Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Саммари: Что делать, если вполне безобидная поездка оборачивается кучей проблем и приключений? Смогут ли маггловские науки быть полезными, если ты вдруг окажешься в магическом мире, да еще и не в своем времени? Поможет ли университетское образование и, как следствие, умение критически мыслить, если приходится противостоять одновременно аристократическому снобизму одних и слепому преклонению перед авторитетами других?

P.S. Много НП, частичный Дамбигад. Фанатам крутых Уизли и Поттера читать не рекомендуется.

Отказ: Все, что придумала Дж.Роулинг, принадлежит Роулинг, все остальное - мне.
Комментарии автора: Это очередное видение седьмой части ГП глазами сразу нескольких новых персонажей, которые оказываются в Хогвартсе по разным причинам и меняют взгляд на вещи как друг друга, так и некоторых обитателей Хогвартса.
Частично игнорируется 6-я книга ГП, т.е. Драко не принимал Темную Метку и не получал приказ убить Дамблдора, следовательно война отложена во времени, и Хогвартс продолжает жить своей жизнью.
Также имеет место AU относительно маггловского мира. Т.е. предполагается, что миссис Роулинг книг о ГП не писала, и, соответственно, главная героиня не могла их прочесть и сразу понять, что с ней произошло. В противном случае это могло бы привести к появлению всезнающей Мэри-Сью. Также имеет место небольшое смещение хронологического порядка некоторых событий, имевших место в маггловском мире.

P.S. Поскольку все новые персонажи не являются англичанами, для усложнения восприятия и создания реалистичности при переходе с одного языка на другой оный будет вводиться в первых двух-трех главах с момента введения в повествование персонажей, на нем говорящих, а также при переходе в диалогах с одного языка на другой. Переводы будут указаны в скобках там же в диалогах.

P.P.S. Некоторые уже известные заклинания изменены так, как если бы они произносились на классической, а не вульгарной латыни.
Предуп-ние: OOC, AU, немагическое AU
Статус: В процессе
Отношение к критике: принимаю размуную и обоснованную.

Для многих лондонцев это был самый обыкновенный день. Люди как всегда спешили куда-то по делам, создавая нестройные потоки себе подобных, по широким улицам неслись автомобили. Кто-то опаздывал на совещание, кто-то спешил домой. Среди всей этой людской толчеи медленно брела девушка лет восемнадцати (во всяком случае, столько ей можно было дать, если не приглядываться), тащившая в руке сумку с ноутбуком, которому минуло уже пять лет. Она была чужой в этом городе, даже в этой стране и только несколько днями ранее приехала вместе с другими молодыми специалистами по стипендиальной программе для стажировки в небольшой химической компании. Нельзя сказать, что эта стипендия была слишком большая, да и стажировка была по большей части символическая, но для тех “немногих”, кто удостаивался подобной чести, это была отличная возможность практически “на халяву” съездить за границу, а об условиях проживания и работы даже не приходилось говорить: при средних зарплатах в России о таком оставалось только мечтать.

Впрочем, на последнее девушке с ноутбуком было как-то наплевать. Она никогда раньше не была за границей до этого, и нынче не испытывала какой-то эйфории от пребывания в другой стране, она в принципе не любила высовываться куда-либо дальше университета, которому отдала восемь лет своей жизни. Идея со стипендиальной программой принадлежала ее шефу, Ивану Петровичу, доктору наук сорока пяти лет отроду, обладающему неиссякаемым энтузиазмом и набором научных идей, а также просто заботящемуся о благе своих подопечных — студентов и аспирантов. Он-то и пробивал свой теперь уже бывшей аспирантке Анне Лапиной, с успехом защитившей кандидатскую диссертацию, участие во всевозможных стипендиях, грантах и соавторство в статьях, причем сама девица обычно выражала бурные протесты по поводу всего выше перечисленного. Ей вообще казалось, что шеф слишком высокого мнения о ней и ее талантах, раз упорно не желает поверить в то, что часть оценок в красном дипломе поставлены вовсе не за идеальное знание предмета, а, например, за красивые глаза (хотя сама девушка красавицей себя не считала) или знание латыни (мало ли, какие тараканы у преподов в голове), и прочит будущее в лабораториях США или Германии. Но Лапина совершенно четко представляла, что работать ударными темпами (как ей рассказывали знакомые и знакомые знакомых) все время она не сможет и не захочет, карьерный рост, несмотря на университетские регалии, абсолютно безразличен, лишь бы дали лабораторию, где, желательно, будет минимальное количество людей, не больше трех, дешевое жилье, а там и на еду хватит, да и вряд ли она сумеет прижиться в чужой стране со своим-то характером! Впрочем, ее мечта практически осуществилась: однушка на окраине Москвы напополам с подружкой, работа с утра до вечера — поставить какую-нибудь реакцию, про которую можно спокойно забыть на несколько часов, в течение этого времени успеть позавтракать (и одновременно пообедать), провести занятия у, по большей части, тупоголовых студентов, поставить еще несколько реакций, потом все проанализировать и валить домой, чтобы поужинать, посидеть в Интернете и, наконец, завалиться спать. Денег на оплату жилья и продукты едва хватало, поэтому Анна и взялась преподавать органическую химию, хотя преподавание ненавидела и абсолютно точно осознавала, что талантом педагога не обладала и даже самые простые вещи объясняла из рук вон плохо.

В этом отношении Лондон по сравнению с Москвой казался просто раем: нормированный рабочий день, довольно простые задания, просто огромное месячное пособие и комфортабельная квартира за счет предприятия. В какой-то степени это было что-то вроде пробного теста: насколько сможет она приспособиться к жизни на Западе, если вдруг решит последовать совету шефа.

Первая неделя у стажеров была вводная: всех разбили на пары, пообещав в ближайшем будущем дать проекты для выполнения, к каждой паре прикрепили куратора, который должен был в течение всего времени, которое будет длиться стажировка, следить за тем, как работают его подопечные, и помогать им случае возникновения трудностей. Также в задачу кураторов входило помочь новоприбывшим с адаптацией как среди коллег на фирме, так и в городе в целом. Рабочий день у стажеров пока был сокращенный — с 9 до 15, т.к. никакую серьезную работу им пока не доверяли, и большая часть требований сводилась к “посмотрите сюда: здесь у нас то-то”, “обратите внимание: этот прибор работает так-то”, “сходите туда”, “принесите что-нибудь другое”, поэтому свободные вечера, пока таковые имелись, молодежь посвящала изучению города и его окрестностей. Но Анна Лапина к ним практически никогда не присоединялась: она не любила толпу, всегда чувствовала себя как-то неуютно и одиноко, хотя сама по себе любила одиночество, и в принципе ей было не особо интересно. Ей вообще мало что было интересно в последнее время, не черное, не белое, сплошная серость, но хотя бы эта серость была стабильной в жизни девушки, не допуская как ярких впечатлений, так и конкретных неприятностей.

Сейчас она возвращалась из Гайд-Парка, в котором любила проводить время с книгой или своим вездесущим ноутбуком — главное найти вай-фай точку со свободным доступом. Хотя гулять она в принципе не любила, но, насидеться в квартире, рассуждала она, еще успеет, и поэтому насиживала одну и ту же скамейку в парке, не удосужившись сделать даже пару фотографий, несмотря на то, что постоянно носила с собой цифровой фотоаппарат, который ей в поездку дали друзья. Была пятница, т.е. последний “халявный” рабочий день, и потому кураторы потребовали прийти на фирму к пяти вечера, чтобы, наконец, получить свои задания на ближайший месяц. Краем глаза Анна заметила, как по ней кто-то быстро пробежался взглядом, и увидела пару людей в черных балахонах, быстро скрывшихся в переулке. “Готы”, — буркнула девушка себе под нос и наконец-то соизволила перевести взгляд на витрину напротив. На ней была простая черная мантия, похожие носили студенты старейших английских университетов еще со времен Средневековья, немного великоватая, но, тем не менее, по-своему удобная и любимая. То, как мантия появилась у девушки, — отдельная история, заметим лишь, что у Анны она появилась еще в Москве в бытность ее аспиранткой, а также то, что девушка, хоть и отрицала обычно свою заинтересованность в чем-либо, все же немного увлекалась историей и искусством средних веков, и потому считала мантию весьма эффектным элементом своего стиля, практически никогда с ней не расставаясь. При этом ни к каким молодежным субкультурным течениям она себя не относила, соответствующие собрания и сайты не посещала, и вообще к подобным явлениям в обществе относилась достаточно нейтрально, в конце концов, у каждого свои тараканы в голове.

Ей показалось или нет, но, похоже, несколько таких же людей в черных балахонах зашли в здание фирмы через черный ход, находившийся с торцевой стороны здания, выходившей на один из безлюдных переулков. “Странно, — подумала Лапина и ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до главного входа, — кажется, дело пахнет жареным”. И действительно, как посторонние могли зайти в здание фирмы, тем более через черный вход, на котором стоит пароль, а доступ осуществляется по магнитным картам? Девушка мысленно попыталась вспомнить людей, с которыми она успела познакомиться — жаль только, что на лица у нее память плохая, и привязка “имя-объект-атрибут” хромает. Вроде бы никто из тех, кого она смогла вспомнить, ни к каким субкультурным течениям не принадлежали, во всяком случае, явно. Можно было предположить, что несколько парней, понадеявшись на русский авось, решили незаметно прихватить несколько реактивов, чтобы сделать взрывчатку, да глупости все это, ребячество, да и лето еще, хоть и прохладное, до Хэллоуина далеко, чтоб так вынаряживаться. Зайдя в вестибюль, Анна в первую очередь посмотрела на часы — почти впритык, но еще успевала. “Так, надо срочно сказать персоналу о посторонних”, — подумала девушка, что и не замедлила сделать, сообщив на ломаном английском о своих наблюдениях охранникам и секретарше. Нет, на самом деле, у Лапиной словарный запас был вполне достаточный, она могла делать переводы без словаря — когда речь идет о научной литературе, но зато, редко поминаемый за ненадобностью, заметно хромал бытовой лексикон, а произношение просто оставляло желать лучшего, так что девушке пришлось все несколько раз повторять, для большей убедительности переходя на язык жестов, которым она владела еще хуже, чем разговорным английским. Но еще хуже Лапина не понимала то, что ей говорят, поэтому в большинстве случаев предпочитала отмалчиваться, чтобы позже переспросить более умных коллег, либо лично поговорить с куратором. Просто вся поступающая информация сливалась для нее в один сплошной и непонятный поток, из которого правильно вычленить отдельные слова зачастую являлось непосильной задачей.

Убедившись, что охранники ей все же, хоть с трудом, но поверили и пошли к черному входу, Анна поднялась на второй этаж, быстро юркнула в приоткрытую дверь в небольшом конференц-зале, пристроившись где-то на последнем ряду, благо вступающего с кафедры менеджера было слышно достаточно хорошо, и достала из кармана мантии блокнот и ручку. Слава Богу, ее опоздание не заметили, а если и заметили, то разнос устроят по окончании собрания. Как и предполагалось, с кафедры вещали о том, что теперь юным дарованиям предстоит серьезная и ответственная работа, которую они, хоть в лепешку расшибутся, но обязаны будут выполнить в срок, затем пошли заверения, что у стажеров все обязательно получится, и пожелания удачи, завершившиеся дежурными аплодисментами кураторов и разношерстной толпы молодых людей. Наконец, очередь дошла до заданий…

- Мисс Мария Кошкина и мисс Анна Лапина, — девушки, услышав свои имена, кивнули и приготовились переваривать информацию, — ваш куратор миссис Рэйчел Бринкли…

… каждой паре до конца августа нужно было выполнить определенное задание по тематике фирмы, которое включало анализ литературных данных, проведение эксперимента по выбранной методике, желательно с оптимизацией, и в самом конце представить полученные данные и сделать отчет в виде презентации, поэтому команды подбирались так, чтобы ее членам максимально просто было понять друг друга, т.е. по лингвистическому принципу, при этом учитывались такие нюансы, как предшествующий научный опыт. Т.е. по возможности стажерам старались давать темы, хоть как-то связанные с их дипломными или диссертационными проектами, чтобы те смогли быстрее приступить к работе и успели больше сделать. Но в случае с Лапиной и Кошкиной возникли проблемы: обе были мало того, что русские, так еще и учились на одном факультете, одном университете, но вот занимались совершенно разными вещами. Маша Кошкина только окончила пятый курс, занималась углеродными наноматериалами, характеристики в ее рекомендации были не самые блестящие и кое-где натянутые, среди “братьев по цеху” она успела прослыть легкой на подъем безбашенной девицей и заводилой и стипендию выиграла, главным образом, благодаря активной общественной деятельности на родном факультете и участию в других стажировках, с которых она получила положительные характеристики. Лапина, напротив, нигде ранее замечена не была, но зато имела блестящие академические успехи, засветилась в паре тезисов на конференциях (на которые сама не ездила) и написала целый талмуд о применении наночастиц благородных металлов в реакциях гидрирования. Таким образом, ничего общего, за исключением вездесущей приставки “нано”, в научной деятельности этих двух девушек не было.

- … поскольку ваши предшествующие научные проекты сильно различаются по своей тематике, — продолжил менеджер после небольшой заминки, — мы решили дать вам задание, никак не связанное с чем-либо из того, чем вы занимались ранее. Итак, тема вашего проекта “Олигомеризация пропилена в присутствии никелевых катализаторов”.

Лапина, несмотря на свое отвратительное слуховое восприятие, кивнула — им хоть вскользь об этом на спецкурсах рассказывали. Мда… халява закончилась, снова придется руководить — практически курсовой работой, и параллельно подтягиваться самой, ибо в теме она толком не разбирается, а отчитываться придется обеим, и большую часть придется взять на себя, т.к. Кошкина по большей части только изображает бурную деятельность, чем что-то делает.

