Жаль, что нельзя снять фильм - я бы лучше фильм бы сняла, чем писала бы:)) ибо впечатляюсь то именно видео-ужасами:)))
Я бы посмотрела фильмы по сценарию "Проклятых" и "Дома на холме". Но, если уж смотреть правде в глаза, нередко книги (как по мне) оказываются гораздо лучше и атмосфернее снятых по ним фильмов. Это нужно учитывать все, ключевые и не очень, моменты, чтобы фильм получился реалистичным и близким по сюжету к книге. Так что я вот люблю читать, особенно когда автор так здорово передает атмосферу и эмоции персонажей!
Quote (Bodler)
Спасибо, дорогая. И за помощь, и за отзыв.
Тебе спасибо за это чудо, что зовется "Домом на холме". время - выдумка смертных (с)
Но с середины выложенного кусочка, не знаю почему, меня не покидала ассоциация с фильмом "Другие" с Николь Кидман))))
слушайте, а хорошая основа для фанфика... Но увы, там умирают дети, а я категорический противник такого поворота, хотя фильм "Другие" один из самых любимых
Quote (Leontina)
Я бы посмотрела фильмы по сценарию "Проклятых"
я бы тоже
Quote (Leontina)
Но, если уж смотреть правде в глаза, нередко книги (как по мне) оказываются гораздо лучше и атмосфернее снятых по ним фильмов.
согласна! Но это больше касается мелодрам, драм и вообще сюжетов, основой которой являются внутренние переживания, мысли и чувства. А "Проклятые" и "Дом на холме" - это действие в первую очередь, это виды и звуки - поэтому фильмы бы получились мне кажется атмосфернее. Кстати к примеру "Дориан Грей" фильм мне понравился куда больше книги. Книга меня не зацепила НИКАК.
А "Проклятые" и "Дом на холме" - это действие в первую очередь, это виды и звуки - поэтому фильмы бы получились мне кажется атмосфернее.
Все зависит от тех, кто снимает фильм. И от героев, конечно. ))) Так что даже и триллер надо уметь снять качественно, чтобы впечатление было не менее хорошим, чем от книги. Эх, мы бы сняяяяли. Была б возможность...))) Взять даже "Дом на холме". В голове мы представляем, каков он, этот дом, какие там комнаты, обстановка, как он выглядит снаружи. И перед фильмомейкерами стояла бы непростая задача постараться сделать так, чтобы оправдать ожидания зрителя. время - выдумка смертных (с)
Сообщение отредактировал Leontina - Четверг, 16.02.2012, 21:39
Bodler, это потрясающе прочитала на ночь...мурашки по коже, теперь точно не усну!!! но это того стоит)))) жду продолжения! - Пожирнее и погуще. - Как положено. - Сметанки то добавь. - Обойдешься...
я с Вами была согласна еще с начала прочтения фика! Кстати здесь он мне нравиться как никогда - серьезный, спокойный, мужчина, которого не нужно упрашивать - он сам предлагает помощь и вмешивается именно в нужный момент!
Не буду оригинальничать и скажу, что мне тоже очень понравилось начало. Название фика показалось знакомым, но я не помню, как всегда, где я могла его видеть/слышать/прочитать. Я в общем не фанат ужастиков, особенно киношных, но фик читать буду, потому что уже интересно.
Для беты: Мария, у вас в начале первой главы закралась ошибка: привЕдение. Исправьте, пожалуйста.
Не знаю, что случится с нами дальше, но вас от церкви точно отлучат! (с)
Bodler, Великолепно написано, мурашки по спине бегают просто табунами. Атмосферу этого страха можно не просто почувствовать, но и потрогать руками. вечный читатель
Bodler, великолепный фанфик. Прочитала на одном дыхании. Теперь буду мучится в ожидании продолжения. Не часто можно встретить снейджер-детектив, да еще и в сочитании с мистикой, а уж так отлично написанный и подавно Северус здесь такой нерешительный, учтивый и временами милый. Что там говорить - именно таким я себе его представляла в каноне. И Гермиона не наивная дурочка, а рассудительная и наблюдательная. В общем, я в восторге
Рон вернул детей после обеда. К этому времени Снейп уже давно покинул дом, оставив Гермиону в мрачной задумчивости и расстроенных чувствах. Они не перемолвились больше ни словом, кроме холодно-вежливых слов прощания, и женщине было от этого не по себе. Возможно, она не так поняла его? Может, напрасно стала с ним резкой? Но, черт возьми, она уже не маленькая девочка, чтобы ее вот так, как котенка, тыкали непонятно во что и непонятно за что… Ведь договорились же как люди, так чего он хотел? О какой компенсации шла речь? Если не о деньгах, то мог он, как цивилизованный человек, сказать, чего хочет, а не шипеть на нее, как на первокурсницу? За всеми этими личными переживаниями, Гермиона даже позабыла на время, зачем, собственно, она звала зельевара в дом. А вспомнив, нахмурилась. Загадка так и не разрешилась, и что теперь делать по ночам, она не знала.
* * *
– Мамочка, а тетя Джинни связала Лили такую хорошенькую кофточку, мне так понравилась! Она пообещала, что свяжет и мне такую же, только не розовую. – Мам, представляешь, я поймал все квофлы, которые пытался забить мне Джеймс! Дядя Гарри сказал, что у меня это наследственное, а потом, когда папа не мог нас слышать, шепнул, что я даже круче! – А бабушка пообещала нам, что заберет нас на все зимние каникулы, если, конечно, ты не будешь против… – А на следующих выходных у дедушки день рождения! И папа обещал нас опять забрать! Ты же отпустишь, мамочка? Они сидели возле нее на диване и, перебивая друг друга, наседали ей на оба уха. Но Гермиона только радовалась – веселая болтовня детей помогла ей отвлечься от тревожных мыслей. Она отвечала на все их вопросы, слушала, как они провели выходные, и улыбалась. – А тебе не было тут скучно? – спросил Хью. – Папа сказал, что ты обещала к нам прийти, чтобы повидаться с дядей Гарри и тетей Джинни. – Я не обещала, я сказала, что если буду свободна – то обязательно. Но я была занята. – А чем? На мгновение Гермиона подумала рассказать детям, чем она тут занималась, но в следующий миг она одернула себя – еще чего не хватало! – А это, мои дорогие, не вашего ума дело. У меня, если хотите знать, были важные дела. – Да ну, это скучно, – протянул Хьюго. – Конечно, это не так весело, как квиддич, но, тем не менее, скучно мне не было. – Мама, наверное, ходила на свидание, – хмыкнула Рози, и Гермиона, помимо воли, покраснела, но нашла в себе силы возмутиться: – Рози! Что ты такое говоришь? Откуда ты такое вообще взяла? Дочка опустила глаза: – Ну… я слышала, как тетя Джинни говорила с тетей Флёр. И тетя Флёр сказала, что ты, скорее всего, не смогла прийти, потому что пошла на свидание. – Во-первых, это не так, во-вторых, подслушивать, о чем говорят старшие – это нехорошо. – Прости, мам…
* * *
На ночь Гермиона наложила на детские спальни все чары от темных и не очень сил, которые только вспомнила. При этом она явно ощущала чье-то недоброе присутствие – дому не нравилось, что она делала. Кое-какие чары она смогла наложить и на свою комнату в смутной надежде, что это ей поможет. Засыпать было страшно. Не было Снейпа, который мог бы ее подстраховать, а нечто, живущее в доме, было недовольно. На что оно было способно? И было ли способно вообще на что-нибудь?
* * *
Посреди ночи Гермиону разбудил скрип половиц. Мгновенно вскочив с кровати, женщина вышла в коридор и замерла, удивленная. Рози, поднявшись, ходила по комнате. Как слепая, она ощупывала мебель: кровать, тумбочку, стол – ее движения были неуверенными, ломкими, обойдя комнату, она медленно вышла в коридор и прошла мимо матери, не заметив ее. Гермионе стало не по себе. – Рози! – окликнула она дочку и едва успела подбежать к ней, чтобы подхватить. Голос Гермионы словно подрезал невидимые нити, которые держали девочку, и она осела на пол. Где-то в доме стукнула форточка. Рози лежала на руках у матери и мирно спала, даже не проснувшись. Гермиона осторожно перенесла ее обратно в спальню, укрыла одеялом, поплотнее сдвинула шторы и ушла к себе. Мысли роились в ее голове растревоженным ульем. С одной стороны, рассказ Хьюго подтверждался – Рози могла приходить в его комнату, могла стоять над ним, могла скинуть его попрыгунчик, но, с другой стороны, действия Рози не были похожи на действия лунатика. Гермиона заинтересовалась этим вопросом, когда Виктория (дочь Билла и Флёр) начала ходить во сне, и родители встревожились, но не желали обращаться к врачам. Гермиона тогда успокоила их, сказав, что сомнамбулизм – вполне обычное явление для детей, входящий в подростковый возраст. В отличие от Виктории, которая во сне вполне уверенно ходила и делала, казалось бы, осмысленные вещи, Рози, напротив, вела себя как слепой котенок. Гермиона не знала, что делать. Дом ей нравился все меньше и меньше, и она уже всерьез начала жалеть, что не перешагнула через свои комплексы и не осталась в старом. А теперь было уже поздно – тот дом был продан, половина денег, что были ее, вложены в этот, а на другой дом у нее вряд ли хватило бы средств, учитывая, что выручить их можно было только продажей, а продавать этот дом она могла очень и очень долго…. До рассвета Гермиона не сомкнула глаз, наблюдая за дочкой, но та больше не вставала и мирно спала. Утром, чтобы не чувствовать себя разбитой, ведьма выпила бодрящего зелья и, конечно же, ни словом не обмолвилась Рози о ее ночных похождениях. Девочка выглядела усталой и бледной, но на вопросы матери отвечала, что все хорошо.
* * *
Женщине очень хотелось поделиться тем, что произошло. Но к Снейпу она пойти не решилась: во-первых, она была все еще обижена на него, а во-вторых, кто знает, как он отреагирует на ее проблему теперь? В конце концов, справлялась она как-то без Снейпа все это время, обойдется без него и сейчас. К тому же, прежде чем делать какие-либо выводы, надо было понаблюдать: ведь для возраста Рози хождение по ночам не редкость. И хотя разум Гермионы вопил, что уж слишком это невероятно для простого совпадения, она упорно отмахивалась от панических мыслей. Но вечером, как только Рози заснула, женщина закрыла ставни на окнах и дверь в ее комнате. «Еще не хватало, чтобы она во сне свалилась с лестницы и сломала шею».
* * *
«Мамочка, ты где? Я тебя не вижу!» – тонкий испуганный голосок отчаянно звал из глубины дома. Гермиона как загнанный зверь металась из комнаты в комнату, бегала по извивающемуся как змея коридору и никак не могла найти выход. Голос раздавался то справа, то слева, звал, плакал, и сердце женщины обливалось слезами – она хотела помочь, спасти, но не могла понять, куда бежать. А дом, казалось, злорадствовал над ней. Он сжимал и разжимал стены, коридор становился то ужасно широким, то слишком узким, двери постоянно менялись, а лестница и вовсе была неуловимой. «Мамочка! Где ты? Помоги!» Сердце пропускало удары, легкие рвались от быстрого бега. Куда она бежит? Спасти? Спастись? Все перепуталось, и Гермиона уже не знала, зачем она ищет выход. Что там, за заветной дверью? Ее дитя? Или свобода от этого треклятого дома? Коридор свился в спираль, дернулся волной и выкинул ее в прихожую. Вот она – заветная дверь! И голос прямо за ней! Гермиона дернула ручку – заперто! Она налегла плечом – сильнее, сильнее! Дверь стучала, хрустела в петлях, но что-то приближалось к ней по коридору, что-то страшное, готовящееся схватить, не пустить… Последним усилием женщина навалилась на дверь, и когда чьи-то цепкие руки уже было схватили ее за волосы, дверь поддалась и распахнулась. Не сумев удержаться на ногах, Гермиона упала и… проснулась на полу. Плечо болело, а по дому раздавался стук. Тот самый стук, что был во сне, когда она пыталась выбить дверь… Не раздумывая, ведьма выбежала в коридор с палочкой наизготовку. В дверь Рози кто-то бился – мерно, упорно, всем телом. Бум. Бум. Бум. Глухие удары разносились по коридору, вызывая дрожь. Поборов в себе панику, Гермиона подняла палочку: – Алохомора! В доме мгновенно настала тишина. Ведьма вошла в комнату. Она ожидала увидеть все что угодно: бьющуюся в судорогах дочь, непонятную черную тень, еще что-нибудь, но никак не ожидала того, что увидела – мирно спящую в своей кровати Рози и никаких признаков чего-то постороннего. Не веря своим глазам, женщина подошла к дочке и осветила ее Люмосом, ни мало не боясь разбудить ребенка. Она должна была убедиться, что с ней все в порядке. Девочка выглядела совсем обычно, никаких следов или отметин – Гермиона даже подняла одеяло, чтобы осмотреть тело – от действий матери она сонно и недовольно завозилась, натягивая одеяло обратно, и Гермиона поспешила погасить свет и выйти из комнаты. Что же это за неуловимое нечто? Как можно его вычислить и поймать? Как понять, чего оно хочет? Ведьма устало опустилась на постель и посмотрела на часы. Было пять утра. Заканчивалась очередная беспокойная ночь.
* * *
– Здравствуйте, мистер Томпсон. – О, миссис Уизли, добрый день! Какие-то проблемы с домом? – Не совсем. Скажите, мистер Томпсон, можно ли как-то узнать о его предыдущих владельцах? – Конечно, у нас есть реестр. – Это ведь не тайна? – Совсем нет, я сейчас принесу документы, если вы подождете. Агент вышел, а Гермиона в задумчивости уставилась перед собой. Она не была уверена в том, что ей чем-то может помочь знание о предыдущих владельцах дома, но не могла сидеть, сложа руки. Что-то происходило с ее детьми, с ее дочерью, и она должна была выяснить, что это. Мистер Томпсон вошел со старой потрепанной папкой в руках. – Вот, миссис Уизли. Здесь все владельцы, начиная примерно с 1930 года. Их, как видите, совсем немного – за весь период всего шестеро, и никто не задерживался в доме больше полугода, самый длительный период- полтора года, мистер Абрамс, чудаковатый старик, мнил себя охотником за привидениями. Гермиона листала документы и хмурилась: – Странно, первые владельцы обозначены в 1931 году, но ведь дом гораздо старше, я уверена. – Да, это так. Судя по всему, дом был построен в конце девятнадцатого века, но сведений о первых владельцах нет, а ведь наше агентство очень славится своей дотошностью в отношении документов – у нас большой архив, и ни одна бумажка не была до сих пор утеряна. Свидетельство же на этот дом потерялось как по волшебству. Гермиона вскинула голову, удивленно глядя на мистера Томпсона: – По волшебству… ну конечно же, – пробормотала она, вскакивая со стула. – Спасибо большое, мистер Томпсон, вы мне очень помогли. Мужчина удивленно посмотрел на нее и неуверенно пожал плечами: – Не за что, миссис Уизли. Заходите. И если вдруг надумаете продавать дом, я вас пойму. Гермиона кивнула и вышла из кабинета. Как она могла быть такой глупой? Следы магии, которые она обнаружила в самом начале в этом доме, должны были ее натолкнуть на нужную мысль – домом когда-то владели волшебники, и вряд ли сведения о них хранились в маггловском агентстве по недвижимости.
