Если бы Джоан решила вдруг повесить на обитателей Хогвартса бирки, у профессора МакГонагалл было бы написано: «На ней держится Хогвартс». И это было действительно так. Пока Дамблдор воспитывал Тома, боролся с Гриндевальдом, Волан-де-Мортом, крестражами и министерством магии, Минерва МакГонагалл пыталась сделать так, чтобы Хогвартс выстоял. Хотя бы до утра, а там видно будет.
Каждый рабочий день начинался у нее с посещения домовиков, а заканчивался сводными отчетами деканов. Иногда устными – и это еще можно было терпеть, иногда письменными. Обеспечить всем необходимым огромный замок было очень непросто – особенно, когда им завладели Пожиратели, а министерство пало. И все же она не бросила это безнадежное дело, продолжила бороться, хотя магический мир оценил только ее бойцовские качества. Почему? Просто она верила. Верила в Хогвартс, верила в Дамблдора. В то, что добро побеждает зло, и в то, что четко прописанные правила спасут мир.
Она пережила Первую и Вторую магические войны, директора-Пожирателя и целую плеяду дураков-министров без какого-либо ущерба для собственного устоявшегося раз и навсегда мировоззрения. До этого дня.
Выпускники Хогвартса были увешаны медалями, как собаки – репьями. Мозгов им это не прибавило, но МакГонагалл допускала: кое-чему в этой жизни они успели уже научиться. И заслуженно ими гордилась. Некоторые – особенно талантливые – даже решили продолжить обучение в качестве ассистентов (взгляд на Гермиону). Поэтому, благодушно оглядывая зал с удобного директорского кресла, она старалась не смотреть в дальний угол, где, словно огромный паук, засел Северус Снейп.
С недавних пор Минерва вообще старалась, чтобы их дороги, взгляды, даже просто мысли (особенно мысли!) ни в коем случае не пересекались. Потому что, стоило ей взглянуть на зельевара, мировые устои начинали рушиться, а собственные принципы и вовсе грозили рассыпаться как карточный домик.
Причин тому было две, и одна плавно вытекала из другой.
Во-первых, Северус Снейп, хотел он того (а он не хотел!) или нет, был и оставался директором Хогвартса. Вот так. Директорское кресло (ужасная спинка!) занимала она, в документах для министерства расписывалась она, всё бремя послевоенного восстановления замка лежало на ней, как и ответственность за учеников, а директором был он.
Поймите правильно, Минерва никогда не была особенно честолюбива – ей вполне было достаточно занимать должность декана Гриффиндора и изредка помогать Дамблдору в управлении школой. Она бы смирилась с этим и сейчас, продолжая заниматься тем, чем занимается, если бы чертов Снейп занял кабинет в Астрономической башне и перестал уже морочить всем головы. В конце концов, какая разница кто подписывает бумажки, если всю работу выполняешь ты?
О, как она была не права! Есть огромная, просто гигантская разница между «быть директором Хогвартса» и «казаться им». Именно в том, кто подписывает бумажки. Как выяснилось опытным путем, Хогвартс был похож на огромного неповоротливого пса, который раз и навсегда выбрал хозяина и теперь отказывается есть, если кормить его пытается кто-то другой. И наплевать, что там Совет попечителей себе напридумывал и кого он назначил.
Началось все невинно – Минерва никак не могла запустить лестницы. Дело было как раз перед началом учебного года. Замок с грехом пополам отстроили, и Совет попечителей его принял (с оговорками вроде «доделать» или «закрыть и не пускать»), и все участники этого грандиозного строительства радостно разбрелись догуливать остаток отпуска, оставив ее один на один с требовавшими зарплаты эльфами, открытыми вакансиями, пустыми кладовыми. Дескать, это уже вопросы бюрократические, мы тут совсем не нужны. Ты – директор, вот ты и мучайся. Тем вечером все работало, и замок жил, как и полагается. А утром, проснувшись, Минерва постигла все прелести сломанных лифтов. И неработающих телефонов – камин пылал обычным пламенем, никакой порошок на него не действовал, хорошо хоть трансгрессировала она без проблем (что само по себе было проблемой, ведь раньше на трансгрессии в Хогвартсе стояла блокировка).
Катастрофа.
Поэтому Гермиона застала директора в библиотеке, зарывшейся в старые книги и полуистлевшие планы Хогвартса. - Профессор Снейп! – выкрикнула она, едва заметила Минерву. Сотни и тысячи книг «съели» эхо ее слов, выплюнув сухой огрызок, который не сразу дошел до МакГонагалл. Потом она схватилась за сердце: - Умер? – упавшим голосом, в котором сквозили утвердительные интонации, спросила она у подошедшей Гермионы.
Конечно, умер. Они вытащили его из Визжащей хижины уже полумертвого, даже медики из Мунго не смогли привести зельевара в сознание – а это о многом говорило. Только стазис до сих пор поддерживал существование Снейпа, и все они понимали: когда-нибудь ресурсы организма окончательно себя исчерпают, и он умрет. И то сказать – почти три месяца прошло, он долго продержался…
- Он пришел в себя, - со слезами радости на глазах вклинилась в ее размышления Гермиона.
Дальше было много беготни и суеты – Минерва помчалась в Мунго, затем в министерство, потом опять в Мунго, снова в министерство, в Визенгамот, в Тупик Прядильщиков… С последним возникла заминка – его на данный момент просто не существовало. Дом сравняли с землей, и постарались здесь не только Пожиратели, но и авроры в поисках доказательств причастности Снейпа к одной из сторон.
Все это время зельевар лежал на больничной койке. Не шевелился. Не открывал глаз. Почти не дышал. Колдомедики бегали вокруг него стаями, как рыбьи косяки мимо касатки, а он ни на что не реагировал. Если бы не уверения Гермионы, которая скрупулезно собирала все выписки и отчеты о его медицинском состоянии и бдительно следила, чтобы никто из репортеров Пророка не добрался до палаты – Минерва бы подумала, что Снейп мертв. Именно таким он выглядел, когда она впервые зашла к нему в палату – исхудавший, с желтовато-синюшной кожей, плотно обтягивающей кости, ввалившимися глазами и бескровными губами. Каждый раз, как она смотрела на него, сердце ее сжималось от боли и гнева.
- Меня вызывали свидетелем по его делу, - призналась ей Гермиона, тихонько встав рядом. Вдвоем они смотрели на спящего мужчину, и, услышав это, Минерва сглотнула сухой комок в горле: - Меня тоже.
Их всех – кого явно, кого тайно - допрашивали перед судом. И да – суд тоже был, даже без участия Снейпа, потому что никто всерьез не ждал, что он очнется. Минерва подозревала, что всем было бы легче, если бы этого не произошло. Потому что теперь условные три года в Азкабане грозили превратиться в реальные, и ей пришлось чуть ли не на коленях умолять Визенгамот и Кингсли, чтобы они разрешили взять зельевара под свою опеку. На кой ляд ей нужен Снейп, Минерва не знала, но и бросить его одного тоже не могла.
Гермиона удивленно посмотрела на нее. Было ясно: девочка хочет что-то спросить и не решается. Даже, пожалуй, понятно, что именно. Взгляд Гермионы перемещался с нее на Снейпа и обратно, словно она никак не могла разгадать какую-то загадку. - Не судите других, мисс Грейнджер, - наконец, выдавила из себя Минерва, направляясь к выходу. – Кто знает, какие испытания жизнь приготовила вам?
Вернувшись в Хогвартс, словно сбежав от остального мира, Минерва остаток вечера просидела на ступенях школы, не желая заходить внутрь. Видит Мерлин, она любила магию. И мир магов – тоже. Но иногда… Иногда от его несправедливости у нее просто опускались руки. Каждый раз, смотря на Северуса, она невольно начинала сравнивать его с тем ребенком, который впервые перешагнул порог Хогвартса. Она, конечно, не была деканом Слизерина, но все же Снейп рос у нее на глазах, и именно Минерва была свидетелем его дружбы с гриффиндоркой – Лили Эванс. Именно она прогоняла его после отбоя из гриффиндорской башни, когда они разругались. Она снимала баллы с Поттера и Блэка за издевательства над более слабым, и она же жаловалась Слизнорту на подлые выходки самого Северуса. Видит Мерлин, он не был ангелом – не умея отомстить напрямую, находил окольные пути, действовал подло, исподтишка и - всегда – очень жестоко. Она все гадала – когда Дамблдор заподозрил неладное? Когда узнал, что этот скрытный, похожий на дикого зверька мальчик перешел на сторону Волан-де-Морта? Почему он ничего не сделал? Почему еще тогда не остановил?.. Правильно говорят – знал бы, где упадешь…
Минерве не нравился Северус. Ни тот ребенок, ни взрослый мужчина – едкий, желчный, стремящийся уколоть, никого не подпускавший близко. Но… его жертва, его служение что-то изменили в ней самой. Поразили в самое сердце, заставив его сжаться от жалости. Поэтому сейчас она чувствовала к нему примерно то же самое, что чувствуют родители блудного сына, внезапно вернувшегося в лоно семьи. Ведь, возможно, у него и правда нет никого ближе нее. И это было… горько.
