Весь мир изо всех сил пытался проникнуть в его голову, чтобы взорвать её изнутри. Каждый удар сердца закачивал новую порцию боли в его виски, в голову. И почему он только не взял с собой средство мадам Помфрей, которое всегда так хорошо помогало ему при этих атаках мигрени.
Снейп время от времени закрывал глаза, так как дневной свет был невыносим, но каждый раз, когда он после этого вынужден был вновь открыть их, боль возвращалась с удвоенной силой.
И ко всему ужасу всё это будет продолжаться ещё минимум 24 часа, пока он сможет вернуться в Хогвартс, в свои комнаты. До этого придётся терпеть общество Поттера и Грейнджер в этой пронизанной светом часовне.
Проклятье. Церкви и часовни должны быть тёмными! Тогда и головная боль не была бы такой ужасной. Он уже и так отыскал себе самый тёмный угол, какой только можно было найти в этом маленьком помещении, в то время как Грейнджер и Поттер грелись на солнце у окна и пустословили.
Часовню окружало защитное заклятие и оба гриффиндорца были здесь в безопасности и не могли быть обнаружены. Но они не могли использовать магию до обеда завтрашнего дня, пока Дамблдор не закончит то, что должно быть закончено.
Поттер и Грейнджер ненавидели его и эту ситуацию, которая вынуждала их сидеть здесь с ним взаперти, а он ненавидел всё это в ответ, но задания Ордена часто требовали от них и более страшных жертв, так что они смиренно покорились судьбе.
Ему казалось невозможным, что боль может быть ещё сильнее - но так оно и было... Головная боль... как банально это звучало, даже слово «мигрень» не придавало всему этому больше значимости - и при этом она делала его совершенно недееспособным.
Его начинало тошнить, а солнце ещё даже не достигло своей высшей точки. Под приступами боли он с сарказмом думал, что, вероятно, слухи о том, что он был вампиром, не были такими уж невероятными, по-крайней мере сегодня он совершенно не мог выносить солнечный свет. Даже когда глаза были закрыты, темнота не была такой, чтобы уменьшить боль.
Он уже более часа назад бросил свои записи, так как он не мог больше смотреть на белую бумагу, каждый пульсирующий удар на мгновение затуманивал его взгляд.
Когда он поднял глаза, то заметил направленный на него взгляд Грейнджер.
Он мог лишь чуть-чуть приоткрыть глаза, так как больше света он не мог вынести, но он видел, что раздражающая всезнайка видела больше, чем её касалось.
Она что-то ещё тихо сказала Поттеру и затем направилась прямиком к нему.
Только этого ещё не хватало. Необходимость говорить только усилит боль.
- Профессор, вам нехорошо? - спросила она тихо, на удивление - очень тихо, и ему показалось, что она намеренно приглушила свой звонкий голос.
За это он был ей благодарен - высокие голоса раздражали его, не в пример низким.
- Со мной всё в порядке, не лезьте не в ваше дело - прошипел он. При этом звук его собственного голоса прозвёл в его голове такой мощный звон, что он натурально почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Более не контролируя себя, он зажмурился, поднял руку к глазам, слегка склонив голову вперёд и с шумом втягивая воздух.
Когда он почувствовал, что Грейнджер дотронулась до его плеча, он вздрогнул, но тут же снова замер, почувствовав, что любое движение лишь усиливало боль.
- У вас болит голова, я права? Он не знал, почему её это интересовало, и он знал, что впоследствии будет жалеть об этом, когда еле заметно кивнул головой.
- Мигрень? Её голос был таким тихим, что это однозначно было намеренно.
Он снова осторожно кивнул.
- Мне это знакомо. Я уже много лет борюсь с этим. Вас тошнит?
Повторный осторожный кивок.
Он не решался отстранить руку от глаз, так как знал, какой эффект вызовет свет. Он ожидал едких комментариев от Поттера, но их не последовало.
Мягкий, почти озабоченный тон в голосе Грейнджер сбивал его с толку, но он был слишком сконцентрирован на уколах тысяч игол в его голове, чтобы размышлять об этом.
- Я могу вам помочь, профессор.
- Почему вы должны это делать? - не сдержался он от саркастичного замечания.
- Я не буду отвечать на этот вопрос - был её на удивление самоуверенный ответ, который он, что было ещё удивительнее, оставил без комментария.
- Гарри, - сказала она так тихо, как только можно, - принеси мне вон ту широкую повязку, которая лежит на столике перед статуей - да, именно эту.
