Комментарии к фанфику "Дом, где никто не живёт", автор maarius, PG-13, Drama Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Автор: maarius Бета: Chiffa_lisa Гамма: - Жанр: Drama ( на счёт чего либо еще - мнения читателей разделились, я тоже не знаю: ангст? романс? ) Пейринг: СС/ГГ Рейтинг: PG-13 Дисклаймер: Все Роулингово - Роулинг, себе ничего не хочу. Саммари: Никакая война не проходит бесследно. Северус Снейп выжил, но какова его плата? Комментарии: Выражаю огромную благодарность своей бете и всем своим читателям! Предупреждения: Всем нелюбителям сомнительных самокопаний - лучше не читать, видимо. Ибо это чистой воды крик души и эксперимент. Размер: мини Статус: закончен Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти. (Антуан де Сент-Экзюпери)
Партия окончена. Фигуры предоставлены сами себе. Оба шахматиста мертвы, а нити отпущены, но не перерезаны, в жуткой игре я был чёрно-белым ферзём, и с этой ролью трудно расстаться. Разбитые герои, как изломанные деревянные статуэтки: никому не нужны. И пусть людей куда сложнее сломить, это действо в тысячи раз страшнее шахмат. Двоим безжалостным игрокам на пути к своим целям было все равно, кого убирать с доски: своих или чужих.
Да, я не преувеличиваю, право же! Кому как не мне это знать. Если вы считаете, что тридцать девять лет – не тот возраст, когда со всей уверенностью на своей жизни можно ставить крест… вы, возможно, верно мыслите. Только многим героям нашей войны этого не понять и на себе не почувствовать. Увы, мне случилось быть одним из них. Люди – не фениксы: из пепла не возрождаются, а то, в чем я оказался закопан, без труда можно было сравнить с кучей угля.
Конечно, я заслужил. Я не должен был выжить вообще, по всей логике и при ее отсутствии. Зачем? Я предал сначала свет ради тьмы, потом тьму ради света. Я убивал, отвечал болью на боль, травил, душил и плевался ядом во всех смыслах, которые вы здесь сможете отыскать. Я нёс насилие под знаменем своей любви, тысячи раз позволяя Светлому Кукловоду использовать мои собственные молитвы как средство управления мною. Я благодарен ему, но это ощущение подлого обмана, прикрытого жалкими ужимками, мне вряд ли удастся когда-нибудь выкинуть из головы. Именно так: я чувствовал себя преданным и обманутым, и это было… непередаваемо больно. От человека, почти заменившего мне отца, я часто получал удары. Когда я приходил с очередного собрания, где вынужден был до смерти пытать какого-нибудь сторонника света, чтобы не раскрыть себя, директор меня хвалил. «Хорошо, мой мальчик! Он ничего не понял? Отлично, Северус!» - говорил он, тогда как мне отчаянно хотелось умереть и лучше всего точно так же, как моя жертва. Да, он часто многого не договаривал и, очевидно, использовал, да и не меня одного. Его «мой мальчик» порой доводило меня до грани безумия. Я закидывал свою палочку прочь, чтобы в порыве ярости не начать метать черномагические заклятия во все живое и неживое. Я аппарировал в леса бог знает куда от лаборатории, чтобы не начать руками громить все ценные колбы, пузырьки и фиалы, которые с таким приятным звоном могли бы разбиться о каменный пол… С Гарри Поттером, мальчиком-который-выжил, мы оказались в пугающе одинаковой ситуации.
Мальчик, которому я десятки раз спасал жизнь, ради которого рисковал собой изо дня в день, должен был умереть. Как директор, зная это столько лет, смотрел ему в глаза? Дамблдор спросил меня, привязался ли я к Гарри Поттеру, и мой ответ был – «нет». Это так, но в первый раз в жизни мне стало его искренне жаль. Мальчишка выжил и оказался таким же, как и мы все – почти все – никак не смог противостоять разрушающей изнутри лавине войны. Финальная битва сделала взрослыми детей, только самых сильных не превратив в стариков. Поттеру наверняка предлагали и престижную учебу, и хороший пост в министерстве, но он отказался: посвятил себя крестнику Тедди Люпину, родители которого были мертвы. Может быть, его поступок был благородным, может быть, единственно возможным - все равно. Мне вообще было все равно, как никогда прежде. Плевать. В первую очередь на Гарри Поттера.
