Название: «Эффект бабочки» Автор: Марисолька Бета: Afina – и спасибо ей за это огромное! Если бы не она, никогда бы не получилось того, что в итоге представлено на суд читателей. Спасибо ей за терпение, понимание и поддержку. Спасибо за потрясающие идеи и помощь в их воплощении. Талантливый человек талантлив во всем – и это действительно про тебя, моя дорогая! Словами не передать мою признательность и благодарность! Гамма: нет Рейтинг: PG Тип: гет Пейринг: СС/ГГ Жанр: роман Дисклаймер: мир и герои «Гарри Поттера» принадлежат ДКР. Саммари: Есть теория, что взмах крыльев бабочки в Бразилии может вызвать торнадо в штате Техас. Иными словами, взмах крыльев бабочки символизирует незначительные изменения в первоначальном состоянии системы, которые вызывают цепочку событий, ведущих к крупномасштабным метаморфозам. К чему приведет такой «взмах» в отдельно взятой школе? Пусть и магической. Или… не совсем магической, а самой, что ни на есть, обыкновенной? Комментарии: Написано на Challenge-состязание "СЕМЬ ВЫЗОВОВ В ЧЕСТЬ СЕМИЛЕТИЯ Тайн Темных Подземелий" Вызов: «Хогвартс без магии» Размер: миди Статус: закончен
Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой –
счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков
в свое удовольствие и вовсе не знала, что она - Чжуан Чжоу.
Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу.
И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он –
бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она - Чжуан Чжоу.
"Чжуан-цзы"
Пролог.
Госпиталь Святого Мунго.
Тихонько приоткрыв дверь, Гермиона тенью проскользнула в палату и робко положила прохладную ладонь на лоб лежащего на белой больничной кровати Северуса Снейпа. Ее внимательный, изучающий взгляд задержался на глубокой морщинке между бровей, и девушка нерешительно провела по ней пальчиком, словно желая разгладить…
В ответ на свое прикосновение гриффиндорка уловила едва слышный стон, и Мастер Зелий резко открыл глаза.
- Мисс Грейнджер? Что вы здесь делаете? Не припомню, чтобы я приглашал вас в свои скромные апартаменты на чай для светской беседы, - вопросительно изогнув бровь, ухмыльнулся Снейп.
- И вам добрый вечер, профессор, - улыбнулась девушка, убирая руку, и присела на краешек гостевого стула. – Как вы себя чувствуете?
- Вашими молитвами, - откликнулся мужчина, его голос так и сочился ядом. – И, раз уж так бесцеремонно явились сюда, может, хоть вы расскажете, как и почему я здесь оказался? От министра я так и не услышал ничего вразумительного, одни охи и причитания.
- У вас был министр Шэклболт? – удивилась Гермиона. – Чего он хотел?
- Ничего оригинального, - скривился Мастер Зелий, - рассыпался в благодарностях, осчастливил приглашением на министерский бал и орденом Мерлина первой степени…
- Это же здорово, профессор! – воскликнула девушка и даже хотела сжать его руку, но в последний момент передумала и смутилась.
- Да что вы, Мисс Грейнджер,- устало откинулся на подушки Снейп, в его голосе все отчетливее слышалось раздражение, - и что же вас здесь так обрадовало?
- Ну как же… - от недоумения гриффиндорка даже закусила губу, - вы, как никто, заслужили эту награду, после всего, что сделали… на что пошли…
- Тааак… а вот с этого места поподробней, - Снейп так неожиданно наклонился к ней, что Гермиона испуганно отшатнулась, непонимающе глядя на учителя. – Что, по вашему мнению, я такого сделал? И, главное, откуда вам об этом известно?
- Гарри… - прошептала девушка.
- Ах, «Гарри», - передразнил ее Снейп. – Маленький паршивец! Что Поттер вам показал? И, еще более важно, что он показал Визенгамоту?
- Сэр… профессор… - Гермиона взволнованно отвела взгляд. – Честно признаюсь, Гарри немного рассказал мне о том, что увидел в ваших воспоминаниях. Но вовсе не за тем, чтобы посмеяться над вами или пожалеть, как вы могли бы подумать. Увиденное потрясло его едва ли не сильнее, чем вся финальная битва. Он очень хочет поговорить с вами и при первой возможности вернет воспоминания. Поверьте, то, чем вы так щедро поделились с Гарри в тот день, видел только он. А Визенгамоту было передано письмо профессора Дамблдора, обнаруженное в кабинете директора и зачарованное так, что видимым оно стало лишь после смерти Волдеморта…
- Что ж, старый интриган все предусмотрел… - задумчиво произнес Мастер Зелий. - Даже странно… неужели он допускал хотя бы малейшую вероятность того, что я выживу в этой войне и мне понадобится подобный документ?
- Но вы ведь выжили… - робко вставила Гермиона.
- Да, и я, кстати, хотел бы знать, как это произошло? – он испытующе посмотрел на свою ученицу. – Как обычно вмешались вы? С вашим-то неуемным желанием помочь тем, кто в этом не нуждается.
- Нет, сэр, когда я пришла, вы были без сознания, но уже без видимых повреждений… Выявляющие чары тоже ничего не показали… Рядом с вами стояла слизеринка, Мэган Эйвери, кажется, но она находилась будто в трансе, ничего толком сказать так и не смогла… Позже мы отправили вас сюда, но, по словам колдомедиков, в этом не было острой необходимости – разве что для окончательного подтверждения отсутствия яда в вашем организме.
- Мисс Грейнджер, - Снейп взглянул на нее своим фирменным взглядом «испепелить-за-шестьдесят-секунд», - не хотите же вы сказать, что рана от укуса милой змейки Темного Лорда затянулась сама по себе? А яд волшебным образом испарился из крови?
- Нет, профессор, не хочу, – твердо заявила Гермиона. – Но я не знаю, как это объяснить… у меня нет ответа, только… - ее щеки заалели, и девушка в смущении опустила глаза, не заметив, как Мастер Зелий, собиравшийся уже сказать очередную колкость насчет отсутствия ответа у мисс Всезнайки всех времен и народов, передумал и с интересом ожидал, что гриффиндорка скажет дальше. - Мне все равно, как это произошло и почему, но я… я очень рада, что вы живы, профессор… мы все в неоплатном долгу перед вами…
- Мисс Грейнджер, - прорычал Снейп, и теплый огонек, появившийся в его глазах от ее тихого признания, вмиг превратился в полыхающий огонь гнева, - избавьте меня от потока гриффиндорских благодарностей… я не домашний эльф и не нуждаюсь в вашей благородной жалости.
- Но, профессор, это не…
- Мисс Грейнджер, можете быть свободны, - непоколебимым тоном произнес Мастер Зелий.
- Но, сэр, я…
- Свободны! – жестко отрезал Снейп и поспешно отвернулся. Однако в последнее мгновение все же заметил, как ореховые глаза его ученицы до краев наполнились слезами. В его душе заворочалось нечто, подозрительно похожее на раскаяние, с горьким привкусом вины и сожаления.
Кто-то скажет, что три дня до Рождественского бала – это фактически ничего, если нужно успеть так много: выбрать платье, подчеркивающее все, что необходимо, и умело маскирующее ненужные детали, придумать подходящую случаю прическу и соответствующий макияж, купить подарки, в конце концов. А для кого-то недели, предшествующие Рождеству, превращаются в невыносимую череду сменяющих друг друга дней, наполненных постоянной суетой, криками и тотальным возбуждением, не имеющим к тебе никакого отношения. Поэтому приходится со скучающим видом наблюдать за всеобщим оживлением. Правда, если удастся переложить свои обязанности на кого-то другого, есть надежда оказаться в блаженной тишине и покое, где-нибудь подальше от безумствующих масс.
Именно об этой таинственной кандидатуре ответственного «некто» и размышлял Северус Снейп, заместитель директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, сидя за завтраком в Большом зале и наблюдая за учениками.
Нет, он, разумеется, знал, почему директор МакГонагалл с министром так настаивали на пышном мероприятии по случаю приближающегося Рождества. По их мнению, эти дети, в одночасье ставшие взрослыми, как никогда, нуждались в чем-то, способном заставить их поверить в чудо, в настоящее волшебство и сказку, которая для многих из них совсем недавно превратилась в кошмар наяву. И, поскольку прошло лишь полгода после падения Волдеморта, раны по-прежнему кровоточили, а пустующие места погибших за факультетскими столами так и не были заняты – как напоминание, упрек, кара выжившим… словно они были виновны в том, что спаслись, а их друзья, родные, преподаватели – нет. Но Мастер Зелий не верил, что поселившуюся грусть в не по возрасту серьезных глазах вытеснят поцелуи под омелой. Он слишком хорошо знал, каково это – терять того, кто был для тебя смыслом жизни, в один миг обратившейся в ничто. Но, так или иначе, у него, Северуса Снейпа, всегда оставалось дело, позволявшее ему чувствовать себя живым и нужным. Без этой ответственности, без постоянного движения вперед, наедине со своим горем он бы просто сошел с ума.
