Гарри всегда мечтал о семье. Конечно, формально Дурсли были его родственниками, но с ними он всегда себя чувствовал чужим. И хотя он презирал их за это: за неумение принимать чуждые им вещи, за граничащую с глупостью чопорную консервативность, — где-то в глубине души он им завидовал. Всё-таки они были одной семьёй, они любили друг друга, как умели, и кроме насильно навязанного племянничка идиллическую картину семейной жизни ничего не нарушало. Да, Гарри их никогда не любил. Возможно, так срабатывал защитный механизм, и кроме жгучей ненависти к «ненормальному» подростку они ничем такое отношение с его стороны не заслужили, но факт оставался фактом – взаимная неприязнь всегда имела место быть. И всё же это не мешало Гарри им завидовать, пусть он и никогда в этом не признавался даже самому себе. Возможно, эта зависть даже никогда не была толком оформлена – так, непонятное чувство в тёмном уголке сознания, примешивающееся к общему спектру отрицательных эмоций.

Но когда после окончания войны выяснилось, что семья у Гарри всё-таки есть – не только Дурсли, не Сириус, который всё-таки был, скорее, другом, чем родственником, а настоящая семья, живой отец – Гарри впервые искренне подумал, что лучше бы у него остались только тётя, дядя и двоюродный брат.

Потому что мириться с самым ненавистным после Волдеморта человеком в роли родного отца ему отчаянно не хотелось. К тому же он считал, что даже Гарри Дурсль звучало бы лучше, чем Гарри Снейп.

И хотя оба решили, что лучшим в данной ситуации будет забыть об этом маленьком досадном факте, сделать вид, что ничего такого они не выяснили и продолжить жить своими жизнями, никак не пересекаясь, нашлись люди (в лице, как водится, Альбуса Дамблдора, который всегда всё знал лучше всех), которые настояли на более близком знакомстве отца и сына с дальнейшими попытками наладить сложные отношения.

Как ни странно, оказалось, что Дамблдор действительно лучше знал, что хорошо для других. Через полтора года Гарри Поттер подписал в Министерстве все необходимые бумаги и официально стал Гарри Снейпом, проживающим вместе с отцом в огромном фамильном поместье.

Джинни Уизли впервые совершенно серьёзно задумалась о том, что может не захотеть брать фамилию будущего мужа.

Отмечать Хэллоуин в гордом одиночестве в поместье Снейпов Гарри казалось скучным. На предложение устроить хотя бы небольшой праздничный ужин вдвоём Снейп страдальчески закатил глаза и попытался втолковать сыну, что праздник этот он не отмечал никогда и нарушать эту традицию не собирается, поскольку не видит особых отличий тридцать первого октября от любого другого дня в году. Робкая попытка гриффиндорца днём сунуться в лабораторию в костюме привидения со словами «Угощение или трюк!» закончились короткой ссорой и наглухо запечатанной дверью в личный кабинет зельевара, в котором, судя по всему, тот собирался провести весь день.

– Отправляйся в Нору, – смилостивился Снейп через пару часов, найдя нахохлившегося сына со скрещенными на груди руками полулежащим на диване в гостиной. Гарри угрюмо посмотрел на него исподлобья и только хмыкнул.

– Там наверняка будет праздничный ужин. Опять же, тебе там, наверное, будет весело, – неуверенно продолжил его отец, прислонившись плечом к дверной раме.

Гарри подумал о том, что там, самое главное, будет Рон, который наверняка похитит его при первой удобной возможности и весь вечер будет скулить над ухом, оплакивая разрыв с Гермионой. И поскольку Джинни будет, в основном, вертеться на кухне вместе с Молли, спасать Гарри будет некому – остальных представителей семейства Уизли это нытьё уже порядком достало, так что все будут только рады, если внимание Рона переключится на кого-то другого.

Но объяснять всё это отцу не хотелось.

– Не хочу, – просто сказал он, безразлично пожав плечами.

– Тогда к кому-нибудь ещё в гости напросись, – Снейп уже снова хмурился, справедливо полагая, что сын просто капризничает. Впрочем, Гарри было всё равно, что полагает Снейп: он был обижен и не хотел ни к кому идти, а хотел просто встретить праздник у себя дома. Он был уже сам не рад тому, что заговорил об этом с отцом: тот теперь, очевидно, считал, что любое их совместное времяпрепровождение в этот день будет автоматически считаться празднованием Хэллоуина, чего он никак не мог допустить. Поэтому явно намеревался провести весь день в гордом одиночестве, скрываясь от Гарри.

– Не хочу, – Гарри вздохнул, подумав, что иногда Снейп бывает просто до невозможности упрямым, причём проявляет своё упрямство по принципу, понятному разве что генератору случайных чисел. – О! Я лучше сюда позову кого-нибудь. Гермиону, – он оживился и сел нормально, пытливо глядя на отца. – Можно?

Снейп дёрнулся в сторону от подобного предложения.

– Мисс Грейнджер? И, соответственно, мистера Уизли? Вся золотая троица в сборе? Мерлин, помоги мне!.. Какое счастье, что я вовремя додумался застраховать поместье от любого ущерба, причинённого тремя подростками! – Хотя Гарри знал, что зельевар язвит, ему показалось, будто на долю секунды в насмешливом голосе промелькнуло настоящее сожаление из-за отсутствия в страховом договоре подобного пункта.

Ему очень хотелось возмутиться, но он сдержался, понимая, что сделает только хуже.

– Нет, только Гермиону. Они с Роном расстались. Разгром, учинённый только двумя подростками, является страховым случаем? – он ухмыльнулся. Снейп закатил глаза.

– Только не вздумай пускать мисс Всезнайку в библиотеку, – сурово заявил зельевар. И, прежде чем Гарри успел открыть рот, быстро добавил: – Считай, что я забочусь о тебе, а не о том, чтобы никто не трогал мои книги. Если она туда прорвётся – тебе всё-таки придётся праздновать день всех святых в гордом одиночестве, я так подозреваю.

Гарри хихикнул, но кивнул в знак согласия – в чём-то отец был прав. Поэтому как только Снейп понял, что его историческая миссия закончена, и снова отправился в лабораторию в подвале дома, заметно повеселевший Снейп-младший удобно устроился на коврике перед камином, кинул в огонь горстку дымолётного пороха и назвал адрес Гермионы Грейнджер.

