Название: "Добропорядочное королевство возьмет в аренду героя" Команда: Гриффиндор Экзамен: Зельеварение Автор: Loyki Бета: Bergkristall Гамма: SweetEstel Жанр: Приключения/Романс Пейринг: СС/ГГ Рейтинг: PG-13 Дисклаймер: Никакой выгоды не извлекаю. Саммари: В этом мире кто-то появляется, кто-то бесследно исчезает. А что поделаешь, коли вокруг одни колдуны-недоучки. Комментарий № 1:на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий Предупреждения: полный ООС и АU Размер: миди Статус: закончен Отношение к критике: положительно
Осторожно и тихо, так, чтобы никто из слуг его не заметил, чернобровый юноша в зеленом камзоле крался по темному коридору третьего этажа. Странные шорохи и скрипы раздавались со всех сторон. Может, это ветер дует сквозь щели в стенах старинного особняка? Но юноше казалось, что это духи и призраки, домовые и эльфы. Следят за ним из темноты, выжидают, посмеиваются. Пренебрегая страхом, шел он прямо к своей цели. Но не повезло чернобровому юноше. Когда до покоев знаменитого чародея идти осталось совсем немного, старые половицы закончились и начался гладкий и скользкий паркет, утром до блеска начищенный слугами. Юноша поскользнулся и с криком, скорее напоминающим визг испуганной барышни, чем вопль семнадцатилетнего мужа, с грохотом свалился на пол.
— Генри, это ты? — раздался с первого этажа приятный женский голос. — Я, матушка, — ответил он, потирая ушибленное бедро. — Надеюсь, ты не пытаешься прокрасться в покои своего дяди? — обеспокоено поинтересовалась мама Генри. Вдвоем с сыном они жили в доме знаменитого на весь мир чародея, который приходился ей старшим братом. Генри, который как две капли воды походил на своего покойного отца, был статен и широкоплеч, с серебристыми волосами и светло-серыми глазами. Единственное, что выдавало в нем мамину кровь, — это соболиные черные брови. А вот способностей к обучению волшебным наукам у Генри, несмотря на кровное родство с чародеем, было мало. Врал он, к слову сказать, тоже плохо. Но все равно попытался: — Нет, матушка, я просто искал в чулане свои старые башмаки. — Генри, твой дядя — милейшей души человек. Но если обнаружит тебя в своих комнатах, оттаскает за уши и отхлестает розгами. — Спасибо, что беспокоишься обо мне, матушка, — пробормотал Генри, поднимаясь с пола.
Он застыл в нерешительности у порога чародейских покоев. С одной стороны, напоминания о розгах поколебали его уверенность в собственных силах. С другой стороны, дяди не было дома — значит, представился отличный шанс заработать себе репутацию страшного колдуна и спасителя королевства.
Наконец, отбросив всякие сомнения, Генри открыл темную дубовую дверь и, переступив порог, оказался в просторной комнате, залитой солнечным светом. На подоконнике стоял цветочный горшок с геранью. Генри нервно сглотнул — с цветами его связывали не самые приятные воспоминания. Рядом с окном на стене висело зеркало, которое отражало все, что делается на белом свете. Справа находился деревянный шкаф, где на полке лежала волшебная раковина — стоило чародею приложить ее к уху, и он слышал все, что хотел услышать. Также на полке стояли металлические тигли, чтобы превращать медь в золото и свинец в серебро. Но Генри был всего лишь учеником чародея, да и то потому, что приходился ему родным племянником. То ли способностей к волшебству у него было маловато, то ли дядюшка постарался — наложил защитные чары — напрасно всматривался Генри в чудесное зеркало — в нем плыли какие-то облака да клубился дым, но ничего больше видно не было. А в раковине только глухо шумело, будто далекая морская волна била о неведомый берег. С тиглями Генри даже возиться не стал, вспомнив свои прошлые неудачи. С горящим взором приблизился он к столу, где лежала самая чудесная из всех волшебных вещей в этой комнате — Книга заклинаний. Огромная, в переплете из черной телячьей кожи с железными застежками и железными уголками, она была цепью прикована к столу, крепко-накрепко прибитому к полу.
— Теперь-то все признают меня настоящим колдуном, — мечтательно произнес Генри, открывая книгу, — и матушка, и дядюшка, и сэр Бобер, и тетя Клаудия, а самое главное — королевская дочка.
Неблагородное дело — искать славы и почестей, чтобы утереть нос знакомой девчонке. Но простим бедного Генри, уж больно натерпелся он от нее за этот год. Да и кроме этих причин, была и еще одна, тайная, — влюбился Генри в эту мелкую язву по самые уши. А язве, то есть королевской дочке, да и всему их городу грозила страшная опасность. Прилетело из-за моря древнее чудище — крылатый дракон — и поселилось в скалах на берегу залива. И пригрозил дракон королю и всему королевству, что если до конца месяца не получит он золота, серебра, драгоценностей, чтобы заполнили они всю его пещеру в скалах, то сожжет город и никого не пожалеет. А королевство было маленькое, добропорядочное — всего один город имело. Столько золота, сколько просил дракон, здесь отродясь не бывало.
— Кого бы выбрать, отважного и сильного? — бормотал Генри, пролистывая страницу за страницей. Он искал в книге заклинание призыва могучего героя, чтобы тот одолел дракона и спас их королевство. Герои в книге упоминались разные, и для каждого было свое заклятие. Генри совсем притомился от такого многообразия и никак не мог выбрать.
Но вот он замер — перед его глазами появился подходящий герой. «Темный Ассола» — гласил текст. «Этот рыцарь сражается с драконами из века в век и всегда побеждает. Предстает в образе мрачного темноволосого мужчины с орлиным носом и тяжелым взглядом. Нрав имеет бешенный, но питает слабость к спасению невинных девиц», — прочитал Генри и обрадовался. Это было то что нужно. Ведя пальцем по строчкам, Генри стал повторять заклинание призыва вслух.
Во тьме ночной ты обитаешь, Но мир и свет оберегаешь. И чтобы сбросить зла оковы, Явись передо мной…
— Эй, ты! Ты что удумал, паршивец?! — завопил старик в распахнутом халате, буквально влетая в комнату. — Я те покажу, как на чужое добро руки распускать!
Великий и могучий чародей, а это был именно он, схватил нерадивого племянника за ухо и оттащил от книги.
— Ай, дядя! Больно же, отпустите! — захныкал Генри. Но крепкие мозолистые руки дяди по-прежнему сжимали нежное мальчишеское ухо. — Ты что здесь делаешь, а?! Опять мои цветы угробить вздумал? Чем перед тобой провинилась бедная герань? — от переизбытка чувств чародей сильно встряхнул племянника. — Ну, отвечай! — Я не хотел ничего дурного! — В прошлый раз ты говорил так же, а перед этим вызвал Вельзевула, который чуть тебя не задушил! А потом он залил наш дом водой и утопил всю герань. И чуть не утопил тебя! Мало было, да? — Дядя, тогда случайно получилось. Сейчас я пытался призвать Темного Ассола, чтобы спасти наше королевство от дракона. Я стал бы героем! — Ты стал бы посмешищем, неуч! Или ты не знаешь, что Темный Ассола давно уж помер? — Как помер? Разве герои умирают? — Так и помер — женился на какой-то принцессе, нарожали они детишек, а потом он помер, от старости. — И что теперь делать? — спросил севшим голосом Генри. — Что делать, что делать — будем тебя истории учить! Старым проверенным способом, — наставительно произнес чародей и потащил племянника к двери. — Что-то застоялись мои розги.
Разгоряченные спором, чародей и его ученик не заметили, как страница с заклинанием засветилась мягким зеленоватым светом. Всего на секунду. И тут же погасла.
*** Где-то в другом мире, но тоже волшебном:
Три старушки сидели у камина и играли в бинго. — Бинго! — выкрикнула одна из них.
Простите, мы попали на несколько миль южнее. Сейчас исправим. Итак, где-то в другом мире, но тоже волшебном:
Шел сдвоенный урок зельеварения у седьмых курсов Слизерина и Гриффиндора. С упорством барана Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы чародейства и волшебства «Хогвартс», пыталась доказать своему преподавателю… Что именно пыталась доказать невыносимая всезнайка или, попросту говоря, заноза в заднице — а именно так окрестил Грейнджер профессор зельеварения Северус Снейп — все уже забыли, так как аргументированные доводы сторон переросли сначала в жаркий спор, а затем во взаимные оскорбления. И теперь ученики обоих факультетов с замиранием сердца ждали, когда дело дойдет до драки.
— С вас можно писать книгу «Я синий чулок, и мне это нравится»! — голос Снейпа был пропитан ядом. — А с вас — «Меня все ненавидят, и мне это нравится»! — парировала Гермиона — Грейнджер, вы забываетесь! — прошипел побелевший от ярости Северус.
Дело в том, что после победы над Волдемортом новая директриса школы Минерва Макгонагалл решила немного изменить школьные правила. В этот, первый после войны, год преподавателям не разрешили снимать баллы с факультетов. Так директриса надеялась привлечь покинувших школу учеников, чтобы те закончили седьмой курс и спокойно получили свои дипломы. Надежды Макгонагалл оправдались. Как и опасения, что это плохо скажется на школьной дисциплине. Все преподаватели жаловались на непослушных учеников. Но только не профессор Снейп. Во-первых, бывший Пожиратель смерти, а теперь герой войны, — он все еще вселял ужас в сердца ребят. Во-вторых, Снейп, хотя и не мог снимать баллы, назначать отработки любил. А отработки у Снейпа ученики ненавидели и старались избежать. Кроме Грейнджер. Гермиона Грейнджер не боялась никого и ничего, кроме потерянных баллов. Как выразился однажды профессор Снейп на педсовете: «Указ Минервы пробудил в Грейнджер зверя, который не успокоится, пока не доведет меня до убийства». Убийства кого, профессор в тот раз не уточнил, но бросил выразительный взгляд на коллег, которые почли за лучшее дать ему спокойно уйти с затянувшегося собрания.
— Жду вас в следующую субботу в восемь вечера. Будете перебирать лягушачью кожицу. Без помощи магии. — Да и пожалуйста, только это доказывает, что вы — не правы и просто пытаетесь заставить меня замолчать. — Грейнджер, я давно понял, что заставить вас замолчать может только непростительное заклятие. — А вас даже Авада не заставит признаться в собственных ошибках!
Казалось, профессор Снейп и Гермиона Грейнджер вот-вот бросятся друг на друга. В классе стали делать ставки.
— Два галлеона, что он оттаскает ее за волосы! — Поднимаю до пяти — она вот-вот вцепиться зубами ему в нос. — Семь — что он приложит ее головой об парту! — Рон! Она же вроде как твоя девушка, и тебе не стыдно? — Прости, Гарри, ты прав. Семь, что Гермиона ударит его ногой! — Рон!
И тут произошло нечто странное — профессор Снейп задымился, из его рта и ушей повалил густой черный дым. Гермиона Грейнджер от испуга попыталась сделать шаг назад, но запнулась, качнулась и рухнула прямо в объятия профессора, который уже успел задымить все помещение. И тут прогремел оглушительный взрыв.
Когда дым рассеялся, ученики поняли, что профессор и его «заноза в заднице» бесследно пропали.
В замке шел дивный пир. Длинные деревянные столы буквально ломились от всевозможных яств. Огромный светлый зал был украшен разноцветными праздничными лентами, осенними цветами, венками из яркой листвы. Мерцающий свет тысячи свечей отражался от круглых зеркал, развешанных по стенам зала, и казалось, что свет льется отовсюду. Подданные его величества короля Малколма Десятого вовсю праздновали. Пили и ели, пили и танцевали, пили и веселились. А выпить было что — вино, купленное далеко отсюда, в южных землях, где светит жаркое солнце и выращивают лучший в мире виноград. Как гласила всенародная мудрость: чем вкуснее вино, тем меньше забот. А праздник осеннего сбора урожая по традиции праздновали весело. Он длился три дня, и все три дня в Большом зале замка шел пир. Сам король Малколм Десятый отправился с важным и секретным делом в соседнее королевство, оставив управлять подданными своего сына. Тот, казалось, был единственным, кто на празднике имел вид скучающий и надменный, хотя ему шел всего девятнадцатый год. Принц Малколм Одиннадцатый восседал на высоком резном троне, его златовласую голову украшала корона из осенних листьев, куда были вплетены гроздья рябины. Холодные серые глаза обежали взглядом зал, где набирало обороты веселье, и снова вернулись к изучению модного маникюра. Снова обежали и снова вернулись. Так повторилось несколько раз. И вдруг идиллия вечера нарушилась.
— Сир, поймали! — выкрикнул начальник стражи, бухнувшись на колени посередине зала и обратив на себя внимание всех присутствующих на празднике. Вокруг него тут же образовалось пустое пространство. Повисла зловещая тишина. — Кого поймали? — поинтересовался принц. — Вражеских лазутчиков! — ответствовал начальник стражи. — Шпионов Рыжего Эттина? — Еще не выяснили, сир! Они рыскали в лесу неподалеку. Что-то все искали, вынюхивали. Сначала пытались узнать у одного из наших, где находятся. Но тот малый был не промах, отвечать им отказался и сразу вызвал подмогу. Тут мы и повязали лазутчиков. — Так ведите их сюда. Я их сам допрошу, — обрадовался принц. Его скуку как рукой сняло. — Будет сделано, сир! Начальник стражи скрылся за деревянными воротами у входа в зал и через несколько минут появился вновь, сопровождаемый стражниками, ведущими закованных в цепи шпионов. Их оказалось всего двое. Сумрачный мужчина средних лет, одетый во все черное, и девушка в серой мантии со спутанными каштановыми волосами. Оба выглядели измученными и несчастными. Стражники подтолкнули странную парочку вперед, и те остановились у подножия лестницы, ведущей на возвышение к королевскому трону.
— Зачем вы шпионили в моих владениях? — спросил принц. — Мы всего лишь заблудились и искали путь домой, а ваши…— взволнованную речь девушки прервал ее спутник, прижав ладонь к ее рту. От неожиданности та замолчала. — А вы вообще кто? — холодно произнес мужчина низким бархатным голосом. — Да как вы смеете не знать Его Высочество наследного принца Малколма? — заволновался начальник стражи. — Молчать, дурак! — крикнул раздосадованный принц. Но было поздно. Нехорошо усмехнувшись, подозрительный тип продолжил: — Принц, значит? А документы соответствующие у вас есть? — Какие документы? — удивился Малколм. Под пристальным взглядом темных глаз он вдруг как-то смутился и чуть покраснел. — Документы, подтверждающие ваше право называться наследным принцем. Королевство-то хоть у вас оформлено в реестровых документах? — Где оформлено? — не понял принц. — Понятно, — хмыкнул мужчина. — В наше время каждый идиот с кучей дружков может провести по земле линию и сказать, что это его владения, а сам он — наследный принц. Только раз нигде не зарегистрировано, что это ваши владения, то, стало быть, предъявлять нам обвинения в шпионаже на ваших землях редкостная глупость. А с глупцами я не общаюсь. От такой наглости принц и думать забыл о бездонных глазах пойманного шпиона. Он сначала резко побелел, потом также резко покраснел и, поднявшись с трона, в гневе выкрикнул: — Я наследный принц Малколм Одиннадцатый! Мой отец — король Малколм Десятый, «Белый тигр», мой дед — король Малколм Девятый, «Хищный оскал»! Мой род правит этим королевством уже пять веков, с тех пор как под предводительством моего прапрапрапрапрапрадеда из этих лесов была изгнана старуха Моргана и ее приспешники! А ты, ничтожество, смеешь говорить мне, что я самозванец и глупец?! — Северус Снейп. — Что? — Я повторю. Меня зовут Северус Снейп. — Да хоть Вельзевулом назовись! — прошипел принц. — Бросьте их в темницу и не кормите до тех пор, пока они не скажут всю правду о том, что делали в лесу. — Слушаюсь, сир! — выкрикнул начальник стражи и дал знак своим подчиненным, чтобы те увели пленников.
Они долго шли темными коридорами, вниз по узким спиральным лестницам, пока не пришли в самый нижний ярус дворца. Там пленников бросили в небольшую камеру. К счастью, в ней было сухо и тепло и на полу лежала солома.
Пойманные шпионы расселись по разные стороны друг от друга и надолго замолчали, погруженный каждый в свои мысли.
— Сэр, простите, зная, как болезненно вы воспринимаете критику на глазах у окружающих, я специально не стала говорить вам этого в зале, — тихо сказала девушка. — Но… — Грейнджер, я не критику воспринимаю болезненно, а ваш характер трезво оцениваю, точнее, ваше занудство, — оборвал ее Северус. — Я не зануда! — вспыхнула Гермиона. — А вот вам следовало сдержаться и не злить принца. — А вам следовало бы меньше болтать, особенно при посторонних,— раздраженно ответил Снейп. — Гнев принца позволил нам получить важные сведения, которыми бы иначе никто с нами не поделился. — Как скупая фантазия его предков на имена может нам помочь? — поморщилась Гермиона.
Северус глубоко вздохнул. Девчонка раздражала его неимоверно. Раньше казалось, что довести его до членовредительства способен только Гарри Поттер. Но в этот учебный год поведение Грейнджер побило все рекорды. Как будто специально нарывалась. А самое нелепое, что еще несколько часов назад, когда они блуждали по лесу, пытаясь понять, где находятся, ее растерянный вид вызывал в нем жалость.
