Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Гермиона закрыла глаза, отчаянно надеясь, что Снейп не заметил ее слез. Почему, черт возьми, ему обязательно нужно было появиться именно сейчас?! Ей вдруг стало ужасно стыдно, и она почувствовала, как горят щеки. Но гулять в саду вечно тоже нельзя, к тому же она уже порядком замерзла. Глубоко вздохнув, Гермиона позвала Джеймса, и они вернулись в дом.

— Мы думали, что ты не придешь, — услышала она слегка растерянный голос Джинни. — Располагайся.

Распрямив плечи, Гермиона вошла в гостиную. Снейп как раз передал Гарри свою дорожную мантию и устроился на диване.

— Гермиона, — заметил ее Гарри.

Она мысленно поблагодарила Гарри, что он не стал задавать лишних вопросов, хотя не мог не заметить ее заплаканного лица.

— Поможешь Джеймсу вымыть руки? — вместо этого спросил он, тем самым давая ей прекрасный предлог скрыться в ванную, не привлекая внимание Снейпа.

Вымыв Джеймсу руки, Гермиона сбрызнула свое лицо холодной водой. Она взглянула на себя в зеркало — следов слез не осталось. Гермиона улыбнулась своему отражению и вместе с Джеймсом, который скакал вокруг нее и громко жаловался, что голоден, вернулась в гостиную.

— Проголодался? Мама сейчас покормит тебя. — Гермиона потрепала его черные волосы и, улыбаясь, повернулась к Джинни: — Думаю, ты слышала.

Джинни закатила глаза и, с виноватой улыбкой кивнув в сторону Снейпа, скрылась с сыном на кухне.

— Ненасытный ребенок! — услышала Гермиона сетования Джинни.

Гермиона устроилась на диване напротив Снейпа и спросила:
— Как поживаете, профессор?

— Хорошо, спасибо, — безразличным голосом ответил он, но его впалые щеки и худоба говорили об обратном.

Гермиона хотела бы съязвить, но на всякий случай промолчала.

— А как вы, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, и на долю секунды Гермионе показалось, что в его черных глазах промелькнули задорные искры.

— Прекрасно! — выпалила она.

Про себя она снова поблагодарила Гарри, когда тот повернулся к Снейпу:
— Хотите сливочного пива?

Снейп кивнул.

— А ты, Гермиона?

— Да, спасибо, — улыбнулась она, подбадривая Гарри, который выглядел чересчур напряженным.

— Почему ты не бываешь ни на одном из рождественских приемов, что устраивают в твою честь? — спросил Снейп, когда Гарри наполнил стаканы.

Гарри скорчил гримасу, словно выпил костерост.

— Терпеть не могу эту шумиху! Все, что мне надо, — это тихое спокойное Рождество в кругу семьи.

Снейп посмотрел на него так, будто видел впервые.

Внезапно Гермиону посетила безумная мысль. Возможно, Снейп только что осознал, что, если Гарри и унаследовал внешность своего отца, это еще не значит, что ему достался и характер Джеймса. Может, Поттер-старший и был бы рад такому вниманию, но Гарри Поттер определенно нет.

— Понимаю, — не спеша продолжил Снейп, — все эти празднования со временем превратились в унылые сборища.

— Не могу судить, я ни на одном не был. — Гарри пожал плечами и отпил пива.

— Зато я была, — включилась в разговор Гермиона. — Везде развешаны твои портреты, а гостям предлагают печенье в форме шрама и кучу напитков, названных в честь тебя. Поттер-виски и так далее. А если случайно встать под омелу, она будет пищать: «Только представьте, если бы Поттер оказался сейчас перед вами...»

Гарри и Снейп изумленно уставились на нее.

— Это было ужасно, — поспешно заверила она, молча ругая себя за несдержанность.

