Дата: Воскресенье, 11.04.2010, 19:03 | Сообщение # 2
Королева Флаффного Снейджера
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 27.05.2007
Сообщений:344
Авторское название: "Animated Night" Название переводчика: "Animated Night" Автор: Anastasia Переводчик: Неа Ссылка на оригинал: http://www.thepetulantpoetess.com/viewstory.php?sid=3878 Бета/гамма: Чернокнижница, Летучая_Мышь, Amber Жанр: Драма, Приключения Отказ: все права на мир Гарри Поттера принадлежат Джоан Роулинг Рейтинг: PG-13 Саммари: Мир вокруг разбивается вдребезги, разрушаемый и снаружи, и изнутри, и Гермиона, разрываясь между смертью и тьмой, вынуждена согласиться на третью, немыслимую возможность. Комментарии: фик написан на Битву Ордена Роз и Лиги Драконов. Предупреждение: нет Размер: мини Разрешение на перевод: Получено Статус: закончен Да пребудет с вами Снейджер
Сообщение отредактировал Sir_Severus - Понедельник, 14.06.2010, 20:22
Дата: Понедельник, 12.04.2010, 15:16 | Сообщение # 3
Королева Флаффного Снейджера
Статус: Offline
Группа: Верховный чародей
На сайте с: 27.05.2007
Сообщений:344
Пылающий гобелен, выдранный из разбитого окна усилившимся ветром, вился, хлестал по стене замка – знамя скорби, призывающее все живое встать на защиту справедливости. Как часто бывает в сказках, наступил момент, когда должно появиться подкрепление, чтобы силы добра воспряли духом, и взошла заря нового дня, в котором все будет хорошо. Но жестокая действительность не подчиняется никаким законам. Когда гобелен сорвался и улетел в кроваво-красный сумрак, умирающие на темной поверхности озера огни стали последним призывом о помощи, которая никогда не придет. Никто не мог предположить, что все закончится вот так. Замок стал оплотом, прибежищем для тех, кто в ужасе покинул свои дома, когда новые сообщения об очередных похищениях и нападениях стали множиться день ото дня. Мосты взрывались при странных обстоятельствах, дома неожиданно загорались, и взрывы – и жуткие крики – слышались в ночи. Но оптимизм не ослабевал, когда бы ни заходила речь о битве. «У них нет ни средств, ни возможности прорваться сквозь защиту», – так говорили – или надеялись. Несмотря на все происходящее, они сохраняли надежду на то, что последний неуловимый хоркрукс будет найден, и Волдеморт падет. Это просто должно было произойти. Они знали, что Тёмный Лорд набирает союзников и тщательно обдумывает план нападения, понимая, что битва неизбежна. Но никто не ожидал столь сокрушительного натиска не только у ворот, но и грянувшего с самых небес. Гермиона почувствовала это первой. Вибрирующий гнетущий воздух тяжело опустился на землю, а вслед за ним пришла всепоглощающая тьма. Гермиона подняла глаза к зачарованному потолку: мирное небо и звезды, сияющие в непроницаемом мраке ночи. Одинокое, беспризорное облако проплыло через арку потолка, постепенно истончаясь. Когда облако внезапно дрогнуло и замерло, сердце Гермионы оборвалось. А потом сцены помчались в обратном порядке, и девушка застыла от ужаса, не в силах вздохнуть, не в силах поверить в происходящее. Воздух налился холодом, изображение на потолке пошло рябью. Мирная картина смялась, изогнулась дугой, отодвинулась в сторону, открывая кромешный ад воплощенной ярости, несущийся вниз с огромной скоростью. Люди в Большом зале взирали на борьбу изображений в малодушном страхе, с палочками наготове, не зная, что делать. Облако стремительно закручивалось в спираль, превращаясь в дико вращающуюся воронку. Волна первобытного ужаса накрыла стоявших внизу людей при виде тысяч дементоров, кружащихся по залитому красным лунным светом потолку; на долю секунды беснующийся небосвод заискрился по краям – и потолок взорвался, обрушиваясь слепящим шквалом пылающих осколков дерева, камня и стекла. Школьные совы разлетелись, низко проносясь через внутренние дворы и коридоры, резко меняя курс, ища спасения и защиты в небесах. На фоне заходящего солнца их силуэты взмыли над Запретным Лесом, неистово колотя крыльями, чтобы поскорее набрать высоту, уносясь прочь от их бывшего дома, так внезапно разрушенного. Присоединясь к другим птицам, они образовали живую тропу поперек неба, подчиняясь единственной, объединяющей их безмолвной команде: лететь. Из дуэлей битва переросла в отвратительную жестокую резню. Луна поднялась выше, пытаясь прорезать своими лучами плотные тени, но безуспешно. Диковинная мешанина красных и зеленых вспышек рассекала пространство, давая достаточно света для одних участников побоища и ослепляя других. Неистовый хаос, порождающий неистовую ярость, неразбериха, мгновенная растерянность, хищный рев, лунный свет затуманивается, меркнет – и мягкая трава, на которую падает еще одно тело. В конце с уничтожающей ясностью обрушилось понимание, что противник значительно превосходит в числе, более того – не гнушается никакими средствами, что лишний раз доказывает, на чьей стороне истинное преимущество. Силы Света готовились к битве, не ожидая, что враг не только