Дата: Понедельник, 30.05.2011, 21:11 | Сообщение # 2
Маркиза Темных Подземелий
Статус: Offline
Группа: Администраторы
На сайте с: 07.05.2007
Сообщений:8054
1. Название: В старой Англии 2. Автор: Констанция 3. Бета: Catkin 4. Жанр: гет, романс 5. Пейринг: СС и ГГ 6. Рейтинг: G 7. Размер: миди (мини?) 8. Дисклаймер: Автору принадлежит только чай, зато крепкий и мятный. 9. Статус: закончен 10. Отношение к критике: нейтральное (но к хамскому тону - негативное) Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.
Дата: Понедельник, 30.05.2011, 23:47 | Сообщение # 3
Маггла
Статус: Offline
Группа: Мастер зельеварения
На сайте с: 04.11.2010
Сообщений:649
Комментарии: 1. АУ относительно эпилога 7й книги. 2. Potter (англ.) - горшечник, гончар. 3. Вдохновение - от песни "Мельницы" по стихотворению Киплинга )
Сообщение отредактировал Констанция - Среда, 01.06.2011, 23:59
Чтобы последний раз в жизни увидеть глаза Лили и... Он не любил загадывать и придумывать приметы, но сейчас ему очень хотелось верить, что если мальчишка посмотрит ему в глаза, то и все остальное будет правильно. Не хорошо – хорошо уже никогда не будет, это и так ясно с того самого Самайна, когда он узнал о смерти Лили. Не хорошо, а именно правильно. Хотя, как можно назвать правильным то, что мальчишку растили на убой... Нет, не хорошо, не правильно, а именно так, как нужно, чтобы уничтожить эту безносую мерзость, что убила его Лили.
Все это время, пока Лорд разглагольствовал о волшебной палочке, Северус чувствовал – мальчишка рядом. Там, за ящиками. Совсем близко. И все видит.
Можно было бежать. Можно было выхватить палочку чуть раньше и попытаться защититься – он же прекрасно понимал, почему Лорд завел этот разговор. Можно было... Только это был бы совсем не тот пример, который он должен показать сыну Лили. Лорд вряд ли будет стоять рядом и ждать, пока жертва испустит дух. И Аваду против Северуса использовать не решится, наверняка змею натравит – это все равно, что голыми руками убить. Нагини же носит в себе часть души Лорда... Хоркрукс...
Нет, нельзя было ни бежать, ни бороться. Тогда Поттер тоже сбежит, как только увидит его воспоминания. А мальчик должен умереть. И не должен бояться смерти, не должен бежать от нее. Просто принять как данность. И принести себя в жертву. Звучит пафосно и глупо, а на самом деле – горько и больно. И от того, что не смог спасти ее сына, и потому, что приходится умирать самому точно так же - даже толком не пытаясь спастись.
Поттер наклонился к нему, взгляды зеленых и черных глаз встретились.
„Все получится. Мальчишка сможет. Прости, что так вышло, Лили...“
Покой накрыл чернотой и беззвучием, и все закончилось.
* * *
Холодно. Холодно и мокро. И дышать тяжело очень, словно...
Северус закашлялся и очнулся. На него с настороженным любопытством смотрели зеленые глаза. Слишком знакомые глаза. И лицо тоже знакомое, хотя чего-то в нем определенно не хватает. Точно, очков. И выглядит чуть старше, чем должен бы. И что-то еще изменилось. Какого...
- Живой, значит? Здорово. Мертвяк на Бельтайн – примета плохая.
- Поттер...
- А ты откуда знаешь, что я горшечник? Я тебя в нашей деревне не видал, - парень озадаченно почесал в затылке, взлохматив свою и без того встрепанную шевелюру еще больше. - А, ясно! Ты вроде Луны, людей зришь. Здорово! Только тогда почему ты от разбойников не оборонился? Эк они тебя отделали, и одежду всю отняли. Я тебя пока в свой плащ закутаю, а там поглядим.
Поттер так говорить не стал бы - словно дурачится и то ли ребенка, то ли рубаху-парня деревенского из себя строит. И в одежду такую не вырядился бы ни за что. Это... век двенадцатый или около того, если он историю магии сносно помнит. Но на этом предмете он чаще всего отсыпался. Впрочем, это и не важно – наверняка ему все мерещится. Говорят, такое в предсмертной агонии бывает. Жалко, что не Лили привиделась.
