Автор: Afina
Бета: -
Рейтинг: PG
Пейринг: СС/ГГ
Жанр: Adventure, Romance
Дисклаймер: Коммерческой выгоды не извлекаю. На героев Роулинг не претендую
Саммари: Стоит ли доверять своим предчувствиям? Реконструкция одного дня из жизни Северуса Снейпа и его последствия. POV Северуса. Учитываются все семь книг, за исключением эпилога
Предупреждения:
1. В фике использованы фрагменты диалогов из книги «Гарри Поттер и Дары смерти» Дж.К.Роулинг
2. Убеждённым противникам ХЭ настоятельно рекомендую завершить чтение на четвёртой главе
Статус: Закончен
Размер: Миди
Размещение: Только с разрешения автора

Обложка: Coma White

Иллюстрация: "Severus Snape", Concept Art by John Goodridge

День не задался с самого утра. Всё началось с того, что ночью мне приснился Дамблдор. Глаза бы мои не видели этого старого манипулятора. Он по обыкновению добродушно ухмылялся. В смысле, это Минерва сказала бы, что он добродушно ухмылялся. Если бы очутилась на моём месте. Что до меня, то на эти гримасы у меня одна реакция уже много лет – хочется найти верёвку покрепче и повеситься.

Так вот, Дамблдор ухмылялся, пил чай, поглощал свои мерзопакостные дольки со скоростью оголодавшего гиппогрифа и при этом неустанно повторял: "Я на тебя надеюсь, Северус". Старый хрыч. Когда мне это вконец осточертело, я проснулся. Разумеется, в самом скверном расположении духа. Пять утра. Провались оно всё к мантикорам. К счастью, хоть Дамблдора рядом не оказалось.

Впрочем, дело, конечно, не в нём. А в том отвратительнейшем предчувствии, что у меня возникло сразу после пробуждения. Гаденькое такое ощущение, что судьба припасла мне на сегодня очередную мерзость. Паршивое что-то.

Из коридора донёсся чей-то протяжный вой. Тьфу, десять соплохвостов вам в глотку! Пять утра. Я вскочил и принялся натягивать на себя одежду. Развёл сопли. Предчувствие какое-то выдумал… тоже нашёлся великий прорицатель. Было бы что предчувствовать. Не сегодня, так завтра – либо эти убьют, либо те, невелика разница.

Я запахнул мантию, пролетел через кабинет и выскочил за дверь. В коридоре снова завыли. И захихикали. Скормил бы драконам, клянусь Мерлином! Или покрошил бы на ингредиенты. Прямо тут же, на месте.
Я сбежал по ступенькам, и дверь отъехала, выпуская меня в коридор. Чёртова горгулья просипела:

- Доброе утро, директор Снейп.

Да уж, добрее не бывает. В нескольких ярдах от меня происходила какая-то возня – дегенерат Кэрроу проводил воспитательную работу.

- Crucio, – каркнул он.

Лежавшая перед ним на полу бесформенная куча тряпья, распознать в которой ученика Хогвартса можно было только при наличии недюжинной фантазии, задрыгалась и застонала. Буду крайне удивлён, если на драной мантии не обнаружится герб Гриффиндора. Кто ещё полезет на рожон среди ночи, кроме этих умалишённых? Кэрроу противно захихикал. Нет, эту тварь я бы, пожалуй, дракону скармливать не стал. И на ингредиенты крошить тоже. Раздавил бы как флоббер-червя, носком ботинка, чтобы руки не марать.

- Амикус, – приближаюсь не спеша, – чем это вы заняты, позвольте узнать?
- А-а, Северус, – осклабился он, – да вот гадёныш не признаётся, куда шёл. Ничего, я из него дурь-та выбью.

Я скосил глаза на «гадёныша», тот тихо всхлипнул.

- И ради этого вы устроили шум у меня под дверью? Вы в курсе, который час?
- Ну… Северус, дело-та важное, – заискивающе промямлил Кэрроу, – только гляньте, чем набиты карманы ентого гадёныша! – для пущей убедительности он сопроводил свои слова длинным ругательством и от души пнул воспитуемого. – Бутерброды, куриные ноги, картошка, пирожки… Столько напихал, что аж вываливается. Проглоти меня дракон, ежели он не тащит жратву ентим смутьянам. Ну, – лицо его озарилось злобной радостью от предвкушения скорой расправы, – теперича мы отыщем ихнюю нору и всех сцапаем! Вот уж они у меня попляшут, особливо ентот гадёныш Лонгботтом.

В очередной раз убеждаюсь в непроходимой тупости гриффиндорцев. Ну почему, почему этот идиот не удосужился уменьшить еду, прежде чем набивать ею карманы?! Тогда он не поставил бы под удар своих дружков, и мне не пришлось бы с этим разбираться. Кэрроу ничего не заметил бы и не заподозрил, наказал бы его лишь за ночное хождение, и на этом бы всё закончилось.

- Могёт быть, у вас найдётся сыворотка правды, директор? – скрипучий голос Амикуса прервал мои размышления. – Она-та развяжет ему язык… Или вы за Cruciatus? Тоже верный способ, – он гоготнул.
- Я за то, чтобы всё выяснить. Заговорщики не так безобидны, как вы полагаете, и намерения их могут оказаться гораздо более дерзкими, чем это видится вам.
- В смысле? – Амикус уставился на меня в недоумении.
- В прямом. Задавать нужно правильные вопросы. Поднимите-ка его.
- Эй, ты! – рявкнул Кэрроу. – Встать! Быстро! Отвечай директору!

Объект его воспитания не отреагировал, и он наставил на него палочку.

- Я сказал поднять, Амикус, а не убить, – остудил я его пыл.

Он с явной неохотой наклонился и, вцепившись в ученика, поставил его на ноги. Ну точно, на мантии лев, кто бы сомневался. Лицо в кровоподтёках, глаз заплыл, но я всё-таки узнал его. Сандерс, первокурсник. О, Мерлин! Я смерил Кэрроу самым тяжёлым взглядом, на который только был способен. Тот ухмылялся, очевидно, донельзя довольный своей работой. Имбецил. К Филчу бы его, подвесить за большие пальцы ног. Пусть поразмыслит о бренности бытия.

- Вот что, Амикус, – говорю вслух, – с мистером Сандерсом я разберусь сам. Можете быть свободны.
- А… – начал было он.
- Ступайте! Сандерс, следуйте за мной, – круто разворачиваюсь и направляюсь к кабинету.

Кэрроу я больше не вижу, но ощущаю, как он стоит с разинутым ртом, таращась на мою спину и испуская волны зависти и злобы. Плевать. Сандерс семенит следом – естественно, ослушаться он не посмел.
Наконец мы в кабинете. Я устраиваюсь за столом, Сандерс, потупившись, замирает у двери.

- Итак, мистер Сандерс, – делаю паузу, – потрудитесь объяснить, почему посреди ночи вы находились не в спальне?

Он сжимается в комок – видимо, в ожидании нового Cruciatus-а – и выдавливает:

- Мне не спалось, сэр. Плохой сон, сэр.
- Вот как? А еда в ваших карманах? Накопилась за предыдущие дни?
- Нет, сэр. Я украл её, – пролепетал он едва слышно, – на кухне…
- Для кого?
- Ни для кого, – отчаянное мотание головой, – это доказательство, сэр… что я смог пробраться на кухню и стащить еду.
- Неужели? Зачем вам потребовалось подобное доказательство?
- Э… мы поспорили, сэр… что я это сделаю.
- Понимаю. Гриффиндорцам всегда скучно и не хватает острых ощущений. Поэтому именно они постоянно участвуют во всех заговорах и смутах.
- Клянусь, директор, я ничего не знаю ни про каких заговорщиков!
- А вот профессор Кэрроу полагает, что эта еда предназначена для них.
- Нет, сэр, клянусь! Он ошибается!
- Есть масса способов узнать правду, мистер Сандерс. Не все они столь прямолинейны и примитивны как Cruciatus, но некоторые из них весьма действенны.

Он побледнел. Я выдвинул ящик стола, извлёк из него маленький флакончик и поставил перед собой.

- Знаете, что это такое, мистер Сандерс?
- Н-нет… сэр.
- Всего несколько капель этого зелья помогут вам быть более откровенным.
- Но… я говорю правду, сэр!
- В самом деле? – я взялся за флакончик и сделал вид, что намереваюсь вытащить пробку. – Вам стоит подумать о внятных доказательствах своей невиновности, иначе, боюсь, вам придётся поближе познакомиться с веритасерумом, – я усмехнулся. – Или вы предпочитаете допрос у Тёмного Лорда?
- Сэр, пожалуйста, – в его голосе зазвенели слёзы, – спросите кого угодно из Гриффиндора! Почти все были в гостиной, когда мы спорили, все это слышали. Даже… даже Безголовый Ник там был! Спросите у него сами, сэр! Или у портретов!
- Допустим, – я оставил флакон в покое. – Это легко проверить. И если вы солгали мне…
- Нет, сэр, клянусь!
- И с кем же вы спорили?
- С Симусом Финниганом.
- Разве мистер Финниган не исчез неделю назад? Или он вернулся в гриффиндорскую башню?
- Нет, сэр, мы спорили раньше… до того, как он… исчез.
- Зачем вам это понадобилось теперь? Только не говорите, что причина кроется в вашей бессоннице.
- Нет, сэр. Это… чтобы никто не сказал, что я… струсил.
- Гриффиндор – это тяжкое заболевание. Судя по всему, неизлечимое. Что привело вас в окрестности директорского кабинета? Насколько мне известно, путь к общежитию вашего факультета пролегает вовсе не здесь.

Я достаю палочку. Он заметно вздрагивает. Всё правильно, надо, чтобы он ушёл отсюда не менее напуганным, чем пришёл.

- Я… я уже говорил профессору Кэрроу… я заблудился… лестницы, они всё время перемещаются, я попал не в тот коридор, потом встретил Пивза, попросил его помочь найти мне дорогу, а он… он заманил меня сюда и… скрылся.

Всё это он протараторил скороговоркой, не поднимая глаз. М-да… врать эти гриффиндорцы совершенно не умеют. Всё шито белыми нитками. Заблудился он, как же. Интересно, этим дурочкам не приходило в голову, что я могу войти в Выручай-комнату когда угодно? «Никто из тех, кто поддерживает Кэрроу». Смешно.

- Посмотрите на меня, мистер Сандерс.

Он застыл.

- Ну же! Живее!

Сандерс продолжал изучать носки своих ботинок.

- Неподчинение? Это дорого вам обойдётся, мистер Сандерс.

Ну и что с ним делать? Рубины в часах Гриффиндора закончились задолго до Рождества, так что баллы снимать бесполезно. Медленно встаю из-за стола и подхожу к Сандерсу. Он пытается слиться с дверью. Беру его за подбородок и резким движением заставляю поднять голову. На долю секунды наши взгляды встречаются, и он крепко зажмуривает глаза. Как будто это что-то меняет.

- Профессор Снейп, сэр, клянусь, я заблудился, – бормочет он весь дрожа.
- Сознайтесь, вы затевали что-то против меня? Ну! Я жду.
- Нет-нет, – он мотает головой, так и не открывая глаз, – не затевал.
- Я не верю в подобные совпадения, – с угрозой говорю я. – Если я найду у вас что-то запрещённое, спрятанное среди еды, вы пожалеете, что родились на свет. Выверните карманы.

Хватаю его за шиворот и подталкиваю к столу. Он послушно выворачивает карманы мантии и выкладывает на стол свои кульки. Кроме них ничего нет. Для виду проверяю содержимое заклинанием и ожидаемо ничего не обнаруживаю.

- Заберите эту гадость, – брезгливо бросаю я.

Сандерс торопливо рассовывает всё обратно по карманам и пятится назад к двери.

- Такой же безмозглый и никчёмный, как и все представители этого факультета, – цежу сквозь зубы. – Единственное, на что вы способны – это нарушать правила. Когда в копилке Гриффиндора появятся баллы, я их непременно сниму за ваш проступок. А пока, мистер Сандерс, отработка в течение месяца с…

Позабыв об осторожности, он изумлённо смотрит мне в лицо, потрясённый тем, что его не убили.

- …профессором Слагхорном, – заканчиваю я. – Убирайтесь! Вон!

Повторять не пришлось. Он нащупал ручку, вывалился за дверь и кубарем скатился вниз по лестнице. Надеюсь, Кэрроу убрался восвояси и Сандерс без препятствий доберётся до Выручай-комнаты. Благо, тут недалеко. Для верности накладываю на себя дезиллюминационные чары, выскальзываю в коридор и, бесшумно ступая, иду следом. Сандерс бежит впереди, громко стуча ботинками по каменному полу. Вскоре его шаги стихают, и до меня доносится скрип открывающейся двери. Паршивец на месте. Вряд ли я его снова увижу.

В постель возвращаться бессмысленно, всё равно не усну. Пожалуй, стоит обойти замок и проверить, не вытворяют ли недоумки Кэрроу что-нибудь ещё.