Гарри взорвался смехом, Гермиона расслабилась и тоже рассмеялась, в то время как Снейп лишь слегка улыбнулся. Понять, забавлял ли его комизм таких торжеств или он потешался над ней, было сложно, но Гермиону это не волновало.

— Я что-то пропустила? — в комнату вошла Джинни, с удивлением оглядывая компанию.

— Джинни, предлагаю в следующем году сходить на какое-нибудь торжество в мою честь! — хохотал Гарри.

— Я думала, ты их терпеть не можешь, — растерялась Джинни, а Гарри и Гермиона лишь сильнее рассмеялись. — Как раз на днях читала в «Ведьмополитене», что сливочное пиво сразу после полудня повреждает разум, — усмехнулась она и добавила: — Только отведу Джеймса наверх в его комнату. Пора спать. И Северус, — Джинни обратилась к Снейпу, — если они будут продолжать в том же духе, забери у них напитки.

* * *

Джинни вернулась с Альбусом Северусом на руках.

— Смотрите, кто проснулся, — ласково произнесла она. — Похоже, у них с Джеймсом уже все продумано. Никогда не спят в одно и то же время. Обеспечивают занятость бедным родителям двадцать четыре часа в сутки. — В мягком и заботливом тоне явно слышались нотки усталости.

Волна сожалений вновь захлестнула Гермиону, рисуя в мыслях картинки счастливой семейной жизни, которая могла у нее быть.

Джинни поцеловала сына в щечку и прошептала:
— Твой крестный пришел навестить тебя.

С этими словами она присела на диван рядом со Снейпом, его лицо оставалось, как обычно, совершенно бесстрастным. Джинни протянула ребенка, и Снейп взял его на руки. Обычно резкие черты, казалось, смягчились, как только он взглянул на Альбуса Северуса.

С нежностью в голосе Снейп произнес:
— Вроде он немного подрос? — Вопрос прозвучал риторически.

Через некоторое время Снейп словно бы обрел некую уверенность в обращении с ребенком. Гермиона с улыбкой заметила, как Джинни незаметно выдохнула с облегчением. Она волновалась, что Альбус начнет плакать, но он вел себя совершенно спокойно и помахивал ручками.

— Я... Я купил для него подарок, — сказал Снейп с непривычной для него неуверенностью.

Он полез в свою сумку, лежащую на полу. Бережно прижимая к себе Альбуса левой рукой, правой он достал аккуратный сверток и передал Джинни. Джинни растерялась, покраснев, а Гарри сидел слегка ошеломленный, пока она разворачивала обертку.

— Тебе необязательно было приносить подарок, — взволнованно произнесла Джинни, прежде чем у нее перехватило дыхание. — Ох!

Глазам ее предстало белое руно, мягкое и приятное на ощупь.

— Шкура единорога, — удивленно прошептала Гермиона, но никто, казалось, не услышал ее слов.

Снейп, должно быть, отдал за это целое состояние. Насколько ей было известно, найти того, кто обрабатывал бы и продавал шкуру единорога, было очень сложно. Такой товар был редкостью и стоил соответственно. Один вид этих удивительных созданий напоминал ей об их уникальности.

— Подарок просто чудесный, сэр! — воскликнула Джинни, очевидно позабыв, что уже обращается к Снейпу на «ты». Она осторожно погладила руно, прежде чем подняла глаза и произнесла: — Спасибо, Северус.

Снейп лишь кивнул.

Прочистив горло, Гарри хрипло произнес:
— У меня просто нет слов. Спасибо, Северус.

— Не стоит благодарности, — ответил Снейп, и Гермионе показалось, что он очень волновался о том, как будет принят его подарок. Но сейчас, когда опасения не оправдались, Снейп заметно расслабился. — А это вам двоим, — добавил он после недолгого молчания и протянул Гарри бутылку эльфийского вина.

«Недешевое вино, марочное, — мысленно отметила Гермиона, — но довольно распространенный подарок».

