Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

Глава 1. Кофе с медом

Когда золотистое солнце уже наполовину прикрыло свою ослепительную наготу в океане, они присели на крыше белого маяка, что на берегу Норфолка. Его построили еще в 30-х, когда сюда только-только стали заходить туристические корабли, поэтому сейчас белая башня как раз переступила тот рубеж, когда из обычных функциональных строений маяки превращаются в нечто большее. В памятники архитектуры, например. Или в обитель упавших звезд. Каждый выбирает сам степень романтизма в окружающем мире.
Пожилой мистер Джекманс – потомственный смотритель маяка – не задумывался ни о башне, ни о ее истории. Про таких говорят: «Он делает свое дело. И делает его хорошо». Маяк, он ведь и есть маяк, разве нет?
Мистер Джекманс как раз поднимался по лестнице к двери, когда услышал, что что-то ударилось о железный козырек здания. Резко обернувшись, он успел заметить, как мимо пролетает что-то похожее на… чашку. Да, без сомнения это была чашка. Маленькая, фарфоровая, из таких обычно пьют кофе по утрам. Смотритель сморгнул и посчитал, что его маяк просто напросто стоит на ветру, и порой шальной ветер приносит и разбивает о белые стены маяка белые фарфоровые чашки. Это была пятая за последние полгода.
А в этот момент на козырьке маяка прозвучало беззлобное ругательство. Непереводимое ругательство. На маяке был кто-то еще.
- Ай, опять уронил… - провизжал молодой человек, сидящий на карнизе маяка. Он проводил взглядом улетающий вдаль кофе.
- Если бы ты научился концентрировать все свое внимание на процессе, Марк, ты бы вполне мог подхватить чашку на лету,- его сосед назидательно посмотрел на младшего товарища.
- Простите, мастер. Я снова отвлекся. Никак не могу научиться видеть то, что в голове, и то, что наяву одновременно.
- А тебе и не надо. Подопечных ты чувствуешь внутренним взором. А не подсматриваешь за ними.
Быть может, их разговор показался бы простому прохожему странным. Все можно прояснить.
Давайте расставим акценты.
На маяке сидели ангелы. Один неряшливый и романтичный, он то и дело ронял чашки с кофе, которые таскал потихоньку из ближайшей кофейни. Хотя на самом деле ангелом было запрещено пользоваться служебным положением и навыками в угоду своих желаний. Но это мелочи жизни. Все так делают. Зато ангел с кофе – счастливый ангел. Счастливый ангел – здоровый подопечный. Цепочку вполне можно довести до всемирной гармонии.
Его сосед... Умудренный опытом. К падающим чашкам своего коллеги он относился философски снисходительно. На данный момент он учил юношу профессии. Он неотрывно находился со своим учеником уже полгода. А срок ангельского ученичества длится, по крайней мере, 999 дней. А значит, можем сделать вывод, что все у наших новых знакомых еще впереди.
А вот хранитель маяка просто человек, который не мог допустить мысль о том, что на крыше его башни любят пить кофе ангелы.

