Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:13 | Сообщение # 2
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Название: Надвое Оригинальное название: Split Команда: Хаффлпафф Экзамен: ЗОТИ и Трансфигурация Автор: windwingswrites Перевод: almondwind, Corky Бета: - Гамма: windwingswrites Жанр: Мистика/роман Пейринг: СС/ГГ Рейтинг: PG-13 Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/8121304/1/Split Разрешение на перевод: получено Дисклаймер: Мир ГП принадлежит Дж. Роулинг, сюжет — автору. Саммари: В один прекрасный день Северус Снейп делает пугающее открытие. Кто играет с его жизнью? И зачем? Комментарий: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий Размер: макси Статус: закончен Отношение к критике: на здоровье
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:14 | Сообщение # 3
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Пролог
Смуглый приземистый ювелир вот уже около десяти минут рассматривал ее собственность с подозрительным пристрастием, но так и не сказал ни слова. Хмурил свои пушистые брови — и это откровенно нервировало.
Она многозначительно откашлялась. Похоже, сработало: ювелир неожиданно поднял взгляд, и теперь брови над колючими глазами смотрелись словно скат меховой крыши.
— Итак. Как давно, вы говорите, ваша семья владеет этим камнем? — спросил он с едва заметным средиземноморским акцентом.
Сказано это было с таким скепсисом в голосе, что Гермиона мысленно дала себе подзатыльник. Черт, и еще раз черт! Стоило бы почитать что-нибудь на предмет драгоценных камней, прежде чем бросаться показывать его.
Но теперь идти на попятный поздно.
— Я только знаю, что он принадлежал моей прабабушке по отцовской линии, — с легкостью соврала она, ляпнув первое, что пришло в голову.
— И вы даже не пытались… проследить его историю?
— Нет вообще-то. Собственно, именно этим я и собираюсь теперь заняться. Видите ли, я только недавно стала владелицей этого… камня.
Наблюдая, как брови ювелира теряют сходство с лохматой крышей и превращаются в одну сплошную линию, нависающую над лицом, Гермиона поняла, что сказала глупость.
— Видите ли, мэм… — ювелир окинул ее пристальным взглядом, словно вдруг увидел в новом свете, — такие камни… они не проходят в истории незамеченными. Как правило, у каждого из них есть имя. Их единицы. И большей частью они меняют владельцев, только если с теми… происходит что-либо непоправимое. С владельцами, то есть. Войны… убийства… падения династий… Вы понимаете, о чем я?
Черт. Он думает, что камень краденый, а она достаточно наивна, чтобы вот так явиться с улицы и попытаться узнать, сколько тот стоит. Могло статься, что прямо сейчас ювелир перебирал в уме последние громкие кражи драгоценностей. Нет, точно стоило лучше подготовиться. И она еще надеялась обойтись без магического вмешательства!
Понимая, что наложить на беднягу Обливиэйт придется в любом случае, Гермиона решила вытянуть из него как можно больше и в будущем быть осторожнее. Это придало голосу резкости и самоуверенности.
— Вижу, вы большой знаток, сэр. Может, вы узнаете этот камень? — спросила она, сухо улыбнувшись.
— Может и узнаю, дорогуша; а может и ошибаюсь. Но вы же понимаете, учитывая его размер… и чистоту… Он действительно уникален, и я…
— И вам не верится, что женщина вроде меня может быть его владелицей?
— Собственно, да: законной владелицей.
— Но вам не составило труда предположить, что я настолько глупа, чтобы притащить его к вам, будто нищая бродяжка, которая собирается продать бабушкин бриллиант в полкарата?
Рот ювелира дернулся, а на лице прямо читалось, что да, в эту версию ему верилось гораздо легче. Но потом какая-то другая мысль заставила его глаза опасно вспыхнуть. — А вы хотите продать его?
— Может быть.
Еще одна ложь. Пусть поверит. Пусть думает, что ее облапошить проще простого. В конце концов, именно за этим к нему обычно приходят дамочки — чтобы обратить в деньги сомнительное наследство. Если он поймет, что его сегодняшняя посетительница скорее продаст почку, чем камень, то никогда не поделится с ней тем, что знает.
— Все же не стоит недооценивать меня, сэр. Я понимаю, что у вас может не набраться нужной суммы, чтобы купить его, — торопливо добавила она, пытаясь развеять первое впечатление о горемыке-невежде, не понимающей, каким сокровищем владеет.
Ювелир еще раз окинул посетительницу долгим взглядом.
— Моя дорогая, позвольте быть откровенным. Какая бы причина ни привела вас сюда — не мне судить. Я предлагаю сделку. Если откровенно поведаете мне о камне все, что хранится в вашей прелестной головке, я предложу вам цену, о которой вы и не мечтали. И это останется нашим маленьким секретом.
Можно было даже не сомневаться, что секрет перестанет быть таковым еще до того, как она покинет здание. Не нужно быть легиллиментом, чтобы увидеть, как в голове находчивого дельца завертелись маленькие шестеренки, замелькали образы всех, кому он позвонит «как только». Она, конечно, надеялась на несколько иной ход дел, но стоило придерживаться собственного же правила: работать с тем, что есть. И если придется сочинить историю, чтобы разжечь интерес ювелира в надежде узнать-таки его мнение, так тому и быть. В конце концов, Обливиэйт уже в меню.
Гермиона приняла кроткий вид.
— Моя прабабушка была… азартной женщиной, — начала она, многозначительно выделив «азартной», словно после стольких лет ее семья все еще порицала безрассудство своего предка. — Немало помоталась по миру, следуя то за одним мужчиной, то за другим. И хранила целую кучу секретов.
Оставалось только надеяться, что звучит это достаточно таинственно. Во всяком случае, ювелир казался довольным.
— Понимаете, бабушка дожила до своего сотого дня рождения, и даже когда у нее не осталось ни одного зуба, все еще с удовольствием посматривала на симпатичные мужские задницы. Вы не поверите, у нее был пунктик насчет формы.
Кто бы мог подумать, что она умеет так замечательно врать! Но теперь, когда внезапно обретенная способность раскрылась в полной мере, поток слов изливался рекой.
— Я была ее любимой правнучкой, сэр. Потому что единственная из всех слушала все эти лихо закрученные истории о местах, где она побывала, мужчинах, которых она…
— Я понял, моя дорогая, но что там насчет камня?
Черт, она почти расстроилась, что ее вдохновенному вранью не суждено оформиться во что-то целостное.
— Ах да, камень. Простите, сэр. Меня унесло. Итак, перед своей смертью, несколько месяцев назад, прабабушка дала мне этот камень. — Гермиона старалась выглядеть печально и жалела, что не может пустить слезу. — Сказала, что камень ей подарил один из ее… мужчин. Я не знаю, кем он был. Прабабушка поведала, что была молода и отчаянна… И так сильно привязалась к нему, что даже в самые трудные времена у нее и мысли не возникало продать камень.
— Есть какие-нибудь догадки о происхождении камня? — спросил ювелир, явно до скрежета зубовного утомленный ее болтовней.
Она перебрала в уме обрывки сведений о драгоценных камнях и выбрала первый, показавшийся правдоподобным.
— Я не уверена, но часть своей юности прабабушка провела в Индии, — осторожно сказала она, надеясь, что ступила на правильную кочку в болоте, коим являлся этот человек.
Ювелир поднял камень, чтобы рассмотреть его в лучах солнечного света, проникающих через небольшое сводчатое окно.
—Да, этот камень вполне может быть из рудников Голконды. До сих пор не обнаружена и десятая часть сокровищ Шах-Джахана. Однако черные бриллианты нехарактерны для индийских богатств, так что…
— Так значит, это бриллиант? — быстро перебила Гермиона. Наконец, хоть что-то. Хотя она была почти уверена, с чем именно имеет дело, маггловская точка зрения тоже могла оказаться полезной. Возможно, именно этот человек, сам того не подозревая, даст подсказку. Учитывая, как она собиралась распорядиться своей находкой — любой обрывок информации важен.
— Да, это действительно он. Черный бриллиант. Я думал, вы знаете. Структура несколько пориста для бриллианта и есть пара вкраплений, но так бриллианты приобретают свой цвет.
Внезапно ювелир захлопнул рот, словно пытаясь удержать готовые сорваться с языка слова, и ее осенило. Ему так не терпелось последовать по ложному следу в Индию. И так не хотелось делиться подробностями. Хороший делец, он просто хотел выторговать лучшую цену, но после осмотра камня остался в таком же недоумении, как и она сама. Что ж, по крайней мере, кое-что прояснилось, хотя эти сведения стоили не дороже ведра воды в дождливый день. Бриллиант: черный, пористый, загрязнения. И все. Ничего такого, о чем она не догадалась бы самостоятельно.
Но если ее подозрения насчет камня были верны, искать помощи у знатоков из Магического мира нельзя было ни в коем случае.
Где-то на задворках разума она отметила, что губы ювелира что-то произносят, а лицо напряглось в ожидании. Не утруждая себя вежливостью, сделала вид, что не расслышала. Усталость и обреченность полностью завладели ею.
Доставая под столом палочку, она бросила тихое Ступефай, целясь в колени бедняги. Затем тщательно уничтожила в его памяти все следы о своем визите.
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:14 | Сообщение # 4
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Глава 1
Первая Потусторонняя Весть настигла Северуса Снейпа на выходе из замызганной аптечной лавчонки в Лютном Переулке, одного из тех магазинчиков, владельцы которых не слишком присматриваются к посетителям.