Менеджеру осталось назвать еще пару команд, как за дверью послышались какие-то крики и ругань, словно все на пожар сбежались, в зал сунулся перепуганный научный сотрудник и заплетающимся языком поведал о том, что на здание напали террористы, и надо срочно эвакуироваться, т.к., похоже, они захватили лаборатории. Все тут же повскакивали с мест, девушки истошно завизжали, уронив на пол свои папки, и бросились к выходу. В коридорах царила самая настоящая паника. Сотрудники бегали в разные стороны, едва успевая уклоняться от разноцветных лучей, выпускаемых людьми в балахонах из деревянных указок. У всех на лицах были белые маски-черепа, точно они и впрямь решили раньше времени отпраздновать канун дня всех святых, а головы покрывали остроконечные капюшоны. “Точно секта какая-то, смесь ку-клукс-клана с ваххабитами, — пронеслось в голове у девушки, когда она пряталась вместе еще с каким-то парнем за огромным кустом монстеры, — нужно срочно делать ноги!” А люди в балахонах, они же террористы, они же сектанты, видимо для пущей театральности, выкрикивали странные слова и формулы. Анна усиленно пыталась понять, что вообще здесь происходит: реплики террористов напоминали искаженную латынь, которой девушка тоже когда-то увлекалась, и от осознания услышанного чуть не упала в обморок: слова заклинаний — она была практически уверена, что это они и есть — практически в точности соответствовали производимым действиям: “Seco”, режу — и у человека тут же открывается огромный кровоточащий порез; “Crucio”, пытаю — и жертва начинает истошно кричать, как резаный поросенок, и биться в конвульсиях; “Levicorpus”, легкое тело, летающее тело — человек начинает беспомощно барахтаться в воздухе; “Sectumsempra”, порезанный на веки — оставляет сразу нескольких глубоких порезов, что человек от кровопотери быстрее умрет; “Avada Kedavra”, латинское “cadaver” — труп — мамочки! Да они и впрямь, как неживые падают, заклятие смерти, превращает в трупа!

Кажется, сектантам надоело развлекаться в коридоре второго этажа, и они перешли на первый, в вестибюль — путь к отступлению был отрезан. Где-то вдалеке гудели сирены скорой помощи и полиции — их наверняка вызвали сразу, как только началось безобразие — но, как ни странно, машины просто не могли подъехать, словно здание было окружено невидимым барьером. На улице тоже была паника, люди разбегались, пытаясь увернуться от лучей террористов. Но прямо перед входом в фирму было самое настоящее столпотворение: против террористов сражались им подобные, только без масок и в разноцветных мантиях. Но вместо того, чтобы обеспечить безопасный отход мирному населению, они, напротив, удерживали всех, словно в кольце, не давая никому выйти, не будучи “обработанными” — после нескольких пассов указками перед глазами люди покидали оцепление с выражением лица “я божий одуванчик” и начинали беспомощно озираться по сторонам и бегать. Все это Анна и, как она уже узнала, научный сотрудник Стелтон видели через окно одного из залов, куда они успели спрятаться во время перестрелки. В коридоре вновь послышались шаги, оставаться на месте стало небезопасно. Парень и девушка забежали в следующую комнату, потом еще в одну — как объяснил Стелтон, все нелабораторные помещения сообщаются между собой, далее нужно выйти к секретным лабораториям — коммерческая тайна сейчас все равно никого не интересует, а оттуда — к черному входу. Это единственный вариант, если, конечно, эти психи в балахонах уже убрались оттуда. Другого выхода у них не было.

Анна Лапина зачастую казалась странной самой себе: она могла неделю находиться в депрессии и апатии, слушать в одиночестве заунывную готику и рассуждать, что ее жизнь в частности — полный отстой и бессмыслица. Собственно, подобным мыслям она предавалась по дороге на этот злополучный семинар. Казалось бы, твое желание, исполнилось — подставляйся под зеленую вспышку и умирай, быстро и легко. Так нет же, именно когда ты находишься на волосок от смерти, начинаешь, словно клешнями, хвататься за эту самую жизнь, словно не было впереди никакого отстоя и депрессии.

В некоторых лабораториях, что они проходили, царил жуткий беспорядок: двери были выбиты, будто кто-то специально под них подкладывал взрывчатку, мебель опрокинута, посуда разбита, а в воздухе стоял удушливый запах из смеси всевозможных веществ, что попались под руку террористам. Кое-где слышалось шипение — наверняка пострадали газовые баллоны или трубы, и тогда все лабораторные этажи взорвутся при первой же возможности. Еще несколько коридоров, лабораторий, лестничных пролетов — и они, до смерти перепуганные и запыхавшиеся, стоят у двери в склад, откуда уже можно будет выбраться на улицу. Лапина, тяжело дыша, стоит, опершись о дверной косяк и светит мобильником Стелтону, который дрожащими руками копается в своем кошельке, через несколько бесконечно долгих минут находит нужную карточку, вводит код и открывает магнитную дверь…

- Не ожидали? — раздался сзади ехидный смех трех людей в балахонах. — Мы слишком долго вас искали, чтобы так просто отпустить. Правда? — двое сектантов, стоящих чуть поодаль говорящего, видимо, телохранители, согласно закивали и вновь засмеялись, кто-то хрюкнул. — Мы не отнимем у вас много времени. Cru…

- Repello! /1/ — резко выкрикнула девушка, выставив впереди себя руки ладонями вперед, словно удерживания некую невидимую сферу.

Она вспомнила, что уже не раз совершала подобные вещи, чтобы защитить себя или своих друзей. Иногда это происходило спонтанно, в минуту сильного нервного напряжения, стресса, на пике эмоций — тогда нужно сосредоточиться и вывести из себя эту странную энергию, преобразуя ее по нужной формуле, произнесенной на латыни — так учил ее Иоханн Лютер, настоятель одного католических соборов в Москве, с которым она встретилась совершенно случайно, который и подарил ей эту самую мантию и который с пониманием отнесся к ее “странностям”, объяснив, что сам имеет долг жизни перед магом, о чем просил не распространяться. Тогда Анна не поверила ему: она — колдунья — да бред полный! Но только теперь она осознала, что так и есть на самом деле, и что ее сила родственна силе этих сектантов, значит, они — волшебники. Снова бред! Ладно, шкуру надо спасать, а не псевдонаучные теории строить.

- Protego! — вновь закричала девушка, когда один из магов, оклемавшихся после неожиданного для них отталкивающего заклинания, попытался сделать выпад. — Expelle arma! Expellite arma! Omnes! /2/ — выпад рукой вперед, взмах в сторону, и волшебные палочки — а это были именно они — вылетели из рук террористов и отправились куда-то в угол.

Стелтон с трудом понимал, что вообще происходит: вначале непонятно откуда взявшиеся террористы убивают всех налево и направо лазерными лучами из своих указок, теперь русская стажерка выполняет чудеса телекинеза, и когда она произносит эти непонятные мантры, от нее и впрямь еле заметно исходит какая-то энергия. Но, увидев, как на последнем слове девушка резко побледнела и начала оседать на пол, парень схватил ее на руки забежал на склад и, вновь заперев двери магнитной картой, положил девушку на пол.

- We need to be hidden… — слабым голосом проговорила девушка, — they can explode the door… they said: “Bombarda”… I heard… — голова медленно повернулась из одной стороны в другую. /англ. Нам надо спрятаться... они могут взорвать дверь... я слышала... они сказали: “Bombarda”/

- You are ill! You shouldn’t speak. We have to get to the hospital… as soon as it’s possible /англ. Вы больны! Вам не следует разговаривать. Мы должны добраться до больницы, как только возможно/, — бормотал себе под нос Стелтон.

- Here! — девушка указала на выставленные стеной ящики. — Chocolate… I must restore… — под свое несвязное бормотание девушка кое-как отыскала в одном из карманов еще нетронутую шоколадку и тут же съела половину. /англ. Сюда!.. Шоколад... Мне нужно восстановиться/

Где-то наверху и в соседнем помещении одновременно послышались выкрики заклинаний, потом толчки, стены начали трястись, с потолка посыпалась штукатурка, что не предвещало ничего хорошего. Буквально через минуту вышеупомянутая троица тройным заклинанием наконец-то взорвала дверь и громким “Incendo!” подожгла лежавшие на полу мешки, наполненные, судя по исходившему от них едкому запаху, каким-нибудь ПВХ. Стелтон и Лапина старались осторожно двигаться вдоль ящиков, стараясь не привлекать к себе внимание. Они уже почти добрались до выхода, как прогремел мощный взрыв. Молодых людей накрыло упавшими на них ящиками. Какое-то время поочередно, то тут, то там раздавался грохот, и слышалась ругань. Потом все стихло. Первой пришла в себя Анна. Одной рукой дотянулась до ноутбука, другой растолкала товарища по несчастью. С трудом они выбрались из завала. Оба были в синяках и ссадинах, одежда перемазана пылью и кровью. Встали на ноги, в полный рост: картина была впечатляющей: склад разрушен, в потолке дыры, все вверх дном. Даже стену одну проломило, ту, что вела во двор. Парень и девушка подошли к черному входу. Научный сотрудник нажал на какую-то кнопку, закрепленную на замке… Ничего не произошло. Анна толкнула его и показала на провода: где-то они были обрезаны, словно ножом, где-то расплавились. А если учесть масштабы разрушения, то, похоже, пропускная система навернулась во всем здании. Осталось идти через провал в стене, и Лапина четко видела по его нахмурившемуся лицу, что эта идея ему очень не нравиться. Остановившись перед дырой, она посмотрела на него, в уставшие, затаившие страх серо-голубые глаза, и отчего-то вдруг поняла, что он не знает, есть ли там выход вообще. Ладно, попытка — не пытка. Оба неуклюже выбрались во двор, заставленный огромными ящиками и канистрами. Ага, а вот и ворота! Надо быстрее отсюда делать ноги.

- Вон они! — раздалось откуда-то сзади. — Убить их!

Вновь пришлось петлять, укрываясь от шальных проклятий, от которых случайные цели просто разрывались на куски. Скоро и прятаться негде будет! Стелтон провел карточкой по замку на воротах и вновь выругался: вся электроника на территории фирмы оказалась отключена. Оставалось лишь вновь вернуться в здание, и, может быть, у них появиться хоть призрачный шанс спастись…

- Avada Kedavra! — раздалось где-то сбоку, и парень, не успевший увернуться, замертво упал на пыльный асфальт.

Девушка совсем рядом вскрикнула и отскочила в сторону. Шок! У нее на глазах только что убили человека! Сломя голову, Лапина бросилась к зданию фирмы, едва успевая прятаться и уворачиваться от заклятий. Она чувствовала, что уже практически не контролирует свое тело, и заплетающиеся ноги несут ее лишь в одном известном им направлении, в ушах стоял звон от бесконечного грохота вокруг, из груди вырывался истошный беззвучный крик, крик паники, в глазах начинало мутиться. Она молила всех, кто мог услышать ее, оказаться подальше от этого треклятого места, где она будет одна… И когда уже буквально в нескольких миллиметрах от нее пролетел зеленый луч Авады, тело неожиданно скрутило и протянуло как сквозь узкий шланг. Девушка подумала, что ее сейчас всю вывернет наружу, что это, наверное, очередное пыточное проклятие от тех садистов-извращенцев. И вдруг все кончилось…

Она обнаружила себя на каком-то безлюдном пустыре, лежащей на траве и прижимающей ноутбук (прям, расстаться нельзя) к груди. Вокруг было тихо, ни души. Внезапно девушку вырвало, потом зашатало из стороны в сторону от головокружения. А когда пришло осознание, что она действительно одна и, вероятно, достаточно далеко от Лондона, ее сотрясло от истерики, и она упала на траву, то плача, то смеясь.

1) Отталкиваю! (лат.)

2) Брось оружие! Бросьте оружие! Все! (лат.)

Когда Лапина очнулась, уже начинало темнеть, а перспектива ночевать неизвестно где не очень-то радовала. Кое-как поднявшись на ноги, она направилась в сторону видневшегося вдалеке пригорода, погруженного в золотисто-серую пыльную дымку. Можно было, конечно, дойти до шоссе, чтобы уж наверняка оказаться в этом городке, но что-то девушку очень настораживало. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что это тишина: ни шума машин, ни гомона людей. Понятно, что это вам не “Moscow never sleeps”, а всего лишь тихий английский пригород, но не может же жизнь разом замереть вместе с заходом солнца? Должны же, в конце концов, те же банды подростков где-нибудь шляться! В итоге Лапина пошла по извилистой тропинке, ведшей сквозь заросли пожухшей от солнца травы к небольшой роще, примыкавшей к пригороду.

Как же приятно было оказаться под сенью деревьев, вдыхая ароматы трав и листвы! Анна присела на поваленное дерево, вытянув уставшие ноги. Наверняка здесь гуляла и играла в прятки городская детвора, а влюбленные голубки сидели на этом самом дереве и целовались, укрытые от посторонних глаз ветвями ив. Но когда в последний раз? Ибо запущенность парка оставляла какой-то нехороший осадок в душе: люди здесь жили, гуляли, но очень давно. Неужели она попала в город-призрак? А это не есть хорошо. Снова спонтанная магия? Мда… хотела оказаться в месте, где будет совершенно одна, вот и получила, что оказалась непонятно где, в каком-то вымершем городе. В желудке неприятно заурчало, ведь уже давно пора было ужинать. Отправив в рот небольшой кусочек оставшейся шоколадки и запив его водой, небольшая бутылка с которой тоже как нельзя кстати оказалась в кармане мантии, девушка продолжила путь. Уже темнело, деревья на фоне красновато-сиреневого неба казались сплошными черными силуэтами, стояла давящая тишина, и любой звук, будь то хруст сухих веток под ногами, шелест листьев на ветру или крик птицы, взлетевшей с дерева, усиливался в тысячу раз. Маловероятно, чтобы в этой рощице водились какие-нибудь хищные звери, но все равно было страшно. Неизвестно ведь, кто или что может прятаться в ночной тишине.