***
Между Верхней Темзой и Кэнон-стрит есть такой небольшой проулок, это даже не улица, а так, маленький закуток. В пыльном разросшемся Лондоне не так легко найти место, где дома из старого камня не пропускают гул бесконечных машин. А здесь, под вывеской с надписью «Место в тени», можно найти дверь в другой мир. Нет. Не в мир волшебников. В мир тишины. У этого места особая атмосфера. Вроде бы, обычное магловское кафе, и хозяин мистер Джек Дорет типичный магл. Но, Мерлин, как же здесь хорошо! Это самое «хорош-ш-ш-шо» разливалось сейчас горячим чаем по горлу Гермионы Грейнджер, которая вот уже полгода проводит вечера в компании горячих чашек в этих стенах, обшитых темным деревом. В этом уютном баре подавали и чай, и кофе, и свежее пиво, и даже удивительные ликеры. Именно это, по мнению Гермионы, собирало в «Месте в тени» такую разномастную публику.
Зал всегда был полупустой, а большая часть завсегдатаев подтягивалась ближе к восьми вечера, когда мистер Дорет отдергивал занавеску соседнего зала, где собиралась компания мужчин, играющих в покер. Именно они составляли основной доход трактирщика, исправно покупая выпивку, порой весьма дорогую. Казалось, что нет такой бутыли, которую не смог бы выудить из-под барной стойки хозяин. Гермиона наблюдала за этим действом с чуть скучающей улыбкой. Ей было в меру интересно, она любила наблюдать. Но в тоже время она могла вовремя остановиться, допить свой кофе и молча уйти.
Уходила Гермиона обычно к себе в квартиру на Лонг Лэйн. Новый город. Она просто шла от «Места в тени» до Темзы и уже оттуда обычно аппарировала к себе, а чаще просто садилась на автобус.
Это было обычно.
Когда в вашей жизни наступает такой период, что вы повторяете одни и те же действия изо дня в день, вам не кажется, что вы ходите по кругу? Вероятно, кажется. Так вот, стоит заметить, что Гермионе Грейнджер «так» вовсе не казалось. Ей нравилась жить в покое с самой собой. И в этом она видела свое счастье. Она все время поражалась тем мужчинам за занавеской. Они каждый вечер играли с судьбой. Как можно так часто подвергать себя риску? Но при этом Гермионе нравилось наблюдать, как мелькают за бордовым тюлем силуэты. Это увлекательное занятие – наблюдать.
Раньше Гермиона любила активно участвовать во всех событиях вокруг себя, уберегать от ошибок друзей, бросаться в омут приключений с головой.
Прошло уже 10 лет после того, как магический мир вынырнул из моря войны. Война, где мисс Гермиона Грейнджер нашла себя. И там же себя потеряла. После сражения с Лордом Вольдемортом магический мир восстанавливался 5 лет. Заново строилась прогнившая насквозь система власти. Сменялись главы департаментов. Восстанавливали Хогвартс. Хоронили друзей. Бежали по кругу. Создавали семьи. Ходили на могилы. Работали сверхурочно.
Много. И зачастую не нужно. А что есть главное? Это, скорее всего, остается за кадром.
Гермионе Грейнджер пророчили карьеру ученого, юриста, реформатора. Но она не смогла поступить в университет. Два года после войны она пыталась снять заклятия памяти со своих родителей, которые на время войны переехали из страны в Австралию под фамилией Тьюлис. Почти сразу же после похорон погибших Гермиона отправилась к родителям.
Два года почти каждый день Гермиона Грейнджер приходила в маленький деревянный коттедж в селе Брайкол, чтобы познакомится со своими родителями заново. А вечером она осторожно прикрывала дверь, чтобы не разбудить спящих после очередного наложенного заклятия мать и отца. Она уходила и стирала им память заново, заставляла себя бросить эту затею. Что-то внутри нее твердило: «Это бесполезно».
Заклятие памяти, наложенное Гермионой летом после своего шестого курса, было не снимаемым.
24 декабря 2000 года Гермиона Грейнджер подошла к окнам дома четы Тьюлисов и заглянула в окно. В гостиной было светло, пушистая елка с синими шарами заслоняла девушке обзор, но она разглядела мужчину средних лет, который разливал вино гостям, рядом ее мать смеялась над шуткой кого-то из гостей. Женщина улыбнулась своему мужу, сидящему рядом, и шепнула ему на ухо что-то смешное, по крайней мере, мужчина улыбнулся. Затем Том Тьюлис, который уже никогда не станет Генри Грейнджером, поднялся из-за стола и громко объявил:
– Друзья, у нас очень радостная новость. Мы с Кэйт… Мы с Кэйт…
– У нас будет ребенок! – перебила мужа радостная Кэтрин, не дождавшись пока муж сформулирует мысль до конца.
Гермиона, стоящая у окна, смахнула слезинку и пообещала себе приложить все силы к тому, что ребенок у четы Тьюлисов родился здоровым. Все-таки оба родителя были уже не молоды, различные осложнения при поздних родах вполне могут произойти, но Гермиона поклялась себе, что с ними такого не будет. Разрушив всю их прежнюю жизнь, она должна приложить максимум сил к созданию новой.
5 июля 2001 года у Тома и Кэтрин Тьюлис родилась дочь, которую они назвали Мари. В этот день Гермиона Грейнджер навсегда улетела из Австралии в Лондон.
За два года ее отсутствия в магическом Лондоне изменилось многое. Теперь министром магии являлся Альберт Болей. Кингсли возглавлял аврорат. Всем этим внештатно руководил Орден Феникса. Мир отстраивали заново.
В создании нового Мира Без Террора Гермиона Грейнджер должна была принять посильное участие. Она бросилась в омут с головой. События закружили ее. Через два года после возвращения из Австралии он обнаружила себя выпускницей Парижской Академии Магической науки. В руках она держала диплом со степенью мастера трансфигурации, а так же приложение к этому диплому, в котором было прописано, что Гермиона Грейнджер имеет права преподавать школьный курс зельеварения и заниматься исследованиями в области зельеварения.
Она чувствовала себя прекрасно. Новые научные горизонты манили ее, десятки предложений от исследовательских компании и лабораторий европейских университетов лежали на ее рабочем столе. Процесс выбора предвещал быть сложным.
Но если отложить будущую работу Гермионы и взглянуть на то какова была ее личная жизнь, то мы найдем ответ на вопрос - почему же ни одно из учреждений так и не получило письмо с согласием от молодого ученого Г.Грейнджер. А личная жизнь в то время носило имя Рона Уизли, молодого и перспективного предпринимателя, героя войны, друга самого Гарри Поттера. Да и сам Уизли был личностью небезызвестной. После возвращения из Австралии Рон встретил старую подругу с распростертыми объятиями и твердыми намерениями продолжить прерванные отношения. Понятие "отношения" за время отсутствия Гермионы в понимании Рона несколько эволюционировали, он стал более галантным, внимательным к своей девушке, правда так и не понимал больше половины слов из того, что она говорила. Его бизнес с братом Джорджем шел в гору, вся семья Уизли наконец-то перестала нуждаться в средствах. Под чутким руководством Молли Уизли их дом Нора был отремонтирован и стал похож на достойное жилье, хотя Гермионе нравился и прежний вид Норы. Думается, что и их другу Гарри тоже.
К моменту окончания Гермионой академии, Гарри уже женился на Джинни и они жили в Годриковой лощине. У них уже родился Джеймс - их старший сын. Поттеры оставались самыми близкими людьми для Гермионы. А Рон... А что, Рон? Он был ее женихом. Два года они жили, ночуя друг друга, чаще в квартиры Гермионы на Лонг Лэйн, поскольку идти утром в ванну, сталкиваясь с Молли Уизли было не самым любимым занятием Гермионы.
Но все имеет свои пределы. Рону Уизли надоело ходить в женихах. В день окончания Гермионой Академии, он сделал ей предложение. Она дала ему обещание подумать. Это, разумеется, разозлило Рона, но он решил потерпеть, что не мешало ему строить планы их совместного будущего, в которые он незамедлительно посвящал Гермиону. Планы совместного будущего все меньше соотносились с будущим Гермионы, как исследователя. Новоиспеченная семья должна была поселиться в пристрое Норы, где бы вела совместный быт и радовала бы внуками небезызвестную Молли Уизли.
И однажды Гермионе Грейнджер все это надоело. Она лежала на диване в своей квартире, а Рон сидел у изголовья и расписывал достоинства вида из окна пристроя их будущей семьи.
- Рон, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку, я, во-первых, еще не дала тебе согласия.
- Но ведь скоро дашь.
- Я еще не определилась с работой.
- Какая работа, дорогая. Ты в своем уме? Моя жена не будет работать!
- Твоя жена? Я еще не твоя жена!
- Ну, это же вопрос времени... - Рон понял, что сболтнул лишнего и старался сделать как можно более невинное лицо.
Но в тот момент внутри Гермионы что-то перевернулось. Будто кто-то дернул ее за руку, и она отвесила звонкую пощечину своему бойфренду.
- Вон из моей квартиры, Рон Уизли! Вон из моей жизни! Ты не имеешь права решать за меня. - Гермиона сама не понимала, от чего так завелась, но остановиться уже не могла. - Я не отвечу тебе "да", ни сейчас, ни потом. Хватит продолжать этот фарс, который ты называешь отношениями, у нас нет ничего общего, кроме войны и пары удачных ночей.
- Пары удачных ночей? Да ты же бревно бесчувственное!
Еще одна звонкая пощечина досталась Рону Уизли. А затем ему достался монолог разъяренной Гермионы Грейнджер, из которого он сделал вывод, что лучше уйти. И он ушел. Больше они с Гермионой не разговаривали. Только пару раз приветственно кивали друг другу на совместных вечерах у Поттеров.
После расставания с Уизли, за которое Гермиона еще два месяца корила себя, но потом смирилась, она начала частную зельеварческую практику. Изготовление зелий на заказ, критика статей по трансфигурации, написание собственных исследований по обеим специальностям приносили стабильный хороший доход. Работала мисс Грейнджер на дому. Иногда она выезжала к старым друзьям или в гости в Хогвартс, но все чаще гуляла по Лондону в одиночку, наслаждаясь наблюдением за жизнью города. Так прошло еще четыре года. Гермиона работала, гуляла, наблюдала. Прогулки по гудящему старому центру Лондона приносили ей вдохновения, а чай в случайных кафе согревал душу. Смешно, не правда ли, душу человека может согреть какой-то напиток.
Вот как раз именно в одну из таких прогулок в начале зимы она набрела на кафе "Место в тени", куда зашла погреться и возможно выпить чашечку чая. Чая ей не дали, так как милая официантка настоятельно просила Гермиону заказать "Кофейный перец", утверждая, что именно этот напиток спасет ее от приближающейся простуды. Гермиона согласилась, и через пару минут уже вкушала восхитительный аромат кофе в высоком стакане, обладающий необычайным вкусом пряностей и каких-то заморских трав. Она никогда не предполагала, что кофе может быть настолько вкусным. И ароматным. И разным. С тех пор, Гермиона успела перепробовать все 43 вида кофе, подаваемого в "Месте в тени". Она приходила сюда почти каждый день работать с письмами клиентов и своими статьями. Обстановка самого дальнего столика у окна заменяла ей рабочий кабинет. Через пару недель она уже перебрасывалась словечками с официантками Стефой и Марисой, а еще через неделю здоровалась с самим Джеком Доретом - хозяином заведения, приятным мужчиной лет пятидесяти с густыми соломенными усами и пронзительными голубыми глазами.
Все реже Гермиона встречалась с клиентами лично, отправляя заказы и статьи почтой. Два раза в месяц она обязательно ездила к Поттерам погостить на выходные. Все остальное время занимали работа, чтение и иногда прогулки. Тем не менее, размеренная жизнь Гермиону устраивала. Она даже как-то сравнивала ее с кофе с медом, который оказывал на нее умиротворяющее действие. Она варила его себе дома на ночь. Рецепт был прост. На огонь ставилась пустая джезва, на ее дно кидалась ложка кофе, потом наливался мед. Гермиона наливала мед на глаз, так чтобы донышко джезвы полностью покрылось золотистой субстанцией. Потом был момент ожидания закипания меда. Гермионе особенно нравилось смотреть, как пузырится и смешивается с кофе чудесная сладость. А потом резко из чайника в джезву вливалась холодная вода, и тогда начинался еще один томительный этап ожидания, когда же забурлит кофе и можно будет вкусить напитка, или добавить туда что-нибудь вкусненькое - корицы или лучше ложку мороженного...
Когда жизнь, как кофе с медом, бурлит только в джезве, а ты спокоен и идешь вперед, не значит ли это, что грядут обновления?

