Дата: Воскресенье, 14.10.2012, 12:43 | Сообщение # 1
The One
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 27.02.2009
Сообщений:4311
Комментарии к фанфику "Агентство Несовершенных Времен", автор Юморист, AU, Crossover (x-over), Fluff, POV, ЛЛ, СС, НП, персонажи из других фандомов и прочая Пиджак парадный
"- Все проблеммы русских девушек в том, что они выросли на сказках о принцессах, феях и любви до гроба... - Мммм, не знаю. Я выросла на Гарри Поттере." (с)
— … и Флегма спрашивает: «Д’зинни, до’огая моя, с’то это за конфетки?» — А я ей в ответ: «Это то, чем Фред и Джордж зарабатывают деньги.» Она спрашивает: «Да? Это те самые п’икольные конфеты?» — Я говорю: «Ага, ты попробуй, я от них тащусь.» Флегма так поднимает бровь и смотрит на них, как банкир на совиный помет, и с таким интересом мне отвечает: «А с’то они делают? Меня будет тос’нить, или волосы выпадут, или с’то?» Я ей: «Нет, ничего подобного! Это от рыжих конфет тошнит, а я даю зеленые. От них кукарекаешь, и всё.» Флегма такая: «А ты не пе’епутала?» Ну, я мотаю головой и беру одну конфету в рот, тогда и Флегма берет другую. А я тут же в сторону свою выплевываю, пока Флегма не видит. Ну, и она зеленеет, за живот хватается, и я тоже, и начинаю стонать: «Ой, прости, я перепутала! Это как раз блевательные батончики! Ой, я сейчас схожу за антидотом!» Флегма мне сдавленно отвечает: «Спасибо, я сама!» — и рысью в ванную… Джинни, вспоминая всё это, прыскает от смеха. Я не смеюсь, но мне можно: всем известно, что у Полоумной Лавгуд нестандартное чувство юмора. То, от чего положено смеяться Джинни Уизли, мне может быть не смешно. — На самом деле, здорово ее пронесло, — говорит Джинни. — Жаль, что ты не оценила. Причем она действительно не позволила мне дать ей конфету-противоядие, она сама себе что-то сварила и приняла, и у меня из рук она вообще теперь ничего не берет! «И правильно делает,» — думаю я. Если кто не в курсе, Флегма — это невеста старшего брата Джинни Уизли.
Этим летом Билл Уизли объявил, что нашел себе жену. Он выбрал Флёр Делакур, бывшую чемпионку Шармбатона; и как всегда в подобных случаях, с именем победительницы, которое выбросил Кубок Брачного Огня, все заинтересованные стороны активно не согласны. Всё-таки, необычность в своей семье готовы терпеть не все, и все втайне надеются, что близкие родственники приведут в семью нечто давно знакомое, аналогичное и подобное; я могу лишь ощутить подлинное восхищение перед своим папой, который — я уверена абсолютно — спокойно выдержит, если я приведу к обеду десять марсиан и объявлю, что за первого из них выхожу замуж. Мой папа скажет: — Правда? Вам очень повезло, молодой человек… то есть, простите, марсианин. Я случайно оговорился, но не беспокойтесь, я привыкну! Желаю вам большого счастья с моей дочерью. Но мой папа — это же мой папа, он такой один на свете. А миссис Уизли и Джинни не могут переварить не то что марсианку, а всего лишь француженку. Но я всегда надеюсь на лучшее. Если Джинни переваривает меня, то у нее есть потенциал, чтобы переварить и Флер!
— Луна, — внезапно спрашивает Джинни, — ты куда? А вот и издержки наличия друзей: я не могу сбежать из компании так же незаметно, как раньше. Я не могу долго отсутствовать: заметят и забеспокоятся. Это очень приятно, но для общения с АНВ приходится ухищряться, как никогда раньше. Какое счастье, что теперь для этого не нужно много времени: всё то, что я провожу внутри, укладывается в одну секунду для времени снаружи! Я улыбаюсь Джинни и честно отвечаю: — Я на минутку. Джинни фыркает: — Куда? — На планету КП-2974502, — еще честнее признаюсь я. — Она в галактике M-511. Сейчас слетаю, посмотрю, как там дела у моей плантации карликовых носогрызов, и быстренько вернусь. — А некоторые вовсе не стесняются говорить, что им нужно в туалет, — нравоучительно говорит Джинни. — Луна, ты как маленькая совсем! Нашла кого стесняться! Я виновато улыбаюсь и ухожу. — А всё-таки я лечу на планету, — говорю я Джинни напоследок. Лучший способ врать — это говорить правду. Всё равно никто не поверит, зато совесть чиста!
Я поднимаюсь в Башню Равенкло, в свою спальню. Минута высчитана с математической точностью: в этот момент в спальне никого нет. Из людей. Есть кошка Мэри Осборн, но она — своя в доску. Он не проболтается. Я вхожу, кошка поднимает голову и приветливо мяукает. Что она хочет сказать? Сейчас узнаем. Я вытягиваю руку и произношу сложное заклинание. Через секунду рука, шарящая в бесплотном воздухе, находит некую черную дыру — или воздушный карман. Оттуда я втаскиваю свой личный именной ключ — ключ от моего кабинета в АНВ. Сейчас я туда зайду. Я убираю карман, а следующим заклинанием я нашариваю в воздухе замок. Я вставляю ключ, поворачиваю и открываю дверь. Выглядит это замечательно, если бы кто-то смотрел на меня со стороны: Полоумная Лавгуд прямо из ничего посреди своей спальни открывает натурально металлическую дверь. А за дверью, откуда сочится свет, открывается прямоугольник кабинета из иного измерения. Слева стоит мой рабочий стол и на нем компьютер, мигающий всеми лампочками; стол завален бумагами, над ним темнеет окно с видом на планету КП-2974502 — к этому неземному пейзажу из окна стоит привыкнуть. Я вижу из окна серебристо-стальное правое крыло моего агентства. Я вижу, как с нашего космодрома взлетают корабли. Я вижу, как движутся вокруг крыла фигурки в скафандрах и без — те из нас, кто может дышать без кислорода, обожают «голышом» гулять по планете. Я не вижу левого крыла, но я знаю, что оно достроено. Мы справились. АНВ открыто и полностью готово к работе.
Кошка Мэри поднимает хвост и спрыгивает с кровати. Я жду у открытой двери, не заходя внутрь. Когда кошка входит в квадрат света от АНВ, лежащий на полу спальни, она фыркает и облегченно выдыхает: — Наконец-то. Я уже неделю жду, когда ты сподобишься открыть дверь! Это — магия АНВ. У нас могут разговаривать все, даже хогвартские кошки. — Ты со мной? — спрашиваю я. Кошка морщит усы: — Нет уж. Я здесь подожду. Приятно было поболтать, но все ваши космические загогулины — не для приличных кошек. — Что-нибудь передать Мэри? Кошка кивает и частит, чтобы успеть, пока волшебная дверь не закроется и оставит ее снова онемевшей: — Передай Мэри, что молоко стоит покупать в лавке Корбина, а не Мэтьюса. Этот Мэтьюс обжуливает нас на сливках. — Хорошо, я передам. Я знаю, что Мэри Осборн не удивится, когда Лунатичка Лавгуд подойдет к ней и скажет: — Мне недавно твоя кошка пожаловалась, что ей не нравится молоко от Мэтьюса, потому что он экономит на сливках. Она хочет только молоко от Корбина. Мэри кивнет — а чего ждать от Лавгуд? Она с морщерогими кизляками разговаривает, не то что с кошками! — Удачной поездки, — говорит кошка, и я вступаю в дверь.
Я оглядываюсь — кошка, оставшись в спальне, машет мне лапой. Я закрываю дверь — и реальное пространство исчезает. Я на волшебной планете. И я — у себя дома. Из моего кабинета выходит еще одна дверь — в общий зал; я не задерживаюсь у себя и иду туда. Я иду к моим друзьям — к целой толпе, набившейся в Большой компьютерный зал, к толпе, которая радостно приветствует меня на разных языках, а также хрюком, свистом и визгом. Наверное, праотец Ной чувствовал себя так же в своем ковчеге. Как жаль, что такое дружное сборище самых разных созданий, как в том ковчеге, не собиралось больше нигде и никогда! Все перессорились, и их стало невозможно представить вместе… Разве что здесь, у меня.
