Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 17:03 | Сообщение # 2
Sky Demon
Статус: Offline
Группа: Администраторы
На сайте с: 09.01.2008
Сообщений:3074
Название: Неволя Автор: Elvigun Жанр: приключения, romance Пейринг: РУ/ГГ, ГП/ДжУ; ГГ/СС Рейтинг: G Размер: макси Статус: закончен Саммари: счастливую семейную жизнь двух молодых пар чуть не разрушает воспоминание о прошлом Дисклаймер: практически все герои, а также некоторые упоминаемые события взяты из серии книг о Гарри Поттере Дж.К.Роулинг. Фанфик написан не для извлечения коммерческой выгоды, а ради развлечения себя самой и читателей, ежели таковые найдутся Комментарии: ООС некоторых второстепенных и эпизодических персонажей; неожиданное и никак не объясняемое воскрешение персонажей, погибших в произведении Роулинг; наличие НЖП, от мерисьюшной сущности которой у многих сведёт скулы Отношение к критике: пытаюсь прислушиваться, но врождённое самолюбование всё чаще заставляет думать, что я одна знаю что, как, зачем, почему и т.д.
Стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Стыдно. (с) Обыкновенное чудо
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 17:33 | Сообщение # 3
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
НЕВОЛЯ
«Нет… Нет! Что со мной? Неужели это и есть смерть? Только не это! Мне казалось что я знаю… Знаю, как должно быть… Нет, должно быть не так! Это не может быть ТАК! Боже, наверно меня уже положили в гроб, и я это чувствую! Нет, не чувствую – скорее осознаю… Я вообще ничего не чувствую – ни собственного тела, ни света, ни тьмы, ни тепла, ни холода… Вообще ничего! Одно ощущение, что вытянули в струну и заключили в какую-то тесноту. Боже! Я – в гробу! Поэтому так тесно. Тесно… от собственных мыслей. Вдруг это – навсегда? Навсегда! Но почему – ТАК? Где тот «свет в конце туннеля»? Где то хвалёное освобождение? Где те, кто попал сюда раньше? Где хоть что-нибудь?..»
Сообщение отредактировал Elvigun - Воскресенье, 18.11.2012, 17:34
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 17:35 | Сообщение # 4
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 1 ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
– Что написать Гарри? – спросил Рон. – Что я хочу с ним встретиться и поподробнее поговорить о крестражах Волдеморта, – ответила Гермиона, перебирая листы своей рукописи. – Это что, для очередной порции твоих дополнений к «Истории Хогвартса»? Ты же говорила, что уже сдала их в редакцию! – Рон, я не только над «Историей Хогвартса» работаю! – напомнила Гермиона. – Я уже полгода как получила заказ на комментарии к так называемой маггловской биографии Гарри и собираю материал. Возможно, напишу не комментарии, а другую, нормальную биографию. – Биографию Гарри? – Рон так резко повернулся на своём вращающемся стуле, что чуть не сделал полный оборот вокруг своей оси. – Ты? А с ним ты говорила? – Рон, перестань тупить! Гермиона не знала, от чего она больше рассердилась: от конкретно этой глупости, сказанной Роном, или оттого, что вообще в последнее время слишком часто стала произносить фразу: «Рон, перестань тупить!». И за этого человека она собралась замуж! – Разумеется, я с ним говорила, иначе даже не согласилась бы на эту работу. – И он тоже согласился? Гермиона закатила глаза и решила не повторять ещё раз то, что сказала несколько секунд назад. – Да, и с радостью. Ты же знаешь, что когда всё закончилось шесть лет назад, он всеми силами старался избавить себя от той шумихи, которая сопровождала его с момента поступления в Хогвартс. Ну а после Второй войны с него вообще не слезали. Он даже хотел уехать из страны и заняться чем-нибудь другим, не имеющим отношения к магии. – Я помню! – хохотнул Рон. – Как её звали, Шерри Райтер, что ли? Ну, ту, которая пыталась взять у него интервью, а он, оказывается, был на своём первом выезде после окончания курсов мракоборцев и завалил задание. Гарри её чуть не убил. – Вот именно! – подхватила Гермиона. – И это ещё цветочки! Райтер хотя бы пыталась встретиться с Гарри, а ведь большинство его горе-биографов пишут свою белиберду на основе всем давно известных (и поэтому надоевших) фактов, старых газетных статей и собственных домыслов. А некоторые ухитряются писать, взяв за основу серию книг, которую как раз сейчас пишет эта писательница, Роулинг. – Я знаю, – кивнул головой Рон. – Она уже до Турнира Трёх Волшебников дошла. Там столько ерунды! Те, кто прочитал все четыре книги, говорят, что практически ни одно заклинание не написано правильно. Я этого не понимаю! Как будто боятся, что магглы смогут их использовать! И вообще, если Министерство Магии решило взять курс на полное сближение магического сообщества с магглами и этими книгами пытается подготовить отмену Статута о секретности, то на кой чёрт я целыми днями протираю штаны в Управлении по контролю над использованием магии в присутствии магглов? Рон явно гордился тем, что помнит наизусть название своего подразделения. – И почему бы тогда не описать в этих книгах всё так, как было на самом деле? – добавил он. И вдруг сник, настороженно глядя на Гермиону – казалось, он сам не был уверен в том, что его последняя фраза имела хоть какое-то отношение к тому, что он наговорил до этого и теперь ждал какого-нибудь саркастического замечания со стороны Гермионы по этому поводу. – Неточностей не так уж и много, – ответила Гермиона, словно ничего не заметив. – Просто Министерство сочло, что некоторые факты пока ещё не дозрели до полной огласки. – Да там вообще всё неправильно, – буркнул Рон. – С чего это она взяла, что я к Краму ревновал? Я на четвёртом курсе ещё не... – Ну а заклинания... – как будто ничего не слыша, продолжала Гермиона. – Ты же знаешь, что во время Второй войны был нарушен контроль над рождаемостью в магическом сообществе. Многие покидали страну. И кто знает, сколько сейчас семи- восьмилетних волшебников, у которых как раз начинают проявляться магические способности, могут начитаться этих книг и начать пулять заклятиями, в том числе и убивающими. К чему такой «справочник»? – А ты знаешь, как в этой книге про Гарри выглядит убивающее заклятие? – саркастически ухмыляясь, перебил Рон, почему-то сделав ударение на имени Гарри. – Ага, Авада кедавра. – ответила Гермиона, снова сделав вид, что ничего не заметила. ¬– Книга, собственно говоря, и была заказана специально для магглов. Чтобы, так сказать, подготовить их. Ведь в 96-м году Министерство Магии всерьёз полагало, что должно раскрыть магглам глаза на происходящее и привлечь их к борьбе с Волдемортом… – Магглов? – недоверчиво помотал головой Рон, но тут же добавил: – Хотя, знаешь, их оружие иногда действует гораздо разрушительнее любого заклятия. Папа даже забросил свои штепсели и начал собирать коллекцию пистолетов. – Это не совсем законно, – мимоходом заметила Гермиона и тут же вернулась к своей маленькой литературно-исторической лекции: – Первая книга прошла на ура, но буквально через год после её выхода война закончилась и встал вопрос: а нужно ли писать продолжение? Кингсли, настаивавший на том, что рано или поздно Статут о секретности всё равно придётся отменить, заявил, что лучшего момента придумать нельзя: очень многие всерьёз увлеклись этой книгой и теперь не только не удивятся или испугаются, а наоборот – обрадуются, что всё это правда. К тому же очень многие маггловские семьи во время войны реально пострадали от сторонников Волдеморта, значит, магглы отнесутся к магии как к очень серьёзной вещи, а не как к средству развлечения. А именно этой легкомысленности и боялись те, кто противился сближению с магглами и настаивал на прекращении серии книг о наших приключениях... – О наших… – внезапно насупился Рон. – Были бы они о наших – на обложке было бы не только… – Дело-то не в этом, – переходя на другую тему, поспешно перебила Гермиона, прекрасно зная, что сейчас скажет уязвлённое самолюбие её жениха, – а в том, что, несмотря ни на какую политику сближения, всех магических тайн открывать магглам пока всё равно нельзя. И это сказалось на книгах – чем дальше развивался сюжет, тем больше и больше подробностей и сюжетных линий приходилось либо скрывать вообще, либо сильно искажать. А тут ещё выясняется, что многие волшебники стали читать эту книгу и, не обращая особого внимания на неточности в магических формулах, воспринимают её как достоверное изложение событий. А новые и новые авторы на её основе пишут псевдобиографии Гарри. Вот что его больше всего достало. Да и меня, как его друга и как историка, честно говоря, тоже. Поэтому, когда я только заикнулась о том, чтобы написать его достоверную биографию или хотя бы комментарии к книгам Роулинг, Гарри прямо вцепился в меня и сказал, что лично доплатит мне, если я возьмусь за это. Он уверял, что только мне может это доверить. И это приятно... – А сколько он пообещал? – ляпнул Рон. Гермиона решила, что всё ещё рано для повторения той самой пресловутой часто произносимой фразы. – Ну, он же не в прямом смысле обещал доплачивать! – А-а! – дошло до Рона и он опять начал поворачиваться на стуле, возвращаясь в изначальное положение. – Так что ему написать? – Спроси, как лучше: они с Джинни к нам приедут в субботу или я завтра после редакции зайду к ним? М-м… Лучше, наверно, завтра, – сама же отвечая на свой вопрос, пустилась в рассуждения Гермиона. – В субботу они приедут вдвоем, и я весь день проболтаю с Джинни, так времени на разговор с Гарри и не выкрою. А завтра Гарри будет дома один – у Джинни вечернее дежурство в больнице Святого Мунго. – Я и то этого не знаю! – возмутился Рон. – Да ты вообще ничего уже не знаешь и не видишь! – пожала плечами Гермиона. – С тех пор как твой отец продвинул через Министерство этот закон о беспрепятственном использовании маггловских изобретений, ты целый день от компьютера не отходишь. – Замечательная вещь! – улыбнулся через плечо Рон и уткнулся в экран. Его пальцы забегали по клавиатуре. – Хотя нет, – спохватилась Гермиона, – ты же ещё торчишь в гараже! И на диване лежишь часами перед этой махиной! Она гневно ткнула пальцем в огромный телевизор в полстены. – И это говорит человек, только вчера просивший меня скачать из Интернета маггловский фильм про нас ! Гарри, кстати, тоже пользуется компьютером. И Джинни потихоньку начинает пробовать. Ты же на днях сама не захотела ждать от неё сову, а попросила связаться по электронной почте, когда увидела, что неправильно записала её новый рецепт... – Разумеется, – согласилась Гермиона. – В качестве почты это удобнее сов, но… – И быстрее! – перебил Рон и картинно долбанул пальцем по самой большой клавише. – Отправлено. – Уже? – всё-таки изумилась Гермиона. Она через плечо Рона заглянула в экран. На нём в окружении посторонних картинок и надписей немного неестественным темно-синим цветом высветилось: «Ваше письмо для hjpotter@owlmail.uk отправлено». – Представляю, что ты там успел написать всего за полминуты! – недоверчиво хмыкнула Гермиона. Белая стрелка, пробежав по экрану, столкнулась с зелёной в левом верхнем углу экрана и Рон пальцем указал на тут же возникшую новую надпись, сделанную маленьким шрифтом. Гермиона наклонилась поближе и прочитала:
Гермиона хочет встретиться с тобой завтра и поговорить поподробнее о крестражах. Это для твоей биографии. Если свободен – напиши, во сколько ей зайти. Если нет – уточни, приедете ли вы с Джинни к нам в субботу?
– Молодец, хоть это освоил, – без энтузиазма похвалила Гермиона. – Не то, что в Хогвартсе. – Это – интереснее. – Рон похлопал ладонью по корпусу компьютера и тут же уткнулся длинным носом чуть ли не в самый экран, на котором возник рисунок какой-то автосхемы. – Всё равно... – начала было Гермиона, но, увидев, что Рон потерял к ней всякий интерес, так и не смогла сформулировать свои дальнейшие претензии к техническому прогрессу магглов. Ей не очень нравились все эти новинки. Нет, не потому что она считала, что это нарушает какие-то вековые традиции магического сообщества и не потому что сторонилась или боялась маггловских изобретений – в конце концов, она выросла в семье магглов и даже электричество в их с Роном теперешнем доме использовалось по её инициативе. Просто она видела, что все эти телевизоры, компьютеры и автомобили так плотно входят в жизнь Рона, что постепенно начинают отодвигать на второй план саму Гермиону. И это была ещё одна причина, по которой она всё чаще жалела, что поселилась с Роном здесь, на окраине Лондона, «для проверки чувств». Лучше бы она послушала его мать, Молли, которая настаивала на том, чтобы они проверяли чувства в «Норе». Гермиона была уверена, что отец Рона, несмотря на то, что сам был без ума от маггловских штучек, не позволил бы Рону заполнить ими весь дом и проводить вечера и выходные, курсируя между подержанным BMW, домашним кинотеатром и компьютером. Слава богу, Рон решил, что оба мобильных телефона взорвались у него прямо в руках потому, что волшебникам (по словам Гермионы, разумеется) не рекомендуют пользоваться мобильниками. А то, что и в первый и во второй раз в момент взрыва у Гермионы в руке была волшебная палочка, он даже не заметил. Да и видел ли он вообще, что она рядом? Телефон ведь, наверно, интереснее! – «Придира» всё-таки прогорел! – с некоторым торжеством вдруг возвестил Рон. – Что? – Гермиона словно очнулась и обнаружила, что на экране уже не автосхема, а нечто, напоминающее «Пророк» или любое другое издание магического сообщества – газета с движущимися картинками. – Ксенофилиус Лавгуд вылетел в трубу со своими дурацкими кизляками, – пояснил Рон. – Бедная Полумна! Ты ведь говорила, что она так никуда и не пристроилась, а писала статьи в газету собственного отца – одну нелепей другой... – Может, поэтому тираж и упал до 700 экземпляров, – серьёзно сказала Гермиона, но в душе пожалела Лавгудов. Особенно Полумну, с которой Гермиона и Джинни дружили, несмотря на все чудачества, из-за которых бедная девушка так и не нашла достойной работы – её просто никуда не хотели брать, а если и брали, то максимум через месяц избавлялись под каким-нибудь благовидным предлогом. – Уже до 345, – поправил Рон. – А это уже не окупает расходы на его... с позволения сказать, типографию. Ты помнишь его печатный станок? – Да, – ответила Гермиона. Потом подумала и сказала: – Я, пожалуй, закажу Ксенофилиусу переиздание своего «Справочника по элементарной нумерологии». Его хотят использовать как дополнительное пособие в Хогвартсе, так что спрос будет. Это даст пусть небольшой, но доход... – Да он же всё спустит на попытку возродить «Придиру»! – возмутился Рон. – Издаст номеров десять и опять прогорит. В это время компьютер издал какой-то радостный оклик и Рон возвестил: – О! Гарри, оказывается, дома! – Это он уже отвечает? – не смогла не изумиться Гермиона. – Ну да. Садись. Рон встал и очень галантно слегка отодвинул стул перед Гермионой. – Спасибо! Неужели ради вот таких маленьких осколочков былых милых ухаживаний она продолжает жить с этим неуклюжим, сильно пополневшим молодым человеком, который сам уже давно воспринимает её как некую привычку, как нечто само собой разумеющееся в его пустоватой жизни? И лишь иногда напоминает и ей и себе о том, как было здорово, когда они только-только обнаружили, что их чувство – взаимно... Что-то резануло Гермиону по глазам, но она смогла убедить себя, что просто очень близко приблизила лицо к экрану. Слегка отодвинувшись, она прочла:
Буду рад встретиться завтра. Пусть заходит или в Министерство ровно в пять или домой после шести. Лучше в Министерство.
– У вас что, камины отключили? – спросила Гермиона. – Н-н-нет, – ещё раз перечитывая сообщение Гарри и тщетно пытаясь понять, почему Гермиона пришла к такому выводу, ответил Рон. – Почему он собирается потратить на дорогу из Министерства домой целый час? – Понятия не имею! Сейчас спрошу... – Рон, стоя за спиной Гермионы, навалился на её голову и потянулся к клавиатуре. И это её опять взбесило. – Не надо! – почти взвизгнула она и, оттолкнув бравшие её в окружение руки Рона, стремительно встала со стула и направилась в кухню. – Завтра узнаю. – Так я могу сейчас! – не унимался Рон, думая, что так и не убедил Гермиону в преимуществах технического прогресса магглов. Кажется, он даже не заметил, что она рассердилась. Ну и черт с ним! – Не - на - до! – Голос Гермионы, донёсшийся из кухни, был уже игриво-лукавым. Рон, не заметив наигранности этого тона, успокоился и вернулся к своей автосхеме. К счастью, он не видел, как Гермиона, стиснув и оскалив зубы, несколько раз яростно потрясла сжатыми кулаками, а потом схватила огромный кухонный нож и недвусмысленно потыкала им в сторону той стены, которая отделяла её от будущего мужа.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 17:49 | Сообщение # 5
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 2 НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ
В Министерстве Гермиону хорошо знали и пропускали как сотрудницу, хотя она никогда там официально не работала. Но её часто приглашали в качестве консультанта (в основном по истории) и когда за год до описываемых событий возник проект о дополнении «Истории Хогвартса», все единодушно сошлись во мнении, что эту работу лучше Грэйнджер никто не сделает. Она с удовольствием согласилась и вся светилась от счастья. Через некоторое время Рон сказал, что устал от фразы: «Никогда не думала, что буду собственноручно дописывать свою любимую книгу». А потом заявил что, насколько он помнит, любимой книгой Гермионы всегда была «Нумерология». Тогда-то Гермиона в первый раз и предложила ему «не тупить». Рон обиделся и несколько вечеров пропадал в гараже не хуже чем в исчезательном шкафу. Гермиона попыталась попенять ему за это, но он, всё ещё дуясь, заявил, что они вполне достаточно общаются, когда сталкиваются в Министерстве. Отчасти это было правдой: Гермиона во время работы над книгой так туда зачастила, как будто на самом деле служила в Министерстве. Некоторые, пытаясь показать свою осведомленность, даже указывали конкретный отдел, в котором она работает... Правда, каждый называл свой. Так или иначе, на следующий день, без пяти минут пять Гермиона, не привлекая особого внимания, появилась прямо из воздуха в закоулке почти безлюдной улицы в центре Лондона. Она была одета в длинный маггловский плащ, так как входить в Министерство ей предстояло через вход для посетителей, который до сих пор был расположен очень неудобно – на улице, ни коим образом не пересекавшейся с засекреченным от магглов Косым переулком. Гермиона беспрепятственно – как обычно – проникнув в приёмную отдела мракоборцев, с порога осведомилась: на месте ли Гарри Поттер? Не успел дежурный ответить, как в камине, расположенном прямо у входа в отдел (мракоборцам в силу рода их деятельности полагался свой собственный камин прямо в отделе), полыхнуло зелёное пламя и Гарри ввалился в приёмную. «Он сияет» – подумала Гермиона. И это было правдой – не смотря на несколько неряшливый вид, это выражение наиболее подходило для описания состояния, в котором Гарри пребывал в данную минуту. – Привет, Гермиона! – крикнул он, отряхивая плащ. За все эти годы он так и не научился пользоваться летучим порохом и частенько появлялся из камина точь-в-точь как после своего первого путешествия по сети: пыльный, чумазый и иногда даже с треснувшими очками. Правда, восстанавливать очки с помощью элементарного «репаро» он уже научился. – Привет! – Гермиона расплылась в улыбке. – Я сейчас, – сказал Гарри и направился к дежурному. Он как-то странно приплясывал на ходу, улыбался и взъерошивал свои тёмные волосы. Подсунув дежурному какую-то коробку, он пробормотал что-то о ложной тревоге, черкнул пару закорючек в предложенной дежурным бумаге и подошел к Гермионе, которая всё так же стояла на пороге отдела. – Как ты? – Нормально. Пишу. – Да, я слышал, что твои поправки к «Истории» уже приняли в печать. – Ты хотел сказать «дополнения». – Ну да. Пошли. Пользоваться специально выделенным камином для перемещения домой мракоборцам запрещали, поэтому они, выйдя из отдела, двинулись к лифту. Гермиона как раз хотела спросить, почему Гарри назначил два варианта их встречи с таким странным временным промежутком, но тот вдруг начал рассказывать историю сегодняшнего вызова. Началось с того, что поступил сигнал, будто в ювелирной лавке в Шеппертоне обнаружили старинный медальон с гербом Слизерина и подозревают, что он может быть артефактом, связанным либо с Пожирателями Смерти, либо с самим Волдемортом. Прибывший на место Гарри в два счёта определил что медальон – не только не является артефактом, но к тому же и грубая подделка, не имеющая никакого отношения к старине, и даже пообещал написать рапорт на обнаружившего «псевдоартефакт» мракоборца-стажера – за его полную некомпетентность. Но потом, рассудив здраво, пришел к выводу, что изготовление украшения с практически уже запрещённой символикой само по себе – ЧП и даже похвалил за бдительность молодого человека, который совсем уже было растерялся от того, что ухитрился получить нагоняй от самого Гарри Поттера. Гарри странно похохатывал, словно рассказывал понятный ему одному анекдот, и Гермиона невольно подумала: а он не выпил? Но спиртным от Гарри не пахло, поэтому она, чтобы поддержать разговор и попробовать понять, в чем же дело, спросила: – Как это – «с практически уже запрещённой символикой»? – Ну-у, немного перегибают у нас наверху. На всё, что хоть как-то связано с Волдемортом постепенно накладывают табу. Доходит до невероятных глупостей. Самая большая из них – это когда Лемюэл Дринкус подал проект о запрещении символики Блэков и тут же раструбил об этом в печати. А проект даже к рассмотрению не приняли, Кингсли его лично на смех поднял... – Чушь какая! – вставила Гермиона. В этот момент наконец подъехал лифт. – А уж сколько тут народу перебывало! – продолжал Гарри, пропуская Гермиону в разъехавшиеся в стороны решетчатые дверцы. – Ты же знаешь, каждый десятый волшебник в Англии может назвать себя членом семьи Блэков, и практически каждый из них втихомолку гордится чистотой своей крови, хотя и пытается выдать это за гордость от принадлежности к древней фамилии... Гарри хмыкнул и нажал на кнопку. Лифт дернулся и поехал вниз. – Кстати, я и Малфоя тогда тут тоже видел – приходил к Кингсли на приём и целый час брюзжал в приемной, что так скоро доберутся и до всех остальных древних семей, которых можно попрекнуть (Гарри изобразил пальцами кавычки) чистокровностью... – Ты имеешь в виду Малфоя-старшего? – на всякий случай уточнила Гермиона. – Ну да. – У него хватает наглости появляться здесь? – Видишь ли, ему никто на дверь особо не указывал. Говорят, что те, кто с Люциусом ещё до Второй войны был в хороших отношениях, до сих пор его здесь привечают. В качестве консультанта. Так что вы с ним коллеги. Он опять нелепо хохотнул. – Спасибо за сравнение! – шутливо всплеснула руками Гермиона, но тут же посерьёзнела. – А никто этим «привечающим» не намекнул, что Малфой – нежелательная персона в Министерстве, если не сказать больше? – Да как тебе сказать? Кингсли не очень настаивал на его преследовании, Везингамот признал его лояльным и вынес вердикт, что все его деяния во время Второй войны совершались под давлением и угрозами Волдеморта. С такой формулировкой от чего угодно отвертишься. Про то, что он фактически сбежал из Азкабана, когда Волдеморт набрал силу, даже не вспомнили, представляешь? А он – уж не знаю насколько искренне – теперь пытается подтвердить свою лояльность: голосует за такие законы, за одни только проекты которых семь лет назад сам убивал бы... – Где это он голосует? – изумилась Гермиона. – Он же не числится ни в одном отделе Министерства, ни в одном совете! – Здрасьте! – как-то неестественно усмехнувшись, ответил Гарри. – А Совет представителей древних родов? Без них ни одна поправка к старым законам не проходит. А Малфои… Да ты сама знаешь – с Блэками их, конечно, не сравнишь, но всё-таки… Лифт остановился и выпустил их в центральный вестибюль, где вдоль стен, словно входы в кабины других лифтов, располагались камины. – Это ты виноват! – вдруг выпалила Гермиона. – Виноват?.. – Брови Гарри удивлённо поползли вверх. – В чём? – Ты дал показания в защиту Нарциссы! Она, может быть, и заслужила снисхождение, а Малфои – и старший и младший – к ней примазались. И в результате их тоже оправдали... Не ожидала от Кингсли! – Почему? Он всегда был достаточно терпимым к чужим просчётам. – Просчётам! – фыркнула Гермиона. – Отстой какой-то! – Ничего себе выраженьице! – в голос засмеялся Гарри. – Сразу видно, что Рон интернет дома подключил. У него, небось, набралась? Я когда письма от него читаю... – Слушай, пока опять не забыла! – перебила Гермиона, когда они поравнялись с первым камином и остановилась. – Ты почему так странно время встречи назначил: если в Министерстве – то в пять, а если дома ¬– то в шесть? Тебе куда-то зайти надо или у тебя дома дела? Может, я не вовремя... – Мне просто по магазинам надо пройтись. Так что нам не в камин, а вон туда. – И он указал в противоположный конец вестибюля, где располагался вход для посетителей. – У Джинни ведь через две недели день рождения. – Пояснил он уже на ходу. – Вот хочу ей подарок купить. – За две недели? – Майерс, начальник наш, сказал, что, вполне возможно, в ближайшие недели будет много вызовов, даже внеурочных. – Я думала, что со всем этим уже покончено… – вздохнула Гермиона. – Практически покончено. Потому и много вызовов. – Не поняла! – Вызовы в основном – ложные, – пояснил Гарри. – Народ скучает. Прошло всего шесть лет и все уже забыли, как это было страшно. Хочется адреналина. Вот и выдумывают чёрти что. Гарри говорил о довольно серьёзных вещах, но голос у него всё равно был какой-то восторженный. Гермиона время от времени изумлённо поглядывала на него и не понимала, что с ним. – В основном газетчики, конечно, стараются, – продолжал Гарри. – Вот Майерс и создал такое аналитическое подразделение, которое сидит себе, читает газеты и почти безошибочно предсказывает, как это аукнется и даже куда ехать придётся... Но вот этого якобы слизеринского медальона в Шеппертоне они явно не ожидали – это какой-то идиот в свободном полёте развлекается... – Значит, нельзя заранее на сто процентов просчитать, что вызов будет абсолютно пустым? – поинтересовалась Гермиона. – Нет, нельзя, поэтому мы в любом случае и выезжаем, – сказал Гарри. – Проверять-то всё надо. Это я так только согласился, что со всем покончено... Но на самом деле всякое бывает. И Тёмными искусствами кто-то позабавится, и на магглов до сих пор нападают. И, похоже, именно из-за этого много вызовов в ближайшее время будет. – Из-за того убийства в Уокинге? – вспомнила Гермиона недавнюю шумиху в газетах. – Да в том-то и дело, что это даже не убийство было! Похоже, что того беднягу молнией убило. Но молния в это время года – явление довольно редкое (хотя и вполне возможное), вот газетчики и написали, что опять началась охота на магглов. Сейчас покатится ком! И хорошо если кому-то просто захочется нервы окружающим пощекотать. А если какой-нибудь придурок возомнит себя Новым Тёмным Лордом? Не все же сумасшедшие в больнице Святого Мунго сидят! Ах да, кстати! Я совсем забыл! – Он прокашлялся, словно прочищая горло. – Знаешь, что Джинни вчера сказала? Маму Невилла выписывают домой! – Да ты что?! – Гермиона чуть не подпрыгнула. – Но ведь она только совсем недавно начала его с бабушкой узнавать. – Она буквально за неделю в себя пришла! Ну не совсем, конечно. Джинни говорит, что она всё ещё как будто слегка пьяная и иногда заговаривается, но в общем уже вполне в себе. – Здорово! А как отец Невилла? – С ним дело похуже. Практически никаких сдвигов. – Жалко, – опять погрустнела Гермиона. Она о чём-то задумалась на несколько секунд, потом сказала: – Я Невилла сто лет не видела. – Джинни его часто видит, – сказал Гарри и зачем-то снова прокашлялся. – Она сегодня дежурит? – Да. Гарри загадочно улыбнулся, попытался придать голосу беззаботную интонацию и как бы невзначай добавил: – В последний раз. Гермиона сразу почувствовала фальшь и спросила: – Почему в последний? – Ну-у… Гарри хотел растянуть удовольствие предвкушения того, что сейчас сообщит самую важную новость в своей жизни, но не выдержал и выпалил одним духом: – Онаждётребёнка! Гермиона так завизжала и так яростно бросилась обнимать Гарри, что от них шарахнулись проходившие мимо сотрудники. – Почему, почему ты мне сразу не сказал? Она почему-то взяла его за уши и начала трепать так, что голова Гарри замоталась из стороны в сторону, словно у огромного плюшевого медведя. – Ай! Перестань! Ты же мне уши оторвёшь! – сквозь смех запричитал Гарри. – Или голову! – И оторву! Почему ты мне сразу не сказал? Гарри, весь покраснев от удовольствия и от переполнивших его чувств, промямлил что-то о том, что сам только сегодня узнал. Гермиона растрогалась до слёз и разволновалась. Но волнение было каким-то радостным, даже приятным. Голова её сначала заполнилась перспективой время от времени нянчиться с будущим племянником или племянницей... Ну да, ведь Рон и Джинни – брат с сестрой, значит Гермиона будет приходиться детям Джинни тётей! Если они с Роном поженятся... Потом в голове началась карусель оттого, что она сама могла бы стать матерью. А потом всё накрыло осознание того, что, возможно, ребёнок – как раз то, что спасёт их сходившие на нет отношения с Роном. За этими мыслями она даже не заметила, как они с Гарри покинули Министерство через выход для посетителей, потом долго бродили по улицам и магазинам Лондона и наконец добрались до дома Гарри и Джинни. Только сейчас Гермиона поняла, что всё это время болтала без умолку что-то несвязное, не обращая внимания на происходящее вокруг. С удивлением она узнала, что в одном из ювелирных магазинов Гарри именно с её подсказки приобрёл в подарок Джинни изящный золотой кулон, на котором по волшебству появлялось изображение того, в кого был влюблён человек, надевший это украшение. И долго смеялась, когда Гарри поведал ей презабавную историю о том, как она зачем-то затащила его в маггловский супермаркет и, рассуждая вслух о прелестях материнства, шла мимо уставленных товарами полок и машинально кидала в тележку по одному экземпляру всего, что попадалось под руку, а потом просто оставила тележку возле кассы, проигнорировав вопрос кассирши будет ли она платить наличными или карточкой? Несмотря на комичность этой ситуации, взгляд Гарри сделался несколько напряженным и он украдкой то и дело поглядывал на Гермиону, словно считал, что она немного не в себе. Гермиона постаралась взять себя в руки и уже не уходила так глубоко в свои мысли... – Ты хотела со мной поговорить о крестражах, – напомнил Гарри, когда они добрались до их с Джинни дома и вошли в квартиру. – Я думаю, тебе сейчас не до того, – заявила Гермиона и стала демонстративно топтаться на месте, как бы говоря: «Я лучше пойду!». – Очень даже до того! – возразил Гарри. – До возвращения Джинни ещё три часа и я с ума сойду, поджидая её. – Поезжай к ней! – Нет. Я ей это сразу же предложил, но она запретила. Сказала, что я ей буду мешать, а она хочет последнее дежурство отработать нормально. – Вот так сразу договорилась и её сняли с вечерних дежурств? – Ну да, ведь она – жена Самого Гарри Поттера! – улыбнулся Гарри. ¬– Хоть что-то мы всё-таки поимели с этой моей дурацкой популярности! – Хорошо, – ответила Гермиона и скинула плащ. Они прошли в гостиную. Гарри стал искать, куда бы спрятать медальон, купленный для Джинни. – Дай хоть посмотреть! – попросила Гермиона. – Э-э... – замялся Гарри, отводя глаза и вертя в руках футляр с украшением. – Его так красиво упаковали, я не хотел бы его открывать. – Ну ладно, – совершенно не обидевшись, сказала Гермиона, хотя и удивилась: Гарри не мог не знать, что любую, даже очень сложную упаковку можно в два счёта восстановить специальным заклинанием. – А ты и правда не помнишь, как примеряла медальон в магазине? – внезапно спросил Гарри и испытующе посмотрел на Гермиону. – Я его даже примеряла? – хохотнула Гермиона. – Не помню! – М-м... Упаковка... Не хочется открывать... – опять промямлил Гарри извиняющимся тоном. – Да ладно, не надо! – уже серьёзно сказала Гермиона. Странное поведение Гарри начало её озадачивать. – Я же всё равно его потом увижу у Джинни, тогда и посмотрю. Чего ты? – Нет, ничего, – ответил Гарри. – Пойду в спальне спрячу. Он быстро сбегал в спальню, потом прошел на кухню, на ходу предложив Гермионе разогреть на её долю один из купленных по дороге бифштексов, но та сказала, что подождёт, пока он закончит ужин и приступит к чаю ¬– вот тогда она к нему с удовольствием присоединится… … Гарри с аппетитом уплетал свой скорый ужин, а Гермиона медленно расхаживала по гостиной и в который раз восхищалась вкусом, с которым Джинни её обставила. Ей вообще нравился этот дом. Он был маленьким, но необыкновенно уютным, не то что их с Роном несуразные хоромы, которые Гермиона никак не могла довести до ума, как, впрочем, и садик. А крошечный садик Гарри и Джинни был таким аккуратным, таким ухоженным! И в то же время невероятно буйным и разросшимся – сразу чувствовалось, что дом стоит на одной из тех уникальных для задыхающегося Лондона улочек, где почти не бывает машин. Гарри и Джинни сняли это жильё полгода назад, предполагая, что только на время ремонта в их доме на площади Гриммо. Совсем уже состарившийся и окончательно выживший из ума Кикимер, вернувшись из Хогвартса в бывшее семейное гнездо Блэков, затеял (а потом и сильно затянул) ремонт, пытаясь найти место для отдельной кухни. Его, видите ли, не устраивало, что Джинни пристрастилась к маггловским способам приготовления пищи и, несмотря на протесты старого домовика, собиралась купить и плиту и микроволновку. Но потом возник вопрос с подключением электричества. Так как дома №12 на площади Гриммо до сих пор как бы и не существовало на маггловских планах города, то его подсоединение к электрической сети и – как следствие – непонятная утечка электроэнергии могли вызвать недоумение со стороны электрокомпании и повлечь за собой серьёзные разбирательства. Отец Рона, самонадеянно считавший себя с некоторых пор экспертом в области электричества, лично пытался уладить эту проблему, долго колдовал сначала в подвале, потом на кухне... Но