– Вон, вон, все ВОН!

Гермиона вздрогнула от крика мадам Помфри, раздавшегося за занавеской. Затылок отдавался болью. Она не могла поверить, что упала в обморок у всех на глазах. Это было неприятно само по себе, но знать, что вся школа – нет, вся волшебная Британия! – только что прочитала об её мнимой интимной связи с преподавателем, было и вовсе унизительно.

«И не с кем-нибудь, а с профессором Снейпом, – от страха Гермиона задрожала и на мгновение прикрыла глаза. – Может, мне просто свернуться калачиком и умереть прямо сейчас?»

– Мерлин, помоги нам, – забормотала мадам Помфри, показываясь из-за занавески. – Я никогда не видела столько студентов, взволнованных маленькой шишкой на голове.

У профессора МакГонагалл вырвался громкий смешок, и Гермиона, услышав его, прикусила губу, чтобы не взвыть от отчаянья.

– Я так понимаю, ты ещё не читала сегодняшний «Пророк», Поппи, – сдержав улыбку, сказала Минерва.

– Бесполезная болтовня, если тебя интересует моё мнение, – хмыкнула медсестра, накрывая холодным компрессом затылок Гермионы. – Я не читала ни страницы после столь мерзкого освещения турнира трёх волшебников этой Скитер. И отменила подписку после того, как целый день лечила девочку от последствий ожога гноем бубонтюбера, который кто-то ей прислал.

Гермиона застонала, вспомнив болезненные нарывы, которыми покрылись тогда её руки. Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем её засыплют письмами с оскорблениями? Она даже не сомневалась, что в этот раз всё будет намного хуже.

– Да, похоже, Скитер вернулась для второго раунда, – раздалось из угла палаты бормотанье Рона. Ни Рону, ни Гарри еще не представилась возможность прочитать статью, но они достаточно хорошо поняли, о чём перешёптывались студенты.

Поппи в удивлении обернулась:

– Так! А вы почему ещё не в классе, мистер Уизли? И вы, мистер Поттер?

– Ну, профессор МакГонагалл… – начал было Рон и тут же замолчал, наткнувшись на пристальный взгляд Минервы.

Гарри вздохнул и слегка подтолкнул друга к выходу:

– Увидимся, Гермиона.

– Но у нас первым уроком трансфигурация, – пробормотал Рон, пока они медленно шли к двери.

– Я знаю.

– Но если она здесь, как она сможет учить, друг?

Минерва вздохнула и, когда голоса друзей исчезли в коридоре, повернулась к медсестре:

– Она может уйти?

– Думаю, да, – сказала та, посмотрев на Гермиону. – Серьёзных повреждений у вас нет. Только держите компресс, иначе заработаете шишку. Я дала вам лёгкое обезболивающее, но если станет хуже, вы можете вернуться сюда или обратиться к профессору Снейпу за более сильным лекарством.

На страдальческий всхлип Гермионы Поппи удивлённо подняла брови и спросила:

– Я сказала что-то не то?

МакГонагалл усмехнулась, помогая Гермионе встать с кровати и указывая ей в сторону камина:

– Наверное, тебе всё-таки нужно взять у кого-нибудь сегодняшний «Пророк».

– О-о, пожалуйста, нет, – скорбно прошептала Гермиона. – Я не хотела бы, чтобы меня ненавидели все вокруг.

Минерва улыбнулась и покачала головой:

– Интересно, почему вы решили, что я ненавижу вас?

Гермиона посмотрела на неё взглядом, полным надежды:

– Значит, вы не верите в это?

– Определённо, нет! – рассмеялась МакГонагалл. – Не только потому, что я знаю достаточно хорошо вас и профессора Снейпа, чтобы видеть, где чушь, а где правда. Но я также помню мисс Скитер со времени её учёбы здесь. Её словарный запас, возможно, и улучшился, но мораль и методы – точно нет.

Гермиона с облегчением вздохнула, глядя, как профессор МакГонагалл бросила щепотку летучего пороха и чётко произнесла: «Кабинет директора!»