пренебрежет всеми мыслимыми правилами ведения боя, но и превыше всего поставит искусство убивать, заменяя мгновенное и, по сути, милосердное Смертельное Проклятье самой мерзкой и разрушительной магией, какая только существует. Пожиратели ворвались в залитый кровью замок, они не могли насытиться бессмысленными зверствами, и, где бы ни находили выживших – мстили им с невероятной жестокостью, дьявольски хохоча, возводя убийство в ранг извращенного искусства. И опустевшие коридоры сохранили лишь придушенные стоны, отзвуки безжалостных убийств. Большой зал был охвачен огнем, высокие окна разбивались одно за другим, образуя причудливый водопад из стеклянных осколков. Языки пламени жадно лизали внешние перекрытия, оставляя черные разводы на каменной кладке. В реве чудовищного пламени раздавались голоса, выкрикивающие самые мерзкие проклятия, которые наносили ужасные раны – и по сравнению с ними любое Непростительное казалось милосердием. Вопли неистового безрассудства и ярости, отваги и безумства; высшие проявления мужества и доблести – и абсолютное, безжалостное уничтожение в ответ. Сокрушительная волна тьмы поглотила свет, повергая его в пучину отчаяния и, наконец, заставляя сдаться. До нелепости обыденно продолжали гореть факелы, а огонь пожирал замок. Лестницы были разрушены, языки пламени свободно танцевали на резных перилах, и это причудливое зрелище прекращалось, только когда конструкция рушилась. Один лестничный пролет заметался, ударяясь то об одну, то о другую стену в исступленной агонии бессловесного отчаяния. Наконец он отломился от своего основания и, словно самоубийца, рухнул вниз, в Холл. Гермиона брела наугад, неверным шагом, бесцельно – лишь бы оказаться поближе к своим и подальше от мерзостей сражения, которые караулили ее в каждом темном углу, преследовали смутными зловещими голосами, шепотом имен убитых, она понимала: если бы не вовремя появившийся Гарри, она бы тоже неминуемо погибла. Гермиона устремилась вперед, зажав в одной руке палочку, а другой прикрыв рот, чтобы сдержать крик. Портреты покосились, на одних зияли длинные разрезы, словно смертельные раны, другие были полностью вырваны из рам, своим отсутствием громко объявляя о воцарении анархии. Повсюду валялись обугленные, медленно тлеющие пергаменты и книги, воздух был насыщен остаточной магией. Гермиона замерла, уставившись на висящий в конце коридора гобелен. Языки пламени жадно глодали его снизу, пробираясь выше по ткани. Но лев на нем все еще стоял, высоко вскинув голову, разинув пасть в вечном реве, решительно не замечая учиненных внизу разрушений. Еще один поворот, и звуки битвы приглушаются, отдаляются. Гермиона прижимает руку к груди, когда она останавливается, осколки стекла и древесные щепки хрустят под ее ногами. Надвигалось что-то темное, внушающее всепоглощающий ужас. Выжидая и прислушиваясь, девушка не могла различить ничего, кроме стука своего колотящегося сердца. Тьма правила глубокими тенями там, куда не доставал свет факела, образующий драгоценные островки мерцающего тепла. Гермиона сосредоточилась на этом осколке мира, печально торжествующем в кромешном хаосе. Как странно – обыкновенное освещение коридора может, оказывается, и умиротворять, и ужасать. Кто-то наблюдал за ней. Она знала это. Факелы начали гаснуть один за другим. Сначала их свет становился сильнее, выше, ярче, но поток темной силы заставлял его потухнуть, схлопнуться, душил его. Если бы обычное пламя могло биться в смертельной агонии, то именно это происходило сейчас в полной тишине на глазах испуганной гриффиндорки. Девушка завороженно наблюдала, как неведомая сила играет со своей жертвой, давая мимолетную надежду на спасение перед завершающим сокрушительным ударом. Продвигаясь вперед, вздрагивая возле каждого факела, споткнувшись, когда один из них рухнул прямо рядом с ней, Гермиона отработанным движением направила палочку на канделябр – она искала причину происходящего. Пламя отозвалось, оживая, и два столба света взметнулись, сплетаясь, к потолку. Факелы вспыхивали один за другим, взрывая холодную тьму ослепительным светом. Ясное пламя щедро расплескалось вокруг, подобно льющемуся из бокала вину, сияющими потоками разбежалось по полу. Девушка вытянула руку, идя на ощупь вдоль стены, быстро отступила назад. Еще поворот. Она задохнулась. Сорванные со стен портреты полыхали, сваленные в кучу посреди коридора. Огонь заполнил помещение, вздымаясь к потолку и обрушиваясь вниз на останки картин. Оглянувшись назад, Гермиона увидела, что расчерченный факельным светом всего пару мгновений назад коридор стал смолянисто-черным, холодным и безмолвным, словно в насмешку над ее рассудком. Волшебница в ужасе смотрела, как большая неясыть с глухим звуком врезалась в стену, неловко дернула крыльями и замерла на полу. Оглядываться в поисках того, что так напугало сову, явно не стоило. Коридор был черен, но не от недостатка света, а от сотен воронов. Поток ожившей черноты обрушился на нее, птицы