Все началось со слов: «Ну что? Покажем им?», сказанных семикурсницей-гриффиндоркой Гермионой Грейнджер своей подруге-шестикурснице Джинни Уизли. Их приятели – Гарри Поттер и брат Джинни – Рон закатили глаза. Ну, Рон во всяком случае, у Гарри манеры были гораздо лучше.

– Пойдете без плаща-невидимки? Так просто спуститесь на кухню и стащите оттуда немного еды? – с сомнением в голосе поинтересовался Рон.

Предположение, что Гермиона и Джинни, будучи девушками, не могут достаточно ловко совершить кражу, обе гриффиндорки сочли оскорбительным. Особенно после того, как припомнили, во скольких удачных приключениях они обе участвовали и сколько раз Гарри и Рон попадались.

– Именно, Рон. И ваша дурацкая карта нам тоже не нужна, – заявила Гермиона, презрительно посмотрев на Карту Мародеров в руках благоразумно помалкивающего Гарри.

– Угу, – вяло согласилась Джинни. Она, конечно, поддерживала подругу в стремлении доказать мальчишкам свое превосходство, но в то же время ей ужасно хотелось взять с собой карту.

– Отлично! Тогда – вперед! Мы будем с нетерпением ждать вашего победного возврашения. – Рон насмешливо поклонился и взмахом руки указал на дверь.

– Удачи! – сказал Гарри вслед гордо удаляющимся девушкам.

– Она им еще как понадобится, – усмехнулся Рон, указывая на фигурку мистера Филча на карте. Тот находился как раз между кухней и только что вышедшими за пределы Гриффиндорской башни искательницами приключений.

****

Старосты редко патрулировали коридоры школы после полуночи, оставляя сомнительное удовольствие ловить учеников во время шалостей или любовных свиданий мистеру Филчу и его кошке Миссис Норрис. В этом году пышным цветом расцвели многочисленные романы между представителями Равенкло и Хаффльпаффа. Всем это казалось ужасно романтичным, особенно если вспомнить безвременную гибель три года назад Седрика Диггори – возлюбленного прелестной равенкловки Чжоу Ченг. А вот лишенного романтизма завхоза нисколько не тяготили несколько дополнительных кругов по коридорам Хогвартса, особенно когда ему все-таки удавалось поймать кого-нибудь. Правда, все знали, что истинное удовольствие мистер Филч получает, только когда ему попадается гриффиндорец.

Гермиона и Джинни на цыпочках спустились по лестнице и начали осторожно продвигаться в сторону кухни. В той части замка работа кипела и днем, и ночью, домашние эльфы словно и не нуждались во сне или каком-либо отдыхе.

Темно было, хоть глаз выколи, но девушки не рискнули зажечь свет, они вовсе не хотели попасться, хотя такая угроза приятно щекотала нервы. Ведь все это было прежде всего игрой, пусть и небезопасной. На самом деле ни одна из них не стремилась быть пойманной Филчем, а уж тем более, упаси Бог, профессором Снейпом, который тоже часто патрулировал коридоры по ночам. Плюс сегодня дежурным преподавателем был профессор Люпин, который уже второй год как снова вел ЗОТС. Гермиона представляла, как он был бы разочарован, если бы их с Джинни поймали бродящими по школе после отбоя, и уж тем более, если бы он еще и сам их поймал...

Когда девушки подходили к коридору, ведущему в подземелья, они увидели неподалеку мерцающий свет факела и длинную тень. Судя по негромкому бормотанию, это был ни кто иной, как Филч, разумеется, вместе со своей кошкой. Джинни лишь приглушенно пискнула, когда Гермиона запихнула ее в оконную нишу. Оставалось надеяться только на то, что зловещая парочка не свернет в их сторону. Завхоз мог бы их и не заметить, даже пройдя в двух шагах, но Миссис Норрис, будучи кошкой, с легкостью обнаружила бы обеих нарушительниц несмотря на темноту.

Девушки затаили дыхание в надежде, что им все-таки повезет и Филч пойдет другим коридором или вообще вернется назад.

Но звук тихих, крадущихся шагов постепенно приближался, Гермионе казалось, что она слышит, как цокают по каменному полу острые коготки. Этот звук вогнал ее в дрожь, несмотря на всю свою любовь к кошачьему племени девушка не испытывала нежных чувств к Миссис Норрис. Было в этой кошке что-то особенно неприятное.

Глаза перепуганной Джинни стали уже как плошки, когда из темноты вдруг раздался шелковистый голос, от которого даже у самого храброго ученика кровь стыла в жилах.

– Мистер Филч, на два слова, пожалуйста.

«Профессор Снейп! Господи, пошли нам удачу!» – мысленно взмолилась Гермиона, все еще надеясь, что Снейп и Филч вместе спустятся в подземелья или свернут в другой коридор. Тогда девушки могли бы все-таки прокрасться на кухню или хотя бы удрать назад в Гриффиндорскую башню. Причем, судя по перепуганному виду Джинни, второй вариант был более чем вероятен.

– Да, профессор? – голос Филча послышался всего в двух шагах от убежища девушек.

– Я знаю, что на завтра у Вас запланирована уборка в подземельях, но мне нужно закончить зелье для нашего «дорогого» монстра. Не могли бы Вы отложить уборку на денек? – голос Мастера Зелий звучал еще более ехидно, чем обычно.

Гермиона и Джинни буквально кипели от злости, слушая такую характеристику их любимого преподавателя. Ну и что, что Люпин оборотень, это еще не дает Снейпу права называть его монстром. Обе девушки прекрасно знали, что Мастер Зелий просто не желал простить тому некоторых юношеских обид, к которым, правда, не так давно добавилось несколько свежих.

– Пожалуйста, профессор, – ответил Филч. Снейп был, возможно, единственным человеком в Хогвартсе, с которым завхоз разговаривал относительно вежливо. Не считая Дамблдора, разумеется. – Я представляю, какая это сложная работа, – добавил он.

– Разумеется. Это особенное зелье, его приготовление требует огромной тщательности. Но его очень трудно хранить... поэтому мне приходится часто его готовить, – слизеринский декан вздохнул.

Гермиона подозревала, что Снейп может говорить о своем искусстве часами, не важно, слушают его или нет.

– Вы просто святой, профессор, – сочувственно сказал завхоз. – А я вот делаю обход. Интуиция подсказывает мне, что сегодняшний вечер будет продуктивным... Наверняка попадется Поттер или хотя бы Уизли.

– Желаю Вам удачной охоты, мистер Филч. И если Вы кого-то из них поймаете, будьте так любезны, назначьте им отработку у меня, – усмехнулся Снейп.

Слова были произнесены с такой непередаваемой интонацией, что Гермиона и Джинни легко представили себе глумливую гримасу, которая в этот момент исказила лицо Мастера Зелий.

– С удовольствием, профессор. Вы – единственный, кто серьезно относится к нарушениям школьных правил, – завхоз говорил громче, чем прежде, видимо, уже в спину уходящему собеседнику. Прислушавшись, девушки действительно услышали, как тот спускается по лестнице в подземелье. Они вздохнули было с облегчением, но вдруг поняли, что Филч двинулся прямо в их сторону.

Джинни чуть не закричала, когда завхоз и Миссис Норрис оказались напротив их укрытия. Гермиона прижала подругу к стене и кинула на нее взгляд, говоривший: «не трусь, мы же гриффиндорки, мы самые смелые в мире». Джинни закусила губы и попыталась хоть на пару минут соответствовать образу смелой гриффиндорки. Это было нелегко, с самого первого года в Хогвартсе она панически боялась Филча.

Завхоз, не заметив нарушительниц, прошел мимо, но Миссис Норрис, следовавшая за ним, остановилась. Глаза кошки вспыхнули в свете факела, она издала негромкое, даже удивленное мяуканье, которое, однако, прозвучало для девушек, словно вой сирены. Они услышали, как Филч остановился, а потом пошел назад. Миссис Норрис сторожила их, готовая в любой момент кинуться следом, если нарушительницам придет в головы бежать. Однако те даже и не рассматривали этот вариант, они прекрасно понимали, что попались.

– Кто у нас тут? – протянул завхоз, в его глазах светилась маниакальная радость. – Ага, две гриффиндорки вне своих спален после отбоя. Вам негде проводить вечера? Прекрасно! Это я могу вам устроить, вы будете проводить их на отработке у профессора Снейпа, по крайней мере, до конца этой недели. – Он в упор посмотрел на Джинни. – И я надеюсь, он найдет для вас достаточно неприятную работу.

Гермиона шагнула вперед, закрывая собой подругу. Ее злила та ненависть, которую Филч испытывал к Джинни со времен истории с Тайной комнатой, когда пострадала его обожаемая Миссис Норрис.

– Оставьте ее в покое.

– Очень смело, мисс Грейнджер, но этим Вы только заработали себе еще один день отработки. Я бы на вашем месте думал, прежде чем вылезать вперед, – со злобной ухмылкой проскрипел завхоз.

Он повел обеих нарушительниц в свой кабинет, где тщательно оформил их задержание.

***

Девушки молча шли в Гриффиндорскую башню, чувствуя себя очень несчастными. Джинни оставалось только надеяться, что мама не пришлет ей Вопиллер, она их еще ни разу не получала. Когда они добрались до портрета Толстой Дамы, девушка так горько вздохнула, что Гермиона решила ее немного подбодрить.

– Не расстраивайся, Джинни. Мы будем ходить на отработки вместе, это уже не так плохо.

– Ага, к Снейпу. Что может быть хуже?

Гарри и Рон встретили их несколько самодовольными взглядами, особенно Рон. Джинни подумала, что это невыносимо – иметь старшего брата, который учится в той же самой школе.

– Мы внимательно следили за вашими передвижениями, – сказал Рон, помахивая Картой Мародеров, – все было прекрасно, пока вы не дошли вот до этого места. Здесь вы, видимо, услышали или увидели Филча и спрятались вот в этой нише, – он водил пальцем по карте. – А здесь выполз из своих подземелий этот сальный мерзавец. Потом мы уже подумали, что вы выпутаетесь, но этот гад вернулся в подземелье, а Филч вместе со своей котярой двинулся в вашу сторону. И бац! Вы попались! – Он с хохотом хлопнул ладонью по карте. – Мы знаем, что Филч водил вас в свой кабинет, записывал ваше нарушение, не знаем только одного – сколько дней вам придется ходить на отработку.

– Очень смешно, – Гермиона раздраженно поджала губы.

– Ну и?

– Джинни получила четыре вечера в компании Снейпа, а мне достались все пять. Доволен?

Лицо Рона вытянулось, юноша выглядел искренне расстроенным.

– Извини... Мне и в голову не приходило, что вам придется отрабатывать у этого скользкого гада. Я думал, вас просто отправили чистить школьные награды или помогать мадам Помфри.

– Простите нас, девчонки, – не менее искренне сказал Гарри.

– Вы тут ни при чем. Нам надо было быть поосторожнее, – Гермиона тряхнула головой. – Ну и ладно! Не повезло, так не повезло, со всяким бывает.

– Как вы думаете, мама пришлет мне Вопиллер? – Джинни обращалась прежде всего к Рону, которого уже можно было считать экспертом – за время учебы он умудрился трижды получить эту пакость.

Молодой человек посмотрел на готовую разрыдаться сестру и довольно ехидно сказал:

– Нет, конечно! С чего она будет посылать своей дорогой дочурке Вопиллер всего лишь за обычное взыскание?

Гермиона закатила глаза.

– Пойдемте спать. Думаю, для одной ночи приключений уже достаточно.

Глава 2. В которой происходит то, чего никто не ожидал

Следующим утром за завтраком Гермиона и Джинни заняли свои привычные места за столом Гриффиндора. Наслышанные от Гарри и Рона о неудачной ночной вылазке и грозящем девочкам наказании, ученики бросали на них сочувственные взгляды. Перспектива провести почти неделю на отработках у Снейпа ужасала большинство из них.

- Как считаете, что он заставит вас делать? – спросил Симус Финнеган. В прошлом году он умудрился заработать взыскание у Филча, и теперь избегал нарушения школьных правил как огня.

- Думаю, ничего ужасного, - ответила Гермиона, желая подбодрить Джинни.

Двое слизеринцев в коридоре пытались напугать бедную младшую Уизли рассказами о препарировании живых котят. Гермиона была уверена, что это полная чушь, но Джинни, судя по ее бледному лицу, им поверила. Она вяло ковырялась в тарелке, пока Рон не ткнул локтем ей в бок, пообещав, что пожалуется матери на ее аппетит. Только после этого девочка съела несколько кусочков яичницы.

- Может, вы легко отделаетесь, и будете варить зелья для мадам Помфри, или что-то в этом духе. Вы же справитесь с таким заданием даже с завязанными глазами, правда? – ободряюще сказал Рон. Он все еще очень переживал, что отправил младшую сестру бродить по замку после отбоя, прямо в руки мистеру Филчу. Не говоря уж об ужасной отработке у Снейпа.

- Конечно, - ответила Гермиона, у которой с завтраком не было никаких проблем. Она училась последний год, и уже практически не боялась Снейпа, в отличии от Джинни. Фактически, она испытывала к нему сдержанное уважение. Как к учителю. – Наверняка будет что-то подобное. Варить зелья для очистки ран всегда довольно интересно, и даже увлекательно.

- Не надо меня успокаивать. Я знаю, это будет ужасно, но я справлюсь. – сказала Джини, мрачно глядя в тарелку. – В конце концов, это всего на пару часов. Не целая же вечность.

В классе зелий было тихо, когда Гермиона и Джинни пришли туда вечером, покоряясь судьбе – отработке с неприятным профессором. Гарри и Рон провожали их до подземелий с мрачными лицами. Все четверо были верными друзьями, вроде Мародеров, и если что-то ужасное случалось с одним из них, это касалось всех. Хотя потом мальчики вернулись в гостиную, они чувствовали себя, будто тоже получили отработку.

А вот у девчонок действительно была отработка с профессором Снейпом. Когда они вошли в его святую святых, до их ушей донеслось тихое бульканье зелий. Перед глазами предстал Снейп, склонившийся над котлом и с сосредоточенным выражением лица добавляющий ингредиенты.

Он, похоже, и не заметил, что за ним наблюдают. Тонкие руки, добавляющие в зелье аконит, двигались со скоростью и изяществом, которые приходят только с опытом. Если бы этот человек не вызывал такое беспокойство, а возможно, и ненависть у девочек, больше у Джинни, чем у Гермионы, они бы нашли картину зачаровывающей. Гермиона признавала, что его способность создавать сложные зелья была драгоценным даром и истинным талантом.

На мгновение Гермионе показалось, что на его губах заиграла улыбка. Она странным образом смягчила черты и заставила профессора казаться менее ненавистным, менее высокомерным, и почти человечным.

Поняв, что за ним наблюдают, он поднял голову и увидел девочек.

- Хватит пялиться. У вас полно работы, - сказал Снейп. Посмотрев в его темные глаза, Гермиона быстро отвела взгляд.

Им казалось, что прошла уже целая вечность, пока они под пристальным взглядом Снейпа, наблюдавшего и за ними, и за варящимися зельями, чистили котлы. Это не были обычные сосуды для приготовления зелий. Это были котлы, над которыми, по словам Снейпа, поработал Лонгботтом, и в котлах были все признаки плохо приготовленных зелий, с затвердевшими остатками ингредиентов. Многие из них начинали испускать сильную вонь, когда их подставляли под воду или пытались очистить заклинаниями. Кожа на руках девочек быстро потрескалась и была раздражена, ногти ломались, пока они молча выполняли нудную и неприятную работу.

- Не знал, что у тебя сегодня будут помощницы, Северус, - раздался у двери приятный, но усталый голос.

- Люпин, полнолуние только завтра. Что ты тут делаешь? – недовольно спросил Снейп, оглянувшись на стоящего в дверях оборотня.

- Просто заглянул, - ответил Ремус, - Ты варишь мое зелье?

- У меня еще есть небольшой запас, но сейчас – да, я варю дополнительный котел. – ответил Северус. – На случай, если меня неожиданно вызовут и… - он замолчал. Его глаза блеснули, когда он понял, что едва не проговорился.

Гермиона вздрогнула, поняв, что он имел в виду – если его вызовет Волдеморт и не позволит вернуться живым. Тогда остальные обязанности окажутся выполненными. Он просто констатировал факт, в его словах не было жалости к самому себе, но Гермиона почувствовала к профессору что-то вроде сострадания.

- Спасибо, Северус, - кивнул Ремус.

Он подошел ближе, посмотреть, как Снейп помешивает приятно пахнущее зелье.

Произошедшее дальше можно назвать прихотливой насмешкой судьбы. Мелькнув перед глазами, бутылка с очищающим зельем, содержащим мощную смесь контрагентов, выскользнула из мокрых рук Джинни и взлетела в воздух. Гермиона резко повернулась, пытаясь подхватить бутыль, и опрокинула котел с засохшими остатками неудачного зелья и пенящимся очищающим раствором. Вонючая смесь выплеснулась в котел с анти-ликантропным зельем, окатив профессоров Люпина и Снейпа. Злополучная бутыль отскочила от руки Гермионы к Ремусу, который почти схватил скользкий стеклянный контейнер. Профессор Снейп, несмотря на его отмеченные ранее скорость и изящество, провозился слишком долго. Бутыль, не говоря уж о судьбе, имела свои собственные планы. Ремус поскользнулся на скользком полу и врезался в стол, на котором созревала зелье, и в своего сальноволосого коллегу. Спустя доли секунды раздался мощный взрыв, и смесь грязной воды, очистителя и анти-ликантропного зелья окатила Ремуса, Северуса, Джинни и Гермиону.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Первое, что услышала Гермиона, придя в себя, был кашель Джинни. Попытавшись сесть, девушка тихо застонала – голова просто раскалывалась. Похоже, произошел настоящий взрыв. Но, оглядевшись вокруг, она с удивлением отметила, что класс не так уж и пострадал. Конечно, вокруг клубился дым, а пол, стены и все остальное, не говоря уж о людях, было покрыто серой склизкой массой, образовавшейся при смешении различных ингредиентов из разбившихся флаконов, воды, моющего средства и анти-ликантропного зелья. Но сам класс и все, кто в нем находился, остались целы и невредимы.

Гермиона вздрогнула, когда увидела бледное, перекошенное от ярости лицо профессора Снейпа, которое серая масса превратила в жуткую маску. Мастер Зелий встал на ноги и рывком поднял дрожащую Джинни. Бедняжка изо всех сил старалась не заплакать.

Люпин все еще сидел на полу, массируя виски, похоже, голова у него болела не меньше, чем у Гермионы.

– Сто балов с Гриффиндора за попытку нас всех убить и за общий идиотизм, – рявкнул Снейп, отпихнув Джинни и разглядывая свою покрытую грязью мантию.

– Северус, это был просто несчастный случай. Ты не слишком суров? – с сомнением принтересовался Ремус, осторожно пытаясь подняться.

Гермионе хотелось сказать ему, что Снейп есть Снейп, удивляться нечему, но она прекрасно понимала, что в данной ситуации лучше всего помалкивать.

– Суров? Да они взорвали мой кабинет! Нет, ВЫ взорвали мой кабинет! Вы – гриффиндорцы – взорвали мой кабинет! – Мастер Зелий попытался вытереть лицо рукавом, но только размазал по нему слизь, которой была покрыта мантия.

Ремус старательно проигнорировал эту вспышку. Он помог Гермионе подняться на ноги и спросил:

– С вами все в порядке, мисс Грейнджер? Мисс Уизли?

– Думаю... думаю да, профессор, – ответила Гермиона.

Джинни закусила нижнюю губу и кивнула. Снейп все еще прожигал девушку взглядом.

– Полагаю, для полной уверенности стоит сходить к мадам Помфри. Несчастные случаи с зельями могут привести к достаточно неожиданным последствиям, – сказал Люпин, приглядываясь к оставленным осколками разбившихся колб небольшим порезам на руках и лицах девушек.

– Мы в порядке, правда, – всхлипнула Джинни.

– Северус, полагаю, их отработка на сегодня закончена, – заявил Ремус, положив руки на плечи обеих гриффиндорок. По его тону было ясно, что те уйдут с разрешения Мастера Зелий или без него.

– Вон отсюда, – прошипел Снейп, оглядывая свой разгромленный кабинет. – Вон отсюда и немедленно!

Выходя из комнаты, они услышали, как хлопнула дверь, ведущая в личные комнаты Снейпа. Люпин слегка усмехнулся и покачал головой. Он и не ожидал, что посещение отработок может быть столь увлекательным, хотя сходить попросить у Поппи микстуру от головной боли все-таки стоило.

– Я не могу в это поверить, – грустно покачала головой Джинни.

– Всего лишь несчастный случай, – пожал плечами Ремус и ободряюще улыбнулся, – такое могло произойти с кем угодно.

– Он прав, Джинни, не раскисай.

– Но баллы...

– Мы заработаем новые.

– Разумеется, – кивнул Люпин, – и для начала я присваиваю вам двадцать пять баллов за умение сохранять хладнокровие в кризисной ситуации.

– Да? – с сомнением пробормотала Джинни.

– Ну... вы же не запаниковали и не начали спорить со Снейпом, когда он вышел из себя, – слегка легкомысленно ответил Ремус.

– Спасибо, профессор, – сказала Гермиона.

– Не за что. А теперь вам стоит помыться и лечь спать. Вы выглядите просто кошмарно.

Когда девушки шли к Гриффиндорской башне, замок показался им необычно тихим. Коридоры были пусты, свечи и факелы нигде не горели... Обычно по вечерам можно было встретить множество учеников, идущих из библиотеки или с отработок, спешащих в госпиталь или навещающих друзей с другого факультета. Да просто возвращающихся из Большого Зала, в котором многие оставались поболтать после ужина.

Но этим вечером в коридорах школы не было видно ни учеников, ни преподавателей.

Когда Гермиона и Джинни поднялись по лестнице в Гриффиндорскую башню, дверь в гостиную оказалась открыта. Толстой Дамы не было.

Девушки молча уставились на незащищенный вход, не понимая, что могло случиться.

– Мне это не нравится, – прошептала Джинни, когда они, наконец, переступили порог.

Всегда шумная и ярко освещенная комната была погружена в темноту. Мебель стояла на месте, но вот куда делись школьники, которые всегда сидели здесь вечерами, болтая и играя в какие-нибудь Плюй-камни или волшебные шахматы... Время всего чуть больше восьми часов, а гостиная абсолютно пуста. И дверь нараспашку. Может, все куда-нибудь ушли? Зачем? И куда? Гермионе стало плохо от страха, когда она представила возможные варианты того, что могло произойти. Атака на Хогвартс, спешная эвакуация, еще какое-нибудь бедствие? Что-то ужасное случилось в школе, пока они были без сознания.

– Джинни, посмотри спальни шестиклассниц, а я проверю у семиклассниц.

– Правильно, – кивнула младшая Уизли. – Надеюсь, это всего лишь шутка или что-то в этом роде, – бормотала она, поднимаясь к своей комнате.

В спальне было пусто и темно. Что в тысячу раз хуже и что нельзя было обьяснить даже спешной эвакуацией или нападением Упивающихся Смертью – комната выглядела не так, как утром. Кровати были другие, по-другому расставлены и застелены другими покрывалами. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Я вошла не в ту спальню, – произнесла она вслух.