Мои друзья окружают меня и рассказывают последние новости — а кто-то уже убегает в спешке на задание. Я смотрю на новостную ленту Большого монитора: там вывешено расписание наших поездок. Сейчас там печатается:
Группа ВвВ-53. Полное разрешение получено Группа ВвВ-54. Частичное разрешение получено, разрешено вмешательство по пунктам плана а), с), е) Группа ВвВ-55. Ожидание ответа Группа ВвВ-56. Отказано Группа ВвВ-57. Ожидание ответа Группа ВвВ-58. Частичное разрешение получено, разрешено вмешательство по пункту плана g) Группа ВвВ-59. Частичное разрешение получено…
ВвВ — это Вмешательство во Время. И мои друзья, которые входят в группы 53, 54, 58 и 59, уже спешат на выход — пытаться изменить жизнь к лучшему. Гаморреанец Хрюк, один из моих самых близких друзей, остается на месте — он был командиром отказной группы 56. Хрюк вглядывается в свой монитор — его копытца уверенно стучат по клавишам, запрашивая информацию. — Есть покушение на убийство 11:53 15 мая 1543 года на Гаморре, — изрекает Хрюк через минуту. — Подробности вывожу на монитор. Основной план — в момент 11:52:49, когда убийца будет стрелять, заменить выстрел на холостой. Дополнительный план — чтобы убийца промахнулся. Направить выстрел под углом 15. Заряд уйдет в стену и никого не заденет. Дополнительный план В — оттолкнуть жертву в период 11:52 — 11:54. Дополнительный план С — воздействовать на убийцу, чтобы он был не в состоянии произвести выстрел. Временный ступор с момента 11:52:40 до 11:53:08. — Я присоединяюсь, — говорит женщина с Земли по имени Кора Мунро. Она часто работает вместе с Хрюком. — Я тоже, — кивает второй его постоянный напарник, слон с планеты Цокка. — Я посылаю запрос, — информирует Хрюк. — Наша группа ВвВ-62. Вскоре мы увидим на мониторе радостную надпись:
Группа ВвВ-62. Полное разрешение получено
Я рада за Хрюка. Я рада за себя: шесть запросов и всего один отказ. Хотя — шесть запросов, один отказ и три полу-отказа: это не результат. Надо учиться работать так, чтобы на шесть запросов было шесть подтверждений! Надо, но пока я так не умею. То есть, главное: надо учиться… Учиться, учиться и всегда учиться.
Я желаю Хрюку и всем остальным группам удачи и выхожу в левое крыло агентства. Там находится зоосад, там моя цель, о которой я говорила Джинни. Это был сомнительный проект, но я так хотела его провести! С момента основания АНВ я попросила отвести в нем место под зоологический и ботанический сад. Место, подобное палисаднику моего дома, где уживались бы образцы растений и животных со всех уголков света. Что поделать: профессор Снейп на строгой научной основе выгнал карликовых носогрызов из моего земного сада, вот мне и пришлось создавать сад инопланетный. Где-то же эти носогрызы должны существовать! Я докажу, что их разведение в земных условиях безопасно. И кстати, пока что они в моем экспериментальном саду чувствуют себя отлично. А вообще носогрызы — это только первый шаг. Я лелею чудовищны планы, о которых, к счастью, не знает даже профессор Снейп — иначе бы он меня заранее отравил. Но мне кажется, что он догадывается… Не зря он всегда смотрит на меня с таким священным ужасом и подозрением. Этот чудовищный план зародился в моем сердце на прошлом задании — я посещала тогда Мир Роканнона. Это очень похожая на Землю планета, живут на ней люди, атмосфера из воздуха, растения и животные подобные нашим — и вообще ее с человеческой точки зрения от Земли не отличишь. И вот когда я гуляла по планете, мой проводник-андрогин привел меня к местному озеру. Из озера вытекала речка, где плескались невиданные рыбы, озеро окружала поляна, покрытая почти земной травой, и на берегу озера играли животные моей мечты. Стоило проехать пол-Вселенной, чтобы увидеть их. Они трубили в хоботы, а затем опускали их в воду и пили. Они отгоняли хвостами мух — или то, что заменяет мух на этой планете; они шевелили розовыми морщинистыми рожками и бодали друг друга. — Равнинные рогачи, — сказал мой проводник, видя, как я пожираю их глазами. — У вас на планете такие есть? — Нет, — вздохнула я. — Очень жаль. Прелестные животные. — Но они у нас были, — сказала я. — Мой отец сохранил множество свидетельств, что они водились на Земле. Или до сих пор водятся, но почти вымерли. Мы не можем найти ни одного живого экземпляра рогача, хотя ищем их многие годы! — Это интересно, — вежливо заметил проводник. — У нас на Земле их называют морщерогими кизляками.
Я не знаю, как долго жили кизляки на Земле и почему они вымерли. Но я надеюсь достать пару рогачей в Мире Роканнона и поселить их в моем волшебном саду — и я должна добиться, чтобы редчайший, считавшийся вымершим вид уникальной фауны вернулся на Землю! Если профессор Снейп раньше не пустит его на ингредиенты. Его... или меня.
Я заходу в зоосад, глажу носогрызов по голове. Отмечаю в дневнике наблюдений прибавление веса и сегодняшний рацион. Мне даже кажется, что одна пара носиков готова размножаться. Что ж, на этом всё! Я выхожу довольная. Я произношу заклинание — и в оранжерее посреди воздуха открывается стальная дверь в мое измерение. За ней всё та же спальня и всё та же кошка. В той же позе — ведь по земным часам, по моим собственным ручным часам с момента моего отбытия прошла ровно секунда.
Когда я пять минут спустя возвращаюсь в общий зал к Джинни, она острит: — Ну, как прошла межпланетная экспедиция? — Замечательно, — отвечаю я и широко улыбаюсь. — Лучше не бывает.
Сообщение отредактировал Юморист - Вторник, 23.10.2012, 16:54
— Если хочешь, — предлагаю я Джинни, — я могу подробно рассказать о том, как поживают носогрызы на планете КП-2974502. — Давай, — мрачно машет рукой Джинни. — Всё равно делать нечего. И я рассказываю ей «сказку», а она слушает… К моей «сказке» прислушиваются другие студенты. Олли Прентис с Пуффендуя замечает в пустоту: — Кому-то делать нечего, с чем его и поздравляю. А нас-то стращали, что пятикурсники света белого не видят и к СОВам готовятся. Ну-ну. Это у меня домашка на пять листов, а другим делать нечего! — Вот и не брюзжи тут, а иди и делай свою домашку, — советует Джинни. — А то сидят, тролль раздери, некоторые тут сутками и брюзжат, как будто им делать нечего. — А ты свою домашку уже сделала? — ощетинивается Олли. — Стала бы я сидеть, если бы я ее не сделала! — Джинни выразительно фыркает. — Ты думай иногда головой, Олли, хорошо? — Уже сделала? И Лавгуд тоже? — Да там делать нечего, — пренебрежительно фыркает Джинни. — Дай списать! — оживляется Олли. Гермиона Грейнджер, староста Джинни, поднимает голову от своего реферата и изрекает: — Напоминаю Правило № 27-У Устава школы: за списывание с чужих работ предполагается снятие с обоих факультетов от одного до десяти баллов. — Не судьба, — говорит Джинни и поворачивается ко мне. — Давай валяй дальше, как наши космические корабли бороздят Большой Театр.
Я понимаю Джинни. В какой-то мере в этом году скучно. Конечно, пятый курс, СОВ — это занимает; но мы ждали чего-то другого. Мы, участники Армии Дамблдора, после Битвы в Министерстве, после официального объявления войны ждали нового учебного года с грандиозными планами, с великими надеждами. Мы мечтали о регулярных встречах Армии — в Выручай-комнате или где-либо еще; о регулярных тренировках и новых заклинаниях, которые нам покажет Избранный, о новых боевых заданиях вроде той вылазки в Отдел Тайн, когда мы наконец применим свои знания по назначению и будем помогать ему; мы мечтали, как наша Армия Дамблдора постепенно перерастает из школьного общества по сопротивлению вредным учителям в полноценное движение борьбы с Пожирателями смерти и Волдемортом. Джинни мечтала больше всех — ведь это общество каждую неделю позволяло ей проводить время рядом с Гарри Поттером… Но когда я спросила об этом в поезде, Гарри ответил, что в этом году АД не будет. Бедный Гарри опять был взъерошен и замотан целиком в свои проблемы, поэтому он ответил невпопад, что АД был нужен только для избавления от Амбридж. Невилл Лонгботтом из-за этого ответа очень обиделся. Когда Гарри научится деликатно отвечать на вопросы?..
Я бы на месте Гарри поступила по-другому, конечно. Ведь ему в этом году действительно надобилась помощь, но нашу Армию к себе он так и не позвал. А ведь мы могли бы помочь ему следить за Драко Малфоем и за Выручай-комнатой, как минимум. Но Гарри решил по-своему, и не мне его осуждать. Так что с самого начала выяснилось, что собраний АД не будет и у нас освободилась куча времени. Джинни Уизли в конце концов смирилась с потерей. Потому что она стала встречаться с Гарри Поттером без всяких предлогов вроде АД, и их роман протекал вполне успешно. А свободное время мы посвятили СОВ, или квиддичу, или чему-то еще.
