Название: Слияние Оригинальное название: Mergings Команда: Хаффлпафф Экзамен: : Зельеварение Автор: : LuxEtVeritas Переводчик: : Almondwind Бета/Гамма: : Cat20087/Leontina Жанр: : романс Пейринг: : СС/ГГ Рейтинг: : G Ссылка на оригинал: :http://www.fanfiction.net/s/4032477/1/Mergings Разрешение на перевод: : запрос отправлен Дисклаймер: : все права принадлежат Д.Роулинг Саммари: : несчастный случай влечет за собой слияние двух самых ярких умов Хогвартса Комментарий № 1: :на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий Предупреждения: : OOC Размер: : миди Статус: : закончен Отношение к критике: : положительное
Двое замерли над котлом, ожидая, когда закипит зелье.
– Все.Остался последний ингредиент. Ради Невилла,– подумала Гермиона Грейнджер.
Настало время добавить кровь Лонгботтома. Бороться было за что – тому, кто это сделает, откроется разум мальчишки без всякой легилеменции. – Акцио! – прокричали они хором, вытянув над котлом руки. – Черт, Снейп опытнее! Нужно как-то отвлечь его, – билась мысль в мозгу Гермионы, а в следующий миг слова сами сорвались с языка: – Старая летучая мышь! Северус ухмыльнулся. – Ее нужно проучить! – неожиданно даже для самого себя подумал он. – Невыносимая всезнайка, – слетело с тонких губ. Гермиона ощутила легкое касание, и нечто, похожее на древнюю летучую мышь, скользнуло в котел с ее руки. – О, Мерлин всемогущий! – Что вы натворили?! – от голоса Снейпа кровь стыла в жилах. – Профессор, берегитесь! – закричала девушка, но было слишком поздно, и что-то, напоминающее маленького ослика, спикировало с руки Северуса прямо в зелье. – Что мы наделали? – еще никогда в своей жизни профессор не совершал ошибки такого масштаба. В ужасе он снова и снова прокручивал в голове возможные последствия промаха. – Чудесно, – ухмыльнулась девушка. – Уже половина двенадцатого, а нам надо закончить к полуночи. Можно начинать все заново. – Вы в своем уме, Грейнджер? Мы только что добавили Мерлин-знает-что в зелье, и теперь вы планируете продолжить как ни в чем не бы… – но тут возмущения Северуса оборвал взрыв, отшвырнувший спорщиков в дальний угол лаборатории. Профессора впечатало в стену, что смягчило удар Гермионе, но все здравые мысли выбило из ее головы вместе с воздухом из легких. Она могла только просить небо пощадить Снейпа. – Пожалуйста, очнись, Северус. Ты нужен мне, нужен школе, нужен Дамблдору, – твердила про себя девушка, но язык не слушался, а губы продолжали молить беззвучно. – Я в порядке, Грейнджер. Прекратите истерику! Гермиона в изумлении отпрянула от Снейпа. С момента взрыва она не произнесла ни слова. – Нет, вы бормотали без остановки, глупая девчонка! Девушка возмущенно вскочила на ноги. – Я не глупая! – воскликнула она, и звук собственного голоса отозвался острой болью в висках. Северуса, казалось, ее реплика также оглушила, потому что и он сжал голову тонкими белыми пальцами. – Я не называл вас глупой. По крайней мере, не вслух, – Снейп в изумлении уставился на ассистентку. – Но я подумал об этом. – Отлично. В конце концов, мне все равно, что там происходит у вас в голове. Стоп. В каком смысле подумали? Я же отчетливо слышала ваш голос! Северус в изнеможении прислонился к стене, понимая, что нужно встать, а это довольно затруднительно, когда твоя грудь словно надвое рассечена круциатусом. Закрыв глаза, он пытался собраться с силами, и тут словно ледяная волна окатила напрягшееся тело. Он увидел свои попытки встать как будто со стороны. Резко обернувшись, Снейп увидел Гермиону, она напряженно следила за ним, обняв себя руками. – Кажется, у меня сломаны ребра, – прохрипела она. На смену шоку пришла боль. – Боюсь, ваши проблемы куда серьезней. Закройте глаза, мисс. Немного помедлив, Гермиона подчинилась. – Что вы видите сейчас, мисс Грейнджер? – Вижу… себя. Я вижу себя! – гриффиндорка изумленно посмотрела на профессора. Его обычно холодные глаза теперь напоминали темные воды, возмущенные бурей. – Готов поспорить, у вас ничего не болит. Вас скрутило только лишь из солидарности со мной, – ухмыльнулся Снейп. В этот момент дверь в лабораторию с треском распахнулась, пропуская Дамблдора. Гермиона подпрыгнула от неожиданности и спряталась за спину Северуса, крепко обняв его за талию. Директор невозмутимо осмотрелся и спросил непривычно холодным голосом, присутствуют ли в подземельях посторонние. – Никого, кроме нас с мисс Грейнджер. Мы занимались зельем, и, очевидно, что-то пошло не так, – ответил Северус, с ужасом понимая, что голос его неузнаваемо дрожит. Он словно бы ломался, звучал… пристыженно. – И что же пошло не так, Северус? Темномагические ритуалы редко бывают полностью предсказуемы. Конечно, Дамблдор не подозревал профессора и лучшую студентку в использовании темной магии, но они определенно что-то скрывали. Он ощущал вибрации зла, почувствовав опасность за несколько мгновений до взрыва. Тут Гермиона покинула свое укрытие. Она была готова до последнего защищать Северуса от несправедливых обвинений, даже если это означало бы поспорить с самым проницательным волшебником современности. – Профессор Дамблдор, это правда несчастный случай и ничего больше. Мы готовили зелье для Невилла и добавили лишний ингредиент, ну, два лишних ингредиента, если уж быть точной, и еще забыли про один нужный, словом… – она запнулась, понимая, что несет откровенную ерунду. – Простите, сэр, – девушка умолкла, а в ее взгляде, обращенном к директору, читалась мольба. Дамблдор снова переключился на Снейпа: – Что вы готовили, мальчик мой? – Зелье решимости. Для Лонгботтома. Самая глубокая морщина между бровями директора медленно разгладилась. – И что забыли? – Его кровь. Дамблдор казался удивленным: – А что вы добавили сверх рецепта? Случайно, разумеется. Не глядя на директора, Северус процедил, почти не разжимая губ: – Летучую мышь и осла. – Старую глупую летучую мышь и не в меру умное вьючное животное, надо полагать? – глаза директора заискрились привычным лукавством. – Не совсем так. Мышь была, очевидно, стара, но ее интеллект мы не проверяли, это было без надобности. Дамблдор посмеивался уже в голос: – Да, девяносто лет прошло с тех пор, как я был свидетелем такого способа использования темной магии. И, надо сказать, все еще считаю его единственно приемлемым. Если бы я мог заподозрить кого-то из вас в злонамеренности, то, разумеется, вмешался бы. Но поскольку вы оба вне подозрений, то оставляю вас наедине. Думаю, вы справитесь. – Справимся с чем, профессор Дамблдор? – Гермиона уже с трудом могла контролировать себя, смутное беспокойство обретало все более явные формы. – Очевидно, что вы с уважаемым мастером зелий случайно, но от этого не менее эффективно, соединили свои умы. Проще говоря, у вас теперь одно сознание на двоих. – И не только сознание, а все доступные человеку чувства и эмоции, – отрешенно закончил Северус. – Посмотрите на это с другой стороны, друзья мои. Слились два самых ярких ума Хогвартса. И если одна голова хорошо, а две лучше, то ваш вариант беспроигрышен – две головы в одной. Посмотрим, что из этого выйдет. В прошлом ситуация упрощалась тем, что оба пострадавших были мужского пола, – с этими словами Альбус вручил Гермионе и Северусу по клочку пергамента, на которых по мановению волшебной палочки проступили слова заклинания. – Понимаю, сейчас вы не в состоянии оценить все последствия, но уверяю, при определенных обстоятельствах вас будут, как бы это сказать, раздражать, а подчас и шокировать эмоции друг друга. Иметь одни глаза на двоих может быть настолько… удивительно, что вы захотите их зажмурить… «Душ без одежды», – пронеслось в мозгу Гермионы, и она неудержимо покраснела. – Я жду вас за дверью, мисс Грейнжер, – Северус удалился, с трудом скрывая раздражение. – Вы понимаете меня, мисс Грейнджер? Вы всегда были очень смышленой девочкой. Заклинание даст вам всего десять минут свободы. Но на следующие шесть часов вы снова будете связаны. Используйте время с пользой, – с этими словами директор проводил девушку к выходу. Открыв дверь и пропустив Гермиону вперед, Дамблдор обратился