Я видел, как они умирали, и ничем не смог помочь. Когда заклятие из палочки Беллатрикс ударило Нимфадору Тонкс в грудь, ее муж обратился, и не важно, что то самое второе мая не совпало с полнолунием. Это слишком тонкие вещи, чтобы рассказывать о них большинству балбесов на школьном курсе. Конечно, оборотни могут превращаться не только при полной луне, могут контролировать свои метаморфозы, направляя силу в нужное русло. Для этого нужна истинная животная природа, которую Люпин годами закапывал как можно глубже внутрь себя, которая рано или поздно должна была вырваться наружу. Я был невидим для всех и направлялся Визжащую Хижину, когда на пол закапала кровь, и послышался звериный рёв, сопровождаемый хрустом ломающихся костей. За жуткой трансформацией, затаив дыхание, наблюдали обе стороны. Еще пара секунд, и безумный страх вспыхнул в глазах Беллатрикс: уже не Ремус Люпин стоял там – гигантский лохматый зверь, лишь отдалённо напоминающий волка. Мощные передние лапы рассекали воздух, зубы лоскутами сдирали куски кожи. И когда от Лестрендж остался мёртвый кровоточащий комок плоти, даже тот был разодран на части. Ни у кого не хватило духу вмешаться: ни у Пожирателей, ни у защитников школы.
Сколько еще сторонников Лорда его, люпиновыми, усилиями превратились в рубленое мясо? Я не знаю. Следующая моя с Люпином встреча состоялась днями позже – у его могилы. У их могилы, общей. Кто-то принёс туда маленького плюшевого волчонка и, увидев его, я не смог понять, было ли это действительно уместно. В свете последних событий – может быть. Нет, я никогда Люпина не жалел, даже завидовал: в последние часы жизни он смог отомстить врагам, всему миру и природе за свою сущность. У многих жизнь не похожа на жизнь, но не многим даётся такой шанс. Я бы хотел умереть так же: сняв напоследок маску и плюнув змеелицему ублюдку в лицо. Но вынужден был притворяться до самого конца.
Я выжил, и зачем? Влачить бессмысленное существование дальше? Начать новую жизнь? Или, может быть, это изощрённая месть судьбы за все, что я совершил? Сейчас подыхать уже поздно. Но как придумать себе новые причины, чтобы держаться на плаву дальше?
Завёл собаку. Сразу после того, как яд ушёл из тела, и я смог ходить. Ничего магического: сука сенбернара. Пройдёт десять лет, может быть больше, может быть меньше, и она тоже умрёт, знакомой рысцой убежит от меня вслед за остальными: наставниками и учениками, коллегами и врагами. А пока я чувствую, как горячее сердце быстро бьётся у меня в ногах и качает кровь, вместе с тем поддерживая во мне жизнь. Это весело: учить ее, гулять и без магии варить гречку. Жаль, что во времена войны я не мог завести щенка. Собака никогда ничего не говорит и никогда не ведёт себя раздражающе неправильно, в отличие от людей, а еще пробуждает внутри что-то тёплое…
Единственный недостаток - короткая жизнь. Я не был уверен, что готов выдержать это, но сейчас, когда молодое здоровое существо хоть как-то вытягивает меня на поверхность, я был готов закрыть на это глаза. Почти. Смерть и разруха была повсюду, а сил не осталось вовсе.
