Дата: Воскресенье, 22.12.2013, 17:10 | Сообщение # 2
Четверокурсник
Статус: Offline
Группа: Администраторы
На сайте с: 16.12.2013
Сообщений:410
Название: Старейшая традиция Хогвартса Автор: olala Пейринг: ГГ, СС, ГП и др. Рейтинг: PG–13 Жанр: fluff, missing scene Дисклаймер: все права – только у Роулинг, никакой коммерческой выгоды! Саммари: Когда поиски крестражей кажутся безнадёжными, когда бросают даже лучшие друзья, тогда и наступает время прислушаться к своему сердцу и увидеть всё в новом, розовом свете. Комментарии:на конкурс «Магические традиции» на Тайнах Темных Подземелий Предупреждения: нет Отношение к критике: разумное Размер: мини Статус: закончен
Дата: Воскресенье, 22.12.2013, 17:34 | Сообщение # 3
Четверокурсник
Статус: Offline
Группа: Администраторы
На сайте с: 16.12.2013
Сообщений:410
Гарри беспокойно заснул, и Гермиона ему позавидовала. С тех пор как ушёл Рон, ей упорно не спалось. Сначала она отвлекалась на работу, пыталась строить планы, читать барда Бидля… Но постепенно, лёжа в палатке без сна, стала просто давать полную волю всем возможным мыслям. Например, не лучше ли им вернуться, как советовал Финеас Блэк, в Хогвартс, под очень условную, но всё же защиту Снейпа. А поскольку Гарри не согласился бы на это ни за что, оставалось только придумать, куда, в таком случае, его девать… На этом месте на Гермиону обычно набрасывалась совесть, и она снова начинала думать о крестражах под монотонный стук дождя, который почему–то нисколько не усыплял. Но эта ночь впервые за долгое время выдалась ясная. И Гермиона решила выйти, подышать, очистить голову и прислушаться к сердцу. С наслаждением глотая свежий воздух, она постаралась избавиться от обрывков навязчивых и просто гадких мыслей. «Сердце, сердце…» – твердила она уже вслух. И вдруг уловила знакомый ритм: «…грозным строем встали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов! Пусть везде кругом засады – твёрдо стой, не трепещи. Победишь – своей победы напоказ не выставляй, победят – не огорчайся, запершись в дому, не плачь. В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй. Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт». Не теряя этого ритма, Гермиона с ходу повторила всё ещё раз. Сердце забилось твёрдо, а в голове заметно прояснилось. Чтобы закрепить результат, Гермиона с удовольствием проскандировала отрывок в третий раз. И, не удержавшись, в четвёртый. Уже заканчивая, она краем глаза заметила в холодной зимней ночи тёплый, розовый свет. Без сомнения, волшебный. Он разгонял лесной мрак и не казался опасным. Хотя мало ли, что может казаться… Не разбудить ли Гарри? Гермиона решила сходить на разведку сама. Ввязываться в драку она не собиралась, а вот насчёт Гарри была не так уверена. Тёплое сияние вроде бы разгоралось сильнее. Гермиона прибавила шагу, потом перешла почти на бег – насколько это было возможно в лесу. И, как только она сообразила, что идёт уже довольно долго, а свет по–прежнему не приближается, нога её с размаху ушла куда–то вниз. «Это не кроличья нора! Слишком глубоко!» – ещё успела подумать Гермиона, прежде чем полететь куда–то далеко–далеко, стремительно, головокружительно… Но не сказать, чтобы неприятно! Поэтому тыкавшийся в неё холодный, мокрый нос страшно мешал. – Дай же поспать спокойно! Ты, Глот–Проглот! Гермиона нашарила шерсть несносного носа – и тут же отдёрнула руку. Шерсть была жёсткой, остистой, дикой и нимало не напоминала холёную шевелюру её домашнего наглеца. Сон пропал мигом. Она была не дома. И не в палатке… И совершенно голая! То есть вообще безо всего, даже без палочки! Гермиона села и сжалась в комок. Все её чувства предельно