Название: 10 провальных свиданий профессора Снейпа
Автор: Северное Сердце
Бета/Гамма: Вирент
Пейринг: СС/ГГ, СС/ЛЛ, СС/ПП, СС/ММ, СС/Мэри-Сью, СС/НЖП в ассортименте
Рейтинг: PG-13
Жанр: Юмор, Флафф
Дисклаймер: Деньги – Роулинг, тапки – мне
Саммари: Случалось ли вам когда-нибудь бывать на катастрофически провальном свидании? Не таком, когда не знаешь чем заполнить неловкие паузы в не клеящейся беседе, а когда готов провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас, лишь бы этот кошмар закончился? Если да, то чувства профессора Снейпа вам будут понятны и знакомы
Комментарии: Если вы не знаете, за что профессор Снейп не любит день св. Валентина, то этот фанфик для вас!
Предупреждения: ООС всех и вся, набор штампов и цитат, Мэри-Сью, НЖП, почти закон о браке и прочие безобразия
Размер: мини
Статус: завершен
Отношение к критике: Бросайте ваши валенки или валентинки!
Обложка: Северное Сердце

Мрачный профессор Снейп сидел за столиком, покручивая ловкими пальцами отбитую ручку от кофейной чашки, и от души проклинал весь женский род и Артура Уизли. Нет, мистер Уизли не был женщиной, но по глубине и размаху собственного коварства легко затмил бы их всех вместе взятых. Что же такого мог сотворить отец рыжеволосого семейства, чтобы заслужить праведный гнев бывшего шпиона и соратника по ордену, спросите вы. Он заставил Снейпа ходить на свидания, и худшей пытки для несчастного профессора нельзя было изобрести. Случалось ли вам когда-нибудь бывать на катастрофически провальном свидании? Не таком, когда не знаешь чем заполнить неловкие паузы в не клеящейся беседе, а когда готов провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас, лишь бы этот кошмар закончился? Если да, то чувства профессора Снейпа вам будут понятны и знакомы.

Канун Рождества. За окном падал легкий пушистый снег. Случайные прохожие спешили к магазинчикам и лавкам, сверкающим разноцветными витринами, украшенными к Сочельнику. Все дышало предпраздничной идиллией и ожиданием волшебства. А Северус Снейп сидел за обугленным столиком в полуразрушенном пабе «Три Метлы», наблюдая как его спутницу на вечер, скованную кандалами и обеззвученную, сопровождает к выходу отряд сильно потрепанных и громко матерящихся авроров.
Это было четырнадцатое декабря – день, когда Северус Снейп поставил окончательный крест на своей личной жизни, и у него на то имелись самые веские причины. Снейп никогда не был романтиком, и спокойная размеренная жизнь холостяка его нисколько не тяготила. Лишь изредка он задумывался, каково было бы завести семью, найти кого-то, с кем можно было бы разделить внезапно ставшие свободными и беззаботными вечера своей мирной жизни. Возможно, эти мысли так никогда бы и не перешли в действия, если бы не очередной нелепый декрет министерства магии.
В департаменте демографии, возглавляемом с мая месяца Артуром Уизли, посчитали, что рождаемость в магической Британии растет недостаточно быстрыми темпами, и ее, то есть рождаемость, необходимо подстегнуть. Последнее постановление департамента предписывало всем не состоящим в браке магам и ведьмам детородного возраста… Нет, слава Мерлину, не жениться немедленно на первом попавшемся подходящем или не очень кандидате и наплодить нежеланных детей под страхом заключения в Азкабан или депортации. Все, что требовалось от жителей магической Британии – ходить на свидания не реже раза в месяц и проникаться идеей счастливой семейной жизни, образцом которой по неведомым Снейпу причинам считался сам глава департамента Артур Уизли.
Общественность восприняла идею с невиданным энтузиазмом. За считанные недели туманный Альбион охватила любовная лихорадка. Владельцы пабов, ресторанов и цветочных магазинов ликовали – никогда еще бизнес не шел так хорошо. Казалось, все вокруг были влюблены или желали влюбиться. В департаменте демографии была открыта горячая каминная линия, по которой волшебники могли в нескольких словах высказать пожелания относительно возможных партнеров, и министерство на время превратилось в сваху, беря на себя обязанность по подбору подходящей партии всем, кто не мог найти ее самостоятельно. «Магия знает, кто в вашем вкусе!» – гласил лозунг кампании, аккуратно вычерченный на обложке рекламного памфлета, который подсунули под дверь профессору в таком далеком и еще не омраченном любовными фиаско июне.

«Как магии может быть известно то, что неизвестно мне самому?» – размышлял профессор Снейп, собираясь на первое за пять лет свидание. С утра его терзали мрачные предчувствия, поэтому необычно ясная для Лондона летняя погода не придала ему оптимизма. Хотя если верить Северусу Снейпу, поводом для оптимизма может являться лишь старческое слабоумие, да не будет помянут лихом Альбус Вульфрик Брайен Дамблдор.

«Возможно, она действительно в моем вкусе», – подумал профессор Снейп, подходя к невысокой женщине в светло-зеленом шарфе.
«Даже слишком», – беспокойно отозвался его внутренний голос, когда рыжеволосая ведьма обернулась, и в лучах заходящего солнца блеснули ядовито-зеленые линзы.
- Северус Снейп, – вежливо представился профессор.
- Лилианна! – отозвалась ведьма, обнажив жемчужные зубки в ослепительной улыбке. – Но ты можешь звать меня просто Лили.
Снейп нервно сглотнул и опасливо огляделся по сторонам.
- Ты не против, если мы проведем вечер у меня? Я живу совсем недалеко, всего в двух кварталах отсюда. Мы почти что соседи, правда, здорово?!
Лили по-хозяйски подхватила профессора под руку и уверенной походкой потащила в хорошо известном направлении. Ее дом обнаружился неподалеку от бывшего семейного гнезда Эвансов.
- И давно вы здесь живете, Лилианна? – предварительно прокашлявшись, поинтересовался бывший шпион. В память о старых добрых временах он никогда не упускал возможности провести разведку.
- Недавно, – коротко ответила крашеная ведьма, подталкивая неохотного гостя в гостиную.

У Снейпа по спине пробежал холодок, а вспотевшая ладонь машинально нащупала ободряющее дерево волшебной палочки. Со всех сторон на него неодобрительно поглядывали, косились и прожигали недовольными взглядами десятки миниатюрных Снейпов. Некоторые были просто вырезками из газет, другие частью коллажей, на которых рядом с ним находилась ведьма с ядовито-зелеными глазами. На кофейном столике в серебряной рамке обнаружилась его детская фотография, которую его мать так любила показывать всем соседкам, хотя сам Северус предпочел бы ее сжечь.
- Присаживайся, чувствуй себя как дома, Сев! Ты не против, если я буду так тебя называть? Может, чаю? – захлопотала вокруг Лили.
- Лучше не стоит, – предостерегающе зашипел Снейп, то ли на предложение чая, то ли на кличку, но Лилианна уже скрылась в дверях кухни.
Через мгновение ведьма вернулась с подносом и чайным сервизом, устраиваясь в одном из двух одинаковых кресел, точь-в-точь напоминавших кресла из гриффиндорской гостиной.

