Название: Теория Большого Замка
Автор: Elvigun
Персонажи: герои сериала «Теория Большого Взрыва» и Поттерианы
Рейтинг: G
Жанр: приключения, юмор, кроссовер
Дисклаймер: Некоторые упоминаемые события и места, а также большинство персонажей принадлежат создателям «Теории Большого Взрыва» и «Гарри Поттера», но я их позаимствовала не для того, чтобы нажиться, а дабы развлечь читателей, если таковые найдутся
Саммари: Испытание нового прибора доктора Купера приводит к неожиданным последствиям
Предупреждения:
1. В физике, нейро- и микробиологии автор разбирается даже хуже, чем Шелдон Купер в человеческих эмоциях, поэтому не пытайтесь воспринимать всерьёз имеющуюся в рассказе бредятину про временной континуум, какие-то там волновые поля, цитоплазму бактерий и т.п. – это что-то вроде «атомных магнитов» от Пенни
2. Автор пытался создать то, что называется missing scene – сюжет данного рассказа довольно безболезненно вклинивается между 23-й и 24-й сериями шестого сезона «Теории…», правда, давая альтернативное объяснение разрыва между Раджем и Люси, а также того, почему Радж сумел начать разговаривать с женщинами. А как сюжет вклинивается во вселенную «ГП» – автор как-то и не задумывался… но вроде все и всё на месте
Размер: мини
Статус: закончен
Отношение к критике: адекватное к адекватное

Стоял майский полдень. Солнце сияло над дивными окрестностями городка Б*****р*, что в самом сердце Шотландии. Тёплые лучи освещали верхушки деревьев, скользили по покрытым молодой травой равнинам и пригоркам, искрились на поверхности огромного, вытянувшегося с севера на юг озера.

Четыре молодых человека и две девушки, проявляя упорство, достойное лучшего применения, взбирались по довольно крутому откосу самого высокого холма.

Друзья давно уже привыкли к чудаковатым инициативам своего самопровозглашенного предводителя – доктора физики Шелдона Купера. И зачастую попросту игнорировали их. Но от этой предложенной Шелдоном вылазки на природу отказываться не стали: ведь Б*****рская научная конференция, на которую четыре юных учёных мужа приехали из Лос-Анджелеса, уже закончилась – и надо было хоть как-то убить время, оставшееся до отъезда домой. Так почему бы не побродить по живописным окрестностям, в виду отсутствия в самом городке достопримечательностей, достойных внимания этих ярых поклонников комиксов, фэнтези и научно-фантастических сериалов? Две из четырёх подруг, сопровождавших их в поездке за океан, с готовностью присоединились к прогулке.

Впрочем, Шелдон был уверен, что друзья пошли с ним именно затем, зачем он их вытащил из душных номеров гостиницы «Лев и Орёл»: чтобы произвести полевые испытания… машины времени!

Дело в том, что накануне ему удалось в очередной раз пообщаться со своим кумиром – легендарным физиком Стивеном Хокингом, который также присутствовал на конференции, но в качестве почетного гостя. Они уже были немного знакомы – во время одного из визитов профессора в Лос-Анджелес их представили друг другу, а где-то полгода назад они на некоторое время стали виртуальными партнёрами по игре в слова. Но и этих кратких контактов хватило для того, чтобы не вполне адекватное поведение доктора Купера отбило у Хокинга желание общаться с молодым коллегой. Ну а сейчас профессор проявил куда больший интерес к докладу близкого друга Шелдона – физика-экспериментатора Леонарда Хофстедтера – и собирался обсудить возможность привлечения последнего в свою исследовательскую группу, отправлявшуюся летом с экспедицией в Северное море. Хокинг уже подкатил к другому своему давнему знакомому – инженеру Говарду Воловицу, также входившему в состав американской делегации – и собрался попросить, чтобы тот представил их с Леонардом друг другу… но эгоцентричный Шелдон не дал им поговорить! Он влез в толком не начавшуюся беседу и попытался переключить внимание на свою «незаслуженно проигнорированную» учёным советом работу. Несмотря на то, что в конце недолгого и весьма сумбурного разговора профессор Хокинг своим искусственным компьютерным голосом откровенно послал доктора Купера куда подальше, развернулся и уехал, так и не поговорив ни с Говардом, ни с Леонардом, встреча произвела на Шелдона глубочайшее впечатление. И, видимо под этим впечатлением, следующей же ночью ему приснилась портативная и на удивление простая по своему устройству машина времени… которую он рано утром спросонья и собрал! Собрал прямо у себя в номере, использовав начинку пришедшего накануне в негодность смартфона своей подруги Эми, а также хлам, обнаруженный в кармане дорожной сумки Воловица, и детали варварски распотрошенной доктором Купером микроволновой печи, принадлежавшей гостинице…

* * *

Говард вымотался первым. Несмотря на поджарое телосложение, он совершенно не переносил пешие прогулки, как, впрочем, и все прочие физические нагрузки. Поэтому и утомился даже быстрее изнеженного, неспортивного Раджа и астматика Леонарда. А когда группа начала восхождение на самый высокий из окрестных холмов (что, по уверению Шелдона, было необходимым условием эксперимента), Говард и вовсе раскис, начал скулить и жаловаться. Попутно он начал снова и снова оповещать изобретателя машины времени о том, что никто это его изобретение на самом деле в грош не ставит, а пошли на испытания только ради прикола.

К сожалению, остановить поток нытья было некому, так как супруга Воловица, Бернадетт, не принимала участие в прогулке – они вместе с Пенни, подругой Леонарда, посчитали, что будет куда приятнее прошвырнуться по магазинчикам на тенистых улочках Б*****а, чем переться под солнцем на какой-то там холм за пределами города. Это также стало причиной для очередного выражения неудовольствия Говарда.

– Вот странно, Шелдон, – обиженно заворчал он, когда Радж с бутылочкой пива в руке и его новая знакомая Люси немного отстали от остальной группы. – Подруга Кутраппали не имеет ни малейшего отношения к науке… да к тому же молчит всё время в нашем присутствии, так что даже не сможет прокомментировать испытания этой твоей штуковины… чем бы она там ни оказалась… Тем не менее, эту неестественно молчаливую девушку ты взял на испытания, а Бернадетт пригласить не соизволил!

– Я приглашал! – возмутился Шелдон. – Сразу после завтрака, на который, если помнишь, они с Пенни сочли возможным не явиться, я встретил их в холле «Орла и Льва», когда они пытались незаметно – так мне показалось – покинуть гостиницу. И специально для них ещё раз обстоятельно объяснил условия и задачи эксперимента… ну, насколько это может быть доступно уму всего лишь микробиолога, актрисы-официантки… ну, или , скажем, инженера…

Инженер Воловиц величайшим усилием воли подавил желание ответить на этот оскорбительный выпад и лишь устало закатил глаза.

– Но Бернадетт сама отказалась участвовать, – продолжал Шелдон. – Она сказала, что ей было бы интересно перемещение сразу лет на сто назад, когда в Европе ещё не редки были случаи таких заболеваний, как холера или тиф, например – дабы взять образцы их возбудителей и исследовать цитоплазму на предмет возможного отличия от цитоплазмы современных микроорганизмов. Но раз мы собираемся переместиться не более чем на несколько минут, ей – цитируя саму доктора Ростенковски-Воловиц – всё это на ухо не упало.

– На ухо? – Подвижные брови шагавшего рядом Леонарда изогнулись в сомнении.

– Ну, или как-то так, – безразлично ответил Шелдон. – Если тебе это так важно, потом уточнишь у Пенни – она, как я уже сказал, присутствовала при разговоре и лучше меня разбирается в содержащих вульгарности идиомах.

– А я думал, что ты гений во всех областях, включая филологию, – попытался подковырнуть Говард.

– Поскольку это гуманитарная наука, мне нет до неё никакого дела, равно как и до того, что там у кого и на что падает, – пожав плечами, парировал доктор Купер. – В ещё меньшей степени мне интересно то, каких выражений такая вроде бы образованная и – как мне ещё недавно казалось – самодостаточная девушка как Бернадетт нахваталась у медведицеобразной уроженки Небраски.

Леонард возмущенно фыркнул, но тоже явно не собирался вступаться за свою даму (благо той рядом не было!), прекрасно понимая абсолютную бесполезность усилий в этом направлении.

– А вот мне, как нейробиологу, перемещения во времени даже не несколько секунд весьма и весьма интересны, – заметила Эми, желая увести разговор в более мирное русло. – Возможны какие-нибудь необычные реакции мозга…

– Например, сворачивание в трубочку, – неуклюже пошутил Говард, но Эми вежливо улыбнулась в ответ. – Кстати, Шелдон, ты вновь ушел от ответа и не объяснил, почему пригласил участвовать новую подружку Раджа.

– Она сама напросилась, – пожал плечами Шелдон.

– Так уж прям и сама? – скептически уточнила Эми. Её, как доктора нейробиологии, сильнее других заинтересовала эта Люси – новенькая в их компании, имеющая явные признаки серьёзного повреждения головного мозга, пугливая, страдающая социофобией девушка, мягко говоря, неразговорчивая с малознакомыми людьми.

– Разумеется, она попросила через Раджа, – снисходительно пояснил доктор Купер. – Который, к слову, уверял меня, что Люси проявила необыкновенную настойчивость в желании участвовать в эксперименте. Я не совсем понял почему…

– Потому что ни черта не смыслит в физике и купилась на твою чепухню, – перебив, съязвил Говард.

– …но не мог не поощрить столь похвального интереса к моим разработкам, – невозмутимо закончил свою реплику Шелдон. – Жаль, что не все способны по достоинству оценить всю их грандиозность и значимость. – Он с обидой и почти презрением взглянул на Говарда и Леонарда, чьи подружки, в отличие от новой пассии Раджа, не проявили настойчивости в желании присоединиться к эксперименту, а отправились по немногочисленным магазинам одежды Б*****ра.

– А вдруг эта Люси – шпионка какой-нибудь зарубежной разведки? – нарочито опасливо обернувшись на отставшую парочку, тихо спросил Говард.

– Какой, например? – Интерес Шелдона стал совершенно искренним.

– Ну-у… итальянской, например, – продолжал прикалываться Говард, намекая на то, что внешность Люси указывала на возможное наличие предков с Апеннинского полуострова. – Помнишь кореянку Ким, которая вроде как к Леонарду подкатывала, а оказалась шпионкой? Во-о-от. Или русская. Думаешь, почему она только с Раджем разговаривает? Ну?

– Почему?

– Потому что он сам иностранец и не понимает, что она говорит с акцентом! Понял?

– Хм-м…

– Или эта Люси – сотрудница американского, но конкурирующего с нами университета, – не унимался шутник. – Прикидывается, что ничего не понимает в физике, а сама хочет украсть твою разработку!

– М-м-м… Нет, не думаю, – помедлив несколько секунд, ответил Шелдон, который в противоположность Леонарду и Эми абсолютно не понял, что Говард над ним попросту смеётся. – Хотя, признаться, у меня мелькнула точно такая же мысль насчёт конкурентов, лишь только я заметил неподдельный и, надо заметить, совершенно неожиданный интерес Люси к моим объяснениям за завтраком, когда я излагал вам основные принципы моего открытия. Впрочем, лишь только я углубился в детали, взгляд этой милой, но странноватой девушки стал даже более опустошенным и непонимающим, чем обычно в подобных ситуациях наблюдается у Пенни… Без обид, Леонард!

