Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

— Нет, Гарри, нет! Даже не уговаривай! Как это тебе вообще пришло в голову? — Гермиона плотнее закуталась в кофту и села на скамейку. Гарри, вздохнув, сел рядом.

— Но почему, Гермиона? По-моему, идея если и не отличная, то хорошая, сама посуди, ведь…

— Отличная? Гарри! Еще вчера я понятия не имела, что Снейп жив, а сегодня ты предлагаешь мне взять его на работу в свой отдел. Нет, не так. Ты предлагаешь мне уговорить его, чтобы он дал свое согласие работать со мной. И это — отличная идея? — Гермиона снова вскочила со скамейки и поежилась, вечер был хоть и летний, но не очень-то теплый.

— Но у него записи Саймака! Мы же не допустим, чтобы они попали в чужие руки?

— Мы?

— Гермиона, не смотри на меня так, словно ты Молли Уизли.

— Не напоминай, — Гермиона снова села на скамейку, упираясь локтями в колени и подпирая кулаками подбородок. — Я все думаю, что Рон, наверное, прав. Я никудышная жена и ужасная мать. Рози, того и гляди, начнет называть «мамой» Молли…

— Не начнет, она знает, что ты ее мать.

— Которую она видит хорошо, если по выходным. Ох, Гарри…

Гарри сел рядом, обнял Гермиону за плечи. Гермиона старалась не всхлипывать, но напряжение последних недель сказывалось: нелепая ссора с Роном, которая, словно крик в горах, вызвала настоящую лавину взаимных упреков. И если бы эти упреки были несправедливыми!

— Я чувствую себя как плохой жонглер, у которого в руках слишком много мячиков. Я пытаюсь жонглировать, но что-то все время падает! На работе я думаю, что недостаточно времени уделяю Розе, дома переживаю, что в мое отсутствие работа стоит, что моя жизнь проходит мимо, что я бесполезная и никудышная! Я не умею играть с детьми, Гарри, и это ужасно. Рози так весело с Роном, а я унылая скучная мать, которая требует от нее хорошего поведения, занятий, чтения и не дает веселиться. Она меня возненавидит.

— Может тебе стоит взять отпуск? — Гарри успокаивающе погладил Гермиону по спине. — И Рон, возможно, одумается и вернется?

— Вопрос в том, буду ли я готова начать с ним все с начала. Слово «развод» уже прозвучало, и прошло с той поры две недели. Рон с Рози все это время были в Норе, я — на работе, и самое страшное, что мне кажется — так лучше всем. Это ужасно, что я так говорю. Я не понимаю, как Джинни удается быть… такой? Как она все успевает?

— А она не очень и успевает, но дело же не только в Джинни, — сказал Гарри.

— Прости, Гарри, я постараюсь не раскисать, — Гермиона выпрямилась и попыталась улыбнуться. — Ты только что предлагал мне навестить воскресшего Снейпа и взять его на работу. Давай подробности.

— Да Мерлин с ним, со Снейпом, — сказал Гарри равнодушно, слишком уж равнодушно. — Подождем.

— Нет, записи Саймака — это действительно важно. Я не думала, что они сохранились. Ты уверен, что они действительно у Снейпа?

— Они у него, и не спрашивай, как я об этом узнал.

— А как ты узнал, что Снейп жив, спрашивать можно?

— Прости, Гермиона, но ты же понимаешь, всякие обеты и все такое, я не могу тебе рассказать. И вот еще что. Дело не только в записях. Мне было бы спокойнее, чтобы Снейп был под присмотром.

— Ты опасаешься его или за него? — уточнила Гермиона.

— Да как сказать… Моя интуиция говорит, что надо бы за ним понаблюдать. Не случайно же он появился именно сейчас, чего ему не сиделось в Канаде? — Гарри характерным жестом взъерошил шевелюру: он явно что-то не договаривал, и Гермиона нахмурилась.

— Гарри Поттер, или ты мне рассказываешь все, или к Снейпу идешь сам. Мой уровень допуска вполне позволяет поведать мне любые тайны. Как-никак я тружусь на благо невыразимцев, пусть мой отдел называется отделом магических разработок, уж ты-то знаешь, что кроется за этим невинным словосочетанием!

— Да если честно, не так много мы и знаем. Снейпа обнаружили случайно, наши коллеги в Канаде. Кража с применением магии, долго рассказывать, но в результате ограниченному кругу лиц стало известно, что Снейп жив. Выехал он, кстати, официально, по бумагам Серджио Сальвари, итальянца. Но самое главное, что в том деле как раз фигурировали вещи, которые раньше принадлежали этому безумному Саймаку. Ты помнишь, какой шум поднялся, когда вышло наружу, что Волдеморт не гнушался экспериментами над людьми и магическими существами? В общем, многое перешло в руки аврората, но только не бумаги, они исчезли, но осталось письмо, всего одно, где упоминался дневник.

— Про Саймака, увы, я помню, Гарри, правда, не знала, что тут еще и Снейп потоптался, — досадливо поморщилась Гермиона, — но я думала, что надежда найти дневники пропала, что якобы Саймак их уничтожил. И теперь установлено, что он точно мертв!

— Ну, — теперь уж Гарри вскочил со скамейки, — как тебе сказать… Тело-то не нашли.

— И ты боишься, что начнется повальная череда воскрешений: сперва Снейп, потом Саймак?

— Ты же понимаешь, в волшебном обществе ни в чем нельзя быть уверенным, Гермиона. Если дневник есть, то пусть он хранится в твоем отделе, и Снейп пусть тоже сидит там же.

— У меня, конечно, прекрасные условия, но вряд ли он согласится переехать жить в лабораторию.

— Но хотя бы работать.

— Гарри! Ты еще не получил мое согласие! — напомнила Гермиона.

— Ставлю сто галлеонов против одного, что вы опять треплетесь о работе! — из дверей террасы показалась Джинни. — А между тем, ужин готов, а мне дико скучно. А дети сейчас начнут жевать скатерть!

— Так ты согласна? — спросил Гарри, когда они с Гермионой поднимались на крыльцо.

— Я должна подумать, — гордо ответила Гермиона. Но когда ужин подошел к концу, и Рози задремала на руках матери, Гермиона кивнула и прошептала: — Видимо, это судьба, попадать с тобой, Гарри Поттер, в истории. Я поговорю со Снейпом, но за успех не ручаюсь.

— У тебя получится, — прошептал в ответ Гарри.

* * *

Тупик Прядильщиков не был похож на трущобы, но и на фешенебельный район тоже не походил. Темные дома, тусклый свет старых фонарей. Может быть, днем здесь и было веселее, но сейчас это место навевало тоску. Чем-то, наверно сыростью и темнотой, напоминало так любимые Снейпом подземелья. Гермиона поежилась и направилась к нужному ей дому.

Она успела только один раз позвонить в звонок (удивившись мимоходом его наличию), как дверь открылась, ее втянули в дом и приставили палочку к горлу. Ощущение было основательно подзабытое, но от этого не ставшее приятным.

— Пр-профессор Снейп, — она сглотнула, — отпустите меня. Я пришла поговорить и... сделать предложение.

— От чьего имени? — раздалось над ухом.

— Отпустите и узнаете. Мне так неудобно. Мерлин, вы же понимаете, что никакой опасности от меня не исходит! — сказала она раздраженно.

Палочку убрали, руки разжались, и почти сразу вспыхнул свет — Снейп нажал на выключатель.

— От гриффиндорцев стоит ждать неприятностей всегда, — сказал Снейп. Он прислонился к стене, сложив руки на груди, и с интересом рассматривая Гермиону. — Вы изменились, Грейнджер. И не скажу, что в лучшую сторону.

Надежда, что он стал менее язвительным, умерла, не успев родиться.

— Да и вас тоже время не щадит. Не думала, что у вас тут так все... по-магловски, — добавила она.

— Я тут жил до Хогвартса. Дом отца-магла, — коротко сказал Снейп, — но что-то мне подсказывает, что вы не дом осматривать пришли. Итак?

Гермиона огляделась: старый гарнитур, слишком дешевый, чтобы хоть когда-нибудь стать антиквариатом, диван с выцветшей обивкой, кое-где отставшая от рам и стен краска, пыльные, тяжелые, плотно задернутые шторы. Весь дом производил совершенно нежилое впечатление. Она взяла стул, села, выпрямив спину. Снейп остался стоять.

— У вас есть записи Саймака.

— Да что вы? — он выгнул бровь.

— И за ними охотятся. Возможно, поэтому вы решили, что пора уже воскреснуть, и вернулись в Англию, почти не скрываясь. Хотя... так и неясно, почему вы исчезли?

— Будем считать, что вопрос был риторический, в противном случае он идиотский.

— Неважно, — Гермиона провела пальцем по пыльной столешнице, — важно, что вы вернулись. Мы... я... Я предлагаю вам сделку.

— Я весь — внимание, — хмыкнул Снейп, — и короче, пожалуйста.

— Куда уж короче: вы отдаете нам записи Саймака, а аврорат обеспечивает вам защиту.

— Это все?

— Вам мало?

— Я жив только по одной единственной причине: в вопросе безопасности я всегда полагался только и исключительно на себя. На кой мне сдался ваш аврорат? Вы свободны, Грейнджер, — он отлепился от стены и указал ей на дверь.

— Хорошо, — Гермиона не пошевелилась. — Тогда продайте их. Назовите цену. Любую. министерство не поскупится.

— Вы что, Грейнджер, по выходным пытаетесь подрабатывать змеем-искусителем? Бросьте, с вашими талантами карьеру на этом поприще точно не сделаешь.

Гермиона и бровью не повела.

— Лучшая лаборатория, какую вы только можете представить, жалование, о котором и не мечтали, возможность заниматься интересными проектами и многое еще...

— Нет, я ошибся, — перебил он ее, — вы подвязались писать рекламные буклеты?

— Я предлагаю вам работу в отделе магических разработок, в министерстве. В моем отделе.

— Так и знал, что все эти «продайте», «отдайте», «мы вас защитим» — было для отвода глаз, — Снейп скривился. — Это насколько вам надо заполучить эти записи, что вы зовете меня, — он сделал упор на "меня", — в свой отдел.

— Вы же не хотите, чтобы эти записи попали к очередному маньяку, вроде Саймака? — тихо спросила Гермиона. — Хотите изучать их? Пожалуйста! В стенах министерства это будет куда как безопаснее. И как только вашим преследователям станет известно, что вы отдали их, они оставят вас в покое...

Он внимательно смотрел на нее несколько минут, и Гермиона пожалела, что так и не занялась в свое время окклюменцией. Но Снейп не сделал попытки проникнуть в ее мысли, подошел к столу, взял с него чашку с чаем, на столешнице осталось круглое мокрое пятно.

— Я подумаю и пришлю вам сову.

Гермиона встала:
— Хорошо, не затягивайте с ответом.

Он кивнул, не двигаясь с места.

Гермиона вышла, закрыв за собой дверь, оглянулась, дом стоял темный, словно в нем давно никто не жил.

— Да уж, есть вещи неизменные. Например, хамство Снейпа, — проворчала Гермиона, шагая к тому месту, с которого можно было без опаски аппарировать.

* * *

— И как он тебе? — Гарри пока еще не вернулся, а Джинни не терпелось узнать о визите Гермионы к Снейпу.

Гермиона пожала плечами:
— Язвит.

— А выглядит?

— Здоровее, чем был десять лет назад, и уж точно лучше, чем в последний раз в Визжащей хижине.

Джинни хмыкнула:
— Ну это-то не так сложно!

— А вообще, — Гермиона удобнее устроилась в кресле, подобрав под себя ноги, — трудно сказать. Я даже не знаю, узнала ли бы его на улице.

— Так изменился?

— Я его помнила другим каким-то: выше, солиднее и ужаснее. А он не такой уж и высокий. И совсем не солидный. Если б это был не Снейп, я назвала бы его стройным. И он подстригся! Это его красавцем не сделало, но лучше так, чем эти немытые космы, быр-р-р. — Гермиона поморщилась, Джинни рассмеялась.

— А шрамы? — спросила она через секунду, уже серьезно.

— Не видела, он носит свитер с высоким горлом.

— Свитер? Да ты что! Профессор Снейп носит магловскую одежду? Вау!

— Он же полукровка, не думаю, что для него магловский мир это что-то удивительное. Да и в Канаде, насколько знаю, вообще никто давным-давно ни мантий, ни сюртуков не носит.

— Если ты скажешь, что Снейп ходит в джинсах, у меня точно будет удар!

— Может и носит, я не знаю, — Гермиона улыбнулась. — Какие глупости мы с тобой обсуждаем!

— В этом есть своя прелесть, невозможно все время быть серьезной, Гермиона. Мне так хочется, чтобы ты... я понимаю, разрыв с Роном, возможный развод… У меня сил нет смотреть на тебя, ты все время такая печальная! Рона, между прочим, мама пилит постоянно, а он отмалчивается. Ушел в себя, дурак.

— Джинни, не надо, — попросила Гермиона, — мне от этого, правда, не легче. Пусть у него все будет хорошо. Он прав, мне даже не на что сердиться. Я не создана для семьи и все время чувствую свою вину за то, что испортила его жизнь. Он хотел совсем другого, уж точно не вечно уставшую жену, которая даже ночью думает о работе. Джинни, давай лучше о Снейпе.

— Он не сказал тебе, как умудрился спастись? — с готовностью спросила Джинни.

— Я не стала спрашивать. Он на вопрос, зачем вернулся, сказал, что такое только идиоты спрашивают, продолжать мне что-то не захотелось.

— Характер, в отличие от внешности, лучше не стал?

— Ни капли, насколько я могу судить, — ответила Гермиона. — Нахамил и выставил за дверь.

В комнату вошел Гарри.

— А мы тут о Снейпе! — радостно возвестила Джинни, вскакивая.

— Он уже дал ответ? — спросил Гарри, который в общих чертах уже знал о встрече из письма Гермионы.

— Нет, — Гермиона нахмурилась. — Знаешь, все это как-то... странно. Его неожиданное появление в Канаде… Он же так осторожен, думаешь, его действительно случайно засекли? А потом его возвращение и то, что он меня впустил в дом сразу и так говорил, словно ждал этого разговора... А вдруг это вообще не Снейп?

— Оборотное зелье? — высказала предположение Джинни.

— Почему нет? — пожала плечами Гермиона. — Но в моем отделе есть одна новая разработка. Отличный повод ее протестировать.

— А мне, — медленно проговорил Гарри, — мне кажется — это он.

— Если тебе кажется что-то в отношении Снейпа, то скорее всего это не так, — со смехом сказала Джинни, — ты с ним все время — пальцем в небо!

* * *

Сова прилетела, когда Гермиона убирала со стола посуду после одинокого завтрака.

— Милая, подожди ответ, — сказала Гермиона взъерошенной сове, отвязывая от ее лапки пергамент и подвигая к ней пару орешков.

"Обдумав ваше предложение (хотя предложением ваш невнятный рассказ назвать сложно), я готов встретиться и обсудить детали нашего возможного сотрудничества. Сегодня, в семь вечера, у меня. С.С".

— Какой же он... — Гермиона задумалась, подыскивая нужное слово, и не нашла. С таким Гермиона столкнулась впервые и даже не знала — что это: самоуверенность? Или эхо работы преподавателем? Ведь договаривается о встрече, вроде как, а не на взыскание вызывает! Или просто отсутствие элементарного воспитания? Что бы это ни было, но работать с таким типом вряд ли будет... приятно, но с другой стороны... Гермиона спать не могла, так ей хотелось получить записи Саймака, во-первых, и вывести Снейпа на чистую воду, во-вторых, если это вообще он. И то, и другое было сложно и поэтому должно было захватить целиком, не оставляя возможности сожалеть о Роне.

— "Буду в семь", — чиркнула Гермиона на пергаменте, привязала его к лапке совы и, погладив птицу по перьям, дала ей еще орешков, — на, поешь. Там, куда ты отправляешься, тебя вряд ли угостят.

В семь вечера Гермиона поднялась на крыльцо темного дома в Тупике Прядильщиков. Дверь бесшумно отворилась и тут же захлопнулась, едва не ударив по спине.

Снейп сидел на диванчике, ограничившись кивком в знак приветствия, указал палочкой на стул.

«А ведь он мне тоже не доверяет», — подумала Гермиона, присаживаясь.

— Итак, я готов вас выслушать, — сказал Снейп.

Сегодня комнату освещали свечи в массивном и аляповатом подсвечнике, стоявшем на столе. Романтики это не добавляло, скорее, нагоняло страху, на что Снейп вероятно и рассчитывал.

— И вам добрый вечер, сэр, — сказала Гермиона, — или предпочитаете обращение "профессор"?

Он сморщился.

— Сэр — вполне приемлемо. Так что там у вас?

— Прежде, чем я скажу, что у меня, мне бы хотелось удостовериться, что вы — это вы.

— Вот как? — он оскалился. — И как, позвольте спросить?

— Воспоминания, — она пожала плечами, словно вот так требовать воспоминания — обычное дело.

— Вы что, омут памяти с собой притащили? — усмехнулся он. Гермиона кивнула, покачав перед ним сумочкой, почти точной копией той, что верой и правдой служила ей во время скитаний по лесам в обществе Гарри и Рона.

— Вот как? А не боитесь, что я их подделаю?

— Последняя разработка моего отдела, — гордо заявила Гермиона, — как раз для выявления поддельных воспоминаний. Так что — нет, не боюсь.

— А что, если я — не Снейп? Что, если я... — он задумался, — даже не знаю, кому мог бы понадобиться такой сложный доступ к вам? Так что, если я откажусь? И выпущу в вас что-нибудь вроде Империо?

— Тогда я вам не позавидую. Щит срикошетит так, что мало не покажется, — холодно ответила Гермиона. — Одна из первых моих разработок: для снижения травматизма авроров. Воспоминания.

— Извольте, — он вышел из комнаты и вернулся, неся в руках хрустальный фиал, — и все же вы так и не выросли и мало чему научились, щиты трудно пробить магией, но... все это теория, — он вытащил палочку, и в сосуд опустились несколько серебристых нитей. — Я действительно Северус Снейп. Осталось выяснить — действительно ли вы Гермиона Грейнджер.

Гермиона проигнорировала его выпад и вытащила из сумочки омут памяти, запечатанный весьма непростым заклятием. Чаша поплыла и остановилась прямо перед Гермионой. Поводив над ней палочкой и прошептав необходимые заклинания, она взяла из рук Снейпа сосуд и вылила в чашу воспоминания. Снейп смотрел на нее с легкой заинтересованностью. Гермиона стала читать другие заклинания, выводя над омутом круги и восьмерки. На поверхности стали поблескивать голубые искорки.

— Все в порядке, воспоминания подлинные, — сочла нужным пояснить Гермиона.

— Да неужто? — Снейп вернулся на диван, сложил руки на груди. — Что же вы, не стесняйтесь!

Гермиона склонилась над чашей.

Она ожидала чего угодно, начиная от унылых воспоминаний ни о чем, до откровенного разврата или чего-нибудь, что могло бы ее шокировать, но Снейп не был бы Снейпом, если бы не подсунул ей самые жуткие из своих воспоминаний.

Гермиона оказалась в Визжащей хижине, рядом стоял Снейп, перед ним расхаживал Волдеморт.

— Ты был отличным слугой, Северус, — шипел Лорд, — но жить вечно может только один из нас... Нагайна, убей!

И зачарованная сфера подплыла к Снейпу, змея открыла огромную пасть...

Гермиона оцепенела не в силах пошевелиться, закрыть глаза, сделать хоть какое-то движение. Она видела, как убрался прочь Волдеморт, как появился Гарри, а за ним она сама и Рон, она видела, как Гарри собирает воспоминания, как они уходят. Мир стал меркнуть, и она вынырнула из воспоминаний...

— Как... как вам удалось выжить? — требовательно спросила она. — Как?

Вся палитра тех его чувств и ощущений досталась ей разом, и сейчас ее состояние было похоже на резкое пробуждение после кошмара, или на жуткое похмелье, или на извращенный Круциатус, когда выкручивало не кости с мышцами, а разум.

И это было так ожидаемо!

"Хотели покопаться в моей голове, — наверняка думал он, — получите!"

Глупая ошибка, просчет. Поделом тебе, Гермиона Грейнджер.

— Грейнджер, вам дашь палец, вы откусите руку! Вам мало? Хотите еще воспоминаний? Не жирно ли будет? Вам достаточно, чтобы поверить что я — это я?

— Достаточно, — выдавила из себя Гермиона.

— Тогда продолжим. Гарантии министерства?

— Вот, — она вытащила из сумочки и передала ему зачарованный свиток. — Проверять, что я — это я, вы не будете?

— В Хогвартсе я бы снял с вас баллы за общую бестолковость, — он провел палочкой над свитком, — неужели вы думаете, что я не защитил дом? Вы бы уже давно валялись при смерти, будь вы моим врагом. Это раз, а два, с учетом того, что вы и свиток зачаровали так, чтобы его смог открыть только я, то тем более — вы Грейнджер. Сделать работы в два раза больше, чем нужно — узнаю лучшую ученицу Хогвартса, думаю, вы еще что-то припасли, чтобы уж с гарантий убедиться, что я — Северус Снейп?

— Если вы такой умный, зачем тогда спрашивали, как я буду доказывать, что я — это я? — спросила Гермиона устало.

— Хотел покопаться в вашей голове. Пустите? — он подошел к ней вплотную. Учитывая, что сегодня она была на каблуках, они были почти одного роста — он всего-то на пару дюймов выше.

— Не-нет, — она выпрямилась, но сочла благоразумным не смотреть ему в глаза, уставившись на ворот его сорочки, отметив, что рубашка чистая, но вот погладить ее Снейп забыл. Он стоял слишком близко. Гермионе, не выносившей, когда кто-то чужой беспардонно вклинивается в ее личное пространство, стало не по себе. Захотелось упереться в его плечи и оттолкнуть от себя, но выглядело бы это весьма мелодраматично, и они продолжали стоять так, пока Снейп не счел, что достаточно запугал ее.

— Будем считать, что вопрос идентификации исчерпан, — заявил он. — Так что вы мне предлагаете?

"Убиться об стену", — пришло Гермионе на ум любимое выражение Теда Люпина. Да, веселое начало, такими темпами она загремит в Мунго с острым неврозом, сейчас же ей только этой язвы-Снейпа не хватало! Но записи! Записи Саймака!

— Я еще раз предлагаю вам подумать о том, чтобы просто продать нам дневники Саймака.

— Этого не будет.

— Что ж... тогда добро пожаловать в мой отдел. Вот, — на стол лег лист пергамента, — тут все подробно написано, можете прочитать в спокойной обстановке.

Снейп взял пергамент и углубился в чтение.

— Лаборатория одна?

— Три. Независимые, одна с особенными степенями защиты...

— Подумать только. Доступ ко всей библиотеке министерства?

— На девяносто процентов. Есть несколько секций, которые запечатаны для всех без исключения, но, возможно, это и легенда. Там и без этих секций — читать не перечитать.

— И это говорите вы? Что ж… поверю. — Он дочитал до конца, вернул пергамент на стол. — Пока, подчеркиваю, пока, меня почти все устраивает.

— Почти?

— Все это весьма мило, но...

— Мило? — никому и никогда министерство не выдавало таких преференций. Никому и никогда не удавалось воскреснуть, не дав никаких объяснений. Никто и никогда не получал работу в ее отделе так просто. Никого и никогда она не просила работать с ней: списки из желающих только росли, Гермиона Грейнджер умела наладить работу и добиться потрясающих результатов, и умела воздавать по заслугам. А он говорит — "мило"?

Он кивнул.

— Мне надо кое-что еще.

— Бузинную палочку или воскрешающий камень? Или коньки и весь мир в придачу? — усмехнулась она. Он поморщился.

— Мне нужно обещание от вас.

— От меня?

— Да. Это же пустяк? Если я попрошу, то вы поможете мне, не будете задавать вопросов и не расскажете никому об этом, тем более обожаемому Поттеру.

— Но как же...

— Это точно не будет связано с противозаконной деятельностью.

— Я не ввязываюсь в авантюры. Тем более, не зная подробностей.

— Значит, мы не договорились, — он взмахнул палочкой, дверь распахнулась, — не смею задерживать.

— Подождите, — Гермиона задумалась. — Это не будет... личной просьбой? Ну... то есть...

Снейп вздернул бровь, сжал губы.

— Вы считаете, что у меня настолько все плохо, чтобы я требовал выполнение "личных" просьб подобным образом? Не льстите себе, Грейнджер, к вам бы я обратился последней. Но вы сильная колдунья и для моих личных исследований…

— Вот как... Почему это тайна?

— Потому что в мою жизнь считают возможным лезть все, кому не лень. По моей биографии гиппогриф словно потоптался. Я просто не хочу рассказывать. Итак?

— Хорошо, я помогу вам, но только если это не будет... неэтично и незаконно, — сказала Гермиона, — вам хватит моего честного слова или дать нерушимый обет?

— Вашего слова пока достаточно, — он снова стал читать принесенные Гермионой бумаги, — и да, учтите, я не буду принимать участие ни в каких празднованиях и официальных мероприятиях.

— На здоровье, — Гермиона порядком устала и хотела как можно скорее оказаться дома. — Если теперь все в порядке, жду вас в понедельник, мы начинаем в девять, но в первый день вы приходите к десяти, нет, лучше к одиннадцати.

— Понимаю, надо отпоить особенно нервных, жаждущих встречи со мной?

Гермиона встала:
— Если вы думаете, что сможете третировать хоть одного человека в моем отделе, то ошибаетесь. Я — не позволю.

— Вот как? Интересно посмотреть.

— Не рискуйте, в арсенале любой колдуньи есть такие заклинания, — жестко отчеканила она, — мужчинам-колдунам и не снились. — Он усмехнулся, всем видом давая понять, что ей с ним не тягаться. — Вы, конечно, учитель, шпион, слава и гордость магического мира, но... — продолжила Гермиона, — у меня за плечами тоже не самая простая жизнь и веселенькое такое детство, а еще очень активный ребенок, не менее активные друзья, плюс Молли Уизли в качестве свекрови. Еще есть подчиненные, каждого из которых я люблю, но которые иногда сами не лучше детей. Вам меня не запугать! Я умею держать в узде весь коллектив и каждого в отдельности, я...

— Только с мужем вышла осечка.

— Что? Не ваше дело! — это был удар ниже пояса, но стоило ли ожидать чего-то иного от Снейпа. — Еще раз предупреждаю, не пытайтесь устанавливать свои порядки, и обижать, и...

— Я и не собирался никого третировать, — сказал он спокойно.

— Вот и хорошо. И хватит делать вид, что вы единственный умный человек на земле! В понедельник, в одиннадцать, по этому адресу, — она припечатала ладонью к столу еще один лист пергамента. — А это — ваш рабочий контракт, потрудитесь изучить и подписать! — и она хлопнула сверху по второму пергаменту. Убрала в сумочку омут памяти, в последний момент вспомнив, что его надо зачаровать.

— Доброй ночи! — она выпрямилась и, стараясь не смотреть на Снейпа, ушла.

Снейп не проронил ни слова, но дверь захлопнул очень красноречиво.

* * *

Она устала просто невыносимо, возможно из-за того, что опять вернулась в Визжащую хижину, и снова пережила тот кошмар. Тогда она была моложе и адреналин бурлил в крови, уничтожая даже намеки на усталость, но сегодня все было иначе, чужие воспоминания накладывались на собственные, обеспечивая такой "эффект присутствия", круче, чем в так любимых бывшим свекром фильмах 3D.

Чувствуя себя совершенно опустошенной и ни на что негодной, она отправилась домой, а не к Гарри, как было условлено.

Вызвав Гарри через камин, она кратко рассказала почти обо всем, что произошло.

— Вот ведь сволочь, — с долей восхищения сказал Гарри, — все-таки не зря мы его ненавидели! С точки зрения ребенка...

— Гарри, извини, но я ужасно вымоталась. Меньше всего на свете я хотела видеть, как этот удав... фу, не хочу. Я пойду спать, давайте завтра поговорим? — Гермионе не терпелось закончить разговор.

— Да, конечно, отдыхай, — Джинни всегда была более деликатной. — Дай знать о себе!

Первый раз за несколько месяцев Гермиона обрадовалась, что завтра — воскресенье и можно будет долго-долго спать. Усталость валила с ног. Она уже почти заснула, когда в окно постучала сова.

Гермиона подумала, что это Снейп приносит свои извинения, хотя поверить в такое было сложно, но в окно влетел Орешек, сычик Рона.

"Гермиона! Джинни рассказала, что у тебя будет работать Снейп?! Я понимаю, что возможно ты не хочешь меня видеть и все такое, но все-таки... давай встретимся завтра, пообедаем? Рон".

Гермиона застонала и уже было решила мстительно выгнать сычика без ответа, но в последний момент написала: "Нектар Фей, в два. Г" и, дав птице угощение, привязала письмо к лапке.

* * *

К обеду с Роном она готовилась так, словно это было первое свидание. Но, с другой стороны, ей совсем не хотелось выглядеть романтичной дурочкой — не тот возраст, да и положение тоже не то. Надо было выбрать какой-то простой, но элегантный наряд, чтобы он понял...

— Ничего он не поймет, — сказала Гермиона отражению в зеркале, поворачивая голову из стороны в сторону, осматривая прическу.

— Ты прекрасна, — тихо проворковало зеркало мелодичным, но удивительно бесполым голосом.

— Да уж конечно! — усомнилась в комплименте Гермиона.

Зачарованное зеркало раздражало ее ужасно, но это был подарок Гарри и Джинни, и поэтому оно продолжало висеть в ванной, совершенно не к месту изрекая жуткие банальности, но хоть приятные, и на том спасибо.

Ровно в два Гермиона была в ресторане, Рон уже ждал ее.

— Привет.

— Привет...

Повисла удушающе неловкая пауза, словно они не были когда-то близки.

— Я... это, пока ждал, заказал... вино. Ну, это... Мерло? — пробормотал Рон, глядя куда-то поверх ее плеча.

— Спасибо. Ты есть хочешь? Я бы не отказалась от салата, — она взяла нейтральный тон, представляя, что встречается со старым другом, что отчасти было правдой. Но только отчасти.

К столику подошел официант, белобрысый, с прозрачными голубыми глазами.

— Мне стейк, средней прожарки, — сказал Рон, — и «Цезарь»?

Гермиона кивнула:
— Да, только соуса не очень много.

Он помнит, надо же, что она любит «Цезарь».

— Ты заметила, как этот парень смахивает на Хорька? Интересно, как это белобрысому гаденышу удалось вывернуться вместе со всей семейкой?

Это было такой неуклюжей попыткой подвести разговор к Снейпу! Рон с каждой минутой был все более узнаваем, словно на белом листе постепенно проступала фотография: Гермиона помнила, как отец в детстве показывал ей этот удивительнейший для пятилетнего ребенка фокус в темной комнате с красной лампой.

— Не знаю, как-то удалось. Рон, ты о чем на самом деле хотел поговорить?

— Я волнуюсь за тебя, — хмуро изрек Рон. — Снейп! Снейп, Гермиона!

— Полагаешь, он меня съест? — она запоздало обнаружила, что, кажется, переняла — и когда успела! — от Снейпа привычку язвить без повода.

— Это же Снейп, Гермиона!

— Ну что ты заладил: "Снейп!", что в этом такого? И это делается для дела, так надо. Я давно не ребенок и не его ученица, да и он не декан Слизерина. Баллы он с меня не снимет, скорее я его лишу премии.

— Мне все равно это не нравится, — сказал Рон. Лицо его стало бледным, глаза светились упрямством, губы сжались в полоску. Рози, видя на лице отца такое выражение, всегда переставала спорить и канючить, и сама Гермиона тоже предпочитала пойти на компромисс, но не сегодня, нет.

— Ничего не могу с этим поделать, — спокойно ответила она, — тебе придется это как-то пережить.

Принесли еду, они ели молча, с каждой минутой молчание становилось все более неестественным и неуютным.

— Я шел сюда, думая, что скажу... скажу, что жалею о своем решении, что скучаю, что был не прав. Я часто вспоминал тебя, Гермиона, и все, что было с нами. Рози скучает, я думал, ты поймешь — что значит семья. Но сейчас я вижу, что все-таки я был прав. Я почему-то стал помнить только хорошее, а плохое стал забывать, нарочно. Хорошо, что мы встретились.

— Ты убедился в своей правоте? В правильности поступка? — только сейчас Гермиона осознала, что подсознательно надеялась, что все пойдет не так, что Рон скажет, что любит и жить не может без нее, что хочет вернуться. Верила еще пять минут назад, пока разговор не зашел об этом долбаном Снейпе!

— Если для того, чтобы ты любил меня... — она сглотнула, чтобы не допустить и намека на слезы, — я должна делать только то, что ты считаешь нужным, то да — ты принял верное решение. Меня только удивляет, что, зная меня столько лет, ты решил, что я буду поступать не так, как считаю правильным, а... а как считает нужным кто-то другой.

Рон смотрел на нее почти зло, он не стал доедать мясо, отодвинул тарелку, оттер губы салфеткой:
— Дурак я, да, зря беспокоился о тебе. Может быть, Снейп пойдет тебе на пользу, и ты наконец поймешь, что такое хорошее отношение? А то ты... зажралась.

— В тебе говорит злость и обида, ты мне напоминаешь Рози, она тоже, когда злилась на кубики, пыталась ударить меня. Но она уже годам к трем начала понимать, что не надо вымещать зло на других, — она схватила свою сумочку, пальцы дрожали. — И все же я надеюсь, что мы сможем когда-нибудь... понять друг друга. — И даже сейчас она ждала, что он ее остановит, но он демонстративно стал копаться в бумажнике и отсчитывать купюры.

Утром в понедельник весь отдел традиционно пил чай с чем-нибудь вкусненьким: каждый приносил что-нибудь из дома, делился с другими. В приятной обстановке обсуждали планы на неделю, решали рабочие вопросы, распределяли задачи. Гермиона дождалась, пока все закончат обмениваться новостями, допьют свой чай, обсудив все, что хотелось.

— Подождите, — она остановила встающих, — еще один вопрос. Даже не вопрос... — хотя она еще вчера придумала, что скажет, но все равно немного волновалась, — да, не вопрос, объявление. Сядьте.

Все расселись снова, тревожно переглядываясь. Гермиона придерживалась демократических принципов в руководстве и крайне редко позволяла себе откровенно начальственный тон.

— Сегодня к нам в отдел придет новый сотрудник.

— Надеюсь, для помощи по моему проекту? — сразу вылез Майкл.

— Нет. Мы будем работать с ним над особым проектом. Пока не могу сказать точнее, подробности будут позднее. Возможно, придется перекроить план работ, но это посмотрим... Так вот, — Гермиона набрала воздуха и сказала как можно спокойнее, — Новый сотрудник это...

— Северус Снейп, — раздалось от двери.

Гермиона с трудом удержала на лице улыбку.

— Да, именно. Позвольте вам представить нашего нового сотрудника, надеюсь, наше сотрудничество…. — она сбилась, — будет взаимовыгодным.

Снейп предсказуемо скривился, подчиненные сидели с таким удивленным видом, что Гермиона почувствовала себя виноватой. А Снейп именно этого и добивался, придя на час раньше означенного срока! Очень ожидаемо!

— Проходите, мистер Снейп, я познакомлю вас с вашими коллегами, — если он рассчитывал выбить ее из колеи, то пусть утрется — ничего у него не выйдет!

После войны новый министр всячески подчеркивал свое доброе отношение к маглам, и носить магловскую одежду стало чем-то вроде новый моды. В отделе Гермионы каждый ходил, кто в чем хотел, чаще делая выбор в пользу магловских марок. В контракте Снейпа пункт про форму расписан не был, и Гермионе было интересно, в чем заявится Снейп сегодня, неужели опять в мятой рубашке? Снейп выбрал для первого появления сюртук, копию того, что носил в Хогвартсе — легион пуговиц, высокий воротник, скрывающий шею и заставляющий вздергивать подбородок, белые манжеты, предполагающие, что сам мастер зелий будет руководить и учить, но не работать. Гермиона в который раз удивилась, насколько другим он ей виделся в детстве. От него и сейчас веяло опасной силой, но это не вызывало того неприятного ощущения, как в школе, когда хотелось укрыться от его взгляда, хотя... Это же произошло не сразу, по крайней мере сначала Гермиона отнеслась к нему с уважением и интересом, и только потом, раз за разом получая несправедливые нагоняи, стала менять отношение к профессору: Снейп сделал все, чтобы Гриффиндор в полном составе его ненавидел. Интересно, мог бы он вести себя иначе?

«Тогда это был бы не Снейп», — подумала Гермиона, глядя, как он здоровается с будущими коллегами. Холодно, отстраненно, подчеркнуто вежливо. — «С таким лицом хорошо ходить на похороны, самое оно».

— Давайте знакомиться. Итак, Ромильда Вейн, училась со мной на одном факультете, возможно, вы ее помните? — начала Гермиона. Снейп мотнул головой. Откровенно говоря, узнать в этой пышнотелой красавице худышку Ромильду было крайне сложно.

Ромильда была не из трусливых, спокойно протянула руку Снейпу: — Рада видеть вас в добром здравии, мистер Снейп. Надеюсь, вам у нас понравится.

Снейп кивнул и… улыбнулся! Сплошные сюрпризы. С другой стороны, может, это хороший знак, что работать с ним не будет уж таким непроходимым кошмаром?

— Ромильда высококлассный нумеролог, — добавила Гермиона, — хотя каждый из наших специалистов обладает самыми обширными знаниями во многих областях, но специализация все же есть… Вот, знакомьтесь, Патрик Дэвис, приехал к нам с родителями после войны из Вирджинии, выпускник Ильверморни, непревзойденный артефактор.

Улыбчивый Патрик радостно потряс протянутую руку Снейпа:
— Очень, очень рад! Еще один герой войны в нашем отделе! Круто!

Снейп вел себя вполне нормально, и Гермиона позволила себе несколько расслабиться.

— Майкл МакГрегор, Райвенкло, тестирует новые заклинания и успешно создает новые. А еще он знает невероятное количество самых разных языков, в том числе мертвых.

— Рад видеть, — к удивлению Гермионы Снейп похлопал Майкла по плечу. По всему было похоже, что Майкла он помнил и отношения между ними были нормальными. Что ж, шансы на то, что отдел не превратится в филиал ада, все увеличивались.