- Ладно, ты лучше молчком, - продолжал говорить парень, - ишь как тебе шею располосовали. Но ничего, мы с ребятами тебя в деревню отнесем, а там мамка с отцом тебе помогут. Они зелья лечащие лучше всех в округе варят, во.
Только бы эта галлюцинация не закончилась прямо сейчас. Даже если придется лицезреть Джеймса как наяву. Главное, он снова увидит Лили. Живую. И, наверное, счастливую. И она скажет, что давно простила его, что...
- Эй, парень, ты того, не спи. Низя тебе. Вот зелья выпьешь – тогда и подрыхнешь в свое удовольствие. А пока низя. Понял?
Северус согласно моргнул – говорить было больно, кивать тем более.
- Меня Гарри зовут. Мамка так назвала, сказала, что я на ее отца похож, только что не рыжий. Мне уже двадцать первая весна стукнула, даром что дитев пока нет. Но будут, куда денутся-то.
- Гарри, а ты с кем... Ой.
Джинни в этой галлюцинации смешная. С косами, на голове уложенными. И серьезная такая, хуже Молли.
- Гостем будет, - улыбнулся ей Гарри. - Хорошая это примета – чужаку в Бельтайн помочь. И что не мертвяком нашли. Только не скумекаю, как его до деревни дотащить. Как думашь, на руки взять можно?
- Лучше левитировать, - раздался голос гриффиндорской всезнайки, - давай лучше я.
- Как скажешь, Джейн, - Гарри отодвинулся в сторону.
Джейн? А да, полное имя Грейнджер – Гермиона Джейн. Надо же, какие мелочи в памяти осели...
Всезнайка тоже забавная. И тоже с косами. Ей так лучше. Нет вечного вороньего гнезда на голове.
Мысли путались, но в целом галлюцинация Северусу нравилась. Даже Лонгботтом с Лавгуд тут были к месту. Хотя нет, не совсем так. Чудаковатая девочка из Райвенкло казалась тут более к месту, чем в реальности. Словно это и был ее мир.
По дороге в деревню Северус то и дело проваливался в сон, но Гарри всякий раз будил его и вываливал при этом кучу забавных фактов. Что у Луны с Невиллом тоже пока детей нет, а вот у его одногодка Рона – уже двое, но так уж в роду Рона всегда бывает, детей в доме мал мала меньше. А вот Джейн пока без пары, но Луна ей нагадала, что в этом году с чужаком в город уйдет. Только чужак этот не раньше Самайна появится.
На этом Гарри споткнулся, недоверчиво покосился на Северуса и пробормотал что-то вроде „но она праздники и перепутать могла“ - это Северус разобрал нечетко.
А уже когда подошли к деревне, Гарри понизил голос и наклонился к самому уху Северуса: - Ты только это... отца мово не бойся. Строгий он, но не злой. И поможет обязательно.
Строгий, но не злой? Забавное определение для Джеймса. Но до того ли сейчас, если с минуты на минуту он увидит Лили. И услышит, что она ему скажет – простила или нет.
Лили выглядела так же, какой он ее себе представлял – если бы она дожила до сорока. Красивая...
- Бедный мальчик, – всплеснула она руками, – где вы его такого подобрали... Совсем разбойники стыд потеряли.
Мальчик?! Но мы же с ней одного возраста...
Она подхватила юбки и кинулась в дом: - Тобиас! Тобиас, ты мне срочно нужен! В лесу разбойники напали на странника, и это на Бельтайн! Мальчик живой, но рана у него нехорошая, ты бы...
- Ну иду, иду... Чего голосишь, - раздался совершенно незнакомый голос.
Точно, не Джеймс. И у Поттера никого не было в роду по имени Тобиас, он бы запомнил, слишком ненавистное имя. Хуже, чем Джеймс.
Тобиас не был похож на Джеймса. И это было ответом на его вопрос мирозданью – Лили простила. Иначе не был бы ее муж как две капли похож на него, Северуса, только старше лет на пять, с более обветренным лицом и натруженными руками.
