От слов Лаванды Гермионе стало плохо. Она как-то не задумывалась об этом. Вернее, она была убеждена, что «это» не стоит делать в школе, необходимо как минимум дождаться ее окончания. Краска смущения не желала покидать щеки, а на кончике языка уже вертелся резкий ответ. Но внезапно она очень четко осознала, что перед ней стоит выбор: либо сделать это буквально сегодня, либо никогда не закончить школу, так и не вырвавшись из проклятия петли времени. Не верить словам Лаванды у Гермионы не было причин – девушка была одной из самых больших экспертов школы в области взаимоотношений с парнями, легенды о ее ухажерах доходили даже до старосты. Но, взяв себя в руки, Гермиона на всякий случай все-таки решила уточнить.

- Ты случайно не знаешь, при каких обстоятельствах парни объяснялись в любви Парвати? - спокойным тоном светской беседы спросила староста. Только она одна знала, что ей стоило выдержать этот тон.

- Конечно, знаю, при тех же, что и мне, - ответила Лаванда, как что-то само собой разумеющеюся.

- Понятно, - отреагировала Гермиона с какой-то непривычной интонацией.

Лаванда с интересом рассматривала свою однокурсницу, пытаясь решить, стоит или нет предложить той менее радикальный вариант. Ее размышления перервал вопрос:

- Значит во время «ты-знаешь-чего», - Гермиона все-таки опять покраснела, - парень обычно признается в любви?

- Ну, да, если ему понравилось, - уточнила Лаванда. Видя, как краска смущения на лице старосты сменяется выражением какой-то обреченной, отчаяной решимости, Лаванда почему-то представила себе беглеца, застигнутого погоней на крутом утесе, и решившего броситься в море с риском разбиться.

- Похоже, что для Грейнджер получить сегодня признание в любви вопрос жизни и смерти, - пронеслась у Лаванды мысль. Глядя на выражение лица однокурсницы, первая красавица Гриффиндора решила пока не лезть к старосте с собственным мнением о том, что той можно было попробовать для начала что-нибудь менее действенное, чтобы хотя бы узнать нравиться ли она объекту своих чувств. Интуиция подсказывала ей, что этот парень не Рон, но ревность заставила ее спросить:

- А от кого ты ждешь объяснения в любви?

Гермиона замялась, потупила взгляд и прошептала:
- Я бы не хотела называть его имя.

- Но это не Рон Уизли? – уточнила красавица.

- Нет, - с истерическим смешком облегчения выдохнула Гермиона, - я знаю, что он пригласил тебя на бал. Можешь не беспокоится, это не Рон.

Почему-то Лаванда была уверена, что это не Гарри, и даже не гриффиндорец. У нее появилось и крепло ощущение, что этот парень из Слизерина. Но, видя смущение однокурсницы, решила не копать глубже.

- А как сделать так, чтобы парню это понравилось? - изучая узор каменного пола, спросила Гермиона после паузы в беседе.

- Это долгий разговор, - деловым тоном, почувствовав облегчение оттого, что Грейнджер не покушается на ее парня, ответила Лаванда, - а мы уже опаздываем на обед. Хотя, если попросить домовых эльфов принести еду в нашу спальню, то я могла бы тебе об этом рассказать и показать полезные статьи из «Ведьмополитена», - предложила она.

В душе Гермионы стремление выйти из петли времени в ожесточенной борьбе победило желание не загружать эльфов работой, и девушка кивнула.

Они расположились в спальне, чтобы не смущать разговорами, а главное обложками журналов малышню. Когда Лаванда собрала свои журналы и увеличила их до реального размера, Гермиона увидела, что их количество примерно равно ее собственной библиотеке, если не считать книг по чарам.

- Несколько журналов я отдала Парвати, но я их уже читала, поэтому могу тебе пересказать советы оттуда, - небрежно заметила Лаванда, когда увидела взгляд Гермионы, обращенный на ее журналы. Лучшей красивице Гриффиндора льстило потерянное выражение лица старосты, ее радовала возможность показать, что она знает что-то лучше чем «ходячая энциклопедия школы».

- Интересно, ради кого она так старается? – этот вопрос читался на лице Лаванды во время всей их беседы.

* * *
Факелы в подземелье горели неровным светом, то освещая весь коридор, то оставляя множество уголков и ниш на откуп теням. Мимо нее стайкой прошли слизеринцы, и ей удалось во время спрятаться в одну из ниш, чтобы не столкнуться с ними. Ей было страшно, стыдно и как-то неуютно: она никогда не красилась настолько сильно, да и стиль одежды (если к тому, что было на ней, можно было использовать подобный эфемизм) был явно не ее. Постучав в кабинет Снейпа и услышав разрешение войти, она, не снимая мантии-невидимки, прошмыгнула во внутрь. Тихо, на цыпочках дошла до стола, за которым сидел преподаватель, и быстро стянув мантию, поцеловала его.

Снейп вскочил, и Гермиона почувствовала на себе действие заклятия – все ее тело закаменело, и она рухнула на пол, больно ударившись о каменную плитку. Ее подняли левитирующими чарами и как какую-то мебель приставили к стене.

Профессор брезгливо оглядывал ее с ног до головы. От этого взгляда ей хотелось провалиться сквозь землю: хотя куда уж ниже – она и так в подземельях, чтобы соблазнить собственного учителя. На щеках выступил румянец. Снейп, закончив осматривать ее как испортившийся ингридиент, подошел к камину и, бросив туда дымалетного порошка четко произнес:

- Кабинет Минервы МакГонанагал.

- Северус, что случилось? Вот-вот начнется бал.

- Минерва, спуститесь, пожалуйста, в мой кабинет, - сухо сказал он, обращаясь к пламени и ничего не объясняя на расстоянии.

Когда взволнованная коллега вышла из камина спустя пару минут, он, ничего не говоря, указал ей на застывшую Гермиону. Как только декан увидела старосту своего дома, в кабинете стало на одну застывшую гриффиндорку больше.

- Северус, что ты с ней сделал? – прошептала преподаватель, приходя в себя.

- Обездвижил. Ибо она начала вести себя в соответствии со своим карнавальным костюмом, - презрительно фыркнул он, - А насчет ее внешнего вида я хотел узнать у вас. С каких это пор на Гриффиндоре открылась новая специализация?

Минерва покраснела. За одно только это развлечение, Снеп был готов простить, что его потревожили.

* * *
Разбирая журналы вместе с Лавандой, Гермиона как бы между прочим спросила:

- Разве всем парням нравится, когда девушка одета как «роковая женщина»?

- Большинству. Хотя есть те, кто предпочитает, чтобы девушка была сразу обнаженная, - в поисках статьи в «Ведьмополитане» на эту тему, ответила Лаванда.

Гермиона знала, что к этому типу Снейп тоже не относится. В тот вечер, когда она была в костюме Евы, он укрыл ее мантией и лично отлеветировал в больничное крыло, вместе с медиковедьмой, проверив ученицу на заклятие «конфундус».

- Правда, Парвати утверждает, что ее парням нравится, когда она одевает что-то волшебно полупрозрачное, - задумчиво заметила Лаванда.