И вот, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, Судьба подарила ему второй шанс: он не только остался жив и относительно здоров, но и перспектива провести всю оставшуюся жизнь в холодной камере Азкабана больше не сжимала душу тисками безысходности. Он был свободен и мог заниматься научными исследованиями, как когда-то и мечтал. Он проводил дни, а иногда и ночи напролет в лаборатории в Тупике прядильщиков, ставя эксперимент за экспериментом, упиваясь свободой и игнорируя сов Министерства, репортеров, личные визиты особо надоедливых бывших коллег-преподавателей.
Но один из этих визитов даже он, Северус Снейп, прежний угрюмый зельевар, ужас Хогвартса и гроза подземелий, не смог оставить без внимания: в конце августа Минерва МакГонагалл, его вечный оппонент в спорах о школьной дисциплине, методике преподавания и справедливости начисляемых баллов, пришла к нему и попросила о помощи. Мастера Зелий поразил тот факт, что всего за несколько месяцев Минерва превратилась в совершенно изможденную старую женщину, которой не под силу возглавлять Хогвартс, а, тем более, сейчас - после войны. Он внимательно выслушал ее рассказ о том, что школа восстановлена, преподавательский состав укомплектован, а ученики получили своих сов с приглашениями о прибытии первого сентября в школу чародейства и волшебства. Внезапно Северус понял, зачем она пришла к нему именно сейчас. Понял, что согласится на ее просьбу стать заместителем директора, а по факту - возглавить Хогвартс на предстоящий год. Потом, если ему будет угодно, он сам подыщет подходящую замену и оставит пост преподавателя зелий навсегда.
И вот теперь, сидя в Большом зале между преподавателем рун, профессором Эвелин МакМиллан, статной красивой женщиной с благородными чертами лица, и профессором чар Филиусом Флитвиком, Северус Снейп встретился взглядом с Гарри Поттером, после чего повернулся к соседу справа и не терпящим возражений тоном произнес:
- Филиус, прошу вас взять под свой контроль подготовку к Рождественскому балу. О проведенных и планируемых мероприятиях прошу докладывать мне ежедневно.
Гермиона Грейнджер проснулась в комнате старосты и сладко потянулась. Будильник над ухом весело напевал:
«Соня-соня, ты проснись,
Миру, солнцу улыбнись!
И быстрее в подземелья,
Там тебя уже ждут зелья
Разных запахов и вкусов,
От порезов и укусов,
Да и Снейп… всегда он рад
Превратить урок свой в ад».
Гриффиндорка тепло улыбнулась, посмотрев на необычный механизм, и по ее лицу скользнула едва заметная тень: эту забавную безделушку как-то подарили ей на Рождество близнецы Уизли, зная ее особую нелюбовь к утренним пробуждениям. Каждое утро Гермиона просыпалась от новой развеселой песенки, не переставая удивляться неуемной фантазии и изобретательности своих друзей. Одного из которых больше нет, а другой – никогда уже не будет смеяться так беззаботно, как это было раньше, словно вместе с братом умерла какая-то часть его самого, будто они были единым целым, а теперь он лишь корявая пародия, по нелепому стечению обстоятельств оставшаяся в живых.
Гермиона любовно провела ладошкой по круглому будильнику, стоявшему на двух устойчивых ножках на ее прикроватной тумбочке. Вместо цифр прытко пишущее перо, заменявшее часовую стрелку, перемещалось между изображениями преподавателей и символами свободного времени, а уменьшенная копия волшебной палочки гриффиндорки за минутную стрелку безостановочно набегала круг за кругом. Сверху из будильника торчали два небольших ушка, а выведенные каллиграфическим почерком Гермионы надписи на них гласили: «Понедельник» и «21 декабря 1998».
Девушка вздохнула, заметив, что перо уже давно покинуло чашку кофе и теперь неотвратимо приближается к угрюмому лицу профессора Снейпа. Гриффиндорка, не медля больше ни секунды, спрыгнула с кровати и скрылась за дверью ванной. В течение следующих десяти минут она успела лишь умыться и натянуть извлеченную из недр шкафа школьную мантию, застегивая ее уже на бегу между многочисленными перемещающимися лестницами Хогвартса.
Практически у входа в подземелья гриффиндорская староста услышала знакомые голоса:
- Гермиона… Герми, подожди! Когда ты уже перестанешь заниматься до полуночи, а потом просыпать завтрак? Да, тем более, ты обещала дать нам заглянуть в свое эссе, – перебивая друг друга, заговорили Гарри и Рон, едва поравнявшись с ней.
Гриффиндорка, не сбавляя шага, возвела глаза к небу и неодобрительно покачала головой.
Внезапно Гермиона затормозила и стала усердно рыться в сумке, надеясь, что не забыла в такой спешке свое домашнее задание по зельям.
- Герми, поторапливайся, не то этот старый урод снова снимет с нас уйму баллов, - воскликнул рыжеволосый парень, заметив, что девушка отстала.
- Рон! – хором воскликнули Гарри и Гермиона, а Джинни укоризненно взглянула на брата.
- Знаю, знаю! – поднял в защитном жесте руки юноша. - Если вы оба готовы молиться на него по ночам - пожалуйста! Но я не обязан делать то же самое: он как был ядовитым слизеринским гадом, так и остался, сколько бы орденов ему ни дали!
- Не обязан, Рон, - сквозь зубы произнесла Гермиона, впиваясь гневным взглядом в покрасневшее лицо друга, - но ты мог бы не оскорблять его в нашем присутствии. Это раз. Кроме того, ты мог бы быть благодарен ему за спасение наших жизней. Это два. Ну, и уж совсем невероятно, ты мог бы подумать над тем, что рассказал нам Гарри, ты мог бы попытаться понять этого человека, представить, каково ему приходилось все эти годы. Но нет… куда тебе… - девушка разъяренно посмотрела в глаза опешившему от такого напора парню, - ты просто твердолобое создание, Рональд Уизли, с чуткостью корнуэльских пикси, - шипя, закончила обличительную речь Гермиона.
- Впервые в жизни полностью с вами согласен, мисс Грейнджер, - раздался за их спинами знакомый шелестящий голос, - правда, корнуэльских пикси я бы заменил на акромантулов, которых, как я наслышан, мистер Уизли особенно любит, - ядовито улыбнулся Снейп. – У них, как и у мистера Уизли, единственная цель в жизни – набить свое брюхо.
Гермиона в панике взирала на слизеринского декана, отчаянно надеясь, что из ее тирады он успел услышать не очень много. На миг их взгляды встретились, и девушка заметила в черных глазах Мастера Зелий… удивление? Но мгновение закончилось, и Снейп удалился так же неожиданно, как и появился, бросив напоследок:
- И, кстати, двадцать баллов с Гриффиндора за обсуждение преподавателя за его спиной.
Гермиона бросила на Рона сердитый взгляд, поправила на плече все время норовившую сползти сумку, доверху набитую книгами, и ускорила шаг, направляясь в кабинет зельеварения.
Рон непонимающе таращился ей вслед.
- Что??? – зло выкрикнул он, заметив написанное на лицах Гарри и Джинни осуждение, резко развернулся и побежал за Гермионой.
- Мистер Уизли, - раздался над ухом гриффиндорца вкрадчивый голос, прозвучавший в оглушающей тишине кабинета зельеварения, словно набат, – скажите на милость, зачем вы вообще явились на Высшие зелья, если не желаете делать самостоятельно ровным счетом ничего?
Рон покраснел до кончиков ушей и едва не опрокинул бурлящий котел.
- Мисс Грейнджер, десять баллов с Гриффиндора за подсказки. Мне казалось, что вы, с вашими хвалеными мозгами, в отличие от этих бездарей, в состоянии понять, какова цена случайной, нелепой ошибки.
Гермиона удивленно заморгала, не веря, что удостоилась весьма сомнительного, но все же комплимента в свой адрес. Снейп лишь криво усмехнулся и вернулся к преподавательскому столу, в своей излюбленной манере напоследок взмахнув полами мантии.
- Как был ползучим гадом, так и остался, - зло выплюнул Рон.
Гарри и Гермиона толкнули его с двух сторон.
- Еще двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, за оскорбление преподавателя. А следующие ваши слова будут произнесены уже вне стен этой школы, уж поверьте мне. И я не посмотрю ни на ваши заслуги перед магическим сообществом, ни на то, что дорога в школу авроров для вас будет закрыта. Вам. Ясно? – чеканя каждое слово, произнес Снейп.
- Да… - сквозь зубы ответил Рон.
- Не слышу, мистер Уизли.
- Да, сэээр… - через силу выговорил юноша уже громче.
- Превосходно, - холодно произнес Снейп. – По вине Гриффиндора мы потеряли пятнадцать драгоценных минут урока. Те, кто увлеченно следил за разглагольствованиями мистера Уизли, могут не продолжать, поскольку закончить зелье они уже не успеют. Всех, кто не сдаст готовое зелье, ждет повторный урок. В четверг. Вместо подготовки к Рождественскому балу, – ледяным тоном изрек профессор, удовлетворенно отмечая, как вытягиваются в ужасе лица студентов. Он знал, что это время ученики собирались посвятить приготовлениям к празднику. Знал, как они ждали этого дня, чтобы начать отмечать Рождество с друзьями и подготовиться к отъезду на каникулы. Так же, как знал, что теперь зелье зоркости сможет приготовить лишь всезнайка Грейнджер, ну, может, еще мальчишка Поттер, если постарается. Всем же остальным эта задача явно не по силам. Северус издевательски ухмыльнулся, заметив полные ненависти взгляды, которые бросали его слизеринцы в сторону этого ходячего недоразумения – Уизли.
