Комментарии к фанфику "Моя Одиссея", Юморист, СС/ПК, PG-13, POV/Romance, макси, в работе Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Название: Моя Одиссея Автор: Юморист Бета/Гамма: Юморист Жанр: AU, POV, Romance Пейринг: СС/Пенелопа Кристалл Рейтинг: PG-13 Размер: макси Саммари: Как еще можно было назвать фик о Пенелопе? :) Рассказ мисс Пенелопы Кристалл о том, как стать из приличной девочки настоящей ведьмой Дисклаймер: Поттериана принадлежит Роулинг, античные мифы - всемирному культурному наследию, "Одиссея" - Гомеру, и еще Джойс на что-то там претендовал... а вот я - нет. Комментарии: Автор снейпоман и дамбигад, и это его история про Пенелопу и ее хитроумного ОдиССея Написано в подарок Darckell, Такку и другим добрым людям со Слифора Статус: в работе Отношение к критике: обожаю Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
... В царственный град Лакедемон, холмами объятый, прибывши, К дому царя Менелая Атрида они обратились.
Одиссея
"Такова суть закона сохранения энергии. И таким образом, мы можем ответить на вопрос, почему сказочный "волшебник", сотворив из воздуха прекрасный дворец, сад и целую армию для защиты своих владений, совершил невозможное. Это бывает только в сказках, потому что в реальности противоречит закону сохранения энергии..." Блин!!! Пятый учебник - и в нем то же самое. Можно швырнуть его к остальным четырем или просто об стену, а можно еще побиться об нее головой. Или материализовать на обложке учебника белку в назидание некоторым - замок с садом и армией для меня, пожалуй, пока трудноват... Хотя простите: он же невозможен. И белка невозможна. И я невозможна, раз меня решительно отрицают пять учебников подряд! Я не готова признать только одно: что мои отчаянные попытки выяснить, кто я и "как я это делаю", заведомо обречены и абсолютно невозможны... Я выучила наизусть уже пять учебников физики, которые мне порекомендовали как самые лучшие. И все они оказались мимо цели. Но я упорная. Куплю шестой учебник. Я своего добьюсь!
- Пен! – это меня зовет лучшая подруга Минта. – Опять закопалась в науках? Да пошли их подальше. Мисс Хиггс с самого начала тебя предупреждала, что это гиблое дело. Идем лучше в парк, пока кегельбаны не закрылись. Минта – самый разумный человек в моем квартале. А мисс Хиггс, наша физичка, действительно предупреждала. Но книги-то рекомендовала? Хотя зря... - Иногда я думаю, - признаюсь я, - что возьму сейчас ручку, бумагу и напишу этим умникам письмо, прежде чем они составят следующий учебник, и они мое письмо запомнят надолго… - Представляю себе, - хохочет Минта. – «Дорогой сэр Составитель учебника, я Вас очень уважаю, и тут написано, что Вы лауреат Нобелевской премии по физике, которую я уажаю еще больше. Но я хочу сказать, что несмотря ни на ккую Нобелевскую премию, Вы всё-таки ни черта не разбираетесь в физике. Потому что Вы пишете, что превращать чайники в котят невозможно, а я это делаю каждый день при свидетелях». Ну-ну. - Ну, в чем-то учебники правы, - возражаю я. – Ты же не можешь превращать котят, и твой папа, и мой, и вообще никто, кроме меня. Значит, это редкое явление, а они же описывают закономерность. - Мой папа говорит, что на тебя в детстве метеорит упал, - информирует Минта. – А как иначе это объяснить? - Ага, марсиане меня заколдовали. - Наверное. Пен, да ты не парься с этим - и пошли в кегельбан. Ну метеорит, ну упал. И что? Всё лучше медведя, который в детстве упал на ухо нашей учительнице музыки. Лучше бы этот медведь за нее уроки вел. Вот у нее проблемы, а у тебя? Одни сплошные плюсы. Тебе весь город завидует. Никаких проблем, на самом деле. - Никаких проблем, - соглашаюсь я. Обожаю Минту – она прелесть.
И честно признаюсь: Минта права. Разве у меня есть проблемы? Да никаких проблем! Я – беспроблемная, успешная Пенелопа Кристалл, дочь уважаемых, успешных и преуспевающих Кристаллов. У нас лучший магазин спорттоваров в городе, и мы планируем открыть филиалы в Корквуде и Лоумстоне. Мы дружим с мэром, исправно платим налоги и ведем здоровый образ жизни. У нас нет никаких проблем. Мы всегда открыты новым веяниям в науке и технике, наш девиз : «В здоровом теле - развитый ум», мы любознательны и очень любим читать. У Кристаллов отличная семейная библиотека. И дети Кристаллов всегда учились в лучшем колледже города. Так что мой папа только обрадовался возможности пополнить библиотеку и заверил меня, что выпишет любую книгу, которая мне понадобится. Он ведь даже по совету папы Минты, главного редактора городской газеты, выписал журнал про секретные расследования спецслужб и опыты на людях, потому что считает, что там будет что-нибудь про меня. А по мне, так журнал совершенно дурацкий и рассчитан на легковерных дураков, и папа с мамой, почитав первый же номер, со мной согласились. Там такую дичь пишут, вроде скрещивания генетики человека и верблюда! Такого не бывает на свете. Хотя – я ведь могу взглядом левитировать чашки. Не мне судить, чего на свете не бывает… В общем, я веду к тому, что когда мне был месяц от роду и моей маме показалось, что я летаю над люлькой и меняю цвет одеяльца, она совершенно не удивилась. Мама подумала, что она просто переутомилась после родов и ей всякое там мерещится. И если бы папа не признался ей, что ему тоже кажется, будто я одним взглядом ломаю игрушки, а приходящая няня миссис Понд добавила, что я непонятно как грею и высушиваю подгузники, всё бы так и осталось между нами. Тогда мама решила, что у нас коллективный невроз, и пошла к доктору Эйдману. Он выписал ей замечательные успокаивающие таблетки. Мама пьет их до сих пор. Но на то, что я немного выросла и стала левитировать из холодильника бутылочки с молоком, это не повлияло. В конце концов, у всех младенцев свои причуды. Минта в детстве плакала каждый час, а сын мэра вставил пальцы в электророзетку, у него навсегда шрам остался. Трудно сказать, кто хуже. Все доктора утверждали в один голос, что я расту и развиваюсь образцово, и мои родители смирились. Ведь в остальном от меня не было никаких проблем, а мой брат Норман вообще был идеальным ребенком. А главное, все они надеялись, что я вырасту и мои проблемы пройдут сами собой… Мало ли что вытворяют младенцы. Но все из этого вырастают.
И целых шесть лет мы жили мирно и спокойно, а потом я всё-таки выкинула номер. Понимаете, я же была любознательная, как все Кристаллы, и обожала задавать вопросы, развинчивать кукол, смотреть всякие развивающие передачи про разные страны, жизнь животных и устройство космоса, а потом долго-долго их переживать. Таких научно-популярных фильмов мои родители накупили множество, чтобы их дети всегда были на уровне… и как они потом об этом пожалели! Больше всего я любила фильм про сов. Ужасно симпатичные птицы из отряда хищников! Мне вообще нравились птицы, и было интересно, как это они летают. И вот однажды, чудесным майским днем, я так размечталась о совах и полетах, сидя в саду рядом с мамой и тетей Джули, что захотела стать совой. И стала. «Хочу стать совой», - подумала я – и превратилась. Ухнула и взлетела на ветку. Сижу, смотрю вниз, сама слегка ошарашена и к себе прислушиваюсь. Совой, оказывается, быть очень интересно. Я смотрю на маму и тетю, а они – на меня. Мама тоже ухнула, как сова, аккуратно положила садовые ножницы на скамейку и легла в обморок. Мой брат Норман подбежал к дереву, на котором я сидела, стал прыгать вокруг и орать: - Вот здорово, я тоже так хочу! А тетя открыла рот, постояла минут пять и вдруг закричала: - ДЖИ-И-И-М!!! Джим – это мой папа – немедленно выскочил в сад. Я ему радостно ухнула. Папа рассердился: - Откуда тут взялась сова?! – и взял швабру, чтобы выгнать меня. Тут мама, не открывая глаз, слабым голосом отвечает: - Это твоя дочь. Оказывается, она уже вышла из обморока. Норман запрыгал вокруг папы и кричит: - Это Пенелопа, это Пенелопа! - Пенелопа? – говорит папа. – Это интересно. Я слетела к нему, и он меня погладил. И я подумала, что хватит, пора превращаться обратно. И превратилась. Норманн заорал папе: - Я же говорил?! А тетя села на скамейку и взялась рукой за сердце… И вот такой скандал они поднимали всякий раз, когда я превращалась в сову. А я-то наивно надеялась, что на первый раз они удивились, конечно, но потом-то должны будут привыкнуть?
Ну, мой брат всякий раз впадал в восторг и изводил меня просьбами превратить его во что-нибудь. Он так обижался, что я могу быть совой, а он чем хуже? И тут возникла первая каверза: у меня не получилось! Я тужилась-тужилась, я старалась, брат мне «морально помогал» - а вот не совеет, и хоть тресни. Я не смогла превратить ни его, ни тетю Джули, ни даже дверной коврик. Не умею! Что-то само собой получается, а что-то нет; вот сковородку я хотела превратить в сову, а превратила в лампу, и главное, что я не смогла вернуть всё обратно. А это была мамина любимая сковородка. И я поняла, что превращениям мне надо учиться. Всему, на самом деле, надо учиться, надо уметь себя контролировать и важнее того: понимать, что и как ты делаешь! Да вот беда: кто и где этому учит?
Хорошо хоть, Минта не требовала, чтобы я ее превращала или иным способом творила чудеса. Минта вообще советовала мне поменьше светиться со своими сверхспособностями, а то мало ли что. И я была только за: я же видела, как реагируют на меня мои родственники – а если бы чужие люди?! Мне повезло, что главным редактором городской газеты был Минтин папа и Минта его уговорила не трогать меня, а то бы про мои совиные подвиги в газете написали! И началось бы… - Сама представь, - объясняла Минта: - Ты бы стала знаменитостью, на тебя охотились бы журналисты, шагу ступить не давали… Помнишь, как доставали бедную Юнити Кейс, потому что у нее шесть пальцев на руке? Юнити пришлось сделать операцию и уехать! Помню Юнити. Я содрогнулась. - Вот такие дела, Пен, - заключила Минта. – Ты болтать языком не будешь, ты не глупая, а вот Нормана мне вчера пришлось стукнуть. Этот придурок тобой везде хвастается. Все его дружки в курсе. Даже те, кто сюда из Манчестера на рыбалку приезжает! Объясни ты ему, пусть треплется поменьше. Хватит того, что про тебя весь город знает, а ему непременно надо разболтать по всей стране? Мы тут с папой прилагаем титанические усилия, чтобы держать ситуацию под контролем, городскую газету сдерживаем из последних сил, а он треплется! Он им хвастался, представь себе, про тебя на телевидение написать! Чтоб бригада ВВС приехала. Показать тебя всей стране. Придурок. - На телевидение? - Ага, и еще спасибо, что на Даунинг-стрит не отписался и к королеве. Вот идиот… - Минта, - сказала я тогда, ибо меня осенила мысль, - так ты хочешь сказать, что в этих дурацких шоу на телевидении показывают настоящих экстрасенсов? Это не актеры, а действительно паранормалы? - А, ты тоже об этом подумала, - вздыхает Минта. – Брось. Как только папа узнал про тебя, он кинул клич по своим каналам, стал собирать информацию. Мы тоже сразу связались с телевидением. Брось, там пусто. Один обман. Никто там ничего, похожего на тебя, не знает! Неужели ты думаешь, что если бы мы нашли что-нибудь, то не сказали бы тебе? Как печально. А я надеялась, что где-то есть специалисты, которые знают о таких, как я, и умеют помогать людям с такими проблемами. - Но мы продолжаем искать, - говорит Минта. – Пен, чего ты опять хмуришься? Ну, мы не нашли, ну и что? Разве плохо думать, что ты уникальная? Обожаю Минту. - Я не уникальная, - упрямо говорю я. – Ты сказки читала? Там таких людей вагон! Гораздо круче меня. Они целые замки одним махом создают – а при замке сад, а в саду армия. Мне такое и не снилось. - Пока что, - говорит Минта. - Пока что, - отвечаю я, - у меня один вопрос: все эти волшебники с замками, о которых сказки пишут, куда они все делись?
Вниз по ступеням высоким поспешно сошла Пенелопа, Старца Икария дочь многоумная: вместе сошли с ней Две из служанок ее; и она, божество меж женами, В ту палату вступив, где ее женихи пировали, Подле столба, потолок там высокий державшего, стала...
Одиссея
«Пенилопа Ты самая крутая в школе Давай встетимся в 3 в кофе-мороженом Тони Квейл»
- Что это, опять тебе фанатское письмо? – фыркает Линда Циммерман. – Ну, Пен, поздравляю. С тебя теперь фанатеет полшколы. Запомни: вот так и приходит народная любовь. Предвижу, что следующим нашим мэром будешь ты. - Не бойся, Линда, твоему папе ближайшие лет семь ничего не грозит, - отрезает Минта, которая успела встать в боевую стойку. Линда – дочь нашего мэра, и ссориться с ней весьма неразумно. Поэтому я просто говорю: - Минта, хватит, у Линды всё равно валентинок больше. - У тебя больше, - смеется Линда. – Эта уже третья на сегодня. Ну что, преврати ее в розу и прижми к сердцу? - А кто такой Тони Квейл? – спрашиваю я быстро, пока Минта что-нибудь не ляпнула. - Вон он, - говорит Линда и показывает в угол. – Новенький. Еще не в курсе, что мэр города лично запретил сплетничать о том, что ты устроила на уроке химии. - Эй, Тони, - зовет Минта. Несчастный подходит, и я ему улыбаюсь. Он начинает сиять, как медный грош. - Мы позвали тебя, - грозно начинает Минта, - чтобы ты отстал от Пен. Немедленно. Эти ваши письма, сплетни, букеты ее уже достали, понял? Я не знаю, кто распустил слухи, будто Пен на уроке химии превратила свинец в золотой слиток, только это вранье. Я сама там была, могу подтвердить. И вообще, такого в природе не бывает, понял?! Или у тебя неуд по химии? Так Пен в этом не виновата. Она тебе не ведьма какая-нибудь! Я готова оттащить Минту от бедняги. Он же ни в чем не виноват. А виновата я и никто другой, и все это знают. С тех пор, как я неделю назад отвечала на уроке свойства свинца и брякнула, что при знаменитой реакции «Золотой дождь» действительно выделяется золото. Неуч несчастный. Естественно, все захихикали, а мистер Мелтон, наш химик, предложил мне это проверить, и я, смешивая ингредиенты, так отчаянно захотела, чтобы случилось чудо, а мне не поставили заслуженный неуд… Ну, в общем, я получила свое золото. Как позже сказал папе мистер Гросс, директор нашего банка, это было настоящее золото 999,96-й пробы. Урок я сорвала, конечно, а мистер Мелтон до сих пор лечится у психоаналитика. Но мне еще хуже, потому что всю неделю меня заваливают письмами люди, вообразившие, что я волшебница и они в меня влюблены. Круто же учиться в одной школе с настоящей волшебницей! После двадцатого письма у папы сдали нервы и он пригрозил, что всё-таки сдаст меня на обследование в одну засекреченную лабораторию Военного министерства, которая занимается необычными людьми и телефон которой ему дали еще в роддоме. А мама на это рявкнула, что меня на погибель не отдаст и хватит обсуждать это в тридцать пятый раз. Опа: оказывается, они это давно обсуждали… Но к Тони Квейлу вся эта история никак не относится. Я отвожу Минту от Тони и говорю: - Я, к сожалению, не ведьма и превращать свинец в золото не умею, но если ты всё ещё согласен угостить меня мороженым, то я за. Я люблю крем-брюле. Как я и предполагала, Тони хватает ровно на одно свидание. Убедившись, что я не крутая ведьма, а обычная девчонка, Тони Квейл исчезает из моей жизни. А крем-брюле было вкусное.
А через две недели у Долл Парсонс в курятнике вылупляется двухголовый цыпленок, и про меня все забывают. Наконец-то.
А полгода спустя я опять теряю контроль – и его чертовски тяжело держать, поверьте, если тебя никто не учит как! – и во время генеральной драки с Джеммой, Хелен, Рози и Линдой превращаю Рози в свинью. И тогда происходит прорыв. Это зрелище я запомню навсегда. Негромкий хлопок, и на школьном дворе из ниоткуда материализуются пять человек в старинных мантиях! И с палочками в руках. У всех глаза на лоб полезли, даже Рози от изумления перестала визжать. И тогда один из пришельцев подошел к Рози, наставил на нее палочку, что-то рявкнул на незнакомом языке… Из палочки в Рози вылетел разряд, и она снова стала человеком! А странные люди продолжали махать палочками на всех присутствующих, и я разобрала, что они всем кричат одно и то же : «Обливиэйт». А потом один из них подошел ко мне. - Берк, Министерство магии, Отдел по контролю колдовства над маглами, - сказал он. Главное, что я ничего не поняла. Зато дальше он выразился понятнее: - Мисс Кристалл, вы ведьма. Сейчас вам, как я понимаю, десять полных лет, и одиннадцать исполнится в марте следующего года? Отлично. Согласно нашим правилам, с одиннадцати лет для несовершеннолетних магов начинается обучение в школах магии и волшебства. Таким образом, через год и три месяца, а именно в следующем августе, вы получите стандартное письмо с приглашением на обучение в Школе чародейства и колдовства Хогвартс, и если вы ответите на то согласием, то поедете туда учиться. Не смею советовать, но лучше бы вы так и сделали, мисс Кристалл, поскольку сами контролировать свое волшебство вы не в состоянии. На данный момент мы устранили все последствия вашего выплеска магии, Министерство магии претензий к вам не имеет и никаких санкций применять не будет, но отныне я обязан вас предупредить, что согласно Статуту о секретности положения волшебного мира, пункт первый, вам как волшебнице не разрешается обнаруживать перед неволшебным населением свои способности либо делиться с ними подробностями нашего устройства жизни. Сейчас все люди, окружающие вас, не помнят о том, что вы превратили мисс Броммел в свинью и что для ликвидации последствий прибыл дежурный наряд Министерства магии. Очень не советую вам им об этом напоминать. В любом случае, до встречи в августе, мисс, и удачного вам окончания учебы. С этими словами он откланялся. И только я помнила, что странные люди обернулись вокруг себя и исчезли с негромким хлопом, так же, как появились. А я… я стала ждать августа.
Вместе со мной ждали папа, мама, Норман и Минта. Трем первым я всё рассказала, последней – нет. Хотя мне было чертовски интересно, что накопал бы папа Минты о Министерстве магии, школе чародейства и волшебства, Хогвартсе и Статуте о секретности! Я пыталась накопать самостоятельно. Безуспешно. Ни в одной библиотеке, ни в одном журнале, газете и тому подобном, ни в одном историческом архиве не знали про магов ничего. А ведь они где-то были! Где-то рядом. И их было достаточно, чтобы набрать целую волшебную школу! Сердце екало от мысли, что где-то бродит множество таких же странных детей, как я, и скоро я познакомлюсь с ними. Но почему не теперь?!
И как мы будем учиться? Я не могла не удивляться. Школа – это учебники. Но что-то не припомню, чтобы в наших магазинах продавались волшебные учебники. Как же без них? Ладно. Увидим!
А перед следующим, Тем Самым днем рождения Минта преподнесла мне потрясающий подарок. С таинственным и сияющим лицом она шепнула: - Папа сегодня приглашает тебя и твоих родителей к нам на чай. На пять часов. Приходите обязательно, к нам приехал человек, который очень-очень хочет с тобой познакомиться. Разумеется, мы пришли. Я увидела за чаем не одного, а целую семью незнакомых людей. Папа Минты представил их нам; там были муж, жена и сын на четыре года старше меня. Муж, как сказал Минтин папа, когда-то работал вместе с ним в газете, а теперь является ведущим колонки лидского еженедельника. Жена работает в той же редакции, а сын учится. Сына звали Кевин. - Я думаю, Пенелопа, - подмигнул Минтин папа, - что наши взрослые разговоры тебе давно наскучили, и не терпится познакомиться с Кевином? Идите, идите. Я хотела возразить, но… почему-то не стала. И вместо этого послушно отправилась с Кевином в сад. Минта состроила нам вслед хитрую рожу. - Значит, вот вы какая, Пенелопа, - сказал Кевин. – Вам завтра исполняется одиннадцать лет? Поздравляю. Значит, в этом году поступаете в Хогвартс. Ну что ж, я буду рад там вас видеть! Надеюсь, вы попадете на Пуффендуй, как я. И мы проговорили с Кевином целый час. О чем в это время родители Кевина говорили с моими, я до сих пор не знаю. Но знаю одно: когда в августе ко мне пришло письмо с приглашением в Хогвартс, они меня туда отпустили!
Нимфа, богиня богинь, у него с любопытством спросила: "Эрмий, носитель жезла золотого, почтенный и милый Гость мой, зачем прилетел? У меня никогда не бывал ты Прежде..." Одиссея
Кевин говорил, что рад был бы переписываться со мной весь год, и я тоже была бы этому рада. Он хотел рассказать мне так много. Но Кевин честно признался, что он не представляет, как это сделать. Сейчас у него пасхальные каникулы, дальше он вернется в Хогвартс, а магловская почта туда не долетает. Только традиционная волшебная – но Кевин не уверен, что имеет право писать волшебные письма в магловский район. Их доставляют, с точки зрения маглов, весьма своеобразно. Так что с перепиской у нас ничего не получилось. Хотя мой брат Норман каждый день бегал проверять почтовый ящик и орал на весь дом: - Пен, а твое письмо из Хогвартса еще не пришло! Ну когда же?!
