Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Едва дверь за женщинами захлопнулась, Снейп застонал. Боль вымотала его до предела. Казалось, что болит не один зуб, а вся челюсть. К тому же, последние три дня профессор почти ничего не ел. Это было хуже Круцио. Корчась от боли на холодном полу у подножия трона Лорда, Северус хотя бы знал, что конец мучений близок. Он не планировал выжить, но чертов Поттер зачем-то потащился в Визжащую хижину, да еще и прихватил с собой всезнайку подругу, которая не зря получала «превосходно» по всем предметам. Они вытащили его с того света, и теперь, благодаря им…
Снейп зарычал. Боль разливалась по всему телу, лоб горел от нарастающего жара. В этот момент зельевар искренне жалел, что нельзя наложить Аваду на себя самого.
«Кто сказал, что нельзя. Может, никто просто не пробовал?», - простонал внутренний голос, страдавший вместе с хозяином.
К утру Снейп испробовал на себе и Редукто, и Акцио челюсть, и Инсендио и множество других опасных членовредительских заклятий. Но проклятый зуб сидел, как влитой, и болел, болел, болел... Не брала магия зубы, и все тут.
Едва дождавшись, когда часы на Астрономической башне пробьют восемь, декан Слизерина постучался в дверь директора МакГонагалл. Женщина открыла сразу.
- Что случилось, Северус? - пряча улыбку, вежливо спросила она. – Студенты опять что-то натворили ночью?
- Фрач. Фчера фы гофорили…
- Тебя ждут к девяти, - смилостивилась Минерва, понимая, как тяжело Снейпу было придти к ней. – Можешь воспользоваться камином, клиника подключена к сети. Адрес: Стоматология «Счастливая улыбка».
Северус благодарно кивнул и поспешил в свои комнаты. Осталось продержаться всего час и никого не убить.

- Директор МакГонагалл упоминала, что вы нас сегодня посетите, - затараторила гриффиндорка. – Но она не говорила, что все настолько серьезно. Уже сейчас я могу сказать, что у вас ярко выраженный одонтогенный периостит . Наверняка, вы слишком затянули с лечением. Надеюсь, что вы не запустили себя до стадии абсцесса. А вообще странно, что вы обратились так поздно. Ведь известно, что после множественно перенесенных «Круцио», когда идет сильное воздействие на нервные окончания, у многих магов развивается пародонтит, и здесь очень важна профилактика, а некоторым требуется и вакуумотерапия.
Деловито наступая на человека, которого и по возрасту и по положению соплячка должна была бы бесконечно уважать, она еще и умудрялась в своей обычной манере осыпать профессора бесконечными терминами и полезными советами.
В обычной ситуации зельевар нашел бы, что ответить наглой выскочке, вообразившей, будто Северус Снейп добровольно отдастся ей на препарирование. Но демонстрировать свое оригинальное произношение мужчина не собирался.
- …А если у вас все-таки пародонтоз, - с маниакальным блеском в глазах продолжала вещать Грейнджер, - то, может быть, нужна будет операция гингивэктомия. Это когда обнажают зубодесневые карманы путем рассечения и откидывания слизистой оболочки десны и удаляют грануляции…
- Зафолфите, - не выдержал профессор, и обреченно плюхнулся на ту самую кушетку, которая раньше так пуга…не нравилась ему, и рядом с которой Снейп оказался в результате тактических перемещений.
-Что? – удивленно переспросила Гермиона, подходя к столу с неизвестной начинкой и опуская на него свой железный чемоданчик.
Она стояла к Северусу спиной, и он не мог видеть легкой улыбки на губах девушки, отчаянно наслаждавшейся ситуацией.
Мисс Грейнджер не была мстительной особой, и в глубине души очень жалела профессора, который наверняка невыносимо мучился от боли. По крайней мере, с виду он представлял собой довольно жалкое зрелище. Но удержаться от возможности немного попугать самого грозного профессора Хогвартса, тем самым воздавая ему должное за необоснованные придирки на уроках, Гермиона не могла.
Она открыла стерильный бокс и стала выкладывать на стол щипцы и элеваторы для удаления зубов. Немного пощелкав одним, самым большим, девушка кинула быстрый взгляд на пациента.
«Так, надо заканчивать», - подумала Гермиона, увидев бледное, как мел, лицо Снейпа.
Накрыв инструменты, она осторожно, боясь спугнуть, начала медленно подходить к зельевару.
- Устраивайтесь поудобнее и откройте рот, - скомандовала она.
Северус отрицательно помотал головой и отчаянно вцепился пальцами в подлокотники.
Раздался щелчок, и кожаные ремни прочно обвили руки профессора, намертво приковывая его к креслу.
«Нужно было бежать, пока мог», - промелькнуло в голове у мужчины.
«Господи, да его сейчас хватит удар», - испугалась Гермиона, глядя в безумно испуганные глаза.
- Хорошо, дождемся доктора, - сказала она, и спокойно уселась за письменный стол.
Достав чистую мед.карту, она безразличным голосом привычно произнесла:
- На что жалуетесь?

