Таинственный незнакомец тихо выдохнул: женщина, из-за которой он пришел на этот, с позволения сказать, праздник, здесь. Если проявить немного воображения, добавив к нему светского лоска и непринужденности вкупе с обаятельностью, неприступная крепость, зовущаяся в миру Гермионой Грейнджер, не устоит.
Мужчина гордо вскинул голову, стряхнул с новой дорогой мантии невидимую пылинку, чуть растянул губы в улыбке и вошел.
Большой Зал ослепил его сиянием огней, обилием оттенков красного и розового в оформлении и великолепием нарядов собравшихся гостей. Уши заложило от гула множества голосов, а в нос ударила дикая смесь сотен ароматов. Оглушенный, он простоял в дверях несколько мгновений, обращая на себя внимание любопытных, но, едва придя в себя, поспешил раствориться в толпе.
Какое-то время наш герой просто издалека наблюдал за предметом своих грез: молодая девушка с густыми каштановыми волосами, одетая в довольно простое, но изящное жемчужно-серое (хвала небесам – не розовое!) платье, по-прежнему беседовала с преподавателями школы. Периодически она поворачивала голову и окидывала зал беспокойным ищущим взглядом, будто ждала кого-то и никак не могла дождаться.
«И кого же ты ждешь, милая?» – незнакомец чуть сощурился. – «Ты на сегодня моя, и я не намерен никому тебя уступать!»
Через четверть часа мужчина наконец-то уловил момент, когда его дама сердца осталась в одиночестве, и немедленно начал претворять в жизнь заранее намеченный план действий.

Гермиона, рассеянно теребя серебряный кулончик, висящий на шее, высматривала, не мелькнет ли в разношерстной веселящейся толпе знакомая черная мантия. Когда над девушкой завис крохотный Купидончик поросячьего цвета, собиравшийся засыпать ее бумажными сердечками и лепестками роз, она лишь досадливо взмахнула рукой и отвернулась. Купидончик улетел, а мисс Грейнджер с грустью подумала, что человек, которого ей так хотелось увидеть здесь, очевидно, уже не придет. В ту же секунду бал потерял для нее всю свою прелесть.
«Пожалуй, стоит предупредить Гарри, что я отправляюсь домой», – она уже собиралась направиться к друзьям, как вдруг за ее спиной послышались шаги. Гермиона обернулась, радуясь, что дождалась-таки профессора, но… расцветшая на ее лице улыбка тут же поблекла, едва ведьма заметила, кто к ней подошел.

Это был не Северус. Мужчину, стоящего напротив, волшебница видела впервые в жизни. Высокий, хорошо сложенный – его атлетическую фигуру не скрывала даже дорогущая, шитая золотом темно-голубая мантия. Такого же цвета глаза смотрели на девушку прямо и чуть насмешливо – красавчик явно не страдал комплекстом неполноценности. Правильные черты лица, греческий нос, чувственный изгиб рта – парень словно сошел с обложки модного журнала. Тоже мне, принц на белом коне! Кто он такой и что ему нужно?
– Мисс Грейнджер, – мягкий тенор новоявленного Аполлона просто завораживал. «Принц» слегка поклонился, и вьющиеся светлые волосы упали ему на лицо. – Какая честь познакомиться с вами! Я столько слышал о вас…
– Откуда вы меня знаете? Кто вы? – Гермиона насторожилась. Ей совершенно не понравился этот субъект. Он прекрасен, спору нет, но… откуда этот «Мистер Совершенство» взялся?
– Кто же вас не знает? – картинно развел руками мужчина. – Вы – самая известная ведьма в магической Англии, подруга Героя…
Дальше гриффиндорка не слушала. «Все ясно. Этому хмырю нужен Гарри, и он думает, что сможет подкатить к нему, используя меня. Как бы не так! Обойдешься».
– Вы все еще не представились, мистер, – сурово прервала словоизлияния незнакомца бывшая староста школы.
Его подобная резкость, казалось, ничуть не смутила: он обезоруживающе улыбнулся.
– О, простите, мисс Грейнджер. Ваши прекрасные глаза заставили меня забыть обо всем на свете. Мое имя – Антиной*.
– Как? – девушка не сдержала удивленного возгласа. – Вы шутите?
– Увы, нет. А вот мои родители вполне могли пошутить, когда называли меня так. Они люди изобретательные, – «принц» продолжал улыбаться во все тридцать два зуба. Гермиону это почему-то очень раздражало. Сразу вспомнился Локхарт.
– И что же вы хотели от меня, мистер Антиной? – по-гриффиндорски прямо в лоб спросила волшебница.
Самоуверенный красавчик и глазом не моргнул.
– Я заметил, что прекрасная леди грустна и задумчива, и решил, что смогу поднять вам настроение. Может быть, выпьем шампанского? – он щелкнул пальцами, и в его руках появились два бокала с искрящимся золотистым напитком.
– Я не люблю шампанское, – Гермиона была поражена наглостью этого типа и спешила от него отвязаться.
– О, тогда пунш! – снова щелчок – и жидкость в бокалах превратилась в пунш.
Девушка взяла предложенный сосуд и сделала малюсенький глоток, надеясь, что после этого назойливый кавалер уйдет. Зря надеялась. «Аполлон» тут же подхватил ее под локоток и попытался увлечь в сторону под предлогом «побеседовать в тишине».
Мисс Грейнджер разозлилась. Она высвободила руку, сунула нахалу свой бокал и сквозь зубы проговорила:
– Извините, мистер. Жаль расставаться, но побеседуем как-нибудь в другой раз. Мне срочно необходимо сказать несколько слов друзьям.
И, не обращая внимания на изумленное лицо красавца, мисс Ум, Честь и Совесть Гриффиндора поспешно ретировалась.