Каждый развлекался, как умел. Джинни посвятила свободное время квиддичу — она тренировалась на ловца команды всё лето, писала о своих успехах во всех письмах и даже беседовала со мной на эту тему. Я была очень рада расспрашивать ее по поводу квиддича, раз эта тема так важна для нее, хотя я — признаюсь честно — в квиддиче мало что понимаю. Но Джинни это не смущало, даже наоборот. Ей очень нравились мои лунатические комментарии. Джинни писала, что полностью одобряет мой неожиданно проснувшийся интерес к квиддичу и вообще я ее поразила в самое сердце еще в прошлом году, когда нацепила фанатскую шляпу в виде льва Гриффиндора. Кроме того, Джинни каждую неделю посещала Клуб Слизней — Слагхорн пригласил ее в компанию еще в поезде. В Клуб Слизней приглашались люди чем-то выдающиеся, по мнению профессора Слагхорна, чего-то добившиеся и вообще полезные для знакомства в смысле своей значимости в окружающем мире. Разумеется, профессор сразу принял в Клуб Гарри, но Гарри его приглашения идейно игнорировал. Джинни рассказывала, что Гарри активно не нравился сам профессор Слагхорн и метод, которым он подбирал полезные знакомства. В чем Гарри с удовольствием поддерживал профессор Снейп, и тоже идейно, назначая Гарри отработки в точности на время заседаний Клуба у Слагхорна. Профессору Снейпу тоже не нравился Слагхорн — но Гарри считал, что это от обиды, потому что Снейпа в свое время в Клуб Слизней не включили. Его не сочли достаточно выдающимся человеком. Не знаю. Меня профессор Слагхорн тоже не включил — мне нужно обижаться из-за этого? У меня нет на это времени. Я трачу его на другие развлечения.
Я развлекаюсь с АНВ. Я начала развлекаться еще в конце июля, когда однажды вечером наше агентство получило «добро» на транспортировку в Хогвартс из хижины Марволо Гонта смертельно раненого Дамблдора. Мы, как всегда, запрашивали по максимуму: чтобы не допустить его смертельное ранение, или исцелить на месте, или смягчить воздействие кольца до разумных пределов. Нам, как всегда, разрешили по минимуму: частичное «добро» на вмешательство и только на то, чтобы он не умер в Хижине и добрался до Хогвартса. Никаких исцелений и оживлений. А ведь с такой раной Дамблдору не прожить и месяца! А еще после спасения Дамблдора к нам явился Проверяющий с Того Света и крайне вежливо, но твердо рекомендовал во всех временах, где есть возможность личного не-АНВшного вмешательства — «Ведь я правильно понял, что вы живете в одно время и в одном месте с Дамблдором, мисс Лавгуд?» — обходиться без оного. Своими силами. У вас есть Армия Дамблдора и Орден феникса, вот и пользуйтесь ими, дорогая мисс! И как жалко было, что Гарри расформировал Армию Дамблдора… Как же обойтись своими силами? Директор умрет без нашей помощи! Но первого сентября Дамблдор встретил нас в директорском кресле вполне живой — полуживой, я бы сказала. Профессор Снейп — настоящий волшебник. То, что Дамблдор жив до сих пор, было чудом. Я верю в чудеса: как долго это чудо продлится?
А когда директор объявил, что в этом году в школе открывается вакансия спортивного комментатора квиддичных матчей и желающие могут записаться у своих деканов, меня ждало новое маленькое чудо. Я осознала его не сразу. Через три месяца. А именно тогда, когда профессор Флитвик отозвал меня однажды после уроков и смущенно объявил, что в связи с производственной травмой нового ведущего матчей Захарии Смита, который провел всего один матч и был вынужден сложить с себя полномочия, Школьный Совет и состав преподавателей одобрили мою кандидатуру на занятие этой вакансии. — Поздравляю вас, Луна: вы победили в соревновании с большим списком самых достойных претендентов, — сказал Флитвик. — Я должен сказать, что у нас шли бурные, гхм, дебаты, где каждый отстаивал свою кандидатуру, и исход голосования был неизвестен до самого конца. Но я, конечно, поддержал вас. За вас также поручились профессор Дамблдор, профессор Трелони и профессор Снейп — и надо сказать, что мнение профессора Дамблдора в этом споре стало решающим. Он сумел убедить других коллег, что вы будете наилучшим кандидатом. — Спасибо, сэр, — сказала я. Я ничего не понимала, ведь я совсем не знала квиддич и, конечно, не подавала никакой заявки на звание спорткомментатора! — Ваш первый матч будет через две недели, — сказал Флитвик. — Гриффиндор-Пуффендуй. В субботу. Готовьтесь — и желаю вам удачи. — Спасибо, сэр, — повторила я и начала готовиться. Честно говоря, квиддич оказался слишком сложным для меня предметом и никак не хотел усвоиться за две недели. Говорят. Обезьяну можно за сутки обучить китайскому языку — значит, учить китайский язык легче квиддича. Я обрадовала своей новостью лучшую подругу Джинни, и она изумилась: — Ни тролля себе! Ой… то есть, прости, Луна… — Да, — кивнула я, — это неожиданно. Но ведь ты мне поможешь с квиддичем? — Луна, понимаешь, — растерянно сказа Джинни, — я же не ожидала. Я никогда бы не подумала, что они могут тебя выбрать! Кто тебя пустит в спорткомментаторы, то есть, Луна, прости… Я не то хотела сказать… Это я тебя записала в список претендентов, я думала, это будет хорошая шутка… — Это отличная шутка, Джинни, — успокоила я. Что поделаешь. Джинни — сестра Фреда и Джорджа. И Рона. У них вся семья отличается чувством юмора. Вот Джинни и старается не отставать.
У Джинни был самый покаянный вид… Но я подумала, что за мое назначение отвечает не Джинни. Она действительно ни в чем не виновата — она просто пошутила. Представила, «как прикольно» смотрелись бы мои комментарии на матче — и всё. Но ведь четыре других человека ее шутку поддержали? Четыре таких уважаемых человека, как сам директор Дамблдор, профессор Флитвик и профессор Снейп. они сделали всё, чтобы меня назначили. Зачем? Почему они выбрали меня из множества нормальных комментаторов? Я вспомнила их — их всех в этом году. Руку Дамблдора, мрачное лицо Снейпа… Они тоже захотели пошутить. Они хотят немного отвлечься от кошмарной действительности. Они хотят немного лунатизма и ненормальности. В конце концов, у профессора Дамблдора и у профессора Снейпа такое чувство юмора. Отменное, но … своеобразное. И тогда я поняла, что мне делать. Я не буду пытаться подражать Ли Джордану или Захарии Смиту, я не буду притворяться мудрым спорткомментатором и делать вид, что я понимаю квиддич, когда на самом деле я в квиддиче ничего не понимаю. Но ведь меня назначили на эту должность не для того, чтобы услышать умные комментарии о квиддиче. Я буду собой. Я буду комментировать так, как я хочу и о чем хочу. И о чем могу. И о чем мне интересно. И пусть желание Джинни, Дамблдора и Снейпа исполнится. Пусть им будет весело!
Когда я взошла на трибуну, я поняла, почему профессор Флитвик говорил, что директор своим авторитетом «сумел переубедить всех остальных коллег». Судя по лицу декана Макгонагалл и мадам Хуч, их всё-таки не переубедили. Профессор Макгонагалл вручила мне рупор так неохотно, словно доверяла тикающую бомбу. Мне стало жаль ее: очевидно, что ей я не доставлю никакого удовольствия, а одни огорчения. Я не могу нравиться всем — увы. Зато Рон Уизли после матча был в восторге. Джинни передала, что он надеялся, что я теперь буду комментировать все квиддичные матчи. И директор Дамблдор, как сказала моя староста, хохотал до слез, и даже профессор Снейп ухмылялся. Флитвик вызвал меня после матча и поздравил с успешным началом. Как он сказал, профессор Макгонагалл в кабинете директора инициировала бурный спор о том, кто станет комментировать следующий матч, и за меня высказались все. Все, кроме Макгонагалл и Хуч. Профессор Синистра даже повторила идею Рона Уизли о том, чтобы я стала постоянным комментатором школы на следующие два года вплоть до своего выпуска, и ее предложение поддержали бурным восторгом. Значит, шалость удалась.
Я откомментировала оставшиеся четыре матча, к неизменному восторгу зрителей. После четвертого матча я даже стала что-то понимать в квиддиче — значит, в следующем году я буду комментировать лучше, чем в нынешнем… Если меня оставят на должности. Это были последние светлые воспоминания текущего года, но я об этом еще не знала.
А дальше убили директора Дамблдора.