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

Один из первых по-настоящему весенних вечеров подходил к концу. Гермиона Грейнджер собиралась уходить из своего любимого кафе, она как раз закрывала нетбук и складывала его в сумку, как же здорово, что маглы придумывают такие полезные вещи! И как хорошо ученому-магу уметь пользоваться современными технологиями.
За окном темнело, и сгущались тучи. Первая весенняя гроза, такая освежающая и такая несвойственная Лондону, приближалась. Гермиона потянулась за пальто, когда услышала первые раскаты грома, и сразу же за ним по карнизам забарабанили капли, да так сильно, что казалось, они пытаются перекричать друг друга, голося свое "кап-кап-кап". Гермиона тяжело вздохнула - о поездке на автобусе не может быть и речи, зонтика нет, а пальто моментально намокнет.
- Чашка кофе за счет заведения и приют на время дождя абсолютно бесплатно, - окликнул ее Джек Дорет, вылезая из-за стойки бара.
- Спасибо, мистер Дорет, но мне надо домой.
- Бросьте, не надо вам домой. Давайте вы сядете на этот стул и выпьете моего фирменного кофе, а я никому не скажу, что вы на самом деле ведьма.
Гермиона опешила.
- Вы...
- Не волнуйтесь, я тоже маг. Неужели вы думали, что хранить столько различной выпивки под стойкой возможно без расширяющего пространство заклинания. Давайте поболтаем или просто помолчим, если хотите. Там за дверью нешуточная буря разыгралась.
Девушка улыбнулась и присела на высокий табурет, аккуратно приняла из рук бармена белую чашку с ароматным кофе. Гермиона пила кофе и погружалась в свои мысли, в то время как хозяин кафе протирал вымытые чашки и вешал их на крючки над стойкой. Гермиона решила не расспрашивать мистера Дорета о магии, так как она сама оплошала, ведь ходит в "Место в тени" уже полгода, кичилась своей наблюдательностью, а простых выводов сделать так и не смогла. Из состояния глубокой задумчивостью над своими ошибками ее выдернул голос бармена.
- Вы пробовали когда-нибудь гадать на кофейной гуще? - сказал он, протирая очередную чашку.
- Я в принципе считаю предсказанья полнейшей профанацией. А в школе бросила этот предмет, и года не проучившись. - Гермиона решила быть откровенной, если человек тоже знаком с волшебством и живет в Лондоне, то должен знать и про Хогвартс.
- А как же пророчество, сделанное для вашего друга и одного небезызвестного в нашем мире волшебника?
Такого поворота разговора Гермиона действительно не ожидала.
- Откуда вы знаете? – опешила она от такого заявления.
Трактирщик, пряча улыбку, поставил перед девушкой еще одну чашку с кофе и забрал грязную.
- Вас трудно было не узнать. - Он сказал это, как отвечают на вопрос о времени - просто и обыденно, "семь пятнадцать", например.
Девушка отпила глоток горячего кофе и тихо ответила:
- Это уже другое. То пророчество было настоящим. Это магия… Настоящая. Это судьба, истина.
- Вы хотите сказать, что магия может быть ненастоящей? Право, смешно слышать такие заявления от волшебницы.
- Просто есть что-то большее, чем просто магия, - фыркнула Гермиона, - и есть такие псевдо-занятия, как предсказания. Будь то пристальное разглядывание хрустального шара, наблюдение за полетом птиц или вот…
- Гадание на кофейной гуще, – продолжил за нее собеседник, снова демонстрируя обаятельные смешинки в голубых глазах.
- И это тоже.
- Хотите, мы проверим?
- Что именно?
- Способ гадания на кофейной гуще на предмет правдивости.
Гермиона удивилась такой настойчивости со стороны Джека, и сама идея казалось ей нелогичной, неинтересной, абсурдной.
- Бред. - Гермиона покачала головой и начала собираться. – Я лучше пойду домой.
- Бросьте, мисс Грейнджер. Там пробка на мосту, а вы не любите аппарировать. Я же знаю.
- Откуда? - Гермиона даже не удивилась, просто поинтересовалась.
- Вас легко читать.
- Я вас не понимаю, мистер Дорет.
- Просто Джек, хорошо, Гермиона? А понимать тут и нечего, вы просто не любите аппарировать, поэтому у вас есть вот этот проездной, - Джек указал на пластиковую карточку, которая лежала в открытой сумке девушки.
Девушка лишь хмыкнула.
- А еще у вас есть свободное время и желание узнать что-то новое.
- Уговорили. Хотите мне погадать?
- Да, можно сказать давнишняя мечта.
- Правда? - удивилась Гермиона, тем не менее, протянула чашку Джеку, который осторожно принял ее.
Он рассматривал остатки гермиониного кофе достаточно долго, девушка даже успела вновь задуматься о чем-то своем. И тут резким движением Джек перевернул чашку на блюдце и поводил рукой над донышком. Затем перевернул чашку и начал всматриваться в рисунок кофе на стенках.
- А хотите, погадаем не на будущее, а на прошлое? - внезапно произнес Джек.
- А разве такое может быть?
- Все может быть, Гермиона. Все может быть. - Джек опять смеялся в усы. Не выпуская чашку из рук, он продолжил, - Вы, Гермиона, всегда любили книги, своих друзей и волшебство. Но это я и без чашки с кофе мог вам сказать. А вот были ли у вас мечты и желания, которые вы не успели реализовать?
- Были конечно, как и у всех людей, думаю. А зачем вы спрашиваете?
- Все очень просто, загляните в чашку. - Джек протянул девушки белую чашку, чтобы она смогла посмотреть на узор.
- Я ничего не вижу, кроме размазанного по стенкам кофе, извините, - фыркнула Гермиона.
- Внимательно взгляните, Гермиона, сфокусируйтесь на центре донышка, и будьте внимательны.
- Вы что смеетесь? - Гермиона продолжала недоумевать и уже потянулась за сумочкой, когда Джек положил свою руку на ее плечо и мягко произнес:
- Просто взгляните на центр чашки, Гермиона, прошу вас.
Девушка сдалась. Она посмотрела на бело-коричневое донышко чашки, которую Джек так и держал в руках. Кофе, неравномерно распределившееся по фарфору, не рисовало узнаваемых фигур и знаков, это было что-то уж очень абстрактное. Гермиона все сильнее пыталась сосредоточиться и вдруг кофейная картинка дернулась. Гуща ожила и начала двигаться, сначала по песчинки нарисовался берег моря и две фигуры, бредущие вперед, в девушке Гермиона узнала себя. Картинка сменилась, снова море и берег, красивые скалы вдалеке, и как в нарисованном акварельном мультфильме двигаются двое. Девушка идет чуть впереди и бесконечно жестикулирует. Что ж, Гермиона всегда была эмоциональным рассказчиком. И снова смена действий, кофе закружилось и начало расступаться, оставляя донышко девственно белым. Вдруг начали проявляться странные картинки игральных карт - черви, пики, крести - они летали по чашке в каком-то диком танце, затем все вновь сменилось на скалы и бушующее море. Кофе рисовал настоящее море, шипящее, набегающее на скалы, даже пена была будто живой. И снова все расступилось, обнажая донышко. Маленькая дорожка кофейной гущи начала спускаться сверху, по крупинке складываясь в образ бредущего вперед человека. Со спины было видно, что мужчина чуть прихрамывает. Куда он бредет, не было видно, но постепенно кофе нарисовало большой квадрат, похожий на картинную раму, мужчина целенаправленно шел к нему, а когда добрался, вошел в раму, как люди входят в дверь, пододвинул стул, который стоял где-то на той стороне картины, и сел на него, аккуратно поправляя сюртук. Когда он повернулся к Гермионе лицом, она с удивлением узнала профессора Северуса Снейпа. Он выглядел в точности так же, как на своем портрете в Хогвартсе, разве что картинка выполнена в коричнево-бежевых тонах. Портрет Снейпа смотрел на нее и молчал, как делал это всегда, когда Гермиона наведывалась в школу в гости к директору Макгонагалл. Взгляд Снейпа из кофейной чашки был пронзителен, Гермиона еще ближе пододвинулась к чашке, когда кофе вновь взбунтовалось и начало стремительно менять слайды, так, что даже Гермиона не успевала за развитием сюжета. Она выхватила чашку из рук Джека.
- Нет! Стой! - Джек выхватил чашку из рук девушки и положил ее под стол на полку для посуды. Отдышавшись, он взглянул на Гермионы, сидящую с открытым ртом.
- Верните чашку! Я хочу посмотреть! - Гермиона стукнула кулачками по стойке.
- Гермиона, успокойтесь, пожалуйста. Мы с вами немного заигрались в прорицания.
- А это было мое будущее?
- Нет, к сожалению. Вы же видели мертвого человека, я правильно понял?
- В общем, да.
- Это было вашим прошлым, Гермиона.
- Но такого в моей жизни никогда не было. Например, я видела море, хотя ни разу не была даже на берегу у нас, в Англии... - Гермиона растерялась.
- Это все очень сложно объяснить, вы меня извините уж. Мы действительно заигрались с вами. Аппарируйте домой, Гермиона, и не волнуйтесь. Все в жизни бывает. Простите, что взбудоражил вас почем зря. Правда, не хотел.
- Не стоит извиняться, Джек. Все в порядке. Просто это поразительно. Эти картинки в кофе...
- Все-таки вы живете в волшебном мире, не стоит об этом забывать.
Гермиона улыбнулась бармену, взяла сумочку и, попрощавшись, аппарировала домой.