- Вы учились в Хогвартсе? – задал ненавязчивый наводящий вопрос Снейп. – Не припомню вас среди учеников. Как вы сказали ваша фамилия?
- Ах, Сев, к чему такие формальности между близкими людьми, – смущенно заговорила ведьма, торопливо подливая кипяток в чашку сурового собеседника. – Расслабься, выпей чаю.
По комнате расплылся терпкий аромат перечного зелья и более мягкий солнечный аромат парфюма Лили, пробуждая ностальгические чувства.
- Когда это мы были близки? – возмутился Снейп, скривив длинный чувствительный нос и отодвигая подальше чашку с любовным зельем, лишь слегка разбавленным чаем. Он не был оскорблен попыткой, просто не любил аматеров.
- Мы всегда были близки, разве ты не понимаешь? Мы родственные души и созданы друг для друга. Ты так долго ждал меня. Наконец, мы снова встретились, и теперь ничто нас не разлучит.
- Я вас совсем не ждал, – искренне поведал профессор, с надеждой поглядывая на дверь и размышляя, не слишком ли невежливым будет уйти со свидания всего через четверть часа после начала.
- Конечно же ты мучительно ожидал меня, с тех пор как трагически умерла Лили Поттер. Но ее душа после смерти переродилась во мне, и теперь ничто не мешает нам быть вместе, – настаивала Лилианна, и даже яркие линзы не могли скрыть лихорадочный блеск в ее глазах.
- Но вам, по крайней мере, на десять лет больше, чем должно быть, если бы вы родились после ее смерти, – возмутился педантичный Снейп. Конечно, он слышал от Люциуса, что женщин не принято спрашивать о возрасте, но никогда не принимал это правило всерьез. Лучше бы поверил на слово.
- Как это грубо, указывать даме на ее возраст, – завизжала Лили, вскакивая с кресла и переворачивая поднос с чайными блюдцами. – Ты неблагодарный сухарь, Снейп. Думаешь, я всегда буду прощать тебе все твои выходки?

От пронзительного визга хозяйки дома настороженно задрожали барабанные перепонки и стекла в окнах.
- Пожалуй, мне пора. Приятно было познакомиться, Лилианна, – откланялся Снейп, осторожно продвигаясь к выходу и незаметно наколдовывая «Протего» через каждые три шага.
- Постой! Куда же ты! – бросилась ему вслед реинкарнация бывшей любви. – Я погорячилась! Конечно же я тебя прощаю! Была рада повидаться! Ты знаешь, где меня найти! – выкрикивала она, но Снейп уже добрался до калитки и поспешно аппарировал.

Очутившись в старом надежном Спиннерс-Энд, Северус первым делом перепроверил все защитные заклинания на доме и накарябал короткую записку для министерства: «Пришлите кого-то, кто не похож на Лили».

Такую минуту можно ждать всю жизнь. Женщина, которую ты и не мечтал встретить, сидит перед тобой, говорит и выглядит совершенно как женщина из твоих снов. А потом воплощение мечты оборачивается худшим из кошмаров.

Наверное, он скучал по Эванс не так сильно, как думал…

«Во всяком случае, она не похожа на свихнувшийся призрак Эванс!» – с облегчением подумал профессор Снейп, входя в «Три Метлы» в субботний вечер июля. Высокая худощавая женщина, сидевшая за дальним столиком в углу, действительно ничем не походила на Лили, она скорее была похожа на… Снейпа. Длинные черные прямые волосы, бледная кожа, тонкие сжатые губы. Несмотря на жаркий день, одета она была в черную мантию с высоким воротом.
«К тому же, у нее хороший вкус», – с удовольствием отметил профессор, присаживаясь за столик рядом с незнакомкой.
- Называйте меня Ранелия, – дрожащим от волнения голосом произнесла она.
- Северус Снейп, – представился профессор.
- О, я знаю, кто вы, Северус! Я все-все о вас знаю! – пролепетала брюнетка, глядя на него огромными карими глазами, выразительно обведенными черным контуром.
- И что же вам обо мне известно, мисс? – спросил Снейп, но тут же пожалел, потому что Ранелия театрально всплеснула руками, задушено всхлипнула и надрывно разрыдалась, прицельно роняя крупные слезы в бокал красного вина.
- Это так печально-о-о, – с завыванием завопила она, когда поток слез немного утих, оставив на бледных щеках широкие черные потеки. – Вы так одиноки-и-и, и вас совсем никто не люби-и-ит. Судьба к вам так жестока и несправедлива-а-а. Вы всегда будете любить только ее одну, а она умерла-а-а. Если бы кто-нибудь также сильно меня люби-и-ил, но все мужчины бессовестные лгуны и предатели-и-и. Все, кроме вас, вы – настоящий геро-о-ой. Вы бы никогда не стали говорить, что она толстая-а-а, или спать с ее лучшей подругой. И не стали бы воровать драгоценности ее матери и продавать в темной аллее, чтобы проиграть все в карты-ы-ы.

Снейп, конечно, ценил откровенность, но не когда перед ним выкладывают, как карты на стол, все свои физические и психологические проблемы. Подобные откровения он воспринимал как сигнал того, что ему продемонстрирована только верхушка айсберга, и нужно срочно бежать, пока на горизонте не появился Титаник!

- Это так грустно, что она вас совсем не любила-а-а, эгоистичная стерва-а-а.
- Лили не была стервой, – попытался вклиниться в бурный поток причитаний Снейп.
- Все они сначала кажутся хорошими, – забыв на мгновение о своем горе, оживилась ведьма. – Ты думаешь, она единственная, но это не так… Тебе вспоминается только хорошее? Ты в следующий раз припомни все как следует!
Осознав, что совсем вышла из образа, брюнетка снова заунывно запричитала.
- Теперь вы до конца своих дней будете несчастны и умрете в одиночестве, совсем как я-а-а.
Ранелия сделала короткую паузу, чтобы промочить охрипшее от рыданий горло глотком вина, и Северус Снейп возблагодарил небо за свой неоспоримый талант в зельеварении, потому что нескольких капель успокоительного, подлитого в бокал, оказалось достаточно, чтобы его спутница забылась спокойным сном прямо на деревянном столе. Не быть бы Снейпу двойным шпионом, если бы он быстро не учился на своих ошибках!

Возвратившись домой раньше, чем планировал, зельевар решил провести свободное время в своей лаборатории. Бросив в камин короткую записку: «Кого-то, кто не утопит меня в слезах», Северус закатал рукава и разжег огонь под самым крупным котлом. Как показал этот день, зелья в личной жизни – продукт первой необходимости.

Третья спутница Снейпа оказалась на удивление… жизнерадостной.
- Мэри-Сью-Эйлен младшая, – представилась высокая стройная блондинка, с ног до головы одетая в розовое.
Она была ослепительна. Несметное количество блестящих страз на платье Мэри совсем не метафорически слепили чувствительные глаза профессора, привыкшего к полутьме.
- Северус Снейп, – опасливо жмурясь, ответил профессор. – Не хотите прогуляться перед ужином?
- В этих туфлях? – изумилась блондинка, показывая на диковинное орудие инквизиции в розовых стразах. Ее густые ресницы взволнованно затрепетали, как крылья испуганной птицы, и Снейп поспешно отворил двери ресторана.
- Какой ваш любимый цвет? – попыталась завести непринужденную беседу Мэри.
- Фиолетово… то есть фиолетовый, – быстро исправился профессор. – А ваш, как я полагаю, розовый.
- Верно! Как вы догадались? – восхитилась блондинка. – Ах, Северус, вы такой проницательный мужчина.
Снейп прикусил кончик языка, чтобы не испортить репутацию, рассмеявшись в публичном месте в присутствии свидетелей.

