Снейп уже почти достиг двери, когда она распахнулась и вошли Гарри с Джинни. Оба широко улыбались, но Снейп только нахмурился в ответ.

— О, а вы что тут делаете? — удивился Гарри.

Снейп оглянулся на Гермиону, которая медленно вставала с кушетки.

— Это недоразумение. Джиневра, — он коротко кивнул Джинни, — несколько дней назад попросила меня об одолжении. Я хотел откликнуться на просьбу, но обнаружил, что моя помощь больше не требуется. Как бы там ни было, прошу меня извинить. Мисс Грейнджер все расскажет, а я, пожалуй, пойду.

Лицо его исказилось в подобии улыбки. Но прежде чем Снейп успел ускользнуть, Гарри выпалил:
— Нет, пожалуйста, останься!

Снейп выглядел так, словно подыскивал достойную причину уйти так или иначе, но какое бы оправдание он ни придумал, Гарри уничтожил это на корню словами:
— Я снова стану отцом! У нас с Джинни скоро будет дочка!

Он говорил так, словно они первая пара на земле, у кого родится девочка. Даже показалось, что Гарри собирается похлопать Снейпа по плечу. Но он передумал и жестом пригласил Снейпа на диван.

Джинни зарделась под взглядом Снейпа, но улыбнулась, как улыбаются совершенно счастливые люди.

— Что ж, поздравляю, — сухо сказал Снейп.

Гермиона наблюдала, как он пытается подобрать подходящие слова. И вдруг поняла, что Снейп, вероятно, еще никогда в своей жизни не поздравлял кого-то искренне. Но ее мысль прервал Гарри. Он посмотрел на подругу, и Гермиона, широко улыбаясь, крепко обняла его.

— Я так рада за вас, — прошептала она и поцеловала его в щеку.

Джинни вся сияла и, положив руку на еще плоский живот, наблюдала за мужем и гостями.

— Давайте выпьем, что ли, — весело предложил Гарри, не дожидаясь ответа, взмахом палочки открыл шкаф и отлевитировал на стол несколько бокалов.

— Гермиона, как все прошло? Мальчики себя хорошо вели? — спросила Джинни.

— Да, — ответила Гермиона, слегка замешкавшись. — Мы поиграли немного, а потом я отправила их спать.

Она покосилась на Снейпа, ожидая, что он не воздержится от комментария по поводу ее катастрофических педагогических способностей. Но, к ее удивлению, Снейп промолчал.

— Пойду проверю их. — Джинни улыбнулась и одарила подругу благодарным взглядом.

Она ушла наверх, а Гарри исчез в кухне готовить напитки.

— Вы знали? — вдруг спросил Снейп, подозрительно глядя на Гермиону.

— Что?

— Вы знали, что у них будет ребенок? — требовательно поинтересовался он.

— А, я... да. Джинни рассказала, когда просила посидеть с детьми, — тихо ответила она.

— Понимаю, — проговорил Снейп и опустился на диван, не обращая на Гермиону никакого внимания.

* * *

Гарри наполнил их бокалы уже во второй раз, а для Джинни — тыквенный сок. Одной рукой приобняв жену за плечи, он нежно поцеловал ее в висок.

Снейп смущенно отвернулся. Он чувствовал себя неловко от такого проявления чувств. Обычно Джинни и Гарри не целовались и не нежничали у всех на глазах, но сейчас, казалось, это их мало заботило.

— Что ж, — заговорила Гермиона, — я очень рада, что у вас будет девочка. Очень вовремя, после двух мальчиков. — Она улыбнулась друзьям.

Гарри поднял бокал.

— Мы тоже очень рады. В особенности потому, что на этот раз не придется долго уговаривать крестную мать. — Он усмехнулся и подмигнул Джинни, которая засмеялась, заметив озадаченное лицо Гермионы.

— Не притворяйся, Гермиона. Неужели ты и вправду удивлена тем, что мы хотим видеть тебя крестной матерью Лили?

Гермиона, краснея, что-то неразборчиво пробормотала.