разделились, окружили поверженную сову, безжалостно растерзали, с оглушительными криками распростерли крылья, утверждая свою власть. Некоторые вороны взлетели вновь, мечась из стороны в сторону, врезаясь в стены. Они заполонили весь коридор, их крылья мелькали перед Гермионой, все более ускоряясь, превращаясь в сокрушительный поток блестящих черных перьев и сверкающих глаз. Стая пронеслась в конец коридора и не повернула обратно, а бросилась в большое витражное окно. Птицы без устали бились в стекло клювами и крыльями, терзали раму, а затем в ярости накинулись друг на друга. Гермионе ничего не оставалось делать, кроме как стоять посреди коридора, зажав рот руками, пока вороны крушили окно с такой силой, что некоторые безжизненно валились на пол, пополняя груду трепыхающихся птичьих тел. Новая лавина крыльев с удвоенной свирепостью промчалась мимо, и наконец, слившись в едином порыве, вороны разбили стекло и хлынули наружу, устремившись в непроницаемую ночь. Одна за другой птицы вываливались в темноту, поначалу их поток казался неиссякаемым, но постепенно уменьшился, а затем и вовсе исчез. Воцарилась зловещая тишина, словно передышка перед новой волной кошмара. Гермиона запахнула ворот мантии, снова прижала руку к груди и подошла к оконной раме. Нервно переступила на месте, стекло хрустнуло под туфлями. Ветер усилился, бледный лунный свет отразился от зазубренного края единственного осколка, дребезжащего в разбитой раме. Тихий вскрик вырвался из груди девушки при виде ворона, стоящего над погибшими и дерзко таращившегося на нее. Он распахнул крылья и разинул клюв в безмолвном предупреждении, словно подчиняясь невидимому приказу. Затем склонил голову набок, будто в поклоне, и улетел прочь. Она стиснула свою палочку из виноградной лозы, перекатывая ее в ладони, и отвела взгляд. Ветер взметнул волосы, воздух наполнился запахом страха, темной магии и смерти. – Прекрасный вечер, не правда ли? – глубокий голос неожиданно прозвучал прямо за ее спиной. – Нет, – простонала она короткое слово, выражающее все: протест, бессилие, отчаяние и страх. Гнев затаился в тени, крича о немыслимости любого согласия. Дыхание мужчины и мрачный смех обдали ее шею теплом, когда взрыв сотряс цокольный этаж. Кто-то кричал, умолял, и крики отдавались гулким, неверным эхом. Откуда-то из глубин сознания всплыла мысль: хорошо было бы умереть так, чтобы ее голос не походил на эти… Как же ей хотелось просто откинуться назад, в его объятия. Маг обнял ее одной рукой, удерживая напротив окна и вынуждая смотреть на разрушения, творящиеся внизу. Ночной воздух из прохладного, как осенний бриз, стал невыносимо обжигающим. Пламя вырвалось из класса, горячий пепел и удушливый дым клубами поднимались вверх. Пожар стал обыденностью: терпимый, хотя и ненасытный, постоянный обитатель замка. Откуда-то снаружи, снизу кто-то прокричал ее имя. Зажмурившись, она отпрянула и повернулась к нему. – Почему? – полужалоба-полуплач; ее не заботило, как это звучало. – Гермиона, ты, возможно, не понимаешь, что представляет собой мир на самом деле. Неужели ты действительно думала, что все так просто, как борьба добра со злом? Она молчала, глядя, как одинокая фигура выскочила из леса и понеслась прочь, пытаясь спастись от оборотней. Бросаясь и огрызаясь друг на друга, они неслись по заросшим травой холмам, они мчались за своей жертвой с ужасающей скоростью, их тени, искаженные лунным светом, стелились по земле перед ними, один перепутанный клубок серого и черного. Человек споткнулся и упал, его брошенное в отчаянии заклинание бесполезно пронзило воздух, и в тот же миг первый оборотень накинулся на него и перегрыз горло. Гермиона резко отвернулась, встретив холодный взгляд Северуса и его чуть насмешливую гримасу. Он смотрел мимо нее с притворным сожалением, ветер легко трепал его волосы. – Кажется, наш дорогой друг Люпин не знает жалости при луне. Девушка опустила голову, убеждая себя, что не нуждается в поддержке мужчины, стоящего за ее спиной. Не теперь. Когда тревожный человеческий вой смешался с хохочущими воплями проклятий, она в отчаянии закрыла лицо руками. – Ты ищешь тьму, – заключил он, наклоняясь к гриффиндорке. Шокированная его словами, Гермиона сжала щеки ладонями: – Нет… – Я вижу это в твоих глазах, – сказал он тихо, склонившись еще ближе. – Свободно наслаждаться чистым безумием, безнаказанным убийством и вечным искусством войны. – Нет! – в ярости она вскинула палочку и грубо толкнула его в грудь. Торжествующая усмешка медленно расползлась по лицу мужчины. Воспламенившийся пергамент обрушился за ее спиной полыхающим дождем, медленно опускаясь, а затем вихрем взмывая вверх по милости усилившегося ветра. Ее волосы, неукротимые и в мирное время, вились вокруг лица. Она никогда не выглядела так неотразимо, как в этот зловещий миг. Не обращая внимания на палочку ведьмы, он взялся за оконные рамы, закрыв Гермиону своей мантией. Резкий порыв ветра волной взметнул грубую ткань за его