И опять кольнуло и нехорошо заныло сердце. Мне вдруг стало так холодно, словно меня облепили дементоры. Я сглотнул. Отчего так чертовски страшно? Неужели сегодня я умру? И кто тогда, интересно знать, сообщит чёртову Поттеру всё, что нужно? Какого дьявола Дамблдор не поделился с МакГонагалл? Отчего, как всегда, повесил всё на меня одного?! Ладно, можно было не распространяться насчёт моей роли – безопаснее для всех, чтобы Минерва ничего о ней не знала. Но послание для Поттера-то он вполне мог оставить ей! Она справилась бы с этой приятнейшей миссией куда лучше меня. И самое главное – Поттер поверит ей безоговорочно. А мне? Сначала надо заставить его меня выслушать, а для этого его потребуется хотя бы обездвижить. И заткнуть ему рот. И всё равно ведь не поверит, пока не увидит собственными глазами. Сколько я ни прокручивал в уме эту сцену, так до сих пор и не уверен, что смогу быть достаточно убедительным, чтобы Поттер в итоге просмотрел тот разговор в думосбросе. Нет, я знаю, почему Дамблдор не открылся МакГонагалл – он просто не посмел изложить ей свой поистине слизеринский план, её гриффиндорские мозги отказались бы это принять! Отправить драгоценного Поттера на заклание, подумать только!

Я остановился. Нет, замок немного подождёт, ещё нет и шести. Нужно вернуться в кабинет. Я быстро зашагал обратно. Горгулья пропустила меня безропотно.

- Как дела, Северус? – поинтересовался Дамблдор. – Есть новости?
- Нет, – не удостоив портрет взглядом, я прошёл в спальню, к шкафчику с зельями.

Выпив свою стандартную ежедневную дозу антидота, я немного успокоился. К чёрту предчувствия! Я никогда не был силён в прорицаниях. Однако я совершил ошибку, проявив подобно Дамблдору нездоровый гриффиндорский оптимизм и неоправданно высоко оценив свои шансы дожить до судьбоносного часа Х.

Надо придумать запасной план на случай, если меня убьют раньше времени. Записка? Ага, будет Поттер читать записки от меня, как же. Переговорить с Минервой? Она мне глаза выцарапает – вон, как смотрит при каждой встрече. И на этом всё закончится. Да, Альбус у нас великий стратег, что и говорить. Наразрабатывал планов, а выкручиваться мне. Да и Поттеру, надо признать, тоже… Чем бы он ни занимался все эти месяцы, но явно не сидит сложа руки. Понимает ли, что делает, или Дамблдор использовал его втёмную – не разберёшь. Хотел бы я знать, что за штуку они с Уизли расколотили мечом. Очень тёмная магия. Очень.

На Астрономической башне, как всегда, тихо и видно всё, как на ладони. Тёмная громада Запретного леса, освещённая лучами восходящего солнца, лачуга Хагрида, дементоры – кажется, что они повсюду и воздух наполнен их тлетворным дыханием. Уже май наступил, должно быть тепло, а от них вокруг стужа. Хогсмид, поникший и поблёкший, словно вымерший. Долго ли ещё? Я смертельно устал. Если случится чудо, и, вопреки ожиданиям, меня не убьют и не упрячут в Азкабан, уеду отсюда. Не знаю куда, но как можно дальше. Хочу забыть всё это. И Дамблдора, и Тёмного Лорда, и, мантикора его задави, Поттера и… Лили. Как ни странно, её я тоже хочу забыть. Боюсь, но всё равно хочу. Смогу ли я освободиться от цепей, исполнив свой долг до конца? Не знаю… Хотя всё это маловероятно. Никуда мне отсюда не вырваться. Никуда. Я проклят. Я сам себя проклял.

А здесь ничего не изменилось с той ночи. Я прошёлся по площадке и в тысячный раз спросил себя – не ошибся ли я? Верное ли решение принял? Что было бы, не подчинись я тогда Дамблдору? Всё сложилось бы иначе. Мне не пришлось бы приносить этот дурацкий обет, он остался бы жив, впрочем, ненадолго, а я… ну на доверие Тёмного Лорда можно было бы больше не рассчитывать. Я мог бы быть самим собой, сражаться на той стороне, на которой считал нужным, в кои-то веки, но что сталось бы с Хогвартсом? С этой не в меру принципиальной и своенравной МакГонагалл, с Флитвиком, то и дело забывающим об осторожности, со Спраут, считающей учеников чуть ли не родными детьми? Кто держал бы в узде Кэрроу? Я вздохнул. Как ни крути, старый интриган оказался прав. Ослушайся я его, никто бы не выиграл. Кроме моей души. Но ведь моя душа не в счёт, верно?

Я остановился у края площадки и, облокотившись на перила, стал смотреть на холмы, окружавшие замок. Остаться бы здесь, на башне, навсегда, ну, или пока всё не закончится. А они пусть себе разбираются, как хотят. В конце концов, почему всегда я?! Ладно… это малодушие, конечно. Минутная слабость. Сейчас пройдёт. Всё от усталости. Надо принять после завтрака дополнительную порцию восстанавливающего.

Не знаю, сколько я простоял так, не шевелясь и уставившись в одну точку, вспоминая самые важные мгновения своей жизни, ставшие поворотными и приведшие меня туда, где я теперь оказался.

Дезиллюминационные чары – на редкость полезная вещь. Спустившись до второго этажа, я услышал раздражённые голоса, доносящиеся из холла – как водится, Минерва схлестнулась с Алекто по поводу незаслуженного наказания кого-то из учеников. Перепалка быстро переросла в угрозы со стороны Алекто, чьи способности к аргументированному ведению спора равнялись нулю.

- Уж больно вы задираете нос, профессор МакГонагалл! – верещала Алекто. – Привыкли важничать! Ничего! Скоро вам будет не до важности, это уж точно! Ишь какая, стоит, словно жердь проглотила! Я за вами слежу, будьте покойны, и всё, слышите, всё подмечаю!
- Нисколько не сомневаюсь в ваших исключительных талантах по этой части, – сухо отозвалась Минерва.

Они обе стояли на мраморной лестнице, но Алекто расположилась на пару ступенек выше, что позволяло ей взирать на МакГонагалл свысока.

- Ха-ха, думаете отвертеться? Думаете, Тёмный Лорд не узнает про ваши выходки? Как бы не так! Алекто не обманешь, Алекто не проведёшь, как других простаков. Я не просто подмечаю, шоб вы знали. Я записываю! Записываю проступки всех преподавателей. Ясно вам? И ваш список самый длинный!
- Надеюсь, грамматических ошибок там меньше, чем в вашей бессвязной болтовне, которую вы по недоразумению именуете речью?
- Не пойму я, чего директор терпит. Давно пора поставить вас на место! А то ходить туда-сюда, важная, что твоя гусыня, а сама старая карга – дунешь, рассыплется. Тьфу, смотреть на вас тошно. И чего он с вами миндальничает?
- Действительно странно, особенно учитывая, каких мудрых советников он нашел в вашем лице и лице мистера Кэрроу.
- Вы не больно-то умничайте, нашлась тут… а то как бы не напороться на Cruciatus или чего похуже… Отправитесь прямиком за Дамблдором – ежели повезёт, ещё и догнать успеете, – она мерзко захихикала. – Были бы вы той ночью на башне, полюбовались бы, как он хныкал и скулил! Так и помер, канюча, шоб его пощадили.

Тут выдержка изменила Минерве. Она побледнела и звенящим голосом отчеканила:

- Альбус Дамблдор никогда ни перед кем не унижался и уж тем более не стал бы ни о чем просить отребье, подобное вам.

Да, ты права, Минерва, Альбус никогда ни о чём не просил – зачем просить, если можешь приказывать?

Алекто, почуяв, что обнаружила уязвимое место в броне соперницы, с радостью продолжила:

- Да чего вы носитесь со своим Дамблдором?! С этим жалким, никчёмным старикашкой! Возомнили его великим волшебником, безмозглая вы курица!

На бледных щеках МакГонагалл выступили малиновые пятна. В холле стали накапливаться ученики, шедшие на завтрак. Алекто тоже заметила их и повысила голос:

- Он и стоять-то не мог ровно – весь трясся от страха. Вот была потеха!

Слизеринцы откровенно скалились, радуясь внезапному развлечению, прочие исподлобья смотрели на Алекто.

- Не судите людей по себе. Альбусу Дамблдору было неведомо чувство страха. Такие как вы недостойны быть пылью под его ногами.
- Вас там не было, а я была! – победоносно заявила Алекто. – Уж я-то видела, как он ползал на коленях перед Северусом.

При упоминании моего имени в глазах Минервы вспыхнуло желание убить меня при первой же возможности. Впрочем, пока Алекто разорялась, МакГонагалл удалось совладать с собой и она произнесла:

- Зря стараетесь, Кэрроу, я слишком хорошо знала Дамблдора…

А вот в этом я бы не был столь уверен.

- … чтобы поверить хоть одному вашему слову. Кроме того, за прошедший год я весьма неплохо узнала и вас, и могу с уверенностью сказать, что вы обладаете тремя качествами, в которых не найдёте себе равных – это трусость, лживость и подлость. В ваших речах нет ни крупицы правды, в ваших повадках – ни грамма храбрости, а в вашем поведении – ни капли достоинства. Окажись сейчас Альбус Дамблдор рядом, вы и имя-то его не посмели бы произнести, не то что сказать ему в лицо все те гадости, которые только что изрыгали. Ваш гнусный язык прилип бы к гортани и не отлип до тех пор, пока вы бы не оказались на безопасном расстоянии от этого человека. И да, прошу прощения, перечисляя ваши совершенства, я упустила из виду вашу неслыханную глупость и жадность, которые вы ежедневно демонстрируете всему Хогвартсу.

Дуэль была проиграна, и Алекто это поняла. Она оскалилась, как гиена, и, наклонив голову, сообщила:

- Вам давно следует устроить хорошую взбучку, МакГонагалл! Cruciatus превратит в послушную овечку даже такую наглую выскочку как вы.

В её руке оказалась палочка, и она вытянула шею, выискивая среди столпившихся в холле учеников Амикуса или меня. Поскольку её поиски не увенчались успехом, она вновь злобно зыркнула на Минерву. Та, усмехнувшись, достала свою палочку и с издёвкой предложила:

- Прошу вас, профессор Кэрроу, не стесняйтесь, покажите своё могущество, которым вы так любите похваляться, но которого никто в глаза не видел.

Надо заканчивать эту склоку. Я решил, что старый добрый Confundus Алекто не повредит. Она, вздрогнув, пробормотала:

- Пора бы уже завтракать, а то в брюхе урчит, – и с растерянным видом побрела в Большой Зал.

Минерва, проследив за ней, резко обернулась и, не мигая, уставилась в пустоту перед собой. Никого не обнаружив, она посмотрела вниз на учеников, решив, видимо, что это один из них. Если есть на свете что-то, превосходящее гриффиндорское безрассудство, так это гриффиндорская наивность.

Определённо, не стоит идти через весь зал – лучше воспользоваться дверью позади преподавательского стола. В последнее время я и так избалован всеобщим вниманием. Они в любом случае будут на меня таращиться, все без исключения, но идти сквозь строй я сегодня не расположен.

При моём появлении прямая спина Минервы становится ещё прямее. Она меня не видит, но ничуть не сомневается, что это именно я. Занимаю своё место за столом, она чуть поворачивает голову и пронзает меня взглядом – кажется, добрая сотня кинжалов пригвоздила меня к стулу. М-да… собираешься с ней побеседовать, Северус? Алекто, безусловно, вызвала к жизни все худшие качества МакГонагалл, освежив наши отношения, а то в последнее время в них появилась некая пресность.

Поворачиваюсь к залу и успеваю уловить то мгновение, когда десятки учеников отводят глаза и утыкаются в свои тарелки. Они пялились на меня всё это время, а теперь усердно делают вид, что я их не волную. Все, кроме слизеринцев – те, напротив, жадно ловят мой взгляд, ища одобрения и какого-то сигнала – что им делать, чем заслужить похвалу, как проявить себя наилучшим образом. Это ежедневный ритуал, так что мне не привыкать. Но сегодня это жутко раздражает.

Однако и среди слизеринцев есть исключение. Малфой. Он вообще ничем не интересуется, ни с кем не разговаривает, поглощён исключительно своей тарелкой, в которой ковыряется с обречённым видом. Оно и понятно – дела Люциуса обстоят хуже некуда, особенно после того, как Поттер буквально выскользнул у него из рук. Люциуса я не видел давно, но, зная Тёмного Лорда, мог ясно себе представить последствия его гнева. Метаморфозы же с Малфоем-младшим происходили на моих глазах. Каждый месяц, а то и чаще, он словно менял шкуру, сбрасывая вместе с ней старые повадки, ужимки, теряя гонор, превращаясь из хорошо известного всей школе любимца судьбы Драко в какого-то нового, не похожего на прежнего, Малфоя. И я не мог сказать с уверенностью, линял он или перерождался.

С каждым новым превращением он всё сильнее замыкался в себе, сделался угрюм, молчалив, из глаз пропал всякий энтузиазм по поводу торжества Тёмного Лорда. В отличие от прочих студентов Слизерина, он стал избегать участия в наказаниях провинившихся, что, естественно, сразу привлекло внимание Кэрроу. Ближайшие дружки, может, и не сторонятся его как зачумлённого, но общаться тоже не рвутся.

Минерва демонстративно меня не замечает, но воздух густеет от висящей в нём ненависти. Меня опять обдаёт ледяным холодом и начинает сосать под ложечкой. Что-то нервы стали ни к черту. В прежние годы меня это не беспокоило. Правда, тогда злость источали лишь ученики, да и то страху там было гораздо больше, чем ненависти. Минерва, конечно, меня всегда недолюбливала, ещё со школьной скамьи – я ведь был полной противоположностью её блистательному любимцу Поттеру. Но ненавидеть – нет, такого не было. Впрочем, наплевать.

Прежде чем я успел приняться за омлет, на стул рядом со мной плюхнулся Амикус.

- Ну как, Северус, чего вам наплёл тот гадёныш?

