Название: Не должны умирать сильные!
Автор: Vivien
Бета: SAndreita и Полынь
Пейринг: СС / ГГ
Рейтинг: PG
Жанр: роман, флафф
Дисклаймер: Все права на персонажей "Гарри Поттера" принадлежат Дж.К. Роулинг, текст заклинания Александру Галичу
Саммари: не было бы счастья, да муж пришел домой без предупреждения
Предупреждения: AU, возможный ООС героев
Примечание: Работа создана для феста "Переиграем Эпилог" на ТТП
Размер: мини
Статус: закончен

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс профессор Северус Снейп стоял в гостиной своего дома первого сентября 2017 года, спустя девятнадцать лет после… После финальной битвы, после неслучившейся смерти, после суда и оправдания под веское слово спасителя всея магической Британии… Стоял в крошеве всего того, из чего состояли последняя треть его жизни - их жизни.

Сегодня их дочь впервые переступила порог Хогвартса в качестве ученицы. Смешение генов – лучшей ученицы за последние Мерлин знает сколько лет Гермионы Грейнджер и одного из сильнейших и влиятельнейших магов современности Северуса Снейпа – не могло направить его маленькую принцессу никуда, кроме Рейвенкло. О, как он ею гордился! Как он ее любил! Маленькая, ладненькая, смышленая – она, вопреки всему, взяла от своих родителей все самое лучшее. На милом и юном личике его жены сверкали (они, оказывается, умели сверкать) его собственные глаза цвета самой темной и беспроглядной ночи, неукротимая копна волос, по поводу которой так много возмущались соседки по спальне его супруги в ее школьные годы, была цвета воронового крыла. Он, с самого детства не знавший любви, не встретивший ее в юности и совсем позабывший о ней в зрелости, копивший её, никому не нужную, всю жизнь, уж и не надеялся, что она кому-нибудь пригодится. И вот случилось и на его долю счастье, благослови Мерлин министерских идиотов, принявших закон «О браке»: у него была дочь – Эйлин Снейп. Только с ее появлением он понял, что значит любить и быть любимым - когда впервые взял на руки маленький розовый комочек, осознал, что никого и никогда до этого не любил. Только тогда он узнал, что такое настоящая магия, потому что невозможно, чтобы из двух клеток, которые не видны невооруженным глазом, появлялось такое чудо. Он готов был сам стать Темным Лордом, изобретать темнейшие зелья и заклинания, уничтожить весь мир, лишь бы его маленькой девочке ничего не угрожало.

И вот сегодня его чудо делало первые решительные и бесповоротные шаги во взрослую жизнь. После распределения Эйлин отправилась за стол Рейвенкло, и ничего в ее поведении не указывало на то, что она дочь директора, его маленькая умница. Только мимолетная встреча взглядов черных глаз смогла передать взаимную гордость и любовь.

Сам Снейп, едва дождавшись конца праздничного ужина и оставив школу на попечение одной старой кошки, улизнул домой, ему нужно было кое-что обсудить с женой. После окончания Гермионой Пражской академии зельеварения они вместе открыли аптеку, а после того, как профессор МакГонагалл уступила Снейпу директорское кресло, сославшись на возраст, в аптеке миссис Снейп заправляла сама. Время позднее, она должна быть дома. Он обещал ей свободу, едва Эйлин пойдет в школу - тогда, почти двадцать лет назад, но очень надеялся, что годы семейной жизни не были его супруге в тягость, и в этом случае ему было о чем ей сообщить. Явившись, как тот самый муж из бородатых анекдотов, без предупреждения, он не застал Гермиону дома. Домовой эльф Тилли на вопрос о местонахождении хозяйки ответил:

- Сегодня же пятница, сэр. Хозяйка всегда уходить куда-то в пятницу на несколько часов, Тилли не знать куда, никто не знать куда.

- Всегда? Как это понимать – всегда? – прошипел Снейп.

- Всегда, хозяин, – испуганно пропищал Тилли.

- Всегда – когда? С каких пор? Месяц? Год? – все больше раздражался Снейп.

- Всегда, сэр, всё то, время, которое хозяйка являться женой хозяина.

- Всегда? Даже, когда появилась Эйлин? – вскипел Снейп.

- Всегда, хозяин. Госпожа оставлять маленькую мисс Эйлин с миссис Грейнджер и уходить. Маленькая мисс Эйлин родиться в понедельник, и в пятницу хозяйка уже начинать уходить, – пролепетал эльф.

