Гарри и Драко пропали. Спустя полчаса после обнаружения этого факта я все еще не могла в него поверить. Я продолжала упорствовать, ища детей в комнате и ванной, испробовав все заклинания обнаружения – но тщетно. Двое паршивцев как сквозь землю провалились. Было очевидно, что я нуждалась в помощи.
Связавшись через камин с профессором МакГонагалл, я уже через сорок минут стояла рядом с ней у хижины Хагрида. Там же был профессор Снейп, Рон, Джинни, Тонкс и мадам Помфри. То есть все те, кто был посвящен в нашу тайну.
С помощью особого заклинания, Тонкс удалось проследить, что дети выбрались на улицу через окно, и если учесть то, что жили мы на седьмом этаже, можно вообразить, какую гамму чувств я испытала, услышав такое известие. К счастью, на земле не было и капли крови – не говоря уж о безжизненных тельцах моих подопечных, которые я себе без труда представила - а то же заклинание позволило Тонкс определить, что два бандита направились в сторону Запретного Леса. У хижины Хагрида их следы терялись: слишком сильно было магическое воздействие существ, населявших лес.
И вот мы стояли, решая, кто куда направит свои стопы в поисках мальчиков.
Профессор МакГонагалл разбила нас на пары: Рон отправлялся с самой директрисой, Джинни с Тонкс, я с мадам Помфри, ну а профессор Снейп сам по себе.
- Жаль, что Хагрида нет, - заметила Джинни, - Он знает лес, как никто другой.
- А может они с мадам Максим могли бы воспользоваться камином и помочь нам? – тут же предложил Рон.
Но профессор МакГонагалл не поддержала идею, ответив, что у нас нет времени на то, чтобы связываться с ними и вызволять из Франции. И мы все разбрелись кто куда, держа палочки наготове и беспрестанно окликая детей.
Прошло не меньше получаса, а мы с мадам Помфри все еще брели по полузаросшей тропе, так и не обнаружив никаких следов Гарри или Драко. Было темно, и лес был пугающе тих. Лишь где-то вдали раздавались завывания неведомых животных и крики их жертв. Вблизи же слышался лишь хруст веток под ногами и наше сбившееся дыхание.
Внезапно мне послышался какой-то шорох. Я обернулась, но увидела лишь темноту. В следующий момент задушенное «Ах!» раздалось со стороны мадам Помфри, но когда я повернулась, чтобы узнать, что случилось, её и след простыл. Я застыла, боясь пошевелиться. Внезапный страх парализовал все тело. Я сжимала палочку так крепко, что казалось, она может треснуть. Ногти впились во влажные ладони, тело было напряжено до предела. Тихий звук достиг моего сознания, и вскоре я поняла, что слышу рычание. Медленно повернувшись, я едва сдержала испуганный крик. В нескольких футах от меня стояло огромное трехголовое чудище и свирепо смотрело на меня шестью блестящими в темноте глазами.
- Пушок, - прошептала я.
С тех пор, как эта с позволения сказать собака была снята с охраны двери на третьем этаже в Хогвартсе, её отправили на постоянное место жительства в Запретный Лес. Но я, честно говоря, и не мечтала встретить любимца Хагрида снова.
Мое сердце бешено колотилось в груди, я пыталась понять, куда делась мадам Помфри, и как мне быть с трехголовым псом. Ответ на первый вопрос я получила скоро, когда услышала, как кто-то зовет меня. Опустив взгляд, я увидела яму. Очевидно, мадам Помфри упала в неё, и теперь звала меня на помощь. Но кто бы помог мне?
Вспомнив тот единственный способ, который мог заставить Пушка забыться безмятежным сном, я начала тихонько напевать, и даже немного оскорбилась, когда пес не принял мое пение за музыку.
Мне ничего не оставалось сделать, как оглушить его. Припомнив хорошее сильное заклинание, я подняла руку с палочкой, но Пушок, очевидно узнавший магический предмет, громко рыкнул и в два счета оказался передо мной. Не ожидая его нападения, я сделала шаг назад, споткнулась о торчащие корни дерева, и упала на землю, больно ударившись всем, чем только можно удариться при таком падении. Но синяки и ссадины были сущим пустяком по сравнению с тем, что моя палочка упала на землю.
Я принялась судорожно шарить рукой по сухой поверхности, но среди сучков и веток найти волшебную палочку было невероятно сложно. А Пушок тем временем подходил все ближе и ближе. Я уже чувствовала запах, исходящий от него, его горячее смрадное дыхание опаляло мою кожу. Я чувствовала, как мышцы его лап напряглись, готовые сделать финальный прыжок, слюна стекала с его челюсти, заставляя желтые зубы блестеть в темноте.
Все еще надеясь на чудо, я продолжала искать палочку, но та словно исчезла. Голос мадам Помфри звучал все глуше, мир вокруг сократился до бликов в черных маслянистых глазах. И вот Пушок совершил едва заметное движение, которое ясно дало мне понять, что ничто меня не спасет, как громкий голос, как мне показалось, где-то за сто миль от меня, произнес то самое заклинание, которое намеревалась применить я, прежде чем моя палочка так бесследно пропала.
Собаку отбросило на много ярдов, она упала, издав неприятный звук и затихла. Тут же моя рука наткнулась на гладкую поверхность палочки. Я позволила воздуху покинуть легкие, и затем, быстро встав, обернулась к спасителю.
- Рон! – воскликнула я, и кинулась ему навстречу.
Буквально упав в объятия друга, я зашептала:
- Я так испугалась! Как хорошо, что ты оказался рядом, как хорошо!
Рон нежно погладил меня по спине и заверил, что теперь все в порядке.
- Нужно достать мадам Помфри, - опомнилась я, - Она упала в яму.
Мы подошли к предполагаемому месту падения моей спутницы и услышали её голос.
- Сейчас мы вас достанем, мэм! – крикнула я, следом трансформировав длинную сухую ветку, валявшуюся на земле, в веревку, - Мы не можем просто поднять мадам Помфри, - пояснила я Рону, - Потому что мы её не видим. Но если она ухватится за конец веревки, а второй её конец будет у нас в руках, мы сможем просто поднимать веревку с помощью Вингардиум Левиоса.
Рон кивнул и принялся опускать конец веревки в яму. План оказался удачным, и уже через минуту колдунья была освобождена. Выглядела она, конечно, прескверно: волосы спутались, мантия сбилась и местами порвалась, на лице и руках были следы крови и грязи. Но я и сама, наверное, не была похожа на подсолнух на поляне. А вот действительно серьезно было то, что мадам Помфри сломала при падении ногу. И теперь нам с Роном пришлось сооружать импровизированные носилки и левитировать больную к Хогвартсу.
- А где профессор МакГонагалл? – спросила я, пока мы шли к школе.
- Мы повстречались с кентаврами, и у нас произошел неприятнейший разговор, - ответил Рон, поморщившись, - Она должна быть сейчас уже в Больничном Крыле, а я сказал, что не могу уйти, пока ты и Джинни еще в лесу.
- И она отпустила тебя одного! Но это же опасно! – тут же возмутилась я.
- Нет, она не отпустила. Просто у неё не было выбора.
Голос Рона звучал так бесшабашно, что я разозлилась. Как можно быть таким беспечным, он же мог погибнуть!
- И не думай меня отчитывать, - заявил Рон, - Если бы я не пришел, Пушок имел бы сегодня очень плотный ужин.
Я вздрогнула, вспомнив псину, и послушно замолчала.
- Как же нам быть с Гарри и Драко? – спросила я чуть позже, не сумев скрыть тревогу в голосе.
- Тонкс с Джинни прочесывают территорию, принадлежащую Хогвартсу. Там не так опасно, как здесь, в чаще, поэтому они еще поищут. Да и Снейп еще, скорее всего, не вернулся.