к Снейпу: – Северус, будь добр, отведи мисс Грейнджер в лазарет, она, очевидно, сломала несколько ребер. По дороге Гермиона украдкой наблюдала за профессором, невольно любуясь его стремительной походкой. Несмотря на их связь, он, казалось, совсем не испытывал боли, хотя ее собственные сломанные ребра болели так, что с каждым вздохом легкие будто пронзало острым кинжалом. На лице профессора читалось лишь привычное раздражение. – Мисс Грейнджер, послушайте меня внимательно. Я не намерен впредь тратить время на беседы, по крайней мере, вербальные. Во-первых, прекратите меня разглядывать, я вам не экспериментальное зелье. Во-вторых, умерьте свою фантазию касательно душа и, ради Мерлина, не смотритесь в зеркало! Целых полчаса ушло на то, чтобы проверить состояние костей мисс Грейнджер. В это время Северус практиковался в очищении сознания от посторонних мыслей, а Гермиона повторяла про себя рецепты самых сложных зелий, заклинаний и всего того, что могло бы вытеснить из ее головы другие мысли. Вдруг она вскочила и решительно направилась в кабинет директора. Тот словно ждал ее: – Все в порядке, мисс Грейнджер. Здесь ваш разум свободен от вторжения. Говорите. – А можно я останусь здесь насовсем? – с надеждой спросила Гермиона, мучительно краснея. Дамблдор мягко улыбнулся. – К сожалению, это невозможно. Связь с Северусом работает так, что вы не сможете долго избегать друг друга. Это лишь причинит дополнительную боль. Что вас беспокоит, дитя мое? Помимо очевидного, разумеется. Я уверен, что даже столь щекотливая ситуация не сможет выбить вас из колеи, – ободряюще улыбнулся директор. Гермиона помолчала, собираясь с мыслями. – Понимаете, директор, люди в моем возрасте, ну, молодые люди, и девушки, разумеется, понимаете, мы иногда думаем о разных… в общем, о чем-то очень личном. Лицо Дамблдора утратило значительную часть своей озабоченности и тревоги. – Уверяю вас, профессор Снейп тоже был молодым, он способен это понять. – Если только мысли будут не о нем, – едва слышно пробормотала девушка. Дамблдор откашлялся и, мягко улыбнувшись, сказал: – Уверен, что какими бы ужасными эпитетами вы мысленно ни наградили Северуса, он не откроет для себя ничего нового. Я, разумеется, прослежу, чтобы ваши невольные мысли, если, конечно, они не будут произнесены во всеуслышание, не повлекли за собой лишения баллов или каких-либо других неприятностей. Гермиона, хоть это и казалось невозможным, покраснела еще больше. Ее ответ прозвучал чуть слышно: – А что если это иного рода мысли? Альбус замолчал, изумленно обдумывая то, что только что сказала мисс Грейнджер. Значит, она питала симпатию к своему нелюдимому преподавателю. Надо сказать, директор давно уже заметил, что Снейп неравнодушен к этой гриффиндорке, иначе она бы просто не смогла регулярно выводить его из равновесия. Кроме того, ей уже восемнадцать, что упрощало и одновременно усложняло дело. Конечно, от проницательных глаз директора не могла укрыться определенная схожесть характеров этих двух столь разных на первый взгляд людей. Очевидно, оба были очень умны, поэтому Дамблдор решил не вмешиваться, а предоставить все судьбе. А судьба крепко натянула поводья. – А вы пойте, мисс Грейнджер. Выберите какую-нибудь ненавязчивую мелодию и напевайте тихонько. Северус отличный легилимент, он обязательно попытается отстраниться от вас и, таким образом, не услышит ничего лишнего. – Спасибо, профессор Дамблдор! – глубоко вздохнув, Гермиона покинула кабинет директора. – Значит, в лесу родилась елочка! Приступим. Северус Снейп в нерешительности замер перед дверью гриффиндорской старосты, прекрасно зная, что она в комнате, и как можно громче мысленно поторапливая ее открыть ему: – Ну, давай же, Гермиона, открывай! – Вот, возьмите, мисс Грейнджер, – он протянул ей четыре флакона Сна без сновидений, едва девушка показалась на пороге. – Выпейте это. У меня нет желания участвовать еще и в ваших снах. – А придется. – Простите, что вы сказали? То есть подумали? Отчаянно стараясь не покраснеть еще больше, Гермиона выпалила: – Уверена, для вас привычно принимать живое участие в снах студентов, особенно на тему пыток и убийств. И, если можно, зовите меня Гермионой и вслух. Северус горько улыбнулся. В мечтах он называл ее по имени, а она допускала его в свои сны только в качестве палача и мучителя. Разумеется, он и мучил, и пытал. На собраниях пожирателей выбор был невелик. И он мог лишь надеяться, что Темный Лорд не вызовет его, пока они не найдут способ разрушить их с Гермионой связь. Ведь своих соратников Темный Лорд любил истязать не меньше, чем своих жертв. Гермиона в ужасе прикрыла рот ладонями: – О, Мерлин, профессор, простите, я вовсе не то хотела сказать. Извините. – Все будет хорошо, Гермиона. Директор не допустит иного. Кстати, вы тоже можете звать меня по имени, мысленно, разумеется! – он улыбнулся, а сердце Гермионы учащенно забилось: – В лесу родилась елочка, – отстукивало оно. Северус удивленно уставился на нее: – Где родилась? Зачем? – Ну, – замялась Гермиона, – деревце выросло в лесу, ему было одиноко без человеческого тепла, пока его не принесли домой, где нарядили, чтобы порадовать детей. Простите, я хотела сказать, что директор посоветовал мне напевать что-то ненавязчивое, если мысли будут разбредаться. – Разве вы способны думать о чем-либо, кроме учебы, экзаменов, ну и о различных способах вывести меня из себя? – сухо осведомился Северус. – Как правило, все мои мысли действительно ограничиваются этим, профессор, но если в них появится что-то иное, вы узнаете об этом первым. – Вам пора отдыхать, мисс Грейнджер… Гермиона. И не забудьте принять зелье, дабы мне не пришлось лицезреть во сне Уизли, Поттера или о ком там еще вы грезите. Улыбнувшись, Гермиона выпила зелье: – Вот, теперь и я не разделю с вами сновидений о тысяче новых способов мучения первогодок. Что до мальчиков, они мне как братья. – Никаких новых способов, мисс Грейнджер. Зачем изобретать велосипед? У меня все доведено до автоматизма! – с этими словами Снейп покинул комнату, а девушка тут же провалилась в сон. – Доброй ночи, Гермиона. Следующим утром Гермиона проснулась как никогда отдохнувшей, словно бы сон подарил ей второе рождение. – Доброе утро! Я смотрю, для вас оно еще и бодрое? – бархатный голос в ее голове будто ласкал, как мягкий лен простыней. Девушка с удовольствием потянулась. – С добрым утром, Северус! – интонации разнеженной девушки были столь мягкими, что Северус невольно улыбнулся. Сам он утро ненавидел, но сегодняшнее стало для него особенным. Казалось, оно даже могло стать началом неплохого дня. Гермиона в который раз поймала себя на мысли, что ей нравится этот глубокий голос, а саркастичность вовсе не раздражает, особенно когда этот удивительный человек не преследует цели задеть ее. В этих мыслях она бы никогда не призналась своим друзьям. – Разве у «Золотого трио» бывают друг от друга секреты? Если надумаете поделиться какими-нибудь тайнами Поттера, можете полностью на меня рассчитывать. Хоть какая-то будет польза от нашего положения, – хмыкнул Снейп. Гермиона нехотя выбралась из теплой постели и выглянула в окно – земля была покрыта искрящимся снежным покрывалом. По утрам теперь было пронизывающе холодно, поэтому она поспешила одеться: – Кстати, Дамблдор обещал, что вы не станете снимать с меня баллы за неподобающие мысли. – Правда? Смею вас уверить, пока он мне не сообщит того же, я буду поступать так, как сочту нужным. – Как знаете, профессор. Я думаю, сейчас самое время произнести наше заклинание. Мне нужно привести себя в порядок, а не то опоздаю на зелья, что, конечно, приведет к ужасающим последствиям. Наш учитель очень строг, знаете ли. – Хорошо. Я произнесу свое заклинание через девять минут. Таким образом, у нас будет около двадцати минут. Девушка пробормотала заклинание и бросилась со всех ног в ванную комнату, надеясь, что ее еще не занял Драко. Старосты успели сдружиться с начала учебного года, но сейчас Гермиона была готова буквально вышвырнуть слизеринца из общей ванной, окажись он там.