Доска объявлений у дверей этого сомнительного заведения была ему под стать — сексуальные услуги на самый изощренный вкус, торговля контрабандой и конфискатом.
Весть сразу же бросалась в глаза. Водянисто-лиловый обрывок…бумаги? Пергамента? Северус не знал, чего именно, да и вряд ли кто-то из живущих мог знать: желание держаться подальше от «того» мира было вполне понятным. Характерная прозрачность Вести не оставляла никаких сомнений насчет ее происхождения, хотя до этого Северус ни разу ничего подобного вживую не видел. И, собственно, не должен был видеть сейчас. Но, движимый любопытством, решил поразмыслить об этой детали позже.
Вести как правило немногословны — записки, оставленные второпях. Эта была вполне безобидна — какая-то женщина просила передать дочери, что присмотрит за ней. Никаких имен или любых других ориентиров — должно быть, автор Вести ушла совсем недавно.
Северус вздохнул. Первоначальное воодушевление от свежеоткрытой способности схлынуло, уступив место злости. Происходящему удивляться не стоит, а о прошлом забыть было бы и вовсе непозволительной роскошью. И тут вдруг его осенило. Сколько лет прошло? Десять? И это первая открывшаяся Весть. Наверняка они выходят на связь чаще? Или нет? Северус вдруг осознал, что не может точно утверждать, и это, мягко говоря, раздражало. Проблема была еще и в том, что, насколько он помнил, Обратного Перехода вроде бы и не было. Северус просто использовал свое второе рождение как заслуженный шанс начать новую жизнь, не вникая в подробности, как именно оборвалась прежняя. И вот сейчас он жалел, что пренебрег тогда этими сведениями и не потрудился выяснить точно. Теперь же совершенно точно надо будет исправить упущение. Однако это означало, что придется нанести визит Лонгботтому. Именно он уволок полумертвое тело Снейпа от приветственно распахнутых врат ада и доставил на своих вечно сутулых плечах прямиком ангелам Мунго. Конечно, обратиться к этому ходячему недоразумению означало раскрыть свою тайну. Нет, это крайняя мера. В конце концов, можно поискать ответы в книгах. Нервно поигрывая палочкой, Северус едва сдержался, чтобы не сдирижировать небольшое, но впечатляющее разрушение, чем больше осколков — тем лучше, и направился к точке аппарации.
***
Следующая Весть не заставила себя долго ждать. Сиротливо лежала на пороге хмурым похмельным утром, с которого Снейп, между прочим, решил начать новую жизнь, свободную от всякого потустороннего бреда. Как всегда, полная тарабарщина. Но появилась же! А это уже наводило на определенные мысли. Поразмыслив, Северус забеспокоился. Он вспомнил, как Эйвери однажды сказал, что умение слышать притягивает говорящих. Неосознанно, обычно они оставляли свои обрывочные строчки там, где их мог увидеть посвященный. Эйвери всегда вызывал симпатию. Ну, может быть, назвать его чувства симпатией было явным преувеличением, однако была в Эйвери какая-то прямота, которую Северус склонен был ценить. Их объединял практичный взгляд на вещи и здоровый цинизм, а также неприятие излишней жестокости, отличающей других пожирателей. Нет, оба они слишком высоко ценили магию, чтобы растрачивать ее понапрасну.
Кроме того, Эйвери с этим его даром не мог не интриговать пытливый ум Снейпа. Хотя Найджел никогда и не вершил судеб в круге упивающихся, Темный Лорд с несвойственным ему терпением сносил его беззаботность и некоторую пассивность. Тому должна была быть веская причина, и Северус голову бы дал на отсечение, что его вальяжный друг неизменно избегает показательных Круциатусов Господина только лишь благодаря своему редкому Дару.
Решительно необходимо было перемолвиться со старым приятелем парой словечек, а может и пропустить стаканчик-другой, как в старые не очень добрые времена. Но опять-таки такой визит не отменял разоблачения. А жаль. Снейп не отказался бы повидаться с Эйвери и одновременно побыть самим собой для разнообразия.
***
Миновал ничем не примечательный месяц. Переживания о вновь открывшемся Даре несколько выцвели с повестки дня, так как талант этот никак нельзя было назвать практичным. Ну, кому придет в голову ворошить прошлое, взывая к ушедшим? А даже если и придет, связь была исключительно односторонней. Мертвых нельзя призвать. Посылать Вести было только их прерогативой.
Кроме того, пряный запах листьев наступившей осени навевал мысли куда более земные. Может быть, виной тому был долго копившийся стресс, но, обретя, наконец, свободу, бывший шпион оказался предоставлен лишь собственной бесконечной усталости. Как привет из прошлого от всех этих Круциатусов, накатило всепоглощающее утомление. Северусу едва хватало девяти часов сна в день, а это уже кое о чем говорило. Укрепляющие зелья тоже оказались плохим подспорьем в нелегком деле борьбы с апатией, а их эффект слабел по мере длительности лечения. Если же удавалось уснуть, то сон этот в лучшем случае был прерывистым, отравленным бессвязными видениями и непонятными образами, которые он не смог бы назвать даже подобающими кошмарами.
Северус уже был готов признать, что его собственных знаний и умений недостаточно и ему нужна помощь, когда явилась третья Весть. В собственном укромном саду, последнем островке стабильности, под цветным камушком на грядке календулы его ждало третье послание. И на этот раз, не от какой-то чертовой заблудшей души, слепо бьющейся о стену отчуждения, воздвигнутую живыми. О, нет! Этот замысловатый почерк с надменно закрученными буквицами Северус никогда бы ни с чем не спутал — исполненный какого-то отчаянного оптимизма, или, хуже — обманчивого сумасшествия, — он очень точно передавал характер своего обладателя.
Едва разобрав послание, Северус отшатнулся, торопливо бросив прозрачный обрывок, словно безобидное с виду насекомое, которое внезапно обнаружило приличных размеров ядовитое жало.
Вдох-выдох. Снейп прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на чем-то еще. На пыхтящем в подвале зелье или удушливо-сладком запахе ночных фиалок, да на чем угодно. Тщетно: мертвенно бледные буквы — разложение и забвение — засели в его мозгу как заноза, выжглись на изнанке век.
«Что ты наделал, мой мальчик?»
Без подписи, как и прочие. Здесь, впрочем, автограф был тем более не нужен. Этот почерк замурован в подкорку настолько глубоко, что и сотня перерождений не смогут его стереть.
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:15 | Сообщение # 5
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Глава 2
Очень многие вещи кажутся вполне безобидными на расстоянии, пока другие испытывают на себе их вредоносное влияние. Со стороны же может показаться, что их мучения явно преувеличены. С изрядной долей раздражения и гнева, Северус не мог не признать, что его дар Некроманта — как раз такой случай.
Прежде он думал, что дар получать Потусторонние Вести не несет своему обладателю ничего, кроме рутины и скуки и никогда не считал, как Волдеморт, что способность, подобную умению Эйвери, можно с выгодой использовать. Теперь же Северус осознал, как заблуждался — ведь раньше ему и в голову не приходило, что можно получить Весть от знакомого человека.
Жутковатый вопрос Дамблдора пугал не только сам по себе: до его Потусторонней Вести, все, кого Северус терял, уходили навсегда — недосягаемо, бесповоротно. Намертво. Теперь же мир перевернулся с ног на голову. Если Дамблдор мог так легко войти в контакт, значило ли это, что и у остальных была такая возможность? У Джеймса Поттера, Люпина? У всех бесчисленных жертв войны, у его собственных жертв? Что, если Волдеморт или даже Ли…
Нет, такие мысли лучше вообще не допускать.
Поначалу, Северус упрямо запрещал себе прослеживать эту логическую цепочку до конца. Потом прагматизм, подкрепленный изрядной долей инстинкта самосохранения, взял свое, и стало невозможно отрицать необходимость что-то предпринять. Кроме того, отвратительно переменчивое самочувствие и слабость последних дней вполне могли оказаться следствием нового Дара.
Вопрос, что же именно он наделал, тоже нельзя было списывать со счета: как бы Снейп ни жил прежде, он упорно не припоминал ничего, что могло повлечь за собой такое.
Начать расследование решено было с архива Св. Мунго.
К счастью, архив всегда был местом тихим и скучным, и работали в нем люди такие же тихие и скучные. Царившая там молчаливая ведьма с постным лицом, на котором отпечаталось не менее сотни лет, даже не соизволила уточнить, кто он, и по какому праву требует доступ.
К несчастью, колдомедицина тут представала этаким научным болотом, населенным престарелыми слизнями и пиявками. Записи по его случаю восхищали своей лаконичностью. Прибыл в состоянии комы, множественные тяжелые повреждения того и сего, септическое поражение кровеносной системы. Список назначенных зелий и дата смерти, копия свидетельства прилагалась. Ничего о том, переставало ли его сердце биться, чтобы затем возобновить свой ход, ни слова об Обратном Переходе. Краткость записей была вполне объяснима сумятицей войны, а его «смерть» сделала дальнейшие уточнения бессмысленными, но Северус все равно был зол.
Выходило, что путь лежал к Лонгботтому.