спиной. – Столь горячий протест чаще всего лишь подтверждает мою правоту, – промолвил он бесцветно, глядя в ее глаза. Гермиону бросило в холод, ее крепко стиснутая палочка задрожала, упираясь в пуговицу его сюртука. – Я видел тебя в библиотеке, – продолжил он, понизив голос, – ты читала запрещенные книги. Ее глаза на миг расширились, палочка задрожала в руке. Он слегка склонил голову, вызывающе приподнял бровь в ответ. – Мало кто знает и никто не признает, что Хогвартс, этот оплот справедливости, хранит подобные знания. Доступные немногим избранным, разумеется. Штат, озабоченный защитой учеников, должен знать врага в лицо, изучить его методы, его привычки, всю тонкость его искусства. Нужно постичь самому эту притягательность, это очарование, это смятение мыслей, эту опасную близость к пучине безумия. Гермиона попыталась вдохнуть, но воздух застрял в горле. – Никогда. Кривая улыбка тронула его губы: – Наверное, нужно пару раз попробовать это самому, чтобы постичь природу той силы, ее сокровенный смысл. В исследовательских целях, разумеется. Девушка помотала головой в бессловесном ужасе, одинокая слезинка скатилась по щеке. – Жалкая попытка отпереться, – промурлыкал Северус, склонившись прямо к ее лицу и выдыхая каждое слово ей в ухо. Она закрыла глаза, чувствуя мягкие прикосновения ветра, перепутавшего ее волосы с его, горячее дуновение пылающего внизу пожара и переменчивую прохладу ночи. Исступленным шепотом Гермиона повторяла скорее для себя самой, чем для него: – Никогда… – И ты, и я – мы оба знаем, как близка грань, как она манит, соблазняет обещанием могущества, пронзает леденящим ужасом при одном упоминании ее имени. Это азарт познания, ведущий кривыми тропами чистого эксперимента, но никогда не увлекающий от захватывающей опасности к позорной капитуляции. – О, да, но ты-то знаешь. Ты знаешь, потому что это, как они говорят, слишком опасно. Это вероломно и греховно по природе своей, об этом не следует даже говорить, только защищаться от него. Души тех, кто подошел слишком близко, навеки искалечены, изуродованы, поглощены ненасытной магией, в которой нет ни пощады, ни милосердия, которая уничтожает тех, кто пытался подчинить ее, в долю секунды. – Я убежден, что без полного разрушения не бывает возрождения, без тьмы невозможен свет, и даже самой ужасной магии есть место в этом мире, нельзя этого отрицать. Северус помолчал. Он чувствовал ее недоверие, протест, внутренний конфликт, и все ее колебания отразились в одном только мучительном вздохе. Молчание девушки насторожило его больше всего: вот он, переломный момент. – У меня достаточно оснований думать, что ты согласна со мной, – спокойно сказал он. – Это ложь! – вскричала она, снова вскидывая палочку. Северус не двинулся с места, скрестил руки на груди и спросил: – Разве? Она стиснула зубы, пытаясь подобрать нужные слова. Руки ослабли, и тяжесть палочки вдруг сравнялась с тяжестью на сердце. Глаза Северуса потемнели, и он приказал: – Опусти палочку! Гермиона застыла на миг, а потом подчинилась и опустила руку. Ее глаза сверкнули, но потом она зажмурилась и отвернулась от него, предпочитая ужас, творящийся снаружи, тому кошмару, что терзал ее изнутри. – Я никогда не намеревалась… – грустно вымолвила она, отодвигаясь от него. Внутри закипало холодное бешенство. Девушка снова ощутила, как оживает магическая сущность замка. Сила поднималась вихрем, заполняла все вокруг, просачивалась сквозь пол, стены, сквозь потолок, наступала, надвигалась и откатывалась назад с такой мощью, что, казалось, самый воздух изменился навсегда. Осторожно прикоснувшись к камням стены, Гермиона почувствовала, как сквозь них буквально хлещет сокрушительная сила, мимолетная и вечная, дикая и упрямая, сулящая неограниченные возможности и абсолютное могущество. Свирепая одержимость, источаемая каждым дюймом каждого камня, покалывала кончики пальцев. Разум взывал к ее совести, требуя бросить все, оставить всех, бежать. Мысль о маггловской жизни сверкнула в мозгу и исчезла, утонула в сером тумане, пропала в водовороте, погружаясь все глубже в воронку забвения, оставив лишь обрывочные, блеклые воспоминания. Северус устремил взор в темноту коридора. Присмотрелся. Ветер переменился, снова растрепав его волосы тонкими прядями вокруг лица. – Здесь, – сказал он приглушенно, и медленно перевел взгляд на нее. Гермиона уставилась на него с изумлением. За его спиной продолжали бороться за жизнь факелы, их огонь вздымался и опадал неистовыми волнами, опаляя стены до черноты каждой отчаянной вспышкой. Необъяснимая ярость застила глаза, коридор подернулся черными тенями, огни факелов слились в сплошное размытое пятно. В ушах загудело точно в ритм со всполохами пламени, и этот замкнутый пульсирующий круг стал настоящим кругом ада. Не сводя глаз с девушки, Северус поставил магический щит, схватил ее за руку и крепко прижал к себе. Вдруг все вокруг погрузилось в темный, почти черный багрянец, воздух налился свинцовой