Он услышал приближающиеся шаги Поттера. Что она затеяла?
- Профессор, я хочу, чтобы вы сняли свою мантию и повязали себе на глаза эту повязку.
Он убрал руку от глаз, поднял голову и широко раскрыл глаза:
- Что?
Он вздрогнул от боли и тут же снова закрыл глаза. На короткое мгновение ему показалось, что его сейчас стошнит. Но несколько глубоких, спокойных вздохов помогли предотвратить это.
Что она только что сказала? Что у неё самой бывает мигрень? Что она знает как это? Она выросла среди магглов, может быть, она действительно знала что-то, что помогало без магии? Если бы боль не была такой сильной, он никогда бы не допустил подобных мыслей, но она БЫЛА такой сильной, и он схватился за соломинку, которую она ему протягивала.
С удивительной уверенностью в движениях она помогла ему избавится от широкой мантии, усадила его на одну из обычных лавок, без спинки, и более не спрашивая его, повязала ему на глаза широкую повязку.
Он был слишком смущён, чтобы сильно сопротивляться, к тому же её решительность просто захватила его врасплох. Он вынужден был признать, что абсолютная темнота, которая его теперь окружала, была настоящим благословением, и он слегка склонил голову вниз.
Грейнджер обошла вокруг скамьи и приблизилась к нему сзади.
- Что ты собираешься делать? - услышал он тихий вопрос Поттера.
- То, что со мной всегда делала моя мама, когда это было особенно невыносимо - ответила она также тихо.
"Итак, действительно маггловский метод. Уже стоит начать волноваться? Но это я смогу решить, лишь когда вообще смогу что-нибудь решать" - подумал он.
В следующий момент он почувствовал руки на своей шее.
Одним рывком он вскочил, сорвал повязку с глаз и в ужасе уставился в её испуганное лицо.
- Что это значит??!!! - вскричал он. Но при этом тут же прижал руки к вискам и, покачиваясь, опустился на скамью позади него.
Испуг мисс Грейнджер сменился заметной яростью.
- Во имя всех святых! Вы так себя ведёте просто от того, что кто-то захотел до вас дотронуться! Я знаю, что такое мигрень. Мы не можем затемнить здесь окна и, если вы не хотите, чтобы вас тут стошнило сейчас нам под ноги, то сядьте, пожалуйста, где сидели, повяжите себе эту проклятую повязку, закройте свой рот и расслабтесь!!!
Снейп и Поттер смотрели на неё с открытым ртом...
На мгновение показалось, что Грейнджер испугалась своей выходки, но этот момент быстро прошёл, и она непреклонно указала пальцем на место перед собой на скамье.
В голове Снейпа на минуту смешались все мысли, но, к своему собственному удивлению и к удивлению Поттера и Грейнджер, он молча поднялся и сел туда, куда указывала ему Грейнджер, затем он без возражений позволил повязать себе на глаза повязку, в то время как глубоко дыша, он пытался побороть очередной приступ тошноты.
Голос Грейнджер снова стал тихим и спокойным, когда она заговорила с ним:
- Так, а теперь не пугайтесь без толку, я ничего вам не сделаю, я только должна добраться до вашего затылка.
Он решил, что хуже уже не будет и позволил ей делать всё, что она считала необходимым.
Грейнджер дотронулась до его шеи, но воротник его рубашки был таким плотно облегающим шею, что она не могла добраться до затылка. Поэтому она обошла скамью и безо всяких колебаний расстегнула ему две верхние пуговицы рубашки, раскрыла пошире воротник и, видимо довольная проделанной работой, вернулась на место.
Она снова встала позади него, и затем он почувствовал её руки на своей шее и затылке. Он ожидал немедленных комментариев Поттера, но юный волшебник всё ещё молчал. По-всей видимости он был так же шокирован действиями подруги, как и сам Снейп.
Когда пальцы Грейнджер заскользили по его шее в поиске определённых точек, его охватила волна какого-то недомогания. Он не привык, чтобы до него дотрагивались и то, что это была именно Грейнджер, никак не облегчало ситуацию.
Но когда она нашла точки, которые искала, и когда она в первый раз слегка надавила, массируя при этом большими пальцами напряжённые мышцы, которые только увеличивали боль, он тут же, не в силах ничего поделать, обмяк и, сдерживая стон облегчения, подался немного вперёд.
- Ну, наконец-то - пробормотала Грейнджер довольно и начала массировать его затылок.