Сначала мигнул циферблат моих часов — это был вызов из АНВ. Сигнал срочной связи. В первый раз за всё время, как мы договорились с друзьями о введении этого сигнала, я получила его. Срочно — значит срочно, и через пять минут я уже входила в общий зал АНВ. — Ты вовремя пришла, — сказал Хрюк, отрываясь от монитора. — Это я вызвал тебя. Тревога в твоем времени. Начало примерно в 20:00. Нападение Пожирателей смерти на Хогсмид и на школу, ожидаются два убийства. Я уже подал запрос на вмешательство… — Хрюк, Проверяющий же предупредил нас: это мое будущее, и мне нельзя его знать, иначе Агентство закроют, — напомнила я. — Если я участвую в этом времени, мне нельзя видеть подробности. Хрюк посмотрел на экран и подтвердил: — Ты участвуешь. Я вижу тебя в битве. — Раз Луна участвует, то нам мало что разрешат, — предсказала напарница Хрюка. С ней не спорили: печальный опыт был. В ту же минуту главный монитор замигал.
ВвВ-321. Отказано
— Это был наш запрос, — сказал Хрюк. Отказано. Полностью. Первый полный отказ на участие после погони за Сириусом Блэком. — Они пишут в обосновании, — участливо пояснил Хрюк, — что у вас будет Феликс Фелицис — это лучшая в данной ситуации степень защиты, дополнительной не требуется. И что в любом случае твоя деятельность как реального человека и участника событий для них предпочтительнее, чем неестественное вмешательство во время посторонних сил. В тот же миг в моем кармане нагрелся галлеон члена Армии Дамблдора. Словно доказывая слова Хрюка. Наконец-то Гарри вызвал нас… Это уничтожало мои надежды на возможность вмешательства в дело АНВ, но ведь исход битвы зависел не от этого? Он зависел от нас, от бойцов. Он зависел от меня — и хотя картину будущего Хрюк нарисовал мрачную, но и ее надо было еще отвоевать. — Спасибо, Хрюк, и не печалься, — попрощалась я и вышла из АНВ. Хрюк пожелал вслед: — Да поможет вам Феликс Фелицис…
Вы уже знаете, чем кончилась эта битва. Мы не сдержали атаки Пожирателей, они выполнили свою миссию и сбежали. Аврорам никого арестовать не удалось. Как и предсказано, случились два убийства: Дамблдор и Гиббон. Смерть Дамблдора стала переломным моментом в войне. Переломным в пользу противника. Но ведь АНВ научило меня, что Время бесконечно и любая победа, когда идет война, временна. Надо просто продолжать бороться и дождаться следующего перелома…
Сообщение отредактировал Юморист - Четверг, 25.10.2012, 16:54
Юморист, я с нетерпением жду продолжения! Бесконечно благодарна Вам за эту работу, потому что она напомнила мне, какой силой обладает вера, что сознание человека безгранично, что мечты обязательно сбудутся, главное не терять надежды. Это сказка для взрослых, которые еще помнят каково это быть ребенком, хотят вернуть утерянные возможности, жить, наконец-то, без рамок. Безумно нравится Луна. Она восхитительна в Вашей истории. И ее отношение к жизни, к людям, к миру и космосу. Удивительное сочетание с Тем Миром... Потрясающе! Знаете, я не могу с уверенностью сказать, что читала все Ваши работы, но по моим ощущениям, эта одна из самых лучших, наравне с "Человек дождя". Спасибо большое Вам за творчество!
P.S. по тексту встречают очепятки и мелкие ошибки. Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Вот и Роулинг пишет, что Луна - воплощение веры (в противовес Гермионе и Рите Скитер, воплощениям разума и безверия). Хотя для меня вера - слово ругательное. Фанатичное, что ли... Действительно - как противовес разума. Сон разума, не знаю... ИМХО, поэтому Луна для меня как раз равенкловка - она разумная. Она вся состоит из светлого и ничем не омраченного, не ограниченного разума. Просвещения. Или она схоласт: против первобытной веры "Верую, ибо абсурдно" - ее девиз: "Понимаю, чтобы верить".
Дата: Понедельник, 29.10.2012, 19:32 | Сообщение # 26
Пятикурсник
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 25.03.2011
Сообщений:628
18. Восход Луны (начало)
Мне пришлось очень трудно с папой. — Значит, это всё случилось на твоих глазах… Пожиратели смерти бежали мимо тебя по коридору и сражались… Ты увидела в окно зеленую вспышку — а затем с башни упал мертвый Дамблдор… — Всё так и было, — сказала я. — «Всё так и было!» — передразнил папа и швырнул на стол «Нью-Йорк МагТаймс». — А теперь здесь пишут, что операция Ордена феникса по переправке Гарри Поттера в безопасное место перед его совершеннолетием провалилась! Аластор Грюм убит Сама-Знаешь-Кем! Вся элита нашего Министерства магии — под Империусом! Готовится государственный переворот, и жизни министра Скримджера угрожает опасность! — Джинни Уизли пишет, что защитным чарам Министерства магии, которые оно наложило на дома членов Ордена феникса, нельзя доверять, — честно добавила я. — Каминная сеть и аппарация тоже под контролем Темного Лорда. — Луна, — тихо сказал папа, — я не пущу тебя в Хогвартс. Папа всегда умел меня удивить. — Луна, ты прекрасно понимаешь, что там будет твориться осенью, — сказал папа. — Ты понимаешь, чьи там будут порядки. Хогвартс в руках Пожирателей смерти. Я поправила редиску в своем правом ухе. — Я дам тебе письмо к твоей двоюродной тетке Сольвейг в Оденсе, — добил папа. — Ты немедленно собираешь чемоданы и уезжаешь в Данию. В Оденсе отличная магическая школа, и там разрешается применять заклинание-переводчик. Луна, я жду. — Джинни прислала мне приглашение на свадьбу Билла и Флер, — сказала я. — И тебе тоже. Лицо у папы дернулось так, что даже моя рассеянность сообразила, что он с удовольствием пропустил бы приглашение на эту свадьбу. — Ты можешь приехать на свадьбу прямо из Дании и потом вернуться обратно, — упрямо заявил папа. — Портал я тебе дам. — Папа, — сказала я, — ведь ты никогда не боялся опасных экспериментов! Ты столько раз рисковал жизнью! Ты и меня учил ничего не бояться. Настоящего журналиста нельзя запугать или помешать ему делать свое дело. Папа, ты сам так говорил. — Я говорил, что настоящему журналисту можно помешать! — крикнул папа. — Ему может помешать — вспомни что? — Только смерть? — Вот именно, смерть!
Мне так жаль, что пришлось огорчить папу. Я не люблю его огорчать — ведь он есть вся моя семья, а я — вся его семья, и нас только двое на свете. Мы должны держаться друг друга. Но сейчас я с ним поспорила и переспорила. Папа повторял, что в «Придиру» уже поступали анонимные угрозы по поводу его статей о текущей политике, Сами-Знаете-Ком и Гарри Поттере, и этот дом перестал быть для нас безопасным. В Англии сейчас опасное время для Лавгудов. А я, ко всем прочим достоинствам, еще и член знаменитой Армии Дамблдора… Я пыталась объяснить папе, что нечего бояться опасности. Это на самом деле совсем не страшно. Соображаю ли я, что за мной охотятся, что я могу попасть в тюрьму или куда похуже — но ведь я соображаю. Многие члены АНВ сидели в тюрьме — они мне рассказывали, как это происходит. Они посидели — чем я хуже? Надо будет — посижу. Но я понимала своего папу, я знала, что он не будет меня слушать. Ведь я действительно у него одна на свете. Он боится за меня. Он был бесстрашным — и потерял маму. Поэтому теперь он не хочет терять меня. — Луна, — резко спросил папа, — ты что-то скрываешь от меня? Во что ты вляпалась? — Я совсем немного скрываю, — ответила я как можно честнее. — И ничего плохого. Папа, не могу сейчас открыть тебе всего, и я понимаю, что тебя это беспокоит, но поверь: за меня бояться не надо. Я нашла поддержку у очень сильных и влиятельных друзей. У меня очень хорошая защита — ты не можешь представить себе, насколько хорошая. И даже если со мной что-то случится… если я попаду в тюрьму… не бойся за меня. Знай, что у меня всё в порядке. Мои друзья везде смогут меня защитить. Им не в первый раз. И я обязательно свяжусь с тобой, чтобы тебя успокоить. — Луна, — простонал папа, — во что ты вляпалась?! О Мерлин Всемогущий… Так я осталась в Англии.
