Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Первое, что заметил Дракочка утром, когда вышёл из камина в приёмной, была большая белоснежная полярная сова, которая нетерпеливо кружила у двери кабинета профессора Забини, держа в клюве небольшой конверт. Секретарь попытался забрать у совы её ношу, но та ловко увернулась и залетела на высокий шкаф, всем видом показывая, что письмо отдаст только адресату и никому другому. Причём Дракочке было прекрасно известно, кто отправитель – несмотря на почтенный возраст, Хедвиг был вполне узнаваем. Ухмыльнувшись пронесённой сквозь жизненные невзгоды фирменной малфоевской ухмылкой, Дракочка решил не вмешиваться в частную жизнь заместителя директора и занялся делами.
А сам отправитель, нервно переминаясь с ноги на ногу, ожидал адресата у камина в учительской – почему-то Джинни нравилось прибывать именно туда, хотя в её кабинете камин был несравнимо удобнее. Желание повидаться со старыми товарищами или показной демократизм? Сейчас это волновало профессора Защиты от Тёмных Искусств меньше всего. Главным было то, что он увидит ЕЁ – Джинни Уизли, свою школьную любовь. Он так и не привык называть её по фамилии мужа – Забини. И сейчас, стоя у камина, с напускной небрежностью листая какой-то ветхий том, Гарри волновался, как редко когда в жизни. Он то взлохмачивал, то приглаживал волосы, то и дело поправлял очки – словом, вёл себя, как влюблённый мальчишка, каковым, в сущности, и являлся.
Вспышка зелёного пламени, облачко дыма – и вот она, великолепная профессор Забини. Совершенно непохоже, что только что её мотало по каминной сети: на мантии - ни складочки, ни один локон не выбился из сложной причёски и туфельки не запачканы золой. Полная противоположность Гермионе, как отметил про себя Гарри, - та всегда прибывает с растрёпанными волосами, мантия надета чуть ли не задом наперёд и туфли всегда пыльные.
- Доброе утро, Джинни!
- О, доброе утро, Гарри!
Лёгкий поцелуй в щёку, от которого профессора Поттера бросило в жар, а миссис Забини, похоже, ничего не почувствовала.
- Джинни, я…
- О, Гарри, прости – спешу. Потом, потом…
Джинни поспешила к себе в кабинет, оставив Гарри грустить у камина. Когда она вошла в приёмную, белая сова подлетела к ней и сунула в руку конверт. Профессор Забини недоумённо повертела его в руках; впрочем, сову она узнала. Дракочка, который делал вид, что читает «Ежедневный пророк», а на самом деле наблюдал за этой волнующей сценой, понимающе вздохнул. Светлая ореховая дверь захлопнулась.
- Драко, зайдите ко мне на минутку! – прозвучало из чёрного рупора.
Через десять секунд Дракочка уже стоял перед директором.
- Слушаю вас, профессор Снейп.
- Мне хотелось с вами поговорить, Драко.
- О чём?
Драко показалось, или профессор волновался?
- Да вы садитесь, пожалуйста.
- Я весь во внимании.
- Мне тут нужно с вами проконсультироваться…
Северус Снейп просит совета? Этот момент должен войти в анналы мировой истории!
- Хотите ещё о ком-нибудь собрать сведения? – ну, раз пошла такая пьянка, отчего не понаглеть.
- Да нет… собственно… как сказать… ммм… Словом – что теперь носят?
- В каком смысле?
- В смысле одежды.
- А… зачем это вам? Ой, простите, профессор!
- Ничего, ничего. Ко мне тут приехал… родственник из провинции – интересуется.
Ага! Родственник к нему приехал! Ну-ну…
- Ну всё понятно, всё понятно…
- Да и мне, собственно, не мешало бы гардеробчик подновить. А то всё в чёрном и в чёрном – надоело.
Дракочка зажмурился и ущипнул себя. Ну не верил он, что со Снейпом можно разговаривать о моде, не будучи при этом под Империо! А профессор тем временем продолжал:
- … вот я и решил с вами посоветоваться. Вы ведь… ну… такие, как вы…
Забавно, забавно – Снейп стесняется.
- Да, геи разбираются в моде, - гордо изрёк Драко.
- Ну да… где-то так.
- Знаете, профессор, я абсолютно не понимаю, что вас не устраивает в вашем нынешнем стиле. Чёрные развевающиеся мантии – это очень сексуально, хоть и немного старомодно. Конечно, профессор, вы – не модник, но у вас есть стиль. Я бы на вашем месте ничего не менял. Только вот…
- Что, Драко?
- Голову бы вам мыть почаще…
- А, это…, - профессор помрачнел. – Да за работой не успеваю. Так вы говорите, голову мыть? Может, мне подстричься?
- Нет-нет, что вы, профессор! Не надо. Просто помойте голову, - Драко ещё раз оценивающе взглянул на шефа. - Да, помыть голову и хватит. Ну, ещё и брови можно немного выщипать, - Драко жестом остановил протестующий возглас директора. – Я знаю, что говорю. Выщипанная бровь поднимается гораздо выразительнее. А мантии менять не надо. Один шелест чёрного шёлка способен кого угодно привести в состояние крайнего возбуждения.
- Всё-таки, Драко, мне бы хотелось кое-что изменить. Хотя бы цветовую гамму. Да и фасон тоже. Надоело.
- ОК, профессор. Итак, мантии в этом сезоне укоротили до середины бедра. Цвета – изумрудно-зелёный, светло-серый. Похоже, новый дизайнер у мадам Малкин – слизеринка. Под мантии очень модно надевать джинсы…
- Что, простите?
- Маггловское изобретение. Джинсы. Такие облегающие брюки из плотной ткани.
- Подождите, Дракочка, я запишу. Джинсы… А где их можно достать?
- Ну, в Косом переулке продают, но лучше всего покупать в маггловских магазинах. Лучше всего – дизайнерские. «Хьюго Босс», «Дольче и Габбана», «Кельвин Клайн»… У меня, например, «Дольче и Габбана», взгляните!
Драко встал, приподнял край мантии и покрутил перед профессором обтянутым тёмно-синими джинсами задом. «Действительно, неплохо», - вынужден был признать про себя профессор, а вслух сказал:
- Ну, на работу в таком виде… да я сам себя уволю!
- Профессор, раз уж у нас с вами такая доверительная беседа, то могу я вам кое-что посоветовать?
Снейп утвердительно кивнул.
- Относитесь к себе проще, профессор. Вы несётесь по коридору, ваша мантия развевается, ученики в ужасе шарахаются – просто прелесть! Но вы ведь тоже живой человек и можете позволить себе некоторые вольности. Война закончилась, Поттер ведёт себя сносно – отчего бы не поразвлечься?
После этих слов лицо Снейпа вновь приняло каменное выражение.
- Спасибо, Драко, идите работать. Я позову вас, если будет нужно.
Малфой пожал плечами и покинул кабинет. Подумаешь!
Когда за ним закрылась дверь, Северус Снейп подошёл к зеркалу на стене. Оно отражало не слишком молодого, но и не старого ещё мужчину, с чёрными сальными волосами, длинным носом и в чёрной же широкой мантии. Профессор некоторое время, не отрываясь, смотрел на своего двойника, а потом вдруг подмигнул ему и прошептал:
- Что ж, давай развлечёмся.

______________________

Я сидела в учительской и потягивала горячий грог, приготовленный эльфами – простыла я что-то. Уроки у меня уже закончились, но домой идти не очень хотелось. Девчонки вместе со Смути, небось, наводят порядок в своей комнате – такое им было утреннее задание, и мне совсем не интересно возвращаться домой раньше времени, чтобы застать там ворох игрушек, одежды и обуви, вываленный посреди комнаты и разбираемый в основном Смути, в то время как мои любимые, но порой такие несносные дочери, пытаются с помощью своих игрушечных волшебных палочек превратить Косолапсуса в чайник. Увлечённая этими мыслями, я и не заметила, как допила грог; поставив чашку на стол, я встала и подошла к высокому зеркалу, в резной раме. Оттуда на меня взглянула усталая женщина с синевой под глазами от постоянного недосыпания, с растрепанными волосами, в плохо сидящей мантии, про туфли я вообще молчу. Мерлин, неужели это я? Когда я успела превратиться в это бесполое существо? Сначала Бетти, а через год Шеймус ушёл и я прорыдала весь шестой месяц беременности Виолеттой, потом пелёнки, детские болезни, бессонные ночи – двое погодок требуют массу внимания. Наверно, тогда я и забросила себя. Потом появилась Смути, стало легче, но к тому времени я уже отвыкла ухаживать за собой. Поразительно, но я даже не представляю, что сейчас в моде – последний раз я покупала себе новую мантию три года назад. Хотя… Возможно, ещё не всё потеряно!
Я ворвалась в приёмную, как ураган и с порога заорала:
- Драко, ты сейчас свободен?
Малфой, лениво выщипывающий брови, процедил:
- Ну, допустим…
- У меня к тебе дело. Пошли в Зал Почёта.
- Грейнджер, не могу даже представить причину, по которой я должен куда-то идти, да ещё с тобой.
- Ты пойдёшь со мной хотя бы потому, что я собираюсь тебя кое о чём попросить.
- Правда? Просящая Грейнджер – это интересно. Хорошо, идём.
… Плотно закрыв дверь в Зал Почёта, я пожалела, что не могу запечатать её заклятием на случай вторжения – это выглядело бы подозрительно. Усадив выглядевшего немного заинтересованным Малфоя на широкий диван, я примостилась рядом на краешке и, немного волнуясь, выложила ему вопрос, который тревожил меня вот уже четверть часа:
- Драко… Э-эээ. В общем, что сейчас носят? В смысле, одежда.
«Да что вы, сговорились, что ли?», подумал Дракочка. «Вот ведь морока на мою голову!», а вслух сказал:
- А почему ты спрашиваешь меня, а не Уизли, то есть Забини?
Мне было страшно неудобно признаваться, но раз уж решилась откровенничать с Малфоем, другого выхода не было.
- Понимаешь, Дракочка, Джинни очень занята и…
- Скажи прямо, Гермиона, что Забини потащит тебя в дорогущие бутики, на которые у тебя нет достаточного количества золотых галлеонов, серебряных сиклей и бронзовых кнатов. Я прав?
- Чёрт побери, да!
Да, Гермиона, тебе дорого придётся заплатить за своё небрежение. Не слишком ли дорогая цена – дать Малфою повод для ухмылок минимум до конца дня?
- Ладно, начнём. Итак, шузы…
- Чего?
- Обувь, Грейнджер, обувь. Именно обувь делает женщину – женщиной, а гея – геем. Так вот, туфли носят на невысоком каблуке. Мысок должен быть закруглённым, как у пуантов. Ну-ка, встань!
- Это ещё зачем?
- Встань, говорю. Мантию подними. Выше! Ещё выше! Вот так. М-да, Грейнджер, ноги у тебя не очень, но это поправимо. Значит так, тебе нужна мантия средней длины, чтобы закрывала колено, будем скрывать твои бёдра. Ты сколько булок за ужином съедаешь?
- Честно? Много.
- Ну, вот и я об этом. Худеть тебе надо, вот что. Ладно, идём дальше. Тут ведь, Грейнджер, важно такая вещь, как комбинаторность. Ну, сочетаемость. Скажем, под мантию можно гольфик какой-нибудь или блузку с декольте, а не эту азкабанскую униформу, что на тебе. Хотя, это не главное. Понимаешь, вот, к примеру, шляпы сейчас не носят.
- Да? И слава богу!
- Ничего не слава, с твоим гнездом на голове надо что-то делать. Хотя бы попытаться немного выпрямить. Ведь это же неприлично. Если у тебя так сильно вьются волосы, надо с этим как-то бороться.
Я в буквальном смысле схватилась за голову. Выпрямлять волосы! Интересно, как?
- Можно заклинанием, а можно щипцами. Щипцами гораздо эффективнее, поверь моему опыту.
- Ой, но они ведь горячие, наверно, да и времени сколько уйдёт…
- Ничего, ты женщина, потерпишь. Хотя даже это не главное. Вот что отличает деловую женщину от… женщины? Или от гея?
- Что?
- Походка! Вот как ты ходишь? Ведь это уму не постижимо! Вся отклячится, в узел завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак – и вот, чешет на урок, будто сваи вколачивает! А как ходим мы, женщины и геи? Головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, впереди всё свободно, плечи откинуты назад, походка свободная от бедра. Ну вот, смотри!
Драко легко поднялся и весьма женственно прошагал из одного угла Зала в другой. Да, мне бы так!
- Вот. Мужчины такого мальчика не пропускают!
- Слушай, Малфой, а можно научится так ходить, или это недоступно?
- Ну, понимаешь, можно и Лонгботтома научить зелья варить. Нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Ну-ка, встань! Оправься! Голову вперёд! Грудь вперёд! Сзади подберись! Спереди – живот!
- Эй, или спереди, или сзади!
- Делай, что говорят! Всё в себя. Так! И пошла на меня свободной походкой. Нога от бедра! Свободная… Ну, пошла!
Я сделала несколько шагов, отчаянно размахивая задом. У Малфоя округлились глаза:
- Грейнджер, где ты набралась этой пошлости? Ты же виляешь бёдрами, как непристойная женщина!