— Мэтью Джексон, наш гений. Самый младший из всех нас, но, наверное, самый умный. Стал лучшим учеником за последние сто лет, переплюнул даже меня, — с гордостью сказала Гермиона. — Мэтью адаптирует магловские изобретения так, чтобы они были полезны и волшебникам. А еще он работает над зельями — проводит исследования по их влиянию на маглов.

Снейп удивленно поднял бровь, но промолчал.

— Амели Сорель, выпускница Шармбатона, ее конек — руны и новые заклинания.

— Вот как? — два невинных слова, а сколько в них сомнения в том, что Амели вообще обладает зачатками интеллекта.

— Не сомневайтесь, — чуть резче, чем собиралась, ответила Гермиона. В чем-то она понимала Снейпа: Амели была прехорошенькой, ей было двадцать четыре, а выглядела она максимум на восемнадцать, и воспринимать ее серьезно получалось далеко не у всех.

— Сэр... — Амели честно пыталась сделать вид, что не видит в приходе Снейпа ничего особенного, но у нее ничего не получалось. Интерес и восхищение. Не было нужды читать ее мысли, настолько явно она показывала свою заинтересованность.

— А теперь — все возвращайтесь к своим делам, их у нас много, а я пока покажу мистеру Снейпу лаборатории. Прошу, — она сделала приглашающий жест. — Первая лаборатория. Стандартная, для простых и проверенных работ. Варим зелья по опробованным рецептам, работаем с рунами и проводим опыты, которые не опасны.

Снейп словно согрелся: в глазах появился живой интерес. Он ходил, смотрел, не прикасался ни к чему, удовлетворенно кивал, Гермиона невольно ждала, что он скажет: "Выше ожидаемого, мисс Грейнджер!"

Они осмотрели еще две лаборатории. Последняя, Гермиона была убеждена, потрясла Снейпа. Но, разумеется, он ничего не сказал, вместо этого заявив, что хочет увидеть свое рабочее место.

Весь отдел, включая Гермиону, обычно сидел в большой общей комнате: так было проще. Для исследований, которые по той или иной причине требовали уединенности, существовало несколько кабинетов, в один из них Гермиона провела Снейпа.

— Сразу так, отселить, чтобы не попадался на глаза? — он огляделся и сразу же сел в самое удобное кресло.

— Нет, — спокойно ответила Гермиона, — здесь будете сидеть и вы, и я. Мы вместе поработаем над дневниками Саймака, а потом решим, привлекать ли кого-то еще к исследованиям. Я поступаю так всегда. И, кстати, вы сели на мое место.

— Прошу прощения, — Снейп крутанулся на кресле туда-сюда, явно не испытывая никакого неудобства. — Вот контракт, — сказал он, достал и протянул ей пергамент, — я позволил себе сделать несколько поправок, они выделены красным. Если вы их принимаете, то просто проведите по ним волшебной палочкой.

Гермиона углубилась в чтение. Правки были незначительными и больше напоминали придирки: Снейпу и тут хотелось оставить за собой последнее слово. Подавив желание поспорить, просто так, чтобы позлить его, Гермиона провела волшебной палочкой по тексту, после чего отправила контракт в канцелярию.

— Зайдите вечером на пост, где проверяют палочки, получите постоянный пропуск и сможете беспрепятственно пользоваться каминами, посещать библиотеку и столовую. Правда, столовая тут так себе, если честно.

Снейп кивнул.

Не прошло и двадцати минут с его появления, а Гермиона устала так, словно отработала пару недель без выходных.

— Вы принесли записи Саймака? — она опустилась в соседнее кресло.

— Вы серьезно полагаете, что я храню их дома и ношу с собой? Само собой нет! — ответил Снейп.

Гермиона потеряла дар речи.

— Не принесли? Или у вас их нет?

Снейп посмотрел на нее так, словно она стояла у доски и не могла вспомнить, для чего нужен безоар.

— Не стоит подозревать меня в желании оказаться у вас в подчиненных, это глупо, миссис Грейнджер. Или опять мисс?

— Как вам удобно, — ответила она быстро. — Я пока не в разводе и… И это неважно. Где записи? Я рассчитывала начать работу с ними немедленно!

— Значит, без записей я вам не нужен? — усмехнулся Снейп ехидно. — Само собой, — он умудрялся говорить так, что подтекст понимался без труда: «Вы должны бога благодарить за то, что у вас есть такой сотрудник!», — вот что он думал на самом деле!

— Итак, записи… — Гермиона решила, что никакими силами он не сможет ее сбить с мысли.

— Вам придется составить мне компанию, чтобы забрать их.

— Где же вы их спрятали? В Запретном лесу или…

— Есть только два места, где можно спрятать вещь надежно. Правда, после вашего эпичного взлома Гринготтса, я бы сказал — одно.

— Хогвартс? Мы прошли ваши ловушки, еще на первом курсе! Если вы оставили их там, то возможно…

— Неужели вы думаете, что вы прошли бы испытания, если бы не должны были пройти? Дамблдор был кем угодно, но не дураком, — сказал он серьезно. — И это первое, второе, слава Мерлину, Гарри Поттер в Англии один, с его феноменальной способностью лезть туда, куда не просят, и выходить из патовых ситуаций относительно благополучно.

— Хорошо, — Гермиона вздохнула, — Хогвартс… И когда вы планировали…

— Вечером, — он пожал плечами, будто совместные вечерние прогулки были у них делом совершенно обычным.

Гермиона с трудом подавила желание застонать в голос: день, да еще и вечер в обществе Снейпа! А она обещала Молли, что вечером заберет Рози до завтра, и если она это не сделает, то Рон обязательно это запомнит и не упустит случая сказать, что он говорил и предупреждал — от общества Снейпа ничего хорошего ждать нельзя.

— Утром, завтра рано утром.

— Если у вас на вечер планы, то тогда — после полуночи.

— Хорошо, — согласилась Гермиона: Рози можно будет оставить ночевать у Поттеров и самой вернуться туда же. И тогда не надо будет выслушивать от Молли и Рона все, что они думают по поводу выполнения ею материнских обязанностей.

— Тогда в «Голове борова», около полуночи, и оденьтесь неприметно.

— Во все черное, — не смогла удержаться Гермиона.

— Оптимально, — удовлетворенно кивнул Снейп.

Можно было бы выдохнуть, если бы не вопрос — что делать со Снейпом все оставшееся рабочее время? Отправить домой? Гермиона была уверена, что он обязательно скажет что-нибудь о ее неумении распоряжаться кадрами, не то, чтобы ее это могло задеть — уж точно не больше, чем любое другое его едкое замечание, но ей не хотелось давать ему повода усомниться в том, что она хороший руководитель. Мелькнула мысль отправить его чистить котлы — без магии, в память о всех тех отработках, которыми он щедро одаривал гриффиндорцев, но это было мелочно и как-то уж совсем по-детски. Как назло, и нормального задания с ходу Гермиона придумать не могла: она была уверена, что они сразу займутся записями Саймака и мысленно ругала себя за то, что не подготовила альтернативный вариант, не предусмотрела, что Снейп может просто взять и не принести дневники. Да еще и в отделе сейчас был период относительного затишья — никаких авралов и спешных вопросов, все были заняты делом, работали слаженно и четко.

— Поскольку вы пришли немного раньше, — Гермиона выпрямила спину и заговорила очень серьезно, — я не успела дать распоряжения насчет вашей занятости на сегодня. Вам придется подождать пару минут, пока я утрясу детали. Если хотите кофе или чая, хлопните пару раз в ладони, министерские эльфы принесут вам то, что вы пожелаете.

Снейп только усмехнулся и кивнул, всем видом демонстрируя, что он прекрасно понимает, как ей сейчас не по себе. Гермиона была готова поклясться, что его все это забавляет.

— Бесит. Как же он меня бесит! — пробормотала она, выйдя в коридор.

Майкл сидел над свитком старого пергамента, который неделю назад попал в руки авроров при очередной зачистке Лютного переулка, и сосредоточено переписывал символы на другой пергамент, сверялся со словарями, парящими перед ним в воздухе, что-то вычеркивал и переписывал снова. От усердия он высунул язык и сдвинул брови. Отрывать человека от увлекательнейшего дела было, конечно же, свинством, но Гермиона не видела другого выхода: с Майклом у Снейпа когда-то были нормальные отношения, а значит сегодня им вместе и работать.

— Майкл, прости, что отвлекаю, Снейп, мистер Снейп не принес документы, над которыми мы будем работать… В общем, давай ты сегодня возьмешь над ним шефство?

Майкл откинулся на стуле и посмотрел на нее с самым несчастным видом.

— Гермио-она, — застонал он, — я вот только нащупал нить. Еще немного, и я одолею этот шифр!

— О, давайте я поработаю с мистером Снейпом, — Амели, которая сидела за соседним столом, тут же подошла к ним. — Мне не сложно. Я с удовольствием расспрошу его кое о чем.

Майкл заржал.

— О чем? — спросила Гермиона, не представляя, о чем эти двое могут говорить. — Ты же не работаешь над новыми заклинаниями сейчас, ведь так?

— Я всегда над ними работаю, вы же знаете. У меня в разработке три своих и два тех, которые надо апробировать, сторонние. Я просто отложила их, но если я сделаю эту работу, то вреда не будет? Вдвоем проще. Другие проекты не пострадают, поверьте, — Амели искренне улыбнулась.

Гермиона была в сомнениях. Амели была умной, очень умной волшебницей, но она была ранимой и нежной. В отделе для нее были созданы почти что тепличные условия, и только Майкл иногда позволял на правах лучшего друга посмеяться над ней или подколоть.

— Хорошо, только я тебя прошу, учти, у Снейпа очень, очень непростой характер, — с трудом найдя синоним к слову «мерзкий», сказал Гермиона. — Не обижайся на него и не принимай его слова близко к сердцу.

— О, уи, все будет хорошо, — кивнула Амели. Когда она волновалась, то вставляла в свои реплики французские слова, хотя говорила на английском превосходно.

— Не думаю, что мистер Снейп готов вот так сразу работать в коллективе. Вы можете занять любой отдельный кабинет.

— Тогда второй?

Гермиона кивнула. Она вернулась к Снейпу, который перелистывал журнал и потягивал кофе.

— Хорошая идея сделать магловскую технику пригодной для волшебников. Давно пора, у американцев в этой сфере много наработок. А уж у китайцев…

— У нас тоже будет, — уверено заявила Гермиона. — А сейчас попрошу вас поработать с Амели и… — она предвосхитила его реплику, — не делайте поспешных выводов. Думаю, меня сложно заподозрить в том, что я буду брать кого-то на работу за красивые глаза. Амели умна, смела, но… уже в мирное время у нее погибла вся семья. Она… она ранимая и немного наивная…

Снейп встал, не сказав ни слова.

— Пока мы не приступили к изучению дневников Саймака, вы поработаете по очереди со всеми сотрудниками. Это поможет вам скорее влиться в коллектив и…

— Мисс Грейндежр, довольно. Вам никто никогда не говорил, что вы то и дело используете шаблонные, штампованные фразы? Вы и в школе были такой. Хорошая память, целеустремленность и никакой фантазии. Впрочем, для начальника отдела фантазия и не нужна? — и он вышел за дверь.

— Амели ждет вас во втором кабинете, — крикнула ему вслед Гермиона. Ей захотелось разрыдаться, как когда-то давно в школе, когда он, наклонившись к ее лицу, сказал, что не видит никакой разницы, в тот момент, когда ее передние зубы уже выросли чуть ли не до подбородка. Она думала, что давно простила его — за это и все прочее, оптом, простила, потому что он был герой, потому что они сами были виноваты — могли его спасти, но не попытались, не проверили, сразу решили, что он мертв, даже глаза ему не закрыли, просто ушли. Но оказалось, что обида была жива до сих пор, и осознавать это было… неприятно. Еще неприятнее слышать от него то, что она сама иногда думала о себе — ей не хватало чего-то важного, что было у Гарри, например: наития, чутья, того, что сродни таланту, когда закрываешь глаза — и видишь дорогу, путь, по которому можно прийти к цели. Она действовала не так, всегда четко, по алгоритму, опираясь на знания и логику. И она думала (хотя никому никогда в этом и не признавалась) — возможно, так было оттого, что она была маглорожденной.

После работы Гермиона забрала Рози и отправилась в парк, где они должны были встретиться с Джинни — они собирались немного погулять с детьми, а потом вернуться в Нору. Рози увлеченно рисовала палочкой что-то у самой скамейки, и Гермиона, сама не заметила как, вернулась мыслями к сегодняшнему дню. Итак — Снейп. Снейп и его работа с другими. Снейп и записи Саймака. Снейп и его никому не нужные замечания на тему того, как и что она говорит. Проще всего было бы списать все на его мерзкий характер, но Гермиона любила находить первопричину, а сейчас ее хваленый интеллект пасовал. А еще было удивительно видеть, что со всеми остальными он держится вполне в границах и если и язвит, то ничуть не больше других. Душой компании он стать не стремился, умело держал дистанцию, но и мудаком себя не выставлял, не то что в школе. Мерлин, да веди он себя на уроках так, как сегодня на работе — был бы одним из популярнейших учителей! Ведь был молодым и мог стать для многих если не другом, то наставником!

— Значит не хотел! — сделала естественный вывод Гермиона.

Впрочем, то дела дней минувших. Сейчас можно было выдохнуть хотя бы потому, что не приходилось гонять Снейпа, защищая остальных. Что ж, все было не так плохо! Оставалось забрать записи Саймака, изучить их, использовать для работы, а потом… Гермиона вздохнула.

Потом. Как она об этом «потом» не подумала?! Вполне возможно, что дневников Саймака будет — кот наплакал, и разберутся они с ними, ну пусть за неделю, и что делать со Снейпом потом? Надо, просто необходимо придумать, выделить для него участок работы, на котором Снейп смог бы сосредоточиться на постоянной основе. Зелья? Чары? Темная магия? С темными заклятиями чаще разбирался аврорат, теоретические выкладки по этим вопросам существовали, но углубляться в изучение этой сферы никому не хотелось, а с практическим применением — весьма не частым — аврорат отлично справлялся сам.

— Ты выглядишь так, словно по ошибке съела флоббер-червя, — Джинни села рядом, Рози тут же с криком радости унеслась вслед за Джеймсом к качелям.

— Скажи, Джинни, как так получается, что Гарри все время втягивает меня в приключения? — Гермиона чувствовала необходимость с кем-то обсудить сегодняшний день или хотя бы просто Снейпа. Когда-то, совсем недавно, вечерами дома за ужином или после они обсуждали все с Роном. Ей казалось, что это ничего не значащая болтовня, просто потому что двое, живя вместе, должны говорить, а оказалось, эти разговоры были важны именно ей, и их теперь так не хватало!

— В последнее время же не втягивал? — Джинни протянула Гермионе стаканчик мороженого.

— О да! Зато эта история со Снейпом… Мерлин, почему, почему я согласилась?

— Из-за каких-то там записей?

— Записи… — Гермиона закрыла глаза. — Наверное, да. Если они есть, если в них есть хоть крупица нужной мне информации!

— Можешь рассказать? Или, как говорит Гарри, непреложный обет и все такое?

— Пока могу. О Саймаке не было известно ничего конкретного до окончания войны, даже правильнее сказать — до того момента, как пожиратели стали давать показания и топить друг друга с невероятной увлеченностью. По их словам выходило, что Саймак был чуть ли не опаснее Волдеморта. Просто ему не хотелось быть лидером. Он никогда не был на их собраниях, или как правильно это назвать? В общем, все это больше походило бы на слухи, если бы не нашли письмо Волдеморта к этому самому Саймаку. В нем и говорилось о записях, о дневнике Саймака и о его исследованиях.

— Я так понимаю, опыты были более чем сомнительные? С моральной точки зрения? — спросила Джинни. — Джеймс, — крикнула она тут же сыну, который слишком рьяно раскачивал Рози, — не так сильно! И вообще, хватит качелей, побегайте!

Дети с готовностью понеслись вокруг площадки.

— Судя по всему, он ставил опыты, — продолжила Гермиона. — На людях, магах и маглах, на эльфах, на гоблинах. Он хотел доказать, что различие между маглами, маглорожденными волшебниками и чистокровными волшебниками действительно существует. Он собирался это доказать, так сказать, научно, для чего с одинаковым рвением подвергал пыткам и маглов, и чистокровных волшебников, которые впали в немилость у Волдеморта. Не обходил он стороной и домовых эльфов, с целью выяснить природу их магии и почему при таком униженном положении эльфы не теряют тех волшебных возможностей, коими не обладают даже лучшие из чародеев, а правильнее сказать — почему обладая такими возможностями, эльфы находятся в подчинении...

— Ужас какой, — Джинни передернула плечами.

— Вот и я так сказала. Мне удалось вытянуть у Гарри, что кто-то из пожирателей уверял: в ночь накануне битвы Волдеморт послал к Саймаку Снейпа… Правда, тогда на Снейпа много чего валили и если бы не Гарри, то его бы посмертно не героем признали, а совсем наоборот!

— И только поэтому авроры решили, что эти самые записи у Снейпа?

— Да, хотя я пока сомневаюсь. Он не принес их, мне придется… Впрочем, не важно. Важно, что их надо изучить. Понимаешь, — Гермиона тяжело вздохнула, — мы же не можем делать то, что делал Саймак.

— Но использовать его работы — можете? — спросила Джинни.

— Мы должны знать, до чего он докопался, — без сомнения заявила Гермиона. — Но до чего ж мне не хочется при этом терпеть рядом с собой Снейпа! Рон прав, сто раз прав! Хоть я ему и говорила, что Снейп мне не страшен, но… была бы я так уверена в себе, как сказала об этом Рону! И, Джинни, он же старше всех нас! У меня в отделе почти все — мои ровесники, всем плюс-минус двадцать семь, а ему уже глубоко за сорок! Он задавит нас авторитетом. Нет, судя по первому дню, он задавит меня и ему это доставит удовольствие. И отдел развалится, Мерлин! А вдруг он хочет занять мое место?

— Ты справишься, иначе и быть не может! — с уверенностью сказала Джинни. — Все знают тебя как толкового руководителя, твой отдел один из лучших, а Снейп… ну что — Снейп? Скоро десять лет, как он умер, то есть, ты понимаешь…

— Вот именно! Он умер и сразу стал чуть ли не святым! Ох, романтический герой! Непонятый! Несчастный! Смелый! Ты бы видела Амели, она чуть английский не забыла, когда его увидела! Ты можешь представить кого-нибудь в школе, кто бы смотрел на Снейпа заинтересованно? Ну, ты понимаешь. А теперь?! Просто реинкарнация Локонса, разве что лоска не хватает. Ах, он непонятый и несчастный, шпион, вынужденный строить из себя мерзкого гада! Но я думаю, Джинни, ничего он не строил. Да, он смелый и все такое, но характер мерзкий у него всегда был сам по себе!

— Не буду спорить, но, может быть, годы мирной жизни пошли ему на пользу? — не очень уверенно спросила Джинни.

— Очень сомневаюсь, — Гермиона вздохнула. — Но раз уж ввязалась в эту историю, делать нечего, придется с ним как-то… как-то уживаться. И он еще посмел сказать, что я говорю штампами!

Джинни хихикнула:
— Иногда на тебя находит, когда ты волнуешься!

— Вот именно! А рядом с ним я волнуюсь все время и чувствую себя последней бестолочью и тупицей. Ну почему, почему Ромильда с ним может даже шутить, а я нет!

— Тебе просто надо привыкнуть. У тебя не самый простой период, — Джинни встала со скамейки и поманила детей к себе, — а сейчас нам пора в Нору.

* * *

Вечер в Норе прошел ужасно. Гермиона была взвинчена предстоящей вылазкой со Снейпом и так старалась это скрыть, что только больше раздражалась. Хорошо, что Рона не было, плохо, что она не могла не думать — куда это он делся? Ушел, потому что знал — она придет или занялся организацией своей личной жизни? Странно, иногда Гермиона представляла, что бы она делала, если бы узнала об изменах Рона, и ей казалось — ничего. Она была уверена, что сможет остаться спокойной, ее это не затронет так глубоко, как могло бы, просто потому, что она разумная женщина, а они с Роном многое пережили, и измена — не самое страшное… А оказалось все совсем иначе. Он не изменял, пока они были вместе, и не факт, что нашел кого-то сейчас, но отчего-то заранее было обидно и хотелось запустить в ту, кого Рон выберет, тех самых желтых и очень агрессивных птичек. Как будто этого было мало, Рози раскапризничалась и ни в какую не желала отправляться к тете Джинни, стеная, что не может так рано покинуть свою любимую Момо. Прозвище Молли, выдуманное Рози, Гермиону тоже раздражало.

«Слишком много того, что меня выбешивает», — подумала Гермиона, размешивая в чашке чая сахар.

— Что-то ты совсем дерганная стала, девочка, — сказала Молли, садясь напротив: она только что проводила Джинни с Джеймсом домой. — Рон дурак, но я уверена — он одумается. У мужчин, почти у всех — бывает и именно лет в тридцать. Вдруг они начинают думать, что жизнь прошла мимо и зря, а они не успели то и это, а семья мешает успеть то и это, — Молли ласково улыбнулась.

— Нет, — Гермиона подперла щеку рукой, — дело не в нем. Рон хороший, а я… Наверное, я слишком много хочу сразу. И чтобы семья идеальная, и чтобы на работе все хорошо, ладно и складно, а еще саморазвитие и вот это вот все. У меня не хватает духа отказаться от чего-то.

— Я тебя понимаю, — Молли потянулась к ней и сжала ее ладонь, — понимаю. Думаешь, я всегда и всем была довольна? Или, считаешь, Артур никогда ничего подобного не откалывал? Просто время идет, и все это теряет свою значимость. Важно, чтобы те, кого любишь, были живы-здоровы, остальное — такая ерунда, — Молли ободряюще улыбнулась. — Все наладится, вот увидишь, — уверенно заявила она, и Гермиона не стала с ней спорить.

* * *

Гермиона уложила Рози спать, почитав ей сказки, посидела рядом со спящей дочкой, тихонько гладя ее по голове. До встречи оставалось много времени, и Гермиона засела за работу, чуть не пропустив момент, когда пора было собираться. Она выбрала удобные кроссовки, простые черные брюки, черную водолазку, накинула сверху серый плащ — гибрид обыкновенного тренча и мантии, очень модный в обоих мирах, а черноты она ему всегда добавить успеет. После раздумий скрутила волосы в пучок. Самой себе она казалась жутко серьезной, взрослой и таинственной. Удовлетворенно кивнув своему отражению, Гермиона взглянула на часы: было без пяти двенадцать. Приходить раньше Гермиона была не намерена, но и заставлять ждать Снейпа не хотела. Она дождалась, когда длинная стрелка почти догнала маленькую и шагнула в камин — на месте она была ровно в полночь.

Снейп вышел из камина сразу следом за ней, поднял бровь, явно давая понять, что не ожидал увидеть ее на месте, она в ответ состроила не менее удивленную гримасу. Снейп кивнул и, не размениваясь на такие пустяки, как приветствие или хоть какое-то объяснение, что им предстоит дальше, направился к выходу. Гермиона, вздохнув, зашагала следом. Они вышли из трактира, прошли по улице не более дюжины ярдов и остановились у невзрачного домика. Снейп достал простой, разве что большой, ключ, отпер дверь и, освещая себе дорогу Люмосом, смело зашагал по длинному и пыльному коридору. Гермионе оставалось только идти след в след. Коридор кончился еще одной дверью, за которой оказалась лестница в подвал, а там еще одна лестница и еще один коридор.

— Еще один тайный ход в Хогвартс? — почему-то шепотом спросила Гермиона.

— И это очевидно, — бросил Снейп.

Они почти что бежали, и, когда Снейп остановился, Гермиона чуть не уперлась носом в его спину. Он взмахнул палочкой — молча, по коридору в обе стороны прошелся вихрь и осел у их ног: судя по всему, засады не было.

— А теперь стойте здесь, не колдуйте без моего указания, — заявил Снейп.

Гермиона кивнула. По правде говоря, она привыкла быть главной, привыкла руководить и даже дома, с Роном, часто вела себя именно как начальник — трудно после долгого рабочего дня перестроиться на иной стиль общения. И сейчас этот тон Снейпа… раздражал, но вместе с тем что-то было правильно в том, что он шел первым и отдавал приказы. Видимо, — подумала Гермиона, — учителей и после десяти лет окончания школы воспринимаешь по-особенному, все время кажется, что они знают больше. Даже если это давно не так.

Снейп между тем шагнул в сторону, к едва приметной боковой нише, в глубине которой была спрятана маленькая дверца, словно тут-то и находился путь в Страну чудес. Снейп достал палочку, прочитал (Гермионе не удалось разобрать ни слова) заклинание. Пыль взметнулась с пола, и из нее соткались две фигуры: мужчины в плащах с капюшонами, закрывающими лица. Снейп еще раз взмахнул палочкой и фигуры опали.

— Все-таки пронюхали, — пробормотал он.

— Кто? — не удержалась от вопроса Гермиона.

— Они не соблаговолили оставить анкетные данные, — огрызнулся Снейп.

— А я-то думала — расписались! — не осталась в долгу Гермиона. — Неужели вы не знаете, кто охотится за дневниками и заодно за вами? От кого вы удирали из Канады?

— Не знаю, — ответил Снейп, но Гермиона очень сомневалась, что ответил он правдиво. — И это не имеет значения сейчас. Будем исходить из того, что они поставили свои ловушки и уже мчатся сюда с палочками наперевес, а значит — имеет смысл подождать.

— У меня дома ребенок, между прочим, один.

— Не думаю, что нам придется ждать до утра. И, кстати, это непредусмотрительно, уходить из дома ночью и оставлять дочь — у вас же дочь? — одну.

— Это ценное замечание, — Гермиона вытащила палочку и наложила на себя согревающее заклинание, — было бы ценным, если бы не одно но… — она протянула ему руку и подсветила Люмосом. — Видите браслет? Такой же точно на Рози, я могу в любой момент времени видеть не только где она, но какое у нее давление, пульс и все прочие жизненно важные показатели. Если она проснется, я узнаю это. А еще браслет при определенных показателях создаст подобие патронуса и успокоит Рози, дав мне несколько минут, чтобы примчаться.

— Дайте угадаю, — Снейп задумчиво потер переносицу. — Мэтью? Маглорожденный, который мечтает завалить Косую аллею магловскими изобретениями, способными работать в магическом мире?

— Вы говорите так, будто это что-то плохое!

Снейп в ответ хмыкнул. Гермиона, чтобы не видеть нахального выражения его лица, погасила палочку и отвернулась.

— И сколько мы будем ждать? — не выдержала она через пару минут. — Может быть, никто не придет? И что за дверцей? Это шкаф или еще один проход? И думаете, они пойдут из Хогвартса или следом за нами, из Хогсмида?

— Время идет, но некоторые вещи не меняются, как, например, привычка Грейнджер говорить много, задавать бессмысленные вопросы и...

— И хамство мистера Снейпа тоже из разряда постоянных, — добавила Гермиона.

Снейп отвесил поклон.

— За дверцей одна полка с дневником, больше там ничего нет. И только в моем присутствии дверь должна быть видима. Мне не нравится, что кто-то обнаружил ее... — Снейп задумался, осматривая старую запыленную дверцу с особой тщательностью. — Вскрыть ее не пытались, по крайней мере следов нет... Во сколько открывается министерство? Имеет смысл переправить дневник туда как можно быстрее. Подозреваю, что у вас есть такой сейф, что гоблины из Гринготтса удавились бы от зависти, если бы увидели?

Гермиона невольно улыбнулась.

— Есть такой.

— Как вам пришла в голову идея ограбить банк? — спросил Снейп, отвлекаясь от рассматривания дверцы.

— О, это длинная история.

— Пока мы не торопимся.

— Вам и правда интересно?

— Да как сказать. В принципе, умение Поттера попадать в самые разные истории и, что характерно, выходить из них победителем достойно изучения. С другой стороны, я не настолько поклонник вашей троицы, чтобы слушать длинные рассказы о ваших мотивах. Тем более я имел возможность ознакомиться с историей ваших подвигов из книг.

Гермиона снова улыбнулась.

— Очень последовательно, — заметила она. — Знаете, в книгах, да в той же истории Хогвартса, все описано так, словно мы слабоумные храбрецы и…

— А разве это не так? — поинтересовался Снейп.

— Я тоже о вас читала, да и сама помню, что вы гриффиндорцев всех априори считали идиотами, но нет, это не так. И даже Рон, и Невилл… Между прочим, Невилл ведет травологию, ему предлагали место профессора зелий, но он отчего-то отказался.

— Не иначе духи основателей отвели от Хогвартса такую беду: Лонгботтом профессор зельеварения! Бред!

— Он очень изменился.

— Но не настолько же!

Гермиону стал забавлять это разговор.

— Мы не спугнем ваших преследователей?

— Вход зачарован, мы узнаем о визитерах заранее, — зевая, сказал Снейп. — Сомневаюсь, что они придут со стороны Хогвартса.

— Не зевайте так заразительно, — с трудом сдерживая зевок, попросила Гермиона. — И кстати, в министерство раньше шести утра мы не попадем. А впереди рабочий день, и мне бы хотелось быть бодрой, а не клевать носом.

— Неужели у вас нет какой-нибудь разработки, — Снейп пощелкал пальцами, — что-то вроде бодрящего бальзама?

— Конечно есть, только я его не взяла. Кстати, материнство — один из двигателей прогресса. Пока Рози была совсем крохой, я фонтанировала идеями по устройству быта, и не только. Странно, что это никто не придумал до меня!

— До вас нормальные волшебницы пользовались услугами домовых эльфов, им в голову не приходило что-то выдумывать, а те, у кого эльфов не было, не имели ни вашего интеллекта, видимо, ни сил на фантазии.

Гермиона промолчала, вспоминая, как выматывалась первый год жизни Рози. Рон пытался помочь, но она хотела быть идеальной мамой, успевая все, делая все не просто хорошо, отлично. В какой-то момент, когда Рози без устали кричала почти все ночи напролет в течение недели, Гермиона поняла, что еще чуть-чуть и сойдет с ума. Тогда она впервые сбежала на работу, оставив дочь на попечение Молли. Тогда она еще была всего лишь соискателем на место в отделе невыразимцев. По тому, как на нее смотрели сотрудники, было ясно, что постоянного места ей не видать. Ей казалось, что все вечно будет так — кричащая Рози, усталость, раздражение и невозможность успеть хоть что-то, хоть как-то. Создание универсального модифицированного взбадривающего зелья стало результатом всех тех часов, когда Гермиона носила дочку на руках, укачивая ее и одновременно, чтобы не свихнуться, размышляла о теоретическом составе подобного зелья. И, о чудо! Первые же испытания показали, что она не ошиблась. Теперь пара бутылочек такого зелья всегда были у Гермионы дома и на работе, жаль, она не подумала, что зелье может понадобиться сегодня.

— Так вы расскажете мне про зелье?

Гермиона вздрогнула: кажется, она чуть задремала.

— Слу… — договорить она не успела: Снейп дернулся и встал в боевую стойку, Гермиона встала рядом с ним, вытащив палочку.

Две фигуры — точно такие же, какие они видели недавно, но уже во плоти, в свете Люмоса быстро направлялись к ним. Снейп крутанул палочкой, и перед идущими вырос каменный завал, фигуры прошли сквозь него...

— Это фантомы, — прошептала Гермиона, — не люди!

— Все интереснее, — пробормотал Снейп. — Они знают, что отсюда не аппарировать, и рассчитывают, что мы кинемся к Хогвартсу, испугавшись каких-то призраков?

— Или напротив, считают, что мы погоним их к выходу в деревню, — сказал Гермиона. — Разделимся?

Снейп посмотрел на нее с сомнением и все-таки кивнул. Гермиона, развеяв фантомов, поспешила по проходу, ведущему к Хогсмиду, Снейп понесся в противоположную сторону. Перед лестницей Гермиона наколдовала щит (одна из самых удачных разработок ее отдела для повышения уровня защиты авроров) и пошла чуть медленнее. Ее ждали, те самые двое: плащи, капюшоны, палочки в руках. Но вместо того чтобы напасть, они развернулись и моментально аппарировали. Гермиона поставила сигнальные чары — на всякий случай — и вернулась к тайнику. Снейп был уже на месте.

— Все-таки не похожи они на серьезных противников, — заметила Гермиона.

— Дилетанты еще страшнее, — заметил Снейп, выразительно глядя на Гермиону и явно намекая на подвиги ее молодости. — Только вот вряд ли дилетанты... странные. Об этом надо поразмыслить.

— Теперь мы можем забрать дневник? — спросила Гермиона, которой было не по себе. Оказывается, она несколько отвыкла от подобных приключений. Ей не было страшно, но она бы предпочла избежать опасности: дома ее ждала Рози, и было бы крайне безответственно ввязываться в сомнительные аферы.

— Теперь мы должны удостовериться, что нет никаких сюрпризов и следящих чар. До шести утра еще уйма времени, и мне не хотелось бы, чтобы за мной увязался хвост, — Снейп снял мантию и подошел к дверце вплотную. — Подойдите, — приказал он.

— Можно подумать, никто не знает — где вы живете, — проворчала Гермиона, снимая плащ и вставая рядом со Снейпом.

— Можно подумать, я действительно живу там, где вы думаете!

Пока Снейп открывал дверцу (прошептал заклятие, приложил к появившемуся на двери светящемуся контуру руки свою руку, предварительно сделав на ладони разрез), Гермиона размышляла — что она тут делает? Зачем он попросил ее пойти с ним? Гермиона редко, очень редко чувствовала свою бесполезность, обычно она четко знала, почему находится в том или ином месте и какую пользу может принести, но не сейчас.

— Зачем вы потащили меня с собой? — не удержалась она от вопроса. — Я вижу, вы без меня отлично справляетесь.

— Хотел, чтобы вы лично убедились, что дневник я достал.

— Врете, мы подписали все нужные бумаги, даже если б вы зажали дневник, я бы ничего не смогла сделать.

— А как же мое честное имя? — он спрятал тетрадку в черной обложке за пазуху и закрыл дверцу.

— Мне кажется, что теперь, что бы вы ни делали, некоторые восторженные… гхм, неважно. Не думаю, что честное имя — хороший аргумент. Так зачем?

— Почему дам пропускают вперед? — спросил он, взмахом руки действительно пропуская ее вперед.

— А, ну да, ну да, если вдруг в пещере хищник, лучше не входить первому? Ваши враги не тянут на серьезных противников.

— Откуда нам знать? Я вот не знаю, кто охотится за дневниками. Идти одному — было слишком самонадеянно.

Гермиона остановилась, сделала Люмос чуть ярче и внимательно посмотрела на Снейпа, тот улыбнулся.

— Я вам не верю, — повторила она.

— В мой домишко под Виннипегом кто-то забрался. Можно было бы списать на случайность, но подобие метки на одной из стен навевало не очень радужные мысли.

— Значит, вы не знаете кто…

— Мы уже пришли, — перебил ее Снейп. — Не будем искушать судьбу и добираться до трактира, аппарируем сперва к вам, а потом я воспользуюсь вашим камином. Так будет безопаснее.

Гермионе не нравилось, когда ее перебивали, еще меньше нравилось, когда говорили, что она должна делать, но возразить было нечего: действительно аппарировать к ней было безопаснее, по крайней мере, для дневника.

Она кивнула, подавая Снейпу руку. Стоило ему сжать ее ладонь, Гермиона аппарировала на задний двор собственного дома, тут же наложив несколько заклятий: отводящее внимание, сигнализирующее о том, что к дому пытается приблизиться чужой, и еще парочку на всякий случай.

— Вы так и не отошли от войны? — спросил Снейп, сложив руки на груди и с ухмылкой наблюдая за действиями Гермионы.

— Прошли в Канаде курсы психологов?

— Я могу остаться до утра, если вы…

— Я не боюсь! И не нуждаюсь в вашем покровительстве! — вскинулась Гермиона. — Но лишняя предосторожность не… нелишняя! Вы можете остаться, если думаете, что на вас могут напасть, — она поднялась на крыльцо. — Могу напоить вас чаем.

— Никак не могу понять — вы предлагаете остаться, потому что доверяете мне или нет?

Они вошли в дом, Снейп остался стоять на пороге.

— Нет, и я вам уже об этом говорила! Но что я могу сделать?

— Как интересно, — не очень искренне заметил Снейп. — Я не откажусь от чая, или вы предпочитаете, чтобы я убрался незамедлительно?

Гермиона предпочла бы, чтобы он оставался там, где пропадал последние годы, но признаваться в этом не стала, неопределенно передернув плечами.

— Проходите на кухню, вот сюда, — Гермиона сняла плащ и прошла в дом. — Я поднимусь к Рози и приду.

Дочка спала спокойно, подсунув кулачок под щеку. Во сне она хмурилась и напоминала немного недовольного зайку: все-таки передние зубки были у нее великоваты. Гермиона улыбнулась и поцеловала Рози в лоб. Ей хотелось лечь рядом, свернуться калачиком, обнять дочку и уснуть, но на кухне сидел Снейп, которого все-таки надо было отправить домой сразу.

Когда Гермиона спустилась, Снейп уже подогрел воду, заварил чай, и вполне удобно устроился с газетой за столом.

Снейп с газетой, да еще на ее кухне! Что могло бы быть абсурднее? Разве что задушевный разговор.

Снейп, увидев, что Гермиона стоит на пороге кухни, отложил газету и кивнул, словно ей требовалось его приглашение! Удивительно, как этот человек умудрялся выводить ее из себя просто фактом своего существования!

— Все в порядке? — он взял две чашки, которые Гермиона никогда не использовала, поставил перед собой и перед нею, разлил чай.

— О да, Рози сладко спит. Спасибо за чай.

— У вас не очень рационально организована кухня, — ему пришлось заглянуть в несколько баночек, прежде чем в одной из них обнаружился сахар.

— Не знала, что она у меня организована, — Гермиона отхлебнула из чашки. Снейп изогнул бровь. На уроках такая гримаса означала, что ученику удалось снова удивить Снейпа, умудрившись оказаться еще тупее, чем ожидалось.

Гермиона в ответ попыталась изогнуть бровь так же. Снейп усмехнулся.

— Я думал, вы все стараетесь держать под контролем.

— Кухня в это «все» не входит. Никогда не любила готовить, да и времени особого никогда не было. В Хогвартсе этому не учат, потом мы носились по лесам, тоже было не до кулинарии, а потом… соревноваться с Молли все равно было бесполезно.

Снейп кивнул. Повисла неловкая пауза.

— Дайте посмотреть дневник, — Гермиона допила чай и протянула руку. — Раз уж мы все равно тут сидим.