тяжестью, поглотив остатки света. Обрывки пергамента завьюжили коридор, ярко вспыхивали в полете, кувыркались и кружились, цеплялись за стены, вились, уносясь ввысь. Гермиона схватилась за Северуса, ветер окреп, набрал силу, и его оглушительный вой отражался от стен. Факелы ожили вновь, но их свет был бессилен против этой неодолимой силы. Разбитые канделябры покатились по полу, освещая сломанные портретные рамы, перья, пылающий пергамент и трупы ворон. Наконец, бушующая сила пронеслась сквозь коридор, не встретив ни малейшего сопротивления, сорвав со стен подсвечники и с грохотом разбросав их в стороны. Гермиона и Северус медленно огляделись, их внимание привлек бледно-зеленый отсвет в ближайшем окне. Одновременно раздался отвратительный смех, почти заглушивший чей-то голос, выкрикнувший имя Гарри. Через миг все стихло. Единственный уцелевший факел догорал на полу, его неверный огонек встрепенулся и погас. Гермиона поняла, что стала свидетелем не обыкновенного мимолетного заклинания, а самой главной схватки, загасившей только один огонь. Она вырвалась из его рук, бросилась назад, едва не падая среди руин коридора. – Нет… – выдохнула она, закрыв руками лицо. Горе, отчаяние обуяли ее, но взгляд девушки был осмысленным, когда она посмотрела на Северуса и произнесла отстраненно: – Пусти меня… Северус оглядел ее спокойно, с мрачной решимостью на лице. – Тебе еще повезет, если они просто убьют тебя, – безжалостно отрезал он. – Отпусти, – повторила она, и ее хриплый шепот сорвался на придушенный всхлип. Она запрокинула голову, зажмурилась и трудно сглотнула. Замок затопила тишина, как перед оглашением смертного приговора. Густые клубы дыма повалили в коридор. Огонь нашел новую поживу, и слабый треск горящего дерева прозвучал предвестником поражения. – Идем со мной, – Северус протянул ей руку. Он ждал, перебирая в уме бесконечные доводы и контраргументы. Гермиона не двинулась с места, лишь слегка вздрогнула, когда звуки боя, наполняющие ночной воздух, сменились воплями отчаяния. Его тон показался ей совершенно другим, что-то чужеродное слышалось в нем, просительные нотки проскользнули в этом приказе, делая его до странности похожим на мольбу. Гермиона решила, что свихнулась. Выбора у нее не было, но мир изменился в один миг, и ничто теперь не могло сделать его прежним. В этот единственный миг между смертью и жизнью логика ничего не значила и означала все. Она встретилась с ним взглядом, пытаясь без слов отыскать в его глазах его желания, намерения, увидеть понимание – а маг все протягивал ей руку. Ждал. Вдруг они заметили тень в конце коридора, ее силуэт полз по стене вверх, обретая форму. Северус опустил руку и развернулся, его мантия взвилась и хлестнула девушку по ногам; он загородил ее собой. Что это было – инстинкт собственника или желание защитить? Как по команде, взорвались истерическим звоном колокола, словно аккомпанируя триумфальному реву, череде оглушительных поздравлений, воплей и – о, ужас! – кровожадным крикам. Но вдруг все резко оборвалось, и пугающая тишина окружила замок, окутала толстым одеялом тяжелого глухого тумана. Северус стоял, расправив плечи и высоко подняв голову навстречу приближающейся фигуре, каждый ее шаг сопровождался хрустом сломанных факелов, перьев и разбитого стекла. Звук такой, словно через руины вдоль стены тащат что-то тяжелое, надвигался прямо на них. Рассеянные лунные блики приковали взгляд Гермионы, ее мысли спутались, а сердце сковало страхом. – Добрый вечер, Северус. Северус скрестил руки на груди и кивнул в знак приветствия: – Люциус… – Что ж, Северус… ты же не собирался оставить себе одному вот это, – Люциус презрительно указал палочкой на Гермиону. Он выступил из тени – олицетворение аристократизма даже с разорванными рукавами и окровавленными ладонями. Полустертая полоса засохшей крови тянулась через Метку на его порезанном и покрытом ярко-фиолетовыми синяками предплечье. Он подошел, волоча за собой плащ. – Разумеется, нет. Как бы то ни было, определенную добычу ты должен оставить мне. Никогда бы не подумал, что тебя интересуют эти отбросы, – возразил Северус, оттолкнув Гермиону назад. В задумчивом молчании Люциус обошел их и остановился. – Темный Лорд ждет нас в вестибюле. Грязнокровка на закуску могла бы стать хорошим подарком к новоселью, – Люциус усмехнулся, смерив Гермиону холодным взглядом. – Согласен? Северус обходил Гермиону вместе с Люциусом, загораживая девушку от него, подметая мантией осколки на полу. Воронье перо зацепилось за ее край и волочилось следом. Люциус ждал, разглядывая Гермиону со зловещей улыбкой на губах. – Руки прочь от грязнокровки, Снейп, – приказал Люциус, шагнув ближе. Гермиона отшатнулась. Она заметила легкое беспокойство, скользнувшее по лицу Люциуса и переросшее в негодование, когда Северус медленно поднял палочку и отрезал: – Нет. Блондин тоже вскинул палочку и бросился вперед с рыком: – Я всегда знал, что ты предатель! Внезапно по полу расползлись трещины, рассекая