Прищурившись, я холодно поинтересовался:

- Вам не пришло в голову проверить еду, которую он нёс?
- Нет, а чего? Зачем её проверять-та?
- Я так и думал. Она была отравлена. Вся.
- Вот те раз! – он наморщил лоб, отражавший его чудовищные мысленные усилия. – Дак а чего же енто значит-та, а, директор?
- Как минимум, это значит то, что еду он нёс не своим друзьям.
- Дак енто я понял… Енто… оно ясно… А кому тогда ж он нес-та?
- Вот и подумайте, Амикус. Пораскиньте мозгами.

Меня так и подмывало добавить «для разнообразия», но я сдержался и вернулся к омлету. Амикус некоторое время сосредоточенно сопел, а потом задал следующий вопрос:

- А сам-та он чего говорит-та?
- Он уже ничего не говорит, – я отхлебнул тыквенного сока и посмотрел на Амикуса таким взглядом, что у него исчезло желание продолжать.
- Ну и пральна, – пробормотал он, – нечего… енто… с ними церемониться… с гадёнышами-та ентими…

Слава Мерлину, начались занятия. Время, с одной стороны, более спокойное, поскольку все разошлись по классам, погрузились в учёбу, и вероятность вспышек несколько снизилась. С другой, Кэрроу настолько ослеплены властью и вседозволенностью, что редкий урок у них проходит без эксцессов. А дальше всё зависит от масштабов инцидента и того, насколько быстро информация о нём достигнет одного из трёх деканов. И мы вновь оказываемся на грани взрыва, по десять раз на дню.

Кэрроу не в состоянии понять, что от них мокрого места не останется, едва я перестану сдерживать эту лавину справедливого негодования. А искушение велико! Мерлин свидетель, я с тоской вспоминаю ту пору, когда на моих уроках что ни день уничтожалось по несколько котлов. Тогда это мне казалось вопиющим безобразием и доводило до бешенства, теперь я многое отдал бы, чтобы те времена вернулись. Это без преувеличения была безмятежная вечеринка Клуба Слизней по сравнению с тем ежесекундным лавированием, которым приходится заниматься. И одному Мерлину известно, как мне всё-таки поговорить с Минервой. Холод, пробегающий вдоль позвоночника, подсказывает, что сделать это необходимо как можно скорее. Остался единственный, пустячный вопрос – КАК?

Я сел за стол и задумался. Вызвать её к себе и выложить всё как есть? Не поверит, даже призови я в свидетели портрет Дамблдора. С Минервы станется предположить, что я опоил портрет. Какие ещё варианты? Думосброс? Ну, допустим, я покажу ей тот разговор. Поверит ли? Вопрос… Есть масса способов фальсифицировать воспоминания, и Минерве об этом известно не хуже моего. Я мог бы подделать письмо от Дамблдора, но на такой простой трюк она уж точно не купится. Хотя… если это самое письмо найдут на моём хладном трупе или выкрадут из моих личных апартаментов… словом, если будет очевидно, что я это тщательно скрываю… да, это могло бы сработать.

Свой хладный труп я пока не готов предоставить – ни морально, ни физически. Остаётся кража. Это должен быть кто-то, кому МакГонагалл безоговорочно доверяет, либо… сама МакГонагалл. Да уж, так и представляю картинку – Минерва с горящими глазами роется в моём белье, отыскивая драгоценный документ. С другой стороны, почему нет? Проникнуть в мой кабинет ей не составит труда, особенно принимая во внимание её анимагические способности. Так-то оно так, только что способно побудить её к столь рискованным действиям? Информация… Мне позарез нужно организовать утечку информации.

Внезапно замок содрогнулся, застонал, пол у меня под ногами завибрировал, и вновь наступила тишина. Ну вот, началось… Проклятье! Соплохвоста вам в глотку! Спокойствие закончилось, толком не успев начаться. Я встал и вышел из кабинета.

Встревожились только приведения и портреты – и те, и другие пришли в суетливое движение и возбуждённо переговаривались. В остальном школа казалась вымершей – ни одна дверь класса не открылась, никто не вышел поинтересоваться, в чём, собственно, дело, словно ничего необычного не произошло. В прежние времена коридоры давно наполнились бы преподавателями и учениками.

Наверное, я и сам догадывался, ГДЕ это случилось, но я последовал за взбудораженными призраками и не ошибся. Разумеется, класс Тёмных искусств. В коридоре, возле дверей класса, в стену вжималась кучка учеников – перепуганных, жалких хаффлпаффцев, облепленных грязью с головы до ног и источавших тошнотворный запах. Не лучше выглядел и истошно визжавший Амикус Кэрроу, изрыгавший потоки брани и угроз. С кончика его палочки, которой он в бешенстве размахивал, вырывались снопы разноцветных искр. Заметив меня, он остановился, выдал очередную тираду, в которой приличных слов не было вовсе, затем, тыча пальцем в сторону класса, провыл:

- Полюбуйтесь, директор, чего енти гадёныши сотворили! Уууу, – заревел он, поворачиваясь к ученикам, – я вам устрою! Попомните у меня профессора Кэрроу!

Я вошёл в класс, Амикус последовал за мной.

- Гляньте, – хрипел он, отплёвываясь, – гляньте, чего делается! Мерзавцы! Смутьяны! Бунтовщики! Заговорщики!

Вонь стояла нестерпимая. Полюбоваться было на что – стены и потолок класса облеплены навозной жижей, пол усеян битым стеклом и штукатуркой, шкафы с учебниками, наглядными пособиями и всякой мелочёвкой разбиты в щепки. Похоже на взрыв навозной бомбы, только невероятно мощной. Как мне это надоело… Неужели они не понимают, что их бунтарство лишено смысла? Ну, досадили в очередной раз Амикусу или Алекто, дальше-то что? Какая от этого польза? Кто, по их мнению, загасит фонтанирующую энергию Кэрроу? Благородная МакГононалл? Добряк Флитвик? Сердобольная Спраут? Нет! Это будет делать ненавистный мерзавец Снейп! Соплохвоста им в глотки! Единственное, что меня способно довести до седых волос, это, без сомнения, Гриффиндор, как ни печально в этом признаваться. Впрочем, у меня есть все шансы встретить смерть раньше.

- Запытаю, – свирепо шипел Амикус, – каждого запытаю до смерти! Ежели не признаются, кто енто сделал, сдохнут… все у меня сдохнут! Уууу, твари…
- Успокойтесь, Амикус. Это всего-навсего третьекурсники, им такое не под силу. Тут чувствуется рука кого-то постарше. И поопытнее.
- А-а-а, – завыл Амикус, – енто Флитвик, он на такие штуки мастер, чтоб его разорвало, гоблин поганый! Точнёхонько он, его работа, дрянь какая, жук навозный!

Я посмотрел на потолок, с которого падали тяжёлые капли, и покачал головой:

- Флитвик бы действовал поизящнее.
- Чего?
- Поизящнее, говорю.
- Ну? – Амикус вытер полой мантии свою физиономию и злобно поинтересовался: – Тогда кто ж енто? И как мы его отыщем-та?
- Проведём расследование.
- Чего?
- Расследование. Когда и как это произошло?
- Ну… дак енто… – Кэрроу почесал в затылке, – только, значит, урок начали… мелюзга достала книжки… и тут кааак жахнет! Всё закружилось, стало падать… в ушах загудело… и дерьмо как полетит во все стороны… – он сплюнул и снова выругался.
- И что вы предприняли?
- Чего предпринял… Выгнал всех к гоблинам из класса… ну и енто… стал выяснять, значит, чьих рук енто дело…
- У вас есть предположения, что это было?
- Да Мерлин его разберёт, директор… оно как грохнуло, все ж глаза-та тут и залепило… ни дьявола не видать… и затряслось, завыло… я сперва чего подумал-та? Что, значит, на замок напали… ну малость трухнул… а енто проказа чья-то, разорви его горгулья… вот уж вздуть надо стервеца, как найдём.
- Найдём, не беспокойтесь. А пока забирайте учеников и перейдите в какой-нибудь свободный класс.
- Так они ж енто – чумазые все, по самые ноздри.
- Существует очищающее заклинание. Кто им не владеет – пусть в таком виде и сидит, это заставит их относиться к учёбе более ответственно.

Я взглянул на Кэрроу, подумав, что неизвестно ещё, владеет ли этим заклинанием в должной мере он сам. Но, разумеется, это его проблемы.

- Ага, а с ентим чего делать? – он кивнул на класс.
- Пока заприте дверь, после уроков приведёте сюда учеников, которым назначена отработка, и заставите убираться без помощи магии.
- Будет потеха, – он радостно потёр руки.

Я кивнул и пошёл прочь. Хороший повод заглянуть к Минерве – чем чёрт не шутит, вдруг на меня накатит вдохновение, и мне удастся повернуть разговор в нужную сторону. До крайности глупо идти к ней без чёткого плана, но всё нарастающее предчувствие чего-то неотвратимого и ужасного упрямо гнало меня вперёд.

Одна из приятных привилегий директора – я без стука могу зайти в любой класс в любое время. Не сказать, что это радует преподавателей, но они вынуждены терпеть. Я отворил дверь в класс трансфигурации – Минерва вела урок у Гриффиндора. Не самое удачное сочетание, но ладно. Она заметила меня и остановилась на полуслове.

- Что вам угодно, директор? – сухо осведомилась она.
- Хотел убедиться, что урок проходит в обычном режиме.
- Разумеется. Почему должно быть иначе?
- Вы слышали шум? С полчаса тому назад?
- Да, припоминаю.
- И он вас не обеспокоил?
- Нет. А должен был?
- Вероятно, да. Как и всё необычное. Разве в ваши обязанности, как профессора Хогвартса, не входит следить за порядком?
- С начала этого учебного года в Хогвартсе всё стало необычно, поэтому я в затруднении, на что же стоит обращать внимание, а что считать нормой. Кроме того, с тех пор как вы, Северус, наделили профессоров Кэрроу неограниченными полномочиями во всех вопросах, а особенно в тех, что касаются обеспечения порядка, я уверена, мне не о чём беспокоиться. Ваши протеже великолепно справляются и ни в чьём содействии, не считая вашего, не нуждаются.
- Боюсь, мне придётся допросить некоторых учащихся вашего факультета по поводу инцидента, сопровождавшегося упомянутым шумом. Но это позже. Сейчас, с вашего позволения, я останусь, чтобы проинспектировать ваши занятия.

Я сел за последнюю парту.

- Как пожелаете, директор, – Минерва плотно сжала губы.

За оставшуюся часть урока она не взглянула на меня ни разу, но я, как и за завтраком, ощущал висящую в воздухе ненависть.

Прозвенел звонок, Минерва зачитала домашнее задание, и ученики, недобро косясь на меня, поспешно покинули класс. Я встал, запер дверь и подошёл ближе. Глаза МакГонагалл сузились, и мне казалось, она вот-вот обратится в кошку и в лучшем случае расцарапает мне лицо. Мы наконец остались наедине, но вдохновение так и не приходило.

- Как всегда, дисциплина на ваших уроках безукоризненная, – похвалил я, чтобы хоть с чего-то начать.

Минерва хранила холодное молчание. Я же не ожидал, что она со слезами умиления кинется мне на шею? Видимо, старею, если всерьёз надеялся произвести на неё впечатление столь примитивной лестью. М-да… Ну и куда подевалась твоя хвалёная слизеринская изобретательность, Северус? Где твоё умение втереться в доверие к любому?

- Однако ваши подопечные внушают мне серьёзное беспокойство.
- Вот как?
- Сегодня в классе Тёмных искусств произошёл взрыв, и у меня есть все основания полагать, что в этом замешаны учащиеся вашего факультета.
- И у вас есть доказательства?
- Они будут, не сомневайтесь.
- Откуда такая уверенность? Может быть, профессор Кэрроу, как уже бывало, колдовал так небрежно, что сам устроил этот взрыв?
- Если вы возьмёте на себя труд дойти до этого класса и осмотреть его, то сразу поймёте, что это не Кэрроу.
- Я по-прежнему не понимаю, откуда вытекает заключение, что виноваты учащиеся Гриффиндора.
- Они единственные в этой школе обладают нужным соотношением наглости и тупости, чтобы решиться на подобный шаг.
- Не тратьте понапрасну время и силы, оскорбляя меня и моих учеников. Вы славились исключительно нежным отношением к факультету Гриффиндор с детских лет и вряд ли сможете меня чем-то удивить.

Попытка укусить? Слишком бледно, Минерва. Место, которое ты считаешь уязвимым, давно покрылось бронёй.

- Только имейте в виду, что я не позволю ни вам, ни Кэрроу издеваться над детьми! Доказательств у вас нет, всё остальное – домыслы и плод вашего воспалённого воображения.

Я отошёл к окну, постоял с минуту, разглядывая школьный двор, потом обернулся к ней:

- Минерва, вы никогда не задумывались над тем, что порой вещи совсем не таковы, какими кажутся?
- Тонкое наблюдение. Весьма символично слышать это утверждение именно от вас, директор. Но вы напрасно беспокоились – я усваиваю уроки с первого раза и ошибок Альбуса не повторю.

Ну и как прикажете с ней разговаривать? Гриффиндор, чёрт его дери!

- Формальное усвоение урока не стоит и сикля. Видя только верхушку айсберга или запоминая только текст учебника, не вникая в глубинный смысл, вы и выводы делаете неверные, не так ли? Следовательно, будете ошибаться снова и снова.
- Надеюсь, это мне не грозит.
- Вы излишне самоуверенны. Не забывайте, что ошибиться можно как в одну, так и в другую сторону. Перепутать минус с плюсом гораздо легче, чем вам это представляется.
- О чём это вы? – она воззрилась на меня с подозрением.
- Неважно.

