Главная Архив фанфиков Новости Гостевая книга Памятка Галерея Вход   


[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS · PDA-версия ]

Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   



  • Страница 1 из 4
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • »
Модератор форума: olala, млава39, TheFirst  
Форум Тайн Темных Подземелий » Снейджер-хранилище Темных подземелий » Рейтинг PG-13 » "Дети понедельника", авторы: Cap & Art, джен, Приключения
"Дети понедельника", авторы: Cap & Art, джен, Приключения
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:29 | Сообщение # 1
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Комментарии к фанфику архива "Дети понедельника", авторы: Cap & Art, джен, Приключения, макси
 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:29 | Сообщение # 2
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Название: "Дети понедельника"
Авторы: Cap & Art
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Жанр: Общий/AU/Приключения
Саммари: Вы когда-нибудь переживали один и тот же день неоднократно? А если этот день - понедельник?
Размер: макси
Статус: в работе
 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:30 | Сообщение # 3
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Пролог

Ночь. Алмазная россыпь звезд. Млечный путь, как дорога в вечность. Ослепительная красавица луна сияла холодным отраженным блеском. И бездонное небо отражалось в озере – тихом, спокойном, но в то же время темном, пугающем. Не было слышно ни шепота листвы, ни шороха травы, ни дуновения ветра. Казалось, что время замирает, и вместе с ним замирает сердце. Просто закрыть глаза и почувствовать ночь... Всем существом своим вобрать бархатную тьму, сияние звезд, обманчивый лунный свет, таинственные звуки, что лишь подчеркивают сонное безмолвие… Воплотиться в ночь хоть на десять ударов сердца…
Чарующую тишину нарушил леденящий душу вой – в полнолуние самые злобные обитатели леса откликались на зов крови. Или на капканы неустрашимого полувеликана-лесничего. И начиналась охота.
А замок мирно спал под неусыпной охраной своих создателей. И вдруг появился Он... Человек в длинном плаще с капюшоном, закрывающем лицо, осторожно открыл двери, огляделся; убедившись, что никого нет, он прокрался по пустынным коридорам старинного замка мимо спящих картин и замерших рыцарей в начищенных провинившимися накануне студентами латах, поднялся на седьмой этаж и пошел к известной немногим комнате.
Нескольких секунд было достаточно, чтобы остановить время...

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:31 | Сообщение # 4
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 1. Золотой квартет?..

– Так, Малфой. Следующий вопрос.
– Ну.
Черноволосый парень с зелеными глазами довольно ухмыльнулся:
– На чьей ты стороне, хорек?
Сероглазый блондин смерил сидящего напротив презрительным взглядом.
– На своей собственной, очкарик.
Гарри Поттер, семнадцати лет от роду, студент седьмого курса школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, задумчиво потер переносицу. Несколько минут назад после довольно продолжительных дебатов относительно клятвы волшебников Малфой поклялся говорить правду. Конечно, зелье было бы предпочтительнее, и Гермиона твердо верила в то, что сможет сварить его правильно; проблемы создавали ингредиенты – лезть в кладовую Снейпа никому не хотелось, особенно после того, как Добби сообщил Гарри о новых защитных заклинаниях на личных апартаментах Мастера Зелий. Пришлось искать другое решение.
– Знаешь, что я не понимаю, Малфой? Зачем тебе это?
– Скажем, у меня есть собственные интересы в деле.
– Например?
Малфой фыркнул:
– Тебя это не касается.
– Ты же понимаешь, что если у нас останутся сомнения, соглашения не будет? – своим знаменитым лекторским тоном произнесла стоящая у стены девушка.
– Тихо, – Гарри вдруг быстро подошел к двери, осторожно открыл, выглянул в коридор – никого. Голые каменные стены, мрак, тишина.
– Гарри, что?
– Да так. Ерунда какая-то. Послышалось, – он закрыл дверь.
Шарк, шарк, шарк...
– Кто-то идет. Под плащ, быстро. В дальний угол. Нокс.
– Малфой, замри и не дыши!
– Заткнись, Грейнджер!
– Не хами, хорек.
В следующую секунду кто-то вошел в комнату. Невнятный шепот, бормотание, шуршание ткани...
…И тут Малфою захотелось чихнуть.
– Сколько лет ты не стирал свой плащ, Потти? – сквозь зубы прошептал белобрысый слизеринец, сдерживаясь изо всех сил. В носу першило так, что в уголках глаз появились слезы. Тонкое обоняние представителя чистокровных аристократов не могло выдержать подобную химическую атаку.
– Это ты еще носки Рона под кроватью не нюхал, – язвительно ответил Гарри. – И вообще, заткнись.
– А при чем тут мои носки?! – возмущенный голос Рональда Уизли раздался над самым ухом гриффиндорца.
Гарри приоткрыл плащ и уставился в праведно-оскорбленное лицо друга, державшего в руках палочку со слабым огоньком на конце.
– Ты сам–то когда в последний раз носки стирал? – продолжал негодовать тот.
– А ты что тут делаешь? Тебе же сказали в коридоре караулить! – Гарри, поначалу смутившийся от осознания, что теперь некоторые подробности его жизни стали известны более широкому кругу лиц, перешел в наступление, дабы факт сей скрыть.
– Я и караулил! Увидел, что Снейп приближается, вот и решил предупредить!
БУХ!..
ДЗЫНЬК!..
Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-М-М-М-М-М-М!..
– Что это было? – Малфой настороженно прищурился.
– Глядите, Снейп! – Гарри, рассматривающий карту Мародеров, поднял палочку. – Шалость удалась! Все под плащ, прячьтесь!
– Да как же мы все поместимся?
– Как хочешь, Рон, но если из-за тебя нас поймают, пеняй на себя: писать эссе по зельям будешь самостоятельно!
– Но, Герми!
– Меня зовут Гермиона, если ты забыл!..
– Да тихо вы!
– Да что?..
– Умолкни, Рон!..
– Малфой! – вдруг возмущенно прошипела Гермиона. – Держи свои руки при себе!
– А что я сделал? – удивился парень, отчаянно почесывая переносицу.
– Ущипнул меня за задницу!
– Я?! Да стал бы я руки марать о такую грязно–
– ЗАТКНИТЕСЬ!..
– Так, так, так...
Четверо под плащом замерли – уж больно знакомым оказался голос: глубокий черный бархат с примесью дорогого коньяка.
– Опять нарушаем правила, мистер Поттер?

Это несправедливо, думал Гарри по пути к башне Гриффиндора. Болели мышцы – заставить оттирать дюжину котлов с помощью старой, наполовину вылезшей, зубной щетки как раз было в духе Снейпа. Ладно бы к ним присоединился Малфой, так нет же, юркому белобрысому хорьку удалось отмазаться от вполне заслуженного наказания и с успехом скрыться в слизеринской гостиной, а они с Роном и Гермионой вволю насладились трудотерапией, потому что летучая мышь-переросток решила, что раз студентам хватает сил шляться ночью по школе, значит, силы найдутся и на взыскание. А завтра – матч, определяющий участника полуфинала кубка по Квиддичу, Гриффиндор – Слизерин, и если не выспаться, то играть будет довольно тяжело.
– Гермиона, – тихо позвал девушку Гарри, – как думаешь, Малфою можно верить?
– Не знаю, – откликнулась та, на ходу переворачивая страницу старой потрепанной книги. – Но едва ли он шутил – он на самом деле желает вступить в АД. Правда, не понимаю, зачем.
– Шпионить за нами?
– Возможно. Хотя, я не уверена, что он мог додуматься до этого самостоятельно, – Гермиона, дочитав главу, закрыла том и сунула его в сумку. – Если это так, надоумил его кто-то другой, ты сам знаешь, о ком я.
– Тогда Снейп должен был знать!
– Профессор Снейп, Гарри. И потом, он, конечно, неплохой актер, но мне все-таки показалось, что удивился он совершенно искренне, когда увидел нас вместе.
Мысли Гарри вернулись к недавним событиям в выручай-комнате.

– Опять нарушаем правила, мистер Поттер?..
– А-а-а-а-а-а-а-а-пчхи!..
– Поттер, так Вы там не один! Акцио плащ-невидимка! – довольный профессор зельеварения, гроза всех студентов вообще и гриффиндорцев в частности, предвкушая количество баллов, снятых с ненавистного факультета, на какое-то мимолетное мгновение онемел, осознав, что заклинание не сработало.
Вскинув палочку и вложив в магические слова все идущее из глубины желание прищучить Поттера и его закадычную компанию в компрометирующей их ситуации, Мастер Зельеварения произнес чары призыва еще раз. Заклинание сработало, но не совсем так, как предполагал профессор. Низ легкой прозрачной ткани приподнялся в воздух, открывая поражающую воображение картину.
В углу комнаты, прижавшись что есть сил к стенам и затаив дыхание, стояли двое закадычных друзей из Гриффиндора, каждый из которых держал в руке край мантии-невидимки; их всезнающая подруга примостилась между оболтусами в довольно двусмысленной позе на коленках; четвертый же участник негласного пантомимического театра, обвившись змеей вокруг всех троих, для сохранения равновесия мертвой хваткой вцепился руками в штаны рыжего, пытаясь ногами придержать вышеупомянутый плащ у пола, чтобы тот ненароком не распахнулся. Пересилить действие «Акцио!» блондину не удалось, а посему зрелище это предстало перед деканом Слизерина во всей красе.
– Мистер Малфой, отцепитесь от Уизли, отправляйтесь в свою гостиную и ждите меня, – прошипел Снейп сквозь зубы. – И не забудьте вымыть руки, – добавил он, с отвращением косясь на гриффиндорскую троицу.
– Это не то, что Вы подумали, профессор, – поспешила оправдаться Гермиона, поднимаясь на ноги.
– А Вам-то откуда известно, что я подумал, Мисс Я-Знаю-Все?!
– Да у Вас все на лице написано! – внезапно вырвалось у Гарри.
Гермиона наступила ему на ногу, а Рон в ужасе зажмурился – воображение рисовало ужасные сцены смерти от рук Снейпа за подобную дерзость.
– Это не дерзость, Уизли, это уже хамство! – рявкнул Снейп. – Пятнадцать баллов с Гриффиндора за нахождение вне своей башни после отбоя! Еще двадцать – за разврат на школьной территории! И пятьдесят – за мат в адрес преподавателя!
– Так я ж ниче не сказал! – возмутился Рон, не замечая, как повысил голос.
– Зато подумали, мистер Уизли! Отработка! Прямо сейчас! Перемоете все котлы – пойдете спать! Зубные щетки найдете в кладовой, – с этими словами Снейп развернулся и быстрым шагом направился в подземелья, куда несколькими минутами ранее на первой сверхсветовой унесся Драко.
Гриффиндорцы переглянулись, вздохнули и поплелись следом, проклиная на чем свет стоит Малфоя-младшего, старшего, Вольдеморта, Пожирателей в общем и Снейпа в частности.
– И еще, Уизли, – донесся из темноты голос профессора Зельеварения, – минус тридцать баллов за неподобающие тон и выражение лица.

– Мистер Малфой, в мой кабинет! – прошипел Снейп с порога слизеринской гостиной.
Белобрысый вздрогнул, сглотнул, неуверенно встал с мягкого зеленого дивана и нерешительно поплелся вслед за деканом. Перечить ему в таком состоянии не решился бы даже Сам, ну, вы знаете кто. Наверное. Не то чтобы Драко был свидетелем, скорее, догадывался, ибо был понедельник, а по понедельникам на очередных сборищах Пожирателей профессор зельеварения, по словам отца, доводил Темного Лорда до белого каления. Чем – пока оставалось загадкой. В отличие от причин поганого настроения Снейпа, к коим можно было отнести: непосредственно понедельник, который, как говорится, день тяжелый; утреннее собрание педагогического коллектива школы под мудрым руководством директора с офтальмологическими проблемами – глаза просто так мерцать не будут; три пары подряд у совмещенных Слизерина и Гриффиндора с разных курсов; встречи с родителями проштрафившихся студентов-оболтусов; часы, посвященные собственным изысканиям, как правило, по приказам Повелителя (одного из двух); вечерняя проверка контрольных работ во время назначенных ранее отработок, что почти всегда означало мытье котлов Лонгботтома, которые отодрать можно было разве что толстой наждачной бумагой; наконец, обход школы на предмет выявления гуляющих после отбоя студентов. Неудивительно, что в гостях у Лорда профессор чувствовал себя неважно, а уж получив парочку «Круцио!», вообще слетал с катушек. Поэтому Драко, прикинув все «за» и «против», решил полагаться на авось, хотя и понимал, что надеждам сиим вряд ли суждено сбыться. А попасться в выручай-комнате в компании «Золотого трио» само по себе означало как минимум неприятности.

– Простите, сэр, – подал голос Драко, ерзая по жесткому стулу в кабинете Снейпа. – Можно уточнить, мы будем общаться как студент с деканом или как крестный с крестником?
Профессор нехорошо прищурился:
– А есть разница, мистер Малфой?
– Ну, не знаю, – блондин пожал плечами. – Предполагается, что как крестный, ты должен наставлять меня на путь истинный, а как декан – заниматься тем же самым только несколько в других выражениях.
– А если мы будем говорить как аврор и пойманный пожиратель смерти? – прошипел Снейп, впиваясь взглядом в нашалившего змееныша.
– А повод? Я ж ничего не сделал!
– Правда? А скажи-ка мне, Драко, с каких пор у меня галлюцинации? Или не тебя я видел с полчаса назад в выручай-комнате в недвусмысленной позе рядом с проходимцем Поттером сотоварищи?!
Началось, с тоской подумал юный слизеринец и приготовился к очередной «промывке мозгов» на тему: «Тебе должно быть стыдно, потому что ты – сын своего отца!» Однако удивлению его не было предела, когда вместо уже знакомых слов услышал он буквально следующее:
– Драко, – начал профессор тихо, – я не знаю, сколько раз тебе повторять, чтобы ты был осторожнее. Твое поведение может скомпрометировать тебя так, что я не смогу помочь. Тебе прекрасно известно, что Темный Лорд ждет малейшего промаха с твоей стороны, так не усугубляй ситуацию.
– А –
– Даже просто разговаривать с чудо-мальчиком слишком опасно. У стен тоже есть уши.
– А –
– Нет, я не портреты имею в виду. Пообещай мне, что впредь будешь вести себя тише воды ниже травы.
– Но –
– В противном случае мне придется посадить тебя на короткий поводок, ты же понимаешь, о чем я?
– Но мы –
– Я знаю, что вам не нравится текущее положение вещей, но в данный момент сделать ничего нельзя. Вы только подставите себя и тех, кто вам дорог. Я не призываю вас отступить – это самое глупое, что можно было бы сделать, но знай, что я слежу за каждым вашим шагом, и мне категорически не нравится, что вы решили просить помощи у Поттера!
– Да –
– Не надо, Драко, не будем спорить. Если мне не нравится, это еще не значит, что я не одобряю. Идея сама по себе неплоха. Но очень опасна. И я надеюсь на твое благоразумие.
– Да, сэр, – Драко опустил голову, обдумывая только что услышанное. Фактическое согласие Снейпа на участие слизеринцев в АД было получено. Но вот за последствия отвечать будет он, Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, правой руки Лорда Вольдеморта, и если отец узнает…
– Мы будем осторожны, сэр.
– Вы должны быть больше, чем просто осторожны, мистер Малфой. И в следующий раз хотя бы продумывайте, как будете оправдываться, если вас поймают после отбоя!..

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:33 | Сообщение # 5
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 2. Понедельник – день чудесный!..

– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри с трудом продрал глаза, проклиная непечатными словами будильник Симуса. Это устройство, подаренное Финнигану отцом-маглом, упорно работало уже седьмой год, счастливо игнорируя все утверждения, будто любая электроника в Хогвартсе почиет в бозе. Более того, простенькие и незамысловатые часы на батарейках приобрели типичные черты магических интерактивных предметов, вроде зеркал, рекомендующих заправить рубаху, вытереть нос или подтянуть носки. Будильник считал своим долгом пробуждать ото сна хозяина и его друзей, упорно используя для этого оригинальные (как он полагал) слова и выражения. Гарри перевернулся на спину, борясь с желанием швырнуть в ненавистные часы ботинком, ощупью нашарил на тумбочке очки, свалив с нее попутно волшебную палочку и учебник трансфигурации. Сев в постели, он с трудом сфокусировал взгляд на будильнике, и тот немедленно заткнулся, осознав, что испытывать терпение невыспавшегося гриффиндорца не стоит, тем паче, что хозяин уже проснулся и выбрался из постели. Проводив сонным взглядом Симуса, направившегося в туалет, Гарри с трудом подавил желание снова улечься и зарыться поглубже в подушки. Вчера, вернее уже сегодня, они вернулись в башню в три часа ночи, а сейчас было семь, и четырех часов сна оказалось явно недостаточно. Рон вообще успешно проспал звонок будильника и продолжал дрыхнуть, игнорируя наступивший вторник. Подумав, Гарри взял подушку и аккуратно запустил ею в друга. Во-первых, ему было завидно; во-вторых, еще немного – и Рон опоздает на занятия, а этого никак допускать нельзя, поскольку они и так вчера потеряли чертову кучу баллов из-за слизеринского змея по фамилии Снейп.
– А? Что? – Рональд рывком сел, хлопая глазами.
– Вставать пора, вот что, – вяло откликнулся Гарри, подавив зевок. – Шевелись, на заклинания опоздаем.
– Какие заклинания? У нас контрольная по зельям, забыли, что ли? – Дин, сидевший на кровати, натягивая брюки, удивленно поднял голову. – Сегодня же понедельник!
– Как понедельник?! – уставился на него Гарри.
– Как – понедельник?! – нервно подпрыгнул Рон, едва не свалившись на пол.
– Понедельник? – почти беззвучно прошептал Невилл; на его лице читалась обреченность.
– Так, понедельник. Второе февраля, – подтвердил Дин, сочувственно покосившись на Невилла – тот был совершенно серым, – и решил подбодрить соучеников. – Между прочим, сегодня праздник!
– Какой? – безучастно поинтересовался Гарри, пытаясь переварить тот факт, что ему снова предстоит пережить зачет по зельеварению, который он чудом умудрился сдать вчера. Вчера! Что же, ему приснилось? А Малфой? А отработка у Снейпа? А снятые баллы? Сон? Бред? Галлюцинации?
– Сегодня – день сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – с этим жизнерадостным заявлением Дин побросал в сумку книги и пергаменты, сунул в карман палочку и отправился завтракать.
Поттер стряхнул оцепенение, решительно отбросил одеяло и лихорадочно принялся одеваться – ему не терпелось спуститься в гостиную, где висел магический календарь. Судя по всему, Рону тоже. Одевшись и набросив мантии, парни буквально скатились по лестнице вниз, бросились к календарю, расположенному на доске объявлений, где обнаружили…
– Гермиона! – девушка, непривычно растерянная, повернулась к ним. – Это правда, что сегодня понедельник?
– Правда, – лаконично откликнулась она, кивнув на стенд. – Смотрите сами!
На выписанном изящным готическим шрифтом календаре светилась алыми чернилами надпись: «Февраль, второе. Понедельник».
– Не может быть, – машинально пробормотал Рон, затем посмотрел на свои ладони. – Люди, я вчера все костяшки ободрал, пока мы котлы чистили, а тут хоть бы царапина осталась!
– Может, нам все приснилось? – заикнулся Гарри и смущенно примолк – предположение показалось ему очень уж надуманным.
– Пойдемте в холл! – голос Гермионы дрожал, но она старалась держать себя в руках. – Посмотрим, сколько у нашего факультета баллов.
Троица, переглянувшись, направилась вниз, на первый этаж. Остановившись напротив огромных песочных часов, они зачарованно смотрели на изрядную кучу алых камней; триста четырнадцать штук, один в один, как и было в понедельник утром, еще до того, как незадачливые гриффиндорцы нарвались на слизеринского декана.
– Значит, понедельник, – нервно заключила девушка. – Пойдемте завтракать. Потом контрольная…
– Я помру! – пожаловался Рональд, направляясь вместе с друзьями в Большой зал. – Вчера-то еле-еле наколотил этот, как его, Напиток живой смерти. Да и то, подозреваю, что это был просто Напиток смерти.
– Да, вполне вероятно! – Гермиона неодобрительно поджала губы. – Во всяком случае, данное зелье совершенно точно не должно быть оранжевого цвета!
– Может, сегодня получится лучше! – утешил друга Гарри. – Я вот точно знаю, почему мое зелье не загустело. Я крахмал не добавил на третьем этапе.
– Ну, – с сомнением покачал головой Рональд, – может, и получится.
Все трое заметно успокоились. Ну, понедельник. Ну, второй на этой неделе. Ничего, бывает хуже. Вот только Невилла жаль, он так переживает из-за повторной контрольной.
Гарри остановился так резко, что Гермиона налетела на него и уронила сумку с книгами.
– Невилл, – медленно проговорил Гарри, безуспешно пытаясь разглядеть одноклассника среди завтракающих гриффиндорцев. – Мне показалось, он тоже удивился, что сегодня понедельник.
– А может, еще кто удивился? – с надеждой поинтересовался Рон, яростно ероша рыжую шевелюру. – Спросить, что ли?..

– Понедельник! – Парвати поправила черные косы и пожала плечами.
– Понедельник, конечно, – удивилась Джинни.
– Понедельник, знамо дело! – пророкотал Хагрид и заулыбался. – У первоклашек седня… это самое… урок будет, с нарлами, да!
– Сегодня понедельник, мистер Поттер! – суховато ответствовала профессор МакГонагл, поправив очки и придирчиво разглядывая подопечного. – Надеюсь, Вы здоровы?
– Да, профессор, все в порядке! – поспешно откликнулся Гарри; он всегда немного нервничал, если становился предметом пристального внимания своего декана. Сильнее он дергался, лишь оказавшись в поле зрения профессора Снейпа. Вышеупомянутый профессор как раз целеустремленно шагал мимо, направляясь к подземельям; за ним следовал Драко, причем выглядел парень явно сбитым с толку. Услышав беседу Поттера с профессором трансфигурации, он внезапно остановился, приоткрыв рот, словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал, резко повернулся и поспешил за Снейпом, не произнеся ни слова. Гарри не обратил на него внимания – у него хватало своих забот: спускаясь в холл, и он, и Рональд оставили в спальне сумки с учебниками, а до урока оставалось всего восемь минут.
В подземелье они влетели за две минуты до начала урока и тут же получили от Снейпа выговор за опоздание, непристойную поспешность и расстегнутые мантии. Гриффиндорцы не обратили на это особого внимания – их больше волновало то, что в классе не было Лонгботтома. Он появился минут через десять после звонка, совершенно ошалевший и несчастный, и получил за опоздание десять штрафных очков и ядовитый комментарий профессора, на который, против обыкновения, не обратил внимания. Вообще, Невилл был сегодня необычайно рассеян, настолько, что его обычное состояние казалось верхом средоточия. После того как он налил в зелье вместо полынного отвара медный купорос, а потом насыпал глаза тритона, когда следовало добавить тертый мускатный орех, профессор Снейп, с трудом очистив класс от едких испарений, отнял у Гриффиндора еще двадцать очков и выгнал Невилла из класса с оценкой «тролль». Слизеринцы злорадствовали, гриффиндорцы недоуменно пожимали плечами. В остальном же урок прошел вполне удачно. Гермиона справилась превосходно, Гарри, добавив крахмал, получил вполне удобоваримое зелье, неохотно оцененное профессором как «выше ожидаемого», а Рон, поднапрягшись, сварил состав, который по цвету точно совпадал с заданным. Правда, насчет его свойств сам творец очень сомневался, а потому остался весьма доволен удовлетворительной оценкой.
– Что у нас сейчас? – поинтересовался Гарри, когда они поднялись в холл.
– Трансфигурация, – тут же ответила Гермиона, поправив волосы. – Превращение цапли в канделябр!
– Мерлин, вот кошмар! – поморщился Рон. – Где цапля, а где канделябр?
– Вот и нужно совместить! – сурово отрезала девушка, неодобрительно покосившись на рыжего однокашника. – Тем более, что вчера ты уже имел возможность потренироваться.
– Ага, та еще возможность была! – прыснул Гарри, вспомнив нечто в белых перьях и с острым клювом, получившееся у него вчера вместо канделябра.
– Нам лучше свернуть на Западную лестницу, – заметила Гермиона. – Вчера на Восточной торчала Паркинсон, опять привяжется с какой-нибудь ерундой.

День шел своим чередом и для неразлучной троицы оказался вполне удачным. Контрольная по зельям была благополучно сдана; цапля послушно превратилась в канделябр; на Пэнси удалось натравить Пивза, а Гойлу приколдовать к спине бумажку с надписью «Я – олух». Вот только Невилла было жаль – ему, напротив, катастрофически не везло. Тем не менее, Гарри, Рон и Гермиона вернулись после ужина в башню Гриффиндора в отличном настроении. Девушка, как всегда, уселась за уроки, начав сочинение по трансфигурации, а парни решили сыграть партию в шахматы на сон грядущий.
– Слушайте, – вдруг опомнился Гарри, – если сегодня понедельник, значит, у нас встреча в выручай-комнате в половину двенадцатого! Пойдем?
– Зачем? – удивился Рон. – Вчера же уже все обсудили, срок ответа – среда.
– Это МЫ знаем, что разговор уже был, Рональд, – Гермиона оторвалась от своего увлекательного занятия. – А хорек – нет. Для него понедельник – понедельник и есть. Наверное.
– И что делать?
Гермиона задумалась:
– У нас все равно вечерний обход в одиннадцать, я ему скажу, что встреча отменяется по… техническим причинам. А когда все вернется на круги своя, поговорим с ним еще раз, как раз и ответ дадим.
– Как думаешь, Гарри, завтра нам не придется сдавать еще один зачет по зельям? – полюбопытствовал Рон, делая ход конем.
– Вряд ли! – хмыкнул в ответ Гарри, обдумывая ответный ход. – Потому как «семь пятниц на неделе» – слышал, а вот семь понедельников…
– Это верно! – согласился Уизли и широко зевнул. – Пойду-ка я спать. Четыре часа в сутки – маловато для растущего организма.
Гарри с ним согласился, и друзья направились к лестнице, ведущей в спальни, и совершенно не заметили, каким отчаянным взглядом проводил их сгорбившийся в кресле в самом дальнем углу Невилл Лонгботтом.

– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри открыл глаза и потянулся; повернувшись на бок, нащупал на тумбочке очки; палочка и учебник трансфигурации благополучно перекочевали на пол. Нацепив очки на нос, юноша сонно оглядел спальню: Рон сопел в подушку, прозевав звонок будильника; Симус, откинув одеяло, направился в туалет; Дин, проснувшийся еще до звонка, сидел на заправленной постели и надевал брюки, а Невилл медленно, словно во сне, натягивал халат и выглядел при этом до странности отрешенным. Гарри нахмурился – что-то ему все это напоминало… Так и не вспомнив, что именно, он взял подушку и кинул ею в Рона, чтобы того разбудить.
– А? Что? – подскочил Рон, сонно хлопая глазами.
– Вставать пора! – зевнув, сообщил ему Гарри. – А то на заклинания опоздаем.
– Какие заклинания? У нас контрольная по зельям, забыли, что ли? – недоуменно покосился на них Дин. – Сегодня же понедельник!
– Как понедельник?! – испугался Гарри.
– Как – понедельник?! – Рон резко развернулся к Дину, едва не сверзившись с кровати.
– Понедельник, – шевельнул губами Невилл; он был бледен до синевы. А Гарри с ледяным ужасом вдруг осознал, что – да, понедельник! Опять…
– Так, понедельник. Второе февраля, – кивнул Дин, участливо оглядел соучеников (перспектива сдвоенного урока зельеварения, приправленного контрольной, его тоже не грела) и попытался ободрить себя и однокурсников. – Между прочим, сегодня праздник!
– Какой? – севшим голосом прошептал Гарри, заранее зная ответ.
– Сегодня – день сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – с этими словами Дин подхватил сумку, взял с тумбочки свою палочку и на пару с Симусом отправился завтракать. А Гарри, Рон и Невилл пришибленно сидели в спальне, впав в ступор. Из этого состояния их вывел нервный стук в дверь.
– Гарри! Рон, вы там? – голос Гермионы дрожал и срывался. Рон очнулся первым, выпутался из одеяла и отправился открывать. Впустив в комнату Гермиону, он на автопилоте вернулся и плюхнулся на постель.
– Вы с ума сошли! – деятельная натура девушки взяла верх над растерянностью, и она возмущенно всплеснула руками. – Между прочим, уже половина девятого утра, через полчаса у нас зелья, а вы сидите, как истуканы! Собирайтесь живее, мы опоздаем и потеряем баллы!
– Герми, – перебил ее Гарри. – Ты не забыла, что вчера был понедельник?
– Н-нет, – девушка тут же сникла, но через мгновение воспряла, словно феникс из пепла. – Но это же не значит, что –
– Я не знаю, что это значит, – угрюмо отрезал Рональд, – но понедельник был вчера! БЫЛ, помнишь? И позавчера тоже! А сегодня… сегодня опять понедельник, и спорю на что хочешь, твоя начатая работа по трансфигурации бесследно исчезла!
– Да, – тихо согласилась Гермиона, присаживаясь на край постели. – А самое странное, для всех остальных это нормальный понедельник!
Гарри вдруг вспомнил о Невилле.
– Невилл! – позвал он.
Лонгботтом, очнувшись от транса, испуганно взглянул на него.
– Сколько понедельников у тебя было на этой неделе?
Поттер понимал, что его вопрос звучит по меньшей мере некорректно, но мысленно пожал плечами и простил себя за это – в конце концов, ситуация была нестандартной.
– Третий сегодня, – голос Невилла был почти неслышен.
– Итого, нас четверо, – пробормотал Рон, ожесточенно дергая бахрому полога на своей кровати. – Но, может, еще кто-нибудь?
– Кто? – хмуро спросил Гарри, вертя в пальцах волшебную палочку. – Мы вчера спрашивали.
– Мы своих спрашивали, – возразила Гермиона, задумчиво хмуря брови. – А чужих? Вдруг с другого факультета кто-нибудь так же?
– С другого? – фыркнул Рон. – Кто интересно, уж не Малфой ли?
– А что, – Гарри яростно взъерошил свои непослушные волосы, так что они стали торчком строго по вертикали. – От него всего можно ожидать.
– Я его спрашивать не буду, – уперся Рон, возмущенно зыркнув на друга. – Перебьется, хорек.
– Не шуми, сам спрошу.
– А между тем, уже без пятнадцати, – напомнила однокурсникам Гермиона и направилась к выходу. Уже от дверей она тоном профессора МакГонагл заявила:
– У вас пять минут на сборы. Время пошло!
– Да какая разница! – раздраженно пробурчал Рон, пытаясь попасть ногой в штанину. – Если завтра опять будет понедельник, все баллы, которые у нас вычтет Змей, вернутся обратно!
– А если нет? – отозвался Гарри, натягивая свитер. – Вдруг завтра все придет в норму, а он нам баллы понавычитает за отсутствие да еще поставит нолики за контрольную?
– Не нолики, а троллики! – хмыкнул Рональд; его настроение несколько поднялось, правда, ненамного. – Одно плохо – остались мы без завтрака.
– Сами виноваты – нечего было скорбеть так долго! – Гарри пошарил в тумбочке, выудил оттуда четыре шоколадные лягушки и раздал по одной друзьям. В этот момент раздался стук в дверь – вернулась Гермиона.
– Ну, вы идете?
– Идем! – парни похватали сумки и, жуя на ходу шоколад, спешно двинулись на выход. Девушка укоризненно посмотрела на них – времени оставалось очень мало, а до подземелий надо было еще добраться. Гарри сунул ей последнюю лягушку и посоветовал перекусить. Уроки у Снейпа сами по себе отнюдь не являются приятным времяпровождением, а на голодный желудок и подавно.
Профессор зельеварения был в своем репертуаре – опоздавшие на тридцать секунд гриффиндорцы схлопотали десять штрафных очков и ядовитую речь в свой адрес на десерт. Впрочем, неприятности этого дня только начинались. Все четверо были растеряны, нервничали из-за непонятной ситуации, в которой нежданно-негаданно очутились, а потому путали все на свете, забывая самые простые вещи. В результате даже у Гермионы зелье вышло в лучшем случае сносным, у Рона оно внезапно вспенилось и выплеснулось наружу, словно убежавшее молоко, а Гарри впервые в жизни расплавил котел. Невилл же опрокинул свой в самом начале, за что его снова выставили из кабинета с самой плохой оценкой и уничижительным комментарием, брошенным вслед. Судя по всему, для Снейпа этот день был вполне удачным, ведь так прищучить гриффиндорскую троицу ему удавалось нечасто, тем паче обоснованно. А уж всезнайка Грейнджер, давшая, наконец-то, повод упрекнуть ее в недобросовестном отношении к учебе, просто пролила бальзам на душу профессора. Естественно, семикурсникам пришлось выслушать мораль, щедро приправленную ядом и уксусом. Вернее сказать, она целиком состояла из яда и уксуса, а еще там было немного концентрированной соляной кислоты. Так что когда Гарри и его друзья были отпущены восвояси, все трое пребывали далеко не в лучшем настроении. Как раз в этот момент им навстречу попался Малфой – угрюмый, мрачный, против обыкновения, один, без Кребба и Гойла. К слову, Драко тоже не блистал сегодня на зельях: его стряпня свернулась и прилипла к стенкам, но втыка он традиционно избежал. Рон, вспомнив о такой вопиющей несправедливости, уже набрал в грудь воздуха, чтобы высказать все, что думает об этом белобрысом неуделке, когда Гарри вдруг спросил Малфоя:
– Малфой! Какой сегодня день недели?
Драко хмуро уставился на него, но ответить соизволил:
– Понедельник, Поттер. Ты уже деградировал настолько, что забываешь дни недели?
– А какой сегодня должен быть день? – мирно поинтересовался Гарри, испытующе глядя на слизеринца. Тот несколько секунд внимательно рассматривал факел на стене, покусывая нижнюю губу, затем вновь посмотрел на Поттера и угрюмо бросил:
– А должна быть среда, не знаешь, что ли?
– О-па… а я у нас умный, еще утром угадал, – заключил Рональд, переглянувшись с друзьями.
– Да, – тяжело вздохнул Гарри. – Значит, пятеро.
– Пятеро? – резко переспросил Драко. – А кто пятый?
– Невилл, – сухо ответствовала Гермиона и поджала губы; Малфой мог сколько угодно отпираться, но она точно знала – именно он ее и ущипнул, когда они все вместе прятались под мантией-невидимкой.
– Лонгботтом, – процедил сквозь зубы Малфой, высокомерно задрав нос. – Этого следовало ожидать, он вечно вляпывается во всякое дерьмо.
– Если помнишь, Малфой, ты сидишь по самые уши там же! – ядовито напомнил врагу Гарри, смерив его сердитым взглядом.
– Любопытно, – задумчиво пробормотала Гермиона. – Мы все участвовали в той ночной вылазке и теперь живем уже третий понедельник на этой неделе, но Невилла с нами не было, почему же…
– А профессор Снейп с нами был! – резонно напомнил ей Гарри, почесывая в затылке. – Но что-то я не замечаю за ним душевных терзаний из-за повторяющегося сценария!
– Может, он просто был слишком счастлив сегодня. Вы подумайте, какая ему удача привалила – Гермиона Грейнджер плохо сварила зелье! – Рон хихикнул, заработав от девушки неласковый взгляд.
– Остается только надеяться, – сказала она, – что завтра все закончится и будет, как прежде.
– Как прежде – не будет, – поморщился Гарри. – Снейп назначил нам дополнительные занятия на ближайшую неделю, включая выходные.
– Мог бы и не напоминать! – проворчал Рональд и скривился. – Тоска зеленая.
– Между прочим, еще немного, и мы опоздаем на трансфигурацию! – напомнила всем пунктуальная Гермиона. – И тогда нам еще и профессор МакГонагл дополнительные занятия назначит!
– Да, пойдемте. Это же на шестом этаже, – Гарри поправил на плече сумку и зашагал к лестнице, ведущей в холл; Рон и Гермиона последовали за ним. Малфой постоял немного, глядя на них, и двинулся следом.
Ложась вечером спать, он поймал себя на странной мысли: Драко испытывал облегчение от того, что оказался в этой дикой неразберихе не один, пусть даже и в компании ненавистных гриффиндорцев. И не просто соперников с другого факультета, а фактических руководителей АД. Грех будет не воспользоваться подобной возможностью и не расположить к себе потенциальных товарищей «по оружию», а уж извлекать пользу из любой ситуации Малфоя-младшего научили еще в детстве.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:34 | Сообщение # 6
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 3. К сожалению, понедельник!..

– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри проснулся, обреченно понимая, что понедельник продолжает победоносное шествие по его жизни. Все было в точности как вчера: Рон спал, Симус вышел, Дин надевал штаны, Невилл пребывал в трансе, и парень был уверен, что попытайся он взять с тумбочки очки, его палочка и учебник вновь очутятся на полу. Он потянулся за очками и совершенно не удивился, когда именно так и произошло. Сев в постели, он решил пока не нарушать традицию и бросил подушкой в спящего Рона.
– А? Что? – пробормотал тот спросонья, достаточно пробудился, чтобы осознать ситуацию, и, побледнев, хрипло спросил:
– Снова?..
– Снова, – вздохнул Гарри. – Пошли, а то без завтрака останемся.
Выбравшись из постели, они принялись одеваться. Вид у обоих был такой, словно собирались они, ни больше ни меньше, на эшафот. Дин, видя такое дело, решил ободрить соучеников:
– Между прочим, сегодня праздник!
– Спасибо, мы в курсе, – пробурчал в ответ Рон, сосредоточенно зашнуровывая ботинок. – Сегодня –
– День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – подхватил Дин, набросил мантию, сдернул со стула сумку и вышел вслед за Симусом.
Невилл проводил его отчаянным взглядом и со стоном рухнул на кровать, закрыв лицо руками.
– Опять, – невнятно пробормотал он, раскачиваясь взад-вперед. – Опять… понедельник… контрольная… канделябр… опя-а-ать!..
– Не надо так переживать! – сочувственно отозвался Гарри. – Ты же не виноват, что такая фигня творится.
В ответ Невилл протяжно застонал. Гарри и Рон тревожно переглянулись, не зная, как утешить друга, а времени на размышление уже совсем не осталось – в дверь уже стучала Гермиона, вопрошая, когда они, наконец, перестанут копаться. Судя по голосу, девушка была на грани нервного срыва, и спорить с ней сейчас не представлялось разумным. Так что Рон накинул на Невилла мантию, Гарри прихватил его сумку вместе со своей, и они вышли из спальни, подталкивая впавшего в ступор Лонгботтома. Спустившись в Большой зал и сев за стол, все четверо поняли, что есть им как-то не хочется. Поковырявшись бесцельно в своих тарелках в течение десяти минут, они поднялись и отправились в подземелье. Бедняга Невилл, сидевший за столом с видом призрака на свадьбе, шагал на полном автопилоте, невидяще глядя в пространство. Он настолько погрузился в себя, что даже ехидное высказывание Снейпа относительно способностей мистера Лонгботтома к порче котлов совершенно его не задело. Однако отрешенное состояние не помогло ему изготовить зелье – через пять минут после начала урока в котле неведомым образом появилась изрядных размеров дыра. Профессор в очередной раз нелицеприятно высказался в адрес невезучего гриффиндорца, поставил ему «тролль» и выставил вон. Неразлучное трио проводило его рассеянными взглядами и снова опустило носы каждый в свой котел. Они завершили работу одновременно; у всех троих зелье вышло ядовито-фиолетовым. Профессор Снейп, похоже, был в восторге. На радостях он слово в слово изложил свою вчерашнюю речь (понятно, не подозревая о том, что повторяется), назначил нелюбимым студентам дополнительные занятия и послал к черту… в смысле, отпустил с миром. И с некоторым замешательством наблюдал, как несносный Поттер, дубина Уизли и всезнайка Грейнджер, не проявив ровным счетом никаких эмоций, совершенно одинаково машинально-почтительно кивнули, показывая, что приняли распоряжение к сведению, развернулись кругом через правое плечо и вышли из кабинета, шагая в ногу и едва ли не чеканя шаг. На лестничной площадке Гермиона вдруг остановилась и всхлипнула. Гарри словно очнулся от бесконечного сна.
– Гермиона, – позвал он, но девушка его не слышала. Закрыв лицо руками, она безутешно рыдала.
– Это кошмар… просто кошмар… что делать, как все вернуть обратно?.. Ведь мы же… мы же… мамочки, что с нами происходит, что мы такого сделали?!.
Парни неловко топтались рядом, не зная, что сказать. Однако через несколько минут девушка сумела взять себя в руки.
– Идемте, – отрывисто проговорила она, достав платок и яростно вытирая лицо. – Мы можем опоздать на трансфигурацию, а мне надо умыться. Нам не нужны проблемы еще и с профессором МакГонагл!
– Да кого теперь волнуют какие-то проблемы с кем бы то ни было! – угрюмо пробормотал Рон, плетясь вверх по лестнице. – Все равно хуже быть уже не может.
Как выяснилось чуть позже, он смотрел в будущее с неоправданным оптимизмом. На трансфигурацию они не опоздали, однако прибыли на урок в столь растрепанных чувствах, что выполнить задание просто не сумели. В результате все трое (Лонгботтом так и не появился) поимели выговор от своего декана; выйдя из ее кабинета, гриффиндорцы отправились обедать по Восточной лестнице, совершенно забыв, что там тусуется Пивз, и были облиты с ног до головы чернилами. Пока худо-бедно отмылись в туалете (а ближайшим, как назло, оказался туалет Плаксы Миртл, которая достала их своим нытьем), обед закончился, и на историю магии пришлось идти голодными. Писать конспект не было сил даже у Гермионы, и все трое просто сидели, пропуская мимо ушей все, что скрипел призрачный профессор Бинс. День прошел, словно страшный сон, который тянется и все никак ничем не закончится, так что под конец уже просто мечтаешь, чтобы откуда-нибудь вылезло страшное чудище и тебя сожрало, только бы не ждать больше невесть чего.
К ужину Гарри немного оклемался, возможно, потому что был очень голоден, и постарался растормошить друзей.
– Идемте, пора ужинать! Никому не будет легче, если мы умрем с голоду.
– Легче! – Гермиона внезапно вскинула голову; в ее глазах загорелся безумный огонек. – А может, нам как раз и надо умереть? Чтобы все вернулось на свои места?
– Герми, ты что, спятила?! – Рон, услышав эдакую заявочку, поперхнулся воздухом. – Может, предложишь Гарри прыгнуть с башни на радость Снейпу и Вы-Знаете-Кому?!
– Рональд, ты не справедлив к профессору! – строго отрезала девушка, моментально придя в себя. – Он уже не раз спасал Гарри жизнь!
– Значит, едва ли моя смерть его порадует! – сухо заключил Гарри. – А я точно до завтра не доживу, если прямо сейчас чего-нибудь не съем!
– Ох, извините, мальчики, – виновато пробормотала Гермиона, послушно шагая вместе с друзьями в Большой зал. – Я такую чушь несла…
– Забудь, – посоветовал Рон. – Как-нибудь все устроится.
Слишком уставшие, чтобы переживать, они уселись за стол и жадно набросились на еду. Но паршивый день решительно намеревался сделаться вовсе скверным. Ужин еще не закончился, когда в зал влетела профессор Синистра.
– Лонгботтом, – прохрипела она, хватаясь за сердце и бессильно опускаясь на скамью у стола Гриффиндора. – Лонгботтом прыгнул с Астрономической башни… Он… он разбился насмерть! Я не успела его остановить, – она истерически разрыдалась.
Оглушенных жуткой новостью студентов немедленно отправили в их гостиные; директор Дамблдор, Мадам Помфри, Хагрид и профессор МакГонагл поспешно отправились за несчастным Невиллом. Они вернулись с носилками, на которых лежало безжизненное тело, укрытое белой простыней. Всегда сдержанная, профессор МакГонагл судорожно рыдала, уткнувшись в клетчатый носовой платок; по буйной бороде Хагрида неудержимым потоком катились слезы. Дамблдор был бледен и выглядел сейчас на все четыреста лет. Мадам Помфри, кусая губы, старалась держать себя в руках – ей предстояло прописать успокоительное доброй половине школы.
Растерянные гриффиндорцы собрались в гостиной, нервно переговариваясь и гадая, что могло толкнуть тихоню Лонгботтома на такой отчаянный шаг. В конце концов, все сошлись на том, что во всем виноват Снейп.
– Он всегда ненавидел бедного Невилла, – всхлипнула Лаванда. – И сегодня так на него кричал… Вот он и не выдержал!
– Конечно, Змей виноват! – кричал Симус. – Он все время к нам придирается, а к Невиллу больше всех! Просто допек и все!
Гарри, Рон и Гермиона, съежившись на диване в самом дальнем углу, не принимали участия в шумном выяснении, кто виноват. В отличие от прочих, они точно знали, что явилось причиной самоубийства их одноклассника – понедельник…

– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри со стоном повернулся на постели и, нашарив под кроватью башмак, метко швырнул его в будильник. Тот в ужасе плюхнулся плашмя на тумбочку, старательно прикрываясь стрелками. Поттер обвел глазами спальню. Так и есть: Рон спит, Симус ушел, Дин с брюками, Невилл… Невилл?!.
– НЕВИЛЛ! – заорал Гарри, наскипидаренной кометой вылетев из постели и вцепившись в приятеля. – Невилл, ты живой! Живой! А они вчера сказали, что ты с башни… того… спланировал неудачно, вот!
Гарри понимал, что городит чушь, но никак не мог остановиться. Дин потрясенно таращился на них, переводя недоуменный взгляд с Невилла на Гарри и обратно. Между тем Рон, проснувшийся от вопля друга, продрал, наконец, глаза, и, поняв, что именно видит, тоже завопил со всей дури:
– НЕВИЛЛ! – подскочив на полметра над кроватью, он рванул с места, увлекая за собой простыню и одеяло, ухватил Лонгботтома за плечо и бессвязно забормотал:
– Ты… ты… ты… а мы думали… а они сказали… а ты живой!..
– Живой, – покладисто согласился тот, растерянно улыбаясь. – Только почему – не понимаю, я ведь не должен был, – он прикусил язык, но поздно. Его друзья, пережив радость от его воскресения, моментально пришли в ярость, когда вспомнили, что им довелось испытать по милости товарища Лонгботтома вчера.
– Ах ты олух! – Гарри в сердцах отвесил Невиллу подзатыльник. – Самоубиваться он вздумал! А ты хоть соображал, что с нами будет, нет?!
– Да ни черта он не соображал! – рявкнул Рон и тоже отвесил незадачливому самоубийце душевную плюху. – А мы чуть инфаркт коллективный не схлопотали из-за тебя!
– Извините, – Невилл чуть не плакал. – Я хотел как лучше.
– Он хотел как лучше! – передразнил его Гарри и пригрозил. – Погоди, тебе еще перед Гермионой извиняться, ей вчера успокоительное пришлось давать!
– Э, ребята, вы в порядке? – осторожный голос Дина вернул всех троих к действительности, напомнив, что не все в курсе вчерашней трагедии. А если точнее, то вообще никто.
– Да просто сон страшный приснился! – торопливо пояснил Гарри, однако объяснение одноклассника не устроило.
– Что, всем троим один и тот же?
– Ну, наверное, – Рон замялся, а затем с надеждой спросил:
– Кстати, а какой сегодня день недели, не вторник?
– Сегодня понедельник, второе февраля, – Дин все еще подозрительно разглядывал одноклассников. Гарри сделал скорбное лицо и застонал.
– Зелья! Спасите наши души, Снейп нас сожрет!
– Вот поэтому и снится всякая дрянь! – самым «гермионистым» тоном заявил мистер Уизли, неодобрительно поджав губы. – На нервной почве развиваются нервные неврозы, и нервы окончательно сдают!
Скрипнула дверь – это вернулся Симус.
– Дин, ты идешь? А что тут за шум был? Вроде кричал кто-то.
– А это нам… мне… в общем, кошмар приснился! – сконфуженно ответил Невилл и, вздохнув, добавил:
– Из-за зелий. Никакой радости впереди…
– Между прочим, сегодня праздник! – утешил его добросердечный Дин.
– Какой? – живо поинтересовался Гарри.
– Сегодня – День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – сочувственно оглядев ошизевших в преддверии контрольной одноклассников, Дин взял сумку и вместе с другом вышел.
Гарри и Рон, дождавшись, пока их шаги не стихнут, вновь укоризненно уставились на Невилла. Тот виновато опустил глаза.
– Нет, в самом деле, как тебе в голову такое пришло? – тихо спросил Гарри. – Мы, когда услышали, сами чуть не померли!
– Я, – заикнулся было результат неудавшегося суицида, но тут в дверь тихонько поскреблись.
– Гермиона! – безошибочно определили парни, и Рон отправился открывать. Впустив ее, он торопливо проговорил:
– Герми, у нас тут новость хорошая, – договорить он не успел – девушка увидела Лонгботтома, и Гарри с Роном пришлось вдвоем затыкать ей рот, чтобы диким воплем она не поставила на уши весь Гриффиндор. А к тому, что она вдруг закатит глаза и сползет по стеночке на пол в глубоком обмороке, они и подавно оказались не готовы.
– Что с ней делать?
– Рон, откуда я знаю?! Может, по лицу пошлепать?
– Ну да, она нам потом пошлепает! А если водой? Невилл, тащи кувшин!
– Вот! Сейчас я…
– Ты что творишь, зачем весь-то?!
– Ой… опять я что-то не то делаю, да?
– Ох… что такое?..
– Ну, по крайней мере, она очнулась. Герми, ты как, в порядке?
– А?.. Да вроде бы. А почему я вся мокрая? А почему… Ой, Невилл, ты жив! Ты жив, какое счастье, а мы ведь… мы ведь… мы ведь чуть не рехнулись, ты, безмозглый идиот! Как ты посмел такое выкинуть?! Да я тебя сейчас!..
– Стоп! Стоп! Гермиона, перестань! Перестань, кому сказано, ты же его убьешь, оно тебе надо? Хватит, говорю!
– Мне очень жаль, честное слово, я просто подумал, вдруг я умру, и все станет нормально? Ну, и решил попробовать.
– Невилл, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– НЕ ВЗДУМАЙ БОЛЬШЕ ПРОБОВАТЬ!..
– Гермиона, я же просил, не надо его душить! Рон, держи ее!
– Герми, Герми, ты что, мы же на зелья опоздаем! Потому что на завтрак со всеми этими разборками уже опоздали.
– Зелья! Как же я забыла! Так, я за сумкой, а вы трое – живо одеваться и в гостиную, я буду ждать там. И только посмейте задержаться! Меня задолбало уже выслушивать от профессора Снейпа, что он о нас думает! – выпалив все это со скоростью станкового пулемета, девушка пулей вылетела из комнаты, от души саданув на прощание дверью.
Парни стояли, втянув головы в плечи, заметно оглушенные ее сольным выступлением. Затем переглянулись, бросили взгляд на часы (будильник уже пережил нападение на свою электронную персону и как ни в чем не бывало стоял на тумбочке) и бросились одеваться – до начала урока осталось всего десять минут. Они собрались молниеносно, так, что ими был бы доволен самый вздорный и придирчивый прапорщик, скатились по лестнице вниз и вместе с Гермионой предприняли марш-бросок по Хогу с маршрутом «Башня Гриффиндора – Подземелья». Они успели вовремя – дверь в класс зельеварения была открыта, и внутрь как раз потянулись студенты. Гриффиндорская четверка тихой сапой присоединилась к остальным, приглаживая встрепанные волосы и стараясь отдышаться. Как на грех, в самом хвосте стоял Драко, на диво мрачный и угрюмый. Он смерил товарищей по несчастью надменным взглядом и отвернулся… на долю секунды, чтобы вновь уставиться на Невилла вытаращенными до последней степени глазами.
ОП!
Рон и Гарри в четыре руки зажали ему рот, уже разинутый для изумленного вопля, и хорошенько взболтали, ухватив за шкирку.
– Ни звука! – прошипел Гарри, опасливо покосившись на распахнутую дверь. – Все путем.
– Понял, – прохрипел обалдевший слизеринец, таращась на бессвязно извиняющегося Лонгботтома. – Ну, ты, в натуре, идиот! С башни сиганул…Спасибо, что ничего более зрелищного не придумал, любитель суицида!
– Малфой, не трепись! – почти не шевеля губами, прошептала Гермиона. – Услышит кто-нибудь!
Драко возмущенно фыркнул и замолчал, шагнув через порог кабинета. Гриффиндорцы последовали за ним, направившись каждый к своему месту. Урок начался. Не прошло и четверти часа, как раздалось знакомое шипение – Невилл опять расплавил котел, и профессор Снейп, словно ангел мести, уже летел к месту происшествия.
– Лонгботтом! – рявкнул он, нависая над беднягой. – Вы идиот! Только абсолютный тупица способен из полынного отвара сделать стопроцентную щавелевую кислоту! Когда Вы научитесь читать рецепт, пустоголовый кретин?!
БДЗЫНЬ!..
Семикурсники удивленно подняли головы и обомлели: рохля и тихоня Невилл швырнул в стену черпак и что есть силы пнул оплавленный котел – тот слетел с подставки и покатился по полу, оставляя грязные пятна испорченного зелья.
– Да пошел ты к черту! – заорал он прямо в лицо Снейпу, сжав кулаки. – К чертовой матери, понял?! Ты достал меня своими воплями и придирками, крыса подвальная! Да чтоб ты своими зельями отравился, змей траншейный, садист, мать твою через колено головою вниз об стену!..
Невилл схватил со стула сумку и, отпихнув с дороги онемевшего профессора, стремительно унесся прочь из кабинета, смачно хряснув на прощанье дверью. В кабинете повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь бульканьем котлов. Профессор Снейп тем временем отмер и, обведя притихший класс ледяным взглядом, заявил голосом, который мог бы заморозить Мертвое море:
– Гриффиндор получает двести штрафных очков. А мистер Лонгботтом всерьез пожалеет о том, что не появился на свет без языка! Продолжайте работу!
Студенты моментально опустили головы и рьяно взялись за дело, стараясь не привлекать внимания Мастера зелий. Впрочем, чтобы привлечь его внимание, совсем не обязательно было делать что-нибудь не так – он ухитрялся измыслить придирку на ровном месте и сейчас кружил по классу, цепляясь к гриффиндорцам с удвоенным усердием. Но в кои-то веки Гарри был слишком занят своими мыслями, чтобы нервничать из-за присутствия Снейпа. К тому же, Напиток живой смерти они готовили уже в пятый раз, так что он действовал практически на автопилоте, едва ли не машинально, и очень удивился, обнаружив под конец в своем котле безупречно сваренное зелье. Покуда он изумленно таращился на зеленовато-янтарную жидкость, его недоумение заметил учитель.
– Мистер Поттер, – негромко провещал профессор, бесшумно материализовавшийся поблизости, – перестаньте пялиться в котел, как последний недоумок, и извольте сдать работу!
Гарри, осознав, что выглядит сейчас со своим котлом в точности как профессор Трелони с хрустальным шаром, покраснел и торопливо нацедил зелье в стеклянный флакон, чтобы сдать его на проверку. Он отнес пузырек на учительский стол и повернул было к своему месту, как вдруг раздавшийся за спиной голос Снейпа заставил его остановиться.
– Мистер Поттер, кто готовил зелье?
– Э… я, профессор! – Гарри удивленно повернулся к наставнику.
– Вы? – Снейп окинул самого нелюбимого ученика взыскательным взглядом и резко поднялся с места. – Покажите котел!
Гарри, все больше недоумевая, двинулся к своему месту; за ним по пятам следовал профессор Снейп. Остановившись у стола, Гарри указал на котел:
– Вот, сэр!
Тот, наградив Поттера еще одним неласковым взглядом, сосредоточился на зелье – оно было идеально. Снейп неохотно признался себе, что сам едва ли приготовил бы лучше. Но как поверить, что мальчишка, не обладающий ни малейшими способностями к зельеварению, ухитрился безупречно сварить такой сложный состав без посторонней помощи? А мисс Всезнайка, которую можно было заподозрить в помощи безмозглому однокласснику, сидела довольно далеко, не имея возможности подсказывать – сегодня на уроке было слишком тихо, и Снейп непременно заметил бы! Однако следует еще раз все проверить.
Профессор зачерпнул немного половником и медленно вылил обратно, оценив цвет и прозрачность; потом принюхался, придирчиво выискивая посторонние запахи; опустил в зелье палец и аккуратно опробовал его на вкус. Затем так же вдумчиво и внимательно пощупал остолбеневшему Гарри лоб, проверяя, нет ли жара, а после сосчитал пульс у себя, сомневаясь в собственном здравии. Убедившись, что они оба здоровы, зельевар вернулся к своему столу и аккуратно написал в журнале напротив фамилии Поттер: «Превосходно». Перечитал раз, другой и потряс головой: «Бред какой-то… Поттер готовит превосходное зелье; Лонгботтом орет на меня, словно боцман на юнгу. Чем, спрашивается, это кончится – Малфой подружится с несносной гриффиндорской троицей? Дьявол! Накаркал, что ли?..»
Именно в этот момент Снейп заметил, что Драко, направляясь к выходу, на ходу о чем-то треплется с Поттером. Мрачно проводив студентов тяжелым взглядом, профессор пометил себе сделать крестнику внушение, дабы поменьше якшался с этой компанией – они его плохому научат. Хотя… кто кого еще.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:35 | Сообщение # 7
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 4. Хотел как лучше…