Гермиона бежала по коридорам Хогвартса, едва не врезаясь в попадавшихся на пути студентов, и кипела от возмущения:
«Как, ну как можно быть таким идиотом? Неблагодарным, бесчувственным чурбаном? Неужели он не понимает, какой на самом деле профессор Снейп?»
«И какой же?» - насмешливо поинтересовалось внутреннее «я» голосом Рона.
«Он… он невероятно смелый… преданный… умный… для него чувство долга превыше всего… Мне кажется, женщина, находящаяся рядом с ним, должна чувствовать себя оберегаемой, защищенной, бесконечно любимой…»
Гермиона резко остановилась, чуть не сбив с ног маленького первокурсника-хаффлпаффца, и машинально извинилась перед ним, одновременно пытаясь осознать, о чем именно только что подумала. Ее тут же бросило в жар, затем – в холод, и гриффиндорка глубоко вздохнула, надеясь, тем самым, привести лихорадочно летящие мысли в порядок.
С тяжелым сердцем и необъяснимым хаосом в голове девушка переступила порог класса арифмантики. Профессор Вектор уже была там, и вскоре Гермиону так увлек процесс построения кривой вероятности обнаружения маглами существования магического мира, что она абсолютно забыла о неподобающих мыслях вплоть до самой ночи, когда, вернувшись из библиотеки, провалилась в беспокойный, тревожный сон.
Тем же вечером в своем кабинете профессор Северус Снейп сидел за письменным столом и никак не мог сосредоточиться на докладе Совету Попечителей. В конце концов, он оставил это бессмысленное занятие, снял мантию, скинул сюртук и удобно расположился в кресле у камина, вытянув ноги и пристально вглядываясь в огонь - гипнотизирующий, завораживающий, обнажающий самые потаенные мысли.
Мастер Зелий вспомнил, как полгода назад, когда магическая Британия ликовала после победы над самым могущественным темным волшебником, он, выйдя из Святого Мунго, вдруг почувствовал себя бесконечно уставшим от этой жизни и никому не нужным. Конечно, он знал, что репортеры сгрызли бы свои самопишущие перья за одну возможность взять интервью у героя войны и бывшего шпиона. Знал, что его помощь очень пригодилась бы Минерве при восстановлении Хогвартса. Знал даже то, что в госпитале не хватало опытного зельевара, способного справиться с приготовлением такого количества требующихся сейчас лечебных зелий. Но все это было не то… Не могло это придать смысл его неожиданно спасенной жизни. Если когда-нибудь Мастер Зелий и мог предположить, что переживет эту войну, то был абсолютно уверен в том, что на ближайшие десятки лет домом ему станет Азкабан. Что делать теперь, Северус Снейп не представлял.
Именно поэтому он сделал то, что делал всегда, когда на душе было горько и неуютно, - он отправился к той, что все эти годы помогала ему, выслушивала, берегла. И пусть это была лишь ее могила, пусть рядом с ней лежал столь же любимый ею, сколь ненавидимый им, муж, Северус неустанно аппарировал в Годрикову Лощину и, стоя на коленях, в тысячный раз умолял Лили Эванс простить его.
Но, странное дело, в тот день, прикоснувшись к холодному камню могильной плиты, Северус не почувствовал привычного благоговения и трепета. Внутри разверзлась пугающая, леденящая душу пустота. Он попытался вернуться в прошлое, в ту страшную ночь Хэллоуина, когда погибла любовь всей его жизни, постарался почувствовать всепоглощающую вину. Однако ничего, кроме опустошения, кроме тихой тоски по несбывшемуся, так и не обнаружил в своем сердце.
И тогда он понял, что вместе с ядом Нагайны, смешавшимся с кровью и текущим по венам, непостижимым образом испарилась и его незаживающая боль. Яд к яду… Один долгие годы отравлял его душу, другой – должен был отравить тело…
И теперь, когда не было даже боли, за которую Северус так привык цепляться последние двадцать лет, в его душе образовался вакуум, доводящий до исступления отсутствием смысла и желания жить.
Мастер Зелий аппарировал в Тупик Прядильщиков и закрылся там на долгие два месяца.
Со временем давящая поначалу пустота стала привычной и какой-то даже родной. Он подружился с ней, как с новым союзником, и она не изматывала душу так, как его прошлая подруга-боль. Именно тогда Северус впервые осознал, что готов начать жизнь с чистого листа, если уж так причудливо сложились обстоятельства. Теперь у него была возможность заниматься любимыми научными исследованиями. Была Минерва, которая без его помощи не смогла бы открыть двери Хогвартса ученикам в первый послевоенный год. И был еще один аспект, сыгравший не последнюю роль в возвращении Мастера Зелий к жизни. Аспект, в котором он не признавался даже самому себе. Тот самый, что смотрел на него тогда, в больничной палате, необыкновенными карими глазами, наполненными немым укором и удивительным смирением. Тот, который сегодня с такой страстью защищал его перед мальчишкой Уизли.
Гермиона открыла глаза, проснувшись следующим утром, и сразу же почувствовала необъяснимую, безотчетную тревогу: что-то не так, что-то неуловимо изменилось.
Во-первых, потому что разбудила ее не привычная песня волшебного будильника, а самый примитивный шум за дверью:
- Гермиона, Герми, просыпайся, - наперебой галдели ее друзья, - ты опять проспала завтрак.
Во-вторых, когда девушка потянулась к тумбочке за волшебной палочкой, чтобы произнести отпирающее заклинание, той на привычном месте не оказалось.
«Странно», - подумала гриффиндорка, и ее взгляд упал на совершенно обыкновенный, ничем не примечательный магловский будильник - такой, какой был в доме ее родителей. Гермионе это абсолютно не понравилось, особенно учитывая, что встроенный в будильник календарь показывал сейчас: «Пятница, 25 декабря 1998».
Обдумать смысл происходящего она не успела, поскольку повторился настойчивый стук в дверь, и девушка отправилась ее открывать.
- Герми, ты чего так долго? – вваливаясь в комнату и не обращая внимания на замешательство подруги, проговорил Рон.
- Эмм… Гермиона, у тебя все хорошо? – поинтересовался Гарри, оглядывая гриффиндорку с ног до головы.
- Скажите, вам не кажется, что все как-то неестественно изменилось? Вы уверены, что мы точно в Хогвартсе? – спросила девушка и обомлела. Только теперь она обратила внимание на то, что вместо привычных мантий на ее друзьях самая обыкновенная ученическая форма - такая, в которой ходили ученики ее старой магловской школы: брюки и пиджаки. От гриффиндорской атрибутики Хогвартса остались лишь красно-желтые галстуки.
Не дожидаясь ответа, Гермиона бросилась к своему шкафу, рванула дверь, и у нее перехватило дыхание: там не обнаружилось ни одной мантии, вместо них вешалки были заняты несколькими светлыми блузками, парой обычных черных юбок до колена и пиджаком. Картину дополнял такой же, как у мальчишек, красно-желтый галстук.
- Не понимаю… ничего не понимаю… - прошептала гриффиндорка, садясь прямо на пол и опираясь спиной о дверцу шкафа. – Где мы? – она с надеждой посмотрела на друзей, которые удивленно взирали на нее.
- В смысле? – первым в себя пришел Рон и непонимающе уставился на подругу.
- Гермиона, с тобой что-то не так, мне кажется, ты не здорова, - опускаясь на корточки рядом с девушкой, заботливо произнес Гарри. – Может, тебе наведаться в больничное крыло?
- Да, да, наверно… - задумчиво проговорила гриффиндорка, заходя в ванную и надевая извлеченную из шкафа форму. – Пусть мадам Помфри проверит меня на наличие каких-нибудь проклятий.
Если бы она в этот момент могла видеть своих друзей, то очень удивилась бы, обнаружив на их лицах одинаково озадаченные выражения.
- Кстати, - произнесла Гермиона, появляясь на пороге комнаты, - мы не опоздаем на руны? Не думаю, что профессор МакМиллан будет в восторге, если мы пропустим половину урока.
- Чего? – переспросили ребята, все больше убеждаясь, что с их подругой не все в порядке.
- Урока рун, – учительским тоном повторила Гермиона. – По вторникам у нас первые две пары у профессора МакМиллан, она ведет руны.
- Но, Герми… - ошарашенно произнес Рон, - во-первых, вчера был Рождественский бал, и начались каникулы, а, во-вторых…
- Как, каникулы? – опешила девушка и взглянула на будильник, на котором действительно по-прежнему стояла дата «25 декабря 1998».
- А, во-вторых, - поддержал друга Гарри, - профессор МакМиллан не ведет никакие руны. Нет, латынь, конечно, не так проста в изучении, но и не совсем абракадабра.
- Этого не может быть… - прошептала Гермиона, все меньше что-либо понимая.
