Когда Акцио не помогло, сердце у Гарри ухнуло. Он был уверен, что выронил Воскрешающий камень именно на этой поляне, но теперь его здесь не было. Пытаясь скорее успокоить себя, чем в действительности найти камень, он долго и муторно рылся в снегу, но, как и ожидалось, поиски ни к чему не привели. Надо было возвращаться в Хогвартс.

А почему, собственно, он надеялся на успех? Прошло уже несколько месяцев, и за это время могло произойти все что угодно. Мало ли в Запретном лесу обитателей, которым мог приглянуться блестящий камень, просто так валяющийся на земле? Любой нюхлер мог утащить его к себе в нору. Да и не только звери забредают в лес…

«Но и кое-кто похуже…» – мысленно добавил Гарри, когда его взгляд наткнулся на странно знакомый предмет, слегка припорошенный снегом.

Подобрав находку, он понял, что не ошибся. Черенок от «Молнии» он бы ни с чем не перепутал. Любимая модель, подарок Сириуса… В памяти мгновенно всплыла операция «Семь Поттеров», в которой он потерял метлу. Жуткий день, когда погиб Грозный Глаз, а Джордж Уизли по вине Снейпа лишился уха…

Снейп!

Метла, Запретный лес и ненавистный профессор быстро сложились в цельную картинку, и Гарри вспомнил события прошедшей осени, когда чуть ли не вся школа пустилась на поиски Малькольма Бэддока.

Слизеринский загонщик летал на «Молнии», и, видимо, Снейп нашел его именно здесь, недалеко от той самой поляны. Неужели это он подобрал Воскрешающий камень?

Озаренный догадкой, Гарри встряхнул головой и сунул обломок метлы в карман. Нужно было кое с кем встретиться. Возможно, его версия подтвердится.

***

Вернувшись в замок, Гарри наскоро выпил чаю в гостиной Гриффиндора и, сверившись с Картой Мародеров, поспешил в кабинет профессора трансфигурации.

– Добрый день, сэр Томас! – взволнованно произнес Гарри. – Разрешите войти?

Профессор был немного удивлен появлением гриффиндорца, но задавать вопросы не стал, пока не закрыл за ним дверь.

– Что вы хотели, мистер Поттер? – спросил он, впустив молодого человека в кабинет, и проницательные карие глаза с интересом оглядели юношу. Взгляд был твердым, но не жестким, и сразу располагал к себе.

– Сэр Томас, помогите мне установить истину, – неожиданно для себя выпалил Гарри.

– Истину? – удивился профессор, странно улыбнувшись. – Какую истину вы ищете?

Слово и впрямь звучало пафосно, и Гарри смутился. Но не сам ли сэр Томас говорил о поисках истины в той истории с дремоносными бобами?

– Я хотел бы узнать, как вел себя профессор Снейп в Запретном лесу в тот день, когда вы искали Малькольма Бэддока. Что он делал и что говорил, когда вы его встретили?

– Это неожиданный вопрос, мистер Поттер.

Глаза сэра Томаса сверкнули, и он еще пристальнее посмотрел на Гарри.

– Почему неожиданный? – возразил гриффиндорец. – Вы ведь открыто высказывали свои подозрения насчет профессора Снейпа.

– Да, это так, – с достоинством согласился сэр Томас. – Но, как вы знаете, мракоборцы пришли к иным выводам, а они профессионалы в своем деле. Раз они полагают, что произошел несчастный случай, я вынужден признать, что ошибался. Мне очень жаль, что я прилюдно опорочил профессора Снейпа. Он ни в чем не виноват, и я не хотел бы это больше обсуждать.

Вот это поворот! Гарри был уверен, что встретит у сэра Томаса понимание, и теперь чувствовал, что начинает запутываться.

– Но, сэр, возможно, вы не так уж ошибались... – выдавил он потерянно.

– В чем дело, мистер Поттер? – В глазах сэра Томаса промелькнула искра интереса. – Почему вы пришли с этим вопросом спустя столько времени после инцидента? Вам стало что-то известно о профессоре Снейпе?

– Нет, но у меня есть подозрения, сэр.

– Какого рода?

– Я не могу вам сказать.

– Тогда и я не буду ничего рассказывать, – резко заявил сэр Томас. – Хорошего дня.

Профессор трансфигурации демонстративно подошел к двери и открыл ее, выпроваживая посетителя. Сведения ускользали из рук. Надо было что-то делать, и Гарри сдался.

– Постойте, сэр Томас, мне нужна ваша помощь! – отчаянно затараторил он. – В свое время я потерял в Запретном лесу одну вещь и полагаю, что ее мог обнаружить профессор Снейп. Это могло случиться в день матча между Гриффиндором и Слизерином, и…

– Какую вещь вы потеряли? – осторожно спросил сэр Томас, медленно прикрывая дверь.

– Я не могу вам сказать, сэр, – опять произнес Гарри, краснея. – Но она может быть использована во зло. Поэтому мне очень важно знать, мог ли ее найти профессор Снейп.

Сэр Томас задумчиво повел головой, явно борясь с противоречивыми чувствами. Он отошел в сторону, молча повертел в руках волшебную палочку и, выдержав паузу, о чем-то глубоко и печально вздохнул.

– Ну, так и быть, – заявил он наконец. – Я расскажу вам. Точнее…

Не договорив, профессор подошел к столу и, взяв в руки перо, трансфигурировал его в небольшой пузырек. Спустя мгновение он приставил к виску волшебную палочку и вытянул серебряную нить воспоминаний. Сбросив ее в пузырек, он без лишних слов протянул Поттеру заполненную емкость.

– Но, сэр, – растерялся Гарри, с трепетом принимая нежданный подарок, – Омут памяти есть только в кабинете директора. Я не смогу посмотреть воспоминания без ведома профессора МакГонагалл.

– Так посмотрите с ней вместе, – вкрадчиво произнес сэр Томас, сверля гриффиндорца глазами.

***

Прошло уже несколько дней с того момента, как они с МакГонагалл наложили охранные чары на гробницу Дамблдора, но Поттера, кажется, не интересовала Бузинная палочка. Вместо того, чтобы пытаться ее достать, он зачем-то таскался в Запретный лес за метлой Малькольма Бэддока. Снейп не понимал, что это означает, а потому при любой возможности возвращался к месту захоронения бывшего директора. Хотя с виду все было спокойно, он то и дело проверял, не сняты ли чары и нет ли следов вторжения в гробницу. Напряжение нарастало с каждым днем. Образ Дамблдора, падающего с Астрономической башни, против воли вставал у него перед глазами, терзая душу и заставляя с новой силой испытывать чувство вины. Это страшно изматывало. Палочку надо было перепрятать.

Снейп полагал, что МакГонагалл будет возражать – все-таки нехорошо тревожить покой усопшего, но, к его удивлению, она сразу с ним согласилась. Вопрос был лишь в том, где спрятать опасный артефакт.

– У меня есть одна мысль… – сознался Северус и внезапно замолчал.

Минерва выжидающе посмотрела на него поверх очков.

– Распределяющая шляпа, – закончил Снейп и, словно извиняясь, пожал плечами.

– Шляпа? – удивилась МакГонагалл.

– Да. Можно спрятать в ней палочку так же, как меч Гриффиндора. Чтобы она отдала ее лишь при определенном условии.

– Думаешь, Шляпа согласится?

– Уверен в этом. В прошлом году мы… нашли общий язык, – неохотно признался Северус.

– Так, значит, мы не зря подозревали… – начала МакГонагалл, но Снейп раздраженно отмахнулся.

За палочкой они отправились, когда стемнело. Волшебница предлагала аппарировать прямо из кабинета директора, но Снейп настоял, чтобы они прошлись пешком. Дорогой он хотел поговорить обо всем, что случилось, и поблагодарить ее за поддержку. Минерва не только спасла его от мракоборцев, но и явно приложила усилия к тому, чтобы история с Темной меткой не просочилась в прессу. Быть может, он стал параноиком, но все же считал, что только так, без лишней огласки, у них был шанс во всем разобраться.

Без сомнения, Министерство знало о проблеме и без доклада директора Хогвартса, ведь Пожиратели смерти, находящиеся в Азкабане, не могли скрыть, что метка опять стала активна. Но, по-видимому, экспериментировать с аппарацией Министерство опасалось, и Снейп быстрее мракоборцев выяснил, куда она приводит. И вот здесь роль МакГонагалл была очевидна. Либо она вообще не рассказала об этом Министру, либо убедила его держать информацию в тайне – иначе газеты давно бы кричали не только о возрождении Темного Лорда, но и о необходимости закрыть школу. Однако в прессе было тихо.

Хогвартс Минерва тоже держала под контролем. Слухи, что ходили по замку в конце декабря, быстро улеглись, а о новой опасности, связанной с пророчеством, и вовсе знали лишь несколько человек – две «конкурирующие фирмы», одинаково опасавшиеся разглашать полученные сведения и действовавшие втихомолку. Борьба между ними и впрямь напоминала шахматную партию, если бы не одно «но»: где-то рядом был третий и, возможно, очень опасный соперник.

Снейп был искренне признателен МакГонагалл за то, что она не утратила к нему доверия и теперь работала с ним рука об руку. Он долго собирался с мыслями, чтобы сказать ей это, но так и промолчал всю дорогу, пытаясь подобрать слова.

Момент для разговора был упущен – они подошли к белой гробнице на берегу озера. Припорошенная снегом, она величественно сияла на фоне почерневшего неба, под стать могущественному волшебнику, который был в ней похоронен.

Не сговариваясь и даже не глядя друг на друга, оба профессора вынули волшебные палочки и чуть ли не синхронно стали снимать с гробницы охранные чары. Когда с этим было покончено, МакГонагалл впервые посмотрела Снейпу в лицо.

– Ты сам это сделаешь, или лучше – мне? – осторожно спросила она, и Снейп, напряженно вздохнув, опустил голову.

– Я бы не хотел… – тихо ответил он, и Минерва сочувственно сжала его плечо.

Снейп отвернулся и отошел в сторону, оставив МакГонагалл колдовать над мраморной плитой. Он смотрел на заснеженные кроны деревьев и старался ни о чем не думать, пока волшебница открывала гроб, чтобы вынуть Бузинную палочку из рук усопшего директора.

– Подержи, пожалуйста, – внезапно раздалось сзади, и, словно очнувшись ото сна, Снейп резко обернулся. Он опасался, что увидит тело, но надгробная плита снова находилась там, где положено.

– Почти все. Осталось вернуть охранные чары, – пояснила МакГонагалл, протягивая Снейпу длинную узловатую палочку.

Вот она – причина и орудие многих убийств. Игрушка в руках могучих волшебников, из-за которой он чуть не расстался с жизнью…

Тряхнув головой, Снейп отогнал от себя образ огромных змеиных клыков, впивающихся ему в шею.

Ему не хотелось даже трогать эту мерзость, но он все равно протянул руку навстречу движению МакГонагалл. Палочка послушно легла в ладонь, и Снейп ощутил то, чего меньше всего ожидал. Тепло, исходившее от древка, распространилось сначала по руке, а затем и по всему телу, постепенно перерастая в жар. Ему показалось, что он превратился в столб пламени, и, оглянувшись по сторонам, он понял, что почти так и было. На несколько метров вокруг него разливалось огненное сияние.

– Мерлин всемогущий! Северус! – ошеломленно выдохнула волшебница. – Кажется, ты…

– Законный владелец проклятой палочки, – медленно закончил за нее Снейп, с удивлением глядя на свою руку, словно клещами сжимавшую ненавистную деревяшку.

О!.. Не нужно было даже махать ею, чтобы убедиться – палочка ему послушна. Он мог переставлять горы и останавливать солнце, а зеленый луч смертельного проклятия, выпущенный из этого куска дерева, был способен сжигать дотла. Какая мощь, какое искушение!

Плохо соображая, как это выглядит со стороны, Снейп, широко распахнув глаза, вытянул руку вперед, желая немедленно отдать палочку МакГонагалл. Но та в ужасе отпрянула, пытаясь принять боевую стойку.

Что это значит?! Неужели…

– Нет, Минерва, нет! – задрожав всем телом, закричал Снейп. – Я не пытаюсь напасть! Заберите ее! Пожалуйста!

МакГонагалл стояла, словно окаменев, и Северус, испугавшись самого себя, стремительно разжал пальцы, роняя палочку на снег. Сияние вокруг тут же исчезло.

– Боже… – сдавленно произнес Снейп, не смея посмотреть на директора. – Поверьте, я не пытался напасть. Нет.

МакГонагалл наконец отмерла и медленно подошла к Северусу. Он старался успокоиться, но все еще продолжал еле заметно подрагивать.