Гермиона вернулась после наступления темноты и застала своего патрона на ступенях. - Профессор! – в голосе слышался страх и настороженность, и Минерва поспешно подняла голову от сложенных на коленях рук, показывая, что с ней все в порядке. Еще одна ее… подопечная. Поттер воевал с министерством, Уизли летал вместе с сестрой за Пушек Педдл, а Гермиона… Гермиона осталась. Поначалу Минерву это даже радовало – ее помощь была очень кстати. Но время шло, Хогвартс восстановили, количество насущных дел уменьшилось, а мисс Грейнджер продолжала занимать должность ее негласного помощника, не получая за это ни сикля. Минерва вот уже неделю набиралась смелости для серьезного разговора, но все время что-то мешало. Вот и сегодня – ну что бы она делала без Гермионы? Сама в Мунго дежурила? Хватит с нее и Визенгамота. Не тот уже возраст, чтобы сражаться со всем миром. Может, и правда, выбить для нее должность ассистента? Хотя нет, Кингсли и так волосы на голове рвет (очень остроумно, Минни), что казна пуста и половина попечителей сидит в Азкабане.
- Он открыл глаза, - убедившись, что с директором все в порядке, Гермиона села рядом. Резко очерченный девичий профиль со слегка вздернутым носом мягко осветила луна. - Что-нибудь сказал? – осторожно уточнила Минерва, зная характер Снейпа. - М… Ничего существенного, - слегка покраснела Гермиона, и она поняла, что была права. – Но в Мунго сказали, что держать его у себя больше не будут.
К ужасу Минервы, его пришлось везти в инвалидном кресле. Через всю Косую аллею и большую часть Лондона - до Кингс-Кросс, потому что применять магию к Снейпу запретили медики. Минерва подозревала, что запрет не включает в себя портальное перемещение, и это лишь способ Сметвика отыграться за ушаты грязи, которые Снейп наверняка на них вылил. Но нет – значит нет. Впрочем, Снейп вел себя на удивление тихо – он вообще не сказал ни слова, с тех пор как Гермиона выкатила его на коляске из палаты. Потухший взгляд, в глубине которого затаилась ненависть – вот что она увидела. Гермиона выглядела встрепанной и расстроенной. И старалась не смотреть на бывшего преподавателя. Чудесная поездка, ничего не скажешь. Поэтому, когда они, наконец, добрались до Хогвартса, Минерва вздохнула с облегчением.
- Я приготовила твои комнаты, - немного заискивающе сказала она, отпустив Гермиону. Та тут же исчезла. К радости Минервы, когда они вернулись, все в Хогвартсе работало, как часы – и она хотя бы была избавлена от того, чтобы таскать Снейпа по лестницам собственноручно. - Интересно, - саркастично обронил он. Минерва недовольно поджала губы: - Есть другие пожелания? Он не ответил. И только у дверей язвительно поинтересовался: - Интересно, куда ты выбросишь меня через две недели? Вряд ли Совет попечителей согласится терпеть меня в школе. - Чтобы принять решение, Попечительскому совету для начала надо бы собраться в полном составе, - Минерва помогла ему встать и кое-как добраться до дивана. Она постаралась придать комнатам Северуса прежний вид, но сначала Пожиратели, а потом авроры уничтожили слишком многое, и теперь гостиная декана Слизерина выглядела как жалкая копия. Снейп наверняка это понял, но на лице не дрогнул ни один мускул. За исключением гримасы боли, других эмоций она не увидела.
Минерва еще потопталась рядом с диваном, но Северус демонстративно ее игнорировал, и ничего не оставалось, как уйти. Она полагала, что неплохо было бы поговорить. Обсудить все, что случилось. Ведь нужно же ему хоть кому-то выговориться? Видимо, она ошибалась.
Всю ночь ее мучили муторные, вязкие сны, в которых Снейп то превращался в Дамблдора, то становился новым Темным лордом, так что на следующий день встречаться с зельеваром ей совершенно не хотелось. К счастью, их нежелание видеть друг друга было взаимным – прошел день, второй, а он так и не появился в Большом зале. Не то чтобы это было законом. Однако же Дамблдор считал присутствие преподавателей на приемах пищи обязательным – якобы это вселяет в учеников спокойствие. Традиция прижилась и продолжалась даже в отсутствии студентов.
На второй день, за ужином, она не выдержала. - Мисс Грейнджер…
Гермиона подняла на нее взгляд, неохотно оторвавшись от Пророка. Весь день она пыталась уладить вопросы с домовиками, а затем разбирала почту Минервы, отвечая на запросы поставщиков, пока сама МакГонагалл обивала пороги богатейших семей Лондона в поисках средств на будущий учебный год. Обе были уставшие и потому до сих пор не обронили ни единого слова.
- Вы не могли бы… Спуститься к профессору Снейпу… - тщательно выбирая слова, Минерва все равно чувствовала себя предательницей, сваливая на Гермиону свою работу. Но, в конце концов, не будет же она, как маленькая девочка, бегать за ним по Хогвартсу? – Не могли бы вы узнать, как он? – наконец, сдалась директор.
Это было плохой идеей. Она поняла это, как только увидела покрасневшие глаза мисс Грейнджер утром за завтраком. Было совершенно очевидно, что Снейп вылил на девочку весь запас своего плохого настроения. Однако разбору полетов помешал очередной претендент на должность профессора ЗоТИ. Минерва стоически встала и направилась к кабинету директора – несолидно было бы принимать в Большом зале. На самом деле, она уже отчаялась – оставалось чуть больше недели до начала занятий, а ей предстояло закрыть еще шесть вакансий, включая (и Снейп был прав, говоря, что никто не оставит его в школе) должность профессора зельеварения. И Прорицаний. И…
- Здравствуйте, профессор МакГонагалл. - Гарри?!
***
- Не пойми меня неправильно, - ощущая себя ужом, который пытается вывернуться из рук охотника, выдавила Минерва, отчаянно желая, чтобы Дамблдор был жив. – Но мне кажется, тебе предлагали должности гораздо более высокие, чем эта… - Предлагали, - пожал плечами Гарри Поттер, так что стало ясно, какой он все еще ребенок.
Может быть, в этом виноваты они с Альбусом – не дали ему времени повзрослеть нормально. А может быть – Волан-де-Морт, чтобы ему икалось на том свете. В любом случае Минерва чувствовала себя матерью целого выводка великовозрастных балбесов. С одной стороны – несолидно как-то таскать за уши героев войны, а с другой – очень хочется.
- Мистер Поттер, послушайте меня, такими возможностями не бросаются! – воскликнула Минерва. – Полагаете, в аврорате будут ждать целый год? Поверьте моему опыту, былые заслуги очень быстро забываются… - Ну, по крайней мере, если меня возьмут, я буду знать, что это не из-за них, - с кривой улыбкой сказал Поттер. – И… Я еще не закончил Хогвартс. Помните? Позвольте мне остаться. - Я не буду делать скидку на ваш возраст и неоконченное образование, мистер Поттер, - сурово сдвинув брови, сказала Минерва, размышляя, как она скажет об этом Снейпу.
Должность ЗоТИ уплыла в руки Поттера. Да его удар хватит! Не то чтобы она собиралась вообще оставлять Северуса в школе – и не то чтобы он об этом просил. Просто все как-то… складывалось.
Поттер, счастливый, исчез. Мгновенно материализовалась Гермиона. Предлог был – не подкопаешься: списки первокурсников. Месяц назад Минерва потратила неделю, чтобы навестить каждого из них, а ведь без малого семьдесят человек! Словно магический мир решил восполнить потери, на этом курсе будет самое большое количество маглорожденных. И куда, интересно, она их всех поселит? На освободившиеся койки погибших. Ох.
Теперь Минерва перелистывала списки, проверяя, не забыла ли она кого, и старалась не смотреть на подрагивающие губы Гермионы, прекрасно зная, что именно она была инициатором приезда Поттера. Выговорить бы ей… Как она объяснит Попечительскому совету, что взяла на такую важную должность мальчишку? Пусть это и Гарри Поттер. Но сердиться не получалось – она давно не видела мисс Грейнджер такой счастливой.
- Подготовьте договор о приеме на работу. И, надеюсь, вы просветили мистера Поттера на счет оклада? - Для Гарри деньги не проблема, - пожала плечами Гермиона, забирая ворох бумаг и усаживаясь в другом конце кабинета за свой стол. Висевшая рядом клетка с нюхлером яростно закачалась.
За ужином Снейп так и не объявился. Минерва то и дело косилась на высокие двери Большого зала, но понятно было, что он не придет. Одновременно со злостью (вот упрямый мальчишка!) ее начало грызть беспокойство – а не рано ли они забрали его из Мунго? Может быть, он просто не может добраться сюда из подземелий? Может быть, уже умер?
- Профессор… - раздался неуверенный голос Гермионы. Вынырнув из своих размышлений, Минерва повернулась к девушке: - Могу я воспользоваться Больничным крылом? Мне нужно… Сварить кое-какие зелья. - Конечно, - поспешно ответила она, прекрасно понимая, почему Гермиона не хочет просить об этой услуге зельевара, и испытывая чувство вины за то, что выставила мисс Грейнджер между собой и Снейпом, словно буфер.
Она и сама в последнее время частенько стала пользоваться зельем сна-без-сновидений. Грех сказать, но иногда она осуждала Дамблдора за то, что он никогда не давал прямых ответов или разрешений. Следующим утром ей пришлось на собственном опыте убедиться: Альбус был гораздо более мудрым, чем Минерве казалось.