Но когда Джинни внимательно огляделась, она поняла, что это именно та комната, в которой она жила с сентября. Девушка выскочила за дверь и помчалась вниз, в гостиную, где ее уже ждала подруга.

– Все изменилось, – сказала Гермиона.

– Надо кому-нибудь сообщить, – кивнула Джинни.

– Профессору МакГонагалл. – Гермиона решительно зашагала в сторону кабинета главы своего факультета.

***

В это время в подземельях профессор Снейп уже избавился от слизи и стоял перед зеркалом, рассчесывая только что вымытые волосы. Вечер после взрыва выдался на редкость спокойным, тогда как обычно обязанности декана Слизерина отнимали немало времени. Северус, конечно, искренне заботился о благополучии своих студентов, но не испытывал особого удовольствия от того, что они постоянно толклись вокруг.

Тем более что проблем на Слизерине всегда хватало. И дело было вовсе не в дурацких шуточках, как на Гриффиндоре. Распускание слухов, неясные угрозы, политические союзы... А Снейпу приходилось разбираться с последствиями, что было не так уж просто.

Так что этим вечером он приятно удивился неожиданно предоставившейся возможности тихо посидеть у огня с хорошей книгой и глотком бренди. Вот только... Снейп заметил кое-что странное. Его халат… он стал несколько светлее и словно на размер больше. Отбеливали его что ли?

До этого Мастер Зелий был слишком рассеян, так как размышлял о своем кабинете, о глупости гриффиндорцев и мечтал получить немного тишины и покоя. Теперь же, когда он огляделся повнимательнее, то заметил, что мебель в комнате немного переставлена и вещи лежат не на своих местах. А некоторых предметов вообще не было.

– Проклятые эльфы с их ежегодной уборкой, – Снейп снова начал закипать, – первое, что сделаю утром – устрою им разнос.

С этой мыслью он отправился спать.

***

После того, как Гермиона и Джинни обнаружили комнаты профессора МакГонагалл открытыми и пустыми, они решили выйти за пределы родной башни, чтобы найти профессора Люпина. Преподаватель ЗОТС олицетворял для них надежность и силу, он, конечно, должен был знать, что происходит и как с этим справиться.

Девушки были безумно напуганы и прямо-таки летели вниз по лестнице, а потом и по пустым школьным коридорам. Все пропали, бесследно исчезли, и в замке царила жуткая, неестественная тишина, хуже, чем во времена василиска.

Их шаги в этой тишине звучали пугающе громко. Когда девушки почти достигли комнат профессора Люпина, путь им преградила темная фигура, появившаяся в дверном проеме.
Джинни громко завопила.

Глава 4. В которой замок внезапно оказывается пустым.

– Что случилось? – спросил Ремус. Неяркий свет факела освещал его лицо и адресованную девочкам улыбку. – Я услышал шаги и… Мерлин, вы такие испуганные! Что-то произошло?

– Профессор… – пробормотала Джинни.

– Рассказывай, – он положил руку ей на плечо. – Ты можешь все рассказать мне, – заверил он Джинни и ободряюще посмотрел на Гермиону.

– Башня пуста. Даже профессора МакГоннагалл нет. Где все, профессор? – спросила Джинни.

Ремус, который направлялся в свой кабинет, когда столкнулся с девочками, и сам уже начал понимать, что что-то не так. Он не мог сказать, что именно. Но, например, исчезли все его книги. Вместо них на полках стояли толстые старинные тома, посвященные различным темам.

– Я свяжусь с директором. Не беспокойтесь, девочки. Мы во всем разберемся. – Ободряюще улыбнувшись, он провел их в свои комнаты.

Жестом предложив им устроиться на кушетке, Ремус подошел к очагу и взял с каминной полки маленький горшок. Поскольку тот казался чужим, он держал его очень осторожно.

Бросив немного порошка в камин, Люпин произнес:

– Альбус Дамблдор.

И замер в ожидании появления директора. Гермиона и Джинни с интересом наблюдали за его действиями. Ничего не произошло. Голова в пламени не появилась. Ремус почесал затылок и бросил в огонь еще одну пригоршню порошка.

– Рубеус Хагрид, – сказал он.

И вновь – ничего. Ремус нервно оглянулся на сидящих на кушетке девочек и искренне понадеялся, что это просто порошок испортился.

– Мне совсем не хочется это предлагать, но, думаю, нам надо спуститься в подземелья и посмотреть, на месте ли Северус, – предложил он.

***

Снейпа разбудил громкий стук в дверь. А он только заснул после того, как долго ворочался на матрасе, не слишком похожем на его собственный. Домовые эльфы! Выходя из спальни и пересекая комнату, он обратил внимание на непривычно тусклый огонь в камине. Наверняка ленивые эльфы не прочистили камин, как следует! Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. А ведь он почти получил одну ночь без беспокойства, но нет, было слишком наивно верить в подобное. Он был уверен, что в дверь стучит кто-то из персонала; ставки Снейпа распределились между профессором МакГонагалл и мистером Филчем. Никто другой не рискнул бы беспокоить его в столь поздний час.

– Да? – спросил он, открывая дверь.

Он и предположить не мог, что около его комнат будут стоять Люпин, Грейнджер и Уизли. Мельком взглянув на свое одеяние, Снейп с удивлением обнаружил, что одет в пижаму серебристого цвета, явно ему не принадлежащую, да еще пижамная куртка расстегнута. Он неловко запахнул ее, легкий румянец опустился на профессорские щеки. Лихорадочно застегивая пуговицы, Снейп попытался изобразить свой обычный грозный взгляд, но едва ли преуспел в этом.

Заслонив лицо рукой, Гермиона постаралась скрыть усмешку, непроизвольно возникшую при появлении Мастера Зелий в столь необычном виде. Искоса взглянув на Снейпа, она заметила, что его волосы уже не жирные. Это было так же неожиданно, как и пустые спальни наверху. Чистый, одежда совершенно не похожа на его обычные развевающиеся мантии черного цвета, он был почти привлекательным, особенно с этим легким румянцем. Действительно привлекательным.

Даже Ремус, чей нос накануне полной луны был особенно чувствителен к запахам, одобрительно хмыкнул.

– Северус, извини, что разбудили, но у нас проблемы, – сообщил оборотень, проходя в комнату и жестом подзывая отвлекшуюся Гермиону и бледную Джинни следовать за собой.

– Вряд ли зелье могло повредить им, – заметил Северус. – И по крайней мере, они могли бы вымыться, прежде чем вновь беспокоить меня.

– Я о другом говорю. Знаю, звучит нелепо, но в замке, похоже, нет никого, кроме нас четверых, – сказал Люпин.

– Ты с ума сошел?! Рядом с моими комнатами спальни, полные студентов! – Снейп недовольно выпрямился. Похоже, подумал он, это какой-то невероятно запутанный розыгрыш, затронувший и домашних эльфов, и его вещи, и даже, возможно, взрыв в лаборатории.

– Ну, не знаю, не знаю. Может, все-таки проверишь? – предложил Ремус.

– Непременно, и если окажется, что все в порядке, у тебя, Люпин, будет долгий разговор с директором, – пообещал Снейп, шагая по коридору. Одежда уже не имела значения. Тень сомнения омрачила его разум, и беспокойный тихий голос в голове шептал: «Проверь, как там твои подопечные».

Достигнув быстрыми шагами входа в спальни, он замер. По спине пробежал холодок – дверь в гостиную Слизерина была распахнута, портрет пуст. Логово его драгоценных змеенышей выглядело абсолютно беззащитным. Сердце профессора неприятно сжалось, когда, пройдя в гостиную, он никого там не нашел. Комната была пустой и тихой, как могила.

– Малфой! – закричал он. – Паркинсон! – он звал своих заместителей, старост своего факультета, но никто не отвечал ему.

Взбежав по лестнице, он распахнул дверь и ворвался в спальню первокурсников. Комната была тиха, и все в ней покрылось пылью. Все выглядело не так, все было неправильно. Пологи кроватей задвинуты. Снейп промчался от одной кровати к другой, откидывая портьеры, на его лбу выступил пот. Пусто! Сердце декана безумно колотилось в груди. Где его слизеринцы? Их кто-то похитил?

Он вышел из комнаты. Не было надобности проверять остальные спальни. Если ушел первый курс, ушли и остальные. На его факультете всегда царила солидарность, не просто безоглядное доверие, но то, что скорее можно назвать преданностью. Нет, только Люпин может сказать, что произошло. А если оборотень и сам этого не знает, то скажет директор… если, конечно, он тоже не пропал. Снейп почувствовал, что у него во рту пересохло. Мерлин Великий, что произошло?!

***

Ремус предложил Гермионе и Джинни пойти умыться, пока они ждут Снейпа. Прохладная вода освежит девушек и немного отвлечет от сложившейся ситуации. А их отсутствие даст ему самому время подумать и разобраться, что со всеми произошло. У него не было ни одной идеи, ни одной рабочей гипотезы, но он знал, что ситуация очень серьезная и потребует предельной сосредоточенности от всех них. Три гриффиндорца и слизеринец против одной загадки.

– Что… произошло… Люпин? Где они все? – задыхаясь, спросил вбежавший в комнату Северус.

– Я не знаю. Нам придется всем вместе подумать об этом, – ответил Ремус, поднимаясь с кушетки и глядя на Снейпа, чей взгляд был еще более диким, чем обычно.

– Я требую, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно!

– Я знаю только, что Хогвартс опустел. Единственное исключение – ты, я и две девочки, у которых сегодняшним вечером была отработка. Мы – единственные из студентов и преподавательского состава. Я даже кошки Филча не заметил после инцидента в лаборатории… – сказал Люпин. В его глазах мелькнуло понимание.

– Люпин?..

– Мог этот инцидент как-то… повлиять на нас, или на остальных, находящихся в замке? – спросил Ремус.

– Не будь идиотом, подобное происшествие никак не могло затронуть всю школу! Если бы все вдруг стали невидимыми, мы бы непременно начали на них натыкаться!

– Но что же с нами произошло? Может быть, это мы как-то изменились? – выдвинул Ремус очередное предположение.

– Смеси вроде той, что непроизвольно получилась сегодня вечером в лаборатории, способны творить непредсказуемые вещи, но… Я не пойму, как… – произнес Снейп. Скривившись, он продолжил: – Я не пойму, что с нами произошло. Я неплохо разбираюсь в зельеварении, но вынужден признать, что в данном случае ситуация вышла из-под моего контроля. Если эта смесь зелий как-то изменила нас и изолировала от остальных жителей Хогвартса, я не знаю, что нам делать дальше. Это, должно быть, какая-то старинная магия…

– Профессор, значит, мы больше никогда не увидим своих друзей? – спросила стоящая около двери ванной Джинни. Мантия девочки была очищена заклинанием, лицо умыто, но она все еще была очень бледной.

– Ну что ты, Джинни! Нам просто нужно обдумать сложившуюся ситуацию, – Люпин поторопился ответить первым, до того, как свое слово скажет Снейп.

– Значит, в библиотеку? – предложила Гермиона.

Она стояла рядом с Джинни, скрестив на груди руки, и старалась выглядеть собранной и спокойной. Что ей почти удавалось.

– Разумно, – буркнул Снейп. Он был настолько озадачен опустевшими слизеринскими спальнями, что даже забыл про свой «фирменный» грозный взгляд.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Гарри и Рон прождали девушек в гостиной до полуночи и уже не знали, что и подумать. Все давно ушли спать, а от девчонок не было ни слуху, ни духу. Рон хотел пойти к декану уже в десять вечера, но Гарри счел это неблагоразумным.

– Он их обеих убил, – бормотал Рон в половине одиннадцатого.

– Он думает, где спрятать тела, – это в одиннадцать.

– Он зарывает их в Запретном лесу, – полдвенадцатого.

– Он вернулся и радуется, как здорово все провернул, – полночь.

– Ладно, – вздохнул Гарри, – думаю, пора сообщить профессору МакГонагалл.

– Давно пора, – отрезал Рон.

К чести Гарри, он не подозревал Мастера Зелий в убийстве, но он однажды сам провел на отработке четыре часа и был бы благодарен любому, кто пришел бы его спасти.

Пока они стучались в дверь комнат декана, Гарри обдумывал, как описать ситуацию, чтобы это объяснение не рассердило профессора МакГонагал и не показалось ей ребячеством.

– Поттер, Уизли, вы представляете, сколько сейчас времени? – Дверь открылась, и перед ними предстала преподавательница Трансфигурации в длинном клетчатом халате.

– Извините, профессор, но Джинни и Гермиона до сих пор не вернулись с отработки у профессора Снейпа. Мы уже беспокоимся, – сказал Гарри.

– Во сколько у них началась отработка? – спросила МакГонагалл.

– В семь часов, профессор. – Рон смотрел на нее с надеждой.

– Я разберусь. Ну а вам двоим предлагаю пойти спать, – она строго глянула на юношей.

– Вы посмотрите, чтобы с ними было все в порядке? – спросил Рон, который был обеспокоен больше, чем Гарри, все-таки Джинни именно ему приходилась младшей сестрой.

– Разумеется, мистер Уизли. А теперь возвращайтесь в спальню, – сказала она и закрыла дверь, чтобы переодеться в мантию.

Уже в гостинной Рон поинтересовался:

– Может, нам стоит найти их на Карте Мародеров, накинуть плащ-невидимку и сходить за ними самим?

Гарри вздохнул. В этом году они уже дважды попались после отбоя, причем совершенно по-дурацки. Один раз – таскали еду из кухни, а второй – навещали Добби. Если поймают в третий раз, то проблем будет море.

– От проверки карты вреда не будет, – решил он, представив бедных девочек, столько часов проведших в подземелье в компании Снейпа.

– Это точно, – согласился Рон, и они помчались вверх по лестнице, ведущей в спальни семиклассников.
Вытащив карту из-под матраса, Гарри коснулся ее палочкой и сказал:

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

– Так, и где они? – прошептал Рон.

– Я их не вижу. И Снейпа тоже, – ответил Гарри, глядя на карту.

– Ты уверен?

– Посмотри сам, их нет в подземельях.

– И где они тогда?

– Не знаю.

– Гарри, что нам делать? – ужаснулся Рон.

– Пойти осмотреть подземелья или сообщить директору... В любом случае у нас будут проблемы.

– Пошли в подземелья.

– Хорошо.

Укрывшись под плащом-невидимкой и прихватив с собой Карту Мародеров, Гарри и Рон потихоньку двинулись в сторону подземелий, где Джинни и Гермиона должны были сегодня вечером отрабатывать. Залы были пусты, как обычно после полуночи. Спали даже Филч и его кошка. Юноши беспрепятственно дошли до места, но в классе Зелий они услышали голоса. Гарри глянул на карту – там значились Дамблдор и профессор МакГонагалл.

– Альбус, это не смешно! Две ученицы и преподаватель бесследно исчезли! – заявила МакГонагалл.

– Кухню проверили? Я спрашиваю совершенно серьезно, – сказал Дамблдор.

– Я послала туда эльфа, но сомневаюсь, что он найдет там Северуса.

– Не знаю... Ремуса тоже никто не видел с четверти восьмого. Может, они пошли туда вместе.

– Очень маловероятно.

– Иногда хочется быть оптимистом. Хорошо, Минерва, соберите всех и начинайте планомерный поиск.

– Вы думаете, они где-то в замке?

– Северус никогда бы не покинул территорию школы, не предупредив меня.

– А если они ушли не добровольно?

– Сохраняйте хладнокровие, Минерва. Если бы проникнуть в Хогвартс и выкрасть отсюда двух профессоров и двух студенток было таким простым делом, мы все давно уже были бы мертвы.

– Вы так думаете?

– Конечно.

– Тогда я пошла собирать поисковые группы. Извини, Альбус.

Рону и Гарри пришлось спешно прижаться к стене, когда прфессор МакГонагалл стремительно выходила из класса. На ее лице отчетливо виднелись морщины. Она волновалась о своих бывших и настоящих учениках, а также о своих коллегах. Конечно, она бы никогда не призналась в этом даже Альбусу, но на самом деле Снейп тоже был ей дорог.

Ребята подождали, пока она скроется из глаз, а потом зашли в классную комнату, зная, что Дамблдор не будет особо сердиться за то, что они не в постели после отбоя.

– Ты по-прежнему используешь плащ своего отца с пользой, Гарри, – директор кинул на них острый взгляд через очки-полумесяцы.

Скинув плащ, Гарри сказал:

– Спасибо, профессор. Мы можем помочь в поисках?

– Вы знаете, что подслушивать нехорошо?

– Мы хотим помочь, сэр. Джинни...

– Твоя сестра. Я понимаю тебя, Рон, но последнее, в чем мы сейчас нуждаемся, – это еще парочка болтающихся по школе учеников.

– Ну, хоть чем-нибудь мы можем помочь? – спросил Гарри.

– Вы можете пойти в гриффиндорскую гостиную и подождать, вдруг мисс Грейнджер и мисс Уизли вернутся сами.

– Но профессор!

– Мистер Уизли, будьте уверены, весь персонал школы приложит все силы, чтобы найти вашу сестру, мисс Грейнджер и обоих преподавателей. – Слова прозвучали так, что стало ясно – Дамблдор ставит на этом точку. Гарри и Рон обреченно кивнули. Иногда директор заставлял их чувствовать себя вновь четвероклассниками. Они накинули плащ и поплелись вон из подземелий. Вариантов, где можно поискать пропавших людей, у них не было, так что они вернулись в Гриффиндорскую башню.

– Если бы у нас была хоть какая-то зацепка, – вздохнул Рон, когда они сели около камина в гостиной.

– Спокойно, Рон, Дамблдор делает все, что можно, – сказал Гарри.

– А вдруг этого мало?

– Если у тебя есть какие-нибудь идеи, скажи, я тебя поддержу.

Рон тяжело вздохнул и ответил:

– В том-то и дело, что у меня нет ни одной идеи. Судя по карте, их нет в Хогвартсе, так что я в тупике.

Замок и прилегающую территорию обыскали еще до рассвета, так что утром все преподаватели вернулись к своим непосредственным обязанностям. Поиски продолжили Дамблдор, Филч, миссис Норрис и профессор МакГонагалл, которую освободили от проведения занятий как главу факультета, с которого пропали ученицы.

Утром они были не ближе к результату своих поисков, чем прошлым вечером.

Альбус и Минерва шли через подземелья, провожаемые беспокойными взглядами слизеринцев, на лицах которых не было обычного высокомерия. Многие по-настоящему беспокоились за своего декана, в котором видели защитника и образец для подражания. Его исчезновение пугало и выбивало из равновесия.

– Куда они могли пойти? – задумчиво спросила МакГонагалл.

– Хогвартс – необычное место. Есть комнаты и коридоры, которые появляются, только когда очень нужны. Я вам рассказывал о...

– Да, Альбус, рассказывал, – прервала его Минерва, – но если они попали в одну из таких комнат, почему они оттуда не вышли? И что с ними делал Ремус, если он действительно пропал вместе с остальными?

– Кто знает. Но надо помнить, что Северус и Ремус – очень сильные волшебники, да и Гермиона с Джинни вовсе не беспомощны. Думаю, они выберутся.

Глава 8. В которой обсуждают Гриндевальда и 1945 год

Гермиону разбудил смех Джинни, наблюдающей за профессором Люпином, который пытался приготовить завтрак. Северус стоял рядом, в дверях кладовой, расположенной рядом с его спальней, кабинетом и классом. Он читал или притворялся, что читает, исподтишка поглядывая на Ремуса и Джинни.

Гермиона зевнула и потянулась, поднимаясь, чтобы присоединиться к остальным. Письменный стол был отодвинут от стены, он явно должен был изображать обеденный.

– Получилось не слишком много, но тут я не специалист, – улыбнулся Ремус, жестом приглашая всех к столу.

– Еды должно хватить, пока мы не найдем способ добраться до кухни, не рискуя собственными жизнями, – отозвался Снейп, закрывая потрепанную книгу о зельях.

– А справляться с монстрами – моя работа, да? Как ты уже не раз любезно мне напомнил. Честно говоря, эта фраза уже начинает мне сниться, – насмешливо сказал Люпин, придвигая еще один стул.

– Мы все стали более раздражительными. Интересно, это из-за растущей луны?

– Как ни странно – да, – кивнул Ремус, мимоходом подумав, что в подземелья не пробивается не только солнечный свет, но и лунный. Несмотря на это явственно чувствовалось напряжение. И волк внутри него начинал просыпаться.

– Сегодня полнолуние! – воскликнула Джинни, роняя вилку.

– И завтра, и послезавтра, но зелье Северуса готово, не волнуйся, Джинни.

– Я и не волнуюсь, просто забыла, – покраснела девочка.

– Какое трогательное доверие, – хмыкнул Снейп, потянувшись к наколдованному Ремусом тосту.

– Профессор Люпин наше доверие заслужил! – горячо запротестовала Гермиона.

Несколько секунд Снейп молча смотрел на нее, а потом медленно произнес:

– В отличие от меня, да, мисс Грейнджер?.. – Его глаза странно блеснули.

– Я этого не говорила, – пожала плечами гриффиндорка. – А почему вы спрашиваете?

– Иногда задаюсь этим вопросом, – пробормотал зельевар. Нахмурившись, он вернулся к завтраку.

Гермиона почувствовала себя немного виноватой за бесцеремонное замечание. Но она всего лишь хотела защитить Ремуса, а вовсе не оскорбить Снейпа! Почему он так болезненно воспринял ее слова?

«Я же доверяю ему. Абсолютно. Верю, что он не сдаст нас Волдеморту, что не убьет нас. Это что, недостаточно? Чего еще он хочет от нас? От меня?» – думала девушка.

Когда все закончили завтрак, Ремус убрал посуду при помощи заклинания и, вздохнув, стал рассматривать троих компаньонов по неволе. Снейп погружен в мрачные раздумья, и, судя по выражению лица, не только о затруднительном положении, в которое они ухитрились попасть. Гермиона сидит нахмурившись, взгляд прикован к стене. Ремус предположил, что девушка, как обычно, обдумывает что-то, прочитанное в книгах. Джинни, как и он сам, меланхолично переводила взгляд с одного сидящего за столом на другого, и по выражению ее лица невозможно было понять, о чем она думает. Люпин улыбнулся, поняв, как похожи они были с девочкой Уизли. Оба предпочитали наблюдать, нежели активно вмешиваться в действия окружающих.

– Как вы думаете, что они делают? – Вопрос Джинни прозвучал так неожиданно, что все вздрогнули.

– Кто? – нахмурился Снейп.

– Они, те, что снаружи.

– А... Ну, несколько часов назад они оставили попытки прорваться сквозь защитные чары. – Мастер зелий устало повел плечами.

– Быть может, они спят. Им же нужно спать, профессор? – вступила в разговор Гермиона.

– К счастью для нас – да, нужно. Но я бы не стал рисковать и пытаться выйти в коридоры замка, – ответил ей Люпин.

– Естественно, никто никуда не пойдет, – фыркнул Северус. – Вчера нам просто повезло. Если бы та тварь в библиотеке проснулась чуть раньше, нас бы точно схватили.