— А для вас, мисс Грейнджер, у меня ничего нет. — Снейп резко развернулся к ней, слегка напугав. Он усмехнулся, как бы напоминая ей, что она здесь совершенно не к месту. — Не ожидал застать вас здесь.

— О... ничего страшного, — пролепетала Гермиона, чувствуя себя совсем беспомощной, как ученица перед унизительными замечаниями мастера зелий.

— Гермиона проведет с нами все праздники, — пришел ей на помощь Гарри. — Она член семьи.

Гермиона почувствовала благодарность. Не в силах вымолвить ни слова, она лишь смущенно улыбнулась и закинула ногу на ногу — обычный для нее ритуал, когда она хотела казаться спокойной и уверенной.

* * *

Под предлогом помочь накрыть на стол Гермиона вместе с Джинни ушла в кухню.

— О боже, — вздохнула Джинни, выглядывая в чуть приоткрытую дверь. — Ты видела подарок? Ты не представляешь, насколько он дорогой!

— Могу представить, — осторожно ответила Гермиона.

— Мы так некрасиво поступили. Подарили ему всего лишь старую потрепанную книгу. — Джинни готова была расплакаться. — И то купили на всякий случай, уверенные, что он не придет.

— Держу пари, он даже не обратил внимания на то, что вы ему подарили, — попыталась успокоить подругу Гермиона. — Он смотрел только на Ала. Ты заметила как?

— Да, — ответила Джинни, — по правде говоря, мне бы хотелось, чтобы время от времени мой сын и на меня обращал внимание. А то я начинаю ревновать собственного ребенка к Снейпу. Он смотрит на Ала таким, нет, не странным, скорее трогательным взглядом. Ты только взгляни, как он его держит. — Джинни притянула Гермиону за рукав.

Обе пристроилась у приоткрытой двери. Гермионе казалось, что она подглядывает за чем-то очень личным. Снейп держал на руках ребенка и смотрел на него совсем несвойственным ему взглядом, пока Гарри что-то рассказывал. Что же еще скрывалось под маской ледяной строгости, которую Снейп носил все эти годы?

* * *

— Никогда не думал, чтобы снова преподавать? — спросил Гарри, когда все поели.

За обедом Снейп уплетал за обе щеки — было понятно, что так вкусно он не ел очень давно. Обед удался, если не считать Джеймса, который нечаянно вылил на Снейпа сок, чем вогнал свою мать в краску.

— Все нормально. Сидите, — успокоил Снейп Джинни и, достав палочку, с помощью магии привел все в порядок. Однако раздражения ему скрыть не удалось. Похоже, даже просто из-за имени у Снейпа не получалось не обращать на Джеймса внимания.

Оба мальчика уже спали, и Снейп слегка нахмурился, прежде чем ответить Гарри.

— Думал, но всерьез не задумывался. Меня вполне устраивает то, что я варю зелья на заказ.

Невысказанное «Так мне не приходится общаться с людьми» повисло в воздухе.

— Вдалбливать в головы очередной группе болванов разницу между мандрагорами и ромашками? Увольте. Очень редко появляется действительно талантливый студент, выделяющийся из общей толпы. Но я не хочу рисковать, дожидаясь такого чуда. А что касается остальных, то не вижу смысла подвергать мою выдержку ненужным испытаниям.

— Но тебе же довелось обучать талантливых студентов? Кого ты мог бы выделить?

— Например, мистер Забини, — ответил Снейп.

— Вы так говорите, потому что он слизеринец, — улыбнулся Гарри, стараясь выглядеть спокойным, но Гермиона с Джинни знали его слишком давно, чтобы не заметить первые признаки раздражения.

— Совсем не поэтому, — возразил Снейп, — я бы сказал то же самое, учись он на любом другом факультете.

— Даже будь он гриффиндорцем? — тут же парировал Гарри.

Снейп на секунду замолчал, а потом кивнул:
— Даже гриффиндорцем.