- Ох уж они у меня найдутся, маленькие проходимцы! – беззлобно сказала я.
Только тогда я поняла, как мама и папа, должно быть, волновались за меня, отпуская в Хогвартс. Они ведь могут только предположить, какие опасности таит магический мир! Ох, неведение убивает.
Как только мы вышли из леса, Рон оставил мадам Помфри на мое попечение, а сам поспешил вернуться в это полное опасностей место, чтобы помочь Джинни и Тонкс. Я, конечно, не хотела его отпускать, но он убедил меня, что его помощь может пригодиться и негоже оставлять девушек ночью в лесу одних. Даже не смотря на то, что одна из них – аврор.
Согласившись с доводами друга, я пожелала ему удачи, а сама продолжила путь к Хогвартсу. Оказавшись, наконец, в Больничном Крыле, я начала ухаживать за профессором МакГонагалл и мадам Помфри. Последняя, лежа в кровати, давала мне указания и объясняла, какие зелья где можно взять.
Играя роль целителя, я совсем не заметила, как прошел целый час – хотя я, конечно, ни на минуту не переставала думать о том, куда подевались Драко и Гарри, и все ли с ними в порядке. Моё волнение было столь сильно, что в какой-то момент я едва не дала профессору МакГонагалл Костерост вместо Заживляющего зелья.
Но, наконец, двери Больничного Крыла отворились и в помещение вошли помятые Рон и Тонкс. На руках у них были мои беглецы. Мальчики мирно спали, и я едва сдержала порыв обнять их так крепко, как только можно.
- Как вы их нашли? Где они были? С ними все в порядке? – засыпала я Рона вопросами, пока он клал Драко на кровать.
- С ними все хорошо, они просто немного устали, - ответила за Рона Тонкс, кладя Гарри на кровать рядом, - Как и все мы. Джинни уже пошла в гриффиндорскую башню. Она сказала, что после всех этих волнений и утомительных поисков просто валится с ног. И я, пожалуй, последую её примеру и пойду спать.
Рон согласно кивнул.
- Я тоже. И ты, Гермиона, иди спи.
Но я не могла оставить Гарри и Драко в Больничном Крыле и уйти без них. Да и профессору МакГонагалл или мадам Помфри могла потребоваться помощь.
- Я останусь здесь, - ответила я, а когда Рон и Тонкс уже почти ушли, я вдруг спросила, - А профессор Снейп! Он вернулся? Кто-нибудь видел профессора Снейпа?
Рон кивнул.
- Естественно! – ответил он, - Это же он…
- Грейнджер, Грейнджер, Худо-няня! – завопил вдруг кто-то, и мы все подняли головы, чтобы увидеть довольного Пивза, нарезающего круги под потолком.
- Заткнись, Пивз! – тут же крикнул на него Рон.
- Худо-няня Грейнджер детей потеряла, пока их волки ели, она в носу ковыряла! – верещало несносное создание.
Рон направил на полтергейста палочку, но тут суровый голос профессора МакГонагалл произнес:
- Пивз, тебе запрещено появляться в Больничном крыле!
И только тогда Пивз заметил директора и мадам Помфри. Показав всем на прощание язык, он, однако, тут же ретировался.
Рон покачал головой, и вышел, а я, заботливо укутав Гарри и Драко в одеяла, легла на соседнюю кровать, и сразу же уснула.
***
Проснулась я неожиданно. Открыв глаза, я несколько секунд прислушивалась к тишине. Сев на кровати, я тут же удостоверилась, что дети на месте. На дворе стояла глубокая ночь, и лишь тусклый свет свечей озарял Больничное крыло, вырисовывая причудливые тени на стенах. Внезапный шорох привлек мое внимание, я оглянулась на звук, и увидела профессора Снейпа.
Он стоял ко мне спиной у полки с зельями.
- Сэр? – прошептала я, - Вам чем-нибудь помочь?
Снейп замер, услышав звук моего голоса, затем его плечи опустились, и он, не оборачиваясь, ответил:
- Чем вы можете помочь мне, безмозглое создание? Вы уже достаточно помогли, глупая девчонка.
Нетрудно догадаться, что подобное обращение меня оскорбило.
- Кто дал вам право так меня называть? – тут же зло, впрочем, все еще тихо, спросила я.
- Говорить правду имеет право каждый, не так ли? – отозвался профессор.
Я лишь приоткрыла рот от негодования. Намереваясь что-то ответить, я встала с кровати, но Снейп настолько резко развернулся и так быстро прошел мимо меня, что я не успела произнести и звука. Уже через мгновение он покинул Больничное крыло, и последнее слово осталось за ним.
Раньше, я, наверное, могла бы снести и эти, и еще тысячу оскорблений с его стороны. Я воображала сотни извинений для его поведения – от необходимости все время притворяться, до нелегкой судьбы и, наконец, огромного ума, обладая которым, возможно, непросто оставаться добрым человеком. Ведь приходится постоянно видеть глупость вокруг.
Но теперь… теперь что-то изменилось – что-то, что заставляло меня каждый раз дрожать от гнева и обиды, стоило ему применить ко мне неприятный эпитет. Казалось бы, извинения оставались, но они уже ничего не значили, ибо доводы рассудка также потеряли вес в моем сознании. Дивясь той чувствительности и эмоциональности, которая стала присуща мне в последнее время, я поспешила за профессором.
Клокоча от злости, я без труда нагнала его в коридоре. Шел он непривычно медленно.
- Послушайте, профессор Снейп! – окликнула я его, и он остановился, всё еще не снисходя до того, чтобы повернуться ко мне лицом.
Я тоже не искала его взгляда, который лишь заставлял меня смущаться, и решила вести беседу с его спиной. Впрочем, и его позы было достаточно, чтобы понять, что ничего, кроме скучного безынтересного лепета мои слова для него не представляют.
- Мы уже говорили об этом, но я вижу, мои слова не достигли цели. Я уже не ребенок, чтобы вы могли позволять себе обращаться со мной подобным образом. Если бы не война, вы бы уже не были моим учителем, и должны были бы обращаться со мной как с молодой женщиной, со всеми вытекающими из этого правилами хорошего тона. Всякого рода оскорбления с вашей стороны всего лишь демонстрируют вашу невоспитанность и грубость. Пора бы начать вести себя как мужчина, профессор Снейп!
- Слишком много «бы» в вашей речи, мисс Грейнджер, - отозвался Снейп с явной насмешкой, чем сильно задел меня.
- Вы смеетесь надо мной, - сказала я, сохраняя спокойный тон, несмотря на в высшей степени раздраженное состояние, - Но где бы вы сейчас были, если бы ни я, Гарри и Рон? Если бы мы не дали показания в вашу пользу, вполне вероятно, вы сейчас находились бы в Азкабане, в компании Люциуса Малфоя. Это было бы подходящее для вас общество, в самом деле! Вы не уважаете никого, кроме себя, но на самом-то деле, вы – последний человек, достойный уважения. Всё, чего вы на самом деле заслуживаете – это презрение и неприязнь, и теперь вы добились того, что и я, человек, который всегда был на вашей стороне, проникся этими неприятными чувствами.
Мгновение – или вечность - Снейп не шевелился.
Затем он медленно повернулся, прислонившись спиной к стене и чуть закинув голову назад. Его лицо было скрыто в тени, но я чувствовала, как его взгляд, полный ненависти, прожигает меня.
- Какое несчастье, - произнес он с издевкой в голосе.
