— В общем, разочаровывающе, да. Но сначала она решила убедить меня поцелуем. Или сбить с толку. Пока не сообразила, что я пытаюсь просунуть руку под ее блузку.

— Должно быть, она весьма талантлива в убеждении.

Северус усмехнулся и кивнул.

— Весьма. Правда, время для убеждения выбрала не самое подходящее. Мне нужна была ясная голова, учитывая, что пришлось выбираться из отделения Януса Тикки. А эти идиоты никак не хотели понять, что я совершенно здоров, и настаивали, что меня нужно держать взаперти для моего же блага.

Люциус моргнул.

— Э-э… надеюсь, они не явятся за тобой сюда?

— Не явятся. Обливиэйт. И я после этого еще несколько раз возвращался во времени, так что всего этого не было, независимо от того, в какой вселенной мы находимся.

— Какое облегчение. — Люциус сделал еще один глоток коньяка, помолчал, словно что-то обдумывая. — Ну, и что же я посоветовал тебе дальше? Ты же возвращался за советом еще раз?

Северус кивнул:

— Возвращался. И, закончив смеяться, ты посоветовал шоколад.

— И?

— Она решила, что я нахожусь под действием зелья вожделения, и снова попыталась сдать меня в Мунго.

— Значит, никакого прогресса.

— Не скажи. Я убедил ее, что зелье вожделения только подчеркивает уже существующие чувства, и ухитрился стащить с нее блузку до

того, как она решила вспомнить о нравственности и отвести меня в больницу.

— Это… обнадеживает, — только и сумел вымолвить Люциус.

— Так я и подумал, — кивнул Северус, взболтал остатки коньяка в стакане и выразительно посмотрел на хозяина. — Ты, кстати, тоже. И посоветовал в следующий раз почитать ей стихи.

Люциус снова наполнил стакан гостя, затем свой собственный.

— И что же опять было не так?

— Она заявила, что я самозванец. Изловил Снейпа и удерживаю его где-то для каких-то чудовищных целей. Угрожала аврорами, если я немедленно не освобожу меня.

— Судя по всему, она неплохо тебя знает.

— К твоему сведению, я вполне мог бы увлечься поэзией, — возразил Северус, немного надувшись.

— Только смеха ради . Ближе всего ты подошел к поэзии, когда написал эти похабные стишки о Блэке.

Северус ухмыльнулся:

— Что ж, возможно. Но если тебе известно, что я настолько далек от прекрасного, какого черта ты посоветовал поэзию?

— Тебя-то я хорошо знаю, Северус. А вот девушку — нет. Обычно девицам нравятся букеты, конфеты и сонеты. Помимо Грейнджер, которой нравятся книги.

— Их ты и посоветовал потом.

Люциус даже спрашивать не стал, что пошло не так. Просто терпеливо ждал.

— Она расплакалась. Оказалось, ей надоело, что все воспринимают