Всегда… Даже когда она еще училась; даже когда рыдала у него на плече из-за того, что колдомедики дают ей мало шансов, чтобы иметь детей; даже когда он варил для нее галлонами зелья от последствий Crucio Беллы, физического и эмоционального стресса того ужасного года скитаний по лесам. И у них наконец получилось! Даже тогда, когда их малютке не было еще и недели, и у Гермионы просто не могло быть дел важнее, кроме как сидеть и оберегать их кроху – она, черт побери, каждую пятницу исчезала! Все годы их чертового супружества!

От злости на нее и на свою глупость он и разнес всю гостиную. Взгляд зацепился за разбитую рамку для фотографий, в которой стояло их семейное фото, сделанное маггловской камерой на Рождественской вечеринке Грейнджеров. Эйлин сделала эту рамку сама – расстроится теперь…

Он ей не нужен и не был нужен никогда. На что он вообще рассчитывал, делая ей предложение? Что могло привлечь умную, красивую, молодую девушку в нем? Ни внешности, ни молодости, ни состояния у него не было. Положение только что оправданного Пожирателя было шатким. По какой причине она дала тогда согласие на этот брак? Неужели не нашлось других кандидатов у героини войны? Миссис Грейнджер говорила, что предложения к ним мешками приходят. Да только он, дурак, пообещал ей свободу, а все те предлагали золотую клетку, в этом все дело?

***

Он вспоминал, как пришел в себя в больнице Святого Мунго. О том, насколько серьезным оказалось его ранение, можно было только догадываться, если пришел в себя он лишь в августе. Любимица Лорда (чтоб им обоим на том свете икалось!) потрепала его изрядно. Еще около полугода ушло на полное восстановление, и он вернулся к преподаванию в Хогвартсе. Не то, чтобы это доставляло ему какое-то особое удовольствие, но в школе была хорошая материально-техническая база для исследований, и Совет Попечителей щедро воздавал по заслугам преподавателям, преуспевшим на научном поприще. Кроме того, нужно было чем-то занять абсолютно ненужную, как оказалось, жизнь и свободное время. Свобода... Пока бывший директор и будущий профессор валялся на больничной койке без сознания, его громко и пафосно оправдали. За него лично поручился победитель Волдеморта, говорят, правда, что в выражениях он не стеснялся, а еще ходили слухи, что из выступлений всех свидетелей защиты можно было создать словарь нецензурных оборотов, которые никто до этого даже не догадался бы сочетать.

Преподавание принесло неожиданное постоянство: то ли он стал терпимее, то ли студенты умнее, то ли так сказывалось уважение и священный трепет перед героем, за которого бился сам Гарри Поттер и все члены Ордена Феникса, то ли всё вместе, но взорванных котлов было меньше, как и снятых баллов. И, в общем-то, можно было бы спокойно жить, если бы не закон «О браке». Что-то подобное уже практиковалось после особо кровопролитных войн, но теперь имелись четкие указания , кто и с кем мог вступать в брак. Так, например, в самом выгодном положении оказались полукровки, так как могли жениться на ком угодно, а вот остальным повезло меньше. Чистокровным, с целью доказательства лояльности к нынешнему министерству и демонстрации полного отречения от идей Лорда, запрещалось сочетаться браком с чистокровными. Министерство и здесь нагрело руки, из-под полы продавая липовые доказательства того, что в роду у невесты или жениха были замечены магглы. Представители древнейших колдовских родов дорого платили за право сочетать браком своих наследников, чьи судьбы были распланированы с момента их рождения, с целью укрепления бизнеса, объединения состояния и передачи культурного родового наследия потомкам. Даже в самом обеднелом семействе, вроде Уизли, можно было найти парочку заклинаний или зелий, за которые само Министерство готово было продать душу дьяволу. Но суть закона оставалась неизменной: в брак должны были вступить все маги и волшебницы детородного возраста, с целью наплодить будущее поколение магической Британии.