Мне было нечего ответить на это. Этого бесчувственного человека невозможно было пронять ничем, никакими словами или действиями, и я решила, что не хочу больше тратить свое время на самого отвратительного мужчину в Британии. Несколько секунд я просто смотрела на него взглядом, в котором была лишь ответная ненависть и отвращение, а затем вознамерилась уйти, но он тихо и с какой-то новой интонацией произнес.
- Мисс Грейнджер.
Я замерла, пытаясь разглядеть выражение его лица. Но тщетно – было слишком темно, а его поза тем более затрудняла выполнение моего намерения.
- Да, сэр? – спросила я с холодной вежливостью, когда пауза затянулась.
- Подойдите, - произнес профессор, но я заколебалась, - Подойдите же, я вас не съем.
- Не думаю, что могу доверять вам. Ваши намерения всегда скрыты, - ответила я, делая маленький шаг в его направлении.
- Не думайте, что я доставлю вам удовольствие отравиться вами. Подойдите же ближе. Мне нужно вам кое-что сказать.
Я была растеряна. У профессора определенно было что-то на уме. И подойти к нему означало бы совершить большую глупость, довериться заведомо известному лжецу и хитрецу. Но что он мог мне сделать? Он не стал бы причинять студентке физический вред – как бы отвратителен он не был, на такое он был не способен. К тому же, он мог использовать палочку, или, в конце концов, подойти сам. Мысли пронеслись в моей голове за считанные секунды. Я колебалась, но боясь показаться глупышкой или трусихой, все же сделала шаг к профессору.
Я подошла довольно близко – стоило мне протянуть руку, и я могла бы дотронуться до собеседника. Мог и он. Как только я оказалась достаточно близко, он схватил меня за мантию, дернул на себя и затем придавил к стене.
- Какого черта! – придушенно воскликнула я.
Снейп стоял рядом, облокотившись о стену, прижимая меня одной рукой к каменной кладке. Попытки выбраться не привели к успеху, я добилась лишь того, что он придвинулся ближе, так, что его грудь касалась моего левого плеча. Я почувствовала знакомый горьковато-мятный запах, но в тот момент не осознала, что это значило.
- Не дергайтесь, - довольно грубо сказал он, а затем добавил елейным голосом, - Мы же не хотим, чтобы «молодая женщина» пострадала или заработала новые синяки.
Во мне боролось два чувства: панический страх и праведное возмущение. Какое из них преобладало, я вряд ли смогу когда-либо сказать.
- Я лишь хотел сказать вам, мисс Грейнджер, что не предупреждаю по десять раз. Одно предупреждение было дано, вы его проигнорировали. Теперь вам придется за это поплатиться.
- И что же вы мне сделаете? – спросила я, как мне показалось, беспечно, - Убьете меня?
Вышло как-то жалко.
- Не будьте так патетичны. Кроме того, одной смерти на моей совести вполне достаточно… Но, может быть, мне действительно стоит забыть о том, что вы моя ученица, и начать вести себя с вами как с «молодой женщиной»?
Сказав это, он положил свободную руку мне на живот и медленно погладил его. Я едва не закричала от испуга.
- Да как вы смеете! – прошептала я, чувствуя, что глаза зажгло от слез.
- Вы правы, это не подходит, - его рука исчезла с моего живота, но на коже словно остался ожог.
Я снова попыталась освободиться, но он крепко держал меня, не позволяя сдвинуться с места. В глазах уже все расплывалось, и я боялась, что стоит мне моргнуть, и слезинка покатится по щеке, доставляя Снейпу еще больше радости.
- Потому что я, несомненно, испытал бы слишком большое отвращение, - продолжал он, - стоило бы мне только прикоснуться к вам как к женщине.
- Оставьте меня! Я вас ненавижу! – воскликнула я, не владея голосом.
- Для меня вы навсегда останетесь ученицей, - зло произнес он, - Настырной всезнайкой, которая доставляет одни неприятности и раздражает каждым своим словом. И никогда вы не дождетесь от меня другого к себе отношения!
Злость, обида, страх – все это смешалось, затрудняя дыхание и вызывая невиданную ярость. Мне хотелось ударить его, залепить пощечину, сделать хоть что-нибудь, чтобы задеть его!
- Слава Небесам! – ответила я почти истерично, - Потому что я бы не вынесла даже вашего прикосновения. Вы омерзительны, и мне противна одна мысль о вас! Я вообще сомневаюсь, что хоть в ком-то вы вызываете или когда-либо вызвали иные чувства. Не удивительно, что Лили Эванс предпочла вам Джеймса Поттера!
Как только эхо последних звуков, произнесенных мною, пронеслось по коридору, раздался свирепый рык, и профессор Снейп, оттолкнув меня в сторону, со всей бешенной силой и неукротимым неистовством, нанес каменной кладке сокрушительный удар. Сокрушительным, правда, он оказался для кулака Снейпа.
- Профессор! – воскликнула я испуганно.
Повисла гнетущая тишина. Снейп заботливо прижимал к себе руку, и, сгорбившись, прислонялся к стене. Черные волосы свисали, закрывая лицо, и я не видела, никак не могла увидеть, какое выражение на нем было – хотя теперь профессор и стоял ближе к свету.
Я же чувствовала себя так, словно искупалась в грязи. Ощущение безнадежности нахлынуло на меня, заставляя все другие желания и эмоции бесследно исчезнуть. Даже вина, которая затронула мое сердце после реакции Снейпа, не задержалась надолго. Всё было просто ПЛОХО.
Затем он гордо выпрямился, словно вспомнив, что не один, и… я увидела его лицо.
- Что с вами? – прошептала я.
Профессор был бледнее, чем когда-либо в его жизни. Кожа нездорово блестела, синяки под глазами казались просто неестественно темными в тусклом свете факелов. Словно кто-то нарисовал их углем. Вена на виске была видна так отчетливо, что казалась, она лопнет.
- Что с вами, сэр? – повторила я вопрос.
Но Снейп лишь молчаливо сделал несколько шагов в направлении подземелий. Оказавшись ко мне спиной, он холодно бросил:
- Убирайтесь отсюда, - и поспешил в свои комнаты.
- Извините, но я просто не могу оставить вас в таком положении, - ответила я, идя чуть позади.
- Убирайтесь ЖИВО! – прорычал он,- Я снимаю сто баллов с Гриффиндора за ночные прогулки по школе, и сниму еще столько же, если вы немедленно не уберетесь.
- Нет, - ответила я.
- Еще минус сто баллов с Гриффиндора.
- Профессор…
- ВАША помощь мне не нужна. Не хочу заставлять вас лишний раз прикасаться ко мне. Не хотелось бы, чтобы вам – или мне - стало дурно.
Я не успела даже оскорбиться, как вдруг пришло осознание…Этот запах! Мятный, с чуть горьковатыми нотками и едва ощутимым ароматом имбиря.
- Вы принимали Настойку Ньюмэна, – констатировала я, - Противоядие от укусов магических животных и разновидности ядов, основанных на секрециях этих существ. Имеет легко узнаваемый запах и приятный освежающий вкус. Начинает действовать в течение часа.
- Пять баллов Гриффиндору за правильный ответ… - произнес Снейп, - … я дал бы, если бы вы меня так не раздражали, а я имел бы привычку начислять баллы вашему факультету.
Я лишь покачала головой, сдерживая собственное недовольство. К счастью, шли мы небыстро, и мне не приходилось прилагать усилия еще и к тому, чтобы не отставать.
- Как давно вы приняли противоядие? – спросила я.
- Не ваше дело. Послушайте, мисс Грейнджер! – зло сказал он, - Я требую, чтобы вы немедленно вернулись в Больничное Крыло и оставили меня в покое. Это приказ, и если вы его не выполните, я сниму с вас еще сто баллов.
- Может говорить и делать что хотите, я вас в таком виде не брошу. Хотя мне и неприятно вам помогать, я не могу оставить человека в столь скверном состоянии.