— Малколм — это имя носили короли Шотландии из старинных легенд. Предположу, что мы с вами все еще где-то в Шотландии, — после паузы ответил Снейп. — Сэр, мы с вами неизвестно где. Это не Шотландия, — пылко возразила Гермиона. — Грейнджер, я вынужден попросить вас заткнуться и дать мне возможность спокойно погрузиться в свои мысли, — проворчал Северус. — Вы думали весь день, пока мы блуждали по лесу! А додумались только до того, как нагрубить принцу. — Это вы виноваты, что нас поймали. Зачем было приставать к подозрительному типу с расспросами? — Я хотела узнать, где мы. Спросить у прохожего — это нормально, — разозлилась Гермиона. — Это нормально для доверчивых идиотов. — Зато ваш мерзкий характер лишил нас возможности думать на сытый желудок! — Хотите сказать, что все ваше занудство из-за того, что вы хотите есть? — Хочу! — Терпите! — Сколько? — Сколько нужно. — Отлично, я выжила на войне, чтобы умереть от голода Мерлин знает где. — Не умрете, скоро за нами придут. — С чего вы взяли? — Доверьтесь моему опыту.
В ответ послышалось громкое фырканье.
В это время сам наследный принц, Его Высочество Малколм Одиннадцатый, тоже придавался серьезным размышлениям в своих покоях. В отличие от взятой в плен парочки, ему было комфортно, — желудок был сыт, а мысли текли неспешно и вяло. Он еще раз вспомнил все то, что ему сообщили о чужаках. Один стражник наткнулся на них в лесу, они блуждали недалеко от замка, показались подозрительными. Девчонка стала задавать странные вопросы, стражник принял их за шпионов, их поймали, заковали в цепи и привели во дворец. Все просто. Но Малколму казалось, что поведение этих двоих не походило на поведение попавшихся вражеских лазутчиков. Несколько раз его отец ловил шпионов соседних королевств, и у Малколма был опыт общения с подобными типами. Небольшой, конечно, но он научился выделять таких людей в окружении с помощью интуиции — в разговорах со шпионами его охватывало чувство почти физического отвращения. Сегодняшние пленные произвели на Малколма двоякое впечатление. С одной стороны, он чувствовал их некую чуждость, с другой — никак не мог забыть черных глаз темноволосого мужчины. Всякий раз, когда он думал об этом человеке, его охватывала ярость — он вспоминал, как вел себя в зале незнакомец, назвавшийся Северусом Снейпом. Это могло быть и ненастоящее имя. Но все же оно звучало так красиво — С е в е р у с. И ярость уступила место интересу — было непонятно, что это за человек, посмевший обращаться с принцем подобным образом, откуда он взялся, что здесь ищет. Мысли Малколма вращались по кругу. И когда раз в десятый они вернулись к прекрасным темным глазам мужчины, принц с ужасом понял, что влюбился. Это напасть случалась с ним часто, но проходила быстро — через неделю. Неделю бурлящих страстей. А дальше принц разочаровывался в своем выборе и успокаивался. Его отец смотрел на подобное поведение сына сквозь пальцы. Потому что уже давно скрепил брачный контракт с королем-соседом, где черным по белому было написано, что их дети поженятся, как только принцессе исполнится восемнадцать. И пока до этого события оставалось время, Малколм Десятый считал, что его сын может веселиться и проводить время как пожелает. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не убилось.
Убиваться принц Малколм пока не собирался, в его ближайшие планы входило куда более грандиозное мероприятие. Златокудрый принц переоделся в серебристую рубашку, сотканную из тончайшего натурального шелка, и черные обтягивающие штаны. Вызвав слугу, отдал приказ и стал ждать, сидя в любимом бархатном кресле.
А в темнице Гермиона Грейнджер попыталась использовать беспалочковую магию, чтобы открыть дверь камеры. Она осторожно присела на устланный соломой пол так, чтобы ее губы были вровень с замочной скважиной. И шепотом стала произносить различные заклинания. К слову сказать, зажечь таким способом свет у нее не получилось. Но она не привыкла отступать, поэтому не оставляла попыток, а пробовала читать заклятия вновь и вновь. Северус Снейп со скучающим видом наблюдал за действиями своей ученицы. Помочь он даже не пытался.
— Как успехи? — вяло поинтересовался Северус, когда Гермиона без сил привалилась спиной к дверной решетке. — Никак, — буркнула та. — Вот как, — усмехнулся он, — разве вы не лучшая ученица Хогвартса за последние сто лет? — Заклинания не срабатывают. Либо что-то не так с нами, либо с этим замком. — Либо с этим миром. Но эти выводы мы сделали еще в лесу. А теперь вы зачем-то тратите последние силы, чтобы убедиться в этом еще раз. — Зато я хоть что-то делаю, в отличие от вас. — Теперь мне наконец-то стал ясен принцип отбора учеников в Гриффиндор — это постоянное желание биться головой о запертые ворота. И весь секрет в том, чтобы голова была достаточно крепкой.
Лучшая ученица Хогвартса за последние сто лет хотела было поспорить, но дверь камеры неожиданно открылась. И Гермиона повалилась спиной назад, прямо в ноги сурового вида стражнику, который с невозмутимым видом произнес, ткнув указательным пальцем в Северуса:
— Ты. Следуй за мной!
Пожав плечами, Снейп встал, перешагнул через растянувшуюся Грейнджер и, звеня цепями, вышел из камеры.
Сад школы славился своими диковинными растениями. Их невозможно было встретить где-то еще в королевстве. Ярко-красные, светло-розовые, голубые и оранжевые цветы причудливым узором выделялись среди шумящей, трепещущей зелени. Сад постоянно разрастался, появлялись все новые виды цветов, кустов и деревьев. Многие путешественники, возвращаясь из далеких стран, привозили с собой семена чужих растений и отдавали их школе. Генри нравилось гулять здесь. Каждый раз, проходя знакомыми тропинками, вдыхая густой цветочный аромат, он воображал себя отважным героем, оказавшимся далеко-далеко отсюда, в чужеземных странах и городах. Но сегодня густые заросли черной рябины послужили для него отличным убежищем. Генри спрятался, надеясь, что здесь его не обнаружат. Когда солнце стало клониться к закату и воздух налился вечерней прохладой, юноша решил, что опасность миновала. Зря. Стоило ему расслабиться, как тонкая рука с золотым браслетом на запястье раздвинула ветки, и тут же девичья фигурка юркнула в образовавшийся проход. — Привет, красавчик! — сказала Лиана с озорной улыбкой. — Отстань, — буркнул Генри в ответ и все равно залюбовался представшей перед ним картиной. В красноватом свете заходящего солнца темные волосы Лианы отливали бронзой. Белое платье, подхваченное на талии тонким плетеным пояском, подчеркивало гибкий стан девушки. Темно-синие глаза ее были глубоки, как море. Но ему стало обидно — столько времени просидеть в кустах и быть обнаруженным королевской дочкой. Заклятие поиска она наложила на него что ли? — Наконец нашла! — продолжила та как ни в чем не бывало. — Дай хоть посмотреть на тебя как следует. А то убежал с урока, я понять ничего не успела. — Нечего тут понимать. — Как это нечего? Вид-то у тебя еще тот. Подними рубашку. — Не буду. — Да подними, кому говорю! — сказала Лиана и, устав ждать, проворно схватила Генри за край рубашки и дернула вверх. — Ого! Кто это тебя так? Дядя? — Дядя, — ответил Генри, опустив взгляд. — И что ты натворил на этот раз? — Ничего. — За «ничего» так красиво спину не разукрашивают. Превратил кого-то из слуг в лягушку? — Нет, конечно. — Генри, не тяни! Что ты учудил? — Пытался вызвать Темного Ассола, — тихо ответил Генри. Воспоминания о вчерашнем дне не давали ему покоя. — Не может быть! — Лиана звонко рассмеялась. — Умершего героя, победителя драконов? Хотел, чтобы он сразился с нашим? — Даже ты знала, что он умер? — с отчаянием спросил Генри. — А ты нет? — удивилась принцесса. — Как же ты читал заклинание призыва? Это очень опасно. Если герой умер, то на твой зов может откликнуться всякая неизвестная тварь! — Я не знал, — растерянно пробормотал Генри, — да и дядя не дал мне закончить. — Представляю, как он разозлился. Но ты меня заинтересовал, поздравляю. Сейчас пойдем к тебе в гости. Покажешь мне книгу. — Лиана, ты что? Я не хочу получить еще одну взбучку! — Не бойся, не получишь, — принцесса была настроена решительно, — я получше тебя разбираюсь в заклятиях, а твой дядя меня еще в детстве нянчил. И схватив Генри за руку, принцесса потащила его за собой с рвением охотника, поймавшего мамонта за бивень. Да Генри и не сопротивлялся, зная по опыту, что Лиане проще уступить. Они быстро покинули школу и по прямой, вымощенной серым камнем дороге устремились к дому Генри. В этом городе не строили высоких зданий. Самым большим был Дом Совета на площади в центре города и королевский дворец рядом с ним. Простые жители строили свои дома примерно в одном стиле — двух- или трехэтажная постройка со светлой облицовкой. Особняк чародея, с виду напоминавший соседние, находился в западной части города, почти на самой окраине. Но если идти дворами, то выходило совсем недолго. Краешек заходящего солнца еще виднелся на небе, когда подростки открыли обитую железом входную дверь. На пороге их встретила старая служанка. — Кушать изволите? — кряхтя спросила она. — Спасибо, Матильда. А где мама? — Ушли вместе с вашим дядей на какой-то прием во дворец. — Так ты знала, что их не будет дома? — спросил Генри, оборачиваясь к Лиане. Та ответила утвердительным кивком, продолжая осматривать внутреннее убранство дома. — Давно не была у тебя в гостях, — задумчиво сказала она. — Не будем терять время, пойдем наверх. — Хорошо, — согласился Генри. — Ужин-то накрывать? — вмешалась Матильда. — Накрывай, мы скоро спустимся, — ответил Генри, поднимаясь вслед за принцессой по лестнице. Солнце уже скрылось за горизонтом, и в покоях чародея было темно. Генри хотел было спуститься за свечкой, но Лиана его опередила. Словно была здесь уже не раз и в точности знала, где что лежит. Принцесса двинулась куда-то вправо, и вот уже неяркий свет свечи озарил комнату. Так же уверенно, ничему не удивляясь, Лиана подошла к большому зеркалу, провела рукой по его поверхности и мягко улыбнулась. Затем взяла в руки волшебную раковину, приложила к уху и тихо рассмеялась. И лишь после этого приблизилась к огромной книге, лежащей на столе, расстегнула железные застежки и перевела взгляд на Генри. Тот следил за манипуляциями своей гостьи с настороженностью, перерастающей в дурное предчувствие. — Генри, ты сказал, что пытался призвать Темного Ассола. А когда дядя тебя прервал? — негромко спросила принцесса. — Я почти дочитал заклинание до конца, но имя «Ассола» произнести не успел, — ответил Генри, зябко поежившись. — Тогда у нас явные проблемы — заклинание сработало. — Как? — Очень просто, видишь, страницы с текстом призыва светятся. — Нет, не вижу. — Ну что с тобой делать, — вздохнула Лиана и задула свечу. В нахлынувшей со всех сторон темноте Генри действительно заметил, что страницы книги излучают едва заметный зеленоватый свет. — Но ведь в комнате никто не появился. Когда я случайно вызвал Вельзевула, тот сразу оказался передо мной. Может, ты все-таки ошибаешься? — спросил Генри с отчаянием. — Нет, не ошибаюсь. Заклинание сработало неправильно, ведь Ассола давно умер. Но что-то ты вызвал. А то, что оно еще не появилось здесь, это дело времени. Заклинание притянет его сюда рано или поздно. — И что же нам делать? — Готовиться к встрече, — ответила Лиана и вздохнула. — А сейчас пойдем ужинать.
***
Гермиона как раз пыталась убрать запутавшуюся в непослушных волосах солому, мечтая о ванне с горячей водой, мамином пироге с яблоками и чашке крепкого кофе, когда дверь камеры отворилась, пропуская вперед мрачного Снейпа. — Где вы были? — спросила она, как только уставший Северус опустился на соломенный пол рядом с ней. Он облокотился на стену, вздохнул и ничего не ответил. В полумраке камеры Гермиона не могла угадать выражения его лица. Но ей стало казаться, что в нем не было ни раздражения, ни злости — только спокойствие. Такое надежное и такое нужное ей сейчас. Чтобы отогнать наваждение, Гермиона попробовала поморгать, на что Снейп тут же отреагировал: — Грейнджер, у вас что, нервный тик? — Нет, просто соринка в глаз попала, — поспешно возразила Гермиона. — Так чем вы занимались все это время? — Гулял, — ответил Северус, не желая вдаваться в подробности королевской аудиенции. — Где гуляли? — решила не сдаваться Гермиона. — Во дворце. — А где именно во дворце? — Три пролета лестницы наверх, дальше по коридору направо, около статуи повернуть налево и еще два пролета вверх по лестнице. — Хм…— задумалась Гермиона. Ответ был исчерпывающим, только ничего не объяснял. — А что вы там делали? — Гулял, — меланхолично протянул Северус. —Вы что, специально? — взорвалась Гермиона. — Я хочу знать, почему вас забрал с собой стражник? Что нового вы узнали об этом месте? Да и, собственно говоря, что с вами происходило последние два часа? — Я устал и не собираюсь перед вами отчитываться, — отрезал Северус, — зато я принес вам кое-что. — Вы — мне? — удивленно переспросила Гермиона. — Я — вам. Давайте свои руки. Она послушно подставила маленькие ладошки, повинуясь жесту Северуса, а тот вывернул карман своих брюк, откуда на руки удивленной Гермионе посыпалось печенье — маленькие золотистые кругляши в розовой глазури. Северус тут же забрал половину себе. Гермиона осторожно попробовала одну. Вкусно. — Откуда они? — спросила Гермиона, покончив с третьей. Северус к своей порции еще не приступал. — Позаимствовал у одного доброго человека, — ухмыльнулся он. — А вы уверены, что ему можно доверять? Вдруг они отравлены? — Гермионе захотелось немного поддеть своего спутника. Ведь еще недавно он упрекал ее в беспечности и доверчивости. — А это я как раз сейчас и проверяю, — серьезно ответил Северус, с удовольствием заметив, как невыносимая всезнайка поперхнулась очередным печением. Ее растерянное выражение лица с почти детской обидой принесли в его душу мир и покой. Как-то сразу стало хорошо и приятно. — Вы просто ужасный человек, — тихо произнесла Гермиона, — я никогда вас не прощу! Я объявляю вам бойкот. С этими слова она отвернулась от Снейпа и, не проронив ни слова, подогнула колени, уткнулась в них подбородком и обвила себя руками. Словно маленькая птичка в соломенном гнездышке. В камере воцарилась тишина. Благословенная тишина. Северус Снейп улыбнулся — все-таки Мерлин услышал его молитвы. Теперь можно было спокойно подумать.
Принц Малколм Одиннадцатый произвел на Северуса неизгладимое впечатление. Не характер, а целый набор странностей. Розовый цвет был, видимо, у Его Высочества любимым. Весь интерьер покоев принца сочетал в себе оттенки розового. У мебели — только плавные очертания, никаких резких углов или острых концов: закругленные дверцы, овальные изгибы полок. Сам принц тоже был какой-то розовый. Он постоянно закатывал глаза, жеманничал, подмигивал, хотя разговор шел серьезный. И все же иногда его взгляд становился цепким, четким, холодные серые глаза буквально впивались в Северуса. Он отвечал ему тем же. Не родился на свете еще тот, кто мог выиграть поединок взглядов со Снейпом. Точнее, он мог попробовать, но, как правило, такой бой быстро заканчивался полным поражением противника. А как иначе, если Снейп годами оттачивал свое мастерство сначала на подопытных кроликах, а потом на УПСах, членах Ордена феникса, коллегах по работе, детях. На кроликах и на детях было интереснее всего. Поэтому принц Малколм быстро сдавался, краснея как девушка. Они поговорили обо всем понемногу: о погоде, урожае, спорте, политике. Все вскользь, все обрывками. Каждый пытался выудить у другого как можно больше сведений, при этом делясь своими как можно меньше. В итоге Малколм решил, что Северус издалека, из очень далекого далека. А Северус подтвердил свои догадки, что он находится либо в другом мире, либо в другом времени. Почему это произошло и как вернуться обратно — эти вопросы были самыми важными, но ответов на них пока не нашлось. Северус покосился на надувшуюся Грейнджер. Когда она молчала, то производила впечатление приятной девушки. Даже милой. У нее удивительно миниатюрные ладони с изящными тонкими запястьями. В обрамлении длинных пушистых волос ее лицо казалось совсем маленьким, почти кукольным. Жаль, что Грейнджер не умела долго молчать. Снейп попробовал печенье, которое стащил со стола у принца. Мало, голода не утолит, но безопасно. Уж лучше это, чем предложенный Малколмом обед. Северус, познакомившись с Его Высочеством поближе, зарекся брать у него что-то из рук. Слишком странный подозрительный тип. Слишком странное подозрительное место. Но на приглашение спуститься на ужин к праздничному столу Северус ответил утвердительно. Большой зал — много народа. Много народа — больше информации. Больше информации — правильней выводы. А сейчас можно просто отдохнуть.
Я даже не знаю что написать то, таких соперниц у ГГ еще не было . Посмотрим что дальше А характер-то у меня - замечательный! Это просто у всех нервы какие-то слабые... :) ********** Чему бы грабли Катю не учили, а сердце верит в чудеса.... )))
Очень забавно! Такое впечатление, что автор отзывается на имя Рона Уизли. Или такой стиль повествования выбран специально? Пока еще трудно что-либо оценивать в целом, но непонятно, почему нет указания на юмор? Сюжет привлекателен своей новизной, но очень режут глаза некоторые штампы, да и главные герои пока выглядят гиперболированно штампованными. Ну честно, мне пока что понравился только дракон, он и большой и ведет себя вполне канонично (шутка, конечно). В целом, если данный фик рассматривать как сказку-стеб, то все очень логично и однородно. Единственное, что убило напрочь -
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
чернобровый юноша в зеленом камзоле
причем эпитет - "чернобровый" повторяется у вас множество раз. Это специально?
