Название: Зверотерапия Автор: Renardy Бета: Dilrukesh Жанр:Романс, юмор Рейтинг: PG-15 Размер: мини Состояние: закончен Саммари: Из-за ширмы высунулась печальная ушастая морда. А за мордой показалась и вся серая тушка целиком. Ослик! Дисклаймер: не моё и не надо Комментарий: фик написан на Рождественский бал на форуме Тайны Темных Подземелий
Наш старый маразматический директор шумно прихлебывал из блюдца сладкий чай и лукаво на меня косился. Поскольку косился он так минут с двадцать, то есть на протяжении всего педсовета, было бы странно не догадаться, что Альбус Дамблдор aka Пожиратель Сладостей явно что-то задумал. Что-то, связанное со мной. И, кажется, я даже знаю, что именно… — Вот… Вроде бы все обсудили. Минерва, не забудь поговорить с этими шалопаями, а то скоро у мистера Филча совсем иссякнет фантазия — каждый раз придумывать для них что-то новое не так-то просто! Гермиона! — Нет, он же так не поступит, правда? — Очень жаль, что ты не останешься с нами. Ну, все равно, счастливого Рождества. Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Старый пень, ну за что ты так со мной? Разве непонятно, что сейчас… Да нет, ты все прекрасно понимаешь — С-спасибо, Альбус, — вежливо оскалилась я, пытаясь незаметно оценить обстановку: любопытные коллеги уже взяли меня в кольцо и готовились растерзать. Ой, что сейчас будет… — Гермиона, детка, куда это ты собралась? — Молодец, девочка, так и надо! — Кто он, милая? Мы его знаем? — Мисс Грейнджер, сувениры, сувениры не забудьте! — ?! — да, мистер Невозмутимая Рожа, твое молчание тоже о многом говорит. По крайней мере, мне. Уж я-то знаю, что ты удивлен, если не больше. Конечно, ведь с тех пор, как стала преподавателем, я никогда не покидала Хогвартс на зимние каникулы. Что ж, мир не стоит на месте, правда? Куры несутся, коровы телятся, а я… а я… — А Гермиона едет в Болгарию, — радостно присоединился ко всеобщему веселью директор. Вот молодец, всегда знает, что сказать, чтобы окружающим потом было интересно разгребать… кхм… ну да ладно. — М-м-м, Виктор Крам пригласил меня на Рождество, — неохотно объяснила я этим любителям свежих сплетен. — Поздравляю, девочка, — ласково улыбнулась Минерва. — Давно пора. Остальные только одобрительно кивали. Все, кроме слизеринского декана, разумеется. Кто бы сомневался! — Вы могли бы дождаться конца учебного года, мисс Грейнджер, — презрительно процедил зельевар. — Это очень непрофессионально. — Северус, — неодобрительно покачал головой Флитвик. — Мне кажется… — Вам кажется, Филиус. А если она там выйдет замуж и не вернется? Где вы прикажете нам искать нового преподавателя Нумерологии посреди учебного года? — Ну-ну, мальчик мой, — успокаивающе поднял руки Дамблдор. — Ни о какой свадьбе пока речи не идет… — А вы подумали о патрулировании коридоров? Лично я отказываюсь работать сверхурочно только из-за того, что кому-то захотелось хорошо отдохнуть. Лично у меня уже все расписано, и я не собираюсь менять планы…
***
— Я сейчас все тебе объясню. Это не то, что ты подумала. Интересно, сколько миллионов людей до него произносили эту глупую и никчемную фразу? — Да? И что же ты хочешь мне объяснить? Только не ври мне, пожалуйста. — Я не вру. И никогда не врал. — Да что ты? Кто она? — Это так важно? — Кто она? — Моника Слейн. Мы познакомились с ней на конференции, я тебе рассказывал. — Но … — Ты уехала на выходные к своим тупоголовым дружкам, а она предложила составить мне компанию. — То есть за два дня без меня ты так заскучал, что переспал с первой же поманившей тебя шлюхой? — Ну… — Мне кажется, слово, которое ты никак не можешь найти, — да, Северус, — горько усмехнулась я. — Мне жаль. — Да неужели? Хотя… знаешь, если решил — уходи. — Гермиона, ты же умная девочка… — Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть, Северус Снейп! Он дернулся, а я, как ни странно, почувствовала какое-то извращенное удовольствие от того, что заставила его отпрянуть. Наверное, мы утешаемся, чем можем, а много ли радостей мне осталось... — Я слишком долго принадлежал другим: Лили, Волдеморту, Дамблдору… Ты хочешь стабильности, а я не могу больше сидеть на цепи. Моника ничего от меня не ждала, равно как и я от нее. Ты понимаешь? Я сидела и тупо смотрела, как Северус идет к выходу, как аккуратно прикрывает за собой дверь... Действительно, а что тут может быть непонятного? Я сделала свое дело, помогла ему начать заново. Что еще? Он заслужил новую жизнь, как никто другой заслужил, а я… а я и рада была. Все честно… все правильно… Кап. Кап. Кап. Надо же, кровь… Оказывается, я слишком сильно сжала в руке ножик для очинки перьев, и острое лезвие располосовало ладошку. Так вот почему так больно…