Завтрак в Большом зале начинался так же, как обычно – Минерва, Гермиона, эхо их скупых разговоров далеко разносится по помещению. Но не успела она приступить к обязательной чашке крепкого чая, как двери со стуком распахнулись, и в зал вошел Северус Снейп. К собственному стыду, пару секунд Минерва судорожно искала в кармане палочку и прикидывала пути отступления. Потом все же взяла себя в руки и приготовилась встретить опасность лицом к лицу – потому что иного от появления Снейпа не ожидала.
Однако, на удивление, он направился не к ней, а к мисс Грейнджер, которая невозмутимо ждала его приближения. На стол перед ней опустился флакон с зельем.
- Я не стал бы брать ничего из ваших рук, даже если бы вы были последним зельеваром на планете. - Можно подумать, желающие вам помочь выстраиваются в очередь, - когда Минерва уже собиралась встать грудью на защиту подопечной, та неожиданно ответила. - Хамство, мисс Грейнджер, - холодно заметил Северус, невозмутимо усаживаясь на свое место на другом конце стола. – Не к лицу Гриффиндору. - Как ты себя чувствуешь? – поспешно перебила Минерва, вклиниваясь между ними.
Она все еще переваривала тот факт, что Гермиона варила зелье не для себя, а для Снейпа. Была горда этим. Была уязвлена – сама-то не додумалась, да и кто бы вообще решился предложить ему помощь в варке зелий?
- Прекрасно, - сарказмом в его голосе можно было убивать. Однако он все же ответил – и Минерва решила выдать все новости сразу: - Я нашла преподавателя на должность ЗоТИ. - Ты в курсе, что мисс Всезнайка получила за этот предмет лишь «Выше ожидаемого»? – презрительно уточнил он. - Это не я! – возмущенно отозвалась Гермиона. И прежде, чем Минерва успела что-то сказать, добавила: - Это Гарри! Уж к его-то знаниям в этой области вы не придеретесь?
Воцарилась предгрозовая тишина. Минерва уткнулась в кружку с чаем, пытаясь краем глаза рассмотреть реакцию Северуса. Тихонько звякнула вилка. Наконец…
- Хорошо, - удовлетворенно заключил он. - Прости? – обе женщины удивленно уставились на него. Презрительно вздернув бровь, он передернул одним плечом: - К концу года мы наконец-то от него избавимся. Навсегда. Гермиона побледнела.
- Северус! – ну это уж слишком! – Можно тебя на два слова?!
– К концу года мы наконец-то от него избавимся. Навсегда.
Вот ведь... Толи просто сказанул от вредности. Толи СС сам надеялся "самоубиться" за год, когда рассчитывал получить "проклятую" должность. Тут даже не поймёшь что хуже...
- Прекрати это! – раздраженно одернув закрутившуюся вокруг щиколоток мантию, она с яростью захлопнула дверь кабинета.
Снейп невозмутимо добрался до кресел у камина и уселся туда, словно его позвали на чай.
- Что именно? - Прекрати изливать свою желчь на окружающих! – потребовала Минерва. – Что ты творишь? Издеваешься над ребенком? Серьезно? Мало она, по-твоему, перенесла?! - Ребенок, - фыркнул Северус, вытягивая длинные ноги к камину. Она заметила, что он все делает, щадя правую сторону – очевидно, укус Нагайны все еще беспокоил его. – Раз уж ей хватило мозгов издеваться надо мной… - Гермионе?! – изумилась Минерва, от удивления даже прекратив злиться.
Усевшись в кресло напротив, она вызвала чайник с чаем и разлила последний в две маленькие чашки. Северус, правда, к своей не притронулся.
- А по-твоему, предложить зелье зельевару это не издевательство? – надменно бросил он, прикрывая глаза. - Я знаю ее лучше, чем ты, - оборвала его Минерва. – И уверяю, она никогда бы не стала бить лежачего. Это не… - По-гриффиндорски. Ну да, - скривился Северус. - Не похоже на Гермиону, - уточнила она холодно. – Уверена, что она лишь хотела помочь. И с твоей стороны было очень жестоко намекать на смерть Гарри. Если бы я думала, что ты всерьез… - И что бы ты сделала? – острый взгляд пронзил ее, словно булавка – бабочку.
Минерва усилием воли заставила себя спокойно отпить из чашки. Мерлин великий, до чего сложный человек!
- Перестань везде видеть врагов, Северус, - устало попросила она. – Только не здесь. Только не мы. Гермиона сутками у твоей постели дежурила, караулила, чтобы репортеры не добрались, чтобы в Мунго тебя случайно не убили – ты думаешь, мало было желающих?! Она не заслуживает того, чтобы ты срывал на ней свою злость.
Она не была уверена, что отповедь сработала, но предпочла сменить тему:
- Ладно… Лучше скажи, что ты собираешься делать? - Не бойся, здесь не останусь, - криво улыбнулся Северус, все же протягивая руку к чашке. И вновь – левую. Правая осталась неловко лежать на подлокотнике кресла. Он что, не может ей шевелить? – Вернусь в Тупик… - Кхм… - она попыталась сдержаться, но вышло плохо, и виноватое покашливание все же вырвалось из груди.
Ответом были злобно прищуренные глаза: - Что?
Ох. Это, наверное, был самый тяжелый разговор за все время ее работы. Ее спасло только появление соискателей. Северусу пришлось убраться, а Минерва провела несколько часов, сидя в неудобном директорском кресле.
Однако преподавателей нашла – может быть, не самых лучших, но единственных. Главное теперь как-то убедить Гарри Поттера, что она совсем не хочет быть ответственной за его скоропостижную смерть в конце года. Не то чтобы она верила в проклятие… но это же Гарри. Он притягивает неприятности.
- Профессор, у нас проблема, - едва она решила устроить маленький перерыв, как явилась Гермиона в обнимку с ворохом бумаг. – Вы просили подготовить договора… - Просила, - вздохнула она, убирая чашку взмахом палочки и протягивая руку: - Давай сюда.
Гермиона виновато протянула ей пергаменты. Она смотрела на них пару минут, прежде чем с недоумением подняла глаза.
- Вы шутите? - Нет, - потупилась Гермиона. - Скажите мне, что это шутка, мисс Грейнджер, - настойчиво повторила Минерва, уже понимая, что нет – не шутка. Буквы на договорах медленно таяли прямо на глазах. - Я пробовала много раз, но в книгах написано, что писать их должен директор Хогвартса… - Бюрократы… - прошипела Минерва, раздраженно хватая перо. – А было там что-нибудь на счет правил оформления, мисс Грейнджер? - Договор заключается с директором Хогвартса, как представителем школы, - въедливо уточнила Гермиона. – И подпись… - Полагаю, от кровавых ритуалов мы можем отказаться, - с отвращением перебила ее Минерва. – Достаточно заверенной подписи чернилами… Что за… Моргана побери, мисс Грейнджер, это что, зачарованные пергаменты?
Чернила таяли.
Следующим же утром она отправилась в министерство. Жалкие остатки Попечительского совета разводили руками: - Вы пробовали взять другую бумагу? - Я похожа на дуру? – бушевала Минерва. - В уставе четко сказано – писать договор должен директор Хогвартса, как прямой представитель воли школы. Я – директор Хогвартса. Так в чем же дело? Вы ведь утвердили мою кандидатуру! - Мы – да, - виновато заметила Амелия Вуд, разводя руками. – Но вы же понимаете… Требуется одобрение ВСЕГО совета… - И что, мне теперь ждать, пока Малфой выйдет из Азкабана? – возмутилась Минерва, уже понимая, что проиграла. Устало упав на предложенный ей стул, она мрачно спросила: - Так кто же тогда директор? Хогвартс не может существовать без директора!
Вот так и выяснилось, что на протяжении всего этого времени директором Хогвартса оставался Северус Снейп.
Потребовалось все ее мужество, чтобы рассказать об этом ЕМУ. Переждав злобный и горький смех, Минерва сказала: - Ты ведь понимаешь, почему я не могу позволить тебе занять кабинет Дамблдора? - Позволить?! – выплюнул Северус со злостью. – Позволить?!! Я не собираюсь здесь оставаться! И мне плевать, что там решил Совет! - Тебе придется, Северус! – воскликнула Минерва. – Без тебя… Хогвартса не будет. - Я был в коме полгода, - напомнил он. – И все было прекрасно.
Она оставила последнюю часть без внимания: - Потому что в это время я исполняла твои обязанности, как правопреемница. Ты забыл, что сам назначил меня? - То есть мне все-таки нужно сдохнуть, всем на радость? – иронично спросил Снейп. - Я… Я поговорила с Советом… - осторожно выбирая слова, выдавила Минерва. – И они разрешили тебе остаться на должности профессора зельеварения.
Разрешили – как же. Выбора-то и не было – как еще она могла оставить его в Хогвартсе? Не деканом же у Слизерина. Минерва и без того уже представляла тонны громовещателей от родителей. Оставить убийцу, приговоренного к Азкабану, преподавать в Школе!
Не сказать, чтобы Северус был этому рад. Но однако она ожидала большего сопротивления. Уже позже Минерва поняла, что ему просто некуда было идти. И он, конечно, не собирался облегчать ей жизнь, наотрез отказавшись утверждать половину преподавателей. Или разбираться с домовиками. Или подписывать списки первокурсников. Старост. Еженедельные отчеты. Меню. Конечно, на традиционном заседании преподавателей после праздничного ужина его тоже не было.
- Мисс Грейнджер, вы не могли бы…
Гермиона, не слишком счастливая, поднялась с места и вышла – на поиски потерянного зельевара. Вернулась уже под конец, встрепанная, злая и с красными глазами. Конечно, Минерва отправилась к нему.
И эта ситуация начала повторяться удручающе часто. Он откровенно манкировал директорскими обязанностями, она не была готова бегать за ним по всей школе. Отправляла Гермиону. Затем неизменно ругалась со Снейпом – без особого, впрочем, результата.
Первые месяцы нового учебного года прошли для Минервы в бесконечных баталиях – со Снейпом, с родителями, не желавшими видеть в стенах школы бывшего Пожирателя, с министерством, постоянно урезавшим бюджет, с домовиками, которые требовали денег, которых у нее не было.
Она уже начинала с ностальгией вспоминать о военном времени, когда случилось это. Минерва уже привыкла, что сразу после завтрака Гермиона вываливала на нее очередной ворох «срочных дел», и потому, когда девушка не появилась на завтраке, слегка удивилась. Впрочем, такое бывало – если работы было много. Поэтому МакГонагалл вернулась в кабинет и принялась ожидать кипу бумаг, вдвое большую, чем обычно. Не меньше половины из нее нужно будет отдать Снейпу на подпись, а для начала хорошо бы его еще найти…
Гермиона не появилась.
Начиная уже беспокоиться, Минерва нашла Гарри Поттера, но тот тоже не знал, в чем дело. Последним добрались до Снейпа.
- Желаете проверить палочку на последние заклинания? – ядовито осведомился он. - Северус! – Минерва подняла глаза к потолку. – Хватит!
Ее нашли домовики – на полу в Больничном крыле. В воздухе витал явный запах серы, на полу – жирный пепел, сама девушка уже сравнялась цветом лица с белоснежным фартуком медсестры, небрежно брошенным рядом с упавшим стулом.
- Стоять! – впервые она заметила какие-то эмоции на лице у Северуса – это не был страх в полной мере, однако что-то вроде обреченного предчувствия беды отразилось на его лице. – Не подходите. Это «Вечный сон». - Кто мог наслать его на Гермиону? – сердито воскликнул Гарри Поттер, на пару со Снейпом устанавливая защитный купол над телом подруги. Лишь обезопасив себя, они смогли перенести ее на кровать. – В Хогвартсе! - Да кто угодно, - язвительно бросил Снейп. – Оно даже не в Запретной секции. - Ты думаешь, это кто-то из детей?! – охнула Минерва. - Вряд ли это кто-то со стороны, - поддержал ее Гарри. – У Хогвартса такая защита, что я почти месяц только разбирался, как все устроено… - Обычный стандартный контур… - слабо отмахнулась Минерва, роясь в кладовке в поисках антидота.
Конечно, «Вечный сон» - заклятие, которое вряд ли можно назвать темным в полной мере. По большей части им пользовались колдомедики, чтобы пациент не проснулся во время операции. К сожалению, оно имело свойство распространяться на всех, кто прикасался к пациенту без должной защиты…
- Да нет, - пробормотал Гарри, принимая у нее из рук стакан с водой и мерный стаканчик с антидотом. – От стандартного контура там мало что осталось… - Мистер Поттер, это сейчас не так уж важно! – отмахнулась Минерва, догадавшись, что Северус, воспользовавшись директорскими полномочиями, превратил школу в форт Нокс. Ну, по крайней мере, он чувствует хоть какую-то ответственность за этих детей… - Что с Гермионой?! - Полагаю, мисс Грейнджер стала жертвой собственных неудачных экспериментов, - раздался за ее спиной голос Северуса, который, пока они плясали вокруг Гермионы, методично обыскивал Больничное крыло и сейчас стоял в распахнутых дверях лаборатории.
***
Гермиона очнулась спустя пару часов – вялая и сонная, с болезненно покрасневшими веками, она виновато стояла перед Минервой. Та чувствовала себя Гринчем, однако беспокойство вкупе с возмущением не давали ей молчать:
- Мисс Грейнджер, вы что, возомнили себя большим специалистом, чем в Мунго?! Прежде чем ставить опасные эксперименты на собственном разуме, вы бы хоть устав колдомедиков почитали! Никогда, ни за что… - Вы же знаете профессора Снейпа, он никогда бы не обратился за помощью, - тихо ответила Гермиона, и Минерва расстроено рухнула обратно в кресло, устало сжав переносицу. - Профессора Снейпа? - Я хотела понять, является ли паралич руки последствием ранения или же это результат слишком долгого пребывания под заклятьем, - уточнила девушка. – Но любой колдомедик скажет, что работать нужно с пациентом, а профессор Снейп… В общем, он даже слушать меня не захотел… - Не захотел, значит, - чувствуя, как гнев снова поднимается в ней, Минерва встала из-за стола и направилась к выходу: - Идемте, мисс Грейнджер. Будет вам подопытный… Заодно и зелья варить научитесь.
Вот так Гермиона Грейнджер стала ассистентом зельевара. Минерва была этим решением очень довольна – с одной стороны, она обеспечила пригляд за экспериментами Гермионы, с другой – за самим Северусом, а заодно проучила этих двоих: одного - за упрямство, другую - за самонадеянность.
Поначалу все шло не слишком хорошо. Она бы даже сказала – катастрофично. Снейп рычал, Гермиона метала злобные взгляды, после неизменно клялась бросить все к Мерлиновой матери. Затем ситуация, к ее удивлению, переменилась – и Минерва начала замечать, как эти двое внезапно застывают посреди многолюдного коридора, причем Гермиона по большей части бурно что-то выговаривает, а Снейп слушает с видом рождающегося маньяка.
- Когда эти двое, наконец, найдут общий язык, я смогу уйти на пенсию, - с чувством, что этого никогда не случится, сказала Минерва Гарри Поттеру, в очередной раз удерживая мальчишку от особо жестокого убийства зельевара. – Стойте, мистер Поттер, не видите – Гермиона справляется… Наверное.
К чему это она? К чему все эти бесконечные воспоминания, переполненные опасениями и надеждами стареющей женщины?
К тому, Минерва только сейчас поняла, что у нее есть еще одна причина избегать общества Северуса Снейпа. Дело было на Рождество. Был бал. Минерва не собиралась в первый же год устраивать феерию, только как-то так получилось, что в гости напросились сначала Уизли (а Уизли не приходят поодиночке), затем Лонгботтом (а с ним и Луна Лавгуд), ну а раз уж пришли они, то ей стало неловко не пригласить остальных участников Битвы.
Так что вместо Рождества получилась скорее встреча выпускников. Но Минерва была не против – она откровенно наслаждалась и хором Флитвика, и театром привидений, и даже начавшимися танцами. Правда, она не танцевала – годы уже не те. Так что просто присела в углу с бокалом пунша, с легкой и чуть горьковатой улыбкой рассматривая гостей. Некоторые из танцующих пар были чудо как хороши – например, Гермиона с мистером Уизли. Может, он и не блистал умом, однако смотрелись вместе они на удивление гармонично. Хорошая пар…
Мерлин всемогущий.
Она повернулась к Северусу, желая легко укорить его в том, что он очередной праздник проводит, подпирая стену, но застыла, пораженная увиденным.
Минерва МакГонагалл никогда еще не чувствовала себя такой старой и никогда еще так не радовалась этому факту. Свои шестьдесят три позволяли ей без всяких проволочек собрать вещи и рвануть из этой школы куда-нибудь, где не придется думать о Северусе Снейпе и Гермионе Грейнджер.
Директор попятилась, уронила стул, натолкнулась лопатками на стену и так и застыла, трясущимся пальцем тыча Снейпу в грудь. Воздуха не хватало.
Тот мрачно, но смиренно стоял перед ней. Взгляд исподлобья выразительно говорил, что и сам зельевар не рад случившемуся.
- Скажи мне, что я просто старая дура и ничего не понимаю, - слабым голосом попросила Минерва. - Ты старая дура и ничего не понимаешь, - с явным удовольствием произнес Северус. – Но не в этом случае. - Северус! - Минерва? - Ты же несерьезно? Пожалуйста… Она же совсем еще ребенок…
Он отвернулся, смерил внимательным взглядом Гермиону Грейнджер, которая кружилась в танце с Гарри Поттером. Минерва поняла, что зря старалась - алое платье с золотыми искрами сияло в свете тысяч свечей, юбка закручивалась вокруг изящных ножек, голова откинута назад, открывая красивую, тонкую шею, рот приоткрыт – смеется. Она была прекрасна. Она была воплощением женственности и, казалось, никогда не была ребенком.
Аргумент был неверным, но все остальные были еще более глупыми. Последний нормальный довод («она твоя ученица!») перестал действовать, когда она собственноручно выбила Гермионе должность ассистента. Поэтому единственное, на что она была способна в полной мере, это хватать ртом воздух и кричать «Нет!». В голове царила сумятица и паника, которые, в конце концов, трансформировались в вопль материнского инстинкта. Северус Снейп относился к той категории мужчин, которые вызывают защитные реакции у любой матери, будь она родной или приемной.
