Я сидел за столом, мрачно таращась на портрет Дамблдора. Тот делал вид, что спит. Последние минут пятнадцать я всерьёз размышлял над тем, не стоит ли рискнуть и, выдумав какой-нибудь предлог, отправиться в поместье Малфоев, чтобы вытрясти из них всё. Останавливала меня лишь Белла, точнее, то, что эта сумасшедшая не позволит мне переговорить с Малфоями наедине, и все её подозрения вспыхнут вновь. А подозрения Беллы крайне опасны для здоровья подозреваемого. Тупик. Времени мало. Не исключено, что Поттер уже в замке.

От грандиозных планов по засовыванию головы в петлю меня отвлёк Амикус Кэрроу, явившийся с докладом. Все потайные ходы были им тщательно проверены, он даже проявил инициативу и обыскал хижину Хагрида, предположив, что Поттер может скрываться там. Дементоров он тоже предупредил.
Я одобрительно кивнул и заверил, что непременно сообщу Тёмному Лорду о его усердии, отчего Кэрроу обрадованно засопел и заискивающе посмотрел мне в лицо – что бы ещё такого сделать, дабы заработать очки. Не мудрствуя лукаво я послал его в совятню, проведать Филча и принести мне накопившиеся с обеда письма.

Амикус притащил целую гору конвертов и свалил их у меня на столе.

- Вы чего же, будете прям их все читать?
- Нет, всего лишь проверю, что они не несут угрозы.
- И слизеринские тоже?
- Бегло стоит взглянуть и на них – измена может таиться где угодно.
- Хм… ну да… енто точно…
- Вы можете идти.
- Так енто… скоро ужин.
- Прекрасно. Я закончу и подойду. Ступайте в Большой Зал, проследите за порядком. И прикажите домовикам отнести Филчу поесть. Если встретите Поттера, доставьте его ко мне в кабинет.
- Чего? – у него глаза полезли на лоб.
- Не исключено, что Поттер всё-таки проник в замок, – устало пояснил я. – В этом случае его надо задержать. Справитесь?
- Да чего там справляться-та? – гоготнул Амикус. – Всего-та навсего сопляк. Пара Cruciatus-ов и дело с концом.
- Вот и отлично. Идите.

Потоптавшись немного, он всё-таки убрался, и я смог заняться письмами. Естественно, начал со слизеринских. Послания от родителей оставил на потом – эти более сдержанны и вряд ли позволят себе неосторожное слово. А вот братья и сёстры в тщеславной попытке продемонстрировать осведомленность вполне способны выболтать что-нибудь важное. Я пробегал глазами одно письмо за другим, но, кроме разных глупостей о превосходстве чистой крови и новом мироустройстве или бесценной информации о похождениях желторотых юнцов, не встречал ничего. Я почти готов был отчаяться, когда, вскрыв один из конвертов и пропустив скучнейшее вступление о каком-то необычайно галантном чистокровном красавчике с фамильным замком, наткнулся на то, что так жадно искал. Вот оно! Наконец-то! Я весь подобрался, с жадностью вчитываясь в строки письма:

Сейф Лестрейнджей битком набит золотом и драгоценностями необычайной редкости и не имеющими цены. Вообрази же, насколько ничтожен этот кретин Поттер – по слухам, он утащил всего-навсего одну золотую безделушку с изображением какого-то дурацкого барсука – не то чашу, не то кубок, Мерлин разберёт. Нет, ты видела что-либо подобное?! Стоило ради такой мелочи затевать ограбление Гринготтса! Ну, когда ума кот наплакал, так и бывает. Зато Малфои окончательно утратили какое-либо расположение Тёмного Лорда…

Я отложил письмо в сторону, прикрыл глаза и постарался очистить сознание от всех посторонних мыслей. Барсук. Барсук… Эмблема Хельги Хаффлпафф… Перед моим мысленным взором проплыл герб Хогвартса. О, дьявол! Воспоминания пришли сами собой, а вместе с ними и понимание.

- Северус, мне нужен меч Гриффиндора, он должен принадлежать мне. Ты доставишь его в Гринготтс и поместишь в сейф Беллатрисы.