- Какое самопожертвование... Прекрасно. Принесите мне из Больничного Крыла еще восстанавливающего зелья, а также Крем Крепкие Кости, я, похоже, сломал руку. Я буду в своих комнатах.
Я кивнула и побежала выполнять поручение. На поиск Крема Крепкие Кости у меня ушла масса времени, но я так и не обнаружила такого средства в хранилище мадам Помфри. Решив не будить ведьму, я заменила крем Целительным Эликсиром, который способствовал заживлению ран и восстановлению сломанных костей. Также захватив зелье, снимающее боль, я поспешила в подземелья. И лишь оказавшись у двери в кабинет профессора Снейпа, я осознала две вещи: мне не было известно месторасположение его комнат, как и пароль, и второе – Снейп знал об этом и послал меня в Больничное Крыло нарочно, чтобы избавиться от моей назойливой помощи. Вполне вероятно, что такого средства, как Крем Крепкие Кости вообще не существует. Не удивительно, что я никогда не слышала о нем раньше.
Не сдержавшись, и выругавшись вслух – то есть произнеся одно неприличное слово трижды – я побрела назад в Больничное Крыло. В конце концов, Снейп был прав – он мог сам о себе позаботиться. И мы слишком ненавидели друг друга, чтобы принимать и оказывать помощь друг другу без последствий.
***
Следующим утром я чувствовала себя отвратительно. Это было то самое утро, когда едва разлепив глаза, понимаешь – лучше из кровати не выбираться и проспать до следующего, более благоприятного пробуждения. Но я не могла позволить себе такой роскоши. Гарри и Драко уже проснулись, и в другом конце зала с ними о чем-то беседовала профессор МакГонагалл – судя по виду, также вставшая не так давно. Я поднялась, поправила мантию, в которой до сих пор была, и подошла к ним.
-…что означает, что вам и будет назначено взыскание, - говорила профессор МакГонагалл.
- А что нам нужно будет делать? – спросил Гарри испуганно.
- Это вы узнаете позже, - был ответ директора.
Тогда Драко поднял полный надежды и раскаяния взгляд голубых глаз и произнес самым своим кротким голосом:
- Пожалуйста, профессор МакГонагалл, не наказывайте нас. Мы больше никогда никому не причиним неприятностей. Мы понимаем, что мы и так всем только мешаем, - здесь он отвел глаза в сторону и горестно вздохнул, - А то, что мы убежали в лес совсем-совсем плохо, и мы принесли столько несчастья вам и всем остальным. Мы честно-честно никогда так не будем!
Договорив, он отчаянно закусил губу и уставился на профессора МакГонагалл огромными глазами, блестевшими от слез.
- Хороший спектакль, Драко, - директриса похлопала мальчика по спине, - Но вы БУДЕТЕ наказаны, потому что нужно уметь отвечать за свои поступки.
Драко сник. Мученическая маска спала с его лица, и он выглядел крайне раздосадованным и слегка испуганным.
- О, мисс Грейнджер, доброе утро, - заметила меня профессор МакГонагалл.
Я поздоровалась и взглянула на детей. Оба, увидев меня, приняли виноватый вид и потупили взоры. И даже Драко казался искренним.
- Здравствуй, Гермиона, - тихо произнес Гарри.
- А с вами двумя я разговаривать не хочу, - отрезала я.
Они продолжали стоять, глядя в пол, порозовевшие щечки выдавали смущение.
- Мы просто… мы просто… - начал Гарри.
- У вас всегда все очень просто, мальчики. А я волновалась так, как не волновалась никогда в жизни. Если бы с вами что-то случилось, я бы никогда себе этого не простила!
- Какой образец эгоизма, - послышался голос профессора Снейпа, и я удивилась, обнаружив его, сидящим у окна.
До этого из-за ширмы мне не было его видно.
Выглядел он мрачным и надменным, как и всегда. Значит, настойка Ньюмена подействовала.
Комментарий я пропустила мимо ушей, но теперь пришлось быть на стороже и следить за каждым словом.
- Мы больше так не будем, Гермиона! – воскликнул Гарри с отчаянием, - Честно-пречестно. Мы просто хотели посмотреть на тупоноса… как это…губоноса…
- Остроноса тупогубого, - произнес Драко, своим любимым тоном «какой же этот Гарри дурачок», - Мы прочитали о нем в твоей книжке. Там написано, что они водятся в Запретном лесу, и нам стало интересно.
- Небеса! А том, что кроме этих безобидных существ в лесу водятся сотни опаснейших тварей, вы не прочитали? – воскликнула я.
Мальчики молчали, уставившись в пол.
- Как вы выбрались из комнаты, позвольте узнать? – спросила я спокойнее.
Оба пожали плечами.
- Как это понимать?
- Ни один из них не помнит, - ответила за мальчиков профессор МакГонагалл, - По крайней мере, они так говорят. Поэтому я позвала профессора Снейпа.
- Без него-то нам не обойтись, - буркнула я.
Профессор МакГонагалл удивленно подняла брови, но сделала вид, что не услышала моего комментария.
- Он использовал легилеменсию, - пояснила она, - И, судя по всему, детям просто удалось аппарировать.
- Просто аппарировать?! – воскликнула я удивленно.
Но объяснения были прерваны, поскольку в помещение вошла мадам Помфри. Её нога уже была в порядке, и она, поприветствовав меня, забрала Гарри и Драко, чтобы отвести их в отдельную комнату для тяжелобольных. Вернуть их обратно в нашу комнату планировалось ночью, чтобы не было опасности встретить других студентов. Когда мадам Помфри ушла, профессор МакГонагалл продолжила:
- Они видели хижину Хагрида из окна, взялись за руки и принялись думать о том, где хотят оказаться. Четко представив себе цель, они приложили все желание, которое у них имелось к тому, чтобы переместиться. Так уж устроена магия – иногда она выполняет детские желания, очевидно, помогая им выживать даже в трудных условиях. Но порой она действует не на пользу, а на вред. Дети, не умея отличить хорошее от плохого, используют свою силу себе же во вред.
- Это звучит настолько неправдоподобно, что я готова в это поверить, - ответила я, растерянная.
Было просто страшно подумать, какой силой обладали эти малыши, и ЧТО они могли сделать, не обладая разумностью взрослых. Странно, что мир вообще до сих пор не перестал существовать, когда дети обладают таким оружием.
Очевидно, угадав мои мысли, директор сказала:
- Обычно родителям удается контролировать детскую магию. Или, по крайней мере, сдерживать её. Материнский инстинкт зачастую позволяет женщине во время предупредить шалости ребенка. Ведь между ведьмой и ее чадом существует гораздо более сильная связь, чем между матерью-маглой и её ребенком. Кроме того, не все дети проявляют свои магические способности так активно, а нам, к тому же, стоит учитывать необычность ситуации. Ведь не стоит забывать о том, что мальчикам восемнадцать.
Я кивнула, соглашаясь с такими доводами.
- Как же я хочу, чтобы они выросли, - проговорила я, присаживаясь на кровать.
- Я разделяю ваши чувства. Ведь это приблизит ваше наказание, - заявил Снейп.
- Не помню, чтобы спрашивала вашего мнения, - зло ответила я.
- Мисс Грейнджер! – возмущенно произнесла профессор МакГонагалл, не способная пропусить мимо ушей подобную наглость.
- Не стоит, Минерва. Мисс Грейнджер уверена, что может вести себя так, как ей заблагорассудится. Особенно со мной, ведь я стольким ей обязан.
Интонация, с которой это было сказано, почти заставила меня закричать от бешенства. Как же легко он выводил меня из себя!