– Похоже, у Невилла нервный срыв, – сочувственно пробормотала Гермиона, озираясь вокруг и пытаясь отыскать в толпе одноклассника.
– Если ты имеешь в виду, что у этого болвана мозги закоротило, то я с тобой согласен, Грейнджер!
– Малфой, заткнись! Нам твои комментарии без надобности, – отрезал Гарри, мечтая отделаться от белобрысого хорька, невесть почему увязавшегося за ними.
– Это как посмотреть, Поттер! – ядовито отозвался Малфой. – В отличие от вас я точно знаю, где искать Лонгботтома, но если ты настаиваешь, то ничего больше не скажу.
– Откуда ты знаешь, где Невилл? – Рон смерил Драко недоверчивым взглядом.
– От верблюда! – нелогично отрезал тот, надменно задрав нос. – Думать надо, а не ушами хлопать! Хотя уши использовать тоже невредно.
– Драко, – ласково пропела Гермиона и мило улыбнулась, – если ты продолжишь выкобениваться, я сделаю так, что хлопать ушами тебе станет очень легко, хочешь?
– Нет, спасибо! – сухо ответствовал юный представитель чистокровного магического семейства.
– Тогда выкладывай, что тебе известно, и не выпендривайся! – рявкнула девушка, потеряв терпение.
– Ладно, так и быть. Пошли, чего стоите? – Малфой эффектно развернулся на каблуке и целеустремленно зашагал обратно к подземельям.
– Какого дьявола ты молчал, мы же только что оттуда ушли? – Рональда раздражали выкрутасы слизеринца.
– Да из вредности, не ясно, что ли? – устало отозвался Гарри, шагая по ступеням. – Он ведь не может иначе – воспитание не позволяет.
– Тебе с твоими «любящими» родственничками о воспитании вообще заикаться не стоит, – фыркнул в ответ Малфой и остановился перед одной из дверей, выходящих в подземный коридор. Кабинет зельеварения находился значительно дальше, а эта комната, похоже, давно не использовалась. – Все, пришли. Я слышал, как в коридоре скрипела дверь после того, как Лонгботтом улепетнул с зелий. Она единственная в этом коридоре не заперта.
Гарри, подумав, решил пока не убивать Малфоя и толкнул дверь – та с пронзительным скрипом открылась. Шагнув через порог, семикурсники сразу увидели Невилла, который сидел на полу у стены; сумка валялась рядом, а физиономия парня отражала целую гамму самых противоречивых чувств – от боязливого восторга до суеверного ужаса. Услышав скрип дверных петель и шаги, он вздрогнул и уставился на вошедших.
– Невилл, с тобой все в порядке? – сочувственно поинтересовалась Гермиона. – Ты очень… очень необычно себя вел!
– Необычно? – тут же влез Малфой. – Да он вел себя как последний идиот! Ох! – получив увесистый тумак от потерявшего терпение Рона, слизеринец задохнулся от возмущения, но все же умолк… до следующего раза, когда он решит, что ему есть что сказать.
– Да, наверное… то есть… ну… я… Просто я вдруг подумал… Я ведь уже однажды умер, понимаете? Это очень страшно… и больно, а Снейп вряд ли мог убить меня, даже за такое. В общем, я не выдержал, вот и все. Хотя, конечно, я сам виноват. И он, – голос Невилла вдруг сорвался, – он все равно завтра ничего не вспомнит, потому что завтра не будет.
– Ну ладно тебе! – неловко утешил его Рон, присев рядом на корточки. – Может, завтра все закончится.
– Ничего не закончится, – устало перебил его одноклассник со вселенской безнадежностью в голосе.
– Откуда ты знаешь? – осторожно поинтересовался Гарри, соображая, не нужно ли проводить беднягу в больничное крыло и попросить Мадам Помфри дать ему успокоительное.
– Потому что это я во всем виноват! – Невилл сдавленно всхлипнул и спрятал лицо в ладонях.
– Почему?!.
– Вот поэтому, – Невилл пошарил за пазухой и достал…
– Времяворот! – Гермиона сразу узнала артефакт. – Откуда он у тебя?
– Это моего дедушки. Он их делал, вот остался один, и я его взял с собой в школу. А в воскресенье не успел повторить зелья и хотел немножко продлить себе день, пришел в выручай-комнату, думал, что там точно никто ничего не увидит. Все сделал, как хотел, вдруг вы пришли… Я и решил не мешать… А рядом шкаф стоял – я туда… про Снейпа услышал, с перепугу времяворот выронил, и он разбился. Когда наступил понедельник, я думал, что ничего не случилось, но потом настал еще один… и еще… И я не знал, что делать, и решил –
– Понятно, – ошарашено перебил Невилла Гарри, которому ничего понятно не было. –Выходит, ты разбил времяворот, и мы все вляпались? Но почему так вышло? Ведь магия должна была исчезнуть с поломкой источника!
– Потому что действие уже было произведено, – безжизненным голосом отозвалась Гермиона. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, машинально наматывая на палец прядь волос. – А только потом артефакт погиб. Имея дело со временем, никогда нельзя предугадать последствия.
– И что теперь? – резко поинтересовался Малфой, нервно кусая губы. – Мы так и будем всю жизнь болтаться, как цветок в проруби, в этом понедельнике?! Я так и знал, что это он во всем виноват!..
– Да, – тихо ответил Лонгботтом, опустив голову. – Я подумал, что если умру, все придет в норму. Но не получилось. Я умер, а потом проснулся утром в понедельник, как будто ничего не произошло.
– А может, мы все пятеро должны… того? – неуверенно пробормотал Рон, покосившись на остальных.
– Мерлиновы трусы! – взорвался Драко. – Я не понял, это что, клуб самоубийц? Благодарю покорно, мне такого счастья даром не надо!
– Рон, не ерунди, – хмуро откликнулся Поттер, сосредоточенно размышляя. – Это определенно не поможет, мы просто опять вернемся в предыдущий день. Ведь у кольца нет конца, это же понятно. А мы, – он обвел товарищей по несчастью угрюмым взглядом, – попали именно в кольцо времени. И нас мотает теперь, как в центрифуге, по кругу. Вот только как его разомкнуть? Блин, натурально, День сурка!
– Точно! – Гермиона несколько истерично рассмеялась. – Тот журналист, в конце концов, сумел найти выход, умудрившись сделаться своим в чужом городе и творя добро направо и налево, а мы? Что должны сделать мы, чтобы все стало как раньше? – она оглядела парней, словно надеялась, что кому-нибудь из них известны тайны времени.
– Не знаю, – Гарри машинально потер шрам; Невилл виновато мотнул головой; Драко раздраженно передернул плечами и скривился.
– И спросить некого – нам элементарно никто не поверит! – резонно заметил Рональд, дергая себя за пуговицу. Когда та, не выдержав издевательства, оторвалась, он несколько мгновений тупо смотрел на нее, а потом зашвырнул куда-то в угол. – Все равно завтра она окажется на месте! – пробурчал он в ответ на недоуменные взгляды.
– Мерлин, что ж я сделал-то?! – пробормотал Невилл, раскачиваясь взад-вперед.
– Ничего хорошего! Но хотел как лучше, – бросил в ответ Драко, подхватил с пола свою сумку и сварливо поинтересовался:
– Нам еще нужна трансфигурация, или пошлем все черту под хвост?
– Черту под хвост мы пошлем историю магии! – строго решила Гермиона. – Нам не нужны неприятности с профессором МакГонагл, а прятаться от всех и сидеть без обеда до завтрашнего дня мне не хочется. Пошли.
– Мы могли бы пойти на кухню – эльфы не откажут нам в провианте, – заметил Гарри, помогая Невиллу подняться на ноги.
– Зато потом мы не сможем появиться в гостиной до позднего вечера и в библиотеке – тоже! – заметила Гермиона.
– Ладно, идемте уже, – Рональд тяжело вздохнул. – Надеюсь, мой сегодняшний канделябр не будет клеваться.

Канделябр клевался. Драко вспомнил физиономию Уизли, когда творение последнего агрессивно щелкнуло невесть как сохранившимся клювом и попыталось вышибить своему создателю мозги, и ухмыльнулся. Впрочем, улыбка на его лице почти сразу увяла – повода для радости в сложившейся ситуации Малфой решительно не находил. Этот идиот Лонгботтом не нашел ничего лучше как раскокать времяворот! И вот теперь он, Драко, прочно сидит в ненавистном понедельнике вместе с четверкой из Гриффиндора. Конечно, при более близком знакомстве они оказались несколько менее невыносимы, нежели он ожидал. Самую малость, правда, но что-то – это явно больше, чем ничего. Жаль только, что добиться их расположения будет нелегко.
Драко устало вздохнул, проглотил последний кусочек тоста со своей тарелки, поднялся из-за стола и направился в гостиную Слизерина. По дороге он рассеянно скользил взглядом по каменным стенам и картинам в потемневших от времени рамах; мозг его усиленно трудился над решением непростой задачи – как вернуть на место вектор времени. Размышления оказались бесплодными, но погрузившись в свои мысли, он напрочь отрешился от окружающего мира и, вывернув из-за поворота, врезался прямо в профессора Снейпа, шествовавшего ему навстречу.
– Простите, сэр! – Малфой поспешил почтительно извиниться, не желая дополнительных неприятностей, и попытался тихой сапой просочиться вдоль стены в свою гостиную. Однако не тут-то было – крестный прочно взял его за плечо и вкрадчиво поинтересовался:
– Что стряслось, Драко? Общение с Поттером и его компанией повлияло на твое зрение?
– Нет, сэр, я просто задумался.
– И о чем же, позволь тебя спросить?
– Э… ну… так, просто.
– Просто? Ну-ка, пойдем в мой кабинет, побеседуем.
Драко, обреченно кивнув, зашагал вслед за стремительно удаляющимся профессором. Разговор обещал быть тяжелым уже потому, что парень понятия не имел, как объяснить профессору ситуацию. Впустив крестника в кабинет, Снейп плотно прикрыл дверь и продолжил воспитательную беседу.
– Судя по всему, совсем не просто. Драко, ты соображаешь, с кем общаешься? Поттер и его банда – не слишком подходящая для тебя компания!
– Да что они мне сделают, крестный?
– Может, и ничего не сделают, насколько я знаю Поттера. Но вот если слух о Малфое, подружившемся с Мальчиком-Который-Выжил, просочится за пределы Хогвартса, может случиться всякое.
– Да ничего не случится.
– Драко, не будь идиотом! Шевели мозгами, я точно знаю – они у тебя есть. По крайней мере, до недавнего времени были.
– Вот я и шевелю. Никто ничего не узнает.
– Откуда такая уверенность?
– Просто… просто завтра опять будет понедельник.
– Что?!
– Ой, ну, не знаю я, как объяснить! Это все Лонгботтом виноват, хотел себе времени добавить перед контрольной по зельям, а сам времяворот на пол грохнул и разбил, и застряли мы все в этом дне. Вчера понедельник был, позавчера. Сегодня уже пятый, кстати.
– Драко.
– Сэр?
– Скажи правду, ты здоров? Может, плохо себя чувствуешь? Голова не болит, живот не кружится, нет?
– Да здоров я, здоров! И даже не издеваюсь, между прочим! Мы по-настоящему влипли и не знаем, что делать.
– Мы?
– Угу. Я, Поттер, Уизли, Грейнджер и Лонгботтом. Нас пятеро таких удачливых, потому я с ними и общаюсь – только они помнят, что было вчера. А для всех прочих понедельник – он и в Африке понедельник.
– М-да. Знаешь, крестник, тебе лучше пойти в спальню и прилечь – вдруг полегчает. Нет, лучше отведу тебя в больничное крыло – обследуешься на предмет галлюциногенов в организме.
– Крестный, я не пил! И не курил. И не ел ничего такого, ну… такого вот… ничего… не ел я…
– Диагноз ясен: умственное перенапряжение, видимо, с непривычки. Ну-ка, пошли! Пошли, я сказал, и не смей упираться! Думаю, Мадам Помфри сможет прояснить ситуацию. Касторка, змеиная желчь, крапивный компресс, хинин натощак – мало ли средств для прояснения рассудка и поднятия жизненного тонуса? У меня парочка идей имеется на этот счет, вот как раз сейчас и проверим. И не пытайся себя заавадить, все равно ничего не выйдет. А если выйдет, я потом сам тебя пришибу, причем самым мучительным способом!

Вырваться из цепких лап хогвартской медсестры и слизеринского декана Драко удалось лишь под вечер и только с пятой попытки. Он зайцем выскочил за дверь больничного крыла и припустил со всех ног, роняя по дороге компрессы из свежей крапивы и пугая первоклашек покрасневшим лицом и вытаращенными до полной шаровидности глазами. Молнией проскочив ползамка, он скатился по лестнице в подземелья, на автопилоте нашел комнату, где прятался Невилл, влетел внутрь, плотно захлопнул дверь и, привалившись к ней спиной, со стоном облегчения съехал на пол.
– Малфой?! – изумленное восклицание застало его врасплох. Драко испуганно огляделся и бессильно выругался про себя: в комнате, где он планировал отсидеться до отбоя, четверо гриффиндорцев проводили серьезные изыскания. Вокруг на партах и стульях лежало множество книг – больших, маленьких, толстых, тонких, открытых, закрытых, заложенных перьями и клочками пергамента. Увидев нежданного гостя, друзья удивились. Однако растрепанное состояние сокурсника обеспокоило их куда больше.
– Драко! Что случилось, на тебя кто-то напал? – Гермиона, известная своей жалостью к сирым и убогим, немедленно прониклась сочувствием. – Ты скверно выглядишь.
Гарри и Рон, тревожно переглянувшись, поднялись с мест и направились к слизеринцу. Тот, занервничав, попытался отодвинуться, но тщетно – они ухватили его под локти, подняли с пола и почти волоком перетащили в старое продавленное кресло, невесть откуда здесь взявшееся. Поттер навис над Драко и резко спросил:
– Что делается в замке, Малфой? Там посторонние? Пожиратели Смерти? Они что, пытали тебя?
– Хуже, – прохрипел Драко, страдальчески морща покрасневшее лицо и почесывая покрытое волдырями тело. – Это Помфри со Снейпом!
– А что они с тобой делали? – озадаченно почесал в затылке Невилл.
– Лечили, – уныло сообщил Малфой-младший, вытряхивая из-за шиворота последние ошметки крапивного компресса. – Я попытался крестному рассказать, во что мы вляпались, а он не поверил, решил, что у меня глюки. Оттащил в лазарет, и там они вдвоем за меня взялись… Мерлин, не понимаю, как я вообще не умер!
– Живучий, видимо, – проворчал Рон, возвращаясь к своей книге и уставившись в нее со смесью раздражения и досады. – Ничего мы не найдем, напрасный труд.
– А что вы, собственно, ищете? – без особого интереса спросил Драко. Он был уверен, что знает ответ, и не ошибся.
– Пытаемся найти способ выйти из этой дикой ситуации, – сухо разъяснила Гермиона, открывая очередной фолиант и перелистывая хрупкие страницы.
– И как?
– Никак, не видишь, что ли? – раздраженно огрызнулся Рон, ероша пятерней огненно-рыжие патлы. – Ни-че-го, ровным счетом! И упоминаний о подобных случаях тоже нигде нет.
– Из чего следует, – мрачно закончил Гарри, привычным жестом поправляя очки на переносице, – что наш – первый в таком роде. А значит –
– А значит, придется выкручиваться самим, – кисло заключил Драко и яростно почесал зудящую шею. – Я везунчик, всегда это знал.
– И помощи нам ждать тоже неоткуда, – вздохнула Гермиона, закрывая книгу. – Не поверят, – она красноречивым жестом указала на Малфоя: он снова чесался, напомнив Гарри Сириуса в собачьей шкуре. Тот все время жаловался, что его донимают блохи.
– А если, – встрепенулся было Невилл, но тут же сник, – нет, не выйдет.
– Что не выйдет? – нетерпеливо вскинулся Гарри, откладывая перо и поворачиваясь к нему. – Давай выкладывай, хуже все равно не будет.
– Я подумал, а если бы кто-нибудь оказался вместе с нами, в одном понедельнике, то ему пришлось бы поверить.
– Ну, и как же ты собираешься это провернуть? – ядовито фыркнул Драко, вытряхивая из волос сандаловые опилки, кои, согласно теории Мадам Помфри, очень способствовали просветлению сознания и очистке кармы. – Мы сами-то не знаем толком, каким манером вляпались, а ты предлагаешь вляпать еще кого-нибудь? Каким же образом, скажи на милость?
– Не знаю, – с несчастным видом пробормотал в ответ Лонгботтом. – Я же говорю, не выйдет.
– А знаешь, Невилл, это интересная мысль, – медленно проговорила Гермиона, сосредоточенно глядя на стену. – Мне как-то встречалось одно заклинание, очень древнее, его давно не используют. Темперо Мортис – с его помощью можно было приостановить время для определенного человека. Но оно капризное, очень сложное, Темное, использовалось крайне редко, поэтому вскоре были изобретены времявороты.
– И кого будем тормозить? МакГонагл? – с сомнением пробурчал Рон. – Как бы она нам глаза не выцарапала…
– Тормозить будем Снейпа! – отрезала девушка, лихорадочно копаясь в куче книг и вытянув, наконец, нужную. – Он – специалист по Темной магии, и если уж кто и способен вытащить нас отсюда, то только он!
– Надо же, какое уважение! Тебе в Слизерин идти надо было, Грейнджер! – Драко не сумел скрыть удивления и поспешил отпустить шпильку в адрес гриффиндорки.
– И учиться вместе с тобой? Благодарю покорно! – фыркнула она в ответ. – Не надо мне такого счастья. Так, где же оно… не то… не то… тоже не то… а, вот!
Она торжественно продемонстрировала парням два абзаца текста, изложенного на старославянском.
– Проклятье, – поморщился Малфой, брезгливо разглядывая маловразумительную писанину, – неудивительно, что изобрели времяворот – каждый раз читать вот это… В Бедлам угодишь, не успеешь оглянуться!
– А что там такого? – с любопытством уставился на книгу Гарри.
– Тебя, похоже, старославянскому не учили? – высокомерно задрал нос белобрысый аристократ. – А я вот имел несчастье. Тут такое понаписано… господа Пожиратели, молча-а-ать!
– Заливаешь, – недоверчиво прищурился Рон, смерив Драко подозрительным взглядом.
– Да нет, правда, – подтвердила смущенная Гермиона. – Тут слова… ну, не совсем приличные.
– Точнее, совсем неприличные! – ухмыляясь, уточнил слизеринец, с некоторым злорадством разглядывая покрасневшую девушку. – Здесь вот, скажем, примерно следующее написано: «…А поелику ты рас…дяй еси, дарую тебе, неуделку сра…му, времени толику, дабы х...ню, тобою нах…ую, обратно рас…чить».
– Ни фига себе! – присвистнул Гарри, озадаченно качая головой. – И как это понимать?
– А понимать это следует так: «…Поскольку Вы являетесь индивидуумом с коэффициентом умственного развития ниже среднего уровня, в качестве адресной гуманитарной помощи слаборазвитым личностям получаете в собственность определенный временной промежуток, чтобы уладить все проблемы, вызванные Вашим неразумием и отсутствием сообразительности», – без запинки перевел Малфой, ухмыляясь еще шире. Все-таки правду мама говорила: полезно иногда быть всесторонне образованным!
– Что ж, придется попробовать, – вздохнула Гермиона, водя пальцем по строчкам. – Может, удастся хоть на пару дней затормозить для него время. Надеюсь, профессор старославянского не знает.
– Зря надеешься, – хмыкнул Драко. – Это он меня учил!
– Час от часу не легче! – поморщилась девушка, пытаясь смириться с тем, что ей вот-вот предстоит обложить Мастера Зелий самыми отборными матюками на древнем языке. Почему-то такая перспектива оптимизма ей не внушала.
– Надеюсь, он меня не убьет, – снова выразила надежду Гермиона, пристально изучая заклинание и рассеянно наматывая на палец прядь кудрявых волос.
– Надейся, – разрешил ей Драко, пытаясь поудобнее устроиться в кресле, чтобы вылезающие пружины не давили.
– А будешь злорадствовать, сам пойдешь! – рыкнул на слизеринца Рон, мгновенно выходя из себя. – Ты язык знаешь, тебе и карты в руки!
– И барабан на шею! – ласково добавил Гарри, сосредоточенно разглядывая свою волшебную палочку. – А может, и не только барабан.
– На меня попрошу не рассчитывать! – Малфой категорически открестился от перспективы лицезреть до жути обозленного профессора зельеварения. – Я еще жить хочу. Лучше Лонгботтома посылайте, ему после полета с башни уже все нипочем, да и опыт орать на Снейпа имеется… ай! Ты что дерешься, гад рыжий?!
– Да ничего. Релаксирую. Я заметил: как врежу тебе по затылку – сразу настроение улучшается!
– Блин. Ты садист, псих и засранец!
– От засранца слышу! И вообще, ты –
– Стоп, стоп, стоп! Хватит! – решительно вмешалась Гермиона, понимая, что эти двое вот-вот сцепятся не на жизнь, а на смерть. – Перестаньте, а то я подумаю, что вы решили создать аналог того заклинания на современном языке!
– А это мысль! – переглянувшись, хором заявили противники, но ругаться прекратили.
Гриффиндорка тем временем углубилась в изучение заклинания, что-то помечая, шевеля губами и морщась от словесных оборотов неизвестного древнего русского мага. Когда Рон попытался выспросить, чем же она занята, девушка так на него цыкнула, что бедолага едва не начал заикаться и испуганно примолк. Наученные его примером однокурсники потихоньку занялись своими делами, стараясь не нарушать царящую в помещении тишину. Драко, отчесавшись, достал палочку и принялся понемногу трансфигурировать старое колченогое кресло в новое и удобное. Новым жуткое пыльное страшилище так и не стало, но пружины колоться прекратили. Невилл, откопав в груде книг пособие по ботанике, углубился в изучение свойств ядовитого плюща, а Рон с Гарри развлекались, складывая из обрывков бумаги замысловатые фигурки и зачаровывая их на свободное движение. К тому времени когда Гермиона решительно захлопнула книгу, у них образовался уже целый бумажный зоопарк.
– Все, хватит! – с видом человека, готового нырнуть в ледяную прорубь, вдруг заявила девушка. – Я узнала все, что нужно. Пойду сегодня вечером.
– Герми, ты уверена? – забеспокоился Рональд, сминая в кулаке бумажную лягушку. – Может, завтра пойдешь? Потренируешься, а потом…
– Рон, ты спятил, что ли? – нетерпеливо огрызнулась девушка, запихнув книгу в сумку. – На ком тренироваться, на кошках? А потом что делать с образовавшимся кошачьим питомником? Надо же такое ляпнуть!
– Вот всегда так, – буркнул обиженный Уизли, раздраженно отрывая крылья пергаментной стрекозе, – хочешь как лучше, печешься о всеобщем благе, а тебя мордой в грязь! И все довольны и даже счастливы, и всем все нравится –
– Рон, не бухти! – миролюбиво вмешался Гарри, поднимаясь на ноги. – Не видишь, Гермиона просто нервничает. Да и то правда, на ком тренироваться? Ты по Колину Криви скучаешь? Или по МакЛагену?
– Скорее уж по Аргусу Филчу! – поморщился Драко, взглянув на часы. – Люди, одно из двух: или мы немедля мчимся в Большой зал и имеем шансы успеть на ужин, или остаемся тут и ложимся спать голодными. Альтернатива ясна?
– Так точно, – пробурчал Рон, неохотно поднимаясь из-за стола. – Шевелитесь, лютики-цветочки, не знаю, как вы, а я хочу ЖРАТЬ!
Великолепная пятерка выбралась из подземелья и прямиком направилась в Большой зал к накрытым столам. Малфой, опасливо обозревший учительский стол, вздохнул с облегчением – профессора Снейпа, как и Мадам Помфри, там не было. Возможно, они настолько увлеклись экспериментальной народной медициной, что до сих пор обсуждали перспективы применения компрессов из крапивы, коровьего навоза и репьев. Вот и пусть развлекаются, лишь бы подальше от его, малфоевского, бесценного организма. Гермиона тоже оглядела преподавательский стол и отметила отсутствие Снейпа, мимолетно этому порадовавшись. Ей почему-то казалось, что если он только взглянет на нее, то сразу догадается, что она задумала. Конечно, это была чушь – профессор, хоть и редкостной одаренности легилименто-окклюменист, вряд ли станет сканировать ее мысли с целью обнаружения потенциальной диверсии. Однако его отсутствие помогало сохранять хотя бы видимость спокойствия, что было очень кстати.
– Гермиона, ты уверена, что стоит это делать? – тихий голос Гарри вернул ее к действительности.
Она подняла глаза от своей тарелки с почти нетронутой едой и хмуро отрезала:
– Не уверена. Но у нас нет выбора. Или профессор нам поможет, или мы останемся в этом дне навечно!
– Да уж, – пробурчал Рон, с отвращением поморщившись, – очень странно будет, когда мы повзрослеем, а будем по-прежнему ходить на уроки! Вот все удивятся-то!
– Да не повзрослеем мы никогда! – нетерпеливо оборвал его Невилл. – Мы ни повзрослеть, ни умереть не можем, ты не понял еще?
– Можно подумать, мне нравится это понимать! – раздраженно огрызнулся Рональд. – Как подумаю, жить не хочется!
– Вот поэтому я собираюсь навестить сегодня профессора Снейпа! – почти беззвучно прошипела Гермиона, отодвигая тарелку. – Надеюсь только, хорек не проболтается.
– Не проболтается, – уверенно откликнулся Гарри, рассеянно отправив в рот кусочек хлеба, – ему тоже невесело. Когда пойдешь?
– В одиннадцать.
– После отбоя? Придется тебе взять мантию.
– Нет. Я староста, скажу, что на обходе коридоры перепутала. А то вдруг профессор твою драгоценность отберет.
– Но если тебя поймает Филч –
– Гарри, я же не буду в профессора Снейпа пулять заклинанием из-под мантии-невидимки, ее все равно придется снять.
– А почему не будешь? Разве так не лучше?
– Рон, не будь наивным, если он увидит, что это я, то вряд ли применит непростительное, а вот если ничего не увидит, то сначала убьет и только потом станет разбираться!

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:43 | Сообщение # 8
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 5. Плохая примета

– Мне нужны волшебники, подверженные заклинанию Империус, – Лорд Вольдеморт обвел ледяным взглядом Пожирателей смерти. – И как можно больше!
– Мой Лорд… Но зачем? Они ведь так ненадежны…
Неправильный ответ, подумал Снейп, исподтишка косясь на Гойла-старшего, в который раз поражаясь его неимоверной тупости. Перечить Повелителю, когда тот находится в крайне дурном расположении духа, – плохая примета.
– Круцио! – дикий вопль незадачливого советчика оглушал, заставляя сжиматься и вздрагивать самых нервных. Зельевар даже бровью не повел – он всегда умел держать себя в руках, потому и был жив до сих пор.
– Ну, а ты как думаешь, Эйвери, – в наступившей гробовой тишине проговорил Темный Лорд, – зачем мне это?
– Я… я полагаю…
– Надо не полагать, а знать, Эйвери! Круцио!..
На очередное внеочередное вечернее собрание Пожирателей их вызвали, как обычно, внезапно, около одиннадцати, и вот уже полчаса Его Злорадство вызнавал, выспрашивал, узнавал, допрашивал, попутно проверяя на преданность своих застывших от страха последователей.
Когда очередная серия воплей утихла, Темный Лорд повернулся к Снейпу:
– А что ты мне скажешь, Северус? – Пожиратели Смерти довольно запереглядывались, ожидая фиаско обычно безупречного Мастера Зелий.
– Мой Лорд, не важно, зачем Вам это нужно. Ваш приказ – закон для меня, который я буду рад выполнить.
– Умный мальчик, – тихо прошипел Вольдеморт и обвел взглядом остальных. – Вы должны думать именно так! Все! Не важно, что, как, зачем я вам приказываю – вы должны делать то, что я вам приказываю, не рассуждая и не задавая дурацкие вопросы! Смотреть на меня, когда я говорю! – заорал Темный Лорд, направляя палочку на Крэбба, который в этот момент что-то разглядывал у себя под ногами. – Круцио!..

Профессор зельеварения вернулся в Хогвартс уже за полночь, усталый и совершенно измочаленный. Вольдемортовская паранойя крепла и набирала обороты, временами Тот-Кого-Нельзя-Называть-Плохими-Словами-Хотя-Очень-Хочется напоминал пожилую истеричку в состоянии климакса, был нервным, подозрительным, постоянно орал и пытал все, что движется. Сегодняшний день не стал исключением из правил. После оглашения своего желания заполучить как можно больше людей, опутанных заклинанием Империус (самых разных, от министра до мусорщика), Темный Лорд возжелал выслушать отчеты о проделанной работе, и Снейп имел неосторожность кашлянуть во время пламенной речи Люциуса Малфоя. Собственно, все получилось совершенно случайно, но Лорду до этого не было никакого дела, и он от души приложил верного слугу Круциатусом по всем местам, да еще Режущее проклятие взялся на нем оттачивать. Вот потому-то до своих комнат профессор добирался едва ли не ползком, зная, что в шкафчике есть целебный эликсир, и надеясь дожить до той минуты, когда он сможет принять лекарство.
Ей-Мерлину, он всегда знал, что сдохнуть после пыток ему не судьба, хотя иногда искренне хотелось. Но проглотив кисловатую жидкость, Мастер зельеделия почувствовал себя значительно лучше и даже подумал, что успеет разложить по коробочкам безоары, которые потребуются завтра на занятиях. То есть уже сегодня – был первый час ночи. Профессор забрал мешочек с безоарами и отправился в кабинет зельеварения. Там было пусто и почти тихо: потрескивали факелы, капала из пасти горгульи вода, падая в каменную раковину с глухими щелчками. Профессор мельком оглядел полутемное помещение, подошел к учительскому столу и вытащил из ящика маленькие коробочки из плотного пергамента. Раскладывая в них камешки, он размышлял над заданием, которое изволил поручить ему Темный лорд – сварить зелье со свойствами заклинания Империус (далось ему это непростительное). Нет, зелье сварить не сложно – сложно будет заставить потенциальную жертву выпить полстакана темно-коричневой дряни, по виду напоминающей вулканическую грязь, а по вкусу – хину пополам с полынью. А значит, если принести господину бутылку такого зелья, да еще объяснить, какая должна быть доза, то сам первый его и опробуешь. Это – если повезет. Вывод: нужно доработать состав, чтобы количество уменьшить, а качество – улучшить. Есть у него одна идея…
От размышлений его отвлекли посторонние звуки. Они были настолько тихими, что профессор, погруженный в свои мысли, не сразу среагировал на внешний раздражитель. Он одним движением выбросил из рукава палочку, словно лезвие выкидного ножа, которая послушно легла в ладонь, однако тот, кто шептал сейчас за его спиной, этого заметить не мог. Одним плавным движением Снейп развернулся на каблуке и вскинул палочку, но в тот же миг мир вспыхнул ослепительно-белым шаром и зазвенел, как стеклянные колокольчики. Затем свет мягко опал, будто белый шелк стек на землю, и зельевар увидел виновницу странного заклинания, сшибившего его с ног.

Гермиона поморгала, пытаясь прийти в себя после магической вспышки. Она по-прежнему стояла в кабинете зельеварения, крепко сжимая обеими руками палочку, направленную на профессора.
– Получилось, – почти беззвучно выдохнула она.
– Несомненно! – холодный голос Снейпа заставил ее вздрогнуть.
Профессор медленно поднялся на ноги. Выражение его лица, как всегда, не обещало ничего хорошего. Но если обычно это «ничего хорошего» предвещало грозу с градом, то сейчас – ураган, цунами, извержение Везувия и Первое пришествие Вольдеморта, вместе взятые.
– Несомненно, получилось, – профессор Снейп не повышал голоса, но от этого было только хуже. – Полагаю, Вы решили сделать меня подопытным кроликом, мисс Грейнджер? Что ж, Вы своего добились. Но имейте в виду, что обычным наказанием Вы не отделаетесь! И в этом я своего добьюсь!
– Простите, профессор, – быстро заговорила Гермиона, пытаясь подавить дрожь. – Но–
– Что «но», мисс Грейнджер? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. – Может, Вы хотите сказать, что это заклинание пойдет на пользу моему радикулиту?
– Нет, сэр, я даже не знала, что у Вас радикулит. Может, заклинание гибкости поможет, – растерянно ответила Гермиона, чувствуя, что говорит что-то не то.
– Значит, гибкости?! – свирепо прошипел профессор, сделав шаг ей навстречу. – А если я сейчас превращу Вас в лабораторную крысу и опробую это заклинание на Вас?!
– Профессор, мне очень жаль, но случилось нечто совершенно непредвиденное, и нам нужна Ваша помощь, – заторопилась девушка. – Кто-то замкнул временные контуры, и теперь мы живем в одном дне–
– Что за чушь? – рыкнул профессор. – Все операции с временем строго контролируются Министерством! И никто не может проделать упомянутые Вами манипуляции, не имея на это специального разрешения, компетенции и времяворота!
– Но, сэр! – воскликнула Гермиона. – Такую возможность предусматривает Марко Риверра в своем труде «Парадоксы времени, или тайм, бамбино, сорри»! Он называет это «эффектом дня Сурка», созвучно одной маггловской комедии–
– О маггловских комедиях мы с Вами позже поговорим! – бросил Снейп. – В присутствии Вашего декана, мисс Грейнджер! И надеюсь, впредь Вам неповадно будет устраивать идиотские розыгрыши!
– Профессор, это не розыгрыш! – крикнула Гермиона. – Я не знаю, как это вышло, но я, Гарри, Рон, Невилл и Малфой–
– Ну, хватит! – рявкнул разозлившийся до белого каления профессор. – Я не намерен всю ночь выслушивать Ваши бредни! Убирайтесь немедленно!
–А подите Вы к бабушке, профессор! – в сердцах воскликнула Гермиона.
Снейп шагнул и угрожающе навис над ней.
– Какой еще бабушке?! Что Вы несете, наглая девчонка?!
– К чертовой бабушке, профессор! А поскольку вы – явно близкие родственники, думаю, Вы без труда найдете туда дорогу! – потеряв терпение, заорала Гермиона.
Профессор попытался вставить хоть словечко, но остановить гриффиндорку было сейчас не проще, чем Ниагарский водопад.
– Вам невозможно что-либо объяснить! Вы ничего не желаете замечать, не видите и не слышите ничего, а Ваш череп толще, чем у горного тролля и великана, вместе взятых! Я никогда не подозревала, сэр, что Вы такой безнадежный, железобетонный, в высшей степени непробиваемый тупица! – с этими словами Гермиона резко развернулась на каблуках и пулей вылетела из кабинета, изо всех сил грохнув дверью.
– Минус 250 баллов Гриффиндору! – запоздало крикнул вслед донельзя рассвирепевший профессор. – И я буду беседовать о Вашем поведении с профессором МакГонагл!
Впрочем, она вряд ли услышала. Эхо быстрых шагов затихло в коридоре, а Снейп все еще стоял посреди кабинета, отчаянно пытаясь сообразить, что к чему. Поведение Грейнджер было не просто странным – оно было вопиюще странным, совершенно не сообразным с ее характером и склонностью все делать правильно и лучше всех. Но то, что она говорила, – чушь, абсолютная чушь! Профессор почувствовал, что снова начинает злиться, и решил пройтись по школе – просто для успокоения нервов. Тихие темные коридоры действовали умиротворяюще, а неторопливая ходьба позволяла размышлять без помех.

Снейп поднялся по лестнице, ведущей из подземелья в холл, прошел мимо шеренги из четырех огромных песочных часов, отмеряющих количество баллов, заработанных каждым из факультетов, увидел жалкую горстку рубинов, оставшуюся у Гриффиндора после наложенного им штрафа и ехидно ухмыльнулся. «Занятно все же иногда быть злодеем!» – удовлетворенно подумал он и направился к лестнице, ведущей на верхние этажи.
Он брел по коридорам, глубоко задумавшись, и потому слишком поздно услышал знакомые шаги. Снейп резко остановился и дернулся было к потайной двери в стене – увы, было слишком поздно: из-за угла вышел директор Дамблдор собственной персоной.
– Добрый вечер, Северус! У Вас, я смотрю, тоже бессонница? – приветливо сказал директор.
Снейп затравленно посмотрел на нежеланного спутника; его средце буквально ушло в пятки от ужаса – Альбус Дамблдор держал в руках банку! В школе все до одного – от заместителя директора до первокурсника – отлично знали, какая невероятная мерзость хранится там!
ЗАСАХАРЕННЫЕ ЛИМОННЫЕ ДОЛЬКИ! Эти три слова заставляли сердца тоскливо сжиматься, а желудки – выворачиваться от отвращения. Непередаваемо гадкий, приторный, кисло-сладкий вкус этих маггловских сладостей почему-то очень нравился директору и, как следствие, он старался оделить ими всех и каждого. И того, кто по незнанию имел несчастье их попробовать, ждали самые разнообразные ощущения, и ни одно из них не было приятным. Дольки являли собой постоянный кошмар, и Снейп нередко задавался вопросом – уж не этих ли сластей боялся Темный лорд, старательно избегавший и Дамблдора, и Хогвартс, даже находясь на вершине своего могущества.
– Добрый вечер, господин директор! – почтительно поздоровался профессор зельеварения, предусмотрительно отступая подальше. – Я решил пройтись… Думаю, что теперь мне удастся заснуть.
– Да-да, конечно! А чтобы Вам лучше спалось, друг мой, я Вас угощу лимонной долькой!
Дамблдор запустил руку в банку и вынул слипшееся нечто, обсыпанное посеревшей от времени сахарной пудрой. Он радушно протянул их Снейпу, содрогнувшегося от отвращения.
– Замечательная штука, надо Вам сказать, хотя, заметьте себе, маггловского производства! Впрочем, магглы почти перестали их делать, и в последнее время достать их все труднее. Эту партию мне раздобыл Филч на каком-то армейском складе. Их уже хотели продать русским, но Филч все шесть мешков перехватил… Да, магглы – далеко не всегда простаки, согласитесь, Северус. Ведь это же надо – придумать такую замечательную вещь!
– Несомненно, сэр, – согласился Снейп. При этом он мысленно скрипнул зубами и от души пожелал всем маггловским кондитерам, занятым изготовлением долек, трижды провалиться. И только дважды – выбраться!
– Да и вообще, чего они только не выдумали! – задумчиво произнес Дамблдор, неторопливо пережевывая очередную дольку. – Вот, например, у них есть квадрат гипотенузы и квадратура круга… А уж квадратный трехчлен! Не знаю как Вы, Северус, а я даже представить такого не могу, не то что изобразить. А вот они как-то справляются. А называется это все – математика! Очень точно: здесь, несомненно, прослеживается тематика мата – что, кроме ругательств, может звучать так причудливо?.. Послушайте, Северус, что это за дикие вопли?
– Часы с кукушкой, господин директор, – вежливо напомнил Снейп, предусмотрительно держа лимонные дольки, насильно переданные ему Дамблдором, слегка в стороне. – Дело в том, что кукушку на прошлой неделе съела кошка Филча, и пришлось посадить на ее место павлина.
– Ах, вот оно что. Сколько он там наорал? О, уже третий час! Пожалуй, пора спать. Спокойной Вам ночи, Северус! Кстати, может, хотите еще лимонных долек? У меня много, угощайтесь на здоровье!
– Спасибо, спасибо, профессор, – осипшим голосом торопливо проговорил Снейп, пятясь при этом за угол, – мне нельзя есть на ночь много сладкого, у меня от этого… э-э-э… изжога! Спокойной ночи, господин директор!
Свернув в боковой коридор, Снейп рванул прочь, брезгливо сжимая отвратное угощение. Добравшись к себе, он схватил листок бумаги, положил на него дольки и тщательно вымыл руки – береженого Мерлин бережет.

Проснулся зельевар очень рано – по привычке, а вовсе не потому, что отдохнул. Выспался он скверно и был в отвратительном настроении. И то, что он обнаружил у себя в кабинете забытые на клочке бумаги засахаренные (чтоб их!) лимонные (провались они пропадом!) дольки (век бы их не видать!), ничуть не улучшило его настроения. Он схватил конфеты и швырнул их в корзину для бумаг. Привычным движением руки отбросив с лица длинные пряди спутанных волос, он вышел из кабинета и отправился в Большой зал на завтрак.
Было еще рано, и студентов в холле почти не было. Проходя мимо шеренги песочных часов, Снейп мельком глянул на них и резко остановился – в колбе часов Гриффиндора нагло переливалась огромная гора рубинов. Такая же, как всегда. Снейп несколько мгновений смотрел на часы диким взглядом, затем развернулся и рванул в кабинет Минервы МакГонагл. Он просто кипел от ярости: каким-то образом эта Грейнджер, эта отвратительная выскочка, эта… эта – он просто слов не находил – сумела нейтрализовать его наказание! Ну, хватит! Теперь-то он точно добьется, чтобы ее отчислили, просто костьми ляжет!
Перед дверью кабинета декана Гриффиндора профессор притормозил. Ему едва хватило выдержки на то, чтобы постучать и дождаться разрешения войти. Профессор МакГонагл сидела за столом с чашкой кофе и удивленно подняла брови, увидев Снейпа.
– Доброе утро, Северус! Что-нибудь случилось?
– Да! – рявкнул обозленный зельевар, не утруждая себя приветствием. – Еще как случилось! Вчера ночью в мой кабинет заявилась Гермиона Грейнджер и начала нести какой-то бред про измененное время, про эффект дня сурка и прочее. Когда я отказался с ней говорить, она начала меня оскорблять и, в конце концов, убежала, хлопнув дверью. В наказание я вычел у Гриффиндора 250 баллов.
Профессор МакГонагл, чьи брови от удивления поднимались все выше, поперхнулась и закашлялась. Снейпу пришлось прервать повествование и постучать ей по спине, пока она не отдышалась.
– Да, Минерва, именно 250! И она вполне это заслужила! Но сегодня утром я обнаружил, что штраф ликвидирован! Я уверен, что мисс Грейнджер каким-то образом отменила мое распоряжение при помощи магии! Это безобразие, и я требую тщательного расследования!
– Но, Северус, Вы же знаете, что наказание невозможно отменить! Да и мисс Грейнджер… Такое поведение для нее совершенно нетипично! Вы уверены, что все правильно поняли?
– Разумеется, правильно! И я намерен узнать, как именно это было сделано, чего бы мне это не стоило!
– Успокойтесь, профессор, не нужно так нервничать! Я уверена, мы во всем разберемся. Кстати, где это Вы с утра вымазались мелом?
– Каким еще мелом?!
– Ну вот же, на лице! Взгляните, – профессор МакГонагл протянула ему зеркальце.
Снейп увидел в нем свое перекошенное лицо, испачканное чем-то белым. Минерва неодобрительно поджала губы и покачала головой. Достав из кармана чистый платок, она аккуратно смочила его водой из графина, отняла у Снейпа зеркало и принялась деловито вытирать ему лицо, попутно отряхивая его мантию и сурово выговаривая:
– Стыдно, Северус, Вы ведь уже не маленький! Взгляните: лицо перемазано, мантия перепачкана. Вам же в таком виде нельзя на людях показываться! Где, спрашивается, Вы спозаранку нашли такое количество мела? Неужели решили написать задание на доске без помощи магии?!
– Это не мел, – просипел остолбеневший профессор, – это сахарная пудра… от лимонных долек.
– Сахарная пудра?! – МакГонагл испуганно всплеснула руками и выронила платок. – Дорогой мой Северус, я, конечно, понимаю и разделяю Ваше уважение к директору Дамблдору, но все же должна предупредить, что, употребив в пищу любимое… э-э-э… лакомство директора, Вы нанесли серьезный урон своему здоровью! Оставайтесь здесь, а я позову мадам Помфри, она принесет магикасторку–
– Я их не ел! Разве я похож на самоубийцу? – раздраженно воскликнул Снейп, нервно вытирая влажное лицо рукавом. Будучи еще первокурсником, Северус неосмотрительно попробовал однажды директорское угощение – в результате он навсегда возненавидел лимоны в любом виде.
– Ну, слава Мерлину! А я уж испугалась. Вы же знаете, профессор, у нас и так проблемы с расписанием. Две недели назад профессор Стебль наклюкалась в зюзю – то есть я хотела сказать, слегка злоупотребила Огненным Виски Огдена – и посадила в цветочные горшки не гудящие нарциссы, а кактусы-извращенцы. Представляете, что на травологии творилось? Кстати, Лонгботтом отличился. Пришлось по три занятия кряду у всех курсов отменять, пока кактусы не кастрировали. А потом профессор Синистра попыталась при помощи магии убить таракана у себя в кабинете. Нет, обсерваторию, мы, конечно, восстановим, но потребуется не меньше недели, чтобы отстроить два этажа и починить телескоп. А у профессора Флоренца брачный сезон, он такие предсказания выдавал – впору ставить гриф «Детям до 16 перед прочтением сжечь»! А теперь он носится по лесу и ржет, как полоумный, совратил уже двух единорожих и самку фестрала. И все три ждут потомства! А если бы еще и Вы у нас захворали, то учебный план полетел бы ко всем чертям – то есть я имею в виду, что мы никак не смогли бы его выполнить. Кстати, а куда Вы эти дольки дели?
– Выкинул в корзину для мусора.
– Северус, Вы с ума сошли! А если Филч их во время уборки обнаружит? Дамблдор расстроится! Надо было скормить их каким-нибудь волшебным зверушкам.
– Некому, – мрачно сообщил Снейп, рассматривая носки своих ботинок. – Саламандры передохли, флоббер-черви узлами завязались и научились кусаться, гиппогрифы в лес подались партизанить, единорогов до сих пор тошнит, а Клык от одного вида этих… этих… в общем, долек одним прыжком взлетает на дерево и воет на всю округу. Хагрид пригрозил, что если я еще раз попытаюсь скормить вот это его зверушкам, то он воткнет мне арбалетную стрелу прямо в… ну, в общем, воткнет! А у него не заржавеет!
– Да уж, – устало вздохнула МакГонагл и отставила кофейную чашку на поднос. – Пойдемте, пожалуй, завтракать, профессор. Времени не так уж много осталось до начала занятий, а наставлять этих балбесов на голодный желудок – нет уж, спасибо! Вдобавок в кабинете, бывает, мыши бегают, а это такое искушение, сами понимаете, – природа берет свое. А с Гермионой я сегодня серьезно поговорю, очень серьезно… Хотя странно это, в самом деле! Кстати, Северус, у Вас же сегодня контрольная у старших курсов! Вы уж присмотрите, чтобы Невилл не взорвал там что-нибудь, Вы ведь знаете его возможности.
– Как – сегодня?! – воскликнул Снейп. – Она ведь была вчера! У Лонгботтома, кстати, вместо снотворного зелья получилось слабительное… с рвотным эффектом!
– Ну, как же, Северус? Вот, взгляните, – профессор МакГонагл протянула ему листок с расписанием. – Видите, 2 февраля, понедельник, 9.00, контрольная по зельеварению, Гриффиндор и Слизерин, 7-й курс, – она подозрительно взглянула на Снейпа. – А Вы уверены, что не ели долек? Что-то Вы нервничаете слишком, даты путаете.
– Нет-нет, все в порядке, – рассеянно заверил ее Мастер Зелий, пряча расписание в карман.
МакГонагл взглянула на него с сомнением, затем развернулась и вышла из кабинета. Чуть помедлив, Снейп отправился за ней, озадаченно спрашивая себя: уж не свихнулся ли он к середине учебного года. Во всяком случае, предчувствие у него было нехорошее. Да и миссис Норрис по пути в Большой зал дорогу перешла – плохая примета…

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:43 | Сообщение # 9
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава. 6 Не поверю, пока сам не попробую!..