Гриффиндор… Хаффлпафф… Равенкло… Мерлин, всё сходится! Он хотел иметь реликвии всех основателей. Он смог собрать их все. Ну, почти все. И часть из них обратил в хоркруксы. Голову даю на отсечение, на одном из них была изображена змея – символ Слизерина. Недаром Поттер говорил с той штукой в лесу на парселтанге.

Стоп. А что насчёт меча, того самого меча, который я отнёс в Гринготтс? Не мог ли Тёмный Лорд и его обратить в хоркрукс? Времени у него было предостаточно. И ни Дамблдор, ни Поттер об этом не знают, а значит, всё будет напрасно. У него есть новый якорь, который не позволит ему уйти. Если Тёмный Лорд не отменил своих прежних распоряжений, у меня сохранился доступ в сейф Беллы. Гоблины ничего не заподозрят… Я успею. Возможно. Я взглянул на часы. Банк вот-вот закроется. Я повернулся к портрету Дамблдора и позвал:

- Альбус!
Никакой реакции.
- Альбус, мантикора вас задери!
- Фу, как грубо! – возмутилась директриса с соседнего портрета, никак не могу запомнить её фамилию.
Она взирала на меня с укоризной:
- Ну и манеры у вас, молодой человек. В моё время…
Я взмахнул палочкой, опять занавешивая все портреты, кроме Дамблдора, и прорычал:
- Альбус, да проснитесь же, Мерлина ради! Мне срочно нужен совет!
Он открыл глаза и улыбнулся мне безмятежной улыбкой.
- Меч Гриффиндора, который я передал Тёмному Лорду. Как вы считаете, мог он обратить его в хоркрукс или нет? И отвечайте, пожалуйста, побыстрее, без этих ваших… словоблудий, – вышло грубовато, но сдерживаться я больше не мог. – Говорите, пока не поздно, чтобы я успел что-нибудь предпринять.
Он задумался на пару секунд, а затем покачал головой.
- Нет, Северус, я так не думаю. Тогда он считал себя неуязвимым, не догадываясь, что кто-то проник в его тайну. У него не было необходимости раскалывать свою обессиленную, хрупкую душу ещё раз. Скорее, он захотел иметь меч из непомерного тщеславия, из гордыни, ну и, возможно, на будущее. Теперь же, когда он понял, когда почуял опасность, уже слишком поздно, теперь все его силы направлены на то, чтобы остановить Гарри.
- Вы уверены? – мрачно спросил я.
Он кивнул безо всяких колебаний.
- Есть и другое соображение, которое позволяет мне быть уверенным. Подвергнув меч этой магии, он наверняка обнаружил бы подделку.

Да, это аргумент. В сносках о побочных эффектах утверждалось нечто подобное. Я испытал некоторое облегчение.
Итак, хоркрукс представляет собой нечто, принадлежавшее Ровене. И, судя по словам Тёмного Лорда, Поттеру известно об этой связи. Однако он может не представлять, что именно ищет, и уж точно не знает, где оно находится.

Думай, Северус, думай, что это может быть? Вещь, принадлежавшая основательнице, небольшая, чтобы её можно было легко спрятать, вероятно, золотая… Много ли ты знаешь предметов, подходящих под это описание? Откровенно говоря, мне вообще известен всего один такой предмет, но это почти… невероятно. Неужели это знаменитая диадема? Неужели Тёмный Лорд смог сделать то, что не удавалось никому до него, и отыскал её? Хотя, чему тут удивляться? ОН совершал много такого, что не удавалось никому до него. Хорошо, предположим, это диадема, остаётся ответить на вопрос – где она сейчас? Отличный вопрос. Главное, лёгкий.

Я встал из-за стола. Стоит спуститься в Большой Зал, оценить обстановку. Вдруг, пока я усердно предавался размышлениям, Поттер давно прорвался в замок, обезвредил Кэрроу, уничтожил хоркрукс и в эту самую минуту заколачивает последний гвоздь в гроб Тёмного Лорда?

Минерва прожгла меня взглядом горгульи. Ясно. Пообщалась с Флитвиком. Удивляюсь, как у неё до сих пор молнии не вылетают из глаз. Спраут и Флитвик старались вовсе на меня не смотреть, Слагхорн вяло ковырялся в тарелке. Одни Кэрроу сияли как два медных таза. Алекто пододвинула ко мне стопку пергаментов, исписанных равенкловцами, и ухмыльнулась. Не похоже, чтобы Поттер побывал тут и навёл порядок. Вон, какие кислые физиономии за тремя факультетскими столами. Зря я размечтался.