* * *
В Министерстве бурлил обычный рабочий день. Гермиона, заглянув к себе в отдел, чтобы поздороваться и обозначиться на работе, проследовала в Аврорат. На этаже авроров всегда было более шумно, чем везде, и ежесекундно приходилось уворачиваться от летающих служебных записок. Ведьма уверенно прошла к нужному столу и положила руку на плечо сидящему там мужчине. – Привет, Гарри. – Гермиона! Какой сюрприз! Гарри Поттер поднялся из-за стола и расцеловал подругу. – Ты как всегда в своем репертуаре – не приходишь, когда тебя зовут, а когда тебя не ждут – тут как тут. – Да, должна же во мне быть какая-то изюминка. Но, в общем-то, я к тебе по делу. – Садись, – аврор широким жестом смел груду папок с рядом стоящего стула и пододвинул его к столу. – Рассказывай, что там у тебя стряслось. – Гарри, скажи мне, есть ли у нас где-нибудь сведения о владельцах тех или иных домов? Что-то вроде реестра по недвижимости, как у магглов? Мужчина удивленно вскинул брови: – Решила опять переехать? – Нет. Мне нужно выяснить кое-что о том доме, где я живу. – Хм… Насколько я знаю, у волшебников ничего подобного нет. Мы даже не обо всех знаем, кто где живет, некоторые волшебники предпочитают держать это в тайне, и ничего такого в этом нет. Ведьма нахмурилась. – Очень жаль. – Гермиона, у тебя что-то случилось? Что-то с домом? Женщина помотала головой: – Нет. Нет, все в порядке, просто хотелось кое-что узнать. Но раз так, не буду тебя отвлекать. Джинни и детям привет передавай. – Ты будешь на выходных в Норе? У Артура день рождения. – Не знаю, Гарри. Во-первых, меня пока никто не приглашал, а во-вторых, я могу быть занята. Аврор покачал головой. Ему совсем не нравилось, что Гермиона и Рон разбежались, и теперь они не могли собираться как раньше, все вместе. И хотя развод был обоюдным решением, и между бывшими супругами сохранились хорошие отношения, но некоторые вещи стали теперь просто невозможными.
* * *
Дом затаился. Он словно ждал чего-то. Гермиона ощущала это всей кожей, пока готовила ужин. Ей казалось, что за ней наблюдают. Дети сидели в гостиной и играли в шахматы, переговариваясь в полголоса. К вечеру Рози выглядела более бодрой и веселой, чем утром, словно с нее спал какой-то морок. Погрузившись в свои мысли, Гермиона вздрогнула, когда в окно раздался стук. Женщина открыла форточку, впуская промокшую под дождем сову с письмом. «Миссис Уизли, я пришел к решению насчет компенсации за свое потраченное время – чашка кофе завтра утром в кафе Фортескью. С. Снейп». Глядя на эту пару строк, ведьма поймала себя на мысли, что улыбается. Отчего-то ей хотелось наладить отношения с зельеваром, да и потом – он был единственным человеком, находящимся в курсе ее проблемы, а ей необходимо было с кем-то поделиться. Взяв ручку, она быстро черкнула на обратной стороне пергамента: «Хорошо. Завтра в 8.30» и, угостив сову печеньем, выпустила ее в ночное небо.
* * * Дом не спал и будто бы ворочался, как потревоженный зверь: скрипела крыша, потрескивали балки, ветер волком завывал в каминной трубе. На улице бушевала гроза. Сверкающая молния врывалась в окна, создавая причудливые тени в комнате. Гермиона не спала. Она лежала, завернувшись в одеяло, с широко открытыми глазами и смотрела в дверной проем. Она не любила грозу, боялась. Это был совершенно иррациональный страх, приходящий из таких дебрей подсознания, что в обычное время было невозможно себе и представить. Дому гроза тоже не нравилась. Отчего-то Гермиона это чувствовала. Сквозь шум дождя, стучащего по окнам, и грохот грома ей слышалось тоненькое хныканье. Она несколько раз даже вставала, чтобы проверить детей, но те спокойно спали, неподвластные глупым страхам. Ей казалось, что плач раздается с чердака. Около часа ночи, когда гроза уже пошла на убыль, женщина остановилась у двери, ведущей наверх, и приоткрыла ее. Шум дождя стал слышнее, крупные капли стучали по крыше, и поток воды ревел по водостокам. Гермиона нерешительно поднялась по скрипучим ступеням, сжимая в руке волшебную палочку, приоткрыла вторую дверь, которая не запиралась с тех пор, как Снейп выбил ее бомбардой и заглянула внутрь. На чердаке было темно, из угла с вещами слышалась какая-то возня, и Гермиона, шепнув: «Люмос», направилась туда. Раздался тихий хнык, сердце ведьмы билось как бешеное, когда она направила луч света на старые коробки. Черная тень метнулась по стене, из-под вещей, испуганно пискнув, юркнула мышь, и все стихло. Внимательно осмотрев угол, Гермиона не обнаружила ничего подозрительного, и только повернувшись уходить, вздрогнула, когда раздался тихий смех. Как она добралась до своей комнаты – Гермиона и не вспомнила. Она сбежала с чердака с такой скоростью, будто аппарировала, едва не позабыв закрыть за собой двери. Сидя на кровати и пытаясь отдышаться, женщина ощущала, как веселится дом. Он будто даже слегка вздрагивал в такт грому. «Смейся. Веселись, пока можешь, – со злостью подумала Гермиона. – Я найду на тебя управу». И, поплотнее завернувшись в одеяло, она улеглась в постель. Гроза за окном закончилась, дом тоже притих, и Гермиона наконец-то смогла расслабиться и перестать прислушиваться к звукам.
* * *
Кафе Фортескью по утрам было немноголюдным. В основном сюда приходили детишки поесть мороженное, но это было уже после обеда. Как правило, кроме Гермионы утром тут было еще один - два волшебника и все. Когда этим утром ведьма пришла в кафе, там ее уже ждал Снейп с дымящейся чашкой кофе. Он встал ей навстречу, чтобы поприветствовать, и отодвинул стул. – Мне показалось, или это я должна была вам чашку кофе? – с улыбкой спросила женщина, кивая на напиток. – Какая разница, миссис Уизли? К тому же я имел в виду не конкретно чашку кофе, а встречу за чашкой кофе, если так вам будет спокойнее. – О, ну в таком случае я спокойна. Спасибо. Она отхлебнула кофе из чашки и подняла на Снейпа глаза: – Спросили у Фортескью, какой кофе я люблю? Снейп неопределенно пожал плечами, и по сжатым губам скользнуло подобие улыбки. Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как женщина потягивает кофе. – Ну, так вас все еще интересует загадка моего дома? – поинтересовалась Гермиона. – Несомненно, я даже пошел по вашим стопам и перерыл всю библиотеку. – И как успехи? – Такие же, как у вас ¬– решительно никаких. Ничего похожего ни в одной литературе я не нашел. – Прекрасно. Если бы это никак не касалось моих детей, я бы даже порадовалась такой сложной задаче. – У вас есть какие-то новости? – Да. Рози стала ходить по ночам. И еще… Вчера во время грозы я поднялась на чердак, потому что мне показалось, что там кто-то есть. – И?.. – И кто-то тихо рассмеялся мне вслед. Я здорово испугалась, если честно. – Никогда бы не подумал о вас, как о трусихе. – Да, мне и самой сложно свыкнуться с этой мыслью. Но я еле-еле уснула. Снейп хмыкнул. Хотелось бы ему предложить ей себя в качестве ночного сторожа, но он, конечно же, не озвучил эту мысль вслух. – Кстати, вы не знаете, как можно узнать первого владельца дома, если он был волшебником? – поинтересовалась Гермиона. – В агентстве по недвижимости ничего нет, и они уверяют, что первое свидетельство на дом пропало как по волшебству. Мужчина пожал плечами: – К сожалению, это довольно проблематично. Как вы знаете, с документами в волшебном мире тяжело. – К сожалению, знаю. Спасибо за кофе, мистер Снейп, мне пора. Гермиона поднялась, собираясь уйти. На лице Снейпа отражалась какая-то внутренняя борьба. Он поднялся вслед за женщиной, и они молча прошли к камину. Гермиона взяла щепоть летучего пороха и уже открыла рот, чтобы попрощаться, когда маг, наконец решившись, спросил: – Миссис Уизли, у вас уже есть планы на выходные? Женщина замерла. Сказать, что вопрос Снейпа ее удивил – ничего не сказать. Но ей было очень приятно его внимание. – Пока планов у меня нет, но в субботу у Артура день рождения, и я еще не знаю, пригласят меня или нет. Зельевар опустил глаза, по его лицу скользнула досада. – Вы, смотрю, в хороших отношениях с бывшими родственниками. – Не вижу причины, почему должно быть иначе. Уж не считая многолетней дружбы, не забывайте о Рози и Хьюго. – Да, ваши дети… Ну, всего хорошего, миссис Уизли. Гермиона вздохнула: никогда бы не подумала, что Снейп такой нерешительный. Но помогать ему не собиралась – если она в самом деле ему нравится, то он должен быть более настойчивым. «Хотя, – думала Гермиона, кружась по каминной сети, – от его общества на выходные я бы не отказалась».
* * *
– Мам, а что мы подарим дедушке? – Хьюго крутился по комнате с игрушечной метлой и без умолку болтал весь вечер. – Я еще не знаю. Наверное, как и всегда, что-то маггловское. С розетками. Гермиона читала журнал и изредка поглядывала на тихую Рози, сидящую с куклой в углу. В отличие от брата, она весь вечер молчала и, казалось, вовсе не слышала, что делается вокруг. – Может, подарим ему микроволновку, как у бабушки Джейн? Там можно делать фейерверки. – Вот именно поэтому мы ее дарить не будем – фейерверки в микроволновке могут быть опасны. – Может тогда автомат с шоколадными батончиками? У нас в школе такой стоит. – Дедушке это ни к чему. К тому же он все равно не будет там работать. – Мам, а ты купишь мне компьютер? У Стива дома есть, и он рассказывал, как здорово можно на нем играть. – Хью, мы волшебники, в нашем доме такая тонкая техника, как компьютер, будет постоянно ломаться. Я тебе это уже объясняла. – Ну почему нельзя с этим что-то сделать? Может, поставим его в сарае? – В сарае сыро. – Рози, а ты хочешь компьютер? Хьюго подошел к сестре. Гермиона подняла на них глаза, отмечая, что Рози никак не отреагировала на вопрос. – Рози! Ты не слышишь? Хьюго тронул сестру за плечо, желая привлечь к себе внимание. Девочка неожиданно вскочила на ноги, с силой оттолкнув брата. – Ты не видишь – я играю? Не надо меня трогать! Гермиона подскочила к испуганному Хьюго. – Рози! Девочка вскинула на мать испуганно-возмущенный взгляд и, подхватив куклу, убежала в свою комнату. Было слышно, как хлопнула дверь, и дом наполнился тишиной. – Мам… – жалобно всхлипнул Хьюго. Мать прижала сына к себе. – Ничего, Хью, может у Рози просто какие-то неприятности в школе. Я поговорю с ней. – Хорошо, ма.
Гермиона поднялась наверх и постучалась к дочери. Из комнаты не донеслось ни звука. Когда после повторного стука никто ей не ответил, женщина открыла дверь и вошла. Рози лежала, свернувшись калачиком на постели, обняв куклу, и спала. Гермиона присела рядом с ней на кровать и погладила рыжие кудри. – Что же с тобой такое происходит..., – прошептала она. В комнату заглянул Хьюго. – Мам, там сова прилетела. Гермиона укрыла дочку одеялом и тихонько вышла, прикрыв за собой дверь. – Ты поговорила с Рози? – Нет, Хью, она крепко спит. Я поговорю с ней завтра. – Хм... она такая странная стала… Ведьма только вздохнула и пошла впускать пернатого почтальона. За форточкой сидела знакомая сипуха. Ведьма впустила ее на кухню и отвязала от лапки пергамент. «Дорогая Гермиона! В субботу у Артура день рождения, и мы хотели бы пригласить тебя и детей. Молли». «Вот и планы на выходные», – подумала женщина, пытаясь отыскать перо и пергамент для ответа. С одной стороны, ей было приятно, что, несмотря на развод с Роном, семья Уизли не перестала относиться к ней, как к своей, но, с другой, она понимала, что Молли, возможно, еще надеется на их воссоединение, и от этого будет возникать некоторое чувство неловкости. Но отказать она не могла, поэтому написала, что будет обязательно. – Мам, а мы еще не решили, что будем дедушке дарить, – Хьюго сидел на табуретке, поджав босые ноги под себя, и наблюдал за матерью. – Я завтра подумаю, дорогой, а сейчас – не пора ли тебе спать? Мальчик неохотно поднялся и медленно пошел к лестнице. Около нее он обернулся. – Мам, мне не нравится этот дом, – вдруг сказал он. Гермиона вздрогнула. – Почему, Хью? Тебя опять кто-то тревожит по ночам? – Я слышу голос, он все время что-то мне шепчет. Это нормально? Гермиона не стала отвечать, как некогда ответила Гарри, что слышать голоса даже в волшебном мире не считается нормой, она просто приобняла сына за плечи: – Знаешь, Хью, есть много всего необъяснимого, что не укладывается в обычные рамки. Это не значит, что надо бояться. «Хорошо бы еще самой последовать этому совету», – подумалось Гермионе. Она проводила сына до спальни, поцеловала его и спустилась в гостиную. На душе было тревожно. Агрессия Рози, страх Хьюго – все это входило в резонанс с ее собственными наблюдениями и вызывало мерзкую внутреннюю дрожь. Пытаясь совладать с дурными предчувствиями, Гермиона занялась домашними делами – прибралась на кухне без помощи магии, расставила по местам оставленные детьми вещи в гостиной и села с книгой в кресло. Но как она ни старалась, смысл книги ускользал от нее. Ее мысли вертелись вокруг дома и, как ни странно, Снейпа. Ей было даже жаль, что он не решился озвучить то, что хотел – ведь было очевидно, что о планах на выходные он спрашивал ее не просто так. А она бы с удовольствием провела с ним субботу вместо того, чтобы быть в Норе. К тому же, ей было страшно оставаться в доме совсем одной. Дети останутся на ночь у бабушки с дедушкой, а ей придется ночевать здесь в полном одиночестве. Эта перспектива заставила ее сердце замереть. Может остаться ночевать с детьми в Норе? Нет, это будет неправильно понято, да и потом, разве она такая трусиха? Отложив книгу, Гермиона поднялась наверх, заглянула к детям, чтобы убедиться, что все в порядке, наложила на их спальни все защитные заклинания, хоть они и не особенно помогали, и отправилась спать.