Комната погрузилась во мрак и весь дом затрясся. Громовые раскаты прокатились по воздуху. Генри вжался в кровать, накрывшись с головой одеялом. Это Темный Ассола восстал из могилы и пришел отомстить за потревоженный покой. И зачем только Генри прочитал то заклятие? — Приказывай! — раздался над головой бешеный рев. Генри приоткрыл край одеяла, чтобы посмотреть на гостя. Ужасное страшилище нависло над ним, глаза его пылали, как два светильника, а изо рта вырывалось пламя. «Только не снова», — обреченно подумал Генри. — Приказывай, или я тебя задушу! Но от страха Генри не мог выдавить из себя ни слова. Тогда демон схватил его за горло и, обжигая своим огненным дыханием, заревел: — Приказывай! — Полей вот тот цветок! — в отчаянии выкрикнул Генри и показал на герань, стоявшую в горшке на полу. «В моей комнате ведь нет герани», — вдруг пришла в голову странная мысль. Но злой дух уже вылил на цветок всю воду из появившегося неизвестно откуда бочонка. Потом демон исчез, но мгновенно вернулся с новым бочонком на спине. «Сейчас опять зальет весь дом. И почему я так и не выучил заклинание, чтобы прогонять всяких духов?» — отрешенно подумал Генри. А вода беспрерывно поднималась, бурлила вокруг него. Вот уже она у окон, забилась о стекла. И в тот самый миг, когда вода запузырилась у самого его подбородка, Генри резко проснулся.
Какое-то время он просто лежал в темноте, приходя в себя. Сон, это всего лишь сон. Но было так страшно. С тех самых пор как Лиана просветила своего друга-неудачника о том, что заклинание призыва сработало, Генри места себе не находил. Было тяжело осознавать, что где-то сейчас, может быть, в другой стране или же на соседней улице рыскает непонятная, неизвестная тварь. Та, что он по ошибке вызвал заклятием. И придет время — она появиться здесь и обязательно встретится с Генри. Судьба. Рок. Да и что это за существо — доброе или злое? Сильное или слабое? Поможет оно или нет? А вдруг это окажется монстр пострашнее дракона? Что ему делать? Сколько времени у него в запасе — неделя, месяц, год? А вдруг эта тварь уже сейчас у его порога. Ждет, пока все заснут, чтобы напасть? Когда сидишь один в темной комнате, то лучше не представлять себе страшных вещей. Это правило знают все дети. А Генри забыл. И вот он уже стал прислушиваться к каждому шороху и скрипу, раздававшемуся из-за прикрытой двери. Через какое-то время ему стало казаться, что в доме есть посторонний. Да, именно так. Едва слышный шелест, чей-то шепот. Может быть, всего лишь ветер принес с собой ночные звуки. А если нет? Несмотря на то что Генри не отличался особой храбростью, скорее наоборот, все же мужество время от времени просыпалось в его груди. Был бы повод. И вот сейчас что-то его кольнуло — возможно, так называемое шило, — он встал с постели и вышел в коридор. Комната Генри располагалась на втором этаже, как раз под покоями дяди. Постояв немного на широких ступенях деревянной лестницы, Генри двинулся наверх. Только тусклый свет молодой луны немного освещал ему путь: пришлось крепко держаться за полированные металлические перила, чтобы не упасть. Поднявшись на третий этаж, Генри осторожно присел на ступени и прислушался. Дом был старый. В нем любило гулять эхо. Особенно ночами, когда смолкали все отзвуки внешнего мира. Стоило чуть менее плотно прикрыть дверь, и… Генри стало казаться, что из комнаты его дяди доносятся приглушенные звуки, обрывки каких-то фраз. Он напряг слух, но так ничего и не смог разобрать. Его стало распирать любопытство вперемешку со страхом. Тогда Генри осторожно двинулся вперед, тихо ступая по старым половицам. И, не доходя до того места, где они заканчиваются, остановился, прислушиваясь. Теперь слова можно было разобрать. — Никогда бы не подумал, что у этого олуха что-то получиться. В нем магической силы-то с гулькин нос, — проскрипел старческий голос. — А проблем не оберешься. Все-таки ты молодец, догадалась проверить. В ответ послышалось неопределенное хмыканье. Генри весь напрягся — хмыканье было очень знакомым. — Хороший придумала план. И прошло бы без сучка без задоринки. Если бы не мой бестолковый племянник, — продолжил чародей. — И что теперь делать с драконом, коли вызвали по его душу не пойми что? Жалко беднягу. Он мой старый приятель. И так еле уговорил его. — Знаю, — ответил тихий девичий голос. Генри почувствовал легкое головокружение. Не может быть! Этот голос… И что они обсуждают? Неужели свалившийся на их королевство дракон — дело рук дяди. Но почему? — Нужно придумать, как избавиться от этого, — сказал старик. — И по-тихому. Чтобы не нарушать баланс. Если жители города узнают… — Знаю, — резкий выдох, — я пошла против воли отца. Я во всем виновата. — А я помог, — усмехнулся чародей, — мне тоже не избежать кары. — У нас еще есть время. В этой книге наверняка можно найти подходящее заклятие. Повисла тишина. Только едва слышно зашелестели страницы. Генри медленно двинулся назад. Мысли крутились в его голове с бешеной скоростью. Лиана и его дядя. Лиана и Великий Чародей. Что задумали эти двое? Зачем им понадобился дракон? Зачем эти страшные угрозы про сожжение королевства?
***
Северус Снейп недолго наслаждался тишиной. Дверь камеры снова распахнулась, и тот самый пузатый стражник, что забрал с собой Северуса несколько часов назад, перешагнул порог и громогласно заявил: — Следуй за мной! Гермиона, тихо сидевшая в своем углу, мигом очнулась и негодующе воскликнула: — Что за привилегии? Почему опять он? Это из-за того что я женщина? Северус Снейп хмыкнул — его позабавило подобное заявление. Когда Грейнджер открывает рот — вся женственность из нее мгновенно улетучивается. — Э-э-э… — протянул стражник. В замешательстве он стал теребить свои пышные усы. — Вы обязаны дать мне возможность подышать свежим воздухом! Я задыхаюсь в подобных условиях! — чувствуя, что стражник не знает, как ответить, Гермиона продолжила свой решительный напор: — Я умру здесь, и вы будете виноваты в моей смерти. Вы еще ответите перед своим начальством за унизительное отношение к заключенным. Подумать только, когда весь мир признал… — Тьфу на тебя, можешь идти, только заткнись! — прогрохотал стражник, прервав пламенную речь невыносимой девки. У него не было четких указаний насчет нее. Но раз ее мрачный носатый спутник был приглашен принцем на ужин, скорее всего, ничего страшного не случиться, если девчонка тоже пойдет. Гермиона заулыбалась и поднялась со своего соломенного гнезда, сразу почувствовав себя увереннее. Это была маленькая, но победа. Гордо вскинув голову так, что стоявшего рядом Северуса задела волна ее пышных волос, она прошествовала к открытой двери. Северус Снейп последовал за ней, осторожно вдыхая аромат полевых цветов. Спустя недолгое время они под присмотром пузатого стражника вошли в Большой зал. Здесь все так же веселились люди. Много людей. Шумная радостная толпа. В окружении разных украшений, ярких цветов всевозможных оттенков, льющегося отовсюду света, люди праздновали, как умели: танцевали, пили и ели, и снова шли танцевать. Словно из этого и состояла их жизнь. Таков уж праздник Осеннего сбора урожая. Стражник подвел Северуса и Гермиону к широкому столу посередине зала. На белоснежной скатерти было столько разнообразных блюд и напитков, что Гермиона почувствовала легкую боль в желудке. Почтительно поклонившись Его Высочеству, пузатый стражник сделал шаг назад и слился с толпой. Принц Малколм восседал во главе стола. Он успел переодеться с их последней встречи и теперь щеголял в ослепительной золотой рубашке. Той, которая невероятным образом подчеркивала его красивые, ухоженные кудри, чистую кожу лица и алые губы, которым могли позавидовать и самые жеманные кокетки. — Добрый вечер! А вот и вы. Я заждался, — мягко произнес принц и подмигнул Северусу. — Прошу вас, присаживайтесь. Снейп скривился, осознав, что его место за столом по правую руку от Малколма. Ужин обещал быть отвратительным. Придется весь вечер держать себя в руках, чтобы не окунуть этого наследного идиота в горячий суп. — Добрый вечер! — несмотря на раздражение от того, что на нее никто не обращает внимание, Гермиона постаралась быть учтивой и вежливой. — Подскажите, а где мне можно присесть? — А ты кто такая? — удивился принц. Вопрос поставил ее в тупик. Она не ожидала, что про нее можно полностью забыть. — Это Гермиона Грейнджер, моя спутница, — ответил за замешкавшуюся Гермиону Снейп. — Ваша спутница? — переспросил Малколм деревянным голосом. Казалось, его совсем не обрадовала эта новость. — Да, — подтвердил Снейп и в приказном тоне добавил: — Ее место рядом со мной. — Хорошо, пусть сидит, раз пришла, — нехотя согласился принц, вспоминая, что в рукаве у него есть неплохой козырь. Чтобы его добыть, Малколму пришлось долго мучиться с королевским травником и его совестливостью. Теперь принцу только осталось подождать подходящего времени. Так и получилось, что за столом Снейп оказался между двух огней. Его королевское Высочество, отличающееся врожденной неадекватностью, и Гермиона Грейнджер, один вид которой в былые времена вызывал у Северуса несварение желудка. К счастью, первая половина вечера прошла спокойно. Все были заняты делом. Ведь это был праздничный ужин — еда в общих тарелках, и Снейп зорко следил за тем, откуда многочисленные слуги накладывают ему еду и наливают вино. Он с неудовольствием заметил, что Гермиона не слишком внимательна, пробуя все блюда, до которых могла дотянуться. Он, конечно, понимал, что она голодна, но это не оправдывало ее вопиющей беспечности. — Вы слишком несдержанны, — тихо сказал он, наклонившись к Гермионе. — Правда? — весело ответила та. — Почему вы так решили? — Вам не следует забывать, — зловеще прошептал Снейп, отнимая у нее из рук бокал вина, — что вы находитесь не на семейном сборище рыжих Уизли, а среди опасных незнакомцев. Перестаньте налегать на вино. Держите себя в руках. — Зато вы, как я вижу, уже успели с ними подружиться, — зло ответила Гермиона. Снейп вопросительно изогнул правую бровь, удивленный ее выпадом. — Я имею в виду принца, — прошипела Гермиона. — И отдайте мое вино, это только первый бокал. К тому же все эти люди кажутся просто невинными овечками по сравнению с вами. Вы сделали из меня подопытного кролика и теперь пытаетесь показать, что заботитесь обо мне? — Я забочусь в первую очередь о себе. И не хочу, чтобы за вашу неосторожность мне пришлось расплачиваться, — угроза сквозила в его голосе, и Гермиона невольно сжалась. — А если вы про печенье, то это была всего лишь шутка, — закончил Снейп более мирным тоном — Мило, — поджала губы Гермиона, — очень милая шутка. Все это время Малколм наблюдал за их разговором с возрастающей яростью. Он не смог разобрать, о чем они говорили. Но их вид настолько напомнил ему воркующую парочку голубков, что принц решил нарушить эту идиллию как можно скорее. — Вам нравится ужин? — громко поинтересовался Малколм у Снейпа. — Да. — У меня лучшие повара! Каждый год на праздник Осеннего урожая они со всей страны съезжаются к нам во дворец, чтобы удивить всех своими блюдами, — начал заготовленную речь принц. — Мы привозим из заморских стран специальные специи, редчайшие виды и сорта фруктов и овощей. Вот, попробуйте этот пирог, он из лунной моркови. Эта такая редкость. — Нет. — Почему? — обиделся принц. — А можно мне? — вмешалась Гермиона, потянувшись за куском пирога. — Руки убери, не про твою честь, — резко одернул ее принц, легко стукнув по руке ладонью. Гермиона пораженно замолчала. Ей давно так не грубили. К подобным выходкам со стороны Снейпа она была привычна — они не задевали ее так, как раньше. Но чтобы красавец принц, с которым они едва знакомы, — и так оскорбить... Обидно до глубины души. А Снейп только рад: сидит, ухмыляется. Еще не раз припомнит этот случай.
— Мы привозим заморские вина. Самые лучшие сорта, — продолжил Малколм как ни в чем не бывало. — И поскольку сегодня у нас особый повод, я хочу, чтобы мы отпраздновали наше знакомство по-особенному. Принесите вино! Повинуясь жесту Малколма, прислуга торжественно поставила на стол бутылку. На этикетке Северус разобрал: «Темный омут». Подозрительно. Принц собственноручно разлил вино по хрустальным бокалам. Один поставил перед Северусом, второй взял в руки. В свете свечей оно переливалось и сверкало словно драгоценный камень. — Это необыкновенный, самый редкий сорт вина. Его привез из кругосветного путешествия еще мой прадед. Я хочу, чтобы вы смогли оценить щедрость нашей страны, насладившись этим волшебным напитком. Прошу вас. — Я вынужден отказаться, — холодно произнес Снейп. — Очень зря, — натянуто улыбнулся Малколм. Все это время Гермиона Грейнджер наблюдала за их разговором с возрастающей яростью. Ее брови сошлись на переносице, а ноздри хищно раздувались. Гермиона прекрасно слышала, о чем они говорят. И ее безмерно раздражало, что Северусу Снейпу уделялось столько внимания: лучшие блюда, лучшие вина. А она для принца словно пустое место, если не хуже. — Сэр, придется исправить ваше хамство, — заявила Гермиона и, прежде чем кто-то смог ей помешать, схватила бокал с «Темным омутом» и опрокинула в себя.
Вино было действительно необыкновенно вкусным, она даже зажмурилась от удовольствия, а когда распахнула глаза — оказалось, что на нее уставились две пары глаз. Только одна с яростью, а другая с ужасом. В ярости пребывал профессор Северус Снейп. «Так ему и надо», — успела подумать Гермиона, прежде чем поняла, что с ней что-то не так. Странная тянущая боль запульсировала в груди. Гермиона закрыла глаза руками и прикусила губу. Сначала за подобную наглость Северус намеревался дать этой непослушной идиотке хорошую затрещину — сказывалось отсутствие возможности колдовать. Но как только Гермиона закрыла глаза руками и вся ссутулилась, профессор понял, что его подозрения оправдались — бокал вина был с сюрпризом. Только с каким? С той же яростью на лице, предназначенной для Гермионы, Снейп развернулся к принцу Малколму. Тот все еще пребывал в состоянии неописуемого ужаса, глядя на спутницу Северуса. — Что вы туда подмешали? — прорычал Снейп. — Я не… — попытался увильнуть принц. Тут Гермиона громко икнула, обратив все внимание на себя. Северус пристально посмотрел на свою ученицу — взгляд ее карих глаз, обычно живых, ярких, сейчас был пустым, неосознанным. — Нет, не трогайте ее! — закричал принц, когда увидел, что Северус протянул руку и вот-вот коснется лица Гермионы. Но было поздно. Снейп схватил Грейнджер за подбородок, резко притянув к себе, чтобы прочитать в ее глазах хоть что-то. И вдруг взгляд Гермионы затуманился. Карие глаза внимательно оглядели Северуса с каким-то новым выражением крайней… «Только не это», — успел подумать Снейп, прежде чем Гермиона громко и отчетливо произнесла: — Я люблю тебя!