Первый второй понедельник для профессора зельеварения Северуса Снейпа прошел как и предыдущий, чего и следовало ожидать. Овсянка на завтрак, от которой Мастер зелий благополучно отказался, пара у седьмого курса Гриффиндора и Слизерина, прошедшая вполне удачно из-за отсутствия Лонгботтома – а жаль, потому что декан змеиного факультета прекрасно помнил все, что набуровил непутевый студент в прошлый раз как в плане зелий, так и в лингвистическом плане. Зато Поттер и Уизли развлекались вовсю, экспериментируя с данными для задания ингредиентами так и сяк. Конечно, взрыва не получилось, потому что, по мнению зельедела, для этого нужен особый талант, а таковой имелся исключительно у Лонгботтома. Сняв несколько десятков баллов за недостойное поведение на уроках, нецелевое использование ценных материалов и за нецензурные выражения в адрес преподавателя (разумеется, мысленные), Снейп немного успокоился, решив, что все, произошедшее вчера, было лишь кошмарным сном и ничем больше, который, удивительно, сбывался, хотя и снился под понедельник. Причем с незначительными несоответствиями. К примеру, на занятиях не было Драко и Грейнджер – беспрецедентный случай. Малфой старался никогда не пропускать лекций крестного, а Грейнджер – лекций в принципе. Профессор клятвенно пообещал себе поговорить «по душам» с временами несносным мальчишкой и «промыть мозги», а заодно заставить мыть котлы дерзкую, нахальную, невыносимую всезнайку, наговорившую накануне крайне нелицеприятные соображения по поводу его достопочтимой бабушки. Мелькнула мысль, что и это было сном…
Уже пережитая «во сне» встреча с близкими родственниками студентов немного выбила профессора из колеи, ибо второй «разговор» Люциуса Малфоя с известной всем в высших кругах общества бабушкой Невилла Лонгботтома повторился в тех же выражениях – к концу беседы они перешли на личности, – что и первый.

– Северус, – потомственный аристократ до мозга костей Люциус Малфой горделиво вошел в кабинет профессора зельеварения, демонстративно вытащил палочку из трости, с которой почти никогда не расставался, трансфигурировал крайне неудобный стул возле профессорского стола, предназначенный для студентов, в мягкое кожаное кресло, где и устроился с завидным достоинством.
– Люциус, – Снейп невозмутимо проверял контрольные работы седьмого курса, – что или кого благодарить за твою незаменимую компанию?
– Я рад, мон ами, что мое присутствие вызывает в тебе исключительно положительные эмоции.
– Не льсти себе, Люциус. Твое присутствие мне абсолютно безразлично. Чаще всего. Когда ты не пытаешься вонзить мне нож в спину.
Малфой наигранно удивился:
– А разве бывали случаи?..
– Тебе напомнить последнее собрание у нашего Повелителя? Кто сделал сыворотку на основе молока и перетертых соленых огурцов, выдал ЭТО за лучшее средство от головной боли и передал Лорду, сославшись на мой личный домашний рецепт?
– Ах, мон шер, согласись, что после той сыворотки Лорд действительно забыл о головной боли. К тому же, мне было скучно, а вы с ним обеспечили прекрасное развлечение на весь вечер, – Малфой вытащил из внутреннего кармана расшитого серебром камзола маленькую изящную пилочку и с усердием принялся подтачивать до блеска отполированный ноготь.
Снейп покосился в его сторону, вернул свое внимание результатам контрольной работы, довольно ухмыльнулся и вывел напротив фамилии Малфой заслуженную оценку – тролль – ввиду отсутствия студента на занятиях. Люциус с особым ожесточением принялся терзать многострадальный ноготь.
– Как думаешь, Северус, мне пойдет французский маникюр?
– Ради Мерлина, Люциус! Прекрати заниматься этим у меня в кабинете – иначе я поверю слухам, которые ходят о тебе среди Пожирателей. Работаешь на два фронта, а, Люц? Так вот, вынужден огорчить – я не из той категории.
Малфой презрительно скривился:
– Временами меня терзают смутные сомнения, что ты вообще не из какой категории – в наших оргиях не участвуешь, на рейды не выходишь... А может, ты шпион, а, Северус?
– Это угроза, Люциус? – профессор зельеварения отложил перо в сторону и внимательно посмотрел на слизеринца.
– Что ты, что ты… Скорее, дружеское предупреждение.
– У тебя нет доказательств, друг мой. И в любом случае, ты их не найдешь – я всегда был верен нашему Повелителю, в отличие от тебя. И потом, избавиться от меня значит избавить Господина от Мастера Зелий, что в свою очередь означает, что твоему сыну придется варить сложные составы, необходимые Его Могуществу, а он не готов! Изволь убедиться! – Снейп протянул Малфою пергамент с результатами все той же злополучной контрольной работы седьмого курса Слизерина и Гриффиндора, которую его крестник и заучка Грейнджер осмелились прогулять.
– Тролль? – Люциус от неожиданности выронил пилочку. – За простое сонное зелье?
– Как видишь.
– И что же было не так в его зелье? – ледяным тоном поинтересовался Лорд Малфой, приготовившись отстаивать честь своего уважаемого семейства.
– Одна-единственная ошибка, друг мой, – прошипел в ответ профессор. – Твой сын не явился на занятия!
– У грязнокровки Грейнджер тоже тролль?! Что, тоже не явилась? – Люциус, просматривавший оценки однокурсников своего непутевого отпрыска, поразился отсутствию фантазии, а следовательно, разнообразия в лексике Снейпа: тролль и отвратительно были единственными словами напротив фамилий студентов. – Северус, я смотрю, ты других отметок и не знаешь… И как только старый маразматик допустил тебя к преподаванию…
– Не стоит упряжняться в сарказме, Люциус, у тебя плохо получается, – зельевар с удовольствием ухмыльнулся. – Ты бы лучше подумал, где они могут быть.
– Они? – Малфой на секунду отвлекся от созерцания пергамента.
– Твой сын, Грейнджер и Лонгботтом. Остальные студенты присутствовали... Юность, знаешь ли… гормоны…
– Мой сын никогда не опустится до грязнокровки! И почему у Лонгботтома тролль с плюсом?! – взвился Люциус, пытаясь испепелить взглядом старого друга. – Это принижение достоинства Малфоев!
– Вот и мне хотелось бы знать, профессор, – послышался от двери голос Августы Лонгботтом, той самой бабушки Невилла, – до каких пор Вы будете потакать моему внуку, – разодетая в то самое красное платье и зеленую шляпу с чучелом грифа (известное всему Хогвартсу еще с третьего курса Золотой троицы) пожилая дама величественно вплыла в кабинет профессора зельеварения. – Вы обещали, что будете построже с Невиллом, воспитаете в нем характер! А вместо этого я узнаю, что количество расплавленных котлов увеличилось вдвое!
Снейп недовольно поморщился: госпожа Лонгботтом собиралась «заглянуть на чай» по его же просьбе касаемо поведения вышеупомянутого внука на занятиях.
– Миссис Лонгботтом, поверьте, я делаю все от меня зависящее, – начал было он.
– Тогда почему с плюсом?!
– За характер! – рявкнул профессор.
Люциус фыркнул.
– Поверьте, дорогая моя, – лениво протянул Малфой, – чтобы расплавить такое количество котлов, нужен еще какой характер.
Августа Лонгботтом надменно посмотрела на аристократа в бархате:
– Я Вам, мальчик мой, не дорогая! Имейте уважение хотя бы к моему возрасту! Я помню, как Вы в штанишках под стол пешком ходили и на горшке сидели! В штанишках!
– Я Вам, уважаемая, не мальчик!
– Девочка?! – удивлению действительно уважаемой в высшем свете бабушки Невилла не было предела.– А я и не знала… Значит, слухи не врут…
Далее последовала непереводимая на приличный язык игра слов, которыми, как заклинаниями на дуэли, перекидывались родственники проштрафихшихся студентов. Профессор устало закрыл глаза – разболелась голова… А еще зелья варить для больничного крыла – у мадам Помфри закончились запасы противопростудного… И если все повторится, как во сне, то вызов от Лорда неминуем… Но признавать правоту заучки Грейнджер тоже не хотелось.

– Тебе опять мат, Гарри!
– Черт… Не везет мне сегодня.
– Сыграем еще?
– Давай. Надо же дождаться Гермиону.
Гарри и Рон коротали время за шахматами, ожидая, когда из библиотеки вернется их однокурсница. Накануне, так и не дождавшись девушку с результатами провернутой намеченной ранее авантюрой, гриффиндорцы ушли спать, мудро решив, что утро вечера мудренее. Однако утром Гермиона, попросив у МакГонагл пропуск в запретную секцию якобы для дополнительной работы по продвинутой трансфигурации, ушла в библиотеку – заниматься исследованиями парадоксов времени и методов внушения и убеждения упрямых профессоров зельеварения, тем самым заставив парней ждать отчета о проделанной работе до самого вечера.
– Тебе опять мат.
– Ну, не умею я в шахматы играть!.. Зато я в Мерлина умею, показать?
– В Мерлина? Это как?
Гарри коварно улыбнулся:
– Как в Чапаева, – фигуры на доске нервно запереглядывались. – Только волшебными шахматами! – безжалостно заключил Гарри и мощным щелчком отправил в полет свою пешку. Пешка с визгом пролетела над доской и врезалась в ровные ряды противника, сшибив сразу три фигуры.
– Ах, так! – Рон запулил в ответ ферзя…
Спустя некоторое время Рон и Гарри обалдело наблюдали воцарившийся на доске бардак. На стороне черных завязалась безобразная драка, сопровождаемая площадной бранью. Вокруг толпились фигуры, воплями подбадривающие драчунов. На белой стороне устроили вооруженный переворот, объявили республику и сосредоточенно строили виселицу, собираясь повесить короля. То, что вместо виселицы получались качели, не уменьшало их рвения. Белая королева заигрывала с черным конем, пешки ссорились из-за королевской короны, а черный король объявил себя рефери и до хрипоты орал драчунам: «Брейк!», правда, без особого успеха.
Скрипнула дверь – вернулась Гермиона, расстроенная почти до слез.
– Ничего нового не нашла. Думала, что есть другие способы… Он мне не поверил! Что же делать, ведь больше нам никто не сможет помочь! А меня он слушать больше не будет… Я ему вчера такого наговорила – кошмар! Как ему в глаза смотреть, не знаю, – гриффиндорка устало опустилась в кресло возле камина и начала рассказывать…

Портрет Полной Дамы с тихим шорохом скользнул на место, скрывая проход в башню Гриффиндора.
– Успешного дежурства, милочка! – пожелала Гермионе Дама, кокетливо поправляя оборки на необъятном розовом платье.
– Спасибо, – нервно отозвалась девушка, пытаясь улыбнуться в ответ.
Улыбка получилась вымученная, поскольку то, что она планировала, никак нельзя было назвать дежурством, а уж тем более удачным. Если даже профессор Снейп и не прибьет ее на месте, с него станется обеспечить сколько угодно разнообразнейших неприятностей, да и декан Гриффиндора не будет в восторге от поведения своей лучшей ученицы.
Гермиона тряхнула головой, стараясь отогнать непрошенные мысли. С самого начала настраиваться на поражение в корне неправильно – это она поняла еще в раннем детстве. Все получится, повторяла она себе, размеренно шагая по коридорам, машинально пересчитывая ступени лестниц, поворачивая направо и налево, следуя знакомым маршрутом и стараясь не ускорять шаг. Она решила, что постарается вести себя как ни в чем не бывало, лишь под конец свернет в тот коридор, который заканчивается лестницей, ведущей в холл. А оттуда не проблема добраться до подземелий, если только поблизости не окажется Филча или его кошки.
Гермиона не знала, боится она появления непрошенного свидетеля или, напротив, надеется, что задуманную авантюру осуществлять не придется. Впрочем, это все глупости – они не могут так жить дальше, надо что-то делать! И поскольку им не под силу справиться самостоятельно, нужна помощь. А кто сумеет помочь лучше, чем опытный темный маг-практик? Вовсе, кстати, не потому, что он такой уж темный, просто опытный, талантливый и глаза у него красивые. Ох. Кажется, меня занесло. Надеюсь, профессор не будет применять ко мне легилименцию после того, как я сотворю заклинание? Представляю, что он обо мне подумает! Хотя… после такого фортеля он так и так будет думать обо мне не слишком хорошо. Правда, сказать, что сейчас он относится ко мне хорошо, значило бы соврать… Но что делать, если мы попали в беду и не можем помочь себе сами? Должен ведь он будет понять, что в противном случае мы бы никогда? И ни за что? Гриффиндорка усердно уговаривала свою стенающую совесть и возмущенно вопящий здравый смысл, не замечая, что ее размышления плавно заходят на второй круг, а там и до третьего уже недалеко.
В холле было тихо и пусто, огромное гулкое помещение казалось погруженным в сонную полутьму. Гермиона проскользнула вдоль стены, направляясь к входу в подземелья. Спустившись на один лестничный пролет, она на минуту остановилась, пытаясь успокоить сердцебиение и еще раз прокручивая в голове возможные варианты беседы с профессором Снейпом в столь неподходящее время. По всему выходило, что профессор, не дослушав, укажет ей на дверь, да еще и баллы вычтет – это в лучшем случае. Хотя баллы – это пустяки, все равно завтра все вновь вернется на круги своя. Хуже было то, что она не успеет прочесть заклинание, а значит, ее рискованный поход окажется лишенным всякого смысла.
Так ничего и не придумав, девушка решила не ломать раньше времени голову, а сориентироваться по ходу дела. Перед дверью в кабинет зельеварения она немного помедлила, собираясь с духом, затем решительно толкнула дверь. Дверь оказалась заперта, но такие мелочи гриффиндорку не беспокоили. Старое доброе заклинание «Алохомора!» еще никогда ее не подводило. Тем более профессор не использовал на двери в аудиторию ничего более серьезного. Вот что касается его личного кабинета и комнат, а уж тем более хранилища дорогостоящих ингредиентов, защита там была куда весомей, но туда Гермиона не собиралась.
Дверь беззвучно отворилась, явив взору незваной гостьи мрачное помещение со сводчатым потолком. Ряды столов с котлами, тускло поблескивающими в неверном свете единственного факела, громоздкий шкаф с ингредиентами, колбами, банками, пробирками и прочим. Из пасти горгульи в раковину капала вода, потрескивало дымное факельное пламя. Гермиона осторожно переступила порог, не забыв плотно притворить за собой дверь и вновь запереть ее. В полумраке подземелье выглядело еще более неприветливым, нежели обычно. Девушка поежилась – здесь было холодно и сыро. Неудивительно, что у профессора Снейпа такой скверный характер, он, видимо, постоянно мерзнет, вот и злится на всех. Может, подарить ему шерстяные носки на День Святого Валентина?.. Гриффиндорка невольно хихикнула, представив себе выражение лица зельевара, распаковавшего нежданный подарок, и тут же испуганно зажала ладонью рот, покосившись на дверь, ведущую в личный кабинет профессора. Что если он сейчас там? Правда, света под дверью не видно. Обычно в это время он патрулировал коридоры, проверяя, не задержался ли кто-нибудь из студентов после отбоя там, где ему быть не положено. Но все бывает, вдруг профессор здесь? Девушка решила не рисковать и на цыпочках скользнула в темный угол за шкафом. Подтянув поближе к стене тяжелый стул, она села, достала палочку и настроилась на длительное ожидание…

Кратко пересказав содержание последовавшего за старославянским заклинанием разговора с профессором, девушка тяжело вздохнула. Из раздумий ее вывел удивленный Гарри Поттер.
– Гермиона, у тебя не получилось?!
– Да все у меня получилось!.. Чем ты слушаешь? Я же говорю – он не поверил!
– Ну и что? – хладнокровно заметил Рон, разнимая дерущиеся фигуры и запихивая в коробку.
– Как – ну и что?! Если он не верит, он ничего не станет делать! И мы вечно будем жить в одном дне!
– Гермиона, – улыбаясь, спокойно спросил Гарри, отлавливая сбежавшую пешку, – ты ведь правильно прочитала заклинание?
– Конечно, правильно, что за –
– И ты его правильно применила, так ведь? – уточнил Рон.
– Ну, естественно, я просчитала все варианты с помощью общих и частных методов арифмантики, и вероятность составила 99,9 процента… Правда, остается еще эта одна десятая процента¬ –
– А тогда какая разница, верит он или нет? Он в любом случае скоро убедится, что ты говорила правду!
– Ну, да, – хмыкнул Гарри, закрывая коробку с шахматами. – Когда он переживет столько понедельников –
– И столько контрольных с участием Невилла –
– А уж овсяный суп на обед –
Оба зловредно захихикали.
– Ничего смешного! Если он не верит, он же свихнется!
– А вот это, – заявили в один голос парни, – уже его проблема!

Профессор Снейп пробудился в скверном настроении. Вспомнив вчерашний день, абсолютно безумный, он поморщился и неохотно выбрался из постели. Бросил быстрый взгляд на часы в резном деревянном футляре, расположившиеся на каминной полке, – половина седьмого. Можно было бы поспать еще, но тогда голова весь день будет гудеть, как треснувший колокол. Что там у нас сегодня?.. Три пары, две – Хаффлпаф – Слизерин, одна – Гриффиндор –Рейвенкло. Не самое взрывоопасное сочетание. Хаффлпафцы в большинстве своем слишком добродушные создания, чтобы всерьез конфликтовать с кем-либо, а слизеринцы чересчур надменны, дабы снисходить до ссор с таким несерьезным противником. Гриффиндор и Рейвенкло и подавно всегда ладили, к счастью, не настолько, чтобы скооперироваться для совместных каверз. Как правило, не настолько. Исключения, однако, бывали.
Северус подхватил со стула халат и направился в ванную. Принимая душ, чистя зубы и причесываясь (а прическа требовала времени, навыка и немалого количества масла), он рассеянно прикидывал, чем в первую очередь заняться после обеда – проверкой домашних работ или изготовлением одного неприятного зелья, кое снизошел поручить ему Темный лорд на последнем собрании. Сам он склонялся к первому – скучно, но с души не так воротит. Однако Тот, Кого Нельзя Называть вполне мог с ним и не согласиться. А его несогласие дорого обходилось упрямцу, имевшему глупость думать не как полагается в присутствии Вольдеморта. Значит, зелье. Все необходимые ингредиенты давно припасены и ждут своей очереди. Если заказать обед прямо в лабораторию, не придется накладывать замораживающие чары – надо только подгадать со временем…
Размышляя таким образом, профессор зельеварения благополучно завершил свой туалет и отправился завтракать. Времени до начала занятий оставалось еще немало, а по вторникам на завтрак обычно готовились оладьи, к тому же, следующий вызов к хозяину тьмы будет не раньше, чем через неделю. Есть чему радоваться. Выйдя в холл, Снейп замедлил шаг, бросив мимолетный взгляд на часы с зелеными камешками – показатель успеваемости Слизерина. Недовольно поджал губы – его факультет заметно проигрывал Гриффиндору. Сделав себе мысленную пометку штрафовать сегодня гриффиндорских балбесов почаще, он совсем уж было собрался продолжить свой неспешный путь к Большому залу, как вдруг на него налетел зазевавшийся первокурсник. Увидев, кому он оттоптал обе ноги, бедняга так и обмер, забормотал неразборчивые извинения, но это уже не могло ему помочь – незадачливый школяр оказался с «львиного» факультета, который тут же лишился десятка баллов. Между тем это происшествие вызвало у профессора Снейпа странное и весьма неуютное ощущение – что-то в этом роде уже было, причем совсем недавно. Передернув плечами, он ускорил шаг, пересек зал, мимолетно отметив отсутствие за столом Драко, занял свое место и увидел перед собой вместо вожделенных оладий ненавистную овсянку. Ее он не выносил с раннего детства, когда для прозябавшей в нищете семьи Снейпов она была самым доступным блюдом. Северус брезгливо поморщился и отодвинул кашу подальше, взяв взамен омлет с грибами. Не оладьи, конечно, но тоже неплохо. Что угодно неплохо, если это не овсянка! Но все же странно, что могло заставить домовиков изменить своему обыкновению? На них это не слишком похоже.
– Сделай одолжение, Северус, передай мне масло! – пропищал профессор Флитвик. Он только что закончил поливать свой завтрак сливками и засыпать сахаром, а теперь вспомнил небезызвестную поговорку, что кашу маслом не испортишь, и решил проверить ее в действии. Зельевар снизошел, переставив масленку поближе к коллеге, и неодобрительно наблюдал, как тот, бодро шлепнув в тарелку изрядный кусок масла, энергично размешал странное месиво, в которое превратилось заурядное утреннее блюдо, и принялся с явным удовольствием его поглощать.
– Нет ничего лучше, чем овсяная каша с утра в понедельник! – провещал преподаватель заклинаний, воодушевленно взмахнув ложкой, и с изумлением воззрился на своего молодого коллегу, который от его слов подавился омлетом и, закашлявшись, опрокинул чашку кофе. Получив пару увесистых ударов между лопаток, зельевар худо-бедно отдышался и напряженно воззрился на Флитвика.
– Как – понедельник?!
– Так – понедельник, – профессор Флитвик участливо рассматривал побледневшую физиономию Снейпа. – 2 февраля. С Вами все в порядке, коллега, что-то Вы скверно выглядите сегодня! Может, стоит заглянуть в больничное крыло?
– Нет, – отрывисто бросил в ответ зельевар, отшвыривая салфетку и резко поднимаясь с места; аппетит у него как-то незаметно пропал, видимо, напуганный взъерошенным состоянием хозяина. – Со мной все нормально.
Он устремился к выходу из Большого зала, мимолетно отметив, что Поттер и Уизли то и дело бросают в его сторону испытующие взгляды, Лонгботтом поглядывает на них, явно опасаясь таращиться на грозного профессора и оценивая его состояние по реакции друзей, а Грейнджер, напротив, нервно ковыряется в своей тарелке, старательно не поднимая глаз. Драко же по-прежнему в зале отсутствовал. Однако Снейпу было сейчас не до них – он торопился в башню Слизерина, где в гостиной имелся магический календарь. Влетев в помещение и напугав своим внезапным появлением двух третьекурсниц, он впился взглядом в висевший на стене изящный гобелен с вытканным на нем зимним пейзажем, менявшимся в зависимости от времени года и погоды, и словами «Февраль, 2. Понедельник».
Понедельник! Опять! Как же так? Он точно помнит, что понедельник был вчера! Мисс Грейнджер, не к ночи будь помянута, заявилась к нему в кабинет с какой-то нелепой историей и похабным заклинанием на закуску (оказывается, в тихом омуте черти водятся!); крестник Драко усиленно молол чушь на ту же тему – пришлось прояснять ему мозги, чтобы не издевался над старшими. А теперь вот оказывается, что все было всерьез!
Но ведь позавчера тоже был понедельник! Тот, который ему якобы приснился! Когда Лонгботтом впервые проявил характер на зельях! Или нет? Безумие. Кажется, он сходит с ума. Впору самому себе поставить диагноз и запереться в комнатке с обшитыми толстыми матрасами стенами и потолком, дабы не пострадать во время припадков. Профессор Снейп резко развернулся и отправился в свой кабинет, с трудом соображая, куда идет и зачем. Он был так занят своими переживаниями, что совершенно не заметил притаившегося в полутемном углу Драко.
Слизеринец, проводив крестного взглядом, с облегчением вздохнул – трудно сказать, что бы произошло, заметь профессор крестника. Идти завтракать было уже поздно, так что Малфой-младший направился прямиком в подземелья, сторожко прислушиваясь и вглядываясь в полумрак коридора. Ему не хотелось налететь на рассерженного Мастера Зелий и оказаться с ним один на один. В присутствии посторонних он не станет устраивать разборки, а вот наедине… еще прибьет ненароком. Так, просто, для успокоения нервов, хотя по сути прибивать надо Грейнджер. С другой стороны, именно Драко подкинул ей не совсем цензурное заклинание, и даже если учесть, что крестный об этом не знает, пришибить его уже есть за что. Развлекаясь такого рода философией, слизеринец добрался до кабинета зельеварения. Возле дверей уже толпились семикурсники, ожидая, когда грозный профессор распорядится заходить. Четверо смелых торчали тут же, но чуть в стороне от прочих, и очень тихо, но исключительно нервно, переговаривались. Драко, крадучись, приблизился, делая вид, что он – стенка.
– А я говорю, не могло не получиться! – свирепо шипела Гермиона, почти не шевеля губами. – Я все сделала правильно!
– Может, он не заметил? – так же тихо предположил Гарри.
– Еще как заметил! – Малфой решил, что настало время его реплики, и с удовольствием понаблюдал, как его недруги-товарищи по несчастью и прочее подскочили на месте от неожиданности. Удостоверившись, что вполне завладел их вниманием, слизеринец продолжил:
– Я только что наблюдал, как он таращился на календарь в гостиной Слизерина. Причем с таким лицом, что –
– Тихо! Снейп идет! – беззвучно шикнул Уизли, бдительно следивший за дверью на протяжении всего разговора. Ему как-то не хотелось пропустить появление разъяренного профессора. Впрочем, профессор Снейп, распахнувший дверь кабинета, выглядел сейчас каким угодно, только не разъяренным. Казалось, он находится в трансе и не осознает, что происходит вокруг. Начать с того, что он не сказал школярам ни слова, лишь молча развернулся и зашагал вглубь помещения, направляясь к своему столу, где и уселся, явно не собираясь вставать. Когда все ученики разошлись по своим местам, профессор рассеянно взмахнул рукой и на доске появился многострадальный рецепт Умиротворяющего бальзама.
– Приступайте, – после чего уставился в пространство, не обращая ни малейшего внимания на происходящее. Студенты, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами, принялись за дело. Сперва они иной раз поглядывали настороженно на своего невесть о чем задумавшегося учителя, но он был настолько индифферентен, что мало-помалу даже гриффиндорцы перестали обращать на него внимание. Началось сдержанное перешептывание, кто-то кому-то подсказывал, у Невилла опять задымился котел – Снейп не реагировал до тех пор, покуда вонь от растекшегося в металлическую лужицу котла и испарившегося от жара зелья не стала совершенно невыносимой. Он очнулся, и разговоры мгновенно смолкли. Профессор поднялся со стула и журавлиным шагом направился к Лонгботтому, замершему в ожидании худшего. Между тем мастер зельеварения уставился на угробленный котел, принюхался к царящему рядом амбре, одним движением палочки ликвидировал последствия и спокойно отправился в обратный путь, не сказав виновнику переполоха ни единого слова. Невилл, привыкший в таких случаях выслушивать язвительные тирады в свой адрес, бессильно шлепнулся на стул, оторопело уставившись в Снейпу в спину. Гермиона обменялась с Гарри и Роном понимающими взглядами; Драко озабоченно прикусил губу, опасаясь, что для его крестного приключение оказалось чрезмерным и он банально спятил на почве непознанного. Однако совсем скоро выяснилось, что, несмотря на внешнюю отрешенность, на самом деле профессор видел и слышал абсолютно все.
– Урок окончен. Всем сдать работы, – ученики засуетились, торопливо отливая зелье из своих котлов в пузырьки и мензурки, чтобы сдать на проверку. – Минус пятьдесят баллов Гриффиндору, Лонгботтом. За тупость и отсутствие внимания. Минус пять баллов Слизерину – за пустую болтовню. Все вон отсюда.
Растерянные семикурсники спешно сбежали из аудитории, боясь попасть в поле зрения странного наставника. Кто знает, что он может придумать на закуску? Оставшись один, зельевар устало потер ладонями лицо. Ему предстоит еще три пары сегодня – третий, первый, четвертый курсы. А еще – проверка тех же самых домашних работ. И разговор с Малфоем-таршим в присутствии миссис Лонгботтом. И зелья для больничного крыла. И самое главное – вызов к Темному лорду, а значит, Круциатус. Он от вчерашней порции отойти не успел, а вот на тебе. Ну, мисс Грейнджер, погодите. Сочтемся! Буду считать, что я Вам должен за этот лишний понедельник. Ничего, завтра, во вторник, мы еще поглядим, кому будет весело!..

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:44 | Сообщение # 10
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 7. Чудесные понедельники профессора Снейпа

Серое утро не обрадовало Северуса своим наступлением. Впрочем, он на это и не рассчитывал – события вчерашнего дня не располагали к тому, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее. Тем не менее, уже полседьмого. Разумеется, уроки начнутся только в девять, и вполне можно было бы поспать еще часок. Однако если дать себе потачку, то весь день будет зверски болеть голова, а она нужна ясной, иначе вольдемортовское зелье вполне может взорваться. Не хотелось бы ко всему еще и ожоги лечить. Профессор потянулся, откинул одеяло и встал с постели, с некоторым замешательством уставившись на аккуратно сложенную одежду. Странно. Ему казалось, что вчера, вернувшись от Лорда в почти невменяемом состоянии, он просто побросал все на пол, не имея ни сил, ни желания заботиться о сохранности своего платья, и рухнул в кровать, практически сразу отключившись. Любопытно, может, эльфы наведались? Да нет, вряд ли. После того как пятнадцать лет назад молодой преподаватель Снейп устроил жуткий разнос не в меру старательному домовику, вылившему в раковину пробы экспериментального зелья и вымывшему пробирки, когда его об этом никто не просил, домовые эльфы старались не появляться в покоях зельевара иначе, как по его прямому распоряжению. Так ничего и не придумав, Снейп пожал плечами и отправился в ванную. Тугие струи горячей воды оглаживали одеревенелое после сна тело, окончательно пробуждая. На удивление, чувствовал он себя довольно сносно, синяки и ушибы совершенно не беспокоили, да и нудной, тянущей боли во всем теле, всегда сопровождавшей его по меньшей мере сутки после Круциатуса, не ощущалось. Повернув голову, он попытался рассмотреть кровоподтек на лопатке, которым вчера наградил его Темный господин, швырнув Северуса об стену, и замер, так ничего и не увидев. Прыжком вылетев из ванны, он подлетел к зеркалу, развернулся спиной и, вывернув шею, уставился на свою бледную спину с острыми лопатками и шрамом чуть выше поясницы. Никаких признаков вчерашнего ушиба не было! Профессор оцепенело стоял перед зеркалом, ощущая, как с длинных волос вода струйками стекает по коже, и отчетливо понимал, что все, что произошло вчера, на самом деле не произошло. И позавчера тоже не было. И позапозавчера. И, что самое скверное, завтра тоже не будет. Потому что сегодня – понедельник!
Он медленно отвернулся от зеркала, на ощупь нашел полотенце и машинально принялся вытираться, рассеянно отметив, что ткань какая-то грубая. Лишь обсушив тело и попытавшись вытереть голову, Северус осознал, что использовал вместо полотенца собственные брюки. Тупо уставившись на промокшие штанины, он несколько минут размышлял о вечном, а именно, о том, что в подземельях в мокрой одежде ему будет чертовски холодно. Посокрушавшись на эту тему, он взял палочку и привел брюки в порядок, после чего оделся, небрежным взмахом палочки высушил волосы и отправился завтракать – все на автопилоте. Размеренно шагая по коридорам, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать, какими взглядами его провожают. Лишь оказавшись в холле, он краем глаза отметил мелькнувшую в большом зеркале фигуру и остановился, как вкопанный, уставившись на свое отражение, которое, во-первых, было облачено вместо мантии в темно-зеленый махровый халат, а во-вторых, обладало потрясающе красивой шевелюрой, эффектно спадавшей на плечи. Как ни странно, именно это профессора обеспокоило больше всего, и он, мысленно выругавшись, поспешил в свои комнаты, приводить себя в приличный, по его мнению, вид.
Переодевшись и вылив себе на голову изрядное количество очищенного персикового масла, Северус почувствовал себя значительно лучше. Оценив свою устрашающую внешность, он удовлетворенно кивнул и с самым грозным выражением лица направился в Большой зал завтракать. Проходя мимо шеренги песочных часов, профессор столкнулся с рассеянным первоклашкой-гриффиндорцем. Не дав мальчишке извиниться, Снейп оштрафовал Гриффиндор на полсотни баллов, с удовольствием наблюдая за тем, как рубины грациозно взмывают, ввинчиваясь обратно в верхнюю колбу часов. Не обращая больше внимания на оцепеневшего от такого поворота школьника, зельевар с чувством выполненного долга зашагал к своему месту.
Усевшись за стол, он гадливо поморщился при виде овсянки, с сомнением оглядел омлет с грибами, который уже ел вчера (или позавчера?..) и остановил свой выбор на копченой рыбе. Рыба была нежной и в меру посоленной, свежий хлеб и масло придавали завтраку дополнительный шарм. Увлеченный трапезой, Северус оставил без внимания манипуляции Флитвика с кашей и его утверждение, что, дескать, в понедельник с утра нет ничего лучше овсянки на завтрак. Доев последний кусочек, зельевар удовлетворенно вздохнул и несколько минут сидел неподвижно, с остановившимся взглядом и блаженным выражением лица, ни о чем не думая и ничего не делая. Наконец, пробившись сквозь толщу непрошенного транса, с трудом выплыла мысль, что, вообще-то, у него сейчас урок. И не просто сейчас, а десять минут назад. И что в Большом зале уже почти никого нет, а те, кто есть, изумленно поглядывают на него, гадая, что стряслось с профессором зельеварения. Решив не давать им больше поводов для недоумения, и на прощание ехидно показав им всем язык (правда, мысленно) Северус направил свои стопы в подземелье.
У дверей в кабинет зельеварения толпились семикурсники, Гриффиндор – Слизерин, и живо обсуждали между собой странное поведение декана. Пэнси Паркинсон взахлеб рассказывала, что видела утром профессора в зеленом халате и с та-а-акой обалденной прической!.. При этом девушку совершенно не смущало то, что внимают ей не только товарки-слизеринки, но и врагини-гриффиндорки, и когда Лаванда Браун потребовала подробностей, мисс Паркинсон охотно выложила все, что знала, даже не фыркнув для порядка. Отметив, что болтливые девчонки собрались в тесный кружок, позабыв про препоны, традиционно устанавливаемые факультетами, Снейп не знал, порадоваться или все же огорчиться. Так ничего и не решив, он ограничился тем, что отвесил воспитательный подзатыльник Дину Томасу, который слишком громко заявил, что Снейп, не иначе, прихворнул головой.
– Марш в класс! – бросил он через плечо, вошел в аудиторию и взмахом палочки начертал на доске рецепт Умиротворяющего бальзама. – У вас есть полтора часа. Работайте!
С этими словами он приземлился на стул и взыскательно уставился на своих учеников, старательно гипнотизируя их взглядом. Грейнджер неожиданно смутилась, порозовела и принялась старательно натирать на терке корень петрушки, который, к слову сказать, в состав зелья не входил. Подобную оплошность Северус оставить без внимания не мог и принялся демонстративно наблюдать за действиями гриффиндорки. Та нервничала все больше и больше и, наконец, уронила чашку с петрушкой на каменный пол.
– Минус пять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, – многозначительно сообщил профессор. – За самонадеянность.
Девушка покраснела до корней волос, явно уловив непрозрачный намек на свои недавние действия по принудительному привлечению некоего Северуса Снейпа к решению проблем безмозглых школьников. Решив, что уделил девчонке достаточно времени, вполне довольный собой зельевар переключил внимание на другой объект – Невилла Лонгботтома. Как и следовало ожидать, котел этого недотепы тут же опасно задребезжал, выплеснув с полстакана воды. Любопытно, отметил про себя профессор, ведь мальчишка еще ничего в котел не добавил, с какой же стати посудина так неадекватно себя ведет? Остается предположить, что гриффиндорское чудовище от зельеварения – потенциальный талант в невербальной магии. Что ж, может и так, вот только зарыт этот талант так глубоко, что замучаешься выкапывать. Да и стоит ли? Особенно после того, что этот негодяй заявил в прошлый раз! Или в позапрошлый? Сплошная путаница…
Профессор, задумавшись, отвлекся от происходящего в классе, перестав невербально запугивать своих студентов. В результате Невилл… нет, не сварил зелье правильно. Он всего лишь не расплавил котел, однако это, по всеобщему мнению, следовало считать грандиозным достижением. Впрочем, мастер с таким суждением не согласился и во всеуслышание подробно перечислил все лонгботтомовские ошибки, сопроводив наставление зловредными подначками. Невилл скромно молчал, пламенея ушами и не смея поднять глаз, поскольку еще не забыл свою давешнюю эскападу со швырянием половника в стену. В конце концов, профессор Снейп отправил его восвояси с оценкой «отвратительно», чем осчастливил донельзя: во-первых, полоскание в кипятке наконец-то завершилось, а во-вторых, Невилл получил оценку, которая была выше его обычной отметки за зельеварение на целый балл! Было чему порадоваться. Так что четверо гриффиндорцев ушли с урока зелий вполне довольные. За ними, чуть помедлив, целеустремленно направился и Малфой. Было ли в его планах «низведение и курощание» а-ля Карлсон, или он просто намеревался потусоваться в уже почти привычной компании «красных», Северус не знал и знать не желал. У него была масса собственных проблем, в частности, предстоящее занятие с третьекурсниками. Эта компания бесила его сугубо, поскольку имела скверную привычку швырять друг другу в котлы петарды из магазинчика Умников Уизли. Виновных грозный зельевар еще не вычислил, но был уверен, что это вопрос времени. И сожалел лишь об одном: выявив безобразников, он не сможет сделать им свойское отеческое внушение – ремнем по заднице. А очень бы хотелось.
День пролетел в беготне и хлопотах, а вечер обещал быть и того беспокойнее. Северус с минуты на минуту ожидал вызова от Темного Лорда, а это еще никому ничего хорошего не сулило. Наконец, свершилось – предплечье полыхнуло болью, метка запульсировала, властно призывая явиться. Снейп – ничего не поделаешь, надо – явился. Склоняясь в подобострастном поклоне перед змееподобным господином, он старательно не думал ни о чем, кроме верного служения силам зла в лице Темного Лорда, а также восторга по этому поводу. Милорд, просканировав мысли верного раба, остался доволен и даже снизошел до того, что поставил Северуса в пример остальным пожирателям. Этим он довел до белого каления Беллатрису, которая тут же постаралась отомстить – запустить в Снейпа исподтишка Круциатусом. Лорд заметил и отечески пожурил нарушительницу спокойствия. Когда миссис Лестрейндж пришла в себя после Круцио и была поставлена на ноги, Вольдеморт вспомнил, что хотел дать своим слугам задание на дом – собрать большую коллекцию людей, обработанных заклятием Империус. Снейп, отлично помнивший, что было вчера, постарался как можно глубже спрятать глухую досаду – и один-то раз наблюдать весь этот балаган было неприятно, а уж повторно… Правда, сегодняшний слет пожирателей прошел для него куда благополучнее вчерашнего, поскольку Круциатус он схлопотал только один, да и тот мимоходом, просто чтобы жизнь медом не казалась. Когда же зельевар дал правильный ответ на вопрос господина и повелителя, Лорд его вновь во всеуслышание похвалил, обозлив этим всех остальных. Так что, когда Темный Лорд позволил своим слугам удалиться, Северус слинял так быстро, как только мог, дабы избежать мести со стороны «возлюбленных соратников».
Добравшись, наконец, домой, он с облегчением перевел дух и тут же подозрительно осмотрел свои апартаменты. Конечно, опасаться повторного визита мисс Грейнджер вроде было не с чего, но, с другой стороны, береженого Мерлин бережет. А не береженого дементор стережет! Бдительно обойдя свои комнаты, кабинет и аудиторию зельеварения, профессор с удовлетворением констатировал отсутствие посторонних лиц. А также понял, что, несмотря на поздний час, совершенно не хочет спать. Поразмыслив, он решил прогуляться по школе, чтобы успокоить перевозбужденные нервы и, если повезет, прищучить какого-нибудь нарушителя дисциплины, недозволенно гуляющего по ночам.
Школьные коридоры встретили его сонной тишиной. Факелы горели через один, тускло освещая каменные стены, рыцарские доспехи, до блеска надраенные провинившимися студентами под бдительным присмотром Филча, дремлющие портреты и гобелены. Бросив мимолетный взгляд на гобелен Варнавы Вздрюченного, профессор только хмыкнул, увидев, в каких позах дрыхнут Варнава и тролли с дубинами и в балетных пачках.
Раздавшиеся за поворотом шаги заставили Снейпа насторожиться и ощутить охотничий азарт. Хогвартс он знал прекрасно, так что скрыться от него нарушителям было непросто. И уж если бестолковый студент оказывался в такой непосредственной близости от профессора зельеварения, что тот слышал его шаги, то сбежать у него уже не получалось. Исключение, как всегда, составлял Поттер, но от него чего и ждать. Однако почти сразу Северус осознал, что шаги эти слишком тяжелы и размеренны для гуляющего после отбоя школяра. Слишком уверены…
Озарение снизошло внезапно, заставив мастера зелий мысленно чертыхнуться и попятиться к потайной двери за гобеленом. Поздно – из-за угла ему навстречу вывернул Альбус Дамблдор. Увидев молодого коллегу, директор рассиялся в радушной улыбке, а Снейп мысленно застонал: в руках у Дамблдора он увидел ту самую банку с лимонными дольками.
– Добрый вечер, Северус! У Вас, я смотрю, тоже бессонница? – поприветствовал зельевара старый манипулятор, встряхивая вместилище своего приторно-сладкого сокровища.
– Добрый вечер, господин директор! – учтиво ответил на приветствие профессор Снейп, незаметно отодвигаясь подальше. – Я решил пройтись… Думаю, что теперь мне удастся заснуть.
Произнеся эти слова, Снейп осознал, что повторяется, слово в слово копируя свой вчерашний диалог с директором. Впрочем, успокоил он себя, Альбус совершенно точно не увидит разницы.
– Да-да, конечно! А чтобы Вам лучше спалось, друг мой, я Вас угощу лимонной долькой!
Северус хотел возразить, но не успел. К тому же, у него не было уверенности, что директор Дамблдор примет во внимание его возражения. Послушно приняв «угощение», он брезгливо держал его самыми кончиками пальцев, стараясь не перемазаться в сахарной пудре сильнее, нежели это диктовала необходимость. Его собеседник тем временем глубокомысленно рассуждал о магглах и маггловских кондитерах, пытался представить, как может выглядеть квадратный трехчлен, а Снейп отстраненно кивал в ответ. Как ни странно, только теперь он целиком и полностью осознал, что время действительно замкнулось в кольцо и прошедший день снова станет завтрашним. Нельзя сказать, что это прояснение сознания его порадовало.
– А называется это все – математика! Очень точно: здесь, несомненно, прослеживается тематика мата – что, кроме ругательств, может звучать так причудливо?.. Послушайте, Северус, что это за дикие вопли?
– Часы с кукушкой, господин директор, – рассеянно сообщил зельевар, все еще свыкаясь с внезапно ошарашившим его прояснением рассудка. – Дело в том, что кукушку на прошлой неделе съела кошка Филча, и пришлось посадить на ее место павлина.
– Ах, вот оно что. Сколько он там наорал? О, уже третий час! Пожалуй, пора спать. Спокойной Вам ночи, Северус! Кстати, может, хотите еще лимонных долек? У меня много, угощайтесь на здоровье!
– Спасибо, профессор, не стоит, – вежливо и твердо отказался Снейп, – мне нельзя есть на ночь много сладкого, у меня от этого изжога! Спокойной ночи, господин директор!
С этими словами он откланялся и целеустремленно зашагал к своим подземельям. Он не замечал ничего вокруг, двигаясь, как сомнамбула, и очнулся, лишь оказавшись в своем кабинете. Тупо уставившись на зажатые в пальцах лимонные дольки, он несколько мгновений соображал, что с ними делать, учитывая, что: в мусорную корзину их выкинуть нельзя (Филч заметит – заложит директору – директор расстроится); скормить экзотическим зверушкам Хагрида нельзя тем более (арбалетная стрела, Северус, арбалетная стрела в самом неудобосказуемом месте!); съесть нельзя априори (поскольку жить очень хочется, несмотря ни на что). Наконец, очнувшись от раздумий, зельевар выудил из ящика стола сломанную чернильницу и трансфигурировал ее в конфетницу с плотно закрывающейся крышкой. Под эту крышку он и отправил с облегчением то, что господин директор именовал своими любимыми сластями. Полюбовавшись конфетницей из темно-серого тусклого металла с ручками в виде крыльев летучих мышей и орнаментом из черепов и костей, Снейп остался доволен. Вряд ли какой-нибудь дурак станет искать в таком страхолюдном вместилище пищевые продукты. Но все же следует поставить ее повыше, чтобы случайно не достал кто-нибудь. Покончив с делами и умывшись, особо тщательно при этом вымыв руки, Северус с чувством выполненного долга отправился спать.

… И проснулся. Несколько секунд он лежал с закрытыми глазами, сожалея о том, что нельзя послать все к черту и продрыхнуть до обеда. Может, сказаться больным и отменить уроки?.. Нет, не пойдет – Альбус поднимет на ноги мадам Помфри, та тут же примчится, будет причитать и пичкать всевозможными микстурами с отвратным вкусом. Еще бы ему не знать, каковы эти снадобья на вкус, ведь он сам их варит. А самое скверное – Поппи моментально поймет, что ничем он не болен, а просто сачкует. Но вместо того чтобы проникнуться возмущением к симулянту, проникнется сочувствием – вот, мол, до чего доводит шпионская жизнь! – и будет усиленно делать вид, что верит в его вымышленные хвори. А Северусу будет стыдно и противно. Нет, пожалуй, не стоит подвергать свои нервы столь серьезному испытанию, им и так в последнее время изрядно досталось. Зельевар неохотно открыл глаза, скосил их на часы, стоящие на каминной полке. Половина седьмого. Он откинул одеяло и встал с постели, направившись в ванную. Совершив свой утренний туалет, он задумчиво полюбовался на свое отражение в небольшом зеркале.
Выгляжу, как вампир со стажем, лениво подумал он и тут же попытался понять, что такое вампир со стажем, кто им этот стаж подсчитывает, нет ли, случаем, у кровопийц пенсионного обеспечения и профсоюзов. Зачем ему это, Снейп не смог бы сказать и под угрозой Авады. Просто думал, о чем думалось. Может, именно так его сознание пыталось сопротивляться искушению отпустить свою крышу в свободное плавание. То бишь, свихнуться. Уже несколько дней подряд упорно повторялось одно и то же, минута в минуту, мгновение в мгновение. Если вчера в 11.45 утра с четвертого от южной калитки с правой стороны дерева шлепнулась горсть снега за шиворот мисс Патил, то и сегодня это произойдет в те же 11.45. С того же дерева, в тот же момент и завершится тем же истошным визгом. Возможно, от безысходности профессор зельеварения и взялся размышлять на столь странную тему, как трудовая деятельность вампиров.
Итак, что мы имеем? Живут вампиры долго, даже по меркам волшебников. Если кровососа не убьют охотники на вампиров, случайная жертва с серебряным украшением на теле или он не погибнет, случайно (или не случайно) попав под солнце, то существовать он может практически вечно. И сохранять бодрость и активность. Соответственно, вопрос с пенсиями по нетрудоспособности отпадает сам собой, уже экономия…
Задумавшись, зельевар поднялся по лестнице из подземелья, пересек холл, столкнулся с гриффиндорцем, не обратил на него ни малейшего внимания, уселся на свое место и рассеянно подтянул к себе тарелку со съестным, совершенно игнорируя содержимое посуды. В настоящий момент он подсознательно ощущал, что это – еда, и, поскольку был голоден, ел, что было под рукой. Лишь опустошив тарелку до дна, профессор очнулся и осознал, что вкушал незабвенную овсяную кашу, такую полезную в качестве утреннего завтрака, особенно в понедельник. Слегка поморщившись, он аккуратно отодвинул посуду и налил себе кофе, для бодрости и изгнания овсяного привкуса. Закончив с кофепитием, профессор отправился в подземелья на осточертевшую уже контрольную у старшекурсников.
В подземельях уже толпились студенты, переговариваясь и переругиваясь, однако до дуэлей конфликты все же не дошли, чему Северус был чрезвычайно рад. Пройдя мимо враз притихших семикурсников, он толкнул дверь, ведущую в кабинет зельеварения, и повелительно махнул рукой, отрывисто бросив:
– В класс!
Пока школяры торопливо рассаживались по местам и раскладывали на столах все необходимое, профессор мрачно озирал их с нескрываемым отвращением на лице. Нельзя сказать, что они вели себя хуже обычного, просто раз за разом наблюдать, как Паркинсон украдкой поправляет резинку на чулке, Томас педантично выкладывает в ряд несколько очиненных перьев, Крэбб жует яблоко вместе с огрызком, Патил разглаживает пергамент, помявшийся в сумке… Взгляд отдыхал лишь на тех, кто вместе со Снейпом мотался по кругу из понедельника в понедельник. Скажем, вчера Уизли навернул на пол стопку книг мисс Грейнджер, получив от нее по затылку; сегодня Лонгботтом едва не опрокинул котел на колени Поттеру, который шарахнулся в сторону и едва не слетел со стула. Правда, котел был еще пуст, так что ожоги Мальчику, Который Выжил, не угрожали, но, когда имеешь дело с гриффиндорским «гением зельеварения», лучше перестраховаться, тут мальчишка прав. А любимый крестник рассеянно развлекался тем, что сложил из пергамента лягушку и заставлял ее прыгать. Детский сад, ей Мерлину! Кстати, Грейнджер ведет себя еще более странно, нежели вчера, нервно обкусывает кончик пера и старательно прячет взгляд от грозного учителя. Поттер и Уизли косятся на нее, но явно не слишком волнуются: разложили на столах ингредиенты, потребные для изготовления Напитка живой смерти. Надо же, умудрились вызубрить наизусть, поди ты! Ну, ничего, голубчики, сейчас я вас порадую.
– Итак. Сегодня вы будете выполнять контрольную работу по практическому зельеварению. По ее результатам можно будет судить, насколько хорошо вы усвоили изготовление сложных составов. Заданием является Оборотное зелье…
Мисс Грейнджер ошеломленно встрепенулась, Поттер и Уизли с обалделым видом переглянулись между собой и уставились на профессора, Драко оставил лягушку в покое, резко выпрямился и бросил пронзительный взгляд на крестного, Лонгботтом… Лонгботтом, разумеется, уронил в котел учебник по зельеварению.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:45 | Сообщение # 11
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 8. Продвинутое зельеварение

Утром за завтраком Гермиона жутко нервничала, все время роняла приборы и то и дело оглядывалась на Снейпа. Однако тот ни на кого внимания не обращал, машинально глотая овсянку, к которой обычно не прикасался.
– Может, все же не получилось? – шепотом спросила Гермиона, наклонившись к Гарри.
– Скоро узнаем – у нас в 9:00 контрольная по зельям, вот и поглядим.
– Уже девятая, – мрачно уточнил Рон, жуя бекон. – И почему Невилл зачаровал именно понедельник?
– Скажи спасибо, что все неприятности этого дня ограничены контрольной. Помнишь, что было весной в прошлом году? Добби праздновал День своего освобождения и напоил всех домовиков в замке просто в хлам! А что они потом на завтрак готовили! Не знаю кому как, а мне лично желудевое пюре, фаршированные ножки стульев и дверные ручки в кляре не особенно понравились!
– Гарри, но как сливочное пиво могло привести к таким последствиям? – недоуменно нахмурилась Гермиона. – Домовики от него, конечно, пьянеют, но чтобы настолько?
– Если бы только пиво… Добби достал где-то кока-колу и спрайт!
– Какой ужас…

Спускаясь в подземелье, гриффиндорка нервничала еще сильнее, чем за завтраком.
– Мерлин, что же будет?! Он меня убьет, просто прикончит! Видели, как он вчера на меня смотрел – как жрец на жертву во время Саммайна!
– Уймись, Гермиона! – прошипел Рон, озабоченно покосившись на толпящихся поблизости слизеринцев. Драко, который околачивался рядом, он не замечал – хорек, как ни странно, воспринимался уже почти своим. Между тем к аудитории спустился профессор, с отвращением оглядел учеников и велел заходить.
Усевшись на свое место, Гермиона, не в силах совладать с нервами, принялась теребить в руках перо, напряженно выпрямившись на стуле.
Профессор Снейп окинул класс холодным взглядом:
– Итак. Сегодня вы будете выполнять контрольную работу по практическому зельеварению. По ее результатам можно будет судить, насколько хорошо вы усвоили изготовление сложных составов. Заданием является Оборотное зелье…
Геормиона ошеломленно встрепенулась, Гарри и Рон с обалделым видом переглянулись между собой и уставились на профессора, Драко оставил в покое пергаментную лягушку, резко выпрямился и бросил пронзительный взгляд на крестного, Лонгботтом… Лонгботтом, разумеется, уронил в котел учебник по зельеварению.
– Как – Оборотное?! Но ведь…
– Что – «ведь», мистер Лонгботтом? – вкрадчиво поинтересовался Снейп, мрачно блеснув черными глазами, с нескрываемой радостью наблюдая, как горе-ученик выуживает из котла пострадавший учебник.
– Но ведь оборотное зелье готовится как минимум месяц… А у нас – только полтора часа, – пролепетал Невилл и густо покраснел.
– Да что Вы говорите, мистер Лонгботтом! – профессор зельеварения презрительно скривился. – Рад слышать, что хоть кто-то на Вашем курсе запомнил давно пройденный материал. Но чтобы это были Вы… Неужели наша невыносимая всезнайка Грейнджер теряет хватку?
Гермиона насупилась, но все же решила промолчать – возникать себе дороже.
– Я задал Вам вопрос, мисс Грейнджер! – рявкнул Снейп, подходя к парте, за которой сидела Гермиона.
– Простите, сэр, но лингвистический анализ Вашего вопроса позволяет сделать вывод, что это – вопрос риторический, то есть не требующий ответа.
– Минус десять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем, Грейнджер, – прошипел зельевар и вернулся к своему столу. – С Вашего разрешения, я продолжу. Зелье, которое вы будете сегодня готовить, представляет собой новый, усовершенствованный и усложненный по составу рецепт, не входящий в программу младших курсов, мистер Лонгботтом, – проговорил профессор, зыркнув на Невилла так, что тот едва не грохнулся в обморок. – Действие его дольше, лучше, готовится намного быстрее, однако малейшая неточность как в ингредиентах, так и в приготовлении может привести к легкому отравлению. С летальным исходом…
– Еще бы, – тихонечко пробурчал Рон на ухо Гарри, – от ногтей Крэбба или Гойла кто угодно отравится…
– Если Вы внимательно прочитаете рецепт, мистер Уизли, то заметите, что упомянутых Вами ингредиентов нет в данном зелье, – на слух профессор никогда не жаловался. – Пять баллов с Гриффиндора за невнимательность.
– Сальноволосый урод –
– И еще десять баллов за оскорбление преподавателя! Каждый из вас будет готовить зелье самостоятельно, после чего сам же его и опробует… Аккуратнее, Лонгботтом! Если Вы еще что-нибудь уроните в котел, я вычту с Вас баллы. Рецепт – на доске. Ингредиенты – в шкафу. Можете приступать!
– Все, мне крышка! – в панике прошептал Невилл. – Я снотворное за девять уроков ни разу не сварил, а уж это…
– Я тебе помогу, это не так сложно. Вот смотри…
– Мисс Грейнджер! Немедля прекратить разговоры! А Вы, Лонгботтом, пересядете к Малфою, чтобы наверняка исключить возможность того, что мисс Грейнджер опять все за Вас сделает!
Гарри, Рон и Гермиона сочувственно проводили его взглядами и взялись за работу. Они справились с заданием вполне успешно, как им тогда казалось. Оказалось – не казалось. Снейп быстро окинул взглядом их котлы, подозрительно посмотрел на Гермиону и бросил:
– Пробуйте!
После чего отбыл к следующему студенческому котлу.