Я и так сказал больше, чем следовало. Мадам Гриффиндорская Прямолинейность категорически не желает понимать намёков, и заставить её не в моих силах. А, может, Дамблдор всё-таки сообщил ей самое главное, и я напрасно ломаю голову? Хотя это маловероятно. Попробую зайти с другой стороны.

- Можете меня ненавидеть, ваше право. Но имейте в виду, мне стоило немалых усилий отстоять ваше пребывание в школе.
- И вы ждёте благодарности?
- Отнюдь. Я жду сотрудничества. И понимания, что, несмотря на наши разногласия по некоторым вопросам…
- По некоторым! – не удержалась Минерва.
- …по некоторым вопросам, – с нажимом повторил я, – в определённых ситуациях мы могли бы быть союзниками.
- Неужели? Вы издеваетесь?
- Давайте без иронии. Я высоко ценю преподавателей, подобных вам…
- А ваш хозяин?
- Времена изменились, не стоит отрицать это. Кое-кто в окружении Тёмного Лорда полагает, что вы безгранично преданы Дамблдору и от вас лучше избавиться.
- Вероятно, они правы.
- Оставьте эту гриффиндорскую браваду. Вам следует проявлять осторожность и не искушать судьбу. Тогда я смогу и впредь… уберечь вас от неприятностей.
- А зачем вам это нужно? Что вы надеетесь получить взамен?

Ты обратилась не по адресу, Минерва. Подобный вопрос следовало задавать Дамблдору. Вот кто у нас мастер сомнительных сделок.

- Когда власть сменяется, то выше всего ценится преданность новым идеалам, но впоследствии часто выясняется, что самые преданные и рьяные сторонники не обладают никакими талантами. Вы нужны школе, Минерва, но, боюсь, в настоящий момент далеко не все это понимают.
- Вероятно, вы не самый плохой директор, Северус, но вы служите не тому богу. Нам с вами не по пути. Я не разделяю ваших убеждений и никогда не буду разделять их.

Много ты знаешь о моих убеждениях, Минерва.

- Этого не требуется. Чуть больше доверия и чуть больше готовности идти на компромисс. Вот и всё.
- Доверия?! – взвилась Минерва. – Альбус вам доверял всецело, и всем известно, чем это обернулось!

В самом деле? Я тоже доверял Альбусу всецело, и пока никому, кроме Мерлина, неизвестно, чем это обернётся. Но, судя по предыдущим событиям, ничем хорошим.

- Как вы могли?! Он дал вам работу, спас вашу репутацию, защищал от нападок все эти годы! И за это вы отплатили такой чёрной неблагодарностью!
- Возможно, у меня не было выбора, это не приходило вам в голову?
- НЕТ!

Ну, конечно, в гриффиндорскую голову подобная мысль прийти не может. В их утопической картине мира выбор есть всегда.

- Нет смысла обсуждать эту тему. Это как раз тот вопрос, по которому мы вряд ли придём к единому мнению. Я не желаю оправдываться, а вы – слушать мои оправдания. Ворошить прошлое – неблагодарное занятие. Куда важнее настоящее и будущее.

Минерва приняла позу оскорблённого достоинства.

- Не думаю, что у меня в вашем мире есть будущее.
- Оно есть, Минерва. И зависит от вас.
- Хотите сделать из меня предательницу? Не выйдет!
- Это лишь высокопарные слова. На что вы рассчитываете? На ту единственную лошадь, на которую Дамблдор поставил всё? Не находите, что это был опрометчивый шаг?
- Всё зависит от лошади.
- Но нам-то с вами известно, что лошадь никудышная и без умелого управления мало на что годится.
- Это как раз тот вопрос, по которому мы вряд ли придём к единому мнению.
- Вы исходите из предположения, что Дамблдор вооружил её необходимыми знаниями и умениями. А если нет? Если все его теории были одной большой ошибкой? Что ваша лошадь станет делать тогда? С бесполезной грудой хлама из витиеватых поучений Дамблдора? И с наивной верой в свои сверхспособности?
- Да, как ни горько это признавать, Альбус иногда ошибался. И одна из этих ошибок стоила ему жизни, но ключевое слово – ИНОГДА. Альбус был мудрым человеком, и я не думаю, что он ошибся в главном.
- Прекрасно. Иными словами, вы свято верите, что в один прекрасный день явится безупречный Поттер и избавит вас от Тёмного Лорда. Одолеет самого могущественного волшебника современности. Не находите это смешным?
- Нет.
- В таком случае вынужден вас разочаровать.

Она побледнела. Вообразила, что я собираюсь поведать о безвременной кончине обожаемого Поттера?

- Как вы справедливо заметили, Дамблдор доверял мне всецело, поэтому мне доводилось выслушивать большую часть из его теорий. Уверен, под конец жизни старик выжил из ума. И я вам это докажу. К примеру, он без устали твердил, что для безоговорочной и окончательной победы Поттера крайне важно, чтобы Тёмный Лорд непременно САМ…

В дверь отчаянно забарабанили. Проклятье! Минерва достала палочку и произнесла отпирающее заклинание. В класс ворвался взъерошенный гриффиндорец и выпалил:

- Профессор МакГонагалл!

Заметив меня, он осёкся и замолчал.

- Продолжайте, мистер Терренс, – приободрила его Минерва, сделав шаг в его сторону.

Теперь и я узнал его – Роджер Терренс, второкурсник, разгильдяй и нахал. Какая нелёгкая его принесла? Несомненно, сейчас он сообщит об очередной произошедшей гадости. Ради Мерлина, Минерва, прогони его, прежде чем он успел открыть рот! Дай же мне сказать тебе главное!

- Профессор МакГонагалл, – заторопился Терренс, – Хиллу очень плохо. На него наслали какое-то проклятие, он задыхается и весь покрылся пятнами и…
- Кто наслал? – перебила Минерва.
- Слизеринцы, – Терренс испуганно покосился на меня.
- Вы позвали мадам Помфри?
- Её нигде не могут найти, поэтому я побежал к вам.
- Идёмте.

Брошенный на меня уничтожающий взгляд, хлопнувшая дверь, и вот я стою в гордом одиночестве посреди пустого класса трансфигурации, в котором через пять минут должен начаться урок. Мантикора их всех задери!

Я вернулся в свой кабинет, а заодно и к идее подделать письмо от Альбуса. Приходится признать, что с разговором ничего не вышло. Вряд ли Минерва обратила внимание на мою последнюю фразу, так некстати оборванную на полуслове. Значит, остаётся письмо. Послание от Дамблдора. Откуда оно может взяться?

Пойдём по порядку. Предположим, Дамблдор, предвидя свою скорую гибель, задумал написать письмо с важными инструкциями. Где бы он его оставил? Кому адресовал бы такое письмо? Ответ на второй вопрос очевиден – либо мне, либо Минерве.
Безусловно, оставляя подобное послание, Дамблдор должен был обязательно позаботиться о том, чтобы адресат его получил. Иначе, зачем вообще писать? Вот это уже задачка… Я взглянул на портрет. Старый интриган преспокойно дремал, сложив руки на груди и блаженно улыбаясь. Разорви его горгулья! Никакой помощи, когда это действительно нужно. Я потёр внезапно занывшие виски. Только мигрени мне недоставало.

Я попытался поставить себя на место Дамблдора. Допустим, я знаю, что дни мои сочтены, и при этом обладаю важнейшей информацией, которую надо передать кому-то… чёрт! Вот именно на этом месте я и оказался! Только в отличие от Дамблдора мне решительно никто не доверяет.

Тайник в кабинете никуда не годится. Без дополнительных подсказок Минерва никогда бы не догадалась о его существовании. А это не тот случай, когда можно положиться на волю провидения. Тут должно быть стопроцентное попадание. На столе в кабинете – тоже ерунда полная. Мало ли кто там мог оказаться первым после смерти Альбуса. Ясное дело, можно зачаровать письмо так, чтобы содержимое открылось только адресату. Но выкрасть-то может любой. Или уничтожить. Или, что хуже, передать Тёмному Лорду, а там, кто знает, сумел бы тот взломать наложенные Дамблдором чары или нет. М-да…

Я встал и прошёлся по кабинету. Надо сосредоточиться на адресате. Вопрос не в том, куда Дамблдор мог деть своё дурацкое письмо, а в том, где Минерва могла бы его обнаружить. Не наткнуться ненароком сто лет спустя, а гарантированно получить в нужное время. Ровно тогда, когда придёт пора. Не раньше и не позже. Причём только она и никто другой. Так… Дамблдор мог бы поручить миссию почтальона какому-нибудь домовику посмышлёнее. Я бы этим ходячим недоразумениям в таком деле не доверился, но Дамблдор с его-то бесконечными причудами… да, это вполне в его духе. При необходимости он без колебаний наложил бы на домовика Imperius, чтобы превратить того в послушную куклу.
Что ж, не верх гениальности, прямо скажем, но хоть какая-то идея. Можно попробовать с домовиком. Будем считать, что время пришло, и Минерве пора получить сообщение.

Сочинительством я решил заняться в спальне. Ни к чему всем этим храпящим портретам знать, что я затеял. Никогда нельзя быть уверенным, что они не сболтнут лишнего. Да и каминная сеть работает – один Мерлин ведает, кого через неё может принести.
Оказалось, воспроизвести почерк Дамблдора гораздо проще, чем его идиотскую манеру выражаться. Помимо воли из меня буквально сочились ехидство и раздражение, перемешиваясь с фразами «Альбуса» и образуя причудливый коктейль. Я переписывал письмо раз двадцать, в ярости комкая предыдущий неудачный вариант, швыряя его в мусорную корзину и посылая вдогонку Incendio. Вдоволь намучившись, я запечатал письмо в конверт и надписал:

Хогвартс.
Минерве МакГонагалл.
Лично в руки.

Осталось выбрать посланника. В противоположность Дамблдору, мне потребуется самый тупой из домовиков. Хотя они, откровенно говоря, все не блещут умом. Так что особой разницы нет. Тем более что для меня они все на одно лицо. Придётся положиться только на Imperius.

Я спрятал письмо в карман мантии и вызвал эльфа. Пару секунд спустя посреди комнаты с громким хлопком появился один из них. Увидев меня, он весь затрясся и, склонившись до земли в почтительном поклоне, проскрипел:

- Что угодно господину директору?
- Крепкий чай и… пару галет.
Домовик вытаращил глаза и спросил:
- Господин директор не желает свежего пирога с яблоком или вишней?
- Не желает. Исполняй, что велено, да поживей.

Он снова поклонился и исчез. Когда он вернулся с подносом, я был готов. Только поднос коснулся поверхности прикроватного столика, на котором я недавно упражнялся в чистописании, как я тихо произнёс:
- Imperio.

Домовик застыл на месте, словно окаменев. Я подошёл ближе и заговорил:
- Ты отправишься к Минерве МакГонагалл и отнесёшь ей письмо от профессора Дамблдора. Скажешь ей, что незадолго до своей смерти Дамблдор дал тебе это письмо, – я сунул ему конверт, – и распорядился вручить его профессору МакГонагалл именно в этот день, первого мая. Больше ты ничего не знаешь. Письмо следует передать лично в руки и так, чтобы никто этого не видел. И ты никому никогда не скажешь о нём. Повтори, что ты должен сделать.
- Вручить профессору МакГонагалл письмо от профессора Дамблдора и сказать ей, что профессор Дамблдор приказал отдать письмо сегодня, первого мая. Письмо нужно передать лично в руки, чтобы никто этого не видел, и никому о нём не рассказывать.
Он замолчал.
- Спрячь письмо и накрой на стол, – с трудом сдерживая раздражение, проговорил я.

Домовик перевёл тупой, отсутствующий взгляд на письмо в своей руке, неуклюже запихал его куда-то под наволочку и повернулся к столику. Медленно поставил чашку на блюдце, взял чайник и налил чаю. Все его движения были неловкими, тяжеловесными и неестественными, словно давались ему с огромным трудом. Закончив, он поклонился, странно качнувшись при этом, и равнодушно осведомился, таращась куда-то мимо меня своими пугающе огромными стеклянными глазами:

- Господину директору угодно что-нибудь ещё?

Проклятие! Только слепой не распознает тут Imperius! Кто бы мог подумать, что на домовиках это проявится именно так? Вот уж воистину бесполезные, никуда не годные твари. И ладно бы заклятие было наложено самим Дамблдором, Мерлин с ними, с этими отталкивающими проявлениями. Но Минерва, разумеется, поймёт, что это не Дамблдор, а как только поймёт, не поверит ни единому слову из злополучного письма. С отвращением взирая на творение своих рук, я осознал, что затея если не с посланием, то с почтальоном-то уж точно, провалилась.

Отобрав у домовика письмо, я снял Imperius, наложил Obliviate и выгнал ушастое создание вон. Потом достал из шкафчика с зельями початую бутылку бренди и плеснул в чашку с чаем хорошую порцию. Сделал большой глоток и добавил ещё бренди. Мантикора их всех задери! Ну и что делать с этим письмом? Покрутив конверт в руках, я бросил его на кровать, взял чашку, подошёл к окну и распахнул его, впуская в комнату холодный воздух. Массивные часы в углу громко тикали, безжалостно уменьшая отпущенное мне время. Я потягивал чай маленькими глотками и смотрел в небо, словно ожидая, что оттуда спустится озарение. Но озарение приходить не желало.
Отвернувшись от окна, я опять поглядел на конверт. Поскольку идея с почтальоном себя не оправдала, Минерва должна обнаружить письмо сама. В целом, его неожиданное появление не представляет особой сложности. Можно трансфигурировать его в какой-либо предмет, чтобы тот превратился обратно в письмо, когда это потребуется. Не бог весть какие сложные чары.