Снейп не мог даже вспомнить, чтобы ощущал когда-нибудь нечто подобное. Невероятно, что это не имело ничего общего с магией. Великий Мерлин, Грейнджер может лечить руками. Между тем её руки, слегка надавливая и массируя круговыми движениями, поднялись по его шее к волосам за уши и затем выше к вискам. Лишь подушечками пальцев она продолжала массировать те места, где боль пульсировала наиболее сильно. Проделав это, она обхватила руками его голову, которую он, расслабившись, наклонил далеко вперёд, осторожно подняла её и отклонила назад. Когда он, совершенно расслабившись, облокотился об неё, даже и не собираясь сопротивляться, она продолжила массировать ему виски и лоб там, где начинались волосы.
И с каждым поглаживающим, трущим, надавливающим движением её рук и кончиков пальцев боль отступала, превращаясь из колющей и невыносимой в просто неприятно жужащую.
Снейп позволил себе ни о чём не думать и лишь наслаждаться. Великий Мерлин, это было действеннее, чем средство мадам Помфрей, и, к тому же, это было в тысячу раз приятнее!!!
Когда Грейнджер, наконец, обхватила руками всю его голову и, слегка сдавив её, спросила, стало ли ему легче, на какой-то момент его охватил соблазн сказать "нет", чтобы она не прекращала. Но он пробормотал только: "Да, премного благодарен", и отстранился от неё.
Когда она опустила руки, и он снял с глаз повязку, его всего переполняло это новое ощущение, но с другой стороны внутри всё было пусто, так как это так быстро закончилось. Теперь, когда он немного сощурился от яркого света, ощущения в голове были вполне сносными.
Поттер сидел напротив него и странно смотрел на него, а когда он повернулся к Грейнджер, она приветливо улыбнулась ему.
- Если боль снова усилится, дайте мне знать. И нет никакой необходимости скрывать это, хорошо?
Он молча кивнул.
Боль в голове была вполне выносима, но он был бесконечно смущён.
Поттер поднялся со своего места.
- Кто-нибудь хочет чего-нибудь поесть? - он пошёл к сумке, в которой были все их припасы.
- Охотно, - ответила Гермиона и отправилась следом за ним.
Через несколько секунд и зельевар присоеденился к ним.
Атмосфера изменилась. И он не знал, что ему думать. Они молча сидели рядом и ели, незаметно поглядывая друг на друга, чтобы узнать, что же будет дальше.
Все трое почувствовали, что настало время разговора, какого раньше они не могли себе и представить. Но никто не решался начать. Поэтому они молча продолжали поглощать припасы.

.... как вдруг послышались первые тихие удары....
Все трое вышли из оцепенения и удивлённо огляделись. Удары были слышны внутри, но они шли не от стен и не от маленького портала, за которым скрывался единственный вход и выход из часовни.
Последовал новый удар, почти треск - на этот раз гораздо более громкий. И на этот раз они уже могли определить, откуда шёл звук. И расширенные от страха глаза всех троих опустились к полу часовни!
После третьего удара, через каменный пол часовни протянулась тонкая трещина, отделившая Гермиону и Снейпа от Гарри, который сидел напротив.
Гарри вскочил и перепрыгнул через трещину к остальным.
- Проклятье, что это? - он первый снова подал голос.
Взгляд Снейпа торопливо блуждал вдоль трещины, пока он вдруг резко не опустился на пол, приложив ухо к расщелине и приложив для Гарри и Гермионы палец к губам.
Гарри замолчал и наблюдал за происходящим.
Когда раздался следующий удар, Снейп с такой скоростью вскочил на ноги, что Гарри и Гермиона испуганно отскочили. В этот же момент щель расширилась до величины ладони, так что стены часовни задрожали.
Гермиона собрала всю свою волю, чтобы не закричать.
Снейп на долю секунды замер, заглядывая в щель, затем он резко повернулся к ним:
- Поттер, спрячьте мисс Грейнджер за алтарём. Не применяйте магию! - он с удивительно заботливым выражением лица схватил его за плечи. Гарри закивал ему в ответ. - Никакой магии! - повторил он ещё раз настойчиво. Во всём испуганном, но не паническом облике Гарри читалось невысказанное "почему", на которое Снейп моментально среагировал. Он оставил на плече Гарри левую руку, а правой тоже за плечо притянул к нему Гермиону.
Снейп говорил так тихо, что его голос был еле различим из-за нового шума: - Я думаю, что эти удары - стрельба вслепую. Они пытаются обнаружить здесь присутствие магического. Если они помимо энергии крестов и статуи Марии ничего не найдут, они пойдут дальше. Если они почувствуют здесь другую энергию, они поднимутся наверх - давайте не будем рисковать...