— Вы слишком напряжены, попробуйте расслабиться, — натянуто улыбнулся Малколм, когда Северус с искаженным от ярости лицом схватил его за воротник золотой рубашки и притянул к себе. Принц не выдержал и отвел взгляд. Сейчас его комнаты, скрывшие от посторонних глаз участников устроенного в Большом зале спектакля, перестали казаться надежной защитой. Малколм с облегчением вспомнил о защитных чарах родовой магии, опутавших его покои, словно паутина. Что бы ни случилось, в этих комнатах ему не причинят вред. Так только — напугают. — Напомните мне, — прошипел Снейп, — почему я до сих пор не убил вас?! — Потому что в глубине души вы добрый и милосердный человек, — тихо молвил принц, накрыв своими ладонями державшую его за шиворот руку. Снейп передернулся и выпустил Малколма. — Подобные заблуждения могут нанести вред вашему здоровью, — мрачно заключил Северус, — и, скорее всего, непоправимый. Он отступил на пару шагов и опустился в мягкое кресло, обитое розовым бархатом. Огляделся кругом, поморщился — обилие розового в личных покоях Его Высочества выводило из себя. Но принц, казалось, даже не подозревал о своем дурном вкусе. Вместо того чтобы возопить от ужаса, проклиная свою извращенность, Малколм делал дыхательную гимнастику, стараясь успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. И, наконец, уселся в такое же розовое кресло, напротив Снейпа. — Тогда вот вторая причина: я — единственный, кто может вам сейчас помочь, — чересчур уверенно заявил Малколм, мотнув головой в сторону кровати в форме сердца. Там на розовом покрывале мило посапывала Гермиона. Непослушные локоны полностью закрывали ее лицо, она свернулась калачиком, прижав ноги к груди. — Тогда напомните мне, — нахмурился Северус, — по чьей вине... мне понадобилась помощь? — Несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, — беспечно пожал плечами принц. Но Снейп окинул его таким тяжелым взглядом, что Малколм нервно сглотнул и промолчал. — Когда-нибудь вам придется мне за это ответить, — четко произнес Снейп. Принц вздохнул. Почему-то в памяти всплыли картинки из прочитанной в далеком детстве книги старого магического ордена — «Путешествие по кругам ада». — Давайте уже решим, что делать с вашей подружкой. — Малколм тряхнул головой, отгоняя некстати возникшее перед глазами видение. — Действие снотворного скоро закончится. А я не уверен, что вам удастся отбиться от нее второй раз. Должен сказать, я поражен — она сопротивлялась с яростью львицы. — Это у нее врожденное. Она всегда была такой, — заметил Снейп, вернувшись в мыслях в такую далекую сейчас школьную жизнь. — И Грейнджер мне не подружка. — Возможно. Только она уверена в обратном, — улыбнулся Малколм, вспоминая, как за ужином девчонка накинулась на ошарашенного Снейпа, пытаясь его поцеловать. — Вам смешно, чертов извращенец? — ледяным тоном поинтересовался Северус. — Как грубо. В любом случае, как я вам недавно сообщил, обычно действие напитка длиться около двух недель. — Слишком долго. — А по мне — в самый раз. Может быть, вам следует воспользоваться ситуацией? В конце концов, если она ваша подружка, то что может быть проще? — Она мне не подружка, — чеканя каждое слово, произнес Снейп. — А вы, видимо, привыкли пользоваться этим напиток в своих личных целях? — Ну не то чтобы... — замялся Малколм. Теперь он окончательно убедился, что между этими двумя ничего нет. Возможно, пора становиться добрее. — У меня в запасе есть зелье. Это, конечно, не противоядие. Да и какое может быть противоядие, если даже Тристан и Изольда, попробовав в свое время по ошибке это вино, не смогли... — Не отвлекайтесь, — прервал его Северус, — так что за зелье? — Ну, как зелье... Скорее, это очень сильное успокоительное. Все две недели она просто будет вести себя... хм... спокойно. Одной порции хватает на день. Главное — принимать регулярно. — Дайте прочитать состав, — приказал Снейп. Как бы он ни относился к Грейнджер и что бы она сама об этом ни думала, девчонка все же не была для него подопытным кроликом. Принц со вздохом поднялся с кресла и прошествовал мимо Снейпа к розовому шкафчику, стоявшему в углу комнаты. Немного покопавшись там, он извлек сосуд с ярко-голубой жидкостью. К его горлышку была привязана свернутая записка. Принц вернулся на свое место, передав добычу Снейпу. Тот, хмыкнув, развернул пергамент — как ни странно, состав зелья был знакомым. Чем-то подобным в Хогвартсе иногда успокаивали зверей на уроках ухода за магическими существами. А чем соплохвост хуже Грейнджер? Да и неизвестно еще, кто хуже. — Сойдет, — заключил Снейп. Он встал и подошел к мирно спящей Гермионе. Присев рядом, осторожно убрал рассыпавшиеся кудри с ее лица, удивившись их мягкости. Глядя на ее, такое спокойное сейчас, личико, он почувствовал, как сердце забилось чуть чаще. Все-таки она могла быть необыкновенно милой. Северус прикоснулся к ее губам, пытаясь чуть приоткрыть рот, чтобы влить порцию успокоительного. И тут же замер, внезапно вспомнив про сегодняшний поцелуй. Он так и застыл, словно вновь почувствовав вкус ее губ, ее горячее дыхание. — Вы там не уснули? Окрик Малколма вывел Снейпа из оцепенения. Гермиона, наконец, сделала глоток, и Северус быстро отошел от спящей. Та даже не пошевелилась, продолжая мирно посапывать. Когда Снейп опустился в кресло напротив принца, тот рискнул продолжить разговор: — Знаете, у вас очень бледная кожа. Вы, наверное, нечасто бываете на солнце? Северус устало закатил глаза и ничего не ответил. Он поерзал в кресле, устроившись поудобнее, и попытался расслабиться. У него был долгий, тяжелый день и не менее тяжелая первая половина ночи. Может, поспать? — Но выговор у вас чистый, без примеси северного акцента, — продолжал рассуждать вслух Малколм, — так что выросли вы, вероятно, где-то неподалеку. Возможно, в затуманенном Йорке, что славится своими непрекращающимися дождями? А профиль у вас очень запоминающийся. Нет, точно не Йорк. Что тогда, Мелбрум? Примерно в таком духе прошло еще полчаса. Северус немного задремал, пока Его Высочество строил догадки, перечисляя незнакомые Снейпу названия стран, городов. За это время Северус полностью уверился, что, как и Алиса из страны чудес, попал в какой-то другой, странный мир. А значит, самое лучшее сейчас — просто довериться судьбе и подождать, куда кривая выведет. — Сначала я думал, что вы служите Рыжему Энтину. Но вы слишком умны, там таких не держат, — сказал принц, зевнув. — Так, пора спать. Моя кровать к вашим услугам. Что вы смотрите волком? Не та, другая. У меня их несколько. — Мне и здесь хорошо,— ответил Северус. Он и вправду приноровился — если не обращать внимания на цвет, то кресло было очень мягким. — Северус... — вдруг раздалось сбоку. Он повернул голову и увидел, что Гермиона смотрит на него. Она лежала так же, положив руки под голову, даже не пытаясь пошевелиться, только глаза ее ярко блестели. — Я так устала. Сил нет подняться. Подойди, обними меня. Северус поразился — столько нежности было в ее голосе. — Грейнджер... — голос неожиданно сорвался. Снейп замолчал. — Пожалуйста, — попросила Гермиона, состроив самую грустную рожицу, на какую была способна. — Не будет он тебя обнимать! Не надейся! Он будет спать со мной! — вклинился в разговор Малколм, возмутившись до глубины души, что его Северуса пытаются соблазнить, да еще и в его присутствии. — Не будет. Ты слишком слащавый, Северусу такие не нравятся, — к удивлению Снейпа выдала Гермиона, прищурившись. Поразительно было то, что ему действительно не нравились подобные женские типажи. Только откуда Гермиона знает его вкус? — Ах ты наглая мелочь! — разозлился Малколм. — Хватит! — рявкнул Снейп, вскочив с кресла. — Куда? — выкрикнули в унисон Малколм с Гермионой, увидев, что Северус направился к двери. — В тюремную камеру. Отдохнуть от двух ненормальных, — ответил Снейп, так резко распахнув дверь, что стоявший на страже у королевских покоев охранник подпрыгнул от неожиданности. — Провожать не надо!
***
Северус проснулся в темноте и какое-то время просто лежал, наслаждаясь стоявшей в камере тишиной, теплотой сухой соломы, которая послужила ему отличной заменой матрасу. В голову вдруг закралась мысль, что ему давно уже не было так уютно, как здесь, и нечасто он чувствовал себя таким выспавшимся, как сегодня. Однако то, что подобные ощущения пришли к нему в тюрьме, пусть даже и чужого мира, настораживало и заставляло беспокоиться о будущем. Словно в ответ на его мысли, дверь камеры приоткрылась и перед ним появилась Грейнджер собственной персоной. Она тоже казалась отдохнувшей и посвежевшей, переодетая в новое платье, по иронии судьбы — цвета Слизерина. Хотя кто знает, судьба ли в этом виновата или это был выбор самой Гермионы под действием волшебного вина. Как бы то ни было, но ярко-изумрудный необыкновенно шел ее карим глазам и волосам цвета спелых каштанов, подчеркивал бледную чистую кожу. Но самым неожиданным оказалось то, что Грейнджер была само спокойствие, выражение ее лица напоминало безмятежность медитирующих тибетских монахов. — Северус, доброе утро! — улыбнулась Гермиона. — Я так рада, что ты уже проснулся. Пойдем на завтрак? — Грейнджер, как вы себя чувствуете? — спросил Снейп, поднимаясь с пола и отряхивая приставшую к одежде солому. — Для меня все еще опасно поворачиваться к вам спиной? — Что ты, конечно нет, — негромко засмеялась Гермиона. — Обожаю твое чувство юмора. У меня было время подумать над тем, что произошло. Я долго не могла заснуть, ведь тебя не было рядом. Но все проанализировала и поняла, что не должна на тебя давить. Ведь иначе не получу ничего, кроме раздражения. Поэтому я решила вести себя так, словно все осталось как прежде. И тогда ты обязательно полюбишь меня. О, Северус, если бы ты знал, как я тебя люблю, — мечтательно закончила Гермиона, прикрыв глаза рукой, как будто перед ее мысленным взором пронеслись видения исполнившейся мечты. Северус слушал ее монолог с недоверием, еще не решив для себя, может ли доверять ей. Он подозревал, что подобные мысли в голову Грейнджер вложил кто-то другой, например, принц-извращенец. У них ведь была целая ночь для задушевных бесед. О чем они, интересно, разговаривали? — Тогда обращайтесь ко мне как раньше — профессор, сэр и на вы, — медленно произнес Снейп, рассматривая замечтавшуюся Грейнджер. Забавное зрелище. — Не дождетесь, — громко заявила та, очнувшись, — я и так пошла на уступки. Лучше прекратите вести себя как закоренелый женоненавистник и называйте меня Гермионой! «Ненадолго ее хватило», — вздохнул про себя Северус. — Ладно, идем на завтрак, Гермиона, — ухмыльнулся он, — но через две недели ты сама будешь не рада своей просьбе. Но Гермиона словно и не услышала конец предложения. На словах «идем на завтрак, Гермиона» она счастливо заулыбалась, и когда Снейп поравнялся с ней, попыталась взять его за руку. Но Северус был начеку, поэтому Грейнджер схватила пустоту. — Успокойся, иначе мне придется напомнить, почему ты меня ненавидела и боялась все школьные годы, — предупредил он грозно. Гермиона покорно опустила голову, и они вышли из камеры, направившись в Большой зал, в молчании преодолевая лестничные пролеты, длинные коридоры, теперь уже знакомые и привычные. Заблудиться им не грозило. До конца пути оставалось совсем немного — в воздухе ощущались приятные ароматы свежей выпечки, жареного мяса, пряностей, когда Гермиона тихо сказала: — Ты ошибаешься, я никогда тебя не боялась и уж тем более не ненавидела. Просто меня всегда раздражало твое предвзятое отношение. Мне хотелось, чтобы ты восхищался мной, уделял внимание, а не только снимал балы и назначал отработки. Теперь я понимаю, что я уже тогда была влюблена в тебя, просто боялась признаться себе в этом. — Гермиона, ты же не окончательно потеряла разум, — возразил Снейп. — Я надеюсь, — добавил он чуть менее уверено. — Ты должна понимать, что сейчас все твои чувства навеяны действием зелья. Все это иллюзия, не более. — Ты не прав. Снейп с грустью понял, что в одном Гермиона точно не изменилась, — она все так же при любом удобном случае начинала с ним спорить. — Вино просто открыло мне все в истинном свете. Я наконец прозрела и поняла, в чем мое настоящее счастье, — уверенно закончила она. Снейп ничего не ответил — глупо что-то доказывать ненормальной. А пузатый стражник, завидев их, открыл ворота, ведущие в Большой зал, и подмигнул, словно старым знакомым. Они перешагнули порог и на мгновение ослепли от потока солнечного света, который лился из огромных высоких окон. Чувствовалось, что снаружи замечательная погода. Народу в зале пока собралось немного, видимо, сказывалась вчерашняя бурная ночь. Но столы ломились от блюд — завтрак намечался таким же щедрым, как и ужин. Принц Малколм восседал на своем прежнем месте. Переодетый в белую рубашку и коричневые брюки, он с задумчивым видом осматривал своих подданных. Как только его взгляд упал на новых гостей, лицо осветилось хитрой улыбкой. Принц кивнул им в приглашающем жесте. Они снова сели рядом с принцем, но, с точки зрения Северуса, слишком близко друг к другу. — Доброе утро, как вам спалось? — вежливо поинтересовался Малколм у Снейпа. — Разве он мог хорошо выспаться, когда по твоей вине заночевал в тюремной камере? — вставила Гермиона. — По моей? Я думал, что это ты достала его своими признаниями. Разве я не прав? — обратился принц к Северусу. — Великий Мерлин, может, вы оба дадите мне спокойно поесть? — мрачно попросил тот, накладывая себе в тарелку кусок жареной курицы. Увещевание подействовало, и какое-то время все спокойно наслаждались едой. Большой зал постепенно заполнился: подданные Его Величества короля Малколма Десятого снова праздновали. Пили и ели, пили и танцевали, пили и веселились. А выпивки не убавилось — вино, купленное далеко отсюда, в южных землях, где светит жаркое солнце и выращивают лучший в мире виноград, текло рекой. Принц Малколм Одиннадцатый сидел, немного ссутулившись, на высоком резном троне. Он обежал холодным взглядом зал, где набирало обороты веселье, и вернулся к изучению модного маникюра, при этом не забыв искоса посмотреть на Снейпа. Так повторилось несколько раз. И тут идиллия утра рухнула. — Сир, на нас напали! — выкрикнул начальник стражи, бухнувшись на колени посреди зала и обратив на себя внимание всех присутствующих на празднике. Вокруг него тут же образовалось пустое пространство. Повисла зловещая тишина. — Кто напал? — поинтересовался принц. — Вражеский отряд! — ответствовал начальник стражи. — Рыжего Эттина? — Его самого! А ну с дороги, пузан! — раздался громогласный рев, и ворота в Большой зал распахнулись, пропуская вперед здорового рыжего детину. Кожаные пояса, заменяющие детине одежду, не могли скрыть гору перекатывающихся под бледной кожей мускулов. Почему-то его вид напомнил профессору Снейпу семейство Уизли. Вслед за детиной в зал забежали рыжие воины ростом пониже, вооруженные длинными мечами. — Что это за цирк? — негромко спросил Северус у Малколма. — Дань традиции, — так же тихо ответил тот, пожав плечами.
Сегодня Генри впервые совершил вполне себе геройский поступок — он прогулял школу. Но не для того, чтобы подольше поспать или пропустить контрольную, как поступал обычно. В этот раз у него было важное дело, ради которого он засел в дядюшкиной библиотеке и просидел там весь день. Нужно было собрать сведения о драконах, о героях, о заклятиях призыва и отзыва. Не может быть, чтобы нигде не упоминалось о том, как вернуть героя-а-может-чудище обратно или как обнаружить его. Изредка забегая на кухню, чтобы стащить какой-нибудь лакомый кусок и получить очередной нагоняй от кухарки, Генри внимательно прислушивался к разговорам прислуги. В то время это был единственный источник городских новостей — слухи и сплетни, что передавались из уст в уста, при этом нередко обрастая новыми подробностями. Генри интересовали сведения о драконе или, может быть, о новом, объявившемся неподалеку чудовище — он прислушивался ко всему, что казалось необычным. Но сегодня, как назло, ничего интересного на кухне не обсуждалось. Генри сидел на лавке в темном углу с кружкой горячего кофе и свежеиспеченной булочкой, пока Матильда, чистя рыбу к ужину, делилась сплетнями с новенькой служанкой. Конечно, кому как, но разговор о стервозном характере хозяйки рыбной лавки Генри важным не посчитал. Пока вдруг не услышал знакомые имена. Тут-то он и навострил уши. — Да все от дурного отца, говорю тебе, — негромко вещала Матильда. — Выдал-то он ее совсем еще юной. И за кого?! За старика! Вот характер у нее и испортился окончательно. — Не повезло, — вздохнула новенькая, — я бы так не смогла. Без любви. — Да куда б ты делась, если к стенке припрут, — возразила Матильда. — Вон у короля нашего на что девка — не девка, а огонь, а тоже — отец как сказал, так отрезал. — А что, нашу принцессу уже сосватали кому? — Давно. Еще маленькой была. Теперь как восемнадцать стукнет, сразу под венец. У меня свояченица во дворце при кухне, так она рассказывает, что принцесса половину сервизов перебила, когда с отцом спорила. Ей этот брак поперек горла встал. Только у короля характер еще тяжелее, не переспоришь такого. А во всем виноваты деньги. Трудно по любви выйти замуж, коли родилась во дворце. — Вот бедняжка. А ее помолвку в тайне держали, да? — Старались до недавнего времени. Так бы и выдали замуж по-тихому. Да тут, сама знаешь, закрутилось все, завертелось. Дракон этот объявился. — Ой, не зря говорят, не родись принцессой — а родись счастливой, — вздохнула новенькая. — Мало того что замуж против воли идти, так еще дракон потребовал вместо выкупа. — Так для драконов это привычно. У них-то всего две страсти — сокровища да принцессы, — нахмурилась Матильда, отряхивая серый фартук. — Рыбу я поставила в печь. Пойдем, поможешь белье развесить. И обе женщины покинули кухню, оставив Генри одного — сжимать побелевшими от напряжения пальцами чашку с остывшим кофе.
***
— Это как, нет дочери? — хмуро переспросил рыжий детина, как бы невзначай поигрывая мечом. Он непонимающе насупился, а это не сулило окружающим ничего хорошего. — Давай сюда дочь Малколма! — Так и нет. Откуда я тебе ее возьму? — начал злиться принц. — Рожу, что ли? — Давай, — обрадовался Эттин. — Да что б тебя, тупое убожество, — яростно прошептал принц. Эттин не услышал этих слов, зато их вполне разобрал Снейп. Завтрак, перетекший в обед, продолжался как ни в чем не бывало. Только Северус отодвинулся чуть подальше от Малколма и нависшего над Его Высочеством очередного умственно отсталого, коими так богата была эта земля. Этот вот, например, требовал, чуть ли не брызжа слюной, выдать ему королевскую дочь. Остальные подданные Его Величества Малколма Десятого продолжали спокойно пировать. Казалось, их совсем не беспокоило то, что вместе с ними со стола тащат еду и напитки немногочисленные рыжие воины, одетые так, что их можно принять за стриптизеров. Несмотря на свирепый внешний вид, рыжики никого не задирали, в драки не лезли, а неуклюже сновали между столами. Единственное, чем они могли вызвать неудовольствие мирных граждан, был неумеренный аппетит, но еды все равно было в достатке. Только принц Малколм и Рыжий Эттин спорили между собой, но почему, Северус пока не разобрался. — Все-таки цирк, — хмыкнул он и строго добавил: — Гермиона, поставь бокал на место. смешивание алкоголя с успокоительным до добра не доведет. — За кого ты меня принимаешь?! Это сок, — заявила Гермиона, резко поставив бокал на стол, и мягко добавила: — Как мило, что ты беспокоишься обо мне. И кстати, ты прав, это больше похоже на спектакль, чем на настоящую вражду. — О чем ты? — нахмурился Снейп. В ответ Гермиона выразительно продекламировала стишок: — Свирепый Эттин, Рыжий Эттин, Эттин из Ирландии, Похитил как-то дочь Малколма, Короля Шотландии.