Дома ее снова ждали письма от клиентов и пара открыток от Гарри и Джинни. Они снова прислали ей колдографии своего семейства на фоне достопримечательностей. Они уехали в отпуск в Сицилию.
Раздевшись, Гермиона села в кресло и принялась отвечать на письма. Когда с рутиной было покончено, она откинулась на подголовник и закрыла глаза, перед глазами снова замелькали коричнево-белые картинки. Какие-то непонятные, но желанные образы. Кажется, Джек говорил что-то про мечты? Да, все что она сегодня увидела в своей чашке, было похоже на несбывшиеся мечты. И еще портрет Снейпа. Каждый раз приезжая в Хогвартс, Гермиона пыталась поговорить с его портретом, но он оставался молчалив и неподвижен. Директор Макгонагалл утверждала, что с момента своего появления, портрет не проронил ни слова. Гермиона же сначала надеялась на его консультацию по поводу снятия заклятия с родителей, а позже, отказавшись от этой безумной затеи, просто хотела растормошить "черного буку", как она его называла за глаза. В Хогвартсе мисс Грейнджер не была уже больше года. И про Снейпа, и про его портрет забыла. А сегодня Джек Дорет напомнил ей об этом человеке, который в душе у Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера всегда занимал почетное место героя. Недолго думая, девушка наколдовала две темно-алые розы и аппарировала в Хогсмид.

Волшебная деревня встретила гостью спокойствием весенних сумерек. Здесь не было дождя, только несколько резвых облаков бежало по небу, пряча зажигающиеся в густо-синей глубине звезды. Визжащая хижина - местная достопримечательность уже виднелась за поворотом. Гермиона шла к могиле Северуса Снейпа, чтобы возложить две розы. Она ходила сюда раза два в год. И каждый раз в сумерках. Днем у мемориала памяти Северуса Снейпа возле Визжащей хижины всегда кто-нибудь был. А сейчас можно было спокойно постоять и сказать "Спасибо". Гермиона всегда просто говорила свое "спасибо" и уходила. И ей становилось хорошо и спокойно на душе.
И в это раз все было так же. Две розы, звездное небо, тихое спасибо, а затем хлопок аппарации.

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

Спустя два часа они уже смеялись вместе над очередной шалостью младшего Поттера. Гермиона поняла, что рассмешить Северуса Снейпа, сидящего напротив, не так уж сложно. А еще он был приятным и очень интересным собеседником. Их встречи предвещали радость общения, а не каторжный труд, как изначально представлялось Гермионе.
- Так какой сценарий мы должны проиграть? - Гермиона вернулась к насущному вопросу после почти двухчасового научного диспута с элементами комедии "Поттеры и Ко".
- Вам не стоит об этом задумываться. Беру на себя обязанность развлекать вас.
- Развлекать? Разговорами?
- И не только. Мы с вами обязательно должны сыграть в карты на деньги.
- Я не играю в азартные игры.
- Все когда-нибудь бывает в первый раз. Положитесь на меня.
Гермиона взглянула в глаза своего собеседника и увидела то, что не могла себе раньше даже вообразить. Глаза Северуса Снейпа лучились искоркой дружелюбия. Он умел смеяться глазами. Оказывается. Это было здорово.
Кажется, вчера они говорили, что она будто ему нравится. Эту информацию стоило намотать на ус.
- Знаете, Северус, мне надо идти. У меня дома море невыполненных заказов. Отпустите меня?
- Конечно, Гермиона. Я вас не держу.
- Я не хотела сказать, что мне не нравится ваше общество. Это был прекрасный день. Мы с вами увидимся завтра?
- В два здесь вас устроит?
- Вполне.
- До завтра, Гермиона.
Она аппарировала к себе из проулка возле "Места в тени". Она не хотела терять время на дорогу. Ее действительно ждало много работы, а завтра новый день, который впервые за долгое время действительно казался ей новым.