– Да что уж там, дружище!

– После чего я отмёл предположение о том, что Люси способна выкрасть мою идею. Так что если даже гипотетически допустить, что она…

– Господи, да я просто пошутил! – не выдержал Говард. – Не собирается никто красть твои бредовые идеи, тем более эта Люси.

– Я как раз то же самое и сказал! – с ноткой недоумения заметил Шелдон. – Но идея моя не бредовая, и ты в этом сейчас убедишься. Мы на месте, – объявил он, останавливаясь.

– Слава богу, что этот подъём наконец-то закончился! – доставая ингалятор, сипло вздохнул Леонард. Продышавшись, он оглядел окрестности холма, на который группа взбиралась последние десять минут. – Ну мы и зашли – даже городка отсюда не видно.

– А станцию видно, – ткнула пальцем Эми.

– Да, только это не станция в Б*****ре. – Леонард продолжал вертеть головой. – Мы же с другой стороны сюда приш… Ой, глядите: развалины какие-то!

Невдалеке, у восточного подножья, на берегу живописного озера действительно громоздились серые руины, ранее скрытые от глаз вершиной холма.

– Интересно, – пробормотал Леонард и повернулся к Шелдону. – Когда ты сказал, что для чистоты эксперимента лучше забраться повыше, и мы нагуглили этот самый холм, как самый высокий в данной местности, интернет ничего не выдал о наличии здесь каких бы то ни было развалин.

– Сейчас разберёмся, – ответил Говард, доставая из своей наплечной сумки крохотный бинокль и прикладывая его к глазам.

– Серьёзно? – недовольно скривился Шелдон. – Бинокль? Ты взял с собой бинокль, чтобы любоваться видами, вместо того, чтобы поражаться моему открытию?!

– У меня всегда в сумке бинокль. И я не верю в твоё открытие, балда ты упёртая, в десятый раз тебе повторяю!

– Вообще-то уже в четырнадцатый, если считать и тот раз за завтраком, когда ты впервые выразил своё сомнение, даже не дослушав краткое изложение принципов моего изобретения – сразу после потока возмущений по поводу того, что я без разрешения исследовал карманы твоей сумки…

– И без разрешения вломившись в наш с Бернадетт номер, пока мы спали! – возмущенно добавил Говард.

– Я стучал, но вы не ответили! – пожал плечами Шелдон.

– МЫ СПАЛИ! – чуть ли не заорав, повторил Говард. – Было полседьмого утра! И плевать мне, в который там раз – хоть в десятый, хоть в четырнадцатый – повторяю тебе: ничего у тебя не получится!

– А я в четырнадцатый раз переспрашиваю: отчего же?

– Если переспрашиваешь, то в тринадцатый, получается, – на секунду задумавшись, зачем-то поправил Леонард.

– И то правда! – отвесив лёгкий благодарственный полупоклон, согласился с другом Шелдон.

Говард же бросил на Леонарда взгляд, лучше любых слов говорящий: «Давай, давай – подкинь ему ещё одну тему для очередного потока бессмысленной трескотни!» Затем вновь повернулся к Шелдону:

– Нельзя изобрести машину времени, сидя в номере английской гостиницы!..

– Шотландской, с твоего позволения, – снисходительно поправил большой любитель точных формулировок.

– Да клал я! Как инженер заявляю, что слепленная тобой хреновина не сможет генерировать энергию такой мощности, которой требуют твои же теоретические расчеты. Понимаешь ты это? Нельзя собрать ничего подобного из железяк и проводов, оставленных по невнимательности в кармане дорожной сумки!

– Я также использовал материнскую плату и табло вышедшего из стоя телефона Эми, – протестующе качая пальцем, напомнил Шелдон. – А ещё детали микроволновки из нашего номера.

– Которая до этого не была вышедшей из строя, – сокрушенно покачав головой, пробормотал себе под нос Леонард.

– У тебя тоже хватит наглости заявить, что эксперимент заранее обречен на провал? – грозно нахмурился Шелдон, резко повернувшись к другу.

Леонард смутился.

– Ну-у…

За него ответил Говард, продолжавший глядеть в свой бинокль:

– Вполне достаточно того, что я это заявляю. Я тут инженер, а не ты!

– И хвала небесам! – Гений теоретической физики хоть и не был силён в понимании чужого сарказма, но сам великолепно умел отпускать весьма саркастические замечания.

– Ничего у тебя не выйдет, дылда упрямая! – устал спорить Воловиц.

– Ну и нечего тогда было ходить с нами! – по-детски обиделся доктор Купер и даже подтолкнул оппонента под локоть – так что тот едва не выдавил себе глаз окуляром бинокля.

– С ума сошел?!

– Э, вы чего? – подоспевший Радж глядел на спорщиков не менее недоуменно, чем его спутница, ещё не знавшая о постоянных препирательствах между инженером-испытателем и физиком-теоретиком.

– Что ты там пытаешься разглядеть? – продолжал кипятиться последний. – Название этого разрушенного здания, настолько никому не интересного, что оно даже на гугл-картах не отмечено?!

– Да! – мрачно ответил Говард, вновь осторожно прикладывая окуляр к чуть не выбитому только что глазу. – Видите метрах в ста от подножия холма заборчик из колючей проволоки?

– Похоже, он идёт вокруг всех развалин? – поправив очки, пригляделась Эми, потом спохватилась и покосилась на своего бойфрэнда. Но тот, вероятно, не услышал её, потому что не стал корить за интерес к какому-то там дурацкому заборчику.

– Именно. – Говард быстро-быстро крутил колёсико настройки бинокля. – Так вот, на нём, чуть дальше и левее, висит табличка…

– И что на ней написано? – поинтересовался Леонард.

– Серьёзно, Леонард?! – совсем взбеленился Шелдон – вопрос друга-то он точно расслышал. – И ты туда же?! Может, тебе тоже не интересно то, зачем я вас сюда привёл?

– Да нет, я не сомневаюсь в твоём открытии, – неубедительно соврал тот. – Просто… Э-э-э…

Он совершенно не умел обманывать! Поэтому разговор, как обычно в подобных ситуациях, вильнул в неожиданную сторону:

– Тебе не кажется, что место для эксперимента выбрано неудачно?

– А это ещё почему?!

– Потому что… э-э-э… Мы же не знаем, что это за место…

Шелдон бросил на него устало-снисходительный взгляд, который согласно классификационному списку взглядов доктора Купера имел номер 42 и означал: «Не сработало! Попробуй ещё раз!»

– Почему не в лаборатории? – попытался зайти с другого боку Леонард. – Или не на университетском полигоне в горах, если, как ты утверждаешь, для испытаний твоего опытного образца нужно открытое пространство на возвышении? Высота над уровнем моря там тоже порядочная – не ниже этого холма. Ты что, не можешь подождать?

– Двое суток? – возмутился Шелдон.

– Да мы завтра днём уже будем в Лос-Анджелесе!

– С каких это пор полседьмого вечера стало считаться днём?! К тому же мы будем утомлены перелётом…

– Ты поглянь: он таки настаивает на слове «мы»! – тихонько хмыкнул Говард.

– … так что в любом случае придётся откладывать испытания на послезавтра, – закончил мысль Шелдон и добавил: – А это совершенно недопустимо!

– Да что у тебя за невтерпёж такой? – тоже начиная раздражаться, спросил Леонард. Но ответа не получил: Шелдон сосредоточенно оглядывался вокруг себя, словно выбирая место, которое по известным только ему одному критериям оптимально подходило для установки оборудования. – Опять же насчёт безопасности: разумнее было бы сначала провести эксперимент с участием животных, а уж потом…

Он осёкся, поняв, что Шелдон его уже не слушает. И безнадёжно махнул рукой. Оглянувшись на Говарда, уже отнявшего бинокль от глаз, он тихо спросил:

– Ну и что там?

– Просто написано, что развалины представляют опасность, поэтому к ним запрещено приближаться. Но смотреть действительно не на что – одни полуразвалившиеся стены, которые, судя по виду, и впрямь на ладан дышат – запросто кирпич на башку свалится… А этот чудак на букву «Ш» всё гнёт своё?

– Ну да…

Самопровозглашенный руководитель группы между тем снял с плеча сумку, поставил на землю и достал из неё небольшой металлический цилиндр с тонким десятисантиметровым штырем, торчащим из центра одной из плоских граней. Воткнув штырь в землю, Шелдон установил цилиндр вертикально. Потом достал из сумки что-то вроде препарированного смартфона и набрал некую комбинацию цифр на виртуальной клавиатуре. Цилиндр на земле ожил, два раза коротко прожужжал и вдруг раскрылся, словно зонтик, обнажив ещё один штырь, торчащий на манер антенны радара. Новая комбинация цифр – и внутренняя поверхность «зонтика» озарилась голубоватым светом, который, распространившись в радиусе примерно двух метров, образовал полупрозрачный купол.

– Если кто-то всё ещё хочет принять участие в эксперименте, вставайте в область, освещённую генератором, – скомандовал Шелдон и подал пример, первым шагнув в полусферу загадочного сияния. Эми спустя секунду присоединилась к нему. Говард с сомневающейся усмешкой поглядывал на «зонтик». Люси бросала растерянные и боязливые взгляды на Раджа, лицо которого тоже выражало смесь недоверия и испуга.

– Ну же! – Эми приглашающим жестом попыталась приободрить остальных.

Но те не спешили. Леонарду пришел в голову железный – как ему показалось – аргумент, с помощью которого можно было ещё раз попробовать отговорить Шелдона от необдуманного эксперимента.

– Послушай, а как же быть с дружеским и соседским соглашением, которое мы подписали, когда я въезжал в нашу квартиру? Там сказано, что если кто-то из нас изобретёт машину времени, первым должно стать перемещение в момент, предшествующий подписанию того самого соглашения! Ты что же, хочешь нарушить составленные тобою же условия?

– Никакого нарушения не будет. Ибо ты некорректно и неполно цитируешь тот пункт: в нём на самом деле говорится о машине времени, способной переносить пользователей на любые временные промежутки. Собранный мною опытный образец, скорее всего, на такое не способен – поэтому я и предлагаю перенестись не более чем на пару минут! – следовательно, он не подпадает под упомянутый пункт соглашения, который, согласись, далее и обсуждать не стоит.

– Подожди, а подстраховка? – всё ещё не сдавался Леонард в своих попытках убедить друга отказаться от нелепого в случае провала и опасного в случае удачи опыта. – Мы ведь должны оставить кого-нибудь за пределами зоны эксперимента с дубликатом оборудования – на случай, если что-то пойдёт не так. Не хотелось бы просто так вот… нелепо… сгинуть, погибнуть… или что там ещё может произойти!

– Ради науки? – назидательно насупился Шелдон. – Я готов.

– Мы вот не готовы, – тихонько пробормотал Леонард, а вслух продолжил: – Но кто же в случае непредвиденных обстоятельств зафиксирует результат и передаст их другим исследователям?..

– Другим исследователям?!! – сорвавшись на негодующий фальцет, переспросил учёный-ревнивец.