Он бил ее, терзал ее, Завязывал узлом. И каждый день порол ее Серебряным жгутом.
И не страшится он людей, Безжалостный злодей... — Что-то там дальше, уже не помню, — закончила она и с невозмутимым видом стала накладывать себе в тарелку фруктовый салат. Северус следил за ней, изогнув правую бровь. Его впечатлили познания мисс Грейнджер в местном народном фольклоре. — Откуда это? — Сегодня ночью я много нового узнала об этом мире, — просто ответила Гермиона. — От принца Малколма, я полагаю? — Да, от него. Мы долго говорили. — И о чем? — Как ни странно, в основном о тебе, — покраснела Гермиона и тут же постаралась поменять тему: — А еще о традиции праздника осеннего сбора урожая. Его отмечают раз в двадцать лет. И всегда в это время вождь соседнего королевства, Рыжий Эттин, похищает дочь короля Малколма. Чтобы очередной герой испытал свои силы — погнался за чудовищем, победил и женился на принцессе. И так из поколения в поколение. Но, как сам видишь, у Малколма Десятого родился сын, а не дочь. — Вижу, — мрачно подтвердил Снейп. — Для короля Малколма Десятого это не было проблемой, он сторонник прогресса и считает, что подобным традициям не место в современном обществе. Принц полностью согласен с отцом. Но другое королевство погрязло в старых предрассудках. Им трудно объяснить, что обычай, который соблюдался из поколения в поколение, теперь никому не нужен. — Да что за сумасшедший дом вокруг, — сплюнул Снейп, вдруг задумавшись: а не подвергся ли он действию проклятия? На самом деле лежит сейчас где-нибудь на поле битвы, умирающий. А над его телом рыдает Поттер или Грейджер. Лучше Грейнджер, конечно. Как-то привычнее. Или кто-то из мстительных студентов напустил на него морок, и все вокруг не более чем дурной сон. — Что значит, меня заберешь? Я не поеду! Из задумчивости Северуса в очередной раз вывел громкий крик Малколма, слишком противный, чтобы быть сном. Принц в бешенстве кричал на угрюмого, насупившегося Рыжего. — Да ты на мужика даже не похож! — заревел тот в ответ. — Нет принцессы — поедешь сам. — Зачем тебе принцесса? Найди сначала свои мозги, а потом появляйся в приличном обществе! — А ну иди сюда, щенок! Сейчас я сделаю из тебя принцессу! — Убери свои грязные руки, чудище! Представление затягивалось. Северус приуныл. Да что же это такое — ни поужинать спокойно, ни позавтракать. Быстрей бы уже этот Рыжий Эттин забрал с собой ненормального принца, и тогда можно будет не спеша искать способ вернуться домой. И словно в ответ на его мысли, Малколм вскочил из-за стола, отпрянув назад. — Хочешь принцессу — будет тебя принцесса! — выкрикнул он и, вихрем пролетев мимо Северуса, оказался рядом Гермионой. Та, не обращая внимания на происходящее вокруг, неспешно подносила ко рту вилку с фруктовым салатом. Принц яростно схватил ее руку и потянул на себя, надевая кольцо на безымянный палец. — Официально заявляю, что теперь… э… неважно! Эта девушка — моя официальная невеста! Нашу с ней помолвку скрепляет фамильный перстень. В наступивший тишине раскатом грома прозвенел звук упавшей вилки. — У тебя уже есть официальная невеста, — просипела ошарашенная Гермиона. — Официально заявляю, что расторгаю прошлую помолвку, так как люблю только тебя, моя дорогая! — провозгласил принц на весь зал. — Так что теперь ты по всем правилам стала принцессой. Подданные Его Величества непонимающе крутили головой и перешептывались, стараясь понять, что за очередная блажь настигла их неугомонного принца. — Вот и принцесса, все, как просили, по высшему классу! — обратился Малколм к замершему на месте Рыжему Эттину. Тот недоверчиво рассматривал неожиданный подарок судьбы. Но подарок оказался ничего так, симпатичный. Фигура хорошая, есть за что подержаться. Лицо тоже ничего. Всяко в хозяйстве пригодится. Надо брать. — А ну иди сюда, принцесса! — зарычал Рыжий Эттин и, перегнувшись через стол, схватил решившую было посопротивляться Грейнджер за талию. Она попыталась ударить хама ногой, рукой, даже прихваченной в пылу битвы тарелкой, но тот словно не ощущал ударов — все ему было нипочем. Так что, несмотря на отчаянное сопротивление, Гермиона мешком повисла на плече Рыжика. — Северус, спаси меня! — Вот она, долгожданная мольба о помощи. — Гермиона, а чем ты недовольна? — мерзко ухмыльнулся Снейп. — Тебя в Хогвартсе ждет точно такое же рыжее безобразие. И еще неизвестно, какая партия удачней. Ну не мог он упустить случая поддеть Гермиону, особенно, когда дело касалось недоумка Уизли. До сих пор было непонятно, как лучшую за последние сто лет ученицу Хогвартса угораздило стать девушкой не обремененного мозгами вратаря школьной команды по квиддичу. — Ну, бывай, — тем временем обратился Рыжий Эттин к Малколму. Затем развернувшись, выкрикнул: — Ребята, все за мной, назад к кораблю. Мы получили принцессу, теперь можно вернуться домой. Рыжики в спешке проглотили последние куски еды, допили остатки вина и построились у выхода из зала. — Ах как жаль, как жаль! — Одинокая слеза скатилась по щеке принца. — В столь юном возрасте, а уже вдовец. Прощай, моя милая, я буду тебя вспоминать. — Мерзавец, — прошипела Гермиона, и тут же ее глаза наполнились слезами. Если ее похитят, увидит ли она когда-нибудь еще Северуса? А Снейп неспешно поднялся из-за стола, не забыв перед этим набить карманы едой, и, обогнув соседей, подошел вплотную к Рыжику. — Чего тебе надо? — заметил непонятного человека Эттин. — Мне — ничего. А вот вам придется найти мне место на корабле. — С какой стати? — Я лекарь, сопровождающий эту девушку. — Кто? — не понял Рыжик. — Лекарь. У нее опасная болезнь. Красное безумие. Слышали о таком? — спросил Снейп, прищурившись. — Не-а, — замотал головой Эттин и тут же поставил на пол заплаканную Гермиону. Он впервые подумал, а не прогадал ли? Может, еще не поздно поменять эту больную на нормального принца. — Страшная штука, — бесстрастно продолжил Северус, — если вовремя не принять лекарство, которое, кстати говоря, умею готовить только я, то болезнь становится заразной, а через несколько дней наступает мучительная смерть. А что вы ее на пол поставили, испугались? — Он смерил Эттина презрительным взглядом. Тот смутился. Стало стыдно. Как говорил его покойный батя: «Взялся за дело — доведи до конца». Больная — не больная, а все же принцесса. Обычай нужно блюсти. — Это… идемте на корабль, — сказал Эттин и положил руку на плечо Гермионы. Когда она пошатнулась от тяжести, к удивлению Снейпа, самой Грейнджер и даже Малколма, Рыжик мягко добавил: — Не робей, чахоточная, я тебя в обиду не дам. Лекарь, ты не отставай. Найдем место и тебе. Для хорошего человека как не найти.
Штиль. Над головой жаркое полуденное солнце в чистом, без единого облачка голубом небе. Вокруг распростерлось необъятное море, переливающееся искрами, пахнущее солью и йодом. Северус прислонился спиной к деревянной панели, ища убежища от жары на свежем воздухе. Но напрасно — вокруг тишь да гладь, а ветер заблудился где-то далеко отсюда, потеряв корабль в сине-белой водной пустыне. Прошло десять дней, с тех пор как они пустились в морское путешествие. Когда-то белоснежная, рубашка, подарок от принца Малколма, пропахла морем и жарой, местами порвалась. Но Северус упорно не желал ее снимать. Другой не было. Не ходить же в том, в чем шныряют туда-сюда рыжие матросы-воины. Он с умилением теперь вспоминал то время, когда ненавидел все, кроме черного цвета. Когда его жизнь состояла из шахматных партий безносого Темного Лорда и сумасшедшего Дамблдора. И теперь это все было так далеко, что казалось просто сном. Словно кошка, беззвучно к нему приблизилась Гермиона. С одеждой ей повезло больше. У Рыжего Эттина оказался целый сундук женских вещей. Правда, вместо ответа на вопрос: «Откуда эти вещи?», он предпочел тактично промолчать. Но Гермиону это не смутило. И теперь, приподняв длинный подол легкого серебристого платья, она плавно опустилась на деревянную палубу, поближе к Северусу. Ее непослушные волосы были завязаны тугим узлом на затылке. Она, как и Снейп, страдала от жары и старалась облегчить свои муки. — Знаешь, Северус, — тихо произнесла Гермиона, чуть коснувшись его плеча, — тебе очень идет загар. Он вздрогнул от ее прикосновения, от ее близости, которую вдруг ощутил всем телом, хотя, казалось, с чего бы? Разве должно его волновать, что вытворяет эта надоедливая гриффиндорка, по собственной глупости попавшая под действие заколдованного вина? Однако же волновало. Она оказалось рядом — и словно подул прохладный ветерок, принося свежесть, будоража чувства. Да и трудно было разглядеть в этой нежной девушке невыносимую всезнайку, которая когда-то одним своим присутствие доводила его до бешенства. С каменным выражением лица Северус перехватил ее тонкое запястье, отводя теплую ладонь от себя. И все же на миг задержал ее руку в своей. Чуть дольше, чем было нужно. Этого хватило, чтобы он разозлился сам на себя. — Я знаю, ты нечасто утруждаешь себя дружбой с собственной головой, но, надеюсь, зелье ты принять не забыла? — выплеснув свое раздражение на Гермиону, Северус почувствовал облегчение. Гермиона Грейнджер только фыркнула в ответ. Ей было немного смешно, немного обидно, что Северус так несдержан. Нет, наверное, стоило обрадоваться. По крайней мере за неодушевленный предмет он ее точно не принимает. Ведь понятно, что она ему небезразлична, только вот обращается он с ней, как с бомбой замедленного действия. — Причем здесь это? — спросила она, поправив выбившийся из пучка локон. — От этого зависит, позволю ли я тебе сидеть рядом со мной. — Можно подумать, ты боишься, — проворчала Гермиона себе под нос. Но Северус расслышал ее слова и, ухмыльнувшись, заметил: — Не только я один, тебя боится вся команда Рыжего Эттина, включая предводителя. — Как будто ты здесь совсем не ни при чем? Наградил меня какой-то страшной болезнью, которой и в реальности-то не существует. — За что ты, между прочим, меня так и не поблагодарила. — А я еще и благодарить за подобное должна? — задохнулась от возмущения Гермиона. — Конечно. Благодаря этой болезни ты в безопасности. К тебе никто не посмеет прикоснуться. Гермиона пораженно замолчала. Ей потребовалось время, чтобы переварить услышанное. — А ты, оказывается, собственник! — хитро улыбнулась она. Теперь пришло время Северусу возмущаться. — Если тебе так хотелось завести близкое знакомство с этими рыжими дикарями, нужно было предупредить заранее. Хотя и сейчас не поздно. Я в любое время могу сказать Рыжему Эттину, что вылечил тебя. И можешь развлекаться в свое удовольствие. — Зачем ты так? — нахмурилась Гермиона. — Они вовсе не дикари. Пусть большинство и избегает меня, но Эттин ко мне хорошо относится. По-дружески хорошо, как к младшей сестре. Опекает немного, охотно рассказывает про свою жизнь. Он ведь на самом деле хороший парень, добрый. Не то что тот принц. А что играет в похитителей и пиратов, то только из чувства долга. Ведь традиция жила несколько веков. У Северуса возникло нехорошее подозрение, и он повнимательнее присмотрелся к Гермионе. Когда она рассуждала о Рыжем Эттине, то говорила негромко и мягко, мечтательно склонив голову набок. Ему почудилось, или в ее голосе на самом деле прозвучали нотки нежности? — Гермиона, — спросил он серьезно, — скажи, ты не думала, что, если бы не вино, ты влюбилась бы вовсе не в меня, а в него? — Да нет же, — замотала головой Гермиона, — что ты привязался к этому вину? Разве можно спутать настоящую любовь с действием пусть и сильного, но всего лишь зелья? — Гермиона, а ты любила когда-нибудь? По-настоящему? — голос Северуса был обманчиво мягким, низким, перекатывающимся, но глаза вспыхнули темным пламенем, заставив ее отшатнуться от неожиданности. Гермиона пристально посмотрела на него, не отводя взгляда, пытаясь понять, что скрывается за его словами. Она задумалась, что живет под этой маской напускного сарказма и безразличия. Странное это было мгновение: время застыло, укутав пеленой беспамятства все вокруг. И остались только двое — они, не отрываясь, вглядывались друг в друга, словно пытались отыскать ключ к давно позабытой тайне. Но вот между ними пронесся долгожданный порыв ветра, развеяв морок. Раздались радостные крики рыжих матросов. Взлетел белоснежной птицей в синеву неба парус. Все пришло в движение. Рыжие засновали по палубе корабля, занятые общим делом. Их предводитель гордо прошествовал к сидящей парочке и громогласно заявил: — Гермиона, Северус, возблагодарим небо, что послало нам попутный ветер! Северус даже не посмотрел в сторону Рыжего Эттина. — Мы очень рады, — ответила за них обоих Гермиона. — Есть хотите? Обед-то готов, — широко улыбнулся Эттин. — Приходите в мою каюту, составите мне компанию. — Конечно. Спасибо за приглашение, — искренне поблагодарила Гермиона. Из-за жары есть не хотелось. Но на столе у Эттина, помимо рыбных и мясных блюд, всегда были экзотические фрукты и какой-то освежающий напиток, надолго утоляющий жажду. Поэтому Гермиона, не мешкая, встала на ноги и, поправляя платье, обратилась к Северусу: — Пойдем. Он хотел было отказаться, но внезапно осознал, что голоден. А раз так, то нужно подкрепиться. Способную испортить аппетит компанию можно просто проигнорировать. В каюте Эттина, просторной и светлой, стоял большой дубовый стол с двумя лавками по бокам. Эттин всегда садился спиной к двери, а Гермиона и Северус — напротив него. Так им было удобнее разговаривать. Эттин не любил одиночество. Когда обед подошел к концу, а бокалы наполнились освежающим соком, пришло время беседы. В первые дни морского путешествия Эттин разговаривал в основном только с Гермионой. Добродушный и прямолинейный, он каждый день просвещал ее, рассказывая все новые и новые истории из своей жизни. Из этих бесед она узнала много интересного. Рыжий Эттин побывал в разных странах и много повидал за время странствий. Когда Гермиона однажды поделилась с ним своей тайной — что они с Северусом даже не представляют, как очутились в королевстве Малколма и как им попасть домой, — Эттин сочувственно покачал головой и объяснил, что такое здесь часто случается. Кто-то появляется, кто-то бесследно исчезает. А что поделаешь, коли вокруг одни колдуны-недоучки. Опытного чародея со стажем найти трудно, половина шарлатаны — даже ртуть в золото не могут превратить. Хотя в соседнем маленьком королевстве, которое состоит из одного города, так что и королевством-то назвать трудно, говорят, живет великий чародей. Может, он способен вернуть их домой? Но только все это пустые разговоры, потому что Гермиона пленница и будет жить в самой высокой башне его фамильного замка. Ждать, пока какой-нибудь герой не объявится и не прогремит славная битва. А по-другому нельзя — традиции нерушимы. Гермиона пыталась с ним спорить, но Эттин остался непреклонен. Поэтому ей пришлось посвятить Северуса в подробности этих бесед, выслушав от него нелицеприятный отзыв о собственной беспечности. С тех пор Снейп настоял на собственном участии в этих разговорах, правда, больше отмалчивался и просто слушал Эттина и Гермиону. Сегодня, однако, разговор не клеился, каждый был погружен в свои мысли. И если Гермиона и Северус думали друг о друге, то Рыжий Эттин волновался о будущем. — Приближается страшная буря, — со вздохом поведал он и, закрыв глаза, процитировал нараспев: — Тучи затянут небо, скрывая солнце и луну, море превратится в адскую бездну, ветер, словно дикий зверь, будет рвать в клочья все, что попадется ему на пути. А потом из морских глубин поднимется чудо-рыба и проглотит корабль. Северус вопросительно изогнул правую бровь. — Я советовался с королевским предсказателем, — ответил на это Эттин. — Здесь и такие водятся? — удивленно спросил Северус. — Я решил, что все остальные ваши спутники в лучшем случае — простые воины, а в худшем — прислуга из портового борделя. — Почему? — настала очередь удивляться предводителю. — По количеству одежды на их телах. — У нас чем меньше одежды, тем выше ранг, — заметил Эттин, — ну, кроме королевской семьи. Когда-то мои предки ходили обнаженными. Но как стали торговать с другими государствами, все — запретили. Остальные короли заставили моего прадеда подписать какую-то бумагу, чтобы мы в подобном виде больше у них не появлялись. — Декларацию? — хихикнула Гермиона. — Не знаю, — пожал плечами Эттин. — Предположу, что королевский предсказатель — это тот, у кого штаны больше напоминают трусы? — вмешался Северус. — Нет, это повар, второй человек на корабле после меня, — ухмыльнулся Эттин. — А предсказатель — он такой... маленький, и штаны до колена. — Понятно, — нахмурился Снейп, — натуральный шарлатан. Можно ни о чем не беспокоиться. — Да нет же, — насупился Эттин, — он предсказатель. Его род служил моему роду с незапамятных времен. — И что это доказывает? — ухмыльнулся Снейп. — Его предсказания всегда сбываются? — Ну… — Значит, шарлатан. — Северус, ты неправ, — вмешалась раздосадованная Гермиона, — вспомни Трелони. Она ведь тоже кроме смеха ничего не вызывала, но по крайней мере два ее предсказания сбылись. И они были о судьбе магического мира. — Возможно, это была простая случайность. Я до сих пор до конца не уверен. — Ты неисправим. Почему тебе вечно… — А ну тихо! — громыхнул раскатистый бас Эттина. — Самое главное не даете сказать! — Прости, — извинилась Гермиона, — продолжай, пожалуйста. — Так вот, моя команда — парни простые. У всех семьи дома остались. Гибнуть ни за что ни про что не захотят. И любую возможность спастись непременно используют. Рыжий Эттин нахмурился и замолчал, устремив взгляд куда-то в пустоту. Казалось, его гложут сомнения, нужно ли рассказывать всю правду. В конце концов эти двое — всего лишь его пленники. Но с другой стороны, он был честным и добрым малым. И привязался к этим чужеземцам так, что хотел помочь им. Даже если он не сможет пойти против своей команды, то по крайней мере будет знать, что сделал все, что мог. — И что это за возможность? — устал ждать продолжения Снейп. — Это старый обряд, которым пользовались наши предки, чтобы успокоить демона глубин. — Опять традиция, я полагаю? — Она самая. — И наверняка нерушимая. — А может быть иначе? — удивился Эттин. — Представьте, может. Но вы продолжайте, что это за обряд? — Нужно принести жертву. Северус озадаченно посмотрел на Эттина. Тот, против обыкновения, отводил взгляд. — Какую жертву? — Странно было и то, что слова теперь приходилось едва ли не вытягивать, словно Эттин вовсе не горел желанием рассказать им все, как оно есть. — Невинную деву, — вконец смутился Эттин. — Что? — Таков обычай. Северус закатил глаза — мир сумасшедших, как есть. — У нас тут дефицит невинных дев, знаете ли, — заметил Северус. — Знаю, — пробурчал Эттин. — То есть вы готовы пожертвовать Гермионой? Эттин ничего не ответил, только ниже опустил голову. Снейп тоже замолчал, размышляя. В конце концов, может, и не стоило беспокоиться, вполне вероятно, что это просто бред очередного шарлатана. И тут голос подала Гермиона. — Что ж, мне в голову приходит только один доступный способ избежать своего жертвоприношения. Северус встретился с Гермионой глазами и поразился — он не увидел на ее лице ни испуга, ни злости. Наоборот, она пребывала в каком-то странно возбужденном состоянии. — И что это за способ? — решил уточнить Северус. — Перестать быть невинной девой, — покраснев, выпалила Гермиона, а потом многозначительно улыбнулась Снейпу. «Великий Мерлин, верни меня домой, прежде чем я окончательно сойду с ума», — устало подумал Снейп, вдруг осознав, что разучился удивляться.
