- Вы законченная идиотка, мисс Грейнджер!
Можете себе представить, какое это потрясение, прийти на свидание, получить кулаком в глаз и, вдобавок ко всему (как будто этого мало), очнуться и увидеть перед глазами человека, которого и в любой другой ситуации не очень-то приятно видеть, а уж находясь в таком унизительном положении…
Вот кто угодно вам скажет, что от профессора Снейпа ничего хорошего ждать не приходится, но честное слово, в такой ситуации любой порядочный человек проявил бы все полагающиеся знаки внимания: заботу, сочувствие, понимание…
Но профессор ничего такого не сделал и не собирался делать.
Нет, наоборот, он все говорил и говорил. Какая я дура, и что он меня предупреждал, но конечно, удивляться тут нечему, ничего другого он и не ожидал.
Голова гудела, вся левая половина лица горела и болезненно пульсировала, во рту был привкус крови, и я с трудом сдерживала готовые вырваться рыдания.
Хорошо хоть, что в комнате было почти темно, и свет не резал глаза.
Я сидела на полу, и старательно отворачивала лицо, с каждой минутой все больше понимая, что Снейп в который раз оказался прав. У меня невольно задрожали губы, и я прижала ладонь ко рту и опустила голову, чтобы он не заметил, что я вот вот расплачусь.
- Вы еще и рыдать сейчас будете? – возмущенно воскликнул он.
- Хочу и буду, - буркнула я.
Мне же пришлось пережить такой ужас, я имею полное право немного поплакать.
Но зельевар видимо считал, что вполне естественные в такой ситуации эмоции - для меня непозволительная роскошь.
- Прекратите немедленно, - потребовал он, и чуть спокойнее добавил, - у нас есть проблемы поважнее, чем ваше неудавшееся свидание. - Ну же, мисс Грейнджер. Нам сейчас нужна ваша ясная и так много в себя вмещающая голова.
Он стоял, прислонившись к стене, глядя на меня своими черными глазищами, и терпеливо ждал, когда я справлюсь с собой.
Вот вы бы на моем месте, что сделали?!
Честное слово, ему еще повезло, что я не смогла встать, а просто запустила в него туфлей… и второй …
Подумаешь, по голове. У меня туфли даже без каблуков, что ему сделается, а вот мне кулаком, и прямо в глаз…
Нет, ударил меня конечно не он, но измываться над человеком после такой трагедии…
– Прямо уж и трагедия, – промолвил Снейп с нескрываемым сарказмом. Видимо я, сама не замечая, последнее слово сказала вслух. – Вы его знаете неделю, так что сами виноваты.
– Ну да, я ошиблась, – гневно выпалила я. – А почему я не должна была ему доверять? Он за мной красиво ухаживал, между прочим!
- Вот это-то и должно было вас насторожить, – снисходительно усмехнулся профессор. – «Вы» и «красиво ухаживать»?
- Да… да…. да, вы!... Да, вы знаете… У меня отбоя нет, от желающих. Письма до сих пор сотнями приходят, - выпалила я, задыхаясь от злости.
- Письма героине войны, - уточнил он, одаривая меня при этом кривой снисходительной улыбкой. - Что-то я не вижу вас, спешащей под венец. Да даже Уизли от вас сбежал.
Что правда, то правда. Но я была бы не я, если бы призналась в этом. Тем более Снейпу.
- Много вы понимаете, - буркнула я. - Мы просто не сошлись характерами.
- Теперь это так называется, - нарочито удивленно произнес Снейп, - не знал, не знал. А я то думал, что разгром гриффиндорской башни вы устроили из-за того, что застукали своего бойфренда в объятьях Браун. А оказывается – это вы с ним характеры проверяли.
Услышав это, я пришла в бешенство, но поскольку в голову ничего не приходило, я предпочла гордо промолчать.
Ситуация эта мне крайне не нравилась. Следует признать, что Снейп всегда бил в самое больное место. И если вы думаете, что это не обычная манера его разговора, то вы крупно ошибаетесь. Наш подземельный гений никогда не упустит случай залезть под шкуру. Особенно мне. Не знаю, чем уж я так его всегда раздражаю, но, можно сказать, что в его рейтинге особых любимчиков, я числюсь на почетном первом месте.
Да-да! Здесь я обошла даже Гарри.
Мерзкий, противный…
- У меня еще много лет, чтобы завести семью, - наконец, собравшись с мыслями, сказала я, - а вот ваш поезд, похоже, уже ушел.
Слабенький выпад, но профессора, кажется, проняло.
Злобно прищурившись, он прошипел:
- Моя личная жизнь, не ваше дело.
- Так же, как и моя - не ваше, - парировала я.
Я вскинула голову, и гневно уставилась на него.
Не знаю, кто из нас в следующий момент был шокирован больше, но он вдруг сильно побледнел, и кинулся ко мне.
Опустившись на колени, он медленно протянул руку к моей покалеченной щеке, и сдавленно прошептал:
- Что это? Он вас ударил?
И тут, после уже было обретенного мной душевного равновесия, я всем телом задрожала, и отчаянно разрыдавшись, кинулась ему на грудь.
Боже мой! Он прав! Какая я действительно дура!
Профессор крепко меня обнимал, что-то неразборчиво шепча, а я все больше удивлялась: и как это меня угораздило так попасть?

Коль скоро я начала рассказывать эту историю, то полагаю, что нужно начать откуда-нибудь сначала. Не совсем уверена, с какого момента можно считать историю по-настоящему начавшейся, но, вероятно, вы заскучаете, если я начну пересказывать всю мою жизнь, начиная с рождения..
О первых семнадцати годах моей жизни можно прочитать и в газетах, и в любой современной исторической литературе, хотя все то, что вы, возможно, захотите прочитать, процентов на восемьдесят - откровенное вранье.
Вероятно, я могла бы и рассказать, как встретились мои мама с папой, вот это была действительно интересная история. Папа долго за мамой ухаживал, что, как вы понимаете, имеет непосредственно прямое отношение к нашей истории, так как в конечном итоге привело к появлению на свет такой замечательной меня. Но, несмотря на то, что кое-кто считает, что я вообще люблю поговорить и по поводу и без, я не очень-то люблю рассказывать о себе.
А зовут меня Гермиона Грейнджер. И я ведьма. А еще – героиня войны.
Война закончилась пять лет назад, и ничего особо героического я тогда не совершила. Многие делали гораздо больше. Полагаю, что своим статусом я больше обязана особой приближенностью к Гарри Поттеру. Он – мой друг с первого курса Хогвартса. Именно он, с помощью директора Дамблдора и профессора Снейпа, смог победить Воландеморта. Но об этом очень много сказано, и еще больше написано, так что я не буду отвлекаться на перечисление всего того, что было до и после войны. Отмечу только, что, помогая восстанавливать Хогвартс, я согласилась на предложение директора остаться преподавать в школе. Сам Дамблдор все-таки занял пост министра магии и на свое место назначил профессора Макгонагалл. А я сначала преподавала маггловедение, потом пришлось взять класс трансфигурации, так как Минерва Макгонагалл уже немолода, да и директорские обязанности отнимают кучу времени. Думаю, что еще лет через пять, она назначит меня деканом Гриффиндора. С одной стороны – это большая честь, несмотря на огромную ответственность, а с другой, имеется во всем этом и весьма неприятная сторона. Дело в том, что извечным оппонентом декана Гриффиндора является декан Слизерина. А значит – профессор Северус Снейп, с которым, откровенно говоря, у меня нет ни малейшего желания общаться больше чем полагается сейчас.
Для него я так и осталась объектом для оттачивании своего ядовитого языка. Честно говоря, я уже устала напоминать ему, что давно уже не студентка, а взрослый, самостоятельный и довольно квалифицированный специалист.
Он возражает против каждого этого эпитета, и я сильно сомневаюсь, замечает ли он, что я вообще-то еще и женщина, которой весьма обидно слушать постоянные отповеди о своей полной несостоятельности.
Но все это неправда, можете мне поверить. Просто профессор Снейп такой человек, который всегда чем-то недоволен, о чем тут же не применет выложить вам прямо в лицо. Он постоянно находит к чему придраться. Правда, когда он критикует кого-то другого, это бывает довольно забавно, и хоть я и не должна смеяться над коллегами или студентами, удержаться в таких случаях не получается. И вынуждена признать, хоть и весьма неохотно, но Снейп всегда помогает, когда в этом особенно нуждаешься.

Но хватит о нем. Я вообще-то хотела рассказать, что, кажется, наконец-то по-настоящему влюбилась.
С Роном Уизли, который мне нравился со второго курса, мы не сошлись характерами. А потом, сами понимаете, живу я в Хогвартсе, кругом или сопливые мальчишки-студенты, или убеленные сединами старцы. Ну, есть еще профессор Биннс, и, хоть возраст его и нельзя определить, но он – приведение. Поэтому возможностей немного. И вот меня, в составе школьной делегации, отправили в Шармбатон, отстаивать честь школы на звание «Лучшая школа столетия».