Осталось решить – где. В её комнатах? В классе трансфигурации? Или, может, в гриффиндорской башне? Нет, башня – это уж чересчур. В классе тоже с большой вероятностью превращение может случиться, когда она будет не одна. Так что остаются личные апартаменты. Проникнуть туда непросто, но вот тут как раз можно прибегнуть к помощи домовика, а потом почистить ему память. Это вполне надёжно и безопасно.

Решено, прикажу домовику перенести меня в комнату Минервы. На месте выберу какую-нибудь безделушку, в которую лучше всего трансфигурировать конверт, и заколдую её таким образом, чтобы обратное превращение произошло при появлении Минервы. Ну, собственно, и всё. Вернусь сюда, наложу Obliviate, а дальше остаётся только уповать на Мерлина и надеяться, что я проделал всё достаточно аккуратно, чтобы Минерва поверила в эту фальшивку.

Я собрался было снова вызвать домовика, но, взглянув на часы, понял, что опоздал. Урок только что закончился. Соваться в комнаты МакГонагалл сейчас – безумие, слишком высок риск столкнуться там с ней нос к носу.
Ну что ж, тогда после обеда. Сегодня у неё точно есть занятия, что развязывает мне руки. Или всё-таки плюнуть на эти сложные схемы, да поговорить с ней начистоту? Вряд ли прямолинейная МакГонагалл оценит мою прямолинейность. Я вздохнул и убрал остатки бренди в шкафчик. Может, за обедом что-нибудь придумаю.

- Почему вы ничего не едите, Северус? Рагу сегодня восхитительное.
Слагхорн остаётся верен себе и даже в этой ситуации старается быть любезным. Слизерин, и этим всё сказано.
- Наш директор опасается, что его могут отравить, – немедленно выпустила когти Минерва.
- Отравить? – ахнул Слагхорн. – Помилуйте…
- Конечно, – глаза МакГонагалл стали совсем кошачьими, – например, вы, Гораций…
- Я?! – перепугался Слагхорн, – но…
- Вы ведь Мастер зелий, сидите рядом, что вам стоит обронить щепотку ядовитого порошка или капнуть пару капель смертоносной жидкости в его тарелку?

Гораций позеленел и, вытащив платок, вытер пот со лба. Кэрроу в четыре глаза уставились на Минерву. Когда-нибудь она доиграется. Амикус злобно усмехнулся, а Алекто нервно провела пальцами по левому предплечью.

- Ну что вы, Минерва, – елейным голосом произнесла Спраут, – я думаю, вы заблуждаетесь. Наш директор просто бережёт фигуру, чтобы быть в прекрасной физической форме. Вдруг придётся преследовать ученика за особо чудовищное преступление… ну, скажем, за проявление неуважения к какому-нибудь полуграмотному преподавателю.

Я закатил глаза. И эта туда же. Кэрроу, как два бульдога, повернули носы в её сторону.

- Вы обе неправы, дамы, – пропищал со своего места Флитвик. – Отсутствие аппетита – первый признак нездоровья, мадам Помфри подтвердит.

Последняя охотно закивала. Они что, сговорились сегодня? Я ощутил лёгкое покалывание в метке и поморщился. Взглянул на Кэрроу – ни один из них, похоже, ничего не чувствовал. Значит, Тёмный Лорд собирается сообщить что-то именно мне.

- Нашему директору, – не унимался Флитвик, – приходится тратить чрезвычайно много сил на управление школой, и это, безусловно, могло подорвать его здоровье. Безусловно.
- Я склонна согласиться с вами, Филиус, – выражение лица МакГонагалл сделалось чопорно-презрительным. – Директор не щадит себя, изо всех сил стремясь услужить своему господину…

В разговор вклинилась Алекто:
- Заговор! Вы плетёте заговор, профессор МакГонагалл! Я-то давно за вами слежу. Давно! Все видели, как она подговаривает других отравить директора?! – Алекто покрутила головой в разные стороны в поисках поддержки и вновь повернулась к Минерве: – Да вы, небось, ещё и прячете где-то в замке Гарри Поттера! – она выпучила глаза и с торжествующим видом подняла палец. – А? Надо только хорошенько поискать!

Жжение усилилось. Придётся идти, не дослушав эту занимательную беседу до конца.

- Разумеется, – сухо отозвалась Минерва, – для него оборудовано специальное место у меня в шкафу. Он там спит, ест и учится, а ночью выходит побродить по коридорам школы. В обличье вашего брата, приняв многосущное зелье. Вы, должно быть, его встречали во время этих прогулок.

Я встал, отодвигая стул. Но им было уже не до меня.

- Аааа, – завыла Алекто, – думаете, это смешно?! Смешно, да? Ничего, ничего! Когда Тёмный Лорд будет вас допрашивать под заклятием Cruciatus, вам станет не до смеха! Большой ошибкой с его стороны было оставить вас в школе!
- Тёмный Лорд никогда не ошибается, Алекто, – холодно проговорил я.

Она испуганно сгорбилась и сделалась похожей на бродячую собаку, которую только что пнули ногой под рёбра. Вот так, трусливая тварь, знай своё место. МакГонагалл одарила меня ледяным взглядом я-не-нуждаюсь-в-твоей-защите-Северус.
По залу пробежал какой-то гул. Все посмотрели на учеников, о которых забыли во время недавней перепалки. В зале царило необычное возбуждение, волнами перекатывавшееся по столам всех факультетов, за исключением Слизерина. На лицах вспыхивали, сменяя друг друга, удивление, радость, восторг, как бывает после особенно удачного квиддичного матча. Мне показалось, что я слышу шёпот «Гарри… Гарри… Гарри…». Сумасшедший день.

- В чём дело? – проскрежетал Кэрроу, подавшись вперёд. – Кто там вздумал нарушать дисциплину?
Стол Равенкло вдруг забурлил, а за ним Гриффиндор и Хаффлпафф.
- Да плевать нам на твою дисциплину! – раздался чей-то вопль.

Кровь отхлынула от лица МакГонагалл, и рука её стремительно метнулась к палочке. Десять соплохвостов вам в глотку! Метка горела так, что я стиснул зубы от боли. Тёмный Лорд будет недоволен – он терпеть не может ждать.

- ЧТО?! – взревел Кэрроу, поднимаясь.
- Гарри! Гарри! Гарри Поттер! – выкрики неслись с разных сторон.

Внезапно из-за стола Равенкло вскочил долговязый ученик, в котором мгновением позже я узнал Бута, одного из любимчиков Флитвика, и заорал на весь зал:
- Гарри ворвался в Гринготтс! Гарри Поттер ворвался в Гринготтс! Под самым носом у Сами-Знаете-Кого!

Метку дёрнуло такой болью, что я едва не упал. Если правда то, что кричит Бут, мне понятно нетерпение Тёмного Лорда. Кэрроу вскочил и бросился в зал. МакГонагалл поднялась, сжимая в руке палочку.

- Ваш ученик, верно? – Алекто повернулась к Флитвику, тыча ему в лицо своим жирным пальцем. – Вы их настраиваете, ваша работа, профессор гоблин! – на её плоской физиономии появилась гримаса отвращения.
- ЗАТКНИИИСЬ! – орал Амикус, приближаясь к Буту.

Но тот, словно окончательно спятив, захохотал и крикнул:
- Гарри украл в Гринготтсе дракона! ДРАКОНА! Он улетел верхом на драконе! Он…

Кэрроу наконец добежал. Я ожидал от него Cruciatus-а, но он, как последний магл, ударил Бута кулаком по лицу. Спраут вскрикнула, Алекто гаденько засмеялась.

- Заткнись! Заткнись, гадёныш! – в бешенстве повторял её братец, нанося Буту удар за ударом, пока тот не рухнул на пол.

По рядам учеников прокатился ропот, все повскакали со своих мест. Кэрроу с перекошенным от ярости лицом ударил лежащего Бута ногой. Животное.

- ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! – голос Минервы перекрыл все звуки в зале.
- Чтой-то вы тут командуете? – тявкнула Алекто. – Раскомандовалась!
Но МакГонагалл уже стремительно шла по проходу, с самым решительным видом направляясь к Амикусу.
- Вы этого хотели, Северус? – с горечью произнёс Флитвик, поворачиваясь ко мне. – Этого? Довольны тем, во что превратили школу?

Нет, я не этого хотел, Филиус, но если я буду делать то, что хочу, мы оба будем мертвы. Я окинул взглядом зал.
По меньшей мере половина гриффиндорцев держалась за палочки. На их лицах была явственно написана решимость ввязаться в драку. Эти будут биться хоть за Поттера, хоть за своего декана до последнего вздоха. И это в отсутствии главных заводил вроде Лонгботтома и Уизли. Хаффлпафф и Равенкло ещё колебались, но ясно, что, начнись потасовка, они в стороне не останутся.
Если немедленно не вмешаться, произойдёт взрыв. Бессмысленный бунт, который, вне всякого сомнения, будет подавлен с предельной жестокостью. В назидание, что называется. Я должен обратить Минерву в своего союзника, пока ситуация не стала неуправляемой.

- Это варварство, профессор Кэрроу, – шипела разъярённая МакГонагалл, загораживая собой Бута.
- Каждый, кто выступит против Тёмного Лорда, должен быть наказан! И вам енто прекрасно известно, профессор МакГонагалл, – с издёвкой произнёс Кэрроу. – А ежели вы защищаете ентого сопляка, то и вы тоже…
- Я защищаю его, потому что это мой долг! – отрезала Минерва, не реагируя на провокацию, – как любого преподавателя или просто порядочного человека! Боюсь, вам, – поразительно, сколько презрения можно вложить в такое короткое слово, – это недоступно.

Кэрроу разинул пасть, собираясь выдать какое-то оскорбление, но я опередил его:

- Полагаю, – начал я, и все головы повернулись в мою сторону, – мистер Бут действительно заслуживает наказания, но… – я чуть помолчал и продолжил совсем тихо: – это не означает, что из-за его проступка должны пострадать другие. Невиновные, – лёгкий кивок в сторону гриффиндорского стола.

Минерва посмотрела туда, и в её глазах мелькнул ужас. Отлично. Она меня поняла.

- Тёмный Лорд сурово наказывает своих врагов, – изрёк я, – это верно, но он также щедро вознаграждает своих преданных слуг.

Все взгляды приклеились ко мне. Как обычно. Я тоже спустился в зал и, неторопливо приближаясь к застывшим МакГонагалл и Кэрроу, развил свою мысль:

- Тёмный Лорд высоко ценит чистую волшебную кровь. Было бы преступлением против него проливать эту кровь из-за глупости одного или двух человек. Прежний директор школы забил головы этих несмышлёных детей наивными сказками о мальчишке, который якобы в чём-то превосходит нашего повелителя. Но теперь, когда все смогли увидеть величие и могущество Тёмного Лорда, подобное предположение иначе как безумным не назовёшь. Никто. Не может. Равняться. С Тёмным. Лордом. И ему угодно, чтобы здесь, в стенах нашей древней школы, мы воспитывали для него достойных и верных подданных, самых преданных его последователей. Именно на это. Направлены. Все. Наши. Усилия. А заблуждения, порождённые прежним пагубным воспитанием, надлежит искоренять. Чтобы пресечь дальнейшее распространение вредных и опасных сплетен, с этого момента в Хогвартсе запрещается доставка почты в какое-либо иное место, кроме совятни. Вся почта отныне будет строжайшим образом контролироваться. Мистер Филч, заприте мистера Бута в старом пустующем классе нумерологии на четвертом этаже. Позже я определю для него наказание.

Филч схватил Бута за шиворот и поволок его к выходу из зала. Глаза МакГонагалл были полны скорби и чувства вины, она обречённо опустила голову. Да, Минерва, именно так это и бывает, когда нужно пожертвовать кем-то одним во имя многих.

- Все остальные – на занятия, – произнёс я и последовал за Филчем.

Нагнав его на лестнице, я отдал ещё одно распоряжение:

- Мистер Филч, после того как отведёте Бута, отправляйтесь в совятню, будете там дежурить. Ни одна сова не должна покинуть сегодня замок. Всю доставленную корреспонденцию собирайте, чтобы потом отнести мне. Никто не должен получить свои письма, до того как они пройдут проверку.

- Директор… это касается и слизеринцев тоже?
- Это касается всех.

Я поспешил к себе. Заставлять Тёмного Лорда ждать и дальше, было чистой воды безумием.

Едва я вошёл в кабинет, как услышал шипение дымолётного порошка и увидел отсветы зелёного пламени в камине. Прежде чем я успел произнести приветствие, оттуда вылетел Cruciatus, бросивший меня на пол. Каждый раз я ожидаю этого и, тем не менее, почти всегда получаю его неожиданно. Я приподнялся и замер, стоя на коленях. ОН любит, чтобы перед ним стояли именно так. По лицу его я понял, что он разъярён, а значит, начинать любой разговор, прежде чем он утолит свою жажду причинять боль, бесполезно.

- Crucio, – прошипел он.

Мерлин, даже через каминную сеть его заклятия имеют чудовищную силу. Я не удержался, и меня швырнуло назад, так что я сильно ударился спиной о ножку стола. Подавив рвущийся наружу вскрик, я принял прежнюю позу и покорно склонил голову, ожидая продолжения наказания. Это он тоже любил – когда молчали и принимали мучения как должное.