– Добро пожаловать обратно в мир сознания, мисс Грейнджер! – послышался оживлённый голос Дамблдора, как только Гермиона появилась в его кабинете.

Слабая улыбка появилась на её лице, но тут же увяла, когда Гермиона поняла, кто занял кресло напротив стола директора. Сделав глубокий вздох, чтобы обрести уверенность, она прошла к клетчатому дивану и села, всё ещё нервничая.

Минерва вышла из камина через несколько секунд после Гермионы и уверенно направилась прямо к Дамблдору. Она уже собиралась обратиться к директору, когда шелковистый протяжный голос остановил её:

– И все это время я мучился ложным предположением, что комната старосты охраняется так же, как и общие спальни девочек… Какая жалость, что мне понадобилось столько времени, чтобы обнаружить обратное.

Дамблдор прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смешок, а профессор МакГонагалл взметнула бровь и обернулась. Увидев, что Снейп уткнулся носом в «Ежедневный пророк», Минерва бросила на него гневный взгляд:

– Северус, что, во имя Мерлина, ты делаешь?

– Минерва, – ответил он, тут же оторвавшись от газеты. – Если тебя это действительно интересует, то я читаю о своей сексуальной жизни. Если ты ещё не в курсе – она внезапно стала весьма публична и неожиданно в самом деле… активна.

Гермиона издала возглас отчаяния и спрятала лицо в ладонях. Сама она даже не потрудилась прочитать страницу семь, не желая знать, о чём там говорилось.

Минерва неодобрительно фыркнула и с силой стукнула Северуса по плечу:

– Убери этот мусор подальше.

– Глупости, – сухо ответил Снейп, продолжая читать. – Я имею право знать, чем занимаюсь во внеурочное время, раз уж об этом известно всему остальному миру. По крайней мере, таким образом можно объяснить, почему я настолько измучен в этом году. Очевидно, некто заставляет меня уставать.

Кровь прилила к щекам Гермионы, и она отчаянно захотела стать невидимой, бесследно растворившись в диване.

– Тебе нравится это? – спросила МакГонагалл и недоверчиво нахмурилась. Она быстро взглянула на директора, чьи глаза раздражающе блестели. – Он, чёрт побери, наслаждается этим, Альбус! Невероятно!

Рассердившись, она вырвала газету из рук Снейпа и бросила её на стол. Когда он предпринял очередную попытку дотянуться до «Пророка», Минерва вновь схватила газету и запустила ею в камин поверх головы Снейпа. После того, как страницы «Ежедневного пророка» сгорели дотла, она вперилась в Северуса ледяным взглядом.

– Думаю, вы должны Помоне семь кнатов за уничтоженную газету, – невозмутимо сказал Снейп. – Что касается вашего обвинения, будто я наслаждаюсь этим, мадам, могу вас заверить – это не так. Я лишь пытаюсь создать праздничное настроение для званого вечера в мою честь, который, я уверен, кое-кто сегодня устроит для меня.

Гермиона посмотрела на него в замешательстве, а затем взглянула на профессора МакГонагалл. Заметив, как внезапно Минерва побледнела, Гермиона нахмурилась. Полсекунды спустя она, наконец, поняла, что имел в виду Снейп, и почувствовала тошноту:

– О боже!

Северус взглянул на её обеспокоенное лицо и удивлённо поднял брови. Он выдохнул и критически оглядел Грейнджер:

– И что же именно вы сделали, чтобы навлечь на себя гнев этого отвратительного воплощения продажной сплетницы?

– Ты имеешь в виду, что мисс Грейнджер – единственный, кто виноват во всём этом? – спросила МакГонагалл, подходя к Гермионе. Она подняла с дивана холодный компресс и не слишком нежно положила его на затылок девушки. – Мне помнится, во время турнира ты по меньшей мере раз десять срывал на Скитер зло. Честно говоря, я удивлена, что её терпения хватило так надолго.

Снейп закатил глаза и смахнул воображаемую пушинку со своей одежды.

