Приглашаем всех творцов принять участие в конкурсе "Однажды 20 лет спустя" в честь юбилея ТТП!   

ПС - за этот стих, точнее, его декламирование, мы едем в Марокко:)))

Борис Смоленский РЕМЕСЛО

Есть ремесло - не засыпать ночами
И в конуре, прокуренной дотла,
Метаться зверем, пожимать плечами
И горбиться скалою у стола.
Потом сорваться. В ночь. В мороз.
Чтоб ветер cтянул лицо.
Чтоб, прошибая лбом
Упорство улиц, здесь, сейчас же встретить
Единственную, нужную любовь.
А днем смеяться. И, не беспокоясь,
Все отшвырнув, как тягостный мешок,
Легко вскочить на отходящий поезд
И радоваться шумно и смешно.
Прильнуть ногами к звездному оконцу,
И быть несчастным от дурацких снов,
И быть счастливым просто так - от солнца
На снежных елях.
Это - ремесло.
И твердо знать, что жить иначе - ересь.
Любить слова. Годами жить без слов.
Быть Моцартом.
Убить в себе Сальери.
И стать собой.
И это ремесло.

1938

Треплет ветер бумажные крылья,
Испрещенные множеством строчек.
Пред стихией чернила бессильны.
Я с трудом различаю твой почерк.

Я застыла у самого края,
Подо мной простирается бездна.
Говорят: человек не летает.
Говорят: я шагну и исчезну.

Говорят: не изматывай душу,
И со временем чувства остынут.
Я прошу тебя: ты их не слушай,
И тогда меня крылья поднимут

И мое любимое:

«Вот так закончилось печально,
Другого ждали мы конца,
Но не сложилось наше счастье
И не слились наши сердца,
Тебе желаю быть счастливой,
Скажу лишь только тихо в след:
Я не живу, я существую, когда тебя со мною нет!»

Вот эти два тоже хорошие

Порой, желая знать ответ,
Мы восстаем и протестуем.
Для нас все просто: Тьма и Свет.
Он выбрал сторону другую.

Но разве Тьма его черней,
Предубеждений наших Мглы?
Что знаем мы с тобой о ней?
Что на другом конце иглы?

Он знал, он мог нам доказать,
Что он не просто раб желаний.
Его же выбор – промолчать.
Он слишком горд для оправданий.

***

Два человека. Две святые тайны.
И две судьбы, у каждого своя.
А вот сегодня сблизились случайно
По милости закона бытия.

Два легких взгляда: робость и презренье.
Но только мысли так похожи их.
Здесь слов не нужно. Сердца откровенье
Уже давно решило за двоих

Два человека так горды собою.
Они враги – так все от них хотят.
Но вот глаза… нет-нет и вспыхнут болью.
И их сердца однажды не смолчат.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала,
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт как стекло,
Только этого мало.

[Стихи Арсения Тарковского)

Ужасающие хребты
позади себя я воздвигну,
чтоб меня не настигнул ты!

Постараюсь я все пути
позади себя уничтожить, -
ты меня, дружище, прости!..

Ты не сможешь остаться, друг...
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя - ни здесь, ни вокруг.

Кажется Фредерик Гарсия Лорка.

Жак Превер

Ты поскачешь во мраке по бескрайним холодным холмам
вдоль березовых рощ, отбежавших во тьме, к треугольным домам,
вдоль оврагов пустых, по замерзшей траве, по песчаному дну,
освещенный луной, и ее замечая одну.
Гулкий топот копыт по застывшим холмам - это не с чем сравнить,
это ты там, внизу, вдоль оврагов ты вьешь свою нить,
там куда-то во тьму от дороги твоей отбегает ручей,
где на склоне шуршит твоя быстрая тень по спине кирпичей.
Ну и скачет же он по замерзшей траве, растворяясь впотьмах,
возникая вдали, освещенный луной, на бескрайних холмах,
мимо черных кустов, вдоль оврагов пустых, воздух бьет по лицу,
говоря сам с собой, растворяется в черном лесу.
Вдоль оврагов пустых, мимо черных кустов, не отыщется след,
даже если ты смел и вокруг твоих ног завивается свет,
все равно ты его ни за что никогда не сумеешь догнать,
кто там скачет в холмах, я хочу это знать, я хочу это знать.
Кто там скачет, кто мчится под хладною мглой, говорю,
одиноким лицом обернувшись к лесному царю -
обращаюсь к природе от лица треугольных домов,
кто там скачет один, освещенный царицей холмов?
Но еловая готика русских равнин поглощает ответ,
из распахнутых окон бьет прекрасный рояль, разливается свет,
кто-то скачет в холмах, освещенный луной, возле самых небес,
по застывшей траве, мимо черных кустов. Приближается лес.
Между низких ветвей лошадиный сверкнет изумруд,
кто стоит на коленях в темноте у бобровых запруд,
кто глядит на себя, отраженного в черной воде,
тот вернулся к себе, кто скакал по холмам в темноте.
Нет, не думай, чо жизнь - это замкнутый круг небылиц,
ибо сотня холмов - поразительных круп кобылиц,
из которых в ночи, но при свете луны, мимо сонных округ,
засыпая, во сне, мы стремительно скачем на юг.
Обращаюсь к природе: это всадники скачут во тьму,
создавая свой мир по подобию - вдруг твоему,
от бобровых запруд, от холодных костров пустырей
до громоздких плотин, до безгласной толпы фонарей.
Все равно - возвращенье, все равно даже в ритме баллад
есть какой-то разбег, есть какой-то печальный возврат.
Даже если Творец на иконах своих не живет и не спит,
появляется вдруг сквозь еловый собор что-то вроде копыт.
Ты, мой лес и вода, кто объедет, а кто, как сквозняк,
проникает в тебя, кто глаголет, а кто обиняк,
кто стоит в стороне, чьи ладони лежат на плече,
кто лежит в темноте на спине в леденящем ручье.
Не неволь уходить, разбираться во всем не неволь,
потому что не жизнь, а иная какая-то боль
приникает к тебе, и уже не слыхать, как приходит весна,
лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна.