- А если подробнее? – спросила Гермиона

- Ну, это типа «... ткань должна быть такой, чтобы даже через три ее слоя, можно было увидеть родинку на теле красавицы», - явно цитируя кого-то или что-то, ответила Лаванда, - На мой взгляд, это уж совсем для эстетов, но Парвати убеждена, что большинство старшекласников из Слизерина ценят именно этот стиль, - добавила она, не сводя глаз с Гермионы, и убедившись, что ее пассия явно оттуда, - вот я нашла журнал, как раз об этом.

* * *

Снейп окинул ее оценивающим, раздевающим взглядом, который, казалось, снимал с нее то немногое, что было одето, проникал сквозь почти не существующие слои ткани и заставлял ощущать себя полностью, по-настоящему обнаженной. От его взгляда у Гермионы по спине пробежали муражки. Увидев реакцию девушки, он, изогнув губы в презрительной усмешке, бросил:

- Если бы вы были старше, я бы сделал вам одно неприличное предложение.

После этого его лицо приняло свое привычное выражение, и он направился к камину, чтобы позвать Минерву.

* * *
Зелье старение нашлось в кладовой Слагхорна. Теперь она выглядела лет на двадцадцать пять. Постучав в кабинет Снейпа и услышав разрешение войти, она, не снимая мантии-невидимки, прошмыгнула во внутрь. Тихо, на цыпочках дошла до стола, за которым сидел преподаватель, и быстро стянув мантию, поцеловала его.
Снейп вскочил, и Гермиона почувствовала на себе действие заклятия – все ее тело закаменело, и она рухнула на пол, больно ударившись о каменную плитку.

- Альбус, срочно спуститесь ко мне, пожалуйста, - услышала она голос преподавателя.

- Северус, что случилось? – спросил директор, выходя из камина.

- Защитные чары замка не надежны. Смотрите, кого я обнаружил в своем кабинете. А если учесть, что у нее мантия-невидимка Поттера, то необходимо срочно проверить безопасность вашего «золотого мальчика».

Директор тактично смотрел только в глаза нарушительнице спокойствия.

- Профессор Дамблдор, это я, Гермиона Грейнджер, кричал ее взгляд.

Директор, поймав ее взгляд и услышав сообщение, присмотрелся к незнакомке внимательнее, и понял, что это на самом деле подруга Гарри Поттера. Мягко улыбнувшись, он повернулся к своему младшему коллеге и попросил:

- Северус, ты не мог бы принести из кладовой антидот к зелью старения.
После этого он трасфигурировал из пера фиолетовую мантию и накинул ее Гермионе на плечи, одновременно отменяя заклятие окаменения.

Гермиона чувствовала, что ее заносит не туда. Разум говорил ей, что «не туда» началось уже давно, а именно тогда, как она решила сварить зелье петли времени. Но Гермиона была настоящей гриффиндоркой и не привыкла отступать перед трудностями. Она сидела в своей комнате, гладила Косолапуса и, пытаясь подвести определенный итог своих усилий, решала что же делать дальше.

Во-првых, она выяснила, что Лаванда, как и ее журналы все-таки не лгут. Девушка улыбнулась вспоминая, как она это поняла.

* * *
- Гермиона, я тебя люблю! – задыхаясь от удовольствия, выдохнул Гарри, - только не останавливайся, пожалуйста, о Гермиона!

Как он только мог думать, что ему нравилась Чжоу Чан. По сравнению с тем поцелуем чувства, которые сейчас вызывала Гермиона, были как извержение вулкана по сравнению со...школьным звонком.

Выйдя из спальни, они столкнулись с поднимавшимся по ступенькам Роном. Глядя на прибалдевшего, неуловимо изменившегося друга и серьезную, но уставшую подругу, он с подозрением в голосе спросил:

- Чем вы там занимались?

Гарри почувствовал желание защитить девушку от всего, даже от подозрительного взгляда, и, выйдя чуть вперед, закрывая ее собой, сказал:

- Отрабатывали заклинание Патронуса.

Рон, опешил:
- Но ведь оно у тебя получалось с 14 лет?

- Да, но теперь будет получаться еще лучше, - уверенно констатировал Гарри.

Гермиона, удивившись мужественному жесту друга, обалдев от его слов, все-таки почти сразу вспомнила байки старшеклассников о влиянии секса на счастливые воспоминания и утвердительно кивнула, когда Рон перевел удивленный взгляд с Гарри на нее. А Гарри чувствовал, что это новое воспоминание дало ему силы создать такого патронуса, который не просто отгонит дементоров, но даже рассеет их. Парню казалось, что вызови он сейчас патронуса, тот рассеял бы даже Волан-де-Морта.

* * *
Во-вторых, гриффиндорке стало очевидно, что эти журналы не говорят и всей правды. То ли у нее пока не получается до конца сделать так, чтобы профессору «это» понравилось, то ли в его отношении журналы врут.

Сегодня утром, рассыпав пару ингредиентов, ей удалось вызвать у него аллергию, при которой его нос переставал был чувствительным. В обед она благодаря эльфам добавила ему афродизнак, направленный исключительно на нее, и после обеда ей, наконец-то удалось его соблазнить. Все шло по плану, пока в самом конце он, очнувшись, не запер ее в кабинете, а сам, ничего не объясняя, вылетел в коридор.

Она подернула плечами, усаживаясь поудобнее. Какое счастье, что ей помогает директор. С грустью она решила еще раз прокрутить в памяти вопоминание, которым он с ней только что поделился. Она закрыла глаза и увидела Снейпа, немного растрепанного, полного мрачной решимости, заходящего в кабинет директора.

- Господин директор, я подаю в отставку, - бросил он прямо с порога, и Альбус почувствовал, что его младший коллега буквально кипит ненавистью и презрением к себе, - Я не имею права больше ни минуты находиться в школе. Я пойму, если вы вызовите сейчас авроров и сдадите меня им.

- Мальчик мой, что случилось? На тебе лица нет! – попытался успокоить его директор.

- Я изнасиловал школьницу.

- Кого?

- Мисс Грейнджер.

Гермиона видела, что директор вспомнил утренний разговор с гриффиндоркой о петле времени и о двух загаданных желаниях. Пузырек с лекарством она отдала ему еще днем, и директор понял, что сейчас она приблизилась к выполнению второго желания. Он вздохнул, и решил сделать все возможное, что бы не испортить ее усилия и позволить ей наконец выйти из петли времени.

Великий маг вздохнул и из директора уважаемой школы превратился в любящего дедушку, почти Санта Клауса.

- Северус, ты уверен, что это было изнасилование? – мягко спросил он.

Снейп поднял на директора недоумевающий взгляд.
- Естественно. Как еще можно назвать насильственные отношение между преподавателем и студенткой?

- Северус, я уверен, что она не была против и не сопротивлялась, - осторожно сказал директор.

- Господин директор, - с горечью ответил Снейп, - неужели вы готовы поверить в то, что школьница может оказать сопротивление упивающимуся смерти и одному из лучших дуэлянтов? Естественно она не сопротивлялась.

- Северус, я уверен, что она не сопротивлялась по иной причине.

- Интересно, какая еще может быть причина кроме той, которую я вам назвал? – раздраженно ответил Снейп.

- У меня возникло впечатление, что мисс Грейнджер влюблена в тебя. Если ты ответил на ее чувства, то это прекрасно, - оптимистично провозгласил Дамблдор.