Через несколько минут Анна увидела добротные двухэтажные дома, окруженные садами. Да, когда-то здесь жил типичный средний класс. Именно жил, потому сады заросли сорняками, было видно, что ими уже давно не занимались, а дома выглядели явно заброшенными: выбитые окна, облупившаяся краска, покосившиеся кронштейны и перила на верандах. В крайнем случае, можно остаться на ночь в одном из этих домов. По-прежнему надеясь найти хоть одну живую душу в этом городе, девушка продолжала петлять между домами, прошла мимо заброшенной детской площадки и обратила внимание на высокую трубу какого-то завода, зловеще возвышавшуюся на фоне ночного неба. “Видимо, раньше, когда этот завод работал, здесь и жили люди, — подумала девушка, рассматривая едва различимый силуэт завода, видневшийся вдали, — что ж, типичная участь городов, экономика которых держится только на одном предприятии”. Анна даже не заметила, как кто-то прошел рядом с ней, грубо задев ее плечом. Стоп! Здесь все-таки остались люди! Сломя голову, Лапина понеслась за этим человеком, даже не подумав, что это может быть вор или убийца.

- Help! Help me, please! — закричала она вдогонку незнакомцу, практически поравнявшись с ним. — I’m lost! /англ. Помогите! Помогите мне, пожалуйста!.. Я потерялась!

- Money! /англ. Деньги!/ — грубо ответил человек, схватив девушку за ворот мантии.

- Excuse me, sir! I have no money! /англ. Извините, сэр! У меня нет денег!/ — дрожащим голосом проговорила девушка, только сейчас поняв, что она влипла, причем конкретно. Это ж надо, чудом спастись от банды колдунов-сектантов, чтобы так глупо умереть от руки обычного бандита, которого сама же спровоцировала.

- Hey, Jack! What are you doing here? — на улице появилась еще парочка субъектов бандитской наружности. — We were to be at Big Dad five minutes ago. /англ. Эй, Джек! Что ты здесь делаешь?.. Мы должны были быть у Большого Папочки пять минут назад/

- O... Girl! — подал голос третий бандит, интонации которого сквозили похотью. — It’s good loot, guy! /англ. О... девчонка!.. Хорошая добыча, парень!/

- Jack, pick up the girl and let’s go! /англ. Джек, хватай девчонку и пойдем!/ — снова сказал первый из подошедших.

Сердце девушки отчаянно забилось, а мозг принялся лихорадочно работать. В своей системе ценностей она так не определилось, что для нее хуже: изнасилование или убийство, но первого ей не хотелось однозначно. Она явно слабее их, да вообще, что может сделать одна хрупкая девушка против трех мужиков? Да ничего, если только не…

Внезапно девчонка как-то напряглась, что Джек выпустил ее, намереваясь перехватить покрепче, как вдруг его отбросило в сторону, как и его приятелей. Так и не поняв, что произошло, бандиты кое-как поднялись с земли и бросились за добычей, благо последняя начала выдыхаться.

Лапина бежала по темным улицам, куда глаза глядят. Она поняла, что заблудилась, когда увязалась за вором. Сама виновата! Но сейчас было не до душевных терзаний и самобичевания, надо было спасать свою шкуру, на что шансы становились все более призрачными. Концентрация и выброс магической энергии требовали слишком много сил, и сейчас она бежала уже на последнем издыхании, не надеясь на что-либо. Оглянувшись назад, она не заметила, как споткнулась о крыльцо очередного дома и врезалась в дверь. Уже где-то совсем близко маячили в темноте силуэты трех грабителей, времени на раздумья не было: или спрятаться в доме, или свернуть на соседнюю улицу. Но тогда они по-любому найдут ее раньше, чем она успеет спрятаться. Девушка принялась усиленно дергать ручку и колотить в дверь. Но без толку: она была окружена. Единственный вариант: навредить как-нибудь так, чтобы какое-то время они были неспособны что-либо сделать. На Аваду сил у нее не хватит, да и сама мысль об убийстве человека ей претила, на Сектумсемпру тоже.

- Seco! — выкрикнула она, вскинув руку, прочертив косую линию в воздухе, и ближайший бандит тут же свалился от режущей боли в груди — все-таки целиться начинающая ведьма определенно не умела. — Seco omnes! Seco omnia!

В глазах стали мельтешить какие-то темные точки, как сквозь пелену видела она, что мужчины хватались за пораженные части тела, и провалилась во тьму.

Эти каникулы вечно мрачный и нелюдимый профессор зельеварения Северус Снейп предпочел провести в отцовском доме в Антворде. Этот дом вызывал у него далеко не самые приятные воспоминания о детстве, но здесь он был один, абсолютно один. Он устал, устал от жизни, устал от безумных планов и интриг обоих своих хозяев, устал от студентов и их бесконечной тупости. Конечно, и Темный Лорд, и Дамблдор могли его вызвать любой момент, но об этом жилище в Мерлином забытом маггловском городке знали лишь единицы, что давало хотя бы некоторое подобие спокойствия. В этот вечер угрюмый зельевар заперся в домашней лаборатории, располагавшейся в подвале и, естественно, варил зелья. Надо было впрок приготовить кровевосстанавливающее, костерост и успокоительное для школьного лазарета, и, заодно, запастись для себя. Сварить андидот к Сыворотке правды — неизвестно чем его будут поить Люциус Малфой или Темный Лорд. Только со свойственным ему бесстрастием и мастерством он нарезал и перетирал в ступке ингредиенты для зелий, отмерял нужное число капель или отсчитывал число перемешиваний. Он был мастером своего дела и, горько ухмыляясь, осознавал это, ибо надо быть поистине гением, чтобы самостоятельно разработать зелья, которые требовал от него Вольдеморт, и не меньшим гением, чтобы по заказу Альбуса Дамбдора составить к ним противоядия. Да, всю его мрачную славу Мастера зелий составляли заказы обоих его хозяев, на собственные исследования у Снейпа времени практически не оставалось.

Когда антидот к Веритасеруму был почти готов, зельевар услышал какой-то шум, доносившийся с улицы. Опять магглы устроили свои разборки, решил он, методично помешивая кипящую в котле жидкость зеленого цвета три раза по часовой стрелке, один раз против часовой, и так двенадцать раз. Осталось добавить последний ингредиент. Снейп уже потянулся к банке златоглазок, как где-то сверху прозвучало знакомое “Seco”. Не может быть, чтобы в этом районе жили еще какие-то волшебники. Сердце отозвалось застарелой болью: именно здесь он встретил Лили Эванс, свою любовь, свое проклятье. Она была единственной волшебницей, которая, кроме него и его матери, жила в Антворде. Придя к выводу, что собственные подозрения стоит проверить, Снейп убрал на место банку златоглазок, потушил огонь под котлом, наложив на зелье чары Стазиса, и поднялся в гостиную. В пыльной тесной гостиной как всегда было мрачно, не только ночью, но и днем, ибо шторы на окнах были всегда задернуты, а про затянутую паутиной люстру позабыли, казалось, много лет назад. Но человеку, большую часть жизни проведшему в подземельях, это нисколько не мешало. Выставив палочку вперед, будучи готовым отразить любое проклятие, кроме смертельного, Северус резко открыл дверь, нос к носу столкнувшись с одним из уличных хулиганов, которые, судя по их перекошенным лицам и округлившимся глазам — тут уж никакой легилименции не надо, — вовсе не ожидали, что им окажут сопротивление…

Джек опешил: их банда вот уже несколько лет держала под контролем весь Паучий тупик — район, примыкавший к старому заводу — и еще никто из оставшихся немногочисленных жителей Антворда не смел выходить из дома после захода солнца и смотреть на них с таким наглым видом. Парни помедлили: этого человека они совершенно не знали, поэтому шантаж отпадал. Может, набить ему морду, унести все, что можно, из дома, и дело с концом? Но липкий страх где-то на задворках сознания упорно твердил, что этот незнакомец с черными, будто прожигающими насквозь глазами опасен, и надо быстрее делать отсюда ноги.

- Убирайтесь отсюда! Немедленно! — незнакомец в черном первым прекратил игру в гляделки, ткнув тонкой деревяшкой в грудь ближайшего из противников.

- Забыл, кого бояться?! — послышались голоса сзади, руки щелкнули кастетами.

И если неприятной, саднящей боли в руках или ребрах еще можно было сопротивляться — благо невесть откуда взявшиеся порезы оказались неглубокими, то на мощный поток энергии сил совершенно не оставалась, и отключка не заставила себя долго ждать.

Снейп ухмыльнулся: глупые магглы не будут лезть не в свое дело. Нет, в отличие от большинства приспешников Темного Лорда, он не имел ничего против магглов, как таковых, но эти оказались чрезвычайно глупыми экземплярами, раз посмели угрожать ему, а глупость профессор зельеварения терпел не больше, чем лимонные дольки Альбуса Дамблдора и “Crucio” Вольдеморта, вместе взятые. Дело осталось за малым — “Oblivium”, и пусть идут, куда шли.

Мужчина обработал мозги последнему из непрошенных гостей и уже собирался зайти в дом, мысленно поминая Мерлина и всех его родственников, а также идиотов, посмевших оторвать его от занятий тонким искусством зельеварения, как заметил скрючившуюся у двери темную фигуру. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это девушка лет восемнадцати, находящаяся в бессознательном состоянии, черная сумка, явно маггловская, перекинута через плечо, а мантия, длинная черная мантия говорит сама за себя — она волшебница. Но тогда возникают другие вопросы: как фактически взрослая ведьма не смогла справиться с тремя оболтусами-магглами, применив хотя бы самые простые заклинания, которые изучают на первых курсах? Почему ее понесло наслать на нападавших именно режущее проклятие, хотя оно ей было явно не по силам — Снейп сам видел, что эти уличные громилы получили всего лишь царапины? И где ее волшебная палочка?

- Accio волшебная палочка! — тихо произнес мужчина, всматриваясь в темноту, но безрезультатно.

- Accio bacca magica! — сказал он еще громче, надеясь, что использование древнего языка усилит действие заклинания, но палочка, случайно оброненная хозяйкой, так и не прилетела к нему в руки, хотя призывное заклинание действовало на довольно большие расстояния, вспомнить хотя бы прощальную выходку близнецов Уизли во времена диктатуры Амбридж — при упоминании рыжих хулиганов Снейп мысленно скривился: факультет Гриффиндор всегда доставлял ему немало неприятностей, благодаря невыносимой тупости и безбашенности большинства своих представителей, но выводок Уизли, похоже, окончательно решил его доконать, а ведь ему учить еще двух младших оболтусов… — О Мерлин, да за что же такое наказание?

Прекратив свои мысленные словоизлияния, Снейп вернулся к лежавшему на крыльце телу, и, взяв его на руки, вошел в дом. Нет, доброта вовсе не была в характере Северуса Снейпа, он вам не выпускник Хаффлпаффа, готовый пригреть у себя на груди всех сирых и убогих. Он — Ужас подземелий, Злобная летучая мышь, Сальноволосый Слизеринский ублюдок и проч. и проч. И он не собирается расставаться со своей репутацией из-за единожды проявленного случая милосердия. И какое здесь милосердие? Он просто делает то, что должен. Он просто спас юную волшебницу от магглов, осталось лишь привести ее в чувство и отправить домой. Но вскоре ему пришлось резко пересмотреть свои планы.

Девушка оказалась абсолютно незнакомой. Она точно была не со Слизерина, ибо Мастер зелий знал всех своих студентов поименно, и не помнил, чтобы она посещала его занятия вместо со студентами других факультетов, хотя внешность у нее была более, чем обычная: узкое лицо, слегка вздернутый нос, поджатые губы, будто специально вытянутые, чтоб сдержать улыбку, прямые русые волосы до середины спины, отливающие, несмотря на всю свою запущенность — тут некстати вспомнилась заучка Грейнджер — темным золотом из-за огня, горящего в камине. Сумка однозначно маггловская, значит, или полукровка, или магглорожденная. Учебный год недавно закончился, и поэтому весьма странно, что она ходит в мантии. Вопрос, как она здесь оказалась, оставим на потом, пусть сама расскажет. Так что “ Resuscita!” /1/ и приступаем к допросу. Нет, лучше провести диагностические чары. Нет, не потому что он о ней заботится, просто в бессознательном состоянии “пациент” более спокоен и терпелив, не перебивает и не задает лишних вопросов. Так… ничего опасного для жизни, только множество ссадин и ушибов, стресс, физическое истощение. Нет, в таком состоянии она вряд ли будет способна адекватно отвечать на вопросы.

Влив в девушке в рот успокоительное и восстанавливающее зелья, Снейп аккуратно помассировал горло, чтобы лекарства быстрее достигли цели, после чего укрыл ее пледом, поправил подушку на диване и ушел в подвал, где его ждали зелья. Мерлин! Почему, почему исключительно на него сваливаются все неприятности? Стоило ли уезжать из Хогвартса, чтобы теперь отлавливать глупых, праздношатающихся после отбоя студентов уже на каникулах? Почему только он должен решать за всех их проблемы?

Лапина проснулась, обнаружив себя лежащей на диване в каком-то незнакомом доме. Оглядев помещение, она поняла, что оно пустовало уже много лет: на старомодной мебели лежал толстый слой пыли, по углам висела паутина. Окна были зашторены, поэтому определить время суток было нельзя, ясно только, что не ночь. Анна вновь прокрутила у себя в голове события, происшедшие с ней вчера: их было слишком много, и они никак не укладывались в голове, но она хотя бы все помнила, и это уже хорошо. Тогда что она делает в этом доме? Последнее, что всплыло в памяти, было слабое “Seco” и трое грабителей, за одним из которых она по глупости увязалась. Может, она у них в притоне? Тогда почему так тихо? Она лежит на диване, и у нее ничего не болит после вчерашнего? Ясное дело, что с ней не стали бы возиться, а скорее всего избили бы и связали и бросили где-нибудь в подвале. Выкуп? Маловероятно — не того масштаба организация, чтобы похищать людей и потом требовать за них выкуп. Да и не с чего его платить будет, если не влезть по уши в долги ко всем и вся. Разве что… у нее же с собой был компьютер, наверняка решили поживиться им. Надо проверить. Девушка перевернулась на живот и слегка приподнялась на диване. Вот он любимый, целый и невредимый (на последнее после стольких встрясок оставалось только надеяться)! Обнаружился ноутбук в своей черной сумке, прислоненной дивану и, по-видимому, его даже не трогали.

- I see, you have awaken already, miss, /Я вижу, вы уже проснулись, мисс/ — сказал приятный, глубокий бархатный голос, приправленный изрядной дозой сарказма, неприкрыто сквозившего в каждом слове.