- Нет, сэр, вы не совсем верно трактуете мое поведение. Дело лишь в том, что я решила отбросить вежливость при беседе с вами, поскольку это не что иное, как ложь и притворство. А я не люблю ложь и притворство. Кроме того, я решила демонстрировать к вам такое же отношение, какое вы демонстрируете ко мне. Другими словами, выказывая неуважение, вы вынуждаете меня отвечать взаимностью.
- Интересно, что наши с вами отношения построены на, скажем так, взаимной взаимности, поскольку мое поведение диктуется вашим. Раньше я относился к вам, как ко всем другим ученикам. Теперь же вы, пожалуй, опередили даже Поттера и занимаете в моем сердце *особое* место.
- Какая честь, сэр, - ответила я не менее саркастично, - Но здесь наши чувства не совпадают, потому что вы мне абсолютно безразличны.
- Вчера вы говорили другое, - притворно оскорбился профессор.
- Мы, девушки, так непостоянны.
- Не более, чем *молодые женщины*… Впрочем, откуда вам знать, - ответил Снейп сардонически, и я вспыхнула от гнева.
- Вы просто невозможный, отвратительный человек! – сказала я страстно, - Я мечтаю, когда окончу школу и расстанусь с вами навсегда!
- И чувства снова взаимны…
- Что здесь, в конце концов, происходит? – вмешалась профессор МакГонагалл, о чьем присутствии я совсем забыла, - Мисс Грейнджер, как вы позволяете себе разговаривать с профессором Снейпом? Он ваш преподаватель!
Говорила она со смесью удивления и возмущения. Конечно, ей было сложно поверить в то, что я способна на проявление такого неуважения.
- Я говорю ей то же самое, - глумливо ответил Снейп.
Мне стало ужасно обидно. Я понимала, что для профессора МакГонагалл я – наглая девчонка, возомнившая себя черт знает кем. Ведь она не знала всей предыстории. И мне так хотелось объяснить!
- Вы не знаете, как он ведет себя со мной, когда мы наедине! – сказала я эмоционально, - У меня есть все причины говорить с ним в такой манере. Вы просто не знаете всего… - я вдруг растеряла всё красноречие.
Чего я никогда не умела, так это оправдываться, потому что мне казалось, что меня заведомо считают виноватой, и каждое мое слово лишь усугубляет положение.
- Он… его поведение, оно просто неприемлемо! Стоит нам оказаться одним, и он…
- Мисс Грейнджер, - произнесла профессор МакГонагалл, и, как мне показалось, в её голосе звучало обвинение.
Конечно, она не верила ни одному моему слову. Или считала, что его оскорбления в мой адрес не являются достойной причиной грубить в ответ. Естественно, ведь «он мой учитель». Фраза, которую я возненавидела всем сердцем.
Почувствовав себя совсем беззащитной, я нервно всхлипнула, и выбежала из Больничного крыла.
Оказавшись за дверью, я прислонилась к ней спиной, чтобы перевести дух. И вдруг услышала возмущенный возглас профессора МакГонагалл:
- Северус Снейп! Что всё это значит?
Я совсем не хотела снова подслушивать их разговор. Но тон и слова директора заставили меня предположить, что она поняла меня, что она на моей стороне… Я просто хотела убедиться в этом. Честно.
- Я не могу поверить, что ты посмел так поступить с девочкой? – продолжала, тем временем она.
- Что ты имеешь в виду? – в свою очередь спросил Снейп, голос его был спокоен, как всегда.
- Ты обещал, что не причинишь ей вреда! – возмущенно сказала профессор МакГонагалл.
- Я ничего ей не сделал. К чему ты, черт возьми, ведешь? – в голосе Снейпа послышалось раздражение.
- Ты прекрасно знаешь, к чему. Она сказала, что ты недостойно вел себя, когда вы были наедине. Что ты сделал с ребенком?
- Ребенком? – прорычал зельевар, - Не далее, как вчера она заявила мне, что уже давно не ребенок, а «молодая женщина», требуя, чтобы я обращался с ней соответствующе. И как я должен реагировать на подобную дерзость?
- Ох! – у профессора МакГонагалл, кажется, не было слов, - А ты и рад стараться. Как же ты мог! Как ты можешь обвинять её в этом. Я не ожидала, Северус, что ты можешь так поступить… я просто не знаю, что делать.
- Выпороть её, - с трудом расслышала я ответ Снейпа, и сжала кулаки, сдерживая раздражение.
- Северус! Я просто отказываюсь понимать… Ты надругался над девочкой и теперь еще смеешь…
Я вздрогнула от этих слов.
- Надругался?! – вскричал Снейп.
Я быстро промотала в голове своё выступление, и с ужасом поняла, как восприняла мои слова директор. Но разве я не упомянула, что меня возмутили не действия, но слова?
- Да ты в своем уме? Я не прикоснусь к этой самодовольной пустоголовой дуре даже за деньги.
- Северус!
- Она просто девчонка. Глупая надменная девчонка. И как ты могла подумать, что я посмел… Она говорила о том, как я с ней РАЗГОВАРИВАЮ. Ей не нравится, что я груб с ней. Но не в физическом плане. Я бы никогда…
- Но Северус, - голос профессора МакГонагалл звучал несколько растерянно и с долей сожаления, - я бы не подумала так, если бы не слова мисс Грейнджер. Ваши отношения в последнее время действительно… перешли на новый уровень. Вам приходится много времени проводить вместе и…Она сказала это так, что у меня не осталось сомнений. Согласись, такое поведение для неё необычно…нет-нет, не фыркай, это действительно так. Она очень воспитанная и никогда не устраивает истерик без повода. А то, как она разговаривала сегодня с тобой могло означать лишь то, что между вами произошло что-то действительно серьезное… Кроме того, ведь уже был прецедент…
- Тогда была совершенно другая ситуация. Для начала, мисс Элизабет Брайан училась на МОЕМ факультете, а не на вашем чертовом Гриффиндоре. И именно она проявила инициативу, если можно применить это бесцветное слово к тем заигрываниям, ужимкам и откровенному соблазнению, которые она применяла ко мне. Более того, мне тогда было не многим больше двадцати, это было начало моей карьеры, а она была весьма развитой как в физическом, так и умственном плане девушкой, младше меня на каких-нибудь пять лет. Мне же требовалось что-то, что позволило бы мне снова почувствовать себя живым… Не думаю, что тот случай достоин теперь упоминания.
- Что ж… - профессор МакГонагалл, кажется, успокоилась и взяла себя в руки, - А что насчет мисс Кэндл?
- Наши *отношения* с мисс Кэндл, точнее миссис Рэйнсборо – студенткой так же моего факультета, прошу заметить – едва ли можно назвать выходящими за рамки приличия. До того, как она окончила школу, между нами не было ничего, что противоречило бы школьным правилам. В противном случае, как вам прекрасно известно, директор непременно узнал бы об этом.
- Да… красивая была девушка. Жаль, что ей пришлось выйти за того торговца. Эти «выгодные» браки по требованию родителей, сколько страданий они приносят молодым людям.
- Я уверен, миссис Рэйнсборо без труда забыла обо мне. Молодые девушки достаточно ветрены, чтобы едва прекратив отношения с одним мужчиной, выйти за другого. Тем более, если первый – это я, а второй – богатый или красивый настырный самовлюбленный тип.
В голосе профессора прозвучала горесть, а мне стало стыдно за слова, которые я сказала ему ночью в коридоре. Зачем же я упомянула Лили Поттер?
- Северус, ты слишком строг к себе, - заметила профессор МакГонагалл, - Ты мог бы быть очень привлекательным для женщин, если бы не отталкивал их от себя намеренно.