Быть столь значимым героем, оправданным-переоправданным шпионом, несправедливо пострадавшим воином (и далее по тексту) – значит быть обеспеченным на всю оставшуюся жизнь. Иными словами, стоит мне сварить «изобретённую Северусом Снейпом» великолепную гриффиндорскую бурду уровня первого курса, и ее за большие деньги купит почти любая аптечная организация. Я мог бы подумать что-то вроде «вот скукота» или «ну и отлично», но ничего подобного. Мне было все равно, и это ощущение поистине жутко. Я не чувствую себя человеком, когда мне все равно: только трупом, живым мертвецом. Это страшно, потому что я смотрю, и медленно-медленно ко мне приходит понимание: мы все такие теперь, почти все. От этого становится не по себе, но, вместе с тем, мне все еще все равно.
И вокруг вовсе не сплошной, беспросветный ад, не пыточная камера, куда солнечные лучи никогда не попадают. Остались столь приятные мне отголоски тепла, но теперь, когда нечему было придать хоть какую-то форму моему существованию, я оказался в оковах собственной усталости. И я позволил этой усталости перерасти в нечто большее, позволил охватить меня целиком, став чем-то единственно верным .
* * *
Раздаётся тихий звон дверного колокольчика. Собака вскакивает со своего места и с приглушенным рявканьем бежит к двери, виляя хвостом. Я отрываюсь от книги и смотрю на календарь. Пятница. Правда пятница? Я редко интересуюсь днём недели, но когда поздно вечером кто-то хочет видеть меня, остается не много вариантов.
- Отойди-ка, окорок, - прошу я собаку и открываю дверь. – Добрый вечер, мисс Грейнджер.
- Привет….профессор, - поддразнивает она меня в ответ и переступает порог.
Радостное животное длинным шершавым языком слизывает капли воды с ее дождевого плаща. Женщина, стоящая в дверях, откидывает капюшон, освобождая пушистую копну кудряшек, и слегка встряхивает головой, от чего волосы рассыпаются по плечам, принимая свою форму. Точнее – ее отсутствие. Ей куда лучше, когда они забраны наверх, странно, что, зная моё предпочтение, сегодня она оставила их распущенными. Я пристально оглядываю ее в течение минуты и лишь после этого пропускаю, закрыв за ней дверь.
- Ты сегодня поздно, - нарушаю я тишину и забираю у Грейнджер мокрый плащ.
Рассеяно улыбается:
- Ходили в маггловский театр с Гарри и Роном.
От ее слов мне становится неприятно. Я стараюсь отправить ненужное чувство собственничества куда подальше, но отчего-то ничего не выходит. Как я, усталый от жизни, загнанный и озлобленный «сальноволосый мерзавец», могу даже в мыслях запрещать ей проводить время с друзьями? Даже если эти друзья - двое мужчин так же, как и я, не имеющие никакого будущего.
- Меня не интересуют похождения Поттера и Уизли, - говорю я чуть резче, чем следовало бы, вешая ее плащ.
Она взволнованно чертыхается и быстро выдавливает:
- Северус, я никогда не…
К несчастью, слишком умная у меня девочка: сразу поняла все. Здесь мисс Грейнджер не изменилась: тогда, в конце шестого курса, влезла со своим состраданием, разнюхав все сама, а я слишком поздно осознал, что она увидела во мне. Чувство, будто сдирают кожу: куда лучше, когда никто ни черта в тебе не понимает и понять не пытается.
- Я знаю.
Конечно, знаю. Я произношу это холодно, но мне не все равно. Пока одна часть меня облегчённо вздыхает, другая осуждающе качает головой. К чему ей верность мне, зачем? Только из своего эгоизма я еще не выгнал ее, не закричал на нее, чтобы бежала без оглядки и больше не возвращалась. Но я никогда не сделаю этого, я все и всегда делал для себя и ради себя. Девочка, мудрая женщина, из-за которой перед каждым «все» приходится добавлять «почти», исключение из любых правил, жизнь и свет во плоти на поле смерти и тьмы. Я безнадёжен, Грейнджер меня не вытянуть, а я ничего не могу ей дать, кому не понятно, чем это кончится? Со своей силой жизни, теплом и внутренней молодостью ей нужно бежать далеко-далеко, как можно дальше от смерти, как можно дальше от меня. Пока не поздно, пока она не стала такой же. Но я никогда не сделаю этого, я каждую пятницу буду неизменно открывать перед ней дверь.