______________________

Шёл второй час наших с Дракочкой занятий. Как ни странно, в этом я оказалась способной ученицей. Уже через полчаса я могла сносно держать спину и практически не спотыкаться. В данный момент я прогуливалась под руку с Малфоем, а он следил, как я ставлю стопу. Похоже, его это забавляло.
- И раз, и два! И раз, и два! Спину ровнее, Грейнджер! И раз, и два! Ты же женщина, а не тролль! И раз, и два!
- Ой, Малфой, я уже забыла об этом.
Мы так увлечённо вышагивали по начищенному паркету Зала почёта, что не сразу заметили, как открылась дверь и в Зал вошёл профессор Снейп, сопровождаемый Лавандой Браун. В руках у Лаванды был свёрток с подарком, который мы с ней вместе выбрали сегодня утром для профессора Вектор.
- Профессор Снейп, можно тогда я спрячу подарок здесь, в Зале Почёта, чтобы профессор Вектор не обрадовалась раньше времени?
- Да, конечно. А чем это вы занимаетесь, профессор Грейнджер, Драко?
От неожиданности Малфой поперхнулся, а у меня подвернулась нога и я рухнула прямо под ноги Снейпу.
- Драко, профессору Грейнджер плохо, сбегайте, пожалуйста, за мадам Помфри. Мисс Браун, сходите пока в приёмную, посмотрите, нет ли почты.
Он и не подумал подать мне руку! Прекрасно! И я осталась демонстративно лежать.
- Ну и чем вы здесь занимались, профессор Грейнджер?
- Секрет. Вы лучше скажите, профессор, как вы провели вчерашний вечер? Не заболели?
- С чего мне болеть, мисс Грейнджер? У меня что, нездоровый вид?
Прошу заметить, что на протяжении разговора я лежу, так как это невоспитанное чудовище и не подумало помочь мне встать. Впрочем, услышав мой вопрос, он, кажется, разволновался. Странно…
- Я прекрасно провёл вчера вечер. Меня навестила моя приятельница, она известная аристократка. Мы поужинали в маггловском ресторане в Лондоне…
- Да-а? – делаю изумлённые глаза. – А что вы ели?
- Что ели? – точно, он нервничает. Йоркширский пудинг ели, ростбиф ели, барбекю, шницель…
- А что вы пили?
- Н-ну, виски пили… Содовую…
- Вы же непьющий.
- Как это – непьющий? Очень даже… почему же… от стакана хорошего виски не откажусь, тем более в хорошей компании. Что вы там разлеглись, мисс Грейнджер, вставайте уже.
- Ничего, мне и тут хорошо. Ну? И что же было после ужина?
- Вы забываетесь, мисс Грейнджер! – не так уж он и взволнован, как мне показалось. – Встаньте, наконец, нечего пачкать своей мантией пол!
- Ничего страшного, Филчу работа будет, а то он совсем заскучал.
- Да? Хорошо, а как вы провели вчера вечер?
- А я скромно. Я добралась домой через камин. Пока муж занимался с дочерьми, мы с домовым эльфом приготовили ужин. После ужина общалась с семьёй, и на ночь читала дочкам сказку.
- Вашего мужа зовут Шеймус?
- Да, совершенно верно.
- На Гриффиндоре учился, зеленоглазый ирландец?
- Абсолютно правильно.
Лицо профессора вдруг побледнело и он процедил сквозь зубы:
- Вы лжёте, профессор Грейнджер. Нет у вас никакого мужа, и мне это известно.
- Я беру пример с вас, профессор Снейп, - теперь я не просто лежу, а ещё и ногой качаю. – Я ведь тоже знаю, что у вас нет никакой аристократки.
- Не смейте со мной фамильярничать. Кстати, почему вы до сих пор не встаёте? Вам что, действительно плохо?
- Да, мне плохо. Очень плохо.
- Плохо? Тогда вам нужен компресс.
Снейп торопливо вытащил из кармана брюк чистый носовой платок, намочил его заклинанием и опустился передо мной на колени, чтобы приложить платок мне ко лбу. На лице его читалась неподдельная тревога.
- Зачем вы занимаетесь мной лично? Поручите меня вашему секретарю…
Профессор резко отдёрнул руку с платком и с горечью сказал:
- Мисс Грейнджер, когда вы перестанете видеть во мне только директора?
- Профессор Снейп, Лонгботтом умер!
А вот и Лаванда!
- Почему умер? Я не давал такого распоряжения… Как умер?!
Дошло, дошло! Хотя стоп! Невилл правда умер? О, нет! Не может быть!
- Почему умер? Вечно у Лонгботтома всё не как у людей!
- Я ещё не выясняла. Сдайте двадцать сиклей на венок.
Отобрав у нас со Снейпом сорок сиклей, Лаванда умчалась разносить трагическую новость дальше. Я встала и, пошатываясь, пошла к выходу. Мерлин, почему Невилл?! Я не верю! Это просто невозможно!
- Мисс Грейнджер, как вы себя чувствуете? – окликнул меня подавленный новостью Снейп.
- Знаете, профессор, по сравнению с Невиллом – неплохо.

