Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Я научился слушать тишину... За последнее время она стала моей самой близкой подругой. С ней можно не прятать свое лицо за маской, не скрывать своих истинных чувств, если таковые, конечно, еще остались. Ей можно поведать о своих страхах и сомнениях, выплакать горе и отчаянье, сорвать злость и накопившуюся за столько времени усталость, получив взамен молчаливую поддержку.
Как тишина – нечто неосязаемое и необъятное – может выражать поддержку, спросите вы. Может, еще как может. Когда проводишь наедине с ней долгое время, учишься различать окружающую тебя атмосферу. Когда мне становится совсем плохо, кажется, что она утешает меня, обволакивая, словно заботливая мать свое чадо. Возможно, я просто схожу с ума. Но мне все равно. Я утопаю в водовороте снов и видений, не зная сам, где граница между ними и явью. Меня постоянно преследуют тени прошлого, но я запутался в их переплетении и теперь едва ли смогу определить, что было раньше, а что – позже.
Я теряю чувство реальности, все глубже погружаясь в бездну отчаяния и боли. Я не могу больше. С каждым мгновением я все отчетливее понимаю – мне не выжить в этом аду. Не понимаю, как крестный выдержал здесь много лет и вышел относительно нормальным?.. Воспоминание о Сириусе, словно ниточка, потянуло за собой в пучину новых видений. Перед моим взором вдруг возникло лицо той, без которой жизнь моя опустела, сгорела дотла, оставив от себя лишь страдание – бесконечное, нескончаемое, невыносимое страдание.
Потрескавшиеся губы без конца шепчут ее имя – такое родное и такое любимое, но из горла не доносится ничего, кроме хрипа. Я помню вкус ее губ, запах ее волос и тела. А теперь ее нет. Нет... Как же больно! Я и не знал, насколько сильна эта боль, хуже, чем физическая. Я не хочу жить в мире без нее. Только с ней я мог чувствовать себя живым.
И они еще обвиняют меня в убийстве той, кем я дышал? Они не понимают... Они должны были искать ее убийцу, но нашли его в моем лице. Но мне все равно... Все равно!.. Единственное, о чем я сожалею – я не смогу наказать тех, кто виноват в ее смерти больше меня. Я тоже виноват: я не смог ее защитить.
Глаза заволакивает безжалостный туман, я все глубже погружаюсь в пучину безумия.
– Любимая... Родная моя... не покидай... Я виноват... Заплатят за все... Я так люблю... – ледяным паром вырывается из моего рта свистящий шепот. Я не запоминаю, о чем говорю в минуты безумия, только знаю, что тень ее все время перед моими глазами.
Мне не искупить вину, не искупить всю ту боль, что я причинил ей... Лучше бы они убили меня. Я не хочу жить. К ней... к ней... в небо!..

Еще теплится в сердце любовь,
Мои чувства всегда со мною,
Я шепчу ее имя вновь,
Я слезами вину омою.

И пускай я не сам убийца,
Я ее уберечь не смог.
И так хочется, чтобы птицей
Я за ней улететь бы мог.