Несмотря на то, что профессор Снейп был полукровкой и, согласно закону, мог сам делать выбор, положение его было критическим: кандидаток в невесты было хоть отбавляй - стараниями вездесущей Риты Скитер он стал героем печального образа, чье разбитое сердце хотели бы излечить немало достойных и не очень представительниц прекрасной половины человечества. А вот таких, которых он сам мог хотя бы терпеть, не находилось вовсе. И тут на помощь пришли извечные спутники мечущегося в сомнениях относительно принятия решения мужчины: алкоголь и собутыльник. С собутыльником повезло дважды, во-первых, им был Малфой, и вместе они прошли огонь, воду и медные трубы, а во-вторых, алкоголь потомственный аристократ выбирал качественный и дорогой. И вот после изрядного опустошения содержимого винного погреба Малфой-менора в голову его другу пришла гениальная идея: жениться надо непременно на героине войны Гермионе Грейнджер, потому как и Министерству этим профессор докажет свою лояльность (невеста-то магглорожденная), и видеть он ее будет редко, потому как учится она в Пражской академии зельеварения, а значит неглупа и будет о чем поговорить, к тому же с молодой женой будет о чем помолчать ночью.

Спустя неделю на крыльце дома Грейнджеров, утопающем в зелени и цветах самых невообразимых расцветок, стояли двое мужчин.

- Могу я вам чем-нибудь помочь, господа? – сказала женщина, открывшая дверь и удивительно похожая на Гермиону.

- Добрый день, миссис Грейнджер. Я Люциус Малфой, а это – профессор Хогвартса Северус Снейп, – с самой обольстительной улыбкой сообщил импозантный блондин.

- Я знаю, кто вы,– ответила миссис Грейнджер.

- У нас к вам дело личного характера. Не могли бы мы, простите мою дерзость, поговорить о нем не на крыльце? - любезно продолжал Люциус. Но, увидев сомнения в глазах женщины, добавил: - Вам нечего бояться, уверяю вас.

- Я знаю, мы читаем «Пророк». Входите, господа, – проговорила миссис Грейнджер, пропуская незваных гостей в дом.

- Джейн? – из гостиной вышел мистер Грейнджер.

- Это мой муж и отец Гермионы – Джон Грейнджер. А это – Люциус Малфой и Северус Снейп, те самые, – Джейн представила мужу гостей.

- Добрый день. Вы, должно быть, к Гермионе? Ее нет дома. Она записалась на занятия танцами – пытается ухватить кусочек детства, мы с женой только рады этому, – улыбнулся мистер Грейнджер.

- Она скоро вернется, может быть, чаю? – спросила миссис Грейнджер, приглашая мужчин к столу.

- Да, чай – это отличная идея, – со всей возможной любезностью сказал Люциус.

- Мистер и миссис Грейнджер, видите ли, дело у нас, действительно к мисс Грейнджер, вернее дело к ней у профессора Снейпа. Но даже хорошо, что её пока нет, ведь сначала положено спросить у вас, – начал Малфой, когда чай был подан и все уже сидели за столом. - Вы сказали, что читаете магическую прессу, значит вы должны знать о нововведениях, принятых нашим Министерством.

- Вы о «Законе о браке»? Да, конечно, мы знаем. Это всё так ужасно! Мало того, что молодые люди не могут жениться на тех, кого сами выбрали, так еще и это принуждение. Гермионе мешками приходят письма с предложениями от людей, которых она даже никогда не видела, – заметил отец Гермионы.

- Да, вы правы, мистер Грейнджер, меры драконовские, мистер Снейп тоже от этого очень страдает. Мы, собственно, и пришли, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию, – участливо продолжил Люциус.

Северус поднялся из-за стола и произнес первые после приветствия слова:

- Мистер и миссис Грейнджер, я прошу у вас руки вашей дочери.

– Руки? – переспросил мистер Грейнджер. – Руки?! Вы в своем уме, мистер Снейп?! Вам сколько лет? Да она же еще ребенок, совсем девчонка! Вы ей в отцы годитесь.

- Джон, сядь, – спокойно и твердо сказала миссис Грейнджер. - Скажите, мистер Снейп, вам приходилось убивать людей?

- Вы же в курсе дел магической Британии, стало быть, знаете, что да, приходилось, – помедлив, ответил Снейп.

- После войны вы вернулись в Хогвартс, я совсем в этом не разбираюсь, простите, но в магическом мире насколько хорошо зарабатывают учителя? – продолжила свой допрос Джейн.

- Занять место преподавателя в Хогвартсе достаточно сложно, это хорошо оплачиваемое место с прекрасной материально-технической базой для исследований. Совет Попечителей приветствует занятия преподавателей наукой, потому как это повышает престиж школы… – вступил Малфой.

- Одним словом? – оборвала его речь миссис Грейнджер

- Одним словом, Северус хорошо зарабатывает, – твердо сказал Люциус.

- Что с жильем? – продолжила Джейн.