Через четверть часа, закончив утренний туалет, Гермиона поправляла перед зеркалом белую блузку, очень удачно, на ее взгляд, дополнявшую форменную серую юбку. Она стала одеваться как мать и уже не впервые отметила это. Впрочем, официальный стиль был как нельзя кстати зимой. Пригладив напоследок волосы, Гермиона бросила взгляд в зеркало и, удовлетворившись увиденным, вышла из комнаты. Легонько напевая про себя привычную песенку, она сейчас не старалась заглушить никаких неподобающих мыслей, а скорее закрепляла новую полезную привычку. Между тем в подземельях Северус пораженно рассматривал свои руки – до этого послушные, ловкие и умелые, сейчас они не повиновались своему хозяину. Он чувствовал Гермиону, вместе с ней разглаживая складки на одежде. Но если для девушки ощущение было привычным, то Снейпа оно удивляло и будоражило. Упругость девичьего тела дразнила ладони, чувствительные пальцы моментально запомнили нежную выпуклость груди, подтянутый живот – все изящные линии стройной женской фигуры. Проклиная все на свете, Северус смотрел в зеркало вместе с Гермионой – но если ее взгляд был оценивающим, придирчивым и даже недовольным, то Северус с отчаянием понимал, что она идеальна в своей молодости и красоте. А ведь он тоже был всего лишь человеком, мужчиной, и в силу странного стечения обстоятельств теперь разделял с гриффиндоркой все ощущения. Мерлин помоги, он тоже чувствовал ее руки на своем теле, пока она гладила себя. Чувствовал и понимал, что теряет над собой контроль. Пора было идти на урок. В классе Гермиона заняла свое место на заднем ряду вместе с Невиллом, справедливо рассудив, что тут ей будет легче помогать бедняге, прикрывшись спинами сидящих впереди Гарри и Рона. Они, как правило, отвлекали внимание зельевара. Снейп влетел в класс, словно подгоняемый ветром. – Как всегда, впечатляюще, Северус, – про себя улыбнулась Гермиона. Это было потрясающе – думать что угодно и оставаться при этом безнаказанной. Губы Снейпа, казалось, тронула легкая улыбка, но лишь на мгновение. Он привычным строгим взглядом обвел класс. – Сегодня мы займемся очень простым зельем, относящимся к базовому уровню зельеварения. Уверен, большинство из вас будут не в состоянии с ним справиться, – Северус многозначительно взглянул на Невилла и привычно склонившуюся к нему Гермиону. И тут только для нее одной снова зазвучал его мягкий баритон: – Что бы ты там себе ни воображала, Гермиона, я прекрасно понимаю, отчего ты с Лонгботтомом прячешься за спинами своих друзей-остолопов. Вопреки расхожему мнению, я вовсе не хочу, чтобы еженедельный ремонт лаборатории после упражнений Невилла разорил школьный бюджет. Знаешь ли, жалование мне платят из него же, а с навыками Лонгботтома в разрушениях и пожарах я бы давно уже стал банкротом. В это же самое время Северус продолжал ровным голосом вещать классу о том, сколько именно баллов он снимет с них за испорченное оборудование и ценные ингредиенты. – Тогда зачем ты продолжаешь третировать беднягу? Ровный монолог Северуса на секунду прервался, после чего он продолжил говорить еще более спокойным голосом. – Гермиона, подумай хорошенько. Во-первых, он гриффиндорец, и этой причины было бы, поверь, достаточно. Подумай также и о том, что решили бы Драко и другие, если бы я вдруг воспылал любовью к Невиллу. С таким же успехом я мог бы вывезти весь львиный факультет на пикник, тем самым подписав себе смертный приговор. Гермиона непроизвольно вздрогнула, а Невилл обеспокоенно зашептал старосте: – Что случилось, Гермиона? Я же не мог уже ошибиться, ведь мы еще даже не начали? Конечно, Северус тоже услышал вопрос Невилла, но промолчал, а Гермиона усиленно замотала головой, не желая провоцировать разговоры в классе. – Драко не пожиратель. На самом деле, он считает дела отца и Волдеморта отвратительными и симпатизирует Гарри и Рону, но вынужден скрывать это, будучи шпионом директора, – озвученная Северусом, эта мысль показалась Гермионе логичной. Она внимательно посмотрела на Снейпа, а тот продолжил: – Конечно, все сходится. Представь, если я буду хотя бы относительно лоялен к вам, это вызовет подозрения у других пожирательских щенков, а те не преминут донести своим родителям, которые, в свою очередь, все поведают своему хозяину. Конечно, я не питаю нежной любви к Поттеру, он все еще остается сыном своего отца. Гермиона понимающе улыбнулась. Теперь все встало на свои места. Перестав обмениваться мыслями, Гермиона сосредоточилась на уроке, но все же была более рассеянна, чем обычно. Когда никто из одноклассников не смог перечислить необходимые для зелья составляющие, девушка привычно подняла руку и так же привычно была проигнорирована учителем. – Так каков правильный ответ, Гермиона? Она уже открыла было рот, но потом поняла, что этот мягкий, даже нежный вопрос прозвучал только у нее в голове. – Скажи МНЕ! Смущенная, Гермиона перечислила про себя все семь компонентов. – Все верно. Гриффиндор получает семь баллов. Гермиона открыла рот, пораженная тем, что профессор начислил баллы за ответ, который так и не прозвучал вслух. – Да, мистер Лонгботтом? – спросил Северус, едва скрывая удивление от того, что Невилл поднял руку. Невилл перечислил компоненты, запинаясь, едва слышно, он все же назвал их все. Гермиона не могла скрыть своей гордости за ученика, над которым вот уже несколько месяцев держала шефство. – Поразительно, мистер Лонгботтом. Но надо отметить, что скорость вашего ответа существенно сократила наше драгоценное время, а потому я не присуждаю Гриффиндору баллов. Казалось, Снейп торжествует, и отблеск этого торжества отражался и в холодных глазах Малфоя. – Ты бы видела со стороны, какие взгляды кидаешь на всех, кто пытается ответить на вопрос! Думаешь, кто-то еще из твоих сокурсников когда-нибудь осмелится поднять руку, зная, что все равно не сможет превзойти тебя? К чему этот интеллектуальный эпатаж? Всех учителей ты уже давно покорила, может, теперь дашь высказаться кому-то еще? Даже мысленно Гермиона не нашлась, что ответить. Северус был прав, и она могла быть только благодарной ему, что он не назвал ее опять всезнайкой. – Меня не волнует, что думают обо мне другие. – Отлично, тогда отвечай молча и дай остальным шанс хоть раз блеснуть своими знаниями. К концу урока Гермиона верно ответила на все заданные Северусом