Только сейчас Лапина заметила высокого, одетого во все черное мужчину, сидящего в кресле рядом с ее изголовьем, читавшего газету и не спеша попивавшего крепкий, ароматный кофе. Наверное, он заметил ее манипуляции, когда она перевернулась и полезла за ноутбуком, и только тогда обратил на нее внимание. Лицо его было бесстрастно, и, в то же время, напряжено, а недобрый взгляд черных глаз говорил, что ей здесь вовсе не рады. С одной стороны, это было неприятно, с другой, Анна сама не любила пускать кого-либо на личную территорию. Это был своего рода больной вопрос. Она не любила ездить домой в Ростов, где все время чувствовала себя как-то неуютно под присмотром мамы и бабушки, и не любила когда мама приезжала к ней в общежитие, потому что она тогда чувствовала себя, как дома, как ни парадоксально это звучит. После того, как она по окончании второго курса рассталась со своим парнем, у нее никого больше не было, и бесконечные напоминания родственников о том, что ей уже давно пора выйти замуж и родить ребенка, а желательно трех, уже порядком достали. С большинством своих немногочисленных знакомых она предпочитала общаться исключительно на нейтральной территории, например, на работе, и удивлялась, как она до сих пор по-крупному не поссорилась со своей подругой, вместе с которой снимала квартиру, ведь она не могла провести с кем-то (за исключением родных в силу их статуса) больше суток подряд. Единственный человек, которого она всегда была рада видеть, был ее бывший одногруппник и просто хороший друг Сергей. Одно время ей казалось даже, что он ей нравился, но, не видя проявления симпатии с его стороны, она запрятала свои чувства подальше, и они со временем стерлись, а вот Анна и Сергей так и оставались хорошими друзьями, которым было о чем поговорить и что вспомнить. И вообще она была убеждена, что она никого не любит и не сможет полюбить, да вообще, зачем ей это, зато не сможет жить без одиночества и хотя бы небольшого личного пространства. И, видимо, этот человек был такой же, поэтому ей следует постараться его понять.

- Have thou deafened, miss? /Вы оглохли, мисс?/ — все тот же язвительный голос.

- Um… What? Excuse me, sir, I have thought… Is it your house, sir? /А... Что? Извините, сэр, я задумалась... Это ваш дом?/

- Yes, it’s my house… Да, это мой дом.../

- Thank you very much, sir, — сказала девушка, с потерянным видом уставившись в пол, — I don’t know, how to thank you… — и замялась: получалась очевидная тавтология. /Большое спасибо, сэр ... я не знаю, как вас благодарить/

- Don’t interrupt me, — сказал мужчина, злобно сверкнув глазами, насколько это было возможно в полумраке, и положил на стол газету, которую только что читал, — I’m not going to romp with you and wipe your snivel… /Не перебивайте меня ... Я не собираюсь с вами возиться и вытирать ваши сопли./

- Excuse me, sir, I didn’t want to cause a headache for you. I just would like, what is this place and how I can get to London… /Простите, сэр, я не хотела причинять вам беспокойство. Мне бы только хотелось узнать, что это за место, и как можно добраться до Лондона./

- Don’t interrupt, I’ve told… — мужчина не кричал, но от его холодного, пронизанного яростью голоса становилось сразу не по себе, хотелось сжаться и оказаться где-нибудь подальше, но еще меньше хотелось вновь испытать на себе последствия туннелирующего эффекта, как для себя назвала Анна мгновенное перемещение в пространстве, — I have enough problems even without you. So you will have to answer some questions. /Я сказал, не перебивайте ... У меня и без вас хватает проблем. Так что вам придется ответить на несколько вопросов./

Взгляд девушки упал на газету, которую пару минут назад читал хозяин дома. Вначале ее, естественно, привлекли движущиеся картинки, потом она стала пробегать по строчкам все выше и выше и прочла “The Daily Prophet” и рядом “2nd of July, 1997”. Зачем хранить дома и так внимательно читать старую газету? Хотя выглядит газета совсем не старой. Ситуация кажется все более запутанной.

- Where is your magic wand? /Где ваша волшебная палочка?/

- Magic wand? — глаза девушки расширились от удивления: значит, этот человек волшебник, либо достаточно хорошо знаком с ними. Так, надо быть поосторожнее, — I have no magic wand, sir? /Волшебная палочка? ... У меня нет волшебной палочки, сэр./

- I heard, you were sending “Seco” to those muggles, who assaulted you yesterday, weren’t you? /Я слышал, как вы наслали “Seco” на тех магглов, что напали на вас. Верно?/

- Yes, it was me, but I don’t, who are muggles. Do you call gangsters in such way? /Да, это была я, но я не знаю, кто такие магглы. Вы так называете бандитов?/

- Muggles are usual people, not wizards. You are able to perform wandless sorcery, you know dark curses and don’t know, who is muggle! What school did you attend? /Магглы — это обычные люди, не волшебники. Вы способны выполнять беспалочковые заклинания, знаете темные проклятия и не знаете, кто такие магглы! В какой школе вы учились?/

- Um… usual secondary school /М... в обычной средней школе/, — Анна напряглась, не совсем понимая, что от нее хотят, и продолжала буравить взглядом газету, стараясь не потерять при этом нить диалога.

- Magic school, I mean /Я имею в виду школу магии/, — зельевар начал раздражаться, не понимая, как можно не знать таких элементарных вещей.

- Excuse me, sir, but I have not ever attended magic schools. I have recently known that I can conjure. /Извините, сэр, но я никогда не посещала магические школы. Я совсем недавно узнала, что умею колдовать./

- Um… Er… would you like a cup of tea, miss? /М... Э... не хотите чашку чая, мисс?/ — предложил мужчина, пытаясь осознать услышанное.

- Yes, please /Да, пожалуйста/, — ответила девушка и поняла, что ужасно проголодалась.

- And didn’t you get unusual letters or invitations? /И вы никогда не получали необычных писем или приглашений?/ — сказал хозяин по дороге на кухню: хотя он мог бы запросто вызвать домового эльфа и поручить ему приготовить ланч, но истерика в исполнении молодой особы, до недавнего времени не знавшей о магии, его совершенно не прельщала, так что пришлось все делать самому.

- No, sir. /Нет, сэр./

- Help yourself /Угощайтесь/, — вновь сказал мужчина, принеся в гостиную поднос с сэндвичем и кружкой горячего черного чая.

- Thank you, sir, — ответила девушка, свесив ноги с дивана и склонившись над подносом. — And you? /Спасибо, сэр ... А вы?/

- What me? /Что я?/ — резко ответил мужчина в черном.

- Why do you not eat? /Почему вы не едите?/

- I have had my breakfast already. Are you foreigner? /Я уже позавтракал. Вы иностранка?/

- Yes, I’m from Russia /Да, я из России/, — ответила Лапина, медленно попивая чай.

- Merlin! A latent witch from Russia! — подумал он про себя и уже вслух добавил: — Where do you live? I shall make portal key for you. /Мерлин! Ведьма-латент из России! ... Где вы живете? Я сделаю для вас порт-ключ./

- Thank you very much, sir! — воскликнула Лапинаю — But unfortunately I don’t know, in what place I should depart. /Большое спасибо, сэр! ... Но к сожалению, я не знаю, куда мне следует отправиться./

- What do you mean? /Что вы имеете в виду?/

- I live and work Moscow, but… um… er… my chief provided me a traineeship in London for the whole summer. /Я живу и работаю в Москве, но... м... э... мой шеф обеспечил мне стажировку в Лондоне на все лето./

- And why are you in doubt? /И почему вы сомневаетесь/ — Снейпу уже порядком надоело по нитке вытягивать информацию из невесть откуда свалившейся на него девицы: применить легилименцию было бы намного быстрее, но это бесполезно, т.к. мысли формируются на родном языке носителя, и он ничего не поймет, а ужасный акцент давал все основания верить, что перед ним не англичанка; во-вторых, неизвестно как она отреагирует на вмешательство в собственное сознание, и какие глупости может потом натворить. И вовсе не потому, что он не хотел бы применять “грубую” силу.

- I must be in London because of my traineeship, but in Moscow it will be more safety, I think. /Из-за моей стажировки я должна находиться в Лондоне, но, я думаю, в Москве будет безопаснее./

- Why? — для приличия поинтересовался Снейп, прекрасно понимая, почему в Британии находиться сейчас весьма небезопасно, и снова взял газету, чтобы заново просмотреть информацию о происшествиях, которые так или иначе могут быть связаны с деятельностью Пожирателей, хотя, если и была атака, о которой он не знал, и она была точечной, направленной на горстку магглов, то Министерство Магии не стало бы это афишировать, предпочтя замять дело… — What is seeing to be interesting for you? Moving pictures? — с сарказмом спросил он, увидев, куда устремлен взгляд его гостьи. /Почему? ... Что вам кажется интересным? Движущиеся картинки?/

- No, flash-technologies don’t surprise me, — ответила девушка с умным видом, увидев, как хозяин дома поднял бровь на слове “ flash-technologies”, — but the date of newspaper. Why is it so old? /Нет, флэш-технологии не удивляют меня... но дата газеты. Почему она такая старая?/

- It’s yesterday's newspaper. And now answer my previous question, please /Это вчерашняя газета. А теперь ответьте на последний вопрос, пожалуйста/, — нетерпящим возражений тоном ответил зельевар.

- How? It’s impossible! /Как? Это невозможно!/

- What is impossible? /Что невозможно?/ — мужчина недоуменно поднял бровь.

- According to Einstein’s special theory of relativity, transfer in time is prohibited! /Согласно специальной теории относительности Эйнштейна, перемещения во времени запрещены!/

- What are you saying? Do you affirm to be transferred in time? /Что вы говорите? Вы утверждаете, что перенеслись во времени?/

- I don’t know, but yesterday, at least for me it was the 2nd of July, 2011. /Я не знаю, но вчера, по крайней мере, для меня, было 2-е июля 2011 года/

- What? /Что?/ — зельевар чуть не поперхнулся кофе: его еще никогда не доводили до того, что он начинал задавать вопросы, как ничего не знающий школьник, а эта новоявленная ведьма составила бы компанию чудачке Лавгуд.

- Where is my cloak? — Лапина вскочила с дивана, окинув взглядом комнату и найдя упомянутый предмет гардероба на вешалке в углу, принялась рыться в карманах, после чего извлекла оттуда маленькую тонкую книжечку и, раскрыв ее на нужной странице, с победным выражением лица подбежала к Снейпу. — Look here, please! This is my international passport. /Где моя мантия? ... Посмотрите сюда, пожалуйста! Это мой загранпаспорт/

- Let’s be known, miss Lapina. I’m Severus Snape… — чем дальше мужчина просматривал страницу с личными данными, тем больше недоумевал: некая Анна Лапина, судя по фото, это она и есть, родилась в 1985 году и, значит, ей должно быть 13 лет. Постойте: как это, выдан в 2007 году?! — в замешательстве Снейп перевернул еще несколько страниц и наткнулся на британскую визу, в которой ясно было указано, что вышеупомянутой Анне Лапиной разрешено находиться на территории Соединенного Королевства с 25 июня по 1 сентября 2011 года. — And now you should tell me all, connected with your staying in England, — к Снейпу быстро вернулось самообладание и, положив паспорт на стол, он сел обратно в кресло, сложив руки на груди. /Будем знакомы, мисс Лапина. Меня зовут Северус Снейп. ... А сейчас вы расскажете мне все, связанное с пребыванием в Британии/

- I arrived in London 25th of June of 2011, — начала спокойно рассказывать девушка, вертя чашку в руках, — we were people from different countries, winning scholarship of “Fine Chemicals”. It’s such chemical company, and we would have to work in its English filial during the summer… We have a week for studying of how enterprise work and its structure, then we should be tasks, which we should workout during July and August. It was yesterday, when we got our tasks, and enterprise was attacked by people in masks and cloaks. They were magicians and did terrible things. I ran away, but three men persecuted me. They crushed all were on their way. All exploded around me, then I felt to be stretched through the long pipe and appeared at waste ground not far from this town.

/Я приехала в Лондон 25 июня 2011 года ... мы были люди из разных стран, выигравшие стипендию “Fine Chemicals”. Это такая химическая компания, и мы должны были работать в ее английском филиале в течение лета. У нас была неделя для ознакомления с тем, как работает предприятие, и его структурой, затем нам должны были выдать задания, над которыми мы должны были работать в течение июля и августа. Именно вчера, когда мы получали наши задания, на предприятие напали люди в мантиях и масках. Они были магами и творили ужасные вещи. Я убежала, но меня преследовало три человека. Они разрушали все на своем пути. Все взрывалось вокруг меня, затем я почувствовала, как меня протянули через длинный шланг, и я оказалась на пустыре недалеко от этого города./

Снейп все это время внимательно слушал и иногда кивал, как бы соглашаясь с тем, что услышанное — не полный бред. Судя по рассказу Лапиной, Пожиратели Смерти будут активно продолжать свою деятельность спустя 13 лет, что неудивительно с уровнем подготовки Поттера. Что должно случиться? Темный Лорд убьет мальчишку раньше времени или опять сгинет, а потом возвратится вновь? Да, Альбус Дамблдор, в вашем плане определенно есть бреши, но вы как всегда считаете себя самым умным и всемогущим, чтобы делиться своими великими планами с обыкновенными смертными. Всегда недоговариваете, не хотите держать все яйца в одной корзине, так? При таком раскладе первый вариант с преждевременной смертью Поттера кажется куда более вероятным. Мальчишка — самая обыкновенная посредственность, с таким же отвратительным характером, как у отца, постоянно нарывается на неприятности, из которых выползает благодаря своим друзьям, невероятному везению и фавору у директора.