– Все хорошо, – сказала она, осторожно тронув его за плечо. От этого простого движения он тут же напрягся как струна.

– Извини, что невольно подумала... Ты выглядел так... внушительно. Ты очень сильный волшебник, Северус...

Но Снейп лишь ожесточенно сжал кулаки и с безмолвной мольбой возвел глаза к небу. Он чувствовал себя прокаженным. Ну почему он все портит? Стоило ему подумать, что он обрел дружбу Минервы, как тут же…

– Ничего не случилось, – прервав его мысли, произнесла МакГонагалл. – Ни в коем случае не вини себя. Давай пройдемся. Только подожди немного…

Пока она накладывала чары на гробницу, Снейп стоял поодаль и отрешенно смотрел под ноги. Давая ему возможность прийти в норму, она не торопилась, и Северус успел многое обдумать.

– Кажется, я знаю, в чем дело, – сообщил он хмуро, когда МакГонагалл снова приблизилась, подобрав все еще лежавшую на снегу Бузинную палочку.

Волшебница догадывалась, о чем речь, и рискнула озвучить то, что ей самой не давало покоя:

– Это связано с той ссорой в начале учебного года? Ты дрался с Гарри Поттером?

– Нет, – натянуто ухмыльнулся Снейп. – Еще чего не хватало.

– Тогда что же?

– Пару месяцев назад я устроил тренировочные дуэли на уроке у седьмого курса. Поттер несколько раз проиграл Уизли. А потом было… – Снейп с горечью хмыкнул, – показательное выступление.

– С твоим участием?

– Да… Я разоружил Уизли Экспеллиармусом.

– То есть преданность палочки изменилась дважды?

– Похоже на то.

***

Гарри долго прокручивал в голове слова сэра Томаса, но в итоге решил ни о чем не сообщать профессору МакГонагалл. В последнее время она часто общалась со Снейпом, и тому, кажется, окончательно удалось привлечь ее на свою сторону. Действовать надо было тайком. Операцию «Омут памяти» он наметил на вечер вторника.

Боясь вызвать подозрения, он не осмелился прогулять занятия, но как только учебный день закончился, сразу схватился за Карту Мародеров. Как назло, МакГонагалл почти все время находилась в директорском кабинете, а когда, наконец, пропала с карты, то явно оказалась где-то за пределами Хогвартса – возможно, аппарировала или исчезла через камин. Сообразив, что все равно не знает пароля от входа в кабинет, Гарри стукнул себя по лбу. День прошел впустую.

В среду он немного сменил тактику. Слегка перекусив после занятий, он накинул на себя Мантию-невидимку и заступил на караул у каменной горгульи на входе в Директорскую башню. Бесшумно появившийся рядом Северус Снейп заставил его вздрогнуть.

– Трансфигурация сегодня, – произнес профессор, ступая на винтовую лестницу, которая тут же увлекла его вверх.

Прекрасно! Теперь он знал пароль. Осталось только дождаться, когда Снейп и МакГонагалл покинут кабинет.

Ждать пришлось дольше, чем он рассчитывал. Когда винтовая лестница снова пришла в движение, Гарри уже подумал, что получил желаемое, но Снейп вышел один. МакГонагалл оставалась у себя, и прошло еще два часа, прежде чем снова появился посетитель. Это опять был Снейп, но теперь на нем были теплое пальто и длинный шарф, и Гарри понадеялся, что на этот раз он собирался отправиться куда-то вместе с директором. Так и вышло. Снейп и МакГонагалл вскоре спустились вниз и двинулись к выходу из замка. Подождав для верности еще немного, Гарри назвал пароль и прошмыгнул в охраняемый горгульей проход.

Тихо закрыв за собой дверь, он быстро сориентировался и без труда отыскал Омут памяти. Створки шкафа, где он стоял, услужливо распахнулись, не только открывая доступ к чаше, но и загораживая обзор висящим на стене портретам. Единственный, кто мог что-то рассмотреть – Финеас Найджелус Блэк, но, к огромному облегчению Гарри, его портрет пустовал. Не желая терять драгоценное время, он торопливо вылил воспоминания сэра Томаса в чашу и, сняв мантию с головы, нырнул следом.

Он был в Запретном лесу – кажется, недалеко от места, где обронил Воскрешающий камень. Впереди из темноты на него смотрело бледное лицо Северуса Снейпа, держащего на руках безвольную фигуру в зеленой форме Слизерина. К нему приближался сэр Томас Торкв…

Гарри наблюдал, как Снейп опустил Бэддока на землю и долго разговаривал с профессором трансфигурации, убеждая его отнести пострадавшего мальчика в Хогвартс и не рассказывать о том, что на самом деле произошло в лесу. Он уже упомянул о дремоносном растении, и расплывчатая просьба, обращенная к сэру Томасу, могла относиться к любой из его находок. Однако Снейп вел себя так скромно и даже смущенно, что Гарри невольно засомневался, что за словами профессора кроется какая-то слизеринская хитрость. Он уже подумал, что обманулся в своих предположениях, как вдруг произошло нечто важное. Взяв на руки Малькольма Бэддока, сэр Томас начал удаляться, оставив Снейпа одного, но затем неожиданно обернулся. Декан Слизерина, опустившись на одно колено, рассматривал какую-то вещицу, лежащую на земле. В свете Люмоса что-то сверкнуло, и Гарри был готов поклясться, что это был небольшой камушек…

Вынырнув из Омута памяти и быстро накинув на голову Мантию-невидимку, Гарри бросился к двери. Покинув кабинет директора, он долго стоял в коридоре, пытаясь привести мысли в порядок. Но впечатлений было много, и адреналин бил через край. Нужно было успокоиться.

Подумав о горячем чае с шоколадом, Гарри добрался до гостиной Гриффиндора и, поприветствовав пару ребят, с облегчением плюхнулся на диван. Полежав минут десять с закрытыми глазами, он поднялся, чтобы поворошить угли в камине и раздобыть где-нибудь чашку чая, и… встал как вкопанный.

О, нет! Воспоминания сэра Томаса. Он так торопился, что оставил их плавать в Омуте памяти! Ну что за идиот!

Надо было спешить. К счастью, Карта Мародеров показывала, что МакГонагалл еще не вернулась. Добежав до Директорской башни, Гарри так разволновался, что едва вспомнил пароль. Только бы не нарваться на Финеаса Блэка! Но удача по-прежнему была на его стороне. Портрет возле Омута памяти был все еще пуст.

Наскоро выловив воспоминания, Гарри заторопился к выходу и не удержался от вздоха разочарования. За дверью был слышен голос МакГонагалл. Хотя на нем все еще была Мантия-невидимка, Гарри инстинктивно вжал голову в плечи. Надо же было так вляпаться!

Прошла еще одна долгая минута, прежде чем дверь отворилась. Вместе с директором снова был Снейп. Увидев его мрачную фигуру, Гарри содрогнулся от неожиданности и не успел вовремя проскочить в дверной проем. Оставалось надеяться, что декан Слизерина не задержится в кабинете надолго. Оказавшись заложником собственной оплошности, Гарри всерьез подумал, что удача ему изменила, но, посмотрев на директора, понял, что все обстоит иначе. В руках МакГонагалл была Бузинная палочка!..

Подойдя к книжному стеллажу, волшебница сняла с одной из полок Распределяющую шляпу и положила ее на стол. Очнувшись от дремы, та недовольно закряхтела. МакГонагалл переглянулась со Снейпом и села в директорское кресло, продолжая держать Бузинную палочку в руках. Брать на себя инициативу в разговоре она явно не собиралась. Присев рядом, декан Слизерина сцепил руки между колен и наклонился к собеседнице.

– Простите нас за беспокойство, но есть срочный разговор, – негромко произнес Снейп, и Шляпа сразу встрепенулась.

– Слушаю вас, господин директор! – с готовностью воскликнула она, и Снейп недовольно нахмурился.

– Я же просил меня так не называть, – укоризненно заметил он, и Шляпа сконфузилась.

– Да, господин декан, – пробормотала она и покосилась на МакГонагалл. – Извините, госпожа директор.

МакГонагалл махнула рукой, показывая, что не в обиде, и Снейп приступил к объяснениям:

– Госпожа Шляпа, мы хотим попросить вас спрятать вот эту вещь. – Он указал рукой на Бузинную палочку. – Вы окажете нам такую услугу?

– Конечно, господин д… декан.

– Вы не должны отдавать палочку никому, кроме меня или директора МакГонагалл. Хорошо?

Шляпа уже покачнулась, выражая согласие, но Минерва внезапно запротестовала.

– Нет, так не пойдет, – твердо заявила она. – Только законный владелец палочки должен иметь право вынуть ее из Шляпы.

Предложение директора оказалось для Снейпа полной неожиданностью. Вскинув на МакГонагалл удивленный взгляд, он медленно выпрямился:

– Вы уверены?

– Абсолютно! – подтвердила волшебница.

Снейп сдвинул брови и отвернулся к окну.

– Ну а если владелец… поменяется? – спросил он после долгого молчания.

– С трудом представляю такую ситуацию, – улыбнулась МакГонагалл. – Разве что нынешний владелец сам начнет чудить… В любом случае никто, кроме нас двоих, не знает, где будет спрятана палочка, и в этом смысле нам опасаться нечего.

Снейп лишь вздохнул и безразлично пожал плечами. МакГонагалл еще раз посмотрела на него с улыбкой и вложила Бузинную палочку в Шляпу:

– Вы все поняли?

– Да-да, только законный владелец… – прошамкала Шляпа и посмотрела на Снейпа. Тот с отсутствующим видом продолжал таращиться в окно.

– Спасибо, – мягко сказала МакГонагалл и вернула Шляпу на полку.

– Ну, я пошел, – не глядя на директора, пробубнил Снейп и метнулся к двери. Стоявший наготове Гарри едва успел выскочить вслед за ним.

Как только Гарри появился в гостиной Гриффиндора, на него сразу накинулся взъерошенный Рон:

– Где ты опять пропадал?

– Давай обсудим это в другом месте… – Гарри обшарил взглядом комнату в поисках Джинни Уизли. – Тут слишком шумно. Найди свою сестру. Поговорим у нас в спальне.

Через несколько минут обновленная гриффиндорская троица уже была в сборе. Закрыв за друзьями дверь и наложив заглушающее заклятие, Гарри, по своему обыкновению, уселся на кровать. Не желая ждать дольше, Рон первым нарушил молчание:

– Ну так где ты пропадал в последние дни? Сбегаешь от нас постоянно. Что за конспирация?

– Да никакой конспирации. Просто хотел кое-что проверить, прежде чем сообщать новости.

– Случилось что-то важное?

– Да. Я узнал, что Снейп завладел Воскрешающим камнем.

– Какого тролля?!.. – простонал Рон. – Разве все это время он был не у тебя?

– Нет, я потерял его в Запретном лесу в день битвы за Хогвартс, – со вздохом признался Гарри. – Я никогда не упоминал об этом – думал, так безопаснее. Это могущественный артефакт, и было бы лучше, если бы он оставался утерянным. Но в ноябре Снейп нашел его. Это случилось во время поисков Бэддока. У меня есть воспоминания сэра Томаса, которые это подтверждают.

– Сэр Томас дал тебе воспоминания?!

– Да, еще в воскресенье. Но только сегодня я смог посмотреть их в кабинете директора.

– Значит, МакГонагалл все знает? – спросила Джинни. – Теперь она на нашей стороне?

– Нет, все не так просто. Я побоялся довериться МакГонагалл и проник в кабинет при помощи Мантии-невидимки. Но это еще не все. Так вышло, что я подслушал ее разговор со Снейпом и Распределяющей шляпой.

– Шляпа-то тут при чем? – удивился Рон.

– А вот это – самое интересное. Снейп и МакГонагалл решили спрятать в ней Бузинную палочку.

– Ты хочешь, сказать, они вскрыли гробницу Дамблдора? Но зачем?

– Ну… – Гарри растрепал волосы и, вскочив с кровати, начал мерить шагами комнату. – Очевидно, они знают о пророчестве и не хотят, чтобы я забрал палочку без их согласия. Но, как я понял, у Снейпа на нее есть собственные планы. Он предлагал, чтобы Шляпа хранила палочку до тех пор, пока ее не потребуют директор или он сам. Наверное, он хотел вскоре стащить ее без лишнего шума. Но МакГонагалл, сама того не осознавая, осложнила ему задачу. Она настояла на том, чтобы палочку из Шляпы мог вынуть только ее законный владелец.

– Но это ведь ты, Гарри!