– Схватили? – В голосе Джинни звучало сомнение.

– Ваш уважаемый профессор Защиты от Темных Искусств, скорее всего, предпочтет, чтобы я не вдавался в подробности, мисс Уизли.

– Знаете, это становится смешным. Да, мы должны сохранять дистанцию и уважение, но все же мы можем просидеть в этой ловушке несколько дней. Давайте договоримся, что я – Ремус, она – Джинни, там сидит Гермиона, а ты – Северус. Если мы хотим успешно взаимодействовать, а без сотрудничества нам не прожить до следующего рассвета, придется отбросить формальности. Согласны? – В голосе Люпина слышались недовольство и раздражительность, что было совершенно не свойственно этому доброму и спокойному человеку.

– Ну, раз уж мы умудрились сесть в эту лужу все вместе… – пожала плечами Гермиона. Взглянув на Снейпа, она попыталась спрятать усмешку. Судя по лицу зельевара, от него требовали непомерную жертву.

– Это напрочь разрушит порядок и дисциплину, но в данной ситуации я это, пожалуй, переживу, – наконец выдавил Снейп.

Джинни безразлично кивнула.

– Отлично. Итак, мы попали в сложную ситуацию. В одну из самых сложных, в которые я когда-либо попадал. Давайте искать выход.

– Есть кое-что, что очень беспокоит меня, – медленно произнесла Гермиона. – Уверена, вы все тоже это заметили. Мебель, вещи, книги – все вокруг кажется перенесенным из сороковых годов двадцатого века. Почему?

– Может, это место просто редко меняется? Знаете, каждые сто лет или пятьдесят? – подала идею Джинни.

– Поскольку для этого нужна очень сильная магия – вряд ли. Да и зачем? Чтобы давать местным обитателям свежие газеты и новые матрацы? – Снейп, разумеется, не смог удержаться от язвительного замечания.

– Полегче, Северус! – одернул зельевара Люпин. – Возможно, замершее время – результат некоего грандиозного происшествия, здесь или же во внешнем мире. Катастрофа или что-то вроде того, – размышлял Люпин.

– Что-то, связанное с Томом Риддлом? – Голос Джинни дрожал. – Он как раз учился в Хогвартсе в то время…

– Даже он был не настолько глуп, чтобы связываться с местными созданиями. Не думаю, что демоны отличают чистокровную закуску от… не столь чистокровной.

– А Гриндевальд? – предположила Гермиона, вспомнив обертку от шоколадной лягушки, которая сообщала, что Темный Волшебник Гриндевальд был побежден в 1945 году.

Ремус и Северус вздрогнули при упоминании этого имени. До того, как появился Лорд Волдеморт, был Гриндевальд…

– Ну что? – поторопила их Гермиона.

– Говорят, он был немного сумасшедшим, – протянул Снейп.

– Но Дамблдор победил его… Гриндевальд был убит в тысяча девятьсот сорок каком-то году, – добавил Ремус.

– Я слышал, здесь был настоящий хаос… Вы можете вспомнить что-то еще, помимо неопределенных дат и неактуальной уже новости о поражении Гриндевальда? – В голосе Снейпа звучала ирония.

– Нет,– в один голос признались Ремус и Гермиона.

– Итак, выдвигаем гипотезу, что Гриндевальд был заключен здесь, поскольку стены Азкабана не удержали бы его, раз дементоры в то время в тюрьму еще не пришли. Возможно, вместе с ним была заморожена и копия Хогвартса сороковых годов. Не знаю, что сия теория дает нам в сложившейся ситуации, но, по крайней мере, мы хоть что-то имеем…

– Знания – сила, – мрачно пробормотала Гермиона.

– Но он же… Он же не может до сих пор быть тут? – дрожащим голосом спросила Джинни, веснушки ярко выделялись на бледной коже девочки.

– Вряд ли. Остальные обитатели этого импровизированного ада должны были бы приготовить из него фарш много лет назад, – оптимистично заметил Снейп.

– По крайней мере, профессор Дамблдор знает о существовании этого места, раз именно он победил Гриндевальда, – с надеждой произнесла Гермиона.

– Действительно, хотя пройдет некоторое время, прежде чем Альбус поймет, что мы попали в местное Королевство. Нам в любом случае надо искать выход, – Ремус постарался изгнать из голоса возможные нотки беспокойства.

– Ты и впрямь считаешь, что Основатели оставили бы выход из этой тюрьмы? – удивился зельевар.

– Разумеется. Ведь одним из них был Годрик Гриффиндор, а он точно подумал о любопытных или просто невезучих студентах, которых могло занести сюда, – улыбнулся Люпин.

Губы Снейпа искривила усмешка:

– Искренне надеюсь, что твоя вера не окажется напрасной.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

День уже близился к концу, а пропавшие ученицы и преподаватели так и не нашлись и никаких следов их тоже не было. Альбус Дамблдор был уже не просто обеспоекоен, а очень обеспокоен. Он сидел в своем кабинете и ждал профессора МакГонагалл, ушедшую на поиски вместе со сходящим с ума от беспокойства Хагридом и достаточно расстроенным Филчем. Директор понимал, что, если хороших новостей так и не будет, ему придется обнародовать информацию, разглашение которой являлось очень нежелательным.

Стук в дверь заставил его вздохнуть.

– Войдите, – сказал он, вставая из-за стола.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Судя по усталому лицу, ей было не до веселья. У нее выдался слишком длинный и тяжелый день. Минерва всегда старалась одинаково заботиться обо всех учениках, но две пропавшие девушки были, несомненно, в числе ее любимцев, хоть она изо всех сил старалась этого не показывать. Да и Ремуса она помнила еще застенчивым и добрым ребенком, одним из самых талантливых школьников, которых она учила. Храбрая и умная Гермиона вообще была девушкой исключительной. Джинни была необыкновенно милой и приятной девочкой, которую все старшеклассники-гриффиндорцы считали кем-то вроде младшей сестры. Ну и, наконец, Северус, с ним она никогда особо не ладила, но их слишком многое связывало.

– Альбус, все бестолку. – Она достала из кармана носовой платок и промокнула им правый глаз. – Мы прочесали каждый дюйм в замке и его окрестностях.

– Возможно, надо проверить еще одно место, – сказал Дамблдор.

– А, да, Хагрид и Филч отправились в Хогсмид, проверить Визжащую Хижину.

– Минерва, я знаю, вам тяжело это вспоминать, но припомните события шестого года вашего обучения в школе, – вздохнул Дамблдор.

– Ну да. Тогда вы отменили половину своих занятий из-за Гриндевальда, – заявила профессор МакГонагалл и тут же слегка покраснела под удивленно-насмешливым взглядом директора.

– Забавные у вас ассоциации, но это действительно тот самый год, – кивнул он.

– Но какое отношение он имеет к нынешнему происшествию? – спросила профессор.

– Вам стерли память в начале мая того странного года, причем по вашей просьбе.

– Альбус... Конечно, абсурдно звучит, что я не помню, чтобы мне стирали память, но...

– Я понимаю.

– Я же отлично помню тот год, помню ту весну, когда вы уехали из школы. Мы с друзьями занимались самостоятельно, чтобы не отстать по Трансфигурации.

– Мне приятно, что мое заклинание так хорошо работает, но поскольку это я его на вас наложил, то мне и придется рассказать вам о том, что вы помните, или, точнее, – что вы не помните, – мягко сказал Дамблдор. – Вообще-то это было довольно слабое заклинание. Я почти ожидал, что вы через несколько лет все сами вспомните, но вы оказались не тем человеком, который живет прошлым.

– Спасибо.

– Но теперь я должен снять его, Минерва, чтобы мы могли обсудить еще один вариант нашей проблемы, – он поднял палочку.

– Хорошо, если вы считаете, что так будет лучше... – согласилась она.

– Instauro! – Дамблдор взмахнул палочкой.

Профессор МакГонагалл покачнулась, на мгновение почувствовав головокружение. Директор подхватил ее под руку, чтобы она не упала.

– Возможно, вы не все сумеете вспомнить сразу, но вы должны постараться, Минерва.

– Да, Альбус, – она кивнула и нахмурилась. – Значит, я отправилась помогать вам бороться с Гриндевальдом?

– Вы буквально преследовали меня, – улыбнулся Дамблдор, – сколько я вам ни выговаривал.

– Я никогда больше не смогу искренне делать выговоры Поттеру, – простонала она, сняла очки и провела рукой по глазам, – или Уизли, к примеру.

– Ну, ну, Минерва. Вы мне очень помогли. Я не справился бы с Гриндевальдом один. Мне бы пришлось запрашивать помощи авроров, и кто знает, что могло бы произойти, пока я дожидался бы подкрепления. Ваша помощь была просто неоценимой.

– Это было ужасно, Альбус, то, что он делал... – МакГонагал затрясла головой.

– Я знаю, – спокойно согласился директор. Она видела слишком ужасные вещи, потому и попросила, чтобы ей стерли память.

– И что вы сделали с ним... Я понимаю, это был единственный вариант, его не удержала бы никакая другая тюрьма, даже после того, как он лишился палочки. Да еще и его последователи...

– Ужасное время. Действительно ужасное... Но теперь вы понимаете, почему я хотел, чтобы вы это вспомнили? Дело ведь не в той бойне, Минерва, – мягко сказал Дамлблдор.

Ее глаза расширились, когда она поняла, что он имеет в виду.

– Альбус, вы же не думаете, что они проникли в Другой мир, в эту тюрьму! Все сведения о нем были удалены из книг. Чтобы никто даже не узнал...

– Да, Минерва, боюсь, что это именно так. Наши преподаватели и ученицы каким-то образом сумели пересечь барьер между нашим миром и тюрьмой демонов. И я полагаю, что без нашей помощи им будет нелегко вернуться.

– Мы можем как-нибудь их вернуть или хотя бы связаться с ними?

– Основатели вполне могли оставить лазейку в мир демонов. По крайней мере, один из их четверки был достаточно предусмотрителен и умел готовиться к неожиданностям. Хотя найти эту лазейку наверняка будет нелегко. Но я припоминаю, что там кое-что связано с зеркалами...

– Нам надо спешить! Мерлин знает, что может случиться с ними в Другом мире.

– Да, время не ждет, – согласился Дамблдор, – мне надо поискать один текст, который я спрятал перед победой над Гриндевальдом. Что-то вроде инструкции.

– А что делать мне?

– Свяжитесь с родителями обеих учениц. Не стоит их слишком пугать или посвящать в подробности, но проинформировать о случившемся нужно.

– Да, конечно, – кивнула профессор МакГонагалл и направилась к выходу.

– Минерва, вы не упомянули про поцелуй.
Ее щеки вспыхнули алым, когда она снова повернулась к директору.

– Все это время я думала, что вы просто знали о моей... школьной влюбленности в вас, а теперь я выясняю, что целовалась с вами. Что, черт возьми, я должна сказать?

– Не знаю, Минерва. Я как-то не жду благодарности, но хоть какой-нибудь комментарий неплохо было бы услышать, – ответил тот, блеснув глазами из-за очков. Он пятьдесят лет ждал, когда можно будет подразнить этим Минерву и теперь собирался наслаждаться.

– Вы, старый жулик!

– Кто? Я? Я всего лишь беззащитный старый человек.

– Вы беззащитный? Когда такое было?

Глава 10. В которой Ремус превращается в волка

К вечеру, после целого дня выслушивания неустанных демонических криков и бесполезных попыток найти выход из сложившейся ситуации, Снейп был уверен в двух вещах: книги, которые они принесли из библиотеки, оказались абсолютно бесполезными, а Ремус начал вести себя излишне беспокойно. Не то чтобы он не доверял Ремусу, напротив, он верил ему, как любому другому человеку, если это вообще о чем-то говорило. Но в Люпине сидел монстр, оборотень, а этот факт Северус никак не мог не принимать во внимание. Столкнувшись со зверем в школьные годы, Снейп отнюдь не желал повторения того опыта, когда он, несомненно, был на волосок от смерти. Печально усмехнувшись, зельевар отложил тяжелый том, лежащий у него на коленях, и поднялся.

– Ремус, ты готов принять свое… лекарство? – спросил он, изо всех сил стараясь говорить вежливо.

Джинни и Гермиона взглянули на учителей поверх своих книг. Обе девочки сидели перед камином, у самого огня, предоставив письменный стол в полное распоряжение Люпина. Ремус аккуратно отметил страницу, которую читал, закрыл книгу и встал.

– Думаю, да, – ответил он.

– Мне кажется, ты предпочел бы не трансформироваться прямо здесь, – произнес Снейп.

– Если ты не возражаешь, – вздохнул Ремус, в его голосе слышалось рычание.

– Ладно, пойдем.

Гермиона и Джинни молчали, пока профессора не прошли в классную комнату.

– Кто бы мог подумать, что Снейп может быть таким вежливым с профессором Люпином, несмотря на то, что между ними произошло!

– Джинни, с того случая прошло много лет. И я не думаю, что Ремус на самом деле хотел его убить. Просто… так получилось. И Снейпу давно пора привыкнуть. Хотя мне кажется, что он боится не меньше нас, – задумчиво ответила Гермиона.

– Боится?

– Только не говори, что тебе самой не страшно!

– Страшно, конечно. Но я думала, что только я боюсь…

Гермиона тихо засмеялась.

– Поверь мне, ты ошибаешься.

***

Тем временем в классной комнате Ремус пил свое зелье. Над кубком поднимался пар, Люпин старался не морщиться от ужасного вкуса в присутствии Снейпа. Сделав последний глоток, он улыбнулся и поставил кубок на стол.

– Спасибо, Северус. Боюсь даже предположить, что бы произошло, если бы ты не сварил мне зелье.

– Я тоже. Думаю, нам пришлось бы запереть тебя.

– А я-то ожидал серебряного кинжала, – засмеялся Люпин.

– Я никогда не пытался убить тебя.

Внезапно помрачнев, Ремус ответил:

– Надеюсь, ты понимаешь, что я – тоже.

– Все еще утверждаешь, что это была всего лишь дурацкая шутка?

– Нет, очень глупая и опасная. И это была идея Сириуса. Не моя. И не Джеймса.

– А если бы твоя, ты признался бы?

– Да.

– Сделаю вид, что поверил.

– Мы приблизились к разгадке ситуации? Сможем ли мы вскоре вернуть бедных девочек домой? – тихо спросил Ремус .

– Мне нужно больше информации об этом королевстве, о том, как его создали, как смогли отделить от нашего мира, и о многих других вещах.

– Но Джинни и Гермиона…

– Обе они делают все, что могут. Я знаю. Но они… мы никогда не найдем ответа в этих книгах. Там его просто нет, – нетерпеливо прервал его Снейп.

Неожиданно Люпин почувствовал дрожь и покалывание во всем теле. Он посмотрел на зельевара и слегка кивнул, давая понять, что превращение началось.

Северус быстро отошел на безопасное расстояние. Трансформация выглядела ужасно для постороннего человека, а Снейпу еще ни разу не удавалось присутствовать при ней. Немногие смельчаки решались на подобное, даже теперь, после изобретения анти-ликантропного зелья. Несмотря на то, что Ремус уже принял облик волка, боль в его глазах оставалась человеческой. Мастер зелий был поражен, увидев отражение разума своего коллеги в этом ужасном волке.

И тут произошло нечто еще более страшное. Стены комнаты сотряслись от внезапного давления извне, будто множество ушей приникло к ним, напряженно прислушиваясь к происходящему внутри. Трансформация привлекла внимание демонов. Снейп будто чувствовал их пристальные взгляды, от которых сжималось сердце, а тело сотрясали судороги. Зельевар не мог сказать, привлекло ли демонов появление еще одного темного существа, или же едва заметное изменение магического поля, когда Ремус стал волком, но что-то явно предупредило их о произошедшем в классной комнате.

Тихое поскуливание отвлекло Северуса от раздумий о демонах. Оборотень с надеждой смотрел на профессора.

– Ты хочешь вернуться в кабинет? – спросил Снейп.

Люпин издал еще один скулящий звук, и, кажется, попытался кивнуть.

– Хорошо, пошли, – вздохнул зельевар, открывая дверь.

Весь вид волка отражал сомнение. Северус нахмурился, пытаясь понять, что Ремус хочет сообщить ему. Интерпретация выражения лиц… морды оборотня оказалась задачей не из легких.

– Не думаю, что ты их испугаешь. Для этого ты выглядишь слишком… расстроенным, – уверил его мастер зелий.

Ремус быстро пробежал мимо Снейпа в кабинет, где девочки, пересев на кушетку, по-прежнему были погружены в чтение.

Джинни хихикнула, увидев Люпина, который сейчас больше напоминал побитую собаку, нежели опасного оборотня, и, отложив книгу, опустилась на колени на коврик рядом с ним. Гермиона поняла, что Ремус просто хотел забежать в комнату и лечь у огня, не привлекая к себе внимания. Но так просто не могло получиться, раз в комнате была девочка Уизли.

– Ну, вот все и случилось! А ты выглядишь не так уж плохо, – говорила Джинни, явно забыв, что сюсюкает со своим преподавателем Защиты от Темных Искусств. Она нежно трепала лохматые уши и гладила морду, напомнив Гермионе день, когда они впервые встретились с Сириусом, крестным Гарри, в его анимагической форме. Все было очень… мило.

Смущенный оборотень, поскуливая, пытался прикрыть уши передними лапами.

– Знаешь, если бы ты попыталась сделать подобное со мной, я бы уже откусил тебе руку, – прокомментировал Снейп.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Джинни, неожиданно поняв, кто сидит перед ней. Глаза девочки расширились от ужаса.

– Десять баллов с… Ладно, забыли об этом, – вздохнул зельевар и поднял с кушетки свою книгу.

– Я точно не кусаюсь. Можете сесть рядом, – тихо произнесла Гермиона.

– Хорошо, – недовольно ответил Снейп, усаживаясь с другой стороны.

Примерно через полчаса Ремус уснул, и Джинни подумала, что, хотя он и профессор, но сейчас больше похож на огромного бездомного щенка, пусть и слегка напоминающего волка. Мастер зелий со вздохом захлопнул старинный том и посмотрел на дверь, ведущую в коридор. Демоны затихли сразу после того, как Люпин уснул.

– Джинни, не помнишь, где ты выронила книги, когда появились демоны? – Северус поморщился, называя девочку по имени.

– Где-то в середине библиотеки.

– Они нужны мне.

– Вы что, собираетесь выйти из комнаты? – неодобрительно спросила Гермиона.

– Хорошо, скажу по-другому: нам нужны эти книги. Имеющихся недостаточно, – произнес Снейп.

– Ладно. Пойдемте, – сказала Гермиона.

– Гермиона, тебе-то зачем рисковать?

– Чем нас больше, тем безопаснее, – упрямо произнесла она.

– Его мы не сможем взять. – Зельевар кивнул на спящего оборотня. – Демоны проявили к нему слишком много интереса.

– А как же охранные чары?

– Понятия не имею, – признался Снейп.

– Ладно, тогда идем втроем, – кивнула Гермиона и поспешно добавила: – Джинни, если ты не против, конечно.

– Я иду с вами, – решительно произнесла рыжеволосая ученица, хотя ее голос немного дрожал.

– Гриффиндорское безрассудство, – усмехнулся мастер зелий.

– Ну и пусть, – махнула рукой Гермиона.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Все трое достали палочки и вышли в мрачный коридор подземелья. Снейп шел впереди, на пороге он остановился, прислушался и только потом кивнул, разрешая Джинни и Гермионе следовать за собой. Мастер Зелий быстро и очень тихо шагал через зал, полы его мантии развевались, как крылья. Обе девушки бежали за ним далеко не так изящно, слишком уж часто они оглядывались, боясь преследования и всевозможных опасностей. Прошлой ночью, когда они, спасая свою жизнь, неслись в противоположную сторону, путь показался им гораздо короче.

Гермиона облегченно вздохнула, когда они наткнулись на груду томов, так и валяющихся посреди коридора. Демоны ничего не тронули, их мало интересовали подобные вещи. Снейп немедленно начал собирать книги свободной рукой. Джинни и Гермиона сделали то же самое, то и дело озираясь и не решаясь опустить палочки. Они чувствовали, что опасность близко... слишком близко. Северус быстро прочитал названия на обложках и одобрительно кивнул.

– Уходим, – тихо пробормотал он, оттесняя девушек назад, к двери.

Но как только они развернулись, чтобы уйти, совсем близко прозвучал леденящий душу вопль. На этот раз никто не нуждался в приказе бежать, все трое быстро помчались по коридору к своему убежищу. Снейп слышал шорох крыльев уже прямо над собой. Он подтолкнул Джинни и Гермиону, а сам оглянулся. Это было ошибкой.

Северус споткнулся о выступ на полу и рухнул, растеряв все книги, но, к счастью, сохранив палочку. Существо вцепилось в него, и оба покатились по полу в отчаянной схватке. Снейп взвыл от боли, когда острые когти разорвали одежду и впились в плоть, пытаясь сломить сопротивление добычи.

Гермиона и Джинни услышали его крик, вернулись и оказались прямо перед врагом, напавшим на их профессора и защитника. Их сердца гулко колотились от страха, но девушки начали дружно швырять заклинания из своего маленького арсенала наступательных проклятий.

– Conjunctivitis!

– Incendio!

– Furnunculus!

– Impedimenta!

Не будучи особо сильными или запрещенными, эти заклинания, тем не менее, заставили демона схватиться за морду, загореться и отползти от жертвы. Через мгновение он уже взлетел и умчался прочь.

Гермиона в ужасе смотрела, как палочка выпала из разжавшейся руки Снейпа, а сам он, не двигаясь, продолжал лежать на холодном каменном полу. Кровь. Много крови. Разорванная одежда. Разорванная плоть. И снова кровь, которая рекой текла из дюжины глубоких ран, оставленных когтями существа, видевшего в человеке лишь пищу. Девушка почувствовала головокружение и рухнула на колени рядом с распростертым телом. Снейп был бледен, словно вся кровь уже ушла из него, глаза его были закрыты.

– Гермиона, как он? Он что, умер? – дрожащим голосом спросила белая, как мел, Джинни. Она по-прежнему стояла, в одной руке сжимая палочку, а другой прижимая к груди книги. Девушку трясло от ужаса.

– Нет, но это... все равно ужасно.

– Что нам теперь делать? Скоро прилетят другие.

Гермиона кивнула и встала на ноги.

– Mobilicorpus, – произнесла она. Тело Снейпа поднялось в воздух, кровь с отвратительным звуком начала капать на пол. – Брось ты эти книги, Джинни, лучше помоги мне. Нам надо торопиться, наверняка эти твари чувствуют запах крови.

– Нет, я их не брошу, профессор слишком многим ради них пожертвовал.

– Хорошо, следи тогда за дорогой, – согласилась Гермиона, которую даже восхитил неожиданно проявленный Джинни характер.

Они слышали отдаленные крики, когда, стараясь продвигаться как можно быстрее, перемещали остающегося без сознания Снейпа по коридору в безопасное подземелье. Джинни внимательно осматривала дорогу, крепко сжимая в руке палочку, поскольку Гермиона тратила все силы на то, чтобы левитировать профессора с максимально большой скоростью. За ними тянулся кровавый след. Но это было еще не самое худшее. Девушка слышала, что дыхание Снейпа становится все более тяжелым, она не была уверена, что его удастся спасти, даже если они благополучно доберутся до своего убежища.