В его глазах вспыхнул огонь, за которым, при наличии хорошей фантазии, можно было заметить нечто вроде страха.
- Мы должны покинуть часовню! - предложил Гарри.
- При других обстоятельствах я бы с вами согласился, Поттер, но если они проверяют часовню, они, наверняка, предусмотрели возможность побега и выставили охрану. Сюда они попасть не могут - во всяком случае, не с улицы - только снизу.
Он растерянно посмотрел в расщелину, прежде чем снова обратиться к обоим.

- Используйте лучшее из своих гриффиндорских качеств... послушайте меня и наберитесь смелости не использовать магию.
Он убрал руки, чтобы подтолкнуть их в сторону маленького алтаря. Гарри схватил Гермиону за руку и потащил её за собой, что она позволила ему беспрекословно. Через несколько секунд они исчезли за алтарём, в то время как Снейп продолжал наблюдать за расщелиной, скользя вдоль неё с кошачьей грацией. Это было последнее, что Гарри и Гермиона увидели, пока оба окончательно не скрылись за алтарём.
- Как они могут быть внизу? - прошептал Гарри.
- Понятия не имею - прошипела она в ответ, - нам нельзя говорить - не нужно привлекать внимание.... ГАРРИ!!!
Пронзительный крик Гермионы разнёсся по часовне, в то время как последующий, ещё более сильный удар заставил содрогнуться всю часовню, срывая с её стен и потолка большие и маленькие каменные куски.
Гарри, так быстро, как только мог, откатился в сторону, но огромный каменный осолок всё же ударил его в висок, после чего Гарри странно обмяк. В этот момент прямо под ногами Гермионы образовалась новая трещина, разделившая часовню, как крестом, на четыре части.
В мгновение щель увеличилась до размеров почти двух метров, стена позади алтаря раскололась, и сам алтарь, накренившись, сполз в зияющую дыру, зазепившись краем на поверхности. И Гермиона упала....
.-.-.
"Значит, вот так чувствуют себя, когда умирают" - было её первой мыслью. "И где же фильм, который должен сейчас промелькнуть перед глазами? Ни фильма, ни картин из прошлого, только вдруг грубый рывок за руку, который на секунду заставил её поверить, что рука сейчас оторвётся. Чья-то рука, как тиски сомкнувшаяся на её запястье и удержавшая её от падения. Гермиона подняла голову и увидела перед собой перекошенное от напряжения лицо профессора Снейпа, который лежал на краю расщелины и держал её. Он, видимо, услышал её крик и прыжком преодолел невероятное расстояние, чтобы успеть схватить её.
Её рука скользила из его вниз, Гермиона вскрикнула, но когда его рука скользнула к самому запястью, ей удалось в свою очередь схватить его запястье, так что их руки держались друг за друга. Она схватила его руку и второй рукой, так что теперь у неё была более или менее уверенная опора. Теперь вставал вопрос, как долго она сможет так провисеть. Своей другой рукой Снейп упирался в край расщелины. Гермиона осмелилась посмотреть вниз. В бесконечной глубине она увидела горяще-красную полосу, будто по дну расщелины текла лава.
Она висела над смертельным обрывом!
Дыхание её стало отрывистым и паническим. Почему он не вытягивал её? Она снова посмотрела вверх и увидела ответ на его лице, на котором отражалось не только невероятное напряжение, но и боль.
Он держал весь её вес одной рукой. Мерлин, всемогущий, как долго он ещё сможет держать её?!
- Не отпускайте меня, профессор, - прошептала она с широко распахнутыми от страха глазами.
- Я не отпущу тебя - скорее мы вместе свалимся, - ответил он, тяжело дыша. И она знала, что он говорил правду.
Хотя он почти задыхался от напряжения, он продолжал бормотать дальше заверения, что не отпустит её, видимо для того, чтобы успокоить её, пока она не прервала его:
- Поберегите воздух, профессор. Я вам доверяю, - выдохнула она и мгновением позже добавила - ....безоговорочно.
На его лице на мгновение показалась растерянность, потом ещё что-то, что Гермиона не могла определить, прежде чем вернулось выражение крайнего напряжения.
- Ты не упадёшь, - сказал он ещё раз с такой уверенностью, что Гермиона внутренне вздохнула с облегчением. Она действительно ему доверяла. Больше чем когда-либо кому-либо другому. Она в этот момент доверяла ему в прямом смысле этого слова свою жизнь.
