День этот был не чета тем, что случались во времена, когда еще злодействовал Волдеморт, а в школе наживал неприятности на свою ж... жизнь мальчик-с-интересными-травмами. В ту пору частым пациентом становился и давно-не-мальчик-а-очень-суровый-дядя, известный всем как преподаватель зельеварения, а впоследствии и защиты от темных искусств, профессор Северус Снейп. Собственно, он и по сей день обретался в школе, где директорствовал на благо магического общества и на огорчение подрастающего поколения.

Колдомедик Поппи Помфри решила раньше ночи распрощаться с этим совершенно обычным днем, разумно рассудив, что ничего интересного сегодня уже не случится. Она расправила локоны под сеточкой для сна и нацепила на нос очки для чтения. Соблазнительный лорд и юная селянка, живущие на страницах любовного романа, уже готовы были окунуться в пучину страстей, как вдруг кто-то принялся ожесточенно колотить в дверь лазарета. Поппи пришлось откладывать книгу, надевать белый больничный халат и как есть – в сеточке и очках – идти открывать позднему посетителю и, по-видимому, скорому пациенту.

Много повидавшим глазам колдомедика предстала поистине ошеломляющая картина: сливаясь с вечерней тьмой, на пороге стоял директор. И все бы ничего, эка невидаль – Снейп в больничном крыле, но поистине удивительной была его ноша. Ею оказалась не кто иная, как преподаватель арифмантики Гермиона Грейнджер. Поппи давно взяла за правило ничему не удивляться, однако сейчас на долю секунды ей показалось, что она уснула за чтением и видит престранный сон, ведь в реальности такого не могло быть, потому что просто быть не могло. Директор не упускал случая уколоть молодого преподавателя, та в свою очередь ярилась, но субординация обязывала сохранять видимость нейтралитета, и к открытым боевым действиям они не переходили. А тут такое… никак Снейп ее укусил, а безоара под рукой не оказалось, и сейчас придется лечить бедняжку от отравления или прятать труп.

Стараясь выглядеть как профессионал, что, согласитесь, было непросто с сеточкой на волосах и в завещанных Дамблдором очках-полумесяцах, Поппи указала на ближайшую пустую кровать. Директор осторожно уложил бесчувственное тело на белые простыни и вперил тревожный взгляд в колдомедика, явно ожидая от нее, по меньшей мере, чуда. Поппи была ведьмой, а не фокусником, поэтому ограничилась диагностирующим заклинанием. Результат оказался любопытным. Откашлявшись, колдомедик приступила к допросу очевидца и подозреваемого в одной мантии:

– Эээ, что произошло? – деликатно поинтересовалась она, поправляя то и дело съезжающие на кончик носа очки.

– А ты не видишь? Сделай что-нибудь!

– Северус, не паникуй. Я вижу профессора Грейнджер без сознания, поэтому и спрашиваю, что случилось?

– Я сказал... а она... вот, в обморок... упала... еле поймал, – путаясь в своих показаниях, объяснил Снейп. Прежде подобного косноязычия за ним не замечалось, поэтому Поппи захотелось и на него наложить диагностирующие чары, глядишь: тоже что-нибудь эдакое выявится.

Испытующий взгляд колдомедика Северусу явно не понравился и, по-видимому, привел его в чувство, потому что теперь сам директор приступил к допросу:

– Поппи, что показало диагностирующее заклинание? Она поправится? Лимонную дольку тебе в чай, женщина, не молчи!

Именно в этот момент “больная” решила прийти в сознание, с удовольствием потянулась, сладко зевнула и приоткрыла один глаз.

– Ой... а что происходит?

– Обморок происходит, – обвинительным тоном заявил Северус, хотя его лицо выражало скорее облегчение, чем ярость.

– А чей?

– Ваш, мисс Грейнджер, – терпеливо пояснила колдомедик. – Как вы себя чувствуете?

– Х... хорошо... кажется, – неуверенно ответила возмутительница спокойствия, затем как
будто что-то вспомнила, и лицо ее вмиг застыло. – Почему вы здесь, господин директор? Вы же собирались уходить, – холодно поинтересовалась женщина.

– Куда уходить? Вы что, головой ударились? Никуда я уходить не собираюсь, пока не узнаю, что с вами случилось, – возмутился Снейп.

– Вы выразились совершенно ясно: “Я устал. Я ухожу”, – со скорбной миной на лице объяснила Гермиона.

В этот момент случилось небывалое: Северус Снейп разразился громким хохотом, от которого у него даже выступили слезы. Он едва за живот не хватался – так развеселился. Женщины смотрели на него с недоумением и даже тревогой – вдруг человек умом повредился, а то еще и буйным окажется, как с таким справиться?

– Да ты не дослушала! Спать я уходил, а ты взяла и в обморок хлопнулась – едва успел поймать, – утирая слезы, сказал директор.

– Как спать? А... а я?.. – растерянно хлопала глазами Гермиона. Казалось, она готова расплакаться.

Поппи поспешила предотвратить истерику:

– Ну-ну, деточка, это все гормоны. Я вот тебе сейчас зелье принесу, ты поспишь, и все будет хорошо. Завтра придешь ко мне на прием. Тебе, дорогая, надо кушать за двоих, и строго запрещается нервничать... Слышал, Северус? Береги девочку, – не обращая внимания на ошарашенных посетителей, круглыми глазами наблюдающих за ней, она деловито сновала по лазарету, готовя порции успокоительного и укрепляющего зелий для обоих. Проследив за тем, чтобы предписание было выполнено, Поппи выпроводила пациентов с наказом как следует отдохнуть и приходить утром. Те безропотно покинули больничное крыло, от потрясения даже забыв о том, что поссорились.

Тихонько посмеиваясь и поправляя сползающие очки-половинки, Поппи отправилась на прерванное свидание с соблазнительным лордом.

- Что это с ним? Он опять выглядит грустным?
- Наверное, так сказать, вдохновение кончилось. © Смешарики

какая прелесть

Juno, спасибо за такой замечательный заряд веселья! Теперь пойду спать и видеть цветные весёлые сны...

Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник