Комментарии к фанфику "Пятьдесят третий вторник", перевод Яд, PG-13, драма, мини Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Название: Пятьдесят третий вторник Оригинальное название: The Fifty-Third Tuesday Автор: sophierom Переводчик: Яд Бета: Чернокнижница Рейтинг: PG-13 Пейринг: СС\ГГ Саммари: This Tuesday is different from all the others they've shared. Этот вторник отличается от прочих, проведенных ими вместе. Жанр: драма Ссылка на оригинал:http://ashwinder.sycophanthex.com/viewstory.php?sid=15197 Разрешение на перевод: отправлен запрос Комментарий: фик переведен в подарок на ДыР самой нашей ненаглядной янтарной Amber Предупреждение: AU Размер: мини Статус: закончен Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Мы виделись в «Трех метлах» по вторникам. Однажды я спросила его, почему бы не перенести наши встречи на выходные. Неужели эти поздние беседы не заставляют его чувствовать себя уставшим на утренних занятиях в среду? В ответ он лишь пожал плечами и бросил: «Я всегда чувствую себя уставшим». Тогда – до сих пор не пойму, с чего бы, – я посчитала сказанное им комплиментом. Мы не обменивались записками вроде «Встретимся в семь, дорогуша!» или «В баре в восемь?»; просто приходили, когда приходили. Но нынче его сова, о существовании которой я и не подозревала, поскреблась в окошко моей квартиры. «Сегодня не увидимся. Назначил взыскания. СС». Пытаюсь убедить себя, что эта беспрецедентная записка – знак уважения ко мне. Или символ постоянства наших странных отношений. Но нутром чую: она означает конец. Конец? Значит, было и начало? Помешивая разбавленный скотч – раньше-то я пила смородиновый ром, но пришлось поменять вкусы, - я размышляю, с чего же все началось. Наверное, когда я в первый раз увидела его здесь во вторник. Но мы тогда не обмолвились ни словом, поэтому, пожалуй, тот вторник не считается. Возможно, в другой вторник - когда мы заговорили друг с другом: ничего не значащие несколько слов о погоде. Или в тот вторник, когда мы пространно обсуждали, точнее, спорили, правильно ли поступила мадам Розмерта, убрав перегородки – они привлекали нежелательных, по мнению хозяйки заведения, клиентов, ибо давали уединение, столь ценимое черными магами и сексуально озабоченными подростками – и заменив их на высокие столики и вращающиеся стулья. Такая обстановка, разумеется, ему не нравилась. Ему не нравились любые изменения. Новый интерьер не нравился и мне, но признайся я в этом, разговор тут же прекратился бы. Все началось не тогда: слишком отстраненными, холодными были те моменты. Может, в прошлый вторник, когда мы вышли из паба вдвоем? Когда мы не разошлись каждый своей дорогой, а он, прикоснувшись к моему локтю, повел меня в Хогвартс, в свои покои, в свою постель? Нет, прошлый вторник стал началом конца, а это вовсе не то, что просто начало. Не могу определить, когда все началось. Знаю одно: для меня он всегда был старым, желчным профессором, пока я не вляпалась по самое не балуйся. В следующий вторник – второй или третий? – я подошла к его столику. Он сидел не один: вторничными вечерами преподаватели выбирались из замка, чтобы вместе опрокинуть по рюмочке. - Провалиться мне на месте, если это не Гермиона Грейнджер! – воскликнула Минерва, увидев меня. Да, она заговорила со мной первая, не он. И я подошла. Заметила их еще за неделю до этого, но не была готова к встрече, поэтому улизнула, не сказав ни слова. А в тот вечер - решилась. - Ну, моя дорогая, что привело вас в Хогсмид? – спросил профессор Флитвик с доброй улыбкой, так не соответствующей взгляду. Конечно, профессор знал ответ. Они все знали. Я – героиня новостей. «Скандальная отставка самой молодой ведьмы, когда-либо возглавлявшей Отдел Порт-ключей», - написала Рита Скитер, пятнадцать лет ожидавшая возможности отомстить. Луна была более сдержанна: «Грейнджер считает это расплатой; не обошлось без баньши». И обе они отчасти правы. Я сказала своим бывшим учителям, что собираюсь сменить профессию. Дескать, подумываю о