– Вот именно. Поэтому, если Снейп действительно намерен забрать палочку, он сможет это сделать, только сразившись со мной.

– Или просто убив тебя исподтишка.

– Да, но я не уверен, что он хочет стать законным владельцем палочки. Судя по его реакции, он был не очень доволен предложением МакГонагалл. Мне кажется, что палочка ему нужна, но дуэль со мной, а тем более – убийство, в его планы не входили. – Гарри обвел взглядом друзей и, вздохнув, сел обратно на кровать. – Я думаю, что он хочет передать палочку Волдеморту. Но тут опять что-то не сходится…

– Почему?

– Когда я догадался, что Воскрешающий камень – у Снейпа, то решил, что с его помощью он как-то возродил Волдеморта. Ну, то есть, что он нашел способ не просто вызвать дух мертвеца, а заново его воплотить. Потом Снейп сделал что-то не так и Волдеморт наказал его… Но меня смущает то, что на днях рассказала Гермиона. У нее опять был разговор с Малфоем, и теперь он утверждает, что Темный Лорд не наказывал Снейпа, а напали на него Мальсибер и Эйвери. И тогда возникает вопрос: а зачем им нападать на него, если он на стороне Волдеморта? Они явно отомстили Нотту как предателю – то же самое могло случиться со Снейпом.

– А почему ты решил, что на этот раз Малфой сказал правду? – фыркнул Рон. – Он выдал две разных версии, причем вторую – уже после того, как в газетах сообщили о смерти обоих Пожирателей. Очень удобно – тебе не кажется? Малфой наверняка помогает Снейпу. Он понял, что сболтнул лишнего, и теперь пытается обелить Снейпа в глазах Грейнджер. Хотя там и обелять ничего не надо. Она и так готова стать его марионеткой…

– Послушайте… – вклинилась Джинни. – Допустим, ранения Снейпу действительно нанесли Мальсибер и Эйвери. Но вы ведь помните фразу: «Господин, простите меня»? А если Пожиратели смерти действовали по приказу Сами-знаете-кого, поскольку тот является лишь призраком и сам наказать Снейпа не может? Он вернулся при помощи Воскрешающего камня, но ему чего-то не хватает, чтобы полностью воплотиться, и он заставляет Снейпа решать эту проблему. Вот я и думаю… а вдруг Сами-знаете-кого можно воскресить, если собрать вместе все Дары Смерти? Тогда понятно, зачем Снейпу нужна Бузинная палочка.

– О! Сестренка, шикарная мысль! – загорелся Рон. – Тот, кто владеет тремя Дарами, становится Повелителем смерти, так ведь? Снейп хочет повелеть Смерти, чтобы она оживила Волдеморта. Тогда ему нужны и Мантия-невидимка, и Бузинная палочка. Значит, он так и так должен напасть на тебя, Гарри. А перед МакГонагалл он мог всего лишь ломать комедию – лицемерие вполне в его стиле… Знаешь что, дружище? Я думаю, ты в любой момент можешь стать жертвой этого двуличного ублюдка.

– И что же мне делать? – спросил Гарри, рассеянно потерев лоб. Стыдно было признать, но мрачного слизеринца он опасался больше, чем Волдеморта. – Случись между нами дуэль, против Снейпа у меня практически нет шансов. Вы же видели, на что он способен.

– Хорошо, что до следующей среды тебе не нужно посещать его занятия, – кивнула Джинни. – Он мог бы использовать урок как предлог для нападения.

– А может, тебе лучше спрятаться? – посоветовал Рон. – Выручай-комната сгорела, но ведь Мантия-невидимка все еще у тебя. Не ходи на занятия. Отсидишься в спальне, а с едой мы что-нибудь придумаем. Договоримся с Винки, в конце концов. Она обязательно поможет.

– Нет, это уже чересчур, – с омерзением отозвался Гарри. – Во-первых, я не настолько трус, а во-вторых, поднимется страшный переполох. Могут подумать, что меня похитил Волдеморт, или еще что-нибудь в том же духе. Пользы от этого – никакой. Мне ведь нужно не просто уберечься от Снейпа. Моя задача – собрать и вернуть Смерти Дары. Нужно как-то выкрасть и Воскрешающий камень, и Бузинную палочку.

– Ну с палочкой-то проблем нет. Можешь выкрасть ее хоть завтра.

– И что дальше? Если я заберу палочку, Шляпа тут же расскажет об этом директору. Это только спровоцирует Снейпа на активные действия.

– Тогда остается лишь остерегаться Снейпа и ждать нового пророчества, – подытожила Джинни.

– Да, – согласился Гарри и, поразмыслив, добавил: – Попробуем выяснить, где Снейп хранит Воскрешающий камень. Но похищать его не будем, пока не узнаем точное время встречи со Смертью. Бузинную палочку тоже не стоит трогать до самого конца. Пусть Снейп думает, что мне неизвестно, где она спрятана.

– Может быть, расскажем обо всем сэру Томасу? – предложил Рон. – Он вроде дружит с МакГонагалл. Если он откроет ей глаза, мы быстрее прищучим Снейпа.

– Пока не знаю, можно ли ему настолько доверять. Надо это обдумать.

***

В субботу после обеда Снейп, как обычно, был занят проверкой домашних работ. Исчеркав очередную дюжину свитков, он потер глаза и снова бросил взгляд на кричащий заголовок вчерашней газеты: «Скандальный процесс по делу мракоборцев! Миранда Уорнс отправится в Азкабан!».

Десять лет в Азкабане. Кто бы мог подумать?.. И ее прихвостни тоже получили срок, включая Э. Питерса. Уж не Эндрю ли это?..

Снейп уже потянулся за следующим свитком, как вдруг ворвавшаяся в кабинет серебристая кошка бесцеремонно прыгнула к нему на стол.

– Северус! Почему у тебя опять заблокирован камин? – взволнованно проговорил Патронус. – Профессор Трелони только что произнесла новое пророчество. Жду тебя в ее личных апартаментах.

Пророчество! Ну наконец-то!

Снейп вскочил из-за стола и через несколько минут уже стоял, склонившись над прорицательницей, которая, ошалело хлопая глазами, растерянно озиралась по сторонам. Вместе со стрекозиными очками это придавало ей донельзя глупый вид.

– Вы, конечно, ничего не помните? – машинально спросил Северус, и профессор Трелони отрицательно затрясла головой.

Уверившись, что разговор бесполезен, Снейп обернулся к МакГонагалл:

– Кто с ней был?

– Два домовика – Ойли и Винки. Как только у Сивиллы начался приступ, Ойли аппарировал в мой кабинет, а Винки осталась слушать пророчество.

– Именно так, профессор, сэр, – прижимая уши, пискнуло маленькое существо, прятавшееся за спиной МакГонагалл.

– Ну и? – спросил Снейп, выжидающе подняв бровь.

– Винки все запомнила, профессор, сэр. Слово в слово, как просила госпожа директор, – снова пискнула Винки, хватаясь за мантию МакГонагалл как нашкодивший ребенок.

– Тогда почему ты прячешься за спиной у директора?

– Винки боится профессора, сэр. Профессор – великий маг. Если Винки провинится, он может не только выдать ей одежду, но и превратить ее в портрет.

Снейп досадливо дернул плечом, а МакГонагалл – если и не прыснула от смеха, то только из деликатности.

– Хоть я немного и разбираюсь в искусстве, не такой уж я великий художник, – сообщил Снейп. – Можно ограничиться и одеждой.

Уловив нотки горечи в этих ироничных словах, Винки, выскочив из-за спины МакГонагалл, бросилась к тумбочке в поисках предмета для рукоприкладства.

– Плохая Винки! Винки огорчила профессора, – завыла она, и Снейп едва успел выхватить у нее из рук хрустальный шар, которым та хотела стукнуть себя по голове.

– Винки, что было в пророчестве? Ты запомнила его слово в слово, – переключив на себя внимание эльфа, подсказал Снейп, опять выгибая бровь.

– Слово в слово, профессор, сэр, – кивнула Винки, немного успокоившись. – Пророчество гласило: «Копыта попрали закон. Пусть человек со шрамом, владеющий дарами, явится ко мне на встречу и вернет их, чтобы четверть живущих в замке не погибла от страшных мучений. Если его приношение будет принято, умрут только мертвецы».

– Это все? – нахмурившись, спросил Снейп, и Винки, испуганно оттягивая уши, снова спряталась за спину МакГонагалл.

– Профессор недоволен Винки? – в ужасе пискнула она, и Северусу пришлось проявить всю мягкость, на которую он был способен.

– Наоборот, профессор очень доволен, – размеренно произнес он. – Можешь отправляться на кухню.

– Спасибо, профессор, сэр!

Поклонившись, Винки с громким хлопком исчезла.

– Это не совсем то, что я ожидал, – признался Северус и задумчиво посмотрел на МакГонагалл. – Нужно поговорить с Барликорном. Кажется, это то же самое пророчество, что и раньше.

***

Пока МакГонагалл пересказывала случившееся Барликорну, Снейп, уставившись в одну точку, безучастно сидел в кресле и, когда декан Гриффиндора подтвердил, что пророчество не изменилось, ничуть не удивился.

– Скажите, профессор, – обратился он к старику, – в прошлую субботу вы впервые пили чай с Сивиллой?

– Н-нет, – качнул головой Барликорн.

– Но чаепитие приходилось на другой день недели, верно? – уточнил Снейп.

– Д-да, – ответил гриффиндорец. – Об-бычно мы пили чай по пятницам.

– Северус, что это значит? – спросила МакГонагалл, когда Снейп кивнул, убедившись в правоте своих предположений.

– Все очень просто, – вздохнул он в ответ. – Обычно по субботам Сивилла никуда не уходит из своей башни, поэтому мы впервые узнали о пророчестве только на прошлой неделе. Полагаю, она повторяет его каждую субботу в одно и то же время.

– И это время…

– Когда впервые загорелась Темная метка. Это тоже случилось в субботу. Пророчество повторяется уже больше месяца.

– Но почему в нем не говорится о времени и месте встречи?

Снейп поморщился и поковырял пальцем обивку кресла.

– Не уверен насчет места, но время в пророчестве указано предельно ясно, – мрачно произнес он. – Если бы я только знал его точное содержание раньше… Там сказано: «Пусть человек со шрамом, владеющий Дарами, явится ко мне на Встречу…». На Встречу. С большой буквы, а не с маленькой. Дары нужно вернуть на Сретение, то есть 2 февраля… Поттера я никуда не пущу, так что у меня осталось всего три дня, чтобы завладеть Дарами.

МакГонагалл дала ему полный карт-бланш, и что же сделал Снейп? Вместо того, чтобы трясти за грудки Гарри Поттера, он аппарировал к себе в деревню и рано утром в воскресенье уже куда-то исчез. Только к полудню его худая фигура в маггловском пальто и свитере под горло снова замаячила на пороге дома.

Тихо закрыв за собой дверь, Снейп наложил с десяток охранных заклинаний и, только покончив с мерами предосторожности, чуть-чуть расслабил плечи.

– Фил? – негромко позвал он. – Я дома.

Из комнаты донесся шорох газет и скрип половиц, не характерный для мелкого животного. В коридор вышел высокий светловолосый человек.

– Где ты был? – бросил он вместо приветствия.

Снейп неопределенно повел плечами и отвернулся, снимая пальто.

– Я серьезно. Где ты пропадал все утро? – раздраженно повторил блондин, скрестив руки на груди. – Если еще и ты перестанешь со мною разговаривать, я тут вконец одичаю.

Снейп сдвинул брови и, вздохнув, оглянулся на собеседника.

– Какая тебе разница, Люциус?.. Я готовился ко встрече со Смертью. Как мог, по крайней мере…

– Неужели составлял завещание? – ухмыльнулся Малфой-старший.

– Нет.

Снейп еще больше нахмурился и, пройдя в комнату, включил свет.

– И как ты торчишь в такой темноте? – буркнул он недовольно.

– Для кошек это не проблема, Северус.

– Для кошек – нет. Для людей – да.

Снейп опустился на стул и начал разминать ноющее бедро.

– Опять болит? Все утро провел на ногах? – ехидно спросил Малфой.

– А ты, оказывается, великий аналитик, – вздохнул Снейп и огляделся по сторонам. – Ну и грязь же ты тут развел… А ведь прошло всего три недели.

Маневры Северуса легко читались, и Малфой не позволил сбить себя с толку.

– Я, кажется, знаю, где ты был... – пренебрежительно протянул Люциус. – Наверное, опять простоял в углу, бия себя в грудь?

– Замолчи.

Малфой расплылся в тягучей злорадной улыбке.