Но я не сердилась на Нормана. Приятно всё-таки, когда тебя считают особенной! Когда с тебя, как некогда выразилась Линда, фанатеют. Я так легкомысленно отказалась от фанатения, когда оно у меня было… А теперь я по нему скучаю. Хотя Линда права, что велела мне запомнить: как быстро прошла она, эта народная любовь! Как легко она разгорается и как легко гаснет. Тони Квейл теперь встречается с Мэри-Энн Бэрроуз, а про меня все забыли, как только я перестала кормить сенсациями почтенную публику. И у Линды теперь, как и прежде, больше всего валентинок. Зря она ревновала ко мне… Минта слышала, как Рози Броммел говорила Джеме: - А я всегда не понимала, что они могли найти в этой малахольной Кристалл. Она же не Линда – вот Линда красавица, это я понимаю! А чего на Кристалл заглядываться, ну смотреть там не на что, кроме этих ее фокусов. Я сразу сказала, что мальчишки к ней как привяли, так и отвянут, она же средненькая совсем. - Зубы у нее хорошие, - возразила Джемма. - Ну, и волосы тоже ничего, - признала добросердечная Рози (свинья она, всё-таки). - Ну да, здоровая, конечно; видно, на своих спорттоварах натренировалась. А так, в целом: ни рожи, ни груди, ни талии. Мальчикам смотреть не на что. - Ну, черты у нее вроде правильные, - с сомнением сказала Джемма, - но невыразительные какие-то. Ты права. Лично я считаю по этому поводу, что лучше быть невыразительной, чем знаменитой на всю школу своим овечьим профилем, как Джемма, или кривыми ногами, как Рози. Кому что. Хотя кривые ноги не мешают Рози иметь трех постоянных воздыхателей и двух временных. Потому что она компанейская. Так что не во внешности дело. Да, я не Прекрасная Елена и даже не Лили Эванс, символ женской красоты и обаяния волшебного мира, ну и что? Да, в меня не будут влюблены все поголовно, когда у каждого первого спросишь, в кого он влюблен, и он ответит: в Лили, конечно! Не будет – а мне оно надо? Античная Пенелопа имела прекрасные белокурые волосы и отменное здоровье, как и положено истинной спартанке, и этого было для нее вполне достаточно. Нет у меня толпы фанатов, были один раз – и хватит. Всё равно их интересовала не я, а мои фокусы! Умела бы Рози делать фокусы, они б все к ней перешли. Фу.
У меня есть я, папа, мама, Норман и Минта. Что еще нужно для счастья? Так я и думала, лежа с лопатой в кустах наполовину в земле, наполовину в листьях. Работа в саду – грязная штука! Правда, Минта была еще грязней. Это была ее идея – выкопать яму под кустом, потому что она вроде бы увидела там крота. Пока что до крота мы не докопались. А докопались мы … … до того, что на спину мне легла чья-то тень, и я почувствовала, что над нашими пятыми точками кто-то стоит. И правила приличия требуют повернуться к нему передом, что я и сделала. Вылезла из ямы, бросила лопату (на голову Минте, судя по ее пылкому комментарию), и подняла глаза. И заморгала. Таких физиономий я еще не видела. Это был взрослый, мужчина. В застиранной рубашке и потертых джинсах – как определила бы Минта, типичный парень не нашего круга, из самых нищих окраин. И что он здесь забыл? Минта бы отвернулась от него и перешла на другую сторону улицы. И очень зря, я считаю. Нет, я не могу сказать, что в этом мужчине было нечто особенное, кроме ощущения, что это особенное – было. Тут и Минта вылезла из ямы и села рядом со мной. По выражению ее лица я поняла, что сейчас она позовет папу… Но незнакомец ее опередил. - У меня письмо для мисс Пенелопы Кристалл, - сообщил он крайне недружелюбным голосом. – Которая из вас мисс Пенелопа Кристалл? Письмо – мне?! - Никоторая, - отрезала Минта. – Убирайтесь отсюда, мистер, подобру-поздорову. Мужчина спокойно вытащил из джинсов конверт с невероятной гербовой печатью из змеи, льва, барсука и орла и скучным голосом прочитал: - «Мисс Пенелопе Кристалл, графство Дерби, город Глоссоп, Кантри-стрит, дом десять, в саду, в кротовой яме за сиреневым кустом…» Это вам? - Это мне!!! – закричала я, пока у Минты отвисала челюсть. Так я получила письмо из Хогвартса.
Пока Минта бормотала, что таких адресов не бывает и всё это плохая шутка, приезжий потребовал, чтобы я отвела его к своим родителям. У нас должен быть долгий разговор. Я была так счастлива, что даже не задумалась, как будет выглядеть появление Драных Джинсов в почтенной гостиной моих родителей. Право же, когда Кевин предупреждал, что волшебные письма доставляют своеобразным способом, он не преувеличивал. Хотя он вроде бы намекал, что письма доставляет сова? Весьма оригинальная сова принесла мое письмо. Кстати, когда мы подошли к дому, незнакомец сделал пасс рукой и его непредставительные лохмотья превратились в строгую черную мантию с гербом на груди, таким же, какой был оттиснут на печати. Я пришла в такой восторг, что робко призналась: - А я умею превращаться в сову. - С вашим именем уместнее было бы превращаться в утку, - сообщил неизвестный. Я решила обдумать это позже, и мне пришлось потом покопаться в книгах, чтобы найти тот античный миф об утках и Пенелопе. Но я не жалею. Позор, что я не знала о нем раньше! А еще Пенелопой называюсь. - А вы меня научите превращаться в утку? – спросила я. - Трансфигурации вас будет учить профессор Макгонагалл, мисс, а я преподаю Зельеварение, - буркнул пришелец, и я поняла, что опять ничего не понимаю. Умеет человек выражаться загадками! Мне бы так. В общем, этот неизвестный (когда он пришел в гостиную, то представился как профессор зельеварения Северус Снейп, декан и преподаватель школы Хогвартс) так внушительно и загадочно наговорил о Хогвартсе моим родителям, что они преисполнились почтения. Мой папа спросил: - Пенелопа, ты хочешь учиться в этой школе? - ДА! – завизжала я так, что лопнули бокалы на сервировочном столике. Профессор Снейп их тут же сделал целыми, и это решило дело. Меня согласились отдать в эту школу. После чего профессор Снейп пригрозил прийти еще раз в удобное для нас время, чтобы проводить в Косую аллею («если у вас нет других провожатых», - прибавил он) и на вокзал Кингс-Кросс. Папа заикнулся, что их обещали подвезти родители Кевина, мама решительно пресекла эти откровения. Так что на следующий день профессор Снейп устроил нам незабываемую экскурсию по Лондону, к дикому отчаянию Минты, которую с нами не взяли. Зато она тайком всучила мне фотоаппарат, чтобы я сделала фоторассказ о волшебном Лондоне. Мы его потом весь месяц пересматривали и засмотрели до дыр. А еще я привезла для Минты из зоомагазина настоящую волшебную кошку! И для себя вторую, и потом я хотела купить Минте книгу с живыми картинками, но денег не хватило. Всё ушло на живые шахматы для Нормана, скатерть-самобранку маме и Проявитель врагов для папы. Такая досада. Мы накупили волшебных учебников, тетрадей, перьев и других сказочных причиндалов так, что если бы чемодан для их хранения не был волшебным, он бы треснул. Спасибо маме, которая предусмотрительно купила самый бездонный чемодан! Мы могли бы купить втрое меньше, но я уверена, что мои родители сами развлекались от души. Они глазели на волшебную улицу, как посетители на зоопарк, а волшебники на улице так же смотрели на нас.
А потом мы весь август читали мои волшебные книжки и обсуждали. Это был восторг нескончаемый. Например, когда мама прочитала про знаменитую ночь Хеллоуина 1981 года, после которой был народный праздник и совы летали по всей Англии, и она воскликнула: - Так я помню этот день! Джим, а ты помнишь? Когда повсюду вспыхивали фейерверки, и совы летали весь день, действительно… Так вот что это было! Папа кивал. Мама спросила: - Норман, Пен, а вы помните? Норман сказал, что помнит, а я нет. Мне пять лет было, имею право. Норманн ехидно добавил: - А я помню, ты всё время на сов смотрела. Они пролетают, а ты их провожаешь глазами. Вот откуда, Пен, у твоего фанатения совами ноги растут! Интересная версия, только я всё равно этого не помню.
Зато я своим страшно надоела: всякий раз, читая очередную книжку, выбегала на середину гостиной и орала: - Мам, ты представляешь, а Николя Фламель – ТОЖЕ НАШ ЧЕЛОВЕК! - А вы знаете, что тут написано? Авиценна – ТОЖЕ! - Я балдею! Парацельс… Великий Парацельс, тот самый, - он волшебник!!! - Ооо, Агриппа – ТОЖЕ! Когда я осчастливила всех заявлением, что «Святой Мунго – тоже наш человек», Норман наставительно объявил: - Вот так и Гитлер начинал. Как стал делить всех на наших - не наших… Я сказал Норману, что он дурак, и ушла. Он ничего не понимает. Это же так здорово: всю жизнь думать, что ты неполноценная, ненормальная, не такая, как все – и вдруг выяснить, что вас таких много. Целый народ. И к нему принадлежали не последние люди! В вашей компании были всемирно знаменитые и всеми почитаемые ученые, писатели, деятели… Даже святые! После этого наконец-то чувствуешь себя человеком. - Вот-вот, - кивнул Норман, - комплекс неполноценности. С этого нацизм и начинается. Дурак. А я жду – нет, предвкушаю - встречу с волшебной школой и чувствую, что я еще глупей! Я ждала первого сентября и была счастлива учиться в такой замечательной школе, в таком замечательном мире, где только что победили последнего из мегазлодеев, который выступал против грязнокровок, и осудили его учение; и отпраздновали победу над последним проявлением зла, невежества и несправедливости. Ведь во всех книгах, во всех газетах волшебного мира писали, что Волдемо… (простите, никак не запомню, что его нельзя всуе называть!) погиб шесть лет назад, а все его последователи посажены в Азкабан. И я читала про эту волшебную войну, про эту сказочную победу, как некий старинный эпос навроде Троянской войны. Он только прибавлял привлекательности сказочно прекрасному миру, частью которого я была. И еще я прочитала в книгах про профессора Снейпа; ведь на меня ведь этот профессор тоже произвел большое впечатление, и по тому, как на него смотрели в Косой аллее – я же всё видела! – и по тому, как реагировали на одно его имя в магазинах, я поняла, что он человек известный. Разумеется, я первым делом стала искать в купленных книгах его биографию. И нашла. Будь я постарше, я бы смутилась оттого, что мой будущий преподаватель – Пожиратель смерти. И его любимым занятием многие годы было уничтожать таких, как я, и как моя мама. Минта в этом случае сказала бы: - А я с самого начала предупреждала, что от Снейпа надо держаться подальше! Но я поняла из его биографии только то, что он – знаменитый шпион, и пришла от этого в восторг. Я обязана учиться в школе, где преподают такие люди! Моим учителем будет разведчик, который работал в среде Пожирателей смерти под прикрытием, каждый день рисковал жизнью, и заслуги которого в победе над Сами-Знаете-Кем неоценимы. Прямо как герой "Илиады":
Также желал Одиссей к неприятелю в лагерь проникнуть, Смелый: всегда у него на опасности сердце дерзало… … Снова тогда Диомед промолвил могучеголосый: "Раз вы товарища мне самому предлагаете выбрать, - Как же тогда мне забыть о любимце богов Одиссее? С жаром за все он берется, и мужествен дух его твердый Во всевозможных трудах. И любим он Палладой-Афиной. Если со мной он пойдет, из огня горящего оба Мы бы могли воротиться назад, до того он находчив!"
А я – смелая? Хватит ли у меня духу заявиться в эту странную школу, где лишь несколько лет назад гремела война против таких, как я, а неприязнь к маглорожденным, может быть, осталась до сих пор? Нет, я не смелая. Если бы мои родители не были уверены, что Волде… сами-поняли-кого победили шесть лет назад, они бы меня не отпустили. Иногда я думаю, что так было бы лучше…
Слово к собранью богов обращает Зевес Олимпиец: "Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют! Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?
Одиссея
Больше всех тому, что я поехала в Хогвартс, радовался мой брат. Он всем хвастался, что его сестра – настоящая ведьма, которая имеет черную кошку и учится летать на метле. Он был уверен, что я сделала правильный выбор. Я тоже сначала была уверена... А потом стала колебаться.
Я не буду скрывать того, что и так очевидно: я необъективна к Хогвартсу. Может быть, я бы судила о нем иначе, если бы мне не напоминали слишком часто, что я грязнокровка, и если бы меня не окаменил василиск, и если бы он не напал кроме меня еще на троих грязнокровок. Если бы всего этого не было, кто знает, разлюбила бы я Хогвартс так, как разлюбила его сейчас? Я знаю людей, которые от него в восторге. Их право. А мое - вот мое право. Если что, то я вас предупредила. Каким было бы мое отношение к волшебному миру, если бы там не встречалось слово "грязнокровка", если бы из-за него мне не отказали в финансировании проекта моей мечты, а знающие люди не намекали, что мне в магмире в принципе ничего не светит и скоро вернется Волдечерт, который ко всеобщей радости покончит с грязнокровками навсегда? Закон всеобщего равновесия: я не нравлюсь этому миру, а он не нравится мне. Всё честно.
- … Как клево, что я ведьма и учусь в Хогвартсе! Бли-и-ин! Я до сих пор поверить не могу. Я – волшебница!!!! Я сижу в волшебной школе! В гостиной волшебного факультета Ког-те-вран! Обалдеть… - Пурвис, угомонись. - А я не буду!!! Я петь хочу. Вот сейчас возьму и спою… - Школьный гимн, ага. - А кто, кстати, тебе письмо привез? - Чего? - Ну, письмо о поступлении в Хогвартс, которое всем маглокровкам с курьером присылают, его тебе кто привез? - Макгонагалл. - А мне Флитвик, как интересно. Я думал, что всем привозит один и тот же? - Ага, он думал. А ты думал, что вас, маглорожденных, каждый год поступает по тридцать человек и будет весело, если вся эта беготня по вам достанется одному преподу? Он же не только должен вас всех обежать, но и беседу с каждым провести. - И в Косую аллею проводить на шопинг, кстати. - Тоже да. И это всё один? Конечно, преподы вас всех делят между собой и обходят. По паре абитуриентов на нос – это уже нормальная нагрузка. - О, а мне тоже Макгонагалл привозила. А тебе, Кристалл? - У меня был Снейп. - О, так ты тоже из Манчестера? Ура, нашего полку прибыло! - Я? Я из Глоссопа. - - Ну, это же совсем рядом. Просто сам Снейп оттуда, из Коукворта, это округ Манчестера, знаешь? Он там живет, поэтому он берет тех, кто живет поблизости. Ему легко обходить нас по дороге домой. - Вам, манчестерцам, вообще повезло: и Снейп рядом, и там же дом Лили Поттер сохранился, где она в детстве жила. - Суррейцам повезло, у них Гарри Поттер под боком живет. Можно каждый день автограф брать. Есть тут суррейцы? - А я из Плимута, мне вообще весело было. Через дом от нас живет такая миссис Бербедж, у нее дочь учительница; вот эта дочь приходит к нам на чай и вытаскивает письмо. Мы глаза вылупили… Вы же, говорим, учительница? Ага, отвечает, только я в школе чародейства и волшебства преподаю. - А вообще везет тем, кому посылают Хагрида. - Хагрида тоже посылают?! Да вы что. Он же не учитель, и ему вообще колдовать запрещено! - Еще как посылают. Хагрид это обожает. Он, кстати, сам просит, чтобы ему давали самых трудных, то есть тех, у кого семья упертая и может от письма отказаться. Их один вид Хагрида сразу переубеждает. - Да какой болван отправляет Хагрида к маглам?! Он же великан, он одним своим видом передает привет всем Статутам секретности! Да маглы этого визита в жизнь не забудут. - И не забывают, уж ты мне поверь. Клево быть великаном, да? - Клево быть волшебником! Я волшебница. Отпад. Я всю жизнь об этом мечтала! Я вырасту и стану профессиональной волшебницей! Кристалл, а ты о чем мечтала? - Я? Вообще-то я хотела быть ветеринаром… Немая сцена.
… Нет, вы мне объясните: а что я такого сказала?! Кто-то мечтает быть хирургом, кто-то физиком, а я ветеринаром. Я с детства очень люблю животных. Я и в Хогвартс пошла потому, что там же будут волшебные животные, там чудеса, там небось и кошки разговаривают! И главное: я волшебница, меня же научат одним махом любые болезни лечить. Конечно, я волшебница и это само по себе важно, но ветеринаром я по-прежнему быть хочу. Разве одно другому мешает? А преподаватель по Уходу за магическими существами, профессор Кеттлберн, - классный препод. Умница, профессионал, то, что надо. Ради него одного стоило сюда поступать. Да и лесничий Хагрид кое-что смыслит по-своему. Теория у него швах, а в практике опыт огромный. И еще меня научат превращаться в сову по всем правилам, а возможно, и в целый зоопарк. Угу, размечталась…
... Что я такого сказала?! До сих пор мне всё мои неподобающие мечты аукаются. Кажется, сто лет пройди, а в Хогвартсе Пенелопу Кристалл запомнят только как грязнокровку, которая дару волшебника предпочитает работу ветеринара. (По крайней мере, когда меня назначили старостой, мне даже первоклашки ныли: "Мисс Кристалл, не снимайте баллов, мы любим животных!") Кретины. Вот как сейчас, когда чистокровная Мерридин и чистокровный Столлер стоят и болтают в школьной совятне, и болтают, разумеется, о том, - Ты послушай, какие глупости говорят маглорожденные: кем я буду по профессии? – Я буду волшебником. Волшебником он будет! Даже не понимают, что волшебник – это не профессия… - Тэсс, они же среди маглов живут, откуда им знать? Для них волшебник – это уже самодостаточно. - Стэн, я не согласна. Представь, что и говорят: я буду маглом, это моя профессия. Они же понимают, что магл – это не профессия? Профессия – это врач, учитель, чиновник... - А главное – ветеринар!!! Хохот. - Стэн, да. Это было классно. - Так ты берешь сову? Давай уже письма отправлять. Придирчивая пара оглядывает ряд выстроившихся перед ними на жердочке сов. Шестая сова слева – я, но этого им знать необязательно. - Мне эта сова нравится, - говорит Тэсс, выбирая мою соседку. Главное, чтобы не меня. Меня только на этом основании Старейшина хогвартской общины сов пустила в совятню. Я могу тут сидеть, разговаривать, набираться мудрости, могу даже сопровождать профессиональных почтальонов в их пути – но сама я притворяться почтовой совой не имею права. У меня ни законченного образования, ни опыта, ни квалификации. Наотправляю писем куда не надо, а почтовикам потом разбираться – кому это надо? Стэн выбирает большого филина, и они уходят. А я остаюсь, дружелюбно вращая им вслед большими глазами. В совятню уже заходит другие страждущие – пара с Гриффиндора… Занятно, на самом деле, целый день тут сидеть. Сюда же даже учителя приходят. И совы чего только ни рассказывают… Больше всего я боялась, когда заходила Макгонагалл: она Мастер трансфигурации, и если она меня узнает… Понимаете ли, я ведь нелегальный анимаг. Вот так, оказывается, называется то, чем я занимаюсь с шести лет. И оно запрещено законом! А я обязана пройти государственную регистрацию в Едином реестре анимагов. Вот такой облом ждал мою мечту обучиться в Хогвартсе совиному волшебству. И в школьной программе, разумеется, анимагическим превращениям не учат – даже на старших курсах. Так что если меня кто раскроет, то я буду иметь крупные неприятности. Синюшка и Растрепа, мои соседи, продолжают беседу: - … и когда я прилетела, министр как раз читал доклад об очередном антимагловском кружке, на этот раз в Уэльсе. Небольшой кружок: человек двадцать. Они там просто собирались, читали старые Пожирательские газетки, жаловались на жизнь… Никаких акций, нет, просто разговоры. Министр даже рассердился, что его беспокоят из-за такой мелочи. - Подожди, там не племянник Хмелкирк возглавляет? Я знаю этот адрес, я туда однажды книги отвозил. Диксон отправитель, пятый курс, Пуффендуй. Большая была посылка. - О, так среди них есть наши школьники? В эту минуту в совятню заходят Трелони и Снейп; Растрепа предупреждает: - Пенелопа, там идут учителя. Спасибо, но этих я не боюсь. - Может, тебе всё-таки оформиться в Едином Реестре, чем трястись тут и всех бояться? – участливо спрашивает Синюшка. – Мы понимаем, связываться с этой бюрократией – жить не захочется, но мы поможем с оформлением бумаг. Или Тэма попросим, он бывшая министерская сова… - Спасибо, пока не надо, - отзываюсь я. Почему совы, я и людей могу попросить, если пожелаю. Перси Уизли с Гриффиндора, мы с ним очень подружились, и он здорово разбирается в любых бюрократических бумагах. Перси с радостью помог бы мне, да и профессор Макгонагалл не отказалась бы. Только я не хочу. Я действительно не хочу связываться с этим Министерством магии. Я в первый раз в жизни сознательно становлюсь преступницей. Как-то этот магический мир на меня плохо влияет. Трелони заказывает сову в Министерство магии, в Отдел по контролю за несовершеннолетними, а Снейп просто с ней треплется и смотрит по сторонам. Кажется, я знаю, в чем дело: там переписка длится уже третий день. Один из дипломников Трелони нашел магловское заведение, как бы сказать, паранормальных наук и медицины, с прорицателями и экстрасенсами, и устроился туда корректором кармы. Работает заведение только с маглами, и Министерство упорно пытается его закрыть, а всех сотрудников посадить. У Трелони теперь веселая неделя… Она жалуется Снейпу в последний раз, он советует написать магловскому департаменту и вызвать оттуда защитников на разбирательство. Снейп предлагает напирать на то, что магическому миру эта шарашка неподсудна в принципе, у них магловская лицензия. Трелони рыдает и уходит. А Снейп подходит прямо ко мне. Я таращусь на него преданно и почтительно, выпучив глаза. Снейп вздыхает: - Пять баллов с Когтеврана, мисс Кристалл, за подслушивание личных дел преподавателей. Я только ухаю. Я сова, я ничего не знаю, Снейп обознался. Он невозмутимо продолжает: - Что это у вас в зубах – мышиный хвост? Приятного аппетита. Но кстати, если вы еще раз стащите у меня лабораторных мышей, сниму еще десять. А это наглая ложь. Мышей стащила не я, а кошка Делии Престон, и с нами она просто поделилась. - Минус еще балл за неучтивое молчание во время разговора с преподавателем и хамское игнорирование его законных требований, - заканчивает Снейп. – Впрочем, чего я могу ждать от совы? Раз вам так не хочется быть человеком… Он разворачивается и уходит. - Зараза, - изрекает ему вслед Старейшина сов. - Спасибо на добром слове, - с порога откликается Снейп.