обострились. Кроме, пожалуй, зрения… Рядом действительно оказалась, как она тут же вспомнила, большая нора под корнями огромного дерева. Перед ней опрятный владелец устроил по своему барсучьему обычаю чистенькую песчаную площадку. Точнее, владелица – по дородности и уверенным повадкам Гермиона сразу поняла, что привела её в чувство барсучиха. Но глаза Гермионы определённо показывали что–то не то! Потому что нора своей романтической эстетикой смахивала не на английский лес с барсуками, а на английский парк с сюрпризами. А площадка перед норой – на японский сад камней. Разбросанные в обдуманном беспорядке валуны умиротворяли и наводили на мысли о вечном, старательно разровненные песчинки играли и переливались… На солнце?! Гермиона подняла голову. Леса вокруг не было. Но весь его с избытком заменило одно дерево… Нет, древо! Оно цвело белыми и розовыми цветами, шелестело зелёной листвой, в которой кое–где виднелись золотые и багряные пряди, ломилось от плодов, серебрилось инеем… Гермиона вдруг почувствовала необыкновенное, какое–то животное счастье и, ничего уже не боясь, встала на ноги, улыбаясь во весь рот, как Рон при виде рождественского стола. Особенно ей почему–то понравились цветущие ветви, склонённые под тяжестью крупных вроде бы груш… – Как же это?! – радостно выдохнула она. – А вот так! – звонко каркнули сверху. На одетой в багрец и золото ветке сидел в гнезде ворон. Впрочем, гнездом такое можно было назвать только в насмешку. Больше всего это плетёное изделие с пышной пуховой подстилкой походило на дизайнерское кресло в каком–нибудь экостиле. И птица в нём восседала в определённо не птичьей, томной позе. Блеск чёрных глаз и нос с горбинкой почему–то напоминали о Падме Патил. Положение начало проясняться, если так можно сказать о явном бреде. Барсучиха у входа в нору приняла позу лотоса и, похоже, впала в нирвану. Гермиона снова потянуло взглянуть на чудесное древо. И перед её носом тут же оказался самый прекрасный и сочный из всех возможных плодов. Шикарно сидящий в крутом изгибе изящного кончика хвоста, покрытого изумрудной чешуёй. В горле сразу же пересохло. Чтобы отвлечься, Гермиона оценила длину обернувшегося вокруг ствола змеиного тела. С зелёной весенней ветки чуть приподнялась крупная, копьевидная голова с холодными серебристыми глазами. Встретившись с ней взглядом, искуситель словно бы в улыбке обнажил два острых клыка. На них блеснули прозрачные капельки яда. Но испугаться по–настоящему Гермиона не успела. По голому бедру внезапно прошлась огромная, тёплая сила. Потёршись о её ноги, лев положил к ним нечто вроде набедренной повязки из листьев. Мантия была бы предпочтительней, но в такой идиллической обстановке выбирать не приходилось… Прикрывшись от змея и одеждой, и львом, Гермиона сразу почувствовала себя увереннее. – Я не буду этого есть, – сказала она и замерла, ожидая ответа. Его не последовало. Барсучиха снова закрыла глаза и ушла в себя. Лев лишь преданно смотрел в глаза. Змей неподвижно ждал с бесконечным терпением всех рептилий. – Умная девочка, – прокомментировала, наконец, ворониха, взбивая подстилку гнезда. Барсучиха вышла из транса и одобрительно кивнула. Лев глубоко вздохнул не то с сожалением, не то с облегчением и привольно разлёгся у её ног. Змей подбросил грушу, которая незамедлительно вернулась на ветку, элегантно подпёр концом хвоста голову и продолжил изучать гостью неподвижным, гипнотическим взглядом. Гермиона испытала престранное в таких обстоятельствах ощущение полного знакомства с обстановкой. Нет, она, разумеется, не чувствовала себя как дома. Скорее, как в гостях у экстравагантных родственников… Впрочем, чувства чувствами, а