Гриффиндорка точно помнила, что вчера, когда она ложилась спать, был понедельник, помнила, что была очень зла на Рона из-за профессора Снейпа… Кстати, может, нужно поговорить с ним? Возможно, он что-то поймет в этой внезапно образовавшейся загадке?
- Вы не знаете, профессор Снейп сейчас в Хогвартсе?
- Профессор Снейп? – непонимающе, уже который раз за это утро, переглянулись ее друзья.
-Профессор Снейп, - начиная выходить из себя, произнесла Гермиона, - преподаватель зелий и защиты от Темных искусств, бывший шпион и герой войны. А для тебя, Рон, слизеринский ублюдок и сальноволосая летучая мышь.
Рыжий парень мало что уловил из пространной речи подруги, но ее пылающий взгляд и обвинительный тон заставили его смущенно опустить глаза.
- Гермиона, ты разве забыла? – осторожно спросил Гарри. – Профессор Снейп умер прошлой весной.
- Так, стоп! – окончательно запутавшись, произнесла девушка. – Предлагаю все-таки немедленно спуститься к мадам Помфри, и, будем надеяться, она разберется с тем, что происходит.
- Герми, вообще-то нам уже пора в Большой зал, иначе мы опоздаем на Хогвартс-Экспресс… - сообщил Рон, взглянув на часы.
- Идите, я все равно не планировала уезжать на каникулы, мне нужно подготовиться к сдаче курсовой работы по трансфигурации.
- Нет, Гермиона, я останусь с тобой, а ты иди, Рон, и скажи, пожалуйста, Джинни, что я ей обязательно напишу.
- Если ты уверен… - промямлил Рон, выходя из комнаты. – Кстати, Гермиона, а что такое «трансфигурация»?
Гермиона шла по коридорам в сторону больничного крыла и не могла избавиться от желания попросить Гарри ущипнуть ее: настолько все вокруг было родным и знакомым, привычным и, вместе с тем, чужим… пугающе неузнаваемым… Это, без сомнения, был их любимый Хогвартс, место, где они нашли настоящих друзей, место, которое большинство из них привыкло считать единственным настоящим Домом. Девушка в панике озиралась по сторонам, будто оказалась здесь впервые, и ее не оставляла пугающая мысль: она сходит с ума. Все… абсолютно все вокруг было безжизненным. Внезапно гриффиндорка остановилась, словно пораженная парализующим заклятием, осознавая, наконец, что же именно не так: из Хогвартса ушла магия… Она больше не витала в воздухе, не обволакивала со всех сторон, не оживляла окружающий замок, в конце концов. Гермиона внимательнее присмотрелась к стенам и ахнула: портреты висели на своих местах, но ничем не отличались от самых обычных шедевров магловского искусства.
И снова девушка замерла: кровь пульсировала в висках, а мысли лихорадочно разбегались, не желая складываться в хоть какое-то, мало-мальски приемлемое объяснение происходящему. Гермиона закрыла глаза, сделала глубокий вдох, открыла их снова, и…
- Лестницы! – крикнула ошеломленно она. Конечно, как же можно было сразу не заметить? Они не двигались! Да, шаг влево, шаг вправо от ступеньки по-прежнему грозил неизбежной смертью в неизвестности, поскольку керосиновые лампы мерцали приглушенным светом лишь на уровне глаз, а все остальное пространство поглощала непроглядная тьма. Но сами лестницы неподвижно располагались на своих местах!
Гермиона неожиданно повернулась к Гарри, одновременно боясь и подтвердить, и опровергнуть свою догадку, и, приподняв челку, вечно свисающую ему на глаза, обнаружила почти неприметный шрам, небольшую царапину, отдаленно напоминающую молнию.
- Гарри, что с твоим шрамом?
- В смысле? – уже перестав удивляться необычному поведению подруги, спросил парень. – Он у меня всегда такой был, сколько себя помню.
- А откуда он у тебя, ты знаешь? Знаешь, что твои родители погибли, защищая тебя от самого могущественного за последнюю тысячу лет темного волшебника? Знаешь, что, благодаря шраму, ты стал известен как мальчик-который-выжил, единственный после Avada Kedavra? Знаешь, как мы семь лет сражались с Волдемортом, и в этом году ты, наконец, победил его? – спрашивала гриффиндорка, с отчаянием заглядывая в глаза другу, словно пытаясь там найти ответ, который он сам, возможно, не помнит.
Гарри вздохнул, обнял девушку за плечи и тихо произнес:
- Гермиона, тебе не кажется, что лестница – не самое лучшее место для подобных бесед? Я обещаю, что расскажу тебе все, но сейчас давай поспешим в больничное крыло, вдруг мадам Помфри, в самом деле, поймет, что происходит.
Гермиона кивнула, парень взял ее за руку, и они продолжили оставшийся путь в молчании.
Но их надеждам не суждено было оправдаться. Медсестра не только не помогла разобраться в сложившейся ситуации, но и еще больше усугубила ее, безапелляционно заявив, что Гермиона, скорее всего, сильно переутомилась, готовясь к промежуточным контрольным, так что волшебный мир со всеми его атрибутами - всего лишь сновидение, пусть и пугающе реалистичное. Более того, мадам Помфри категорически отказалась отпускать свою подопечную из больничного крыла, сообщив, что успокоительное и здоровый сон – лучшие лекарства в подобных случаях.
- А, проснувшись, ты и думать забудешь о магах и волшебниках, вот увидишь, дорогая, - проговорила медсестра, выходя из палаты и бесшумно затворяя за собой дверь.
Гриффиндорка же надеялась, что именно нынешняя реальность - всего лишь дурной сон, и проснется она в привычном магическом мире. Совершенно неожиданно даже для самой себя, засыпая, Гермиона тихонько прошептала: «Я хочу проснуться в мире, где есть профессор Снейп».
Много обещающее начало. С нетерпением жду продолжения. Надеюсь желание Гермионы сбудиться как можно скорее. У каждого святого есть прошлое, и у каждого грешника есть будущее. Оскар Уайльд
Просто потрясающая завязка сюжета! Это не просто Хогвартс без магии - это уже другая реальность, которую не помнишь ты, которая для тебя чужая,а ориентиром той "своей" как ни странно выступает именно Снейп. С нетерпением жду продолжения!!! Control emotions. Discipline your mind.
Интереснейшее начало)Хогвартс без магии мы уже видели,но чтобы он превратился в обычную школу и никто ничего не знал - это что-то новенькое Забавная песенка у будильника Хорошо написано,очень легко читается.Спасибо Автору и Бете. Судьба дарует нам желаемое тогда,когда мы уже научились без него обходиться.К.Ижиковский
Много обещающее начало. С нетерпением жду продолжения. Надеюсь желание Гермионы сбудиться как можно скорее. jump1
fyyf, спасибо за отзыв, автору очень приятно Желание Гермионы, конечно, сбудется, это я могу Вам гарантировать, правда, весьма своеобразным образом
Quote (corall)
Интересно и необычно, жду продолжения
corall, спасибо большое, продолжение будет всенепременно
Quote (Sh@doow)
Просто потрясающая завязка сюжета!
Ой-ой, Sh@doow, засмущали совсем, спасибочки, очень хотелось написать что-нибудь необычное
Quote (Sh@doow)
Это не просто Хогвартс без магии - это уже другая реальность, которую не помнишь ты, которая для тебя чужая,а ориентиром той "своей" как ни странно выступает именно Снейп.
Абсолютно в точку!
Quote (WingedWolf)
Интереснейшее начало
WingedWolf, гранд мерси, как говорится! Очень меня беспокоило именно начало, как бы оно не дало читателям заскучать, пока автор доберется до главного
Quote (WingedWolf)
Хогвартс без магии мы уже видели,но чтобы он превратился в обычную школу и никто ничего не знал - это что-то новенькое
Вот такой сюжет представился автору, когда он прочитал вызов
Quote (WingedWolf)
Забавная песенка у будильника podmig1
WingedWolf, очень рада, что понравилась. Почему-то именно с песенкой Снейпа случились непредвиденные проблемы А дальше их будет еще несколько
Quote (WingedWolf)
Хорошо написано,очень легко читается.Спасибо Автору и Бете.
И еще раз спасибо, бете обязательно передам (если она сама не прочитает, учитывая, что выкладку она увидела раньше меня ).
SNAGER, замечательно!!! Просто замечательно с кучей восклицательных знаков! Завязочка интригующая: то-ли еще будет! И да, я бы тоже хотела проснуться в мире, где есть профессор Снейп!!! Пойду спать, вдруг повезет?))) Жду продолжения!!! Беги от двери ведьмы Мэри. Уползаю Снейпа. Профессионально. Дорого. (с)
Ой, какое интересное начало, действительно оригинальный подход к заданию "Хогвардс без магии". Песенка будильника чудесная Буду ждать продолжения с нетерпением, и надеюсь что профессор еще появиться Автор спасибо
замечательно!!! Просто замечательно с кучей восклицательных знаков!
Спасибочки, М@РиЯ, с кучей восклицательных знаков!
Quote (М@РиЯ)
Завязочка интригующая: то-ли еще будет!