– Ну, Рон просто… мы с ним… это с самого начала была плохая идея, – печально поведала Гермиона в двадцатый раз, довольно вяло ковыряя вилкой кусок тыквенного пирога. Гарри мысленно вздохнул – он почему-то не совсем так представлял себе этот Хэллоуин. Эльфы были более чем рады предоставить ему небольшой праздничный ужин, он сам наколдовал несколько слегка криво ухмыляющихся тыкв, повисших в воздухе, и надеялся, что вместе с Гермионой они придумают какой-нибудь весёлый способ скоротать вечер.

Гермиона, очевидно, так не считала. Если сначала она улыбалась и вполне спокойно беседовала с ним на нейтральные темы, то к десерту она сникла и решила, что пришло время излить душу лучшему другу.

– Гермиона, забудь ты про него! Хотя бы сегодня, – взмолился наконец Гарри, когда понял, что больше не может это слушать. – Хэллоуин же! Взбодрись! Давай лучше что-нибудь интересное придумаем. Э-э… Хочешь сыграть во взрыв-колоду? – предложил он на пробу. Гермиона покачала головой, слабо улыбнувшись.

– Кстати, Гарри, а где профессор Снейп? – она неловко поерзала на стуле, заозиравшись по сторонам, будто зельевар мог прятаться в одном из тёмных углов. Гарри неопределённо махнул рукой.

– Заперся у себя в лаборатории в подземельях. Он, видите ли, не желает отмечать праздники.

Девушка замерла на стуле и удивлённо воззрилась на друга, судя по всему, даже забыв о горьком расставании со своим парнем, которое только что занимало если не все её мысли, то большую их часть.

– Серьёзно? Почему?

– Да кто его разберёт… Видишь ли, у него такая традиция. Сказал, что не собирается её нарушать, – парень поморщился и повёл плечами. По большому счёту, ему было плевать на сам праздник, он расценивал его скорее как повод побыть вместе с теми, кто ему дорог или хотя бы просто интересен.

– Но ведь он же присутствовал в Хогвартсе на пиру, – заметила Гермиона.

– Он же там работал. Это была его обязанность – присматривать за нами, тем более во время таких буйств.– Оба слегка улыбнулись. – Не думаю, что такое времяпровождение он расценивал как праздник. А теперь, когда он варит в своё удовольствие зелья на заказ, его некому заставить выбраться из подземелий.

– И что, эта его традиция на все праздники распространяется? Или всё-таки только на Хэллоуин?

– Честно говоря, не знаю, – искренне признался Гарри.

Хотя они с отцом почти весь прошлый год провели вместе, им не удалось отметить вместе ни один красный день календаря, и только теперь юный Снейп задумался над тем, с чем это могло быть связано. «Уизли наверняка обидятся, если ты не придёшь на Рождество», «Перестань, я не обижусь, если на пасху вы с Уизли и Грейнджер устроите пикник за городом», и так далее. – Возможно, на все.

– Но это же ужасно! – Гермиона, судя по всему, воспряла духом, узнав, что не у неё одной настроение далеко от праздничного. И, как это часто с ней бывает, забыла обо всех своих проблемах, поблекших перед перспективой помочь несчастному, с её точки зрения, человеку. – Он же не может всю жизнь прятаться от праздников?

– Я с радостью взгляну на того, кто рискнёт ему помешать, – Гарри ухмыльнулся. – Нет, ну а что ты предлагаешь? Я пытался с ним поговорить днём, но… – он развёл руками. – Эх, было бы здорово, если бы здесь было как в Хогвартсе – ну, знаешь, когда на праздники замок сам создавал особенную атмосферу. Например, путал двери во время Хэллоуина, или лестницы приводили не туда, или замок направлял их в странные коридоры… Тогда даже Снейп проникся бы атмосферой праздника. Но Хогвартс живёт сам по себе, – печально закончил Гарри. – А наше поместье – всего лишь обычный дом.

– Чтобы школа жила своей жизнью, ещё Основатели «разбудили» заложенную в неё магию, – автоматически отозвалась Гермиона. – Конечно, за прошедшие века замок научился управлять своей магией в зависимости от обстоятельств, но изначально это было…

– …Результатом какого-то заклинания? – брови Гарри удивлённо поползли вверх. – Ты хочешь сказать, можно любой дом заставить ожить?

– Я думаю, там должен был быть какой-нибудь ритуал, – неуверенно предположила Гермиона, почувствовав, что друг загорелся какой-то идеей. – И к тому же, живые дома очень редко встречаются. Наверное, нужно быть очень сильным волшебником, как Основатели, чтобы…

– Гермиона, – перебил её Гарри. Его глаза возбуждённо блестели в полумраке освещённой только тыквенными фонарями гостиной. – Ты не хочешь случайно взглянуть на нашу библиотеку?

– Нашёл! – раздался ликующий голос молодого хозяина поместья.

Гермиона с сожалением взглянула на книгу, к которой только что протянула руку. Библиотека Снейпа потрясла её – она ещё никогда и нигде, даже в Хогвартсе, не видела таких собраний книг по чарам, зельям, колдомедицине, травологии и трансфигурации.

– Нашёл, – повторил Гарри, пыхтя. Он бережно плюхнул толстенный пыльный талмуд на стол, освещая палочкой нужные абзацы. – Слушай: чтобы пробудить волшебный дом от сна, нужно прежде всего учитывать количество спящей в нём магии – чем дом старше, чем дольше в нём жили волшебники, чем сильнее они были, тем больше её будет. И тогда хозяин может открыть магии путь в самое сердце дома, оживляя его. Это прежде всего нужно для… Ну, там дальше неинтересно. И сразу описание заклинания! Всё так просто!

Гермиона недоверчиво прочитала всё про себя.

– …Прежде всего нужно для защиты дома, – процитировала она, поднимая взгляд. Гарри, казалось, этот факт нисколько не смущал. – Гарри, это заклинание нужно произносить, чётко представляя себе свою цель. Целью должна быть защита. К тому же, неизвестно, сколько здесь магии…

– Чепуха, – отмахнулся парень. – Сне… отцу это поместье досталось от родственников по материнской линии. Оно достаточно старое, чтобы в нём было хоть сколько-нибудь магии. Да и не нужна нам особая защита: в дом Снейпа и так никто добровольно не сунется, – пошутил он. – Мы же только повеселиться хотим. Ну, не повеселиться, – Гарри наконец-то слегка стушевался под серьёзным взглядом подруги. – Я просто представлю себе, что мне нужна не защита, а… атмосфера. Чтобы дом на праздники дурачился. Да брось ты! Я – хозяин, я Снейп. Справлюсь.