Снейп посмотрел на своего работодателя как на сумасшедшего. Сделал глубокий вдох и как полному идиоту, начал отвечать, медленно и четко проговаривая каждое слово.

- Альбус, я заставил школьницу вступить в недозволенные между учителем и ученицей отношения, и вы называете это прекрасным? И при том, я просто не верю, что она в меня влюбилась. Этого просто не может быть.

- Глубина чувств, это настолько личное, что, возможно, вам лучше выяснить это вдвоем, наедине. Что же касается произошедшего, я уверен, что тебе достаточно объясниться ей в любви, чтобы все встало на свои места, - будто не слыша доводов зельевара, спокойно ответил директор.

Снейп замер. Он ненавидел и презирал себя за то, что только что совершил. В аду, котором он жил, единственное, что придавало ему сил идти дальше, было неукоснительное следование собственным принципам. И одним из этих принципов был категоричный запрет на какие-либо «отношения» со школьницами. Он – чудовище, но не до такой же степени. И вот сейчас он понял, что «до такой». Он не мог объясниться своей жертве в любви. Он ее не любил, он ее почти ненавидел за то, что она оказалась рядом с ним в минуту его слабости. Всю его душу наполняли только ненависть и презрение к себе. А директор, вместо того, чтобы помочь его совести найти достойное наказание этому чудовищному поступку, развел разговоры о любви.

Глядя в глаза зельевара, директор оборвал себя на полуслове и официальным начальственным тоном приказал:
- Хорошо. Я обдумаю ваше поведение и соответствующее наказание. Жду вас к себе завтра после завтрака.

- Завтра ни я ни он об этом не вспомним. А сейчас он хотя бы успокоится, в ожидании моего наказания, а не пойдет вершить самосуд над самим собой, - поглаживая феникса, размышлял вслух Дамблдор, когда за Снейпом закрылась дверь.

* * *

Итак, она влипла даже сильнее, чем подозревала в самом начале. Похоже, профессор Снейп просто не позволит себе объясниться в любви собственной студентке. Остается единственная возможность - выпить зелье старения и встретить его вне Хогвартса, надеясь, что у него нет никаких собственных запретов на встречи с закончившей школу, взрослой ведьмой.
Идея с зельем старения нравилась Гермионе еще и тем, что, приняв его, она ощущала себя кем-то другим, становилась маской на карнавале, когда кажется, что действия совершаешь не ты. Быть «старшей сестрой Гермионы» давало ей возможность почувствовать, что задача – соблазни Снейпа – это своеобразная игра, а не тяжкая повинность.

- Настало время выяснить, куда он аппарирует после прочтения письма от Малфоев, - решила Гермиона и отправилась в библиотеку.

* * *

Все-таки профессор был настоящим параноиком. И при этом гениальным натренированным магом. Даже при обычном аппарировании он ухитрялся заметать половину следов. Для того, чтобы его выследить Гермиона отработала множество следящих чар, но даже применяя самые сложные и, как было написано в книге, не обнаружаемые объектом слежки, была вынуждена все время аппарировать следом за ним в мантии-невидимке, так как объект каким-то шестым чувством ощущал ее присутствие. В очередной раз, в душе поблагодарив Гарри за его мантию, она засекла время и место перемещения Снейпа. Следуя за Снейпом, она попала в нишу между домами в самом начале Лютного переулка. Спина профессора мелькала дальше по улице, пока не исчезла в одном из магазинов, торгующих редкими ингредиентами.

На пересечении Диагональ аллеи и Лютного переулка находился публичный дом. Еще раз оглядев себя, и убедившись, что она не выглядит как школьница, и осмотревшись вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит в ее сторону, Гермиона сняла мантию-невидимку и толкнула дверь.

Дверь легко поддалась и Гермиона очутилась в уютном коридоре, приглушенно освещаемом свечами. В комнате никого не было. Не успела девушка как следует оглядеться, как одна из многочисленных драпировок всколыхнулась, и в коридор вышла красивая ведьма средних лет с приглашающей улыбкой на лице. Было заметно, что она очень удивилась, увидев вошедшую. Мадам окинула девушку внимательным взглядом и спросила:

- Чем я могу вам помочь?

- Мне надо... ну,.. с одним волшебником, вы сами понимаете что.

Взгляд мадам сразу же посуровел, и она сухо произнесла:

- Странно, вы не похожи на охотницу за состоянием. Хотя, вы случайно, не маглорожденная? В любом случае, вам здесь ничего не светит. Мои клиенты приходят сюда отдохнуть и снять напряжение. Это серьезное заведение, и я не допущу, чтобы какой-нибудь мой клиент получил через 9 месяцев после посещения моего дома уведомление о том, что у него есть ребенок и требование содержать этого непонятно откуда возникшего отпрыска и его предприимчивую мать. Это одна из причин, почему на дверях всех комнат установлены специальные контрацептивные заклинания. Так что я вас здесь больше не задерживаю.

- Нет, это не то, что вы подумали. Я вам сейчас все расскажу, - взмолилась Гермиона.

Содержательница этого заведения, немного подумав, кивнула, и позади девушки возник пуфик в стиле ампир, его близнец появился рядом с дамой.

- Вы уверены, что вам необходимы столь радикальные меры? – спросила она, когда Гермиона закончила свой рассказ. - Может быть, вы просто «познакомитесь» с ним случайно на улице и постепенно влюбите в себя? Я могу вам дать адрес моей соотечественницы, мадам Боссолей. Она держит салон мантий, но мне кажется, что она должна была открыть салон обольщения: сама по себе эта дама особой красотой не блещет, но мужчины около нее так и вьются. Везет же некоторым, - с нотой женской ревности добавила Мадам.

- Особой симпатии она ко мне не испытывает, - по тону, которым это было сказано, Гермиона поняла, что француженки в ссоре, - но с удовольствием возьмет под крыло «юную заблудшую душу, которой удалось вырваться из лап порока», - явно кого-то цитируя, закончила фразу Мадам.

Пользуясь тем, что разговор вошел в мирное русло, староста задала вопрос, который ее мучил на протяжении всей беседы:

- Мадам, почему, когда я к вам вошла, и вы приняли меня за охотницу за состоянием, вы почти с уверенностью заявили, что я маглорожденная? Я на самом деле родилась в семье маглов, но я совершенно не вижу связи между своим происхождением и вашим обвинением, брошенным в самом начале разговора. Разве только маглорожденные ищут богатого мужа?

Содержательница борделя подняла на девушку удивленный взгляд.

- Вы слишком наивны для своего возраста, - заметила она. Затем, посмотрев куда-то над головой девушки, улыбнулась, - вы выпили зелье старения. Хотя вы слишком наивны даже для вашего возраста без учета зелья старения, - Неужели вас никто до сих пор не просветил о том, как на самом деле функционирует волшебный мир?

Гермиона вспомнила рассказы Снейпа, когда он объяснял ей, кто такая настоящая ведьма. Но вспоминая его объяснения, так и не нашла ответ на свой вопрос, поэтому просто покачала головой.

- Ясно, значит вы из Гриффиндора, - как диагноз отметила Мадам.

- Да, - с гордостью ответила Гермиона, - а как вы догадались?