разум требовал объяснений. – Леди Ровена? Ворониха выразительно склонила голову и блеснула чёрным глазом. Ей явно польстило, что она первая. – Сэр Годрик? – поторопилась продолжить Гермиона. – Леди Хельга? Сэр Салазар? – Рады знакомству, мисс Грейнджер! – откликнулась за всех ворониха, кокетливо перебирая пёрышки. Мисс Грейнджер не очень удивилась осведомлённости великих магов и заверила, что тоже рада случаю познакомиться лично. Послышалось вежливое рычание, шипение, фырканье и карканье. Общение явно налаживалось. – Почему я здесь? – снова обратилась Гермиона к воронихе, как к самой разговорчивой, – Барсучья нора? – Нет, это лестная для Хельги, но случайность. Ты ведь исполнила ритуал. – Какой? – Прочла нужный текст четыре раза и ударилась о землю! – пожала крыльями ворониха. – Будь это не любимый поэт Годрика, а мой любимый поэт, – вмешался змей, – наши ученики радовали бы нас посещениями гораздо чаще! Он, против ожидания, нисколечко не шипел, а говорил глубоким, плавно льющимся голосом. – Чушь! – вполне ожидаемо рявкнул лев. – Прекрасный поэт на все времена! Просто, видимо, побаиваются. Я же сам, лично вписал ритуал встречи в «Историю Хогвартса»! Значит, это старейшая традиция школы. Пиетет, благоговение перед Основателями… – Нет такого в «Истории Хогвартса»… – упавшим голосом сказала Гермиона. Она понимала, что противоречие Основателю, причём её собственного факультета, может ей дорого обойтись. Но истина была дороже. – Ты же нашла! – резонно заметила ворониха. – При подготовке первого полного издания «Истории» твои ученики выкинули всё лишнее, – сообщила барсучиха, то ли саркастически, то ли констатируя факт. Крылья стремительно спускающейся воронихи, казалось, затмили весь свет. – А может, твои? – буквально налетела она на коллегу. – Котёл супа полезнее тома стихов! Барсучиха вздёрнула нос и оскалила острые, белые зубы. – Девочки, не ссорьтесь! Между девочками легла золотистая, пушистая и когтистая лапа. – А ведь я предупреждал, Годрик! Никому твой солдат удачи не нужен! Голос змея звучал необычайно самодовольно. Судя по тому, как перекатились под шкурой могучие мышцы льва, он явно хотел что–то по этому поводу или сказать, или сделать. Но передумал и обратился к гостье: – Тогда с чего вдруг ты стала читать вслух какого–то древнего, никому не нужного грека? – Хорошие стихи! Воодушевляют. Укрепляют дух. Я хотела успокоиться и подумать… – стала объяснять Гермиона, чувствуя, что, наоборот, теряет душевное равновесие, а мысли разбегаются. – Не бойся, ты всё сделала правильно! – подбодрил лев. – Думай, сколько хочешь! Здесь для этого самое место. Он мотнул длинной гривой по её ногам, словно приглашая взглянуть вокруг. Гермиона вздрогнула от неожиданности и тут же ощутила, как ноет от напряжения тело и как хочется прилечь на мягкую траву и, наконец, подумать! Тем более что теперь, если учесть место, время (точнее, отсутствие оного) и, главное, личности собеседников, в её распоряжении были не только все возможные, но и потусторонние, и даже тёмные знания. Гермиона искоса взглянула на змея, но почему–то всё равно не ощутила ни малейшей опасности. Потом посмотрела на льва у своих ног. Выражение его глаз напомнило ей Живоглота. Она присела рядом, осторожно запустила пальцы в неожиданно мягкую, шёлковую гриву… Стальные мускулы огромного кота расслабились под искусным почёсыванием. В пятку ткнулся твёрдый, холодный нос. Гермиона второй рукой принялась за тихо пыхтящую барсучиху. Сверху раздалось шипение. Гермиона удивлённо подняла глаза. Змей тут же спрятал голову за толстую ветку, презрительно свесив с неё хвост. Его поза так наглядно говорила, что все эти теплокровные