– Да… вижу, все так и было!.. Что, нашел себе нового хозяина? Мало тебе Дамблдора и Темного Лорда? Ты вечно был рабом, Северус, и психология у тебя рабская… – Люциус бросил взгляд на играющего желваками Снейпа. – Ну что ты бледнеешь, как благородная девица?

– Никогда не слышал фразу: мы – либо рабы греха, либо праведности?

– А! Так ты в праведники записался…

– Нет! Просто пытаюсь сказать, что иногда рабство – это истинная свобода. Я хочу освободиться от того, что меня гложет, и не смей упрекать меня в этом.

Наткнувшись на воспаленный взгляд друга, Люциус расхохотался.

– Оставь эту убогую философию при себе, я тебя умоляю… Кстати, тебе это будет интересно... После того, как ты впервые сходил туда в свой день рождения, деревенские перестали считать тебя колдуном…

– Меня это не волнует.

– …теперь половина из них думает, что ты сидел в тюрьме, а другая – что воевал в «горячей точке». Из этого мог бы получиться неплохой анекдот!..

– Господи, Люциус. Тебе больше нечем заняться, как собирать слухи?

– Да, вот именно! Мне больше нечем заняться! – как от искры вспыхнул Малфой. – Где я живу?.. Какая-то нищая деревня... Не дом, а развалюха!.. Мыши, помойки, кругом вонь!.. Кошки – и те облезлые!.. Чем я, по-твоему, должен здесь заниматься?!

Люциус сжал кулаки и, бросив ненавидящий взгляд на миску с кошачьим кормом, горестно зарычал. Помрачнев пуще прежнего, Снейп оперся локтями о стол и утомленно потер руками лицо.

– Ты сам меня просил об этом. Ты же знаешь… я делаю для тебя все, что могу.

– Да, черт побери, я знаю! – Миска со звоном отлетела к стене. – Ненавижу! Ненавижу все это!..

Запустив руки в волосы, Люциус бессознательно опустился на стул.

– Ты мог бы прятаться за границей. Если хочешь, я организую портал…

– Нет. Уже нет…

За окном, сотрясая ставни, протяжно завыл ветер. На стене тихо и одиноко тикали часы. Двое изможденных мужчин молча сидели за столом, глядя в разные стороны. В доме было холодно, но никому даже не пришло в голову вскипятить чайник или затопить камин.

– Думаешь, эта магия спасет тебя? – хмыкнул наконец Малфой.

– Ты про что? – глухо отозвался Снейп, и Люциус раздраженно посмотрел на друга.

– Ты прекрасно понял, про что я!

Обхватив себя руками, Северус откинулся на спинку стула и, угрюмо вздохнув, уставился глазами в стену.

– Это не магия, Люциус. Это нечто совсем иное…

– Плевать! Это спасет тебя?

Снейп потер лоб и мучительно поморщился.

– Я не знаю… Благодать нельзя загнать на кончик волшебной палочки… В любом случае, я не думаю, что спасусь в том смысле, в каком это понимаешь ты… Но, может быть, моя душа… Если она еще… Если еще не убил ее окончательно…

– Благодать?! Душа?.. Черт возьми, Северус, ты всегда был странным, но сейчас тебя просто невозможно слушать. Никогда не думал, что ты в это ударишься!

– Прости. – Снейп печально посмотрел на друга. – Я не собирался проповедовать.

– Не собирался?! – усмехнулся Малфой. – Да ты все время это делаешь, даже когда молчишь… Что ж, можешь быть доволен – я стал заражаться от тебя этим ядом! Мне противно об этом говорить, но я намерен сдаться.

Северус бросил на него взгляд исподлобья.

– Ты решился на явку с повинной?

– Да! И это ты во всем виноват!.. – Люциус с ненавистью затряс кулаками. – Спасибо, конечно, за средство от блох, но я устал быть животным! Я устал жить по-скотски, понимаешь?!

– Понимаю.

– Да ни черта ты не понимаешь! Ты даже не анимаг. Ты не представляешь, каково это – вычесывать блох, драться за территорию, подлизываться к соседям, показывая живот, лишь бы тебя накормили, и… надеяться на то, что когда-нибудь кто-нибудь тебя просто погладит... Сколько раз ты здесь появлялся с начала учебного года?! Ты ничего не знаешь о том, как я живу!

– Я не мог выбираться чаще.

– Конечно! Ты же такой занятой! Праведник паршивый!..

Люциус скривился от обиды и, закачавшись взад-вперед, яростно растер руками колени.

– Все подходит к концу, – опустив глаза, произнес Снейп. – И, может быть, это к лучшему. Я больше не смогу тебя навещать… До сих пор Смерть чудом обходила меня стороной… Твой сын не дал мне умереть, и я очень ему благодарен… Но у Смерти ведь не железное терпение. Не думаю, что в этот раз уйду от нее…

– Так ты и в самом деле собрался помирать?!

Люциус презрительно покосился на Снейпа, но тот сидел, ссутулившись и глядя куда-то в сторону, и ничего не отвечал. Тогда Малфой резко свернул в другое русло:

– Я прочитал газеты, которые ты вчера принес. И пятничный номер тоже. Я размышлял над этим все утро, пока тебя не было. Мерзавка Миранда получила по заслугам, и это укрепляет меня в принятом решении. Думаю, сейчас самый подходящий момент, чтобы сдаться. После дела мракоборцев ко мне отнесутся снисходительно.

– А ты все такой же хитрец, Люциус…

– Не больше, чем ты! Только не говори, что расстроен. Ты сам хотел, чтобы я сдался, верно? Ты ведь специально оставил этот номер на столе? Не отпирайся.

Люциус сверлил его глазами, но Снейп опять промолчал и лишь угрюмо потер больную шею.

– Там написано, что они как минимум дважды жестоко издевались над тобой. Ты никогда не рассказывал…

– И сейчас не хочу.

– Черт. Снейп, – Люциус резко придвинулся к нему на стуле, и тот жалостно скрипнул. – Ты ведь мог не дожить до суда, если бы не мальчишка… Уж не поэтому ли ты согласился меня укрывать? Ты что, правда не хотел, чтобы моя кровь размазалась по стенам Азкабана?..

– Да, не хотел. Впрочем, есть и другие причины.

– А теперь?! Что станет со мной теперь?! Кровавой расправы не будет – значит, можно меня бросить, да?.. Какая же ты сволочь!..

Люциус, вскочив со стула, в ярости замахал руками.

– Ты же у нас собрался помирать! А мертвые не дают показаний в Визенгамоте, верно?.. Да если б ты даже и выжил, рассчитывать на тебя – все равно что рыть себе яму. Ты бы ни за что не выступил в суде в мою пользу!.. Ты знаешь, что в прошлом году я не участвовал ни в одном из рейдов. Я не сражался в битве за Хогвартс. Я вообще ничего не сделал после стычки в Отделе Тайн! Но ты ни за что не подтвердил бы это! Ты боишься давать показания! Никакой ты не друг. Ты трус. Тряпка.

Снейп холодно посмотрел на товарища.

– Не будь идиотом. Засунь руку в карман своей мантии и перестань меня оскорблять.

– Что ты хочешь сказать? – изумился Малфой.

– Давай-давай. Что вытаращил глаза?

Теряясь под насмешливым взглядом Снейпа, Люциус пошарил по карманам и с удивлением достал небольшой свиток, исписанный мелким почерком.

– Через два дня, как ты элегантно заметил, я «собрался помирать». Полагаю, это и правда помешает мне дать показания в Визенгамоте. Поэтому я подготовил их письменно на случай, если тебя поймают или ты сам сдашься.

– Северус!

– О, избавь меня хотя бы от извинений… Я устал.

Люциус долго мял в руках исписанный свиток...

– Ты правда уверен, что погибнешь?

– Почти наверняка.

– А если нет?

– Я уже дал тебе понять – тогда я лично выступлю в суде.

– Да я не про то… – Люциус виновато посмотрел на друга.

– А про что?

– Зачем ты написал, что прятал меня все это время?

– Что я написал, то написал.

– Я бы что-нибудь придумал… А так тебя могут посадить за укрывательство…

– Не волнуйся. Много мне не дадут, – сухо ответил Снейп. – Максимум пару лет.

– И ты так просто об этом говоришь? – глаза Малфоя округлились от ужаса.

– Знаешь, Люциус… – произнес Снейп, и щека его дернулась. – Сам я давно уже устал что-то скрывать и скрываться. Я не юродивый и не хочу в Азкабан, но… признаться, я часто думаю, что мне там самое место... Я готов понести наказание за то, что сделал.

– Мне никогда тебя не понять…

– Неправда. Ты сам чувствуешь то же самое. Иначе бы ты никогда не решился на явку с повинной.

– Я не такой стойкий, как ты… – Малфой судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. – Мне страшно, Северус!.. – Почти жалея о сказанном, он панически обхватил голову руками. – Я не хотел выбивать из тебя этот клочок пергамента…

– Я знаю. Успокойся.

– Черт. Темный Лорд был прав – я просто жалок…

– Успокойся. Прошу тебя.

Не в силах больше смотреть на Малфоя, Снейп встал из-за стола, сунул руки в карманы и, выйдя в коридор, спиной привалился к дверному косяку. Он так и стоял отвернувшись, пока не услышал тяжелое сопение, скрип стула и медленно приближающиеся шаги.

– Когда ты собираешься в Министерство? – спросил он, не оборачиваясь.

– Завтра утром… Возможно, ты еще успеешь прочитать об этом в газетах.

– Ладно, – хмыкнул Снейп и тут же повернул голову к Малфою. На его серьезном лице уже не было и тени усмешки.

– Мне пора, – сказал он, помедлив. – Удачи тебе, Люциус… Может, еще встретимся.

– Надеюсь, не в Азкабане, – Малфой нервозно пожал Северусу руку, но когда тот уже накинул пальто и шагнул к двери, удержал его за плечо: – Передай Драко… Я не знаю, как он это воспримет… Передай ему, что я… Ах, черт…

– Я понял.

– Скажи ему, что я люблю его.

Северус как-то тепло и странно на него посмотрел, затем медленно отвел взгляд, кивнул и, дернув дверную ручку, вышел на крыльцо.

– Прощай, юродивый… – с грустью прошептал Малфой, и откуда-то с улицы раздался приглушенный хлопок аппарации.

Только из уважения к «Добби, который так любил Гарри Поттера», Винки решилась рассказать гриффиндорцам о новом пророчестве, поэтому, когда Гарри попросил ее помочь в поисках Воскрешающего камня и обшарить кабинет профессора Снейпа, прижала уши и, пробормотав что-то невнятное об одежде и портретах, помогать наотрез отказалась.

В воскресный день, не обнаружив Снейпа на Карте Мародеров, Гарри попробовал самостоятельно проникнуть в его кабинет, но какие чары он ни пробовал, дверь так и не поддавалась. Оставив это безнадежное занятие, он вернулся к школьной рутине.

Почему новое пророчество как две капли воды походило на предыдущее, он так и не смог понять, а потому решил, что встреча со Смертью откладывается на неопределенный срок.

В понедельник он, как и положено, отсидел все уроки, а после – отправился в библиотеку, чтобы подготовиться к занятию по «Сказкам магов и магглов», посвященному Гансу Христиану Андерсену. Отыскав в книге сказку покороче, он погрузился в туман повествования и чуть не осовел, когда вдруг услышал над собой дружелюбное: «Привет, Гарри!». Подняв голову, он поймал безмятежный взгляд Луны Лавгуд.

– Завтра урок Барликорна? – спросила подруга, и Поттер утвердительно замычал в ответ. – Какую сказку читаешь?

– «Подснежник».

– Интересная?

– Да так… Никакого волшебства, одна философия.

– Чудесное растение… – мечтательно проговорила Луна. – Подснежник – символ надежды… Кстати, любопытно, что ты выбрал именно эту сказку перед завтрашним уроком.

– А что с ним не так? – напрягся Гарри, и Луна мягко улыбнулась.

– Все так. Просто завтра как раз праздник подснежников.

– В каком смысле?

– Ты, наверное, шутишь, Гарри? Все знают, что Сретение – это праздник свечей и подснежников.

– Сретение?

– Ну конечно! Праздник Встречи…

– Кого с кем?

– Зимы с весной, кажется.

– Праздник Встречи, ты сказала? – повторил Гарри, и его очки съехали на кончик носа…

***

Вернувшись в Хогвартс, Снейп делал все спокойно и не торопясь, как будто в запасе была уйма времени. Рассудив, что без Бузинной палочки на встречу со Смертью Поттер не пойдет, он все еще ждал сообщения от МакГонагалл. Но ни в воскресенье, ни в понедельник утром у директора гриффиндорец так и не появился.