– Поскольку она – расчётливая змея, а я – всего лишь последняя строчка в длинном списке её побед, то не так уж и сложно предположить…

– Северус, – прервал его предупреждающим тоном Дамблдор. – Мисс Грейнджер не виновата в этом.

– Нет? – спросил тот, подняв брови. – Однако должно существовать какое-то объяснение тому, что происходит сейчас.

Гермиона вздохнула и поправила компресс:

– Она хотела написать одну дурацкую статью про Гарри, а я деликатно попросила её не делать этого.

– Я оказался замешан во всём этом лишь потому, что Поттер не потрудился сам написать письмо с отказом? – Злость отразилась на лице Снейпа, когда он быстро встал с кресла.

– Не совсем, – кротко прошептала Гермиона.

– Что значит не совсем? – прорычал он, возвышаясь над ней.

Дамблдор поднялся, увидев, как Гермиона вся буквально сжалась:

– Северус, сядь.

Тяжело вздохнув, Снейп опустился обратно в кресло:

– Я жду объяснений, Грейнджер.

– Она не будет ничего объяснять, – заявила Минерва, – до тех пор, пока ты не перестанешь смотреть на неё так.

– Простите, что прерываю, – мягко сказал директор, – но, думаю, будет разумным предупредить, что очень скоро у нас появится компания.

Все трое взглянули на него, а затем на дверь кабинета. Та с грохотом распахнулась, впуская внутрь двух запыхавшихся гриффиндорцев. При виде мастера зелий оба на мгновение побледнели, но тут же пришли в ярость.

– Вы! – крикнули они в унисон.

Снейп презрительно посмотрел на Поттера и Уизли:

– Может мне кто-нибудь объяснить, как я вообще смог бы спать со старостой так, чтобы два её безмозглых приятеля не почувствовали неладное? Или мне следует предположить, что они были полностью осведомлены о ситуации, ведь их невозможно оттащить от мисс Грейнджер больше, чем на пару минут?

– Ты тупой уб…

- Мистер Поттер! Он по-прежнему учитель, и вы будете обращаться к нему соответствующим образом! – прикрикнула МакГонагалл, прежде чем повернуться лицом к Снейпу. – Ещё одна подобная реплика, Северус, и я превращу тебя в нечто худшее, чем хорёк.

Тот закатил глаза, а Минерва посмотрела на недавно появившихся учеников:

– Если мне не изменяет память, вам обоим было велено отправляться в класс.

– Да, профессор, – ответил Гарри, всё ещё глядя на Снейпа. – Но вас не было, и все просто переписали задание, а затем стали говорить о нас и о той дурацкой статье. Малфой начал читать её вслух, и когда мы услышали про Снейпа…

– Профессора Снейпа, Гарри, – поправила его Гермиона. Все, кроме Дамблдора, удивлённо посмотрели на неё. Гермиона пожала плечами и бросила холодный компресс на диван. – Не похоже, что это его вина.

– Гермиона, ты в порядке? – спросил Рон, выглядывая из-за спины МакГонагалл. Грейнджер бросила на него гневный взгляд, на что Рон лишь прищурился. – Не сердись на меня. Я – единственный, кто предупреждал, чтобы ты ни за что не связывалась с этой коровой. Если бы ты послушала меня, ничего бы этого не произошло.

– О, спасибо, Рональд, – пробормотала она, скрестив руки на груди. – Иначе я и не догадалась бы.

– Прости, – смущённо промычал он.

Мельком взглянув на Гермиону, Дамблдор заметил её рассерженное лицо и сделал знак профессору МакГонагалл:

– Минерва, я думаю, будет лучше, если ты вернёшься к занятиям. Достаточно того, что мы будем вынуждены отменить сегодня зелья.

МакГонагалл кивнула и велела Поттеру и Уизли следовать за ней. Снейп в это время неотрывно смотрел на Дамблдора:

– Вы отменяете мои занятия?

– Думаю, это разумно, Северус, не так ли?

