Он одной рукой медленно помешивал зелье против часовой стрелки, а другой потянулся за крошечным флаконом с драконьей кровью. Требовалось добавить три капли с трехсекундным интервалом, не прерывая помешивание. Одна капля.
Две.
И именно в тот решающий момент, когда он уже приготовился добавить третью каплю, ему приспичило чихнуть. Обладая носом, не способным делать что-то наполовину, он чихнул так сильно, что в котел упал весь пузырек с драконьей кровью. Позже станет ясно, что одного этого ингредиента оказалось бы недостаточно для подобной силы взрыва: восстановив в памяти ход событий, он определит, что настоящий урон нанесло добавление порядочной порции слизи.
Два дня спустя он очнулся в больничном крыле.
§§§§
– Профессор? Мадам Помфри, кажется, он очнулся. Профессор?
Он попытался открыть глаза, но веки, казалось, весили по две тонны каждое. У него вырвался стон, когда голова взорвалась болью, и появилось страстное желание послать заглушающее заклятье – или даже смертельное – в того, кто орал ему на ухо.
– Профессор Снейп? Профессор Снейп? Вы меня слышите?
У него пересохло во рту. Он облизал губы и сделал титаническое усилие, чтобы произнести: «Заткните пасть».
Послание вышло не столь угрожающим, как Северус надеялся, но вовсе не от недостатка вкладываемых чувств.
– Ой, как чудесно! – пронзительно закричал голос, вонзаясь в его мозг иглами боли. – Мадам Помфри, вы это слышали?
– Конечно, слышала, – ответила Поппи. В ее голосе звучало облегчение. – Гермиона, пожалуй, тебе стоит говорить тише. Полагаю, у профессора Снейпа болит голова.
Гермиона? Он попытался найти объяснение тому, что Гермиона Грейнджер сидит у его постели, и почти сразу сдался, когда это только усилило головную боль.
– Ой, – прошептала девушка. – Простите. Мне очень жаль, профессор.
– Северус, именно Гермиона нашла тебя и, судя по всему, спасла тебе жизнь.
В тот момент ему хотелось, чтобы она не утруждалась. С неимоверным усилием Северус открыл глаза, скосив их так, чтобы увидеть два расплывающихся лица. Поппи поглаживала его по руке, и он почувствовал крайнее раздражение, оттого что ему не хватает сил отдернуть ладонь.
– Ты помнишь, что случилось? – спросила Поппи. – Твой котел взорвался, но мы понятия не имеем почему.
Северус мысленно вернулся назад, пытаясь вспомнить последние мгновения перед тем, как все исчезло.
– Я... чихнул, – наконец ответил он.
– Ты чихнул? – эхом отозвалась Поппи.
– Сильно. Без предупреждения. Я держал... фиал с драконьей кровью.
– О, нет, – пробормотала Гермиона. – Профессор, а у вас случайно нет... эмм... аллергии на кошек?
Северус повернул голову, чтобы посмотреть на нее, желая, чтобы у него достало сил для подобающего взгляда.
– Потому как, видите ли, – продолжала девушка, – я вас нашла, когда искала Косолапуса. Он как-то… ээ… забрался в вашу лабораторию.
Северус облизнул губы.
– Он… пострадал?
– О, с ним все в порядке, – заверила его Гермиона. – Он прятался под столом и ничуточки не пострадал. Пожалуйста, не беспокойтесь об этом.
– Не… беспокоюсь, – Северус прочистил горло. – Просто хочу… с удовольствием… убить его сам.
§§§§
Следующие несколько дней были посвящены преимущественно сну, перемежающимся издевательствами Поппи, которые, по ее мнению, заслужил полумертвый мастер зелий. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться ей, но ее усилия оказались ненапрасными, потому что уже на третий день Северус смог сидеть на кровати, чувствуя вместо головной боли приглушенное гудение. Именно в таком положении его застали Поппи и пришедшие навестить коллегу Минерва и Альбус.