Перспектива лицезреть Лонгботтома в любое другое время взбесила бы его, но не теперь. В самом потаенном уголке сердца, Северус дал приют чувству глубокой благодарности сыну Алисы и Фрэнка — ведь именно он обезглавил проклятую змею. Несколько лет назад Джордж Уизли нашел способ копировать воспоминания для Думосброса, и с тех пор «Военные хроники», своеобразная дань памяти погибшему брату, пользовались небывалой популярностью. Невилл Лонгботтом одним из первых внес свой вклад, согласившись поделиться с миром своей минутой славы. Даже себе Снейп не признался бы в том, что маленькая синяя бутылочка с образцом воспоминаний нужна ему не только для того, чтобы удовлетворить свойственный ему научный интерес к любопытному открытию. О, черт возьми, какое же всепоглощающее удовлетворение он испытывал, рассматривая под разными углами, как голова ненавистной гадины слетает с содрогающегося в предсмертной конвульсии тела, разбрызгивая вокруг отвратительную черную кровь.
Словом, Северус уверился, что Невилл Логботтом не совсем безнадежен, и визит мог даже оказаться вполне терпимым.
Разузнав адрес, Северус понял, что бывший ученик все еще живет со своей невыносимой бабкой. Все уважение к его теоретическим положительным качествам, которое Снейп с таким трудом взрастил в себе, испарилось, едва он очутился на пороге дома мальчишки.
Несмотря на многообразие возможных реакций, Лонгботтом не нашел ничего лучше, чем заверещать, как закипающий чайник. Северус был абсолютно не в настроении наблюдать, как страхи изумленно протирающего глаза бедолаги приподнимают свою уродливую голову.
— Черт возьми, Лонгботтом, соберитесь! Я не призрак, и тем более не ангел по вашу душу. Я даже не умер, — отрезал Снейп, собирая по крупицам остатки внезапно закончившегося терпения.
Лонгботтом, по-видимому, успокоился, хотя начал икать.
— Со всей очевидностью, профессор-ик-уф. Но, судя по вашему виду, вы не далеко ушли от всего перечисленного.
Снейп подавил ухмылку.
— И я вам больше не профессор! — пробормотал он уже более миролюбиво.
— М-м-м. Полагаю, я должен спросить, что привело вас ко мне, но… ик.
— Но, разумеется, гораздо больше вас волнует то, почему я позволяю себе появляться среди живых, когда все считают меня мертвым?
— В двух словах, да.
Северус всегда ценил прямоту. Эта простодушная открытость не могла не вызывать симпатии к гриффиндорцам, и внезапно чуть зажатая поза Лонгботтома и его настороженный взгляд перестали особо раздражать.
— Так и будем через порог разговаривать? Ваша прародительница умудрилась позволить вам дожить до без малого тридцати лет и не озаботилась вбить в вас элементарную вежливость?
— О, простите, сэр, проходите. Бабушка больна, я и переехал-то сюда, чтобы за ней присмотреть.
— Как благородно с вашей стороны, Лонгботтом, — заметил Снейп без обычного сарказма.
Со второго этажа (без сомнения, от одра больной) раздался требовательный вопль, вопрошавший, кто это еще заявился. На что Невилл ответил, что к нему зашел друг, и удалился на кухню за чаем, а Северус стал осматриваться.
Жилище Августы, по-видимому, ничуть не изменилось за двадцать с лишним лет — все та же причудливая смесь старых вещей — тех, что состарились не благородной антикварной старостью, а попросту обветшали — и семейных реликвий, наваленных в беспорядке вокруг.
Вскоре, по-мальчишески долговязый Лонгботтом появился в дверях кухни. Он нес две дымящихся чашки. Водрузив их на шаткий кофейный столик, явно помнивший лучшие времена, Невилл примостил свою долговязую фигуру напротив Снейпа и вопросительно приподнял брови.
Вздохнув, Северус поискал в себе то презрение, что позволяло, пока он работал в Хогвартсе, пренебрегать чувствами таких, как Лонгботтом, но не нашел. Десять лет свободы от малолетних идиотов смягчили его. Многое изменилось с тех пор. Опять же, он замечал эти изменения лишь в тех случаях, когда они непосредственно касались его самого. Размышляя об этом, Северус нахмурился. В конце концов, это он пришел за помощью. Небеса не рухнут на землю, если удовлетворить любопытство мальчишки.
— Все должно остаться между нами, Лонгботтом. Я разыграл собственную смерть. Надеюсь, причины вам понятны без объяснений, — проворчал Северус.
Даже если Невилл и усомнился в очевидности этих причин, он предпочел промолчать, к облегчению Снейпа.
— Полагаю, сэр, вы здесь не затем, чтобы поблагодарить меня за спасение вашей задницы? — ни тени злорадства или ожесточения в голосе.
— Нет.
Искренность и прямота всегда срабатывали с гриффиндорцами, и, как и следовало ожидать, Невилл улыбнулся в ответ.
— Я так и подумал.
Хорошо. Снейп отпил чая, собираясь с мыслями. Что за отвратный вкус! Верный себе, Невилл продолжал удивлять вопиющей бездарностью, когда дело касалось смешения ингредиентов для чего угодно. Хоть что-то не менялось в этой жизни.
— Мне нужно задать вам вопрос, Лонгботтом.
Невилл молча воззрился на него с любопытством, и Северус продолжил.
— Когда вы…когда вы тащили меня от хижины, — еще один глоток, хоть вкус и ужасал, — Не помните ли вы, чтобы я переставал дышать? Хоть на миг? Может, в Св. Мунго упоминалось что-то о том, что сердце мое останавливалось?
Невилл слегка прищурился, словно прикидывая причины, которые могли побудить Снейпа задать подобный вопрос.
— Вы смотрели на меня, не отрываясь, почти всю дорогу до Мунго. Глядели прямо сквозь меня, ничего, наверное, не видя, но так упорно, будто от этого зависела ваша жизнь. Нет, профессор, на моих руках вы не умирали ни на секунду.
—Уверены? — привычно переспросил Снейп.
— Перехода не было, сэр. По крайней мере, я его не заметил, — твердо ответил Невилл.
Снейпа немного покоробило, что мальчишка использовал то самое название. Нет, термин и само знание, породившее его, были известны, но тот Лонгботтом, которого он знал, робкий и нелюбознательный, не сделал бы вывод так быстро, не ввернул бы догадку в разговор столь ловко, как это умеют лишь острые на язык слизеринцы.
— Ладно. Это все, что я хотел узнать, — Снейп поднялся, собравшись уходить, и, помедлив, добавил: — Спасибо!
— Вы теперь Некромант, сэр? Поэтому спрашиваете?
Мантикора дери этих гриффиндорцев за длинные носы!
— Не ваше дело, почему я спрашиваю!
— Разумеется. Просто мама была из них.
Снейп насторожился и обернулся, в надежде, что выражение его лица не отпугнет Лонгботтома от того, чтобы продолжить.
— Она не рассказывала об этом всем подряд. Отец знал, как и бабушка. Дамблдор тоже. Полагаю, в этом заключалась ее ценность для Ордена.
Сразу же мелькнула мысль об Эйвери, и Снейпа едва не передернуло. Волдеморт и Дамблдор, хотя и боролись за взаимоисключающие идеалы, порой обнаруживали больше общего, чем хотелось бы замечать.
— Когда маме было восемь, — продолжал Лонгботтом, — она резвилась в озере с малышом Гриндилоу и… словом, их игры слишком опасны для людей. Она не дышала, когда бабушка вытащила ее. А после смогла получать Потусторонние Вести. Еще могла сказать, что человека, которого она знала, не стало. Чувствовала, где прошла смерть. Могла находить… тела. Я не в курсе деталей, как бабушка. Но точно знаю, что в отличие от вас, мама не ждала десять лет, чтобы начать задавать вопросы.
С одной стороны, столь бесцеремонное замечание заставило ноздри Снейпа затрепетать от гнева, с другой — может, и к лучшему, что проницательности Лонгботтома хватило лишь на то, чтобы заподозрить, будто Снейп малость струсил.
Те обрывочные сведения, которые ему удалось наскрести в собственной библиотеке, безоговорочно утверждали, что способности такого рода проявляли себя почти сразу. Таким образом, либо он стал исключением и его Переход остался незамеченным Лонгботтомом и персоналом Св. Мунго, либо Некромантом его сделали пару месяцев назад. И в этом случае, все произошло без его ведома. Или согласия.
Северус попрощался и стремительно удалился, пока Лонгботтом не начал обольщаться, что может позволить себе фамильярничать с бывшим и некогда ужасавшим его профессором.
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:15 | Сообщение # 6
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Глава 3
Эйвери соблаговолил встретить Снейпа так, словно они расстались всего несколько недель назад.
— Северус, мой давно утерянный друг! Что привело тебя в мою скромную обитель?
Северус мельком оглядел далеко не скромную обитель, и ее весьма цветущего хозяина.
— Разве ты не собираешься устроить мне трепку по поводу того, что я жив? — сдержанно спросил он.
Эйвери рассмеялся, и хохот его был столь же заразителен, как Драконья Оспа. Губы Северуса неохотно изогнулись в полуулыбке.
— Во имя Нимуэ, Северус, я никогда и не считал тебя мертвым. Небось, едва твоя злопакостная душонка покинула бы тело, ты тут же пристал бы ко мне со всевозможными вопросами, и наверняка замучил до того, что пришлось бы обращаться к экзорцистам.
Они оба знали, что такое развитие событий представлялось весьма маловероятным, но Северус был до нелепости рад, что Эйвери и его грубый юмор ничуть не изменились. Неплохо было иметь подобный якорь в мире, который казался почти чужим.
Выразительно взмахнув рукой, Эйвери пригласил Снейпа в дом.
***
— Никогда не слышал о подобном, — сказал он, потирая подбородок, после того, как Снейп пересказал всю историю, нехотя сообщив также некоторые детали своего теперешнего положения. — Не то, чтобы я был большим специалистом во всем этом. Я не поддерживаю близких отношений с… товарищами по Дару.