Я так и не смогла понять, что заставило меня сменить привычный маршрут пути на работу (гостиная – камин – школа) и заглянуть на четверть часа в Хогсмид. Разгулявшееся ноябрьское солнце храбро пекло затылок, а золотисто-рыжие, как семейство Уизли, клёны, радовали глаз, но напоминали, что вскоре этому драгоценному великолепию придёт конец – скоро зима. Было ещё совсем раннее утро, и редкие прохожие недоумённо оглядывались на меня, не понимая, что может понадобится молодой женщине в такую рань у «Кабаньей головы». Признаюсь, я была не прочь пропустить стаканчик перед началом уроков – после вчерашней истории со Снейпом я не спала всю ночь, поэтому и сбежала из дому так рано. К моему удивлению, бар был закрыт, а в «Три метлы» идти не хотелось. Немного потоптавшись у «Зонко», я заметила на углу женщину с большой плетёной корзиной, полной чего-то яркого. Из любопытства я приблизилась. Корзина оказалась полна маленьких букетиков фиалок. Залюбовавшись цветами, я купила букетик, намереваясь поставить у себя в кабинете. Симпатичная пожилая продавщица объяснила мне, что это особенные фиалки, которые нужно дарить особенным людям. И тут в моей голове возникла идея.
Эй, я сплю, или нашего доблестного директора всё ещё нет на работе? Впрочем, и правда, какой, к троллю, директор, четверть седьмого только. Ну что ж, тем лучше! И, как назло, ни одной вазочки! Хотя… Снейп и вазочки… он же не Амбридж, в конце концов. Ничего, вот горшок какой-то… Ой, это, кажется, не горшок, а думоотвод! Куда же засунуть эти фиалки? Ага, стакан! Сейчас, выльем чай и поставим. Вот так. Фух, надеюсь, ему понравится. Сомневаюсь я, что Северус когда-либо получал цветы. А теперь сматываемся, а то, кажется, я слышу шаги командора.
Да-да, я не оговорилась, наш дорогой директор прибывает не через камин, а аппарирует у ворот Хогвартса и проходит по всей территории, обозревая владения и выискивая нарушителей. Я как раз успела спрятаться в своём кабинетике, но дверь оставила чуть приоткрытой, так что привычный шелест чёрной мантии и звук чётких уверенных шагов не были для меня сюрпризом. Улыбнувшись про себя, я села готовиться к уроку.
Директор Снейп сел за стол и придвинул к себе стопку пергаментов – ответы попечительскому совету не терпели отлагательств. Обмакнув в чернила перо, профессор застрочил мелким убористым почерком, прерываясь лишь на секунду, чтобы обдумать формулировку фразы. Написание письма уже подходило к концу, когда Снейп вдруг почувствовал какой-то чужеродный запах. Странно, что он не унюхал его раньше – с его-то зельеварским обонянием! Запах исходил от столика у камина, профессор повернул к нему голову и от неожиданности выронил перо. На столике в стакане стояли ЦВЕТЫ. Цветы! Снейп ущипнул себя, но цветы не исчезли. Тогда он медленно поднялся из-за стола, осторожно подошёл к столику, взял стакан с таким видом, как будто это была маггловская граната без чеки, и вдохнул свежий цветочный аромат. В голове у мрачного профессора сразу же появился лёгкий дурман, ещё бы – он ведь так давно не нюхал живых цветов, предпочитая им засушенные, в виде ингредиентов для зелий. Как же эти цветы называются? Кажется, фиалки. А может, и не фиалки. Для профессора гораздо важнее было узнать, кто принёс ему букет. И нельзя сказать, что у него совсем не было догадок.
Пока директор строил предположения о происхождении букета, а я рисовала в воображении его реакцию, Лаванда Браун развела в Большом Зале бурную деятельность по увековечиванию памяти о Невилле Лонгботтоме, известие о «смерти» которого потрясло вчера всю школу. Мы с Гарри, конечно же, не поверили и оказались правы – Невилл оказался жив и здоров, просто в больнице св. Мунго возникла путаница с документами – умер некий старик Лугбатен, а сообщили почему-то в Хогвартс. Невилл и Гарри, кажется, вчера ходили в «Три метлы» обмыть Невиллову «смерть».
А Лаванда с помощью пары крепких пятикурсников как раз заканчивала приготовления и каждый, кто входил в Большой зал первым делом упирался взглядом в гигантский портрет Невилла, обрамлённый чёрным крепом, с громадным венком из свежих цветов под ним. Студенты, особенно хаффлпаффцы, с грустью смотрели на портрет, некоторые утирали слезинки. Все, даже ехидные слизеринцы, любили молодого преподавателя Гербологии и декана Хаффлпаффа, а теперь – такая утрата! И поначалу никто не обратил внимания на вошедшего в Зал в компании Гарри Невилла. Тот непринуждённо улыбался и здоровался с ошарашенными учениками. Подойдя к своему траурному портрету, Невилл осмотрел его, поправил чуть покосившийся венок, обернулся к столпившимся сзади него школьникам и профессорам и громко рассмеялся. Через секунду с ним вместе смеялась вся школа, хаффлпаффцы снова утирали слёзы, на этот раз – от смеха, даже суровый директор изобразил некоторое подобие улыбки. Не до смеха было одной только Лаванде. Она стремглав выскочила из Зала и целый день старалась никому не показываться на глаза.
Профессор Забини обычно завтракает дома и её редко увидишь в Большом Зале, поэтому ей не удалось стать свидетелем всеобщего веселья по поводу чудесного воскресения профессора Лонгботтома. Но в кабинете Джинни ожидало кое-что интересное – сидящий на шкафу Хедвиг с очередным письмом в клюве. Вчерашнее письмо миссис Забини прочла не без гордости, но ещё одно любовное послание явно не входило в её планы. Забрав у Хедвига конверт, Джинни вскрыла его и пробежалась взглядом по строчкам:
«Дорогая Джинни… Долго я не решался написать… Конечно, прошлого не вернёшь… Я понимаю, что всё это тебе ни к чему… При встрече с тобой я понял, что все эти годы любил только тебя…»
Этого ещё не хватало! Влюблённый Гарри Поттер совершенно не входил в планы респектабельной миссис Забини. Сложив письмо вдвое, Джинни сунула его в карман мантии и вышла.
После завтрака Северус Снейп вернулся в свой кабинет. Цветы всё ещё были там. Он сел за стол, рассеянно повертел в руках перо и, повернувшись к рупору, произнёс:
- Драко, вызовите ко мне профессора Грейнджер. С программой.
Через минуту голова Драко показалась в камине учительской и он передал мне приказ директора. Я торопливо схватила свиток и выскочила в коридор, чуть не сбив с ног проходящую мимо Джинни.
- Гермиона? Здравствуй! Куда спешишь?
- Привет, Джинни! Рада тебя видеть. Послушай, ты ещё не говорила со Снейпом о моём назначении?
- Ещё нет, случая подходящего не было, но я обязательно поговорю.
- Вот и хорошо, что не говорила, и не говори. Не надо. Я не хочу этой должности.
- Ну хорошо, не буду. Странная ты какая-то.
- Прости, Джинни, спешу, - и я помчалась в приёмную, оставив недоумевающую Джинни в коридоре. Боковым зрением успеваю заметить приближающегося к ней Гарри.
- Доброе утро, Джинни.
- Гарри, я очень тронута, но ты должен понять… Так уж сложилась жизнь. Я тебе признательна и ценю твоё отношение, но прошу тебя – не мучь ни меня, ни себя. Ты же такой молодец.
- Джинни, когда ты говоришь, что я молодец, ты имеешь в виду, что я круглый дурак?
- Ну-у, это уж чересчур, я этого не говорила.
- Какая же ты стала вежливая, Джинни, - кажется, весь мировой океан не сможет вместить грусть и тоску, которые переполняют глаза Гарри.
- Никогда не знала, что это недостаток.
- У тебя нет недостатков, ты состоишь только из одних достоинств, эту тему я разовью в своём следующем письме.
Ничего не ответив, Джинни развернулась на каблуках и отправилась к себе в кабинет.
Тем временем я добежала до приёмной. Поздоровалась с на удивление дружелюбным Малфоем. Даже высокая чёрная дверь кажется сегодня не такой жуткой и я любуюсь никогда до этого мной не замечаемой старинной резьбой.
- Проходите, профессор Грейнджер, садитесь. Давайте сюда программу. Так. Посмотрим. Угу. Угу. Прекрасно. Угу. Так-так. Вот видите – когда вы хотите, вы умеете работать.
- Да я вообще люблю свою профессию. Я считаю, что без образования не жизнь, а так, каторга какая-то.
Снейп усмехнулся и продолжил:
- Вы знаете, мисс Грейнджер, какая забавная ситуация. Я сегодня прихожу на работу, а в моём кабинете – цветы.
- Что вы говорите, профессор!
- Угу. Интересно, кто бы мог их принести?
- Я понятия не имею.
И, конечно же, бровь тут же иронично ползёт вверх!
- Вы так полагаете?
- Да. То есть нет. А-а, я знаю. Это Лаванда Браун. Понимаете, Лонгботтом умер, а потом выяснилось, что он не умер, а венок уже купили. Умрёт ли он ещё раз – неизвестно, а цветы вянут. Вот Лаванда выдёргивает их из-под Невилла, то есть – из-под венка из-под Невилла и ставит в кабинеты профессоров. Это я ей сама подсказала.
Конечно же, он не поверил ни единому моему слову:
- Увы, мисс Грейнджер, не получается.
- Чего не получается?
- Ничего не получается, - в голосе слышен весёлый сарказм. Похоже, Северусу нравится эта бессмысленная ситуация. – Я пришёл в кабинет до рабочего дня и букет уже стоял. О том, что Лонгботтом жив, стало известно позже. Не получается.
- Нет, не получается.
Ну не могу же я признаться ему, что это я решила подарить ему цветы! Он высмеет меня и не поймёт.
- Так кто бы это мог сделать, как вы полагаете? – а у самого глаза такие хитрые.
- Вы так на меня смотрите, профессор, будто хотите сказать, что это я приволокла вам этот веник.
- Почему вы так говорите, мисс Грейнджер? Это не веник, это весьма неплохой букет фиалки полевой обыкновенной, корень которой применяется для приготовления большинства успокоительных зелий. И да, я подозреваю, что это вы принесли его. Только у вас почему-то не хватает вашей гриффиндорской смелости признаться в этом.
- Почему вы меня подозреваете? Откуда такие мысли? Носить вам букеты… К чему?
- То есть, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы? – вспыхнул Северус.
- Отчего же, вам подарить цветы можно. Просто для этого нужен какой-то повод. И, тем более, с какой стати мне, женщине, дарить цветы вам, мужчине? Скорее должно быть наоборот!
- Мисс Грейнджер, почему вы всё время врёте?
- Почему это я вру? Не носила я вам букетов! Что я, обалдела, что ли?
- Интересно получается, мисс Грейнджер, – растягивает каждое слово. Сначала вы приносите цветы, а потом приходите, чтобы оскорбить меня… Заберите ваш веник обратно!
Мерлин! Снейп швырнул в меня фиалки! Прямо в лицо! Похоже, его здорово проняло! Эх, нужно было сразу ему сказать… Вот, называется, хотела приятное сделать.
Не сговариваясь, вместе начинаем подбирать рассыпавшиеся цветы. Отдаю фиалки Северусу, случайно касаюсь его руки – словно током ударило. Как странно!
- П-профессор Снейп, - опять эта дрожь в голосе. – Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в лицо букет. Значит, вы ко мне неравнодушны?
- Ещё одно слово, мисс Грейнджер, и я запущу в вас Круциатусом…, - похоже, Снейп действительно близок к этому.
- Если Круциатусом, з-значит, вы меня действительно…
- Уходите, мисс Грейнджер! Сейчас же! И не смейте являться в мой кабинет без вызова!
Мне кажется, или у него действительно скрипят зубы? Понимаю, что шутки плохи и ретируюсь. Разгневанный профессор делает ещё одну попытку запустить в меня уже порядком истерзанными фиалками, но я мастерски ловлю их на лету.
- Вы ещё здесь, мисс Грейнджер?!
- Всего хорошего, профессор Снейп, - выскакиваю за дверь и перевожу дух.
В кабинете Северус бессильно упал в кресло, всё ещё сжимая в руке последнюю оставшуюся у него фиалку. Заметив это, он сунул её в тот же стакан, а сам откинулся назад и закрыл глаза. Похоже, я его в очередной раз довела. Не пойму вот только, почему он мне это прощает?
…Когда профессор Снейп через несколько минут открыл глаза, он увидел торчащий в двери букетик фиалок.

Эх, до чего же прекрасна жизнь! Особенно сегодня, в воскресенье. Можно поспать подольше, приготовить чего-нибудь вкусненького на завтрак, заняться детьми и своими делами. А дел, кстати, накопилось предостаточно…

Виолетта и Бетти осаждали меня просьбами поехать к бабушке и дедушке. Как странно, они скучают по мне, когда я задерживаюсь на работе, по моим родителям, по Смути, когда та в отпуске, но ни разу они не упомянули об отце. Они вычеркнули Шеймуса из своей жизни. Слишком взрослый поступок для таких маленьких девочек. Но ведь от меня не скроешь то, как они смотрят в Косом переулке на детей, которые гуляют там с отцами.

Пришлось повиноваться, да ведь так было удобнее – у Смути выходной, а мне некогда будет заниматься с ними, нужно проверить стопку студенческих работ. Отправив девочек через камин (мне удалось добиться разрешения на подключение камина семьи Грейнджер к дымолётной сети), я пошла на кухню варить кофе. Сидя на стуле, поджав ноги, и прихлёбывая ароматную тёмно-коричневую жидкость, я взглядом оценивала предстоящий фронт работ, и он был немалым: постирать несколько мантий, развесить их сушить, навести порядок в книгах и ингредиентах для зелий, починить груду игрушек, сварить два котла Заживляющего зелья, которого девочкам еле-еле хватит на неделю… Допив кофе, я вымыла чашку и, символически засучив рукава, принялась за работу.

Через полчаса я представляла собой образец деятельности и трудолюбия: в лохани стирались заколдованные мантии, в котле закипало зелье, а сама я методично тыкала палочкой в бесформенные осколки, возвращая заклинанием их первоначальный, игрушечный, вид. Наведение порядка в книгах и ингредиентах я оставила на потом.

«Интересно, а чем занимается сейчас Северус Снейп?», подумалось мне. «Сцеживает свой яд в специальную баночку?». Да ну, какая баночка! Он просто несчастный и уставший человек, который много страдал и сейчас пытается отгородиться от мира маской насмешливого безразличия. И ведь, если подумать, он всё время проявлял себя с лучшей стороны, геройствовал не хуже Гарри – шпионил для Ордена, шёл на огромный личный риск, неоднократно спасал жизнь Поттеру и всем остальным, а мы привыкли видеть в нём сальноволосого ублюдка, который снимает баллы и назначает наказания. Мерлин, какие же мы дураки! Что такое потеря баллов в сравнении с потерей жизни и здоровья, а Северус берёг нас, как мог! И когда он мог рассчитывать на признательность и понимание, мы не захотели видеть в нём героя; все лавры достались Гарри, а Северуса никто даже не поблагодарил… Боже, какие мы идиоты! И ведь он ещё совсем молодой – сорок два года. А если ещё и присмотреться, то и красивый. Да, красивый – этот орлиный нос (интересно, были ли у него в роду французы?), чёрные глаза, длинные белые пальцы… кстати, любопытно взглянуть, что скрывается под широкими аспидно-чёрными мантиями, от шелеста которых у меня в последнее время так щемит сердце…

- Гермиона, окстись! Это же Снейп, как ты можешь!