вопросы, заработав для Гриффиндора целых двадцать никому не видимых баллов. Невообразимо – обычно Снейп только снимал их с ее факультета. Гермиона ликовала. В то же время многие ее сокурсники проявили необычный для них уровень знаний, наконец получив возможность вставить свое слово. Но тем не менее больше всего баллов заработал Слизерин, что было совсем неудивительно накануне присуждения кубка школы. – Увидимся, Северус! – кокетливо бросила девушка, выходя из класса. Душа ее пела, и даже недовольный взгляд Снейпа не мог заглушить этой мелодии. – Ты чего такая счастливая? – спросил Гарри. Не ответив на вопрос друга, Гермиона схватила за руку проходящего мимо Невилла и крепко обняла. – Что я такого сделал? – пробормотал смущенный герой дня, отчаянно краснея. – Ты был великолепен! Ты затмил всех и доказал профессору, что тоже способен верно ответить на его вопрос! Ты заметил, как он удивился? Даже не снял баллов. Если так пойдет и дальше, ему придется признать, что ты тоже кое-чего стоишь. – Прямо так Снейп это и признал. Старая упертая летучая мышь, – выругался Рон. Конечно, Северус все это слышал, благодаря их с Гермионой связи, а она между тем в своем ликовании совершенно забыла, что больше не одна в собственном сознании. Сжав кулаки и сцепив зубы, девушка набросилась на друга: – Рональд, меня не волнуют твои личные чувства к профессору, но будь добр уважать его как преподавателя! Не вынуждай меня снимать баллы с собственного дома! – Почему ты всегда заступаешься за него, Гермиона? – тихо спросил Невилл. – Он тебя терроризирует не меньше, чем меня, если не больше. – Не верю своим ушам! Какая неблагодарность! После всего, что профессор сделал для нас! Да он каждый раз рискует жизнью ради вас всех, когда его вызывает Темный Лорд! Резко развернувшись, девушка пошла прочь от друзей, но Гарри поймал ее в конце коридора. Мягко удержав подругу за плечо, он едва слышно прошептал: – Я не знаю всего, что происходит на сходках пожирателей, но и того, что я знаю, достаточно, чтобы быть благодарным ему. Давно уже во мне нет никакой ненависти к профессору, есть лишь уважение за все его поступки и заслуги перед Орденом. И, знаешь, мне очень жаль, что я никогда не признаюсь ему в этом и что мы не станем с ним друзьями. Понимаешь, это может стоить одному из нас жизни. И потом, представь, что бы он сделал со мной, если бы я когда-нибудь признался ему в этом? – Гарри едва заметно улыбнулся. И Гермиона улыбнулась в ответ: – Понимаю. Знаешь, Рон иногда бывает таким тупицей, – девушка слега сжала пальцы друга, словно уверяя его, что не сердится, и пошла к себе. Вымотанная и раздраженная, девушка рухнула на кровать: – Ты все слышал, надо полагать? Ответом послужил удивленный голос Снейпа: – И слышал, и видел, и даже чувствовал! Пораженная, Гермиона уставилась на свои ладони, на которых отпечатались восемь маленьких кровавых полумесяцев. – Прости, Северус, я не нарочно. – Поверь, я переносил кое-что и похуже, и, кстати, эта боль вполне окупилась –услышать, как ты назвала Уизли тупицей, определенно стоило того. – Это была всего лишь констатация факта. – Не буду спорить. А вот Гарри меня удивил. Может быть, он еще не во всем уподобился своему отцу. – О нет! Он меня убьет, если только узнает, что ты все слышал! – Все останется между нами, но только если ты спустишься на обед. Кажется, твои друзья обсуждают тебя, и это небезынтересно. – Где ты? – девушка не переставала поражаться, как близко и одновременно далеко был Северус каждое мгновение. – Ну, я вижу Гарри и Рона, и сейчас время обеда. Делай выводы. Подойдя к зеркалу, Гермиона мрачно отметила, в каком беспорядке ее волосы. Взяв расческу, она ухмыльнулась и принялась расчесывать спутанные локоны, почти тотчас же ощутив легкую боль, когда гребень уперся в колтун. – Черт! Больно же! Слушай, Грейнджер! Ты и так неотразима, только оставь, ради Мерлина и Морганы, свои волосы в покое! Но Гермиона снова и снова проводила расческой по волосам под аккомпанемент ругательств Северуса, которому, ясное дело, были доселе чужды подобные ощущения. В холле Дамблдор понимающе улыбнулся чуть кривящемуся от боли профессору: – Гермионе от меня привет! Северус оскалился: – Она вас отлично слышит и передает ответный. Несколько минут спустя Гермиона спустилась в холл, готовая помириться с Роном, разумеется, после извинений последнего. Проходя мимо стола преподавателей, девушка увидела, что Снейп ей улыбается. Гермиона не смогла сдержать ответную улыбку. – Не принимай на свой счет, Грейнджер. Я просто пытался уберечь остатки своих волос. Твое-то роскошное гнездо на голове ничуть не пострадало. – Северус, я тебе нравлюсь. Просто признай это, что тебе стоит? Нравлюсь, нравлюсь, нравлюсь… Это же так просто! – и тут краткая, но чувствительная боль обожгла ногу девушки. Взгляд, который она подняла на профессора, был таким по-детски обиженным, что сердце Снейпа пропустило удар. – Ты сделал мне больно! – Скорее, нам. – Хочешь поиграть? – вопросительно подняла бровь Гермиона. – Ну, давай, покажи, на что способна, девочка! Гермиона направилась к Рону и примиряюще положила руку на плечо друга: – Рон, прости меня, я была, конечно, слишком резка, просто мне не нравится, когда ты плохо отзываешься о преподавателях, даже если речь о Снейпе. – И что будет, если он извинится? – поинтересовался Северус. – А вот увидишь, – и Гермиона придвинулась вплотную к Рону. Рон тоже был удивлен таким поворотом событий, но быстро опомнился и положил руку на колено девушке. – Да, ты права, я тоже хотел извиниться, Снейп не стоит наших ссор. – О, да брось! – Северус только ухмыльнулся. – И это вы называете перемирием? В то же время Рон начал легонько поглаживать ногу Гермионы, что в его исполнении должно было означать самое искреннее извинение. – Да, мы не должны ссориться из-за профессора Снейпа, – продолжила Гермиона, а Рон между тем все смелее гладил ногу девушки под столом. – Ну как, Северус? Нравятся ласки Уизли? Может, мне сделать так, чтобы он нас поцеловал? Гермиона многозначительно взглянула на Северуса, который ощутимо напрягся, после чего убрала руку рыжего приятеля с колена. – Будь уверен, я это сделаю. Не то чтобы меня привлекала сама идея, но на что только не пойдешь, лишь бы защитить нас от членовредительства, профессор. Девушка