Дата: Воскресенье, 06.01.2013, 16:04 | Сообщение # 14
Первокурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 12.11.2012
Сообщений:4
Хм, а почему так мало комментариев? Фанфик неплох, я бы даже сказала - очень неплох. Читается легко, интрига есть, жанр, правда, несколько несоответствует - романс тут разве что намёком, да и то, в последней главе, зато юмор (а местами стёб) - с первой до последней строчки. Забавный фик. Автор, вы молодец!
Дата: Понедельник, 07.01.2013, 19:27 | Сообщение # 16
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2005
Глава 8. Романтично-драматичная
— Ты спишь? — громким шепотом поинтересовалась Гермиона. Северус предпочел промолчать, хотя заснуть так и не получилось. Через небольшое стеклянное окно в их каюте были видны яркие звезды — бриллианты в густой синеве темноты, рассыпанные незнакомыми узорами. Корабль, покачиваясь на волнах, мчался по морским просторам к неведомым берегам. Дул сильный попутный ветер. Мрачное предсказание о страшной буре сейчас казалось глупым розыгрышем. Их каюта была похожа на маленький чулан, где они с трудом умещались вдвоем. Матрас Северуса лежал ближе к круглому окну, Гермиона же выбрала место у двери. Им выделили такое крохотное помещение потому, что ни остальная команда, ни рыжий Эттин не захотели ночевать рядом с ними — страшная болезнь пугала всех. После странного разговора за обедом, Снейп и сам стал сторониться Гермионы, как прокаженной. Теперь она жалела о случайно вырвавшихся словах. Ну почему он никак не мог понять ее? Почему не хотел принимать ее чувства? Возвел вокруг себя стену отчуждения, о которую разбиваются все ее попытки приблизиться. Но она не привыкла сдаваться. Пусть это и глупо — она не отступится. Гермиона повернулась к лежащему рядом Северусу, разглядывая его. Темнота смягчила черты лица, лунный свет обозначил границы света и тени. Северус был похож на незаконченную статую, высеченную из камня и позабытую скульптором в подсобке. Защемило в груди. Гермиона тихонько приподнялась на локтях, не отрывая взгляд от плотно сжатых губ Северуса. Она чуть подалась вперед и тут же наткнулась на широкую ладонь Снейпа, которой тот заслонился от неожиданной атаки. Он посмотрел на Гермиону тяжелым пронзительным взглядом, словно не мог решить, ударить ее или притянуть к себе. — Не смей ко мне прикасаться, — медленно проговорил он. В ночной тишине его слова прозвучали звонкой пощечиной. — Почему? — голос Гермионы предательски задрожал. Она почувствовала, как от обиды на глазах выступили слезы. — Я настолько тебе противна? Не выдержав, она резко отвернулась, ее плечи содрогнулись в едва сдерживаемом рыдании. Снейп тяжело вздохнул, глядя в потолок. Она не была ему противна. В этом-то все и дело. Пусть лучше считает его мерзким и бесчувственным, чем… Нет, не думать об этом. Но воображение не услышало голос разума. Под светом незнакомых созвездий, овеваемое ветром чужого моря, оно уносило все дальше. Туда, где его руки нежно касались бархатной кожи, пальцы гладили мягкие податливые губы, ощущая горячее сбивчивое дыхание. Но Гермиона и сейчас дышала прерывисто и, наконец, не сдерживаясь, зарыдала во весь голос. Для Северуса это стало настоящим испытанием. Он не выносил женских слез. Казалось бы, на уроках он постоянно доводил до истерики своих учениц и даже некоторых учеников, пора бы привыкнуть. Но одно дело, когда на занятии пытаешься донести свет знания до темных зачатков разума, и совсем другое — лежать в темноте и слушать рыдания той самой девушки, которую ты еще мгновение назад представлял в своих объятиях. — Гермиона, — позвал он хриплым голосом. — Что? — Ты мне не противна. Успокойся. От такого внезапного заявления Гермиона действительно перестала плакать. Она снова повернулась к Северусу, уставившись на него в ожидании продолжения. Но он не спешил, молча разглядывая ночную темень. — Тогда почему? — Ты все время забываешь, что это не твои чувства, не твои мысли. Все твои ощущения появились благодаря тому самому вину, действие которого закончится через пару дней. — Как же с тобой тяжело, — тихо пожаловалась Гермиона. — Сколько бы я не уверяла, что все не так, ты упорно не хочешь меня слышать. Но, скажи, если я докажу, что мои чувства искренни, у нас появится шанс? — Возможно, — сухо откликнулся Северус. — Тогда пообещай, что если через два дня я попрошу тебя поцеловать меня, ты не откажешь. Северус повернул голову к Гермионе и встретился с ней взглядом. Ни тени улыбки не проскользнуло на ее губах — она была серьезна, как никогда. — Хорошо. Я обещаю, — хрипло вымолвил он. — Северус Снейп, я запомню твое обещание, — твердо сказала Гермиона. — Хорошо. А теперь давай спать. Северус перевернулся на другой бок. Звезды ярко светили в чистом ночном небе. Кажется, когда-то, в невообразимо далеком прошлом, так же ярко блестела серебряная брошка, которую он приколол к темному бархату платья рыжеволосой девушки, осмелившись пригласить ее на бал. Той самой, что пришла туда с другим, забыв про свое обещание. А утром погода испортилась. Небо закрыли плотные свинцовые тучи, подул холодный пронизывающий ветер. Лица рыжих воинов помрачнели. Слух о загадочном предсказании распространился довольно быстро, и теперь Гермиона, гуляя по палубе, ловила на себе все больше сумрачных взглядов. Ей становилось не по себе. Море сейчас казалось пугающе темным, волны вздымались и падали, окатывая корабль холодными брызгами. Но сильный ветер был попутным, поэтому в ее груди теплилась надежда, что все обойдется и они успеют достичь берега, прежде чем случится что-то страшное. Северус тоже ходил мрачнее тучи. Он пристально всматривался в стремительно темнеющий край неба. После ночного разговора они с Гермионой перекинулись едва ли парой слов. От этого она еще острее чувствовала свое одиночество. Чтобы не встречаться взглядом с матросами, Гермиона решила спуститься в свою каюту. Но внизу под лестницей столкнулась нос к носу с Рыжим Эттином. Он был единственным, кто широко улыбнулся при встрече, и ей стало чуть легче. — Пойдем ко мне, я хочу с тобой поговорить, — попросил ее Эттин. Гермиона согласно кивнула и последовала за ним в его каюту. В просторной комнате на столе, разгоняя сумрак, весело горели три свечи. Она осторожно присела на краешек скамьи, напротив Эттина. Ей почему-то показалось, что разговор будет неприятным. — Я долго думал, — начал Эттин, чуть качнув рыжей головой, — и понял, что ты мне дорога. — Спасибо, — мягко улыбнулась Гермиона. Она и вправду не знала, что на это ответить. — Ты очень красивая и добрая. Ты будешь хорошей женой. Я решил спасти тебя. — Спасти? — очень тихо переспросила Гермиона. Ей почудилось, или Эттин смутился? Но свечи окрашивали всю комнату в красноватый цвет, и было трудно определить — залила ли его лицо краска или это всего лишь ее воображение. — Да. Я решился. Выходи за меня замуж. — Что?! — Я знаю, что принц нарек тебя своей невестой. Но ты всегда можешь разорвать помолвку, выбросив кольцо. Стань моей женой. Сейчас. Здесь. — Нет. Но я же… Разве… — Гермиона потеряла способность говорить и мыслить связно. А Эттин, увидев ее растерянность, поднялся, обошел стол кругом и сел рядом с ней. — Ну же! Чего ты? Соглашайся, — сказал он, обнимая ее своими большими ручищами. — Нет. Я не могу. — Гермиона попыталась вырваться из стальных объятий, но это было ничуть не легче, чем пытаться раскрошить камень. — Не надо. — Почему? Я не боюсь твоей болезни, я найду самого лучшего чародея, не чета этому шарлатану! — Нет, пусти! — Гермионе перестало хватать воздуха. Закружилась голова. Все поплыло как в тумане. Но он словно и не слышал. Теперь она была слишком близко, такая мягкая, такая нежная, пахнущая весенними цветами. Он попытался притянуть ее к себе, чтобы поцеловать. — Я, кажется, не вовремя? — голосом Северуса Снейпа можно было резать сталь. — Прошу прощения, но вынужден прервать столь душещипательную сцену. Рыжий Эттин растерянно оглянулся на прислонившуюся к дверному косяку темную фигуру. Отчего-то при одном взгляде на мрачного Северуса Эттина пробила дрожь, он спешно выпустил Гермиону из своих объятий. — Нет, ты очень вовремя. — Она все еще тяжело дышала и слова давались ей с трудом. — Спасибо, Северус. Он окинул ее странным взглядом, в котором смешались негодование и — невероятно! — сочувствие? — Я вовсе не… — Эттин сбился, словно пойманный на месте преступления вор. — А что случилось? — Случился бунт, — откликнулся Снейп, неспешно запирая за собой дверь. — Бунт? — в один голос переспросили ошарашенные новостью Рыжий Эттин и Гермиона. — Он самый, — подтвердил Северус. — К сожалению, ваша команда слишком суеверна. Стоило начаться шторму, как поползли нехорошие разговоры. Ударила молния — и они нацепили на пояс оружие. Вдали показалось что-то, отдаленно напоминающее огромный рыбий плавник, — и они превратились в галдящую от ужаса толпу. Здесь Северус тяжело вздохнул и, посмотрев на Гермиону, тихо добавил: — Толпу, которая собирается выбросить тебя за борт. Чтобы умилостивить морское чудовище. Он избегал ее все утро. Упорно старался не встречаться взглядом. Но все бессмысленно. После ночного разговора его грудь словно что-то жгло изнутри. Как будто заболел старый, давно заживший шрам. И чем дольше он смотрел в ее глаза, тем сильнее становилась боль. Паршивое ощущение. — Что же делать? — севшим голосом спросила Гермиона. На секунду ей стало очень страшно. Застывший у запертой двери Северус вдруг показался единственной надежной опорой в расползающейся по швам реальности. Она твердо знала, что его поступки правдивее слов. С недавнего времени его поступки говорили сами за себя. Он мог сказать ей гадость, зло пошутить, но Северус приходил на помощь тогда, когда она сама была бессильна. Как сейчас. И когда он смотрит вот так, не отрываясь, то ее словно летнее солнце согревает. Та тоска и то желание, которые обнажило в ее душе заколдованное вино, — разве могут они сравниться с этим обволакивающим теплом? Теплом, которое уже давно живет в ней, — с тех пор как закончилась проклятая война. Что-то перевернулось внутри, когда она увидела Северуса, с разорванным горлом лежащего в луже собственной крови. Тогда она в первый раз ощутила всю свою беспомощность. А дальше были долгие месяцы в больнице. И каждый день — новая надежда, и каждый день — в душе росло это тепло. Но стоило только Северусу Снейпу выздороветь, и он стал вести себя так, будто пытался каждым своим поступком вытравить из окружающих память о своей невольной слабости. Разве можно было не злиться на него. И она злилась, спорила, доказывала, требовала. Но бесполезно. А сейчас — нет. Сейчас по-другому. Она же видит, чувствует. — Гермиона, — голос Северуса был на удивление спокойным, — держись поближе ко мне. — Я вам помогу, — очнулся от оцепенения Эттин. — Толку-то от вас. — Все равно я до последнего буду защищать Гермиону. — Как мило, — скривился Снейп, — благородный рыцарь и его дама сердца. На самом деле он не знал, что делать. Как помочь ей. Вести переговоры с обезумевшей толпой дикарей? Они для команды всего лишь чужаки, опасные и непонятные. Убеждать их в чем-то глупо и бессмысленно. И не сбежать — кругом бушующее море. В дверь осторожно постучали. — Кто там? — откликнулся Рыжий Эттин. — Это я, повар! — проскрежетал низкий мужской голос. — Вы в плену у колдуна и его подружки? — С чего ты взял? — Тогда почему дверь заперта? — У меня важный разговор! — прогрохотал Эттин. — Да и с каких пор мне перед тобой отчитываться нужно? Повисла тишина. За дверью раздался хор нестройных голосов. Через какое-то время все тот же низкий голос проскрипел: — Говорят, вас заколдовали! Все проклятая девчонка с ее лекарем. Это они виноваты, их колдовство подняло морского демона из глубин. Командир, откройте дверь! Но Эттин и не подумал отвечать, вместе с Северусом он отступил вглубь комнаты, сорвав со стены дубинку и копье. Дубинку взял себе, а копье передал Снейпу. Тот хмыкнул, но не отказался. Вместе они закрыли собой Гермиону, оттеснив ее назад. На удивление, сейчас оба были невероятно похожи — с одним и тем же выражением мрачной решимости на лице. На дверь обрушились сильные удары. Один, второй, третий. Голоса стали громче, злее. Но сверху раздались совсем другие звуки — крики, полные ужаса и отчаяния: — Морской зверь! — Морское чудище приближается! — Оно уже здесь, оно нас проглотит! Мы умрем! Ветер подхватил крики с верхней палубы и быстрее чумы разнес по кораблю. И вот уже в дверь замолотили беспорядочно. Паника обрушилась на людей. Они потеряли разум, в страхе набросились на дверь, и та не выдержала натиска. Все закружилось в бешеном вихре. Нахлынувшая волна рыжих воинов смела все попытки сопротивления. Слишком много их было. Слишком силен в них был страх. Дубинка и копье полетели в сторону. Северус вдруг оказался окружен, а Гермиону вырвали из его рук и понесли к двери. Он ринулся за ней, но столкнулся со стеной из человеческих тел. И стена поддалась. С криками: «Колдуна туда же, там ему самое место», воины потащили к выходу и его. Оглянувшись, Северус увидел, что оглушенный Рыжий Эттин лежит на полу. Все произошло очень быстро. Наверху бушевал шторм, сверкали молнии, хлестал дождь. Волны обрушивались на корабль с такой силой, словно старались его сломать, превратить в деревянную щепку. Но все меркло, стоило посмотреть на огромную рыбью тушу, нависшую над кораблем. Ее глаза бешено вращались, рот беззвучно открывался и закрывался. И к этому рту, на край палубы, несли Гермиону рыжие воины. А вслед за ней и Северуса. Она успела оглянуться, встретиться глазами с Северусом, печально улыбнуться. Он успел вытянуть руку в бесполезном жесте, движимый единственным желанием — перехватить Гермиону. И под очередной раскат грома оба полетели в темную морскую бездну. Холодные волны подхватили их, словно игрушки, расшвыряли по сторонам. А затем все поглотила тьма.