"Так и тебе издалека устроила смерть Клитемнестра". Выслушав слово мое, мне ответствовал царь Агамемнон: "Слишком доверчивым быть, Одиссей, берегися с женою; Ей открывать простодушно всего, что ты знаешь, не должно; Вверь ей одно, про себя сохрани осторожно другое. Но для тебя, Одиссей, от жены не опасна погибель; Слишком разумна и слишком незлобна твоя Пенелопа, Старца Икария дочь благонравная...
Одиссея
"Чего еще я могу ждать от совы?" Вот. Вот что мне не нравится в Хогвартсе - это отношение к волшебным животным. Я же попала в сказку. В сказке все животные умеют разговаривать, они равны людям, дают им советы, помогают в подвигах и зачастую мудрее своих человекоподобных товарищей. Что меня поразило: что в Хогвартсе животные вовсе не были равны людям. Эта мысль для волшебников считалась смешной. Мне все говорили, что животные – глупые, бессловесные твари, люди могут их заводить как игрушку или домашнего любимца, могут дрессировать для некой работы – но не более. Как с ними разговаривать, разве они нас понимают?! Я обалдела. Их совы способны прочесть любой адрес на письме и найти адресата в любом географическом пространстве, а они считают сов неразумными! Змеи – мудрейшие пресмыкающиеся, но даже змееуст Том Реддл умел василиску только приказывать. А фениксы?! Даже профессор Дамблдор не понимал, как разумен его Фоукс, и держал его в клетке. Позорище. А кошки… Филч бы меня понял, Миссис Норрис он считал самой разумной сотрудницей Хогвартса. Хагрид уважал Арагога… Но только Арагога. Ни с тестралами, ни с гиппогрифами он и не думал общаться. «Они разве умеют?» Я возмутилась. Держись, волшебный мир, я тебе докажу… У меня были большие планы. Когда я узнала, что у змей есть свой язык, на котором они могут разговаривать с людьми, я загорелась научным проектом – изучить языки других животных, составить заклинание-переводчик, запустить учебники по их изучению, энциклопедии… Меня поражало, что никто до сих пор этим не занимается. На что тогда нужен ход за магическими существами?! А анимаги почему молчат, они же могут здорово помочь. Вот я начала писать пособие по совиному языку… Ведь у всех есть фамилиары. Неужели магам неинтересно нормально общаться с ними? Я не обращала внимания на шепоток "Кристалл Права Животных", или на замечание чистокровного Флинта: - Мерлин мой, опять маглорожденные хотят революцию устроить, теперь вот Кристалл борется за положение низлов в волшебном мире! Всё им неймется. То права гоблинов, то домовые эльфы, то фамилиары, то всеобщие выборы, то Минмагии разделить по принципу разделения властей... Всё им не нравится! Блин, ну не нравится, так катитесь к своим маглам обратно! Что мне до Флинта? Это же Флинт, а не нормальный человек. Что с него взять: родился придурком, придурком и умрет, это никакой магией не лечится. Меня не смущало даже то, что сестра Флинта, которая работает в Отделе регулирования магических существ в Минмагии, думает то же самое. И то вообще весь Отдел регулирования магических существ думает то же самое. Я делала свой проект (ругаясь сквозь зубы, как при этом мне мешает отсутствие магловского школьного образвования, хотя бы стандартного курса биологии), и он поглощал всё мое время. Мне было не до политики. Если бы и политике не было дела до меня, настало бы всеобщее счастье.
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос… Нет, еще не встала. До рассвета еще полчаса. Что может быть прекраснее, чем встретить рассвет в весеннем Запретном лесу? Мои крылья мягко, бесшумно несут меня по предрассветному небу; несут низко, под кронами деревьев. Я лечу из леса к Хогвартсу, моя приятная ночная охота закончена. И вообще я убедилась в том, что мне рассказывали другие совы: ночь в волшебном лесу – это истинное удовольствие. Ночь завершилась последней загадкой: час назад из замка в лес пришел человек, и теперь я прячусь от него. Но одновременно и незаметно лечу за ним, словно его тень. Он меня не видит, и наблюдать за тем, кто думает, будто он один в лесу, очень познавательно. Профессор Снейп, не оборачиваясь, бредет по своим делам, изредка нагибаясь и собирая ингредиенты. Хорошая мысль, кстати: почему не я ее придумала? Я могла бы натаскать из леса столько интересного! И вот тогда, словно по моему призыву, интересное действительно начинается.
… Самое ужасное, что я никого не вижу. Никого и ничего, воздух кругом пуст, и вообще я бы заметила! Глаз у меня зоркий. Глаз зоркий, но я не заметила, что на меня напали. Ничего не заметила. Кругом пустота, и в ней резкий шум крыльев, и мгновенный укус – еще какой. Я в чьей-то пасти. Я успеваю только собрать свою магию и направить кругом, потому что я не понимаю: я никого не вижу! Я только знаю твердо, что меня сейчас съедят. Кто-то всхрапнул, и меня отпускает. Я пытаюсь собраться и превратиться в человека, но я не успеваю. Оно снова хватает меня… - Ступефай! Слава Мерлину, оно отцепляется. То есть, это я выскальзываю из невидимой окаменевшей пасти (вот вам и волшебный лес. Волшебные хищники бывают невидимые, на то и колдовство!), а мой голодный неприятель с треском валится вниз. Я тоже. Всё-таки здорово он меня пожевал. Но в середине полета меня подхватывает волна чужой магии и мягко опускает вниз. Прямо к ногам профессора Снейпа. Я молчу, Снейп водит надо мной палочкой, затягивая раны, затем заставляет сжевать какую-то травку, перевязывает меня - и мне становится гораздо лучше. Тогда Снейп приступает ко второй части лечения - педагогической. - Десять баллов с Когтеврана за нахождение в запретном для школьников месте, - хмуро здоровается профессор. – Хотя бы теперь до вас дошло, мисс, почему Устав школы запрещает гулять по этому лесу? Не отвечайте и не пытайтесь превратиться, пока я не доставлю вас к профессору Кеттлберну! Мисс Кристалл, сами долетите или вам носилки наколдовать? Я лежу и молча таращусь на него. Снейп со вздохом трансфигурирует из упавшей ветки носилки и кладет меня на них. И мы следуем к школе. - Со всеми когтевранцами одно и то же, - говорит Снейп. – Изначально все вы разумные люди, но вас сбивает с толку наша дорогая Распределительная Шляпа. "Вы достойны Когтеврана", "вы самые умные", «Ума палата дороже злата», еще бы! Такая похвала. Вот с тех пор вы и воображаете, что любой ваш план – это чудо гения, ума и красоты. И сколько бы вас ни убеждали, что дураков на Когтевране столько же, сколько на других факультетах, но вы же не верите. Это злобные наветы завистников, конечно. Вот вы, например: зачем вы полезли в волшебный лес, если не способны видеть тестралов? Голова моя садовая: совы же меня предупреждали, что тестралы иногда нападают на них, что же я проморгала? - Сначала вам следовало обратиться ко мне с просьбой кого-нибудь убить у вас на глазах,- фыркает Снейп, - только тогда вы бы смогли увидеть тестралов и радостно отправляться на поиски приключений. Если, конечно, вам не хватит этого первого приключения. И мы доходим до школы. Меня пичкают зельями и выдают запас лекарств на неделю вперед, а также обязывают приходить на ежедневную перевязку.
На мне заживает, как на сове, и через неделю я деликатно стучу клювом в двери подземной лаборатории. Снейп открывает с самой мрачной рожей, и я гордо выкладываю к его ногам шесть пойманных белых мышей. Я всегда плачу свои долги. Снейп брезгливо подцепляет первую за хвост своей палочкой и осматривает. Пусть не старается, я его требования знаю: мыши отборные. Лично отбирала! - Минус пять баллов с Когтеврана, мисс Кристалл, за дачу взятки преподавателю, - изрекает Снейп. - Как невыразимо прелестно: мисс Кристалл, великая защитница животных, по ночам пожирает живьем белых мышек. Умора, вы не находите? Он забирает мышей и хлопает дверью.
Лаокоонт впереди толпы многолюдной сограждан, Издали громко кричит: "Несчастные! Все вы безумны! Верите вы, что отплыли враги? Что быть без обмана Могут данайцев дары? Вы Улисса не знаете, что ли ? Либо ахейцы внутри за досками этими скрылись, Либо враги возвели громаду эту, чтоб нашим Стенам грозить, дома наблюдать и в город проникнуть. Тевкры, не верьте коню: обман в нем некий таится! Чем бы он ни был, страшусь и дары приносящих данайцев".
Энеида, Вергилий, перевод Ошерова
Не ходите, дети, в Хогвартсе гулять. По собственному горькому опыту сужу. Вот вышла раз в библиотеку, невиннейшее дело, оглянулась на минутку… и очнулась через полгода в Больничном крыле. С большим приветом от василиска. Он тоже решил пойти в библиотеку, бедняга, и надо же – мы совпали.
Помню свое пробуждение: я лежу, надо мной маячит хмурая физиономия профессора Снейпа, его рука вливает в мой рот какую-то гадость (как я определила, Оживляющее зелье из мандрагор... Не зря я СОВы-то сдавала, еще что-то помню!) - и он поздравляет меня с успешным окончанием учебного года. - Как вы себя чувствуете? Слабость, вялость, гоова кружится? Это отлично, - обрадовал меня любимый профессор. - Прсле встречи с василиском это, в принципе, самые легкие последствия. Кстати, как вам понравилось на него смотреть? Никак? Еще раз любоваться им не планируете? Рад за вас. Завтра сможете вставать, послезавтра вас выпишут. Сможете наконец-то сообщить своим друзьям и родителям, что здоровы, а то они завалили нас встревоженными письмами, а нам донельзя надоело отвираться, что вы больны ангиной. Да, самое главное: вы пропустили месяц занятий, так что можете пройти потерянный курс сейчас или летом. Если сейчас, контрольную напишете мне в июне, если летом - буете сдавать в сентябре. Список литературы я вам напишу. Я представила, что меня ждет список пропущенного материала по всем оставшимся дисциплинам школьного курса, и очень захотела придушить Наследника Слизерина. Неважно, что Гарри Поттер меня опередил, хотя спасибо ему за это большое; я бы всё-таки для собственного успокоения нашла и прикончила Наследника еще парочку раз. Причем, мне повезло: Джастин Финч-Флетчли пропустил полгода, а Колин Криви - вообще с ноября...
После этого меня еще раз двадцать спрашивали, как мне понравилось смотреть на василиска. По-моему, лучшее свидетельство – что все, кто его видел, тут же окаменевали от отвращения. Зверушка достаточно непривлекательная, и иногда снится мне в ночных кошмарах. Еще меня все спрашивали, правда ли то, что когда профессор Снейп спросил, как мне понравился василиск, я ответила: - Он гораздо симпатичнее вас, сэр. Эти слухи - наглая ложь.
А дома меня ждал форменный скандал. Мама кричала: - Какой василиск, какой Наследник Слизерина?! Он же умер в 1981! - А он воскрес, - вздыхаю я. - Но у вас в газетах черным по белому написано, что его кокнул тогда этот ваш Избранный, Гарри Поттер! - Значит, недококнул. Мама стонет. Ей трудно поверить, что нам всё время врали. Сами-Знаете-Кто вовсе не погиб, и его вовсе не победили, и война против грязнокровок вовсе не закончилась. - Так он еще в прошлом году пытался воскреснуть, - продолжаю я. – Он пытался украсть Философский Камень. - Это был Квиррелл! - А Волдечерт сидел у него в затылке. - И газеты писали, что Гарри Поттер этого Квиррелла убил. - А он всё равно выжил. - Пен, я тебя больше не пущу в Хогвартс, - говорит мама, а папа возражает: - Да ей всего один год до окончания остался. Я думаю, выдержит. Самое грустное, что я тоже так думаю. - Значение имеет только одно, - говорит папа. – Пен, ты хочешь закончить обучение в Хогвартсе? - Да, - отвечаю я. Кто мне скажет теперь: зачем? - Это всё возмутительно, - говорит мама, - я не понимаю, как королева всё это терпит… Я молчу. Я просто не знаю, в курсе ли королева. Всем известно, что в курсе премьер-министр, но кто и что еще? Правительство? Главнокомандующий? Министерство обороны? Министр внутренних дел? Никто из них? Я отвечаю: - Раз королева терпит, значит, не всё так плохо. - А кто тебя там защитит, если ты взаправду туда уедешь, а? – рычит мама. – Будет как недавно: ты там умираешь, а мы сидим здесь и ничего не знаем? - Но я же жива, - возражаю я. Норман вмешивается: - Народ, вы что? Пен же волшебница, она справится. Она, может быть, как их Волдечерт или как этот самый Поттер. Она бессмертная. Норман, какой же ты дурак. Но самое глупое, что именно довод Нормана всех успокаивает. Я-же-волшебница. Папа кивает, мама перестает спорить. Я выиграла, я вернусь в Хогвартс. Я всемогущая и справлюсь с любым монстром - я-же-волшебница. Тролль задери, как дошло до того, что они больше верят в волшебство, чем я? Норман завершает удар: - Пен, ты что кривишь нос? Я в твоем учебнике своими глазами прочитал, что вы, волшебники, живете по двести лет, не чета нам, бедным маглам! Так что ты бессмертная, ты на всех переживешь. Всё так и есть.
Зачем я возвращаюсь в Хогвартс? Ведь профессор Кеттлберн, руководитель моего проекта, еще весной предупредил, что следующем году его в школе уже не будет. Он устал, и окончательно его доконала история с василиском: профессор не может себе простить, что он, специалист по Магическим Существам, так и не разгадал загадку Монстра Слизерина. - Оказалось, что я позабыл основы собственного предмета, - грустно сказал он мне, - как я смею после этого учить других? И он уступил свое место Хагриду. - Но ваш проект, мисс, я доведу до конца, - твердо пообещал Кеттлберн. – Такой проект стыдно не довести. Он тянет на ученое звание, ваш проект, да. И я уверен, что мы получим под него министерское финансирование: если это не является полезным вкладом в науку, то и не знаю, что тогда является! Я говорил с некоторыми людьми в Министерстве, мне уже обещали грант. Я помогу вам заполнить заявку… Даже не мечтайте бросить свое дело! Пускай меня в школе не будет, но вы всегда сможете связаться со мной по камину или совой, и я буду каждую неделю к вам заглядывать… Так он мне обещал, и обещание свое он исполнил.
Только грант мы не получили. - О, этот грант – дело решенное, - убежденно говаривал Кеттлберн. – Условия министерского конкурса в любом случае крайне благоприятны. Отдел по контролю магических существ отбирает каждый год по три заявки, и присылают их обычно немного, так что конкурс небольшой… Я каждый год за ними слежу, я уже знаю, какие там выигрывают. Ничего сложного, а ваша – о, ваша бы выиграла, даже будь конкурс не по трем, а по всего одной заявке! Ну-ну. Потом выяснилось, что на обсуждении моей заявки один из членов комиссии спросил: - Кристалл – это не та грязнокровка, которая в прошлом году не понравилась Наследнику Слизерина? Кстати, авторами трех отобранных заявок совершенно случайно были чистокровные.
И я поняла, что я этому не удивляюсь. Всё к тому шло. С самого начала.
Нимфа Калипсо, богиня богинь, Одиссею сказала: "О Лаэртид, многохитростный муж, Одиссей благородный, В милую землю отцов, наконец, предприняв возвратиться, Хочешь немедля меня ты покинуть - прости! Но когда бы Сердцем предчувствовать мог ты, какие судьба назначает Злые тревоги тебе испытать до прибытия в дом свой, Ты бы остался со мною в моем безмятежном жилище. Был бы тогда ты бессмертен."
Одиссея
Если сложить все факты, все недоразумения и странности, которые я за эти семь лет заметила в волшебном мире, то нарисуется стройная, однозначная картина. Не будь я равенкловкой - но отчего же я включила мозги так поздно?! Времена не выбирают, я знаю. Я уверена, что ни знаменитая Пенелопа, ни кто другой не хотели жить во время троянской войны, хотя именно она их прославила. Так и я абсолютно не хотела жить накануне возрождения режима Волдечерта, да только возрождение это было неизбежно, а меня никто не спрашивал…
Неизбежно? Да разве я это раньше замечала?! Я хочу быть к Хогвартсу справедливой: я за многое благодарна ему. Благодарна безмерно профессору Снейпу за то, что он пришел к моим родителям и объяснил, как нормально и правильно всё, что со мной случилось. Ведь они падали в обморок раньше, когда я пыталась колдовать, а после его внушения успокоились и затихли, даже стали сами получать от этого удовольствие.
Я благодарна Хогвартсу за удовольствие, которое получила я сама. Где еще, когда еще я получу шанс на обучение в такой уникальной школе? Жить в замке с привидениями, на берегу озера с русалками, подле волшебного леса! Где еще, когда еще я научусь тем уникальным и волшебным наукам, которые мне преподавали? Изучать их было одно удовольствие. И они научили меня контролировать свою магию – то, о чем я мечтала. То, что было мне необходимо, чтобы жить дальше. Они здорово всему этому учили – надо отдать Хогвартсу должное. Снейп говорил правду, что там работают лучшие учителя. Только ради них стоило там учиться. И если я хотела втайне закрыть гештальт с нынешней парадигмой магловской физики, которая мне объясняет научно и подробно, почему меня нет, то хотела в Хогвартсе найти обратное объяснение из магической физики: почему же я всё-таки есть? Спасибо, нашла.
Но на фоне всего этого и набирались год от года некоторые странности… Что же мне не нравится? Мне не нравится, что я не могу писать из Хогвартса письма или звонить по телефону своим магловским друзьям, а они не могут писать и звонить мне. Мне не нравится, что когда я попадаю в Хогвартс, то любая связь с цивилизованным миром вокруг него для меня отрезана, словно я попала на необитаемый остров. Я исчезаю из большого мира, и он больше не видит и не слышит меня, что бы со мной ни случилось. Как-то неуютно от этой мысли... Мне не нравится, что я не могу рассказывать моим магловским друзьям о своей школе, о своей жизни. Они мне о своих успехах, о своих школах - могут, а я должна только молчать. Они могут посоветоваться со мной, если у них проблемы, а я о своих проблемах могу рассказать только другим волшебникам. Так нечестно. Ведь все мои знакомые маглы рады мне и моей магии, им это интересно, и мне обидно, что из-за кучки каких-то фанатиков, считающих, что мои друзья обязательно сделают мне как ведьме какую-то пакость, я не могу беседовать с ними об этом. Мне не нравится, что мой брат может гордиться своей сестрой-ведьмой, потому что все его приятели считают, что это круто, а вот я в компании моих друзей-волшебников гордиться братом-маглом почему-то не могу. Меня не поймут, даже пожалеют. Хотя есть Перси Уизли, который уверен, что маглы - это круто, и приходит в восторг, когда я ему рассказываю о моем брате. Брат, который умеет собирать спортивные тренажеры и даже изобретает свои! Перси даже попросил чертеж одного из них, и что удивительно: кажется, даже этот чертеж понял. Никак не ожидала встретить в Хогвартсе человека, который разбирается в чертежах магловских велотренажеров... Перси говорит, что у его папы чертежей магловской техники - завались, вот Перси и навострился. А остальные, когда я говорю, что мой папа продает велотренажеры, честно спрашивают: - Это животные такие?