— Книги? — отрывисто поинтересовался Северус.
— Не из тех, что мне известны. Видишь ли, Северус, как бы жутко это не звучало, Некромантия не такая уж сложная и многогранная область магии. Все дело в мифах. Она ими полнится оттого, что связана с неживыми.
Эта точка зрения была для Северуса не нова. Он и сам никогда не придавал Некромантии достаточно значения, чтоб углубляться в ее истоки. Теперь же сожалел об этом, ведь для Эйвери оказаться в чем-то более осведомленным, чем Снейп, было событием из ряда вон, и он, разумеется, постарается выжать максимум удовольствия из своего преимущества.
— Видишь ли, мой друг, — продолжал Эйвери, стараясь выглядеть этаким сведущим украшением комнаты, — Некромантия в сути своей пассивна. Ты не можешь призывать духов, они сами выбирают, кому являться, а создание Дементоров и Инферналов — всего лишь старая добрая Темная магия, и ничего общего не имеет ни с чем потусторонним. Мы так мало знаем о мире за Вуалью именно потому, что те, кто взывает к нам оттуда, делают это не из желания поведать о своем теперешнем обиталище. Просто они еще не отошли от нашего мира до конца, и продолжают цепляться за него. Как источник информации они совершенно бесполезны. Поэтому, как видишь, ценности для пытливых умов студиозусов в Некромантии кот наплакал.
— Ой, будь добр, воздержись от этого менторского тона, Найджел! — раздраженно сказал Северус.
Эйвери вздохнул и, усевшись напротив Снейпа, внимательно уставился на него.
— Кстати, неважно выглядишь.
— Количество моих заказов на зелья явно не коты наплакали.
— Не отмахивайся. Что бы там с тобой ни происходило, я симптомов не узнаю, и это…не к добру, если хочешь знать мое мнение, — сказал он так открыто и честно, как редко бывает у слизеринцев.
— Что ж, ценное замечание, — едко заметил Северус.
— Я же просил не язвить. Я пытаюсь помочь, но в отличие от тебя не претендую на всезнайство.
— Да? Кажется, кто-то только что впечатляюще потоптался по всем моим амбициям.
Эйвери ухмыльнулся. Их обычная пикировка. Словесная перепалка, быстрое перемирие, они понимали друг друга с полуслова.
— И этот кто-то получил массу удовольствия. Что ты намерен делать дальше?
— Веришь или нет, я понятия не имею! — ответил Северус, и задумался над собственными словами, потягивая вино из высокого стакана.
До странности бодрило вот так сидеть напротив Эйвери, разговаривать, совсем как прежде. Но гораздо важнее было то, что Эйвери знал и Снейп знал: друг друга, правду, саму ситуацию. И эта общность поддерживала, проявляясь в самом мироощущении. Прошлое и настоящее на время были задвинуты в угол: впервые за десять лет Северус мог позволить себе быть собой. Лонгботтом не в счет.
Остро отточенное чувство самосохранения не позволило Снейпу проговориться о письме Дамблдора, и он был рад этому. Найджелу бы это ничего не дало, а чутье подсказывало, что подобные тревожные детали лучше оставлять при себе. В действительности же, из всех фактов, составлявших на данный момент то, что Эйвери назвал делом Снейпа-Некроманта, именно письмо Дамблдора тревожило сильнее прочего.
Мысли постоянно возвращались к злополучной Вести, но ни к чему не приводили. Всегда уклончивый, с загадочными мотивами и неясными целями, Дамблдор, должно быть, остался таким и в посмертии. И не важно, что он выбрал для себя в мире ином: стал ли тем, кто по выражению Эйвери «цепляется за прежний мир», или тем, кто спокойно, не оглядываясь, прошел точку невозврата. Что бы Альбус Дамблдор ни предпочел, в любом случае он знал бы о своем выборе больше других. И, если он говорил, что Северус что-то «натворил», выходит, так оно и было.
В глубокой задумчивости, Снейп шел по узкой мощеной улочке, что вела от дома старого приятеля в более людную часть Инвернесса, как оказалось, довольно густо населенного волшебниками.
Неожиданно его размышления оборвал приглушенный вскрик. Сосредоточившись на источнике звука, Снейп обнаружил, что почти нос к носу столкнулся ни с кем иным, как с Гермионой Грейнджер. Она хлопала ртом и таращилась на него так, словно перед ней возникло злобное порождение преисподней, которое вырвалось побродить по земле, а теперь вот-вот пожрет ее целиком.
Что за…
Спустя мгновение, Снейп понял, что ее смятение объясняется, скорее всего, тем, что Грейнджер его узнала. А если так…
О, нет! Только не это! В панике Северус достал палочку, чтобы проверить, на месте ли наведенный морок. И не нашел его. Должно быть, совсем потерял голову, если от полстакана домашнего вина Эйвери разомлел так, что в состоянии пьяной отваги забыл о маскирующих чарах. Спасибо еще, что это всего лишь Грейнджер. Кто знает, какие личности сюда захаживали.
Поначалу она просто таращилась в изумлении, а потом завизжала как миссис Норрис при виде жбана с валерьянкой, и стала обходить его кругом, ощупывая, словно обнаженную мраморную статую.
Мерлин, что же делать? Можно, конечно, подчистить ей память. Северус оценивал свои Обливиэйты, мягко говоря, как не очень блестящие. Но сейчас мысль о том, что Гермиону Грейнджер, возможно, ждет тяжкое испытание отделением для умалишенных в Мунго, его бы не остановила. Так глупо он попался впервые в жизни, и это повергало в панику: Северус поначалу едва различал, что Грейнджер без умолку о чем-то трещала. Как будто сквозь завесу, до него доносились отдельные слова: «жив», «цел» и «явись мне снова». По отдельности довольно безобидные, вместе они звучали тревожно, а потом…
Он уже вытащил было палочку, когда она издала безумный смешок.
— Сработало! О господи, сработало! Это и правда вы! Вы живы!
Эти путаные слова вперемежку со взрывами ликующего смеха гораздо больше, чем собственная совесть, преуспели в том, чтобы остановить его руку. Конечно, как же! Гермиона Грейнджер почему-то оказалась вдруг в нескольких улицах от дома Найджела Эйвери в Инвернессе. Не гуляла же она тут, в самом деле. Что, черт возьми, происходит?
— Что сработало?— Спросил Снейп и тут же пожалел, что вопрос прозвучал недостаточно угрожающе.
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 14:15 | Сообщение # 7
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2001
Глава 4
— Вы вернулись! Вы живы! — продолжала трещать Грейнджер, взгляд ее прыгал от лица Снейпа к телу, будто Северус казался ей чудовищем Франкенштейна: встал и пошел, после того, как она разбудила его какой-то кошмарной магией. Она порхала вокруг, словно у безумной новогодней елки, и робко ощупывала его.
—Ради всего святого, да прекратите же меня лапать, — прошипел Северус, отталкивая ее руки.
Грейнджер сразу же опомнилась, пришла в себя и немного испуганно отступила. Но тут же спохватилась и уперла руки в боки. Эту принимаю-вызов-позу Снейп помнил еще со времен Хогвартса.
— Ох, как же вам должно быть хочется снять баллы и назначить мне отработку! — Не без злорадства заметила она.
Снейп среагировал мгновенно. Они все еще находились на маленькой улочке Инвернесса, напичканной магглотталкивающими чарами, что обеспечивало сравнительную уединенность. В то же время, до оживленных улиц, где день и ночь сновал по своим делам магический люд, было еще далеко.
В мгновение ока палочка Грейнджер оказалась у Снейпа, а его собственная — уперлась в пульсирующую жилку на ее шее. Бывшей ученице хватило наглости принять оскорбленный вид.
— Итак, мисс Грейнджер, у вас на выбор два варианта развития событий.
На самом деле, вариант был всего один.
— Сомневаюсь, что именно в этот уголок Инвернесса и именно в это время вас занесло случайно. Привести сюда могут только дела определенного рода, и вы не относитесь к тому типу волшебников, что обычно бывают здесь. У вас две минуты, чтобы объясниться. А затем вы поведаете мне о причине своего щенячьего восторга и расскажете, что именно «сработало». Если меня удовлетворит ваш ответ, я просто сотру последние несколько минут из явно бесполезного пространства между вашими ушами. Если же вы окажетесь менее сговорчивы, чем я рассчитывал, я все равно вытрясу из вас нужные мне ответы, но накладывая на вас Обливиэйт, моя рука может дрогнуть — ровно настолько, чтобы нанести непоправимые повреждения вашим лобным долям.
Он надеялся, что это прозвучало устрашающе. Но опять же, не принял в расчет, что прошло десять лет с тех пор, как Гермиона Грейнджер по обыкновению вскочила бы, упрямо выпятив подбородок, и сделала то, что велели взрослые. Да и какие у него основания приказывать сейчас?
Во взгляде Грейнджер было все то же торжествующее любопытство и ни намека на страх.
— Мерлин, это действительно вы! Право, мистер Снейп, с чего вы решили задавать тут вопросы?
Снейп снисходительно приподнял бровь.
— С того, что моя палочка у вашего горла, а ваша в моем кармане.
Гермиона заметно присмирела.
— Вам следует учесть, что цивилизованная беседа сделает меня куда более сговорчивой, чем ваши допотопные игры в кто-сильнее, — ответила она, возмущенно прищурившись.
Неожиданно до Снейпа дошло, что он обезоружил женщину, угрожает ей палочкой, и все это только потому, что она имела несчастье оказаться у дома Эйвери в то же время, что и он.