Ага-ага, дальше больше, можете даже не сомневаться
Quote (М@РиЯ)
И да, я бы тоже хотела проснуться в мире, где есть профессор Снейп!!!
Эх, М@РиЯ, боюсь даже предположить, числом со сколькими нулями исчисляются те, кто с удовольствием поборолся бы с Вами у входа в ту самую реальность за право оказаться там с НИМ
Quote (М@РиЯ)
Пойду спать, вдруг повезет?)))
Ну так поведайте же нам, М@РиЯ, повезло?
Quote (М@РиЯ)
Жду продолжения!!!
Обязательно будет, совсем скоро!
Quote (М@РиЯ)
Ой, какое интересное начало, действительно оригинальный подход к заданию "Хогвардс без магии". Песенка будильника чудесная
Key_usual, спасибо огромное за теплые слова!
Quote (Key_usual)
Буду ждать продолжения с нетерпением, и надеюсь что профессор еще появиться da6
Ну, конечно же, появится, как же иначе? Это классический снейджер, где Северус занимает центральную роль - без него никуда.
Повезло! Сны мне, в последнее время, интересные снятся... Наверное, из-за перенесенного кислородного голодания при трансконтинентальном перелете))) Даже лечиться не хочется... Беги от двери ведьмы Мэри. Уползаю Снейпа. Профессионально. Дорого. (с)
Гермиона, еще не до конца проснувшись, услышала веселую песенку, глубоко вздохнула и счастливо улыбнулась: «Слава Мерлину, лишь сон».
Желая окончательно убедиться в том, что все вернулось на круги своя и она вновь в магической реальности, гриффиндорка схватила палочку и сотворила простейший Lumos. Когда на кончике зажегся волшебный огонек, девушка залилась радостным, ликующим смехом, только в это мгновение по-настоящему осознавая, что все позади и ничего непоправимого не случилось.
Она взглянула на часы, где перо все стремительнее приближалось к аристократичному лицу профессора МакМиллан: «Да, вот сегодня вторник, двадцать второе декабря, первые две пары рун, потом ЗОТИ и гербология».
Гермиона быстро собралась и уже в дверях гостиной столкнулась с Гарри и Роном.
- Привет, мальчишки, как же я рада вас видеть! – счастливо засмеялась девушка.
- О, Герми, а я думал, ты все еще дуешься на меня из-за Снейпа, - виновато потупился рыжеволосый парень.
- Профессора Снейпа, Рон, - в миллионный раз поправила его гриффиндорка. Ее хорошее настроение мигом улетучилось, стоило ей вспомнить последнюю перепалку ее друга с Мастером Зелий. – Следи, пожалуйста, за тем, что говоришь, и тогда не будет никаких проблем.
Гермиона даже представить не могла, что будет до такой степени скучать по волшебству, ставшему за семь прошедших лет неотъемлемой частью ее жизни. Она настолько привыкла к Хогвартсу, к магии, пропитавшей каждую его частичку, каждый камешек, что совсем забыла, каким счастьем для нее, маглорожденной волшебницы, было оказаться в этих стенах. Забыла, как первое время неустанно благодарила Мерлина за то, что когда-то он создал этот необыкновенный мир, и она, Гермиона Грейнджер, по какой-то сказочной прихоти Судьбы оказалась его частью.
Гриффиндорка была так рада вернуться в привычную реальность, что погрузилась в изучаемые предметы едва ли не с большим рвением, чем обычно.
За ужином девушка взглянула на стол преподавателей и не обнаружила на привычном месте Мастера Зелий.
- А где профессор Снейп? – едва слышно прошептала она. Сердце болезненно сжалось и пропустило несколько ударов.
Гермиона вдруг отчетливо осознала, что боится: безумно боится того, что сейчас мальчишки удивленно посмотрят на нее и скажут недоуменно: «Ты что? Никакого Снейпа нет, он погиб еще в прошлом мае». И хотя она точно помнила утренний разговор с Роном, ноющая тревога все-таки поселилась в ее душе.
- Не знаю, - беспечно ответил Гарри, - его и за обедом не было. Может, в Министерство вызвали, по делам.
Гермиона с благодарностью улыбнулась другу, лишь после его слов вспомнив, что нужно дышать.
Северус Снейп переступил границу антиаппарационного барьера Хогвартса и стремительной походкой направился к школе.
Мастер Зелий не до конца верил, что его авантюра удалась, и он смог не только пробраться незамеченным в Отдел тайн, но и беспрепятственно его покинуть. И хотя он так и не сумел заполучить таинственный медальон, теперь ему было точно известно, что его подозрения небеспочвенны и кто-то действительно успел забрать загадочный артефакт. Вопрос только в том, как и для чего этот неизвестный будет его использовать.
Миновав Большой зал и направляясь в свой кабинет, слизеринский декан практически столкнулся с девчонкой Грейнджер, которая стояла посреди коридора, глядела на него своими огромными глазищами и… улыбалась – тепло, искренне, открыто.
- Профессор Снейп, я очень рада вас видеть!
Эти простые слова вместе с обезоруживающей улыбкой произвели в душе Мастера Зелий эффект разорвавшейся бомбы. Но он не был бы собой, если бы позволил кому-либо, а в первую очередь самой гриффиндорке, это увидеть.
- Мисс Грейнджер, вы в своем уме? – прошипел он.
Мгновение они молча смотрели друг на друга, и весь остальной мир перестал для них существовать. Только человек, стоящий напротив… только откровения души, отраженные в глазах… только сбившееся дыхание и бешеный стук сердца…
Внезапно все вокруг поглотила тишина, и из коридора, секунду назад наполненного шумом голосов, больше не раздавалось ни звука.
Мастер Зелий в несколько шагов преодолел расстояние до ближайшего поворота, и его глазам предстало занимательное зрелище: Семьюэл Перенс и Маршалл Грей, пятикурсники Слизерина и Гриффиндора, стояли в боевой позиции, прожигая друг друга гневными взглядами, явно намереваясь начать магическую дуэль.
Снейп чуть заметно взмахнул волшебной палочкой, снимая заглушающие чары, и, пристально глядя на учеников, прорычал:
- Пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Грей, и неделя отработок у Филча. Мистер Перенс, сегодня после ужина жду вас в своем кабинете.
Несостоявшиеся дуэлянты разошлись в разные стороны, взглядами обещая друг другу самые страшные муки ада.
Гермиона, все это время молча наблюдавшая за разворачивающейся сценой, уже хотела возмутиться несправедливостью назначенного наказания, когда где-то совсем близко раздался истошный визг, за которым последовали приглушенные ругательства и, наконец, безудержный смех.
Северус черным вихрем метнулся в ту сторону, откуда доносились странные звуки, и Гермиона, помедлив лишь мгновение, бросилась за ним.
Пара минут понадобилась Снейпу, чтобы снять охранные чары, наложенные на заброшенный класс магловедения, и распахнуть дверь. От увиденного у Мастера Зелий перехватило дыхание, и даже он, бывший двойной шпион, единственный человек, которому на протяжении долгих лет удавалось дурачить Темного Лорда, не знал, что делать. Гермиона же остановилась за его спиной и со смесью паники и ужаса всматривалась в открывшуюся их взорам картину.
Прямо перед ними стояла студентка-третьекурсница, Мэган Эйвери, и, направив волшебную палочку на маленького черного зверька, с плоскими лапами и недлинным хоботком, словно обезумев, кричала: «Crucio! Crucio! Crucio!». Зверек бился в судорогах, а девочка заливисто хохотала, смотря на мучения существа, хохотала одержимым смехом, от которого у Гермионы мурашки побежали по коже.
- Мисс Эйвери! - рявкнул Снейп. - Expelliarmus! - и, едва успев поймать ее волшебную палочку, выкрикнул, - Petrificus Totalus!
Девочка замерла, выглядя в таком состоянии сущим ангелом с платиновыми локонами до плеч и жемчужно-серыми глазами.
Откуда-то сбоку раздался неуверенный голос:
- Профессор, может, не стоит сразу парализующим заклятием? - прошептала Гермиона, стоявшая, оказывается, все это время позади него.
- Мисс Грейнджер, неужели вы всерьез считаете, что я нуждаюсь в ваших указаниях в части того, как мне вести себя с собственными студентами? – сквозь зубы процедил слизеринский декан. – Вон отсюда!
- Но, профессор… - попыталась оправдаться гриффиндорка.
- Вон. Я. Сказал. Мисс Грейнджер! – непререкаемо отчеканил он, и Гермионе не осталось ничего, кроме как подчиниться.
После того, как девушка ушла, Северус несколько мгновений смотрел ей вслед и думал, показалось ли ему, или ее глаза действительно наполнились слезами? Как когда-то жарким, почти летним днем. Из-за него. Снова.
Мастер Зелий мысленно выругался и повернулся к маленькой девочке, взгляд которой даже в таком состоянии полыхал обжигающим огнем. Снейп вновь поежился. Однажды ему уже пришлось стать свидетелем подобной сцены – давно, больше двадцати лет назад, - он был первокурсником, а та, чьим излюбленным заклинанием впоследствии станет Cruciatus, заканчивала Хогвартс. Тогда на ее лице отражалось такое же безумие.