чувствовала присутствие Снейпа в своем сознании и была уверена – тот ее понял. Кажется, она даже ощущала, как он ухмыляется про себя. До самого вечера он не говорил с ней, и только когда она была полностью погружена в выполнение домашнего задания, его мягкий голос снова раздался в ее голове. – А ты много занимаешься. – Ну, не все же так одарены от природы, как ты! – Но все твои друзья уже давно развлекаются и отдыхают, а ты до сих пор даже головы от книг не подняла! – Да, ты прав. Уже десять вечера. Я уверена, они там все уже продрогли до костей, и, конечно, никто из них даже не начинал заниматься. – Ты всегда тратишь на это столько времени? Гермиона глубоко вздохнула, упав на кровать и массируя виски. – Нет, не всегда. Просто трудно оторваться, когда читаешь такую интересную книгу. Она мне показалась гораздо интересней моих. – «Новые Зелья»… да, мало кто выбрал бы этот труд для чтения на досуге. – Я бы выбрала. Это так интересно. Ты нашел там что-то новое для себя? – Да, кое-что. – Прочитаешь мне? После долгой паузы Северус согласился, и Гермиона с головой окунулась в волны его глубокого, сильного голоса, что звучал в ее голове так же, как в жизни, – наполненно, звучно, удивительно успокаивающе, особенно когда он говорил о скупых научных фактах. А после они увлеченно спорили о том, как открытие, описанное в статье, повлияет на жизнь магической Британии. Гермиона поднялась, чтобы взять с туалетного столика увлажняющий лосьон. Чары для этих целей были не столь эффективны, поэтому она предпочитала маггловскую косметику, которая спасала ее кожу от высыхания. Нанеся крем на лицо и руки, Гермиона выдавила немного на ладонь и, продолжая говорить с Северусом, начала втирать крем в ноги, заодно разминая уставшие за день мышцы. И тут заметила, что Снейп вдруг умолк. – Я чувствую, как ты это делаешь. – И что же ты чувствуешь? – осведомилась девушка с невинной улыбкой на лице. – Твои руки на моих ногах, мои руки на твоих. Словно мы ласкаем себя и друг друга одновременно. О Мерлин. Я что, правда сказал это вслух? – Как и все теперь, Северус. Как интересно. Прости, я как-то не думала об этом в таком ключе. В любом случае я уже закончила. Мужской голос в ее сознании вздохнул с облегчением. Но девушка прекрасно знала, что его мучения далеки от завершения. Стараясь «говорить» максимально отстраненно, Гермиона продолжила свою пытку: – Я лишь подумала… Наши ощущения так тесно связаны… Что если бы мы дотронулись друг до друга в реальности? Это был бы удивительный опыт. Собеседник издал странный звук, словно ему стало резко не хватать воздуха: – Мисс Грейнджер, думаю, следует закончить на этом наш разговор. Уже поздно. Позвольте пожелать вам доброй ночи! – И тебе сладких снов, Северус! – девушка залпом осушила флакон с зельем и провалилась в глубокий сон, уже сквозь его дымку почувствовав, как незваный, но уже такой родной гость покинул ее разум. Следующие несколько дней прошли без происшествий. Гермиона и Северус постепенно привыкали к новому положению дел. Они просыпались одновременно, примерно за три часа до остальных обитателей замка, друг за другом использовали заклинания с пергамента директора, выкраивая таким образом двадцать минут личного времени, и общались лишь по мере необходимости. Гермиона отвечала на все вопросы, что он задавал на уроках, но только мысленно. В пятницу вечером Гриффиндор организовал в факультетской гостиной вечеринку для своих, на которую, впрочем, были приглашены и избранные представители других факультетов, в частности, несколько хаффпаффцев и когтевранцев, а также Драко Малфой. Как и прежде, Гермиона попросила Северуса объединить «личные» заклинания, чтобы привести себя в порядок перед вечеринкой. Он сразу же согласился. Ей хватило десяти минут, чтобы ополоснуться под душем и одеться. Выбрав маггловскую одежду (как всегда, из соображений комфорта), Гермиона натянула обтягивающие черные бриджи и изумрудно-зеленый топ. Собственно говоря, ее вообще не волновал бы внешний вид, если бы не Северус, который увидит, пусть и мельком, ее отражение в зеркале. Именно для мрачного зельевара Гермиона и прихорашивалась теперь в отныне сомнительном уединении своей комнаты. Подкрасив ресницы и заправив за ухо выбившуюся из прически прядь, она услышала, как легонько звякнул будильник, возвещая о том, что ее личное время почти истекло. Последний раз оглядев себя, Гермиона, стараясь не помять одежду, устроилась на кровати. И тут ее взгляд остановился на ногах.… О, ужас! Ногти были ярко-оранжевого цвета! Как ошпаренная, девушка заметалась по комнате в поисках жидкости для снятия лака и ватных шариков. Яростно стирая неуместный оранжевый, Гермиона надеялась лишь, что успеет закончить прежде, чем истечет последняя минута времени наедине с собой. Неумолимый будильник отсчитывал последние секунды, когда она чуть дрожащими руками наносила на ногти матовый лак, стараясь справиться с непослушной кисточкой. – Я смотрю, ты времени зря не теряешь. Позволь узнать, зачем тебе это нужно? – раздался в ее голове насмешливый голос. – Хоть тебе и не понять, но причина есть, причем весомая, – ответила Гермиона ему в тон. – Видишь ли, когда мальчики упадут к моим ногам, то они обратят внимание на мой педикюр. – Ты меня успокоила, а я уж было подумал, что ты набираешься опыта у мисс Браун. Конечно, красота ради самой красоты – это не для тебя. Всему должно быть логическое объяснение. Усмехнувшись, девушка подошла к большому зеркалу, чтобы проверить, не стерлась ли помада. Конечно, никуда бы она не делась за пять минут, но этим вечером Гермионе нравилось ее отражение, и она еще раз с удовольствием оглядела себя со всех сторон. Затем ее очаровательно очерченные бровки озабоченно сдвинулись. – Может, мне следовало надеть… впрочем, теперь уже не важно. Мое время истекло. – Да, для гриффиндорки ты очень неплохо смотришься, особенно благодаря тому, что стерла тот жуткий лак. Гермиона не стала отвечать, лишь обезоруживающе улыбнулась своему отражению. – А ты уверена, что такой цвет подойдет для львиной вечеринки? – Это не важно, все равно никто не обратит внимания, во что я одета, – бросив взгляд на часы, девушка поняла, что опаздывает уже на полчаса. – Ты готов к гриффиндорской вечеринке, Северус? – О да, приготовил себе большую порцию Сна без сновидений!