– То есть… я хотел сказать… одним словом: кто продолжит твой эксперимент или хотя бы теоретические исследования?

– Почему это кто-то должен продолжать мой эксперимент?!

– Всякое бывает… Ну а раз ты так боишься, что твоя разработка попадёт в чужие руки, тем более надо подумать о безопасности – чтобы самостоятельно продолжить…

– Леонард хочет сказать: проживёшь подольше – узнаешь побольше, – ввернул Воловиц, которому отчего-то показалось, что таким образом он очень удачно резюмировал последний довод Леонарда.

– Необязательно, – серьёзно возразил на эту фразу Шелдон, но, как тут же выяснилось, совершенно неправильно поняв, к чему она была сказана. – Австралиец Брюс Гарнер прожил 103 года, но при этом имел всего один класс образования начальной школы, практически не умел читать, поэтому не прочёл ни одной книги за всю свою жизнь, которую провёл на уединённой ферме под присмотром своих родственников. Он не стремился узнать что-либо новое или перенять навыки домочадцев, и умер фактически из-за того, что не смог себя обслуживать, когда все они один за другим со временем скончались.

– Занимательная и поучительная история, приятель, – после недолгого ошеломленного молчания прокомментировал Леонард. – Но как всё-таки быть с дубликатом оборудования для твоего эксперимента?

– Нет никакого дубликата. – Спокойствие Шелдона уже по-настоящему пугало. – Как и времени болтать попусту: чтобы попасть на самолёт до Лос-Анджелеса, мы должны успеть на поезд, отправляющийся с местной станции до Лондона ровно в 16.00. Кстати, известно ли вам, что курсирующий по этому маршруту локомотив относится к серии…

– Никакое это не «кстати»! – снова возмутился Говард. – И никому не интересно!

– Ну зачем ты так? – попытался сгладить ситуацию Радж. – Я бы вот с удовольствием…

– Что же касается графика нашего возвращения домой, – перебив его, продолжил ворчать Говард, – то все его поняли и даже выучили наизусть ещё вчера во время ужина, благодаря тому, что ты, Шелдон, несколько раз прямо за столом прочел вслух расписание местных поездов, будь они неладны!

– Что ж, прекрасно! Раз вы все осознаёте, что времени на препирательства не осталось, не будем его тратить попусту и приступим. А если кто-то сомневается, не хочет, боится или просто остерегается принимать участие в одном из самых знаковых экспериментов в истории науки…

Он поочерёдно посмотрел на Леонарда и Говарда, затем на Раджа, тут же недоумённо ткнувшего в себя пальцем, а потом почему-то снисходительно-понимающе на Люси.

– …так вот тот может отойти в сторонку и просто понаблюдать за происходящим. А потом, когда его имя не будет наравне с остальными упомянуто в анналах истории, умереть от зависти перед перегоревшим телевизором, в окружении двадцати пяти голодных кошек – толстым, запустившим себя и почти помешавшимся по причине всё той же зависти.

Закончив эту тираду, Шелдон ещё раз обвёл всех глазами, потом пожал плечами:

– Впрочем…

– Да боже мой! – с досадой воскликнул Говард и вошел в границы загадочного сияния. – Вот. Доволен?

– Вполне, – просто и искренне ответил изобретатель.

– С тобой ведь спорить бесполезно? – в отчаянии спросил Леонард.

– Не бесполезно, а не нужно, – равнодушно поправил Шелдон.

– Ну-у… а чего? – теребя ногти, промямлил Леонард и присоединился к Шелдону, Эми и Говарду. Однако было видно, что сомнения продолжают терзать его. – Шелдон, ты… уверен?

– Абсолютно! Радж, Люси, вы участвуете?

Радж замялся было, но болезненно застенчивая Люси всех удивила: не задёргавшись, как обычно, когда к ней пытались обращаться, она проявила инициативу и, пусть всё так же молча, но решительно шагнула в круг к остальным. Радж последовал за нею.

– Слушайте, – сказал он, – а если и правда сработает… мы что, увидим самих себя, толпящихся на этом холме?

– Предположительно, – скупо ответил Шелдон, молотя пальцами по дисплею распотрошенного им смартфона. – Так, ставлю ровно на две минуты назад…

– Чушь собачья, – процедил Говард. – Если бы эта штука действовала, мы пару минут назад увидели бы других нас, вываливающихся из круга этого синего света!

– А я верю в Шелдона! – горячо воскликнула Эми с тем самым излишне восторженным энтузиазмом, который порой парадоксальным образом раздражал даже того, чьим идеям и действиям адресовался. Вот и этот порыв остался без ответа – Шелдон даже не поблагодарил Эми за поддержку, увлеченный своими манипуляциями.

– Ну, что – три, два, один? – нервно усмехнувшись, попытался пошутить Леонард.

– Никаких «три, два, один»! – Хотя в душе Шелдон и ликовал оттого, что убедил остальных участвовать в эксперименте, он всё ещё был несколько раздосадован проявленным к нему недоверием. – Я просто нажму вот эту кнопку на дисплее и мы наконец-то осуществим то, о чём люди тысячелетиями могли только мечтать.

Люси почему-то легонько пожала плечами, а по её лицу скользнуло такое выражение, будто она готова оспорить последнюю фразу Шелдона. Впрочем, смотревший на девушку Радж решил, что та просто в очередной раз усомнилась в благоприятном исходе эксперимента.

– Ничего, ничего, – приободрил он. – Всё будет хорошо.

Кнопку Шелдон, вопреки своему обещанию, не «просто нажал», а нажал весьма торжественно – медленно, картинно растопырив длинные пальцы…

. . .

______________________________
* Под названием Б*****р изначально подразумевался реальный шотландский город, обнаруженный автором на гугл-картах возле озера, очертания которого весьма напоминают водоём, показанный в экранизации поттерианы. К сожалению, к моменту окончания работы над рассказом, то самое название забылось, находящиеся примерно в том же районе Шотландии города Бремор и Баллатэр не подходят по количеству букв, а озеро с требуемыми очертаниями повторно обнаруживаться не хочет! Тёмная история…

. . .

… Несколько секунд было ощущение, что вообще ничего не произошло. Но стоило исследователям завертеть головами в попытках найти подтверждение того, что эксперимент закончился именно так, как они – каждый по-своему – предсказывали…

– Свят-тая корова, получилось! – истошно завопил Радж и дрожащим от волнения пальцем затыкал в сторону древних развалин у озера.

Впрочем, никаких развалин и в помине не было: обернувшись в том направлении, испытатели увидели уже не кривые нагромождения полуразрушенных стен, как всего минуту назад, а стройные, стремящиеся высоко в небо башни с конусообразными крышами, красивые готические здания, теснившиеся друг к другу, кое-где соединённые изящными каменными мостиками и переходами.

– Это что ж за бобуйня? – выдохнул Говард, не сводя глаз с внезапного архитектурного ансамбля.

Эми зачарованно смотрела на замок, а Люси, совсем испугавшись происходящего, в ужасе переводила взгляд окончательно округлившихся глаз то на одного, то на другого участника испытаний и нервно вертела в руках телефон.

– Ничего себе, – пробормотал Леонард. – Это… на сколько же нас кинуло?

Говард вновь приложил к глазам свой бинокль и поискал табличку, оповещающую об опасности приближения к развалинам. Но та исчезла, как и символический заборчик из колючей проволоки, прежде преграждавший путь к останкам замка. Зато вместо заборчика появилась внушительная металлическая ограда и кованые ворота на двух колоннах, украшенных каменными изваяниями каких-то крылатых существ. К воротам со стороны станции вела дорожка, которой – все готовы были в этом поклясться! – тоже не было всего несколько мгновений назад. Впрочем, и самой станции уже не было! Ну, или, по крайней мере, не было видно – место, где она располагалась, теперь скрывала от глаз опушка густого леса, как по волшебству появившегося на территории замка.

– Что было указано на табличке? – вопросил Леонард. – Эти развалины – какого века они… были… только что?

– Если я правильно разобрал слова нашего скептика с биноклем, там про век ничего сказано не было, – назидательно заметил Шелдон. Но было очевидно, что он тоже огорчён отсутствием данных сведений. – Однако, Леонард, ты задался на удивление правильным вопросом: как же нам теперь узнать, на какой временной период мы переместились?

– У меня есть ещё более правильный вопрос, – сказал Радж голосом, свидетельствующим о приближении истерики. – Ты сможешь переместить нас обратно?

– Не раньше, чем выясню период перемещения.

Радж хлопнул себя ладонью по лицу.

– Да пёс с ним, с периодом! – опомнилась Эми. – Шелдон, ты понимаешь, что тебе удалось построить реально действующую машину времени?!

– Ну да, – с вновь вернувшимся пугающим спокойствием ответил тот, доставая из сумки свой айфон. – Попробуем найти в Интернете более подробный путеводитель, где упоминается, что это за постройка…

– Ты серьёзно?! – опять саркастически скривился инженер Воловиц. – Мы, похоже, переместились на несколько столетий, чтоб тебя… Какой интернет?! Тут и сотовые теперь, небось, не ловят!

Люси с жалобным выражением лица продемонстрировала всем свой телефон, в уголке экрана которого тревожно мигал значок отсутствия сигнала, и растерянно пожала плечами.

– Действительно, – нехотя признал свою поспешность Шелдон, вновь взглянув на дисплей ставшего бесполезным гаджета.

– Ну и ладно, просто пойдём и спросим какой сейчас год, – предложил Леонард.

– В таком виде? – предостерёг Шелдон. – Нам придётся переодеться, даже если мы угодили не во времена свирепствования инквизиции… Надеюсь, хотя бы Кромвель уже побывал у власти в этой стране – иначе Говарду никакие переодевания не помогут. Разве что в прокаженного, с мешком на голове.

– У Раджа, кстати, тоже проблемы могут возникнуть, – мрачно ответил Воловиц. – Примут за какого-нибудь сарацина – и привет…

– Эй! – возмутился индус.

– Мы сможем сказать, что покровительствуем ему, – тут же нашелся Шелдон. – Или что он наш невольник.

– Да не хочу я быть невольником, вы чего? – закапризничал Радж. – И так на полу всё время сижу во время перекусов у вас дома, разве что объедки со стола мне не кидаете!

Всезнающий доктор Купер снисходительно покачал головой – словно воспитательница в детском саду, услышавшая милую нелепицу от одного из своих подопечных – и поднял очередную назидательную пургу:

– Сарацины-пленники, как правило, занимали более привилегированное место среди остальных слуг в свите средневековых английских и шотландских дворян. Они находились в должности личных охранников вельмож, имели право на собственное оружие, коня, место за столом своего господина и ночлег в его покоях…

– Да не нужен мне никакой конь! И оборони меня, Кришна, от ночевок под одной крышей с тобой – мне после той пары месяцев на Северном полюсе в твоей компании впечатлений до конца жизни хватит!..

– Но когда ты некоторое время занимал комнату Леонарда, тебе нравилось! – недоумённо оскорбившись, напомнил Шелдон.

Радж не нашелся, что на это возразить, поэтому решил вернуть разговор в изначальное русло.

– И вообще я индус, а не сарацин! – гордо заявил уроженец загадочного субконтинента.