Северус отступил, опасливо наблюдая за Грейнджер, но палочку не отдал.
— Что вы здесь делаете? — задал он самый очевидный вопрос.
— То же самое я могу спросить у вас. А еще мне кажется, вы и сами должны задуматься на этот счет: что вы здесь делаете? Вы должны быть мертвы. Но вы живы. Вас это не напрягает? Следовательно, сработало! Судя по всему, вас уже не беспокоит экзистенциальный кризис. Значит, вам нужны ответы, и искать их в первую очередь следует здесь.
Она внезапно замолчала, больше всего похожая на отличницу, оценивающую впечатление, которое произвел на класс ее блестящий ответ.
— Так как мистер Эйвери поселился в столь унылом месте, что любые другие причины заявиться сюда будут явно надуманными, я не стану лгать и признаюсь, что прибыла для встречи с ним.
Опять двадцать пять…
— Что сработало? — выпалил Снейп, не в силах сосредоточиться на чем-то еще, кроме самого важного из услышанного.
— Не делайте вид, что не знаете. Наверняка вы поняли, что с вами произошло, раз уж оказались здесь, — снисходительно ответила Гермиона, но в ее голосе появились нотки сомнения и испуга.
Северус глубоко вздохнул и призвал на помощь весь оставшийся запас терпения, который, надо сказать, уже готов был иссякнуть.
— Начните. С самого. Начала, — процедил он сквозь зубы.
***
Ему стоило нечеловеческих усилий не проклясть чертову выскочкy, разорвав ее на тысячи кусочков.
— Поправьте меня, если я не прав, мисс Грейнджер, ибо идея столь невероятно нелепа, что любые попытки озвучить ее оставляют на языке привкус гнили, — прошипел Снейп после того, как оба они успокоились, нашли более подходящее для повествования место и мисс Грейнджер поведала свою историю. — Во время поисков ингредиентов для зелий или чего-то там еще, вы наткнулись на Воскрешающий камень, один из Даров смерти, оброненный Поттером в Запретном лесу, и использовали его, чтобы вернуть меня к жизни? И вы хотели встретиться с мистером Эйвери, единственным из Некромантов, о котором вы хотя бы отдаленно слышали, чтобы кое-что уточнить?
Должно быть, он довольно быстро вернул свои учительские замашки и выглядел достаточно грозно, потому что уверенность Грейнджер растаяла как утренний ледок на апрельской лужице.
— Согласна, в вашем изложении все звучит ужасно глупо, но именно это я сделала. И ведь сработало, не так ли? Поверьте, я изучила все, что можно, прежде чем… И мистер Лавгуд поделился всеми своими знаниями о Дарах Смерти, теперь, когда война закончена и ему можно не опасаться…
— Простите, что вынужден развеять иллюзии о гениальности этого вашего плана, но считаю своим долгом сообщить: когда вы решили поиграть в Бога, я уже был жив, — прорычал Снейп.
Наглая девчонка! Да как она посмела только? Северус был просто в вулканическом бешенстве.
После его откровения мисс Грейнджер шумно втянула воздух и прикрыла рот ладонью, явно поверженная в глубочайшую пучину стыда и ужаса, но это не охладило ярости Снейпа, хоть и принесло определенное удовлетворение.
— Что я наделала? — проговорила она дрожащим от ужаса голосом. Северусу даже показалось, что в какой-то миг он почувствовал укол жалости.
— Надеюсь, этот риторический вопрос будет мучить вас всю оставшуюся жизнь, — злобно изрек он и отвернулся.
Самое же невероятное заключалось в том, что если начать задавать вопросы, сохранить гордость и праведный гнев безмерно пострадавшего не удастся. Это жутко раздражало. Но черт, они так и вертелись на языке. Почему он? Почему не дворняга Блэк, или дрессированный волчонок Люпин, или его жена Тонкс? Почему не Дамблдор? И за каким чертом ей понадобилось встречаться с Эйвери? Связана ли внезапно обретенная способность принимать послания от мертвых с попыткой Грейнджер оживить его? И сообщение Дамблдора… И сам камень. Каково это — держать его в руках? Сможет ли он вернуть… Нет. Об этом даже думать не стоит.
Мысль о Лили внезапно отрезвила Снейпа. Сопение позади переросло в рыдания, которые оказались для его исследовательского порыва, требовавшего ответов, отрезвляющим ведром воды.
— Мне пора, мисс Грейнджер. Сделайте всем одолжение и в следующий раз, когда соберетесь провести очередной никчемный эксперимент, перепроверьте факты.
Говорить это было не совсем честно: он лично приложил все усилия, чтобы факты подтверждали одно: Северус Снейп умер, не приходя в сознание, в Св. Мунго от кровопотери и отравления змеиным ядом. Но упоминать об этом сейчас было не к месту.
Небольшой скверик, куда они пришли для беседы, стал погружаться в вечерние сумерки. Тени деревьев удлинялись, свет рассеивался и выхватывал из полумрака острые углы. Северус посмотрел по сторонам, пытаясь наскрести хоть сколько-нибудь успокоения с окружающей его красоты.
— Погодите. Есть кое-что еще, — послышался робкий голос Грейнджер.
Он повернулся со скучающим видом, но тут же растерялся, заметив страх в ее глазах.
— Я не думаю, что вы полностью… невредимы, сэр. Когда я повернула камень… кое-что произошло. Я не в первый раз вижу вас с тех пор. Вы являлись мне дома. Это точно были вы, несмотря на то, что ваш двойник выглядел несколько иначе. Камень вытащил сюда… нечто. И это нечто связано с вами.
Неожиданно его осенило. Головокружение, головные боли, слабость…
Паршиво выглядишь, Северус — всплыл в памяти голос Эйвери.
Мальчик мой, что ты наделал?
На этот раз Весть как будто произнесли вслух, и Дамблдор в его голове звучал испуганно.
Голова закружилась, и Снейп, словно подхваченный дуновением темной дымки, стал проваливаться в обморок. Он покачнулся, и твердая рука подхватила его за локоть.
— С вами все в порядке, сэр?
Открыв глаза, он увидел перед собой обеспокоенное лицо Грейнджер.
Северус оттолкнул ее руку, словно та была заразной. Гермиона отпрянула.
— Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы исправить это ужасное положение, — торжественно пообещала она дрожащим голосом.
Северус мог поклясться: такая перспектива пугала гораздо больше, чем все, случившееся с ним до этого.
— Не смейте ничего предпринимать без моего разрешения. Речь идет о моей жизни, в конце концов.
Глаза Грейнджер снова наполнились слезами.
— И Мерлина ради, не вздумайте снова распускать нюни!
Она судорожно всхлипнула.
Северус только удрученно рыкнул в ответ, а затем, испуганный и совершенно разбитый, собрал остатки воли, чтобы сосредоточиться на заклинании и местности. Он аппарировал быстро, чтобы не сорваться и не наколдовать что-нибудь кошмарное с некой мисс Гермионой Грейнджер.
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 23:22 | Сообщение # 8
канцекрыс обыкновенный среднепушистый
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 20.05.2011
Сообщений:1206
Хаффлпафф, я восхищена! Просто нет слов насколько классно у вас получилось ! Хотя читала оригинал, но с величайшим нетерпением буду ждать продолжения. Особенно радует красочный и сочный язык изложения!
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 23:34 | Сообщение # 9
Я над вами не издеваюсь - я вас изучаю
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 24.03.2008
Сообщений:2371
Какой сложный язык! Переводчик и бета, я вам сочувствую. И восхищаюсь вашей смелостью. Не знаю, что случится с нами дальше, но вас от церкви точно отлучат! (с)
Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 23:51 | Сообщение # 10
Шестикурсник
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 31.07.2011
Сообщений:888
Мммммммм.... Хаффлпафф, что вы с читателями делаете? На самом интересном месте! Жду с нетерпением продолжения, фик интересный, переводчик поработал просто восхитительно. Спасибо! NatVic
Дата: Понедельник, 18.02.2013, 11:17 | Сообщение # 11
принцесса Гриффиндора
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 23.10.2011
Сообщений:968
Очень сложный язык, но сюжет заинтриговал. Спасибо переводчику А характер-то у меня - замечательный! Это просто у всех нервы какие-то слабые... :) ********** Чему бы грабли Катю не учили, а сердце верит в чудеса.... )))
Фик захватил с первых строк! Уверена, это будет шедеврально! Спасибо за такой чудесный выбор! Пиджак парадный
"- Все проблеммы русских девушек в том, что они выросли на сказках о принцессах, феях и любви до гроба... - Мммм, не знаю. Я выросла на Гарри Поттере." (с)
Интересно, но пока соответсвия с заданием не вижу. в этом фике такое сильное ударение на том, что некромантия - не темная магия, поэтому пока не ЗОТС, и трансфигурации тоже не заметно. посмотрим в продолжении
ну и замечание. конечно, из вредности моей такой. но на плохие фики можно наплевать, а хорошие хочется делать еще лучше: Вскоре, по-мальчишески долговязый Лонгботтом появился в дверях кухни. Он нес две дымящихся чашки. Водрузив их на шаткий кофейный столик, явно помнивший лучшие времена, Невилл примостил свою долговязую фигуру напротив Снейпа и вопросительно приподнял брови.