Внутренний голос. Он у меня редкий зануда. На конкурсе нудотищ был бы председателем жюри.

- Снейп тоже человек. Причём очень даже интересный, - осаживаю зарвавшегося наглеца.

- Но как ты можешь думать о нём так после всех унижений и оскорблений, что ты от него терпела! Или тебе уже всё равно? Может, ты его больше не боишься?

Вот ехидная сволочь! И это мой внутренний голос! Моё альтер эго, так сказать.

- Нет, не боюсь. Он мне даже…

- Ну, продолжай. Что «он тебе даже»?

- Он мне даже… нравится.

- Нравится он тебе? Ню-ню. Да ты влюблена в него, как твой Косолапсус в профессора МакГонагалл!

- Да заткнись ты!

Умолк. Обиделся. Впрочем, может он прав? Он вообще редко ошибается. Так что всё-таки поделывает Северус?

А профессор Снейп, как ни странно, тоже занимался наведением порядков в своём домике в Рыбацком переулке. В данный момент он накладывал очищающее заклинание на потолок в гостиной, который нельзя было разглядеть за толстым слоем пыли и паутины. Через мгновение он стал как новенький – стали видны массивные дубовые балки и открылся причудливый узор сосновых досок, которыми был обшит потолок. Полюбовавшись на плоды своего труда, Северус в который раз за сегодняшний день пристально оглядел комнату. Своей очереди ждали засиженные мухами и оттого обиженные и надутые портреты на стенах и покрытая серым бархатом, который при более близком рассмотрении оказывался пылью, мебель. Впервые профессор пожалел, что у него нет домового эльфа – нужно было поторапливаться, чтобы закончить уборку до вечера.

Однако, Северус, похоже, не спешил бросать силы на борьбу за чистоту. Он опустил палочку и сел в кресло, точнее, примостился на единственном свободном от книг и банок с ингредиентами краешке. Подперев щёку кулаком, он смотрел невидящими глазами в одну точку, а точнее – на букетик фиалок, что стоял во флаконе без крышки на тщательно вытертом кофейном столике. Профессор, казалось, забылся – то ли от тончайшего аромата цветов, то ли от воспоминаний о человеке, который их подарил. Его обычно хмурое и напряжённое лицо приняло безмятежное выражение, морщины разгладились, глаза лучились теплом – директор помолодел лет на десять. Внезапно он опять сосредоточился – похоже, Северусу пришла в голову идея. Подойдя к камину, он зачерпнул горсть порошка для быстрой связи и произнёс адрес – «Дом Гермионы Грейнджер!».

… Я как раз заканчивала развешивать на верёвке выстиранные мантии, когда из окна высунулась голова Смути (так я и знала, что эльфиха вернётся с выходного раньше, не привыкла ещё к свободе) и пропищала:

- Мисс Гермиона, тут с вами хотеть поговорить!

- Кто там? Гарри? Скажи ему, что я свяжусь с ним через пятнадцать минут!

- Нет, это какой-то неизвестный джентльмен!

- Сейчас разберёмся.

Я вбежала в дом, вытирая мокрые руки о домашнюю одежду. Конечно же, мне было жутко любопытно, что за неизвестный джентльмен может ожидать меня в камине, но я чуть не грохнулась в обморок, когда увидела там Северуса Снейпа. Мерлин, какой сюрприз!

- Мисс Грейнджер, я вчера… Вы меня, ради Мерлина, извините, я вчера немножко вспылил и вёл себя не очень прилично, но сегодня на досуге я подумал – может, действительно не вы принесли этот злосчастный букет.

Так вот в чём дело! Посмотрела ему прямо в умопомрачительно чёрные глаза и абсолютно честно, как первокурсник-гриффиндорец, ответила:

- Нет, профессор Снейп, это действительно я, - старалась не улыбаться, но получилось плохо.

Лицо Северуса покрылось красивыми багровыми пятнами и он зашипел:

- Ну знаете, мисс Грейнджер… Нет у вас ни стыда, ни совести!

И, естественно, тут же исчез, оставив в знак крайней рассерженности клуб зелёного дыма. Я, уже не сдерживаясь, захохотала, как сумасшедшая, а Смути недоумённо смотрела на меня своими огромными глазами, не зная, вызывать ли ей санитаров из Святого Мунго сразу, или немного подождать.

В понедельник выяснилось, что первым на работу явился… Дракочка. Это у него, видимо, депрессия после разрыва со своим другом. И именно он первым заметил привычного уже утреннего Хедвига с очередным письмом в адрес миссис Забини. К сожалению, отправитель послания, который вбежал на секунду в приёмную, чтобы подписать разрешение на привоз гриндилоу для уроков третьего курса, тоже заметил, что Малфой понимающе косится на сову, и поэтому отчаянно покраснел и пробормотал:

- Видишь ли, Малфой, в этом письме – мои предложения по улучшению методики ведения практических занятий по ЗОТС у младших курсов.

На удивление, Дракочка совершенно серьёзно ответил:

- Знаешь, Поттер, я тебя очень хорошо понимаю. Очень важно улучшать методику ведения практических занятий именно у младших курсов. Я тебя очень хорошо понимаю.

Гарри покраснел ещё больше и вышел, уловив, правда краем уха малфоевское «Всё будет в порядке!». Навстречу ему по коридору шла как всегда ослепительная миссис Забини. При виде Гарри её перекосило так, как будто ей собирались вырвать зуб.

- Добрый день, профессор Забини.

- Гарри, ты заставишь меня входить в кабинет через окно, - раздражённо сказала Джинни. – Нехорошо.

Гарри весь как будто уменьшился, втянул голову в плечи и сутуло побрёл в учительскую.

Профессор Забини сразу же заметила сидящую на шкафу сову. «Нет, с этим пора кончать!», промелькнула у неё мысль. Её лицо тут же приняло жёсткое и решительное выражение, и она обернулась к секретарю со словами:

- И вот что, Дракочка, вызовите ко мне Лаванду.

Дракочка, не задавая вопросов, повернулся к камину и крикнул в него:

- Передайте, пожалуйста, Лаванде, что её ждёт профессор Забини.

Появившуюся ровно через тридцать секунд Лаванду Дракочка отправил в Зал Почёта, по которому нервно расхаживала профессор Забини.

- А, это вы, Лаванда. Садитесь. У меня к вам деликатное дело.

- Слушаю вас.

Джинни помялась и продолжила:

- Даже не знаю, как к нему подойти. Меня беспокоит душевное состояние одного нашего сотрудника.

- Я соображаю, о ком вы говорите, - понимающе закивала Лаванда.

Джинни нахмурилась. Ей совершенно не понравилось, что сотрудники уже в курсе её проблемы.

- А кто-нибудь, кроме вас, ещё соображает?

- Весь коллектив.

Джинни поморщилась и чертыхнулась про себя. Надо было учесть повышенный уровень сплетен в педагогическом коллективе!

- М-да, информация поставлена у нас отлично. Что ж, тогда тем более надо помочь человеку выбраться из этого кризиса, - Джинни старалась подбирать подходящие слова, - протянуть ему руку помощи. Вот почитайте.

Джинни вытащила из сумочки небольшую пачку писем и протянула их Лаванде.

- Зачем? – испуганно спросила та.

- Читайте-читайте.

- Вслух?

- Да, можно вслух, - Джинни вскочила и вновь стала мерить шагами Зал Почёта.

Лаванда послушно развернула первое письмо и стала с выражением читать:

- «Дорогая, любимая Джинни!», - глаза Лаванды медленно полезли на лоб. - Дальше читать?

- Да.

- Но ведь это очень личное…

- У меня нет ничего такого, что я должна скрывать от коллектива.

Лаванда прокашлялась и продолжила под пристальным взглядом профессора Забини

В учительской царило небывалое оживление. Преподаватели перемигивались, перешёптывались и то и дело поглядывали на камин. Создавалось впечатление, что все ждали кого-то одного. Все ждали Гарри. Несчастного Гарри. Безответно влюблённого Гарри. Лаванда, конечно же, не смогла держать язык за зубами, и буквально через три минуты после разговоры с Джинни новость знали все учителя и некоторые старшеклассники.

- Вы представляете, бедняжка Гарри был влюблён в профессора Забини ещё в школе, а она разбила его сердце… Ах, как это печально! – пропищал профессор Флитвик Лаванде.

- Согласна, профессор, печально. Но не для Поттера, а для нас. Надо же, в нашем коллективе нашлось место подобному явлению! У Гарри жена в больнице, а он – туда же. Это никуда не годится!

К несчастью, последние слова были прекрасно слышны выходившему из камина Гарри. Втянув голову в плечи, как будто стараясь уменьшиться, стать незаметным – пожалел, наверно, что пришёл не в мантии-невидимке – он прошёл к своему столу и, ни с кем не здороваясь, стал разбирать бумаги.

Прозвенел звонок и мы все разошлись по классам. Я попыталась было послать Гарри ободряющую улыбку, но он даже не смотрел в мою сторону. Прижав одной рукой к груди книги и согнувшись под тяжестью переносного аквариума с гриндилоу, он выглядел таким заброшенным и несчастным, что я чуть было не расплакалась. «И это – герой волшебного мира, Мальчик-Который-Выжил! Подавленный, несчастный, угнетённый… Любовь должна была дать ему новые силы, но – как странно! – это чувство опустошает его, отбирает остатки самообладания. О, я представляю, каково ему навещать Парвати в больнице и прятать глаза, отвечая на её вопросы. Бедный, бедный Гарри… Стоп! А откуда вообще стало известно о чувствах профессора Защиты от Тёмных Искусств? Не сам же он всё рассказал… Тут явно не обошлось без Лаванды. А она откуда знает? Загадка.

*****

Профессор Снейп шагал по коридору, привычно помахивая мантией и пугая учеников раздражённым выражением лица. Он был просто готов выкопать Дамблдора из могилы, убить его ещё раз с особым цинизмом и закопать вновь, только неглубоко, чтобы при следующей эксгумации не сильно в земле выпачкаться. Старый маразматик! Манипулятор чёртов! Распустил этих проклятых эльфов до полного безобразия! Подумать только, директора Хогвартса выгнали из собственного кабинета какие-то там домовые эльфы под предлогом, что им окна нужно заклеивать! Нет, пора покончить с этой дамблдоровской демократией, а то завтра, не ровен час, Пивз попросится в штат.

Дойдя до Зала почёта, директор толкнул дверь и не смог сдержать раздражённый рык, когда увидел шепчущихся Джинни и Лаванду. И здесь покоя нет!

- Профессор, вам нужен Зал? Тогда я ухожу. Лаванда, мы с вами договорились. Пожалуйста, никому ни слова.

- Да, да, конечно, профессор Забини. Могила. Не сомневайтесь.