На мгновение, едва уловимое, Снейп прикрыл глаза. А когда открыл, лицо его снова не выражало ничего. Правда, Гермиона все-таки заметила, как он сжал левую руку.

— Но она... она ведь еще даже не родилась, — пробормотала Гермиона и уставилась в свой бокал, словно в нем происходило что-то действительно интересное.

— Конечно, — подтвердила Джинни. — Но когда я рассказывала о ребенке Гарри и ждала, чтобы он снова мог членораздельно изъясняться, то уже думала о тебе. Ты наш лучший друг, и никого другого в роли крестной мы и представить не можем.

— Я... спасибо. — Это все, что Гермиона смогла вымолвить. Она была очень благодарна и едва сдерживала слезы.

Снейп сидел на стуле, тихо и неподвижно. Только допив свой бокал, он обратился к Джинни:
— Если тебе понадобятся какие-то смеси или зелья, просто скажи. А сейчас я лучше пойду. Уже поздно.

Слова его прозвучали холодно и безразлично. Но что-то во взгляде, когда он посмотрел на Гарри и Джинни, подсказало Гермионе, что, возможно, Снейп хотел бы найти более значимые слова, но не знал как. Он выглядел неуместным, как неподходящий кусочек мозаики, сидя рядом с радостными людьми, которые ждали счастливого мгновения. Сердце Гермионы защемило, когда она смотрела, как Снейп пожимает руки Гарри и Джинни и уходит, будто знает, что только его присутствие мешает людям радоваться.

* * *

Обычно Гермиона обожала весну. Но в этом году вместо долгих прогулок, когда вдыхаешь аромат просыпающейся природы, была работа. Гермиона вставала ни свет, ни заря и сразу же принималась за исследования. Коллеги переглядывались, видя ее одержимость. Гермиона уходила последняя, приходила домой измотанная, отправлялась в душ и, едва добравшись до постели, мгновенно засыпала.

Такой безумный ритм позволял не думать ни о чем, кроме работы. Но, с другой стороны, Гермиона стала нервной и раздражительной. Из зеркала на нее смотрела бледная, измученная женщина, выглядевшая много старше. Но даже такой внешний вид не убедил ее поменять систему, как называла свой новый режим Гермиона.

Однако порой она все же ловила себя на мыслях о Снейпе, пусть это и вызывало только глупое смятение, злость и разочарование.

В мае Гермионе пришлось вырваться из своей рутины, когда пришло письмо от профессора МакГонагалл. Директор писала, что собирается устроить сюрприз для Хагрида, который отпразднует уже семьдесят пятую годовщину работы лесником в Хогвартсе, и приглашает всех его друзей в следующие выходные. Гермионе не надо было думать дважды. Она сразу же чиркнула в ответе, что будет рада приехать.

На следующий день Гарри рассказал, что они с Джинни тоже с радостью согласились. Гермиона совсем не думала, как пройдет праздник, но готовить подарок Хагриду было приятно.

Ничто не предвещало плохого, но эти дни окажутся ужаснейшими днями в ее жизни.

* * *

— Мальчики тоже с нами? — удивилась Гермиона, появившись в дома Поттеров, которые уже ждали ее.

— Да. Мы решили показать им будущую школу, — улыбнулся Гарри и потрепал Джеймса по волосам.

— Да и Хагрид будет рад, — добавила Джинни и еще раз осмотрела дом. — Ладно, готовы аппарировать?

Гарри уже было кивнул, как вдруг вспомнил:
— Стой! Мы забыли подарок наверху!

Джинни закатила глаза и улыбнулась, наблюдая, как ее муж бросился вверх по лестнице.

— Гермиона, а что ты подаришь?

Гермиона похлопала по карману мантии.

— Билет в новый парк редких экзотических животных в Глазго. А вы?

— Набор огнестойких перчаток из тончайшей драконьей кожи, — поделилась Джинни.

Когда спустя несколько мгновений вернулся Гарри, они все вместе аппарировали в Хогвартс.

Джеймс и Альбус замерли с раскрытыми ртами, любуясь величественным замком на фоне неба.

— Вот здесь учились ваша мама, Гермиона и я, — объяснил Гарри.

