***
Северус проснулся довольно рано – около девяти часов утра. Конечно, как правило вставать приходилось намного раньше, но в воскресенье он любил поспать.
Пробуждение оказалось неожиданно неприятным. Воскресное утро должно было принести облегчение, хотя бы потому, что в этот день не надо было идти на дурацкие уроки... Но не сегодня. Пробуждение было отвратительным – у Северуса раскалывалась голова, во рту стоял мерзкий привкус, и он чувствовал, что его вот-вот вырвет.
Утреннее недомогание Северуса корнями своими уходило глубоко в субботу... даже в пятницу. В пятницу состоялась семестровая контрольная, которую Северус был вынужден писать не только для себя, но и для некоторых однокурсников-слизеринцев, а кроме того – для Лили Эванс, хоть и обижавшуюся на «грязнокровку», но не желающую отказываться от безвозмездной помощи бывшего друга и – чего уж скрывать! – бывшего воздыхателя.
А на следующий день после контрольной – написанной всеми вышеназванными более или менее успешно, - в Хогсмите состоялось грандиозное празднование свершившегося факта, на этот раз в исключительно слизеринском кругу. Помимо шестикурсников и семикурсников на вечеринке присутствовали и бывшие выпускники во главе с Люциусом Малфоем.
Собственно событий прошедшего вечера и большей части ночи Северус вспомнить не мог. Кажется, в какой-то момент доха употреблённого им алкоголя превысила нужную отметку, и слизеринец почувствовал себя раскрепощённым. Вот что было дальше... смутно ему припомнилось, как он с Нарциссой Блэк тайком пробирается на второй этаж трактира «Кабанья голова», где проходила вечеринка...
- Нарцисса, - простонал Северус.
Если всё было действительно так, как подсказывала ему память, то... Мерлин! Да как он мог соблазнить... то есть, как он мог позволить соблазнить себя?! Ведь это девушка его лучшего друга! «Впрочем, если Люциус ничего не знает...» - закралась в голову предательская мыслишка.
Северус попробовал сесть на кровати, откинув одеяло. Это у него с горем пополам получилось. Вот только к головной боли, тошноте и угрызениям совести прибавилось ещё и головокружение. Комната поплыла перед глазами... Когда же ему удалось сфокусировать взгляд, посреди спальни возникла непонятная белая фигура...
Северус огляделся. Странно, но кроме него в комнате больше никого не было. Ну, то есть, кроме него и этой странной белой фигуры. Все кровати аккуратно застелены...
- Я красивая?
Юноша вздрогнул. Судя по всему, голос исходил именно от этой фигуры. Он присмотрелся к ней повнимательней.
То, что он принял сначала за призрачное сияние – а Северус был уверен почему-то, что перед ним находится один из хогвартских призраков, - на самом деле оказалось белоснежной тканью...
Ткань тихо зашуршала...
Перед кроватью Северус стояла Беллатирса Блэк.
- Белла? Ты откуда?.. Ты же... – пробормотал Северус, но тут у него в голове вновь начался прибой, и волны памяти накатили на пересохшее от тяжкого похмелья сознание. – Ой йуууу, - парень взвыл и повалился обратно на кровать.
Беллатриса откинула длинную белую вуаль с лица.
- Ты вспомнил? – улыбнулась она.
Северус и правда всё вспомнил. И успел пожалеть об этом.
С Беллой, в отличие от Нарциссы, Северус и не думал прятаться. Недовольное поведением хозяина сознание достаточно ярко нарисовало ему конец вчерашнего вечера: как он и старшая Блэк страстно целуются у всех на глазах. Скорее всего, дело не ограничилось бы одними только поцелуями, но этому помешал владелец «Кабаньей головы» Аберфорт...
- Как ты себя чувствуешь?
Беллатриса говорила тихо и ласково, и это настораживало ещё больше, чем её присутствие в мужской спальне в белом платье.
- Плохо... – простонал Северус, и принялся заворачиваться в одеяло. – Что ты здесь делаешь? – спросил он уже из своего кокона.
- Я ждала, пока ты проснёшься, - сказала девушка. – Хотела показать тебе это платье. Это мамино, она выходила в нём замуж... Правда красивое?
Северус снова услышал лёгко шуршание – очевидно, Белла повернулась, чтобы он смог рассмотреть её наряд. Но Северус зарылся в одеяло с головой и в придачу зажмурил глаза.
- Ты вчера сказал, что любишь меня... – продолжила девушка, но Северус перебил её.
- Ничего я не помню! – глухо простонал он. – Ничего! У меня голова болит!
Он на секунду высунул голову наружу. Белла замерла. На её напряжённом лице была написана злость. «Ещё чуть-чуть, и она сорвётся», - подумал Северус, и, как гусеница, пополз подальше от края кровати. Там он засунул голову под подушку, и приготовился к гневу представительницы древнейшего и благороднейшего семейства...
- Я думала... – пробормотала Белла, но осеклась.