И вот там я встретила Алекса.
Может быть, я и не обратила бы на него внимания, так как программа проверок была довольно напряженной, да и народу было слишком много, чтобы успеть кого-то запомнить, но он сам стал постоянно садиться рядом со мной за трапезами, или просто подходил перекинуться парой слов. Он – представитель Дурмстранга. Везет мне на их представителей. Это, и еще много чего другого, постоянно говорит мне профессор Снейп. Он постоянно следит, как бы я не выдала наших профессиональных секретов конкурентам. Какие такие профессиональные секреты – мне не понятно, но то, что Снейп - невообразимый брюзга – установленный факт. Он, как замдиректора, в делегации главный, чем бессовестно и пользуется, не выпуская нас по вечерам из общих апартаментов. Алекс уже который раз приглашает меня на прогулку, а этот слизеринский деспот, только ехидно ухмыляется и советует провести время с пользой, прочитав еще пару тысяч книг.
А в Шармбатоне, если даже и не брать в расчет Алекса, есть на что посмотреть.
Мы привыкли, что Хогвартс – большой, каменный, надежный, немного мрачноватый, но такой основательный и родной, что я совершенно была не готова увидеть почти кукольный воздушный французский замок, окруженный красивыми лугами, с зеленой сочной травой, и роскошными пестреющими различными цветами садами, разбитыми вокруг. Удивительно, стоит февраль месяц, а здесь всегда лето. Какие чары поддерживают постоянную температуру - большой секрет этой школы. Тем более обидно упускать возможность все внимательно осмотреть.
На мое возмущение Снейп внимания не обратил, но как только профессор Флитвик лишь заикнулся о том, что сидеть в комнатах уже скучно и не мешало бы прогуляться по знаменитым Шармбатонским садам, хотя подозреваю, что он просто проиграл в очередной раз в шахматы зельевару, как была организована экскурсия.
Нужно сказать, что видевшие нас в тот вечер люди, должно быть изрядно повеселились, наблюдая наши стройные ряды, возглавляемые профессором зельеварения. Как еще он не заставил нас взяться за руки и шагать в ногу, я не знаю, но выглядели мы все равно преглупо. Замыкал нашу процессию Хагрид, и улизнуть не было никакой возможности. Помона Спраут загрузила всех изрядным количеством сведений о растениях, мимо которых мы проходили, и не удивительно, что нагулялись мы довольно быстро.
Правда мне повезло больше остальных. Когда мы подходили к замку, ко мне подошел Алекс, и с этим Снейп ничего поделать не мог. Остаток вечера я просидела в розарии, где мой кавалер читал мне стихи и расточал милые комплименты.
Не знаю, стоило ли оно получасовой лекции, которую мне прочитал наш замдиректора по возвращении, но романтический настрой, охвативший меня, определенно был чем-то новеньким.
Алекс не был красивым, скорее он был обыкновенным, но зато обладал чувством юмора, был легким в общении, и в его голосе совершенно отсутствовал так раздражавший меня сарказм. И за мной никто и никогда так не ухаживал, если не брать в расчет Виктора Крама. Но тогда я была еще слишком молода, чтобы это понимать.
На следующий день Алекс организовал нам отдельный столик, и мы ужинали вдвоем, в интимном свете свечей в углу зала, и пили превосходное шампанское.
И все заявления Снейпа, что Алекс хотел меня споить, чтобы выпытать у меня какие-нибудь секреты, или, упаси Мерлин, воспользоваться моей беспомощностью с низкими целями, я решительно отметаю. Правда с утра, у меня жутко болела голова, но это с непривычки, вы же понимаете?!
Но несмотря на постоянные придирки начальства, я все равно наслаждалась этой неделей романтических ухаживаний. Единственное, что омрачало мне это удовольствие, был профессор Снейп.

И вот сегодня, 14 февраля, в Шармбатоне бал по случаю дня Святого Валентина. Школу-победителя уже определили, и как и показывали прогнозы, звание лучшей школы получил Хогвартс. Сегодня, перед балом, нас будут торжественно поздравлять. Из всей делегации на официальные мероприятия остались я и Снейп. Снейп – потому что главный, ну а я – как самый молодой специалист. Подозреваю, что не меньше меня романтически-настроенная часть женского коллектива, специально это подстроила, чтобы я смогла насладиться и балом, и общением со своим очаровательным кавалером.
До семи оставалось полчаса, и я уже вышла в коридор, направляясь на празднество, но не тут то было.