писательской карьере. Или, может, стану пекарем. - Прекрасное решение, Гермиона, прекрасное! – ответила профессор Спраут с поощрительным кивком; она разглядывала собственные руки. – Не стоит терять время, просиживая в конторе, не правда ли? - Да, - согласилась я. – Министерская работа не для меня. - Иными словами, вы с ней не справились. Вот! Теперь я вспомнила. Такими были его первые обращенные ко мне слова. А та пара фраз о погоде – это уже позднее. В очередной вторник я пришла, когда компания уже собралась уходить. Снова кивки и улыбки, и потупленные взгляды. Но он вел себя иначе: посмотрел прямо на меня и нахмурился. Тогда-то мы и поговорили о погоде. - На улице все еще холодно? – спросил он, пристально уставившись на мой покрасневший нос и обветренные губы. Меня осенило: когда мужчина задает глупые вопросы о погоде, он пытается завязать разговор. Это особенно льстило - не думала, будто Северус Снейп способен по собственной инициативе ввязаться в болтовню. Ах, и такое несвойственное ему поведение было вызвано моим появлением, столь неожиданным и стремительным, словно меня ветром в паб занесло. Конечно, потом я поняла, что он знает предостаточно скучнейших поводов для беседы. Его идеализировали и демонизировали: герой, шпион, предатель, злодей. Но он – просто человек. Помню, он как-то открыл рот, намереваясь сказать что-то, а вместо этого раздалась отрыжка. Он насупился и попытался сделать вид, будто ничего не случилось. Я выдала себя смехом. Странно, но он не ушел в тот же миг. Теперь я понимаю: он не ушел, потому что ему было очень одиноко. Откровенно говоря, и мне было очень одиноко. Нет, друзья меня не бросили. Как бы я смогла отказаться от дружбы с Гарри и Роном после всего пережитого? Просто мы теперь оказались в разных обстоятельствах. У них – семьи и карьеры. Они заняты. Никогда не предполагала, что всё сложится так. Они совершали ошибки «по молодости» большую часть времени вплоть до тридцати лет. Причем оба. Гарри играл в нескольких запасных командах, но выдающихся успехов в Квиддиче не достиг. В Хогвартсе он показал себя лучше, но недостаточно хорошо для профессионала. Думаю, они держали его из-за имени. Он думал о том же, и это грызло его. Ко всему прочему к его двадцати пяти годам у них с Джинни уже родилось четверо детей. Гарри выглядел уставшим всякий раз, как я его встречала. Я его жалела… испытывая некое удовольствие от его невезения. Не поймите меня превратно – я не наслаждалась его неудачами. Но Гарри долго был звездой, а я… Знаю, я – ужасный друг. Рон… Должна отметить, Рон-то меня как раз и не удивил. Он не окончил седьмой курс. Потом работал на Фреда и Джорджа, на своего отца, на Чарли. В конце концов он ввязался в какую-то авантюру с Чарли в Египте, где его и арестовали за кражу антиквариата. Нет, он не крал антиквариат, он угнал машину у маггла, укравшего антиквариат. Это долгая история. В любом случае, в сравнении с ними я чувствовала себя состоявшейся. Самый молодой начальник отдела в истории Министерства. Не замужем, успешная, слишком удачливая. Все – даже Рон и Гарри… особенно Рон и Гарри – говорили мне, какая я замечательная. А я верила. Ура! И я неосмотрительно не учла свойство обстоятельств изменяться. Именно так обычно и происходит. Например, Кубок Мира по Квиддичу 2009 года предполагалось провести в Испании, но ужасающая жара заставила власти передумать. А наше Министерство заявило, что глобальное потепление - миф. В последний момент английское волшебное сообщество любезно согласилось принять участников турнира. Из этого проистекала моя обязанность всего за несколько недель организовать создание порт-ключей для четверти с гаком миллиона зрителей. Невозможно, правда? Но мой отдел справился. И справился неплохо. Ценой моего ментального здоровья. Меня прорвало на следующий день после того, как все было готово. Я орала, словно баньши (видите, я же говорила, Луна отчасти права). Мне приказали взять отпуск. И я решила: отпуск станет постоянным. Не только мировой чемпионат