– Ну, и кто кем будет?
– Не все ли равно? Рон, ты возьми волос у меня, а Гарри у тебя. А я – у него.
– Не очень понятно, но как-нибудь… Ваше здоровье!
Они зажмурились и выпили. Спустя несколько минут все трое обалдело рассматривали друг друга, словно глядя в зеркало.
– Ох, Рон, какой же ты длинный! У меня мантия сантиметров на двадцать короче! А я ведь тоже не коротышка…
– Подумаешь, мантия! А я вот не понимаю, как женщины передвигаться-то могут с таким смещенным центром тяжести? Да еще и эти… хм…
– Какие еще «эти»?!
– Не шипи, Гарри! То есть Гермиона… Волосы, что же еще! В глаза лезут, в рот… Ужас какой-то!
– А я ничего толком не вижу! Гарри, дай очки!
– Держи. Мне они пока не нужны – у Рона зрение на зависть.
– Да-а! Вот такой я себя даже в кошмарном сне не видела! Мантия по полу волочится, ботинки – 55-й растоптанный…
– Не издевайся! А то я сейчас пойду в спальню, догола разденусь и посмотрю, как ты без одежды выглядишь!
– Только посмей, извращенец!
– Тихо вы! Невилл пробует зелье!
Все трое вытянули шеи, стараясь разглядеть, что же получилось. Невилл дрожащей рукой взял волосок Малфоя, бросил в стакан с зельем, зажмурился и выпил…
Ничего не произошло. Малфой, ехидно усмехнувшись, неожиданно дернул Невилла за волосы, бросил добытый волосок в свой стакан и проглотил зелье, после чего скорбно пробормотал:
– Вот невезенье, какое-то время быть этаким болваном…
В этот момент Невилл закричал и судорожно задергался, опрокинув котел. Его тело ломало и перекручивало самым странным образом. Мгновение – и на его месте появилось нечто странное, больше всего похожее на могучий пень. В верхней части пня были листья, отчасти смахивающие на дубовые. Листья густо покрывали короткие, очень светлые волосы, а ниже располагалась пара бледно-голубых глаз. Нечто жалобно моргало глазами и мычало.
– Замечательно. Чего, собственно, еще можно было ожидать? – начал было Мастер зелий, но осекся – в этот момент заорал и задергался Малфой.
Представителя высшей колдовской аристократии перекручивало еще причудливее, чем Невилла. Несколько секунд спустя на малфоевском стуле сидел огромный дятел. Дятел дернулся, неуклюже взмахнул крыльями и с размаху врубился острым клювом в столешницу, прочно в ней застряв. Профессор быстро заглянул в его котел – зелье было в порядке.
– Малфой, вы взяли у Лонгботтома волосок уже после того, как он выпил свое зелье?
Дятел издал невнятный клекот и забил крыльями, безуспешно пытаясь освободить клюв.
– Глупый поступок! В этот момент его трансформация уже началась, одно наложилось на другое… Антиоборотное зелье тут уже не поможет… Томас, Финниган – отнесите это полено в больничное крыло! Кребб, Гойл – отнесите Малфоя туда же… Да, вместе со столом! Так, а это что такое?..
Снейп взял со стола, где сидел Невилл, небольшую бутылочку и понюхал ее содержимое.
– Спиртовой настой дубовой коры… Форма соответствует содержанию!
– А что Малфой у нас дятел – это мы и раньше знали! – прошептал Рон Гарри и Гермионе. Оба согласно кивнули.

Несколько минут спустя профессор раздал студентам пробирки с антиоборотным зельем, нейтрализовавшим действие только что ими сваренного. Старшекурсники торопливо собрали вещи и потянулись к выходу из подземелья.
– Чтоб я еще хоть раз был Гермионой Грейнджер… Да ни за что! Кстати, Гермиона, ты идешь?
– Сейчас. Я… Я попытаюсь извиниться. И может, теперь он мне поверит. Вы идите, я вас потом догоню!
Гарри и Рон с сомнением переглянулись, но забрали сумки и зашагали к дверям. Гермиона осталась один на один с профессором. Она судорожно вздохнула, не зная, с чего начать.
– В чем дело, мисс Грейнджер? – бросил ей через плечо Снейп. – Вы состряпали еще какое-нибудь заклинание, которое совершенно не на ком опробовать?
– Профессор Снейп, – едва слышно произнесла девушка, – я очень сожалею… Я вела себя недопустимо грубо и –
– Более чем. И я Вам это еще припомню, не сомневайтесь. Когда мы окажемся в нормальном течении времени.
– Профессор… Так Вы мне верите?!
– Мисс Грейнджер, я никогда не страдал слабоумием! Произошедшее слишком очевидно… И за это я должен благодарить Вас!
– Простите, сэр! Но никто больше не сможет нам помочь, только Вы…
– Я, видимо, должен чувствовать себя польщенным вашим выбором? Вот что, мисс Грейнджер, у меня мало времени. Через 20 минут у меня занятия с первым курсом, а здесь все еще бардак… Поэтому убирайтесь отсюда и не мешайте мне!
С этими словами профессор повернулся к ней спиной и шагнул к опрокинутому котлу Невилла. Зелье, пролившееся на пол, все еще булькало и дымилось. Снейп вскинул руку и сделал неуловимое движение пальцами. Котел взлетел в воздух и опустился в мойку, зелье загустело, собралось горкой и исчезло, оставив после себя голубоватый дымок. Повернувшись, Снейп увидел, что Гермиона по-прежнему стоит на месте и заворожено наблюдает за его действиями.
– Ну, что еще?! Кажется, я велел Вам убираться! Я, что, недостаточно ясно выразился?
– Профессор, – изумленно выдохнула девушка, уставившись туда, где только что было разлитое зелье. – Как вы это делаете?!
– Что – это?! Какого дьявола?!
– Вы убрали все без палочки! – воскликнула гриффиндорка, восхищенно глядя на профессора и напрочь игнорируя его раздражение. – Значит, магия возможна и без палочки?
– Конечно, возможна! – раздраженно ответил зельевар. – Если вспомнить, что способны натворить малолетние волшебники без всяких палочек, в этом нет ничего удивительного!
– Но, сэр! Почему нас не учат вот такому?
– Потому, мисс Грейнджер, что беспалочковая, или непосредственная магия требует исключительной аккуратности в обращении, да и научиться куда сложнее. Доверять такие силы безбашенным школьникам значит головы не иметь!
– Профессор! – умоляюще прошептала Гермиона, – а как это делается?
Снейп устало посмотрел на нее, с тоской понял, что не отвяжется, и взялся объяснять.
– Каждый волшебник суть вместилище магии от рождения и до смерти. Поэтому для совершения магических действий палочка обязательна не всегда. Разумеется, трансфигурация и некоторые сложные, многоступенчатые заклинания без палочки невозможны, но тем не менее при помощи непосредственной магии можно добиться очень многого. Изучение же непосредственного применения магии требует внимания, терпения, сосредоточенности и повышенной осторожности. Существует целый ряд упражнений, которые нужно выполнять строго последовательно и очень внимательно. Когда основные приемы будут освоены и доведены до автоматизма, можно обучаться свободному применению магии –
– А какие упражнения, профессор?
– Не смейте меня перебивать! Смотрите внимательно, – Снейп поднял руку и указал на подсвечник с тремя свечами, стоящий на столе. Он направил на свечи указательный палец, и на фитилях затеплились огоньки, свечи загорелись.
– Вы концентрируетесь и как бы толкаете энергию в нужном направлении, – пояснил профессор Снейп, гася свечи щелчком пальцев, – это и есть первое упражнение.
– Толкнуть… Вот так, профессор? – Гермиона выбросила вперед руку.
Свечи вспыхнули безумно-зеленым пламенем и мгновенно расплавились, подсвечник отлетел и с размаху вписался в стену, оставив на ней отчетливый след. Гермиона вскрикнула и схватилась за руку – кожа на ее ладони покраснела и мгновенно покрылась волдырями.
– Идиотка! – свирепо прошипел профессор, метнувшись к ней.
Он крепко сжал ее пострадавшую ладонь обеими руками. Гермиона ощутила сильный холод, струящийся с его пальцев, – ощущение было такое, словно она сунула руку в воду. Боль прошла, ожоги исчезли.
– Глупая девчонка! – Снейп больно стиснул ее запястье сильными пальцами. – Почему Вы никогда не слушаете, что вам говорят?! Разве я разрешал Вам пробовать? Вы даже не понимаете, с какими силами имеете дело! Палочковая магия и непосредственная – это хлопушка и гранатомет! Можно покалечиться и даже погибнуть! Никогда – слышите? – никогда не смейте устраивать с этим фокусов! Никакой самодеятельности – слушаете, что я говорю, и делаете только то, что я Вам разрешаю, понятно?
– Да, сэр, – пролепетала Гермиона и покраснела. – Извините, сэр.
– Делайте меньше глупостей, и вам реже придется извиняться, – профессор отпустил ее запястье и мрачно взглянул ей в глаза. – Итак, сосредоточьтесь и осторожно толкните силу… Представьте, что от ваших пальцев исходит свечение, и вы хотите зажечь им эти свечи. Осторожно и легко, как дыхание…
Гермиона сосредоточилась и сделала все, как ей было сказано. Фитили свечек задымились, но не загорелись.
– Хорошо, – удовлетворенно произнес Мастер зелий, с некоторым удивлением рассматривая свою новоиспеченную ученицу. – У Вас почти получилось. Это первое и самое простое упражнение. Вы должны упражняться до тех пор, пока не начнет получаться. Можете начать с одной свечи – так проще концентрироваться. И не вздумайте своевольничать – делайте только то, что я разрешил, и не более! Это не шутки. На сегодня достаточно. Можете идти.
– Профессор, а можно, я приду завтра? Я сегодня потренируюсь, может, у меня получится?
– Вряд ли. Обычно на это уходит больше времени. Но прийти можете. Да, и поразмышляйте на досуге, каким образом Вы со своими дружками-недоумками волею судеб теперь живете в одном и том же понедельнике, и как это можно исправить. Уверен, у Вас, мисс Грейнджер, появится много идей.
Гермиона воззрилась на своего преподавателя, будто у того внезапно выросла вторая голова. Профессор зельеварения Северус Тобиас Снейп только что сделал ей комплимент?
– Кто Вы и что Вы сделали с нашим профессором зелий?
– Идите уже, Грейнджер, не тратье мое время – оно для Вас слишком дорого.
– Спасибо, сэр! – Гермиона просияла и вышла из кабинета. Профессор Снейп озадаченно посмотрел ей вслед. С какого, интересно, перепуга он взялся ее учить? Да еще разрешил прийти? Да и когда? Если завтра опять будет понедельник, в чем профессор, почему-то, не сомневался, времени на дополнительные занятия с гриффиндоркой останется совсем мало… Впрочем, эта неуемная девчонка, чего доброго, сама разберется, что к чему – с нее станется. И если за ней не присматривать, разнесет весь замок по камешку, с таким-то потенциалом. Ну и ладно, пусть приходит. Нахалка, конечно, и всезнайка, но когда ее учишь, нет ощущения, что ты говоришь сам с собой. В конце концов, пятнадцать минут в день – это не так уж и много…

Несколько следующих понедельников разнообразились только на уроках зельеварения во время злополучной контрольной работы, когда Лонгботтом вешался, Драко узнавал много нового и интересного, а Гарри с Роном про себя молились самому Мерлину, чтобы ад этот поскорее прекратился. Что касается Гермионы, девушка стала ненадолго задерживаться после урока, демонстрируя свои новоприобретенные навыки и оттачивая мастерство беспалочковой магии. Получалось у нее довольно неплохо. Сперва она научилась зажигать и гасить свечи и почти не делала ошибок. Снейп заметил, что если она сердится, свеча загорается фиолетовым огнем, если волнуется – зеленым. А если откровенно злится – раскаляется подсвечник.
Чтобы научиться левитировать предметы, девушке потребовалось больше времени, но, в конце концов, она справилась. Сначала – перья, чуть позже – пластиковые мячики для настольного тенниса, яйца, яблоки, лабораторных мышей и даже миссис Норрис.
– Сегодня вы попробуете метать предметы в цель – заявил профессор Гермионе уже через неделю в начале очередного урока. – Имейте в виду, это требует куда больше усилий, чем для того, чтобы просто поднять предмет в воздух. Сейчас я найду для вас мишень…
Он пошарил за шкафом и извлек оттуда довольно большой плакат, свернутый в трубку.
– Метать будете яйца – так сразу видно, как и куда вы попали, – он развернул плакат и закрепил его на стене. – Тем более и цель у вас – в самый раз забрасывать яйцами… или сгнившими помидорами!
– А кто это, профессор? – полюбопытствовала Гермиона, рассматривая нечто, нарисованное на плакате, – было там что-то знакомое…
– Рита Скиттер и Долорес Амбридж пьют чай в компании Темного Лорда с лимонными дольками Альбуса Дамблдора!
– А… А вот это пятно – это Рита Скиттер в своей анимагической форме, профессор?
– Это – перележалые лимонные дольки, мисс Грейнджер. И если Вы будете и дальше испытывать мое терпение, я вычту с Вашего факультета баллы!
– При всем моем к Вам уважении, сэр, уже завтра утром все снятые Вами баллы учтены не будут, так что лично я не вижу в этом никакого смысла.
– Грейнджер!..

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:47 | Сообщение # 12
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 9. По собственному желанию

Вечером того же дня Гарри, Рон, Невилл и Драко коротали время в библиотеке. Должно быть, в Запретном лесу одним махом скончалось сто волков-оборотней, поскольку никому из этой четверки прежде не приходила в голову странная мысль искать развлечений во владениях суровой мадам Пинс. Однако сейчас им просто нужно было пообщаться, и, поскольку они не могли отправиться в гостиную какого-нибудь факультета, а в подземельях рисковали напороться на Снейпа с его традиционно скверным настроением, решили остановить свой выбор на библиотеке, чем немало удивили библиотекаря. Теперь, чтобы отвести от себя подозрения, Гарри и Драко усиленно делали вид, что учат уроки, Невилл с непритворным увлечением изучал коллекционное издание о флоре Карпатских гор, а Рон скучал, лениво перелистывая потертую книжку «Квиддич: сквозь века».
– Поттер, кто учил тебя грамматике? – Малфой умудрился вложить в свой шепот изрядную толику яда. – Нет такого слова!
– Какого еще? – Гарри раздраженно покосился на блондина.
– Вот этого! – Драко высокомерно ткнул пером в надпись, сделанную на пергаменте довольно-таки корявым почерком.
– А чем тебе не нравится слово «экскрименты»? – ехидно полюбопытствовал Гарри.
– Тем, что оно пишется через е! – слизеринец закатил глаза, изображая страдание от крайней тупости собеседника.
– Екскрименты, что ли? – фыркнул Поттер; он подозревал, что это слово пишется как-то не так, но не подразнить Малфоя было просто глупо.
– Экскременты! Экскременты, придурок! – грамотный Драко повелся на провокацию коварного гриффиндорца. Впрочем, ему тоже было скучно, и он полагал, что маленький скандальчик не повредит.
– Сам придурок! Что ты орешь, хочешь, чтобы тебя услышал весь Хогвартс и все оценили, какое слово ты употребляешь вместо слова «дерь…», – договорить Поттер не успел, поскольку Малфой, заметивший неудовольствие библиотекарши, почуявшей неладное, резко его оборвал.
– Заткнись, Пинс на стреме!
Юнцы опасливо покосились на строгую даму и притихли, предварительно зыркнув друг на друга, как враг на врага.
Уизли, уловивший недосказанное слово, поднял голову и с интересом уставился на друга.
– Гарри, а что это за… экс… эскпри…
– Экскременты, Уизли, – это отходы жизнедеятельности живого организма, – Малфой был важен и напыщен, как никогда, – в просторечье именуемые –
– Заткнись, – полушепотом отрезал Гарри, в свою очередь следя за бдительной Пинс.
– Именуемые пометом, – лекторским тоном закончил белобрысый слизеринец и высокомерно смерил взглядом Мальчика, Который Не Выучил Родной Язык Должным Образом. – А вовсе не тем словом, которое ты хотел употребить в этом храме науки, святая святых.
– Зануда, – буркнул Рональд, снова открывая книгу и перелистывая ее в поисках картинок. – Малфой, ты как Перси с его дурацкими котлами, честное слово!
– Ошибаешься, Уизли! – фыркнул Драко, поигрывая пером. – Твоему братцу до меня далеко!
– Ну, не скажи, – рассеянно откликнулся рыжий, рассматривая изображение древней метлы и устройство самых ранних колец на квиддичном поле. ¬– Ты хоть не распинаешься о необходимости соблюдать дисциплину, вовремя учить уроки, ложиться спать в десять вечера, делать утреннюю гимнастику на открытом воздухе в любую погоду и полировать значок старосты по восемь раз в день!
Малфой уставился на Рона с непередаваемым выражением на лице, затем покачал головой и сокрушенно пробормотал:
– Уизли делает мне комплименты… Положительно, мир сошел с ума!
– Это не комплименты, а это… как его… констатация факта! – Уизли ухмыльнулся, очень довольный тем, что вспомнил нужное слово.
– Он еще и умные слова знает! Ты кто такой и куда девал то рыжее недоразумение, которое даже свое имя помнит только потому, что его постоянно кто-то называет?
– Да я тебя, – Рон приподнялся и уже хотел было приложить наглого белобрысого змея книгой по макушке, но не успел – в коридоре послышался звук быстрых шагов, дверь отворилась и вошла Гермиона.
Увидев воодушевленно-упрямое выражение ее лица, Гарри и Рон нервно переглянулись. Именно такое лицо было у девушки, когда она организовала свое небезызвестное общество Г.А.В.Н.Э., невзирая на насмешки окружающих и упорное нежелание домовиков обзаводиться такой ценностью, как личная свобода. И что будет на этот раз? Попытка наделить боггартов гражданскими правами?
– Сейчас подойдет и скажет, что нашла для нас полезное занятие, – замирающим голосом пробормотал Рональд, наблюдая, как одноклассница целеустремленно направляется к их столу.
– Опять бездельничаете? – Гермиона плюхнула сумку на стул, неодобрительно окинула взглядом парней и поджала губы. – Я нашла для вас полезное занятие!
– Гермиона, домовые эльфы не стремятся к свободе, я думал, ты это уже поняла! – Гарри не слишком надеялся, что доводы разума дойдут до сознания его подруги. К его удивлению, девушка лишь отмахнулась:
– Какие еще домовые эльфы, при чем тут они?! Нет, дело не в них. Дело в том, что нам следует хорошенько поразмыслить, какие темпоральные процессы в настоящее время задействованы, чтобы сохранять существующее статус-кво нарушенного временного континуума.
– Чего? – Гарри, Рон и Невилл изумленно уставились на Гермиону, а Малфой страдальчески закатил глаза:
– Уж эти мне любители псевдонаучной терминологии!
– Между прочим, это профессор Снейп так сказал! – едко парировала мисс Грейнджер, едва удостоив взглядом настырного слизеринца. Затем резко развернулась, устремившись к книжным полкам. Сняв с полок несколько увесистых пыльных томов по теории магии, она вернулась и плюхнула их на стол, подняв целую тучу пыли. – И настоятельно рекомендовал нам порыться в библиотеке, может, удастся найти что-нибудь полезное о перемещениях во времени. Так что считайте это дополнительным домашним заданием по зельеварению!
Рональд Уизли почти в панике смотрел на пирамиду из толстенных книг на столе, а Гермиона тем временем шуровала по полкам, разыскивая еще что-нибудь полезное на сегодняшний вечер. Роновы товарищи по несчастью, в не намного лучшем состоянии, мысленно прикидывали, сколько еще столов понадобится, чтобы собрать всю научную и не очень литературу, включая труды из запретной секции, на тему времени, времяворотов, часов и тому подобное.
– Гермиона! – взмолился, наконец, Рональд, увидев, сколько книг тащит неугомонная любительница знаний. – Мы же до утра это все смотреть будем!
– Ты забыл сказать, до утра какого дня, Узили, – раздраженно уточнил Драко, взвешивая в руке первый том «Временных эмблем» небезызвестного Паоло Лакримозо и оценивая стопку из еще девяти томов, высота которой зашкалила за полметра. – Если мы начнем прямо сейчас, то закончим ровно через неделю. Это если не будем есть и спать! Вдобавок, выписывать ничего нельзя, придется запоминать, а много ли толку от этого?
– Задействуйте мозги! – безжалостно отрезала Гермиона, смерив Малфоя самым свирепым взглядом.
Блондин нервно дернулся – выражение лица несносной гриффиндорки до ужаса напоминало сейчас раздраженного профессора Снейпа. На пару мгновений Драко даже заподозрил, что крестный принял оборотное зелье и явился сюда сам, дабы испортить им всем настроение на этот вечер. Между тем Гермиона нравоучительно добавила:
– Я уверена, если вы постараетесь, у вас получится. Я понимаю, что с непривычки думать трудно, но не все еще потеряно. Вас четверо, в конце концов!
И, резко развернувшись на месте, снова отправилась в недра библиотеки, чтобы поискать там литературу на интересующую ее тему. Однокурсники проводили ее ошарашенными взглядами, затем переглянулись.
– Кажется, профессор Снейп скверно на нее влияет! – нервно пробормотал Невилл, комкая в руке закладку для книги.
– Похоже на то, – обреченно согласился с ним Гарри, вздохнул и потянул на себя верхнюю книгу из ближайшей стопки.
– Гарри, ты правда собираешься это все читать? – изумлению Рона не было границ.
– А что ты предлагаешь? – хмыкнул в ответ парень, открывая темно-серый том на оглавлении и аккуратно ведя пальцем по строчкам. – Она точно не отвяжется, так что легче сделать так, как просит, так сказать, по собственному желанию, иначе с нее станется нажаловаться Снейпу, а вот тогда мы попрыгаем!
– И побегаем! – вздохнул Невилл, с сожалением отложив книгу по травологии и взяв другую, по теории создания времяворотов.
– В кои-то веки вы говорите нечто дельное, – надменно признал Малфой и присоединился к исследователям поневоле.
Между тем гриффиндорка вернулась, таща с собой еще стопку книг, и сообщила:
– Профессор просил меня к нему зайти. Я вернусь, как только смогу, а вы пока ищите! – с этими словами девушка подхватила сумку и направилась к выходу. – И не смейте филонить: мы же не хотим расстроить профессора? – сурово предупредила она, уже закрывая за собой дверь.
– Эй, я так не согласен! – запротестовал Рон, возмущенно глядя вслед однокурснице. – Мы, значит, должны изображать из себя книжных червей, а она там гуляет! Я это все читать не буду, все равно ничего не понятно!
– Ясное дело, не будешь! – коварный Малфой тут же увидел отличные возможности в сложившейся ситуации. – Ну-ка, сходи во-о-н в тот угол, где стоят учебники по истории магии, и принеси «Жизнеописание архимага Пендрагона», да поживее! И не вздумай права качать: раз у тебя мозгов недостаточно, чтобы заниматься исследовательской работой, будешь трудиться на подхвате: одна нога здесь, другая – там!

Гермиона вернулась в библиотеку через час и застала там отрадную картину: Гарри, Невилл и Драко прилежно занимались поисками информации, склоняясь над книгами; часть томов была отложена в сторону и переложена закладками. Встрепанный Рон сновал по библиотеке со стопками просмотренных и отвергнутых исследователями книг, рассовывая их по местам и периодически чихал от пыли. Тем временем Малфой отложил очередную монографию, потянулся и повелительно окликнул рыжего гриффиндорца:
– Уизли! Забери вот это и принеси мне пятитомник «Теоретические построения магических контуров вербальных заклинаний» Аврелия Поссета! Да поаккуратнее, книгу испортишь! И не забудь, что вот эта стопка – из раздела теории магии, а вон та – по истории. Ты куда учебник положил, недоумок, убери немедленно! Не туда! И не туда! Глаза разуй, это же на букву «В»! Тебя что, читать не учили?! Неси живее пятитомник, сколько можно просить!..
Через пару мгновений зануда-слизеринец сильно пожалел, что просил пятитомник, а не трехтомник, к примеру. Потому что заезженный наглым слизеринцем Рон, подойдя торжественным шагом к своему мучителю со стопкой книг, объявил:
– Ваш заказ, сэр! – после чего уронил свою ношу на белобрысую голову. Драко еще повезло, что с небольшой высоты – Уизли все же не собирался убивать заносчивого Хорька или причинять ему тяжкие телесные повреждения. Во-первых, Рон был гриффиндорцем, а значит, отличался благородством, особенно по отношению к сирым и убогим, к коим он втайне относил и Малфоя. А во-вторых, профессор Снейп ни за что не простит покушения на жизнь своего крестника и: а) отомстит; б) скоро отомстит; в) страшно отомстит!
– Ты что, спятил?! – Малфой возмущенно подскочил на стуле, когда на него посыпались увесистые книги в твердых кожаных переплетах.
– Нет. Это ты обнаглел! – огрызнулся Рональд. – То ему подай, это принеси, и хоть бы раз спасибо сказал!
– Рон! – дар речи гриффиндорки, временно покинувший ее, когда девушка увидела, как ее однокурсник обращается с бесценным кладезем знаний – книгами, ¬внезапно вновь пробудился. – Что ты делаешь, ты же можешь их испортить!
– Вот так всегда! – раздраженно пробурчал Драко, снова плюхаясь на стул, поднимая с пола книгу и демонстративно потирая макушку. – О книжках она беспокоится, а что меня тут чуть было не прикончили…
– Чуть-чуть не считается, знаешь ли! – вмешался явно забавляющийся Гарри.
– Что за безобразие?! – семикурсники вспомнили, где они находятся, но поздно – мадам Пинс уже засекла непорядок и на всех парах устремилась его ликвидировать. – Какое варварство! Взрослые люди, а как себя ведете! От кого-кого, но от Вас, мисс Грейнджер, я не ожидала! Немедленно все вон! Я буду говорить о вашем поведении с деканами! – и, не слушая жалких попыток оправдаться, грозная библиотекарша выставила всех пятерых в коридор.
Гермиона была донельзя раздосадована:
– Вот видите, что вы наделали! Теперь она ни за что не пустит нас в запретную секцию, даже если мы принесем разрешение!
– Не сегодня, так завтра! – пробурчал Рон, втайне довольный, что на сегодня пытка книжками закончилась. – Все равно она ничего не будет помнить. К тому же, уже половина девятого вечера, ты что, до полуночи хотела в библиотеке торчать?
– Нужно, так и до полуночи буду! – отрезала Гермиона, складывая вчетверо уже ненужное разрешение от профессора Снейпа на посещение запретной секции хогвартской библиотеки. – Или ты хочешь до самой смерти так и болтаться по кругу из понедельника в понедельник?!
– До какой смерти, Гермиона, ты о чем? Мы же не постареем и не умрем, пока все это не закончится! – попытался Гарри урезонить разошедшуюся подругу. – И потом, Пинс в любом случае вот-вот попросила бы нас оттуда.
– Ну, знаешь, от тебя я не ожидала такого легкомыслия! – девушка успокаиваться не желала. – Неужели тебе не надоело?!
– В настоящий момент нам надоело выслушивать нотации! – привычно растягивая слова, надменно сообщил Малфой. – Не знаю, как остальные, а я запомнил все книги, которые мы отобрали. Завтра можно взять их и сходить в подземелья, посоветоваться с профессором, может, он подскажет что-нибудь дельное.
¬ – Да, – Гарри согласно кивнул. – А мне там одна книжка попалась, где упоминается какой-то малоизвестный труд, называется «Шаг через время», автор неизвестен. Тот, кто книгу написал, сетовал, что это сочинение очень трудно найти, и намекал, будто там указаны закономерности путешествия во времени и прочие тонкости.
– А я видел рецепт смешивания песка с растолченными в пыль сушеными травами для времяворота, ¬– добавил Невилл. – Там написано, что если добавить душицу и зверобой, реально увеличить интервал времени, на которое можно отправиться. Так может, существует растение, которое способно помочь в такой ситуации, как наша?
– Все может быть, – устало согласилась Гермиона, пряча скомканное разрешение в сумку. – Ладно, думаю, надо поспешить, может, успеем еще на ужин.
– Вряд ли, – возразил Гарри. – Давайте лучше сразу на кухню, эльфы точно не откажутся нас накормить!
– Надеюсь, твой придурочный приятель Добби меня не отравит мимоходом! – фыркнул Драко.
– Ничего, мы попросим его этого не делать, – покровительственно утешил слизеринца Рон. – Скажем ему, что ты ручной хорек и опасности для экосистемы замка не представляешь… Ай! А вот за это я сам скажу Добби, что тебе жить надоело – пусть развлечется!
– Перестаньте! – Гарри, сдерживая смех, вклинился между ними, предотвращая возможную потасовку. – Рон, прекрати! Малфой, не дергайся, никто тебя травить не будет. Пойдемте, наконец, поужинаем, хватит на сегодня приключений!
– Надо же, у гриффиндорца прорезался здравый смысл! – бурчал про себя Драко, шагая вслед за остальными на кухню. – Еще один чуть меня не убил, а я не желаю ему отомстить! Всезнайка ладит со Снейпом, и он даже не проклял ее за то, что втравила его в идиотскую историю, а этот травознай почти перестал меня раздражать! Дожили, называется… Куда катится мир?..

Спустя несколько дней Гермиона наведалась в подземелья вечером – всего лишь на несколько минут, чтобы обсудить почерпнутую из библиотечных источников информацию. Профессор был в своем кабинете – приходил в себя после очередного разговора с родственниками нерадивых студентов и проверкой контрольных работ несостоявшихся гениев, а в качестве помощи выбрал одну из конфискованных у старшекурсников после рождественского бала бутылочек огневиски. Бутылка пустела медленно – видимо, компании не хватало. Ну, так теперь какая-никакая, а компания будет, раз раньше не хватало, с тоской подумал профессор, услышав уверенный стук в дверь.
– Профессор Снейп, – Гермиона вошла в кабинет, не дожидаясь ответа, – ей не терпелось рассказать, что товарищи по несчастью успели обнаружить в многочисленных томах с пыльными страницами.
Зельевар едва успел спрятать под стол многострадальную бутылку.
– Мисс Грейнджер, у Вас совесть есть? – декан Слизерина устал. Очень устал. И ни ругать, ни спорить, ни снимать баллы с ненавистного Гриффиндора сил уже не было.
– Простите, сэр?
– Вы вламываетесь в мой кабинет, не получив разрешения войти, теперь вы смотрите на меня как на невиданный реликт… Дальше Вы попросите заниматься с Вами еще и вечерами, потому что Вам кажется, что Вы можете намного больше…
– Вообще-то я пришла не за этим, но раз Вы сами упомянули подобную возможность, было бы лучше практиковаться в беспалочковой магии под Вашим руководством, чем самостоятельно, – это единственное, кроме зелий, конечно, что придает некое разнообразие нашим одинаковым понедельникам. И потом –
– Грейджер! – рявкнул Снейп, потирая левую руку, – метка начала гореть. – Да помолчите хоть немного!
– Но это важно, профессор –
– Мисс Грейнджер, не испытывайте мое терпение – его мало осталось. Идите готовьтесь к завтрашней контрольной – больше пользы будет, – профессор встал из-за стола, направился к книжной полке, выбрал том в кожаном переплете, потянул на себя – открылась дверь в его личные апартаменты.
– Сэр, но я хотела рассказать, что мы нашли в библиотеке –
– Мисс Грейнджер, я бы с большей радостью выслушал Вас, однако Лорд не любит ждать, – зельевар скрылся за потайной дверью.
Гриффиндорка поспешила за ним, но когда оказалась в уютной гостиной, Снейпа там уже не было.

Гермиона прождала Мастера Зелий больше двух часов. Сначала она честно пыталась просто ждать, сидя на диване, потом начала кругами ходить по комнате, пока не заметила том «Суперпродвинутое зельеварение. Анализ и синтез» неизвестного автора на одном из книжных стеллажей вдоль стен. Любопытство взяло свое, и девушка нерешительно потянулась к книге…
…Огонь в камине загорелся зеленым, и оттуда мешком вывалился кто-то в черном. Гермиона вздрогнула от неожиданности и отложила увлекательное чтение.
– Профессор! – девушка кинулась на помощь.
– Грейнджер, что Вы тут делаете?! – голос Снейпа был наполнен болью. – Я Вас спрашиваю!
– Вас жду, сэр! И очевидно, что не зря. Позвать мадам Помфри? Или, может, отправить Вас в лазарет?
– Никакого лазарета и никакой Помфри, Грейнджер! Даже и не вздумайте!
– Какие зелья Вы принимаете?
– А Вы, Грейнджер, не отвяжетесь, если не скажу, да? В ванной в шкафчике увидите зеленую, красную и синюю бутылочки. Принесите их.

– Ну, так что Вы нашли в библиотеке? – недовольно поинтересовался Снейп, когда восстанавливающие зелья были выпиты, а сам профессор устроился в мягком кресле перед камином.
– Это может подождать, сэр, в конце концов, у нас еще уйма времени. А вот Вам не мешало бы отдохнуть. В таком-то состоянии, – Гермиона поставила на журнальный столик поднос с ароматным дымящимся чаем и свежими шоколадными булочками. – Добби сказал, что это Ваши любимые.
– Грейнджер, может, хватит изображать из себя сестру-сиделку?
– Профессор, может, хватит вести себя как маленький ребенок? Вы сейчас выпьете свой чай, съедите булочки и пойдете спать. И вообще, Вы бы больше отдыхали: состояние постоянного стресса плохо влияет на здоровье, как и отсутствие нормального полноценного отдыха!
– Грейнджер, и почему я не снимаю с Вас баллы?
– Потому что это бессмысленно?
– А как же моральное удовлетворение?
– Ну, если это Вас удовлетворит…

В конце концов, она начала проводить с профессором Снейпом почти все свободное время, тренируя вновь приобретенные навыки и обсуждая наболевшие и не очень вопросы продвинутого зельеварения и теорий временного континуума. Профессор с удивлением отметил, что она его почему-то совсем не раздражает. Более того, в ее отсутствие он даже начинал скучать. А может, просто привык, что к моменту возвращения от Темного Лорда на столе его ждали столь необходимые зелья, чашка горячего чая с лимоном и шоколадные булочки…

Сегодня у профессора было особо скверное настроение, хотя ничего такого, что обусловливало бы этот факт, не произошло. День начался скучно, прошел ровно и должен был завершиться предсказуемо – вызовом к Темному лорду и парочкой Круциатус за недостаточные сведения, поступающие из Хогвартса. А что, интересно, вообще может происходить в школе?! Сообщить Его Милейшеству количество расплавленных студентами котлов или снятых и начисленных баллов?.. Едва ли он оценит юмор, а результатом станут несколько дополнительных Круциатусов. Нарываться не хотелось, ежедневная пытка и так порядком достала, несмотря на привычку и кое-какие зелья, помогающие переносить проклятья такого рода. Так или иначе, Северус был зол, что незамедлительно почувствовали все, включая даже слизеринцев. Пережив уроки и сорвав раздражение на попавшихся под руку студентах, профессор мрачно удалился в свой кабинет – проверять работы и ждать вызова к господину. Ожидание нервировало и, подумав, он решил, что немного Огненного виски Огдена в преддверии неприятностей ему не повредит. Занятый проверкой бреда, сданного школярами под видом выполненной контрольной, он употребил несколько больше, чем собирался вначале, и оторвался от бутылки, лишь когда строчки на пергаменте стали двоиться. Темный Лорд напомнил о себе в тот момент, когда Снейп тупо смотрел на две свечи, стоящие там, где всегда была только одна, и пытался сообразить, откуда взялась вторая. Жгучая боль в предплечье отвлекла его от важных размышлений на эту чрезвычайно важную тему, и он рассердился.
– Да пошел ты, знаешь, куда?! – рявкнул он и плеснул на метку щедрую порцию виски. Боль моментально прошла – за это надо было выпить. То, что уже завтра он будет мертв, в данный момент не имело для Северуса ровным счетом никакого значения – бесконечно повторяющийся понедельник достал его настолько, что даже смерть уже не казалась такой уж большой неприятностью. А между тем у Снейпа образовался сегодня свободный вечер, и он окончательно решил посвятить его пьянству, а Грейнджер с очередного занятия отпустить.
Однако едва он успел откупорить вторую бутылку, как из камина, рассыпая сажу, вывалился на ковер Люциус Малфой собственной персоной. Снейп неодобрительно покачал головой – оба Люциуса то сливались в одного, то разделялись на трех, и это едва ли можно было назвать пристойным поведением. Кроме того, всегда ухоженный Малфой сейчас был растрепан, помят, а под глазом у него наливался лиловый фингал.
– Северус! – воскликнули все Люциусы хором, одновременно всплескивая руками. – Ты сошел с ума! Посмел оскорбить Господина… Я пришел за тобой, меня спешно послали –
– Иди в задницу, Малфой, раз уже послали, и не заставляй посылать тебя дважды! – заплетающимся языком отозвался Снейп, заворожено наблюдая, как в камине танцуют языки пламени. – И его… этого… как его... Лорда с собой прихвати, он там наверняка еще не был. Ему понравится!
– Снейп! – Малфой-старший схватился за сердце и бессильно осел на стул. – Как ты можешь так непочтительно отзываться о нашем Господине?!
– Как, как… Молча! – фыркнул зельевар, хлебнув прямо из горлышка. – Достал он меня, понял? С-садист хренов… вызывает он… достал, паскуда! Тоже мне, нашел мальчиков по вызову, исполняющих самые извращенные мечты круглосуточно и бесплатно! Ка-з-з-зел…
– Все ясно, – Люциус, построжев лицом, поднялся на ноги и вынул палочку. – Я вынужден применить силу, Северус, – торжественно-похоронным тоном сообщил он непутевому соратнику. – Надеюсь, ты понимаешь, что –
Но договорить на свое удивление не успел. Снейп, разозленный тем, что какой-то там белобрысый гад мешает ему отдыхать, швырнул в него стаканом. Люци умудрился от него увернуться, а вот от Петрификус Тоталус, полетевшего следом, уже нет. Снейп, оглядев поверженного противника, довольно хмыкнул и принялся за дело. Наколдовав пять метров рогожи, тридцать метров бечевки и полкило сургуча, он со сноровкой бывалого работника почты запаковал бесчувственное тело в компактный сверток, надписал адресата – Вольдеморту, лично в руки – и совсем уж было собрался вызвать с десяток сов, дабы отправить посылочку по адресу, как вдруг вспомнил еще кое-что. Ухмыльнувшись от уха до уха, профессор взял чистый лист пергамента, обмакнул перо в чернила и написал:

Главному злодею
Объединенного Королевства
Великобритании и Северной Ирландии,
Темному Лорду Вольдеморту,
Которого-Нельзя-Называть,
зельевара и шпиона по совместительству
Северуса Тобиаса Снейпа

Заявление

Прошу Вас уволить меня по собственному желанию с занимаемой должности Пожирателя Смерти в связи с переходом на новое место работы в Орден Феникса 2 февраля 19… года.

Число сегодняшнее.

Целую, Снейп.

Перечитав свою эпистолу, Северус нетрезво хихикнул, аккуратно сложил лист, запечатал его остатками сургуча и впихнул под бечевку, обматывавшую Малфоя. После чего вызвал-таки двенадцать сов и велел им отнести сверток адресату, да пошустрее! Сам он, пребывая в отличном настроении, вернулся к своей бутылке. Завтра, вполне вероятно, он умрет… если только оно будет – завтра!
– Я календарь переверну – и будет 3-е сентября, – промурлыкал вполголоса Мастер зелий красивым баритоном, отставив в сторону бутылку Огненного виски Огдена.
– Потом опять переверну – и снова 3-е сентября, – пропел он с полубезумной улыбкой и выдернул листок из отрывного календаря.
– И вновь его переверну – и тоже 3-е сентября, – вывел он руладу и начал старательно складывать из листочка кораблик, сверяясь с пособием по оригами.
– Во-первых, профессор, Вы слова переврали! – заявила Гермиона, без стука входя в его кабинет, – во-вторых, не 3-е сентября, а 2-е февраля, а в-третьих, Вы кораблик неправильно складываете! Ну-ка, дайте сюда!
Она потянула к себе листок и после недолгого сопротивления со стороны профессора листок заполучила.
– Так… и вот так… а теперь еще… и вот так… Мерлин! Почему самолетик?! Ведь все точно по инструкции! А если вот так?… Нет, ну почему не выходит?!
– А это русские писали, – слегка истерически, но от этого не менее ехидно захихикал профессор. – Там внизу мелкими буквами написано: «Перед началом работы взять ножницы и отрезать все лишнее!»
– А что же здесь лишнее?
– Все! – рявкнул профессор. – А Вы – в первую очередь! Марш отсюда, чтобы я Вас больше здесь не видел!.. На сегодня занятие отменяется!..

– Я не привык что-либо повторять дважды, мисс Грейнджер! – рассерженно воскликнул неуклонно трезвеющий профессор Снейп после того, как в четвертый раз попытался выдворить из кабинета гриффиндорку.
– Да, профессор, конечно, сэр, – рассеянно пробормотала Гермиона в ответ.
Ее руки, вооруженные ножницами, кромсали и складывали многострадальный листок – точно по инструкции. Но получился самолетик, потом журавлик, а под конец – подводная лодка. Девушка шепотом выругалась. Снейп кротко вздохнул, ловко отнял у нее листок и в три приема сложил трехмачтовый кораблик с парусом, шлюпками и якорем.
– Профессор, как Вы это сделали?
– Учитесь отвлеченно мыслить, мисс Грейнджер! – наставительно заявил Снейп, легким движением руки добавляя кораблику флажок. – Ну, и что случилось на этот раз? Поттер спрыгнул с башни? Боюсь, это было бы слишком хорошо…
– Сэр, у меня есть одна идея!
– О, нет! – процедил сквозь зубы профессор, возведя глаза к потолку. – Ваши идеи, мисс Грейнджер, взрывоопаснее, чем зелья Лонгботтома! Ладно, выкладывайте, что у Вас там?
Профессор уселся поудобнее и приготовился слушать. Грейнджер, конечно, выскочка и всезнайка, но голова у нее варит еще как! Если кто-то и способен выдвинуть дельное предложение, то это она.
– Профессор, Невилл своими действиями замкнул временной контур и теперь нас носит по кругу бесконечно. И я подумала: что если мы попытаемся воздействовать на время чем-нибудь вроде Бомбардо? Тогда круг разомкнется, и все встанет на свои места!
– Ваше предложение имеет смысл, – хмуровато согласился Снейп, задумчиво глядя на сомкнутые кончики длинных пальцев, – но время слишком капризно и непредсказуемо, а уж Бомбардо… Слишком мощная штука, в старину с его помощью расшибали крепостные стены! Нас может запросто забросить в прошлое или в будущее. И даже если заклинание подействует должным образом, его должен читать виновник происшествия. Причем с первого раза правильно, иначе будет только хуже. Вы полагаете, что Невиллу такой подвиг по силам?
– Ох, – Гермиона явно так не считала и расстроилась. – Что же получается, мы никогда не сможем вернуться в нормальное течение времени?
– Способ должен быть! – резковато успокоил ее профессор. – Просто нам он пока неизвестен.
– Может, никогда и не будет известен, – девушка впала в меланхолию и была склонна сейчас видеть все лишь в черных тонах.
– Никогда не говорите никогда, мисс Грейнджер! – сварливо отрезал Снейп, поерзав в кресле. – Запомните, в этом мире можно исправить почти все, кроме смерти. Да и та нередко оказывается на диво сговорчивой. Мы непременно разберемся, что делать.
– Скорее бы, – обреченно вздохнула гриффиндорка, рассеянно вертя в пальцах крошечный бумажный кораблик.
– Как только, так сразу, мисс Грейнджер, – серьезно отозвался зельевар, любуясь исподтишка янтарными бликами свечей в ее волосах. – Как только, так сразу.
Гермиона, поймав задумчиво-восхищенный взгляд профессора, потупилась и зарделась, очень стараясь сделать вид, что ничуть не смущается, а Снейп, нахмурившись, попытался притвориться, что смотрит вовсе не на нее. Их взгляды встретились…
…И раздался оглушительный грохот! Собеседники нервно подпрыгнули. Дверь, распахнутая мощным ударом, еще раз лязгнула о стену и едва не расквасила нос влетевшему в помещение Поттеру, который заложил красивый вираж на метле, завис рядом с Гермионой и Снейпом и скороговоркой доложил:
– Профессор, на Хогвартс напали!..

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:48 | Сообщение # 13
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 10. Батарея, огонь! или зачем Волдику навоз?!.