- Мисс Грейнджер, - окликнул меня Снейп, и когда я остановилась, оглядел меня с головы до ног, и закатил глаза к потолку. Это, видимо, должно было означать, что я сказала или сделала что-то ужасное.
А я то потратила два часа, старательно наряжаясь перед зеркалом. Честно говоря, я немного сменила стиль, и надела очень красивое платье, чуть выше колена. И если уж совсем честно, то - намного выше. Я никогда раньше бы так не нарядилась, но ведь у меня и кавалеров таких не было. Вы же понимаете?!
Мне думалось, что даже Снейп, увидев меня в этом платье, наконец поймет, что я уже не восемнадцатилетняя студентка, а вполне самостоятельная и уверенная в себе двадцатидвухлетняя женщина. Но судя по тому как он поджимал губы и презрительно щурился, такого признания мне пришлось бы прождать до глубокой старости. И даже тогда я не дала бы гарантий.
- Мне кажется, что вы забыли одеться, - вот и все, что услышала я от Снейпа, вместо долгожданного комплимента.
- Вообще-то, на мне надето платье, - спокойным тоном проинформировала я эту ехидну. – А если вы плохо видите, то могу посоветовать хорошую офтальмологическую клинику. Гарри там поправили зрение в два счета.
«Съел», - подумала я, гладя на его взбешенное лицо. Не знаю, почему я не могу просто пройти мимо, и никогда не могу упустить случая, вступить с ним в перепалку. Это похоже на игры с огнем: неразумно, но устоять невозможно. Я уже выучила огромный диапазон всех ухмылок и гримас, имеющихся в ассортименте профессора Снейпа, и практически всегда знаю, что означает каждая из них.
- С глазами у меня все в порядке, - сказал зельевар, - а вот у вас не в порядке с чувством приличия.
Под его сверлящим взглядом, мне на минутку показалось, что на мне и впрямь ничего нет. Ну, может декольте немного и смелое, но ничего неприличного, уверяю вас.
- Да как вы смеете… - начала я, и осеклась. Вздохнула, немного успокоилась, и вежливо-поучительно его проинформировала:
- Я понимаю, что вы со своими старомодными взглядами, - тут его ожидал такой же пристальный осмотр, - можете так подумать. Но молодые и современные люди, давно не одеваются укутываясь с головы до ног.
-Вы хотите сказать, что мне нужно было явиться в шортах и майке, чтобы продемонстрировать такое же количество отрытого тела, что и вы? - парировал этот вредный пуританин.
- Ну зачем вы так утрируете?
- А-ааа, значит мне нужно скинуть мантию, и укоротить брюки только до колена?
- Да не нужно вам ничего делать!
- Так значит вы признаете, что я надлежаще одет?
- Да нормально вы одеты, чего вы ко мне прицепились?
- Да потому что вы одеты ненормально, и сейчас пойдете, и наденете приличную длинную мантию, - приказным тоном рявкнул он, и потащил меня за руку по коридору в сторону наших апартаментов. И при этом не переставал брюзжать.
- Мы здесь как представители школы, и вы должны понимать всю ту ответственность, которая на вас возложена. А вы вырядились, как… как, совсем не подобает, и кто после этого будет относиться к вам серьезно? Нам будут вручать награды, и придется подниматься на сцену, вы понимаете, что тогда всем будет видно вашу… Все будет видно. Вы - прежде всего преподаватель, и должны постоянно следить за собой, чтобы соответствовать этой серьезной роли. Не хотите же вы, чтобы все думали, что вы легкомысленная и кхм… фривольная особа?!
Все это говорилось самым назидательным тоном, словно он поучал ребенка.
Тяжко вздыхая и едва поспевая за широким шагом коллеги, я, однако, признавала справедливыми некоторые его аргументы.
Но я была бесконечно возмущена, когда он, не останавливаясь в гостиной, протащил меня прямо в спальню и стал деловито рыться в моем шкафу.
- Перестаньте, - попробовала было я его оттащить, все-таки у женщины в шкафу лежит много чего такого, что мужчинам совсем видеть не полагается, но, естественно безрезультатно.
Бесконечно довольный собой Снейп вытащил мою рабочую черную мантию, и попытался ее на меня одеть.
- Вы с ума сошли, она не подходит.
- Черное подходит ко всему, надевайте.
- Не буду! Платья совсем будет не видно.
- Его и не должно быть видно. Надевайте немедленно.
- Да не буду я ее надевать. Что вы тут раскомандовались?
Я хмуро глядела на него, решив ни за что не уступать этому деспоту.
- Значит на торжество вы идти не хотите? И предпочитаете, чтобы я запер вас тут до отбытия в Хогвартс?