кончилась эта затея тем, что однажды утром жители соседних домов проснулись от сильного запаха гари и вызвали пожарных, которые, приехав на площадь Гриммо, долго пытались понять, почему над стеной, соединяющей дома №11 и №13, вьётся дым. В самих квартирах ничего не горело и не дымилось, проводка, проходящая по загадочной стене, была в порядке и функционировала нормально. Так ничего и не поняв, пожарные уехали – благо странное явление само по себе очень быстро прекратилось. Но уже тем же вечером, Джинни, заехав за чем-то на площадь Гриммо, и увидев почерневшую от копоти кухню, настояла на том, чтобы окончательно сменить квартиру. Конечно, кухню можно было восстановить. Собственно, Кикимер и сделал это уже к концу следующей недели. Но Гарри решил уступить Джинни и в угоду её новому маггловскому хобби, требовавшему наличия в доме электричества, без особых сожалений расстался с родовым гнездом Блэков, которое, словно насквозь пропитавшись идеями о чистоте крови, так упорно сопротивлялось всему маггловскому… …Через несколько минут Гарри и Гермиона сидели в креслах напротив друг друга и прихлёбывали тёплый чай. В свете последней радостной новости о Джинни обычный чай казался необыкновенно вкусным. Лица обоих сияли от счастья. Странная напряженность Гарри исчезла и он снова растворился в мыслях о предстоящем отцовстве. – Кстати, о твоей «дурацкой», как ты её сам называешь, популярности, – напомнила Гермиона. – Представляешь, Рон даже не знает, что я собираю материал для поправок к твоей... скажем так, биографии. – Может, ты ему не сказала? – Кажется, говорила, – внезапно засомневалась Гермиона. – Но суть не в том... Мне кажется, мы сделаем ему приятно, если изобразим, что ты мне ничего не говорил насчёт Джинни и он как будто узнает об этом первым. – Как скажешь. Гарри был так счастлив, что даже не поинтересовался, зачем это нужно. – Ну, так что там с крестражами? – наконец спросил он, ставя пустую чашку на стол. – Ты уже про Слагхорна пишешь? Рон говорил, что вышла четвертая книга и в ней только до Турнира трёх волшебников дело дошло. – Ты знаешь, в этих книгах так много белых пятен, что невольно хочется написать всё заново и по-своему... Я всерьез подумываю о том, чтобы взяться за твою биографию, но сначала ещё раз пройтись по ключевым моментам, таким как пророчество, крестражи... Ещё раз осмыслить... Она аккуратно взглянула на Гарри. – Я просто уверена, что человек, не участвовавший в этом, не сможет написать обо всём как надо, – почти оправдывающимся тоном продолжала Гермиона. – Да, это будет увлекательное чтение, и где-то полезное: может быть эта книга действительно подготовит магглов к отмене Статута о секретности... Но с точки зрения волшебников, да к тому же непосредственных участников, эта книга – какое-то несуразное нагромождение фактов. При этом она пишет фактически от твоего лица: описывает только те события, свидетелем которых ты был, высказывает твои мысли... Как будто ты ей интервью давал! – Ну... – замялся Гарри, но Гермиона этого не заметила. – Я вообще не понимаю, – продолжала она кипятиться, – как можно писать книгу о реальных людях, даже ни разу с ними не пообщавшись? – А мне понравилось, – вдруг заявил Гарри. – Я, правда, только первую книгу прочитал... – То-то и оно! Я к первой и комментариев практически не писала, так, по мелочам. Там единственный серьёзный ляп – я до сих пор не могу понять, кто ей такое сказал – что один из матчей по квиддичу судил Снэйп! Гарри бросил на неё внимательный взгляд, но она невозмутимо пояснила: – Ну, после того как Квиррелл попытался заговорить твою метлу... Гарри как-то неуверенно кивнул. – А дальше – хуже! – возмущенно продолжала Гермиона. – То, что никто, якобы, не догадывался что Локхарт был проходимцем и все его прям так обожали – это, конечно, ерунда, на сюжет не влияет. И то, что Хагрида, оказывается, не просто временно отстранили от должности, когда мы были на втором курсе, а упрятали в Азкабан (брови Гарри удивленно взлетели вверх) – тоже не существенно. Хотя, думаю, самого Хагрида уже достали расспросами на эту тему. Но вот судя по тому, как эта Роулинг описала всё связанное с дневником Тома Риддла, она понятия не имеет, чем он был на самом деле. Или наоборот: знает, но очень неуклюже обошла этот тонкий момент – и правильно описать действия крестража, и в то же время не рассказать заранее, что он из себя представляет. Это же важно! – Да, – согласился Гарри. – А когда она описывает действие маховика времени – это вообще белиберда! Вот нарочно почитай! – Верю тебе на слово, – снова заулыбался Гарри. ¬– И вообще, Гермиона, я ведь тебе уже говорил: если ты возьмешься написать всё по своему – я буду только «за»! В конце концов, всё происходило практически у тебя на глазах и ты ничего из пальца высасывать не будешь. – Ну, я бы не сказала, что прямо всё у меня на глазах происходило, – ответила Гермиона. – Я, например, про твоё детство у Дурслей вообще не знаю что писать. – А стоит ли? – небольшое облачко всё-таки скользнуло по сияющему лицу Гарри. – Прости, – смутилась Гермиона. – Пустое. – Я думаю, это тоже важно, Гарри. Дамблдор ведь не зря тебя поместил именно к Дурслям. – Да, для биографии это было бы важно. Просто сегодня не хочется про них вспоминать. – Не будем! – махнула рукой Гермиона и достала блокнот. – Я бы хотела ещё раз послушать твой разговор со Слагхорном о крестражах и его разговор с Томом Риддлом на ту же тему, который ты видел в омуте памяти у Дамблдора. – Я дословно ни того, ни другого не помню, – замялся Гарри, поудобнее усаживаясь в кресле. – Можно, конечно, попробовать вспомнить... Но вспомнить не получилось. То ли мешали мысли о Джинни, то ли Гарри так старательно пытался забыть всё пережитое когда-то, но вспомнил он только основную суть разговора, которая Гермионе и так была известна. Смутившись тем, что не может ей помочь, Гарри начал дурачиться и старческим голосом заблеял: – Где мой омут памяти? Потом вдруг внезапно спросил: – Где бы и правда такой найти? – Ну, насколько я знаю, – проговорила Гермиона, – Слагхорн попросил МакГонагалл дать ему на время омут памяти из кабинета Дамблдора, да так и не вернул. Но она и не настаивала: Хогвартсу он, вроде, ни к чему, на занятиях его не используют... Вообще-то такие штуки почему-то принято считать больше относящимися к Тёмным Искусствам, так что тебе должно быть виднее. – Ни одного за всю мою работу не было, – покачал головой Гарри. – Хотя Министерство ограничило их использование и было указание брать их на контроль и в случае незаконного использования – изымать. Так что у Слагхорна могут быть неприятности. – Изымать? – изумилась Гермиона. – Но это же не маховики времени! Что с их помощью можно... э-э-э... Она даже не смогла подобрать подходящего слова. – В Министерстве вообще все спятили, – безнадёжно махнул рукой Гарри. – Как я уже говорил: перегибают. Стараются стереть все упоминания о Волдеморте и Пожирателях и как будто не понимают, что этим сами же лишний раз напоминают о них. – А тебе он зачем? – спросила Гермиона. – Кто? – не понял Гарри. – Омут памяти. Гарри отвёл глаза и, немного понизив голос, ответил: – Хочу ещё раз воспоминания Снэйпа посмотреть... Там моя мама... – ОНИ У ТЕБЯ? – задохнулась Гермиона. – Ну да, – не понял её изумления Гарри. – Хотя да... Кому тебе их отдавать? У него ведь вообще никого не осталось. – Его отец жив, – объявил Гарри. – Серьёзно? Ты наводил справки? Зачем? – Согласись, что после того, что я узнал о Снэйпе, я не мог не заинтересоваться его жизнью. – Я тоже, – брякнула Гермиона и тут же прикусила язык. Ей не хотелось афишировать то сокрушительно фиаско, которым закончилась её попытка год назад собрать материал хотя бы для приличной статьи, посвящённой пятилетию смерти их учителя. Гарри снова несколько напряженно взглянул на Гермиону, но никак не прокомментировал её невольное признание. – Мы же ничего о нём по-настоящему не знали! – укоряющее воскликнул он. – И не знаем до сих пор! Ничего! Я пытался навести хоть какие-то справки, но узнал не больше того, что ты тогда нарыла, помнишь, когда мы узнали что он и есть Принц-полукровка? Мать, отец... И всё. Я буквально на днях узнал, что его отец давным-давно уехал в Америку и Снэйп, закончив Хогвартс, добился права на наследование его дома чёрти где, в Крэдли-Хит. – Где это? – Недалеко от Бирмингема. Между прочим, там неподалёку от его домика на Спинерз Энд драйв есть Принц стрит. – Забавно, – ввернула Гермиона. – Потом ещё там была... – Гарри задумался. – М-м-м... Чёрт, забыл! В общем, какое-то название улицы, очень напоминающее фамилию Рона и... – Гарри торжественно поднял указательный палец, – ...Грэйнджер лэйн. И, как выяснилось, именно на Грэйнджер лэйн в детстве жила моя мама. – Пф! – то ли фыркнула, то ли усмехнулась Гермиона. – Интересное совпадение! Они замолчали и попытались заполнить немного неловкую паузу развёртыванием очередных конфет, которых на самом деле съели уже достаточно и больше не хотели. Наконец, Гермиона решилась снова ухватиться за прервавшуюся нить разговора: – А ты знаешь, что портрет Снэйпа в кабинете Дамблдора так и остался просто портретом? – В смысле… не «ожил»? – Нет. – Почему? – Кто знает? – пожала плечами Гермиона. – Это же Снэйп! И жизнь прожил удивительную – не поймёшь где правда, где что, и умер так же – не известно, умер ли? – Кто-то говорил, что если эти... посмертные портреты не оживают, значит человек либо не умер, либо не нашёл покоя. Но поскольку мы видели труп и были на прощании... Значит, не нашёл покоя... Да и я, когда воспользовался Воскрешающим камнем а потом ещё побывал... кхм... на том свете, не видел его среди остальных... – Не хочу про это слушать! – Гермиона по-детски зажала уши. Ей почему-то всегда казалось, что Гарри, волею судеб прикоснувшийся к одной из величайших тайн на свете – Смерти – должен молчать о ней и постоянно просила его ни с кем на эту тему не говорить. – Только умершие очень дурной смертью не находят покоя, – сказала Гермиона, сознательно отвечая именно на предпоследнюю реплику Гарри. – У Снэйпа была одна из самых дурных смертей, смею тебя уверить, – подхватил Гарри, невольно вспомнив, как хлестала кровь из горла Снэйпа, прокушенного змеёй Волдеморта. – Да, – согласилась Гермиона, с отвращением передёрнув плечами. Они минуту помолчали. Гермиона внезапно осознала, что за прошедшие годы она практически не говорила с Гарри о Снэйпе. Возможно потому, что жизнь профессора оказалась так трагически (хотя и безумно романтично!) переплетена с жизнью Гарри. Но сейчас Гарри сам заговорил о нём… – Так всё-таки, почему не было официальной церемонии похорон, а только прощание? – наконец спросила Гермиона. – МакГонагалл и Слагхорн всем распоряжались. Они так настояли. Не знаю почему. Я им к тому времени уже рассказал о воспоминаниях Снэйпа. Слагхорн очень просил показать ему какие-нибудь детские воспоминания и я ему кое-какие показал. А МакГонагалл просмотрела те, которые касались Ордена Феникса и слежки за Волдемортом, которую Снэйп осуществлял для Дамблдора. Но я думаю, что Министерство магии «тормознуло» и к моменту похорон ещё не вынесло окончательное решение, кем всё-таки считать Снэйпа – героем или предателем. Поэтому всё было так скромно и тихо. Если не считать поведения Хагрида. – Да уж! – Гермиона улыбнулась, но довольно печально. – Бедный Хагрид! Он так и не поверил в то, что Снэйп на самом деле был на стороне Дамблдора и убил директора по его же приказу. Никто кроме них двоих не знал, что Дамблдор всё равно уже умирал... – Поэтому Хагрид так и разбушевался, когда МакГонагалл предложила похоронить Снэйпа рядом с Дамблдором. – сказал Гарри. – Хорошо, что Слагхорн вовремя выдвинул тот, другой вариант. – И где его похоронили? – Гермиона с трудом заставила себя признаться, что даже этого до сих пор не знает. – Там же, в Крэдли-Хит. Там семейный склеп Снэйпов. – Но ведь его отец был магглом! – удивилась Гермиона. – Разве можно хоронить волшебников на маггловских кладбищах? – Вообще-то так делают, – почесал затылок Гарри. – Но... Ты про похороны Снэйпа лучше у МакГонагалл расспроси, когда к ней поедешь. Ты ведь часто у неё бываешь? – Ну да, – кивнула Гермиона. – А ещё лучше – у Слагхорна! – добавил Гарри. – Собственно, всё, что я узнал про отца Снэйпа и про его похороны, я узнал от Слагхорна. – Ты с ним встречался? – спросила Гермиона. – Он пару раз заходил в Министерство и я с ним сталкивался. Кстати, он тоже что-то насчёт Снэйпа приходил узнавать. Но времени расспросить поподробнее не было. Кажется, он потом к Малфоям ходил, только непонятно зачем: он же сам учил Снэйпа в Хогвартсе и прекрасно помнит его в детстве – зачем ему воспоминания Люциуса и Нарциссы? – Он его знал как учитель, а старшие Малфои – как близкие друзья, – заметила Гермиона. – Наверно это тоже может оказаться интересным, – сказал Гарри. – Короче, навести Слагхорна на досуге, расспроси. Может, и биографию Снэйпа заодно напишешь. Гермиона посмотрела на Гарри. Он улыбался, но говорил, кажется, вполне серьёзно. – И Малфоев тогда уж заодно надо посетить, – мрачно пошутила Гермиона. Гарри хохотнул, но его взгляд оставался серьёзным. – Ладно, я Рону напишу и передам тебе теперешний адрес Слагхорна. – У Слагхорна наконец-то появился постоянный адрес? – изумилась Гермиона, вспомнив, что до того как занять должность учителя зельеварения в Хогравртсе, Слагхорн скрывался по всей Англии. Он чуть ли не ежедневно менял квартиру, опасаясь мести Пожирателей Смерти, после того как отказался перейти на их сторону. – Хотя да, от кого ему теперь прятаться? – Да уж, теперь его поймать попроще, чем раньше! – заверил Гарри. – Он осел в Айпинге и уже четыре года пишет книги. Я сейчас просто не вспомню, куда его точный адрес засунул. Но поищу. Кстати, заодно про крестражи у него узнаешь. – Отличная мысль! – подхватила Гермиона. – Свяжусь-ка я с ним, назначу встречу. Может даже на этой неделе и съезжу, если пригласит. Всё равно до субботы делать нечего. Да, а вы в субботу к нам приедете? – Обязательно. – Напиши Рону не только про адрес, но и про Джинни тоже. Сегодня же! Потому что я до субботы не выдержу и проболтаюсь. – Хорошо, хорошо! – пообещал Гарри. – Эй, погоди, ты что, уже пошла, что ли? – спросил он, увидев, что Гермиона поднимается из кресла. – Слушай, я подумала: если Джинни меня здесь застанет, нам будет затруднительно внушить Рону, что я ничего не знала. Он – балбес, но даже он поймёт, что Джинни не могла мне не рассказать такое! – А он не заинтересуется, почему я тебе ничего не рассказал? Если всплывёт, что я узнал об этом ещё днём? – Скажешь ему, что он – твой лучший друг и должен был узнать об этом первым, – сказала Гермиона, направляясь в прихожую. – Ладно, найду адрес Слагхорна – скину Рону в ящик, – сказал Гарри и вышел проводить Гермиону, которая уже натягивала плащ. – И ты увлёкся компьютерами? – с укоризной спросила Гермиона. – Да, – ответил Гарри. – Вообще-то неплохо придумано, хотя до самой элементарной магии всё равно не дотягивает. – Всё относительно, – сказала Гермиона. – Если бы кто-нибудь из нас оказался в средневековье с волшебной палочкой в руках и компьютером под мышкой – неизвестно за что бы он быстрее угодил на костёр. – Бедные магглы! – произнёс Гарри. – Просто они не умеют творить настоящие чудеса, вот и создают их подобие, используя единственную энергию, которую смогли по настоящему понять и подчинить себе – электричество. – Судя по тому бедняге в Уокинге, оно им тоже до конца не подвластно. – Гермиона шагнула за порог. – Так и маги сами себя иногда убивают собственными заклятиями, – напомнил Гарри, придерживая дверь. – Тебе надо думать о рождении, а ты – всё о смерти! – Гермиона шутливо погрозила ему пальцем, дошла до калитки, оглянулась по сторонам и, увидев, что на улице никого нет, с лёгким хлопком трансгрессировала.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 17:58 | Сообщение # 6
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 3 ССОРА
До выходных Гермиона так и не выкроила время, чтобы навестить Горация Слагхорна. Ей пришлось утрясать слишком много вопросов, чтобы переиздание её справочника по нумерологии поручили именно Ксенофилиусу Лавгуду. И она как-то совсем забыла обо всём, кроме проблем, нависших над Полумной и её отцом. Так и прошел остаток недели. В субботу утром, едва проснувшись, Гермиона отправилась на кухню с твёрдым намерением наготовить для ожидаемых в гости Гарри и Джинни целую корзину своих фирменных микрошарлоток. В последнее время Гермиона обнаружила недюжинные кулинарные способности и, подобно Джинни, пристрастилась к готовке на маггловской плите, но преуспела в этом гораздо больше подруги – ведь у неё, выросшей в семье магглов, уже были кое-какие навыки. Но как только она включила духовку, прилетела сова от Полумны. Если кто и сторонился маггловских изобретений, так это Лавгуды. Ни телефонам, ни телевизорам, ни – упаси боже! – компьютерам они не доверяли, хотя Министерство Магии официально разрешило волшебникам всем этим пользоваться. Но Лавгуды упрямо обходились без электричества, готовили на обычном или магическом огне, а в качестве средства связи всё также использовали сову. В письме Полумна благодарила за помощь и приглашала к себе, чтобы попробовать новый сорт чая – с листочками гремучей ивы. Догадываясь, что этот «невероятно бодрящий», по словам Полумны, напиток – её собственное изобретение, Гермиона села сочинять ответ, надеясь под благовидным предлогом избежать дегустации. Сегодня, естественно, не получится, так как приедут Гарри и Джинни. В воскресенье надо будет отдохнуть, может быть даже просто поваляться на диване, как Рон, но Полумне надо написать, что слишком много работы над рукописью. Размышляя о том, чем ещё оправдать откладывание визита, Гермиона стала сверяться с ежедневником и вдруг только сейчас вспомнила о запланированной поездке к Слагхорну. Поскольку точную дату Гермиона сразу назначить не смогла, после визита к Гарри она сделала пометку в ежедневнике при помощи специального Плавающего Напоминания и теперь, какую бы страницу Гермиона не открыла – запись оказывалась именно на ней, ярко высвечиваясь наверху страницы. – Чёрт! – ругнулась Гермиона. С досады она составила ответ Полумне так, что из него вообще ничего невозможно было понять, и отправила сову обратно. Готовя тесто для шарлоток, Гермиона услышала, как проснулся Рон. Его покряхтывания при вставании с постели последнее время бесили Гермиону. Равно как и то, что он, прежде чем одеться, долго ходил по дому в одних трусах. Вот и сегодня он не изменил себе, заявившись на кухню в столь живописном виде. – Привет. – При-иве-ет, – обреченно протянула Гермиона и всё-таки бросила взгляд на Рона, приблизившегося к холодильнику, хотя и не хотела в очередной раз видеть, как он будет пить сок или молоко прямо из пакета – это её тоже бесило. Рон пил шумными глотками, глубоко запрокинув голову так, что длинные рыжие патлы болтались между лопаток, и сильно выпятив живот. Внезапно Гермиона поняла, что Рон за последнее время ещё сильнее потолстел, и с досадой отметила, что, видимо, тоже уделяет Рону всё меньше и меньше внимания: такой округлившийся живот не мог появиться внезапно, а как она его не замечала раньше – непонятно. Но округлившийся живот автоматически вызвал ассоциацию с теперешним положением Джинни. И Гермиона, уже было совсем начавшая корить себя за невнимательность к будущему мужу, тут же передумала и обратила гнев именно на него. Она опять вспомнила, как Рон отреагировал на сообщение Гарри о том, что Джинни беременна. Подумать только! Восторг по поводу того, что у его лучшего друга и его родной сестры будет ребёнок, продлился полчаса, не больше! Справедливости ради, стоит отметить, что за эти полчаса он на радостях чуть весь дом не разнёс, но потом опять уткнулся в компьютер и просидел перед ним до самой ночи. А Гермиона до самой ночи ходила вокруг него и фантазировала о том, как сегодня ночью она в очередной раз заговорит о Гарри и Джинни, а потом скажет: «Давай тоже…» В очередной раз заговорит о Гарри и Джинни! Наивная! Она весь вечер пыталась говорить только о них. Но Рон, глядя в монитор, сначала вообще не реагировал, потом, припёртый к стене настойчивостью Гермионы, отвечал что-то вроде «Ага! Здорово!», а под конец и вовсе ляпнул: «Да чёрт бы с ними!» Да чёрт бы с тобой и с твоим компьютером! Сломать его, что ли, каким-нибудь заклятьем? Чтобы больше никогда не слышать этого дурацкого улюлюканья, которое издаёт ненавистный ящик при включении. «Тю-лю-лю лю-лю-у-у!» Гермиону передёрнуло. С утра включил! Интересно, хотя бы визит Гарри и Джинни его отвлечёт? Через час пожаловали и они. Смущённо, но счастливо улыбаясь, они появились на пороге и встретившая их Гермиона тоже вся засветилась. Звук отъезжающего такси лишний раз напомнил о теперешнем положении Джинни – беременным трансгрессировать не рекомендуется. Через минуту в прихожую выскочил и Рон. Внезапно вновь охватившая его радость за друга и сестру всё-таки заставила его вспомнить о приличиях, побриться и даже одеться как на семейное торжество. В своём незатейливом, но весьма элегантном тёмно-бордовом костюме Рон выглядел изящно и даже эффектно. Он с особой сердечностью и дольше обычного тряс руку Гарри, потом обнял и расцеловал Джинни и наконец, окончательно растрогавшись, понёс несусветную, но очень милую и нежную околесицу на тему того, что их с Джинни родителям, Артуру и Молли, даже и не снилось, что именно младшая дочь сделает их дедушкой и бабушкой. Разговор покатился по обычному в таких случаях руслу: кто как отреагировал на новость, кто захотел стать крёстными, какой срок, кого больше хотят – мальчика или девочку, решили ли уже как назвать и так далее. Да, обычный разговор, который всем его участникам показался бы банальной, сентиментальной ерундой, если бы не одно «но». Теперь ЭТО ВСЁ касалось их самих. Они говорили о себе, о новой жизни, которую двое из них зажгли, о чуде, которое они совершили, и с которым не сравнится никакое другое из всех тех, которым можно научиться в Хогвартсе или за его пределами. Постепенно тема разговора расширялась, охватывая сначала близких, потом дальних родственников, потом друзей и просто знакомых, потом образ жизни всех вышеперечисленных, их привычки, кулинарные пристрастия (тут как раз возникли пресловутые шарлотки), отношение к новой политике сближения с магглами, книги и фильмы о Гарри, работу Гермионы… И тут Гарри словно что-то вспомнил. Он шлёпнул себя по лбу и, обращаясь скорее к Гермионе, чем ко всем остальным, сказал: – Все как сговорились, только и думают что о крестражах. Позавчера индийские мракоборцы задержали одну волшебницу, которая вскрыла крестраж... – Чей? – в один голос крикнули Рон, Джинни и Гермиона. – Не бойтесь, не Волдеморта, – улыбаясь, но всё же довольно серьёзным голосом успокоил Гарри. – В общем, история такая. Один старенький индийский волшебник, прогуливаясь по городку, в котором живёт, потерял свою волшебную палочку. Ну, не очень расстроился, просто пошел обратно, по тому же самому маршруту. Идёт и время от времени произносит: «Акцио, волшебная палочка!» И вдруг ему в руки невесть откуда прыгает волшебная палочка. Он сначала обрадовался, а потом уже пригляделся – а палочка-то не его! А тут ещё понял, что она к нему прилетела из-за стены, огораживающей европейское кладбище. Ну, он с испугу не понёс её в (так сказать) «стол находок» при ихнем Министерстве… – При Совете, – поправила Гермиона. – В Индии это называется Совет Магов. – Ну да, – продолжил Гарри. – Не в «стол находок», говорю, а прямо мракоборцев вызвал. Те сначала решили, что палочка принадлежала какому-нибудь покойному магу, а на кладбище она лежала как реликвия на его могиле. Проверили ¬– а на этом кладбище, оказывается, ни одного мага с палочкой не хоронили. Тогда они решили, что кого-то на кладбище обезоружили, а может даже и убили. И, судя по состоянию палочки, не так уж долго она там провалялась, значит, это произошло недавно. Подключили Управление Магического Правопорядка. Те говорят: нет, не было в последнее время таких происшествий зафиксировано. Стали, короче, саму палочку изучать, чтобы установить владельца. Обращались ко всем пяти Индийским мастерам волшебных палочек – никто не опознал. Разослали запрос по всем странам, где волокна стебля лотоса используют в качестве сердцевины палочек – тоже никаких результатов. Ну и решили попробовать использовать Приори Инкантатем – вдруг по действиям, совершенным этой палочкой, что-нибудь можно будет выяснить? А одним из последних оказалось заклинание, в котором совсем старенький мракоборец опознал заклинание, вскрывающее крестраж, представляете? – Не фига себе! – воскликнул Рон – Ну? – Ну, подробности нам не передали, но как-то они вычислили, чья это палочка, заявились к этой женщине и арестовали. Стали разбираться, что к чему и выяснили: у неё, оказывается, восемь лет назад сестра умерла... и она на этой почве совсем от горя спятила – скупила все книги по некромантии и несколько лет пыталась установить связь с тем светом. – Ну и как? – спросил Рон. Он даже забыл про недоеденную шарлотку и с изумлением глядел на Гарри, явно заинтересовавшись его рассказом, но скорее как занятной байкой. – Видимо, установила, – сказал Гарри, – раз смогла выяснить, что её сестра незадолго до смерти создала крестраж и даже смогла его вычислить, найти и вскрыть. – То есть получается, что она до этого даже не знала о крестраже? – уточнила Гермиона. – И сестра ей не говорила? – Нет. Она и сама не знала, что создала крестраж. – Как это? – опять удивились все трое слушателей. Джинни и Рон смотрели на Гарри с довольно банальным любопытством, ожидая развязки этой истории. А вот Гермиона явно занервничала, словно восприняла всё это серьёзней, чем следовало бы. Глаза её как-то странно бегали, поблескивали, а дыхание стало глубоким и прерывистым. Пальцы машинально, но с невероятной быстротой вертели чайную ложку. – Вот это я тоже не очень понял, – признался Гарри. – Видимо, она случайно создала крестраж, как Волдеморт, когда в первый раз пытался убить меня. Я не знаю. Нас сначала держали в курсе, допуская возможность, что это может быть как-то связано с Волдемортом. Но потом выяснились какие-то подробности про эту воскресшую сестру и дело тут же закрыли. Кем-то она там не тем оказалась. – Кем – не тем? – не поняла Гермиона. – Тоже не знаю. Понял только, что она не чистокровная волшебница, а потомок волшебников и каких-то других магических существ… – Эльфов-домовиков что ли? – прыснул Рон. – Или кентавров? Как это вообще может быть? Джинни тоже не выдержала и ухмыльнулась. Гермиона лишь удивлённо приподняла брови. Она всё ещё выглядела очень заинтересовавшейся этой историей. – Не знаю, – уже в который раз был вынужден произнести Гарри. – Я же говорю: дело сразу закрыли... То есть закрыли для нас, мракоборцев. Там кто-то другой сразу влез и все сведения засекретил. – Я так понимаю, спрашивать «кто влез?» бесполезно, – даже без намёка на вопросительную интонацию сказал Рон. – Ну и историю ты принёс! Не стоило и рассказывать. Это не знаю, это не понял… – Рон! – одёрнула Гермиона. Джинни тоже слегка нахмурилась. А Гарри и правда слегка смутился и промямлил почти оправдывающимся тоном: – Да я Гермионе просто хотел рассказать, мол, какое совпадение: и она крестражами заинтересовалась и Паркинсон что-то про них пишет и эта история... – Ты заинтересовалась крестражами? – Рон удивлённо повернулся к Гермионе. – Я же тебе уже говорила: это для моей работы, – ответила Гермиона, едва сдерживаясь. – Ты уже не помнишь, как письмо Гарри писал? – А-а-а! – словно моментально заскучав, протянул Рон и потянулся за очередной шарлоткой. Гермиона скрестила руки на груди и отвернулась от Рона. Гарри сделал вид, что ничего не заметил. Повисла неловкая пауза, которую лишь через некоторое время нарушила Джинни. – Ты к Слагхорну съездила? – спросила она у Гермионы. – Ой, я тоже хотел это спросить, – спохватился Гарри. – Нет, не выбралась, – ответила Гермиона и рассказала о «небольшой» (по её словам) услуге, которую она оказала Лавгудам. – Молодец! – похвалила Джинни. – Полумне и её отцу сейчас трудно… – Не фига было такую чушь писать! – буркнул Рон. Он явно на что-то надулся и все остальные, почувствовав это, начали ощущать ещё больший дискомфорт. – Что опять не так? – попыталась вырулить Гермиона. – Чего ты опять начинаешь? Рон, насупившись, молчал несколько секунд. – Ну? – словно щёлкнула кнутом Джинни. – Всё молчком! – наконец начал жаловаться Рон. – Всё тайком! Гермиона к Слагхорну за каким-то чёртом собирается, а я про это только сейчас узнаю... – Здрасьте, приехали!!! – возмутилась Гермиона. – Когда Гарри мне адрес Слагхорна прислал, кто мне его читал? Я что, к твоему гробу подхожу? Я даже не знаю, как его включать! – А я пробую, – попыталась вставить Джинни. Ей давно хотелось поделиться с Гермионой своим внезапно открывшимся интересом к этому маггловскому изобретению. Сейчас это оказалось бы как нельзя более кстати, так как могло бы даже разрядить обстановку. Но Рон не дал ей хотя бы слегка остудить постепенно накалявшуюся атмосферу. – Могла бы и сказать мне, зачем тебе адрес Слагхорна! – уже повышая голос, сказал он. – А ты спрашивал? – огрызнулась Гермиона. – Тебе вообще ничего не надо! Ничего не видишь, не слышишь и потом ни черта не помнишь! А я тебя, к твоему сведению, почти час просила прочитать послание Гарри. – К вашему сведению, мисс Грэйнджер, это называется «просмотреть почту»! – презрительно произнёс Рон и вдруг сделался похожим на Снэйпа, одолеваемого приступом самого дурного своего настроения. – Пошел ты со своей почтой! – заорала Гермиона. Джинни так вздрогнула, что стукнула коленкой о столешницу. Гарри испуганно посмотрел на неё и потихоньку накрыл её ладонь своей. – Пошел ты со своим компьютером, с машиной! Со всей этой своей маггловской... – и тут она ввернула такое слово, что все рты пооткрывали. Однако Рон быстрее остальных пришел в себя и, скривив отвратительнейшую рожу, прошипел: – С маггловской? Да кто бы говорил!.. Гермиона бросилась вон из комнаты. – Рон, ты – придурок! – оскалив зубы, прорычала Джинни, выскочила из-за стола и бросилась за убежавшей в кухню Гермионой. – ПРИДУРОК! – Рон, ты что себе, в самом деле, позволяешь? – голос Гарри напрягся, но он всё же попытался мирно выяснить, что произошло с его другом. – С каких это пор ты стал считать маггловское происхождение поводом для упрёков? Рон промолчал. У него был вид человека, больше всего на свете желающего спрятаться под стол. – Откуда такие настроения? – спросил Гарри. – И что дальше? Назовёшь Гермиону грязнокровкой? – Да ты-то хоть перестань! – Рон обхватил голову, потом аккуратно посмотрел в сторону кухни, откуда неслись голоса жалующейся Гермионы и успокаивающей её Джинни. – Если бы ты знал, как она меня достала! – опять повернувшись к Гарри, шепотом выдавил Рон. – Я так жалею, что затеял всё это... Он широко повёл руками, как бы показывая жестом, что имеет в виду эту квартиру, их общий с Гермионой дом и их планы создания семьи. – Но почему? – изумился Гарри. Он был ошеломлён и сбит с толку. Они с Джинни довольно часто бывали у Рона и Гермионы, те тоже наносили им визиты, но ни разу Гарри не заметил ни единого признака того, что любовь его друга трещит по швам. В этот момент Джинни на секунду возникла на пороге кухни, но только затем, чтобы с шумом захлопнуть дверь. – Я ей не нужен! – горько сказал Рон, бессмысленно глядя на захлопнувшуюся дверь. – И никогда не был по настоящему нужен! Просто её саму как девчонку практически никто в Хогвартсе не воспринимал, вот поэтому она – может даже автоматически – и выбрала неудачника, на которого тоже никто не претендовал. – Неудачника? – Гарри совсем растерялся. – Да чем тебе... – Вечно на вторых ролях! – зашипел Рон и, вскочив, заходил по комнате, время от времени бросая взгляды в сторону кухонной двери, из-за которой уже доносились всхлипывания. – Вечно в твоей тени! Прав был Волдеморт, когда мы уничтожали его крестраж в медальоне... – Ты что, совсем спятил? – глаза Гарри чуть не вылезли из орбит. Он с ужасом осознал, что слова, с которыми часть души Волдеморта, заключённая когда-то в крестраже, обращалась к Рону, засели в памяти его друга гораздо прочнее, чем можно было подумать. – Ты что несёшь? Рон резко повернулся к Гарри. Но в его лице не было злобы, скорее боль. – Ты всё знаешь, Гарри! – чуть ли не простонал он. – Ты всё это знаешь не хуже меня... Гарри недоуменно молчал наверно целую минуту (что само по себе было неправильно, учитывая последнюю реплику Рона) и наконец, произнёс: – Да мне никогда такое даже в голову не приходило! – Значит ты – дурак! Или лицемер... – Ну знаешь!.. В этот момент кухонная дверь с треском отворилась и вылетевшая оттуда Джинни, стремительно направилась к выходу из квартиры. – Гарри, мы уходим, – на ходу бросила она не терпящим возражений тоном. – Гермиона успокоилась, но ей нужно побыть одной. – А что нужно Рону? – спросил Рон убитым тоном, глядя куда-то в пространство. – Кто-нибудь поинтересуется? – Рону – мозгов побольше! – крикнула, не оборачиваясь, Джинни уже от входной двери. – Гарри, пошли! Гарри вскочил, метнулся к кухне, засунул туда голову и сказал: – Гермиона, пока! Извини что так... – Ничего, ничего... – послышался достаточно спокойный и ровный голос Гермионы. Гарри подошел к Рону и протянул руку. – Ну... давай! Извини, я так и не понял, что у вас происходит. Надеюсь, вы разберётесь. Рон ответил на рукопожатие и сказал: – Обязательно! Гарри даже удивился, что в голосе друга совершенно не было сарказма. Он решил, что вспышка прошла и теперь их с Гермионой не только можно, но и нужно оставить одних. Сейчас Рон пойдёт мириться – так сто раз было в Хогвартсе – и всё станет нормально. Да и Джинни сказала, что надо уйти, а она в таких вещах понимала гораздо лучше многих. Он догнал Джинни уже на улице. – Думаешь, это у них серьёзно? – Вряд ли, – пожала плечами Джинни. ¬– Так, небольшой кризис отношений. Вроде того, как мы полаялись на Рождество. – Очень на это надеюсь, – сказал Гарри и тут же замахал рукой показавшемуся из-за угла такси. А тем временем Рон, уже почти успокоившись, решил, что пора пойти к Гермионе и попытаться вдвоём забыть это досадное происшествие. Он поднялся и прошел в кухню. Гермионы там не было. Рон недоумённо огляделся – из кухни вела только одна дверь, и он был готов поклясться, что Гермиона через неё не выходила. – Гермиона! – на всякий случай позвал он, хотя и так уже понял, что она покинула дом, а лёгкий хлопок, которым обычно сопровождалась трансгрессия, был заглушен звуком закрывшейся за Гарри входной двери.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 18:05 | Сообщение # 7