нежности его нисколько не интересуют, что Гермиона высвободилась из лап собратьев–млекопитающих, встала и подошла поближе к дереву. Из–за ветки остро сверкнул серебристый огонёк. Не вполне понимая, как можно приласкать рептилию, да ещё и таких размеров, Гермиона просто протянула вперёд руку. Изумрудно–зелёный гад стремительно обвился вокруг её тела снизу доверху, положив тяжёлую, широкую голову на плечо. Ядовитая пасть была надёжно захлопнута, а глаза блаженно полуприкрыты – змей явно наслаждался жаром её стыда. А сам он оказался вовсе не скользким и холодным, как подсознательно ожидала Гермиона, а немножко тёплым и самую чуточку шершавым, словно кора дерева. Почуяв, что его гладят, змей одобрительно повёл кончиком хвоста вверх по её ноге… – Но–но! Без подлостей! – ревниво предупредил покинутый лев. Лукавый змей соскользнул с плеч и бедёр Гермионы на траву и уложился соблазнительно упругим полукольцом напротив мягкого и тёплого хищника. В круг, образованный вечными соперниками, мелкими шажками вошла ворониха. Осторожно взмахнув крыльями, она взлетела Гермионе на плечо, снисходительно почистила ей острым клювом прядки волос у самого уха, а потом наклонилась и подставила приглашающе встопорщенный затылок. Перебирая ей пёрышки, Гермиона снова опустилась на изумительно яркую траву, не уступающую в мягкости коврам слизеринской гостиной. Остальные Основатели тут же придвинулись поближе. Безмятежно поглаживая, потрёпывая и почёсывая тёплую шерсть, перья и чешую, Гермиона чувствовала, что может провести вот так целую вечность… А сколько времени прошло там, в её мире?! Гермиона вскочила на ноги. – Хладнокровнее, дорогая, хладнокровнее! – заметил змей, но с таким удовольствием провёл шеей по её руке, что Гермиона только сильнее вспыхнула. – Вы читаете мысли?! – А как мы, по–твоему, с тобой общаемся? – несколько сухо заметила ворониха. – У меня–то всё в порядке, но остальным устройство гортани не позволяет… – Но я смогу вернуться?! – не слушая, в панике воскликнула Гермиона. – Вдруг там, на земле, уж прошло сто лет! – Слышала звон? – иронически осведомилась ворониха. Барсучиха только тихо фыркнула. – Надир и зенит, – непонятно объяснил змей. Лев ткнулся ей головой в колени, подышал теплом, поудобнее подсунулся под правую руку и только потом окончательно успокоил: – Важно не остаться здесь в момент перехода. Чтобы не попасть во всякие временные завихрения. – И, конечно, не спать здесь, не пить и не есть, – добавил змей. – Но это ты, оказывается, знаешь, умная девочка… – Ты пришла после полуночи и, думаю, уйдёшь задолго до полудня. – Лев ещё раз, уже печально, вздохнул ей в коленки. – Вопрос–то у тебя самый пустяковый. – Что?! – Ты хочешь знать, кто будет победителем в вашей войне, – снисходительно сказала барсучиха. – Но это же элементарно! – Вы мне не скажете? Я должна понять сама? Гермиона, как опытная отличница, знала все учительские уловки! – Ты не на экзамене, – проницательно заметил змей. Он снова с наслаждением потёрся о её руку и вежливо, без нахальства, приобнял за плечи. – И каков же ответ? – поймала его на слове Гермиона. Змей прикрыл глаза и добавил ещё одно кольцо ей на талию. – Его нет, – объяснила барсучиха. – Ответа? – Победителя. На войне не побеждает никто,– наставительно сказала барсучиха, тихонько прикусила Гермионе пальцы и потянула вниз, на травку. Гермиона села, но безмерно возмутилась. Этих неблагодарных тварей уже тысячу лет никто так не обихаживал! А они нахально потчуют её парадоксами вместо прямого ответа на важнейший вопрос! – Кстати о тварях. Знаешь, почему мы сейчас не люди? – спросил змей, умащивая ядовитую голову у неё на плече. – Чтобы