***
— …и потакать капризам ваших обожаемых гриффиндорцев никто не обязан. — Северус, прекрати! Ты не имеешь права… О, какой слог, какая экспрессия! Но, честно говоря, все это мне было абсолютно неинтересно. Я наперед знала, что будет дальше: Снейп будет по-прежнему поливать грязью меня, всех гриффиндорцев, Гарри (обязательный элемент программы), а остальные — укоризненно хмуриться и вяло пытаться его перебить. Отвратительная ситуация. И кого же мы должны за это благодарить? Угу, именно его, великого и могучего Альбуса Дамблдора. Я устало посмотрела на директора. Конечно же, кто бы сомневался, только он один не был возмущен поведением Северуса. В васильковых глазах легко читалось умиление: «Вот видишь, он ревнует! Еще не все потеряно! Действуй!» Нет, директор, простите, но не в этой жизни. В нашем случае вернуть что-то уже невозможно. Во-первых, Северус слишком горд, чтобы признать свою ошибку. А во-вторых… во-вторых, черта с два я его прощу. Даже если он приползет ко мне на коленях и будет умолять… Мда, ну такого, допустим, точно не произойдет, но все же. Не уверена, что смогу смириться с его изменой. Нет, это даже не измена… скорее предательство. Да, возможно, я слишком категорична, но это моя жизнь, и только я буду решать, что мне делать и кого прощать! Покачав головой, я развернулась и вышла из учительской. Надеюсь, когда они наорутся, меня в школе уже не будет. Все же хоть какая-то польза от директорской выходки — Северус обожает говорить много, красиво и до конца. В такие моменты он любуется собой, упивается своим ораторским мастерством. Именно эта способность делает его хорошим учителем и доводит меня до исступления. Но дело прошлое. Главное, что, пока профессор высказывает всем вокруг, какая плохая «эта гриффиндорская выскочка», я успею уложить вещи и уехать. Хотя если бы Альбус промолчал, зельевар вряд ли бы вообще заметил мое отсутствие. Собралась я довольно быстро — пара свитеров, запасные джинсы, белье и носки. Что-что, а наряжаться перед Виктором в мои планы уж точно не входило. В конце концов, мы всего лишь друзья. Хотя если в этот раз он предложит мне что-то большее, я не буду отказываться. К черту все! Уже полгода прошло, и я никому ничего не должна. Все, пора! Камин, летучий порох, и… Ничего? Почему ничего не произошло? Не припомню, чтобы раньше камины блокировались на Рождество. Впрочем, нетрудно догадаться, чьих липких рук это дело. Ну-ка, посмотрим Карту Мародеров (спасибо, милый Гарри, за такой ценный подарок – что бы я без него делала?). Ну да, кто бы сомневался? Вот и наш герой, прямо за дверью. Прости, Северус, но не сегодня. Отличный план, Альбус: сначала вывести Снейпа из себя на педсовете, потом заставить его ревновать, ну а на закуску разговор по душам и любимое директорское «долго и счастливо» — они прожили в любви и согласии сто лет, нарожали кучу детишек на радость старичкам-преподавателям и умерли в один день. Браво, сэр, аплодирую стоя! Но неужели вы могли предположить, что все будет так просто? Нет уж! В конце концов, мои лучшие друзья полжизни потратили на квиддич. Так что хоть как-то, но летать я научилась. Тем более что в сугроб упасть не страшно — ничего жизненно важного не сломаешь. Надеюсь.
***
И все же полеты — определенно не мой конек. Особенно в одиночку. Особенно темными зимними вечерами. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что какая-то сумасшедшая просто выбросилась из окна. Впрочем, так оно и было: с громким воплем я неслась навстречу земле, пока не вспомнила, что метлой вообще-то можно управлять. Слава Мерлину, мои комнаты располагались достаточно высоко, а соображала в экстремальных ситуациях я довольно быстро. Судорожно дернув древко вверх, я устремилась к облакам. Пожалуй, больше всего траектория моего движения походила на синусоиду: то падение в преисподнюю, то взлет в поднебесье. Пытаясь хоть как-то удержаться на этой поганой метле, я совершенно забыла обо всем остальном. Только когда мне в лицо врезался белый комок, а что-то острое распороло мантию и впилось в плечо, я вспомнила, что вообще-то неплохо было бы смотреть по сторонам. Но, к сожалению, эта идея осенила меня слишком поздно: от неожиданности я разжала пальцы и прежде чем успела осознать, что происходит, потерявшая управление метла стремительно понеслась к земле. С громким воплем падая вниз, я обеими руками прижала к себе вырывающегося виновника моей неизбежной и безвременной кончины. Смешно сказать, но меня чрезвычайно грела мысль, что я умру не одна. Интересно, что почувствует Северус, когда увидит мое изломанное, замерзшее, окровавленное тело? Впрочем, узнать ответ на этот любопытнейший вопрос мне так и не довелось: неожиданно полет в никуда замедлился, и, вместо того, чтобы разбиться в лепешку, я просто покатилась по снегу, с треском влетев в какую-то очень твердую поверхность. От столкновения мир в глазах содрогнулся. В ушах поднялся дикий звон, в глазах засверкали звездочки, правый бок я отбила себе полностью, к тому же голова вдруг стала неимоверно тяжелой. Неизвестно, сколько времени я так пролежала: может, секунду, а может, целый век. Звезды из глаз исчезли не сразу, то и дело одна или две появлялись неизвестно откуда, танцевали в веселом хороводе не менее веселые танцы и вновь пропадали. Ко всем вышеперечисленным неприятностям можно добавить, что от удара соображала я с трудом и какими-то урывками. Все дальнейшие события я лицезрела как бы со стороны. Вот соседняя горка снега неожиданно зашевелилась, и из сугроба вылезла до боли знакомая сова. Ну, здравствуй, Букля. Как дела? А вот рядом со мной на колени опустился Северус. Он о чем-то настойчиво говорил, но прошла еще целая вечность, прежде чем до меня дошел смысл его слов: — Не спи, девочка! Только не спи! Скажи что-нибудь. Мерлин! Ну чего он ко мне прицепился? Скажи да скажи. Не хочу я с ним разговаривать и все тут. Я сделала попытку подняться, но отчего-то руки и ноги совсем