* * *
Среди ночи ее разбудил крик. Открыв глаза, Гермиона заметила, что кто-то, склонившись, стоит над ней и дышит прямо ей в лицо. Она вскочила как ошпаренная, но в комнате уже никого не было. Женщина вышла в коридор. Что кричало? Кто кричал? Дети спокойно спали, только с Рози на пол упало одеяло. Гермиона подняла его и укрыла дочку, обошла дом, но на чердак заглядывать не стала. Что бы ни жило в доме, оно явно обитало на чердаке, и лишний раз соваться туда у ведьмы желания не было. Раздался смех и шлепанье босых ног. Гермиона судорожно обернулась, подсвечивая коридор палочкой, но ничего не увидела. Ее охватила злость. «Дрянь какая! Ведь специально меня изводит!» Решительным шагом ведьма прошла в спальню, прошептала: «Нокс!» На чердаке что-то скрипело. Укрывшись с головой, Гермиона попыталась отрешиться от происходящего и заснуть, но удалось ей это далеко не сразу.
* * *
Утром Хьюго подчеркнуто не подходил к Рози и не разговаривал с ней. Было заметно, что мальчик опасается сестру и все еще обижен на нее. Сама Рози была тихой и погруженной в себя. Гермиона внимательно наблюдала за ней, и когда Хью вышел из кухни, подсела к дочери. – Рози, я хотела поговорить с тобой. Рози вздрогнула, будто голос матери ее разбудил. – О чем, ма? – О том, что было вчера. Глаза девочки удивленно распахнулись. – Вчера? А вчера что-то случилось? – Рози, я хочу поговорить о том, как ты накричала на Хьюго и толкнула его. – Я!? Удивление, написанное на лице дочери, было настолько неподдельным, что Гермиона смутилась. – Да, а ты что, не помнишь? Перед тем, как ты ушла спать. Рози помотала головой. – Ничего такого. Мы сидели в гостиной, потом мне захотелось спать, и я ушла. Рози подняла на мать испуганный взгляд: – Мамочка, я что, сделала вчера что-то, чего теперь не помню? – Может, ты просто так устала, что забыла? Гермиона никак не ожидала такого поворота событий. Ей с трудом удалось успокоить Рози, уже готовую разрыдаться. Тем не менее, девочка согласилась извиниться перед Хьюго, но всю дорогу до школы они не разговаривали.
* * *
В кафе к ней неожиданно присоединился Снейп. Вчера он корил себя за свою нерешительность, а так же за то, что не смог сдержать досаду. Вечером он хотел написать Гермионе письмо, но подумал, что это будет так по-детски – решать проблемы, не глядя в глаза собеседнику. Он переживал за нее, видя, как вымученно она выглядит. Ему хотелось помочь ей, а еще он не мог просто пригласить ее на свидание, тогда как загадка ее дома была благовидным предлогом, чтобы побыть с ней. Поэтому с утра он отправился в кафе. – Доброе утро, миссис Уизли, – Снейп сел напротив, заказал себе чашечку чая и отметил про себя расстроенный вид Гермионы. – Сомнительно, что оно доброе, – грустно сказала ведьма. – Что-то опять случилось? – Да. Вчера Рози сорвалась на Хьюго, но сегодня она этого не помнит. Такое ощущение, будто кто-то овладевает ее разумом, заставляя делать ее то, что она никогда не делает сама – ходить во сне, кричать на брата. Они, конечно, не всегда живут в согласии, но никогда у них не случается ссор по пустякам. Снейп вздохнул и посмотрел на свои сплетенные пальцы. – Вы не думали, что подсказка может крыться в вещах на чердаке? – Нет, потому что мне кажется странным, что вещи от первых хозяев – а я уверена, что вся эта чертовщина связана именно с первыми хозяевами дома – лежат уже лет сто, и никто не пытается их выкинуть. – Но вы же и сами не особо стремитесь их выкинуть, не так ли? И это притом, что вы волшебница, а люди, жившие там до вас, были магглами. – Да, может, вы и правы. Но одна я туда не пойду. Гермиона подняла на Снейпа пристальный взгляд, давая осознать свой намек. Он только этого и ждал: – Если хотите, я составлю вам компанию. Тем более, в свете произошедшего в прошлую субботу, я и сам не рекомендовал бы вам соваться туда в одиночку. – Отлично. В субботу я отправляюсь в Нору с детьми, но вернусь часам к шести-семи вечера, если вас устраивает. Если нет, тогда остается первая половина воскресенья, до того, как дети вернутся. Снейп отметил про себя, как внутри неприятно кольнуло при упоминании Гермионой Норы, но на этот раз сумел сдержать свою досаду. – В субботу мне подходит. Я буду у вас в половину восьмого, чтобы вы наверняка были дома. Женщина не смогла сдержать улыбку. – Отлично. Все-таки было что-то такое в Снейпе, что притягивало к нему. Она никогда не смотрела на него, как на мужчину, пока была замужем, но теперь, глядя на его лицо, она отмечала про себя, что не так уж он некрасив, как когда-то казался. Есть такие лица – некрасивые в молодости, они становятся привлекательными в зрелом возрасте, и это определенно относилось к зельевару. К тому же, в нем чувствовалась надежность, из всего, что Гермиона о нем знала, она могла с уверенностью сказать, что он не отступит на полпути, не струсит, не оставит ее одну, раз уж подвязался помогать. И ей было лестно от того, что она нравилась такому человеку, понравиться которому было совсем не просто.
До субботы оставался один день. Дом затаился, словно ждал чего-то, но внимание Гермионы всецело было приковано к дочери. Она не оставляла ее ни на минуту – общалась с ней, делала уроки, играла – все, что угодно, лишь бы не дать Рози погрузиться в себя и не позволить чему-то управлять ею. Ночью Гермиона ложилась в ее комнате, после того, как та засыпала. Казалось, эти меры утихомирили то, что жило в доме, и две ночи прошли спокойно и без происшествий.
В субботу Гермиона немного нервничала – предстоящий визит в Нору, а потом еще Снейп заставляли ее нервы натягиваться, как тугие струны. Особенно визит Снейпа. Она не вполне могла объяснить себе, почему это так нервирует ее, в конце концов, зельевар уже не только был в ее доме, но даже и ночевал в нем. «Может, все дело в том, – глядя на себя в зеркало, думала ведьма, – что неделю назад я отнеслась к нему, как к руке помощи, а теперь… А теперь? Мне хочется нравиться ему, хочется, чтобы его интерес ко мне не только не пропал, но и окреп, – Гермиона усмехнулась своему отражению. – С ума сойти, какие мысли о Снейпе меня одолевают». Мотнув головой, словно отгоняя наваждение, Гермиона подхватила сумочку и подарок, еще раз осмотрела детей и спустилась вместе с ними в гостиную. Подхватив горсть летучего пороха, она бросила ее в огонь и громко сказала: «Нора!» Но ничего не произошло, пламя как горело оранжевым, так и осталось гореть оранжевым. – Ничего не понимаю. Что у нас с каминной сетью? Гермиона нахмурилась. – Мам, почему камин не работает? – спросил Хьюго, терзая галстук-бабочку. – Не знаю, может у них там какие-то неполадки. Значит, нам придется аппарировать. Сообразив, что вечером Снейп тоже может не попасть к ней, она быстро написала ему записку и отправила с совой. – Идите-ка сюда, крепко беритесь за меня и приготовьтесь – ощущения будут не очень приятными. Рози и Хьюго обхватили мать с двух сторон, и она, сосредоточившись, аппарировала прямо из гостиной к калитке дома Уизли.
* * *
– Гермиона! Рози! Хью! Как хорошо, что вы пришли. Гермиона, очень рада тебя видеть, дорогая, – Молли Уизли, раскрасневшаяся от хлопот, обняла бывшую невестку и внуков. – Почему не через камин? – У нас с ним что-то не в порядке, если проблема не пройдет сама, в понедельник схожу в Отдел Магических Перемещений. – Ба, а где дедушка? Мы хотим подарить ему наш подарок, – Хьюго приплясывал на месте от нетерпения. – Папа тут? И Джеймс? А дядя Джордж? У него нет каких-нибудь новинок? Хью тараторил и сыпал вопросами, не давая обеим женщинам – матери и бабушке – ни малейшего шанса на них ответить. Рози смотрела на брата с некоторой снисходительностью старшей сестры, скрестив на груди руки. Дом Уизли всегда отличался шумностью и многолюдностью. Даже теперь, когда у всех детей Молли и Артура были свои семьи и дома, у них никогда не было затишья – всегда гостили внуки, коих было уже десять. Гермионе нравилось быть частью этой семьи, хотя долгое пребывание в Норе неизменно вызывало у нее головную боль. Рози и Хьюго отыскали отца, поздравили деда, торжественно вручив ему радиотелефон («Дедушка, ты сможешь его наладить так, чтобы он работал, и будешь звонить бабушке Джейн и нам!»), и принялись носиться по дому вместе с Джеймсом, Лили и прочими кузенами и кузинами, собравшимися на торжество в Нору. Вопреки ожиданиям, Гермиона очень приятно провела день. Никаких намеков на прошлое, никаких попыток свести их с Роном, никаких подколов со стороны Флёр о личной жизни. Она так расслабилась в привычной семейной атмосфере, что чуть не забыла о Снейпе.
* * *
В семь часов, попрощавшись с Уизли, Поттерами и детьми, она аппарировала к себе домой, проверила камин (он так и не заработал), поставила чайник и приготовилась ждать. Напольные часы громко тикали в гостиной, где-то наверху скрипели половицы, и Гермионой снова стало овладевать тревожное чувство, похожее на страх. Она не отрываясь смотрела через дверь кухни в полутемную гостиную и ей показалось, что она различает чьи-то легкие шаги, и они вряд ли могли принадлежать Снейпу. Мигнул свет, и в темноте Гермиона увидела детскую фигурку с бледным лицом, стоящую в дверном проеме. Это длилось всего мгновение, ведьма даже не успела вскочить со стула, и вскрикнула, когда одновременно с видением раздался стук в дверь. Чтобы открыть Снейпу, надо было пересечь темную гостиную. У Гермионы засосало под ложечкой, когда она попыталась вглядеться в темноту, в нерешительности стоя на пороге кухни. Стук раздался повторно, и медлить было глупо. Она пошла открывать, включив иллюминацию на всем первом этаже. Затылок сводило от напряжения, пока она пересекала гостиную и прихожую, будто кто-то сверлил его взглядом. Пережитый испуг еще отражался на ее лице, когда она предстала перед Снейпом. – Что-то случилось? – вместо приветствия спросил он. – Я не уверена... мигнул свет, и в дверном проеме я увидела девочку. Она была очень бледной, и ее лицо… оно показалось мне смутно знакомым. Но проходите же. Снейп прошел вслед за ней, обежал взглядом помещение, отмечая про себя все включенные лампы. – Думаете, вам не показалось? Гермиона передернула плечами. – Все длилось какую-то долю секунды, я не могу быть уверена. – Ясно. Снейп вытащил волшебную палочку и повел ею в воздухе. Раздалось легкое потрескивание, как от электричества. Зельевар посмотрел на Гермиону: – Уже кое-что. Идемте, проверим чердак. Сначала Гермиона думала предложить гостю чая, но после того, что ей привиделось, она поторопилась за Снейпом наверх.