Душа – выжженная пустыня,
Сердце – камень, заросший мхом,
Для меня лишь она святыня,
В захолустье счастливый дом.

~~~~~~~

"Так уж устроено природой: ничто так не усиливает любовь к человеку, как страх его лишиться".
Плиний Младший

Семнадцать лет. Совершеннолетие. Время, когда надо решать свою дальнейшую судьбу. Время перемен – неважно, хороших или плохих – всегда заставляет тебя оглянуться по сторонам. В тот год мы заканчивали школу, после чего должны были быть готовы вступить во внешний мир. Туда, где разгоралась война с Волдемортом.
Но тогда это мало волновало меня. Не потому, что я так был уверен в своей победе над темным магом, нет. Просто все мои мысли занимала она: девушка, которая мне небезразлична. Странно, мы всегда были вместе – с первого курса. Я, невысокий мальчишка с вечно растрепанными волосами и шрамом на лбу, и она, с копной непослушных каштановых волос и вечно с книжкой в руках. Тогда, на первом курсе, нас сблизил не один факультет, не совпадение интересов и характеров, а страшное событие – нападение тролля. Мы с Роном спасли ее, и с тех пор были не разлей вода. Случались иногда ссоры и разногласия между нашим трио, но все они казались столь незначительными по сравнению с нашей дружбой.
Я счастлив, что мне выпал шанс познакомиться с Роном и Гермионой. Теперь я просто не представляю, как бы жил без них. И без нее. Гермиона, – я и подумать не мог, что она – моя судьба, мой рок, мое проклятье. Стоит мне подумать о ней, по телу разливается приятное тепло и на лице возникает глупая улыбка. Я любил ее – сильно, до боли в груди, и люблю до сих пор.
Но только перед нашим последним курсом, я смог найти в себе смелость признаться ей в любви. Она в ответ только улыбнулась, и первая коснулась моих губ, и я ответил на поцелуй со всей страстью, на какую был способен. С тех пор мы стали друг другу еще ближе, хотя казалось, что ближе-то уже и некуда. Мы никому не сказали о нас, не смея раскрыть наши отношения, и держали все в тайне.
Но потом кто-то узнал об этом. Как, я не могу себе вообразить, но сути незнание не меняет. Мне пришла записка, текст которой я помню до сих пор.

Теперь я знаю, как уничтожить тебя, Гарри Поттер. Любовь тебя и погубит.

Послание не было подписано, но я и так догадался от кого это. Меня охватила паника. Я не знал, что мне делать. Возможно, это стало моей ошибкой. Решив попытаться оградить любимую от неминуемой опасности, я отдалился от нее. Видя в ее глазах непонимание и боль, перемешанные с любовью, я не нашел в себе права подвергать ее опасности. Если бы я тогда понял, что все это уже бесполезно. Но страх за любимую лишал меня разума. Ведь говорят же, что у влюбленного человека шоры на глазах? Вот и у меня тоже были. Плотные и тяжелые шоры.
Я все время пытался понять, почему судьба ко мне так несправедлива. Неужели я не заслужил хоть немного счастья? Почему, когда мне кажется, что оно наконец-то меня нашло, счастье ускользает, как сквозь пальцы песок? Любовь была для меня словно путеводная нить, поддерживающая меня, но и она постоянно исчезала, пока не пропала совсем.

Любовь, как путеводная нить,
Ведет сквозь пространство и время,
Мне ее невозможно забыть,
Лишь она исчезает все время.

Счастье – сквозь пальцы песок,
Ускользает куда-то зачем-то.
И забыться хочется вновь,
Все надежды разбиты кем-то.

~~~~~~~

"Нет человека более одинокого, чем тот, кто пережил любимую".
Эрнест Хемингуэй.

Нет, этого не может быть. Неправда, это все неправда!.. Так не должно было случиться!
В голове мелькали обрывки мыслей и воспоминаний. Говорят, когда человек умирает, перед его взором проносится вся его жизнь. Так было и со мной. Я тогда умер - не телом, но душой и сердцем. Я и не знал, что сердце может так болеть. Боль, невыносимая, раздирающая грудь, пылающая огнем, сжигающая все дотла.
В то утро я решил пойти погулять. Незаметно вышел из замка и пошел к озеру. Иногда мне нравилось там гулять. Свежий воздух, тишина и покой – что еще нужно для счастья?
Там я и нашел ее. Я никогда не забуду эту страшную картину – Гермиона, моя любовь и моя жизнь, лежала на холодном снегу, пропитавшемся кровью. Левая рука и правая нога были вывернуты под неправильным углом, лицо белое, остекленевшие глаза невидяще уставились в небо. Много крови – она сочилась из многочисленных ран, подпитывая собой землю.
Я бросился к девушке, упав возле нее на колени. В голове, словно молот, бились мысли: "Она мертва... Ее нет... нет... мертва... никогда не улыбнется... никогда..."
Я плохо помню дальнейшее. Я кричал, прижимая ее тело к себе, - кричал от боли. А когда я совсем обессилел, то упал рядом с моей любимой – моей мертвой любимой – и зарыдал: глухо, безнадежно, отчаянно, но без слез. Их не было, все во мне перегорело. Я посмотрел на Гермиону, в последний раз прикоснулся своими губами к ее холодным губам и рукой прикрыл ей глаза.
Все было кончено, все. Больше не осталось ни веры, ни любви, ни надежды. Зато вспыхнуло новое чувство – жажда мести. Я поклялся, что найду и покараю убийц моей любимой. Пусть это будет стоить мне жизни, но они поплатятся за это.