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 4 ВИЗИТ К БЫВШЕМУ УЧИТЕЛЮ
Гермиона была так расстроена, что поначалу угодила совсем не туда, куда решила направиться. Местность была дикая, продуваемая ветрами и почти пустынная, лишь почти у самого горизонта торчали какие-то здания. Воздух был солёный, чувствовалось, что недалеко – морское побережье. Точно не Айпинг. Ветер подул в затылок, закинул завязанные в «хвост» волосы на лицо Гермионы и она вдруг заметила, что её локоны почему-то стали чуть короче. Видимо при трансгрессии случился расщеп ¬(первый в её жизни!), к счастью, испортивший лишь причёску. «Так не годится!» – решила Гермиона. – «Если так и дальше пойдёт, я и голову потеряю... Причём в прямом смысле слова!» Она немного прошлась, подышала воздухом, разительно отличающимся от лондонского удушливого смога, успокоилась, сосредоточилась и снова трансгрессировала. На этот раз более удачно. Она очутилась прямо у дорожного знака при въезде в город. Знак гласил: «Айпинг» и сообщал название улицы, в которую переходило сельское шоссе, соединяющее Айпинг с соседним городком. Гермиона не без радости обнаружила, что это та самая улица, на которой по утверждению Гарри теперь жил Гораций Слагхорн после окончательной отставки с поста декана факультета Слизерин и преподавателя зельеварения в Хогвартсе. До нужного дома пришлось пройтись пешком, но Гермиона об этом не пожалела: Айпинг был живописным местом, недаром сюда съезжались на этюды все начинающие пейзажисты с юга Англии. К тому же вдоль улицы росли липы, а Гермиона очень любила эти деревья и специально шла не торопясь, наслаждаясь запахом свежей, влажной листвы – видимо, утром в Айпинге прошел небольшой дождик. Редкие прохожие практически не обращали внимания на незнакомую девушку, и Гермиона без приключений добралась до нужного ей дома. С улицы дом Слагхорна нельзя было увидеть, так как ограда была довольно высокой, сплошь увитой плющом и диким виноградом, и представляла собой непроницаемую зелёную стену. Гермиона с трудом отыскала калитку, которая, как ей показалось, была не заперта. Минуту она в нерешительности потопталась на месте (всё-таки она прибыла без приглашения и даже без предупреждения), но всё-таки решилась и толкнула решетчатую дверцу, украшенную переплетающимися металлическими змеями. – Кто и зачем? – негромко, но внятно спросил непонятно откуда идущий голос, показавшийся Гермионе несколько механическим – словно тот, что объявляет станции в лондонской подземке. – Гермиона Грэйнджер, – представилась она. – Мне бы очень хотелось побеседовать с Горацием Слагхорном, у которого я училась в Хогвартсе семь лет назад. Не успела она договорить, как дверь одноэтажного домика, стоящего в глубине запущенного сада, отворилась, и на крылечко буквально выкатился пузатый старик с моржовыми усами. Он, видимо, был очень рад неожиданной гостье, так как, лучезарно улыбаясь, бросился ей навстречу, не обращая внимания на то, что одет, мягко говоря, по-домашнему: полы халата распахнулись, открыв ноги профессора, облаченные в нечто напоминающее маггловские спортивные штаны. – Мисс Грэйнджер! – завопил он. Наступив ногой на волочащийся пояс халата и едва не грохнувшись наземь, он наконец заметил неуместность своего наряда и поспешно запахнул халат. – Ой! Простите... Это так неожиданно... и приятно, что вы приехали! Схватив девушку под руку, он повёл её к дому, на ходу сообщая подробности своей теперешней жизни, совершенно не заботясь о том, интересуют ли они Гермиону. – Я искал уединения и покоя. Выбрал самый тихий уголок этого симпатичного городка и думал, что заживу в своё удовольствие, тихо, мирно. Но не поверите – соскучился меньше чем за месяц! Никогда не страдал от одиночества, а тут просто как на необитаемый остров попал, поговорить не с кем! – Но я слышала, что в Айпинге живёт очень много волшебников и колдуний, – заметила Гермиона. – Да, так и есть, – согласился Слагхорн. – Но это вовсе не значит, что здесь можно найти приятное общество. Например, Гэмфри из соседнего дома – обычный пьяница, спившийся практически сразу после окончания Хогвартса. А Холл, владелец гостиницы, со скуки так часто нарушал статут о секретности, что у него отобрали палочку. Теперь он развлекает народ рассказами о том, что в его гостинице во времена его прадеда жили духи, вселявшиеся в мебель, и останавливались невидимки. Я и сам ужасно скучаю, но до таких глупостей не дохожу. К тому же у меня как-то не очень получается общаться с магглами. Вот я всё чаще и подумываю о том, чтобы переехать в Лондон или вернуться в Хогвартс, к преподаванию. – Профессор МакГоннагалл вас бы с радостью приняла, – вежливо заметила Гермиона. – Да, наверно, – жмурясь как кот, довольно согласился Слагхорн. – Но вот лень никак не могу победить. Обленился последнее время, поэтому, наверно, и скучаю. Но стараюсь отвлекаться. Пишу статьи для всех наших научных и популярных журналов, а недавно закончил новую книгу. – Вот как? О чём книга? – осведомилась Гермиона. – Хотел пройтись по всем недостаточно освещённым до сих пор областям Тёмных Искусств, но потом решил остановиться конкретно на крестражах – это же совершенно непочатая область для исследования, ведь ещё ни одной книги на эту тему не было, кроме... Почему вы остановились, мисс Грэйнджер? Гермиона и правда остановилась и даже открыла рот от удивления. – Не может быть, – выдохнула она. – Этого просто не может быть! Ведь я приехала именно для того, чтобы поговорить с вами о крестражах. И пока он вёл её в свою гостиную, усаживал за стол и осведомлялся, не голодна ли она, Гермиона в подробностях рассказала Слагхорну о цели своего визита. Он одобрил затею с комментариями к книгам о приключениях Гарри, мимоходом похвалил дополнения Гермионы к «Истории Хогвартса», и пообещал, что обязательно купит её справочник по нумерологии. А потом, не откладывая дело в долгий ящик, начал рассказ о том, как по неосторожности указал Тому Риддлу один из ужаснейших путей к бессмертию и о том, как потом искупил эту свою ошибку, рассказав о своём проступке Гарри Поттеру. Гермиона слушала, делала пометки в блокноте и иногда задавала вопросы. Чем дальше углублялся Слагхорн в свои воспоминания, тем больше вопросов возникало, и Гермиона сама не заметила, как спросила Слагхорна о возможности создания случайного крестража. – А-а, – протянул Слагхорн, – вы тоже об этом слышали? – Конечно! Ведь Гарри и оказался последним крестражем Волдеморта, созданным случайно. – Нет-нет, – сказал Слагхорн. – Я говорил об одной загадочной истории, случившейся на этой неделе в Индии. – О той женщине, которая воскресила свою сестру из случайно созданного крестража? – уточнила Гермиона. – Да, об этом я тоже слышала. Вы знаете, как это получилось? – Пока нет, – ответил Слагхорн. – Но я намереваюсь в самое ближайшее время это выяснить. Взгляд Гермионы был красноречивее любого вопроса. – Дело в том, – доверительно сообщил Слагхорн, – что я довольно неплохо знаю отца этой женщины. И я собирался, когда скандал немного уляжется, побывать в Индии и попросить его устроить мне встречу с его дочерьми. – А он сам волшебник? – спросила Гермиона. – Да. – И дочери, разумеется, тоже? Слагхорн немного смутился. – Насколько я знаю, – сказал он, – он был женат два раза. И дочери у него от разных женщин. – Так они – сводные сёстры? – Совершенно верно. Мать старшей дочери была тамошней уроженкой, кажется даже из магглов... А вот насчёт младшей... ну, которая умерла, – прошептал он, ¬– я почти ничего не знаю. Кажется, её мать была цыганкой, но не из Индии, а откуда-то из Румынии или Венгрии. – Так она всё-таки человек? – спросила Гермиона. Слагхорн сразу понял, откуда ветер дует. – Вы, я вижу, даже в курсе этих странных слухов насчёт необычного происхождения этой девушки? Откуда вы-то это знаете? Насколько мне известно, эту информацию сразу засекретили. – Но ведь мы общаемся с Гарри. А его ведомство тоже привлекли, впопыхах подумав, что дело имеет отношение к Волдеморту. – Ну да, ну да, – задумчиво пробормотал Слагхорн. – Немного неосторожно со стороны Гарри... Э-э... Я всё-таки полагаю, что ничего необычного в её происхождении нет, хотя... То, что дело засекретили, связывают именно с этим. Непонятно. Его глаза замерли. Он смотрел на стол прямо перед собой и, казалось, что-то обдумывал, покручивая длинный ус. Наконец он поднял на Гермиону задумчивый взгляд и спросил: – А вы не хотели бы отправиться в Индию? – С вами? – восхищенно спросила Гермиона. – Да нет, – усмехнулся в усы Слагхорн. – В том-то и дело, что не со мной, а как бы… вместо меня. Просто я подумал: раз уж вы тоже увлеклись этой темой, может, вы и отправитесь на эту встречу с дочерьми моего знакомого? Я бы вас ему порекомендовал. А то мне уже довольно тяжело совершать такие дальние путешествия. – Но раз информация об этом деле настолько секретная, – проговорила Гермиона, понизив голос, – разве Министерство Магии и Совет Магов Индии не будут следить за тем, чтобы не было утечки? Разве мне разрешат расспрашивать их?.. – Официально ¬– нет, – тоже понизив голос, ответил Слагхорн. – Но вы же будете действовать как частное лицо. Если даже кто-то и спросит, зачем вы туда едете… Я думаю, что мы с господином Дроулом – так зовут моего знакомого – сможем придумать что-нибудь правдоподобное. А вы просто не станете афишировать, что едете встречаться с его дочерьми. Ну так как, согласны? – Я думаю, – лихорадочно соображая, произнесла Гермиона, – что всё это было бы замечательно… Только не в ближайшие дни. – А в ближайшие дни и не получится, – ответил Слагхорн. – Так как разбирательство ещё не закончено и они обе находятся под надзором Совета Магов Индии. Нет-нет, они не арестованы, – добавил он, правильно истолковав вопросительный взгляд Гермионы. – Ну и хорошо, – облегченно вздохнула Гермиона. – А то у меня ещё несколько незавершенных дел. Да и мне хотелось бы подготовиться к этой встрече, что-нибудь почитать о крестражах. – Читать-то особо нечего, – с сожалением заметил Слагхорн. – Я, правда, собрал воедино в своей работе практически всё что удалось найти или вспомнить… Хотите, сделаю вам копию? – Да, конечно. – Вот и славно, – сказал Слагхорн. Он достал из ящика стола книгу в зеленоватом кожаном переплёте, с помощью волшебной палочки создал копию и отдал её Гермионе. – Думаю, что, прочтя эту мою работу, вы сами поймёте, что именно надо порасспросить у этих сестёр, – сказал он. – В случае чего – свяжитесь со мной. – Хорошо, – ответила Гермиона. – Значит, я дам вам знать, когда всё утрясётся и вы тогда ориентируйтесь, когда вам удобнее будет подъехать. Мы организуем для вас прямой портал и мой знакомый будет вас ожидать со всеми необходимыми въездными документами, в том числе и с маггловскими на всякий случай. – И с маггловскими? – Да, ведь он уже давно служит в маггловском Министерстве иностранных дел. В Индии политика сближения с магглами принята почти десять лет назад. – Я и не знала, – призналась Гермиона. Она уже поднялась и собиралась попрощаться, но вдруг заметила на старинном секретере небольшую книжку без названия, на обложке которой была помещена фотография Снэйпа. – А это что такое? – поинтересовалась Гермиона. – А, это так, баловство… – замялся Слагхорн и даже слегка покраснел. – Я пытался написать биографию Северуса, но практически ничего о нём не узнал. То, что удалось собрать, даже с моими личными воспоминаниями о его школьных годах и с его собственными воспоминаниями, полученными мною от Гарри Поттера, на книгу явно не тянуло. К тому же многое из его воспоминаний Министерство Магии запретило предавать широкой огласке. Поэтому я в прошлом году кое-какие отрывки опубликовал в газетах, ну а это… – он смущённо ткнул пальцем в книжку. – Так… сделал себе экземпляр, чтобы посмотреть, как смотрелось бы. Глупо, да? Даже названия не придумал… – Можно я возьму почитать? – внезапно спросила Гермиона. Светлые брови Слагхорна взлетели вверх, но удивление быстро уступило место чувству благодарности и польщения. – Я вам лучше её тоже скопирую! На радостях, что нашел хоть одного читателя для своей никому не нужной работы, Слагхорн так засуетился в поисках волшебной палочки, что с трудом отыскал её в кармане собственного халата. Сделав копию своей самодельной книжки, он вручил её Гермионе, и та направилась к выходу. Тут выяснилось, что ни из дома, ни из сада Слагхорна трансгрессировать нельзя, так как на них наведены защитные чары. – Извините, старая привычка, – улыбнулся Слагхорн и хотел было временно снять чары, но Гермиона сказала, что не стоит этого делать, так как она всё равно хочет ещё раз пройтись по этому милому городку. – Ну, значит, я дам вам знать, – снова сказал Слагхорн, ведя её по саду. – Да-да, – кивнула Гермиона уже у калитки. – Но только посылайте сову. – А как я ещё с вами свяжусь? – выпучил глаза Слагхорн. – Я все эти маггловские телештуки на дух не переношу. Хотя вам они, наверно, более понятны и привычны. – Я их тоже разлюбила, – чуть мрачнее, чем надо было бы, сказала Гермиона и, попрощавшись со Слагхорном, направилась к выезду из города, откуда можно было бы спокойно и, не привлекая лишнего внимания, трансгрессировать.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 18:14 | Сообщение # 8
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 5 СОМНЕНИЯ
Ссора в субботу хорошенько прочистила мозги и Рону и Гермионе – они уже готовы были убить друг друга, но, выплеснув всё это во время скандала, остыли и пришли к выводу, что оба погорячились. Гермиона вернулась от Слагхорна с твёрдым намерением извиниться перед Роном за свою вспышку и была несказанно рада, когда Рон, увидев её, бросился к ней как щенок, наконец-то нашедший свою потерявшуюся хозяйку и запричитал: – Милая, милая, ну зачем ты так… Ну прости меня! Он стоял, растерявшийся, напуганный, его руки, болтавшиеся вдоль тела, иногда делали робкие движения в её сторону, словно он очень хотел, но никак не мог решиться обнять её. Тогда она сама обхватила его руками, прижалась к нему и, почувствовав лёгкий поцелуй в макушку, растаяла. Вспомнив, что именно так он когда-то в первый раз прикоснулся к ней губами, она зашептала что-то необыкновенно нежное… и бессвязное… …Убираясь на следующий день в квартире, она поняла, что Рон в ожидании её чуть с ума не сошел. Судя по грязным следам на коврах, накануне он весь вечер то выбегал в сад, то заглядывал во все комнаты, в надежде, что она потихоньку вернулась и просто не выходит к нему. Это лучше всяких слов (на которые Рон никогда не был мастером) говорило о том, что она ему по прежнему нужна, что он всё ещё любит её. Всё воскресенье он ходил за ней по пятам, помогал убирать и даже готовить. И компьютер включил только тогда, когда сама Гермиона предложила наконец-то посмотреть снятый магглами фильм об их приключениях. Они долго смеялись над тем как «они» выглядят на экране, хотя оба сошлись во мнении, что «Гарри» и «Рон» получились очень похожими на себя настоящих. «Гермиона» вызвала разногласия. – Какую-то уродку взяли! – возмущался Рон. – Ничего подобного! – улыбаясь, ответила Гермиона. – Очень даже симпатичная девочка. Польстили мне. – Ну уж нет, – насупился Рон. – Ты была гораздо лучше. – У меня в детстве такие страшные зубы были! – напомнила Гермиона. – Нормальные зубы! – совсем уж неудачно подлизнулся Рон, но Гермиона сочла за благо не обращать на эту нелепость особого внимания, прекрасно понимая, что это – всё равно максимум, на который способен её неуклюжий в комплиментах жених… Каждый появлявшийся на экране персонаж получал свою оценку. Правда, на «Дурслей» и «Стэна Шанпайка» они как-то вообще не обратили внимания. «Фадж», «мистер Уизли», «Джинни» и «Люпин» удовлетворили обоих (хотя Рон не удержался и заметил, что Джинни более конопатая), «миссис Уизли», «Фред», «Джордж» и «Нэвил» оказались «так себе». А вот «Дамблдор» их просто взбесил. – Вообще не похож! – в один голос закричали Рон и Гермиона и громко рассмеялись от этого совпадения, сгладившего их негативную реакцию на появление актёра, в котором не было ни величавости Дамблдора, ни светившейся в глазах мудрости. На экране бестолково жестикулировал хитроватый на вид старикашка, который без своей накладной бороды с куда большим успехом смог бы сыграть Наземникуса Флетчера, но уж никак не покойного директора Хогвартса. – Гарри говорит, что в первых фильмах Дамблдора играл другой актёр, – сообщил Рон. – И он был больше похож. – Зачем же его заменили? – спросила Гермиона. – Кажется, он тоже умер. Слово «тоже», несмотря на свою уместность, расстроило обоих. Чтобы сразу перекрыть поток нахлынувших горьких воспоминаний, Рон постарался несколько изменить направление разговора и спросил: – А интересно, кто и как подбирал актёров? – Я думаю, что Министерство в этом активно участвовало, помогало и консультировало, – ответила Гермиона. – Фактически ведь фильм снимали тоже по его заказу. – Почему реальных участников событий не приглашали для консультаций? – в голосе Рона прозвучала досада и даже обида. Гермиона в ответ лишь пожала плечами. К «Хагриду» они оба отнеслись скептически. Когда он во время пира поднялся во весь рост, чуть не перевернув стол, Рон даже фыркнул. – Не могли его нормального роста сделать что ли? – спросил он презрительно. – Да, в самом деле, – поддакнула Гермиона. – Смогли же они дементоров изобразить. Всё-таки эти компьютеры… В этот момент на экране возник Снэйп и оба инстинктивно схватили друг друга за руки. – Останови! – истошно завопила Гермиона. – Останови!!! Рон был так потрясён, что, не подумав, схватил волшебную палочку и запустил в монитор замораживающее заклинание. Экран тут же погас и Гермиона снова вышла из себя. – Я имела в виду – сделай паузу, идиот! – Чёрт! – выругался Рон. К счастью, монитор просто выключился, а не испортился. Рон перезапустил компьютер, нашел то самое злополучное место в фильме и сделал «стоп-кадр» в тот момент, когда «Снэйп» аплодировал «Люпину», вступавшему в должность учителя защиты от Тёмных Искусств... – Боже мой! – выдохнула Гермиона. – Да уж, – согласился Рон и, с трудом оторвавшись от экрана, покосился на зачарованную Гермиону. – Включать? – Да. Актёр, игравший Снэйпа, был удивительно похож на своего персонажа. Было видно, что он заметнее старше Снэйпа – так Снэйп должен был бы выглядеть лет в пятьдесят или даже в пятьдесят пять. И всё-таки сходство было просто поразительным! Те же чёрные, пронзающие насквозь глаза. Те же удивительно подвижные брови, способные лишь лёгким движением выдать целую гамму эмоций. Тот же крючковатый нос (Рон мимоходом заметил, что у Снэйпа он был чуть побольше). Те же бескровные губы, то кривящиеся в саркастической или злобной усмешке, то выплёвывающие колкие слова, насмешки, угрозы и оскорбления. Разумеется, над созданием нужного образа неплохо поработали гримёры – вряд ли актёр и в жизни был так же смертельно бледен и так же редко мыл голову (скорее всего, это был парик). И всё-таки основная заслуга принадлежала, безусловно, мастерству актёра. Правда, его глубокий и проникновенный голос был куда приятнее злобного карканья Снэйпа и практически не походил на оригинал, зато манера двигаться была передана весьма точно, словно актёр-маггл был лично знаком со Снэйпом и много с ним общался. Он идеально копировал его неповторимую походку, за которую профессора зельеварения постоянно сравнивали с нетопырём, его неторопливое, величавое скольжение по классу или по главному залу Хогвартса в сопровождении Дамблдора, его спокойное, машинальное перебирание пальцами сложенных на животе рук и молниеносные но в то же время удивительно плавные пассы руками в моменты орудования волшебной палочкой… – Невероятно! – время от времени произносила Гермиона и Рон либо говорил что-нибудь вроде «Ага» или «Точно» либо просто кивал головой, не отводя глаз от экрана. Фильм превратился в мрачный бенефис Снэйпа. Все остальные персонажи словно перестали существовать – они даже не заметили, что Анджелина Джонсон из команды Гриффиндора по квиддичу на экране почему-то оказалась негритянкой. Лишь где-то в середине фильма Гермиона вдруг ни с того ни с сего возмутилась: – Нэвилла прямо каким-то дурачком изобразили! А Рон встретил появление «Сириуса» одобрительным «Ага-а!». Однако Гермиона в ответ на это безразлично пожала плечами. Но когда крыса Короста превратилась в «Питера Петтигрю», оба издали такой звук, словно, набрав в рот воды, прыскают её в лицо потерявшему сознание человеку, пытаясь привести его в чувство. Больше никого и ничего не комментировали и не обсуждали. Такое необычное напоминание о Снэйпе почему-то выбило обоих из колеи. Особенно их смутила сцена, где «Снэйп» заслоняет «их» от переродившегося в чудовище Люпина ¬– на самом деле такого не было, так как Снэйп, оглушенный в Визжащей хижине, очнулся уже после того, как оборотень убежал в глубь Запретного леса. Но, зная теперь, кем на самом деле был Снэйп, Рон и Гермиона невольно подумали, что он, скорее всего, повёл бы себя в этой ситуации именно так, как было показано в фильме… Они с трудом заставили себя досмотреть фильм до конца и, практически не перекинувшись больше ни словом, легли спать.
* * *
Слагхорн прислал сову только через неделю. В течение этого времени Гермиона очень много думала о Снэйпе. После просмотра фильма на неё нахлынула новая волна интереса к этому загадочному, неоднозначному человеку, которого все они считали своим заклятым врагом, а выяснилось, что он целых семь лет только и делал, что приглядывал за ними, выручал их из неприятностей и даже спасал их жизни… И, словно пытаясь отгородиться от этой несправедливости, в которой она принимала самое деятельное участие, Гермиона попыталась переложить вину на кого-нибудь другого. Она стала всё чаще припоминать, как постоянно указывала Рону и Гарри, обвинявшим Снэйпа во всех смертных грехах, на то, что сам Дамблдор полностью доверяет профессору зельеварения. Но нелепая попытка самооправдания с треском провалилась – Гермиона прекрасно осознавала, что, учась в Хогвартсе, ненавидела Снэйпа ничуть не меньше остальных. Поэтому всё кончилось тем, что она просто стала опять беспричинно нападать на Рона по любому поводу. Тот снова зачастил в гараж – от греха подальше – и Гермиона, ничуть уже об этом не сожалея, с головой опустилась в исследование, направленное на то, чтобы побольше узнать о личности Снэйпа. Она возлагала большие надежды на рукопись Слагхорна, но ничего нового из неё не почерпнула. Слагхорн был в своём репертуаре: в своём «исследовании» основной упор сделал на личные заслуги в деле воспитания и обучения Северуса Снэйпа, будущего героя магического сообщества. Например, целая глава была посвящена тому, как Снэйп, учась только на третьем курсе, открыл способ восстановления свернувшейся драконьей крови. Слагхорн не без гордости сообщал, что умудренные знаниями и опытом зельевары всего мира столетиями бились над этой проблемой, а разрешил её его ученик. Вообще в этой главе словосочетание «мой ученик» встречалось чаще, чем во всех остальных главах вместе взятых – видимо Слагхорн особенно гордился этим достижением Снэйпа, постигавшего зельеварение под его руководством. Было и несколько других интересных фактов, до этого момента неизвестных Гермионе. Например, она не знала, что очень многие официально зарегистрированные «бытовые» заклинания, которые все волшебники использовали по несколько раз на дню, были разработаны либо усовершенствованы Снэйпом. Кто бы мог подумать, что грозный профессор зельеварения, увлекавшийся Тёмными Искусствами, в какой-то момент своей жизни всерьёз озадачился проблемой очистки столового серебра? Впрочем, его заклинание «Пураргентум» можно было бы с таким же успехом использовать для подготовки какого-нибудь Тёмного ритуала, в котором использовался серебряный кинжал или жертвенный кубок из серебра… Несчётное количество ядов, противоядий, снадобий и зелий, в том числе усовершенствованная сыворотка правды и принципиально новое волчье противоядие – всё это было заслугами их преподавателя, привившего им стойкое отвращение к зельеварению. А в год поступления Гарри, Рона и Гермионы в Хогвартс Снэйп, оказывается, подавал заявку на членство в Везингамот, верховный суд чародеев, но не набрал достаточного количества голосов в свою поддержку. Слагхорн уверял, что Снэйп был только рад такому исходу дела, так как подал заявку лишь потому, что уступил настоятельной просьбе Дамблдора. «Интересно, ¬– подумала Гермиона, – зачем Дамблдору так понадобилось, чтобы Снэйп был в Везингамоте? Может быть, он проталкивал туда как можно больше своих людей, чтобы придуманные им законы без помех проходили голосование?..» Из записей Снэйпа, найденных после его смерти (Слагхорн помогал министерской комиссии разбирать эти бумаги), также следовало, что в 1996 году ему удалось сварить зелье, создающее эффект мощнейшей окклюменции даже у волшебника, совершенно ею не владеющего. Гермиона сразу поняла, что Снэйп готовил его не для себя, а хотел напоить им Гарри, после того как убедился в тщетности своих попыток обучить его окклюменции. О семье Снэйпа Слагхорн сообщал лишь то, что Гермиона и так уже знала из воспоминаний профессора, описанных Гарри, и из фактов, которые она почерпнула, когда ещё в конце шестого курса пыталась выяснить, кто такой Принц-полукровка и случайно наткнулась на имя его матери – Эйлин Принц. Про неё было хоть что-то известно, но только благодаря тому, что о ней в своё время написали и в «Пророке», и в «Спортивном листке» и в «Магическом образовании», так как в Хогвартсе она возглавляла команду по игре в плюй-камни, выигравшей много призов, в том числе и международных. Однако Эйлин не стала делать из этого карьеру и сразу по окончании Хогвартса о ней забыли. После этого газеты лишь трижды помещали о ней небольшие заметки: когда она вышла замуж за отца Снэйпа, когда родила сына и когда внезапно скончалась, немного не дожив до окончания Северусом Хогвартса. Про Снэйпа-старшего вообще ничего не было известно, кроме того, что он был магглом, имел какое-то отношение к стекольной фабрике в Крэдли-Хит и почти сразу после смерти жены уехал в Америку. Слагхорн был в курсе этого потому, что один из его бывших учеников, ставший главой бирмингемского отделения комиссии по контактам с магглами, лично помогал Северусу доказать его права на дом на Спиннерз-энд-драйв, брошенный Тобиасом Снэйпом. О личной жизни Снэйпа не было практически ничего! Была какая-то нелепая, ничем не подтверждённая история о сокурснице Снэйпа по имени Лидия Дэвидсон, которая была влюблена в него до беспамятства и, не встретив ответного чувства, покинула Хогвартс на седьмом курсе, не доучившись всего полгода. А уж сообщение о том, что совсем ещё юный Снэйп на свадьбе Малфоев выказывал знаки более чем расположения Беллатрисе Лестрэйндж, показалось Гермионе совсем чудовищным и высосанным из пальца утверждением. О Лили Поттер не было ни слова – Гарри не дал Слагхорну посмотреть воспоминания, касающиеся любви Снэйпа к его матери. И это лишний раз убедило Гермиону в том, что Слагхорн видел (а впоследствии описывал) только то, что сам хотел видеть. Северус и Лили были знакомы с детства, первые несколько лет в Хогвартсе они много времени проводили вместе, не смотря на то, что учились на разных факультетах – разве можно было не заметить их взаимного притяжения? И как можно было не понять, что основная вражда между Снэйпом и отцом Гарри (а об этом Слагхорн писал много) развернулась именно из-за Лили?! Короче, рукопись Слагхорна содержала не намного больше информации, чем удалось собрать Гермионе для статьи о Снэйпе год назад. Рассердившись, она стала ругать Слагхорна на чём свет стоит и только сейчас внезапно вспомнила о том, что тот дал ей две книги, из которых воспоминания о Снэйпе были скорее необязательным приложением к основной теме их взаимного интереса. Быстро пролистав книгу Слагхорна о крестражах, Гермиона пришла к выводу, что на неё тоже не стоит тратить время. Это было не научное исследование, а скорее размышление на тему того, насколько аморально и даже преступно использовать крестражи. Надо же, какое открытие! Как будто кто-то в этом сомневается – ведь в процессе создания крестража нужно как минимум совершить убийство! Гермиона рассчитывала узнать, когда и кем были изобретены крестражи, сколько зафиксировано случаев их использования, были ли какие-то необычные последствия их применения и тому подобное. Но ничего этого в книге не было. Кроме размышлений об этической стороне дела, Слагхорн включил явно списанное откуда-то описание ритуала создания крестража, способы его сокрытия и защиты, а также невнятное изложение того, как его активизировать в случае внезапной смерти создателя. Довольно много места было уделено крестражам Волдеморта, но Слагхорн ходил вокруг да около, давая какие-то неконкретные комментарии по поводу того, насколько рискованно было разрывать душу несколько раз и насколько неразумно было использовать магические реликвии или живое существо для создания крестража. А про Невольный крестраж (которым оказался Гарри) вообще написал пару абзацев, смысл которых сводился к тому, что это «удивительнейший случай». Окончив столь поверхностное ознакомление с работой Слагхорна, Гермиона гораздо больше внимания уделила изучению переплёта и пришла к выводу, что это «издание» ¬– тоже самодельное, просто горе-автор потрудился над ним чуть старательнее, чем над писаниной о Снэйпе. Разумеется, такое исследование о крестражах никто не стал бы выпускать! И вовсе не потому, что тема была столь щекотливой и даже запретной, а потому, что книга никуда не годилась и оставляла открытыми все те вопросы, на которые автор пытался ею же и ответить. Гермиона невольно подумала, что именно это и имел в виду Слагхорн, сказав, что «прочтя эту мою работу, вы сами поймёте, что именно надо порасспросить у этих сестёр». И пришла к выводу, что обленившийся старикашка захотел, чтобы она выполнила за него всю работу, так как «расспрашивать» надо было практически ОБО ВСЁМ, с самого начала и до конца! А потом, естественно, рассказать ему. Ага, нашел дурочку! Так она с ним и поделилась! Гермиона вдруг пришла в ярость и пообещала самой себе, что даже если узнает о крестражах всё до мельчайших подробностей – Слагхорну ничего не расскажет, сославшись на то, что с ней отказались говорить на эту тему. «Пустозвон!» – вынесла свой окончательный приговор Гермиона и засомневалась: а стоит ли вообще ввязываться в это дело? Наобещать Слагхорн мог всё что угодно. А вдруг он на самом деле вообще не в курсе того, что за история произошла в Индии и посылает Гермиону в качестве разведчика? И если её прямо на том конце портала будут ждать индийские мракоборцы? Но уже завертевшееся дело, подогреваемое извечным стремлением Гермионы к новым знаниям, не давало ей покоя. Разнервничавшись, она не удержалась и, накануне поездки навестив Гарри в управлении мракоборцев, рассказала ему о сложившейся ситуации. Он не очень удивился всей этой истории, зная любознательность Гермионы, но поразился тому, что она, буквально одержимая страстью придерживаться всех существующих правил, вдруг замахнулась на засекреченную Министерством информацию. – У тебя могут быть неприятности, – предупредил он. – Я ведь даже не могу тебя проинструктировать по поводу того, кто взял это дело под контроль и от кого тебе в случае чего лучше держаться подальше. Я могу только уточнить – действительно ли Слагхорн официально зарегистрирует для тебя портал и куда именно он тебя перебросит. – Слагхорн пообещал, что этот самый господин Дроул всё устроит как надо, – ответила Гермиона с надеждой. – Очень на это надеюсь, – мрачно сказал Гарри. – Да перестань ты! – махнула рукой Гермиона. – Не в Азкабан же меня посадят за то, что я просто расспрошу… – Гермиона! Ещё раз тебе говорю: я тоже не знаю что там на самом деле произошло, кто и почему всё засекретил… И, в конце концов, не забывай – ты собираешься расспрашивать о крестражах! Это не просто Тёмные, это Темнейшие Искусства! – Я знаю, – обреченно сказала Гермиона. Разговор с Гарри практически убедил её отказаться от поездки. В конце концов, зачем ей всё это? Материал для биографии Гарри она уже собрала – ведь ей надо было только уточнить детали разговора Слагхорна с Гарри о крестражах, и она это уже сделала. Но что-то не давало ей покоя. И это была не только обычная для неё жажда знаний – какое-то неясное чувство заставляло её думать, что путешествие в Индию многое в её жизни поставит на своё место… Но как? И что именно? Что в её жизни, в конце концов, было не так? Ведь если бы не их хрупкие, продолжавшие постепенно разваливаться отношения с Роном, она была бы вполне довольна своей судьбой… А может быть, Гермиона просто предчувствует, что это путешествие затянется по независимым от неё причинам и временная разлука пойдёт им с Роном на пользу? Последняя неделя прошла относительно мирно, но это ничего не значит – это сделала их последняя ссора в ту субботу, когда приезжали Гарри и Джинни. Ссоры иногда помогают переосмыслить и спасти отношения... Так может, теперь настало время и расстаться ненадолго? Говорят, что это тоже помогает…
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 18:23 | Сообщение # 9
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 6 ДЕМОН В ЖЕНСКОМ ОБЛИЧЬЕ