меня не слушались, и пришлось попросту закрыть глаза, демонстрируя этому нехорошему человеку, что разговаривать с ним я не намерена. — Сейчас… Подожди секунду… Гермиона, слышишь? Открой глаза! — зельевар весьма ощутимо встряхнул меня. А затем мне в рот полилось что-то вязкое и отвратительно невкусное. Говорю же: нехороший человек! Ну и зачем было поить меня такой дрянью? Хотя качественная у него дрянь, должна признать. В голове начало стремительно проясняться, и я наконец-то осознала, что Снейп меня куда-то тащит. — А не проще было бы меня левитировать? — недовольно поинтересовалась я, открывая глаза. — Проще. — Так зачем же ты тогда так напрягаешься? Только не говори, будто так за меня переволновался, что забыл все заклинания. Все равно не поверю. — Почему же? — усмехнулся зельевар, останавливаясь и перехватывая меня поудобней. — Ты чуть не разбилась, между прочим. Чем ты вообще думала, когда садилась на метлу, маленькая идиотка? Я мог и не успеть. — Очень мило с твоей стороны напомнить, что спас мне жизнь, — скрестила руки на груди. — Но, знаешь, вообще-то больно, когда ты меня так трясешь. — Знаю. Но мне очень приятно прижимать тебя к себе, а посему придется потерпеть. Кстати, если бы ты обняла меня за шею, мне было бы гораздо легче. — Сволочь, — обиженно буркнула я ему в мантию и закрыла глаза, чтобы не видеть его самодовольную ухмылку. Да, в этом весь Северус. Жестокий эгоистичный слизеринский ублюдок. Ненавижу! Дальнейший путь до Больничного крыла мы проделали в молчании. Точнее, Снейп молчал, а я, признаться, просто задремала. Но счастье, к сожалению, не могло длиться вечно — мы пришли. Или приехали? Впрочем, это неважно. Профессор осторожно опустил мою драгоценную тушку на больничную койку и начал нахально стаскивать мантию. Такой поворот событий меня решительно не устраивал. Нет, я, конечно, понимаю, что он там все уже давно изучил, но это же не повод, правда? Резко оттолкнув его руки, я начала застегиваться. Мантия была отвратительно мокрая и холодная от растаявшего снега, но сейчас это не имело значения. Северус только иронично закатил глаза. — Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? — Нет, не кажется! — окрысилась я, безуспешно пытаясь непослушными пальцами достать из кармана палочку. — Зачем ты устроила весь этот спектакль с полетами? Вполне хватило этого представления в учительской. Рисковать жизнью было вовсе не обязательно. — Спектакль? Представление? — возмущение мое не имело границ. Неужели этот… этот… неужели он думает, что я специально все подстроила, чтобы его позлить? — По правде говоря, Северус Снейп, я долго думала и пришла к выводу, что ты прав. Мне действительно надо было отпустить тебя. И я отпустила. И знаешь, что самое главное? — Что же? — Самое главное, что теперь ты мне настолько безразличен, что я даже не могу тебя ненавидеть. — Разве? — он насмешливо приподнял бровь в таком родном и привычном жесте... Черт, не хочу вспоминать! Не хочу! — Что-то говорит мне, что ты врешь, Гермиона, — проклятая легиллименция. Да, о ней-то я и забыла. — Ты ведь до сих пор ничего не забыла, да? Допустим, не забыла — ну и что? Какое вам до этого дело, профессор? — Северус, у меня очень болит голова, — как мне это все надоело… — И я очень хочу спать. Давай поговорим обо всем… потом. Желательно никогда.
— Хорошо. Я сейчас принесу тебе зелья и мазь. Но мы обязательно поговорим. Он вышел из палаты, а я наконец-то смогла достать из кармана палочку. На нее оказался наколот кусочек пергамента. Странно, откуда он взялся? «Только не делай глупостей, солнце! Гарри» Да, спасибо, дружище, очень ценный совет. Так вот из-за чего я чуть Мерлину душу не отдала? Однако. Преобразовав одежду в ночную рубашку, я полезла за вещами в сумку, стоявшую тут же, рядом с кроватью. Как это мило со стороны Снейпа — забрать с «поля боя» не только мое бездыханное тело, но и мои «запасные доспехи». Интересно, а «боевого коня» он тоже не забыл? Я с любопытством огляделась. Метла обнаружилась около двери. Конечно, как же он мог ее оставить, педант чертов. Ладно, сейчас не это важно. Так, свитер, свитер, трусы, носки… Ага! Вот оно! Маленькое надтреснутое зеркальце — то, что доктор прописал. Директор, наверное, уже выпил не одну рюмку чая за успешное завершение операции «по воссоединению любящих сердец», но я так просто не сдамся! — Виктор Крам, — тихо шепнула я, и серебристая поверхность зеркала пошла рябью. Замечательное все-таки изобретение! — Гермиуона? — как всегда не смогла сдержать улыбку. Все-таки какой он забавный, этот болгарин. Давно ведь уже выучил английский, а мое имя по-прежнему коверкает. Так забавно… — Что-то случилось? Почему ты еще не здесь? — Непредвиденные обстоятельства, Виктор, — негромко сказала я, настороженно косясь на дверь. — Может быть, ты сам ко мне приедешь? — Да, конечно. Что-то серьезное? — Нет… Да… Я тебе потом расскажу, приезжай быстрее… БА-БАХ! Зеркальце взорвалось, осыпав меня серебристой пылью. В проеме двери черным ангелом мести застыл Северус. Черт, не уследила-таки! А-а-а! Не ходи ко мне, я боюсь! — Ты моя, и сама виновата в этом! — бешено проорал зельевар, яростно тряся меня за плечи. — Ты сама сделала себя моей! Последнее, что я увидела, прежде чем погрузилась в темное ничто — ворвавшихся в палату Помфри и МакГонагалл.