- Что слышно, Алекто?
- Они болтают о вас, Северус.
- Вот как?
- Ага. Всё о планах мести. О заклятиях, которые хотят применить к вам. О мучениях, которых вам желают! Они мечтают вас убить! – прошептала она мне в ухо.

Вот так новость! Кто бы мог подумать!

- Заговорщики! Точно говорю! Вот ихние фамилии, – она сунула мне лист, исписанный её каракулями. – Их всех надо как следует вздуть, как говаривал мой папаша. Шоб у них, значит, дурь вылетела.
- Всенепременно. Займёмся этим завтра, – я убрал список в карман. – Что-нибудь ещё? О Поттере?
- Да почитай ничего – шепчутся про ограбление, гадают, чего он спёр в Гринготтсе.
- И всё?
- Всё.
- Негусто, – я покачал головой.

Она покраснела и спросила:

- А чего за задание после ужина?
- Об этом позже, – я сделал предостерегающий жест, указав на других преподавателей, и она понимающе кивнула.

- Итак, как вы помните, мы ожидаем Поттера…
- Чего, Северус, думаете, мальчишка всё равно пролезет в замок? Прошмыгнёт мимо дементоров и наших чар? – на туповатой физиономии Амикуса отразилось недоверие, он поскрёб пятернёй подбородок.
- Тёмный Лорд так считает, а у меня нет оснований сомневаться в его словах.
- А, ну тогда… ежели ОН считает… то конечно…

Кэрроу переглянулись, их глаза загорелись одинаковым алчным блеском.

- Тёмный Лорд полагает, что Поттер может направиться в башню Равенкло. Поэтому вы, Алекто, будете дежурить там до утра. Появится Поттер – не спугните его. Проследите, что он будет делать. Возможно, пожелает что-то взять – позвольте ему осуществить задуманное. Это очень важно, Алекто. После чего схватите его и доставьте сюда, в мой кабинет, ясно?
- Чего ж тут неясного? Приволоку его вам в лучшем виде, Северус, – фыркнула Алекто, – будьте покойны, от меня этот мозгляк не уйдёт, и не таких обламывали.
- Только твёрдо запомните – сначала он должен выполнить то, зачем пришёл, и лишь потом вы можете атаковать его. И не перегибайте палку на этот раз. Жизнь Поттера принадлежит Тёмному Лорду, он будет в бешенстве, если кто-то попытается убить мальчишку.
- Жив он будет, – Алекто злобно рассмеялась, потирая руки.
- А вот невредим вряд ли, – гоготнул в ответ Амикус.

Кажется, они безмерно гордились собственным остроумием.

- Что касается вас, Амикус. Вы будете караулить в холле.
- В холле?! – он изумлённо захлопал глазами. – Уж не думаете ли вы, что Поттер вломится через парадную дверь?
- Всё может статься, Амикус. Он гриффиндорец, а им свойственно идти напролом. Заметите что-нибудь подозрительное, немедленно сообщите мне. Не пытайтесь задержать его, я намерен выяснить, с какой целью он рвётся сюда.
- Ладно, Северус, ежели вы говорите, – он покачал головой, – тогда я буду начеку в холле, но… чтой-та мне сомнительно енто всё… Енто каким жеж наглецом надо быть, чтобы рвануть через главный вход!
- Чего-чего, а наглости Поттеру не занимать, уж поверьте. К тому же, прийти он может отнюдь не один – не забывайте, что многие волшебники Ордена Феникса, несмотря на прилагаемые нами усилия, живы и гуляют на свободе, – лицо его по-прежнему выражало крайнюю степень недоверия, и я добавил: – А, по-вашему, каким путём он может проникнуть в школу? Не вы ли всего пару часов назад уверяли меня, что проверили все тайные ходы и воспользоваться ими нет решительно никакой возможности?
- Хммм… ну да… я об ентом как-то не подумал, – он почесал в затылке, – могёт быть, вы и правы, Северус… ладно, подежурю я там…

Когда они оставили меня одного, я швырнул в камин пергаменты равенкловцев, а следом за ними ставшее бесполезным фальшивое письмо Дамблдора. Затем подошёл к окну и, распахнув его, вдохнул холодный сырой воздух. Небо пахло смертью. Ну, встречай свою гостью, Северус…
Предчувствие перестало быть просто предчувствием и превратилось в холодную, скользкую змею у меня внутри, глодавшую сердце и силившуюся отвлечь меня от главного – сказать Поттеру, убить Нагини.