Час спустя Гермиона была не прочь и сама выпить зелье и отправиться спать. Вечеринка проходила, как всегда, весело, а девушка, по обыкновению, скучала. В голове, едва слышно сквозь оглушающие звуки зачарованной стереосистемы, раздавалось бормотание Северуса, который, очевидно, жаловался на этот грохот. Скоро композиции сменились на более медленные, чтобы дать парочкам шанс вдоволь пообниматься на импровизированном танцполе. Как правило, эта стадия их вечеринок длилась около часа, и все это время Гермиона скучала в сторонке, если вообще оставалась. Сегодня она, как обычно, стояла в уголке, беседуя с Симусом Финниганом, который был так мил, сказав ей пару комплиментов, а теперь старался ненавязчиво расспросить девушку о ее семье. Но Симуса хватило ненадолго, и через пару минут он уже оседлал любимого конька под названием «квиддич». Поняв, что светская беседа окончена, Гермиона вежливо удалилась. С ней пытались заговорить еще несколько мальчиков, но общение неизменно сводилось к матчам и тренировкам. Гермиона почти сдалась, когда увидела, что к ней направляется Дин Томас, который всегда оставлял все разговоры о квиддиче на поле для оного, таким образом, представляя собой потенциально сносного собеседника. Первые мгновения девушка даже получала удовольствие от их общения, пока не поняла, какого труда стоит юноше поддерживать разговор на самые разные увлекательные темы, хотя бы иногда отвлекаясь при этом от выреза ее топа. Парень явно был не совсем трезв, но мужественно старался не показывать виду, пока не пригласил Гермиону на танцпол, где выяснилось, что роль ведущего придется выполнять ей. Решив, что вечер, пожалуй, окончен, Гермиона направилась в свою комнату. Покинув гостиную, она обессиленно осела на пол, прислонившись спиной к стене. В который раз она подумала, что совсем не умеет веселиться. – Я, признаться, и понятия не имел, какое жалкое зрелище представляют собой парни-тинейджеры. Гермиона вздохнула: – Знаешь, девочки ничуть не лучше. Попробовал бы ты пообщаться с Лавандой, Парвати или даже Джинни! Все, о чем они думают, сводится к мальчикам и новым тенденциям моды. Так что не растрачивай попусту свое сочувствие, Северус. Они прекрасно друг другу подходят, одна я никуда не вписываюсь. – А хочешь ли ты вписаться? – мягко прошептал Северус. – Не то чтобы... Но мне хочется хотя бы немного быть похожей на них. Они молоды, веселы, нормальны. А я всегда одна со своими книгами. По правде сказать, без книг я бы не смогла. Они моя лучшая компания. Взглянув на себя со стороны, Гермиона увидела довольно жалкую фигурку, жмущуюся к стене коридора в темноте, в то время как где-то совсем рядом грохотала веселая музыка. Одинокая слезинка скатилась по щеке девушки. И тут от стены отделилась высокая тень, так естественно сливавшаяся с ней до этого момента. Он был рядом. Стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Теплое, успокаивающее умиротворение охватило ее, когда он помог ей подняться, а потом прижал к груди, тихонько поглаживая по спине, словно ребенка. – Не грусти, Гермиона. Пойдем, приготовим какое-нибудь интересное зелье, – предложил Северус и взял девушку под руку. – Так вот как ты развлекаешься? – спросила Гермиона, когда большая стрелка часов подобралась к единице. – Именно. И судя по твоей довольной улыбке, ты тоже не скучала. Так что не дразни своего профессора-зануду. Конечно, Северус был прав. На столе в колбе настаивалось сложнейшее зелье, и оба были довольны результатом совместной работы. Гермиона рассмеялась: – Никогда не считала тебя занудой. – Разве? – Конечно. Для меня ты был каким угодно – злобным, безжалостным, с определенными склонностями к садизму, но уж никак не занудным. Зато теперь я поняла, что ты настоящий душка. Гермиона многое бы отдала еще за один столь же наполненный разнообразными чувствами взгляд Северуса. Ей хотелось петь и смеяться. – Если бы я не так хорошо знал тебя, Грейнджер, то решил бы, что ты со мной заигрываешь. Вместо ответа Гермиона снова рассмеялась и преобразовала свой стул в миниатюрную мягкую кушетку, уютно устроившись перед камином. Северус примостился рядом, но кушетка была такой маленькой, что ему пришлось теснее прижаться к девушке, положив руку ей на плечо. Они смотрели на огонь, и в эту минуту слова им были не нужны. Гермиона первой решила нарушить тишину: – Вы заметили, профессор, что за те три часа, пока готовилось зелье, мы не сказали друг другу вслух ни одного слова? – Разумеется. И даже отметил это как твой личный рекорд! Геримона подавила зевок, сон уже овладевал ей. – Знаешь, когда все это закончится, я буду скучать по нашим разговорам. Кажется, ты единственный человек, способный заинтриговать меня. Я хотела бы однажды встретить такого мужчину, как ты, только чтобы он… – и тут девушка поняла, что думать вслух дальше она не может и постаралась заглушить эти мысли своей песенкой, но уснула, не допев и куплета. Северус смотрел на спящую Гермиону. Он убрал локоны с лица девушки, благодаря Мерлина, что сейчас его никто не видит. Как жаль, что Дамблдор научил ее глушить свои мысли. Очень интересно, что же она хотела сказать. Какого мужчину желала она? Моложе? Привлекательней? Не обремененного темным прошлым? Это не столь важно, все равно Гермиона никогда не полюбит его так, как он уже давно любил ее. Закупорив приготовленное ими зелье, Северус взял на руки спящую Гермиону и, на ходу вернув стулу первоначальный облик, направился к комнате старосты. Девушка чуть поежилась во сне и крепче обхватила его руками за шею. Снейп прижал к себе драгоценную ношу. Комнату Гермионы охранял портрет самого Годрика Гриффиндора, который чуть не вызвал Северуса на дуэль, но потом все же ограничился тем, что взял с него честное джентльменское, что тот лишь доставит мисс до кровати и тут же удалится восвояси. Осторожно опустив Гермиону на постель, Северус быстро снял с нее туфельки и прикрыл одеялом, чтобы холодный ночной воздух не разбудил спящую. Торопливо вышел, пожелав Годрику доброй ночи, и нос к носу столкнулся со своим крестником. – Раздери меня мантикора, не иначе как дядюшка Сев решил прослыть самым заботливым учителем, присматривая за набравшимися старостами, а может, и не только за ними, но еще и остальными студентами, и даже своими коллегами-профессорами! – Раздери меня мантикора, – передразнил Северус крестника. – Не иначе как Драко заделался нянькой для золотого дуэта (к Драко присоединились, а затем и повисли на его плечах едва стоящие на ногах Поттер и Уизли), что подумает твой отец? Драко побледнел: – Молчание за молчание, дядя. – Идет, – они пожали друг другу руки и разошлись. Северус направился к себе, благодаря всех четырех основателей за то, что обстоятельства сложились так удачно, и не совсем трезвый Драко решил, что Гермиона была именно пьяна после вечеринки. Только в этот момент до Снейпа дошло, что он, как декан, уже давно должен был снять со своего факультета не менее полусотни баллов, а с Гриффиндора и все двести. – Нет, – решил он. – Лучше задам завтра им на первой паре приготовить зелье от головной боли. Северус уснул, едва его голова коснулась подушки, впервые за эти недели не выпив зелья Сна без сновидений. Наутро Гермиона проснулась удивительно довольной и отдохнувшей, что было вдвойне удивительно, так как девушка легла очень поздно и к тому же не любила столь ранние пробуждения. Она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, и ее настроение чуть омрачилось. Стрелка указывала на шесть утра. А ведь была суббота, и оставалось еще целых два с половиной часа до завтрака. Но в конце концов все это означало, что у нее есть целый час, чтобы понежиться в кровати и помечтать, и девушка с улыбкой укуталась по самый носик в теплое одеяло. Всего каких-нибудь пять часов назад Гермиона приятно проводила время наедине с мужчиной, беседа с которым приносила ей почти физическое удовольствие. Приподняв одеяло, Гермиона