***
Знаете, если считать, что день будет плохим, только завидев пасмурную погоду за окном, то ваш день действительно будет таким. Плохим, неудавшимся, скучным.
Гермиона Грейнджер поднялась с постели именно в таком настроение, поскольку за окном увидела хмурые тучи и косые росчерки дождя. Весна, которая началась с приключения, которая предвещала ей новые впечатления, ускользала от нее. Так считала сама Гермиона. Вообще, плохая погода - это то единственное, иррациональное в Гермионе, что могло бы повлиять на ее настроение.
Она заварила обычный кофе, без меда. Но он получился не в меру крепким, и пришлось полчашки заливать молоком. Девушка вспомнила, как вчера пила кофе с молоком в приятной компании ее бывшего профессора и ангела-хранителя, а сейчас... А кто для нее Северус Снейп сейчас? Человек, который внезапно свалился ей на голову, с которым ей следует поддерживать связь, чтобы не скончаться в каком-нибудь проулке от измененной судьбы. Какое нехорошее слово "связь"...
Брр... Гермиона отбросила все мысли о сложившемся положении и приступила к работе.
Все утро и до часу дня она работала над исследованием совмещения зелья невидимости и трансфигуративных формул по изменению свойств человека. Выкладки она записала в рабочий журнал и с чувством выполненного долга стала собираться на встречу с Северусом Снейпом.
***
Он ждал ее за столиком, который Гермиона по праву считала своим. Его улыбка вовсе не была язвительной. Они как раз обменивались приветствиями, когда к их столикам подлетел молодой человек лет восемнадцати.
- Мастер, я вас обыскался, - обратился он к Северусу.
- Здравствуй, Марк. Что-то случилось?
- Я хотел вас спросить, что делать в случае... - Тут юноша заметил Гермиону, неуверенно переминающуюся с ноги на ногу возле стола. - Я... Здравствуйте, мисс Грейнджер.
"И этот знает кто я, и как жить в этом мире, скажите на милость?" - подумала Гермиона, разглядывая молодого человека, он выглядел обычно, черные брюки и рубашка, и он в плаще. И как он назвал Северуса? Это же наверняка один из его учеников.
- Здравствуйте, называйте меня Гермионой, пожалуйста, - обратилась она к юноше.
- Марк, - он протянул руку, и Гермиона пожала его трясущуюся ладошку. Он смотрел на нее глазами полными страха и переводил взгляд с нее на сидящего за столом Северуса и обратно.
- Все в порядке, Марк. Присаживайся, думаю ничего страшного, если ты к нам присоединишься, вы не против, Гермиона?
- Нет, конечно. Очень приятно познакомиться, Марк. Вы ангел?
- Да. - Марк продолжал смотреть на нее широко раскрытыми глазами.
- Я вас чем-то напугала?
- Нет, просто вы... Я много о вас слышал от мастера Северуса и от Джека. Вам изменили судьбу.
- Да, что-то такое было. Туманная история, скажу я вам, - попыталась отшутиться Гермиона.
- Марк отличный ангел-хранитель, Гермиона. До конца его ученичества осталось всего два месяца, так что к лету он станет прекрасным ангелом с белыми крыльями. - Северус говорил это все с ехидной улыбкой, - хотя золотые ему нравятся гораздо больше, так Марк?
Гермионе показалось, что Марк покраснел. Интересно, а ангелы могут краснеть? Чувствовать вкус кофе могут, а вот краснеть... Кто их этих ангелов разберет.
- А что значит ученичество, и сколько оно длиться? - Гермиона не могла удержаться и не задать вопрос.
- Длиться ученичество 999 земных дней. В это время ангел носит золотые крылья, - начал пояснять Марк, казалось, вся его робость прошла, и сейчас он изо всех сил старался понравиться Гермионе. - Мастер Обучающий Золотокрылых берет на себя всю ответственность за действия своих учеников, а ведь это сложно, так как у каждого из ангелов не один, а около десяти подопечных. Мастер объясняет правила, которые нельзя нарушать ангелам, рассказывает о жизни на небе и на земле. Все мы конечно тоже до того, как стать ангелом, были людьми, но живя на земле уже тогда, когда ты ангел, надо соблюдать кучу предосторожностей! Соблюдать конспирацию, так сказать.
- Марк у нас любитель поговорить, как ты поняла, - Северус легко перешел на "ты", - не обращай внимание. Это единственный из трех моих учеников, который хоть как-то дает о себе знать. Остальные справляются со своими проблемами самостоятельно.
- Это, наверное, от испуга, - залепетал Марк.
- Я такая жуткая, по-твоему? - По отношению к Марку у Гермионы сразу появились какие-то материнские чувства, он казался таким молодым для ангела, и таким забавным.
- Нет, что вы, Гермиона. Вы очень красивая, - кажется, юноша вновь покраснел.
- Спасибо. Марк. Ну, так что, может все-таки кофе? - Гермиона увидела в ответ лишь утвердительные кивки.
Через полчаса небольшая компания за дальним столиком в кафе "Место в тени" уже вовсю обсуждала проблемы современного "ангеловедения". Смех Гермионы разливался по залу, стукаясь о деревянный потолок и попадая в чашки к посетителям. Северус улыбался уголками глаз, а Марк взахлеб пересказывал случаи из своей практики.
- А вы были на нашем маяке, Гермиона? - обратился Марк к прекрасной даме.
- У вас есть свой маяк?
- Гермиона, у нас нет имущества. Просто любимое место. - Северус, до этого момента не вступавший в разговор, окликнул Стефу и попросил счет. - В наших планах ведь есть пункт "побывать на море", не правда ли?
- Но сегодня такая отвратительная погода. - Гермиона вспомнила, как все утро сокрушалась о дожде. Надо же, придя в кафе, она ни разу не вспомнило о своем плохом настроении.
- Там, где море, сегодня нет дождя. Пойдемте.
- Но куда? Вы сможете меня перенести? Это разве не запрещено правилами?
- Запрещено, конечно, - отозвался Северус, - но иногда и не такое можно.
Он встал, подал пальто Гермионе, оставил деньги на столе (кстати, откуда у ангелов деньги?), и направился к барной стойке.
Гермиона и Марк поспешили за ним, попутно надевая верхнюю одежду.
- Джек, прикрой нас, я хочу перенести Гермиону.
- Без проблем, - отозвался Джек, копошившийся в коробках из-под ликера. Видимо привезли новую партию.
- Гермиона, - окликнул ее Северус, - подойди, пожалуйста. Марк, встретимся там, у экскурсионного входа, хорошо?
- Да, мастер, - и Марк исчез. Никто из присутствующих в зале не обратил на это внимание.
- Магия ангелов, - пояснил над ухом знакомый голос, - закрой глаза, пожалуйста.
Гермиона послушалась.
Северус свистнул Джеку, и тот, не поднимая головы от своих коробок, кинул в них старую скатерть, они исчезли вместе с куском материи.
Когда Гермиона открыла глаза, ее ослепило солнце, звуки волн, бьющихся о скалы, наполнили все пространство вокруг нее и Северуса, которого она держала за рукав плаща. Она подняла голову и увидела, как он улыбается.
- Ты в порядке?
- Да. А где мы?
- Это Норфолк.
- А что на тебе висит? - Гермиона потянулась к Северусу и стащила с его головы какую-то старую облезлую тряпку.
- А.. это, - он откинул скатерть Джека в сторону, - это мистер Дорет изволит шутить. Я просил его прикрыть нас, он затормозил время, а для пущего эффекта добавил скатерть. Старую скатерть. - Северус фыркнул, отряхивая пыль. В этот момент он был похож на недовольного кота, которого извозили в чем-то грязном.
- Эй! Где вы там застряли? - С холма донесся голос Марка, Гермиона обернулась и увидела старый маяк, у подножия которого прыгал, размахивая руками, Марк, - пошлите быстрей, мы успеем на экскурсию!
***
Маяк на берегу Норфолка встретил их солнечными бликами и разномастными туристами. Каждый день кроме среды и воскресенья, по маяку проводил экскурсии старый смотритель, Том Джекманс. Он показывал посетителям приборы, которые на маяке уже давно вышли из строя, фотографии прежних смотрителей и их семей. Экскурсия длилась около сорока минут, за это время мистер Джекманс успевал пройти маршрут от веранды маяка до цокольного этажа, даже открыв всем желающим дверь на крышу.
Вместе с Гермионой, Северусом и Марком маяк посетили в этот прекрасный день еще семь человек. Видимо, остальные туристы предпочли дворцы и особняки норфолкских графов. Гермиона и Северус с интересом разглядывали необычные приборы освещения и подачи сигналов, списанные еще в середине двадцатого века. А Марк с детской непосредственностью расспрашивал пожилого смотрителя о принципах работы всех движущихся механизмов, которые мог заметить, о дочках бывших смотрителей, а так же о том, что надо сделать, чтобы стать смотрителем маяка. Мистер Джекманс отбивался, как мог, стоит отдать ему должное.
Экскурсия закончилась. Выходя за калитку маяка, Марк остановился и резко развернулся к Гермионе и Северусу.
- Стойте. Билеты!
- Какие билеты, Марк? - переспросила Гермиона.
- Билеты на маяк! Ты же не успела их выкинуть? - Марк тоже перешел на "ты". Видимо весь страх испарился, и он уже воспринимал Гермиону своим хорошим другом. Что ж, это не плохо. Совсем нет.
Гермиона засунула руку в карман пальто и достала оттуда три билета, которые приобрела на входе в маяк.
- Вот билеты. Зачем они тебе, Марк?
- Мне они не нужны. Они понадобятся тебе. Пожалуйста, сохрани их до завтра, это важно. Гермиона обернулась к Северусу, тот лишь пожал плечами.
- Просто сохрани их до завтра, и принеси их в кафе Джека, мы же увидимся завтра?
- Да, наверное.
- Мне надо знать точно. - Казалось, что Марк капризничает.
- Да, завтра в два. - Ответил за Гермиону Северус.
- Отлично! - Марк улыбнулся и исчез.
- Он всегда такой? - поинтересовалась Гермиона у своего спутника, когда они спускались по каменной лестнице к морю.
- Почти. Все мы немного со странностями, разве нет?
- Да, наверное, ты прав. А что с той стороны маяка? Там тоже есть пляж?
- Нет, с другой стороны скалы. Там часто бывают чайки. Марк утверждает, что у них там площадь для митингов и собраний.
Гермиона рассмеялась. Они еще долго бродили по пустому пляжу, пока солнце не захотело покинуть их и спрятаться за холм. Гермиона уверила Северуса, что запомнила это место и теперь сама сможет сюда аппарировать, если нужно.
Когда вечером она пришла домой, то поняла только одно - в ее жизни исполнялась еще одна мечта. Мечта о море. И, кажется, она будет сбываться вновь и вновь.