О да; пока я не поступила в Хог, я даже не представляла, насколько волшебники далеки от мира маглов. Это заранее представить невозможно. Вот самый простой пример, который мне аукался за всё время моего обучения. - В школе Хогвартс ученики проходят следующие специальные курсы, - рассказывал профессор Снейп моим родителям: - Трансфигурация, то есть превращение одних объектов волшебства в другие; Зельеварение – искусство изготовления и использования волшебных зелий; Полеты на метле… И так далее. Мы слушали, раскрыв рот и глотая слюни. Я готова была начать учиться хоть сегодня. Ведь мне выпал уникальный шанс: где еще, когда еще я смогу изучить все эти предметы?! Их преподают в считаных школах мира… Но как выяснилось постфактум, надо было задать профессору Снейпу вопрос: а неволшебные предметы преподают ли в Хогвартсе? Математику, историю, литературу, родной язык, географию, химию, физику, биологию? Нам в голову не пришло всё это спросить, поскольку это считалось само собой разумеющимся. Мы не представляли себе, что можно считаться лучшей школой Британии и при том НЕ преподавать все эти предметы. Магловские стандарты образования нас так избаловали… Сначала отсутствие химии, физики и прочих предметов улыбало. Смешная школьная программа, такая необычная, не похожая на другие. Минта и Норман, которые проходили магловскую школьную программу, вообще заявляли, что мне только повезло не учить всю эту унылую муть, а иметь такие интересные уроки! Вы спросите, откуда Минта и Норман всё это знали – в прямое нарушение Статута секретности? Да потому, что на деле все маглорожденные этот секрет тайно нарушают и не могут не нарушать. Этот запрет нереален. Моя семья, мои друзья детства всё равно всё узнают, я же с ними живу! Минта знала из моих писем о Хогвартсе больше, чем любой волшебник-первоклассник. Не уставала спрашивать о «том плохом парне, которй привез тебе письмо». Я ей пишу, что он учит нас разливать по бутылкам известность, заваривать славу и даже закупорить смерть, и Минта в отпаде. Пару рецептов зелий я ей даже перевела, она от одного списка ингредиентов балдеет. «Соскоб рога единорога, полученный девственницей в ночь на Ивана Купалу»! … Потом я смеяться перестала. Разрыв в знаниях стал слишком велик. Я стала клонировать магловские школьные учебники и потихоньку читать их в Хогвартсе. Потому что очень неприятно было осознавать, что все мои знакомые знают некоторые предметы, а я нет, как дикарь какой-то. Жить в конце двадцатого века и не знать, что E=mc2? Да кто меня пустит после этого в приличное общество? Как мне исполнить мечту детства - стать ветеринаром, если у меня незаконченное среднее образование? И если я не знаю основ биологии, которым учат в школе остальных желающих стать ветеринарами? Мой брат Норман проблемы не увидел вообще: - Ты же волшебница, Пен. Ты, наверное, все учебники за одну ночь проглотить сможешь. В принципе, такое зелье есть, но смысл? Это псевдообразование. Да и диплом я, при желании, могу себе наколдовать, но реальных знаний мне это не прибавит. Тупик. И я стала почитывать магловские учебники, чтобы просто быть в курсе и иметь представление. Я пыталась найти себе в Хогвартсе компанию, чтобы изучать их вместе, и учебники брали охотно - но не принимали всерьез. Пресловутое научное обоснование нереальности магии портило всё впечатление. Кто поверит учебнику, который утверждает явные нелепости? Серьезность проявлял только Перси, но это же Перси. Перси очень любил учиться и хотел знать как можно больше предметов, а магловские – такая экзотика... И Чжоу Чанг взяла несколько пособий. Удивительно, что заинтересовались одни чистокровные. Потому что в принципе, судя из моего личного опыта, чистокровные магловским миром вообще не интересуются.
Снейп, конечно, предупреждал, что волшебники отделены от маглов с 1689 года… Но я думала, что это значит просто умение магов не привлекать внимания, а живут они в магловском мире - где же еще?! Не на Луне же? Я не поняла, что в магловском мире они как раз и не живут. Триста лет почти что полной изоляции волшебников от маглов, из-за которой в их общество входишь, как в дикое первобытно-общинное племя где-нибудь на Амазонке, которое чудом сохранилось среди тропических лесов. Так и Хогвартс. Живой музей XVII века. А они еще и гордятся, что сохранили свою маленькую культуру в неприкосновенности от этого падшего, греховного и идущего по пути погибели «Большого мира» - и будут дальше «спасать» себя от его тлетворного влияния! Какая дикость…
А когда я пожаловалась Кевину с Пуффендуя, что маглорожденным в Хогвартсе как-то тяжело, он меня "успокоил": наоборот, сйчас-то стало легче. Он поступал в 1983, рассказывает, тогда было еще хуже. Тогда вообще в школе тролле что творилось, как он вспоминает, потому что процесс над Пожирателями смерти только-только что закончился и день, когда семья Поттеров погибла вместе с Волечертом, был относительно недавно. В Хогвартсе шла вяло и тайно текущая война трех факультетов против одного, причем о ведении этой тайной войны знали все, от завхоза до директора. И … принимали участие. На той или на другой стороне. На первой стороне участников было больше. А на второй фронтом командовал мой знакомый профессор Снейп, и так успешно, что с каждым годом война идет всё тише. Сейчас, как Кевин говорит, это вообще не война, а так себе, соревнование факультетов. Даже не представить, что раньше это было войной. Как же в моей старой магловской школе было тихо, мирно и спокойно… Но там не учили магии.
Так же пламя палило теченья, вода клокотала. Стал поток и течь не решался. Терзал его жаром Мощный Гефест многоумный. Взмолился поток устрашенный К Гере и к ней со словами крылатыми так обратился: "Гера! За что на меня одного между всеми богами Сын твой напал и терзает меня! Я не столько виновен, Сколько все боги другие, дающие помощь троянцам. Помощь свою я тотчас прекращу, если ты мне прикажешь, - Пусть же и он перестанет. А кроме того я клянуся Не отвращать никогда погибельных дней от троянцев, Даже когда Илион пожирающим пламенем вспыхнет И запылает в пожаре, зажженном сынами ахейцев!"
Илиада
А ведь я старалась. Я старалась завести знакомства в новой школе. Я очень подружилась с парой хогвартских девчонок, в том числе чистокровных, и загорелась желанием познакомить их с Минтой. Почему нет? Она всё равно читала о них в моих письмах, а им я тоже сказала, что имею маглу-подружку. Было бы здорово привезти на лето магов и закатить с маглами общий междусобойчик. Подружки-ведьмы были не против; они умирали от желания увидеть своими глазами магловский велотренажер. Одна вообще собиралась писать диплом по магловскому быту, так что лето предстояло веселое. Я воображала, как мы с Минтой будем учить ее втыкать штекеры в розетку и пользоваться пультами с дистанционным управлением. Она, кстати, сразу сделала встречное приглашение, то есть позвала меня к себе, в свою чистокровно-волшебную деревню Оттери-Сент-Кечпоул. Там ни один житель отродясь не видел газонокосилку, зато в саду водятся садовые гномы, а в лесочке - кентавры. Минту она не приглашала по понятным причинам, так что и я отказалась. И тогда эта подружка обиделась и вернула мое приглашение. Нет - и не надо. Как будто других желающих нет, и я привезла домой Перси.
Это было эпично. Во-первых, Перси настоящая магловская жизнь привела в телячий восторг, он восхищался каждым шагом, каждой мелочью, словно он попал в Страну Чудес, и воспринимал любой день жизни у маглов как большое приключение. Он пожирал глазами маму, когда она включала пылесос, следил за ее пассами так, словно она была волшебница. Он смотрел на микроволновку, словно на чудо, каких на свете не бывает, и уверял, что это же удивительно, невероятно – то, как она ухитряется греть пищу! В общем, Перси выглядел такой комичной пародией на меня саму и мое изумление магией, что дальше некуда. Да еще Минта подслушала, как Рози Броммел сплетничает Линде: - Ты видела нового ухажера Пен Кристалл? Который, говорят, из этой ее волшебной школы? Чучело же, правда? - Кого еще могла подцепить Кристалл? – усмехнулась Линда. - Прилизанное курносое чучело, да еще в веснушках, - доложила Рози. - Он мне страшно напоминает папиного клерка, - говорит Линда. - "Господин мэр, вы уверены, что хотите надеть этот галстук в желтых попугаях? Мне кажется, он не соответствует указу № 15678asd, согласно которому должностные лица не должны носить кричащую одежду..." Рози подобострастно ржет. - Но всё-таки, ведь он волшебник? Настоящий волшебник? - замечает Линда. - Да, это ее единственное утешение, - хихикнула Рози. Какое счастье, что Рози не знала, что я сверх того еще и школьная староста, как и Перси, а старостой меня назначили как отличницу и примерную ученицу школы Хогвартс! Рози бы умерла на месте от огорчения. А так она осталась жива и здорова, только что завидовала волшенику-ухажеру. Как сказано: меньше знаешь, крепче спишь! И какая жалость, что существует Статут секретности! Ну почему я не могу превратить Рози в воблу? Ей же всё равно через минуту вернут ее внешность и сотрут память, так что ей никакого вреда, а мне моральное удовлетворение. Глядя каждый раз на Рози, я буду вспоминать, какая из нее вышла шикарная вобла. И особенно приятно, что я об этом помню, а она нет.
Вот так из моих попыток влиться в дружную семью волшебников ничего не вышло. Они слишком упорно отвергают все возможности сблизиться с маглами.
На четвертом курсе Хогвартсе со мной был один случай, и он гораздо нагляднее любых слов… Был Хеллоуин, и Лавинии Дей с Пуффендуя пришла мысль после обеда собрать группу, махнуть в Годрикову впадину и возложить венок на мемориале Поттеров. Группа быстро собралась, Дамблдор с радостью сделал нам портал до ближайшего лесочка, и мы махнули. Годрикова впадина, смею напомнить, это наполовину волшебный, наполовину магловский поселок; поэтому по дороге туда мы встретили множество маглов. Особенно запомнилась одна женщина с яркой фирменной сумкой «Мэри Кей» (глазастый Седрик Диггори даже разглядел внутри сумки диплом «Лучшему менеджеру месяца») , потому что она постоянно попадалась нам по пути. Куда мы сворачиваем, туда и она; и мы действительно вместе дошли до мемориала. Там магла выкинула трюк: достала из пакета венок и возложила на стелу! Магла. Которая по своей природе эту стелу не могла видеть. Седрика еще раз спросили, и он заверил, что волшебной палочки у дамы нет. У нее абсолютно магловский портфель, набитый деловыми бумагами. Он посмотрел на маглу, магла посмотрела на него, обозрела наши школьные мантии с гербом Хогвартса и фыркнула. Так мы и познакомились. Менеджер Эрика Морсли, маглорожденная, некогда получила приглашение из Хогвартса и послала его подальше. У нее были свои планы на жизнь. Миссис (тогда еще мисс) Эрика получила от представителя Хогвартса список необходимых учебников и образовательных стандартов, нужных для сдачи СОВ, записала адреса частных учителей магии и стала заниматься вместе с ними. Она закончила магловскую школу, успешно поступила в экономический колледж и заодно сдала СОВ. На этом ее магическая карьера закончилась. - Я колдую иногда, конечно, для практики, - фыркнула Эрика, - когда остаюсь одна, чтобы вашим суровым патрулям на зуб не попадаться. Так, по мелочам: Репаро, Акцио, Энгоргио-Редукто… Весело получается. Забавная, в общем, штука эта магия. - Магия может значительно больше, чем ваши «забавные штуки»! – обиделась Анжелина Джонсон. – Вы себя лишили очень многого. Мне жаль. - Но чего, чего многого может в моем мире ваша магия? – рассмеялась Эрика. – Конечно, когда я поняла, что буду волшебницей, я размечталась, что родителям с бизнесом помогу, и себе карьеру устрою – у меня же такие возможности, и вообще смогу всем знакомым помогать, всяким там золушкам тыквы превращать в кареты. Так ведь мне всего этого нельзя. Я же помню, что мне посланный из Хогвартса втолковывал: я ограничена в праве применять магию, мне нельзя колдовать перед маглами! У нас Статут секретности. Так на черта мне, спрашивается, ваша магия, если я не могу ее применять? То нельзя, это нельзя. Да мне только то и можно, что превращать чашки в мышек – и то запершись, окна занавесив и одной себе на забаву. Я даже трехлетнюю дочку этим развлечь не могу! - Вы можете применять магию в полной мере, - возразил Седрик, - для этого есть целый волшебный мир. - Ага, - кивнула Эрика, - могу – в специально отведенных местах. В гетто. Разве это не прекрасно? Бросай всё, дорогая, переселяйся в гетто и там наслаждайся жизнью. Ну-ну. - Ваша дочка магла? – спросила Анжелина. - Да, - с удовольствием ответила Эрика. Мы вернулись с экскурсии, полные впечатлений…
Действительно, думала я, на что мне магия? Я хотела быть врачом, но я не имею права помогать больным, если они ненадлежащей нации! Профессор Снейп говорил, что нельзя, преступно отказываться от изучения магии, если оно тебе дано. Боги дали мне великий дар, и я должна беречь, контролировать, развивать его. Ведь мой дар почти уникален. Но если мне запрещено использовать его на благо людям?! Это и есть худшее надругательство над моим даром, я считаю. Каково быть прекрасным художником, если твои картины может увидеть лишь круг избранных, и висят они в недоступной башне, а выносить их за пределы башни запрещено?
Вот почему я нисколько не удивилась, что Волдечерт в конце концов возродится. Его хотят, его ждут. Его еще нет, но весомым аргументом, чтобы отказать мне в важном и нужном для жизни магов проекте, будет то, что Волдечерт желал мне смерти. Он хотел убить меня – всё, я вычеркнута из жизни магического общества. Подозреваю, что ни Гермионе Грейнджер, ни Колину Криви, ни Джастину Финч-Флетчли в магическом мире больше не найти работы. Да и никому из грязнокровок тоже… Вы говорите, что Фадж всё-таки хочет победить Волдечерта? Не смешите мою палочку. Он так хочет победить, что Гарри Поттер, Избранный, единственная надежда магического мира, живет в чулане под лестницей у злых родственников, которые морят его голодом. Шикарно он там живет, я уж наслышана от Перси. Вот так магический мир бережет победителя Сами-Знаете-Кого. И вы мне будете врать, что им нужна эта победа.
Вы говорите, что правительство объявило вне закона Пожирателей смерти? Здорово объявило, коли треть этих самых Пожирателей в правительстве и работает. Малфои, Макнейр, Бегмен, Паркинсон…
Я стою с блестящим аттестатом Хогвартса и рекомендациями Кеттлберна и понимаю, что в магическом мире для меня работы нет, разве что устроиться на почту письмоносной совой, и надо начинать новую жизнь. А точнее – перейти к заготовленному заранее плану В. Не зря мой папа-предприниматель научил меня везде и всегда иметь план про запас!
... коней же в Итаку мне взять невозможно: оставь их Здесь утешеньем себе самому; ты владеешь землею Тучных равнин, где родится обильно и лотос и галгант С яркой пшеницей, и полбой, и густо цветущим ячменем. Мы ж ни широких полей, ни лугов не имеем в Итаке; Горные пажити наши для коз, не для коней привольны; Редко лугами богат и коням легконогим приютен Остров, объятый волнами; Итака же менее прочих".
Одиссея
… Не представляю, как здесь можно жить. Этот квартал покинут людьми, заброшен уже давно – по моему личному мнению защитника природы, потому что люди поняли, что ни жить, ни дышать здесь больше невозможно. Как невозможно пить воду из того, что мой язык не поворачивается назвать речкой… Ужасное место. Настоящий Паучий тупик. Я бы даже сказала, тупик Отчаяния… Весь квартал до последнего дома следует снести, рекультивировать землю и потом начать всё заново. Почему этого до сих пор не делают? Куда смотрит местная администрация?.. Полуразрушенные дома – нет, целые улицы. Кажется, зайти сюда было плохой идеей. - Ну? – с некоторым торжеством спрашивает моя компаньонка. – Теперь убедилась, что здесь строиться бессмысленно? Еще как убедилась. Хотя надо было проверить: ведь любой дом в этом районе (да хоть весь район целиком) местные власти обещали уступить мне даром. А за дом на другом берегу реки, который присмотрела моя компаньонка в более благополучном месте, с нас хотели содрать весьма немало. Но теперь я готова платить. - Хотя не всё ещё потеряно, - задумчиво говорит мой спонсор, а также деловая партнерша. – Раз дают даром, надо брать… Здесь можно устроить нехилое шоу ужасов, такой готичный тур для туристов. Экстремальный туризм, маглы такое любят… Заселить дома призраками, пустить пару заклятий-страшилок – мы сможем иметь успех. У меня отвисает челюсть. - Джемма, - говорю я осторожно, - разве Отдел по контролю за маглами нас не загребет? Призраки, заклятия? - Заклятия – штука сомнительная, - соглашается Джемма, - хотя твой Перси мог бы нам помочь. Но рисковать не стоит по таким пустякам, ты права. А за призраков будь спокойна: за них никогда не наказывают. Привидениям почему-то можно общаться с маглами, и это нарушением Статута не считается. И даже память маглам потом не стирают. Маглы потом страшно гордятся, что видели привидений, они после этого книги пишут, кино снимают… - А я сомневаюсь. - Не сомневайся. Я своему отчиму первым делом в замок запустила пару привидений, и еще говорящий портрет в фамильной картинной галерее повесила. Мы так договорились, что он по ночам, если гости замка забредают в галерею, будет им подмигивать. Осторожно, конечно, в меру, чтобы они потом сомневались, видели это или им померещилось... И ничего, всё сошло, никто из Министерства к нам с громами и молниями не явился. Отчим в восторге, между прочим, к нему теперь гости валом валят. Он обещал мне в знак багодарности под любой проект денег отвалить. Джемма своему отчиму-маглу запустила в замок привидений… Я слегка торопею от ее беспринципности. Но чего еще ждать от слизеринки? Зато я больше не удивляюсь, как старостой Слизерина стала маглорожденная. Ее зовут Джемма Фарли, и она крутая девушка. Именно поэтому она так легко закрутила в жизнь наш бизнес-план, нашла деньги и место, и место даже не одно: вот мы теперь аппарируем и выбираем; и ей же принадлежит идея привлечь к нашему делу профессора Снейпа, который, как утверждает Джемма, изъявил полное согласие. Не знаю, согласился бы о, попроси его я, и поэтомуего просила Джемма, а Джемма была заведомо уверена, что она его уговорит. И уговорила. Снейп ей и указал, что можно хорошо сэкономить деньги, поселившись в этом квартале; он сам здесь живет, но больше - никто. А Снейп – незачем удивляться тому, что он может тут жить. Он же волшебник.
- Он вон там живет, - показывает мне Джемма. Жуткий, заброшенный дом… Да знаю я, где он живет. Сэм Хиггинс встречал его на том берегу реки, когда гостил в Коукворте у родственников, они столкнулись на улице и у него даже хватило ума поздороваться: - Добрый день, профессор Снейп! Это в присутствии полной улицы маглов. Хиггинс еще и взялся объяснять ошалелым зевакам, что это его уважаемый учитель зельеварения. - Добрый день, профессор Хиггинс, - тут же ответил Снейп, и проблема решилась. После этого Хиггинс весь год боялся лишний лепесточек в котел бросить, и закончил зельеварение первым в классе…
Нет, я бы не смогла здесь жить. - Веселое место, - кивает Джемма. – У Снейпов была здесь веселая жизнь, особенно у его матери. Ведь Снейп, в общем-то, тоже маглорожденный, как и мы, верно? Поэтому он нас так хорошо понимает. Я знаю. Представляю, каким ударом было для благороднейшего семейства Принцев рождение дочери-сквиба! Они не хотели смириться, и она тоже. Отправили ее в Хогвартс – мучая себя и ее; Эйлин стала первой во всех предметах, «не требующих глупого махания волшебной палочкой» : в зельеварении, выращивании магических животных и растений, в истории, нумерологии, астрономии… Но против простейшей атаки простейшим заклинанием она была бессильна, и даже ее упрямые родители должны были согласиться, что будущего в волшебном мире у нее нет. Против магических «вирусов» Эйлин была нежизнеспособна. И она решила найти себя в мире маглов… Как хорошо, что я не знаю подробностей всей этой печальной истории, что завершилась здесь, в нищем квартале, среди суровых рабочих умирающей фабрики. Но неспроста же Эйлин назвала своего сына Северусом – суровым? Знаковый символ суровой жизни… Северус Снейп, сын магла и сквиба. Джемма права: фактически маглорожденный. И рождение его было великим утешением для Эйлин, лишенной магии, поскольку сын ее был одарен магическим даром сверх меры. Как вознаграждение за прежние лишения, ведь его магической силы хватило бы за троих: на Эйлин, на магла-отца и на себя самого. Сюжет, достойный древних мифов. Которых он мне и напоминает…
… и на самом Западе плоско лежит окруженная морем Итака (Прочие ж ближе к пределу, где Эос и Гелиос всходят); Лоно ее каменисто, но юношей бодрых питает; Я же не ведаю края прекраснее милой Итаки.
За что хитроумнейший царь Одиссей любил свою нищую, каменистую Итаку? Суровый край простых суровых людей, и таков был местный царь, его отец. А знаменитое хитроумие и божественную искру он получил не от отца, а от матери, Антиклеи, род которой восходил к самому Гермесу. Получил ли он от нее красоту? Говорят, что нет. Если верить Птолемею, у Одиссея были большие уши. Загадка мифа: отчего мать Одиссея нарекла его этим именем? Именем, что значит «сердитый», «разгневанный» - либо «гневающий богов»? Верно, что Одиссей гневал богов чертовски часто. Но также верно, что своим умом и отвагой добился он из нищей Итаки первых позиций среди первых людей Греции. Что не помешало Одиссею вследствие своего адски язвительного характера с половиной из них перессориться, демонстрируя превосходство своего ума над их прямолинейной храбростью, и Одиссей нажил себе в результате немало смертельных врагов. Но роковой ошибкой для Одиссея – а в результате для всей Греции – стала его страсть к Прекрасной Елене. Зачем, зачем он отправился к ней свататься?! Хотя иначе он не встретился бы и с Пенелопой… О да, ничтожный Одиссей, царь нищей Итаки, осмелился свататься к первой невесте Греции, к прекраснейшей и богатой спартанке Елене, вот до чего дошла его самоуверенность! И с помощью хитроумия добился руки ее двоюродной сестры Пенелопы. Елена-то его, разумеется, не выбрала, но судя по дальнейшему течению мифа, и в этом Одиссею крупно повезло! Быть мужем Прекрасной Елены оказалось тем еще наказанием Господним. Что Елена, что ее родная сестрица Клитемнестра были сущими ведьмами. Зато выбор Пенелопы в жены оказался наимудрейшим, и уже три тысячи лет все мужчины мира завидуют Одиссею в его решении. Однако мы жалеем, что его участие в авантюре с Еленой не ограничилось этим выбором… Одиссей дал отцу Елены роковой для всего мира совет: потребовать от женихов его дочери общей клятвы верности избраннику Елены. Пусть это была замечательная мера, чтобы охранить от покушений неудачливых соперников саму Прекрасную Елену и ее мужа, но Греции эта попытка стоила слишком дорого. Во-первых, Одиссей не защитил брак Елены, ее всё равно похитили. Во-вторых, именно клятва Одиссея позволила мужу Елены однажды созвать всех, кто поклялся в верности Ордену Прекрасной Елены, собрать из них карательное войско и начать с похитителем Елены Троянскую войну. Самое печальное, что клятва прежде всего ударила по самому Одиссею, прервав его семейное счастье с любимой Пенелопой и новорожденным сыном. Вместо мира вся его жизнь будет связана с войной, с бесконечным трудом во славу победы стороны, которой он клялся в верности. Что ж: кто предложил жестокую клятву царю Тиндарею, тот первый от нее же и пострадал. Да только кроме Одиссея от его хитроумия пострадало еще несколько тысяч человек.