по Квиддичу. Еще и моя квартира, такая обставленная и пустая. Мои родители, не имеющие представления о том, чем стала моя жизнь. Рон и его жена-египтянка, и их черноволосые зеленоглазые дети. Косолапсус, царствие ему небесное. Маггловские джинсы, не сошедшиеся в талии. Ничего не имело больше смысла… Поэтому я уволилась, продала квартиру и купила другую - в Хогсмиде. Нам по тридцать уже. И я чувствую себя лузером. Рон осел со своей египтянкой-юристкой – удачный выбор, учитывая его вечную тягу к неприятностям. Гарри бросил Квиддич и ушел к Артуру в Министерство; вместе с Джинни они также организовали летний лагерь для детей-сквибов. Широта его души не позволила мне разозлиться, когда он сожалел по поводу моих встреч по вторникам. Он назвал их фазой. Я бы согласилась, не будь это пятьдесят третьим вторником. Или пятьдесят вторым – последний ведь не считается. Рон и Гарри смирились, хоть и не одобрили. Не собиралась их посвящать, но пришлось сознаться: они приглашали меня в гости, а по вторникам я не могу приходить. О, я вспомнила, с чего все началось: Аиша, жена Рона, готовила по вторникам пюре из нута. Мне не особенно нравилась Аиша – экзотическая, сексуальная и такая, какой я никогда не была для Рона – но мне нравилось пюре из нута. И вот я поднимаюсь из-за моего столика в углу, стараясь думать о пюре из нута. Крепко сжимаю пустой стакан и смотрю на дальний столик. Минерва и остальные – все там. Я подумываю, не спросить ли о нем, и в груди ёкает. МакГонагалл видела нас вместе в те предыдущие вторники. Она даже заметила меня, покидающую замок утром в прошлую среду. Она поймет - я интересуюсь не из вежливости. Они все поймут… А вскоре узнает целый свет: и мадам Розмерта, и мой босс, и сослуживец в канцелярском магазине (поскольку написанием книги не прокормишься, должна же я где-нибудь работать; пришлось устроиться бухгалтером). Внезапно чувствую усталость от того, насколько очевидным является мое очередное поражение. Только не могу сдержаться. Понимаю, чем это обернется, но я должна спросить. И, шаг за шагом, я приближаюсь к компании профессоров. Представляю, насколько неуклюже иду. Неужели и он в первый вторник ощущал неловкость, направляясь к моему столику и усаживаясь? Он тогда остановился в дверях, поглядел на меня, на своих коллег и снова – на меня. Потом медленно, нешироким шагом подошел ко мне. - Зачем вы приходите по вторникам? Вы же знаете, мы все будем здесь. Вам нравятся эти вздохи и шепотки за спиной: «Ей нужно что-то делать со своей жизнью»? Я ответила ему: - Я - мазохистка. И он сел напротив. С тех пор он каждый раз присаживался за мой столик. Кроме сегодняшнего дня, разумеется. А все из-за другой неспешной прогулки, предпринятой нами в прошлый вторник. Ночь была тиха и спокойна. Так тиха, что отзвук наших шагов по опавшей листве и гравию звенел в ушах. Он лишь однажды заговорил со мной. Мы зашли в его спальню, и он спросил: - Ты уверена? С какой бы радостью я отмотала все назад! Да, было приятно, действительно мило. И неторопливо, как наши случайные встречи. Будь это просто началом, а не началом конца, вся неуклюжесть стоила бы того. А так… Столкновения коленями и носами, несинхронность, неуверенность в том, что сказать после… Я должна дорожить воспоминанием. Ведь теперь это - мое последнее воспоминание о нем. И да, я бы предпочла общение единственной ночи секса, даже если придется выслушивать бесконечные разглагольствования о зельях и жалобы на студентов, даже если он не найдет подходящих слов, даже если он хотел бы большего, чем нечаянное – нечаянное ли? – прикосновение его ладони к моему колену. Разумеется, возможность чего-то большего – какая бы иллюзорная она ни была – лучше уверенности в завершении наших отношений. Но я с приличествующим достоинством шагаю к этой уверенности. Горделиво задираю подбородок, приближаясь к столику преподавателей. Игнорирую сострадание в глазах профессоров. И спрашиваю Минерву, сколько отработок назначил на сегодня Северус. Они обмениваются