Помещение встретило их тишиной. Зельевар, войдя внутрь, вдруг остановился и аккуратно снял дверь с петель, приставив ее к стене. – Во избежание, – пояснил он Гермионе. Ведьма включила запыленную лампочку под потолком, и они прошли в дальний угол к вещам. Откинув в сторону старую грязную занавеску, которой было прикрыто барахло, они увидели два деревянных ящика, заколоченные гвоздями. – У вас есть инструменты? – поинтересовался Снейп. – Не хочу применять магию. – В сарае. Сходить? Зельевару не хотелось отпускать Гермиону одну – она и без того была напугана, а ходить вдвоем было бы смешно. Но ведь существовала еще и магия! – Нет, не надо. Снейп подошел к круглому пыльному окошку, открыл его и сказал: – Акцио, молоток! Раздался стук, треск, и в руку мужчине легла тяжелая рукоять инструмента. – Вот так будет лучше. «Не считая поврежденного сарая…», – подумала Гермиона. В черной мантии и с молотком Снейп выглядел несколько нелепо, но хихикать Гермионе не хотелось. Она целиком сосредоточилась на его действиях: вот он просунул узкий конец гвоздодера в щель между крышкой и ящиком, налег на рукоятку, еще и еще, и крышка слетела на пол. Раздался тяжелый запах плесени. Снейп и Гермиона подтащили открытый ящик под лампу и принялись разглядывать его содержимое. Ничего необыкновенного там не было: старые детские платья, пара тряпичных кукол, туфли и несколько лент. Сложив все это добро обратно, Снейп открыл второй ящик, поменьше. Там были игрушки и альбом с рисунками, на обложке которого красовались неровные буквы «А.Д.» – Не густо, – констатировал зельевар. – На вещах нет ни одной метки, а буквы «А.Д.» могут таить под собой кого угодно. Гермиона еще раз внимательно осмотрела все вещи в ящике, но безрезультатно. Им оставалось только приделать крышку обратно и поставить ящики на место. Альбом Гермиона взяла с собой. – Идемте вниз, тут совсем неуютно. Такое ощущение, что она за нами следит, – поежилась ведьма, оглядываясь по сторонам. Снейп повесил дверь обратно, погасил свет, и они спустились в гостиную. – Все сходится, – сказал Гермиона. – Детский голос, видение Хьюго, мое только что промелькнувшее видение, вещи – это, несомненно, девочка. Только что с ней случилось? Она не привидение, она не умерла здесь. Но каким-то образом все еще здесь живет… – Вопрос в другом – что она намерена делать? И насколько она опасна? Гермиона разлила чай и села в кресло напротив мужчины. – Этот вопрос меня тревожит как никакой другой. Совершенно очевидно, что ей интересна Рози. Я даже уверена, что в те моменты, когда Рози ходила во сне - ею управляла эта девочка. Когда я вмешивалась, Рози падала, словно марионетка, у которой обрезали нити. – Да, я тоже уже об этом думал. И тогда, когда она накричала на вашего сына, она тоже собой не управляла. А это значит, что овладеть ее разумом девочка может не только во сне. Гермиона нахмурилась. – Я буду искать другое жилье. Все мои защитные заклинания не могут уберечь Рози от постороннего вмешательства, а я не могу позволить, чтобы кто-то управлял ею, с какими бы то ни было целями. – Почему бы вам пока просто не оставить детей Уизли? – Нет, к сожалению, я не могу. Дело в том, что у Рона очень нестабильный график работы, и он часто ездит в командировки. На следующей неделе, к примеру, его отправляют во Францию на две недели. – Понятно… Они замолчали, попивая горячий чай и прислушиваясь к окружающим звукам. В камине потрескивал огонь, щедро даря свое тепло. За окном пошел дождь, тарабаня холодными каплями по стеклу. Мысли Снейпа вертелись вокруг Гермионы и Рона. Он все хотел спросить о причинах их разрыва, но не решался. Наконец он поднял на Гермиону глаза и спросил: – Почему вы разошлись с Уизли? У вас ведь остались хорошие отношения, насколько я понимаю. Гермиона слегка удивилась – она не думала, что Снейп когда-нибудь задаст ей этот вопрос. Она пожала плечами: – Сложно сказать. Большинство людей, кто знает нас, недоумевают. Да, вы правы, у нас остались очень хорошие отношения, и у нас никогда не было неразрешимых конфликтов, пока мы жили вместе, но… Гермиона вздохнула. Когда они обсуждали вопрос о разводе с Роном, им было сложно подобрать нужные слова, но они поняли друг друга. А как объяснить это все постороннему человеку? Но отчего-то женщина хотела прояснить для Снейпа ситуацию. Может тогда он станет более решительным. – Знаете, я всегда рассматривала брак, как соединение двух любящих людей, объединенных не только страстью и чувствами, но и общими вкусами, увлечениями и взглядами на жизнь – как у моих родителей, как у родителей Рона. Сначала, когда наши чувства только зародились, мы не задумывались, насколько они крепки и на чем они основываются – мы были в первую очередь друзьями и, если уж на то пошло, на тот момент судьба магического мира и Гарри в частности волновала нас больше, чем собственные личные переживания. Мы находили друг в друге тепло и молчаливую поддержку – и тогда нам этого было достаточно. Потом была эйфория победы, и мы любили весь мир. Свадьба нам казалась совершенно естественным продолжением наших отношений, да еще и Гарри с Джинни тоже собирались пожениться, и их предвкушение, наверное, стало заразно и для нас. Мы даже не сразу поняли, что наш брак стал не то, чтобы ошибкой… но… поспешным. Появилась Рози, потом еще Хьюго, но я видела, что у нас нет того, что есть, положим, у Поттеров. Наши глаза не загорались, встречаясь взглядами, не было желания лишний раз дотронуться друг до друга.. . Это сложно объяснить. Мы словно были двумя хорошими друзьями, живущими под одной крышей. Может, кого-нибудь это и устроило бы, но не нас. И вот как-то у нас с Роном произошел откровенный разговор. Его тоже не устраивали приятельские отношения с женой. И тогда мы приняли решение о разводе. – И вы не побоялись остаться с детьми одна? – Намекаете на то, что женщине с детьми сложнее найти себе пару? – Гермиона усмехнулась. – Это глупости. Если мужчине нравится женщина, ему все равно, сколько у нее детей. «Это верно», – подумал про себя Снейп, любуясь бликами света в каштановых непослушных волосах. В камине треснуло полено, и взгляды собеседников невольно обратились на него. – Кстати, что у вас с камином? – Не знаю. В понедельник пойду разбираться – аппарировать с детьми очень неудобно. Снейп отставил чашку, чувствуя, что пора уходить. Сегодня не произошло ничего пугающего, и у него не было предлога остаться на ночь. Гермиона тоже колебалась в нерешительности. Ей очень хотелось попросить его остаться, но она не знала, будет ли это удобным. Теперь, когда за окном была уже практически ночь, она острее ощущала свое одиночество, и оно ее до смерти пугало. Снейп уже встал с дивана, Гермиона поднялась вслед за ним. Между ними почти осязаемо повисло ожидание. «Ну глупо же! Мы как два нерешительных подростка!», – в сердцах подумала женщина и, не давая себе времени передумать, выпалила: – Может, останетесь? Откровенно говоря, мне страшно будет тут в одиночестве. По лицу Снейпа скользнуло удивление и радость. Правда, это было так мимолетно, что Гермиона, если бы не вглядывалась так внимательно, ожидая его реакции, ничего бы не заметила. – Если вы не считаете это неудобным… – На той неделе вы сами не считали это неудобным, не вижу, что поменялось за прошедшее время. Оставайтесь. Возможно, нам посчастливится наблюдать что-нибудь интересное. Гермиона кивнула на альбом, взятый с чердака. Рисунки в нем носили какой-то зловещий характер: то это была девочка, за спиной которой появлялось нечто страшное, то это были мальчики с чем-то, очень похожим на кровь на голове и без глаз. Одни эти рисунки могли напугать любого. Что за фантазия была у живущего здесь ребенка? Снейпа не надо было уговаривать, чтобы остаться. Он радовался, что Гермиона сама ему это предложила. Нравился ли он ей, или она просто ему доверяла? Он быстро взглянул на женщину из-под ресниц. Она явно была довольна его согласием, но сказать что-либо определенное по выражению ее лица было нельзя. Успокоившись насчет предстоящей ночи, Гермиона предложила Снейпу ужин, за которым они продолжили обсуждать находки на чердаке и рисунки в альбоме. – Можно было бы показать эти рисунки маггловскому психоаналитику, чтобы иметь представление о внутреннем мире этой девочки. – У вас у самой дети, и я думаю, глядя на эти рисунки, не сложно сделать определенные выводы. Разве ваши дети рисовали что-либо подобное? Гермиона покачала головой: – Нет. Хью рисует редко, и когда рисует, это в основном снитч или метла. А Рози рисует принцесс, цветочки – словом то, что и положено рисовать девочкам. – Вот именно. То, что положено. Поверьте мне, миссис Уизли… – Пожалуйста, зовите меня Гермионой. Снейп вскинул на нее черные глаза, и его взгляд словно опалил ее. Она смущенно потупилась в тарелку. – Если вы не против… – Нет, я не против, Гермиона, – его голос, произнесший ее имя, был густым и глубоким. В нем чувствовалось внутреннее волнение, отчего сердце женщины забилось быстрее. Между ними повисло многозначительное молчание, говорящее о том, что этот маленький инцидент имел для каждого из них большое значение. – Вы что-то хотели сказать, – напомнила ведьма, чтобы прервать смущающую тишину. – Да, я хотел сказать: поверьте мне, Гермиона, как человеку, проработавшему с детьми двадцать с лишним лет, что эти рисунки не входят в разряд обычных. Даже для маленьких волшебников эти рисунки ненормальны. – И еще эта подпись… «А.Д.» Ну почему было не подписать хотя бы имя? Снейп хмыкнул: – Это было бы слишком хорошо. Хотя я сомневаюсь, что имя нам могло хоть чем-нибудь помочь. – Как знать, как знать… В волшебном мире принято давать детям необычные имена. Вряд ли где-нибудь в магической Англии есть вторая Минерва или, положим, Северус. Гермиона нарочно привела имя Снейпа в пример, чтобы посмотреть на его реакцию. И эта реакция ее не разочаровала. Взгляд зельевара вспыхнул, и хотя он тут же прикрыл глаза, ведьма успела это заметить. – Да, в ваших словах есть логика, – глухо сказал Снейп. «Интересно, что он во мне нашел? Привлечь такого мужчину, как Снейп, совсем непросто, я бы даже сказала, в свете всего, что знаю о нем – практически невозможно». Вслух же Гермиона продолжила развивать тему детской психологии, собирая грязные тарелки и отправляя их в раковину. Зельевар исподтишка наблюдал за ней. Ему нравилось, как плавно она двигалась, какими умелыми были ее движения – никакой неловкости, ни одного лишнего жеста. Его мысли улетали далеко-далеко, и он почти не слышал, что она говорит. Им овладела некая мечтательность. Она позволила называть себя по имени, а его имя, прозвучавшее из ее уст, заставило его сердце биться сильнее. Надо же, как подобные мелочи могут взволновать! – А вы что думаете, мистер Снейп? – женщина обернулась, и до зельевара не сразу дошло, что она обращается к нему. – О чем? Простите, я задумался. И… я не против, чтобы вы назвали меня по имени. По губам Гермионы скользнула улыбка. – Договорились. Так что вы думаете, Северус, почему семья, уехав из этого дома, не взяла с собой вещи? Даже игрушки и те оставила. А ведь я уверена, что девочка не умерла здесь. – По этому поводу мы можем пока только гадать. На улице поднялся ветер, и ветки дерева заскрипели по окну. От резкого неприятного звука собеседники вздрогнули и посмотрели в темноту ночи. По стеклу стекали капли дождя, образуя мутную пленку. – И все-таки мне кажется, что этот дом живой, – шепотом сказала Гермиона. – Это не дом с привидением, это дом-привидение. Снейп ничего не ответил, но мысленно согласился с ней. Шорохи, скрипы, странные потрескивания – все звуки, которые так и не дали уснуть ему в прошлую субботу до самого утра, напоминали ворочающегося на ветхой кровати старика. Никакой призрак или привидение маленькой девочки не могли бы издавать такие звуки. Это только маггловская фантазия обременяет призраков звоном цепей, тогда как на самом деле они совершенно бесшумны. Напольные часы в гостиной пробили полночь, прервав тишину дома. Следовало бы пойти спать, но Гермиона была уверена, что не уснет. Она посмотрела на Снейпа. – Вы играете в шахматы? Черные брови удивленно поднялись: – В шахматы? Немного. Хотите сыграть? – Хочется немного переключиться. Чувствую, мне все равно не уснуть. Впрочем, если вы устали… – Нет, сыграем. Я, правда, давно не играл… – А я не слишком хороший игрок, хотя играю часто – Хью любит шахматы. Раньше он играл с Роном, но со мной ему нравится больше, – Гермиона улыбнулась, – выиграть в шахматы у Рона, если он не поддастся специально, просто невозможно. Они перешли в гостиную. Едва ведьма расставила фигуры, как свет мигнул и погас. Крупные капли дождя ударили по стене дома, и стены словно застонали. Наверху раздался топот маленьких ног, сдвинулось что-то тяжелое, хлопнула форточка на кухне, и порыв ветра ворвался в помещение, подхватив альбом с рисунками. В каминной трубе завыло, и пламя заметалось, сыпля искрами на пол. Не сговариваясь, Снейп с Гермионой в едином порыве вскочили, и, встав спиной к спине, выставили волшебные палочки. Ведьма ожидала увидеть, что мелькнет тень или появится образ девочки, но ничего подобного не произошло. Через пару минут все стихло, и только форточка на кухне хлопала от сквозняка. Лампы неуверенно загорелись, раскрытый альбом валялся на полу. Снейп, убрав палочку, пошел закрыть окно, а Гермиона наклонилась, чтобы поднять альбом. На раскрытом листе были изображены четыре человеческие фигуры. Три лежали, раскинув руки, а четвертая стояла над ними, и вокруг нее было нарисовано зеленоватое свечение. Нахмурившись, ведьма показала листок Снейпу. – Похоже на какой-то ритуал. – Да, а зеленоватое свечение навевает мысль об «Аваде Кедавре». – Милый ребенок… – пробормотала Гермиона. Партия в шахматы была забыта. Хозяйка дома и гость какое-то время провели в гостиной, обсуждая случившееся, а потом отправились наверх. Как и в прошлую субботу, Гермиона предложила Снейпу свою спальню, а сама устроилась напротив, в комнате Рози. Вопреки ожиданиям, Гермиона уснула почти сразу, присутствие Снейпа так успокаивало нервы, что это позволило ей расслабиться. «Но если бы он лежал рядом, мне было бы еще спокойнее», – мелькнула смутная мысль перед тем, как сон окончательно сморил ее.
* * *
Среди ночи Гермиона почувствовала, как кто-то легонько перебирает ее волосы. Ощущение было щекотяще-приятным, и она улыбнулась. – У вас чудесные волосы, Гермиона, – послышался шепот. Горячая волна пробежала по ее телу, когда она узнала голос зельевара. Матрас просел под его тяжестью, рука, скользнув под одеяло, легла ей на плечо, и она невольно подалась навстречу. Рука была легкой. Гермиона чувствовала, как пальцы легонько водят ей от плеча к шее и обратно. – Вы очень красивы, вы знаете это? Шепот был совсем близко – горячее дыхание коснулось ее уха. Ей хотелось почувствовать на шее прикосновение не рук, а губ, но Снейп не торопился. «Он опять в нерешительности», – с досадой думалось Гермионе, и она, откинув всякие сомнения, решила повернуться к нему лицом, и уже сделала первое движение, как ее крепко ухватили за волосы. Стало больно, и остатки сна как рукой сняло. – Лежи смирно, а не то я выдеру их, – голос больше не обволакивал интимным шепотом, а напоминал шипение змеи. – Ты же не хочешь лишиться такого украшения? Рука на затылке сжалась, и Гермиона тихо вскрикнула. – Куда ты дела альбом? Ведьма дернулась, стараясь освободиться, но стало только больнее. – Где альбом? Где он? Вторая рука обхватила ее за шею. Пальцы были тонкими и холодными. Гермионе стало страшно, и вместе с тем ее охватила злость. Собравшись, она одним резким движением освободилась из захвата предательских рук, наверняка оставив в них приличный пучок волос, и упала на пол.
– Что случилось? Снейп стоял на пороге комнаты: босой, в брюках и рубашке навыпуск. Гермиона недоуменно оглянулась. Так это был лишь сон? Но затылок стягивала противная боль. Ведьма подняла руку и осторожно ощупала голову. – Альбом. Оно хотело альбом. – Вам снился сон? Снейп присел рядом с ней на корточки. – Наверное, не знаю. Сначала я действительно видела сон, но потом... Я думала, что это вы. – Я? Гермиона смутилась. Ну уж нет, рассказывать Снейпу о том, что она жаждала его прикосновений, она еще не готова. – Да, вы. Я слышала ваш голос. А потом меня схватили за волосы, мне удалось вырваться, но, боюсь, ценой клочка шевелюры. Снейп зажег палочку, бережно наклонил Гермионе голову, отчего по ее телу пробежали мурашки, и осмотрел затылок. – Да, похоже на то. К счастью, в вашей шевелюре урона заметно не будет. Его пальцы – теплые, в отличие от тех, что до этого сжимали ее шею – нежно помассировали больное место, потом он прошептал заживляющее заклинание, и Гермиона благодарно кивнула. – Спасибо, Северус. Снейп нехотя отпустил ее голову и поднялся. Он осветил палочкой кровать и сказал: – Вот, смотрите. Гермиона тоже поднялась. На белой простыне красовался пучок ее волос. – Однако… Если оно может причинить физическую боль, надо быть настороже. Снейп согласно кивнул и внимательно поглядел на женщину, стоящую перед ним в пижаме. Ему захотелось прикоснуться к ней снова, почувствовать под ладонями тепло ее тела, успокоить... И еще – от нее так приятно пахло… – Не знаю, сочтете ли вы это удобным, но у меня есть предложение… Гермиона вскинула на него заинтересованный взгляд. – Кровать в вашей спальне достаточно широка для нас обоих. Если вы мне доверяете, то я предлагаю провести ночь в одной комнате. Как бы то ни было, я могу спать в кресле. Но мне не хотелось бы оставлять вас одну в свете того, что произошло. Щеки ведьмы вспыхнули. Если они лягут в одну постель, может ли повториться первая, приятная половина ее так называемого сна? – Я вам доверяю, – тихо сказала она, и, подхватив одеяло, пошла в свою спальню.