Хорошая галлюцинация. Добрая. Лучший ответ, чем он мог ожидать.
И Северус снова провалился в беззвучную темноту.
* * *
Май сменился июнем, а галлюцинация все не прекращалась и нравилась Северусу с каждым днем все больше. Да и не считал он уже все происходящее галлюцинацией, уверился в том, что это либо какая-то параллельная реальность, в которую ему посчастливилось попасть, то ли его персональный рай, где нет ни Волдеморта, ни Дамблдора, где Лили жива и счастлива, а ее черноволосый сын – почти что его собственный ребенок. Странно было только, что Лили смотрит на него с материнской любовью, не как на мужчину или друга, а как на мальчишку, на ровесника собственного сына. Но как ей на него смотреть, если эта реальность дала ему молодое двадцатилетнее тело, хоть и оставила все накопившиеся за жизнь шрамы и отметины, кроме метки Упивающегося Смертью.
Ревновать к Тобиасу было бы смешно, да и не было ревности – перегорела, закончилась та любовь, когда он попал в этот мир. И была ли она вовсе последние годы? Или он мечтал о призраке несбывшегося, о вымышленной женщине, которую сам придумал из крупиц подростковых воспоминаний?
Эта Лили была реальной. Полногрудой, чуть располневшей, без единого седого волоса в медных волосах... и такой же упрямой, как и его Эванс. Только теперь это упрямство было нацелено на то, чтобы заставить его съедать поистине хагридовские порции - „чтобы скорее встал на ноги“.
Благодаря зельям выздоровел Северус еще в начале мая, но Лили все еще считала его „хворым“ - то ли из-за худобы, то ли из-за бледности. Тобиас предложил ему остаться пока в его семье - подмастерье-зельевар был для него очень кстати, раз уж оба сына увлеклись гончарным делом. Северусу был по душе этот гостеприимный дом, где ему рады, где его никто не задирает и где он впервые почувствовал себя именно дома.
А потом Лили отозвала его как-то в сторону после ужина и посоветовала обратить внимание на Джейн – мол, девушке он с самого первого дня понравился, да и нагадала Луна, что судьба ей за чужака замуж выйти. Северус сначала опешил: как это? Лили пытается сделать так, чтобы он встречался или даже - упаси Мерлин! - женился на этом причесанном отражении гриффиндорской всезнайки?! Но эта Лили – не „его Эванс“, жизнь тут складывается иначе... почему бы и не прогуляться к роще с этой самой Джейн, дочкой местного кузнеца? Она симпатичная и неглупая, даром что не больше дюжины книг в руках держала. Тем для разговора у них было бы меньше, чем с „настоящей Грейнджер“, но находил же он о чем говорить с Эванс!
Он был уверен, Джейн не использовала приворотного зелья – проверил сразу же, как только поймал себя на мысли, что кузнецова дочка была бы ему хорошей женой. Проверил и успокоился – значит, все идет действительно так, как и должно быть. Лили не его женщина, зато она не винит его ни за что и любит, пусть даже и как сына. А эта – смотрит на него влюбленными глазами, пахнет молодым хмелем, что вьется по стенам ее дома, и целует так, что голова идет кругом.
Это лето было самым счастливым из всех, которые он помнил, осень обещала быть такой же, а после первого снега собирались сыграть свадьбу. Тревожило только одно – разговор с Луной.
Перед праздником Лета он столкнулся с нею в дубраве. Пошел ни свет ни заря собирать лечебные травы для зелий, набрал полную корзину и уже собирался домой, как увидел ее – задумчивую и словно сонную, сидящую на поваленном дереве и перебирающую разноцветные бусины ягод. Сам не понял, зачем подошел и сел рядом, а не поздоровался издалека и не пошел дальше. Почувствовал, что должен поступить именно так, а не иначе. Нет, ему не хотелось ни обнять ее, ни поцеловать, ни запустить пальцы в длинные девичьи волосы – в деревне его ждет Джейн, вот ей все эти желания и предназначены. А не чужой Луне.
- Ты с ней к богу плодородия не ходи, - произнесла Луна вместо приветствия, - ничего путного не выйдет. Не скажет он, что ты ей в мужья предназначен.
Даже так? И чем он этой полоумной помешал? Считает, что Джейн себе и получше найдет? Но Джейн его любит... А думать, что Луна сама на него глаз положила – и вовсе чушь.
- Ты же сама сказала, что судьба ей за чужака выйти, - ехидно усмехнулся Северус.
- За чужака и выйдет. Но не за тебя. Я говорила, что он на Самайн придет.
- А все говорят, что ты просто праздником ошиблась, - продолжал усмехаться Северус.
- Ошибаются они, - пожала плечами Луна, - а я – нет. Он придет на Самайн. А ты на Самайн уйдешь. Не будет у тебя с Джейн свадьбы.
- Да как ты... - задохнулся от возмущения Северус.
- Не серчай, я как лучше хочу. Ты чужак, но не из другого селения. Нет, ты не из нашего мира. И тот мир тебя заберет на Самайн, я чую. Поэтому не ходи с нею к богу плодородия – Джейн расстроится, плакать будет. А если завертишь ее в кутерьме праздника, зацелуешь – опоздаете вы со своим вопросом и она до Самайна будет жить счастливо. И ты тоже.
- Чушь... - пробормотал Северус.
Откуда она знает, что он не принадлежит этому миру? Его дом именно тут, ему тут хорошо, его тут любят...
- Ты там у себя морщерогих кизляков видал?
- Их не существует, - буркнул Северус, пытаясь осмыслить предсказание Луны – разум говорил, что она лжет, а интуиция шептала, что все именно так и будет.
- Их просто мало кто видал – только те, кто не от этого мира, по рождению или по дару.
Она внезапно кинулась в заросли орешника и тут же вынырнула из них, держа в руке что-то живое.
- Вот, глянь. Видишь?
На руке у нее сидело странное существо, о таких он даже и в книжках не читал. Зверушка была похожа на сморщенную коричневую грушу, только вместо черенка у нее было два рога, таких же складчатых и морщинистых, как и все ее тело.
- Нравится? Возьми в руку, - улыбнулась ему Луна.
Северус протянул ей ладонь, и кизляк перебрался на нее, щекотно перебирая мягкими лапками, и тут же боднул его в большой палец.
- Вот и познакомились... А никто кроме тебя их не видал. Потому что кизляки не от этого мира. Хоть и размножаются тут лучше всего.
Кизляк наморщил свою мордочку еще больше и неожиданно чихнул, обдав ладонь Северуса теплым паром.
- Ты ему нравишься, - пояснила Луна.
Северус оторопело разглядывал задремавшую у него на ладони зверушку.
- Не серчай, я и вправду помочь хочу. Джейн хорошая, и ты хороший. Не надо ей плакать.
- А с чего ты взяла, что я на Самайн уйду? - вскинулся Северус. - Никуда я уходить не собираюсь, наоборот, хочу по весне свой дом отстроить и...
- Не пешком уйдешь. А совсем. Как умрешь. Только это тебя твой мир заберет. Так надо.
От этих слов ему стало совсем тоскливо. А кизляк сонно сопел у него на ладони.
- Все будет хорошо, - произнесла она очень тихо. - Ты уйдешь на Самайн, зато придет книжник. Такой же черноволосый и черноглазый, как ты. Он останется тут до весны и на Йоль он попросит Джейн стать его женой.
Все будет хорошо?.. Хорошо – это как в прошлые недели. Он свой в этом мире, и его любят. Его, а не какого-то приблудного книжника.
- У книжника будут твои глаза, она поверит, что это ты, только в нашем мире, и полюбит его. И все у них будет хорошо.
А я? Как же я?! У них все будет хорошо, а у меня?! Почему вечно так – всем достаются и радость, и счастье, только я везде вечно лишний?!
- Так надо, ты и сам поймешь, - улыбнулась Луна извиняющеся. - Если бы ты был тут, то тот книжник так и остался бы один, а то и вовсе помер в ночь Самайна. И твоя настоящая Джейн тоже осталась бы одна – в твоем мире. А это плохо. Неправильно. Ты поймешь...