- Маглорожденные девочки, попав в Слизерин, узнают об устройстве магического мира на первом курсе. Волшебные семьи Хаффлпаффа из сострадания берут под свою опеку маглорожденных, как только те попадают на факультет. Студентки из Равенко первые два курса собирают информацию, а к третьему начинают ее анализировать и привыкать к действительности. И лишь Гриффиндор с первого до последнего года занят борьбой со злом, или, когда зла поблизости нет, со Слизерином. Мальчишечьи игры, - презрительно закончила она.

- Неправда, - ответила Гермиона, - неужели вы считаете, что победа над Волан-де-Мортом – это исключительно мужская задача? Это- это средневековье какое-то! Если он победит будет плохо всем! – глаза девушки метали молнии, лицо озарили отсветы праведного гнева.

Ее душевный порыв был прерван аплодисментами. Девушка растерялась.

- Браво, как же я сразу не догадалась, мисс Грейджер, лучшая подруга Мальчика-который-выжил, бриллиант политики Дамблдора, вторая после МакГоннагал истинная гриффиндорка. Нет, если бы мы случайно встретились на улице, я бы скорей всего вас узнала, но увидеть светоч борьбы со злом в моем скромном заведении, согласитесь, немного странно, - иронично аплодируя, заметила Мадам. Потом, став серьезной, деловым тоном спросила, - вам на самом деле интересен ответ на ваш вопрос, или вы предпочитаете задать его Дамблдору?

- Мне на самом деле интересно, - потупив взор, ответила Гермиона.

Мадам щелкнула пальцами, и драпировки отгородили часть комнаты, где они сидели, превратив ее в отдельный кабинет. Между ними возник журнальный столик с двумя бокалами красного вина. Отпив из своего бокала, она начала рассказ.
Большая его часть стала для маглорожденной гриффиндорки откровением. Но взять и признать весь этот рассказ ложью, мешали воспоминания о подсмотренном в голове у профессора Снейпа разговоре между Лили Эванс и ее подругой, а также вызывающие боль комментарии того дня, когда она не расфуфырилась для бала.

- Этого не может быть. Это не правда, - шептала сама себе девушка. Но в душе понимала, что не сможет просто взять и забыть. Циничные объяснения мадам не просто ответили на ее вопрос, они перевернули ее мир. Гермиона, сосредоточившись, аккуратно вошла в сознание собеседницы. Наивная или нет, она оставалась одной из самых умных ведьм, и легкий щит содержательницы дома терпимости даже не заметил постороннего вторжения. Все, что рассказывала сидящая перед ней волшебница, было правдой. Больше того, Гермиона к собственному удивлению заметила, что дама старается преподнести все как можно мягче. Перед взором гриффиндорки пронеслись истории из жизни многочисленных девушек, подтверждающие рассказ.

Напряжение момента было разрушено легким звонком. Странно, она отчетливо помнила, что, входя сюда, никакого звонка не слышала. Мадам резко встала, столик с вином исчез также внезапно, как появился, драпировка колыхнулась, и вместо дамы перед Гермионой возникла домашняя эльфийка, которая униженно просила гостью госпожи следовать за ней к потайному выходу.

* * *

Дверь легко поддалась и Гермиона очутилась в уютном коридоре. Кратко объяснив содержательнице борделя причины своего прихода и отказавшись от предложения разрешить ситуацию менее радикальным способом, она, накрытая вуалью неузнаваемости, последовала в отведенный ей кабинет.

* * *

Взрыв удовольствия был намного сильнее, что он ожидал. Казалось, каждая клеточка его тела разрывалась от восторга.

Гермиона аккуратно проникла в его сознание и почувствовала волны удовлетворения, наполнявшие его. Под его щитом лениво всплывали мысли:

- Мерлин, как хорошо. Надо будет сюда наведываться.
Но минута слабости начала проходить, когда он осознал, что находится в публичном доме. Доставленное ему удовольствие – это лишь работа жрицы любви.

- Профессиональная работа, - с усмешкой подумал он и почувствовал брезгливость, - скольких в день эта профессионалка доводит до пика наслаждения. Он, лишь один из многих. Брезгливость к проститутке сменилась в его душе презрением к себе. Снейпу стало противно от того, что к его годам, он так и не нашел никого, кроме этой продажной женщины, которую может поиметь каждый, кто бы так отдавался ему. Но даже эта «самоотдача» всего лишь иллюзия, напомнил он себе, мастерство, которое получают и за которое платят еще множество клиентов.

С презрительной усмешкой мужчина бросил на кровать вдвое больше должного (профессионализм должен быть оценен всегда, в чем бы он ни выражался) и, одев себя заклинанием, вылетел за дверь.

* * *

- Мерлин, как хорошо. Надо будет сюда наведываться.

Но, придя в себя, ему стало противно от мысли делить ту, которая доставила ему наслаждение, с другими, с похотливыми магами, которые за деньги получали на нее все права.

Взглянув в глаза девушки, он почувствовал, что она была бы рада, покинуть это заведение, и быть только с ним. Выкупить ее? Забрать из борделя? Почему бы и нет? Такого наслаждения он не испытывал очень давно. Хорошо, когда под рукой будет кто-то, кто таким приятным способом поможет снять напряжение, создаваемое Темным Лордом, Дамблдором, гриффиндорцами, да и собственным факультетом.

Только как это сделать? Снейп вспомнил похвальбы Люциуса о
его наложницах, о том, сколько ему стоил их выкуп, а, главное, содержание. Северус подсчитал свои возможности. Мерлин, у него не получится ее забрать. С болью, он признался самому себе – у него нет таких денег. Если бы его время было отдано только зельеварению, то он бы на это заработал. Но сейчас из-за преподавательской деятельности, заданий Волан-де-Морта с одной стороны, и Дамблдора, с другой, у него не остается времени и сил на выполнение дорогих заказов, и как результат, у него нет таких денег.

Презрение к себе затопило его душу: когда он был школьником отсутствие состояния и влиятельной семьи лишило его любимой девушки, сейчас, он не может себе позволить даже выкупить обычную, да нет, необычную, очень профессиональную, заставившую его взлететь на пике наслаждения, делающую все именно так, как он мечтал, шлюху, следовательно, отнюдь не дешевую. От мысли, что ее присутствие пришлось бы объяснять обоим начальникам, ему сделалось еще хуже и противнее от своего зависимого положения.

Презрение к себе он скрыл в резких фразах, брошенных вместе с деньгами этой продажной женщине, и, одев себя заклинанием, вылетел за дверь.

Содержательница нашла девушку в слезах. На все вопросы мадам о плохом обращении и наличии ран и следов побоев от клиента Гермиона лишь качала головой, не поднимая лицо из ладоней. Не дождавшись внятного ответа от потрясенной девушки, мадам взмахом палочки раздела ее, но на ее теле не было ничего, чтобы могло вызвать такое состояние.

- Естественно, ведь слова не оставляют видимых ран, - с болью подумала Гермиона, - вот еще один возможный способ получить от Снейпа признание в любви закончился провалом.

Сидя в своей комнате и гладя Косолапуса, Гермиона постепенно успокаивалась.

- Видимо, в словах Лаванды ключевым были не слова «когда кончает», а фраза – «когда хотят, чтобы согласилась», - решила она. Может быть, стоит завтра сходить к мадам Боссолей?