убедилась, что на ней одежда с вечеринки. Надо поблагодарить портрет Годрика, что тот пустил Северуса в комнату. Если, конечно, не кто-то иной доставил ее сюда. Мысли Гермионы снова и снова возвращались к ее снам. Как и Северус, она накануне не выпила зелье, и поэтому довольно ясно помнила содержание ночных видений. Однажды она прочла о том, что сны – это не что иное, как подсознательные желания, которые наяву скованы разумом. Ночью же они властвуют безраздельно. Судя по их насыщенности, подсознание девушки явно было перегружено. В некоторых ее сновидениях смысл лежал на поверхности – в них происходило то, чего она боялась и не хотела допустить в реальности: проваленные экзамены, невыполненные домашние задания, взмывающая вверх рука и язвительный голос Северуса, называющий ее невыносимой всезнайкой. Это были старые знакомцы, верные спутники Гермионы на протяжении всех школьных лет, но появились и новые – теперь ей снились сборища пожирателей. Они вошли в жизнь девушки после слияния их с Северусом сознаний. Видения эти были столь ужасны, что она просыпалась в холодном поту. Помнила Гермиона и сон о том, как они с Северусом готовили зелье для Невилла, и она умудрилась первой добавить кровь. После чего она будто проникла в разум друга, но ее сил не хватило для того, чтобы противостоять тьме, что там гнездилась, и ее вмешательство лишь навредило парню. Он полностью лишился рассудка. В реальности эта перспектива пугала храбрую гриффиндорку, и она боялась даже представить себе такой исход эксперимента. Обращаясь к последнему из своих снов, Гермиона не смогла сдержать мягкой улыбки. Этот сон оставил после себя ощущение чистой неги. В нем она словно заглядывала в собственное будущее. Совместное будущее с Северусом. Тайные ночные встречи в библиотеке, тихие обеды в Хогсмиде, ее выпускной (Северус рядом, лицо сияет гордостью за любимую). Потом разговор с мальчиками, они удивлены, но не осуждают ее выбор. Поразительно светлое утро их с Северусом венчания, ослепительное платье, священные в своей простоте слова брачных клятв. И, наконец, их обнявшиеся фигуры, удаляющиеся по аллее в анфиладе склоненных к ним в немой ласке деревьев. За ними бегут резвые черноволосые ребятишки. Тут она оборвала свободный поток мыслей. Северус мог проснуться в любой момент. Быстро прошептав привычное уже заклинание, Гермиона отправилась в душ. Северус не мог поверить собственным чувствам. Гермиона и правда решила, что это ее сон. Уже второй раз она неосознанно разделяла с ним его потаенные мечты. Мог ли он поговорить с ней о них? Северус потряс головой, разметав растрепанные пряди черных, как смоль, волос. Нет, каким бы бессердечным он ни хотел казаться, но ее отказа он бы не перенес. Гермиона побила все рекорды по скорости принятия душа. Сегодня в ее распоряжении были лишь десять минут, и это бодрило как ничто другое. Быстро одевшись, Гермиона спустилась в общий зал, где услужливые домовики тут же подали ей завтрак. – Доброе утро! – подумала она приветливо. – Доброе. Ты сегодня рано. – Да, проснулась в шесть и не смогла больше уснуть. Боюсь, становлюсь зависимой от твоего зелья, – ее мысли на мгновение замерли, и она увидела глазами Северуса, как он чистит зубы, смотрясь в зеркало. Волосы его были еще мокрыми после душа, и вода капала с длинных прядей прямо на обнаженную грудь. Кроме черных домашних брюк, на мужчине ничего не было. Сглотнув, Гермиона спросила как можно расслабленней: – Так чем ты занят? Она заметила, что Северус улыбается своему отражению, но все же он ответил ей с толикой сарказма в голосе: – Я думаю, ты прекрасно видишь это сама. Уже завтракаешь? – Да. Милый Добби приготовил мне завтрак пораньше, думаю, он и тебя будет рад этим побаловать. Спускайся, если голоден. Северус кивнул: – Хорошо, я скоро буду. Спустя пять минут Снейп вошел в большой зал, поздоровавшись с домовиком. Затем он невозмутимо устроился рядом с Гермионой за ученическим столом вражеского факультета и принялся за поданный эльфом завтрак. – Ты все же нашел, чем дополнить свой костюм? – подумала девушка кокетливо. – Признаюсь, то, что я увидела утром, понравилось мне куда больше. Если бы ты одевался, вернее, раздевался чаще, все внимание девушек было бы твоим. И не только слизеринок, уверяю тебя. Северус чуть не подавился, смерив Гермиону убийственным взглядом. Но она лишь улыбнулась в ответ: – Дамблдор сказал, что за мысли не наказывают, если только они не озвучены вслух. – И ты этим совершенно бессовестно пользуешься. Было очевидно, что Северус ощущает неловкость. Это забавляло Гермиону, и она решила проверить, как далеко он позволит ей зайти. – Кто бы мог подумать, что под своими темными одеждами злобный профессор зельеварения скрывает тело, достойное обложки Ведьмополитена? – Гермиона попыталась как можно детальнее представить Северуса, позирующего для журнала, что ей, конечно же, с блеском удалось. Северус был явно впечатлен. – Мисс Грейнджер! – воскликнул Северус. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора за… за… Тут зельевар, наконец, заметил директора, который стоял прямо за его спиной, глядя на пару мягким понимающим взглядом. – И что же натворила наша староста, Северус? – Она… она сказала… сказала… – Если я еще могу верить своим ушам, мисс Грейнджер не проронила ни слова. Вы завтракали в полной тишине до тех пор, пока ты не решил объявить о снятии баллов. – Она, конечно же, не может быть наказана за свои мысли. Но, уверяю вас, всему есть границы, и мисс Грейнджер отлично знает, как бесцеремонно она их нарушила, – с этими словами Северус вылетел из-за стола, едва не задев тарелку полами мантии. Гермиона взглянула на директора, и ее ясные карие глаза отражали то же веселье, что выцветшие голубые. – Представьте, директор Дамблдор, сегодня профессор Снейп впервые обратился ко мне вслух, и то лишь для того, чтобы снять с меня баллы. – И о чем же вы таком подумали, что вызвало столь яростную реакцию нашего уважаемого декана? – Пусть это останется нашим с ним маленьким секретом. Я уверена, он только и ждет, что я проговорюсь, чтобы обрушить на меня меч Немезиды, – лукаво улыбнулась Гермиона. В ее сознании ясно появилось ухмыляющееся лицо Северуса, и шелковистый голос прошипел: – Какая ты догадливая, Гермиона. В течение дня настроение Гермионы все улучшалось, и она не без удовольствия отмечала, что Северус при этом становился все мрачнее. Девушка ощущала его раздражение, оно струилось по ее венам, а в голове звучали хриплые ругательства Снейпа. А ругался он, надо сказать, изощренно. Когда в сознании Гермионы отозвался звон разбитого стекла, она решила, что самое время мириться. Спустившись в лабораторию, девушка заперла дверь и наложила звукоизолирующие чары. Грейнджер, конечно же, предвидела, что перемирие потребует от нее много терпения и будет неизбежно сопровождаться выяснением отношений на повышенных тонах. – Мисс Грейнджер, – прошипел Северус, выйдя из кладовки, – прошу вас покинуть помещение. Вы прекрасно знаете, что не вправе находиться здесь без моего письменного разрешения, и, черт возьми, я вам его не давал! – Прости, – подумала Гермиона и умоляюще посмотрела на Снейпа. – Я не очень понимаю, отчего ты так разозлился, но я сожалею. Я не хочу с тобой ссориться. Какое-то мгновение Северус молча сверлил ее глазами, а потом со вздохом сложил руки на груди: – Ты прекрасно знаешь, почему я разозлился. И нисколько тебе не жаль. Забыла, что мы связаны ментально? Не скрою, впечатлен, как невинны и полны сожаления твои глаза. Любой другой непременно купился бы. Гермиона улыбнулась. По крайней мере, он больше не бушевал. – Ты прав. Я не чувствую своей вины, но лишь потому, что и правда не вижу, в чем виновата, помимо того, что не могу забыть то зрелище. Ты… практически без одежды… Северус со вздохом отвел глаза: – Я понимаю, что ты удивилась, заметив меня в столь непривычном виде. Этого не должно было