— И мы тоже будем учиться здесь? — спросил Джеймс.

— Конечно.

— А когда?

Джинни рассмеялась:
— Придется немного подождать, Джеймс.

— А сколько? — захныкал Джеймс.

Джинни присела перед ним на колени и обхватила за плечи:
— Потерпи, родной. Хорошо?

Джеймс неохотно кивнул и вынырнул из маминых объятий.

Они договорились с МакГонагалл, что встретятся с Хагридом в его хижине, а потом вместе в пять часов отправятся в Большой зал, где будут ждать остальные. Они дошли до избушки, и Гарри постучал в массивную дверь, из-за которой раздалось гулкое:
— Входите!

Гарри открыл дверь, и в следующую же секунду они услышали наполовину испуганный, наполовину восторженный голос Хагрида:
— Мерлин! — Хагрид поднялся из кресла и радостно бросился навстречу гостям. — Заходите! Заходите! Черт возьми, не думал, что вы вдруг вот так решите зайти! Вы и маленьких с собой взяли! Вот сюрприз-то!

Альбус испугался и спрятался за ногу отца, а Джеймс с любопытством разглядывал полувеликана и не отступил, когда Хагрид наклонился к нему и потрепал по щеке.

— Значит, ты у нас Джеймс. Ох, а ведь я застал проказы твоего отца и деда в этой школе! Кажется, ты пойдешь по их стопам, а?

Джеймс хихикнул и позволил Хагриду поднять себя. Он был чуть больше предплечья Хагрида.

— С чего вы вдруг решили навестить меня? Я не жалуюсь, не подумайте, наоборот! — Хагрид рассмеялся и весело подмигнул им.

— Разве должны быть причины, чтобы заглянуть к старому другу? — с улыбкой спросила Джинни, попытавшись обнять полувеликана, но ее руки были слишком малы, чтобы сомкнуться вокруг огромной груди.

Альбус же понемногу успокоился и осторожно выглядывал из-за отцовской ноги. Когда он понял, что этот веселый, волосатый человек не представляет угрозы, набрался храбрости и неуверенно выступил вперед.

Хагрид радостно фыркнул.

— А вот и Альбус Северус! Хочешь посмотреть на котят? — Он указал на стоящую в углу корзинку со свернувшимися в ней пушистыми комочками.

— О, Хагрид, они такие милые! Где ты их взял? — спросила Гермиона.

— Розмерта дала. Ее кошка окотилась и умерла сразу же. А у Розмерты нет времени, поэтому я их и забрал.

Хагрид засмеялся, когда дети поспешили к корзинке и принялись гладить котят.

— Пойдемте, у меня есть кое-что и для вас, — обратился Хагрид к взрослым.

Его глаза особенно блестели, и Гарри с Гермионой сразу догадались, чем это может закончиться. Они обменялись тревожными взглядами и последовали за Хагридом к его огороду. И замерли.

— Ха... Хагрид, что это? — в ужасе вскрикнула Джинни, не отрывая взгляда от двух привязанных к дереву существ.

Они походили на маленьких драконов, только пушистых, и их крылья были не кожистыми, а покрыты редкими черными перьями. Существа были страшны как смертный грех и, завидев гостей, сердито запыхтели.

— Знакомьтесь, Гордон и Норма, — гордо объявил Хагрид и обвел своих гостей взглядом, будто ожидая, что те начнут аплодировать. — Разве они не очаровательны? — ликовал он.

— Хм... — Джинни невольно попятилась.

— Не бойся, Джинни, это брофлины. Из семейства драконовых, только травоядные, поэтому и не запрещены в Англии. Полезные создания. Знали, что их слюна используется во многих зельях и целебных мазях? Однако ни при каких обстоятельствах не трогайте их крылья. Они свирепеют. — Хагрид улыбнулся, словно как раз и собирался это сделать. — Я кормлю их вот этими маленькими ягодами. — Он указал на овощную грядку, где росли доходящие до колена кусты с красными плодами, похожими на вишню.