Лаванде ещё не привыкла называть Джинни экс-Уизли на «вы» и по фамилии, но что поделаешь – ноблесс, как говорится, оближ, субординацию надо соблюдать. Однако, при виде Снейпа, она и не подумала уходить, а совсем наоборот, подошла поближе к креслу, в которое уселся Северус и тихонько кашлянула.

- У вас ко мне какое-то дело, Лаванда? Говорите быстрее, я занят.

- У нас катастрофа!

- Катастрофа? В чём дело?

- Поттер по уши втрескался в Забини и забрасывает её любовными письмами!

«Ну да, от Поттера только глупостей и можно ожидать, совсем не изменился. Хотя Браун-то какое дело до глупостей Поттера?»

- Откуда вам это известно? - Лаванду как будто резким порывом ветра обдало.

- В-вот их сколько…, - растерянный ответ. Похоже, успела пожалеть, что обратилась с этой проблемой к Снейпу.

Профессор взял у Лаванды охапку свитков, развернул один наугад, пробежался глазами, не читая. Да, почерк действительно Поттера. Сколько можно учить этого гриффиндорского упрямца держать свои чувства и эмоции в узде?! Ну вот, опять придётся спасать Мльчика-Который-Всех-Уже-Достал! Хотя откуда этой трещотке всё известно?

- Как к вам попали эти письма?

- Ну, профессор Забини сама мне их дала, чтобы мы разобрались на педсовете. Она хочет, чтобы общественность вмешалась и защитила её.

Нахмурив брови просто до невозможных пределов, Снейп протянул руку за всеми письмами, но пальцы Лаванды инстинктивно сжали охапку. Пришлось применить силу.

- Но… Но Поттер сам виноват! Ведь он мог свои чувства держать при себе! – пискнула Лаванда, провожая глазами пергаменты, исчезавшие в складках мантии профессора.

- Мисс Браун, в этом я согласен с вами больше, чем кто-либо. Но, если память мне не изменяет, вы числитесь завхозом?

- По-моему, да…

- Вы это хорошо помните? – саркастично так.

- Да, по-моему…

- Так вот, было бы очень полезно, если бы вы – иногда - занимались не только общественными делами, но и вашими прямыми обязанностями!

Лаванда осталась стоять как громом поражённая, а профессор, очень довольный произведённым эффектом, вышел из Зала, как обычно взмахнув на прощание мантией.

…Чёрным вихрем ворвался директор к себе в приёмную, распахнул без предупреждения дверь в кабинет своего заместителя и, бросив Дракочке: «Никого к нам не впускать!», исчез в кабинете профессора Забини. Буквально через минуту после молниеносного вторжения профессора, в приёмную прибежала Лаванда и с порога начала кричать прямо в ухо Дракочке:

- Представляешь, Джинни дала мне письма Поттера, чтобы мы разобрались на педсовете…

- Стерва какая! – не отвлекаясь от распечатывания почты, ответил Драко.

- Да?! А меня вообще сослали в завхозы!

Дракочка поднял голову и с презрением посмотрел на Лаванду.

- Да на тебе пахать надо! Хоть я и не очень понимаю, что это такое…

Тем временем профессор Снейп мерил шагами кабинет совершенно невозмутимо попивающей кофе миссис Забини.

- Ну, вот что, профессор Забини. Ко мне попали письма, которые вы передали Лаванде, и я должен сказать, что у меня иная точка зрения по этому поводу. Я твердо убеждён, что такие дела надо решать без привлечения общественности.

- Вам легко говорить, профессор…, - Джинни выглядела обескураженной и обиженной. – Я пыталась образумить Поттера, уговаривала его… Да между нами ничего нет! И быть не может!

- Вы должны были иметь терпение и такт! Терпение и такт!

- Я пыталась… как лучше…

- …а вы его не имели. Обнародовать эти письма жестоко!

- Профессор, - глаза Джинни сузились, а губы сложились в нехорошую ухмылку, - вам ли говорить о жестокости? Вам, бывшему Пожирателю смерти, упрекать в жестокости меня?

- Миссис Забини, даже будучи Пожирателем смерти, - голос профессора был непривычно тихим, но твёрдым, - я всегда становился к противнику лицом, а не действовал со спины. Я был в какой-то мере честен. А вот вы… Вы совершили низкий поступок, неужели вы этого не понимаете?

_________________________

Воистину, если Лаванда Браун хочет что-то рассказать, она сделает это как можно быстрее и с охватом как можно большей аудитории. Меня, к примеру, она поймала у входа в Большой Зал. Выслушав изрядно приукрашенный рассказ о несчастной любви бедного Гарри и о бедной Джинни, которой «этот приставучий Поттер» просто не даёт проходу, я тут же потеряла аппетит.

- Послушай, Лаванда, почему ты всё время сплетничаешь? Ты же знаешь Гарри и Парвати, они прекрасная пара.

- Да Джинни мне сама передала эти письма, чтобы мы разобрались на педсовете! Я, между прочим, их читала.

Что? Джинни? Сама?

- Говоришь, Джинни? Сама?

- Да!

- Фурункулус!

К счастью, а может, и к сожалению, я промахнулась от переизбытка чувств и попала в стену, на которой тут же выросли внушительная каменная шишка и множество каменных прыщиков. На нас с Лавандой начали обращать внимание.

- Сумасшедшая! – похоже, Лаванда и вправду испугалась, - А я ещё бесплатные шоколадные лягушки для её детей доставала!

Бедняга Браун подхватила полы мантии и пустилась в бегство. В бессильном гневе я ударила кулаком по стене, да так, что брызнула кровь. Краем глаза заметила, что на меня пялятся студенты – будет им потеха после ужина! Слизнула кровь языком, развернулась на каблуках и – бегом в приёмную.

Пулей пролетев мимо обалдевшего Дракочки, который даже на мгновение перестал выщипывать брови, я вломилась в кабинет Джинни, и только там немного перевела дух, под недоумевающими взглядами профессоров Снейпа и Забини. Последняя даже удивлённо приподняла брови, демонстрируя полное недоумение по поводу моего присутствия здесь в разгар учебного дня. Я пристально посмотрела ей в глаза, тщась найти там какую-то зацепку, следы прежней милой и приветливой Джинни, но нет, ничего похожего. В её глазах читались только чувство превосходства и вызов. О, Мерлин, Джинни, как же сильно изменили тебя деньги и власть!

- Джинни, я одалживала у тебя двадцать галлеонов?

Правильно, Гермиона, так и надо. Напористо и с достоинством. В конце концов, кто ещё, если не ты, сможет защитить честь лучшего друга?

- Ты о чём? Ах, какие мелочи! – прощебетала Джинни, явственно ощущая угрозу в моём тоне.

Ничего себе, мелочи! Моя недельная зарплата! Тем временем я достаю из кармана кошелёк и начинаю выгребать из него монеты. Восемнадцать… Девятнадцать… Последний, двадцатый, галлеон, приходится отдавать сиклями и кнатами – ну нет у меня столько золота. При этом спинным мозгом чувствую, что Северус явно заинтересовался ситуацией.

- Вот, держи, хочу с тобой рассчитаться, - вываливаю груду тяжёлых металлических кружочков прямо на бумаги на столе Джинни. С оглушительным звоном, между прочим, вываливаю.

- А почему именно сейчас, и именно здесь?

- Именно здесь и именно сейчас. (Любуюсь собой со стороны. Прямо Жан-Поль Сартр, не меньше!) Посчитай, пожалуйста.

- Да ну, Гермиона, что ты, всё правильно, - смущенно забормотала Джинни, отодвигая от себя эту кучу.

- Нет, ты проверь. Сейчас проверь.

- Ну хорошо, хорошо, - нехотя пересчитала и ссыпала в ящик стола. – Всё правильно.

- Значит, правильно… Да?

Звук последовавшей за этим пощёчины заставил вздрогнуть даже Снейпа, который, не отрываясь, наблюдал за нашим с Джинни разговором. Профессор Забини же, отскочив от меня метра на два, держала наготове палочку. Щека у заместителя директора была отменно алой.

- Ты что, с ума сошла?! Импедимента!

Я благополучно уклонилась и заклятие ударило в коллекционную вазу. Та, по законам жанра, разлетелась никак не меньше, чем на миллион осколков. Это немножко отрезвило Джинни, она вспомнила, что пытается драться с коллегой на глазах у собственного начальства.

- Простите, профессор…

- Пожалуйста, продолжайте, - презрительно хмыкнул Снейп, демонстрируя якобы полное равнодушие к происходящему.

- Только не в вашем присутствии. Но я этого так не оставлю!

- А вы дайте ей сдачи!

Не поняла! Он что, веселится?

Джинни окинула меня, всё ещё пытающуюся отдышаться, презрительным взглядом, и пробормотала:

- А я и дам сдачи. Но другим способом. – и молниеносно покинула свой кабинет.

Мы остались вдвоём. Я и Снейп. То есть, Северус. Похоже, это уже традиция. Я устало плюхнулась на стул и закрыла руками лицо. Директор где-то высоко над моей головой насмешливо хмыкнул.

- Да-с… Докатились, мисс Грейнджер. До чего дошло – драку затеваете в кабинете директора…

- Заместителя директора, - пробурчала я, не убирая рук от лица.

- Не важно, - отрезал Снейп.

Я отняла руки от лица и посмотрела на профессора. Мне уже было всё равно, уволят меня, или нет за такое вопиющее нарушение дисциплины.

- А вообще, вы правы. В следующий раз я вызову её на дуэль именно в вашем кабинете.

- Мало того, что вы невыносимая всезнайка, гриффиндорская задавака и врунья, так вы ещё и дуэлянтка.

- Да… Я – крепкий орешек…

- Видимо, мне придётся заняться вашим воспитанием, - по лицу профессора промелькнула слабая тень улыбки. Раньше меня бы передёрнуло, но за последние несколько дней я привыкла.

- Я вас очень прошу – займитесь.

Тем временем, на школьном дворе бушевали нешуточные страсти. Гарри зря надеялся скрыться от всех на опушке Запретного леса – даже туда до него доносились обрывки громких разговоров коллег и студентов – новость бурно обсуждалась. И уж, ясное дело, не там нужно было прятаться от вездесущей Лаванды.

- Послушай, Поттер, чувырло сослал меня в завхозы, но я сумела вырваться оттуда на свободу.

- Сочувствую, Лаванда.

- Послушай, Гарри. Я тебя, конечно, понимаю, как человека, но ведешь ты себя просто аморально.

Тактичная Лаванда! Как умеет поддержать в трудную минуту! Гарри просто опешил, но мисс Браун, похоже, нужно было выговориться.

- Я не сплетничаю, меня Уиз… Забини посвятила! Я читала твои «сочинения». Что же это ты! Ты – женатый мужчина, больше того, ты – отец, а пишешь какие-то неприличные письма! Мой тебе совет – выкинь всё это из головы и вернись – в семью, в коллектив, в работу! Так надо!

Поникший Гарри поднял голову и пристально посмотрел на Лаванду. Очень пристально. Мисс Браун, кажется, начала жалеть, что пришла сюда.