- Finite Incantatem, - проговорил он, и слизеринка пришла в себя. - Мисс Эйвери, прошу следовать за мной.
- Профессор Снейп, - услышал он мелодичный голос, - разрешите мне заняться девочкой?
Обернувшись, Северус встретился взглядом с глазами цвета темного шоколада на миловидном лице мисс МакМиллан, обрамленном потрясающей красоты густыми иссиня-черными волосами.
- Вам? С чего бы это? – удивился Мастер Зелий. - Ее ждет пренеприятный разговор с директором и несомненное наказание.
- Да, я понимаю, - улыбнулась преподавательница рун и застенчиво опустила взгляд, - просто, мне кажется, мисс Эйвери не в себе, и я могла бы побыть с ней, немного успокоить, напоить чаем в своих комнатах.
- Хорошо, профессор МакМиллан, - вынужден был согласиться слизеринский декан, понимая, что сейчас ему некогда заниматься девчонкой. – Но по первому зову директора она должна быть у нее в кабинете, вам ясно?
- Разумеется, профессор Снейп, - кивнула молодая женщина и, взяв Мэган за руку, вышла из класса.
Неожиданно Северус вспомнил, что МакГонагалл сегодня в Министерстве на совещании, которое продлится до поздней ночи, так что в Хогвартс, вероятнее всего, Минерва вернется лишь утром к началу занятий. А значит – поговорить с ней о случившемся можно будет только завтра вечером.
Что ж… придется попросить профессора МакМиллан понаблюдать за девчонкой, раз уж она так кстати во все это ввязалась.
Осознав, что застыл, словно изваяние, Снейп разозлился на себя и помчался к своим комнатам: не хватало еще стать объектом шуток этих пустоголовых созданий, гордо именующих себя студентами Хогвартса.
День пролетел незаметно, и последним, что видела Гермиона перед тем, как забыться сном, была сцена в коридоре и мгновение счастья от обволакивающего волшебства – глаза в глаза… И укол сожаления от того, что профессор Снейп, как всегда, видит в ней лишь надоедливую студентку.
Гриффиндорка очень бы удивилась, узнав, что в то же самое время этот профессор в своем кабинете раз за разом просматривает в думосбросе ту же самую сцену. И почему-то ему вдруг становится крайне важно заглянуть в эти непередаваемые карие глаза и убедиться, что в них – лишь отблеск мерцающих свечей, а вовсе не слезы обиды, вызванные его словами.
Гермиона открыла глаза следующим утром и долго не могла понять, где и почему находится, а когда узнала окружающий интерьер больничного крыла, застонала от досады. На звук тут же прибежала мадам Помфри и с материнской заботой и теплом в глазах взглянула на девушку:
- Гермиона, замечательно, что ты сама проснулась, мне не хотелось тебя будить. Но нужно хорошо питаться, чтобы восстановить силы, и я сейчас принесу тебе завтрак.
- А как же эльфы? – потерянно и практически безразлично спросила гриффиндорка, уже точно зная, каков будет ответ.
- Дорогая, неужели ты все еще не выбросила из головы мысли о магах и волшебниках?
- Суббота, двадцать шестое декабря. И, поскольку уже начались рождественские каникулы, ты можешь либо остаться здесь, либо отправиться домой. Если поторопишься, еще успеешь на дополнительный рейс Хогвартс-Экспресса. Гарри очень хотел дождаться твоего пробуждения, но я только что отправила его в Большой зал на завтрак. Он просил передать, что останется в школе вместе с тобой. Однако, на мой взгляд, тебе будет полезно навестить родителей, побыть в знакомой с детства обстановке, и тогда, возможно, ты перестанешь думать о какой-то магии. И еще, Гермиона, девочка моя, - присаживаясь на краешек кровати гриффиндорки и беря ее за руку, произнесла медсестра, - я бы посоветовала тебе обратиться к психоаналитику. Нет, нет, не возражай, пожалуйста, - видя, что девушка собирается возмутиться, поспешила успокоить ее женщина. – У моей сестры своя практика в Лондоне, хочешь, попрошу ее встретиться с тобой? – ласково спросила она.
- Спасибо, мадам Помфри, но я не сумасшедшая! И я докажу, что кто-то просто наложил на вас всех проклятие. И даже на Хогвартс! Должен, должен же кто-то еще помнить о магии… - не сдавалась Гермиона. – Если бы здесь был профессор Снейп, он бы уж точно поверил.
- А при чем здесь Северус? – удивилась медсестра. – Он умер еще полгода назад.
- О, Мерлин… - девушка обессиленно откинулась на подушки. – Неужели мне действительно пора подумать о визите к психоаналитику?
Ближе к обеду появился взволнованный Гарри. Он присел на кровать рядом с подругой, бережно взял ее ладошку в свою и смущенно произнес:
- Гермиона, ты знаешь… я верю тебе. Кто бы что ни говорил, как бы ни считали, ты всегда была самым разумным человеком среди всех, кого я знал.
- О, Гарри, спасибо, спасибо тебе! – обняла его девушка. – Мне так важна твоя поддержка. Происходит что-то очень странное, и, мне кажется, у нас все меньше времени. Скажи, старостам можно ходить в Запретную секцию? – спросила гриффиндорка, надеясь, что друг поймет ее. Ведь в «ее» реальности профессор Снейп запретил выдавать туда пропуски студентам, вне зависимости от возраста и положения.
- О, нет, Гермиона, Запретная секция заперта на сотни замков и перенесена в Старинный Архив.
- Вот если бы у нас была Карта Мародеров… - задумчиво произнесла девушка.
- Так она у меня в комнате, - заговорщицки улыбнулся Гарри, - если мадам Помфри отпустит тебя на прогулку, то можем зайти и посмотреть.
- Это же здорово! – воскликнула Гермиона, вскакивая и направляясь в комнатку медсестры.
Уже через пятнадцать минут Гарри доставал из своей тумбочки сложенный в несколько раз, довольно внушительного вида пергамент, на котором черными чернилами было выведено «Замышляю только шалость». И четыре подписи.
Девушка улыбнулась другу и, взяв из его рук карту, развернула ее. Перед ней предстал подробнейший план Хогвартса.
После внимательного изучения карты Старинный Архив обнаружился в подвале, за столовой.
И тут Гарри удивил подругу еще больше:
- Вот здесь, - он ткнул пальцем в небольшую комнатку на восьмом этаже, - находятся ключи от всех кабинетов Хогвартса, а с помощью этого, - парень достал небольшой ключик, - мы войдем в нее саму. Я называю ее «Выручай-комнатой», в ней есть все, что только может понадобиться.
Таким образом, спустя полчаса Гарри с Гермионой оказались в огромном книгохранилище, освещаемом такими же, как и везде, керосиновыми лампами.
У гриффиндорки голова пошла кругом от обилия книг, в том числе, довольно старинных, но она постаралась взять себя в руки и сосредоточиться на том, с чего же именно следует начать поиски.
Пройдя между стеллажами и бегло изучив названия фолиантов, Гермиона обнаружила, что они, в большинстве своем, содержат книги по научным достижениям маглов: генетике и электронике, биотехнологиям, машиностроению и многим другим отраслям современной науки.
- Ничего не понимаю, - прошептала девушка, - что секретного в этих книгах? Зачем их так тщательно охранять?
- Пойдем, - поднялся Гарри и, взяв подругу за руку, потянул ее к выходу. – Мы явно начали не с того.
Гермиона послушно следовала за ним, не задав ни одного вопроса вплоть до самой башни Гриффиндора. Когда они вошли в комнату старосты, и Поттер, по-свойски взяв со стеллажа с книгами увесистый том, протянул его девушке, она удивленно воззрилась на него:
- «История Хогвартса»? Но зачем?
- Читай, - сказал парень, выходя за дверь. – А я схожу на кухню и попрошу собрать для нас обед.
Едва за ним закрылась дверь, гриффиндорка погрузилась в чтение и тут же признала, что Гарри был абсолютно прав, начав поиски именно отсюда.
Во-первых, это было последнее издание книги, переработанное и дополненное фактами, вплоть до смерти директора Дамблдора.
А, во-вторых, только перелистнув первую страницу, Гермиона поняла, сколько всего не знала об окружающем ее мире.
«Школа наследия мудрости «Хогвартс» основана около тысячи лет назад четырьмя талантливейшими учеными: Годриком Гриффиндором, Салазаром Слизерином, Ровеной Равенкло и Хельгой Хаффлпафф. Целью Основателей было обучение и воспитание детей на основе принципов единения с природой и гармоничного взаимодействия с окружающим миром.
В Хогвартсе с первого дня его открытия ученики делились между четырьмя факультетами, названными в честь основателей и первых деканов: Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпафф.
Каждый из Основателей отбирал на свой факультет учеников, обладающих определенными качествами. Распределение происходило на первом курсе перед началом обучения: в старую шляпу, принадлежавшую некогда Годрику Гриффиндору, опускались десятки кусочков пергамента, на каждом из которых присутствовали вопросы от всех четырех Основателей. В зависимости от ответов ученика, деканы принимали решение отправить его на тот или иной факультет. Так, в Гриффиндор попадали смелые, храбрые и благородные ученики, в Хаффлпафф – трудолюбивые, упорные и честные, в Равенкло – умные и талантливые, а в Слизерин – хитрые и изворотливые, чаще всего чистокровные наследники аристократических семей».