– И почему мне не нравится эта идея?.. – тихо пробормотала Гермиона, обреченно наблюдая за тем, как друг сначала внимательно перечитывает строки, посвященные технике создания заклинания, шевеля губами, а затем несколько раз пробует совершить нужное движение рукой.

Удовлетворённый тридцатисекундной тренировкой, Гарри выпрямился и решительно взмахнул палочкой.

– Suscitatio vinco vita!

В тот же момент дом как будто ухнул, вздрогнул… а потом вдруг неизвестно откуда взявшийся порыв ветра погасил в библиотеке все свечи, погрузив её в темноту.

– Мне кажется, или мы действительно влипли? – с напускным спокойствием поинтересовалась Гермиона, вслушиваясь в хлопанье дверей, доносящееся из коридора. Гарри виновато хихикнул.

– Гарри, мне всё это не нравится. Неизвестно ещё, как поместье отнеслось к пробудившейся магии и как теперь будет реагировать…

Словно в ответ на её слова прямо перед ними широко распахнулась дверь в одну из комнат на втором этаже, будто бы приглашая зайти внутрь. Гермиона взвизгнула от неожиданности.

– Да расслабься ты! Видишь же, всё хорошо – никто не желает нам вреда. Это просто комната, – чтобы доказать, что ничего страшного не произошло, Гарри шагнул внутрь и повернулся к подруге, разведя руки в стороны. – Видишь? Ничего не…

Дверь громко захлопнулась.

– Гарри! – Гермиона дёрнулась вперёд, словно ожидая, что комната заперла её друга внутри, но дверная ручка поддалась неожиданно легко.

Вот только Гарри там не было, да и комната была явно другая – в отличие от только что ярко освещённого кабинета перед Гермионой оказалась одна из невзрачных гостевых спален.

– Так… ничего, всё в порядке, – пробормотала девушка, закрывая и снова открывая дверь. Ничего – всё та же старая спальня, которой, судя по всему, очень давно не пользовались. Снова закрыла и снова открыла – и всё равно простая односпальная кровать с серым постельным бельём, одинокий столик, подсвечник с огарками, невзрачный коврик на полу и крохотный комод.

– Ну и ладно, – неестественно бодро заявила Гермиона, решительно закрывая дверь и снова направляясь к лестнице. В конце концов, Гарри рано или поздно появится, так что она подождёт его в гостиной.

Но поместье, очевидно, имело на юную гриффиндорку другие планы.

Северус Снейп очень не любил, когда его отвлекали. Тем более когда он был в лаборатории.

– Что за чёрт? – он вздрогнул, когда воздух всколыхнула невидимая волна, погасившая все свечи, и нахмурился. – Гарри, я же просил меня не трогать!

Никто не ответил, и ему пришлось раздражённо отложить в сторону свиток пергамента с рецептом зелья, которым он собирался заняться в ближайшее время, снять с переносицы очки и подняться.

– Гарри, я действительно не люблю Хэллоуин. Поэтому, будь так добр, убирайся отсюда и не мешай мне. Надеюсь, один вечер без моей компании ты переживёшь.

Тем не менее, как он ни прислушивался, дыхания спрятавшегося под мантией-невидимкой сына слышно не было, равно как и удаляющихся от лаборатории шагов. Это значило либо то, что Снейп-младший научился не дышать, либо то, что его здесь не было с самого начала. Ни тот, ни другой вариант не казались зельевару вероятными, поэтому он наугад послал в сторону невербальный «Фините инкантатем». Ничего не произошло.

– Люмос, – он нахмурился. Света на конце палочки не появилось. – Люмос максима! – слабый-слабый огонёк, потухший через несколько секунд. – Да что за…

Неожиданно в лаборатории стало холодно. Снейп поёжился и плотнее запахнул мантию на груди, не спеша, впрочем, покидать свою обитель.

– Немедленно прекрати это, что бы это ни было, – отрывисто бросил он, оглядываясь по сторонам и пытаясь вычислить, где может прятаться негодник. Господи, ну неужели ему было мало вечера в компании мисс Грейнджер? Или они вместе решили поразвлечься? Снейп почти пожалел о том, что так опрометчиво отказался от тихого ужина. Ну чего ему это стоило? Но нет, старые привычки сложно искоренить.

Температура в лаборатории резко опустилась ещё градусов на десять, если не на пятнадцать, и зельевар, стуча зубами, попытался наложить на себя согревающие чары; заклинание снова не сработало, и он недоумённо поднёс палочку к лицу, будто проверяя, не схватил ли вместо неё ненароком какую-нибудь случайно попавшуюся под руку никчёмную деревяшку. Или, того хуже, не подменил ли ему сын настоящую палочку подделкой из магазина близнецов Уизли?

Но всё было в порядке. Не считая того, что магия не работала.

На какое-то мгновение у Снейпа в голове мелькнула безумная мысль: иногда в магическом поле образуются пустоты, в которых не действуют заклинания, быть может, это как раз его случай?.. Он практически тут же отмахнулся от этой идеи – во-первых, поле не колеблется без причины, а пока причин на то у него не было, во-вторых, пустоты довольно быстро исчезают, в-третьих… Нет, в самом деле, не могла же вся его лаборатория оказаться в зоне бездействия магии?!

Но поскольку на данный момент это было единственным логичным объяснением происходящего, зельевар решил проверить свою теорию и выйти в коридор – всё равно стоять на месте было уже слишком холодно.

Как ни странно, в коридоре действительно было теплее, и ему даже удалось зажечь слабый огонёк на конце палочки. Снейп удивлённо приподнял брови и пошёл в сторону лестницы, надеясь застать в гостиной сына и его гостью и выяснить, что происходит.

Прежде, чем он успел сделать второй шаг, откуда-то спереди раздалось приглушённое чертыханье.

Гермиона совершенно не собиралась спускаться в подвал дома, или, как говорил Гарри, в подземелья. Более того, она очень смутно представляла, как так оказалось, что она, миновав первый этаж, оказалась сразу здесь, в тёмном и холодном коридоре. Проснувшаяся в доме магия, очевидно, жаждала действий.

– Чёрт, чёрт, чёрт, – девушка отчаянно топнула ножкой, озираясь по сторонам и стискивая кулаки. – Что же теперь делать? – почему-то она сомневалась, что дом так просто выпустит её наружу, раз уж он привёл её сюда.