Ужасная Троянская война… Услуги Одиссея греческому войску были неоценимы. Высадка войска под стены Трои не случилась бы без него. Греки успешно приплыли на своих кораблях в троянскую гавань но высадиться никто не спешил: все помнили прорицание, что первый, чья нога ступит на землю Трои, погибнет. И тогда Одиссей, не боясь проклятия, первым спрыгнул с корабля на землю… … на свой щит. Ни пяди троянской земли его ноги не коснулись. А вслед за Одиссеем стало высаживаться всё войско, правда, голыми ногами, не догадавшись поступить как хитрый итакиец. И действительно: первый, кто ступил голой ногой на землю Трои, был немедленно убит… Увы. А хитроумные авантюры Одиссея продолжались. То его посылали в дипломатические миссии, быть послом-переговорщиком с союзниками или противниками. Он вел переговоры с Троей о выдаче Елены, он завербовал, если можно так выразиться, разными хитрыми способами в Орден Елены значимых союзников, включая Ахиллеса и сына его Неоптолема. Он был разведчиком, который принес греческому войску важную информацию. Ведь это Одиссей подслушал прорицание троянского пророка Гелена о том, как можно будет завоевать Трою – призвав Неоптолема и Филоктета с его знаменитым отравленным луком; и Одиссей же привез обоих героев в греческий лагерь. И Одиссей, переодевшись нищим, проник за стены Трои и явился в дом Прекрасной Елены, которая узнала его, но не выдала. С самыми свежими новостями от Елены он вернулся в лагерь греков, а затем отправился обратно в Трою и украл из троянского святилища артефакт, который защищал город… И тогда Одиссей придумал Троянского коня. Это он предложил послать троянцам желанную ими дорогую игрушку со смертельной начинкой. И Трою взяли... О хитроумный Одиссей, ты начал эту войну, ты ее и закончил.
Но даже победа над Троей не принесла Одиссею желанного покоя. Поистине он был осужден богами вечно срываться с места, попавши в очередную смертельно опасную историю, и не находить себе ни минуты покоя. Вся жизнь его прошла между Сциллой и Харибдой…
- Пен, о чем ты замечталась? - прерывает меня Джемма. Если бы я знала.
Если ж стремительно с места вставал Одиссей многоумный, - Тихо стоял и, потупясь, глядел себе под ноги молча; Скипетром взад и вперед свободно не двигал, но крепко, Как человек непривычный, держал его, стиснув рукою. Ты бы сказал, что брюзга пред тобою, к тому же неумный. Но лишь звучать начинал из груди его голос могучий, Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись. С ним состязаться не мог бы тогда ни единый из смертных, И уже прежнему виду его мы теперь не дивились.
Илиада
Ветеринарная клиника, зоомагазин и временный приют для бездомных животных «Друг Телемах», чудесным образом построенная за одну ночь на месте одного пустующего здания в центре Коукворта, - это мое достижение. Наше: Джеммы, меня и профессора Снейпа. И возводить во тьме глубокой ночи из ничего целый ветцентр одним взмахом волшебной палочки - это было чудесно. Я раньше о таком читала только в сказках! Моя была идея, мое название, мое воплощение. Мэр Коукворта сразу спросил: - А что такое Телемах? - Это новейший и самый лучший способ лечения животных, - пресерьезно ответила Джемма. - Действует как истинное волшебство, сами увидите! И увидели. Нашу клинику высокоцивилизованное население Коукворта сразу переименовало в «Друг Телемакс» и упорно выясняло, мы занимается телевидением - или теле-чем? И при чем здесь их домашние животные, что мы с ними там делаем? Мы не стали их разубеждать, а поскольку излечение животных действительно выглядит волшебным, быстрым и безболезненным, коуквортцы убедились, что телеметод – действительно самый эффективный.
… Я не ожидала, что всё получится так быстро. Да, я всю жизнь мечтала быть ветеринаром и могла приступать к работе после окончания Хогвартса, благо знаний набрала достаточно, но разве я могла применять их по назначению? Мои знания были волшебны, но в волшебном мире мне работы не нашлось. А чтобы стать ветеринаром в магловском мире, мне требовалась магловская лицензия и магловские знания. Откуда я их возьму? Решила после окончания волшебной школы вернуться экстерном в магловскую. Закончить курс, поступить в ветеринарный университет и получить диплом. Но это заняло бы годы… Это заняло бы время и деньги. И я начала заочное обучение, но время на безделье терять не стала. Разве я не могу работать, пока учусь? Например, работать ветеринаром. Как умею. Могу ли я волшебным образом лечить животных в магловском мире? Я всегда буду доказывать, что да. Запрет колдовать над маглами? Да кто его нарушает? Где в Статуте секретности написано, что нельзя колдовать над магловскими животными? Мне очень повезло, что в волшебном мире животные не считаются за субъектов прав и никакие законы их не касаются. Это над людьми нельзя колдовать, а над животными – можно! Но секретность же, напомнят мне: секретность! А я отвечу: полная секретность гарантирована. Мои пациенты, они же свидетели моего волшебства, - создания неболтливые. У них нет никакой возможности рассказать людям о том, что над ними колдовали. Конраду Лоренцу, пожалуй, они бы рассказали, поскольку он понимает язык животных, а остальным пяти миллиардам – нет! Так что я решительно настроилась на работу в ветклинике. Не зря меня учили, и исполнится моя мечта – помогать людям! Правда, другие сотрудники клиники могли меня разоблачить. Они-то догадались бы, что я ведьма. Повезет ли мне найти клинику, где рядом будут работать волшебники? Моя семья стала искать, Минта стала искать. Мэр Циммерман убеждал, что я могу работать в клинике Глоссопа и пользоваться грандиозным успехом, нужные бумажки он мне выправит с удовольствием, и главный врач мистер Броммел приглашал меня… Я почти согласилась. И вот тогда пришло то невероятное приглашение на бал.
Весь город знал, что к нам на время приехали знаменитые благотворители лорд и леди Фоксли. Фоксли из самого Фокслишира! У них родовой замок пятнадцатого века, пивоварня, знаменитая на всю страну! Лорд Фоксли блестяще выступает в парламенте… Леди Фоксли тоже чем-то занимается. То есть, это вторая леди Фоксли, лорд недавно женился вторично, и у его супруги есть взрослая дочь. Циммерманы в лепешку разбивались ради почетных гостей, и этот бал значил для них очень много. Туда было просто так не попасть, и когда Линда Циммерман с кислой рожей передала мне приглашение, написанное собственноручно леди Фоксли, я проморгалась. Линда тоже. - Она говорит, что ты лучшая подруга ее дочери, - сказала Линда. - Я знать не знаю никаких Фоксли! – возразила я. - Я тоже не понимаю, - вздохнула Линда. – Откуда ты можешь их знать? Наверное, у них крыша поехала от всех своих знакомств, вот и путают всех на свете. Я так и думала. Но я всё-таки пришла на бал, потому что Линда предупредила, что обязательно сведет меня с этой путаной падчерицей, и свела. Прекрасная дева в сносшибательном платье радостно заулыбалась при виде меня, объявила лорду и леди Фоксли, что я пришла, ее дорогая подруга Пенелопа Кристалл, опора и надежда ветеринарной науки… и я наконец-то узнала бывшую старосту Слизерина Джемму Фарли.
Она сильно похорошела, и я узнала ее с трудом. Джемма этому ничуть не удивилась. Джемма вообще ничему не удивлялась, даже в Хогвартсе, поэтому я бы никогда не подумала, что она маглорожденная. Она так уверенно держалась… Хотя, если она выросла у лорда Фоксли, чему удивляться? Замки, привидения, фамильные портреты – это у нее и дома всё было... - Не было. Мама стала леди Фоксли три месяца назад, - ухмыльнулась Джемма. То есть, после ее выпуска из Хогвартса. - Значит, вам даже не понадобилось скрывать, что ты училась в волшебной школе? - Ты что?! Кто же такое конкурентное преимущество будет скрывать?! Лорд Фоксли только потому и выбрал мою маму, что ее дочь ведьма! – развеселилась Джемма. – Мама обещала, что я помогу ему с бизнесом и карьерой. Я ему показала пару фокусов, и он поверил. Мы же его у сотни конкуренток отбили, подруга, там и помоложе, и покрасивше мамы вагон был, и родовитее, и богаче… А вот знакомой ведьмы в роду ни у кого не было. Мы и выиграли. Только так. Откровения Джеммы ввели меня в столбняк. - Но как ты собираешься помогать ему, не нарушая Статут о секретности? - Например, так, как сейчас, - отозвалась Джемма. – Ищу выгодный бизнес, даю хорошие советы. Как ты думаешь, зачем мы сюда приехали? У меня на тебя большие планы, подруга. Я услышала, что твой проект-переводчик с финансированием потерпел швах, могу помочь. У тебя очень стоящее дело. - Я уже отказалась от него, - объясняю я. – Я теперь занята другой идеей. - Какой?! – взревела Джемма… Вот с этого всё и началось.
Почему, почему я вовремя не приняла приглашение Ветклиники Броммела?! - Потому что лучше, чем подчиняться кому-либо, иметь клинику собственную, - отрезала Джемма. - У меня нет на это денег. - У моего отчима есть. - Кто пойдет в клинику девочки, только что закончившей школу, без малейшего опыта? - Дорогая, так в этом твое преимущество над другими. Они обычные ветеринары, опытные, заслуженные – а ты вундеркинд. Ты берешься вылечить любого пациента и без малейшего опыта. У тебя уникальный метод, который ты сама изобрела. Излечишь пару-тройку раз – и весь город будет у твоих ног. - Джемма, тебе никто не гарантирует повального излечения всех на свете. Я волшебница, но не до такой степени! И я действительно начинающая, опыта у меня не хватает. - Так найми кого-нибудь опытного, особенно такого, кого местное население уважает. Он тебе создаст нужную рекламу, кстати говоря. Что ты очень перспективная, талантливая, доброжелательная, любишь животных, наукой занимаешься… Это многого стоит. - Но я не могу нанять магла!!! - Да ну? В Ветклинику твоего Глоссопа ты не боялась поступать? Потому что там все знают, кто ты такая, и радуются этому. Так и выбери городишко, где против ведьм ничего не имеют. Думаешь, нет таких? - А если мне с самого начала будут нести безнадежных больных и я всё запорю? Я не чудотворица. - Знаешь, у меня есть на примете один гений-чудотворец, он давно уже обалденные лечебные зелья делает, и в том числе для животных. Только ему развернуться негде. У меня сердце кровью обливается от того, что такой талант пропадает. Остается его уговорить. - А кто ему будет платить? - А если мы его сделаем совладельцем? А деньги даст мой папаша, и не сомневайся. - Но твой отчим дает деньги только на благотворительные проекты. - И на социально значимые, заметь. Найди городишко, где ветеринария в загоне, блистай там своим присутствием, учи жителей правам животных. Можешь хоть словарь кошачьего языка там издать и основать курсы обучения собачьему и попугайскому! Заставь жителей уважать своих питомцев, приют для бездомных зверюшек заведи… Лечи бедных бесплатно… Самое то. У Джеммы на всё находился ответ, и ее невозможно было переспорить.
Так что очень скоро Джемма уведомила меня, что ее знакомый гений (когда она назвала имя профессора Снейпа, я уронила телефонную трубку) согласился, и город сразу был найден – Снейп предложил свой собственный, и важных лиц города Снейп брался уговорить, и некоторых опытных старожилов, знающих ветеринарное дело, готов был указать… Всё завертелось. Я оказалась владельцем центра «Телемах», что в Коукворте, округ Манчестер. Мои родители обрадовались, что это недалеко от нашего Глоссопа, и отпустили меня с миром.
Я Одиссей, сын Лаэртов, везде изобретеньем многих Хитростей славных и громкой молвой до небес вознесенный. В солнечносветлой Итаке живу я; там Нерион, всюду Видимый с моря, подъемлет вершину лесистую; много Там и других островов, недалеких один от другого: Зам, и Дулихий, и лесом богатый Закинф; и на самом Западе плоско лежит окруженная морем Итака (Прочие ж ближе к пределу, где Эос и Гелиос всходят); Лоно ее каменисто, но юношей бодрых питает; Я же не ведаю края прекраснее милой Итаки.
Одиссея
- Добрый день, больной. На что жалуетесь? - Добрый день, доктор. Живот болит, ох, день и ночь болит, особенно как поем. Всё, как хозяйка Мари сказала. Болит с тех пор, как снег выпал, мочи нет! - Миссис Пероуз сказала, что у вас упал вес, пропал аппетит, вы даже диетический корм не берете больше… - Твердое совсем не могу есть, доктор, только траву жую и воду пью… - Но вас кормят регулярно? Пища нормальной температуры, не холодная, не горячая? Плошку моют постоянно? - Всё моют, доктор, и кормят хорошо, хозяйка Мари у меня – просто сокровище. А вот болит, доктор, и есть не могу, и сил уже нет. Раньше бегал весь день, а теперь лежу. Как поем, искры в глазах, и всё обратно вываливается! С тех пор как съел эту проклятую мышь, вот и заболел… - Где вы ее ловили, случайно не в Паучьем тупике? - Чтоб я еще раз! - И правильно, там экология крайне нездоровая. Но ничего страшного: сдадим анализы, посмотрим, что у вас есть, и назначим лечение. Я думаю, у вас обычное обострение гастрита после пищевого отравления. А начать лечение можно прямо сейчас… Чжоу, будь любезна, призови зелье от собачьего гастрита и ложечку. - Акцио Желудочное номер три! - Я думаю, шести капель пока хватит. Облизайте ложку, больной. - Доктор, спасибо, я просто ожил! Доктор! Ко мне силы возвращаются! - Больной, пожалуйста, лайте потише. Вы находитесь в лечебном заведении, соблюдайте порядок! Чжоу, я думаю, можно звать хозяйку. Упакуй ей один тюбик и выпиши рецепт, принимать по шесть капель в день в течение недели. - Класс, - говорит Чжоу, поднимаясь со стула. – Но я всё-таки плохо знаю собачий, я не всё поняла из вашего разговора. Пен, ты мне потом переведешь?
И вот так целый день. Мне передохнуть некогда, я никогда бы не подумала, что в захолустном городишке у ветеринара будет столько пациентов! Но Чжоу всякий раз, как заглядывает в приемную, докладывает: - Толпа. Сегодня еще трое из Литлборо и Рочдейла. - И зачем они ехали в такую даль? – вздыхаю я. – Им своих ветеринаров мало? - Крепись, Пен, Джемма еще вчера грозилась привезти клиентов из самого Манчестера! Я не ожидала, что мы так быстро раскрутимся. С одной стороны, все клиенты оценили, что входят они ко мне с больным животным, а выходят с лающим, энергичным и здоровым. Это очень способствует поднятию репутации. Профессор Снейп, на которого я теперь молиться готова, потому что всё это его заслуга. Его невероятные, волшебные зелья! Их силу я один раз испытала на себе, когда мои переломанные тестралом кости он срастил без малейших последствий меньше чем за неделю; но всё-таки я только сейчас начинаю ценить гений профессора по-настоящему. Разве за один раз можно понять что-либо? Нужно наблюдать эти маленькие чудеса постоянно, испробовать на самых разных случаях, и только тогда у вас откроются глаза! И я, и мои пациенты исполнились должного почтения к микстурам профессора Снейпа. Никто из хозяев животных даже не вздумал возмутиться, каким сомнительным пойлом их пичкают, которое ни в одной аптеке не продается – потому что они видят, как оно действует! И заслуженная слава о нас несется по городам и весям. Вот и Чжоу Чанг заявила, что хочет после окончания школы работать только у меня, если я ее возьму, и хотя до окончания ей осталось порядочно, но она проводит у меня все выходные и усердно штудирует мои пособия по зоологическим языкам! Потому что лечить животных гораздо легче, когда можешь лично побеседовать с пациентом. Как жаль, что большинство ветеринаров этого права лишено. Но всё-таки мы раскрутились подозрительно быстро.
Нет, я не удивляюсь. Я очень довольна. Я довольна своей клиникой и персоналом – пока без участия Чжоу. Мои коллеги – местные маглы, которых уговорил присоединиться ко мне профессор Снейп. Они потрясающие! Я уважаю их хотя бы потому, что по возрасту гожусь им в дочери… даже во внучки. Ведь всё это люди, которые знали профессора Снейпа с детства (знали бы вы, какие невероятные истории из детства Снейпа они вспоминают! Я наслушалась рассказов уже на целую книгу!), которые хорошо относятся к Снейпу и его «странностям» и поэтому очень обрадовались возможности поработать еще с одним «странным» человеком. Как миссис Бейтс, бывшая школьная учительница Снейпа и Лили Эванс по биологии. Она и сейчас преподает, несмотря на почтенный возраст, и энергично вербует попробовать мою клинику всех своих учеников. А авторитет у миссис Бейтс огромен. Ум ясен, а память поразительна. Миссис Бейтс до сих пор помнит, какие фокусы откалывала Лили Эванс на уроках биологии! То подсобное чучело оживит, то парты танцевать заставит… Миссис Бейтс обожала Лили и я почувствовала, что она с радостью ждет таких же фокусов от меня. Или мистер Мортон, он был школьным другом Снейпа и Лили. Он жил с Эвансами на одной улице – он столько об этом помнит... Он имеет диплом ветеринара и очень интересуется нетрадиционной медициной. - Всегда хотел понять, как это ваша чертова магия работает, - признался мистер Мортон. У него дома коллекция учебников по физике и журналов по паранормальным явлениям больше, чем у меня! Еще бы, он их двадцать лет выписывает… Мы обменялись библиотеками. Можно сказать, родственные души нашли друг друга. - Я к вам в клинику всех зазываю, - говорит мистер Мортон. – Сразу объясняю, что у вас те же чудеса, что Северус Снейп делает. Кто не боится, пусть пойдет! Поверьте мне, мисс Кристалл, что пойдут многие: Северус за тридцать лет тут таких чудес натворил… И всё-таки этого было недостаточно для объяснения нашего головокружительного успеха, и я терялась в догадках, пока Джемма Фарли не бросила однажды: - Конечно, у нас всё получится. Зря я, что ли, тут каждый кирпич пропитывала Феликс Фелицисом? Иногда мне очень хочется убить Джемму…
Впрочем, после того, как мой разумный старший брат женился на Линде Циммерман, я должна ко всему привыкнуть.
... сошла и дочерь жреца на берег родимый. Деву тогда, к алтарю подведя, Одиссей многоумный В руки отцу передал и такое сказал ему слово: "Хрис! Повелитель мужей Агамемнон меня присылает Дочь тебе возвратить и священную здесь гекатомбу Фебу принесть за данайцев, чтоб милостив был к нам владыка, В гневе великом наславший на нас многостонные беды".
Так он сказал и вручил Хрисеиду. И, радуясь, принял Дочь дорогую отец.
Илиада
Я хочу убить Джемму. Заколдуйте меня от убийства, кто-нибудь!