По официальной версии, Гермиона везла господину Дроулу одну очень ценную и редкую книгу, которую Слагхорн взял у него почитать во время своего последнего визита. На случай лишних вопросов, они условились объяснять это тем, что Слагхорн не решается доверить почте такой риритет, а сам для путешествия в Индию уже староват. Мистер же Дроул, разрываясь между должностями маггловского дипломата и главы городского сообщества магов, никак не может выкроить время для визита. Впрочем, всё это было не так уж далеко от истины, так что никакого обмана тут не было. Просто Гермиона не должна была рассказывать о дополнительной цели своей поездки. В назначенный день Гермиона явилась к Слагхорну. На этот раз она смогла трансгрессировать прямо в его дом в Айпинге, с которого он по такому случаю снял все защитные чары и заклятия. Специально заказанный им в Отделе магического транспорта портал (небольшой медный кубок) был уже готов, оставалось только активизировать его. Слагхорн сделал несколько пассов волшебной палочкой, пробормотал заклинание и, отойдя в сторону, сделал Гермионе приглашающий жест. – Удачи, – сказал он. Портал слегка задрожал и стал постепенно наливаться светло-голубым сиянием. Гермиона подождала, пока оно усилилось до рези в глазах и крепко ухватилась за ножку кубка… Секунду спустя она ощутила не очень приятный рывок в районе солнечного сплетения, гостиная Слагхорна скомкалась, словно скатерть, которую грубо сорвали со стола, и Гермиона понеслась сквозь неведомое, абсолютно пустое пространство. Яркий свет слепил глаза, дыхание спёрло, но к счастью полёт длился недолго. Уже через несколько мгновений незнакомый, но вполне реальный пейзаж развернулся как свиток перед её глазами, сияние ослабло, полёт затормозился. Гермиона медленно опустилась на покрытую мягкой травой площадку позади какого-то здания. Окружавшие площадку пальмы росли так плотно друг к другу и были так переплетены лианами и разными ползучими растениями, что кроме них, одной из стен здания и неба над головой больше ничего не было видно. Гермиона редко пользовалась порталами, потому что неважно чувствовала себя после подобных перелётов. Вот и сейчас она вдруг ощутила, что её обволакивает какая-то невероятная жара, но почти сразу сообразила, что это вовсе не неприятное последствие путешествия через портал, а душный, раскалённый солнцем воздух местности в которую она переместилась – юго-восток Индии, почти на экваторе. Когда она немного пришла в себя, то заметила, что возле двери, ведущей в здание, стоят двое мужчин и машут ей руками, приглашая подойти. Сделав несколько шагов, Гермиона обнаружила, что вполне уверенно держится на ногах и направилась к встречающим её мужчинам. – Мисс Грэйнджер? – спросил тот, что был повыше и одет в маггловский европейский костюм, хотя по лицу его сразу было понятно, что он уроженец Индии. Гермиона сразу решила, что это и есть мистер Дроул. – Мистер Дроул… – хотела она поприветствовать его, но он вежливо покачал головой. – Нет-нет, я не мистер Дроул... – Господин Дроул не мог встречать вас лично, – слегка коверкая английскую речь, влез в разговор второй, маленький пожилой коротышка в более традиционном индийском костюме и даже в чалме. Гермионе он сразу не понравился, так как очень критически и даже с каким-то подозрением разглядывал её маленькими, заплывшими глазками. Клочковатая бородёнка, росшая почему-то не на подбородке, а скорее под ним, тоже не придавала ему обаяния. – Прошу вас проходить в управление для стандартной регистрации, – механически продекламировал он и устремился в дверь. – Да-да, – словно компенсируя неприветливость своего напарника, мягко проговорил высокий, мило улыбаясь. – Мистер Дроул оформил на вас все документы, но вы должны пройти проверку на наличие запретных артефактов. Таков порядок, – добавил он голосом, в котором послышалась извиняющаяся нотка. Он провёл её в здание, которое внутри оказалось очень похожим на уменьшенную копию зала регистрации в аэропорту Хитроу. Только людей почти не было. У противоположной стеклянной стены с несколькими дверями со скучающим видом стояли трое людей, одетых в форму, напоминавшую форму индийских полицейских – бежевые брюки и рубашка с короткими рукавами и многочисленными карманами. В центре зала какой-то очень смуглый толстяк в огромном берете с петушиными перьями рылся в своём чемодане и что-то громко доказывал стоящей рядом с ним женщине, в руках которой была папка для бумаг. У самой двери, через которую вошли Гермиона и её сопровождающий, был установлен невероятной длины письменный стол с огромным количеством выдвижных ящиков, а рядом с ним – каменная арка, на полукруглом своде которой были вырезаны какие-то индийские письмена. Возле стола и арки суетились несколько человек, включая и убежавшего вперёд коротышку, который теперь нетерпеливо поглядывал на Гермиону. Когда же она подошла, он довольно бесцеремонно ткнул в неё пальцем и загундел, обращаясь к одному из своих коллег, по виду – европейцу: – Мисс... Эрмайон Грэнжер из Великобритании, Лондон... – Гермиона Грэйнджер, – поправила Гермиона. Коротышка бросил на неё далёкий от дружелюбности взгляд и продолжал, нелепо коверкая бюрократические выражения: – Совершеннолетняя. Путешествует одиноко. Цель визита – личная доставка редкостного издания «Древних индийских зелий» господину Рáману Дроулу. Палочка взята под учёт. Все соответственные документы приложены. – Сказав всё это, он обратился к остальным своим коллегам на неизвестном Гермионе языке, однако она как-то сразу поняла, что он говорит им всё то же самое. Таможенник с длинными закрученными усами вытянул руку в сторону письменного стола и один из ящиков, резко выдвинувшись, выбросил ему прямо в ладонь небольшую пачку бумаг. «Ого!» – изумилась про себя Гермиона – она впервые видела, чтобы кто-нибудь использовал манящие чары невербально, то есть, не произнося их вслух. Усатый между тем просмотрел прилетевшие к нему документы и передал их европейцу. Того больше всего заинтересовал один из документов – он разглядывал его минуты три, пару раз удивлённо вскидывал брови и Гермиона много бы дала, чтобы узнать, что там написано. Наконец он внимательно посмотрел на саму Гермиону и спросил: – Вы имеете при себе какие-нибудь запретные артефакты? – Нет, – ответила Гермиона. – Будьте добры, пройдите через арку. Гермиона прошла через арку и с удивлением почувствовала ледяной холод, дунувший ей в лицо в тот момент, когда она проходила под каменным сводом. – Спасибо, – сказал европеец. – Теперь, пожалуйста, положите на стол книгу, которую вы везёте и ваше кольцо. – Кольцо? – невольно переспросила Гермиона, но покорно сняла с пальца кольцо, подаренное ей Роном в день помолвки, и положила его на стол. Потом достала из дорожной сумки книгу и положила её радом с кольцом. Европеец достал волшебную палочку и прикоснулся ею сначала к книге, потом к кольцу. – Нет, ничего особенного, просто очень древние, – сказал он коротышке, напряженно наблюдавшему за его манипуляциями. Тот не замедлил перевести резюме своим коллегам и их лица вдруг сделались почти разочарованными. – Это кольцо, – обратился европеец к Гермионе, – оно давно у вас? – Чуть больше года. Это семейная реликвия семейства Уизли. – И не только. Этим кольцом до Уизли владел род Блэков, а до них – Локсли. Вы знали об этом? – Нет, – растерялась Гермиона. – Это запретный артефакт? – Ну что вы! – довольно дружелюбно улыбнулся европеец, жестом показывая Гермионе, что она может забрать и кольцо и книгу. – Просто я подумал, что вам будет небезынтересно узнать побольше об этой вещице. – Э-э... спасибо, – всё так же растерянно пролепетала Гермиона, надевая кольцо на палец и убирая книгу обратно в сумку. – Вот ваш временный паспорт, – проговорил коротышка, вручая Гермионе маленькую синюю книжицу. – Поскольку вам присвоили статус «гость», вам нет разрешения трансгрессировать без сопровождения. Господин Дроул выразил желание быть вашим сопровождением, но к нему вас доставит наш сотрудник, господин Патил. Державшийся всё это время где-то сзади высокий мужчина, встретивший Гермиону на площадке, снова приблизился и слегка поклонился. – Маггловский паспорт вам передаст господин Дроул, – сказал коротышка и тут же потерял к Гермионе интерес. – Пройдёмте, – всё так же мягко предложил высокий и повёл её через зал к стеклянным дверям. – Простите, – спросила Гермиона. – Вы не родственник сестёр Патил, шесть лет назад закончивших английскую школу чародейства Хогвартс – Парвати и… и… Она внезапно обнаружила, что не помнит, как звали вторую сестру Патил. Что, в общем, не очень её удивило – ведь близняшка Парвати училась на другом факультете и Гермиона с ней мало общалась. А после Хогвартса обе сестры уехали в Индию и больше о них никто ничего не слышал. – Боюсь что нет, – ответил господин Патил. – Если только очень дальний родственник, настолько дальний, что даже не знаю о своём родстве с этими, безусловно, очень милыми барышнями. Впрочем, в Индии фамилия Патил – очень распространённая... Когда они дошли до центра зала и поравнялись с толстяком, всё ещё сражающимся со своим чемоданом, Патил достал волшебную палочку и сказал: – Вам придётся взять меня за руку. – Охотно, – ответила Гермиона и ухватилась пальцами за его запястье. – Готова. В следующую секунду она почувствовала, словно её протягивают внутри тонкого резинового шланга – ощущение не менее отвратительное, чем путешествие через портал. Стиснув ещё сильнее запястье Патила, она мужественно вытерпела эту длившуюся секунды муку и тут же обнаружила, что они оказались посреди великолепнейшего сада, полного экзотических растений и пёстрых птиц. Узенькие, мощёные бежевым мрамором дорожки создавали впечатление тропинок и не нарушали ландшафта, казавшегося девственными джунглями. Несколько не к месту смотрелись два небольших фонтанчика в виде плоских чаш на массивных ножках, но выполнены они был так искусно, что тоже радовали взгляд. – Ну, вот мы и прибыли, – сказал Патил. – Здесь я вас покину, оставив на попечении Ратны, домохозяйки господина Дроула. Не бойтесь, она прекрасно говорит по-английски… Хотя, правильнее было бы сказать, что она говорит только по-английски, так как родилась и практически всю жизнь прожила в Лондоне. Ратна! – позвал он и стал вглядываться куда-то в глубину сада. Потом снова повернулся к Гермионе. – Честно говоря, не представляю, что должно было случиться, чтобы господин Дроул не смог встретить гостью, которую так ждал. Надеюсь, он и сам скоро засвидетельствует вам своё почтение. – Огромное вам спасибо! – поблагодарила Гермиона, но глаза её погрустнели. Ей почему-то не хотелось, чтобы её спутник вот так сразу уходил. – Не стоит, – ответил Патил. – Это моя работа. Впрочем, сегодня она доставила мне больше удовольствия, чем обычно… Ратна! – снова позвал он. Через некоторое время на его крик откуда-то из глубины сада прибежала пожилая женщина-индианка. Её лицо было довольно приятным, но в глазах почему-то метался ужас. Не смотря на смуглую кожу, можно было догадаться, что сейчас она бледнее чем обычно. – Ах, это ты, Ранджид… – глухо произнесла она, и у Гермионы сложилось ощущение, будто женщина только что плакала – голос был чуть хрипловатым и слегка дрожал. – Что случилась, Ратна? – Патил шагнул ей навстречу и встревожено взял за плечи. – Что? Слёзы и в самом деле брызнули из глаз Ратны и она еле выговорила, так что Гермиона едва разобрала слова: – Она... опять... сбежала... – О, нет! Когда? – Минут десять назад. Никто её не остановил... Я... я не понимаю, куда они все делись?.. Она резко замолчала и покосилась на Гермиону. Патил ухватил Гермиону за рукав и деликатно, но настойчиво потащил к тому месту, на которое они трансгрессировали пару минут назад. – Боюсь, мисс Грэйнджер, что теперь ваш визит надолго не затянется и вам не удастся встретиться с господином Дроулом. Вам придётся отдать книгу Ратне – она потом передаст её господину Дроулу – и немедленно трансгрессировать со мной обратно… – С каких это пор мракоборцы начали командовать в моём доме? – раздался невероятно грубый женский голос и Гермиона, подпрыгнув от неожиданности, обернулась. Возле одного из фонтанчиков с величавым видом стояла индианка лет тридцати, громадного роста – больше шести футов, с растрёпанной гривой иссиня-чёрных волос и огромными блестящими глазами, злобно смотревшими из-под широких, почти сросшихся бровей. Она была одета в странного фасона мешковатые штаны нелепого розового цвета и тёмно-синюю футболку с изображением австралийского флага – довольно необычный наряд для индианки. В левой ноздре поблёскивало маленькое колечко, уши украшали массивные золотые квадратные серьги с «бахромой». Увидев эту женщину, Ратна ещё сильнее побледнела и бросилась прочь. Гермиона, от неожиданности отступив в сторону, только сейчас увидела в проём между деревьями смутно видневшееся белое двухэтажное (как ей показалось) здание с плоской крышей. К нему, по всей видимости, и бросилась Ратна. Патил проводил Ратну взглядом и снова обернулся к женщине. –– Начнём с того, что это дом твоего отца, а не твой, – сказал он, и в его голосе вдруг послышалась жесткость, удивившая Гермиону. – Помогла-таки ей сбежать? – Не твоего ума дела! – проскрежетала женщина и двинулась в их сторону. Она была так грозна, что, казалось, земля вздрагивает от каждого её шага. – Поменьше болтай – за болтовню даже в вашем дурацком Совете по головке не погладят. Она добавила несколько слов на незнакомом языке, потом сверкнула глазами в сторону Гермионы и подошла к ней так близко, что Гермиона смогла разглядеть на одной из её серёг латинскую букву «L». – Это вы привезли книгу? Как несколько секунд назад Гермиона удивилась, услышав стальные нотки в голосе Патила, также и сейчас она удивилась тому, насколько спокойным и даже мягким голосом женщина задала ей этот вопрос. – Д-да, – только и смогла вымолвить она в ответ. – Хорошо. Пройдёмте в дом, – предложила женщина, напугав Гермиону перспективой идти куда либо с такой фурией. – Нет, Лакша! – возразил Патил. – Ты прекрасно знаешь, что вам пока запрещены любые контакты. Мисс Грэйнджер сейчас отдаст книгу твоего отца и немедленно отправится обратно! При сложившихся обстоятельствах… – Пошел вон! – чётко выговорила Лакша, почти даже не обернувшись в его сторону. Она с любопытством разглядывала Гермиону, и той вдруг больше всего на свете захотелось, чтобы каким-нибудь чудесным образом оказалось, что она на самом деле и слово-то такого никогда не слышала – Индия. Она инстинктивно мяла свою дорожную сумку, пытаясь нащупать сквозь ткань волшебную палочку. – Твоему отцу не нужны неприятности, – заметил Патил, – да и тебе тоже! Хочешь, чтобы опять приехали мракоборцы? – И посмотрим, чем это опять закончится! – полные губы скривились в язвительной, саркастической усмешке, достойной Снэйпа. – Убирайся! Патил действительно попятился. – Пожалуйста... – залепетала Гермиона. – Мне... Мне и в самом деле нужно как можно быстрее вернуться домой. Так что я, пожалуй, пойду с господином Патилом. Вот книга... – И она полезла в сумку. – Вам здесь нечего бояться, – проговорила Лакша. – Если мой отец пригласил вас – можете считать, что это всё равно как если бы он дал гарантию вашей полной безопасности. – Но здесь у вас... что-то случилось... В этот момент за спиной Гермионы что-то потихоньку хлопнуло и она поняла, что Патил трансгрессировал, оставив её один на один с этим демоном. – Случилось? – Лакша даже хохотнула. – Просто моя сестра, несмотря на запрет Совета Магов, на некоторое время покинула этот дом. Тоже мне, случилось! – А вы... Вы – дочь мистера Дроула? Лакша кивнула. – С-с-старшая? – с надеждой еле выговорила Гермиона. Улыбка сползла с лица Лакши. – Оставьте это! – чуть ли не прикрикнула она. – Если вы считаете, что вам предстоит разговор с инферналом или что-нибудь вроде этого – у нас ничего не получится. Она нахмурилась и мрачно посмотрела в ту сторону сада, где несколько секунд назад исчез Патил. – У нас мало времени, – мрачно произнесла она. – Решайте: либо вы немедленно трансгрессируете со мной подальше отсюда и узнаёте всё то, ради чего приехали, либо не более чем через пару минут отправитесь восвояси, несолоно хлебавши – об этом позаботятся мракоборцы, которые очень скоро нагрянут сюда. – Я согласна, – сама не зная почему, ответила Гермиона. Лакша протянула Гермионе руку и та безрассудно ухватилась за неё…
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 18:36 | Сообщение # 10
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 7 ЗАГОВОР
Её снова протащило по узкой кишке сократившегося по волшебству пространства и выбросило в какую-то мрачную комнату с наполовину зашторенными окнами. Появившаяся вместе с Гермионой Лакша, тут же отпустила её руку и, подойдя к окну, поправила шторы, окончательно перекрыв доступ света в комнату. Что-то беззвучно полыхнуло и нескольких свечей, стоящих на столе в старинном канделябре, неярко осветили комнату. Когда глаза Гермионы привыкли к воцарившемуся полумраку, она увидела, что комната обставлена на старинный маггловский манер – мебель была сплошь европейской и антикварной, камин и рамы картин – несколько вычурными, обои украшены изображениями чего-то сильно напоминавшего геральдические лилии. Обивка на двух громадных креслах была тёмной, с причудливым готическим узором. В огромных цветочных горшках из чёрного камня, стоящих по бокам от окна, были устроены настоящие клумбы гиацинтов, казавшихся в полумраке комнаты не то тёмно-фиолетовыми, не то вовсе чёрными – Гермиона ничего подобного никогда не видела и поэтому несколько секунд внимательно рассматривала эти удивительные цветы. На старинных корешках книг, стоявших в шкафу, взгляд Гермионы также задержался чуть дольше, чем на всём остальном. Она пожалела, что в полутьме не может различить названий… Несмотря на то, что в каждом углу комнаты было прикреплено по канделябру, Лакша зажгла свечи только в том, который стоял на столе, покрытом тёмно-красной парчой. Только сейчас Гермиона заметила сидевшую за столом девочку, рисовавшую цветы на полях лежавшей перед ней раскрытой книги. Судя по росту, ей было лет десять, если не меньше. Она была необыкновенно худа даже для ребёнка. Косматые чёрные волосы, свисавшие до самого стола, скрывали её лицо. Казалось, ни появление Лакши и Гермионы, ни перемена освещения её не потревожили и не заинтересовали – она даже не подняла лица, а напротив, лишь сильнее уткнувшись носом в книгу, продолжала невозмутимо выводить свои каракули, смешно болтая ногами, не достающими до пола. «Может, это и есть её сестра?» – подумала Гермиона, но тут же осеклась. – «Не может быть! Да она ей в дочери годится! Наверно, это её дочь…» Впрочем, оглядев девочку повнимательней, Гермиона усомнилась и в этой своей догадке. Во-первых, кожа девочки была светлой, даже бледноватой, в отличие от смуглой, с краснованым отливом кожи Лакши. Во-вторых, нелепая одежда Лакши с головой выдавала то, что она не в ладах с маггловскими представлениями о моде. Девочка же была одета безупречно, как стопроцентный маггл – синие джинсы, кроссовки и рубашка с короткими рукавами и широкими красно-белыми полосами, на кармашке рубашки даже был вышит какой-то модный лейбл. Вряд ли столь безвкусно одевающаяся мать могла бы так безупречно нарядить свою малолетнюю дочь. Наверно, это вообще какая-то посторонняя девочка. Но что она тогда делает в этом доме? Почему Лакша держит её здесь, в темноте? Да и где они, собственно, находятся? – Садитесь в кресло, – прервала её размышления Лакша, а сама опустилась на стул рядом с девочкой и с любопытством взглянула на её каракули. Потом подняла глаза на Гермиону. – Может быть мне лучше… – начала Гермиона, взявшись за спинку ещё одного стула, стоящего у стола. Девочка ещё ниже наклонила голову и положила левую руку перед собой, как будто пытаясь скрыть от Гермионы свои рисунки. – Нет-нет, – сказала Лакша. – Прошу вас, сядьте в кресло. Гермиона послушалась. Опустившись в кресло, оказавшееся необычайно глубоким и низким, она невольно подумала, что её усадили сюда специально для того, чтобы она не видела каракулей странной девочки. И, словно подтверждая её мысль, девочка, поняв, что Гермиона больше не может заглянуть в её книгу, отодвинула левую руку и даже почти полностью распрямилась. Сквозь нависшую чёлку Гермиона разглядела худое личико с чересчур большим для ребёнка крючковатым носом. Гермиона перевела взгляд на Лакшу. Та, в свете свечей ещё больше напоминая то ли богиню, то ли демона-убийцу из индийского эпоса, таинственно поблескивала глазами и словно ждала, когда Гермиона соизволит посмотреть на неё. – Простите, – пискнула Гермиона. – Я знаю, зачем вы на самом деле приехали и совсем не против поговорить с вами об этом, – сказала Лакша. – Но мне хотелось бы сначала попросить вас об одной услуге. Видите ли, мы с сестрой попали в несколько затруднительное положение. То, чем она занималась восемь лет назад, действительно имело прямое отношение к тому, что у волшебников называется Темнейшими Искусствами. За ней тогда ещё начали присматривать мракоборцы, но она вдруг внезапно умерла. Умерла в маггловской больнице, от довольно заурядной, не магической болезни, поэтому никакого специального расследования мракоборцы проводить не стали. Однако у нас изъяли одну её книгу, из которой, как подозревали, моя сестра черпала сведения для своих незаконных экспериментов. Через некоторое время нам – мне и моему отцу – эту книгу вернули, так как не смогли доказать, что она является Тёмным артефактом... – Лакша усмехнулась. – На самом деле её просто не смогли прочесть – она была написана на неизвестном языке, которым никто в магическом сообществе не владеет. Я пыталась разгадать тайну этого загадочного языка, наводила справки во всех уголках мира и, наконец, стала нащупывать к нему ключ. Кое-что я поняла, руководствуясь рисунками из этой книги и пометками, сделанными в ней моей сестрой. Не вдаваясь в подробности, скажу, что очень скоро я стала допускать возможность того, что моя сестра работала над способами добиться бессмертия и, вероятно, научилась создавать крестражи. Я поделилась этой мыслью со своим отцом, но добилась этим лишь того, что он стал считать, будто и я тоже занимаюсь Темнейшими Искусствами. Он забрал у меня книгу и отдал её кому-то на хранение, договорившись, что её ни под каким видом мне не отдадут. Но она мне уже была не нужна. Опуская ещё некоторые подробности, скажу, что я к тому времени уже догадывалась, что именно моя сестра превратила в крестраж. С большим трудом я отыскала эту вещь и смогла вскрыть крестраж. Освобожденный осколок души вселился в тело, воссозданное с помощью магического ритуала, и моя сестра воскресла. Каково же было моё удивление, когда она сообщила мне, что понятия не имела о том, что создала крестраж. Она создала его случайно! И был лишь один шанс из миллиона, что кто-нибудь поймёт это. – Чуть больше двадцати лет назад один тёмный волшебник в Англии сделал то же самое, – решилась вставить Гермиона. – Да-да, Том Риддл, если не ошибаюсь? – кивнула головой Лакша, словно вспомнив имя какого-то зеленщика с соседней улицы. – Моя сестра утверждает, что у волшебника, который слишком много лжет, притворяется или ведёт двойную жизнь, очень много шансов создать Невольный крестраж – его душа сама по себе стремится раздвоиться и нужен лишь незначительный толчок… А насколько я знаю, Том Риддл, сознательно стремившийся расколоть свою душу, в добавок к этому уделял слишком много внимания лжи, отводя ей одну из важнейших ролей в своей жизни. Мало кто на свете лгал и притворялся столько, сколько он… разве что моя сестра. И только благодаря этому он, сам того не подозревая… Что с вами, мисс Грэйнджер? Гермиона сидела выпрямившись и словно окаменев, рот был приоткрыт, немигающие глаза широко распахнуты – словно по ней опять скользнул отраженный в зеркальце взгляд василиска, как много лет назад, в Хогвартсе… «Мало кто на свете лгал и притворялся столько, сколько он…» Боже, да ведь к Северусу Снэйпу эти слова относились даже в большей степени, чем к Волдеморту! Сколько лет изо дня в день ему приходилось притворяться, лицемерить, выкручиваться, лгать. Ну и что с того, что всё это делалось ради блага всего магического сообщества? Ложь остаётся ложью… А что если Снэйп подобно Волдеморту и сестре Лакши… Гермиона вдруг наконец-то заметила, что Лакша озадаченно смотрит на неё. И не только Лакша. Видимо, привлечённая внезапным обрывом в разговоре, девочка оторвалась от своего бесконечного рисунка и тоже смотрела на Гермиону сквозь густую, длинную челку, свисавшую на глаза и почти скрывавшую длинный горбатый нос. Оставшиеся неприкрытыми тонкие губы напугали Гермиону своей мертвенной бледностью и она даже вздрогнула. А девочка, встретившись с Гермионой глазами, тут же снова опустила голову и быстро-быстро стала чертить новые каракули. Лакша на мгновение взглянула на её художества, удивлённо приподняла брови и снова обратилась к Гермионе: – С вами всё в порядке? – Да-да, пожалуйста, продолжайте. Вы говорили про Риддла. – Собственно, больше мне про Риддла рассказать нечего – вы про него, вероятно, знаете даже больше меня. Что же касается истории моей сестры, то она случайно выплыла наружу и Совет Магов Индии порядочно потрепал нам нервы, пытаясь выяснить, что же именно произошло. Нас даже арестовали, несмотря на то, что моя сестра была всё ещё очень слаба. Но доказать, что она создавала крестраж, не смогли, так как не нашли подтверждения того, что она когда-либо совершала убийство, необходимое для раскалывания души. Надзор с нас, разумеется, так и не был снят, но мы всё-таки получили свободу передвижения – по крайней мере, по собственному дому, покидать который нам запретили. Что было очень некстати, так как моей сестре для полного восстановления сил нужна та самая книга. – Но ведь её отдал кому-то на сохранение ваш собственный отец, – напомнила Гермиона. – Почему бы вам просто не попросить его вернуть её? – Он думает, что это – всего лишь Темнейшие Искусства, запрещённые почти во всём мире, и боится неприятностей. А ещё он почему-то до сих пор убеждён, что именно эта книга погубила мою сестру и не хочет, чтобы она вновь занялась её изучением. Он не понимает… или не верит, что моя сестра связана с этой книгой чуть ли не физически. Возможно, от этой книги зависит, выживет ли она вообще. К счастью, отец по неосторожности открыл нам место её нахождения, когда сказал, что некий Гораций Слагхорн просит аудиенции для своей ученицы, которая помогает ему собирать материал для книги о крестражах. – Ах, вот как… – задумчиво проговорила Гермиона. – А вы, я вижу, не в курсе этой вашей миссии! – абсолютно Снэйповская саркастическая ухмылка опять скривила лицо Лакши. – Да уж, – вынуждена была признать Гермиона. – Ну так вот, мы сразу поняли, что отец и Слагхорн таким неумелым, шитым белыми нитками трюком пытаются, не выдав, что книга находится у Слагхорна, сами проникнуть в тайну произошедшего. Но Слагхорн ¬– человек не очень большого ума, он, конечно, не сможет прочесть ни строчки из этой книги. А нашего отца, несмотря на его познания в языках, всё-таки трудно причислить к опытным лингвистам. Вот они и пустились на эту, с позволения сказать, хитрость… – Но как они узнали, что я заинтересуюсь всем этим делом и приду с этим к Слагхорну? – спросила Гермиона. – Может они ничего и не знали. – Лакша вдруг почему-то засмущалась и отвела глаза, сделав вид, что её опять заинтересовал очередной рисунок сидящей рядом девочки. – Вполне вероятно, что это лишь совпадение и план возник в голове Слагхорна в тот момент, когда вы заявились к нему. – Она снова подняла взгляд на Гермиону. – Я убеждена, что такой глупый план мог возникнуть только в голове у Слагхорна. Наш отец, поверьте, смог бы придумать что-нибудь поумнее. Просто он поторопился. К тому же он беспокоится за нас. Беспокоится до такой степени, что фактически помогает мракоборцам держать нас в собственном доме как в тюрьме. – Поэтому ваша сестра, а теперь – я так понимаю – и вы тоже сбежали из дома? – спросила Гермиона. – Да. Она хотела вломиться к Слагхорну и вернуть свою книгу, но оказалась слишком слаба для того, чтобы трансгрессировать. – Но ведь она как-то выбралась из вашего дома, хотя его охраняют мракоборцы – вы сами говорили, что вам запретили выходить из него! – Дом и сад охраняют не столько сами мракоборцы, сколько их антитрансгрессионные заклятия, распространяющиеся только на меня и на мою сестру. Накладывая эти заклятия, они даже не подумали, что она и не может пока трансгрессировать. А она просто вышла из дома и... и ушла. Всё гениальное – просто! – Этого не может быть! – уверенно заявила Гермиона. – Эти чары действуют не так… – На нас с вами они, может, и действуют как-то не так… Лакша не договорила, но Гермиона и так поняла, что она хотела сказать. – Но я ни за что не поверю, что у дома в этот момент никто не дежурил! – опять засомневалась Гермиона. – Что же это за охрана такая? Разве вашу сестру не попытались задержать? – Может и попытались, – мрачно проговорила Лакша. – То, что они к ней подошли, я знаю наверняка. Иначе как бы она заставила их снять с дома все заклятия? – Заставила? – не поняла Гермиона. – Как только она покинула дом, я сразу поняла, что все чары разрушены. Поэтому мы с вами и смогли трансгрессировать из сада. – Но разве другие мракоборцы не узнали в тот же момент, что заклинания больше не действуют? – Видимо, нет. Иначе Патил не стал бы доставлять вас к нам. Если бы не Ратна, никто бы до сих пор не знал, что выход из дома свободен. – Но как же ваша сестра… – начала Гермиона. – Я не знаю, как она это сделала и вам не советую ломать над этим голову! – перебила Лакша. – Подобные штуки она откалывает лет с семнадцати и пока никто не знает, как они ей удаются. Даже мне она всего не рассказывает. Хотя я не исключаю того, что она сама не понимает природу своей мощи. Вот поэтому вокруг неё такая суета – люди или боятся её, как мой отец, или думают, как бы её использовать в своих целях, как члены Совета Магов. И лишь для меня она – просто маленькая сестра, о которой я должна заботиться, так как она сама не ведает что творит. «Маленькая?» – мелькнуло в голове у Гермионы и она снова покосилась на рисующую девочку. Та странно дёрнулась, словно хотела пихнуть Лакшу локтём и сильнее пригнулась к столу. «Точно она!» Но тут же в голову Гермионы влетел и обрывок другой фразы: «Подобные штуки она откалывает лет с семнадцати»… Нет, этой девчушке не может быть даже двенадцати! – Если вы ей так необходимы, почему же вы сразу не ушли с ней, а оставались некоторое время дома? – спросила Гермиона, возобновляя остановившийся на какое-то мгновение разговор. – Это же очевидно – я ждала вас. – Меня? – Да. Узнав от отца о вашем приезде, мы решили, что только вы и сможете нам помочь. – Каким образом? – Моей сестре нужна её книга, которая сейчас хранится у Слагхорна. Но ни она ни я не сможем побывать в его доме. Она слаба, а за мной теперь будет установлена такая усиленная слежка, что с помощью обычной трансгрессии я из страны, скорее всего, не выберусь. Полиморфное зелье тоже не поможет – способ раскрытия этого примитивного обмана придуман уже довольно давно. Ну, а поскольку я потеряла волшебную палочку там, где вскрывала крестраж, то и портал, тем более незаконный, я создать не смогу… – Вы вскрывали крестраж на кладбище? – перебила Гермиона. – Да, собственно, из-за этого вся история и выплыла наружу. Какой-то старый дурак нашел там мою палочку и сдал мракоборцам… – Так вам нужна моя волшебная палочка? – Нет. Она мне не поможет. Мы просим вас о другом: сделать вид, что «интервью» у вас не получилось, вернуться к Слагхорну и выкрасть у него книгу. – Выкрасть? – Ну-у, если вы хотите попробовать просто попросить его, то рискните… – Лакша на мгновение саркастически осклабилась, но потом нахмурилась и опять посерьёзнела. – Наше время коротко. Силы моей сестры опять начали убывать. На данный момент вы – наш единственный шанс, поэтому мы готовы предложить вам в обмен на эту услугу всё что угодно… Гермионе показалось, что девочка пнула Лакшу под столом ногой. – Я хотела сказать, что мы поделимся с вами любыми знаниями… Голос Лакши опустился до шепота и она, словно Дьявол, предлагающий самый соблазнительный контракт, проговорила: – Даже знаниями о Невольном крестраже. Как понять, был ли он создан, где он находится, что из себя представляет и как его вскрыть. – С чего это вы решили, что ради этой информации я стану совершать преступление? – напряглась Гермиона. – Всего-то вернёте вещь её законному владельцу? – наигранно удивившись, спросила Лакша. – Интересно, с каких пор это стало преступлением? Гермиона поняла, что зашла немного не с того конца, но желание поторговаться у неё лишь усилилось. – Откуда я знаю, что эта книга на самом деле не является Тёмным артефактом и не будет использована в каких-то противозаконных целях? – спросила она. – Вы прекрасно знаете, что является! – начала терять терпение Лакша. – И даже не Тёмным, а Темнейшим артефактом! Но ведь вас не смутило возможное использование Тёмных Искусств, когда вы несколько минут назад, узнав, кто может создать Невольный крестраж, сразу решили проверить: нет ли у вас шанса вернуть к жизни… БАХ! Девочка с оглушительным звуком захлопнула книгу, соскочила со стула и торопливо вышла из комнаты. Проводив её взглядом, Лакша повернулась к Гермионе и стала сверлить её глазами. «Господи, как же я сразу не поняла, что она использует легилименцию!» – догадалась Гермиона. Ей стало не по себе. – Вы согласны? – спросила Лакша и, к удивлению Гермионы, в её голосе послышалась чуть ли не мольба. Отступать было некуда. Она была их единственным шансом, а они – её единственным шансом. – Да, – твёрдо сказала Гермиона. – Согласна. – Тогда вот что, – сказала Лакша и, поднявшись, подошла к книжному шкафу. Нажав на корешок одной из книг, она открыла тайник и вынула из него небольшую бутылочку с абсолютно прозрачной как вода жидкостью. Вернувшись к столу, она отдала её Гермионе. – Что это? – спросила Гермиона. – Это окклюменционное зелье, – ответила Лакша. – Его действие нельзя обнаружить никаким способом. И оно поможет вам защититься даже от самого опытного мастера легилименции, наделив вас невероятными окклюменционными способностями… – Я вообще не владею окклюменцией, – призналась Гермиона. Лакша посмотрела на неё чуть ли не с презрением и сказала: – Тем более. Мы сейчас вернёмся в наш сад и я оставлю вас в самом дальнем его уголке, предварительно объяснив, как найти дорогу к дому или воротам. Там вас, скорее всего, будут ждать