– Тогда я тебе, как индусу, ничего гарантировать не могу. – Шелдон вновь всмотрелся в очертания весьма древнего, судя по архитектуре, но, тем не менее, совершенно не обветшавшего замка. – Мы явно переместились в доколониальные времена, но в какие именно? От этого будет зависеть, примут тебя за экзотического торговца или за исчадие ада, которое нужно незамедлительно отправить на костёр.

– Вот умеешь же ты приободрить! – совсем не бодро пробурчал Радж.

– В любом случае, будет неразумно приближаться к замку, пока мы не поглядим исподволь на какого-нибудь местного жителя, и не переоденемся в соответствующие эпохе костюмы. Понятия не имею, как мы добудем аж шесть комплектов одеяния! – По уже сложившейся привычке, Шелдон решил свалить на кого-нибудь другого ответственность за ставящую его в тупик ситуацию – и на этот раз обрушился к Эми: – И почему вы с Говардом не осталась в гостинице?

– Чего? – опешила Эми.

– Это сократило бы количество необходимых костюмов до четырёх.

Эми сделала было жест в сторону Люси, как бы спрашивая: «А ей не хочешь задать тот же вопрос?» Но поняла бесполезность подобного выпада и возмущённо промолчала.

– Совершенно необязательно идти прояснять ситуацию всем вместе, – внёс весьма разумную мысль Леонард. – Может пойти кто-то один. И Эми, кстати, неплохой кандидат – она же разбирается в средневековой поэзии и вообще интересуется Средневековьем, так что ей проще будет сориентироваться среди людей той эпохи… Или… уже следует сказать «этой эпохи»… С ума сойти… Ладно. Эми, я ведь правильно понимаю, что твой интерес к Средним Векам не ограничивается заучиванием наизусть Чосера?

– Ну да, – кивнула Эми, хотя было видно, что перспектива побыть в шкуре разведчицы её несколько смущает.

– Возражаю, – тут же ответил Шелдон. – Я, как любитель и постоянный участник «Средневековых Ярморок», разбираюсь в предмете куда лучше Эми, которая ни разу эти действа, насколько мне известно, не посещала, несмотря на свой интерес к тому историческому периоду.

– Это правда, – вынуждена была согласиться Эми. – Косплей меня не заводит ни в каком виде.

– И, кстати, – Шелдон опять повернулся к девушке, – насколько глубоки твои познания в классификации исподнего прошлых веков?

– Это-то мне зачем? – Она в изумлении переглянулась с остальными, увидев в их глазах лишь отражение собственного недоумения.

– Если мы сможем достать для тебя лишь верхнюю одежду, как мы соорудим нижнее бельё? Я имею представление лишь о мужском, ибо шил для «Ярморок» только на себя. То есть, и на Леонарда тоже… но тот почему-то отказался даже примерять…

– На кой чёрт Эми нижнее бельё?! – вышел из себя Говард, но тут же смутился неуклюжестью формулировки вопроса и сказал как бы самому себе: – Господи, хорошо хоть Бернадетт не слышала того, что я сейчас ляпнул!

Эми, прекрасно поняв, что Говард на самом деле имел в виду, тем не менее также смутилась, улыбнулась и даже зарделась.

А Шелдон, совершенно не уловив причины всеобщего смятения, решил всё же ответить на поставленный вопрос:

– Вы же не хотите посылать в неведомый стан разведчика, который будет не на сто процентов должным образом экипирован! Всё должно быть безупречно – мало ли какая ситуация.

– Какая ещё ситуация? – начала терять терпение Эми. – Я не собираюсь там ни перед кем задирать подол!

– Да, – задумчиво заметил Шелдон, – и это очередной повод порадоваться, что Пенни не с нами и не претендует на выполнение столь ответственной миссии.

– Ты уймёшься, нет? – Теперь уже и Леонард нахмурился. – Давайте-ка всё-таки решим, кому идти.

– Я настаиваю на том, чтобы сведения добывал мужчина, – гнул своё Шелдон.

– Вот и отлично – сам и иди! – окончательно обиделась Эми.

– И пойду, – ответил Шелдон. И вдруг тихо добавил: – Я всё равно не могу позволить тебе идти.

– Правда?.. – Дыхание девушки на секунду остановилось, она поглядела на своего бойфренда с необыкновенной теплотой. – Так ты… ты просто не хочешь, чтобы я так рисковала?

– Разумеется.

Эми начала расплываться в довольной улыбке. Все остальные, почувствовав неловкость, притихли, лишь Радж умилённо протянул: «О-о-ой!...»

– Разумеется, – повторил Шелдон. – Не хочу чтобы ты или Леонард так рисковали.

– Дружище, это… – растрогался Леонард. – Это очень мило с твоей стороны…

– …так рисковали провалить всю миссию, – закончил мысль Шелдон.

– Чего?! – опять вспылила Эми. – А я-то подумала, что ты нёс всю эту чушь про бельё, чтобы оградить меня от опасности!

– Я нёс её потому, что мама всегда говорила: нельзя без особой надобности напоминать людям об их… ущербности! – Последнее слово Шелдон почти прошептал, смутившись и прикрыв ладонью театрально скривлённый в сторону рот.

– Об их… чего?!

– Час от часу не легче! – вскипел и Леонард. – Ты о чём?!

– Вы же оба без очков ничего не видите! И как вы пойдёте в замок о чём-то расспрашивать? На ощупь, что ли, чтобы привлекать к себе лишнее внимание? – Поняв, что остальные всё равно слышат их разговор об «ущербности», он забыл о смущении, зажмурил глаза и, нелепо переступая ногами, стал шарить растопыренными пятернями вокруг себя – словно какой-то комический слепой. – Или ещё лучше: так и пойдёте в оправах XXI века, чтобы каждый встречный спрашивал, чего это у вас такое – пока кто-нибудь не догадается вызвать стражу или отцов-никвизиторов, дабы те разобрались, что за дьявольские штуки вы нацепили на свои подозрительно гладко выбритые физиономии.

– Ну, спасибо! – в миллионный раз обиделась Эми, нервно прикладывая пальцы к верхней губе. Но было видно, что доводы Шелдона показались ей действительно неоспоримыми.

Некоторое время все напряженно молчали.

– Слушайте, – наконец снова взял слово Леонард. – Получается, что из всех нас на разведку могут отправиться только Шелдон и Люси?

Люси промолчала под обратившимися на неё взглядами.

– Я уже высказал своё мнение, – напомнил Шелдон.

– Эй, подождите, вы забываете, что всё будет зависеть от того, какую именно одежду получится достать – мужскую или женскую, – мудро заметил Радж. Вооружившись озвученным минуту назад советом миссис Мэри Купер, он не пожелал в очередной раз акцентировать всеобщее внимание на болезненном недостатке своей подруги – неспособности общаться с незнакомцами. – Вряд ли здесь на каждом углу развесили сушиться после стирки камзолы, юбки и прочее на выбор…

– Мне очень идёт наряд монаха-францисканца, – счёл нужным проинформировать всех остальных любитель «Средневековых Ярморок».

– Хо-ро-шо… – задумчиво протянул Радж, тщетно пытаясь оценить ценность полученных сведений, и подвёл итог: – Схватим, что попадётся – потом и будем решать, кому идти.

– Незачем кому-то вообще идти, – замогильным голосом произнёс Говард.

– Что? Почему? – не поняли все.

– К нам уже сами идут. Досовещались…

Он был прав: по скверной, словно изъезженной телегами, неширокой дороге, вьющейся по полю между замком и воротами, к ним приближалась троица причудливо одетых людей. Уже на довольно приличном расстоянии стало понятно, что все они закутаны в длинные мантии, волочившиеся по земле. На голове одной костлявой и явно женской фигуры сидела широкополая шляпа с изломанным острым верхом, словно у мультяшной ведьмы. Вторая фигура, похоже, также была женской, только слегка полноватой. Третьим был совсем уж грузный мужчина, скорее всего в летах, судя по сиявшей на солнце лысине.

Когда троица уже почти приблизилась к воротам, где дорога становилась шире, незнакомцы перестали тесниться друг к другу и испытатели машины времени смогли разглядеть, что позади старого толстяка и двух дам, немного отстав и нелепо переваливаясь на ходу, изо всех сил торопится карлик, одетый во что-то вроде фрака с развевающимися фалдами.

– Ядрёна, мы что, в Хогвартс, что ли, попали? – выдал Радж неестественно высоким голосом – настолько его поразила эта догадка.

– Что-о-о? – Леонарда аж перекосило от напряжения – с таким усердием он вглядывался своими подслеповатыми глазами в костюмы и лица спешащих к воротам обитателей замка.

– Да не может такого быть, – опять прикладывая к глазам бинокль, попытался сохранить свой скептицизм Говард. Но по нему было видно, что он предпочел бы подобную альтернативу попаданию в раннесредневековую Британию с её религиозной и национальной нетерпимостью.

Шелдон повнимательнее всмотрелся в крылатые фигуры, украшающие массивные тумбы ворот.

– Вепри?..

Эми стояла, разинув рот. Люси, похоже, была куда больше напугана, чем удивлена происходящим – её выпученные глаза почему-то совершенно не выражали недоумения, лишь будто говорили: «Что же вы натворили-то, а?» В волнении она бессознательно теребила край левого рукава своей курточки.

– Слушайте, наверно, уже нет смысла прятаться, – опомнился Леонард. – Может, пойдём навстречу, чтобы дать понять, что мы ничего худого не замышляем?

– Не замышляем, это точно, – нервно хихикнул Говард. – Всё уже сделано, замышлять больше нечего.

Тем не менее, предложение Леонарда было единогласно и молчаливо принято. Группа спустилась с холма – это заняло куда меньше времени, чем подъём – и двинулась к воротам, продолжая недоумённо разглядывать хозяев замка, которые также уже почти подошли к кованым створам.

– Если вот эта в шляпе и впрямь окажется профессором МакГонагалл, я, наверно, умру, – пробормотал Радж.

– Меня, признаться, куда больше взволновала бы встреча с профессором Снэйпом, – заметил Леонард. – Но что-то его не видно.

– Если допустить, что нам навстречу вышли деканы четырёх факультетов Хогвартса, – пустился в размышления Шелдон, – то вот этот импозантный мужчина – Гораций Слагхорн. Исходя из этого, можно предположить, что мы угодили в те времена, когда он занимал пост декана Слизерина – либо до 1981-го года, либо после сентября 1997-го. В это время профессор Снэйп…

– Как насчёт того, что мы всего лишь угодили на съёмочную площадку поттерианы? – перебив, продолжил сомневаться Говард.

– Или это какой-нибудь тематический парк, вроде того, что во Флориде, – подхватила Эми, также склонная к более реалистичным объяснениям происходящего.

Но Шелдон тут же возразил им обоим:

– Вот уж нет! Как вы можете видеть, общая картина ландшафта не изменилась – лишь некоторые детали. Так что, разумно предположить, что мы остались на том же самом холме, в Шотландии. Что и не удивительно – ведь я создавал машину времени без функции телепортатора. Следовательно, она и не могла переместить нас в пространстве: ни во Флориду, ни куда-то ещё – в почему-то, кстати, доселе неизвестный нам тематический парк – ни в Ливсден, где, как известно, проходили съёмки поттерианы.