С последним имеется одна проблема – сколько я ни ломал голову, я до сих пор не придумал, как это осуществить. Итак, обычная магия бессильна… Может быть, какое-нибудь зелье? Но я не знаю зелья, способного разрушить столь мощное древнее заклятие. То есть я знаю парочку зелий, которые, теоретически, могли бы… но на их приготовление уйдут недели, а в моём распоряжении их нет. Почему, интересно, именно яд василиска? Чем можно было бы его заменить? Я перебирал в уме всевозможные ингредиенты, но не находил ничего, что могло бы сравниться по силе с этим ядом. Как Дамблдору вообще пришло это в голову? Провалиться ему вместе с его опытом!

Порыв ветра растрепал мои волосы, и я вздрогнул от пронзившей меня догадки. Ну конечно! Альбус упоминал и ещё об одном способе уничтожить хоркрукс. И почему бы не применить этот, годящийся для Поттера, способ к Нагини? Мне стало жарко. Безусловно, Тёмный Лорд сможет уничтожить то, что создал сам. У него нет поводов убивать Нагини, следовательно, придётся такой повод создать.
Нужно заставить Нагини атаковать его и, защищаясь, он рефлекторно нанесёт удар прежде чем успеет осознать происходящее. Да, это будет непросто, и вдвойне непросто, поскольку его сознание связано с сознанием этой чёртовой змеи. Но, тем не менее, это возможно. Я воспрял духом. Надо только подобрать подходящее заклинание.

И нельзя забывать о диадеме. Поттер может не успеть. Вне всякого сомнения, будет весьма кстати, если самый молодой ловец за последние сто лет опередит самого тёмного волшебника современности, но жизнь, увы, не квиддич. Поэтому за оставшиеся часы, а может, и минуты, я должен сделать всё от меня зависящее. Только где же мне искать эту злосчастную диадему? Может, спросить у Флитвика? Неплохая идея, Северус. Долго думал? Филиус будет счастлив тебе помочь, несомненно. М-да… замок огромен, и одному Мерлину известно, сколько здесь мест, которые могут служить тайниками.

Я заходил по кабинету взад и вперед и вдруг остановился как вкопанный. Мерлин и Моргана! Я хлопнул себя по лбу. Ведь привидение башни Равенкло – это дочь Ровены, как я мог позабыть об этом! Если уж она не знает о диадеме, не знает никто. Да, только есть одна загвоздка – со мной она разговаривать точно не станет. Зато я знаю, с кем, возможно, станет. Похоже, мне опять не обойтись без Кровавого Барона.

Искать его пришлось гораздо дольше, чем днём. Казалось, прошло полночи, прежде чем я встретил его. Я уж подумал, что он отправился на какую-нибудь очередную вечеринку призраков – тогда можно было бродить по замку до утра.
Завидев меня, он галантно поклонился и, прочитав в моём взгляде немой призыв, подлетел ближе.

- Простите, что злоупотребляю вашим расположением, но мне снова требуется помощь.
- Я всегда к вашим услугам, директор, – он приподнял шляпу.
- Наш разговор не предназначен для посторонних ушей, поэтому прошу вас.

Я провёл его в класс зельеварения, запер дверь и наложил заглушающие чары. Барон терпеливо ждал. Времени было мало, и я перешёл сразу к делу, опустив расшаркивания и любезности:

- Вы были близко знакомы с Еленой Равенкло, не так ли?
- Я любил её, – просто ответил он, и глаза его наполнились болью, – я до сих пор её люблю…

Может, не так уж он и заблуждался, проводя параллели между нами.