- А какое у вас любимое животное?
Профессор хотел по привычке назвать змею, но в горле отчего-то запершило.
- Тестрал, – буркнул он первое, что пришло на ум, и счастливый смех Мэри заполнил просторный зал, привлекая внимание большинства мужчин.
- Ой, вы еще и юморист! Все знают, что тестралов не существует, потому их никто и не видит. А вот я люблю единорогов, они такие милые, жалко, что они боятся блондинок, иначе у меня был бы самый симпатичный домашний питомец. На прошлой неделе я была на свидании с Малфоем-младшим, так у него питомец – василиск, ужас, правда? А у его отца стадо белых павлинов, представляете? Майкл – вратарь «Пушек Педл», с которым я встречалась в среду, держит настоящего гиппогрифа в конюшне, а Лютер – сын министра, с которым я обедала позавчера…

- Я заставлю Артура Уизли проглотить его постановление, – простонал профессор, пытаясь справиться с подступающей мигренью от солнечных зайчиков в глазах и бесконечной трескотни ведьмы. Природа отказала Мэри в физической и магической силе, видимо поэтому она в совершенстве овладела искусством психологического насилия.
- О, вы знаете Уизли? Я не встречалась с главой департамента, но однажды ходила на свидание с его сыном.
- Которым?
- Не знаю, с тем, что в очках. Кто их вообще различает? – недоумевала Мэри.
- Вы должно быть часто ходите на свидания, – саркастично заметил Снейп.
- Вовсе нет, – серьезно ответила блондинка. – Я не встречаюсь с любыми волшебниками, только со знаменитостями!
- Я не знаменитость! – возмутился оскорблению мрачный зельевар.
- Ну, конечно же знаменитость! – весело отмахнулась Мэри. – Ваши фотографии были напечатаны в «Еженедельнике ведьмы» двадцать четыре раза за последний год, это на восемь фотографий больше, чем у Малфоя-младшего, но на тридцать четыре меньше, чем у Гарри Поттера. Я пока не встречалась с Гарри Поттером, так что вы будете моей самой большой знаменитостью!
- Какая честь для меня, – при упоминании Гарри Поттера Северус Снейп совсем приуныл.
- Правда же! Ой, ну не будьте таким букой, – вздохнула Мэри, заметив, что брови профессора сдвигаются все ближе друг к другу. – Спорим, я смогу вас развеселить?

Снейп не успел заключить пари, потому что в следующую секунду светлая голова Мэри исчезла под столом. Ощутив настойчивую ладонь на своей ширинке, профессор чуть не выпрыгнул из-за стола, разливая остатки кофе на скатерть.
- Вылезайте оттуда немедленно, – необычно высоким для себя голосом приказал он.
Блондинка недовольно сложила губки бантиком, но послушно вылезла, поправляя прическу.
- Вы пытаетесь опозорить меня перед всеми этими людьми? – взвился профессор, поспешно оплачивая счет и направляясь к выходу.
- Ладно, если настаиваете, можем пойти к вам, хотя я обычно не делаю этого на первом свидании, но для вас сделаю исключение. Не каждый день удается сходить на свидание с самым завидным женихом Британии номер двадцать один, – сговорчиво предложила Мэри.
- Думаю, вам лучше отправиться к себе.
- Но мы не можем пойти ко мне, там не убрано.
- Значит, вы пока приберитесь, а я подойду позже.
- Но это займет несколько часов.
- Можете не торопиться, – утешительно произнес профессор и аппарировал. Сделав для себя мысленную пометку в следующий раз потребовать прислать кого-то с интеллектом выше, чем у флоббер-червя.

Новый учебный год длился нестерпимо долго – вот уже две недели. Умения новых игроков в команде Слизерина по квиддичу не предвещали заветного кубка, а потерянные Гриффиндором баллы не утешали. Потому профессор Снейп был даже рад лишнему поводу выбраться из школы, и если судьба окажется на его стороне, то провести приятно вечер. Видит Мерлин, после общества гормонально озабоченных болванов любой взрослый разумный человек покажется приятным разнообразием.

- Северус, подождите! – окликнула директор МакГонагалл декана Слизерина, переступавшего длинными ногами по три ступеньки сразу.
- Вы чего-то хотели, директор? Я спешу, – нервно поглядывая на часы, отозвался пунктуальный Снейп.
- Ни к чему так торопиться, Северус, вам не придется покидать замок, потому что этот вечер вы проведете со мной, у нас с вами назначено свидание.
Профессор хотел было намекнуть, что директор сильно злоупотребляла в последнее время шотландским виски, но предусмотрительно сдержался. Ни к чему портить отношения с начальством.
- С вами, Минерва? – удивленно переспросил он, разглядывая непривычный внешний вид коллеги.
Вместо обычной строгой учительской мантии на ней была кокетливая кружевная, а волосы собраны в высокую сложную прическу вместо тугого пучка на затылке.
- Вы это не серьезно! – опасливо уточнил слегка побледневший преподаватель зелий.
Минерва понимающе улыбнулась и произнесла пароль «Лимонный шербет», заставляя отпрыгнуть каменную горгулью.
- Вы должны меня понять, Северус. Будучи директором, я не могу надолго отлучаться из школы, чтобы наладить личную жизнь. А среди мужчин преподавателей вы единственный, кто не состоит в браке.
Минерва многозначительно посмотрела на молодого коллегу, придвигая к нему вазочку с лимонными дольками.

- Но Флитвик…
- Филиус женился всего три недели назад. Хотя откуда вам знать, вы же не соизволили появиться на свадьбе. Церемония была очень трогательной, должна вам сказать.
- Минерва, – пытаясь совладать с голосом, заговорил сбитый с толку зельевар, – вы же не намекаете, что мы с вами… – дальше он продолжить не смог и лишь умоляюще взглянул на начальницу. «И что они только кладут в эти лимонные дольки?»

- Разумеется, я не намекаю ни на что такое, Северус. У нас слишком большая разница в возрасте, и нам всегда было сложно прийти к взаимопониманию. Другое дело Альбус, с ним мы легко могли договориться при любой ситуации. Если бы он все еще был жив, у нас могло бы все сложиться. – Директор с неподдельной тоской посмотрела на портрет Дамблдора и тяжело вздохнула.
- Ради Мерлина, Минерва, он был гей, – встрепенулся Снейп, понимая, что если директор разыгрывает карту со смертью Дамблдора, значит дело не чисто.

- К чему все эти предрассудки, Северус? Главное, что мы были близки по духу, такие вещи учишься ценить с возрастом, а для всего остального есть оборотное зелье.
Портрет Дамблдора изо всех сил пытался и дальше притворяться спящим, но левая щека, за которой была припрятана нарисованная лимонная долька, нервно подергивалась.
Северус почти скучал по старому доброму директору-интригану, с ним, во всяком случае, зельевар всегда был настороже. А честная и строгая Минерва МакГонагалл, так трогательно поправлявшая кружевную салфетку на столике и прятавшая за учительскими очками все больше морщинок-лучиков с каждым годом, внушала чувство доверия и спокойствия. Но эта женщина не становилась на год старше – она становилась ещё на год опаснее.

- Минерва, скажи прямо, чего ты добиваешься, – признавая свое поражение, предложил Снейп.
- Уже четырнадцатое сентября, а у меня все еще не утверждены планы учебных занятий по некоторым дисциплинам.
- Хорошо, я составлю учебные планы для нового преподавателя по ЗОТИ, довольна?
- Вот видишь, это было совсем не сложно, – умиротворенно промурлыкала Минерва, провожая измученного гостя к двери. – В следующий раз просто пойди на уступки старой женщине.
«Кого-то умного, но младше пятидесяти» – гласила сентябрьская пометка по С. Снейпу в департаменте демографии.