взглядами, все они… и я знаю. Но упрямо ожидаю ответа: - Он, эм… не назначал сегодня отработок, Гермиона. Должно быть, потерял счет времени в своей лаборатории и… Я обрываю ее кивком. Стараюсь улыбнуться. Выглядит просто жалко - я же вижу себя в зеркале над барной стойкой. Чувствую, как подступают слезы, и понимаю: нужно ретироваться. Немедленно. Ухожу, не прощаясь, хотя и осознаю, что это лишь добавит патетики истории, которую они станут обсуждать: бедная Гермиона Грейнджер – столько переживаний, да еще из-за кого! Интересно, а до него дойдут какие-нибудь слухи? Будет ли ему все равно? Но, погружаясь в уличные сумерки, я убеждаю себя, что не должна думать подобным образом. Со мной все будет в порядке. Банальный конец отношений. Со всеми случается, так или иначе. С чего я вообще взяла, что наша связь продлится долго? Мы слишком разные: он гораздо старше, намного умнее, и очень уж суров. Мне нужен кто-то, кто будет восхищаться мною, беречь меня, ценить… Он, конечно, тоже ценит меня и иногда даже восхищается: моей независимостью, улыбкой, упорством в достижении целей. Это нравится ему во мне, я уверена. Он ведь не всегда оскорблял и насмехался надо мной - в последнее время даже совсем перестал, и я подумала… ну, ладно, я ошиблась. Ошиблась? Я направляюсь к Хогвартсу, хотя живу в другой стороне. - Гермиона, подожди! – немного запыхавшийся, он догоняет меня. И я останавливаюсь. Не знаю, почему. Я влюблена в этого пятидесятилетнего мужчину, который выглядит старше своего возраста и не может определиться, как он – тролль его дери! – относится ко мне. - Подожди, - повторяет он, загораживая мне дорогу. – Не уходи. Я опоздал. Из-за взысканий… Он лжет. Я подумываю, не сообщить ли ему об этом. И еще о том, что сказала мне Минерва. Но тут я замечаю: он без пальто. Уже конец октября, холодно – а он без пальто. Он тяжело дышит, и я подозреваю – воображаю или надеюсь? - он пробежал большую часть пути, передумав в последний момент… испугавшись, будто я уйду… навсегда, если он не появится. Я говорю ему, что не ухожу, а просто вышла на минуточку глотнуть свежего воздуха. Он понимает: я тоже лгу - на мне пальто. И, кроме того, я плáчу. - Еще по стаканчику виски? – бормочет он. Качаю головой: - Смородинового рома, - мой голос слегка дрожит. - Ты всегда отличалась дурным вкусом, Грейнджер, - выдает он после паузы. И я соглашаюсь. Мы вдвоем возвращаемся в паб, занимаем места, заказываем напитки, игнорируем присутствующих и болтаем обо всем, но только не о случившемся. А позднее, когда мы бредем в Хогвартс, я шепчу, что пятьдесят четвертого вторника, окажись он похожим на пятьдесят третий, не будет. Он соглашается. Полагаю, достаточно. Для пятьдесят третьего вторника.
А... я даже не знаю, как выразить свои чувства. Перевод замечательный. Собственно, если бы не заголовок, фиг бы я поняла, что это перевод. Выбор текста для перевода - отменный. Понравилось ли мне? И да, и нет. Нет, потому что слишком больно. Да, потому что слишком правда. В двух словах - это жизнь. Нет однозначности как в ней самой, так и в ее оценке, и быть не может. И поэтому я не могу сказать, да или нет. Просто слушаю, как стучит сердце Грейнджер. Тук-тук, тук-тук... сегодня пятьдесят четвертый вторник...
и этим все сказано. через тернии - к звездам, босиком по стеклу, главное - к счастью.
- да, вряд ли... скорее уж проза жизни, обыденность. Но в этой скучной ежедневности есть вторничные вечера со Снейпом. И ночи. Благодарю Cara2003, нет, я думаю, он все уже решил. Еще в пятьдесят третий вторник. Может - как ни больно, - он привык, а может, тут что-то другое, ради чего он заговорил однажды о погоде. Но пятьдесят четвертый вторник будет другим - не похожим на пятьдесят третий. Спасибо Но где же одаряемая?
Леггиллементс ( чёрт, никогда не запомню, как пишется это слово!), да Отрава? Вечно в сомнениях, вечно туда-сюда и не надеясь на хэппи- энд, потому что так не больно. То есть, больно, конечно, но это - переносимая боль. Есть место чуду в реале, как думаешь?