– Да и не строили там полномасштабных декораций замка, – заметил Леонард, не желающий отказываться от мысли, что сказка всё же стала былью. Однако, почему она стала былью? Этот вопрос настораживал и даже пугал. – Интересно, что такое произошло, что замок стал виден? Перемещения во времени тут, надо полагать, не при чём: Хогвартс и в девяносто седьмом, и в восемьдесят первом, и тысячу лет назад был под заклинанием, не позволяющим видеть его магглам вроде нас.

– Говори за себя! – высокомерно призвал Шелдон.

– Пф! – закатив глаза, возмутилась Эми ребячеством своего бойфренда.

– Шелдон, ты ведь не начнёшь сейчас утверждать, что все мы на самом деле волшебники, просто не знали об этом, а твой эксперимент это выявил? – уточнил Леонард. – Я уж скорее поверю, что нас кинуло в какой-то день и час, когда защитные чары по каким-то причинам были сняты с замка на некоторое время…

– Сейчас всё узнаем, – выразил надежду Радж, сильно понизив голос, ибо они уже приблизились к воротам, сквозь створы которых, отворившихся словно по волшебству, как раз проходили предполагаемые деканы Хогвартса.

– Добрый день, молодые люди! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, поприветствовала незваных гостей пожилая леди, своим обликом наводящая на мысль о Минерве МакГрнагалл, но при этом мало чем напоминающая киновоплощение гриффиндорского декана в исполнении Мэгги Смит – разве что некоторыми деталями костюма. – Позвольте осведомиться, чем это вы тут занимаетесь и какие заклинания применили около десяти минут назад?

– Заклинания… – пропищал Радж и приложил ладонь к раскрытому в изумлении рту.

– Понимаете ли, – забормотал Леонард, видя, что остальные участники необдуманного эксперимента, включая главного затейника, уподобились Раджу и его молчаливой подруге Люси и не в силах больше произнести ни слова. Видимо, все они были ошеломлены и растеряны подтверждением версии о перемещении в магический мир Британии – мир, который до этого момента они считали лишь талантливой выдумкой! – Мы… э-э… мы, так сказать, не применяли никаких заклинаний… по причине… так сказать…

– Да неужели?! – возмутился карлик. – То есть защита замка, нарушавшаяся в последний раз 2 мая 1998 года усилиями нескольких десятков опытных тёмных волшебников, вот так просто взяла и рухнула? Ни с того ни с сего, и именно в тот момент, когда вы просто прогуливались неподалёку от ворот?

– Десять минут назад здесь не было никаких ворот, – наконец опомнившись, вступил в разговор Говард. – И замка тоже. Мы вообще думали, что это развалины какие-то…

– Скажите, а это и правда Хогвартс? – Радж тоже отошел от шока, но явно напрашивался на то, чтобы испытать ещё один. – А вы… вы правда Минерва МакГонагалл?!

– Какая прелесть! – саркастически заметила полноватая дама. – Название «Хогвартс» и имя директора школы вы знаете, но о месте нахождения замка и о свойствах его защитных чар понятия не имеете?

– Имя директора? – недоумённо переспросил Шелдон.

– Погодите-ка! – подала голос Эми, обращаясь к друзьям. – Я вспомнила: ведь Хогвартс действительно был защищён так, что приближающиеся к нему магглы видели лишь огороженные развалины и табличку с предупреждением об опасности! Именно так и было сказано у Роулинг!

– О, Мерлин, опять эта Роулинг! – всплеснула руками толстушка.

– Ага-а-а, – словно начиная что-то понимать, но всё ещё недоверчиво протянула пожилая леди.

– Прекратите прикидываться магглами! – присоединился к беседе пузатый пожилой джентльмен с моржовыми усами, которые и впрямь весьма роднили его с описанным в «Гарри Поттере» Горацием Слагхорном. – Ничто, кроме мощнейших заклинаний не могло снять магическую защиту! Ничто!

– И поток некой разрушительной энергии исходил явно с этого самого холма, с которого вы только что спустились! – обвинительным тоном добавил карлик. – Перестаньте отпираться и сознавайтесь!

– Но нам не в чем сознаваться! – отчаянно зажестикулировал Леонард. – Мы не владеем магией! Мы – магглы!

– Говори за себя! – обиженно приосанившись, вновь выдал Шелдон.

– Уймись ты уже! – тихо воззвал Говард.

– Подождите, подождите, коллеги, – засомневалась полная дама – предположительно, декан Хаффлпаффа, профессор Помона Спраут. – А вдруг и правда магглы? Я вот их совершенно не помню, а, судя по возрасту, они должны были учиться у нас не так давно – примерно в то же время, что и троица, из-за которой нам теперь покою нет.

– Это она про Гарри, Рона и Гермиону так? – тихонько предположил изумлённый Радж.

– Блин, а их, похоже, не так сильно любят в волшебном мире, как представила Роулинг! – сделал вывод Говард.

– Хогвартс – не единственная школа волшебства в мире, – ответила между тем своей коллеге та, что напоминала МакГоналалл.

– А у них как раз акцент странный, – кивнул в сторону пришельцев крошечный профессор, наиболее других напоминающий своё экранное воплощение.

– Мы – американцы, – подтвердил Леонард. – Мы приехали на научную конференцию в Б*****р, а здесь просто гуляли…

– Мы не просто гуляли! – влез Шелдон и, невзирая на отчаянные жесты Леонарда и предупреждающее «Да ради всего святого, цыц!» Говарда, продолжал: – Мы ставили масштабный эксперимент, в результате которого, возможно, произошло смещение не только временного континуума, как предполагалось, но и смещение диапазона некой волновой энергии, которая, как я теперь понимаю, обеспечивает поддержание защитного поля вокруг замка.

– Чего-о-о? – протянул Леонард.

– Вы нас окончательно запутали! – сказала дама в шляпе, недоверчиво глядя на Шелдона. – Так вы, молодой человек – волшебник, а ваши друзья – магглы?

– Это спорное и неоднозначное, но близкое к истине утверждение, – польщено улыбаясь, вновь пустился в разглагольствования доктор Купер. – Каждый человек, овладевший физикой в той мере, в которой овладел ею я, может считаться волшебником. Я легко мог бы объяснить принцип и теоретическую возможность действия некоторых заклинаний, упоминаемых в «Гарри Поттере». Но дело в том, что никто всерьёз не занимался этим вопросом, так как применение магии на практике считалось возможным лишь в художественных произведениях жанра фэнтези… До сегодняшнего дня, разумеется. Кстати, Леонард, мы с тобой неоднократно рассуждали о том, чем мне стоит заняться после окончания работы над теорией струн. Теперь у меня есть ответ. К чёрту тёмную материю и холодный синтез! Магия – вот достойный моего ума предмет для изучения! Хочешь принять участие в качестве физика-экспериментатора?

– Я… я… я бы… – заблеял было Леонард, но окончательно растерялся и замолчал.

– Даже для Говарда работёнка найдётся, – продолжал ликовать Шелдон. – Ведь нам будет необходим инструмент, способный выполнять роль проводника магической энергии.

– Ты предлагаешь мне… выстругать волшебную палочку, что ли? – медленно выговорил Говард, тоже вновь впавший в ступор от всего происходящего.

– Разумеется, – подтвердил улыбающийся Шелдон, потом повернулся к представителям магического мира. – Леди и джентльмены, никто из вас не одолжит свой магический инструмент нашему инженеру? Временно, разумеется, лишь для ознакомления с основными принципами устройства.

– Ну уж нет! – дружно вознегодовали колдуны и колдуньи, а Слагхорн даже спрятал за спину руку, в которой сжимал волшебную палочку.

– Что ж, – обиделся, но, похоже, не сильно расстроился Шелдон. – Попробуем обойтись без столь несговорчивых особ и обратиться непосредственно к мистеру Олливандеру. Адресок у нас есть, не сомневайтесь.

Он по-детски глупо разулыбался, стал нелепо маршировать взад-вперёд, не обращая внимания на ошеломленные лица окружающих, и напевать себе под нос что-то бравурное, но чрезвычайно невнятное. Какие-то мысли явно захватили его полностью.

Та, что была в шляпе, приблизилась к Леонарду, который, видимо, показался ей самым вменяемым в этой компании, и тихо спросила:

– Он сумасшедший?

– Вы не поверите, сколько раз я сам приходил к такому же выводу! – горячо отозвался Леонард. – Но вообще-то он действительно гений в физике…

– Маггловская наука, – полувопросительно – словно сомневаясь в посетивших её воспоминаниях – пробормотала пожилая леди.

– Да-да… Э-э-э… скажите, а вы действительно те, о ком мы думаем?

– Боюсь, что да. Во всяком случае, предположение вашего смуглого товарища о моём имени абсолютно правильно.

– Обалдеть! – не выдержал Леонард, но тут же спохватился: – Простите, мадам МакГонагалл… Поймите, мы думали, что описанный Джоан Роулинг мир – не более чем фантазия… сказка, так сказать… И вдруг узнать, что всё это существует на самом деле!.. А уж то, что вы знаете о книгах, в которых нам, магглам, рассказали о вашем мире, это… это… Я… я просто потрясён!

– Понимаю ваши чувства, – уже почти добродушно ответила Минерва. – Должна сказать, что была против этой нелепой затеи с книгой: ни наш мир, ни ваш ещё не готовы к такому сближению – сами видите, чем это оборачивается!

– Да-да…

– Но разве мисс Грэйнджер кого послушает?

– А при чём тут она? – сгорая от любопытства, осведомился Леонард.

– Так ведь это она, когда Волдеморт стал вновь рваться к власти, решила предупредить мир магглов о грозящей им опасности. И, гостя некоторое время в доме своей родственницы-сквиба, начала рассказывать ей эту историю…

– Джоан Роулинг – сквиб?! – воскликнул прислушивавшийся всё это время к разговору Говард.

– Джоан Роулинг – родственница Гермионы?! – запричитал и Радж, также настойчиво навострявший уши и не проронивший ни слова из беседы Леонарда и МакГонагалл. Он оглянулся на Люси и увидел, что та нервно сжимает пальцами кончик то ли толстого карандаша, то ли маркера, который она зачем-то пыталась укрыть в рукаве. – Записывай, записывай! – прошептал он, по-своему истолковав манипуляции своей испуганной, но не утратившей прямо таки журналистского любопытства подруги.

– Неважно, кто чей родственник! – вновь строго заметила Минерва. – Важно то, что соприкосновения наших двух миров, как я уже отметила, приводят к довольно неожиданным и неприятным последствиям. Вы можете, в конце концов, объяснить, что за эксперимент вы тут ставили?

– Э-э… нашему другу, – указал Леонард на Шелдона, – показалось, что он понял принцип действия машины времени…

– Показалось?! – возмутился Шелдон, всё прекрасно, оказывается, слышавший, несмотря на видимую отрешенность от происходившего вокруг.

Но собеседники проигнорировали его восклицание.

– Машину времени? – переспросила МакГонагалл.

– Ну, то, что у вас называется хроноворотом…

– Так-так, – насторожилась директриса волшебной школы, а её коллеги подступили поближе и тоже напрягли внимание.