— Возьмите, — Снейп вытащил дневник и положил на стол.

Гермиона снова протянула руку и ощутила сопротивление, будто дневник лежал в невидимом, но весьма плотном коконе.

— Это вы сделали? — сузила она глаза.

— Саймак отдал его мне добровольно, но дневник защищен так, что в ближайшее время у нас будет масса работы, и у всего вашего отдела тоже. Я могу его взять, но открыть — нет, — и Снейп подлил себе чай еще.

— Тогда какого черта мы так боимся, что его украдут?!

— Во-первых, — Снейп сделал глоток, — я понятия не имею, кто его хочет утащить и что этот «кто-то» может. Во-вторых, — еще глоток, — Саймака, точнее его тела, не нашли. С волшебниками никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Возможно, это он сам бегает за своим дневником.

— А попросить просто отдать еще в Канаде он не мог?

— Я не брал дневник туда, — пожал плечами Снейп. — Впрочем, если вдруг Саймак жив, он догадывается, что дневник я ему не отдам. Официально я на светлой стороне.

— А не официально? — не удержалась Гермиона.

— Не официально — на своей. Как и вы, мисс Грейнджер.

— О нет, я никогда не меняла сторону и всегда была на стороне…

— На стороне Гарри Поттера. Если бы он оказался на другой стороне, то какой бы путь выбрали вы? Как бы все сложилось, если бы Лорду удалось перетащить Гарри на свою сторону?

— Не удалось бы, — твердо сказал Гермиона. — Вы меня провоцируете и сбиваете с толку. Только не могу понять — зачем? Я же видела сегодня, вы вполне можете быть… нормальным.

— Вы очень забавно раздражаетесь. Не могу удержаться, чтобы вас не поддеть.

— Так, — Гермиона встала, чувствуя желание сказать Снейпу все, что она думает о его поведении, — уже поздно. Очень поздно. А завтра рабочий день. Мой камин к вашим услугам, а потом я его заблокирую. Надеюсь, все будет в порядке. Надеюсь увидеть вас в добром здравии в восемь тридцать, с дневником.

— Вы очень гостеприимны, — Снейп отвесил поклон. — До завтра, — он спрятал дневник за пазухой, пошел к камину. Гермиона встала в дверях, сложив руки на груди. Снейп склонил голову, взял летучий порох и бросил в камин. Зря Гермиона надеялась, что он четко и внятно произнесет название места прибытия: Снейп воспользовался невербальной магией.

— Параноик, — пробормотала Гермиона, заблокировала камин, проверила на всякий случай охранные заклинания вокруг дома и поднялась наверх. Но какой бы уставшей она не была, сон не шел, и Гермиона еще долго ворочалась, прежде чем уснуть.

Утром Гермионе пришлось уговаривать дочку побыть до вечера у бабушки, Рози словно чувствовала нервозное настроение матери и выступала в роли зеркала: чем больше злилась Гермиона, тем больше капризничала дочь. В результате, из камина в министерстве Гермиона вышла уже без четверти девять, пытаясь настроиться на рабочий лад, и остановилась, не в силах понять, что видит перед собой. Снейп и Амели стояли близко, слишком близко друг к другу и разговаривали. И Снейп держал ладонь Амели в своей, потом наклонился и поцеловал руку девушки, та улыбнулась, ответила что-то, и они вместе направились к лифтам, не обращая внимания на окружающих! Если бы Гермиона увидела вместо этого возрождение Волдеморта из министерской пыли, она бы удивилась меньше. Снейп, целующий руку. Снейп, флиртующий с женщиной. Снейп, улыбающийся так… так... Мерлин, это безумие! Гермиона помотала головой: собственно, какое ей дело до личной жизни Снейпа? Правда, с Амели, наверное, стоило бы поговорить, объяснить, что Снейп из книг и статей совсем не то же самое, что Снейп из плоти и крови. С другой стороны, что она могла рассказать о Снейпе? Что она о нем знала? Ведь не только учеников Снейп притеснял и не только мотался на встречи к Волдеморту, было в его жизни место и обычному человеческому общению, ведь так? Просто ей и в голову не приходило подумать о другой стороне его жизни. Но это было полбеды, печальнее было то, что она в свои почти тридцать все еще думала о нем так, будто его жизнь останавливалась с выходом из ее кабинета. Наверняка у него было еще что-то, кроме занятий зельями и чарами, шпионажа и прочих интересных вещей, тогда и что-то, кроме работы в министерстве, теперь.

В отделе все толпились у общего стола, держали в руках чашки с чаем, хватали со стола куски пирога (наверняка очередной шедевр Ромильды) и переговаривались. Снейп беседовал с Патриком, Ромильда стояла рядом и внимательно слушала. Амели с Майклом обсуждали что-то поодаль, и у Гермионы с души словно камень свалился: все же Снейп не самая подходящая компания для Амели. Гермиона поздоровалась со всеми, взяла предложенную Майклом чашку чая. Она очень любила эти несколько минут перед рабочим днем, в такие моменты она гордилась своими ребятами, их горением и энтузиазмом чуть ли не больше, чем когда их хвалил министр. Она гордилась и собой — она смогла создать свой отдел! Она смогла организовать работу так, чтобы все чувствовали себя комфортно! Гермиона покосилась на Снейпа. Даже Снейп, кажется, мог стать частью коллектива. Это было удивительно, и Гермиона, как ни старалась, поверить в это не могла. Она все время ждала подвоха.

— Ну что, за работу? — часы пробили девять, и Гермиона хлопнула в ладоши. Посуда сама сбой собралась на поднос и шустро левитировалась в хозяйственный отсек, за ней полетели остатки недоеденного пирога, салфетки и прочее. Все стали расходиться по местам, Гермиона повернулась к Снейпу.

— Мистер Снейп, пройдемте в первую лабораторию.

Он кивнул и последовал за ней.

— Итак…

— Ничего не изменилось с ночи, мисс Грейнджер, — Снейп вытащил дневник и без особого пиетета бросил его на стол. — Только я могу его взять в руки, и никто не сможет его открыть.

— Сможет. Давайте составим план работы…

— Давайте просто созовем всех? У вас хорошие специалисты, возможно, если у вас нет идей, то они предложат что-то путное.

— У меня есть идеи! — Гермиона села за стол. — А другие заняты другими делами. Кстати, а у вас идей нет?

Снейп не ответил, несколько мгновений глядя на нее особенно пристально — Гермиона сочла разумным не торопить его, а рассмотреть хорошенько дневник. С виду он напоминал обычную школьную тетрадь: черная обложка, чистый белый прямоугольник, в который обычно ученики вписывают свои имена и фамилии… С виду — ничем не примечательная тетрадка, никогда и не подумаешь, что под обложкой — страшные тайны и ужасные описания не самых гуманных экспериментов.

— Это не может быть крестражем? — спросила Гермиона, так и не дождавшись от Снейпа ответа.

— Это было бы слишком просто... Хотя, как знать. У вас не завалялся зуб василиска?

— Не завалялся, — Гермиона придвинула к дневнику специальную лампу, — у меня редко что-то валяется, особенно на работе. Зуб василиска, образцы тканей и жидкостей, все это хранится в нашем отделе, так что — если что — оружие у нас есть. Смотрите, — она подозвала Снейпа к себе ближе. — Лампа не простая, одна из лучших разработок Мэтью. Маглы, когда надо обнаружить кровь, используют ультрафиолетовое излучение. Тут использован примерно тот же принцип… Эта лампа помогает проявить невидимые заклятья, которые наложены на вещь. Сильно упрощает работу и нам, и аврорам, кстати.

— Я вижу метку, — Снейп наклонился так близко, что их щеки почти соприкасались. — Но это не метка Волдеморта. Правда, весьма похожа…

— Загадки множатся, — констатировала Гермиона, невольно отмечая, что от Снейпа пахнет обычно — одеколон с похожим запахом она сама подарила Рону на Рождество.

— Хм, не думал, что Саймак был таким поклонником Лорда, — Снейп отошел, только чтобы взять и подвинуть свое кресло ближе.

— А что вам известно о Саймаке? — спросила Гермиона, призывая пергамент и копировальное перо: пергамент завис над мерцающей меткой, перо стало шустро копировать рисунок.

— Всегда держался особняком, в политические дела не лез… Все его считали полоумным и не понимали, почему Волдеморт тратит на него время. Правда, ближе к концу войны вовсю ходили слухи, что в своих экспериментах Саймак зашел слишком далеко. Люциус, например, всерьез боялся, что Драко отдадут Саймаку. Мне приходилось делать для него некоторые зелья… не хочу даже думать, что это за зелья были, таких составов я не встречал, попробовал разобрать один из них — вышла полная ерунда. Возможно, он дорабатывал их сам, используя то, что делал я, только как базу. Хвала Мерлину, его заказы поступали ко мне не так часто, но последнее зелье — банальное средство от головной боли — я принес ему как раз накануне моего последнего дня в Хогвартсе.

— Почему он отдал вам записи? Ничто не предвещало такого финала, никто не знал, что все повернется…так.

— Потому что я внушил ему, что он хочет мне их отдать, — спокойно заявил Снейп. — Люциус боялся за Драко, мне самому было интересно, чем занимается Саймак и к чему это может привести. Простенький Конфундус и все. Но я почти сразу понял, что совершил оплошность и не могу прочитать записи, я спрятал дневник, а потом все так быстро завертелось, что мне стало немного не до этого. Я бы и не вспомнил про него, если бы в мой дом не вломились.

— Но, может быть, искали что-то другое? Или хотели отомстить за то, что вы служили не Волдеморту?

— Возможно, но у меня нет ничего другого… ценного, а если бы хотели убить меня, не стали бы дожидаться, когда я отбуду на пару дней по делам в Штаты.

Перо как раз закончило копировать метку, пергамент спланировал на стол перед Гермионой, перо легло рядом.

— Вы… покажете свою метку? Я бы хотела сравнить.

Снейп встал, снял сюртук и закатал рукав рубашки. Метка на его предплечье поблекла, но просматривалась достаточно хорошо, чтобы можно было рассмотреть рисунок.

— Да, почти такая, но не совсем, — Гермиона сравнивала все детали, — змея, череп, но иная, если можно так сказать, композиция.

— Видимо, мы все знали о Саймаке еще меньше, чем думали. В том числе Волдеморт, но это и не удивительно, он так был уверен в том, что все ему верны, — Снейп хмыкнул. — Подозреваю, что Саймак не просто так исследовал волшебных существ, сравнивал их с другими. Думаю, он тоже метил во властелины Вселенной.

— Но зачем? Не шевелитесь! — Гермиона взмахнула палочкой, и перо снова принялось за работу, теперь копируя метку Снейпа. — Зачем все эти изучения?

— Это мои домыслы, но… Думаю, Саймак хотел найти источник волшебства и стать всемогущим. Это логично, если ты можешь все, то и отменить смерть — это уже не проблема, а всего-навсего задача.

— Вы думаете, он был слабым волшебником?

— Вы же сами знаете, можно быть очень неплохим в одном деле и ни черта не смыслить в другом. В бою Саймак бы погиб очень быстро, но… но посмотрим, как быстро мы сможем вскрыть его дневник.

— Итак, — Гермиона придвинула к себе уже третий лист пергамента, и пока Снейп сидел, терпеливо ожидая, когда процесс копирования подойдет к концу, начала писать. — Значит нам надо снять охранное заклинание, которое, видимо, связно с меткой и дневник откроется. Если записи зашифрованы, а они скорее всего зашифрованы, то надо будет их расшифровать…

Снейп очень красноречиво хмыкнул. Гермиона мысленно досчитала до десяти: он пока ничего обидного не сказал, так что и реагировать не стоит.

— Я думаю, что вы вполне можете поработать над дневником и без меня. Майкл и Патрик составят вам компанию, они мастера по таким делам.

— А мисс Сорель? — спросил Снейп.

— Мисс Сорель занята другим делом и уже, кстати, вышли все сроки, а она пока…

— Я понял, она занята, — перебил ее Снейп. Перо наконец-то угомонилось, он встал и снова надел на себя сюртук, застегнувшись на все пуговицы. Гермионе совсем по-детски захотелось устроить в кабинете невыносимую жару и посмотреть, что Снейп будет делать в таком случае и сколько его выдержки хватит сидеть в наглухо застегнутом сюртуке.

— Гермиона, тебя вызывают, — в кабинет заглянула Амели. Она обращалась к Гермионе, но улыбалась при этом Снейпу.

— Хорошо, я иду.

В отделе не было каминов, по которым можно было бы перемещаться. С одной стороны — с точки зрения безопасности это было оправдано, но с точки зрения матери, это было жутко неудобно. Поэтому одной из первых разработок Мэтью (Гермиона патронировала ее лично), была каминная связь, которую нельзя было использовать для перемещения, но которая отлично подходила для общения. Мэтью очень гордился не только тем, как все было устроено технически, но и как все выглядело. Правда, он то и дело сетовал, что в век компьютеров все можно было бы сделать еще удобнее, но Гермиона справедливо полагала, что волшебное общество пока не готово к таким глобальным переменам, как видеосвязь по интернету.

— Гермиона, я очень прошу прощения, — в камине плыло и немного рябило изображение Джинни, — но Рози просто не в себе сегодня, мама не хотела тебя беспокоить, мы думали, что вдвоем мы справимся, но… может быть, ты заглянешь во время обеда?

— Она не заболела? У нее нет жара?

— Нет, просто, видимо, ваше расставание с Роном ее задело несколько больше, чем нам всем казалось,— Джинни понизила голос.

— Я… я попытаюсь, конечно, я приеду! Скажи ей, что я ее очень люблю.

— Конечно, буду повторять все время. И не беспокойся, хорошо?

Гермиона кивнула. Если Джинни призывала не беспокоиться, то, скорее всего, у Рози был спонтанный выброс и, видимо, достаточно сильный. Гермиона вздохнула. Почему-то всегда получалось так, что чем сложнее была ситуация на работе, тем больше было шансов, что что-то случится еще.

Гермиона вернулась в кабинет: Амели так и стояла рядом с дверью и о чем-то мило болтала со Снейпом.

— Амели, можно тебя на минутку? — Гермиона зашла в соседний кабинет, подождала пока следом войдет Амели и закрыла дверь, наложив дополнительные чары против подслушивания.

— Амели, понимаю, мистер Снейп выглядит очень романтично, и ты читала о нем много всего, но я должна тебя предупредить, что на самом деле он не самый приятный человек и для тебя…

— О, он очень приятный человек и у него такой своеобразный юмор. Английский юмор. И еще он очень умный. И… — щеки Амели заалели. — Мы же не делаем ничего такого? Или вы ревнуете, мисс Грейнджер?

— Ревную? — Гермиона искренне рассмеялась. — Снейп последний человек на земле, которого я буду ревновать. Я беспокоюсь о тебе, я знаю, каким безжалостным иногда бывает его юмор.

— Поверьте, он меня не обидит, — заявила Амели и снова улыбнулась.

— Мое дело было предупредить, — сдалась Гермиона. Весь разговор выглядел бредовым, начиная с заявления Амели, что Снейп «приятный», и заканчивая предположением о возможной ревности. Снейп умудрялся вносить смуту, даже особенно не стараясь. — Возвращайся к работе, кстати, министр интересовался, что там с заклинанием мистера Шрединга, пожалуйста, займись им в первую очередь.

Амели кивнула и ушла. Гермиона постояла секунду, массируя виски, и вернулась к Снейпу. У нее мелькнула идея предупредить Снейпа, чтобы он не обижал Амели, но Гермиона отринула ее: она прекрасно представляла, что ей мог ответить Снейп.

— Итак, мне придется отлучиться, а пока давайте позовем ребят и подытожим все, что нам известно на данный момент.

Майкл и Патрик с готовностью включились в обсуждение. Патрик притащил амулеты, кинжалы и коробку, полную перьев, веревочек и самых разных предметов, которые с первого взгляда и опознать было нельзя. Майкл тщательно изучал и сравнивал оба рисунка. Оба были уверены, что уже к вечеру дневник будет вскрыт. Они были полны энтузиазма, Снейп смотрел на них с изрядной долей скепсиса, а Гермиона подумала, что надо бы подбить Снейпа сварить напиток удачи: он явно не будет лишним.

Когда Гермиона вернулась из Норы, успокоив Рози, которая разозлилась на куклу и магией перебила почти весь парадный сервиз Молли, выяснилось, что троица не продвинулась ни на дюйм.

— Эту заразу не берет ничего! — выкрикнул обычно очень сдержанный и вежливый Патрик. Майкл, сидевший с таким видом, будто пытался открыть дневник усилием мысли, хмуро кивнул. Снейп оторвался от чтения книги и посмотрел на Гермиону с таким видом, будто она только что запорола на его уроке самое простое зелье.

— Ничего, были у нас задачки и посложнее. Вы обедали?

— Куда уж там! — Майкл оторвался от созерцания дневника. — Никак не могу понять, то ли это заклинание накладывал кто-то круче Мерлина, то ли наоборот — какой-то идиот! Все как-то… неправильно.

— Магия — не всегда точная наука, иногда она искусство, — заметил Снейп, вставая.

— Что предлагаете вы? — спросила Гермиона.

— Пообедать, почитать и подумать, — ответил Снейп, — пойдемте? — обратился он к Майклу и Патрику, и все втроем, бурно обсуждая задачу, ушли.

— Он их увел! Он их — увел! — потрясенно прошептала Гермиона. — Он точно задумал лишить меня авторитета и занять мое место! — Гермиона села на кресло и уставилась на дневник. — Какого демона я во все это ввязалась?

К вечеру уже весь отдел был вовлечен в исследование загадочных свойств дневника. Из библиотеки министерства на общий стол перекочевало множество книг, которые споро просматривали Ромильда с Мэтью. Отобранные книги уже более подробно изучали Патрик и Майкл. Амели, Гермиона и Снейп систематизировали записи. Со стороны могло показаться, что в кабинете царил хаос, но Гермиона с удовлетворением отмечала, как четко и слаженно все работают. Даже Снейп не выбивался из общей картины. Гермиона то и дело посматривала на часы: беспокойство за Рози давало о себе знать, но уйти и оставить работать всех остальных тоже было так себе идеей. Раньше бы Гермиона так и поступила, но теперь ей чудилась угроза: стоит оставить Снейпа без присмотра, и он всех коварно перетянет на свою сторону и…

— Все, на сегодня хватит, — Гермиона встала и потянулась. — Убираем все материалы и расходимся, отдыхать тоже надо. Мистер Снейп, уберите, пожалуйста, дневник в сейф, я закрою. Пойдемте.

Снейп спорить не стал, подхватил тетрадку, которая парила над столом, и пошел за Гермионой. Сейф был выполнен в виде горгульи в одной из лабораторий. Гермиона взмахнула палочкой, горгулья открыла пасть, Снейп бросил в нее тетрадку. Горгулья плотоядно облизалась каменным языком и захлопнула пасть. Гермиона наложила на нее дополнительные чары.

— Вы не можете не перестраховываться? Еще запечатаете вход в отдел и окна, я прав?

— А вы не можете не высказаться по этому поводу? Я знаю, что подростки-недоучки при желании могут проникнуть в хранилище Гринготтса, так что не вижу, в чем это я перестраховываюсь? В моем отделе столько магических штук, что многие не против сюда попасть, и я не собираюсь облегчать им задачу.

— Возможно, вы и правы, — пошел он на попятный. Гермиона не была готова к такой быстрой капитуляции и даже немного огорчилась, что пикировка окончилась.

Когда Гермиона закончила со всеми рутинными делами и вышла в коридор, все в полном составе ждали ее у лифта. Они дружно добрались до каминов и отправились кто куда. Только Снейп отчего-то вошел в камин вместе с Амели. Гермиона нахмурилась, потрясла головой, отгоняя непрошенные мысли, и шагнула в огонь: ее ждала Рози.

Джинни и Гарри тоже были в Норе. Дети спокойно играли, и Гермиона почувствовала, как камень упал с души.

— Больше ничего не разбила? — спросила она Джинни потихоньку. — Молли меня не простит никогда, сервиз вашей прабабушки! Ты видела осколки? Некоторые тарелки никакое Репаро не соберет!

— Брось, мама всегда мечтала, что однажды кто-нибудь его грохнет, и она сможет заменить его на что-то более простое, без всех вензелей. Не переживай.

— Как дела? — Гарри починил Джеймсу лук и присоединился к разговору.

— Снейп… принес сегодня дневник, — Гермиона благоразумно промолчала про их ночные приключения, уверенная, что ни Гарри, ни Джинни не одобрят вылазку вдвоем со Снейпом и его последующий визит к ней домой в час ночи.

— И?

— И никто, кроме него не может его в руки взять. А открыть не может даже Снейп. Работаем.

Джинни и Гарри переглянулись.

— Ты чего-то не договариваешь?

— Если я начну рассказывать все, то, во-первых, я буду рассказывать до утра. И куча подробностей будет вам не интересна. Мы справимся, вскроем этот чертов дневник, расшифруем его и тогда все расскажем. А во-вторых, вы скажете, что у меня паранойя. А мне, между тем, кажется, что Снейп метит на мое место. Вы бы видели! Он ведет себя как… как павлин!

— В школе он тебя так не бесил, — заметила Джинни.

— Она его все время защищала, каждый раз, когда мы с Роном его подозревали…

— Но каждый раз вы убеждали меня, что первопричина всех зол — Снейп, а уж после того, как Дамблдор… — Гермиона махнула рукой. — Факт, что я ничего о нем не знаю. И никак не могу перестать думать о нем, как о мерзком профессоре, как об учителе. А он, между тем, флиртует с Амели. Вечером они вообще с работы ушли вместе!

— Снейп и женщины, — Джинни захихикала.

— Ну, судя по всему, моя мама до какого-то момента неплохо к нему относилась и считала его своим другом. И Дамблдор его ценил, мне кажется, они были друзьями. Все-таки, справедливости ради, он… — Гарри взъерошил шевелюру, — наверное он может хоть с кем-то быть нормальным?

— И все равно — Снейп и Амели? Это дико, — сказала Джинни. — Она слишком молода для него.

— Она младше меня всего на три года, — заметила Гермиона.

— Так и мы — слишком молоды для него! Он встречался с мамой Гарри, он мог быть отцом какого-нибудь нашего сокурсника! — воскликнула Джинни.

— Снейп — отец, не позавидовал бы я его детям! — сказал Гарри.

— Снейп — муж, — подхватила Джинни. — Снейп — любовник, страшно представить на ночь глядя!

— У него, кстати, очень красивые руки, — сказала Гермиона задумчиво. — Хотя к делу не относится. И давайте сменим тему? Мне достаточно Снейпа на работе. И кстати, где Рон?

Джинни и Гарри переглянулись.

— А он в Ракушке, решил погостить у Билла, — сказала Джинни каким-то не своим голосом.

— В Ракушке? Джинни, не стоит беречь мое самолюбие. Он уже кого-то нашел? — спросила Гермиона, совершенно не желая слушать ответ.

— Мы не знаем, — ответил Гарри, — Молли не говорит, и это вроде как не наше дело, но сегодня он возвращаться не собирался. Прости.

— Все это ерунда, — Гермиона вымученно улыбнулась, сглатывая комок в горле.

Следующие несколько дней работа отдела была почти полностью парализована, все силы были брошены на решение загадки дневника. Стопка исписанных пергаментов все росла, а решения не находилось. Точнее, было бы правильнее сказать, что решений было слишком много, каждое — по-своему уникально, и в каждом был изъян. Самой главной проблемой было то, что почти все предложенные методы можно было использовать с большим риском для дневника.

— У нас будет только один шанс попробовать, — то и дело напоминала Гермиона.

К вечеру пятницы выдохлись почти все: предложения иссякли. Гермиона в ультимативной форме отправила всех отдыхать.

— А вас, мистер Снейп, я попрошу остаться, — сказала она: все уже ушли, и только Снейп мило болтал с Амели. — Давайте накануне выходных все-таки как-то подытожим все, что было сделано.

Снейп кивнул, что-то сказал Амели и прошел в кабинет. Гермиона закрыла двери за явно разочарованной таким поворотом Амели и, выдохнув, тоже направилась за Снейпом. Что на нее нашло — она плохо понимала. Рози оставалась у Молли на все выходные, Рон прислал сову с письмом, что тоже будет там, и с намеком, что ее в Норе не ждут. Поэтому Гермиона собиралась поработать допоздна, в одиночестве! Снейп ей был совершенно не нужен, и зачем она потребовала у него остаться — она понятия не имела, но выгонять его теперь было бы глупо.

— Итак, — Гермиона придвинула к себе стопку пергаментов, — мы имеем массу идей и пока не можем выбрать одну. Какие будут предложения?

— Начать с начала и подумать над нетривиальным решением? — Снейп сложил руки на груди и остался стоять у двери. Слава Богу, не высказывал претензии, к чему Гермиона была готова.

— Отлично, — Гермиона потерла переносицу, — только не представляю, с какого бока можно взяться за это дело еще.

— Я вернусь через полчаса, — ответил на это Снейп и, не давая ей опомниться, ушел.

Гермиона решила, что он сбежал, и уже придумывала, что скажет ему в понедельник, но Снейп вернулся достаточно быстро с бумажным пакетом в руках.

— Можно было бы использовать специальное зелье, но оно мерзкое на вкус, и после него на следующий день болит голова, а это недопустимо, — сказал он, доставая из пакета бутылку.

— И поэтому вы принесли вино? — изумлению Гермионы не было предела. Еще никто и никогда, кроме официальных мероприятий и каких-то уж своем исключительных случаев не приносил в отдел спиртное. — Мы будем напиваться?

— Мы будем освобождать сознание от блоков, — Снейп вытащил еще одну бутылку вина, упаковку сыра, пару яблок и восхитительно пахнущие медовые груши.

— И завтра у нас, конечно, не будет болеть голова? — с сомнением спросила Гермиона. — Знаете, напиваться...

— Опять — напиваться! — перебил ее Снейп. — Мера, мисс Грейнджер, мера. - Две колбы он трансфигурировал в бокалы, разлил вино: — Пусть подышит, — нарезал яблоки, сделав легким движением руки из листа бумаги вполне изящную тарелку, еще один лист — еще один взмах, и сыр занял свое место.

— Хорошо, — медленно произнесла Гермиона, хотя все эти приготовления ей не нравились. Она нервничала, это уж слишком выходило за рамки, но стоило ли это прекращать? Стоило ли ругаться из-за этого? С одной стороны — они на работе, с другой — вечер пятницы, в министерстве работает от силы человек десять, да и не собираются они делать ничего предосудительного.

— Итак, — он подал ей бокал, поднес к носу свой. Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая, как Рон ворчал, что с носом Снейпа подходить к котлам и не нужно, таким шнобелем можно унюхать что хочешь с расстояния в несколько футов, и тут же помрачнела. Рон, ох, Рон!

— Вино замечательное, — сказала она искренне, сделав первый глоток. — То, что надо для нашей задачи. Искристое, розовое, очень легкое, с приятным земляничным привкусом и нотками малины.

— Вы разбираетесь? — Снейп снова вынул палочку, и стул послушно изменил очертания и превратился в удобное кресло.

— Не поверите, но маглы и маглорожденные волшебники разбираются в винах, это отнюдь не прерогатива чистокровных, — Гермиона трансформировала свой стул, превратив его в точную копию кресла, стоявшего у нее дома.

— Я, во-первых — и это вам известно, не чистокровный, а во-вторых, мой отец магл доказал всей своей жизнью, что единственное, в чем он действительно хорошо разбирался, был алкоголь. Так что — мимо.

— Простите, — пробормотала Гермиона, — меня занесло. Но, знаете, вы иногда ведете себя как... как чистокровный убл... волшебник. Так и хочется вам ответить. Не цепляйте меня.

— А вы ведете себя так, словно у вас в кармане философский камень. "Я знаю все, а если и не знаю — то узнаю завтра". Так и хочется вас поставить на место.

Вместо ответа Гермиона сделала еще глоток. Ей хотелось сказать, что по сравнению с ним, у нее золотой характер, но она понимала, что это приведет к новому витку бесполезных разговоров, а им надо искать ответ или хотя бы попытаться очистить сознание.

— Любое клеймо можно снять, по мнению Николаса Фламеля, — сказала Гермиона, рассматривая вино на свет. — Любое. Он изучал эту проблему значительно раньше, чем Волдеморт начал штамповать свои метки…

— Волдеморт совершенно серьезно собирался жить вечно, дурость какая... — Снейп встал и прикоснулся палочкой к грушам, и они раскрылись тонкими одинаковыми ломтиками, — он был уверен, что метки никогда и не понадобится снимать. Возможно, Саймак думал так же.

— А если что-то, на чем стоит клеймо, надо было бы продать? — предположила Гермиона и сразу закачала головой, — нет, Волдеморт вряд ли стал хоть что-то продавать и уже тем более — отдавать. А подарки? Он делал подарки?

— Делал, — Снейп опустил ворот рубашки, показывая уродливый рубец, пересекающий шею, — примерно такие.

— Как вам удалось выжить? — вопрос вырвался сам собой, она не собиралась спрашивать, прекрасно зная, что он не ответит.

— Это не имеет никакого отношения к нашей проблеме, — заявил он и осушил бокал. — Может, выберем способ наугад?

— Это безумие. Или пострадаем мы, или, что хуже, дневник.

— Я видел в воспоминаниях Поттера, как вы однажды сказали: "Мы можем погибнуть или, что еще хуже — вылететь из школы!" Надо же, вы изменились меньше, чем можно было ожидать.

— Это не имеет отношения к нашей проблеме, — проворчала Гермиона, — в любом случае, такой риск не оправдан, — она отпила еще вина.

Вот прямо сейчас — здесь и сейчас ей было удивительно хорошо и... правильно. Вино, разговор об интересной и важной проблеме, достойный собеседник... Мерлин, как же часто ей не хватало этого. Она любила Рона, но иногда семейная жизнь требовала уж чересчур больших усилий, и она сбегала на работу, но и тут она чаще выступала в роли начальника и учителя, изредка — в роли подчиненной и ученицы, и очень редко в роли равноправного партнера.

— Вы всегда с таким томным видом размышляете о нерешаемых задачках? — спросил Снейп насмешливо.

— А вам всегда невыносимо видеть, что рядом кому-то хорошо? — спросила Гермиона лениво, вино сделало свое дело, и если думать было еще не лень, то препираться со Снейпом точно лень.

— Рядом со мной никому не было хорошо.

— Никогда?

— Мы уклонились от темы. Опять.

— Бросьте, — она вздохнула, — вы же принесли вино, чтобы очистить разум. Так пусть ассоциации текут свободно. Давайте просто говорить.

— Альбус любил "просто поболтать", — Снейп наконец сел в кресло, — обычно это заканчивалось каким-то новым неприятным поручением. И не только для меня.

Гермиона пожала плечами:
— Время тогда было такое, война.

— У нас дилемма, — он сидел прямо, смотрел куда-то поверх головы Гермионы, что ее ужасно раздражало, — с одной стороны, для того, чтобы убрать метку нужно достаточно сильное магическое воздействие, с другой — это самое воздействие угрожает угробить записи, и мы останемся с грудой пепла и сожалениями. Так?

— Так, — Гермиона тоже хотела выпрямиться, приняв самый серьезный вид, но вместо этого устроившись еще удобнее, закрыла глаза, — нам надо что-то небанальное и… Дамблдор, кстати, был уверен, что…

— Ох, только не заводите песню о любви и прочей чепухе! — перебил ее Снейп. — Конек Альбуса, сколько раз я это все выслушивал — не счесть, и вам его не переплюнуть. Тем более нам это не поможет никак: запечатал дневник Саймак.

— Феликс фелицис! — вот теперь Гермиона выпрямилась в кресле. — Как я забыла! Я в самом начале думала, что нам нужен глоток удачи!

Теперь Снейп закрыл глаза, откинувшись на спинку стула, пожал плечами.

— Возможно, возможно, — не стал спорить он, — у вас есть пару флаконов?

Гермиона с сожалением покачала головой, отлично помня, что эликсир готовится полгода.

Беседа текла размеренно и спокойно. Гермиона то и дело напоминала себе: "Это — Снейп! Снейп!", поверить в то, что он может вот так сидеть в кресле, пить вино и беседовать спокойно, без выпадов и колкостей, без издевок и острот, было так же сложно, как и в то, что он воскрес и как ни в чем не бывало теперь ходил на работу в министерство, умудряясь вести себя так, словно он проработал тут годы.

Наверное, появись он через год после победы, ему было бы обеспечено повышенное внимание обеих сторон: и победившей, и проигравшей, но время сделало свое дело — новый всплеск интереса к воскресшему герою войны был, но какой-то вялый, даже Рита Скитер написала всего пару скучных статей на эту тему и угомонилась.

— Итак, ритуал первозданности, — Снейп отогнул большой палец, — явный недостаток: вместе с меткой может исчезнуть и текст. Заклятие отторжения... — он отогнул указательный палец.

— Примерно такие же проблемы, — подхватила Гермиона, — правда, текст можно "поймать", но для этого надо сделать ловушку, а это не быстро, совсем не быстро.

Снейп кивнул.

— Распутывающие чары, — Снейп отогнул третий палец.

— Слишком много мороки, а результат мало предсказуемый, — заметила Гермиона, — эти чары не для нашей ситуации. — И опять Снейп просто молча кивнул. — Надо разработать что-то свое на основе того, что есть, — продолжила Гермиона, — вот только на чем будем тестировать? У нас одна попытка.

— Вот это больше всего и смущает, — заметил Снейп, вставая.

За окном стемнело, и Гермиона с печалью подумала, что сейчас ей придется отправляться домой. И даже к Гарри не сбежишь: чета Поттеров отправилась на выходные к Флер и Биллу.

— Если не хотите говорить, как вам удалось выжить, то расскажите, как вы жили все это время? — спросила она.

— Почему вам это интересно? — он поправил манжеты немного нервным движением.

— Я зря спросила, — она тоже поднялась, взмахом волшебной палочки навела порядок на столе — тарелки снова стали листами бумаги и сами спикировали в мусорное ведро, бокалы превратились в пробирки.

— Ничего интересного, — ответил он, — скучная и малоинтересная жизнь, ничего захватывающего, ничего... героического. И вы не ответили, почему вам это интересно?

— Вы все время ожидаете от меня подвоха. Даже такой вопрос воспринимаете как угрозу, почему?

— Потому что жизнь меня научила не доверять — никому и никогда. Даже самые лучшие порой не могут сдержать слово, и в этом нет их вины, да только ситуацию это не меняет, — ответил он наставительно.

— Доверять только себе и рассчитывать только на себя?

— Да, по крайней мере не будет несбывшихся надежд.

— Это все равно что лечить головную боль гильотиной, нельзя отгородиться от всего, только чтобы не испытывать неприятных эмоций!

— О, да! Вы все знаете про всех, в том числе про то, как другие должны думать и чувствовать, и считаете необходимым донести свое знание до всех? Не удивительно, что от вас сбежал даже Уизли, — сказал он жестко.

Гермиона замерла на месте, стопка бумаг, которую она левитировала на соседний стол, осыпалась на пол.

— А я хотела сказать, что этот день был один из лучших за последнее время. Он и был, до вашей последней фразы, — проговорила она холодно. — Как изящно, ударить в больное место, — добавила она, заставляя разлетевшиеся листы снова собраться в аккуратную стопку и отправляя их на стол. — До завтра, сэр. Идите, я уберу и…

— Погодите, — он поймал ее за руку, — простите. Это было бестактно.

Северус Снейп извинился! Гермиона смотрела на его руку, сжимающую ее запястье.

— Я тоже не должна была снова лезть с советами. Извините, — пробормотала она, хотя, если быть откровенной, она не чувствовала себя виноватой. Впрочем, возможно он тоже не считал себя неправым и просто не хотел усложнять им работу?

— Вы устали? Хотите домой? — он отпустил ее руку. Чувствовал он себя виноватым или нет, но голос его звучал немного иначе, непривычно. И выглядел он тоже иначе. Хотя Гермиона не поручилась бы, что это не вино так изменило ее восприятие или его поведение. Но, пока он не вспомнил Рона, ей действительно было хорошо и ей, что греха таить, действительно совсем не хотелось домой.

— Я бы поработала еще, — ответила она.

Снейп снова превратил колбы в бокалы и опять налил вина.

— Вам надо расслабиться, — заявил он, подавая ей бокал.

— Почему мне, не вам?

— Я хороший окклюмент, и это иногда мешает, а вы — ведьма и… я объясню позже, если мои объяснения понадобятся, — ответил он. — Так на чем мы остановились?

Они снова стали обсуждать, по которому кругу, все наработки последних дней, то и дело сбиваясь и отвлекаясь. Снейп оказался весьма интересным собеседником, Гермиона чувствовала, что захмелела, но это было то, чего они добивались? Это же было для пользы дела, правда какого дела и какой пользы она с каждой секундой помнила все хуже. Все дела казались такой ерундой!

— Почему вам нравится Амели? — спросила она, чувствуя, что опять лезет не в свое дело, но не в силах бороться с искушением. Ей действительно было интересно!

— Она молода, красива, умна, она не выпячивает свои достоинства и не пытается показать всем, насколько она хороша. Редкое сочетание, — ответил Снейп, даже не попытавшись сделать вид, что Амели не нравится ему вовсе!

— Полная противоположность мне, — вздохнула Гермиона. — У меня ужасный характер, и я все время всех учу. И вы правы, я на месте Рона от себя тоже бы сбежала.

— Бросьте, — Снейп подхватил бокал, который она чуть не выпустила из рук, — у вас масса достоинств, и если Уизли их не видит, то он сам себе враг. А, может быть, судьба вам дарит шанс на что-то лучшее?

Гермиона грустно усмехнулась.

— О, нет, с романтикой покончено навсегда. У меня есть интересная работа, и у меня есть Рози. И хватит. Господи, как хочется лечь! — она скинула туфли и вытянула ноги, пытаясь устроиться в кресле и лениво размышляя, не трансфигурировать ли его в кровать?

— Самое время, — Снейп поставил бокалы на стол и встал.

— Для чего? — прошептала она, ощущая одновременно удивительную легкость сознания и невероятную тяжесть в ногах и руках. — Я способна только спать!

— Это вам сейчас так кажется. Через минут двадцать все пройдет, надо не упустить время. Доверьтесь мне, я буду вашим якорем.

Его голос был… чарующим. Мерлин, почему он не мог говорить так на уроках?

— Вы доверяете мне? — донеслось до Гермионы словно через пленку.