* * *
Снейп лежал с открытыми глазами и боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Гермиона спала, свернувшись калачиком под одеялом. Она тоже уснула далеко не сразу, но ей все-таки это удалось, а вот ему – нет. Он чувствовал себя каменным изваянием, так свело мышцы его тела от внутреннего напряжения. Он не решался даже сменить позу, а лежал на боку и любовался расслабленным лицом спящей ведьмы. «Нет, это никуда не годится, я просто болван, – обругал он себя. – Ведь очевидно, что я ей нравлюсь, иначе вряд ли она пустила бы меня к себе в постель, и вместе с тем я лучше умру от неведения, чем услышу от нее отказ или насмешку. Я должен быть уверен, прежде чем действовать». Он закрыл глаза, в надежде задремать, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Осторожно повернув голову, он увидел, что в дверном проеме стоит девочка. Она была бледной, ее светлые волосы спускались до пояса, прищуренный взгляд был направлен на парочку в постели. Вскочить было делом одного мгновения, но фигура уже исчезла. Снейп сел на кровать и опустил голову на скрещенные ладони. Кто же эта девочка? Гермиона сказала, что ее лицо показалось ей знакомым, и если честно – ему тоже. Но где он мог ее видеть? Это явно не одна из его учениц – слишком уж давно она тут жила, его тогда самого еще на свете не было. Гермиона заворочалась во сне и повернулась на другой бок. Зельевар искоса взглянул на нее, тихонечко лег рядом, укрывшись краешком пледа, и аккуратно положил руку ей на талию поверх одеяла. Может быть, почувствовав его присутствие, ей будет спокойнее. Северус закрыл глаза. Надо попытаться уснуть, иначе завтра (а вернее, уже сегодня) он будет не способен ясно мыслить. Какое-то время он постоянно приоткрывал веки, чтобы глянуть, не вернулась ли девочка, но потом сон все-таки сморил его.
* * *
Утомленные полубессонной ночью, они проспали до позднего утра. Когда Гермиона проснулась, Снейп уже встал. – Я взял на себя смелость заварить кофе, – сказал он, когда она, зевая, спустилась на кухню. – Спасибо, кофе очень кстати. Она взяла из его рук горячую чашку. – Я видел девочку, – сообщил зельевар. – Когда? Где? – Вы уже спали. Она стояла в дверях спальни и смотрела на нас. И вы правы – девочка кого-то напоминает, вот только никак не могу вспомнить – кого… – Рано или поздно мы выясним это. У меня хорошая зрительная память, думаю, она не подведет и в этот раз.
* * *
После завтрака Снейп распрощался с Гермионой, не желая пересекаться с Роном Уизли и детьми, чтобы не ставить женщину в неловкое положение. Да и потом, он не был уверен, что спокойно отреагирует на присутствие бывшего мужа. С Гермионой они условились, что она пошлет весточку, если случится что-то необычное или тревожное. Зельевар аппарировал с крыльца, оставив ведьму в гнетущем одиночестве. Она не знала, когда Рон вернет детей, и только поэтому позволила Снейпу уйти сейчас, а не позже. Вдохнув полной грудью прохладный, напоенный влажностью воздух, женщина нехотя вернулась в дом. На журнальном столике лежал альбом, который требовало нечто, обитающее в доме. На ночь Снейп брал альбом себе, поэтому девочка не смогла найти его, а к зельевару подойти по какой-то причине не решилась. Она, видно, ревниво относилась к своим вещам, но возвращать его Гермиона пока не собиралась. Во-первых, ей не хотелось одной подниматься на чердак, а во-вторых, альбом мог еще пригодиться. Время ожидания тянулось бесконечно. Гермионе казалось, что за ней наблюдают чьи-то внимательные глаза, следят за каждым ее шагом, за каждым жестом. Она ждала, что в любую секунду ей может явиться образ девочки, или холодная рука опять ухватит ее за волосы… Ведьме нестерпимо хотелось написать Снейпу, а еще лучше – связаться через камин. Но она не знала, что написать, чтобы не казаться глупой напуганной девочкой, а камин так и не заработал.
Когда на крыльце раздался хлопок аппарации и послышались голоса детей, ведьма вздохнула с облегчением. Рон и дети вошли в дом, спасаясь от дождя. Гермиона взглянула на Рози – девочка выглядела более веселой и бодрой, чем обычно, значит, нахождение вне дома влияло на нее благотворно. Дети попрощались с отцом и побежали наверх. Рон посмотрел им вслед с улыбкой, а потом перевел взгляд на Гермиону: – Не жалеешь о нашем решении? Она пожала плечами. – Сложно сказать. Непривычно – да. Но думаю, мы поступили правильно. А ты? Жалеешь? – И да, и нет. Иногда меня посещают сомнения. Найдем ли мы то, что разрушили? Гермиона хитро улыбнулась: – Ну, если не найдем, никто не мешает нам снова пожениться. Рон рассмеялся. – Это верно. Кстати, у тебя в сарае стекло разбито. – Это, наверное, вчерашняя буря постаралась. – Возможно. Я починю перед тем, как уходить, чтобы ты не выходила. Кстати, Рози плохо спала этой ночью. Гермиона нахмурилась: – По ней не скажешь. Она просыпалась? – Нет, она стонала во сне, и Лили говорит, что она бормотала что-то про какой-то альбом. Ведьма похолодела. – Миона, все в порядке? Гермиона заколебалась: сказать или не сказать? Если он до сих пор ничего не знает, значит, Хьюго ему не рассказал. И стоит ли говорить теперь? Чем он может помочь? – Ничего, – покачала она головой. – Поначалу они оба тревожно спали, так как новое место, но теперь все в порядке, Рон. Может просто она перевозбудилась, много впечатлений – и вот результат. – Возможно.
Когда Рон ушел, Гермиона поднялась к детям. Хьюго играл в игрушки – Рон подарил ему маленький летающий «Фордик», совсем как тот, который теперь обитал в Запретном лесу, а Рози читала. Женщина вошла к дочери и присела рядом. Девочка подняла глаза и вопросительно взглянула на мать. – Хотела спросить, как у тебя дела, – улыбнулась Гермиона. – Ничего, мам, все нормально. – Папа говорит, что ты плохо спала этой ночью. – Да, Лили мне рассказывала. Наверное, мне что-то приснилось. – А ты не помнишь, что? – Нет… то есть… подробностей я не помню, просто помню, что снилась мне девочка с длинными белыми волосами. И еще, что мне надо было найти какой-то альбом. – И все? – Все. – А эта девочка снилась тебе раньше? – Я не знаю, мам. Будто да, но я не могу сказать с уверенностью. Гермиона вздохнула – таинственное нечто каким-то образом даже на расстоянии влияло на Рози. После недолгого размышления, она написала Снейпу короткую записку: «Рози сегодня снилась девочка и что-то, связанное с альбомом. Рон сказал, она плохо спала. Но приехала она бодрее, чем была всю неделю до этого. Гермиона» Через час сова прилетела с ответом: «Дом не отпускает ее до конца. Нельзя оставлять ее одну на ночь. До этого вам удавалось своим присутствием отпугивать нечто. Раз оно способно на физическое воздействие, не спускайте с девочки глаз. Северус». Он не написал ничего такого, чего бы она сама не знала, но, тем не менее, читая эти строчки, Гермионе стало спокойнее. На ночь она устроилась в комнате дочки.
* * *
Ей снился дурной сон. Рисунки, виденные ею в альбоме, оживали и превращались в довольно мрачные и неприятные живые картины. Девочка с длинными белыми волосами качалась на качелях, а вокруг нее как бабочки, летали осенние листья, оживленные магией. Из-за деревьев за девочкой наблюдали мальчишки и постоянно перешептывались – их шепот не предвещал ничего хорошего. Вот они перемахнули через забор и остановили качели, стаскивая оттуда девочку. Листья, лишенные магической поддержки, стали медленно оседать на землю. Их становилось все больше и больше, и Гермиона уже не видела за ними ни девочку, ни мальчишек, слышался только раздирающий душу детский вопль. Книги… много книг, манящих, зовущих, но одна звала особенно. Гермиона взяла ее, но, опустив глаза, увидела не свои руки, а тонкие, детские. Они держали толстый древний том и с нежностью гладили черный переплет. Это была книга по темной магии, Гермиона не могла прочесть название, но отчего-то знала, что так и было. В голове шумели голоса, звали раскрыть заветные страницы, прочитать. Тонкие детские пальчики расстегнули застежку, и толстый том открылся на картинке: фигура посередине, окруженная зеленым свечением, а вокруг – мертвые тела…
Гермиона, вздрогнув, проснулась. За окном светало, Рози, разметавшись, лежала на кровати и стонала. Одеяло с нее сползло на пол, подушка съехала вбок, руки девочки беспокойно шарили по матрасу, будто что-то искали. Гермиона поднялась и положила руку Рози на голову, погладив по волосам. Беспокойные движения прекратились. Укрыв дочку одеялом, Гермиона трансформировала кушетку обратно в кресло и спустилась вниз заварить кофе. Перед мысленным взором стояли картины из сна, и угнетало не столько увиденное, сколько чувства, которые она испытывала во сне: страх и мрачное предвкушение. Интересно, видела ли она что-то, произошедшее на самом деле, или это воображение сыграло с ней злую шутку? Но как бы там ни было, хотя бы ее присутствие в комнате избавляло Рози если не от кошмаров, то от не зависящих от нее поступков.
За все утро Рози не произнесла ни слова. Она была сосредоточенно молчалива, и как Гермиона не старалась ее расспросить о причинах, девочка отмалчивалась. Два раза она раздраженно фыркала на Хьюго, который по своему обыкновению болтал сверх меры, но этим ее общение с семьей и ограничилось. Когда они отъезжали от дома, Гермиона заметила, какой странный взгляд Рози кинула на дом. Ведьма тоже поневоле взглянула на него через зеркало заднего вида, и ей показалось, что дом ухмыляется им вслед. Это было неприятно, будто она проиграла, а он остался победителем. А может, это действительно так? Гермиона бросила косой взгляд на свою сумку, в которой лежал альбом, и усмехнулась «Ну, нет, – злорадно подумала она, – я еще не проиграла. Она не получит свой альбом до тех пор, пока я не выжму из него все, что только возможно».
* * *
Отдел Магических перемещений был шумен и многолюден. Здесь всегда кто-то с кем-то ругался, кто-то на кого-то жаловался и кто-то от кого-то пытался чего-нибудь добиться. Гермиона уверенно прошла в кабинет по каминным сетям и, постучавшись, вошла. – Привет, Гермиона, – из-за стола ей улыбнулась Кэти Кемпбелл, урожденная Белл. – Привет, Кэти. У меня возникла проблема с камином, можно это как-то уладить? – Конечно, сейчас проверим. Ты когда писала заявление на подключение? – Три недели назад, как только купила дом. – Хорошо. Сейчас я скажу, чтобы посмотрели. Кэйт встала из-за стола и прошла в дверь в дальнем углу кабинета. Гермиона знала, что там сидят специалисты по каминной сети. И тут ее осенило. Ну конечно! Как она сразу не догадалась? Когда миссис Кэмпбелл вернулась на место, Гермиона обратилась к ней: – Кэйт, послушай, у вас же хранятся все заявки на подключение? – Да, у нас большой архив. – А можно как-то узнать, подключался ли мой дом к каминной сети еще когда-нибудь, и на чье имя? – Наверное. Ведь это твой дом, и я не думаю, что подобная информация должна держаться в секрете. Но не обещаю сегодня – много работы, да и в архиве придется изрядно покопаться. – Кэти, я буду тебе очень признательна, даже если это будет не сегодня. Женщины улыбнулись друг другу. К ним подошел седовласый старичок и сказал: – Неполадки устранены. Похоже, кто-то заблокировал камин, но не обычным способом. Гермиона нахмурилась. Так-так, дом делает ей мелкие пакости, но он еще увидит, что не на ту напал. Она не нервная маггла, она волшебница, а это чего-нибудь да стоит.
* * *
Вечером Рози была так же молчалива, как и с утра. Как Гермиона не старалась растормошить девочку, все было бесполезно: она сидела с книгой в уголке, поджав под себя ноги, и не желала участвовать в общей беседе. Наконец Гермиона оставила ее в покое и ушла на кухню. Через некоторое время к ней зашел Хьюго: – Мам, а что это такое? Гермиона обернулась и увидела в руках сына злополучный альбом. Наверное, она оставила его на видном месте, и любопытный мальчик не смог удержаться. – Это альбом. Положи его, пожалуйста, где взял. Это очень важная вещь. Хьюго листал рисунки, сосредоточенно нахмурившись: – Да ну, что тут важного? Дурацкие рисунки. И нарисованы не очень хорошо. Гермиона открыла было рот, чтобы ответить сыну, как вдруг на него налетела Рози и вцепилась в альбом: – Отдай немедленно! Хьюго, хоть и опешил, но не подумал выпустить его из рук и потянул на себя. – Не отдам! Это вообще мамино! – Это мое! Отдай сейчас же! От неожиданности Гермиона не сразу отреагировала, а когда подбежала к детям, чтобы разнять их, было поздно – раздался звук рвущейся бумаги, и альбом порвался на две части. Рози с минуту потеряно смотрела на половинку, оставшуюся в ее руке, потом ее лицо перекосилось от злости, и Гермиона едва успела перехватить девочку, рванувшую было к Хьюго с кулаками. – Что ты наделал?! Посмотри, тупица!!! Гермиона держала вырывающуюся Рози. Хьюго отбросил обрывок альбома и с ревом умчался к себе в комнату. – Прекрати, Рози, прекрати! – кричала женщина, но девочка не желала успокаиваться. Она истерично кричала и вырывалась из рук матери. Тогда Гермиона прибегла к единственному выходу – она залепила Рози пощечину. Вышло очень звонко, голова дочки дернулась, и она затихла. Ее тело сразу обмякло, и Гермионе пришлось взять ее на руки, чтобы она не упала. Из ослабевшей руки выпали листы и разлетелись по полу кухни. Уложив Рози в постель, женщина напоила ее успокоительным зельем, укрыла одеялом, видя, что девочка уже готова погрузиться в тяжелый сон, и посидела рядом с ней, пока та окончательно не уснула. Только после этого она прошла к Хьюго. Мальчик сидел в уголке за столом, обняв колени и размазывая слезы по щекам. Гермиона присела рядом с ним и молча обняла его за плечи. Рыжая головка доверчиво прижалась к теплому плечу, ища утешения. – Я не хочу с ней больше дружить. Я боюсь ее. Гермиона вздохнула: – Видишь ли, Хью… Дело вовсе не в Рози, это не она кричала на тебя. Голубые глаза недоверчиво взглянули на мать: – Это ты мне говоришь, чтобы ее защитить. – Нет, сынок. Боюсь, что нет. – Рози что, одержимая? – Откуда ты знаешь такие слова? – Мальчики в школе рассказывали про одержимых дьяволом. Это в кино показывали. – Ну, Рози не одержима в том смысле, в каком рассказывали тебе мальчики. Но доля правды в этом есть. Хьюго некоторое время помолчал, а потом уверенно сказал: – Это все дом. Я знаю. Рози стала не такая с тех пор, как мы переехали сюда. – Не знаю, так ли это, Хью. Но я ищу решение проблемы, и я обязательно ее найду. Гермиона не испытывала и доли той уверенности, с какой говорила сыну, но позволить мальчику бояться больше, чем он боялся уже, она не могла. Она напоила Хьюго чаем с пирогом, дала успокаивающее зелье и, пожелав ему спокойной ночи, спустилась вниз. Ей необходимо было рассказать о произошедшем Снейпу. Она попыталась связаться с ним через камин, но он не отозвался, тогда Гермиона отправила ему сову, и получила ответ: «Утром я буду ждать вас в кафе Фортескью. Северус». Женщина вздохнула. Ей хотелось, чтобы он поделился своими соображениями, хотя и понимала, что они ничем не будут отличаться от ее собственных. А еще он мог написать ей хоть что-нибудь утешительное… Но, как всегда говорил Рон: «Это же Снейп – чего ты ждала?» И даже если он испытывал к ней симпатию, это ничего не меняло.