Дата: Понедельник, 07.01.2013, 19:27 | Сообщение # 17
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2005
Глава 9. Долгожданное знакомство
«Да что же это такое! Бесполезный артефакт. Светится вроде ярче, а толку-то?» — Генри брел по песчаному берегу моря, держа в одной руке карту побережья, а в другой — цепочку с красным рубином в золотой оправе. Камень светился, указывая нужное направление. Генри таскался по пляжу с самого утра, и ему это жутко надоело. Дошло до того, что он стал сомневаться — правильно ли понял написанное в волшебной книге, верное ли прочитал заклятие. А может, прав дядя — он всего лишь неуч и нет у него никаких магических способностей. Даже такое простое заклинание поиска, пусть и с использованием краденного… то есть позаимствованного, да, именно, позаимствованного на время рубина из дядюшкиной коллекции. Это заклинание ему не по силам. А иначе разве потратил бы он столько времен на бесполезные поиски? Генри вздохнул. Но он не мог повернуть назад. Нужно продолжать идти, ведь от этого зависит судьба Лианы. А ради нее он был способен на многое. Вдоль берега по всему пляжу тянулась темная полоса из ракушек, веток, ошметков водорослей, немилосердно выброшенных морем. Оно еще не успокоилось после прошедшего шторма. Белесые волны опускались и поднимались, словно море никак не могло отдышаться от вчерашнего безумства. Вдруг Генри заметил среди валявшегося мусора что-то отдаленно напоминающее человеческое тело. Рубин засветился ярче. Это ли то самое, что так долго искал Генри? Он был готов обнаружить кого угодно — от страшного морского змея, подземного злого духа до древнего могучего воина из другого мира. Но когда он наклонился над лежащим человеком, осторожно убирая прилипшие к нему водоросли, то несказанно удивился. Мужчина, темноволосый, чуть загорелый, не старый и не молодой. Орлиный нос и линия плотно сжатых губ, клочья чего-то, что, возможно, раньше было белой рубашкой. Этого ли гостя Генри волею случая вызвал из другого мира? Но камень, зажатый в руке, нагрелся и стал жечь кожу. Ошибки быть не могло. Только… Жив ли гость? Генри наклонился вплотную к лицу мужчины и почувствовал движение воздуха. Он дышал — значит, жив, только без сознания. И ему нужна помощь. Генри огляделся. К сожалению, рядом не было ничего, что можно было бы использовать как носилки. Оставался старый проверенный способ. Благо, Генри был хорошо сложен, поэтому, взвалив на свою спину гостя, он, хоть и с трудом, но побрел обратно к своему временному пристанищу в прибрежных скалах. Генри обустроил под свое жилище одну из небольших пещер. Вот уже две недели, как он не появлялся в школе, не виделся ни с Лианой, ни с дядей, ни с мамой. Попросту говоря, он сбежал из дома, как только услышал про помолвку принцессы. И теперь ему было необходимо встретиться с вызванным из чужого мира гостем раньше Лианы и дяди. Генри вдруг почувствовал, что больше не должен полагаться на помощь других. Иначе он никогда не сможет быть достойным любви принцессы. Лиана. Не было никого дороже нее. И ведь он считал себя ее лучшим другом. Но упрямая принцесса и слово не сказала ему о помолвке. Зато доверилась дядюшке-чародею. И ведь понятно: что может Генри? Ведь это Лиана всю жизнь приходила ему на помощь. Со стыдом Генри пришлось признать, что для принцессы он был скорее ребенком, нежели пусть и не возлюбленным, но хотя бы надежным другом. Да он и вел себя соответствующе. Всегда принимал ее поддержку, как должное. Но сейчас Генри решил доказать всем и в первую очередь себе, что способен на большее. Что на него можно положиться и он в состоянии защитить Лиану от любых неприятностей. И вот он нашел своего «Ассола». А ведь стоит только представить, в каком негодовании был дядя, когда обнаружил пропажу нескольких книг и магического рубина, — волосы дыбом встают. Но именно в этих книгах Генри обнаружил как отыскать «последствие неудачного заклинания». Красный рубин, осколок небесного камня, был заговорен находить то, что не принадлежит этому миру. Главное — произнести нужное заклинание. Правда, постороннее присутствовало повсюду. Попробуй-ка среди такого разнообразия отыскать нужное именно тебе. Но все же Генри попытался. В конце концов, это ведь он произносил заклятие призыва. Значит, нить судьбы соединила его с непрошенным гостем. А если существует связь, то есть надежда, что красный рубин отыщет то, что нужно. И теперь, уложив темноволосого мужчину на свою постель, укрыв его теплым одеялом, Генри смог как следует рассмотреть незнакомца. «Предстает в образе мрачного темноволосого мужчины с орлиным носом и тяжелым взглядом...» — так описывало заклинание призыва Темного Ассолу. И хотя глаза гостя были закрыты, все остальное в нем соответствовало образу умершего героя. Пожав плечами, Генри огляделся в поисках своего мешка с травами. Пещера, в которой поселился племянник чародея, была небольшой. Повсюду в беспорядке валялись принесенные из дома вещи. Запас лечебных трав нашелся рядом с тюфяком, который Генри гордо нарек своей постелью, и где теперь лежал без сознания гость. Чтобы заварить целебный отвар, пришлось повозиться и найти чайник. Хорошо, что в нем оказалось немного пресной воды с прошлого раза. Разведя костер, Генри поставил чайник на огонь, бросил в воду сушеной травы и стал ждать. Что-то странно радостное ощущал он, сидя вот так, рядом с живым огнем, следя за игрой теней в отсветах его красноватого пламени на стене пещеры и слушая шум прибоя. Интересно, смог бы он провести так всю жизнь? Как настоящий искатель приключений, всегда в дороге, никогда подолгу не задерживаясь на одном месте? А Лиана? Согласилась бы она пойти с ним? Размышления Генри прервал раздавшийся с постели тихий стон. Генри поспешно вскочил на ноги и осторожно приблизился к мужчине. Тот все еще был без сознания. Ощупав лоб гостя, Генри понял, что у него сильный жар. Теперь придется бросить в настой еще несколько трав. — Гермиона... — снова простонал мужчина так тихо, что Генри с трудом разобрал слова.
***
Лечение затянулось. Генри даже не ожидал — обычно настой из лечебных трав за три дня ставил на ноги любого больного. А тут прошла целая неделя, прежде чем незнакомец очнулся. Генри угадал — взгляд у гостя был тяжелее некуда. Мужчина практически не разговаривал, все время думал о чем-то своем. Генри попытался было пристать к нему с расспросами, но единственное, что ему удалось узнать, это имя. Оказывается, незнакомца звали вовсе не Ассола, и никаким боком к Темному Ассоле он отношения не имел. А если Генри еще раз посмеет заикнуться об этом, то может уже сейчас начать рыть себе могилу. Этому обещанию юноша как-то сразу поверил и больше старался Северуса Снейпа, а именно так представился ему гость, не беспокоить. Однако время шло, и к середине второй недели угрюмый тип разговорился. Генри без утайки отвечал на все вопросы Снейпа, потому что считал: правда и честность помогают одному человеку завоевать доверие другого. Только один раз он усомнился в своем жизненном правиле — когда признался Северусу Снейпу, что стал причиной его появления в этом мире. Хорошо, что гость к тому времени еще не полностью выздоровел и был слаб. — Повторите, что вы только что сказали, — попросил Снейп чуть хрипловатым, но подозрительно спокойным голосом. Он лежал на тюфяке, одетый в одну из запасных рубашек Генри. Сам ученик чародея сидел напротив, удобно устроившись на полу пещеры, используя как подстилку старый мешок. В ответ на просьбу гостя Генри опустил глаза, чтобы не встречаться с Северусом взглядом, и посмотрел на его руки. И ужаснулся — сцепленные словно в судороге пальцы, сжались так, что костяшки побелели. В горле вдруг стало сухо. Генри откашлялся, но это не помогло. Тогда он сделал глоток воды из стоявшего перед ним стакана. — Вот так я нечаянно вызвал вас. Простите. Понимаю, что это звучит глупо. Но так уж получилось. И Генри еще раз пересказал всю историю неудачного заклинания призыва, снабдив ее подробностями о чародее, принцессе и драконе. Пока рассказывал, он не отводил взгляда от сцепленных рук Северуса, чувствуя исходящую от них угрозу. В какое-то мгновение пальцы судорожно дернулись, словно собеседник едва сдержался, чтобы не ударить Генри. Глубокий вздох, но рассказ продолжился. И вот история подошла к концу. Довольно долго в пещере было тихо. Наконец Генри осмелился поднять голову и посмотреть Северусу в глаза. Тот снова надел маску мрачного безразличия. — Теперь расскажите мне еще раз про рубин. Со всеми подробностями. Как он помог вам найти меня? — спросил Северус, прожигая Генри полным ненависти взглядом. — Камень откликается на то, что чуждо этому миру, — просипел Генри, подумав, что еще неизвестно, кто страшнее: дракон или сидящий перед ним мужчина. — Сначала я использовал карту, вращал рубин на цепочке по кругу, пока он не указал на точное место. Там где вы были. Тогда… Кх-х... В горле снова пересохло. Он осторожно коснулся висевшего на шее драгоценного камня. — Дальше. Генри было не по себе. Но он, смочив горло водой, нашел в себе силы продолжить рассказ: — Это было соседнее королевство. Потом море. Тогда я понял, что скоро вы будете здесь, и, забрав книги, вещи и всякое такое, поселился в этой пещере. — Как вы поняли, что это именно я? — Дядя всегда объяснял мне, что в любом заклинании главное — установить связь. Если я вызвал вас для выполнения определенной задачи… — Замечательно. Взяли в аренду. Одолжили. Как лопату у соседа, потому что свою сломали, — яростно прошипел Снейп. — Я вовсе не… — Не оправдывайтесь. Лучше продолжайте рассказывать. — Раз вызвал я, то между нами есть связь. И мы с вами обязательно должны были встретиться. — Бред, приправленный слащавым романтизмом, — усмехнувшись, заключил Снейп. Генри пожал плечами. Их разговор больше походил на допрос. И Генри все время казалось, что вот-вот начнутся самые настоящие пытки. — Просто повезло, — тихо проговорил себе под нос Северус, отвернувшись от собеседника. — Но попробовать стоит. — И, снова обратившись к Генри: — Мне нужен ваш рубин, чтобы найти одну девушку. Сказать, что Генри был огорошен заявлением Северуса, — ничего не сказать. Глядя на открытый в неподдельном удивлении рот мальчишки, Северусу пришлось пояснить: — По воле случая я появился здесь не один. Но моя спутница, — на мгновение взгляд Северуса затуманился, словно он вспомнил что-то. И это что-то было намного реальнее происходящего с ним сейчас. — Моя спутница потерялась. В пути, — хрипло закончил Снейп. — Хорошо. Думаю, это может сработать, — согласно кивнул Генри. — Если она появилась вместе с вами, возможно, этой связи будет достаточно, чтобы магия смогла найти ее. Генри поспешно огляделся в поисках карты. К счастью, она валялась неподалеку. Осторожно сняв цепочку, Генри передал рубин вместе с картой Северусу. — Держите. Теперь вам нужно сосредоточиться на том, кого вы хотите найти. Северус не ответил. Он разложил перед собой карту, держа на весу цепочку с камнем. — Дальше, — мрачно потребовал Снейп. — Дальше... — промямли Генри, — дальше, если вы хорошо сосредоточились, то камень ткнется точно в то место, где находится.… Находится то, что вы ищите. — Вы издеваетесь? — вопросительно изогнув правую бровь, решил уточнить Северус. — Вовсе нет. Почему вы так подумали? Северус закрыл глаза, оставляя вопрос Генри без ответа. Он сосредоточился на образе той, которая вот уже две недели снилась ему в кошмарном сне. И каждую ночь ему казалось, что он успеет перехватить ее руку, прежде чем их накроет волна. И каждый раз у него не получалось. — Сэр, вот оно! — воскликнул Генри. Северус открыл глаза — рубин действительно уткнулся в карту, сияя красноватым светом. Снейп даже не представить не мог, где это, но почувствовал, как легче стало дышать. Намного легче. Словно из груди вытащили кинжал, причинявший невыносимую боль. Боль, что не давала покоя. Жива. Она не в рыбьем желудке и не на дне морском. Где бы она ни была, он найдет ее. — Где это? — обратился Северус к Генри и не узнал свой голос. Тот, не отрываясь, смотрел на карту. — Ничего не понимаю, — тихо проговорил Генри, — это королевский дворец. — О чем вы? — Рубин показывает на наш королевский дворец.
Дата: Понедельник, 07.01.2013, 19:28 | Сообщение # 18
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2005
Глава 10. Воссоединение
— Матильда, быть не может! — воскликнул Генри в сердцах. Он стоял с растерянным видом на кухне в своем доме и никак не мог прийти в себя после того, как кухарка рассказала им последние городские сплетни. Рядом на табуретке о чем-то задумался Северус, внимательно разглядывая внутреннее убранство комнаты. Он выслушал Матильду спокойно, никак не показав, что удивлен или озадачен. — Кофе хотите? — спросила она, развернувшись к столу, на котором стоял кофейник. — У меня и булочки есть горячие. Только приготовила. — Матильда! — возмутился Генри. — Какой кофе, какие булочки! Ты скажи, неужели и вправду, пока меня не было, тут объявился рыцарь, спаситель королевства? — А что на голодный желудок говорить! Вот и друг-то твой весь бледный сидит. Накормил бы ты его сначала. Северус, действительно, был очень бледен. Возможно, он еще не совсем оправился после болезни. Или всему виной были душевные переживания. Или укрепляющий отвар Генри — ведь парень вполне мог что-то напутать. Но когда в пещере Северус услышал, что Гермиона жива и находится где-то неподалеку, то не пожелал дольше оставаться в постели. Как Генри ни пытался его вразумить — все было бесполезно. Так и пришлось им в спешке собраться и выехать в город. А там их ждали невероятные новости, которые горожане обсуждали на улицах. Оказывается, пока Генри был вдалеке от мирской суеты, его дядя и принцесса времени зря не теряли. Неделю назад Великий Чародей объявил во всеуслышание, что вызвал на борьбу с драконом рыцаря, потомка Темного Ассола. Этот самый родственник легендарного героя прошлого оказался хрупкой и миловидной девушкой. На первый взгляд хрупкой и миловидной. Звали девушку Гермиона Грейнджер. Норвопровозглашенную героиню поселили во дворце, чтобы она могла спокойно подготовиться к предстоящему сражению. Но мисс Грейнджер явила миру свой истинный характер, когда придворные рыцари решили, что было бы верхом бестактности оставить такую хорошенькую девушку без мужского внимания. Несколько попыток — и поклонникам пришлось признать свое поражение. Все их неумелые поползновения на честь и достоинство красавицы были отбиты с такой яростью, что даже те, кто сомневался в том, что Гермиона родственница Темного Ассола, поверили в это. А другие стали поговаривать, что, по сравнению с появившейся героиней, их принцесса — божий одуванчик. И вот утром того самого дня, когда Генри и Северус подошли к городу, Гермиона Грейнджер, принцесса и чародей отправились на битву с драконом. Принцессе полагалось быть приманкой, чтобы усыпить подозрительность гигантского ящера, Гермионе — отчаянно храбрым героем, а дядю Генри взяли для подстраховки. Имея под боком опытного чародея, можно не бояться, что все пойдет наперекосяк и из смелого рыцаря ты превратишься в невкусный ужин. По крайней мере горожане рассуждали именно так. — Не понимаю, — сокрушенно покачал головой Генри, отпивая горячий кофе, — как так получилось? — Да ты булочку-то съешь! Совсем исхудал, — сказала Матильда и придвинула тарелку с выпечкой поближе к Генри. — А дядя, дядя что-нибудь говорил? — Говорил. Вашей матушке. Успокоил ее, что с вами все в порядке. И пообещал, будет время, поработает над вашим дурным характером. Генри почему-то сразу вспомнил про дядины розги. Но даже такая страшная угроза не испугала его. — Скажите, — неожиданно вмешался Северус, обращаясь к Матильде, — ваш хозяин последнее время не вел себя странно? — Да Генри с детства шебутной. — Я имел в виду чародея, — поморщился Северус, сделав глоток горячего кофе. — Даже не знаю, — призадумалась Матильда, — вроде не страннее, чем обычно. Да кто их поймет — чародеев этих. — Я подскажу: у вас не возникло ощущения, что он собирается уехать куда-то? В самое ближайшее время? — Ну... — неопределенно протянула Матильда. Вопрос гостя поставил ее в тупик. С одной стороны, чародей — есть чародей. Мало ли что у него в голове творится. А с другой — работала в доме она давно. Генри только появился на свет, а она, молоденькая девчонка, уже прислуживала старшей кухарке. И кому, как не ей, столько лет проработавшей в этом доме, заметить, если хозяин ведет себя необычно. — Последний месяц он часто письма писал. — Письма? — удивился Генри. Насколько он знал, дядя ненавидел всякого рода переписку, предпочитая личное общение. — Да, а на почту-то наших просил относить. Помню, на кухне все удивлялись, что по иностранным адресам. Все в чужие королевства. — Понятно, — сказал Северус, поднимаясь. — Нам нужно спешить. Генри, идемте. — Вы что-то поняли? — А вы нет? Хотя не удивляюсь — вам тяжело даются умственные усилия. Давайте, мы должны поторопиться, если не хотим в будущем объездить полмира в поисках пропавшей принцессы, чародея и Гермионы. — А почему они должны пропасть? — недоуменно поинтересовался Генри, подливая себе еще кофе. — Хватит вопросов. Поднимайтесь, живо! — рявкнул Северус.