- Я буду фруктовое молоко. Не люблю сливочное пиво, от него мозгошмыги становятся особенно навязчивы, – мечтательно протянула Луна Лавгуд, присаживаясь рядом со Снейпом у барной стойки.
Да, она училась в Рейвенкло, и Флитвик утверждал, что она одна из лучших учениц факультета, и ей определенно было меньше пятидесяти. Но кому в здравом уме могло бы показаться, что он и Лавгуд имеют хоть что-то общее? Кто вообще занимается подбором кандидатов в этом диковинном департаменте? Как там говорилось в лозунге? «Магия знает, кто в вашем вкусе». Значит ли это, что магия слетела с катушек? Если кому-то нужно было подтверждение, что магия женского рода, то вот оно.
Бармен со стуком поставил на стойку стакан фруктового молока с яркой соломинкой и посмотрел на Снейпа так, как смотрят мамаши на престарелых маньяков-педофилов. Северус не преминул вернуть нахалу презрительно-испепеляющий взгляд, но на всякий случай отодвинул свой стул подальше от бывшей ученицы.

- Вы выглядите напряженным, профессор. Вам не нравится ходить на свидания? – Луна посмотрела на него огромными голубыми глазами так, словно ей были известны все его тайны, и они ее ничуть не беспокоили.
- Кому вообще может нравиться встречаться каждый месяц с незнакомыми людьми? – с раздражением ответил Снейп, отодвигая от себя бокал с огневиски.
«Кто бы мог подумать, что свидания – эта так утомительно. Зачем только люди этим занимаются?» Он бы напился с горя, но пить совершенно расхотелось.
- Вам просто кажется, что вы никому не понравитесь. Но это не так, вы очень импозантный мужчина, – мечтательно произнесла Луна, окидывая профессора оценивающим взглядом.
- А вам не приходило в голову, что я просто не желаю связывать свою жизнь ни с кем, а хочу быть один? – резко ответил Снейп, задетый ее замечанием больше, чем мог от себя ожидать.

- Думаю, это не так, – миролюбиво продолжила Луна, глядя ему прямо в глаза своим разоблачающим, обезоруживающим, слегка затуманенным взглядом. – Вы хотите встретить подходящую женщину, но думаете, что такой не существует, и у вас нет другого выбора, кроме как быть одному.
Черт бы побрал женщин с их природной проницательностью. Двойной шпион, лучший окклюмент… Ему просто повезло, что Дамблдор и Волдеморт были мужчинами. Будь на месте одного из них Луна Лавгуд, Снейп не продержался бы и двух минут. Женщина – лучший из существующих детекторов лжи.
- Выбор не велик, видели бы вы, с кем мне приходилось общаться в последнее время.
Профессор и сам не заметил, как его речь превратилась из оборонительной в исповедально-доверительную, когда он пересказывал бывшей ученице краткую историю своих любовных приключений. Он даже не был уверен, что его слушают. Луна Лавгуд жила в своем собственном мире, центром которого и являлась, потому не исключено, что во время его речи она просто ушла в себя и заблудилась.

- Это все потому, что вы носите черную одежду, а черный цвет отпугивает нарглов, – с уверенностью эксперта заявила Луна, когда Снейп закончил краткий пересказ своих свиданий. – Вам стоит попробовать носить желтый или лиловый. Лиловый привлекает нарглов, а они приносят удачу в любовных делах. Жаль, что я не захватила с собой амулет. У меня есть амулет с аметистом, который действует лучше омелы. Но не беспокойтесь, я пришлю его вам совой, как только найду. Вот увидите, вы обязательно найдете свою половинку. Вторые половинки есть у всех, даже у тех, кто всегда носит черное. Не переживайте, я пришлю сову совсем скоро. – Помахав рукой, Лавгуд скрылась за дверью паба, прищемив краешек канареечно-желтой юбки. Лоскуток яркой ткани так и остался висеть в проеме двери.
Если бы стакан Снейпа не был все также полон, он бы подумал, что Лавгуд ему привиделась. «Я слишком стар для этого, – печально подумал он, выходя под проливной дождь. – Вторая половинка… Надо не забыть дописать к требованиям твердое чувство реальности».

Панси Паркинсон была кем угодно, но точно не мечтательницей. Это профессор Снейп помнил еще со времен ее учебы в Хогвартсе. После выпуска он мало что о ней слышал, только слухи о том, что она разорвала помолвку с Малфоем-младшим, когда его семья утратила былое влияние и большую часть счетов в Гринготтс. Со школьных времен Паркинсон сильно изменилась, и дело было не только в возрасте. В ее походке и жестах читалась такая собранность и целеустремленность, словно она точно знала, чего желала от мира, и собиралась взять это здесь и сейчас. То, что именно Панси стала ноябрьским свиданием Снейпа, оказалось сюрпризом, но не совсем неприятным. Она была не глупа, хороша собой и правильно воспитана, к тому же была слизеринкой, а значит, ее система ценностей и жизненных ориентиров имела больше сходств, чем различий, с системой самого Снейпа. Безусловно, она была слишком молода, но ведь молодость не порок для женщины.

- Профессор, давайте сразу расставим точки над «i», – прервала Панси медитацию Снейпа над кофейной чашкой. – Я не ищу очередной роман для себя. У меня есть любовник, он богат и влиятелен, но женат, поэтому в новом департаменте считают меня свободной, а все эти свидания только для видимости. Я могла бы рассмотреть чью-то кандидатуру на место супруга, но вы на эту роль совершенно не подходите.
- Интересное наблюдение, мисс Паркинсон, – многозначительно приподнимая бровь, произнес слегка уязвленный Снейп.
- В вас определенно есть некий шарм и темное обаяние, но я не могу себе позволить поддаться школьной увлеченности, мне необходимо устраивать свое будущее.
- Действительно.

- Конечно, вы умны и талантливы в темных искусствах, но что вы можете предложить молодой ведьме? Я привыкла к определенному образу жизни. Меня всегда окружало все только самое лучшее, и я не склонна себе в чем-то отказывать. Я обязана думать о собственных интересах, и предпочитаю получать от мужчины все, чего хочу. Женственность и красота не вечны, и я намерена использовать их на сто процентов, пока имею возможность привлечь внимание мужчины, способного дать мне если не все, то многое.

- Как предусмотрительно с вашей стороны. – Снейпа определенно стало раздражать течение беседы. Не то чтобы он предлагал этой избалованной принцессе руку и сердце, чтобы выслушивать весьма неделикатный отказ.
- Моя мама всегда говорит, что не стоит связываться с мужчинами, которые заведомо не могут тебе ничего дать. Их стоит опасаться и не придавать их чарам особого значения. Нужно быть хозяйкой судьбы и жить на полную катушку. Я ищу себе достойную партию. Не обижайтесь, профессор, но у вас, к сожалению, не лучшая родословная, плохая репутация, далеко не юный возраст, зарплата учителя и скверный характер.
Что ж, это было больно… Пусть Снейпу и не нравились слабые женщины, боящиеся высказывать собственное мнение, но немного сочувствия и деликатности все же не повредило бы.
- Я не обижаюсь, мисс Паркинсон, я делаю выводы. Удачи вам в поисках щедрого покупателя, – съязвил Снейп, вставая из-за стола.

- А вам в поисках благотворительности, – фыркнула в ответ Панси, вздернув и без того курносый нос.
Профессор Снейп стремительно шагал по направлению к хмурому замку. Его челюсти были плотно сжаты, а крылья крупного носа то и дело раздувались в накатывающих волнах гнева. Эту маленькую фурию Паркинсон крайне трудно было назвать милой, терпение — не ее добродетель, зато раздражительности и высокомерия у нее хоть отбавляй. Она была всего лишь богатенькой чистокровной снобкой, каких он сотнями встречал на своем факультете. Тогда почему он так легко повелся на провокацию, а ее слова задели за живое, вызывая злость больше на себя, чем на нее?