Из того, что рассказала Лапина следует, что либо темная сторона окончательно выиграет, либо начнется затяжное противостояние. Альбус, вы этого хотите? Если вы действительно считаете, что Поттер должен сыграть ключевую роль в этой войне, то почему позволяете ему бездельничать? Почему не готовите его, когда времени итак в обрез? Зачем вам Орден Феникса, который толком ничего не делает? Вначале весь год охраняют пророчество, хотя вам прекрасно было известно, что Темный Лорд не будет рваться в драку в отличие от мальчишки Поттера, потом еще один год просто занимаются непонятно чем. Нет, они, конечно, отражают атаки Пожирателей, но только лишь потому, что он, Северус Снейп, преподаватель зельеварения и двойной шпион, вовремя сообщает о них. А может, Альбус, у вас вовсе нет никакого плана, и вы надеетесь, что за вас все сделает безмозглый Поттер? Да что Поттер? Больше, чем у половины орденцев мозги напрочь отсутствуют! Конечно, безмозглыми пешками намного легче манипулировать, вскармливая всем вместе с лимонными дольками свои великие недопланы и сказки о силе любви. Но не являешься ли ты, Мастер зельеварения Северус Снейп, точно такой же пешкой в руках престарелого манипулятора? Да, ты пытаешься сопротивляться его подчас идиотским просьбам, доказываешь, аргументируешь, а потом все равно, скрепя сердце, делаешь так, как он сказал, каким бы бессмысленным оно ни было. Взять хотя окклюменцию с Поттером. Потому что достаточно было совершить одну, всего лишь одну глупую, досадную ошибку, чтобы до конца жизни превратиться в слугу великого темного мага и пешку великого светлого, шаг за шагом разрушая собственную жизнь… Нет, он сам разрушил собственную жизнь, сказав то ужасное слово Лили Эванс, девушке, которую полюбил еще в детстве, и которую любит до сих, несмотря на то, что она уже много лет мертва.

Зельевар поставил чашку с кофе на стол и опустил голову, прикрыв глаза рукой. Все эти рассуждения выбили его из колеи, подняв из глубин души застарелую боль. Сосредоточиться, очистить сознание от эмоций и старых воспоминаний… Он один стоит на самой высокой башне неприступной каменной крепости, окруженной со всех сторон тихими водами бесконечного моря. Ничто не сможет выбраться из этой крепости, и никто не сможет ее одолеть…

- Spontaneous magic very often appears in cases of strong emotional stress, being activated with subconscious impulses /Стихийная магия очень часто проявляется в случае сильного эмоционального стресса, активируясь подсознательными импульсами/, — сказал мужчина после некоторого молчания.

Только сейчас он заметил, что гостья смотрит на него, внимательно следя за его реакцией. У нее были красивые глаза болотно-зеленого цвета… Снейп отвел взгляд. Нет, если так пойдет и дальше, то ни о какой легилименции по отношению к этой девице не может быть речи. Слава Мерлину, хоть Поттер на него так не действует.

- Id est, you mean that I initiated time transfer because of fear? /То есть, вы имеете в виду, что я инициировала перенос во во времени из-за страха?/

- In your case emotions are required, but insufficient condition. I can suggest, that you can disappear by this way. /В вашем случае эмоции являются необходимым, но не достаточным условием. Я могу лишь предположить, что вы смогли аппарировать таким образом./

- ???

- Under appearance or disappearance I mean transfer in space. Only in space. To make temporal transfer, you need special artifacts, spells and may be rites. This area of magic is still not completely studied, therefore could you remember, miss, what you and Death Eaters did before you disappeared from your time?

/Под аппарированием я понимаю мгновенный перенос в пространстве. Только в пространстве. Чтобы совершить перенос во времени, вам нужны специальные артефакты, заклинания и, может быть, ритуалы. Это область магии до сих пор полностью не изучена, поэтому не могли бы вы вспомнить, мисс, что делали вы и Пожиратели Смерти перед тем, как вы исчезли из вашего времени?/

- Are Death Eaters those sectaries in masks and cloaks, who attacked us? /Пожиратели смерти — это те сектанты в мантиях и масках?/

- Yes. Continue, please /Да. Продолжайте, пожалуйста/, — сказал вслух зельевар, а про себя подумал, что девушка не так уж и глупа, особенно если учесть, что она едва знакома с миром магии, но быстро засунул эту мысль на задворки сознания, ибо почти все студенты идиоты, не желающие ничего учить.

- I used “Repello” /2/, “Protego”, “Expelle arma” at close attack. And I really wanted to appear in quiet place, where I would be alone. Death Eaters… I think, they wanted to scare, to kill, and no one of these curses is able to transfer in time. Judging from the hate, with which they called out the curses, they tried to pain their victims, a lot of pain… /Я использовала “Repello”, “Protego”, “Expelle arma” при близких атаках. И я действительно хотела очутиться в тихом месте, где я была бы одна. Пожиратели Смерти... Я думаю, они хотели вселить страх, убивать, и ни одно из их заклинаний не было способно переносить во времени. Судя по ненависти, с которой они выкрикивали проклятья, они пытались причинить боль своим жертвам, много боли.../ — Анна допила свой остывший чай.

- Spells, please /Заклинания, пожалуйста/, — недовольно изрек мужчина, словно ему сказали вовсе не то, что он хотел услышать.

- Their? Ah… "Avada Kedavra", "Sectumsempra", "Crucio", "Seco" … — девушка задумалась, подперев голову, — if I don’t mistake, a part of spells they performed without pronounciation of verbal formulae. /Их? А... Kedavra, Sectumsempra, Crucio, Seco ... если я не ошибаюсь, часть из них они совершали без произнесения словесных формул./

- I think, there was a complex of obstacles, that caused your transfer in time, and repetition of such obstacles is probably required to return you in your time… /Я думаю, это была совокупность обстоятельств, вызвавшая ваш перенос во времени, и, вероятно, необходимо повторение таких обстоятельств, чтобы вернуть вас в ваше время.../— задумчиво подытожил Северус.

- Thank you, sir. Though I know, what has happened with me, — с растерянным выражением лица произнесла Анна, — but I really don’t know, what to do. My friends and my chief don’t know me yet, and I think my family wouldn’t understand me, if I had come from future to them. /Спасибо, сэр. Я хотя бы знаю, что со мной случилось ... но я действительно не знаю, что делать. Мои друзья и мой шеф еще не знают меня, и, я думаю, моя семья не поняла бы меня, если бы я пришла к ним из будущего/

- You quietly right argue. Moreover, you future and you past mustn’t see each other… /Вы достаточно верно рассуждаете. Более того, вы-прошлое и вы-будущее не должны видеть друг друга./

- Else? /Иначе?/

- Else you will face with fatal consequences /Иначе бы столкнетесь с фатальными последствиями/, — на последних двух словах девушка сморщилась, пояснив:

- Fatal consequences, fatal errors… I don’t want to make actions, which consequences are irreversible… and also I don’t want to put under Eaters hands just for experiment with very low probability of success. /Фатальные последствия, фатальные ошибки. Я не хочу совершать действия, последствия которых необратимы... и также я не хочу подставляться под руку Пожирателям только ради эксперимента с очень низкой вероятностью успеха./

По мере того, как Лапина говорила, лицо зельевара становилось все мрачнее и мрачнее. Он прекрасно понимал, к чему она клонит, но старался как можно дольше оттянуть момент признания этого факта. Она еще долго рассуждала о том, что стоило окончить университет и аспирантуру для того, чтобы научиться разбираться в элементарных вещах или что-то вроде этого. Тут он тоже с ней согласился, но лишь потому, что эта фраза так или иначе совпадала с его предубеждением, что почти все студенты — тупые. И вот ее финальная фраза: “And from all people, whom I know in this time, you are one, who can help and understand me…” и смотрящие прямо на него зеленые глаза, выражающие одновременно надежду и смирение. Для того, чтобы читать эмоции, знание иностранных языков не так уж необходимо. Что она сделает, если он выставит ее за дверь, он не знал, но предполагал, что наверняка какую-нибудь глупость. Поэтому для успокоения совести разрешил ей остаться у себя. Она его горячо поблагодарила (аж на шею хотела броситься, но сама же себя остановила — хм, блок на чувства — это показалось зельевару интересным), потом долго сокрушалась по поводу того, что у нее с собой почти нет денег, чтобы заплатить за жилье, т.к. большая часть из них лежит на банковской карточке, а карточку, ровно как и счет в банке (ага, кажется, это аналог сейфов в “Гринготтсе”), она получила только в 2002 году, и потому упомянутая выше карта совершено бесполезна. И что нечто под названием “notebook”, или “laptop”, который она хранила в своей сумке, который к ее превеликому изумлению оказался в рабочем состоянии (она даже специально его раскрыла и включила, чтобы показать, как он работает и почему так называется — в общем, на Снейпа, несмотря на то, что видел он это чудо маггловской техники впервые, особого впечатления не произвело), она не может отдать, т.к. он будет нужен ей самой, а ему, судя по всему, не нужен. После чего он резко приказал ей заткнуться, что она моментально сделала, даже “Silentio” не понадобилось, и привести себя в порядок.

А девушка и впрямь была какая-то чудачка: с зеркалом, похоже, не дружила и о внешнем виде особо не заботилась (Северус вспомнил себя в школьные годы). Одежда у нее была только та, в которую была одета, что неудивительно, если исходить из ее рассказа. А из прочих вещей были только ее любимый ноутбук, пара каких-то статей, записная книжка, рабочий журнал и ручки — так магглы называли свои пластиковые модификации перьев. Поэтому, отправив девушку в ванную, он сам был вынужден чистить ее одежду с помощью волшебства, т.к. поход по магазинам в ближайшее время он не планировал, а сама Анна упомянула, что это занятие у нее поперек горла. Дождавшись ее, Снейп препоручил ей убраться в доме, раз она так хотела как-нибудь отблагодарить его, заранее обозначив места, куда лучше не соваться, и отправился в лабораторию.

1) Очнись! (лат.) Во многих фиках, не помню уже, как в каноне, используется заклинание "Enervate", однако истинное значение этого глагола — "Обессиливать, расслаблять", что по логике не вяжется с действием пробуждающего заклинания.

2) Отталкиваю! (лат.) Я использовала этот глагол вместо "Expulso", т.к. последний представляет собой аналог второго причастия в английском (3-я форма глагола) в аблативном падеже (сочетает в себе функции творительного и предложного падежей в русском языке, а также используется при обозначении места и способа действия). Первая форма глагола в 1-м л., ед. ч. звучит как "Expello", что переводится как "изгоняю, выбрасываю, выталкиваю", т.е. речь идет не об отражении внешнего воздействия, а об отделении части от целого, условно говоря.

В некоторых фиках я видела упоминание т.н. Зелья знаний, которое выпивали ученики Хога, оказавшись в другой стране, что давало им возможность отлично понимать и изъясняться на совершенно незнакомом языке. Либо когда в Хог прибывали студенты, которые оказывались иностранцами (и, естественно, не знали английский) или латентами, которые поступали сразу на старший курс (не обязательно выпускной), и, чтобы восполнить запас необходимых знаний, выпивали это самое зелье.
Однако мне такой прием кажется не совсем уместным (слишком облегчает персонажам жизнь, пропадает ощущение реалистичности), т.к. с таким же успехом можно было бы никому не учиться в Хоге, а всем дружно обпиться зельями.

Северус Снейп сознательно не впускал никого в свою жизнь. Какие могут быть близкие люди у Пожирателя Смерти и двойного шпиона? Ведь на привязанностях других людей всегда легко играть, чем не забывал пользоваться в отношении него Дамблдор и в отношении Поттера Темный Лорд. Теперь не хватало, чтобы кто-нибудь из его хозяев или их знакомых узнал, что он прячет у себя в доме магглу, в связи с чем мисс Лапиной было строго наказано как можно реже появляться в гостиной и уходить оттуда сразу, как в камине загорится зеленое пламя, что означает: будут гости, а также по возможности не появляться на глаза самому Северусу Снейпу. К удивлению последнего, девушка его прекрасно поняла, заявив, что сама заинтересована в том, чтобы о ней знало как можно меньше людей, и выпросила для себя хотя бы небольшую комнатку, где она могла бы уединиться, чтобы лишний раз не мешать хозяину дома. Снейп согласился выделить ей бывшую детскую, которая в настоящее время использовалась больше как кладовка для старых вещей. Казалось, ее не смутил ни жуткий беспорядок, ни всеобщее запустение. Она лишь спросила, есть ли в доме лишняя кровать, в ответ на что мужчина трансфигурировал стоявшую в углу детскую кроватку, и поинтересовалась, есть ли в доме электричество, которое нужно было для работы ее компьютера, иначе последний, по ее словам, протянет не больше трех часов — заряд в аккумуляторе закончится. На что мужчина ответил, что электричество отсутствует во всем городе, причем очень давно, и согласился частично предоставить в пользование своей гостье домашнюю библиотеку, дабы та не надоедала своей болтовней.

По мере того, как они узнавали друг друга, Лапина продолжала все больше удивлять Снейпа. Ее не интересовали никакие светские развлечения, она не просила его взять ее куда-нибудь с собой, хотя знала, что он часто уходил из дома, и, казалось, не особо скучала по общению со сверстниками. Подобно тому, как он проводил большую часть свободного времени в лаборатории, она проводила у себя в комнате, читая книги, делая пометки у себя в тетради или рисуя. Виделись они, как правило, во время приемов пищи, и если Снейп сам ее не расспрашивал о чем-нибудь или не разрешал задать вопросы, то трапезничали они тоже молча. В течение подобных бесед Снейп узнал, что его гостья родом из некоего города Ростова где-то на юге России, после школы поехала учиться в Москву, с трудом поступила на химический факультет, ибо замахнулась на лучший университет в стране, а по окончании оного еще проучилась три года в аспирантуре и до недавнего времени продолжала работать в своей Alma Mater. А ее знакомство с миром магией произошло весьма необычным образом…

Однажды по просьбе шефа ей пришлось съездить сразу в несколько организаций. К вечеру она была измотана и морально, и физически, злилась на шефа за то, что он дал ей задание, которое ей a priori будет трудно выполнить в силу своего характера, на себя, за то, что до нее ничего не доходит с первого раза, за то, что порой не может понять элементарные намеки, что не может отстоять свою точку зрения, даже если ее аргументы верны. Ей захотелось немного прогуляться: все равно рабочий день уже закончился, и в лаборатории ее не ждут. Город она толком не знала, ибо за пределы университета выбиралась очень редко, в связи с чем быстро заблудилась, попав в совершенно незнакомый район: дома там все были старые, построенные не позже 1950-х, улицы выложены брусчаткой — на этом месте Северус подумал, что Анна по чистой случайности нашла магический квартал в Москве, но вскоре отказался от этой идеи, когда услышал про католическую церковь, построенную в неоготическом стиле. Далее к девушке пристали какие-то полупьяные субъекты, и тут-то она впервые применила стихийную магию, раскидав их в стороны. Все бы ничего, но свидетелями вышеупомянутого происшествия стали двое представителей католического духовенства, которые взяли загулявшуюся мисс под белы рученьки и затащили в какое-то здание — единственное, что знала Анна, что оно не являлось посольством или консульством. Поскольку на дворе стоял XXI век, и перспектива устраивать публичное сожжение ведьмы на костре никого не прельщала, то решили ограничиться камерой пыток в подвале. Откуда она могла взяться в здании, построенном не раньше XIX века, Анне было невдомек, куда больше ее интересовала возможность выбраться из этой переделки: сопротивляться двум мужчинам, превосходивших ее и по росту, и по комплекции, было нереально, а после того, как она раскидала тех парней на улице, сил не оставалось вовсе, так что можно было надеяться только на чудо. Но когда ее привели в подвал и усадили на кушетку, она смирилась с неизбежным, решив, что, наверное, так даже будет лучше, т.е. от ее смерти хуже никому не станет.