Мы с тобой потерялись где-то,
Зигзаг пропасти между нами,
Мое сердце смертельно задето,
Хладных губ твоих коснусь губами.

Кровь твоя на руках застыла,
Я не верю, что тебя нет боле.
Счастье снова меня забыло,
Я опять задыхаюсь от боли.

~~~~~~~

"Преданность негодяев так же ненадежна, как они сами".
Плиний Младший

Они меня предали. Выбросили, как ненужный хлам, не захотев даже выслушать. Неужели они могли подумать, что это я убил Гермиону?.. Нет, они же не дураки. Просто Дамблдору нужен был повод, чтобы отправить меня в Азкабан.
Когда за мной пришли, мне было все равно. После смерти возлюбленной моя жизнь потеряла всякий смысл. Опустошенность и безразличие охватили меня, поэтому тогда я не пытался сопротивляться. Но потом, когда мне предъявили обвинение, я долго кричал, пытаясь убедить в своей невиновности. Но меня не стали даже слушать.
Я надеялся на помощь со стороны Дамблдора, веря его обещаниям сделать все возможное, но,
однажды, когда меня вели с допроса в камеру, я услышал голос Снейпа:
– Дамблдор, неужели вы тоже верите, что Поттер убил свою подругу? – Я похолодел: а если директор и вправду верит в мою вину?
Желая услышать ответ Дамблдора, я немного замедлил шаг. А когда конвоир поторопил меня, нарочно оступился и упал. Этого времени хватило, чтобы услышать.
– Северус, ты же знаешь, что это невозможно. Гарри не мог убить Гермиону. Это очевидно, – ответил Дамблдор к моему облегчению. Но дальнейшее перевернуло все.
– Тогда почему вы не хотите вытащить его из Азкабана? Вы могли бы поручиться за него, как когда-то за меня, – продолжал допытываться Снейп.
Дамблдор не хочет? Но почему? – я не мог взять это в толк.
– Мальчик стал слишком опасен.
– Для кого? Для вас?
– Северус, – осуждающе сказал директор. – Ты не понимаешь.
– Да, Альбус, я не понимаю вас. Если Поттер невиновен, то почему вы хотите его заточения в Азкабан?
– Я уже тебе объяснял и не хочу объяснять снова. Я уже давно думал об этом, но не мог придумать причину. Поэтому смерть Гермионы стала хорошим поводом.
– Это жестоко и несправедливо. Неужели так поступает светлая сторона?
– Добро должно быть с кулаками, как говорят маглы. Гарри слишком сильный волшебник, нельзя, чтобы он возвысился, – жестко ответил Дамблдор.
– Боитесь, как бы мальчик не украл у вас славу величайшего волшебника? – ядовито произнес зельевар.
– Не забывайся, Северус. Только благодаря мне ты сейчас на свободе. Надеюсь, ты не забыл об этом.
– Нет, сэр. Я могу идти, господин директор? У меня неотложные дела.
– Да, Северус, иди.
Я ускорил шаг. В душе что-то оборвалось, раз и навсегда. Какая-то тонкая, но чрезвычайно хрупкая нить, именуемая доверием. Я только что узнал о предательстве того, кто, как мне казалось раньше, предать не мог, и от этого в груди закололо. В который раз за последнее время я ощутил боль в душе и сердце. Вместе с болью внутри обжигающей волной пронеслось горькое разочарование.
Как иногда бывает странно – человек, которому ты доверял, оказывается предателем, а тот, кого ты ненавидел, наоборот, надежным и хорошим? Снейпа я всегда подозревал, ненавидел, а он был единственным, кто искренне желал мне добра.
Отчаяние достигло апогея, и я почувствовал, как из груди вырываются рыдания. "Нет, я не стану плакать, как маленький ребенок", – подумал я, крепче сжав зубы. Но на глаза навернулись предательские слезы и покатились по щекам, обжигая огнем. Я обхватил себя за колени и уткнулся в них лицом, не в силах остановить рыдания. Меня всего трясло от слез и охватившей боли. Я чувствовал себя одновременно маленьким мальчиком, впервые столкнувшимся с жестокостью окружающего мира, и древним старцем, изведавшим много горя и познавшего сущность мироздания.
Как долго продолжалась моя истерика, я не помню. Но когда слезы кончились, я почувствовал полное опустошение и обессиленно опустился на пол.

От предательства болит душа.
Щеки мне обжигают слезы.
Все надежды больно круша,
Предо мной рассыпаются грезы.

Я не знаю, кто друг, кто враг.
Я сейчас так желаю покоя.
У доверия скрытый брак,
А забота не того покроя.