— Доброе утро! — раздался надо мной отвратительно бодрый голос. — М-мм… Еще пять минут, — простонала я, зарываясь лицом в подушку. Лежать было так хорошо, тепло… — Ты все равно уже проснулась, меня не проведешь! — невидимый мучитель решительно стащил с меня одеяло и начал безжалостно щекотать пятку. — Вставай-вставай. Я тяжело вздохнула, признавая свое полное поражение, села, недовольно щурясь от яркого зимнего солнца, чтобы тут же встретиться взглядом с до боли знакомыми глазами цвета кофе, в которых весело плясали удивительно симпатичные искорки смеха. — Я очень скучала, — сглотнув комок в горле, улыбнулась я. Мне действительно его не хватало — этого низкого, чуть хрипловатого голоса, знакомого до мельчайших интонаций, этих темных волос, черных глаз, огромного кривого носа… Мерлин, я и забыла, как сильно Виктор похож на Северуса. — Очень рад это слышать, — он чуть насмешливо усмехнулся и поцеловал меня в щеку. — Я позову мадам Помфри. И все же, несмотря на внешнее сходство, они совершенно разные. За все то время, что мы с Северусом были вместе, я ни разу не поймала на себе подобный взгляд — он просто физически не способен на такую нежность. Он никогда не позволял себе даже поцеловать меня, не будучи уверенным, что этого никто не увидит. Возможно, все дело в шпионских привычках или детских комплексах, а может быть, он просто недостаточно меня любил. В любом случае, я бы не хотела, чтобы он менялся — Северус Снейп должен быть сохранен для потомков в своем изначальном виде, как редкий вид ублюдка подземельного. Неожиданно в дальнем углу палаты, за ширмой, что-то упало. Я судорожно потянулась за палочкой, но тут же взяла себя в руки: наверняка не меня одну вчера потянуло на подвиги — студенты народ неусидчивый, да и гриффиндорцев на каникулы осталось порядочно. Эх, нервы-нервы. И тут из-за ширмы высунулась печальная ушастая морда. А за мордой показалась и вся серая тушка целиком. Ослик! Звонко цокая копытцами по каменному полу, это чудо направилось прямо ко мне. Не дойдя пары шагов, он остановился и склонил голову набок. Ох, какие у него были глаза! Огромные влажные лиловые глазищи, обрамленные пушистыми ресничками — они просто приворожили меня. Я осторожно протянула руку, и мягкий бархатный нос ткнулся мне в ладонь, с шумом обнюхивая пальцы. Я беспомощно оглянулась по сторонам в поисках угощения для своего нежданного гостя, но в кои-то веки ни фруктов, ни сладостей на прикроватном столике не оказалось. Эх, все меня забыли. Гады. Ослик тем временем немного осмелел и подошел ближе. Жесткая грива защекотала мне ухо, а тяжелая голова удобно устроилась на плече. Я умиленно улыбнулась и одной рукой обняла этого безумно трогательного зверя за шею, а другой провела по длинным ушам. — Кхм… Н-да… — вошедшая только что с подносом в руках мадам Помфри скептически разглядывала нашу с осликом идиллию. — Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — Замечательно, — глупо улыбнулась я. Да, мне действительно было очень хорошо. Очень. Внутри раздувался воздушный шарик беспричинной радости. Мне было так здорово, как не было уже очень давно. Удивительные создания — эти животные. Я давно заметила: достаточно просто прижать к себе какого-нибудь очаровательного мохнатика, и все проблемы сразу же уходят. Надо сказать, так качественно мне стресс уже давно не снимали. Даже Косолапус — самый лучший антидепрессант в мире. — Хорошо. Дай-ка я тебя осмотрю. Ослик неловко переступил с ноги на ногу и еще крепче прижался ко мне. — Кажется, он не хочет меня отпускать, — засмеялась я. — Угу, он много чего не хочет, — недовольно буркнула Помфри. — Выпей зелье и можешь быть свободна. Мой новый копытный друг неожиданно вздрогнул и ловко ударил медсестру хвостом по ноге. — Ах вот даже как! — хищно прищурилась она. — Гермиона, а тебе не интересно, что с Северусом? — Н-не очень, если честно… А что? — действительно, что? Разве с этим человеком вообще может что-то случиться? Нет, всякие неприятности — удел хороших людей. А эгоистичные ублюдки типа Снейпа живут долго, без проблем, не забывая мучить других. — Ничего. Просто после того, что он тут вчера устроил, я прописала ему курс успокоительных зелий. Внутримышечно, — злорадство, слышавшееся в её голосе, немного пугало. Поппи многозначительно замолчала, а я безрезультатно пыталась понять, почему она вдруг об этом заговорила: в свете некоторых событий коллеги старались не упоминать при мне слизеринского декана. Правда, если внутримышечно… Забавно. — А куда именно? — В круп. — В круп? — я даже поперхнулась. На моей памяти Поппи отнюдь не страдала от ложной скромности. И уж, конечно, задницу она всегда называла задницей. — Да, кстати, хорошо, что ты его держишь. Пора уже… — и пока я лихорадочно соображала, что означают ее загадочные слова, она безжалостно всадила шприц в моего друга-осла. Это копытное чудо издало какой-то трудновоспроизводимый звук и навалилось на меня всем своим немалым весом, блаженно закатив лиловые очи. И тут, наконец, до меня дошло! Северус Снейп! Спихнув осла на пол, я ошалело уставилась на медсестру. — Н-но… Как? Почему? — Да… видишь ли… Ты же знаешь Минерву — она женщина эмоциональная, вот и погорячилась вчера. Собственно, она до сих пор сердится на этого глупого мальчишку — надо же было тебя довести до такого! — и отказывается его расколдовывать. А беспокоить Альбуса по таким пустякам я не собираюсь. Он ведь переволнуется, наестся своих дурацких леденцов… потом, не приведи Мерлин, у него подскочит сахар. Оно мне надо?