Профессор Снейп проснулся от хлопка. Тинки зачем-то принес чай.
«Лучше бы позаботился об антипохмельном», - подумал Северус, и, морщась от боли в спине, добавившейся к зубной, которая никуда не делась, и головной, которая определенно стала сильней, наконец, принял сидячее положение. И увидел мисс Грейнджер, почему-то спящую в его любимом кресле. На подносе, который эльф пристраивал на маленьком столике, звякнули чашки, и гриффиндорка распахнула сонные глаза. Увидев домовика, она просияла улыбкой и попыталась завязать светский разговор:
- Большое спасибо за чай, Винки. А как у тебя дела?
Эльф моментально исчез, как и улыбка девушки.
Профессор не смог сдержать смешок, тем более что он заметил красный носок, который девушка сжимала в руке, видимо намереваясь осчастливить свободой очередную жертву.
- Это не Финки, - давясь от смеха, пояснил Северус. – Не Финки, - еще раз повторил он, глядя на ничего не понимающую мордашку. – Фы опосс'ались, - уже раздраженно добавил он, и был поражен видом вскочившей Грейнджер, которая стала разглядывать сиденье кресла, откуда только что поднялась, и маленькими ручками, ощупывающими туго затянутую в джинсы попку.
Когда до него дошло, что девушка проверяет, любой бы на его месте отчаянно расхохотался, но Северус почему-то не мог. Дело в том, что вид хрупких женских ладошек на соблазнительных упругих ягодицах, буквально завораживал. Если бы в этот момент девушка не выпрямилась, Северус точно не удержался бы от того, чтобы проверить, так ли эротично будут смотреться его собственные руки, если их поменять местами с ладошками Грейнджер.
- Что за дурацкие шутки, профессор? – недовольно и очень невежливо спросила Гермиона.
Ему бы возмутиться, но почему-то совсем не хотелось. А хотелось верить, что это только временное помешательство, и наверняка он просто что-нибудь не то съел. О том, что последние три дня у него во рту не было ни крошки, он предпочел просто запамятовать.
- Я не финофат, фто фы плохо слысыте! И есе хусе сооплосаете, - понимая, что ничем хорошим все его нелепые фантазии не закончатся, Северус направился в ванную. Пить антипохмельное зелье, ничего больше.
Как только Снейп вернулся в гостиную, он, во-первых, был неприятно осчастливлен присутствием там все той же Грейнджер, которая, по его глубокому убеждению, должна была бы уже находиться на другом конце Англии, а во-вторых, сбивчивыми, но искренними извинениями девушки. Она спросонья просто не поняла, о чем профессор говорит, и совсем не хотела его обидеть.
Вряд ли когда-нибудь мог похвастаться тем, что смог Северуса обидеть, или даже приблизится к этому состоянию, но что-то внутри у него все же дрогнуло.
«Наверняка желудок», - уверил Снейп сам себя, оправдывая необычное поведение. Язвить и выгонять девчонку он был совершенно не в настроении.
А та, воодушевленная своей победой, начала атаковать его вопросами о самочувствии.
- А фы сами не фитите? Ссека стала есе больсе. И осень болит. Снафит, фы меня плохо лесили.
Не то чтобы болеть стало больше, да и благодаря продолжительному отдыху Северус вполне мог теперь более терпеливо дожидаться конца мучений – то есть смерти. В самом деле, он ведь и не рассчитывал, что варварские маггловские процедуры помогут. Но вот эти обезболивающие чары…
Профессор попытался улыбнуться, дабы продемонстрировать бывшей ученице свое благожелательное отношение и выведать у нее, наконец, тщательно хранимый секрет формулы, но та почему-то испуганно отшатнулась. Что, впрочем, не помешало ей тут же обеспокоено спросить:
- Вам больно? Давайте я наложу чары.
«Надо же, - думал профессор, и всего-то потребовалось улыбнуться».