~~~~~~~

"Лучше умереть, чем маяться в неволе".
Леонардо да Винчи

И снова пробуждение из воспоминаний. Мерлин, мне хочется выйти отсюда. Но как? Что могу сделать я, истощенный мальчишка, почти полностью затонувший в пучине безумия? Верный ответ – ничего.
Лучше бы я умер. Почему я не могу умереть? Так было бы лучше.
Но тут перед моим взором снова встало лицо любимой, и в ушах прозвучал собственный голос, клявшийся отомстить. Меня охватило нестерпимое желание вырваться отсюда, хотя бы для того, чтобы исполнить свое обещание. Но мысли о мести казались абсурдными. В ушах прозвучал еще один голос, ненавистный и презираемый: "Гарри слишком сильный волшебник".
Неужели я столь могущественный маг, что Дамблдор боится меня? Только почему-то моя сила не помогает мне выбраться отсюда.
Меня снова охватили гнев, отчаянье и боль.
Я не могу здесь оставаться.
Я должен отомстить любой ценой.
Я обещал.
Любимая...
Я сдержу слово.
Обуревавшие меня чувства были столь сильны, что во мне забурлила неведомая доселе сила. Она стремительно нарастала и, наконец, вырвалась на волю. Взрыв – это последнее, что я запомнил, а потом мир погрузился в темноту.

Мне тяжко в неволе,
Мне обрезали крылья,
Я б рванулся на волю,
Презирая бессилье.