ты чувствовала себя с нами на равных! – Это всё философия. А мне надо знать точно! – покраснев, ответила Гермиона барсучихе. – Люблю точность! – заметила ворониха. – Что именно тебе надо знать? Каков вопрос – таков ответ! Она снова вспорхнула Гермионе на свободное от змея плечо и принялась старательно и очень приятно перебирать ей волосы. – Попробуй переформулировать! – доброжелательно подсказала барсучиха, подставляя под левую руку Гермионы другой бочок. – Да ты спрашивай, спрашивай… – сонно промурлыкал лев под правой рукой. Таким образом, у Гермионы под руками оказались все источники, сведения и данные. Но обстановка категорически не располагала к стратегическому и глобальному мышлению. Спрашивать хотелось только о самом жизненном и насущном. – Гарри останется жив? – спросила она сразу у всех. – Гарри? Какой Гарри? – на разные лады поинтересовались все. – Поттер! Избранный! Противник Волдеморта! – воскликнула потрясённая Гермиона. – Салазар, это твои! – зевнул лев. Гермиона не верила ни глазам, ни ушам. – Как – его?! – Ты же спросила о жизни и смерти, – оторвавшись на минуту от укладки локонов, пояснила ворониха. – Это легче всего отследить по крови. – А–а–а… – только и смогла сказать Гермиона. Змей приподнялся с её плеча и слегка покачивал головой, отсчитывая поколения. – А вот если бы тебя интересовало, достойно ли сражался Гарри, – это ко мне! – с отеческим укором заметил лев. – Это меня тоже интересует… – смущённо пробормотала Гермиона. – В высшей степени достойно, можешь не сомневаться, – подтвердил лев. – Поттер выживет, – сказал змей и, не дожидаясь вопроса, с видимым отвращением добавил: – Риддл – нет. Гермионой овладело невероятное облегчение. И, одновременно, золотая лихорадка. – Вы ведь знаете такое не только о своих родственниках? – еле сдерживаясь, осторожно поинтересовалась она у змея. – Да. О тебе, например, тоже, – задушевно ответил тот. – Хоть ты и маггла, – добавила ворониха. – Впрочем, это всё по большей части предрассудки… Исследовательский пыл Гермионы несколько охладел. Она сообразила, что фактически хочет узнать дату собственной смерти и, что ещё хуже, даты смерти родных и близких… А как насчёт врагов? – А что будет со Снейпом? Это… – Знаменитый двойной шпион! – тут же подхватил к удивлению Гермионы лев с несколько ироническим восхищением. – Потрясающий тип! – подтвердила ворониха. – Погиб в вашей последней битве… Нет, если точно, прямо перед ней. – Не факт! – рявкнул лев. – Сам подставился! А всё твой добрый Дамблдор! – ехидно возразил змей. – Да! Твоему недоделанному некрофилу Снейп не по зубам! Лев грозно продемонстрировал собственные, но змей особо не впечатлился и тоже оскалил клыки. – Годрик, – кротко заметил он, – Снейп ведь мой. Мне лучше знать. – Мальчики, не ссорьтесь! Барсучиха подтолкнула носом и одного, и второго поближе к Гермионе. Гермиона перешла на какой–то новый уровень бреда. Главные герои великой войны, похоже, интересовали Основателей даже меньше, чем она сама, поскольку почёсываний и поглаживаний от них ждать не приходилось. А вот тёмный ублюдок Снейп, оказывается, помогал им нескучно коротать вечность… Гермионе вдруг стало страшно жаль, что он умрёт. – А ты откуда знаешь про ублюдка? – поинтересовался змей. – Мы всегда его так называем… – Устами младенцев! – Змей откинул назад голову в беззвучном смехе и прибавил ханжеским тоном: – Так вознаграждается добродетель! – Заткнись! – коротко приказал лев. – Послушайте! – Гермиона отчаянно затеребила ему гриву. – Так Снейп хороший?! – Получше многих, – мрачно заметил лев. – Странно, что ты не заметила. Ты же у него училась. Теперь, когда рядом не было ни Гарри, ни