- Из семьи я не уходил, жену не бросал, работа не страдает. А мои личные дела касаются только меня одного, Лаванда! Я не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в утешениях. Тем более, что именно ты распустила эти грязные слухи. Так что убирайся отсюда поскорее, пока я тебя не оглушил!

- Дурак ты, Поттер! Мы же с профессором Забини хотим тебе помочь!

- Я не сомневаюсь, что ты дала Джинни хороший совет, Лаванда… А теперь – вон! А то…

От злости Гарри промахнулся, и заклятие попало в дерево. Лаванда, уже в который раз за день попадавшая под горячую руку, улепётывала в сторону замка. Гарри бессильно опустился на траву, обхватил голову руками и заплакал.

Так вот он какой, Рыбацкий тупик! За те полчаса, что я в нём нахожусь, я успела его неплохо изучить – невысокие, в меру чумазые дома, беспрерывно дымящая заводская труба, стаи бродячих кошек и собак. Не слишком уютное место, честно признаться. Вы спросите меня, что может профессор Грейнджер делать в этой маггловской дыре, в опасной близости от места обитания директора школы, да ещё и с коробкой лимонных долек под мышкой? Так я вам отвечу – я приглашена на ужин. Да-да, не смейтесь, на ужин – и угадайте, к кому? Да всё к нему же, к Северусу Снейпу, директору школы «Хогвартс», мрачному слизеринцу. И что-то мне подсказывает, что это будет не просто формальный приём, и что я могу рассчитывать на вино и свечи. Ух! Конечно же, я волнуюсь, а вы что думали? И вырядилась вот тоже – соответственно моменту. Уже и не вспомню, когда надевала эту парадную мантию в последний раз. Должно быть, на свадьбу Гарри и Парвати. Впрочем, мантия всё так же хороша и всё также идёт мне. Мерлин! Долго ли ещё мне маяться под окнами Северусовой «избушки»? Действительно, стою тут, как дура! И лимонные дольки эти купила, идиотка! Они же могут вызвать в нём плохие воспоминания. Удивительно будет, если он эти проклятые дольки мне в лицо не швырнёт.

Размышляя таким вот образом и поминутно награждая себя тем или иным «ласковым» словом, я исступлённо ковыряла землю носком туфли и то и дело поглядывала на часы. Как медленно ползёт секундная стрелка! Ну же, ну ещё одно деление, ну!

А профессор Снейп, совершенно не подозревая о моей полной боевой готовности к романтическому ужину, сломя голову носился по своему дому. До самого ответственного приёма в его жизни оставалось десять минут, а запечённая курица была ещё недостаточно ароматной, вино ещё недостаточно холодным, в гранях хрустальных бокалов преломлялось недостаточное количество света. Выверив до миллиметра расстановку приборов на столе, придирчиво стерев призрак пыли с каминной полки, Северусу пришло в голову обратить внимание и на свою персону. От полученного шока у него едва не отнялся язык. Гермиона должна была прийти через пять минут, а у него до сих пор не помыта голова, а вместо нового, тщательно продуманного наряда (правда, Снейп всё же немного сомневался, не слишком ли экстравагантно для первого… гм… свидания) – старый полинявший халат. Положение практически безвыходное!

Тем временем я, в свою очередь не ведавшая о бурной профессорской деятельности, с вздохом облегчения проследила как секундная стрелка преодолевала последнее, пятьдесят девятое деление, и минутная, в свою очередь, образовала с часовой развёрнутый угол. Шесть часов. Можно звонить в дверь.

Беспорядочно бегая по комнате и собирая в одну кучу свои вещи, директор лишь краем глаза увидел как на больших напольных часах минутная стрелка поползла вверх. Без одной минуты шесть! Кошмар! Казалось, даже перспектива встретиться с Волдемортом за кружечкой пива с веритасерумом не так пугала бывалого профессора как дружеский (да? Ты уверен, Северус?)… да, дружеский ужин с коллегой. Промелькнула слабая надежда – а вдруг Гермиона, как все женщины, опоздает? На цыпочках Снейп подошёл к входной двери и осторожно посмотрел в глазок. От неожиданности чуть не выронил объёмный ворох – Гермиона стояла на пороге его дома и тянула руку к звонку! И тут профессор продемонстрировал истинно слизеринскую сноровку и блестяще вышел из, казалось бы, безвыходной ситуации – молниеносно отодвинул задвижку замка (маггловский замок приходилось держать дабы не увеличивать и без того многочисленные подозрения соседей), крикнул «Входите, открыто!», а сам пулей помчался в ванную. На полноценный душ и мытьё головы времени, естественно, не хватало, пришлось ограничиться очищающими заклинаниями. Эффект был, конечно, чуть похуже задуманного, но всё равно очень приличный. Оглядев себя в зеркале, Снейп принялся натягивать свежеприобретённые шмотки, на покупку которых он затратил ШЕСТЬ часов. То есть, покупал он их полчаса, а остальные пять с половиной часов прятался по Косому переулку от то и дело попадавшихся студентов Хогвартса.

…Когда открылась дверь, я была слегка удивлена, что хозяина за ней не оказалось. Ну что ж, «входите!» - так войдём. Откуда-то из глубины послышалось: «Мисс Грейнджер, простите, проходите, пожалуйста, в гостиную». Ладно, пройду. Ух, ты! А ничего себе наш директор устроился. Мебель антикварная, книги… Вот здорово! Первое издание Нострадамуса! Ой, и мадам Ленорман! В оригинале! Потом попрошу почитать… А неплохая всё-таки комната. Красивая. Можно сказать, я такие комнаты просто обожаю. Конечно, нет высоких стрельчатых окон и эркера, но потолок высокий, и кованая люстра под ним тоже очень красивая. Так, нужно хоть по сторонам оглядеться, а то всё – книги, книги… ого! Ого! Ого-го! Поздравляю, Гермиона, кажется тебе только что удалось правильно поднять бровь. Вот это да! Вот это сервировка! Вот это я понимаю! А канделябр небось ещё в Третью Эпоху гномы сделали. Глаз не оторвать! Так, что тут у нас? О-о, не знала, что Северус знает толк в винах. И, судя по запаху, и в кулинарии. Мммм… Греческий салат. И по запаху, кажется, цыплёнок. Надо проверить. Вот сейчас приподниму эту тяжёлую мельхиоровую крышку и посмотрю…

Я так увлеклась блюдами, что совершенно отключилась от реальности, и в чувство меня привело негромкое покашливание за спиной. Почувствовав себя ужасно неловко – словно вор, застигнутый на месте преступления – я медленно опустила крышку и обернулась. Иногда я думаю, что лучше бы я этого не делала. Потому что получила слишком глубокий культурный шок.

Вы только не подумайте, что я увидела перед собой гоблина, Невиллову бабушку или Волдеморта во плоти. Передо мной стоял профессор Северус Снейп. Но КАК он при этом выглядел! Если бы мне кто-то рассказал, ни за что бы не поверила! Во-первых, у него на голове была ПРИЧЁСКА! Не обычные лоснящиеся шнурки, которые он претенциозно считал волосами, а причёска. Чистые волосы аккуратно разделены на пробор и, кажется, они у него немного волнистые (когда чистые, конечно). После тридцатисекундного созерцания северусовой головы мой взгляд переместился ниже. Ой, мамочки! Держите меня семеро! На Снейпе – глазам не верю! Модная УКОРОЧЕННАЯ МАНТИЯ! До середины бедра, чёрная, естественно, свободная, рукава развеваются, ну, то есть, пока ещё не развеваются, ветра-то нет, но при первой же возможности… А ему идёт. Очень идёт. Да он просто десять лет скинул в этой одежде! Высокий, стройный, худощавый, чёрные волосы, победительный нос… Мерлин, да он красавец! Как я раньше не замечала! Как там говорят сейчас студенты маггловского происхождения – кросавчег! Так, стоп, если мантия укороченная, то под мантией должны быть… Вот теперь я окончательно чувствую, что моим глазам самое место на макушке. Под мантией – ДЖИНСЫ! Настоящие маггловские! Жутко дорогие, из последней коллекции «Хьюго Босс». Чёрные, да. Вау! Впрочем, было видно, что Снейп не старался привыкнуть к новому образу до моего прихода, и что он сам себе в новинку.

Видимо, весь этот сумбур мыслей, который за несколько секунд промелькнул у меня в голове, прекрасно отразился на моём лице. М-да, с мимикой у меня всегда нелады были. Видимо, я так скривилась, что Северус растерялся, подумав, что мне не нравится. Он начал теребить край новой мантии и забормотал:

- Ну что же вы молчите? Мне всё это не идёт? Мне… ой… это… Мне не следовало всё это надевать! Я, конечно… должно быть, выгляжу смешным. Если всё это безвкусно, я могу снять, - и неуверенно потянулся к молнии на джинсах.

Нет! Ни в коем случае! То есть, конечно, профессор, вы можете всё это снять, но потом. Снейп оставил в покое молнию, но волноваться не перестал:

- Я не умею всего этого носить…

Мне наконец-то удалось взять себя в руки и севшим от волнения голосом произнести:

- Северус, вы очень привлекательный мужчина.

- Вам правда нравится?

- Очень.

Северус с облегчением вздохнул.

- Ну, Гермиона, давайте, садитесь, прошу вас, - и он галантно отодвинул для меня стул.

- Да, конечно, Северус, давайте, - и я уселась на предложенный стул, всё ещё сжимая коробку лимонных долек, которые принесла Северусу.

- Вот, пожалуйста, тут есть всё…, - кажется, он всё ещё смущается. – Давайте я вам вина налью.

- Д-да, непременно.

А у меня почему дрожит голос? Потому что я волнуюсь, чёрт побери!

- Гермиона, вам красное или белое?

- Белое. Но можно к-красное. Но лучше белое. Нет, давайте красное.

Прекрасно – Северус открывает коллекционное бордо, а я пожираю его глазами. Но ведь мне есть на что смотреть – точёные руки на горлышке бутылки, широкие чёрные рукава… Мерлин, конфеты!

- С-северус, это вам. Вот, - протягиваю ему коробку. Он взял её с горькой усмешкой, повертел в руках и спросил:

- Хотите лимонную дольку, Гермиона?

Я кивнула. Снейп аккуратно раскрыл коробку и протянул мне. Я взяла конфету и откусила кусочек. Северус не сводил с меня глаз.

- Простите мою невежливость, Гермиона. Просто я несколько… э-ээ, взволнован, поэтому забыл выразить вам своё восхищение. Вы просто очаровательны. Ну-ка встаньте, пройдитесь.

Я послушно встала. Будучи столь ошеломлённой переменами в нашем дорогом профессоре, я и не подумала пререкаться, а прошлась от камина до окна разученной с Дракочкой походкой. Кажется, на Северуса это произвело изрядное впечатление.

- Г-гермиона, вы прекрасны. Вы даже сами не знаете, насколько вы красивы.

Я почувствовала, как заливаюсь краской до корней волос. Северус тоже, кажется, зарделся. Мерлин, сегодняшний вечер уже окончательно перевернул все мои представления об этом человеке, так что я уже ничему не удивляюсь. Чтобы сгладить неловкую паузу, он взял лимонную дольку из коробки.