Например в тему сайта у Цветаевой:

И взглянул, как в первые раза
Не глядят.
Чёрные глаза глотнули взгляд.

Вскинула ресницы и стою.
- Что, - светла? -
Не скажу, что выпита дотла.

Всё до капли проглатил зрачок.
И стою.
И течёт твоя душа в мою.
(7 августа 1916)

Или:

И призвал тогда Князь света - Князя тьмы,
И держал он Князю тьмы - такую речь:
- Оба княжим мы с тобою. День и ночь
Поделили поровну с тобой.

Так чего ж за нею белым днём
Ходишь-бродишь, речь заводишь под окном?

Отвечает Князю света - Тёмный князь:
- То не я хожу-брожу, Пресветлый, - нет!
То сама она в твой светлый Божий день
По пятам моим гоняет, словно тень.

То сама она мне вздоху не даёт,-
Днём и ночью обо мне поёт.

И сказал тогда Князь света - Князю тьмы:
- Ох, великий ты обманщик, Тёмный князь!
Ходит-бродит, речь заводит, песнь поёт?
Ну посмотрим. Князь темнейший, чья возьмёт

И пошёл тогда промеж князьями - спор.
О сю пору он не кончен, княжий спор.
(4 июля 1917)

Л. Миллер:

Прости меня, что тает лёд
Прости меня, что солнце льёт
На землю вешний свет, что птица
Поёт. Прости, что время длится,
Что смех звучит, что вьётся след
На той земле, где больше нет
Тебя. Что в середине мая
Всё зацветёт. Прости, родная.
--------------------------------

Всё уходит. Лишь усталость
Не ушла. Со мной осталась.
Стали втягость встречи, сборы,
Расстованья, разговоры,
Страдный день и вечер праздный,
Свет и сумрак непролазный,
В тягость шорох за стеной,
В тягость крылья за спиной.
(1972)
----------------------------------

Теплом опутана как тиной,
Живу и жмурюсь на свету,
И пух июньский тополиный
Ловлю ладонью на лету,
И речки медленную нитку
Лениво тереблю веслом,
И погибаю от избытка
Тиши и трав на дне лесном,
И сини, и лугов, и пуха,
И бликов на речном песке,
И жду осеннюю разруху,
Чтоб лист висел на волоске.
(1965)

От жажды умираю над ручьём... (Франсуа Вийон)

ПРИВЕТСТВИЕ АДУ

Я вдыхаю присутствие мрака,
Я вливаюсь в бездонную ночь,
Я глотаю иллюзии страха,
И ободранный свет гоню прочь.
В этом царстве безумного хаоса
Так бессмысленны речи про свет.
Тьма живет, тьма цветет, разрастается,
Свет погиб и его больше нет.
Поцелуй мои мертвые губы,
Вытри слез моих черную кровь.
Свет тебя никогда не полюбит,
Лишь во тьме ты познаешь любовь.
В этом царстве безумного хаоса
Я даю тебе руку, мой брат.
Этот мир на куски распадается.
Смерть ему, и да здравствует Ад!

(Richie Rellik)

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все- равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-

Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам.

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет.

Он, безумец, в холодном снегу.
Он, за ближнего душу отдал.
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал.

Две любви. (к сожалению автора не знаю)

Есть любовь, похожая на дым:
Если тесно ей - она дурманит,
Дай ей волю - и её не станет...
Быть как дым, но вечно молодым.

Есть любовь, похожая на тень:
Днём у ног лежит - тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает...
Быть как тень, но вместе ночь и день...

***
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль.
И долговечней царственное слово.

Есть ещё замечательное стихотворение Есенина *** (Ты меня не любишь, не жалеешь...)
Цитировать не буду, потому что его найти можно)

Взлетает над троллем ручная граната,
Хоронятся орки под каждым кустом...
Поручик Эльфицын, а может не надо?
Зачем нам, поручик, шестнадцатый том?

БЕРЛИНУ

Дождь убаюкивает боль.
Под ливни опускающихся ставень
Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль
Копыта — как рукоплесканья.

Поздравствовалось — и слилось.
В оставленности златозарной
Над сказочнейшим из сиротств
Вы смилостивились, казармы!

Ещё одно.

Глазами ведьмы зачарованной
Гляжу на Божие дитя запретное.
С тех пор как мне душа дарована,
Я стала тихая и безответная.

Забыла, как речною чайкою
Всю ночь стонала под людскими окнами.
Я в белом чепчике теперь — хозяйкою
Хожу степенною, голубоокою.

И даже кольца стали тусклые,
Рука на солнце — как мертвец спелёнутый.
Так солон хлеб мой, что нейдёт, во рту стоит, —
А в солонице соль лежит нетронута...

***

Профессор я знаю, Вы прячете крылья
В бесчисленных складках плаща цвета ночи,
И крылья трепещут, хотя позабыли
Всю прелесть полета, хоть стали короче.
Профессор я знаю, Вы прячете сердце,
Горячее сердце, но в ранах и шрамах,
За глыбами льда, за закрытою дверцей,
Среди подземелий и колбочек странных.
Профессор я знаю, Вы прячете душу,
Она промелькнула в зрачках черных глаз...
Из всех этих тайн ни одной не нарушу,
Влюбленная в тьму и, наверное, в Вас

***

Если кому-то известен автор, пожалуйста, напишите!

на "сказках" автор заявлен как Susan Ivanova