– Профессор, на Хогвартс напали!..
– Как?! – вскрикнула Гермиона.
– Кто?! – отрывисто вопросил Снейп, выхватывая палочку и понимая, что задал очень глупый вопрос – несмотря на количество выпитого сегодня огневиски, профессор отлично помнил, что сделал с беднягой Люциусом и каким посланием сопроводил его к хозяину.
– Вольдеморт, естественно! – раздраженно пояснил Гарри; он тоже считал вопрос зельевара глупым. – И чего ему приспичило? Мы только спать легли, а тут, извольте видеть, Томми развлекается!
– Гарри! – Гермиона возмущенно уставилась на друга. – Как ты можешь быть таким легкомысленным?! Ведь может кто-нибудь погибнуть!
– Как погибнет, так и оживет! Должна же нам быть какая-то польза от фокусов временного континуума! – огрызнулся Мальчик, Который Не Выспался. – А вообще-то, Пожиратели со своим Господином и Повелителем застряли у ограды, никак не могут ее преодолеть. Защитные антивольдемортовские чары им пока не по зубам, но зато на скорую магию состряпали требушеты и обстреливают замок камнями и бревнами! Уже обрушили два этажа в башне прорицаний.
– Вот Трелони расстроится! – задумчиво констатировала Гермиона.
– Уже, – лаконично отозвался Поттер, ухмыляясь от уха до уха. – Она сделала гигантскую рогатку и стреляет по противнику хрустальными шарами!
– И как?
– Еще ни разу не попала, но они там так матерятся!
– Все, хватит лирики! Пошли, посмотрим, что там творится! – завершил беседу Снейп и целеустремленно направился к выходу.
– Профессор, Вас подвезти? – услужливо предложил Гарри, уже помогавший подруге усесться позади него на метлу.
– А Ваш Боливар вывезет троих? – сухо поинтересовался Снейп, недоверчиво смерив взглядом учеников.
– Вывезет! – уверенно посулил Гарри. – Мы уже втроем летали – нормально, только управлять сложнее.
– Очень надеюсь, что мы не опрокинемся в канаву, – пробурчал Снейп, усаживаясь позади девушки и неуверенно обхватывая ее талию.
– Ни в коем случае! – отрезал Гарри, энергично взяв с места в карьер.
Подземный коридор огласился пронзительным девичьим визгом – Гермиона никогда не любила летать, а уж нестись по узкому, полутемному подземелью на метле, управляемой помешанной на скорости магической инкарнацией Шумахера, она и подавно не мечтала. Утешало только одно: профессор Снейп вынужден был оставить джентльменские повадки и ухватиться за нее как следует, поскольку в противном случае рисковал свалиться. Несмотря на ситуацию, девушка сполна оценила свою удачу, и даже сдержанные словесные пассажи, вполголоса излагаемые профессором в ответ на виражи и петли, не портили очарования момента.
Пару мгновений спустя метла вырвалась на простор огромного холла, где толпилась добрая половина обитателей замка; народ деловито сновал туда-сюда, каждый был занят делом. Профессор МакГонагл, одетая в халат из клетчатой шотландки поверх ночной сорочки, координировала действия студентов и преподавателей. Под ее руководством дверь, ведущую наружу, старательно заперли и забаррикадировали столами, принесенными из Большого зала. Вдоль стен спешно выстраивались рыцарские доспехи, похоже, собранные с трех этажей Хогвартса. Железным воинством командовал мистер Филч: размахивая метлой, он толкал речь, содержание которой было наполовину неприличным, а на вторую – нецензурным. Тем не менее рыцарям нравилось; они залихвацки щелкали забралами, картинно разминались перед возможной схваткой, многозначительно взвешивали в железных руках выданное завхозом оружие – швабры, метлы, ведра и веники.
В холле Гарри не задержался, развернул метлу и сквозанул на верхние этажи, попутно бросая через плечо своим пассажирам:
– Драко и Рон на Северной башне, Невилл на Западной, галерею между ними мы магией укрепили, теперь с двух сторон как раз обзор на ворота хороший, и обстрелу ничего не мешает!
– Какому обстрелу?! – поперхнулся ветром профессор Снейп, лихорадочно соображая, что еще он так неосмотрительно пропустил сегодня вечером.
– Артобстрелу! – отрезал Гарри, ловко огибая люстру и взмывая вверх через лестничный пролет Северной башни.
– Гарри, а как же Невилл один справится?! – испуганно вскрикнула Гермиона, представив мягкого, неуверенного Невилла в качестве артиллериста.
– А кто тебе сказал, что он один? Там на верхотуре весь АД в полном составе, да еще каждый из Армии с собой народ привел – Рейвенкло, Хаффлпафф и половина Слизерина с нами! А командует – вы не поверите!
– Дамблдор! – мрачно догадался профессор, крепко стискивая талию гриффиндорки.
– В точку, сэр! А профессор Флитвик с группой студентов со средних курсов баррикадирует окна нижних этажей, профессор Стебль и малышня готовят заряды для нашей катапульты. Все при деле и всем весело! – с этими словами Гарри резко затормозил, достигнув верхней площадки Северной башни.
– Северус, Вы очень вовремя! – профессор Дамблдор был наряжен в бархатный халат поверх пижамы и ночной колпак, но явно чувствовал себя прекрасно. – Нам срочно нужен сильный маг для катапульты на галерее, поскольку снаряды необходимо зачаровать, а то они там сбивают их еще на подлете.
– Уже иду, директор, – сдержанно отозвался зельевар, слезая с метлы и окидывая беглым взглядом суетящихся на площадке.
Центром суеты было самодельное оборонительное устройство, состряпанное на скорую руку из мебели, занавесок и прочего попавшегося создателям хлама. Не рассыпалось это чудовище единственно благодаря магии, щедро примененной везде и всюду. В настоящий момент рядом возились двое – Уизли, в темно-бордовом халате, который был явно маловат, и Малфой, одетый в мантию и домашние тапочки. Они вполголоса переругивались, дружно готовя очередной залп; снаряд – связанные вместе лампы, наполненные маслом и зажженные, – сосредоточенно укладывал на положенное место Гойл; Сьюзан Боунс деловито смазывала тем же маслом трущиеся части механизма, если только это нечто можно было так назвать. Гойл, зарядив катапульту, невозмутимо кивнул Сьюзан и, дождавшись ответного кивка, подхватил девушку, усадив ее себе на плечо. Боунс дотянулась до ослабшего узла, соединяющего две детали, и укрепила его магией. Судя по их слаженным действиям, это происходило уже далеко не в первый раз.
Драко, заметивший профессора, с довольной физиономией ухмыльнулся и легкомысленно помахал крестному рукой, заставив того нахмуриться и вспомнить, зачем он вообще здесь. Снейп устремился на галерею, в самом центре которой торчала еще одна самопальная катапульта; рядом суетился народ. Декан Слизерина, пересчитав своих по головам, с некоторым удивлением обнаружил в наличии весь седьмой курс и добрую половину шестого. Кроме того, время от времени поблизости мелькали представители пятого и четвертого курсов, но их незамедлительно прогоняли вниз. Видеть такое единодушие учеников змеиного факультета было странно, учитывая, что родня многих из них стояла сейчас там, за воротами Хогвартса, с самыми гадкими намерениями. Отметив любопытный факт, профессор выбросил его из головы, полагая, что, когда сегодняшнее непотребство закончится, он сможет спокойно предаться размышлениям на эту тему, а сейчас некогда. Прикинув расстояние, на которое теоретически могло выстрелить самодельное чудовище, попавшее в его распоряжение, а также расположение сил противника, зельевар тут же выбрал из своего немаленького арсенала заклинаний подходящее и применил его… нет, не к катапульте – слишком много магии, того и гляди, развалится. К снаряду, состоящему из тяжеленной бронзовой люстры. По прикидкам профессора, эту штуковину Пожиратели непременно постараются сбить на подлете. И, конечно же, попадут. А тогда, молитвами Снейпа, люстра разлетится на множество осколков, и враги окажутся под градом раскаленных железок, что едва ли им понравится. Оставалось надеяться, что снаряд долетит – расстояние до ограды все же нешуточное.
– Батарея, огонь! – пронзительный вопль несносного Поттера заставил его вздрогнуть от неожиданности, но Бут, вместе с Паркинсон хлопотавший у катапульты, отреагировал немедленно, задействовав пусковой механизм.
Все три агрегата выстрелили практически одновременно и ухитрились поразить цель – горящие лампы, полные масла, посланные с Северной башни, подпалили вражескую артиллерию, и осадное устройство весело заполыхало. Его собственное заклинание заставило Пожирателей рухнуть на землю, спасаясь от люстровой шрапнели, так что тушить было некому. Завершающим штрихом стали полтонны ваксы, накрывшей их после залпа с Западной башни, что буквально подавило нападавших, поскольку ни о какой агрессии не могло быть и речи, покуда они не выкарабкаются из кучи скользкой, вонючей черной дряни. И профессору не нужно было гадать, чья это была идея и кто применил к ста граммам ваксы реплицирующее заклинание – Гермиона Грейнджер, бодро протолкавшись сквозь толпу, еще четверть часа назад сбежала на площадку Западной башни и, судя по всему, очень успешно действовала напару с Лонгботтомом.
Применив заклинание дальновидения, Снейп с мрачным удовлетворением наблюдал за тем, как кто-то из Пожирателей, отплевываясь, выползает из кучи маслянисто поблескивающего гуталина. Судя по сверхактивной жестикуляции и пронзительному голосу, доносящемуся даже сюда, это была Беллатриса, очень недовольная приемом, оказанным Темному Лорду и его присным у ворот Хогвартса. Вот она достала палочку и попыталась поднять огромный валун, дабы обрушить на ограду и сломать ее, раз уж по-другому не выходит.
– Ну, нет, Белла, это вряд ли! – ехидно пробормотал профессор, покосившись на Дина Томаса, притащившего очередной снаряд – горшок с семенами цапня вредоносного. – Энгоргио!
Горшок, установленный на катапульте, увеличился раз в пять вместе со своим опасным содержимым; теперь семена цапня были размером с кулак и по-прежнему стремились вцепиться во что-нибудь и пустить корни.
– Огонь! – Поттер пронесся на метле вдоль галереи, одновременно отдавая команду стрелять и посылая заклинание навстречу взметнувшемуся из-за ограды бревну, пущенному подпаленным вражеским орудием. Бревно, словно от увесистого пинка, изменило траекторию полета и шмякнулось прямо на грядки рядом с теплицами, угробив урожай озимых помидоров.
Зельевар, рассеянно отметив это событие, вновь сосредоточил внимание на своей цели, а именно Беллатрисе и ее камушке. Белла всегда отличалась маниакальным упорством в достижении цели, так что в самом скором времени ее стараниями ограда могла рухнуть. Правда, не факт, что Пожиратели сумеют перебраться через пролом, ведь защитная магия булыжникам неподвластна. Однако это соображение не удержало бы неистовую Беллу от попытки. Но… некий Северус Снейп неплохо прицелился, глиняный горшок взмыл к облакам, готовый обрушиться на головы захватчиков, раскололся на множество осколков, сбитый кем-то бдительным, и сверху на Пожирателей посыпался увеличенный цапень! Семена запускали свои щупальца в одежду и волосы, связывали руки и путались в ногах, упорно старались пропихнуться в нос и уши, брызгали едким зеленым соком, который почти не отмывается и совсем не отстирывается, а еще зверски воняет. На сей раз визг миссис Лестрейндж был уже на грани ультразвука, распугав всех летучих мышей в округе и заставив завыть Фенрира Сивого – оборотень был чувствителен к высоким звукам, реагируя, как всякий нормальный волк, задушевным пением.
Внезапно гуталинная гора вспучилась и расхлестнулась в стороны, явив миру самого Того, Кого, Извольте Видеть, Нельзя Называть. Одно движение палочки – и вакса бесследно испарилась, оставив после себя лишь удушливую вонь; еще один пасс – все Пожиратели защеголяли чистыми одеяниями (ну, почти чистыми). Снова непринужденное движение волшебной палочкой – и Белла вместе с Сивым беспромедлительно заткнулись. Предводитель захватчиков, наконец, решил, что его слуги – полные олухи, о чем он с ними еще побеседует позднее, а школяры и их наставники ведут себя слишком уж нагло, препятствуя его воцарению в Хогвартсе, а посему следует самому взяться за многотрудное дело. В конце концов, хочешь, чтобы все было сделано правильно, делай это сам. И теперь Темный Лорд твердо вознамерился самолично победить всех врагов и в первую голову примерно наказать мерзкого отступника Снейпа, который посмел уволиться из рядов Пожирателей Смерти.
Правда, у самого Снейпа на этот счет было совсем другое мнение. Профессора, с беспокойством отметившего, что господин навел-таки порядок в рядах своих деморализованных Пожирателей, осенило. Мигом развернувшись, он поймал за рукав пробегавшую мимо студентку:
– Живо принеси драконьего навоза, бегом!
Падма Патил кивнула и унеслась выполнять задание. Обернулась она очень споро.
– Сэр, драконий навоз в теплицах, слишком далеко, может, вот это подойдет? – и девушка протянула ему круглый предмет размером с большой гранат, который при ближайшем рассмотрении оказался навозной бомбой работы близнецов Уизли.
– Отлично, – отрывисто бросил Снейп, выхватив у Падмы бомбу и водрузив ее на катапульту. Снова «Энгоргио!» – и теперь бомбочка, многократно увеличившись, обещала утопить в навозе все, что окажется в радиусе взрыва, каковой обещал быть не меньше, чем триста метров. Зловредно хихикнув, Северус добавил пару защитных заклинаний, чтобы снаряд не сшибли раньше времени.
– Огонь! – проклятье, Поттер так орет, что ему не требуется никакой Сонорус. Скорее, окружающим нужны беруши, чтобы не оглохнуть от его воплей.
А навозная бомбища тем временем отправилась в полет, и зельевар отвлекся от размышлений о Мальчике, Который Выжил, сосредоточившись на том, что происходит в лагере противника.
Навозный снаряд Пожиратели сбить не успели, а Вольдеморт, слишком занятый наведением порядка в рядах своих слуг и повышением их боевого духа посредством Круциатуса, оказался не готов к тому, что случилось. Так что для осаждающих внезапно наступивший Навозный Апокалипсис стал бо-о-ольшим сюрпризом. Оглушенные взрывом, они внезапно оказались по шею в дерьме, а кое-кто, не удержавшись на ногах, и вовсе нырнул туда с головой. Это стало последней каплей.
Темный Лорд, потеряв терпение, выругался на парслтанге и запустил в ворота мощнейший огненный шар. Маленькое солнце устремилось к ограде… и отлетело назад, словно мячик, натолкнувшийся на автомобильную шину. Огонь мгновенно высушил навоз, превратив его в подобие цемента, из которого тут и там торчали головы Пожирателей, да еще и подпалил высохшее удобрение, которое, как известно, прекрасно горит. Несколько секунд Вольдеморт в недоумении разглядывал дело рук своих, а затем, доведенный до нервного истощения, проорал пару неприличных выражений и аппарировал из окрестностей Хогвартса вместе с Пожирателями, навозом и пожаром.

Примерно с полминуты царила ошеломленная тишина – защитники замка не сразу поверили, что победили. Рядом с профессором Снейпом приземлился Поттер, слез с метлы и слегка охрипшим голосом уточнил:
– Ура?
– Ура, – согласился Мастер зелий, бдительно вглядываясь в полутьму за воротами. В небе один за другим гасли разноцветные огни фейерверка, запущенного с целью осветить поле боя; на Хогвартс спустилась ночная тьма. Снейп убедился, что врагов у стен школы не осталось, и перевел строгий учительский взгляд на Поттера:
– Мистер Поттер, кто уполномочил Вас командовать батареей?
– Верховный главнокомандующий, сэр! – лихо отрапортовал Гарри, четко отсалютовав профессору под счастливый гомон победителей.
– Иначе говоря, профессор Дамблдор, – заключил Снейп, покосившись на директора, который вместе со студентами выпускал из палочки золотые звезды, торжествуя победу над силами зла. – К пустой голове, Поттер –
– Не прикладывают, я помню, – гриффиндорец ухмыльнулся во весь рот.
– Смотря что, мистер Поттер, смотря что… Вот, скажем, подзатыльник…
– За что?! – очень натурально возмутился Гарри, демонстративно отодвигаясь подальше от грозного наставника.
– За то, что у меня от Ваших воплей уши болят, а дверь в подземелье придется чинить! – сварливо отрезал зельевар, поправляя мантию. – Да не дрожите, я не собираюсь применять к Вам меры физического воздействия… сегодня, по крайней мере. Но впредь будьте любезны стучать в дверь, прежде чем заявиться незваным в мой кабинет!
– Ладно, – подозрительно кротко согласился Гарри. – В следующий раз я постучу и скажу: профессор Снейп, сэр, к Вам с визитом изволили пожаловать Его Паскудство Лорд Вольдеморт, прикажете позвать, или я сам ему сообщу, что он козел?
Северус утомленно вздохнул и все же отвесил нахалу подзатыльник:
– Не хами, паршивец. И скажи спасибо, что бревно, которое ты отбил в сторону теплиц, не грохнулось на парник с мандрагорами, я был бы этим очень недоволен.
– Спасибо, – отозвался Гарри, не впечатленный профессорским подзатыльником. – Как думаете, профессор, завтра опять будет сегодня или все-таки нет?
– Полагаю, будет понедельник, – мрачно пробурчал профессор, тут же вспомнив, какая идиотская закавыка со временем образовалась при активном содействии незабвенного Лонгботтома. Однако, в данной ситуации есть и свои плюсы, в частности, Темный Лорд не вспомнит о том, что вытворил его самый полезный слуга.
– Кстати, а почему Вольдеморт вдруг подорвался осаждать Хогвартс? – внезапно поинтересовался просочившийся сквозь толпу Уизли, за которым следовал Драко.
– Я имел неосторожность его разгневать, – коротко пояснил Снейп, не вдаваясь в подробности. Но отвязаться от несносных юнцов оказалось положительно невозможно, тем более, что к ним присоединилась Гермиона, притащившая на буксире Невилла.
– Чем Вы его рассердили, профессор, не явились на вечеринку? – полюбопытствовал Гарри, заработав мрачный взгляд от Снейпа.
– Да, – процедил тот, испепеляя подростков взглядом, что, впрочем, не произвело на них сколько-нибудь заметного впечатления.
– А разве вызов можно игнорировать? – заинтересовался Драко, не понаслышке знающий, как именно действует метка.
– Как выяснилось, можно, – неохотно откликнулся профессор, понимая, что детвора все равно не отцепится, – при помощи изрядного количества огневиски.
– И я полагаю, упомянутое лекарство употребляется исключительно внутрь, – деловито уточнила Гермиона, в глазах которой читалось только одно желание: добраться до библиотеки и отыскать все-все-все, что она только сможет найти о темной магии и алкоголе, а также их взаимодействии.
– И внутрь, и наружно, так что для вас это будет бесполезно.
– Почему? – возмутились Рон и Драко, переглянувшись и требовательно уставившись на учителя.
– Молоды еще огневиски хлестать в таких объемах! – рыкнул на них Снейп. – Марш по спальням, навоевались. Хватит на сегодня.
– Ну, крестный, еще немножечко! – невинно хлопая глазами, заканючил Драко. – Мы еще спать не хотим!
– Драко, – вкрадчиво отозвался профессор, смерив крестника оценивающим взглядом, – если ты не устал, я отправлю тебя в теплицы чинить стекла. Или в холл, поможешь профессору МакГонагл навести порядок. А еще лучше – отправляйся к Филчу, он тебе быстро занятие найдет. До полуночи еще один час двадцать четыре минуты – должны успеть. Вдруг завтра будет вторник…
– Э… я что-то почувствовал усталость! – Драко попятился от крестного, судорожно соображая, как удрать от него так, чтобы это не выглядело бегством. – И подумал, что следует отправиться в спальню!
– Совершенно правильная мысль! – насмешливо одобрил профессор, смерив крестника ехидным взглядом. – Особенно имея в виду завтрашнюю контрольную по зельеварению!
– Но, сэр! – запротестовал Рон. – Неужели в честь победы над Вольдемортом нельзя сделать перерыв? Мы ведь уже столько всего на этих контрольных настряпали!
– Вот именно, что настряпали! – зельевар был непреклонен. – А надо было приготовить. Вот поэтому завтра утром я жду вас всех в кабинете зельеварения. Подготовленными! И только посмейте заснуть у котла! Все ясно?
– Да, сэр! – нестройным хором отозвались его беззащитные жертвы и, все, кроме Гермионы, как послушные овечки, отправились по кроваткам. Во всяком случае, профессор очень на это надеялся, поскольку, зная теплую компанию, можно было ожидать чего угодно.
– Мисс Грейнджер, а Вы что, не устали? – зельевар покосился на девушку, которая задумчиво смотрела вслед однокурсникам.
– Знаете, что я думаю, профессор? – гриффиндорка не удостоила Снейпа ответом на вопрос, возможно, впервые в жизни. – Я думаю, что Вы правы – профессорам надо помогать. Поэтому предлагаю помочь Вам, чтобы Вы, в свою очередь, помогли нам.
– Грейнджер, почему мне кажется, что Вы преследуете свои цели?
– Потому что это так?
– И что Вы предлагаете?
– Предлагаю освободить Вас от встречи с мистером Малфоем и отправить на нее мистера Малфоя.
– Грейнджер!
– Берем оборотное зелье, улучшенное, разумеется, превращаем Драко в Вас и отправляем его на встречу с бабушкой Невилла и Люциусом Малфоем. Гарри, Невилл и Рон продолжат искать в библиотеке все, что касается путешествий во времени – я видела, у них хорошо получается. Некоторые зелья для больничного крыла мы можем варить на утренней контрольной, а я могу проверять домашние задания младших курсов, пока Вы будете у Того, Кого Нельзя Называть.
– И как это поможет Вам, мисс Грейнджер?
– Все очень просто. Оставшееся время мы сможем посвятить занятиям беспалочковой магией и поисками выхода из нашего понедельника. По крайней мере, я очень надеюсь, что завтра еще будет понедельник.
– Грейнджер, Вы сошли с ума? Вы же только что сказали, что Вам надоел понедельник.
– Просто если завтра будет вторник, то Вольдем… простите, Темный Лорд будет помнить, что произошло вчера, то есть сегодня, и, думаю, ему это очень не понравится. А я не хочу, чтобы Вы… чтобы Вас… ну, то есть… чтобы…
– Стоило впасть в немилость Его Злейшества, чтобы увидеть Вас, мисс Всезнайка, не знающей, что сказать.
– Не смейтесь, сэр. Это не смешно. Вы прекрасный учитель. И… и человек тоже.
– Грейнджер, Вы не можете знать, какой я человек. Идите спать.
– Я думаю, что знаю. Спокойной ночи, профессор, – девушка поспешила за друзьями.
– Спокойной ночи, Гермиона, – глядя ей вслед, Снейп подумал, что впервые не хочет, чтобы ненавистный понедельник закончился.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:49 | Сообщение # 14
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 11. Посади свинью за стол…

– Северус, – лощеный аристократ Люциус Малфой торжественно вошел в кабинет профессора зельеварения, вынул палочку из трости, которую всегда носил с собой, трансфигурировал крайне неудобный стул возле профессорского стола, предназначенный для студентов, в мягкое кресло, обтянутое темно-зеленой кожей, и приземлился туда с таким видом, будто занимал королевский трон по праву рождения.
– Люциус, – Драко судорожно сглотнул, отчаянно стараясь выглядеть хладнокровным и невозмутимым, и поднял взгляд от контрольных работ седьмого курса, которые якобы проверял, – что или кого благодарить за твою незаменимую компанию?
– Я рад, мон ами, что мое присутствие вызывает в тебе исключительно положительные эмоции.
– Не льсти себе, Люциус. Твое присутствие мне абсолютно безразлично. Чаще всего. Когда ты не пытаешься вонзить мне нож в спину, – слизеринец краем глаза подсматривал в листок пергамента, где крестный написал ему все, что говорил вчера Малфою-старшему, присовокупив также описание выражения лица, требуемое по сценарию.
Малфой-старший наигранно удивился:
– А разве бывали случаи?..
– Тебе напомнить последнее собрание у нашего Повелителя? Кто сделал сыворотку на основе молока и перетертых соленых огурцов, выдал ЭТО за лучшее средство от головной боли и передал Лорду, сославшись на мой личный домашний рецепт? – голос предательски дрогнул, и Драко торопливо отодвинул чернильницу, надеясь отвлечь этим движением внимание отца.
– Ах, мон шер, согласись, что после той сыворотки Лорд действительно забыл о головной боли. К тому же, мне было скучно, а вы с ним обеспечили прекрасное развлечение на весь вечер, – папенька, упоенный собственным красноречием, не обратил никакого внимания на странно нервного зельевара. Он вытащил из внутреннего кармана расшитого серебром камзола маленькую изящную пилочку из дорогущего богемского стекла и принялся прилежно подпиливать ухоженный ноготь.
Драко незаметно перевел дыхание и снова уставился на пергаменты с контрольной. Слегка поморщившись, он неохотно опустил в чернильницу перо и вывел напротив фамилии Малфой оценку тролль за пропущенный без уважительной причины урок. Это было крайне неприятно – ставить самую скверную оценку себе любимому, да еще несправедливо, поскольку сегодня он на уроке не присутствовал, ибо варил (и благополучно сварил) антипростудное зелье для больничного крыла в личной лаборатории профессора Снейпа, но выхода не оставалось, поскольку крестный велел сделать именно так. Без вариантов. Между тем Люциус утроил усердие по приведению ногтей в надлежащий порядок. Вскоре он поднял задумчивый взор и вопросил:
– Как думаешь, Северус, мне пойдет французский маникюр?
– Ик! – от неожиданности Драко поперхнулся воздухом и закашлялся.
Малфой-старший с интересом воззрился на собеседника и даже счел необходимым выказать озабоченность.
– Что с тобой, Северус? Тебе помочь? По спинке похлопать?
– Ни в коем случае! – нервно подпрыгнул Малфой-младший и постарался максимально войти в образ. – Ради Мерлина, Люциус! Прекрати заниматься этим у меня в кабинете, – он махнул рукой на пилочку для ногтей, – иначе я поверю слухам, которые ходят о тебе среди Пожирателей. Работаешь на два фронта, а, Люц? Так вот, вынужден огорчить – я не из той категории.
Папенька смерил его надменным взглядом:
– Временами меня терзают смутные сомнения, что ты вообще не из какой категории – в наших оргиях не участвуешь, на рейды не выходишь... А может, ты шпион, а, Северус?
– Это угроза, Люциус? – Драко отложил перо и принялся старательно сверлить отца самым что ни на есть грозным снейповским взглядом.
– Что ты, что ты… Скорее, дружеское предупреждение, – милая улыбка хозяина Малфой-мэнора юношу не обманула – именно так обычно улыбался Люциус, перед тем как хорошенько пнуть очередного домовика.
– У тебя нет доказательств, друг мой. И в любом случае ты их не найдешь – я всегда был верен нашему Повелителю, в отличие от тебя, – едко сообщил отцу Драко, старательно копируя манеру крестного говорить. – И потом, избавиться от меня значит избавить Господина от Мастера Зелий, что в свою очередь означает, что твоему сыну придется варить сложные составы, необходимые Его Могуществу, а он не готов! Изволь убедиться! – Драко протянул Малфою-старшему пергамент с результатами контрольной работы седьмого курса Слизерина и Гриффиндора, которую они, Драко и Грейнджер, благополучно прогуляли, засев в лаборатории зельевара.
– Тролль? – Люциус от неожиданности выронил пилочку. – За простое сонное зелье?
– Как видишь, – юнец злорадно ухмыльнулся, с некоторым удовольствием изучая разгневанную физиономию отца.
– И что же было не так в его зелье? – холодно вопросил Лорд Малфой.
– Одна-единственная ошибка, друг мой, – хмыкнул в ответ Драко; ему все больше и больше удавалось фирменное снейповское шипение. – Твой сын не явился на занятия!
– У грязнокровки Грейнджер тоже тролль?! Что, тоже не явилась? – Люциус, торопливо просматривавший оценки седьмого курса, выглядел озадаченным однообразием отметок: тролль и отвратительно в журнале властвовали безраздельно. – Северус, я смотрю, ты других цифр и не знаешь… И как только старый маразматик допустил тебя к преподаванию…
– Не стоит упряжняться в сарказме, Люциус, у тебя плохо получается, – Драко приподнял брови и насмешливо качнул головой. – Ты бы лучше подумал, где они могут быть.
– Они? – блондин настороженно уставился на «зельевара».
– Твой сын, Грейнджер и Лонгботтом. Остальные студенты присутствовали... Юность, знаешь ли… гормоны, – Драко не удержался от искушения добавить своему голосу мечтательности, надеясь удивить отца странной реакцией Снейпа. Но его старания пропали втуне – Люциус буквально подпрыгнул на месте, от возмущения едва не выпав из кресла.
– Мой сын никогда не опустится до грязнокровки! И почему у Лонгботтома тролль с плюсом?! – задохнулся от гнева Люциус, меряя разъяренным взглядом своего собеседника. – Это принижение достоинства Малфоев!
– Вот и мне хотелось бы знать, профессор, – дверь отворилась, и Малфои нервно оглянулись, – до каких пор Вы будете потакать моему внуку, – незабвенная Августа Лонгботтом, отставной Аврор и (по слухам) любовница Грозного Глаза Грюма, с грацией угольного тендера вплыла в помещение и взыскательно уставилась на «профессора зельеварения». – Вы обещали, что будете построже с Невиллом, воспитаете в нем характер! А вместо этого я узнаю, что количество расплавленных котлов увеличилось вдвое!
Драко занервничал – если от отца он хоть приблизительно, но знал, чего ждать, то миссис Лонгботтом была этакой вещью в себе, о которой совершенно ничего нельзя было сказать наверняка.
– Миссис Лонгботтом, поверьте, я делаю все от меня зависящее, – несколько торопливо проговорил он.
– Тогда почему с плюсом?! – Августа униматься не собиралась.
– За характер! – выпалил Драко, припомнив, как добродушный тюфяк Невилл в голос орал на Мастера Зелий. Видимо, подумалось слизеринцу, бабулины гены наконец-то дали о себе знать.
Люциус фыркнул:
– Поверьте, дорогая моя, – высокомерно заявил Малфой-старший, – чтобы расплавить такое количество котлов, нужен еще какой характер.
Августа Лонгботтом окинула собеседника пристальным взглядом бывалого снайпера:
– Я Вам, мальчик мой, не дорогая! Имейте уважение хотя бы к моему возрасту! Я помню, как Вы в штанишках под стол пешком ходили и на горшке сидели! В штанишках!
– Я Вам, уважаемая, не мальчик! – раздраженно парировал Люциус, заерзав в кресле.
– Девочка?! – бабушка Невилла выглядела скорее довольной, чем удивленной. – А я и не знала… Значит, слухи не врут…
Дальнейшая их беседа была исключительно темпераментна и абсолютно неприлична. Драко, совершенно не ожидавший от высокомерного папеньки и почтенной дамы таких витиеватых словесных экзерсисов, сидел, выпучив глаза и вцепившись в подлокотники кресла. Напоминая зрителя, наблюдающего за игрой в настолный теннис, он переводил затравленный взгляд с одного «дуэлянта» на другого. К счастью, оба были слишком заняты, чтобы обращать внимание на обалдевшую физиономию всегда сдержанного зельевара. Однако когда собеседники перешли на личности, Драко не выдержал. Он поспешно извинился, что осталось незамеченным, поднялся с места и выскользнул из кабинета, оставив отца и миссис Лонгботтом доругиваться тет-а-тет. Нацепив на лицо бесстрастное выражение, он торопливо проследовал в личные апартаменты крестного и, прикрыв за собой дверь, метнулся к камину. Зачерпнув летучего пороха, он швырнул порошок в огонь и перенесся в лабораторию, где профессор Снейп при активном содействии Грейнджер готовил модифицированный костерост. Оба были чрезвычайно увлечены экспериментом, и потому выпавший из камина в клубах сажи Драко, все еще сохраняющий внешность Снейпа, совсем их не порадовал.
– В чем дело, Драко? – резко вопросил зельевар, бросив на крестника острый взгляд. – Они уже ушли?
– Я так больше не могу! – рыдающим голосом возвестил Малфой-младший, картинно закрывая лицо руками. – Они там ТАК выражаются… я не могу, я туда больше не пойду! И не уговаривайте меня!..
Впрочем, он напрасно опасался, что его будут уговаривать. Профессор Снейп определенно не собирался этого делать. Подойдя к крестнику, который продолжал усиленно изображать истерику, он ухватил его за шкирку и рывком поднял на ноги. Когда слизеринец принял вертикальное положение, Мастер Зелий прошипел ему в ухо, заставив бедолагу испуганно задергаться:
– А я сказал, пойдешь! Причем немедленно! И предложишь им чаю! С печеньем! А потом проводишь и пожелаешь всего наилучшего! А если будешь ломаться, получишь ремнем по заднице! Прямо здесь и сейчас. Выбирай!
– Но, крестный, – неуверенно запротестовал Драко, смущенно косясь на Грейнджер.
Гриффиндорка стояла, скрестив руки на груди, и с мрачным удовлетворением наблюдала за происходящим.
– Ты плохо меня понял, Драко? – мягко уточнил профессор.
– Нет, нет, все я понял! – заторопился тот, внезапно осознав, что общество отца и миссис Лонгботтом как-то вдруг перестало его пугать. – Сейчас пойду и…
– И пока они не уйдут, мы тебя не увидим! – распорядился Снейп, основательно встряхнув своего двойника за шиворот. – Все ясно?
– Да, сэр, – кисло сознался Малфой и, милостиво отпущенный на волю суровым профессором, шагнул к камину.
Минуту спустя он уже стоял в гостиной зельевара, отряхиваясь от сажи и старательно настраиваясь на дальнейшее общение с папенькой и бабулей Лонгботтом, повторяя заунывную мантру: «Я – Снейп… Я – Снейп…» Сделав глубокий вдох, он толкнул дверь в кабинет, где продолжали самозабвенно ругаться спорщики, едва заметившие отсутствие хозяина, и, перешагнув порог, гостеприимно предложил:
– Может быть, чаю?..

В связи со своей новой ролью профессора зельеварения Северуса Т. Снейпа Драко был зол, а значит, пребывал в дурном расположении духа, что не замедлили ощутить на себе его товарищи по злополучному понедельнику. Понятно, сам профессор Снейп счастливо избежал участи сделаться мишенью для ядовитых подначек Малфоя-младшего – подобных вольностей он не потерпел бы ни в коем случае, и Драко это было прекрасно известно. Но вот гриффиндорцы были для него просто подарком судьбы в том смысле, что они достаточно сообразительны, чтобы понять, что их оскорбляют, но не настолько остроумны, дабы адекватно отреагировать. Слизеринец не подозревал, что они просто пытались сдерживаться, поскольку отлично понимали – разозлись все четверо как следует, и Драко не избежит хорошей взбучки. Лупить возможного союзника благородным гриффиндорцам представлялось неправильным. Во всяком случае, пока. И потому Гарри и Гермиона озаботились принять кое-какие меры к тому, чтобы обнаглевший змееныш не получил по голове. Так что Малфой, не подозревая, насколько близок он к тому, чтобы по примеру Невилла спланировать с Астрономической башни (правда, не по собственному желанию) наслаждался своим остроумием и злоязычием.

– А тебе, Уизли, я подарю на день рождения намордник! – отпустил очередную шпильку Малфой и, перехватив разъяренный взгляд Рона, гнусно ухмыльнулся.
Рон свирепо зарычал и дернулся к нему, едва не опрокинув стул.
– Рон! – укоризненно воскликнула Гермиона и негромко произнесла залинание, которое моментально припечатало доведенного до бешенства гриффиндорца к стулу и снабдило его надежным кляпом.
Малфой же тем временем, насладившись произведенным эффектом, поднялся и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Гарри озадаченно пробормотал:
– Интересно, чем все это закончится?
Рон мрачно фыркнул.
– Откуда я знаю? Это же была твоя идея – устроить вечерние посиделки с участием белобрысого негодяя, – раздраженно отмахнулась Гермиона. – Извини, Рональд, – она вытащила кляп у привязанного Рона, – но в последнее время в присутствии Малфоя ты совершенно не способен себя контролировать! Помнишь, что в прошлый раз получилось?
– Да я этого Малфоя … ! А потом … и в … ! И еще на … ! – отдышавшись, выпалил парень.
– Все ясно, – тяжело вздохнула Гермиона и ловко сунула кляп обратно.
– Ну, согласись, идея превратить Малфоя в бладжер и вооружиться дубинками – в этом что-то было! – задумчиво протянул Гарри.
– Глупости! Помоги лучше его отвязать!
– А разрезать не проще? – поинтересовался Гарри, подергав веревку.
– Проще, но не лучше! – отрезала Гермиона. – Пока мы будем его развязывать, Малфой успеет уйти. А если разрезать, Рон его догонит. И прибьет!
Едва они взялись развязывать узлы, дверь распахнулась, с треском ударившись о стену, и в комнату ввалился Невилл, таща бесчувственное малфоевское тело. Полуотвязанный Рон радостно взвыл и прыгнул вперед вместе со стулом, так что Гарри едва его удержал. Невилл уронил Малфоя и поспешно захлопнул дверь.
– Невилл! – воскликнула Гермиона. – Что случилось?!
– Я… я шел… ну, сюда… Дело у меня… Вот… А он начал по-тролльски ругаться, и я не выдержал… Достал он меня… я его… того… и сюда, вдруг Снейп увидит…
– Ну, ничего себе! – присвистнул Гарри, подойдя к Малфою. – Чем ты его? Заклинанием в лоб?
– Нет, – вздохнул Невилл, – кулаком в глаз…
– Получил, хорек линялый! – тихо ликовал Рон, уважительно поглядывая на смущенного Невилла. – Так его! Чтоб жизнь медом не казалась!
– Вообще-то я не хотел, – сконфуженно признался Лонгботтом. – А он точно в порядке? Вдруг я его… того…
– Это вряд ли! – авторитетно заявила Гермиона, бегло оглядев растянувшееся на полу тело Малфоя. – Он не доставит нам такой радости, – с этими словами она принялась поливать пострадавшего водой при помощи Агуаменти.
Струя получилась мощная, вода была холодной, так что Драко быстро пришел в себя. Его пробуждение оказалось жутко неприятным. Открыв глаза, Малфой обнаружил, что: правый глаз открываться не желает; сам Драко лежит в ледяной воде, которая, вдобавок, щедро льется сверху; над ним с самыми зловещими физиономиями стоят четверо гриффиндорцев с палочками наготове, и, судя по всему, их кротости и долготерпению вкупе с любовью к ближнему пришел конец.
– Ну, разговорчивый ты наш, как здоровье? – ласково поинтересовалась девушка, прервав холодный душ.
– Молчит, – огорчился Рон, многозначительно подворачивая рукава мантии и пристально рассматривая слизеринц. – Наверное, простудился. Может, подвесить его на веревочку, чтобы подсушить?
– Нет, Рон, это неправильно, – со знанием дела возразил Гарри. – Прежде чем вешать, надо выжать!
– А может, его следует сперва прополоскать? – неуверенно предложил Невилл. – Чтобы придать свежесть и аромат?
– Угу, прополоскать, – кротко согласилась Гермиона. – В проруби! Для отбеливания и подсинивания.
– Спокойно! Обойдемся без крайностей, – Драко с трудом поднялся на ноги, потрогал синяк, наливающийся под глазом, оглядел насквозь промокшую мантию. – Я все понял, осознал, принял к сведению, раскаиваюсь и все такое.
– По-моему, он врет, – опасно прищурился Рон. – Правдивости в глазах не наблюдаю.
– Ладно тебе, Рон, – отозвался Гарри, – не придирайся. Он тебе правдивость не изобразит и под страхом смерти. А ты, хорек, имей в виду: мы добрые, но не настолько, чтобы спускать тебе такие фокусы, так что веди себя хорошо, иначе будем перевоспитывать. Понял, нет?
– Понял, понял, – Драко высокомерно задрал нос и тут же поморщился: фингал чувствительно давал о себе знать. – Подчиняюсь грубой силе и численному превосходству. А вообще, я скоро рехнусь.
– И что ты предлагаешь? Казино открыть? – ехидно вопросил Рон. – Нам, знаешь ли, тоже невесело, но мы ведь не изводим всех вокруг! В отличие от некоторых, не будем указывать пальцем, но они белобрысые и наглые! И мокрые.
– Не знаю, – угрюмо отозвался Драко, пытаясь заклинанием высушить сырую одежду и волосы, – но меня уже воротит от цапель, канделябров, овсяного супа на обед и встреч с собственным папенькой! Да я лекцию Биннса по восстанию гоблинов наизусть вызубрил, могу не хуже профессора урок вести!
– Не врешь? – с интересом воззрился на него Гарри.
Драко возмущенно фыркнул:
– Еще чего! Слушай сюда: «В 1898 году Норфолдское восстание гоблинов было окончательно подавлено силами магического правопорядка. Министр Магии Видириан Нэсмит пытался провести законопроект, согласно которому гоблины приравнивались бы к опасным существам и учитывались подобно драконам или мантикорам, а в случае нападения на людей могли быть уничтожены. Однако борцы за права разумных меньшинств организовали кампанию по защите права гоблинов на самоопределение, и законопроект не прошел…» Дальше излагать или не надо?
– Не надо. Дальше мы и сами помним. Все это, конечно, очень печально, но что ты можешь предложить? – сухо уточнила Гермиона, одним движением палочки убирая огромную лужу на полу.
– Еще не знаю. Но непременно что-нибудь придумаю!
– Мерлин, спаси и помилуй! – Невилл вздрогнул, представив, что может придумать озверевший от однообразия Малфой.

Долго ждать не пришлось. На следующее же утро разразилось то, что Гарри впоследствии лаконично обозвал заковыристым маггловским словом – апофигеоз.
День начался буднично и благопристойно, обитатели Хогвартса пробудились от сна, позавтракали и отправились было на занятия – учиться или учить, когда раздавшиеся в холле странные звуки заставили всех отвлечься от размышлений об уроках. Дробное цоканье маленьких копытец и жизнерадостное похрюкивание были весьма нехарактерным звуковым сопровождением завтрака в школе чародейства и волшебства. И, конечно, узреть в холле симпатичного розового поросенка народ был как-то не готов. Между тем хрюша, заметив зрителей, засмущался и застенчиво поспешил исчезнуть с глаз долой. А если точнее, он на полной скорости рванул к подземельям и в считанные секунды скрылся из виду. Изумленные зрители успели только заметить, что на боку стеснительной свинки была нарисована цифра 7.
Профессор Снейп, проследив маршрут поросенка, мгновенно усомнился в том, что пребывание резвого животного уместно в его владениях, и незамедлительно предположил необходимость отловить свиненка, пока он не натворил чего-нибудь неподходящего. На поиски и задержание нежелательного хрюкающего элемента решено было отрядить домовиков.
Казалось, все разрешилось наилучшим образом. Но не тут-то было – стоило школьникам из Большого зала толпой высыпать в холл, чтобы оттуда разойтись по классам, как вдруг откуда ни возьмись появилось сразу три поросенка. Причем они явно были чем-то напуганы и потому мчались со всех ног, выстроившись в ряд на манер удалых рысаков, и при этом отчаянно визжали. Началась суматоха, преподаватели и студенты, пытаясь уступить дорогу «русской тройке» или примериваясь, чтобы поймать кого-нибудь из нарушителей штатного режима, сталкивались друг с другом, спотыкались и гомонили так, что в этой какофонии поросячьи рулады уже не казались такими уж громкими. В конце концов, когда свиней удалось переловить и навести относительный порядок, прошло уже пятнадцать минут первого урока. Изловленные поросята были помечены цифрами 3, 6 и 8.
Тем временем домовые эльфы, отправленные на поиск хрюшки номер 7, обшарили все подземелье и ничего не нашли. Как выяснилось практически сразу, так вышло потому, что они по давней привычке не заглянули в кабинет зельеварения и апартаменты мастера зелий. Именно там животное и нашло убежище от суетного мира, а заодно игровую площадку и товарища по разуму – свинью номер 1.
Когда профессор Снейп, подгоняя оживленно обсуждающих утреннее происшествие семикурсников, открыл дверь в свой кабинет, он буквально остолбенел. Он никогда бы не поверил, что такой разгром можно было устроить, не имея взрывчатки, отбойного молотка, бульдозера или на худой конец пары бейсбольных бит. Но нет – доблестные хрюши обошлись тем, чем наградила их природа, а именно острыми копытцами и нахальными пятачками. Ведомые стремлением к познанию окружающего мира, а также поиском чего-нибудь пожрать, они опрокинули стеллажи, раскокав все банки и стрескав половину их заспиртованного содержимого, облегчились прямо под дверью в профессорский кабинет, каким-то чудом открыли шкаф (никто так и не смог предположить, как им это удалось), забрались на нижнюю полку, угробив своими тушками сушеные травы, которые там хранились, и теперь предавались заслуженному отдыху. Разбуженные яростным воплем зельевара, поросята в панике заметались по разоренной аудитории, усугубляя устроенный ими бардак. На крики, визг, вопли и ругань примчались домовики. Правда, толку от них было немного – увидев, в каком состоянии находится помещение, они дружно пискнули, схватившись за сердце и рьяно принялись сами себя наказывать, поскольку решили, что раз именно они не нашли вовремя незваных гостей, то тем самым повинны в творящемся безобразии.
Пока профессор угомонил расстроенных эльфов и заткнул галдящих студентов, свиньи выскользнули за дверь и потрусили прочь от этих негостеприимных и дурно воспитанных людей. Но Снейп явно не желал позволять им прогуливаться по его любимым подземельям. На сей раз на поиски и поимку беглецов был отправлен весь седьмой курс Гриффиндора и Слизерина в полном составе. Шум, который подняли ловцы, был слышен до третьего этажа включительно, так что когда поросят, наконец, отловили, и охотники, и жертвы изрядно оглохли. Естественно, контрольная по зельям оказалась сорвана.

Между тем, профессор Трелони вела очередное занятие. Сегодня она рассказывала четвертому курсу о том, как следует гадать на внутренностях животных. Этот урок, разумеется, был исключительно теоретическим, однако данная тема занимала немало места в программе экзаменов, так что профессор очень подробно описывала все тонкости метода. Сейчас она говорила о том, что масштабность и достоверность предсказания нередко зависит от размеров жертвенного животного. Скажем, чтобы узнать погоду на следующий день, достаточно крысы, спрогнозировать исход конфликта между двумя соседками позволит курица, а вот если нужно узнать, кто победит на чемпионате мира по квиддичу, потребуется поросенок…
– Хрю! – раздалось в этот момент откуда-то со стороны окна.
– Что? – профессор Трелони поправила очки и подслеповато прищурилась, пытаясь понять, кто издает эти странные звуки.
– Хрю! – звук повторился, и из-за занавески показалась лопоухая поросячья голова с задорно вздернутым пятачком.
Профессор ахнула и осела в кресло, девчонки-хаффлпафки дружно завизжали, вскочивший на ноги студент-рейвенкловец опрокинул стол, с которого посыпались чашки… Пару секунд спустя в кабинете прорицаний царила анархия. Девочки, забравшись с ногами на сиденья, отчаянно верещали, мальчишки, взбодренные внезапным появлением такого необычного гостя, увлеченно пытались его отловить. Но поросенок ценил свободу и ловко уворачивался, опрокидывая чайные столики и легкие кресла. Трелони ахала и ломала руки, трагически предрекая беды, горести, страдания, войны, моровые поветрия и скверную погоду на февраль и начало марта, но ее никто не слушал. Когда свободолюбивую свинку, наконец, поймали, казалось, в кабинете прорицания репетировалось татаро-монгольское нашествие. Во всем помещении не нашлось ни одной целой чашки, столы перевернуты, ковер залит чаем. Курносая причина всего этого беспорядка была помечена цифрой 2.

В это же время профессор трансфигурации Минерва МакГонагл проводила практическое занятие у первого курса. Первоклассники уже достаточно продвинулись в теории трансфигурации, чтобы преобразить ивовый прутик в перо. Именно это и было их целью на сегодняшнем уроке. В кабинете, как обычно, царил порядок, тишину нарушало лишь сдержанное бормотание студентов, которые старались как можно точнее артикулировать заклинание. Профессор МакГонагл сидела за своим столом, бдительно приглядывая за тем, как идет работа, и не сразу отреагировала на странное цоканье. Источник непривычного шума неторопливо трусил в проходе между партами, с любопытством поводя туда-сюда пятачком. Остановившись напротив учительского стола, поросенок дружелюбно хрюкнул и энергично мотнул головой, словно здороваясь с профессором. Это вызвало дружное хихиканье класса, который, разумеется, незамедлительно отвлекся от своей работы и теперь с любопытством разглядывал гостя.
– Это еще что такое? – с неудовольствием удивилась МакГонагл; не размышляя, она вынула волшебную палочку, поскольку повторения утреннего апокалипсиса в отдельно взятом помещении совершенно не желала. Минерва направила палочку на животное, сотворила невербальный Петрификус Тоталус…
– Ой! Свинка!
Восторженный писк первокурсницы с Гриффиндора застал ее врасплох, рука дрогнула, и рядом с недоумевающим поросенком застывшей статуей свалилась со стула девочка, которая имела неосторожность протянуть руку, чтобы погладить милую хрюшку, и угодила под добротное заклятье своего декана. Испуганный свин взвизгнул и резво отпрыгнул в сторону, счастливо избежав следующего залпа из профессорской палочки. Зато мальчику-хаффлпафцу куда меньше повезло – заклинание, срикошетив, уложило его на пол, рядом с однокурсницей.
Поросенок резво нарезал круги по аудитории, сшибая стулья и наглядные пособия, профессор МакГонагл отчаялась обезвредить четвероногого террориста, опасаясь приложить еще кого-нибудь, школьники радостно галдели, совершенно забыв, что находятся на уроке. Кульминацией вечеринки стала самонадеянная попытка кого-то из учеников изловить поросенка при помощи небезызвестного Вингардиум Левиосса. Заклинание вышло на славу, вот только цель оказалась несколько иной – вместо хрюши в воздух торжественно поднялась сама Минерва МакГонагл, вместе со столом, стулом и корзиной для бумаг. Мгновение спустя плохо прицелившийся юный маг, ойкнув, опустил палочку, и Минерва, рухнув с метровой высоты со всем этим хозяйством на пол, была как никогда близка к тому, чтобы обложить незадачливого первоклашку самыми ядреными шотландскими матюками, которые только знала. Однако самообладание и привычка контролировать себя сделали свое дело – профессор не только удержалась от искушения, но и мгновенно среагировала на то, что свиненок, впервые в жизни узревший летающего профессора, притормозил и с интересом наблюдает занимательную картину. На сей раз Петрификус Тоталус попал точно в цель. Обездвиженный поросенок оказался номером 5.

Между тем на кухне хлопотали домовые эльфы, спеша приготовить обед. Это было непростой задачей, поскольку в Хогвартсе проживало около тысячи человек, а накормить такую ораву не так-то легко. Однако домовики свое дело знали, так что еще никогда обитателям замка не приходилось долго ждать обеда. Никогда – до этого злосчастного дня. В ту самую минуту, когда старший по кухне, домовик Питри, пробовал овсяный суп, оценивая, понравится ли он профессору Дамблдору, на кухню заявились две голодные свиньи. Почуяв запах съестного, они забыли даже о тех мизерных зачатках хороших манер, которые у них были, и устремились к еде. Питри, потрясенно взиравшего на незваных гостей, небрежно сшибли в ларь с мукой; падая, он зацепил половником край котла с супом и опрокинул его на плиту. Раскаленная плита зашипела, кухня наполнилась зловонным дымом, домовики с испуганным писком разбегались от оголодавших поросят, самозабвенно уписывавших все, до чего могли дотянуться их пятачки. Налетчики опрокинули квашню с тестом для булочек и слопали его, закусили вареной картошкой, подобрали нарезанный ломтями хлеб, который кто-то уронил на пол вместе с подносом, а на десерт скушали раскатившиеся по кухне апельсины, позабыв, что свиньи в них не разбираются. Причем бандитский рейд был осуществлен столь дерзко и стремительно, что эльфы просто не успели ничего противопоставить наглой агрессии. Когда они пришли в себя и укротили обжор, кухня находилась в таком плачевном состоянии, что ни о каком обеде и речи быть не могло. На раздувшихся в результате чревоугодия боках пойманных вредителей красовались цифры 4 и 10.
К обеду весь Хогвартс гудел, как растревоженный улей. Очевидцы поросячьего нашествия взахлеб рассказывали подробности тем, кто был лишен счастья самолично это наблюдать; все терялись в догадках, кто мог притащить в школу свиней и зачем он (она, они) это сделал (-а, -и). Кроме того, немного подумав, народ пришел к выводу, что где-то в Хогвартсе гуляет еще одна свинья под номером 9. Поросенок, пронумерованный этим числом, никому на глаза не попадался, что внушало самые мрачные подозрения. Что хитрый свин мог натворить тихой сапой, невозможно было даже предположить. В результате занятия отменили, выдали студентам сухой паек, разбили на группы и отправили прочесывать замок в надежде, что последний представитель семейства свинячьих сделать еще ничего не успел. К вечеру обыскали все, от чердака, куда почти двенадцать лет никто не ходил, до подземелья, где уже худо-бедно навели порядок. Поросенка нигде не было. Посовещавшись, преподаватели решили прекратить поиски и отправить умаявшихся школяров по спальням, а завтра еще раз все как следует проверить.

– Слушайте, – вполголоса сказал Гарри, когда гриффиндорцы устало тащились в свою башню, – а помните, что Малфой вчера сказал?
– Сказал, что его это задолбало и он хочет что-нибудь придумать… придумать?! – Невилл потрясенно охнул. – Так это он?!
– А вот сейчас и узнаем! – деловито откликнулась Гермиона, кивая на долговязую фигуру, только что свернувшую за угол.
Четверо гриффиндорцев, переглянувшись, прибавили шагу и без хлопот нагнали Малфоя. Едва увидев его довольно ухмыляющуюся физиономию, они поняли, что не ошиблись в своих предположениях.
– Сознавайся, твоих рук дело? – поинтересовался Рон, с интересом рассматривая слизеринца; подобного фокуса от надменного Драко он просто не ожидал.
– Разумеется! Я, знаете ли, изволю скучать. Так что решил позабавиться сам и развлечь окружающих.
– По-моему, профессор Снейп не слишком радовался! – заметил Гарри, с содроганием вспомнив рассвирепевшего профессора, и многозначительно посмотрел на Драко. – И если он узнает, кому обязан этим развлечением…
– Не узнает! – безапелляционно заявил Малфой, небрежно стряхивая с рукава невидимую пылинку. – Я не сознаюсь, даже если вы проболтаетесь. А кому он поверит, это еще вопрос.
– Совершенно верно! – с милой улыбкой отозвалась Гермиона. – Так что поверить он может и мне. А если не хочешь, чтобы я тебя заложила, отвечай быстро, где девятая свинья?
– Нигде! – безмятежно ухмыльнулся Драко, с удовольствием припоминая все те безобразия, причиной которым стала его шалость. – Ее нет и не было.
– Но зачем тогда?..
– А затем, Уизли, что другие-то этого не знают! Понял?
– Малфой, ну ты и зараза! – Гарри не удержался от смеха.
– Ценю твое восхищение, Поттер.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:50 | Сообщение # 15
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 12. А мы тут плюшками балуемся… то есть яйцами…

– Гермиона, а где ты по вечерам пропадаешь?
– Где надо, там и пропадаю, какая тебе разница?
– Ну, хотелось бы знать…
– А ты расхоти!
– Нет, правда, где?
– Дьявол, Гарри! Что ты пристал?!
– Я не дьявол, я только учусь. Так все-таки – где?
– Вот достал! Ну, если тебе это так интересно, в подземелье у профессора Снейпа!
– Где?! – Гарри неловким рывком опрокинул шахматную доску, Рон упустил под стол ферзя, а Невилл уронил учебник «Чертополох – черт знает что за растение» себе на ногу.
– Что вы задергались? Можно подумать, я навещаю дракона в логове!
– Да ладно дракон! Это ж все равно, что сесть рядом с пьяными Пожирателями Смерти в мантии с надписью «Я из Ордена Феникса»!
– Рон! Как тебе не стыдно! Дракон – еще куда ни шло… Но пьяные Пожиратели – это уже чересчур!
– Ну, ладно, ладно! Считай, что я извинился. Так что же ты там делаешь, а?
– Что, что… Учусь, вот что!
– У Снейпа?!
– А что в этом удивительного? Вы хоть в курсе, сколько он всего знает? И профессором, между прочим, стал не за красивые глаза!
– Тебе что, контрольных по зельям не хватает? Он же каждый раз что-то новенькое придумывает! Вчера было Дыбоволосое зелье, позавчера – Умиротворяющий бальзам, а сегодня – коктейль «Творец кошмаров»! Вот уж всем кошмарам кошмар!
– А мне так больше нравится, – тихо сказал Невилл, поднимая книгу с пола.
– Нравится?! Тебе?!
– Да, – твердо отозвался Невилл. – Сколько времени мы на уроках слышим одно и то же! У меня уже даже задание по трансфигурации стало получаться… А тут хоть какое-то разнообразие.
– Да, ты, наверное, прав, – поразмыслив, кивнул Гарри. – А еще мне кажется, Снейп задания меняет, чтобы самому не рехнуться от однообразия…
– Пожалуй, – согласилась Гермиона, решив промолчать, что часть сваренных на контрольной зелий идет прямиком в больничное крыло. – Я вот, например, уже слышать не могу о трансфигурации цапли в канделябр! Я уже выжала из этой темы все, что могла, сил больше нет!
– Да уж, все – это еще мягко сказано! – хохотнул Рон. – Ты сегодня так оторвалась с этим канделябром – эмаль, гравировка, позолота, хрустальные подвески, два метра в высоту и 89 свечей! Макгонагал была в шоке! А чему же тебя учит Снейп?
– Вот любопытные! Да много чему. Вот сегодня, скажем, он мне рассказывал про Крейзирехнутое зелье.
– Какое-какое?!
– Крей-зи-рех-ну-то-е! Вот какое.
– Никогда о таком не слышал. Что это такое?
– А ты и не мог слышать, его в школе не изучают. Его, собственно, вообще нигде не изучают. Там целая история. Его придумал в 1432 году некий Мартин Блюхер.
– Блю – кто?
– Перестань, Рон! Так вот, он жил на севере Англии, в маленькой маггловской деревне. Однажды летом он забрался на крышу своего дома, поставил котел на трубу и начал стряпать вот это зелье.
– На крыше?! Он свихнулся, что ли?
– А никто не знает, может, и так. Но это еще не все. Изготовление этого варева сопровождается сильной вонью и столбами черного дыма. Магглы, конечно, заметили. К его дому сбежалась вся деревня во главе со священником. Когда они все это увидели, то решили сжечь колдуна вместе с домом, но не успели – волшебник сварил зелье и начал расплескивать на собравшихся внизу людей. Естественно, они моментально рехнулись и такого натворили! Чтобы ликвидировать последствия, понадобилось две недели и десять воинов-авроров.
– А с этим Блю… как его там, что сделали?
– А ничего! – пожала плечами Гермиона. – Он улетел на метле, и его так и не нашли. А Британская Ассамблея магов осенью того же года внесла серьезные ограничения на изготовление этого зелья.
– С ума сойти! Если бы я хуже знал профессора Снейпа, решил бы, что это все выдумка!
– Нет, Гарри, это не выдумка. Описание этого зелья есть в «Своде правил и уложений по изготовлению и использованию магических составов, обновленном и дополненном» от 1815 года.
– Да кому оно может понадобиться! Разве только ненормальному. Но ведь профессор не только этому учит тебя? Я вот видел, как ты свечи зажигаешь…
– Да что же это такое, Гарри?! От вас совершенно ничего нельзя скрыть, все вынюхаете!
– Не злись ты, интересно же, как?
– Как… Сложно! Ну, ладно, слушайте. Это называется непосредственная магия, для нее не нужна палочка.
– Вот здорово! Гермиона, научи!
– Не так быстро! Научиться этому очень трудно; я уже почти месяц занимаюсь, а научилась только зажигать и гасить свечи, да еще небольшие предметы левитировать. А если не проявлять должной осторожности, можно пострадать.
– Да ладно тебе, давай попробуем!
– Ни за что! Вы такого натворить в состоянии – я даже думать боюсь!
– Ну, пожалуйста! Мы будем умницами!
– Ладно, попробую. Но если профессор узнает…
– Да ничего он не узнает!
– Свежо предание… Ох, чувствую, я еще об этом пожалею…
Гермиона взялась объяснять то, что сама узнала от профессора Снейпа, то и дело повторяя, как необходимо соблюдать осторожность. Парни сосредоточенно пробовали зажечь свечу, старательно делая все так, как она говорила, но дальше нескольких струек дыма от затлевшего фитиля дело не пошло.
– Я же говорила, что это очень трудно. Сперва всегда так, а потом получается лучше. Конечно, если не забываете тренироваться.
– Ладно, завтра еще попробуем, а сейчас спать пора… Опять контрольная… Что, интересно, Снейп придумает на этот раз?
– Профессор Снейп… Невилл, а что это у тебя за книга?
– Которая, вот эта? – Невилл протянул Гермионе небольшой потрепанный томик: «Хрен: мифы и реальность».
Гермиона пролистала книгу и удивленно воскликнула:
– Мерлин, ну, кто же это писал?! Ужас, вы только послушайте: «У славянских народов двойственное отношение к данному растению. С одной стороны, это популярный огородный овощ, который используется при изготовлении различных блюд (поросенок с хреном, холодец с хреном, хрен с хреном, хрен в зубы и т. д.). С другой стороны, в древности рассматриваемое являлось божественным фаллическим символом, и отголоски тех верований до сих пор проявляются в современной жизни. Во-первых, это божество, видимо, выступало хранителем всех путников, что выражается в распространенном благопожелании «Пошел на хрен!» Во-вторых, хрен, скорее всего, отвечал за материальное благосостояние – возможно в связи с тем, что избавиться от однажды выросшего на огороде хрена невозможно. Именно этим объясняется восклицание «Хрен тебе!», которое так часто можно услышать до сих пор, – это пожелание богатства. И в-третьих, это было божество всезнающее, поэтому не удивляйтесь, услышав в ответ на любой вопрос освященную временем фразу «А хрен его знает!» Тем самым ваш собеседник дает понять, что не компетентен в данном вопросе и отсылает вас к осведомленному источнику. К сожалению, сведения о том, как именно древние славяне вопрошали священный хрен, дабы получить нужные ответы, до наших дней не сохранились». Замечательно! Ну что вы гогочете? А если какой-нибудь олух прочитает и поверит?! И пожелает какому-нибудь русскому доброго пути? Вы представляете, что он в ответ услышит?!
– Представля-а-а-ем! Потому и гогочем…
– Вот кретины, верно? – хихикнул Невилл, вытирая выступившие от смеха слезы.
– Кто – древние славяне?!
– Да нет! Те двое, которые вот эту хрень про хрен написали! Гермиона, покажи это профессору Снейпу, пусть развлечется!
– Ладно, отнесу… Так, а кто у нас авторы? Пендель Шизаурус и Автогенус Гроббер?!
– Ладно, пойдемте спать, а то завтра дракон нам развлечется…
– Гарри!
– Гермиона, ну не пиявкой же его называть! Хотя стоило бы – присосался со своей контрольной….