произойти, и, уверяю, не произойдет впредь. Было бы замечательно, если бы ты перестала шутить на эту тему. Просто представь, что ничего не видела. И тут ее словно окатило ледяной водой. Гермиона поняла: Северус решил, что она издевается над ним! Вот в чем причина его гнева. Как она могла быть такой слепой? Он же понятия не имел, насколько притягателен для нее. Настал момент истины. Сказать ему или уйти, пообещав все забыть? – Ты прав. Обещаю, что постараюсь избавиться от своих фантазий. В конце концов, за эти недели я неплохо научилась контролировать и подсознание, и сознание, – взглянув на Северуса, девушка заметила, что тот так ничего и не понял. – Я просто не буду думать о том, что почувствую, если ты улыбнешься мне, возьмешь за руку, поцелуешь… Северус вздрогнул и испытующе посмотрел на Гермиону: – Зачем тебе это представлять? – Я думаю, что для тебя, вероятно, будет неожиданно узнать, насколько часто я мечтаю об этом, Северус. Впрочем, возможно, лишь потому, что я, как настоящая всезнайка, просто жить не могу без того, чтобы не УЗНАТЬ, каково это было бы. – Только лишь чтобы удовлетворить твое неестественно развитое любопытство, я бы мог снабдить тебя эмпирическими данными по этому вопросу, но боюсь, что заглушающие чары не перекроют вопли ужаса с твоей стороны, а они, несомненно, последуют. Гермиона подошла вплотную к мужчине: – Давайте же проведем эксперимент, коллега! Мужчина едва заметно подался вперед, и Гермиона ощутила на своих губах легкий, почти невесомый поцелуй. Сердце пропустило удар. Снейп отстранился, отводя глаза, словно бы давая ей шанс убежать, но она лишь обвила его шею руками. В глазах мужчины зажегся незнакомый ей огонек, весьма похожий на азарт, и он притянул ее к себе, зарывшись руками в густые волосы девушки. Тихонько застонав, она растворилась в поцелуе, о котором так долго мечтала. Дыхания не хватало, но она лишь сильнее прижималась к Северусу, стараясь запомнить это ощущение близости с любимым. – Может быть, мои мечты однажды воплотятся… – пронеслось в затуманенном удовольствием сознании Гермионы. – Прости, но ты тогда увидела МОИ мечты. Я тоже забыл выпить зелье, вот сны и перетекли друг в друга, смешались. – Кажется, я люблю тебя, Северус Снейп… – прошептала гриффиндорка. Северус улыбнулся. Нежно приподняв девичье лицо за подбородок, Северус признался: – А я ЗНАЮ, что люблю тебя, Гермиона! – Думаю, если мы соберемся воплотить нашу с тобой общую мечту, Невилл просто обязан стать нашим шафером. – Дай только время, и я обо всем позабочусь, Гермиона! – Отлично. Так что там у нас дальше по плану? Ночная вылазка в библиотеку? Думаю, уже можно идти – как раз стемнело, – и Гермиона, взяв любимого за руку, повлекла его к выходу из подземелий.
Милый флаффный Снейджер)))) к переводчика претензий никаких))) и к автору тоже))) вопрос про Елку? Это находка переводчика? Или в оригинале и звучит наша русская песня?
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 08:48 | Сообщение # 8
Третьекурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 13.04.2012
Сообщений:227
неординарно... К переводчику только благодарность... Но сам фик никак не впечатлил и не запомнился:( и Гермиона не порадовала и Северус уж слишком большой душка, ни секунды не бяка.... Выбор фика:9 Перевод:10 Общее впечатление:6 простите, что не выше, самой жаль
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 10:51 | Сообщение # 9
Первокурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 28.12.2012
Сообщений:35
1. Выбор фанфика для перевода в соответствии с заданием - 10 2. Стиль перевода - 10 3. Общее впечатление - 9 (Конечно, все претензии автору, но какой-то уж очень сладкий Северус, да и часть сюжета, объясняющая столь вольные отношения героев, осталась за кадром)
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 16:44 | Сообщение # 12
Без фанатизма!
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 02.05.2009
Сообщений:6232
"Слияние двух лун"
А мне понравилось *с ужасом смотрит на себя в зеркало*
Претензий к автору больше, чем к переводчику, но идея насчет эмпато-телепатического зелья меня покорила. Это даже прикольней, чем "мальчик в девочке" Какой простор для фантизии! Но до обидного мало))) Текст напомнил мне старые добрые фики, которые я читала на заре увлечения снейджером. *ностальгирует*
Профессор здесь классика жанра: "Там живут несчастные люди-дикари, на лицо ужасные, добрые внутри", а Гермиона фулюганка такая *грозит пальцем*
Понравилось, как автор вышел из щекотливого положения благодаря десятиминутному заклинанию. Панибратство между учителем и ученицей слегка покоробило - я бы предпочла менее быстрое развитие событий. Со страданиями, вызовами к Темному Лорду, круциатусами и самозапретами (ах, он такой/она такая, я ему/ей не пара, зачем на свет я родилась/родился)) Через тернии к звездам, через страдания и мытарства - к любви. Причем я сейчас абсолютно серьезно. Классика жанра, если так можно сказать.
И еще интересно - если между ними такая связь, не значит ли это, что если один спит, другой тоже, по идее, должен отключаться?
1. Выбор фанфика для перевода в соответствии с заданием - 10 2. Стиль перевода - 8 3. Общее впечатление - 10
Спасибо автору, переводчику и команде. Можешь не писать - не пиши. (с) Иконостас
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 20:11 | Сообщение # 15
Анонимный профиль факультета
Статус: Offline
Группа: Конкурсанты
На сайте с: 19.05.2007
Сообщений:460
Аврора,спасибо за оценку! ООС он и есть ООС, это такой типично подростковый флаффный снейджер. На любителя, так сказать. Надеюсь, любитель все же найдется:) А те, кто любят персонажей более канонных, читайте перевод на второй экзамен - там все строго
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 20:18 | Сообщение # 16
Анонимный профиль факультета
Статус: Offline
Группа: Конкурсанты
На сайте с: 19.05.2007
Сообщений:460
Bergkristall, спасибо за отзыв! Учту на будущее Ваше замечание и буду тщательнее работать над слогом. Конечно, персонажи в этом фанфе такие милые-милые, простые-простые, ни сколько не сложносочиненные. Я постаралась выбрать произведения для перевода с тем расчетом, чтобы был у меня шанс перевести и флафф, и драму, и ангст. На первый экзамен вот был флафф, дальше на очереди драма. Надеюсь, вам понравится!
Сообщение отредактировал Хаффлпафф - Воскресенье, 30.12.2012, 20:18
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 20:26 | Сообщение # 17
Анонимный профиль факультета
Статус: Offline
Группа: Конкурсанты
На сайте с: 19.05.2007
Сообщений:460
Астрея, ура! Переводчик рад, что нашелся любитель флаффа на эту историю Переводчик считает, что данную идею можно развивать дальше, и, может быть, в другом ключе. Может, кто когда и соберется это сделать. Автор данного произведения не очень вдавался в детали работы эмпато-связи, так что и у меня много вопросов в связи с этим возникло. Исходя из текста, и Северус, и Гермиона на удивление быстро синхронизировались, и засыпали-просыпались, похоже, одновременно
Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 21:31 | Сообщение # 19
Третьекурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 22.07.2010
Сообщений:240
9 9 6 Все тапки автору. Снейп вообще преподаватель или однокурсник Гермионы? Дамби допускает, что по сознанию его шпиона можно гулять ученице? Грехи других судить вы так усердно рветесь, Начните со своих и до чужих не доберетесь... (Шекспир)
Какой простор для фантизии! Но до обидного мало))) 
Переводчик считает, что данную идею можно развивать дальше, и, может быть, в другом ключе. Может, кто когда и соберется это сделать. Автор данного произведения не очень вдавался в детали работы эмпато-связи, так что и у меня много вопросов в связи с этим возникло. Исходя из текста, и Северус, и Гермиона на удивление быстро синхронизировались, и засыпали-просыпались, похоже, одновременно 
Спасибо, что отозвались!