думаю, вы видите, в каком слове проблема. спасибо и жду продолжения;))
Morane, язык оригинала богатый, да. И переводить - одно удовольствие.
natvic, Ariana, ROGKO, благодарим. И - терпение, все будет)
TheFirst, вы нам льстите) Но мы не возражаем)
lostProphet, приветствуем в теплицах) К вопросу соответствия вернемся после полной выкладки, если вы не против). Хотя намеки на то, что манипуляциями с Камнем нанесли определенный урон здоровью Снейпа, есть в конце 4й главы. А за мягкий и пушистый тапочек - спасибо. Пропустили. Надеемся. это не испортило впечатления от истории.
Сообщение отредактировал Хаффлпафф - Среда, 20.02.2013, 18:56
нисколько, иначе тапочек был бы капсом и еще красным. а урон... это такое дело, порой банальное членовредительство)) я тоже такое практикую. практик садизма)) не скажете, сколько глав будет?
Наутро солнце сияло с ослепительной яростью, согревая и расцвечивая все живое. Казалось, сама природа смаковала остатки лета, насыщаясь светом и ликуя вместе со стаями перелетных птиц, расчерчивающими небо линиями и треугольниками.
И конечно, вся эта красота только усугубляла мучения Северуса, обнаружившего, что даже собственный маленький мирок оставался безучастен к его страданиям: на небольшом садовом пруду остановилась по дороге на юг пара гусей, и теперь задний двор полнился радостным шумом и клекотом.
Северус выругался и пожалел, что не выносит сейчас даже мысли о еде. Иначе он с удовольствием использовал бы пару огненных шаров и остатки укропа на грядке с травами, чтобы приготовить себе сытное блюдо.
Днем ранее некой мисс Гермионе Грейнджер безусловно повезло: только шоковое состояние Снейпа позволило ей избежать безвременной смерти или калечащего заклятия. Ночью Северус не сомкнул глаз, и в какой-то миг преследующие его недокошмары — видения, сливающиеся в одно тошнотворное месиво — обрели смысл. Оказалось, их причина в том, что ему чего-то не хватает, какая-то часть его самого отсутствовала. В тот миг, когда окаянная мисс Гермиона Грейнджер повернула Камень, эту часть отозвала сила, разобраться в природе которой Северус еще не успел — да и не хотел.
Слишком много как и почему крутилось в голове, но в предрассветные часы единственная мысль подавила все остальные. Зачем она это сделала? По какому праву решила играть с призванием ушедших? Даже если предполагалось, что он мертв, кто она такая, чтобы выбирать за других между жизнью и смертью? Каждый раз, когда Северус задавался этими вопросами, его окатывало лавиной ярости, которая сулила неминуемую гибель от столкновения со стеной очередной несчастной тарелке или чашке. Когда он оказался перед выбором: есть прямо из котла для зелий или сорвать злость на непосредственной виновнице, он собрался, наконец, и вышел из дома.
Вот почему где-то в семь утра удача отвернулась от некой мисс Гермионы Грейнджер, и та обнаружила на крыльце своего дома до крайности взбешенного Северуса Снейпа.
Как только она открыла дверь, Снейп готов был признать, что размышлял о том, не применить ли ему Непростительные. Статистически и фактически он был мертв. Кому придет в голову обвинять мертвеца? Как бы то ни было, стоило взглянуть на лицо Грейнджер, как весь его запал прошел, не оставив и следа. Выглядела она так, словно ее дважды протащили за волосы через все муки преисподней, и при всем при этом ухитрялась сохранять сдержанное достоинство человека, признающего вагон и маленькую тележку совершенных ошибок.
Северус скривил лицо и внутренне сжался: если кто-то и знал о чувстве вины все, то это он; «виновна» было чуть ли не выжжено на лбу Грейнджер раскаленным добела кончиком палочки. Он осознал вдруг, что хочет, чтобы она ползала в ногах и просила прощения или вымучила какое-нибудь невероятно идиотское объяснение своему поступку. Например, будто она с двенадцати лет считает его своим суженым и так и не смогла забыть. Его бы перекосило от отвращения, и ярость разгорелась бы с новой силой. Но, разумеется, ничего подобного не произошло.
—Я так и думала, что вы придете, профессор, — только и сказала Грейнджер, отступая и пропуская его в дом.
Он шагнул в возмутительно гостеприимный маленький домик. Здесь не было ничего девчоночьего: ни кресел с цветастой обивкой, ни пышных штор, ни бессмысленных безделушек, к собирательству коих многие женщины испытывают болезненную страсть. И все же здесь чувствовалась женская рука. Северус не мог объяснить, почему так решил. Но в одном был уверен: на него внезапно снизошли покой и умиротворенность.
Грейнджер стояла в сторонке и наблюдала, как он настороженно осматривает ее дом. Северус надеялся, что ей не придет в голову предложить ему присесть и выпить чаю. Ее жилище странным образом бодрило и успокаивало: казалось, стоит лишь сесть в это кожаное, явно предназначенное для гостей кресло — остатки злости наверняка окончательно испарятся.
— Подозреваю, вы пришли, чтобы устроить мне выволочку, сэр, — неожиданно произнесла Грейнджер с легким вызовом в голосе.
— Да, именно так. И немного удивлен, что вы еще не рассыпались мокрой кучей слезливых извинений, — ответил он, добавив яда в голос.
— Вам просто повезло. Я мокро рассыпалась и слезливо извинялась всю ночь.
— Ну, хотя бы выдайте молитво-образный поток доводов и ах-каких-важных, полностью обоснованных причин, почему некто предположительно покоящийся с миром, должен быть поднят из мертвых?
— Простите, профессор. Это я уже тоже делала. Но если вы хотите повтор…
— Да, черт возьми, я хочу повтор, — рявкнул Снейп, наконец давая волю ярости. — И я хочу знать, как и почему чье-то самомнение смогло достичь таких эпических пропорций, что оживление мертвых стало приемлемым занятием!
— Это даже мило — видеть вдруг ваше преподавательское амплуа ничуть не изменившимся, — огрызнулась Грейнджер, во взгляде которой не осталось и следа от вины. — Я не пыталась призвать вас, думая, что всего лишь поверну камень и из прихоти воскрешу своего бывшего учителя.
— Хотите сказать, у вас на самом деле была серьезная причина сделать это? — негодующе спросил Снейп.
— Нет, — ответила она, выпрямляясь. — Нет, я ничего не говорю о серьезных причинах. Откровенно говоря, к этому времени я, наверное, могла уже сочинить их целую гору, но… Я думаю, вы заслуживаете правды.
— Как это по-гриффиндорски, мисс Грейнджер, прикрывать жалкую нехватку воображения грубоватой честностью. И все же, у каждого действия есть причина, и я хочу знать вашу. Мне кажется, я заслуживаю этого, в особенности потому, что последствия вашего поступка стали одной большой занозой в моем заду. Если вам знакома история братьев Певерелл, вы должны помнить, что случилось с первым владельцем камня.
— Да-да… Эм… Может, присядем?
Северус обрадовался предложению сесть. Его суставы никогда не любили долгих разговоров на ногах, и теперь он был уверен, что необходимый для поддержания нужного тона беседы гнев сохранится.
— Сэр, то, что я собираюсь поведать вам, может прозвучать шокирующее и очень… цинично, — сказала мисс Грейнджер, как только они уселись: он в кожаное кресло, она на маленьком диванчике.
— Мисс Грейнджер, вы разговариваете с Пожирателем смерти, — возразил Снейп, не утруждаясь добавить «бывшим». — Не нужно усугублять размеры вашего идиотизма в моих глазах, предполагая, что мне не знакомо «шокирующее и циничное».
— Ну, конечно, — чопорно ответила она. — Тогда я просто начну.
Она кашлянула, сделала глубокий вдох. В какой-то миг у Снейпа мелькнула мысль, что должно быть в детстве мисс Грейнджер излишне часто ставили на табуретку и заставляли читать стихи вслух. Он закатил глаза, но удержался от комментариев. Что бы Грейнджер ни собиралась сказать, она явно предполагала, что ее история вызовет грандиозную бурю гнева.
— Я сделала это исключительно из научного интереса, сэр, — выпалила она. — Видите ли, когда я нашла Камень… Я не собиралась вызывать духов. И даже не была уверена, что именно я нашла. Проверила его у маггловского ювелира. Но потом начала изучать, вытянула кое-какие данные из Ксено Лавгуда и достала несколько книг по Некромантии. Я даже беседовала с несколькими привидениями. И, хотя Некромантия кажется крайне спекулятивной областью науки, я… Просто вы показались наиболее подходящим для вызова. Дамблдор немного тоже… и Тонкс, и профессор Люпин… Я просто…
Привидения. Ну конечно же, привидения! И почему только эта мысль возникла в уме книжной заучки и даже не пришла ему в голову. Именно об этом думал Северус, когда слова Грейнджер наконец-то до конца уложились в сознании: он был всего лишь предметом научного эксперимента.
К необъятному ужасу и шоку, такой цинизм, — цинизм крайне любопытного исследователя — был как раз понятен и где-то даже близок. Близок настолько, что, учитывая его собственную связь с Темными искусствами, особенно истоки ее, Снейпу просто нечего было привести в качестве серьезного, честного упрека.
Судя по смене выражений на лице Грейнджер, вид у него был тот еще. От испуга к надежде, затем смущение, ужас, и, наконец, отчаяние.
— Что ж, признаю, — произнес Снейп, прочистив горло. — Вам удалось шокировать меня.
— Я знаю, вы не очень высокого мнения о моей персоне, но… Вы хотя бы не очень сильно меня ненавидите? — умоляюще спросила Грейнджер.
— Ненависть — слишком сильное выражение для того, за кого я не дал бы и двух кнатов, — неожиданно раздраженно ответил он.