- Магия? - был её полный надежды вопрос.
Он покачал головой.
- Но они теперь так и так знают, что мы здесь! - её голос преобрёл слегка плаксивый оттенок, но при последнем слове она снова взяла себя в руки.
- Нет, они не знают, Гермиона, - он толчками выдыхал воздух, и от напряжения ему приходилось делать паузы между словами. - Скорее всего, они сейчас рушат десятки часовен в округе и ожидают всего лишь одной реакции. Если бы они знали, что мы здесь, то уже давно бы были тоже здесь.
- Вы можете меня вытащить?
Он размышлял.
- Я не знаю, - признался он. - Я не могу ухватиться другой рукой, иначе я соскользну. Я надеюсь, что Поттер вскоре придёт в себя. Поттер! - крикнул он раздражённо в сторону Гарри.
- ПОТТЕР! - повысил он ещё раз голос. И вдруг послышался тихий стон.
Снейп посмотрел вниз на Гермиону и ему, кажется, пришла на ум одна идея.
- У тебя есть ремень?
Гермиона кивнула.
- Попытайся снять его и затянуть вокруг наших запястий, так крепко, как только сможешь!
Гермиона сделала, как он просил, вытянула дрожащими руками ремень из джинс и накинула его на их сцепленные руки. Сначала казалось почти невозможным даже дотянуться до другой руки, но ей всё же удалось продеть ремень в застёжку и неуверенным движением затянуть его. Затем сверху послышался шум и слабый голос Гарри:
- Что случилось?
Снейп прошипел сквозь стиснутые зубы: - Вставайте и помогите, Поттер.
Сначала она услышала, как он споткнулся, затем еле слышное: «Мерлин Всемогущий», и, наконец, она увидела Гарри, выглядывающего из-за края обрыва. С виска, вниз по щеке у него бежала кровь.
- Гермиона! Жди, я помогу! Он упал рядом со Снейпом и схватил её руку. Он поудобнее устроился на краю обрыва и поэтому мог схватить её руку пониже.
Вторая крепкая рука на её руке заставила Гермиону, несмотря на оставшийся страх, почувствовать внутри тёплую волну. И то обстоятельство, что эти две руки принадлежали именно Гарри и Снейпу ещё усилили эффект.
Совместными усилиями юный гриффиндорец и чёрный мастер зелий вытянули Гермиону из расщелины. Когда она оказалась наверху, они все разом, как были на четвереньках, отползли подальше от расщелины, Снейп, тяжело дыша, просто растянулся на полу и на мгновение закрыл глаза, в то время как Гарри помогал Гермионе освободиться от ремня, который всё ещё связывал её руку с рукой Снейпа.
Гермиона испугалась, увидев, насколько глубоко её ногти впились в кожу его руки, пока она висела.
Даже когда их руки освободились, Снейп продолжал лежать на полу. Он заметил, как и двое гриффиндорцев, что удары прекратились. Они ушли, не найдя их.
Они были в безопасности - на какое-то время...

Все трое так и остались лежать или сидеть, где были. Они находились на небольшом куске пола часовни, который теперь был похож на пирог, слишком долго стоявший в духовке - обломанный по краям и неровный. Гарри сидел рядом с Гермионой и с беспокойством разглядывал её руку. Плечо её болело, и на запястье расплывалось синее пятно - отпечаток руки Снейпа, которая спасла её от явной смерти.
Гермиона взглянула на Снейпа. Он всё ещё лежал на полу, смотря в потолок, который, неизвестно как, ещё держался после того, как земля перестала двигаться. Часовня представляла собой жалкую картину. Алтарь на целую треть погрузился в расщелину, многие скульптуры святых из ниш упали на пол и разбились. Разрушенная статуя Марии представляла собой странное зрелище, даже для Гермионы, которая никогда не имела ничего общего с церковью. Просто были вещи, которые были для нее неприкосновенны, такие как реликвии разных религий мирa. Скорее всего, разрушенная статуя Будды привела бы её в такое же замешательство, как и вид головы Марии с отвалившейся короной, лежащей на расстоянии полуметра от остальной части статуи.
Снейп среди этих развалин выглядел почему-то так, как будто он тоже рассыпался на части. Гермиону тяготило, что он лежал так тихо, и она снова не могла оторвать от него глаз. Гарри начал осторожно ощупывать её посиневшее запястье, и, когда он дошёл до определённой точки, Гермиона с шумом втянула воздух и выдернула руку из его пальцев.