Гарри и Джинни нашлись довольно быстро. Их уже не окружали настойчивые журналисты и влюбленные поклонницы Героя Всея Магической Британии, видимо, мисс Уизли распугала всех парой грозных взглядов. Гермиона с облегчением подумала, что в присутствии друзей наглый тип, возомнивший себя центром вселенной, вряд ли будет к ней приставать.
Маленькая часть ее разума, отвечающая за вредность, твердила, что провести вечер в компании симпатичного – в настоящем случае даже слишком симпатичного – мужчины – еще не преступление. Тем более тот, кого она ждала, так и не появился. Она ведь не собирается делать ничего предосудительного, правда? Светская беседа, танец, может быть, даже романтический поцелуй украдкой где-нибудь в уголке… Нет. Поцелуй – явно лишнее. Достаточно один раз глянуть на самоуверенную физиономию этого «Аполлона», чтобы понять – поцелуем он не ограничится.
– Гермиона, а с кем это ты разговаривала? – глаза будущей миссис Поттер горели от любопытства.
– Понятия не имею. Никогда его раньше не видела.
– Мне показалось, вы довольно мило беседовали, – лукаво подколола рыжая.
– Тебе показалось, Джинни.
– Правда, Гермиона, кто он? – Гарри тоже глядел на боевую подругу.
– Я же сказала: не знаю. Представился как Антиной. Странный тип. Пристал ко мне ни с того ни с сего, – волшебница поморщилась.
– И ты еще недовольна? К тебе подкатил такой красавец… Не смотри на меня, милый. Я просто забочусь о Гермионе. Мне этот тип не интересен, ну ни капли, – мисс Уизли ласково накрыла ладонь жениха своей и вновь обернулась к сокурснице: – А ты подумай. Это тебе не мой братец-обалдуй. Такими мужиками разбрасываться грех.
– Нет, Джин. Он совершенно не в моем вкусе. К тому же Локхарта напоминает до зубовного скрежета. И папашу Малфоя. Слишком уж идеален – как будто все время перед зеркалом проводит.
– Ага, а ты бы предпочла страшного и немытого, как Снэйп или Филч!
«Ты даже не представляешь, насколько права», – говорить этого вслух, конечно, не стоило. А то Гарри еще инфаркт заработает.
– Ох, – рыжая прислушалась к музыке. – Как я люблю эту мелодию! Солнце мое, пойдем, потанцуем? Герми, ты не против?
– Танцуйте. И не надо называть меня Герми.
– Обещаю, Гермиона, следующий танец – твой, – Гарри, увлекаемый невестой, подмигнул подруге.
Гриффиндорка следила за кружащейся в танце парой. Интересно, а если бы Снэйп пришел на бал, он бы пригласил ее на танец? Нет, конечно, тут и гадать нечего. Разве Гроза Подземелий может подвергать риску свою репутацию, танцуя вальсы? Да еще с кем? С Мисс Всезнайкой!
Тут перед глазами девушки замелькало что-то до ужаса розовое. Подняв голову, она обнаружила очередного Купидончика с корзинкой посланий. Миленькое до тошноты существо, созданное чьей-то больной фантазией, вытащило из своей корзинки ярко-алую открытку в форме сердца и, спланировав вниз, вручило ее адресату. То есть ошарашенной Гермионе. Открытка тут же раскрылась и выдала тоненьким слащавым голосочком лирический шедевр:

«В День Святого Валентина
Признаюсь: тебя люблю
И надеюсь на взаимность.
Ты ответь мне, очень жду!»

Что за бред? Такого идиотического послания Мисс Строгая и Неприступная Староста не получала даже от Рона в школе. Или это всего-навсего чья-то дурная шутка? Кажется, она даже знает, чья…
Ведьма огляделась по сторонам. Так и есть! Этот тип еще имеет наглость усмехаться и посылать ей воздушные поцелуи! Теперь точно никаких танцев!
Отвернувшись, гриффиндорка стала наблюдать за друзьями. Они выглядели такими счастливыми! Придется ли ей самой когда-нибудь так же танцевать с любимым человеком в огромной зале, среди множества гостей, и чувствовать себя счастливейшей из женщин?
Колдунья думала об этом, стоя в одиночестве у стены, думала, вальсируя по очереди с Гарри, Невиллом и Артуром Уизли, болтая с Роном и близнецами, думала – и приходила к неутешительным выводам.

День Валентина оказался на редкость неудачным. Мало того, что она так и не дождалась единственного мужчину, которого хотела видеть, так еще целый вечер ловила на себе жадные взгляды нахального незнакомца. Пока волшебница находилась в шумной компании, мужчина не приближался, но стоило только друзьям на минутку покинуть ее, как он возник рядом, словно из-под земли.
– Гермиона, не окажете ли честь самому скромному из ваших многочисленных поклонников, – мистер Совершенство, оказывается, уже принял изрядную дозу горячительного. И, судя по запаху, это было отнюдь не шампанское. – Не подарите ли вы мне танец?
– Сожалею, но я не танцую с незнакомцами.
– Ну, прошу вас, Гермиона. Всего один, только один танец… Почему вы так жестоки?
– Прекратите паясничать, мистер Антиной!
– Паясничать? Да я серьезен, как никогда! Вы не верите, что разбили мне сердце? – мужчина попытался поймать ладошку девушки и поцеловать ее, но ведьма проворно спрятала руки за спину.
В голубых глазах назойливого ухажера отразилось трагическое отчаяние:
– Неужели у меня нет ни единого шанса?
Колдунья потеряла терпение:
– Скажите, наконец, что вам от меня нужно?
– Я уже сказал: прошу вас потанцевать со мной!
– Хорошо. Но только один раз, и с условием, что после этого вы не подойдете ко мне ближе, чем на десяток метров.
Красавчик погрустнел и сказал уже серьезно:
– Хорошо, мисс Грейнджер. Я обещаю больше не беспокоить вас.

Зря она согласилась. Потому что кружиться в вальсе с этим мужчиной оказалось … просто волшебно. Он вел партнершу уверенно и ровно, и Гермиона, никогда не считавшая себя особенно ловкой и изящной, почти сразу перестала бояться, что допустит ошибку в движениях. «Златокудрый Аполлон» все время молчал, и это не могло не радовать. Девушка смотрела куда-то поверх его плеча и думала, что второй подобный танец заставил бы ее пересмотреть свое отношение к этому странному субъекту. Сейчас он не старался заигрывать с ней, не отпускал двусмысленные шуточки и комплименты… был почти сносным. Возможно, не стоило так резко реагировать на его знаки внимания?