мракоборцы. Вы скажете им, что после того как Патил трансгрессировал, вы отказались идти со мной в дом и после того как я тоже трансгрессировала, пошли искать выход, но не нашли и заблудились, а теперь хотите как можно скорее вернуться в Англию… – Мне показалось, что сад не так уж велик, – перебила Гермиона. – Думаю, мне не поверят, что я могла бродить по нему столько времени! – Поверят, – успокоила её Лакша, – потому что прекрасно знают, что на нём лежит заклинание Трёх Сосен для защиты от посторонних людей – любой человек, которому хозяева дома не объяснили дорогу к дому, может бродить по саду хоть целый год, да так и не найдёт выхода. – Почему оно называется заклинание Трёх сосен? – с несколько неуместной любознательностью по привычке поинтересовалась Гермиона. – Это... выражение из другого языка... Не будем терять время на такие подробности, – предложила Лакша не терпящим возражения тоном. – Итак, чтобы побыстрее отвязаться от мракоборцев, начните плести что-нибудь насчёт международного скандала и прочей ерунды – они этого страсть как не любят. Они не имеют права вас задерживать, но, думаю, учитывая особые обстоятельства, проверят, не подверглись ли вы заклятию Империус или чему-то подобному, а потом, скорее всего, применят к сам легилименцию. Чтобы они не могли прочесть ваших мыслей, вы должны выпить это. И она указала на бутылочку в руках Гермионы. – Вот бы это средство принять перед нашим разговором с вами! – не удержалась Гермиона. Лакша оставила это замечание без комментариев. – Эффект будет временным, – сказала она. – Если выпьете всё, то хватит дня на три – как раз на тот случай, если в Англии начнутся подобные проблемы со стороны ваших мракоборцев. Как действовать со Слагхорном – решайте сами, вы его лучше знаете. Меня это не очень интересует, для меня главное – книга. – Я это уже поняла, – ответила Гермиона. – Но как я её найду? – Она точно такого же размера как та, что вы привезли моему отцу, только потолще и в тёмно-коричневом переплёте. На обложке – вот такой символ. Она взяла канделябр и поднесла его к одной из стен, на которой Гермиона увидела начерченный чем-то похожим на уголь рисунок. Он представлял из себя переплетение перевёрнутой звезды и китайского символа инь-янь. – Естественно, книга не будет лежать у Слагхорна где-нибудь на виду, – сказала Лакша. – Скорее всего, он её хорошенько спрятал. Также не исключено, что Слагхорн или мой отец наложили на эту книгу какие-нибудь чары недосягаемости или невидимости. Поэтому обычные манящие чары вам не помогут. – Что же я должна буду сделать? – Когда наступит подходящий момент для того, чтобы выяснить, где спрятана книга, вы должны будете произнести: «Самйога асми эльвигун-веда». Постарайтесь запомнить это заклинание прямо сейчас, так как записывать его нельзя – не исключено, что ваши вещи перед отправкой через портал обыщут. – Можно записать заклинание исчезающими чернилами или применить… – Это слишком просто! – почти злобно сказала Лакша, сверкнув чёрными глазами. – Любой мракоборец-стажер раскусит подобную хитрость в два счёта. Вы что, не можете запомнить одно единственное заклинание? – «Самйога асми эльвигун-веда», – даже не моргнув глазом, произнесла уязвлённая Гермиона. – Правильно! – тут же смягчилась Лакша. – Вам понадобится палочка. Старайтесь не размахивать ею во время заклинания, но на слове «асми» вы должны будете коснуться ею своего виска. После того как вы произнесёте заклинание, вы буквально «почувствуете» эту книгу, словно это часть вас, по каким-то причинам начавшая существование отдельно. Это не очень приятное ощущение, но пусть оно вас не пугает. Как только книга окажется у вас в руках, скажите: «Вигамау» и связь тут же разрушится. Дальше совсем просто. Вы положите книгу на стол, возьмёте палочку как карандаш и, не касаясь книги руками, проведёте концом палочки по линиям символа на обложке так, словно рисуете его. Смотрите и запоминайте последовательность – она чрезвычайно важна. Она поднесла руку к рисунку на стене и пальцем сначала как бы обвела круг китайского символа, затем, начав в левого верхнего луча, «нарисовала» перевёрнутую звезду, и завершила свои маниуляции, повторив S-образный изгиб инь-янь. – Запомнили? – Да. – Повторите заклинания! – «Самйога асми эльвигун-веда». «Вигамау». – Вы действительно очень талантливая волшебница, во всяком случае, память у вас замечательная, – похвалила Лакша. – Теперь главное. После того как вы обведёте символ, книга станет порталом, соединённым с этой комнатой. Действовать он будет почти так же как обычный портал, только никакие мракоборцы не смогут его зафиксировать. – А нельзя здесь активизировать портал и перенестись отсюда прямо к книге? – поинтересовалась Гермиона. – Нельзя. Обратной связи нет. Но даже если бы и была, мы бы не рискнули перемещаться неведомо куда. Вдруг она закопана в землю в саду у Слагхорна или замурована в стену неизвестным заклятьем? Это всё равно что похоронить себя заживо! – Как же я её достану? – Это придётся решать вам. Надеюсь, узнав место её хранения, сориентироваться будет проще, – ответила Лакша. – Согласитесь, что вскрывать тайник снаружи сподручнее чем изнутри. – Понятно, – промямлила Гермиона. – Как только вы доставите нам книгу, вы получите все знания о крестражах, которые вам только могут понадобиться, – сказала Лакша многозначительным тоном. – А если моя сестра придёт в хорошее расположение духа, то, вероятно, она вас наградит и куда щедрее. Пейте зелье. Гермиона послушно откупорила бутылочку. В ноздри ей тут же ударил сладковатый, но чрезвычайно резкий запах миндаля… Вряд ли это был яд или что-нибудь вроде этого. Если бы Лакше нужно было убить Гермиону, то, несмотря на отсутствие волшебной палочки, она сделала бы это одним ударом кулака ¬– в этом не было никаких сомнений. Была вероятность того, что в бутылочке что-то вроде жидкого варианта заклятия Империус. Но Гермиона вдруг поняла – Лакша уже прочла её мысли и знает, что Гермиона сама заинтересована в том, чтобы книга оказалась у Лакши и её сестры, так как в обмен на неё она получит такие знания, которые не снились ни Слагхорну, ни Волдеморту, ни Дамблдору. Она запрокинула голову и единым духом выпила довольно противную на вкус жидкость. – Теперь в путь, – подождав минутку, сказала Лакша и протянула Гермионе обе руки. – Вы трансгрессируете без волшебной палочки! – вдруг только сейчас осознала Гермиона. – Да, да, да! – нетерпеливо ответила Лакша. – Почему вас это так пугает? Оставьте страхи, у нас каждая минута на счету – если мракоборцы успеют обыскать весь сад до вашего появления, вам будет труднее убедить их, что вы никуда со мной не отлучались. К тому же они могут наложить новые антитрансгрессионные заклятия на наш дом и мы не сможем вернуться незамеченными… – Да они, наверно, уже успели! – ужаснулась Гермиона. – Мы здесь провели так много… – Хватит болтать! – почти закричала Лакша и снова в чертах её индийского лица непостижимым образом проглянул Северус Снэйп. – Руку! … Спустя несколько секунд Лакша, стоя вместе с Гермионой где-то в глубине чудесного сада, шепотом объясняла ей дорогу к выходу. Потом потребовала повторить заклинания. – «Самйога асми эльвигун-веда»... «Вигамау»... – прошептала Гермиона. Не сказав больше ни слова и даже не попрощавшись, Лакша с необыкновенно тихим хлопком исчезла. Гермиона огляделась и прислушалась. Где-то вдалеке, в той стороне куда ей и нужно было идти, послышались голоса переговаривающихся людей. Она медленно двинулась по дорожке, время от времени всё громче выкрикивая: – Эй! Кто-нибудь! Я заблудилась! Помогите мне выйти из этого сада! Через минуту возле неё прямо из воздуха с треском материализовался коротышка-таможенник в чалме и с противной бородёнкой под подбородком. – Вот вы где! – завопил он. – Сюда! Сюда! На его крики один за другим трансгрессировали несколько человек. Среди них был и европеец, досматривавший её кольцо и книгу на таможне. «Да, не такие уж они таможенники, раз заявились сюда по первой тревоге!» – подумала Гермиона, рассматривая коротышку и европейца. – Где вы сейчас были, мисс Грэйнджер? – спросил европеец, подступая к ней. Вместе с ним приблизился и довольно молодой человек со строгим и внимательным взглядом. Гермиона как-то сразу поняла, что это – специалист по легилименции. Не очень веря в успех, она для начала стала ругать организаторов её поездки, которые, несмотря на странную, непонятную ситуацию в этом доме, открыли ей сюда доступ. Потом высказала не лестные замечания по поводу работы индийских мракоборцев и даже прошлась по Совету Индийских Магов. И лишь после этого рассказала, как её, напуганную и ничего не непонимающую, сначала бросил сопровождающий её Патил, потом – достаточно скандальная дамочка, назвавшаяся хозяйкой дома, и как она полчаса ходила по этому кошмарному саду, пока не услышала голоса. Резюмировала она всё это обещанием подать жалобу – как только узнает, куда её подавать. Европеец насупился и сказал, что жалобу следует подавать в Управление Международных Порталов при Министерстве Магического транспорта Индии. Потом он обменялся коротким взглядом с легилиментом (тот еле заметно отрицательно покачал головой) и сообщил: – Мы нигде не можем найти господина Дроула. Если хотите, вы можете подождать его в его доме… – Я хочу немедленно вернуться в свой дом! – перебила Гермиона. – Ноги моей больше не будет в вашей дурацкой стране! – Это тоже легко устроить, – подскочил коротышка и скорчил свирепую рожу. – Мы с радостью отправляем восвояси людей, создающих нам такие проблемы. – Какое хамство! – возмутилась Гермиона, на этот раз вполне искренне. – Я им, оказывается, проблемы создаю! Но на самом деле, в душе она ликовала. По всей видимости, её действительно сейчас отправят домой! Значит, окклюменционное зелье действует! К ней подошел ещё один молодой человек и предложил взять его за руку. Гермиона ухватилась за его запястье и через несколько мгновений они очутились в полустеклянном здании таможни с каменной аркой. Во время повторной проверки на наличие запретных артефактов, Гермиону не просто заставили пройти сквозь каменную арку, но и долго водили вокруг неё волшебными палочками, а потом попросили вытащить из сумки всё, что в ней было. Тут выяснилось, что Гермиона так и не отдала книгу, предназначавшуюся господину Дроулу, и теперь тащит её обратно. Это несколько насторожило таможенников, они стали по очереди куда-то убегать и возвращаться, заглядывать во все подворачивающиеся под руку бумаги и задавать нелепые вопросы. Внезапно откуда-то появился Патил и прекратил эту канитель. Поводив палочкой и руками над всеми вещами Гермионы, он позволил ей убрать их обратно в сумку и лучезарно, но немного фальшиво улыбаясь, спросил: – Надеюсь, вы не очень разочарованы поездкой, мисс Грэйнджер? – Проводите меня к моему порталу, – холодно произнесла Гермиона. Улыбка сползла с лица Патила и он поспешил выполнить просьбу Гермионы… … Не прошло и пары минут, как она, пронесённая магией сквозь пространство, возникла под потолком в комнате Слагхорна и, освещённая всполохами ярко-голубого света, тихо опустилась на пушистый ковёр…
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 18:48 | Сообщение # 11
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 8 ЗАМОК В МОРЕ
– Мерлинова борода! – заорал Слагхорн и, буквально вылетев из кресла, в котором сидел, рухнул на пол, прикрыв голову руками. – Простите, профессор, – сказала Гермиона и поставила на каминную полку старый медный кубок, уже переставший быть порталом. – Я не думала, что моё появление… Слагхорн аккуратно поднял голову и тут же вскочил на ноги. – Это вы, мисс Грэйеджер! – тряся своими моржовыми усами, запричитал он. – Как вы меня напугали! Я не ждал вашего возвращения так рано! Что-нибудь не так? – Более чем не так! – жалобно запищала Гермиона, мастерски изобразив на лице разочарование, граничащее с отчаянием. – Я побывала там совершенно напрасно! Одна из дочерей мистера Дроула сбежала из дома, он сам пропал, их теперь ищут все мракоборцы Индии, а я там отныне – персона нон грата. – Почему? – испугался Слагхорн. – Что вы там натворили? – Погуляла по их саду, – саркастически ответила Гермиона. – Погуляли?.. О чём вы, мисс Грэйнджер? Да сядьте же! Гермиона поставила сумку возле камина и, опустившись в кресло, стала рассказывать Слагхорну о том, как она довольно благополучно добралась до самого дома мистера Дроула. Потом поведала о скандале, разразившимся у неё на глазах. Но едва она начала излагать придуманную Лакшей историю её одинокого пребывания в саду, в соседней комнате что-то захлопало, дверь растворилась и в комнату ворвались три человека с палочками в руках. – Ни с места! – закричал возглавлявший группу волшебник в коротком зелёном плаще. – Спецотдел управления мракоборцев. Волшебные палочки на пол! – Моя волшебная палочка в сумке, – спокойно проговорила Гермиона и указала на свою сумку, стоявшую у камина. Совершенно обалдевший Слагхорн долго хлопал глазами на вломившуюся к нему троицу, потом почти радостно воскликнул: – Дингл! Вот это встреча! Как вы поживаете? – Очень сомневаюсь, что вы сами в ближайшее время сможете ответить «Неплохо!» на тот же самый вопрос, мистер Слагхорн! – игнорируя приветствие, ответил Дингл. – Вам теперь придётся очень долго объясняться по поводу того, зачем вы посылали мисс Грэйнджер к Дроулам. Слагхорн насупился. – А что тут долго объяснять? Она отвозила книгу моему старому знакомому, Раману Дроулу. Книга очень редкая и ценная, я не решился переправлять её обычным… – Рассказывайте ваши сказки в Департаменте Магического транспорта, мистер Слагхорн! – прошипел Дингл. – Вы и мисс Грэйнджер арестованы и будете немедленно доставлены в Спецотдел Управления. При попытке сопротивления или бегства нам разрешено применить любое заклятие. – Ну да, не такой я дурак, чтобы дать вам официальный повод расквитаться со мной за самые низкие оценки по зельеварению за всю историю Хогрвартса! Как вас только приняли в мракоборцы! Да ещё в Спецотдел! Наверно дядя протекцию оказал? Спутники Дингла захихикали, но он бросил на них такой злобный взгляд, что они тут же умолкли. – Льюис, вы будете конвоировать девчонку! А вы, Клайд, возьмите сумку! – приказал Дингл своим подручным, коренастому блондину и толстяку, удивительно похожему на Крэбба, покойного дружка Малфоя. – Я сам потащу старого маразматика. Льюис и Клайд исполнили приказание. Дингл схватил Слагхорна за запястье длинными скрюченными пальцами, похожими на когтистую птичью лапу и по команде все пятеро растворились в воздухе, чтобы уже через секунду возникнуть в совершенно другом месте – на треугольном, мощёном грубым булыжником внутреннем дворике какого-то замка. На какой-то миг у Гермионы сложилось ощущение, что они перенеслись не только в пространстве, но и во времени – дворик окутывали густые сумерки, хотя всего несколько секунд назад в окна дома Слагхорна с безоблачного неба бил свет солнца. Дворик был не только тёмен, но и пуст. По нему гулял пронизывающий ветер, сквозь его свист иногда пробивался какой-то отдалённый мерный грохот, острые капли дождя то и дело впивались в лицо, шею и руки… Гермиона невольно подняла глаза к небу, которое было почти полностью затянуто чёрными тучами – возможно, поэтому и было так темно. Впрочем, они ведь могли переместиться на тысячу миль, в то место, где уже наступил вечер или ещё не закончилась предыдущая ночь… Они стояли возле решетчатой двери, ведущей внутрь замка и, судя по ступенькам, уходящим вниз – в его подземелье. Дингл постучал по решетке и она отъехала в сторону, пропуская пленников и конвойных. Все пятеро спустились по ступенькам и пошли по длинному широкому плохо освещённому коридору. Пройдя метров пятьдесят, они дошли до развилки и повернули направо, едва не столкнувшись с вышедшим им навстречу из левого ответвления другим патрулём, также состоящим из трёх человек. – Смотрите, куда идёте, Поттер! – пролаял Дингл. Гермиона обомлела – попавшийся им навстречу патруль действительно возглавлял Гарри. Гарри тоже увидел её и замер на месте. Однако оба поняли, что обмениваться какими бы то ни было словами сейчас неуместно. Но это было и не нужно – многолетняя дружба научила их понимать друг друга с полувзгляда и сейчас Гермионе потребовалась лишь секунда, чтобы «сказать» Гарри: «Сделай всё что можешь!» и поймать его ответ: «Вали всё на Слагхорна!». К счастью, Слагхорн то ли сделал вид, то ли и впрямь не расслышал восклицания Дингла, но, так или иначе, он даже не посмотрел в сторону Гарри и пленников повели дальше по коридору. Они долго шли, то вновь спускаясь по небольшим но крутым лестницам, то делая всё новые и новые повороты направо, что наводило на мысль о том, что они уходят всё глубже и глубже под землю, словно по винтовой лестнице. Становилось всё холоднее и холоднее. При тусклом свете Гермиона заметила что у всей процессии изо ртов уже идёт еле заметный пар, а на каменных стенах появилось подобие лёгкой изморози. Навстречу больше никто не попадался. И только однажды откуда-то из глубины замка донёсся приглушенный вскрик… Однако, через некоторое время эта мрачная обстановка снова изменилась. Коридор начал понемногу расширяться, освещение стало поярче. То слева, то справа стали попадаться двери. Всё чаще коридор либо разветвлялся, либо пересекался с другими коридорами, поуже. Один раз он пересекся с довольно широким проходом: место их пересечения представляло собой просторное помещение, в котором, совершенно не мешая проходу, разместилось нечто вроде барной стойки. Рядом на стене была прикреплена табличка «Центральный пост». За «стойкой» одиноко сидел мракоборец, скучающим взглядом проводивший их группу. Наконец Гермиону и Слагхорна привели в комнату, которая неожиданно и разительно отличалась от коридоров. Она была похожа на обычный офис, со шкафами, полными папок, письменными столами и магическими печатающими машинками. Одна из них что-то медленно печатала сама по себе. На стене висел календарь с изображением какого-то сельского пейзажа, по которому медленно бродили коровы. А на подоконнике окна даже стояли цветы. Наличие окна сначала удивило Гермиону – ведь они так долго спускались куда-то вниз, идя по бесконечному коридору. Но она тут же догадалась: дворик, в который они трансгрессировали из дома Слагхорна, находился высоко над землёй, возможно, его даже можно было бы назвать крышей замка… А вот вид из окна напугал Гермиону – окно выходило на почерневшее море, бушующее под затянутым тучами небом. Гермиона знала, что примерно такой же вид должен открываться со скалы посреди Северного моря, на которой возвышался Азкабан, замок-тюрьма для волшебников. «Могла бы и сразу догадаться» – подумала Гермиона. В этот момент в комнату вошел совершенно лысый, грузный старик в иссиня-чёрном сюртуке со множеством пуговиц. На груди висел орден Мерлина I степени. Под мышкой он держал увесистую папку с бумагами. – Выйдите и ждите снаружи, – безо всякого приветствия сказал он конвоирам и Дингл в сопровождении своих подчинённых, с разочарованной миной удалился. Сумку Гермионы они оставили на стуле возле двери. Усевшись за стол, старик положил на него свою папку и раскрыл её. – Прошу! – сказал он, указывая Гермионе и Слагхорну на стулья по другую сторону стола. Те сели. Старик, углубившись в какую-то бумагу, казалось, не обращал на них внимания уже около минуты и Слагхорн, воспользовавшись этим, глянул на Гермиону. Он был бледен как мел и глаза его бегали, словно ища выхода из создавшейся ситуации. Гермиона презрительно отвернулась и стала смотреть в окно… Наконец старик взглянул на них и заговорил. – Прежде чем мы начнём, – сказал он ровным, казалось, не предвещавшим ничего дурного голосом, – я бы хотел поставить вас в известность, что мне, в связи с несколько необычными обстоятельствами данного дела, разрешили использовать легилименцию. В основном это предупреждение касается вас, мисс Грэйнджер, так как в справке, которую мне подали о вас, не говорится, что вы хоть в какой-либо степени владеете окклюменцией. Мистер Слагхорн скорее всего станет её использовать, если он действительно замышлял что-нибудь противозаконное, поэтому я хотел бы начать допрос с вас. – Он впился в неё не злыми, но словно пронзающими насквозь, изучающими глазами. – Не могли бы вы с самого начала и до конца рассказать историю вашего сегодняшнего путешествия в Индию? Слагхорн хотел что-то сказать, но старик предупреждающе поднял на него брови, словно суровая нянька, которую вздумал ослушаться её подопечный, и снова перевёл внимательный взгляд на Гермиону. Слагхорн с видом человека, осознавшего своё поражение, откинулся на стуле и, обречённо фыркнув, замотал головой. Гермиона, теперь уже полностью уверенная в действии окклюменционного зелья, смело начала свой рассказ. Она с излишними подробностями поведала старому легилименту о том, что она по заданию Министерства Магии пишет комментарии к так называемой маггловской биографии Гарри Поттера. И что ей по некоторым вопросам понадобилась консультация Горация Слагхорна, так как он был непосредственным участником неких немаловажных событий. – По каким именно вопросам? – спросил легилимент. – По вопросам, касающихся крестражей, – довольно спокойно сказала Гермиона. Слагхорн схватился за голову. – Вот как? Вы пытались что-то узнать о крестражах? – спросил легилимент, бросив на Слагхорна быстрый взгляд. – Речь шла не о крестражах вообще, а о крестражах Волдеморта, – пояснила Гермиона. – Я полагаю, вы знаете, что Гарри Поттер… – Разве в уже вышедших частях так называемой биографии упоминаются крестражи Волдеморта? – перебил старик. – Косвенно, – смешалась Гермиона. – Мне показалось, что вопрос о первом уничтоженном крестраже был освещен не вполне правильно... Думаю, этому мешал... э-э... художественный замысел автора, не позволявший преждевременно... – Понятно, – с нетерпением сказал старик, хотя Гермиона и сама уже поняла, что несёт полную околесицу. – Пожалуйста, продолжайте. Гермиона рассказала о том, как побывала в гостях у Слагхорна неделю тому назад, о том как он рассказал ей об интересующих её деталях и дал почитать свою монографию о крестражах. – Свою монографию о крестражах? – несколько удивившись, спросил старик. – Какое издательство? Гермиона сделала вид что задумалась, потом ответила: – Я не помню… Вообще-то, я, кажется, и не посмотрела. – И где сейчас эта монография находится? – У меня дома – я её ещё не вернула мистеру Слагхорну. – Хорошо, – сказал легилимент и сделал какую-то пометку в раскрытой перед ним папке. – Дальше! Гермиона стала продолжать и рассказала, как, снабдив её всеми этими сведениями и материалами, Слагхорн попросил её в качестве ответной услуги отвезти его знакомому в Индию уникальное издание «Древних индийских зелий». Слагхорн слегка вздрогнул и удивлённо посмотрел на Гермиону. Потом по его лицу скользнула какая-то обречённая жалость. Легилимент проследил его взгляд и снова обратился к Гермионе: – А мистер Слагхорн не давал вам никаких поручений, связанных с получением новых сведений о крестражах там, в Индии? – Нет, – бесстрастно ответила Гермиона и вдруг услышала, как Слагхорн, уткнувшись лицом в ладони, тихо шепнул: «Зачем?» – Насколько мне известно, это запретная тема, – продолжила Гермиона. – И в Министерстве мне разрешили её поднять только в той мере, в которой это будет необходимо для объяснения того, почему Волдеморта было так сложно уничтожить. – Но мне кажется, что вы в своих изысканиях зашли гораздо дальше. – Думаю, что в ваших бумагах обязательно отыщется копия моего разрешение на доступ практически к любой информации в архивах Министерства и моего договора о её неразглашении без согласования с ДПИ. – Департаментом Пропаганды и Информации? – уточнил старик, листая документы. Вытащив два листа, он быстро пробежал их глазами. – Да, действительно. По лицу Слагхорна было ясно, что он до глубины души поражен полномочиями Гермионы. – Значит, вы утверждаете, – сказал старик, отложив бумаги и снова глядя на Гермиону, – что мистер Слагхорн не поручал вам расспрашивать кого-либо о крестражах во время путешествия в Индию. – Нет, не поручал, – твёрдо ответила Гермиона. – Почему же он тогда так нервничает, когда я задаю вам этот вопрос? – Откуда я знаю? Может быть, он знает об этом больше чем я? – Вероятно, – задумчиво сказал легилимент. – Хорошо, теперь расскажите непосредственно о путешествии в Индию. И Гермиона, не моргнув глазом, выдала ему ту самую мешанину из правды и вымысла, которой собиралась угостить Слагхорна. Слагхорн слушал не менее внимательно, чем сам легилимент и, уже не таясь, с удивлением смотрел на Гермиону. А когда она закончила свой рассказ, даже не удержался и сказал: – Чёрти что! Легилимент строго посмотрел на него и уже хотел сделать замечание, но тут в дверь постучали и, не дождавшись позволения, в кабинет вошел молодой чернокожий волшебник со свитком пергамента в руке. Пергамент был перевязан тесёмкой, на которой болталась громадная сургучная печать с гербом Министерства Магии. – В чём дело? – сурово спросил старый легилимент. – Почему прерываете допрос? – Простите, мистер, Баззл! – извинился волшебник и потряс свитком. – Срочное и личное распоряжение министра. Баззл не торопясь развернул свиток и стал его внимательно читать. Дойдя до какого-то определённого места, от нахмурился и совсем по-стариковски недовольно заворчал: – Ну а зачем тогда всё это начинать? Сначала нахватают… – Прошу прощения, сэр! – волшебник наклонился к Баззлу и забегал глазами по строчкам. Потом деликатно указал куда-то в центр свитка и тихо-тихо прочитал: «По результатам дознания с использованием легилименции». – Хорошо, хорошо, идите! – замахал руками Баззл. – Простите, сэр, но министр Шэклболт написал: «немедленно, по результатам…» – Я умею читать, Перри! – вскипел Баззл. – Ладно, ладно! Молодую леди можете забирать хоть сейчас – с ней и так всё понятно: прозрачная, как стекло. А Горация Слагхорна, как своего старого знакомого, известного мне как неплохого окклюмента, я задерживаю. Тем более что его я допрашивать ещё и не начинал. Приходите через час, не раньше. – Слушаюсь, сэр! Мисс Грэйнджер… – Ах да, Перри! – воскликнул Баззл. – Раз уж вы пройдёте мимо поста, пригласите кого-нибудь ко мне… Только не этого дурака Дингла! И, пожалуйста, побыстрее – полагаю, что вот этим лучше сразу заняться! И он потыкал пальцем в страницу, на которой была раскрыта папка, и где он недавно сделал какую-то пометку. Перри слегка наклонился над столом, быстро пробежал глазами пару строк и сказал: – Слушаюсь, сэр! Мисс Грэйнджер, идёмте. – Я могу забрать сумку? – спросила Гермиона. – Да, конечно. Потрясённая Гермиона в сопровождении Перри вышла в коридор и он повел её по тому же пути, по которому их со Слагхорном привели сюда, но в обратную сторону. В нескольких шагах от двери стояли Дингл, Клайв и Льюис, над чем-то ехидно похохатывая. На вышедшую из кабинета пару они даже не обратили внимания. Когда Гермиона и Перри свернули на первом повороте и звуки смешков затихли, Гермиона решилась спросить: – Это Азкабан? – Не совсем, – уклончиво ответил Перри. – Меня ведут в камеру? – взволнованно спросила Гермиона. Она вдруг подумала, что зелье, которое ей дала Лакша, перестало действовать и теперь её пребывание здесь затянется надолго. А учитывая то, что к делу проявил интерес сам министр… Гермиона хорошо знала Кингсли, он был справедливым и неподкупным человеком, безупречно исполняющим свой долг. Если Гермиона действительно нарушила закон, он, не моргнув глазом, подвергнет её наказанию, не смотря ни на какие давние знакомства. Закрыл же он магазин Фреда Уизли, когда тот стал продавать детям чёрти что… Перри так и не ответил на её вопрос. Дойдя до Центрального поста, он дал какое-то распоряжение дежурному (Гермиона, как ни прислушивалась, не смогла разобрать ничего, кроме своего имени) и повёл её дальше. Звук его стремительных шагов гулким эхом отдавался в коридоре и заглушал мелкую рысцу Гермионы, обутой в мягкие туфли. Видя, что ответов всё равно не добиться, Гермиона решила больше не задавать вопросов. Но скоро она поняла, что ещё немного и они придут к воротам, ведущим на внутренний дворик-крышу замка. Однако это ещё не значило, что её отпускают на свободу. Насколько знала Гермиона, Азкабан (если её действительно доставили в Азкабан) был громаднейшим сооружением, может быть, камеры находятся в другом крыле, попасть в которое можно только через этот дворик. Скоро они сделали последний поворот и Гермиона снова увидела свет в дверном проёме. Решетка, повинуясь волшебной палочке Перри, отъехала в сторону и Гермиона вышла наружу. – Вы свободны, – сказал Перри. – Что? – не поняла Гермиона. – Мистер Поттер проводит вас до того места, которое вы ему укажете и всё объяснит. Извините за недоразумение. Решетка захлопнулась и Перри стал медленно удаляться вглубь коридора. – Гермиона! Она обернулась и увидела, что к ней спешит Гарри. – Гарри? Ты… Это ты меня оттуда… – Потом, Гермиона, потом, – затараторил Гарри. – Сейчас некогда. Быстро домой! Ты не сможешь сама трансгрессировать отсюда, давай руку! Схватив её за руку, он крикнул в решетчатый проём: – Спасибо, Перри, что сразу отнёс! И, взмахнув палочкой, потащил Гермиону сквозь сжавшееся пространство.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:03 | Сообщение # 12
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 9 ГЕРМИОНА МУТИТ ВОДУ