- Даже не думай! – злобно ткнув указательным пальцем в грудь зельевара, прошипела МакГонагалл. – Северус, не вздумай! - Минерва, - устало отозвался он. – А что я, по-твоему, делал последние три месяца?
Она осеклась, замечая на его лице обреченное и загнанное выражение. Будь объектом его любви кто-нибудь другой, Минерва бы всей душой бывшему ученику посочувствовала, а то и поспособствовала воссоединению влюбленных. Ее мальчик заслужил счастье. Но… ее Гермиона! Ее добрая, светлая, юная девочка!
Глухо простонав что-то невразумительное, директор, шатаясь, вышла в коридор и рухнула на скамью.
- Как ты мог?! - Это, знаешь ли, не особо можно контролировать, - желчно ответил Северус, садясь рядом. - Но почему именно она?! - Ты задаешь глупые вопросы.
Минерва откинулась на холодную стену в надежде, что кошмар в ее голове неведомым образом растворится под ледяными щупальцами.
Боги, как он смотрел на нее… Казалось, ничего в мире больше для Северуса Снейпа не существовало. Сердце МакГонагалл в тот момент, как она увидела это, сделало предынфарктный кульбит и остановилось. Время замерло, остался только его жадный, голодный взгляд, неведомым образом сочетавшийся с безграничной нежностью. И дураку ясно, что одним ее командным «нет» делу не поможешь.
Минерва очень, очень жалела, что не ослепла раньше. Хотелось убрать из головы это воспоминание и продолжить жить в спокойном неведении. Бедная малышка!
- Даже не думай подходить к ней, слышишь? – с неожиданной злостью вскинула глаза на зельевара. Тот, правда, не впечатлился. – Она не для тебя, Северус!
Судя по упрямому выражению лица, вторая любовь мужчине далась сложнее, чем первая, и не без сопротивления с его стороны, что обеспечило теперь отчаянное, упрямое желание быть счастливым. Минерва поняла, что вся ее борьба за Гермиону обречена на провал.
- Ты же погубишь ее… - прошептала она, вставая и жалостливо смотря на ничего не подозревающую подопечную. - Может быть, - не стал кривить душой Снейп. – Но, в конце концов, могу я позволить себе толику здорового эгоизма?
Ответ был исчерпывающим. Он уже все для себя решил. Минерва хотела было попросить его отступиться, но совесть не позволила. Одновременно с ужасом за ее юную и прекрасную, талантливую абсолютно во всех областях девочку, которая даже не подозревает, какие коварные планы вокруг нее строятся, ей хотелось бы хоть раз увидеть Северуса счастливым. Она не знала, как это, но подозревала, что зрелище будет незабываемым.
Проблема в том, что два этих чувства никак не могли друг с другом ужиться. Предстояло решить, кого она любит больше.
- Северус, она слишком молода, у нее все еще впереди… - чувствуя себя ужасно, МакГонагалл на Снейпа не смотрела. Все это ради ее же блага. Ради Гермионы. – Она еще может найти кого-то… Подходящего. Своего возраста, без доброй сотни твоих тараканов в голове. А ты только сделаешь ей больно. Я же знаю - рано или поздно тебе надоест сдерживаться, и ты все испортишь. Не трогай ее, - последнее предложение прозвучало умоляюще.
Северус покосился на директора, перевел взгляд на Гермиону и хмыкнул: - Прости, Минерва, но не в этот раз.
Взметнув полы мантии, он снова вошел в Большой зал, стремительно приближаясь к героям Гриффиндора, где Гермиона Грейнджер стояла в обнимку с Роном Уизли.
МакГонагалл растерянно застыла, впившись в бывшего ученика тревожным взглядом. Хотелось надеяться, что ее девочка достаточно сильно любит Рональда Уизли, но женщина слишком хорошо знала, насколько притягательным может быть Снейп.
Но… Три месяца? Три месяца? Как она могла быть настолько слепой?
Оправдывало только то, что в последнее время мысли ее были заняты отнюдь не любовными делами. Минерва снова уставилась на Снейпа. Он как раз подходил к гриффиндорцам. Может, ей только так казалось, но Гермиону словно накрыла черная тень, сделав и без того хрупкую фигурку еще меньше. Нет, это невозможно…
У директора засосало под ложечкой, и она прижала руку к животу. Даже видеть их рядом было уже странно. Они не подходили друг другу. Сравнение с солнцем и луной даже рядом не стояло с этими двумя. Словно две параллельные прямые, они никогда и ни при каких обстоятельствах не должны были пересечься. Рядом с ней и так некрасивый Снейп выглядел еще хуже. Как-то сразу становилось видно, что война оставила на нем множество отпечатков – нездоровый цвет лица, болезненную желтизну, желчное выражение тонких губ. Стоит ему прикоснуться к Гермионе, как он, словно вампир, высосет из нее тот свет, к которому так стремится. Сделает ее такой же, как он сам…
- Мисс Грейнджер? – он подал ей руку, приглашая на танец. Гермиона неуверенно и удивленно улыбнулась, вкладывая свою маленькую ладошку в его.
Поэтому Минерва позволила себе то, что всегда презирала в других – вмешалась в личную жизнь, безжалостно разорвав танцующую пару: - Прости, Гермиона, нам с профессором Снейпом нужно поговорить…
***
- Прекрати сейчас же! – МакГонагалл, едва позволили приличия, подхватила его под локоть и, впившись мертвой хваткой, гигантскими шагами рванула к своему кабинету, где тяжело рухнула в любимое кресло у камина и злобно уставилась на мужчину. – Я предупреждаю тебя, Северус… - Предупреждаете? – хмыкнул он, опираясь плечом на каминную полку и всем своим видом изображая безразличие. – Минерва, позвольте напомнить. Вы не ее мать.
МакГонагалл с шумом втянула в себя воздух. Прием был запрещенным – она любила эту девочку как собственную дочь, особенно теперь, когда та потеряла родителей.
- И никаких прав на нее у вас нет, - добавил он. - Северус Снейп! – гаркнула Минерва, подскакивая в кресле. Очки сползли с кончика тонкого носа, грозя пасть жертвой директорских каблуков. – Дело не в правах, и ты это прекрасно знаешь! Я люблю Гермиону и не позволю, чтобы ты испортил ей жизнь! - А меня вы, похоже, ненавидите? – проворчал он. Патетика на него не действовала. - Ты взрослый мужчина, а она молодая девушка, - не купилась на провокацию МакГонагалл. – Гермиона, безусловно талантливая и умная, но она рядом с тобой, словно глупый цыпленок! Совращать ее это… это преступление, Северус! В конце-то концов, найди себе ведьму своего возраста!
Ха!
- Минерва, не выставляйте меня чудовищем, мне совсем не хочется, чтобы она однажды проснулась и поняла, что ошибалась! – поморщился Снейп. – Я позволю ей выбрать, это вас устроит? - Нет! – рявкнула Минерва. В груди слева внезапно закололо, и она опустилась обратно в кресло со всем возможным достоинством. – Не держи меня за дуру… Северус Снейп, если ты хотя бы попытаешься… Я уволю тебя. Видит Мерлин, я это сделаю. - На каком основании? – презрительно изогнутая бровь была достаточным показателем его недоверия. - Поверь мне, я найду повод, - с чувством пообещала МакГонагалл. – Ты не получишь Гермиону, пока я жива. И точка.
я тоже буду с нетерпением ждать продолжения этого замечательного фанфика! особенно нравится юморной тон, которым написано и что характеры такие живые, спасибо!
С тех пор она потеряла весь сон. Подумать только, еще пару месяцев назад она считала обременительными обязанности директора! Ха! Очевидно, она просто никогда не пыталась отвадить одного упрямого слизеринца от предмета его желаний. Поначалу все было довольно просто – потребовалось немного усилий, чтобы убедить Гермиону провести каникулы в Норе, а не в Хогвартсе, тем более что мистер Уизли активно на этом настаивал. Минерва видела, что Гермиона колеблется, и со страхом понимала, что знает причины. Вот оно, знаменитое слизеринское обаяние – бедная девочка еще даже не подозревает, в какие сети ее заманивают!
- Хогвартс останется стоять на месте, мисс Грейнджер, - на следующий день, за ужином, Минерва решила вмешаться. В конце концов, она просто предоставит Гермионе выбор, покажет, что в мире есть что-то более светлое и интересное, чем проводить дни и ночи в ледяных катакомбах замка. – Не упускайте момента… Пока вы молоды. - О чем вы? – нахмурилась Гермиона, неохотно отвлекаясь от книжки по зельям. - Я о мистере Уизли, - выразительно изогнула бровь Минерва. – Не гонитесь за знаниями, они никуда от вас не денутся. Поверьте, я не вмешивалась бы, если могла, - видя, что в девушке растет возмущение, извинилась она. – Но вы мне как дочь, Гермиона… И видеть, как вы повторяете мою судьбу… - Вы директор школы, разве это плохо? – несколько резко спросила Гермиона, нахмурив брови. - Я абсолютно одинока, вот что плохо! – перебила ее Минерва. – Как ты не понимаешь… Наука, магия – все это никуда не денется, ты вернешься к ним, когда будешь готова, но сейчас, в короткие годы своей молодости, не упусти шанса встретить хорошего парня! Мужа, может быть! Или ты хочешь всю жизнь провести в подземельях с Северусом Снейпом?