Спохватившись, я полезла было в сумочку, где лежала уменьшенная в размерах моя волшебная палочка, и только сейчас заметила, что сумочки в руках у меня уже нет.
Конечно, она была у Снейпа. Он помахал ей у меня перед носом и довольно усмехнулся.
Бросаться отбирать у него свое имущество было не только не разумно, но и заранее обречено на провал. Сидеть взаперти тоже не хотелось, поэтому я сквозь зубы процедила:
- Выйдите, я переоденусь.
Когда я вышла в гостиную, профессор придирчиво меня оглядел и, не обращая внимания на мои гневные взгляды, удовлетворенно произнес:
- Приемлемо.
- А я вас не спрашивала, так что можете оставить все комментарии при себе.
- Не хамите, Грейнджер.
Он посмотрел на меня взглядом, который, как мне кажется, должен был пронзить меня насквозь, или, в крайнем случае, призвать к порядку и напомнить о недопустимости такого поведения. И честно сказать, я не очень-то люблю, когда Снейп так смотрит, но я скорее умру, чем покажу ему, что это на меня все еще действует. В конце концов, я уже не студентка, а его коллега, так что как хочу, так и разговариваю.
Я сменила платье на светло-бежевую мантию, прикрывающую колени и имеющую совсем скромный вырез. Пока мы направлялись в зал, Снейп шел с левой стороны и не видел на мантии разреза справа, доходившего почти до бедра так, что был виден краешек кружевной резинки чулка. Может этот деспот и прав, легкий намек на сексуальность, Алексу понравится больше.
Мы конечно опоздали, и мой кавалер уже не ждал меня у дверей, как мы договаривались, и сесть мне пришлось рядом со Снейпом, за столик почти в самом конце зала.
Вот так все и пошло наперекосяк.
После того, как торжественно поздравили школу Хогвартс, в лице ее представителей, то есть нас, и вручили ларец с таинственным содержимым, мы вернулись за столик и естественно, я попыталась посмотреть, чем же это нас наградили.
И вполне предсказуемо, Снейп мне этого не позволил.
Мы снова разругались, и когда зазвучала музыка, а соответственно и наступил момент, когда представители школ должны начать традиционный бал, зельевар даже не сдвинулся с места. Не то, чтобы мне сильно хотелось с ним танцевать, но и сидеть, когда все остальные развлекаются, тоже было обидно.
Я поискала глазами Алекса, но не увидела. А Снейп, глядя мне куда-то за спину, вдруг поднялся, и, остановившись передо мной, протянул руку, приглашая на танец.
- Не хочу, - вопреки всякой логике выдала я.
- Мисс Грейнджер, этот танец обязательный, пойдемте. Вы же не хотите, чтобы я на глазах у всех вытаскивал вас из-за стола.
Делать нечего, пришлось пойти.
А потом я увидела Алекса, который до этого явно направлялся в нашу сторону и резко остановился, когда увидел, что мы вышли на танцплощадку.
Когда мы закружились в вальсе, Снейп все-таки разглядел, что моя скромная мантия, отнюдь таковой не является, и снова принялся меня отчитывать.
Я отдавила ему ногу.
Он сказал, что я неуклюжа как Хагрид.
Я проинформировала его, что он - невоспитанный, самонадеянный хам.
На это он заметил, что хорошие манеры не для общения с маленькими нахальными грубиянками.
Я попробовала вцепиться ногтями в его плечо, но конечно, сквозь плотные слои одежды он ничего не почувствовал, и только издевательски рассмеялся.
Не знаю, что бы я сделала дальше, но музыка стихла и во враждебном молчании, мы вернулись за свой столик.
- Предлагаю разойтись по комнатам, мисс Грейнджер, - чопорно обратился ко мне профессор. – Завтра мы отправляемся в Хогвартс, вставать нужно рано, да и собраться не помешает.
- Вот еще, бал только начался, и я собираюсь танцевать столько, чтобы ног под собой не чувствовать, - сухо сказала я. – И конечно не с вами, не беспокойтесь профессор.
- Вы не тот человек, который может меня обеспокоить, Грейнджер.
- Тем более не понимаю вашей озабоченности.
- Завтра – рабочий день, и я искренне сочувствую студентам, вынужденным присутствовать на ваших уроках.
- С каких это пор вы стали студентам сочувствовать?
- С тех самых, когда я вынужден корпеть над котлом, пополняя запасы больничного крыла после несчастных случаев с этими самыми студентами.
- Да когда это у меня на уроках были несчастные случаи?