- Хотя, - обращаясь к полукнизлу, сказала она, - если так будет продолжаться и дальше, то, может быть, стоит освоить анимагию. Питомца он себе сможет позволить, его присутствие не надо будет объяснять Волан-де-Морту, а Дамблдор только порадуется. Я же часто говорю тебе, что очень тебя люблю, может быть, профессор Снейп делает то же самое, - с грустной усмешкой предположила Гермиона.

Косолапус на это предположение только презрительно мяукнул.

- Ненавижу, - стоя у окна в Гриффиндорской башне девушка колотила стену, - Почему он не хочет видеть во мне девушку? Неужели в его представлении я всегда буду только студенткой, или ассистентом, и максимум на что я способна, это быть приятным собеседником? Как заставить его увидеть во мне женщину, в смысле, девушку, а не просто нечто среднего рода, умеющее правильно нарезать ингредиенты?! Куда уж до признания в любви. Мерлин, за что? Что же делать?

Эту тираду услышала Лаванда Браун, спешившая в комнату, чтобы перед обедом подправить макияж. Не в силах противостоять женскому любопытству, первая красавица Гриффиндора остановилась. Ей показалось, или Грейнджер на самом деле плачет из-за парня. Нет, точнее было бы сказать, она была в отчаянии... из-за парня!

- Гермиона Грейнджер, заучка, которая ничего вокруг не замечает кроме книг? Нет, этого просто не может быть, потому, что быть не может, - качнув красиво уложенной прической, решила признанная красавица Гриффиндора, но уходить не спешила. Аккуратно наступая только на носочки туфелек, чтобы каблуки не касались каменных плит, Лаванда тихо приблизилась к «странной» Грейнджер.

- Он совершенно не замечает, что я девушка. Но почему? Я же все перепробовала. Что я еще могу сделать, чтобы он объяснился мне в любви. Размечталась, дура, - донеслось до окаменевшей от удивления Лаванды. Она больше не могла стоять на цыпочках, и ее каблучок стукнул о камни. Гермиона резко обернулась, пытаясь стереть слезы и принять нейтральное выражение лица. Лаванда смотрела на старосту с удивлением и пониманием,

- Гермиона, может тебе чем-нибудь помочь? - робко спросила Лаванда.

Дождавшись этого предложения, лучшая ученица школы повторила вопросы, которые уже задавала однокурснице, в и, решив не зацикливаться, на кардинальных решениях, спросила:

- Как сделать так, чтобы парень признался в том, что ты ему нравишься?

- А ты уверена, что ты ему нравишься? - не особо считаясь с чувствами старосты спросила Лаванда, - Ну, я имею в виду, что не всегда получается нравиться тому, кому хочется, - смягчила свой наезд мисс Браун.

Гемиона лишь жалко улыбнулась, оценив попытку бывшей соседки проявить такт, и покачала головой:

- Нет, я ему совершенно безразлична как девушка, и я не представляю, что делать, чтобы ему понравиться.

Лаванда расплылась в улыбке. Она уже давно мечтала привести Гермиону в божеский вид (с ее точки зрения), но та, не понимая своего счастья, всегда пряталась от этого важного дела то в библиотеке, то в приключениях с Поттером и Уизли. А тут такая возможность сделать из Грейнджер человека сама идет в руки. Мисс Браун просто не могла упустить этот шанс.

- Давай после обеда вместе пойдем в Хосмид, и я тебе расскажу по дороге, и подскажу парочку мест, где тебе помогут, - предложила одна из первых красавиц курса.

- Давай, - заинтересованно согласилась Гермиона, - Спасибо тебе.

- Не за что, - ответила Лаванда и, проговорив пару незнакомых Гермионе заклинаний, убрала с лица Грейнджер следы слез.

Пораненную о каменную кладку руку Гермиона залечила сама, и они вместе направились в Большой Зал.

- Жаль, что в волшебном мире не присуждают Оскара за лучшую роль, - совершенно не к стати пришло в голову маглорожденной ведьме, - Интересно, Станиславский бы мне тоже поверил?

Утром она решила позаниматься анимагией, и одновременно еще раз поговорить с Лавандой, на этот раз о менее радикальных способах понравиться представителю противоположного пола, и узнать, как можно получить признание в любви от профессора Снейпа.

* * *

По пути в Хогвартс к ним с Лавандой присоединилась еще и Парвати. Подруги не замолкали ни на минуты, они, перебивая друг друга, рассказывали и показывали ошеломленной старосте косметические чары. Бедная девушка не подозревала, что их настолько много. Оказывается, только для придания дополнительного сияния коже лица их было более двух десятков: они отличались для разных типов и возраста кожи, места применения и места нахождения самого человека: в закрытом помещении или на открытом воздухе, и даже времени года. Голова Гермионы разболелась и пошла кругом, пока девушку не сразила окончательно фраза Лаванды :

- Красота - это целая наука.

Дальнейшие рассуждения хогвартского эксперта по красоте Грейнджер уже не слышала: она задумалась и попыталась посмотреть на эту «бестолковую потерю времени», как она до последнего момента считала, как на своеобразную науку: проанализировать и систематизировать советы, сыплющиеся как из рога изобилия. В конце концов, если ничего не получится и на этот раз, в запасе остается анимагия. Дышать стало легче.

- Понимаете, у нас сегодня бал, и она, - показывая на смущенную Гермиону, хором говорили подруги, - должна выглядеть прекрасно, чтобы парень, который ей нравится, ее заметил, - повторяли они каждый раз парикмахеру, визажисту, продавщицам.

Лучшие мастера в салоне красоты были заняты до самого вечера, но настойчивые уговоры Лаванды и Парвати, а также столь романтическая причина заставляла их отложить на время заказы других клиентов и заняться Гермионой.

Парикмахер пришла в восторг от ее пышных каштановых волос и после стрижки и укладки настоятельно посоветовала купить с десяток различных составов от волшебного шампуня до лака. Визажист не только сделала макияж, но и в свою очередь рассказала о кремах, лосьонах, молочке и декоративной волшебной косметике, подобрав полный набор всего необходимого для юной клиентки. Гермиона взглянула на себя в зеркало - оттуда на нее смотрела восхитительная фея: шикарные каштановые волосы мягкими волнами обрамляли лицо с выразительными, сияющими из-под густых длинных ресниц шоколадными глазами с золотыми искорками; женственный изгиб губ, казалось был создан гениальным художником. Но при этом все лицо казалось таким естественным, таким натуральным, не было заметно ни грамма косметики, что у несведущего наблюдателя возникало ощущение, что вся эта красота была дана от рождения, а не создана в результате многочасового труда. Грейнджер потребовалось несколько минут для того, чтобы узнать в отражении себя. Она разительно отличалась как от себя обычной, так и той, которая пыталась завоевать расположение Снейпа кардинальным способом несколько дней назад.

Когда оставалось только купить праздничную мантию, Лаванда после одобрительного осмотра, к счастью, вспомнила, что ей тоже нужно сделать покупки, и взяв с собой Парвати, оставила Гермиону одну в магазине мантий. Девушка с облегчением выдохнула, наслаждаясь наступившей тишиной. Но тут на нее обратила внимание хозяйка салона мантий. Увидев, как девушка проходит и смотрится в зеркало дама, пришла в ужас.