— Но, Хагрид, — пораженно воскликнула Гермиона, — это же ягоды кулы. Они ядовитые! Одной такой ягоды достаточно, чтобы убить взрослого через тридцать минут. Ты не боишься, что студенты...

Хагрид замотал головой и просиял:
— У меня есть разрешение Минервы. Эта часть грядки защищена мощными защитными чарами. Никто, кроме меня, не сможет к ним подобраться.

Гермиона скривилась:
— Не знаю, Хагрид. Ягоды кулы содержат один из самых сильнодействующих ядов. Даже безоар только отсрочит смерть, но не обезвредит яд. Сварить противоядие настолько сложно, что только несколько зельеваров в мире способны на это.

— Ты как всегда все верно рассказала, — просиял Хагрид. — Десять баллов Гриффиндору!

— О, Хагрид, мы уже давно не студенты, — улыбаясь, напомнил Гарри.

— Я-то знаю, но разве знают об этом песочные часы? — Хагрид подмигнул, и все, кроме Гермионы, рассмеялись.

— Послушай, Гермиона, — серьезно произнес Хагрид, — я знаю, ты беспокоишься, но это того не стоит. Чары сильны настолько, что даже могущественный волшебник не сможет снять их, не говоря уже об учениках. МакГонагалл заверила меня. Она даже настояла, чтобы я их выращивал, потому что нам нужны мази и все такое для больничного крыла. Так что успокойся. Сушеные ягоды я держу в банке в своем кухонном шкафу. В таком виде они их больше любят. Хотите, принесу немного, пока вы знакомитесь с Гордоном и Нормой?

Эта затея им не понравилась, но они, как всегда, промолчали, чтобы не ранить чувства друга. Когда Хагрид вернулся в сопровождении малышей, Гермиона встревожилась сильнее.

* * *

Убедить Хагрида отправиться с ними в замок не составило труда. Они попросили его показать мальчикам Хогвартс, но, когда вошли в Большой зал, Гермиона испугалась, что они опоздали. Вокруг было тихо, но вдруг тишина взорвалась оглушительным шумом аплодисментов.

Сначала Хагрид встал как вкопанный и, моргая, смотрел на толпу. Он обвел глазами Зал, надеясь понять, в чем же дело, но ждать долго не пришлось. Профессор МакГонагалл поднялась со своего места в центре преподавательского стола, постучала вилкой по бокалу и подождала, пока ученики и гости закончат хлопать. Она с теплой улыбкой произнесла:
— Уже семьдесят пять лет в этой школе работает лучшей лесник, которого я знаю! Сегодня я с гордостью поздравляю нашего коллегу и друга с юбилеем. Поднимем наши кубки и выпьем за нашего дорогого Рубеуса Хагрида, без которого не было бы того Хогвартса, который мы знаем.

Все студенты и гости подняли свои кубки и хором выкрикнули:
— За Хагрида!

Несколько минут потребовалось Хагриду, чтобы понять, что происходит, и он громко разрыдался.

— Вы... вы... — всхлипнул он и указал большим пальцем на Гермиону, Гарри и Джинни. — Разве должны быть причины, что заглянуть к старому другу. Если бы! Ну подождите у меня!

Гарри рассмеялся и обхватил Хагрида за живот. Полувеликан обнял Гарри так, что тот даже вскрикнул.

Собравшиеся во главе с МакГонагалл окружили их. За ними последовали другие преподаватели и друзья Хагрида, с подарочными свертками в руках. Гермиона сомневалась, видел ли Хагрид сквозь слезы лица тех, кому пожимал руки, но, впрочем, это и не было настолько важно.

* * *

Рон пришел тоже. Он присоединился к ним позже, и они просидели в Большом зале, пока Джинни не взглянула на часы.

— Мальчикам пора спать, Гарри. Может, пойдем?

— Конечно, идите, когда самое веселье только начинается, — заметил Рон и тут же добавил: — Но да, ты права. Беременным женщинам нужно вдвое больше сна! — Он нежно ущипнул сестру и посмотрел на Джеймса. — Эй, откуда у тебя эти ягоды? Дай и мне тоже! — Рон окинул взглядом все блюда на столе, но ягод среди них не нашел.