***
Перед ними зияла иссиня-черная дыра на высокой темно-серой скале. Они стояли около северного входа в пещеру. На юге она заканчивалась огромным подземным гротом, в котором запросто мог уместиться городской Дом Совета. Северный вход — боковой узкий туннель, ведущий вглубь к гроту. Его прорыли люди, когда хотели превратить пещеру в большой склад. Но с тех пор как тут поселился дракон, горожане стали обходить скалу стороной. И обдумав все тщательно, путники решили: чтобы меньше рисковать, лучше воспользоваться неприметным боковым входом. Позади остались несколько миль в повозке, запряженной четверкой быстроногих скакунов. Справа — неспокойное серое море. Слева — каменная дорога, по которой устремился в город объятый страхом кучер. Но Генри не винил его за это. Трудно сохранить самообладание, когда из пещеры рядом доносится тяжелое дыхание огромного дракона. Даже отчаянные смельчаки и раздираемые любопытством подростки не осмелились подойти так близко. Они все ждали под укрытием прибрежных скал, чем закончится это эпическое сражение, изредка выглядывая оттуда, в надежде усмотреть что-то интересное. Генри вздохнул. Было немного обидно, что кучер взял с них за поездку втридорога. Эти карманные деньги он копил целые полгода. Нет, не престало ему думать о таких глупостях. Гораздо важнее то, что впереди. — Знаете, вы очень смелый человек, — тихо произнес Генри, обращаясь к своему спутнику. Северус Снейп промолчал, не отрывая холодного пристального взгляда от мрачного каменного порога. — Я не такой, как вы, — продолжил Генри, — мне часто бывает страшно. И так трудно побороть свой страх. Даже сейчас. Я знаю, что внутри дядя и принцесса, что с ними все хорошо. Мне ведь даже не нужно побеждать дракона. Но я все равно боюсь, аж ладони вспотели. Вдруг в этой черноте прячется что-то? Я вам завидую. — Напрасно, — усмехнулся Снейп. — Это мне нужно завидовать. Столь скудное воображение и детские страхи. Если бы жизнь ограничивалась ими… Было бы проще. — О чем это вы? — недоуменно спросил Генри. Но Северус не стал отвечать. Он все еще медлил. Знал, что дорога каждая минута, но так и не переступил порога пещеры. Ему было не по себе. Его пугали не мифические чудовища, а вполне реальное существо женского пола. После всего произошедшего Северус чувствовал, что слишком сильно привязался к Гермионе. И ничего не мог с этим поделать. Он помнил ту клятву, что дал во время морского путешествия. «Тогда пообещай, что если через два дня я попрошу тебя поцеловать меня, ты не откажешь», — звучал в голове ее голос. Глупость, такая глупость. А как ни старайся — невозможно об этом не думать. И ведь если откровенно, если быть честным с самим собой, то он совсем не против исполнить обещание. Но вино, которое так неосторожно выпила Гермиона, давно утратило свою силу. Скорее всего, она все забудет. Да, пусть так. Страшнее, если она будет помнить, но чувства изменятся. И ей станет просто противно даже мысленно возвращаться к прошлому. Сможет ли он снова играть для нее саркастичного ублюдка? Нет, неважно — будь что будет. Главное, что он сможет увидеть ее. Хотя бы увидеть — живую, настоящую, а не бесплотный призрак из очередного кошмара. — Пойдемте, — скомандовал Северус, решившись. И первым шагнул в каменный проход. Генри молча последовал за спутником, стараясь идти с ним вровень, благо туннель оказался достаточно широким. Темнота, поначалу обступившая их со всех сторон, стала понемногу редеть. Чем дальше они продвигались внутрь скалы, тем светлее становилось вокруг. Вместо того чтобы усилиться, тяжелое дыхание дракона стало совсем тихим. Эхо от него еще слышалось со стороны входа, но после очередного поворота и вовсе пропало. «Чародейский трюк, не иначе», — хмыкнул про себя Генри. Теперь страх уступил место любопытству. Впереди показалось красноватое свечение. Похоже, туннель заканчивался, приведя смельчаков в огромный подземный зал. Северус, шагавший впереди, поднял руку, предупреждая, и Генри послушно остановился. Притаившись у стены, они замерли, прислушиваясь. Тут же стали отчетливо различимы голоса, доносившиеся из грота. — Ну же, Гермиона, что ты медлишь? Все уже готово! Генри не смог сдержать улыбки. Эти нетерпеливые нотки — принцесса ничуть не изменилась. — Не знаю, на сердце неспокойно, — ответил мелодичный женский голос. Генри услышал, как рядом с силой выдохнул Северус. Все верно, это должно быть та пропавшая девушка. Генри стало интересно, как она выглядит. Он осторожно подался вперед. Но Северус остановил его, схватив за руку. И молча приложил палец к губам, показывая, что еще не время. — Пора уходить. Если мы задержимся, сюда могут пробраться любопытные, — проскрежетал старческий голос и самодовольно добавил: — Дымовые и звуковые эффекты, конечно, хороши… — Хороши, но это всего лишь игрушки, — заметила принцесса. — Гермиона, ты помогла нам, и, как обещала, я отплачу тебе! Ты можешь рассчитывать на нас в своих поисках. Но сначала нужно убраться отсюда подальше. — Люди, хватит препираться, я устал вас ждать, — вклинился в разговор новый собеседник. Генри вздрогнул. Этот голос, странно переливчатый, не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Неужели говорящий дракон? — Прости, Сильвия. Я готова, — решилась Гермиона. — Лиана, я знаю, что могу рассчитывать на тебя. Помоги мне найти Северуса. Нет, вы все, прошу вас, мне нужна ваша помощь! — Девочка, не переживай, — мягко ответил чародей. — Как только мы прилетим к моему кузену, я постараюсь найти твоего пропавшего друга с помощью волшебного камня. — В этом нет необходимости. Я здесь. Генри не успел толком ничего сообразить, а Северус уже быстрым уверенным шагом преодолел расстояние до каменного порога, перешагнул его и оказался в огромном подземном зале. Генри ничего не оставалось, как последовать за своим спутником. Глазам предстала необычная картина. Грот освещался багровым шаром, висящим посередине в нескольких футах над землей. Прямо под странным светильником стояли, потеряв от изумления дар речи, две девушки, закутанные в одинаковые дорожные плащи, и чародей в синей мантии с посохом. Чуть поодаль с интересом наблюдал за происходящим зеленый дракон. К удивлению Генри, на его спине лежало что-то, напоминающее седло, только для нескольких человек. К седлу был привязан дорожный мешок. — Гермиона... —Северус посмотрел ей в глаза и почувствовал, как сердце пропустило один удар. Всхлипнув, она бросилась к нему, но остановилась в шаге. Опустила взгляд, словно испугавшись. Протянула руку, но не решилась коснуться. Рука так и повисла в воздухе, в нескольких дюймах от его лица. Северус осторожно взял ее за тонкое запястье, провел пальцами по теплой ладони и, наконец, переплел ее пальцы со своими. — Гермиона, — тихо повторил он, и, усмехнувшись, добавил, - почему я не вижу радости на твоем лице? Даже если мое появление тебя не впечатлило, то будь благодарна за сэкономленное на моих поисках время. Или это был просто очередной гриффиндорский порыв спасения всех и вся? Она подняла глаза, полные слез. Не выдержав, уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Северус крепко обнял ее — что еще он мог сделать? Осторожно гладил по растрепавшимся волосам, успокаивая. А Гермиона плакала и не могла остановиться. Как будто долго сдерживалась, пряча чувства за крепкой платиной, а сейчас они, словно горный поток весной, обрушились с огромной силой, сорвав все возведенные преграды. Северус прижимал Гермиону к груди, мысленно ругая себя на чем свет стоит. А сердце пело и не желало слушать разум, разошлось трелями в свое удовольствие. Глупость, какая глупость. Но улыбки, и той сдержать не получалось. — Кто… как вы нашли нас? — вмешалась принцесса. Глядя на разыгравшуюся сцену, она вдруг почувствовала укол зависти, желание испытать что-то подобное. Но все потом — сейчас нельзя медлить, дракон готов к полету, нужно уходить. — Я помог ему! — раздался звонкий мальчишеский голос. И только тут принцесса заметила, что внезапно появившийся мужчина пришел не один. — Генри! — поразилась Лиана. — Ах ты паршивец, смог-таки воспользоваться украденным рубином, — засмеялся хранивший до этого молчание чародей. — Права была Лиана, когда советовала мне присмотреться к тебе. — Я его не крал, а всего лишь позаимствовал! — неожиданно для себя рассердился Генри. — А вот представление, что устроили вы оба, уму непостижимо! Все королевство обманули! — Генри, ты не понимаешь! — горячо возразила Лиана. — У меня не было другого выхода. Если бы ты оказался на моем месте… Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! — Думаешь, я не могу понять, что ты пытаешься убежать от свадьбы, которую не хочешь? — Генри почувствовал, как грудь охватило тугое кольцо обиды. — Откуда ты… — Лиана, я всегда считал тебя своим другом и буду считать, несмотря ни на что. Я не предам тебя, и ты можешь на меня рассчитывать. Я помогу тебе убежать, только возьми меня с собой! Я хочу всегда быть рядом! — Генри, ты… — Принцесса почувствовала, как к горлу подкатил комок. — Спасибо тебе! Но я не хочу подвергать тебя опасности. Понимаешь, мне так осточертела жизнь во дворце. Я вечно всем что-то должна: должна держать голову прямо, вести пустые разговоры, выйти замуж, рожать наследников. Там я никогда не смогу жить своей собственной жизнью. — Лиана, я понимаю, и поэтому... — Генри, прости, — покачала головой принцесса. — Наверное, мне нужно было сразу все рассказать тебе. Да, я попросила твоего дядю о помощи. Я хотела убежать, но так, чтобы отец решил, что поиски бесполезными. И тогда твой дядя предложил план похищения. Дракон потребовал выкуп в виде королевской дочери. Он должен был похитить меня у всех на виду. И тогда, даже если бы отец организовал поиски, никто бы не решился связываться с драконом. — Но тут ты всех нас удивил, Генри, — мягко сказал чародей, хитро прищурившись. — Да, ты произнес заклинание и что-то вызвал. Мы боялись, что появится новый герой, который сорвет все наши планы, — улыбнулась принцесса. — И тогда мы стали искать, как можно найти его. Чтобы понять, как теперь лучше поступить. Но Генри, ты и тут учудил — пропал куда-то, стащив дядин рубин. — Прости, — смутился Генри, — я не хотел, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. — Все хорошо. Главное, мы нашли то, что искали. Никогда бы не подумала, что героем окажется такая милая девушка. — Что ты имеешь в виду? — удивился Генри. — Милая девушка? — Да. Гермиона, — подтвердила принцесса. Северус, словно очнувшись, резко поднял голову. Он все еще прижимал к себе Гермиону, которая перестала плакать, и теперь они просто наслаждалась теплом и близостью друг друга. — О чем вы? — спросил он хрипло. — Мы нашли ее с помощью родового медальона, что хранился в королевском дворце. Она прямой потомок Темного Ассола, — подтвердил чародей. — Но ведь рубин… — Генри почувствовал, что снова ничего не понимает. — Рубин указывает на то, что не принадлежит этому миру. Просто чудо, что ты с его помощью смог отыскать друга Гермионы. Она так переживала все это время, — объяснила Лиана. — Когда мы нашли ее на берегу моря, то сначала думали, что ошиблись, но медальон, словно магнит, притянулся к ней. Гермиона поведала нам столько всего! О таких приключениях я только в книжках читала. Представляешь, она даже успела увести у меня жениха. Так что теперь наша помолка с принцем Малколмом разорвана. Жаль только, что на такой случай у моего отца есть еще парочка принцев на примете. Поэтому я объяснила Гермионе, что произошло, и попросила подыграть нам. Когда мы отправились на битву, то решили, что улетим все вместе. Взорвем перед этим скалу, чтобы горожане окончательно уверились в победе дракона. И никто не стал бы искать нас. А дальше мы пообещали Гермионе, что поможем найти ее друга. — Северус, прости меня. — Гермиона подняла голову, встретившись с ним взглядом. — Это все я виновата. Если бы тогда я не упала на тебя… — Какая чушь, — прошептал Северус, чувствуя, как тонет в ее карих глазах. — Все это неважно. — Люди, вы меня утомили. Мы взлетаем или нет? — вмешалась дракониха, потянувшись. — Да, нам пора! — согласился чародей. — Сейчас мы полетим к моему кузену. Он живет далеко на юге, путь неблизкий. Но он с радостью примет нас в своем доме. Кроме того, он тоже чародей, так что поможет мне вернуть Гермиону с ее другом в их родной мир. — Отлично, — усмехнулся Северус, — день становится все лучше и лучше. — Сильвия, пятеро для тебя не слишком тяжелая ноша? — обратился чародей к дракону. — Пф-ф, — фыркнула возмущенно та, — конечно нет! С каких пор ты стал считать меня слабачкой? — Но, Генри, ты уверен? — Лиана подошла к нему, положив руку на плечо. — Я не знаю, увидимся ли мы еще с нашими родными и друзьями! — Лиана, я же говорил — я хочу быть с тобой. Где угодно, лишь бы с тобой! — Генри решительно прижал к своей груди принцессу. — Спасибо тебе! — тихо отвела она, обвив руками его шею. — Простите мое старческое брюзжание, молодежь, но мой возраст не позволяет мне оценить всю красоту ваших романтических признаний, — засмеялся чародей. — Давайте поторопимся. Сильвия заждалась да и я притомился. — Да, пойдемте, — кивнула Лиана и, взяв Генри за руку, повела за собой. Чародей первым взобрался на спину дракона, за ним Генри, притянув к груди счастливую принцессу, позади уселся Северус, крепко прижав к себе Гермиону. Взмахнув крыльями, дракониха с легкостью оторвалась от каменного пола, словно никаких пассажиров и не было. Когда они подлетели к западной расщелине, чародей обернулся и щелкнул пальцами. Генри успел заметить, как взорвался висевший посредине каменного зала багровый шар. А потом они резко взмыли вверх, чтобы не попасть случайно под удар посыпавшихся со всех сторон осколков скалы. — Северус, — прошептала Гермиона, — ты помнишь про свое обещание? Там, на корабле? — Помню, — спокойно ответил он, но рука, обнимавшая Гермиону, вздрогнула. — Тогда поцелуй меня. — Видимо, вино было перебродившее, — сказал Северус, не сдержав улыбки. — Видимо, — засмеялась Гермиона, — но обещания нужно выполнять. Почему-то сейчас спорить с ней совсем не хотелось.
Дата: Понедельник, 07.01.2013, 19:28 | Сообщение # 19
Работник Министерства Магии
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 24.06.2007
Сообщений:2005
Эпилог.
Где-то в другом мире, но тоже волшебном:
Три старушки сидели у камина и играли в покер. — Стрит-флеш! — выкрикнула одна из них. — Да ты сжульничала! — возмутилась другая.
Простите, мы опять промахнулись. Итак, где-то в другом мире, но тоже волшебном:
После загадочного исчезновения преподавателя и одной из учениц сорвался сдвоенный урок зельеварения у седьмых курсов Слизерина и Гриффиндора. Учеников попросили не покидать классную комнату, пока Минерва Макгонагалл совещалась с портретом Альбуса Дамблдора в своем кабинете. Студенты успели придумать уже несколько десятков причин внезапного исчезновения, когда дверь класса зельеварения открылась и директор гордо прошествовала к преподавательскому столу. Развернувшись к классу, она плотно сжала губы, оглядев собравшихся учеников пристальным взглядом. — Для начала я хочу знать, — сделав эффектную паузу, Макгонагалл продолжила: — какой умник кинул профессору Снейпу под ноги дымящийся порошок из лавки Умников Уизли? Студенты ответили напряженным молчанием. В их головах к двум десяткам причин только что прибавилась еще одна. — Я жду, — нахмурилась директор. — Поверьте, если вы сейчас мне об этом не скажите, я все равно узнаю. Но тогда наказанием будет отчисление. — Это Гриффиндор, — уверено заявил Драко Малфой, мерзко ухмыльнувшись. Гриффиндорцы наградили Драко полными ненависти и презрения взглядами, мысленно прокляв его самыми страшными заклинаниями. Кто-то даже пожелал мучительной смерти. Но Драко только издевательски заулыбался, выпятив грудь. — Малфой, вы готовы назвать имя этого ученика? — резко спросила Макгонагалл. — Я подозреваю нескольких, — протянул Драко. — У меня нет времени играть с вами в детективов! — разозлилась директор. — Если вы думаете, что можете …
Макгонагалл не смогла закончить фразу, так как произошло нечто из ряда вон выходящее. Нет, никто не задымился. Не прогремело оглушительных взрывов. Никто не успел даже испугаться, когда прямо перед учительским столом, ко всеобщему удивлению, из ниоткуда появились пропавший профессор зельеварения Северус Снейп и студентка Гриффиндора Гермиона Грейнджер. Они быстро оглядели класс и повернулись друг к другу. В воздухе повисло напряжение. Ученики замерли, и вдруг раздались изумленные возгласы, а потом и крики, — Северус Снейп обнял Гермиону Грейнджер и поцеловал.
— Ого! — раздался громкий голос откуда-то с задних рядов. — Вы все должны мне по пятьдесят галлеонов. Я же говорил, что этим всё и закончится!
Дата: Понедельник, 07.01.2013, 21:06 | Сообщение # 20
Я над вами не издеваюсь - я вас изучаю
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 24.03.2008
Сообщений:2371
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
пряча чувства за крепкой платиной
долго въезжала, при чем тут плАтина (металл), потом поняла, что имелась в виду плОтИна (сооружение)
Цитата (СНЕЙДЖЕР)
если вы сейчас мне об этом не скажите
скажЕте в данном случае.
Еще кое-какие мелкие очепятки видела вроде ноРвоприбывшей, но в общем, их не так уж много.
Мне очень понравился прием "Где-то в другом мире, но тоже волшебном". И старушки явно не случайно появились. Забавный фик, необычный. Немного запуталась в невестах-женихах, правда. Не знаю, что случится с нами дальше, но вас от церкви точно отлучат! (с)
и как всегда, ждеммс проду 