Рона с их вечными нападками на Снейпа, Гермионе стало очевидно, что он, как минимум, хороший учитель. И выдающийся, если не гениальный зельевар. И, главное, – как она могла не заметить этого раньше?! – он ведь необыкновенно умён! Голова просто затрещала – так быстро менялись в ней минусы на плюсы. – Он темнее вашего Волдеморта! Нет, – опередил её вопрос змей, – я не в смысле душевных качеств. Тут он просто гриффиндорец… Змей в раздражении повёл головой влево–вправо. – Но эта его смерть… Мутная, невнятная, хуже, чем у Риддла, – брезгливо процедил змей, сплюнул ядом далеко в сторону и снова нежно обвил плечи Гермионы, чтобы прогнать неприятное чувство. – Он умер не как герой? – спросила Гермиона у льва. – Он вёл себя как герой до последнего. А потом… Он не должен был умереть, но умер. Мнение Слизерина ты слышала. Я предпочитаю думать, что с его смертью что–то не так. В голове Гермионы щёлкнуло в последний раз. И теперь Снейп уже представлялся ей средоточием всех добродетелей. – Если с его смертью что–то не так, – с замиранием сердца начала она, – может быть, его можно спасти? – А зачем? – печально спросил лев. – Как говорит наш с тобой любимый поэт, «Главк, до поры, лишь покуда сражается, дорог наёмник». Поверь, таких ничего хорошего после войны не ждёт. – Вы же сами так не думаете! – Думаю. Чувствую, как ты, а думаю иначе. – Но это несправедливо! Основатели не желали бороться за справедливость. Они желали и дальше предаваться тихим радостям бытия с посильной помощью Гермионы. И это её особенно возмущало. Они ведь тоже были, ну, не совсем живые… Почему им можно, а Снейпу нельзя?! Тем более, он–то ещё вполне жив! Почему такой человек должен умереть перед самой победой?! Пожертвовав всем, чем только может пожертвовать человек?! Гермиона решительно встала. – Или вы мне скажете, как спасти Снейпа, или я немедленно уйду! – объявила она, не представляя, как же отсюда уйти. Однако нелепый ультиматум подействовал. – Может быть, это судьба? – сказала барсучиха, усаживаясь на задние лапы. – Хотелось бы! – сочувственно поддержала подругу ворониха. Лев и змей молча, но наглядно выразили своё полное презрение к женским суевериям. Ворониха воинственно сверкнула глазами и обратилась к Гермионе: – Осуждённого на смерть мужчину может спасти невинная девушка, если поклянётся выйти за него замуж. – Я согласна! Основатели дружно рассмеялись. – Я говорю правду! – обиделась Гермиона, но всё же поняла, что надо сперва попытаться подумать о Снейпе как о мужчине. Как ни странно, ей это удалось! – Дорогая, твоя невинность прелестна, но одной невинности мало, – снисходительно сказала барсучиха. – Он может и не согласиться. Гермиона встретила этот неожиданный удар по–гриффиндорски достойно. – Пообещать ведь должна я? Снейп на мне жениться не обязан. – Верно, – согласилась ворониха. – Но он будет свободен, а ты уже ни за кого больше замуж не выйдешь. Клятва есть клятва. – Может, я в любом случае не выйду замуж, – пожала плечами Гермиона. – Ещё как выйдешь! – искушающе прошипел змей. – За кого? – не удержалась Гермиона. – За твоего друга Уизли. – Не может быть! – Почему? – удивился змей. – Он что, ещё не примеривался? О, да тебе понравилось! На этот раз он не только похлопал её хвостом гораздо выше коленки, но и прикоснулся к плечу трепещущим жалом. Лев предупреждающе заворчал. Змей подразнил языком и его. – Словом, твоя клятва затронет не тебя одну! – отмахнувшись, сурово сказал лев. – Мне придётся пожертвовать Роном ради Снейпа? – Если хочешь их обоих, то забудь! – ответил змей. – Снейп тебе такого… – Хватит! – вмешался лев, но продолжил уже просительно: – Салазар, поработай? Змей