– А-а, Северус! – бодрым голосом воскликнул директор. – Отрадно видеть, что тебе намного лучше. Ты заставил нас поволноваться.
– Я ни минуты не волновалась, – сказала Минерва. – У Северуса больше жизней, чем у десяти кошек.
– Я попрошу о личном одолжении: никогда при мне не упоминать кошек, – произнес Северус. – Вы же знаете, что виновником этого происшествия является мерзкая Грейнджерова тварь.
– Знаю, – согласилась Минерва, – и я задала ему хорошую трепку, можешь мне поверить. Но он только вернулся в Хогвартс и не знал, что на твою лабораторию не были наложены анти-аллергенные чары. Он обещал никогда там больше не появляться.
– Кстати, о мисс Грейнджер, – встрял Альбус. – Я взял на себя смелость попросить ее заменить тебя на занятиях в течение следующих двух недель.
– Заменить меня на занятиях! – взорвался Северус. – Мне никто не нужен, чтобы заменять на занятиях. Я в состоянии сам преподавать.
– Поппи не станет и слушать о твоем возвращение на работу, и я вынужден с ней согласиться. Ты неважно выглядишь.
– Я думал, Грейнджер здесь, чтобы писать какую-то чертову книгу. Разве не произойдет катастрофы, если мир лишится ее гения, пока она станет растрачивать себя на ведение уроков зелий?
– Пару недель мир может подождать, – лучась довольством, ответил Альбус. – Гермиона очень переживает из-за того, что случилось, и хочет как-то загладить вину.
– Косолапус тоже очень сожалеет, – сказала Минерва. – Знаешь, он славный малый, если с ним поговорить. Возможно, немного вспыльчивый, но вовсе не плохой.
– Я не собираюсь разговаривать с котом, – резким тоном ответил Снейп.
– Отлично! – Минерва явно разозлилась. – Я, в свою очередь, нахожу эти беседы не в пример приятнее, чем с некоторыми людьми – не стану называть имен, чтобы не показаться грубой.
– Ты можешь передать этому коту от меня, что, если я когда-нибудь снова увижу его рядом со своей лабораторией, то он станет закуской Гигантского Кальмара. И скажите Грейнджер, что если напортачит на моих занятиях или избалует мелких негодников, то я позабочусь о том, чтобы ее опыт с Оборотным зельем показался ей веселящими чарами.
– А мы так надеялись, что травма головы улучшит твой характер.
– Что за возмутительная инсинуация. И когда это зверская мигрень улучшала хоть чей-нибудь характер?
– Да не мигрень. Хотя у меня был совершенно жуткий дядюшка, который во время Первой Мировой войны получил травму головы и очнулся ласковым и послушным, как ребенок. Конечно, он однажды вдруг решил, что является совой, но тогда стал нравиться жене гораздо больше прежнего. У него даже была своя жердочка в углу спальни.
Северус прожигал МакГонагалл взглядом. Ситуацию решил разрядить Дамблдор, он прочистил горло и сказал:
– Думаю, нам нужно просто порадоваться, что Северус идет на поправку, даже если это означает, что он снова будет, гм, самим собой.
– Альбус, прекращай, а то я расплачусь. И идите уже, вы оба. Вы меня слишком утомляете.
– Отлично, вот так благодарность, – раздраженно пробормотала Минерва, поднимаясь на ноги. – Если уж мы тебя утомляем, подожди, пока сюда заглянет Гермиона. Она придет за инструкциями для проведения занятий.
§§§§
– О, профессор! Вы выглядите намного лучше. Ну-ка, дайте я вам подушки поправлю. Вам, кажется, неудобно.
– Не нужно, – но было уже поздно. Она заставила его принять сидячее положение и трижды взбила и расправила подушки, пока не удовлетворилась результатом. Властная девчонка выросла в еще более властную женщину, и по вине своей физической слабости Северус оказался перед ней беззащитен.