И даже попала на свадьбу Билла. Хотя папа не отпустил меня одну и пришел со мной, несмотря на то, что этой свадьбы он страшно боялся. На свадьбе обещал собраться весь цвет Ордена феникса и оппозиционеров режима, и папа ждал от Пожирателей смерти какую-нибудь провокацию. Лично мне кажется, что свадьба удалась, хотя удирали мы с нее очень комичным способом. Ведь Пожиратели смерти действительно явились туда — и как раз после убийства Скримджера и разгрома его Министерства. Но до этого свадьба проходила прекрасно. Я встретила там старых знакомых из Дурмстранга и Шармбатона, познакомила их с папой. На свадьбе был даже Гарри Поттер в гриме какого-то Барни, и все делали вид, что не узнали его. Мои иностранные приятели были рады меня видеть. — Луна Лавгуд, — сказала Лорен Фови из Шармбатона. — Незабываемая мисс Лавгуд! Как я рада вас снова видеть! Мой друг из Дурмстранга рассмеялся: — О да. Мисс Лавгуд можно увидеть один раз, но забыть уже невозможно. Со мной стоял Рон Уизли — и не сдержавшись, удивленно поморгал. Насколько я знала, Рон от меня был не в восторге. — Мисс Лавгуд — то, что мой папа любил называть «космополитом», — сказал дурмстрангец. — Настоящий космополит. Для папы это выражение многое значило. — О, я читала, — протянула Лорен. — За это в Восточной Европе, кажется, сажали в тюрьму? Если я правильно поняла, когда жил и учился в школе ваш папа. — Как приятно знать, что кто-то интересуется нашей запутанной и темной Новейшей историей, — улыбнулся мой знакомый. — Да, эта кампания против космополитизма началась как раз с того времени, как мой отец учился в университете… — А что значит «настоящий космополит»? — вставил Рон. Дурмстрангец пояснил: — Мой папа сказал бы, что это значит гражданин мира. Гражданин всего космоса. Человек широких взглядов, который живет так, что для него весь мир как родной дом, все народы равны по крови и по праву и никто не имеет прав унижать других. — Отличное определение, — вежливо похвалила шармбатонка, мельком глянула на лицо Рона Уизли и засмеялась. — О, музыка! Потанцуем? Лорен всегда умела вовремя сменить тему разговора. Когда они ушли, я прочла на лице Рона Уизли выражение глубокой усталости от этих чокнутых иностранцев и космополитов. «Ну чего они видят такого возвышенного в этой полоумной, у которой редиски вместо серег?» — читалось у него на лбу… — Рон, — сказала я, — кажется, твоя тетя Мюриэл обсуждает профессора Дамблдора. — Гнусная старая кошелка, — немедленно отреагировал Рон. Вышеупомянутая леди обсуждала директора в самых неприятных выражениях. Только вежливость не позволила Рону добавить: «Да как она смеет!» Он глубоко восхищался покойным Дамблдором — и ни экстравагантные мантии директора, ни лимонные дольки, ни знаменитая праздничная речь из трех слов «Пузырь! Олух! Уловка!» — его не смущали. По-моему, нельзя не восхищаться покойным директором: вот как он умел выглядеть полоумным так, чтобы это не мешало людям восторгаться им? Мне бы так уметь…
После разгона свадьбы я осталась в Англии. К сентябрю Министерство открыто объявило недочеловеками "магловских ублюдков" (это их официальный термин, если кто сомневается) и прочих нечистокровных. Мой папа специально прочитал мне, что маглорожденных запрещается принимать в Хогвартс. Что ж, ответила я, тогда тем большая необходимость для меня приехать туда и начать что-то с этим делать. Джинни Уизли тоже собиралась приехать, и Невилл Лонгботтом, и еще некоторые проверенные товарищи. Директором Хогвартса назначили профессора Снейпа, а его заместителями — двух Пожирателей смерти. Джинни написала мне: "Еще посмотрим, кто кого первым пожрет".
Дата: Понедельник, 29.10.2012, 19:32 | Сообщение # 27
Пятикурсник
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 25.03.2011
Сообщений:628
19. Восход Луны (окончание)
Есть вещи, которые я не могу изменить. Например, я никогда не объясню Джинни или Невиллу, что профессор Снейп нас не предавал. С этим надо смириться. Единственное, что я могу — это объяснить всё самому профессору Снейпу. Я думаю, ему будет приятно. Но профессор Снейп может обидеться на меня за то, что я на его стороне, потому что он не хочет, чтобы его кто-то не ненавидел. Он хочет быть один. Он будет отбиваться от меня. Но я всё-таки попробую ему объяснить, но его не обидеть…
В школе будет тяжело. Очень. Я знаю. Я уже видела Кэрроу в действии, когда Малфой привел их отряд убивать Дамблдора. Они пытались убить и Гарри, но Снейп их остановил. А сейчас Гарри пропал. Джинни писала, что Люпин видел Гарри на Гриммо, 12, и с ним были Рон и Гермиона. А на пороге особняка на Гриммо дежурили Пожиратели. Гарри затаился, не подавая признаков жизни. Дамблдора убили. Собственно, весь Орден феникса затаился тоже и не знает, что делать… Как написано в одной книге: пришла тьма, и скрылось солнце. Что ж. Солнце скрылось, да, и тьма наступила; и это значит, что сейчас взойдет луна. Ведь ночью всегда светит луна, верно? Сейчас настало мое — ее время. Луна не может заменить солнце, но у луны другая миссия — светить, пока Солнце не взойдет. Путь луны — освещать людям дорогу во тьме и служить им до рассвета. Я прочла всё это в стихотворении, которое прилетело мне на анонимной открытке в День моего рождения. Очень красивое стихотворение. И поздравление красивое. Мне понравилось. А главное, что забыл написать анонимный поэт: Луна ночью на небе не одна. А как же звезды? Разве они не светят, разве они не помогают Луне? А их миллионы. Их не сосчитать: звезда Невилл, звезда Джинни, звезда Парвати, звезда Тони… И яркая комета Северус. Чего мне бояться в Хогвартсе? Этой ночью будет очень светло.
**********
— Класс, осталось десять минут до добавления в раствор последнего ингредиента, — говорит профессор Слагхорн, поглядывая на свои массивные золотые часы. — Проверьте состояние раствора. Он должен быть светло-бежевого цвета. Напоминаю, что если ваш состав черный либо темно-синий, ни в коем случае ничего не добавляйте, а еще лучше выключите котел. А если ваш раствор… да, мисс Осборн? — Сэр, у меня темно-фиолетовый, это тоже не пойдет? — Темно-фиолетовый? В общем случае да, но вы подождите, я сейчас к вам подойду… Я не слушаю дальше. Меня тянет отвлечься. Здесь так темно, несмотря на яркие лампы, которые круглосуточно держит Слагхорн, и на веселые золотистые портьеры на стенах… В этом году здесь слишком мрачно. И я хочу в АНВ.
АНВ... Я наконец-то вижу там своих современников. Спасибо Пожирателям и Волдеморту. С тех пор, как мы развесили объявления о приеме в АНВ на всех Перекрестках миров, включая вокзал Кингс-Кросс, к нам иногда стучатся соискатели. Немного, но мы многих и не ждали. Но в июле-августе в АНВ поступило уже двое жителей магической Британии образца 1997 года… Как они говорят, они ждали поезда на вокзале и вдруг увидели на столбе наше объявление. И захотели попробовать. Один маглорожденный выпускник Хогвартса и один взрослый маг. И Седрик Диггори. Я была так рада снова его увидеть. Он вместе с тем маглорожденным мальчиком к нам и поступил. Потому что это он первым увидел объявление на вокзале: он вышел к поезду встречать своего друга и наткнулся на наш портключ. Они оба к нам и апортировали. Седрик сказал, что ему у нас ужасно нравится и он хочет навсегда остаться здесь работать. Он имеет на это право — в нашей Лицензии написано, что наше агентство относится к организациям Того Света. То есть, жители Того Света могут выбрать для пребывания нас, а не Рай или Ад, например. Вот Седрик и выбрал. И он сказал, что очень жалеет, что не нашел нашего объявления раньше, когда он только попал на Тот Свет. А так он два года проскучал сам не знает где и ужаснулся, что ему предстоит проскучать еще вечность. Он бы не потерял столько времени! Работать с Седриком — одно удовольствие. Он страшный трудоголик. Наверное, он и сейчас что-то делает, пока я ленюсь на уроке зелий…
Через минуту у меня над головой оживает громкоговоритель. Усиленный Сонорусом, по школе разносится голос директора Снейпа, один звук которого бросает что моих одноклассников, что самого профессора Слагхорна в дрожь: — Внимание всем. Я, директор Северус Снейп, объявляю о начале внеплановой учебной тревоги и внеплановых общешкольных учений по основам магической безопасности и выживаемости. Начало тревоги через пять минут. Код учебной тревоги 5-15. Вы все знаете, что делать. Общий сбор в Большом зале через одиннадцать минут. Конец связи. Первую секунду все молчат. — О боги… — тихо и тоскливо говорит профессор Слагхорн. Где-то на задних партах раздается хлопок, как будто кто-то приложил учебником о крышку стола, и отчетливый голос: — Заколебало!!! Заколебало, это точно. Это уже третий вызов за неделю. И еще хорошо, что на уроке: позавчера директору Снейпу приспичило поднять нас с постелей по тревоге в пять часов утра. Директор, как считают некоторые мои одноклассники, развлекается от души. — Класс, гасим огонь под котлами, накладываем Дуратус, — бесцветно перечисляет Слагхорн. — Собираем вещи и следуем через ками… простите… на лестницу в Большой зал. И он снова вздыхает, гася огонь над собственной настойкой. «Через ками» — мы все понимаем. Сами споткнулись. Пять-пятнадцать — паршивый вид учебной тревоги, она предусматривает не стандартную легкую эвакуацию через камин, а тренировочный переход по всему замку своими ногами, причем по лестницам с препятствиями, причем на время и рысью. «Ну издевается директор над нами! — написано у всех на лицах. — И чем ему обычный камин не угодил?!» Том Джером, зло покидав вещи в портфель, с упрямым видом идет к камину. Его вид говорит всем желающим, что если есть дураки пройтись, то он пойдет по-умному через камин и плевал он на всех. Том суется в камин и сообщает, как и следовало ожидать: — Камин заблокирован. Неужели он надеялся, что директор забудет о такой мелочи?! Слагхорн уныло вздыхает, проверяет заклинанием, что все собрались, и выводит нас на лестницу. Ему тоже невыразимо приятно каждую неделю устраивать кросс-зарядку с беготней по лестницам. — Сэр, — говорит отличница Гленда, — а если вызвать домовых эльфов и пусть они нас перенесут? Слагхорн оживает на глазах. — Десять баллов Когтеврану! — живо провозглашает он. — Винки, Черри, Стони, явитесь! Со смачным хлопком перед нами является отряд эльфов, который ровно за минуту перебрасывает всех в Большой зал. За минуту! И на шесть минут раньше срока.