— Я решилась на это из-за того, что рассказал мне Гарри. Я знала, у меня получится. Когда он повернул камень, то сумел увидеть своих родителей, Сириуса, Ремуса, Тонкс. Это помогло ему в поворотный момент его жизни, а сами они упокоились с миром. Не думаю, что они каким-то образом пострадали.
— Вы пытаетесь сказать, что повернули камень, когда переживали, как вы там выразились, какой-то поворотный момент? — спросил Снейп истекающим скепсисом голосом.
— Нет, не пытаюсь. К тому же я так хотела узнать, что там… на той стороне? А вы всегда были так многословны на ваших лекциях, так точны и красноречивы. Кто как не вы смог бы поведать лучше. — Она опустила голову и вся сникла. — Но если бы нам удалось связаться, я бы сказала вам, что…
Она замолчала, кусая губы.
— Вы сказали бы мне что? — осторожно спросил Снейп. Возможно, речь шла всего лишь о какой-нибудь сентиментальной глупости, но, тем не менее, что-то внутри него хотело услышать даже ее.
— Я знаю, это прозвучит как ужасно избитая пошлость, но я бы сказала вам, что по вам скучают, и гораздо больше людей, чем вы можете себе представить, считают, что вы были… то есть… великим человеком.
Снейп просто не знал, что на это сказать. Это и впрямь была ужасно избитая пошлость, но из тех, что никогда не помешает лишний раз услышать в свой адрес.
— Думаю, я достаточно разобрался в причинно-следственных связях вашего насилия над самой идеей познания и исследования и должен сказать, даже нахожу новым и оригинальным то, что гриффиндорец хоть раз действовал не из благих намерений и не пытался воплотить в жизнь свои понятия о гриффиндорской справедливости.
— О, я вас умоляю, только не надо сводить все к Домам. Это уже сто лет как устарело, — огрызнулась Грейнджер с пристыженным видом.
— Не важно. Вопрос с исправлением сложившейся ситуации остается открытым, и я ожидаю скорого решения, потому что, моей жизни и здоровью нанесен и, возможно, продолжает наноситься ощутимый ущерб.
Она опустила голову.
— Поэтому я и собиралась встретиться с мистером Эйвери.
— Встретились?
Странно, но он не знал, встретилась ли она.
— Нет. Я… мне кажется, нам стоит вместе разобраться во всем, и если мы собираемся навестить мистера Эйвери, идти следует вместе.
Северус приложил максимум усилий к тому, чтобы показать всем своим видом, насколько сама идея этого «вместе» ему отвратительна. Но в глубине души, куда он лезть совсем не хотел, его снедало любопытство и только что зародившийся интерес. Гермиона Грейнджер была блестящей ученицей — этого даже он не мог не признать. Не слишком изобретательной, что даже к лучшему, это усложняло бы работу в команде. Куда более усердной, чем, скажем, Драко. И ее чувство собственной значимости в лучшем случае было неуверенным, следовательно, он легко смог бы занять позицию лидера и поручить ей черновую работу. И — черт с ним, в самом-то деле! — даже если он будет отправной точкой всех экспериментов и исследований, сама мысль об изучении чего-то столь неясного и неизведанного вызывала всплеск азарта в крови.
— Итак, ваша хваленая гриффиндорская храбрость дезертировала прямо на пороге дома Эйвери, и теперь вам необходим сопровождающий? — поинтересовался Северус наконец.
Она удрученно закатила глаза, но не более. Вот и хорошо. Если каждая острота, случайно кольнувшая или нарочно уколовшая, будет восприниматься как оскорбление, работать вместе будет невозможно.
— Думайте что хотите. Вы так или иначе теперь застряли вместе со мной, — сказала она с таким видом, словно эта идея ничуть не ужасала ее. — Нам многое нужно сегодня распланировать и обсудить. Чаю?
— Чай был бы кстати, благодарю вас, — ответил он с нарочитой вежливостью, надеясь, что ее навыки чаеварения будут не столь кошмарны, как у Лонгботтома.
Спустя четыре часа, когда Северус покинул дом Грейнджер, его желудок и мочевой пузырь, были переполнены чаем и его производными, карманы заполняли миниатюрные копии записей, которые они делали во время мозгового штурма, а голова была забита тем, что еще предстояло обдумать.
Единственное, что удалось определить наверняка: когда Грейнджер повернула Камень, что-то откололось от Северуса. Она утверждала, что определённо видела силуэт или тень, которую приняла тогда за его призрак, и что время от времени продолжала видеть её в своём доме ночью. Тень, похоже, не проявляла враждебности, не пыталась как-либо навредить хозяйке дома. Выражение лица Грейнджер, повествующей об этой сущности, неприятно озадачило Северуса, но точно описать странное явление она не смогла. Также казалось очевидным, что его неожиданно проявившийся некромантический дар был связан с Воскрешающим камнем. Даты они сверили. Свою первую Потустороннюю Весть Северус получил примерно через четыре дня после поворота Камня.
Все остальное по-прежнему было как в тумане, и с каждой новой гипотезой куча вопросов росла по экспоненте. Они наметили несколько направлений для исследования, более или менее решили вопрос с источниками сведений. Но Снейпа не оставляло ощущение, что если только в ближайшее время не случится внезапный прорыв, они так и будут бродить по кругу.
Было ещё кое-что: странное чувство удовлетворения, которое Северус поначалу приписал волнующему погружению в увлекательный проект.
Это волнение всё ещё будоражило кровь, когда он добрался до своего дома, обдумывая и мысленно дополняя записи, выуживая из памяти названия книг и прикидывая план действий. Но стоило ему переступить порог, удовлетворение рассеялось и уступило место усталой обреченности и тревоге, которые сопровождали его последние несколько месяцев. Теперь, когда разница в ощущениях была столь очевидна, Северус наконец понял ненормальность своего недавнего существования.
Он сварил пару зелий, почитал, выпил ещё чаю. Дошёл даже до того, что руками, без магии, прополол грядку с пряными травами, но, похоже, ничего не помогало возвратиться в то состояние покоя, которое окутывало в доме у Грейнджер.
Отчаявшись, Северус лег спать пораньше и вскоре погрузился в беспокойный сон, наполненный все теми же не-совсем-кошмарами, суть которых он не смог бы вспомнить, и под утро его почти тошнило от тревоги.
***
Зато утро подарило ему жажду деятельности. Северус наколдовал невербальный Темпус: только шесть утра и заняться нечем. Он прочесал свою библиотеку на предмет Некромантии еще неделю назад, и хотя сделал всего несколько жалких находок, ему вдруг подумалось, что стоит позволить Грейнджер покопаться в них. Кажется, у нее особый подход к книгам. Возможно, она и выищет что-то новенькое.
Подхватив свои копии записей, книги и палочку, он направился к выходу.
Северус открыл парадную дверь в морозное яркое осеннее утро. Судя по тишине и неподвижному воздуху, даже для делового визита было еще слишком рано. Он аппарировал к месту в нескольких сотнях ярдов от домика Грейнджер в крохотной маггловской деревушке и решил прогуляться.
Местность, где она жила, была самой обыкновенной. Небольшой поселок, ставший пристанищем для нескольких поколений рыбаков и контрабандистов.
Насколько Северус знал, раньше здесь селились и волшебники, но магический квартал давно исчез, разрушенный оползнем. Это было одно из немногих мест в этой части побережья, не наводнённое туристами, яхт-клубами и буйными отдыхающими, поскольку селение не могло похвастаться ни видами, ни удобным спуском к морю.
Снейп вдруг поймал себя на том, что размышляет, почему Грейнджер живет здесь в одиночестве, и тут же удивился, почему это вообще его волнует. Насколько он помнил, в первые годы после войны, когда сохранялся ажиотаж вокруг героев битвы за Хогвартс, она всегда появлялась в газетах вместе с мальчишкой Уизли. Что же с ним случилось?
Северус тряхнул головой, мысленно отругал себя за такие праздные мысли. После нескольких минут ходьбы он понял, что чувствует себя гораздо лучше. Странно. Морской воздух? Вряд ли. С чего бы это?
Совсем скоро, из-за угла выглянул маленький домик Грейнджер. Он не был ни ветхим, ни старым и не выделялся ничем примечательным. Несколько кустарников, окружающих дом, безобразно разрослись и, судя по всему, давным-давно перестали водить знакомство в садовым шлангом; небольшой садик выглядел заброшенным. Гермиону Грейнджер явно занимали другие дела, и собственное жилище в этом списке стояло в самом хвосте.
Странно, но чувство удовлетворенности и необычной целостности усиливалось по мере приближения к дому — теперь Северус был уверен в этом. Могло ли это значить, что какая бы то ни было его часть, выдранная Камнем в другой мир, нашла пристанище в жилище Грейнджер? Потирая подбородок, Северус размышлял над этим несколько секунд, но затем взгляд его выхватил нечто до жути знакомое.
Надпись слегка размыло, на первый взгляд, но мерцающий материал ни с чем невозможно было спутать. Ещё одна Потустороняя Весть. Странно, что она появилась именно здесь: никто из списка известных Некромантов, который ухитрился раздобыть и переслать ему с совой Эйвери, не жил вблизи. Может быть, это как-то связано с его недавним появлением?
Ход мыслей прервало еще одно неприятное открытие. Запись. Видимо ее писали второпях или в волнении, но даже делая всевозможные скидки, Северус просто не мог спутать свой собственный паучий почерк с чьим-либо еще.