***
Пронзительно-синее небо, солнце, вспыхивающее разноцветными огоньками в ослепительно белом, еще нетронутом снегу, серебристая клякса озера, не замерзающего даже в самые сильные морозы, черная лента Запретного Леса вдалеке… Я глубоко вдохнула одуряющий свежий воздух и счастливо рассмеялась. —…Захожу я в свой номер, а там над кроватью огромная надпись: «Я был здесь! И выжил!» Представляешь? — А я-то думала, вас селят только в лучших гостиницах, — отсмеявшись, сказала я. — Все же игроки мирового класса. — А это и была лучшая, — Виктор улыбался и щурился от яркого солнца, бившего прямо в глаза. — А вот еще случай… Мы так давно не виделись, но Крам удивительно хорошо меня понимал. Я могла не слушать его, улыбаться невпопад, неуместно шутить. Он не обижался, как Рон в таких случаях, и не замолкал, как Гарри, а просто наслаждался совместной прогулкой. Нет, если бы он молчал, утро бы не стало хуже, но тогда я бы постеснялась смеяться — смех без причины и все такое… Северус никогда не чувствовал мое настроение так. Впрочем, сейчас это уже абсолютно неважно: обиды, страх, боль постепенно уходили из моей души, и их место занимали радость, спокойствие и… и легкая щемящая боль в груди с почти незаметной примесью разочарования. Бзынь! Окно второго этажа брызнуло осколками, безжалостно возвращая нас с небес на землю. Словно в замедленной съемке я смотрела на парящего в воздухе осла, на развевающиеся на ветру длинные уши, на изрезанное острым стеклом серое брюхо. Огромные лиловые глаза на протяжении всего этого непродолжительного, но безумно эффектного полета не отпускали меня. И только гневный вопль мадам Помфри несколько подпортил романтику момента: — А ну вернись, поганая скотина! Однако возвращаться Снейп отнюдь не собирался. Увязая в глубоком снегу и довольно ловко уворачиваясь от летящих в него ступефаев, профессор быстро мчался к лесу. Честно говоря, не ожидала такой прыти от этих коротких ножек. А потом произошло что-то, для меня совершенно непонятное: Виктор потянулся к карману в вполне понятном и благородном порыве помочь пожилой даме поймать сбежавшую животинку, и… в следующий момент он уже лежал в сугробе, а я сжимала в руке трофейную палочку. — Прости, — простонала я, пряча лицо в ладонях и опускаясь на снег рядом с Крамом. — Я не знаю, что на меня нашло. — Ничего… По правде сказать, не ожидал, что ты так сильно любишь животных, — пошутил он, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. А я в это время с ужасом думала, что теперь будет. Проклятые рефлексы! Северус же наверняка сделает вывод, что я… и Поппи… Я искоса посмотрела в сторону окна, из которого высовывалась ведьма. Уф, слава Мерлину, она, увлеченная интереснейшей игрой «попади проклятьем в Снейпа», кажется, не обратила внимания на мое не совсем адекватное поведение. А вот сам профессор… Н-да, не думала, что ослиная морда так хорошо передает человеческие эмоции. Особенно снейповская ослиная морда. Нет, он все еще бежал к лесу, но… Интересно, как ему удалось вывернуть шею под таким углом? — Эй, ты чего? — Виктор осторожно тронул меня за плечо. — Все хорошо? — Д-да, конечно, — неуверенно проблеяла я, с трудом отводя взгляд от стремительно удаляющегося серого зверя. — Вот и отлично. Я проголодался, а ты?
***
Проклятый Северус Снейп! Это же надо было так качественно испортить мне день? Все время я чувствовала его мрачное присутствие, проходя по коридорам замка, слышала тихий цокот копыт, за каждым углом мне мерещилась ушастая серая морда… К ужину я настолько извелась, что нахамила Дамблдору, пытавшемуся впихнуть в меня третий кусок шоколадного торта, и ретировалась в свои апартаменты. Где-то через час в дверь тихо поскребся Виктор. — Там у тебя осел под дверью сидит, ты знаешь? — О да, я знала это и без карты Мародеров. — Представляешь, он не хотел меня впускать, но когда в коридоре появилась мадам Помфри с клизмой, его как ветром сдуло. Поразительно умное животное, ты не находишь? — Безмерно. — Кстати, я попросил домовиков принести нам кофе. Ты как? — Уже нормально, — улыбнулась я. Как ни странно, настроение начало медленно, но верно исправляться. Было тепло и уютно, пахло кофе, я свернулась клубком в большом мягком кресле, рядом со мной на полу сидело воплощение мечты любой нормальной женщины — что еще для счастья надо? Как оказалось, для этого пресловутого счастья мне не хватало самой малости: нормальности. Впрочем, это ведь никогда не поздно исправить, да? Я медленно стекла с кресла на пол, и темно-карие глаза оказались близко-близко… — Гермиуона… — тихо прошептал Виктор, крепко беря меня за плечи. — Да? — Я не для этого звал тебя к себе. И уж тем более не для этого приехал сюда. — Знаю, — постаралась эротично мурлыкнуть я. Не получилось, а жаль. Ну что ж поделать, никогда не была сильна в флирте. — Гермиуона… я женюсь через две недели. Мы с Дианой познакомились на последнем матче, и я через месяц сделал ей предложение. — С какой Дианой? — я еще раз прокрутила в голове последнюю фразу. Он ЧТО делает? Женится? Мой Крам женится? И почему я думала, что он всегда будет страдать от безответной любви ко мне? — Ты ее не знаешь, но она потрясающая девушка. — Но…а почему ты здесь, а не… не там? — у меня было такое чувство, будто мир вдруг перевернулся, но я, честное слово, была очень рада за Виктора. Нет, ну правда же… — Потому что тебе очень нужна помощь. И я как раз хотел сказать, что на завтра мне придется уехать — Рождество и… Мы с Дианой собираемся отправиться во Францию… — Крам что-то говорил, делился со мной своими планами. Я не слушала. — …Снейпа, не обманывай себя, — имя моего друга-осла вытащило меня из забытья. — Что? — Да так, ничего… Спать, говорю, пора. — А, да, конечно. Ты ведь останешься? — Гермиуона… — Ну пожа-алуйста, — жалобно шмыгнула носом я. Раз уж такое дело, то упустить шанс позлить бдящего под дверью зельевара я просто не могла. — Я обещаю, что не буду к тебе приставать. Можешь спать на диване, если хочешь. — Ладно, приятных снов. Я пожелала Виктору спокойной ночи и отправилась в спальню. За окном на землю сыпались крупные снежные хлопья. В коридоре перед дверью, если верить карте, тосковал Северус Снейп Серый Осел — стойкий оловянный солдатик так и не покинул поста. Я рассматривала причудливую резьбу на потолке и никак не могла заснуть. Северус… Интересно, если бы вот сейчас распахнулась дверь, и вошел он, что бы я сделала?