— Да, вполне, — она закрыла глаза и почувствовала его руки на своих плечах, он вынудил ее податься назад, положил большие пальцы на виски, ладонями поддерживая затылок. Он массировал ее голову едва уловимым движениями, и это было невероятно приятно.

— Не надо думать и анализировать, мисс Грейнджер, просто чувствуйте, позвольте решению прийти самому. Не думайте, не анализируйте, не сравнивайте, не бойтесь. Доверьтесь мне…

Это оказалось проще, чем могло показаться: Гермиона плыла куда-то сквозь серебрящийся сумрак. То, что поначалу казалось беспорядочным танцем огоньков, становилось чем-то иным. В хаосе она сама, непостижимым образом, видела порядок. Гермиона протянула руки, оттолкнулась и взмыла вверх. Она парила в темноте, но ей не было страшно, впервые она чувствовала полную и бесконечную власть над миром, это было невероятно захватывающе. Гермиона тихо засмеялась. Все те множества формул и заклинаний, над которыми они размышляли последнее время, вспыхивали перед ее глазами. Какие-то тут же меркли, осыпались пеплом, прочие разгорались четче, слова теснили друг друга, цифры скакали с места на место, чтобы занять единственно верное положение…

Гермиона так была захвачена происходящим, что, само собой, не могла видеть, как смотрит на нее Снейп. Он завороженно смотрел, как ее волосы начинают завиваться тугими кольцами, как кожа приобретает сияние, а мелкие морщинки около глаз разглаживаются. Она не знала, что он смотрит на ее губы, которые, став ярче и пухлее, приоткрылись, словно для поцелуя. Она понятия не имела, что он думал о ней, что гнал от себя не самые приличные мысли и, зная, что в такие моменты ведьмы преображаются, становясь нестерпимо прекрасными и притягательными, с трудом мог сдержать себя. Снейп закусил губу, выдохнул и спросил, стараясь, чтобы голос звучал по-прежнему спокойно:
— Мисс Грейнджер?

— Я чувствую, — ее голос стал другим — более глубоким и мелодичным, — я вижу, я знаю! Я — знаю!

— Тогда возвращайтесь. На счет три откройте глаза.

Он досчитал до трех, она открыла глаза и потянулась. Огляделась, словно впервые видела эту комнату.

— Я… — она встала, — я трезвая, совершенно трезвая, но… мне кажется, что я сплю. Все выглядит иначе. Что это было? — она резко повернулась и была вынуждена схватиться за стул. Снейп, между тем, оттер рукавом пот со лба.

— Это была магия, мисс Грейнджер. В Хогвартсе не учат тому, что такое магия на самом деле. Чистокровные рождаются с этим знанием, точнее — с чувством, маглорожденные живут, так никогда и не узнав это.

— Я…

— Вы можете быть сколько угодно умны, но магию не втиснешь в формулы нумерологии и в правильность произношения заклинаний, она — больше этого, и сегодня, судя по всему, вы это и почувствовали.

— Мерлин, — она прижала руку к губам. Это было слишком сильное потрясение. Она и правда всю жизнь считала, что магия — раздел науки, просто очень продвинутый и жутко секретный, и только сейчас почувствовала, что на самом деле магия — это нечто иное.

— Я рад был бы поговорить об этом, но… вы знаете теперь, что делать с дневником?

— Да, я знаю, — она придвинула к себе пергамент и стала писать. — Мы были правы. И мы молодцы, что проделали всю эту работу, без нее вряд ли я смогла бы что-то… не важно, смотрите. Вот, заклинание призыва, ловушка вот так, вот расчеты по времени… Мы сможем провести ритуал завтра, а еще вот, заклинание и удержание. Пентаграмма и руны…

Он смотрел через ее плечо, хмыкал то и дело, но не перебивал. Когда Гермиона закончила, Снейп взял пергамент, просмотрел его еще раз и довольно кивнул.

— Я верю в вас, мисс Грейнджер, надеюсь, завтра все пройдет отлично.

Она довольно улыбнулась и снова огляделась.

— Какое все вокруг… волшебное, правда? Я, наверное, не смогу уснуть сегодня! Это невероятно, я хочу…

— Вам кажется, что вы полны сил, — Снейп взял со спинки стула сюртук и снова застегнулся на все пуговицы, — отправляйтесь домой незамедлительно. Поверьте, стоит вам лечь, и вы уснете моментально. Вам кажется, что в вас бурлит энергия, но это не так.

Гермиона кивнула, ее настолько захватили новые ощущения, что тратить силы и время на споры не хотелось совершенно.

— Я сейчас, — она вышла из кабинета: ей надо было хоть минуту побыть одной и решить, что делать дальше — возвращаться домой она не собиралась. Проходя мимо зеркала, висящего по настоянию Ромильды между двумя кабинетами, она остановилась. Гермиона никогда особенно не думала о своей внешности. Она знала, что симпатичная, и знала, что никогда не была и не будет красавицей. Она понимала, что, приложив усилия, сможет стать шикарной, но красивой — нет, но сейчас из зеркала смотрела явно улучшенная версия Гермионы.

— Что это? Я… как я выгляжу? — она вернулась в кабинет к Снейпу.

— Вы… как всегда, — ответил он уклончиво, а у нее не хватило духу спросить прямо, видит ли он перед собой ту красавицу, которую она только что рассматривала в зеркале. Вполне возможно, виновато было вино — все-таки они выпили две бутылки на двоих с более чем скромной закуской. А вдруг все то, что она чувствовала — никакая не магия, а банальное опьянение?

— Скажите, как я выгляжу? Я изменилась? Я сейчас решу, что все мои выкладки — пьяный бред и спалю и пергамент, и лабораторию к чертовой матери, — она пошатнулась и с трудом выпрямилась. Усталость накатывала волнами, с каждой секундой силы словно покидали ее.

— Мисс Грейнджер, я завтра с удовольствием прочитаю вам лекцию на тему вина и магии, могу даже с выкладками из магловской психологии. Но разве вы мне поверите? И разве вы поверите мне, если я скажу, что сейчас вы выглядите просто восхитительно? Слишком, опасно красивой?

Гермиона довольно улыбнулась. Стоять было тяжело, но она держалась, лихорадочно думая, как добраться до лифта, закрыв отдел и наложив заклинания, а потом дойти еще до камина в фойе, не потеряв лицо перед Снейпом, и уже после, дома, запечатать каминную сеть и доползти хотя бы до дивана. Мир вращался быстрее, ноги мелко противно дрожали, и приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не упасть.

— Мне, мне кажется, нужна помощь, — пробормотала Гермиона, и в следующую секунду мир закрутился перед глазами и померк.

Гермиона проснулась, сладко потянулась, не открывая глаз, и улыбнулась. Она чувствовала себя хорошо отдохнувшей, не просто выспавшейся, а побывавшей в долгом отпуске. Отпуске? Гермиона приоткрыла один глаз: она лежала на кушетке в лаборатории, Снейп стоял рядом и задумчиво выводил на полу призрачную пентаграмму, то и дело справляясь с пергаментом, лежавшим на столе. Гермиона рассматривала Снейпа, размышляя, стоит ли подавать признаки жизни и выяснять, сколько она здесь провалялась. Смотреть на Снейпа было интересно: без свидетелей он больше походил на человека, на самого простого человека. Было интересно представить, как могли бы сложиться их отношения, если бы они не были когда-то врагами, если бы он не был для нее учителем, если бы не было этой чертовой войны. И стоило об этом подумать, как перед глазами роем нумерологических уравнений пронеслись все возможные варианты развития событий. Числа тут же превращались в живые картинки. Гермиона громко вздохнула: как ни посмотри, оказывается, простыми их отношения не были бы при любых раскладах.

— Вы очнулись? — Снейп скрестил руки на груди и, повернувшись к Гермионе, сказал: — Я должен принести свои извинения, не думал, что вас это подкосит настолько сильно.

— Сколько… сколько времени прошло, как я тут?.. — Гермиона села на кушетке, мимолетно порадовавшись, что сегодня выбрала для работы джинсы и футболку.

— Не так уж и долго, всего минут двадцать, но такого не должно было произойти.

— Магическое истощение? — спросила Гермиона, тут же сама отметая это предположение. — Или, скорее, наоборот…

— Именно наоборот. Это как одним махом влить в тонкий стеклянный сосуд кипяток.

— Может лопнуть, — подхватила Гермиона, осторожно вставая. — Но я крепкая. Вы мне расскажете, что… что вы, что мы сделали?

— Считайте, что я стоял на страже, пока вы исследовали свою внутреннюю силу. Вы все сделали сами.

— Но открыли дверь вы?

— Скорее, показал вам ее наличие и придержал на выходе. В чистокровных семьях или в семьях, где хоть один из родителей маг, вменяемый маг, подобное происходит, когда у ребенка начинаются магические выбросы. Детям проще поверить в сказку, проще понять, что такое магия. Сами видите, объяснить это невозможно, только прочувствовать. Дети с таким, считается, справляются лучше. Разве можно это объяснить в рамках школьных дисциплин?

— Действительно… — Гермиона снова села и задумалась. — Ни на одном уроке нам об этом не говорили. Просто… вы правы, я всегда считала магию чем-то вроде науки. Нумерология похожа на алгебру, астрология — на астрономию, зельеварение — как химия, а трансфигурация явно имеет что-то общее с физикой, по крайней мере на взгляд ребенка, которой просто знает, что есть такой предмет — физика, — Гермиона улыбнулась, — а потом, с первого курса, на меня все время наваливалась необходимость решать практические, а не теоретические вопросы, с мальчишками было некогда размышлять о сути магии.

— Об этом и не надо размышлять, певец или музыкант, художник вряд ли раздумывают над тем, какую основу имеет их талант.

— Возможно… — Гермионе очень захотелось остаться одной и подумать над всем основательно, с карандашом и блокнотом, но, с другой стороны, разговор со Снейпом выходил совершенно необычным и заканчивать его тоже не хотелось.

— Нам понадобится помощь завтра? Или возьмем все на себя? — спросила Гермиона, заставив себя встать и возвращая кушетке привычный вид офисных стульев.

— Я думаю, мы справимся вдвоем.

— А что, если все это — плод моего пьяного воображения, и мы испортим дневник?

— Мисс Грейнджер, вы жили без этого дневника столько лет, как и все магическое сообщество, если он рассыплется на мелкие части, то ничего ровным счетом не изменится, разве что мы будем точно уверены, что он не достанется тому, кому не надо.

— Вы говорите ужасные вещи! — заявила Гермиона. — Там может быть ценнейшая информация!

— А может и не быть?

— Но мы должны узнать!

— Вами движет любопытство, мисс, и в любом случае, никто вам не даст гарантий. Но вам же не привыкать рисковать?

— Как и вам?

За разговорами они вышли из кабинета, Гермиона запечатала его, и они отправились к лифту. Гермионе всегда нравилось уходить чуть позже, чтобы идти гулкими коридорами одной. Было в этом что-то невероятно волшебное, но сейчас ей почему-то было неуютно, она поежилась.

— Что с вами? — отчего-то прошептал Снейп, хватая ее за локоть и чуть ли не прижимая к стене. Со стороны они наверняка смотрелись двумя влюбленными, которым приспичило поцеловаться в коридорах министерства.

— Что с вами? Вы с ума сошли? — тоже шепотом спросила Гермиона, вытаскивая палочку.

— У вас сейчас обострилась интуиция до предела, если вы чувствуете опасность… — он тоже вытащил палочку и как нельзя вовремя. Фигура в черном плаще с капюшоном и в маске вынырнула словно из ниоткуда, в них полетели заклятия.

Гермиона и Снейп выставили щиты почти одновременно. Незнакомец поскользнулся на подоле собственного плаща, взмахнул руками, едва удержался и припустил бежать. Бегал он значительно лучше, чем колдовал и сиганул в лифт прежде, чем заклятия Гермионы или Снейпа успели настичь его.

— Кто это был? — Гермиона немного запыхалась.

— Черт! Почему нельзя остановить лифт магией?! — Снейп снова послал вслед ушедшему лифту проклятие.

— Потому что тут министерство, много народу и все вечно опаздывают. Мне очень интересно, как кто-то очень похожий на пожирателя смерти смог попасть в министерство и так близко подобраться к моему отделу! Если только… — они переглянулись.

— Если только он не работает тут.

— Это сужает поиски, мы возьмем списки работников, прямо сейчас, мы…

— Мы отправимся по домам отдыхать, — перебил Гермиону Снейп, пропуская ее в подошедший лифт. — Прямо сейчас. Завтра у нас непростой день, а потом займемся списками.

Гермиона кивнула:
— Хорошо, но все же сову Гарри надо отправить.

— Чтобы он устроил засаду? Или чтобы сам занялся списками? Впрочем, это неплохое решение.

Гермиона посмотрела на Снейпа с сомнением, больно легко он согласился.

Снейп на ее вопросительный взгляд только нахмурился: выглядел он бледнее обычного.

— Значит, просто придержали дверь? — сощурилась Гермиона.

— И мне, и вам надо отдохнуть. До завтра, — он раскланялся.

— Жду вас в десять, — успела выкрикнуть Гермиона за секунду до того, как Снейп шагнул в зеленое пламя камина.

Оказавшись дома, она первым делом отправила Гарри сову, кратко описав произошедшее, потом налила чашку чая и вышла с ней на крыльцо. В небе виднелся серп убывающей луны, воздух пах жимолостью и дождем. Гермиона села на ступеньку и плотнее закуталась в теплую старую кофту. Ей было удивительно, невероятно хорошо, так отлично она себя не чувствовала очень давно. К ней вернулась изрядно пошатнувшаяся вера в свои силы. В конце концов — она ведьма, она хорошая ведьма, она самая умная ведьма, которая теперь еще умеет чувствовать магию. Гермиона даже зажмурилась. Как так вышло — она прожила в магическом сообществе столько лет и не знала, что бывает так? Впрочем, Снейп был прав: для чистокровных какие-то вещи были настолько сами собой разумеющимися, что они о них и не думали. Вот, например, Рон, он удивлялся, что она не слышала сказок барда Бидля, как потом точно так же удивлялся, что она не знает элементарных бытовых заклятий, которые, по его мнению, были всем известны.

— Ох, Рон, Рон, — вздохнула Гермиона. С каждым днем надежды на примирение становилось все меньше, да еще печалило то, что обычно деятельной Гермионе на это раз не хотелось ничего делать: ни прихорашиваться, ни вести разговоры, да даже сварить зелье, чтобы вернуть мужа — не хотелось. И сколько не обманывай себя, приходилось признать, что хоть она и скучала по Рону, это было, скорее, печалью от потерянной дружбы, чем страданием от угасшей любви. Ей хотелось бы сейчас сидеть с Роном рядом, положив голову ему на плечо, хотелось бы поговорить, обсудив Снейпа и то, какой он на самом деле. Ей хотелось вернуть все то хорошее, что было в их отношениях, но она отчетливо понимала, что невозможно вернуть только хорошее, как ни старайся, через неделю или через месяц опять начнется то, что подтачивало их отношения до этого: нежелание понять друг друга, разные интересы, раздражающие привычки и обидные несоответствия. И еще, ей совсем не хотелось бы целоваться с Роном и уж тем более оказаться в одной постели. Подумать только! А когда-то она чуть ли не в обморок падала, думая о нем!

— Наверное, семья — это не мое, — прошептала Гермиона, обновила защитный купол вокруг дома и, еще раз взглянув на луну, отправилась спать.

* * *

Утром Гермиона придирчиво осмотрела себя в зеркале. Она стала другой — и это было глупо отрицать, но эти изменения не были такими бросающимися в глаза, как вчера, сегодня Гермиона сама бы затруднилась сказать, что именно стало другим и все-таки…

— У меня изменился взгляд, — заявила Гермиона своему отражению. — И, кажется, осанка. И волосы, хотя это заметно, только когда их расчесываешь, а не убираешь в пучок.

Она взмахнула палочкой, и рядом с зеркалом появился список:

1. Узнать у Джинни все о «посвящении» детей.

2. Рози?

3. Использование волос в магии.

4. Изменение внешности ведьмы, корреляция продолжительности жизни магов с уровнем их магического мастерства.

Гермиона удовлетворенно кивнула: списки давали приятное ощущение контроля над ситуацией, которого в последнее время ей не хватало из-за Снейпа. Гермиона подумала и добавила еще два пункта:

5. Снейп! Кто напал? Связи? Возможные мотивы?

6. Гарри — расспросить, рассказать.

— Вот теперь точно все, — Гермиона еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало и только после этого отправилась к камину.

Снейп появился на работе ровно в десять. Гермиона к этому времени успела еще раз перечитать вчерашние записи, начертить пентаграмму и расставить свечи.

— Больше похоже на призыв демона. Ну, как это показывают в магловских фильмах. Доброе утро, мистер Снейп, — Гермиона с гордостью еще раз осмотрела дело своих рук. Никогда раньше у нее не получалось сделать все настолько… идеально.

— Доброе, — Снейп обошел вокруг пентаграммы и подхватил со стола пергамент. — Интересно, как ни следят за соблюдением статута, а маглы все равно что-то да узнают про магический мир.

— Только они его очень смешно представляют, поверьте маглорожденной.

— Я знаком с миром маглов, напоминаю еще раз.

— Да, действительно.

Ей захотелось расспросить его о детстве, о его жизни. Каково это — быть полукровкой, наполовину в одном мире, наполовину в другом. Или ни в том, и ни в другом на самом деле?

— Вы так смотрите на меня, словно готовитесь принести в жертву, — усмехнулся Снейп.

— Простите, — смешалась Гермиона. — Никаких жертв. Осталось дописать руны, положить книгу… Проговорим все действия еще раз?

Он кивнул.

— Значит так, — Гермиона сверилась с записями. — Дневник в центр пентаграммы, заклинание разделения, щиты, заклинание сохранения формы, ловушка для темных сущностей. Осталось решить, кто что должен делать.

— Вы бы хотели все сделать сами? — не мог не поддеть Снейп.

— Нет, я бы с радостью пригласила Гарри, — ответила Гермиона. — И Рона! — добавила со злорадством. — Я умею работать в команде, а вы?

— А мне приходилось. Правда, компании порою были так себе.

— Вы же сами их выбирали? — не удержалась Гермиона.

Он посмотрел на нее зло, скрещивая руки на груди. Гермиона была готова услышать отповедь в лучших традициях Хогвартса о недопустимости и все такое, но Снейп только прошипел что-то на непонятном языке и отвернулся. Гермиона постаралась спрятать улыбку: чуть ли не впервые Снейп не нашел, что ей ответить!

— Итак, — сказала она бодро. — Что вы предпочтете делать?

Он посмотрел на нее так, что она не удержалась:
— Вы хотите принести меня в жертву?

— Кому есть дело до моих желаний? Вы читайте заклинания разделения и сохранения, да не отвлекайтесь. Остальное беру на себя.

По отдельности все шаги и все заклинания были простые и знакомые, но никогда Гермиона не применяла их к подобным артефактам, никогда не пыталась использовать разом и уж точно никогда даже не думала делать это в паре со Снейпом. И она волновалась, хотя внутренний голос (которого до вчерашнего дня она не слышала) нашептывал, что все будет в порядке и иначе быть не может. Гермиона споро написала руны, стараясь не думать о том, как выглядит, ползая по полу на четвереньках, и положила дневник в центр пентаграммы.

— Время? — спросил Снейп, проверяя, на все ли пуговицы застегнут сюртук. Рядом со Снейпом, облаченным в старомодный сюртук, Гермиона, на которой были джинсы и худи, начинала чувствовать себя нерадивой студенткой. И не сказать, чтобы ей это ощущение нравилось.

— У нас еще две минуты, — Гермиона решительно отогнала от себя мысли о кардинальной смене гардероба, зажгла свечи по углам нарисованной пентаграммы и осторожно положила дневник в центр. — Я установила магический будильник, он пропоет, когда будет пора начинать.

Две минуты протекли в полной тишине. Снейп и Гермиона стояли по разным сторонам от пентаграммы, нацелив палочки на дневник. Когда кабинет огласила пронзительная мелодия «Ведьмы, в школу собирайтесь…», оба вздрогнули, Снейп кивнул, и они начали.

Гермиона плавно повела палочкой, про себя читая слова заклинания, Снейп ждал, не сводя взгляда с ее палочки. Линии пентаграммы налились молочным светом, стали желтыми, оранжевыми и наконец вспыхнули ярко-алым. Дневник затрясло, выгнуло, из него потек сизый дым, из которого стала сплетаться призрачная фигура. Она становилась все больше и больше, пока не стала походить на взрослого человека.

— Вор! — закричал призрак, ринулся к Снейпу, но тот взмахнул палочкой и над пентаграммой возник купол. Снейп тут же соорудил сферу, наподобие той, в которой Волдеморт когда-то держал Нагайну. Гермионе казалось, что Снейп не справится, ей хотелось ринуться ему на помощь, но она должна была начать читать другое заклинание, и она не двинулась с места.

Снейп между тем словно приподнял защитный купол, и призрак с истошным воплем, которому бы и баньши позавидовали, метнулся к проходу. Снейп стал водить палочкой, будто мешая зелье в невидимом котле, и призрака втянуло в сферу с отвратительным чавкающим звуком. Гермиона взмахнула палочкой, еще и еще раз, закрепляя волшебство и делая невозможным его отмену. Пентаграмма вспыхнула и погасла: теперь от нее на полу остался только пепел, в центре лежал дневник.

— Ну же, — раздраженно сказал Снейп. - Что вы на него таращитесь? Берите и попробуйте открыть.

Гермиона подошла, протянула руку, не ощутив никакого сопротивления, взяла дневник, открыла его и застонала.

— Он его еще и зашифровал! Параноик! А вы говорите, я перестраховываюсь!

Дневник был исписан убористыми маленькими символами.

— Я готова поставить на спор свою палочку, что это никакой не язык! Я подобные знаки использовала, когда конспектировала лекции. Рон с Гарри думали, что я нарочно, и дико обижались, а я не нарочно, мне было так удобнее. Было быстрее записывать — писать не длинные слова, а символы. Само собой, я придумала их сама, точнее они сами придумывались, и другие не понимали, что я пишу. И как мы расшифруем эту абракадабру, хотела бы я знать!

— На вас не угодишь, мисс Грейнджер, — Снейп с интересом рассматривал сферу, которая покачивалась перед ним в воздухе: в ней клубился серый туман, изредка из этого тумана выплывала отвратительная морда, больше всего напоминавшая череп с остатками гниющей плоти. — Вы хотели открыть дневник? Мы его открыли. Вы были готовы, что записи будут зашифрованы? Так стоит ли удивляться, что так и есть? Осилим.

— Не думала, что вы оптимист, — проворчала Гермиона.

— Переживете свою смерть, тоже станете, — парировал Снейп. — Дайте посмотреть.

Гермиона отдала ему дневник.

— Скорее всего, вы правы. Я не встречал таких символов, но будем надеяться, что Майкл сможет расшифровать.

Гермиона взяла из его рук дневник и провела пальцем по обложке. Нет, она не чувствовала ничего такого, притягательного, но расшифровать дневник, проникнуть в его тайну ей хотелось самой.

— Я попробую сама, у меня есть почти два дня, а у Майкла только наметились романтические отношения, и я не хочу отвлекать его в выходные. Я поработаю, все равно…

— Все равно, дома никто не ждет? — в его словах не было насмешки, только констатация факта. Он знал, о чем говорит.

— Да, — она посмотрела на него с некоторым вызовом. — Рози у бабушки, там куча ее сверстников, и ей там весело, а меня сегодня там не очень хотят видеть. Впрочем, это совершенно неважно! У меня есть время, и я хочу потратить его рационально. Вас я…

— Как вы могли заметить, у меня дома тоже не то чтобы многолюдно, — он снял сюртук, повесил на спинку стула и сел. — Давайте сюда свой дневник.

— Он не мой. И как же Амели? Она, наверняка, была бы рада вашему обществу, — Гермиона положила дневник на стол и придвинула еще один стул. По мановению ее палочки рядом легли несколько разных перьев, пачка пергамента, свитки и несколько книг.

— Амели? — он словно не сразу вспомнил кто это. — Странные выводы.

Гермиона только пожала плечами.

— Итак… — Ее прервал стук в дверь.

После вчерашнего происшествия Гермиона даже за запечатанными дверями отдела не чувствовала себя в полной безопасности. Она достала палочку и только после этого распахнула дверь.

— Так и знал, что ты тут, — в кабинет вошел Гарри.

— Что ты сказал мне, когда впервые увидел Рози? — Гермиона и не подумала убрать палочку.

— Что она похожа на Артура, но что это изменится, и она будет красавицей. А, еще, что я болван и не надо было говорить про Артура.

— Проходи, Гарри, — Гермиона захлопнула дверь и снова наложила охранное заклинание.

Снейп поднялся со стула и теперь стоял, чуть откинув голову назад, поджав губы. Несложно было догадаться, что Гарри видеть он не рад.

— Мистер Снейп, позвольте представить вам Гарри Поттера, моего друга. Он работает в аврорате. Гарри, это мистер Снейп, мой новый сотрудник, прекрасный окклюмент и легиллимент.

Мужчины пожали друг другу руки, принимая правила игры. Гермиона сама не знала, что на нее нашло, но было правильно, совершенно правильно дать этим двоим возможность начать общаться с чистого листа, по крайне мере сделав вид, что прошлое больше не властно ни над одним, ни над другим.

— Что у вас случилось вчера? Никаких подозрительных и не очень подозрительных вторжений в министерство зарегистрировано не было.

— Это доказывает, что этот ряженый кто-то из сотрудников! — воскликнула Гермиона.

— Ряженый?

— Я не могу поверить, что это кто-то из пожирателей. Во-первых, разве кто-то из них работает в министерстве? Во-вторых, второе нападение и очень, просто ужасно неуклюжее!

— Вы думаете, в пожиратели брали только лучших из лучших? — подал голос Снейп. — Впрочем, я согласен с вами: плащ — не показатель, как и маска.

— Кому-то нужны эти записи, Гарри! Мы с мистером Снейпом постараемся как можно быстрее расшифровать их…

— Так вы сумели открыть дневник! — Гарри искоса посмотрел на тетрадь. — Почти как тот, тот самый.

— Листы у этого исписаны.

— Хорошо, — Гарри старательно не смотрел в сторону Снейпа и, как подозревала Гермиона, не потому, что боялся, а потому что не хотел смущать профессора. — Я тогда пойду, тоже поработаю. В Норе такой тарарам, я обещал Джинни сменить ее после обеда. Если вспомните что-то важное — пишите. — Гарри обнял Гермиону, пожал руку Снейпа, взъерошил волосы и ушел.

— Давайте работать, — чуть нервно потребовал Снейп. Гермиона кивнула, села удобно, раскрыла дневник.

— Итак, — она взмахнула палочкой, и одно из перьев замерло над чистым листом пергамента. — Начнем.

Через час Гермионе пришла мысль послать Снейпа за вином. Во-первых, он нисколько не помогал с расшифровкой, вместо этого читая совсем недавно полученный, с еще нетронутыми страницами, трактат об эволюции магических существ. Во-вторых, у нее самой тем временем ничего не получалось. Она продвигалась так медленно, что к понедельнику — и это было ясно как день — в лучшем случае смогла бы обозначить какие-то общие слова и предлоги. И если честно, то хотелось немного расширить сознание.

— Все, на сегодня хватит, — она взмахнула палочкой, и перья вместе с пергаментами улеглись на стол в строго определенном порядке.

— Отличное решение, — прокомментировал Снейп, не собираясь вставать.

— Не могу понять, зачем вы остались? Вы же…

— Я понадеялся, что вчерашний горе-налетчик решит переквалифицироваться в воры и пробраться в кабинет.

— Это надо быть самоубийцей, впрочем… Если мы сделаем вид, что ушли и не запечатали отдел… Ну, эм, например вышли за кофе? Почему бы и нет? — тут же загорелась Гермиона. — Мы сможем его поймать с поличным!

— Мне становится все более понятно, как так получалось, что вы участвовали в безумствах Поттера и Уизли, — усмехнулся Снейп.

— Правильно! Надо написать Гарри.

— Тогда, я, пожалуй, отправлюсь домой, — Снейп захлопнул книгу. — Вы разрешите взять это уморительное чтиво с собой?

— Это уморительное чтиво, — Гермиона попыталась говорить так, чтобы в ее голосе тоже была хорошо различима желчность, — написано прекрасным ученым, подающим большие надежды, Рольфом Скамандером.

— Ничуть не умаляю его талантов, — Снейп поднял руки. — Так могу я взять книгу?

— Вернете в понедельник?

— Разве завтра мы не будем страдать над записями?

Гермиона задумалась на минуту.

— Нет. Вы совершенно правы, надо привлечь к работе Майка. Это будет… разумно.

Ей показалось, что Снейп слегка расстроился, и она вновь подумала об Амели. При желании он мог скрасить свое одиночество — теперь-то она в этом не сомневалась, а посему и причин для жалости к нему не было.

— Нам надо отдохнуть. И вам, и мне. Ведь так? — все-таки спросила она, давая ему возможность уговорить ее выйти на работу, но он лишь коротко кивнул. — Идите, я напишу Гарри и подожду его. Надеюсь, на вас никто не будет покушаться сегодня.

Снейп еще раз кивнул и, прихватив книгу, ушел. То, что он напоследок не сказал ничего едкого, почему-то Гермиону расстроило. Она привыкла все время быть наготове, пытаясь молниеносно придумать ответ на его язвительные замечания. Это… бодрило, да, определенно бодрило. Гермиона тряхнула головой и, написав Гарри короткую записку, отправила самолетик.

Вместо ответа Гарри пришел сам.

— Ну как, продвинулись? Можно? — он протянул руку к дневнику.

Гермиона кивнула. Гарри покрутил его, нацелив палочку, пробормотал пару стандартных заклинаний, хмыкнул, отдал тетрадь Гермионе:
— У дверей отдела будут дежурить авроры. На всякий случай ты накладывай стандартные охранные, а я добавлю от себя. Не забудь только, что в понедельник надо будет снять. И своих предупреди, чтобы не совались, а то может получиться неудобно.

— Все сделаю. Спасибо, — она взяла дневник, покрутила его так и сяк.

— Ты выглядишь не очень. Давай в Нору? Сегодня ждем Чарли, будет весело.

— Мне надо работать, — сказала Гермиона уныло. Почему-то весь рабочий настрой пропал окончательно.

— Ты не хочешь встречаться с Роном?

— О, нет, — ответила она поспешно. — Не то что не хочу, просто это… Это не приносит радости ни ему, ни мне, ни окружающим. Я же вижу, Гарри, какими все становятся! Все так старательно делают вид, что все нормально, но все совсем ненормально! И я чувствую себя виноватой еще больше, хотя куда уж больше! Рон или будет делать вид, что я призрак, или уйдет. И я не знаю, что лучше. И я сама не знаю, как себя вести правильно, и хотя я ужасно хочу в Нору, и не хочу домой, но… Я уже большая и понимаю, что иногда не стоит делать то, что хочется.

Гарри взъерошил волосы.

— Тебе не кажется, — спросил он, — что вам пора поговорить с Роном?

— И что это изменит? Должно просто пройти время. Ничего, я потерплю. — Ей нестерпимо захотелось обнять Рози, прижать ее к себе. Ей так захотелось оказаться за общим столом и снова почувствовать себя частью огромной семьи. — Все, Гарри, хватит, а то я расплачусь. Я лучше… лучше немного еще поработаю.

Гарри явно хотел что-то сказать: у него на лбу было написано, что он совершенно не хочет оставлять все как есть, только пока не знает, как решить эту проблему.

— Просто должно пройти время, — наставительно повторила Гермиона. Гарри не двинулся с места.

— А как Снейп? — наконец спросил он.

— Ты решил скрасить мое одиночество? Не стоит, — Гермиона демонстративно открыла дневник на первой странице.

— Нет, мне правда интересно. Мне кажется, вы сработались?

— Если можно так сказать. Он… — честно говоря, Гермиона не собиралась рассказывать Гарри в подробностях о том, что происходило вчера. Но то ли усталость сыграла свою роль, то ли нежелание оставаться в одиночестве: слово за слово и она рассказала все.

— А ты знал, что с детьми, когда начинаются выбросы магии, проводят какой-то специальный обряд?

— Да, Джинни пела колыбельную Джеймсу, когда он впервые взлетел к потолку от усердия: у него не получалось впихнуть треугольную пирамидку в круглое отверстие.

— Колыбельную? И все?

— Ага, что-то там о месте, где грезы становятся возможностями. Там как-то красиво так, но я не помню. Я думал, это просто традиция. Да и сейчас не считаю, что это так важно. Тебе не пели, а ты — самая умная…

— Ой, все, — Гермиона сделала вид, что затыкает уши. — Самая умная, возможно, но… Это немного не то. — Она мечтательно улыбнулась. — Вот уж никогда не подумала бы, что Снейп откроет мне такие возможности и покажет, насколько магия прекрасна.

— Вот уж тоже не подумал бы, что ты будешь говорить о Снейпе с придыханием, — насмешливо заметил Гарри.

— Я всегда его уважала, в отличие от некоторых, — Гермиона улыбнулась. — Снейп — просто вечная шкатулка с сюрпризами. То оказывается, что он шпион, то оказывается, что он совсем даже не умер. Даже интересно, что будет дальше.

— Мне тоже интересно. Особенно, кто это за вами гоняется…

— У нас была идея, сделать вид, что отдел не охраняется, и посмотреть — возможно, вчерашний визитер сделает попытку пробраться сюда?

— Отличная идея, но оставь ее исполнение нам, — строго сказал Гарри.

— Мы и не собирались сами… — не совсем искренне ответила Гермиона. — Иди, иди домой. Джинни будет сердиться. И вот еще что, попроси ее написать мне слова колыбельной. Я попробую спеть ее Рози, вдруг эта простая традиция имеет смысл?

— Знаешь что. Я не пойду без тебя, — Гарри встал и протянул руку. — Я не смогу сидеть за столом, зная, что ты тут корпишь в одиночестве. И Рози вы вместе с Джинни уложите спать. И споете ей хоть сто колыбельных. Может, конечно, должно пройти время, но… Но ты все равно часть нашей семьи, понимаешь?

— Гарри, спасибо, но… — искушение было слишком велико. — А, ладно! — Гермиона встала и захлопнула дневник. — Ты всегда умел меня уговаривать!

* * *

В Норе было шумно, душно и весело. Рон вел себя удивительно мило, так, словно они опять были просто друзьями. Это было немного странно и, правду говоря, несколько задевало. Неужели, — думала Гермиона, — он уже пережил их расставание и теперь относился к ней только как к старому другу? Неужели это только она мучилась сомнениями и сожалениями, а он — уже совсем нет? Но когда она вышла в сад, он пошел за ней.

— Гермиона…

— Да? — Сердце забилось чуть чаще, но как это волнение не походило на то, что она испытывала в самом начале их отношений. Тогда она верила, что их ждет прекрасное будущее, а теперь…

— Ты прости меня за то, ну за тот вечер и ужин. Я просто… я… — Рон вздохнул. — Я хочу вернуться.

— Что? — Гермиона была готова услышать что угодно, но не это. — Ты хочешь вернуться? И… как это? Ты же… — она сделала глубокий вдох, выдохнула, досчитав до десяти. — Что на тебя нашло?

— Просто, — он запнулся, — просто я подумал, все взвесил…

— Тебя надоумила Молли? Или кто-то еще? Рон, прости, но я знаю тебя так давно, что даже по тону голоса могу определить, когда ты врешь. Ты не хочешь возвращаться, но считаешь, что должен?

— Да! Да, считаю, что должен. Ты работаешь с этим упырем, и я слышал, что на вас вчера напали! Я боюсь за тебя. Можешь считать меня кем угодно, но я за тебя беспокоюсь! И за Рози. Если ты готова попробовать все сначала, то… то мы должны договориться, договориться… — он сбился. Было ясно, что он долго и не раз продумывал этот разговор и сейчас очень старался сделать все правильно. Вся злость, которая всколыхнулась в сердце Гермионы, тут же осела: все-таки Рон был хорошим другом.

— Ты не должен. Но спасибо за то, что ты предложил. Мне… мне важно знать, что ты не держишь на меня зла.

— Глупая, — он обнял ее за плечи, вздохнул. — Я иногда веду себя как идиот, но я не думал, что мы однажды вот так… Идиотская какая-то ситуация. Ты знаешь, мне кажется, я тебя до сих пор люблю…

— Я тебя тоже, но жить вместе…

— Вот-вот! Ты меня понимаешь, — выдохнул он с облегчением. — Это как тогда, с медальоном. Я то все понимаю, то на меня накатывает такое… отчаянье. Черт, почему у нас ничего не вышло? Мы же… мы же, вроде, неплохие ребята?

— Видимо, этого мало. А может, не надо было портить хорошую дружбу браком?

— Но была же не только дружба? — он развернул ее за плечи к себе. — Я любил тебя, Гермиона, до головокружения!

Гермионе показалось, что утихшие навсегда чувства к мужу на самом деле живы. Она вздохнула и потянулась к нему. Рон поцеловал ее и… и волшебства не произошло. Сейчас она не могла, да и не хотела врать себе. Стоять вместе с Роном в саду было замечательно, и прекрасно было болтать, но целоваться…

— Прости, — она мягко высвободилась. — Я всегда буду любить тебя, как друга и как отца Рози, но ты был прав, когда ушел. Я просто была слишком занята работой, чтобы понять... Понять, что между нами все кончилось. Прости, что я не смогла…

Рон со вздохом обнял ее крепко-крепко и поцеловал в макушку.

— Должен был быть хоть один раз, когда я оказался умнее тебя?

Она хихикнула.

— На самом деле, такое бывало часто.

Они вернулись в дом, Молли кидала на них многозначительные взгляды. Свекровь втайне надеялась, что они помирятся и Гермиона впервые не почувствовала раздражения по этому поводу. Как бы то ни было — и ее, и Рози в этой семье любили и считали своими.

Было уже возмутительно поздно, когда Гермиона вместе с Джинни отправились укладывать детей: после столь бурного вечера задача была непростой, но Джинни запела потихоньку колыбельную — ту самую, и дети быстро притихли. Гермиона сидела в уголке, рядом порхало самопишущее перо, записывая слова песни. Песня была незамысловатая, чем-то напоминала старые ирландские баллады. Рози вылезла из кровати и перебралась на колени к матери, обняла за плечи и положила голову на плечо. Через пять минут все спали.

— Не знаю, как насчет открытия тайн магии, — прошептала Гермиона, укладывая дочь в кроватку, — но то, что усыпляет эта песня моментально — факт. А не вредно петь ее часто?