- Если не прислушаетесь к компетентному мнению, они как раз завтра и начнутся, - отрезал он. – Ну, так вы идете?
- Никуда я не пойду, - твердо заявила я, и уставилась прямо ему в глаза.
Он смотрел на меня очень строго, раздраженно, и если бы не Алекс, весьма удачно подошедший в этот момент, не знаю, может быть я и дрогнула бы.
В Снейпе всегда чувствовалась эта скрытая сила, непонятно, или это его чисто мужское качество, или, может, выработанный годами преподавания или шпионажа, опыт. Но почти всегда он мог заставить человека сделать то, что ему нужно.
- Не передумаете? – бросил зельевар, поднимаясь и задвигая свой стул.
Я отрицательно покачала головой.
Тогда он молча развернулся и вышел из зала.
Настроение, как вы сами понимаете, было испорчено, но несмотря на это, мы с Алексом неплохо провели время. Может быть я немного больше, чем следовало, позволила себе расслабиться и перебрала со спиртными напитками, но это же бал. Вот кто бы на моем месте мог предположить, чем все это закончится.
Когда мой кавалер взял меня за руку и повел куда-то в недра замка, таинственно сообщив, что меня ожидает нечто потрясающее, я и подумать не могла, что этот человек – ненормальный.
Мы долго шли какими-то переходами, спускались по лестницам, и мое глупое романтичное сердечко ожидало, что за тяжелой дубовой дверью нас ждет какое-то необыкновенное зрелище. Я чувствовала странное покалывание по всему телу, но не обращала на это внимания, вся в предвкушении чуда.
Сдерживая расплывающуюся мечтательную улыбку, я обернулась к Алексу, поделиться с ним своей радостью, и увидела приближающийся к лицу кулак.
Мир взорвался болью.
Где и как я очнулась, вы уже знаете.

Я рыдала на груди Снейпа до тех пор, пока не начала икать. Это неудобное побочное явление быстрее, чем даже необычные эмоции профессора, привело меня в норму. Слово «норма» я употребила очень условно, так как задержав дыхание, чтобы избавиться от икоты, я вдруг переключилась совсем на другие мысли и чувства. Большие теплые руки, которыми профессор продолжал мягко поглаживать меня по спине, дарили не только защиту и утешение, но и что-то во мне будоражили.
Я отчетливо ощущала горячую ладонь, уверенно двигавшуюся вверх и вниз, вверх и вниз. Затаив дыхание, я всем существом впитывала эту ласку. Кажется, сердце забилось быстрее, голова немного закружилась, и я вдруг представила эти руки на своей обнаженной коже.
Не знаю, чем точно были вызваны мои следующие слова, то ли количеством выпитого спиртного, то ли недавно перенесенным стрессом, но, немного отстранившись от Снейпа и не поднимая на него глаз, я тихо попросила:
- Погладьте меня еще.
Снейп, казалось, обратился в камень. Убрал от меня руки, осторожно отстранился и недоверчиво спросил:
- Что, простите?
Терять мне в общем-то было нечего, в голове все рисовались картинки того, как он обхватит мою талию, прижмет меня к себе, приподнимет подбородок, и прикоснется своими горячими губами к моим. Кажется, я даже начала немного дрожать.
- Я хочу, чтобы вы меня потрогали. Руками.
- И где вы хотите, чтобы я вас потрогал?
Я пожала плечами, и выдохнула:
- Везде.
Честно говоря, я была уверена, что мои хваленые мозги полностью отключились. Все виделось в какой-то мутной дымке.
- Мисс Грейнджер, - настойчиво позвал меня Снейп.
С трудом я сфокусировала взгляд на его лице.
Почему я раньше не замечала, что у него такая мужественная внешность?!
- Мисс Грейнджер, скажите мне, что вы сейчас чувствуете?
Я хорошо его слышала, отчетливо понимала, о чем он меня спрашивает, но четко сформулировать и описать свои ощущения, было довольно затруднительно.
Что я должна на это ответить, если сама не знаю?! Со мной такого точно еще никогда не было.
- Не знаю, - выдавила я. – Волнение какое-то.
- Так, хорошо, - сказал профессор. – Давайте попробуем по другому. Вы пили что-нибудь из рук Валевски?
Я кивнула. Выпила я не так уж и мало.
- Вы хотите сейчас увидеть Валевски?
О, да. Во мне мгновенно всколыхнулась ярость и желание убить этого вероломного сукина сына. А кстати, зачем ему было вообще все это нужно? Он просто маньяк, или преследовал какую-то другую цель?
Но голова кружилась, а настойчивый голос Снейпа не давал мне сосредоточится на всех этих мыслях. Да что ему нужно?!