Завершив занятия и приведя все бумаги в порядок, Снейп со вздохом посмотрел на часы и решил встретиться с Поттером сам. Настал вечер, и дальше тянуть было просто некуда.

Он уже отправился в башню Гриффиндора, но в последний момент передумал и повернул в сторону директорского кабинета.

– Думаю, он уже не придет, – с порога бросил Снейп и хмуро посмотрел на МакГонагалл. – Я зашел за палочкой.

– Ты еще вернешься? – беспокойно теребя в руках очки, спросила Минерва.

– Не знаю. Поэтому и хочу ее забрать.

МакГонагалл со вздохом кивнула и направилась к стеллажу. Снейп рассеянно посмотрел в сторону и вдруг услышал сдавленный вскрик. Он тут же бросился вперед, но в шоке остановился, увидев перед собой пустующую книжную полку.

– Северус, она пропала! – выдохнула МакГонагалл, но он и так уже все понял.

– Кто здесь был, Альбус? – зарычал Снейп, подскочив к директорскому столу.

– Северус, о чем ты? – Дамблдор недоуменно развел руками, и все портреты в кабинете переполошились.

– Кто-нибудь видел, куда делась Шляпа? – Сжимая кулаки, Снейп обвел гневным взором изображения директоров.

– Право, не знаю… А я вообще спал!.. Она только что была здесь!.. Нет, что вы, она свалилась во сне… – вразнобой загомонили портреты.

– Что значит «свалилась во сне»?! – рявкнул Снейп, повернувшись к изображению Дайлис Дервент.

– Я бы попросила вас сменить тон, молодой человек! Вы, вроде как, тут больше не командуете! – едва не вываливаясь из рамы, возмущенно воскликнула седовласая волшебница, но, наткнувшись на горящий взгляд профессора, тут же сбавила обороты. – С полчаса назад Шляпа, как обычно, дремала, но после того, как директор МакГонагалл вышла, она покачнулась и слетела вниз. Не знаю, лежит ли она на полу – мне отсюда не видно, – но все было именно так!

– Плавно слетела или кувырком? – допытывался Снейп.

– Вроде бы плавно, но я как-то не заострила на этом внимания.

– Все понятно, – буркнул Северус и круто развернулся к МакГонагалл. – Куда вы отлучались?

– А что такое? – округлив глаза, виновато закудахтала Минерва. – Заходил сэр Томас. У него дверь все время с петель срывается. Может, Пивз балуется – не знаю, но только чары ее не держат. Мы посмотрели дверь, и я вызвала Филча.

Едва дослушав, Снейп застонал и бросился к двери.

– Северус, что происходит? – крикнула она вдогонку, и Снейп нехотя оглянулся.

– Неужели непонятно? – выпалил он. – Здесь был Поттер в Мантии-невидимке, а сэр Томас помог выманить вас из кабинета.

***

Лестница услужливо подскочила к ногам профессора, и уже через несколько секунд он стоял перед портретом Полной Дамы, охраняющей вход в гостиную Гриффиндора.

– Открывайте! – рыкнул Снейп, сверкая глазами.

– Что вы себе позволяете? – театрально возмутилась Дама, захлопав ресницами.

– А что, не ясно? Откройте дверь!

– Но вы же сами просили соблюдать приличия, директор!

– Сколько можно повторять? – зашипел Снейп. – У Школы не может быть двух директоров! Я не виноват, что замок продолжает признавать меня в этом качестве, и да, я хотел соблюдать приличия! Но сейчас особый случай. Вопрос жизни и смерти. Понимаете?!

Не находя себе места, Снейп сжимал и разжимал кулаки, и Полная Дама кокетливо замялась.

– Директор, ну что вы мечетесь, как лев в клетке? – хихикнула она и подмигнула профессору.

Снейп хмуро уставился на нее и тут же вскинул брови в догадке:

– Пароль – «Лев Гриффиндора»!

Довольная своей подсказкой, Полная Дама улыбнулась и грациозно провела рукой, приглашая его войти в гостиную. Снейп шагнул внутрь и застыл на месте – прямо из центра комнаты на него тревожно смотрели глаза Гермионы… Она была одна.

– Мисс Грейнджер… – медленно произнес Снейп, когда к нему вернулось дыхание. – Где Гарри?

– Северус!

Гермиона кинулась к нему и, прежде чем он смог что-то сообразить, обхватила его руками. Весь мир разом перевернулся. Его словно пробило током, и, судорожно глотнув воздух, Снейп вцепился в складки ее школьной мантии.

– Не ходи за ним!.. – вжавшись щекой ему в грудь, взвыла она. – Ради всего святого, не ходи за ним… Я чувствую смерть…

– Девочка моя… – исступленно выдохнул Снейп, припав лицом к ее макушке. – Я думал, что ты…

Он не смог договорить и с силой сжал ее в объятьях.

– Прости меня, прости! – надрывно застонала Гермиона. – Это я во всем виновата!.. Метка горела… Я вспомнила о мракоборцах, они могли вызвать тебя на допрос… Они мучили тебя… а роман со школьницей… Боже!..

Вот так все просто? Без ненависти, злобы и неприязни? Без многолетних страданий, самобичевания и искупления вины? Она не прощала его, нет – она даже не считала себя обиженной! Вот так вот просто она дарила ему то, на что он никогда не мог рассчитывать, чего никогда не заслуживал, и меньше всего – сейчас… Как неожиданно и… безнадежно…

– Так ты не меня… ты за меня боялась? – в отчаянии прошептал Снейп. – А я, дурак… Что я натворил…

О, как нелепо и безрассудно…

Он обнял ее еще крепче, но затем, перехватив кисти девушки, медленно отстранил от груди, лбом продолжая касаться ее головы и тяжело дыша. Сходя с ума от скорби, когда, казалось бы, надо радоваться, он силился выплыть из этого омута…

Что за напасть? Нельзя, нельзя поддаваться!..

Сейчас, еще секунду… Сейчас…

Сжимая и поглаживая горячими пальцами ее маленькие ладони, он пытался запомнить их наощупь, навсегда запечатлеть в памяти то, что скоро потеряет…

– Где Гарри, Гермиона?.. Я должен найти его.

– Северус, поцелуй меня…

– Нет.

– Прошу тебя!

– Я не могу!..

Задыхаясь, он отклонился, с болью глядя в ее лицо.

– Я не могу… – повторил он сдавленным голосом. – Если… поцелую тебя сейчас… уже не смогу уйти. А я должен, понимаешь, я должен!.. Если он погибнет, я не смогу смотреть людям в глаза, не смогу жить с этим…

– Северус!..

– Не говори ничего.

Слезы бесшумно заструились у нее по лицу, и Снейп, правой рукой прикоснувшись к ее щеке, большим пальцем медленно погладил мокрую скулу. Гермиона подняла на него отчаянный взгляд и еще крепче вжалась щекой в его ладонь.

– Где Гарри, Гермиона? – в третий раз спросил он, не отводя от нее глаз.

– Я не знаю… Он ушел.

– Как мне найти его?

– Я не знаю, карту он унес с собой, – сказала она машинально, но вскоре другая, несчастливая мысль отразилась на ее лице. Гермиона до боли прикусила губу и, опустив взгляд, прошептала: – Северус… у тебя же есть делюминатор...

И тут ее прорвало. Затрясшись в рыданиях, она уже не могла остановиться. Чувствуя, как сердце съеживается в комок, Северус снова прижал ее к себе.

– Ну что ты… милая…

Он был жалок в своих попытках успокоить ее и понимал, что делает только хуже. Надо было идти – объятья лишь продлевали агонию.

Он снова отстранился и, встряхнув ее за плечи, заставил посмотреть в свои глаза. Он удерживал взгляд так долго, словно пытался вместить в него все, что думал, но не сказал, мог бы сделать, но уже никогда не сделает. Он хотел оставить ей что-то большее, что-то светлое, но, видимо, ничего светлого в нем уже не осталось…

Она все еще цеплялась за него, но он резко развернулся и шагнул к двери.

– Я люблю тебя, – опустив голову, еле слышно шепнул Снейп и, задыхаясь от боли, бросился вон из гостиной.

***

Убегая от Гермионы, от себя – он ринулся в подземелья.

Как вихрь ворвавшись в собственный кабинет, он пролетел уже полдороги на пути в личные покои, где в ящике прикроватного столика лежал делюминатор, но, пошатнувшись, как от удара, внезапно остановился. Ошеломленно посмотрев вокруг, он чуть не зарычал от негодования – все было перевернуто вверх дном! Бумаги и склянки, книги и ящики беспорядочно валялись на полу, создавая картину совершенного хаоса.

Кто-то в спешке рылся в его вещах, и надо быть идиотом, чтобы не догадаться кто. Чертов Поттер со своими глупыми подозрениями! Но что он мог искать? Делюминатор? Для встречи со Смертью он не нужен… Бузинную палочку? Нет, она спрятана в Распределяющей шляпе, и раз Поттер ее выкрал, он уже это знает… Мантия-невидимка отпадает сама собой… Воскрешающий камень?..

Проклятье! Какой кретин!..

Снейп закрыл глаза и дико расхохотался.

Вот что Поттер искал в Запретном лесу – Воскрешающий камень, а не метлу Бэддока! Только за Дарами можно было тащиться в лес сразу после пророчества Сивиллы, и только судьба камня была не очевидна – в отличие от палочки и Мантии-невидимки Поттер никогда его не показывал.

Не обнаружив камня на поляне, он случайно наткнулся на обломок метлы Бэддока, и что он подумал? «Снейп нашел Бэддока – Снейп нашел и камень» – это же очевидно!

Только есть одна загвоздка – в том же районе Бэддока искал сэр Томас. Благородный слизеринец сэр Томас, который кристально честен и прямодушен, даже когда пьет Веритасерум! Благородный сэр Томас, которого он на мгновенье принял за кентавра! Благородный сэр Томас, которого он «обскакал»! О, как он не понял этого раньше? Профессор трансфигурации был анимагом!

Сивый мерин!

Вот вам и копыта, которые «попрали закон»!

***

Подойдя к кабинету профессора Торква, Северус, сам не зная зачем, мысленно попросил прощения у замка и, выставив вперед палочку, медленно толкнул дверь. Не смея сопротивляться, она отворилась, издав при этом жуткий протяжный стон, как будто Снейп входил в заброшенный дом с привидениями. Наложив на скрипящую дверь заглушающее заклятие, он тихо прошел в комнату.

В кабинете было темно, но в дальнем углу из-под двери, ведущей в личные покои профессора трансфигурации, пробивалась полоска света.

Послышался неясный шум, стук, торопливые шаги, и Снейпу прямо в глаза ударил голубоватый свет Люмоса. Прикрывшись левой рукой, но готовый в любое мгновение атаковать, Северус разглядел иссиня-белое лицо сэра Томаса, исказившееся в гневе.

– Как вы сюда вошли? – возмущенно воскликнул он.

– Дверь с петель слетела, – мрачно ответил Снейп и сделал шаг вперед.

– Эверте статум! – взвизгнул сэр Томас, но Северус увернулся от заклятия, тут же послав в сторону противника невербальный Экспеллиармус. К несчастью, он промахнулся, и профессор трансфигурации, опрокинув стол, бросился в направлении спальни.

– Экспульсо! – выпалил он на ходу, и Снейп едва не оказался погребен под рухнувшими книжными полками, осколками статуэток и стекла.

Выбравшись из-под груды книг, он вышиб дверь в спальню и, увернувшись от Ступефая, наконец-то смог обезоружить противника. Сэр Томас грохнулся на пол, и Снейп во мгновение ока подобрал его палочку.

– Инкарцеро! – выдохнул Северус и поволок брыкающегося в путах профессора по направлению к креслу. Швырнув его туда, словно мешок, Снейп устало направил волшебную палочку ему в лицо.

– Где Воскрешающий камень? – сурово спросил он, и сэр Томас криво рассмеялся.

– Где?! Вы не знаете где?! Ах, ну попробуйте Акцио!

– Что толку? Уверен, здесь надежно, как в «Гринготтс», – процедил Снейп, но невербально палочкой все же махнул, чем заставил сэра Томаса еще громче засмеяться.

– Где камень? – повторил Снейп, и сэр Томас картинно закатил глаза.

– Камень у Поттера, глупец! Мы вместе забрали его из подземелий!

– Откуда?! – оторопел Снейп.