Музыка закончилась. Антиной проводил свою даму к компании ее друзей, молча поклонился, благодаря за вальс, и так же молча удалился в сторону стола с напитками. «Напьется», – мелькнуло в голове гриффиндорки. – «Из-за меня…»

Полутьма в коридорах Хогвартса действовала на волшебницу успокаивающе. Скоро она будет дома, а там ее ждет…
Кто-то вдруг обхватил девушку за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов. Инстинктивно рука метнулась к карману, чтобы выхватить палочку, но… кармана не было.
«Черт, черт!!! Я же в платье! А палочка в сумке! Пока лезу в сумку, меня двадцать раз прихлопнуть успеют!»
Однако умирать, кажется, было рано. Гриффиндорка вскинула голову, чтобы посмотреть, кто ее так напугал и … испугалась еще больше. Перед ней стоял давешний красавчик, изрядно выпивший и сейчас жадно пожирающий глазами свою добычу.
– Неужели вы уже уходите? Так быстро? – от мужчины пахло алкоголем и … опасностью.
«Мерлинова задница! Надо же так вляпаться! Ты дура, Грейнджер, тупица – трудно было палочку из сумки достать заранее?»
– Отпустите меня, мистер. Мне нужно идти.
– Отпустить? Куда? К кому это ты так торопишься, девочка? К одному из своих гриффиндорских приятелей? Они достаточно хороши для тебя, да? – он наклонялся все ближе и ближе, лихорадочный блеск в его глазах заставил Гермиону отступить на шаг.
– Что вы делаете? Пожалуйста, дайте мне уйти… – не договорив, она вздрогнула от хриплого мужского смеха:
– Уйти? Нет, девочка. Ты не уйдешь отсюда, пока я этого не захочу. Ни один из этих сопляков не притронется к тебе, я не позволю… – обезумевший поклонник с силой сдавил хрупкие девичьи плечи и, рывком притянув молодую ведьму к себе, прошептал ей прямо в лицо:
– Ты будешь моя… Сегодня… всегда…
Паника придала Гермионе сил. С криком: «Не смей ко мне прикасаться, козел!» она со всей дури съездила кулаком по физиономии пытавшегося завладеть ее ртом мужчины. Удар пришелся по левому глазу. «Козел» взвыл и схватился за поврежденный фасад. В ту же секунду перепуганная девушка стрелой пролетела мимо зарвавшегося ухажера и скрылась за поворотом.

***
Спустя час Гермиона, уже успокоившаяся, снова шла по коридорам Хогвартса, теперь в сопровождении профессора МакГоннагал. Она не стала рассказывать о нападении друзьям, не желая портить им праздничное настроение, просто отсиделась в пустом классе, предварительно наложив на дверь пару десятков запирающих заклятий. Приведя нервы в порядок, храбрая гриффиндорская львица выбралась из своего укрытия и осторожненько стала пробираться к выходу из замка: идти пришлось долго, так как охваченная ужасом она взлетела чуть не под самую крышу здания. По дороге ей попалась Минерва, пожелавшая проводить бывшую любимую студентку. Женщины шли и негромко болтали о … о чем могут болтать женщины, да еще в День Всех Влюбленных? О тех, от кого вечно одни проблемы…
– Мне жаль, девочка. Я правда уговаривала нелюдимого упрямца, как могла. Он уперся – ни в какую. «Ноги моей не будет на этом дурацком балу, Минерва. Я похож на идиота?» Очень хотелось сказать «да», – старая директриса улыбнулась своей молоденькой собеседнице.
– В общем, я почти и не надеялась. Северус никогда не посещает такие мероприятия. Но все же… – Гермиона пожала плечами. – Я ждала его до последнего.
– Мне показалось, что у тебя появился поклонник…
– Ох, профессор, не напоминайте мне о нем! Еще раз эту сволочь увижу – прокляну так, что до конца жизни в Святом Мунго на пятом этаже будет слюни пускать!
– Что-то случилось?
– Случилось, – колдунья мрачно глянула на бывшего декана. – Мало того, что этот тип надоедал мне весь вечер, так он еще решил меня в коридоре зажать! Не понравилось, видите ли, что я его отшила!
– Мерлин всемогущий! – пожилая леди прижала ладони ко рту. – И что же ты…
– Да засветила ему по роже как следует, вот что. Будет знать, как руки распускать, неотразимый, блин! Пусть спасибо скажет, что только в глаз заехала, а не по яй… не по чему-нибудь еще.
Минерва только качала головой: кто бы мог подумать? Женщины дошли до холла и остановились.
Младшая гриффиндорка обняла старшую, поблагодарив за все, и собралась было уходить, как вдруг из соседнего коридора на них вылетел кто-то большой, черный и злой, как дьявол.
Дамы инстинктивно отшатнулись.
– Послушайте, нельзя ли… Северус?.. – Минерва замерла, глядя на нервного, встрепанного зельевара, у которого под левым глазом красовался здоровенный фингал. – Всеблагие небеса! Кто тебя… – директор поперхнулась и, уставившись на застывшую в немом изумлении мисс Грейнджер, осторожно спросила: – Так кому ты там, говоришь, засветила, Гермиона?
Последняя ничего не отвечала, только открывала и закрывала рот, силясь выговорить хоть слово.
– Что ж, я, пожалуй, пойду, – МакГоннагал сочла за благо ретироваться, пока не разразилась гроза. – Держись, Северус, – подмигнула она коллеге.