- На данный момент я проживаю в старом доме своих родителей, но только потому, что не видел смысла в перемене места жительства. Если мне предстоит обзавестись семьей, я осознаю, что нам нужно будет совсем другое жилье, – ответил Снейп.

- И вы сможете себе его позволить? – уточнила мать Гермионы.

- Да, смогу. Помимо заработка у меня есть сбережения.

- Гермиона только поступила в Академию в Праге. Вы, должно быть, знаете, как важна для нее учеба…

- Я не стану препятствовать получению образования. Более того, я сам Мастер зельеварения и смогу оказать необходимую помощь при случае.

- Дженни, ты в своем уме? - Джон прервал допрос, проводимый его женой.

- Да, Джон, в своем. Она изменила нам память и отправила на другой конец света, когда у них там была война! Семнадцатилетняя девчонка! Они скитались по лесам. Ее пытали, Джон, она до сих пор кричит во сне. Мы чужие в том мире, она – в этом. Если все происходит так, то мне бы хотелось знать, что там с ней будет человек, способный ее защитить! – выпалила миссис Грейнджер.

- Браво, миссис Грейнджер! Слова, достойные истинной слизеринки,– заключил Малфой.

- Мы не возражаем, - сникшим голосом проговорил Джон, – если сама Гермиона даст вам свое согласие.

Северус сильно удивился, но девушка согласилась без колебаний.

***

Он мало что помнил с их свадьбы – вся эта суета и мельтешение не вызывали у него ничего, кроме раздражения, но в сердце навсегда запал образ Гермионы, стоящей в свадебном платье у окна уже после.

Однажды Люциус во время очередной дружеской попойки поведал, что ничто так не тешит самолюбие мужчины, как традиционный брак. И что ни один мужчина никогда в жизни не забудет тот самый момент, когда после торжества молодожены впервые остаются наедине.

- Она стоит вся такая прекрасная, как самый дорогой подарок в жизни! Ты знаешь, что она чиста и невинна, что ни один мужчина на свете не видел того, что отныне принадлежит только тебе. И приходит понимание, что она была рождена для тебя!

На Люциуса в этом вопросе полагаться не приходилось, ведь он был влюблен в Нарциссу еще с школьной скамьи, и любое ее появление в поле его зрения будущий лорд рассматривал как подарок судьбы. Но когда Гермиона стояла там, у окна – Северус тоже что-то такое почувствовал, а когда она достала из волос белую лилию и протянула ее Снейпу в знак подтверждения своей чистоты (леди Малфой, видимо, просветила), ему не оставалось ничего, кроме как встать перед ней на одно колено и произнести:

- Я принимаю дар.

Тогда пришло осознание того, что все происходит правильно. Все так, как должно быть.

После свадьбы она уехала в Прагу на учебу, и виделись молодожены лищь один раз в неделю - для выполнения супружеских обязанностей, как это предписывал закон.

Позже им пришлось бороться со страшным диагнозом. Врачи говорили, что они оба здоровы, но из-за стресса ее организм не готов к деторождению…

***

Хлопнула входная дверь. Послышались шаги. Гермиона возникла в дверном проеме, одетая в кожаную куртку, брюки и ботинки, вокруг шеи неизменный шарф (Северус всегда удивлялся, как ей удавалось всегда одеваться так, чтобы производить впечатление львицы на привале – просто, но элегантно). Возникла так привычно и все же казалась совсем чужой.

- Северус? Почему ты дома? Что-то с Эйлин? – вопросы-вопросы, она не могла без них жить.

– С ней все в полном порядке. Рейвенкло, - перебил ее Снейп. - Где ты была?

- Так, выходила проветриться, – неопределенно ответила Гермиона.

- И как, проветрилась? – прошипел Северус.

- Д-да, подышала свежим воздухом. Дом без Эйлин совсем опустел, – проговорила она, не понимая, к чему такой допрос.

- А в прошлую пятницу ты где была? – теряя терпение, спросил Снейп.

- В прошлую? - она помедлила, прищурившись. – Не помню. Это же была неделя перед школой, наверное, мы ходили куда-нибудь с Эйлин.

- Наверное? А все пятницы с тех пор, как ты являешься моей женой? – вскипая, процедил он.