- Ай - сказала она тихо и стала внимательно рассматривать то место, до которого дотронулся Гарри. На её запястье, прямо под большим пальцем вырисовывался маленький узор, место, которое было особенно сильно вдавленно. Гермиона нахмурилась. Что это могло быть? Она стала размышлять, откуда мог появиться этот маленький, но явно более глубокий отпечаток.
Гарри встал и направился к их сумкам, чтобы посмотреть, что осталось. Первая трещина так и осталась шириной с ладонь, а вторая была такой огромной только за алтарём и затем сужалась так, что не составляло никакого труда далее перемещаться по всей часовне. Гермиона же в это время всё ещё интенсивно рассматривала своё запястье - пока ей в голову не пришла одна мысль... Она обхватила своё запястье другой рукой так же, как это делал Снейп, и ей тут же стала ясно, откуда отпечаток. У Снейпа должно быть было кольцо...
Она посмотрела на него, его рука была ей довольно чётко видна. Он как раз начал подниматься и вынужден был сжаться от боли, в попытке опереться на правую руку. Он перенёс вес тела на другую руку и сел. Лицо перекошенно от боли. У него не было кольца...
Гермиона была в этом уверена... Она и раньше всегда рассматривала его руки, когда он работал во время урока, но никогда она не замечала у него никаких украшений. Она была уверена, что он никогда и не надел бы никакого украшения. Сейчас, по крайней мере, это было именно так.
Но откуда тогда...? Она снова посмотрела на отпечаток.
Оставалось лишь одно.
Гермиона поднялась, подошла к Снейпу и уселась рядом с ним на пол.
- Спасибо.
Он даже не посмотрел на неё.
-Да, да - было его единственной отталкивающей реакцией. Затем он, казалось, немного поразмыслил и посмотрел на её руку.
- Вы в порядке? Мадам Помфрей, я думаю, не составит труда избавить вас от синяков. У вас есть ещё другие повреждения?
Гермиона и сама не понимала, почему её немного задело то, что он снова перешёл на вы. Собственно, ей только сейчас стало ясно, что он до этого называл её по имени и на «ты».
- Да, со мной всё в порядке. Благодаря вам, профессор.
Он лишь кивнул, продолжая раздражённо рассматривать свою собственную руку, будто этот разговор и она докучали ему. Если бы Гермиона так хорошо не знала его, она могла бы поклясться, что заметила некоторое замешательство на его лице.
- Покажите-ка свою руку, профессор, - сказала она уверенно и, не дожидаясь разрешения, взяла его за руку.
Он вздрогнул, когда она дотронулась до него, и прошипел:
- Прекратите!
Гермиона закатила глаза и продолжила с уверенностью тянуть его руку к себе. Что же с этим мужчиной произошло, что он не терпит, когда до него дотрагиваются?
Несмотря на словесное сопротивление, он всё же позволил ей с последним: «Моя рука ничем не отличается от вашей», взять его руку и немного оттянуть рукав к локтю настолько, насколько это позволял узкий пошив, чтобы внимательно рассмотреть её. Его запястье тоже окрасилось синим цветом, но не от её хватки, которая не была и наполовину такой крепкой как его, а от кожанного ремня, который хоть и недолго, но держал весь её вес на его руке. Единственным отпечатком, который оставила рука Гермионы, были четыре маленькие, но ужасающее глубокие царапины в виде полумесяца, оставленные её ногтями.
Она взяла его руку в свою и стала ощупывать его пальцы. Когда она добралась до безымянного пальца, то почувствовала его... кольцо... гладкое, тонкое, слегка закруглённое по краям... очевидно, спрятанное заклинанием, делавшим его невидимым.... на безымянном пальце правой руки... Гермиона сглотнула, и когда Снейпу вдруг стало ясно, где её пальцы ненадолго замерли, он одним рывком вырвал свою руку из её и незамедлительно поднялся со своего места.
Гермиона осталась сидеть с таким чувством, как будто её только что огрели по голове, и смотрела на него.
Он в нерешительности оставался стоять перед ней, сжимая на уровне живота левой рукой пальцы правой руки, так что кончики его пальцев касались невидимого кольца, как будто он хотел убедиться, что оно всё ещё было там. У Гермионы похолодело внутри, когда она вдруг поняла, насколько хорошо она знала этот жест! Она часто наблюдала его - но никогда бы не подумала! По его глазам она видела, как мысли скачут в его голове.
- Ни слова об этом Поттеру - прошипел он тихо и отвернулся, чтобы идти.