Как один из вариантов она могла попробовать отыскать на ощупь лабораторию Снейпа и признаться ему во всём, а затем попросить помощи.

А ещё она могла бы сейчас вытащить палочку и обрушить на себя каменный потолок этих своеобразных подземелий. Результат, скорее всего, будет тот же. Едва ли отношение Снейпа к двум другим членам легендарной гриффиндорской троицы хоть сколько-нибудь улучшилось, пусть её лидер и оказался его сыном.

– Кто здесь? – внезапно раздался сердитый голос пресловутого зельевара с другого конца коридора.

Девушка вздрогнула и инстинктивно выхватила из-за пояса палочку.

– Люмос, – прошептала она.

Ничего не случилось.

Что ж, по крайней мере, одним опасением меньше – потолок на себя она не обрушит.

– Э-э-э… Профессор Снейп? – робко, едва слышно, спросили предположительно от лестницы. Чёрт подери, эта девчонка что ещё здесь делает?!

– Мисс Грейнджер? – грозно отозвался он и нахмурился, забыв, что она вряд ли увидит это в тёмном коридоре. – Что вы здесь делаете?

– Э-э-э…

– Не мямлите!

– Простите, профессор, – пискнула Гермиона.

Снейп закатил глаза.

– Я вам не профессор, мисс Грейнджер. Что вы здесь делаете? Вам мало было всего дома, надо было обязательно спуститься в подвал?

– Нет, просто… просто…

– Ну что ещё просто, глупая девчонка? – проворчал он себе под нос и бесшумно пошёл в ту сторону, откуда доносился голос. – Что вы там бормочете, Грейнджер? – добавил он вслух.

– Я… э-э… собиралась спуститься на первый этаж, но случайно попала сюда, – она замолчала, понимая, как глупо звучат её слова со стороны. Словно бы подтверждая её опасения, зельевар фыркнул. Звук раздался подозрительно близко – ну, может, не близко, но ближе, чем когда она только спустилась вниз.

– О чём же таком вы думали, Грейнджер, что не заметили, как спустились вниз, прошли гостиную, вышли в незнакомый коридор, свернули направо, снова спустились по лестнице и даже этого не заметили? – елейным голосом поинтересовался Снейп. – Кстати, позвольте спросить: что вы делали на других этажах?

Гермиона не успела ответить – её перебило завывание ветра, распахнувшего дверь в одну из комнат подземелий. Одновременно с этим в коридоре тоже резко похолодало, и девушка обхватила себя руками за плечи, клацая зубами. В комнате было светло и, судя по всему, тепло.

Памятуя о судьбе канувшего в никуда Гарри, Гермиона мужественно осталась на месте. Снейп, которого теперь было видно благодаря льющемуся из дверного проема свету, приподнял бровь, и девушка вдруг подумала, что он, похоже, действительно за время их короткого разговора подошёл к ней довольно близко.

– Мисс Грейнджер, ваши шуточки?

– Н-н-нет, п-п-п-профес-с-сор, – выдавила Гермиона, изо всех сил пытаясь не дрожать от лютого холода.

– Хватит уже стучать зубами, – Снейп поморщился. – Выметайтесь наверх, я желаю услышать внятное объяснение происходящему.

Девушка послушно развернулась… и застыла на месте – лестницы не было.

– Прекрасно, – иронично протянул зельевар, обойдя гриффиндорку и ощупывая голую каменную стену. – Всю жизнь мечтал застрять в подвале собственного дома с… – он обозрел девушку, угрюмо глядящую на него исподлобья, и решил воздержаться от оскорблений – конечно, ему было плевать на её чувства, но он справедливо полагал, что выяснить что-нибудь у обиженной девчонки будет сложнее, – с вами, – отрывисто закончил он. Гермиона неуютно поежилась под взглядом бывшего преподавателя. Странный человек – в коридоре и без того холод собачий, а он будто пытается заморозить её ледяным взглядом… Неужели ему ни капельки не холодно?

На самом деле, Снейпу было так же холодно, как и Гермионе, и он чувствовал, что если ещё пару минут простоит тут, то вся его демонстрация самоконтроля пойдёт низзлу под хвост. Но допускать этого он не собирался, и, с таким видом, словно делает мисс Грейнджер грандиозное одолжение, издевательски поклонился и указал рукой на дверь в светлую комнату.

– Прошу вас, мисс, только после вас.

Девчонка взглянула на него с неподдельным ужасом в глазах и, кажется, даже перестала дрожать и заикаться.

– Нет! А вдруг там… ловушка?

– Грейнджер, ну какая ещё ловушка? – раздражённо одёрнул он Гермиону, направляясь к двери. Господи, и за что ему это?.. Что только его сын нашёл в своих друзьях? С этой девчонкой совершенно невозможно иметь дело! – Какая ловушка в моём собственном доме? Я вас уверяю, я не раз и не два был в этой комнате. Там всё в порядке, – с этими словами он почти перешагнул порог, но вдруг обнаружил, что за рукав мантии его цепко держат ледяные пальцы мисс всезнайки.

– Не ходите, пожалуйста, – взмолилась она, глядя на него огромными карими глазищами. Он пренебрежительно фыркнул и попытался вырвать у неё рукав из рук, но тонкие девичьи пальчики держали неожиданно крепко. – Прошу вас!

– Грейнджер, хватит дурить! – рявкнул он, и, с лёгкостью подняв её за плечи, шагнул в комнату вместе с ней. Гермиона крепко зажмурилась и закусила губу, продолжая держаться за мантию зельевара так, будто та была её последней надеждой.

Несколько минут Снейп с ленивой усмешкой на лице наблюдал за этой перепуганной встрёпанной девчонкой. В комнате было светло, тепло и уютно, в камине потрескивал огонь, на маленьком диванчике лежал свернутый клетчатый плед, а на кофейном столике стоял поднос с тыквенным пирогом и чайником.

Гермиона, тем временем, поняла, что ничего страшного не случилось, никакие монстры на них не напали, пол не разверзся, потолок не рухнул и даже дверь не захлопнулась. Всё это значило, что можно открыть глаза и оглядеться – и отпустить наконец-то Снейпа, смущённо подумала она, вспомнив, что до сих пор висит у него на руке.

Оглядеться как следует ей не дали: убийственный взгляд зельевара её будто парализовал.