Видимо потому, что Снейп, вопреки всему, желал верить словам Лавгуд, а не Паркинсон, но понимал, что истины больше в предположениях слизеринки. И все же он отправил по каминной сети короткую записку в департамент демографии: «кого-то небезразличного ко мне».

«Семь – счастливое число, – успокаивал себя Снейп, протаптывая в свежевыпавшем снегу дорожку по направлению к Хогсмиду. – Должно же и мне хоть когда-нибудь повезти, пусть даже ради статистического разнообразия».
Однако удача Снейпа проявляла неженское постоянство, потому что за столиком в «Трех метлах» его уже ждала Ирина Долохова. В пабе было многолюдно, но все столики рядом с Ириной пустовали. Никто из посетителей по доброй воле не желал находиться в непосредственной близи от ведьмы, и их можно было понять. Люциус любил повторять, что женщины – это прекрасная смесь чистой нежности с нечистой силой. Не нужно быть Трелони, чтобы догадаться, чего в этой женщине было больше. Жгучая брюнетка в роскошной черной мантии и высоких сапогах, с черными губами и острыми хищными ноготками, Ирина производила неизгладимое впечатление, но два огромных черных рога, сооруженные из волос и венчавшие образ, никак не настраивали профессора на романтический лад.

- Северус, ну что ты совсем как не родной, – томно выгибая спину, произнесла ведьма и мягко похлопала по стульчику рядом с собой.
Снейп послушно сел, надеясь, что если он будет достаточно покладистым, все обойдется.
- Ирина, прекрасна как всегда. Чем обязан удовольствию видеть тебя?
Конечно же профессору было известно, что обязан он сотрудничеству с орденом Феникса, предательству Волдеморта и незавидной судьбе его последователей, среди которых, как ни прискорбно, оказался супруг Ирины. Сама Ирина пока вела себя вполне дружелюбно, но женщины коварны... Порой, чтобы отомстить, вместо войны они объявляют дружбу. Возможно, немного лести и показной наивности еще раз сыграют на руку бывшему шпиону.

- Ты свел моего мужа в могилу и оставил меня вдовой, Снейп. Тебе, как добропорядочному магу, полагается взять на себя обязательства за обездоленную ведьму, – с придыханием прошептала Ирина прямо ему в ушко. – Но не будем о грустном. Может, кофе? – предложила она, нетерпеливо постукивая ноготками по гладкой поверхности стола.
- Долохов не в могиле, а в Азкабане, Ирина, и тебе это хорошо известно. Ты сама ему туда документы на развод носила подписывать. А тебе после развода досталось поместье и приличный счет в Гринготтсе, так что я бы еще поспорил, кто из нас обездоленный, – попытался уйти от ответственности Снейп. Дымящуюся чашку с кофе он оставил без внимания. «Ох уж эти отравители-аматеры…»
- Не умничай со мной, Снейп, ты прекрасно понимаешь, о чем я, – настаивала на своем Ирина. – Порядочной ведьме совершенно не к лицу быть не замужем.
- Если ты ожидаешь, что я на тебе женюсь, то не трать свое время зря, этого не будет, я пока не выжил из ума, – реплику о порядочности, вертевшуюся на языке, Северус предусмотрительно проглотил, но это не помогло.

- Ты меня знаешь, Снейп. Со мной у тебя выбор либо выжить из ума, либо не выжить.
Женщины способны на все в двух случаях: когда есть за что бороться и когда уже нечего терять. Ирина недобро улыбнулась и легким движением руки достала из рукава волшебную палочку. Вечер совсем перестал быть томным.

Профессор Снейп никогда не был трусом, но первым делом перемахнул через стол и спрятался за барной стойкой. Сразу же вслед за ним прошелся столб пламени, опалив ему лишь кончики волос, но обуглив близстоящие столики. Аромат еловых веток и гвоздики сменил запах гари. Посетители с криками и грохотом ринулись к единственному выходу, но вошедшей в азарт ведьме было не до них.
- Ты можешь бежать, но тебе не спрятаться от меня, Снейп, – ласково позвала Ирина, запустив в подтверждение пару красных лучей поверх барной стойки.
«Эх, не дадут шпиону спокойно на пенсию выйти», – печально подумал профессор и, обогнув стойку, бросил ответную « Сектумсемпру». С женщинами, конечно, драться не хорошо, но он же не Гарри Поттер, чтобы с безумными, охотящимися на него маньяками «Экспеллиармусом» бороться.
Ирина зашипела и схватилась за левую коленку.
- Ах вот ты как! – закричала она и с боевым ревом кинулась крушить все предметы мебели в радиусе досягаемости, фейерверком рассыпая дымящиеся щепки и лучи «Авады».

За окном падал легкий пушистый снег. Случайные прохожие спешили к магазинчикам и лавкам, сверкающим разноцветными витринами, украшенными к Сочельнику. Все дышало предпраздничной идиллией и ожиданием волшебства. А Северус Снейп сидел за обугленным столиком в полуразрушенном пабе «Три Метлы», наблюдая как его спутницу на вечер, скованную кандалами и обеззвученную, сопровождает к выходу отряд сильно потрепанных и громко матерящихся авроров.

Профессор покручивал в пальцах обломок кофейной чашки и клял на чем свет стоит Артура Уизли и весь женский род. На его вкус встреча прошла уж слишком эмоционально. Конечно, желание его убить тоже можно трактовать как не безразличие, и таких темпераментных встреч в его жизни не случалось со времен Беллатрисы. Но он бы предпочел обходиться в будущем без бурных страстей, все же возраст и сноровка уже не те.
Гори оно все синим пламенем. Он пытался по-хорошему, и чем это обернулось? Больше никаких ложных надежд и попыток наладить личную жизнь. Если он вынужден ходить на свидания раз в месяц, он будет, но Мерлин помоги той несчастной, которая окажется следующей в списке.

Весь январь шли судебные разбирательства по поводу происшествия в «Трех Метлах», и Снейп, будучи главным свидетелем и потерпевшим, был освобожден от участи еще одного адского вечера в компании очередной ненормальной ведьмы. Что, увы, не освободило его от назойливого внимания безумной Лавгуд, присылавшей ему несчетные камешки, подвески, амулеты и прочий бесполезный хлам, призванный принести удачу в делах любовных. Самой большой удачей была бы отмена всенародного празднования дня всех влюбленных, но везение Снейпа не подавало признаков жизни.

Будто недостаточно ему целого дня, проведенного в одних стенах с сотней озабоченных подростков. Не слишком разумные и покладистые в обычное время юные волшебники совершенно сходили с ума и теряли малые толики самообладания, когда время доходило до дня Валентина. Дуэли между учениками, не поделившими даму сердца, истерики из-за отвергнутой любви, подлитые любовные зелья и просто больные желудки от переедания шоколада – вот лишь краткий список того, с чем приходилось сталкиваться профессору из года в год в связи с бестолковым праздником. Так теперь еще придется терпеть трескотню какой-то пустоголовой ведьмы весь оставшийся вечер.

Профессор Снейп готов был поклясться, что святой Валентин был гриффиндорцем. Как иначе объяснить кричащие алые декорации, всеобщее буйство гормонов и страстей и традицию признаваться в любви всем подряд без оглядки на последствия? Мир, должно быть, сошел с ума, потому что профессору Снейпу, декану Слизерина, носящему гордое звание грозы подземелий, прислали сорок три валентинки с признаниями, стихами и в нескольких случаях с весьма недвусмысленными предложениями. Раньше ведьмы были скромнее, или просто ему посчастливилось не оказываться в центре их внимания?

«Они, должно быть, издеваются!» – с протяжным стоном подумал профессор, входя в ресторан, пестрящий алыми сердцами и забитый до отказа целующимися или держащимися за руки парочками. Ох, не к добру он вспомнил про Гриффиндора, потому что за столиком его ожидал пусть не сам почтенный Годрик, но существо настолько близкое к нему, что вполне могло являться его женской реинкарнацией. Даже инициалы у них совпадали. «Хорошо хоть она не в красном и без меча».

- С моим везением, я должен радоваться, что они не прислали Поттера, – ядовито процедил Снейп, неэлегантно плюхаясь на мягкий стул. Он был слишком зол для светской учтивости, к тому же смертельно устал.
- Гарри будет приятно узнать, что вы о нем не забыли, – весело отозвалась Гермиона Грейнджер. – Он только вчера жаловался, что вы не отвечаете на его сову и тоже просил передать вам привет.
- Каким образом Поттер мог знать, что у вас встреча именно со мной? – Слово «свидание» в отношении Грейнджер профессор не стал бы произносить даже под страхом смертной казни.
- Дело в том, что мне на днях на глаза попался список всех доступных кандидатов, и я, должна признаться, склонила секретаря Артура к выбору именно меня для вашей сегодняшней встречи.
- И как же к вам попали конфиденциальные, по уверениям министерства магии, данные? – ехидно поинтересовался Снейп.

- Ну, Гарри беспокоился… – начала она, но тут же была прервана.
- Если вы еще раз упомянете Поттера, я за себя не ручаюсь, – прорычал Северус, грозно поглядывая на собеседницу.
- Но вы первый начали! – возразила она.
- Вам что, пять? Чего ради вам вообще понадобилось со мной встречаться, Грейнджер?
- Может, я просто соскучилась по вашему неподражаемому сарказму? – невозмутимо ответила ведьма.
- А прислать сову с приглашением не пробовали?
- А вы разве согласились бы?
- Разумеется, нет!
- Так я и думала… – ничуть не смутившись, подвела итог Гермиона, внезапно заинтересовавшись салфеткой на столе.

А еще говорят, что слизеринцы коварны. Обманом заманить его на встречу – какова чертовка! Что бы сказала ее любимый декан, узнав, на какие ухищрения способна ее лучшая выпускница? Хотя чему он удивляется, всего несколько месяцев назад Минерва проделала с ним ровно такой же трюк ради каких-то учебных планов. С пеленок их, что ли, учат плести интриги и использовать ни в чем неповинных деканов Слизерина?

- Чего вы хотите, Грейнджер? – решил идти напрямую Снейп.
- Каре ягненка с тушеными овощами звучит заманчиво! – мечтательно произнесла Гермиона, сосредоточенно изучая меню. – Гарри говорил, у них тут отменно готовят ягненка.
Снейп предостерегающе сощурился.
- Хорошо-хорошо, ни слова больше о том-кого-нельзя-упоминать.
Профессор грозно зарычал и приложил ладони к вискам.
- Черт бы побрал Артура Уизли с его повышением.
- Что, вам тоже не везет со свиданиями? Сочувствую. И у меня пока не лучшие впечатления от этой затеи. Не знаю, почему в департаменте демографии решили, что игроки в квиддич – это мой типаж? Четыре долгих вечера в разговорах о квиддиче – разве это не предел мечтаний любой девушки? – саркастично заметила Гермиона.

- Дайте подумать… Крам, Поттер, Уизли, – методично загибал длинные пальцы профессор.
- Издеваетесь, да?
- Вы не думали вписать корректировку? – предложил Снейп.
- Думала, разумеется. После второго свидания со звездой «Пушек Педл» я написала «кого-то, кто не играет в квиддич», и на следующий месяц они прислали тренера «Гарпий». Затем я внесла уточнение: «Того, кто любит книги», и мне прислали автора бестселлера «Золотые правила Ловца», о квиддиче, разумеется.
- Во всяком случае, никто из них не пытался вас отравить, а после заавадить.
- Вы это не серьезно? – изумилась ведьма.
Профессор лишь многозначительно приподнял бровь.
- Ок, вы выиграли. Мои свидания были вовсе не так уж плохи. Я даже узнала, чем отличается «обманка Вронского» от «крутящего маневра Вернера».

Следующие несколько часов они увлеченно обсуждали квиддич, учебные планы и даже Поттера, и это было на удивление приятно.
Посреди оживленной беседы Снейп вдруг поймал себя на том, что его взгляд невольно подолгу останавливается то на хрупких запястьях Гермионы, то на пухлых губах, то на тонкой шее и гораздо ниже…
Во внешнем облике Грейнджер не было чего-то откровенно соблазнительного. Она выпрямила волосы – ничего вычурного, как на святочный бал, лишь самая простая гладкая прическа, но без львиной гривы на голове Гермиона выглядела гораздо более женственной. В остальном же никаких изысков, довольно скромное темно-синее платье ниже колен, не облегающее фигуру и не открывающее стройные ноги или демонстрирующее декольте. В этом и есть неоспоримое преимущество умных женщин – им не надо раздеваться, чтобы нравиться...

Такой ход мыслей застал Снейпа врасплох, потому он решил срочно перейти в нападение. Он зачерпнул ложечку шоколадного мусса, зачем-то заказанного на десерт, но до сих пор не тронутого, и протянул его Гермионе, предлагая попробовать. Если до сих пор она не раскрыла истинной цели этой встречи, то попытка откровенного флирта наверняка подтолкнет ее перейти к сути дела.

- Ммм, вкусно! Можно еще кусочек? – томно протянула Грейнджер, облизывая пухлые губы с таким явным удовольствием, как кошка, налакавшаяся сливок.
Снейп нервно сглотнул и невольно повторил ее жест.

Не зря Люциус говорил: «Никогда не играй с женщиной, ты же не знаешь, а вдруг она играет лучше тебя».
Кто-то рядом с ними неделикатно прокашлялся. Профессор оторвал взгляд от губ бывшей ученицы и к своему ужасу осознал, что в переполненном прежде ресторане они остались последними посетителями, и стоящий рядом официант недвусмысленно намекал на то, что ужин подошел к концу.

- Не хотите немного прогуляться? – предложила Гермиона, когда они вышли на улицу.
- Сомневаюсь, что ваши туфли предназначены для прогулок, – осторожно заметил Снейп, хотя прогулка на свежем воздухе казалась как никогда заманчивой идеей.

Грейнджер молча трансфигурировала изящные туфельки в удобные ботильоны и уверенно зашагала по мощенной камнем улочке. Без каблуков ее походка стала более легкой и мягкой, придавая ей оттенок кошачьей грации. Светила полная луна, в воздухе дурманяще пахло весной, прелой землей и подтаявшим снегом. Струящаяся ткань платья мягко колыхалась на девичьих бедрах, лишь слегка обрисовывая их контур, и от этой картины захватывало дух. Снейп ускорил шаг, чтобы поравняться со спутницей.
Разговор каким-то образом перетек в сферу профессиональной деятельности Гермионы – защиту прав других разумных магических видов, и оба собеседника надискутировались до хрипоты. Спорить с Грейнджер было всё равно, что пытаться утопить воду, сжечь огонь, закопать землю. Она была совершенно невыносима и на каждый аргумент как туз из рукава вытаскивала десяток веских контраргументов, не желая уступать и признавать поражение. Темы разговора сменялись, но эмоциональный накал не спадал ни на градус.

- Не думайте, что я не сочувствую вам и все такое, но насколько плохим должно было оказаться свидание, чтобы бедная женщина стала бросаться непростительными? – смеясь, произнесла Гермиона, когда спустя полтора часа они остановились у одного из одинаковых домов на неизвестной Снейпу улице.
Профессор в ответ только ухмыльнулся. Ему определенно нравилась эта новая остроумная и уверенная в себе Грейнджер. И это было очень-очень плохо.