– Он создал экспериментальную модель, – продолжил Леонард. – Когда мы её испытывали, мы не предполагали – да и не могли предположить! – что находимся вблизи Хогвартса! Не знаю, что там изобрёл Шелдон, но, похоже, эта штука как-то нарушила защиту вашей школы…

– Мы не нарочно, – по-детски винясь, вставила Эми.

– Позвольте ещё раз вмешаться, – насупился Шелдон. – Моя… «штука», как выразился мой коллега доктор Хофстедтер – не «не знаю что», а действующая модель именно машины времени и я продолжаю утверждать, что временной континуум также был нарушен. Могу это легко доказать. У кого-нибудь из вас есть часы?

– Разумеется! – в один голос ответили Слагхорн и Флитвик, выхватывая из жилетных карманов свои хронометры.

– И сколько же минут они сейчас показывают?

– Двадцать три, – ответил Флитвик.

– И у меня тоже, – подтвердил Слагхорн.

– Да? – смутился Шелдон, глядя на наручные часы. – Странно. Я установил период перемещения на две минуты, так что показания ваших часов должны отличаться от моих… А они у вас точные?

– Ну, знаете ли! – возмутился Флитвик и стал прятать часы обратно в карман. Его примеру последовал и коллега.

– Подождите, подождите! – вскричал Шелдон. – А который на ваших часах час?

– Двенадцать часов двадцать три минуты! – ледяным тоном отчеканил Флитвик.

– Ага! – торжествующе воскликнул Шелдон, тыча всем в нос циферблатом своих часов. – Что я говорил? На восемь часов нас всё-таки переместило! Пусть я и ошибся с настройкой периода перемещения, но…

– Дружище, – взяв его за рукав, как можно мягче прервал этот поток ликования Леонард. – Ты же не стал переводить эти свои часы – они у тебя по лос-анджелесскому времени показывают.

– Ой… – расстроился доктор Купер и как-то сразу сник, пораженный совершенно не свойственной ему рассеянностью. – И то правда…

– Дату ещё уточни на всякий случай, – совершенно не собираясь уподобляться Леонарду и деликатничать, поиздевался Говард. – Вдруг у них сегодня таки седьмое мая семьдесят третьего года, например?

– А действительно, – воспрянул было Шелдон и с вопрошающей надеждой вновь уставился на деканов.

Но Леонард опять мягко осадил его:

– Уймись, дружище! Ну, ошибся ты немного с этим волновым диапазоном – ничего страшного. – Потом добавил: – Дома додумаешь.

– Боюсь, что нет, – внезапно холодно сказала МакГонагалл. – Поскольку вы являетесь магглами, невольно вторгнувшимися в магический мир и тем самым нарушившими Статут о секретности, мы обязаны подвергнуть вас процедуре изменения памяти.

– Вы не располагаете такими полномочиями, – тут же вскинулся Шелдон. – Этим занимается специальный отдел Министерства Магии.

– Откуда вам знать? – отпарировала волшебница. – Вы руководствуетесь сведениями, почерпнутыми из книги, автор которой был весьма неточен в описании некоторых аспектов нашего сообщества. Мадам Роулинг, хоть и проявляла похвальное упорство в попытках освоить магию за время своего весьма краткого и – увы! – безрезультатного пребывания в Хогвартсе, к своему стыду даже некоторые заклинания переврала. А мисс Грэйнджер, наболтав столько лишних подробностей, даже не удосужилась подправить хотя бы самые очевидные и нелепые ошибки! Впрочем, так даже и лучше: чем меньше магглы будут знать о нашем мире… или помнить о нём после случайного столкновения, вроде этого…

– Подождите, – неучтиво прервал её испуганный Леонард. – Вы действительно собираетесь стереть нам память?

– Увы, это необходимо. Но не беспокойтесь, мы лишь слегка подправим её.

– Я надеюсь… вы удалите лишь воспоминания о нашей с вами встрече?

– Боюсь, что нет, – вновь повторила МакГонагалл. – Поскольку вы сознались, что испытывали здесь прообраз прибора, способного перемещаться во времени…

– Машину времени! – поправил неуёмный доктор Купер. – И способную не только перемещаться, но и перемещать во времени другие объекты, находящиеся в радиусе воздействия – как биологические, так и…

– Формулировки и научные выкладки, поверьте, не имеют сейчас никакого значения! – перебила МакГонагалл. – Важно лишь то, что все разработки и эксперименты в этой области запрещены в Британии с июля 1996 года.

– После того происшествия в Министерстве магии? – радостно блестя глазами и познаниями в «Гарри Потере», подсказал Радж.

– Совершенно верно, – кивнула МакГонагалл.

– Постойте, постойте, – затараторил Говард и протестующее поднял ладони. – Раз уж мы всё равно не будем ничего помнить… может, устроите нам хотя бы небольшую экскурсию по Хогвартсу?

Директриса волшебной школы недоумённо пожала плечами, но сказать что-нибудь вроде «К чему? Вы всё равно не сможете потом этого вспомнить!» не успела.

– Пожалуйста! – подхватил инициативу Говарда Леонард.

– Одним глазком! – проскулила Эми и, не в силах сдержать себя, пробормотала в сторону: – Выкусите, Пенни и Бернадетт, с вашими походами по местным убогим бутикам и сувенирным лавкам!

– Я вот, например, всегда хотел узнать, на какие факультеты нас распределила бы Шляпа! – мечтательно объявил Радж.

Эта детская непосредственность и наивность, вероятно, тронули деканов Хогвартса – они даже слегка улыбнулись, переглянувшись между собой. Казалось, ещё секунда – и они действительно пригласят непрошенных гостей пройти под своды школы чародейства и волшебства…

– Да боже мой! – воскликнул Шелдон и всплеснул руками. – Ещё тратить время на такую ерунду! И так понятно, что ты, Радж, угодил бы в Рэйвенклоу, Говард и Эми – в Хаффлпафф, а мы с Леонардом – в Гриффиндор!

– Нехи,** как сказал бы Кришна! – возразил Радж.

– Я бы даже сказал: нехи-ра подобного! – вставил вечно всё опошляющий Говард.

– Да что ты? – поворачиваясь к Шелдону, недоверчиво усмехнулся и Леонард. – А мне вот кажется, что это Пенни попала бы со мной в Гриффиндор, а вот тебе быть в Слизерине – при твоём-то отношении к окружающим, даже к друзьям. Да и Эми там же самое место.

– Э, ты чего?! – возмутилась та. – Если уж кому и попасть в Слизерин, так это Бернадетт!

– Согласен, – мрачно буркнул Говард.

– Ну, вот вы сами и распределились, – подытожила МакГонагналл, лицо которой вдруг снова стало суровым. – Ваш друг прав: не стоит тратить время на такую… ерунду! – Последнее слово она произнесла с особым нажимом.

– Опять ты всё испортил, клянусь коровой! – заорал Радж и, сжав кулаки, с неясными намерениями подскочил к Шелдону, который смотрел на него с выражением полнейшего непонимания этой вспышки.

– Придурок! – согласился с Раджем Говард, осуждающе глядя на Шелдона.

– Эй, полегче! – вступилась Эми.

– На ваши нелепые перепалки также нет времени, – ледяным тоном продолжала МакГонагалл. Вытянув из рукава длинную, изящную волшебную палочку, она направила её в сторону ссорящихся магглов. Примеру директрисы последовали и её коллеги. – Приготовьтесь проститься с вашими воспоминаниями о сегодняшнем дне и о вашем изобретении.

– Вы не можете! – запротестовал Шелдон. – Ведь только Леонард остался доволен предложенным мною факультетом, а про остальных мы так и не выяснили. Единственный способ снять вопрос – пройти церемонию распределения! Я настаиваю!

– Не будет никакого распределения – шляпа Годрика Гриффиндора распределяет по факультетам Хогвартса только тех, кто является волшебником, а не воображает себя таковым, – отрезала МакГонагалл. – Что же до способов снять вопрос, то есть ещё один, куда получше. – И она направила свою палочку прямо в лицо собеседника.

– А нашей новой знакомой Люси я вообще не предложил никакого факультета, – скороговоркой выпалил Шелдон, нелепо надеясь отсрочить неизбежное. – Мы ещё недостаточно знакомы. Не могли бы вы отложить процедуру стирания памяти хотя бы на несколько часов, чтобы я узнал подругу доктора Кутраппали получше и смог сообщить, какой факультет ей больше всего подходит?..

__________________________
** Нехи (хинди) – нет

– Рогатого Змея, – раздался незнакомый для всех, кроме Раджа, голос – он-то имел удовольствие разговаривать с Люси и понял, что это именно она произнесла непонятное и оттого неуместное словосочетание. Впрочем, то, что она подала голос, и для Раджа стало неожиданностью – он, как и все остальные, повернулся к своей молчаливой подружке… и открыл рот от удивления: та, сжимая в руке короткую чёрную палочку, направила её, словно ствол пистолета, на опешивших деканов Хогвартса!

– Доктор Купер, а также его коллеги и друзья являются подданными Соединённых Штатов Америки, – забавным, немного детским, но при этом парадоксально стальным, угрожающим голосом объявила Люси. – В соответствии с Международным статутом, пункт 42-Б раздела VI, власти магического сообщества какой-либо страны, а также делегированные ими представители не имеют права без особой санкции осуществлять над гражданами другой страны – ни магами, ни магглами – некоторых магических действий, в том числе стирания или изменения памяти. В данном случае это находится в юрисдикции МАКУСА – организации, которую я представляю. Я лично произведу стирание памяти, если получу на это санкцию своего руководства.

– Что ещё за… МАКУСА такая? – выразил общее маггловское недоумение Говард.

Подруга Раджа между тем выхватила что-то вроде полицейского жетона и продемонстрировала его деканам:

– Люси Оутс, Магический Конгресс Управления по Северной Америке. Предлагаю опустить наши палочки.

Предложение было принято – все пять палочек были тут же направлены в землю, однако не убраны обратно в рукава и складки мантий.

– Эй, а я не знал, что твоя фамилия Оутс!*** – совершенно не к месту обрадовался Радж, но Люси никак на его восторг не отреагировала – она напряженно смотрела в лицо Минервы МакГонагалл, которая, в свою очередь, не менее напряженно вглядывалась в жетон.

– Ах, вот оно что! – жестко проговорила директриса Хогвартса. – Отдел Исследования Времени! Тогда понятно, почему вы так настаиваете на том, чтобы представитель вашей стороны производил стирание и изменение памяти: оно, видимо, будет избирательным – вы не тронете как раз тех воспоминаний, которые помогут доктору Куперу в дальнейших разработках новой модели хроноворота. Или извлечёте эти мысли, чтобы на их основе продолжить работу над хроноворотом самостоятельно. Не удивлена! Это уже не первый случай, когда американцы пытаются незаконно собирать сведения о данном магическом инструменте на территории нашей страны!

– А зачем вы, британцы, уничтожили все экземпляры?! – возмутилась Люси, убирая жетон. – Вам мало было единолично владеть тайной перемещения во времени? Вам мало было того, что каждый раз, когда у всего мирового магического сообщества или отдельной страны возникала необходимость применить хроноворот, нужно было идти на поклон в ваше Министерство и целый год заполнять семьсот тысяч бумаг? Всё хотите подчеркнуть свою уникальность и избранность? Задаваки британские!