– Что, позвольте спросить, это значит? – он неопределённо повёл рукой, имея в виду комнату. – Должен признаться, вы с Пот… моим сыном превзошли мои ожидания. Я, конечно, не сомневался, что вы попытаетесь меня вытащить из лаборатории, но не думал, что…

– Профессор, – пискнула Гермиона, перебивая его. – Я клянусь вам, мы с Гарри не…

В этот момент дверь в комнату захлопнулась. Девушка обречённо вздохнула, Снейп ожидаемо кинулся к выходу и так же ожидаемо безрезультатно несколько раз дёрнул ручку. Попытка освободиться магией также не увенчалась успехом – палочка до сих пор не работала.

– Только этого мне и не хватало для полного счастья! – простонал зельевар, устало привалившись к двери. – Грейнджер, какого чёрта тут происходит?

Было очень соблазнительно обвинить девчонку в том, что она всё подстроила, но она ведь сразу предупреждала его о том, что тут может быть какая-то ловушка. Или, может быть, она специально это сказала, рассчитывая, что он решит опровергнуть её глупые опасения и таким образом наверняка попадётся?.. Нет, это как-то слишком сложно для гриффиндорцев. Тогда, может, это подстроил Гарри, а девчонка зачем-то решила предупредить его?..

Снейп понял, что проще всего будет запугать девушку и всё узнать из первых уст.

– Грейнджер, – заново начал он обманчиво-ласковым голосом, приближаясь к замершей посреди комнаты гриффиндорке. Гермиона сглотнула и кивнула в знак того, что она слушает, и зельевар почему-то подумал, что подпрыгнувшие при этом кудри выглядят очень забавно. – Скажите мне, – ещё шаг в сторону девушки, – что происходит в моём доме? – прошипел он ей в лицо, за долю секунды преодолев оставшееся между ними расстояние.

– Я… мы… Ну, это Гарри… – она всхлипнула, с ужасом представляя, что Снейп сделает с ней, если узнает про ожившее поместье. Не в силах выдерживать пронзительный суровый взгляд, Гермиона спрятала лицо в ладонях и попятилась, пока не наткнулась на край дивана, и с облегчением не плюхнулась на мягкие подушки. – Мы не хотели ничего плохого, – выдавила она в конце концов, поднимая несчастные глаза на мрачного мужчину, стоящего прямо перед ней.

– И что же вы сделали?

– Вы только не сердитесь, – прошептала она, с преувеличенным интересом изучая узор на ковре. – Это Гарри пришла в голову эта идея. Я хотела его отговорить, но…

– Короче, Грейнджер, – прорычал зельевар, теряя терпение и постукивая ногой по полу. Девчонка шмыгнула носом и ссутулилась ещё сильнее, волна кудрей упала ей на лицо, и она автоматически заправила мешавшиеся пряди за уши. – Ну же! Где ваша гриффиндорская смелость?! – подначил он.

– Вы только не сердитесь, – упрямо повторила Гермиона. – Гарри хотел… решил это сделать, чтобы у вас тоже… было праздничное настроение… – на последних словах её голос стал едва различимым, что лишь сильнее подействовало Снейпу на нервы. Что такого они могли натворить, чтобы так бояться признания в этом?

– В общем… Мыразбудилимагиювдоме, – на одном дыхании выпалила девушка, глядя себе под ноги.

– Что? – невольно переспросил Снейп, пока до него доходил смысл этой скороговорки. – Вы сделали что?! – ахнул он, когда Гермиона повторила медленнее.

Нет, нет, нет… Даже гриффиндорцы не могут быть такими идиотами!.. Мерлин знает, что за колдуны и колдуньи жили раньше в этом поместье, тут могла скопиться магия такой природы, что…

С другой стороны, если бы это было так, они бы вряд сейчас мило беседовали в тёплой светлой комнате.

Он обошёл кофейный столик и упал на диван рядом с девчонкой.

Это было… по меньшей мере странно. В своё время он читал про преимущества и недостатки оживления дома, и прекрасно помнил, что остановило его от несложного, в общем-то, ритуала по пробуждению магии. Собственно, там и ритуала не требовалось как такового – всего лишь прочитать правильно заклинание, а потом, в случае возникших осложнений, повозиться немного с «настройками» – бывало и так, что дом отказывался признавать хозяев, и тогда нужно было приложить немало усилий, чтобы его переубедить. Вот здесь как раз могли понадобиться ритуалы, возможно, даже темномагические.

Так что трудности Снейпа не пугали. Пугало другое – во что может превратиться поместье, если жизнью его наделят сгустки тёмной энергии – а в том, что этого добра здесь навалом, сомневаться не приходилось – оставшейся в доме? Да во что угодно – начиная от угрюмой и пугающей обители тёмных магов, признающей только кровных хозяев, до дома-убийцы. В отличие от сына зельевар потрудился досконально изучить нужную ему информацию, и посему был осведомлён о возможных последствиях.

Пока никаких последствий, кроме резкого похолодания во всех подземельях, кроме возникновения одной комнаты и исчезновения лестницы, не было. Правда, он был уверен, что это ненадолго.

– Где мой сын? – вдруг спросил он. Снейп не думал, что с Гарри на самом деле могло случиться что-нибудь плохое – в противном случае мисс всезнайка уже наверняка дала бы ему об этом знать. К тому же, фактически его сын являлся абсолютно равноправным хозяином поместья, да ещё и сам (насколько он понял со слов Грейнджер) читал заклинание. Если бы дом решил избавиться от гостей, то под раздачу в первую очередь попала бы девчонка, но вот же она – сидит рядом, живая, здоровая, целая и даже невредимая, если не считать искусанных на нервной почве губ и лёгкого испуга.

И почему-то смущённая.

– Гарри… Он… Ну…

Снейп похолодел. Неужели что-то всё-таки случилось?

– Он так же зашёл в какую-то комнату, дверь захлопнулась, а когда я открыла её – там уже была спальня вместо кабинета, – полушёпотом закончила девушка, наблюдая за своими крепко сцепленными пальцами. – Я собиралась подождать его в гостиной, но случайно пришла сюда, – виновато добавила она, подняв взгляд. И тут же изумлённо вздёрнула брови: – Вы не волнуетесь за него?

Зельевар, который почти расслабился при её словах, только пожал плечами. Скорее всего, его сын попал в имитацию лабиринта, и дом некоторое время покидает его по разным комнатам и коридорам, после чего отпустит: если бы это действительно была ловушка, то мисс Грейнджер не удалось бы избежать её так легко.