У Гермионы было некоторое целительское образование. Она прошла два специальных курса перед первой битвой с Волдемортом, чтобы иметь возможность помогать в госпитале, потом, на всякий случай, еще один, но все равно ее квалификации не хватало для такого серьезного случая. Она могла срастить кости или снять проклятье, но тут ситуация была намного ужаснее.

Ясно было, что Джинни едва не падает в обморок, когда смотрит на раны профессора. Серьезной помощи от нее ожидать не стоило. Ремус мог оставаться волком еще достаточно долго, рассчитывать на него не приходилось.

Гермиона почувствовала колебания Защитных чар, когда они, наконец, вошли в свое убежище. Джинни бросила книги около двери и помогла уложить Снейпа на кровать в его спальне. Это место было не хуже любого другого. Гермиона сняла чары, и тело мягко опустилось на матрас, потом она села рядом и начала тихо бормотать лечебные заклинания. Но девушка понимала, что они годятся только для лечения легких повреждений и ослабления боли. С помощью Джинни она сняла с Мастера Зелий изодранную одежду и очистила раны, продолжая произносить заклинания. Гермиона знала много полезных вещей, она была очень образованной ведьмой, но она не была настоящим целителем. Она просто не имела к этому призвания.

– Джинни, ты знаешь, как выглядят заживляющие зелья? – спросила Гермиона, ее лоб был покрыт бусинками пота. Она понимала, что может не справиться со многими из этих ран. Ее буквально трясло от напряжения.

– Да, – ответила подруга.

– Принеси мне их, пожалуйста. – Гермиона вытерла лицо краем мантии.

Джинни кивнула и послушно выбежала из комнаты.

Глубокие раны на груди Снейпа больше не кровоточили так, как раньше, но они никуда и не исчезли. Девушка коснулась лица профессора, оно было холодным. Дыхание хоть и стало менее тяжелым, но все еще оставалось очень прерывистым. Она собрала разорванную одежду и швырнула ее подальше, руки окрасились кровью. Гермиона вздрогнула. Слишком много крови...

Тихое поскуливание у самого локтя заставило ее обернуться. Это был Ремус, которого, видимо, разбудила Джинни. Девушка улыбнулась, но ее глаза наполнились слезами. Оборотень поставил передние лапы на кровать, наклонился к Северусу и начал обнюхивать его, продолжая поскуливать. Голова Мастера Зелий безвольно лежала на подушке.

– Ему нужны были книги, которые нам пришлось бросить, – Гермиона глубоко вздохнула. – Я не попыталась его отговорить, и ты видишь, что случилось, – она старалась не сорваться на крик.

Волк положил лапу на ее колено и посмотрел на девушку взглядом, который ясно говорил:

«Ты не виновата».

– Я понимаю... – прошептала Гермиона, дрожащей рукой подняла палочку и вновь начала произносить заживляющие заклинания.

Несколько минут спустя она услышала, что Джинни вернулась и принесла зелья. Стеклянные флакончики тихо звякнули, когда девушка опустила их на кровать.

– Спасибо, Джинни, – ласково сказала Гермиона, откупоривая бутылочку.

Ремус отошел от кровати, чтобы не мешать. Джинни достала несколько чистых тряпочек, а также зелья для заживления и очищения ран. Девушки тщательно наносили зелья, с облегчением глядя на то, как раны понемногу зарубцовываются, а кровотечение останавливается. Гермиона тихо вздохнула, а Джинни шмыгнула носом, безуспешно стараясь скрыть слезы.

– Он выживет? – дрожащим голосом спросила она.

– Не знаю, – честно сказала Гермиона, дотрагиваясь до лба Снейпа. Он должен стать теплее, должен! Но потеряно так много крови...

– Что будет, если он умрет здесь? Его душа останется в этой ловушке, вместе с демонами?

Гермиона ошеломленно посмотрела на подругу. Так Джинни из-за этого плакала? Не из страха перед кровью или опасностью, а из страха за душу своего профессора? И что можно ответить на ее вопрос?

Волк ткнулся носом в руку девочки Уизли.

– Почему бы вам обоим... не отдохнуть, ну или съесть что-нибудь? – предложила Гермиона. – Я могу и одна присмотреть за ним.

Джинни молча кивнула, погладила оборотня, и они вместе ушли в другую комнату.

Гермиона сказала себе, что Ремус сумеет успокоить расстроенную Джинни, и снова обратила все свое внимание на Северуса.

– Я не позволю вам умереть здесь, – сказала она, подтыкая одеяло, чтобы удержать как можно больше тепла, – ни за что на свете.

Глава 12, в которой длится долгая ночь

Джинни свернулась калачиком на кушетке около камина, часто всхлипывая. Ремус подошел к девочке и ткнулся холодным мокрым носом ей в руку. Жаль, что оборотни не могут плакать, иначе он сел бы рядом и тоже разрыдался. Заскулив, Люпин подсунул голову ей под ладошку.

Джинни была очень ранимой девочкой, профессор прекрасно это понимал. Гарри и Гермиона рассказывали ему о событиях, произошедших в первый год ее обучения в Хогвартсе. Пусть с тех пор она многое испытала и даже помогала защищать своих одноклассников во время первой битвы с Волдемортом. Да, она была храброй, но в то же время такой хрупкой.

– Извини, Ремус. Я просто… Я никогда не видела человека в таком состоянии. И я… я не хочу, чтобы он умер, – всхлипнула Джинни. – Снейп не очень приятный человек, но он один из нас.

Казалось, оборотень усмехнулся. Люпин старался смотреть на девочку обнадеживающе, но ужасно трудно утешать кого-то, когда ты в волчьей шкуре. Уизли еще раз всхлипнула и обняла оборотня за шею.

– Спасибо, Ремус, – прошептала она.

Люпин вздохнул, понимая, что Джинни его не отпустит и ему придется всю ночь провести с ней. Девочка закрыла глаза и прижалась к пушистой шерсти.

***

Гермиона сидела рядом с Северусом, стараясь не заснуть. Заживляющие чары потребовали много усилий. Еще никогда ей не приходилось тратить сразу так много магической энергии. За плечами мадам Помфри стояли годы обучения и практики; Гермиона всего несколько раз пробовала лечебные заклинания и брала пару уроков. Когда усталость стала невыносимой, девушка потерла глаза и пообещала себе обязательно посетить еще несколько уроков и поработать волонтером в госпитале Св. Мунго.

«Кто знает, как долго продлится война и с чем мне предстоит столкнуться», – размышляла она, рассеянно поправляя покрывало и наблюдая, как тяжело дышит Северус.

Лицо его все еще оставалась бледным, кожа была ледяной. Время от времени девушка осторожно брала Снейпа за запястье и проверяла пульс, нежно сжимая изящную ладонь зельевара. Несколько раз Гермиона с трудом удерживала слезы. Ранее она заметила Черную метку на предплечье профессора и теперь старалась накрывать левую руку, чтобы скрыть уродливое свидетельство ошибки его юности. Когда кончики ее пальцев случайно коснулись предательского знака, Гермионе показалось, что она обожглась – от блеклых темных контуров исходил сильный жар. Нельзя сказать, что девушка была напугана. Она знала, что Снейп носит Черную метку, но впервые увидела ее своими глазами и была расстроена.

«Ты, наконец, поняла, что он – человек, а не чудовище», – подумала Гермиона и покраснела.

Девушка выпустила руку своего профессора. Было во всем этом нечто странное, нечто такое, о чем ей совсем не хотелось думать. Слишком уж это ее смущало. Испытывать чувства к Северусу Снейпу, сальноволосому типу, принесшему ей и ее друзьям столько неприятностей за все время обучения… Она поежилась.

«Я просто ужасно устала. Вот и все. Если бы только я могла хоть на минутку закрыть глаза…» – думала девушка.

***

Гермиона открыла глаза, почувствовав, как ее что-то щекочет. Она все-таки уснула. Отчитывая себя за невнимательность, девушка повернула голову, собираясь посмотреть, что щекотало ее руку, и встретилась взглядом с черными, как уголь, глазами. Молодая ведьма едва не закричала, осознав, что лежит рядом со Снейпом. Очевидно, во сне она придвинулась ближе к нему.

Пытаясь привлечь внимание девушки, профессор прикасался к ней кончиками пальцев. Из-за нестерпимой боли он едва мог двигаться. Когда Гермиона резко поднялась, толкнув кушетку, с губ зельевара сорвался тихий стон. Дрожащая рука все еще тянулась к молодой ведьме, бескровные губы шевелились. Сердце Гермионы сжалось, она наклонилась к профессору, с трудом расслышав его слова.

– Больно, – с трудом выдавил Северус.

– Я знаю… – прошептала ведьма. Она дотянулась до стоящего на ночном столике флакона с заживляющим зельем. Гермиона опасалась поить профессора лекарством, пока он не придет в себя. Он мог подавиться зельем. – Выпейте это.

Придерживая одной рукой подушку, чтобы Снейп мог приподняться, другой она поднесла к его губам открытый флакон. Северус выпил зелье без возражений. Казалось, боль постепенно его отпускала. Темные глаза смотрели спокойнее и увереннее. Гермиона помогла ему лечь и поставила пустой флакон на столик. Зельевар вновь пытался заговорить, но ведьма остановила его:

– Молчите. Вам сейчас нужно просто лежать.

– Что произошло? – спросил он, игнорируя ее совет.

– Вы не помните атаку?

– Помню, но как я вернулся назад? Сюда… живым?

– Мы с Джинни помогли вам.

Снейп замолчал, взгляд скользнул по одеялу, которым он был накрыт. Профессор был слишком слаб, чтобы отбросить одеяло, но ему нужно было увидеть, что это существо с ним сделало. Северусу почему-то казалось, что его не ранили вообще, хотя он и помнил, как острые когти срывали с костей его плоть.

– Мне нужно увидеть себя, – приказал он.

– Все не так плохо, – попыталась успокоить его Гермиона.

Он смотрел на девушку и хотел задать ей вопрос, но не мог. Он не был уверен, как ее спросить. Гермиона выглядела уставшей и бледной, не говоря уж о явном волнении.

Молодая ведьма откинула край одеяла, и Снейп увидел глубокие рваные шрамы – все, что осталось от ужасных ран, которые ему нанесли всего восемь часов назад. Зельевар был поражен. Лечебные навыки девушки оказались намного более впечатляющими, чем он мог предположить.

– Думаю, мадам Помфри закончит дело, начатое Джинни и мной, – произнесла ведьма, вновь укрывая его одеялом.

– Гермиона, ты хорошо постаралась, – сказал профессор, прикрывая глаза.

– Северус?..

Он открыл глаза и объяснил:

– Защитные чары ослабели. Мне нужно усилить их… когда я смогу.

– Позвольте мне сделать это. Я думаю, что смогу понять, как…

– Нет, Гермиона, ты и так уже много сделала. Я и не думал…

– Со мной все будет в порядке.

– Со мной тоже, благодаря тебе, – ответил Снейп.

– И Джинни. Она подобрала книги, которые вы выронили. Она сказала, что тогда вы не напрасно… – Гермиона запнулась.

– Великолепно, – прокомментировал зельевар.

– Вы не устали?

– Безумно устал, но мне не хочется засыпать, – смущенно признался он.

– Почему?

Северус молчал. Девушка видела по его глазам, что он ведет внутреннюю борьбу с самим собой. Зельевар всегда был очень скрытным, очень таинственным. Гермиона поняла, как нелегко ему открывать себя другому человеку. Наконец он отвел глаза и тихо вздохнул.

– Потому что мне страшно, – негромко признался он.

– Я буду здесь, с вами. Не нужно бояться.

Снейп слабо улыбнулся и кивнул.

– Я знаю, Гермиона, но…

– Нет, Северус! – воскликнула она. – Ни слова об этом, иначе мы навсегда потеряем надежду выбраться отсюда!

– Ты действительно считаешь, что нам удастся вернуться? – спросил он, слегка касаясь ее руки.

Неожиданно Гермиона почувствовала себя очень взрослой, мудрой и строго выпрямилась, до ужаса напомнив Минерву МакГонагалл. Улыбка вновь коснулась губ зельевара.

– Я не сомневаюсь, что у нас все получится,– уверенно произнесла девушка, сжимая руку своего профессора. – А теперь, быть может, вы все же немного поспите? – спросила она, делая вид, что рассержена непослушным пациентом, хотя в глазах девушки плескались искры веселья. Молодая ведьма почти скрыла охватившее ее странное волнение. И, кажется, ей удалось не показать и тени сомнения. Ведь всем им, возможно, никогда не удастся попасть домой.

– Я постараюсь.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Чуть позже проснулась Джинни. Первое, что почувствовала гриффиндорка, это сильную боль в шее потому, что спала на ковре на полу. В следующую секунду девушка осознала, что ее талию обнимают чьи-то руки, а ее нога касается чужого колена. Сердце забилось быстрее, и юная ведьма вспомнила, что вчера заснула рядом с Ремусом-волком. Очевидно, утром, когда зашла луна, произошла обратная трансформация. Джинни облегченно вздохнула. Конечно, ей надо бы выскользнуть из объятий своего профессора, желательно, не разбудив его при этом, но лежать рядом с Ремусом было так тепло и безопасно... К тому же, он спал.

Но не долго. Через пару минут девушка почувствовала, что Люпин пошевелился. Он медленно выпустил ее из рук и сел. Вздохнув, ведьма перевернулась на спину и посмотрела на Ремуса. Слегка покрасневший профессор поправлял потрепанную мантию.

– Доброе утро, Джинни, – произнес он. – Надеюсь, ты хорошо выспалась?

– Нормально, спасибо вам. – Она зевнула и принялась растирать затекшую шею.

– Ты уже не такая бледненькая, как вчера.

– Да и вы сегодня больше похожи на себя,– улыбнулась девушка.

Люпин добродушно усмехнулся:

– Спасибо за теплые слова.

Немногие люди могли заставить Ремуса улыбаться над проклятьем его жизни, но Джинни, кажется, умудрялась привести его в хорошее настроение в любой ситуации.

Взгляд девушки скользнул на дверь спальни, едва она вспомнила события прошлой ночи. Заметив ее испуг, Ремус протянул девушке руку.

– Надо посмотреть, как он, – прошептала Джинни.

– Гермиона рассказала мне, что вчера произошло. Вы обе продемонстрировали потрясающую смелость.

– Нет, это Северус оказался очень смелым. Если бы не он, мы с Гермионой не решились бы выйти из комнат. У профессора была цель, и он был готов рисковать.

– Книги? – спросил Ремус, мимоходом подумав, что мысленные пути слизеринца угадать подчас весьма непросто.

– Ага. Я их там положила.

– Я посмотрю их, но сначала надо проверить, как сейчас Северус и Гермиона, – ответил Люпин, глянув на сложенную на кушетке стопку книг.

***

Когда они вошли, Гермиона все еще сидела у постели, не сводя взгляда со спящего Северуса. Комната была превращена в нечто среднее между обычной спальней и медицинской палатой. Ведьма с каштановыми волосами была погружена в раздумья. О ситуации, в которую они попали, о нестабильном состоянии раненого профессора, и о том, как трепетало ее сердце, что раньше удавалось вызвать лишь мыслям о Викторе Круме.

Джинни подошла к кровати и одобрительно посмотрела на Снейпа. Лицо его все еще было бледным, но умирать он, кажется, уже не собирался. Профессор выглядел обыкновенным больным, что после вчерашних событий было чудом. А ведь Джинни уже почти решила, что зельевар умрет. Но теперь стараниями ее подруги траур отменяется.

Бросив взгляд на Снейпа, Ремус коснулся рукой плеча Гермионы. Чутье оборотня не подвело его, вчерашняя ночь действительно была ужасна. В комнате до сих пор витал запах крови. Вспыхнувшие инстинкты, даже усыпленные анти-ликантропным зельем, заставили Люпина почувствовать себя немного неловко. Но сегодня раны практически затянулись, и металлический привкус крови уже не был столь упоительно волнующим.

– Гермиона, ты не думала выучиться на медиковедьму? – спросил Ремус.

– Вообще-то, до этой ночи – нет, – ответила девушка.

– Возможно, тебе стоило бы попробовать, – улыбнулся Люпин, – сегодня Северус выглядит намного лучше.

– Рад это слышать, – пробормотал Снейп, открывая глаза.

Ремус вздрогнул от неожиданности. Усмехнувшись, хотя для привычной саркастичной реакции сил у него еще было недостаточно, Северус попытался сесть. Гермиона что-то недовольно пробормотала и быстренько подсунула под спину профессора подушку.

– Позвольте поинтересоваться, чего это вы тут столпились? Кажется, кое-кому неплохо бы заняться поиском выхода из сложившейся ситуации, нет? – проворчал Снейп, неожиданно осознавший, что присутствующие с беспокойством и с улыбкой (Гермиона) его разглядывают. Не привыкший к повышенному вниманию к собственной персоне, профессор попросту смутился.

Ремус хмыкнул и, хлопнув коллегу по плечу, пояснил:

– Северус, все мы о тебе беспокоимся. Да, нам нужно, наконец, понять, как отсюда выбраться, однако боюсь, без твоей помощи мы едва ли справимся.

– Может, тогда принесешь мне пару книг?

Заметив, как Джинни кинулась в соседнюю комнату за книгами, Гермиона постаралсь скрыть усмешку.

– Старый мой приятель, а уверен ли ты, что достаточно хорошо себя чувствуешь? – спросил Ремус.

– Если мне не изменяет память, мы с тобой ровесники. В связи с чем прошу не называть меня ни «старым», ни, по ряду причин, «приятелем». – И почему всем показалось, что Снейп возражает скорее по привычке?..

– Уговорил, – засмеялся оборотень.

– Северус, вообще-то он прав. Вы были сильно ранены и лучше бы отдохнули подольше, – рассудительно заметила Гермиона.

– Чтение, лежа в кровати, не потребует слишком много сил, – ответил зельевар. – Жаль, что лишение их факультета баллов выглядело бы в данной ситуации несколько абсурдно, – он сказал фразу достаточно громко, чтобы невыносимые гриффиндорцы ее расслышали.

Вернулась Джинни и положила стопку книг на край кровати. Потянувшись к верхнему тому, Снейп невольно вздрогнул от боли.

– Держите, – вздохнула Гермиона, передав ему книгу.

– Эту можешь отдать Ремусу. Мне нужна та, что лежит в самом низу стопки, – ответил профессор, осторожно ощупывая рану на груди.

– Кто бы сомневался. – Девушка послушно вытащила увесистый том. – Кстати, вам неплохо бы переодеться. – Снейп очень хорошо знал этот тон. Девчонка явно позаимствовала сарказм у него самого.

– Ну что вы, Гермиона, мне бы не хотелось вас затруднять, – ответил профессор и слегка покраснел, услышав тихое хихиканье Джинни.

– Северус, готова поклясться, что вы только о том и мечтаете, чтобы лишний раз затруднить гриффиндорца. Однако в данном случае вынуждена вас разочаровать. Мне не составит ни малейшего труда открыть шкаф и выбрать для вас чистую мантию, – парировала Гермиона и направилась к стоящему в углу спальни старинному гардеробу.

– Джинни, пойдем, у нас полно дел, – Ремус оценивающе взвесил в руке томик, от которого отказался Снейп.

Уизли едва ли не вприпрыжку последовала за выходящим преподавателем, захлопнув за собой дверь.

– Ну и ну, неужели бедняжку прельстило нездоровое обаяние нашего оборотня? – протянул Снейп.

– Джинни. Ее зовут Джинни, – отозвалась Гермиона. – И мне кажется, она влюбилась в Люпина.

– Называйте это как хотите, но ситуация меня тревожит.

– Да ладно вам, в него перевлюблялась куча учениц!

– Да что вы говорите? Они забыли, в кого превращается Люпин?

– Всего лишь три ночи в месяц. А все остальное время он очень милый и приятный человек с чудесной улыбкой!

– И вы тоже в него…? – Гермиона готова была поклясться, что в голосе Снейпа звучала ревность.

– Я – нет. Знаете, всегда предпочитала немного… других мужчин, – ответила роющаяся в недрах шкафа девушка.

– Не понимаю, о чем вы.

– Предпочитаю темных мужчин.

– Ну, Люпин весьма Темное создание… Пресловутые три ночи каждый месяц, – заметил Снейп.

– Я имею в виду другое, и вы это прекрасно понимаете, – отмахнулась Гермиона, вытаскивая, наконец, из гардероба несколько мантий. – Вам какую?

– Но они фиолетовые!

– Они похожи на черные, если не приглядываться!

– Нет.

– Вы невыносимы! Ну а зеленый? Темно-зеленый.

– Это скорее светло-зеленый…

Девушка свалила найденные мантии на кровать и скептически их рассматривала. Глава Слизерина сороковых годов был, похоже, несколько выше Снейпа и шире в плечах. Около воротников мантий было вышито его имя – Крон. Да, на нынешнем декане мантии будут болтаться, но, в конце концов, это же ненадолго… Гермиона усиленно отгоняла от себя мысль, что они могут проторчать в этом времени дольше, чем несколько дней.

Северус откинул одеяло и хмуро рассматривал свои залитые кровью одежды. Не то чтобы его беспокоили пятна, просто неприятно осознавать, сколько собственной крови потрачено зря. Да, у Темного Лорда его не раз пытали, но, по крайней мере, Круциатус не провоцировал кровотечения…

Из задумчивости Снейпа вывела собственная ученица, попытавшаяся запихнуть его руку в рукав новообретенной мантии. Справившись с одной, девушка собралась было перейти к левой профессорской руке, но Снейп резким движением вырвал ладонь и спрятал ее под одеяло. В первую секунду Гермиона подумала, что причинила ему боль. Но потом поняла. Бедняга не хотел показывать свою Метку.

– Северус, перестаньте глупить, – вздохнула девушка и быстро натянула на зельевара левый рукав.

– Почему вы это делаете? – безучастно спросил Снейп, глядя, как споро молодая ведьма застегивает ему пуговицы.

– Одеваю вас? Вы еще слишком слабы и нуждаетесь в помощи. Успокойтесь, благодарности я не жду.

– Да нет, я понимаю логическое объяснение ваших действий. Но мне бы хотелось знать… настоящую причину.

– Боже, ну назовите это добротой или состраданием! – Гермиона резко отвернулась, чтобы скрыть предательски покрасневшие щеки.

– Вот-вот. Почему вы так добры ко мне? Признаться, в школе я не слишком хорошо к вам относился…

– Ну… На самом деле, все очень просто. Вы искренне старались вести себя со мной, Ремусом и Джинни по-человечески. Считайте мои действия ответной любезностью.

Она неуклюже поправила завернувшийся воротник его мантии. Снейп перехватил руку девушки и тихо спросил:

– Это единственная причина?.. – Его темные глаза странно блестели.