- В театре… на что вы ходили?
Она уклоняется от ответа и улыбается:
- Могу тебя утешить, это было отвратительно. Мы не досмотрели до конца, я торопилась к тебе, а Гарри к Тедди…
- Они знают, куда ты пошла?
Задумалась на пару секунд:
- Думаю, да. Какая разница?
Действительно, мне все равно.
- На что вы ходили, Гермиона? Ты так и не ответила.
Когда я называю ее по имени, она вздрагивает, словно от пощёчины, и широко распахивает глаза:
- На Гамлета, Северус. Это Шекспир, знаешь…
- Знаю.
Быть иль не быть, вот в чем вопрос? Она думает, это может меня ранить? Или это ранит ее саму?
- Не вижу ударов неистовой судьбы, - горько усмехаюсь я больше сам себе, чем ей, - хочешь есть?
- Да, - неуверенно отвечает она.
За исключением сырого мяса, я ем то же, что и готовлю собаке, и ее это не удивляет.
- Повезло Эйлин с поваром, - смеется она и протягивает руку под стол, чтобы погладить собаку, лежащую у нее в ногах.
Грейнджер молча выкладывает стопку журналов по зелеварению, и я благодарю ее кивком головы.
- Смотри, вот здесь, - она открывает один из номеров и, найдя нужную статью, разворачивает журнал ко мне, - твоего авторства, – улыбается. - Даже колдография есть.
Пробегаюсь глазами по тексту и хмурюсь.
- Не узнаю. Чушь, я этого не писал.
- Пойдёшь ругаться?
- Нет, пусть пишут, что хотят. Все равно, - когда я поднимаю на нее взгляд, я вижу, что в ее глазах стоят слёзы. Я пристально смотрю на нее, и от этого становится хуже: тихие всхлипывания перерастают в истерику.
Она вскакивает - одновременно я тоже встаю со своего места.
- Не говори так! Не надо, Северус!!! Я люблю тебя!
Ах, ну да, конечно. Упрямая девчонка! Я знаю, что ей больно от моего безразличия ко всему, как и сейчас, в который раз. Это жутко, но ответить признанием я не могу, я ее никогда не любил и вряд ли когда-нибудь полюблю. Я не могу врать, знаю, будет только хуже, но я слишком хорошо понимаю эту боль, и мне так ее жаль… Крепко-крепко прижать к себе и поцеловать – единственное, что я могу сделать для нее.
- Я знаю, знаю…
- Здесь холодно, Северус. Ты сам ходишь в сюртуке и мантии и никогда не топишь. Почему ты не приготовишь себе обед? Не разберёшь письма или не зажжёшь еще пару свечек? Не расставишь по порядку баночки в лаборатории? Это не жизнь, Северус, я прихожу в твой дом, и мне становится страшно. Он выглядит заброшенным, как будто здесь уже давным-давно никто не живет.
Хочется сказать, что она права, абсолютно и безгранично, каждой мыслью и каждым словом, но я молчу. Эта тема выжата и истоптана, но точку нам никогда не удастся поставить, и поэтому я не удивляюсь резкой перемене ее настроения. В конце концов ей придётся осознать: таких сильных, как она, больше нет. А если и есть, я, увы, не вхожу в их число.
Я ощущаю ее теплое трепещущее тело у себя в руках и вновь впиваюсь поцелуем, потому что пальцы, только что листавшие журнал, теперь нетерпеливо борются с пуговицами у меня на шее. И когда ее усилиями даже моя рубашка оказывается на полу, я резко разворачиваю ее к себе спиной и быстро расстегиваю длинную молнию на ненужном платье.