Мы первые… Нет, мы не первые. Мы оглядываем пустой зал и замечаем на кафедре директора. — Шестой курс Пуффендуй-Когтеран, вы прибыли на место, поздравляю, — холодно, как робот, произносит директор. — Вы справились на шесть минут раньше срока и без потерь. Пять баллов каждому курсу за удачное решение. — Спасибо, Северус, — жалобно говорит Слагхорн и вздыхает. Директор не отвечает; он глядит поверх Слагхорна на часы. Раздается топот — в зал вваливаются разгоряченные семикурсники Гриффиндора и Пуффендуя во главе с профессором Вектор (кажется, они наложили на ноги заклятие Ускорения и промчались всю дорогу от третьего этажа), за ними — Слизерин и Когтевран. У них, видимо, была трасфигурация, потому что сейчас они превращают свои ботинки обратно из сапогов-скороходов. — Седьмой курс, вы прибыли за четыре минуты до срока, — информирует директор. — Никто не пострадал, это хорошо. Но с вашим методом вы легко могли переломать себе ноги на лестнице. — Мы наложили Подстраховочное, сэр! — еле отдышавшись, возражает староста Слизерина. — А если бы вы сшиблись с другими учениками, спускающимися по той же лестнице? — спрашивает директор. Староста Пуффендуя заявляет: — Мы бежали под Антиаварийным! Ну тем, которое водители на Ночной Рыцарь накладывают, сэр. — Десять баллов со всех факультетов за ложь директору, — мягко говорит Снейп, и все умолкают. — В следующий раз, однако, рекомендую вам прислушаться к собственным советам, Пуффендуй и Слизерин. Или лишитесь еще одной порции баллов. Вам в плюс по пять баллов за раннее прибытие и в минус десять, итого с вас минус пять баллов. Потом поинтересуйтесь у шестого курса, который прибыл раньше вас, какой они применили способ транспортировки. Этот способ намного безопаснее вашего. … Постепенно в зал набиваются все остальные курсы, а четвертый курс Гриффиндора и Когтеврана опаздывает. Снейп снимает по сотне баллов с опоздавших. — В следующий раз сниму двести, — безмятежно обещает директор, и деканша опоздавших Макгонагалл не выдерживает: — Северус, это всего лишь учебная тревога! — Разумеется, — равнодушно говорит Снейп. — Если бы тревога была настоящей, опоздавшие были бы просто мертвы. Профессор Хагрид шумно вздыхает. — Например, в случае тревоги по наложению Убивающего либо Взрывающего заклинания с таймером реализации в одиннадцать минут, — говорит Снейп. — Но пока что никто не собирается накладывать на школу такие заклятия, — устало возражает наш декан Флитвик. — Чего нет, того нет, хвала Мерлину. А вот что есть — так это каждую неделю срываемые уроки. — Вы срываете мне занятия уже шестой раз, Северус, — негромко говорит Макгонагалл. — Это саботаж? Чему вы намереваетесь научить студентов за этот год, если вы не даете нам проводить уроки? Честно говоря, уроки срываются и у близнецов Кэрроу, и очень вовремя срываются — обычно на конец урока Кэрроу откладывает практику и наказание отстающих, — но этого вслух не говорят. Или не замечают, занятые лишь срывом собственных учебных планов. А вот того, что учебные тревоги всегда приурочены под расписание занятий Кэрроу, никто пока не сообразил… — Чему учит студентов учебная тревога? Это элементарно, Минерва, — небрежно говорит директор. — Умению в любой момент быть готовым к защите своей жизни и умению оставаться в живых в любых условиях. Конкретно учебная тревога 5-15 тренирует навык быстро и массово эвакуироваться из опасного места. Мне кажется, эти сведения написаны в брошюре по основам гражданской обороны, которую я просил деканов раздать всем в начале учебного года? — У нас школа или тренировочный военный лагерь? — философски спрашивает Стебль. — У нас идет война, Помона, если вы еще не заметили, — мягко замечает Снейп. — И что значат ваши приготовления, Северус? Что вы собираетесь начать войну в Хогвартсе? — резко спрашивает Макгонагалл. — Минерва… — жалобно тянет Слагхорн. Снейп смотрит на деканшу непроницаемыми глазами и тихо отвечает: — Заметьте, Минерва: это были ваши слова, а не мои.
*********
Мы тренируемся постоянно. В самых разных условиях. Во всех возможных боевых ситуациях, какие изобретает фантазия директора Снейпа. По его приказу Кэрроу с истинным удовольствием устраивает нам учебные бои с оборотнями, инфери, взрослыми Темными магами… Мы проходим самые настоящие боевые Темные заклинания и контрзаклинания. Кэрроу дошли до прямого перехода на личности. Прямо на уроке, рассказывая про какое-нибудь заклинание, добавляют: — Это любимое заклятие Антонина Долохова (или Руквуда, или Яксли). И требуют от нас это заучивать! «Кто любит Режущее? — Селвин! — Чем славится Беллатриса Лестренж? — Круциатусом!» Когда Гленда возмутилась, что любимые привычки государственных преступников — не основа для учебной программы, Кэрроу заржал: — А это директор предложил! Учите-учите, страна должна знать своих героев! — Если Снейп считает, что тренирует армию для своего Лорда, то он просчитался, — зло говорит Джинни. — Сопротивляться этой армии он нас научил еще как. Мечтаю как-нибудь встретиться с ним в бою и показать, что он не зря учил нас! Но мы с Джинни не доучились. Меня всё-таки посадили в тюрьму, а Джинни родители на Пасхальных каникулах спрятали дома.
А потом нас освободил Гарри Поттер, и пророчество профессора Макгонагалл о том, что начнется бой в Хогвартсе, сбылось. И мы в нем участвовали.
*********
Я стою перед экраном АНВ, пока Седрик Диггори выбивает на клавиатуре длинный запрос. Очень длинный запрос на вмешательство в Битву за Хогвартс. Мы постарались предусмотреть все возможные пункты… Экран мигает. Это самые важные секунды в моей жизни.
ВвВ-1097. Частичное разрешение получено, разрешено вмешательство по пункту плана а)
— Из всего плана разрешен один пункт, — говорит Седрик. Всего один. Нам нельзя вмешиваться в возможные десятки смертей, в разрушение школы, в крушение чьих-то судеб… Нам почти ничего нельзя. Но нам разрешили одно — главное. Пункт а) — это пункт, что Волдеморт не сможет убить Гарри Поттера. А это значит, что мы можем выиграть битву. И выиграть войну — если нам повезет. — Они требуют в обосновании пункта, чтобы мы предоставили площадку на Перекрестке для встречи Гарри Поттера, крестража и Дамблдора, — читает ленту Седрик. — Сейчас этим займусь. — Мне пора идти, — говорю я. — Удачи. — Тебе удачи, — отвечает Седрик. — Нам — Победы. Тролль всех за ногу… Чую, что завтра утром у нас в АНВ будет большое пополнение. — Посмотрим, — говорю я и ухожу.