Он почувствовал, как его сердце подскочило и секунду билось где-то в горле, а затем ухнуло вниз. Одновременно его бросило и в жар, и в холод.
Где я?
Всего два слова — и целый мир значений, ни одно из которых не вызывало теплых чувств. На Снейпа накатила беспомощность и неуверенность; а такое страстное желание оказаться в безопасных стенах своего дома он не испытывал с тех самых первых месяцев после выписки из Святого Мунго.
Какую-то секунду, показавшуюся бесконечно долгой, он раздумывал, а не аппарировать ли домой прямо сейчас. И тогда дверь маленького домика открылась.
Северус столкнулся с очень взволнованной Гермионой Грейнджер. Он инстинктивно спрятал записку за спину, и только потом спохватился и вспомнил, что не обладающий Даром в любом случае не увидит Весть. А вот жест наверняка заметит. Что и произошло. Вот дерьмо.
— Профессор? Я не ждала вас так рано, но… Что это у вас за спиной?
— Ничего интересного для вас, — не очень дружелюбно рявкнул Северус.
— Я пытаюсь помочь вам, и если о чём-то мне следует знать, то…
— Вы пытаетесь помочь мне, потому что мои злоключения — целиком и полностью ваша вина.
— И вы здесь в семь утра не потому, что страданиям вашим нет предела, а потому, что страдать легче за компанию. Так что хватит взывать к моей совести; я и так чувствую себя виноватой, и нет нужды каждый раз тыкать меня носом.
Северус вынужден был признать: довести Грейнджер до слез несколькими прицельно бьющими остротами было уже не совсем просто. И это подкупало.
Он стиснул зубы и ввалился в дом.
— Входите и чувствуйте себя как дома, — сказала она запальчиво, складывая руки на груди, после того как он плюхнулся в кресло у холодного очага.
— Вы присоединены к каминной сети? — без всякого повода спросил Снейп.
— Не совсем. У меня полулегальный доступ к кабинету директора Макгонагалл, и всё.
— Изображаете одинокую затворницу? — Он обвёл маленькую гостиную беглым взглядом, отметив аккуратно сложенные стопки книг, весело торчащие из них пометки и закладки. Она явно не теряла времени даром.
— А вот это не ваше дело, — ощетинилась Грейнджер.
Занятно, но Северус внезапно всей душой ощутил, что ему очень даже есть до этого дело, но решил не припирать ее к стенке.
— Для начала отвечу на ваши требовательные вопросы: у меня в руке любопытная записка. Слышали о Потусторонних Вестях?
— Да, я знаю, что это такое. Но ничего не вижу.
— И не увидите. Потому как не являетесь Некромантом.
Должно быть, он вложил слишком много высокомерия в голос — Грейнджер поджала губы, и в её пристальном взгляде мелькнуло что-то вроде зависти.
— Не вожделейте такого дара, мисс Грейнджер. Польза от него невелика, — сказал он примирительно.
Та охотно приняла это полувысказанное предложение мира и кивнула.
— От кого Весть? — спросила она, усаживаясь в кресло напротив него. — От меня, — просто ответил Снейп. — Тут сказано: «Где я?», и должен заметить, это два самых зловещих слова, которые я когда-либо читал.
— Могли бы и сразу рассказать и не кочевряжиться.
В ее голосе звучала обида.
—Я бы так и сделал, если бы вы прямо с порога не устроили мне допрос с пристрастием.
Мисс Грейнджер одарила его многозначительным взглядом, и Северус закатил глаза.
— Позвольте взглянуть на него, — неожиданно произнес он, сообразив, что до сих пор так и не увидел Камня.
— Взглянуть на что?
— На Камень, конечно же.
— Ох. Да, конечно. — Она вскочила и легко взбежала вверх по лестнице, самым необязательным образом напомнив Северусу, как молода по сравнению с ним и его старыми костями.
***
Держать Камень оказалось удивительно приятно. Чёрный, гладкий, размером с голубиное яйцо, он вызывал умиротворение: хотелось перекатывать его в ладони, касаться пальцами. Трещина от меча Гриффиндора была едва заметна, а знаков Даров Смерти и вовсе не было. Северус фыркнул от удивления.
—Да, я тоже заметила. Знак. Гарри сказал, он был четко виден, когда камень появился из снитча.
Северус уже раза три слышал эту историю. Гарри Поттер обронил Камень в лесу и не удосужился напрячь свою задницу чтобы вернуться и отыскать ценный и опасный артефакт, оставив его у всех на обозрении. Ну, возможно и не совсем на обозрении. Может, оставь он Камень на открытом месте, все сложилось бы гораздо лучше для Северуса. Кому ещё, кроме страдающей от комплекса вины «исследовательнице» Грейнджер пришла бы в голову блестящая мысль вызвать из царства мёртвых именно его душу?
— Любопытно, — сказал Снейп, только чтобы поддержать разговор, но его мысли были далеко.
— Я думаю, это может быть связано с тем, что Дары смерти выполнили своё предназначение. Палочка упокоилась в могиле Дамблдора, а плащ… — Она перешла на шепот. — Гарри говорит, плащ стал обтрепываться по краям, и иногда сквозь него видны очертания фигуры.
—Так вы думаете, камень тоже выполнил своё предназначение и больше не является Даром Смерти?
— В этом-то и вся соль. Я уверена, что когда нашла его, знаков уже не было… если он больше не связан со Смертью, он же должен был потерять свою силу, разве нет? И не смог бы надвое расколоть…
— Расколоть?
Одно это слово, возможно оно просто случайно выскочило из глубин подсознания. Но когда оно достигло его ушей, Северусу показалось, будто кто-то швырнул в него сильное заклинание Дезиллюзии — его словно ведром воды окатило. Холод и ужас понимания охватил тело. Расколот надвое. Вот что с ним случилось.
Грейнджер таращилась на него, словно он стремительно разлагался прямо на её глазах.
— Ох, нет, сэр, не думайте о том, о чём вы там сейчас думаете! Это только догадка! Неудачно выбранное слово! Я честно и действительно не знаю, что произошло, когда я повернула камень, и что за сущность поселилась у меня в доме!
Конечно же, он верил ей. Но был не в том настроении, чтобы пролить бальзам этой веры на язвы её чувства вины.
Снейп встал и сунул тёплый гладкий камень ей в руку, всеми силами стараясь выглядеть воплощением преисполненного достоинства страдания. Не говоря ни слова, он покинул маленький домик. Шагая прочь, Северус подумал, что слышит звуки рыданий.
***
Весь оставшийся день из головы не выходила предпоследняя встреча с Волдемортом один-на-один, которая одновременно дала Снейпу надежду и ощущение, что судьба его окончательно определена. Война приближалась к развязке — что уже было ясно. Большинство Пожирателей ни малейшим образом не сомневались: это будет сокрушительная победа. За исключением, возможно, Люциуса, который всегда был себе на уме. Может быть, Эйвери тоже подозревал, что не все так радужно, но как обычно, продолжал плыть по течению. Остальные были вне себя от предвкушения триумфа. И только поэтому Северус стал единственным, кто заметил, что Тёмный лорд начал сдавать. Кажется, это случилось, когда Грейнджер, Спаситель-всея-Британии и Рыжая Заноза уничтожили диадему.
Северус предложил в тот вечер Лорду Укрепляющее зелье. Конечно, оно ничего не укрепляло, но Снейп к тому моменту успел завоевать такое доверие Волдеморта, что даже вода с причудливым названием на этикетке из его рук оказывала на Тёмного Лорда успокаивающее действие.
— Я рассскололссся, Северуссс, — сказал ему тогда Волдеморт, откидываясь на спинку трона в Малфой-мэноре. — Я рассскололссся и чувссствую их, часссти меня. Ссскоро нассступит конец.
Северус поклонился и ушёл, опьяненный смесью ужаса и надежды. Темный Лорд никогда ранее не был подвержен таким приступам спонтанного доверия, чтобы показать свою слабость перед кем-то незначительным вроде Снейпа. Это могло быть как хорошим знаком, так и свидетельствовать о том, что в глазах Волдеморта судьба Снейпа уже предрешена, и он одной ногой в могиле.
И вот теперь та же самая гремучая смесь ужаса и надежды вернулась, наполнив все его существо, из-за пары слов. Расколот надвое. Северус в конце концов достиг определённой ясности в том, что касалось его нынешних злоключений, но ясность эта обнадеживала так же, как и лишала будущего.
Раскол. Часть его души где-то бродит, а остаток – ущербен, перекошен. Ощущение было ужасное, будто в животе зияла дымящаяся дыра, вот только боли не причиняла. Боль, единственный самый верный признак того, что он все ещё жив. А Северус не чувствовал и этого.
Ему неумолимо захотелось выбежать на улицу или хотя бы открыть все окна в доме, чтобы позволить предвечерним лучам солнца заливать комнату так долго, как только можно, чтобы затем смениться лунным светом.
Внезапно его озарило холодное понимание. Нельзя спать. Казалось, что самая страшная опасность таилась за опущенными веками.
Северус решительно пошёл заваривать себе чашку такого крепкого кофе, что на любознательном лице Грейнджер от него выросла бы щетина. Провести ночь решено было, перебирая остаток библиотеки в поисках обрывков и кусочков полезной информации. А утром он первым делом отправится к Грейнджер. Казалось, будто глубокое чувство удовлетворения, которое Снейп испытал, находясь в ее доме, стало последним маячком обычной жизни в беспросветном тумане.
! Хотя читала оригинал, но с величайшим нетерпением буду ждать продолжения. Особенно радует красочный и сочный язык изложения! 