Она легко соскочила с поваленного дерева, подхватила лукошко с ягодами и скрылась в орешнике, а Северус еще долго сидел и разглядывал морщерогого кизляка, чихающего во сне пряным паром. Потом переложил его на землю и зашагал к деревне – правду говорила Луна или нет, но к богу плодородия он не пойдет. И постарается прожить месяцы до Самайна так, словно после действительно ничего не будет.
* * *
Дни летели за днями, и Северус убедил себя, что Луна сама запуталась в своих пророчествах и видениях, что она – точь-в-точь как Трелони – для пущего драматизма сгущала краски и толковала все знаки как предвестники смертей. Но страх, что в ночь Самайна он снова все потеряет, не исчез.
Он уже однажды потерял все в такую ночь – несмотря на все заверения Дамблдора, что тот защитит Лили. Но тогда это была его, Северуса, вина и ошибка, а сейчас... Хотя это было бы даже в чем-то справедливо – если бы он ушел в мир мертвых именно в Самайн, как и погибшая из-за его глупости Лили. В то, что он вдруг вернется в свой прежний мир, Северус не слишком верил и, уж тем более, не верил, что в том мире может быть счастлив и что у него там есть „своя настоящая Джейн“. Даже если бы он там выжил, доказать свою невиновность было бы трудно. А доживать свои дни в Азкабане или получить поцелуй дементора... уж лучше сразу уйти в мир мертвых.
Но думать обо всем этом не хотелось. Лето было пьяняще-знойным, а осень прохладно-хмельной, поцелуи Джейн пряными, а ночи жаркими, и было в них не до мыслей о Самайне. Пока он не наступил, почти что внезапно.
Накануне Северус собирал серебристые сморчки, которые вырастали в конце октября там, где ступали копытца единорогов – редкие живые грибы, такие же крикливые, как мандрагоры, но со слабыми и гнусавыми голосами. Грибы эти были непригодны в пищу, но незаменимы во множестве зелий, собирать их было почти что весело – если бы не приходилось делать это среди ночи, при лунном свете.
Он слишком поздно понял, что произошло. В его мире ведьмино веретено, колючая ядовитая трава, вымерла уже несколько веков назад – к досаде зельеваров и гербологов. Оставшись только в легендах. И в этом мире.
Северус сначала подумал, что укололся острой хвоей, и не стал обращать внимание на маленькую ранку – ерунда, сама заживет. Но уже к обеду у него начался жар, и по всем признакам было ясно, что яд распространился слишком сильно и не помогут ни противоядия, ни чары. Этой Самайновой ночи ему не пережить, а к следующему полудню от него останется только кучка пепла – когда сердце остановится, тело вспыхнет зеленым пламенем и рассыплется в прах. Несколько часов прах этот будет для людей ядом, а потом обратится в обычный безобидный пепел. Значит, нужно уйти в лес, подальше от людей, чтобы никого не коснулся его ядовитый прах, когда все будет кончено.
Джейн пошла вместе с ним. Не потому, что Северус не дошел бы сам, но чтобы побыть вместе хоть лишнюю пару часов.
Северус решил, что правильнее всего будет умереть на том самом месте, где его и нашел Гарри. Круг замкнется, он уйдет из этого мира без следа. И, если повезет, очнется в своем. А если повезет очень сильно, то очнется в мире, где Поттер уже победил Лорда. И где Северус Тобиас Снейп не узник Азкабана и не приговоренный к поцелую дементора, а хотя бы просто свободный человек. Свободный от всего. И от всех...
Стоило им войти в лес, как начался ливень – небо уже давно хмурилось тучами и вот теперь дождь лил сплошной стеной, то и дело сменяясь градом.
Джейн изо всех сил старалась не плакать, то и дело уговаривала его попытаться что-то придумать, как-то спастись, выжить, не оставлять ее так. Но что тут придумаешь? Тем более, за пару часов. Тем более, Луна предвидела его смерть еще летом. Жар стал сильнее, и Северус почувствовал – осталось недолго. Нужно, чтобы Джейн уходила, чтобы с ней все было хорошо, а с ним самим... как уж выйдет.
Уходить Джейн отказывалась наотрез, и под утро он стал уговаривать ее, как мог. Слова сами ложились на язык, но совсем не те, что он собирался сказать ей прежде, хоть и казались они ему теперь, в лихорадке, самыми точными и нужными: - Если ты уйдешь сейчас, все будет как дОлжно. Я уйду, но очень, очень скоро вернусь к тебе – не в этом теле, возможно, немного другим человеком – который полностью принадлежит этому миру и не помнит, что мы с тобой уже встретились и полюбили друг друга. Но это буду именно я. Ты поймешь по глазам. Просто верь в это. И все у тебя будет хорошо. А теперь уходи, уходи как можно быстрее. Чтобы все было так, как должно быть.
Джейн недоверчиво вздохнула, и он добавил: - И все у нас будет хорошо, только свадьбу сыграем не после первого снега, а по весне. Я не оставляю тебя сейчас. И никогда не оставлю. Но, умоляю, уходи немедля. Так надо. Пожалуйста.
Она крепко обняла его на прощание и поцеловала, но поцелуй Северус почти не почувствовал – жар становился все сильнее, лихорадка брала свое. Стоило Джейн уйти с поляны, как он окончательно провалился в забытье. И виделась ему рассветная дорога к деревне, по которой брела Джейн. Дождь уже почти стих, но трава вдоль дороги была побита градом, а на обочине, прислонившись спиной к дереву, дремал человек, сил которого не хватило ни для того, чтобы дойти до деревни, ни чтобы скрыться в лесу. Звали его Эйлан, и был он книжником из дальнего города. Дорога, по которой он шел, петляла по лугам и полям, поэтому скрыться от дождя ему было негде, вот он и шел всю ночь Самайна, чтобы не замерзнуть окончательно, а под утро рухнул без сил в придорожный вереск. И Северус знал, что не пройди Джейн по этой дороге именно сейчас, Эйлан замерз бы так сильно, что никакое перечное зелье уже не поможет. И знал он, что книжник этот черноволос и черноглаз, и что влюбится он в его Джейн с первого взгляда, посчитает ее своим ангелом-хранителем. А Джейн, увидев восхищенные глаза книжника, окончательно поверит в слова Северуса, что он ее не оставит, вернется другим человеком очень скоро.
И в момент, когда тело Северуса вспыхнуло зеленым пламенем, он увидел словно веером колдографий, и как в Йольскую ночь Эйлан решится попросить Джейн стать его женой, и как сыграют они по весне свадьбу, и как уйдут следующей осенью в город, и как Джейн родит своему книжнику двоих детей: девочку, которую она назовет Лили в честь своей посаженой матери, и мальчика, которому она даст редкое в тех краях имя Северус.
* * *
Холодно. Холодно и мокро. И дышать тяжело очень, словно...
Северус закашлялся и очнулся. На него с восторгом смотрели карие глаза. Очень знакомые, очень любимые глаза.
- Джейн...
- Как вы себя чувствуете, сэр? Что-то болит? Голова кружится? Сесть сможете?
Не Джейн. Но похожа. Подружка Поттера. Эта, как ее... Гермиона Грейнджер. Гермиона Джейн Грейнджер. Мерлин, неужели именно ее имела в виду Луна, когда говорила о „его настоящей Джейн“?
- Сэр?..
Голос Грейнджер стал испуганным, она осветила Северуса фонарем, тихо ойкнула и затарахтела: - А вы... вы сейчас почти такой, как в ваших воспоминаниях. Молодой. Как когда вы к Дамблдору с повинной пришли. Вам, конечно же, холодно. Вот, закутайтесь в одеяло и пойдемте к палатке, я вас там высушу. Я все приготовила – и одежду, и чай горячий, и кофе. Если хотите – есть даже фляжка с коньяком. И бутерброды. А палочку вашу волшебную мне Кингсли не дал, он мне не поверил. Вы встать можете?
Северус закутался в протянутое одеяло и медленно пошел за Грейнджер к палатке. Сухая одежда и кофе с коньяком – это прекрасно. Он кофе уже много месяцев не пил. Да и коньяк тоже. Но палочку ему пока не дают, а это плохой знак. Зато авроров поблизости не видно, а это уже неплохо. И раз Грейнджер говорит о Кингсли, значит Поттер справился. Победил.
Высушивающие чары, привычная одежда – его одежда, он узнал и рубашку с брюками, и мантию, и ботинки. Откуда они у Грейнджер?