Снейп видел, как глаза Гермионы расширяются от ужаса. Она метнулась к входной двери, но он, не отставая, схватил ее за руку и развернул к себе лицом, буквально впечатывая спиной в стену. Гермиона зашипела от боли, и пелена гнева, застившая ему глаза, спала. Что он собирался делать дальше? Она была хорошей матерью для Эйлин. Гермиона ведь не обманывала его, а всего лишь нашла способ обойти идиотский закон в стремлении быть счастливее, будучи женой нелюбимого мужа. Никто не виноват, что он рассчитывал на большее.

- Прости меня за это. Я обещал и отпущу тебя, ведь сегодня Эйлин пошла в школу, но я имею право знать.

Снейп достал из рукава палочку и направил ее в лицо жены:

- Legilimens!

***

Переживания за Эйлин… Последняя битва... Родители… Горный тролль на первом курсе… Василиск… Амбридж… Не то. Северус листал воспоминания в поисках другого мужчины, о существовании которого он даже не думал все девятнадцать лет.

Но был лишь он сам. На ее первом курсе с речью про пузырьки и пробки для первогодок. Он видел, как она прилежно училась, чтобы заслужить его одобрение. Потом бал на четвертом курсе: оказывается, не для Крама Гермиона тогда так усердно наряжалась – нет, она ни на что особое не рассчитывала, только хотела, чтобы он ее заметил, чтобы увидел ту женщину, которой она очень скоро станет. А Снейп тогда никого не видел - его терзали метка и беспокойство за кучу школьников, за жизни которых он не хотел, но не мог не переживать.

Потом было возрождение Волдеморта и убийство Дамблдора. Ее скитания по лесам вместе с Поттером и Уизли. Снейп видел, что не об уходе Рона она так горько плакала по ночам, а из-за того, что смерть директора навсегда разделил мир между ними: ему оказался не нужен ее мир, а для нее нет места в мире, где он - правая рука Волдеморта. Она молила Мерлина и всех богов защитить его и Гарри, каким бы взаимоисключающим бредом это не было.

После битвы она со школьной медиковедьмой отправилась в Воющую хижину, чтобы отдать последнюю дань уважения тому, кого так качественно ненавидели в последний год все, и кто, как оказалось, находился на передовой в битве за свободу магического мира. Он видел безумный взгляд и неверие, когда медиковедьма после осмотра постановила, что пациент скорее жив, чем мертв. А дальше его будущая жена оказалась в своей излюбленной стихии – составления планов. Их беглое совещание постановило, что пострадавшего нужно перенести в дом родителей Гермионы – там уж его точно искать не станут, а хижину сжечь к чертям – мертвого профессора не упекут в Азкабан и не будут торопиться с обвинительным приговором. Без связей, правда тяжело будет, но Малфои всегда на плаву, а у них перед профессором должок. Снейпа оправдали стараниями Гарри и других членов Ордена, а вот помощь Малфоев понадобилась в другом.

Снейп очень долго не приходил в себя. Мадам Помфри удалось стабилизировать состояние профессора, он одной ногой находился на этом свете, а другой – на том. Гермиона всеми правдами и неправдами искала способ, чтобы «перетащить» профессора в реальный мир. Северус видел в мыслях Гермионы, как она заявилась в Малфой-менор и, пытаясь подавить внутри себя весь ужас и страх при воспоминании от пребывания здесь, на этом самом полу, в прошлый раз, заявила: «Леди Малфой, я требую от рода Малфоев уплаты долга жизни Северусу Тобиасу Снейпу». И способ нашелся. В малфоевской библиотеке в книге «Магия крови», которая была у всех чистокровных родов и передавалась из поколения в поколение. Там были собраны уникальные зелья и заклинания, именно поэтому на сами книги накладывалось столько охранных чар, что не снилось даже Отделу тайн, а читать их мог только глава рода.

Конечно, без черной магии не обошлось – других рецептов древнейшие магические семейства не держали. Придумала его какая-то пра-пра-прабабка Люциуса, которая хотела во что бы то ни стало спасти своего возлюбленного:

- Видите ли, мисс Грейнджер, «Магия крови» заполняется членами семьи для помощи членам семьи, попавшим в беду, и все эти знания передаются потомкам. Данный обряд дает возможность жене спасти своего мужа, путем «привязки», передачи своих сил. Но есть одна проблема, кроме того, что сам обряд довольно утомительный, вы не сможете принадлежать ни одному другому мужчине, более того, если он предпочтет вас другой – вы станете испытывать невыносимую боль, – просветительским голосом вещал Люциус и с хитрецой во взгляде посмотрел на незваную гостью.

- Мне это подходит. Я согласна, – без колебаний ответила Гермиона.