- Эти конфеты любил один человек. И всегда пытался меня ими накормить, хотя знал, что я их терпеть не могу. Но он с завидным упорством продолжал при каждом удобном случае предлагать мне лимонные дольки. И вы знаете, Гермиона, мне кажется, я почти полюбил… их. Вы сейчас принесли так много конфет, что они с лихвой покроют количество тех, от которых я в своё время отказался.

Я промолчала. Всё ещё стоя у окна, я теребила бархатную портьеру.

- Гермиона, идите сюда, вы же совсем ничего не ели. Оцените мои кулинарные способности.

Северус положил мне в тарелку всего понемногу. Откуда он узнал, что я люблю жареного цыплёнка и греческий салат?

- О ваших любимых блюдах я расспросил хогвартских эльфов. Они довольно толково мне всё рассказали и даже снабдили рецептами.

Не знала, что легилименцию принято применять во время романтического ужина.

- Очень вкусно, Северус. Вы не только выдающийся зельевар, но и прекрасный шеф. В смысле, шеф-повар.

Я жевала. Он молчал, но при этом неотрывно смотрел на меня. Когда я отложила вилку в сторону, Северус откашлялся и начал говорить дрожащим от волнения голосом.

- Гермиона, не могли бы вы зайти ко мне завтра? У меня к вам предложение.

- В каком смысле? – не поняла я. – По улучшению программы?

- В целом, да. Так вы зайдёте?

- Северус, зачем ждать до завтра? Давайте сейчас решим все вопросы.

- Д-давайте. От-тличная идея.

Правда, в тот момент реализоваться этой идее не было суждено, так как камин Северуса вспыхнул зелёным пламенем и знакомый писклявый голос проговорил:

- Это дом профессора Снейпа? Позовите, пожалуйста, маму.

Северуса такой поворот событий изрядно озадачил. Я же чувствовала себя крайне неловко.

- Это Виолетта. У меня двое детей – девочка и… девочка. Дело в том, что наша эльфиха ушла в гости к родственникам, и они одни дома. А они у меня самостоятельные, камином умеют пользоваться, вот я и объяснила им, как меня найти в случае чего.

- Да, конечно, Гермиона. Я подожду.

Я опрометью бросилась к камину. Было плохо слышно, постоянно приходилось переспрашивать. Северусу в этом гуле были слышны только мои вопросы: «Что? Какая палочка? Немедленно ложитесь спать!». Настращав свои сокровища самыми страшными карами, которых, как я догадывалась, они нисколечко не испугались, я вернулась к Северусу. Он, тем временем, зажёг свечи и снова наполнил бокалы восхитительным бордо.

- Извините, Северус. Вообще-то они у меня смирные. Они палочку испачкали.

- Какую палочку?

- Мою волшебную палочку. Я её дома оставила и строго-настрого запретила трогать. Они не послушались и испачкали её вареньем. Теперь не знают, как отмыть. Простите, так на чём мы остановились? Ах да, у вас было какое-то предложение?

Северус глубоко вздохнул. Чувствовалось, что слова ему даются очень нелегко, но он старался.

- Я только не знаю, как вы к этому отнесётесь…

- Ой, ну говорите уже, не томите, вы меня уже заставили волноваться…

- Х-хорошо. Гермиона… Уважаемая Гермиона… Нет – дорогая Гермиона… Кто вы и кто я? Вы – молодая красивая женщина, хороший специалист, прекрасный педагог, чрезвычайно одарённая волшебница. А я? Кто я? Старая летучая мышь, которую за глаза называют «чувырло». Меня все боятся, Гермиона, и небезосновательно. Бывший Пожиратель Смерти, приближённый Волдеморта, чересчур активно интересующийся Тёмными Искусствами…

- Северус, о чём вы говорите? Это всё неправда, всё не так…

- Не перебивайте меня, Гермиона. Я знаю, о чём говорю. Понимаете, я… я боюсь вас…

- Почему?

- Не знаю… Вот сейчас это говорю, а внутри всё дрожит. Я не смогу… украсить вашу жизнь. И потом – зачем я вам сдался?

- Северус… Ну о чём вы… Это скорее я… У меня ведь двое детей – девочка и… тоже девочка. Две девочки. Это обуза.

- Господи, как вы можете так говорить о детях!

- Да мне же лучше знать… И я не могу понять, зачем я вам нужна. И вы вовсе не старый, вы молодой привлекательный мужчина. Да у вас могут быть сотни таких, как я!

- Таких, как вы? Боже меня упаси, Гермиона! – кажется, он развеселился, и это немножко вывело его из ступора. – Давайте выпьем за вас!

- Давайте!

Видимо, от большого облегчения я не рассчитала свои силы и вместо того, чтобы соединить свой бокал с бокалом Северуса, с размаху вылила вино прямо на его новую мантию и джинсы.

Он тут же вскочил, принялся отряхиваться. Я засуетилась рядом с криками: «Извините, Северус!» и «Снимите, я постираю!».

- Да ладно, Гермиона! Вы всего-навсего испортили мне новую одежду. Французское вино не отмывается даже очищающими заклятиями. Тем более, пока я схожу за палочкой никакое «Экскуро» не поможет.

- Северус, снимите и отдайте мне. Я виновата, я и постираю. Маггловским стиральным порошком. «Тайдом», к примеру! Ой, что же вы делаете? Почему вы раздеваетесь?

- Ну вы же сами сказали – «снимите».

- Это я не подумала…

- Прекратите, Гермиона, не суетитесь, я всё равно не буду это носить. Ну же, перестаньте!

В это время я с воплями «Где у вас соль?» кинулась на кухню. В разгар суматохи снова вспыхнул зелёным пламенем камин. Я штурмом брала кухонные шкафчики, поэтому Северусу ничего не оставалось, как подойти к камину и спросить, кто там и чего он хочет. Из-за неплотно прикрытой двери до меня доносились лишь обрывки фраз.

- Да, Бетти… Сейчас, Бетти… Мама сейчас подойдёт. Гермиона, это вас!

Мерлин! Да что они там, с ума посходили?!

- Да! Что там у вас? ЧТО?!! Девочки, немедленно оставьте Косолапсуса в покое! Как? Что значит - «уже поздно»? О, Господи! Ну всё, вы допрыгались!

Северус, тактично отошедший к окну во время этой беседы, обеспокоено спросил:

- Что-то случилось?

- Да…

- Что?

- Они превратили Косолапсуса в зонтик. Взяли мою волшебную палочку – им удалось её отмыть. И, похоже, у них получилось.

- Мерлин! Идёмте же скорее!

Снейп, как ужаленный, выскочил в прихожую и стал одеваться.

- Куда вы, Северус?

- Идёмте же скорее спасать Косолапсуса!

- Северус…

Он снял с вешалки моё пальто.

- Одевайтесь, Гермиона.

… Ни он, ни я так и не поняли, каким образом пальто вдруг оказалось на полу, а мы – в объятиях друг друга. Целуя Северуса, чувствуя на своих губах его властные сильные губы, я подумала: «Ну и ладно. Ещё один зонтик в хозяйстве не помеха».

Гарри понуро плёлся к воротам школы, засунув руки в карманы потёртой мантии. Ночь ему пришлось провести в Хогсмиде – после печальных для него вчерашних событий он так напился в «Кабаньей голове», что не мог встать со стула, и услужливые привратники отнесли его в одну из комнат наверху. Теперь он выглядел довольно паршиво – непричёсанный, помятый, с мешками под глазами, да и голова просто раскалывалась. Неудивительно, что в таком состоянии он не сразу среагировал на окликнувший его мелодичный голос и машинально продолжал идти.

- Гарри! Гарри, да постой же! Гарри!

Джинни Забини догнала его и дёрнула за рукав:

- Гарри! Это же я! Нам нужно поговорить!

Тот тяжело повернул гудящую голову и окинул Джинни помутневшим взглядом.

- Гарри! А я тебя здесь жду! Как дела, Гарри?

- Лучше всех. Я сообщаю тебе об этом в каждом письме.

- Милый, добрый, славный мой Гарри…

- Что с тобой, Джинни? Ты что, заболела? – перебил он её и, как будто окончательно протрезвев, расправил плечи и быстрыми шагами направился к школе.

- Гарри! Гарри, подожди! – Джинни старалась не отставать, не обращая внимания на мелкие лужицы, в которые она наступала и забрызгивала белую мантию. – Не надо иронизировать! Я твои письма читаю, как поэму. Мне даже в голову не могло прийти, что ты можешь так писать. Я их всегда с собой ношу.

В подтверждение своих слов Джинни достала письма из кармана мантии. Гарри даже не смотрел на неё. Помолчав немного, он сказал:

- Ты не беспокойся, я тебе больше писать не буду. Знаешь, верни эти письма мне, а то вдруг потеряешь или, - тут он насмешливо скривил губы, - муж найдёт и сцену устроит.

Джинни нерешительно вытащила из сумочки пачку исписанного пергамента. Гарри потянул её к себе, а профессор Забини почему-то не разжимала пальцы. Поттер буквально вырвал свои выстраданные письма и, не оборачиваясь, решительной походкой зашагал прочь. Джинни осталась на месте, растерянно наблюдая за тем, как впереди падают на землю клочки разорванного пергамента.

_____________________________

- …И я сегодня с шести утра пытаюсь расколдовать Косолапсуса, а у него всё равно вместо хвоста – зонтичная ручка! Как они его так заколдовали – ума не приложу. Спрашиваю – не помнят. Завтра повезу беднягу в ветеринарное отделение Мунго, заодно и Парвати проведаю.

Гарри улыбнулся и кивнул.

- Конечно, проведай, она будет рада. Доктор Тобольски сказал, что ей уже лучше. Может, скоро выпишут.

- Отличная новость! Ты сегодня к ней пойдешь?

- Конечно, что за вопрос!

- Тогда передавай ей привет. Она у тебя замечательная.

- Да. Замечательная.

Джинни, которая прекрасно слышала наш разговор, быстро прошла мимо. Гарри даже не удостоил её взглядом.

- Приезжай ко мне в воскресенье с девчонками. Рон вчера прислал письмо – тоже обещает навестить меня.

- Да ты что! Рон! Правда? И как он?

- Нормально, как всегда. Пытается продать своего вратаря «Белфастским гарпиям», но те не соглашаются с ценой. Мотается между Белфастом и Лидсом, как ненормальный.

Рон. Рональд Уизли. Брат Джинни Забини. Наш с Гарри лучший друг. Я совершенно о нём забыла, то есть, не забыла, конечно, но ни разу не упомянула в своём рассказе. И этому есть объяснение – Рон уже несколько лет как подвизается на поприще менеджера в квиддичной команде «Лидские боггарты». Эта должность подразумевает постоянные командировки и поездки на чемпионаты, поэтому мы теперь и видимся так редко. К тому же, Рональд Уизли всегда ненавидел писать письма.

Во время нашего разговора мы с Гарри сидели в учительской и понятия не имели о грандиозном переполохе, который поднялся в Большом зале. И причиной этого переполоха был никто иной, как уважаемый директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» - профессор Северус Снейп.