Это было чудесное рождественское утро. Вообще-то, все рождественские утра, на мой взгляд, обычно чудесные. Даже если на улице метель, ливень, отвратительная морось или нечто подобное. Впереди меня ждал день подарков, встреч с друзьями и абсолютного ничегонеделанья. Я проснулась с удивительным чувством, как будто долгие-долгие годы существовала в ожидании этого Рождества, и вот оно наконец-то наступило и оказалось даже лучше, чем я себе представляла. Меня захватило ощущение такого неимоверно огромного, теплого, солнечного счастья, что захотелось сотворить что-нибудь совершенно безумное. Например, пойти и спрыгнуть с Астрономической башни без метлы, хотя в моем случае можно и с метлой, или даже пойти к Северусу и… хотя это, все же, перебор. Мне было так хорошо, что я, наверное, взлетела, если бы не Косолапус, примостившийся у меня на спине. Косолапус, да… Так хорошо и спокойно мне не было уже очень давно. Приятное чувство абсолютной защищенности, нужности кому-то. Мерлин, как же давно это было! В носу начало противно пощипывать. Ну почему одна только мысль об этом мерзавце способна испортить все утро? А ведь все так хорошо начиналось… Сердито насупившись, я повернула голову на бок и заметила на прикроватной тумбочке кусок пергамента. Стараясь не потревожить спящего на мне кота, я потянулась и ухватила бумажку. «Решил тебя не будить. Ухожу. Целую. Виктор P.S. Пустил в комнату осла — ему было так одиноко в коридоре, а ведь сегодня Рождество. Кажется, они с Косолапусом подружились» — Э-э-э… — шокировано промычала я. Он что сделал?! Не может быть… Я резко перевернулась на спину, и… Не-е-ет! Ну почему мир так жесток? Эта, как метко подметила Поппи, поганая скотина нежно, если можно так сказать об осле, смотрела мне в глаза и невинно хлопала пушистыми ресницами. Внезапно меня захлестнула волна горькой обиды. Не помню точно, что было дальше. Кажется, Северус вдруг отпрянул назад и свалился с кровати, забавно дергая короткими ножками. Кажется, я что-то кричала. Может быть, даже проклятья, не помню точно.
***
Сидя на холодном полу в гостиной перед дверью, за которой десять минут назад исчез трогательно-нелепый подлый серый зверь, я ежилась от холода. Шелковая сорочка грела плохо. Косолапус, робко сунувшийся ко мне, был безжалостно изгнан и теперь обиженно шипел со спинки кресла. Предатель, так ему и надо. И Виктор тоже хорош... Хотя он же не знал… Или знал? Какие они, однако, молодцы, мои друзья — что кот, что человек… Кстати, о друзьях. Не пора ли поздравить их с Рождеством? — Площадь Гриммо, двенадцать! — выкрикнула я, просовывая голову в камин. Ох, я уже и забыла, насколько неудобны каминные сети — головокружение, отвратительный привкус золы во рту. Ненавижу. — Эй, есть тут кто-нибудь? — но лишь тишина была мне ответом. Странно… Гарри говорил, что они будут отмечать Рождество дома… — Мы рады приветствовать вас в ночлежке для сексуально озабоченных хранителей магического правопорядка, — раздался откуда-то сверху ласковый мужской голос с эдакой ненавязчивой хрипотцой. — Предпочитаете сначала выпить или же сразу присоединитесь к оргии? — Н-не поняла, — растерянно промямлила я, пытаясь вывернуть голову таким образом, чтобы видеть хоть что-то кроме диванных ножек. Насколько я знала своих друзей, ни Гарри, ни, тем более, Рон не были способны придумать такую шутку. — А, это ты, Грейнджер… — наконец, в поле моего зрения появился человек. Хотя нет, не человек — верхняя половина туловища мистера Драко Малфоя, любезно свесившаяся с софы. Нижняя же часть осталась лежать на диване, весело болтая ногами. Эх, кому скажешь, не поверят. — Эм… стесняюсь спросить, но… что ты тут забыл, хорек? Малфой нахмурился, хотя на дне его серых глаз поблескивали смешинки. Давно ли мы с ним были непримиримыми врагами? Нет, друзьями мы не стали и, даст Мерлин, никогда не станем, но такой острой неприязни, как в школе, между нами не было — так, мелкие гадости при встрече, ничего больше. — Грейнджер, Грейнджер, ты совсем не меняешься — все такая же грубая хамка. Но ладно, так и быть, дядюшка Драко сегодня очень добр и в честь праздника ответит тебе. — Ну-ну… — Не перебивай, пожалуйста. А то я обижусь и замолчу. Так вот, сегодня утром два небезызвестных тебе сотрудника аврората проявили поразительную бдительность и решили провести очередную операцию по спасению человечества. Им, видишь ли, из какого-то неизвестного, но очень надежного источника стало известно, что в моем винном погребе спрятаны некие потенциально опасные для общества зелья, — Малфой замолчал, сползая на пол полностью. — И-и-и?.. — И они произвели изъятие моего законного имущества с целью уничтожения угрозы. Ну а я, раз такое дело, решил чистосердечно раскаяться и помочь следствию. Вот сейчас дождемся понятых, проведем экспертизу, и начнем все того… утилизировать. Кстати, как насчет того, чтобы быть понятой? — Малфой! — Что? Ты, насколько я знаю, свободна, я тоже не замужем… — он провел ладонью по лбу, убрал назад прядь платиновых волос. Мерлин, ну почему его дурацкое обаяние на меня не действует? Тонкие черты лица, чистая светлая кожа, высокий лоб, невероятной красоты наглые глазищи с такими длиннющими темными ресницами, неестественно нежных очертаний губы и при всем этом необыкновенная мужественность… и ведь не берет! — Да? Я так и передам это твоему мопсу, хорек. — Мопс, хорек… какая ты грубая, Грейнджер. Грубая и скучная. Нет в тебе размаха… Эх, да что с тобой говорить? — растроганный собственной речью блондин полез обратно на диван, а я вдруг ни с того ни с сего почувствовала облегчение — а представители семейства куньих, оказывается, тоже умеют снимать стресс. Приятная неожиданность. — Малфой, а тебе кто-нибудь говорил, что ты удивительный человек? — Угу, конечно. Помню, тетя Белла часто мне это повторяла. «Ты, Драко,— говорит, — у нас просто удивительный, но нет рода без урода. Да и сейчас, я слышала, это лечится!» Вот так вот. А