В душе жажда мести
Пылает огнем.
Не хочу больше лести.
Для меня ночь и днем.

~~~~~~~

"Сильнее всех побед – прощение".
Фридрих Шиллер.

Я потратил много времени на восстановление после Азкабана. Не верилось, что я провел в нем всего месяц. Пока приходил в себя, у меня была возможность обдумать планы мести, но ничего в голову не приходило. Я решил, что убью сначала Дамблдора. Слишком много ненависти я к нему испытываю. В конечном итоге, он тоже причастен к смерти Гермионы. Я просто не верил в его невиновность.
Я собирал информацию. Оказывается, за этот месяц многое изменилось. Война разгорелась по всей Англии, затронув и магловский мир. Ни одна из сторон не желала сдаваться, и было понятно, что вот-вот наступит хаос.
Узнавая об этом, я только злорадно ухмылялся. Что ж, они сами в этом виноваты. Наверняка, Дамблдор уже жалеет о своем решении. "Вот и проверим", – подумал я и аппарировал на опушку Запретного леса. Наложив на себя чары хамелеона, я отправился в Хогвартс.
Дойдя до кабинета директора, я остановился перед горгульей. Пароля я не знал, но вкусы Дамблдора остались неизменными. Не прошло и пяти минут, как мне улыбнулась удача – статуя отъехала в сторону, открывая проход.
Войдя в кабинет, я сразу увидел директора. Он сидел за своим столом и о чем-то сосредоточенно думал, поэтому даже не заметил отрывшейся двери. "Как неосмотрительно", – подумал я и снял с себя чары.
– Как просто, однако, пробраться в ваш кабинет, Дамблдор, – с насмешкой протянул я. – Так просто, что зарождаются сомнения, настолько ли вы великий маг.
Директор вздрогнул и поднял глаза. Увидев меня, он вскочил и удивленно произнес:
– Как ты сбежал из Азкабана?
– Ну, вы же сами сказали, что я сильный маг. Так чему же вы удивляетесь теперь?
– Я всегда это говорил, – растерянно сказал Дамблдор.
– Да, и месяц назад, когда меня обвинили в убийстве, вы тоже сказали об этом Снейпу. Помните?
– Ты слышал? – Реплика прозвучала даже не как вопрос, а как утверждение.
– Да. Я в тот момент проходил мимо. С допроса.
– У меня не было выбора, Гарри. Ты же знаешь.
– О, нет, Дамблдор, у вас был выбор. Но вы решили от меня избавиться. А смерть Гермионы – как вы там сказали? – послужила хорошим поводом, не так ли?
– Гарри... – начал директор, но я резко оборвал его:
– Я пришел не для того, чтобы слушать ваши жалкие оправдания.
Выражение лица Дамблдора изменилось – от прежнего добренького старичка не осталось ничего. Ярко-голубые глаза казались теперь сталью.
– И зачем же ты пришел? Отомстить?
– Какая проницательность. Хоть в чем-то вам не откажешь, – с сарказмом сказал я.
– Ну, что ж. Можешь убить меня. Но что это тебе даст? Удовлетворение, радость, покой?
– Вас это уже касаться не будет, – холодно отрезал я.
– Пожалуй. Только скажи мне, чем ты тогда отличаешься от Волдеморта или от меня?
Это был удар под дых. Меньше всего мне хотелось быть таким же, как Дамблдор.
– Молчишь. Не знаешь, что ответить? Знаешь, мне было бы интересно узнать твои чувства, когда ты станешь убийцей, – продолжил директор, видя, что я не тороплюсь с ответом.
В моей душе начал было вскипать гнев, но я сдержал его. Неужели директор так хочет превратить мир в хаос? Ведь все к этому и идет. И тут я понял, как отомстить. Причем сразу всем. Кто сказал, что убийство – лучший способ отомстить?.. Мне вспомнилось изречение какого-то философа – не помню какого: "Лучшая месть – забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества". Я усмехнулся. Да, пожалуй, мне просто стоит пустить все на самотек. Они сами друг друга уничтожат.
– Вы правы, Дамблдор, – наконец сказал я. – Мне незачем убивать вас. Вы сами погубите себя, вместе с Волдемортом. Оглянитесь вокруг – везде хаос и разруха. Совсем недолго осталось до того момента, когда вы с Волдемортом уничтожите друг друга. Мне остается только подождать. Всего хорошего, Альбус Дамблдор.
И я покинул Хогвартс, который некогда считал своим домом. Теперь он казался мне чужым и враждебным.

Решенье принято. Возврата больше нет.
Пусть в хаос погрузится этот мир.
Вы сами угодите на тот свет.
Я ж на костях устрою себе пир.