И вновь не будет ни слияния, ни понимания. Вновь две совершенно разные личности сгрызутся в своей схватке, страстно, но слепо и неуклюже, с почти неестественной отдачей и доверием. Как так получается, что мы просыпаемся на разных сторонах кровати и даже потом, два дня находясь вместе, оказываемся так далеко? Почему я могу лишь из-за своей стены наблюдать за ее силой и болью?
Утром она по-семейному, так отвратительно заботливо, поцелует меня, прижавшись всем телом, встанет, наденет мою рубашку, отвоёванную вечером, и будет готовить завтрак. Я съем его, не почувствовав вкуса, и поблагодарю ее, отчего она обязательно тепло улыбнётся. А потом будет длинный-длинный день, она будет болтать всякую ерунду, а я - молча слушать. Может быть, она даже заставит меня растопить печь, непременно сядет разбирать мою почту (после чего подведет итог, сколько писем было с шоколадом, а сколько с просьбами о сотрудничестве) и потом пойдёт со мной и Эйли гулять. И, как обычно, мы несколько часов молча будем бродить по какому-нибудь мокрому полю: она играть с моим огромным псом, а я уныло и бездумно наблюдать за ними. А они: Грейнджер и Эйлин - действительно очень похожи.
Не знаю, чем больше: силой жить или верностью мне. Одна – моя собака, другая – моя женщина. Женщина, принадлежащая мне, такое понятное мужское чувство: с каждым движением тел и поцелуем мне казалось, что я клеймил ее. Но как вообще можно вообразить себе это: женщина, которая любит меня? Это незнакомо и непонятно, это удивительно, но вместе с тем - ужасно. Лишнее. Ненужная деталь. Что толку думать «если бы не я», «если бы не война», «если бы не Лили Эванс»? Все так, как есть, а именно – бездыханно и безысходно.
И, как обычно, все пойдёт по кругу и в этот раз. В понедельник утром она проснётся и тихо заплачет. Мой шпионский сон до сих пор слишком чуток, и я услышу, но виду не подам. Потом она понаблюдает за мной, погладит собаку, оденется и, так же всхлипывая, уйдёт. А ведь, засыпая, я всегда прошу ее не покидать меня, на что она отвечает что-то вроде «очень много дел, Северус, да и я, наверное, тебя уже достала». И у меня не хватает желания и воли, доказать ей обратное, собрать былую силу и горячность.
Она аппарирует, оставив меня одного в доме, где никто не живёт, и я вновь предамся своим мыслям. Позволю собаке забраться на кровать и лечь мне в ноги. О да, она бы не одобрила, но какая теперь разница? Я протяну руку и, запустив пальцы в длинную мягкую шерсть, почувствую, как на несколько мгновений каменная стена внутри становится чуть прозрачней.
И тогда я подумаю, что, может быть, когда-нибудь смогу полюбить Гермиону Грейнджер. В этот момент я обязательно найду в себе силы прогнать ее или, возможно, уговорить остаться. А потом… потом я опять перестану в это верить, и мне станет все равно.
Все, чего я хочу: чтобы однажды эта надежда не покинула меня. Но разве такое возможно? Не думаю. Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Красиво и грустно... Почему-то от истории веет какой-то безысходностью, но в то же время остается робкая надежда, что время если не залечит раны, то хотя бы притупит боль. Вообще не слишком люблю драмы, но эта понравилась. Может, потому, что автор оставил небольшой путь к отступлению и кусочек веры в то, что Снейп все же удержит Гермиону и обретет хрупкое, выстараданное счастье... И панцирь льда понемногу начнет таять...maarius, спасибо!
maarius, щемящая тоска остается после прочтения. Но все-равно хочется верить в лучшее, ведь чем-то же она его зацепила. Может он все же даст им двоим шанс на счастье? 1. Вы сейчас в интернете. 2. Вы на сайте severushermione.clan.su 3. Вы читаете это. 5. Вы не заметили что отсутствует пункт 4. 6. Вы сейчас это проверили. 7. Вы улыбаетесь. 8. Поставь себе в подпись и нас будет больше ;)
Именно этого я и добивалась, рада, что получилось.