На ночь Гермиона особо тщательно наложила заклинания на детские комнаты, хоть это и было бесполезно. А еще она заколдовала дверь на чердак. На всякий случай. Устроившись поближе к Рози, она положила волшебную палочку под подушку и погрузилась в беспокойный сон.
Проснулась она словно от толчка. Резко сев на кровати, Гермиона сначала не поняла, что могло ее разбудить, и только увидев пустую кровать дочери, поняла причину тревоги. Из комнаты Хьюго доносился странный приглушенный звук, и ведьма, подхватив палочку, побежала туда. Представшая глазам картина заставила Гермиону замереть на пороге. Мозг отказывался поверить в то, что она видела: Рози с перекошенным злобой лицом стояла над Хьюго и душила его подушкой. Мальчик лежал неподвижно и не делал попыток сопротивляться – и в голову Гермионы закрались самые страшные подозрения. Женщина вскрикнула, бросаясь к дочери. Но ей не понадобилось оттаскивать ее силой: услышав резкий окрик матери, девочка как подкошенная упала рядом с кроватью, едва не ударившись об угол стола. Одним махом Гермиона скинула подушку с лица сына и приложила голову к его груди. Дышит. Невероятное облегчение волной затопило ее, руки и ноги охватила слабость, и, уткнувшись в грудь сыну, она разрыдалась. Если бы она потеряла Хьюго, смогла бы простить Рози? Хотя она знала, что в происходящем нет вины дочери, Гермиона почувствовала всколыхнувшуюся в ней неприязнь и ужаснулась. Нет! Рози не виновата, это все дом! Слезы все еще текли из ее глаз, когда она подхватила бесчувственную девочку на руки и отнесла в постель. Хьюго же только повернулся на бок, не ведая, какие страсти творятся вокруг него: пережитое вечером и доля успокоительного сделали его сон глубоким и крепким. «Все, с меня хватит! – в ярости думала Гермиона, спускаясь вниз. – Я сегодня же уеду отсюда. Перевезу для начала детей к Молли, а сама подыщу квартиру. К черту все!» Она как была, в пижаме, спустилась в подвал, достала оттуда коробки и ящики, оставшиеся после переезда сюда, и с помощью магии уложила все, что было в гостиной, в спальне и детских комнатах. Заклинания уменьшения и левитации отлично сделали свое дело. Позже она заберет то, что останется, главное – выбраться отсюда, пока ее рассудок еще при ней, и никто из детей чудом не пострадал. Уже светало, когда Гермиона поднялась в спальню. Она оставила гостиную, плотно заставленную собранными ящиками и коробками. Треклятый альбом с рисунками она выкинула в мусорное ведро. Усталость давила на ведьму и буквально валила с ног. Едва голова Гермионы коснулась подушки, она провалилась в сон.
* * *
Когда Гермиона открыла глаза, то поняла, что проспала – сегодня будильник не смог добудиться ее. За окном было светлее обычного, из кухни доносился голос Хьюго, который напевал песенку. Морок ночи развеялся без следа, словно его и не было. Гермиона лежала, уставившись в потолок, и спрашивала себя – на самом ли деле произошло то, что так ее напугало? Рози душила Хьюго? И еще Гермиону удивило, что дети не разбудили ее, а ведь заставленная ящиками гостиная должна была вызвать множество вопросов! Накинув халат, женщина поспешила спуститься вниз. Первое, что кинулось ей в глаза – отсутствие коробок и ящиков. Все вещи, которые она ночью в спешке собирала, стояли по местам. На кресле, жуя бутерброд, сидела молчаливая Рози, напротив, с горстью конфет пристроился Хьюго, и все было настолько обычно, что Гермиона снова усомнилась в реальности произошедшего вечером и ночью. – Привет, мам, – улыбнулся Хью. – Ты, конечно, проспала, но мы еще успеваем в школу. Гермиона растерянным взглядом оглядела комнату, будто ящики могли где-то спрятаться, потом посмотрела на детей: – А коробки… Вы не трогали коробки? Дети удивленно воззрились на мать: – Коробки? Тут не было никаких коробок, ма. «Отлично, – подумала ведьма. – Или я схожу с ума, или дом решил вмешаться в мои планы. Черта с два! После школы завезу их к Молли и займусь самим домом». – Ладно. Я сейчас выпью кофе и мы поедем. Сборы заняли пять минут. К школе они подъехали как раз перед звонком, так что Рози и Хью еле успели на занятия. Гермиона вернулась домой. Она написала записку начальнику, что не придет, и занялась обследованием дома. Первым делом она спустилась в подвал. Ящики и коробки, вытащенные ею ночью, стояли здесь. Гермиона вздохнула с облегчением – все-таки она не сошла с ума, потому что прекрасно помнила, как она ставила их после переезда. Сейчас же они лежали как попало, словно сваленные в спешке. С угрюмым упрямством ведьма вытащила коробки обратно в гостиную: она собиралась переехать, и никакой дом, никакая девочка не смогут ей в этом помешать.
Гермиона уже собрала половину вещей в гостиной, когда раздался стук в дверь. Ведьма вздрогнула и насторожилась: кто это мог быть? Она никого не ждала в гости. Перехватив поудобнее палочку, она подкралась к двери и выглянула в глазок. На пороге стоял Северус Снейп собственной персоной, и на руке у него сидела сова. Гермиона открыла дверь. – Северус? Почему вы здесь? – Мы назначили встречу, если вы забыли. Женщина прижала ладонь ко лбу: – Черт, совсем выскочило из головы, извините. Снейп оглядел ящики и коробки и вопросительно воззрился на хозяйку дома. – Я переезжаю, – пояснила Гермиона. – Больше похоже на бегство. – Так и есть. Вчера вечером Рози чуть не поколотила Хью за то, что он взял альбом. Она сильно накричала на него, они порвали альбом, а ночью она… пыталась задушить его подушкой. Снейп нахмурился. – Да, вы правы, вам надо отсюда уехать. Хотя, судя по всему, дом влияет на Рози и на расстоянии. Гермиона вздохнула и обессилено опустилась на кресло: – Но я должна сделать хоть что-то. Не помогают ни заклинания, ни то, что я сплю с ней в одной комнате. Это нечто овладевает ее разумом и во сне, и наяву. Я опасаюсь за ее рассудок и за жизнь Хьюго. – Вы уже знаете, куда поедете? – Еще нет. Сейчас соберу вещи, свяжусь с Молли и предупрежу ее насчет детей и займусь поиском квартиры. Надеюсь, переезд поможет. Кстати, – Гермиона кивнула на до сих пор сидящую на руке Снейпа сову, – зачем вам сова? – А, это… Она сидела у вас на окне, видно, вы просто не услышали ее. На пергаменте герб Министерства Магии. Гермиона вскочила с кресла: – Может это прольет свет на происходящее! Она отвязала пергамент, сорвала печать и развернула письмо. Снейп внимательно наблюдал за ней и увидел, как вытянулось ее лицо, когда она пробежала глазами по строчкам. – Не может быть!..– прошептала она. – Что там? – Взгляните сами. Женщина подала ему письмо, и он прочитал: «Гермиона, я выяснила, кто подключал в твоем доме камин. Персиваль Дамблдор, заявление подано в 1875 году. Заявка на отключение от 5 марта 1892 года от Кендры Дамблдор. Кэйт Кэмпбелл» Снейп встретился глазами с Гермионой. В его глазах, как и в ее, плескалось удивление. – Дамблдоры? – Невероятно… Теперь мне понятно, почему девочка показалась знакомой – это Ариана, я видела ее портрет у Аберфорта, да и в книге Риты Скиттер про Альбуса Дамблдора тоже было ее изображение. – Но Ариана умерла не здесь, а в Годриковой впадине. – Да. Но мы же и так знаем, что она не привидение. И умерла она в возрасте пятнадцати лет, тогда как нашей девочке-видению не больше семи. Снейп еще раз прочитал письмо. – Надо достать книгу Скиттер и сверить даты. – У меня есть эта книга. Брови зельевара удивленно поднялись. – Вы держите подобную макулатуру? – Осталась на память, – туманно сказала Гермиона, роясь в ящиках, которые уже успела упаковать. Эту книгу она взяла из дома Батильды Бэгшот, из нее они впервые узнали о той стороне Дамблдора, о которой даже не догадывались, эта книга прошла с ней все лишения, скитания и пережила битву за Хогвартс. И хотя Гермиона с тех пор ни разу не открыла ее, но все-таки берегла – слегка помятую, местами с кусочками присохшей земли и травинок. Отыскав заветный томик, она села на диван и пригласила Снейпа сесть рядом. – Посмотрим. Вот здесь Скиттер пишет про Ариану. В возрасте шести лет на нее напали мальчики-магглы и избили ее за колдовство, а ее отец, Персиваль, убил мальчишек и за это был посажен в Азкабан пожизненно. После этого Кендра с детьми переехала в Годрикову впадину. – Дом стоял необитаемым почти полвека… – Да, вероятно то, что случилось с мальчиками, отпугнуло местных жителей. Снейп покачал головой: – Нет, вряд ли магглы знали, что случилось, в таких деревеньках подобные истории с течением лет не пропадают, а лишь обрастают мистическим ореолом. Тот старичок – хозяин магазина – наверняка рассказал бы вам леденящую кровь историю об убийстве трех мальчиков. Вряд ли местные жители связывали убийство с домом. – Да, скорее всего, так и есть. Но тогда… Что же произошло с Арианой? Ее не убили, она стала душевнобольной и начала бояться магии. Как могло случиться так, что, переехав с семьей в Годрикову впадину, она одновременно осталась и здесь причем в том возрасте, когда ей нанесли травму? – Этого я не знаю. – Я обращусь к судебным архивам, может из дела Персиваля Дамблдора что-то станет понятным. Только свяжусь с Молли, пока не забыла. – Хорошо, я тоже попытаюсь поискать подсказки. Вы не против встретиться сегодня вечером, после того, как завезете детей? – Я буду только рада. Приходите сюда часам к восьми, возможно, нам удастся к тому времени что-то прояснить. А пока я отправлюсь в Аврорат.
Когда Гермиона изложила суть своей просьбы Гарри, он был более чем удивлен. – Зачем тебе? Это дело вековой давности, с чего вдруг такой интерес? Сначала Гермиона попыталась отделаться от друга лишь намеками на реальную подоплеку, но врать Гарри ей всегда было сложно – во-первых, он чувствовал ложь за версту, а во-вторых – они всегда были откровенны друг с другом. И как бы она ни юлила, в итоге ей пришлось рассказать все – про видения, про хождение Рози по ночам, про ее немотивированную агрессию по отношению к Хьюго и про то, как ей помогал Снейп. Внимательно выслушав подругу, аврор спросил: – Почему ты не рассказала этого Рону? – Не знаю. Сначала, даже испытывая страх, я не думала, что это опасно, Ариана не причиняла вреда, и только когда я поняла, что нечто постороннее управляет телом Рози, я испугалась по-настоящему. Но я не видела, чем Рон мне может помочь, – Гермиона посмотрела на Гарри. Он молча смотрел на нее и будто чего-то ждал. – Я правда не знаю, Гарри. Наверное, я напрасно молчала. Мужчина вздохнул и потер лоб: – Ладно, в любом случае теперь это уже не имеет значения. Да и Рон далеко. Подожди меня здесь, я схожу в архив. – Надеюсь, проблем с этим нет? Эти документы можно читать? – Прошло уже больше ста лет, никого из относящихся к этому делу нет в живых, так что оно в свободном доступе. Ну, в относительно свободном. Жди. И Гарри ушел. Гермиона рассеянно осматривала небольшой закуток, в котором обитал ее друг, но мысли ее витали далеко. Она ни слова не сказала Молли об истиной причине ее нежелания жить в этом доме, просто попросила приютить детей на одну или две ночи, пока она не найдет жилье. Надо отдать должное, Молли никогда не была против того, чтобы у нее гостили внуки, сколько бы их ни было. Эта проблема была решена, оставалось только надеяться, что на таком расстоянии влияние Арианы на Рози сильно ослабнет, и девочка не станет ходить во сне или кричать на брата. Гарри вернулся минут через сорок – поиски в архиве заняли немало времени, а пользоваться «Акцио» было запрещено. – Ну вот, давай посмотрим. Он раскрыл толстую папку, содержащую протоколы допросов, опросы свидетелей, показания специалистов, ведение дела и вердикт суда. Чем больше Гермиона читала, тем больше озадачивалась. Из написанного в книге Скиттер получалось, что Персиваль застал мальчиков за избиением дочери, и в ярости убил их тут же, после чего его арестовали и посадили в Азкабан почти без следствия. Но по документам выходило совсем не так. Вина Персиваля не была настолько очевидной, как писала Рита, несмотря на то, что он сразу во всем сознался. Во-первых, там, где были найдены тела мальчиков, не было никаких следов того, что убийство произошло именно в этом месте. Следователь, который вел это дело, так и написал «При осмотре предполагаемого места преступления нет никаких следов. Ощущение, что тела просто перенесены сюда». Во-вторых, по словам Персиваля, увидев, как избивают его дочь, он в ярости запустил в нападавших «Авадой Кедаврой». Но в таком случае, оставалось неясным, как он, убив троих, не задел саму Ариану. В-третьих, лица мальчиков были искажены страхом, тогда как по логике, они вряд ли сумели бы осознать, что происходит и испугаться. И вообще, все протоколы допросов выглядели не слишком убедительно, было множество мелких недочетов в показаниях Персиваля, и до суда дело дошло только через год после его ареста, а не мгновенно, как в версии Риты. – Ты думаешь о том же? – спросил Гарри, отложив документы. – Следствие отдало Персиваля Дамблдора под суд, не имея других подозреваемых и зайдя в тупик, тогда как его вина не была стопроцентно доказана. – Да. Но если виновен был не он, то кто убил мальчиков? – Знаешь, мы нашли на чердаке альбом с рисунками Арианы. По всему выходит, что они были нарисованы после случившегося, и, Гарри, если бы ты видел, ЧТО там нарисовано… Словом, мне кажется, убийство совершила Ариана. – Блаженная девочка с ангельским характером, только слегка неуравновешенная, как описывал ее Аберфорт? – Да. Именно. – Милая девочка... А отец пытался защитить дочь, взяв вину на себя. Но даже если это так, мы так и не знаем, почему ее образ все еще появляется в доме. – Я думаю, нам удастся выяснить и это. Неделю назад я не знала ровным счетом ничего, а теперь буквально за один день картина прояснилась. Думаю, сегодня вечером мы со Снейпом навестим Аберфорта. Ему было тогда лет семь или восемь, должен же он помнить хоть что-то. – Кстати, странно, что Снейп вызвался тебе помогать. С чего бы это? Гермиона хитро улыбнулась: – Очень просто – я нравлюсь ему, Гарри. Аврор скептически хмыкнул. – Нравишься? Ну и ну… Думаешь, через годик он будет участвовать в наших семейных мероприятиях? Ведьма покраснела: – Не забегай так далеко вперед. Возможно, я не настолько сильно ему нравлюсь, чтобы он решился присоединиться к клану Уизли-Поттеров. Гарри покачал головой и улыбнулся. – Ничего-ничего. Это дело времени. Если я правильно понял его характер, он не пошевелил бы и пальцем по собственной воле ради миссис Уизли, если бы она не нравилась ему ОЧЕНЬ СИЛЬНО. – Возможно. Но пока мы решаем проблему с домом, нам не до того, чтобы строить отношения. Гермиона поднялась, собираясь уходить. Она поблагодарила Гарри за помощь и уже взялась за ручку двери, когда мужчина задумчиво пробормотал: – Странно, почему мне твой рассказ навеял воспоминания о Тайной комнате?.. – Пока не вижу связи. К счастью, у нас в доме нет ни Тайной комнаты, ни василиска.