— Нет, ты что! — Джинни поправила одеяло на Джеймсе. — По традиции — первый раз ее поют после того, как у ребенка происходит первый магический выброс. Вот и все. И знаешь, после этой песни снятся просто невероятные сны.

— Ну почему об этом не рассказывают в школе! — воскликнула Гермиона. Они уже с Джинни сели на ступеньки лестницы, не торопясь спускаться в гостиную.

— Наверное, по той же причине, по которой не рассказывают о всякой бытовой магии, вроде заклятья чистых тарелок и сверкающих бокалов.

— Такие бы уроки не помешали. Для маглорожденных уж точно.

— Рон, — Джинни не терпелось поговорить на более интересную тему. — Он предложил вам помириться? — спросила она.

— Да, но мы оба решили, что это не очень удачная идея.

— Пожалуй, — не стала спорить Джинни. — И что теперь? Похоронишь себя на работе?

— Ну пока мне точно не до личной жизни, мне и без этого забот хватает. Один Снейп чего стоит. У тебя было такое, чтобы человек одновременно бесил до трясучки и… — она прищелкнула пальцами.

— Притягивал?

— Притягательный Снейп? — рассмеялась Гермиона. — Нет, это что-то другое, но я понятия не имею — что.

* * *

Воскресенье началось с дикого грохота: сова не очень удачно спикировала на стол Гермионы, уронив чашку с остывшим чаем и перебудив полдома.

— Нет, ты видишь, видишь? — заспанная Гермиона показала Джинни листок. — Он явно считает, что как бы то ни было, а начальник он! Я его иногда задушить готова!

Сова оказалась посланницей Снейпа.

— Немедленно в Тупик прядильщиков! СС. — прочитала Джинни и зевнула. — Коротко и…

— И недвусмысленно. И что бесит особенно, я туда отправлюсь! Потому что хотя и полагаю, что ошибаюсь, но вдруг он там истекает кровью?

— Все возможно, но я б не рассчитывала, — Джинни зевнула еще раз. — Хочешь, давай вместе, или разбудить Гарри?

— Не надо. Если что, пришлю сову, — Гермиона быстро натянула на себя джинсы и худи.

— Удачи, — Джинни зябко поежилась.

Гермиона поцеловала ее в щеку и аппарировала.

Снейп ждал ее на крыльце вполне живой и здоровый.

Гермиона посмотрела на него хмуро и кивнула.

— Видите? — он тоже не стал утруждать себя приветствием.

— Что? — дверь была цела, на месте, замок тоже выглядел нетронутым, но Гермиона уже догадалась, что в дом кто-то пытался проникнуть. — Взломаны ваши охранные чары.

— Нет, — он ткнул палочкой в замок. Гермиона нагнулась и посмотрела внимательнее — кто-то явно пытался открыть дверь.

— Ничего не понимаю… Дневник в министерстве и, судя по нападению, об этом известно тому, кто… Погодите. Только этого не хватало. За вами гоняется не одна шайка, а несколько?

— Похоже на то, — Снейп открыл дверь в дом и первым делом выпустил парочку заклинаний. — Пусто.

— Подождите… — Гермиона вышла вперед и взмахнула палочкой. Все помещения залил голубоватый свет, а когда он померк, в воздухе остались дрожать мерцающие нити. — Кто-то тут прямо-таки метался, — заметила Гермиона. — Смотрите, видите? Вот тут колдовали. Заклинание, возможно поиска? — она указала на замысловатый узор в воздухе, переливающийся желтоватым перламутровым светом.

— А еще народное творчество, — хмыкнул Снейп, проходя в комнату. Прямо на книжном шкафу была нарисована метка.

— Простите, мистер Снейп, но в согласии с параграфом третьим особого распоряжения по министерству я обязана вызвать авроров, — сказал Гермиона.

— Обязаны были бы, если бы метка была той самой. Но приглядитесь. Не ее ли вы срисовывали с дневника Саймака?

— Черт! — Гермиона пригляделась внимательно. — Не знаю, они очень похожи.

— Так сверьте, — Снейп сбросил сюртук, закатал рукав рубашки.

— Поверю вам на слово, — ей не хотелось вызывать авроров и будить в такую рань Гарри, и еще ей хотелось кофе. — Но Гарри все равно надо будет сообщить. Вся эта суета вокруг дневника меня начинает сильно беспокоить. Даже если предположить, что сам Саймак жив и хочет вернуть себе свое имущество… Пусть так, но кто еще? Кому эти дневники могут быть нужны еще и что там такого?

— Как вы думаете — уничтожен ли философский камень и есть ли возможность создать новый? И что для этого надо? Как вы думаете, Николас Фламель был милым человеком, или стал им, когда получил в руки невероятной силы могущество? И все ли готовы быть как он? Еще при жизни Саймака многие считали, что он ищет не просто философский камень, а исток волшебства.

— Он хотел стать Богом? Даже Волдеморт был скромнее, — невесело усмехнулась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, возможно дневник — пустышка, а все эти россказни о Саймаке только легенды. Но всем свойственно надеяться, что есть универсальное средство для достижения любых целей.

— Знаете, я начинаю мечтать, чтоб вы оказались правы и в дневнике этого Саймака оказались записаны рецепты овощного рагу и пудинга. И раз вы меня все равно разбудили… Если у вас не было других планов, может займемся расшифровкой? А завтра подключим Майка.

— У вас нет других планов на воскресенье? — поинтересовался он.

— Есть, но часов до двух дня я совершенно свободна. А вы?

— Вполне.

— Тогда в министерство? Но только сначала мне надо выпить кофе.

— Кофе тут имеется, и если вы уберете это макраме, — Снейп кивнул в сторону все еще не рассеявшихся линий в воздухе, — то мы сможем его выпить на кухне.

Кофе оказался приличным, не превосходным, но точно «выше ожидаемого».

— У вас совсем нет подозреваемых?

— Почему — нет. Я бы сказал, что у меня их слишком много. У большинства из ближнего круга были семьи и дети. А еще было множество тех, кто не носил метку, но более-менее активно содействовал Волдеморту и оказывался вовлечен в его дела. Плюс брат Саймака, о котором известно, тогда он был совсем юн, но кто знает, где он сейчас и о чем мечтает? И все те, о ком мы не имеем представления.

— Действительно — богатый выбор, — признала Гермиона. — Но у нас есть Гарри Поттер, так что думаю — кто бы это ни был, его поймают. А нам надо расшифровать дневник, — она поставила пустую чашку на стол, потянулась и совершенно случайно столкнулась со взглядом Снейпа. Он смотрел на нее… Если бы это был не Снейп, она бы сказала, что его взгляд был «теплым», но поскольку перед ней сидел Снейп, то Гермиона просто встала и привычным жестом скрутила волосы в пучок:
— Нам пора. Вы готовы, мистер Снейп?

День прошел незаметно. К моменту расставания они успели пару раз поспорить на рабочие темы, раз тридцать — на не рабочие, в том числе по поводу новой книги об эволюции магических существ. Темы не кончались, что существенно скрашивало достаточно монотонную работу по поиску ключа к записям.

— А может, это просто абракадабра, — предположила Гермиона. — Может, он делал вид, что просто невероятно великий ученый, а на самом деле — просто мучал свои жертв и рисовал идиотские значки?

— Не исключаю, — Снейп встал из-за стола, потянулся, разминая спину. — Мне кажется, на сегодня достаточно?

— Вы торопитесь?

— А вы?

Гермиона посмотрела на часы и с сожалением кивнула:
— Да, уже начинаю. На сегодня у нас с детьми и друзьями грандиозные планы. Почему всегда так? Мне очень хочется повеселиться с Рози, и одновременно мне совершенно не хочется прерывать работу!

— Вы должны радоваться, мисс. Это и есть счастье. Значительно хуже, когда не хочется ничего. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Вы не любили свою работу?

— Какую из? — он усмехнулся.

— Судя по всему, обе, — Гермиона споро собрала все записи, привычно убрала их на место и запечатала. — Надеюсь, что работать здесь вам будет… Что вам хоть немного будет нравиться тут.

— О, поверьте, чуть ли не впервые в жизни я вполне доволен тем, где я и с кем, — ответил Снейп и поклонился. — Хороших выходных, мисс Грейнджер.

В понедельник, стоило Гермионе сказать, что им с мистером Снейпом удалось снять с дневника Саймака чары, в отделе началось бурное ликование, которое, правда, быстро перешло во вполне научную дискуссию на тему того, как расшифровать записи. В конце концов Майкл воскликнул, что ему нужна, во-первых, тишина, во-вторых, покой, и заперся с дневником в одной из лабораторий. Не успела Гермиона подумать, что надо найти работу Снейпу, как того уже схватил за руку Мэтью и стал что-то показывать.

День прошел плодотворно и на удивление мирно, складывалось ощущение, что Снейп проработал с ними годы. Нет, он не шутил так, что все вокруг падали от смеха, не сделал к обеду пару открытий, просто он вел себя спокойно и ровно, и Гермиона в который раз подумала, что если бы он был таким в школе с учениками, то все могло бы сложиться иначе.

К вечеру Майкл оптимистично заявил, что к концу недели закончит расшифровку, но призвал особенно не радоваться — его чутье подсказывало, что дело этим не кончится.

— Там, похоже, несколько уровней шифрования, — заметил он, отдавая дневник Гермионе.

— Саймак точно параноик, или там действительно какая-нибудь ерунда! Ну не мог ученый, пусть даже безумный, так шифровать записи!

— Увидим, — пожал плечами Майкл и, насвистывая, ушел вместе с Амели.

Разошлись все, и только Снейп все еще сидел, что-то споро записывая на пергамент.

— Мне надо закрыть отдел, — сказала Гермиона, стоя в дверях.

— Опять торопитесь? Снова планы? — он потянулся и вернулся к записям.

— Нет, но… — она села рядом. — А почему вы не уходите?

— Мы это обсуждали с вами, мне некуда торопиться. У вас тут много интересного, столько разработок. Это то, что меня по-настоящему интересовало всегда. Создание нового. Зелья, заклинания.

Гермиона отложила в сторону мантию.

— Хорошо, я тогда сделаю то, что давно откладывала: отчеты. Ненавижу их, если честно. Иногда мне кажется, что они придуманы для того, чтобы оправдать существование кучи чиновников.

— Вы останетесь… из-за меня? — спросил он с подозрением.

— Не льстите себе, — Гермиона улыбнулась. — Рози сегодня с Молли, а отчеты сами себя, к сожалению, не напишут: они устойчивы к магии!

— Ну что ж… — и он вернулся к работе.

Через пару часов Гермиона встала, с удовлетворением поглядывая на стопку листов. Соседство Снейпа действовало… мотивирующе и отчего-то дисциплинировало: раньше Гермиона находила по сто причин, чтобы отвлечься от малоинтересной и нудной работы, а сегодня просто села и все сделала!

— Мистер Снейп?

— Буквально пятнадцать минут.

— Хорошо, у меня нет вина, но зато я могу приготовить неплохой чай. Хотите?

Он кивнул, не отрываясь от записей.

Гермиона прошла на небольшую кухню, вскипятила воду, заварила чай в красивом, принесенном хозяйственной Ромильдой чайничке. На столе, под цветастой салфеткой, обнаружилось немного печенья. Гермиона накрыла на стол и, повинуясь желанию, наколдовала небольшой букетик живых цветов.

«С ума сойти, — думала Гермиона, — кто бы мне сказал месяц назад, что я буду задерживаться на работе, потому что, видите ли, Снейпу захотелось подольше поработать. И готовить ему чай, — она улыбнулась. — И кто бы мог подумать, что мне будет с ним так хорошо работаться?»

— Чай готов, — она заглянула в комнату, где работал Снейп. — Поделитесь, над чем работаете?

На самом деле, хотелось приказать и потребовать, было уж больно любопытно, но Гермиона сдержалась. В последние два дня они, вроде как, общались нормально, и не стоило ершиться. Тем более Снейп пока повода не давал.

— Конечно поделюсь, босс, — он встал и поклонился, — но только когда будет чем.

— Отлично. Говорят, половину дела не показывают.

Он кивнул.

— Больше не было никаких визитеров? — пить чай в тишине было неловко, тем более, Гермиону действительно волновал вопрос, не приходили ли к Снейпу новые гости.

— Нет, не было. Меня очень… удивляет вся эта история, вся эта суета с дневником, — произнес он медленно. — И чем дальше — тем больше.

— Вот-вот, — оживилась Гермиона. — Я вчера не могла уснуть и все думала и думала о вас, то есть, — она замялась, — о том, что к вам опять пробрались гости. И про нападение в министерстве, и про то, что было тогда, в тоннеле. Все это у меня ну никак не складывается в общую картину. Такое ощущение… словно, словно вас специально подталкивали к тому, чтоб вы взяли дневник и вернулись в Англию.

— Я тоже думал об этом, — Снейп расстегнул пару пуговиц на сюртуке, словно признавая, что сейчас он не на работе и общаются они неформально. — Напрашивается вывод, что тот, кто охотится за дневником, думал, что я увез его с собой. Он хотел, чтобы я его перепрятал или… возможно за мной следили?

— … и наверно сильно удивились, что вы срочно отправились в Англию. И без дневника!

— Логично, — Снейп подвинул к себе ближе еще один стул и забросил на него ноги. — Но кто тогда поставил ловушки около тайника? И почему метка выглядит похоже, но все же иначе?

— У меня только один ответ, за вами гоняются несколько шаек. Знаете, как в магловских фильмах, я знаю, знаю, вы тоже жили по-магловски, но что-то сомневаюсь, что вы часто ходили в кино. У вас же не было свекра, любителя магловского всего? Так вот, такой очень распространенный сюжет, когда несколько людей знает, например, о кладе и начинают его искать. Множество смешных ситуаций и…

— Ну да, обхохочешься, — проворчал Снейп. — Но что-то в этой теории есть. Как минимум Малфой знал об этом дневнике, потом есть или был — брат Саймака.

— И сам Саймак?

Снейп покачал головой.

— Не думаю, что Саймак ждал бы так долго, хотя…

— В любом случае, нам надо вынудить их начать действовать. Гарри разрабатывает план, и я надеюсь, что мы поймаем всех.

— Если действуют несколько разных групп…

— То будет непросто.

Они обсудили ситуацию со всех сторон и обсуждали бы ее и дальше: Гермиона еще раз заварила чай, а Снейп достал из каких-то своих тайников неплохую наливку, которая, добавленная в чай, делала его по настоящему волшебным напитком, но пришел аврор, который по приказанию Гарри должен был сторожить отдел, и очень вежливо, но недвусмысленно попросил их освободить помещение.

— Мы завтра еще раз обязательно все обсудим! — сказала Гермиона, уже входя в камин.

Дома Гермиона связалась с Молли, выяснила, что у Рози все отлично, она быстро уснула и вообще была просто лапочкой весь вечер.

— И Джинни просила тебя связаться с ней, но, Гермиона, я даже не знаю, уже почти полночь, — заметила Молли, и Гермионе в этой фразе почудилось легкое неодобрение.

— Я опять застряла на работе, — покаялась Гермиона. — Опять завал.

— Это все Снейп? — спросила, хмурясь Молли. — С ним вечно одни неприятности, будь аккуратна, милая.

— Обязательно, — Гермиона натянуто улыбнулась и поспешила вынырнуть из камина. Все-таки, если Мэтью разработает более универсальный способ общаться по каминной связи, когда не надо чуть ли не по пояс запихиваться в камин — будет отлично, подумала Гермиона и вызвала Джинни.

— Привет, не спишь? Твоя мама сказала, что ты хотела меня слышать, но намекнула, что нормальные люди в такое время вообще-то спят.

— Мама всегда ратовала за режим, — заметила Джинни. — К тебе можно? Джеймс спит, я предупрежу домовиков, и мы с тобой попьем чаю.

— Только не чаю, — пробормотала Гермиона и добавила громче: — Я тебя жду!

Джинни шагнула из камина буквально через несколько минут: Гермиона как раз успела переодеться в домашнее платье и умыться.

— Как дела? Как Снейп? Как работа? — они уселись в кресла, Гермиона скинула туфли и подобрала под себя ноги. — У вас, похоже, происходит что-то интересное. Гарри ничего толком не рассказывает, и я умираю от любопытства, а вчера, сама понимаешь, говорить обо всем этом было не с руки.

Джинни была права, пусть они вчера и провели вместе вечер, поговорить с глазу на глаз им не дали.

— За Снейпом, точнее за дневником Саймака, кажется, гоняются все, кому не лень и можно только предположить — кто. Гарри планирует устроить западню, а мы со Снейпом думаем, что надо, наоборот, ловить на живца. В общем, пока нормальные люди занимаются нормальными делами, я разгадываю ребусы со Снейпом, — вздохнула Гермиона. — И, знаешь, Джинни, что самое страшное? Мне это начинает нравиться. Все эти вылазки, посиделки после работы, разговоры, особенно разговоры. О, это просто несравнимое ни с чем удовольствие.

— Ты так уныло об этом говоришь, — заметила Джинни. — Это что, такая новая разновидность сарказма? И где ты, скажи на милость, в нашем окружении видела нормальные семьи и нормальных людей? Это Гарри, что ли, который на работе разве что не живет? Или я? Или даже Рон.

— Рон... Мне все-таки надо что-то делать с личной жизнью, пока я не свихнулась, — Гермиона спустила ноги на пол, надела туфли.

— Помилуй, Гермиона, на часах почти полночь!

— Да нет, сейчас я ничего делать не буду, но надо продумать...

— Продумать! Ты слишком много думаешь, взвешиваешь. Скажи, почему ты выбрала Рона? Еще тогда, в школе?

— Он знал меня лучше всех. И понимал. Он видел во мне не только заучку, он восхищался моей храбростью...

— Чертовски романтично, — поморщилась Джинни. — И это все?

— Когда Лаванда стала за ним бегать, я вдруг поняла, что мне это не нравится. Плюс его запах всегда был для меня притягательным, так что я проанализировала...

Джинни застонала:
— Ну нельзя же все анализировать! Ладно, забудь. Давай развеемся, а? Положим... эм... в четверг? В пятницу традиционный ужин у Молли, в выходные матч по квиддичу… Как ты насчет четверга? Долго сидеть не будем. Хороший ресторан, хорошее вино, хорошая компания из нас с Гарри? Идет?

Гермиона пристально посмотрела на Джинни.

— Гарри рассказывал мне про уроки легилименции, — сказала Джинни со смешком, — так вот, ты на меня сейчас смотришь, как Снейп на Гарри. Не пытайся прочитать мои мысли.

Гермиона уронила голову на руки:
— Он плохо на меня влияет! Я набралась у него всякой… всякой гадости! Ресторан в четверг — отличная идея и если я накануне начну плакать, что никуда не хочу, можешь наслать на меня сглаз.

Джинни рассмеялась.

— Вот и славно. И я тебя попрошу, Гермиона, будь осторожнее. Мне совершенно не хочется, чтобы живцом выступала ты. Ты сильная ведьма и все такое, но все же…

— При чем тут я? Это Снейпу надо быть осторожнее, но он считает себя очень крутым шпионом и что никто в жизни его не вычислит, хотя его дом в Канаде — нашли, там, где хранился дневник, были ловушки. И кто-то точно знал, что дневник в министерстве, правда… Нет, все равно не клеится, — Гермиона задумалась.

— Послушай, давай спать?

— А кстати, где Гарри? — встрепенулась Гермиона.

— Видимо, сидит в засаде, — пожала плечами Джинни. — Все же какая у людей интересная, насыщенная жизнь, не то, что у меня…

— Ох, Джинни, я бы сейчас с радостью немного поскучала, — сказала Гермиона.

* * *

До четверга все было просто идиллически хорошо и спокойно. Гарри разрабатывал план, пообещав Гермионе посвятить ее во все тонкости «как только, так сразу». С помощью Снейпа пару проектов, до которых никак не доходили руки, сдвинулись с мертвой точки, и Гермиона начала думать, что пригласить его на работу было неплохой идей, даже если бы никаких дневников в помине не было. И во вторник, и в среду она задерживалась на работе, доделывая то, что давно требовало внимания. Каждый раз они пили чай, беседовали и расходились, вполне довольные друг другом. По крайней мере, Гермиона была вполне довольна тем, как проводит вечера: давно она не работала с такой высокой результативностью!

В четверг, помня об обещании Джинни, Гермиона замешкалась.

— Мистер Снейп, — она стояла, держа мантию в руках.

— Вы уже уходите? — он посмотрел на часы, стрелки на которых едва приблизились к шести.

— Да, у меня... дела у меня, — ответила Гермиона, отчего-то чувствуя неудобство, словно она бросала его одного, словно он нуждался в ее обществе. — Но Ромильда остается, она закроет… все, что надо, закроет.

Он вернулся к записям, сделал несколько пометок на пергаменте:
— Идите, Грейнджер, идите. Не делайте такое лицо, словно мечтаете остаться.

— Спасибо, что отпустили, — язвительно сказала она.

Он только кивнул в ответ.

Погода к прогулкам не располагала: лил дождь, и Гермиона аппарировала почти к самому ресторану. До встречи оставалось время, и она зашла в небольшой магазин, предлагающий "самые модные товары". Ходя вдоль вешалок, она с грустью думала, что никогда не сможет жить "нормально". Да и как это — "нормально"?

Если с детства ты умудряешься вляпываться в истории, если из всех учеников Хогвартса выбираешь в друзья Гарри Поттера и Рона Уизли, если все семь лет обучения ты то и дело сталкиваешься с задачками, которые не всем взрослым по зубам, а в семнадцать лет сама уходишь из семьи, стирая память родителям, и скитаешься по лесам, голодаешь, боишься, но упорно идешь к цели, то после этого как-то очень трудно взять и начать жить нормально. И прав был Рон, когда говорил, что все отвоевали, а она, Гермиона, все еще с кем-то сражается, все ищет, кого еще надо победить. И тут же пришло на ум, что Снейп, в сущности, такой же. Сколько лет он прожил, будучи везде чужим, везде и всегда — в опасности, и даже сейчас, в мирное время, смерть за ним по пятам ходит, и не это ли привлекает к нему?

Нет! Она решительно вышла из магазина. Нет, нет и нет! И если в одном предложении появляются слова "Снейп" и "привлекает", то точно настало время что-то делать с личной жизнью.

В ресторане, помимо Гарри и Джинни, за столиком сидел действительно привлекательный молодой мужчина. На вид чуть за тридцать. Белоснежная улыбка, густые темные волосы, карие глаза, волевой подбородок, и в довершение отличная фигура, широкие плечи и приятный баритон.

— Познакомься. Гермиона, это — Дин. Дин — это Гермиона.

— Дин Эвиот, — мужчина протянул руку.

— Гермиона, — пожатие было теплым, мягким, но сильным.

Дин оказался отличным собеседником и вообще — "душкой", но то, что ее познакомили с ним вслепую, Гермиону задело, и как только представился случай, она прошипела:
— Джинни, ты могла бы меня предупредить? Зачем было говорить, что будем только мы трое?

— Дин только недавно переехал в Англию, будет работать с Гарри, мы и не собирались его приглашать, так получилось и... потом мы решили — почему бы и нет? Он же милый. И ужасно одинок тут. И не шипи на меня, очень напоминает Снейпа, — прошептала в ответ Джинни.

— Ага, милый, как щенок спаниеля.

Дин, действительно, был очень мил и после ужина вызвался проводить Гермиону домой. Он был хорош, но было бы в сто раз лучше, если бы он говорил чуть меньше и не только о своих достижениях во всех сферах магической жизни.

«А Снейп сейчас в тишине и покое работает и, как пить дать, отыщет что-нибудь интересное без меня, — мрачно думала Гермиона. — Насколько со Снейпом проще! Не надо делать вид, что ты тоже милая, и все время улыбаться!"

— Не пригласишь на кофе? — спросил Дин на пороге. — Только кофе, обещаю. Никакого тайного умысла! — он так обезоруживающе улыбался!

«В конце концов, я молодая женщина, свободная молодая женщина, а он... он вполне ничего», — Гермиона открыла дверь, стараясь не думать, что она вкладывает в это "ничего".

— Кофе? Это отлично, особенно если нет тайных умыслов, — сказала она вслух.

То, что приглашать его домой было плохой идеей, стало ясно минут через десять. Он не вписывался в этот дом, или дом не подходил ему, или то и другое, только было видно, что он чувствует себя неудобно, а от этого не по себе становилось Гермионе.

Вот Снейп бы так не жался, давно бы сидел в самом удобном кресле с таким видом, будто сам его покупал, — подумал она и тут уж разозлилась на себя. Причем тут Снейп? Ладно, если бы здесь и сейчас ей вспоминался Рон, так нет же!

Дин стал рассказывать очередную, по его мнению, смешную историю из будней авроров. Гермионе стало откровенно скучно.

А вот со Снейпом скучно не было, и то, что при нем приходилось все время быть внимательной и собранной, оказывается, играло на руку ей — все воспринималось острее, а сейчас она расплывалась студнем в своем кресле и думала о том, чтобы не зевать во весь рот.

Стараясь не вслушиваться в то, что Дин рассказывает, она сосредоточилась на его внешности, надеясь, что хоть что-то в ней шевельнется, если не чувство, то хоть желание, вожделение, интерес? Но нет. Он был весь такой чистый, молодой, как с витрины магазина, округлый и... "новенький", в нем не было того, что могло пробудить интерес, за его плечами были подвиги, которые ей уже лет в пятнадцать не показались бы чем-то удивительным. Ему нечем было ее удивить и зацепить.

Стоп. Стоп. Не в интересной жизни дело. Он молод? Молод. Красив? Безусловно. Тогда, черт подери, почему ничего, кроме скуки, он не вызывает?

Гермиона злилась на себя, не в силах понять — это с ним что-то не так или все же с ней? И чем больше она стремилась это понять, тем чаще вспоминался Снейп. Невыносимый Снейп, так умело ввинчивающий остроту с самым невозмутим видом. Снейп, целующий руку Амели. Снейп, так неподражаемо изысканно творящий волшебство... страшный, старый, почти седой, с длинным, сломанным носом, недобрыми глазами и ужасным характером, но при этом такой интересный! Вот уж с кем точно никогда не будет ни покоя, ни скуки.

— Знаешь, Дин, наверное, я выпила лишний бокал вина, меня немного мутит, — оборвала Гермиона Дина на полуслове. — Не хочу показаться негостеприимной, но мне завтра на работу и...

— Я все понимаю, я и так злоупотребил твоим гостеприимством, — Дин поднялся, секунду раздумывал, но все же сделал шаг к Гермионе, обнял ее и поцеловал.

— Точно, спаниель, — пронеслось в голове у Гермионы — так в детстве ее слюнявил любимый щенок Рекс. Она мягко высвободилась.

— Я могу... пригласить тебя на ужин еще раз? — Дин понизил голос, по его мнению, это было соблазнительно.

— Почему нет, — Гермиона мягко, но настойчиво за руку вела его к двери. — Конечно! Только у меня столько работы! Я еле выбралась сегодня! Но... почему нет? Попытка не пытка! — она выпихала Дина на улицу, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— Гермиона, — сказал она вслух, — пора что-то делать со Снейпом. Работа с ним рядом плохо влияет на твой рассудок.

* * *

Пусть накануне она почти не пила, но утром голова болела так, будто она одна выпила ведро огневиски.

— Свидание прошло отлично, как я вижу? — ехидно осведомился Снейп.

— Лучше не бывает, — она села рядом с ним.

— У вас же есть зелье, которое снимает последствия бурной ночи?

— Это не последствия бурной ночи, — разозлилась Гермиона. И это с ним она вчера сравнивала милого, добродушного Дина? Она точно не в своем уме. — У меня просто болит голова. И знаете... можете не рассказывать, как вы спаслись из Визжащей хижины, я — знаю.

— Любопытно, — он откинулся на стуле и сложил руки на груди, — смелее!

— Нагайна ослабела от вашего яда. Ей до вас, — Гермиона неопределенно махнула рукой, — бедная зверушка! Поэтому Невилл ее так быстро одолел!

— Свидание закончилось фиаско, — сделал вывод Снейп и вернулся к изучению записей.

— Вы можете составить конкуренцию Треллони, — буркнула Гермиона, — предсказатель! Покажите записи, на чем мы остановились?

Он безропотно подвинул пергамент, испещренный его заметками и вопросами к ней.

Она попыталась вчитаться, но настроение и самочувствие к этому не располагали.

— И вообще, с чего вы взяли, что у меня было свидание? Я встречалась с Джинни и Гарри!

— После визитов к чете Поттеров вы выглядите совсем иначе.

— Какая наблюдательность! Вот странно, с такой проницательностью и не заметить за семь, хорошо, за шесть лет преподавания, что Гарри совсем не похож на своего отца. Не замечать...

— Миссис Грейнджер, — он улыбался! Он улыбался!!! — замечать и вести себя в соответствии с замеченным — две очень большие разницы.

— С вами невозможно разговаривать, — она положила пергамент с его записями на стол и, гордо подняв голову, удалилась.

— У тебя стали виться волосы, — заявила Ромильда, к которой Гермиона подошла обсудить детали проекта.

— Да? — Гермиона тронула пучок, и в этот момент заколка, держащая прическу, со звоном чуть ли не выпрыгнула из волос.

— И с каждой минутой вьются все сильнее. Ты что-то на себе испытываешь? — заинтересованно спросила Ромильда.

— Испытываю, — согласилась Гермиона, пытаясь пригладить волосы, — я испытываю дикую злость. Снейп выбесил невозможно.

— Снейп? — Ромильда искренне удивилась.

— И то, что все его считают милым и хорошим, тоже бесит. Неужели ты не помнишь, как он вел себя с нами в школе?

— Это он с вами себя так вел, меня он не трогал, не чаще, чем Макгонагалл, от нее мне попадало в сто раз больше, — улыбнулась Ромильда. — Но при чем тут твоя прическа? Очень забавно смотрится.

— Видимо, во мне… Долгий разговор, — Гермиона задышала медленно и ровно, как советовали в одной книжке по самоорганизации.

— О, становится лучше. Все, стоп, так очень, ну очень красиво. Знаешь, — Ромильда скрестила руки на груди, — а ты стала выглядеть более… как тебе сказать? Женственнее? Секси?

— О господи, только этого не хватало! Наверное, это последствия… одного ритуала, — закончила Гермиона. — Я пока не могу это контролировать, какие-то очень странные последствия, — ей стало немного смешно, и она окончательно успокоилась. И что она так взъелась на Снейпа? Он же не виноват, что, пока она не могла уснуть вчера вечером, он то и дело пролезал в ее мысли, чего бы эти мысли не касались?

— Какой интересный ритуал. Может, он мне поможет похудеть? — задумчиво спросила Ромильда.

— Ты же не маглорожденная, это у меня все наперекосяк из-за того, что мне в детстве пели не те колыбельные, — заявила Гермиона, оставив Ромильду в полном недоумении. Взъерошенный Майкл выскочил в центр комнаты и огласил ее победным криком.

— Я сделал это! Обещал до конца недели? И сделал! Все, формулы введены, перья заточены, к вечеру, ну может к ночи, все будет расшифровано! — и Майкл гордо указал на свой стол. Самопишущее перо, связанное с чем-то, по виду напоминающим монокль на ножке, бодро выводило строку за строкой.

— Это стихи? — Гермиона подошла к столу и стала читать:
«И встанет первый и второй. И вытянется вверх.

И не дотянется до них ни магл, ни человек…»

— Как мило: ни магл, ни человек, просто потрясающий образец шовинизма! — не смогла она удержаться от комментария. — Значит, стихи.

Снейп, стоящий в проеме двери, скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Вот меньше всего я ожидала, что Саймак окажется поэтом. Черте что… — и она ушла, а на самом деле сбежала в свою лабораторию. У нее ведь было много, очень много работы.

* * *

Незадолго до окончания рабочего дня, который обещал затянуться: самопишущее перо иногда буксовало и зависало над страницей на несколько минут, словно раздумывая — надо ли переводить то, что написано в дневнике, заглянул Гарри.

— Ты выглядишь, как…

— Как ведьма, — закончила Гермиона. — Странно, я давно успокоилась, а эффект держится. Очень интересно. Но ты же не мою внешность пришел обсуждать?

— Попробуем на выходных поймать ваших преследователей. Распустим слух, что Майкл остается один с дневником, я отзываю своих парней, якобы ничего не нашли и опасности нет, бла-бла-бла…

Гермиона посмотрела на Гарри с сомнением.

— Не переживай. И дневник будет не настоящий, и…

— И Майкл?

— Нет, Майкл куда-нибудь уйдет. А я посижу у вас в уголке. Под мантией.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, чувствуя какой-то подвох.

— А сегодня пока тут подежурит Дин, — добавил Гарри, глядя на нее светлыми, наивными глазами. — А я пойду, у меня дела, — и он поспешно ретировался.

Дин стоял на пороге и ждал, Гарри кивнул ему ободряюще и сбежал.

— Гермиона, я рад тебя видеть, — сказал Дин. Гермиона потянула ему руку, которую он сперва легко пожал, а потом поцеловал.

— Я надеюсь, что мы быстро закончим, но возможно, задержимся, — пробормотала она.

— Ничего, — Дин осмотрелся, — я найду местечко и почитаю. Мне все равно сидеть тут до утра, — и он обезоруживающе улыбнулся, ровно в этот момент в общую комнату вошел Снейп.

— Хорошо, Дин, — Гермиона положила руку ему на плечо. — Может, чай? Или кофе? И что это такое ты читаешь? — заворковала она, стараясь не очень коситься в сторону Снейпа.

— К-кофе? — Дин расплылся в улыбке, глядя на Гермиону влюбленным взглядом. — Кофе! Или чай. Из твоих рук, Гермиона, что угодно.

— Даже яд? — не мог не вклиниться Снейп.

— Простите? — Дин шутки не понял.

— Мистер Снейп шутит, не обращай внимания, пойдем, — и Гермиона потянула Дина в сторону кухоньки, где еще недавно она поила чаем Снейпа.

И что на нее нашло? Ей хотелось уколоть Снейпа, хотелось, чтобы он как-то отреагировал, чтобы вошел в кухню и сказал, что это его право — пить чай с ней. Но он, само собой, не появился.

Гермиона быстро заварила чай, невпопад отвечая на вопросы Дина, поставила перед ним чашку и чайник и, сославшись на дела, ушла. Ей очень хотелось остаться в одиночестве и разобраться в том хаосе, который сейчас представляли ее чувства. Она заперлась в соседней со Снейпом лаборатории и стала расхаживать взад-вперед, пытаясь анализировать. Чтобы ни говорила Джинни, для Гермионы этот способ даже в романтических вопросах был самым лучшим.

Итак. Есть Снейп, с которым интересно, но которому не факт, что интересно с ней. Хотя… Но, как бы то ни было, он желчный, и характер у него… И он старый! Или не то, чтобы старый, но старше ее почти на двадцать лет! В общем, все понятно и ясно, влюбиться в такого — саму себя не любить. Гермиона вздохнула.

И есть Дин, о котором мало что известно. Но он молод, хорош собой, смел, и с ним, как минимум, стоит познакомиться поближе! Но не хотелось, совершенно не хотелось знакомиться ближе! Слушать его рассказы, ходить с ним куда-то вместо того, чтобы… Стоп!

Гермиона вздохнула. Закрыла глаза и попыталась снова поймать то удивительное, упоительное чувство полета, которое испытывала, когда… когда Снейп был рядом. Она так легко представила, да что представила — почувствовала его руки на своих плечах. Вот они двинулись чуть выше, массируя шею и затылок… Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Он тут, он рядом, а значит, все у нее получится, как получилось однажды… Тепло его рук сместилось ниже, опять на шею, но теперь это были другие прикосновения, едва ощутимые, ниже, ниже, кончиками пальцев по спине… заминка, и вот он уже обнимает ее.

Гермиона вздрогнула, сбрасывая с себя наваждение: чего доброго она дойдет до того, чтоб одинокими вечерами грезить о Снейпе в постели! Она же хотела совсем иного! Получить ответы на вопросы!

— Видимо, для этого опять надо расширить сознание, — пробормотала Гермиона.

Когда она вышла из лаборатории, все стояли, сгрудившись, над Майклом. Перо дописывало последние строчки.

— Ну, вот и все, — наконец сказал Майкл, взял стопку исписанных пергаментов и оглянулся. — Миссис… Грейнджер, мисс Грейнджер, — он протянул стопку ей. — Мы сделали это! Вот только расшифровывать поэзию это… это не мое. Тут простыми алгоритмами, сами понимаете...

— Понимаю, — кивнула Гермиона. — Поэзией займемся завтра. Теперь все по домам, — она бегло просмотрела полученный текст. Сплошной пафос: «ибо» и «воистину» через слово, правда, больше для рифмы, но все равно. Гермионе заранее было дурно — стихи она и так не сильно любила, а уж плохие стихи…

Она заперла и дневник, и перевод в сейф, выглянула в кабинет: все разошлись, и только Снейп спокойно о чем-то говорил с Дином, который смотрел на него восхищенным взглядом. И этот туда же!

— Мистер Снейп, у меня к вам пару вопросов. Дин, пожалуйста, мне надо запечатать кабинет. Не хотелось бы оставлять тебя при этом внутри, это не самое приятное, что может случиться, — сказала Гермиона со всей невозмутимостью, на которую была способна.

Мужчины вышли, продолжая разговор (Дин почти все время солировал), Гермиона запечатала кабинет и чуть ли не насильно увела Снейпа.

— Я попыталась погрузиться в состояние, в котором я нашла ответ, как открыть дневник, но у меня самой ничего не получилось. Мне всегда будет нужен кто-то, кто, как вы выразились, держит дверь? — сказала она, печально думая, что хотела подвести разговор к этой теме как-то более изящно.

— Не думаю. Но вы сегодня несколько взвинчены. Это вот с ним у вас было свидание? — спросил Снейп, кивая в сторону кабинета. — Вот с ним?

— А что не так? Мы молоды, и на разводе жизнь не заканчивается.

— Жизнь вас ничему не учит. Он вам не пара. По второму кругу, как с Уизли?

Гермиона разозлилась. Ну что ж такое! Почему, ну почему у нее не может быть все просто и ясно, как и должно быть? К чему эти терзания и размышления о Снейпе? Он интересный собеседник, но и только! Ей должны нравиться совсем, совсем другие люди!

— Вы прямо гуру психологии! — сказала она, сдерживаясь, чтобы не сказать что-то более колкое.

— У вас смешно завиваются волосы, — заявил Снейп. — Вы злитесь? У Лили было так же…

Она не успела сказать ничего только потому, что лифт с ужасающим лязгом остановился и повис между этажами.