Профессор Снейп выпроводил последний на сегодня класс и устало опустился на стул. Господи, когда это все закончится?! Он яростно потер ладонями лицо и раздраженно уставился на стопку домашних работ. Одно и то же, день за днем! Профессор боялся, что еще немного, и он просто не выдержит, сорвется и спалит тут все к чертовой бабушке. Лекция о противоядиях у третьего курса. Проверочная работа у первого. Лабораторная у четвертого. Контрольная у седьмого. И опять. И снова! И еще раз, чтоб им всем провалиться!
Легче всего, как ни странно, было на «контрольной» у семикурсников. Возможно потому, что теперь, по предложению гриффиндорской всезнайки (странно, но теперь это звучало скорее как мягкое прозвище, нежели оскорбление), студенты продвинутого курса зельеварения в качестве заданий варили зелья для больничного крыла. Естественно, сами студиоты (кроме избранных) об этом не догадывались, тем более что большая часть «варева» спускалась в канализацию по причине совершенной непригодности к использованию. Но с каждым понедельником у студентов (Поттера и Уизли) выходило все лучше и лучше. Даже у Лонгботтома почти получилось сегодня, просто удивительно. А Драко и Гермиона неплохо справлялись в личной лаборатории профессора, готовя зелья более высокого уровня. Каждое утро в начале урока Снейп отправлял их туда под предлогом задания повышенной сложности, для выполнения которого требовалось серьезное оборудование.
Через полчаса должен явиться упомянутый крестник за очередной «дозой» оборотного зелья, готовясь к встрече с отцом семейства Малфой и бабушкой семейства Лонгботтом. А Гермиона… Гермиона… и когда он стал называть девчонку по имени? Северус, забудь… Ты – Пожиратель, учитель, она – твоя студентка… Ты старше ее почти на двадцать лет… И что? Едва ли разница будет заметна, когда тебе будет 130, а ей – 110…
Подобные соблазнительные мысли вызывали в сознании профессора дикое желание напиться до бесчувствия. Правда, завтра он будет маяться с похмелья. Но можно ведь заранее сварить антипохмельное зелье. А, вот какое будет задание для седьмого курса! Было бы забавно заставить их опробовать то, что они состряпают, но, к сожалению, не выйдет. Тогда их придется напоить до поросячьего визга, а это непедагогично. Правда, смысла варить «антипохмелин» на завтра тоже не было, ибо еще неизвестно, завтра будет именно завтра или же очередное сегодня.
Тем не менее настроение Снейпа слегка улучшилось, а идея напиться показалась еще более привлекательной, несмотря на прошлый раз, когда в результате его пьяной выходки пришлось отбиваться от Его Владычества сотоварищи всем Хогвартсом. Он подошел к шкафу, отпер ключом маленький ящичек и вытащил оттуда запечатанную бутылку Огненного Виски Огдена. Снейп откупорил бутылку, поискал стакан, не нашел и, не долго думая, глотнул из горлышка. Чуть повернув голову, он увидел свое отражение в стеклянных дверцах шкафа. Мрачно посмотрел на себя, поднял бутылку:
– Ваше здоровье, профессор!
Однако очень скоро Снейпу дали понять, что даже в столь сложной ситуации он не вправе напиться, как бы ему этого ни хотелось. Едва он глотнул виски, чокнувшись со своим отражением в зеркале, как в кабинет вплыл Кровавый Барон, привидение подвалов Слизерина. Он просочился через дверь и благовоспитанно завис у порога, кашлянув, дабы обратить на себя внимание декана.
– В чем дело? – неприветливо поинтересовался Снейп, неохотно отставляя бутылку и поворачиваясь к посетителю.
– Шум, сэр, – сообщил Кровавый Барон замогильным голосом, многозначительно кивнув декану Слизерина. – В одной из неиспользуемых комнат на третьем этаже.
– И что там? – хмуро уточнил профессор, понимая, что от инспекционного похода на третий этаж ему не отвертеться.
– Я не знаю, сэр! – с достоинством выпрямился призрак. – Я не стал входить, дабы не спугнуть злоумышленников, но шум…
– Благодарю Вас, я понял, – Снейп сунул бутылку в шкаф, деловито кивнул Барону и отправился смотреть, кто и чем занимается в закрытой комнате, просто чтобы внести некое разнообразие в сегодняшний понедельник.

Бесшумно шагая темными коридорами и поднимаясь по лестницам, Мастер Зелий не гадал, кого он найдет: несомненно, гриффиндорскую четверку. Нет, он вовсе не думал, что его крестник Драко не прогуливается временами по замку, просто от него одного шума бы не было. Поднявшись в нужный коридор, профессор Снейп неторопливо зашагал вдоль закрытых дверей, чутко прислушиваясь. Дойдя до середины, он уловил звуки голосов, а затем приметил, что из-под одной двери пробивается свет. Осторожно подойдя вплотную, Снейп услышал:
– Осторожнее, мальчики, ну, сколько можно говорить?! Это же очень серьезно, мало ли, что может случиться?
– Да брось, Гермиона, не паникуй… У-у-у-ух, здорово, пасуй вправо, Рон!
– Держи! Невилл, держи, не роняй!
– Я не роняю, это Гарри пихается!
– Ничего я не пихаюсь! А ну, наддай, быстрее!
– Вы спятили, вы просто рехнулись, кошмар какой-то! Ай, осторожнее!
– Извини, мы нечаянно. Но ведь не попали же, правда?
– Не попали они, ну надо же! Утешили…
Профессор Снейп, весьма заинтересованный услышанным, осторожно толкнул дверь кабинета и заглянул внутрь. Открывшаяся ему картина была ошеломляющей – трое безмозглых мальчишек с помощью непосредственной магии гоняли по воздуху куриные яйца! Вышеозначенные предметы наматывали круг за кругом под потолком, устраивали слалом между факелами на стенах и выполняли фигуры высшего пилотажа. За всем этим цирком наблюдала Гермиона, обеспокоено переминающаяся у стены.
– Аккуратнее, пожалуйста! Ох, если Снейп узнает…
– Профессор Снейп, с Вашего позволения, мисс Грейнджер! – Снейп решил, что увидел достаточно.
Заприметив грозного Мастера Зелий, семикурсники застыли, словно окаменев. Оставленные без внимания яйца градом посыпались вниз, уделав стены, пол, столы и стулья, а также своих мучителей. Профессор с трудом сдержал усмешку: «Стоило войти, чтобы увидеть это!» Несколько мгновений он молчал, разглядывая незадачливую четверку, заляпанную яичным желтком, и откровенно наслаждался моментом.
– Я вижу, мисс Грейнджер, Вы времени не теряли!
– Профессор… я…
– Поскольку Вы явно не обратили внимания на то, что я говорил об опасности непосредственной магии –
– Извините, профессор, но мы –
– Извольте не перебивать меня, мистер Уизли! Так вот. В связи с этим обстоятельством я желаю видеть вас всех завтра в своем кабинете!
– Но, профессор…
– Никаких но, мистер Лонгботтом! Завтра. В 19-00, – профессор обвел поникших гриффиндорцев тяжелым взглядом и нанес последний удар. – Вы будете сдавать мне зачет по непосредственной магии! Да, мисс Грейнджер, и Вы тоже! Лаборатория на сегодня отменяется!
– О, нет…
– И никаких нет, мистер Поттер! Извольте явиться! И не вздумайте опоздать!
Зельевар резко развернулся и вышел из кабинета. Они на удивление далеко продвинулись в своих занятиях. Что ж, завтра обещает быть по крайней мере не скучным.

– Ну, что вы там копаетесь? До семи всего ничего осталось, а мы еще до подземелий не добрались! Шевелите ногами!
– Тебе легко говорить, Гермиона.
– Это еще почему?! Ты что, думаешь, он меня меньше гонять будет? Да с меня он спросит больше, чем с вас троих, вместе взятых!
– Можно подумать, ты не привыкла еще втыки получать, пока у него училась!
– Когда втыки делает профессор Снейп, к этому невозможно привыкнуть!
Спускаясь в подземелье к назначенному зельеваром времени, все четверо жутко трусили и нервно переругивались. Гермиона выглядела так, словно ей вот прямо сейчас предстоит сдавать ЖАБА по арифмантике; Рон казался зеленее, чем в тот день, когда он впервые играл за сборную в качестве вратаря; Гарри чувствовал себя хуже, нежели во время личной встречи с самим Вольдемортом, а Невилл и вовсе походил на призрака – того и гляди, просочится сквозь каменную кладку и исчезнет совсем. Как они ни медлили, а дверь ненавистного кабинета оказалась перед ними слишком скоро. Все четверо обреченно переглянулись.
– Ни пуха, ни пера, – выдохнула Гермиона.
– К черту, – отозвались парни, и девушка толкнула тяжелую дверь.
Подземелье было освещено одной-единственной свечой, стоящей на столе, за которым восседал профессор Снейп, листая огромный старинный фолиант. Услышав скрип дверных петель, он поднял голову и окинул вошедших мрачным взором.
– Вы опоздали на три минуты!
– Извините, профессор. Добрый вечер!
– Насколько он добрый, мисс Грейнджер, это мы сейчас увидим. Входите живее, долго вас еще ждать?!
Семикурсники боязливо вошли, и Гарри притворил дверь. Ему показалось, что над ними захлопнулась крышка гроба. Снейп щелкнул пальцами, и на стенах затеплились факелы. Стало светлее, и гриффиндорцы рассмотрели шаткую гору котлов, установленных на одном из столов. Котлы были грязные настолько, что это было заметно даже в полутьме.
– Итак. Ваше задание состоит в том, чтобы отмыть все эти котлы – при помощи непосредственной магии! Средство для мытья посуды – в шкафу. Приступайте!
Студенты с недоумением переглянулись и взялись за работу. Поначалу дело пошло на лад у всех, даже у Невилла. Но к тому времени, как половина котлов была безукоризненно вычищена, профессору Снейпу вздумалось подойти и посмотреть, как же идет дело. Заметив краем глаза грозного Мастера Зелий за своим плечом, Рон судорожно дернулся и уронил котел. Полный холодной мыльной воды, тот опрокинулся на профессора и брякнулся ему на ногу. Дикий вопль, вырвавшийся у Снейпа, заставил всех четверых подпрыгнуть, с потолка посыпалась побелка, банки, стоящие на полках, задребезжали.
– Идиот! – рявкнул обозленный донельзя зельевар, свирепо уставившись на Рона.
В этот момент Невилл, испуганный до крайности, неловко тряхнул котел. Котел завибрировал и взорвался, разлетевшись на куски. Всех пятерых взрывной волной швырнуло на пол, по стенам застучали осколки. Гарри попытался создать магический щит, но слишком поспешно – вместо этого он опрокинул стеллаж, заставленный банками с заспиртованными тварями. Стеллаж рухнул, накрыв собой профессора, который начал было подниматься с пола. Гриффиндорцы сидели, забившись под стол, до тех пор, пока не прекратился звон и грохот, многократно усиленный эхом.
– Ой… Мальчики, мы его убили! – Гермиона, бледная, как снятое молоко, с ужасом смотрела на огромную гору обломков и осколков, оставшуюся от стеллажа. – Мы должны его скорее вытащить, вдруг он еще жив.
– Даже если он и умер, завтра все равно оживет, – Гарри выбрался из-под стола и выпрямился, отчаянно стараясь удержаться на дрожащих, как студень, ногах. Он протянул руку Гермионе, помогая ей подняться с пола.
– Ну, если он жив… мы покойники! – тяжело выдохнул Рон, поднимая полку и оттаскивая ее в сторону. – Потому что он нас на месте пришибет, вот увидите!
– Даже если он нас и пришибет, завтра все равно оживем! – откликнулась Гермиона, явно передразнивая Гарри. Она выглядела сердитой и очень, очень расстроенной.
Некоторое время гриффиндорцы сосредоточенно и поспешно разбирали завал. Затем Рон сказал:
– Нет, так мы никогда не управимся, давайте с помощью магии попробуем…
– Не сметь! – резкий отрывистый окрик заставил их замереть.
Гора строительного мусора, в которую превратились полки, зашевелилась, и оттуда воздвигся профессор Снейп – грозный, как неотвратимое возмездие. Он выглядел просто жутко – мокрый насквозь из-за формалина, выплеснувшегося из разбитых банок, мантия покрыта слизью и щепками, в мокрых волосах запуталась какая-то заспиртованная дрянь, на лбу алела свежая ссадина, вдобавок он зажимал ладонью плечо, распоротое осколком стекла. Взгляд его черных глаз не выражал ничего. Кроме, конечно, угрозы неминуемой и мучительной смерти. Незадачливым семикурсникам жутко захотелось снова спрятаться под стол и не вылезать оттуда никогда.
– Даже и не думайте, – очень ровный голос профессора ужасал больше, чем самая гневная и непристойная брань.
Первой от ступора очнулась Гермиона и торопливо шагнула к Снейпу:
– Профессор, Вы в порядке?
– А как Вы полагаете, мисс Грейнджер? – голос профессора сочился ядом. – И что за идиотская манера – задавать подобные вопросы в стиле голливудских фильмов?
– Извините, профессор! – Гермиона чуть не плакала. – Позвольте, я помогу Вам…
– Нет уж, спасибо, – едко фыркнул профессор, выдергивая из плеча застрявший в ране осколок стекла. – Вы сообща помогли мне настолько, что теперь я вправе требовать от руководства школы евроремонт кабинета зельеварения!
– Профессор, мы, – промямлил побагровевший Рон, однако мастер зелий вовсе не собирался менять гнев на милость:
– Молчать! – расколотая банка из кучи хлама рванула в полет, явно целя Рону в голову. Лишь в последний момент она изменила траекторию полета и врезалась в стену, рассыпав осколки. – Я не имею ни малейшего желания ко всему еще выслушивать ваши жалкие оправдания! Минус 400 очков вам всем: Уизли – за дырявые руки, Лонгботтому – за возмутительное неумение держать себя в руках, Поттеру – за крайнюю самонадеянность, Грейнджер… и Грейнджер тоже!
– А за что, профессор? – кротко поинтересовалась Гермиона.
– А за компанию! – злобно огрызнулся Снейп, повернувшись к ней. – И вообще, мисс Грейнджер, это ведь Вы наставляли этих… вот этих вот недоумков! Без вашего активного участия они никогда не смогли бы устроить тут такой кавардак – ну, разве что, вооружившись бейсбольными битами!
– Но, сэр, эти штрафы все равно бесполезны, – виновато напомнила Гермиона. – Завтра день опять начнется заново… и о них все забудут.
– Зато я, Грейнджер, никогда и ничего не забываю! – отчеканил Снейп, сердито глядя на провинившихся студентов. – Результаты зачета признаю неудовлетворительными! И посему, – он свирепо зыркнул на каждого в отдельности, особо задержав взгляд на Гермионе, – никаких больше самостоятельных занятий!
Помолчав секунд десять, он вынес окончательный вердикт:
– Отныне вы все четверо… да, да, и Вы тоже, Лонгботтом, будете являться сюда каждый вечер в 19-00! Я не позволю четырем соплякам развлекаться такими серьезными вещами, да еще и без присмотра, поскольку не желаю, чтобы замок, в конце концов, рухнул мне на голову! И все только потому, – он окинул всех ядовитым взглядом, – что кому-то из вас не хватает мозгов! Я достаточно ясно выражаюсь?
– Да, сэр, – открыть рот опять-таки рискнула только Гермиона. – Простите, сэр, нам так жаль… Разрешите Вам помочь навести порядок.
– Не нужно! – профессор вскинул руку ладонью вниз и резко ею взмахнул. Обломки полок и осколки банок взмыли в воздух, и спустя несколько секунд стеллажи и банки стояли на своих местах. Снейп опустил ладонь и резко бросил школярам:
– Завтра в 19-00! И только посмейте опоздать! А теперь – вон отсюда!
Парни не заставили себя упрашивать и мгновенно испарились – даже дверь не скрипнула. Гермиона задержалась.
– Профессор, с Вами правда все хорошо? Может, позвать мадам Помфри?
– Я, кажется, просил не задавать глупых вопросов, мисс Грейнджер! Или память мне с кем-то изменяет? – раздраженно огрызнулся профессор Снейп, сосредоточенно исцеляя при помощи палочки рану на плече. – Сам разберусь, без сопливых!
– Я бы не сказала, что мадам Помфри сопливая, сэр, – колко заметила Гермиона, оставив без внимания его ответный мрачный взгляд. В этот момент она увидела оставленную Снейпом на столе старинную книгу. Не сумев удержаться от искушения, она спросила:
– Простите, сэр, а что это за книга? Пособие по непосредственной магии?
– Нет. Это комиксы про Масяню! И вот только посмейте хоть кому-нибудь об этом сказать!

Дурные предчувствия парней относительно уроков у Снейпа оправдались полностью. Во-первых, войдя в его кабинет в назначенный день и час (увы, опять был понедельник), они обнаружили там Драко Малфоя в качестве будущего соученика, что их не слишком порадовало. Его, судя по мрачной физиономии, тоже. А во-вторых, профессор одной только непосредственной магией не ограничился. Первым делом он устроил всем пятерым жесткий опрос по общей теории магии, заявив, что без знания теории в целом заниматься любой магией бессмысленно. После чего составил план занятий и начал натаскивать своих подопечных в истории и теории магии, непосредственной магии, невербальной магии, сложных зельях и защите от темных искусств.
– Профессор, ну, какое отношение теория магии имеет к непосредственной магии? – взмолился Рон во время длиннющей лекции по теории, которую диктовал им Снейп, расхаживая по кабинету.
– Самое непосредственное, мистер Уизли! – свирепо отрезал профессор, нависая над ним. – Вы не знаете элементарных вещей! Как можно браться за что-либо серьезное, не зная основ? Пишите, не отвлекайтесь и имейте в виду – буду спрашивать, и только рискните не выучить! Итак. Все заклинания условно подразделяются на три группы: совместимые, частично совместимые, несовместимые. Совместимые заклинания обычно имеют достаточно простую структуру и могут сочетаться с другими заклинаниями, образуя более сложные образования с новыми свойствами…
– Мерлин, вот вляпались! – выдохнул Гарри шепотом, повернувшись к Рону. – Знали бы мы!
– Попрошу не болтать! – профессор возник внезапно, как обычно. – Пишите, Поттер! Так вот. Частично совместимые заклинания…
– Да уж, – обреченно прошептал Рон, опасливо покосившись на профессора и торопливо царапая пером.
– Тихо! У вас что, словесное недержание? Продолжаем. Несовместимые заклинания, как правило, очень сложны, и вплести в их структуру что-либо еще трудно, а зачастую и опасно…
– Надо было лучше дверь закрывать, тогда, может, он бы не узнал, – Гарри хотел сказать еще что-то, но не успел. Доведенный до бешенства профессор схватил со стола свиток пергамента и, на радость ухмыляющемуся Малфою, ловко треснул по затылку сперва Гарри, потом Рона:
– Молчать, я сказал!
Рон испуганно охнул, а Гарри ляпнул от неожиданности:
– Профессор, но ведь это же рукоприкладство!
– Это не рукоприкладство! – прошипел ему в ответ Снейп, отбрасывая пергамент. – А вот это – рукоприкладство! – с этими словами он отвесил обоим болтунам звонкие подзатыльники. – Сидеть тихо, писать старательно! И молча!
– Ну, надо же было так влипнуть! – снова вздохнул Гарри, потерев затылок – и только для того, чтобы снова получить по голове. Книгой!

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:51 | Сообщение # 16
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 13. Овсянка, сэр!..

– Я так больше не могу! – неожиданно взорвался Рон.
Ложка, с размаху брошенная в тарелку, подняла настоящее цунами. Волны овсяного супа, отчетливо отдающего гарью, выплеснули через края, безжалостно заливая все вокруг. Рон, обведя диким взглядом однокурсников, взиравших на него с разной степенью изумления и возмущения (в зависимости от того, кого волна накрыла, а кто счастливо избежал потопа), рывком поднялся на ноги:
– Не могу! На это смотреть нельзя, не то что есть! Сколько можно! Каждый день… и вчера… и позавчера… и всегда… и постоянно…
– Рон, что с тобой? – осторожно поинтересовалась Лаванда. – Супчик, конечно, противный, но он же редко такой бывает, можно и потерпеть.
– Редко?! – взревел Рональд, окончательно выходя из себя. – Да мы уже месяц эту дрянь едим! День за днем! Понедельник за понедельником! Я вот щас пойду на кухню и всех эльфов в этом самом супе утоплю к Мерлину! – с этими словами он ухватил супницу с явным намерением шарахнуть ее об стену.
Вскочивший следом Гарри проворно цапнул друга за шиворот, Невилл ухватил его за руку, а Гермиона ловко отняла супницу и поставила обратно на стол. Хотя, если быть совсем уж честной, она с большей охотой последовала бы примеру Рона и шандарахнула злосчастную посудину об пол – так жутко надоел подгоревший овсяный суп.
– Да что с ним такое? – изумленно воскликнул Дин, наблюдая за тем, как Невилл и Гарри оттаскивают бешено сопротивляющегося Рона от стола, который парень настойчиво пытался опрокинуть.
– А… это… он из-за контрольной распсиховался! – нашлась Гермиона.
– Да ведь контрольная уже давно закончилась! – сердито возразила Парвати, безуспешно пытаясь оттереть жирные пятна супа со своей юбки. – Чего теперь-то психовать?!
– Он боится, что получит отвратительно, – сообщил Гарри, заворачивая другу руку за спину и одновременно пытаясь ее не сломать и самому избежать увечий. – У него Зелье беспамятства получилось с обратным эффектом. Натурально, вспомнить все!
– Не отвратительно, – ровный вкрадчивый голос всех застал врасплох и вогнал в ступор Рона, которого не могли общими усилиями угомонить одноклассники, – а тролль!
Профессор Снейп, материализовавшийся, казалось, прямо из воздуха, обвел притихших старшекурсников ледяным взглядом и мрачно уставился на Рональда.
– За вопиющую безграмотность и неумение отличить лаванду от бергамота даже в том случае, когда они снабжены этикетками! И минус двадцать баллов за истерику и бардак на столе! Мистер Уизли, следуйте за мной! Поттер, Лонгботтом, мисс Грейнджер – вы тоже! – с этими словами он резко развернулся на каблуке и быстрым шагом двинулся из Большого зала.
Четверо гриффиндорцев, как послушные ежики, засеменили следом, всем своим видом выражая раскаяние за непристойное поведение во время обеда. Когда чуть погодя вслед за ними поднялся и Драко, они не особо удивились. Профессор отвел всех пятерых в тот самый зал, где в свое время они, волнуясь, ожидали распределения. Снейп хмуро оглядел товарищей по несчастью и резко заявил:
– Уизли прав.
Проигнорировав вытаращенные глаза и отвисшие челюсти уставившихся на него школяров, он продолжил:
– Мы уже месяц едим одно и то же. Не говоря уже о том, что горелая овсянка – едва ли не самое отвратительное, что только можно придумать. Ситуацию необходимо разрешить как можно скорее. В противном случае мы очень скоро рехнемся все.
– Но, сэр, что мы можем сделать? Уговорить домашних эльфов изменить меню? – Гермиона, как обычно, оказалась отважнее всех и сразу задала вопрос по существу.
– Не поможет, – сварливо отрезал Драко, заметно отощавший в последнее время. – Я уже пробовал. Пришел на кухню, начал с домовыми на эту тему беседу проводить. Так пока я их уламывал, суп как раз и пригорел. И овсянка кончилась, так что новый варить не из чего! И так – восемь раз подряд…
– Так пусть бы что-нибудь другое приготовили! – предложил Гарри.
– Ты такой умный, тебе череп не жмет? – огрызнулся Малфой. – Они ничего другого стряпать не желают! Только глаза закатывают и твердят в один голос, что профессор Дамблдор изъявил желание отведать овсяного супчика с травами!
– Можно подумать, директора так уж порадует любимый суп в горелом виде! – фыркнул вполне пришедший в себя Рон.
– Отнюдь, – мрачно сообщил профессор. – Он намедни сам сказал, что копчененький супчик любит больше!
Гарри тоскливо вздохнул и подумал, что пакостные лимонные дольки, оказывается, были не единственным странным пищевым пристрастием директора Хогвартса.
– Наверное, они нарочно это делают! – догадалась Гермиона. – Чтобы сделать ему приятное! И овсянку прячут, чтобы никто не попросил сварить суп заново!
– Тогда ситуация безнадежна, – вздохнул Гарри.
– Ситуация никогда не бывает полностью безнадежна, мистер Поттер! – строго сообщил ему Снейп.
– Ну да, – пробурчал Рон, прислушиваясь к хищному урчанию собственного пустого желудка. – Даже если вас съели, у вас есть как минимум два выхода!
– Уизли, будете хамить – отправитесь наводить порядок в подземельях! Там как раз порезвились первокурсники, – ядовито осадил Рона профессор. – Если я говорю, что выход есть, значит, он есть, и точка! У нас осталась одна реальная возможность – готовить самим.
– Готовить?! – Рон поперхнулся от удивления.
– А что тебя так напрягает, Уизли? – Малфой мог быть сколь угодно мрачным и отощавшим, но его ухмылка не потеряла ни на йоту своего высокомерия и наглости. – Или ты готовить не умеешь?
– Можно подумать, ты умеешь! – огрызнулся Рон. – Тоже мне, великий повар! Что ты стряпал в последний раз – печеного домового эльфа в яблоках?
– Великий – не великий, но повар! – свысока сообщил Драко, оглядывая противника с таким видом, словно тот был цыпленком, предназначенным в суп. – К твоему сведению, готовят не в яблоках, а с яблоками!
– Кого – домовых эльфов? – съехидничал Рон. – Так их вроде в поваренной книге нету?..
– Прекратите пререкаться! – свирепо прошипел профессор, которому наскучило выслушивать препирательства своих подопечных. – Мистер Уизли, раз Вы такой знаток кулинарии, отправитесь на кухню первым! С Вас ужин. С урока по истории магии я Вас, так и быть, отпрошу.
– Ну и зря! – пробурчал Рональд, глядя в пол.
– Вы так любите историю магии? – опасно прищурился Мастер зелий. – Я могу договориться с профессором Бинсом о дополнительных занятиях…
– На кухню отправляете зря, – мрачно пояснил гриффиндорец. – Я такое там настряпаю – Вам горелый суп больше понравится!
– Отправляйтесь и займитесь делом!
– Ну, как хотите, – бормотал Рон, спускаясь по лестнице, ведущей к кухонному коридору. – Я предупреждал!

– Это еще что?!
– Как – что, Гарри? Ужин…
– Ужин?! Издеваешься, да?!
– Я всегда говорил, что это рыжее недоразумение ни на что не способно, даже на такую мелочь!
– А ты, Малфой, не вякай, а то в глаз получишь! И будешь ходить с фонарем и голодный!
– Да я к такой мерзости и за тысячу галеонов не притронусь! Хотя… если за тысячу…
– За тысячу или не за тысячу – не важно! У меня всего один вопрос: Рональд, какого Мерлина?!
– Мисс Грейнджер, отрадно слышать, что Вы способны выражать свои мысли не только фразами из учебников. Поэтому позволю себе присоединиться: какого дъявола, Уизли?! Вы полагаете, нам настолько опротивела жизнь, что мы согласимся дружно отравиться Вашей стряпней?
– Мало ли. Может, вы достаточно скучаете.
– Да?! Вы полагаете, пищевое отравление нас развеселит?!
– Рон, это не смешно!
– А я, между прочим, предупреждал! И не ори на меня! Еще друг называется… Ну, не умею я готовить, не умею, и все тут! Да еще эльфы эти. Я когда на кухню пришел и начал стряпать, они в первую голову в обморок попадали!
– Ну, это как раз понятно. Увидев тебя, любой упал бы. И не только в обморок!
– Малфой, ты у меня допрыгаешься! Я сделаю из вчерашней каши целебную маску для твоей противной физиономии! Эльфы, между прочим, от удивления с копыт послетали – волшебник, и вдруг САМ готовит! А потом они пришли в чувство…
– Это хорошо. Я ведь уже хотела назначить тебе наказание за геноцид ни в чем неповинных домовиков посредством непомерного изумления!
– Гермиона, не язви! Еще немного, и тебе пришлось бы наказывать их за геноцид меня! Они хотели меня передником связать и оттащить в больничное крыло, чтобы мадам Помфри подлечила, как они выразились, полоумного! Едва отбился. А пока отбивался, все и пригорело. Еле отскреб от сковороды!
– Надо же, у домовиков, оказывается, мозги есть! Не думал, право, я всегда был невысокого мнения об их умственных способностях. Как я ошибался! Они с первого взгляда опознали… ой!..
– Получи, гад белобрысый, картошкой!
– Ах, ты, сявка рыжая, да я тебя…
– ТИХО! Всем заткнуться! Уизли, положите картошку, или я Вам засуну ее туда, где никогда не бывает загара! Малфой, еще раз схватитесь за нож, и я лично Вас отлуплю! А если буду достаточно зол, то просто накормлю обоих уизлевской стряпней! И лечить не стану.
– Не надо, профессор, это ведь жестоко! И опасно для жизни. Рон, ну как ты умудрился такое состряпать?!
– Да-а-а… а я-то думал, что один на такое способен!
– Как видишь, Невилл, у тебя завелся конкурент! Интересно, а что это вообще такое? Странно, не то шницель пригорелый, не то гренки… обугленные. Или оладья? А, Рон?
– Гермиона, прекрати издеваться! Ты что, не видишь – это же яичница!
– Да? Прости, я просто никак не могла подумать, что она может быть черной!
– Подумаешь – черной! Пока я ее не зажарил, она вообще была зеленая!
– Та-а-ак! Позвольте, я угадаю, мистер Уизли: Вы нашли яйца, долго их били-били – не разбили. А потому разрезали скорлупу ножом!
– Вообще-то ножницами, профессор.
– Мерлин, меня сейчас стошнит…
– Держите себя в руках, Малфой! Я не думаю, что содержимое Вашего желудка добавит приятную ноту в запахи, которые тут витают! Итак, резюмируем: Уизли, Вы идиот! Зажарить яичницу из яиц дальневосточных саламандр – это, знаете ли, подвиг! И Вам здорово повезло, что они не взорвались, пока Вы пытались их вскрыть!
– Ну и ладно. Зато редкое блюдо получилось. Кто еще сможет сказать, что ел яичницу из яиц саламандры?!
– Никто, Рон. Особенно те, кто ее действительно ел!
– В смысле?
– В смысле, что содержание в саламандровых яйцах ртути и свинца превышает смертельную дозу вдвое!
– Вы забыли упомянуть ванадий, мисс Грейнджер.
– Я не забыла, сэр, просто содержание ванадия уже не имеет значения – пациент скоропостижно скончается от первых двух компонентов, и до ванадия дело просто не дойдет.
– Верно. Пять баллов Гриффиндору! (Мерлин, что я говорю...) Значит, так. Мистер Малфой, мистер Поттер – уничтожить всю посуду, которой пользовался наш незадачливый повар, а то еще отравится кто. Мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом – отведите жертву отсутствия мозгов в больничное крыло. Есть он эту пакость наверняка не ел, но руками лапал, так что угроза жизни и здоровью сохраняется. А я займусь ужином.
– Ой, мама, забери меня домой! Вы хоть представляете, ЧТО он настряпает?!
– Да уж не яичницу из саламандровых яиц! Не болтай глупостей, Рон, и шагай живее, а то и впрямь отравишься, умрешь и будешь чувствовать себя плохо!

– Слушайте, а может, не пойдем все-таки, а?
– Рон, прекрати ныть! Неужели ты не голоден?
– Голоден. Но я жить хочу! А ты представляешь, Гермиона, чем он может нас накормить?!
– Думаю, ты преувеличиваешь, Рон. Ты сам посуди – он ведь тоже будет с нами есть. И что, отравит самого себя, что ли? И Малфоя заодно?
– Невилл, ты че, заболел? Сам, если что, он противоядие примет! А мы отравимся и умрем! В страшных мучениях!
– Да? Таких же, как от твоей яичницы? Перестань причитать и шагай живее! Я есть хочу, а ты канючишь и портишь мне аппетит!
– Спасибо сказала бы. Все девчонки только и мечтают, чтобы аппетит пропал, хотят похудеть. Тебе такая радость за так досталась, а ты не ценишь.
– Рональд Уизли, еще одно слово…
– Все! Понял! Затыкаюсь! Да молчу уже, молчу, прекрати меня души-и-и-ить…
– Мисс Грейнджер, как понимать Вашу эскападу с галстуком мистера Уизли? Отпустите его, он уже позеленел, как флаг Слизерина! Заходите живее, только вас троих и дожидаемся.
– Все. Прощайте, братья-гриффиндорцы… и ты, сестрица, тоже…
– Да ладно тебе, Рон, пахнет ведь вкусно!
– Еще бы не вкусно, Невилл! Это же луковый суп! М-м-м, обожаю! Даже не думала, что профессор – знаток французской кухни!
– Гермиона, окстись! Суп? Луковый?! Обожаю?! Звучит просто кошмарно!
– Рональд.
– Чего?
– Тебе второе предупреждение. Третьего не будет!
– Слава Мерлину!
– Вместо третьего предупреждения я тебя сразу в табуретку превращу и подарю Хагриду!
– Ты этого не сделаешь!
– Поспорим?..
– Эх… ладно. Считай, что я говорить не умею.
– Вот то-то же. Да не дергайся ты так! Луковый суп – это нечто исключительное! Попробуешь и сам поймешь.
– Мисс Грейнджер, если вы трое и дальше будете тратить время на пустопорожнюю болтовню, попробовать вам не удастся! У мистера Поттера отменный аппетит.
– Ум… ням…ням… можно подумать, Малфой анорексией страдает! Вон как трескает! А все Поттер, Поттер…
– Крестный, скажите этому чернявому придурку, что, если он еще раз подавится, я его спасать не буду!
– Будешь обзываться – в супнице утонешь! Я тебя сам в ней утоплю. Эй, ну что вы стоите, как в гостях? Идите быстрее, тут и правда мало осталось.

– Ну, все сыты?
– Почти, сэр. Эти два проглота и от наших порций успели прихватить!
– Не надо было опаздывать, Уизли! На повестке дня животрепещущий вопрос: кто завтра займется обедом?
– Не знаю я, кто займется, но зато наверняка знаю, кто НЕ займется! Рыжий олух и косорукий Лонгботтом отпадают начисто!.. Уй-я! Ах ты, гад!..
– Не будешь обзываться! Кстати, сам гад.
– Невилл, зачем же так? Нет, я все понимаю, но к чему было поварешку ломать о малфоевскую башку? Нам домовые эльфы этого не простят!
– Отстань, Гермиона, мы его сейчас…
– Молчать! Лонгботтом, положите черпак! Малфой, поставьте супницу! Поттер, уберите вилку! Уизли! Скалку на место! На место, я сказал! Завтра после уроков все четверо будете делать уборку в подземелье! Надеюсь, трудотерапия поубавит ваш воинственный пыл! Мисс Грейнджер, таким образом, обед с Вас. Справитесь?
– Попробую, профессор.

– Ну, и что у нас на обед?
– Вареные яйца и сосиски. Тоже вареные.
– Ну-у, так не интересно! Какой же это обед?
– Да уж какой есть! А если не нравится, можешь идти в Большой зал и подкрепиться горелым овсяным супом!
– Мисс Грейнджер, не заводитесь! Мистер Уизли, не капризничайте! Кто будет возникать, останется голодным!
– Действительно, Рон, чем тебе не обед? Щас хлебушка нарежем, майонезу раздобудем, соль принесем, и будет очень даже клево.
– Тебе лучше знать, Поттер. Вот только меня терзают смутные сомнения, что сосиски не должны быть вывернуты наизнанку, целлофаном внутрь!
– Подумаешь! Ну, переварились слегка. Зато все яйца целые! Почти все. Тридцать процентов примерно. От половины…
– Вот именно!
– Малфой, не скреби, тебе же сказали – не возникать! Жуй аккуратнее, и целлофан будет нипочем.
– В смысле «удастся выплюнуть»?
– В смысле «лучше пережуешь – лучше переварится»! И вообще, если ты не голодный, я, так и быть, сделаю тебе одолжение и съем твою порцию. Чтобы добро не пропадало.
– Мерлин, Поттер, в кого ты такой проглот?! И куда в тебя лезет – ты такой дохлый, что похож на свою летающую швабру!
– А ты сам швабра, только не летающая, а просто!
– Да я тебе сейчас покажу швабру!.. Ай!.. Крестный, за что?!
– Я еще вчера тебе сказал: схватишься за нож – отлуплю! Ведите себя прилично! Уизли, не чавкайте, Вы не в свинарнике. Поттер, не облизывайте пальцы, возьмите салфетку. Лонгботтом, переложите вилку из правой руки в левую, а сосиску – из левой руки на тарелку. Малфой, перестаньте наворачивать майонез ложкой, в таких количествах он вреден. Берите пример с мисс Грейнджер, она единственная, кто умеет правильно вести себя за столом.
– Подумаешь, зато она готовить не умеет!
– А тебе что за печаль, Малфой? Я, между прочим, замуж за тебя не собираюсь!
– И слава Мерлину…
– Что ты сказал?!
– Погода сегодня хорошая, Грейнджер!
– Что, все закончилось? А че так быстро?
– Понравилось? Вот видишь, Рон, а ты боялся.
– Ничего я не боялся. С голодухи и не то сожрешь…
– Я все слышала, Рональд Уизли!
– Тихо! Закройте рты. Кто у нас следующий на очереди?
– Ну… Гарри, Малфой… Или я…
– Нет!.. Только не это!.. Крестный, не разрешайте ему, он же всю кухню разнесет!
– Да я и не настаиваю, так просто...
– Драко, прекрати истерику! И не надо мне в ноги падать. Хотя должен признать, опасения мистера Малфоя небеспочвенны. Поэтому следующим дежурным по камбузу назначается мистер Поттер.
– Есть, сэр!

Полчаса спустя сытые, а посему довольные студенты собрались на очередное занятие по непосредственной магии в подземельях.
– Сегодняшний урок посвящен умению объединять магию, – сообщил профессор, сурово оглядев притихших семикурсников. – Помните: это самое сложное во всем курсе непосредственной магии. И самое опасное! Поэтому я запрещаю вам проделывать это без моего присмотра!
Еще разок пронзив для острастки мрачным взглядом непредсказуемую четверку и любимого крестника, профессор продолжил:
– Все вы уже умеете направлять силу в пространство. Теперь необходимо освоить приемы, позволяющие объединять ее либо передавать другому магу. Объединение магических сил называется синхронизацией магии. Это более просто и более безопасно. Относительно! – уточнил зельевар.
Оживившиеся было студенты снова опасливо притихли. Профессор прошелся по кабинету и продолжил лекцию:
– Для осуществления синхронного магического действия необходимо полное взаимопонимание между партнерами, поскольку необходимый результат возможен лишь в случае одновременного использования заклинания при направлении магии на один объект с целью получить один и тот же результат.
– Сэр, можно вопрос? – подняла руку Гермиона. – Синхронная магия похожа на пение хором?
– Не хором, а дуэтом, – поправил ее профессор. – Крайне редко удается составить даже удачную пару магов-синхронистов. Кстати, наиболее одарены в этом смысле обычно близнецы. А уж команды, состоявшие более чем из двух волшебников, можно пересчитать по пальцам. Одной руки. Зачастую попытки синхронизировать магию более чем двумя волшебниками похожи на хор упившихся эльфов, распевающих нецензурные песенки. Абсолютное неприличие! Посмотрим, что получится у вас. Следуйте за мной.

Помещение, куда вошли семикурсники со своим учителем, было старой неиспользующейся ныне классной комнатой. Посреди мрачноватого кабинета со сводчатым потолком стоял ветхий стол, на котором лежали обтрепанные перья, свитки пергамента, пара треснувших чашек и метелка для смахивания пыли. Вокруг стола стояло несколько колченогих стульев.
– Все эти предметы будут служить вам объектами применения магии, – сообщил им профессор, зажигая факелы. – Они все равно уже никуда не годятся.
– Вы думаете, мы можем их испортить? – обеспокоено спросила Гермиона.
– Я в этом абсолютно уверен, мисс Грейнджер, – отозвался Снейп, поправляя последний факел. – Это неизбежно. Поэтому всем встать в ряд у стены, на максимальном удалении от стола! Поттер, Уизли – вы начнете!
Гарри и Рон обреченно переглянулись и шагнули вперед.
– Встаньте рядом, но не настолько близко, чтобы мешать друг другу. На счет три поднимаете стул к потолку. Приготовились! Раз… два…
Сказать «три» профессору было не суждено. Стулья (все шесть) взмыли к потолку так резво, что один сразу разбился в щепки, ударившись о каменный свод. Оставшиеся целыми предметы меблировки завертелись по комнате, сильно напоминая планеты солнечной системы. Солнцем в данном случае служил обшарпанный стол. А обломки разбитого стула выполняли функцию космического мусора и астероидов. Виновники всей этой кутерьмы с обалдевшими лицами таращились на сумасшедший мебельный хоровод, забыв о том, что это их рук дело, в результате чего и получили по рукам от профессора. Он, в отличие от своих непутевых подопечных, ожидал чего-то в этом роде:
– Прекратить немедленно! Вы что, плохо моете уши по утрам?! Я сказал стул! Стул, а не стулья! Ну-ка, сейчас же наведите порядок!
Гарри и Рон суетливо замахали палочками, попытавшись в точности исполнить распоряжение наставника. Успеха они добились весьма относительного – от их чрезмерного старания стулья приземлились слишком резко, что привело к преждевременной кончине еще два из них. Остальные уцелели, но расшатались окончательно.
– Балбесы! – сурово заключил Снейп, старательно пряча ухмылку – уж больно забавным было выражение их физиономий. – Сила есть – ума не надо. Запомните, олухи, вы должны колдовать син-хрон-но! То есть одновременно! А вы машете палочками как придется! Лонгботтом и Грейнджер – вы следующие!
Невилл и Гермиона вышли вперед и взялись выполнять задание. Получилось у них не так уж и плохо. Во всяком разе, лучше, чем у Гарри и Рона. Их стараниями погиб только один стул, да и то лишь потому, что его уже уронили предыдущие экспериментаторы, и он просто не вынес приземления.
– Кажется, я уловила принцип, – задумчиво проговорила Гермиона, созерцая останки стула. – Пара делится на ведущего и ведомого. Один должен доминировать.
– В большинстве случаев да, – профессор одобрительно кивнул. – Но при высочайшем уровне понимания и развитой интуиции партнеры могут действовать вместе. Продолжаем! Мистер Малфой, мистер Поттер, теперь вы!

И они продолжили. Мало-помалу, все пятеро научились довольно успешно объединять магию. Жертв и разрушений с каждым разом становилось все меньше, хотя избежать их вовсе не удавалось, в особенности когда Драко начинал вздорить с кем-нибудь из гриффиндорцев. Пару раз даже приходилось спешно уворачиваться от предметов, пикирующих прямо в голову на бреющем полете. А иногда увернуться не удавалось, так что никто, включая профессора, не избежал синяков и ссадин. Тем не менее, через два часа суровый наставник счел, что его подопечные обладают уже достаточными навыками и можно переходить к более сложной теме – передаче магических сил от одного волшебника к другому. Это было очень непросто и небезопасно, ведь при неосторожном применении малоизвестного приема могли всерьез пострадать оба – и донор, и реципиент. Донор всегда рисковал отдать больше сил, чем нужно, и подвергнуть свое здоровье опасности, аналогичной потере крови. А реципиент, в свою очередь, мог не справиться с потоком энергии и получить серьезные ожоги и даже внутренние повреждения. Так что профессор следил за своими учениками очень пристально и придирался к каждой, даже самой мелкой оплошности. Но, как вскоре выяснилось, даже сугубое внимание и контроль спасают не всегда.
Все произошло во время упражнения по слиянию силы. На сей раз донором был Невилл, реципиентом – Гермиона. Они пытались превратить полуразложившиеся от дряхлости гнилушки в дубовый платяной шкаф, коими они когда-то являлись. Все шло благополучно, и они почти завершили заклинание в тот момент, когда сквозь стену кабинета внезапно просочился Пивз. А поскольку гадкий полтергейст при этом распевал песенки совершенно неприличного содержания абсолютно отвратным голосом и непозволительно громко, стоило ли удивляться, что все невольно дернулись. Пивз, в последний момент заметив грозного декана факультета Слизерин, где обитал Кровавый Барон, моментально испарился. Но магическая энергия резко изменила направленность, и почти восстановленный шкаф попросту взорвался. Куски дерева и щепки разлетелись веером, отдача повалила студентов и их наставника на пол. Хуже всех пришлось Гермионе – энергия нереализованного заклинания дала обратный рикошет, отшвырнув ее и ударив о стену. Девушка потеряла сознание. Профессор, оглушенный падением, попытался вскочить, но подняться ему удалось только со второго раза. Держась за стену, он бросил беглый взгляд на очумелых парней, убедившись, что ничего страшнее синяков они не получили, и поспешил к Гермионе. Девушка была очень бледна, из ноздрей сочилась кровь. Он опустился на колени рядом с ее неподвижным телом и вынул палочку – проверить, какие получены повреждения. Спустя пару секунд Снейп с облегчением понял, что травмы не так уж и серьезны – ушиб спины, небольшое сотрясение и ожоги на пальцах. Профессор поудобнее перехватил палочку и принялся исцелять свою ученицу.
– Гермиона… это я виноват…
Причитания Невилла дико раздражали зельевара. Он резко поднял голову, на секунду отвлекаясь от пациентки:
– Заткнитесь, Лонгботтом! Вы! – бросил он Гарри и Рону, озабоченно наблюдающим за тем, что он делает. – Заберите этого истерика и марш в соседнюю комнату! Живее, иначе я приколдую вам крылья!
– Профессор, – Гарри был слишком обеспокоен состоянием подруги, чтобы принять угрозу всерьез, – как она? Может, Вам понадобится помощь?
– Она лучше, чем могла бы быть, – сухо бросил Снейп, возвращаясь к целительству. – И Вы поможете мне, если немедленно уберетесь отсюда!
Гриффиндорцы больше не спорили. Рон помог подняться Невиллу, и все трое вышли из комнаты; за ними последовал Драко. Впрочем, дверь за собой они прикрыли неплотно, явно рассчитывая быть в курсе событий. Рассеянно отметив этот факт, профессор сосредоточился на заклинании. Спустя пару минут Гермиона слабо застонала и открыла глаза.
– Как Вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?
– Будто по мне прошелся гиппогриф, – неуверенно ответила девушка и внимательно посмотрела на Мастера Зелий. – А Вы кто?
– Грейнджер, это не смешно!
– Грейнджер? Это мое имя? А какая фамилия?
– Гермиона, – в голосе профессора послышались нотки паники, – какой сегодня день?
– Э-э… пятница?
– Что последнее ты помнишь?
– Не знаю… А у Вас очень красивые глаза… такие глубокие…
За дверью послышались приглушенные смешки.
– Поттер, закройте дверь! – рявкнул зельевар и растерянно посмотрел на девушку. – Мисс Грейнджер, Вам надо отдохнуть. Сейчас я помогу Вам встать, Ваши друзья проводят Вас в больничное крыло, где Вы останетесь на ночь.
– Но я уже чувствую себя почти хорошо! Голова только немного кружится…
– Да, и мысли, – тихо пробормотал профессор и встал, протягивая гриффиндорке руку. – Идемте, мисс Грейнджер.
– Но я не хочу в больничное крыло! Можно, я останусь с Вами? Вы мне нравитесь, – девушка мертвой хваткой вцепилась в декана Слизерина, намереваясь не отпускать ни на секунду. Снейп ничего лучше не придумал кроме как приобнять ее в ответ, что впоследствии объяснял себе как просто естественное сочувствие и заботу о своей студентке.
Смешки в коридоре стали отчетливее и громче.
– Малфой, принесите из моего личного хранилища синий пузырек с прозрачной жидкостью! И не перепутайте с синим составом в прозрачном пузырьке!
– Профессор, а что с ней? – поинтересовался Поттер, заглядывая в разгромленное помещение, и хмыкнул снова, увидев, как однокурсница ухватилась за грозного профессора зельеварения.
– Легкое расстройство сознания вследствие сотрясения, усугубленное энергией нереализованного заклинания. У меня есть зелье, которое ей поможет. Идите спать, Поттер, с Вашей всезнайкой все будет хорошо, – отпускать девушку совершенно не хотелось, и Снейп решил отвести ее к Поппи Помфри, так, на всякий случай, сам, не полагаясь на помощь незадачливых учеников.
– От Вас так приятно пахнет, – Гермиона потерлась щекой о мантию профессора.
Гарри снова хмыкнул и, получив вслед испепеляющий взгляд, поспешно ретировался – обсуждать в гостиной башни Гриффиндора произошедшее только что.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:54 | Сообщение # 17
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 14. Лапы… крылья… Главное – хвост!