********
Это была очень долгая ночь — ночь Битвы за Хогвартс. И после был долгий день, как и предсказал Седрик Диггори. Гарри Поттер сокрушил Волдеморта, и мы победили. Мы страшно устали, и утром, оплакав умерших и понемногу разбирая дела живых, все отправились спать. Но по дороге в Когтевранскую башню мне пришла веселая записка от Седрика: «Посмотри, кто к нам пришел!» — и я, не удержавшись, побежала в АНВ. Той ночью через Вокзал Кингс-Кросс прошли многие. Кто же из них постучался к нам? Я вошла в кабинет Отдела кадров и замерла на пороге. В кресле соискателя с хмурым видом сидел профессор Снейп.
— Профессор! — воскликнула я. — Мисс Лавгуд, — прошипел он. — Если бы не врожденный кретинизм, я бы должен был догадался, кто еще мог написать ваше дурацкое объявление. — Профессор, — счастливо выдохнула я. — Ваша шалость удалась, — ледяным тоном сказал он. — Поздравляю. Давно надо мной так не шутили. Можно сказать, с детства. — Профессор, — сказала я снова. — Вы знаете, что мы победили? Он поморщился: — Вы меня совсем за остолопа держите, мисс Лавгуд? Конечно, я знаю! По милости вашего драгоценного Поттера теперь весь мир знает, что у меня было от Дамблдора незавершенное задание. Разве я мог уйти, не выполнив его? Разумеется, мне пришлось на всю ночь остаться. Я прошел вслед за Поттером в кабинет директора, убедился, что он получил сообщение и правильно его интерпретировал, проследовал за ним в Запретный лес… Осматривал Хогвартс до утра, а утром, убедившись, что всё в порядке, решил пойти на вокзал. И надо же было мне зацепиться взглядом за ваше идиотское объявление… — Профессор, — жалобно спросила я, — но вы же не передумаете? Теперь? Вы же не уйдете от нас, раз пришли? — Куда я денусь? — зло спросил Снейп. — На вокзале меня уже караулили лучшие друзья — с обеих сторон, спасибо. Оба моих бывших начальника и их подчиненные жаждут меня у себя: один в Раю, другой в Аду, — а мне абсолютно не хочется с ними встречаться. И с собратьями по обеим партиям тоже! В Аду меня ждет Беллатриса, в Раю — Поттеры… Я прочитал, что в вашей реальности можно остаться вместо выбора между двумя этими прелестными местами… — Оставайтесь, сэр, — пригласила я. — Вам здесь рады. Добро пожаловать. И если явится кто-то из Ада или из Рая, не беспокойтесь, мы вас не выдадим.
Дата: Понедельник, 29.10.2012, 19:33 | Сообщение # 28
Пятикурсник
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 25.03.2011
Сообщений:628
20. Эпилог
Итак, с тех пор прошло девятнадцать лет. Девятнадцать мирных лет. Вернее, девятнадцать послевоенных лет. Не то чтобы мы жили безоблачно прекрасно и мирно, утопая во всеобщей любви и дружбе; но по сравнению с тем, что творилось во время войны, мы жили мирно. Ни одного Темного конфликта с того рокового дня Битвы за Хогвартс. Война закончилась. Джинни говорит, что у Гарри больше не болит шрам и вообще всё хорошо. У них и правда всё хорошо, и в этом году их младший сын поступает в школу. Они назвали его в честь Альбуса и Северуса; один мой знакомый из АНВ всякий раз переживает приступ бешенства по этому поводу. А свою дочку они назвали в честь мамы Гарри и … меня, и я считаю Лили Луну своей почти крестной дочкой. Я всегда шлю ей подарки из своих экспедиций, сколько бы Джинни и Гарри ни умоляли меня этого не делать. Мы очень дружим, на самом деле, мы не потеряли связи за все эти годы. Все ветераны — как ужасно звучит, когда понимаешь, что это ты сам про себя, верно? — не теряют связи. Я знаю, что делается у остальных членов Армии Дамблдора. У них всё хорошо. У меня тоже. Хотя по этому поводу мы всегда будем спорить.
Мы вообще часто спорим — я же говорю, что мирно жить у нас не получается. Но раз иначе не получается, пусть будет так. Со мной никто никогда не соглашался и все спорили. В общем-то, так всегда со мной и было. То есть, всё в полном порядке. Джинни, Гленда, Мэри, Чжоу — те, кто со мной постоянно поддерживает связь, — они мои друзья и считают своим долгом сделать мою жизнь еще лучше. Не мне их судить — я сама глобально вмешиваюсь в то, как вертится мир. Но очень полезно для меня испробовать это на себе — как хочется сопротивляться, когда тебя кто-то учит… Особенно за меня взялась Джинни. — Когда же ты повзрослеешь? — спрашивает она. Дело в том, что я ведь так и продолжаю носить в ушах редиски, помогать папе выпускать «Придиру», ездить в экспедиции, в серьезность которых никто не верит, и уходить в АНВ. Я всё та же Полоумная Лавгуд. — Я понимаю, что мы были детьми, когда закончилась война, — говорит Джинни. — И нам надо было прийти в себя после того ужаса… Нельзя было требовать, чтобы мы сразу отбросили детские глупости и взялись за ум. Наша игра в детство из-за войны затянулась, но ведь мы с этим справились. Луна, посмотри на других. На меня, на Чжоу, на Парвати, на Лаванду, на Гермиону… Мы сумели наладить нормальную жизнь. У нас успешная карьера, семья, дети… А у тебя что? Луна, я долго ждала, но прошло уже девятнадцать лет. Возьмись за ум, Луна, ты же можешь! Ты и так пропустила лучшую часть жизни, и ты готова еще двадцать лет потратить зря? Наверное, это я виновата в выплеске Джинни. Она в общем-то терпеливо и мягко реагировала, уговаривала, но в прошлом году в МагГарварде «Придире»-таки дали Кхмерлинову премию за худшее научное открытие года. Кхмерлинову премию, если вы знали, присуждают худшим ученым мира каждый год, это как антитеза Мерлиновой премии за лучшие научные открытия, и вручается Кхмерлин накануне своей антитезки. Мы с папой ездили в Гарвард на церемонию, и она нам ужасно понравилась. Она очень веселая, и призы там даются в форме сырных котлов, а выдают их настоящие Мерлиновы лауреаты. Наш Кхмерлин теперь стоит дома на почетном месте вместе с сертификатом о вручении и грамотой. Но Джинни после этого сорвалась. Она хочет как лучше: ведь она мой друг.
— Луна, я не понимаю. Чем ты занимаешься? Ветеран войны, героиня, с задатками серьезного ученого… Могла бы сделать карьеру и создать семью, найти прекрасную работу — у тебя такой потенциал… Видеть не могу, как бездарно ты его тратишь. Докатилась до Кхмерлина! Луна, неужели ты не заметила, что Лаванда и Анжелина уже два года с тобой не разговаривают, а Гермиона тебя лет пять как избегает? Скольких ты еще оттолкнешь, потому что они тоже устали ждать? Гермиона считает, что ты неисправима. Я с ней чуть не поссорилась… — Джинни, — говорю я мягко, — ты сокровище. Ты моя лучшая подруга. Ты из-за меня хотела поссориться с Гермионой — я даже не знаю, как передать, что я растрогана. Оно того не стоит, правда, но ты так защищаешь меня! — Гермиона говорит, что ты всегда была странной, но ведь ты вступила в Армию Дамблдора и поэтому все подумали, что ты взялась за ум, — пересказывает Джинни. — Все думали, что ты изменилась, и ты вела себя во время войны просто замечательно. Этого никто не забудет. Мы уверились, что ты потрясающий человек и что ты стала нормальной. Ты ведь с каждым годом вела себя всё лучше и лучше. А потом война кончилась — и… не знаю, что случилось. Как будто тебя прокляли. Ты опять вернулась в свои худшие времена и никак из них не выберешься! — Джинни, — виновато говорю я, — но я всегда была такая. Я не изменилась. Мне жаль тебя разочаровывать. — Но ты была с нами, ты была в Армии! Я думала даже, когда мы победили Волдеморта, что всё, все планы-максимум выполнили: Волдеморта убили, Пожирателей посадили, слизеринцы заткнулись в тряпочку и до сих пор сидят тихо — осталось только Луну Лавгуд привести в порядок, и всё будет идеально. Так нет… — Прости, но я в порядке, — улыбаюсь я. — В своем порядке. Мне другого не надо. Я была в Армии Дамблдора, потому что я хотела бороться с Волдемортом, как и вы. И если, не дай Мерлин, появится следующий Волдеморт, я опять буду с вами. В этом наши цели совпали. Но в остальном — мне очень жаль, что Гермиона, Лаванда и Анжелина не хотят больше дружить со мной, но может быть, я и правда не из их компании? — Ты из моей компании! — отрубает Джинни. — И я это очень ценю. Всегда ценю. — Но меня бесит, как ты живешь! Действительно, сколько можно строить из себя клоуна? Сколько можно играть в эту твою придуманную — как ее там — АНВ? Дело в том, что я ей даже однажды рассказала про АНВ, что я там провожу большую часть времени, и она предсказуемо в АНВ не поверила. Сделала свои выводы. — Ты оживляешь каких-то книжных персонажей и общаешься с ними — это очень мило, но ведь это не реально! Они книжные персонажи, Луна, их даже сравнивать нельзя с живыми людьми. Ты заигралась. АНВ не заменит тебе реальный мир, а ты из-за него не хочешь включаться в реальную жизнь… Теряешь реальных друзей… А мужа и детей откуда брать будешь? Тоже из книжки? — Да, я заигралась, — смиренно признаю я. — Я и правда не согласна, что ты так резка с книжными персонажами. Я бы не была так уверена, что их нельзя равнять с реальными… Со мной и с тобой, например. В этом времени мы реальны, но ты уверена, что в каком-нибудь другом мы сами не персонажи какой-то книги? Времена бесконечны, я уверяю тебя, что такое время обязательно где-нибудь найдется. Было бы желание поискать… — Луна, это пустые красивые слова, — резко говорит Джинни.