Гермиона едва не проговорилась. Неожиданно ей ужасно захотелось сказать правду и посмотреть на выражение его лица. Но она понимала, что не может, просто не может признаться профессору Снейпу… И не важно, что они пойманы в ловушку в этом идиотском королевстве. Да хоть бы и на Небесах или в Аду! Он никогда, никогда не примет подобных чувств. Его возможная ревность к Люпину – это одно, но ее, Гермионы, мысли и ощущения – совсем-совсем другое.

– Да,– она отвела взгляд. Ей еще никогда не было так сложно лгать.

К счастью, он, похоже, не поверил. Выпустив руку девушки, Снейп медленно кивнул.

– Спасибо тебе.

Глава 14,
в которой начинаются новые поиски

Дамблдор, наконец, нашел ответ. До завтрака оставался еще целый час, и директору удалось обнаружить необходимую информацию. Чьи-то торопливые шаги заставили его оторваться от книги. Похоже, Минерва МакГонагалл сегодня одевалась в жуткой спешке.

– Альбус, я пришла. Что вы нашли? – с порога спросила она.

– Минерва, вы забыли снять с волос сеточку, – хмыкнул директор.

Торопливым движением декан Гриффиндора сдернула сей забавный предмет с головы и сунула в карман.

– Ну и? – нетерпеливо спросила она.

– Основатели создали набор из шести зеркал, призванный служить запасным выходом для случайно попавших в Королевство людей. Зеркала были размещены по всему замку в особом порядке и стали воротами между мирами. Люди не могут войти через них. Демоны не могут выйти. Активизируются импровизированные ворота колдовством. Заклинание у меня есть, – Дамблдор кивнул на раскрытую книгу, – единственная проблема – добраться до зеркал.

– У вас есть план?

– Ну, разумеется. Сначала мы должны найти зеркала. Мы сможем заглянуть в другой мир, хотя и не будем в состоянии попасть туда.

– Но, Альбус, в замке тысячи зеркал! Нужна целая вечность, чтобы проверить все!

– Нам понадобятся помощники. Мистер Поттер и мистер Уизли весьма опечалены исчезновением своих подруг. Да и остальные учителя помогут нам. Уверен, мы быстро сумеем обследовать все помещения.

– Ну что ж… А как активировать зеркала?

– Все очень просто. Нужно дважды ударить палочкой по самому центру зеркала.

– Действительно. Единственная проблема – найти нужные.

– Несомненно. Собирайте добровольцев и дайте им необходимые инструкции. Нельзя пропустить ни одно зеркало.

Минерва кивнула в знак согласия. Затем, глубоко вздохнув, произнесла:

– Альбус, я ни на минуту не пожалела о том поцелуе. И могла бы повторить поцелуй, если бы вы не оказались старым простофилей.

– Но я действительно был стар, вы же знаете. – Он получал огромное удовольствие, поддразнивая Минерву, и в тоже время был изумлен, услышав подобное определение из ее уст.

– По крайней мере, вы в то время не жили прошлым, – парировала она, развернулась и покинула кабинет.

***

Гарри и Рон угрюмо сидели в углу гостиной Гриффиндора. Приближалось время завтрака, и эльфы вот-вот должны были принести сюда еду. Занятия были отменены, всем ученикам настоятельно рекомендовалось не покидать своих спален. Почти все были расстроены загадочным исчезновением двух девушек и одного из самых любимых профессоров. А вот отсутствие Снейпа вряд ли кого-то сильно огорчало. Гарри мрачно разглядывал карту Мародеров, уже почти не надеясь увидеть на ней имена пропавших. Неожиданно он заметил фамилию своего декана, быстро приближающуюся к башне Гриффиндора.

– Идет МакГонагалл, – вздохнул Гарри, сворачивая карту и пряча ее в карман.

– Думаешь, есть какие-то новости? – с надеждой спросил Рон, который выглядел намного несчастнее Гарри.

Прошлой ночью в школу приезжали его мать и отец. До этого Рон всего пару раз в жизни видел свою мать такой несчастной. И еще ни разу мальчику не доводилось увидеть поникшего отца. Время было тяжелое. Шла война. В Министерстве Магии творилась неразбериха. И вот пропадает их дочь. Родители повидались с Роном, а потом Перси забрал их домой. Старший брат не выглядел таким выбитым из колеи, но ведь это Перси. Сейчас все было намного хуже, чем когда Джинни пропала в первый раз, гораздо тяжелее, чем в конце ее первого года обучения.

– Поттер, Уизли, пойдемте со мной, – решительно приказала МакГонагалл. – И не забудьте палочки!

– Да, профессор, – хором ответили мальчики, в их голосах впервые за несколько дней слышался энтузиазм и интерес.

– Надеюсь, вы будете вести себя разумно, от этого зависит жизнь ваших подруг. Директор попросил меня привлечь вас к еще одному поиску.

– Можете рассчитывать на нас, – твердо произнес Рон.

– Надеюсь, мистер Уизли, – ответила МакГонагалл.

***

Через несколько минут, получив указания, Гарри и Рон зашагали по замку в поисках зеркал. Они не совсем поняли объяснение МакГонагалл, но были полны решимости точно следовать ее инструкциям. Их друзья и человек, которого Гарри вспоминал весьма неохотно, попали в ловушку и были заперты в страшном мире, в который был один вход – через загадочные шесть зеркал. Итак, им нужно найти зеркала. Кажется, все не так уж сложно.

– Проклятье! – Рон проверял уже двенадцатое зеркало, но безрезультатно. Единственное, что мальчик увидел, – собственное отражение. И больше ничего.

– Что поделаешь, дорогой, – печально произнесло зеркало.

– Пошли, – потянул друга Гарри, – нам еще много надо проверить.

– Может, разделимся?

– Но МакГонагалл велела нам ходить вместе, чтобы не проверять по нескольку раз одно и тоже зеркало.

– Ничего подобного, она наверняка велела тебе не спускать с меня глаз, чтобы я чего-нибудь не натворил, – мрачно заметил Рон. – Она никогда не считала меня достойным студентом.

– Кого еще из студентов допустили к поискам? Только старост, так? – логично спросил Гарри. Похоже, что-то положительное от Гермионы он вся же перенял.

– Гарри, ты невыносим, – вздохнул Рон, входя в очередную классную комнату.

– Благодарю. Приятно, когда тебя ценят…

Поттер подошел к большому зеркалу и рукавом стер с него пыль. Зеркало было очень старое, и в мальчике затеплилась надежда.

– А что, если мы никогда не найдем их?

– Значит, повезет кому-то из учителей, – пожал плечами Гарри.

– В чем повезет? – спросило зеркало.

– О, господи, еще одна разговорчивая стекляшка, – протянул Поттер и ударил палочкой прямо по центру.

– Тебе это не нравится? – недовольно поинтересовалось зеркало. – Раздражают магические зеркала?

– Х-мм, обычно – нет. А вы знаете какие-нибудь особые зеркала? – вежливо спросил Гарри.

– Ну, одно когда-то висело здесь. Много лет назад… А потом его заменили на меня. То, старинное зеркало, куда-то унесли и наверняка забыли о нем. Я же не могу показать вам Королевство демонов… Вы же его ищете? Единственное, что я вижу – это одного из основателей в сортировочной шляпе, – раздраженно добавило зеркало. – Шляпа потрепанная, грязная и…

– А вы не знаете, где находятся другие особые зеркала? – нетерпеливо прервал разговорившееся зеркало Гарри.

– Точно не знаю… Но среди нас ходят легенды, что в одно из таких зеркал любил смотреться сам Салазар Слизерин…

– Гарри, ты не помнишь, в Тайной комнате было какое-нибудь зеркало? – Рон дернул друга за рукав.

– Понятия не имею.

– А в спальнях Слизерина?

– Да ну, там старосты посмотрят…

– А кабинет Снейпа? И его комнаты?

– Слушай, а ведь никто не посмеет пойти туда без разрешения профессора! Отличная идея!

Мальчики бросились к выходу. Оглянувшись на бегу, Гарри крикнул зеркалу:

– Спасибо!

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Глава 15, в которой присутствуют поцелуй и немножко удачи

Джинни и Ремус сидя на кушетке просматривали книгу, которую Снейп вручил Люпину, пытаясь найти хоть какую-нибудь нужную информацию, хоть один ключ, который мог бы им помочь. Это не была книга по зельям. Это был просто трактат по Истории Магии со времен Основателей. Обычный учебник, но Мастер Зелий счел его настолько важным, что рискнул ради него жизнью, а он был не тот человек, который станет рисковать попусту.

Проглядывая текст, Ремус никак не мог избавиться от эмоций, вызываемых присутствием рядом Джинни Уизли, чье лицо было в сантиметре от его плеча. В длинных рыжих волосах плясали огненные блики. Она была самым приятным зрелищем, на которое ему приходилось отвлекаться от работы, во всяком случае со школьных дней, когда его так же отвлекала рыжая зеленоглазая девушка, позже предпочедшая одного темноволосого игрока в квиддич... Ремус подавил вздох. Что у него могло быть общего с такими яркими девушками?

Джинни физически ощущала присутствие Ремуса рядом с собой, хоть и пыталась изо всех сил сосредоточиться на книге, в которой могли оказаться сведения о том, как им выбраться из этой ловушки. Но она чувствовала теплое дыхание сидевшего рядом мужчины, так контрастирующее с холодным воздухом подземелий. Девушка придвинулась немного ближе и подтолкнула книгу к Люпину, чтобы ему было удобнее читать. Тот кивнул и тихо поблагодарил, не поднимая глаз от страницы.

Джинни была влюблена в Ремуса довольно давно, еще со второго класса, но тогда он покинул Хогвартс и она думала, что никогда его больше не увидет. Но он вернулся! И она теперь была уже не ребенком, а взрослой умной девушкой, и то, что брат и друзья все еще смотрели на нее, как на девчонку, не имело значения. Никакого значения. Война и прочие проблемы заставили ее рано повзрослеть. Многие преподаватели смотрели на нее как на вполне взрослую, МакГонагал к примеру... но Джнни не была уверена, что Ремус тоже. И это ее сильно беспокоило.

Конечно, она понимала, что Ремус намного ее старше, что он ее преподаватель... но слухи о романах между студентами и профессорами ходили достаточно часто. Говорили, что профессор Синистра потеряла возлюбленного во время первой атаки Волдеморта на Хогвартс. Юноша вроде как был семикурсником с Равенкло, и до восемнадцати ему оставалось всего несколько недель. Некоторые утверждали, что они собирались пожениться, как только тот окончит школу, правда, эти слухи ничем не подтверждались, но выглядели ужасно романтично. Да и профессор Синистра с той битвы была словно сама не своя. А когда Джинни была еще первокурсницей, ЗОТС преподавал красивый и популярный у девушек профессор Локхарт. О нем тогда много болтали, причем рассказывали вполне правдоподобные вещи. Ну а то, что муж мадам Хуч моложе ее лет на десять-пятнадцать, знали все. Как это могло произойти? Скорее всего она вышла замуж за своего ученика, или скорее бывшего ученика. Таких историй было немало, но все это только теоретические рассуждения.

Зато можно надеяться, что Ремус тоже заинтересуется студенткой. Джинни замечала, что для Люпина она является чем-то большим, чем просто хорошая ученица, но это еще ничего не означало, поскольку он мог так к ней относиться из-за того, что она подруга Гарри и сестра Рона.

Ремус понял по выразительному лицу Джинни, что она думает о чем-то более важном, чем книга, которая лежит перед ней. Девушка казалась грустной. Она больше не была напуганной и бледной, но теперь выглядела печальной и несчастной. Люпин закрыл книгу и обнял девочку Уизли за плечи.

- Скучаешь по дому, Джинни? – предположил он.

Она мягко рассмеялась и посмотрела ему в глаза.

- Нет, честное слово. Трудно скучать по дому там, где все так сильно на него похоже. Я имею в виду Хогвартс. Я всегда думаю о нем как о втором доме, не зря же говорят, что дом там где сердце.

- Тогда вы должны скучать по брату и по Гарри.

- Немного, - согласилась она, - но ваша компания тоже не так уж плоха.

- Моя компания?

- Мне нравится быть рядом с вами, Ремус. Конечно, я предпочла бы, чтобы ситуация была не такой отчаянной, но...

Люпин склонился к ней и прошептал:

- Я понимаю, Джинни...

- Но надо радоваться тому, что есть, - сказала она, глядя в его золотисто-карие глаза.

Ей внезапно захотелось его поцеловать... скорее всего они сидели слишком близко, да и нервное напряжение последних дней тоже сказалось... Их губы встретились и девушка закрыла глаза, наслаждаясь нежностью его поцелуя. Но Ремус тут же отстранился.

Он не понимал, что с ним происходит. Было утро, так что свалить все на волчью часть его сущности нельзя. Почему он ее поцеловал? Нет, подождите... Это она его поцеловала... Ремус никак не мог придти в себя, он оттолкнул девушку, разрушая то чудесное ощущение, которое принесло ему прикосновение ее губ, но понимал, что ничего так не жаждет, как поцеловать ее снова. И он со смешанным чувством увидел разочарование, отразившееся в ее взгляде... разочарование, боль и растерянность.

- Ремус... профессор, извините меня... Я не собиралась...

- Это было прекрасно, - он коснулся ее губ кончиком пальца. Ему не хотелось слышать от нее извинения. Только не это. – На самом деле я рад, что вы это сделали, - он смущенно улыбнулся.

- Вы...

- Не каждый день меня целует красивая молодая девушка.

Джинни хихикнула и пробормотала:

- Ну, это того стоило.

Ремус приподнял брови. Фраза была довольно смелой. Люпин такое слышал нечасто, даже когда был в ее возрасте. Он всегда был застенчивым и имел мало друзей. Были конечно Мародеры и Лили Эванс, но девочки мало интересовались тощим, хилым, вечно всего стесняющимся молодым человеком. Став взрослым, Ремус несколько раз пытался устроить свою личную жизнь, но мало женщин готовы были попытаться жить с оборотнем. Это оказалось слишком сложно для тех немногих, кто все-таки рискнул попробовать. Даже после изобретения антиликантропного зелья большинство предпочитали держаться от него на расстоянии.

И вот теперь эта очаровательная молодая девушка, которая давно знает о его проблеме и даже видела как он превращается в волка, говорит ему, что его стоило поцеловать. Его словно окатило теплой волной. Словно начали сбываться его мечты... И в этот раз уже Ремус поцеловал Джинни.

Тем временем в соседней комнате одна разумная гриффиндорка и один сознательный слизеринец все еще изучали магические книги. Вдруг Северус непроизвольно вздрогнул и Гермиона бросила на него обеспокоенный взгляд. Она хотела было что-то спросить, но Снейп нахмурился и раздраженно отмахнулся. Но Гермиону так просто было не смутить, она пощупала его лоб и схватила за руку, чтобы проверить пульс.

- Я в полном порядке, глупая девчонка. Проблема с защитой комнат, - Мастер Зелий оттолкнул девушку и рявкнул: - Люпин! Чем вы там занимаетесь?

Северусу показалось, что он услышал какой-то странный звук, а потом хихиканье Джинни Уизли.

- С защитой? – удивилась Гермина, которой не очень понравился такой вопль прямо у нее над ухом.

- Да. Вам рассказать все подробно? Это сделает вас счастливой?

- Возможно, - холодно ответила девушка, забирая у профессора книгу.

- Тогда представьте себе, что вы можете слышать и видеть через стены, этажи, залы. Вы чувствуете всех демонов, чувствуете их напряжение, их желание поймать вас и понимаете, что они концентрируют все свои силы на этом желании... Я словно ощущаю это кожей, каждым дюймом тела... Это не боль в традиционном смысле, но это нечто весьма... неприятное.

- Я могу чем-нибудь помочь? – с тревогой спросила Гермиона.

Снейп посмотрел в сторону ванной и ответил:

- Вы можете разрешить мне встать с постели.

- Вы точно справитесь?

- Надеюсь.

- Хорошо.

Северус спустил ноги с кровати, встал, немного покачиваясь, потом попробовал идти. Гермиона быстро шагнула вперед, и успела поддержать его, прежде чем его колени подогнулись и он начал падать. Но Снейп тут же попытался отстраниться и посмотрел на девушку со смущением и неприязнью. Но Гермиона продолжала поддерживать его, помогая снова встать на ноги.

- Разрешите мне помочь вам. Северус, я клянусь, что не хочу смущать вас. Я просто хочу помочь, - произнесла она как можно более спокойным и вежливым тоном. – Это же не преступление?

- Наверное нет... – помедлив ответил он и оперся на плечо девушки. Ее рука обхватила его за талию.

- На минутку мне показалось, будто вы сейчас ответите, что это и правда преступление, - захихикала Гермиона.

Когда они дошли до двери в ванную, Северус отстранился и схватился за дверную ручку, стараясь не упасть. Пара метров от кровати до ванной показались ему длиной в милю. Зато когда Гермиона касалась его, ощущение присутствия демонов становилось гораздо слабее. Видимо потому, что он начинал концентрироваться на чем-то другом.

- Спасибо, - неловко произнес он перед тем, как войти в ванную.

Девушка улыбнулась и кивнула. Она понимала, как трудно было ему произнести эти слова. Мало кто может легко признать свою слабость, а уж для слизеринца это в тысячу раз труднее, чем для кого-нибудь другого. Впрочем, Гермиона не нуждалась в его благодарности. Она просто хотела, чтобы он был в порядке, пусть даже это означало, что он станет таким же сварливым как прежде. Хотя этот мужчина с чистыми волосами и не таким язвительным как обычно сарказмом ей нравился... если не сказать больше. Гермиона покраснела. Неужели так сложно признаться в этом даже мысленно? Или...

«Если он узнает, то я превращусь в посмешище, причем на всю жизнь, а не только на то время, что мы заперты здесь. А я ведь планирую когда-нибудь стать преподавателем в Хогвартсе. Он может превратить мою жизнь в ад и я это прекрасно знаю», - сказала она себе, прекрасно понимая, что лжет, ну или по крайней мере преувеличивает. Северус слишком сложный человек, чтобы можно было предсказать его реакцию.

Обдумывая все это, Гермиона подошла к зеркалу, висевшему рядом с дверью в ванную комнату, собираясь посмотреть, действительно ли ее волосы выглядят так ужасно, как она подозревает.

Но когда девушка посмотрела в древнее зеркало, ее челюсть медленно, но верно начала отвисать. Гермиона не верила своим глазам...

Глава 16

Глава 16,
в которой кое-кто получает хорошие новости

Гермиона не могла поверить в реальность увиденного в зеркале. Там отражалась не она, уставшая и измученная, а профессора Дамблдор и МакГонагалл, а еще Гарри и Рон! На лицах ребят играли довольные улыбки. Гарри что-то сказал и кивнул на директора, и тут Гермиона с ужасом поняла, что не может слышать слова из родного мира. К счастью, ее саму в Хогвартсе явно было видно.

– Невероятно! – всхлипнула девушка. Она улыбалась и плакала одновременно, радостное волнение переполняло ее.

– О чем, ради Мерлина, вы говорите? – донесся из ванной недовольный голос Снейпа.

Профессор вошел в комнату.

– Вы должны это увидеть! – Гермиона схватила Северуса за руку и потащила к зеркалу. – Только поглядите! – Она ткнула пальцем в мутное отражение.

Зельевара ужасно раздражало непонятное поведение Гермионы, но он моментально забыл об этом, увидев в зеркале коллег и учеников. Он и не помнил, когда в последний раз чувствовал подобное ликование. Облегченно рассмеявшись, Снейп обнял молодую ведьму за плечи.

– Ах ты, старый дьявол! Я и не сомневался, что ты найдешь выход! – качая головой, сообщил он Дамблдору.

Однако директор лишь сокрушенно качал головой в ответ и делал непонятные жесты, то прикладывая руку к своему уху, то поднося ее к губам.

– Они не могут нас слышать, – шепнула Гермиона.

– Черт побери! – воскликнул Снейп.

– Дорогие мои, они всего лишь смеются. Мало что пока было сказано, – произнесло зеркало.

– А с ними вы тоже можете говорить? – взволнованно спросила Гермиона.

– Ну конечно. Я же магическое зеркало, – чопорно ответило оно.

– Скажи им, чтобы вытаскивали нас отсюда, – почти спокойно потребовал Снейп.

Они видели, как переглянулись Альбус и Минерва. Северус достаточно давно был знаком с обоими профессорами, чтобы понять, что они обеспокоены. Губы Дамблдора задвигались.

– Он говорит, они занимаются вашей проблемой, и спрашивает о здоровье Ремуса Люпина и Джинни Уизли.

– С ними все в порядке, – сказала Гермиона.

Девушка увидела облегчение на лице Минервы, а уж про Рона и говорить нечего.

– Ремус! Джинни! Скорей идите сюда! – прокричал Снейп прямо над ухом Гермионы. От неожиданности она вздрогнула и засмеялась.

Стоящие по ту сторону стеклянной преграды маги тоже засмеялись. Несомненно,
зеркало не преминуло сообщить им, что здесь произошло.

Скрипнув, отворилась дверь, и вторая пара вбежала в комнату. На лицах обоих было написано беспокойство, а Джинни почему-то еще и покраснела. Гермиона махнула им.

– Вы только посмотрите! – позвала она.

– Потрясающе! Я вижу директора и Минерву! И Гарри с Роном там! Вот это сюрприз! – засмеялся Ремус.

Брат с сестрой улыбались и махали друг другу. Джинни могла бы поклясться, что видела на глазах Рона слезы. Однако, увидев, как беззвучно задвигались губы старшего брата, Джинни недоуменно нахмурилась.

– Он говорит, что очень рад тебя видеть, Джинни, – пояснило зеркало.

– Спасибо, – вежливо ответила девочка.

– Спроси, у них есть план, как вытащить нас отсюда? – попросил Ремус.

– Они нашли заклинание, – ответило говорящее стекло, – но они могут вытащить только одного человека через каждое зеркало. Знаете, дорогие мои, это же просто ужасно!

– Что? – хором спросили Снейп и Гермиона.

– Говорю же, они могут вытащить через одно зеркало только одного из вас!

– Ну и в чем проблема? Только в этой комнате по меньшей мере четыре зеркала! – произнес Ремус.

– Да, но нужны только особые зеркала, такие, как я, которые были заколдованы самими Основателями, чтобы спасать учеников, профессоров и остальных несчастных, умудрившихся попасть в королевство демонов.

– А сколько их? – спросил Снейп, вновь нервно переглянувшись с Гермионой.

– Пока им удалось найти только меня, но в замке есть еще четыре, и одно давно разбито. Основатели, знаешь ли, не собирались создавать множество ворот между двумя мирами.

Воцарилась напряженная тишина, которую прервала Гермиона:

– Северус, вам нужно идти. Вы были ранены, и вам необходима помощь квалифицированного колдомедика. Мы с Ремусом справимся с защитными чарами.

– Черта с два я пойду и брошу вас тут, когда иного выхода, возможно, найти не удастся! – горячо возразил Снейп, окинув Гермиону недовольным и несколько растерянным взглядом.

Несмотря на серьезность ситуации, сердце Гермионы от этих слов радостно забилось. Он отказывается оставлять ее здесь несмотря на свои болезненные раны! И он не побоялся сказать ей об этом, практически признавшись в своих чувствах! Тем не менее, она действительно предпочла бы, чтобы Снейп ушел. Девушка хотела быть уверенной, что с ее грозным профессором все будет в порядке.