***
Новый день в кафе "Место в тени" встретил Гермиону помытыми полами. Мариса поймала ее под локоть, когда Гермиона поскользнулась на еще не высохшем полу.
- Привет, тебя тут мальчик ждет.
- Привет, Мариса. Какой еще мальчик?
Мариса кивнула в сторону Марка, елозившего на табурете за барной стойкой.
Гермиона отправилась к своему новому приятелю.
- Здравствуй, Марк! Как твои дела? И где Северус?
- Ой, привет, - он заметил девушку, только когда она подошла вплотную. - Северус чуть опаздывает. Он просил извиниться перед тобой, сказал, что полчаса - это максимум, а потом он придет.
- Хорошо, - Гермиона присела на соседний табурет и заказала вишневый молочный коктейль у Марисы, Джека нигде не было видно.
- Ты не забыла билеты, Гермиона, - такое ощущение, что Марка распирала какая-то гениальная идея.
- Да, конечно, вот они, - девушка достала из кармана сумочки три билета со вчерашней экскурсии.
- Здорово. Вот тебе подарок. - Он протянул ей небольшую книгу в красном кожаном переплете, Гермиона открыла ее и обнаружила пустые листы.
- Это блокнот для рисования фирмы Moleskin, у моей мамы был такой, когда я был человеком. Она была художницей и вела в таком блокноте свой дневник, но не записывала, а зарисовывала то, что происходило в ее жизни. Или вклеивала туда билеты, открытки, даже однажды щепку от старой двери, которую очень любила. Ну и иногда она туда записывала какие-то мысли. Только самые важные. Здесь бумага хорошая, видишь, какая?
- Как пергамент. Я писала на такой в школе, только эта плотнее.
- Это потому, что твой Moleskin для рисования. Гермиона, вклей сюда билеты со вчерашней экскурсии, а я тебе нарисую маяк. Ты вроде вчера сказала, что наступила Новая жизнь. Вот, чтобы оставалась память о каждом шаге, попробуй вести дневник, как вела его моя мама, ты попробуешь?
- Попробую... - Гермиона немного растерялась, но потом взяла в руки блокнот и провела рукой по бежевому листу. Это было приятное ощущение. В голове промелькнуло осознание, что она обязательно будет делать так, как посоветовал Марк. Пока никто не видел, Гермиона достала из сумки волшебную палочку и вклеила билеты на маяк, потом достала ручку и вывела аккуратную надпись "Первый поход на море". Потом протянула ручку Марку.
- Ты, кажется, обещал мне нарисованный маяк.
Юноша просиял и выхватил орудие рисования, принимаясь за дело.
Через полчаса пришел Северус, и Гермиона рассказывала им с Марком о новом исследовании.
Она не вернулась домой вечером, поскольку они с Северусом вновь аппарировали к старому маяку и гуляли по берегу, соревнуясь, кто больше насчитает известных созвездий, а потом при свете палочки, они зарисовывали результаты астрономических побед в дневник Новой Жизни Гермионы Грейнджер.
Сценарий несбывшегося прошлого все больше нравился Гермионе, казалось, что вместо проблем и угрозы для жизни, Джек Дорет и его кофе создали для нее самый настоящий праздник.
Когда есть "радость будней", не важно, когда наступит воскресенье.

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

***
Прошло две недели с тех пор, как Северус ушел. С тех пор, почти все время Гермиона проводила в "Месте в тени", периодически аппарируя в Норфолк, но его нигде не было. Осознав, что ее обвинения были не обоснованы, она хотела поговорить с Северусом, объяснить ему, рассказать о своих истинных чувствах. Но все это было напрасно. Северус Снейп вернулся на небо.
Джек отвечал на ее вопросы о местонахождении Северуса весьма конкретно - его нет на земле.
Пару раз Мариса и Стефа говорили, что видели в кафе Марка, но они ни разу не пересекались с Гермионой.
В очередной раз, переступая порог кафе Джека Дорета, Гермиона не надеялась столкнуться в дверях с Марком.
- Я искал тебя.
- Марк! - Гермиона бросилась ему на шею, расцеловывая в обе щеки, - как ты? Я вас так ждала... Так ждала... Северус здесь?
- Нет, Гермиона, его нет. Пойдем, сядем.
Они прошли к своему любимому столику.
- Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты должна понять, Северус уже однажды нарушил правила...
- Когда я не вышла за Рона?
- Точнее, когда ты выгнала его из дома. Но Северус сделал это не только потому, что это привело бы к плохим последствиям для тебя, но и потому, что он приревновал тебя к этому парню.
- Меня?
- Он должен был сказать, что ты ему нравишься.
- Да, он сказал. В наш самый первый разговор.
- Сейчас я могу тебе сказать, что Северус не просто испытывает к тебе симпатию, он влюблен в тебя. Окончательно и бесповоротно.
- Я... Но почему он ушел?
- Он чувствует себя виноватым. И самое главное он понимает, что у вас нет будущего.
- Но я простила его. Сейчас я понимаю, что я не любила Рона, и не смогла бы строить семью с ним. Мне только жаль, что мы не остались друзьями. Но я отпустила обиду на Северуса...
- Да, я почувствовал, - тут Марк понял, какую глупость он сказал.
- Марк?
- Да, Гермиона?
- Ты мой ангел-хранитель?
- Я бы хотел, чтобы это прозвучало в иносказательном смысле, если ты не против, - Марк встал из-за стола и спиной стал продвигаться к выходу.
- Марк, мне нужна твоя помощь!
- Прости, Гермиона, я нарушил правила, - и он исчез.
- Стой! - она смогла схватить лишь воздух.
Последняя надежда ускользнула между пальцев.
Жизнь сурова на крутые повороты, а ее милосердие проявляется порой в нечитаемых знаках на обочине.
Новая жизнь Гермионы Грейнджер, кажется, подошла к концу.