Лицо Снейпа осталось бесстрастным, но его руки сжались в кулаки:

– А конкретно – на сколько?

Директор вздохнул:

– Давай пока отложим этот разговор.

Гермиона быстро взглянула на них и почувствовала, как в ней начинает закипать гнев. Она умела читать между строк не хуже, чем профессор Снейп. Было несправедливо, что столь очевидная ложь может привести к приостановлению его обязанностей – и неважно, на какой именно промежуток времени.

– Чёрт! Мне следовало раздавить эту букашку, когда у меня была такая возможность! – прошипела она. – Следовало просто засадить эту корову в Азкабан и покончить с ней!

И только услышав изумлённые возгласы друзей, Гермиона поняла, что сказала это вслух. Охваченная паникой, она увидела, как три профессора смотрят на неё с ужасом. МакГонагалл застыла, взявшись за ручку двери, Снейп склонил голову набок и смотрел на Гермиону широко раскрытыми глазами, и даже Дамблдор взметнул брови почти до линии волос.

Неожиданно для всех Снейп опомнился первым. Прищурив глаза, он пристально посмотрел на неё и скрестил руки на груди:

– Мисс Грейнджер, я предлагаю вам объясниться немедленно.

Гермиона вздохнула и бросила виноватый взгляд на профессора МакГонагалл, а затем опустила голову. Сделав глубокий вздох, она на секунду прикрыла глаза и пустилась в подробный рассказ о своих отношениях с Ритой Скитер. А когда закончила, вспыхнула от стыда, не в силах вынести затянувшееся молчание.

– Ну, – Минерва откашлялась и распахнула дверь. – Тогда мы пойдём.

Рон и Гарри с сочувствием взглянули на подругу, прежде чем их быстро выпроводили из кабинета. Как только дверь захлопнулась, Гермиона внутренне содрогнулась, увидев выражение разочарования на лице своего любимого преподавателя.

– Вот так рассказ, мисс Грейнджер, – констатировал Дамблдор, лукаво глядя на неё.

Северус моргнул несколько раз, рассматривая Грейнджер. Он никогда не сознался бы в этом кому-либо, но даже он был поражён жестокостью, с которой Гермиона преследовала так называемую журналистку. Её попытки шантажа в конечном счёте явно потерпели неудачу, но у Грейнджер имелась смелость – это было неоспоримо. Снейп моментально забыл своё недовольство, обнаружив в гриффиндорской «любимице» проявления чего-то слизеринского.

И довольно частые, если верить статье.

Выпрямившись в кресле, он опустил руки на подлокотники и изящно закинул ногу на ногу:

– Статья в сегодняшней газете вынуждает меня предположить, что мисс Скитер наконец-то зарегистрировалась как анимаг.

Гермиона шумно выдохнула, изумлённая отсутствием гнева в его голосе, и вновь откинулась на спинку дивана.

– Я предполагаю, что да. Мне действительно жаль, профессор. Я в самом деле не ожидала, что она зайдёт так далеко, и никогда не думала, что она будет преследовать вас.

Снейп тяжело вздохнул, поспешно отводя от неё взгляд. Он был раздражён тем обстоятельством, что не смог почувствовать по отношению к Грейнджер что-то, хотя бы отдалённо похожее на гнев.

– Это не первый раз, когда я оказался под следствием… и, полагаю, не последний.

– Следствием? – пискнула она.

– Вы же не думаете, что Совет попечителей или министерство оставит обвинение, подобное этому, без внимания?

Гермиона нахмурилась, заметив брошенный на неё взгляд, и запустила руку в волосы.

– Но разве это вызовет затруднения? Я имею в виду, что в этом же нет и доли правды. Разве мы не можем просто предложить провести допрос под веритасерумом или чем-то вроде того? Вы наверняка даже не голосовали за меня как за старосту, и об этом должны быть записи, верно?

– На самом деле, мисс Грейнджер, – вступил в разговор Дамблдор. – Вы удивитесь, узнав, что эти записи отражают прямо противоположное.