— Что случилось? Впервые вижу, чтобы этот лифт сломался. Этого не может быть! — Гермиона вытащила палочку, попробовала несколько заклинаний, начиная с простейшего Репаро, но ничего, ровным счетом ничего не произошло. Снейп подождал, пока она опустит палочку и тоже выпустил пару невербальных заклинаний. Лифт пошатнулся и только.

— Или его сломали, — хмыкнул Снейп. — Интересно, зачем?

— Грязнокровка! — раздался голос, который шел, кажется, со всех сторон... — Ты навсегда останешься здесь, если не скажешь, как открыть твой сейф!

— Ну навсегда — это вряд ли, утром придет уйма народу, и нас вытащат, — спокойно ответила Гермиона.— Идиотский план, ровно как и попытка напасть на нас в коридоре и…

— Заткнись и слушай! До утра ты не доживешь, грязнокровка!

Гермиона закатила глаза, потом тщательно, с помощью заклятья, очистила пол, постелила на него мантию. Превратила ее во вполне себе удобную мягкую скамеечку и села.

— Кто бы мог подумать, лифт! — сказала она, устраиваясь поудобнее. — Как-то я иначе представляла себе сегодняшний вечер.

— Итак… — начал Снейп, садясь рядом.

— Итак, я хотела опять погрузиться в то чудесное состояние, в котором так легко находятся вопросы, но что-то сомневаюсь, что это возможно в лифте.

— Вы слишком взвинчены. В первую очередь, надо успокоиться.

— У вас с этим раньше тоже было не очень, боюсь, эти техники...

Снейп опять хмыкнул.

— Должен же я был как-то компенсировать то, что вынужден обучать дебилов? Дамблдор не одобрял, но позволял мне срываться на учениках, не переходя границ, само собой. Тем более это помогало поддерживать образ злобного мерзавца.

— А что, другого способа сбросить напряжение — нет? — спросила Гермиона. — Только наорать на кого-то?

— Почему же, есть, — он посмотрел ей прямо в глаза, — но в школе тогда это было крайне затруднительно.

Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает краска. Хорошо, что в лифте было полумрак. Плохо, что сидели они возмутительно близко.

Лифт дернулся и закачался.

— Грязнокровка, — раздалось снова, — как забрать дневник? — лифт качнуло сильнее, Гермиона завалилась на Снейпа, который попытался вытащить палочку, но у него ничего не вышло.

— Черт возьми, лифт же не держится ни на каких тросах, как он его раскачивает? И почему мы не можем его стабилизировать и запустить? — проворчала Гермиона, тщетно пытаясь отлепиться от Снейпа.

— Никогда не интересовался этом видом магии, а зря, — Снейп все-таки смог встать так, чтобы держаться на ногах, Гермиона, цепляясь за него, тоже встала и, найдя точку опоры, все же вытащила палочку. — А если окружить лифт защитным куполом и подвесить, как… э-э-э, вашим заклинанием?

— Попробуем, — согласился Снейп, взмахивая палочкой.

Защитный кокон не вышел, лопнул как мыльный пузырь. Но хоть и тряска закончилась, словно напавшему надо было отвлечься на какие-то другие важные дела, и он ушел, оставив своих пленников.

— Не знаю, какие там вопросы были у вас, но сейчас нам бы было очень хорошо получить ответы на вопрос — как отсюда выбраться. Вы знаете ответ, Грейнджер, ну? — Снейпу нужно было сделать всего шаг, чтобы оказаться с ней рядом. — Что я должен сделать, чтобы вы перестали злиться, беспокоиться, нервничать и сомневаться и нашли этот ответ?

В любом любовном романе, по законам жанра, Гермиона должна была бы ответить: «Поцеловать!» и, закрыв глаза, пасть в объятия герою. Эта мысль Гермиону немного рассмешила: она не тянула на героиню романа, да и Снейп мало напоминал героев, которых рисуют на аляповатых обложках этого чтива.

— Если вы мне помассируете плечи, то будет отлично, — сказала она и повернулась к нему спиной.

Он положил руки на ее плечи, провел вниз, до кончиков пальцев, спокойно и уверено. Гермиона закрыла глаза. Его руки коснулись шеи, он мягко и нежно размял затекшие мышцы, Гермиона чуть не застонала от наслаждения — оказывается, до этого она была действительно напряжена сверх всякой меры! Гермиона не удержалась и томно вздохнула.

— Что вы там делаете? — раздался голос. — Вы что там делаете!!! — в голосе было столько возмущения, словно и Снейп, и Гермиона были подростками, которые решили предаться любовным утехам на виду у строгой тетушки.

— Ох, — застонала Гермиона так страстно, что даже Снейп вздрогнул.

Нападавший заткнулся, видимо не в силах поверить, что узники, вместо того чтобы страдать, занимаются непонятно чем.

— Еще? — спросил Снейп хрипло, и теперь настала очередь Гермионы вздрагивать, потому что этот простой вопрос вдруг породил такую лавину совершенно неприличных мыслей, что ей пришлось постараться, чтобы сказать спокойно:
— Да, да, пожалуйста… затылок.

Снейп начал медленно массировать ей затылок, большие пальцы легли на виски, Гермиона окончательно разомлела. Оказывается, в присутствии Снейпа не обязательно было даже пить, чтобы вот так расслабиться. Гермиона пошатнулась и привалилась к груди Снейпа спиной, его руки только на секунду остановились, чтобы переместиться ей на талию. Он наклонился к ней ниже и прошептал:
— Так как нам выбраться из этого чертового лифта?

Не очень романтично, но очень своевременно.

— Я… — ей потребовалась секунда, чтобы понять, какое заклинание использовал нападающий. — Это закрепляющее, чтобы дети не смогли отменить. Поэтому и Фините не действует! Патентибус… — выговорила она с трудом.

Воплю, который раздался, когда лифт вновь стал двигаться, могла бы позавидовать любая банши.

Они без приключений добрались до холла и остановились у каминов.

— Надо сообщить Гарри, — сказал Гермиона, просто чтобы что-то сказать. Чувствовала она себя так, словно выпила лишнего.

— Конечно, — он смотрел на нее с тревогой. — Мне кажется, что придется вас проводить.

— Не стоит утруждаться, — ответила Гермиона, но Снейп уже подхватил ее под локоть и шагнул в камин, назвав ее адрес.

— Это все время будет так? — Гермионе пришлось опять вцепиться в Снейпа, чтобы не упасть.

Он аккуратно, но быстро довел ее до кухни и сгрузил в кресло около стола.

— Вы слишком увлекаетесь. Не стоит погружаться с таким рвением, вам достаточно легкого усилия, чтобы добиться всего, чего захотите, — заметил Снейп, распоряжаясь на ее кухне, как у себя дома. Гермиона только пожала плечами, думая о том, что Дин смотрелся вчера вот на этом месте совершенно неуместно. Почему? Ну почему красивый Дин не мог быть интересен настолько же, насколько интересен колючий Снейп?

— Какие возможности! А я ничего о них не знала, — наконец сказала она. — Волшебники все должны быть более… могущественные, что ли, у них же имеется доступ к таким возможностям!

— Ага, а все, кто живет у моря, просто обязаны быть олимпийскими чемпионами по плаванию, интересно, почему это не так? — с сарказмом спросил Снейп. — Вы и без этого знания были сильной колдуньей, не наделяйте магию дополнительным волшебством, этого не нужно. Берегитесь, возможности — опьяняют, ритуал не зря проводят в детстве, пока большинству незнакомы амбиции. В зрелом возрасте это чревато. Думаю, Том Риддл так основательно съехал, потому что, как и вы, дорвался до знания, будучи уже большим говнюком. Пейте, — за разговорами Снейп вскипятил воду и заварил чай.

— Ох, спасибо, я сейчас приду в себя. Не думаю, что мне грозит превращение в нового темного лорда, — сказала Гермиона, отпивая чай и блаженно щурясь. — Волшебство можно использовать для того, чтобы как можно больше людей сделать счастливыми.

— Угу, — не стал возражать Снейп. — Всеобщее благо, как же, как же.

— Так, — Гермиона не хотела спорить, — надо написать письмо Гарри. Решайте, или вы тащите в спальню меня…

Снейп изумленно, но не без интереса посмотрел на Гермиону.

— …или тащите оттуда мою сову. Мне самой на второй этаж сейчас точно не подняться.

— Лучше сову, — проворчал Снейп, — она точно легче.

— Вторая дверь налево! — крикнула Гермиона ему вслед.

Она подозвала к себе магией перо и пергамент, который был разложен по всему дому (у Гермионы бывали озарения, которые застигали ее за всякими хозяйственными делами).

Снейп вернулся быстро, неся клетку с Хельгой, белоснежной полярной совой. Гермиона свернула пергамент, привязала к лапке совы, назвала адресата, погладила ее за ушком и только после этого отпустила на волю.

Гарри ответил почти молниеносно, обещав навестить Гермиону, но только после визита в министерство.

— В ожидании Гарри предлагаю обсудить все эти нападения. Если вы, конечно, не торопитесь, — добавила она вежливо.

Судя по тому, как Снейп удобно устроился за ее столом с чашкой чая, вытащив из холодильного шкафа сыр и сливки, он не торопился.

— Если честно, они меня сильно нервируют. Сколько можно? Надо изловить этих идиотов, пока они не покалечили ни себя, ни других. Детский сад какой-то!

— Меня тоже это уже утомило, — кивнул Снейп, — но я надеюсь, что победитель всего и всех, великий Гарри Поттер разберется сам и поймает этих оболтусов. Ставлю десять против одного, что это брат Саймака.

— Сколько лет должно быть его брату и как его зовут?

— Сомневаюсь, что он оставил себе старое имя, да я и не помню его… Лет? — Снейп что-то прикинул в уме. — Не больше тридцати, это точно, но не меньше двадцати пяти, если я не ошибаюсь. Я видел его пару раз мельком, щуплый очкарик. Никого похожего я не встречал в последнее время, но прошло столько лет, он мог измениться.

— Мне кажется, мы должны сами поймать хоть кого-то! — сказала Гермиона уверенно.

— Вы меня прямо искушаете, — усмехнулся Снейп. — Только вот как? В мой дом вломились, когда меня там не было, а эти попытки напасть на нас лично, — он скривился, — попахивает самодеятельностью и попыткой отвлечь внимание. Не могу поверить, чтобы кто-то из знакомых пожирателей вел себя так по-идиотски, хотя... После провала операции с пророчеством, после истории с дневником…

— Вы подозреваете Малфоя? Его давно не видно, — заметила Гермиона.

— Люциус всегда был хорош в вопросах дипломатии, в своем кругу, на балах и приемах, но что касается всего остального — одно сплошное недоразумение. Я думаю…

Но тут в дверь постучали, на крыльце стоял уставший Гарри.

— Когда я просил тебя за ним присматривать, я не имел в виду, что надо это делать постоянно, — прошептал Гарри Гермионе, бросая косые взгляды на расположившегося на кухне Снейпа.

— Так получилось, — ответила Гермиона шепотом и громче добавила: — Ну что, есть новости?

— Добрый вечер, мистер Снейп, — очень вежливо поздоровался Гарри, сам Снейп ограничился кивком. Гермиона засуетилась, готовя свежую порцию чая.

— Новости, — Гарри поправил очки. К тому, что на кухне Гермионы будет восседать Снейп, жизнь его не готовила. — Новости, эм. Мы установили, на каком этаже было возмущение магического поля, только вот совершенно непонятно — как этот некто все организовал. Если бы у него не получилось удержать лифт, а у вас не получилось отменить заклинание, думаю, мы бы с вами тут не разговаривали.

— Идиот, — фыркнул Снейп, и Гарри тут же ощетинился, собираясь ответить. Гермиона удержала его, пояснив, что мистер Снейп имел в виду напавшего.

— Получается, по министерству ходит преступник, и авроры не могут его поймать? А что, если к понедельнику мы не обнаружим в сейфе дневника Саймака? Не знаю, какую такую ценную информацию хранят эти вирши, но кто-то очень хочет заполучить этот дневник! И, мне кажется, таких желающих много!

— Я не могу рассказать всего, — Гарри поправил очки. — Поверь, дневнику точно ничего не угрожает. Пару дней, и мы поймаем… Мы ж почти уже у цели!

— Ох, очень надеюсь, — строго сказала Гермиона.

— И я вас очень попрошу, не появляйтесь в министерстве до понедельника. Хорошо? Ты сегодня навестишь Рози?

— Конечно, обязательно, только провожу мистера Снейпа, нам осталось обсудить сущие пустяки и сразу в Нору, — пообещала Гермиона, и Гарри с облегчением ретировался через камин.

— Итак, — Гермиона посмотрела на Снейпа. — Предлагаю устроить засаду завтра, ну и в воскресенье.

— Вы собираетесь провести выходные со мной?

— Обещаю не мешать, вести себя тихо. Можем заняться чем-нибудь интересным, ну, то есть чем-то интересным рабочим.

— Глупо, — хмыкнул Снейп, — каждый раз кто-то пытается проникнуть в дом, когда меня там нет.

— Значит, надо сделать вид, что вас там нет!

— Мисс Грейнджер, не стоит. Вас ждут друзья, вас ждет ребенок. Самое лучшее для вас — отправиться в Нору и лечь спать, а потом провести выходные с пользой и с удовольствием в кругу родных и друзей. Выходные со мной? Зачем вам это? Я… я поставлю дополнительные охранные чары. И сообщу вам, если кто-то явится.

— Но… — Гермиона растерялась.

— Если у Поттера ничего не выйдет, тогда и решим, что делать дальше, — он встал. — Я могу воспользоваться камином?

— Пожалуйста, — Гермиона чувствовала себя обиженной. Только что все было хорошо, они вполне результативно планировали новые приключения и вдруг, пожалуйста, словно Снейп обиделся, что его не позвали в Нору!

— До понедельника, — Снейп поклонился, взял летучий порох и шагнул в камин. Гермиона смотрела на зеленое пламя и размышляла, сразу ли отправиться в Нору или все-таки навести порядок на кухне, огонь полыхнул с новой силой, и Снейп, окровавленный и еле живой, буквально выпал из камина на ее ковер. Гермиона, действуя скорее инстинктивно, чем разумно, моментально заблокировала камин, лишая тех, кто мог бы преследовать Снейпа, возможности переместиться.

Она бросилась к нему. Ранения были серьезными, хоть и не смертельными, и Гермионе понадобилось время, чтобы остановить кровотечение. Как только она увидела, что жизни Снейпа ничего не угрожает, тут же наложила на дом дополнительные защитные чары и еще парочку сигнальных. Сердце колотилось, не столько от страха, сколько от желания все-таки найти мерзавцев и показать, кто тут лучшая ученица Хогвартса за последние сто лет!

Снейп застонал, но не очнулся. Гермиона призвала подушку, подсунула под его голову. Надо было бы по-хорошему перенести его в гостевую комнату на втором этаже. Но стоило представить, как Снейп очнется и обнаружит, что она его левитировала… Отчего-то Гермиона была уверена, что ему это совсем, совсем не понравится, но оставлять его на полу тоже было неправильно. Гермиона шепотом произнесла заклинание левитации и переместила Снейпа на неудобный, но все же диван. Она метнулась на второй этаж, разбудила сову, которая явно была недовольна такой бурной деятельностью хозяйки и осуждающе ухнула, когда Гермиона привязала пергамент к ее ножке.

— Давай, милая, срочно к Гарри. Очень срочно!

Гарри прислал ответ, что немедленно отправляется в Тупик Прядильщиков, что о Рози позаботятся и чтобы Гермиона не вздумала разблокировать камин и снимать охранные заклинания с дома.

— Можно подумать, на доме Снейпа охранных не было! — проворчала она. Вот это уже было серьезно, очень серьезно. Тот, кто вломился в дом Снейпа, был готов убить, чтобы сохранить свою тайну. Неужели все дело в дневнике? Но, кажется, всему миру известно, что дневник в министерстве! Что-то не клеилось. Гермиона села рядом со Снейпом, держа палочку в руке. Когда-то охранять чужой сон было для нее привычным делом. Она до сих пор отчетливо помнила то время, когда они скитались по лесам вместе с Гарри и Роном. Столько лет прошло, а, оказывается, не забылось… Отвлекаться не хотелось, а значит не почитаешь, Гермиона бросила взгляд на Снейпа, наложила диагностирующее. Вроде никаких темных проклятий… Он дышал так, словно ему снился страшный сон, на переносице залегла глубокая морщина, и Гермионе мучительно захотелось разгладить ее пальцем. Она рассматривала его впервые настолько близко, не ожидая его насмешливого взгляда или язвительного комментария: «И почему это вы так на меня пялитесь?» Интересно, что было бы, если бы они познакомились вот только что? Если бы у них не было прошлого, в котором они то и дело оказывались по разные стороны?

Гермиона устроилась поудобнее. Она во всем предпочитала основательный подход, и разглядывание Снейпа не стало исключением. Итак. У него красивые руки, факт. И если дать волю воображению, то очень легко представить, как он этими руками… Гхм, не надо давать волю воображению. Дальше… Он тощий — для кого-то явный минус, но ей и Рон нравился тем, что, сколько бы ни ел, оставался поджарым. А плечи при этом широкие, бедра… Гермиона скосила глаза. Господи, какими глупостями она занимается! Им грозит смертельная опасность, а она думает о том, насколько узкие бедра у Снейпа! Надо думать о другом!

Гермиона встала и прошлась по комнате и снова бросила взгляд на неподвижного Снейпа. Что ж, надо отдать должное, иногда он бывает вполне… ничего. И, словно специально, Снейп застонал гортанно, вцепляясь руками в обивку. Гермиону обдало жаром, она как воочию представила стонущего Снейпа в несколько иной ситуации.

— Все, стоп, — окоротила она себя. — Никогда бы не подумала, что долгое воздержание может сыграть со мной такую шутку! — она всегда была уверена, что секс — совершенно лишняя часть человеческих отношений. Нет, поначалу ей нравилось заниматься этим с Роном, но после рождения Рози она как-то подзабыла, что в этом такого особенного. Супружеский секс стал чем-то вроде совместного просмотра кино: мило, иногда даже захватывающе, иногда утомительно, но и без этого вполне можно обойтись.

— Таким образом Мерлин знает до чего додумаюсь! — Гермиона допила остывший чай, убрала со стола. — Надо размышлять логически… На него напали неожиданно. Даже палочку не успел вытащить, до сих пор у него в рукаве. Значит… Вот профессор выходит из камина, кто-то роется в его вещах и совсем не ожидает увидеть хозяина. Этот кто-то пугается и выпускает в Снейпа, который, может, и понять ничего не успел, заклинание за заклинанием. Значит, этот кто-то был уверен, что Снейпа не будет дома, что он... что он будет сидеть один или в компании в лифте! Но почему тот, кто напал на них в министерстве, не сообщил своему сообщнику? Или они незнакомы? Нет, тогда получается ерунда.

Гермиона снова стала расхаживать по комнате.

— Не мельтешите, — просипел Снейп. — И что это вам не сидится? — и попытался сесть сам.

— И что вам не лежится? Вас как следует приложило.

— Дайте воды, — проигнорировал он ее вопрос.

Стакан воды поплыл к нему через комнату.

— Раз вы все равно очнулись, — Гермиона снова стала ходить взад-вперед. — Послушайте, я, кажется, поняла, что происходит! Вас Обливиейтом не ударяло? — она остановилась прямо перед Снейпом.

— Если и ударяло, то мне забыли об этом сообщить, — он закрыл глаза и вздохнул.

— И, я так думаю, еще и Конфундусом. Но вы же устойчивый! Или он не очень опытный? Ну, как Локхарт, одно что-то может, а другое — нет. Видимо, много вам внушить не получилось, а вот вернуться в Англию…

— Я не улавливаю в ваших словах смысл, — Снейп попытался подпустить в голос яду, но вышло из рук вон плохо.

— Все очень просто. Дневник может и представляет какой-то интерес, но или не весь, или… Вы не помните, да? Но вы должны были взять тогда что-то еще, кроме дневника!

Снейп нахмурился.

— Вы хотите сказать, что кто-то ищет нечто… о чем я не помню?

— Я могу только предполагать. Но, послушайте, — она села с ним рядом и стала объяснять так, как иногда объясняла что-нибудь Рози. — Вы берете дневник и… и что-то еще. Прячете в разных местах, что естественно для вас. В Америке кто-то вас расспрашивает, но вы забываете об этом и о самом, эм, предмете. Может, на этот артефакт было наложено проклятие, или тот, кто интересовался, приложил вас сам, пока не важно. Вы чувствуете необходимость вернуться в Англию и связываете это с дневником. И вот, кажется, будто за вами бегает несколько шаек, а на самом деле есть тот, кто ищет артефакт, и те, кто усиленно делают вид, что им нужен дневник, и всячески отвлекают нас. То есть вас.

— А лифт?

— Лифт! — Гермиона вскочила. — Мы должны были просидеть там до утра, и этот кто-то мог спокойно обыскать ваш дом. С вами же невозможно! Вы непонятно когда уходите и возвращаетесь!

— Я весь день на работе, — заметил Снейп.

— Он может быть тоже весь день на работе и у него только вечера свободные? Или он должен быть на виду днем? Слишком заметный, чтобы отлучиться просто так?

Снейп фыркнул.

— Или у него только вот получилось сломать ваши охранные чары. Тогда, когда он метался по вашему дому и оставил знак — кстати, чтобы мы опять подумали о дневнике, он просто проводил разведку боем!

— Интересно, — Снейп оживился. — Вопрос, как бы вспомнить, что такого ценного я храню. И где. Во-вторых…

Договорить ему не удалось, в стекло забилась сова от Гарри, с приглашением пройти в дом Снейпа.

— Это ловушка? — спросил Снейп, вставая.

— Сейчас узнаем, — Гермиона взяла палочку и встала в боевую позицию. — Вы как?

— Не сказать, что горю желанием воевать, но надо, так надо, — он вытащил палочку из рукава. — Как жаль, что я не успел ответить тем, кто вломился в мой дом, сразу! Ну же! О, если это ловушка… — он нехорошо оскалился.

Гермиона разблокировала камин, подхватила волшебством горсть летучего пороха и отправила его в камин, четко выговорив адрес Снейпа.

В камине появился проход.

— О, давайте сюда, — заглянул в камин Гарри, — у меня, то есть у вас, мистер Снейп, тут куча интересного!

Через пятнадцать минут они расположились на кухне Снейпа.

— Я не могу понять, кто напал на вас в министерстве! — первым делом заявил Гарри. — Это звучит смешно, но просто мистика какая-то!

— А помните, — сказала Гермиона, — в Хогвартсе был такой противный Пивз?

Оба мужчины уставились на нее с непониманием.

— Он любил хулиганить, иногда весьма успешно делал вид, что хочет напасть…

— Что ты хочешь сказать? — спросил Гарри.

— А то, что в министерстве тоже водятся призраки. Ведут они себя не так, как в Хогвартсе, но… они всегда там. И никто не принимает их всерьез.

— Точно! — Гарри потер лоб.— Но как ты догадалась?

— Я стала думать о том, что тот, кто пытался нас поймать в лифте, и тот, кто копошился в этом доме — сообщники. Но тогда, как только мы выбрались, тот, в министерстве, должен был предупредить того, кто здесь.

— И не смог.

— Не смог. Если бы все пошло по их плану, мы бы не выбрались до утра! Если бы не стечение обстоятельств! — воскликнула Гермиона, пока не собираясь посвящать Гарри в некоторые аспекты общения со Снейпом. — Вот я и стала думать, кто может находиться в министерстве чуть ли не круглосуточно, о ком никто не думает и кто не может отправить сову, но может делать всякие гадости? И Пивз вспомнился сам собой.

— Это мысль! Надо проверить, конечно, но если это так, то найти того, кто все это затеял, будет уже проще, — сказал Гарри, вставая. — В конце концов, не так уж много в министерстве призраков.

— Интересно будет посмотреть, как вы их будете ловить и чем угрожать, чтобы заговорили, — в голосе Снейпа явно не хватало оптимизма.

— О, поверьте, я многому научился, в том числе ловить призраков и убеждать их сотрудничать. Правда, я и подумать не мог, что министерские могут быть настолько беспринципны. Все-таки, пусть и посмертно, но на государственной службе.

Снейп хмыкнул:
— Что-то мне подсказывает, что просто так все не закончится.

Гермиона согласно кивнула. Слишком было бы хорошо просто найти идейного последователя Пивза и расспросить его. Очень уж легко…

Еще минут пятнадцать они обсуждали, как злоумышленник пробрался в дом, поставив специальные «ловушки» по типу тех, которыми маглы считывают сигналы автомобильных сигнализаций (в основном говорили Гарри с Гермионой, Снейп выразительно хмыкал, только иногда вставляя реплики).

— Слишком много всего и сразу, — заметила Гермиона, — это все надо как следует обдумать.

— Отличная идея, — Гарри поднялся. — Этим завтра и займемся. Ты же в Нору все-таки…

— Конечно. Утром, а сейчас… — Гермиона тоже встала, — пару слов мистеру Снейпу, и я отправлюсь домой.

— Отлично, тогда до завтра. Мистер Снейп, — Гарри вежливо поклонился и с явным облегчением шагнул в камин.

— И что же вы мне хотели сказать? — Снейп усмехнулся.

— Вы можете сколько угодно делать вид, что все отлично, но ваша кожа сейчас явственно отливает мертвенно-зеленым. Или вы отправляетесь в Мунго, или я, как минимум, осмотрю вас сама. Ну?

— Какой заманчивый выбор, — ответил Снейп. — даже и не знаю, что выбрать… В Мунго я не хочу чуть больше, чем… В общем, валяйте, диагностируйте.

— Вам лучше лечь, — сказала Гермиона, немного волнуясь, и отнюдь не из-за Снейпа, конечно же! Все из-за того, что давно не практиковалась в диагностике и лечении.

Он встал и тут же пошатнулся, бледнея еще больше. Гермиона кинулась к нему, но он досадливо отмахнулся.

— Я сам.

— Само собой, — проворчала Гермиона, — кто б сомневался, принять помощь — ни за что.

Снейп с трудом добрался до дивана в гостиной и чуть ли не упал на него.

Гермиона провела над ним палочкой и нахмурилась.

— Рубашку и сюртук сами снимете?

Он сверкнул на нее глазами, но промолчал — и на том спасибо — ограничившись тем, что расстегнул пуговицы на сюртуке и рубашке.

— Ну вот, только этого не хватало, — Гермионе пришлось подойти поближе — чуть ниже ребер, справа, словно горела огненная точка. С таким Гермиона не сталкивалась.

— Все же придется вам обратиться в Мунго, я не знаю, что это, — она разве носом не уткнулась в него, пытаясь разглядеть и понять — что это за проклятье, и совсем не ожидала, что Снейп так крепко вцепится в ее руку, чуть ниже плеча.

Он дернул ее на себя и прошипел сквозь стиснутые зубы.

— Никакого Мунго. Дайте посмотрю, — он чуть приподнялся, пытаясь рассмотреть пятно и громко выругался. — Я скажу… я скажу, что делать. Я знаю это проклятье, думаю… что знаю… Индейцы были такие выдумщики, — он отпустил ее руку и откинулся на подушку, дыша с каждой минутой все тяжелее. — Слушай… повторяй… Взмах вверх, резко по параболе влево, завертеть спираль, горизонтально слева направо. Покажи…

Гермиона медленно, но точно воспроизвела палочкой то, о чем говорил Снейп.

— А теперь … — он говорил все тише, — повтори…. И он произнес что-то, похожее на «э-эхипай».

Гермиона повторила.

— Да нет же! Первая буква «е», а не «э», ну же!

Если бы Снейп не пытался отдать Богу душу, Гермиона обязательно бы попыталась выяснить, что это за заклятие, что это за слово, почему такие, а не другие движения палочкой, но сейчас было явно не до разговоров, и Гермиона решительно провела палочкой — и вверх, и влево, и завертела спираль, и провела слева направо, нараспев повторив заклинание. Пульсирующая точка вспыхнула и, прорывая кожу, чуть ли не выпрыгнула на руку Гермионы, оказавшись красивым, но от этого еще более страшным паучком.

— Уничтожь!

Гермиона сбросила насекомое на пол, раздавила ногой и убрала то, что осталось, с помощью Эванеско.

— Вам лучше? — она опять наклонилась к Снейпу, рассматривая рану, которая, впрочем, быстро затягивалась.

И тут он снова схватил ее за руку.

— Дальше я сам, убирайтесь!

— Какая потрясающая благодарность! — Гермиона ударила в его грудь кулаком, правда далеко не со всей силы. — И не подумаю!

— Мне легче, вам тоже надо отдохнуть, — ответил он, впрочем, не собираясь ее отпускать. — И ваше присутствие… необязательно.

— Я сама решу — обязательно или нет. Хотите пить? Или спать? Вас укрыть?

— Тишины. И пить.

Гермиона хмыкнула, выбралась из его захвата — Снейп поморщился, сама сходила на кухню, отправила между делом грязную посуду в мойку, налила воды и вернулась в гостиную.

— Вот так, — она придержала его голову, чтобы он мог напиться.

— Я вам обязан жизнью, — наконец произнес он. — Но не надейтесь, что я повешу на себя долг жизни. Однако…

— Простого спасибо будет достаточно. Это нормально — помогать другому. Думаю, попади я в такую ситуацию, вы бы мне помогли, ведь так? И потом — вы для меня по-новому открыли магию. Считайте, что мы в расчете.

— Отлично, мисс Грейнджер, а теперь… не пора ли вам уходить? — он попытался сесть и застегнуть рубашку.

— Ну вот, опять, — это было совершенно неожиданно! — Почему вы меня гоните? Почему вы… То вы сама любезность, мы с вами отлично проводим время, то есть работаем и… То вы прогоняете меня, когда моя помощь может вам понадобиться! Тем более мы не обсудили, до конца не обсудили все эти нападения и… вам опять может стать плохо и… Вы не рассказали, что это за гадость на вас, то есть под вашей кожей сидела и… Что опять не так?!

— Уже почти полночь и нам, то есть и вам, и мне надо отдохнуть, — у него все-таки получилось застегнуть рубашку, хотя пальцы до сих пор подрагивали. — Я не смею вас задерживать.

Гермиона очень многозначительно хмыкнула.

— Хорошо, — он встал и подошел к ней. — Я сам виноват. Но мне очень хотелось вскрыть этот чертов дневник, и лучшего способа я не видел. И я не думал, что все пойдет так… Вы не заметили, что сильно изменились? Вам никто не говорил, что вы теперь — другая? Вы не замечаете, как на вас смотрят ваши сотрудники, особенно мужчины?

— Да, мне говорили, что я стала… женственнее, — признаться, что Ромильда сказала ей, что она секси, Гермиона не смогла бы ни за что.

— Женственнее! — он нехорошо усмехнулся, делая маленький шаг к ней. — Когда вы переживаете и колдуете, как сейчас, вы становитесь чертовски привлекательны. Я могу делать вид, что меня это не трогает, но не все же время! Бывают моменты, когда мне очень, очень сложно не заметить этих перемен. Так что самое лучшее вам сейчас — уйти, поверьте мне.

Гермиона залилась краской смущения.

— Тогда да, я пожалуй пойду, если что… Надеюсь, все будет в порядке, и я вамзавтранапишу, — и она так стремительно кинулась к камину, что влетела в него, совершенно не изящно отклячив задницу и чуть не упав у себя дома на колени. Она все же сумела сохранить равновесие и, отдышавшись, первым делом подошла к зеркалу. Пора было как-то научиться держать свою внешность в узде.

* * *

Уснуть Гермиона не могла, так и лежала, глядя в потолок, на котором красовались несколько списков. В первом были перечислены все факты о нападениях, во втором — все теории, в третьем — возможные подозреваемые. Четвертый список, который плавал в воздухе и немного рябил, отливая голубым, был озаглавлен «Снейп». И если с тремя первыми списками все было ясно, стоило их написать, и запутанные мысли о нападениях обрели определенную четкость и стройность, то последний список вызывал у Гермионы раздражение. Снейп был уж больно… разноречивым. Он прекрасно владел окклюменцией и умел закрывать свои эмоции: сейчас Гермиона была уверена, что, пока они с Гарри обсуждали магические ухищрения, позволяющие «считать» охранные заклинания (интересная выдумка, кстати!), Снейп с трудом сдерживал боль, не позволяя никому заметить, насколько ему плохо. Позер и выпендрежник! С другой стороны… Стоило ему позволить себе проявлять эмоции, как он становился совершено несдержанным хамом! Правда, с проявлением его спорного остроумия Гермиона сталкивалась в последнее время не так часто… И кто бы мог подумать, что Снейп вполне мог нормально общаться, ухаживать за женщинами, быть приятным собеседником: к этому она тоже почти привыкла, но вот к чему она, наверное, привыкнуть не сможет, так к тому, что в определенные моменты она для него выглядит, гм, притягательной.

Гермиона вздохнула.

А, может, и Дин, как и Снейп, повелся на то, что она изменилась, что в ней появилась, как говорила Джинни, «манкость»? Непонятное качество, как и обаяние, которое не впишешь в формулы и не проанализируешь. С другой стороны — вон Рон как-то не заметил изменений и ее возросшей притягательности. Может быть, и не в волшебстве было дело?

Гермиона потерла виски, повернулась на бок, закрыла глаза и попыталась заснуть, но ничего не получалось.

— Это невозможно, — она села, закуталась в одеяло, призвала перо и пергамент, черкнула пару строк, встала на цыпочки — пол ночью был ужасно холодным, подбежала к столу. Сова ухнула чрезвычайно недовольно: раньше ее хозяйка не проявляла такой активности - посылать ее в дорогу третий раз за короткое время!

— Надо, милая, надо, вот, — Гермиона дала сове пару орешков, и та, осуждающе ухнув на прощание еще раз, вылетела в окно.

Гермиона осталась стоять у окна, вдыхая невероятный аромат летних трав. Несмотря на развод, на то, что она видела дочь реже, чем хотела бы, несмотря на все эти странные нападения, сейчас ей почему-то хотелось улыбаться. С ней уже было такое, когда накануне их налета на Гринготс она вышла из «Ракушки» и… и словно кто-то прошептал ей на ухо: «Все будет хорошо, с тобой все будет в порядке». Это нельзя было назвать внутренним голосом. Если бы Гермиона верила в Бога, то она бы сказала, что это был голос ангела-хранителя. И вот теперь снова она слышала этот тихий голос: «Все будет хорошо, с тобой все будет в порядке...».

Сова вернулась, почти бесшумно спикировав на карниз, всем видом показывая, что никуда больше не полетит, и протянула Гермионе лапку.

В ответном письме было всего несколько слов: «Жив, сплю. СС»

Гермиона улыбнулась, кивнула, закрыла окно и клетку с нахохлившейся совой и легла в кровать. Не прошло и пяти минут, как она уснула.

* * *

Утром Гермиона прибыла в Нору, когда все еще спали. Гермиона поцеловала Рози, полежала с ней, а потом вышла и постучала в соседнюю дверь.

Джинни выскользнула из спальни, словно давно встала — свежая и бодрая.

— Как удачно! А я только встала и думала, что придется пить кофе в одиночестве. Иногда, особенно в выходные, это такое удовольствие, но с тобой — точно лучше!

— Я тоже тебе рада. Очень хотелось поболтать, без свидетелей.

— Что-то случилось? — переговариваясь, они спустились на кухню.

— Последнее время я удивляюсь, если ничего не случается, а не наоборот, — вздохнула Гермиона. — Скажи, я изменилась? Стала другой?

— Ну-у-у, — Джинни поставила на огонь чайник, — если не считать очень удачной прически и какой-то подозрительной свежести лица… Ты влюбилась? В Дина?

— Нет, не влюбилась. Я… я словно опять попала в Хогвартс впервые, только теперь вместо детской восторженности у меня куча сомнений, немыслимое количество знаний, которые мешают и… Мне Снейп сделал комплимент. И я до сих пор под впечатлением. Он невыносим, но мне с ним интересно, а от Дина сводит скулы! Что со мной не так, Джинни? — выпалила Гермиона на одном дыхании.

— Ого, я не очень поняла, при чем тут Хогвартс и Снейп, но то, что я давно тебя не видела такой растерянной — факт.

— Я всегда относилась к магии, как к чему-то… что можно уложить в формулы! Неспроста мне никогда не нравились Прорицания. И вот теперь Снейп, по его словам, открывает мне дверь, и я понимаю, что я знаю мизер, что магия — это непостижимая стихия, а все мои формулы — лишь маленький кусочек волшебной реальности! Мне хочется колдовать, Джинни, не пользоваться магией, а колдовать, хотя тебе, чистокровной, наверное не очень понятно, о чем я… А еще Снейп и эти нападения! — Гермиона уронила голову на руки. Джинни обняла подругу, не проронив ни слова. — Вчера я засыпала почти что счастливая, а утром встала и опять — такой круговорот чувств, что я с ними не справляюсь!

— Может, колыбельную надо спеть и тебе? — Джинни ласково погладила Гермиону по голове. — Ты же Гермиона! Ты во всем разберешься!

— Да, я знаю, я во всем разберусь, кроме… Кроме Снейпа. Что мне с ним делать, Джинни? Он вносит сумятицу!

— А что бы ты хотела с ним сделать? — спросила Джинни вкрадчиво, и Гермиона рассмеялась.

— Ты всегда меня возвращаешь на землю. Мне бы хотелось узнать его получше. Я не выношу, когда мне что-то непонятно.

— Ты только сильно не увлекайся этим узнаванием, а то куда оно тебя заведет, — Джинни встала. — И давай все-таки попьем чай!

* * *

День пролетел незаметно за приятными хлопотами, играми с детьми и разговорами с Уизли — со всеми вместе и с каждым в отдельности. Гарри навестил и министерство, и Снейпа, сменил наблюдающих, сообщил Гермионе, что везде все в порядке: Дин передал привет, Снейп велел проваливать и ничего не передал. Министерские призраки в полном составе попрятались, что явно говорило не в их пользу, и Гарри был полон решимости в ближайшие дни выяснить, кто же из них истинный виновник.

Дети успели пару раз поссориться и помириться, устроить геноцид садовым гномам и чуть не поджечь Нору. Все было прекрасно, Гермиона, кажется, снова обрела подобие душевного покоя, и, даже когда Рон, стараясь делать вид, что он никуда не собирается, вышел в гостиную перед ужином таким элегантным, блистающим и одновременно виноватым, она сочла правильным лично поправить ему галстук и пожелать удачи — куда бы он не отправлялся.