Я понимаю, что всё сделано на деньги Джеммы и она у нас главная, но меня злит, как она всё устроила. Меня злит, что я хотела бы пообщаться на темы клиники с профессором Снейпом, но я не могу, потому что он никогда у нас не бывает. Каждое утро зелья появляются на лабораторном столе, но сами собой, без сопровождения, или Джемма мельком сообщает, что «профессор недавно смотрел наши последние отчеты, был доволен» - и только! Когда у меня есть вопросы, я посылаю профессору коротенькую сову, а он еще короче отвечает. Вот и всё общение. Неприлично же заявляться к нему домой, он меня туда не приглашал! Джемма мои сомнения толкует по-своему: - Не трать силы, это бесполезно. Он непрошибаемый. Мы на Слизерине чего только ни выдумывали, чтобы привлечь его внимание, Гроусон даже грудь увеличивала – и всё без толку. Он не клюет. Классный мужик, я согласна, но тут на дверях надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Остановите меня, а то я убью Джемму. - Мы-то думали, он хотя бы на Гроусон клюнет, она ж пока к Снейпову кабинету шла, уже получила три приглашения на свидание! И что ты думаешь, Пенелопа? Бровь поднял и ничего не сказал, а вечером собрал нас всех в гостиной и два часа читал лекцию о вреде пластической магии. О том, что зелья, увеличивающие грудь, страшно токсичны, что от них даже общее отравление организма бывало, и вообще после этого женщины кормить грудью не могут, и много других кошмариков… Модное заклинание Похудания приводит к сбою обмена веществ, к сердечно-сосудистым болезням, к общему ослаблению организма и вообще смертельно опасно… Некоторые ведьмы, мол, злоупотребляли этим заклинанием и в итоге умирали от истощения… А все заклинания, исправляющие формы тела: выпрямляющие нос, надувающие губы – при корявом исполнении могут вас изувечить, и так далее… Гроусон сидела бардовая, а Забини после лекции тошнило. Я его поняла. Мать Забини – знаменитая светская красавица, чудо пластической магии. - Так что, Пенелопа, никакой красотой ты его не проймешь, даже не старайся. - А оно мне надо? - Ну, носик бы тебе я подправила, знаешь, не помешало бы. «Носик бы тебе я подправила»! Я внимательно посмотрела на Джемму: - Ты знаешь заклинания, исправляющие нос? - Ну знаю, - пожала плечами Фарли, - и что? На самом деле, ничего страшного. Если знать как. Я вперилась глазом в босса еще внимательнее. Особенно в ее безупречно прекрасный нос. Не зря же мне казалось, что в школе Джемма выглядела как-то иначе, и нос у нее был длиннее… - Ты сделала себе нос? - Естественно, - сказала Джемма. – Я в высшем свете вращаюсь, подруга, а не где-нибудь. Да там у многих носы приделанные. Дальше я вспомнила маму Джеммы, ослепительно правильную красавицу, и мне стало совсем печально. Неужели Джемма заколдовала собственную маму?! - Красота требует жертв, - сурово объявила Джемма. – Чтобы выйти замуж за лорда Фоксли, надо помучиться. Положение обязывает. Думаешь, отбить миллионера у сотни конкуренток просто? И нам еще будут врать что-то про недопущение вреда маглам! Джемма преспокойно навела опасные пластические заклинания на родную мать, и никто ее за это не осудил. В страшное время мы живем. - Но я передам профессору, чтобы он заглядывал к тебе почаще. Только умоляю, ты хоть к его приходу сделай халат поярче, а то ты в этой ветформе такая тоска зеленая! Я когда-нибудь убью Джемму. Наверное, все подчиненные хотят убить своего босса.
Почему она решила, что я влюбилась в Снейпа? Из-за того недоразумения с Перси, что ли? Что я после школы практически не общаюсь с Перси, а он не приезжает ко мне? Так мы оба просто запредельно заняты. Он в своем Министерстве сидит дни и ночи, а я – в клинике. Перси мне, между прочим, иногда пишет, желает моему предприятию самого лучшего. Я ему желаю того же. В школе Перси был мой самый надежный друг, и вообще исключительно правильный и принципиальный человек. Я оценила его усердие, когда мы оба были назначены старостами. Перси - самый законопослушный из людей, которых я знаю, включая маглов. И он всегда переживал за меня. Хотя один раз я у Перси в отделе была… Мне там не понравилось. Казалось бы, мне должно понравиться, какой там по воле Перси царит образцовый порядок, какие серьезные и аккуратные у Перси подчиненные, но мне почему-то стало страшно скучно. Наверное, от взбалмошной Джеммы чего-то поднабралась, и постоянное общение с эксцентричными маглами вроде миссис Бейтс и Мортона свое добавило… Когда я увидела, как молодая помощница Перси правит рукописные бумаги, чтобы там буквы «О» были одинакового размера, я поняла, что нам не по пути. Я ушла из отдела Перси с намерением никогда туда не возвращаться. И еще подумала, что дурак будет Перси, если не углядит эту замечательную девушку (Одри, кажется, ее звали?) – они же так подходят друг другу!
- Пен, я твою просьбу профессору Снейпу передала, - говорит тем временем Джемма. – Он если сможет, то подойдет. Но ты извини, понимаешь, он сейчас очень занят. Время такое. Тебе он очень нужен? Вроде бы с клиникой всё в порядке, прибыль ожидается, к зельям претензий нет… Зачем ему сюда заглядывать? Незачем. Джемма права. И я ненавижу попусту отрывать от дел людей, если они очень заняты. Обойдемся.
В один прекрасный день через месяц мне вдруг причудился безумный план. Нет, тогда ничего не изменилось: клиника продолжала оставаться в порядке, Снейп ни разу не заглянул, и в обозримом будущем не предвиделось никаких перемен… И тогда я сбрендила. В тот момент, когда я писала очередную короткую записочку Снейпу по поводу очередного организационного дела, а сова на столе ждала, когда я позволю ей отнести письмо. И мне вдруг подумалось, что давненько я не играла в почтовых сов. Разве я сама не сова? Что мешает мне доставить Снейпу эту самую записку? Заодно я ничем не оторву его от дел. Принесу письмо и уберусь обратно. Разве в моем плане есть изъяны? Он продуман и безупречен. И я превратилась в сову, подхватила записку и отправилась в путь… Да уж, этот визит надолго останется в моей памяти. Где у нас Снейп? Ну-ка, сова, определяй… Ага: в Малфой-мэноре. Отличное место. Давно не видела семейки Малфоев, гоблин их раздери. И Снейп там… так… в Большой гостиной. Летим туда! Для почтовой совы в дом волшебников дверь всегда открыта. Залетай, желанный гость. И я влетела в Большую гостиную особняка Малфоев.
Я ждала там Снейпа и владельцев дома, и я не ошиблась – они там были и разговаривали друг с другом. Но не только. Вообще первым, кого я увидела в гостиной Малфоев, был лорд Волдеморт. Зеленый такой, лысый, красноглазый… Я впервые увидела его живьем. Я пожирала его глазами, е отрываясь, как загипнотизированная, а он, к счастью, не обращал внимания на такую мелочь, как почтовая сова. Он сидел на самом настоящем разукрашенном троне и очень тихо что-то говорил. Вокруг него сидело человек двадцать Пожирателей смерти, они все слушали. Я поняла, что попала на их партийное собрание. Удачно попала, нечего сказать. Я узнала справа от Волдеморта Долохова и Руквуда, слева миссис Лестренж… Нагайна подняла голову ко мне и зашипела. Интересно, она питается совами? А что ей не нравится? Разве я не имею право смотреть на Волдеморта? Если кошка имеет право смотреть на государя, почему сова не может глазеть на Темного лорда? Я сидела перед Снейпом, который делал вид, что читает мое письмо. Только он ничего не читал – как только он увидел меня, он посмотрел на меня так, что василиск бы обзавидовался. А я молча таращила глаза и топорщила перья. Снейп взял перо и стал что-то чиркать на обороте моей записочки. Он привязал ее к моей лапе, встал и лично вышвырнул меня в окно. Вышвырнул, сказал бы я, от всей души, и кажется, даже наддал мне ускорения сзади своей волшебной палочкой. По крайней мере, удирала я из Мэнора очень быстро, покрыла все рекорды скорости. И отдышалась только в родном Коукворте, в своем любимом кресле… Там я развернула ответ Снейпа.
Мисс Кристалл, Вы - немыслимая дура. Еще раз попробуете мне написать – выйду из фирмы к чертовой матери.
Очень вдохновляюще. Вот так я по собственной воле лишилась единственного канала общения с профессором Снейпом, который я имела.
"Боль несказанную вновь испытать велишь мне, царица! Видел воочию я, как мощь Троянской державы - Царства, достойного слез,- сокрушило коварство данайцев; Бедственных битв я участником был; кто, о них повествуя, Будь он даже долоп, мирмидонец иль воин Улисса, Мог бы слезы сдержать?.. Но если жажда сильна узнать о наших невзгодах, Краткий услышать рассказ о страданиях Трои последних..."
Энеида
В моей клинике что-то происходит. Что-то непонятное, волшебное, подозрительное и - давайте скажем прямо - Темное. Я это заметила, Чжоу это заметила… И мои коллеги-маглы, несомненно, тоже заметили, но молчат, как всегда. Видимо, они не отличают, какое колдовство одобрено основателями клиники, а какое постороннее… А говоря совсем откровенно, я уверена, что оно не постороннее, и маглы абсолютно правы, подозревая в этом колдовстве деятельность наших основателей. Только не меня и не Чжоу, а профессора Снейпа и Джемму (я точно когда-нибудь убью ее!!!). Я уверена, что они проворачивают свои темные Пожирательские делишки у меня за спиной. Прямо здесь, в клинике – но разве это не их клиника? А меня, разумеется, в известность не поставили. А спросить профессора Снейпа я не могу – сама виновата, «немыслимая дура». И проследить за ними я не могу, потому что на все сто уверена, что он заметит. После мой осовелой выходки Снейп наверняка поставил чары против всяких неблагонадежных сов, да и Джемму предупредил… Но я хочу знать, что в моем учреждении происходит, и я узнаю так или иначе! И если это нечто – Темное, то пусть все права и договоренности идут лесом, но в моей клинике темных дел не будет. Не будь я бывшая староста.
Я прекрасно знаю, когда это началось: практически сразу после убийства Дамблдора. я понимаю: времена сейчас смутные, везде творятся ужасные дела… И в клинике, основателем которой были Пожиратель смерти и его любимая ученица, вполне логично ожидать определенной активности. Чжоу тогда только-только закончила Хогвартс и поступила ко мне, но даже она всё заметила. И кстати, первой ласточкой был мой разговор с Джеммой по поводу поступления Чжоу. Джемма ее назначение горячо одобрила. - Пен, у тебя настоящий деловой нюх на людей, и не прибедняйся, что ты в бизнесе ничего не смыслишь! Чжоу – это находка. Маглы от нас именно таких сотрудников и ждут – у нас же нетрадиционный центр, как же он может обойтись без восточной медицины? Им Чжоу достаточно увидеть, чтобы преисполниться почтения. Если бы ты не нашла Чжоу, я сама бы поискала кого-нибудь покитаистее! И неплохо бы Чжоу перед маглами говорить по-китайски, ну вместо «примите эту микстуру от кашля» как-нибудь «примите Су Джок Ю Ху»… В мечтах Джеммы самая серьезная организация выглядит как притон мошенников. Но это было только начало… - Нет, я целиком за Чжоу, берем ее немедленно, - продолжала Джемма, понизив голос. – С ней проблем не будет. И в том числе удачно, что она чистокровная, ты же меня понимаешь? Я представила себе, как прямо здесь в кабинете колдую себе Астрономическую башню – причем повыше - и сбрасываю с нее Джемму. Это меня успокоило, и я кивнула. - Сейчас, Пен, время такое… - вздохнула Джемма. – Маглорожденным, в принципе, надо валить из страны. Бессмысленно им сейчас поступать на работу, начинать бизнес… Если бы ты пообещала работу маглорожденному, я бы уж с ним поговорила… уговорила бы попытаться лучше в американский филиал, да и махнуть туда поскорее. Профессор Снейп еще год назад всех маглорожденных, когда обходил, агитировал поступать в Дурмстранг или Шармбатон… Пен, а ты точно свалить не хочешь? - Точно не хочу, - сквозь зубы сказала я. Джемма кисло кивнула: - Я так и думала. Вообще-то, если бы ты согласилась, я бы нашей клинике платформу в Америке подготовила, деньги есть. И если передумаешь, то всегда дай мне знать… Но я знаю, что тебя с места так просто не сдвинешь, и мы еще когда с профессором Снейпом спорили, начинать этот проект с кучей маглов и маглорожденных или нет? Нас тогда утешало, что профессор в большом фаворе Сама-Знаешь-У-Кого, так что это должно как бы тебя защитить. И тебя, и клинику. Вроде как если Темный лорд лично разрешил и ему эта клиника не мешает, то вас не тронут. - Вообще-то, Джемма, ты сама маглорожденная, - сказала я. Джемма заржала: - А, ты же не в курсе. Так заработалась в своей клинике, что новостей не слушаешь. Чудо, что ты вообще в курсе, что творит Волдечерт и как дела у маглорожденных. Мы с лордом Фоксли всей семьей сваливаем в Америку – с моей подачи, между прочим. Я давно собиралась покорить Голливуд, планов у меня громадье! И с одним продюсером, очень симпатичным, уже познакомилась. Он у папаши на приеме был, как раз кино про ведьм и колдунов снимать собирается. Ну, так я ему покажу, как снимать такие штуки! Все их студии спецэффектов от зависти повесятся. Но ты не горюй, я свой английский бизнес не брошу, буду сюда наезжать. Я еще раз мысленно сбросила Джемму с башни и приняла ее слова к сведению.
«Чудо, что ты вообще в курсе, что творит Волдечерт и как дела у маглорожденных.» Тут Джемма была кардинально не права. С одной стороны – спасибо Чжоу, которая исправно занималась моим политобразованием и сообщала последние новости, с другой стороны – у меня самой есть глаза и уши. О странном крысообразном, которое всё лето проживало у профессора Снейпа, шепталась вся клиника, и я уже готовилась достойно встретить это, если оно заявится в мою клинику за каким-нибудь крысиным лекарством. Не заявилось. Спасибо профессору Снейпу, который варил этому зелья у себя дома, не вмешивая клинику. Потом мне звонил папа – мой папа из недалекого Глоссопа, который хотел понять, что творится с тем зеркалом-Проявителем врагов, что он купил десять лет назад: последнее время в зеркале постоянно маячат странные типусы в масках наподобие Ку-Клукс-Клана, только с волшебными палочками. Что мне было ответить? Я навела, сколько могла, охранных чар на Глоссоп и каждый месяц аппарировала их проверять. Что еще я могла сделать? Уговорить родителей уехать в Америку? Я им рассказала правду, предъявила кое-что из последних магических газет, они поужасались. И остались. Ведь действительно, все маглы в опасности, так не уезжать же всем городом? Я пыталась навести чары и на Коукворт, заодно обнаружила, что Джемма и профессор Снейп меня опередили. И всегда остается надежда, о которой упоминала Джемма: что родной город Северуса Снейпа Волдечерт не тронет…
Потом был первый и единственный раз, когда профессор Снейп вдруг нагрянул в наш ветеринарный центр. Он ходил с Джеммой по всем коридорам с палочкой и тоже что-то колдовал. И я хорошо помню, как мы вечером после закрытия центра все вместе (я, профессор и Джемма) оттуда вышли и взялись прогуляться под луной по ночным улицам Коукворта… То есть, это Джемма взялась проводить профессора домой, как я понимаю, а я молча увязалась следом, зато меня никто не прогонял. И я дошла за ними до самого Паучьего тупика. Жуткое место. Абсолютно правильно, что домой туда людей надо провожать вдвоем и втроем, а не ходить одному, даже если ты волшебник. Мы натолкнулись у реки на одну веселую компанию – вернее, это она натолкнулась на нас, поскольку тоже, увидев нас, увязалась за нами следом. Шестеро маглов, очень навеселе (и не поручусь, что только от вонючего пойла, банки из-под которого валялись на берегу) топали за нами и ржали, довольно громко сплетничая на наш счет. Их явно не волновало, что мы присутствуем при том, как нас же честят в третьем лице… Их мотивы были понятны: тощий бледный Снейп и две девчонки против шестерых. - Мисс Кристалл, мисс Фарли, не вмешивайтесь. Они вооружены, - тут же сказал Снейп. И я тут же вытащила палочку. Джемма и Снейп посмотрели на меня и вздохнули, а шестеро незваных гостей расхохотались. - Сам не вмешивайся, придурок, - громко посоветовал ему самый отвязный. - Лучше бы вам отсюда уйти по-хорошему, - сказал ему Снейп. – Для вас лучше. Отвязный возмутился, что они свободные люди в свободной стране и имеют свободу передвижения. Снейп стрельнул глазами в Джемму, и она подошла ко мне, обняла и явно собиралась аппарировать отсюда, да только я уперлась в мостовую всеми своими конечностями. - Боюсь, что мы безнадежно расходимся с вами в понимании, для чего нам даны права и свободы, - печально поведал Снейп главарю хулиганов. – Заранее предвижу, что нам не найти общий язык. Может, на этом мы и закончим дискуссию? - Чё ты вякаешь, как профессор какой? – обиделся хулиган. - Вам не повезло: я и есть профессор, - объяснил Снейп. - Еще скажи, что ты гений и изобретатель какой-нибудь! – сказал хулиган. - Так и есть, - обрадовался Снейп. – И как раз специализируюсь на борьбе с маглами. Хотите, одно из изобретений покажу? - Хочу, - сказал магл. И даже не успел договорить, как все шестеро взмыли вверх ногами у нас над головой и повисли в таком виде на старых фонарных столбах. Высоко, надо сказать. Из их карманов на мостовую посыпалась всякая гадость, а оружие плавно спланировало под ноги Снейпу, который бережно упаковал трофеи в целлофан. Сверху донесся дикий вопль. - За стволы не беспокойтесь: они будут в целости и сохранности ждать вас в ближайшем полицейском участке, - успокоил страждущих Снейп. Размахнулся и швырнул пакет в воздух; он, как живой, пулей пронесся у нас над головой, взяв курс на запад. Хулиганы сверху орали и трепыхались, зрелище было что надо. Джемма, глядя на них, хохотала до слез. - Я думаю, леди, что на этом месте мы с вами расстанемся, - мягко сказал профессор. – Униженно извиняюсь за то, что позволил вам зайти так далеко в мой гостеприимный район. Моя ошибка, больше не повторится. - А эти? – спросила Джемма. – Пусть висят? - Повисят до утра, проветрятся, им полезно, - улыбнулся Снейп. - Вниз головой до утра? - Они выправятся через пару минут, сами собой, только слезть не смогут, - хмыкнул Снейп. – Это заклинание так работает. Джемма опять заржала. - Но ведь они видели волшебство? – пискнула я. - Мерлин с тобой, Пен, ничего эти наркоманы не видели, - вздохнул Джемма. – Решат, что им прикурилось. И тогда я наконец поняла, чего мне не хватает, чего я безотчетно жду. Наряда из Министерства магии! Наряда мистера Берка или его сменника – ведь было колдовство, и маглам причинен вред, и Статут секретности нарушен во всех щелях… И понятно, что я жду грозных авроров. Только видно, что я их жду одна, а Снейп и Джемма ни сном ни духом. И еще видно, что жду я их напрасно. Неужели никто не прибудет? Почему? Вот когда я впервые поняла, что значит быть Пожирателем смерти из ближнего круга Волдеморта. Это значит, что тебе всё можно. И Министерство магии тебя не трогает. И еще это значит, что времена изменились: теперь можно бесконтрольно издеваться над маглами, больше их никто не защищает. Вы можете делать с маглами что угодно. Я поняла наконец, в какое время мы теперь живем. Но я не уеду в Америку.
Я ж осторожным умом вымышлял и обдумывал средство, Как бы себя и товарищей бодрых избавить от верной Гибели; многие хитрости, разные способы тщетно Мыслям моим представлялись, а бедствие было уж близко. Вот что, по думанье долгом, удобнейшим мне показалось: Были бараны большие, покрытые длинною шерстью, Жирные, мощные, в стаде; руно их, как шелк, волновалось. Я потихоньку сплетенными крепкими лыками, вырвав Их из рогожи, служившей постелею злому циклопу, По три барана связал; человек был подвязан под каждым Средним, другими двумя по бокам защищенный; на каждых Трех был один из товарищей наших.
Одиссея
На обратном пути Джемма долго смеялась над моим сочувствием «бедным висящим маглам». - Классное заклинание этот Левикорпус, обожаю его, - откровенничала она. – Жаль, что я в детстве его не знала. Меня ведь тоже задирали в школе, ведьмой дразнили… Такая группа придурков, мальчишек в основном. Я тоже обожала их расшвыривать. Жаль, что на столбы не подвесила. Я в ответ молчала.
А потом Снейп убил Дамблдора. Я знаю все подробности: как всегда, их пересказала Чжоу, которая тогда доучивалась в Хогвартсе последние дни. Она всегда держала меня в курсе школьных новостей. А события той ночи она могла пересказывать бесконечно, поскольку она член Армии Дамблдора и в ту ночь по призыву капитана своей Армии защищала Хогвартс от УпСов. Она рассказывала долго, она отвечала на все вопросы по сто и по двести раз, у нее всегда выходил один ответ - и обе мы были в отчаянии. Я должна была поверить, убедиться и понять для себя, что делать дальше с собой, со своей работой и с профессором Снейпом. Только Чжоу могла меня понять, потому что Джемма на известие о смерти профессора Дамблдора отреагировала просто: «Доинтриговался, старый козел». Ее не смущала необходимость работать с убийцей. Она вообще восприняла действительность как должное... А у меня голова шла кругом и концы с концами не сходились. Настолько не сходились, что у меня хватило ума от расстройства позвонить в Глоссоп Минте и вывалить ей последние новости. Я ждала, что Минта воскликнет: «А твой Снейп мне с самого начала не нравился, я же предупреждала!» - и если бы она так воскликнула… Но Минта совершенно неожиданно отреагировала иначе: - Снейп? Это тот мужик, что откачал тебя после василиска? Что-то тут нечисто. «И это тот мужик, который так и не выдал властям мою анимагическую тайну», - подумала я. И отложила мысли на потом. Поскольку после звонка Минте мне существенно полегчало.