его на тысячи кусков, обнажая древние деревянные балки, раскалившиеся добела из-за пекла внизу. Весь этаж накренился, пол вздыбился, разлетелся отдельными досками со звуком, похожим на крик боли. Портреты и обломки провалились в бреши пола и, ударяясь о стены, полетели вниз, в огонь, стремительно карабкавшийся вверх, желая захватить следующий этаж. Гермиона прикоснулась к руке Северуса, он развернулся, дернул ее к себе, схватил и потащил за собой. Мир почернел и раскалился. Гермиона путалась в своей мантии и мантии Снейпа, наброшенной ей на плечи. Шершавая ладонь зажала ей рот, когда она оступилась на выскакивающих из-под ног досках. Сзади раздался звук падения и голос Люциуса, проклинающего Северуса и грозящего отомстить. Они убегали, и звуки становились тише и глуше, пока не умолкли совсем. Прохладное прикосновение ветра отбросило волосы с ее лица, когда девушка стянула с головы мантию. Гермиона напрягла зрение, но ничего не разглядела, кроме нескольких кривых силуэтов в темноте. Она почувствовала, как Северус отпустил ее, и услышала его уверенные удаляющиеся шаги. Вдруг тени расступились, и серебряный лунный свет залил комнату. Северус обернулся, стоя у высоких окон, ночь за его спиной оживала, играя тенями. Они порхали, вертелись и кувыркались, вытягиваясь и пропадая. Они умирали и пропадали из виду, чтобы снова вернуться и плести свои бесконечные узоры. Гермиона наблюдала за ними молча. Она знала, что это такое и что оно означает. Опершись о стол, она задела гусиное перо, будто приготовленное для записей. Северус стряхнул с манжет хлопья пепла и опять скрестил руки на груди. – Я еще раз предлагаю тебе пойти со мной, – он взывал к ее инстинкту самосохранения, каким бы неуместным это ни казалось, – …или погибнуть. – Гермиона? – глухо позвал он. Она не успела моргнуть, как темная ткань мелькнула рядом, пронеслась мимо ее плеча. Северус ринулся через комнату и отбросил кого-то к стене с такой силой, что неизвестный рухнул на пол, растерянно сжимая в одной руке палочку, в другой – лист пергамента. Что-то деревянное прогрохотало по полу. – Вы не вовремя, мистер Уизли, – прорычал Северус, вдавливая палочку в горло Рона. Рыжеволосый юноша смотрел то на Гермиону, то на Северуса, опустив палочку в знак поражения. Он запрокинул голову и сообщил со страхом в голосе: – Все кончено. Все ушли… – Какая жалость, – Северус откровенно издевался. Рон вопрошающе взирал на Гермиону из-под растрепанных волос. Струйка крови потекла по его виску, по щеке, сползла за воротник. Гермиона потянулась к Северусу, но остановилась и отпрянула. В воздухе повисло ощутимое напряжение, и оно усиливалось. – Нет, – шепнула она, накрыв ладонью руку Северуса, держащую палочку. Плотная шерстяная ткань источала тепло, и когда Гермиона подняла глаза на Северуса, она уже знала все. – Приближается? – ее голос сорвался, ее руку обдало жаром. Далекие крики и смех отражались эхом от голых стен. Приближается. Рон побледнел, вцепился в мантию Северуса, сильно откинув голову – палочка Снейпа упиралась ему в шею. Северус зарычал: – Вы, как всегда, не поняли, мистер Уизли. Ушли не все. Рон вытаращился на Снейпа, а тот убрал палочку и оскалился, как хищник, готовый растерзать свою жертву. – Я ухожу! Не надо! – вскричала Гермиона. Северус остановился, все еще сдавливая горло Рона, который беспомощно хватался за его руку. Гермиона повторила: – Я пойду. Пожалуйста. Сквозь мертвые камни пробился яростный крик, кто-то звал Северуса. Стиснув зубы, Северус бросил: – Пошел вон. Рон что-то прохрипел, соглашаясь, и был бесцеремонно отброшен на пол. Он быстро вскочил на ноги, схватил, пока Гермиона не видит, одну из метел и унесся прочь в открытый коридор. Гермиона подняла вторую метлу и подошла к Северусу. – Они теперь и тебя убьют, – тихо промолвила она, протянув ему древко метлы. Северус накрыл ее руку своей, видя, что оба решения одинаково страшат ее. – Пусть попробуют, – злобно сказал он, рванул застежку воротника и отбросил мантию в сторону. Прежде, чем она успела возразить, он схватил метлу и дернул девушку к себе. – Захочешь – удержишься. Слишком многие охотятся за нами сегодня, – сказал он, когда волшебница привстала и обхватила его вокруг пояса. – Как… – начала было она, но тут метла взмыла вверх, а Северус выхватил палочку. Резкий красный луч рассек воздух, поток расплавленного стекла обрушился за их спинами сверкающим водопадом, осколки отскакивали в разные стороны от неистово вьющейся полы мантии. Ослепительно-белая вспышка заставила Гермиону уткнуться лицом в грубую шерстяную ткань сюртука. Горячий воздух обжег легкие, когда они заложили вираж, безжизненные визги дементоров затихали в дурманящем воздухе. Клочья дыма пеленой стлались за ними, и в голове у Гермионы осталась единственная мысль: Северус действительно умеет летать. Быстро. Гермиона вцепилась ногтями в его сюртук, стиснула ткань, отчаянно стараясь удержаться, когда мужчина бросал метлу из стороны в