Это не пустые слова, но Джинни об этом знать нельзя. Нельзя, увы. Лицензия АНВ запрещает разглашать такую информацию… И конкретно на этот случай мы дали подписку о неразглашении. Мы с напарником, я имею в виду. Потому что у нас было задание в Том Самом времени — и как раз с той самой женщиной, автором нашей книги. Мы с напарником охраняли ее от покушения на одной пресс-конференции. Мой напарник долго язвил, как судьба посмеялась над несчастной женщиной: рядом с ней стояли живые персонажи ее книг, а она их не узнала. Он даже попросил у нее автограф на седьмой книге серии и бесшумно фыркал всё время конференции, пока она отвечала на вопросы читателей о нем и обо мне как о своих персонажах. Эта книга с автографом лежит в АНВ на видном месте. Мой напарник даже спросил: — Мисс Лавгуд, почему же вы не воспользовались случаем спросить у нашей создательницы про АНВ? — Профессор, а почему же вы не спросили о том, где ваш портрет? — парировала я.
— Одна из немногих причин, мисс Лавгуд, по которой я остался в вашем ужасающем агентстве, была та, что мне как обитателю параллельной от Рая и Ада реальности невозможно иметь свой портрет в Хогвартсе, — шипит мой профессор. — Как я был рад возможности навсегда расстаться с этим чертовым замком, не оставив там никаких следов, вы не можете себе представить! Почему же, могу. Да, с портретом смешно получилось. Ведь портрета не появилось, и тело профессора очень быстро и незаметно похоронили Малфои — так быстро и незаметно, словно оно просто исчезло из Хижины, — в общем, мне приходится молча улыбаться, когда Гарри Поттер даже сейчас, двадцать лет спустя, заводит речь о том, что профессор Снейп жив. Может быть. И он хочет его найти, чтобы извиниться.
Профессора Снейпа это очень веселит. Иногда он даже грозится вернуться в наше время и явиться Поттеру, чтобы пугать его, раз Поттер так об этом мечтает. Но он только грозится, я знаю: он не уйдет из АНВ — здесь его место. Те, кто пришел сюда, не уходят… Так что Джинни Уизли, конечно, права. Мы слишком заигрались в АНВ. Мы не можем целиком принадлежать своей реальности, как живет та же Джинни. Нам нужно АНВ. Нам этой одной реальности мало… Почему? Честно говоря, Джинни снова права: перед концом войны я долго раздумывала, как жить дальше. Я создала АНВ когда в реальности у меня друзей не было, но ведь они появились. И они справедливо призывали втягиваться дальше в эту реальность, ведь я доказала, что мне в ней найдется место. И я втягивалась, правда… А потом я поняла, что не смогу втянуться до конца. Что АНВ мне не хватает и оно для меня — такая же реальность, как мир, в котором я живу. НВ — часть моего мира. Неотъемлемая. Очень для меня дорогая, близкая и важная. Мне всё больше и больше хотелось в АНВ, чем ближе я знакомилась со своими реальными друзьями и их реальностью. Их образом мыслей. Жизнью, которую они устраивают — как я устроила для себя АНВ. Каждый строит свой мир. Мне хотелось в АНВ после войны по-страшному, когда я видела, как мои гриффиндорские друзья, взяв власть, делают всё, чтобы «слизеринцы заткнулись в тряпочку и до сих пор сидели тихо». Или когда они просят меня — либо кого-то другого — «стать нормальным», «измениться», «взяться за ум»… а если он отказывается, то «силой привести его в порядок». А если он неисправим, то «перестать с ним разговаривать» и «избегать». Мы никогда не поймем друг друга. Я боролась с Волдемортом именно потому, что это была его идея — всех сделать одинаковыми и уничтожить всех инакомыслящих. Я боролась с тем, что он хотел весь мир заставить ходить по струнке, потому что он знает, как правильно. Как сделать всех счастливыми. Как силой заставить их быть счастливыми, если они не согласны, и вынудить их взяться за ум… Я боролась с Волдемортом, и я победила. Я отвоевала свое и чужое право жить так, как нам хочется, ничему не соответствовать и ни перед кем не отчитываться. Я отвоевала себе свободу. И мне тяжело думать, что Джинни и Гарри боролись за другое: за то, что Волдеморт, по их мнению, построил мир неправильно, и надо его сокрушить, чтобы взять власть и строить теперь правильно. Получается, что они были согласны с Волдемортом. И поэтому я хочу уйти в АНВ.
Там место таких полоумных, как я. Вроде Снейпа, с которым тоже никто не хотел разговаривать, пока он был жив. Он так высказывается о мире, где жил, что я вижу, как ему было плохо в этом мире. Зато в АНВ ему хорошо. Я тоже это вижу. Мне вообще нравится с ним работать и смотреть за ним. А ему — со мной, как мне кажется. И я думаю, что как-нибудь исполню наказ Джинни о семье и детях… Кто сказал, что в АНВ нельзя завести семью? У нас всё можно. Я уже подобрала подходящее время для нашего семейного гнездышка — его показал мне профессор Челленджер, просто чудесное затерянное во времени плато в долине Амазонки. Там дивная природа, динозавры, птеродактили и стегозавр Стеша. Он так сказал, что его зовут. Да, мы с ним разговаривали — ведь вы не забыли, что в АНВ все существа могут разговаривать? Мы познакомились с птеродактилями и динозаврами, а Стеша оказался старостой этого запретного плато, и он объявил, что очень рад поселить здесь меня и мою семью. Он готов катать моих детей на себе и учить их летать на птеродактилях. Я уверена, что Северус не устоит перед такой идиллической картиной семейной жизни. А если вы спросите, как интегрировать детей в нашу реальность, то я что-нибудь придумаю! Фиктивное имя и фиктивные документы, например. Мне в школе очень нравился учебник по уходу за магическими существами Ньюта Скамандера — почему бы не выправить моему мужу и детям документы на фамилию Скамандер? Было бы желание. Главное — пусть сначала будут дети, а способ интегрировать их найдется!
P.S. А вот эксперимент по ассимиляции в земную среду морщерогих кизляков с треском провалился. Они никак не захотели уживаться на Земле. Так что пусть остаются жить в своем Мире Роканнона… Зато теперь я знаю, благодаря моему эксперименту, почему они вымерли!
Юморист, безумно понравилось! Я уже сохранила себе на ноутик, утащив в свою секретное хранилище шедевров. Огромная Вам благодарность за вызванные эмоции! Они настолько теплые, что даже в такую дождливую погоду не чувствуешь себя уязвленным и промокшим до нитки. Отдельно могу отметить Ваши обоснуйные таланты. Может я и не желала об что-то спотыкаться, поэтому это не произошло, но тем не менее мне все кажется органичным. До конца не уверенна в самой паре Луна/Снейп, но даже мне, заядлому снейджероману, понравился такой конец. Спасибо Вам! Если бы люди, общаясь, развивали в себе стремление понять, а не способность судить, они бы чаще танцевали на улицах и реже разводились в судах.
Дата: Понедельник, 05.11.2012, 11:28 | Сообщение # 32
Первокурсник
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 03.05.2011
Сообщений:8
Юморист, это чудесно. Огромное Вам спасибо, это просто праздник для фантазии и отличного настроения. Хочется прыгать, смеяться и хлопать в ладоши от радости . Сохранила, теперь буду перечитывать, когда будет грустно, Ваше АНВ способно творить чудеса я уверена Автор, еще раз браво и земной поклон Вашему таланту
Зачем ему знать про такое мощное оружие, как АНВ? 
. Сохранила, теперь буду перечитывать, когда будет грустно, Ваше АНВ способно творить чудеса я уверена 