- Вы могли заметить, что ни одна история в моей жизни, связанная с женщиной, не закончилась для меня хорошо. Начиная с матери, и кончая, пожалуй, мисс Грейнджер.

Cait_Sith,когда будет следующая глава???Так не терпится поприсутствовать еще на какой-нибудь перепалке!О. идея, а может пусть наши шкодливые проказники, закроют голубков где-нибудь на ночь? В каком-нибудь маленьком и уютном местечке?
Ох, с таким интересом жду твое продолжение, так нетерпится узнать дальнейшее!!!
Cait_Sith, я знаю, ты точно готовишь нам сюрприз!!! Но может быть уже пора бы их "придвинуть" еще поближе?Уже Снейпушка Гермиону прижал к стеночке,правда ненадолго, но может в этот раз будет подольше и по-сурьёзней?
Жду новую главу!!! С НЕТЕРПЕНИЕМ!!!

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Cait_Sith, что ни глава - шедерв! Вт и еще один шаг от ненависти до любви сделан ))).
Гермиона уже начинает ..мечтать..хотя нет, еще не мечтать... еще только представлять. Но для нее это уже семимильный шаг. ))). Минерва прелесть! Тактик! Срочно наградить Орденом Дамба 1 степени ))). Ведь все знают, что если что-то запрещается, то это хочется получить больше всего )))

Внимание, внимание! Только у нас, только для вас, только сейчас: от Гермионы Грейнджер и Северуса Снейпа НОВЫЙ вид поцелуя - ВЗАГРЫЗ!!! Спешите увидеть!

leopa,

Но я ведь вас знаю, ненасытные. Вам одну напишешь - следующую подавай!

За завтраком я рассказала Джинни всё о профессоре Снейпе и о моих чувствах к нему – о том, как ненавижу его и хочу поскорее распрощаться с этим невыносимым человеком. Рон, к счастью, был настолько поглощен завтраком – а завтрак Роном – что ни одного слова из нашего разговора не услышал.
- Это действительно смешно, - сказала Джинни, когда я замолкла, - Неужели МакГонагалл правда думает, что Снейп мог бы влюбиться в тебя? То есть, я не хочу сказать, что в тебя нельзя влюбиться, но Снейп?
- Я думаю также, - согласилась я.
- Хотя это было бы забавно… - она мечтательно закатила глаза, - Представь, как мы могли бы повеселиться!
- Джинни! Конечно же, ты не имеешь в виду, что стала бы шутить над чувствами профессора!
Джинни скорчила невинную рожицу, и сказала:
- Конечно же нет. Сама ситуация была бы настолько веселой, что необходимости шутить на эту тему просто не было бы.
- Когда же, наконец, все наладится, Джинни? – спросила я отчаянно, - Я устала нянчиться с детьми, я устала от постоянных споров с профессором, устала от маминых писем. - Я помахала перед подругой очередным посланием от родительницы, в котором она вновь интересовалась делами Снейпа. - Я хочу спокойно доучиться, сдать экзамены и начать, наконец, новую жизнь.
- Я тебя понимаю. Но осталось совсем немного. Во-первых, Снейп наверняка скоро приготовит антидот и Гарри с Драко повзрослеют.
- Я сомневаюсь, что их когда-нибудь постигнет такое несчастье.
- Вернутся в свой настоящий возраст тогда. - Поправилась Джинни. – И жизнь вернется в свое русло. Ты сможешь часами сидеть в библиотеке, а мы попытаемся выиграть кубок по квиддичу. Сейчас впереди Рэйвенкло. Хаффлпаф они разгромят, это точно, но…
- Джинни, не забивай мне голову еще и квиддичем, пожалуйста! – попросила я.
- Ладно, - легко согласилась моя подруга, - Тогда, пожалуй, поговорим об уроках.
Я вежливо улыбнулась на такое предложение, внутренне благодаря её за смену темы. Но моя благодарность тут же исчезла, стоило Джинни довольно улыбнуться и сказать:
- Помнишь ли ты о том, что сейчас у нас Зелья?
Я тут же поставила чай, который намеревалась выпить, на стол и уставилась в пространство.
- Плохие новости, - прокомментировала, наконец, я.
Джинни пожала плечами.
- Что касается меня, это первый раз, когда я жду Зелий с нетерпением! – сказала она, и я взглянула на неё как на сумасшедшую.
- Неужели?
- Конечно, потому что, во-первых, я хочу проследить за профессором Снейпом, чтобы проверить, насколько права профессор МакГонагалл…
- Но это же ерунда! Ты же сама сказала, что не веришь в то, что он мог бы… испытывать определенные чувства ко мне.
- Да, но если МакГонагалл сказала, что видит что-то, есть смысл понаблюдать за Снейпом и понять, что же такое могло натолкнуть на мысль о том, что он влюблен.
- Не думаю, что тебе удалось бы что-нибудь заметить, даже будь это правдой. Профессор МакГонагалл знает Снейпа уже много лет, и, возможно, считает, что видит, что творится у него в душе. Но тебе разглядеть, что скрывается за этой надменностью, не удастся никогда.
- Ты меня недооцениваешь, Гермиона.
- Он – шпион со стажем, - не сдавалась я.
- Но он не будет знать, что я наблюдаю за ним, не так ли? И в какой-то момент он непременно расслабится, потеряет бдительность – тут-то я его и поймаю!
- Ооо! Я поняла. Для тебя это просто очередное приключение! Но я бы на твоем месте ни на что не рассчитывала: он непроницаем, и он не влюблен. По крайней мере одно из этих утверждений верно, и значит, ты напрасно потратишь время.
- Посмотрим-посмотрим, - сказала Джинни скорее самой себе.
***
Когда мы пришли в класс Зельеварения, там уже были все, кроме Снейпа.
- Привет, Гермиона! – поспешно поздоровался со мной Харпер, стоило ему заметить меня.
Я вернула приветствие и заняла своё место. К моему удивлению, Харпер подошел и сел на свободный стул рядом.
Я вопросительно подняла брови.
- Как прошло твое взыскание? – спросил он, неотрывно глядя мне в глаза, что смущало неимоверно.
- О, терпимо. Я оттирала те банки, - я указала на верхние полки шкафа с заспиртованными гадами.
- Нет! – воскликнул Харпер возмущенно, - Он не мог быть так жесток к тебе! Все знают, что эти банки невозможно отмыть, и профессор заставляет их оттирать, когда хочет заставить студента вымотаться до изнеможения.
- Вероятно, именно это и было его целью, - сказала я, улыбнувшись.
- Но я бы, честно говоря, не удивился, если бы тебе удалось отмыть их, - произнес Харпер так, словно ему было трудно дышать.
Вероятно, мое лицо выдало мое замешательство и удивление, и юноша торопливо заверил меня, что не имел в виду ничего оскорбительного.
- Просто тебе всегда все удается, - пояснил он, - Кажется, нет ничего, с чем бы ты не справилась.
- Оу… это большое преувеличение, - ответила я, слегка покраснев.
- Нет-нет! – горячо заверил меня Харпер, - Скорее преуменьшение.
- Слышь, Харпер, если ты запал на Гермиону, так ей и скажи, - вдруг встрял Рон, - Она не любит, когда с ней кокетничают.
Я вспыхнула от смущения и возмущения.
- Рон! – воскликнула я, не зная, что еще добавить.
- Извини, - ответил в свою очередь Харпер,- но если ты привык вести себя как бабуин, это твое дело. Моё желание поговорить с Гермионой действительно объясняется большой симпатией к ней, но я не стану несчастнее, если ты не будешь давать мне советы, Уизли. Я предпочитаю вести себя как джентльмен.
- Джентльмен! – фыркнул Рон, но тут Джинни толкнула брата локтем в ребра, и тот замолк.