Доставив Гермиону домой, Гарри тут же рассказал ей историю её освобождения. К счастью, именно в тот день у Гарри был ордер на обыск жилища Лагруна, одного из пособников Пожирателей Смерти, которому после окончания Второй войны был присвоен статус «раскаявшегося». Увы – Министерство Магии вновь повторяло свою ошибку двадцатилетней давности, даруя прощение тем Пожирателям, которые в обмен на раскаяние и какие-либо сведения о созданном Волдемортом обществе, оставались на свободе и даже могли вести вполне достойный образ жизни. Одним из таких и был Лагрун, который ещё во время Первой войны являлся хранителем всякого рода магических инструментов, использовавшихся Пожирателями во время совершения их тёмных обрядов и ритуалов. Но шесть лет назад, когда стало понятно, что Волдеморт окончательно побеждён, Лагрун, не дожидаясь ареста, сам явился в Управление мракоборцев, рассказал о своей роли в рядах Пожирателей и сдал большинство хранившихся у него тёмных артефактов. Его даже не стали задерживать. Он пару раз являлся в Везингамот, но только в качестве свидетеля, а потом от него и вовсе отстали. Правда, на всякий случай тайком установили в его доме датчик, реагирующий на Тёмную Магию. Шесть лет Лагрун жил тихо и мирно, не давая повода сомневаться в его раскаянии. Жил он тем, что подторговывал всякими зловещими на вид безделушками, которые на самом деле не являлись тёмными артефактами, и поэтому не были конфискованы. Но в тот день, когда Гермиона путешествовала в Индию, Лагрун извлёк из какого-то своего тайника по настоящему тёмную вещь, которую в своё время не решился сдать мракоборцам и все эти годы только и думал, как бы избавиться от неё. Зачем он притащил её домой – неизвестно, но установленное в доме следящее устройство тут же среагировало и через несколько минут патруль, возглавляемый Гарри, ворвался в дом. В обнаруженном артефакте – огромном каменном котле – Гарри с ужасом и отвращением узнал тот самый котёл, при помощи которого Хвост когда-то создал Волдеморту новое тело... Лагрун стал оправдываться и уверять, что всего лишь хотел продать котёл в антикварную лавку «Горбин и Бэркс», не брезговавшую подобными вещицами. Потом стал жаловаться на нужду и даже обвинять Министерство Магии в том, что оно, пообещав ему полное прощение, всё равно словно навек заклеймило его – нормальную работу Лагрун, естественно, найти уже не мог и буквально перебивался с хлеба на воду… Поскольку дело оказалось по настоящему серьёзным – а с некоторых пор подобными занимался только Спецотдел Управления мракоборцев – Гарри надлежало либо вызвать их специальный патруль, либо самому доставить нарушителя в Спецотдел, располагавшийся в Азкабане. Что он, собственно, и сделал. Но при выходе из Спецотдела он увидел, как Гермиону и Слагхорна ведут в крыло для допросов. Сразу поняв, в чём дело, он, не теряя ни минуты, бросился прямо к Кингсли Шэклболту и стал просить его лично вмешаться в это дело, заверяя министра в полной невиновности Гермионы. Кингсли, как и следовало ожидать, был уже в курсе и был сильно обескуражен и даже огорчен тем, что Гермиона оказалась замешанной в таком неприятном деле. Но Гермиона была права, считая Шэклболта справедливым и неподкупным человеком. Несмотря на то, что он знал и Гарри и Гермиону уже почти десять лет, единственное, что он сделал, это собственноручно написал приказ, по которому мисс Гермиону Грэйнджер и Горация Слагхорна (хотя за него Гарри не просил) следовало немедленно отпустить из-под стражи по результатам допроса с применением легилименции. Хотя по закону, лица, уличённые в делах, связанных с Тёмными Искусствами, подлежали задержанию до конца расследования. Вручив Гарри бумагу, Кингсли позволил ему трансгрессировать прямо из собственного кабинета, что тоже несколько противоречило принятым правилам… Оказавшись у входа в Спецотдел, Гарри тут же столкнулся со своим давним приятелем и коллегой Перри, которого лишь месяц назад перевели в Спецотдел. Гарри здраво рассудил, что ему самому тащить приказ не имеет смысла – в крыло допросов у него всё равно не было допуска – поэтому он отдал бумагу Перри. Где-то через полчаса тот вывел Гермиону во внутренний дворик… – Ну, я так понимаю, ничего страшного в твоих расспросах о крестражах на самом деле не было… – то ли спросил, то ли констатировал Гарри и в голосе его послышалось невероятное облегчение. – Нет, Гарри, послушай… – начала Гермиона, но тут же осеклась и насторожилась. Её глаза забегали по комнате и в лице появилась тревога. – Гарри, что-то не так… – Что? – В доме кто-то был! – зашептала Гермиона и встала. – Кто-то посторонний. Здесь что-то искали. Гарри выхватил из кармана что-то вроде портмоне с золотой бляхой, открыл и повел им по комнате, словно фонариком. Вставленная внутри карточка засветилась голубоватым светом и на ней забегали какие-то строчки. Гарри приблизил портмоне к своим близоруким глазам. – Вообще-то здесь были наши, – немного удивившись, сообщил он, тыкая пальцем в светящуюся карточку. – Вот, в 20.55, по этому адресу… А-а-а, это патруль Спецотдела! Интересно, что они искали? Гермиона хлопнула себя по лбу: – Они искали эту дурацкую книжку Слагхорна про крестражи! Как я сразу не поняла! А, чёрт с ней – я надеюсь, ничего больше не взяли? – Гермиона! – попытался урезонить её Гарри, свято веря, что все мракоборцы на свете так же честно выполняют свои обязанности, как сотрудники его собственного отдела. Гермиона, успокоившись буквально на секунду, вдруг опять подскочила. – 20.55? – переспросила она. – Сейчас уже что, девять вечера? – Да и побольше будет, – ответил Гарри, заглядывая в своё портмоне. – Двадцать пять минут десятого. – А где тогда Рон? – спросила Гермиона. – Рон! Рон!!! Она прошла в кухню, вернулась обратно и стала подниматься по лестнице на второй этаж. – Да он, скорее всего, в гараже возится, – предположил Гарри. И, словно подтверждая его слова, входная дверь открылась и на пороге возник Рон, с ног до головы вымазанный машинным маслом. Не замечая Гермионы и Гарри, он шагнул в комнату и, глядя на свои чёрные руки, вытер их об живот и без того перепачканного бордового свитера. – Я же говорил! – воскликнул Гарри. – А?! – Рон, словно очнувшись, вскинул голову. Увидев Гермиону, он попытался одновременно спрятать руки на спину, прикрыть живот, присесть и отвернуться. Со стороны это выглядело так, будто невидимая рука ухватила его за шиворот и попыталась вытолкнуть в дверь, через которую он только что вошел в дом. – Ге…Гермиона? Это ты? – Более идиотского вопроса в жизни не слышала! – взорвалась Гермиона, сверля глазами замасленную одежду Рона. – Я почищу! – словно прося сохранить ему жизнь, завопил Рон. Гарри покачал головой, словно хотел сказать: «Не дай бог у нас с Джинни до такого дойдёт!» – Разумеется, почистишь! – прошипела Гермиона. Вдруг глаза её сузились и она ехидно проговорила: – Не-е-ет, не просто почистишь, а постираешь! Постираешь руками и со стиральным порошком – как маггл! Тебе же нравятся маггловские изобретения? Вот и будь любезен – сейчас же беги в маггловский магазин и купи стиральный порошок! – Хо-хорошо… – Рон кубарем выкатился из дома и через секунду раздался звук хлопнувшей металлической калитки, ведущей на улицу. – Ты бы ему хоть переодеться дала! – засмеялся Гарри. – Да и маггловских денег тоже не помешало бы! – Маггловские деньги он уже из карманов не вынимает – по всем штанам распихал, так и ходит с ними, – проворчала Гермиона. – Вечно какую-нибудь ерунду покупает для машины. Там, в этой машине, по-моему, и деталей-то столько нет, сколько он уже накупил… Ладно, Гарри, я специально его отослала, чтобы поговорить наедине. Ты уверен, что наш разговор никто не услышит? Гарри ещё раз провёл по воздуху своим портмоне. – Нет, никаких устройств не оставили, никаких заклятий не наложили, – отрапортовал он. – Хорошо, давай сядем. Когда они сели на диван, Гермиона на всякий случай всё-таки наклонилась почти к самому его уху и очень тихо заговорила: – Я думаю, что мои расспросы о крестражах – не менее серьёзное нарушение, чем хранение тёмных артефактов, о котором ты рассказывал. Но меня отпустили только потому, что ничего не узнали о том, зачем я на самом деле отправилась в Индию. – Подожди, подожди, – так же тихо ответил Гарри. – Тебя кто допрашивал? – Баззл, старенький такой, лысый… – Баззл? – изумился Гарри. – Совсем сдаёт старик. Насколько я помню, ты окклюменцией никогда не интересовалась. Гермиона внимательно посмотрела на него. Да, ему она может рассказать всё! Даже Рону не может, потому что он по своей тупости обязательно где-нибудь ляпнет что-нибудь не то или разохается и побежит за советом к людям, которым обо всём происходящем знать ни к чему. А Гарри, даже если ему что-то не понравится, попытается сам убедить Гермиону не лезть в это дело и дальше него всё это не пойдёт. К тому же без его помощи ей всё равно не обойтись. И она рассказала ему всё. И о том, как она добралась до дома Дроулов. И о Лакше, на смерть перепугавшей своим появлением не только пожилую домработницу, но и опытного мракоборца. И о странной девочке, портящей старинные книги своими каракулями. И о таинственной сестре Лакши, наделённой какими-то невероятными способностями, из-за которых ничьи другие заклятия на неё не действуют. И о таинственной книге, хранящейся у Слагхорна и которую она согласилась выкрасть. И о коварстве Слагхорна, подставившего её в надежде получить запретные знания. И об окклюменционном зелье, благодаря которому она выдержала допрос… Утаила она одну единственную деталь. Когда Гарри спросил, ради чего она согласилась участвовать в заговоре колдуньи, один вид которой вселяет благоговейный ужас, и её сестры, которая, возможно, даже не человек, Гермиона воскликнула: – Гарри, неужели ты не понимаешь, что они могут одарить нас такими знаниями, о которых можно только мечтать? – Но ведь ты сказала, что эта Лакша сама не отрицала темнейших свойств этой книги! – попытался вразумить её ошарашенный Гарри. – Ты проверишь её всеми детекторами, которые только сможешь вынести из Управления, – сказала Гермиона, как будто предлагала Гарри сходить за хлебом. – Вряд ли заключенное в ней зло можно обнаружить детекторами – ведь мракоборцы вернули её этой Лакше и её отцу. Но даже если мы что-то и обнаружим… если убедимся, что эта книга опасна, ты что, не станешь отдавать её им? – Посмотрим… – Нет, Гермиона, так не пойдёт! – запротестовал Гарри. – Ты должна пообещать мне, что если мы обнаружим слишком Тёмные свойства этой книги, я немедленно передам её в спецотдел и расскажу всё, что ты мне сейчас рассказала. А чтобы на тебя не посыпались все шишки, я представлю дело так, будто ты действовала под действием зелья, которое оказывает не только окклюменционное действие, но и вызывает эффект заклятия Империус. – Меня проверяли на заклятие Империус, – спокойно сказала Гермиона, – и не зафиксировали его. – Так тебя и самый опытный легилимент допрашивал и тоже ничего не выяснил! Всё можно будет свалить на неизвестные у нас индийские заклинания и зелья. – Нет, Гарри, назад дороги нет, – всё тем же пугающе спокойным тоном ответила Гермиона. – Если ты мне не захочешь помочь, я буду действовать одна. – Я против, Гермиона! В конце концов, я – мракоборец, а ты, того и гляди, прямо у меня под носом выпустишь неизвестно какого джинна из бутылки, да ещё просишь меня помочь тебе сделать это! – Мне кажется, что Слагхорн и мистер Дроул сделают это ещё быстрее, – возразила Гермиона. – Так что будет лучше, если эта книга пока побудет у нас. Отдать её мракоборцам мы всегда успеем. – Но пока мы не узнаем, кто и что эти сестрички, я настаиваю на том, чтобы им книгу не отдавать, – продолжал настаивать Гарри. – Хорошо, – согласилась Гермиона. – Только пообещай, что никому ничего не расскажешь до тех пор, пока я сама не скажу тебе, что нашла выход из этой ситуации и умываю руки. – Ладно, – сказал Гарри. – Чем ещё я могу тебе помочь, кроме проверки этой книги на детекторах? – Мне нужно будет проникнуть в дом Слагхорна. Я воспользовалась твоим советом и всё свалила на него. Баззл, оказывается, с ним давно знаком, только в плохом смысле этого слова, так что я очень надеюсь, что благодаря моим намёкам, его ещё долго будут мурыжить. – Гермиона, я тебя не узнаю! Ты специально его подставила, чтобы пошуровать в его доме? – А он разве меня не подставил? – огрызнулась Гермиона. – И в конце концов, он имеет на эту книгу не больше прав чем я или ты. – Софистика! – заметил Гарри. – Ты хоть знаешь что это такое? – внезапно ощетинилась Гермиона. Гарри удивлённо поднял брови. – Слушай, у меня ещё одно условие, – сказал он как можно более спокойно. – Джинни от вечерних дежурств уже освободили, но она пока ещё работает в Мунго. Так вот, я хочу лично убедиться, что тебя не долбанули каким-нибудь заклятием. Давай завтра часам к двенадцати подскочим к ней и она тебя проверит. – Это излишнее, – сказала Гермиона. – Гермиона, я не стану тебе помогать, если ты откажешься! – Ну хорошо, хорошо! Я скажу Джинни что беспричинно нервничаю и раздражаюсь после этого путешествия – пусть проверит меня по полной программе. – Вот и умница, – совсем фальшиво сказал Гарри таким тоном, словно уговаривал душевнобольную. – А я между тем попробую узнать, насколько задержали Слагхорна. – А ты можешь узнать: какими заклинаниями окружили его дом после осмотра? – спросила Гермиона, увидев, что Гарри опять заглядывает в своё волшебное портмоне. – Это тоже может нам пригодиться. – Эти заклинания все стандартные, – махнул рукой Гарри. – Я их обойду в два счёта… Гляди-ка, спецпатруль всё ещё в доме у Слагхорна, – сообщил он. – Обыск, наверно, делают. Я надеюсь, та книга не стоит просто в книжном шкафу? – Теперь я тоже на это надеюсь, – встревожилась Гермиона. – Не хватало нам ещё вламываться за ней в Спецотдел твоего Управления! Сколько продлится обыск? – Понятия не имею. – Я думала, мы сегодня же её выкрадем! – Ты что, с ума сошла? – не выдержал Гарри. – Да там же кто-нибудь будет дежурить как минимум до завтра. – Внутри или снаружи? – Снаружи. А что? – Мы можем использовать мантию невидимку. Калитка на улице вновь скрипнула. – Рон идёт, – сказал Гарри. – Я так понимаю, что ему лучше об этом ничего не знать? Гермиона кивнула. Гарри хотел было засунуть своё портмоне в карман, как оно вдруг задребезжало и карточка засияла ещё сильнее, только на этот раз оранжевым светом. – Ого! И меня туда же вызывают! – прочитав появившуюся на карточке надпись, воскликнул Гарри. – К Слагхорну в дом? – Да. Гермиона тут же бросилась к своей сумке, вытащила из неё волшебную палочку и заявила: – Я с тобой! – Гермиона, прошу тебя, не дури! – Гарри шагнул к входной двери, которую уже открывал запыхавшийся Рон. – Я буду держать тебя в курсе. Пока, Рон! – Ты… уже… пошел? – отдуваясь, еле выговорил Рон. – Ага! Гарри на ходу пожал Рону руку и выскочил за дверь. – Гарри! – крикнула Гермиона, но в ответ раздался лишь лёгкий хлопок – Гарри трансгрессировал. Первым порывом Гермионы было трансгрессировать вслед за ним, но она вовремя сообразила, что своими поспешными и непродуманными действиями навлечет неприятности не только на себя, но и на Гарри. – Я… Я купил порошок, – осторожно сказал Рон, вертя пакет в руках и пытаясь привлечь внимание Гермионы. – Да ладно уж! – милостиво сказала Гермиона и направила палочку на грязного, как черт, Рона. – Тергео! Полочка тут же всосала всю грязь с одежды и чумазый Рон заулыбался: – Спасибо! – Но умываться будешь сам! – заявила Гермиона, хотя в её голосе уже слышались смеющиеся нотки. – Я мигом! – заверил Рон и, швырнув пакет с порошком на пол, бросился в ванную. Пакет лопнул и часть порошка, взметнувшись небольшим вихрем, засыпала ковёр. – Придурок! – совершенно беззлобно, даже слегка улыбаясь, констатировала Гермиона и снова применила очищающее заклинание. – Я ужин приготовил! – завопил из ванной Рон, пытаясь переорать шум воды. – Молодец! – крикнула в ответ Гермиона. – Что? – Мо-ло-дец! – Что??? Гермиона приставила волшебную палочку к горлу, произнесла «Сонорус» и крикнула голосом, от которого содрогнулся весь дом: – МОЛОДЕЦ! – А-а, теперь понял! – донеслось из ванной. – А чего Гарри-то приходил? – ЗА УЖИНОМ РАССКАЖУ! – громыхнула Гермиона. Она прошла в кухню и заглянула в сохраняющий ящик, который волшебники используют на манер маггловских холодильников, за исключением того, что продукты в них сохраняются дольше обычного не с помощью холода, а с помощью специального заклинания. Причём мороженое, не тая, могло лежать несколько дней бок о бок с неостывающим бифштексом. Подобный ящик был достаточно дорогой вещью, но с некоторых пор все члены семейства Уизли могли себе позволить некоторую роскошь. В ящике обнаружилась миска, в которой был салат самого чудовищного вида – составляющие его ингредиенты были не мелко нарезаны, а наструганы огромными неаккуратными ломтями. Картошка в незакрытом крышкой котелке была странного сероватого цвета, от батона хлеба чья-то жадная (и скорее всего немытая!) рука отщипнула порядочную горбушку. Курица лежала сырая. Зато набор сливочного пива был безупречен – две бутылки любимого сорта Гермионы и четыре – Рона. С чипсами тоже всё было в порядке. – «Я ужин приготовил!» – передразнила Гермиона, достала курицу и, быстро обработав, надела на вертел. После чего, зная, что у неё в запасе было ещё минут пять – судя по звукам, Рон решил помыться целиком – применила заклинание Скорого Огня, с помощью которого в течении десяти минут можно было зажарить целого быка. Потом, сообразив, что ей тоже было бы неплохо сходить в душ, чуть-чуть уменьшила пламя… За ужином Гермиона рассказала «официальную» версию своего путешествия в Индию Рону и тот опять немного подпортил ей настроение долгими и запутанными рассуждениями о том, что «он знал, что так будет» и что «оно вообще того не стоило». Причём время от времени его рассуждения прерывались пивным рыганием. Гермиона снова вышла из себя и почему-то решила успокоиться необычным для неё способом – посмотреть телевизор. Расслабившийся Рон, не замечая её настроения, но зато увидев, что использованию маггловских изобретений дан зелёный свет, сел за компьютер. По телевизору показывали какую-то нелепость – несколько мальчишек, заглядывая в глаза ведьме, весьма похожей на невероятно состарившуюся Беллатрису Лестрейндж, видели там картины своей смерти… Гермиона задремала… … Ей приснился странный сон. Она снова была ученицей Хогвартса и билась над каким-то хитроумным зельем. Профессор Снэйп, один из лучших и любимых ею преподавателей Хогвартса, постоянно куда-то отлучался из класса, а она без его советов никак не могла закончить работу. Время от времени голос профессора слышался сквозь приоткрытую дверь кабинета и даже сам он иногда появлялся в дверном проёме, но его тут же вызывали обратно и Гермионе никак не удавалось спросить у него совета. А тут ещё Рон, возникший в абсолютно пустом до этого классе, начал говорить ерунду: – Гермиона! Гермиона! Тебе Гарри письмо прислал! Гермиона, проснись же!... – Что? Гермиона вскочила и вдруг поняла, что, видимо, так и уснула на диване. Телевизор был выключен и Рон, одетый в пижаму, несомненно разбудил её только для того, чтобы пригласить переместиться в спальню. – Да я бы и тут поспала, ничего…– сонно пробормотала Гермиона. – Ты-то чего не ложишься? Тебе завтра на работу… – Я уже встал, – ответил Рон. – Время семь утра. Ты так устала вчера – я не стал тебя будить. – Ой, Рон, ну и слава богу! – благодарно ответила Гермиона. – Я и правда так умоталась! Даже ещё, кажется, поспала бы… – Ты извини, что разбудил, – сказал Рон. – Но тебе Гарри письмо прислал. Я уже ухожу, а ты сама посмотреть не сможешь… Он робко указал на компьютер, как бы извиняясь за крамольную мысль о том, что Гермиона без него чего-то не сможет. Гермиона потянулась, встала с дивана и, протирая глаза, направилась к компьютеру. – Ты бы меня хоть научил этой почтой пользоваться, – сказала она сквозь зевоту. – Я думал, тебе это всё не нравится! – радостно сказал Рон. – Да ладно, это я так… ворчу! – ответила Гермиона и села на вращающееся кресло. Рон ухватился за «мышь» и по экрану двинулась белая стрелочка. Остановившись на одной из надписей, она заставила её чудесным образом изменить цвет. Рон нажал на кнопку, после чего вся картинка переменилась и вместо длинного списка подчёркнутых и помеченных датой и временем строчек, на экран выскочила надпись:
«Слагхорн теперь засел надолго. За него хорошо взялись: перевернули весь дом, даже библиотеку, но ничего не нашли. Только омут памяти, который он так и не вернул в Хогвартс. Сейчас буду связываться с МакГонагалл, чтобы она подтвердила, что Слагхорн омут не украл. Джинни хочет с тобой увидеться. У неё сегодня днём дежурство.»
«Умно!» – подумала Гермиона. – «Написано так, как будто он тоже знает только «официальную» версию всей этой заварухи и банально обсуждает со мной её последствия. Молодец, вдруг эта маггловская почта для того и придумана, чтобы знать о чём люди переписываются? Значит, Слагхорна не будет довольно долго. И про библиотеку Гарри не зря упомянул – даёт понять, что никакой книги не нашли, во всяком случае, при нём. Ну а Джинни приплёл, чтобы напомнить мне приехать в Мунго…» – Милая, я уже ухожу! – сказал Рон, подбегая к ней, полностью одетый. – Ты прочла? Можно выключать? – Да, – ответила Гермиона и, повернувшись, обнаружила, что один из лацканов пиджака Рона задран вверх. – Ты хоть иногда на себя в зеркало смотришь, когда одеваешься? – Когда не тороплюсь, – улыбаясь, ответил Рон и выключил компьютер. – Просто ждал до последнего, думал, может, ты сама проснёшься… Не хотел будить. – Какой ты милый! – сказала Гермиона и поправила лацкан. Потом поцеловала Рона и вдруг осознала, что уже несколько дней этого не делала. – Я сегодня к Джинни съезжу, посплетничаю, пожалуюсь и сразу домой! Возвращайся пораньше! – Ладно! – ответил Рон и, сияя, вылетел за дверь.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:11 | Сообщение # 13
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 10 СЛУЖЕБНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
– Гермиона, я хочу ещё раз попросить тебя отказаться от этой затеи и позволить мне всё рассказать в Управлении или хотя бы Кингсли, – проговорил Гарри, после того как они вышли из больницы Святого Мунго. – Но почему? – недоумевая, спросила Гермиона. – Ведь Джинни подтвердила, что никакого заклятья на меня не было наложено. Ты что, ей не доверяешь? – Видишь ли, меня смущает это окклюменционное зелье. Я никогда о таком не слышал. А если к тебе применили заклятие, о котором тоже никто никогда раньше не слышал? Ты же сама говоришь, что эта Лакша весьма странная особа, а уж её сестра – кстати, по её же собственному описанию – ещё странней. – Окклюменционное зелье давным-давно удалось получить Снэйпу, – сказала Гермиона, вспомнив писанину Слагхорна. – Да? – изумился Гарри. – Да. Просто, я думаю, Министерство не решилось включить его в список официально разрешенных. Но оно существует. – А мы про него не знаем! – гнул своё Гарри. – То есть не знали до сих пор… И не забывай, что Снэйп любил побаловаться Тёмными Искусствами. Кто знает, откуда он почерпнул рецепт… – Снэйп до всего доходил своим умом! – неожиданно рявкнула Гермиона, так что Гарри даже вздрогнул. – Ещё когда учился в Хогвартсе. Или уже забыл, как сам целый год получал высшие оценки по зельеварению, руководствуясь его пометками на полях учебника, который в своём первозданном виде, как оказалось, и слова-то доброго не стоил? – Да я не об этом, – промямлил в ответ Гарри, напуганный её реакцией. – Я говорю о том, что Тёмные Искусства до конца не изучены. Тем более когда речь идёт о другой стране. Вспомни, что рассказывал Крам. У них даже многие заклинания – совсем другие. Я с этим тоже иногда сталкиваюсь, когда какой-нибудь гость из-за границы у нас тут набедокурит. А тем более – Индия. – Знаешь, это наше чисто британское предвзятое отношение к Индии распространилось даже среди магглов, – заметила Гермиона. – Господи, да ты меня даже не слушаешь! – начал терять терпение Гарри. – Я не конкретно об Индии, а о том, что это ¬– вообще другая страна, другой народ, другая культура! Я вообще удивляюсь, как ты смогла с одного раза запомнить заклинания, которые тебе сказала Лакша – язык сломать можно. – Просто мне это очень нужно, – мрачно ответила Гермиона. – Ладно, пускаю в ход последний аргумент, который надеялся вообще не использовать. Помнишь, меня вчера вызвали в дом Слагхорна? Собственно, это произошло из-за того, что нашли омут памяти, когда-то стоявший у Дамблдора в кабинете. – Ну? – Когда я туда прибыл, командир спецпатруля заявил, что омут памяти – это уже наше дело, обычных мракоборцев. После чего они, видимо, уже закончив обыск, быстро смотались писать отчёты и дальше трясти Слагхорна. А я не стал вызывать своих ребят, а сначала осмотрел дом сам. – Ты что, пытался сам найти книгу? – саркастически спросила Гермиона. – Нет, я как-то сразу решил, что без твоего заклинания мне это сделать не удастся, поэтому даже и пробовать не стал. Но омут памяти Дамблдора напомнил мне о том, что Слагхорн так и не вернул мне одно из воспоминаний Снэйпа, которое брал, когда пытался написать о нём книгу. Так вот, я, не очень, правда, рассчитывая на успех, и, честно говоря, не очень подумав, сказал: «Акцио, воспоминания!» Вообще-то надо было бы сказать: «Акцио, воспоминания Снэйпа!», но, к счастью, я этого не сообразил. – К счастью? – Да, потому что ко мне тут же в руки скакнули две склянки с воспоминаниями. Естественно, я не мог просмотреть их тут же: кто-нибудь мог нагрянуть и застать меня за этим делом, а лишние свидетели – даже из моих сотрудников – были ни к чему. Поэтому я вызвал своих ребят, быстро закончил осмотр, забрал омут памяти и тут же отправился в Управление. Там я заперся у себя в кабинете и посмотрел, что это за дополнительные воспоминания во второй склянке ко мне прискакали. – И что это было? – Воспоминания отца Лакши и её сестры… Об этой книге. – Не может быть, – почти прошептала Гермиона. – Вот и я то же самое подумал. Особенно когда сообразил, что спецпатруль должен был искать подобные вещи прежде всего. Почему они не нашли эти воспоминания – ума не приложу! – Я хочу их немедленно увидеть! – заявила Гермиона. – Собственно, именно это я и хотел предложить, – сказал Гарри. – Дежурства у меня сегодня нет, поэтому мы можем пройти в мой кабинет и посмотреть их… – Пойдём, сейчас же!
* * *
Гермионе, как обычно, пришлось заходить в Министерство через вход для посетителей. Гарри уже ждал её в вестибюле. Сев в лифт, они поднялись на нужный этаж и, пройдя без затруднения пост, устремились в кабинет Гарри, находящийся почти в самом конце коридора. Навстречу им попался один из членов патруля Гарри – Эдгар Рэйвен, совсем ещё молодой человек, всего на два года старше самого Гарри. Но, несмотря на свою молодость, он считался одним из лучших мракоборцев Министерства, как в своё время его отец, друг и коллега самого Аластора Грюма. Необычайно подвижный, ловкий и практически неуязвимый – никто не умел применять защитные чары так как Рэйвен-младший. Умом и сообразительностью он превосходил многих сотрудников Управления. А вот карьеризмом совершенно не страдал. С его данными он давно мог бы сам возглавлять патруль, а может и целое подразделение, но он предпочитал обычную, даже немного рутинную работу рядового мракоборца под начальством Гарри, к которому испытывал искреннюю симпатию. Гарри отвечал ему тем же. Особенно потому, что Рэйвен был анимагом, превращавшимся в громадного чёрного пса и этим напоминал Гарри его покойного крёстного, Сириуса Блэка, которого Гарри очень любил и по которому тосковал не меньше чем по своим родителям. – Гарри! – воскликнул Рэйвен. – И ты здесь? Тоже отчёт вчера не написал? – Что значит ¬– тоже? – спросил Гарри. – Меня почему-то вызвали и заставили отдельный отчёт писать. И Свона тоже, он буквально минут десять назад ушел. – Заставили писать отдельный отчёт? – не понял Гарри. – Что за бред? С каких это пор отчёт пишут все члены патруля? – Да я то же самое хотел спросить, но потом решил, что проще написать – всё равно же не отстанут. Кстати, по поводу МакГонагалл – она уже прислала ответ, он у Стайна. – Ага, спасибо! – сказал Гарри и повел Гермиону дальше. – Что-нибудь не так? – спросила Гермиона, видя, что его лицо вдруг сделалось сильно озабоченным. – Да всё не так! Не нравятся мне задания, после которых всех членов патруля заставляют писать отчёт. Обычно я один пишу. – Так и дело не совсем обычное! – заметила Гермиона. – Рад, что ты так думаешь, – ответил Гарри. – Может быть, мне легче будет убедить тебя и вовсе в него не соваться? Наконец они добрались до кабинета Гарри и вошли внутрь. Омут памяти стоял прямо на рабочем столе. В нём медленно вращалась почти прозрачная, казавшаяся на вид густоватой, жидкость. На её поверхности тягуче крутился небольшой водоворот. Отражая падавший из окна свет, он рисовал на потолке причудливые узоры. – Не будем терять времени, – торопливо запирая дверь, сказал Гарри. Подойдя к столу, он выдвинул один из ящиков и извлёк из него пузырёк, похожий на прозрачную чернильницу. В нём медленно переливалось нечто, похожее на пучок газообразных волос. Поставив пузырёк на стол, Гарри приподнял омут и слегка покачал его из стороны в сторону, словно помешивая наполнявшую его жидкость. Потом открыл пузырёк и вылил содержимое в омут. Жидкость сразу затуманилась и как будто ещё больше загустела. Потом над ней поднялось облако светящегося пара, в котором начали вырисовываться неясные образы… Гермиона и Гарри наклонились над омутом и тут же очутились в саду, окружавшем дом Дроулов. По дорожке из бежевого мрамора к ним приближался Слагхорн, ведя под руку смуглого пожилого человека, лет пятидесяти. Черты лица выдавали в нём индуса, но одет он был на европейский маггловский манер. Казалось, он был раздавлен каким-то горем. Из глаз его струились слёзы, на лице было написано невероятное страдание. – Нет, Гораций, – всхлипывая, сказал он. – Они не успели её спасти. Никто и предположить не мог, что начнётся отторжение. Спохватились слишком поздно, когда уже ничего нельзя было сделать. – Никогда не думал, что твоя дочь умрёт от маггловской болезни, Рáман, – сказал Слагхорн. В его голосе слышалось искреннее сочувствие. – В ней было столько магической силы! Я помню, как она ещё в детстве невербально исполняла самые сложные заклинания. Я даже подумывал о том, чтобы поступить преподавателем в ту школу, в которую ты хотел её отдать, лишь бы посмотреть, какова она будет в зельеварении. – Мать при разводе забрала её с собой, – глухо сказал Раман. – И отдала в обычную маггловскую школу, где её магическая сила практически угасла. – Разве можно было так делать? – возмутился Слагхорн. – Не знаю, чего она добивалась. Ни в Молдавии, ни в Валахии, ни в Трансильвании нет школ чародейства, поэтому её мать в детстве ничему не училась. Вот, видимо, и решила, что дочь тоже должна вырасти необразованной. А может быть, она все эти годы подобным образом старалась внушить ей своё отвращение к колдовству, к волшебникам… – Разве она была из магглов? – Нет. Но иногда я сомневался в том, что она колдунья. Она никогда не пользовалась магией. – Может, сквиб? – предположил Слагхорн. – Сквибы часто ненавидят волшебников. – Нет, не думаю, – ответил Раман. – Что-то магическое в ней всё-таки было. Но кто были её предки – она не рассказывала, говорила только откуда родом. – Странная женщина, – заметил Слагхорн. – Извини, но я никогда не понимал: что ты в ней нашел? Ведь мать Лакши была очень красивой и образованной женщиной, к тому же – чистокровной ведьмой. Что на тебя нашло? – Я не знаю, – скорбно сказал Раман. – Я все эти годы был словно под гипнозом. Смотрел на неё, раскрыв рот. Слушал её, раскрыв рот. А она говорила такие ужасные вещи! Если бы ты только слышал, Гораций, что она говорила! Призывы ваших Пожирателей Смерти и нашего Ордена Чёрной Кобры – просто детский лепет по сравнению с тем, что я наслушался за семь лет жизни с ней, пока она не настояла на разводе со мной и не сбежала… Пару раз она говорила, что хотела бы разрушить всё магическое сообщество! – Она была безумна, Раман! В этом нет никакого сомнения. Я видел её лишь однажды и пришел к такому выводу. Я знал лишь одну женщину, которая была так же одержима идеей служить орудием разрушения и убийства – Беллатрису Лестрейндж, и она была абсолютно безумна. Они оба надолго замолчали. Гарри и Гермиона шли за ними и не решались переговариваться, хотя прекрасно знали, что для этих людей, существующих лишь в воспоминании, они невидимы и неслышимы. – Почему она вернулась назад? – наконец спросил Слагхорн. – Я сам не знаю, – ответил Раман. – Мне кажется, что Вера заставила её вернуться. Сперва мне казалось, что она устала жить в нищете, на которую её обрекла мать, а, узнав, кто её отец, вынудила её восстановить семью… – И ты принял их? – изумился Слагхорн. – Как я уже сказал, мне это лишь казалось сначала. Но потом я увидел взрослеющую девушку, которая искренне ищет поддержки отца, потерянного ею много лет назад по воле матери. Я понял, что её совершенно не интересует моё положение в обществе… Ну а её мать… Это уже была лишь бледная тень, которой только в силу привычки было позволено следовать за дочерью, постепенно набиравшей силу. Скоро она опять куда-то исчезла, но у меня не было ни малейшего желания узнавать куда… …Гермиона вдруг почувствовало, что её словно затягивает в какую-то трубу. Сад растворился и она, взмахнув руками, чтобы не потерять равновесие, обнаружила, что не очень уверенно приземлилась в кабинете Гарри. Сам Гарри, видимо, вернулся из воспоминаний менее удачно – он сидел на полу, очки съехали на бок. – Давно не пользовался, – смущённо сказал он, указывая на омут. – Я и когда первый раз смотрел, тоже повалился… Гермиона хотела было заметить, что она вообще пользовалась омутом только один раз, но тут же поняла, что это нелепое соревнование ни к чему. Было кое-что и поважнее. – И что в этих воспоминаниях такого ужасного? – спросила Гермиона. – Убитый горем отец рассказывает о необычных способностях погибшей дочери. Про книгу вообще ни слова не сказали! Обрывок какой-то… – В том-то и дело, что обрывок! – сказал Гарри, наконец-то вставая с пола и потирая ушибленный зад. – Там было больше. Я не понимаю, почему нас вынесло… Громкий стук в дверь заглушил окончание его фразы. – Поттер! – орал за дверью грубый мужской голос. – Сколько можно стучать? Я же слышу что ты там разговариваешь! Опять маггловский телефон на работу принёс? Сказали же, что пока можно только дома пользоваться! Ну-ка, открывай! – Кто это? – испуганно спросила Гермиона. – Стайн, один из моих начальников – сокрушенно ответил Гарри и стал поспешно вынимать волшебной палочкой воспоминания из омута и заталкивать их обратно в пузырёк. – Сейчас! Через минуту он открыл дверь крупному мужчине с грубоватыми, но правильными и даже привлекательными чертами лица. Он даже мог бы внушать симпатию, если бы в его глазах не светилось ехидство. – Так-так, Поттер! – уже не грубо, а наоборот, вдруг чересчур слащаво заговорил Стайн. – Запираемся, значит? А Джинни знает? – Да, знает! – с вызовом ответил Гарри. – Ещё вопросы о моей личной жизни? Может, поинтересуетесь, не пробуем ли мы это втроём или даже вчетвером, с будущим мужем Гермионы? – О, господи! – завопил Стайн, наконец-то разглядев лицо отошедшей к окну и теперь стоящей против света Гермионы. – Я и не узнал вас, мисс Грэйнджер! – А мы разве знакомы? – холодно спросила Гермиона. – Нет, но кто же не знает верную подругу Гарри Поттера! – начал было распинаться Стайн, но упёрся в ставший стальным взгляд Гарри и тут же перешел на деловой тон. – Так вот, Поттер! Минерва МакГонагалл прислала подтверждение того, что омут памяти на законных основаниях и с её разрешения временно находится в доме Горация Слагхорна, так что его изъятие было не совсем правомерным. Чтобы не было неприятностей, тебе надо хватать его и немедленно доставить туда, откуда ты его взял. – Хорошо, – разочарованно сказал Гарри. – Да ладно тебе! Два шага туда, два шага домой! – неправильно истолковал Стайн скисшую физиономию Гарри. – Ты же сегодня выходной! Чего вообще припёрся? И он снова скользнул ехидными глазками по фигуре Гермионы. Потом с притворным почтением прикрыл за собой дверь. – Придурок какой-то! – констатировала Гермиона. – Что же теперь делать? – встревожено спросил Гарри, указывая на омут. – Там ещё не всё было… – Гарри, ты какой-то чудной! Судьба сама открывает нам путь в дом Слагхорна… – Кому это нам? – возмутился Гарри. – Я-то туда и так в любой момент попасть могу. А вот как я тебя туда протащу? Трансгрессировать прямо в дом нельзя, а снаружи пока ещё не снято наблюдение Спецотдела. – Мы трансгрессируем на улицу, где стоит дом Слагхорна, – спокойно сказала Гермиона. – Только чуть южнее, туда, где стоит рекламный щит, видел? – С рекламой кафе «Ласточка»? Видел. – Потом я надену твою мантию-невидимку и пойду пешком к дому, а ты трансгрессируешь прямо в сад, покажешься наблюдателям и зайдёшь внутрь. Потом снимешь все заклинания, которые смогут меня обнаружить и, когда услышишь, что я подошла к двери, сделаешь вид, что просто зачем-то вышел на секунду на крыльцо. – Гермиона, мы с тобой будем сидеть в одной камере Азкабана, это я тебе обещаю, – проговорил Гарри без тени юмора в голосе. – Надеюсь, что там нам Стайн не помешает, – подурачилась в ответ Гермиона. – Мантия у тебя дома? – Нет, здесь. – Гарри указал на шкаф. – На задания часто беру. – Отлично! Гарри вытащил мантию-невидимку и отдал Гермионе, которая затолкала её в свою сумку. Потом Гарри достал из ящика стола что-то вроде небольшой каменной бутылки и аккуратно перелил в неё светящуюся жидкость из омута памяти. Сунув бутылку в карман, а омут памяти подмышку, он в сопровождении Гермионы вышел из кабинета и двинулся к выходу из отдела, откуда в экстренном случае разрешалось трансгрессировать. – Дин, я трансгрессирую отсюда к дому Слагхорна? – спросил Гарри у дежурного, показывая ему омут памяти. – Валяй, Гарри! – запросто ответил дежурный. – Что, опять Стайн перемудрил? Или кто-то из Спецотдела? – Вообще-то я сам эту штуку вчера притащил, – ответил Гарри, показывая глазами на омут. – Вот теперь тащу обратно. И он направился в угол, к камину. – А мне куда теперь? – испуганно зашептала Гермиона, следуя за ним по пятам. – Мы не договаривались, что ты будешь трансгрессировать к Слагхорну прямо с этажа. – Так надо, – скривив рот, ответил ей Гарри. – Мы и так сегодня привлекли слишком много внимания. Давай ещё у всех на глазах вместе выйдем из Министерства с омутом памяти! Я ещё немного потопчусь здесь, а ты выходи обычным путём – это займёт минут десять. Из Косого переулка трансгрессируешь прямо в Айпинг, куда договаривались. Там и встретимся. – Идёт, – сказала Гермиона и двинулась к выходу из отдела. Уже выходя на этаж к лифтам, она услышала, как Гарри спросил у дежурного: – А Рэйвен уже ушёл?