- Crucio, – повторил он.

То ли гнев его начал стихать, то ли по другой причине, но этот Cruciatus оказался немного слабее двух предыдущих. Я дёрнулся, но выстоял, и тогда он заговорил:

- Почему так долго, Северус? Разве ты не слышал, что я тебя вызываю?

Красные глаза горели злобой, но было в них что-то ещё, что-то новое, незнакомое мне.

- Прошу прощения, мой Лорд, – я поклонился, – я виноват перед вами. Всё дело в том, что я рассказывал ученикам в Большом Зале о вашем непревзойдённом могуществе и блеске вашего величия. И даже рискуя навлечь на себя ваш справедливый гнев, мой Лорд, я посчитал кощунственным по отношению к вам прервать эту речь. Покорнейше прошу простить меня.

- Знаешь, что мне в тебе особенно нравится, Северус? – спросил он, немного помолчав. – То, что ты одинаково достойно принимаешь и награду, и заслуженное наказание. Не то что этот слюнтяй Малфой.

Я понял, что причина его бешенства крылась не в моей задержке, а в чём-то произошедшем ранее. Не исключено, что это связано с сообщением Бута.

- Для меня огромная честь служить вам, мой Лорд, – отозвался я, снова поклонившись. – Я всячески стараюсь оправдать доверие, которым вы меня облекли.
- Скоро тебе представится возможность доказать свою преданность.
- Я готов исполнить любое ваше приказание, мой Лорд.
- Гарри Поттер собирается проникнуть в Хогвартс. Возможно, прямо сегодня.
- Это будет крайне непросто, мой Лорд. Вам известно, как тщательно мы охраняем школу. Верны ли эти сведения?
- Абсолютно. Нет никаких сомнений, что мальчишка предпримет такую попытку.
- Что-то случилось? – решил рискнуть я.

Странное выражение в его глазах вновь показалось на миг и спряталось за высокомерием.

- Случилось, но тебя это не должно беспокоить. Твоя забота – поймать Поттера.
- Я приму все необходимые меры, мой Лорд.
- Будь так любезен. Мне надоело, что мальчишка постоянно ускользает. И вот ещё что. Весьма вероятно, что Поттер проберётся в башню Равенкло.
- Я прикажу кому-нибудь из Кэрроу дежурить там. Но почему именно Равенкло?
- Это не имеет значения, Северус. Всё, что тебе следует знать, я уже сказал.
- Да, мой Лорд.
- В ближайшее время я сам прибуду в Хогвартс.
- Счастлив это слышать, мой Лорд. Могу я спросить, как скоро?
- Не позже завтрашнего утра. Сперва мне нужно…

Он на секунду замялся, но этого было достаточно, чтобы я вдруг отчётливо понял, что за чувство он так пытается прикрыть яростью, холодностью и своим повелевающим уверенным тоном. Вне всякого сомнения, это был страх. И мне показалось, стоит ему чуть ослабить контроль, дать волю этому чувству, как оно мгновенно перерастёт в панический, смертельный ужас.

- …нужно кое-что сделать. Если поймаете Поттера, незамедлительно вызывайте меня.
- Да, мой Лорд.

Он исчез. Зелёное свечение в камине погасло. С трудом поднявшись на ноги, я поморщился – тело было скручено болью и плохо слушалось.

- Ты великолепно держался, Северус, – ободряюще произнёс Дамблдор.
- Подите вы к гоблинам, Альбус! – огрызнулся я и прошёл в спальню, к своему спасительному шкафчику.

Приняв зелье, я повалился на кровать – надо собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Это звучит совершенно невероятно, но Тёмный Лорд до смерти напуган, как бы он ни старался это скрыть. Определённо, Поттер сумел очень серьёзно наступить ему на хвост. Времени у меня, судя по всему, в обрез. Недаром это гаденькое ощущение преследует меня целый день.

И словно воспользовавшись моей расслабленностью после приёма зелья, предчувствие навалилось и заполнило меня всего, так что я больше не мог от него отворачиваться. Не мог и дальше врать самому себе. Это не блажь и не фантазия. Это предвестник скорого конца. Сегодня или, самое позднее, завтра передо мной разверзнется бездна… Страх накатывает волнами, кончики пальцев немеют, а внутри всё цепенеет от холода, заставляя тело покрываться мурашками.

Ну, перестань, Северус. Разве не к этому ты шёл все эти годы? Разве не знал, что давно приговорён и всё это время – лишь отсрочка приговора? Перестань. Разве ты не готов? Разве ожидал чего-то другого? Не пристало тебе бояться смерти. Слишком долго она ходит за тобой по пятам. Нельзя же ускользать вечно! Перестань. Не уподобляйся жалеющим себя хлюпикам и нытикам, которых ты всегда презирал. У тебя есть одно неоспоримое преимущество – по тебе никто не станет плакать. Это большой плюс – не иметь никаких привязанностей. Не дрожи, у тебя нет ни времени, ни права дрожать. Соберись. Обдумай всё как следует и действуй. Ты не можешь ошибиться, второй попытки не будет. Ты должен сработать как безупречно сваренное зелье, как отлаженный, выверенный механизм, как отточенное годами заклинание.

Я встряхнулся, освобождаясь от гнетущего, довлеющего ощущения безысходности. Итак, Поттер. Поскольку он планирует пробраться в Хогвартс, мне, видимо, нет нужды откровенничать с Минервой? Мне нужен Поттер, и добраться до него я должен раньше их всех. В башню Равенкло отправлю Алекто – она более покладиста, нежели её братец. После того как мальчишку доставят сюда, заставлю его выслушать портрет Дамблдора, пусть сам излагает свои премудрые планы. А что потом? Это вопрос… Смогу ли я наконец прекратить ломать комедию и сражаться на той стороне, на которой хочу? Что-то мне подсказывает, что вряд ли. Как бы там ни было, решение придётся принимать на ходу, в зависимости от обстоятельств.

Гораздо хуже, если Тёмный Лорд опередит Поттера. При таком повороте событий доверяться МакГонагалл вдвойне глупо. И опасно. С ней церемониться не станут. Она, кажется, из кожи вон лезла, стремясь досадить Кэрроу. И те только и ждут удобного случая, чтобы отыграться. Я, конечно, безмерно её уважаю, но, боюсь, стоит Тёмному Лорду всерьёз за неё взяться… Бррр… Мне стало не по себе, когда я представил, как он будет пытать Минерву.
Из кабинета донеслось шипение дымолётного порошка. Проклятие! Кого там ещё принесло? Это точно не Тёмный Лорд – метка была спокойна. Надо заблокировать камин. Я поднялся и вернулся в кабинет.

- Нарцисса? Не ожидал…
- Северус, у меня мало времени, – она испуганно оглянулась назад, – нам запрещено с кем-либо общаться, мы пленники в собственном доме.
- Указания Тёмного Лорда должны выполняться беспрекословно, Нарцисса. Тебе не следует…
- Я знаю, знаю, – она всхлипнула. – Северус, умоляю тебя, позаботься о Драко.
- О Драко?
- Пожалуйста, сохрани жизнь моему мальчику! Заклинаю тебя всем, что тебе дорого!
- Боюсь, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, Нарцисса. Драко в Хогвартсе, в полной безопасности.
- Я слышала, что ОН собирается к вам. Я… я боюсь, что он обрушит свой гнев на Драко, – она снова воровато оглянулась, словно кто-то зашёл в комнату, из которой она говорила, и перешла на шёпот: – Он страшно недоволен нами в последнее время, всеми нами…
- Если ты о побеге Поттера…
- И об этом тоже… Но… ты ведь наверняка знаешь, что сегодня произошло кое-что ещё?
- Разумеется, – кивнул я.
- Нашей вины тут нет, ты же понимаешь, Северус, это всё проклятые гоблины, они не сберегли и не проследили! Но Белла так расписывала ему надёжность своего сейфа, так горячо убеждала, что он может поместить туда, что угодно… И теперь он винит в этой пропаже и её, и нас вместе с ней. Боже, лучше бы она вела себя поскромнее, тогда ничего… НИЧЕГО этого не случилось бы!
- Я тоже неоднократно слышал, что надёжнее сейфа Лестрейнджей нет хранилища в Гринготтсе. Поэтому естественно, что сегодняшний инцидент вызывает, мягко говоря, недоумение.
- Все так считали, Северус, но этот Поттер со своими дружками… Грязнокровка приняла облик Беллы… гоблины были с ними в сговоре… Мерлин знает как ему всё удаётся… Пожалуйста, Северус…
Будь она здесь, в школе, она, наверное, валялась бы у меня в ногах, лишь бы только спрятать своего ненаглядного Драко за мою спину.
- Я сделаю всё возможное.
- Спасибо тебе, Северус… – она исчезла.

Ловко, Поттер. Ограбить сейф Беллатрисы Лестрейндж – это и правда достойно восхищения. Держу пари, тут не обошлось без мозгов Грейнджер. Интересно было бы взглянуть, как ей удалась роль этой психопатки. Я усмехнулся, живо представив себе эту картину.

Так, попробуем сложить мозаику. В сейфе Беллы лежало нечто важное, принадлежавшее Тёмному Лорду. Настолько важное, что исчезновение этой… этого предмета вызвало у него страх, чего мне не доводилось видеть вообще никогда. И Поттер это унёс. Из чего Тёмный Лорд сделал вывод, что мальчишка непременно попытается проникнуть в Хогвартс. Причём не куда-нибудь, а именно в башню Равенкло. Хотел бы я проследить эту причинно-следственную связь…

Что это мог быть за предмет? Вряд ли что-то, наделяющее могуществом, или какое-то секретное оружие – с подобной штукой Тёмный Лорд не расставался бы даже во сне. Тогда что? Нечто таящее в себе опасность, представляющее для него угрозу? Такую вещь логичнее было бы немедленно уничтожить, а не рисковать, что кто-то когда-то до неё доберётся. А поскольку Тёмный Лорд так не поступил, это означает только одно – этот предмет ему жизненно необходим, но он не может держать его при себе. Тааак. Очень интересно.

Значит, есть какой-то магический артефакт или, правильнее будет сказать, артефакты, от которых зависит жизнь Тёмного Лорда. И Поттеру о них известно. Откуда, можно не спрашивать – не зря весь прошлый год они запирались и секретничали с Альбусом. Ясно, к чему сводились эти их занятия – Дамблдор вооружал его знанием, как уничтожить Тёмного Лорда.

Это многое объясняет. Та выходка Поттера осенью, когда он с Грейнджер и Уизли пробрался в Министерство, устроив там грандиозный переполох, и которую я, помнится, посчитал редкостным примером гриффиндорского идиотизма, служила той же цели, что и безумный налёт на Гринготтс. Завладеть одним из этих артефактов. По всей видимости, их несколько, и Дамблдор каким-то образом разнюхал, где они могут находиться. И передал эту информацию Поттеру, поручив ему… что? Уничтожить их, разумеется. Одно из таких уничтожений я имел удовольствие наблюдать лично – в Королевском лесу Дин, когда доставил Поттеру меч Гриффиндора. Вот и меч вписался в общую картину. Судя по тому, как сопротивлялась та мерзость, ни одно заклятие её бы не взяло. Стоп. Кольцо! Злополучное кольцо, лежавшее в ту ночь на столе Альбуса и едва не убившее его, тоже было разбито мечом Гриффиндора. Разорви меня горгулья! Всё сходится! Кольцо, та штука в лесу, нечто, похищенное из сейфа Беллы, что-то, хранящееся в башне Равенкло и… неужели Нагини? Ерунда какая-то. Как змея может быть… О, нет! Чёрт подери, какой же я глупец! Чем я лучше Лонгботтома, когда сам оказался не в состоянии сложить два и два?! Обдумай я как следует сказанное Альбусом, мог бы догадаться сразу. В ту ночь, когда Лили…Мерлин, сколько бы лет ни прошло, меня трясёт от боли, стоит только вспомнить… в ту ночь осколок души Тёмного Лорда проскользнул в Гарри и поэтому… поэтому Тёмного Лорда нельзя убить, не убив мальчишку. «Гарри устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец…» Проклятье! Значит ли это, что осколки души Тёмного Лорда находятся не только в Поттере? И пока цел хоть один из этих осколков, он, по сути, бессмертен? Гарри уничтожит все осколки один за другим, а потом умрёт сам, после чего… после чего теоретически любой волшебник сможет убить Тёмного Лорда. Так вот каков план Дамблдора!
Мне срочно нужно в библиотеку, я должен немедленно проверить свои предположения, убедиться, что… Хотя, к чёрту библиотеку! Альбус не оставил бы там книги, содержащие сведения подобного характера. Иначе я прочёл бы их, ещё будучи студентом. Я вскочил и, повернувшись к портрету Дамблдора, поинтересовался:

- Вы в курсе, Альбус, что именно Поттер похитил из сейфа Лестрейнджей?
- Нет, Северус, – он улыбнулся, – я могу лишь предполагать.
- Не поделитесь предположениями?
- Думаю, в этом нет необходимости.

Ах, вот как?! Вместо того чтобы поручить это дело мне, он повесил его на мальчишку, хотя любому ясно, что я бы справился гораздо лучше. У меня был доступ как в Министерство, так и в злосчастный сейф Беллы. У меня был меч под рукой, я нахожусь в Хогвартсе и без труда могу попасть в башню Равенкло, у меня есть все шансы подобраться к Нагини так близко, как никто другой… и тем не менее, он решил, что надёжнее поручить это Поттеру. Спасибо за доверие, Альбус.