Но затем он, видимо, передумал, замер, ещё раз повернулся к ней и добавил короткое, сдавленное "...пожалуйста..."
- Всё на месте - вдруг крикнул Гарри с другого конца часовни и появился с бутылкой воды и их стаканами. Хотя и немного натянуто и с горечью в голосе, но он улыбался.
- Даже стаканы целы - он сунул каждому по стакану и наполнил их водой.
Они молча осушили стаканы в несколько глотков.
Гермионе казалось, что она могла бы сейчас выпить целую бутылку, но даже и стакан немного помог.
Снейп посмотрел на Гарри. Кровь на его виске уже застыла, и новая больше не бежала. Он поставил стакан и указал Гарри на лавку.
- Сядьте, Поттер. Я хочу посмотреть вашу рану.
Гарри сделал, что было велено, и немного погодя Снейп, сидя напротив него, промывал ему рану раствором, который он достал из своей сумки. Это была всего лишь глубокая царапина, но необработанная, она могла воспалиться. Именно это Снейп и пытался предотвратить.
Гермиона стояла неподалёку и наблюдала за этой сценой.
- Может нам, наконец, можно узнать от кого мы здесь прячемся? - спросил Гарри, и Гермиона была ему благодарна, что этот вопрос наконец-то был задан. Внутреннее чувство подсказывало ей, что она сейчас могла бы получить ответ на свой вопрос, к тому же она слышала, что Албус Дамблдор настаивал на том, чтобы они с Гарри не знали о причине опасности.
Снейп не отвлёкся от своего занятия, но, действительно, ответил:
- Дридеры.
Гарри это слово явно ни о чём не говорило, в то время как глаза Гермионы расширились от ужаса.
- Дридеры??? Я думала, их на самом деле не существует - ну - больше не существует! - в её голосе слышалась лёгкая истерика.
Снейп улыбнулся своей типичной ехидной улыбкой.
- Нет, они существуют, и, по всей видимости, только сейчас целое их стадо с могущественными колдунами прошло под часовней.
Гарри вертел головой между Снейпом и Гермионой, и выражение её лица взволновало его.
- Мне кто-нибудь может, наконец, сказать, кто такие Дридеры? Я знаю, что на занятиях я не так хорош как Гермиона, но информация, вызывающая такую реакцию, должна былa остаться у меня в голове, или?
Гермиона кивнула.
- Этого мы не проходили на занятиях, Гарри. Короче говоря - дридеры - это наполовину гуманоидные, наполовину арахноидные существа, - её передёрнуло.
Гарри вздохнул:
- Пожалуйста, на языке Гарри, Гермиона. Это что полулюди, полупауки? - его лицо перекосилось от отвращения.
- Почти - вмешался Снейп, - полупауки, полутёмные эльфы.
Брови Гарри поползли наверх:
- Тёмные эльфы?
Гермиона кивнула:
- Да, тёмные эльфы. Это значит, что эти бестии – очень-очень злые. К сожалению, они ещё и очень умны, магически одарённые, что означает наличие могущественных магов среди них.
- И они не сошлись с Дамблдором в одном деле, точнее сказать с Орденом... так как дридеры выбрали Поттера идеальным подарком своему божеству Лолту - дополнил мастер зелий, наклеивая Гарри пластырь на рану.
- Как им в голову пришла такая идея? - Спросил Гарри, слегка икнув.
Снейп принялся упаковывать назад свою сумку.
- Вы помечены Тёмным Лордом, но при этом стоите на светлой стороне. Ваша светлая сторона делает вас идеальным объектом для жертвы, ваша метка повышает шансы того, что вы будете приняты Лолтом. Идеальный выбор - ничего не скажешь.
- Спасибо...
Снейп поднялся. Он отнёс свою сумку в угол, где лежали все остальные вещи.
- Нам пора бы подумать о том, кто и где будет спать. Здание теперь не совсем стабильное, поэтому я бы посоветовал не ложиться в центре, а где-нибудь у стен.
Пока Снейп и Гарри устраивали временные лежанки, разбирая камни и осколки, пытаясь соорудить из занавесей нечто вроде балдахина, который бы оберегал их от всё ещё сыпавшихся с потолка маленьких камешков, Гермиона наблюдала за обоими мужчинами.
Её внутреннее чувство подсказывало ей, что кольцо, которое она почувствовала на его пальце, должно было быть золотым...