— Почему ты как на иголках? — шепнула Джинни. — Из-за Рона?

Дети были уложены, а взрослые играли в магловские карты. Гермиона, неплохо умеющая играть в покер, пасовала раз за разом.

— Нет, что ты, просто… У меня есть дело. Я вернусь через час, хорошо? — Гермиона кинула карты на стол.

— Куда ты собралась? — поинтересовался Гарри как бы между прочим.

— Домой, — соврала Гермиона, не дрогнув. — Кое-что надо сделать, написать пару писем и записать наблюдения.

— Ну если наблюдения! — Гарри обмануть было непросто, но Гермиона надеялась, что ему хватит такта не следить за ней, даже в целях ее безопасности.

Вернувшись домой, она собиралась всего лишь отправить Снейпу сову: слова Гарри, что у того все в порядке, ее не успокоили. Со Снейпа станется стоически помирать только ради того, чтобы не показать свою слабость. Но, исписав пару писем и забраковав их, Гермиона аппарировала к дому Снейпа, кивнула аврору, который прикидывался местным пьянчужкой, и постучала в дверь.

— Я, по-моему, доходчиво вам объяснил, почему вам стоит держаться от меня подальше? — заявил Снейп вместо приветствия. Выглядел он неплохо, насколько неплохо может выглядеть Снейп.

— Думаю, что вы достаточно цивилизованы, чтобы держать себя в руках, это во-первых, во-вторых, я вам не верю. Просто я вас утомила. Да, я изменилась, но не настолько сильно! Это проявляется, когда я, например, злюсь и волнуюсь, ну так не злите и… И не волнуйте меня. Тем более, этот эффект слабеет с каждым днем — я вела наблюдения.

— Кто бы сомневался, — Снейп посторонился, позволяя ей пройти.

— В-третьих, нам надо многое обсудить, или вы хотите, чтобы все без исключения свои идеи я озвучила Гарри? Меня так и подмывало рассказать ему все сегодня прямо за ужином. Устроить мозговой штурм в стане Уизли.

— Избави Боже. Надеюсь, на чай вы не претендуете?

— Нет, что вы, давайте прямо к делу.

Она разложила на его столе записи, которые прихватила из дома.

— Вот, это то, что мы имеем на сегодняшний момент. Как вы видите, картина не полна. Не пора ли вам, мистер Снейп, приоткрыть завесу тайны и позволить мне…

— Покопаться в моей голове? — перебил он ее. — Вы же знаете, Обливиэйт штука коварная.

— Вы просто боитесь!

Они стояли по разные стороны стола. Снейп наклонился, прищуриваясь, уперся в столешницу руками, нехорошо ухмыльнулся.

— Вы считаете, что я трус?

Гермиона в точности повторила его позу.

— Я никак не считаю. Пока что. Предпочитаю посмотреть, что вы выберете.

— Я однажды вам уже дал проникнуть в мой разум. Понравилось?

— Не очень, ну так я и не за удовольствием сюда пришла, — сказала Гермиона, запоздало подумав, что фраза звучит двусмысленно.

— А что же мы будем делать, если это не Обливиэйт?

— А просто склероз? — Гермиона усмехнулась. — Сомневаюсь. В любом случае, давайте идти от простого к сложному.

— Вы же от меня не отстанете?

— Мне хуже горькой редьки надоели эти дурацкие нападения, я хочу понять — кто такой активный преследует вас, что ему надо и какую роль во всем этом играет дневник!

— Ясно, не отстанете.

— То есть вы согласны? — Гермиона подумать не могла, что он так быстро сдастся, и была готова к длительной осаде.

— И не мечтайте.

— Вы меня вынуждаете…

— Что, будете со мной драться? — спросил он весело. — В моем доме? Не боитесь, что я смогу вас победить и тогда залезу в ваш разум?

— В конце концов, это глупо, — Гермиона пожала плечами. — Мы не враги, мы на одной стороне. Что такого хранит ваша память, что нельзя показывать?

— И говорить об этом я тоже не буду.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, — тогда давайте просто обсудим те факты, которые есть. И домыслы. И теории. По рукам?

Он посмотрел на нее с явным сомнением, но все же пожал протянутую руку.

— Я не очень доверяю вам, Грейнджер.

— Я вам тоже, Снейп. Итак, на чем мы остановились?

Гермиона села за стол, выпрямив спину и приняв самый серьезный вид.

— Я долго размышляла над всем, что случилось раньше. И очень интересная картинка вырисовывается.

— Поделитесь, сделайте милость, — он тоже сел, скрестив руки на груди.

— С радостью. Итак, вы появляетесь внезапно, при этом становится известно, что у вас есть записи Саймака. Потом просите меня о том, чтобы я выполнила вашу просьбу, когда возникнет необходимость. Это само по себе странно, но дальше, дальше! Вы настаиваете, чтобы я тоже пошла за дневником, хотя никакой нужды в этом нет! Там на нас нападают, но это так нелепо, словно нападающих больше всего волнует то, как бы нам вред не причинить! Дневник оказывается запечатан, зашифрован, а потом еще раз зашифрован. Явно тот, кто ведет дневник, не будет все так усложнять! А если и станет прятать записи таким хитроумным способом, то для этого ему потребуется время! А вы говорили, что украли... простите, взяли его, когда Саймак этого не ожидал, когда же он его так тщательно зашифровал? Мы бьемся, бьемся, и вы предлагаете мне немного, как бы это назвать? Подняться на новый уровень магии, и я, конечно, соглашаюсь. Параллельно вы флиртуете с Амели, и я сейчас сильно сомневаюсь, что ваш интерес был романтическим.

— Ну наконец-то, — проворчал Снейп, не выказывая ни капли волнения.

— Потом опять же нелепое нападение в министерстве. И проникновение в ваш дом, так удобно — когда вас якобы нет, вы вызываете и показываете это мне. Зачем? И эта недо-метка. Все это выглядит так, будто… И ваше нежелание использовать легилименцию! Мистер Снейп, не пора ли рассказать мне все? Или лучше мне все сообщить Гарри?

— Вы почти докопались до истины. Так сделайте последний шаг! Как думаете, почему же я не стал вам рассказывать всего и сразу?

— Не доверяли? — Гермиона, вопреки всему, почувствовала себя, словно она на уроке.

— Не без этого. Ну же, лучшая ученица Хогвартса.

— Обет… Вы не можете мне рассказать! Ни мне, ни кому-то еще?

— Я уж думал, что вы никогда не догадаетесь.

— Подождите, но призрак в министерстве и нападение вчера… Это не укладывается в общую картину. Это не было игрой. И проклятие… Это что-то американское, так? Значит… легилименция отменяется, иначе… это вас может убить? Во что вы опять ввязались, мистер Снейп? — она посмотрела на него с возмущением.

— Почему же — опять? — он встал, усмехаясь. — Дела давно прошедших дней, я и не думал, что эти старые дела начнут на меня влиять снова. Я был вполне доволен своей жизнью, пока… Я даже не могу сказать, кому я обязан этим.

— Но есть же способ! Должен быть! Подождите… — она закрыла глаза и сжала виски. — Не легилименция, но объединение сознания. Так?

Он кивнул.

— Но это же интимнее, чем, чем… — она не выдержала и, вскочив, отвернулась. — И это очень, очень опасно. Те, кто объединяет сознания, — она вновь повернулась к нему, — рискуют оказаться в Мунго навсегда в состоянии куда как более печальном, чем Локхарт!

— Вы прекрасная колдунья, а теперь, после, как вы выразились, достижения нового уровня — можете почти все. Я хороший, тешу себя надеждой, окклюмент и легилимент. Ничего не случится, зато вы, — голос зазвучал соблазнительно, — зато вы узнаете все. Все ваши вопросы получат ответы.

— Нет, нет. Должен быть другой способ!

— Расскажите, какой же?

— Значит, я права, дневники — подделка? Ваша подделка? Интересно, если бы мы продрались через эти вирши, то что бы обнаружили?

— Новый слой головоломки, — ответил Снейп разве что не весело.

— Вот значит как? Мы потратили столько времени на это! И вы сидели и смотрели!

— Мы бы его не потратили, если б вы соображали быстрее. Я был уверен, что вы сделаете правильные выводы куда как раньше, хоты бы тогда, когда я вам помог все-таки узнать — что такое магия!

— Не орите на меня! Вы сами виноваты! Могли бы намекнуть!

— А разве намеков было мало? Вы же почти задали правильные вопросы, но потом вас каждый раз уносило не туда! Я уже стал думать, что Амели будет лучшим выбором!

— И что же вас остановило?

— Она слишком молода.

— Она моложе меня всего-то на три года! — возмущению Гермионы не было предела.

— Хорошо, вы умнее и более устойчивы. А Амели… там было слишком много личного, боюсь, такими темпами пришлось бы жениться, а мне этого не надо.

— Вы! Вы! У меня нет слов, чтобы вас охарактеризовать! Вам вообще не стыдно? Вы манипулируете людьми, даете Амели надежды на отношения, а сами!

— Я попал в патовую ситуацию, и мне было немного не до размышлений на тему этики и морали!

— Очень жаль!

— Но вам же интересно узнать, правда? Вам очень любопытно, что я не могу вам рассказать? — он снова заговорил как змей-искуситель.

— Почему бы мне вас не обездвижить, — она сузила глаза, — и применить Легилименс, наплевав, что вы умрете? Вдруг выживете? А потом я скажу, что мне было не до этики?

— Вы так не поступите, — заявил он уверено, — вы — нет.

— Как иногда утомительно быть хорошей, — Гермиона обессиленно опустилась на стул. — Что же с вами делать?

— Вы в шаге от правды, ну же, неужели испугаетесь?

— Это не трусость, — взвилась Гермиона, — а разумная осторожность! Что может снизить риск не выйти из слияния?

— Во-первых, не так-то просто сознания слить воедино. Проще всего — любовникам, — сказал он так, словно говорил о чем-то вроде невинной прогулки.

— Что?

— Это научный факт. Не смотрите на меня так, будто я вас приглашаю в постель. Вы спросили — я ответил. Но физическая близость все упрощает, всегда проще двигаться от простого к сложному. Не обязательно иметь сразу настоящую близость. Но настроиться друг на друга…

— Мистер Снейп, если окажется, что вы таким странным образом шутите, или вам зачем-то приспичило соблазнить меня… Берегитесь!

— Если бы я хотел соблазнить вас, я бы сделал это давно, — он приблизился к ней, а она попятилась.

— Не льстите себе, ничего бы у вас не вышло, да и сейчас не факт, что выйдет!

— О, боги. Всего один поцелуй? Посмотрим, насколько мы совместимы? Возможно, я первый откажусь от этой идеи.

— Что?! Вы хотите сказать, что вам может не понравиться целоваться со мной?

— Почему бы и нет? — он пожал плечами. — Вон, Уизли от вас сбежал. Это наводит на размышления.

— Почему я до сих пор с вами разговариваю? — спросила Гермиона саму себя.

— Потому что вам нравится все небанальное, сложное, все, что бросает вам вызов?

— Не уверена. Мне надо подумать. У вас есть книги на тему? — она со всей силы старалась делать вид, что этого странного разговора о поцелуях и не только поцелуях не было.

— Кто бы сомневался, что вы их попросите, — он направился в библиотеку, и Гермиона пошла за ним. — Будете читать всю ночь?

— Сколько надо — столько и буду, — отчеканила Гермиона. — Я вам не доверяю. И можно попросить сову? Боюсь, меня хватятся, я обещала быстро.

— А кофе не сварить?

— Было бы очень любезно с вашей стороны, — кивнула Гермиона, открывая книгу.

Снейп только усмехнулся. Принес сову и ушел на кухню.

«Занимаемся аналитической работой, — написала Гермиона, — буду поздно. Не волнуйтесь!»

Когда Снейп вернулся — за ним летел поднос с чашками и кофейником — Гермиона с головой погрузилась в чтение. Впервые удовольствия ей это не доставляло. Во всех книгах, которые притащил Снейп, было одно и то же — чем ближе двое друг к другу, чем больше доверяют друг другу, чем лучше друг к другу относятся, тем проще и легче все проходит. В одной брошюре (сомнительного качества) говорилось, что такие практики очень укрепляют семейную жизнь.

— Ну хорошо хоть, что не вынужденный брак, — прошептала Гермиона себе под нос. Она уже знала, что не откажется, что рискнет. Ей было страшно — ничуть не меньше, чем когда она в образе Беллатрикс шла в Гринготс, но, как и тогда, она чувствовала азарт. Все-таки не зря Шляпа отправила ее на Гриффиндор: благородное безумие иногда с легкостью побеждало рассудок.

— Вы убедились? Еще кофе?

Гермиона словно очнулась: оказывается, она уже выпила пару чашек, а время на часах приближается к часу ночи.

— Хотите подумать еще? — это звучало как: «Трусите?».

— О, нет. Если я об этом подумаю еще, то точно не решусь.

— А вы решились?

— Ну, что ж, — она встала, поправила одежду, пригладила волосы. — Давайте, что ли, попробуем?

Снейп подошел к ней ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Почему-то я чувствую себя людоедом. У вас очень обреченный вид.

— Вы хотите, чтобы я прыгала от восторга? — огрызнулась Гермиона. — Не тяните. Ну же.

Он наклонился к ней, его губы были в миллиметре от нее, и тут Гермиона хихикнула.

— Что? — Снейп выпрямился и оглядел себя. — В чем дело?

Гермиона попыталась сдержаться, но от этого ей стало только смешнее.

— И что же вас так развеселило?

— Не спрашивайте. Это так… глупо! Вот уж не думала, что мне придется целоваться с… с вами! Простите, — она отвернулась, пытаясь совладать с собой. — Сейчас…

— Смейтесь, смейтесь — не отказывайте себе ни в чем.

— Возможно… если бы тут было немного более… романтично что ли, то… А так... Нет, я не могу, — и Гермиона рассмеялась снова. — Ну это действительно смешно, разве нет?

Снейп криво улыбнулся.

— Надо было все-таки с Амели. Ей везде было в самый раз.

Гермиона резко перестала смеяться.

— Вы целовались с Амели?

— Вы спросите, не спали ли мы. Вас это не касается абсолютно. И не делайте такое лицо. Нет. Не спали. И не целовались. Зато вы перестали хохотать, как ненормальная.

— Амели не помнит вас в роли учителя. И пожирателя. И убийцы Дамблдора, а я — помню. И хотя теперь каждому первокласснику известно, что вы — герой, я не могу стереть свои воспоминания. Я с трудом воспринимаю вас в отрыве от всей вашей истории, понимаете?

— Странно, я вот не воспринимаю вас как школьницу. Совсем, — и он смерил ее таким красноречивым взглядом, что Гермиона покраснела.

— Это радует, — пробормотала она. — Может быть, сделаем освещение менее ярким?

— И затопим камин?

— Нет, это уже пошло.

— Вино?

— Буквально чуть-чуть, просто чтобы больше не смеяться так…

Снейп ушел, на ходу взмахнув палочкой: свечи погасли в каком-то случайном порядке, стало намного уютнее. Он принес пару бокалов и вино.

— Мне чуть-чуть, — напомнила Гермиона. Он плеснул вино в оба бокала, один протянул Гермионе. — Надо о чем-то непринужденно поговорить, но ничего не приходит в голову, кроме вопросов по существу.

— Расскажите, как вам жилось в мирное время? О чем вы мечтали? Ваши мечты сбылись?

— Я не мечтала. Странно, но я — не мечтала. Строила планы… Знаете, после того как в одиннадцать узнаешь, что ты — внезапно — волшебница, а потом начинаются самые разные приключения… После такого сложно мечтать.

Он грустно усмехнулся и склонил голову. Гермионе жутко хотелось спросить, о чем мечтает он, но она была уверена — он не расскажет.

— Ваше прошлое до сих пор вас не отпускает?

— Мы уходит все дальше от нашей цели, — он резко поставил бокал на стол и стремительно подошел к Гермионе. — Все эти разговоры — только мешают. Ну? Давайте сделаем это, — он наклонился к ней, его губы были в сантиметре от ее.

— Ой, подождите, — она ловко выскользнула и отошла в сторону.

— Ну что еще?

— Вы понимаете, мы будем знать друг о друге — все!

— О, Мерлин, какие такие секреты вы храните?

— При чем тут я? Хотя у любого человека есть многое, что он не хотел бы показывать никому! Еще меньше мне хочется знать все о вас!

— Мне кажется, мы ходим по кругу. Вы обещали мне помочь. Вы сами пришли к выводу, что другого варианта нет. И теперь вы пасуете?

— Вы можете пообещать, что никогда не используете то, что узнаете, во вред мне и моим друзьям?

— Хотите непреложный обет?

— А вы? Вы же мне не доверяете. Нет, мистер Снейп, это плохая идея! Если мы не доверяем друг другу, то ничего не получится!

— Как же вы много говорите и думаете! — он подошел к ней, взял за руку и почти что грубо дернул на себя. На этот раз ускользнуть у нее не получилось.

Целовался он значительно лучше, чем Дин. Прямо и не сравнить. И волновал ее этот поцелуй больше, чем последний поцелуй с Роном. И прерывать его не хотелось абсолютно, потому что… потому что придется снова обсуждать и говорить, и потому что ей просто нравилось вот так стоять и целоваться и получать от этого удовольствие. И все же Гермиона нашла в себе силы и прервала поцелуй.

— Мне кажется, у нас точно все получится, — сказал Снейп, тяжело дыша.

— Мне бы вашу уверенность… Риск очень большой!

Он закатил глаза.

— Идите, Грейнджер! Я не буду вас уговаривать.

— Конечно, зачем уговаривать меня, когда можно послать сову Амели, и она тут же аппарирует на ваш порог? — пробормотала Гермиона. — А потом я буду виноватой в том, что вы оба пускаете слюни в Мунго! Нет уж. Сейчас я только еще раз прочитаю, что надо сделать… И налейте вина, надо немного расширить сознание.

— Не бойтесь, — он снова подошел к ней, взял за руку и посмотрел в глаза. — Вы, возможно, единственный человек на земле, с которым мне не страшно провернуть такое. Вы же помните слова, которые надо произнести.

— Да, — ответила она, не в силах прервать зрительный контакт.

— И знаете, что надо делать, — он слегка пожал ее ладони.

— Да, — ответила она еще тише.

— Тогда на счет «три». Раз, два, три…

— Седтотум!* — произнесли они одновременно, и тут же круговерть темноты сбила бы Гермиону с ног, если бы не руки Снейпа. Она плыла по чуждому сознанию, и ей стало на мгновение страшно, пока не пришло осознание того, что он, как и раньше, «держит дверь», не делая ни малейшей попытки узнать, какие такие воспоминания хранит в потаенных уголках своего разума Гермиона Грейнджер.

Саймак, Саймак, Саймак...

Темнота стала менее плотной, и она вспомнила — вспомнила, как шла коридорами... Какого-то замка? Или просто слишком большого и помпезного дома? Малфой-мэнор, конечно же! Это были ее воспоминания, это она, почти не спав ночь, теперь шла к Саймаку, потому что Нарцисса опять рыдала и напоминала про обещание, данное им (им?) не по своей воле… Сейчас совсем было не до этого, в школе с одной стороны зверствовали Кэрроу, с другой — совсем распоясались ученики, и сдерживать противостояние двух враждующих сторон становилось сложнее день ото дня. Лорд чего-то ждал. Или кого-то. В воздухе витало ощущение скорой развязки, а Поттера где-то носило, и было совершенно непонятно, как передать ему нужные воспоминания.

Северус взмахнул палочкой, окутывая себя специальным заклинанием, которое существенно притупляло запахи, и вошел в небольшую комнату. У двери на дыбе висел распростертый Драко. Живой, сильно напуганный, но пока вроде невредимый. Северус поморщился. Кажется, он успел вовремя. Он знал, что ожидало пленников Саймака, и не хотел, чтобы такая участь постигла Драко. Не для этого он согласился убить Альбуса, чтобы теперь мальчишка превратился в лабораторную крысу для этого фанатика.

— Что ты тут забыл? — проскрипел Саймак, выходя на середину комнаты. Он был высок, но производил впечатление неумело сшитой тряпичной куклы со слишком тонкими руками и ногами, несуразной круглой головой, к которой словно для смеха был приделан вздернутый нос. Он бы мог вызвать смех, если бы не бегающие маленькие глазки и неприятная, вечно кривая ухмылка, от которой не по себе становилось даже Грейбеку.

— Принес тебе зелье, как ты и просил, — Северус вынул из кармана фиал, скользнув взглядом по записям, разбросанным по столу.

— Зелье? Это хорошо. То самое? Сейчас его на мальчишке и попробую, — захихикал Саймак мерзенько. Северус не сомневался ни секунды: обездвижил Саймака, подошел и двумя точными движениями разрезал путы на руках и ногах Драко.

— Быстро за дверь, ждать меня и не шевелиться, ясно?

Драко кивнул и, насколько мог быстро, вышел.

Оставалось наложить Обливиэйт на Саймака, забрать принесенное зелье и… Он, не раздумывая, сгреб со стола исписанные листы, оставив лишь несколько.

— Ты весь день работал один, к тебе никто не приходил. Драко умер, ты велел забрать его тело домовикам… Ты проснешься через пять минут, — Северус еще раз повел палочкой над неподвижно лежащим Саймаком и вышел. Подхватил Драко под руку, и их закружила тьма…

— Ты спас моего сына, спасибо, — лицо Нарциссы соткалось из темноты. — Я не забуду этого, держи. Это фамильный медальон. Если тебя ранят в бою, он даст мне знать, я приду на помощь…

Раны! В бою! Дожить бы до этого боя…

И снова темнота, теперь она извивается кольцами вокруг шеи.

Оскал Нагайны.

Мерлин, как глупо-то! Как глупо умирать так, не успев передать Поттеру то, что был должен. Глупо!

Глаза Лили? Э, нет, не с твоим счастьем, Северус. Это всего лишь ее сын, сын Поттера. Ну что ж, хоть так. Главное, чтобы мальчишка послушался… Сосредоточиться, собраться, ну же! Ну вот и все, можно и умереть спокойно.

Теперь темнота приносит покой, а потом раскалывается от голоса, который звучит, как труба Иерихона.

— Я помогу, держись, Северус. Я помогу.

Кто это? Кто кричит: «Минки!» Зачем?

Хлопок и милосердная темнота.

И снова Нарцисса.

— Как ты?

Он — хреново. Он надеялся, что все кончилось, но нет. Господи, почему?

Воспоминания напоминали туман над темной рекой, из которого выплывали лица...

— Ты неважно выглядишь, — теперь перед ним сидел Люциус. Помятый, не такой шикарный и высокомерный, но все еще Люциус, с прямой спиной и горделивым взглядом.

— Кто победил? Что происходит? — каждое слово давалось с трудом, связки болели невыносимо, словно ему опять было шесть и он единственный из всех волшебников на земле (по словам мамы) умудрился подхватить ангину.

— Поттер победил. И по этому поводу у меня к тебе есть деловое предложение. Ты же у нас, оказывается, воин света.

— Растрепал мальчишка?

— Да как сказать… Поттер выложил все о твоем вкладе в дело их победы перед своими, перед нашими, перед Лордом. Не вздрагивай. Судя по всему, он умер окончательно и возродиться снова ему не удастся.

— Они знают, что я…

— Что ты живой? Нет. А ты хочешь объявить об этом?

— Хочу уехать, — Северусу с трудом, но удалось сесть. — И чем дальше, тем лучше.

— Отлично. Я помогу тебе, у меня есть поддельные магловские документы. Отправишься в Канаду или на Аляску. Полдня в самолете и здравствуй, новая жизнь.

— Что тебе надо? И почему бы тебе самому не сбежать?

— Не веришь в бескорыстность? — Люциус рисовался, и от этого его слова звучали не так впечатляюще.

— Не верю, говори.

— Я помогаю тебе уехать, а взамен ты оставляешь мне письма, из которых всем и каждому должно стать ясно, что я помогал и содействовал, что без моего участия ты бы не продержался в роли шпиона.

— Почему ты сам не сбежишь? — повторил Северус свой вопрос.

— Потому что у меня бизнес. И, знаешь ли, не только магический. Резкая смена места жительства на пользу не пойдет. Я ненавижу самолеты, да и моя семья жила здесь тысячу лет!

— Все, хватит, — Северус поморщился. — Хорошо, письма так письма. Только не уверен, что они тебе помогут.

— Как только тебя официально признают умершим, тебя признают и героем, поверь мне. Твои акции значительно возрастут в цене. Я знаю, что делаю. И вот что еще, Северус, — Люциус встал, — Нарцисса кое-что нашла в подкладке твоего сюртука. Случайно. Нам надо будет обсудить, как поступить с этим…

Люциус рассеялся дымом, чтобы тут же материализоваться в других декорациях.

— Это надо спрятать. До поры, — Люциус держал в руках мятые листы бумаги. — Ты смотрел, что в них?

— Смотрел. Их лучше уничтожить. Темная магия, сейчас такое точно не в чести. На, держи свои письма, — Северус встал из-за стола и подошел к стоящему у окна Люциусу.

— Нет, уничтожать это нельзя. Я знаю одно неплохое местечко… Спрячем, а когда придет время — продадим и неплохо заработаем. И заметь, я мог бы сказать, что твои бумажки пропали, но я предлагаю тебе быть со мной.

— Страхуешься, на случай, если тебе приспичит меня воскресить и получить мои личные показания о твоей верности делу света?

— Страховка никогда не бывает лишней.

— Давай спрячем и покончим с этим. У меня утром самолет. И я ненавижу их ничуть не меньше твоего.

Темнота, но теперь она двигалась, извивалась, чтобы превратиться в сумрак какого-то подземелья.

— Я бы предпочел, чтобы ни один из нас не смог взять эти записи без другого. Мне кажется, это честно для каждой стороны, — Люциус держал в руках небольшую плоскую коробку черного цвета. Явно из пластика.

— Знал бы Лорд про твой магловский бизнес, полеты на самолетах и слабость к пластику, — усмехнулся Северус. Он вспомнил — они стояли в гроте, неподалеку от меловых скал на побережье океана.

— Полукровка, выросший в приюте, — Люциус высокомерно усмехнулся. — Что он понимал? Истинный аристократизм не в том, чтобы держаться за прошлое.

— Ну конечно, — смотреть на то, как Люциус пытается вернуть себе прежний лоск, было забавно.

— А контейнер из пластика значительно надежнее других, Северус, — Люциус подошел к небольшой нише в стене, уложил коробку так, что ее почти не было видно, поднял палочку. — Ну же, присоединяйся, мы же договорились.

— То, что положили двое, только двое и возьмут. То, что знают двое, будут знать только двое, — зазвучали их голоса под сводами пещеры.

И снова темнота, мелькание огней и… дорога к Хогвартсу. Сердце защемило от самых разных чувств в преддверии долгой разлуки. И почему это Малфоя потянуло именно сюда в такую погоду!

— Ты знаешь, где можно спрятать поддельный дневник?

— У тебя паранойя, Люциус.

— Ты зачаровал его?

— Проверишь?

— Поверю. Ну же… Куда прячем?

— Я знаю одно местечко… — Темнота тайного хода, слегка разбавленная слабым Люмосом. Огонек вспыхнул и погас.

«Малфой, Малфой!» — стучит в висках. Снова Малфой!

Темнота рассеялась, распалась под напором яркого электричества.

— Что случилось такого, Люциус, что ты прилетел аж в Канаду?

— Настало время забрать то, что мы с тобой спрятали.

— Ты неважно выглядишь.

— Драко… Драко совсем плох, Нарцисса сходит с ума из-за этого, а у меня почти кончились средства.

— А как же магловский бизнес?

— Не так хорошо, как хотелось бы. Вернись, Северус, хотя бы ненадолго. Я нашел покупателя на записи Саймака. Ты станешь богатым!

— Меня не очень манит богатство. Я не хочу возвращаться в Англию. И, поведай, каким образом ты нашел покупателя, если наши рты запечатаны нашим же заклинанием? Или ты нашел способ?

— О, Мерлин, — Люциус скривился, — я бы не прилетел, если бы забрал бумаги! Мы можем говорить о дневнике Саймака, но не можем показать, где они. Право, Северус! Драко не хотят лечить в Мунго, то есть лечат, но... Тебе не нужны деньги, но мне — нужны, очень нужны!

— Хорошо. Видимо, мне на роду написано все время быть кому-то должным! Я вернусь, но, Люциус, будь осторожен. Те, кто интересуются подобными вещами, не вызывают доверия.

— Поучи меня вести дела, — Люциус гордо задрал подбородок. — Полетим вместе?

— Нет, я буду примерно через неделю. У меня тоже есть дела, я не могу сорваться просто так…

Люциус улыбнулся, его лицо изменилось, поплыло и превратилось в лицо Нарциссы, искаженное болью.

— Северус, что теперь делать?

Отличный вопрос, знать бы на него ответ. Люциус получил мерзкое проклятье, прямо в аэропорту, в спину.

— Ты не представляешь, его увезли в магловскую лечебницу. Отвратительно!

— Ты же смогла его забрать, он там и дня не пробыл. И подожди, не истери, дай подумать…

— Ты говорил с Драко?

— Я с ним да, он со мной — нет. Давно он так?

— Он просто с каждым днем становился все дальше и дальше от нас. Мы думали — это пройдет само, просто последствия войны. Он же был… был почти нормальный. А теперь все время молчит и смотрит в стенку. Он почти не ест, Северус! Никто не знает, что делать! Северус, ты спасешь его?

— Снова спасать Драко. Все по кругу.

— Северус, я, я спасла твою жизнь!

— Нарцисса, дай мне подумать! Помолчи хоть минуту! — он понятия не имел, что делать. — Ты знаешь, с кем Люциус вел переговоры? Ты хоть что-то узнать можешь?

— Я попробую, — Нарцисса всхлипнула, но хоть спину выпрямила и немного нервно подправила прическу.

— И мне нужен доступ в библиотеку, чтобы никто меня случайно не цапнул… ты и сама знаешь, на что способен твой дом. И вот что еще, никто не должен знать, что я приехал — пока что, и никто, ни одна душа не должна знать, что мы общались. Я сам сообщу, когда придет срок.

Что дальше? Что он еще должен был вспомнить? Он? Кто он сам? Образы крутились, вспыхивали рыжими всполохами, искрились детским смехом. Нет, это все не то, это можно забыть…

— Гермиона, — донеслось будто издалека, — Гермиона!

Какая еще Гермиона? Грейнджер? Причем тут она?

— Гермиона!

Боль от укуса — несильного, но ощутимого, прямо в губу, расколола воспоминания на два потока. Их невозможно было описать, но он четко видел, как они сливаются и снова распадаются. В их течении была завораживающая красота. Какие же воспоминания — чьи. Где его? Или ее? Он — Северус или все-таки она — Гермиона?

— Гермиона!

Да, да! Она — не Северус. Она — Гермиона.

— На три!

— Раз!

Она не понимала, что он от нее хотел, и что она должна была сделать. В темноте, в какофонии звуков она едва-едва уловила его голос: «Десунире»…

— Два!

Что это за заклинание? Почему она должна слушаться и доверять?

— Три!

* * *

— Десунире!** — произнесли они в унисон. Гермионе показалось, что ничего не получилось. У них ничего не вышло — все так же темнота окружала ее.

— Вы в силах отцепиться от меня сами, или мне использовать магию? — прозвучало над ее ухом.

Гермиона открыла глаза: сперва один, потом второй — она обнимала Снейпа! Обнимала так крепко, словно от этого зависела ее жизнь!

— П-простите, — Гермиона обессиленно опустила руки и сделала шаг назад. Чувствовала она себя странно. — Я — это я?

— Вы — это определенно вы. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. Вы умеете идти к цели, этого у вас не отнять, — он, кряхтя, отошел к дивану и тяжело сел. Гермиона, не раздумывая, села рядом.

— Мне кажется, после пережитого, мы имеем полное право перейти на имена, — сказала она.

— Не стоит уж так-то сближаться, хотя… Я не против, Гермиона.

Она только кивнула и блаженно вытянула ноги.

— Мы же ничего не делали, а кажется, будто я бежала долгие мили. Знаете, оказывается, тяжело быть Северусом Снейпом. И опять эта чертова змея, — она поморщилась и потерла шею в том самом месте, на котором у Северуса был шрам. — Вот эти воспоминания я б точно хотела забыть.

— Простите, но что поделать… Зато вы, надеюсь, полностью удовлетворили любопытство?

— Почти. Кто-то все-таки ищет записи Саймака? Кто-то был готов их купить, и об этом вы тоже умолчали! А могли бы намекнуть! И если бы вы сразу упомянули, что в этом деле замешаны Малфои, я бы догадалась раньше!

— Очень сомневаюсь, что упоминание Малфоя вам бы указало путь. И что сделано — то сделано. Я хочу поймать того, кто ловит меня. Драко сейчас вполне стабилен, впрочем и Люциус сейчас вне опасности. Они не выздоровели, зато и помешать не могут: оба не до конца осознают действительность... Вылечи я их, и как знать, что может случиться. Возможно, что тот, кто напал на Люциуса, захочет нанести еще один удар по ним.

— Значит, мы можем забрать записи Саймака? Заклинание хитрое, их просто должны забрать двое, и совершенно без разницы, кто эти двое будут. Сдается мне, Малфой хотел вас облапошить и забрать записи с помощью Драко. Поэтому, мы имеем полное право взять все себе, так ведь?

— Хотите прогуляться сейчас и посмотреть?

Оба не шелохнулись. Гермионе больше всего на свете хотелось закрыть глаза и, пристроив голову на плече Снейпа, уснуть.

— Конечно, — она зевнула. — Только завтра, все завтра. И никому об этом ни слова.

— И даже Поттеру?

— Никому. И надо устроить засаду, — пробормотала она, поджимая ноги под себя и все-таки прислоняясь к плечу Северуса. — Сами устроим засаду, сами всех поймаем, всех вылечим и спасем.

— Отличный план, просто отличный, — прошептал Северус, призывая плед, улыбнулся и закрыл глаза.

____________
* Sed totum — мы одно целое
** Disunire — разъединять

Гермиона проснулась от того, что у нее затекла шея. И рука. И другая рука. И уж если быть честной — то все тело. Она попыталась встать, но Снейп властно притянул ее к себе — так Рози стискивала во сне плюшевого зайца. Гермиона вздохнула и постаралась высвободиться, не разбудив Снейпа, и, кажется, ей это удалось. Она встала и, тихо охая, стала разминать затекшую спину.

— Что вам не спится, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, не открывая глаза. Гермиона чуть не подпрыгнула от испуга.

— А вам бы только спать, мистер Снейп, — ответила она недовольно. — Столько дел, а мы тут… И ваш диван, будем откровенны, не сильно подходит для сна. Ужас.

— В чем же дело, пойдем в спальню, Гермиона, — он тоже встал и охнул.

— Ку-куда? — такого от Снейпа Гермиона ну никак не ожидала, пусть они целовались, но ведь только и исключительно для пользы дела!

— На втором этаже две спальни, — он усмехнулся. — Две. Вполне приемлемые. Или спешишь вернуться к Уизли? — вот как он умел говорить совершенно невинные вещи так, что они тут же обретали двойной смысл?

— О нет, в Нору возвращаться поздно. Гарри и Джинни знают, где я, знают, что ваш дом под охраной и что я, если что, вернусь домой… Пожалуй, это самое мудрое — отправиться домой. Но… но мне хочется столько всего с вами обсудить!

— А мне хочется спать, — Снейп душераздирающе зевнул. — Почти три ночи, между прочим. Вы же сами сказали, что торопиться некуда. Все, в том числе спасение мира, вполне подождет до утра.

— В Хогвартсе вы вместо сна подкарауливали бедных студентов! — воскликнула Гермиона с досадой. — А теперь — в какие-то три часа ночи уже хотите спать?

— Можно подумать, мне сон не нужен! Иногда, да — приходилось не спать, но не так уж часто.

— Прогоняете, значит?

— Напротив, предлагаю остаться, но отложить разговоры на утро.

— Это не честно! — заявила Гермиона, не зная, как уговорить Снейпа продолжить беседу. — Неужели вы еще не выспались?

Ей не хотелось домой, но и оставаться ночевать тут было как минимум странно. И к этому Гермиона не была готова. Одно дело просто уснуть от усталости, совсем другое — остаться сознательно. Нет, она не могла.

— И что же вам так не терпится обсудить?

— Во-первых, есть ли у вас подозрения — кому так приспичило получить записи? Во-вторых, почему Малфой, если ему было так надо, не взял записи с женой, раз уж Драко, скажем так, не в себе? В-третьих, что случилось с Драко? И могут ли записи Саймака помочь? Я думаю, что вы не знаете — что в записях? Хотя бегло просмотрели, но не думаю, что прямо зачитывались? Я права?

— Абсолютно, — кивнул Снейп, удобно устраиваясь на диване.

— Я могу предположить, что подозревать надо кого-то, кто жил в Америке и работает в министерстве. Это тоже очевидно.

— Вы прекрасно справляетесь сами, — Северус снова зевнул.— Можно я пойду?

— Подождите! Вот чего я совсем не могу понять, так это почему Малфой летел к вам, потом обратно, вместо того, чтобы вместе со своей женой… Они же могли провести тот же обряд, что и мы сейчас!

— Теоретически, мисс Грейнджер, только теоретически. Нарцисса не настолько сильная волшебница, как вы, скажем честно — посредственная, а Малфой не обладает достаточной смелостью, и гриффиндорского безрассудства у него тоже нет, он бы никогда не рискнул своим рассудком и рассудком жены. Что для него пару дней отсрочки? Он был уверен, что я вернусь, и мы вытащим записи. Никто не предполагал, что кто-то решит свести с Малфоем счеты. Я не удивлюсь, если то нападение окажется никак не связано со всей этой историей. Желающих проклясть и Люциуса, да и меня, в Британии предостаточно.

— Наш подозреваемый работает в министерстве… и он из Америки… Зря он в вас швырнул этим специфическим заклятием.

— Это точно, — Снейп поморщился от неприятных воспоминаний. — Зато он почти выдал себя: в Хогвартсе такое не преподают, а вот в Ильверморни …

— Я знаю как минимум двоих, кто учился в этой школе. И не хочу думать, что кто-то из них… Но самым разумным остается сообщить обо всем этом Гарри, раз, а два — оставить дневник пока на месте. Там он точно в безопасности.

— Я рад, что вы так считаете.

— Но засаду устроить можно и нужно! — Гермиона стала расхаживать по комнате. — Я даже знаю как! Главное, чтобы согласился Гарри!

— Вы думаете, что я уж точно соглашусь?