Джинни хотела что-то сказать, но Гарри ее опередил.

— Неужели Забини единственный, кому удалось впечатлить тебя? — Он краем глаза взглянул на Гермиону, которая нервно барабанила пальцами по ноге.

— Нет, была еще одна студентка.

— Раскроешь нам ее имя? — усмехнулся Гарри.

Гермиона уже предвкушала, как Снейп назовет ее. Одна студентка — это могла быть только...

— Мисс Лавгуд.

— ЛУНА? — одновременно спросили все трое.

— На первом курсе один из учеников спросил, почему встретить единорога так трудно. Мисс Лавгуд подняла руку и с уверенностью ответила: «По той же причине, по которой ты никогда не встречал морщерогих кизляков. Они просто не хотят, чтобы люди их видели, понимаешь?» Так я впервые столкнулся с удивительным взглядом мисс Лавгуд на жизнь.

Несколько минут они с открытыми ртами смотрели на Снейпа.

— И сколько баллов потерял в тот день Рэйвенкло? — не выдержала Джинни.

Губы Снейпа изогнулись в подобии улыбки. Выглядело это так, словно за все эти годы память о событии поистерлась и сейчас он усердно пытался вспомнить.

— Я был впечатлен тем, как настойчиво она цеплялась за то, во что верит. Ничто и никто не смогло бы поколебать в ней эту веру. Понятно, что в большинстве случаев, даже можно сказать во всех, все это было полной чепухой, но я находил это забавным. В мисс Лавгуд всегда умудрялись сочетаться абсолютное безумие и поразительный здравый смысл...

Гарри, Джинни и Гермиона раздраженно переглянулись.

— Не могу поверить, что ты это сказал, — произнес Гарри.

— Если кто-нибудь спросит меня, я буду отрицать все, что наговорил тут.

Джинни рассмеялась, и все попытки Гарри выглядеть серьезным рухнули.

— Но как же Гермиона? — спросил Гарри, когда они более-менее поняли логику Снейпа.

Снейп вопросительно поднял бровь.

— Мы ведь обсуждали наиболее впечатливших вас студентов, — пояснил Гарри.

Снейп развернулся к Гермионе, сверля ее своими черными глазами.

— Мисс Грейнджер... — протянул он.

Гермиона уже предчувствовала, что то, что он скажет о ней, ей не понравится.

Снейп выждал несколько секунд, прежде чем продолжить:
— Боюсь, определение «впечатлила» — не совсем верно. Мисс Грейнджер всегда добросовестно выполняла домашние задания, но ничего особенно выдающегося в зельях не показала. Тем более того, что меня впечатлило бы.

Гермиона натянуто улыбнулась, стараясь казаться спокойной.

— Не будете ли вы так учтивы, профессор Снейп, просветить меня. Что же мне стоило делать, дабы впечатлить вас? И что, наоборот, не делать?

Его губы изогнулись в самоуверенной улыбке.

— Раз уж вас до сих пор так это заботит, то скажу. Природа наградила вас всеми необходимыми способностями. Прекрасной памятью и умением быстро оценивать ситуацию. Вам нравится читать, много читать. Вы цените знание ради знания. Однако кое-чего вам недостает. Возможно, вы можете процитировать рецепт каждого зелья, о котором читали в книгах, рассказать о его свойствах и побочных эффектах. Если я попрошу вас здесь и сейчас сварить зелье, вы без труда справитесь, потому что помните рецепт наизусть. Но заинтересованности у вас не было.

— Заинтересованности?... — как-то кисло повторила Гермиона.

Гарри и Джинни жадно следили за их препирательствами, но вмешиваться не спешили. Что, наверное, было правильней, потому как Гермиона была уже на взводе и позабыла о вежливости.

— Именно, заинтересованности, — спокойно ответил Снейп. — Позвольте привести вам при...