– О, и вас еще считают умным? Камень был в вашем кабинете! Теперь-то уж вы не отвертитесь! Вас осудят за попытку оживить Волдеморта и возродить запрещенную организацию Пожирателей смерти. О, да… процесс будет скандальным! А когда все узнают, что вы совратили собственную ученицу, пусть даже и совершеннолетнюю, – вас разорвут на части прямо в зале суда!

– Как вы смеете?! Я не…

– О, не стройте из себя невинность! – скривился сэр Томас. – Что еще мог сделать с ней такой висельник, как вы! Вы сдали себя с потрохами на Рождественских танцах… Давно не бряцали кандалами, профессор?

– Это неправда! Я не трогал ее! – Снейп задрожал от негодования и вдруг, схватившись за голову, в ужасе отшатнулся: – Это вы, вы подбросили мне камень в кабинет, когда были там вместе с Поттером!

– Разумеется! Но кто в это поверит? Есть ведь и второй свидетель – Рон Уизли. Он подтвердит, что камень был найден среди ваших вещей. Алиби на день активации метки у вас тоже нет. Вы налакались как свинья и не выходили из своих покоев, то есть что вы делали – никто не видел. И еще вам наверняка припомнят смерть Захарии Смита…

– Это вы его убили?

– Зачем же? Я не такой, как вы. Мальчишка погиб по рассеянности, а я лишь пытался восстановить справедливость…

– Справедливость?!

– Конечно! Ваше место – в Азкабане, и вы сами это знаете. Поражаюсь, как Минерва могла назначить главой факультета убийцу. Я думал, она образумится, но нет… После истории с котлом я понял, что все мои старания тщетны.

– Так вы пытались подставить меня из-за... этого?! – пробормотал Снейп, хватаясь за шею. – Из-за такой мелочи, как должность декана факультета, вы готовы поломать мне жизнь?

– О чем вы говорите? Вы сами ее давно сломали. – Сэр Томас снова засмеялся. – Теперь уж я могу быть откровенным… Больше за вас никто не заступится. От Азкабана вас уберегли воспоминания о преданной и трагичной любви к Лили Поттер – и тут такой поворот! Журналисты поднимут вой вокруг увлечения молодой девчонкой – после этого вас просто не станут слушать. Воспоминания бесполезны, а больше у вас ничего нет. Вам конец, Снейп!

Неужели и правда конец?.. Бедная Гермиона… Как он ее опозорил… Что будет с ним – уже не имеет значения, но она…

Снейп обвел комнату невидящим взором и, медленно отойдя от кресла, оперся рукой о платяной шкаф. Внезапно оттуда донесся стук.

– Что там? – хрипло спросил Снейп.

– Боггарт, наверное, – ответил сэр Томас, и глаза его почему-то тревожно забегали.

– Боггарт в покоях профессора трансфигурации? Так-так-так…– Снейп внутренне подобрался. И что за помутнение на него вдруг нашло?

Он поудобнее перехватил палочку и, нацелив ее на шкаф, резко открыл дверцу. Внизу, на мятой бельевой тряпке что-то закопошилось. Северус присмотрелся и обомлел – красными змеиными глазками на него глядело маленькое сморщенное существо, похожее на голого ребенка, но с грубой, шершавой, словно чешуйчатой кожей.

– Напомните-ка… сколько часов проживает ваш гомункул? – на мгновение обернувшись, желчно произнес Снейп. В ту же секунду существо в свирепом прыжке повисло на его руке, впиваясь в нее корявыми пальцами и страшным беззубым ртом. Снейп отпрянул от шкафа, едва не свалившись на пол, и отчаянно затряс кистью, пытаясь сбросить с себя это. Но существо не поддавалось и подползало все ближе и ближе к волшебной палочке, зажатой в оцепеневших пальцах. Оно пыталось направить палочку Северуса в его же собственное лицо. Только огромным усилием воли ему удалось удержать свою руку. Ударившись больным бедром о прикроватную тумбочку, он пошатнулся и упал, завалившись на спину.

Нет, проклятая гадина, только не в этот раз!

Зарычав от злости, Снейп что есть мочи швырнул существо куда-то влево. Рука едва не оторвалась, но твари на ней больше не было, и даже палочка осталась на месте. Но не успел он вскочить на ноги, как сбоку раздался отчаянный крик.

– А-а-а-а! Снейп, снимите с меня это!

Связанный профессор забился в конвульсиях, когда тварь со змеиным шипением вцепилась ему в лицо.

– Это Волдеморт?! – вскричал Снейп, бросившись к сэру Томасу.

– Да!

– Так вы не отдали Воскрешающий камень? Вы подсунули Гарри подделку? Вы совместили магию артефакта с его материальной сущностью и трансфигурировали камень вот в это?

– Да!

– Вы анимаг? Вы превращаетесь в коня?

– Да! – ревел сэр Томас, колотя ногами по полу и царапая обивку кресла. – Сбросьте его с меня! Он сейчас выдавит мне глаза!

Оскалив от напряжения зубы, Снейп выкинул руку вперед:

– Брахиам Эмендо! – И тварь, лишившись своих костей, как желе шлепнулась на колени сэра Томаса.

– О, Мерлин! – брезгливо заплакал профессор трансфигурации, пытаясь сбросить существо с колен. – А я еще впрыскивал ему Костерост, чтобы он увеличился в размерах!

Снейп молча склонился над тварью, изучая ее внешний вид, а затем строго посмотрел профессору в глаза.

– Как вы активировали метку?

– Это не я – это он! – возмущенно забормотал сэр Томас. – Он вцепился мне в кисть – точно так же, как и вам, – и выжег метку на предплечье моей собственной палочкой.

– Ревелио! – шепнул Снейп и с отвращением посмотрел на рисунок, проявившийся на оголенной руке профессора Торква. – Да, только в тоге вам и щеголять…

Дохромав до шкафа, Северус подобрал тряпку, в которой лежало существо и, вернувшись к креслу, запеленал в него оставшийся студень, затем послал Патронуса к МакГонагалл и, пожелав сэру Томасу счастливо оставаться, двинулся к выходу.

– А! Забыл спросить. – Остановившись перед опрокинутым столом, Снейп обернулся. – Почему на вас не подействовал Веритасерум? Вы сын вейлы и заморочите кого угодно, но это немного другое… Неужели вы такой сильный окклюмент? Я не проверял, но…

– Нет, – сэр Томас гордо вздернул подбородок. – Я принял антидот. Мое собственное изобретение.

– Вот как? – удивился Снейп. – Вы и в самом деле гениальный ученый. И чего же вам не хватало при таких талантах?

– Славы – разве не понятно?! Я заслуживаю славы!

– Да… Если бы я только мог… – Снейп задумчиво посмотрел на завернутое в тряпку существо. – Если бы я только мог, я бы с радостью уступил вам свою…

Снейп покрутил в руках серебряную вещицу и вскоре услышал оттуда приглушенный голос Гарри Поттера. Щелкнув делюминатором, он увидел перед собой пульсирующий шар света, как будто замерший на месте в неловком ожидании. Он шагнул навстречу, и шар тут же подплыл к нему и как бы вошел внутрь. Это было странное чувство. В груди разливалось тепло, и жар исходил из самого сердца.

Застыв на мгновение и не зная, сможет ли он аппарировать прямо от стен Хогвартса, Снейп все же сосредоточился на ощущениях и – хлоп! – оказался совсем в другом месте.

Он был в Запретном лесу. Наверное, уже наступила полночь, и вокруг почти ничего не было видно. И вдруг он услышал, как где-то недалеко, всего шагах в двадцати, Поттер с кем-то ругается.

– Ну как вас еще убедить? Это я – я законный владелец палочки!

– Убери руку, глупый мальчишка! Палочка принадлежит не тебе… – Хотя Снейп и не видел говорящего, он сразу узнал скрипучий голос Распределяющей шляпы. – Она принадлежит тому, кто должен был погибнуть, но выжил благодаря чуду…

– Но ведь это я! Я дважды выжил после смертельного заклятия!

– …тому, кто настолько благороден и отважен, что смог вынуть из меня меч Гриффиндора…

– Ну да, я был на втором курсе! Разве вы не помните василиска и Тайную комнату?!

– …тому, кто, выбирая между Гриффиндором и Слизерином, выбрал не то, что проще, а то, что правильнее…

– Все верно! Вы мне советовали выбрать Слизерин, но я отказался!

– Очевидно, я ошиблась. Надо было отправить тебя в Хаффлпафф.

Похоже, она считала его совсем бестолковым. Печально вздохнув, Шляпа замолчала.

– Я все еще не понимаю, – в отчаянии простонал Гарри.

– Куда же ты лезешь, если ничего не понимаешь? – укоризненно произнесла Шляпа. – Палочка принадлежит одному из директоров Хогвартса.

– Но ведь МакГонагалл не могла… Кому?!

От удивления Гарри покачнулся и осел на землю. Снейп подошел ближе и зажег Люмос.

– Хвала Мерлину! – завопила Шляпа. – Господин директор! Мальчишка хотел отдать меня вместе с тем, что у меня внутри!

– Вы!.. Вы!.. – Гарри Поттер вскочил на ноги, и выхватив из-под мантии палочку, нацелил ее на Снейпа. Лицо его было перекошено от гнева и недоумения, но, скаля зубы и кривясь, он никак не решался бросить в профессора заклятие. – Вы – законный владелец палочки? Но как это может быть?

– Все вышло случайно. В ноябре на моем уроке вы проиграли палочку Рону Уизли. Думаю, вы прекрасно помните, что было потом, – тихо сказал Снейп и сделал еще один шаг вперед.

– Не приближайтесь! – вскрикнул Гарри, попятившись.

– А то – что? – холодно ответил Снейп, отбивая невербальный Экспеллиармус. – Разве вы не понимаете, Поттер, что опять ошиблись?

– О чем вы?

– Я не находил Воскрешающий камень и не возрождал Волдеморта. Профессор Торкв подбросил подделку, когда помог вам проникнуть в мой кабинет в подземельях.

– Но я видел воспоминания! Вы были здесь, в лесу, и нагнулись подобрать с земли что-то блестящее!

– По-вашему, этого достаточно, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах? Я даже не знаю, о чем речь. Я мог найти монету или застывшую слезу единорога, но вы сразу решили, что это Воскрешающий камень…

– Не пытайтесь меня запутать!

– Послушайте, Поттер, – Снейп устало опустил палочку. – Камень ведь у вас. Почему бы вам не проверить?

– Хотите отобрать его у меня?

– Не будьте дураком. Если бы хотел, я бы уже это сделал.

Не отводя взгляда от зеленых глаз Поттера, Снейп слегка приподнял руки, показывая, что не собирается нападать, и осторожно опустил светящуюся палочку на землю.

– Вы и без палочки можете… – поморщился Гарри. – Отвернитесь!

Поколебавшись, Снейп медленно сдвинулся с места и, все так же показывая открытые ладони, встал к юноше спиной. В его памяти, совсем некстати, всплыл тот момент, когда он, едва не теряя сознание от слабости, выполз из подземного хода под Гремучей ивой. Он еще не успел подняться с колен, когда Миранда, бесшумно подкравшись сзади, велела ему поднять руки. Еще секунда, и их заведут назад, защелкивая тяжелые железные наручники…

Глядя в напряженную спину Снейпа, Гарри трижды повернул камень на ладони. И ничего не произошло. Ни тихих шагов, ни голосов… Гарри посмотрел вокруг. Нет, бесполезный кусок черного стекла не мог вызвать из загробного мира близких ему людей. На этот раз профессор не врал.

– Можете повернуться, – сказал он строго.

Снейп, еле двигаясь, снова встал к нему лицом и, получив разрешение, медленно подобрал палочку с земли.

– Это ничего не доказывает, – твердо заявил Поттер. – Вы могли специально изготовить подделку, а настоящий камень носить при себе. Готов поспорить, он и сейчас у вас.

– Он действительно у меня, но… он выглядит иначе. Я отобрал его у сэра Томаса…

– Покажите! – Гарри властно махнул палочкой, и Снейп, убрав в карман свою, неспешно достал из-под одежды что-то желеподобное…

– Что это? – отшатнулся юноша, встретившись взглядом с двумя маленькими красными точками.

– Не узнаешь?

– Это… Волдеморт?! – в ужасе воскликнул Гарри и, отскочив, снова направил палочку на Снейпа. – Я так и знал! Я был прав! Вы воскресили его! Ах вы, мерзавец! Вы меня обманули!

Рука его дрожала от ненависти и негодования, но он все еще не решался выкрикнуть слова смертельного проклятия. Снейп заслуживал ада, и он сам не понимал, почему медлит.

Не отрывая взгляда от его лица, профессор вытянул руки вперед, словно принося дар, и, склонившись на одно колено, положил существо на землю. Затем он медленно встал.