Понимаете, я сама драмы почему-то не слишком люблю. Вернее сказать, не люблю драмы без ХЭ. Этот фик - первый мой именно фик ( своих не жалко ), где конец, по крайней мере, неоднозначен. Но не оставить надежды я просто не могла. Совершенно не исключаю, что все еще может сложится хорошо (не без последствий, естественно ), но хотелось оставить все именно на такой ноте. Он же к Гермионе, на самом деле, привязан, в том смысле, в котором он вообще еще может быть к чему-то привязан. Просто внутри уже ничего не осталось для любви. Но ведь Грейнджер удаётся что-то в нём пробуждать, так может быть еще не все потеряно? Хотя, конечно, на данный момент Снейп такой развязки совсем не видит.
maarius, хороший труд Вы нам предоставили. Несомненно история полная: ощущениями героев, сюжетом, авторским стилем. То, что я заметила и то, что понравилось. Мне и хочется этой самой счастливой уверенности в том, что надежда еще жива, но и в тоже время, я не думаю, что эту историю стоит продолжать. Все сказано автором, а что не сказано - для пользы читателей. Но это моё субъективное мнение. Если Вы, maarius, все же продолжите эту историю, я уверенна, что с радостью ее прочту.
Quote (Маркиза)
пойдёт со мной и Эйли гулять
Видимо букву "н" Вы забыли. Эйлин.
Quote (Маркиза)
растопить печь
покоробило. Печь? Как-то не вписывается, на моё сугубо личное мнение, в мир, который Вы построили для героев. Может все таки камин? Но, в общем, это Вам решать.
Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Марк Гангор
Сообщение отредактировал dva_slova - Вторник, 30.08.2011, 16:03
dva_slova, спасибо Вам огромное! Да, знаете, мне самой хотелось бы продолжить эту историю, но продолжения я тут не вижу. Вернее даже не так, не вижу я здесь уместности этого продолжения, а уж развилок может быть много. Так что, видимо стоит оставить все как есть Действительно, все сказано.
Спасибо за исправление на счёт печи, это Вы правы, видимо сама тогда топила на даче печь и случайно она сюда прокралась. Эйли - сокращение имени.
maarius, Определенно интересная история, такая не однозначная, но определенно заслуживающая внимания. Не могу сказать что такими я представляла себе профессора и Гермиону, но с другой стороны прочесть про ваших Гермиону и профессора было занимательно. Немного резануло что профессор у вас назвал собаку именем матери, но.. На все воля автора. Так что, не знаю останется ли эта история законченной или свет увидит продолжение, но уже сейчас я могу с уверенностью сказать что "Дом, где никто не живёт" вам определенно удался - в ней есть атмосфера, в ней чувствуется характер. Спасибо вам за эту историю
Да, знаете, мне самой хотелось бы продолжить эту историю, но продолжения я тут не вижу. Вернее даже не так, не вижу я здесь уместности этого продолжения, а уж развилок может быть много. Так что, видимо стоит оставить все как есть
maarius, это исключительно мое мнение. Если же Вы вдохновитесь на веское продолжение - я буду очень рада. Потому что я, как и Key_usual, не такими видела отношения СС/ГГ. А у Вас вышло исключительно что-то свое. И это не может не радовать.
Quote (maarius)
Эйли - сокращение имени.