— Вы не должны соглашаться, — ответила Гермиона, — вы должны помочь разработать план!

— Так, я иду спать, — Снейп поднялся с дивана. — Вы со мной?

— О, спасибо за такое заманчивое предложение, — Гермиона и глазом не повела, — но я домой.

— Вот так просто уйдете? — он подошел к ней ближе.

— Нет, сначала скажу: «До свидания, мистер Снейп, до завтра». А вы разблокируете мне камин, и мы… мы расстанемся до завтра? Или даже до понедельника? Раз вы уверены, что все под контролем и ничего не случится?

— Помнится, вы сами предложили перейти на имена? — он сделал еще шаг к ней.

— Я была немного не в себе, — Гермиона отвела глаза. Он ее смущал, а еще больше ее смущало то, что ей нравилось, как звучит его голос.

— Жалеете?

— Нет, но все-таки сейчас мне лучше уйти, — она стала продвигаться к камину. Видимо, сбегать от Снейпа становилось чуть ли не традицией. — Поговорим об именах позже?

— Как скажешь... Спокойной ночи, Гермиона, — он протянул ей руку.

— Хорошо, — сдалась она. — Спокойной ночи, Северус, — она вложила свою руку в его, исключительно из соображений вежливости: ну не прятать же ладони за спиной? Снейп быстро притянул Гермиону к себе, легко и как-то очень буднично поцеловал в губы и отпустил.

Гермиона попятилась к камину, схватила летучий порох и кинула в огонь. И все же не смогла удержаться, посмотрела на Снейпа, который стоял с палочкой наготове — стоило ей оказаться в своей гостиной, он снова заблокировал камин.

— И слава Мерлину, — проговорила Гермиона. Она села за стол и схватилась за голову. — У меня интрижка со Снейпом… У меня!!! Со Снейпом!!! С ума сойти!

* * *

— И чем вы таким интересным всю ночь занимались? — спросила Джинни, когда Гермиона прибыла в Нору. Дом просыпался, но пока еще можно было найти спокойный уголок и поговорить за чашкой кофе.

— Эм, разговаривали, строили версии, — стала перечислять Гермиона.

— У тебя опять очень странный вид: растерянный. Что-то часто в последнее время ты выглядишь странно. Ну, рассказывай, что еще выкинул Снейп.

— Ни-ничего. Просто, — Гермиона отставила чашку с недопитым кофе, — с ним очень интересно. Мне самой это кажется не слишком-то нормальным, но это так.

Сейчас, при свете начинающегося дня, все, что случилось вчера, казалось ужасно далеким и совершенно невозможным. Они целовались! Немыслимо! Она уснула на его плече, а потом, потом чувствовала такую неловкость, какую ей еще никогда не приходилось испытывать. Это все было… нелепым! И все-таки, первый человек, о котором Гермиона подумала, проснувшись, был именно Снейп.

— Да? — Джинни явно не поверила. — Ну что ж, опять тайны… — она притворно вздохнула. — Надо будить Гарри? Пора спасать человечество?

— Я думаю, что спасение немного подождет. Мы найдем минутку обсудить с ним кое-какие детали. Не хочу сегодня думать ни о чем таком. Будем играть с детьми и бездельничать.

— В твоем голосе сквозит отчаянье.

— Тебе показалось, — Гермиона натужно улыбнулась. — Джинни, я бы хотела тебе рассказать, но… я пока не готова.

Джинни несколько секунд смотрела на Гермиону, словно пыталась прочитать ее мысли, потом тряхнула головой.

— Нет, это же невозможно… Хотя, если бы передо мной сидела какая-нибудь другая девушка, а не ты… я бы решила, что у нее со Снейпом, скажем так, не только рабочие отношения. Так выглядят все влюбленные, особенно те, кто не собирался влюбляться.

— Ни слова больше! — Гермиона упреждающе вскинула руку. — Ничего не говори. Мы обсудим с тобой все потом, когда мой разум вернется на место, когда все станет… станет нормальным.

— А что тебя смущает? — не унималась Джинни, не обратив ровно никакого внимания на слова Гермионы. — Вы оба умны, у вас обоих непростой характер, он язвителен и напорист, ты — упряма. В общем — ничего удивительного, что вам интересно, — и Джинни рассмеялась. — Не смотри на меня с таким ужасом! Нельзя ко всему относиться так серьезно. Даже если вас друг к другу тянет, это же не значит, что все это перейдет в более близкие отношения! Ты всегда сможешь остановиться. Ты свободная женщина и если…

— Но что бы на то сказали другие? Гарри, и Рон, и все остальные?

— Они бы сказали, что ты сошла с ума, но их мнение не имеет никакого значения, если тебе хорошо. Ведь так? Что бы ты сказала мне, если бы я была на твоем месте?

Гермиона секунду размышляла, потом помотала головой.

— Я просто не могу поверить, что он каким-то загадочным образом заставил меня увидеть в себе человека, мужчину. Я так долго старалась, словно специально, видеть только того самого профессора Снейпа. Мне так было проще. И теперь я не знаю, что делать.

— Ну, может, просто не пытаться выстраивать планы слишком далеко? Просто радоваться тому, что есть, и не искать подвоха?

— Не искать подвоха от Северуса Снейпа? О нет. — Гермиона улыбнулась — Но так зато намного интереснее.

* * *

Разговор с Гарри получился продуктивным, несмотря на то, что происходил он в парке, пока дети устраивали гонки друг за другом, используя взрослых для того, чтобы за ними прятаться и выставлять живыми щитами перед противником.

— Мне кажется, ты не все мне говоришь, — заметил Гарри, когда они всесторонне обсудили список подозреваемых.

— Я не могу, поверь. Но чем быстрее мы схватим того, кто все это затеял, тем быстрее я смогу рассказать тебе остальное… Ты мне доверяешь?

— Спрашиваешь! Как себе, — Гарри поймал бегущую Рози и подкинул ее в воздух. Рози довольно завизжала.

— Осталось только договориться со Снейпом, — заметила Гермиона.

— А тебе не хочется? — Гарри отпустил Рози, и та побежала к другим детям.

— При чем тут это? — Гермиона нахмурилась. — Что значит — «не хочется»? Просто… просто со Снейпом очень непросто. Правда, это очень бодрит, но иногда… иногда я не знаю, как с ним общаться правильно. Очень трудно быть начальником человека, который когда-то тебя учил.

— А-а-а, — Гарри спрятал улыбку, — это конечно. Начальник-подчиненный — это действительно сложно.

— Что тебе рассказала Джинни? — недобро прищурилась Гермиона, а Гарри, смеясь, понесся от нее к играющим детям. Те, увидев родителей, которые по всей видимости тоже играли в догонялки, бросились врассыпную.

* * *

В Норе Гермиону ждало письмо. От Снейпа. Как всегда короткое: «Где вы?» Гермиона чувствовала раздражение, исходящее от пергамента. Интересно, Снейп и правда решил, что она будет являться по первому его зову и даже предвосхищая его? Гермиона чиркнула на пергаменте ответ и отпустила сову, которая ухнула весьма недовольно.

День прошел удивительно хорошо, и можно было подумать, что нет в мире никаких опасностей и никто не охотится за записями сумасшедшего ученого. Над столом, вынесенным в сад, парили волшебные светильники, Рон тихо бренчал на магловской гитаре, Молли вязала, а дети раскрашивали волшебные раскраски. И так хотелось, чтобы этот вечер длился и длился… Но так же, как комары, которым были нипочем ни магловские репелленты, ни магические заклинания, назойливо не давали покоя мысли о том, что завтра они возможно поймают злоумышленника, а для этого надо пообщаться со Снейпом.

Гермиона не знала, как правильно себя с ним теперь вести. И речи быть не могло о поцелуях. В конце концов, она начальник, он подчиненный, и вся эта романтика неуместна! Тем более он намного ее старше, он бывший учитель и вообще! Все так запутано, что ничего хорошего из этого по определению выйти не могло. И все-таки дыхание перехватывало, стоило вспомнить о прощальном, почти невинном поцелуе. Ну почему?! Зачем ей все это?

Наконец настало время прощаться. Рози уже дремала, сидя на руках у матери, и стоило уложить ее в кроватку, как она сразу уснула. Гермиона посмотрела на часы. Если Снейп не решит опять все сделать по-своему, то он должен прибыть через полчаса. Гермиона переоделась в домашний костюм — мягкие брюки и футболку, навела относительный порядок на кухне, вспомнив замечание Снейпа о том, что у нее тут все не так организовано. В этот раз он появился точно в назначенное время. Вышел из камина, церемонно молча поклонился.

— Итак, вы переговорили с Поттером?

— Добрый вечер, профессор. Да, поговорили. Чаю?

Судя по всему, он решил держаться более официально. Хотя на кухне, да в десять вечера, это было и для нее, и для него не так-то просто.

— Буду признателен, — Снейп сел за стол. — Итак?

— План изящен и прост. Аврорат, как и магловская полиция, часто прибегает к этой схеме. Круг подозреваемых не слишком широк, всего-навсего семь человек. Всем им будет рассказана — каждому своя, разумеется, версия на тему того, где спрятан настоящий дневник. Мы тоже поучаствуем в этом. Кто-то из подозреваемых обязательно клюнет, вот и все.

— Хм.

— И после этого мы сможем забрать настоящий дневник, и все кончится.

— Для меня нет. Надо будет вылечить Малфоев.

— Вы рассчитываете на то, что тот, кто охотится за дневником, и тот, кто напал на Малфоев — одно лицо? Или думаете, что ответ есть в дневнике. И да, Драко….

— На дневник я не надеюсь. Хотя там и могут быть кое-какие ответы. Видимо, Саймак что-то успел сделать с Драко…

— Как так получилось, что Саймак не узнал, что Драко жив?

— Я сразу забрал его в Хогвартс. Никто не знал, что с Драко, и спрашивать не торопился. Я сообщил только Нарциссе. Саймак не был компанейским парнем, почти ни с кем не общался, даже брата все время прогонял.

— Брат... Он был щуплый и в очках. Ни одного очкарика среди подозреваемых нет.

— Сильно сомневаюсь, что я смог бы его узнать.

— Значит, помочь Малфоям вы рассчитываете с помощью дневника?

— Нет, с вашей помощью, — сказал Снейп спокойно. Слишком спокойно, будто не было ни поцелуев, ни слияния сознания, словно не было ничего. Ну что ж… Гермиона тоже приняла серьезный вид.

— Вот как? А если я откажусь? — она поставила чашки с ароматным чаем на стол и следом отлевитировала блюдо с нежными печеньями из кондитерской напротив.

— Вы сострадательны. И вам интересно попробовать, ведь так?

— А если у меня ничего не получится?

— Значит, вы согласны? — спросил он с улыбкой.

Гермиона закатила глаза.

— Еще рано об этом говорить. Возможно, прочитав записи, вы и без меня справитесь.

— Вам настолько отвратительны Малфои?

— Встречаться не рвусь.

На самом деле Гермионе было жаль Нарциссу, но сообщать об этом Снейпу она не торопилась.

— Значит завтра будем распространять дезинформацию? — спросил Снейп. Чай был допит, и все главное — сказано.

— А в засаде, — с легкой досадой продолжила Гермиона, — будут сидеть другие. Может еще чаю?

— Нет, спасибо. Значит… завтра мы сообщим, что у нас подделка, а настоящий дневник находится…

— В одном из павильонов в парке Малфоев.

— Логично, — кивнул Снейп. Он поднялся из-за стола и направился к камину. — Тогда… до завтра, мисс Грейнджер?

— Вчера вы настаивали, чтобы мы использовали имена, Северус, — с вызовом сказал она.

Ну вот что он за человек такой?

— Мне казалось, — он обернулся, — что вам это не по душе, как и все прочее, что связано со мной. Я безмерно ценю ваше благородство, но…

— Что вы собираетесь делать, когда вся эта история закончится? Завтра мы схватим злоумышленника, пройдет неделя-другая, и мы изучим записи Саймака, вылечим так или иначе Малфоев. И что дальше? Что вы собираетесь делать дальше, мистер Снейп? Опять уедете в Канаду?

Он подошел к ней ближе.

— Но так было бы лучше для всех, не так ли? Спокойная жизнь. Любимая работа, вечера с близкими и родными. И никаких приключений.

— И никаких приключений, — эхом отозвалась Гермиона. Она представила свою жизнь, спокойную, размеренную, ту, какой она жила всего несколько месяцев назад, и сердце сжалось. И нет, не из-за отсутствия приключений: пока твой лучший друг Гарри Поттер, надежда на приключения есть всегда, дело было совсем в другом.

— А вам, — ее голос дрогнул, — вам тоже будет лучше сидеть в своей глуши, не видеть… нас, всех нас. И не… Вам будет там лучше?

Он сделал еще один шаг к ней и вместо ответа обнял и поцеловал.

В какой-то момент возможность мыслить здраво вернулась вместе с сомнениями: а правильно ли она делала, целуясь со Снейпом? Ощущения были восхитительными, ее затягивало в омут, казалось, еще чуть-чуть, и она взлетит — научится летать без всякой магии, но это было… неправильным!

— Прекратите так громко думать! Это сбивает, — пробормотал Снейп и попытался стащить с нее футболку.

— Мы поступаем неправильно, — ответила она ему шепотом, стаскивая с него рубашку. — Это же… как же… а узнать…

— У нас будет куча времени на «узнать», «подумать» и на прочую ерунду. Давайте не отвлекаться?

— Если вы так просите… — они опустились на пол, Гермиона в последнюю секунду трансфигурировала свою футболку в весьма ворсистый и немного колючий ковер, Снейп мановением палочки сделал его более мягким.

— Знаете… — попыталась снова сказать нечто важное Гермиона, но Снейп стал ее целовать так, что говорить расхотелось.

Одежда в беспорядке валялась рядом, губы опухли от поцелуев, тело горело таким возбуждением, которого Гермиона не испытывала никогда.

«Какое он имеет право так действовать на меня?», — думала она и тут же сама дарила ему ответные поцелуи, путаясь пальцами в его волосах, в тот момент, когда он ласкал языком ее грудь.

— Кровать? — прошептала Гермиона.

— Думаешь? — он посмотрел ей в глаза, и она мотнула головой. Кровать! Глупости какие.

Она плавилась от его прикосновений, доходя до края, почти до пика, балансируя на острие и отступая, послушно следуя за его руками. Это было так изматывающе прекрасно, что голова кружилась. И мыслей не осталось. Ей казалось, что сейчас, в этот момент, она рождается заново под его волшебными прикосновениями.

Он прошептал ей что-то, но она не поняла, только слушала его шепот, словно это было древнее, непонятное заклинание.

Его руки скользили по ее телу. Гермиона больше не могла сдерживаться, ей казалось, что если он сию же минуту не проникнет в нее, ее разорвет от невыносимой пустоты внутри.

— Посмотри на меня... — прошептал он, и она распахнула глаза навстречу его взгляду. Она смотрела в его глаза, в которых отражалась ее вселенная.

Он вел себя как завоеватель, как хозяин. Он изучал ее тело, не смущаясь и не прося разрешения, словно имел право. И это было так упоительно прекрасно.

Ей хотелось продлить этот миг наивысшего удовольствия, и одновременно тело уже жаждало покоя, передышки. Северус смотрел на неё, не отводя взгляда. И когда ее накрыл оргазм такой силы, что она закричала, наплевав на все — на приличия и на весь мир, он опустился на локти, прижался жаркими, искусанными губами к её губам и застонал.



И все-таки ковер оказался жестче, чем хотелось бы. То, что было незаметно в порыве страсти, теперь доставляло ощутимый дискомфорт. Гермиона попыталась лечь удобнее, завозилась, Снейп открыл глаза, и она замерла, словно ее тут не должно было быть, и он застал ее врасплох. Это было глупо и как-то по-детски.

— Мне надо в душ, — сказала она со всем возможным достоинством. Вставать абсолютно голой и позволять Снейпу рассматривать себя не хотелось, трансфигурировать ковер, на котором они разлеглись, обратно в свою футболку тоже было не очень с руки. Поэтому Гермиона взяла рубашку Снейпа, завернулась в нее (рубашка оказалась удачной длины и прикрывала стратегические места) и отправилась наверх. Первым делом она проверила сон Рози и порадовалась, что на детскую наложены специальные чары, чтобы посторонние шумы не разбудили ребенка.

Когда Гермиона спустилась вниз, Снейпа нигде не было видно, из ванной первого этажа раздавался шум воды.

До чего же странное ощущение! Интересно, а если бы вместо Снейпа был кто-то другой? Гермиона представила Дина, целующего ее в порыве страсти, и сморщилась.

Вода перестала шуметь, и Гермиона метнулась на кухню, старательно делая вид, что готовить чай ночью — обычное дело.

— Наверное, все-таки мне пора домой, — сказал Снейп, входя в кухню. В одних брюках и с мокрой головой он выглядел очень по-домашнему, и Гермионе пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что он может и остаться. Это уж точно было бы лишним.

— Да, наверное, пора, — сказала она вслух.

Он подошел к ней ближе.

— Посмотри на меня. Ты что, стесняешься?

— С чего бы?

— Тогда посмотри.

— Хорошо, — она перестала протирать и без того чистый стол, бросила тряпку и посмотрела прямо на него. — Это все последствия ритуала, я уверена! Я же… мы же разумные люди, а страсть...

— Скорее то, что мы смогли слить сознания, показатель нашей, эм, совместимости. Не подменяйте причину и следствие.

— Но это же невозможно! Еще не так давно ты меня на дух не переносил, да и я о тебе, если и думала, то уж явно не как о… о близком человеке.

— Это просто магия, Гермиона, — он улыбнулся, — самая обыкновенная, самая настоящая, самая прекрасная магия. Разве не так? — спросил он ее тихо и снова поцеловал.

«Магия. Конечно магия, он абсолютно прав», — подумала Гермиона и закрыла глаза.

* * *

Утро получилось чуть суетливей, чем обычно. Гермиона проснулась за пять минут до звонка будильника и поначалу не могла понять — где она. Через мгновение она поняла, что лежит в своей постели и, слава всем богам, одна. Она натянула на голову одеяло. Мерлин всемогущий! Вспоминать о вчерашней ночи было неловко. Но приятно. Гермиона согнала с лица глупую улыбку и потянулась. Не хотелось на работу. Не хотелось ловить преступников, сидеть в засаде, выяснять, кто гоняется за дневником Саймака — всей этой суеты не хотелось, и в результате Гермиона вскочила с кровати чуть позже, чем надо бы. Но, несмотря на это и на то, что Рози решила покапризничать, узнав, что придется остаться ночевать у Поттеров, Гермиона успела на работу вовремя.

Снейп был уже там, и по его виду невозможно было подумать, что он почти целую ночь не спал.

Они поздоровались, Снейп едва кивнул. Пора было начинать представление.

— Прежде чем мы начнем работу, я должна сделать заявление, — Гермиона сделала грустное лицо. — Увы, те записи, которые мы обнаружили вместе с мистером Снейпом, оказались подделкой… Обманкой. Аврорат заберет их до выяснения всех деталей дела, потом мы сможем изучить их, если будет необходимость, но никакой полезной информации там нет.

— И что, настоящих записей не существует? Может, это и к лучшему? По крайней мере, можно заняться привычными делами, их у нас предостаточно, — заявила Ромильда, допивая чай.

— Почему нет, есть. Насколько я знаю, но это строго между нами, записи спрятаны где-то в парке Малфоев, там есть такой милый павильончик.

— Аврорат уже, наверное, все забрал, — протянул Майкл, одновременно перебирая пергаменты на столе.

— Нет, мне стало бы это известно. Гарри… то есть, мистер Поттер, сообщит нам сразу же.

— Нам дадут с записями поработать? Обидно будет, если нет, — заметил Патрик.

— Не сразу. Сначала невыразимцы исследуют их со всех сторон.

— О, ну тогда мы точно записей не увидим! — расстроенно заметил Мэтью. — Мисс Грейнджер, вы же знаете, стоит чему-либо попасть к невыразимцам, там оно и останется навсегда.

— Что же поделать, — Гермиона вздохнула. — Ладно, давайте-ка сейчас составим новые рабочие планы с учетом этих изменений. Итак…

Забот хватало, и Гермиона с радостью погрузилась в работу и все же нет-нет, а поглядывала на часы — очень хотелось, чтобы вся эта история уже подошла к завершению. И невероятно хотелось поучаствовать в задержании.

Никто из отдела не отпрашивался раньше, никто не пытался улизнуть, даже на обед никто не ушел: все остались наблюдать за тем, как Мэтью испытывает в одной из лабораторий новое заклинание. И Гермиона искренне надеялась, что ее подозрения не имеют под собой никаких оснований. Наступил вечер, все разошлись, Гермиона опечатала кабинет и отправилась по каминной сети домой. Новостей от Гарри не было, а значит, весь аврорат сидел в засаде, но никто из подозреваемых пока так и не явился.

Зато ближе к полуночи на пороге ее дома появился Снейп.

— Судя по тому, что вы не пишете, — сказал он сухо, — новостей нет?

— Проходите, мистер Снейп, — ответила она не менее официально, — новостей и правда нет.

Но стоило Снейпу оказаться в ее доме и захлопнуть за собой дверь, как он тут же обнял ее так, что Гермиона охнула.

— У меня есть к тебе очень интересное предложение.

— Какое же? — она все же выбралась из его объятий, потому что иначе в голову лезли всякие глупости.— Самим забрать настоящий дневник?

— Именно! Только делать это надо быстро и осторожно.

— Но… — Гермиона хотела обсудить детали, но Снейп обнял ее и аппарировал. Они оказались в каком-то лесу. Было прохладно и немного жутковато.

— Узнаешь? — Снейп протянул ей ладонь. — Обнаружил совершенно случайно.

По его ладони ползал маленький жучок.

— Это же… это же разработка моего отдела! Вместо следящих чар! Тлетворное влияние магловских фильмов. Ребята и меня заставили смотреть. Там, если коротко, реальность — это только сон, и герою вживляют вот такую штуку, правда выглядела она гадко, а наш — миленький, — и она провела по спинке жучка пальцем. — Но как ты его нашел? Он не должен обнаруживаться!

— Это единственное, что вас волнует, мисс Грейнджер? — ухмыльнулся Снейп. — Вас не интересует, кто его ко мне подсадил?

— Наверное, в твоей крови все-таки остались какие-то следы от яда Нагайны, и ты стал чувствителен… Хорошая идея…

— Ближе к делу, — одернул ее Снейп.

— Прости, да, я догадываюсь, кто это сделал.

— Вот поэтому Поттер никого и не дождался.

— Вы, мистер Снейп, предлагаете поймать его самим?

— Думаешь, мы с тобой не справимся? — Снейп рассек воздух палочкой. — Давно практиковалась в боевых?

— Последнее время приходится все время быть начеку, тебе ли не знать, — она тоже достала свою палочку. — Но мы же не пойдем туда, где лежит дневник? Останемся здесь?

— Нет, у меня есть на примете другое место, — он снова обнял ее и аппарировал.

Они оказались около небольшой пещеры, но явно не той, в которой хранились записи Саймака. Поляна перед пещерой была окружена небольшой рощей, ветер играл с ветвями деревьев, свет полной луны добавлял пейзажу романтичности. Гермиона присела на небольшой пенек, очень удачно расположенный поблизости от входа в пещеру, и приготовилась ждать.

— Размышляешь, что скажешь этому идиоту? — Снейп стоял, оглядываясь, ожидая нападения с любой стороны.

— Нет, я думаю, почему ты обнаружил жучка, и как сделать так, чтобы при обнаружении себя он посылал какой-нибудь сигнал.

— Само собой, действительно, о чем ещё думать ночью в лесу, ожидая какого-то ненормального? — Снейп занял позицию рядом с ней.

— Нет, зачем это было надо… — начала Гермиона, но тут раздался хлопок аппарации, и на поляне перед ними появился…

— Дин? Ты?

Дин выставил палочку вперед, но подходить или нападать не торопился.

— Дин, ради Мерлина! Зачем тебе эти записи? Это ты нападал на нас? — Гермионе не было страшно, но было обидно. С виду такой приятный парень — и нате вам!

— Отдайте записи, — как-то придушенно проговорил Дин. — Быстро!

— У нас их нет! Мистер Снейп понял, что кто-то за ним следит, так что… опять промашка. Дин, зачем? Объясни мне, как ты с этим связан?

— Вам не кажется, — заметил Снейп спокойно, — что-то тут не вяжется? Я этого джентльмена сегодня в глаза не видел, как он умудрился подсадить мне жучка? И откуда он его взял? В аврорате они есть?

Гермионе гадать не хотелось, и она вопросительно уставилась на Дина. Тот как-то не так дернул плечом.

— Отдайте записи! — пробубнил он снова.

— Нас двое, а ты один. И даже то, что ты аврор, ситуацию не исправит, — мягко сказала Гермиона. — Объясни, что на тебя нашло? Может, мы сможем тебе помочь? Я поговорю с Гарри и…

Видимо, Снейп был другого мнения по этому вопросу и, пока Гермиона увещевала Дина, шандарахнул по нему обездвиживающим.

— Ну вот, теперь можно сдать это недоразумение Поттеру, а самим, наконец, забрать дневник, — сказал он довольно.

Гермиона неодобрительно покачала головой, но все же послала Гарри патронуса. Через несколько минут на поляне стало очень многолюдно: Гарри появился не один, с ним вместе, помимо прочих, был…

— Дин? — Гермиона переводила взгляд с одного Дина, стоящего рядом и ослепительно улыбающегося, на другого, который лежал связанным у ее ног.

— Один из них — ненастоящий, — заметил Снейп. — Вопрос только в том — который из.

— Что вы себе позволяете? — Дин явно был не прочь выяснить отношения со Снейпом здесь и сейчас.

— Тише, за этого я ручаюсь, — Гарри положил руку на плечо, стоящего рядом с ним Дина. — Он был у меня на глазах весь день. А сейчас мы все дружно отправимся в аврорат и просто посмотрим, что будет дальше.

Гермиона вздохнула. Конечно, все эти приключения невероятно бодрили, но провести вторую ночь без сна ей совершенно не хотелось.

В аврорате было тихо и по-своему уютно: сотрудникам то и дело приходилось оставаться тут на ночь, и как-то так вышло, что атмосфера здесь царила совершенно неформальная. Гермиона устроилась на удобном диване, который так и манил прилечь, Снейп сел рядом, но на стул и сидел с прямой спиной и с кислым выражением лица. Гермиона даже немного восхитилась — это надо же было так уметь: моментально надевать на себя маску, сразу видно — годы тренировки. Лже-Дин сидел на другом стуле, он уже пришел в себя и теперь с тревогой осматривался.

— Может, сэкономишь наше время и все расскажешь? — спросил Гарри, с трудом сдерживая зевок. — Сейчас оборотное перестанет действовать, и мы все равно все узнаем.

Парень только дернулся и отвернулся.

— Ну нет, так нет. Гермиона, хочешь кофе? Мистер Снейп?

— Спасибо, нет, — ответил Снейп.

— А я, пожалуй, выпью, — сказала Гермиона. — Сколько, интересно, еще ждать?

Ждать пришлось еще минут пятнадцать, Гермиона как раз успела выпить кофе. Разрядить обстановку не особенно получалось, напряжение ощущалось чуть ли не физически: Снейп строил из себя ужас подземелий, Гарри пытался деликатно этого не замечать, все прочие, включая Дина, удалились в другую комнату и делали вид, что жутко заняты.

Наконец оборотное зелье перестало действовать: зрелище, как обычно, было не из приятных, и все же Гермиона не могла отвести взгляд, как и все остальные.

— Патрик, — с грустью выдохнула она, когда трансформация закончилась. — Патрик, но как же так? Почему?

— Ничего я вам не скажу, — огрызнулся Патрик, — по своей воле — точно.

— И не говори, — Гарри пожал плечами. — Посадим под арест, и сиди, молчи сколько хочешь.

— Пить дайте, — прохрипел Патрик.

— Изменение связок — такая гадость, — прокомментировал Снейп. — Я принесу воды, не отвлекайтесь, мистер Поттер.

Гермиона с огорчением подумала, что Снейпу настолько неприятно находиться в одной комнате с Гарри, что он готов за водой сбегать, только бы хоть ненадолго отвлечься.

— Пейте, — вернулся он быстро, сунул стакан в руки Патрику.

Со связанными руками пить было неудобно, но Патрик справился, осушив стакан махом.

— Все же, возможно, мистер Дэвис захочет поделиться с нами своими мыслями? — Снейп снова уселся на стул. — Мистер Дэвис, вы — брат того самого Саймака?

Гермиона была уверена, что Патрик очередной раз пробубнит что-нибудь про то, что ничего рассказывать не будет, но он вздрогнул, поднял голову, посмотрел на Снейпа и, словно через силу, произнес:
— Да, я его брат. Единокровный. У нас разные матери…

— Очень интересно, — заметил Снейп. — Мистер Поттер, вам вести допрос сподручнее, я полагаю.

Подозрение моментально переросло в уверенность, Гермиона бросила многозначительный взгляд на Поттера. Тот кивнул — он тоже догадался, что Снейп не просто так решил сбегать за водой, не из-за повышенной участливости, у него с собой была сыворотка правды, ничего не скажешь — очень удачно. И главное, не подкопаешься, никто из авроров ее в руки не брал, и адвокаты ничего не смогут предъявить — Снейпу никто не указ.

— Итак, мистер Дэвис, — начал Гарри. — Расскажите нам все по порядку, зачем вам записи вашего брата, почему вы нападали на мистера Снейпа и мисс Грейнджер.

— Потому что эти записи — мои! Они принадлежали моему брату, а теперь они — мои! Он был гений, вы, тупые идиоты! Но только никто этого не понимал, они все, — он мотнул головой в сторону Снейпа, — смеялись над ним, считали сумасшедшим. За спиной, трусливо! Только Лорд воспринимал его всерьез! Если бы не вы все, то мой брат… — он замолчал, переводя дух. Никто не произнес ни слова.

— Я видел, — продолжал Патрик, — я видел, как этот, — еще один кивок в сторону Снейпа, — унес записи. Я думал, мне показалось, хотел сказать брату, пришел, но он слушать меня не стал. А когда я сказал ему про Малфоя-младшего, заявил, что тот подох. Подох! Я видел, как Снейп увел его! Но брат не слушал меня, — Патрик всхлипнул. — Он тоже не относился ко мне серьезно! А потом все так закрутилось, и его убили! И Лорд… и… Мама. Мама увезла меня в Америку. Она не хотела ничего общего иметь, хитрая была… Я учился, учился, как проклятый, а когда доучился — вернулся сюда! Я не прочь был добраться до Малфоя! Мерзкий мальчишка! Как он задирал нос передо мной! Голубая кровь, гаденыш, а сам ничего не мог, ничего! — прошипел он злобно. — И его отец, и все вы! Все вы, идиоты, недостойные…

Гермиона поморщилась — она искренне любила Патрика как друга и верила ему. Он был смешливым, милым и трогательно краснел, общаясь с Амели. Но сейчас перед ней сидел совсем другой Патрик, человек, который настолько яростно ненавидел всех, что готов был убивать. И все-таки ей хотелось верить, что что-то хорошее в нем все же есть.

— О-о-о, какая радость знать, что этот гаденыш будет умирать долго и мучительно, и никто, никто ему не поможет! — в голосе Патрика послышались нотки злорадного торжества.

— Только злодейского смеха не хватает для полноты картины, — процедил Снейп сквозь зубы.

— Ты, увертливый ублюдок, — Патрик так резко развернулся к Северусу, что чуть не упал. Ножки стула проскрежетали по полу, Гарри взмахом волшебной палочки вернул стулу вместе с Дэвисом устойчивость.

— Не отвлекайтесь, сэр, продолжайте, — сказал Гарри холодно.

— Продолжать? Я сразу понял, что вы принесли подделку, я сразу понял… Я знал, что вы приведете меня к нему, к настоящему дневнику.

— Утомительно-то как, — опять встрял Снейп.— А Люциуса — тоже ты, наш гениальный?

— Тоже я, — оскалился Патрик. — Надутый павлин! Он посмел торговать моим наследством! Он получил свое!

— В принципе, все понятно, кроме одного — зачем тебе записи брата, что в них такого? — прервал его Гарри.

— Что в них?! — Патрик подался вперед, чуть не выворачивая себе руки. — Он открыл источник, источник чистого волшебства! Это покруче вашего философского камня будет. Конечно, круче, потому что там нужна кровь, кровь всех магических существ и волшебников — чистокровного, полукровки и грязнокровного! — он закрыл глаза и стал говорить быстро и тихо. — Если правильно смешать, правильно нагреть, правильно настоять, правильно остудить, поймать лучи солнца, отраженные от луны, дистиллировать и… Кровь, настоящая кровь волшебства!

— И это предполагалось пить? — в голосе Снейпа было столько презрения, что ни у кого не осталось ни капли сомнения, предлагаемый способ — редкостная чушь.

— Идиот! — огрызнулся Патрик. — Ее надо впитать!

— Батори, — пробормотала Гермиона, — кровавые ванны? Ох, Патрик, в истории были примеры подобного, только закончились все эти истории не очень удачно для… экспериментаторов…

— Потому что они все были идиотами!!! — завопил Патрик, срываясь в фальцет. — Мой брат, только он знал, что и как надо делать!

— Это ж сколько народу надо было извести, чтобы получить столько крови? — Гарри встал. — Ты что, хотел этот, эм, рецепт действительно…

— Я бы смог стать самым великим волшебником! Таким, каких еще не было! Самым сильным, всемогущим, я бы мог без палочки…

— Опять, — вздохнул Снейп. — Не мировое господство, так стать всемогущим. Какая скука!

— Уныло, — согласилась Гермиона, зевнув.

— Вы идиоты! — завопил Патрик. — Идиоты!!! Вы ничего не понимаете!

Патрика, который стал чрезмерно разговорчивым, увели в камеру. Гарри, Гермиона и Снейп (после непродолжительных уговоров) переместились к Поттерам.

* * *

— Мы столько всего не спросили! — Гермиона зевнула. Рассказ Гарри о событиях ночи подошел к концу, чай был допит. Джинни слушала с огромным интересом, изредка косясь на Снейпа, который сидел с каменным выражением лица. Гермиону так и подмывало захихикать, но она пока сдерживалась.

— Завтра допросим по всей форме, — Гарри потянулся. — Насыщенный вышел день, да и ночь тоже. Завтра предлагаю прогулять работу, ну по крайней мере вам. Мистер Снейп, — добавил он, — спасибо за помощь. Это было круто. Хотя, по правилам, я должен вас задержать и впаять штраф за самоуправство…

Бровь Снейпа многозначительно поползла вверх. И без слов было понятно, о чем он думал.

— Да-да, мы тоже были в Хогвартсе не подарками, — сказал Гарри, — поэтому сделаем вид, что все случайно так сложилось, что вы оказались в эпицентре событий.

— Но это действительно не наша вина, — вступилась Гермиона. — И вот что еще, — она посмотрела на Северуса, который стоически хранил самый неприступный вид. — Я хочу, чтобы вы узнали это от меня. Мы с Северусом встречаемся.

Немая сцена, последовавшая после этого заявления, была достойна пера художника.

— И не смотрите на меня так…. все, — сказала Гермиона, подходя к Северусу.

— Эм, не этого я ожидал, когда просил тебя взять мистера Снейпа на работу, — пробормотал Гарри.

— Вот это поворот, — почти правдоподобно удивилась Джинни. В глазах же у неё сверкали озорные огоньки. — Ну-у-у, это должно быть, по крайней мере… не скучно?

— Да, скучать с мисс Грейнджер не приходится, — проговорил Снейп, допивая чай. — И раз все точки над всеми буквами расставлены, то мы можем откланяться и не делать вид, что нам не по пути? — он встал и обнял Гермиону.

* * *

— Это было очень по-гриффиндорски, — сказал он, стоило им выйти из камина в доме Гермионы.

— Возможно, — она пожала плечами. — Но это лучше, чем таиться, краснеть и делать вид, что ничего не происходит. Или… ты против?

— Я — за, — он обнял и поцеловал ее.

— Подожди! — она немного отстранилась. — Мы так и не взяли записи! И не вылечили Малфоев, и…

— Я полагаю, у нас будет время для всего этого. Не обязательно это делать прямо сейчас. Записи пусть себе лежат, после того, что рассказал этот Дэвис, как-то даже читать не тянет.

— Но Малфои! Как ты собираешься помочь им?

— А ты готова поучаствовать в этом?

— Если бы не действия Люциуса Малфоя, то ты бы не приехал сюда, мы бы не стали так плотно сотрудничать и… И ничего бы не было.

— Прямо хочется посмотреть на физиономию Люциуса, когда он узнает, что мы с тобой вместе из-за него.

— А вдруг у нас ничего не выйдет?

— Нашего с тобой волшебства хватит на все. И мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы вылечить и Люциуса, и Драко. Если ты согласна помочь, я уверен в успехе на все сто процентов.

Гермиона расцвела. Она любила, когда ее хвалили, особенно за острый ум и прочие таланты. Но Снейп делал это еще и так… чувственно!

— Значит, о возвращении в Канаду ты пока не думаешь? — спросила она тихо.

— Может быть, когда-нибудь, когда здесь закончится все интересное, когда мы решим все загадки, разгадаем все тайны и… В общем, — сказал он небрежно, — Канада вполне может подождать, а вот я — нет…

* * *

Эта история закончилась, но жизнь — вьется и вьется, в нее вплетаются новые события и новые истории. Северус и Гермиона нашли дневник и блестяще доказали, что Саймак был не гением, а маньяком и психопатом, уничтожившим множество магических существ и волшебников, как чистокровных, так и маглорожденных. И, конечно же, доказали, что никакие ритуалы не могут дать человеку такого могущества, о котором грезил Саймак.

Они работали бок о бок, то и дело попадая в самые разные истории. Между приключениями Гермиона разработала новую программу для Хогвартса: «Введение в магию» с рекомендациями и практическими заданиями, а Северус запатентовал настойку, утоляющую тоску (без побочных эффектов). Малфои поправились, Драко с благословения вылечившего его Снейпа стал целителем, женился. Старшие Малфои жили тихо и скромно — бизнес уже не приносил прежних доходов.

А Патрик Дэвис был отправлен в Штаты, которые затребовали его экстрадиции. Волшебное сообщество Англии было только радо избавиться от него.

Но поговаривают, что он сбежал, и вместо него в тюрьме сидит кто-то другой… Но кто знает точно?

Пока все тихо, жизнь идет свои чередом. День сменяется днем, и кто ведает — что будет завтра?