- Так будет безопаснее для тебя, Северус, – сообщил он.
- Благодарю за беспокойство о моей персоне, – сердито отозвался я. – Что такого интересного находится в башне Равенкло, вы, конечно, тоже не скажете?

Он лишь загадочно улыбнулся. Один Мерлин знает, как мне это надоело.

- Ну что ж, Альбус, раз вы не хотите быть со мной откровенным, то у меня не остаётся выбора. Прошу прощения.

Я взмахнул палочкой, и плотная драпировка завесила портрет. Затем проделал то же самое с остальными портретами – теперь никто из бывших директоров и директрис не мог шпионить за мной.
Я подошёл к книжным шкафам. Можно рыться в них всю оставшуюся жизнь, но так и не найти нужного. А времени мало… Я смёл всё со стола прямо на пол, заблокировал камин и повернулся к книгам. Мне по-прежнему нужно озарение. Я скользил взглядом по корешкам, по сотням корешков, и не представлял, с чего начать. Манящие чары вряд ли подействуют на искомую книгу – если Альбус не наложил на неё десяток сильнейших охранных заклинаний, я съем Распределяющую шляпу! Да и я лишь в общих чертах представляю, чему она посвящена. Но я легко могу обнаружить само наличие таких чар.

Я достал палочку и начал медленно водить ею вдоль книг, шепча заклинание. Чисто, чисто, чисто… о, что-то есть… Я провёл повторно. Отлично, вот эти три книги в заднем ряду. Я вытащил их и положил на стол. Первая касалась тёмных зелий, и я знал её практически наизусть. Ничего интересного в ней не найдётся. Я бросил её на пол, к прочему барахлу. Вторая посвящалась анимагическим превращениям, и я удивился, с какой стати Дамблдору вздумалось защищать её чарами. Проку от неё не было никакого, и она последовала за первой. Третья была о ядах, точно такая же хранилась в библиотеке Малфоев – когда-то давно я её долго разыскивал и сумел найти только у них. Я отбросил её в сторону и продолжил сканирование, то и дело натыкаясь на охранные чары.

Книги ложились на стол одна за другой, и, когда я закончил со шкафами, их оказалось десятка три, не меньше. Большинство из них в той или иной степени относилось к Тёмным искусствам, освещая различные малоизвестные аспекты. Некоторые из этих книг были мне хорошо знакомы, о других я лишь слышал, небольшую часть видел впервые. Но всё это было не то – ни одна из них не имела ни малейшего отношения к интересовавшему меня предмету.

Проклятье! Куда старик мог её запихать?! В том, что она находилась где-то здесь, я уже не сомневался – чувствовал, что она рядом, но не мог её обнаружить. Я завертелся по кабинету, словно гончая, сбившаяся со следа. Где же, где же… думай, Северус, думай! Секунды и минуты стремительно убегали, а я всё блуждал в потёмках.

Возможно, в шкафах дополнительно установлен барьер невидимости, и тогда ясно, что моё сканирующее заклинание не могло проверить часть книг. Я взмахнул палочкой, взламывая всё, что там могло оказаться – разбирать защитные чары по типу было некогда. Одно стекло разбилось, несколько томов вылетело и шлёпнулось на пол, по кабинету кружились выдранные страницы. Думаю, до меня никто не обращался с этими ценнейшими книгами столь варварским образом. После такого грубого наскока я смог найти штук пять или шесть книг, припрятанных Альбусом, а может быть и кем-нибудь до него, но это снова был промах. Провались оно всё к мантикорам! Затылок ломило от напряжения, и я не мог сосредоточиться. Я призвал большую чашу, поставил её на стол и, склонив над ней голову, произнес:

- Aguamenti!

Поток ледяной воды хлынул мне на макушку. Я отряхнулся словно пёс, рассыпая во все стороны тучи брызг – Блэк остался бы доволен. Затем я повторил процедуру с обливанием. Пробормотав высушивающее заклинание, я огляделся.
Куда бы я на месте Дамблдора спрятал такую опасную вещь, чтобы она, с одной стороны, была под рукой, а с другой, никто не мог бы её обнаружить? Нет, шкафы – это не то, было глупо искать книгу среди книг, это первое, с чего начал бы любой, а следовательно – последнее место, куда Дамблдор её положил бы. Тогда где? Проклятие, Северус, думай! Напряги мозги, ты должен решить эту задачу, должен!

Я вспомнил про меч Гриффиндора, оставленный в тайнике. ЭТА КНИГА тоже должна быть в тайнике. Но за каким портретом? Или где-то совсем в другом месте? Мой взгляд ощупывал стены, скрытые драпировками портреты, я понимал, что тайники могут оказаться за любым из них и уйдут годы, чтобы обнаружить и открыть нужный. Чёрт тебя подери, Альбус, куда ты мог деть эту чёртову книгу?! И вдруг… Наверное, я тоже избранный… в каком-то смысле. Наконец пришло озарение, которого я так долго ждал.

Нет, это не тайник. Эта вещь спрятана там, где её никто не стал бы искать, там, где никому в голову просто не пришло бы её искать. Ну и где здесь, в этом кабинете, такое место? Я ещё раз осмотрел помещение, очень медленно, тщательно всматриваясь в каждый предмет. Задержавшись на зеркале, двинулся дальше и вернулся обратно. Как под заклятием подвластия я подошёл к зеркалу, всматриваясь в своё отражение. Я взмахнул палочкой, проверяя. Так и есть – зеркало зачаровано. Я вспомнил историю с философским камнем и подумал, что Альбус повторяется. Я снял первый слой чар и подошёл ближе.

Ну же, покажи мне её – это мне нужно не корысти ради, это мне нужно, чтобы помочь бестолковому неумехе Поттеру победить в этой битве. Я замер в ожидании. Моё отражение, немного поколебавшись, саркастично усмехнулось, сунуло руку себе под мышку и извлекло оттуда потрёпанный фолиант, который по древности, видимо, мог соперничать с Хогвартсом. Отражение повертело книгой у меня перед носом, а затем с невозмутимым видом вернуло её обратно. Я ощутил тяжесть увесистого тома у себя под мышкой. Слава Мерлину! Сработало!

Я сел за стол, открыл книгу и стал её листать. Первые страницы я лишь пробегал глазами, но чем дальше, тем больше внимания требовал текст, и я стал вчитываться, позабыв о времени.

Я закрыл книгу. Ну, вот и всё. Теперь всё предельно ясно. Хоркруксы – вот, что это такое. Тёмный Лорд узнал об этом древнем заклятии и создал несколько хоркруксов, обеспечив себе таким образом бессмертие. Именно поэтому он не умер тогда, семнадцать лет назад, именно поэтому его нельзя убить сейчас, не уничтожив якоря, которыми он цепляется за жизнь.

Знал ли Альбус, сколько их всего? Я насчитал шесть, три из них уничтожено. Осталось ещё три – нечто в башне Равенкло, Поттер и Нагини. Я откинулся на спинку кресла. Я должен убить Нагини. Тёмный Лорд мне пока доверяет, значит, я могу и должен добраться до неё. Поттеру это будет гораздо сложнее. Да и магическая защита – по-моему, очевидно, у кого из нас двоих больше шансов сломать её. Решено. Убить Нагини. Но сначала сказать Поттеру, потому что после того, как я убью змею, я вряд ли проживу дольше нескольких секунд.

Я встал. Сказать Поттеру, убить Нагини. Я прошёлся по кабинету, свыкаясь с этой мыслью. Остановился и парой взмахов палочкой устранил царивший здесь беспорядок. Сказать Поттеру, убить Нагини. Я взял со стола книгу, подошёл к зеркалу и кивнул своему отражению. Ухмыляться ему явно расхотелось. Я опять сунул книгу под мышку, сосредоточился, и фолиант исчез.
Сказать Поттеру, убить Нагини. Очередным взмахом палочки я снял драпировку с портрета Альбуса. Он выглядел обиженным.

- Северус, что за детские выходки?
- Сколько всего осколков, Альбус?
- Что?
- Вы прекрасно меня слышали. Сколько. Их. Всего?

Выражение лица у него стало такое, словно он внезапно обнаружил, что кто-то похитил годовой запас его лимонных долек.

- Ладно, – проворчал я, – можете и дальше хранить свои секреты. Вы знаете последние новости. Надеюсь, у вас есть запасной план? Если что-то пойдёт не так и я не смогу передать Поттеру нужную информацию, позаботьтесь об этом сами.
- Северус…
- Я постараюсь убить Нагини. Вы должны понимать, что, в отличие от Поттера, у меня есть некоторое преимущество.
- Это огромный риск, Северус.

Порой он неимоверно меня раздражал, и я слишком устал, чтобы скрывать это.

- Да неужели? Спасибо, что сообщили, Дамблдор, а то я думал, это будет увеселительная прогулка.
- Обычной магией со змеёй не справиться, Северус. Тут нужно что-то более сильное.

Чёрт, это я упустил из виду. Та же история и с тем хоркруксом, что в замке, – допустим, мне посчастливится его отыскать, но как его разрушить? Меч теперь у Поттера, я же совершенно безоружен.

- А в чём заключается сила меча Гриффиндора, Альбус? Вряд ли его можно заменить любым оружием гоблинской работы? В противном случае вы снабдили бы Поттера чем-нибудь менее заметным, а не погнали бы меня среди ночи в Королевский лес Дин. Уж эту-то тайну вы можете мне открыть? Учитывая, что я знаю всё остальное.
- Он принимает в себя лишь то, что его закаляет, Северус. Меч пропитан ядом василиска, и это сделало его сильнее.
- Яд василиска? То есть дело в нём, а не в самом мече?

Он кивнул.

- Как вы догадались? В книге об этом ни слова.
- Я старый человек, Северус, некоторые нетривиальные решения мне подсказывает жизненный опыт, и я не всегда могу точно сказать, почему.

Начинается…

- К сожалению, у меня нет в подземельях пары галлонов с ядом василиска, Тайную Комнату я открыть не в состоянии по понятным причинам, меч Гриффиндора далеко, и я не гриффиндорец, чтобы вытащить его из Шляпы. Придётся искать другой способ. У вас есть идеи, что можно противопоставить такой мощной магии?
- Увы, – он покачал головой.
- Ладно, я что-нибудь придумаю. Вы точно не хотите мне сказать, зачем Поттер может отправиться в башню Равенкло? У меня есть немного времени, я собираюсь найти то, что там спрятано, и попытаться уничтожить. До того как сюда прибудет Тёмный Лорд. Лучше бы мне знать, что я ищу.

Дамблдор вздохнул.

- Мне очень жаль, Северус, но, боюсь, я действительно не могу помочь.

Я пожал плечами, взмахнул палочкой, освобождая остальные портреты от драпировок, и вышел из кабинета. Сказать Поттеру, убить Нагини. Плохо, что у меня нет плана. Надо найти Кэрроу, отдать им распоряжения, а затем попытать счастья в башне Равенкло. И да, что-то решить с Бутом.
Кэрроу искать не понадобилось, они топтались в коридоре возле моего кабинета. Маленькие глазки Амикуса были налиты кровью, и по выражению его лица было ясно, что ему не терпится учинить расправу.

- Разрази меня гром, Северус! – взвыл он. – Какого дьявола горгулья нас не пропускает?
- Я был занят, Амикус, – холодно отозвался я, окинув их обоих презрительным взглядом.

Два тупоумных недомерка.

- Занят? ЗАНЯТ?! – он едва не захлебнулся слюной от ярости. – Мы ждём вас битых два часа!
- Не сомневаюсь, вы провели их с пользой.
- Чего? – он разинул рот.
- Вам не приходило на ум, что у меня могут быть более важные дела?
- Более важные? Вся ента дерьмовая школа на ушах стоит, по углам шушукаются про Поттера, а у вас более важные дела?
- Они совсем от рук отбились, Северус! – затараторила Алекто. – Учителя заодно с учениками, они их покрывают… А пуще всех эта дрянь – МакГонагалл!
- Надо разобраться с ентим наглым маленьким ублюдком, чтоб другим неповадно было! Будут знать! – Амикус погрозил кулаком в пространство. – А другие дела можно пока и отложить.
- Довольно забавно, Амикус, – начал я, свирепея, – что отныне решать, что важно, а что нет, – это ваша прерогатива, а не директора. До сей поры я считал, что здесь, в Хогвартсе, я определяю приоритеты и вы обязаны подчиняться моим распоряжениям, а не наоборот. Похоже, я заблуждался. Оказывается, указания Тёмного Лорда ничего не значат для вас, мало того – вы считаете, ОН заслуживает куда меньше внимания, чем безмозглый сопляк, распространяющий глупые сплетни. Отлично, Амикус, я так и скажу Тёмному Лорду – что мне некогда с ним беседовать, так как меня срочно требуют к себе Амикус Кэрроу и его сестра, поскольку их дела – это ВАЖНЫЕ дела, а ЕГО дела – выеденного яйца не стоят. Уверен, ему понравится такая постановка вопроса.

Они тотчас поджали хвосты.