– Но, Северус… – начала она.

– Никаких «но». Ни один из нас не покинет этого места, пока не будут отысканы все зеркала. Мы уйдем все вместе или все останемся тут. Только так нам удастся выжить в этом ужасном королевстве, – твердо произнес Ремус, которому больше всего на свете хотелось, чтобы его обожаемая Джинни оказалась дома, в безопасности.

Зеркало, старательно продолжающее работать своеобразным «переводчиком», сказало:

– Директор просил, чтобы вы не отчаивались. Они не собираются бросать поиски остальных зеркал.

– Вот и хорошо, – пробормотал Люпин.

– А еще он хочет знать, сильно ли был ранен профессор Снейп.

– Мои раны – просто царапины! – уверенно бросил зельевар, старательно игнорируя недовольное бормотание своей «сиделки».

– Ну да, царапины. Глубокие, правда, и не меньше дюжины, причем нанес их очень большой демон! – поправила профессора Гермиона. Смутившись под негодующим взглядом Снейпа, она добавила: – Но он, кажется, идет на поправку.

– Профессор МакГонагалл просит вас быть осторожнее.

– Так скажи ей… – получив толчок в бок от Гермионы, Снейп замешкался и неуверенно добавил: – Передай Минерве, что мы постараемся. И спасибо тебе за помощь.

Приподняв одну бровь, декан Гриффиндора задумчиво смотрела на свою лучшую ученицу и профессора Зельеварения.

– Вот и хорошо, – наконец передало зеркало ее ответ.

Гарри и Рон удивленно смотрели на главу своего факультета.

– Директор говорит, что им нужно возвращаться к поискам. Периодически они будут выходить на связь и держать вас в курсе. А еще он предупреждает, чтобы вы не рисковали и не пытались самостоятельно выбраться отсюда.

– Поблагодари его, пожалуйста, от нашего имени, – кивнул Ремус.

– Уже, – ответило зеркало, а отражающиеся в нем профессора и мальчики вышли из комнаты, помахав на прощание.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

– Они найдут все остальные зеркала. Это вопрос времени, – пожал плечами Ремус. Зеркало на стене вновь не отражало ничего, кроме их лиц. Нежная улыбка, которую Люпин подарил Джинни, заставила Снейпа закатить глаза и сделать вид, будто его внезапно затошнило.

– Разве тебе не пора идти пить свое зелье и сворачиваться клубком на коврике у камина? – спросил зельевар, отнюдь не столь оптимистично настроенный.

– Самое время, – усмехнулся Ремус.

– Можно мне пойти с вами? – спросила Джинни.

– Ты и сам вполне в состоянии наполнить кубок, – поморщился Снейп, поймав обращенный к нему взгляд Ремуса.

– Что ж… – кивнул Люпин.

Вздрогнув, Снейп отметил, что девушка, выходя из спальни, взяла оборотня за руку.

– Все еще раздражает? – хихикнула Гермиона, провожая Снейпа к кровати.

– Выглядит с каждым разом хуже и хуже, – фыркнул Снейп, позволяя своей импровизированной сиделке подоткнуть ему одеяло и поправить подушку.

– А мне кажется довольно милым, – объявила Гермиона.

– Ну да, милым до отвращения…

– Северус! И не думала, что вы знаете такое слово!

– Какое слово? «Отвращение»?

– Нет, «милым»! – засмеялась девушка, присаживаясь на край кровати.

Он вновь фыркнул, а затем внезапно посерьезнел. В глубине души он признавал, что слышать ее смех и видеть улыбку было чудесно. Кажется, она впервые была счастлива с того момента, как они попали в этот мир, и была сейчас чертовски привлекательной. Он улыбнулся, но это была печальная улыбка, потому что профессор не знал, как сложится дальнейшая судьба гриффиндорки. Их ситуация была такой неопределенной…

Гермиона в замешательстве смотрела на Снейпа, не понимая, чем вызвана перемена настроения, ясно отражающаяся на его лице.

– О чем вы сейчас думаете? – спросила девушка.

– Не важно.

– Северус?

– А что, если им не удастся найти остальные зеркала? Кому-то придется остаться здесь, с демонами?

Гермиона вздрогнула, на миг представив, что ей придется задержаться в этом мире навсегда.

– Все будет хорошо. Директор не допустит, чтобы с нами случилось что-то плохое, и Ремус тоже, – глухо произнесла молодая ведьма, до боли стиснув руки.

Приподнявшись, Северус отвел с ее лица каштановый локон. Ведьма прижалась щекой к его руке и прикрыла глаза, в которых застыли непрошеные слезы. Северус почувствовал слезинки, упавшие на его ладонь, притянул Гермиону к себе и поцеловал ее волосы. Ее слезы заставили его сердце сжаться. Он знал, что оплакивала девушка не себя, и даже не Ремуса и Джинни. Он понимал, что эти слезы – о нем.

– Гермиона…

– Помолчи, пожалуйста, – прошептала она, прижимаясь щекой к его мантии. – Не хочу ничего слышать.

Снейп вздохнул и погладил ее плечо с нежностью, существование которой они и сам в себе не подозревал.

– Если вы мечтаете о том, чтобы все вернулось на свои места, или еще о какой-нибудь подобной гадости, клянусь, что… Мерлинова борода! Клянусь, я вас прокляну… или еще что-нибудь сделаю… нехорошее… – ведьма украдкой утирала слезы.

– Гермиона Грейнджер! Прекратите кричать в такую минуту. Я и не думал ни о чем подобном.

Она подняла голову и посмотрела на своего учителя.

– Не думали? Да, я так и поверила!

– И как же вы можете знать, о чем я думаю? – спросил Снейп. – Я мог бы размышлять о множестве совершенно различных вещей. О том, например, чтобы оглушить Люпина или мисс Уизли и не дать им возможности вернуться в… Ну, вы понимаете…

– В жизни в такое не поверю!

– Но я вполне мог рассматривать такой поворот событий, – усмехнулся зельевар.

– Вы невыносимы! – улыбнулась Гермиона.

– Кто бы говорил!

– Считаете, у нас так много общего? Вы мне льстите…

– Я совсем не это имел в виду.

– Уверены?

– Ну… Может, мы немного похожи, – наконец признал он. – Мы оба умны, упорны, быстрее других можем найти выход из сложной ситуации.

– Быть может, я бываю излишне… упрямой. Но вы так и вовсе невыносимы! Вот в чем разница, – поправила девушка.

Услышав подобную характеристику, Снейп привычно приподнял бровь.

– Я – невыносим?

– Не могу сказать, что меня этот факт так уж раздражает, но вот другие люди…

– К черту других людей!

– Иногда я тоже так думаю, – она отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

– Я хочу сказать, что раз вас это не раздражает, то… До остальных мне нет дела, – сделав это признание, Северус заставил ведьму смотреть себе в глаза.

– Серьезно?..

– Абсолютно.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Гермиона обняла профессора за шею и притянула ближе к себе. Достаточно близко, чтобы поцеловать. В глубине души она понимала, что это один из тех поступков, о котором она будет сожалеть всю оставшуюся жизнь, но ни секунду не жалеет в настоящий момент. И пора бы ей разобраться, почему.

Снейп вздрогнул от удивления, но это было лишь минутное замешательство. В следующий момент он обнял девушку и жадно ответил на поцелуй. Подобное могло произойти только в его самых диких мечтах, причем исключительно в мечтах последнего времени. Поцелуй Гермионы стал более пылким, казалось, они пытаются подчинить себе друг друга.

Гриффиндорка чувствовала быстрое биение его сердца. Рука девушки скользнула к верхней пуговице на его мантии, но Снейп перехватил ее ладонь и выдохнул в сомкнутые губы еле слышное «Нет…». Подчинившись, молодая ведьма прижалась к груди зельевара, понимая, что он едва ли был достаточно здоров для чего-то большего, нежели поцелуи.

Он отстранился, лишь когда не стало хватать воздуха и перед глазами замелькали разноцветные огоньки. Погладил ее каштановые волосы, улыбнулся – в глазах его стояли слезы. Прошло много времени с тех пор, как кто-нибудь так его целовал. В те времена его рука еще не была украшена уродливой татуировкой. Все, что случилось с ним после этого, можно назвать лишь завоеваниями. Ни любви, ни привязанности. Ничего искреннего и настоящего.

Гермина поцелуями стирала слезинки с его щек и гладила темные волосы. Он никогда не казался таким красивым как сейчас, когда маска лжи, хитрости и притворства исчезла с его лица. Девушка поцеловала кончик его носа и почувствовала крепкие руки, обнимающие ее за талию.

– Гермиона… – срывающимся голосом позвал он.

– Да?

– Никогда не думал…

– Я тоже. И уж конечно не в таком месте.

– Читаешь мои мысли, – улыбнулся Снейп.

– Так мы же похожи, помнишь?

– Помню.

Отстранившись, он неуверенно улыбнулся. И лишь тогда Гермиона осознала, как она любила и эту улыбку, и его самого, сейчас принадлежащего только ей.

– Пообещай мне, когда мы вернемся в наш мир, — не забудем того, что между нами произошло.

Для Гермионы эти слова прозвучали едва ли не признанием в любви.

– Обещаю, Северус. Наша тайна навсегда останется с нами, – хихикнула она.

– Ну что ж… – пробормотал он, вновь привлекая девушку к себе.

Ни один из них не жалел о случившемся.

Глава 18,
в которой Минерва вспоминает прошлое

Альбус и Минерва вышли из подземелий. Мысли обоих совпадали – к счастью, с пропавшими обитателями замка все в порядке. Голубые глаза директора насмешливо сверкали. Нет, он отнюдь не желал зла профессору Снейпу, но кто бы мог подумать, что ранение так сблизит его и мисс Грейнджер! Да и у Ремуса с Джинни, кажется, все в порядке.

Насмешливо фыркнув, директор покачал головой. Какой неожиданный поворот! Вместо испуганных людей по ту сторону зеркала он увидел четырех вполне довольных жизнью магов. Ах да, не будем забывать о ранении Северуса…

– Альбус, ну как ты можешь смеяться! – покачала головой шедшая рядом МакГонагалл. – Ситуация такая серьезная…

В глубине души Минерва была очень довольна поведением своих студенток в столь затруднительном положении. Особенно порадовала мисс Грейнджер. Можно только предположить, какая требовалась выдержка, чтобы справится с профессором Снейпом, да еще и суметь ужиться с ним. Похоже, Гермионе это прекрасно удалось.

Бросив взгляд на Альбуса, МакГонагалл с трудом удержалась от вздоха. Сколько лет прошло с тех пор, когда она, будучи ненамного старше мисс Грейнджер, лечила раны своего преподавателя Трансфигурации, после того как он побывал в плену Гриндевальда? Она знала, что только Альбус смог бы справиться с Темным волшебником. В те далекие годы Дамблдор обладал необходимой силой и умениями.

Он возвышался над связанным окровавленным врагом, в одной руке палочка, другая обессиленно опиралась о стену. Тогда Минерва взглянула в глаза своего наставника и учителя, к которому чувствовала безмерное уважение и, в глубине души, неясную тоску. Сейчас ей не удалось бы в точности припомнить его слова, что-то о том, что враг побежден, а другие опасные создания заключены в надежном месте. Она помнила, как, опустив глаза, увидела сломанную палочку Гриндевальда и кивнула. Последняя битва была ужасной. Альбус улыбнулся ей, и она… Она поцеловала его.

– Минерва, разве я смеялся? Надеюсь, никто этого не видел? Ты же знаешь, люди считают меня спятившим стариком, – он вновь фыркнул.

– Почему вы не сказали, что через волшебное зеркало может пройти только один человек? – внезапно спросила МакГонагалл.

– Разве я не упомянул об этом? Должно быть, я позабыл, хотя стоит ли напрасно волновать всех? Мы еще не обыскали и половины замка. Уверен, вскоре все зеркала будут найдены.

– Надеюсь, вы окажетесь правы, Альбус. Не хотелось бы думать, что сможем спасти лишь одного из них.

– Вы же слышали слова Ремуса. Не думаю, что кто-нибудь из них согласится уйти, бросив остальных противостоять ужасам того мира.

– Вы правы, Альбус, – вздохнула Минерва.

***

Тем временем Гарри и Рон, покинув подземелья, проверяли несколько пыльных зеркал, расставленных в нишах коридора, ведущего в библиотеку. После найденного в комнатах профессора Снейпа волшебного хода в другой мир мальчики были полны энтузиазма. Гарри ожидал, что Снейп разозлится, узнав, что кто-то входил в его кабинет, но он… смеялся? И Гермиона так спокойно с ним разговаривала. Это было очень и очень странно.

Будто прочитав мысли друга, Рон ткнул его в бок и спросил:

– Слушай, что это со Снейпом? Герм сказала, что он был ранен и все такое, но если бы она не сказала об этом профессору Дамблдору, никому бы и в голову не пришло, что с ним что-то не так!

– Я о том же подумал.

– Ну и?

– Ну, они уже долго там заперты. Может, это как-то повлияло на Снейпа? И Гермиона так странно на него поглядывала…

– Черт! Гарри! Я заметил. Хорошо, хоть с Джинни осталась нормальной.

– Уверен?

– Ну да. Она бы так не улыбалась, если бы ее что-то беспокоило. Не смогла бы.

Гарри довольно засмеялся. Джинни так искренне улыбалась им.

– Мало ли что могло произойти в такой сложной ситуации. Может, они даже подружились.

– Ой, да брось! Ты прекрасно знаешь, что Снейпу в жизни не найти общий язык с гриффиндорцами! – скривился Рон, проверяя очередное зеркало. – Хотя он, может, и не будет снимать с нас так много баллов, когда вернется. Неплохо было бы, да?

– Если они вернутся…

– Что значит «если»? Это всего лишь вопрос времени! – упрямо нахмурился Рон.

– Основатели создали эти зеркало тысячу лет назад. Одно уже разбито, помнишь? Неизвестно, что с остальными.

– Ну мы же их там не бросим! Основатели должны были защитить зеркала заклинаниями или еще чем. Спорю, то зеркало случайно разбилось.

– Хоть бы ты оказался прав… – рассеянно протянул Гарри, направляясь в глубь коридора.

***

Минерва направлялась в Гриффиндорскую башню. Она только что разговаривала с миссис Уизли, рассказала, что с ее дочерью все в порядке и они постараются вскоре освободить Джинни. Кажется, ей удалось хоть немного успокоить Молли. Как жаль, что пройдет еще несколько дней, прежде чем им удастся спасти всех четверых!

Часом раньше МакГонагалл старательно проверила все зеркала в своих комнатах. Если одно из волшебных зеркал оказалось в кабинете декана Слизерина, логично было предположить, что и у главы Гриффиндора будет выход в зеркальное королевство. Не так ли? Но все оказалось не столь просто. Не то чтобы Минерва сильно на это надеялась, но как было бы здорово обнаружить еще одну ступеньку к свободе Ремуса, Джинни, Северуса и Гермионы.

Тихонько вздохнув, Минерва двинулась дальше по коридору, методично проверяя все попадающиеся по пути зеркала. Мысли упрямо возвращались к воспоминаниям далекого апреля. Именно она тогда переправляла обездвиженного темного мага в замок с помощью заклинания Мобиликорпус. Вспомнив грозный взгляд Гриндевальда и его невнятное бормотание, МакГонагалл вздрогнула. Уже тогда он был почти сумасшедшим, но нельзя было забывать про великую силу, которой он обладал.

В дальней комнате подземелий их ждали молодой привлекательный аврор по имени Аластор Моуди и Рейнард Крон, бывший глава Слизерина, преподававший в то время зельеварение. Крон, высокий маг с белокурыми волосами, сосредоточенно подготавливал ингредиенты, не замечая ничего, кроме кипящего котла. Альбус велел ей отправить Гриндевальда в дальний угол комнаты, а сам обсуждал что-то с коллегами. Минерва старательно выполняла его поручение, наблюдая за темным магом и ожидая возвращения Дамблдора.

Очнулась она от прикосновения руки Альбуса к ее плечу. Он наверняка чувствовал, как дрожит тело Минервы под оборванной и окровавленной школьной мантией. Тот день и ночь казались ужасно долгими. Впоследствии ей всего один раз пришлось пережить подобное – в день, когда были убиты Джеймс и Лили Поттер. Альбус так грустно смотрел на нее… Но она лишь сильнее сжала палочку, ни на минуту не позволяя себе отвести ее от бессвязно бормочущего Гриндевальда, связанного волшебными путами. Ради Дамблдора ей хотелось казаться смелой. Чтобы он гордился ею. Минерва и не подозревала, что Альбус уже невероятно горд за свою ученицу и не изменит своего мнения до самой смерти.

– Минерва, тебе лучше уйти. Профессор Крон готов приступить к обряду.

– Но почему?!

– Тебе и так слишком многое пришлось пережить сегодня. Мне бы хотелось защитить тебя, девочка.

– Вы его убьете. – Это не было вопросом.

– Нет. Мы заключим его с тюрьму, созданную Основателями.

Она вздрогнула. В те времена демонам была посвящена отдельная глава в книге об истории Хогвартса. Эти сведения убрали позже, чтобы никто из учеников не попытался взломать магический барьер, отделяющий зеркальное королевство от нашего мира. И эти меры помогли.

Помогали… Целых пятьдесят лет.

– Он заслужил это наказание, – услышала она слова Альбуса. – И это наилучший выход для всех нас.

– Понимаю.

– Возвращайся в свою спальню, Минерва. Ты очень помогла нам… мне этой ночью. Не знаю, справился ли бы я без тебя.

– Спасибо, Альбус, – она, наконец, опустила палочку.

Выходя из подземелий, она услышала крики Гриндевальда, осознавшего, что с ним собираются сделать.

Покачав головой, Минерва вернулась к проверке и постучала палочкой по последнему покрытому паутиной зеркалу. Что ж, раз здесь входов в другой мир не оказалось, надо проверять остальные помещения.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Ремус подержал в руке дымящийся губок и, не сводя глаз с Джинни, выпил зелье и вернул кубок на стол Снейпа. Если верить ощущениям, до трансформации осталось совсем немного времени. Сказать точнее было невозможно – отсюда не было видно ни неба, ни луны. А еще Люпин не знал, стоит ли Джинни видеть его превращение в волка. Даже близкие друзья признавали, что это не самое привлекательное зрелище. По крайне мере, они были честны. А это всегда важно.

– Джинни, ты уверена, что хочешь это видеть? Быть может, тебе лучше пойти посидеть у камина и подождать меня там? Превращение займет всего несколько минут, и это то еще зрелище.

– Ремус, я не боюсь, но если вы прикажете мне уйти – я уйду, – ответила девочка.

Улыбнувшись, оборотень покачал головой.

– Останься, если хочешь. Я просто должен быть уверен, что ты готова это видеть.

– А я готова. Мне так кажется.

Эта гриффиндорка никогда не перестанет удивлять его. Похоже, она и впрямь не боится, что через несколько минут он прямо у нее на глазах превратится в волка. Что ж, он дал ей возможность избежать этого зрелища.

Ремус не осознавал, как сильны ее чувства к нему, и не важно, сколько раз она его поцеловала тем вечером.

– Не знаю, как это объяснить, но я безмерно благодарен тебе, что ты не боишься старого волка, и за то, что ты… – Люпин взглянул в ее глаза, в которых отражалось только понимание и капелька сочувствия, – за то, что ты так на меня смотришь.

На лице девочки появилось лукавое выражение. Ремус наклонился к ней и коснулся губами ее щеки, а затем быстро отошел в угол комнаты. Все его тело будто бы пронзило множество острых игл. Преобразование началось.

Вид Люпина, на глазах превращающегося в огромного уродливого волка, был на редкость отталкивающим, но Джинни не позволила себе отвернуться и даже поморщиться. Она просто смотрела, изо всех сил сохраняя на лице спокойное выражение. Слова Ремуса о ее взгляде немного смутили девочку, но, услышав такое, она тем более не могла демонстрировать страх или отвращение.

Услышав рык или, скорее, стон, полный боли, гриффиндорка вздрогнула. Она и не подозревала, насколько болезненной могла оказаться трансформация. Подойдя к волку, девочка опустилась рядом с ним на колени и запустила пальцы в густой мех. С минуту оборотень лежал, позволяя ей гладить себя, ткнулся холодным мокрым носом в руку Джинни. Потом заскулил и медленно поднялся.

– Все в порядке? – спросила девочка.

Волк кивнул лохматой головой и направился к двери.

– Хочешь пойти полежать у камина?

Обернувшись, оборотень несколько секунд не сводил с Джинни желтых глаз, будто приглашая пойти с собой. И они вместе вышли из комнаты.

***

Уставший Северус задремал на кровати, Гермиона сидела рядом. Она просматривала книгу о зельях, ради которой Снейпу пришлось рисковать своей жизнью, мимоходом прислушиваясь к ровному дыханию профессора.

Однако вскоре что-то разбудило зельевара. Все его тело неприятно покалывало, и с каждой минутой это ощущение становилось все сильнее.

– Северус? – отложив книгу, Гермиона с тревогой смотрела на него. – Что случилось?

– Похоже, Ремус превратился в волка. И наши вынужденные «соседи» не могли этого не заметить, – ответил Снейп, садясь на кровати.

Гермиона была уверена, что силы постепенно возвращаются к нему. Она уговорила профессора принять еще одну порцию зелья, но оно лишь немного смягчило боль.

– Они, наверное, чувствуют нечеловеческое существо. Может, пытаются наладить с ним контакт, – предположила девушка.

– Возможно. Знаешь, у меня мелькнула безумная мысль – может, они надеются найти в Люпине союзника? – Он недовольно повел плечами – кожа неприятно горела.

– Чем я могу помочь вам?

Северус колебался, глядя в эти обеспокоенные карие глаза. Он знал, что скоро неприятные ощущения должны прекратиться. Не стоило ни о чем просить девушку. Да и по сравнению с почти нестерпимой болью от полученных ран это покалывание доставляло лишь неудобства. Не может же он постоянно жаловаться Гермионе! Мужчине не следует проявлять слабость.

Правильно расценив нежелание Снейпа отвечать, гриффиндорка улыбнулась и аккуратно стянула рубашку с плеч зельевара. Едва касаясь его кожи, она нежно проводила по плечам Северуса кончиками пальцев. Профессор прикрыл глаза от наслаждения. Легкий массаж отлично снимал неприятные покалывания.

– Гермиона…

– Вам лучше? Это помогает? – спросила она, массируя его плечи.

– Мне намного лучше.

Нежные прикосновения погрузили Снейпа в легкую дремоту. Израненное тело требовало отдыха. Отдаленные крики, причинявшие ему беспокойство, постепенно стихали. Похоже, демоны потеряли интерес к нежданным гостям, едва трансформация Ремуса завершилась. Обезболивающее зелье, которое он недавно принял, и ласковые руки Гермионы отлично успокоили Северуса. Последнее, что он услышал, прежде чем уснуть, был тихий женский смех. Кто-то поправил ему подушку, накрыл покрывалом и поцеловал в лоб.