Впрочем, сегодня школа и впрямь была чересчур взбудоражена. Мне и самой с утра пришлось стать объектом пристального внимания со стороны студентов и некоторых коллег. Не то, чтобы я совсем не рассчитывала на подобный эффект – ведь впервые за несколько лет я вместо старой пропыленной робы надела красивую шёлковую мантию, и к тому же, наконец, навела порядок на голове. В общем, реакция студентов была неоднозначной, но в целом – положительной, а некоторые коллеги вели себя и вовсе неадекватно. К примеру, стажёр при преподавателе полётов Якоб Краузе даже пытался строить мне глазки, чего раньше за ним никогда не замечалось.

Но вся эта патнадцатиминутная утренняя возня вокруг меня не стоила и выеденного яйца по сравнению с грандиозным фурором, который спровоцировал Северус. Кажется, подобного шока школа не испытывала не то, что много лет – много веков. А всё началось с того, что Северус, как обычно, утром пришёл на работу. Не будем уточнять, в котором часу он лёг спать – в это же время я вернулась домой – под утро. Но при этом он ТАК выглядел! Все, кто его видел, непременно теряли дар речи. Студенты роняли учебники, нечаянно ударялись об углы, в Большом зале преподаватели все как один раскрыли рты и даже не замечали, что кофе давно льётся мимо чашек. И вся эта суета только из-за того, что Великий и Ужасный директор школы Хогвартс профессор Северус Снейп пришёл на работу в укороченной мантии тёмно-зелёного цвета (он их несколько купил, оказывается) и в маггловских джинсах.

Поверьте, даже появление Волдеморта во плоти не смогло бы заставить наших коллег и студентов так широко открывать рты и так таращить глаза. А Северус, как будто не замечая ажиотажа вокруг своей персоны, обычной стремительной походкой приблизился к преподавательскому столу, занял пустой стул рядом с Флитвиком, невозмутимо налил себе кофе и сделал большой глоток. Вместе с другими учителями он не завтракал лет пять.

Поверх голов своих коллег я показала Северусу большой палец, он заговорщически ухмыльнулся в ответ. Какой же он красивый! После того, что между нами было, я могу без стеснения в этом признаться. Как жаль, что мы сейчас не одни! Я бы тогда… Но нет, нужно идти на уроки. Да, снова на уроки. Я допила свой кофе одной из последних, поставила чашку на стол, схватила ещё одну, дополнительную булочку – дожую по дороге в класс, и вдруг увидела, как Северус подошёл к Гарри, пожал ему руку, дружески похлопал по плечу и сказал несколько слов - я не расслышала, что именно, но, судя по реакции Гарри, снейпово дружелюбие стало серьёзным испытанием для его расшатанной психики.

«А вкусные сегодня булочки у эльфов получились!», - подумала я, глотая последний кусок. И тут кто-то похлопал меня по плечу. От неожиданности я поперхнулась и закашлялась. Та же рука теперь похлопала меня по спине. Справившись с кашлем, я обернулась – Северус! А я думала, мы не увидимся до конца рабочего дня.

- Как поживает Косолапсус?

- Сказал – хорошо.

- Прямо так и сказал? Замечательный кот!

Я поправила Северусу воротник мантии, он украдкой поцеловал мне руку. Как странно, но мне это приятно. Очень-очень приятно. Мерлин, я влюбилась!

- Гермиона, может сходим сегодня куда-нибудь вместе? В театр? Сегодня в «Олд Вик» дают «Сон в летнюю ночь».

- В театр? Отличная идея. А откуда тебе известен репертуар «Олд Вик»? Ты читаешь маггловские газеты?

- Да, Дамблдор приучил. Только как быть с билетами? Я сегодня очень занят, ожидается комиссия из Министерства. Может, Дракочку послать?

- Северус, тебе прекрасно известно, что если Дракочка что-то узнает, через полсекунды будет гудеть вся школа. Разве нам нужны сплетни?

- Ты права, не нужны. Тогда, может быть… Мне очень неудобно…

- Ладно, Северус, я сама аппарирую за билетами. Мне пора на урок. Я потом к тебе зайду.

Оглядевшись по сторонам и не заметив никого в радиусе трёх метров, я поцеловала директора в щёку и ушла, не оглядываясь.

Северус, прижав руку к щеке, с улыбкой зашагал к себе в приёмную. Там уже сидел опоздавший Дракочка и недоумевал, где директор и почему его до сих пор не наказали за опоздание. Блистательное появление нового модного Снейпа произвело на него такое же впечатление, как и на всех остальных.

- Здравствуйте, Дракочка. Профессор Снейп у себя? – Северус подмигнул секретарю.

- Мерлин мой, кто это?!

- Это я. Ну и как вам?

- Отпад! Вы даже помолодели, профессор!

Дракочка поправил волосы и взволнованно приблизился к Снейпу. Вау, какой мужчина!

- Я оказался способным учеником?

- Да вы просто вундеркинд, профессор!

Снейп сел на стул, Драко засуетился вокруг с чашками – срочно варил кофе.

- Да сядьте вы, Драко! И себе тоже кофе налейте. Драко, я иногда бываю резок, груб…

- Да, это факт.

- Это факт, что скрывать. Характер у меня ужасный. Вы уж простите, милый мой, если что не так.

- Милый? Вы назвали меня «милый»? О, профессор! Может быть, мы могли бы…

- Но-но, Дракочка, без фанатизма. Просто простите меня за былые грубости.

- Пожалуйста. Я ведь тоже не подарок.

- Да уж… Все мы…

Северус отпил ещё кофе и огляделся по сторонам.

- Какие интересные у нас на окнах шторы, - указал он на тяжёлые шёлковые портьеры с вытканными фениксами.

- Что вы, директор, это же подарок от семейства Криви к выпуску Денниса. Уже пять лет висят.

- Не замечал, - потрясённо проговорил Снейп. – Ничего не замечал… Впрочем, хватит сидеть, нужно заниматься делами. Дракочка, я у себя, комиссию из Министерства, как прибудет, проводите сразу ко мне.

Стою в кассе Олд Вик. Внутри всё ликует. Северус любит меня, а я-его. Милый добрый Северус...Никто мне больше не нужен кроме него. Взяла билеты на 18.50 как и договорилась с Северусом
Так я думала пока не встретила нашего нового преподавателя по полетам...
***
Вернувшись в Хогвартс,я мухой кинулась в кабинет директора. Но у самой двери меня остановил Драко.
-Гренджер, не заходи. Чувырло принимает на работу нового препода.-Шепнул Дракочка. -Ох, и красавец.
Я хмыкнула. Каким бы не был красивым преподаватель полётов, он не мог тягаться с Северусом.
Открылась дверь кабинета Снейпа. Из него вышел мужчина лет 40. Все в его взгляде и облике говорило о том, что он происходит из древнего аристократического рода. Волосы причёсаны волосок к волоску, ботинки начищены до блеска. Матия черного цвета явно была только что с иголочки. Высокий, статный. стройный... гибкий, но как показалось мне холодный.
Волосы тёмно-русые, глаза голубые. Я отбросила мысли о нём, как неподобающие для девушки директора. Но мужчина окинул меня взглядом, полным интереса.
-Извини, Юра, это дама Снейпа.-Вмешался Дракоша.
Спасибо, Малфой, поблагодарила я его мысленно.
Маг хмыкнул и ушёл. А я влетела к Севу.
-Взяла билеты??-Спросил мой любимый. Я победно улыбнулась ему.
***
Вечер был прекрасен. Снейп проводил меня домой и мы договорились что в воскресенье пойдём на пикник в Хогсмид.
-Может зайдёшь??-Предложила я.
Мы смеясь, поднялись ко мне. Бетти и Виолетт уже спали. Осторожно чтобы не шуметь, мы откупорили бутылку вина и распили её на двоих.
А затем была ночь любви. Ни с одним мужчиной мне не было так хорошо как со Снейпом.
Но это было только сейчас...
***
На утро я взяла живоглота с собой в Хогвартс, да бы показать Мадам Помфри.
Пока Мадам лечила кота, я направилась в библиотеку, взять книги для урока.
В библиотеке вместо мадам Пинс меня встретила незнакомая рыжая женщина моего возраста. Одета она была в потертую мантию цвета слоновой кости.
-Вы мисс Грейнджер???-Спросила она.
Я кивнула.
-Ой, я о вас слышала. Вы лучшая из преподавателей Хогвартса. Я Ольга Рыжова. Помощница мадам Пинс. Работаю здесь на полставки.
Я протянула руку новой библиотекарше. Во всём её виде скользила мягкость, доброта, уязвимость. Огромные глаза смотрели на меня так дружелюбно, а улыбка располагала к себе.
Вдруг дверь библиотеки открылась и вошёл новый преподаватель полётов.
Оля напряглась...

___________________________________
Прим: Женя-русский аналог джинни. Декан Слизерина русский

Глава 15

Гарри и Парвати жили в скромной квартирке в центре Хогсмида. Оттуда было удобно добираться до работы Гарри. Я пришла к Поттерам одна. Северус провёл день в работе. Одета я была элегантно. Чёрное платье с глубоким вырезом на спине. Волосы я забрала в высокую причёску.
Парвати кормила гостей блюдами индийской кухни: карри она делает лучше всех. Я непринуждённо говорила с Роном, который прилетел из Австралии на пару недель.
-А какие у тебя планы???-Спросил Рон. Он стал высоким и красивым парнем похожим на Билла.
Я было открыла рот, чтобы ответить но вмещалась Джинни:
-Она встречается со Снейпом. Планы у неё-продвинуться по карьерной лестнице через койку Северуса.
Одета она была в платье с глубоким декольте. Красивая и холодная дама высшего света с презрением окинула нас взглядом.
-Да, Герм, как низко ты пала.-Мурлыкнула Забини и отошла.
Я сжала палочку, готовая послать в неё проклятье.
-Не стоит. -Сказал Гарри, подойдя ко мне.-Джинни изменилась. Она-карьеристка, а не та славная девочка, которую мы знали.
- Стерва и любимый под стать.-Фыркнул Рональд.
-Блейз не такой. Он чертств, но умеет быть добрым и отзывчивым.-Обронила Парвати.
-А Забини тут при чём??? Она влюблена в Самахвалова. Он публично унизил Рыжову предав огласке её любовные письма. Будь поосторожней с ним, Гер, он очень лжив. Я пару раз видел как он на тебя смотрит.-Выпалил Гарри.
Я кивнула. Понятное дело-ему захотелось молоденькую. Не на ту напали, Юрий Григорьевич. Я никогда не поддамся вашим чарам.
Так я думала. Но события вскоре начали развиваться вопреки моим ожиданиям.
***
Джинни сидела в новеньких светлых "Жигулях" и грелась.
-Снова унизила меня. На глазах у Брата. Грязнокровка... Шлюшка Снейпа...
-Джин, тихо. Я всё устрою. Соблазню её и сделаю своей любовницей. А потом мы повернем все так, будто она сама соблазнила меня. И разоблачим эту выскочку-дрянь. Она потеряет все, милая.-Самохвалов поцеловал свою любовницу.-Снейп не простит её. я знаю. Слизерин выиграет кубок Квиддича и кубок школы. Обещаю.
***
Вечеринка у Поттеров была в разгаре. Я танцевала с роном. Парень был до сих пор был в меня влюблён, но понимая, что я люблю Снейпа, решил остаться мне другом.
(отзывы и коменты о героях и фанфе)