потом пришли Гарри с Джинни и Рон с «понятыми». Последние почти сразу же удалились наверх, не забыв захватить с собой враз повеселевшего Малфоя. Как ему, оказывается, мало надо для счастья… А я-то уж раскатала губу, почти зачислила его в разряд высокоорганизованных существ. Эх, все ложь и неправда. Что касается четы Поттеров, они силой вытащили меня из камина и усадили пить чай для успокоения расшатанных Снейпом нервов. И был чай, и были шоколадные конфеты, и всякая прочая сладкая муть. Было много вина и еще больше шампанского. Шутки, смех, вереница новых лиц — водоворот беззаботного веселья закружил меня, и в какой-то момент я почти захлебнулась, но внимательные зеленые глазищи не зря следили за мной весь день. Крепкие руки Гарри вытянули меня из безумного хоровода «понятых», бережно завернули в какую-то золотисто-зеленую тряпку, на поверку оказавшуюся мантией Джинни, запихнули в камин и отправили в Хогвартс. До востребования. Востребовали меня, кстати, очень скоро. Даже слишком скоро. Когда я вывалилась на пол своей гостиной, в кресле уже сидел Дамблдор и грыз пряник. Оказалось, что преподаватели-де только меня и дожидались, чтобы начать вечеринку. И зачем им я понадобилась? Непонятно. Впрочем, какая разница… Бодрым строевым шагом мы с директором отправились в учительскую, где должно было проходить сие торжественное мероприятие. В соседнем коридоре что-то загрохотало, затопало, и из-за ближайшего поворота выскочил взмыленный осел. Не обращая на нас ровным счетом никакого внимания, он промчался мимо, оскальзываясь на камнях и снося распевающие рождественские гимны рыцарские доспехи, и скрылся в темноте. Следом за ним с громким гиканьем и улюлюканьем пронеслись два странных существа в зеленых костюмах лесных охотников. — Что это было? — ошарашено просипела я. — Минерва и Поппи. Я попросил их расколдовать Северуса, — безмятежно отозвался Дамблдор. — Но этот глупый мальчик почему-то думает, что в облике осла ты его скорее простишь, и убегает. Не обращай внимания. Угу, не обращай внимания, не обращай внимания. Ну как можно не обращать внимания на осла-Снейпа? Эта трогательно-нелепая морда так и притягивает к себе взгляд. И, как это ни печально признавать, на него совершенно невозможно сердиться. Только вот знать об этом ему абсолютно не обязательно. Решительно вскинув голову, я поспешила за директором, успевшим убежать далеко вперед. В учительской к нашему приходу было уже хорошо. Преподаватели шумели, смеялись и развлекались не хуже моих друзей-авроров и компании. Они были веселы и непринужденны и искренне обрадовались моему появлению. И снова было море вина и шампанского, шуток и смеха. Флитвик забавлял народ бородатыми анекдотами, Стебль стряхивала землю со шляпы в тарелку Филча, Синистра агитировала всех вокруг поиграть в «Правду или вызов»… Мне было легко, свободно и весело среди этих родных-родных для меня людей. Только однажды, когда пришли Помфри и МакГонагалл и кто-то, кажется, Хуч, ляпнул: «А где же Северус? Вы его расколдовали?», крошечная ледяная иголка кольнула мое сердце. Потом было еще вино, шампанское, коньяк и даже виски, который я раньше никогда не пила, и приторно-сладкий ликер, который больше никогда пить не буду. В какой-то момент мой организм решил, что надо бы прогуляться и, стараясь не очень сильно качаться, я отправилась на поиски свежего воздуха. Выйдя в коридор, я уставилась на поваленные доспехи — похоже, пожилые дамы, охваченные охотничьим азартом, ничем себе не отказывали, когда загоняли Северуса. «Детки» хорошо развлеклись, да… Было прохладно, и упоительное ощущение свободы, подаренное алкоголем, начало медленно, но верно испаряться. — Зря ты так с ним. Я резко развернулась. Крам стоял прямо передо мной, чуть ссутулившись и засунув руки в карманы подбитого мехом плаща, в черных волосах блестели капельки растаявших снежинок. — Виктор? Почему ты здесь? — Потому что ты делаешь большую глупость, Гермиуона, — он серьезно посмотрел мне в глаза. — А я хочу, чтобы ты была счастлива. — Но… как же твоя невеста? — Нет никакой невесты. Я ее выдумал. — Ты что сделал? — Бум! Бабах! Я уселась прямо там, где стояла. То есть прямо на валяющиеся кучей мусора рыцарские латы. — Выдумал Диану, — в бесстыжих карих глазах не было ни намека на раскаяние. Разве что… легкое сожаление и тоска. — Я знал, что осел — это Снейп. Вам нужен был шанс, понимаешь? Он правда любит тебя, солнце. — А если он опять меня обманет, Виктор? — Тогда я приеду и убью его. — Ты лучше всех, ты знаешь об этом? — не улыбнуться в ответ на его ласковую, чуть насмешливую улыбку было просто невозможно. Я поднялась на ноги и прижалась щекой к его широкой, влажной от растаявшего снега груди. — Знаю, — прошептал он мне в волосы. — Я понимаю, что это слишком избитая фраза, но в данном случае она более чем уместна, — раздался за спиной Виктора вкрадчивый голос. — Я вам не помешал? — Северус! — выдохнула я, инстинктивно пытаясь вывернуться из объятий Крама. — Я… ты… э-э-э… С Рождеством! — Профессор Снейп, рад вас видеть, — произнес Виктор и ухмыльнулся, усиливая хватку. — Вы что-то хотели? — Да, я кое-что хотел. В две секунды он пересек разделявшее нас расстояние, выдернул меня из рук болгарина, затащил в ближайший класс и захлопнул дверь. Даже побывав в шкуре осла, он ничуть не изменился — все тот же питекантроп и все такой же собственник. Северус неподвижно стоял, буравя меня яростным взглядом, и чем дольше я на него смотрела, там сильнее мне хотелось сжаться в жалкий, дрожащий от ужаса комок и заскулить. И как ему удается, не произнося ни слова, заставлять думать меня о защите? — Подозрительный человек мог бы кое-что увидеть в твоем легком объятии с Крамом, — прокомментировал он, холодно усмехаясь. И вовсе мне не страшно… Не страшно ведь? Он же не будет меня бить, да? — А ты подозрительный? — Очень, — ухмылка стала еще шире, еще более жуткой. — У меня есть причины для подозрительности? Громкий