- Согласна? – вскрикнула Нарцисса – Опомнитесь! Люциус, что ты такое говоришь? Она же еще совсем юная девушка, ей необходимо строить свою жизнь. Северус не монах и никогда им не был – мисс Грейнджер просто не сможет этого вынести, это хуже Crucio в самое сердце. А если он женится или постоянно будет с другой женщиной – вы не выдержите долго.

- Я согласна, – тихо повторила Гермиона. – В чем заключается суть обряда?

- Зачем вам это, мисс Грейджер? – недоуменно спросила Нарцисса.

Люциус из воспоминания смотрел на девушку с хитрой улыбкой. А реальный Снейп ждал ее ответа, затаив дыхание.

- Лучше уйти ради того, чтобы он жил, чем уйти за ним, – признание слетело с ее уст так просто и буднично, но Малфои оценили – они стояли в оцепенении.

Дальше была подготовка к обряду: она варила зелье с добавлением своей крови трое суток и все трое суток над котлом читала заклинание:

«Сгинул в море твой бедный кораблик…
Но один ты не сдался судьбе.
Так пускай же по капле, по капле
Жизнь и силы вернутся к тебе!

Будет первая капля силою,
Будет радость каплей второй…
Не должны умирать сильные!
Не должны умирать храбрые!

Бьется море о черные камни,
Трудно будет со Смертью в борьбе…
Но, я верю, по капле, по капле
Жизнь и силы вернутся к тебе!

Будет первая капля силою,
Будет радость каплей второй…
Не должны умирать сильные!
Не должны умирать храбрые!
Не должны… не должны…
Не должны умирать!»

Потом Гермиона поила его этим зельем, и Северус довольно быстро пошел на поправку, но в себя приходил уже в больнице Святого Мунго. И вот теперь он, наконец-то узнал. Куда она уходила каждую пятницу все эти годы: по обязательному условию обряда жена каждую неделю должна была проливать свою кровь на том месте, где она отвоевала его у смерти, читая при этом заклинание по минуте за каждый год его жизни.

***

Снейп покинул воспоминания. Гермиона сползла на пол и тихонечко всхлипывала, пряча лицо в ладонях. Он опустился на колени рядом с ней, в маленькой прихожей было тесно и неудобно, но он обнял ее и все же решился спросить:

- Как ты могла решиться на такое?

- Ты же все видел – я не смогла бы жить без тебя, я тебя спасала и себя тоже, – она все же решилась поднять на него взгляд. – Прости. Ты никогда бы не узнал. Я не хотела, чтобы ты оставался со мной из жалости. Я вообще ничего от тебя не хотела. Вообще-то, я, наверное, страшная эгоистка, но когда вы с Малфоем заявились к моим родителям с предложением – я не раздумывала ни секунды. Я была уверена, что смогу сделать тебя счастливым. Я знаю, что ты всегда любил и будешь любить Лили, ты мог бы быть счастлив с какой-нибудь другой ведьмой, я все испортила, прости…

Северус смотрел на эту маленькую женщину – свою жену - и вспоминал все те годы, которые он ее знал. И совсем не мог поверить, что та девчонка, встрепанный воробушек, смогла разглядеть в нем что-то, из-за чего могла решиться на такое.

- Испортила? – переспросил он. – О чем ты, глупая? Ты подарила мне жизнь, Эйлин и себя! Если бы ты видела себя в день нашей свадьбы, твоя лилия до сих пор лежит у меня в кабинете. Наверное, я все же смог искупить хотя бы часть своих грехов, если судьба послала мне тебя. Как жаль, что ты ко мне привязана – я хотел бы, чтобы у тебя было право выбора, я хотел бы завоевать тебя сам. Но, как истинный слизеринец, я рад, что ты моя и будешь моей, что бы ни случилось! – глаза Северуса сияли торжеством. Он продолжил, поднимаясь: – Здесь холодно и неудобно, а в гостиной твой ревнивый муж все расколотил, поэтому пойдем-ка в спальню? Тем более что я безумно хочу тебя. Мне, знаешь ли, еще ни разу в жизни не выпадало счастье быть с любимой женщиной, которая любит меня.

Снейп поднялся с пола и подал Гермионе руку.

- С любимой? - переспросила Гермиона.

- С любимой, – подтвердил он, притягивая ее к себе в объятия. – Я люблю тебя, девочка. Очень люблю.

А шрам у Гарри Поттера не болел уже целых девятнадцать лет. Всё было хорошо.