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:21 | Сообщение # 14
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 11 КРАЖА С МАГИЧЕСКИМ ВЗЛОМОМ
Гарри не было уже минут пятнадцать. Гермиона начала волноваться и совсем уже собралась вернуться в Министерство Магии, чтобы узнать, куда он запропастился, как вдруг раздался хлопок и Гарри шагнул к ней из пустоты, одной рукой придерживая омут памяти, а в другой сжимая волшебную палочку. – Извини! – сказал он. – Дин вдруг опомнился и заставил заполнить бланк на снятие ареста с ранее конфискованного имущества. – Бюрократы! – сказала Гермиона и посмотрела на Гарри так, словно это слово относилось и к нему. – Я же извинился! – почти расстроился Гарри, но вовремя заметил улыбку на губах Гермионы. Гермиона вынула из сумки мантию-невидимку и накинула её на себя. – Я пошла потихоньку, – раздался из пустоты её голос. – А ты давай поскорее двигай к Слагхорну. У тебя минут десять, чтобы всё подготовить к моему приходу. Три или четыре её удаляющихся шага Гарри ещё расслышал, а потом всё стихло. Только птицы свистели в ветвях лип, да где-то вдалеке проехал грузовик. Гарри трансгрессировал в сад Слагхорна. Он убрал палочку, поставил омут на землю и, подняв над головой своё портмоне, словно показывая, кто он, стал дожидаться, когда к нему подойдёт кто-нибудь из наружного наблюдения спецпатруля. Но никого не было. Гарри вертел головой из стороны в сторону целую минуту, потом опустил портмоне, снова достал волшебную палочку и, взяв её на изготовку, осторожно пошел в сторону дома. Входная дверь была чуть приоткрыта. Гарри остановился. Что-то было не так. Неслышно ступая, он снова двинулся к дому. И в этот момент на порог как ни в чём ни бывало вышел Сил Лаквуд, сотрудник спецотдела. Увидев Гарри, он несколько смутился. – Привет! – стараясь изобразить безмятежность, сказал он. – Привет! А чего ты в доме делаешь? – спросил Гарри, опуская палочку. – Ты разве не из наружного наблюдения? – Ну… вообще-то да, – сказал Лаквуд. – Просто меня одного оставили дежурить и я… э-э-э… в туалет отходил. – А-а! – понимающе сказал Гарри. – Мне ещё полчаса назад сообщили, что ты омут доставишь. Жду, жду, а тебя нет. Чуть не… А омут-то где? Гарри показал волшебной палочкой на омут. – Вон стоит. Я уж подумал, что что-то случилось – никого нет, дверь в дом открыта. – Ты… это… – опять засмущался Лаквуд. – Не говори никому, что я отлучался с поста, ладно? Сам понимаешь… – Ладно, ладно, – безмятежно ответил Гарри, хотя в душе в очередной раз поразился тому, насколько безответственно некоторые сотрудники Спецотдела относятся к возложенным на них обязанностям. – Чары-то с дома ещё не сняли? На всякий случай уточнив у Лаквуда, какие именно чары наложены на дом, Гарри дождался его возвращения на пост и тут же, войдя в дом, нейтрализовал те заклинания, по которым можно было проследить, что в саду или в доме находится кто-то посторонний и стал дожидаться прихода Гермионы. Она появилась минут через пять и тихонько поскребла в дверь. Гарри тут же открыл и вышел в сад, сделав вид, что только сейчас вспомнил об омуте памяти, так и стоявшем возле одной из клумб. Когда он вернулся в дом, Гермиона уже сняла мантию-невидимку и дожидалась его в гостиной. – Ставь, – сказала она, указывая на стол. – Дай я хоть дверь запру! – возмутился Гарри, опуская омут на скатерть. Повернувшись к двери, он взмахнул волшебной палочкой и наложил на дверь соответствующее заклинание. Со шторами возиться не пришлось – их закрыли ещё мракоборцы из спецотдела, когда прибыли сюда накануне вечером с обыском. Ещё раз оглядевшись, проверяя, всё ли в порядке, Гарри достал каменную бутылку и осторожно перелил её содержимое обратно в омут, А потом опрокинул над омутом флакон с воспоминаниями. – Надо попробовать начать с того места, на котором мы остановились, – сказал он. – Я, правда, не знаю, как это делается… – В худшем случае мы посмотрим всё это ещё раз, – ответила Гермиона. Они склонили головы над омутом, окунувшись в мерцающий туман, поднявшийся над кружащейся поверхностью… …Омут знал своё дело. Видимо, он действовал так, что если просмотр какого-либо воспоминания был внезапно прерван, то при его возобновлении зритель переносился именно на то место, на котором его прервали. Во всяком случае, Гарри и Гермиона вновь оказались идущими по бежевой мраморной дорожке сада в поместье Дроула, а прямо перед ними медленно шел Слагхорн и слушал рассказ господина Дроула о том, что было с его младшей дочерью после того, как вернувшаяся в Индию мать оставила её на попечении отца а сама исчезла в неизвестном направлении…
…– Вера была словно цветок, который наконец-то пересадили на благодатную почву, – говорил господин Дроул. – Очень скоро её магические способности, подавленные в детстве, развернулись во всю мощь. Она могла трансгрессировать, хотя никто её этому никогда не учил… – Ну, это довольно часто встречается, – вставил Слагхорн, воспользовавшись тем, что собеседник вдруг замолк. – … Без волшебной палочки! – договорил господин Дроул. – Ого! Слагхорн вытаращил глаза. – И это ещё не всё! Она совершала совершенно немыслимые чудеса, которые и с волшебной палочкой-то сделать не удаётся. – Например? – Трансфигурация основных элементов. Он достал из кармана золотую монету и дал её Слагхорну. Тот повертел монету в руках и сказал: – Прошлого столетия, я так понимаю… И что в ней такого необычного? – Такие монеты делали из меди… И эта, естественно, была медной. Но я собственными глазами видел, как Вера сделала её золотой. – Этого не может быть! – воскликнул Слагхорн и, снова впившись в монету глазами, стал ощупывать её пальцами. – Говорю тебе, я сам это видел! Тогда-то я и понял, что она является проводником какой-то ещё неизученной магической силы и стал думать, как изучить её и направить в нужное и неопасное русло. Кому-либо рассказывать о её способностях я не решился – Совет Магов тут же упёк бы её куда-нибудь, так как Вера тогда больше всего напоминала обезьянку с бомбой. К счастью, не осознавая свою невиданную доселе мощь, она использовала её в основном для разных забав и шалостей… Но потом у неё стала проявляться склонность к тому, чтобы подчинять себе окружающих. Она заставляла людей делать то, чего ей хотелось, хотя никогда не слышала о заклятии Империус. А её способности к легилименции стали просто пугающими. Она не просто улавливала эмоции собеседника, она дословно читала его мысли. Но меня это тогда даже не столько напугало, сколько заинтересовало. По настоящему я встревожился, когда выяснилось, что она может убивать, не пользуясь заклинаниями. Однажды мы с ней гуляли по саду и прямо на дорожку перед нами выползла огромная королевская кобра. Не успел я достать волшебную палочку, как змея уже была мертва. Вера просто посмотрела на неё! Я её потом расспрашивал, как она это сделала, но она ответила, что просто очень испугалась и захотела чтобы змея сдохла. – Видимо, эмоциональное напряжение вызвало подобную реакцию, – предположил Слагхорн. – Ничего подобного! – ответил господин Дроул. – После этого она стала развлекаться тем, что бегала по всем окрестностям и уничтожала змей подобным образом… Разумеется, такое шило долго в мешке не утаишь. И очень скоро она привлекла внимание мракоборцев. – Да-да, я помню, – сказал Слагхорн, – ты рассказывал. После того случая, когда едва не сбивший её на машине маггл попытался скрыться с места происшествия и, отъехав буквально на сто метров, умер прямо за рулём. – Вот именно. Маггловская полиция пришла к выводу, что бедняга умер от разрыва сердца, потому что испугался, решив, что сбил Веру насмерть. Даже вскрытие делать не стали. А вот мракоборцы почуяли неладное. Но дознание ничего не дало! Несмотря на то, что на лицо были все признаки убивающего заклятия, ничего не удалось доказать. Палочки у Веры отродясь не было, так что приори инкантатем использовать было невозможно. А показания свидетеля, видевшего, как Вера что-то злобно шипит вслед удаляющейся машине, списали на совпадение и даже попытались найти настоящего виновника. Но, сам понимаешь, никого не нашли… Короче, мне показалось, что дело кое-как удалось замять, во всяком случае, от Веры они отстали. На всякий случай я попросил Лакшу приглядывать за сводной сестрой. Но оказалось, что и мракоборцы стали за ней следить ещё тщательней. И вскоре всплыла эта чертова книга. – Да, книга! Ты написал, что мракоборцы забрали её у вас после смерти Веры. Они установили, что это за книга? – Они не смогли прочесть из неё ни слова! – презрительно ответил господин Дроул. – Я так понял, что они даже не знают, на каком языке она написана. – Как же твоя дочь её читала? – Откуда я знаю? Может это какой-нибудь старо-цыганский. Кому придёт в голову, что у цыган когда-то была своя письменность? Переплёт был в неплохом состоянии, а страницы исписаны вручную, поэтому я сначала вообще подумал, что эту книгу написала сама Вера, что это что-то вроде её дневника. Во всяком случае, написанное очень похоже на те каракули, которыми она в детстве разрисовывала поля книг. Непонятный алфавит – для того, чтобы никто не смог прочесть. Дети часто придумывают «тайные языки». Но такое мракоборцы смогли бы раскусить. А они только установили, что возраст книги – не менее двух тысяч лет, так что дневником Веры она быть никак не может. Да и рисунки там странные, не делают такие в дневнике. Вот из-за них-то мракоборцы и решили, что это какое-то руководство по Темнейшим искусствам – на многих рисунках присутствовали символы, использовавшиеся в некромантии, а две тысячи лет назад некромантия была одной из самых Темнейших наук. Скорее всего, Вера тоже не знала, что это такое и только пыталась прочесть эту книгу, на ощупь пробуя страшные тайны, скрытые в ней. Что-то пошло не так… и она погибла. – Так ты тоже не веришь, что она умерла от маггловской болезни? – волнуясь, спросил Слагхорн. – Гораций, тебе лучше меня известно, что есть очень немного чисто волшебных заболеваний, таких как драконья оспа. В основном же волшебники болеют и даже умирают от обычных болезней, которыми страдают и магглы. Другое дело, что болезнь может быть вызвана разными способами, в том числе и магическими. – Ах вот оно что! – Слагхорн задумался и разговор опять на некоторое время прервался. Они с Раманом дошли до конца дорожки, упиравшейся в каменный забор и повернули обратно. Гермиона и Гарри незримо следовали за ними. – Надо избавиться от этой книги как можно скорее, – тихо сказал господин Дроул. – А то я уже пару раз заставал Лакшу, листающей её. – Избавиться? – переспросил Слагхорн. – Подожди, не делай с ней ничего. Я бы хотел на неё взглянуть. – Да забирай хоть насовсем, – махнул рукой господин Дроул. Занятый разговором, он, видимо, слегка отвлёкся от скорбных мыслей о своей дочери, хотя рассказывал именно о ней. Но сейчас, повернувшись к дому, в котором уже никогда не прозвучит её смех, он вновь осунулся, его глаза опять наполнились слезами. – Крепись, Раман, крепись! – сердечно сказал Слагхорн. – У тебя есть ещё одна дочь, ты должен выдержать всё это хотя бы ради неё. – Да, и ради неё я и избавлюсь от этой книги. Я, пожалуй, действительно отдам её тебе на сохранение. Не хочу чтобы Лакша её читала. Да и тебе не советую. Ты не так уж и глуп, вдруг ты продвинешься дальше мракоборцев?.. У Гермионы зарябило в глазах и она почувствовала, что воспоминание опять словно улетучивается. Подумав, что оно закончилось, она приготовилась вновь очутиться в гостиной Слагхорна, но Гарри взял её за руку и тихо сказал: – Это ещё не всё. Мы сейчас перенесёмся на несколько лет, но окажемся практически на том же самом месте. И действительно, картина перед глазами Гермионы на несколько мгновений стала совсем расплывчатой, она ощутила, что её словно лёгким ветерком перемещает куда-то и вот они снова оказались у каменного забора, в который упиралась дорожка сада. Слагхорн и господин Дроул теперь не прогуливались по ней, а просто стояли очень близко друг к другу и тихо переговаривались. В руках у господина Дроула был какой-то свёрток. – Надо было давно это сделать! – говорил он. – Но я не думал, что дело зайдёт так далеко. – Так ты думаешь, что Лакша смогла её прочесть? – спросил Слагхорн, нервно оглядываясь по сторонам. – Да, – ответил Дроул. – Пока не знаю, что именно она там прочитала, но она вдруг начала расспрашивать меня о вашем Волдеморте и о крестражах. – Как и Вера незадолго до смерти! – ужаснулся Слагхорн. – Вот именно! И стала повторять практически её слова о том, что волшебное сообщество неправильно устроено, что его возглавляют ни на что не способные слабаки, узурпировавшие власть над всеми остальными магическими народами и не имеющие ни малейшего понятия о том, что такое настоящая магия. – Она увлеклась Тёмными Искусствами! – Темнейшими, Гораций! Темнейшими! Я теперь полностью уверен, что эта книга – древнее руководство по некромантии. Не исключено, что там рассказывается и о крестражах, а может быть, и о более страшных вещах! – Куда же ещё страшнее? – спросил Слагхорн. По его лицу струился пот и это было явно не от жары. – Не знаю… – сказал Дроул. – Но я внезапно перестал считать случайностью то, что Вера умерла незадолго до возрождения Волдеморта. Может быть она была одним из его крестражей и умерла только для того, чтобы каким-то образом отдать ему свою жизненную силу… – Нет! – ответил Слагхорн. – Во-первых, доподлинно известно, как именно возродился Волдеморт. А во-вторых, между смертью Веры и возрождением Тёмного Лорда прошло почти два месяца… Крестражи действуют не так. Вряд ли она… – Откуда мы можем знать? – перебил Дроул. – Это какая-то совершенно другая магия! И я не хочу, чтобы Лакша и дальше экспериментировала с ней. Ратна несколько раз находила у неё в комнате свежие трупы собак и кошек… Гораций, она то ли учится создавать инферналов, то ли пытается по настоящему оживить их! Ты догадываешься, что она сделает, если у неё это получится? – Оживит Веру, – ответил Слагхорн и глаза его заблестели нездоровым любопытством. – А если после неё и Волдеморта? – Раман, ты сошел с ума! – в изумлении воскликнул Слагхорн и даже отшатнулся. – Ты соображаешь, что ты говоришь? Зачем твоим… то есть… я хотел сказать – твоей… Зачем твоей дочери это нужно? – А её расспросы о Волдеморте? А её дикие мысли о переустройстве магического общества? – Но ведь прошло уже почти пять лет с того момента, как Гарри Поттер окончательно победил его! Неужели за это время… – После своего первого падения Волдеморт считался погибшим лет двенадцать, если не больше! – заметил Дроул. Слагхорн задумался. Потом его глаза обратились к свёртку в руках Дроула и снова неестественно заискрились. – Значит, ты хочешь, чтобы я забрал эту книгу? – Да, и мои воспоминания о том, что я тебе её отдал, – ответил Дроул и достал из кармана тот самый похожий на чернильницу пузырёк, из которого Гарри и Гермиона извлекли это воспоминание. – Это ещё зачем? – не понял Слагхорн. – Если Лакша, начитавшись этой книги, заразилась идеями Веры, кто поручится за то, что у неё не проявятся и такие же способности? К легилименции, например? – Ах вот оно что! – задумчиво проговорил Слагхорн… – Я отдаю тебе эту книгу, – протянув ему свёрток, сказал Дроул. – Спрячь её понадёжней и постарайся тоже забыть о ней…
…Внезапно всё вокруг потемнело и расплылось. Это произошло так неожиданно, что Гермиона растерялась. – Не бойся, – произнёс голос Гарри. – Видимо именно в этот момент Дроул извлёк воспоминания из своей головы. Но сейчас будет небольшое дополнение…
… Снова возник сад. Дроул в одиночестве сидел на скамеечке и держался за сердце. Казалось, он постарел лет на десять. Он то и дело оглядывался по сторонам и время от времени, сняв маленькие квадратные очки, протирал их платком. Внезапно раздался хлопок и рядом возник Слагхорн. У него тряслись руки и губы. – Мы были правы, – дрожащим голосом проговорил Дроул, вскакивая ему навстречу. – Она действительно оживила Веру! – Боже… Каким образом? – Крестраж! Я пока до конца не разобрался… Но три дня назад она вернулась домой, неся тело Веры на руках. Я подумал, что она окончательно помешалась и вытащила её труп из склепа… Но Вера уже была жива! – Как же так? Ведь у Лакши не было книги! – Похоже, что книга для этого и не нужна! В ней, видимо, содержатся только указания, а сам ритуал можно произвести и без неё. К тому же, Лакша сама проговорилась. Когда я спросил её, как ей это удалось, она сказала, что Вера незадолго до смерти создала случайный крестраж – как когда-то Волдеморт. – Господи… – прошептал Слагхорн. – Что же теперь будет? – То же, что было и восемь лет назад. Только теперь всё будет ещё хуже, ещё страшней. Магическое сообщество перевернётся с ног на голову… Но на этот раз – во всём мире. – Ты думаешь, она зайдёт так далеко? Начнёт собирать своих единомышленников по всем странам? – Или воскрешать тех, кто уже показал себя однажды… – Ты опять о Волдеморте? Раман, я сомневаюсь, что он… – Она пока ещё очень слаба, – словно не слушая, продолжал Раман. – Но всё время требует свою книгу… Я не решаюсь беседовать с ней – она тут же прочтёт мои мысли. – Но ведь ты отдал мне воспоминания о том, что отдал её мне… – Гораций, я так напуган, что даже перестал доверять таким проверенным способам, как извлечение воспоминаний. Общаюсь с ней только через Лакшу. Уверяю её, что книга потеряна. Но долго увиливать не получится… Поэтому я сказал Лакше, что меня на несколько дней срочно вызывают за границу. На самом деле я перееду в другой дом, чтобы случайно не столкнуться с Верой. – И долго ты намерен скрываться? – Не знаю… Надо попробовать как-то выведать у неё, что она знает об этом самом невольном крестраже. – И так понятно, что более чем достаточно! – махнул рукой Слагхорн. – Чем это поможет? – Возможно, что из какой-то случайно оброненной фразы нам удастся понять, как она собирается применять эти знания. – И кто будет с ней беседовать? – спросил Слагхорн. – Да уж конечно не мракоборцы! Несмотря на свои ужасные догадки, я не буду докладывать в Совет Магов о случившемся, пока не буду уверен, что магическому сообществу действительно грозит беда со стороны моей дочери… Вообще-то я надеялся уговорить тебя поговорить с ней. Твои способности к окклюменции… – Нет-нет-нет! – испуганно замахал руками Слагхорн. – Другое дело – наши британские легилименты или даже Дамблдор! Но тут… Сам же говоришь – это какая-то иная магия. Они помолчали, опасливо озираясь по сторонам. Гарри и Гермиона, затаив дыхание, с удивлением смотрели на этих двух представительных мужчин, ведущих себя как напуганные дети… – Послушай, Гораций, – после довольно долгого молчания сказал Дроул. – А что если подослать для расспросов кого-то другого, кто не будет посвящён в наши планы?.. Гермиона тихонько ахнула. – Допустим, я скажу, что ты пишешь книгу о крестражах и тебя очень заинтересовал этот случай. Вдруг получится? – Слабовато! – скривился Слагхорн. – Не сработает. С чего ты взял, что Вера вообще захочет с кем-то беседовать? – Она любит покрасоваться и поработать на публику – это её слабое место… – сказал Дроул, доставая волшебную палочку и ещё один пузырёк. – Пробовать всё равно что-то надо… Короче, ты подумай над этим, я тоже кого-нибудь поищу… И больше пока об этом ни слова. Он прикоснулся концом волшебной палочки к виску и воспоминание тут же распалось…
…Гермиона снова перенеслась в полутёмную гостиную Слагхорна. Рядом стоял Гарри и напряженно смотрел ей прямо в глаза. – Ну что? – спросил Гарри. – Ты видишь, во что ты ввязалась? – Да, – тихо ответила Гермиона. – Это очень странная магия. Поэтому она представляет ещё больший интерес и ещё большую ценность, чем я думала. А этой книге вообще цены нет! Мы должны во что бы то ни стало добыть её… – Ты неисправима! – воскликнул Гарри и начал собирать воспоминания обратно в склянку. Закончив, он положил палочку на стол и стал прятать склянку в карман. – Я говорю о том, что эта Вера, возможно, поклонница Волдеморта или видит в нём своего будущего союзника… Вот и мечтает вернуть его к жизни! – Бред какой-то! Волдеморт мёртв и ничто не вернёт его. – Почему бред? Создал же он однажды случайный крестраж, – Гарри многозначительно потыкал пальцем в свой лоб, украшенный зигзагообразным шрамом. – Так почему бы не допустить, что он создал ещё несколько? Скольких человек он убил на своём веку? – Да почему ты вообще так убеждён, что речь идёт именно о возрождении Волдеморта? Дроул может и ошибаться! Может быть, его амбициозная дочь просто хочет возглавить или упразднить Совет Индийских Магов и реорганизовать индийское магическое сообщество? Может быть, она видит какие-то недостатки их системы управления… – Восемь лет назад, Гермиона! – цитируя господина Дроула, напомнил Гарри. – Восемь лет назад! Я уверен, что Дроул говорил о возрождении Волдеморта, которое было как раз восемь лет назад! К чему, по-твоему, могут ещё относиться слова: «Только теперь всё будет ещё хуже, ещё страшней. Магическое сообщество перевернётся с ног на голову»? – К каким-то радикальным переменам, которые этому старому консерватору не по душе. Мы же не знаем, что происходило в Индии восемь лет назад. Гарри с болью посмотрел на Гермиону. А она, словно уже и не замечая его, встала и огляделась по сторонам. Её глаза сияли тем же нездоровым блеском, что они видели в глазах Слагхорна, когда тот смотрел на книгу в руках Дроула. – Что ты собралась делать? – с тревогой спросил Гарри, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос. Гермиона достала волшебную палочку. – Подожди… – начал было Гарри. – Самйога асми эльвигун-веда! – сказала Гермиона, взмахнув палочкой. – Гермиона! Но ничего не произошло. Только Гермиона как-то странно вздрогнула и повернулась к камину. Её взгляд стал медленно подниматься по стене, внутри которой проходил дымоход. Гарри напугал её вдруг остекленевший взгляд. Она снова подняла палочку и крикнула: – Бомбарда! Стена треснула, из неё посыпались обломки кирпичей, а следом за ними выпал какой-то прямоугольный свёрток. Гермиона ловко поймала его и прижала к себе. – Так просто! – сказала она и засмеялась незнакомым, ехидным смехом. – Ты спятила? – кашляя, прошипел Гарри, отмахиваясь от взметнувшейся пыли. – Быстро накинь мантию! И он сделал несколько шагов к входной двери. – Зачем это? – с вызовом спросила Гермиона, глядя на него безумным, пустым взглядом стеклянных глаз. – Положи! – сказал Гарри, указывая на книгу. – Положи её немедленно! Это заклинание превратило тебя в зомби! Он хотел взяться за дверную ручку, но в этот момент дверь с треском растворилась и в дом влетел Сил Лаквуд. – Что здесь происходит? Поттер, почему в доме посторонние? Ты же пришел один! Он достал своё портмоне – точно такое же как у Гарри – и повёл им по воздуху. – Кто снял защитные заклинания? – завопил он. – Когда?.. – Когда ты поссать ходил! – вдруг неожиданно грубо ответила Гермиона. Гарри, с ужасом глядя на неё, старался незаметно подойти к столу, на котором осталась лежать его палочка. – Всё, я вызываю своих! – рявкнул Лаквуд и стал тыкать пальцем по одной из карточек в портмоне. – Остолбеней! – крикнула Гермиона и Лаквуд, ударившись о входную дверь, вылетел на улицу и неподвижно распростёрся на крыльце. – Гермиона! – заорал Гарри. – Гермиона, что ты творишь? Ты околдована, тебя надо немедленно доставить в больницу святого Мунго. Гермиона повернулась к Гарри и направила на него волшебную палочку. Но в этот же момент дверь в соседнюю комнату открылась и на пороге возникли Рэйвен и ещё один мракоборец из патруля Гарри. – Остолбеней! – крикнули оба в один голос и попытались ударить заклятиями по Гермионе. Но та с какой-то невиданной кошачьей ловкостью изогнулась и тут же отпрыгнула в другой конец комнаты, поставив между собой и мракоборцами мощные щитовые чары. Воспользовавшись начавшейся заварухой, Гарри подбежал к столу и схватил свою волшебную палочку. – Осторожней, ребята! – крикнул Гарри, направляя палочку на Гермиону. – Только обезоружить! – Предатель! – зашипела та. – Засады на меня устраивать вздумал? Так вот почему я тебя так долго ждала возле въезда в Айпинг! И она опустила ещё одни щитовые чары между собой и Гарри. – Гермиона, послушай! – крикнул Гарри. – У меня не было другого выхода. Давай просто поговорим… Рэйвен, Свон, опустите палочки! – Уверен? – спросил Рэйвен. – Делайте что говорю, – сказал Гарри. Рэйвен и Свон покорно опустили палочки… – Экспеллиармус! – тут же крикнула Гермиона и выбила из рук Рэйвена палочку. – Остолбеней! Удар сбил Рэйвена с ног. Гермиона повернулась к Свону. – Петрификус тоталус! Свон, как поверженная статуя, рухнул на пол, едва не стукнувшись головой о лодыжку Рэйвена. – Гермиона, остановись! – заорал Гарри. Совершенно обалдев от увиденного, он не знал на что решиться и тупо глядел, как разбушевавшаяся Гермиона расправляется с членами его патруля. Наконец, увидев, что её щитовые чары ослабевают, он овладел собой и уже вытянул руку с палочкой, намереваясь хотя бы обезоружить обезумевшую подругу, но… Он сам не понял как это произошло. Гермиона стояла к нему спиной, он готов был поклясться, что не слышал, как она произнесла хоть какое-нибудь заклинание. Но его вдруг ударило в грудь, он отлетел к стене и сильно стукнулся об неё затылком. Осев на пол, он почувствовал, что изо рта потекла струйка крови. А ещё секунду спустя он понял, что его пальцы больше не сжимают волшебную палочку… – Гермиона… – еле проговорил он. Растрёпанная Гермиона стояла над поверженными ею мракоборцами и смотрела на Гарри с нескрываемой злобой в глазах, засиявших пустым, холодным блеском. – Ты… – словно ударив Гарри плетью, крикнула Гермиона обвиняющим тоном. – Ты ус-с-строил тут зас-с-са-аду! На меня-я! НА МЕНЯ-Я-Я!!! Кх-ха-ак ты пос-с-смел? Её речь становилась всё более сбивчивой и невнятной, как будто от волнения у неё стали путаться мысли и заплетаться язык. Гарри даже показалось, что она пытается говорить на парсултанге – змеином языке. Он с ужасом смотрел на Гермиону, ожидая вот-вот увидеть, как её глаза нальются красным цветом, а зрачки вытянутся в вертикальные щёлочки… Но ничего подобного не произошло. Гермиона просто стояла, трясясь от злости и с ненавистью смотрела на Гарри, направив прямо ему в лоб свою волшебную палочку. Левой рукой она прижимала к себе проклятую книгу, точно спасённого младенца. – Гермиона, дай мне объяснить! – вымолвил Гарри. – Я считал, что ты после этой поездки находишься под какой-нибудь новой, или наоборот – очень древней, мало кому известной разновидностью заклятия Империус, которую мы не можем ни засечь ни нейтрализовать. Это Лакша околдовала тебя! Она и её сестра – либо сообщницы либо ярые почитательницы Волдеморта, которые знают, как с помощью этой книги воскресить его! И мы считаем, что теперь они собираются… – Кто это – мы? – чуть ли не завизжала Гермиона. – Прости, но после того, что ты мне рассказала, и после того, что я видел в воспоминаниях, я не мог не доложить об этом Кингсли. Он же сам бывший мракоборец. После разговора со мной он решил, что сюда даже Спецотдел впутывать опасно. И, наверно, впервые нарушая установленные правила, посоветовал мне негласно, при помощи самых надёжных моих людей, задержать тебя сразу после того, как ты доберёшься до этой книги. Я, правда, хотел попробовать просто отговорить тебя… – Мерзавец! Как ты посмел всё разболтать? – стиснув зубы, проскрежетала Гермиона. Казалось, она расслышала только первое предложение из сказанного Гарри. – Мы же с тобой договаривались, что ты ни единому человеку не скажешь! – Прости, Гермиона! – снова повторил Гарри. – Всё это было так странно. Кингсли тоже уверен, что тебя околдовали и подчинили своей воле. Просто не верится, что ты, будучи в здравом уме, согласилась ввязаться в такое тёмное дело только в обмен на знания о крестражах, Гермиона! Послушай… Он внимательно посмотрел ей в глаза, как бы решая: сказать ли то, что рвалось с его языка? – Я не рассказал ему о своих догадках, почему для тебя так важно узнать всё о случайном крестраже… – наконец сказал он, – Но ведь даже это всего не объясняет. Поэтому мы с Кингсли пришли к выводу… – Чуш-шь с-собач-чья! – прошипела Гермиона. – Меня не интересует вся та чуш-шь, которую придумали вы с Кингсли Шэклболтом. – Она отступила на несколько шагов назад и положила книгу на стол. – А ты… Ты ещё пожалееш-шь о том, что пос-смел встать у меня на пути. Я тебе не Волдеморт! Она взяла палочку как карандаш и начала обводить ею символ на обложке. – Нет, Гермиона! – застонал Гарри, силясь подняться. – НЕТ!!! Но было поздно. Стол, на котором лежала книга, задрожал и стоявшая на нём посуда задребезжала, словно тоже пытаясь предупредить о грозящей всем опасности. Сама книга засияла ярко-голубым светом и осветила совершенно осатаневшее лицо Гермионы, медленно подносящей ладонь к порталу… Через секунду ярко-голубой свет погас. Ни проклятой книги, ни Гермионы в комнате больше не было.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:34 | Сообщение # 15
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 12 НЕ ТАК СТРАШЕН ЧЁРТ, КАК ЕГО МАЛЮТКА!