А профессор снова задавал мне один и тот же вопрос:
- Вы хотите сейчас видеть Валевски?
- Да, - выдохнула я, и с удовольствием представила, как опробую на Алексе свое фирменное фурункульное заклятие. Рон мучался две недели, прежде чем медики из Мунго смогли его снять.
- Что вы чувствуете, когда вспоминаете о нем? Только отвечайте честно, - голос коллеги по-моему звучал несколько взволнованно. Это привлекло мое внимание.
- Вам больно? – глядя мне в глаза, шепотом спросил он, и взял меня за руку.
Он сжимал мне руки, а мне казалось, что сжимается все внутри. Какая-то горячая волна разливалась по всему телу. Голова кружилась, дыхание перехватывало.
Да что же такое?! Может быть, дело было в том, что никогда раньше так близко к Снейпу я не находилась. Сейчас же я отчетливо могла разглядеть и напряженную жилку, бьющуюся у него на виске, и слабый аромат трав, который исходил от него, неровное рваное дыхание.
Я так пристально смотрела на его губы, что почти не обратила внимания на то, что профессор обхватил меня за талию, и пододвинул ближе к себе, и лишь когда его дыхание уже коснулось моих губ, я поняла, что он меня сейчас поцелует.
А мне, как раз, так этого захотелось.
Губы у него были горячие и приятные. Его язык ласкал мой так страстно, но одновременно так нежно и сладко. Я робко к нему прикоснулась, ощупывая его тело руками. Он притянул меня еще ближе. Мы обнимали друг друга, как одержимые. Но вдруг он резко меня отстранил и поднялся на ноги.
- Нельзя, - сдавленно прошептал он.
- Но почему? – удивилась я. – Я ведь сама хочу.
- Я понимаю, но потом вы об этом пожалеете.
Что я мгновенно сообразила, так это то, что чем больше мы разговариваем, тем меньше шансов, что я смогу убедить его в собственной правоте.
И вместо того, чтобы снова начать с ним спорить, я поднялась с пола, всем телом прильнула к нему и стала целовать все, до чего могла дотянуться.
Больше всего поцелуев досталось его подбородку. Снейп пытался отцепить от себя мои руки, но я не сдавалась. Тогда он обхватил ладонями мое лицо и, глядя в глаза, сказал:
- Вы понимаете, что вас, скорее всего, опоили любовным зельем?
Вообще-то задумываться о чем-то мне совсем не хотелось, и я вполне допускала мысль, что Снейп в этом вопросе прав. Но все-таки то, что я испытывала сейчас, не шло ни к какое сравнение с теми чувствами, что у меня вызывали поцелуи Рона, и уж тем более невинные прикосновения губ Алекса. Я снова потянулась к нему. Но он покачал головой, и, перехватив мои руки, повернул меня к себе спиной, и так и опустился вместе со мной на пол. Он опирался на стену, а я сидела между его ног, и опиралась спиной о его грудь.
- Давайте сначала поговорим.
Я услышала еще не утихшее волнение в его голосе и подумала, что он и сам не так спокоен, как пытается мне показать.
- Мы с вами заперты где-то в Шармбатоне. Магия в этой комнате не действует. Неизвестно, сколько мы здесь просидим, прежде чем нас найдут. Расскажите мне, как вы здесь очутились?
Мне не очень хотелось задумываться над какими-то проблемами, но его беспокойство передалось и мне, поэтому я кратко поведала ему о своих злоключениях.
- А вы как оказались здесь? – спросила я.
- Мне домовик принес записку. Там было сказано, что произошел несчастный случай, и вы находитесь в лазарете. Когда я вышел из комнаты, меня вырубили заклинанием. Не успел отреагировать. А очнулся здесь, вместе с вами.
Нас не пытали, мы не связаны, и уже довольно долго находимся здесь. К нам никто не приходит, но мы не можем отсюда выйти. Из всего этого я делаю вывод, что…
- Что ему нужно было попасть в наши комнаты, - закончила я его предложение.
- Правильно. И вероятней всего за тем, чтобы…
- Украсть таинственный ларец, - подхватила я, и обиженно добавила, - в который вы даже не дали мне заглянуть хоть одним глазком.
- Я тоже не знаю, что там.
Я удивилась.
- Вы тоже не посмотрели?
- Нет. Я его просто спрятал и все.
- Значит, есть шанс, что Алекс его не найдет?
- В этом я совершенно уверен, - самодовольно ответил профессор.
- И почему это вы так уверены? – сладким голосочком пропела я.