– Вот, – удовлетворенно заключила Гермиона, позволяя ему откинуться на подушки. – Так-то лучше. Теперь мы можем говорить, сколько угодно. Я хочу, чтобы вы рассказали, какие уроки у вас намечены на ближайшее время. Знаете, я так волнуюсь из-за этого, всегда хотела попробовать себя в преподавании и втайне надеялась, что у меня замечательно получится. Как вспомню все те объяснения друзьям, когда я еще была студенткой...
– Объяснения не более необходимы, чем знание материала, – безапелляционно заявил Северус. – Преподавание требует способности управлять классом. Будет вовсе не то же самое, что работать с двумя слушателями, мисс Грейнджер – это первое, чтобы вы скоро поймете.
– Ой, глупости, – отмахнулась Гермиона. – Уверена, студенты меня полюбят, – она не сказала “в сравнении с вами”, но Северус почувствовал, что это подразумевалось.
– Грейнджер, вы здесь не для того, чтобы вас любили. Вы здесь, чтобы учить. Постарайтесь это запомнить.
– Думаю, я прекрасно справлюсь, Снейп, – ответила Гермиона, принимая оскорбленный вид. – Просто скажите, чему учить, и на этом все.
Северус предчувствовал, что дело кончится бедой. Но, по правде, не это волновало его больше всего: он сожалел, что не станет первым свидетелем ее провала.
§§§§
Северус уговорил Поппи на следующий день отпустить его в свои комнаты и никогда не признал бы, насколько утомительным оказался путь от лазарета до подземелий. Он забрался под одеяло, не утруждая себя раздеванием, и через секунду уже спал.
Его разбудило какое-то движение на кровати, и первое, что Северус увидел, были два светящихся золотом в темноте глаза. Он сделал то, что на его месте сделал бы любой нормальный человек в подобных обстоятельствах. Он закричал.
Что бы это ни было, оно прыгнуло и издало низкий рык. Северус наконец сообразил взять палочку.
– Lumos, – прошептал он, и кончик палочки вспыхнул, обнаруживая чудовищного кота с приплюснутой мордой, шерстью цвета тыквы и примерно такими же размерами.
– Ты! – Северус наградил кота взглядом, какого обычно удостаивался боггарт в его бельевом шкафу. – Что? Вернулся закончить начатое?
Кот высокомерно посмотрел на него, после чего отвернулся и, предоставив Северусу возможность лицезреть впечатляющий зад, удобно устроился на одеяле.
– Ты не будешь здесь спать, – сказал Снейп голосом, доводящим первогодок до слез. – Не знаю, как ты пробрался в мои комнаты, то ты не будешь спать в этой постели.
Ответом Косолапуса был тихий храп.
Северус прикинул, сколько сил потребуется, чтобы поднять огромного кота и вынести его в коридор.
– Только оставайся на своей половине кровати, – резко бросил он. – Я не обнимаюсь.
§§§§
Его разбудил стук в дверь, и он почувствовал, как что-то мягкое и теплое прижимается к его пояснице.
Проклятье.
Он обнимался.
Во сне – не считается, решил Северус, но, просто на всякий случай, легонько толкнул кота и предупредил:
– Если ты расскажешь об этом Минерве МакГонагалл, Кальмар покажется тебе милосердным.
Косолапус приоткрыл один глаз и зевнул во всю зубастую пасть.
Северус сполз с кровати, пошатываясь пересек гостиную и открыл дверь Гермионе Грейнджер. Так случилось, что впервые в своей жизни он был ей рад. У него опять болела голова, но он заставил себя выпрямить спину и с облегчением почувствовал, что его взгляд вернул прежнюю силу. Теперь Гермиона дважды подумала бы, прежде чем взбивать его подушки.
– Грейнджер, не потрудитесь ли объяснить мне, какого черта ваш кот делает в моей постели?
– Он здесь? – радостно воскликнула девушка. – А я его обыскалась. Ой, но у вас аллергия… он вам докучает?
– Докучает ли он мне? – повторил Северус. От усилий, затрачиваемых на фирменный взгляд, сильнее разболелась голова, но он остался тверд. – Кот в моей проклятой постели – конечно, он мне мешает!