– ТЫЫЫЫ?!!!! – вопль подруги Поттера был слышен, наверное, даже на Астрономической башне. – Ты!!!!!! Это был ты?! Какого драного гоблина?! Решил поиздеваться надо мной, да?
– Милая, убавь громкость, а? – мужчина поморщился.
– Милая? – девушка готова была перейти на ультразвук. – Ты настоящая сволочь, Северус Снейп! Ты отказался пойти со мной на бал, заявив, что никто не заставит тебя тащиться на это сборище идиотов! А сам! Явился туда под чужой личиной и вел себя просто мерзко!
Профессору, очевидно, надоело слушать крики своей бывшей студентки и теперешней любовницы, поскольку он молниеносно зажал ей рот ладонью, оттеснив негодующую фурию к стенке.
– Ты права, я не хотел идти на этот чокнутый бал. Что я там забыл? Как ты представляешь Северуса Слизеринского Гада Снейпа среди тучи хихикающих девиц и пускающих слюни парней? Однако я все же пошел туда – исключительно из-за тебя, заметь! – и что? Ты не обращала на меня внимания! Ясно дала понять, что не желаешь видеть! Ну и пусть я был в чужом обличье – любимая женщина могла бы узнать меня! Естественно, я расстроился. И обиделся. И выпил лишнего… – Мастер Зелий отпустил женщину. Да, с алкоголем он действительно переборщил. И спохватился только тогда, когда получил кулаком по физиономии. Он осторожно прикоснулся к больному месту: болван, надо было хоть мазью от ушибов намазать.
Гермиона вызывающе спросила:
– Обиделся, значит? Внимания захотел? Так ты предпочел бы, чтобы я повисла на шее у первого встречного красавчика, даже если это был переодетый ты? И именно поэтому тебе понадобилось лапать меня в коридоре? Ох, Северус… неужели виски и ревность настолько затуманили тебе мозги, что ты не понял, почему я так спешила уйти? К кому торопилась?
– Понял, – виновато буркнул мужчина. – Потом.

Неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы в этот момент в коридоре не появился кое-кто третий. Маленький, пухлый и крылатый, вместо традиционного лука со стрелами он держал в руках корзинку, в которой оставалась одна-единственная открытка.
– О нет, опять, – волшебница страдальчески закатила глаза. – Сколько их еще?
– Этот должен быть последним, – слизеринский декан выглядел … смущенным? – Я, кажется, договаривался о пяти открытках.
Девушка взяла валентинку у крылатого посланца и не глядя положила ее в сумку.
– Даже не откроешь? – в голосе Снэйпа слышалась обида.
– Я и так знаю, что там, – ведьма улыбнулась мужчине. – Пойдем. Я хочу домой.
– Милая, – уткнувшись в каштановые кудри, прошептал зельевар, – я тут подумал: у нас впереди есть целая ночь, чтобы исправить все недостатки этого вечера…

*Антиной – античный красавец, один из женихов, атаковавших Пенелопу во время отсутствия Одиссея.

**Стихи, используемые в фике, по-видимому, народные. Автора обнаружить не удалось.