стук в дверь прервал его. — Что? — рявкнул Северус, распахивая дверь. — Э-э… Гермиуона, — прозвучал сдавленный голос откуда-то издалека. — Все в порядке? Целых пять секунд я колебалась, но жалость к Виктору победила — незачем ему умирать. Все-таки Рождество, праздник… Интересно, зачем он провоцирует профессора? Сам же говорил про второй шанс. Хотя вдруг он вбил себе в голову, что не может без меня жить и решил таким своеобразным образом свести счеты с жизнью? Так романтично… но маловероятно. Пусть живет. — Нет, никаких проблем. Из-под локтя Снейпа, загораживающего проход выглянули взволнованные карие глаза. — Увидимся позже? — Да, конечно. —Тебе точно не нужна помощь? — Нет, спасибо, Виктор. — Нет? — Нет, — произнес Северус таким тоном, что меня пробрала дрожь. Глаза поспешно скрылись. — Хорошо, пока. — Добрый вечер, до свидания, было чудесно встретиться, увидимся позже. Много позже, — Северус бесцеремонно захлопнул дверь, запер ее заклинанием и повернулся ко мне. — Вижу, твой друг заботится о тебе. — А ты не мог бы сказать это без насмешки? — Он в тебя влюблен. — Он обо мне волнуется, — поправила я. — И ему не хотелось бы, чтобы меня обидели. И мне, кстати, он тоже не безразличен! — Настолько не безразличен, что ты сделала все, чтобы я его не убил, да? — Именно, — зачем отрицать очевидное? Если бы я позвала Крама на помощь, была бы драка, в которой, к сожалению, у болгарина не было шансов победить. — А ты бы убил его? — все-таки не смогла сдержать любопытства я. — Я об этом подумывал, — профессор двинулся на меня, каждым своим движением выражая ярость. — Он меня всего лишь обнимал. — А я всего лишь хотел его убить. — Ты сам захотел уйти от меня, — напомнила я. — Я по-прежнему хочу тебя, — тихо и спокойно произнесенные слова повисли в воздухе. — А больше ты ничего не хочешь? — никогда еще желание расцарапать Снейпу лицо не было столь сильным. — Тебе напомнить, что именно ты вытер об меня ноги? — Не стоит, — скрипя зубами, жестко сказал он. — Я сделал это не только для себя… — О да! — Ты была слишком молода. Мне было тридцать девять, а тебе всего девятнадцать. — А сейчас, конечно, все изменилось! — Изменилось. Теперь тебе двадцать, а мне все еще тридцать девять. — Существенная разница, — презрительно скривилась я и отошла к учительскому столу. — А еще я была грязнокровной гриффиндоркой, не забудь об этом. Впрочем, это как раз не изменилось. Одним стремительным прыжком Северус оказался прямо передо мной. Честно говоря, мне стало страшно — такой безумной ярости я в его взгляде не видела никогда. — Открой глаза, идиотка! Я полжизни провел в борьбе с этими предрассудками. Сейчас, после войны, грани стерлись. — Да, но, видимо, не для всех, — сочтя разговор оконченным, я попыталась оттолкнуть профессора, каким-то непостижимым образом прижавшего меня к столу. Когда только успел? Я вроде бы внимательно за ним следила… — Ты никуда не пойдешь, пока мы не закончим, — прошипел Снейп, явно настроенный довести разговор до конца, и начал решительно стягивать с себя мантию. — Я сделал то, что считал правильным тогда, поскольку не был готов к длительным отношениям. Теперь с этим покончено, — он кинул мантию через весь класс на задние парты. — Теперь это навсегда. — Ты… ты уничтожил меня, Северус. Он шумно выдохнул. — Было бы несправедливо оставить надежду, что я могу вернуться. Мне хотелось, чтобы ты узнала жизнь получше, пообщалась с ровесниками… Но не с Крамом. Этот идиот совсем тебе не подходит. И я вовсе не ревную, просто он тебя действительно не достоин. Борясь со слезами и смехом, я уткнулась носом в его широкую грудь и тихонько хрюкнула. Мне было хорошо и… и совсем не хотелось отстраняться. Он приблизил ко мне свое лицо и тихонечко коснулся щекой моей щеки, его губы дотронулись до моих… О, Мерлин! Как я могла забыть, каково это целоваться с Северусом? Если я не отдалась ему прямо там, в пустом классе, на учительском столе, то только потому, что кто-то начал ломиться в дверь, и полный отчаяния вопль Минервы разнесся по ночному замку: — Альбус, что значит тише? Только не на сочинениях! Я же их еще не проверила!..
Дата: Воскресенье, 03.01.2010, 02:51 | Сообщение # 6
Фандомный неформал
Статус: Offline
Группа: Заблокированные
На сайте с: 26.10.2009
Класс. Высший. Автор, Вы - виртуоз. Уж я-то знаю, что говорю. И подобными комплиментами не разбрасываюсь. Вот только сомнительно как-то, чтобы Гермиона называла Дамблдора маразматиком. Хотя... со Снейпом поведешься - так тебе и надо)
Дата: Воскресенье, 03.01.2010, 15:06 | Сообщение # 13
демон страсти и ангел греха
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 21.10.2009
Сообщений:4235
ооооооооо.. ну я и посмеялась от души)))) отличный повышатель..нет, подниматель.. короче, стимулятор отличного настроения)) вот))) и я полностью согласна с Снежная_Астрея
Quote (Снежная_Астрея)
эта работа одна из лучших представленных на этом конкурсе.
Автор, спасибо вам большое) Когда наскучат ей лукавые новеллы И надоест лежать в плетеных гамаках, Она приходит в порт смотреть, как каравеллы Плывут из смутных стран на зыбких парусах...(с) ___________________________________________ DiaboliZza
Дата: Воскресенье, 03.01.2010, 18:36 | Сообщение # 15
Третьекурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 18.01.2009
Сообщений:240
Жаль, не всех мужчин в случае их глупого поведения можно превратить в милых ослов Правда, боюсь, что торгда улицы городов были бы полны этими милыми животными
Дата: Воскресенье, 03.01.2010, 23:05 | Сообщение # 17
Чёрная кошка в тёмной комнате
Статус: Offline
Группа: Администраторы
На сайте с: 17.08.2007
Сообщений:5760
Снейп - осел - это нечто)) Но честно - для меня осталась загадкой логика его поведения. НЕ осла, а именно Снейпа... Изменить, что бы оттолкнуть, а через полгода преследовать, что бы оставить навсегда... как-то не знаю даже... И точно знаю, что на месте Гермионы я бы не простила.... Но я - не она