– На мой взгляд, мисс Грейнджер, он вполне заслужил это за свой безрассудный поступок. Вы хотя бы представляете себе, насколько опасно играть с такой магией?

– Я представляю, – тихо ответила Гермиона. – И я пыталась предупредить Гарри, что это может плохо кончиться. Но он меня не слушал.

– Могу себе представить, – зельевар усмехнулся, и тут же был награждён изумлённым взглядом онемевшей гриффиндорки. – Что? Мисс Грейнджер, вы меня пугаете, – он шутливо поёжился.

– Вы… улыбнулись, – робко объяснила девушка, взяв себя в руки. Её шокировал не столько сам факт того, что её вечно угрюмый бывший учитель улыбается – в конце концов, он такой же человек, как и все – нет, её изумило другое: от улыбки его лицо словно посветлело, стало моложе, как-то мягче и, возможно, даже добрее… и красивее. Именно это выбило её из колеи – пусть она несколько лет как окончила школу, но Снейп был её преподавателем, преподавателем довольно старым и некрасивым, мрачным, злым и язвительным, и никогда в жизни она бы не подумала, что когда-нибудь будет любоваться его улыбкой.

Но зельевар не знал, что творилось в душе Гермионы, поэтому принял её слова за оскорбление и обиженно фыркнул.

– Если это оскорбляет ваши эстетические чувства, так и быть – я больше не буду улыбаться.

– Нет! – немного слишком поспешно перебила его девушка и даже, осмелев, положила ладошку ему на локоть, когда он сложил руки на груди и отвернулся. – Нет… я не хотела вас обидеть, простите. Просто… это было неожиданно, – неуклюже закончила она. – Извините.

Снейп кивнул, и некоторое время они просто молчали. Потом Гермиона потянулась к тарелке с пирогом.

– Вы разве не хотите есть? Гарри говорил, что вы целый день провели в лаборатории…

– У меня аллергия на тыкву. Я даже сок не пью, – зельевар поджал губы.

– О… вы поэтому не любите Хэллоуин? – Ему показалось, или в голосе девчонки послышалось что-то похожее на надежду? Интересно, к чему бы это?

– Нет, мисс Грейнджер. Я вообще не люблю праздники. Почему вас это так волнует?

Точно, теперь она сникла. Интересно.

– Это же грустно, – тихо пояснила Гермиона и пожала плечами. – Праздники – это здорово. Никто не должен прятаться от них в подземельях в гордом одиночестве.

– Поверьте мне, я по горло сыт хогвартскими празднованиями по поводу и без, – тут же скривился он и поднялся с дивана, чтобы ещё раз проверить дверь в коридор. – Так что я более чем счастлив, – невербальная «Алохомора» не сработала, и он досадливо топнул ногой, – когда выпадает возможность остаться на праздник одному.

Когда гриффиндорка снова заговорила, её голос был очень тихим и чертовски понимающим. Сочувствующим.

– Потому что больше не с кем?

– Мисс Грейнджер, не лезли бы вы не в своё дело, – отрывисто бросил он, возвращаясь на диван и снова угрюмо складывая руки на груди.

– Но ведь это так, – поняв, что её слова угодили в цель, Гермиона почувствовала себя более уверенно, и, поджав под себя ноги, села лицом к Снейпу. – В Хогвартсе это совсем не то. Там всегда много людей, но по сути ты всё равно один, – она на минуту замолчала, и зельевар кинул в её сторону заинтересованный взгляд. Кажется, сейчас мисс Всезнайка говорила не столько о нём, сколько о себе. – Всем вокруг весело, и никому нет до тебя дела. Но ты тоже делаешь вид, что тебе хорошо с ними, и никогда не задумываешься о том, сколько вокруг таких же одиноких людей, вынужденных притворяться в угоду большинству…

– Что-то не припоминаю, чтобы вы были одиноки, – вставил зельевар, заметив, как с каждым словом опускаются плечи девчонки. – Рядом с вами всегда были мой сын и Уизли.

– У каждого из нас были свои проблемы в то время, – Гермиона покачала головой. – Конечно, мы были вместе, но иногда получалось так, что разбежаться по разным углам нам не даёт только чувство долга друг перед другом. Мы же друзья, – у неё вырвался нервный смешок, и она отвернулась, устремив взгляд в камин. – Но ведь сейчас всё уже не так. Можно не притворяться. Можно найти того, с кем действительно хочется провести вместе праздник, с кем хочется забыть на время о повседневных заботах и…

– Это, кажется, уже в мой огород камень, – скорее утвердительно, чем вопросительно, заметил Снейп. – И раз так, то я вынужден вас перебить и повторить ещё, на случай, если вы не услышали в первый раз: не лезьте, мисс Грейнджер, не в своё дело.

– Но я серьёзно! – упрямо воскликнула девушка, вскинув голову и снова обратив честный взгляд карих глаз на зельевара. – Вот вы сказали, что Гарри сделал глупость, да? Но ведь он же просто был расстроен, что вы отказались вместе с ним…

– Если вы ещё хоть раз скажете «отпраздновать» или любое другое однокоренное слово, я наложу на вас силенцио – считаю своим долгом сказать это сейчас, потому что вы, судя по всему, собираетесь произнести это слово сейчас.

– У вас палочка не работает, – обиженно буркнула Гермиона.

– А я так, без палочки.

– И всё равно. Он расстроился, потому что вы не захотели вместе с ним провести вечер, – она с трудом удержалась от того, чтобы показать зельевару язык, когда он мученически закатил глаза и прошептал что-то похожее на «Выкрутилась». – Гарри просто хотел, чтобы вы тоже были счастливы. По-моему, вполне резонное желание.

– Да бросьте, Грейнджер, – Снейп поморщился. – Понятно, что мой сын горит желанием вытащить меня на свет божий хотя бы в праздники – по-вашему, мне должно быть от этого легче? Ведь он мой сын, он может это делать, как вы выразились, из чувства долга. Таким образом, даже теперь есть только один человек, который согласен провести со мной тот или иной праздник, и то нельзя точно сказать, что им движет.

– Честно говоря, я не до конца понимаю, почему вы так преувеличиваете значение праздников, сэр, – Гермиона робко улыбнулась. – Какая разница, какой сегодня день месяца? Гарри ведь просто предлагал вам вместе поужинать.