Я же не знала, куда деть взгляд.
- Извини, Гермиона, - произнес Харпер, вставая, - Я не хотел смутить тебя. Приятно было поговорить.
- О, нет! Это ты извини. Не твоя вина, что кое-кто из моих друзей до сих пор не научился хорошим манерам… - сказала я, недовольно взглянув на Рона.
- Прежде, чем осуждать чужие манеры, взгляните на свои, - неожиданно произнес профессор Снейп.
А я даже не заметила, когда он вошел в класс.
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора за разговоры во время урока, - добавил он, прожигая меня взглядом.
Я демонстративно пожала плечами, мол, меня это не волнует.
Харпер прошел на свое место. Стоило ему сесть, как его друг Уркуорт начал что-то сердито ему нашептывать.
Но Снейп, конечно же, не обратил на это никакого внимания.
Начался урок, в течение которого Снейп в общей сложности снял с Гриффиндора семьдесят баллов. В каждом снятом балле была, естественно, повинна я. То ему казалось, что я разговариваю, готовя зелье – а я лишь шептала названия ингредиентов – то я слишком громко стучала ножом, то я просто была невнимательна.
Значит, это и была его попытка воспитать меня и отомстить за плохое поведение? Что ж, должна была разочаровать его – баллы давно не имеют для меня такого огромного значения. Конечно, это было неприятно, но я вполне могла восполнить всё растраченное на других уроках. Хотя те баллы, что он снял прошедшей ночью, восстановить будет непросто. Сколько там вышло, двести?
- А теперь мисс Грейнджер, пройдите сюда, к доске, - приказал профессор внезапно, когда мое зелье было уже готово.
Я подняла на него вопросительный взгляд. С какой стати?
- Выйдете и встаньте перед классом, - повторил преподаватель.
- Зачем, сэр? – спросила я, не думая вставать.
- Выйдете – и узнаете, - процедил Снейп.
Некоторое время он просто сверлил меня взглядом, и я была вынуждена послушаться.
- Итак, - он набрал немного зелья из моего котла в пиалу, проинспектировал его, и, наконец, подал мне, - сейчас мисс Грейнджер продемонстрирует нам действие эликсира Истинной Сущности.
Я взглянула на профессора с недоверием.
- Я не стану этого делать! – произнесла я с вызовом.
- Еще как станете, - был ответ.
- Я не буду пить это зелье на глазах у всего класса. Это… это слишком личное. Вы не имеете права!
- Вы так часто напоминаете мне о моих правах, мисс Грейнджер. Что ж, позвольте, я процитирую вам выдержку из школьного устава. «Преподавателю дозволяется требовать от студента выполнения любого задания, если только оное не причиняет необратимого вреда физическому или психическому здоровью второго. В случае отказа выполнить приказ преподавателя, студент может быть подвергнут наказанию вплоть до исключения из школы». Итак?
Снейп сложил руки на груди и самодовольно посмотрел на меня.
- Эти правила были написаны в средневековье, - пробормотала я.
- Мисс Грейнджер, вам нечего боятся. Зелье лишь покажет нам вашу истинную сущность, ни более, ни менее. Это не причинит вам никаких неудобств, я уверен… или, быть может, вы опасаетесь, что ваше зелье приготовлено не достаточно хорошо? В таком случае я поставлю вам ноль за работу на уроке, и вы можете занять свое место.
Я сжала пиалу крепче, заставляя все язвительные ответы умереть в моей голове. Достаточно я уже надерзила. Если бы не мой несдержанный язык, я бы здесь не стояла, находясь в близкой опасности от самого позорного разоблачения в жизни.
- Уверен, ваша сущность не может быть настолько нелицеприятна, чтобы была причина её скрывать, - добавил Снейп, когда я все еще не решалась выпить канареечно-желтую жидкость с приторно-лимонным запахом.
Я не могла быть так уверена на этот счет. Моей сущностью могло оказаться что угодно – от хнычущего младенца до огромной пыльной книги. И я не могу сказать с уверенностью, во что превратиться мне хотелось бы меньше.
Я взглянула на остальных учеников. Рон с отвращением смотрел на Снейпа, Джинни же не отрывала взгляда от сосуда в моих руках и медленно качала головой. Харпер казался очень напряженным, словно в любой момент готов был вскочить со стула и выбить пиалу у меня из рук. Его друзья же наблюдали за мной с нескрываемым интересом. Как, впрочем, и многие другие.
Посчитав паузу затянувшейся – а профессора Снейпа упрямым мстительным типом, чьей сущностью определенно является противный пятилетний ребенок – я сделала глубокий вдох и залпом выпила вязкую жидкость. Несколько секунд, кажется, ничего не происходило, как вдруг все вокруг засветилось мерцающим светом, сотни маленьких звездочек совершили круг вокруг меня и рассыпались в пыль, оставив меня стоять под любопытными взглядами.
- Что за черт! – раздался голос Снейпа.
Я вздрогнула и с опаской опустила взгляд. Я определенно осталась человеком – что уже приятно. Но почему-то я стояла на холодном каменном полу босиком. На мне было нечто вроде белой шелковой сорочки, что заставило меня стыдливо прикусить губу и покраснеть. Я осмотрела руки – это были мои обычные руки, только… бледнее и худее, чем обычно. Да и вся я казалась какой-то маленькой, худенькой и беленькой.
- И как это прикажете понимать? – спросил Снейп, наколдовав плед.
Он подошел ко мне, аккуратно укутал в мягкую ткань и внимательно посмотрел в лицо.
- В кого я превратилась? – спросила я не своим голосом.
- Я хотел бы узнать ответ на тот же вопрос, - ответил Снейп, подходя к моему котлу и вновь проверяя зелье, - Эликсир сварен верно.
- Профессор, нужно отвести её в больничное крыло, - подал голос Харпер, - посмотрите, ей же холодно.
- И она босая, - добавил с заботой – кто бы вы думали? – его друг Уркуорт.
- Позвольте мне отвести её, - предложила Джинни, поднимаясь из-за парты.
- Я помогу! – тут же воскликнул Рон.
- Я сам разберусь, - отрезал Снейп, подходя ближе ко мне, - Ни один из вас еще не закончил зелье.
Наколдовав для меня еще и мягкие темно-зеленые – под цвет пледа – тапочки, профессор жестом предложил мне выйти в коридор.
- Сваренные зелья оставить на моем столе, - бросил он напоследок, и мы вышли из класса.
До Больничного крыла мы шли молча. Снейп изредка поглядывал на меня, но я старалась делать вид, что не замечаю этого. Однако румянец на щеках выдавал меня с головой.
Ощущения были странными. Я казалась сама себе такой хрупкой, почти эфемерной. Это была как будто я и не я одновременно.
Внезапно споткнувшись о небольшой выступ, я едва не упала на пол, но профессор ловко подхватил меня и поставил на ноги. Я залилась краской пуще прежнего.
Профессор поправил плед, задержав руки на моих плечах. Я стыдливо опустила глаза. Но, не выдержав долго, подняла голову и взглянула на профессора.
- Ваше внутренне «я» - настоящее чудовище, мисс Грейнджер, - произнес профессор, всё еще держа руки на моих плечах.
- Но кто же я?
Но Снейп не стал отвечать на мой вопрос. Он резко отвернулся и пошагал в сторону Больничного крыла. Я поспешила за ним.
***
Там началась настоящая кутерьма. Мадам Помфри начала носиться со мной так, словно я – хрустальная ваза, которая может вот-вот упасть и разбиться.
- Но позвольте же мне взглянуть в зеркало! – жалобно попросила я, и моя просьба была тут же выполнена.
К кровати, на которой я лежала, подплыло небольшое зеркало, в которое я с жадностью взглянула.