* * *
Услышав, что им предстоит какое-то время побыть у бабушки с дедушкой, Хьюго пришел в восторг. Рози же отреагировала довольно спокойно, только удивилась. Гермиона привезла все необходимые вещи сразу в школу, чтобы собранные посреди гостиной коробки не вызывали преждевременных вопросов, отвечать на которые она еще не была готова. Детям она сказала, что ей предстоят некоторые срочные и серьезные дела, требующие ее присутствия в ином месте. Для перемещения к дому Уизли она воспользовалась аппарацией, потом вернулась, забрала машину со стоянки и поехала домой. Уже были глубокие сумерки, когда Гермиона въехала в деревню. Мимо поплыли домики с уютно горевшими окошками. И без того немноголюдные улицы в такое время и вовсе были пустынны, и ведьма почувствовала себя нарушителем спокойствия. Перед поворотом к дому взгляд Гермионы упал на шпиль деревенской церкви, и руки сами собой повернули руль в ее сторону. Из домика священника ей навстречу вышел пожилой деревенский пастор. – Здравствуйте, я могу чем-нибудь вам помочь? – Я еще не знаю, святой отец. Скажите, вы местный? – Я родился в этой деревне, мой отец был здесь священником до меня, а дед сторожем при церкви до него. – Значит, наверное, можете. Скажите, вы не слышали об убийстве мальчиков в 1891 году? – Это старая история, прошло уже больше века, но я слышал ее и от деда, и от отца. В таком тихом месте как наше убийство, да еще и сразу троих детей, оставляет глубокий след в памяти жителей. И хотя убитые мальчики, как говорят, не отличались особой покладистостью, все же их участь никого не оставила безучастными. – Они были местными хулиганами, я правильно поняла? – Ну, что-то в этом роде, – священник слабо улыбнулся. – После того, как утихли волнения, во многих семьях слышалось: «Будешь вести себя плохо, с тобой случиться то же, что с Майклом, Сэмом и Эндрю». Я был избавлен от таких наставлений только благодаря тому, что мой отец никогда не позволил бы себе так манипулировать именами убитых детей. – А вы не знаете, что тогда произошло? – Увы, ни я, ни кто-либо другой не сможет вам этого сказать. Полицейское следствие зашло в тупик. Они не только не смогли найти того, кто это сделал, но даже не смогли назвать причину смерти. Говорят, у них на лицах застыло выражение страха, и первым предположением было, что всех троих что-то до смерти напугало. Но вскрытие не подтвердило разрыва сердца. Физически мальчики были совершенно здоровы. «Увы, я знаю, от чего они умерли», – подумала Гермиона, вспоминая зеленое свечение, нарисованное вокруг детской фигурки в альбоме. – А убийство никогда не связывали с домом на холме? Седые брови священника немного приподнялись в удивлении: – Нет. И хотя, когда я родился, о доме уже шли странные и нехорошие слухи, но с убийством, насколько я знаю, его никогда не связывали. Дед говорил, его покинули через некоторое время после трагедии, а до этого живущих там людей практически не видели, они жили обособленно от деревни. А почему вас интересуют те события? Прошло уже так много времени… – Видите ли, в этом доме сейчас живу я со своими детьми. Агент меня предупреждал о странностях дома, и я решила собрать о нем сведения, и вот краем уха услышала эту историю. Подумала, может слухи о доме берут начало с убийства мальчиков? – Нет, совсем нет. Если честно, я думаю, что все такие вот старые дома на отшибе обречены обрастать нездоровыми слухами только потому, что они не находятся у всех на виду. К тому же, должна же быть в деревне хоть одна местная достопримечательностью, – пастор улыбнулся Гермионе. Она тоже улыбнулась в ответ, давая понять, что оценила шутку, а про себя подумала: «Если бы ты только знал, как далек от истины, побежал бы за ладанкой». Гермиона поблагодарила священника и под начинающимся дождем поехала домой. Выезжая из рощи, она посмотрела на дом. Ей показалось, что он выглядит зловеще, даже угрожающе. Если бы это был человек, она могла бы сказать, что выражение его лица с каждым разом становится все страшнее и страшнее, о доме же можно было сказать, что с каждым днем выражение его фасада внушает все большие опасения. До прихода Снейпа оставался еще час, и, поставив машину около гаража, Гермиона всерьез задумалась, а не подождать ли ей зельевара прямо тут. Но подобное малодушие было ей несвойственно, поэтому, собрав решительность в кулак и подхватив сумочку, она побежала к крыльцу под дождем. Едва она вошла в прихожую, дверь с протяжным скрипом захлопнулась за ее спиной, заставив ведьму вытащить волшебную палочку. «Сквозняк, наверное», – решила Гермиона, когда бешено бьющееся сердце слегка успокоилось в груди. Ее поразила гнетущая тишина дома. Не было слышно обычных скрипов, даже напольные часы – и те не тикали. Когда она включила свет в гостиной, ее глазам предстала весьма удручающая картина – все ящики и коробки, которые она успела упаковать днем, были перевернуты, их содержимое в абсолютном беспорядке валялось по всей комнате, посуда и фоторамки были разбиты, на вещах виднелись пятна от пролитых чернил. Гермиона раздраженно вздохнула и крикнула, подняв голову: – Мы все равно уедем отсюда, Ариана! Тебе нас не удержать! Я не отдам тебе своих детей! В ответ ей не раздалось ни звука. Услышала ее девочка или нет, отвечать она не пожелала. Пройдя на середину гостиной, Гермиона направила волшебную палочку на вещи. Заклинаниями она очистила одежду от чернильных пятен, склеила разбитые предметы, и, уже не заостряясь на порядке, закинула все по коробкам и отправила их в гараж. Потом она прошла на кухню, чтобы поставить чайник и ждать зельевара. Ее взгляд упал на мусорную корзину. Ночью она бросила сюда порванный альбом, теперь же альбом пропал – Ариана добралась до него. Подниматься наверх Гермиона не стала – безотчетный страх не отпускал ее, она молилась про себя, чтобы Снейп пришел пораньше и прервал это тягостное одиночество, и когда наконец раздался стук в дверь, Гермиона почти бегом бросилась открывать. – Как я рада вас видеть, – выпалила она, схватив зельевара за руки. В первое мгновение он растерялся, но потом ответил на пожатие и улыбнулся кончиками губ: – Дайте угадаю, вам было жутко страшно. – Вы всегда отличались умением видеть людей насквозь, – Гермиона тоже улыбнулась. – Пойдемте, выпьем чаю, и я поделюсь с вами тем, что сегодня узнала. – Много новостей? – Достаточно, хотя они пока не натолкнули меня на разгадку. Гермиона поведала Снейпу все, что узнала от Гарри и от священника. Как ни странно, зельевар не выглядел удивленным, он кивал, словно ее рассказ только подтверждал его мысли. – Я думаю, нам следует навестить Аберфорта, – сказала она. – Такая мысль тоже посетила меня, и сегодня днем я был у него. – Вы были в «Кабаньей голове»? – Да. Не самое мое любимое место, но я туда пошел. – И?.. – Мне было нелегко добиться от него чего-то. Он очень любил свою сестру и теперь свято хранит ее память, я даже думал, что он и вовсе выставит меня за дверь. Для того чтобы он заговорил, мне пришлось рассказать ему о вас. Я, надеюсь, вы не против? – Если это помогло вам добиться от него чего-то стоящего, то, конечно же, нет. – Помогло. За те сведения, что я узнал, Рита Скиттер дала бы откусить себе голову. – Рассказывайте. Снейп откинулся на спинку стула. Его тонкие пальцы обнимали горячую чашку, словно он хотел согреться. Он слегка прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и заговорил: – Персиваль и Кендра Дамблдоры въехали в этот дом в 1875 году, после свадьбы. В 1881 году у них родился Альбус, через три года – Аберфорт, а еще через год – Ариана. Персиваль был не слишком хорошим отцом, в том смысле, что мало занимался своими детьми, предоставляя это жене. Сам же в основном сидел в кабинете за книгами. – Где же у них тут был кабинет? – Да, мне тоже стало это интересно, так как вряд ли дети жили все в одной комнате. Я спросил Аберфорта и описал дом, и он сказал, что раньше гостиная не была такой большой, а делилась на две комнаты, одна из которых была кабинетом. – Что же дальше? – Насколько помнит Аберфорт, у них в доме всегда было полно разных книг, и Кендра, желая, чтобы муж гордился своими детьми и вообще проявлял к ним интерес, рано учила их читать. Правда, в отличие от Альбуса и Арианы, Аберфорт не отличался особыми талантами и вообще не проявлял никакой тяги к учению, зато брат и сестра засиживались за книгами. Ариана наравне с Альбусом брала книги из отцовской библиотеки, и никто особенно не следил за тем, что именно она читает. Вообще, насколько помнит Аберфорт, Ариана или сидела на чердаке с книгами, или качалась на качелях в роще за домом, а еще она, в отличие от Альбуса, могла поддержать Аберфорта в его шалостях, наверное, именно поэтому он проникся к ней такой любовью. В тот день, когда произошло несчастье, Аберфорта не было дома, только когда он вернулся, он узнал, что на Ариану напали маггловские мальчишки. Об убийстве не было и речи. Персиваль вздул мальчишек и стер им память, чтобы они не могли пожаловаться родителям. В тот вечер, когда Аберфорт зашел в комнату к Ариане, чтобы спросить, как она, он застал ее не подавленной, как можно было бы ожидать, а злой. Она сердилась на отца и все повторяла: «Почему он не убил их? Почему?» Ее состояние тогда хоть и не было обычным, но душевнобольной она не была. С того дня она замкнулась в себе, все что-то бормотала себе под нос, а потом случилось что-то, чего Аберфорт до сих пор не знает. В один из дней, когда отец с матерью отлучились в Лондон, старшим остался Альбус. Брат был очень похож на отца и тоже больше занят собой, чем сестрой и братом, Аберфорт и Ариана оказались предоставленными сами себе. У Аберфорта были кое-какие планы, и он звал с собой Ариану, но она не пошла. Он тогда заметил, каким огнем горят ее глаза, и ему стало страшно. В итоге, не надеясь больше ее уговорить, он убежал, Альбус закрылся в кабинете отца, а что делала Ариана? Аберфорт говорит, что когда он вернулся, в доме царил хаос. Мать бледная сидела на стуле и сжимала виски, Персиваль с потухшим взором стоял перед ней, опустив руки, а потом сказал: «Я не допущу, чтобы ее забрали. Я скажу, что сам сделал это». О чем они говорили, Аберфорт не понял. А когда поднялся наверх к Ариане, то застал ее сидящей на кровати. Она качалась из стороны в сторону, ее глаза были пусты, а лицо приняло отсутствующее выражение, которое с тех пор больше не покидало ее. Он попытался ее расшевелить, но без толку, тогда он разыскал Альбуса и попытался вызнать о том, что случилось у него. Вид у брата был страшно напуганный и виноватый, ведь он оставался за старшего и не уследил. Он бормотал что-то, но Аберфорт смог разобрать только что-то о ритуале и о том, что кто бы мог догадаться, что стихийную магию можно использовать так. На следующий день отца арестовали и забрали в Азкабан. Мозг Арианы оказался серьезно поврежден, и она уже не оправилась, а еще она с ужасом шарахалась от двери на чердак, хотя до этого проводила там все время. Кендра закрыла дверь и запретила Аберфорту подниматься туда под страхом сурового наказания. Она с детьми прожила в доме еще год, после чего перебралась в Годрикову Лощину. Дальнейшую историю мы знаем. Снейп замолчал, Гермиона тоже погрузилась в раздумья, пытаясь разложить в голове все по полочкам. – Значит, не дождавшись мести от отца, Ариана решила отомстить сама и, когда подвернулся удачный случай, заманила обидевших ее мальчиков на чердак и провела там какой-то ритуал, который убил их, а ее повредил в уме. – Да, и в результате этого ритуала ее образ остался в доме навсегда. – Образ, который вытягивает силы из Рози… Гермиона нахмурилась. Она чувствовала, что разгадка уже близка, еще чуть-чуть – и она поймет, в чем же дело. Что-то смутно знакомое было во всем этом, но что? Что может образ Арианы? Управлять разумом и телом Рози, лишать девочку жизненных сил, заставлять делать то, чего сама Рози никогда бы не сделала…. «Странно, почему мне твой рассказ навеял воспоминания о Тайной комнате?..» – слова Гарри всплыли в голове огненными буквами, и Гермиона вскочила на ноги. – Господи, ну конечно же! А я еще о Василиске подумала. Снейп приподнял одну бровь и терпеливо ждал, когда эмоции Гермионы улягутся, и она сможет ясно выразить свою мысль. – Я знаю, что за ритуал провела Ариана, и почему в доме происходит то, что происходит. Помните историю с открытием Тайной комнаты? – Такое вряд ли кто-то в состоянии забыть. – Так вот, Том Реддл, будучи лишь крестражем в дневнике, мог управлять Джинни, а еще он черпал из нее силы, и при этом сам обличался плотью. Понимаете теперь? Снейп какое-то мгновение смотрел на ведьму, а потом медленно произнес: – Ариана провела ритуал создания крестража. – Именно! Вряд ли шестилетняя девочка отдавала себе отчет в том, ЧТО именно означает этот ритуал, ей было важно только одно – он убивает. Может быть, ей еще понравилось слово «бессмертие» мелькающее в тексте о крестражах, я ведь читала его и знаю. Не имея волшебной палочки, она, движимая только жаждой мести, смогла выбросом стихийной магии убить мальчиков, которых заманила на чердак, может быть, обещанием показать фокус или чем-то еще, но колдовство напугало их, поэтому на лицах и застыло выражение ужаса. – А сложный, требующий большой магической силы ритуал и расщепление души навсегда повредили ее разум и внушили страх к магии. Но что является крестажем? – Дом. Я уверена, что девочка не искала определенного предмета, и часть души, вырвавшись из тела, прикрепилась к дому, недаром создается ощущение, что он живой. И еще – ее ненависть к мальчикам перешла на Хьюго, поэтому она кидалась на него. Снейп открыл было рот, чтобы ответить, как что-то грохнуло на чердаке. По дому пронесся ветер, свет замигал и едва не потух, а потом все стихло. – Что за?.. С чердака раздался крик. Гермиона выбежала в гостиную, Снейп за ней, но не успели они подняться по лестнице, как вспыхнул камин, и в огне показалась голова Молли. – Миона! Миона! – в голосе женщины слышалась паника. Снейп подался в тень – ему не хотелось сейчас лишних вопросов, а Гермиона подошла ближе и опустилась на колени. – Молли? Что случилось? – Дети пропали. Я уложила их спать, потом зашла посмотреть, все ли в порядке, а их не было! Гермиона обернулась на Снейпа, и оба, не сговариваясь, взглянули наверх. – Не волнуйтесь, я, кажется, знаю, где они. – Что происходит, Миона? – Потом, потом. Завтра утром я вам все расскажу. Женщина поднялась с колен, и они вместе с зельеваром помчались наверх.