– Лучше задаваки, чем жулики, крадущие чужие изобретения!

– Изобретения, сделанные американцами, принадлежат Америке! – настаивала мисс Оутс.

– Вовсе нет! – возразила МакГонагалл. – И пункт 42-Б шестого раздела Международного статута, на который вы сослались, здесь совершенно ни при чём! В данном случае в силу вступает подпункт С, который гласит…

– Я действую в интересах США и не собираюсь ничего этого выслушивать! – почти закричала Люси, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы вновь вскинуть волшебную палочку.

– О, как это по-американски! – презрительно усмехнувшись, нарочито спокойно произнесла МакГонагалл. – Трактовать законы так, как это удобно вам в определённый момент, а потом – какими бы ни были последствия – утопить разбирательство в бесконечных и бессмысленных перепалках из детсадовской серии «они первые начали»! Не в этом случае, мисс Оутс! И не в этой стране! Качайте свои права где-нибудь в Северной Африке или на Ближнем Востоке, а здесь – если вы так несговорчивы – вопрос разрешится в присутствии представителей Отдела Магического Правопорядка нашего Министерства и более серьёзных представителей вашего Конгресса, а не рядового сотрудника его научно-экспериментального подразделения!

– Так Люси – учёный-экспериментатор, как и Леонард? – неожиданно изумился Шелдон. – Тогда странно, что её заинтересовал Радж…

– Эй, полегче! – Радж был явно уязвлён. – При чём тут наука? Она сама говорила, что хочет макать яблоки в мою… карамельную… кожу… Ядрё-о-она!..

К концу фразы до него явно что-то дошло – что-то не менее обидное, чем замечание Шелдона, что-то сильно разочаровавшее «карамельного» индуса.

– Так это только потому, что у всех троих остальных… уже были девушки?.. Люси, – неуверенно обратился он к соотечественнице-волшебнице. – Ты и правда была со мною только чтобы подобраться к Шелдону?

– Мы давно за ним приглядывали, – ответила Люси, наконец-то оторвав взгляд от МакГонагалл. – Были уверены, что такой гений рано или поздно подскажет нам хотя бы идею принципа перемещения во времени! Ведь с тех пор, как эти британские чудаки уничтожили все хроновороты, стало трудновато исправлять ошибки, сделанные в прошлом.

– Попробуйте просто не совершать их! – высокомерно заявила МакГонаналл. – И вы прекрасно знаете, по какой причине все хроновороты были уничтожены.

– Знаем, – ответила Люси, вновь поворачиваясь к главе Хогвартса. – Но мы были совершенно не согласны с вашим решением!

– Это было наше решение! – подчеркнула МакГонагалл.

– Да плевать мне на все эти решения! – запричитал Радж. – Люси, скажи, умоляю, вся эта байдовина… она же никак не отразится на наших отношениях? Мы же будем вместе и дальше?

– Прости, Радж, – ответила Люси. – Для меня это просто работа. Ещё несколько лет назад был разработан план, по которому предполагалось свести доктора Купера и профессора Хокинга. Один ум хорошо, а два лучше, как говорится. Руководители нашего отдела были уверены, что эта встреча подтолкнёт хотя бы одного из них к идее создания реально действующей машины времени, а мы сможем воспользоваться этой разработкой… Но план был сорван твоим другом Воловицем.

– Чего?! – вытаращился Говард. – Я-то тут при чём?!

– А ты думал, что просто так, с бухты-барахты заштатный инженер Калтеха**** был приставлен обслуживать инвалидное кресло гениального британского физика, приехавшего читать лекции в ваш университет? У него свой инженер имеется. Которого, разумеется, нам пришлось временно нейтрализовать. Кто же знал, что ты, вместо того, чтобы представить Купера Хокингу, начнёшь выяснять какие-то личные отношения со своим другом, заставляя того выполнять всякие дурацкие и унизительные задания в обмен на знакомство с его кумиром?!

– Да! – Шелдон обвиняющее ткнул перстом в Воловица. – Я по сей день этого забыть не могу!.. Кстати! – он вопросительно посмотрел сначала на МакГонагалл, потом на Люси, но тем было явно не до прояснения гипотетической возможности стирания заодно и этих – унизительных для доктора Купера – воспоминаний.

– Но я же в конце концов их познакомил! – между тем по привычке зачем-то начал оправдываться Говард.

– Да, за несколько часов до возвращения профессора в Англию! – бросила Люси.

Повисла неловкая пауза, которую спустя полминуты прервал уязвлённый Говард:

– Я ж говорил, что она шпионка! – пробормотал он, обращаясь к друзьям.

– Верно, – согласился Шелдон, однако тут же заметил: – Но ты утверждал, что она шпионка иностранной разведки или конкурирующего научного заведения, а она оказалась шпионкой Министерства Магии.

– Американского… конгресса… – попытался поправить Леонард. – Конгресса… магии? Как там?

– Да плевал я! – завопил Радж. – Люси, ты что, расстанешься со мной теперь?

– Не сразу, – ответила Люси. – Планы руководства изменились и теперь ставку делают не только на Купера, который, кстати, своим поведением лишь отпугивает профессора Хокинга, но и на Хофстедтера. Именно поэтому его специяльно пытались свести с Хокингом на вчерашней конференции.

– Специально? – понурился искренне расстроенный Леонард. – А я-то думал, что он заинтересовался моей работой.

– Он и заинтересовался.

– Правда? – тут же по-детски вновь оживился физик.

– Да. Но, поскольку это закончилось вот такой неприятной ситуацией, мы подправим ваши воспоминания и о конференции, и вообще обо всей этой поездке. Особенно Шелдону.

МакГонагалл возмущённо фыркнула. Волшебная палочка в руках американки непроизвольно вздрогнула.

– А я буду с вашей группой, пока не станет окончательно ясно, что профессор Хокинг предлагает сотрудничество, – продолжала Люси. – Надеюсь, он в самое ближайшее время свяжется с Говардом, с которым довольно близко сошелся, и через него всё-таки пригласит тебя, Леонард, занять место в своей команде. Одного из её участников мы уже вывели из строя.

– Кто бы сомневался! – опять напомнила о себе директриса Хогвартса. – В методах вы не стесняетесь!

Пять волшебных палочек, до этого направленные строго в землю, стали медленно принимать всё более горизонтальное, угрожающе положение.

– Но… Люси… потом ты всё равно расстанешься со мной? – игнорируя назревающие геополитические разборки двух мировых держав, уточнил Радж.

– Прости. Так надо. В качестве компенсации я могу наложить на тебя чары, которые избавят тебя от немоты в присутствии женщин… пока ты не спился… – Люси ткнула тонким пальчиком в опустошенную Раджем бутылку пива – алкоголь был единственным средством, с помощью которого загадочный индус мог побеждать свой избирательный мутизм и разговаривать с представительницами другого пола.

– Серьёзно? – не поверила нейробиолог Эми, внезапно охваченная чисто профессиональным интересом. – Ты можешь такое сделать?

– Да.

– Но ты же сама всё время молчишь в присутствии малознакомых людей… Э-э-э… Ну, до этой минуты молчала, во всяком случае. Почему сама себя не исцелишь?

– Я молчала в вашем присутствии вовсе не потому что у меня с головой непорядок – как мне удалось убедить Раджа, да и вас всех, похоже, тоже. Просто мой голос мог вызвать ненужные воспоминания и насторожить Шелдона, Говарда и Леонарда.

– Не поняла, – призналась Эми.

– Визуальные образы мы умеем стирать на сто процентов, а вот память о голосе…

МакГонагалл снова презрительно хмыкнула. Помона Спраут, закатив глаза, тихонько пробормотала что-то, весьма напоминающее слово «американцы». Слагхорн и Флитвик ограничились уничижительным смешком. Люси нахмурилась.

– Голос и изменить можно… – начал было Говард, но вдруг до него дошло и он изумился: – Постой-ка, Люси, так мы, получается, уже были с тобой прежде знакомы?!

– Я же сказала: практически сорвавшееся из-за тебя первое знакомство Купера и Хокинга – разработанная нашим отделом операция. Я в ней участвовала.

– И этим троим стирали память? – хищно оскалилась Эми, мысленно, должно быть, уже представляя, как по возвращении домой станет прикреплять к головам своих друзей электроды энцефалографа. К сожалению, в припадке исследовательского азарта она совершенно упустила из виду, что ей и самой грозит процедура стирания памяти обо всём происходящем в данную минуту – так что ставить опыты над товарищами по несчастью ей, скорее всего, не светит!

– Разумеется, стирали. И даже дважды…

Люси вдруг осеклась – словно поняла, что сболтнула лишнего – но решила высказаться до конца. В голосе её неожиданно зазвенели обиженно-плаксивые нотки:

– После нашего знакомства с Раджем, он стал так наседать на меня!.. Мне-то нужен был просто дружеский контакт, чтобы потихоньку, незаметно встроиться в вашу группу и следить за Шелдоном. Ситуация осложнилась тем, что… ну… тем, что Радж мне… тоже понравился…

Астрофизик расплылся в такой довольной улыбке, словно узнал, что в одночасье покорил сердца сотен топ-моделей.

– Я запаниковала, – продолжала Люси, – испугалась, что повторно провалю задание, поэтому решила некоторое время с Раджем не встречаться, а общаться только по телефону. Но когда я пришла в магазин комиксов, чтобы передать ему через Стюарта свой номер, там оказалась вот эта троица. – Она мотнула головой в сторону Говарда, Леонарда и Шелдона. – И они накинулись на меня втроём, а этот Ринго Старр стал чего-то требовать, ругать за то, что я обидела его друга… – Она злобно сверкнула глазами на Говарда.

– Не помню такого! – поразился тот и повернулся за поддержкой к Леонарду и Шелдону, но те лишь столь же растерянно покачали головами.

– Конечно не помнишь! – проворчала Люси. – Мне же пришлось снова долбануть всех троих Обливиэйтом: этих двоих – как только они вышли из магазинчика, а тебя – после того как ты отнёс мою записку Раджу.

– Ух ты, ух ты! – шепотом ликовала Эми за спинами беседующих. – Дважды! Всем троим!

– Я отнёс записку Раджу?! – поразился Говард.

– Ну да… Только он, я так понимаю, сначала брать её не захотел, а потом передумал, – Люси смущённо заулыбалась. – Догнал тебя на улице… в одних уггах и в этих своих…

– Эй-эй, подожди! – предостерегающе подняв руки, прервал Радж. – Зачем это всё вот сейчас тут при всех рассказывать?

– Не-е-ет, пусть продолжает, – осклабился обожающий всякие пикантности Говард. – В одних уггах и в этих своих… в чём?

– Не надо! – обращаясь к Люси, настоял Радж, смуглое лицо которого совсем потемнело от прихлынувшей крови – признака стыда. – Не помнит – значит и не помнит, и очень хорошо. Я… правда, думал… что он из деликатности про это не вспоминает…

– Я?! Из деликатности?! – Изо рта Говарда разве что слюна не капала. – Ну уж нет!

– Вот так тебе и надо тогда! – укорил друга-пошляка возмутившийся Радж. – Мало два раза – я бы тебе каждый день память стирал, будь моя воля!