сторону, а потом взмыл вверх. Она отважилась открыть глаза, и тут же вспышка зеленого света ослепила ее, мир крутнулся влево, звезды резанули взгляд, а потом все погрузилось в черноту. К ее изумлению они снова вернулись в замок и теперь летели по коридору, петляя между колоннами, красные и зеленые лучи вокруг них крошили камень в труху. Крики, звучавшие до этого внизу, раздавались уже сверху, и еще выше, заставив их стремительно снизиться и лететь медленнее. С ужасающей скоростью они спикировали на пол, доски со скрежетом подпрыгнули, и целая череда заклинаний понеслась к ним с нижнего этажа. Северус быстро подался назад, выставил ногу, смягчая удар, когда они врезались в стену, обрушив на пол несколько портретов. Гермиона взвизгнула, и все, что ей оставалось – ухватиться покрепче, когда они развернулись и вновь набрали скорость. Она попыталась оглядеться, но из-за слез и развевающихся волос Северуса увидела только зияющий провал там, где раньше были классы, и ярко освещенный коридор; в этот миг Северус вновь развернулся, поднял метлу и швырнул неизвестное Гермионе заклинание в скопище серебристых масок и мантий. Метла качнулась, огибая очередную груду пылающих руин, а затем мир за их спинами обрушился градом древесной щепы и каменной крошки. Мысли смешались, и частью сознания Гермиона понимала, что легкая дрожь, которую она ощущала грудью, – смех Северуса, но поверить в это просто не могла. В дымке теней и густом жаре она узнала крыло замка, пронесшееся мимо, когда они, прорвавшись сквозь бушующее пламя, помчались в холодную гулкую темноту. Они устремились вперед, а потом резко ухнули вниз. Гриффиндорка приоткрыла один глаз, увидела в вышине охваченные огнем лестницы, которые судорожно подергивались, падали прямо на них, но падали слишком медленно, чтобы остановить их. Вокруг раздавалось множество голосов, но в этот устрашающий момент Гермиона различила лишь один. Даже на такой безумной скорости, среди вспышек заклинаний, посылаемых Пожирателями Смерти, Гермиона слышала этот голос. Неживой смех, провозглашающий победу Тьмы, медленно разнесся на ветру и наполнился чистой, неподдельной яростью. Гермиона и Северус пронеслись через вестибюль и скрылись среди ночных звезд.
_____________ Гермиона стояла у старых теплиц, много лет спустя, когда школьные эксперименты уступили место собственным научным проектам. Свинцово-серое небо низко нависало над головой, темнело, не обещая ничего, кроме затяжного дождя. Пестрыми облаками кружились сотни сов, в ожидании мягко парили в тихих воздушных потоках. Покопавшись в мантии, она вытащила изорванный пергамент и бережно его расправила. Повернувшись к плотной тени позади нее, она тихо произнесла: – Некоторые все еще живы. Когда он подошел к ней, они обменялись взглядами, сказавшими больше, чем способны выразить любые слова. Пока остальные собирались за ними, Гермиона коснулась его руки и задержала дыхание, почувствовав, как он сжал ее ладонь в ответ. Положив руку на потайную дверь, Гермиона закрыла глаза. Замок приветствовал ее, и она почувствовала это первой.
Потрясающе. Просто нет слов. Видение локального апокалипсиса. Конец света. Завораживает, затягивает в себя. Умираешь от ужаса, но сил оторваться просто нет! Это не фик. Это просто вихрь огня и смерти. Переводчик, браво. У меня что-то сил на эмоции не осталось. Браво. Я-то прекрасно понимаю КАК трудно переводить ТАКОЙ текст. Столько сложнейших оборотов речи, столько точных описаний, когда так невероятно трудно подобрать правильные русские слова. И сохранить душу рассказа. Браво! Высший класс! Сижу сейчас и вяло размышляю, а как бы я перевела название? И все варианты представляются мне просто жалкими. Поэтому ещё раз. БРАВО!
1. Выбор фанфика для перевода - 10 баллов 2. Стиль перевода - 10 баллов 3. Общее впечатление - 10 баллов
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк. Хуан Рамон Хименес
10 10 8 На мой взгляд, не хватило человеческих чувств, чтобы оживить эпическую драму. Мистическое, потустороннее искупление, конечно, очень сильно, однако, остается осадок потери и упущения здесь и сейчас. Отчаяние от невозможности что-то исправить в своей жизни и в судьбе других не исчезасет от сопричастия с замком твоей мечты, отстраненность восприятия не уменьшает боли. Переводчик - интуитивист, схватывает настроение на раз, большое спасибо за хорошую работу. Спросили, что он думает обо мне, и он ответил, что я был ЧЕЛОВЕКОМ.
потрясающая работа. сердце сжимается от ужаса, хочешь отвести глаза от монитора, а не можешь! очень хорошо переведён фик, картина складывается перед глазами, такое ощущение, что ты там присутствуешь.
выбор фанфика 10. я не любитель подобных фиков, но не оценит этот выбор не могу.
стиль 10. потрясающая работа! совершенно не создаётся ощущения перевода, возникает чувство первозданности фанфика.
общее впечатление 10. как сказано выше, я абсолютно не любитель такого жанра, но эта работа заслуживает высшего. спасибо переводчику!