Грейнджер в своей излюбленной всезнайской манере сначала продемонстрировала Северусу движения палочкой, потом три раза громко повторила заклинание и, получив раздраженный кивок, означающий, что профессор все же не слабоумный и запомнил все еще с первого раза, направила свою палочку ему в лицо.
Движения были те же, заклинание тоже, вот только эффекта не было никакого.
- Фы уфелены, фто нисеко не пелепутали?
Гриффиндорка возмущенно вздернула носик, всем своим видом давая понять, что считает этот вопрос очень оскорбительным, но тут же заметно сникла.
- Ничего не понимаю, - прошептала она. – Вам все еще больно?
- Конесно больно! Не думаете се фы, фто я плитфоляюсь?
- Но я все делала правильно! – продолжала она упорствовать.
Она наложила чары еще раз. И еще. И еще много-много раз.
Совершенно безрезультатно, так как и в первый раз уже было понятно, что по какой-то причине именно на Северуса они не действуют.
- Ну хфатит, - не выдержал зельевар после двадцатой попытки.
Но разозленная Грейнджер его проигнорировала.
- Ну фсе, фсе, я фелю, фто фы не фотели меня обмануть.
Ему уже даже стало немного ее жаль.
Но куда там, никакие доводы рассудка на гриффиндорку уже не действовали. С криком: «Я вам докажу, что чары работают», - упрямая девица со всей силы треснула рукой об столик, который, не выдержав столь непочтительного обращения, дрогнул всеми четырьмя ножками и с жалобным звоном стоявших на нем чашек упал на пол.
Девчонка же, несмотря на то, что ей, скорее всего, было гораздо больнее, примеру этого воспитанного мебельного создания не последовала и прыгала теперь по всей комнате, тряся поврежденной рукой и возмутительно-неумело ругаясь.
-Ну и фто фы стелали? – вклинился в этот страстный диалог профессор.
Дело было в том, что в своей запальчивости девушка обидела его мебель правой рукой, той, в которой все маги держат палочку, и чего именно этим представлением пыталась добиться Мисс-Я-Все-Делаю-Правильно, профессор не понимал.
-Ну, фтойте, - хватая пробегавшую мимо гриффинлдорку, сказал профессор. Он вспомнил, что тоже вообще-то маг, и решил сжалиться над своим неумелым доктором.
- Фейфас, я сам поплобую фасы фары.
Зафиксировав ее руку своей, и направляя на запястье палочку, Северус старательно выговорил формулу:
-Бум, барам, барабам. (на момент написания истории мисс Грейнджер еще не запатентовала изобретенное заклинание, и автор не считает возможным раскрывать его).
Ему стало хорошо. Просто и необъяснимо, без всякой причины. Он все также стоял посреди комнаты, сжимая руку Гермионы Грейнджер, несносной гриффиндорки, всезнайки и жуткой зануды, и смотрел в ее глаза. Карие, с медовыми искорками. И впервые за очень-очень долгое время Северус был счастлив, потому что касаться ее рук и знать, что если сейчас он поцелует ее со всей страстью и нежностью, что таились в его сердце, она ответит на поцелуй.
В тот момент, когда их губы встретились, в ночном небе над Хогвартсом чуть ярче вспыхнули звезды. Но Снейп и Гермиона, конечно же, этого не видели. Задыхаясь от нахлынувших эмоций, запинаясь об остатки столика и некстати оставленные на полу книги, путаясь в пуговицах и молниях, они целовались, раздевали друг друга, смущались, смеялись и были счастливы. И когда, оказавшись в постели, они стали, наконец, единым целым, Северус застонал, почувствовав, как в голове что-то словно взорвалось. Боль, мучавшая его все эти дни, исчезла.
Они любили друг друга до рассвета, будто одержимые друг другом. Останавливались чтобы передохнуть, разговаривали о чем-то, целовались. А затем их руки вновь начинали искать друг друга, губы встречались, и Гермиона закрывала глаза, не в силах поверить, что можно быть настолько счастливой.