(часть первая)

Хорек!
Драко Малфой с ненавистью уставился на свое отражение в зеркале. Да, никуда не денешься – действительно хорек. И что самое поганое – белый! Бледно-бледно палевая шкурка, суетливые движения, подергивающийся чуткий нос… хорек! Он застонал от бессилия, однако из хорчиной глотки, не приспособленной к выражению подобных сложных эмоций, вырвался невразумительный писк. А чего, собственно, еще можно ждать от такого нелепого воплощения? А все Крауч-младший, чтоб ему! Это все он виноват, профессор недоделанный!
Драко всю жизнь мечтал стать анимагом, с тех самых пор, как прочел сказку, где ловкий и хитрый темный анимаг, принимавший облик лисицы, обдурил целую деревню тупых магглов, а потом еще и трех самых сильных на свете волшебников, обобрал их до нитки и ушел целым и невредимым. Да, это было то что надо! Только лисом честолюбивый наследник древнего рода Малфоев становиться не желал – это было слишком уж мелко. А вот, скажем, тигром или львом… или какой-нибудь грозной птицей вроде орла – совсем другое дело. Однако воплотить желаемое в действительное оказалось не так-то просто.
Во-первых, для того чтобы просто начать, требовалось серьезное знание законов трансфигурации, преподаваемых до пятого курса включительно. Ладно. Драко скрутил нетерпение и прилежно изучал этот довольно-таки нудный предмет, делая конспекты и корпя над учебниками. Во-вторых, материалов по интересующей его теме было немного, а конкретных рекомендаций и того меньше, вследствие чего он на карманные деньги тайком приобретал нужные книги, которые, как правило, стоили немало. Ему вовсе не улыбалось изобретать собственный способ, как это делали в свое время Мародеры: данный путь был чреват слишком серьезными неприятностями для его драгоценного здоровья.
Итак, Драко изучил все, до чего только мог дотянуться, вычислил свою персональную формулу анимагического превращения, основываясь на схемах и диаграммах, строго следуя рекомендациям. И великий день настал! Драко помнил его, словно это было вчера. Тем вечером он потихоньку отправился в выручай-комнату, закрылся там и категорически потребовал никого не впускать ни при каких обстоятельствах. Комната повиновалась, и он мог, наконец, заняться делом.
Встав перед огромным зеркалом высотой от пола до потолка, парень закрыл глаза, сосредоточился и представил себя тигром. Огромным, ярко-рыжим, с нарядными черными полосками, наглыми зелеными глазами и длинным хвостом. Затем Драко мысленно сформулировал заклинание… и понял, что получилось! Вышло, он добился своего, единственный и неповторимый, самый умный и талантливый! Да разве чета ему этот безмозглый Поттер, тупица Уизли, нытик Лонгботтом, заучка Грейнджер? В них нет истинного величия, что дается лишь чистокровностью и богатством. Драко ликовал, а его тело тем временем изменялось, трансформировалось… уменьшалось?.. Малфой точно знал, что весит всего шестьдесят пять килограммов, а тигр – не меньше центнера, значит, тело должно увеличиваться. В этот момент он ощутил, что метаморфоза завершилась, но еще некоторое время не осмеливался открыть глаза. Чувствовал он себя как-то странно. Знакомо. Словно уже бывал в этом новом теле… бывал?!.
Драко распахнул глаза и уставился в зеркало, потрясенный внезапной догадкой.
Хорек!
Белый хорек, в которого его превратил на четвертом курсе чокнутый лже-Грюм! Слизеринец взвизгнул от ярости и отчаяния, одновременно сделав кувырок назад, которым мог бы гордиться любой дрессированный пес. Но Драко попросту не заметил великолепного кульбита – он был в бешенстве. Ему пришлось долго приходить в более-менее уравновешенное состояние, чтобы перекинуться обратно в человека, что он и сделал, как только перестал трястись от злости. Приняв свой обычный вид, Драко от души треснул кулаком по массивной дубовой раме, украшавшей зеркало. Раме ничего не сделалось, а руку Малфой рассадил изрядно, что рассердило его еще больше. Он резко развернулся на каблуках и вылетел из комнаты, безжалостно хлопнув дверью, пребывая в самом отвратном настроении, которое не улучшилось, когда профессор МакГонагл перехватила его в коридоре и вычла баллы за прогулку по школе после отбоя.
Драко пребывал в депрессии целую неделю, совсем было решив отказаться от своей мечты. Однако, подумав хорошенько, он решил, что это не по-мужски – бросать на полдороге только потому, что сразу не получилось. И потом, нельзя ведь сказать, что совсем не вышло, верно? Он же стал зверем, просто не таким, каким хотел, но, может быть, и это поправимо.
Для него наступили непростые времена – каждую свободную минуту он проводил в попытках видоизменить свой анимагический образ. Это оказалось очень трудно, вдобавок, результаты были такие, что хоть вешайся: к примеру, через три дня упорного труда Драко ощутил, что превращение пошло чуть иначе, нежели всегда. С надеждой он открыл глаза… и грязно выругался. Правда, мысленно, поскольку хорьки не умеют говорить, даже если они полосатые, как тигры. Спустя еще пару дней он получил перья вместо шерсти; затем львиный хвост, желтый, с кисточкой и как раз такого размера, какой полагается иметь льву. На хорчиной заднице он смотрелся, мягко говоря, нелепо. Что бы Драко ни предпринимал, как бы ни старался, получалась уродливая химера, совсем не похожая на воплощение мечты. Однако он все же не бросал свои упражнения, ибо делать сейчас все равно было нечего – опостылевший понедельник повторялся и повторялся, безжалостно таща по замкнутому кругу Драко, профессора Снейпа и четверку несносных гриффиндорцев. Имея их в виду, парень соблюдал сугубую конспирацию: если эти четверо узнают, в кого он превращается, лопнут со смеху, да и крестный не похвалит за такую самодеятельность, поскольку тренировки должны проходить под присмотром компетентного специалиста, желательно анимага, читай – МакГонагл, чего ему совршенно не хотелось.
Драко в очередной раз встал перед зеркалом, сосредоточился и зажмурился. Уже в самом начале метаморфозы он ощутил, что опять ничего не вышло. Парень устало вздохнул и открыл глаза. Конечно, хорек. Разумеется, белый. Да еще и в мелких красных пятнышках – что-то новенькое. Драко с отвращением оглядел свое отражение и совершил обратное превращение. Пятна никуда не делись. Он судорожно сглотнул, ощутив, что в горле мигом пересохло, и невольно припомнил жуткие описания последствий кустарных попыток сделаться анимагом – заполучить звериное сознание в человеческое тело или покрыться шерстью на всю жизнь было самым малым, что могло стрястись с неудачником. Драко постарался успокоиться и снова стал хорьком в надежде, что все образуется. Ничуть не бывало – красные точки остались на своих местах и после третьего, и после четвертого превращения, к тому же, начали зудеть, а еще заболела голова и поднялась температура. Подумав, Малфой отправился в свою спальню и забрался в кровать, надеясь, что скоро полегчает. Однако к ночи стало еще хуже – сыпь расползлась по всему телу и немилосердно чесалась, жар явно усилился, как и головная боль. Слизеринец обреченно осознал, что деваться ему некуда – надо идти к профессору Снейпу и сознаваться во всем. С трудом выбравшись из-под одеяла, он оделся, морщась, когда задевал воспаленные прыщи, и поплелся в кабинет своего декана.

Мастер Зелий воззрился на появившегося в дверях крестника с удивлением – Драко никогда не выглядел настолько подавленным и несчастным. Жестом предложив парню сесть, профессор сразу перешел к делу:
– Что стряслось?
– Я… – юнец закусил губу и опустил голову, а потом сбивчиво и несвязно поведал наставнику свою скорбную историю, продемонстрировав под конец метаморфозу.
Профессор Снейп с непроницаемым лицом посозерцал несколько секунд съежившегося на сиденье стула белого хорька в красный горошек, затем велел перевоплотиться обратно, зажег две большие свечи и придирчиво осмотрел крестника при ярком свете. После так же невозмутимо развернулся и отправился в свои комнаты, махнув парню, чтобы следовал за ним.
Драко повиновался, все еще не понимая, будет он жить или скончается в страшных мучениях в самое ближайшее время. Между тем крестный привел его в свою спальню, открыл навесной шкаф и принялся деловито перебирать какие-то склянки; Малфой прислонился к стене, чувствуя себя донельзя паршиво, и отрешенно уставился в пол, не ожидая для себя в ближайшем будущем ничего хорошего. Через пару минут что-то неожиданно громко звякнуло, а затем резко запахло медицинским спиртом. Драко поднял глаза и растерянно моргнул: в руках у зельевара он увидел наполненный белесой жидкостью маггловский шприц. Жутковатый инструмент, который юный слизеринец видел лишь один раз в своей жизни, да и то только на картинке, зловеще поблескивал в свете стоящих на комоде свечей и явно имел прямое отношение к персоне Малфоя-младшего. Тем временем Снейп поднял на него суровый взгляд и, кивнув на кровать, сухо произнес:
– Штаны снимай и укладывайся.
– А… это зачем? – растерянно глядя то на профессора, то на шприц, жалобно спросил Драко, все еще надеясь, что ошибается в своих самых жутких предположениях.
– Затем, что делать инъекцию через штаны негигиенично! – рыкнул профессор, ухватил парня свободной рукой за плечо и подтолкнул к постели. – Вводить лекарство надо внутримышечно, иначе эффекта не будет. А начнешь брыкаться, отведу тебя к мадам Помфри, у нее не попрыгаешь!
Подавленный столь неподъемными аргументами, Малфой обреченно шагнул навстречу своей судьбе…
– А-а-а-а-ай!..
– Перестань орать.
– Больно же!
– Не настолько, как ты пытаешься показать! Вполне мог бы и потерпеть, не маленький.
– Вам легко говорить, не Вас же… ай!
– Цыц! Все уже, не верещи, и так в ушах звенит. Кто бы мог подумать, что великовозрастный наследник славного рода Малфоев боится уколов, как дошкольник!
– Можно подумать, тут бояться нечего, вон игла какая здоровущая! Чтоб этим магглам пусто было, надо же такую жуть выдумать! Орудие пыток… ой!
– Не притворяйся инвалидом! Отправляйся в спальню и ложись, завтра утром будешь здоров.
– И все?!
– И все. А что, тебе понравилось?
– Не-не, просто… просто я читал, что последствия неправильного анимагического превращения долго лечатся, а тут…
– А тут, Драко, не последствия, а всего-навсего ветрянка.
– Правда? Значит, я не умру?!
– Ну, почему? Умрешь, конечно.
– Как…
– Лет через двести, думается мне. Малфой, шевели мозгами, этот состав – не панацея от бессмертия, а лекарство от ветрянки! Очень действенное, кстати, такого нет даже в больнице святого Мунго. Так что жить будешь долго, если не переймешь у Поттера пагубную привычку выводить меня из терпения. Что касается твоих анимагических фокусов, то едва ли получится видоизменить уже сложившуюся форму.
– То есть, быть мне теперь хорьком пожизненно?
– Вполне возможно. И нечего смотреть на меня, как на архангела Гавриила! Трактат по изменению воплощения анимага я тебе, так и быть, достану. Но при условии – будешь докладывать мне все подробности до и после каждой попытки. И чтоб никакой мне самодеятельности! А теперь сгинь с глаз моих, пока я не придумал, что еще можно ввести тебе внутримышечно для поддержания драгоценнейшего малфоевского здоровья!
Ободренный такой заботой, Драко моментально испарился из комнат наставника, мимолетно радуясь, что жар и зуд поутихли, а головная боль и вовсе растворилась бесследно. Зато зверски захотелось спать, и парень намеревался добраться поскорее до постели и беззаботно уснуть до завтрашнего утра. Однако даже усталость не могла заглушить ликования: значит, все-таки можно, можно выбраться из опостылевшей хорьковой шкуры!

– Надо сосредоточиться… надо сконцентрироваться… – Драко, прикрыв глаза, бормотал эти слова, словно буддист любимую мантру. Однако пока ничего не получалось: в коридоре за дверью пустого класса, служившего ему сейчас местом для опытов, слышался приглушенный гул множества голосов, топот ног, смех и вопли – школяры радовались окончанию последней пары.
– Черт! – Малфой понял, что ничего не выйдет, открыл глаза и рывком поднялся с парты, на которой сидел, ожидая полного средоточия. Нетерпеливо пройдясь по комнате, остановился у двери и наложил на нее заклятие неслышимости. Шум, так донимавший его, тут же смолк; умиротворенный тишиной, парень неспешно вернулся к своему насесту и вновь попытался сосредоточиться.
Вот уже третий день он пытался достичь того, что в трактате туманно называлось пограничным анимагическим состоянием и должно было помочь контролировать трансформацию. Это было, во-первых, непонятно – автор книжки обожал говорить загадками и сочинять ребусы из самых простых вещей. А во-вторых, очень трудно – Драко никак не мог уловить нужный момент и то перевоплощался в хорька, не успев даже подумать о возможных изменениях своего звериного облика, то вовсе не мог превратиться, застревая в человеческом теле.
– Сосредоточиться… – пробурчал Малфой в очередной раз и расслабился; кажется, что-то получается… еще немножко…
– Малфой?!. – голос, раздавшийся за спиной, заставил Драко подпрыгнуть от неожиданности.
Вошедших было четверо; глупый вопрос задал, естественно, рыжий балбес. Слизеринец хотел было съязвить – надо же, насколько быстро Уизли выучил, как выглядит Драко, всего за семь лет, – но не успел, с ужасом ощущая, как уменьшается его тело. Непрошенное вторжение, заставшее его врасплох (а все заглушающее заклятие!), подтолкнуло Драко к трансформации, и теперь он неумолимо перевоплощался в хорька на глазах у Поттера и его дружков. «Нет, только не это!» – из пасти хорька вырвался невразумительный писк; бедняга готов был сквозь землю провалиться, причем в самом прямом смысле, поскольку неподалеку была крысиная нора. Однако чувство собственного достоинства не позволило ему сбежать, и он обреченно перекинулся вновь в человека.
– Малфой, – растерянно пробормотал Невилл, недоверчиво разглядывая донельзя мрачного Драко. – Ты – анимаг?
– Он – хорек! – выдал Рональд и, не сдержавшись, фыркнул. Затем переглянулся с Поттером, и оба непристойно заржали. Они гоготали, не в силах перестать: стоило парням взглянуть на злосчастного Малфоя, как следовал новый взрыв смеха. Глядя на них, Невилл и Гермиона тоже невольно начали хихикать. Это стало последней каплей; у Малфоя от ярости потемнело в глазах, а в голове начал нарастать звон. Сейчас ему хотелось только одного: стереть ухмылки с ненавистных физиономий, и не важно, чего ему это будет стоить.
Белобрысый с яростным воплем рванулся к обидчикам, мимолетно ощущая изменения в своем теле. Ни малейшего внимания он на это не обратил, однако со злорадством отметил, что гриффиндорцы дружно, как один, перестали улыбаться и только потрясенно таращились на него, разинув рты и хлопая глазами. Малфой пакостно ухмыльнулся и угрожающе навис над Поттером сотоварищи. Гарри молниеносно выхватил палочку и наставил на него; мгновение спустя так же поступили и остальные. «Надо же, какой я нынче страшный!» – хотел издевательски протянуть Драко, наслаждаясь видом явно сбитых с толку оппонентов, однако вместо слов с недоумением услышал утробное рычание и внезапно понял, почему чувствует себя как-то не так – очень хотелось встать на четвереньки, чтобы хвост не упирался в пол. Хвост?! Слизеринец тут же забыл обо всем и принялся судорожно ощупывать свое тело, пытаясь сообразить, что произошло. Он понял, что вновь превратился в… в какого-то зверя, потому что хорьком это нечто быть не могло. Поднявшись, словно суслик, на задние лапы, Драко изрядно превосходил в росте Уизли, а тот уже вымахал без малого до двух метров. Между тем все прочее казалось вполне знакомым – длинное гибкое туловище, короткие лапы, чуткий нос, белая шерсть – куда же без нее.
– Драко? – осторожно позвала Гермиона, опуская палочку. – С тобой все нормально?
Малфой, как-то подзабывший о гриффиндорцах, недоуменно поглядел на нее и невольно пожал плечами – все ли с ним нормально, он не знал.
– Ни фига себе, – обалдело выдохнул Рон, тоже убирая палочку и во все глаза уставившись на громадного зверя. – Что это за существо?!
– Как – что? Хорек, конечно! – хмыкнул Гарри, пряча палочку в рукав. – Только большой.
– Знаешь, Гарри, ты не прав, – негромко отметил Невилл, разглядывая Драко, опустившегося на все четыре; в холке зверь был высотой почти полтора метра. – Он не большой, а ОЧЕНЬ большой.
– Да уж! – отозвался Поттер. – Малфой, ты обратно можешь? Или позвать профессора Снейпа?
Хорек высокомерно поглядел на него светло-голубыми глазами и перетек в человеческий облик. Гарри пару раз видел, как совершается анимагическая трансформация, но ни один из его знакомых анимагов не был столь внушительных размеров.
– Я все могу! – насмешливо сообщил слизеринец и присел на край стола, очень стараясь унять дрожь в коленях. – Тренируюсь уже не первый месяц.
– И давно ты такое чудовище? – подозрительно поинтересовалась Гермиона, сложив руки на груди.
Драко нервно покосился на нее – эта поза и этот взгляд почему-то напомнили ему крестного в не самом радужном настроении, а когда Северус Снейп изволил пребывать в скверном расположении духа, то усиленно портил праздник всем подряд. Возможно, поэтому он сознался.
– Такое – впервые. Я хотел стать тигром, но не вышло.
– Малфой, ты придурок! – констатировал Уизли, переглянувшись с Невиллом. – Зачем тебе тигры? Такая миленькая зверюшка запросто скушает двух тигров и попросит добавки!
– Это точно! – согласился Гарри, задумчиво разглядывая Малфоя. – Большой и страшный… А снова превратиться сможешь? Или это случайно вышло?
Драко не стал отвечать. Теперь было проще – он знал, чего нужно ждать. Сосредоточился, расслабился… Через пару секунд большущий хорек торопливо сполз на пол с угрожающе закачавшейся парты. Гриффиндорцы разглядывали его в почтительном молчании, прерванном Гермионой.
– А профессор Снейп знает?
Хорек снисходительно покосился на нее и кивнул; Рональд внезапно прыснул. В ответ на вопросительные взгляды, пояснил, давясь смешком:
– Люди, как хотите, он внушительный, кто спорит, но когда это зверище кивает и плечами пожимает… – парень рассмеялся.
Глядя на него, остальные тоже заулыбались, впрочем, на сей раз необидно. Поэтому Малфой не стал откусывать рыжему голову, а просто случайно зацепил его хвостом под колени. В результате Рональд едва не навернулся, ругаясь, на чем свет стоит, а Драко смотрел на него укоризненными чистыми глазами и делал вид, что это совершенно нечаянно и он оскорблен столь гнусными инсинуациями в свой адрес.
– Ладно, – отсмеявшись, подвел итог Гарри, – пора к профессору на ковер. Малфой, ты как, идешь?
Драко кивнул и направился к дверям, однако не дошел – Невилл, испуганно охнув, ухватил его за хвост:
– С ума сошел! Если ты в таком виде появишься в коридоре…
– Меня заавадят, – согласился Драко, снова перевоплотившись в человека. – В кои-то веки ты прав.
– Не наглей, хорек! – цыкнула на Малфоя Гермиона. – Лучше бы спасибо ему сказал.
– Считай, уже сказал! – снисходительно отозвался тот, пребывая в слишком уж лучезарном настроении, чтобы спорить. Смахнув с рукава невидимую соринку, величественно шагнул из комнаты… и едва не растянулся на полу, зацепившись за порог каблуком.
– Вот к чему приводит привычка ходить на четырех ногах! – сообщил Гарри, поймав лучшего врага за шиворот. – Что случилось, Драко, пол слишком далеко?
– Поттер, не нарывайся! – вежливо попросил тот, аккуратно поправляя мантию. – А то голову откушу, и ты не сможешь летать на метле! Правда, исключительно потому, что не будешь видеть, куда тебе лететь.

В подземелья добрались быстро. Спустившись вниз, обнаружили, что класс еще пуст, и расположились за столами, а Драко шмыгнул в личный кабинет крестного, чтобы означить прибытие научно-исследовательской группы. Минуту спустя он вернулся в сопровождении наставника и шлепнулся на свободное место рядом с Поттером, не преминув скорчить ему рожу. Дать белобрысому сдачи Гарри не успел – профессор Снейп отличался бдительностью и находился слишком близко. Зельевар обвел своих учеников суровым взглядом и поинтересовался:
– Итак, что вы сумели выяснить?
– Профессор, можно я? – Гермиона, как всегда, по привычке тянула руку. Мастер зелий снисходительно кивнул, и гриффиндорка затараторила:
– Согласно теории Верника-Зиморуцкого, пространственно-временной континуум можно представить в виде спирали, символизирующей бесконечно-циклическое развитие Вселенной. Таким образом, все в этом мире преходяще и в то же время повторяется!
– Превосходно, мисс Грейнджер, у Вас фотографическая память. Кто еще хочет высказаться?
– Я, сэр! – с места поднялся Малфой. – По мнению Хенгиста Затворника, по причине цикличности временного потока путешествия во времени могут осуществляться двумя путями: либо пошагово, то есть, фигурально выражаясь, по спирали вперед или назад, либо прыжком, то есть, рассекая витки и переносясь сразу на большой промежуток времени.
– Прекрасно, мистер Малфой, Вы очень ясно излагаете. Дальше?
– Можно? – Невилл опасливо поерзал на скамье. Дождавшись кивка профессора, смущенно изложил:
– Соответственно вышесказанному, а также учитывая происходящие с нами события, можно предположить, что в нашем случае временная спираль замкнулась в кольцо. В свете представленных фактов и домыслов формулируется следующее: что делать?
– Недурно, мистер Лонгботтом, Вы правильно ставите вопрос. Еще?
– Сэр! – Гарри выпрямился на стуле. – Я полагаю, что делать – это как раз очевидно: необходимо разорвать кольцо и тем самым вернуть нас в нормальное течение времени. Вопрос в другом – как делать?
– Неплохо, мистер Поттер, у Вас практический взгляд на проблему. А что можете сказать нам Вы, мистер Уизли?
Все взгляды обратились на Рона. Тот залился краской, потупился и выпалил:
– А давайте еще раз в библиотеку сходим!
– Отлично, мистер Уизли, Вы наконец-то запомнили, что в Хогвартсе имеется библиотека!
Рон не обиделся. В ответ на ехидную реплику Снейпа и ироничные взгляды Гермионы он лишь пожал плечами и сообщил:
– Просто я книгу видел, называется «Петля времени в структуре Великого кристалла мироздания», автор – какой-то Кра-пи-вин.
– Кра-пи-вин? – удивился Драко. – Китаец, что ли?
– Да нет же! – возбужденно перебила его Гермиона. – Это Славомир Крапивин, русский ученый, известнейший специалист по временным парадоксам! Это такая редкость, я не думала даже, что в Хогвартсе может быть эта книга! Где ты ее видел?
– Четвертый от входа стеллаж, полка шестая, второй ряд.
– Великолепно. Вы не только запомнили, где находится библиотека, но и выяснили, что там хранятся книги! – язвительное высказывание профессора Снейпа странным образом содержало одобрение. – Что ж, нам следует познакомиться с этим изданием поближе, поскольку в моей личной библиотеке вопросы временных парадоксов не освещаются.

– Нет, вы как хотите, – мрачно заявил Драко полчаса спустя, с грохотом закрывая толстый том «Временные завихрения пространства» Скипидара Тремудрого, – но, по-моему, мы все переливаем из пустого в порожнее. Уже ясно, что время идет по кругу, понятно, что надо этот круг разорвать. А как – никто представления не имеет.
– А может, достать где-нибудь времяворот и смотаться в будущее, а там найти кого-нибудь из нас и спросить, как мы выбрались?
– Использовать времяворот для путешествия в будущее мы не можем, Гарри, он действует только в обратном направлении. И потом, по законам времени нельзя встречаться самими с собой – это равносильно катастрофе, ты же знаешь, – Гермиона тяжело вздохнула. – А другого выхода я пока не вижу.
– А может, произнести то заклинание, которым мы сюда профессора вызвали, над остальными учителями? И пусть они сами разбираются!
– Угу, – согласился с Роном Малфой. – И всех учеников в придачу, чтобы скучно не было.
– Не иронизируй, Драко, – шикнул на крестника профессор зельеварения. – Что
Вы там говорили про зелье для создания времяворотов, Лонгботтом?
– Если добавить душицу и зверобой, то увеличится интервал времени, на которое можно отправиться, – неуверенно пробормотал Невилл. – Только самого состава зелья там не было, это я точно помню. И ссылок никаких на другие источники, я проверял.
– Значит, придется экспериментировать. Грейнджер, завтра не ходите на послеобеденные пары, будете помогать в лаборатории. Поттер, Вы пойдете на встречу с миссис Лонгботтом и мистером Малфоем. Малфой, постарайтесь тем временем незаметно проникнуть в Вашу семейную библиотеку – помнится, у Люциуса были манускрипты по времяворотам, они могут нам пригодиться. Воспользуетесь каминной сетью в моем кабинете, чтобы никто не видел Вас выходящим из замка. И дома ни на кого не нарвитесь. Вы, Лонгботтом, найдете все, что сможете, о душице и зверобое, должна же и от Вас быть хоть какая-то польза.
– Простите, сэр, а кто тогда будет обед готовить?
– Рон, ты всегда думаешь только о том, как бы наполнить свой желудок!
– Гермиона, у меня растущий организм, ему требуется здоровое питание!
– Вот и питайтесь на здоровье, – закончил дискуссию Снейп, направляясь к выходу из библиотеки. – Завтрашний обед – с Вас.
– А я готовить не умею, – попытался возразить Рон, правда, без особого успеха. – Вот летучая мышь-переросток…
– Кто?
– Снейп.
– Профессор Снейп, Рональд.
– Ой, да кто бы говорил! «Профессор, у Вас такие красивые глаза… глубокие… и пахнет от Вас так приятно… И вообще, Вы мне нравитесь…» Все с тобой ясно, Грейнджер, – Малфой ухмыльнулся, а Гермиона густо покраснела – свое недавнее не очень хорошее состояние она помнила крайне смутно.
– Я что, это все вслух сказала?!
– Не беспокойся, крестному понравилось. Наверняка. Скорее всего. Раз он тебя на месте не прибил. А мог бы.
Часы пробили без четверти десять – до отбоя осталось пятнадцать минут. Девушка засобиралась в подземелья – скоро зельевара должны были призвать, и следовало приготовить все к его возвращению.
– Ну вас всех, – гриффиндорка поспешно складывала в сумку перья и пергамент. – Ничего вы не понимаете. Идите спать, завтра трудный день – понедельник.
– Гермиона, а ты можешь узнать, что мы будет варить на контрольной завтра? – смущенно поинтересовался Невилл. – Я никогда не справлюсь, если не буду знать заранее.
– И правда, – заинтересовался Рон, – узнай, а? Ты же со Снейпом в хороших отношениях!
– Профессором Снейпом, Рональд! И нет никаких отношений! А если вы не можете справиться с заданием, значит, правильно профессор вам тролли ставит – другого не заслужили, – прошипела девушка и вышла из библиотеки.
– Точно втюрилась, – подвел итог Малфой и зевнул. – Изучай кулинарный справочник, Уизли, шестая полка на тринадцатом стеллаже с правой стороны от входа. Может, приготовишь нам завтра что-нибудь такое… этакое… исключительное… Исключительно случайно.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:55 | Сообщение # 18
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 15. Лапы… крылья… Главное – хвост!

(часть вторая)

Два дня спустя незадолго до завтрака гриффиндорцы подловили Малфоя, когда тот шел на свою утреннюю анимагическую тренировку, у выручай-комнаты.
– Ну, теперь твоя очередь! – взыскательно уставилась на слизерница Гермиона, когда студенты с удобством расположились в удобных креслах вокруг камина – чудо-комната свое дело знала.
Тот, недоуменно поморщившись, вопросил:
– Какая такая очередь?
– Учить!
– Кого?
– Нас!
– Чему?!
– Вот Мерлин, и в кого он такой?.. Все-все, молчу, и не надо на меня так смотреть!
– Правильно, Рон, помалкивай. А ты, Малфой, не притворяйся овечкой, ты все прекрасно понял – мы тоже хотим научиться анимагии!
Драко с преувеличенным интересом уставился на нее, затем обвел задумчивым взглядом остальных:
– Вам не терпится стать хорьками? Ну-ну… Знаешь, Грейнджер, я подозревал, что гриффиндорцы с фанабериями, но что настолько…
– Не валяй дурака! – Гарри отложил потрепанный экземпляр книги «Квиддич: сквозь века», найденный на журнальном столике рядом, который он лениво перелистывал уже в n-й раз, рассматривая иллюстрации, и включился в беседу.
– Поттер, я тебя еще не валял, – Малфой слегка добавил высокомерия, дабы противник не расслаблялся.
– А вот сейчас я дам тебе в глаз, чтобы не выставлялся, хорек! – радостно предложил Рон и привстал с кресла, демонстрируя готовность беспромедлительно выполнить обещание.
– Тихо, тихо! Рон, держи себя в руках. Драко, перестань его провоцировать, а то хуже будет!
– Да? И что же со мной такого приключится, позвольте вас спросить?
– Тебе объяснить или сразу продемонстрировать? Так это мы мигом, за милую душу! – Гарри был сама любезность.
Слизеринец оглядел супротивников, оценил численный перевес, прикинул шансы и сокрушенно покачал головой.
– И они еще собрались у меня учиться! А не боитесь, что я вас в благодарность за такую любезность малость не тому научу?
– Что ж, значит, превратимся в чудищ, – покладисто рассудил Невилл, закрывая журнал с фотографией цветущего тигрового кактуса, также обнаруженный на столике. – А тогда мы тебя сожрем! И даже не будем мучиться желудком, пусть ты и ядовитый.
– Эх… ну ладно, так и быть. Займусь просвещением сирых и убогих. Так, слушаем сюда. Для начала надо высчитать для каждого из вас формулу трансформации, так сказать, личное заклинание. Пока не сделаем, нет смысла продолжать.
– Формулу? – Гермиона, чьим коньком была арифмантика, оживилась.
– Угу, – Малфой выудил из кармана замусоленный блокнот, который по привычке все еще таскал с собой, и показал ей последовательность расчетов.
Девушка, ощутив себя в своей стихии, мигом раздобыла пергамент и перо, бесцеремонно спихнула со стула Рона – он имел несчастье сидеть у единственного в комнате стола – и приступила к работе.
– Интересно, а мы можем выбирать, в какое животное перевоплощаться? – задумчиво поинтересовался Гарри, наблюдая за Гермионой.
– У меня не получилось, – пожал плечами Драко. – Да вы сами видели.
– Но тебе Грюм, в смысле Крауч, всю малину испортил! – резонно заметил Рональд, благополучно переживший падение со стула и теперь устроившийся в кресле однокурсницы. – А мы ни в кого не превращались… в животных, я имею в виду.
– Вообще-то, – протянул Малфой, вытягивая ноги, – там упоминалось зелье. С его помощью можно осуществить так называемое пробное превращение, чтобы посмотреть, что из тебя получится и стоит ли заморачиваться дальше.
– Что же ты сразу не сказал? – сердито спросила Гермиона, отрываясь от своих расчетов. – Я бы тогда –
– Не хотел тебе портить праздник, ты же любишь цифирки! – ехидно сообщил в ответ слизеринец и с трудом увернулся от пущенного ему в лоб увесистого пергаментного свитка. – Вот так всегда! И это – вместо благодарности!
– Где рецепт зелья? – взыскательно уставилась на него девушка, ни капельки не смущенная упреком.
– Вот в этой книге, – блондин лениво достал из внутреннего кармана мантии небольшую толстую книжку в темно-сером кожаном переплете. – Но учтите, я сам не пробовал!
– Разберусь как-нибудь! – высокомерно отрезала гриффиндорская всезнайка, аккуратно перелистывая хрупкие, пожелтевшие от времени страницы. – М-м-м… рог единорога… яд бякоклешней… спорень широколистный… грива фестрала… крысиные мозги… в принципе, ничего сверхъестественного. Готовится за полтора часа, настаивается сорок минут, применяется исключительно наружно.
– Слава Мерлину! – переглянувшись с Гарри, благочестиво сообщил Рон. – Пить зелье, куда добавлены крысиные мозги, негигиенично!
– Да? Помнится, ты как-то пил Оборотное зелье, а туда был добавлен помет нарлов! – едко напомнила приятелю Гермиона, оторвавшись на минуту от изучения списка ингредиентов.
– Так то когда было! – беспечно отмахнулся Рональд. – А сейчас я не хочу!
– А тебя никто и не заставляет. Отравиться насмерть, к слову, этим нельзя, а вот неприятных ощущений целый букет заработать – запросто.
– И каких? – Гарри с интересом покосился на книжку в руках подруги.
– Симптомы сильнейшего расстройства желудка плюс фиолетовые пятна по всему телу.
– Нет, не фиолетовые, – возразил вдруг Невилл, – а пурпурные! Спорень широколистный, попадая в организм человека, воздействует на естественную окраску кожи и волос, в особо тяжелых случаях – роговицы. Дает красно-синий оттенок классического пурпура, пятна в виде клякс и звезд по всей поверхности тела, а если доза очень велика, то цвет может стать сплошным. Для здоровья не опасно, является косметическим дефектом, лечится довольно сложно – при помощи хвоща древовидного…
– Спасибо, Невилл, мы поняли! – посмеиваясь, остановил друга Гарри. – А еще на память жаловался, надо же!
– Что ж, думаю, можно попробовать! – заключила Гермиона, аккуратно закрывая книгу. – Вот только как достать яд бякоклешней? Все прочее мы без особого труда найдем, а вот это есть только в кладовой профессора Снейпа. И нечего на меня так смотреть, я туда не полезу! Я ему обещала…
Гриффиндорцы переглянулись и дружно, как один, уставились на Драко; тот, еще не подозревая о том, что ему грозит, тихо-мирно сидел, развалившись в кресле, и полировал о мантию ногти – совсем как папочка на ежедневной встрече с деканом Слизерина. «Наследственность, чтоб ее», – подумал блондин. Наконец, уловив повышенный интерес окружающих к своей нескромной персоне, настороженно уточнил:
– В чем дело? У меня что-то на лбу написано?
– Не совсем! – мило улыбнулся Рон. – Просто мы подумали, что ты мог бы…
– Ничего я не мог! – переполошился Малфой, подскочив в кресле. – Даже не мечтайте. Да если крестный меня застукает, на месте прибьет!
– Не только тебя, – философски заметил Поттер, вертя в руках истрепанное перо. – Думаю, будет честно, если я составлю тебе компанию, может, если он сцапает нас обоих, то слишком удивится и забудет убить.
– Угу. Убить забудет. А вот побить – вряд ли! – сварливо отозвался слизеринец, уже уяснивший: от похода в хранилище ему не отвертеться. Да и не особо хотелось – это обещало быть небезынтересно. – Вот только как мы его отвлечем? Он почти не выходит из подземелий, обедаем мы все вместе, и если кого-то не будет, профессор непременно спросит почему. А врать ему… вы как хотите, а я пас.
– Это я беру на себя! – деловито сообщила Гермиона, доставая из сумки длинный пергаментный свиток. – У меня к нему есть несколько вопросов по поводу нашего нового экспериментального состава…
– Которые займут его до глубокой ночи! – присвистнул Рон, с уважением оглядев изрядный список. – Когда идем на дело?
– Сегодня сразу после зелий. Мы с Малфоем тоже пишем контрольную, ради разнообразия, – отозвалась Гермиона, аккуратно сворачивая пергамент и пряча его обратно в сумку. – Вот только на дело идем мы втроем. Ты, Рон, наведайся к Хагриду, выпросишь у него рог единорога и волосы из гривы фестрала. Может, там еще пара крыс найдется? Он же вечно выкармливает какое-нибудь жуткое страшилище.
– Клык давит крыс десятками просто из любви к искусству. Они там по всему дому валяются. Дохлые сойдут? – Гермиона, поморщившись от отвращения, кивнула, и гриффиндорец кивнул ей в ответ, давая понять, что задание принято к сведению.
– А ты, Невилл, раздобудь нам спорень широколистный, вроде бы в четвертой теплице был.
– В пятой, Гермиона, – поправил ее Лонгботтом, мечтательно улыбнувшись. – Там еще потрясающий звездчатый болиголов расцвел, погляжу заодно.
– Вот и славно! – подвел итог Гарри, поднялся на ноги и потянулся. – Думаю, нам пора на завтрак и зелья. Любопытно, что на сей раз измыслит для нас профессор?
– Что-то кое-что, – пробурчал Рон, вытаскивая из-под стула свою сумку. – Одно знаю точно – скучать не придется.

Он оказался прав – скучать действительно не пришлось, поскольку это едва ли возможно в процессе изготовления Веселящей эссенции. Котлы кипели, извергая клубы пара, и с каждой минутой все, пришедшие на занятие, становились все бодрей и веселей. Исключение, понятно, составил лишь хозяин утренника – по-видимому, за долгие годы у профессора Снейпа выработался иммунитет к любым испарениям. Так или иначе, но студенты покинули подземелья в превосходном настроении, невзирая на скудные оценки, сопровождавшиеся крайне уничижительными комментариями учителя. Вполне вероятно, что именно поэтому авантюра с проникновением в кладовую Мастера Зелий прошла без сучка, без задоринки. Гермиона благополучно загрузила профессора своими вопросами, утроив настоящую научную дискуссию, а Гарри и Драко тем временем тихой сапой просочились в хранилище и позаимствовали искомый ингредиент.

На истории магии, которую собратья по понедельнику решили пропустить, что делали уже неоднократно, старшекурсники втретились в выручай-комнате, притащив туда каждый свою добычу. Профессор МакГонагл о прогулах узнать и соответственно вчинить им выговор не успевала, а профессор Снейп на отсутствие прилежания у студентов на упомянутом предмете смотрел сквозь пальцы.
Гермиона придирчиво оценила количество яда, качество спорня, длину волос из фестраловой гривы, величину кусочка рога единорога, а также вес двух крысиных тушек и милостиво согласилась, что можно готовить зелье.
Выручай-комната на этот раз преобразилась в лабораторию, и неугомонные юнцы рьяно взялись за дело. Впрочем, слишком рьяно: после того как Рон едва не вывалил на пол тщательно растертые крысиные мозги, а Гарри и Драко поцапались из-за спиртовки, Гермиона решительно отстранила парней от тонкого искусства приготовления зелий, велев не путаться под ногами, и взялась за дело своеручно. Четверо ее однокурсников сидели на стульях вдоль стены и увлеченно наблюдали, как она снует от стола к котлу, взвешивает, измельчает и помешивает.
– Ловко у нее получается! – пробурчал Малфой, наблюдая, как девушка проворно и не без изящества шинкует спорень. – Странно, что она готовить не умеет.
– Почему странно? – поинтересовался Гарри, глядя, как зелье медленно меняет цвет с желтого на синий.
– Зельевары обычно хорошо стряпают, – пояснил Драко. – Правда, иногда увлекаются всякими экспериментами.
– Это как бифштекс с вареньем, что ли? – уточнил Рональд, уловив любимую тему – еда в любых проявлениях.
– Нечто вроде, – согласился Малфой, припомнив, как однажды его двоюродная тетушка Хериберта приготовила мясное рагу с лесной земляникой и медом.
Между тем предаваться воспоминаниям было особо некогда – зелье поспело, ему осталось лишь настояться, и можно было начинать эксперимент. Позже они так и не смогли прийти к единому мнению относительно того, как все-таки это было. Правда, все пятеро дружно сходились в одном: во всем виноват… правильно, Пивз. Именно он так некстати просочился через пол и вынырнул из котла с хриплым воплем «Банзай!», напугав Гермиону. Девушка отшатнулась, наткнулась на табурет и взмахнула рукой, чтобы сохранить равновесие; в руке этой она держала черпак, который зацепил котел и выплеснул его содержимое в огонь. Почти готовое зелье зашипело, затрещало и взорвалось мощным фейерверком сияющих искр, забрызгав все и вся. Незадачливых экспериментаторов накрыла тьма…

– Мерлиновфффы подшшшшштанникххи!.. – возмущенный вопль Гарри заставил остальных открыть глаза.
Семикурсники недоуменно озирались, и не напрасно – им было на что посмотреть. Выручай-комната превратилась в огромный зал; высоченный потолок терялся невообразимо далеко, а окна стали больше главных ворот Хогвартса. Гермиона остолбенело разглядывала нависающую над ней металлическую полусферу высотой в четыре ее роста. По стенкам стекали крупные маслянистые капли с безумно знакомым запахом. Девушка приглушенно пискнула, сообразив, что эти капли – то самое зелье, которое она варила с таким старанием. А огромное нечто, у подножия которого она находилась, – всего-навсего черпак, что она выронила из рук полминуты назад.
– Что?.. Что такое? – слабо пролепетала она, уже поняв, что комната осталась прежней, а вот она сама изменилась радикально.
И не только она!
– Зелье, Грейнджер, вот что! – голос Драко звучал как-то странно, однако был вполне узнаваем. – Между прочим, мне это вообще не надо, я и так знаю, в кого превращаюсь!
Белый хорек раздраженно почесал задней лапкой за ухом и уставился на гриффиндорку голубыми глазами; он глядел на нее свысока, причем далеко не в переносном смысле – Драко перевоплотился в обычного хорька, однако и теперь был намного крупнее Гермионы.
– Ч-ч-ч-черт! – простонал Гарри, как-то странно проговаривая звуки; больше всего они напоминали шипение. – Йя тхак не с-с-согласссенн!
– Поттер, держи себя в руках! – сварливо отозвался Малфой, усаживаясь на задние лапы. – Разговариваешь, как любимая змея Темного Лорда!
– Мможшно подхуммать, тхы йейо лич-ч-ч-чно сслышшшалл! – мрачно огрызнулся Поттер, раздраженно высовывая длинный язык и разглядывая собственное отражение в отполированной стенке котла – крупную змею с блестящей, антрацитово-черной чешуей с изысканными зеленоватыми разводами и яркими изумрудными глазами. Красиво, да. Но определенно не то, кем он хотел бы стать! Да еще акцент этот…
– Позо-о-оррррр! – раздался откуда-то сверху пронзительный голос, по которому с некоторыми сложностями можно было опознать Рона. – Безобррррразие! Пивза – за рррррешетку!
Подняв глаза, жертвы злонамеренного поведения гадкого полтергейста увидели на спинке стула, казавшегося им выше Джомолунгмы, большого попугая-какаду. От обыкновенного этот отличался только синими глазами, каковых у птиц не бывает, и ярко-рыжим оперением. Взмахнув крыльями, птица довольно неуклюже приземлилась на пол рядом с товарищами по несчастью. Рон забавно прокосолапил поближе к остальным и озабоченно поинтересовался:
– А где Невилл?
– Тут я! – раздался печальный голос откуда-то сверху.
На другом стуле, где-то высоко, сидел серенький ежик и печально смотрел вниз. Поскольку летать он не умел, а падать с такой высоты не хотел, ему предстояло провести в своей воздушной тюрьме немало времени.
– Еж… хорек… змея… птица… – пробормотала ошарашенная Гермиона, пытаясь понять, кто же она. Не насекомое – они видят мир иначе. И уж точно не паук (спасибо Мерлину!), не то Рон ни за что не подошел бы к ней. Девушка медленно, словно нехотя, шагнула к блестящей громаде опрокинутого котла. Шажок… еще… и вот на выгнутой стенке проступило отражение. Гриффиндорка со стоном закрыла мордочку лапками.
Хомячок!
Крошечный полосатый хомячок-джунгарик, почти втрое меньший, нежели обычный хомяк: палевая шерстка, темные полоски, темно-карие глазки-бусинки и каштановый хохолок на макушке – она готова была разрыдаться от горя.
– Не переживай, Грейнджер! – донесся до нее ехидный комментарий Малфоя. – Подумай о том, как удобно будет пробираться по ночам в Запретную секцию!
Гарри неодобрительно зашипел и подобрался, Рон развернул крылья, готовясь треснуть пару раз наглеца по шее, однако они не успели вмешаться. Гермиона вдруг ощутила, как в ней поднимается всепоглощающая ярость, стремящаяся испепелить все вокруг. Крошечная полосатая зверушка стремительно метнулась к хорьку, многократно превосходящему ее размерами, подпрыгнула, словно на пружине, и с размаху вмазала ему по носу лапой.
– Не зли меня, хорек!..
Тот охнул, скорее от удивления, чем от боли, попятился, наступил в скользкую лужу зелья, натекшего с черпака, поскользнулся и шлепнулся.
– Так его, Герррми! – кукарекнул Рон, забыв, что попугаям этого делать не полагается.
Гарри, удовлетворенно свернувшись кольцами, сообщил:
– Я слышшшал, что джшшшунгарики – зсслые и агресссссивные сссуществва. Теперь вфижу – не вффрали!
– А еще, похоже, это зелье пагубно воздействует на эту… как ее… Грейнджер, на какую систему организма всякие потрясения влияют?
– Нервную! Нервную! Нервную!.. НЕ РАЗ-ДРА-ЖАЙ МЕНЯ! – взвизгнула Гермиона, бешено подскакивая на месте и с трудом соображая, что ведет себя как-то не так.
Впрочем, Малфой уже осознал, что нарываться на грубость со стороны гриффиндорской умницы, а сейчас по совместительству злюки, не в его интересах, и перешел к сути дела.
– Так, воплотиться-то мы воплотились. А вот сколько продлится действие зелья? Грейнджер?
– А я почем знаю! – мрачно огрызнулась поостывшая Гермиона, приглаживая лапками шерстку. – Зелье незакончено, не настоялось! Может, мы всегда теперь такими будем!
– Геррррми! – всплеснул крыльями Рон и нервно забегал туда-сюда вдоль длинной ручки черпака. – Ты пррредставляешь, что с нами тогда будет?!
– Представляю, – отрезала девушка, поудобнее усаживаясь на свой куцый хвостик. – Мы станем любимыми экспонатами в больничном крыле. К нам будут водить первокурсников.
– Зсссачем? – вяло поинтересовался Гарри. В комнате было прохладно, и он, как холоднокровное существо, почувствовал сонливость.
– А чтоб знали, что бывает с теми, кто варит всякую дрянь без разрешения! – бесстрастно пояснила его однокурсница.
– Одно радует, – задумчиво сказал Драко, пристраиваясь подальше от подсыхающей лужи. – Завтра все будет как прежде.
– Хоррошо, что так! – буркнул Рон; птичий акцент в его голосе становился все менее заметным. – А то пришлось бы звать прррофессора, и он бы нам выдал по перррвое число!
– Ухху… – сонно согласилась змея-Гарри, сворачиваясь клубком и твердо намереваясь поспать. – Повезссло…
Про то, что еще надо готовить обед, помогать зельевару в лаборатории, встречать родителей студентов и тащиться на занятия по непосредственной магии, они как-то подзабыли…

…Однако, вспомнили! Несколько часов спустя, как раз в тот момент, когда дверь выручай-комнаты распахнулась, и на пороге появился…
– Профессор Снейп! – выдохнули все пятеро, испуганно таращась на громадную фигуру в черном, застившую небо.
Декан Слизерина окинул взглядом карманный зоопарк на полу, узнал в хорьке крестника Драко, разглядел перевернутый котел и цвет зелья, из него вытекшего, и моментально все понял.
– Решили поэкспериментировать? – едко поинтересовался он, глядя сверху вниз на смущенно заерзавших питомцев.
– Подумаешь, – пробурчал Драко, угрюмо ковыряя задней лапой пол.
– Мистер Малфой, Вы имели смелость что-то сказать? – еще холодней вопросил профессор, наклоняясь пониже и вперяя взгляд пронзительных черных глаз в незадачливого хорька.
Выглядел он очень внушительно и устрашающе, особенно для Гермионы, которая была сейчас меньше каблука на профессорском ботинке. Однако Снейп, нагнувшись, опустил руку на сиденье стула, на котором… по-прежнему сидел Невилл, перенервничавший настолько, что, руководствуясь ежиным инстинктом, свернулся в колючий шарик. Как совсем скоро выяснилось, очень колючий – вопль профессора эхом отозвался в коридорах, а сам он отпрыгнул в сторону, опрокинув стул, и наступил в лужу пролитого зелья…
Спустя пару минут рядом с пятью застывшими в столбняке зверюшками (когда стул перевернулся, Невилл комочком скатился на пол, здорово струхнув, но ничуть не пострадав) появился крупный растрепанный ворон. Он стоял, неловко покачиваясь на когтистых лапах и нелепо раскинув крылья, словно пытаясь понять, откуда они взялись и для чего нужны.
– Добро пожаловать, профессор! – учтиво приветствовал крестного Драко, втайне наслаждаясь ситуацией. Наслаждаться явно ему мешало одно весомое обстоятельство, а именно мощный и тяжелый клюв новоиспеченного ворона. Как выяснилось, опасаться следовало не только клюва – Мастер Зелий дерзости, даже тщательно скрываемой, не терпел, и хорек за свою любезность получил крылом по шее.
– За что?! – обиженно завопил хорек, проворно отпрыгивая в сторону.
– Было бы за что, уже бы убил! – сухо просветил его профессор, складывая крылья и выпрямляясь. – Не сомневаюсь, что идею с зельем этим безмозглым гриффиндорцам подкинул именно ты!
– И ничего не безмозглые! – немедленно взъелась Гермиона. – Это все Пивз виноват, пусть только попадется мне, зараза, убью, и не гляну, что полтергейст! – от нервного возбуждения она вновь начала подскакивать на месте и лязгать весьма острыми резцами, словно уже вцепилась в виновника своего теперешнего состояния и энергично откусывает ему что-нибудь ненужное.
– Мисс Грейнджер, извольте держать себя в руках! Или что там у Вас в настоящий момент?.. А что касается Пивза, то пора бы уже усвоить: приступая к изготовлению любого зелья с подобным эффектом, следует непременно озаботиться наличием антидота. Судя по всему, об этом Вы благополучно забыли, в очередной раз проявив свойственную гриффиндорцам самонадеянность и беспечность. И не сметь на меня зубы скалить! Не сметь, я сказал!.. Минус двадцать пять баллов с Гриффиндора – за неуважение к учителю и выдранное из хвоста перо!..
Джунгарик, кровожадно раздирающий означенное перо на мелкие черные пушинки, лишь плотоядно заурчал. Снейп, оценив степень занятости юного грызуна, понял, что взывать сейчас к совести и сознательности зверька бесполезно и скорей всего вредно для здоровья взывающего. Мысленно пожав плечами, профессор добавил:
– И скажите спасибо, что полтергейст не заявился на пять минут позже – в этом случае мы все оказались бы немыми, как подобает порядочным зверям и птицам.
– И пресссмыкающщимсся! – уточнил проснувшийся Гарри, лениво шевеля хвостом.
– Профессор, – робко поинтересовался Невилл, готовый в любую минуту свернуться клубком, чтобы избежать праведного гнева наставника. – А мы долго пробудем… такими?
– До завтрашнего дня! – сухо ответствовал ворон, неодобрительно разглядывая острые иглы. – В кои-то веки можно порадоваться тому обстоятельству, что время для нас замкнуто в кольцо. Не будь так, нам предстояло бы пребывать в таком виде не менее недели.
– Хорррошо, что никто не знает! – с облегчением пробормотал Рон, приподнимая рыжий хохолок. – А то пррришли бы полюбоваться.
– Накаркаешь – убью! – рыкнула в ответ Гермиона, благополучно расправившаяся с пером, явно не прочь найти еще одно, желательно рыжее.
Попугай опасливо попятился, пробурчав:
– Что с ней творррррится, мы ведь не такие чокнутые…
– Она оказалась в эпицентре, соответственно, черты зверя в ней проявляются более отчетливо.
– Так и было, профффессссор. Я ссстоял ближшше всех к Гермионе, и у меня сссамый ссссильный зсссвериный акцсссент. Сссслава Мерлину, что она – джшшунгарик, а не росссссомаххха! – глубокомысленно сообщил Гарри, высовывая раздвоенный язык. – Ксссстати, а мы дейссствительно должшшны были ссстать такими, как сейчассс, или это Пивзсс вссе исспортил?
– Мы едва ли когда-нибудь это узнаем. Однократно принятый звериный облик неизбежно налагает отпечаток на возможную анимагическую форму.
– Досссадно, – пробурчал Поттер, шлепнув по полу кончиком хвоста. – Не хххотел никогда быть зсссмеей!
– Вы в любом случае вряд ли сумели бы этого избежать, – ехидно сообщил ему ворон, блеснув черными глазами. – Змееусты неизменно принимают змеиное обличье, в крайнем случае, иного пресмыкающегося.
– Любого? – от любопытства Гарри поднял треугольную голову и уставился на важно расхаживающего туда-сюда наставника. – Дажшшше дракона?
– Даже дракона. Но я советовал бы Вам удовлетвориться нынешним обликом.
– Почшшшему?
– Потому что черная вересковая гадюка – одна из самых редких и опасных в мире змей!
– Ой…
– В чем дело, мистер Поттер? Неужто язык прикусили?
– Нет вфффроде…
– Это радует. В сложившейся ситуации могу порекомендовать Вам только одно – следите за языком! Во всех смыслах.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:56 | Сообщение # 19
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 16. Яблочко от яблоньки…

Зельевар немного ошибся – действие зелья прекратилось через полчаса, и отвертеться от очередного занятия по непосредственной магии горе-ученикам на этот раз не удалось, чем профессор не преминул воспользоваться и оторваться на нерадивых подопечных по полной программе.
– Так, мистер Уизли, теперь Ваша очередь!
– Профессор, но почему я?
– Потому что я так сказал! Живо, без пререканий!
– Ох… Так, вот сюда, потом вот так и…
– Ай!..
– Мисс Грейнджер, что Вы орете?! Он же все равно не попал… Уизли, Вы осел! Смотрите, как надо!
– Ой!..
– Мистер Поттер, замолкните! Не надо притворяться, что Вам больно, эта часть тела у Вас определенно самая ненужная из всего, что у Вас вообще есть.
– Как это ненужная?!
– А ты сомневался, Поттер?
– Заткнулся бы ты, хорек!
– Поттер, Малфой, вы давно не гуляли в коридоре? Хватит болтать, продолжаем. Лонгботтом, Ваша очередь. И не забудьте сосредоточиться как следует, иначе будет как в прошлый раз!
– Да, сэр.
– Так, неплохо, неплохо. Вы определенно делаете успехи.
– Спасибо, профессор! Я вчера вечером книжку читал – там весь процесс подробно описан, с картинками.
– Прекрасно, значит, дадите ее почитать Поттеру и Уизли, пусть ознакомятся. Пусть хотя бы картинки посмотрят, если на большее они не способны!
– Ну, ладно Вам, профессор, вот поглядите!
– Это еще что такое?! Немедленно опустите! Сколько раз вам говорить, как это бывает опасно? Малфой, теперь Вы!
– Да, сэр!
– Ай!.. Что ты делаешь, недоразумение белобрысое!
– Мисс Грейнджер, перестаньте выражаться! Мистер Малфой, перестаньте тупить! Так, прекратить бардак и еще раз повторить теорию! Мистер Поттер, основное правило перемещения?
– Соизмерять прилагаемые усилия с размером, весом и конфигурацией предмета!
– Вот именно! А Вы только что вмазали стулом в потолок!
– Но, профессор, Вы же первый случайно попали яблоком мне по голове!
– Кто Вам сказал, что случайно? Продолжим. Мистер Уизли, правило точного прицела?
– Не отрывать взгляд от цели в момент броска!
– Именно! А Вы с какой стати, спрашивается, пялились на мисс Грейнджер?
– Да я не на Гермиону смотрел, а в конспект!
– Ваш конспект написан таким почерком, что до конца жизни не разобрать! Если бы Вы сами оказались способны на такой подвиг, быть Вам со временем криптографом! Мистер Лонгботтом, правило приземления!
– Плавность и никаких рывков!
– Именно так. Приземляйте предметы аккуратнее, у Вас получается лучше, чем раньше. Если вчера Ваше яблоко пробило тарелку, столешницу и оставило вмятину на полу, то сегодня только тарелка раскололась. Явный прогресс. Мистер Малфой! Правило совокупности предметов?
– При непосредственном контакте двух предметов воздействию магии подвергаются оба!
– Вот-вот! И скажите на милость, с какой стати Вы для демонстрации своего умения выбрали стул, на котором сидела мисс Грейнджер?!
– Ну…
– Я так и знала, что он нарочно!
– Мисс Грейнджер!
– Да, сэр?
– К Вам только одна претензия – не орите так громко, здесь акустика, как в оперном театре, и Ваши вопли распугали всех летучих мышей и призраков в подземелье!
– Хорошо, профессор, я не буду. Но если Рон еще раз так вот прицелится, я его… а Малфоя тем более!
– Если такое повторится, меру воздействия оставляю на Ваше усмотрение. С одним условием – не покалечьте, их и так в детстве неоднократно роняли.
– Профессор, может нам тогда лучше котлы чистить, а?
– Как вы котлы чистите, я уже давно знаю, мистер Уизли! Поэтому предоставлю мисс Грейнджер возможность самой с Вами разобраться! Не хотите – будьте внимательнее! Все, на сегодня хватит. Живо собирайте вещи и выметайтесь отсюда! Домашнее задание – отработать основной прием левитации одного предмета, совокупности предметов и попадания предмета в цель.
– Что ж, будем учиться летать…
– Нет, мистер Поттер! Вы будете учиться падать!