- Вы… вы… ра-разговаривали с Тёмным Л-лордом, Се-северус? – запинаясь, пробормотала Алекто.
- Разве из моих слов следует что-то иное?
- И чего вы нам морочили голову, вместо того, чтобы сразу сказать? – насупился Амикус.
- Не знал, что обязан перед вами отчитываться. Будьте любезны напомнить мне, кто и когда завёл такой порядок?
- Ладно вам, Северус, чего вы взъелись? Все мы сегодня енто… малость на взводе. Енти щенки кого хошь доведут… Верно я говорю, а? – он подмигнул мне, пытаясь обратить дело в шутку.
- Тёмный Лорд велел кое-что сделать, но, должно быть, вы, Амикус, считаете ниже своего достоинства исполнять его приказы? В таком случае не утруждайтесь, я сам всё устрою, можете и дальше заниматься тем, что считаете важным.
- Эммм… кхм… Северус… кхм… вы меня не так поняли… Я вовсе не думал…
- Очевидно.
- Северус… Северус… – Алекто ссутулилась сильнее и заискивающе уставилась мне в глаза, – вы же знаете, мы всегда были преданы ЕМУ…
- Теперь у меня появились в этом серьёзные сомнения.

Сказать, что они позеленели от страха, было бы неверно – их морды приобрели одинаковый жёлтый оттенок, лбы покрылись испариной, а Амикус так перепугался, что, казалось, его вот-вот стошнит. По крайней мере, дара речи он точно лишился – только судорожно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.

- Сеееверууус, – заскулила Алекто, хватая меня за руку, – мы же не знааали… мы хотели как лууучше… навести тут поряяядок... пожалуйста, Сеееверус… скажите Тёмному Лорду, что мы с радостью выполним любой… любой его приказ…
- Скоро вы сможете сказать ему это сами.
- Тё-тёмный Лорд будет здесь?
- Очень скоро. Он вами крайне недоволен.
- Не-недоволен? – она вцепилась в меня так, словно тонула, а я был единственной надеждой на спасение.
- Мне пришлось рассказать ему о происшествии за обедом. Ему совершенно не понравилось, что Амикус повёл себя так по-магловски. Он даже спросил меня, не маглорождённые ли вы, часом, – раз уж идти напролом, то до конца.

Амикуса всё-таки стошнило.

- Нет-нет, Северус! – завопила Алекто, – клянусь Мерлином, наши родители были чистокровными волшебниками! Вы же верите мне, верите?!
- Главное, чтобы ОН вам поверил.
- Северус, мы же так старались… старались угодить Тёмному Лорду… вам помогали … вы же помните? А? Северус?

Я сделал вид, что задумался, выдержал театральную паузу, кивнул и ответил:

- Действительно. Но иногда вы переусердствуете. Как сегодня.
- Что верно, то верно, Северус, – она отвратительно захихикала, – бывает, Амикуса заносит, таким уж он уродился. Ещё папаша наш говаривал, что у него чересчур буйный нрав. Но ведь оно не так страшно, правда же, Северус? А? Кровь-то у нас чистая, клянусь Мерлином.
- Точно. Алекто верно толкует, – вышел из анабиоза Амикус. – Кровь чистая, а енто первое дело, ага. Ежели там чего не так, енто мы поправим, чего там… А кровь чистая. Ага.

Блестящая речь. Меня сейчас самого стошнит не хуже, чем от лимонных долек. Глядя на Кэрроу, я недоумевал, как в юности мог поверить в этот обман, купиться на эту фальшивку, прельститься яркой, шуршащей обёрткой, за которой одна лишь пустота. Превосходство чистой крови! О, да! Двое стоявших передо мной волшебников убедительно его демонстрировали. Тупые, бездарные, пресмыкающиеся… Мерлин мой, да Лили по сравнению с ними… Ох, опять Лили! Ну, взять, к примеру, Грейнджер… Стоп, почему именно Грейнджер? Да потому что она тоже маглорождённая, а ума и магии в ней с лихвой хватит на десяток Кэрроу. Разве что в непростительных она им уступит – это единственное, в чём они поднаторели. Спору нет, она невыносимая зазнайка, но в дарованиях её сомневаться не приходится. Лучшая на курсе, чего уж там… И сколько их было среди моих учеников – детей из семей маглов, в которых обнаруживался талант, трудолюбие и бьющая через край магия? Уж себе-то я могу не лгать – за прошедшие годы я повидал их достаточно.

- Вы же замолвите за нас словечко перед Тёмным Лордом? А? Северус? Чего вам стоит?
- Если вы проявите должное усердие при выполнении его новых распоряжений, полагаю, я смогу переубедить его.
- Дак енто мы завсегда готовы, – повеселел Амикус. – Вы только скажите, чего делать, мы с Алекто враз всё исполним.

Его сестра согласно закивала. Кажется, они созрели.

- В Хогвартс вот-вот попытается проникнуть Поттер…
- Поттер?! Сюда?!
- Я попросил бы вас не перебивать меня. Тёмный Лорд велел принять ряд мер, чтобы изловить мальчишку. Во-первых, нужно проверить все тайные ходы в школу…
- Дак они же все запечатаны! – снова не выдержал Амикус. – Чего их проверять-та?
- Послушайте, Амикус, я предлагаю вам самолично высказать свои возражения Тёмному Лорду. Пожалуйста, пройдёмте в мой кабинет, – я сделал приглашающий жест рукой, – вызовем ЕГО, и вы сами ему всё объясните. В мельчайших подробностях. Я устал доказывать вам, что воля Тёмного Лорда – закон для нас.
- Да я чего, я не спорю, тока енто… удивился… Ежели надо проверить, дак я проверю… чего ж я, не понимаю? Понимаю… не беспокойтесь…
- Каждый ход нужно как следует проверить с обеих сторон. КАЖДЫЙ, Амикус!
- Я проверю дважды, Северус.
- Прекрасно, Тёмный Лорд останется доволен.

Амикус ухмыльнулся.

- Удостовериться, что дементоры на своих местах. Отдать им приказ быть настороже.
Кэрроу поёжились.
- Отправляйтесь немедленно, Амикус. Как закончите, доложите мне.

Когда он удалился, я повернулся к Алекто:

- К вам у меня будет деликатное поручение.
Она навострила уши, как хороший доберман.
- Вы будете ходить по школе и слушать разговоры учеников. Не налагайте никаких взысканий, не снимайте баллов, просто внимательно слушайте. Пусть они почувствуют себя в безопасности и говорят свободно. Перед ужином доложите. После ужина вас ждёт очень… я повторяю – ОЧЕНЬ ответственное задание.

Наконец-то я от них избавился. Теперь Бут, а затем башня Равенкло. Я начал медленно спускаться вниз, и где-то на полпути между шестым и пятым этажом у меня созрел план. Я устремился в подземелья.

Сказать Поттеру, убить Нагини. Несколько шестикурсников из Гриффиндора и Хаффлпаффа, на которых я вчера наложил взыскание, вяло скребли котлы в классе зельеварения, больше слушая добродушную болтовню Слагхорна, нежели работая. Этим всё одно – лишь бы ничего не делать. При моём появлении картина переменилась. Гораций прикрикнул на них и, надувшись как индюк, плюхнулся в кресло за учительским столом. Выглядело это, прямо скажем, слабовато, но студенты, злобно косясь на меня, принялись драить котлы с таким энтузиазмом, словно это было мечтой всей их жизни. Неудивительно. Это гораздо лучше, чем попасть в лапы Кэрроу. Я угрюмо кивнул Горацию и, захлопнув дверь класса, пошёл дальше. Через несколько шагов я увидел того, кого искал.

Я поманил его рукой, и Кровавый Барон, подлетев ко мне, почтительно поклонился. Единственный из обитателей замка всегда относившийся ко мне с уважением. Почему-то он вообразил, что его судьба созвучна с моей. Глупо, конечно, но я не стал его разубеждать – заблуждения тоже иногда оказываются полезными. Кроме того, он обладал весьма редким и невероятно ценным качеством – умел держать язык за зубами. Может быть, довериться привидению было и не самым умным решением в моей жизни, но лучшего я придумать не успел.

- Разыщите, пожалуйста, профессора Флитвика, – обратился я к нему. – Передайте ему мой приказ – явиться в Большой Зал и привести туда всех учеников его факультета. Всех до единого.
- Слушаюсь, директор. Ещё что-нибудь?
- Да… – я наложил заглушающие чары и продолжил шёпотом: – по пути найдите Почти Безголового Ника, возбудите его любопытство каким угодно способом, лишь бы он прилетел в Большой Зал и подслушал всё, что там будет происходить.

Он не зря был приведением Слизерина, поскольку ни капли не удивился и понимающе кивнул.

- И прошу вас, никому ни слова.

А вот эта просьба его задела:
- Могли бы и не упоминать об этом, директор.
- Простите, обычно мои собеседники куда менее понятливы.

Он кивнул с лёгкой ухмылкой, означавшей, что мои извинения приняты, и улетел. Я же направил свои стопы в Большой Зал. Сказать Поттеру, убить Нагини.

Флитвик бросил на меня мрачный, злой взгляд, в котором явно сквозило намерение расплющить меня о стену. Не переживай так, Филиус, у тебя ещё будет возможность сделать это. Если дождёшься своей очереди.
За маленьким профессором Чар, понурив головы, следовали равенкловцы – впереди здоровые лбы семикурсники и шестикурсники, а замыкала шествие малышня. Понятно, приготовились. В зал попыталась было просочиться Алекто, но я выпроводил её, отослав в библиотеку. Там всегда полно студентов, вот пусть и послушает.

Двери зала захлопнулись, внутри остались только мы с Флитвиком, ученики, выстроившиеся в три шеренги, да несколько привидений. Ник был среди них. Великолепно. Надо побыстрее заканчивать этот спектакль – меня ожидает башня Равенкло, в которой не осталось ни души.
- Как вы все знаете, мистер Бут, учившийся на вашем факультете…

Слово «учившийся» повергло их в шок. Они синхронным резким движением подняли головы и уставились на меня – бледные, измученные лица, многие со следами побоев и наказаний, темные круги, залёгшие под глазами, в которых застыла безысходность. Младших было хуже видно за спинами старших, но и там наблюдалась такая же картина.
- Что значит «учившийся»?! – взвизгнул Флитвик.
- Первый и второй курс, выйти вперёд и построиться в первую шеренгу! – приказал я, проигнорировав вопрос. – Сзади вам недостаточно хорошо слышно.

Флитвик кивнул, и они поспешили исполнить приказание. Когда все затихли, я снова заговорил:

- Мистер Бут грубейшим образом нарушил дисциплину. Хуже того, он выступил в роли подстрекателя, побуждая других противиться воле Тёмного Лорда. Своим поступком он подверг опасности вас, учеников других факультетов и своего декана, – я в упор посмотрел на сжавшегося Флитвика. – Это недопустимо. Мистер Бут будет наказан самим Тёмным Лордом, в соответствии с тяжестью проступка.
- Директор, – дрожащим голосом произнёс Флитвик, – я уверен, у Бута и в мыслях не было ничего подобного. Он не заслужил столь сурового наказания. Это обычное мальчишество, не более…
- Сожалею, но не могу разделить вашей уверенности, профессор Флитвик, – отрезал я. – Мистер Бут пытался организовать мятеж, и именно поэтому вы все здесь. Чтобы подобное не повторилось. Профессор Флитвик, здесь и сейчас вы прочтете своим ученикам лекцию о дисциплине и освежите в их памяти установленные в Хогвартсе правила. Думаю, полутора часов вам хватит. Всё это время ученики должны стоять именно так, строем, и не шевелиться. По окончании лекции они сядут за стол и напишут подробно всё, что усвоили. И постарайтесь, чтобы результат меня удовлетворил, в противном случае завтра придётся повторить процедуру. Вам ясно?
- Да, директор, – пробормотал Флитвик.

Я вышел из зала, чувствуя спиной клокочущую ненависть. Как обычно. Всё. Теперь башня Равенкло. Не успел я сделать и нескольких шагов, как мимо промчался Ник и устремился ввысь. Я усмехнулся. Всё шло по плану.
Сказать Поттеру, убить Нагини.

За час я облазил треклятую башню сверху донизу. Без толку. Да, я не знал, что ищу, но в моём арсенале имелось немало заклинаний, позволяющих обнаружить следы тёмной магии. В башне Равенкло этих следов не было вовсе. У меня мелькнула нелепая мысль, что хоркрукс мог найти и взять кто-то из учеников, но я отверг её – будь всё так просто, Тёмного Лорда давно бы уничтожили.
Я уселся в кресло в гостиной и уставился на мраморную Ровену. Ума палата дороже злата. Это уж точно… Знаменитая диадема, определённо, мне сейчас не помешала бы. Но чёрт с ней, придётся думать без неё, самому.

Если хоркрукса тут нет, то за каким Мерлином сюда являться Поттеру? На мгновение я усомнился в своих выводах и подумал, что иду по ложному следу. Но, ещё раз всё сопоставив и взвесив, понял, что другого решения нет и быть не может. Поттер ищет и уничтожает хоркруксы, очевидно. У него может быть ложная информация о местонахождении последнего. Хотел бы я знать, что он взял в сейфе Беллы. Возможно, здесь и кроется разгадка. Дурак, не догадался выведать у Нарциссы! Она была в таком состоянии, что выболтала бы всё на свете. Ладно, есть два варианта – либо Поттер заблуждается, думая, что хоркрукс хранится в башне Равенкло, либо здесь он может найти подсказку, указывающую направление поисков. Подсказку! Мне самому позарез нужна подсказка! Чёртов Альбус, провалиться ему вместе с его дурацкими тайнами!

Я поднялся и повторно обошёл всю башню, выискивая хоть какой-нибудь намёк или знак. Ничего. Никаких мыслей, никаких идей. Угрюмо взглянув на безмолвную равнодушную Ровену, я покинул гостиную. Сказать Поттеру, убить Нагини.
Я прошёл через четвертый этаж и убедился, что дверь в класс, где был заперт Бут, успели взломать. Браво, сэр Николас! Вы полностью оправдали мои ожидания.