1. Выбор фанфика для перевода - 10 баллов (шикарный сюжет) 2. Стиль перевода - 10 баллов (живо, ярко, полное ощущение сопричастности!) 3. Общее впечатление - 10 баллов (Браво, переводчик! Не могла бы и подумать, что это не оригинал)
ВесёлаяРомашка или стихийное бедствие с лепестками
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 27.03.2009
Сообщений:2335
10 10 9 Потрясающий по части описательных моментов фик. Автору прекрасно удалось погрузить читателей в мир хаоса и апокалипсиса, творящегося в замке. А переводчик замечательно донёс до нас все эти моменты. Я как будто сама бежала по этим разрушенным коридорам вместе с героями. Единственное, что я немного не поняла конец, и на фоне всех этих потрясающих картин толком не разглядела самих героев и половины мотивов их поступков(
1.10 2.10 3.10 Потрясение! Такого страха давно не переживала. Все настолько ярко и резануло по сердцу, что просто перекрыло кислород. Ненавижу такие фики, никогда не читаю и не принимаю душой победу темной стороны. Но здесь и сейчас выражаю благодарность уважаемому переводчику за великолепную работу и автору за слова "– Некоторые все еще живы." А даже на жестоком пепелище все равно прорастет трава. "Мы пошли на самоубийство, вернемся к ужину" "Слава Мерлину, у нас еще куча проблем! "Опять обострилась дружба факультетов!"
1.10 2.10 3.10 Тут безусловно саммые высокие оценки! Мистический, темный, до озноба нервный фик! Перевод - выше всяких похвал, потому что ниразу не возникло мысли, что не родное слово! И боже мой, как жаль этот волшебный мир! И есть выжившие, а это значит, что за ночью всегда будет рассвет. Уж очень хочется в это верить!
1.10 2.10 3.10 Сильный фик! Прекрасный перевод! Хочется поблагодарить за великолепную работу! Я не люблю такого плана фики, темные, мистические, но эта работа очень хорошая и ее нельзя не похвалить!
1.10 2.10 3.10 Не мое, но очень сильно!Потрясно конечно!Перевод наикласснейший! Спасибо! "Всегда полезно работать в уме, так как создается иллюзия его наличия"
Прошибло до костей.Спасибо 1. Выбор фанфика для перевода - 10 баллов. Отличное произведение) 2. Стиль перевода - 10 баллов. Не посмотрела шапку, подумала, что авторское. Браво передчику! ) 3. Общее впечатление - 10 баллов. Описания разрушенного замка и битвы просто потрясают. Как же страшно и опасно там было. 1. Вы сейчас в интернете. 2. Вы на сайте severushermione.clan.su 3. Вы читаете это. 5. Вы не заметили что отсутствует пункт 4. 6. Вы сейчас это проверили. 7. Вы улыбаетесь. 8. Поставь себе в подпись и нас будет больше ;)
выбор фанфика - 9 стиль перевода - 10 общее впечатление - 8 к переводу у меня претензий нет, но фанфик уж совсем черный и злобный и такое мини лучше было бы миди, а то всего слишком много и ничего толком разобрать нельзя.
1. Выбор фанфика для перевода - 10 2. Стиль перевода - 10 3. Общее впечатление - 10
Потрясающее по своей художественной силе описание битвы заставило меня в буквальном смысле пережить события вместе с героями рассказа. Браво! Замечательная работа, большое спасибо за перевод!
"Он как гроза, он гордо губит в палящем зареве мечты, за то, что он безмерно любит безумно-белые цветы." (Н. Гумилев)
Отличный эмоциональный фик ! Всё так живо представляется, что аж страшно становится ! Спасибо за замечательную работу ! 1. Выбор фанфика для перевода - 10 2. Стиль перевода - 10 3. Общее впечатление - 10 Amaligama
Тяжелый, темный фик. Сцены войны, разрушений переведены хорошо, как и сам фик! 1. Выбор - 9. не люблю я такие депрессивные фики. 2. Стиль - 10. без замечаний. 3. Общее впечатление - 9. Мне совсем непонятен конец (это, конечно, к автору). Как они оказались в замке? Что случилось с Волдемортом, раз они так свободно разгуливают, да еще и труды научные пишут. Что там с Роном? А Малфой? Жив или умер? И зачем Снейп так интресовался отношением Гермионы к Темной Магии? Для меня эти вопросы открыты.... Пиджак парадный
"- Все проблеммы русских девушек в том, что они выросли на сказках о принцессах, феях и любви до гроба... - Мммм, не знаю. Я выросла на Гарри Поттере." (с)
Если честно, то я сразу не поняла, перевод это или нет. В шапке указаны оценки для перевода, а вот в названии (вверху) указания на то, что фик переводной нет. Лишь дочитав до конца и вернувшись к шапке, поняла, что это все-таки перевод. РАсстроилась, так как куда больше люблю авторские фики Но Переводчику от меня нижайший поклон и комплименты - по стилю совершенно невозможно понять, что фик переводной. Выбор фика для перевода: 9 баллов Очень тяжелый фик. Стиль перевода: 10 баллов. Слог завораживает, когда читаешь, перед глазами словно картины встают. Совы, вороны, разрезанные портреты. Очень динамично, отчаяно, надрывно. Общее впечатление: 8 баллов. За прекрасными картинами и великолепными опсаниями теряются герои и события. Я трижды возвращалась, чтобы понять, а о чем, собственно, история. Красиво, да, но, как бы странно это ни звучало, слишком красиво. Было бы здорово, если б мини превратилось в миди, где читатель нашел бы ответы на свои вопросы
Сообщение отредактировал Jasmin_Le_Bon - Суббота, 17.04.2010, 17:17
мне понравилось 
Тьма повсюду, но Любовь всех спасет.Класс, просто нет слов.
и такое мини лучше было бы миди, а то всего слишком много и ничего толком разобрать нельзя.
! Спасибо за замечательную работу 
Но Переводчику от меня нижайший поклон и комплименты - по стилю совершенно невозможно понять, что фик переводной. 