Она смотрела на него во все глаза, отвернулась только на пару мгновений, когда он скинул одеяло и стал натягивать брюки.
- Рассказывайте, мисс Грейнджер. Не тяните.
- Я... я не знаю, с чего начать. Я... я так ждала этого момента, так готовилась, а теперь все из головы вылетело и...
Вид у нее был такой же, как у Джейн, когда она прощалась с ним. А ведь Грейнджер и есть Джейн. Раз именно она встретила его в этом мире. Где бы они сейчас ни находились, – в ночной темноте не разберешь – без ее помощи он бы околел от холода. В лесу, нагишом, без волшебной палочки, мокрый снег идет.
- Вы сказали, у вас был тут кофе с коньяком.
- Д-да, точно. Я думала, вы захотите согреться. Осень в этом году очень холодная, прямо зима просто.
Северус взял у нее кружку с кофе и с удовольствием отпил: - Значит, сейчас осень?
- Ночь Самайна. Тысяча девятьсот девяносто девятого года.
Прошло полтора года со дня, как Волдеморт натравил на него Нагини.
Грейнджер глубоко вздохнула.
- Сэр, Гарри убил Волдеморта и смог выжить сам, мы победили. В той Битве погибли Люпин, Тонкс, Фред Уизли и многие другие. Директор Хогвартса сейчас Минерва Макгонагалл. Министр магии – Кингсли. Гарри проходит аврорскую практику...
- А я? - усмехнулся Северус.
- Вы... - протянула Грейнджер и покраснела. - Вы считались погибшим. Вас оправдали благодаря воспоминаниям, что вы дали Гарри. Да и победил он именно из-за этих воспоминаний. По крайней мере, мы с ним так думаем.
Северус хмыкнул. Оправдали? Действительно, чудо. Ничуть не меньшее, чем то, что сын Лили все-таки выжил в этой мясорубке.
- Вам даже орден Мерлина дали, посмертно. Когда портрет Дамблдора рассказал о вашей работе на Орден, и когда авроры нашли множество подтверждений, что вы очень много сделали... ну, в смысле, спасли и... - Грейнджер покраснела еще сильнее.
Северусу стало весело. И от приятных новостей, и от коньяка, и от того, что краснела Грейнджер точно так же, как и его Джейн, которая проживет долгую счастливую жизнь со своим Эйланом.
- Продолжайте, мисс Грейнджер, мне интересно.
- Когда мы вернулись к Хижине, на ее месте было лишь пепелище, причем выгорело все как-то странно – на траву и деревья огонь не перекинулся. Авроры решили, что поджег кто-то из Упивающихся – использовал какое-то заклинание, поэтому и пожар был необычный. Гарри настоял, чтобы они проверили, есть ли вы в мире живых – он боялся, что вас утащили те Упивающиеся, что сумели скрыться. Но обряд показал, что в мире живых вас нет, поэтому Кингсли и не дал мне вашу палочку – он не верит, что вы живы и вернетесь в наш мир. В смысле, уже вернулись. Ваш портрет в кабинете директора пустовал, и Макгонагалл решила, что вы на нее слишком обижены, поэтому и не хотите с ней поговорить. Но мне казалось, что это очень уж не в вашем духе, а когда Гарри показал мне свои воспоминания о вашей смерти, я поняла, в чем дело.
- И в чем же?
- Вы не сопротивлялись смерти так же, как и Гарри. И жертвовали собой.
Он поморщился: - Продолжайте.
На одном из первых курсов я читала „Легенды старой Англии“ - там написано о той магии, которой ни объяснения, ни внятного обоснования так и не нашли. То ли сказки, то ли правда. И одна легенда мне запомнилась очень точно. Там говорилось о юноше, который хотел спасти свою семью и вышел навстречу дракону, чтобы дать им время скрыться, убежать. Дракон убил его, но юноша очнулся в ином мире, пробыл там какое-то время, а потом задел древнее ядовитое растение и вернулся в мир живых.
- Красивая легенда, - только и нашел что сказать Северус.
- Да, красивая. И там говорилось, что портрет этого юноши пустовал. Точно как ваш. Вот я и подумала, что после всего, что вы для всех нас сделали, это было бы...
- Ведьмино веретено.
- Что?