Северус украдкой выглянул. Белла, видимо, не собиралась мстить ему за такую наглость. Она развернулась и медленно, насколько позволяло ей пышное платье, направилась к выходу из спальни. Северус вздохнул с облегчением.
- Это... – он выпутал руки из одеяла и снова сел на кровати. Белла слегка повернула голову и бросила на него косой презрительный взгляд.
Северус нашаривал что-то под подушкой.
- Мне тут Нарцисса вчера показывала кое-что, - смущённо пробормотал Северус, боясь всё же разбудить гнев Беллатрисы. – Забери вот... – через всю комнату он кинул ей какой-то предмет.
Девушка обладала прекрасной реакцией. Она молниеносно развернулась – подол платья взметнулся вверх – и поймала предмет.
- Это же бабушкино обручальное кольцо! – воскликнула она и сверкнула глазами; Северус предпочёл снова спрятаться под одеяло... – Вот стерва...

***
- А потом я как полная дура шла по подземельям в этом дурацком платье, надеясь, что не нарвусь на Филча...
Гермиона еле сдерживала смех. Во-первых, улыбку вызывала сама история. Во-вторых, было довольно забавно видеть надменную и гордую Беллатрису Лестрейндж, сидящую на корточках. И, в-третьих, Гермиона представила себе бывшую Пожирательницу в огромном подвенечном платье, как она подбирает многочисленные юбки, задирая их почти до пояса, и неуклюже, как утка, переваливается...
Гермиона не выдержала и хихикнула.
- Да, да, как это смешно, - зло откликнулась Беллатриса. – Сначала вызвала дух несчастной мёртвой женщины, а теперь ещё и издевается.
- Извините, - сказала Гермиона, зажимая рот рукой.
- Ну-ну, - Беллатриса встала в полный рост и потянулась.
Гермиона замерла. Хотя она и знала, что перед ней – всего лишь душа убитой Молли Уизли приспешницы Тёмного Лорда, к тому же ограниченный пентаграммой и защитными заклинаниями, ей всё равно стало не по себе. Если честно, то она бы предпочла видеть перед собой всего лишь облачко серебристого тумана, а не эту такую материальную фигуру, но в кризисной ситуации ей был доступен только этот ритуал вызова. В книге она прочитала, что вызванная душа на самом деле будет не материальнее, чем туман, сквозь неё беспрепятственно могут проходить другие предметы, хотя сам вызванный будет ощущать себя вполне живым и материальным. И это, если честно, Гермиону пугало. Ведь Беллатриса получила перед ней большое преимущество в виде своей эффектной внешности...
- Я вообще не очень-то рада вас видеть, - недовольным тоном заявила Гермиона. – Я вызывала не лично вас, а просто того, кто может дать мне совет в моей непростой ситуации.
- Ну да, - Беллатриса пожала плечами. – Только я, видимо, единственная, кто и может проконсультировать.
- Я думала, что Лили Поттер... – неуверенно сказала девушка.
- А она здесь при чём? – фыркнула Лестрейндж. – Они даже близки не были... Так что смирись: я – единственный в этом мире специалист в вопросе соблазнения Северуса Снейпа!
Гермиона нахмурилась.
- Давайте тогда скорее уже, - потребовала она.
- Думаешь, мне доставляет удовольствие с тобой общаться? И, кстати, ты в курсе, что просто так я ничего не делаю? По правилам ритуала ты должна предоставить мне что-то в замен...
- Да, я помню. Чего вы хотите? Отпущения грехов? Письмо близким? – съязвила Гермиона.
- Один день в материальном теле, - ошарашила её Белла.
- Что? – Гермиона задохнулась от возмущения. – Да как вы можете требовать от меня...
- Расслабься, - успокоила её женщина. – Я не намерена брать реванш.
- Тогда что же? – непонимающе поинтересовалась Гермиона.
- Принять пенную ванну, - мечтательно сказала Беллатриса. – Ощутить прикосновение тонкого шёлка к коже... Съесть любимое блюдо... В конце концов, заняться любовью!
Гермиона потупилась.
- По-твоему, быть мёртвой – это большое удовольствие?
- Пять часов, - предложила Гермиона.
- Двенадцать, - бывшая Пожирательница приняла её попытку торговаться.
- Восемь. Больше не позволю.
- Десять, не меньше!
Гермиона задумалась.
- Хорошо, - согласилась она. – Давайте ваш совет.
- А я его уже дала, - злорадно ухмыльнулась Беллатриса.
- Что? – возмутилась Гермиона.
- А ты думала, я эту историю про платье просто так рассказывала, чтобы тебя повеселить?!
Гермиона взяла себя в руки. Н стоит забывать, что перед ней всего лишь дух...
- Ладно. Пусть так, - терпеливо согласилась она. – Но я ничего не поняла. Может, вы сделаете одолжение и объясните мне как-нибудь подоступней, в чём именно заключается ваш совет?
Беллатриса вздохнула и скрестила руки на груди.
- Не беги впереди паровоза, - сказала она. – Не повторяй моих ошибок...