Укутанная в сотни пледов, передо мной предстала видоизмененная я. Черты лица были те же, но кожа казалась более бледной, губы на её фоне напротив – алыми. А глаза… в эти глаза невозможно было смотреть без трепета. Большие, наивные карие глаза, кажется, умоляли вас помочь, позаботиться, защитить.
- Это значит, что внутри я – слабая? – спросила я, на глаза тут же навернулись слезы.
- Конечно же нет! – воскликнула мадам Помфри, - Ну же, дитя мое, не надо плакать, - она нежно погладила меня по голове.
- Всё это лишь значит, - ответил Снейп, сидевший рядом на стуле, - что, демонстрируя самоуверенность и нахальство, а также смелость и все прочие атрибуты Гриффиндора, внутри вы мягкий человек, нуждающийся в защите и внимании. Вы прячете эти черты, справедливо полагая их слабостью. Но сейчас, когда ваша внешность отражает этот внутренний мир, вы вызываете во всех желание защитить, с которым сложно бороться, - на последней фразе его в его голосе послышались незнакомые нотки.
Но внезапно меня окружил огонь. Всё вспыхнуло красным, невиданный жар охватил мое тело, но уже через секунду все прошло.
Я взглянула сперва на Снейпа, затем на мадам Помфри.
- Действие зелья закончилось? – спросила я, знакомым мне голосом.
- Судя по всему, да, - ответила мадам Помфри.
Профессор хранил молчание, неотрывно глядя на меня.
- Уф, слава Богу. Это так… неприятно, когда твоя душа обнажена и все видят тебя слабой и уязвимой. Словно я была неодета. Ох, кстати!
Я заглянула под плед и убедилась, что форма и мантия снова на мне.
- Так лучше, - прокомментировала я, выбираясь из кровати.
- Нет-нет, тебе нужно еще полежать! - Воскликнула мадам Помфри, а затем другим тоном добавила. – Странно, но хотя твой прежний вид вернулся, я всё еще вижу эту… ранимость в твоих глазах.
Я удивленно вскинула брови.
- Это, должно быть, побочное действие зелья. Но скоро это пройдет, наверняка.
Я перевела взгляд на профессора, ожидая, что он подтвердит мои слова.
Но он резко встал, и, не сказав ни слова, вышел из Больничного Крыла. Я еще продолжала удивленно смотреть ему в след, когда мадам Помфри заметила:
- Это не пройдет, мисс Грейнджер, ведь это часть вас.
- Какой же он невоспитанный нахал, - сказала я в свою очередь, не услышав слов собеседницы.
Узнав у мадам Помфри о том, как ведут себя мальчики, и услышав, что они втроем прекрасно ладят, я поспешила на Трансфигурацию, которая уже пять минут, как началась.
Стоило мне войти в класс, как все повернули головы в моем направлении и с живейшим интересом уставились на меня.
- Мисс Грейнджер, проходите. Мисс Уизли предупредила меня, что вы можете опоздать.
После Трансфигурации, профессор МакГонагалл попросила меня задержаться.
- Мисс Грейнджер, - произнесла она, и в течение последующих двадцати секунд молчала, решаясь сказать то, что хотела, - Завтра у профессора Снейпа день рожденья.
Мои брови взлетели вверх от удивления. Я ожидала многого, но не этого.
- Что ж, - ответила я, - он определенно козерог. Я всегда знала, что астрология – такая же наука, как и все другие.
- Да-да. Но видите ли… Он редко празднует свой день рожденья. Если говорить откровенно, едва ли я вспомню хотя бы один год, когда он устраивал бы настоящий праздник и был похож на именинника.
- Не могу сказать, что меня это удивляет. Но я могла бы предположить, что его это устраивает.
- Возможно. Но мне подумалось… почему бы не приготовить для него сюрприз?
Произнеся это, профессор МакГонагалл выжидательно уставилась на меня, и я готова поклясться – никогда еще на её лице я не видела такого выражения. Примерно такое же лицо было у Джинни, когда ей в голову приходила очередная гениальная идея.
Мне стало не по себе.
- Это прекрасная мысль, мэм. Но чем я могу помочь?
- Я думаю, будет замечательно, если мы устроим небольшое празднование в преподавательской комнате. Но приглашать одних только профессоров – неинтересно. Поэтому почему бы вам с мистером Уизли и мисс Уизли не придти? Я приглашаю именно вас, поскольку вас многое связывает. Жаль только мистер Поттер и мистер Малфой не смогут принять приглашение.
- Да, в самом деле, но профессор… - я была в замешательстве, - Я не думаю, что профессор Снейп будет рад увидеть меня или Рона с Джинни.
- О, на ваш счет я не сомневаюсь.
- Профессор МакГонагалл! – воскликнула я, но затем заставила себя успокоиться, и вежливо произнесла, - Мне кажется, у вас сложились неверные представления о наших с профессором Снейпом отношениях. Мы не выносим друг друга. И если вы видите в этом что-то большее, позвольте вас заверить, вы ошибаетесь.
Директриса откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня.
- Ясно, - произнесла она задумчиво.
- Вот и славно, - обрадовалась я, - Тогда, я пойду, мэм?
- Конечно…
Я уже почти подошла к двери, когда голос профессора МакГонагалл догнал меня:
- Вы ведь, конечно же, не хотели бы очаровать профессора Снейпа и доказать ему, что являетесь умной молодой девушкой, а не просто выскочкой-студенткой…
Я замерла.
- Что вы имеете в виду? – спросила я, медленно оборачиваясь.
- Я всего лишь хотела сказать, что этот праздник стал бы прекрасной возможностью для вас продемонстрировать, НАСКОЛЬКО вы выросли. Несколько заклинаний и красивое платье – и ни один мужчина не посмеет быть грубым с вами. Даже профессор Снейп. Но нет, вам это неинтересно. Вы предпочитаете, чтобы он видел вас лишь в вашей ученической мантии.
- Профессор МакГонагалл, мне показалось, или директор Хогвартса только что предложил мне соблазнить моего преподавателя? – спросила я, не веря ушам своим.
Профессор МакГонагалл поднялась из-за стола и серьезно посмотрела на меня.
- Мисс Грейнджер, я безусловно не стала бы предлагать вам такое. Это запрещено правилами школы. Но между соблазнением и очарованием есть огромная разница. Вы хотите добиться от профессора Снейпа уважительного отношения. Но вполне очевидно, что ваши методы, как то демонстрация ума и неукротимого нрава, не помогают достичь цели. И так уж повелось, что лучший способ для женщины добиться чего-либо от мужчины – очаровать его. Очарование, моя дорогая, ваше лучшее оружие.
Не согласиться с этим было трудно. Тем более в свете произошедших на Зельях событий. Но ведь во мне не было и капли настоящего очарования, того, которое помогало другим моим подругам по несчастью заставлять мужчин склонять перед ними головы или смотреть с восхищением и обожанием.
- Я не думаю, что заряд моего оружия достаточно силен, чтобы пробить броню профессора Снейпа, - ответила я.
- О, поверьте, вам это не составит никакого труда. Просто будьте уверены в себе. Забудьте на мгновение о том, что вы лучшая студентка школы, и вспомните о том, что вы – девушка.
Я вздохнула. Возможно ли было сделать из меня красавицу за сутки?
- И не просто девушка, но ведьма, - напомнила профессор МакГонагалл, и сдержанно улыбнулась.
Я улыбнулась в ответ.
- Но почему… почему вы позволяете это?
- С возрастом мы все становимся немного сентиментальными…
- Мэм?
- Не берите в голову, мисс Грейнджер. Просто послушайте моего совета.
- Спасибо, мэм… пожалуй, мы придем.