- Как же можно в таком возр-расте не уметь пр-ройти с гр-рацией на обычных каблуках?! Всего-то 12 см! Девушка, Вы же пр-ринцесса, и пр-росто обязаны уметь себя пр-реподнести, - распекала с проявившимся от возмущения французским акцентом, уставшую Гермиону хозяйка магазина.
Она не отпустила бедную девушку до тех пор, пока не была удовлетворена ее походкой. Правда, Гермионе все-таки удалось отстоять свое право на ношение более низкого каблука в 7 см. Эти импровизированные уроки стиля и походки окончательно доконали Грейнджер. Когда все покупки были сделаны, она поняла, насколько сильно устала.

- А это Вам подар-рок от нашего салона, - неожиданно закончила свой монолог о стиле француженка и протянула оторопевшей девушке строгую, но элегантную мантию. На изнанке мантии красовалась изящно вышитая надпись: "Салон мантий мадмуазель Боссолей".

- Вы - мадмуазель Боссолей?! - не сумела сдержать возгласа Гермиона, - я так много о вас слышала! - воскликнула она прежде, чем подумала.

- Да, - заинтересовалась француженка, - и от кого же?
В этот момент Гермиона поняла, что она ляпнула, и, пытаясь спасти положение, добавила:

- От одноклассниц, которые разбираются в моде и в по-настоящему элегантных мантиях. Я так рада, что смогла наконец-то лично вас встретить, - добавила она, взывая к Мерлину, чтобы и на этот раз ее способности к убеждению помогли увести разговор от опасной темы.

Мерлин помог, и, мадмуазель Боссолей, не заметившая возникшего было напряжения студентки и польщенная комплиментом, начала расхваливать сделанный подарок:

- К этой мантии, с одной стороны, даже ваш профессор Снейп не придерется, а с другой, даже Малфой не сможет пройти мимо, не восхитившись, - заговорчески подмигнула она.

- Ну-ну, не надо смущаться, мы все-таки недалеко от школы и я в курсе того, что у вас там происходит. Вы и так подруга Гарри Поттера, поэтому вряд ли пошли на все эти жертвы, чтобы привлечь Мальчика-который-выжил, так что остается только Малфой, - закончила дама, очень довольная своей проницательностью. Гермиона так и не поняла логики этой фразы, но решила не переспрашивать. Надев подаренную мантию и уменьшив школьную и праздничную, она, попрощавшись, вышла из магазина.

Близилось время ужина, и основная часть школьников уже вернулись в стены Хогвартса. Гермионе удалось, возвращаясь из Хосмида, дойти до школы неузнанной. Редкие задержавшиеся студенты, спеша и обгоняя, с интересом смотрели на девушку. Реагировать на этот любопытный факт у Гермионы уже не было сил, и она просто отметила его себе «на память».

Из последних сил девушка спустилась в подземелье к Снейпу за образцом зелья для директора. По мимолетному выражению глаз преподавателя, она заметила, что от мастера зельеварения не укрылось ее разительное изменение стиля: новая прическа, макияж и мантия. Но вслух он никак не прокомментировал ее «перемены», а лишь раздраженно бросил:

- Вот ваше зелье, постарайтесь найти время зайти к директору с этим лекарством. А я искренне надеюсь, что больше не буду вынужден давать вам частные уроки, как бы вы мне не льстили.

После этих слов дверь класса захлопнулась прямо перед носом ошеломленной девушки.

Решив найти директора, чтобы отдать ему зелье, Гермиона поднялась из подземелий и направилась к кабинету. Но уже в коридоре встретила профессора Дамблдора.

- Мисс Грейнджер, какая неожиданная встреча! Как вы прекрасно выглядите! Мои комплименты! Вот уж не ожидал, что после приготовления зелья и разговоров с профессором у вас останется время еще и на подобные чудеса. Вы не могли бы проводить меня и рассказать, как вам все удается, - мягко, но настойчиво попросил директор.

Рассказ, начавшийся в коридоре, продолжился за чашкой чая в кабинете директора. Похоже, в состав директорского чая входят не только чайные листья: после пары глотков из предложенной директором чашки, усталость Гермионы как рукой сняло, и возникло непреодолимое желание рассказать все-все детали, поделиться с понимающим тебя человеком многочисленными событиями этого насыщенного дня.

- Я не ожидал, что вы решите применить к профессору Снейпу столь действенное оружие как женская красота, но должен отметить, что искренне восхищен, тем как вам это удалось, - улыбаясь закончил беседу директор.

После разговора с Дамблдором Гермиона решила переодеться к балу и направилась в свою комнату.

А в это время самый могущественный колдун современности продолжал думать о студентке: - Еще пара повторений и эта «петля времени» вытянет из мисс Грейнджер всю ее жизненную силу. Уже сегодня мне пришлось ее отпаивать зельем, - задумчиво произнес директор, почесывая перья феникса. - Бедная девочка, она постепенно истощается и магически, и физически. Интересно, меня отправят в Азкабан, если я применю к Северусу заклятие «Империо», приказывая ему объясниться мисс Грейнджер в любви? - спросил он у своего питомца.

Феникс курлыкнул в ответ что-то оптимистическое.

- Да, ты прав. Жизнь девушки стоит того, чтобы рискнуть.

* * *

Уже обед, а ей надо успеть встретиться с Лавандой, чтобы вместе пойти в Хосмид на «уроки красоты», как их окрестила Гермиона. Она решила еще пару раз сходить вместе, а потом, запомнив названия салонов и имена специалистов, обойтись без помощи Лаванды, придя туда во взрослом облике. Ведь, как она поняла из предыдущих повторений, профессор Снейп вряд ли объяснится в любви собственной студентке. А из опыта «радикального способа», как она предпочитала называть дни, которые она провела в облике жрицы любви, она помнила, что у Снейпа возникло желание быть с ней и забрать ее из борделя. Значит, у ее взрослого облика есть шанс.

На следующий день все повторилось: разговоры Лаванды и Парвати, все тот же калейдоскоп мастеров в салоне красоты: парикмахера, визажиста... Салон мадмуазель Боссолей. Мадмуазель настолько прониклась желанием Гермионы завоевать сердце парня, что не только еще раз показала девушке секреты красивой походки, но поделилась парой секретов для того, чтобы произвести впечатление во время танцев.

- А это вам подар-рок от нашего салона, - как обычно закончила свой монолог о стиле и танцах мадмуазель Боссолей и протянула девушке строгую, но элегантную мантию. - К ней, с одной стороны, даже ваш профессор Снейп не придерется, а с другой, даже Малфой не сможет пройти мимо, не восхитившись, - заговорчески подмигнула она.

- Ну-ну, не надо смущаться, мы все-таки недалеко от школы и я в курсе того, что у вас там происходит. Вы и так подруга Гарри Поттера, поэтому вряд ли пошли на все эти жертвы, чтобы привлечь Мальчика-который-выжил, так что остается только Малфой, - закончила она свою речь, уже ставшей привычной фразой. Гермиона в очередной раз пропустила эту фразу мимо ушей. Надев подаренную мантию и уменьшив школьную и праздничную, она, попрощавшись, вышла из магазина.

Сегодня выходной, и вряд ли к ней придерутся из-за отсутствия школьной формы. Мечтая только о том, чтобы где-нибудь присесть, она направилась в «Три метлы».