– Вы меня обманываете! – снова вскричал Гарри.

– Нет, ты не понял… – Снейп сокрушенно покачал головой. – Не я нашел Воскрешающий камень. Это был сэр Томас. Он проводил эксперименты по превращению неживой материи в человека, и каким-то образом опыт с камнем ему удался. Я думаю, сначала он просто вызвал дух Волдеморта, и тот навел его на мысль о трансфигурации… Он нарушил закон жизни и смерти, перешел пределы, которые не им установлены. Он использовал один из Даров не по назначению, поэтому Смерть требует их назад.

– Вы лжете! Вы были там, где потерялся Воскрешающий камень…

– Даю слово, я…

– …вы просили прощения у Волдеморта, и этому есть свидетель – и не кто-нибудь, а Драко Малфой…

– Гарри!

– …я думал, что вы любите мою мать, но вы соблазняете Гермиону! Вы ничем не можете доказать, что невиновны!

Это был удар под дых. Даже в голубоватом свете Люмоса было видно, как лицо профессора побелело от гнева.

– Я не соблазняю! Я... Лили умерла семнадцать лет назад! Я всегда буду любить ее, но это не значит, что… – Снейп в исступлении сжал кулаки. – Поттер, тебя это совершенно не касается! Это мое личное дело, как и то, у кого я просил прощения!

– Ну и почему я должен вам верить?! Даже сейчас вы не хотите быть откровенным!

Лицо Снейпа исказилось, словно от болевых спазмов. Он поднял руку к шее, и Гарри показалось, что у профессора начался какой-то приступ. Поблуждав истерзанным взглядом по сторонам, Снейп отвернулся, схватившись за горло.

– Да… Чего еще я мог ожидать? – заговорил он хрипло. – Ты действительно ничего не должен… Я сам виноват… Если бы я не оттолкнул тебя в самом начале учебного года, все было бы иначе… Я вел себя жестоко и сам подрубил твое доверие на корню. Я не думал о твоих чувствах – только о своих – и теперь получаю то, чего достоин… Как я могу тебе что-то доказать, если ты не принимаешь моих слов?.. – Он порывисто махнул рукой, словно отвергая такую возможность. – Сэр Томас был прав. У меня нет ничего, кроме воспоминаний, но ты скажешь, что я их подделал... Мне нечего показать тебе, Поттер. Ты можешь только поверить…

– Покажите Патронус.

Снейп резко повернул голову и уставился на мальчишку.

– Зачем? – сипло спросил он.

– Просто покажите, и все.

Он знал, что Поттеру не понравится то, что он увидит. Не лань, не выдра – да, он выяснил, какой у Гермионы Патронус, – в общем, ничего такого, что убеждало бы в искренности чувств, если Гарри хотел проверить именно их.

Прикрыв глаза, Снейп со вздохом покачал головой и достал из кармана волшебную палочку.

– Экспекто патронум!

Серебристая птица с умными сверкающими глазами захлопала крыльями и, подлетев к Гарри, уткнулась в него клювом. Сотканная из света, она была такой яркой и реалистичной, словно и в самом деле была телесной.

– Феникс?! – поразился Гарри. – Феникс, как у Дамблдора?

– Только не надо, пожалуйста, аналогий, – с досадой произнес Снейп, взмахом руки рассеивая серебряную дымку.

– О чем вы? Нет, – улыбнулся Гарри и вновь серьезно посмотрел на профессора. – А вам больше идет, чем ему…

Снейп тут же нахмурился.

– Ну, в своем роде вы были мертвы и ожили, а еще вы вечно взваливаете на себя непомерные тяжести… – пояснил Гарри. – Теперь я верю… верю вам, профессор.

– Теперь веришь? – горько усмехнулся Снейп. – Если ты подумал про «копыта», то Патронус мог измениться и после того, как они «попрали закон». Я не могу доказать тебе, что это случилось раньше.

– И не надо, – ответил Гарри. – Если бы копыта вашей лани попрали закон, у вас бы вовсе не стало Патронуса… Мне очень жаль, что я опять думал о вас плохо. Я неисправимый тупица…

– Да уж… – буркнул Снейп, полоснув Поттера удрученным взглядом.

Гарри опустил глаза, почувствовав себя неловко и не представляя, что делать дальше. Пауза грозила затянуться. Не желая стать участником еще одной мелодраматичной сцены, профессор первым сдвинулся с места. Подобрав Распределяющую шляпу и спрятав ее за пазуху, он поднял тряпку с полуживым студенистым существом и выжидающе посмотрел на Поттера.

– Я владею двумя Дарами, а ты одним. Вывод очевиден – ты должен подарить мне Мантию-невидимку.

От такого внезапного напора Гарри опешил.

– У меня нет выбора?

– Абсолютно. Ты же не думаешь, что сможешь отбить у меня Бузинную палочку?

Почесав затылок, Гарри нехотя достал Мантию-невидимку. Выбросив тряпку, Снейп укутал в нее существо и развернулся, собираясь уходить.

– Постойте! – быстро нагнал его Гарри. – Я иду с вами. Вы же пойдете к Визжащей хижине? Вы отдадите Дары, а потом мы вместе вернемся в Хогвартс.

Снейп остолбенело посмотрел на Поттера.

– Что? Что не так? – засуетился юноша.

– Гарри, ты разве не понял? Смерть ожидает «приношения», и это не просто возврат артефактов. Владелец Даров должен принести себя в жертву… Возвращайся в Хогвартс!

– Но…

– Я сказал – возвращайся в Хогвартс!.. Мертвецы должны умереть – я и Волдеморт.

Он двинулся было вперед, но Гарри, подняв палочку, преградил ему путь.

– Вы никуда не пойдете!

– Мы, кажется, уже все выяснили…

– Я иду с вами, – уверенно повторил Поттер. – И пусть Смерть сама нас рассудит.

– Ну хорошо, – примирительно вздохнул Снейп и, зажав в кармане палочку, шарахнул невербальным заклятием прямо через мантию.

Петрификус Тоталус удался на славу. Окаменев во мгновение ока, Гарри с характерным грохотом рухнул на землю.

– Прости, Поттер, – тихо сказал Снейп и вызвал Патронуса.

***

«Только бы дотерпеть до конца», – думал Северус, продираясь сквозь лесную чащу. Рубашка давно намокла от крови и неприятно прилипала к груди. Оставалось только надеяться, что ему не станет хуже. Еще в больнице ему говорили, что шею надо будет забинтовывать, но он всегда пренебрегал этим советом. Стараясь убедить себя, что все в порядке, он редко брал с собой и пузырек с настойкой бадьяна. Не взял он его и на этот раз, о чем теперь сильно жалел.

Кое-как добравшись до Визжащей хижины, он оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было, и Снейп засомневался, правильно ли он понял пророчество. А вдруг все гораздо проще, и никакая Смерть не явится ему? Может быть, Дары просто надо уничтожить и тем самым вернуть их в небытие?

Снейп уже подумал о том, что, пожалуй, спалит Дары и Визжащую хижину в Адском пламени, как вдруг за спиной кто-то сказал:

– Я ждала тебя, Северус.

Снейп круто развернулся и уставился на маленькую седую старушку, хотя и сморщенную, но не костлявую и довольно благообразную. Она мягко и приветливо ему улыбнулась.

– Здравствуйте… – медленно произнес Снейп. – Признаться, я представлял вас немного иначе.

– Иначе? – удивилась старушка. – Ты разве забыл, как я выгляжу? А мы ведь с тобой уже встречались… Но если тебе не нравится…

Прямо на глазах ее фигура стала темнеть и вытягиваться, приобретая резкие, угловатые, как будто поломанные формы. Короткая светлая накидка превратилась в черный балахон, клюка – в остро заточенную косу, глаза и нос куда-то ввалились. Преобразившись, Смерть повернула голову к Снейпу, довольно улыбаясь мертвым оскалом прикрытого капюшоном черепа.

– Так – страшно? – проскрежетала Смерть, и Снейп отрицательно покачал головой.

– А так? – Смерть уменьшилась до обычных человеческих размеров, повернулась вокруг собственной оси и, приняв образ Дамблдора, весело ему подмигнула.

– Если вы решили поиграть в боггарта, то он у меня другой, – сухо произнес Снейп, и Смерть, превратившись обратно в старушку, хитро на него посмотрела.

– Шутишь со Смертью, Северус?.. Впрочем, я знаю – ты сам для себя боггарт… Ну так что? Ты принес Дары?

Не говоря ни слова, Снейп протянул завернутое в Мантию-невидимку существо и, достав из-за пазухи дрожащую от страха Распределяющую шляпу, вынул из нее Бузинную палочку. Она чуть не выронила и меч Гриффиндора, но Снейп слегка раздраженно запихал его обратно. Не смея взглянуть Смерти в глаза, напуганная Шляпа прижалась к груди профессора. Успокаивающе погладив ее, словно котенка, Северус убрал ее обратно под одежду и без сожаления отдал хозяйке последний артефакт. Приняв Дары, старуха одобрительно кивнула и, прикоснувшись клюкой к желеобразному существу, снова обратила его в Воскрешающий камень.

– Закон жизни и смерти нельзя нарушать, – назидательно заметила она. – Лишь тот, кто его установил, вправе делать из него исключения.

– Я понял… – вздохнул Снейп. – И я готов идти. Только вот Шляпу надо где-то оставить, а то я сдуру взял ее с собой.

– А куда ты собрался? – поинтересовалась Смерть.

– Куда скажете… – пожав плечами, сказал Северус. – Вы ведь пришли и за мной тоже.

– Почему ты так решил? Ты собрал все Дары и стал Повелителем смерти. Ты меня победил, а значит, не можешь умереть.

Старуха лукаво посмотрела на Снейпа, ожидая увидеть на его лице облегчение или даже торжество, но он лишь побледнел и печально склонил голову.

– Нет, госпожа Смерть, зачем вы обманываете меня? – ответил он с огорчением. – Я не мог вас победить. Один только Сын Человеческий на это способен. Он уже возвратил ваши истинные Дары – тленность, смертность и страстность, но даже Ему для этого пришлось умереть.

– О!.. – удивленно покачала головой старуха. – За эти слова я и впрямь сохраню тебе жизнь, и знай – я бы забрала тебя сегодня, если бы ты не произнес их… Однако в послании говорилось еще об одном мертвеце. Сейчас ты его увидишь…

– Нет, только не Гарри! Возьмите меня! – вскричал Снейп, но голос его утонул в порывистом шуме шквального ветра. Старушка сунула пальцы в рот и, несмотря на тщедушный образ, свистнула с такой силой, что стоящие рядом деревья накренились к земле и жалостно застонали.

В ответ на этот сумасшедший свист откуда-то со стороны Хогвартса послышался топот копыт. Он быстро приближался, и вскоре Снейп увидел бледного коня, галопом скакавшего навстречу Смерти. Старушка без труда остановила его и, потрепав по холке, накинула на него узду.

– Это сэр Томас? – ошарашенно спросил Снейп.

– Да. Он покончил жизнь самоубийством не далее как час назад.

– Но… вы же обещали, что умрут только мертвецы… – с недоумением возразил профессор.

– А он и есть мертвец, – ничуть не смущаясь, заявила старуха. – Самоубийству предшествовала духовная смерть.

Снейп потер рукой взопревший лоб. Он не вполне понимал слова старухи.

– Но если он был мертв, тогда и я… Разве я не мертв духовно? Я совершил столько мерзких поступков... Моя душа… Она страшно болит.

Смерть пристально посмотрела на него.

– Ты понимаешь, что болен и что тебе нужен врач. Значит, ты еще жив.

Сказав это, старуха подошла к Визжащей хижине и положила на порог свои Дары.

– Ты ведь хотел спалить их в Адском пламени, Северус? – спросила она, оглянувшись.

– Да, – ответил Снейп.

– Ну что ж… Да будет так.

Старуха махнула рукавом, разбрасывая красные снопы искр. Затем, под яркий треск разгорающегося огня, она снова обернулась мрачным жнецом и, ухмыльнувшись Снейпу своей загробной улыбкой, вскочила на призрачного коня.

– До встречи, Северус! – крикнула Смерть. – Когда-то мы увидимся снова. Живи, но помни об этом!

Бледный конь заржал под всадником и встал на дыбы. Яростный вихрь охватил пригорок и одичавший сад рядом с хижиной, вздымая снег и еще сильнее раздувая языки пламени. Не в силах бороться с порывами стихии, Северус упал на землю и потерял сознание.