— Да вы сами не давали студентам полюбить ваши уроки, чтобы, как вы выразились, вызвать у них заинтересованность! — раздраженно перебила Гермиона, но тут же мило улыбнулась.

— Вопрос заключался в другом. Вы хотели узнать, почему не впечатлили меня. Нравились вам занятия или нет — не имеет значения. Вернемся к примеру, с вашего позволения, разумеется, — с издевкой добавил Снейп. — Полагаю, каждый способен выучить несколько нот и начать играть на пианино, не допуская режущих слух ошибок. Но только некоторые могут играть и творить музыку. Вы неспособны творить музыку, мисс Грейнджер. Безусловно, вы можете понимать каждую тончайшую деталь, когда варите зелье. Вы добавите точное количество ингредиентов, позволите зелью докипеть до нужной температуры, будете аккуратно его помешивать и делать все в соответствии с рецептами в книгах, из которых ваш нос не высовывается. Вы делаете все на автомате, но все ваши старания не имеют ничего общего с желанием прочувствовать все великолепие зелья и его создания. Вы хотели быть лучшей студенткой в классе. Не больше, не меньше. — Снейп поднял свой бокал и отсалютовал ей.

Его самонадеянный жест окончательно вывел Гермиону из себя.

— Не вы ли были тем, кто говорил, что зелья — это точное мастерство! — вспылила она. — Думаю, что мои способности в зельеварении заслуживали, по меньшей мере, «Выше ожидаемого»! — Ее щеки пылали от злости, воспоминания о несправедливости Снейпа в школе непрерывно мелькали перед глазами.

— Но вы не превзошли мои ожидания, мисс Грейнджер, — сухо ответил Снейп. — Я и так знал, что вы сварите зелье, строго следуя рецепту. Ожидания вы превзошли бы, если бы хоть раз ответили на вопрос своими словами, а не цитировали учебник. Или если бы сварили зелье, в которое попытались бы внести что-то свое. Например, увеличили бы срок его хранения или улучшили вкус. Вы хотели заслужить похвалу за то, с чем справились бы в любом случае благодаря незаурядному уму, чем не могли похвастаться ваши сокурсники. — Он бросил быстрый взгляд на Гарри. — Чтобы внимательно прочитать рецепт и следовать ему, огромных усилий не требуется. Так почему же я должен был превозносить вас? Другими словами: вы бы похвалили француза за то, что он говорит по-французски? Книги и усердие — еще не все, мисс Грейнджер.

Гермиона закусила нижнюю губу, стараясь не сорваться на Снейпа. Она сама не могла понять, почему после стольких лет ей не давало покоя его нежелание признать ее успехи. Другие преподаватели всегда были впечатлены ее энциклопедическими знаниями и тем, что простых путей она не искала. Ни один студент не отдавал столько времени учебе, сколько она. Единственное, чего ей хотелось от Снейпа, — чтобы он признал: она обладает гораздо большими знаниями, нежели все ее сокурсники вместе взятые. Но Снейп, казалось, был решительно настроен отрицать ее успехи.

Неожиданно где-то глубоко внутри слабенький голос зашептал ей:
«Ты ведь и сама так же рассуждала. Помнишь, Гермиона? На первом курсе, когда вы выиграли в гигантские шахматы, не ты ли говорила Гарри, что есть вещи намного важнее, чем знания и книги?»

Но она пресекла собственные мысли и в порыве злости, с которой без особого энтузиазма пыталась бороться, совершила нечто очень глупое:
— У меня получилось сварить Оборотное зелье на втором курсе. Сколько вы знаете второгодок, которым бы это удалось, профессор?

— Гермиона, — шепотом предостерег ее Гарри, но ее было уже не остановить.

— Кроме меня, вы хотели сказать? — с довольной улыбкой спросил Снейп. Но прежде чем она успела сообразить, он продолжил своим шелковым голосом, не предвещавшим ничего хорошего: — Вы только что подтвердили мое многолетнее подозрение, мисс Грейнджер. Но отвечаю на ваш вопрос: ваш успех на втором курсе стоил бы вам ста баллов.