Все это время Снейп внимательно слушал рассказ девушки, задумываясь над тем, что, возможно, смерть от Круциатуса или Авады — не самая плохая перспектива прекратить свое никчемное существование.

Тем временем двое, возомнивших себя великими инквизиторами, уже приступили к пытке, зажав пальцы девушки между какими-то тисками, и принялись давить, как в камеру вошел третий и поинтересовался, в чем дело. Анна не стала в подробностях пересказывать диалог, но суть заключалась в том, что как раз третий, спасший ее от пыток, и оказался инквизитором, без разрешения которого никто не имел права устраивать допрос. Инквизитора и, по совместительству, викария звали Иоханн Лютер. В Москву, которая в Ватикане считалась захолустьем в отношении как паствы, так и церковной карьеры, его отправили после того, как он не сошелся во мнении с каким-то кардиналом, а до этого он служил в соборе Дрездена.

К удивлению девушки, он долго извинялся перед ней за своих подчиненных и за действия инквизиции в истории Католической Церкви в целом, наложил ей на пальцы шины и выписал что-то вроде бессрочной охранной грамоты, дававшей гарантию безопасности на территории т.н. католического квартала. И он же огорошил ее известием о том, что она ведьма, ибо впоследствии стал свидетелем нескольких выбросов ее стихийной магии: Лютер тоже был химиком, и Анна несколько раз приходила к нему в лабораторию и познакомилась с его аспирантом Фрицем. — Все это сильно напоминало Снейпу его собственное знакомство с девушкой. Как он и определил это для Анны, ее спонтанная магия выбрасывалась тогда, когда она сильно волновалась или злилась: из чашек мгновенно испарялся чай, неожиданно вскипали и взрывались синтезы под тягой, приборы давали кратковременные сбои. Девушку только удивляло, как в ее лаборатории на химфаке никто не замечал подобных вещей. И снова ей помог Лютер: посредством медитации он научил ее одновременно сдерживать эмоции и прятать их вглубь сознания. При этом он предполагал, что контролировать собственное волшебство можно путем представления необходимого результата и произнесения формулы действия на латыни.

Вскоре уроки Лютера стали приносить плоды: девушка стала меньше нервничать, а предметы вокруг перестали летать и взрываться. Также ей удалось опробовать на практике несколько беспалочковых заклинаний — Лапина обладала хорошим зрительным восприятием и по ходу рассказа подобно киноленте прокручивала воспоминания у себя в голове, так что профессору зельеварения достаточно было применить поверхностную легилименцию, чтобы увидеть, как она применила “Protego” и “Impedimenta”, чтобы спасти друга, и затем вновь “Protego”, “Expelle arma” и “Oblivium”, чтобы защитить Лютера, за которым недоброжелатели ходили словно по пятам.

Когда же Снейп поинтересовался, с чего это вдруг его гостья решила погеройствовать, она ответила, что смогла узнать о намерениях нападавших, не разговаривая с ними, а просто ненадолго взглянув в глаза — этого было достаточно, чтобы “прочесть” наиболее яркие эмоции и мысли, лежавшие где-то на поверхности сознания. По мнению Анны, это неплохо помогало в общении с людьми, а также по работе, ибо ее шеф часто действовал по принципу “догадайтесь сами”, т.е. банально не договаривал, либо говорил мысленно. Подобная способность пришла к ней, когда она стала учиться блокировать мысли и эмоции.

Северус мысленно аплодировал этому странному магглу (!), который за какой-то год смог обучить девушку простейшим беспалочковым заклинаниям, основам окклюменции и легилименции. А заклинание Забвения — это вообще продвинутый уровень чар, впрочем, как и беспалочковая магия. Да поставить ее с мальчишкой Поттером, и она его наверняка сможет одолеть — что у одной, что у другого набор заклинания примерно одинаковый. При этом слизеринского профессора совсем не удивило то, что его гостья для человека, едва знакомого с миром магии, так хорошо продвинулась в окклюменции: для беспалочковой магии необходимы сильная концентрация сознания и отсутствие посторонних мыслей, что роднит ее с ментальной магией.

И, естественно, Снейп спросил, как это так вышло, что маггл, тем более священник, вдруг стал помогать начинающей ведьме. На это Лапина ответила, что сама удивилась этому, но, как рассказал сам Лютер, у него долг жизни перед магом. Что одно время он много путешествовал, и во время одного из своих странствий где-то в Шотландии случайно наткнулся на потасовку магов, в которой чуть не умер. Именно тогда он и запомнил несколько заклинаний и понял приблизительный принцип их действия. В него тогда попало чем-то наподобие Сектумсемпры — здесь Анна проводила корреляцию с тем, что видела во время атаки на “Fine Chemicals” — но один из волшебников, бывших там, вылечил его с помощью магии и, спросив напоследок, как его зовут и откуда он, дал ему зачарованное кольцо, которое перенесло его Кельн. Имя своего спасителя Лютер так и не узнал.

В свою очередь, Анна догадалась, что Снейп занимается фармакологией, вложив в это слово его средневековое значение, т.е. изготавливающий колдовские снадобья, яды и лекарства, подкрепив свои выводы наблюдениями. В свою очередь, Мастер зелий нехотя признал, что его гостья права, не забыв указать, что до этого додумался бы и десятилетний, и объяснил, что преподает зельеварение в школе чародейства и волшебства Хогвартс, моментально отослав обращаться по всем вопросам к истории оного учебного заведения, которую можно найти на полке в шкафу, чем девушка не преминула воспользоваться, чтобы начать задавать вопросы на следующий день.

— Well, tell me please, sir, — обратилась к нему Лапина за чашкой чая, — there are four Houses in Hogwarts, called after their founders: Gryffindor, Slytherin, Rawenclaw and Hufflpuff. It’s known that Slytherin fell out with Gryffindor, and their Houses are in enmity till this time. It’s believed that unwillingness of Slytherin to teach unblooded wizards became the reason of controversy. And it’s interesting to me, where from such convictions of Slytherin were.

/Хорошо, скажите мне, пожалуйста, сэр ... в Хогвартсе четыре факультета, названные в честь их основателей: Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпафф. Известно, что Слизерин поссорился с Гриффиндором, и их факультеты враждуют по сей день. Считается, что причиной вражды стало нежелание Слизерина обучать нечистокровных волшебников. И мне интересно, откуда у Слизерина были такие убеждения./

— Why are you interesting in it? — в своей язвительной манере ответил Снейп. — This story is nearly 1000 years old. /Почему вы этим интересуетесь? ... Этой истории почти тысяча лет./

Подобная манера разговора запросто могла отбить делание общаться, не то что пытаться что-то выведать, но Анна рискнула пояснить, почему она спросила об этом, хотя для странного, вечно угрюмого мага это вряд ли послужит оправданием.

— Usually I’m interested in peoples’ actions for their understanding. I try to understand their motives to judge more adequately about them. And if we try to analyze the actions of Salazar Slytherin, then we can come to following conclusions. From the one hand it may be simple idea about superiority of blooded, relative to those of fascists. It’s the simplest and the most facile suggestion. Most likely Gryffindor, which, as far as I can see from the book, preferred to act more than to think, perceived Slytherin’s position namely by this way. From the other hand, Slytherin could believe, that muggle-born sorcerers could threaten to hereditary sorcerers. If we proceed from this assumption, then how threat to blooded wizards could be expressed?

/Обычно я интересуюсь действиями людей, чтобы понять их. Я пытаюсь понять их мотивы, чтобы более адекватно судить о них. И если мы попытаемся проанализировать действия Салазара Слизерина, то можем прийти к следующим выводам. С одной стороны, это может быть простая идея о превосходстве чистокровных, родственная идеям фашистов. Это простейшее и наиболее поверхностное предположение. Наиболее вероятно, что Гриффиндор, который, насколько я могу судить по книге, предпочитал больше действовать, чем думать, воспринял позицию Слизерина именно таким образом. С другой стороны, Слизерин мог считать, что магглорожденные волшебники могли угрожать потомственным колдунам. Если мы будем исходить из этого допущения, то в чем могла выражаться угроза чистокровным волшебникам?/

Северус поставил кофе на стол и прикрыл глаза. Неделя! Всего неделя! Нет, эта девчонка его скоро доконает. Начиталась “Истории Хогвартса”, и теперь строит научные теории. Да… прямая дорога в Равенкло. Неудивительно, если такими темпами она подберется к истокам Первой магической войны и потом с невинными глазами, полными искреннего желания знать все и вся, спросит: “Простите, сэр, а вы случайно не Пожиратель?” С другой стороны, возможно, следует удовлетворить ее любопытство, сказав полуправду, объясняя все как можно абстрактнее, не переходя на личности.

Анна увидела, как Снейп прикрыл глаза рукой. Снова задумался. Сложный характер у этого человека, очень сложный. И противоречивый. То внимательно ее слушает, то в миг приказывает замолчать. Преподавание до такого вряд ли б довело. И, наверняка, как преподаватель он тоже не очень хорош, если точно также общается с учениками. Ладно, она уже взрослая, окончила университет, изучала философию, научилась думать, анализировать. И совсем другое дело — дети и подростки. Да после такой отповеди можно просто возненавидеть уроки. Наверняка ему есть, что скрывать, какие-нибудь ошибки прошлого или настоящего, тайны, компромат... Ведь она знает о нем гораздо меньше, чем он о ней. Очень скрытный человек. А наружу выставляет негатив — в качестве защитного барьера, чтобы никто не лез в его личное пространство. Впрочем, — подумала девушка, — не будь она сама в чем-то скрытной и противоречивой личностью, вряд ли бы додумалась до такого.

— Magic world has many rich ancient traditions, — начал объяснять Снейп, перестав созерцать стол, — and not all muggle-born could accept them because of their mentality. These traditions included possession of spells, rites and artifacts and were passed on from generation to generation. Every quite ancient family of wizards had own traditions and arcanes /1/. Muggle born, in spite of fact that sometimes they appeared to be more intelligent and powerful than blooded, not always aspired to understand and accept existing foundations of magic world that resulted in misunderstanding, conflicts, and wars. Many old families died, and therefore many traditions appeared to be lost. Newly formed families neither knew their heritage, nor developed it.

/В магическом мире существует много богатых древних традиций ... и не все магглорожденные могут их принять в силу своего менталитета. Эти традиции включали владение заклинаниями, ритуалами и артефактами и передавались из поколения в поколение. Каждая достаточно древняя семья волшебников имела свои собственные традиции и арканы*. Магглорожденные, несмотря на то, что иногда они оказывались умнее и сильнее чистокровных, не всегда стремились понять и принять существовавшие устои волшебного мира, что приводило к недопониманию, конфликтам и войнам. Многие старые семьи вымерли, и многие традиции оказались утерянными. Вновь образованные роды либо не знали о своем наследии, либо не стремились развивать его./

— And how about integration? I mean special classes in school, which would help muggle born students to become integrated with magic world. I mean that if you live in definite society, you should respect its laws, traditions and culture. Else you have only two variants: to become outlaw or to usurp power and dictate own laws. In the last case maternal culture dies.
/А как насчет интеграции? Я имею в виду специальные занятия в школе, которые помогли бы магглорожденным студентам влиться в магический мир. Я имею в виду, что если вы живете в определенном сообществе, вы должны уважать его законы, традиции и культуру. Иначе у вас есть только два варианта: стать изгоем или захватить власть и навязать собственные законы. В последнем случае родная (по отношению к исходному обществу) культура погибает./

— Such classes were compulsory in Hogwarts till XX century, but then school authorities decided, that students don’t need in this knowledge, — вторую часть предложения Снейп проговорил с явным отвращением. — These classes were left only in my House. /Такие уроки были обязательны в Хогвартсе до 20 века, но после руководство школы решило, что студентам эти знания не нужны ... Эти занятия остались только на моем факультете./

— Your House? Slytherin? — мужчина ответил лишь легким кивком. — You are Head (Dean) of Slytherin, — это было простое утверждение, без тени издевки. /Вашем факультете? Слизерин? ... Вы — Глава (Декан) Слизерина./

— I hope your curiosity has been satisfied, /Я надеюсь, ваше любопытство удовлетворено/ — проговорил Снейп, давая понять, что на этом беседа закончена.

— I think so, /Я думаю, да/ — подтвердила Лапина, наконец-то допив чай, — although I don’t share opinion of Salazar Slytherin, I hope, that I could understand him, /хотя я не разделяю взгляды Салазара Слизерина, я надеюсь, что могла бы понять его/ — после чего встала из-за стола, в очередной раз заставив профессора Снейпа удивиться: она была первой магглорожденной волшебницей, кто не ненавидел его факультет и частично разделял его взгляды на жизнь.