Мне полегчало, я с новыми силами впряглась в работу… и тогда-то стала замечать нечто необыкновенное. Вы спросите, каким образом в волшебной клинике, пропитанной чарами и зельями, можно заметить еще что-то необыкновенное? Я отвечу, что можно. Чжоу тоже это заметила. Трудно сформулировать, что именно… Потому что каждая замеченная нами странность сразу получала ясное и логичное объяснение, которыми снабжала нас Джемма, и это было подозрительнее всего. Джемма сдержала свое слово: она регулярно навещала клинику, хотя еще в мае уехала в Америку. По мне, так лучше бы не приезжала совсем! Не однажды я терпела ее появление, только мысленно представляя, как я топлю ее в хогвартском пруду. Все так называемые странности случались с усиленным рвением именно в периоды возвращений Джеммы. Хотя мне трудно, очень трудно определить, в чем же состояли странности? Например, что у нас изменился контингент посетителей. Я привыкла, что ко мне ходят только маглы и знают о нас только маглы, но теперь среди пациентов с каждым днем всё больше и больше становилось волшебников. - Но так и должно быть, - вспоминала Чжоу. – Помнишь, Джемма в начале года говорила, что хочет расширить круг наших клиентов и будет рекламировать нашу клинику среди волшебников? Что мы себя хорошо зарекомендовали, а зелья нам варит сам профессор Снейп, и тебя очень рекомендует Кеттлберн, и так далее? Конечно, я это помнила. Джемма даже заставила меня повесить рекомендацию Кеттлберна в рамочке в своем кабинете, и посетители неизменно на нее таращились. Так что нечего удивляться тому, что к нам стали захаживать колдуны, а уже наша проблема – сделать так, чтобы им понравилось и они приходили еще. Странно, конечно, было видеть колдунов и волшебных животных в нашей клинике, но я училась лечить волшебных животных наравне с магловскими и умела это делать. Разве между магическими зверями и немагическими такая существенная разница? Книзл Минты, которого я ей подарила десять лет назад, преотлично осматривался в магловской ветклинике, где его считали обычным котом, и при их рекомендациях был жив, счастлив и здоров. Так в чем же я увидела странность? Наоборот, надо благодарить Джемму за то, как она хорошо поработала, ведь к нам с каждым днем прибывает клиентов. Хотя большинство этих клиентов приходят не за лечением в клинику, а за зельями и всякими подсобными товарами в зоомагазин, но ведь приходят и исправно покупают, и даже заказывают зелья небольшими партиями. Доход у нас замечательный. И в чем дело? В том, как оживился наш магазин, куда ломятся волшебники? Так снова спасибо Джемме, при маглах наш магазин торговал так себе. А Джемма с самого начала предупреждала, что волшебников больше всего заинтересует заказные зелья от профессора Снейпа. Всё логично. Только неестественно, что их так много. И странно, что чистокровные законопослушные волшебники не брезгуют ходить в один магазин с маглами, сидеть с ними в клинике в одной очереди. Покупать не только волшебные зелья, но и абсолютно магловские зоокорма, клетки и прочие товары. Пусть Джемма говорит, что них в этом особый писк, некая экзотика. Магловских товаров они раньше не пробовали на своих животных, это так, но почему именно сейчас их всех потянуло начинать? И всё большим спросом пользуются магловские животные – я в зоомагазине волшебных не продаю. Хотя Джемма уже предлагала начинать… А мне мерещатся всякие глупости. То – что маг-покупатель какого-нибудь товара вообще не похож на владельца животных и впервые слышит название товара, который якобы берет регулярно. То – что товар, который покупает этот подозрительный (а чаще всего ничем не подозрительный) маг, ведет себя как-то странно и не похож на другие товары, и хочется знать, почему необычный покупатель нацелился именно на него. Заранее знал, что надо выбрать именно его, не так ли? Ведь я знаю язык животных, и они мне многое набалтывают о том, что происходит рядом. Например, как странно ведет себя недавно поступивший в магазин кот, не типично для других котов. Но удивительный кот надолго не задерживается: на одну ночь максимум, на следующий день его уже покупают. Не слишком ли много совпадений? Я знаю, что мне это может только казаться. Я сама, лично заказываю товар, я знаю всех своих поставщиков и уважаю их безмерно (хотя глупо замалчивать, что контракты с доброй половиной из них обеспечила мне Джемма). Я бываю у них и отбираю животных для своего магазина, и могу поклясться, что ничего необычного я не заказываю. А потом товар доставляют мне, и творятся с ним чудеса… Да и Джемма как основатель фирмы имеет прямой доступ к любому складу, в любое время дня и ночи, и докладывать мне о том не обязана. Я могу поставить на склад чары, отлавливающие там любые передвижения Джеммы, но я не сомневаюсь, что первым делом Джемма их заметит. Тупик.
Я сделала непростительную вещь: стала отслеживать дальнейшую судьбу моих покупателей. Как можно осторожнее, чтобы не натолкнуться случайно на чары профессора Снейпа или кого похуже, поскольку при расследовании тайн Пожирателей смерти натолкнуться можно на всё на свете. Я побоялась сама следить за клиентами, и пришлось долго уговаривать моих старых знакомых – настоящих сов. Они имели доступ в любой дом и могли найти любого волшебника, не вызывая подозрений, а мне было нужно именно это. Я хотела знать, что происходит, скажем, через пару недель после визита в мой магазин с людьми, которые у меня были, и с товарами, они купили. А просто написать им от имени фирмы и поинтересоваться, как у них дела, я боялась. Я не хотела связываться с ними и давать им знать, чем я интересуюсь. Пусть лучше совы при исполнении своих невинных обязанностей, передавая письма от других, заодно присмотрят кое-что и для меня… И они помогли мне, за что я безмерно благодарна им. И я узнала удивительную закономерность: что мои покупатели вместе с семьей и животными вскоре уезжают («а что, сейчас многие уезжают, времена такие»), либо они-то остались в стране, но купленный у меня товар подарили тем, кто уехал. Я узнала от сов и то, что мне пришлось бы потрудиться, если бы я захотела напрямую выяснить всё это. Мои бывшие покупатели в отношении своих покупок врали всем и вся, и по любому поводу. Например, почтовая сова отправилась по адресу пребывания белой мышки, которую недавно купила у меня почтенная семья. Сова эта была в клинике и с мышкой была знакома лично; вернее, за те сутки, что мышка прожила в магазине, она успела запомниться сове своим необычным поведением. Но когда сова прибыла по искомому адресу, там проживала другая белая мышка. Абсолютно нормальная причем, и ничем не выделяющаяся среди других. С этой мышкой было всё в порядке, она была жива и здорова - да только не та, что я им продавала. Наверное, мои клиенты не ожидали, что кто-нибудь знает всех мышек в лицо. А где же та, моя мышка? Сову страшно заинтриговало это дело, и она выяснила у таможенных собак, что ее хвостатая подруга вскоре после покупки уехала в Голландию с одной эмигрирующей семейкой. Сова потрудилась махнуть в Голландию и найти это семейство. Никаких мышек у них не было. Мерлин меня раздери…
- Итак, - мрачно просуммировала Чжоу. – Дано: какие-то сомнительные знакомые Джеммы и Снейпа проходят через наш магазин, берут там товар, который для них оставила Джемма, заменив им наш, и отчаливают с ним за границу. А товар иногда даже потом заменяют обратно. Чудненько. - Контрабанда, - подытожила я.
Разбиты в войне, отвергнуты роком, Стали данайцев вожди, когда столько уж лет пролетело, Строить коня, подобье горы. Искусством Паллады Движимы дивным, его обшивают распиленной елью, — Лживая бродит молва — по обету ради возврата. Сами же прячут внутри мужей, по жребью избранных, Наглухо стену забив и в полой утробе громады Тайно замкнувши отряд отборных бойцов снаряженных.
Энеида
Контрабанда. Вполне возможно. Сейчас такое время, что всё возможно! И чего только не награбили Пожиратели смерти во время погромов богатейших магловских домов и фирм маглорожденных, а также диссидентов, а также вообще всех, чьи богатства привлекли их нестихающее внимание! Если расколдовать этих несчастных «кошек», «мышей» и «щенков», я готова увидеть что угодно. Любые богатства. Любые товары. Деньги. Оружие. Запрещенные артефакты. Да хоть банальный белый порошок… Сегодня Чжоу заявила мне, что «вон та коробка собачьего корма ей подмигнула», и мое терпение лопнуло. Мы с Чжоу после закрытия клиники запремся в зале и посмотрим, чем же на самом деле является эта коробка. Чем бы она ни была! Хотя скажу правду: у меня концы с концами не сходятся. Я готова была к мысли, что Пожиратели смерти убьют Дамблдора, но не готова к тому, что это сделает Снейп; я была готова к тому, что они и белый порошок могут продавать, но только не Снейп и не Джемма! Джемма сама говорила, что у меня нюх на людей, но получается, что я их совсем не знаю. Я была уверена, что Джемма и Снейп на нашей стороне… Признаюсь еще дальше: я только потому и связалась с ними, что была в этом уверена. И в том, что их активное участие в сопротивлении Волдечерту, работа Снейпа на Орден феникса может мне пригодится. С тех пор, как Волдечерт начал набирать силу, я всё больше понимала, что настанет и мой час – час, когда и я не останусь в стороне. Когда я смогу делать нечто полезное для борцов с Волдечертом, для Ордена феникса, для Армии Дамблдора… Чжоу уже обещала взять меня в долю, если придет вызов на ее армейский галлеон, и Чжоу знает нескольких членов Армии, которые доросли до Ордена феникса, как близнецы Уизли. Она готова поручиться пред ними за меня, чтобы меня приняли в Орден, и она сама хочет туда. Но я ведь считала, что и Снейп поручит мне когда-нибудь нечто нужное для Ордена! Когда поработает со мной несколько лет, как сейчас, и убедится в моей надежности. А сейчас получается, что всё наоборот. И что мне и Чжоу придется делать всё это тайком от Снейпа. И бояться его с Джеммой… Я была готова, что деятельность моя опасна и надо ждать предателей, но что это будут Джемма и Снейп, я не подумала бы никогда. Тем не менее, сейчас настало то время, когда я хочу и немедленно сделать что-то для Ордена, и первым моим делом будет разобраться с этой странной контрабандой. Убедиться хотя бы, что это такое.
Хотя глупо сомневаться, у меня есть последнее доказательство. В сентябре профессор Снейп принял пост директора Хогвартса. Мы знали, что он любимый советник Волдеморта, и постоянно занят его делами, и еще руководит Хогвартсом – логично было ждать, что зелья для моей клиники он передаст варить кому-то другому. Но ничего не изменилось. Можно было только восхищаться этим человеком и невероятной нагрузкой, которую он выдерживает, но это означало и то, что свои дела он передавать никому другому не хочет, никого больше не хочет вмешивать. Даже самые простые зелья он продолжал варить сам. Почему же он возражает против включения в наш милый коллектив новой единицы – штатного зельевара? Не потому ли, что в его тайны и так посвящено слишком много народу, а этот новый может накопать нечто такое - ?
- Закрываемся, - говорит Чжоу. - Пошли, - киваю я.
И мы идем. Запираемся на пустом складе, хватаем подозрительную коробку – и она лучится такой ненавистью, что отпадают последние сомнения, - и начинаем развлекаться. Мы испробуем на коробке все известные нам заклинания, но она не поддается. Мы заклинаем ее вместе и отдельно, мы чуть не взмокли, а она стоит себе – и, кажется, ухмыляется. Но мы и не ждали, что будет просто. Профессор Снейп – серьезный противник. - Давай передохнем, - утомленно говорит Чжоу, вытирая лоб. – Воды хочется. - Газировка подойдет? – раздается насмешливый голос у нас за спиной, и мы узнаем Джемму.
Ухмыляющаяся Джемма в дорожной мантии спокойно сидит на лишнем стуле, в руках у нее газировка, и она любуется нами. Коробка при виде Джеммы излучает такую радость, что Чжоу морщится. - Пейте, - весело говорит Джемма. – Умаялись небось, битый час тут издеваться? И как успехи? Чжоу одаряет ее тяжелым взглядом. - Я всё ждала, когда же вы догадаетесь, - любезно продолжает Джемма. – Столько сов намучили гонять, выяснять, я уж сама измаялась ждать, когда же вы вскроете упаковки! - Так помогла бы нам, чего мучиться? – бурчит Чжоу. - Не-а. Мне интересно было, что у вас получится. - Увидела теперь? - Примерно так, как я и ожидала, - кивает Джемма. – Хотя интересно было проверить, взломаете вы чары или нет. В этом никогда не лишне убедиться. Таможенников обманывать – дело такое, что никакая проверка перед боем не помешает. Я переглядываюсь с Чжоу, а Джемма – с коробкой. - Ну где мы и где таможенники, - отрезает Чжоу. – Если они обманываются, о как мы взломаем? Убедилась? - Да, - говорит Джемма. – Это, кстати, новейшая разработка профессора Снейпа, экспериментальная. Хорошие чары, пока никто не взломал. Я зеваю и обмахиваюсь вечерней газетой. Аршинный заголовок о диссиденте-журналисте Теренсе Феншо, который сбежал из Азкабана, очень помогает сохранить спокойствие. Лучше смотреть на фотографию Теренса, чем на Джемму, и рожа у него приятнее. Честнее. - Ну как, взломаешь чары перед нами или нет? – спрашивает Чжоу. – Похвастаться не хочется? - Да чем меньше вы будете знать, тем лучше, - возражает контрабандистка. – Вы и так уже знаете достаточно, зачем вам подробности? Ну да, вы умницы и молодцы, и всё угадали правильно. Да как от вас скроешь то, что творится на вашем же складе! Но теперь вы всё знаете и будете молчать, и нам не мешать, правда? Завтра эту коробку заберут, и вы никогда ее не увидите… - Неправда, - говорим мы с Чжоу одновременно. Коробка тихо подпрыгивает на столе, и что она хочет этим сказать, понимает только Джемма. Она не в восторге. - Не лучшая идея, - говорит Джемма коробке. – И лишний раз оборачиваться вам вредно, так профессор Снейп сказал. Коробка подпрыгивает. - Хорошо, - устало вздыхает преступница и делает такой затейливый вираж палочкой, что нам в жизнь не повторить. У меня падает газета, а у Чжоу отвисает челюсть. На столе вместо коробки лежит бледный худой человек, безумно похожий на Теренса Феншо.
***
Я долго ждала, когда Джемма скажет: «Мисс Кристалл, вы непроходимая дура» . Не сказала. Несмотря ни на что: на то, что бывшего узника теперь нельзя превращать обратно раньше, чем завтра утром, и ему придется ночевать здесь под кучей заклинаний ненаходимости, поскольку его ищут авроры, дементоры и Пожиратели смерти; на то, что нельзя его превращать потому, что после Азкабана он еще очень слаб: «А вы как думали, почему его транспортируют за границу таким путем?»; на то, что Чжоу от изумления показалось, что теперь ей подмигивают три золотых рыбки в аквариуме, и она немедленно брякнула об этом Джемме. - Хватит с вас, - сказала Джемма. - Так рыбки ненастоящие? – обрадовалась я. - Это тоже люди? - Сейчас сотру память, честное слово. - Ничего не понимаю, - пожаловалась Чжоу. – Вроде больше из Азкабана никто не сбегал… Тем более, в таком количестве, добавила я. В аквариуме было целых пять рыбок. По виду – целая семья: папа, мама и трое детей. Семья. Стоп. Так это же… - Джемма, это маглорожденные? Целая семья маглорожденных, за которыми охотится Ублюдочная комиссия, так? – вдохновенно спросила я. – А они не могут удрать или аппарировать, потому что там маленькие дети? - И еще потому, что на Комиссии, как и в Азкабане, отбирают волшебные палочки, - сказала Джемма. – А вообще заткнитесь. Много знать вредно. - А где их вещи? - Так аквариум же, - терпеливо вздохнула контрабандистка. – Аквариум, вода, камушки внутри, водоросли… Пять полных чемоданов. - Вы со Снейпом гении, - объявила Чжоу и икнула: - Газировкой обожралась. - Иди спать! - Джемма, стой! А кто их покупает? - Да зачем вам это знать?! – взвыла Джемма. – Наши друзья, так понятно? - Из Ордена феникса? - Мерлин меня упаси связываться с этими неудачниками, - вздрогнула Джемма. – Я их за километр обхожу, они же любое готовое дело завалят! Я еще жить хочу. - Тогда я ничего не поняла, - объявила Чжоу. Теренс Феншо со стола негромко отозвался: - Я понял только одно: что мне ничего не надо знать и что есть помимо Ордена феникса группа людей, которые спасают, рискуя жизнью, таких как я, и я им бесконечно благодарен. - А вам говорить запрещено, - заметила Джемма. - Эти люди вывезли уже многих, и мы называем этот поезд жизни «Хогвартс-экспресс», - продолжал Феншо. - Вот такая теперь у тебя работа, Пенелопа: кондуктор Хогвартс-экспресса, - заржала Джемма. – Дожили.
Нет, обвинять ты не нас, женихов, пред ахейским народом Должен теперь, а свою хитроумную мать, Пенелопу. Три совершилося года, уже наступил и четвертый С тех пор, как, нами играя, она подает нам надежду Всем, и каждому порознь себя обещает, и вести Добрые шлет к нам, недоброе в сердце для нас замышляя. Знайте, какую она вероломно придумала хитрость...
Одиссея
Никогда бы не подумала, что контрабанда – такое занятное дело. Через нашу клинику каждый день идут налаженным потоком «товары», каждый из которых обещает всем нам Поцелуй дементора, а я думаю об этом и… получаю удовольствие. Практически как Джемма. Дело у них налажено солидно и авторитетно, ничего не скажешь: чем больше втягиваешься, тем больше проникаешься, как детально и взвешенно всё было продумано. Хотя каждая новая подробность, которую мы узнали, исторгает из Джеммы приступ тоски. - Как вам удается так оперативно вытаскивать людей? – изумлялась Чжоу. – Профессор Снейп настолько информирован? Он одновременно следит и за авроратом, и за Азкабаном, и за Комиссией по магловским ублюдкам, и за таможней? Быть того не может… - У хорошего шпиона, - поучительно сказала Джемма, - на это есть своя сеть информаторов. Конечно, он не должен везде успевать один, его задача – завербовать тех, кто может, во всех значимых направлениях, и поставить связь с ними так, чтобы постоянно быть в курсе. - Как, оказывается, много в Министерстве наших тайных союзников, - не выдержала я. - Особенно под Империусом, - беспечно заметила Джемма. – Классное заклинание. Раз – и готова тебе преданность на всю жизнь. Пожиратели смерти так вообще под Империусом такие лапочки. У Чжоу отвисла челюсть. - Мне почему-то казалось, что Империус – штука заметная, - задумчиво сказала я. – Я не сомневаюсь, что профессор – мастер его накладывать, но ведь потому Империус и стараются не использовать, что он очень ярко виднеется на жертве? - Виднеется еще как, - согласилась Джемма. – Да только сейчас три четверти Министерства под Империусом, поэтому на очередного оболваненного чиновника никто внимания не обращает. Все под Империусом, и всё наложили Пожиратели смерти. Профессор Снейп ничем не отличается от других Пожирателей, так? Чжоу хихикнула.
Вскоре нам довелось убедиться, насколько действенна была сеть агентов, созданная Снейпом. В тот день очередной неизвестный нам волшебник забирал клетку с хомяками, через полчаса его ждал портключ до швейцарской границы. Он уже расплатился, когда вошла магла миссис Бейтс и объявила, что в нашу подсобку кто-то "абортировал, апортировал... всё никак не выучу милочка, как это у вас говорится", и я выбежала туда. Незнакомый мне помятый тип в аврорской мантии, не глядя на меня, пробубнил: - Тревога в штабе, пришел донос, что сегодня в Европу под видом трансфигурированных товаров будут провозить беглых грязнокровок. На таможню ушла сова, будут досматривать все товары, все стоят на рогах. И тип аппарировал обратно. Я успела задержать покупателя у самых дверей, и мы стали быстро соображать, что делать дальше. Покупатель помнил инструкцию Джеммы, которая гласила так: а) оставить контрабанду до следующего рейса; б) взять незаколдованный товар с чеком и радостно предъявить его таможенникам; в) уехать с миром. Тем не менее, упрямый тип очень хотел провезти незаконный товар, и я хотела тем более. С каждым днем промедления опасность возрастает, а раз донос уже пришел, лучше не будет… Признаюсь, что мне очень нравится описывать, как он через полчаса – точно в срок - прошел таможню и успешно пресек границу. Я не выдержала и в виде совы напросилась провожающей – я не могла пропустить это зрелище. Действительно, на таможне стояли спецы-трансфигураторы и куча нехороших приборов, а каждого уезжающего прочесывали мелкой гребенкой. Мой покупатель гордо проследовал к таможенному пункту, личные эльфы тащили за ним клетку и два чемодана. Клетку и чемоданы мучили так, как не снилось застенкам Волдеморта, и пришли к неизбежному выводу, что сие есть не более чем клетка, хомяки и чемоданы. Таможенник поставил штамп и выдал портключ, покупатель и его эльфы взялись за портал и исчезли. Я пожелала им доброго пути. Это была моя идея – превратить «хомяков» в домовых эльфов и провести их к порталу на виду у всей таможни!
Я поняла, что я счастлива всем, что я делаю. Счастливого пути, «Хогвартс-экспресс», ныне и присно, и во веки веков! Джемма не устает ворчать, что мы теперь должны учиться окклюменции: «Вы слишком много знаете. А если наши приятели-Пожиратели придут сюда с проверкой? Или учитесь закрывать разум, или я вам сотру память». Чжоу показала ей кукиш и напомнила, что когтевранцы всегда рады новым знаниям, а я уже так поднаторела в слизеринском методе общения, что сразу потребовала сделку: мы изучаем окклюменцию, а нам за это дают дополнительного зельевара. Хватит профессору Снейпу разрываться на десять кусков. - Я не верю, что у тебя нет никого на примете, - так и сказала я Джемме. – Какого-нибудь заслуживающего доверия специалиста со знанием окклюменции – неужели среди твоих друзей такого нет? Не может быть. - Есть, - сразу согласилась Джемма, - я профессору Снейпу давно предлагала, только он против. Чтобы еще кто-то был в курсе наших дел… Я кивнула. Мы все были в курсе, что профессор Снейп помешан на строгой секретности. Он даже запретил Чжоу, которая очень хотела рассказать о «Хогвартс-экспрессе» своим друзьям из Армии Дамблдора и Ордена феникса, говорить об этом с ними под страхом немедленной Авады. Грозился даже взять с Чжоу Непреложный обет молчания. - Почему я не могу рассказать им? Они только рады будут узнать об этом, и помочь будут рады, и тоже иногда людей прячут, так посылали бы их к нам… - сердилась Чжоу. - Они так людей прячут, что потом половина всё равно попадает вместе с ними в Азкабан, а потом сюда, - отрезала Джемма. – Ты газет не читаешь? Эти придурки попадаются пачками. Каждую неделю. Профессору Снейпу делать больше нечего, как бегать и их выручать! Да только что старухе Лонгботтом побег устраивали… Волдечерт и так икру мечет, пытаясь найти «Хогвартс-экспресс», так ты ему доставишь такую радость: чтобы очередной попавшийся придурок выдал и тебя, и нас, и себя? - Джемма, ты считаешь нас такими дураками, что удивительно, как ты вообще решилась открыть нам вашу тайну! – разозлилась Чжоу. - А выхода не было, - холодно сказала Джемма. – Во-первых, вы и так всё раскрыли, а во-вторых, вы же после этого как раз и собрались бежать в Орден и всё им выкладывать. Сами бы провалились и нас утопили… Так лучше держать вас в деле, так хоть какая-то гарантия имеется, что вы от безделья не помчитесь в другую компанию и что будете держать язык за зубами! - Будем, если ты выбьешь из Снейпа согласие на дополнительного зельевара, - твердо сказала я. – Так ему и передай. Вот так в нашем дружном коллективе появился американский зельевар Крис Грин, и мы все его полюбили.