Гермиона приготовилась услышать от него какое-нибудь ехидное замечание в свой адрес и уже открыла рот, чтобы держать оборону, но закрыла, стоило ей только услышать.

— Минус сто баллов Гриффиндору, естественно, — сказал Снейп и нагло улыбнулся. — Потому что помимо кражи ингредиентов из моих личных запасов, вы еще влезли в Запретную секцию и сбегали из башни после отбоя, чтобы никто из студентов не заметил, как вы варите зелье. Вам повезло, что директором был не я, иначе кубок школы достался бы моему факультету, а не Гриффиндору.

Гермиона выглядела словно вынутая из воды рыба. Она не могла поверить своим ушам.

«Спокойно», — скомандовала она себе, сделав несколько вдохов и выдохов.

— Послушайте, профессор, прошло уже слишком много лет с тех пор, как в вашей власти было запугивать меня снятием баллов, — сказав это, она самодовольно улыбнулась.

— В самом деле? — Снейп вопросительно поднял бровь. — Тогда позвольте спросить, почему вы все еще называете меня профессором?

Кажется, никто из них двоих уже и не замечал в комнате Гарри и Джинни, которые, затаив дыхание, наблюдали за перепалкой.

— Потому что не имею ни малейшего понятия, как вас называть. Мистер Снейп? Просто Снейп? Или, может, господин Снейп?

Уголок его рта приподнялся в двусмысленной улыбке. Однако Гермиона не видела ничего забавного в своем вопросе.

— Могу задать личный вопрос? — спросил Снейп, чем удивил и в то же время разозлил ее.

Но озвучить свое недовольство она не успела, потому что он продолжил:
— Почему вы выбрали карьеру в отделе магического права?

Из всех предполагаемых вопросов меньше всего она ожидала услышать именно этот.

— Потому что мне интересно право, — не задумываясь, ответила Гермиона.

— Вам интересно многое, — раздражено оборвал он. — Но почему именно магическое право? Что в нем вас так привлекло, и вы решили посвятить этому карьеру?

Гермиона секунду помедлила с ответом, но потом заговорила:
— Законы — они как массивные стены. Кажутся непробиваемыми. Слова понятны, формулировки точны и не вызывают сомнений. Но моя профессия подразумевает поиск лазеек в этих стенах, нужных интерпретаций, подходящих к ситуациям моих клиентов. Можно позволить себе вольность с законом. Именно это и прельщает меня. Достигнуть цели можно только найдя эту крохотную лазейку. Приведу пример. Слово «менее» часто используется в законах. Например, указывают: «в менее серьезных случаях» или «менее опасное преступление». Вроде, все просто. Но что значит это «менее»? Вы не поверите, сколько значений в разных случаях к нему можно подобрать.

Невольно она открыла для себя много больше, чем предполагала. Ее профессия на самом деле привлекала ее, но сейчас Гермиона смутилась, насколько далеко зашла в своем ответе. Она посмотрела на Снейпа, который со странным выражением на лице разглядывал ее. Ей казалось, что она краснеет под его пристальным взглядом. Он заговорил:
— Вот видите, мисс Грейнджер, вы все же можете это!

— О чем вы, сэр?

— Вам не удавалось это в зельях, потому что не хватало заинтересованности. И вы не можете играть музыку. Помните? Но в своей профессии, должен признать, вы именно это и делаете. В вас есть страсть к работе. И не только потому, что вы хотите быть лучшей среди своих коллег или чтобы вас одобрительно хлопали по плечу.

Он снова отсалютовал ей.

Гермиона тоже подняла свой бокал, слишком озадаченная, чтобы сказать хоть что-то. В ее голове кружились тысячи мыслей. Правда ли он так считал, и если да, то почему для нее это так важно?