~~~~~~~

"Затевающие войну сами попадают в свои сети".
Иоанн Дамаскин

Я был прав, когда решил просто оставить эту войну – она обречена на поражение, причем обеих сторон. Пожалуй, это действительно лучшая месть тем, кто разрушил мою жизнь.
В один из дней, прогуливаясь по улицам, я столкнулся со Снейпом. Честно, мне не хотелось видеть из магического мира никого. Если бы это был кто-нибудь другой, я бы просто ушел, не задерживаясь. Но это был Снейп, единственный человек, который пытался за меня заступиться, и не его вина, что ему это не удалось – Дамблдор знал, как нужно убеждать. Мне было даже жаль Снейпа – хоть он и не в Азкабане, но на самом деле, никогда не был по-настоящему свободен.
– Здравствуйте, профессор Снейп, – вежливо обратился я к нему.
– Здравствуй, Поттер, – кивнул зельевар. – Я искал тебя.
– Искали? Зачем?
– Да. Искал, чтобы поговорить. Ты знаешь, что происходит в мире...
Я мгновенно понял, к чему он клонит, поэтому позволил себе прервать его:
– Если вы пришли, чтобы уговорить меня вернуться в магический мир и помочь в войне с Волдемортом, то зря потратили время. Я не вернусь туда, где меня предали и разрушили мою жизнь.
– Начнется хаос, – попытался возразить мастер зелий.
– Я знаю. Но они сами в этом виноваты. Можете считать мое невмешательство местью, но я все равно останусь посторонним наблюдателем в этой войне.
Снейп вздохнул. Было видно, что он не слишком удивлен.
– Что ж, я так и думал. Ты имеешь полное право остаться в стороне. И, возможно, ты прав, избирая такой путь. Но скажи, что ты будешь делать потом, когда Темный Лорд с Дамблдором уничтожат друг друга и начнутся хаос и анархия?
Я пару секунд помедлил с ответом. Не потому, что не знал его – за это время я много думал об этом и, наконец, пришел к соглашению с самим собой, – а потому что впервые собирался озвучить его. Как известно, сказанные слова имеют материальную силу. Могу я быть уверен, что получится так, как я решил? Но я тут же отбросил ненужные сомнения – они ни к чему.
– Когда это случится, я вернусь. Вернусь, чтобы построить новый мир, лучше того, что был.
– Я не думал, что ты готов вернуться туда еще когда-нибудь, – признался Снейп. – Но, тем не менее, я рад, что мои предположения не оправдались.
– Я делаю это не для магического мира, не для кого-либо еще, – несколько более резко, чем надо было, сказал я. – Я сделаю это ради Гермионы. Она так мечтала о мире без войны и жестокости. Этот мир я создам в память о ней.
– Я понимаю. – Мастер зелий кивнул, и я мог бы со всей уверенностью сказать, что он действительно меня понимает. – Удачи тебе, Гарри Поттер.
– Спасибо вам, профессор Снейп, – улыбнулся я уголками губ. – И еще, на вашем месте я бы ушел. Не стоит вам ввязываться в войну двух тиранов.
– Боюсь, что я и так в нее втянут по самое горло, – горько усмехнулся мужчина. – А теперь прощай.
– До свидания, профессор Снейп. Может быть, нам еще удастся встретиться.
– Кто знает, Поттер, кто знает, – философски изрек Снейп и аппарировал.
А я медленно отправился дальше по улице. Теперь я мог с уверенностью сказать, что выполню обещание, данное своей любимой – я создам мир, который будет намного лучше, чем этот. В нем не будет горя и жестокости, лжи и предательства. Отныне миром будет править любовь. Это будет моим последним подарком Гермионе. Будь счастлива там, любимая, и жди меня. Когда-нибудь мы с тобой обязательно встретимся. А пока – прощай...

Ты жди, любимая, меня
Там, за плитой могильной.
Меня же ждут еще дела.
Я буду очень сильным.

Построю лучший из миров
Я на осколках старых.
Земных лишусь тогда оков,
И будем снова парой.