А в этот момент к двери спальни с неминуемостью урагана приближалась другая женщина, носившая ту же фамилию. От дочери и ее пациента вестей не было почти сутки. Сначала миссис Грейнджер немного беспокоилась, потом начала волноваться всерьез, а когда Гермиона не ответила ни на звонки, ни на отправленную сову, подняла на уши сначала собственного мужа, потом МакГонагалл, а потом и весь Хогвартс. И вновь процессия из двух людей в белом, Минервы и Поппи, к которой присоединилась добрая половина преподавательского состава, быстрым шагом двигалась к подземельям.
Оптимисты утверждали, что теперь-то уж профессор Снейп точно умер, и даже пессимисты, ранее не верившие в возможность подобного счастья, соглашались с ними. Самые смелые пристраивались в хвост дружного строя, надеясь хоть одним глазом увидеть торжественный вынос тела, остальные же лишь завидовали храбрецам.
Дверь в покои зельевара не отличалась сообразительностью владельца апартаментов и пропускать «спасателей» отказывалась. Но на этот раз доктора Грейнджера не пришлось даже просить. Ну а спальню ночью никто запереть не потрудился…

Следующее пробуждение оказалось куда хуже предыдущего. Болело все, кроме злосчастного зуба, из-за которого и началась вся эта история. Снейп осторожно пощупал языком то место, куда пришелся удар. На месте того самого зуба и пары его соседей чувствовалась неприятная мягкая дыра, загустевшей солоноватой кровью.
«Лучше бы ты умер вчера» - простонал внутренний голос. – «Может и в рай бы попали. А так…»
Северус осторожно открыл глаза. На рай и впрямь было не слишком похоже. Гермиона, сидящая в его любимом кресле, утирала слезы. Вокруг нее хлопотали Минерва и Флитвик. Миссис Грейнджер аккуратно перевязывала руку мужу. В ее голосе, обращенном к неожиданному пациенту, слышались нотки укоризны, и Снейп подумал, что сразу его бить не будут.
- Дофтор Фрейфер, я фсе…
- Оставьте, Северус, - отмахнулся отец Гермионы. – Профессор Флитвик нам уже все объяснил.
- Но это не значит, что ты, как честный человек, не должен жениться на бедной девочке.
Голос МакГонагалл заставил вздрогнуть не только Снейпа, но и Гермиону.
Мисс Грейнджер, совершенно не собиравшаяся быть «бедной девочкой», уже открыла было рот, чтобы объяснить, что они взрослые люди, а все случившееся лишь магическая причуда, но профессор ее опередил.
- Соферфенно софласен с фами, дирефтор. Но позфольте снафала уфнать, фто фе фсем объяфнил Флитфик?

- Фламос Аморус… - начал свое длинное повествование маленький преподаватель чар. Он говорил о том, что если два человека предназначены друг другу самой судьбой, то одновременно произнесенное ими в День Святого Валентина заклинание из разряда высших чар способно превратиться в сильнейший катализатор их чувств. Их тянет друг к другу сильнее всего на свете, и стоит им оказаться вместе, как оба обретают ощущение завершенности, ни с чем несравнимого счастья.

- Фо есть мы… ?

У профессора не доставало сил произнести слово «предначертаны». Они с Грейнджер идеальная пара? «Абсурд!», - хотелось закричать ему, но чем дольше Северус смотрел на замершую в кресле девушку, вспоминая, что чувствовал прошедшей ночью, тем яснее ему становилось, что, может быть…

- Есть еще одна примета, - продолжил Флитвик, - чары, которые один из этих двоих накладывает на другого, не действуют или действуют как-то иначе.
- Что и произошло с обезболивающим заклинанием, - закончила за него довольно улыбающаяся Минерва. Она то прекрасно знала, что такое Фламос Аморус, и как хороша может быть жизнь созданных друг для друга людей.