1) Арканы (от лат. Arcanum — тайна) — некие дополнительные способности, передающиеся в семьях волшебников из поколения в поколение, как правило, связанные с темной магией или артефактами. Каждый волшебный род держал в секрете свой аркан, чтобы, с одной стороны, иметь преимущество перед противником, с другой — иметь возможность выжить в форс-мажорных обстоятельствах. По этой причине (сохранение аркана) браки заключались, как правило, между родственниками, в противном случае Главы родов приносили друг другу Непреложные клятвы дружбы и верности, а дети, родившиеся в результате подобных браков, получали арканы обоих родов, а круг ближних и дальних родственников расширялся.

Лапина собирала книги с пола, устраняя последствия неудачно примененного “Accio”. Хорошо, что Снейп сейчас заперся в подвале со своими зельями и крысами и не видит того погрома, который она организовала в гостиной. Мда… хоть с палочкой, хоть без (а ведь он до сих пор не дал ей возможности попрактиковаться в заклинаниях), а результат будет примерно одинаков: хочешь призвать всего лишь одну книгу с верхней полки, а на тебя сваливается все сразу. Вот до чего доводит лень. А гнев Мастера зелий на себе лучше не испытывать: он итак человек слишком суровый, даром что ли он носит такое имя /1/, а когда разозлится, то и Авада желанной покажется.

Где-то в углу послышался шорох. “Опять крысы,” – недовольно пробурчала Анна себе под нос, положив книги на выдвижную полку – очень удобная вещь, между прочим: можно использовать в качестве дополнительного стола. В общежитии, где жила девушка, будучи студенткой-старшекурсницей и впоследствии аспиранткой, секретеры с такими полками в каждой комнате стояли, и студенческая братия каких только применений им не находила. Но: возвращаемся в настоящее, т.е., на самом деле, в прошлое. Маленькая тень отделилась от тумбочки, пересекла комнату и скрылась в щели под плинтусом. Лапина не боялась ни крыс, ни мышей, и в какой-то степени симпатизировала им, так же, как и кошкам, но одно дело держать у себя в комнате одну, заметьте, только одну домашнюю крысу и изредка выпускать ее на свободу, другое дело, когда у тебя по дому бегают целые полчища грызунов, норовя заползти в кладовку с едой или в постель. Девушка поморщилась от этой далеко не самой приятной мысли. Странно, как такой человек, как Северус Снейп, во всем требующий соблюдение порядка (то, что дом был в запустении, вовсе не значит, что он – неряха: просто ему было некогда, и, к тому же, этот дом для него всего лишь временное пристанище на каких-то пару месяцев), достаточно педантичный, если судить по его поведению, позволяет всякой гадости жить у себя дома? Или он их для опытов разводит?

Погрузившись в свои мысли, Анна едва успела заметить зеленые всполохи позади себя. Ее ударило в дрожь: Снейп строго-настрого приказал ей уходить из гостиной, когда кто-то ломится через камин. В приступе паники она смахнула книжки со столешницы, и они с гулким звуком упали куда-то в темную нишу за диваном, стоявшим возле книжного шкафа. Недолго думая, девушка мигом вскочила на диван и спрыгнула позади него, едва не подавившись от скопившей там пыли. Как только она исчезла за диваном, в гостиную вошел человек и позвал скрипучим властным голосом:

- Северус!

Анна через щель наблюдала за пришельцем. Это был высокий худой старик с длинной белой бородой, которую можно было спокойно заткнуть за пояс. На нем были остроконечная бордовая шляпа из фетра и тяжелая малиновая мантия, расшитая золотыми звездами и месяцами. На крючковатом носу сидели очки-половинки, из-под которых сверкали голубые глаза. Эдакое воплощение типичного доброго волшебника из сказки. Но в выражении его лица, властных жестах, быстрой, совсем не стариковской походке чувствовалось, что этот Дед Мороз вовсе не так прост, как пытается казаться окружающим. А то, как он вел себя в чужом доме – побродил по комнате, подошел к бару, достал оттуда спиртное и налил в наколдованный бокал, сел, вальяжно развалившись на диване, - говорило о том, что он давно знаком со Снейпом, и последний находится у него в подчинении. Лапину передернуло: наверняка служить мальчиком на побегушках у старого маразматика, страдающего всякими идиотскими идеями, не самая приятная работа, особенно если учесть угрюмый, независимый характер Мастера зелий.

Вообще Лапину нельзя было отнести к тем, кто любит наблюдать за другими людьми. В процессе разговора ей было сложно уловить какие-либо намеки, что часто ставило ее в тупик, она могла вообще не обращать внимание на мимику и жесты собеседника, думая о чем-нибудь своем. Но это так называемые оперативные случаи, когда информация поступает быстро и порциями, и ее моментально необходимо обработать и выдать при этом удобоваримый ответ. И совсем другое дело – наблюдать со стороны, когда есть возможность получше разглядеть выражение лиц собеседников, рассмотреть их жесты, то, как они ведут себя, и даже узнать что-нибудь такое, что тебе лично никогда не сказали бы. При этом, поскольку не надо было торопиться с ответом, а информацию ты собираешь исключительно для себя, то можно было больше внимания уделить наблюдению, и, соответственно, больше собрать информации. Таких случаев в жизни девушки было достаточно мало, ибо шпионить за другими было не в ее стиле, и она, как правило, довольствовалась случайно увиденным или услышанным, выстраивая, подобно мозаике, собственные, довольно разрозненные гипотезы. И это был, как раз, один из таких случаев.

- Извините, Альбус, - Снейп вышел с противоположной стороны комнаты, - сигнальные чары известили меня о вашем приходе, но я не мог прервать процесс приготовления зелья.

- Понимаю, мальчик мой, - раздалось сверху, голос старика был усталый и одновременно покровительственно-понимающий. – Не хочешь лимонную дольку?

- Альбус, - в голосе зельевара, стоявшего у двери напротив, чувствовалось сильное раздражение, - вы что, все время их с собой носите?!

- Ну что ты, Северус, куда мне, старику, без любимых сладостей? – было естественно представить, что этот самый Альбус сейчас усмехнулся и лукаво подмигнул из-за своих очков-половинок. – Как прошел твой последний визит к Тому?

- Вы прекрасно знаете, что в последнее время Темный Лорд не делится своими планами даже с самыми преданными сторонниками…

- Ой, Северус, да вы у нас двойной агент, оказывается, - Анна прыснула в кулак, стараясь не рассмеяться в голос. – Прямо Джеймс Бонд какой-то.

- … насколько мне известно, - продолжал Снейп, - Темный Лорд сейчас активно вербует новых сторонников и налаживает контакты с различными кругами магической Британии. Велика вероятность того, что он может послать своего шпиона в Хогвартс, чтобы следить за вами и мной. Насколько я понял, его целью является создание активной агентурной сети, которая могла бы одновременно нанести удар по всем важным социально-экономическим и политическим объектам магической Британии. – Сейчас мужчина говорил спокойным ровным голосом, каким обычно сообщают прогноз погоды в новостях, что в его интерпретации могло означать, что все действительно серьезно.

- Хорошо, мальчик мой, я тебя понял…

- Бли-и-ин! – выругалась про себя Лапина, - как же он задолбил своим “мальчик мой”. А ведь он не к ней обращался. И как это Снейп его терпит?

- … я хотел тебя спросить, как там поживает наш антидот ad Visiones Tenebricas /2/ ?

- Уже на последней стадии доработки, - голос Снейпа по-прежнему звучал ровно и серьезно, как-никак разговор касался непосредственно его специальности. – Испытания на крысах дали удовлетворительные результаты.

- Ага, значит, все-таки для опытов использует.

- Скажи мне, Северус, ты случайно не завел себе фамилиара? – голос старика вновь стал лукавым. – Мне тут показалось, что что-то за диван прыгнуло.

- Черт! – мелькнуло у Анны в голове. - Этот Санта-Клаус все-таки заметил!

- Н-нет, с чего вы взяли, Альбус? – зельевар явно нервничал и уже догадался, о каком “фамилиаре” идет речь.

- Ну мы это сейчас и проверим, - заявил старик с наверняка торжествующим видом, запустив длинную руку за спинку дивана. – Не переживай так, Северус, у всех людей есть слабости, и ты не исключение. Ой, книга! – голос Альбуса показался удивленным и разочарованным одновременно. – Ничего, проверим еще раз, - и снова принялся шарить рукой в нише между стеной и диваном.

Лапиной пришлось изо всех сил вжаться в пол и укрыться с головой – благо по сусекам дома Снейпов было разбросано много всякого барахла, в том числе и тряпок. Альбус тем временем никак не мог уняться, продолжая поиски таинственного фамилиара: Анна “скормила” ему уже все книги, что попадали туда ранее из-за ее неосторожного движения, в ход пошли выбившиеся из пола куски паркета, затем кирпичи, неизвестно зачем лежавшие под секретером.

- Альбус, может, вы оставите вашу затею, пока не разобрали мой дом до основания? – сказал зельевар, давая понять, что его терпению пришел конец.

- Да, пожалуй, ты прав, мальчик мой, у меня слегка разыгралось воображение. Пожалуй, я пойду: Хогвартс ждет своего директора.

- До свидания, Альбус, - процедил сквозь зубы Снейп, когда Дамблдор исчез в языках зеленого пламени.

Прошло где-то полчаса. Анна боялась пошевелиться, опасаясь, как бы этот слишком любопытный дедушка не вернулся вновь, а то барахло за диваном практически закончилось. Она слышала, как Снейп несколько раз заходил в гостиную, нервно по ней вышагивая, потом уходил вновь. Наконец, Северус снова вошел в комнату и сказал не очень громко, но вкрадчиво, так чтобы его слышали даже засевшие по углам мыши.

- Выходите, мисс Лапина, не стесняйтесь. Мы знаем, что вы здесь, - его бархатный голос не предвещал ничего, кроме скорейшей кары за такое непозволительное поведение.

- Простите, пожа-а…а-апчхи-и! – девушка откашлялась от пыли. – А этот Альбус уже ушел?

- Стойте! – приказал мужчина, достав из кармана мантии волшебную палочку, и направил ее на зажмурившуюся от страха девушку. – Tergeo!

- Так лучше, - пояснил он, завершив заклинание.

- Спасибо, сэр, - ответила Анна, увидев, что грязь и пыль исчезли с ее одежды.

- Если вы хотите поговорить так, чтобы нас никто не слышал, то извольте следовать за мной и никому не распространяться о том, что увидите, - сказал Снейп, подойдя к двери, ведущей в подвал.

- Хорошо, сэр. Может, мне следует дать Непреложную Клятву? – поинтересовалась девушка, наблюдая за тем, как зельевар, не произнося ни слова, ловко орудует палочкой, снимая защиту с двери.

- Нет необходимости. Я надеюсь на ваше благоразумие, мисс.

- Спасибо, сэр.

Они оказались в маленькой тесной комнатке наподобие тамбура, между дверью и высоким, от пола до потолка книжным шкафом, уставленным старинными книгами в потемневших кожаных переплетах. Мастер зелий подошел к шкафу и потянул на себя крайнюю справа книгу в коричневой обложке, стоявшую на третьей полке, после чего моментально прижал Лапину к стене. Зажатая его рукой, она наблюдала, как книжный шкаф со скрежетом описал дугу, подобно старой, покосившейся двери, открывая проход вниз.

- Дайте руку, мисс, я не хочу потом собирать ваши кости по всей лестнице, - к Снейпу вернулась его обычная язвительность.

Анна послушно вложила свою ладонь в его, длинные, как у пианиста, пальцы сомкнулись на ее запястье, и они двинулись в путь. Лестница оказалась слишком крутой, без перил, с высокими ступенями, что сильно осложняло путь миниатюрной девушке и ее не привыкшему задерживаться по пустякам провожатому. Как только они спустились в лабораторию, загорелись факелы, освещая рабочее помещение и разгоняя по углам противных вездесущих грызунов. Именно так Анна и представляла себе лабораторию средневекового алхимика: мрачное, выложенное камнями подземелье, факелы, широкий стол у стены для подготовки ингредиентов, стоявшие на жаровнях котлы и реторты, шкафы со множеством всевозможных субстанций, которое может родить воображение – хвосты тритонов, желчь саламандры, какие-то толстые черви, кровь василиска, глаза акромантулов и многое другое. На других полках стояли уже готовые снадобья – наверняка какие-нибудь яды, что очень подходит Снейпу по характеру, - и посуда вроде ложек, мерных стаканов, пестиков и ступок – у них на практикуме по неорганике было так же.

Анна молча села на указанную жесткую, треногую табуретку, Северус – напротив, так, чтобы его лицо было в тени.

- Итак, мисс, что вы можете сказать в свое оправдание? – Снейп злобно сверкнул глазами.

- Моей неуклюжести нет оправдания, - тихо проговорила девушка, понуро глядя в пол.

- Это не ответ. И извольте смотреть мне в лицо, мисс, когда разговариваете со мной.

- Хорошо, сэр.

Анне с трудом удалось взглянуть в глаза зельевару: черные глаза прожигали ее насквозь, захотелось спрятаться, скрыться. Лоб неприятно покалывало – он что, решил вскрыть мозг? В его глазах плещется огонь, а теперь представим, что он постепенно угасает, оставляя за собой черную прозрачную воду. Не нефть, и не грязную воду, а именно черную, как во тьме, в безлунную ночь…

- Поставили блок?

- Да, сэр. Извините, сэр, но инстинкт самосохранения и здравый смысл подсказывают, что без этого никак нельзя. – И мысленно добавила: - особенно общаясь с вами.

- Итак, я хотел бы узнать, как вы едва не попались Альбусу Дамблдору.

- А кто это такой?

- Все вопросы потом! Сейчас. Вы. Отвечает. Мне, – четко выделяя каждое слово, проговорил зельевар.

- Я хотела почитать книгу, сэр…

- Какую книгу?

- “Начальный курс зельеварения”, если я не ошибаюсь. Просто я тут подумала, что коли уж мне придется здесь задержаться, и, похоже, надолго, то мне не помешало бы побольше узнать о вашем мире. Знание – сила, как говорил Фрэнсис Бэкон, и…

- Что и? Ближе к делу, пожалуйста.

- … и мы могли бы сойтись на профессиональной почве, - с трудом выговорила Анна – еще бы, сама навязывается чужому человеку, тем более, Снейпу, что для нее вообще нехарактерно. – Но мне необходимо подтянуть знания по алхимии, чтобы понимать вас и суть того, что вы варите.