- Что ж, Северус, я хорошо провела время, может, нам стоит как-нибудь повторить? – тем временем предложила Гермиона, явно прощаясь. – Я на этой неделе заканчиваю писать диссертацию, может, вы согласитесь взглянуть на нее и дать свою оценку? Обещаю стойко выдержать все критические замечания.
Ведьма прикусила нижнюю губу и выжидающе посмотрела на него своими ясными карими глазами.
- Гермиона, вы же не думаете, что из этого может получиться что-то хорошее? – сам не зная, на какой ответ надеется, произнес Снейп.
- Мы не узнаем, если только…

Одному Мерлину известно, что нашло на эту ведьму, потому что в следующее мгновение ее мягкие губы накрыли его приоткрытый в немом удивлении рот. Она целовала его! Гермиона Грейнджер целовала его, и получалось у нее головокружительно хорошо. Снейп не мог вспомнить, когда в последний раз ласковые прикосновения женщины вызывали у него такую сладкую тяжесть в теле и одновременно такую блаженную легкость в голове. Может и никогда. Не хотелось, чтобы это чувство прекращалось, и это одновременно заводило и пугало. Потому Снейп глубоко вдохнул, мысленно досчитал до десяти и отстранился.

- Это очень плохая идея, Грейнджер, – чуть охрипшим голосом произнес он в ответ на ее вопросительный взгляд.
- С вами обязательно должно быть так сложно? – несколько обреченно спросила Гермиона, и это отчего-то злило.
- Я не простой человек, Грейнджер, возможно, вам стоит вернуться к игрокам в квиддич, – язвительно предложил профессор.
- Возможно, я так и сделаю! – ответила разгневанная ведьма, с грохотом захлопывая дверь перед его носом.

Снейп был зол.
Грейнджер так и не сказала, чего от него хотела. Не диссертацию же проверить, в самом деле. Ее диссертация наверняка была так же безупречна, как все письменные работы по зельям за шесть лет учебы. Снейп пытался найти подходящую причину, но тщетно. Хотя Люциус любил повторять: «Не пытайся понять женщину – она и сама не понимает половину из того, что творит». Он просто не будет думать о Грейнджер и этой странной встрече, твердо решил Снейп.

Легче сказать, чем сделать. Злость не желала уходить. Он злился, когда обнаружил в кармане мантии один из дурацких амулетов Лавгуд. Злился, когда не смог придумать, что написать проклятому департаменту демографии. Злился, когда команда Слизерина победила команду Гриффиндора с разгромным счетом, а он даже не смог блеснуть самодовольной репликой, потому что вместо рассерженного заметил на лице Минервы сочувствующий взгляд. Злился, когда, надевая свою мантию, обнаружил, что она вся пропахла ее духами. Он был просто в бешенстве, когда, проснувшись, осознал – ему приснилась Грейнджер, а потом трижды за день ему казалось, что видит ее удаляющийся силуэт в коридорах замка, только чтобы, тряхнув головой, осознать, что перед ним лишь одна из многих совершенно не интересных ему учениц.

Кто бы мог подумать, что Грейнджер окажется такой занозой и после всего одного вечера надежно врежется в память. Она то снилась, то спать не давала, заставляя снова и снова прокручивать в голове аргументы прошлого и давно неактуального спора.

Возможно, Снейп признал бы собственную ошибку и поспешность принятого решения, если бы ему доподлинно не было известно, что зачастую женщина, без которой жить нельзя, и женщина, с которой жить невозможно, – одно и то же лицо. Гермиона Грейнджер – гриффиндорка, подружка Поттера и просто ходячая катастрофа – была самой неподходящей женщиной на земле, и даже помыслить о жизни с ней было невозможно.

Северус Снейп был совершенно не готов к еще одному армагеддону в собственной жизни. Все, чего он хотел, – это покоя и уюта рядом с какой-нибудь подходящей женщиной. Последняя мысль мелькнула в голове, как озарение.
«Кого-то подходящего» – поспешно отправил он записку по каминной сети и принялся терпеливо дожидаться середины марта.

Септима Вектор была приятной во всех отношениях, вежливой и образованной женщиной, со спокойным характером. Всего на несколько лет моложе Снейпа, она была не настолько молода, как… Не настолько молода, чтобы ожидать от отношений бесконечной романтики, но еще в том возрасте, когда вопросы семьи вызывают искренний интерес. Если бы она не пряталась постоянно за стопками пергаментов со всевозможными арифмантическими расчетами, можно было бы заметить, что она довольно привлекательна, не броской, но уютной естественной красотой. Если в этом мире и существовала женщина, идеально подходящая Северусу Снейпу, то сейчас она сидела напротив него, проставляя галочки в сложных нумерологических таблицах, периодически давая пояснения профессору.

- Вот видите, в графе совместимости ментальности, мы имеем показатели, близкие к максимально возможным, – уверенно разъясняла она, как на одной из любимых лекций. – Хотя вас это не должно удивлять, мы всегда прекрасно ладили как коллеги.
- Действительно, – подтвердил Снейп. На его памяти не было ни одного случая, когда бы между ними возникли сколько-нибудь существенные разногласия. Ему никогда не приходилось спорить с ней до хрипоты, как с Минервой, или с…

- В графе потомства показатели такие же многообещающие. Вы ведь хотите детей, Северус?
- Возможно. Не могу сказать, что много об этом думал, – признался профессор. В последнее время его мысли все чаще разбегались в разные стороны, не давая сосредоточиться на важных вопросах.
- Предпочли бы сыновей или дочерей, и в каком количестве? – уточнила Септима, делая очередную пометку в таблице и проставляя новые галочки на полях.
- Это не принципиально, я давно привык общаться с учениками обоих полов, и не делаю для себя различий, – механически ответил Снейп, но воображение отчего-то нарисовало смышленого озорного мальчугана с карими глазами. У Септимы глаза были… тоже карими, как показала быстрая проверка. Значит, все складывается.

- Трое было бы идеальным числом, прекрасно вписывается в матрицу семьи. Себастиан – замечательное имя для мальчика, вы не находите?
Снейп не находил. Ему иногда приходили мысли о собственных детях, и, возможно, трое детей были ближе всего к его пожеланиям, но выбирать вымышленным детям имена? К тому же, слова Септимы звучали так, словно он находился не на свидании, а на собеседовании в «Банке спермы», и то, что пока его собеседование проходило успешно, отчего-то не придавало оптимизма.
- Есть небольшое расхождение в коэффициенте совместимости темпераментов, но это вариативный фактор, не оказывающий решающего влияния на перспективы гармоничного взаимодействия индивидуумов, – продолжала Вектор, указывая кончиком пера на еще одну цифру на пергаменте.

Северус мысленно не согласился. С некоторыми женщинами он был бы не в состоянии находиться рядом длительное время, потому что они довели бы друг друга до белого каления по причине той самой несовместимости темпераментов…
- Септима, – решился Снейп озвучить мучавший его все время беседы вопрос, – вы сами можете представить себя рядом со мной?
- Разумеется, Северус, разве не это я только что сказала? Я давно выбрала вас, как наиболее подходящую партию. Из всех знакомых мне волшебников, ни с кем еще по расчетам не выходили такие высокие вероятности положительного исхода отношений. Раз мы уже так разоткровенничались, вы всегда мне нравились, Северус.
- Но почему же вы никогда ранее не давали намеков на свой интерес? Мы ведь больше десяти лет работаем вместе.

- Понимаете, я провела расчеты еще восемь лет назад, но на то время цифры были не так благоприятны и исход возможных отношений оставался вариативным. Сейчас же идеальное время для вас, чтобы обзавестись семьей, и нет необходимости многолетних сложных отношений с непредсказуемым исходом.