Прием был подлый, она это понимала, но… в любви (или нелюбви), как говорится, все средства хороши… Таким образом, Гермиона отправилась проводить каникулы в Норе, а Минерва вздохнула с облегчением.
- Ты ведь понимаешь, что она вернется, - Северус стоял рядом с ней на перроне, когда отходил поезд. Его угрюмый взгляд был прикован к третьему вагону, куда зашла девушка. - Конечно, - пожала плечами Минерва, тем не менее, довольная этой рекогносцировкой. – Я и не собиралась ее выпроваживать из Хогвартса навечно. Просто хочу, чтобы она… сравнила. - Очень дальновидно, - желчно ответил Снейп и, резко развернувшись, так что полы мантии взметнулись вверх, направился к Хогвартсу.
Минерва с чувством вины смотрела ему вслед. Видит Мерлин, ей жаль его. Если бы только не Гермиона…
***
Итогом длинных рождественских каникул явилась радостная весть: утром воскресенья, перед началом занятий, Минерва получила Пророк и, развернув его, обнаружила на первой полосе огромную колдографию мистера Уизли-младшего и Гермионы Грейнджер. Их сняли на Косой Аллее, пара смотрелась очень хорошо и, вроде бы, была вполне счастлива. А заголовок статьи под фото порадовал уже Минерву: «Помолвка не за горами? Еще одна дочь в семействе Уизли!»
«Ну и слава Мерлину!» - с облегчением подумала она, убирая газету.
- Поздравляю, Минни, - прежде чем она успела намазать маслом тост, на стол легла длинная темная тень. С нехорошо екнувшим сердцем Минерва подняла взгляд на Снейпа.
- Ты добилась, чего хотела, - горько кивнул он.
Проводив его взглядом, она посмотрела на тост и брезгливо отложила его в сторону. Если бы можно было точно так же поступить с собственной совестью… И ведь все сделала правильно. И хотела как лучше. Почему же тогда у нее такое ощущение, словно она сделала что-то очень-очень гадкое? Впрочем, потратил сикль – трать галлеон.
Гермиона о помолвке не заикалась и наводящие вопросы решительно игнорировала, вновь проводя дни и ночи в лаборатории зельеварения. Кольца Минерва тоже не заметила. Поэтому, когда начались занятия, пришлось придумывать что-то другое.
- Мисс Грейнджер, полагаю, раз конечности профессора Снейпа функционируют в нормальном режиме, вы вполне можете вернуться к обязанностям моего ассистента, - в первую очередь следовало свести к минимуму их контакты. - Хорошо… директор, - если Гермиона и удивилась, то вида не подала. Только задумчиво вскинула брови, анализируя холодный тон наставницы.
Не удовлетворившись этим, Минерва нагрузила мисс Грейнджер делами, а сама предпочла по пять раз на дню носиться с документами в поисках настоящего директора. Не иначе, как издеваясь над ней, он сделал так, чтобы его не могло найти ни одно поисковое заклинание, включая знаменитое совиное чутье. Грехи наши тяжкие…
- Может быть, я сама схожу? – под вечер Гермиона решилась предложить помощь – очевидно, выглядела МакГонагалл совсем уж жалко. – Мне все равно нужно отнести ему документы на подпись… - Нет! – вырвалось у Минервы. Потом она осознала вторую часть фразы: - Какие еще документы? - Согласие на прохождение аттестационной практики. Ученичество, - уточнила Гермиона и уже настороженно добавила: - Вы же сами разрешили…
Когда?!
Плюнув на нелюбовь Северуса к поздним визитам и нежданным посетителям, она щедро сыпанула летучего пороха в камин и шагнула следом.
- Решил за моей спиной действовать? – Снейп как раз был в гостиной – проверял домашние задания учеников, а потому настроение у него было не самое радужное, но Минерву это не смутило. Свирепо свалив папку с документами поверх домашних заданий, она выразительно помахала договором об ученичестве.
На лице Снейпа мелькнула торжествующая ухмылка.
- Вот только не надо улыбаться! – рявкнула МакГонагалл. - Ты должен стыдиться, Северус!
Этого чувства в его списке пороков не было, поэтому мужчина только философски передернул плечами и устроился удобнее.
- Ну, тогда и тебе надо рвать на себе волосы, правда? Гермиона-то хоть знает о причинах ее внезапной отставки?
Директор пронзила его надменно-презрительным взглядом, и только чуть покрасневшие кончики ушей говорили, что она смущена.
- Ты не оставляешь мне выбора. Не допущу, чтобы моя девочка… - Она уже не девочка, Минерва… - Северус! - Я имею в виду возраст, - невозмутимо уточнил он, закинув руки за голову и наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц. - Ты невыносим! – рявкнула Минерва, вновь хватаясь за сердце. Она знала, что слишком близко принимала все, что касалось Гермионы, но… Что она могла поделать?
- Я еще ничего не сделал, успокойся уже, - поморщился он, вставая и взмахом палочки наколдовывая поднос с чаем и галетами. МакГонагалл устало опустилась в кресло, взяла в руки чашку. – Ты так трясешься, словно я какое-то чудовище… - Ты и есть чудовище, - отрезала она, немного успокоившись. Горячий чай в руках не способствовал резким движениям, и она ограничилась только гневным взглядом. – Найди себе взрослую, сильную духом женщину. Такую, например, как… - Как ты? – ехидно уточнил он.
Минерва подавилась галетой, чай выплеснулся из кружки прямо ей на колени. Спустя пару минут и десяток крепких ругательств директор смогла достойно ответить.
- Не юродствуй. Я не взрослая, я старая. - А ну тогда это меняет дело, - любезно согласился зельевар. – Может, мне подождать, пока ей стукнет сорок? - Тогда уже ты будешь слишком стар. - Я и сейчас стар.
Минерва вздохнула и отставила чашку. Словесные пикировки зашли слишком далеко.
- Кто это сказал? Сколько тебе? Сорок? - Тридцать девять, - поправил он. – Но дело не в возрасте, ведь так? Для нее я всегда буду слишком стар.
Они замолчали, разглядывая друг друга. Минерва открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но только вздохнула и отпила еще глоток. Она не имеет права утешать его. Как бы это ни было горько, в первую очередь она обязана думать о Гермионе, а здесь Северус был абсолютно прав.
- Мне иногда кажется, что ты родился стариком. - Возможно, - внимательно наблюдая за ней, пожал плечами мужчина.
Они снова надолго замолчали. Когда знаешь друг друга столь долго, слова перестают быть важными. Они оба понимали, что даже камень преткновения в виде Гермионы не заставит их снова ненавидеть, как раньше.
К пасхальным каникулам Минерва ожидала объявления о помолвке, однако время шло, а ничего не происходило. Более того – договор об ученичестве был подписан вопреки ее желанию (впрочем, она так и не решилась открыто саботировать это мероприятие, опасаясь, что в первую очередь это ударит по самой Гермионе), и мисс Грейнджер теперь все свободное время проводила в подземельях. Катастрофа.
- Мисс Грейнджер, полагаю, Пасху вы проведете в Норе? – под видом составления списков остающихся она задала главный вопрос. - Нет, - беспечно пожала плечами Гермиона, на этот раз даже не подняв головы от утреннего выпуска Пророка. - Мм… - пожевала губой Минерва. – А как же… Мистер Уизли? - Мистер Уизли, - шумно скомкав газету, Гермиона резко встала из-за стола (тяжелый стул звучно проскрипел по полу), – может проводить свое время, где и с кем пожелает!
Недоумевая, какая муха ее укусила, Минерва взяла Пророк и разгладила его руками. На первой полосе, там же, где раньше располагалась статья о грядущей помолвке, была другая: «Квиддич связал нас! – история любви вратаря Пушек Педдл и загонщицы Холихедских гарпий!» Какого боггарта?!
Минерва была готова придушить Рональда Уизли голыми руками. Пылая праведным гневом, она повернулась к молчаливо приканчивающему завтрак Снейпу: - Ты знал? - Нет, - аккуратно вытерев губы салфеткой, он встал из-за стола. Минерва засеменила следом – благо было воскресенье, и в зале находилась лишь пара слизеринцев-старшекурсников.
- Я была о мистере Уизли лучшего мнения! – возмущенно оправдывалась она, пока они шли к подземельям, и Северус неохотно пропускал ее в свою гостиную: - Подумать только, так опозорить Гермиону! Как вообще можно было променять ее на… на… понятия не имею на кого! Почему ты улыбаешься? - Ты так кипятишься… - Зато ты, очевидно, счастлив! – вспыхнула Минерва. Уже привычно расположившись с чашками чая в соседних креслах, они посмотрели друг на друга. – Между прочим, это подло с твоей стороны, пытаться воспользоваться ее теперешней уязвимостью. - Минерва! – сделав большой глоток, Снейп прикрыл глаза и вздохнул: - Она не маленький ребенок. И переживет это. И, как видишь, я сейчас здесь, с тобой, а не утешаю мисс Грейнджер в своих объятиях… - последнее прозвучало с откровенной издевкой.
