— Послушайте, вы, двое! Все подумают, что вы переспали.
Они обменялись взглядами, и Гермиона попыталась пресечь разговор:
— Рон, это не лучшее место, чтобы обсуждать...
— Вы переспали?
— Рон! — прошипела Гермиона.
— Охренеть! Да как вы могли заниматься сексом?
— Вполне обычным способом, заверяю тебя, — пробормотал Гарри.
— А почему не сказали мне?!
— Не понимаю, чего ты так разозлился, ты никогда не проявлял интереса к Гермионе.
— Да если бы я знал, что смогу рассчитывать на молоко, не покупая корову!..
— Мое молоко не для всех. — Гермиона повернулась к Гарри: — Пошли ужинать, милый.

— Я могу отравить его во сне.
— А фениксам можно травить людей? — заинтересованно спросил Гарри.
— Мы можем делать все, что пожелаем, — ответил Фоукс. — Но, пожалуй, такое мы делаем нечасто.

— Меня зовут Тонкс. Прошу обращаться ко мне Тонкс, профессор или аврор Тонкс. Итак, кто может сказать, что квалифицирует заклинание как темное?

Министерство раскрывает скандальное отравление детей!
Передает специальный корреспондент Рита Скитер
Сегодня в официальном пресс-релизе Руфус Скримджер, глава департамента магического правопорядка, явил детали отвратительного деяния Того-Кого-нельзя-называть. Не удовлетворенный ужасом своих ночных нападений на беззащитное волшебное и магловское население в их домах, он пошел дальше, угрожая будущему магического общества: напал на наших детей.
Чиновники Министерства сработали быстро, приняв решительные меры, выявив и удалив большое количество отравленного тыквенного сока, который должны были подать во время путешествия в Хогвартс-экспрессе первого сентября. Безымянная отрава, добавленная в сок, —медленно действующая и смертельная.

— Фоукс?
— Нет, я всего лишь плод твоего воображения, а ты — кукушка...
— Птица, не заигрывай со мной, — Гермиона вложила в эти слова всю свою строгость, а потом приторно сладко добавила: — Ты не мог бы побеседовать со своим… повелителем?
Феникс возмущенно вскрикнул, а она только улыбнулась.
— Ну и кто проклял тебя чарами плохого настроения? — притворно сварливо спросил он.
— Мое текущее состояние является прямым следствие твоего очаровательного ментального присутствия, милый. Я очень прошу тебя об одолжении.
Он фыркнул. Мысленно птицы довольно неплохо фыркают.
— И ты проделала отличную работу, чтобы умаслить меня. Чего же ты хочешь, дерзкое дитя? Ой, ну ладно, непорочная. Думаю, вы немало потрудились, чтобы организовать это.
Гермиона почувствовала, как он мысленно закатила глаза, будто это забавно, и поняла, что самое время переходить к главному:
— Мы с Гарри сделали так, что профессора не смогут проникнуть через нашу дверь. Но в чрезвычайной ситуации ты дашь доступ Альбусу, Северусу или Минерве. Хорошо?
А теперь Фоукс откровенно развлекался:
— Не могу дождаться, чтобы увидеть его лицо… Все будет, как пожелаешь, непорочная.
Гермиона мысленно наморщила нос. Возможно, «дерзкое дитя» — не такое уж и плохое прозвище.
— Всегда рада.

— Смотри, когда доза веритасерума попадает в организм, зелье взаимодействует с телом и магией: снижает ментальные запреты и инстинкт самосохранения, заставляет отвечать на вопросы — и не просто отвечать, а правдиво, — Гермиона замолчала. Увидев понимающий кивок, продолжила: — Если получишь слишком маленькую дозу, сможешь успешно бороться с действием зелья. Магическое желание говорить останется, но более слабое, поэтому тебе удастся сопротивляться, особенно для того, чтобы сохранить важную информацию. В любом случае со временем действие веритасерума проходит, и правду говорить больше не нужно.
— Когда доза слишком велика, тебе повезет, если ты впадешь в кому на время, пока зелье не утратит силу и не выведется из системы. Если не повезет, оно отравит, и ты умрешь, — продолжила она. — Гарри снова кивнул, его лицо омрачилось, и она вспомнила, как Северус однажды угрожал ему веритасерумом. — Но тут дозировка стандартная. Веритасерум воздействует на тебя и твою магию. Другие факторы, вроде веса тела, не влияют на количество зелья. Три капли — для взрослых магов. Две — для детей от одиннадцати до семнадцати лет. Не стоит давать веритасерум младшим, потому что их магия недостаточно развита, чтобы предотвратить негативные последствия, и, кроме того, очень легко передозировать.