Гермиона задумчиво перелистнула несколько страниц.
«Хогвартс располагается к северо-западу от небольшой деревушки Хогсмид, в которой даже в конце XX столетия люди живут в деревянных домиках, построенных еще в Средневековье, выращивают животных и занимаются растениеводством.
К юго-востоку от Хогвартса находится железнодорожная станция Хогсмид, на которую прибывает Хогвартс-Экспресс, доставляющий учеников в школу со всех концов Великобритании.
Из Хогсмида в замок первокурсники добираются, пересекая Черное озеро на небольших лодках, что является многовековой традицией, поскольку именно оттуда открывается необыкновенный вид на замок. Ученики старших курсов подъезжают к школе в специальных каретах, запряженных лучшими лошадьми из конюшен Хогвартса.
Кстати, лесник Хогвартса отвечает не только за лошадей, в его ведении находится также и совятня, ведь много веков назад, когда весь остальной мир обменивался важнейшей корреспонденцией при помощи почтовых голубей, в Хогвартсе была введена традиция использовать для этих же целей специально обученных сов».
Гриффиндорке все меньше и меньше нравилась то, что она читала.
«Постепенно, с течением столетий, Хогвартс превратился в школу, поддерживающую связь с природой и естественными законами, выступая против научных достижений и технологий.
Некоторые скептики считают, что развитие школы остановилось много веков назад.
Однако руководство Хогвартса сейчас так же, как и когда-то Основатели, придерживается мнения, что детей с детства следует приучать жить в единстве с окружающим миром, уметь применять его естественное наследие, радоваться тому, что так щедро дарит Природа.
Именно поэтому в Хогвартсе не используются научные изобретения – здесь нет электричества и телефонов: школа сохранила свой первозданный вид, максимально приближенный к тому, каким его видели еще Основатели.
Конечно, очевидно, что, выйдя во взрослую жизнь, многие из учеников очень быстро попадут под влияние цивилизации, но у них навсегда останутся навыки взаимодействия с природой и окружающей средой, что не может не сказаться положительно на их развитии.
И, кто бы что ни говорил, что бы ни писали критики, но лучшим показателем популярности школы является то, что она по-прежнему ежегодно принимает около сотни первокурсников».
Гермиона закрыла книгу, в задумчивости подошла к письменному столу и стала рассматривать лежащие на нем предметы. Как ни странно, там не обнаружилось ничего необычного: та же стопка пергаментов, чернильница с пером, книги, книги, книги…
Девушка достала пергамент с расписанием занятий и пробежала его глазами:
«Физика – профессор МакГонагалл, защита от технологических изобретений – профессор Лейнс, английский язык и риторика - профессор Флитвик, химия – мадам Помфри, астрономия – профессор Синистра, история – профессор Бинс, биология – профессор Спраут, математика – профессор Вектор, латынь – профессор МакМиллан, астрология – профессор Трелони, уход за домашними животными – профессор Хагрид».
Собственно, практически ничего неожиданного.
Единственное, о чем Гермиона размышляла некоторое время, изучая открывающийся за окном зимний пейзаж, ничем не отличающийся от столь привычного Запретного леса, так это какая может быть связь между чарами и английским языком с ораторским искусством? В итоге гриффиндорка пришла к выводу, что, видимо, с помощью правильной речи и обаяния можно «околдовать» собеседника и получить от него желаемое даже без магии.
И еще, разумеется, мадам Помфри.
Решив, что при первой же возможности спросит у Гарри, почему именно медсестра ведет уроки профессора Снейпа, Гермиона вернулась к кровати. Перелистнув большую часть оставленной там «Истории Хогвартса», девушка остановилась ближе к концу, на том месте, где рассказывалась история одного из учеников школы, закончившего ее в пятидесятых годах XX века и ставившего превыше всего чистоту крови.
«После окончания школы этот ученик, некогда бывший Томом Марволо Реддлом, а впоследствии подписывающий свои работы псевдонимом «Лорд Волдеморт», занялся генетическими исследованиями, призванными выявить ген, отвечающий за чистокровность людей. А так называемых «грязнокровок», тех, в ком не обнаруживалось ни капли благородной, знатной крови, призывалось истреблять, дабы не заполоняли собой мир, изначально созданный лишь для Избранных.
Этот ученый собрал вокруг себя последователей, которые придерживались его теорий и с радостью принимали участие в не всегда научных изысканиях. Они даже ставили себе одинаковую метку на левом предплечье и именовались «Упивающиеся Смертью».
Альбус Дамблдор последние годы жизни посвятил борьбе с Томом Реддлом и погиб от руки своего верного ученика, Северуса Снейпа, талантливейшего химика, вопреки собственному желанию изготовившего быстродействующий яд для Учителя. Северус Снейп так и не простил наставнику принятия разработанного Реддлом экспериментального образца».
Когда через некоторое время Гарри с подносом в руках открыл дверь в комнату подруги, то обнаружил, что девушка сладко спит над раскрытой «Историей Хогвартса».
Гермиона нехотя открыла глаза и взглянула на будильник: «Среда. 23 декабря 1998», а волшебная палочка быстро приближалась к добродушному лицу профессора Флитвика.
Прежней эйфории от пробуждения в привычном магическом мире почему-то не ощущалось.
Гермиона бежала в подземелья, перепрыгивая через две ступеньки, надеясь получить хотя бы несколько свободных минут перед приходом профессора Снейпа. Она хотела попытаться систематизировать имеющиеся у нее данные, а Флитвик, как назло, неожиданно решил провести контрольную работу на обе пары, и отвлечься на что-то постороннее просто не представлялось возможным. Хотя девушка совершенно не была уверена в правильности написанных ответов, сейчас ее это не волновало, поскольку все мысли гриффиндорки поглотил тревожно подступающий ужас: происходит что-то странное… даже нет, по-настоящему страшное.
Оказавшись в классе зельеварения, Гермиона достала первый попавшийся пергамент и расчертила таблицу из двух столбцов: «Реальность» и «Антиреальность», - проставила дни недели и даты, когда она впервые осознала необычность происходящего. Выходило, что в четверг, двадцать четвертого декабря, то есть, уже завтра, должно произойти нечто, грозящее превратить ее привычный мир в мир без магии. Либо… либо все это лишь нелепое совпадение. Такое объяснение хоть и было очень соблазнительным, но совсем не устраивало рациональную часть гриффиндорской старосты.
- Герми… Герми, о чем ты думаешь? – вывел ее из задумчивости голос Рона. – Дай посмотреть твое эссе, пожалуйста. Мне осталось всего каких-то два дюйма, иначе эта слизеринская летучая мышь снова поставит мне Тролля, а перед Рождеством мне это совсем некстати.
- Рон, я же просила тебя, - измученно произнесла девушка, - не называй его так.
Второй урок зельеварения подходил к концу, а Гермиона все не могла избавиться от леденящего душу страха. Чем больше она анализировала, тем больше понимала, что существенно изменился только один элемент: гибель профессора Снейпа.
Неожиданно объект ее невеселых размышлений материализовался перед ней и зашипел, сверкая своими невозможными черными глазами:
- Мисс Грейнджер, вы соображаете, что делаете? Вы понимаете, что будет, если на последней стадии в зелье невидимости добавить вместо крови тритона кровь желтоглазой хвостороги?
Гриффиндорка испуганно отдернула руку, уже занесенную над котлом, и со смесью вины и паники посмотрела на учителя:
- Сэр… профессор… простите, я… я не знаю, что на меня нашло, - она всматривалась в его непроницаемое лицо, на котором лихорадочно горели лишь глаза.
- Прекратите мямлить, мисс Грейнджер, - выплюнул сквозь зубы Снейп, не разрывая, однако, зрительного контакта. – Двадцать баллов с Гриффиндора и отработка завтра, после дополнительного занятия этих бездарей.
- Да, сэр… - покорно согласилась Гермиона, опуская взгляд и чувствуя, как щеки заливает румянец.
- Урок окончен, сдавайте образцы, и все, кроме мисс Грейнджер, могут быть свободны, - спокойно заявил Мастер Зелий, едва прозвенел звонок.
Гриффиндорка, казалось, ничуть не удивилась, машинально собирая учебники и лишь на мгновение подняв на учителя полный отчаяния взгляд.
Когда дверь за последним учеником закрылась, и они остались совершенно одни, девушка подошла к преподавателю.
- Мисс Грейнджер, что с вами происходит? – поднимаясь из-за стола и не сводя с Гермионы пристального взгляда, раздраженно поинтересовался Снейп. – Мне казалось, что хотя бы за вами не нужно наблюдать ежесекундно, что хотя бы вы способны сварить обыкновенное зелье невидимости без ущерба для себя и окружающих.
- Простите, сэр, это больше не повторится, - прошептала девушка, зачарованно наблюдая за тем, как Мастер Зелий сокращает расстояние между ними.