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

Мои мечты не типовые:
В них апельсины,
И просыпаться,
И верить в завтра.

Моей весне не говорили,
Что будет поздно,
Что будет рано,
Что непонятно.

В моем блокноте нет больше места
Для "просто так",
Для "подожди",
Для "не дождаться".

В моей душе уже так тесно
Для "забывать",
Для "нету сил",
Для "отмолчаться".

Поставив последнюю точку, Гермиона разревелась, к ней тут же подлетела Мариса, успокаивающе гладя ее по голове, шепча какие-то слова утешения, но слезы текли ручьем. Блокнот, открытый на странице со стихотворением был весь мокрый, листы деформировались.
Они так и сидели с Марисой до закрытия. Потом Джек вызвал ей такси.
Придя домой, она увидела там гору почты и... Марка, сидящего в ее любимом кресле.
- Что ты здесь делаешь, Марк? Как Северус? Что с ним? - Гермиона подбежала к нему и нависла над креслом.
- Гермиона, у меня мало времени, Северусу так же плохо, как и тебе, но я надеюсь его уговорить на то, чтобы он...
- Чтобы он сложил крылья, да?
- Откуда ты знаешь?
Гермиона пересекла комнату и села на край дивана, не спуская взгляда с Марка.
- Северус рассказывал, что был случай, когда ангел сложил крылья и стал снова человеком, но поплатился за это. Что-то пошло не так.
- Да, но, наверное, есть способ избежать скорой смерти после второго рождения. Все это очень сложно. Завтра истекает срок моего ученичества. Приходи в два к норфолкскому маяку. Или завтра, или никогда...
- Я приду.
- Прощай, Гермиона.
- Прощай, Марк. Ты самый прекрасный ангел-хранитель на свете.
***
В тумане облаков, где-то над берегом Норфолка, сидел ангел. Вот уже который закат он встречал над облаками, не видя моря, но чувствуя, как солнце плавного опускается в него, шипя от соприкосновения с этими ледяными волнами.
«Я не имею право складывать крылья.
Мое поколение ушло. Поттеры, Мародеры. Все они. Нас было немного, тех, кого связывали пророчество и Гарри. Сюда случайно затесалась Тонкс, умудрившись влюбиться в оборотня, тем самым выбрав свою судьбу. Они были обречены. Мы все были обречены. И тут мне, не кому-нибудь, а именно мне, предлагают вернуться. Это нечестно по отношению к ним. Как карточные домики сложились судьбы тех, кого любил маленький мальчик Гарри. Это не будет честно".
"По отношению к кому не честно, Северус?" – произнес в его голове голос, напоминавший голос Альбуса Дамблдора.
"По отношению к самому себе. Ко всему, что было. Мое поколение поставило себя под смерть. Это был наш выбор. Прости меня, девочка… ».

***
Над самым старым английским маяком было вновь туманно. Гермиона сидела на поребрике и отчаянно пыталась распутать кончики шарфа. У нее ничего не получалась. Она начинала злиться и с остервенением рвать тонкую ткань. Было 2 часа 15 минут. Он никогда не опаздывал.
Гермиона сжалась в комок и начала стонать, мысли, которые в данный момент наполняли ее, доставляли физическую боль, которая концентрировалась где-то в области груди и сжимала сердце вновь и вновь. Стук. Стон. Из груди вырывается хрип. Девушка падает на асфальт и, поджав ноги под себя, продолжает беззвучно рыдать.
- Неужели, я не заслужила... неужели я не могу просто быть счастлива. Я ничего не могу...
Снова хриплый стон вырывается из груди. Разметавшиеся волосы закрывают глаза.
Уснуть и не думать больше ни о чем. Но выход ли это? Словно целый мешок битого стекла вонзается в горло, грудь, спину, терзает тебя изнутри. Боль потери превращается в физическую боль. Ее хочется выпустить, выплеснуть, выкинуть из себя, но ничего не получается.
Горе. Горе же можно утопить? Значит, нужна вода. Много воды.
"Ты же в Норфолке, деточка, пойди к маяку, там море. Там вода, там можно утопить и свое горе. Вода все заберет..." - мысль показалась Гермионе дельной. Возможно, единственно верной и правильной, а она всегда поступала правильно. Но сил встать и дойти до маяка - почти не было.
Хотя нет. Силы на глупость, на самую большую глупость в своей жизни, почему-то всегда находятся.
Вот она приподнялась на колени. Вот подняла голову. Каких-то жалких 10 ярдов. Рукой подать.
Спустя пару минут в сером тумане уже можно было различить шатающуюся фигурку, которая приближалась к обрыву.
Ласковый ветер.
Соль на губах.
Хорошо.
Гермиона последний раз оглянулась. Над маяком плыли облака.
- Сейчас мы встретимся, родной.
И тут же шагнула вниз.
***
Вот черт.
Не было времени принимать взвешенные решения. Было время осуществить один безумный поступок.
Северус спрыгнул и пулей устремился вниз. Время замедлилось.
Туман стал вязким, но Гермиона продолжала падать. Ее глаза были закрыты. Улыбка застыла на ее губах, а руки подняты вверх.
Долетев до девушки, Северус обнял ее и перевернулся так, что теперь он падал спиной на камни, а Гермиона лежала в его объятьях.
Ангел закрыл свою ношу крыльями.
Они встретились с землей.

***
Скучающий служитель маяка наблюдал сюрреалистическую картину. Девушка, которую он и раньше часто замечал здесь в обществе мрачного мужчины в плаще, подходила к обрыву. Ее намерения были настолько очевидны, что смотритель без промедления бросился вниз по лестнице, моля всех богов, успеть вовремя.
Но он не успел.
Все произошло на его глазах, когда до цели оставалось всего пять ярдов.
Девушка взглянула на облака, что-то прошептала и шагнула вниз.
Подбежав к краю, он увидел странную картину. Там внизу лежали двое – сумасшедшая девушка и ее мрачный мужчина все в том же черном плаще, что и всегда.
Откуда он взялся?
Их позы были естественны, будто они засыпали на этой скале тысячу раз, а сейчас просыпаются. А вокруг… Все было белое. Снег кружился в хаотичном порыве ветра.
Или не снег?
Приглядевшись, мужчина разглядел суть белой субстанции, заполонившей собой все сущее вокруг. Это были перья, белые перья ангела.
- Пойдемте, - произнес звонкий голос позади, и на плечо легла чья-то горячая рука, - пойдемте, Том, я сотру вам память.
- Что, всю? – испугался смотритель. Он обернулся и увидел улыбающееся лицо молодого человека, который однажды был на экскурсии на его маяке. Помнится, задавал много вопросов. А сейчас выглядел так, будто та встреча была самым понятным ответом на все вопросы, появляющиеся в эту секунду в голове бедняги Тома.
- Нет, ни всю. Только про крылья и то, что Гермиона оказалась там, на скале, не одна. Для тебя она умерла, Том.
- Жаль.
- Бывает. Пойдем, друг.
Обняв за плечи, ангел увел Тома обратно к воротам маяка.