Услышав эти слова, Гермиона с тревогой повернулась, и внутри все заледенело. Осознание молнией поразило ее, когда она увидела Джеймса, засовывающего ягоду Альбусу в рот и вынимающего из своего кармана еще одну, уже для себя.

— Нет!

Гермиона вскочила и выбила ягоду из руки Джеймса. Она упала на пол и закатилась под стол.

— Альбус, выплюнь немедленно! — голос Гермионы треснул, и она расплакалась.

Встряхнув его, она попыталась сама достать ягоду изо рта ребенка. Альбус сопротивлялся, но Гермионе удалось разжать его губы.

— Ты проглотил ее? — закричала Гермиона, тряся его.

— Гермиона, что...

— Он съел ягоду кулы! Помогите же! Пожалуйста! — Слезу текли по ее щекам, и когда Гермиона подняла голову, рядом с ней стоял мертвенно бледный Гарри.

— Что ты сказала? — воскликнул он.

— Ягода кулы! Безоар! Быстро! — Гермиона беспомощно запнулась и рухнула на пол возле плачущего малыша.

Джинни оттолкнула ее и присела рядом.

— Ал! — повторяла Джинни раз за разом, пока старалась заставить своего сына выплюнуть.

Гермиона впервые в жизни видела, чтобы кого-то так сильно трясли.

Гости рядом с ними поняли, что произошло что-то ужасное, когда Гарри промчался мимо, расталкивая всех и опрокидывая стулья. По Большому залу пронесся шепот, но Гермиона не видела и не слышала их. Внутри все свело судорогой, и она чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок.

Кожа Альбуса стала синеть, и казалось, что прошли часы, когда Гарри вернулся вместе с МакГонагалл и встал на колени рядом с сыном. Лицо Гарри было влажным от слез, а очки съехали набок, когда он засовывал безоар малышу в рот.

— Позови Северуса! — крикнул он Гермионе, но она не двинулась с места, стоя словно статуя. Ее мозг не воспринимал слова. Гарри наклонился к ней и закатил оплеуху, чтобы привести в себя: — Гермиона, слушай меня! Ты должна аппарировать к Северусу. Сейчас же! Ты поняла? Немедленно!

Джинни всхлипывала, и Гермионе казалось, будто с ней разговаривают тысячи людей, но она слышала только Гарри. Она подскочила и вылетела из Большого зала. Сбежав вниз по лестнице, Гермиона кинулась к воротам.

Она услышала чей-то пронзительный вопль, пока бежала, словно кричал раненный зверь. Хагрид, должно быть, понял, что именно в его кухне Джеймс нашел смертоносные ягоды и распихал по карманам.

* * *

Легкие Гермионы горели, когда она аппарировала в Тупик Прядильщиков и забарабанила в дверь Снейпа.

— Открой дверь! — кричала она.

Когда ничего не произошло, она просто повернула ручку и вбежала внутрь.

Если Снейпа нет дома, то для Альбуса это смертный приговор. Эта мысль отдалась внутри резкой болью, пока Гермиона бегала по дому, крича имя Снейпа.

— Северус! — позвала она, вбегая наверх. Она нашла его, спускавшегося навстречу.

Увидев его, Гермиона с облегчением выдохнула. Ее не волновало, что сейчас она, вероятно, похожа на безумную.

— Что? — спросил Снейп.

— Альбус! — Гермиона не могла отдышаться. Она схватила Снейпа за плечи, вдруг обнаружив его до пояса обнаженным. — Альбус! Ягода кулы! — выкрикнула она. — Пожалуйста!

Она уже не могла связно говорить и в нарастающей панике принялась с криком трясти Снейпа.

— Ягода кулы! Альбус! — снова и снова, будто эти три слова могли все объяснить.

— Где он? — заорал в ответ Снейп и затряс ее так, что голова моталась из стороны в сторону.

— В Хогвартсе, — едва смогла вымолвить Гермиона.

Мгновение спустя Снейп схватил ее за руку, и Гермиона ощутила знакомый рывок аппарации.