Ок Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Key_usual, спасибо Вам большое за отзыв На счёт собаки... Сначала вообще не хотела упоминать имя, потому, что я, как собачница ( если будете еще моё писательство читать ( а я - здесь выкладывать :) ), поймёте, что у меня в каждое произведение собаки втыкаются, никуда от них не деться ), понимаю, какой серьёзный шаг - имя собаки. Собака это не хомяк, не попугай и даже не кошка... Собака - это собака. У меня была пара других вариантов, с хорошим значением. Например Вита - жизнь :) Или Вивиана - живой, оживляемая, живая. Было бы довольно символично для самого СНейпа. Но в итоге... Получилось почему-то Эйлин. Мне показалось, что в память о матери он мог назвать свою собаку так, хотя конечно это спорный вопрос. Северус здесь для меня довольно сложен, я и сама сомневаюсь в некоторых его поступках в этом фике ( мда, звучит странно, но против правды не попрёшь ).
Вообще, как я писала ранее... Фик - чистой воды крик души ( необходимость излить эту атмосферу и мысль ) и эксперимент. То, что получилось именно необычно и атмосферно - для меня очень важно, это и было главной целью.
А на счёт продолжения... Нет, я правда не вижу его тут. Не знаю, почему такое чувство - напишешь еще предложение и момент развалится, сюжет покатится в однозначную сторону и все очарование улетучится. Была мысль написать два продолжения, как бы развилкой, два варианта... Но так же не делают как-то Так что, буду работать над своим макси и другими мини.
да, такой надрывный, заставляющий переживать текст. стиль повествования понравился своей четкостью и искренней выразительностью.
Северус и собака? странно.. не представить, честно говоря.. да еще и назвал ее именем матери. ухх.. как-то не стыкуется(( но это, пожалуй, единственное субъективное замечание с моей стороны. в остальном - очень. спасибо.
Была мысль написать два продолжения, как бы развилкой, два варианта... Но так же не делают как-то
А мне эта идея кажется очень интересной. Почему бы и нет? Раз это Ваш эксперимент, то почему бы не продолжить экспериментом? Со мной могут многие не согласится, но я считаю, что так Вы сможете даже выиграть. Некое новшество.)))
Quote (maarius)
Так что, буду работать над своим макси и другими мини.
Ждем Ваших работ на ТТП Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
maarius, сильно написано, с пониманием того надрыва, что так покорежил Снейпа. Сильно. Спасибо. Беги от двери ведьмы Мэри. Уползаю Снейпа. Профессионально. Дорого. (с)
Дата: Понедельник, 05.09.2011, 22:32 | Сообщение # 19
Четверокурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 26.05.2010
Сообщений:569
maarius, очень сильно бьет, наотмашь. Дом, где ниекто не живет, потому что это жизнью назвать нельзя. И не верю что у Гермионы получится его оживить: пеплу бумаги никогда не стать ростком дерева.
Quote (Маркиза)
Но как вообще можно вообразить себе это: женщина, которая любит меня?
Дата: Понедельник, 12.09.2011, 11:52 | Сообщение # 20
Осень в Вечном Лесу
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 21.01.2011
Сообщений:1082
замечательная и грустная история! Так пронзительно и трогательно... Хочется верить, что в выжженной душе Северуса все же сможет вырасти новое светлое чувство, та любовь, которой Гермиона, несомненно, достойна. Для себя я решила, что так и будет, пусть и со временем. Главное, чтобы надежда жила в душе и не покидала. Спасибо. Мне очень сильно понравилось!!! "Прошлое гибнет под копытами настоящего, но то, чего так и не случилось, умирает вместе с нами" (В. Камша)
), где конец, по крайней мере, неоднозначен. Но не оставить надежды я просто не могла. Совершенно не исключаю, что все еще может сложится хорошо (не без последствий, естественно ), но хотелось оставить все именно на такой ноте. Он же к Гермионе, на самом деле, привязан, в том смысле, в котором он вообще еще может быть к чему-то привязан. Просто внутри уже ничего не осталось для любви. Но ведь Грейнджер удаётся что-то в нём пробуждать, так может быть еще не все потеряно? Хотя, конечно, на данный момент Снейп такой развязки совсем не видит.
). 