***
- Гермиона… Ох, черт. Да слезь же с меня.
- Северус? Мы умерли? Или? – Гермиона смотрела вокруг и не могла различить ничего, кроме стремительного золотисто-белого потока света. Она взглянула на мужчину, и взгляд упал на рассеченную щеку и висок, - у тебя кровь! Ты жив?
- Знаешь, мне всегда хотелось услышать от тебя этот вопрос, но сейчас как-то не вовремя.
Северус вскочил на ноги, перья вокруг уже почти легли на землю. Золотистый туман таял, а серое небо снова входило в свои права.
Мир казался зыбким, как будто его только что слепили из какого-то прозрачного материала. Этот мир рождался заново вокруг двух людей, слепо смотрящих на море.
- Гермиона, палочка с собой?
- Да… Северус, что происходит? Почему все золотое?
- Это крылья осыпались. Грейнджер быстро, аппарируй нас в «Место в тени».
- Что?
Гермиона с огромными глазами смотрела на мужчину перед собой и не могла поверить своим предположениям.
- Некогда. Сейчас ты должна аппарировать в Лондон, - Северус взял лицо девушки в руки и склонился прямо к ее лицу, - сосредоточься, сейчас нам надо оказаться у Джека, иначе все зря. Я нарушил правила. Все.
Гермиона кивнула и достала палочку.
Через секунду они уже стояли на автобусной остановке, с которой отправлялся автобус на Лонг Лэйн.
- А поближе нельзя было? – проворчал Снейп.
- Как получилось.
- Тогда бежим.
И они побежали. Так быстро Гермиона никогда не бегала. Они неслись по улочкам, которые сливались для нее в одно размытое отражение. Ноги будто и не касались земли, но это был обман, они не летели, ведь Северус больше не ангел.
Лонг Лэйн и пробка. На миг все вокруг замерло. Но они обогнули стоящий автобус и снова понеслись в бешеном ритме калейдоскопные картинки.
Поворот. Знакомая дверь. Северус врывается в кафе, волоча за собой повисшую на его руке Гермиону.
- Привет! Я опять умер, - проговорил он, подлетая к барной стойке, где Джек Дорет протирал очередную белую чашку.
- Похвально. И что подвигло тебя на подвиг?
- Я, - прошелестела Гермиона, выходя из-за плеча Снейпа. – Я покончила жизнь самоубийством.
У Джека из рук выпала чашка, не глядя, он подхватил ее и отправил на полку. Все эти пять секунд он смотрел на Гермиону, словно увидел впервые. И этот его взгляд пугал.
- Марк? – обратился Джек к Снейпу.
- Все сделал правильно. Помоги нам. Ты мне все еще должен.
- Да, конечно. Я бы помог, даже если ты не кидался постоянно словами о вечных долгах.
Гермиона стояла и смотрела на Джека и Северуса и не могла понять что же из бесчисленных мыслей, мелькающих в его голове, она упускает… Из оцепенения ее выдернул голос Северуса.
- Ты готова бросить все и уйти сейчас со мной?
- Северус, я только что спрыгнула со скалы.
- Я спрашиваю, ты готова все бросить и уйти со мной?
- Да! – прокричала Гермиона так громко, что мужчина отшатнулся.
- Хорошо, - он обратился к Джеку, - что от нас требуется? Сколько времени осталось?
- Все в порядке, мой мальчик. Выходите через заднюю дверь, только с закрытыми глазами, и открывать тоже вслепую. И думать желательно только друг о друге, – проинструктировал Джек и чуть тише добавил, - я поговорю с Марком, Северус. Обещаю тебе. И начни хотя бы в этот раз с чистого листа.
- Хорошо. Прости меня. – Северус притянул к себе девушку и быстро направился к запасному выходу «Места в тени». У двери они остановились.
- Когда мы уйдем, - Северус говорил очень тихо, но Гермиона словно чувствовала каждое его слово, - слушай внимательно, Гермиона. Когда мы уйдем, Джек разобьет чашку, по которой он нагадал тебе прошлое. Я абсолютно уверен, что он сделал это тогда специально. Просчитал, подгадал, не важно. То, что он смог нагадать прошлое, дает нам надежду, что он сможет изменить судьбу.
- Новая судьба.
- Да, новая. И мы будем вместе. Но это единственное, что останется. Все что дальше – будет по-другому.
Сзади раздался треск, и сквозь сиреневую занавеску на них понеслась волна осколков белой чашки, миллиона белых кофейных чашек.
- Я согласна. – Гермиона закрыла глаза и прижалась к Северусу.
Он обнял ее, толкнул дверь, и они шагнули в сияющую пустоту за дверью.

***
Два года спустя.
Городок Брайкол, что в Австралии наполнился очередным слухом.
- Знаете, что Тьюлисы нашли взрослую дочь? – судачили соседи.
- Да вы что, в их возрасте такие потрясения! Она же их дочь Мари на 20 лет старше…
- Ну а им-то что… Главное не одна прикатила, а с муженьком. А мужчинка так ничего, интересный, импозантный даже... Да она и сама не промах, откровенно говоря.
- А поселились они где?
- Дом соседний с Тьюлисами купили. У них какой-то бизнес в столице.
- Да, мне Марго из третьего дома говорила, мол то ли химики они, то ли аптекари. Я не поняла.
- Кэтрин не нарадуется, говорит, что думала потеряла ребенка, а тут так получилось. Эта девочка сама их нашла.
Две болтушки пошли в дом пить чай с мятой.
А в доме номер 23 по улице Уильяма Лайта пили кофе с медом Северус и Гермиона Дореты.
- Почему Джек должен был тебе?
- Я убил его однажды, – мужчина улыбнулся в чашку.
- Я знала! Я тогда подумала, что что-то знакомое, а поймать мысль не могла.
- Забудь, родная. Просто забудь.
Гермиона подняла чашку с кофе
- С Днем Новой жизни, Северус!
- С Днем Новой жизни, Гермиона!

КОНЕЦ

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

Просто чудо)))

Весьма завлекательная, интригующая и интересная история.

Chudnoe, спасибо за такую прелесть

Можешь не писать - не пиши. (с)
Иконостас

Подзамерзжшая_zarikanka, пускай впечатления вас отпускают на волю, все ведь закончилось хорошо, а значит можно радоваться! Спасибо за эмоциональный отзыв!

Ходить по-лисьи, думать по-кошачьи...

спасибо!

O neprețuită și eroică aplicație gratuită © Corky

Bergkristall, спасибо! Рада, что мои герои нашли места в вашем сердце :)

Аметистовая_Ведьма,

Цирилла, не надо ненавидеть апельсины! Просто любите кофе