Как только девушка скрылась из виду, мадам Боссолей вышла за порог магазина и стала оглядывать улицы деревушки. Ее поиски увенчались успехом: не прошло и пяти минут, как из-за поворота появился скучающий Драко Малфой. Увидев модельера своей матери, он вежливо, но с достоинством поклонился.

- Мастер Малфой, - нисколько не стесняясь прохожих, воскликнула мадмуазель Боссолей, - поздравляю вас с еще одним разбитым девичьим сердцем. Я, конечно, не сомневалась, что все девушки Слизерина и Ровенко у ваших ног, но разбить сердце гриффиндорки мог только такой проказник как вы, - шутливо грозя пальцем «отчитала» она парня.

- Гриффиндорки? - переспросил Малфой. На данный момент никто из Гриффиндора за ним не бегал. Хотя, кто знает этих девушек, часто сидят и даже подойти боятся из скромности, особенно эти, принципиальные, с красного факультета.

Видя, что сам Малфой не догадывается о той, которая по всем наблюдениям мадмуазель Боссолей, в него по уши влюблена, модельер стала в красках расписывать страдания студентки, благо о них было легко догадаться: усталый взгляд - от недосыпания и ночей, проведенных в слезах о любимом, поход в косметический салон - от желания понравиться тому, кто с детства ценит прекрасное, отсутствие рядом Поттера и Уизли - от глупой стыдливости за то, что выбрала кого-то не со своего факультета. В конце страстного монолога мадмуазель Боссолей, Драко задумался:

- Грейнджер?! Не может быть. Они постоянно сцеплялись на переменах, да и на уроках, где это было возможно. Она всегда давала достойный ответ, всем его «издевкам». Да и пощечину, полученную от нее на третьем курсе, он совершенно не собирался забывать. Хотя, может быть из-за влюбленности она и реагирует на его замечания столь остро. А все ее обвинительные взгляды могут быть лишь поводом обратить на себя его внимание. Ведь не может же на самом деле подруга Поттера, часть «золотой троицы» подойти к нему, слизеринскому принцу и признаться в любви? Но не может же эта кикимора с вороньим гнездом на голове серьезно мечтать о его внимании? Хотя, мадмуазель Боссолей упоминала о салоне красоты и о том, что у этой заучки, оказывается, красивая походка...

Пока Драко пытался обдумать все, что ему рассказала мадмуазель Боссолей, ноги привели его в «Три метлы»: ведь все, что невозможно принять на трезвую голову, легче разрешается после пары бутылок.

В баре уже не было толкотни: многие школьники уже либо вернулись, либо возвращались в Хогвартс. За дальним столиком сидели Поттер, Уизли и красивая незнакомка. Поттер удивленно смотрел на нее, а Уизли, что-то доказывал ей громко и возмущенно. Драко прислушался.

- Это ты нарочно сделала! Ради меня ты никогда даже не красилась, а тут стоило мне тебя не пригласить, а я ведь пытался тебя найти, но ты после утра, проведенного в лаборатории этого змея подземелий, на обеде говорила только с Лавандой. Стоило мне не успеть тебя пригласить, как ты вся такая-такая!... - от возмущения Узли не мог даже подобрать слов и продолжал брызгать слюной, издавая междометья. Поттеру, похоже, с трудом пополам удалось утихомирить друга, и все трое поднялись из-за стола. Незнакомка, что-то тихо говоря обоим спутникам, повернулась к столику, за которым сидел Драко.

- О нет! Это не незнакомка, это Гермиона Грейнджер! - понял он.

После подслушанной ссоры и увиденного у Драко исчезли последние сомнения в правоте мадмуазель Боссолей.

- Да, видимо, одна влюбленность в Малфоя способна творить чудеса, - Драко расплылся в самодовольной улыбке.

- А этот гад еще лыбится тут, - желая хоть на ком-нибудь сорвать зло, мгновенно отреагировал Рон.- Что тебе от нас надо? - по-петушиному встрепенувшись обратился он к Малфою. Драко не успел отреагировать, как вмешалась Гермиона.

- Не надо, Рон. Уже скоро ужин. Профессор МакГоннагал уже пошла в замок, а профессор Снейп может быть еще в деревне. Тебе нужны неприятности? - мягко спросила она Уизли, при этом глядя на Малфоя и взглядом прося его не ввязываться в перебранку. «Золотая троица» ушла, а Малфой остался сидеть, осмысливая произошедшее:

- Нет, она ко мне определенно не равнодушна! Это же надо Уизли устраивает ей сцены ревности, а она все равно, готова тут же встать против своих друзей на мою сторону.
По дороге в школу и в подземелья в компании однокурсников слизеринский принц не проронил ни слова, возвращаясь к событиям в Хосмиде и словам модельера. Чем больше он думал, тем больше убеждался в их правоте:

- Права, мадмуазель Боссолей: Грейнджер в меня определенно втюрилась. А ведь умеет же быть красивой и очаровательной, когда хочет. Интересно, а как она танцует? На четвертом курсе с Виктором Крамом - очень даже не плохо: но ведь с этим медведем любая будет принцессой. И не глупа. А молчать, и не встревать в мужские разговоры можно и научиться. Нет, она определенно хороша собой. И все это ради меня. Но на что она надеется? Интрижки не в ее стиле. Но ведь не может же маглорожденная всерьез надеяться на серьезные отношения с наследником чистокровного аристократического магического рода? - задавал себе вопрос Малфой.

- Раз директор считает, что красота - это сила, способная подвести профессора Снейпа к объяснению в любви, то я должна быть на балу, выглядеть как можно лучше и посмотреть на его реакцию, - объясняла Гермиона питомцу, поправляя парадную мантию.

Девушка выглядела, на самом деле восхитительно. Лаванда с гордостью поглядывала на старосту. Гарри пригласил Гермиону на несколько танцев. А Рон демонстративно дулся. Но и без Рона на этом балу у Гермионы не было недостатка в кавалерах. Она кружилась в вихре танцев, счастливо улыбаясь окружающим. А на вальс, ее, под враждебные взгляды Гриффиндора, неожиданно пригласил Драко Малфой. Это был ее любимый танец, и именно над ним больше всего поработала мадмуазель Боссолей, так что их пара просто притягивала взгляды своей красотой и изяществом.

- Похоже, редкое для гриффиндорцев качество – прислушиваться к советам, у мисс Грейнджер присутствует, - размышлял Снейп, не сводя глаз с девушки. Ему было приятно, что она последовала его утренним рекомендациям. Значит, не зря он так подробно ответил на ее вопрос о настоящей ведьме.
- Может быть, у нее все-таки получится занять достойное место в волшебном мире, - подумал он.

* * *

Внимательный взгляд профессора Снейпа, следящий за ней во время бала, дарил надежду на то, что вскоре она сможет вырваться из «петли времени».

- Завтра я приму зелье старения и сама схожу в салоны красоты. Тогда Снейп просто не сможет устоять, - после бала поделилась староста своими планами с Косолапусом.

Утром Гермиона одна отправилась в салоны красоты, в которые неоднократно ходила вместе с Лавандой. Но тут ее ждало разочарование: парикмахер был занят и ни за что не собирался откладывать назначенные встречи, визажист тоже работала не разгибая спины, и даже слышать ничего не хотела о новой клиентке.