* * *
Дом ликовал. Это чувство так и сочилось из старых стен, наполняя сердца двух бегущих по лестнице людей страхом. Ступени под ногами скрипели и прыгали, пытаясь скинуть их с себя. Снейпу и Гермионе стоило большого труда подняться на второй этаж. С чердака слышался смех Арианы и испуганные крики детей. «Моих детей!» – с гневом и ужасом думала Гермиона, подбегая к двери. – Заперто! Она закрыла эту дверь! – У нас ведь есть проверенный способ. Отойдите, – Снейп направил палочку на дверь. – Бомбарда! Деревянное полотно треснуло, но осталось стоять на месте. – Бомбарда максима! Гермиона едва успела отвернуться, когда расщепленная дверь с треском вылетела из проема. Щепки еще, вероятно, не успели осесть на пол, как Снейп, схватив Гермиону за руку, уже тащил ее по лестнице. Дом вздрагивал и стонал, чуть раскачиваясь. На головы с потолка сыпалась деревянная труха, глаза слезились, горло перехватало от пыли. Гермиона и Снейп с трудом поднялись наверх, и вдруг ступени резко повернулись, и лестница стала гладкой горкой. Зельевар едва успел уцепиться за перила и покрепче сжать руку Гермионы. Его волшебная палочка с глухим звуком прокатилась вниз, старая облупившаяся краска впилась занозами ему в ладонь. – Вот черт. – Сейчас, – повиснув в неудобной позе, произнесла ведьма, направляя свою палочку на ступени: – Плиссео! Ступени встали на место, Гермиона больно ударилась коленями об острый угол и зашипела. – Моя палочка, – напомнил Снейп. – Акцио, палочка Северуса! Теплое дерево легло ей в свободную руку. Зельевар поблагодарил ведьму кивком, и они, наконец, поднялись на верхнюю площадку к перекошенной двери и заглянули в широкую щель. На чердаке горела лампочка, а под ней, в круге света, лежали Рози и Хьюго. Над ними, подняв руки, стояла Ариана. Она уже не была похожа на привидение – жизненные силы, которые она вытягивала из детей Гермионы, делали ее материальной. Гермионе не надо было раздумывать долго: речь шла о жизни ее детей. Она резким движением открыла дверь и ворвалась на чердак. Снейп не отставал. Ариана повернулась к вошедшим и криво улыбнулась. Как же страшно смотрелась эта циничная улыбка на лице шестилетнего ребенка! – Вы опоздали, – только и сказала она. Гермиона кинулась к детям, но ее с силой отшвырнуло к стене. – Они мои! Мои! Мой альбом позволил мне вернуть их! – прошипела Ариана. Ее тело становилось все плотнее, тогда как Рози и Хьюго лежали, едва дыша, и явно были без сознания. Рядом с ними валялись обрывки злополучного альбома. Снейп острым взглядом оценил ситуацию. Надо было отвлечь Ариану от детей Гермионы, чтобы она смогла их вынести отсюда. Его глаза задержались в углу, где стояли ящики с вещами девочки. Решение было найдено – палочка взметнулась вверх и невербальное «Инсендио» подожгло тряпку на ящиках. Она занялась мгновенно. Яркое желтое пламя осветило чердак, и раздирающий душу вопль Арианы сотряс дом. – Нет! Мои игрушки! Мои игрушки! Гермиона отреагировала быстро. Невероятным усилием она подхватила в охапку своих детей и побежала к выходу, где ее ждал Снейп, принявший из ее рук Рози. – Быстрее, быстрее! Ведьма почти кубарем скатилась с лестницы, чуть не подвернув лодыжку. Стены дома трещали. Ее едва не ударило открывшейся дверью спальни, пол пошел волной, и удержаться на ногах было очень сложно. Снейп закинул Рози на плечо, чтобы освободить одну руку. Лестница, ведущая на первый этаж, перекосилась. Ступени разъехались в разные стороны, и беглецы остановились, ломая голову над тем, как спустится. – Спускайтесь вниз, оставьте мне Хьюго. Я спущу их левитацией. Гермиона осторожно положила сына на пол, а сама, держась мертвой хваткой за перила, съехала по ним вниз. С чердака раздался треск пламени и скорбное завывание Арианы. – Скорей, Северус! Скорей! Сверху ей на руки медленно опустилась Рози. Она положила ее на диван и подошла, чтобы перехватить Хьюго, но его все не было и не было. – Северус! Сверху послышался звук борьбы, удары и шипение заклинаний. Гермиона отчаянно звала зельевара, не в силах подняться по изуродованной лестнице обратно. Потом она выхватила палочку: – Акцио, Хьюго! Мобилекорпус! Соскользнувшее тело сына повисло в воздухе над ее головой. Оставалось только подхватить его и отнести к Рози. – Северус! Северус, где вы? Наверху с треском обвалился потолок. Едкий запах дыма заполнил дом, и ведьма закашлялась. – Бегите! – раздался ответ зельевара. – Забирайте детей и бегите! Глаза Гермионы разъедало, и слезы градом текли из воспаленных глаз. – Я не могу вас бросить! Но Снейп не ответил. Было слышно, как бушует пламя, пробираясь ближе к лестнице. Еще немного, и потолок обвалится и здесь. Гермиона закинула детей на плечи и, пошатываясь под их тяжестью, пошла к выходу, но дверь оказалась заперта – ее заклинило от того, что дом перекосился. Отойдя подальше, Гермиона вытащила палочку: – Бомбарда! Тяжелая деревянная дверь жалобно скрипнула и повисла на одной петле. Свежий, пахнущий дождем воздух ворвался в дымное помещение. Гермиона отнесла детей в машину и аккуратно положила их на заднее сиденье. Они едва дышали, но были живы. Надо было кончать с Арианой! Ведьма посмотрела на дом. Чердак был объят пламенем. Желтые языки прорывались через крышу и лизали небо. Делать было нечего – надо было возвращаться и отыскать Северуса. Перед тем, как нырнуть в дом, Гермиона произнесла заклинание пузыреголовости. Внутри творился ад. Черные клубы дыма расползались сверху по потолку, доски трещали, в каминной трубе что-то выло. – Северус! – крикнула Гермиона, но ответа не услышала. Держась за шаткие перила, она стала карабкаться наверх, почти не находя опоры для ног. О том, как она будет спускаться, думать пока не хотелось. Второй этаж был весь в дыму, и от стен веяло жаром. Снейпа нигде не было видно, и Гермиона стала опасаться самого худшего, когда вдруг споткнулась об него перед спальней. Он был без сознания. – Северус, очнитесь! Агуаменти! Холодная струя воды окатила Снейпа и привела его в чувство. Черные глаза распахнулись и посмотрели на ведьму. – Хорошая идея, – просипел Снейп, показывая на пузырь. Гермиона кивнула и наколдовала ему такой же. – Что случилось? Где Ариана? – спросила женщина, помогая зельевару подняться на ноги. Голос сквозь пузырь звучал глухо, и приходилось почти кричать. – Она пыталась помешать мне. Мы схватились – она очень сильна, ее тело стало практически материально. Надо скорее уничтожить крестраж, я боюсь, Рози в большой опасности. Как можно его уничтожить? – Сначала надо выбраться отсюда. Пойдемте скорее. Едва они скатились на первый этаж, как Гермиона натолкнулась на Ариану. Девочка с силой толкнула ее, так, что ведьма едва не упала. – Вы не уйдете. Я столько лет ждала, чтобы в этот дом въехали маги! Мне не нужны были силы магглов! – Ариана, из-за того, что ты сделала, твой отец умер в тюрьме! – отчаянно крикнула Гермиона. – Мне плевать! Он был слабаком! Эти маггловские тупицы избили меня, а он только вздул их! – Ты сделала несчастной свою семью! – Это не я! Это они! А потом мама и Аберфорт и вовсе бросили меня тут! – Они пытались уберечь тебя, ту, которая осталась, от нового несчастья. Прямо над головой Гермионы треснула балка, и на голову посыпались горячие искры. Ариана не давала никакой возможности проскользнуть к двери. Снейп и Гермиона стояли посредине гостиной, а выход преграждала обозленная шестилетняя девочка. – Вы умрете здесь, а я заберу силы у Рози и Хьюго, и, наконец-то, оживу! Меня нельзя убить! Нельзя! Я читала! Дом опасно скрипел. Как бешеное, ревело над головой пламя. Надо было срочно выбираться, иначе угроза Арианы вполне могла осуществиться. Мозг Снейпа лихорадочно работал. Прорваться через девочку-крестраж им не удастся – она в состоянии откинуть их обоих. Оставался только один выход – окно. И как только Северус пришел к этому заключению, между ними и Арианой рухнула тяжелая балка. В ту же секунду зельевар подхватил Гермиону, и выбив окно заклинанием, выпрыгнул в него. Они упали, покатившись по мокрой траве. Дом сзади накренился, будто пытался схватить беглецов – Скорее, Гермиона, как можно уничтожить крестраж? Опешившая от случившегося ведьма посмотрела на Снейпа: – Мечом Гриффиндора или клыком Василиска. – ЧТО?? Гермиона мотнула головой. – Еще крестраж можно уничтожить Адским пламенем! Надеюсь, вы знаете это заклинание, потому что я – нет! – К счастью, знаю. Где дети? – В машине. Снейп обернулся на автомобиль, прикидывая расстояние. – Хватит, отойдем и мы. Они поднялись с травы. На то место, где только что сидела Гермиона, упала тяжелая ставня. – Бежим, бежим! Оскальзываясь на мокрой траве, они припустили к гаражу. Вслед им летели горящие обломки здания – дом в прямом смысле атаковал их, изо всех сил стараясь достать. Остановившись около машины, Снейп обернулся и внутренне собрался. Заклинание Адского Пламени было одним из самых непростых и требовало максимальной сосредоточенности. Гермиона с внутренним содроганием ждала, что будет. Первый и последний раз, когда она столкнулась с этим заклинанием, запомнился ей на всю жизнь и едва не стоил жизни ей самой и лучшим друзьям. Снейп направил палочку на крестраж и сделал размашистый жест. Горящий дом злобно скалился, а из окна чердака Ариана протягивала к ним руки и смеялась. Тугой огненный шар с громким шипением сорвался с конца волшебной палочки. Раздался оглушительный взрыв. Адское пламя змеей окружило дом. Горело буквально все – перекрытия, окна, черепица и даже камни. Лица Снейпа и Гермионы опалило нестерпимым жаром. Мокрая трава зашипела и скукожилась. Сквозь всю эту адскую какофонию донесся отчаянный детский вопль, и волосы Гермионы встали дыбом, но она не в силах была отвести взгляда от проклятого гибнущего дома. Снейп с напряжением ждал нужного момента, а потом вытянул палочку, и Адское Пламя с шумом втянулось обратно, откуда возникло, откинув волшебника на траву. Падая, зельевар зацепил Гермиону, и они вместе свалились на землю. Настала тишина. Слышен был только шелест дождя и легкое шипение от тлеющих остатков дома – Адское пламя выжгло его дотла. – Она погибла? – хрипло спросил Снейп, держа ведьму за талию и переводя взгляд с тлеющих обломков на фоне светлеющего неба на перемазанное лицо женщины. – Я думаю да, – устало улыбнулась Гермиона. – Именно так погибла диадема Кандиды Когтевран, когда Крэбб выпустил в Выручай-комнате Адское Пламя. Снейп облегченно вздохнул и усмехнулся: – Меч Гриффиндора? Гермиона хихикнула. – Я просто запаниковала, – она подняла глаза и заметила, как близко к ней находится зельевар. Ее лицо посерьезнело. – Я очень благодарна вам. Если бы не вы, я потеряла бы своих детей. Спасибо вам, Северус. Гермиона подняла руку, и тонкие пальцы легонько провели по щеке мужчины. Его глаза скользнули по ее лицу и остановились на приоткрытых губах. – Знаете, я подумал насчет компенсации, – хриплым полушепотом сказал он, наклоняясь. – Можно я сделаю то, о чем мечтал? И его губы прижались к губам Гермионы, вызывая у нее удовлетворенный вздох.
* * *
Небо на востоке окрасилось в розовый цвет. Моросивший всю ночь дождь прекратился. Из окна автомашины за Гермионой и Северусом с удивлением наблюдали две пары детских глаз. – Надо же, целуются… – Права была тетя Флёр. Мама все это время устраивала свою личную жизнь. Ну какие у нее были бы по выходным важные дела?..
Bodler, у меня слов нет! В полнейшем восторге))) Давно я уже не читала ничего такого же захватывающего: сцены спасения детей и пожара - читаешь, словно кино смотришь))) И окончание шикарное - прямо в лучших традициях))) Спасибо
Уф, какое напряжение, какой накал страстей. Я в неописуемом восторге и боюсь, что не смогу ночью спокойно спать. Низкий поклон автору. Уйти сейчас, уйти или остаться, пусть каждый выбирает только сам. Играть, любить, надеяться,сражаться - расставлены фигуры по местам. И нами управляет провиденье, два хода делает по правилам своим. Но не фигуры мы, возможно, мы - виденье и каждый миг, увы, не повторим. Стремимся выбрать верную дорогу, не можем сделать шаг и от судьбы уйти. Простимся у знакомого порога, укрытые объятием тиши. Сказать прощай, убив простейшим словом, сказать, люблю и небо подаря... И от ошибок здесь никто не застрахован, и сердце плачет музыкой дождя. И все-таки уйти или остаться, пусть каждый выбирает только сам. Любить, мечтать, надеяться, сражаться - расставлены фигуры по местам.
Сообщение отредактировал Katsu - Пятница, 17.02.2012, 21:30
Я бы посмотрела фильмы по сценарию "Проклятых" и "Дома на холме". Но, если уж смотреть правде в глаза, нередко книги (как по мне) оказываются гораздо лучше и атмосфернее снятых по ним фильмов. Это нужно учитывать все, ключевые и не очень, моменты, чтобы фильм получился реалистичным и близким по сюжету к книге. Так что я вот люблю читать, особенно когда автор так здорово передает атмосферу и эмоции персонажей! 
Тебе спасибо за это чудо, что зовется "Домом на холме". 
Великолепно написано, мурашки по спине бегают просто табунами. Атмосферу этого страха можно не просто почувствовать, но и потрогать руками.