– Но на ваши комнаты наложены чары, нейтрализующие аллергены, верно? Значит, вы не чихаете.
– Грейнджер, мне не нужно чихать, чтобы испытывать неудобство.
– Да, я замечала это за вами. – Черт бы побрал девчонку! Она вообще его не боится, вон, даже глаза смеет закатывать. – Успокойтесь, Снейп. Я заберу моего кота, когда буду уходить.
– Надеюсь, это случится скоро.
– Что? Я нарушаю ваше загруженное расписание? Именно я вместо вас веду занятия, не забыли?
– Потому что ваш кот едва не убил меня, не забыли? Взамен мне бы хотелось получить сущий пустяк – уберите его толстую задницу из моей постели.
– Косолапус не толстый. У него широкая кость, – в Гермионе явно говорила личная обида. "Неудивительно, – подумал Северус. – За годы обучения в университете она сама стала заметно шире в кости".
– Верно. Итак, если вы пришли сюда не за своим котом, тогда зачем?
– А, да. Я просто хотела спросить вас об уроках у третьих курсов. Сегодняшнее занятие было непростым для них. Вы уверены, что они готовы?
Северус с подозрением посмотрел на нее.
– Что случилось?
– Ну, все было не так уж плохо, правда...
– Что там случилось?
– Эм, просто парочка взорванных котлов. Никто особо не пострадал, то есть не так сильно, как вы. Немного поврежден ваш стол, но уверена, я сумею все восстановить в лучшем виде.
– Вы же не забыли сказать им, чтобы помешивали зелье по часовой стрелке, верно?
– Ну, я могла забыть с первым классом, но со следующим вышло намного лучше... гм, в некотором роде.
– Что произошло там?
– Ну...
– Грейнджер...
– Обошлось без взрывов – это хорошо, верно? – с наигранной веселостью сказала она. – Были некоторые ядовитые испарения, когда один из студентов использовал крылышки стрекозы вместо златоглазки.
– Боже правый! – Северус схватился за болящую голову. – Да вы неделю теперь в кабинет войти не сможете!
Гермиона едва заметно вздрогнула.
– Э-э, Дамблдор сказал, что три дня, и с завтрашней пятницы получается только один день отмененных занятий.
– Почему ящик со стрекозиными крылышками не был закрыт? – не выдержал Снейп. – Третьекурсникам даже не положено к ним притрагиваться.
– Гм... я могла по ошибке оставить его открытым. Кое-кто из пятикурсников задержал меня после урока, задав несколько вопросов, и я забыла вернуться и закрыть ящик.
– Значит, не все прекрасно, как вы думали, – не преминул съязвить Северус.
– Это мой первый день, – попыталась защититься Гермиона. – Признаю, прошло не совсем гладко, но я смогу лучше.
– Нам остается только надеяться, что вы прежде кого-нибудь не убьете, – он опустился в кресло, все эти взгляды и стояние с прямой спиной утомили его. – Большое спасибо, что проведали. Моя голова так не раскалывалась с момента, как я вышел из комы. Кстати, тогда вы тоже были рядом.
– Когда вы последний раз ели? – требовательно спросила Гермиона.
– Откуда я знаю? Я даже не знаю, который сейчас час. Я спал.
– Сидите здесь, – скомандовала она. – Я попрошу домовых эльфов принести еды.
Северус слишком устал и страдал от боли, чтобы спорить. Он сидел, развалившись в кресле, пока Гермиона хозяйничала в его комнатах, раскладывая по местам вещи, постоянно находящиеся в уютном беспорядке, а когда появилась еда, расставила ее на подносе и принесла ему. Северусу даже показалось, что его примутся кормить с ложечки, если он сам не захочет есть, но это было бы уж слишком, потому пришлось себя заставить.
Пока он ел, из спальни показался Косолапус, остановившийся, чтобы потереться о дверной косяк с почти непристойным удовольствием.
– Ой, – воскликнула Гермиона и бросилась поднимать любимца. – Вот он, мой дорогой мальчик! Что ты здесь делаешь, негодник? – ее слова сопровождались поцелуями в косматую голову.