Что ж, это он мог понять. До окончания войны его жизнь была слишком сложной, чтобы связывать себя дополнительными обязательствами и ставить под удар близких с ним людей. Не удивительно, что Септима предпочитала оставаться на безопасном расстоянии, а не лезть в самое пекло, как некоторые… Благоразумие – достойнейшее качество для женщины. Сейчас же он был совершенно свободен и волен сам выбирать, как распорядиться собственной жизнью. Кто бы мог подумать, что выбор окажется настолько сложным. Может быть, подход Вектор и есть наиболее правильный и разумный, и они действительно идеально подходят друг другу?

После ужина Септима пригласила Северуса на чашечку кофе, и он не нашел веской причины для отказа, о чем пожалел, едва перешагнув порог.
- Мама, познакомься, это мой жених, Северус Снейп. Северус, это моя мама, Корнелия Вектор-Рипли.
- Рада, наконец, познакомиться с вами, Северус, – прохрипела приятная пожилая дама интеллигентного вида. – Септима так много мне о вас рассказывала, что я уже свыклась с вами, и вы мне совсем как родной сын, так что можете не стесняться называть меня мамой.
- Здравствуйте, – только и смог выдавить из себя профессор.
- Мама, завари, пожалуйста, кофе, а я пока устрою Северусу экскурсию, – попросила Септима, подхватывая Снейпа под руку и увлекая вглубь уютного дома.
- Вы уж простите ее, мама бывает излишне сентиментальна.
- Ничего страшного, – облегченно выдохнул Снейп, только чтобы через мгновение снова задержать дыхание.

- Вот тут ваш рабочий кабинет, – произнесла Вектор, открывая дверь в просторную комнату, обставленную полностью в его вкусе – темное дерево, земляные оттенки текстиля, даже некоторые элементы декора со слизеринской символикой, хотя сама Септима была рейвенкловкой.

- Вот это наша спальня, – тем временем продолжала она экскурсию. – Сейчас кровати стоят отдельно, но мы может поставить одну общую, если вы так предпочитаете. А вот тут детская, пока только для двоих детей, но ко времени рождения третьего Себастиану будет уже одиннадцать, и он основное время будет находиться в Хогвартсе. Думаю, нам не стоит устраивать пышную свадьбу, тихого семейного торжества будет достаточно. Когда будете выбирать кольцо для помолвки, обратите внимание на сапфиры, бриллианты плохо сочетаются с моей матрицей здоровья, а изумруды мне совсем не идут.
Септима явно знала, чего хотела, и решила использовать свое время максимально продуктивно, сокращая до минимума «кастинги». Снейп ценил практичность, гораздо больше чем авантюрность и увлеченность идеей некоторых особ… Но мысль о том, что его жизнь полностью распланировали без его участия, заставляла старые инстинкты посылать недвусмысленные сигналы бедствия.

- Септима, вам не кажется, что вы слегка торопитесь? – попытался вернуть беседу в более безопасное русло Снейп.
- Вас, возможно, смущает, что я слишком прямо говорю о планировании семьи. Но, Северус, разве вы не хотите уверенности в завтрашнем дне?
«А зачем мне новое дно?» – подумал Снейп и милосердно наложил на коллегу Обливиэйт. Все же им еще не один год работать вместе, и это будет делать гораздо проще, если Вектор не будет помнить, что обсуждала с ним имена их будущих детей.

«И почему с женщинами всегда все так сложно?» – вздохнул Снейп, отправляя по каминной сети очередную записку: «Кого-то, с кем будет легко».

Апрельское свидание приходилось на пасхальные каникулы, и Снейп не стал утруждать себя выходом в свет, пригласив возможную спутницу жизни прямо к себе домой в Спиннерс-Энд. Прозвенел дверной звонок, и Снейп неохотно поплелся встречать гостью. Симпатичная, хотя несколько вульгарная брюнетка в слишком легком для прохладной английской погоды платьице деловито прошествовала в гостиную и по-хозяйски раскинулась в любимом кресле Северуса, закинув ноги в высоких сапогах на кофейный столик.

- Северус Снейп, – представился профессор вальяжно восседающей на его кресле ведьме. – А вас как называть?
- Можешь называть, как тебе нравится, – отмахнулась брюнетка, натянуто улыбаясь ярко накрашенными губами.
- Но у вас же есть собственное имя, – настаивал профессор.
- Пусть будет Шанталь.
- Рад знакомству, Шанталь, – без капли энтузиазма произнес Снейп. Свидание длилось каких-то три минуты, а он уже изрядно злился.
- Восемьдесят галлеонов, – совершенно некстати ляпнула брюнетка.
- Что, простите?
- Ну, вы же хотели женщину, с которой легко. Восемьдесят галлеонов, и со мной будет очень легко, вам ничего не придется делать, я все сделаю сама.
- Министерство присылает волшебникам проституток? Как, черт возьми, это должно повысить рождаемость? – обратился непонятно к кому совершенно опешивший профессор.
- Мы предпочитаем называться «эскорт», – подала голос Шанталь и тут же вжалась в кресло, ощутив на себе всю мощь уничижающего взгляда черных глаз.

- Вон! – почти шепотом произнес Снейп, указывая на дверь.
- Но вы должны мне за вызов, – не унималась настырная ведьма.
- Сейчас же, или я за себя не ручаюсь.
Через мгновение от нее и след простыл.
«Это и есть то, что меня ждет?» – со смесью раздражения и тоски думал профессор, глядя на не захлопнутую входную дверь.

«А чего ты хотел?» – ехидно отозвался внутренний голос, учтиво молчавший до сих пор, и тут Снейпа словно громом поразило. Он вылетел из дома, так и оставив болтаться входную дверь полуоткрытой.

На лужайке, едва успевшей порасти молодой травой, раскинувшись на клетчатом пледе, сидела немного рассеянная Гермиона Грейнджер в компании симпатичного широкоплечего юноши, активными жестами пытавшегося продемонстрировать какой-то головокружительный воздушный маневр. Гермиона откровенно скучала, тщетно пытаясь выдать зевок, прикрытый ладошкой, за выражение искреннего удивления, когда позади ее компаньона нарисовалась длинная черная тень и властный бархатный голос произнес: «Мистер Уитклиф, ваш вечер окончен, советую вам собрать вещи и немедленно убраться отсюда». Майкл резко обернулся, намереваясь дать отпор потревожившему его чудное свидание наглецу, но осознав, кто нависает над ним, быстро сник и послушно подобрал свою мантию и метлу, оставив впопыхах корзину для пикника.

- Что вы себе позволяете? – возмущенно заговорила внезапно оживившаяся и растерявшая все признаки скуки Гермиона.
- Давайте сюда вашу диссертацию, – как ни в чем не бывало предложил профессор.
- Вы невыносимы, – продолжала упрямиться ведьма, скрещивая руки на груди.
- Более невыносим, чем вратарь «Пушек Педл»?
- Нет, – благоразумно ответила Гермиона, отчего-то самодовольно ухмыляясь.
- Тогда тащите диссертацию, Грейнджер, я не собираюсь ждать весь день.

P.S.: Через месяц исполнился ровно год, как Артура Уизли повысили по службе и назначили главой департамента демографии. Снейп сидел в своей гостиной на трансфигурированном из любимого кресла диване, привычно читая «Пророк» за утренним кофе. На другом конце дивана Гермиона снова черкала что-то в давно законченной диссертации, уютно положив голые ступни ему на колени. Личная жизнь определенно налаживалась.

«Может, пригласить Артура на свадьбу? – подумал разомлевший от приятных ощущений Снейп. – Исключительно в честь юбилея, разумеется».