Гермиона была удивлена, как быстро ее массаж помог Снейпу заснуть. Наверное, это зелье подействовало, решила девушка. Что ж, сон ему сейчас необходим, хотя кожа Северуса уже не казалась такой бледной, да и силы, похоже, медленно возвращались к нему.

Задув свечи, девушка легла рядом с профессором и зевнула. Она надеялась, что это был их последний день в мире демонов, но не последний в их жизни.

Глава 20,
в которой окончены поиски и обсуждается заклинание

И вот пришли замечательные новости – найдены еще два зеркала. Первое – в ванной старост, у картины с русалкой. Его обнаружил Невилл Лонгботтом, староста своего факультета, когда пришел в ванную подержать в холодной воде прищемленные дверью пальцы. Второе отыскали Гарри и Рон в классе предсказаний в Северной башне. Поттер отодвинул пыльные шторы, а за ними оказалось маленькое старинное зеркало. Осталось найти последнее, и тогда девушки и учителя смогут вернуться домой.

Но кое-что очень беспокоило Гарри, когда мальчики спускались с башни, внимательно осматриваясь – вдруг какое зеркало пропустили. В том мире существовали очень опасные создания, вроде тех, что изранили профессора Снейпа. Судя по всему, пропавшая четверка заперлась в подземельях и наверняка защитилась от демонов чарами. Но сумеют ли они выйти оттуда и добраться, к примеру, до зеркала, которое висит в ванной комнате старост?

Ремус, специалист по ЗОТИ, несомненно, сможет противостоять демонам. Но как же остальные? Гермиона неплохо разбирается в различных видах магии, но хватит ли у нее силы сразиться с тысячами опасных темных созданий? Благодаря старшим братьям Джинни знает множество противных заклинаний, но ими едва ли остановишь демонов, которых сами Основатели предпочли заключить в тюрьме, недоступной обитателям замка. Наконец, профессор Снейп, без сомнения, искушенный в Черной магии, ранен и уж точно сейчас не в самом лучшем состоянии. Ситуация очень и очень беспокоила Гарри.

И до сих пор не найдено еще одно зеркало, без которого о возвращении подруг и мечтать не стоит.

Войдя в широкий коридор, через который можно было дойти до других, еще не проверенных, помещений, в частности – до Астрономической башни, мальчики услышали за спиной чьи-то шаги.

– Поттер, Уизли, подойдите-ка на минутку, – неприятный голос Филча заставил обоих подпрыгнуть от неожиданности.

Обернувшись, ребята увидели школьного смотрителя, державшего на руках свою ужасную кошку – миссис Норрис.

Гарри и Рон переглянулись и направились к нему. Костяшками пальцев Филч постучал по каменной стене, открывая один из многочисленных потайных ходов. Мальчики вошли в темный узкий проход вслед за Филчем, который уверенно зашагал в темноте, явно хорошо знакомый с этим туннелем.

Через несколько метров проход неожиданно сузился, но слева они увидели приоткрытую дверь. Сняв со стены горящий факел, Филч посветил им в открывавшуюся за дверью комнату. Гарри смело шагнул в темноту, Рон, судорожно вздохнув, последовал примеру друга, Филч с кошкой на руках прошел за ребятами.

Войдя внутрь, Гарри огляделся. Посреди комнаты находились уродливый и обшарпанный стол и две скамьи, вдоль стен стояло несколько запертых сундуков. Похоже, много лет назад тут располагался чей-то кабинет или личная столовая. Вокруг было довольно чисто, хотя и стоял запах затхлости, присущий нежилому помещению.

– Ну же, проверяй его. Используй свою магию, – велел Филч, махнув факелом в сторону старинного зеркала, висевшего на дальней стене.

Вытащив из кармана мантии палочку, Гарри дважды ударил в центр мутного стекла. Отражение затуманилось, но сразу же вновь прояснилось, причем теперь комната выглядела совсем по-другому. Горели свечи, на грубо сколоченном столе были разложены книги и свитки пергамента.

– Четвертое! – восхищенно выдохнул Гарри.

– Ну, как знал… – растроганно пробормотал Филч, поглаживая кошку.

Рон облегченно засмеялся; стены тесной комнаты эхом отразили его смех.

Гарри улыбнулся.

– Мистер Филч, я вас расцеловать готов! Самим нам никогда бы не найти это место, – Рон никак не мог сдержать смех.

– Вы никогда в меня не верили, мистер Уизли. Ступайте, сообщите директору, – угрюмо приказал Филч.

***

Когда Альбус Дамблдор увидел Гарри и Рона, сломя голову мчавшихся по коридору к его кабинету, из которого он только что вышел, чтобы пойти вместе с Минервой в больничное крыло, он сразу понял, что мальчики нашли четвертое зеркало. Он улыбнулся, когда ребята резко затормозили, пытаясь отдышаться.

– Итак, где оно?

– В потайном коридоре на третьем этаже, сэр, – ответил Гарри, – мистер Филч может показать вам дорогу.

– Отличная работа. А некоторые, – произнес директор, имея в виду профессора МакГонагалл и некоторых старост, особенно Малфоя и Паркинсон, – сомневались.

– Ну, теперь мы им всем доказали! – сказал Рон, кинув быстрый взгляд на Гарри.

– Совершенно верно. Полагаю, я сумею найти дорогу в тот коридор. Так почему бы вам двоим не вернуться в спальню и не постараться хорошенько выспаться?

– А как же Джинни? И Гермиона с Ремусом? Мы хотим видеть, как они вернутся, ну и вообще… – запротестовал Рон.

– До этого еще как минимум несколько часов, не беспокойтесь, мистер Уизли, а сейчас я хотел бы обратить ваше внимание на то, что уже довольно поздно, почти полночь, – Дамблдор посмотрел на молодого человека поверх очков.

Такого взгляда обычно было достаточно, чтобы заставить любого ученика замолчать. Рон не был исключением, он только вздохнул и пробормотал:

– Да, профессор.

– Можете быть уверены, что вам обоим разрешат присутствовать при возвращении.

– Спасибо, сэр, – сказал Гарри, и оба друга повернули назад к башне.

Минерва МакГонагалл вышла из своей комнаты, держа в руке чашку чая, которой она рассчитывала поддержать свою активность перед длительными поисками. Она понимала, что быстро найти не удастся, так что приготовилась к долгой и трудной ночи. Сибилла Трелони была права насчет профессора МакГонагалл: у той не было никакого Внутреннего Ока.

На выходе из Гриффиндорской башни она едва не врезалась в Гарри и Рона. Все трое не смотрели, куда идут.

– Извините, профессор, – пробормотал Гарри.

– Все в порядке, мистер Поттер, у всех нас мысли далеко отсюда. Но в будущем все-таки постарайтесь быть повнимательнее, – сказала дама, слегка вздыхая.

– Возможно, вас немного порадует то, что нашлось четвертое зеркало, – произнес Гарри.

– Конечно, порадует. И еще как, – профессор МакГонагалл даже улыбнулась, что было очень редким явлением.

– Директор как раз пошел его осматривать. Оно в потайной комнате этажом ниже, – сказал Рон.

– Он послал вас за мной?

– Нет, он приказал нам идти спать, – произнес молодой человек с плохо скрытым раздражением.

– В таком случае, ступайте в спальню, – заявила декан, традиционно не давая никаких послаблений.

– Да, профессор, – вздохнул Уизли и поплелся вверх по лестнице.

– Профессор МакГонагалл?

– Да, Поттер?

– Как они будут добираться до зеркал? – спросил молодой человек, выжидающе глядя ей в глаза.

– Мы еще не решили, но у Альбуса наверняка есть план, – твердо ответила Минерва.

– Конечно, профессор…

***

Минерва расплескала почти весь свой чай, когда столкнулась с Гарри и Роном, но она уже забыла о нем и поскорее отправилась к потайному ходу, о котором говорили мальчики. Когда она пришла, Дамблдор беседовал с бдительным стражем Хогвартса. Директор сразу заулыбался, а мистер Филч почтительно поклонился декану Гриффиндора.

– Простите, что я не вспомнил про эту комнату раньше, – продолжил смотритель, – но ее совсем никто не использует. Она даже для склада не годится, поскольку слишком маленькая.

– Не извиняйтесь, Аргус. Вы же не можете знать наизусть каждый уголок и каждую трещинку такого огромного замка. Это невозможно.

Филч снова поклонился и направился к своему кабинету, серая облезлая кошка как обычно трусила позади него.

– Значит, оно здесь? – МакГонагалл слегка нахмурилась.

– Да, – кивнул Дамблдор.

– И что теперь?

– Теперь нужно найти подходящие чары…

– Это понятно.

– И способ добраться до зеркал, расположенных за пределами их подземелья.

– У вас есть план?

– Пока никаких идей, Минерва. Но по ночам мне очень хорошо думается.

– Альбус, вы собираетесь сообщить им, что все зеркала найдены?

– Думаю, лучше утром, сейчас полнолуние, а мне хотелось бы побеседовать с Ремусом.

Когда до профессора МакГонагалл дошел смысл его слов, она прижала ладонь ко рту. Действительно, Люпин сейчас оборотень, какой из него собеседник.

– А я и не обращала внимания! Столько проблем…

– Не нервничайте, Минерва. Мы с Северусом обсуждали этот вопрос, у него достаточно Антиликантропного зелья, хватит еще на две, а то и три ночи.

– Ну хорошо…

– Так что все они сейчас мирно спят, чего и вам советую.

– Альбус, как я могу спать? – возмутилась профессор МакГонагалл.

– Ну… лечь в кровать, укрыться теплым одеялом, выключить свет…

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду!

– Минерва, в данный момент мы ничего не можем сделать. Я только что сказал то же самое парочке ваших подопечных. А вы нуждаетесь в отдыхе намного больше, чем они.

– А вам не нужна моя помощь в составлении плана?

– Попозже, – мягко ответил директор. – Или вы просто боитесь?

Минерва поджала губы, выпрямилась во весь рост и с вызовом спросила:

– Чего я могу бояться?

В глазах Дамблдора мелькнула непривычная тоска.

– Ночных кошмаров…

***

Сначала профессор МакГонагалл не поняла, что он имеет в виду. Но потом на нее нахлынуло воспоминание о тех кошмарах, которые мучили ее пятьдесят лет назад, после победы над Грюндевальдом. Она прерывисто вздохнула. В том сне она, как и в действительности, последовала за Альбусом в Хогсмид, но когда она догнала его и незаконно аппарировала вместе с ним… это оказался не Дамблдор. Безумный Темный маг Грюндевальд обратил на нее свой ужасный взор и взмахнул палочкой, накладывая смертельное проклятье. Его сумасшедшие глаза вылезли из орбит… В тот раз девочек-шестиклассниц разбудил крик Минервы.

Кошмары не оставляли ее и теперь. Профессор МакГонагалл помнила, как сама пришла к Альбусу с просьбой стереть ей память. Он колебался несмотря на ее покрасневшие от недосыпания глаза и рассказы старосты Гриффиндора о ночных воплях и неизменном молчании в ответ на расспросы одноклассниц. Решение о стирании памяти нельзя принимать сгоряча. Но Минерва была непреклонна.

– Вы забудете все. И плохое, и хорошее. Абсолютно все… – предупреждал он, и в глазах его мелькало сожаление.

Тот поцелуй… Это было очень важно для нее, хотя она понимала, что ее друг и наставник лишь вернул ей поцелуй, просто отвечая на ее любовь. Но в тот день Минерва поняла, что это и для него кое-что значило. Альбус что-то чувствовал по отношению к ней, нечто большее, чем должен был чувствовать в качестве преподавателя и декана.

Он усадил ее в свое кресло и долго ждал, не произнося заклинание. Дамблдор был не таким молодым и глупым, как она, готовая на все, лишь бы выторговать себе несколько ночей покоя. И он тянул время, давая Минерве возможность передумать.

– Это будут не очень сильные чары. Я имею в виду, что они сами разрушатся, когда вы будете достаточно сильны и готовы адекватно воспринимать произошедшее. – Альбус отвел упавшую ей на лицо непослушную темную прядь.

Но Минерва МакГонагалл осталась непреклонной. В тот момент ничто не могло поколебать ее решение, даже порывы собственного сердца…

Директор Дамблдор и профессор МакГонагалл так и стояли посреди коридора. Великий волшебник грустно смотрел, как глаза преподавательницы Трансфигурации расширились от нахлынувших воспоминаний пятидесятилетней давности.

– Столько лет прошло, Альбус. Почему вы не пытались мне напомнить?

– Полагаю, вы говорите не о кошмарах?

– Вы… вы…

– Да, Минерва, ваши чувства не были безответными. Я надеялся, что вы вспомните о них в подходящее время… Но человек предполагает, а Судьба располагает, – он мягко улыбнулся.

– Пятьдесят лет, Альбус! Вы молчали пятьдесят лет!

– Почти пятьдесят. Но вы должны признать, что это были очень насыщенные пятьдесят лет.

– Вы могли… могли хоть намекнуть.

– Вы тоже могли сказать что-нибудь о своих чувствах даже после того, как вам стерли память. Но… что теперь говорить. За эти годы вы, Минерва, стали моим самым близким другом и союзником…

В глазах профессора МакГонагалл стояли слезы.

– Но если вы отвечали на мои чувства, то наши отношения могли бы быть…

– Могли…

Несколько минут они стояли в залитом лунным светом коридоре и молча смотрели друг на друга. Потом декан Гриффиндора тихо пожелала директору Хогвартса доброй ночи и медленно пошла в сторону башни. Может быть, спать, а может – просто побыть в одиночестве и подумать.

Альбус грустно улыбнулся и направился в свой кабинет, покачивая головой. За столько лет дружбы с Минервой МакГонагалл он не раз пытался с ней пофлиртовать, но безуспешно. Она даже не замечала его попыток. Когда-то Дамблдор думал, что Судьба может дать человеку второй шанс, и пытался его получить. Но оказалось, что у них с юной гриффиндоркой была только одна возможность, которую они упустили, испугавшись ночных кошмаров.

Он подумал о Гермионе и Северусе. Хорошо, если им удастся использовать свой шанс. А если он правильно понял, то к Джинни и Ремусу судьба сейчас тоже благоволит.

Альбус снова улыбнулся и переключил свои мысли на поиск способа благополучно вернуть случайных путешественников домой.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Гермиона крепко спала, когда почувствовала, как кто-то потряс ее, насильно пробуждая явно в неприлично ранний утренний час. Сначала она попыталась спрятаться, зарывшись лицом в простыню и застонав. Однако, медленно возвращаясь сознанием из темных и смутных глубин небытия, поняла, что человек этот слишком настойчив и вряд ли оставит ее в покое.

Открыв глаза, девушка увидела Северуса, взирающего на нее сверху вниз, несколько раздраженного, одной рукой застегивающего воротничок мантии, другой же продолжающего трясти ее.

– Ну наконец-то, – произнес он.

– Что случилось? – спросила ведьма, протирая глаза.

– Меня разбудило зеркало. Сказало, что директор хочет поговорить со всеми, – проинформировал Снейп.

– Очень надеюсь, это будут хорошие новости.

– Я тоже.

– Тогда пойду, разбужу Ремуса и Джинни, – вздохнула Гермиона, поднимаясь с кровати и пытаясь поправить мятую одежду.

Позевывая, она вышла в коридор и толкнула дверь, разделяющую комнаты. Увидев раскинувшуюся перед ней картину, девушка ухмыльнулась. Эта пара предпочла ковер у камина всей имеющейся здесь мебели.

Ремус уже вернулся в человеческий облик, а значит, было не так уж рано, как казалось Гермионе. Во сне Люпин обнимал Джинни, которая сладко спала, положив голову на грудь оборотню. Оба казались такими счастливыми, такими беззащитными, и девушке претила сама мысль о том, чтобы разбудить их. Но, разумеется, не стоило заставлять директора ждать.

– Эй, просыпайтесь! – произнесла она, невольно хихикая, хотя и пыталась сдержать рвущийся наружу смех. – У нас полно дел. Профессор Дамблдор хочет поговорить с нами, – добавила гриффиндорка, глядя на поднимающуюся с пола парочку и стараясь не расхохотаться над виноватым видом Ремуса. Правда, Джинни тоже казалась слегка смущенной.

Оба кивнули и последовали за Гермионой в спальню, в которой на краю кровати сидел Снейп. Девушка помогла профессору зельеварения подняться на ноги, и все подошли к зеркалу. Каждый понимал, каким важным может оказаться этот вызов.

– Что-то произошло? – спросил Северус и слегка усмехнулся, взглянув на стоящую сразу за спиной Дамблдора Минерву. Судя по внешности декана, она не спала всю прошлую ночь.

Тут же стояли двое самых ненавистных для него гриффиндорцев, каких только знали стены Хогвартса. Казалось, Гарри и Рона только что подняли из постелей и притащили сюда, а судя по раннему часу, так и было. Губы директора беззвучно зашевелились; четверка в королевстве демонов напряженно замерла, дожидаясь «перевода» зеркала.

– Он говорит, три оставшихся найдено.

– Здорово! – облегченно улыбнулась Джинни, отпустив руку Ремуса, которую она машинально стиснула минуту назад.

– Несомненно, – поддержал девушку Снейп.

Несмотря на вчерашний разговор с Гермионой, зельевар был готов, что ему придется задержаться в этом проклятом месте, если все пойдет не так, как должно. Снейп отнюдь не мечтал примерить венок мученика, но был готов все сделать, чтобы вернуть Гермиону домой. Хотя он не первый день был знаком с гриффиндорцами и достаточно их понимал, чтобы знать – лишь наложив сильнейшее заклятие, можно заставить представителя этого факультета (например, стоящую рядом девушку с пышными локонами) покинуть товарища в беде. Хотя Ремус принял бы его жертву, пусть и с обязательными утомительными уговорами, и эта маленькая Уизли побежала бы за оборотнем… но не Гермиона. С ней ситуация осложнялась.

– И где же они? – с нетерпением спросил Люпин.

– Одно в ванной старост. Еще одно висит за драпировкой в классе Предсказаний. Последнее спрятано в заброшенной читальной комнате, между рыцарскими доспехами в коридоре на третьем этаже, – произнесло зеркало, повторяя ответ Дамблдора.

Четверка замерла. Только сейчас они начали осознавать, что самое опасное еще впереди. Все зеркала висят очень далеко, и придется оставить защищенные от демонов комнаты подземелья, чтобы найти их. С тем же успехом выходы могли быть и на Луне.

Ремус покачал головой, понимая, как наивны были его мысли о том, что им легко удастся выбраться из этой тюрьмы. Он притянул к себе Джинни и почувствовал, что девочка дрожит. Северус и Гермиона, не говоря ни слова, стояли рядом. Ремус прикоснулся к плечу коллеги. Снейп кивнул в молчаливом согласии – самые худшие их мысли стали реальностью. Тишину нарушила собравшаяся с силами Гермиона.

– Думаю, все не так печально, – упрямо нахмурилась она. Голос девушки дрожал.

– Так и есть, – произнесло зеркало. – Щепотка летучего пороха и немного удачи – и вы в классе Предсказаний. Так что у вас два легко доступных зеркала, считая меня.

– И студентки смогут вернуться, – произнес Снейп.

– А мы попробуем добраться до остальных, – решительно кивнул Люпин.

– А как же один за всех и все за одного? – напряженно возразила Гермиона.

Северус почувствовал, что гриффиндорка сжала его руку так сильно, будто не собиралась никогда ее отпускать.

– Тайный коридор на третьем этаже совсем рядом с Залом Наград, в который тоже можно попасть через камин. Ну а там придется быстро пробежаться, – объяснило зеркало, явно копируя поспешный ответ директора, без сомнений, слышавшего их разговор.

– А ванная старост? – спросила Гермиона.

Несколько мгновений, пока Альбус и Минерва совещались, зеркало молчало. Гарри и Рон, переминаясь с ноги на ногу, напряженно прислушивались к ним. Но то ли потому, что никто не спросил, то ли потому, что Дамблдор хотел сохранить беседу в тайне, четверка в мире демонов не услышала ни слова.

Снейп собрался было что-то сказать, но Гермиона перебила его:

– Нет-нет, Северус. Не стоит торопить их.

Зельевар мрачно кивнул. Да, эта девушка быстро все схватывает…

– Профессор МакГонагалл предполагает, что расстояние между ванной комнатой и классом Предсказаний вполне преодолимо. Директор говорит, что с ним должен справиться человек, хорошо знакомый с Защитой от Темных Искусств, – произнесло зеркало.

– Я постараюсь, – сказал Ремус.

– Северус должен выйти через это зеркало. Несомненно, Джинни доберется до класса, раз уж говорят, что это не сложно. Ремус отправится с ней, а дальше… Ну а мне достается зеркало в том коридоре, – задумчиво произнесла Гермиона. – И даже не вздумайте возражать, Северус, – добавила девушка, и сверкание ее глаз способно было составить конкуренцию его собственному фирменному взгляду.

– Профессор Дамблдор полностью согласен с мисс Грейнджер и гордится ее наблюдательностью.

– А хватит ли у нас летучего пороха? – внезапно спросил Снейп.

– Я посмотрю, – вызвался Ремус.

Джинни направилась за уходящим оборотнем. Северус насмешливо хмыкнул и взглянул на Гермиону.

– Надеюсь, вы не собираетесь последовать ее примеру и ходить за мной, как заблудившийся щенок?

Девушка засмеялась, но, бросив взгляд в зеркало, смолкла и покраснела. Зельевар вздрогнул, внезапно осознав, что по ту сторону зеркальной глади прекрасно слышали его слова. Или же и им не удавалось обходиться без «перевода»?..

– Хотелось бы верить… – тихо пробормотала Гермиона.

Возвратился Ремус, сжимая в руках горшок, полный летучего пороха. Похоже, по дороге он успел приободрить Джинни. Девочка больше не выглядела испуганной, напротив, лицо ее сияло решимостью, которой бы мог гордиться сам Годрик Гриффиндор, основатель их факультета.

– Все в порядке, – улыбнулся Ремус Дамблдору и в доказательство потряс перед зеркалом глиняным горшком.

– Отлично. Вы готовы записать заклинание? – озвучило зеркало вопрос директора, который неторопливо перелистывал страницы толстого старинного тома.

– Акцио, перо и пергамент! – Люпин взмахнул палочкой, и требуемые предметы влетели в комнату и опустились на столе.

Дамблдор отыскал нужную страницу и поднес книгу вплотную к зеркалу, указав Ремусу нужное заклинание. Предназначенное для спасения излишне любопытных студентов, заклинание не требовало особых магических навыков и оказалось несложным. Изящное и короткое, с таким мог справиться практически любой маг, даже в сложной ситуации.

– Когда мы начнем? – задал вопрос Снейп.

– Если ничего не помешает...

Все четверо переглянулись. Они понятия не имели, какую часть замка демоны выбрали для обитания. Определенно можно было сказать только одно – в библиотеке их было немало.

– Ну что ж, – медленно произнес Ремус, на долю которого выпала самая длинная дорога и наибольший риск, – сейчас и начнем…

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Когда все подошли к зеркалу, Гермиона посмотрела в темные глаза Северуса. Он первым покинет это королевство заключенных. Дамблдор уже отправил за мадам Помфри, чтобы сразу же после прибытия осмотреть полученные профессором раны. Девушка бросила взгляд на стоящих неподалеку Ремуса и Джинни; они с тревогой ожидали, сработает ли заклинание, а еще очень беспокоились за саму Гермиону. Уйти отсюда всем четверым будет не так-то просто.