- И не подумаю! Мне не нужны тупоголовые ассистенты, от которых больше головной боли, чем пользы.

- Я понимаю вас, сэр, но, пожалуйста, поймите и вы меня! – девушка умоляюще и одновременно вызывающе посмотрела на Снейпа своими зелеными глазами. – Хоть отдаленно, но я являюсь вашей коллегой. Я – химик. И мне тоже нужна практика!

- Прекратите! меня абсолютно не интересуют ваши проблемы. Я просил вас рассказать о том, как вы очутились за диваном, что вас там чуть не обнаружил всеведущий Дамблдор.

- Я… я… - мда… придется “сознаться” в преступлении, а ведь можно было замечательно скрыть, будь она менее рассеянной и неуклюжей, - я неудачно применила призывающее заклинание, и на пол упало сразу много книг. Я замешкалась, собирая их, и тут в камине появился этот, как его, Дамблдор, и ниша за диваном оказалась ближайшим местом, где можно было спрятаться.

- Что ж, для первого раза неплохо, но если снова соберетесь говорить полуправду, четче представляйте те образы, которые, по вашему мнению, должен увидеть оппонент, - подытожил Снейп, скрестив пальцы на животе.

- Спасибо, сэр, - девушка приободрилась, услышав “похвалу” от мрачного Мастера зелий. - Скажите, пожалуйста, сэр, а этот человек, что к вам приходил, Альбус Дамблдор, он правда директор Хогвартса? Я видела похожий портрет в “Истории…”

- Да, это он и есть, мисс Лапина. И прошу впредь вести себя с ним очень осторожно. Он очень сильный легилимент и ловко манипулирует людьми.

- Так же, как и Темный Лорд? – с вызовом спросила девушка и, заметив, что Снейп лишь передернул плечами в ответ на ее выпад, добавила: - Просто напоминает одну маггловскую книгу. “Ночной Дозор” называется. Тоже там были Светлые и Темные, как и волшебники, они прятались от простых людей и звались иными. Так вот, в конце первой книги мальчик, на которого сделала главную ставку Светлая сторона, перейдя к Темным, сказал: “Они хотя бы не врут”. Могу ли я на основе полученной информации по аналогии предположить, вышеупомянутый Дамблдор лишь прикрывается личиной Великого Светлого Мага, не брезгуя использовать на деле далеко не самые честные методы?

- Как я уже сказал, - процедил сквозь зубы Снейп, - Альбус Дамблдор ловко манипулирует людьми, и поэтому с ним следует вести себя очень осторожно. Это касается, в том числе, и окклюменции.

Северус задумался. Он сам только недавно осознал, что всеми уважаемый директор Хогвартса – великий манипулятор, и все люди в его руках – всего лишь послушные марионетки, которые в нужный момент исполнят свою роль и уйдут со сцены. И как тяжело осознавать, что человек, которого все считают воплощением могущества, добра и справедливости, который дал тебе надежду, которому ты безгранично доверял, оказывается, лишь удачно тебя использовал. Что там сказала эта девица, вываливая на него свой очередной словесный поток? Что Темные не врут? Да, в этом есть доля правды. Темный Лорд не скрывает, что он плохой, и не стремиться оправдаться, вышагивая к своей цели через трупы сотен людей. А Дамблдор? Только говорит, что так надо для всеобщего Блага, и неважно, что две трети Ордена Феникса в могиле по его же милости, ведь они пострадали во имя Блага! И сейчас смерть висит над каждым из оставшихся в живых. И когда он, Северус Снейп, сыграет свою роль в этом театре абсурда, ему прикажут уйти со сцены – каким образом, будет зависеть от фантазии великого Альбуса Дамблдора.

И тяжело было сидеть и сознавать, что твоя роль уже почти сыграна и завершится с выпуском Поттера и компании (для чего ж тянул Дамблдор время, а не убил Темного Лорда тогда, в министерстве), что ты снова один, и никогда, никому не сможешь больше доверять. Душу заполняло леденящее чувство одиночества, не обычное одиночество, к которому Мастер зелий уже давно привык, а, скорее всего, безысходности, то, что он испытал вначале, когда узнал о свадьбе Джеймса и Лили, и потом, когда ее не стало. Когда жизнь потеряла всякий смысл, когда хотелось только забыться и умереть от осознания невозможности исправить что-либо.

Из раздумий его вывел чей-то посторонний голос и, подняв глаза, он увидел перед собой Лапину. Он уже и забыл, что сам привел ее в свою лабораторию, и ему было противно оттого, что она видела его слабым. Она сидела напротив него, положив руки на стол, и внимательно смотрела на него. Тени прыгали по ее лицу, исполняя свой сумасшедший танец, а по русым волосам скакали блики червонного золота. Поймав его взгляд, она уставилась в пол, что-то пробубнив себе под нос.

- Мисс Лапина, кажется, вопрос с вашей практикой остался нерешенным, - девушка тут же оживилась, посмотрев на собеседника.

Эти слова дались Снейпу с большим трудом: он фактически добровольно взвалил на себя это бремя, бремя терпения, хотя терпел он и так достаточно, удовлетворив просьбу гостьи из будущего. Раньше он никогда не допускал такого: он очень редко брал себе студентов для выполнения дипломной работы и проводил при этом тщательнейший отбор возможных претендентов. Не то, что бы ему кого-то навязывали. Хотя да, в прошлом году директор навязал ему Поттера и Уизли для изучения продвинутых зелий, но это все лишь досадное исключение из правил. Он очень редко соглашался помогать кому бы то ни было просто так, не имея с этого какой-либо выгоды, иначе он бы не был слизеринцем. Но сейчас, смотря на сидящую напротив него девушку, он понял, что она могла бы стать его потенциальной сторонницей, не Света или Тьмы, а именно его, потому что они вынуждены доверять друг другу. Она достаточно умна и в большинстве случаев трезво мыслит, у нее уже сейчас довольно неплохой магический потенциал, и если вложить в нее нужные знания и навыки, то она сможет превратиться в реальную силу. В крайнем случае, она исчезнет так же, как и появилась, зато у него впервые за многие годы будет перспективный и талантливый ученик. То, что многих других, не менее талантливых учеников он отвадил от себя одним лишь словом, его совершенно не интересовало, ровно как и то, что вынужден был признать в Лапиной некоторые способности только потому, что они были вынуждены вместе сосуществовать с недавнего времени.

- Как правильно сказал ваш бывший наставник, вам необходимо развивать ваши способности. В связи с этим я рекомендовал бы вам поступить на обучение в Хогвартс, - спокойным голосом сказал Снейп, положив руки на стол.

- Директором которого является манипулятор Дамблдор?

- Хоть он и манипулятор, этот факт не умоляет его волшебную силу и остроту его ума. К тому же, если вы не попадете в Гриффиндор – а у вас есть все шансы не попасть туда хотя бы в силу того, что у вас в голове не только опилки – то ваше с ним общение сведется к минимуму: директор обычно не вникает в дела других факультетов.

- То есть директор – сам выпускник Гриффиндора?

Короткий кивок в ответ.

- И поэтому он держит фактически свой факультет под неусыпным контролем?

- Верно, только управляет он через декана Минерву МакГонагалл, по совместительству преподавателя трансфигурации.

- Да, сэр. – Анна растерянно разглядывала свои руки. – Ваше предложение выглядит очень заманчивым, ведь в силу открывшейся во мне новой сущности какая-никакая квалификация в магическом мире мне не помешает. Но, опять же, у меня нет денег, чтобы оплатить обучение.

- Этот вопрос относительно легко уладить, - Северус откинулся на стоявший рядом шкаф, уперев правую руку в бок. – Как правило, обучение малоимущих студентов оплачивает Совет попечителей из специального фонда, предназначенного для подобных нужд.

- Простите, сэр, - Анна все также сидела, положа руки на стол и сцепив пальцы замком, и безучастно смотрела во мрак, лишь бы не пересекаться взглядом с Мастером зелий, - вы не могли бы сказать, кто входит в Совет попечителей?

- Представители богатых и довольно влиятельных в магической Британии семей. Я не думаю, что для вас имеет смысл знать их фамилии.

- Т.е. в основном чистокровные волшебники, потомственные аристократы? – девушка подняла голову и посмотрела на собеседника, взгляд ее стал осмысленным и сосредоточенным, что предвещало длинную тираду, сопровождаемую логическими выкладками.

- Верно. Но в прошлый наш с вами разговор мы выяснили, что вы не имеете ничего против чистокровных волшебников. Ведь так? – лицо Снейпа оставалось беспристрастным.

- Я не имею, но они могут иметь предубеждения против магглорожденных. Как я уже говорила, идеи Салазара Слизерина можно интерпретировать двояко, и наиболее простая, не требующая глубокого анализа интерпретация легко может привести к расколу общества на два враждующих лагеря, что, вероятно, и происходит в Хогвартсе. И если я права, то есть те, которые категорически против идей Слизерина, и те, которые им фанатично преданы, и легко предположить, что это аристократы. И я не думаю, что при таком раскладе Совет попечителей благосклонно отнесется к перспективе платить за обучение возникшей буквально из ниоткуда магглорожденной ведьмы. Ведь, насколько я смогла узнать из книг, в Британии, по крайней мере, все дети без исключения, имеющие склонность к волшебству, с рождения записаны в Хогвартс.

- Это действительно так. Я специально проверил реестры учеников Хогвартса: вас там нет, ровно как и в Дурмстранге – учитывая ваше происхождение.

- Дурмстранг – это еще одна школа магии? Где она находится? Название кажется немецким, во всяком случае вторая часть слова переводится как “нить”, если не ошибаюсь.

- В Дурмстранге учатся студенты из Северной и Восточной Европы, т.е. Болгарии, России, Скандинавии и так далее. Мне удалось навести справки о студентах вашего года рождения, записанных в эту школу, и вас там тоже не оказалось.

- Я уже поняла, - мрачно заметила девушка, переведя взгляд на стоявшие у противоположной стены котлы. – Выходит, по вашим законам, я не имею право получить магическое образование.

- Во-первых, подобного закона нет, - сердито возразил Снейп, - вам всего лишь нужна подходящая легенда для подачи заявления в Хогвартс.

- Во-вторых, мне нужны деньги, которых у меня нет, и которые платить за меня никто не будет! – Анна посмотрела на зельевара самой наглой из набора имеющихся рож, говорящей “И все равно я права”.

Мерлин! Снейп готов был проклясть тот день, когда высунулся на улицу, чтобы узнать, кто прокричал: “Seco!”. У девчонки ни гроша в кармане, а заниматься с ней у него нет ни времени, ни желания. Хотя если ее чему-то научил маггл, то он подавно сможет научить. Что касается времени, то скоро он должен будет вернуться в Хогвартс, и у него не будет возможности постоянно трансгрессировать в Антворд, чтобы позаниматься с Лапиной, да и неизвестно, что она может устроить в его отсутствие. Хитрая бестия… уже второй раз ставит его в тупик, заставляя сделать именно так, как удобно ей. Что, проявляем слизеринские черты? Да, безрассудное гриффиндорство она уже показала, увязавшись за тем магглом, и доставив ему (Снейпу) немало проблем. До чего же он ненавидит тупых гриффиндорцев, вечно лезущих напролом! Осталось для завершения картины отличиться упорством Хаффлпаффа, и волшебную шляпу просто разорвет на куски.

Кстати, о шляпе. Денег у нее нет, и Совет попечителей действительно не самый лучший вариант, т.к., во-первых, она отсутствует в реестре, во-вторых, – магглорожденная. Значит, выход один: только самому платить за обучение. Конечно, его зарплата преподавателя и Мастера Зелий позволяет это, но лишь частями, а это будет трудно провернуть незаметно для директорских глаз. И снова только один выход – нанести визит в семейное хранилище Принсов, к роду которых он принадлежал по линии матери. Еще шестнадцать лет назад, когда Темный Лорд пал, над Пожирателями проходили массовые суды, и Северуса, как и многих его бывших соратников, посадили в Азкабан, Дамблдор сообщил ему, что его счета в Гринготтсе были заморожены в связи с заключением под стражу. Северус не помнил, подписывал ли он какие-нибудь документы, касающиеся отказа от наследства и передачи прав собственности – тогда, еще не успев оправиться после смерти Лили, сломленный пытками и холодом дементоров, он был далеко не в самом вменяемом состоянии. Но даже если предположить худший из вариантов, у него должен был остаться хотя бы один из сейфов, поставленный на кровную защиту. Тогда никакие документы из министерства не заставят гоблинов открыть сейф.

Снейп горько усмехнулся про себя: он ни разу за прошедшие годы не наведывался в хранилище своих предков, смирившись со своей участью одинокого, всеми ненавидимого преподавателя зельеварения, обязанного свободой великому Альбусу Дамблдору, и теперь вдруг решился только ради того, чтобы помочь едва знакомой девушке. Нет, он не помогает, он это делает исключительно для своей и ее безопасности, чтобы в его отсутствие она случайно не разнесла дом вспышкой стихийной магии. И, самое ужасное, к подобному решению пришел он сам, и не потребовалось ни Круциатуса, ни хитрых внушений, сопровождаемых предложением отведать лимонную дольку.

- Что ж, - мрачно заявил Мастер Зелий, недовольно прищурившись, - я думаю, я смогу помочь вам уладить ваши финансовые проблемы, но помните: неделей отработок у меня вы не отделаетесь.

- Спасибо, сэр, - ответила Лапина, склонив голову, чтобы скрыть появившийся на щеках румянец – признак того, что ответ мрачного зельевара ее определенно устроил; в конце концов, не в первый раз придется драить пол и мыть посуду в лаборатории – с ее знаниями алхимии ни на что другое претендовать пока нельзя.

- Теперь нам надо составить ваше расписание до моего отъезда в Хогвартс. Вначале вам следует заняться более углубленной практикой беспалочковых заклинаний, окклюменцией и зельями, а также изучением теории за первые шесть лет обучения и отработкой правильных движений кисти. Затем, когда мы купим вам палочку, устроим вам практику по боевым заклинаниям.

- Согласна с вами, профессор, - Анна кивнула в ответ.