стоически закатил узкие глаза и углубился в сложные расчёты. Гермиона, машинально поглаживая всех, кто приходился под руку, терпеливо ждала. – Рональд Уизли в любом случае будет жить долго и счастливо, – сообщил, наконец, змей. – И достойно! – добавил лев. У Гермионы отлегло от сердца. – Значит, Снейпа можно спасти? – вернулась она к своему делу и отважно пощекотала змею челюсти совсем рядом с ядовитыми зубами. – Можно, – не устоял змей. – Но не нужно. Он истинный слизеринец. Он хотел всё и не получил ничего. Зачем ему жить? – Слизерин ни в чём не знает меры! Барсучиха вздохнула и ласково провела носом по изумрудной чешуе. Ворониха слегка тюкнула клювом по тяжёлой голове–копью. Змей зажмурился от удовольствия. Гермионе это не понравилось. – Но я–то знаю меру? – возразила она. Гибкое, гладкое кольцо одобрительно пожало талию Гермионы. – Ты ему нужна. Значит, он откажется от тебя, чтобы сохранить свободу. Змей снова уютно уложил голову ей на плечо и постарался обвить вокруг неё остальное тело настолько часто и плотно, насколько позволяли приличия. Барсучиха с воронихой издали нечто вроде понимающего смешка. – Снейп такой же? – спросила Гермиона. – Это Слизерин, дорогая! Ворониха ловко и восхитительно приятно перебрала лапками по ладони Гермионы и подставила пёрышки на затылке. – Они отравляют себе жизнь! – строго заметила барсучиха, прежде чем подставить местечко между ушами. – А ведь она прекрасна… – Значит, вы на моей стороне! – возликовала Гермиона и повернулась к льву. – А вы? Почему вы против? – Это хорошее дело, – нехотя признал лев, лёг на спину и с досадой поддел лапами кисточку на хвосте. – Хорошее, но безнадёжное… – Истинно гриффиндорское! – немедленно вставил змей, выйдя из блаженной дрёмы. Лев мгновенным, сильным и страшным движением перевернулся и сел. – Будь по–твоему! – грозно рявкнул он. Гермиона в испуге прижала к себе барсучиху, но тут же поняла, что гневается Основатель не на неё. Лев почтительно склонил голову и сказал: – Дамы, как истинный рыцарь я на вашей стороне. Против только Слизерин. Но, надеюсь, моя ученица не пойдёт на поводу у Слизерина? – Что вы! Конечно, нет! – Гермиона радостно обняла льва. – Клянусь, я не дам Снейпу убить себя! А этого достаточно? Или нужен какой–то торжественный публичный акт?! – вдруг забеспокоилась она, представив себе сцену. – Нет, – хихикнула ворониха, – всё не так страшно. Просто поставь его перед выбором: или смерть, или ты. – Но Снейп ведь постоянно рискует жизнью! – растерялась Гермиона. – Как я узнаю… – Он умер от яда. Подожди, пока яд не начнёт действовать! Гермиона молча проигнорировала блестящие чёрные перья и такой же юмор. – Не злись на Ровену, она права, – заметила барсучиха. – В относительно спокойной обстановке Снейп тебя не воспримет всерьёз, и твоя клятва не будет иметь силы. Гермиона нахмурилась, закусила губу, сделала несколько лёгких, отгоняющих жестов, Основатели послушно отошли и расположились чуть поодаль. – Эта клятва действует, как магия? – спросила она, наконец. – Снейп не умрёт? Основатели долго молчали. Потом заговорил змей, как самый хладнокровный. – Снейп всё равно умрёт, как и все люди. Может быть, прямо после того, как ты поклянёшься, может быть, через сто лет. Но благодаря твоей клятве и его жизнь, и его смерть обретут смысл… и перестанут меня мучить! – раздражённо закончил он, щёлкнув хвостом. – Ладно, я тоже на твоей стороне! Получив полную поддержку всех Основателей, Гермиона впервые начала сомневаться в успехе своего предприятия… Как уследить за Снейпом? Как угадать, что уже пора клясться? Как узнать, понял Снейп её правильно или нет? Как, наконец, спасти его от смерти?! – Не