Наблюдая это тошнотворное зрелище, Северус встретился взглядом с Косолапусом, и кот, как будто, сказал глазами: "Видишь, что я вынужден терпеть?"
Мужчина подумал в ответ: "Да, это ужасно, но тебя не заставляют здесь жить".
Косолапус наградил его взглядом оскорбленной добродетели, и Северус внезапно с ужасом понял, что каким-то таинственным образом действительно разговаривал с котом. Должно быть, травма головы оказалась серьезнее, чем он полагал.
– Вы не едите, – заметила Гермиона.
– Лицезрение того, как вы мучаете кота, лишило меня аппетита.
– Мучаю? – она сильнее прижала к себе животное. – Ему это нравится.
– Он это ненавидит, – твердо сказал Северус, абсолютно уверенный в своей правоте, но не испытывающий желания пускаться в объяснения, как ему стало известно. – Опустите его на пол. Пожалейте его гордость.
– Смотрите, – сказала она, опуская Косолапуса на пол. – Видите?
Косолапус незамедлительно бросился прочь и спрятался под креслом Северуса.
– Видите? – неожиданно ему начал немного нравится этот кот.
– Не знаю, в чем проблема. Должно быть, в незнакомом месте. Ума не приложу, почему он сюда пришел.
– А я не могу понять, как он сюда пробрался, – проворчал Северус.
– А-а-а, Косолапус наполовину книзл. Он может ходить, где хочет.
Северус не нашел подобное заверение обнадеживающим.
§§§§
На следующий день он проспал до обеда и проснулся от мерного урчания. Ему понадобилось мгновение, чтобы опознать звук, после чего он принял сидячее положение и впился взглядом в огромную оранжевую тушу, разлегшуюся на его постели.
Косолапус невозмутимо встретил его взгляд.
Северус согласно кивнул. До тех пор, пока котяра не линяет, они вполне могут уживаться вместе.
§§§§
– Он здесь? – со вздохом спросила Гермиона.
Северус кивнул и отступил в сторону, позволяя ей войти.
– Извините, – сказала девушка. – Не представляю, почему он продолжает приходить сюда. Так как ваши занятия сегодня отменены, я подумала, что могу немного поработать над книгой. Отлучилась, только чтобы задать несколько вопросов профессору Дамблдору, вернулась, а Косолапуса уже нет. Я его заберу.
– В спальне, – сообщил Северус. – Если он принесет блох в мою постель...
– У Косолапуса нет блох, – раздраженно ответила Гермиона.
– Ему же лучше, чтобы не было.
Гермиона прошла в спальню и вернулась, неся на руках пышущего недовольством кота.
"Ты позволил ей прервать мой сон", – говорил взгляд Косолапуса.
"Так в следующий раз оставляй свой толстый зад дома", – без раскаяния подумал Северус.
Черт! Он снова это делал.
§§§§
– Грейнджер, на два слова, – он остановил Гермиону на пути в Большой Зал на обед, куда шел впервые после несчастного случая.
Гермиона удивленно улыбнулась.
– Вы только посмотрите! Вам, должно быть, гораздо лучше.
– Сейчас не об этом, – перебил ее Северус. – Сегодня утром ваш кот нассал в мою ванну.
Гермиона вздохнула.
– Вам придется обзавестись лотком для него.
– Лоток в моих комнатах? Вы спятили?
– Ему нужно место, чтобы делать свои дела.
– У него ЕСТЬ место! – Северус обнаружил, что почти кричит, и понизил голос до зловещего шепота. – В ваших комнатах, Грейнджер, не в моих. Я не позволю, чтобы у меня дома воняло, как в канализации, только потому, что вы не в состоянии уследить за своим котом.
– Снейп, не будьте занудой. Существуют чары, помогающие избавиться от запаха, и вы прекрасно это знаете. Я принесу лоток, даже такой, который сам очищается. Ясно же, что днем Косолапус хочет быть с вами, и, пока я веду ваши занятия, то не могу следить, сидит ли он дома. Когда вы вернетесь к работе, уверена, все закончится. Тем временем лоток – лучшее решение. Вам еще повезло, что он сходил в ванну.