На следующий день после очередной контрольной Гарри и Рон были командированы на кухню, Невилл с запиской для профессора Стебль отправлен в теплицы за львиным зевом и черными ландышами для проведения экспериментов по созданию Зелья времени, в то время как Гермиона и Драко остались в лаборатории профессора Снейпа.
На огне стоял серебряный котелок (Гермиона нашла упоминание о том, что серебро стабилизиует временные потоки), в котором кипела смесь березового сока (Невилл наткнулся на статью, где английским по белому говорилось, что песок для хроноворотов непременно в нем проваривают) и ужиной крови (в качестве загустителя, по квалифицированному мнению зельевара). Профессор Снейп и гриффиндорка деловито суетились у котла, растирая, смешивая, нарезая, сверяясь с записями; Малфой сидел в углу на столе, беспечно болтал ногами, мурлыча себе под нос, и лущил в большую миску горох.
– Профессор, основа закипела, не пора ли добавить березовые почки?
– Добавляйте и не забудьте помешать! Вот, возьмите лепестки примулы. Как только зелье посинеет, нужно всыпать ровно четверть унции.
– …Гаудеамус игитур… трам-пам-пам… дум сумус…
– Оранжевое! Сэр, оно оранжевое, как мы и предполагали!
– Превосходно. Начинайте взбивать перепелиные яйца, скоро они нам потребуются. Как только я добавлю толченые крылья дрозофил, нужно будет немедленно влить их в котел.
– … Каждый день без всякой спешки я в дупле грызу орешки… щелк-щелк-щелк… хрум-хрум-хрум…
– Взгляните, сэр, сушеный акулий хрящ вызвал загустение!
– Начинайте помешивать, мисс Грейнджер! Два по часовой стрелке, четыре против. И так – двадцать четыре раза!
– …Дважды два – четыре… дважды два – четыре… это всем известно… даже магглам…
Драко отставил миску, сполз со стола и со вкусом потянулся, хрустнув суставами. Между тем зельевар и его ассистентка, похоже, почти завершили работу. Прихватив с собой горох, слизеринец приблизился к котлу и с любопытством заглянул в него. В серебряном котелке лениво булькала густая прозрачная жидкость леденцово-розового цвета с перламутровыми разводами и ароматом роз. Гермиона тщательно ее перемешивала, отсчитывая число оборотов черпака. Слизеринец рассеянно запустил руку в чашку с горохом и выудил оттуда с десяток горошин, покатал их по ладони, а затем ссыпал в котел. Они мгновенно растворились, и зелье заметно потемнело, но гриффиндорка не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая помешивать содержимое котла. Хмыкнув, Драко выудил еще горсточку гороха и, дождавшись, пока Грейнджер прошепчет: «Девятнадцать», бросил их в зелье. Оно резко позеленело, запузырилось и завоняло прелой капустой и стоячей водой.
– Двадцать… Один, два, один, два, три, четыре – двадцать один…
– Что тут у нас? – зельевар, по обыкновению, подкрался незаметно, проигнорировав демонстративную попытку крестника скончаться от шока, причиненного его внезапным появлением. Он аккуратно взял Драко за шиворот, отодвинул от котла и, оценив содержимое, удовлетворенно кивнул.
– Превосходно. Еще немного…
– … три, четыре – двадцать четыре! – Гермиона вынула из котла черпак, отложила его в сторону и смахнула пот со лба. – У нас получилось, сэр?
– Разумеется! – Малфой приосанился, держа миску, полную гороха, на манер Великого Грааля. – Разве у нас могло не получиться?
– А разве я тебя спрашивала? – язвительно поинтересовалась гриффиндорка, смерив Драко убийственным взглядом.
– А разве нет? – тот мило улыбнулся и сунул в рот горошину.
– Прекратите пререкаться! – Мастер Зелий не имел желания выслушивать темпераментную беседу представителей враждующих факультетов, а потому пресек ее незамедлительно. Он постепенно уменьшал интенсивность пламени горелки, покуда не свел его на нет. Зеленая жижа перестала булькать и теперь лишь испускала струйки вонючего пара. Удовлетворенно кивнув, профессор прикрыл котелок серебряной крышкой и выпрямился.
– Теперь следует подождать несколько часов, чтобы зелье достаточно остыло, и можно приступать к эксперименту. Если наши расчеты верны, этот состав сможет перенести нас ненадолго в будущее. Вы прекрасно поработали, мисс Грейнджер, – сообщил он зардевшейся от счастья девушке. Затем перевел взыскательный взгляд на Малфоя и ехидно полюбопытствовал: – Скажи на милость, зачем ты налущил столько гороха? Для зелья требуется всего двадцать зерен, а ты половину урожая в теплицах извел.
– Как – зачем? На супчик еще хватит! – с энтузиазмом поведал юноша, перебирая ровные круглые горошины. – Крестный, ты только посмотри, какие красавицы, из них такой суп-пюре получился бы, со сливками, сыром, кресс-салатом, куриным филе и…
– Сегодня обед готовит Поттер, ты не забыл?
– Значит, на ужин можно! – Драко заерзал, игнорируя изумленно вытаращившую глаза Гермиону. – Ну, профессор, ну, Вам жалко, что ли? Горошек свежий, это ж когда еще случай выпадет, меня профессор Стебль после сегодняшней прополки к теплицам за тысячу галеонов не подпустит!
– Не подпустит – и правильно сделает.
– Малфой, ты что, серьезно?
– Грейнджер, а что тебя удивляет? Я же говорил, что умею готовить, ты чем слушала? Или не говорил?.. Ладно, в любом случае, смотри, не проболтайся своим дуболомам! Особенно рыжему.
– Это еще почему?!
– Сюрприз будет. Я на их физиономии хочу посмотреть!..
– Ну, хорошо. Но за это ты дашь мне почитать «Словарь русалок и водяных Средиземноморья»!

– Проклятье. Нет, ну проклятье же. Вот проклятье, всем проклятьям проклятье…
– Малфой, что ты гундосишь? Поддостал уже.
– Уши заткни, Грейнджер! Я как подумаю, что сегодня на кухне измывался над продуктами Поттер, мне худо становится!
– Прекрати. Он ведь уже готовил обед, было вкусно.
– Вкусно?! По-твоему, яичница – это обед?!
– У него просто не было времени.
– О, да, действительно. На этот раз у него была масса времени, так что ты лучше представь, что мы будем есть сегодня! Тушеные снитчи под соусом из разварных прутьев метлы? Ручаюсь, ничего другого ваш летун состряпать не сумеет!
– А я, между прочим, слышал! Будешь возникать – по твоему рецепту снитчей натушу и сожрать заставлю. И только попробуй не съесть, жертва!
– Да что ты с ним разговариваешь, не видишь, он шизанутый!
– Мистер Уизли, прекратите выражаться! Малфой, шевелитесь, сколько можно топтаться под дверью?
– Сэр, а Вы уверены, что мы не отравимся? Вдруг как раз сегодня День сурка закончится, а мы все умрем? Досадно будет.
– А тебя никто есть не заставляет. Можешь сходить в Большой зал, там овсянка… горелая… остыла уже…
– Лонгботтом, заткнись! Меня и так тошнит!
– Да? С чего бы это, ты что, беременный?
– Уизли! Вам два раза повторять надо? Молчать, а то оставлю без обеда. Садитесь живее и салфетки повязать не забудьте!
– Зачем?! Мы же не в детском саду.
– Да? А яичный желток на мантии после завтрака у кого появился, у меня? Вот то-то же. И не возражать! Что у нас на обед?
– Омлет с помидорами и колбасой, вафли с сиропом и мятный чай.
– Что-что?!
– Повторяю для тех, кто с гиппогрифа – омлет с помидорами и колбасой, вафли с сиропом и мятный чай! Еще раз повторить? Или на бумажке написать, раз ты уши с утра не вымыл?
– Вафли?! Ты умеешь печь вафли?! Не, ну надо же…
– Малфой, пасть закрой, ворона залетит! И вообще, что тут сложного? Вафли как вафли… я много чего умею. И стряпать, и убирать, и грядки полоть. И все без магии! Спасибо родственничкам, чтоб им лопнуть! Это их любимый метод воспитания, убеждения и всего, чего угодно – трудотерапия!
– Что ж, нельзя сказать, что они совсем уж неправы. Во всяком случае, готовите Вы вовсе недурно.
– Профессор, не сыпьте соль на сахар! Лучше возьмите вафлю, пока не остыли.
– Хм. Не ожидал от Вас настолько деликатного предложения заткнуться. Взрослеете, Поттер!
– Кто, я?!
– Слушайте, а вафель больше не осталось?
– Нет. Малфой вот сейчас последнюю сожрал.
– Уизли, ты быдло и хам. Сам только что стрескал три и не покраснел!
– Это не считается!
– Почему?!
– А они были не последние. Так что, как ни крути, а ты крайний!
– Ах ты гад!..
– Это еще что такое? Прекратить немедленно! Имейте в виду, дуэль на вилках – дурной тон, а поливание оппонента сиропом – тем более! Я кому велел жить дружно? Марш в угол, оба!.. Да не в один, остолопы! В наказание за безобразную драку будете мыть посуду. Без магии. И только посмейте хоть что-нибудь расколотить!
– Да, сэр…
– Так точно, крестный!
– А ты не подмазывайся. Завтра с тебя обед. И никаких отговорок!
– Понял. Принял близко к сердцу. Запомнил навеки. Будет исполнено в лучшем виде!
– Трепло.
– Сама такая!

Вечером того же дня в лаборатории вместо запланированного занятия по непосредственной магии решили провести эксперимент уже остывшего и настоявшегося Зелья времени.
– Ну, что, уже пора?
– Мистер Уизли, не высовывайтесь! Если Вас захватит турбулентность, вызванная применением зелья, сам Мерлин не скажет, где Вы в результате окажетесь.
– Ой…
– Рон, отойди, ты не слышал, что ли?
– Профессор, а Вы уверены, что зелье подействует?
– Поттер, у нас нет выхода. До полуночи осталось четыре часа, как только сутки закончатся, зелье исчезнет, и все придется начинать сначала. Отойдите подальше! А еще лучше – выйдите за дверь.
– Но, сэр, а если что-нибудь пойдет не так? Может, нам остаться… на всякий случай? Вдруг Вам помощь потребуется?
– Мисс Грейнджер, не заставляйте меня повторять дважды!
– Да, сэр…
– И не надо делать такое траурное выражение лица, все будет хорошо. А теперь марш отсюда!
Студенты, по опыту зная, что Снейп дважды не предупреждает, торопливо вышли, прикрыв за собой дверь. Гермиона тут же опустилась на корточки, заглядывая в замочную скважину.
– Ну, что там? – нервно переминаясь с ноги на ногу, спросил Драко.
– Ничего, – замирающим голосом пробормотала Гермиона, не отрываясь от своих наблюдений.
– Как это – ничего? – Рон никак не мог понять, почему их выставили наружу. Темпоральные вихри были для него пустым звуком. – С ним совсем ничего не происходит?
– Он исчез! – всхлипнула Гермиона. – Исчез. А вдруг он не вернется? Вдруг он…
Раздавшийся за дверью гулкий хлопок, сопровождающийся безумным грохотом и сдавленной руганью, заставил всех подпрыгнуть. Пятеро студентов, забыв о возможной опасности, рванули туда со всех ног. Их взорам предстала живописная картина – посреди комнаты, среди обломков лабораторного столика, осколков мензурок, в луже неопределенного цвета, большая часть которой натекла из опрокинувшегося серебряного котелка, возлежал непристойно ругающийся профессор Снейп. Зельевар пытался подняться, но тщетно – гадость, в которую он имел несчастье вляпаться, оказалась исключительно скользкой.
– Профессор, Вы живы? – Гермиона первая бросилась на помощь, за что едва не поплатилась, поскользнувшись и едва не упав рядышком с любимым учителем.
– Разумеется, жив, мертвые так не выражаются! – утешил ее Драко, одновременно поддержав за локоток и не допустив встречи гриффиндорской всезнайки с хогвартским полом. Между тем Снейп сумел наконец-таки подняться с помощью Гарри и Невилла и устало прислонился к стене. Его взгляд был невидяще устремлен в пространство. Помолчав, он качнул головой и пробормотал:
– Так кто же все-таки мама?..
– Чья мама? – растерянно спросил Рональд, беспомощно оглянувшись на остальных.
– Неважно, – профессор устало провел ладонью по лицу. – Я выяснил, что временной континуум был исправлен, и это хорошая новость. А плохая… я не успел узнать, как именно это было сделано. Так или иначе, это зелье не поможет нам вернуться в нормальное течение времени, его действие непостоянно и через четверть часа заканчивается.
– Четверть часа? – удивился Гарри. – Но у нас тут прошло от силы три минуты.
– Тем более, – пробурчал Снейп, погруженный в свои мысли. «Нет, ну кто же у нас мама?..»

– Интересно, что мы будем есть сегодня?
– Не знаю, как тебе, Гарри, а мне интересно другое – мы вообще будем есть сегодня?
– В каком смысле?
– В прямом, Невилл! Или ты правда думаешь, что Малфой умеет готовить? Нет, ну вы можете себе представить, как он мирно стоит у плиты и жарит яичницу? Или овсянку варит? Со сливками и сахаром? Можете?
– Честно?
– Вот и я нет. Так что не знаю, чего он там настряпает. Надеюсь, на кухне найдется хотя бы хлеб и масло? На худой конец бутербродов поедим…
– Уизли, я всегда знал, что у тебя плебейские вкусы! Бутерброды, фи! Мы не перекусывать будем, а о-бе-дать, ясно тебе? Или твой скудный словарный запас не содержит такого сложного слова?
– Ах, обедать! Надо же, кто бы мог подумать! И что же у нас на обед? Гамбургеры из ближайшего Макдональдса?
– Ты спятил? Ни один нормальный человек там обедать не будет!
– Это почему? Я пробовал, не так уж плохо…
– Поттер, заткнись, что ты вообще в еде понимаешь! Пища должна быть приготовлена из свежих продуктов в приспособленном для этого помещении в специальной, безукоризненно чистой посуде и вообще! А Макдональдс?! Бегом – прыжками, быстрее, еще быстрее, мы обслужим Вас с улыбкой и обеспечим сервисом и расстройством пищеварения! Запомните: если хотите долго жить и быть здоровыми, никогда – НИКОГДА! – там не обедайте!
– Мерлин, во дает, с какого перепуга его на проповеди о здоровом питании потянуло? Что это с ним, а?
– Не знаю, Невилл, по-моему, он рехнулся на почве Дня сурка. Драко, у тебя температурки нет? Может, в больничное крыло сходим, тебе там понравится. Тем более, что и опыт у тебя уже имеется…
– Тьфу на вас! Уизли, если приспичило, сам туда прогуляйся! Да не забудь попросить сделать тебе промывание мозгов!
– Ну, вот и проявляй после такого заботу о ближнем своем! Ты к нему всей душой, хочешь как лучше, а что в ответ? Нет в жизни счастья!..
– Его и не будет в Вашей жизни, мистер Уизли, если по Вашей милости я буду вынужден дожидаться обеда! Что у нас в меню?
– Салат греческий с оливками, борщ украинский, с чесноком и салом, говядина с картофелем и грибами, запеченная в горшочках, компот из айвы, пирог с яблоками и брусникой и сливочное мороженое с малиновым сиропом!
– Люди, он издевается?
– Знаешь, Рон, по-моему, нет. И пахнет вкусно…

– Мне плохо…
– Мне тоже…
– И мне…
– Я вообще молчу…
– Сами виноваты – жрать меньше надо!
– Не хами, хорек…
– Я так и знал, что он нарочно… так и знал… он столько всего наготовил, чтобы мы съели… и лопнули!
– Уизли, я поражаюсь твоей выдержке. Знал – и все равно трескал так, что за ушами трещало!
– Малфой, сделай милость, заткнись, а? У нас сейчас сил нет с тобой ругаться!
– Ну, наконец-то! Теперь я вам все припомню, а вы сидите и молчите в тряпочку! Значит, так…
– Значит, так! Драко, впредь не увлекайся, такие могучие порции нам явно не по силам. Вы, четверо, живо встать! Встать, я сказал! Вот то-то же. Построились! За стену не хвататься! А теперь шагом марш за мной в подземелье!
– Ох… зачем нам… в подземелье?..
– С целью приема зелья для улучшения пищеварения! А будете лишние вопросы задавать, получите рвотный корень. И имейте в виду, вам еще посуду мыть!
– Ага! А вот если бы вы знали, сколько там грязной посуды на кухне, заранее сделали бы себе харакири!
– Будешь издеваться, я тебе харакири сделаю!
– Поттер! Не сметь падать на Малфоя – после такого пережора Вы его попросту раздавите! Держите себя в руках и на ногах! Малфой! Перестаньте провоцировать жертвы чревоугодия, это опасно для их жизни и здоровья.

Даже после изумительного малфоевского обеда (у крестника явный талант, впору свой ресторан открывать), разговора с Люциусом и Августой Лонгботтом (ради разнообразия), свидания с Темным Лордом, мысли об увиденном будущем не покидали профессора зельеварения.
Когда он выпил зелье, то сначала ничего не ощутил. Северус стоял в своей лаборатории, ожидая, когда же подействует, если подействует вообще. Легкое головокружение заставило его на секунду прикрыть глаза, а когда он снова их открыл…
Нет, это была все та же лаборатория, почти не изменившаяся. Так, по мелочам только – пара банок сменила место пребывания на полках, стол новый, не испятнанный кислотами и прочей гадостью, кресло тоже другое, глубокое, обитое красивой темно-зеленой тканью… а две самые существенные мелочи находились в двух шагах от профессора, рядом с треногой, на которой висел котел-самоварка, где булькало что-то подозрительно синее.
– Смотри, Гинни, надо насыпать сюда торф, потом толченый корень валерианы, а потом…
– Бе-е! Зачем ты навоз насыпал, тут нельзя навоз!
– Что ты понимаешь, это никакой не навоз, а торф!
– Нет, навоз! От фестралов, мне папа показывал!
Снейп стоял неподвижно, растерянно глядя на двух малышей, сердито препиравшихся над котлом. Ребятишки были совсем еще маленькие – парнишке лет шесть, а девочке и того меньше – не более четырех. Она сердито притопывала ножкой, встряхивая непослушными каштановыми кудряшками, и упрямо твердила:
– А вот и нет! А вот и навоз! А мне папа говорил! А ты врешь все!
– Ничего я не вру! – черноволосый мальчуган обиженно фыркнул, раздраженно отбрасывая с лица спутанные прямые пряди. – Это ты не знаешь, а говоришь!
– А почему оно синее? Ты сам сказал, должно быть оранжевое, как апельсин!
– Это оно еще не готово, ясно тебе? Вот сварится, будет оранжевое! Наверное.
– А вдруг не будет?
– Будет! – твердо пообещал мальчик, отважно поднимая половник и погружая его в варево. Черпак был почти с него ростом. – Обязательно будет.
Северус изумленно выдохнул, не понимая, что это может значить. Откуда в его тщательно оберегаемой лаборатории могли взяться двое детей? Да еще таких маленьких, что до поступления в Хогвартс им еще расти и расти? Между тем его вздох привлек внимание малышей. Они обернулись, изумленно распахнув глаза, и профессор успел лишь подумать, что ему будет трудно объяснить детям, что он тут делает. Но объяснять ничего не пришлось – увидев его, дети бросили все и наперегонки ринулись к нему с радостными воплями: «Папа! Папа пришел!» Обхватив его ноги, они наперебой затараторили:
– Папа, а правда, что это не навоз?
– А вот и навоз, папа, скажи ему!
– А я говорю нет!
– А вот и да!
– А вот и нет!
– А вот и да!..
– Что вы здесь делаете? – оглушенный Северус едва сумел вставить слово. Детки на секунду примолкли, а затем загомонили еще громче:
– А я говорила, что ты не разрешил, а Сев меня не слушал!
– Ябеда! Ты тоже хотела зелье маме сварить, скажешь, нет?
– Хотела. Только не с навозом! В шампунь для волос нельзя навоз, он будет плохой!
– Это не навоз никакой, папа, скажи ей!
Дети упорно дергали его за мантию, таща к котлу, где по-прежнему кипело что-то непонятное экстремально синего цвета. Оглядев раскиданные вокруг банки и коробки с ингредиентами, Северус с трудом угадал в жидкости мыльную основу для шампуня, которая была безнадежно изгажена навозом фестралов, тертым мускатным орехом и волчьей шерстью. Причем шерсть – Снейп узнал эти клочки – он позаимствовал однажды у Люпина, желая провести кое-какие исследования. До исследований у него руки так и не дошли… в отличие от этих двух малолетних хулиганов, которые упорно называют его папой. Профессор поморщился от мерзкой вони, исходившей из котла, взмахнул палочкой и уничтожил вязкую пакость. В ответ незамедлительно раздался возмущенный вопль:
– Папа, что ты наделал, это же наше зелье для мамы! – мальчишка обиженно таращил на него карие глазенки; его нижняя губа дрожала, похоже, он всерьез собирался реветь.
– Мы хотели ей подарок! – разочарованно протянула его сестренка, печально моргнув пронзительно-черными глазами и потупившись. Несмотря на споры с братом, она была полностью солидарна с ним в одном: подарку маме – быть!
– Поверьте, если бы вы это доварили, ваша мама вряд ли обрадовалась бы такому подарку! – строго ответил Северус, очень надеясь, что малыши не наладятся реветь, потому что не имел представления, как их тогда успокаивать.
– Значит, мы все неправильно сделали, – вздохнула девочка, трогая пальчиком черпак.
– Не все, но это не главное, – профессор присел на корточки рядом с детьми и спросил. – Главное – кто вам разрешил варить зелье одним?
Задав этот вопрос, он понял, что попал прямо в точку – брат и сестра виновато переглянулись и опустили глаза.
– Мы думали, ты не рассердишься, – пробормотал мальчик, ковыряя носком ботинка каменный пол.
– Думали, мы сварим все, и ты не будешь сердиться! – добавила девочка, теребя подол своей светло-голубой мантии, заляпанный неудавшимся зельем.
– Мы больше не будем! – хором протянули они, умильно улыбаясь. Разглядывая их, Северус подумал, что они очень милые. Милые, славные, улыбчивые… чертенята! И их отцу, кем бы он ни был, можно только посочувствовать… или позавидовать? Он все еще раздумывал, стоит ли читать малышам нотацию, как вдруг…
– Северус! Генриетта! – странно, голос вроде бы знакомый, но в то же время какой-то… зельевар поднялся на ноги и поспешно отошел в тень. Дети обернулись на голос – в дверях стоял… профессор Северус Снейп собственной персоной. Быстрым шагом он подошел к котлу, заглянул в него, оглядел раскиданные повсюду порошки и кусочки, а затем сурово воззрился на детей:
– Как прикажете это понимать? Сколько раз я говорил, что…
– Ой… это же папа! – Северус Снейп-младший изумленно таращился на отца. А Генриетта ткнула пальчиком туда, где только что стоял другой папа, и требовательно спросила:
– А там тогда кто?
Все это Снейп видел словно сквозь туманную дымку, которая быстро сгущалась. Видимо, действие зелья завершилось, а он все это время проболтал с малышами и не узнал ничего полезного. Разве что то, что будущее у них все-таки есть, иначе не было бы этих детишек. Потрясающе. Значит, у него будут дети. У него! Дети! Эту мысль профессор додумывал, уже прибыв обратно, сшибив лабораторный стол и приземлившись на спину в лужу маслянистой жидкости. Дети… а если есть дети, значит, и мама должна быть! Мама… так кто же у нас мама? И ведь малыши на кого-то так похожи, вот еще немножко, совсем чуть-чуть…
– Профессор, Вы живы?
Ох, мисс Грейнджер, как же Вы не вовремя. Ведь еще самую малость… ну да ладно. Глупо, в самом деле. Вместо того чтобы думать о том, как выйти из положения, в котором оказался он и еще пятеро студентов, размышляет, кто же родит ему двух чудных дьяволят. Погодите… Кудряшки у девочки… карие глаза у мальчика… такие знакомые… мисс Грейнджер?..
ГРЕЙНДЖЕР?!.

 
Lili_2007 Дата: Воскресенье, 29.11.2009, 18:57 | Сообщение # 20
Lili_2007
Девчонка с волосами цвета лилий
Статус: Offline
Дополнительная информация
Глава 17. Луч света в темном царстве

В Ховартсе царила глубокая ночь, но гриффиндорская гостиная еще не опустела. Четверо застрявших во времени студентов усердно отрабатывали заданные профессором Снейпом манипуляции в рамках непосредственномагической левитации мелких и крупных предметов. На следующий день он обещал устроить проверочную работу, и потому они в поте лица корпели над основными приемами, невзирая на поздний час.
– Осторожнее, сколько вам говорить! Гарри, ну, куда ты его суешь?! Невилл же еще не вытащил!
– Да ладно тебе, Гермиона, я осторожно…
– Ой… у меня опять упал…
– Вот видите! Осторожность, осторожность и еще раз аккуратность! Ай! Больно же, Рон!
– Извини, я нечаянно. Да и как можно сделать правильно, если я в такой странной позе?!
– Ну, так откинься назад – так тебе будет удобнее. Легче, легче, что ты делаешь?!
– Да расслабься, Гермиона, не в первый раз уже…
– Не в первый раз, подумать только! А мне от этого легче?! Ты, Гарри, не забывай – вас трое, а я одна! Как мне за всем уследить? Ну-ка, уберите их, пусть Невилл попробует.
– Сейчас…
– Ты не напрягайся, должно быть легко и плавно.
– Поднимается…
– Вот видишь, а ты беспокоился! А теперь…
– Ага… Поднялся, поднялся! Еще чуть-чуть и…
– Да!.. У Невилла получилось!..
– Мальчики, не шумите! Невилл, ты молодец! А теперь еще раз и вместе на счет три: раз, два, три!
– О-о-оп! Вышло наконец-то!
– Замечательно! Вы делаете успехи. Думаю, на сегодня хватит, уже полтретьего ночи.
Гарри, Невилл и Рон поднялись с кресел в гостиной Гриффиндора. Рон взял со стола большой стеклянный кувшин, в который они по очереди пытались забросить яблоки при помощи непосредственной магии – проигнорировать тренировку перед зачетом было бы в высшей степени неразумно. Гермиона тоже встала со своего кресла, потирая лоб:
– Рон, хорошо, что ты лучше не прицелился своим яблоком – еще немного, и я ходила бы с шикарным синяком под глазом!
– Ничего, тебя бы Снейп вылечил! – ухмыльнулся парень, вытаскивая из кувшина яблоко и надкусывая его.
– Профессор Снейп, Рон! И вообще, не лезь не в свое дело! – Гермиона вскинула руки, и на ее однокурсника посыпались исписанные листы пергамента, перья, закладки и чернильницы, только что мирно лежавшие рядом на столе.
Рыжий гриффиндорец поднял ладонь – Гермиону отнесло назад, и она шлепнулась обратно в кресло. Тем временем Рон нашел взглядом Живоглота – кот поднялся в воздух и плавно полетел к своей хозяйке, шипя, фыркая и бешено вращая хвостом.
– Осторожно, Рон! Уронишь – прибью!
– Кто кого еще!
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!
– Эй, вы что делаете, я-то причем?!
– Невилл, это не я, это кот!
– Да прекратите вы! – задыхаясь от смеха, Гарри поднял руки и плавно развел их в стороны. Гермиона вместе с креслом отъехала к стене, заполучив, наконец, кота. Рона унесло в противоположную сторону и загнало под стол так, что были видны только его длинные ноги. Спустя секунду раздался его задумчивый голос, слегка приглушенный потертой бархатной скатертью:
– Люди, а ведь у нас получается! – ноги задергались, и он выполз из-под стола. – Честное слово!
– Даже у меня выходит! – Невилл со счастливой улыбкой протянул руку к кувшину, и яблоко прыгнуло ему в ладонь. – Может, из меня еще получится настоящий волшебник.
– Уже получился, – хмыкнул Гарри, вынул из кувшина последнее яблоко, щелчком пальцев разделил его пополам и отдал половинку Гермионе.

– Как я говорил вчера, сегодня вы будете писать проверочную работу. Я хочу знать, насколько прочно вы усвоили основные постулаты теории высшей магии, – профессор Снейп, обведя суровым взглядом своих учеников, отправился за вариантами контрольной, оставленными в соседней комнате. Гарри посмотрел ему вслед и со стоном уронил голову на столешницу.
– О, нет…
– В чем дело, Поттер, уроки не выучил? – язвительно поинтересовался Драко, покусывая кончик пера.
– Естественно, нет! Мы практикой занимались, – мрачно отрезал Гарри, уставившись на слизеринца; затем его лицо прояснилось. – Я у тебя буду списывать.
Невилл, Гермиона и Рон, внимательно слушавшие их обмен любезностями, дружно прыснули. Малфой, подчеркнуто высокомерно покосившись на них, снисходительно сообщил в ответ:
– Ну и зря, потому как я тоже не выучил. Значит, что?
– Что?
– Будем все вместе списывать у Грейнджер!
– Разбежался, хорек! А где волшебное слово?
– М-м-м… тебе которое? Авада Кедавра сойдет?
– Да пожалуйста. Но тогда работу будешь писать в гордом одиночестве. Если только жив останешься.
– Не останется! – энергично отозвался Рон. – У меня тоже есть волшебные слова, после таких не живут!
– Хуже Авады? – полюбопытствовал Невилл, нервно поправляя чернильницу и едва не опрокинув ее на пол.
– Ага! – жизнерадостно ответствовал рыжий, ухмыляясь от уха до уха. – Ля Фемина, слышал?
– Рональд, ты путаешь. Это вовсе не смертельное проклятье! – нравоучительным тоном сообщила Гермиона.
– Еще какое смертельное! – заартачился Рон. – Как только Малфой превратится в девчонку, он сам повесится!
– Я сначала тебя повешу! – угрожающе приподнялся Драко. – Причем прямо сейчас, в качестве превентивной меры!
– Но-но, не очень-то! – Гарри ухватил его за рукав и усадил на место. – Нас четверо, а ты один! Будешь нарываться – мы из тебя Царевну-лягушку сделаем и осчастливим Тревора подружкой.
– Он будет просто счастлив, – миролюбиво кивнул Невилл.
– Ах, так?! Ну, тогда фиг вам, а не обед! Будете жрать опилки, как страусы!
– Не говори глупостей, страусы не едят опилки!
– Откуда ты знаешь, Грейнджер, ты их разве кормила?
– Да я, между прочим…
– Тихо! Что за посторонние разговоры в аудитории? Мисс Грейнджер, отсядьте вот сюда, в противном случае Ваши соученики не догадаются воспользоваться собственными мозгами, всецело рассчитывая на Вас.
Парни обреченно проводили взглядами Гермиону и тоскливо уставились каждый в свой листок с вопросами. Задание оказалось несколько проще, чем они предполагали, так что все четверо воспряли духом (правда, совсем чуть-чуть) и взялись за дело. Следовало написать хоть что-нибудь, в противном случае профессор назначит дополнительное занятие, может, даже и не одно, а то, что он скажет, увидев пустые листки, юнцы знали совершенно точно и выслушивать не желали. Рон, взяв перо и обмакнув его в чернила, на минуту задумался, нужно ли указывать дату. С одной стороны, в этом нет смысла, поскольку сегодня второе февраля, и вчера, и завтра тоже, и все последующие дни. Но с другой – указывать дату полагается. Так ничего и не решив, он осмелился спросить:
– Профессор Снейп!
Тот незамедлительно устремил на вопрошающего тяжелый взгляд пронзительных черных глаз. Под этим взглядом Рональд всегда чувствовал себя крайне неуютно, и, занервничав, выпалил, запутавшись в слогах:
– А писло чисать? – и тут же захлопнул рот, с ужасом соображая, что же он такое ляпнул.
Профессор оглядел его с преувеличенным интересом и снисходительно разрешил:
– Ну, почешите!
Рон густо покраснел, Гермиона тоже, Невилл и Гарри изумленно вытаращились на внезапно подобревшего наставника, а Драко расхохотался в голос, за что немедленно получил по голове от Поттера, сидевшего рядом:
– Прекрати ржать, недоумок!
Драко не остался в долгу, как следует двинув недруга под ребра. Гарри охнул и дал сдачи…
Через пару минут разразилась жаркая потасовка: в ход пошли перья, чернильницы, пергаменты, учебники, кулаки и даже чей-то ботинок. Профессор Снейп с некоторым сожалением отбросил мысль дождаться результата и достал палочку. Драчунов окатила мощная струя ледяной воды, заставив заорать от неожиданности и нырнуть под стол в попытке спрятаться. Но поскольку новоявленный миротворец, погасивший пламя битвы, переместил свой брандспойт несколько ниже, эта попытка успехом не увенчалась. Гарри, насквозь промокший, выудил из рукава палочку и попытался высушиться с ее помощью, однако палочка выскальзывала из пальцев, а зубы выбивали дробь, и вместо высушивающего заклинания получилось нечто, отлетевшее рикошетом в пол, мячиком отскочившее от потолка, врезавшееся в стену, смахнув с нее книжную полку. Полка, по закону подлости, отлетела к середине комнаты, где стоял Снейп, и грохнулась ему на ногу. Подземелье огласил яростный рев, поток воды немедленно иссяк и мокрые, как мыши, бойцы сжались в ужасе. Гарри обреченно считал секунды до того момента, как его пришибут этой же полкой, неуклюже выбираясь из-под стола.
– Мистер Поттер, – эхо вопля давно отзвучало под сводами подземелий, и тихий голос профессора казался громом небесным, – мистер Поттер, Вам незачет.
– Но я же ничего не написал! – осмелился возразить Гарри, стараясь не слишком трястись.
– А ничего писать и не надо! – сухо отрезал Снейп, сверкнув глазами. – Достаточно того, что Вы не озаботились четкостью произношения заклинания и точностью положенной жестикуляции. Соответственно, Вы нарушили разом первое и второе правило магических манипуляций, а это, между прочим, базовая теория магии, ее изучают на первом курсе!
– Ну… холодно было, – робко сообщил профессору гриффиндорец.
– Это всецело Ваша вина! – профессор явно не собирался сменить гнев на милость. – Затеяли драку – вот и результат.
Он вновь поднял палочку, из которой вырвался мощный поток теплого воздуха; одежда и волосы вымокших супротивников с разных факультетов высохла в мгновение ока.
– Малфой! Отвечайте на вопросы. Поттер! Отправляйтесь мыть котлы. И не надо закатывать глаза и корчить из себя кающуюся Марию Магдалину! Вы трое – уже закончили? Нет? Тогда прекратите таращиться на этих двух идиотов и приступайте к делу!
Прошив напоследок всех пятерых раздраженным взглядом, профессор, заметно хромая, удалился за свой стол – проверять утренние контрольные. Гарри, возмущенно поглядев ему вслед, сердито прошипел:
– Это несправедливо!
– Ты первый начал! – напомнил ему Малфой, демонстративно расправляя на столе свой вариант с вопросами. – Так что теперь не жалуйся, кто на что учился: я – магии, ты – посуду мыть…
– Гарри, не смей! – одернула друга Гермиона, увидев, что тот явно собрался продолжить спарринг. – Иначе получишь не одну, а полдюжины отработок, если опять затеешь драку!
– Затеешь драку… отлупишь Драко… да я просто поэт! – пробурчал Рон, мучительно пытаясь сообразить, что первично – магия или сознание.
– Да идите вы все! – надулся Гарри и отправился к раковине, полной закопченных котлов. Что ж, благодаря тетушке он и впрямь умел мыть посуду.
– Малфой, Поттер, в качестве дополнительного наказания обед завтра будете готовить вместе.
– Но, сэр, я же сегодня уже дежурил!
– Поттер, Вам знакомо понятие «наряд вне очереди»?
– Так точно, сэр! Но я же ничего не сделал!
– Я бы не назвал «ничем» затеянную Вами драку и книжную полку, которую Вы так любезно уронили мне на ногу!
Парни с неудовольствием переглянулись, скорчив друг другу максимально противные рожи, но спорить с профессором не стали – себе дороже.

На следующий день, заявившись на кухню, Малфой по своему обыкновению выставил оттуда всех домовых эльфов и взялся за стряпню самолично. Гарри он с удовольствием гонял на подхвате по принципу «подай, принеси, пошел вон, не мешайся, стой там, слушай сюда», сопровождая действия своего недобровольного помощника язвительными комментариями. Поттер не менее ехидно огрызался, но помогал добросовестно. Во-первых, есть то, что готовилось сейчас на кухне, предстояло и ему тоже; во-вторых, испорченный обед наверняка заметит профессор Снейп и непременно отомстит; в-третьих (хотя в этом юнец не признался бы никому и никогда), портить кулинарный шедевр мастера, коим являлся Малфой, Гарри не хотелось. К тому же, его интересовал один немаловажный вопрос, прояснить который все никак не получалось. А сейчас в кухне кроме них никого не было – можно поговорить без оглядки на чужие уши.
– Давно хотел тебя спросить. Зачем тебе так надо в АД?
– Давай живее, обед через час, а еще ничего не готово. Тебе что, заклятье Скипидарной Задницы требуется, чтобы пошевеливался?! Так я обеспечу.
– Ты так и не ответил, зачем тебе АД.
– Я тебе сказал, что яблоки надо почистить, а не кромсать, как Д`Артаньян панталоны кардинала!
– Не заговаривай мне зубы, хорек. Я задал вопрос, – Гарри демонстративно отложил нож и взыскательно уставился на Малфоя.
– Пошел ты со своими вопросами! Не твое дело, Поттер, – брюзгливо отозвался тот, виртуозно потроша яблоко здоровенным тесаком.
– Да неужели? – гриффиндорцам не занимать не только львиной отваги, но и чисто ослиного упрямства. – Позволь тебя заверить, что АД – это как раз мое дело. И пока я не буду знать, какой у тебя интерес, никого из слизеринцев с нами не будет!
Малфой, стиснув зубы, продолжал яростно препарировать несчастный фрукт. Затем вдруг отложил яблоко и медленно повернулся к своему лучшему врагу. Сейчас он не казался ни надменным, ни высокомерным.
– Хочешь знать, зачем? – белобрысый слизеринец крепко сжал побелевшие губы, затем проговорил: – Я хочу жить.
Гарри поперхнулся от изумления:
– Да кто тебе не дает!
– Я всегда знал, что гриффиндорцы поголовно идиоты! – неожиданно взорвался Драко, отбросив свой нож. Тот со звоном отскочил от мраморной столешницы и упал на пол, но, вопреки обыкновению, молодого повара это не задело совершенно – он был слишком зол.
– Кто? Спрашиваешь, кто?!
– Спрашиваю, – покладисто отозвался Гарри, присев на край стола. – Интересно, знаешь ли, что может угрожать твоей бесценной жизни, если твой же собственный отец ходит в друзьях у Вольдеморта.
Малфой со свистом втянул воздух и сжал кулаки, словно готов был вот-вот броситься на Гарри, но вдруг уронил руки и невесело рассмеялся.
– Я же говорю – придурок, – пробормотал он, устало проведя ладонью по лицу. Взял со стола недочищенное яблоко и принялся внимательно его изучать.
– А ты знаешь, что отец не одобряет мое… хобби? – Драко поднял глаза и поглядел на Гарри. – Видите ли, неподобающее занятие для отпрыска благородного рода!
С этими словами он развернулся и яростно запустил яблоком в стену; белые осколки мякоти разлетелись по всей кухне, а Малфой продолжил горьким, злым полушепотом:
– Неподобающее, понял?! Зато быть Пожирателем Смерти – оч-чень подобающее! – в стену полетело еще одно яблоко. – Значит, омлеты стряпать – не комильфо, а людей десятками гробить – самое оно! – следующий желтый снаряд отправился в последний полет через кухню. – А я – я! – не хочу! Да вот только меня никто не спрашивает. Если тебе интересно, меня с рождения Темному лорду пообещали! Типа обручили! – опять бросок, хруст – шлепается на пол разбитое яблоко. – Родители не захотят мне помочь, а крестный не сможет, он сам ходит по лезвию ножа. Я рад, что время остановилось. Можно не думать о будущем, которого у меня нет. Слабая надежда появляется, что все как-нибудь образуется. Глупая надежда. Никуда я не денусь от них, хочешь, нет ли, а заставят быть как они. Хоть под Империусом, хоть под Круциатус… А не заставят, так убьют!
Он зло выдохнул и продолжил:
– А если не убьют, то это все равно уже буду не я. Не я. Не будет меня. Ни меня, ни других. А мы жить хотим. Жить – так, как сами пожелаем. Я вот мечтаю любимым делом заниматься. Кулинария пополам с магией – это такой кайф! Чтобы семья была… женился бы, да вот хоть на Пэнси. Ты не смотри, что она иногда ведет себя, как дура, просто боится выделяться. А так она нормальная, детей любит. Хочу, чтобы дети были. Хотя бы двое! Чтобы росли, не боялись никого. В Хоге учились…
Он помолчал, невидяще глядя в стену, а потом, свирепо зыркнув на Поттера, отчеканил:
– И делали гадости твоим детям – просто из вредности, а не потому, что папа велел!..
Драко примерился в стену последним яблоком, но Гарри перехватил его руку и отобрал снаряд.
– Балда. Ты все яблоки извел, с чем теперь пироги будешь делать?
Малфой, оглядев кухню и оценив степень устроенного им бардака, смущенно хмыкнул и отозвался:
– Делов-то. Яблок нет – есть капуста. Вот и…
– Капуста?! – Гарри вытаращил на него глаза, выражавшие отвращение и недоумение в равной степени. – В пирогах?! Ты что, больной? Да она и в салате-то малосъедобная! Кто же делает пироги с капустой? Бе-е-е!
– Сам ты «бе»! – заносчиво сообщил будущий шеф-повар лучшего ресторана магической Британии. – И не просто «бе», а «бе-бе»! У русских пироги с капустой – национальное достояние! Я щас такой пирог забацаю, какого ты в жизни не пробовал! – с этими словами он небрежным взмахом палочки вычистил заваленную яблочными руинами кухню, достал из-под стола свой нож, вытянул из корзины тугой белоснежный кочан и бросил Гарри:
– Вали отсюда, Поттер. Толку от тебя никакого, только настроение портишь!
Гарри пару секунд полюбовался, как Драко вдохновенно шинкует капусту, надкусил яблоко и скрылся за дверью. Но ненадолго – через полминуты дверь опять приоткрылась.
– Эй, Драко! Мы собираемся в восемь вечера по четвергам в Выручай-комнате. Когда вся эта фигня со временем утрясется, приходите, подеремся. Но имей в виду: если научишь своих детей делать гадости моим, я подсуну тебе в кастрюлю скунса!
И Поттер благополучно скрылся, едва увернувшись от метко брошенного в ответ пучка петрушки.

Гарри задумчиво брел по коридору, рассеянно поглядывая в окна. Сыпал легкий снежок. Одно и то же день за днем. Тоска… Что же придумать, чтобы вырваться из этого давно опостылевшего дня? Сколько прошло времени с того дня, когда он в последний раз видел солнце? Нет, об этом лучше не вспоминать, а то хоть в петлю… Хоть бы один лучик появился…
– О, Гарри! Гуляешь? – Профессор Дамблдор вышел из-за угла, приветливо улыбаясь и жуя лимонную дольку.
– Да, профессор, – Гарри очнулся от раздумий и немного нервно улыбнулся; некоторые наши желания имеют тенденцию сбываться несколько иначе, чем мы хотели бы. Альбус Дамблдор, несомненно, представлял собой этакий луч света в темном царстве, но такой… как бы это сказать… специфический. Плазменный. Расширенного радиуса действия. – У нас закончились уроки, и я решил вот...
– Молодец, – директор одобрительно кивнул и протянул Гарри лимонную дольку. – Угощайся, пожалуйста!
– Спасибо, сэр! – Гарри опасливо взял угощение и вдруг неожиданно для себя самого спросил: – Профессор, а как Вы думаете, вот если бы кому-нибудь удалось замкнуть в кольцо время…
– Время? Ну, Гарри, это не так-то просто!
– А если все же? Как бы Вы, например, нейтрализовали такое заклинание?
– Непростой вопрос… Вообще-то, такого рода заклинания очень редко используются, они, знаешь ли, непредсказуемы, а потому запрещены. А чтобы их нейтрализовать, обычно нужно привести в порядок все, что в данный момент неправильно.
– А что же может быть неправильно?
– Да все что угодно! Муха в супе или Пивз под кроватью… Мало ли что. Да ты ешь, не стесняйся. А мне, пожалуй, пора.
– До свиданья, профессор!
Гарри проводил директора взглядом, присел на резную скамью у стены и задумался. Что же нужно сделать, чтобы вырваться из бесконечной карусели? Интересно, а что это за странный запах? Очнувшись, Гарри обнаружил, что все еще держит в руке лимонную дольку. Поморщившись от отвращения, он оглянулся вокруг, ища взглядом мусорную корзину. Не найдя ее, Гарри опасливо оглянулся и сунул конфетку под случившийся рядом шкаф. Из-под шкафа тут же рвануло с полдюжины крупных пауков. Один из них замешкался и беспомощно перевернулся на спину. Дернув трагически лапами, он неподвижно застыл, явно дохлый. «Ну, ничего себе, – подумал Гарри, – да эти дольки нужно запретить так же, как Запретные заклятия! А вот насчет того, что сказал профессор Дамблдор о наведении порядка… Об этом нужно срочно рассказать!»

 
Форум Тайн Темных Подземелий » Снейджер-хранилище Темных подземелий » Рейтинг PG-13 » "Дети понедельника", авторы: Cap & Art, джен, Приключения
  • Страница 1 из 4
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • »
Поиск:

Последние новости форума ТТП
Последние обновления
Новость дня
Новые жители Подземелий
1. "Девять голосов", автор ...
2. НОВОСТИ ДЛЯ ГЛАВНОЙ-10
3. Поиск фанфиков ч.3
4. "Отец героя", автор Olia...
5. "Кладдахское кольцо", пе...
6. Заявки на открытие тем на форуме &...
7. Marisa_Delore
8. "Директор Хогвартса", ав...
9. "Цвет настроения", Maggi...
10. "Он был старше её", авто...
11. Итоги конкурса "Лучший фанфик...
12. Лучший ПЕРЕВОД-2022 в категории ми...
13. Лучший КЛИП-2022 в жанре романтика...
14. Лучший фанфик-2022 в категории МИН...
15. Лучший фанфик-2022 в категории МИН...
16. Лучший фанфик-2022 в категории МИД...
17. Лучший СТИХОТВОРНЫЙ фанфик-2022
18. Лучший КЛИП-2022 в жанре драма/анг...
19. Лучший АРТ-2022
20. Лучший АРТ-2022 в категории Обложк...
1. Pagdew[29.03.2024]
2. Rubdew[29.03.2024]
3. Robdew[29.03.2024]
4. Sheldew[29.03.2024]
5. Muredew[29.03.2024]
6. Middew[29.03.2024]
7. Wilvdew[28.03.2024]
8. Loddew[28.03.2024]
9. Gyrdew[28.03.2024]
10. Melkdew[28.03.2024]
11. Octdew[28.03.2024]
12. Lolidew[28.03.2024]
13. Kurdew[28.03.2024]
14. Sssnape999[27.03.2024]
15. Roxidew[27.03.2024]
16. Kenydew[27.03.2024]
17. Clywdew[27.03.2024]
18. disciple_de_baudelaire[25.03.2024]
19. Anyutkatr[24.03.2024]
20. magplamp[06.03.2024]

Статистика и посещаемость


Сегодня были:  Becbay, Asfodel, VegaBlack, just_aquarius, ger@, незнакомка4292, JuliaSSS, KikiFoster, verbena, Anna2012, RobertMycle, Middew, Muredew, Sheldew, Robdew, Rubdew, Pagdew
© "Тайны Темных Подземелий" 2004-2024
Крупнейший снейджер-портал Рунета
Сайт управляется системой uCoz