Когда до нее оставался всего один шаг, Снейп остановился, всматриваясь в глаза гриффиндорки, и услышал, как сбилось ее дыхание. А Гермиона могла поклясться, что внезапно появившееся головокружение связано со столь волнующей близостью этого мужчины, его изучающим взглядом и запахом – горьковато-терпким, с нотками свободы и опасности.
- Если вы ничего больше не хотите мне сказать… - он выжидающе посмотрел на девушку и, получив подтверждающий кивок, продолжил, - идите, мисс Грейнджер, - очень тихо произнес Снейп, и в его голосе Гермионе почудилась непривычная мягкость. – Жду вас завтра в полдень у выхода из школы, не забудьте надеть теплую мантию, нам с вами предстоит небольшое путешествие.
Девушка удивленно вскинула на него свои янтарные глаза.
- Путешествие, сэр? – завороженно переспросила она, боясь, что ослышалась.
- Да, мисс Грейнджер, я сейчас провожу исследование одного древнего артефакта и хочу, чтобы вы мне в этом помогли.
- Я??? – казалось, больше удивить девушку просто невозможно. Наваждение последних часов испарилось, словно его и не бывало.
- Идите, мисс Грейнджер, - усмехнулся Мастер Зелий, видя столь разительную перемену в своей ученице и наслаждаясь блеском жажды знаний, зажегшимся в ее глазах.
Гриффиндорка уже почти переступила порог класса зельеварения, когда тихий вкрадчивый голос заставил ее замереть на мгновение и вновь повернуться к учителю.
- И, да, мисс Грейнджер, на вашем месте я бы сразу после ужина отправился спать. Мне завтра нужен здоровый, адекватный ассистент.
- Спасибо, сэр, я именно так и сделаю, - улыбнулась девушка и вышла из класса.
Вернувшись в свою комнату после ужина, гриффиндорка обнаружила на прикроватной тумбочке небольшую бутылочку, на которой знакомым острым почерком было выведено «Сон без сновидений».
Сама не зная, чему, Гермиона счастливо улыбнулась, нежно прикоснулась к флакону, словно он мог еще хранить тепло рук того, кто так заботливо его передал.
Девушка легла в постель, одним глотком осушила пузырек и в ту же минуту уснула, продолжая мечтательно улыбаться. Последнее, что она видела перед тем, как погрузиться в сон, были завораживающие глаза цвета ночи и улыбка на тонких губах ее профессора зельеварения.
А этот самый профессор мерил шагами кабинет директора, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он ждал возвращения МакГонагалл, но поселившаяся внутри тревога не давала возможности успокоиться.
- Во что эта несносная девчонка вляпалась на этот раз? – Снейп опустился в кресло и положил подбородок на руки, опершись локтями на колени.
- Мой мальчик, о ком ты говоришь? – жизнерадостно, как, впрочем, и всегда, поинтересовался со своего портрета Дамблдор. – Уж не о мисс Грейнджер ли? Я слышал, она в последние дни неважно выглядит.
- Альбус, при всем уважении… - сквозь зубы процедил Снейп, впившись в лучистые голубые глаза собеседника, - мне нет совершенно никакого дела до приключений ваших драгоценных гриффиндорцев, я им не нянька, в конце-то концов.
- Ну, ну, Северус, перестань, - улыбнулся Альбус, - мне кажется, ты не мог не заметить, что дети выросли, им можно доверять. И все-таки мисс Грейнджер меня беспокоит.
- Альбус, пожалуйста, давайте перестанем сотрясать воздух ненужными причитаниями, - пытаясь подавить раздражение, пробурчал Северус. О волне страха, накатившей на него от осознания того, что странное поведение Грейнджер необычным показалось не только ему, он старался не думать.
Слизеринский декан вновь поднялся на ноги, рванул верхние пуговицы сюртука, словно ему было нечем дышать. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошла измученная Минерва.
- Северус, спасибо, что дождался меня: эти министерские обсуждения совершенно бесполезных вещей могут длиться часами, ты ведь знаешь. Итак, - ободряюще улыбнулась МакГонагалл, располагаясь за своим столом и приглашая Мастера Зелий сесть напротив. – Может быть, чаю?
- Нет, Минерва, я пришел не чаи распивать, - устало произнес Снейп, метнув раздраженный взгляд в сторону портрета бывшего директора.
- Что же тебя тревожит?
- Во-первых, амулет. Ячейка в Отделе тайн оказалась пуста, что подтверждает мои подозрения о вероятности использования медальона в неизвестных нам целях. Кроме того, Минерва, я не совсем понимаю, как он работает: в той литературе, которую я изучил, ничего не сказано о механизме его активации. И, самое главное, не могу избавиться от ощущения, что время уходит, еще немного - и будет слишком поздно пытаться проводить какие-либо исследования.
- О, Северус, неужели в тебе открылся дар прорицателя? Думаю, Сибилла будет удивлена, - хохотнул с портрета Дамблдор.
- Альбус… - прошипел Мастер Зелий, - вы могли бы не вмешиваться? Вы даже в качестве портрета остались таким же неугомонным, назойливым, сующим во все свой длинный нос.
- Северус… - произнесла МакГонагалл, в ее голосе явственно слышалось осуждение, - ну как так можно? Постарайся его понять…
- О, я не пощадил чувств нарисованного портрета, простите, - выплюнул Снейп. – И вообще, Минерва, я хотел поговорить не о своих обидах или претензиях к Альбусу, у нас есть более важные проблемы. И если некоторые не будут встревать со своими умозаключениями, то наш разговор не затянется до самого утра, - он бросил еще один раздраженный взгляд на нарисованного волшебника и отвернулся. – Я всего лишь хотел поставить вас в известность о том, что завтра мы с Грейнджер отправимся в Министерскую библиотеку, – может, хоть какой-то толк будет от ее маниакальной увлеченности книгами. Как я уже говорил, моя интуиция подсказывает, что времени все меньше и второго похода может просто не быть. – Он предостерегающе взглянул в ясные голубые глаза Дамблдора, но тот воздержался от комментариев.
- Да, я поняла, Северус, ты берешь с собой мисс Грейнджер лишь по крайней необходимости, не стоит оправдываться, - улыбнулась МакГонагалл.
- Я не… - начал Снейп и осекся. Он метнул на нее гневный взгляд и продолжил. – Итак, вторая проблема – мисс Мэган Эйвери. Что вы о ней знаете?
- То же, что и все: она дочь Энтони Эйвери, ее мать умерла при родах. Тихая, неприметная девочка, несмотря на то, что слизеринка. Почему она вдруг тебя заинтересовала, Северус? Тем более, она ведь изначально была студенткой твоего факультета.
- Да, но раньше я не замечал за ней подобных наклонностей: представьте, вчера я застал ее за пыткой нюхлера: тот кричал, извивался, а девчонка с каким-то садистским удовольствием за всем этим наблюдала. Думаю, вы очень удивитесь, если узнаете, что она применила Cruciatus.
- И что ты об этом думаешь? – по-настоящему встревожившись, поинтересовалась директор.
- Я в замешательстве. С одной стороны, я проверил ее на наличие каких-либо заклятий, а с другой… не могу избавиться от ощущения, что такие забавы нам с вами хорошо знакомы… их очень любила одна чистокровная волшебница, именно с них она начинала свои безобидные детские шалости, впоследствии закончившиеся весьма и весьма трагически.
- И что ты предлагаешь?
- Прошу понаблюдать за мисс Эйвери завтра, когда меня не будет. Я ей обещал разговор с вами и наказание, но сейчас она у мисс МакМиллан – профессор сама вызвалась присмотреть за Мэган до тех пор, пока вами не будет принято окончательное решение, - ответил слизеринский декан на удивленный взгляд директора.
- Конечно, Северус, береги себя и мисс Грейнджер, - улыбнулась МакГонагалл.
Уже на границе яви и сна Мастер Зелий вновь вспомнил о странном поведении гриффиндорской всезнайки. Сердце сжалось в предчувствии неотвратимой беды, однако он все же ощутил некоторое облегчение от мысли, что весь завтрашний день это неугомонное создание проведет рядом с ним, и он будет избавлен от мук неизвестности. Он сможет ее защитить. От кого угодно. Даже ценой собственной жизни. О том, откуда взялись подобные мысли и были ли они на самом деле, Северус впоследствии сказать не мог. Он лишь помнил, что всю ночь ему снилась невыносимая девчонка Грейнджер, которая просто сидела с ним рядом и тепло улыбалась ему своей светлой, немного застенчивой улыбкой.
Дата: Воскресенье, 05.06.2011, 00:52 | Сообщение # 20
Лемма Цорна
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 07.03.2011
Сообщений:3227
Чрезвычайно интересные новые главы, ура . Столько вопросов, вы создали в этих главах идеальную базу для возникновения всяческих конспирологических теорий. И мне ужасно нравится эта двойственность Гермионеной реальности, и конечно очень порадовала магловская "история Хогвардса". Вобщем все чрезвычайно интересно, и очень хочется узнать что же будет дальше. Автор спасибо . Пысы И теперь мне ужасно хочется себе такой же поющий будильник, мда...
Сообщение отредактировал Key_usual - Воскресенье, 05.06.2011, 00:54
спасибо