- Почему? – вырвалось у нее. Ох, как же сложно выбирать сторону, когда ты желаешь победы всем сразу! Северус от этого вопроса поперхнулся, и на секунду она увидела в его глазах искреннее удивление. - Прости? – переспросил он. – Ты, кажется, опоздала к началу? - Я знаю тебя, - отставив чашку, Минерва встала и обошла комнату, остановившись у книжных полок. – Поэтому не юродствуй и ответь мне честно – ты собирался сделать что-нибудь мистеру Уизли?
Воцарилось тяжелое молчание, которое сказало ей все, что нужно. Она резко обернулась и сказала, чеканя слова: - Война закончилась. Ты оправдан. Но положение твое слишком шаткое, Северус. И любая оплошность… - Мне казалось, ты только обрадуешься, если меня снова упекут в Азкабан, - беззлобно, словно констатируя факт, заметил он. – Мисс Грейнджер тогда точно будет в безопасности…
Она должна бы уже привыкнуть к его иголкам, но иногда он все же умудрялся задевать самое больное. Стараясь не показать, насколько она обижена, Минерва расправила плечи: - Ты так обо мне думаешь?
Он не ответил.
- Вот поэтому, - тихо сказала она, – я и не хочу видеть Гермиону рядом с тобой. Ты не умеешь любить, Северус. Ты разучился. Любовь для тебя – обладание, месть, желание, не более того! Ты уничтожишь Гермиону. Сделаешь ее такой же, как ты сам. Упаси меня Мерлин увидеть подобное!
***
На следующий день Гермиона, в слезах, села в поезд и провела каникулы в доме Гарри Поттера. А Минерва и Северус не разговаривали еще две недели. Она почти сразу пожалела о злых словах, сорвавшихся с языка. Тогда Минерва хотела лишь остановить его от поступка, который разрушил бы его жизнь – ведь она видела, видела в глазах Снейпа тот мстительный огонек, который всегда загорался в нем после стычек со старшим Поттером и его компанией. В этот момент ей стало страшно за мистера Уизли.
Был в ее действиях и еще один, скрытый мотив. Минерва бы не призналась в этом даже самой себе, но она не хотела, чтобы Гермиона плохо думала о Северусе. Несмотря на стремление не допустить их союза, несмотря на всю любовь к этой девочке, она все же не желала делать это ценой ненависти к нему. Поэтому… Мистер Уизли остался жив и здоров, а Гермиона так и не узнала, на что способна месть Северуса Снейпа.
Впрочем, это вовсе не означало, что Минерва прекратила бороться. Нет, она по-прежнему была полна решимости противостоять зельевару и его коварным планам (а в их наличии она даже не сомневалась), однако к этому чувству постепенно примешивалось и другое – понимание, что, отстояв мнимое счастье Гермионы, она неминуемо разрушит жизнь другого дорогого ей человека.
Поначалу это казалось ей нереальным – ну, в самом деле, какие серьезные чувства может испытывать Северус к девчонке, едва перешагнувшей порог совершеннолетия? Даже если эта девчонка – Гермиона Грейнджер, героиня войны, умнейшая ведьма столетия и просто красавица. Что между ними может быть общего?
У нее даже закрадывалась мысль, что ничего и не придется делать – рано или поздно (скорее рано) Северус покажет ей все свои плохие стороны (ха, так говорит, будто у него есть хорошие), и Гермиона уйдет. Разочарование будет болезненным, но полезным, как микстура от кашля.
Но или Северус отличался большим терпением, чем она полагала, или Гермиона более снисходительна – они продолжали общение. Ругались, конечно, но все реже и реже, и чаще появлялись на людях рядом. Это уже стало приметой – видишь Гермиону, значит, Северус Снейп неподалеку. И наоборот. Удивительно, как еще в Пророк не просочилось. Но не могло же это продолжаться вечно. Следовало срочно принять меры.
- Мисс Грейнджер, вы не могли бы задержаться? – вечер пятницы выдался напряженным, и они обе были уставшими, однако перед тем, как отправить студентов на каникулы, требовалось уладить всю бюрократическую волокиту. Война с итоговыми экзаменационными ведомостями была окончена едва наполовину.
Минерва дождалась, пока девушка закончит аккуратно заполнять очередную графу, и жестом предложила пересесть в кресло.
- Мистер Поттер весьма неплохо сдал экзамены, - издалека начала она. – Полагаю, вы тоже отличились? - Результаты будут через пару недель, - осторожно ответила Гермиона, уже привыкшая, что за очередной беседой по душам следуют неприятности. - Уверена, они будут превосходными, - отмахнулась Минерва. – И я не преувеличиваю – если помните, я присутствовала на всех испытаниях. Но я не об этом. Что вы думаете делать после? Ученический контракт заканчивается на следующей неделе, с его результатами вам откроется много других дорог…
- Я думала остаться в Хогвартсе, - чуть покраснев, Гермиона опустила глаза, но Минерва уже знала, что иногда эта девочка становится еще более скрытной, чем сам Снейп, а потому смотрела не на лицо, а на сжатые вокруг чашки пальцы, побелевшие от напряжения. Страх. И эту реакцию она встречала всегда, когда речь заходила о том, чтобы покинуть Хогвартс. Только Нора или Гриммо – давно знакомые, привычные.
- Не самый лучший вариант для столь талантливой ведьмы, - суховато заметила она. – Помнится, вы хотели отправиться во Францию? В университет Прикладной Магии? Именно это вы написали в брошюре на шестом курсе. - Я тогда больше увлекалась чарами, - глуховато ответила Гермиона, все еще пряча взгляд. - Зельеварение тоже входит в прикладные науки, - не отступала Минерва. - Вы меня выгоняете? – не выдержала девушка. Еще чуть-чуть, и чашка треснула бы под ее пальцами.
Минерва тяжко вздохнула. В такие моменты она понимала, почему так и не завела собственных детей.
- Давай поговорим начистоту. Я знаю… Знаю, что вам пришлось сделать с родителями. Знаю, что их потеря все еще терзает вас. Как и все случившееся во время войны. Лестрейндж… - Не надо о ней! – высоким голосом перебила Гермиона, натягивая рукав мантии как можно ниже. - Хорошо, - примирительно сказала Минерва, отступая. – Но вы не можете не понимать, что от жизни спрятаться невозможно. - А если я не хочу никуда уезжать? – чуть дрогнувшим голосом спросила Гермиона. – Если в Хогвартсе все, что мне дорого, все, что я хочу? - Возможно, это потому, что вы не знаете другого.
***
Беседа, прямо скажем, не удалась. Ей вообще лучше удавались приказы, чем просьбы, и Минерва, проводив Гермиону, с грустью констатировала, что это провал.
Впрочем, у нее был еще один способ. Она отправилась к Северусу.
- Пора тебе понять, что отношения с юными девушками - это не только гладкая кожа и пылкое сердце, но и тяжелое бремя ответственности.
Лежа на диване, он накрыл лицо книгой, явно показывая, как относится к ее визиту.
Проигнорировав это пассивное сопротивление, Минерва села в кресло и настойчиво продолжила:
- Мисс Грейнджер желает остаться в Хогвартсе. - Не вижу в этом ничего плохого. - Для тебя, может быть, и нет, - едко согласилась Минерва, пряча поглубже тайную радость от того, что они снова начали разговаривать. – А для нее?
Спустя пару секунд книга вернулась на столик, а Северус принял вертикальное положение, уставившись на нее недовольными и слегка сонными глазами:
- Что ты хочешь этим сказать? - Поговори с ней, - предложила она и с неохотой признала: - Тебя она послушает. Северус, не закатывай глаза! Ты не хуже меня знаешь, чего мисс Грейнджер может добиться, с ее-то мозгами! - Мисс Грейнджер вполне самостоятельна в поступках и желаниях, несмотря на то, что ты там себе напридумывала, - ворчливо ответил он. – С какой стати я.. - Потому что на этот раз ее поступками движет страх, - ответила Минерва с невольно прорвавшейся грустью. А затем, набрав побольше воздуха, словно собиралась прыгнуть с обрыва, добавила: - И любовь к тебе.
Стоило это сказать только ради его удивленно расширившихся зрачков. Впрочем, Северус быстро оправился.
- Я оценил твою хитрость, - усмехнулся он. – Хочешь, чтобы я собственными руками разрушил все, что так долго строил? И какая в этом выгода?
Она долго смотрела ему в глаза, пока насмешливая улыбка не сползла с узких губ.
- Чего ты желаешь больше, Северус, - спросила Минерва, – ее любви или ее счастья?
Получив результаты экзаменов, Гермиона уехала. На этот раз – надолго. Все ее вещи (кроме клетки с Живоглотом) были уменьшены, через руку перекинут магловский плащ – во Франции шел дождь, о чем исправно доложило любезное письмо-оповещение. Минерва провожала свою любимицу у парома через Ла-Манш и старалась, чтобы слезы не слишком часто стекали по ее старым щекам.
Мистер Поттер топтался рядом, явно не зная, куда девать глаза, лишь бы не смотреть на железного профессора, неожиданно проявившего себя с такой стороны.
- Я все взяла? – в который раз оглянувшись и обхлопав себя по карманам, Гермиона попыталась улыбнуться, но грусть из ее глаз так и не исчезла. – Может… - Вперед! – сурово заявил Гарри, заставив Минерву гордиться им. – Ты сможешь.
И она уехала.
Минерва вернулась в Хогвартс – Хогвартс, в котором вновь осталась только она… И Северус Снейп, угрюмо карауливший ее на ступенях. С таким видом, будто оказался тут совершенно случайно.