- Неужели я не смогу обойтись без помощи Лаванды? – разозлилась Гермиона. Но после принятия зелья старения она не собиралась обращаться к однокурснице – слишком многое пришлось бы объяснять. Она в растерянности еще раз окинула взглядом главную улицу Хосмида, увидела салон мантий мадмуазель Боссолей, вспомнила слова содержательницы борделя и направилась к салону француженки.

После ее рассказа мадмуазель Боссолей прониклась симпатией к Гермионе. Она помогла продумать во всех деталях такой образ молодой ведьмы, который бы не оставил Снейпа равнодушным. А вызванные ею в салон мастера макияжа и причесок воплотили этот образ в жизнь.

Гермиона была счастлива. Она чувствовала, что на этот раз все должно получиться. Главное, случайно столкнуться с профессором Снейпом, находясь во взрослом облике.

* * *
Аппарировав на Диагональ аллею, Снейп направился по делам, и тут на него налетела молодая симпатичная ведьма. Зыркнув на нее одним из своих фирменных взглядов, он повернулся и стал удаляться. Настырная, невоспитанная ведьма бросилась за ним с извинениями, выводя его из себя.

* * *
Проходя мимо лавки аптекаря на Диагональ аллее, Снейп заметил какое-то движение на другой стороне. Не сбавляя шага, он попытался понять, что же там происходит и ... налетел на кого-то, выходящего из аптеки. Он обернулся. Этим кем-то оказалась молодая ведьма, которая сейчас собирала рассыпавшиеся покупки.

- Ой, - воскликнула она. Снейп пригляделся и понял, что один из флаконов, который до этого она крепко держала в руках, выскользнул и падает на землю.

- Кто же выносит ингредиенты в руках, даже не упаковав их, - раздражительно заметил он, не задумываясь, создав защитный купол над разбивающимся флаконом. Небольшой взрыв не вышел за пределы зашиты, но ведьма вздрогнула.

Она подняла голову и улыбнулась.
- Спасибо большое, - сказала она, открыто и доверчиво глядя ему в глаза, - я знала, что эта эссенция взрывоопасна, поэтому я и держала крепко этот флакон... пока он не выпал, - начала объяснять она, - я не знаю, чтобы произошло, если бы не вы, - восхищенно посмотрела она на Северуса.

Хотя Снейп понимал, что если бы не он, молодая ведьма спокойно бы донесла ингредиенты до лаборатории. Он почувствовал легкую вину, за то, что толкнул ее, какую-то необъяснимую теплоту в душе от ее искренней благодарности и восхищения, и к своему удивлению - симпатию к незнакомке и даже желание пригласить ее в какое-нибудь кафе. Подобная реакция его насторожила, и он тут же сотворил пару безпалочковых заклинаний, потом еще несколько. После чего его лицо превратилось в каменную маску, и он уже в открытую, направив палочку на молодую ведьму, произнес череду отменяющих заклинаний.

- Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете и почему вы выпили зелье старения? – сухо спросил профессор.

Что было дальше, Гермиона предпочитала не вспоминать. Профессор был очень – очень зол.

Она же не предполагала, что он знает основные выявляющие и отменяющие чары, относящиеся к исключительно к женской епархии: косметические, укладки волос, и легкого очарования. Это был просто ужас! Ей пришлось как-то объяснять все: от незаконной аппарации и закупки ингредиентов до использования зелья старения, кучи косметических чар и нахождения вне школы без разрешения.

Она чувствовала себя ужом на сковородке, придумывая связанную легенду прямо на ходу. А что ей еще оставалось делать: сказать Снейпу правду она не могла, а выставить непробиваемый ментальный блок было черевато риском получить от двойного шпиона зелье правды.

- И какое же зелье, а главное для чего именно, вы собирались сварить, мисс Грейнджер? - звенел у нее в ушах саркастический голос профессора.

- Что же делать? Ведь я видела, что молодая ведьма понравилась Снейпу, и что он был заинтригован набором ингредиентов. Представляешь, он даже подумал о том, чтобы ее куда-нибудь пригласить, пока не направил на меня эти дурацкие выявляющие заклятия, - рассказывала Косолапусу Гермиона, сидя вечером в своей комнате, - Как же можно обмануть эти заклинания? Наложить какой-нибудь щит? Но я и так наложила на себя столько заклинаний, что мне кажется больше, я просто не вмещу. Ты же знаешь, человек или предмет может подвергнуться только ограниченному магическому воздействию.

- Мяу, - подтвердил Косолапус.

Эта реакция питомца заставила Гермиону еще раз повторить последнюю фразу. И тут ее осенило.

- Конечно, это же настолько очевидно! Если я схожу в обычную, не волшебную парикмахерскую и салон красоты, то все его заклятия ничего не покажут! Главное, чтобы он меня не узнал.

* * *

Держа в голове тот образ, который составила для нее мадмуазель Боссолей, Гермиона пыталась воссоздать его магловским способом: в парикмахерской ей немного осветлили и выпрямили ее каштановые кудри. После парикмахерской она зашла в оптику, чтобы подобрать себе цветные линзы. Карие глаза встречаются довольно часто, но Гермиона не хотела рисковать. Если профессор Снейп узнает ее снова...

- Лучше перестраховаться, - решила она, - похоже, я тоже становлюсь параноиком, - констатировала она чуть позже, рассматривая себя в зеркале.

Сначала Гермиона решила купить голубые линзы, но, когда она рассмотрела внимательнее всю коллекцию, то выбрала синий цвет.

В салон красоны она вошла уже в линзах, и мастер сделала ей макияж под новый цвет волос и глаз. Именно там ей посоветовали заглянуть в соседний парфюмерный магазин, чтобы подобрать себе духи.

- Какое счастье, что в обычном мире Хеллоуин не отмечается торжественным балом, как в магическом, - облегченно выдохнула Гермиона, радуясь, что и у парикмахера и у визажиста было время заняться ее красотой.

В магическую часть Лондона молодая ведьма вошла уже преображенной.

* * *

Гермиона видела, что молодая ведьма очаровала Снейпа, что он заинтересовался ей, но почему-то ей так и не удалось услышать от него признание в любви или хотя бы симпатии.
Она чувствовала, что на этот раз она на верном пути, не хватает только какой-то мелочи. Размышляя, чего же именно не хватает, она ходила вдоль стены, пока не появилась дверь в Выручай- комнату. Гермиона с радостью открыла ее и оказалась в уютном кабинете. На столе лежало несколько книг. Девушка попросила Добби принести ей чай и, удобно устроившись в кресле, открыла первую книгу.
Чем больше она читала, тем больше понимала, что совершенно не рассматривала ситуацию с этой точки зрения, и скорей всего именно этого и не хватало для того, чтобы Снейп в нее влюбился.

- Если это не получится, останется только просить профессора Дамблдора, чтобы он лично наложил «Империо» на мастера зелий, - вздохнула девушка.

Вот ответ автора, который был оставлен на Хоге:

конечно у фанфика будет продолжение, просто я планировала его написать отдельным произведением. Hо после ваших отзывов обещаю, добавить к этому фанфику еще несколько эизодов.

Сама с интересом читала этот фанфик, и скомканая концовка мне не понравилась. Так что будем ждать продолжения!