- То растение называют ведьминым веретеном, - пояснил Северус. - Оно исчезло несколько сот лет назад. Но в том мире оно еще есть.
- А... значит, я угадала?! - Грейнджер аж просияла от счастья.
- Похоже на то. Только странно, что прошло полтора года. В том мире прошло меньше.
- По легенде, люди могут вернуться в один из трех Самайнов после дня их гибели. Вот я и ждала.
Гибели? Пафосно-то как... И странно, что эта девочка упорно ждала его возвращения, веря какой-то легенде. Может, и вправду она его судьба?
- Сэр, можно я спрошу одну вещь?..
- Попробуйте.
- Почему вы назвали меня Джейн в первый момент? В школе это имя никто не использовал... да, оно было в моем личном деле, но...
- Это имя вам очень идет. Гораздо больше, чем Гермиона.
- Меня так бабушка с дедушкой называют. Они считают, что Гермиона - слишком вычурное имя.
- Они правы.
- Вы ее любили? Ту Джейн?
Вопрос застал Северуса врасплох.
- Да.
Она вздохнула и отвернулась.
- Мне Луна, то есть, Луна Лавгуд, год назад гадала. Когда я с Роном окончательно рассталась. Сказала, что если я вас дождусь, то вы будете со мной. И я ей поверила.
- Ясно.
Разговор не клеился, Северус чувствовал, что с каждой фразой он все больше отдаляется от женщины, так похожей на его Джейн. Только Джейн осталась там. С книжником. А Гермиона тут. И тем для разговора с ней у него гораздо больше. И мир общий. И, если Луна со своим морщерогим кизляком не ошиблась, то и будущее будет общим – у него будет его Джейн. Настоящая. Из его времени.
- Та Джейн была очень похожа на вас. Так что я надеюсь, что мисс Лавгуд не ошиблась.
- Нет, думаю, вы так и останетесь Гермионой. Хотя во многом вы с ней похожи. Только она принадлежала другому миру. Чужому. А вы - моему.
Северус приобнял Гермиону одной рукой и зарылся лицом в ее волосы. Пахли они совершенно иначе, чем волосы Джейн. Не хмелем, а ромашкой, кофе и книгами. Очень правильный запах. Для него – правильный. Запах возвращения в свой мир, к своей, а не чужой жизни. И к женщине, которая обязательно будет его.
Гермиона обняла его в ответ, и Северус почувствовал, что все встало на свои места. Как стрелки часов, которые наконец показывают точное время.
~ fin ~
Сообщение отредактировал Констанция - Среда, 01.06.2011, 23:57
Красиво) Очень сказочно, и обнадеживающе) Успокаивает, так непохоже на наше время. Все бегут, спешат. А здесь, время остановилось) Спасибо)) Пожирательница Нервов...
Прекрасное произведение! Все мелкие детали, вроде ведьмина веретена, грибов и морщерогих кизляков (ваше описание этих существ мне очень понравилось, я такими их себе и представляла - маленькие и сморщенные "грушки"), делают весь фанфик более продуманным и полным, поэтому весь вымышленный мир полностью захватывает читателя и само произведение читается легко. Спасибо, Констанция, за этот чудесный фанфик!
так красиво и сказочно :) большое Вам спасибо, мне очень-очень понравилось ^_^ Или смысл есть во всем на свете, или смысла нет ни в чем, и не тебе это решать. К.Саймак, "Мираж"
Констанция, поделитесь рецептом, как Вам удается писать такие чудесные вещи. Когда вижу, что автор фика Вы, читаю с удовольствием и твердой уверенностью в том, что именно это произведение теперь будет самым любимым. Так и есть - каждое Ваше творение мое любимое. Спасибо Вам огромное. Пишите почаще и побольше
Дата: Воскресенье, 05.06.2011, 19:25 | Сообщение # 20
Осень в Вечном Лесу
Статус: Offline
Группа: Всезнайка
На сайте с: 21.01.2011
Сообщений:1082
Спасибо за такой сказочный и добрый фик! Хорошо Вы пишите! Ну и конечно за 'Мельницу' спасибо:) "Прошлое гибнет под копытами настоящего, но то, чего так и не случилось, умирает вместе с нами" (В. Камша)