Как выразилась миссис Бейтс: - Раз нельзя беспокоить профессора Снейпа, то и этот сойдет.
Телемах благородный поспешным Шагом пошел со двора, и недоброе в мыслях готовил Он женихам. Наконец он пришел беспрепятственно в дом свой. Он через двери высокий порог перешел и увидел Первую в доме усердную няню свою Евриклею: Мягкие клала на стулья овчины старушка. Потоком Слез облилася, увидя его, Евриклея; и скоро Все собрались Одиссеева дома рабыни; и с плачем Голову, плечи и руки они у него лобызали.
Одиссея
Я ждала выволочки за то, какое участие в наших делах принимает миссис Бейтс, но не дождалась. Как я могла забыть, что сейчас на Статут секретности и его формальности все махнули рукой – и правильно, наверное. Ведь эта война касается маглов так же, как и нас. Это наш общий враг и наша общая война. Мы преспокойно обсуждали свои планы в присутствии миссис Бейтс, мистера Мортона и других маглов, а они только имели удовольствие. И даже сами вступали в разговор. - А, у вас опять война с этим самым, которого нам нельзя называть, - разоткровенничалась миссис Бейтс. – Как двадцать лет назад. Как же, помню. Тогда из-за этого негодяя погибла бедняжка Лили и вся ее семья. Надеюсь, теперь-то вы с ним разберетесь! Если бы я была в этом так уверена.
Чжоу исправно снабжала меня последними новостями об Армии Дамблдора и Ордене феникса, и то, что она говорила, мне очень не нравилось. Я читала последние газеты, слушала радио (благодаря Чжоу мы ловили Поттеровский дозор), болтала с клиентами… размышляла вместе с ними, где прячется сейчас Гарри Поттер… кого арестовали на этой неделе, а кто успел сбежать… И овладевало мной тихое отчаяние, что своими силами мы никак не справимся. Ах, если бы у нас были союзники… - А чем, ты думаешь, занимаются те, кого мы вытащили за границу? – фыркала Джемма. – Они там, думаешь, поблагодарили Мерлина за свое чудесное спасение и радостно легли спать? Да они во все колокола звонят, всем газетам выкладывают свои воспоминания о том, что у нас творится! И в Международную Ассамблею волшебников уже написали, и к Министрам магии европейских стран стучались, доказывали… Добились уже, между прочим, заседания Ассамблеи, на котором она осудила Сами-Знаете-Кого и политику Министерства магии Великобритании как антигуманную. - Почему я об этом впервые слышу? – вздохнула Чжоу. - А ты ждала, чтобы об этом в наших официальных газетах написали? Ну, жди. - Они осудили, - спросила я, - а что дальше? Нам-то что до их осуждения? - Мы добиваемся, чтобы Волдечерта признали международным преступником, виновным в преступлениях против человечества, как Гриндевальда, - сказала Джемма. – Тогда Ассамблея может принять решение о помощи движениям, сопротивляющимся режиму Волдечерта. А если мы убедим Ассамблею, что Темный лорд собирается объявить войну всему миру, они просто высадят свои войска. Только это чертовски медленно делается. - Только интервенции войск Ассамблеи нам не хватало! – простонала Чжоу. - Ну, Волдечерта-то они сотрут в порошок, ну сомневайся. - И правительство наше сотрут вместе с ним. Нам это надо? - Правительство и так уже давно не наше, - пожала плечами Джемма. – Одни империонетки. Меня лично Яксли в роли Министра магии не вдохновляет, всё-таки уголовник с пожизненным заключением за убийство, а вас? - Яксли? – переспросила я. – Я почему-то думала, что нашего Министра зовут Пий Толстоватый. - Только он под Империусом у Яксли, так что по-настоящему нашей страной управляет Министр Яксли. Восемь доказанных групповых убийств, погромы и пытки. Лапочка, правда? - Но какое отношение всё это имеет к Ассамблее? Это всё наши внутренние разборки, - возразила Чжоу. - Это с самого начала не было нашими внутренними разборками, коли Волдечерт и его компания устраивали провокации на Международном чемпионате по квиддичу и на Всемирном Турнире Школ. А когда он убил директора Каркарова в Исландии, да еще в Албании осталась парочка нехороших убийств, тут уже и Ассамблея согласилась, что дело международное. - А войска Ассамблеи не могут вторгнуться без оповещения Министра магии, - заметила я. - В первую очередь, войска Ассамблеи не могут вторгнуться без согласия премьер-министра Англии, - поправила Джемма. – Он глава страны, ему решать. И если он призовет сюда эти войска, мнение Яксли может идти к троллям. - А я съем свою шляпу, если премьер-министр решит ввести войска и вообще хоть о чем-то подозревает! – заявила Чжоу. – Премьер-министр знает о нас только то, что ему сообщает Министр магии, и я представляю, как ему врут во все стороны. Он небось уверен, что у нас покой и процветание. - А мне говорили, что у премьер-министра постоянная связь с Кингсли Шеклботом, то есть с Орденом феникса, - сказала я. - А это меня вообще восхищает, - прорвало Чжоу. - Удивляюсь, что магловский министр еще не под Империусом, да и всё его правительство тоже! Пожиратели смерти пытались заколдовать их еще в прошлом году, да тогдашнее Министерство магии помешало . А сейчас они – наше Министерство, так им и раздолье. И если вдесятером кто-нибудь явится громить Даунинг-стрит, им будет противостоять целый один Кингсли Шеклбот, да? - Им будет противостоять мощный охранный отряд Ассамблеи, который еще в августе послали специально для защиты магловского правительства и лично премьер-министра, - спокойно сказала Джемма. – Такой же отряд, как одновременно с ним посланные бригады на защиту королевской семьи, парламента, суда и прочих стратегических пунктов. Премьер-министр сам согласился на это. Ассамблея прекрасно поняла, что маглов вы защитить не в состоянии, и сама позаботилась об этом. У маглов тылы защищены хорошо. Только премьер-министр пока думает, что делать дальше, ему тоже не греет душу мысль об иностранном вторжении. Он пока надеется решить дело внутренними силами. Сейчас свои магловские войска тренирует… - Магловские войска – против Волдечерта?! – ахнула Чжоу. – Да он спятил. - Трудно сказать, кто спятил, но сейчас они тренируются воевать против волшебников. - Они все погибнут от первого же заклинания! – простонала Чжоу. – Маглам воевать с волшебниками – да на что они надеются? Они же никогда раньше этого не делали! Мы с Джеммой ответили одновременно. Я: - Триста лет назад успешно воевали. Джемма: - Вот и надо когда-нибудь начинать. - Они не умеют отражать заклятия! - возражала Чжоу. - Поэтому подготовка к операции и идет так одуряюще медленно, - сквозь зубы сказала Джемма. - Не надо нам никаких маглов, мы сами разберемся! – кричала Чжоу. – Маглы не могут победить Волдечерта, в любом случае, и вообще никто не может, кроме Гарри Поттера. Было пророчество! Гарри победит его, и не нужно нам никаких маглов. - Твой Гарри вместо того, чтобы побеждать Волдечерта, сбежал в леса, - грубо сказала Джемма. – Не надейся на него. Мы как-нибудь сами, без Гарри Поттера, разберемся. Не стоило Джемме так задевать чувств Чжоу, которая в Гарри была влюблена. Чжоу вспыхнула и стала горячо защищать его. - Он сбежал, и я его понимаю, потому что он всего лишь испуганный ребенок, за головой которого охотится полстраны, - непреклонно повторила Джемма. – Забудь о нем. Надеюсь, что он тоже выбрался в безопасное место. А с Волдечертом мы будем бороться сами, не ожидая, что с неба свалится Гарри Поттер и сделает всё за нас. Сейчас мы все сами себе Гарри Поттеры.
Еще через месяц Джемма появилась у нас в расстроенных чувствах: - Тролль задери, у Ассамблеи была такая возможность схватить Волдегада, а он сбежал! Утек между пальцев, зараза. Представляете, он подался в Европу! Все так обрадовались, выследили его… Да еще он нам удружил, прикончив в Болгарии Грегоровича и в Германии Гриндевальда – на минуточку взял и вломился в Нурменгард, несмотря на всю его хваленую охрану, видали вы такое? Тут последние сомнения в предлогах для его ареста отпали. Подписали ордер, послали агентов, и что вы думаете? Он почуял, хитрый змей, и удрал! Мигом вернулся обратно в Англию. Пиши пропало. - Ну что ж, мы окончательно убедились, что брать его надо здесь, в Англии, - подытожила я. Джемма кивнула: - Наш премьер почти созрел. Наверное, летом начнет операцию.
Зевс к кораблям быстролетным ахейцев отправил Эриду Грозную. Знаменье войн в руке у нее находилось. Стала Эрида на черный, огромный корабль Одиссея, Бывший в средине, чтоб голос ее отовсюду был слышен, - В стане Аякса царя, Теламонова славного сына, Так же, как в стане Пелида: на самых концах они оба Стали с судами, на силу и храбрость свою полагаясь. Став на корабль, закричала богиня и сильно, и страшно Голосом зычным. И каждому в грудь заложила ахейцу Силу упорно, не зная усталости, биться с врагами. В это мгновение всем им война показалася слаще, Чем возвращение в полых судах в дорогую отчизну.
Илиада
Да, всем известно, что пока магловский премьер тренировал свои войска, мы его опередили. Я уже закрыла клинику и поднялась на второй ее этаж, к себе домой, - не зря мы с самого начала сделали там небольшую квартирку с удобнейшим камином, - и вот камин полыхнул зеленым пламенем и явил прелестное лицо Чжоу, которая выложила, что у нее нагрелся галлеон, а вызов пришел из Хогвартса. И похоже, что дело набирается серьезное. В Хогвартс явился Гарри Поттер с друзьями и мечом Гриффиндора, и Гарри уверен, что с минуты на минуту за ним грянет Волдеморт. В Хогсмиде Пожиратели застукали Патронуса Гарри и подняли общую тревогу… - Невилл пишет, что объявляет общий сбор Армии, придут все, кто может, - сказала Чжоу. – И Орден тоже весь придет. В общем, я иду туда, Пен, ты со мной? - Конечно, - сказала я. – Как обещала. Я встала. - А Невилл не говорил, что с профессором Снейпом? - Не знаю, - честно ответила Чжоу. – Не говорил. Наверное, он еще в школе, в кабинете директора, если его никто не предупредил. Слушай, Пен, может, пора уже сказать нашим, что он на их стороне? Мне казалось, что пора, давно уже пора, но я осторожно ответила, что я сейчас свяжусь с Джеммой и спрошу, а если ее нет, то ... А пусть профессор сам решает. Если он захочет, то сам и объявит правду, а мы тут же подтвердим. И все портреты подтвердят, и эльфы, и грязнокровки, и агенты Снейпа, и много кто еще… - Если они знают, - хмуро возразила Чжоу. – По-моему, большинство грязнокровок не в курсе, кто возглавляет «Хогвартс-экспресс». Они видели нас и Джемму, а больше никого. Мы же сами так устроили… Я открыла рот, чтобы ответить, но тут Чжоу махнула рукой: - Да ладно, на месте разберемся. У меня галлеон опять нагрелся, я пошла. Встретимся в Хогвартсе, туда надо попасть через «Кабанью башку», Аберфорт тебя проведет. Пока. И она исчезла.
Я попыталась связаться с Джеммой, но ее не было. Зато была ее записка, чтобы я не смела пикнуть без спросу и ждала ее инструкций, поскольку она скоро вернется. Я выдохнула, мысленно представила, как вешаю Джемму на Гремучей Иве, и села ждать. За недолгое, кстати говоря, время ожидания я успела сочинить сову Крису Грину о том, что мы с Чжоу уходим и куда, и что делать с клиникой завтра, если мы не вернемся. Большая семья кошек и котят смотрела на меня из клетки с отчаянным напряжением, и набор собачьих ошейников мелко подрагивал. Крис знает, что делать, они ни в коем случае не должны пострадать. Камин снова ожил, и появилась Джемма. - Дело плохо, - отрывисто бросила она. – Под Хогвартсом будет заварушка. Волдечерт собрал целое войско, чтобы валиться туда, и намерен до утра стереть Хогвартс с лица земли. Со всем содержимым. Он оттуда не уйдет, пока последнего камешка от замка не останется, так наш информатор сказал. Он вызвал все силы, которые имеет, всё Министерство магии поперло туда же под его знамена, вместе с авроратом, включая министра – то бишь, обоих министров, Яксли и Пия. И весь Азкабан, там ни одного дементора не осталось. Как я понимаю, Чжоу с компанией уже там? Я кивнула. - Джемма, а ты пойдешь с нами? - Значит, и ты туда собираешься, - уклончиво сказала Джемма. – К Чжоу и вечеринке. Хорошо, мне как раз будет удобно кое-что тебе передать… Нет, меня не ждите. Я лучше пойду по своим делам, а в Хогвартсе и без меня будет людно. Надеюсь, что до утра вы все доживете! Ночью будет весело. Я сжала палочку. - Раз ты идешь в Хогвартс,- безмятежно продолжала Джемма, - как впрочем, мы с профессором и предполагали, то порадуйся, профессор Снейп тебе передал целое важное задание. Он очень на тебя надеется. «Специально для Мисс Почтовой Совы», - так он сказал. Если профессор сам не сможет, ты должна будешь передать Гарри Поттеру вот эту склянку… - и она поставила на стол мензурку с нитями воспоминаний, - передашь ему это, расскажешь всё, что ты знаешь о профессоре и проследишь, чтобы он эти воспоминания посмотрел. В кабинете директора есть думосброс, пароль «Дамблдор». Повторяю: если сам профессор не сможет. Тогда ты в нужный момент получишь от него знак, так тут заколдовано, и поработаешь почтовой совой. О’кей? Я взяла склянку, и она тут же растворилась в моей ладони. - Когда понадобится, она проявится, - сказала Джемма. – И тогда ты пойдешь искать Гарри Поттера и передашь ему эту штуку. Учти: если Гарри Поттер в это время уже будет драться с Волдечертом, мешать ему нельзя. Даже если Волдечерт его убьет. Но драться он должен только с Волдечертом, и убить его может только Волдечерт. Не дай Мерлин на него нападет кто-то другой, отбивайте любыми способами. Берегите Гарри, чтобы он дожил до поединка с Волдемортом, а исход поединка нас устраивает любой, понятно? У меня на минуту потемнело перед глазами. - Так велел профессор Снейп, - жестко сказала Джемма. – Осознай это и сделай, это очень важно. Так, последнее… Она махнула на замерших котят и ошейники: - Сейчас сюда придут покупатели, и ты им отдашь товар. Надо пользоваться случаем, пока на таможне неразбериха и все силы брошены под Хогвартс, на таможенном пункте почти никого нет и всех пропускают не глядя. - Долго мне их ждать? – в отчаяньи спросила я. - Сколько придется, - отрезала Джемма. – Не беспокойся, веселье ожидается до утра, не опоздаешь. А покаянное письмо лучше сжечь, мало ли кто утром его прочтет. Пока, удачи. И она исчезла.
… Конечно, я не успела ни к Чжоу, ни в Выручай-комнату, ни в «Кабанью башку». Камин «Башки» был железно занят толпой сигающих туда-обратно людей, поэтому в Хогвартс я добралась старым добрым способом: на крыльях. С высоты птичьего полета бранное поле выглядело внушительно. Армия Волдеморта, которая окружала Хогвартс и Хогсмид со всех сторон, была грандиозной. Я признаю, что первым делом должна была найти Гарри Поттера, а вместо этого полетела искать Северуса Снейпа. Нет, он был не в Хогвартсе и вовсе не в директорском кабинете; он стоял перед Волдечертом в Визжащей Хижине и препирался с Яксли и Лестренж, которые требовали немедленно перекрыть камин в «Кабаньей башке» и взять всех эвакуирующихся детей в заложники. Снейп заявлял, что тогда мы проиграем не начиная бой, поскольку разъяренные родители детей примчатся сюда со всей Англии и сделают из Волдечерта лепешку, а родители-Пожиратели просто устроят мятеж, и штурмовать Хогвартс, где остаются их дети, никто из них не пойдет. Лестренж выступала по полной программе, но ее никто не слушал, поскольку Снейп ехидно заметил, что ей-то легко говорить, у нее детей нет! Волдечерт послушал-послушал и постановил начать атаку, когда придет подтверждение, что все дети Пожирателей находятся в безопасности. Снейп немедленно откликнулся, что как минимум трое его подопечных: Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл – до сих пор не эвакуированы. Лестренж кисло спросила, сколько же времени Повелитель собирается их ждать, Нагини посмотрела в окно и доложила, что «там какая-то подозрительная сова подслушивает», и мне пришлось смываться. Я еще не знала, что это был последний раз, когда я видела профессора Снейпа живым.
А дальше настал ад. Пожиратели даже не дождались до конца эвакуации – то есть, общей эвакуации. Как Волдеморт и обещал, они начали атаку, как только замок покинул последний родственник УпСов, не считая пропавших Крэбба, Гойла и Малфоя. Я видела атаку и участвовала в ее отражении. Я увидела войну; я увидела многое. Я видела Перси Уизли, который храбро сражался на нашей стороне, и лавочников Хогсмида, которые отбивали трактир Аберфорта от Беллатрисы. Сам Аберфорт с целым стадом серебристых козлов гонялся за дементорами, а три соседних с ним дома уже горели… Но в Хогсмиде мне нельзя было задерживаться. Я вернулась в Хогвартс и нашла Гарри Поттера, я следила за ним, но он меня не заметил. Зато я отправила в нокаут пару Пожирателей, которые направляли палочки на него. Последнее, что я помню, - это как упал второй Пожиратель. А дальше мне что-то стукнуло в бок и всё почернело.
Я очнулась на рассвете в Большом зале, посреди всех раненых. Мне рассказали, что меня нашел и оттащил сюда Оливер Вуд, да пребудет он в вечном здравии. Мадам Помфри определила, что у меня контузия от Темномагического заклятия, мне нельзя вставать и волноваться. Чжоу Чанг я увидела в зале, но Гарри Поттера там не было и никто не знал, что с ним. Невилл Лонгботтом видел, что он в полночь ушел в Запретный лес на встречу с Волдемортом, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Судьба профессора Снейпа, мягко скажем, никого не интересовала. Конкретно по этому поводу мне выразили желание, что он, может быть, подох, и туда ему и дорога. Мадам Помфри вспомнила, что вроде бы Гермиона Грейнджер и Рон Уизли даже видели, как Снейп умер в Визжащей Хижине, и Гарри Поттер был с ними, и умирающий Снейп якобы передал Гарри Поттеру свои воспоминания. После чего Гарри пошел в Запретный лес, и с тех пор ни о Гарри, ни о Волдеморте, ни о Снейпе новостей не было. Я сжала руку – склянки не появилось. Что ж, так и должно быть. В таком виде я пролежала до момента, когда Джинни Уизли с порога зала не закричала, что из леса сюда идет Волдеморт с войском и несет тело Гарри Поттера. Все, кто мог, поскакали с мест всречать Волдечерта, зал опустел. С нами, с ранеными, осталась только мадам Помфри. Мы лежали и слышали из окон мощную заварушку, акт второй; вскоре заварушка добралась и до нашего зала. Помфри и Трелони наскоро брсились левитировать нас подальше от поля боя, но не успели. Мне же лучше, что они не добрались до меня, поскольку меня пока что нельзя было двигать. Так я и пролежала на своем видном месте всю Битву в Главном зале; можно сказать, смотрела из партера. Я видела весь финал этой долгой драмы: и появление Гарри Поттера, и его поединок с Волдемортом, и конец, когда мертвый Волдеморт упал. Да, это был исторический момент.
А потом все очнулись и начали праздновать победу. Тут мадам Помфри решительно потребовала, чтобы раненых перенесли в больничное крыло, поскольку шум им вреден, попрепиралась с Чжоу которая предлагала перевезти меня домой, «раз уж ее всё равно двигать будут», но я на это не согласилась. Мадам Помфри предсказывала, что я проваляюсь в Больничном крыле еще неделю. Так оно, собственно, и было. Чжоу махнула рукой, и я покинула пиршественный зал. Мне и правда не хотелось там оставаться. У меня кружилась голова, меня донимал шум от праздничного банкета, а еще мне ничего не хотелось праздновать. В голове постоянно стучали слова Волдеморта: - Три часа назад я убил Северуса Снейпа… Три часа назад я убил Северуса Снейпа… Три часа назад я убил Северуса Снейпа…