Свет, бивший из книги-портала, погас и Гермиона оказалась в полной темноте. Душа её была наполнена какой-то не совсем естественной радостью от осознания того, что она добилась-таки своего. Теперь главное – отдать книгу. – Люмос! – сказала Гермиона. Оглядевшись в свете, заструившемся из волшебной палочки, Гермиона увидела, что стоит в той самой комнате, где пару дней назад Лакша призывала её вступить в самый удивительный на памяти Гермионы заговор. «Ну да, меня и должно было перенести сюда!» – вспомнила Гермиона и вдруг почувствовала себя очень скверно. Вихрь мыслей закружился в её голове: взлом в доме Слагхорна, нападение на Лаквуда, Рэйвена, Свона… и на Гарри, которому теперь грозит как минимум выволочка от Кингсли… – Боже, неужели это всё я натворила… – в ужасе прошептала Гермиона. Ей вдруг стало казаться, что всё это она видела со стороны, словно наблюдая за кем-то другим. Книга начала жечь ей пальцы и она швырнула её на стол. В тот же миг она почувствовала себя так, словно у неё отрезали руку или ногу. Гермиона пошатнулась и почувствовала приступ тошноты. Скорее взять её обратно! Скорее! Хорошо, что книга сейчас прямо перед ней на столе, а не скрыта в каминной трубе, на разрушение которой пришлось потратить несколько мучительных секунд… Гермиона снова схватила книгу и дурнота тут же прошла, мысли прояснились, но она снова захотела как можно скорее отдать книгу её владелице… – О боже! – вспомнила Гермиона. – Вигамау! Связь тут же распалась и Гермиона совершенно безболезненно положила книгу обратно на стол. В тот же миг в соседней комнате послышались шаги и дверь открылась. Вошла Лакша. Следом за ней в комнату вбежала странная девочка, которая тогда, во время разговора Гермионы и Лакши рисовала в книге цветочки. Она опрометью бросилась к лежащей на столе книге и схватила её. Откинув густую чёлку, она радостно заулыбалась и торжествующе посмотрела на Гермиону, застывшую возле стола. Гермиона наконец-то увидела её лицо и даже вздрогнула от неожиданности – на неё смотрела вовсе не девочка, а женщина лет тридцати, что совершенно не вязалось с её абсолютно детской фигурой. Её косматые чёрные волосы почему-то стояли на затылке дыбом, отчего голова казалась непропорционально большой. Глаза, обрамленные очень густыми ресницами, были неестественно огромными, глубокими, как бездонные пропасти и абсолютно чёрными, так что даже зрачки невозможно было различить на фоне радужных оболочек. Казалось, что в глазницы маленькой женщины были вставлены огромные сияющие бусины. Она вертела ими во все стороны, от чего походила на куклу. Да и остальные черты её лица тоже были какими-то неестественными, кукольными. Длинный изогнутый нос напоминал вороний клюв, густые, широкие брови были словно грубо нарисованы сажей, губы были абсолютно бескровными, впрочем, как и всё лицо. Однако это не пугало, а скорее вызывало любопытство. Гермиона невольно подумала, что, если бы она увидела куклу с такой внешностью, она нашла бы её даже забавной – эдакий сильно утрированный шарж на Беллатрису Лестрейндж в миниатюре. – Вообще ничего общего! – вдруг сказала девочка-женщина. Гермиона опять вздрогнула и тут же поняла, что перед ней стоит Вера, сестра Лакши и дочь Рамана Дроула, говорившего, что она способна не просто чувствовать эмоции собеседника, а практически дословно считывать его мысли. «А как же окклюменционное зелье?» – мелькнуло в голове у Гермионы. Но эту мысль Вера, видимо, решила проигнорировать. Она молча уселась за стол и положила книгу перед собой. – Всё прошло нормально? – спросила Лакша, тоже подходя к столу и глядя на Гермиону. – Прошу вас, садитесь. Гермиона присела на указанный стул. – Не совсем, – ответила она. – Вы меня не предупредили, что эта книга полностью овладеет мною и натворит таких бед. – А именно? Гермиона коротко рассказала о том, как была обнаружена книга и чего это стоило трём ни в чём не повинным мракоборцам и Гарри, которому она при расставании пригрозила чуть ли не смертью. – Зачем вы вовлекли постороннего в это дело? – гневно закричала Лакша. – Тихо! – приказала Вера, стукнув ладонью по столу, и Лакша мгновенно замолчала. – Да, всё это не очень приятно. Она внимательно смотрела на Гермиону и той было не по себе от осознания того, что эта маленькая женщина может читать её мысли словно в раскрытой книге. Гермиона попыталась вообще ни о чём не думать, но мысли всё равно метались у неё в голове – одна хуже другой. – Я вижу, что вы, как и многие другие, считаете, будто я замышляю что-то отвратительно и даже противоестественное. Ну что ж, это понятно – вас напугало то, насколько вы подчинились чужой воле, произнеся заклинание Самйога. Прошу за это прощение, я сама не знала, что оно практически соединит наши сознания. Однако, действовали вы всё равно сами – мне бы и в голову никогда не пришло использовать для обезоруживания противника такое слабое заклинание, как Экспеллиармус. – А что ударило Гарри? – взволнованно спросила Гермиона. – Да так… заклятие… – Это я сама понимаю! С ним всё будет в порядке? – Почём я знаю? Будем надеяться, что та часть вас, которую мне, по счастью, не удалось вытеснить, осознавала, что перед вами ваш близкий друг и не пропустила всю силу, вложенную в это заклятие. Впрочем, я не до конца понимаю, как оно действует… – Вы, даже не осознавая, что именно вы творите, используете подобные вещи? – возмутилась Гермиона. – Неудивительно, что вас хотят окружить таким «вниманием» мракоборцы по крайней мере двух стран. – Вообще-то уже четырёх, – усмехнулась Вера. – И вам это кажется смешным? – Простите, это у меня юмор такой – мне очень многое кажется смешным. Хотя на самом деле меня забавляет не то, что меня пытаются заграбастать мракоборцы, а то, что они обо мне думают. – Вы хотите сказать, что в ваши планы на самом деле не входит возрождение Тёмного Лорда? – дерзко спросила Гермиона. Вера презрительно фыркнула. – Разумеется – нет! Лорд!.. Повелитель!.. Тоже мне повелитель! Никакой идеи, одна лишь тупая жажда власти и беспрекословного подчинения окружающих, вызванная осознанием собственной убогости и никчёмности!.. Кстати, надо будет на досуге изобрести средство, избавляющее людей от комплекса неполноценности, – улыбаясь, добавила она, повернувшись к Лакше. – Запиши где-нибудь. – А вы сами? – тихо спросила Гермиона. – Что движет вашим желанием переустроить мир? Вера захлопала своими кукольными глазами-бусинами. После нескольких секунд молчания, она сказала: – Моим желанием переустроить мир движет лишь желание переустроить мир. Но это вовсе не значит, что я собираюсь захватывать власть или разрушить существующую систему. Вполне возможно, что она переустроится или рухнет сама по себе, но лично я тут буду не при чём. Я всего лишь хочу восстановить изначальный порядок вещей. – Я не понимаю, о чём вы говорите, – сказала Гермиона. – Сейчас объясню… – Стоит ли? – подала голос Лакша. – Ну, даже если мисс Грэйнджер после этого объяснения всё равно найдёт в моих действиях что-нибудь предосудительное – она ведь не станет мне мешать? – полувопросительным тоном произнесла Вера и тут же добавила: – Хотя бы потому, что просто не сможет. Гермиона, хоть и почувствовала себя несколько уязвлённой, не могла не согласиться с этим утверждением. – Ладно, – сказала Вера, – слушайте. Я на самом деле не совсем волшебница. Скорее даже – совсем не волшебница. Несколько тысяч лет назад мои предки по материнской линии жили (и скорее всего до сих пор живут) в совершенно ином мире, находящемся на таком расстоянии отсюда, что его невозможно измерить. Они были теми, кого в вашем мире принято называть эльфами или феями и могли совершенно спокойно проникать из своего мира в этот и обратно. У них не было души, поэтому они были бессмертными. Их жизненные силы питала особая энергия, составлявшая суть их мироздания, так же как жалкая энергия взаимодействия частиц составляет суть вашего. Именно энергия того мира и позволяла эльфам перемещаться из одного места в другое, и даже из мира в мир, и творить всё то, что у вас было принято считать волшебством… – У нас? – перебила Гермиона. – Вы, наверно, хотели сказать – у магглов? – Вовсе нет! – Вера отрицательно покачала пальцем почти перед самым носом Гермионы. – Если вы думаете, что маги и волшебники в вашем мире существовали всегда, то вы очень сильно ошибаетесь. Ваш мир, построенный на механическом взаимодействии составляющих его частиц, скучен как пень, на котором случайно выросли поганки… «Ничего себе сравненьице!» – мелькнуло в голове у Гермионы. – … Само волшебство в нём было невозможно, пока его не принесли эльфы, – продолжила Вера. – Видимо, открывая проход в ваш мир, они пускали сюда и свою энергию. Разумеется, люди считали её проявления чем-то сверхъестественным и эльфов это весьма забавляло. Ради развлечения они время от времени являлись людям и исполняли самые немыслимые их желания. Отсюда и пошли сказки про всяких фей и лепреконов… Но однажды один из эльфов, желая развлечься, наделил человека способностью исполнять любые желания, которые могла осуществить эльфийская магия. И видимо как раз из-за этого что-то замкнуло, и проход между мирами закрылся. Но магия осталась, хотя эльфам, застрявшим в этом мире, уже почти не подчинялась. Во всяком случае, они не смогли лишить того первого человека его магических способностей… Как потом выяснилось, у людей магия способна передаваться по наследству – так и появились первые волшебники. Часть энергии почему-то укрылась в некоторых видах животных, таких как драконы, единороги, гиппогрифы и прочие… – А до этого все они были обыкновенными животными? – в изумлении спросила Гермиона. – Да, так же как все люди раньше были магглами, – ответила Вера. – Небольшая часть эльфийской энергии просто носилась… да и сейчас всё ещё носится по миру. Время от времени она ударяет то в одного, то в другого маггла и он становится волшебником, которого потом называют… Она вдруг замолчала и хитро прищурилась. – Грязнокровкой, – договорила за Веру Гермиона. Вера кивнула. – Вот именно. Обычно эта свободная магия проникает только в младенцев. Видимо, «помня» о том, в каких маленьких существах она помещалась раньше, она ищет тела поменьше. Вера несколько горделиво распрямилась и демонстративно заболтала ногами, не достающими до пола. – Но ведь вы только что сказали, что сами происходите от эльфов, – напомнила Гермиона, не поняв, что Вера хочет сказать. – Ну да! Хотя моих недавних предков уже трудно было назвать эльфами. Когда проход между мирами закрылся, эльфы потеряли часть своей силы. Им стало труднее скрываться от людей и они «ушли в подполье», селясь в горах, тем более что разреженный горный воздух больше подходил для их дыхания. За пару тысяч лет, под действием местных законов природы, они претерпели ряд изменений. От поколения к поколению они становились всё больше, пока не стали напоминать просто людей очень маленького роста. Однако сила тяготения этого мира и его воздух продолжали угнетать эльфов. Желая исправить это, они пытались смешаться с людьми, но выходила какая-то ерунда: от браков эльфов с представителями древних народов, живших на Аравийском полуострове, появились гномы и гоблины, а от браков с восточными народностями – те, кого потом стали называть домашними эльфами. Наконец эльфы нашли себе достойных партнёров – славян и индусов. Только от союзов с ними рождались полноценные дети, однако от поколения к поколению они всё больше и больше утрачивали магические способности. Но что самое страшное – эльфы стали смертными! И всё, что они знали и умели, всё, что они принесли из своего мира, они направили на то, чтобы победить смерть. Но единственное, что они смогли изобрести – это крестражи, которые не продлевали, а скорее восстанавливали случайно прерванную жизнь… – Крестражи изобрели эльфы? – то ли с удивлением, то ли с сомнением спросила Гермиона. – А почему вас это так удивляет, мисс Грэйнджер? В то время люди, носившие в себе эльфийскую энергию, были не более способны к волшебству, чем современные пяти- или шестилетние маги. По большей части они и сами не понимали, что с ними происходит, пугались своих способностей или пугали ими окружающих. Иногда дело кончалось всякими бедами. Эльвигуны, чувствуя свою вину за то что… – Простите, кто чувствовал свою вину? – перебила Гермиона. – Эльвигуны. Так эльфов стали называть некоторые люди, ошибочно полагая, что они являются какой-то побочной ветвью гуннов. Но слово было красивое и прижилось… Итак, эльвигуны, чувствуя свою вину и ответственность за то, что наделили людей этим опасным для них даром, решили, что надо раскрыть людям секреты магии и упорядочить их способности. Эльвигуны отобрали самых сообразительных праволшебников и стали их обучать. Однако оказалось, что для полноценного управления магией людям необходимо некое подобие проводника этой энергии, некий инструмент … – Волшебная палочка? – Совершенно верно. Палочки тоже изобрели эльвигуны. Но впрочем, их необходимость становилась всё более и более актуальной для самих эльвигунов – их способности угасали с каждым новым поколением. А волшебники возвышались. Сначала они преклонялись перед своими учителями, многие даже работали над тем, чтобы помочь эльвигунам восстановить связь с их миром. Магрибские колдуны зашли дальше всех – они открыли ход в параллельный мир, но увы, это был мир джиннов. Осознав свою силу, волшебники стали узурпировать право на использование магии. Домовые эльфы стали их рабами, гоблины вели самые настоящие войны против волшебников, гномы просто ушли под землю, кентавры – в глухие леса. В конце концов, эльвигуны тоже прекратили контакты с волшебниками, а те, охваченные тупым самолюбованием, попытались сделать всё, чтобы забыть о том, что когда-то были такими же слабыми и убогими, как и магглы, которых они теперь стали презирать. Эльвигуны же снова зажили обособленно, хотя и продолжали смешиваться с людьми. Со временем многие из них окончательно утратили магические способности. А сохранившие мудрость и силу посвящали всё своё время поискам бессмертия и обратного пути в свой прошлый мир… В этой книге, – Вера положила маленькую ладонь на лежащий перед ней фолиант, – собрана вся тайная мудрость эльвигунов. Прочтя её, я предположила, что на данный момент только я могу вернуть эльвигунам их мир. – Почему? – спросила Гермиона. – Потому что некоторые размышления и опыты, описанные в этой книге, говорят о том, что только потомок эльвигуна и волшебника, наделённый необыкновенной магической силой, сможет открыть проход в мир эльфов. А я как раз и есть потомок матери-эльвигуна и отца-волшебника. – Но книга написана давно, не менее двух тысяч лет назад! – вспомнила Гермиона слова господина Дроула. – Неужели за это время ни один из потомков эльвигунов и волшебников не пытался сделать это? – Это очень большая редкость! – с какой-то детской гордостью произнесла Вера и опять приосанилась. Это выглядело довольно забавно, и в какой-нибудь другой ситуации Гермиона обязательно умилилась бы и улыбнулась. – Принято считать, что эльвигуны и волшебники не могут иметь общих детей. Но иногда это случается. Просто тот десяток-другой эльвимагов, которые появились за последние две тысячи лет либо не знали кто они, либо занимались какой-то ерундой, пытаясь создавать новые религии, уклады общества… Ну или просто пытаясь захватить мир. Дураки! – пожала плечами Вера. – Впрочем, один был вполне вменяемым персонажем, только любил выставлять напоказ свои способности. Вот его в Вифлиеме и убили… – Он там родился, – поправила Лакша. – А… Ну да!.. Так вот, хорошо, что один из его друзей, работавший над усовершенствованием крестражей, как раз открыл такое явление, как невольный крестраж и буквально на третий день ему удалось воскресить… – Разве он кого-то убил? – перебила Гермиона, с удивлением осознав, о ком говорит Вера. – Трудно сказать. Но лично я полагаю, что эльвимаг может создать крестраж и без убийства. Сильнейшее душевное волнение может разорвать его душу… наверное… Ведь у наших предков, эльфов, души не было, так что и для нас, унаследовавших её от людей, с которыми мы смешивались веками, душа является чем-то чужеродным, хотя и необходимым… Она в нас как-то не так держится. – Но если вы хотите всего лишь открыть проход в ваш мир… то есть, я хотела сказать – в мир эльфов, – поправилась Гермиона. – почему все этого так боятся и пытаются помешать вам? – Многие не знают этого, – ответила Вера. – и полагают, что я замышляю что-то Тёмное. Например, возродить Тома Риддла! Вера захохотала немного наигранным смехом и театрально застучала ладошкой по столу. «Вот клоун!» – забывшись, подумала Гермиона и тут же испугалась. Но Вера никак не отреагировала и Гермиона решила, что её легилименция не так уж отличается от обычной – вполне достаточно не смотреть ей в глаза, чтобы перекрыть доступ к своим мыслям. «И почему я раньше до этого не додумалась!» – с досадой подумала Гермиона. Тем временем Вера отсмеялась и продолжила: – Но есть некоторые высокопоставленные волшебники, такие как министры магии разных стран, главы Советов и руководители спецотделов мракоборцев, которые просто боятся возвышения эльвигунов. Они боятся, что эльвигуны захватят власть и подчинят волшебников себе. – Чушь какая! – вставила Лакша. – Впрочем, я не исключаю, что некоторые из них прекрасно знают, чего я на самом деле хочу и боятся, как бы в результате всех этих моих опытов всему волшебному миру не пришел конец – в прямом смысле этого слова. – А это возможно? – с тревогой спросила Гермиона. – Не исключено… Нет-нет, не бойтесь, никто из-за этого не погибнет! – быстро добавила Вера, прочтя ужас в глазах и мыслях Гермионы. – Просто, очень велика вероятность того, что после восстановления связи между мирами магия уйдёт из этого мира и все так называемые волшебники снова станут магглами. – И зная это… зная это, вы всё равно решитесь на подобный эксперимент? – спросила Гермиона. – А как я ещё узнаю: правильны ли мои догадки? – кукольные глаза веры заискрились лукавым блеском. – Вы действительно опасны! – сказала Гермиона. – Я сожалею, что помогла вам. – Это хорошо. Говорят, что даже раскаявшихся Пожирателей Сметаны не сажают в Азкабан. Гермиона хотела переспросить «Кого?», но тут же сообразила, что Вера своим нелепым каламбуром пытается выказать своё презрение к организации, ещё шесть лет назад наводившей ужас на магические сообщества всех стран Европы. – Не переживайте, – миролюбиво сказала Вера. – Вам за всё это действительно ничего не будет. Вас, скорее всего, просто допросит кто-нибудь позначительнее рядового легилимента, например, ваш собственный министр и о вас тут же забудут. Как я уже говорила, на самом верху стоят те, кто, по моему мнению, в курсе моих планов, так что вы, каясь, можете смело рассказывать всё то, что здесь услышали – ничего нового вы им не откроете, и угрозу для них представлять не будете… Вас тут же отпустят, просто прикажут не болтать. Или изменят память. – Вы полагаете, что я переживаю из-за того, что меня накажут за то что я сделала? – возмутилась Гермиона. – А вы не допускаете мысли, что у меня душа болит за всё, что мне дорого в магическом мире, который вы готовы уничтожить ради удовлетворения собственного любопытства? – Насчёт удовлетворения собственного любопытства молчали бы! – заметила Лакша. – Да! – Вера ткнула тонким пальцем в сторону Гермионы, проклинающей тот момент, когда она услышала о случайном крестраже. – И вообще, теперь уже поздно пить боржоми! – Пить что? – переспросила Гермиона, хотя на самом деле ей было уже абсолютно всё равно, что несёт эта сумасбродка. – Неважно. Вы уже ничего не можете исправить. Честно говоря, я вас запугиваю возможными последствиями моих опытов для того, чтобы вы посильнее расстроились и поискреннее раскаялись – это поможет вам оправдаться перед теми, кто действительно пострадал во время ваших приключений. Но на самом деле я даже надеюсь, что мои эксперименты никак не отразятся на вашем дурацком, ни на что не годном магическом сообществе. Живите себе спокойно! Она вопросительно посмотрела на Гермиону и спросила: – Что-нибудь ещё? – Простите? – не поняла Гермиона. – Я рассказала всё, – сказала Вера. – Вы можете отправляться домой. – Погоди, – сказала Лакша. – Мы же обещали рассказать ей о невольном крестраже. – Ты обещала, а я – нет! У Гермионы упало сердце… Но Лакша нахмурилась и осуждающим тоном сказала фразу, прозвучавшую несколько по-детски: – Так нечестно! – Честно… Нечестно… Неважно… Важно... – заворчала Вера, хитренько сверкая своими игрушечными глазами. – Как же вы мне надоели со своими моралями! Ладно, я пошутила, мисс Грэйнджер. На самом деле я была очень растрогана, узнав, что вы, очертя голову, бросились в это тёмное дело из-за любви. Гермиона вспыхнула и отвела глаза. – Не стыдитесь своих чувств! – воскликнула Вера. – Нет ничего прекраснее любви, пусть даже она зажглась так поздно… после смерти того, кто её действительно заслужил… Я поделюсь с вами своими знаниями, мисс Грэйнджер, и, надеюсь, они помогут вам вернуть к жизни и любви вашего возлюбленного… Вера на секунду всё-таки ухитрилась поймать взгляд Гермионы и улыбнулась: – Какое красивое имя – Северус. Гермиона совсем опустила голову. – Если вы будете закрываться от меня своими волосами, мы потратим очень много времени на расспросы, необходимые для того, чтобы мои советы были как можно более точными и полезными. Второго шанса у вас не будет – вряд ли мы с вами встретимся снова в ближайшее время. А потом… Я, к сожалению, не шутила и не утрировала, говоря, что магия может покинуть этот мир навсегда. А без неё никакие крестражи вам не помогут, потому что они сами потеряют свою силу. Гермиона, откинув густые каштановые волосы, подняла лицо. Её глаза были наполнены слезами. – Так-то лучше. – Вам придётся всё записать, мисс Грэйнджер, – сказала Лакша и положила перед Гермионой тетрадь и обычную шариковую ручку. – Извините, мы пользуемся маггловскими. – Ничего, вы же знаете, мисс Дроул, что я выросла в семье магглов, – ответила Гермиона. – Ничего я такого не знаю, – ответила Лакша. – Откуда мне это знать? – Но я же подумала об этом, когда ваша сестра рассказывала о происхождении грязнокровок. – Я не легилимент, мисс Грэйнджер. Вы, вероятно, думаете, что я читала ваши мысли во время нашей прошлой встречи? На самом деле это Вера читала ваши мысли и писала их на полях книги, в которой рисовала свои цветочки. Простите нам эту хитрость, но мы не хотели сразу дать вам понять, что она и есть моя сестра. Мы хотели сначала получше к вам присмотреться. – Да, – поддакнула Вера. – Я приняла вас за кого угодно, только не за ту, кем вы были на самом деле, – сказала Гермиона, глядя на Веру. – Подумала даже, что вы дочь мисс Дроул. Она сделала невольный жест, намекающий на маленький рост Веры. Та в упор посмотрела на неё своими бусинами. – Простите… Повисла неловкая пауза. – Вы должны всё записать, – снова сказала Лакша, возвращая разговор в нужное русло и таким образом разряжая атмосферу. – Это на тот случай, если кем-то будет принято решение о том, чтобы стереть вашу память обо всём этом происшествии. Вам, вероятно, придётся проафишировать ваши планы насчёт вашего погибшего возлюбленного и попросить не забирать у вас эту тетрадь. И будет лучше попросить кого-нибудь напомнить вам о её существовании после изменения памяти, так как неизвестно, что именно будет стёрто из ваших воспоминаний. – Хорошо, – сказала Гермиона. – А теперь, – вновь заговорила Вера и её внимательный взгляд словно пронзил Гермиону насквозь, – поведайте мне всё о вашем возлюбленном… …На Гермиону словно напала какая-то дрёма. Сознание слегка помутилось и перед глазами с невероятной быстротой замелькали картины всех её встреч со Снэйпом. – О, нет! – услышала она голос Веры. – Это ваш учитель! – Что в этом плохого? – пересилив сонное состояние, ответила Гермиона заплетающимся языком. – Ничего, просто слишком много ненужной информации. Я лучше не буду так глубоко проникать в ваше сознание и читать всё подряд. Просто думайте пока только о том, как он умер и почему вы убеждены, что он мог случайно создать крестраж. Поточнее сформулируйте, в чём именно состояла его постоянная ложь, необходимая для создания невольного крестража. Гермиону слегка отпустило. Сознание почти прояснилось и она начала думать и вспоминать о том, как выяснилось, что Снэйп полжизни был двойным агентом Дамблдора, и как трагически это закончилось, несмотря на весь его ум и талант. Спустя несколько минут Вера сказала: – Достаточно. Гермиона окончательно очнулась и её напугало выражение лица Веры. Оно было раздосадованным, словно Вера узнала что-то ей не понравившееся и передумала помогать Гермионе. – Да, я понимаю вас, – как-то смущённо сказала Вера. – Такого человека стоило полюбить. Теперь уже она, к удивлению и ужасу Гермионы, постаралась спрятать взгляд и замолчала. – Что-то не так? – спросила Гермиона. – Боюсь, что ваша затея не очень хороша, мисс Грэйнджер. – Почему?!! – Я увидела его любовь... Всепобеждающую Любовь, которую не разрушила смерть, не разрушили шестнадцать лет отчаяния и одиночества... Вы только зря потратите время, мисс Грэйнджер, ваш возлюбленный не захочет вернуться из сна и тени ради вас... Вы ему не нужны, ему нужна та, другая, которую он обожал и которую сам погубил. Гермиона тягостно молчала. В её голове вдруг стали рождаться ужасные, просто чудовищные мысли… И Вера их, разумеется, тут же прочитала. – Да, – сказала Вера. – Вы можете насильно вскрыть крестраж и, поселив осколок души в восстановленном теле, подчинить его своей воле. Но это уже не любовь! – Её голос вдруг наполнился металлическими нотками и стал обвиняющим. – Это не любовь… – Прошу вас! – взмолилась Гермиона. – Если я пойму, что не нужна ему, я отпущу его обратно, клянусь! – После того как… – глаза Веры блеснули. – Да… – еле выдохнула Гермиона и от стыда опустила голову. – Это не любовь, – повторила Вера всё тем же осуждающим тоном. – Я не вижу в вас любви… Это – всего лишь страсть… На мгновение она замолчала и вдруг игривым тоном выпалила: – …Которая, впрочем, тоже приветствуется! Гермиона вздрогнула и подняла лицо. Вера улыбалась во весь рот, её глаза светились от пляшущих в них лукавых искорок. – Простите, мисс Грэйнджер! – сказала она. – У меня очень странные понятия о юморе. Иногда я забываю о том, что люди могут обсуждать со мной очень важные для них вещи… Пишите! И она подтолкнула к пальцам Гермионы маггловскую ручку.
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:43 | Сообщение # 16
Девочка-Которая-Выжила... из ума
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 10.12.2008
Сообщений:4307
Глава 13 СУД ДА ДЕЛО
По совету Лакши Гермиона не стала трансгрессировать на территории Индии или создавать незаконный портал – индийские мракоборцы полностью контролировали эти процессы и легко могли засечь любого, куда и откуда бы он не перемещался. Поэтому Гермионе надлежало изменить свою внешность и выбираться из Индии, прикидываясь магглой и пользуясь маггловским транспортом. Вариант с оборотным зельем Лакша сразу забраковала – этот фокус мракоборцы тоже могли раскрыть. Поэтому Вера, полистав свою книгу, решила применить какое-то особое заклинание. Гермиона начала было протестовать ¬– ей показалось, что Вера не сколько прочла, сколько сочинила это заклинание на ходу. Но Вера, словно и не слушая Гермиону, пробормотала какую-то тарабарщину, провела ладонью по её волосам и превратила её в полноватую пожилую женщину, говорящую со странным акцентом, напоминающим немецкий. Потом достала из шкафа какую-то старомодную хламиду и велела Гермионе переодеться в неё. Гермиона наотрез отказалась: – Я могу шлекка перетелать шопштвенную отешту… – Делайте что вам говорят! – начала сердиться Вера. – Вам ни в коем случае нельзя попадать в руки индийских мракоборцев! У них теперь есть право и задержать вас и допросить и даже упрятать в тюрьму! И ваш министр вам не поможет. – А анклийшкие мракопорцы путут полее снискотительны? – спросила Гермиона. – Надеюсь на ваше личное знакомство с министром магии, – ответила Вера. – Во всяком случае он хотя бы примет во внимание то, что вы действовали под действием моей книги. А Совет Магов Индии это интересовать не будет, они вообще ничего кроме вашей вины видеть не захотят. Лакша достала из кармана чей-то паспорт и Вера, помудрив с ним немного, превратила его в паспорт гражданки Голландии Эрминны Ван дер Бауэр с фотографией теперешнего облика Гермионы. – Ты что, спятила? – закричала Лакша, прочитав имя. – Оставь свои шуточки! И, поймав вопросительный взгляд Гермионы, пояснила: – Она просто перевела на немецкий ваше имя! Вас могут по нему вычислить! – Пожалуй, – смущённо согласилась Вера. Она ещё немного поколдовала и поменяла имя на Шарлотту Ностоу. Вручив паспорт Гермионе, она сказала: – Лакша доставит вас в небольшой городок, откуда ходит автобус до Варангала. Оттуда вы любым удобным для вас транспортом доберётесь до Хайдарабада, где есть международный аэропорт. Помните, что вы – туристка, приезжавшая осматривать достопримечательности Виджаявады. В случае чего – используйте любое удобное для вас заклинание. – Лучше всего Конфундус, – вставила Лакша. – Оно самое безопасное – действие его практически незаметно, не оставляет следов, и никаких последствий для того, к кому вы его применяете. – Сгодится, – кивнула Вера сестре и снова повернулась к Гермионе. – Советую вам по прибытии в Англию сначала встретиться с Гарри Поттером и всё ему рассказать. Думаю, он, если дело дойдёт до какого-то серьёзного разбирательства, будет всё-таки свидетельствовать в вашу пользу. Отдайте тетрадь с записями о крестражах именно ему. А потом уже обратитесь непосредственно к министру. Делать вид, что вы обеспокоены тем, что натворили и раскаиваетесь, вам не придётся – это на самом деле так… Чем всё это кончится – я предсказать не берусь, но помните: у вас не больше месяца, чтобы воскресить вашего Северуса. Потом, возможно, ничего уже нельзя будет сделать… Она внимательно посмотрела на Гермиону. Та молчала. – Да, видимо благодарности я так и не услышу. Тогда – просто прощайте! – сказала Вера и многозначительно указала пальцем на дверь. Лакша вывела Гермиону из дома. На улице была ночь и стояла непроглядная тьма, только сквозь шторы занавешенного окошка едва пробивался свет, да над крышей сияли незнакомые звёзды. – Надеюсь, вы не очень обидитесь, если я воздержусь от комментариев по поводу нашего местопребывания, – сказала Лакша, остановившись на крыльце. Под тяжестью её громадного тела крыльцо жалобно скрипнуло. – Я и не шпрашиваю, – обреченно ответила Гермиона. – Нам предстоит очень долгий путь, – продолжила Лакша. – Трансгрессировать, как мы уже говорили, опасно, а дать вам запомнить дорогу – всё равно что самим вызвать мракоборцев на дом… – Я никому не скашу. – Не сомневаюсь. Но вас могут допросить с использованием легилименции или сыворотки правды и вы всё расскажете. Поэтому мы сядем в машину и будем всю ночь ехать. Когда начнёт светать, я завяжу вам глаза, чтобы вы даже не запомнили стороны света. Это, конечно, перебор, но лучше перестраховаться. – Этоко не потрепуется, – заверила Гермиона. – Я так устала, что, скорее фсеко, усну сразу ше, как только сяту в машину. – Вот и хорошо, мисс Грэйнджер. Кстати, на кой чёрт вам теперь этот акцент, если у вас в паспорте написано английское имя? Дайте-ка палочку. Гермиона протянула ей палочку. Лакша, не произнеся ни слова, сделала сложный пасс возле самого лица Гермионы и попросила: – Скажите что-нибудь. – Очень надеюсь, что это помогло, – без малейшего акцента произнесла Гермиона. – Отлично, – сказала Лакша, возвращая палочку Гермионе. – Идёмте. Зажгите палочку, только не сильно. Гермиона сказала «Люмос!» и осветила узенькую, не мощёную дорожку, ведущую прямо от двери дома. Сопровождаемая Лакшей, Гермиона пошла по дорожке и вскоре в темноте, отражая магический свет, блеснул серебристо-стальной корпус машины. – Садитесь, – сказала Лакша, указывая на место возле водителя. Сама она села за руль и, заведя мотор, включила фары. Свет вырвал из тьмы кирпичную стену маленького, по всей видимости, одноэтажного домика и деревянное, покосившееся крылечко. Гермиона села в машину и Лакша, лихо вывернув руль, тронулась с места. Свет фар поехал в сторону и домик снова погрузился во тьму. Полминуты машину сильно трясло, словно она ехала по немыслимым колдобинам, но потом дорога выровнялась – машина явно выехала на шоссе и стала так быстро набирать скорость, что Гермиона, обернувшись, едва успела разглядеть, как в окне стремительно удаляющегося домика отдёрнули штору и в проёме возникла маленькая детская фигурка с косматой головой…
* * *
Гарри, выслушав рассказ явившейся к нему Гермионы, не моргнув глазом простил её за нападение на него и на его сотрудников и пообещал ей устроить встречу с Шэклболтом. Встреча действительно состоялась. Гарри смог упросить министра принять их прямо у того в кабинете. Однако, на этом удачи закончились. Шэклболт, выслушав всю историю, наорал на Гарри и пообещал, что тому больше не светит работа в управлении мракоборцев – он лично позаботится о том, чтобы Гарри оттуда вышибли. Потом, создав портал и пригласив главу Совета Индийских Магов, господина Моракхана, Кингсли приступил к Гермионе, начав с обещания засадить её вместе со Слагхорном в Азкабан до конца дней. Потом вручил ей флакон с сывороткой правды и приказал выпить, после чего на пару с Моракханом стал задавать ей столько вопросов, что у Гермионы по прошествии нескольких минут даже голова затрещала. Когда же допрос наконец окончился, министр пригласил к себе в кабинет специалиста по устранению заклятий из больницы святого Мунго (Гермиона с удивлением узнала в нём начальника Джинни) и тот осмотрел Гермиону на наличие следов действия какого-либо заклятия или зелья. Он вводил Гермиону в транс, поил всякими гадостями и даже зажигал у неё перед лицом пучок каких-то волос. После чего пожал плечами и саркастически сказал: – Вообще-то, министр, подобные осмотры следует проводить до того, как объект осмотра напоят сывороткой правды. Я бы… – Что насчёт зелий и заклятий? – довольно бесцеремонно перебил Кингсли. В его голосе послышалась нотка обиды и вполне понятного возмущения тем, что ему читают нотации. – Их применяли к мисс Грэйнджер? – Точно утверждать не могу, но полагаю, что мисс Грэйнджер несколько дней назад подверглась какому-то странному воздействию, подавляющему её волю. Но это было не заклятие. – А что? – в один голос спросили недоумевающие Кингсли и Моракхан. – Понятия не имею! – вполне разделяя их недоумение, ответил целитель. – Вероятнее всего было слияние с чьим-то чужим сознанием, но чем это было вызвано – я сказать не берусь. А что касается зелий, то мисс Грэйнджер явно принимала нечто, напоминающее окклюменционную сыворотку, разработанную покойным Северусом Снэйпом, но так и не включенную Министерством в список разрешенных к использованию. – Нечто напоминающее? Что вы хотите сказать? – Что это не то же самое зелье, а другое, – насмешливо сказал целитель. – Причём довольно хитроумное зелье: оно не оставляет следов! Я сужу скорее по состоянию разума мисс Грэйнджер – он всё ещё слегка закрыт. Хотя... не для такого опытного легилимента как вы, министр, так что… Кингсли сдержанно поблагодарил целителя и отпустил. После чего вызвал патруль из Спецотдела и велел доставить мисс Грэйнджер в Азкабан и поместить её в отдельную, но не строгую камеру вплоть до рассмотрения её дела в Везингамоте…
* * *
Гермиона сидела в кресле на каменном помосте, в самом центре круглого, практически пустого зала и с трепетом смотрела на суровые лица тринадцати волшебников, расположившихся прямо напротив неё. – Слушается дело Гермионы Джин Грэйнджер по обвинению в незаконном сборе информации о Тёмных Искусствах и пособничестве в предполагаемом свержении существующего режима, – объявил Шэклболт. – По причине особой секретности дела слушание производится особым, усечённым составом Везингамота. Председательствующий – министр магии Кингсли Шэклболт. В виду исключительных обстоятельств, со стороны обвинения присутствует господин Моракхан, глава Совета Магов Индии. О необычности дела говорило и то, что в состав суда не был включен даже секретарь. Кингсли лично огласил суть обвинения и подробно рассказал о том, что случилось с Гермионой за последние несколько дней. Остальные члены суда, слушая его, удивлённо приподнимали брови, качали головами и подавали с места то испуганные, то гневные реплики… Ничто не сулило благоприятного исхода дела. За три дня, которые Гермиона провела в Азкабане, Кингсли, видимо, немного остыл. Он воспользовался служебным положением и сумел поговорить с Гермионой прямо перед слушанием и сообщил ей отвратительные новости. Оказывается, накануне было заседание, рассматривавшее обвинение против Горация Слагхорна и тот уже был признан виновным и вновь отправлен в Азкабан. И это не смотря на то, что ему «пособничество в предполагаемом свержении существующего режима» не вменяли. Гарри тоже фигурировал в деле Слагхорна – в качестве свидетеля – и уже был временно отстранён от занимаемой должности в управлении мракоборцев. Если бы не утверждение Кингсли, что Гарри выполнял его личное задание и просто не справился с ним в силу необычных обстоятельств – всё было бы гораздо серьёзнее: Гарри сам бы угодил в кресло для обвиняемых, как пособник. По делу Гермионы Гарри тоже был вызван в качестве свидетеля и, надо отдать ему должное, блестяще исполнил свою роль, подробно описав состояние Гермионы после произнесения неизвестного заклинания. Сразу после этого Кингсли ознакомил суд с заключением специалиста из больницы святого Мунго. Все члены суда пришли к выводу, что Гермиона превратилась в зомби и действовала, выполняя чужую волю. Лишь господин Моракхан продолжал настаивать, что Гермиона и до произнесения заклинания должна была догадываться о Тёмной сущности книги и не должна была стремиться овладеть ею. Но Кингсли снова начал поддерживать защиту и напомнил показания Слагхорна, из которых следовало, что мисс Грэйнджер воспринимала эту книгу скорее как источник информации для своей исследовательской деятельности. – Но крестражи – запретная тема! – сделал очередной выпад господин Моракхан. – Если авторы исследований будут заходить так далеко… – Мисс Грэйнджер находится в исключительном положении, – заметил Шэклболт. – Она была в самом центре борьбы с Волдемортом, прекрасно знала о его крестражах ещё семь лет назад и даже помогала уничтожать их. Для неё эта тема – не запретна. Я лично подписал ей разрешение на исследования в этой области, поэтому настаиваю на снятии обвинения по первому пункту. Кто за – прошу голосовать. Все, кроме господина Моракхана, подняли руки. – Что же касается пункта «пособничество в предполагаемом свержении существующего режима», то, полагаю, обвинение изначально было сформулировано неправильно. Лично допросив мисс Грэйнджер, я ещё до начала заседания настаивал на том, чтобы обвинение по этому пункту звучало как «участие по незнанию»… – Она всё знала! – вскипятился Моракхан. – Это вряд ли, – вдруг произнёс совсем старый волшебник, сидевший чуть поодаль от остальных. Его борода была такой длинной, что он обвил её вокруг пояса – чтобы не мешала ходить. А то, что он курил трубку прямо в зале суда, говорило о том, что ему позволено чуть больше других. – Скорее всего, мисс Грэйнджер была околдована с той самой минуты, как встретилась с младшей дочерью господина Дроула. Мы знаем, что та способна на многое, но на что именно – не имеем понятия. Мы столкнулись с совершенно неизученной нами формой магии, поэтому не можем утверждать, что мисс Грэйнджер действовала по своей воле. Описанные ею помутнения разума, происходившие у неё время от времени, говорят об обратном. Мистер Моракхан недоверчиво фыркнул. – К тому же, – продолжил бородатый старец, – именно мисс Грэйнджер проинформировала нас о возможной грозящей магическому сообществу угрозе. – И именно мисс Грэйнджер способствовала тому, чтобы эта угроза стала реальностью, мистер Берилл, – задумчиво заметил другой волшебник, почти такой же старый, как и бородатый заступник Гермионы. – Невольно, Феликс! – подняв палец, напомнил Берилл. – И невольно получила за это вознаграждение, суть которого нам отказывается раскрыть министр? – спросил не без ехидства Феликс. – Я уверяю вас, мистер Боули, что тетрадь с некими записями, которую мисс Грэйнджер после возвращения из Индии отдала на сохранение мистеру Гарри Поттеру, содержит лишь сведения исследовательского характера. Мистер Поттер подтвердил заверения мисс Грэйнджер, что эти записи не имеют никакого отношения к рассматриваемому делу, – сказал Кингсли. – Никакого? – воскликнул Моракхан. – Она же сама сказала, что получила эти записи как благодарность за участие в заговоре! И речь в них идёт о крестражах! – Мы же с вами договаривались… – начал было Кингсли. – Не знаю никакого договора! – окончательно выйдя из себя, закричал Моракхан. – Знаю только, что вы, Шэклболт, пытаетесь зачем-то скрыть у себя полученные сомнительным путём записи о крестражах. – Не о создании крестражей! – заметил Кингсли. – Да, о методах поиска невольных крестражей и их вскрытии! Все ахнули. – Кто поручится, что мисс Грэйнджер до сих пор не находится под действием какого-то неизвестного нам принуждающего заклятия, которое впоследствии заставит её начать поиски новых крестражей Волдеморта? Только уже с совершенно другой целью… – Вы говорите это только для того, чтобы именем Тёмного Лорда произвести большее впечатление на членов Везингамота, – ответил Кингсли. – Хотя прекрасно знаете, господин Моракхан, что дочь мистера Дроула даже не помышляет о его воскрешении. Её эксперименты представляют для магического сообщества куда более серьёзную опасность и мы должны быть благодарны мисс Грэйнджер за то, что она вовремя нас предупредила… – Вовремя! – фыркнул Моракхан. – У нас ещё будет время подискутировать на эту тему, – сказал Кингсли, пытаясь сохранить спокойствие. – А сейчас я прошу голосовать: кто считает, что мисс Грэйнджер действовала под действием принуждающей магии и должна быть оправдана по пункту обвинения «пособничество в предполагаемом свержении существующего режима»? На этот раз Моракхан, не поднявший руку, был не одинок. Феликса Боула и сидящего рядом с ним волшебника слова Кингсли, видимо, не убедили. – Тем не менее – большинством голосов мисс Грэйнджер оправдана по обоим пунктам обвинения. В голосе Кингсли послышалось нескрываемое облегчение. Гермиона хотела было встать с кресла, но волшебник, сидевший рядом с Боулом, вдруг заговорил: – Минуточку, министр! Мне кажется, вы забыли, что знания о крестражах, полученные мисс Грэйнджер, всё равно представляют определённую угрозу. Я предлагаю изменить её память, а также изъять у мистера Гарри Поттера хранящуюся у него тетрадь с записями, сделанными мисс Грэйнджер. У Гермионы упало сердце. – Мисс Грэйнджер, – спросил длиннобородый Берилл, – вы можете огласить, для чего именно вы собирались использовать полученные вами сведения о случайных крестражах? Гермиона прекрасно помнила, что Лакша советовала ей открыть истинную подоплеку её «исследований». Видимо, она предполагала, что члены совета, узнав о столь романтических причинах, приведших Гермиону на скамью подсудимых, растрогаются и найдут выход, чтобы, не нарушая закона, сохранить ей воспоминания, которые помогут вернуть Северуса… Но, поглядев на членов суда, она вдруг поняла, что не может открыть им своей тайны. – Нет, сэр, – чуть слышно ответила Гермиона. – Я не могу вам этого рассказать. – Но вы же рассказали об этом мистеру Поттеру? – Нет, сэр… Но поверьте: в этом нет ничего преступного! – Как я уже сообщал, записи носят сугубо исследовательский характер и не представляют угрозы, – сказал Кингсли. – Простите, министр, – сказал Берилл и выпустил в потолок струю табачного дыма, – но мне кажется, что вы, потеряв столь свойственную вам бдительность, а также руководствуясь личными симпатиями к мисс Гермионе Грэйнджер и мистеру Гарри Поттеру, недооцениваете серьёзность ситуации! Я вполне допускаю, что мистер Поттер может впоследствии восстановить воспоминания мисс Грэйнджер об этом событии, поэтому я ставлю на голосование следующий вопрос: кто за изменение памяти мистера Поттера и мисс Грэйнджер, а также за изъятие её записей? Все, кроме Шэклболта, подняли руки. – Большинство! – пробормотал волшебник, сидевший рядом с Боулом и с нескрываемым ехидством посмотрел на Шэклболта. Потом он перевёл взгляд на Гермиону и изменился в лице. – Мисс Грэйнджер!!! – Ей плохо! – закричал кто-то. Сидящий ближе всех к Гермионе волшебник бросился к ней и едва успел подставить руки – Гермиона, потеряв сознание, соскользнула с кресла и только чудом не разбила себе голову о каменный помост…
___________________________ ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 19:58 | Сообщение # 17
Мрачная и травмированная
Статус: Offline
Группа: Привидение подземелий
На сайте с: 07.03.2011
Сообщений:4676
Elvigun, прочитала пока только две главы, но жуть как интересно!) Не доставай пистолет, если не собираешься стрелять. (с) Мне кажется, что вы больны не мной. Мне кажется, что вы больны по жизни. (с) Трофейная стена + Поэтический каталог ТТП
Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 22:25 | Сообщение # 19
Анимэшка
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 08.04.2009
Сообщений:2343
очень интересно (правда все прочитать еще не успела), но у меня такой вопрос: Снейджер с хэппи эндом можно ждать? или даже не надеяться на такую концовку? Когда могущество застилает наши глаза, мы становимся слишком беспечны, наивно полагая, что в любой момент легко сумеем остановиться и исправить содеянное…