сможешь – не твоя вина! – прошелестел змей. – Сердце подскажет! – рыкнул лев. – Изучи его как следует! – отчеканила ворониха. – И тащи сюда! – заключила барсучиха. Основатели зашумели, восславили практический ум Хельги и вообще необычайно повеселели в предвкушении нового визита учеников. – И как я, дурак, сам не догадался! – добродушно проворчал лев, ластясь к ногам Гермионы. – Стихи можно прочесть и про себя! Мы услышим! – заверила ворониха, взбив ей волосы около уха взмахом крыльев. – А в ядах я разбираюсь! – прошептал змей в это самое ухо. Радость Основателей оказалась такой заразительной, что Гермиона осмелилась пошутить: – С вами так хорошо, что мы, пожалуй, тут и останемся! Основатели расхохотались. «Бессмертные подняли смех несказанный», – вспомнила Гермиона ещё одного древнего грека и присоединилась к ним… Но её блаженный, бессмертный хохот неожиданно прервали грубым толчком. Потрясённая Гермиона не сразу поняла, кто это. Ведь ни один из Основателей… Это и не был Основатель. Это был Гарри в последнем градусе истерики, который явно перепробовал все известные ему исцеляющие заклинания и вернулся к маггловским понятиям. – Ты жива?! Неописуемая радость на лице Поттера с лихвой искупила для Гермионы не только чувствительный удар, но и вообще все его неприятные выходки. – Я жива! И ты будешь жив! И… И вообще, жизнь прекрасна! Гарри смотрел на неё с огромным подозрением. Гермионе захотелось рассказать ему всё, но тогда ведь пришлось бы рассказать и о Снейпе… Поэтому она ограничилась главным: – Мне просто удалось, наконец, выспаться. Теперь я что–нибудь придумаю! А пока давай сходим в магазин и устроим пир? Спагетти и груши в сиропе!
Уважаемый автор! У вас безумно интересная задумка. И я апплодировала бы вам стоя, если бы в шапке стояло "стеб". Извините, если резко. Не доставай пистолет, если не собираешься стрелять. (с) Мне кажется, что вы больны не мной. Мне кажется, что вы больны по жизни. (с) Трофейная стена + Поэтический каталог ТТП
Спагетти и груши в сиропе в палатке - это прям вот такой последний изящный мазок, без которого бы полнота картины не была бы видна, слышна и осязаема Спасибо, автор, давно я так не хохотала. Можешь не писать - не пиши. (с) Иконостас
_Автор_, мне не просто понравилось - я рукоплещу в восторге! Спасибо, повеселили! Какие шикарные Основатели... Мудрость малоприятна для ее обладателя. (И.Ефремов, "Таис Афинская")
Автор... ну даже по названию уже ясно, кто вы))) А по тексту - тем более. Все-таки интересный у вас взгляд на вещи, нетривиальный))) Не знаю, что случится с нами дальше, но вас от церкви точно отлучат! (с)
_Автор_, знаете, на меня тоже неотразимое впечатление произвели . Снимете маску - утяну с вашего позволения работу к себе. Как уже некоторые утаскивала . Ее ж на цитаты разобрать можно. И не только про груши в сиропе
Здесь все как обычно: мне нравятся ваши приемы, нравится ваше умение расставлять ловушки в тексте, намекать, говорить недоговаривая, нравятся ваши симпатические чернила ( ), но при этом всем мои герои и ваши имеют очень мало точек соприкосновения. Не знаю, что случится с нами дальше, но вас от церкви точно отлучат! (с)
В общем, я вас поняла, уважаемый автор. Дурить наивные хаффлпаффские головы вам, и впрямь, по факультету положено Что ж, учтем на будущее) Не доставай пистолет, если не собираешься стрелять. (с) Мне кажется, что вы больны не мной. Мне кажется, что вы больны по жизни. (с) Трофейная стена + Поэтический каталог ТТП
Спасибо, повеселили! Какие шикарные Основатели... 
И фик, и ваш отзыв 
Хоть и не поняла, понравилось ли вам, всё равно спасибо, хороший отзыв!
Но жанр конечно в шапке не тот...