— Кастина, я скучала по тебе.
Единорожиха подошла к Гермионе и нежно ткнулась носом в ее подбородок. Девушка приобняла кобылицу за шею и прижалась лицом к изумительно мягкой шерсти. Каждый раз, касаясь ее, Гермиона думала, что реальность всегда приятнее памяти о шелковистом мехе.
— Берит, — единорожиха использовала имя, которым она и все стадо называли Гермиону. — Очень рада видеть тебя снова. Побегаешь со мной?
Кивнув в ответ, Гермиона отступила, чтобы оставить достаточно места. Когда она трансформировалась, Кастина сорвалась с места быстрее пули. С радостным ржанием Гермиона последовала за ней, земля бежала из-под ее золотых копыт.
Когда что-то позвало ее в лес впервые, она забеспокоилась. Это было в начале шестого курса. Прежде она не чувствовал ничего подобного, ее просто тянуло в лес. Гермиона не знала ни одного заклятия, под которое подходили бы ее симптомы, но инстинкт подсказывал, что там нет опасности. Однако внезапный странной силы импульс идти в Запретный лес был сам по себе тревожным. А это нехорошо.
Она сопротивлялась несколько дней, а потом догадалась спросить Фоукса. Он только рассмеялся.
— Самое время. Иди, милая, там тебе нечего бояться.
Феникс подтвердил ее предчувствия, и Гермиона прислушалась к инстинктам. Ее буквально притянуло на полянку в лесу. Она ждала достаточно долго, уже начала забывать обнадеживающие слова Фоукса, и серьезно задумалась: а вдруг она дождется, что появится что-то большое и страшное и сожрет ее… Но все опасения улетучились, когда перед ней возник самый красивый, величественный и большой единорог, которого она когда-либо видела.

— Профессор Снейп, — поприветствовала она Северуса, глядевшего на нее сверху вниз с высоты своего впечатляющего роста, — доброе утро.
— И где же вы были так рано утром? — вкрадчиво спросил он, что никогда не было хорошим знаком.
— Я ходила на пробежку профессор, — это стопроцентная правда, и вводит в правильное заблуждение.
— До семи утра в воскресение… — продолжил он.
— Да, сэр, — спокойно подтвердила она, очень стараясь даже не думать об очевидном, что кружилось в ее сознании.
— Сейчас вы пойдете ко мне в кабинет и объясните все подробнее, — резко приказал он.
— Да, сэр, — согласилась Гермиона, надеясь, что Северус только и ищет повод затащить ее к себе в подземелья, но скорее всего это не так.

— Как бы там ни было, мисс Грейнджер, я получила инструкции набрать пузырек крови у всех, — объяснила Поппи раздраженно. Если таким был весь ее день, Гермиона могла ей только посочувствовать.
— Не понимаю, зачем Министерству вот так тратить деньги налогоплательщиков, — сказала Гермиона нарочито серьезно. — По закону я взрослая, мои родители не ждут результатов с тревогой, поэтому затраченные вами усилия не принесут никому пользы.
Кроме жулика-главы магического правопорядка, но об этом лучше не упоминать.
Поппи нахмурилась и с неохотой отступила:
— Вы должны решить это с директором. Мистер Уизли, вы следующий.
— Мадам Помфри, мне очень жаль, но у нашей семьи есть колдомедик, который делает для нас все тесты и берет кровь.
Поппи возмущенно фыркнула, и Гермиона через какое-то мгновение поняла, кто же этот целитель. Она выдавила из себя улыбку, увидев на лице мадам Помфри намек на ответ.
— Если вы твердо решили упрямиться, мистер Уизли, тогда мистер Поттер, — медиковедьма уже теряла терпение.
Гарри пронзительно посмотрел на нее, а потом очень четко и решительно заявил:
— Когда в последний раз у меня брали кровь, ее использовали для воскрешения Волдеморта.
И мадам Помфри сдалась.