– Что? – прошептала она, быстро оглядываясь на Снейпа. – Но я вам даже не нравлюсь!

Тот открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал директор:

– А я уверен, что это не так, моя дорогая. Северус всегда восхищался умными волшебницами – даже гриффиндорками.

Гермиона удивлённо подняла брови, услышав слово «волшебницами» вместо «студентами», и почувствовала ещё большее смущение, заметив убийственный взгляд, которым мастер зелий наградил Дамблдора.

– Альбус, – прошипел он.

– Успокойся, Северус, – хихикнул директор. – Я только стараюсь убедить мисс Грейнджер, что на самом деле ты не испытываешь к ней той неприязни, в которую она склонна верить.

Ноздри Снейпа опасно раздулись, но он тут же взял себя в руки.

– Прекрасно. Несмотря на то, что большой любви к вам я не питаю, мисс Грейнджер, я признаю́, что у вас есть разум и способности. Вот почему я поддержал вашу кандидатуру.

– Вы никогда не признавали этого раньше, – пробормотала она, прежде чем осмыслила, наконец, что он сказал. – Подождите! Вы поддержали мою кандидатуру?

– Деканам не позволено выдвигать кандидатуры студентов с их собственных факультетов, – пожал он плечами.

– Но вы выбрали меня? – заикаясь, недоверчиво сказала она.

Снейп нахмурился и заёрзал в кресле:

– Не позволяйте этой мысли поселиться в вашей сверхумной голове, Грейнджер. Я предложил вас только потому, что не было подходящих кандидатов ни в Хаффлпафф, ни в Райвенкло.

– Это были вы, а не профессор Флитвик или профессор Спраут?

– Я склоняюсь к тому, что поторопился с заявлением о ваших умственных способностях, – проворчал он, закатывая глаза. – Я злобно выплюнул ваше имя прежде, чем это сделали они, и смог насладиться тем, как они барахтались, пытаясь найти другого студента, который мог бы составить вам конкуренцию при голосовании.

– Вот в это я могу поверить, - вздохнула она, откидывая голову на спинку дивана. – И это плохо. Это очень-очень плохо!

– К сожалению, о веритасеруме не может быть и речи, – добавил Дамблдор. – Хотя Северус невосприимчив к нему, мы не можем рисковать тем, что вы разоблачите это его преимущество.

– Я ничего не знаю о преимуществе, – пробормотала она, бросая на него удивлённый взгляд. – Или знаю?

– Тем не менее, – продолжал директор. – Веритасерум не имеет решающего значения в министерском расследовании.

Гермиона тяжело вздохнула:

– Тогда что нам делать?

– Ждать.

– Ждать? – Она выпрямилась и оперлась о подлокотник дивана. – Что вы имеете в виду, говоря «ждать»?

Снейп фыркнул:

– Определённо, я уже жалею о том, что предложил вашу кандидатуру.

– Да, но… это делает нас парой! – воскликнула Гермиона, поворачиваясь к нему. Её лицо побледнело, когда она поняла, что накричала на него. Устыдившись, Гермиона быстро опустилась обратно на диван. После нескольких минут молчания она вздохнула и пригладила растрёпанные волосы. – Тогда… должна я ждать здесь или могу спрятаться ещё где-нибудь? Полагаю, от занятий я отстранена?

– Думаю, было бы неразумно – для вашего же благополучия – вернуться к вашему обычному графику, – согласился Дамблдор. Он мельком взглянул на Снейпа и вопросительно поднял бровь. – Что касается того, где вы проведёте свой день…

Северус вздохнул и качнул головой.

– … вам, к сожалению, придётся остаться здесь, – закончил Дамблдор, вновь обращая взгляд к Грейнджер.

Гермиона застонала и забралась с ногами на диван. Не далее как два часа назад она подумала, каким приятным должен оказаться день. Один мстительный репортаж чуть позже – и она практически заключена в комнате с профессором Снейпом. Её голова снова начала раскалываться, а единственное решение, которое директор принял относительно всей этой ситуации – это «ждать». Гермиона хотела спросить, чего они ждут, но сомневалась, что хоть один их этих двоих честно ответит на её вопрос.