– Мы и так каждый день ужинаем вместе. Он предлагал устроить праздничный ужин.

– И чем же он, по-вашему, отличался бы от обычного?

– Фактом, – казалось, зельевара возмущает непонимание Гермионы. Он пожал плечами.

– Каким же? Ведь это всего лишь лишний повод побыть вместе. «Отметить» – это просто побыть вместе с кем-то, кто вам дорог, это же чистая формальность, что в этом такого? И потом… с чего вы взяли, что Гарри – единственный, кто хочет остаться в этот день с вами? Вы же даже собственного сына оттолкнули. – Снейп открыл было рот, чтобы отчитать девчонку за обвиняющие нотки в голосе, но на этот раз Гермиона не дала себя перебить. – И не спорьте! Как вы можете говорить, что вы одиноки, если вы всех от себя отталкиваете? А вдруг Гарри не один такой?

– Заметьте, я и не говорил, что одинок, вы сами это придумали, – проворчал Снейп. – И кто же ещё, по-вашему, захочет провести со мной время, если может сделать это с кем-нибудь другим? – издевательски добавил он.

– Ну я, например, – в тон ему ответила Гермиона.

Удивились они оба в равной степени, разве что гриффиндорка постаралась этого не показать.

Зельевар же, напротив, свой шок скрыть даже не пытался.

– Вы?.. Мисс Грейнджер, вы случайно не падали с лестницы, когда спускались? Или поднимались?

– Нет и нет. Собственно, что вас так удивляет? Вы интересный человек, к тому же, если вы вдруг не заметили, я до сих пор не закатила истерики по поводу того, что мы вынуждены находиться вместе в одной комнате во время Хэллоуина.

– Есть большая разница между «не закатили истерики» и «хотите это сделать», Грейнджер, – всё ещё немного ошарашенно отозвался Снейп. – И вы не можете считать меня интересным, потому что совершенно меня не знаете.

– Я семь лет у вас училась и даже несколько раз приходила на отработки, – возразила Гермиона. – И потом, Гарри многое о вас рассказывал. Возможно, мне бы не пришло в голову писать вам письмо с предложением вместе поужинать, но, – быстро добавила она, заметив триумф на лице учителя, – это только потому, что я не дура и прекрасно понимаю, чему в таком случае были бы равны мои шансы получить согласие с вашей стороны. Между прочим, к вашему сведению, я поддерживаю контакты с большинством учителей.

– То есть вы хотели бы пригласить меня на ужин?

Судя по лицу Снейпа, он уловил из её слов только это.

– А если и так?

– А с чего вы взяли, что я бы отказался?

– Но… – Гермиона не ожидала такого поворота событий и слегка растерялась. – Вы никогда не давали повода думать, что можете быть хоть как-то заинтересованы в общении со своими бывшими учениками, – получилось коряво, но ничего лучше она сейчас не могла придумать.

– Ну так и я бы по вам не сказал, что вы можете захотеть меня куда-либо позвать, – парировал Снейп.

– В таком случае, похоже, ваш дом всё решил за нас, – нервно хихикнув, подвела итог гриффиндорка и обвела рукой накрытый стол. И тут же вздрогнула, когда тыквенный пирог сменился подносом с сэндвичами, а рядом с чайником появился ещё и кофейник. – Я… я предлагаю считать это ужином, на который я вас не звала, а вы не соглашались.

Зельевар усмехнулся и потянулся к подносу.

– По рукам, мисс Грейнджер. Чаю? Или вы тоже предпочитаете кофе?

– Чаю, – Гермиона робко улыбнулась в ответ. – Кстати… вам идёт, когда вы улыбаетесь.

Если Снейп и удивился, то на этот раз он виду не подал.

Куда бы Гарри не пытался уйти из комнаты, дом упорно возвращал его к двери в библиотеку.

– Господи, и ты туда же! – обречённо простонал он, наверное, в сотый раз увидев призывно горящие свечи на столе, где он бросил забытую книгу. – Хорошо, хорошо, я понял – мне надо больше времени уделять учёбе. Мало мне отца и Гермионы, собственный дом – и тот покоя не даёт, – тише проворчал он. – Ладно! Я понял! Я признаю! Чего ты сейчас хочешь? Уже ночь, можно я хотя бы завтра приду заниматься?

Дом, разумеется, не ответил, но стоило Гарри свернуть в новый коридор, как перед ним опять оказалась дверь в библиотеку, а по ногам подул холодный ветер.

– Хорошо, – он решил, что лучше будет повиноваться. – Я иду.

Ему показалось, что ветер засвистел как-то радостней.

– Ну? Я тут, – неуверенно предположил он, потоптавшись на месте. – Чего ты от меня хочешь?

Новый порыв ветра перелистнул страницы толстого тома с заклинаниями, и Гарри, пожав плечами, направился к столу.

– Понял, я забыл убрать книгу. Прошу прощения. Сейчас…

Он замер, увидев, на какой главе ветер открыл книгу

– «Подчинение магии дома».

Гарри охнул, и, взъерошив непослушные волосы, со вздохом опустился в кресло.

– Ах вот оно что…

В принципе, мог бы и сам догадаться. А то действительно – сделал полдела и ещё и удивляется, почему пространство дома словно с ума сошло… Странно было бы ожидать другого результата от заклинания, которое произносилось с целью заставить дом дурачиться вместе с ним на праздники. Хотели – получите, распишитесь.

Гермиона, как, впрочем, и всегда, оказалась права, тоскливо подумал Гарри – нужно было подумать головой, прежде чем браться за дело. К этому выводу его подтолкнули не только слова подруги, но и показавшиеся бесконечными блуждания по дому, вдруг превратившемуся в лабиринт.

– Ладно, сейчас исправим, – довольно бодро заявил парень, нетерпеливо перелистывая страницы в поисках нужного заклинания, и вдруг, словно услышав себя со стороны, остановился.
Представив, что ещё ему, возможно, придётся пережить, если он опять пропустит нужные пояснения, он скорчил кислую мину, снова тяжело вздохнул и вернулся к тому месту, на котором открыл книгу ветер, чтобы на сей раз добросовестно прочитать всю главу, посвящённую подчинению магии дома.

Через некоторое время, убедившись, что его действия не усугубят и без того отнюдь не идеальное положение дел, он отодвинул от себя книгу, потёр руки и, поднявшись с места, произвёл необходимые пассы волшебной палочкой и каким-то торжественным голосом почти пропел:

– Obsequium goetia vis vitalis!