Сообщение отредактировал Amber - Четверг, 04.11.2010, 01:22
Amber, есть. Иначе бы и не было такого слова: чудо. Еще раз поздравляю. Dani, я читала другие рассказы этого автора, и все они похожи на реальность, хотя отличаются сюжетами. к тому, же я не могу сказать, что в фике ООС персонажей. Рада, что понравилось. Спасибо. Tori67106, да, уж. Не флаффно. Я думаю, основное герои для себя решили, и теперь все будет у них хорошо. Благодарю
До самого конца не верила в ХЭ. И так рада, что все-таки... Спасибо, Яд. Подарочек для Ани, а хорошо всем нам. - Друзья мои! И в трагических концах есть свое величие! - Какое величие, а? - Они заставляют задуматься оставшихся в живых. Они заставляют задуматься. Оставшихся в живых. - Хм. Что ж тут величественного? Стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. - Стыдно. (с) Е.Шварц "Обыкновенное чудо"
живо, жизненно, он все-таки сумел ее остановить, она сумела остаться,как же хочется чтобы у них было много этих вторников... Яд, очень хороший фик Все девушки по своей природе - ангелы, но когда им обламывают крылья, приходится летать на метле.
Evanesco, душераздирающий эпизод с пальто, не так ли? Напрасно мы за них волновались: уж если Снейп решился подсесть к столику, привести к себе на ночь и написать оправдательную записку (пусть лживую) - он уже попался в сети. Спасибо koshechka, не только вторников. Ценность же этого и в том, что Снейп решился-таки на свидание, и в том, что им обоим стало наплевать на общественное мнение, от которого они всегда зависели. Благодарю Grmain, и вам спасибо за внимание
Ну... хороший фик. Правда. Вот только я запуталась совершенно во времени. Все эти вторники... А еще - никакой романтики. И это безусловно плюс. Потому как надоели розовые сопли
Quote (Яд)
Помню, он как-то открыл рот, намереваясь сказать что-то, а вместо этого раздалась отрыжка.
фуууу... А где же Снейп-идеальный мужчина, которого мы так привыкли лицезреть? I am a slytherin. And I'm proud of it.
1) в коллекцию 2) замечательный выбор фика. такой легкий и такой тяжелый рассказ... есть в нем изюминка, стиль! 3) перевод выше всяких похвал. (то,что перевод, узнала из комментария CarЫ) "Снейп и Гермиона. Гермиона и Снейп. Я подсел на них, как на тяжелый наркотик, я буквально питался странной и слегка шальной атмосферой, царящей в комнате профессора Зельеварения. Всякие попытки избавиться от этой необъяснимой зависимости приводили к почти физическим мучениям. Я умирал от страха – ведь тогда я не знал, что это означает, во что я вляпался. А я вляпался. То ли мне удавалось сохранять адекватный вид, то ли и вправду после войны всем стало не до меня, но никаких изменений в моем поведении никто не заметил. И я жил от вечера до вечера, и единственное место, где я мог свободно дышать и нормально соображать, было там, в Подземельях." Чернокнижница
от только я запуталась совершенно во времени. Все эти вторники...
- что ж тут непонятного: Гермиона вспоминает о встречах с Северусом в пабе Розмерты по вторникам. Вспоминает во время пятьдесят третьего вторника. Размышляет, когда и с чего все началось. Сожалеет, что из-за пятьдесят второго вторника все закончилось.
Quote (YDD)
А где же Снейп-идеальный мужчина, которого мы так привыкли лицезреть?
- ну, за идеальным Снейпом - это в барби-клуб для деффачек, которые раньше ценили гермидраки, а потом влюбились в школе в своего физрука. Я, кстати, хоть сама и не вращалась особенно среди американцев и англичан, но по рассказам людей, которым я доверяю, для них (иностранцев) отрыгнуть, поковыряться в носу, обсудить на людях бритье интимных мест вовсе не фууу (вспомните, сейчас даже в фильмах показывают писающих, какающих, самоудовлетворяющихся героев - все для реализма). Я тоже не люблю этих натуралистических подробностей, но из переводного фика эпизод не выбросишь... Благодарю Клео))), спасибо! Попытка, да-да, именно и легкий (как бы ни о чем серьезном), и тяжелый. Спасибо Васена, да, уж теперь точно перерастет - Снейп попался! Благодарю olala, спасибо огромное
почему-то ужасно расчувствовалсь, проняло, действительно- очень жизненно, даже его коллеги, сочувствующие.. рада, что Сверус выбрал в пользу Гермионы, рада, что в Гермоине не взыграла неожиданно гордость. и что они-вместе.
фуууу... А где же Снейп-идеальный мужчина, которого мы так привыкли лицезреть? 