Гермиона вздрогнула, когда нащупала пальцами спутанный клубок у себя в волосах, и, глубоко вздохнув, оглянулась в поисках своей сумки. Она почувствовала внезапную слабость, когда вспомнила, что Гарри оставил сумку в больничном крыле. Но ни она сама, ни профессор МакГонагалл не подумали о том, чтобы захватить её.

«Заперта в комнате без возможности заняться чем-нибудь». – Гермиона вздохнула и нервно прикусила губу. Она продержалась только несколько минут, прежде чем любознательность и скука одолели её.

– Так деканы не могут выдвигать кандидатуры студентов со своих собственных факультетов?

Дамблдор не откликнулся и только окинул Гермиону весёлым взглядом, а Северус закатил глаза и промычал нечто утвердительное. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил снова:

– Это причина, по которой старосты школы не были слизеринцами со времени, предшествующего Первой магической войне.

– В самом деле? – спросила Гермиона, и её брови удивлённо поползли вверх. – Но это крайне несправедливо.

– Как это не по-гриффиндорски с вашей стороны – рассуждать так, – усмехнулся он.

Гермиона нахмурилась и скрестила руки на груди:

– То, что я на Гриффиндоре, не значит, что я считаю всех слизеринцев ужасными людьми.

– Действительно, – съязвил он. – Я уверен, что мисс Скитер именно это обстоятельство осветила в своём самом последнем литературном творении.

Гермиона залилась ярким румянцем и напряженно замолчала на несколько минут. Наконец, её щёки приобрели нормальный цвет, и она начала обдумывать события нынешнего утра.

– А вы в самом деле невосприимчивы к веритасеруму, профессор?

Снейп застонал и бросил взгляд на директора:

– У вас есть книга, которую она может почитать?


Много часов спустя Северус зевнул и размял затекшие мышцы шеи. Он взглянул на массивные золотые часы на стене и решил, что это не может продолжаться долго. Стало уже совсем темно, и Тёмный лорд мог вызвать его в любой момент.

Выдохнув, Снейп невозмутимо собрал воедино все свои мысли и развеял собственные опасения, касавшиеся пожирателей смерти. В этот раз ему не нужно было придумывать очередную фальшивую историю. Один-единственный раз он мог говорить Тёмному лорду правду.
Негромкий всхлип привлёк его внимание, и он бросил взгляд на отвратительный клетчатый диван. Грейнджер заснула вскоре после того, как поужинала, и теперь весьма неизящно растянулась по всей длине дивана. Книга, которую она наконец-то взяла из шкафа директора, всё ещё лежала раскрытой под её рукой и опасно балансировала на краю подушки. Стоит только раз Северусу энергично топнуть ногой – и том однозначно грохнется на пол.

Остаток дня прошёл относительно спокойно, и всё благодаря чарам, наложенным Альбусом, которые не позволяли появиться в комнате громовещателям. Однако Северус очень сомневался, что такой покой мог продолжаться долго. Они не могли прятаться в кабинете директора всю оставшуюся жизнь. В конце концов, им всё равно пришлось бы встретиться с толпой разъярённых крестьян с вилами и факелами.
Снейп глубоко вздохнул и уже собрался закрыть глаза, чтобы вздремнуть, как вдруг почувствовал привычную обжигающую боль в левом предплечье. Вздохнув, он встал со своего кресла, прошёл к камину и взял горсть летучего пороха. Он собрался переместиться в свои личные комнаты, чтобы прихватить одежду и затем выйти через потайную дверь в стене замка, когда Грейнджер испуганно проснулась, при этом всё-таки столкнув книгу на пол.

– Профессор? – сонно спросила она.

Он откашлялся и окинул её цепким взглядом:

– Не покидайте этой комнаты.

Она нахмурилась, но кивнула в ответ. Отметив это, Северус бросил в камин порох, назвал место своего назначения и исчез в вихре зелёного пламени.