Снейп же в её представлении скорее был типом для серебра - но были кольца определённого вида и они почти всегда были из золота... она должна была спросить его...она не знала почему, но с каждым часом, который они проводили вместе в этой часовне, её представление о мастере зелий менялось, и это пугало её.
Она ненавидела его. Она испытывала к нему самое глубокое чувство, на какое только была способна, - и это была ненависть. За его высокомерие, за его отверженность, за весь его образ.
Но теперь из этого образа вырисовывался некто совершенно другой. Мужчина, который был таким, каким он был, не от злобы или настроения, но от того, что у него на это была причина.
И эти причины, по которым он был именно таким, должны были быть очень вескими.
И она стала размышлять, что в нём было для неё действительно новым, а что она просто раньше не хотела признавать.
Доверие, которое держалось на условиях - это было новым.
Его инстинкт, оберегающий её, Гарри и других от опасностей - это не было новым. Она просто не хотела этого видеть, но так было всегда. Он настоял на том, чтобы остаться с ними в часовне - было ли это его попыткой спасти Гарри от проклятья, предупредить их об оборотне и о многом другом?
И теперь ещё и кольцо на его пальце, которое он не желал выставлять напоказ.
Гермиона стала бояться, что он не был таким уж мерзким человеком, который заслуживал бы ненависти. Она боялась, что ненавидела его, когда он этого совсем не заслуживал. Она боялась, что была несправедлива только потому, что не хотела видеть.
И её не извиняло и то, что он сам так затруднял возможность увидеть его другим. Она всегда считала себя справедливой и чувствительной. Что если этот её образ был совсем другим? Так же как и её видение Снейпа?
Она пыталась избавиться от этих мыслей, думая о том, что Дамблдор мог действительно что-то иметь против Снейпа, что он сам виноват, что был пожирателем, что он был здесь с ними только потому, чтобы избежать ещё большей опасности снаружи, и что кольцо было... ну... просто кольцом.
Она должна была выяснить...
День прошёл в основном в молчании, за исключением разговора о типичном поведении дридов, который закончился тем, что Гермиону и Гарри трясло от отвращения и ужаса.
-.-.-
За весь этот день и вечер у Гермионы так и не выдалось возможности спросить Снейпа о кольце. Когда появлялась возможность, она не могла решиться, а когда она решалась, наконец, спросить, Гарри был неподалёку, и это было невозможным.
Так наступила ночь, и они улеглись спать. Гарри и Снейп составили для каждого вместе по две скамьи, из которых вышло, что-то вроде узких кроватей. Снейп лёг на лавки, стоящие ближе всего к центру, в середине – Гермиона, и дальше к стене - Гарри.
Одеяла под ними не делали лежанки мягкими, но одну ночь можно было перетерпеть.
У Гарри разболелась голова, и Гермиона опасалась сотрясения мозга. Но ему не было плохо, и он больше не терял сознания, поэтому она надеялась, что всё обойдётся.
Снейп дал ему нечто, что помогло ему тут же уснуть, при этом он заверил Гарри, что тот тут же проснётся от малейшего шума или зова.
Через несколько минут со стороны Гарри было слышно лишь глубокое равномерное дыхание, было ясно, что он глубоко заснул.
Гермиона лежала на спине с открытыми глазами и рассматривала игру света и тени на потолке, которую производили две зажжённые ими свечи.
Снейп, по правую сторону от неё, дышал в отличие от Гарри так же неслышно, как и она сама.
Когда Гермиона повернула к нему голову, то увидела, что он, так же как и она, лежит на спине и рассматривает потолок внимательным взглядом.
- Профессор? - прошептала она.
- Да?
- Вы женаты?
На мгновение воцарилась тишина. Затем он ответил.
- Нет, мисс Грейнджер.
Снова тишина. Потом Гермиона снова решилась.
- Но у вас кольцо на пальце.
Без ответа.
Гермиона попробовала ещё раз:
- Почему вы прячете это кольцо, профессор?
Тишина.... но потом снова его голос...
- Потому что это никого не касается, мисс Грейнджер.
- Что же это тогда за кольцо, которое может вызвать вопросы, на которые вы не хотите отвечать?
Она не отводила от него взгляда, и через несколько мгновений он, не двигаясь, закрыл глаза, тихо вздохнул и сказал ещё тише, чем прежде:
- Это обручальное кольцо.
Он не открывал глаз, и Гермионе не было необходимости задавать следующий, крутящийся на языке вопрос, так как он сам на него ответил:
- Я вдовец, мисс Грейнджер. А теперь забудьте об этом и спите.

Творческих успехов в написании!