– Только бы начальство про эти два раза не узнало! – Лицо Люси вновь стало беспокойным и испуганным – она вдруг поняла, что всё-таки наболтала лишнего, да ещё в присутствии своих заокеанских оппонентов. – Нам не рекомендуют злоупотреблять применением магии в отношении магглов.

– Кто бы мог подумать! – саркастически ахнула МакГонагалл, более чем явно давая понять американке, что рассчитывать на свойственную британцам деликатность в данном случае не стоит.

Говард продолжал обалдело пялиться на Люси, сверлившую деканов Хогвартса ненавидящим взглядом, Леонард сдвинул брови и так напряженно переваривал услышанное, что глядел при этом куда-то в сторону, как и Эми, а Шелдон почти бессознательно трогал длинными пальцами свою голову – словно хотел убедиться, что магические процедуры, которым был подвергнут его мозг, не нанесли никакого вреда этому самому ценному во Вселенной сокровищу. Радж, тоже глубоко задумавшись, пробормотал:

– А я всё думал: если вы трое уже пообщались с Люси тогда у Стюарта, то почему столько времени говорили и спрашивали о ней так, словно никогда её не видели?

– А ему, значит, память ещё не стирали? – спросил Говард и оглянулся на вновь погрустневшего друга.

– Нет, с ним я в тот первый раз не контактировала. Поэтому сейчас и действовала через него.

На Раджа было жалко смотреть: таким несчастным казался он сейчас!

– Слушай, Люси, если нам предстоит расстаться… можешь сделать это как-нибудь так, чтобы я не очень страдал, а? – промямлил он. Словно больше ничего из этой удивительной беседы его и не интересовало!

– Бо-о-оже ты мой! – тихонько прокомментировала профессор Спраут этот внезапный переход от трагикомедии к мелодраме.

– Если хочешь, Радж, я совсем сотру тебе воспоминания обо мне. Вообще все. – Голос Люси слегка потеплел и даже дрогнул – казалось, ей и самой не очень хотелось делать то, о чём она говорила.

Радж задумался на несколько секунд, страдальчески скривил лицо, помотал головой, и уже хотел было что-то ответить, но…

– Прошу прощения, – опять влез Шелдон, – но вам, мисс Оутс, придётся вновь удалять воспоминания о себе и нам тоже, плюс Бернадетт и Пенни. Иначе Радж будет очень озадачен, когда на следующий день после исправления его памяти кто-нибудь из нас станет спрашивать: «А где же Люси? Где Люси? Где она?»

Он начал театрально оглядываться по сторонам, крутиться на месте и нарочито недоумённо разводить руками. Эта клоунада окончательно вывела из равновесия и без того расстроенного Раджа, и бедняга набросился на горе-изобретателя машины времени:

– Это всё ты виноват! Ты и твоя дурацкая штуковина! Какой ты, ядрёна, физик? Сам не знаешь, чего изобрёл – половину Хогвартса чуть не снёс! Мало того – я теперь из-за тебя ещё и без девушки опять останусь! И это после того, как в труселях перед ней, оказывается, пробежался, а сам её голой пока не видел!

Глаза Люси снова испуганно округлились, очаровательный ротик тоже, палочка в полусогнутой руке дрогнула и заходила ходуном.

– Со спиртным Раджу точно пора завязывать, – сокрушенно покачал головой Говард.

А спустя секунду все вдруг как по команде почему-то заорали друг на друга. Шелдон, обращаясь к Раджу, утверждал, что нечего влезать со своими чувствами в науку. Эми, хотя и не разделяла этой мысли своего бойфрэнда, горячо защищала его от нападок ударившегося в истерику астрофизика, продолжавшего выкрикивать обвинения в адрес Шелдона – одно нелепее другого. А Леонард и Говард неожиданно сцепились между собой, выясняя что-то совсем уж непонятное, но вертящееся вокруг отсутствия здесь и сейчас Пенни и Бернадетт. Люси же вновь заспорила с МакГонагалл и остальными тремя деканами Хогвартса насчёт подходящего пункта и подпункта Международного Статута…

Неизвестно, кто из волшебников первым потерял над собой контроль и применил волшебную палочку по назначению, но внезапно что-то полыхнуло, место происшествия на мгновение озарила сначала одна синеватая вспышка, потом другая, и несколько голосов почти одновременно прокричали заклинания – обезоруживающие, обездвиживающие, оглушающие… Доктор Купер, видимо, не желая отступаться от утверждения, что он в какой-то мере всё-таки тоже является волшебником, нелепо присел, сделал ладонями над головой «домик» и стал как заведённый повторять:

– Протего тоталум! Протего тоталум! Протего тоталум!..

______________________________
*** В сериале не упоминается фамилия Люси, но автор взял на себя смелость назвать её Оутс, хотя на самом деле это псевдоним, под которым актриса Кейт Микуччи, играющая роль Люси, выступает в комическом дуэте Garfunkel and Oates
**** Калтех – Калифорнийский технологический университет в Лос-Анджелесе

. . .

* * *

– Простите ради бога, – пробормотал Говард, едва не налетев в дверях «Орла и Льва» на какого-то взъерошенного брюнета лет тридцати в очках.

– Ничего страшного, – ответил тот на ходу, видимо, куда-то отчаянно спеша и зачем-то старательно глядя себе под ноги – то ли ни черта не видел даже в очках, то ли пытался спрятать лицо. Следовавшие за Говардом Радж и Эми предупредительно расступились, давая ему дорогу.

– Ключ, пожалуйста, – устало попросил Говард, подойдя к стойке портье.

– Вы ведь из двенадцатого? – спросил рыжий верзила, бицепсы которого толщиной не уступали бёдрам щупленького постояльца.

– Да, – ответил Говард.

– А ещё два ваших приятеля не с вами разве уходили? – как-то недружелюбно уточнил портье, вставая и протягивая руку к доске с крючками, на которых висели ключи от номеров. – Мелкий очкарик и дылда-чудила, у которого из-под пятницы суббота?

– Они… сейчас будут, – насторожился Говард, попутно мысленно прикидывая, насколько выражение «из-под пятницы суббота» может быть связано с привычкой Шелдона напяливать под футболку ещё одну, но с более длинными рукавами. – А что?

– Ничего, – буркнул верзила. – Нашли свой холм-то?

– Какой холм? – удивился Говард и оглянулся на стоящих позади него Эми и Раджа, также явно озадаченных вопросом служителя гостиницы. – Мы просто по городу прошвырнулись.

Портье несколько секунд не менее озадаченно смотрел на них, потом покачал головой – словно за два дня пребывания американцев в «Орле и Льве» он смертельно устал от их чудачеств – и протянул Говарду ключ.

Тот, покрутив брелок, сделал вывод:

– Бернадетт, значит, с Пенни ещё не вернулись.

– Тогда мне от тринадцатого, пожалуйста, – произнесла Эми, а Радж попросил ключ от номера семь и осведомился, не возвращалась ли в гостиницу маленькая стриженая брюнетка из шестого.

– Нет, – мрачно ответил портье и протянул ключи.

– И когда только Люси от нас отстала? – недоумевал и беспокоился Радж. – А вдруг она заблудилась? Одна, в чужом городе, в чужой стране, толком спросить ничего не сможет у незнакомцев! И к телефону больше не подходит!

Он выхватил свой смартфон и уже в который раз за последние полчаса набрал номер Люси.

– Ну вот, опять не отвечает!

– Да сбой это какой-то, говорю тебе, – пояснил Говард. – У всех чего-то телефоны подглючивают.

– Это точно, мой-то вообще вчера накрылся, – поддакнула Эми и попыталась успокоить Раджа: – Всё будет хорошо. Город небольшой…

Но тут опять влез Шелдон:

– Мы не сможем ждать Люси, если она опоздает к поезду, который, к слову, отходит всего через…

– Тогда я тоже останусь здесь и буду искать её хоть до самой смерти! – горячо воскликнул Радж и снова обратился к портье: – Какой у вас тут номер полиции? Я собираюсь заявить о похищении гражданки США.

– Вот так сразу о похищении? – хмыкнул Говард.

– Полиции? – переспросил портье и недобро блеснул глазами на Леонарда и Шелдона, как раз входящих в двери гостиницы. – Полиция будет очень кстати! Вы ведь из одиннадцатого? – рыкнул он.

– Д-да, – осторожно ответил Леонард, приближаясь к стойке. – Что-то не так?

– Не так! По какому праву вы разобрали собственность гостиницы?!

– Простите?..

– Что «простите»? Разломали и свалить хотели? Хорошо хоть Мими зашла постель поменять прежде, чем вы съехали.

Тут же за стойкой возникла и та самая Мими – горничная и, насколько поняли постояльцы, по совместительству супруга портье, не обладавшая, к счастью, столь же вспыльчивым нравом и более склонная к рассудительности и спокойствию.

– Успокойся, Рональд, – сказала она, поправляя всклокоченную копну каштановых волос. – Просто включи им в счёт.

– И включу! – скрежетал зубами рыжий. – По полной с вас за неё сдеру!

– Клянусь, мы не понимаем, о чём вы! – заверил Леонард.

– А я и попонятнее могу спросить: кто из вас, долбанутых американцев, и на кой чёрт распотрошил микроволновку?

Леонард и Шелдон недоумённо посмотрели друг на друга, потом на столь же озадаченных Говарда, Раджа и Эми.

В этот момент в кармане у Леонарда коротко пропиликало.

– Минутку…

– Это наверно Люси! – завопил Радж.

– Да, твоя девушка мне на телефон эсэмэску прислала! – скривился уже расстроенный намечавшимся непонятным скандалом Леонард, запуская пальцы в карман.

– Сарказм? – тихонько уточнил Шелдон у Эми.

– Да, – кивнула та.

Шелдон довольно улыбнулся:

– Третий раз за поездку угадал!

– Из двадцати четырёх, – хмуро напомнила Эми.

– Извините, – сказал Леонард продолжавшему негодовать конопатому портье, вытащил телефон и уставился на экран. Через секунду его изогнувшиеся в недоумении брови поползли вверх и он с неподдельным изумлением обратился к своим товарищам: – Это Пенни. Кажется, пишет, что Люси нашла их с Бернадетт в кафешке…

– Слава богам! – завопил Радж.

– Что значит «кажется пишет»? – не понял Говард.

– Сообщение… какое-то странное, с ошибками в каждом слове: половина букв – или не та или пропущена… Не уверен, что всё правильно понял… – продолжал вертеть в руках телефон Леонард. – Что такое там с ней? Как будто по голове стукнули… Даже Т9 так текст не корёжит!..

– Алкоголь порой играет странные шутки с пальцами, бегающими по клавиатуре, – заметил Шелдон. – А мы все знаем пристрастие твоей подруги к кафешкам, – он показал пальцами кавычки, – в которых подают сие зелье.

Леонард сердито посмотрел на этого невыносимого правдоруба, но спорить, конечно, опять не стал.

Слово «зелье» вызвало у него ассоциацию с Хогвартсом, о котором все они, кстати, за два дня пребывания в Б*****ре уже столько раз невольно вспоминали – наверно, потому, что где-то здесь, в самом сердце Шотландии, меж многочисленных холмов и озёр и должна была располагаться описанная Джоан Роулинг школа волшебства…

Где-то здесь… Может быть, совсем недалеко…

. . .