- Я видела подозрительно крупного ворона на дереве возле парома, - невозмутимо проходя мимо, сказала она. Поднявшись со ступеней, он двинулся следом.
- Не понимаю, о чем ты. - Хватит, Северус, - Минерва захлопнула за собой дверь директорского кабинета и, сбросив мантию на спинку директорского кресла, рухнула в него, ощущая себя очень-очень старой.
Теперь, когда все получилось именно так, как она хотела, ей неожиданно стало страшно. В голову то и дело лезли непрошенные вопросы: а вдруг она была не так уж права? Имеет ли она вообще право вмешиваться в жизнь Гермионы или, если уж на то пошло, Северуса? С тех пор как пришли результаты экзаменов, он стал бледной тенью самого себя. А вчера она слышала, как Гермиона стучится к нему в кабинет – упорно, но безрезультатно.
***
Прошел месяц. Он был наполнен муками совести и попытками вновь сблизиться с Северусом – и то, и другое в равной степени изматывающе. Еще было ожидание вестей. Гермиона не давала о себе знать – вероятно, чувствовала, кто был дирижером в деле ее выдворения из Хогвартса. Но мистер Поттер приходил регулярно и докладывал, что вроде бы все хорошо. Только косился при этом виновато.
Северус обрастал пылью в подземельях. Чем ярче сияло солнце, тем глубже он закапывался. Это благотворно сказывалось на его карьере (поток патентов, направляемых в министерство, не иссякал), но пагубно – на здоровье.
Незаметно, в хлопотах начался учебный год, и девятнадцатого сентября она, не выдержав, написала сама. Письмо было сухим и скорее деловым, но по-другому она не умела – даже поздравления с Днем Рождения выглядели, как универсальная рассылка к Новому Году.
И все же Гермиона ответила. Письмо принесла незнакомая, пестро-рыжая сова. Терпеливо дождавшись, пока у нее отвяжут от лапки письмо, она схватила пучок перьев для письма (зачем они тебе, дурочка?) и вылетела в открытое по теплому времени окно.
Осторожно, с замирающим сердцем, Минерва развернула пергамент.
«Здравствуйте, профессор МакГонагалл, - писала Гермиона четким, стремительным почерком, так похожим на почерк Северуса. – Большое спасибо за поздравления. Мне было приятно получить весточку из Хогвартса. Я, конечно, продолжаю выписывать Пророк, но это все же немного не то. Простите, что не писала раньше… Простите. Я знаю, вы хотели для меня добра – но понимать это я начала только недавно. Мне и вправду было страшно выходить в мир после всего, что мы пережили. Не знаю, решилась бы я на что-то сама, поэтому – спасибо».
Минерва порадовалась, что вскрыла письмо в кабинете – платок, прижатый к глазам, был мокрым от слез. Если бы это увидел Северус, ее репутации пришел бы конец. Она уже собиралась отложить письмо, когда увидела в самом низу постскриптум:
«Профессор, я знаю, вы не слишком ладите, но не могли бы вы написать, все ли в порядке с профессором Снейпом? Я трижды писала ему – и ни одно письмо доставлено не было»
Сердце словно сжали в огромном кулаке. Дышать стало нечем.
- Я ведь правильно сделала, Альбус? – надтреснутым голосом, в котором сквозили панические нотки, спросила Минерва. – Что не дала им загубить свои жизни?
Изображение на портрете вздохнуло.
- Нечего славным представителям Слизерина якшаться с Гриффиндором, - раздался ворчливый голос Финеаса Блэка. – До добра это не доводит. - Ты же сам был женат на гриффиндорке! – попенял ему Диппет. - И к чему это привело? - Она умерла от драконьей оспы. - Вот-вот.
- Замолчите оба! – шикнула на них Минерва. – Альбус? Пожалуйста. Я ведь… Он старше ее почти на двадцать лет, он… убийца и Пожиратель. Да-да, я знаю, знаю, что он герой, но… это же Северус! Он… - Ты хочешь однозначного ответа? – хитро улыбнувшись, Альбус забросил в рот засахаренную лимонную дольку, и Минерва вспомнила, почему старалась как можно реже задавать старику вопросы –обычно она боялась услышать ответы. Но теперь…
С тех пор как Гермиона уехала, Минерва только и делала, что лгала самой себе – «все будет хорошо», «для нее это к лучшему» и, особенно горькое, «все это для ее же блага». Пора признать, что благо в первую очередь было ее собственное. И к чему она пришла теперь? Одинокая старуха, которая разрушила жизни двоих с самым мерзким из всех лицемерных лозунгов. И если Гермиона, она была в этом уверена, вскоре оправится от этой потери… Потери.
Замерев на месте, Минерва заново переосмысливала все, что она натворила в последнее время. Вспоминала тусклого, словно съежившегося Северуса, тоскливый взгляд Гермионы, брошенный в сторону Шотландии. Почему она никогда не замечала, как они меняются рядом друг с другом? Почему видела только упущенные возможности, вместо одного простого факта – возможно, все эти шансы должны быть упущены ради того, чтобы эти двое нашли покой? Опору в жизни, которая помогла бы им двигаться дальше, желать чего-то большего? Почему она решила…
- Нет, Альбус. Я знаю ответ.
Минерва схватила письмо и решительно направилась в сторону подземелий. Пора было исправить то, что она наворотила…
- Она любит тебя. - Кто? – не отвлекаясь от мерзко побулькивающей в котле жижи, отстраненно спросил он. И тут же за это поплатился.
С чувством отвесив Снейпу подзатыльник, как нашкодившему мальчишке, МакГонагалл сунула ему под нос письмо.
- Как это понимать, скажи на милость? - Минерва… - выражение стоического терпения на лице зельевара было густо замешано на усталости. – Это я у тебя должен спросить. Радуйся – ты добилась, чего хотела. Я понял всю глубину своей ошибки, раскаялся и отпустил мисс Грейнджер на все четыре стороны. Чего еще ты от меня хочешь?
Она могла бы потребовать доказательств, заверений, что он тоже любит Гермиону, что чувства эти серьезны… Но она знала Северуса достаточно хорошо, чтобы понимать – он бы лучше умер, чем признался в собственной слабости. А значит… Значит, ей пора на пенсию. И никогда, никогда больше не вмешиваться в любовные дела близких.
- Перестань изображать из себя обиженного и напиши ей, - потребовала она. - Ты, верно, шутишь? – раздраженно закатив глаза, он наложил стазис на зелье и, оттеснив ее плечом, направился в кладовую. - Разве похоже? – крикнула она ему в спину.
Ответ раздался вперемежку с треском ломающейся полки, звоном колб и сдавленными проклятиями:
- Ты так долго убеждала меня… Да какого Мерлина… Что я ей не пара… Чтоб тебя… А когда наконец я и сам это понял… Зараза, чтоб у тебя корни поотсыхали… Требуешь вернуть все назад?
Он вышел из кладовой, равномерно покрытый зельями и порошками различных цветов.
- Ты же любишь ее, - напомнила Минерва, вызвав гримасу боли на его лице. – И она тебя… - Однажды ты спросила меня, – напомнил Северус, остановившись перед ней. Несмотря на всю сухость тона, глаза его тлели затаенной горечью, как два угля. – Чего я хочу для нее больше? Я выбрал счастье. Любовь… Она молода и красива. Будет у нее любовь – с кем-то более подходящим, чем я. Сначала она будет страдать, а потом найдет себе молодого француза… Или помирится с Уизли…
- Помнишь, я говорила, что ты не знаешь, что такое любовь? – кивая, спросила Минерва. – Так вот любовь ты, может, и познал… Но без доверия она никогда не принесет счастья. Ответь ей. Дай вам шанс. Может быть, она влюбится в другого, но, насколько я знаю мисс Грейнджер… она не слишком склонна к перемене симпатий.
ЭПИЛОГ
- Ну и на какой зе ты факультеть попадёс?
Бренчание погремушки и сдавленный вскрик показали, что Кэри по-прежнему не любит, когда с ней сюсюкают.
- Нужно вмешаться, - тревожно заметила Гермиона, выглядывая из кухни. - Минерва справляется со школой, полной несовершеннолетних колдунов. Полагаешь, она не найдет общий язык с одним младенцем? – ненадолго выглянув из-за Вестника зельеварения, усмехнулся Северус. – Оставь их… Ей будет полезно.
Гермиона не поручилась бы, но в его голосе проскользнуло явственное ехидство. Наградив мужа подозрительным взглядом, она вытерла руки полотенцем и поспешно направилась в гостиную, где директор Хогвартса пыталась напялить Шляпу на полугодовалого ребенка слизеринца и гриффиндорки. В третий раз.
Как это всё-таки по-женски: долго и всеми правдами и неправдами требовать одного, чтобы через непродолжительное время призывать и добиваться прямо противоположного И Минерва оказалась настоящей женщиной: оставь мою девочку в покое, Северус, но дай ей шанс быть с тобой счастливой
СПАСИБО, Автор, за прекрасную иллюстрацию, что Гриффиндор - это и правда диагноз, а Слизерин - оплот упрямцев и гордецов, которые, однако, очень уж притягивают своей загадочной натурой
Снейп такой угрюмый и ядовитый))) прелесть!
хорошее начало,ждём(с нетерпением) продолжения!