- Да потому, что он у меня в кармане.
Я дернулась из его рук, чтобы обернуться и посмотреть в эти наглые черные глаза, и задела рукой выпуклость на его брюках.
Вот тебе на! А я-то думала, что нисколечко не нравлюсь профессору, и ему было неприятно, что я на него накинулась с поцелуями. А тут! По крайней мере, хоть одной части его тела я все же понравилась.
- Так давайте посмотрим, - вкрадчиво проворковала я, и пристально на него уставилась.
Мне кажется, что он немного покраснел, но голосом своего замешательства не выдал. Скорее раздраженно, чем смущенно, он сквозь зубы процедил:
- Я, кажется, уже упомянул, что магия здесь не действует. А теперь подумайте, какого размера был ларец, и как он смог поместиться у меня в кармане?
Вообще-то я сообразила, что он пытается меня разозлить и отвлечь как раз от того, что мне было по-настоящему интересно. Поэтому я не стала отвечать на вопрос, а тихо попросила:
- Поцелуйте меня.
Он не двигался, а мне захотелось плакать. Так хотелось снова забыться, погрузиться в эту бездумную дымку чувств и удовольствий… Одним глазом я уже почти ничего не видела, так как щека опухла, и глаз превратился в щелочку. Представив, как я сейчас выгляжу, и вспоминая, что никто из мужчин меня по-настоящему и не хотел… так унизительно… И мне стало так себя жаль…
- Не надо, - попросил профессор, аккуратно стирая с неповрежденной щеки мои злые слезы.
Я всхлипнула.
И тут же на смену длинных чутких пальцев пришли горячие нежные губы.
Я не знаю, что со мной было такое, но я дрожала с головы до ног.
Волна наслаждения накрывала меня, обволакивала, а когда он настойчиво вновь и вновь приникал к моим губам, мне показалось, что вокруг нас разливается какое-то серебристое сияние. Его рука, скользнув по щеке, зарылась в мои густые волосы, разрушая прическу, а другая уже мягко стискивала мне грудь.
Его губы как будто забрали мои в плен навсегда, руки обжигали сквозь мантию, и мне хотелось только одного, прямо здесь и сейчас принадлежать ему полностью.
К сожалению, нас прервали. Очень грубо и весьма несвоевременно.
- Значит, мы их разыскиваем по всему замку, а они тут развлекаются? – добрался до сознания резкий женский голос.
Как удар молнией. Мы отскочили друг от друга, и уставились на мадам Марсель – одну из организаторов конкурса.
Я тут же возненавидела эту дамочку, тем более, что не раз замечала ее любезничавшей в компании профессора Снейпа.
Вместе с ней были мадам Максим и Хагрид.
Итак, нас спасли.
- Ох, что это у вас, мадмуазель Грейнджер? – приторно-любезно поинтересовалась так взбесившая меня фифочка, со злорадной улыбкой рассматривая мое лицо.
Объясняться я не стала, так как в этот момент профессор стал расспрашивать мадам Максим, как они нас нашли и почему вообще отправились искать.
Присутствующие заговорили все вместе, и этот гул, в котором ярко выделялся громкий бас Хагрида, мучительно усилил мою головную боль.
Кажется, мне стало совсем плохо, и я оперлась на стену. Сознание медленно ускользало.

Bergkristall, спасибо! Рада вашему хорошему настроению.

Кариатида, благодарю! Приятно, что мои герои вам понравились. Мне они тоже забавными показались.

WingedWolf, а вам спасибо за приятный отзыв.

Aileen, благодарю за приятную оценку.

Ksana, у тебя получилось смешать все мои любимые жанры. Немного мистики, конечно же, романтика, юмор и даже чуть чуть детектива. Мне до самого последнего момента было не ясно, чем же закончится фик. То есть я ни на мгновение не сомневалась, что Снейп и Гермиона будут вместе, но вот КАК именно... Кто такой Алекс, и та противная мадам, которая вилась вокруг Снейпа. Здорово у тебя получилось. Интересно и интригующе.
Особенно хорошо диалоги удались. Ярко, жизненно, искрометно. И неожиданный переходы. "Я хочу, чтобы вы потрогали меня". Я чуть со стула не упала. Еще очень хорошо переход с "вы" на "ты" получился, легко.
Постельная сцена понравилась. Нежно, романтично, красиво.
А уж финал!!! Финал - это просто высший пилотаж. Особенно пари МакГонагалл и Дамблдора.
Только я не поняла, Домб у тебя жив? А почему тогда директор Минерва? Видимо я что-то пропустила (