- А Фоффер? На нефо фары фофе не фейстфофали!
Снейп пытался убедить себя, что всего лишь ищет другое объяснение, но холодные когти ревности уже подбирались к сердцу мужчины. Неужели его женщина предназначена и Поттеру тоже?

Но Гермиона развеяла все его сомнения.

- Он мой лучший друг, профессор. Между нами тоже есть связь. Но это совсем другое.
Последние слова она произнесла так тихо, что Северус скорее прочел по губам, чем услышал. Но румянец, заливавший щеки девушки, говорил за нее. История, начинавшаяся столь ужасно и нелепо, обретала шансы на счастливый финал…

Что было дальше, спросите вы?
Все просто. Снейп и Гермиона жили долго и счастливо. Конечно же, они поженились далеко не сразу. Понадобилось много времени, чтобы оба упрямца поверили в истинность разбуженных магией чувств, научились понимать друг друга и по-настоящему быть вместе. Гермиона не раз собирала вещи, пугая домашних эльфов, и клялась, что ноги ее больше не будет в чертовых подземельях. Северус шипел и плевался, обещая самому себе забыть взбалмошную девчонку… Но любовь, в помощники к которой записались доктор Грейнджер, ставший для Северуса первым настоящим другом, и Минерва МакГонагалл, грозившая уволить зельевара, если он не одумается и не бросится вдогонку за собственным счастьем, всегда побеждала. А в пятую Ночь Святого Валентина, проведенную вместе, Снейп все же решился сделать предложение и подарил Гермионе кольцо. Возможно, не последнюю роль в принятии решения сыграло и то, что Гарри Поттер развелся с женой. Северус хоть и считал себя «фильным факом», но рисковать не хотел.
В день, когда Гермиона стала миссис Снейп, отец подарил ее мужу тот самый зуб (вместе с двумя другими, выбитыми его тяжелой рукой), надежно закрепленный в хрустальной колбе, чтобы молодые не забывали, как причудливы порой бывают дороги судьбы.
Правда, сохранить подарок до появления внуков, чтобы с гордостью рассказывать им, как познакомились бабушка и дедушка, Гермионе с Северусом все же не удалось. В первое же утро миссис Снейп объясняла мужу на столь удачно «подвернувшемся под руку» примере, как важна гигиена полости рта, и случайно разбила колбу. А домовые эльфы французского отеля, где проводили медовый месяц супруги, оказались куда расторопнее Хогвартских. Подарок отыскать не удалось. Но даже это событие не омрачило радости Северуса и Гермионы от того, что они все же вместе.
И жили они долго и счастливо. И зубы у Снейпа никогда больше не болели. Страшно им было болеть, ведь теща-то у их хозяина стоматолог…

браво авторам!

Не относитесь слишком серьёзно к жизни, живым Вам из неё всё равно не выбраться!

Ksana, спасибо за фик!
Маггловская стоматология плюс волшебное обезболивание - это круто! Родители ГГ вышли просто замечательные. Отец, правда, приводит на мысль пословицу русского народа: "Кто на руку резок, вдовец будет". Сочувствую м-с Грейнджер...
У меня есть вопрос по теории литературы. Убивать героя исключительно для удобства автора после Е. Шварца традиционно считается недопустимым. А хорошо ли разводить героя для тех же целей?

ΠΛΕΙΝ ΑΝΑΓΚΗ ΖΗΝ ΟΥΚ ΑΝΑΓΚΗ

olala, насчет Шварца - не поняла.
Весь особый шарм в нашем соавторстве это то, что мы сами не знаем, что напишем дальше. Сюжет практически не обсуждаем. То есть нам интересно не столько написать, сколько и самим развлечься.
Я никогда так много не смеюсь, когда Ellirael присылает мне очередную порцию. Неожиданно, стебно и приятно.

Шварц - автор весьма популярного в том числе и на ТТП афоризма: "Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных" ("Обыкновенное чудо").

ΠΛΕΙΝ ΑΝΑΓΚΗ ΖΗΝ ΟΥΚ ΑΝΑΓΚΗ