В который раз за вечер по дому пронесся порыв ветра, но на сей раз тёплого, нежного, ликующего, полного пробудившейся от многовекового сна магией, признавшей своего хозяина и радующейся воссоединению с ним, как радуется ребенок, оставленный на целый день на попечении домовых эльфов, вернувшимся с работы или из гостей родителям.

Ветер закружился в маленьких вихрях по коридору, зашелестел страницами до сих пор лежавшей на столе книги, взъерошил непослушные чёрные вихры Гарри и дохнул ему в лицо ароматом нагретого солнцем разнотравья, одарив юную душу таким внутренним светом и теплом, что гриффиндорец не выдержал такого избытка эмоций и, не сдержавшись, широко и безмятежно улыбнулся и совершенно искренне прошептал:

– Спасибо!

В ответ ему раздался звук, похожий на перезвон маленьких серебряных колокольчиков, и вместе с этим ветер стих.

Дом его принял.

Всё ещё улыбаясь, Гарри убрал палочку обратно в рукав, бережно закрыл древний фолиант, и, вернув его на законное место на полке, направился к двери.

«Что ж, осталось только найти отца и Гермиону», – подумал он, и, будто услышав его мысли (а, скорее всего, именно так и было), дверь библиотеки бесшумно отворилась.

Представив себе, как «обрадуется» зельевар грядущей встрече с любимым сыном, Гарри чуть не застонал и приготовился к нелегкому разговору. В самое ближайшее время ему предстояло узнать много нового и интересного об умственных способностях гриффиндорцев в целом и его самого в частности. Он с тоской оглянулся – в библиотеке было так тепло и уютно… Но проблему не решить, избегая её, и, потоптавшись некоторое время на пороге и собираясь с силами, Гарри, скрепя сердце, решительно отправился на поиски отца и пропавшей подруги.

Как ни странно, в гостиной никого не оказалось, и Снейп-младший, ссутулившись ещё сильнее, насупился и направился к лестнице, ведущей в подвал, или, другими словами – в святая святых и обитель Снейпа-старшего — лабораторию. Досадно было, что ему не удалось найти Гермиону первой; он очень надеялся, что её присутствие при разговоре отца и сына заставит вспыльчивого зельевара хоть немного держать себя в руках. К сожалению, с этой надеждой пришлось распрощаться: подруга куда-то исчезла, выбрав для этого, разумеется, самый неподходящий момент. Возможно, думал он, отвлекаясь на время от мрачных мыслей, она тоже попала в лабиринт, похожий на тот, в котором он блуждал почти весь вечер. Он был точно уверен в том, что вреда Гермионе магия дома не причинит, однако на что способно чувство юмора недавно разбуженного волшебства, он пока еще не знал.

В любом случае, это он, так или иначе, ещё узнает. Оставалось только уповать на то, что шуточки магии поместья Снейпов не будут иметь ничего общего с приколами близнецов Уизли, потому что в противном случае при первой же встрече Гермиона просто оторвёт ему голову. И то, если Гарри повезет так легко отделаться.

Что касается отца… Ну, это будет отнюдь не первый и далеко не последний раз, когда он устроит сыну разнос по всем пунктам. Так что не привыкать, уж как-нибудь он переживёт.

За невеселыми размышлениями Гарри не заметил, что уже спустился вниз и идёт по коридору. Он на секунду замер, услышав скрип приоткрывшейся двери, и тут же поспешил к показавшейся на полу полоске света.

Прежде, чем заглянуть внутрь, он несколько раз глубоко вздохнул, приготовился к тому, что услышит в свой адрес, и только тогда решительно шагнул в одну из давно не использовавшихся гостевых комнат в подземельях.

В принципе, он думал, что готов ко всему, но, тем не менее, зрелище, которое предстало перед его глазами, застало его врасплох.

Перед столом с остатками импровизированного праздничного ужина, в неярком жёлтом свете только одного подсвечника, уютно устроились Северус Снейп и Гермиона Грейнджер, задремавшие на старом кожаном диване. Снейп полулежал, откинув голову на его спинку и одной рукой будто бы нерешительно обнимая девушку, а Гермиона, поджав под себя ноги и обеими руками обхватив его за талию, тихо посапывала на его груди. Картина была настолько же милой, нежной и идиллической, насколько и неожиданной и фантастической. Гарри растерянно снял очки и протёр их краем рубашки, словно надеялся, что всё дело в них.

Тёплый ветер легонько подтолкнул его в направлении выхода, и парень послушно попятился, аккуратно притворив за собой дверь, чтобы не разбудить заснувших волшебников. Он на цыпочках поднялся обратно в гостиную и там упал на диван.

Висящая в воздухе тыква с догорающей свечой криво ему ухмыльнулась, и он подмигнул ей в ответ. Негромкое урчание в животе напомнило Гарри о том, что после ужина прошло уже достаточно времени, и всё это время он скитался по запутанным коридорам невероятного лабиринта, а посему успел проголодаться. Домовой эльф явился по первому же щелчку пальцев, и уже через пару минут перед Снейпом-младшим на столе стоял горячий чай и свежий тыквенный пирог, источающий вкуснейший аромат. Гарри счастливо вгрызся в нежную мякоть и подумал о том, что Хэллоуин всё-таки самый замечательный праздник, который только можно придумать.

Было только немножко смешно и странно, что в итоге он, а не его отец, остался в одиночестве в этот самый «самый замечательный праздник». Хотя, если подумать… Гарри на секунду отвлекся от поздней трапезы, и в этот момент по гостиной прошёл порыв тёплого ветра, на мгновение пригасивший мерцание свечей, которые, впрочем, тут же разгорелись с новой силой. Да, он определённо не остался в одиночестве, довольно решил он. Всё-таки хорошо, что ему пришло в голову провести этот обряд и разбудить дом – теперь как минимум один компаньон на все праздники ему обеспечен.

И почему-то Гарри не думал, что отец будет сильно возражать.

La_Belle_Marie, а вам спасибо за отзыв

olala,

Yep. Автор любит АУ, где имеют место быть северитусы, снейджеры, счастливая жизнь после войны и поместье Снейпа )

Хорошо, но мало. Cara, ещё есть? Или это всё? Последняя строка - чудо...

ΠΛΕΙΝ ΑΝΑΓΚΗ ΖΗΝ ΟΥΚ ΑΝΑΓΚΗ

А то, что