- Вопрос, который я сейчас задам, крайне важен, – я внимательно посмотрел на него. – От вашего ответа, возможно, зависит жизнь многих людей.
- Спрашивайте, директор.
- Скажите, Елена… она никогда не говорила вам о диадеме своей матери? О том, куда она делась?

Он тяжело вздохнул и долго молчал. Потом несколько раз облетел класс и вновь остановился передо мной.

- Поскольку все участники этой истории давно мертвы, я думаю, что могу рассказать вам. Только дайте мне слово, что это останется между нами. Я не могу допустить, чтобы из-за моей откровенности о ней стали думать дурно.
- Всё, что касается вашей возлюбленной, не пойдёт дальше меня, можете быть спокойны.
- Хорошо. Дело в том… когда Ровена попросила меня отыскать Елену, она призналась мне, только лишь мне одному, в своём позоре. Её ограбила собственная дочь – это Елена похитила диадему. О, я знаю! – пылко воскликнул он. – Она не желала ничего дурного, она лишь стремилась к совершенству, хотела стать умнее… Хотя ей это вовсе не требовалось, она и так была совершенством. Красивая, умная, желанная…
- И что стало с диадемой потом? Когда вы отыскали Елену, она была у неё?
- Я не знаю, – он пожал плечами, – я её не видел. Может быть, она её потеряла, но, скорей всего, где-то спрятала – она безумно дорожила ею. Потом мы поссорились, и я… я лишил жизни сначала её, а потом, испугавшись содеянного, и себя.
- А вы можете поговорить с ней? Спросить её о судьбе диадемы?
- Поговорить? – с тоской повторил он. – Она ведь так и не простила меня… За те столетия, что мы живём в замке в виде призраков, она не перемолвилась со мной и парой слов. Даже когда все привидения Хогвартса собираются вместе, она делает вид, будто мы незнакомы. Я не знаю, как получить её прощение, – в его голосе звучало отчаяние.
- А вы пытались?
- Пытался ли я?! На протяжении веков я молил её о снисхождении, но… Слишком тяжким было моё преступление.

Мы помолчали. Вот и всё, моя последняя надежда разбилась о непреклонность Елены Равенкло…

- Вам очень нужна эта диадема, директор?
- Очень. Это вопрос жизни и смерти. Не только и не столько моей, – к черту притворство, я чувствовал, что помочь сейчас может только правда. – Это вопрос спасения Волшебного мира, вопрос безопасности Хогвартса. Это может положить конец войне… Безумной, кровопролитной войне, несущей смерть. Объясните это Елене, ей не может быть всё равно.
- Тогда я буду молить её вдвойне страстно, я упаду перед ней на колени, я уговорю её!

Я ощутил жжение в Метке. Поттер в замке! Проклятая идиотка Алекто! Выслужиться решила. Должно быть, я перестарался сегодня, запугивая их до полусмерти. Не знаю, сама она додумалась или братец подбил вызвать Тёмного Лорда, минуя меня, но теперь это неважно. Мне придётся нейтрализовать их обоих, а потом… потом передать Поттеру всю информацию, которой я владею. Я обратился к Барону:

- К несчастью, у меня совсем не осталось времени, я должен немедленно идти. Если Елена не захочет открыть вам тайну, попросите её сказать всё, что она знает, мальчику… Поттеру…
- Поттеру? Гарри Поттеру?! – наверное, я первый, кто сумел удивить Барона после смерти.
- Да. У него чистая, светлая душа, незапятнанная преступлением, Елена должна быть к нему более благосклонна, чем ко мне или вам.

Он выглядел озадаченным.
- А, понимаю, – вымолвил он наконец. – Женщина. Верно? У него те же глаза, что и у той, которая была так дорога вам. Он её сын, правда?
Я кивнул, не в силах отвечать.
- Не бойтесь, никто не узнает вашу тайну. Только не от меня. Вы счастливее меня, раз после неё на свете остался сын. Ведь она продолжается в нём, не так ли? И я уговорю Елену поделиться с ним, пусть даже ради этого мне придётся убить себя ещё раз!
- Благодарю вас. Прошу, торопитесь, счёт идёт буквально на минуты.
Он поклонился.
- Прощайте, – сказал я, и мы оба покинули класс, чтобы разными путями и с разными целями устремиться к башне Равенкло.