– Кстати о моих занятиях... – с подозрением сказал Снейп.
– Думаю, дела идут… на лад, – ответила Гермиона, но при этом не сумела скрыть волнения.
Северус решил, что еда усвоится лучше, если он не станет уточнять детали.
§§§§
– Пришла навестить моего кота.
Северус внимательно всмотрелся в ее лицо: что-то было не так. С тех пор, как Косолапус стал регулярно к нему захаживать, Грейнджер следовала примеру своего питомца, но сегодня впервые не стала врываться к зельевару и с порога начинать командовать. Одна травма головы, и вдруг в его постели оказывается кот, а в жизни появляется женщина, сводящая его с ума, и, что самое страшное, ему хотелось, чтобы все было наоборот.
Северус отступил в сторону.
– Входите.
Она вошла и направилась прямиком к креслу, даже не спросив о Косолапусе.
– Так, эм, как вы себя чувствуете?
– Намного лучше. Поппи считает, что я смогу вернуться к работе на несколько дней раньше, чем ожидалось.
– Правда? – в голосе Гермионы прозвучала надежда. – Потому что, честно говоря, не думаю, что так уж прекрасно справляюсь с вашими занятиями.
– Да, я заметил, – сухо сказал Северус. Сегодня к нему как раз заходили его слизеринцы и развлекали анекдотами на тему Гермиона Грейнджер в классе.
– Это оказалось труднее, чем я думала, – печально признала она. – Знаете, я никогда прежде ничего не проваливала.
– Значит, самое время.
– Что?
– Грейнджер, люди, которые никогда ничего не проваливают, раздражают. Вы раздражаете.
– Премного благодарна, – резко бросила она.
Северус пожал плечами.
Косолапус выскользнул из спальни, задумчиво посмотрел на Гермиону, затем подбежал к ней и запрыгнул на колени. Он походил лапами по мантии хозяйки и потерся головой о ее подбородок. Гермиона прижала его к груди и с благодарностью вздохнула. Косолапус смиренно терпел, говоря Северусу взглядом: "Иногда парень должен делать такое, даже если это немного ущемляет его гордость".
"Полагаю, ты прав", – подумал Северус.
– Сегодня я не настроен ужинать в Большом Зале, – вслух сказал он. – Думаю, я попрошу эльфов принести что-нибудь. Не составите мне компанию?
Гермиона вздохнула, все еще прижимая к себе Косолапуса.
– Конечно. Было бы неплохо.
§§§§
За ними через всю гостиную тянулся след из брошенной одежды. Северус собирался добраться до постели, но в последний момент и диван показался ему вполне подходящим, что говорило о страстности и нетерпеливости, не вполне подобающих мужчине его возраста и репутации, но, кроме них с Гермионой, никто никогда не узнает.
Никто, кроме…
Косолапус с неодобрением наблюдал за происходящим, лежа на каминной полке и раздраженно дергая хвостом.
"Ты сам сказал, что иногда приходится поступаться своей гордостью, – подумал Северус, посмотрев на кота. – Я делаю это ради нее".
Косолапус ответил: "Ага. А я сфинкс".
Гермиона улыбалась, покрывая нежными поцелуями губы Северуса, его подбородок и шею.
Косолапус демонстрировал отвращение. "Не говори потом, что я тебя не предупреждал ".
На самом деле, Северус успел полюбить уродливый меховой шар, по ошибке называемый котом. Полюбил настолько, что готов был до известной степени выносить привязанность Гермионы, если с ним останется его четвероногий друг.
Северус в последний раз посмотрел на Косолапуса, прежде чем окончательно выбросить его из головы: "Пожалуй, я рискну. И кстати, сегодня ты не будешь спать в моей постели".
Конец
это все заслуга Kalina. Ей превосходно удаются и ангсты, как "Все еще здесь", и юмор. 