– Оставите нас на секунду? – обратилась к друзьям староста Гриффиндора.

Ремус и Джинни кивнули, отлично понимая ее состояние. Краешком глаза Гермиона глянула в зеркало, сейчас вернувшееся в нормальное состояние.

– Мы не будем мешать вам, – уверил Ремус. Они с Джинни вышли из комнаты и прикрыли дверь.

– Гермиона, надеюсь, ты не собираешься расплакаться или пуститься в излишние сантименты из-за моего ухода? В конце концов, менее чем через час мы вновь встретимся, – прошептал Северус, дотрагиваясь до ее щеки.

– Не в этом дело. Я просто хотела сказать… мне кажется – я люблю тебя. Нет, не так. Я почти уверена в этом.

Снейп вздрогнул, пойманный врасплох этим откровенным признанием. Конечно, Гермиона была одной из тех, кто никогда не страшился высказать свое мнение, но он вообще не предполагал, что кто-нибудь скажет ему такие слова. Да никто и не пытался. Снейп наклонился, собираясь поцеловать девушку.

И вдруг замер, осознав, что она имела в виду. Что стояло за этой непривычной фразой.

Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты знал… – не произнесенная вслух, эта мысль ясно читалась в глубине лучистых карих глаз.

– Нет! – выдохнул он, обнимая Гермиону за плечи и слегка встряхивая ее. – Нет! Ты не должна говорить об этом!

– Северус? – смутилась девушка. – Ты не хочешь слышать о моих чувствах к тебе?

– Ну что ты... Но я не хочу, чтобы ты говорила об этом, думая, что… Только потому, что мы… Это неправильно!

– Но обстоятельства не делают мое признание лживым, Северус.

Несколько секунд зельевар напряженно вглядывался в ее лицо, пока, наконец, не осознал, что она права.

Гермиона улыбнулась и тихо хихикнула, обняла любимого. Ей было немного страшно перед предстоящим пробегом от очага в комнате с трофеями до тайного прохода. Да, ей удавалось прогнать демона, но тогда рядом была Джинни. А в этот раз ей придется одной пойти в неизвестность.

Несколько секунд Гермиона просто наслаждалась близостью Северуса, его нежностью, такой отличной от обычного жесткого поведения, вспоминала страсть в его голосе. Она подумала, что не так уж важно, как все пойдет дальше, эти дни она не уступит никому даже за все сокровища мира.

– Ты готов идти?

– Думаю, да, – неуверенно ответил профессор.

Гермиона позвала Джинни и Ремуса. Она старательно улыбалась, будто ей вовсе и не было страшно – и чтобы подбодрить рыжеволосую гриффиндорку, и для одного бледного слизеринца, одиноко стоящего перед зеркалом. Хотя Снейп и пытался убедить Гермиону, что он практически здоров, на самом деле это было далеко не так. Профессор раздраженно нахмурился, несколько раз пробежал глазами заклинание и с легким поклоном вернул пергамент Ремусу.

Оборотень забрал свиток, ободряюще улыбнулся и положил руку на плечи стоящей рядом с ним Джинни.

– Удачи, Северус, – сказал он.

– Благодарю, – буркнул мастер зелий и взмахнул палочкой. – Смотри, чтобы в мое отсутствие со студентками ничего не случилось.

– Ну, разумеется.

Снейп указал палочкой на волшебное зеркало и произнес магические слова. Он не знал, быстро ли сработает заклинание, но времени на раздумья ему было дано немного. Все было очень похоже на действие порт-ключа, только вместо тошнотворного ощущения, будто тебя подхватывают у живота и тащат куда-то, волшебная палочка потянула его за собой, в зеркальную гладь, ставшую почти безразмерной. Казалось, что остановилось время, мир замер и затих, не было ничего, кроме слепящего серебристого света. Поток ледяного воздуха заставил Северуса прикрыть глаза.

***

В следующий миг его ударило о каменный пол. Открыв глаза, Снейп увидел перед собой несколько пар ног. Чьи-то руки помогли ему подняться и сесть, и зельевар увидел Альбуса Дамблдора и Поппи Помфри, стоящих рядом с ним на коленях.

Накатила волна облегчения, прогнавшая остатки тошноты. Он снова дома, среди друзей. Заклинание сработало. Он в безопасности, и остальные тоже скоро вернутся.

Кроме директора, никто не заметил выражение глаз Снейпа и невольных слез, которые он постарался быстро смахнуть. Альбус улыбнулся и ласково пожал руку коллеги. Он понимал, сколько ужасов довелось пережить этому довольно молодому человеку. Да и сам он, Дамблдор, пожалуй что, не знал всех кошмаров той темницы, в которую однажды заключил великого темного мага и из которой только что удалось вернуться Северусу. Лишь отблеск того страшного места навеки запечатлелся во взгляде декана Слизерина.

– Ты хорошо справился, мальчик мой. – Альбус хотел как-то поддержать беглеца, но что еще мог он сказать в присутствии и МакГоннагол, и Поппи, чтобы ненароком не задеть самолюбие Снейпа?

В ответ тот коротко кивнул.

– Тебе немедленно нужно отправляться в больничное крыло! – решительно прервала их мадам Помфри, успевшая наскоро осмотреть раны Снейпа.

– Ну нет, я не могу уйти, не дождавшись остальных. Я должен быть уверен, что и с ними все в порядке, – возразил зельевар, пока медсестра расстегивала его мантию.

Директор нахмурился, увидев раны на груди декана. Они начали затягиваться, но было хорошо видно, какие глубокие порезы получил он совсем недавно.

– Северус… – медленно протянул Дамблдор. – Поппи, как ты считаешь?..

– Ну, хорошо, он может немного побыть тут, но при условии, что как только все вернутся, он немедленно отправится в больничное крыло! Раны глубоки, но не опасны для жизни. Тот, кто лечил его, проделал замечательную работу.

– Это Гермиона, – пояснил Снейп, опираясь на руку Дамблдора и с трудом поднимаясь с пола. Внезапно зельевар покачнулся, но Минерва, бросившись на помощь директору, помогла ему не упасть. – Все нормально, я могу и сам…

– Ну конечно, можешь, – с сомнением в голосе ответила МакГоннагол. – Но если тебе помочь, ты сможешь еще лучше.

– Профессор Дамблдор, сэр, не пора ли нам в Северную башню? Вот-вот появится Джинни, – нетерпеливо напомнил Рон Уизли.

Они с Гарри честно пытались ждать, пока все разберутся со Снейпом, но ведь уже прошло так много времени, а там и Джинни, и Гермиона… И профессор Люпин, в конце концов. Ни один из мальчиков ни за что не признался бы, что они как-то сочувствуют профессору зельеварения, но в глубине души оба обрадовались, когда из зеркала появился Снейп. Раз с ним все прошло, как надо, значит, и с остальными тоже все будет в порядке.

– Конечно, – согласился Дамблдор, – отправляемся в башню.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Оставшаяся троица, удостоверившись, что Снейп сумел уйти из мира демонов через зеркало, вернулась в гостиную. Гермиона испытывала одновременно и сильное облегчение, и огромное беспокойство. Северусу удалось спастись. Но остальных ждал долгий и опасный путь к свободе. Девушка изо всех сил убеждала себя, что они уже столько раз бродили по замку, будучи совершенно беззащитными, а поначалу и вовсе не подозревая об опасности, но ничего страшного пока не случилось. Может, удача и теперь их не оставит…

«Правда теперь демоны знают, где мы, и наверняка известно, где находятся остальные выходы», – мрачно подумала Гермиона, остановившись у камина.

– Я пойду первым и удостоверюсь, что в классе безопасно, – сказал Ремус в основном для Джинни, которая шла вместе с ним.

– Будь осторожен, – тихо прошептала та.

– Обязательно, – бодро уверил ее Люпин и, повернувшись к Гермионе, произнес: – Не знаю даже, что тебе пожелать… Доверься своей интуиции и не подведи Северуса. Увидимся по другую сторону зеркал.

– До встречи, – кивнула девушка, и Ремус исчез в камине, оставив горшочек с летучим порохом Джинни, которая вцепилась в него, как утопающий в соломинку.

– С ним все будет в порядке, – сказала она.

– Будем надеяться, – Гермиона успокаивающе улыбнулась.

Через несколько секунд в камине появилась голова.

– Пошли, Джинни, путь свободе, – позвал девушку Люпин.

Мгновение спустя и юная мисс Уизли исчезла в зеленом пламени, оставив Гермиону в одиночестве. Понимая, что теперь ей тоже надо отправляться, та постаралась собрать в кулак всю свою волю.

– Я сумею, – твердо сказала она и взяла горсть летучего пороха.

***

Класс Прорицаний был погружен в темноту, немного света давала только палочка Ремуса. А еще там было ужасно холодно. Люпин уже нашел нужное зеркало и стоял возле него, когда Джинни появилась из камина. Девушку пробрала ледяная дрожь, когда она посмотрела в открытое окно, за которым чернела окружающая замок непроницаемая тьма. Это было самое ужасное, что она видела в своей жизни, страшнее даже, чем чудовище, ранившее профессора Снейпа.

– Не нервничай, Джинни. Скоро ты будешь дома, со своим братом, осталось только подойти и произнести заклинание, – сказал Ремус, стараясь, чтобы голос звучал бодро.

– А как же вы? – прошептала девушка.

Люпин убрал с ее лица рыжую прядь и поцеловал в кончик носа. Он знал, что ему придется сложно, если вообще что-то получится. Ванная старост была достаточно далеко, но другой возможности просто не было. Страха тоже не было. Он слишком много повидал в своей жизни, чтобы испугаться новых опасностей. И в его сердце всегда пламенело ало-золотое знамя Гриффиндора. Ремус знал, что выполнил свой долг – спас Северуса и учениц… да, самое главное – он сумел спасти прекрасную девушку с огненными волосами, которая по какой-то невероятной причине решила, что любит его… Стоя в холодной башне и глядя в черную пустоту за окном, он боялся только двух вещей – что Гермиону постигнет неудача или что будет с Джинни, если он не сумеет выбраться вовремя. Впрочем, Джинни сильная, она справится…

– Обо мне не беспокойся, – сказал он вслух, – жизнь хорошо подготовила меня к испытаниям вроде этого. Просто жди меня с той стороны зеркала и ни о чем не беспокойся.

Девушка заглянула в его глаза и сразу почувствовала себя в безопасности. Все будет хорошо! Она нежно улыбнулась Ремусу. Сейчас за внешней мягкостью и добротой была хорошо видна его несгибаемая воля и внутренняя сила, которыми Джинни всегда восхищалась.

– Я постараюсь.

– Ступай, – он отошел от зеркала.

Но как только девушка подняла палочку, из-под темного потолка, оскалив зубы, слетело ужасное создание, прятавшееся там в ожидании удобной минуты. Оно вцепилось в Джинни прежде, чем та успела пискнуть, огромные когти разодрали толстую ткань, словно паутину. Палочка выпала из руки, с легким стуком упала на пол и закатилась куда-то в темноту. Будь девушка здесь одна, ей пришел бы конец. К счастью, Люпин мгновенно пришел ей на помощь.

Девушка не слышала, что за заклинание он произнес, но демон вдруг выпустил ее одежду и с жутким воем ринулся прочь. Яркая вспышка разорвала темноту, и вопль твари внезапно оборвался. Джинни не двигаясь стояла на том же месте, ее трясло от страха и боли, пульсирующей в оставленных страшными когтями ранах.

Ремуса тоже трясло от бешеной ярости и страха за девушку. Одежда Джинни была разодрана, но, к счастью, раны оказались не опасными для жизни. Он стянул края разорванной мантии и мягко укутал свою рыжеволосую спутницу.

Комната вроде бы выглядела пустой. Люпин осмотрелся, проверяя все потайные уголки, нет ли там демонов. Как он мог потерять бдительность и позволить проклятой твари проскользнуть, пока он искал зеркало? Как мог он позволить застать себя врасплох?

– Прости меня, – прошептал он, гладя девушку по голове.

Джинни всхлипнула. Боль по-прежнему была очень сильной, но паника начала отступать.

– Мне очень жаль, но оставаться здесь нельзя, – Ремус подобрал ее палочку.

Он с грустью посмотрел на ее бледное лицо, мягко поцеловал в лоб и вложил ей в руку волшебную палочку. Ему пришлось самому сжать ее безжизненные пальцы.

– Сможешь произнести заклинание? – спросил Люпин, когда Джинни, словно очнувшись, уткнулась лицом в его мантию.

Он обнял девушку, стараясь не касаться ее спины. Если бы он получше разбирался в колдомедицине, то постарался бы заживить раны, но сейчас боялся сделать только хуже.

– Думаю, что смогу.

– Тогда не будем тянуть. Твою спину надо показать специалисту как можно скорее.

– Да, конечно, – вполне твердым голосом произнесла Джинни, высвободилась из объятий Ремуса, и посмотрела ему прямо в глаза, – и еще… ты ни в чем не виноват, понимаешь…

– Спасибо.

– Я готова.

Превозмогая боль, юная гриффиндорка подошла к зеркалу и протянула вперед палочку. Рука дрожала, а губы едва слушались, но Джинни четко произносила заклинание. Ей уже стало казаться, что ничего не произойдет, но вдруг неведомая сила втянула ее в зеркало. Девушка взвыла от боли и жуткого холода, который словно ледяным ножом прошелся по ее открытым ранам.

***

Гарри и Рон только успели по просьбе Дамблдора убрать от зеркала стол и два стула, как долгожданная мисс Уизли прорвала стеклянную пелену и рухнула посреди класса Прорицаний.

– Джинни! – завопил Рон, в ужасе глядя на неподвижную фигуру.

– О, Мерлин! – выдохнула мадам Помфри, которая стояла между Минервой и Альбусом, около кресла с профессором Снейпом, доставленным сюда из подземелья. Медсестра бросилась к Джинни, которую брат тряс за плечо.

– Что с ней? Она в порядке? – все спрашивал Рон, пока Поппи водила палочкой над девушкой.

– Не знаю, но что-то не так, – ответила мадам Помфри.

Медсестра провела рукой по мантии и почувствовала, что та мокрая от крови. Пальцы окрасились красным. Она округлила глаза и прерывисто вздохнула, но не промедлила ни секунды – четкое заклинание подняло девушку в воздух.

– Что же случилось? – пробормотал Рон, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Должно быть, на них напали, – сказал Снейп, озабоченно разглядывая Джинни.

– Тогда Ремус… – Минерва прижала руку ко рту.

– Конечно, он отбил нападение, иначе мисс Уизли не смогла бы пройти через зеркало. – Альбус, как всегда, был воплощением логики.

– Я заберу ее в госпиталь. Если еще кому-нибудь понадобится медицинское обслуживание… – начала было Поппи.

– Мы немедленно доставим их к вам, – кивнул директор. – Минерва, вы, наверное, пойдете с девочкой, надо же теперь связаться с ее родителями.

– А мисс Грейнджер? – Профессор МакГонагалл разрывалась пополам, она считала себя равно ответственной за обеих девочек.

– Я позабочусь о ней, если понадобится, – сказал Снейп, – она очень много для меня сделала.

Минерва с сомнением посмотрела на молодого коллегу.

Слишком уж редко можно было услышать предложение помощи гриффиндорцу от слизеринца, а уж тем более от декана этого факультета. Враждебное отношение давно стало нормой. Странно было даже представить, что может быть иначе. Северус всегда соблюдал эту неписаную традицию, да и она тоже. Раньше Слизерин возглавлял профессор Крон, и все было точно так же. Правда, Альбусу удалось как-то уговорить этого хитрющего Ренара помочь ему заточить Гриндевальда, вот только как? МакГонагал решила спросить директора об этом позже.

– Поверьте, Минерва, я могу наколдовать носилки не хуже любого другого, – усмехнулся Снейп, заметив ее колебания.

– Хорошо, Северус, спасибо, – наконец согласилась декан Гриффиндора и пошла вслед за мадам Помфри и Роном, выносившим Джинни из башни.

– Итак, Северус будет ждать мисс Грейнджер. Я думаю, кто-нибудь должен пойти встречать Ремуса, – сказал профессор Дамблдор.

– Может, я, сэр? – спросил Гарри, в горле которого стоял комок.

– Нет, Гарри, ты пойдешь с профессором Снейпом. Ему может понадобиться помощник.

***

Ремус начал медленно спускаться из Северной башни, то и дело оглядываясь по сторонам. Его глаза постепенно приспосабливались к бледному свету развешанных по стенам волшебных факелов. Было пусто и до жути тихо… Или нет?

Он услышал это еще до того, как вышел в коридор… беспокойный шелест крыльев. Они выстроились в две длинные шеренги – линия слева и линия справа. Желтые глаза полыхали в тусклом свете факелов.

Целая армия… И они просто стояли, словно ждали чего-то или… кого-то…

ТВС…

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Ремус почувствовал, как пересохло в горле, и поднял свою палочку, готовясь к защите. Он знал, что, если бы они нападали, он был бы убит в считанные секунды. Но они не двигались. Они просто наблюдали. Ремус не мог понять – почему. В природе этих существ было напасть, убить и сожрать.

Он сделал шаг и подождал их реакции. Демоны по-прежнему оставались неподвижными. Ремус немного дрожал, но продолжал идти вперед. Он не знал, сколько сможет продержаться, если они нападут, но понимал, что недолго. Они могли двигаться очень стремительно. Монстры доказали это не раз, он вспомнил Джинни, и его охватил гнев.

Ремусу на миг захотелось напасть на них, но ради Джинни он должен был пройти мимо. Он не мог позволить своему гневу разрушить более важные вещи, такие, как его чувства к ней. Она ждала его.

В конце коридора появился большой демон, более внушительный, чем те, кто составляли коридор, блокируя дорогу к ванне старост. Ремус остановился. Демон расправил черные кожистые крылья и следил за ним холодным, пристальным взглядом.

– Вы – Темное Существо. Вы – оборотень, – заявил он гортанным голосом, от которого у Ремуса появилась слабость в коленях.

На мгновение он задался вопросом, где это существо изучило английский язык. Но тут же вспомнил Гриндевальда, который разговаривал на этом и многих других языках.

– Да, – ответил Ремус, держа свою палочку перед ним.

– Они заключили вас в нашу тюрьму?

Ремус осознавал опасность. Этот демон был, очевидно, наиболее сильным, и другие наверняка подчинились бы его команде, в том числе и приказу напасть.

– Можно сказать и так, – ответил он.

Демон обнажил зубы и произнес:

– Но вы также и человек. Вы можете вернуться из этого места.

– Возможно.

– Мы пойманы в эту ловушку навсегда и не можем более опустошать мир людей, но ваши руки не столь связаны. Вы пойдете вместо нас.

– Пойду вместо вас?

– Вы – оборотень, и вы можете вернуться туда, чтобы убивать и разрушать.

Ремус понимал, о чем говорил демон. Они не нападали на него, потому что считали своим, созданием тьмы. И он действительно мог бы быть таким – умелым убийцей, злым, опасным и не отличающимся от них. Эта мысль навевала на него грусть, поскольку, когда Ремус был моложе, он задался вопросом, правильно ли, что человек, который был оборотнем, в действительности был не человеком, а Темным Существом, которое принимало человеческую форму двадцать пять дней в месяц, показывая свою истинную природу только, когда луна была полна. И тогда его переполняло чувство стыда.

– Значит, я могу пройти? Луна начнет убывать следующей ночью. Я должен торопиться, – сказал Ремус демону, который преграждал его путь.

– Да! Вы можете пройти, оборотень, и когда вы будете убивать и пожирать сегодня вечером, помните нас, вашу родню в цепях.

– Я буду помнить вас, – сказал Ремус, когда демон освободил дорогу.

Он изо всех сил пытался идти мимо монстра неторопливо. Когда он прошел коридор и обернулся, демоны уходили куда-то вниз. Ремус ускорил шаг и стал подниматься вверх по лестнице к ванне старост. Если бы он знал, что происходит в коридоре у основания Северной Башни, то беспокоился бы куда больше.

Несколькими этажами ниже коридора, где Ремус разговаривал с главой демонов, Гермиона Грейнджер выглядывала из камина Зала Наград и слушала. Было так тихо, что она могла услышать биение своего сердца. Вытянув перед собой палочку, она прошла от камина в коридор. Помещения освещались факелами, света было мало, но достаточно. Местоположение секретного прохода ей объяснили, но она замечала его ранее на Карте Мародеров у Гарри.

Чтобы лучше видеть она прошептала «Люмос!», рискуя быть обнаруженной.

Никто не упомянул, как открыть дверь в тайный проход. Она бежала, осматривая стену. Не было ничего странного или необычного. Стена, как многие другие в Хогвартсе. Но Гермиона знала, что здесь скрыта тайна. Снова и снова она проводила рукой по камням, задаваясь вопросом, как открыть проход. Она рассуждала, что если Филч мог это сделать, значит ход открывается без волшебства и палочки.

Несмотря на громкий стук сердца в ушах Гермиона услышала зловещий шелест многих крыльев, идущий с лестницы в конце коридора.

– Нокс! – прошептала она, гася свет.

Гермиона задержала дыхание и продолжила ощупывать камни, надеясь найти дверь раньше, чем монстры доберутся до нее. Она была уверена, что они знают о ее присутствии. Звук становился все ближе. Их было много. Гермиона чувствовала, как сотрясается пол под их тяжелыми шагами. Еще немного, и они увидели бы ее. Они нашли бы ее между рыцарскими доспехами и...

Стена открылась беззвучно, девушка скользнула внутрь, закрывая дверь за собой. И шумно вдохнула, только сейчас поняв, что все это время не дышала. Звук крыльев, ног и шипящего дыхания становился все тише. Они прошли. А она осталась незамеченной.

Гермиона зажгла свет на конце палочки и начала спускаться вниз по туннелю. Было достаточно холодно. Проход давно не использовался. Она медленно водила палочкой влево и вправо, ища комнату, где висело зеркало. И чуть не пропустила ее.

Она осветила помещение, опасаясь нападения, и, оглядываясь, осторожно вошла. На глаза ей попалось что-то белое. Ей стало дурно – на полу около стола и скамей лежал человеческий скелет.

– Гриндевальд? – тихо спросила она.

На столе были пыльные книги, кусок пергамента и перо. Любопытство взяло верх, и Гермиона склонилась над пергаментом, чтобы исследовать его. Слова, небрежно написанные на пергаменте, было трудно разобрать.

«Другой закончит то, что я начал. Всегда будет другой! Всегда! Зло не умирает! Зло не было заключено в тюрьму здесь. Просто монстры. Просто человек. Всегда более сильный. До конца времени».

Это были последние слова Темного Волшебника Гриндевальда перед тем, как он умер в этой комнате от голода, неспособный оставить ее из-за демонов снаружи и неспособный использовать зеркало без своей палочки.

Гермиона, дрожа, приблизилась к зеркалу, висевшему на дальней стене. Глубоко вздохнула, произнесла заклинание и, наконец, пройдя сквозь серебристую поверхность зеркала, оказалась дома.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.