Когда Снейп очнулся, было уже за полдень, и лежал он не на голой земле, не на снегу, а на огромной кровати, слишком большой даже для высокого человека, а Северус был не маленьким. Он повернул голову, пытаясь рассмотреть помещение. Слева, рядом с окном, прямо у бревенчатой стены были развешены сушеные грибы и какие-то коренья – из-под небрежно задернутой занавески пробивался слепящий луч света, и он не смог рассмотреть, какие именно. Справа, в камине, тихо потрескивал огонь, над которым, весело урча, подрагивал видавший виды котелок. У двери, переминаясь с лапы на лапу, сидела здоровая псина и украдкой поглядывала на лежащую на столе Распределяющую шляпу, которая, по своему обыкновению, мирно дремала. Увидев собаку – а это был Клык, – Снейп окончательно понял, куда попал. Он был в хижине Хагрида.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался сам хозяин. Только тут Северус осознал, что лежит он в постели без сюртука, а его шея бережно перебинтована.

– А, профессор! Наконец-то вы очнулись. Рад, что вам стало лучше, - добродушно пробасил Хагрид, направляясь прямиком к котелку. – Не хотите бульона? Вам бы не повредило.

– Спасибо, нет… – тихо ответил Снейп, трогая бинты. – Плотно замотано, а не жмет…

– Это все Гермиона. Без всякой магии о вас позаботилась, – улыбнулся Хагрид и с сочувствием посмотрел на Снейпа, который, прикрыв глаза, продолжал медленно поглаживать повязку. – Золотые у нее руки, да…

Бросив собаке кусок мяса и вылив бульон в огромную миску, Хагрид уселся за стол.

– Я нашел вас рядом с Визжащей хижиной. Она сгорела дотла, ничего не осталось… Вы были без сознания… Признаться, когда я увидел кровь у вас на шее, я здорово перепугался. Но Гермиона сказала, что с вами такое случается.

– Да.

– Ну ничего… Она говорит, это со временем пройдет. Это называется… сама… само… Как же там?.. А, вспомнил! Психосоматика… Только вам нужно... э-э… Хорошие эмоции нужны, в общем.

Снейп снова посмотрел по сторонам и сел на кровати. Голова немного кружилась. Хагрид бросил скептический взгляд в сторону профессора.

– Вы бы полежали еще. Отдохните, торопиться все равно некуда. А вот поесть вы зря отказываетесь…

– Мне нужно в замок. У меня сегодня уроки, – поморщился Северус и спустил босые ноги на пол.

– Можете не спешить, – покосившись на чавкающего Клыка, сказал Хагрид. – Из-за смерти профессора Торква все уроки отменены. Представляете, он покончил жизнь самоубийством! Я-то не видел, но говорят, у него на руке была Темная метка и это он пытался воскресить Сами-Знаете-Кого! В общем, в Хогвартсе сейчас полным-полно мракоборцев и журналистов. Поэтому профессор МакГонагалл просила вас сегодня в замке не появляться.

– Меня подозревают в смерти сэра Томаса? – глухо произнес Снейп.

– Чегось? – рассмеялся Хагрид, и его огромная борода заходила ходуном. – Вы ведь шутите, профессор, правда?

Но Снейп не шутил, и, видя, как он напрягся, Хагрид озадаченно почесал затылок.

– Нет. Конечно, нет. Он заколол себя кинжалом прямо при МакГонагалл – гадкая история… А в замок она просила вас не приходить из-за репортеров – боится, как бы вы не прибили кого-нибудь ненароком. Они все ищут вас, чтобы взять интервью, даже дерутся между собой. Вы ведь сейчас популярнее Гарри Поттера – только о вас в газетах и пишут… А, кстати, это правда, что вы укрывали Люциуса Малфоя? – Снейп хмуро кивнул. – Ну вы даете!.. Да, в сегодняшнем номере «Ежедневного пророка» об этом на первой полосе написано… И это, если вы опять подумали про… э-э… ну, про сами-знаете-что, то Министр магии уже объявил, что наказывать за укрывательство вас не будут.

Не сдержав приглушенного вздоха, Снейп опять улегся на кровать – на этот раз поверх одеяла. Вдруг за окном послышались голоса, и Северус настороженно прислушался.

– Да не напрягайтесь вы так, профессор, – покачал головой Хагрид. – Это всего лишь ребята. Они тут с самого утра околачиваются. Я их и ночью-то насилу выгнал – они бы вам покоя не дали…

– Ребята?

– Да, Гарри, Драко и…

– Что же ты раньше не сказал? – Снейп рывком сел на кровати и зашарил глазами в поисках верхней одежды.

***

Когда Северус вышел на улицу, на лавке рядом с хижиной сидел только Драко Малфой. Увидев профессора, он сразу вскочил, но Снейп жестом показал, чтобы тот садился обратно и, поплотнее укутавшись в мантию, примостился рядом.

– Глупо, наверное, спрашивать, как вы себя чувствуете… – немного помолчав, произнес Драко.

– Все нормально… – Снейп осторожно потер лоб. – Хагрид сказал про газету… Значит, твой отец все-таки сдался…

– Да, – Драко вздохнул и посмотрел в сторону. – Спасибо, что предупредили заранее. Было бы неприятно узнать об этом из газет.

– Ты должен быть зол на меня…

– Почему? – удивился юноша.

– Ну… – Снейп дернул щекой. – Я в своем роде подтолкнул его к такому решению.

– О чем вы говорите? Я уверен, что он и сам давно думал об этом. А вообще, знаете… – Драко распрямился и направил взгляд куда-то вдаль. – Я им очень горжусь.

– Правда?

Снейп внимательно посмотрел на него, и Малфой уверенно кивнул.

– Для такого поступка нужно мужество… Мой отец – мужественный человек. Таким и должен быть настоящий аристократ.

– Ты абсолютно прав, – проговорил Снейп, и Драко со сдержанной благодарностью поглядел на профессора.

– Хоть Поттер и недолюбливает моего отца, но даже он со мной согласен, – помолчав, ухмыльнулся Малфой.

– Это с ним ты разговаривал минут десять назад?

– Да. Он надеялся увидеть вас сразу, как вы проснетесь, но Джинни и слушать ничего не хотела – грозилась проклясть его, если он немедленно не пойдет обедать.

– Значит, мне повезло, – пробурчал Снейп. – Он бы сразу закидал меня вопросами, а мне не так уж хочется на них отвечать.

– Как я вас понимаю! – хмыкнул Малфой. – Мы проговорили с ним всю ночь… Профессор МакГонагалл по вашему совету отправила меня в лес вместе с Хагридом, ведь я знал, где находится поляна… А еще… я, конечно, рассказал обо всем Гермионе…

Малфой опасливо посмотрел на своего декана и заметил, что тот изо всех сил пытается скрыть волнение.

– Она… тоже сейчас здесь? – тихо спросил Снейп.

– Да. За тем пригорком, – Драко махнул рукой в сторону леса. – Хотите, позову ее?

– Только двинься, паршивец… – то ли в шутку, то ли всерьез сказал профессор. – Решил взять на себя роль сводника?.. Я сам... разберусь.

Бледные щеки Драко порозовели от смущения, но было видно, что он жутко доволен. Сославшись на внезапно разыгравшийся аппетит и вспомнив, что Хагрид предлагал ему перекусить, он извинился и, вскочив с лавки, пошел в сторону хижины. Когда он скрылся за дверью, Снейп, напряженно глядя перед собой, глубоко вздохнул, машинальными движениями проверил пуговицы на сюртуке и зачем-то пригладил волосы…

***

Она стояла на пригорке, нервно теребя свой длинный гриффиндорский шарф. Кудряшки как попало торчали из-под сбитой на затылок шапки. Дернув губами в подобии улыбки, которая получилась чересчур скованной, Снейп медленно шагнул ей навстречу. Покраснев, она несмело улыбнулась в ответ.

– Как тебе это удалось, Северус? – не выдержала всезнайка. – Как тебе удалось выжить?

Снейп неопределенно пожал плечами и, не отрывая от нее болезненного взгляда, сделал еще несколько тяжелых шагов. Остановившись в полуметре от нее, он опустил глаза и медленно, словно мог обжечься, протянул слегка дрожащие пальцы к ее руке. Дотронувшись до нее самыми кончиками, он на мгновение замер, но, видя, как она сама неловко тянется к нему, тут же отчаянно схватил ее за руки, переплетая ее пальцы со своими. Тяжело задышав, он уткнулся лбом в ее лоб.

– Зачем тебе?.. – закрыв глаза, мучительно прошептал он. – Зачем тебе такой, как я?

Она вот-вот одумается. Сейчас она вспомнит, кто он такой, и оттолкнет его, теперь уже навсегда…

Сказка должна была кончиться, но, вопреки всему, она еще крепче сжимала его руки. Боже, как он нуждался в этом и как не хотел, как боялся привязывать ее к себе!.. Она была достойна лучшего, много лучшего…

– Я люблю тебя, Северус, – выдохнула она, и он совершенно оцепенел.

Наконец, не отпуская рук, он отстранился и застыл, по-прежнему не смея поднять на нее взгляд.

– Теперь ты снова убежишь от меня, да? – сдавленно произнесла Гермиона, и губы ее дрогнули.

Он медлил. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он, опустив плечи, отрицательно закачал головой.

– Я не смогу… Никто раньше… – тихо заговорил он и тут же, больше не в силах сдерживаться, отчаянно произнес: – Ты нужна мне!..

Он вскинул голову и в мучительном напряжении посмотрел на нее широко открытыми глазами. Черные как смоль, они горели так, словно что-то выжигало его изнутри. Этот взгляд почти кричал от боли, умоляя разрешить то, от чего накануне вечером он сам пытался ее удержать.

Она потянулась к нему всем телом, и, обхватив ее руками, он с жаждой припал к ее губам. Он пил, пил и не мог напиться, пока едва не захлебнулся…

Прервав поцелуй, он прижался к ее щеке, а затем снова уткнулся головой в ее горячий лоб. Гермиона раскраснелась и тяжело дышала. Ее волосы совсем растрепались и путались в его собственных волосах, и Снейп подумал, что никогда в жизни она еще не была такой прекрасной.

«Что ты делаешь?! – стучал в висках здравый смысл. – Ты стар для нее, а внешне – просто урод. Ты весь искалечен – и физически, и морально. А твой скверный характер? На что ты ее обрекаешь? Остановись, пока не поздно!»

Борясь с собой, он зажмурил глаза и опять прижался щекой к ее лицу. Здравый смысл был прав, но разве он не видел, что ей все равно? Все это – и внешность, и скверный характер, и не до конца затянувшиеся раны – ее это не смущало. Она принимала его таким, какой он есть. И разве он не понимал, чего на самом деле хочет?..

Он хотел быть с ней. В горе и в радости. В богатстве и в бедности. В болезни и в здравии. Пока Смерть не разлучит их.

Да пропади все пропадом!..

– Ты выйдешь за меня замуж? – твердо спросил Снейп, и она вздрогнула в его объятьях.

– Вот так вот просто? – прошептала она.

– Да.

Он должен был добавить, что он ее недостоин, что она совершает ошибку, что, в конце концов, он даже не приготовил обручального кольца, – но он молчал.

Она медленно отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– И я что, правда буду «миссис Снейп»? – с детской наивностью спросила Гермиона.

Его губы тронула легкая улыбка.

– Да.

Он ждал, пронзительно глядя на нее, и все не мог поверить, что это происходит наяву.

– Миссис Снейп… – повторила она, пробуя слова на вкус, и вдруг, широко улыбнувшись, зарылась лицом в его мантию. – Мне нравится!

– Это значит «да»? – переспросил Снейп, и она звонко рассмеялась.

– Да. Да. Да! Я выйду за тебя замуж, Северус Снейп!

– Девочка моя…

Приподняв ее подбородок, он снова впился в ее губы поцелуем, едва не взлетая от счастья…

– Пытаешься произвести на меня впечатление? – улыбнулась Гермиона, когда губы их наконец разомкнулись. Северус посмотрел вниз и пожал плечами.

– Нет. Если честно – абсолютно непроизвольный выброс магии.

Нежно прижавшись друг к другу, они тихо засмеялись.

***

– Ты когда-нибудь такое видел?

Драко Малфой толкнул локтем только что подошедшего Гарри Поттера, и тот, посмотрев в сторону пригорка, округлил глаза. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер, слившись в поцелуе, парили над землей, а прямо под ними, на быстро разрастающейся проталине, словно встрепенувшись ото сна, поднимались цветущие головки подснежников…

– Вот это да!.. – выдохнул Гарри. – Но зачем они целуются на ветру? От этого ведь губы трескаются…

– Знаешь что? Ну и дурак же ты, Поттер!