Несмотря на то, что Гермионе очень хотелось увидеть реакцию Снейпа на свои слова, чувство самосохранения победило, и она со всех ног побежала в Гриффиндорскую башню.

Там ее ждала непрочитанная книга и обожаемый Косолапус, который был всегда рад ее видеть, независимо от ее вида и настроения. Там можно было укрыться от внешнего мира и на несколько часов сделать вид, что это обычный вечер, и ей не надо ради спасения жизни директора экстренными темпами осваивать окклюменцию, при этом выкраивая время на наведения красоты перед балом. Здесь она могла быть сама собой. Девушка не заметила, как задремала в удобном кресле с книгой в руках и Косолапусом на коленях.

Утро третьего дня.

Требовательные громогласные вопли голодного Косолапуса вырвали Гермиону из сна. Одеяло сползающее на пол, убедило девушку в том, что старый день начался заново.

— Профессор Дамблдор, несколько дней назад я случайно услышала Ваш разговор с профессором Снейпом. Я выпила зелье «Петли времени» и теперь могу без риска для Вашей жизни готовить Вам зелья, пока Вы не избавитесь от проклятья, — по привычке выпалила Гермиона на одном дыхании в кабинете директора перед завтраком. Потом она сделала вдох и произнесла уже медленнее, проникновенно глядя в глаза директору и вспоминая все те эпизоды, когда Снейп ее выгонял из лаборатории, — К сожалению, в процессе произнесения заклинания я немного ошиблась, - девушка покраснела, - и поэтому, пока я не освою окклюменцию, профессор Снейп не допускает меня до заключительной стадии эксперимента. Вы не могли бы дать мне какой-нибудь элементарный учебник по окклюменции, пожалуйста? – теперь она вспоминала все те полки, полные книг с зубодробительными названиями и не менее невнятным текстом, - А еще вы не могли бы, пожалуйста, убедить профессора Снейпа взять меня сегодня после обеда в ассистенты? Только на сегодняшний день, пожалуйста.

Директор взмахнул палочкой и на столе появился чай.

- Угощайтесь, мисс Грейнджер, заботливо сказал директор, рассматривая девушку сквозь свои очки – половинки, - Не стоит называть ваше стремление к признанию ошибкой. Любовь – это великая сила.

Гермиона склонилась над чашкой с самым смиренным выражением лица, периодически поглядывая на директора через приопущенные ресницы. Дамблдор изучающе – задумчиво смотрел на девушку, как будто решая для себя интересную, но сложную задачу. По озорным огонькам, промелькнувшим в его глазах, Гермиона поняла, что директор нашел устраивающее его решение. Девушка слегка напряглась.

- Неужели он опять откажется дать книги и скажет, что они только мешают? – испугалась она.

- Мисс Грейнджер, - отпив чая, - обратился к ней директор, - окклюменция и легилименция – это очень сложное направление магии, и одновременно очень мощное оружие в умелых руках. Гарри, вам, наверное, сказал, что в прошлом году он пытался овладеть этими навыками, чтобы Волан-де-Морт не мог на него влиять. Но, к сожалению, не преуспел. Я дам вам мою любимую книгу, а вы сегодня до обеда позанимаетесь окклюменцией с Гарри. Хорошо? - закончил Дамблдор, улыбаясь, - Я поговорю с профессором Снейпом и после обеда вы сможете ему ассистировать. В разговоре с ним я расскажу только о вашем первом желании, - подмигнул ей на прощание директор.

— Спасибо, профессор Дамблдор, — радостно ответила Гермиона, выходя из кабинета директора, прижимая к груди учебник.

- Почему директор попросил меня заняться с Гарри окклюменцией? – удивилась девушка, проходя мимо горгульи.

* * *

На завтраке снова царило предпраздничное возбуждение. Гермиона села рядом с Гарри и всеми силами пыталась обратить на себя его внимание.

- Гарри, нам надо срочно поговорить, - зашептала она

- Угу, сейчас Рон доест, и по пути в Хосмид поговорим.

- Гарри, это срочно и важно, мы должны немного задержаться в школе, а потом встретим Рона в Хосмиде, - уверенным тоном сказала подруга.

После того, как Снейп сухо проинформировал гриффиндорку о послеобеденных занятиях, Гермиона и Гарри выскользнули из Большого зала. Дамблдор проводил их довольным взглядом.

* * *
- Гарри, у тебя получилось! Ты не впустил меня в свое сознание! – облегченно выдохнула Гермиона, откинувшись на мягкие подушки. Они оба уже несколько часов сидели в Выручай комнате, преобразившейся в восточный дворик с коврами и подушками на полу.

- Да, а перед этим ты увидела все мои кошмары, - пробурчал парень.

- Но ведь теперь у тебя все получилось, и ты больше никого не впустишь в свое сознание, если сам этого не захочешь, - наставительно заметила Гермиона, радостно улыбаясь.

- Вряд ли Снейп и Волан-де-Морт будут применять легилименцию, щадя мою голову так же как ты, - заметил парень все еще хмурясь, но девушка заметила, что он рад и горд своими достижениями.

- У тебя обязательно получится выдержать их натиск. Только надо больше тренироваться, - подбодрила друга Гермиона, а затем в который раз нетерпеливо спросила, - А у меня? У меня правда получилось закрыть сознание? Ты не поддавался? Ты на самом деле из-за всех сил пытался проникнуть в мое сознание?

- Да, Гермиона, у тебя получилось даже раньше меня. Я не поддавался и на самом деле из-за всех сил пытался проникнуть в твое сознание, - в который раз повторил Гарри тоном все-знают-что-ты-самая-умная-и-уже-устали-от-этого, - я только не понимаю, почему год назад директор ничего не сказал мне об этой книге, которую дал тебе? Почему не предложил, как сегодня, позаниматься тебе и мне вместе? Почему вместо этого он заставил меня заниматься с этим язвительным уродом? - после каждого вопроса грусть в его голосе все больше перерастала в гнев, - А этот сальноволосый гад только лез в мои самые болезненные воспоминания и оскорблял.

- Гарри, но ведь вы же потом прекратили занятия… - начала успокаивать друга Гермиона

- …если бы – не слыша подруги, продолжал Гарри, - вместо этих уроков, в прошлом году директор дал тебе эту книжку, и мы бы по ней позанимались, то Сириус был бы жив, - к концу этой речи Гарри накрутил себя настолько, что весь буквально дышал отчаянием и болью.

Гермиона взяла его за руку и заглянула ему в глаза, желая как-то обратить на себя внимание. В этот момент она почувствовала, что ее против воли засасывает в воронку воспоминаний парня. Она вспомнила: в директорской книге упоминалось, что визуальный контакт с испытывающим сильные эмоции облегчает проникновение в сознание.

- Не до такой же степени, - успела пронестись у Гермионы мысль, пока все ее сознание не затопили картины прошлого Мальчика-который-выжил: Сириус падает в Арку Смерти; переливающаяся субстанция в омуте памяти в кабинете зелий; любопытство и опасения Гарри; экзамены у молодой копии Снейпа; мародеры; слизеринец, висящий вверх тормашками у озера, отец Гарри издевающийся над ним, и мама Гарри, заступающаяся за него; резкое как пощечина слово «грязнокровка»; зельевар, вытаскивающий Гарри из омута памяти и выкидывающий его из кабинета...

Для Гермионы это было как попадание в речной водоворот в пять лет - ее уносило течение, а она рвалась прочь, не желая видеть смерть Седрика, кладбище и возрождение Волан-де-Морта. Ей удалось вырваться не сразу. После воспоминания Гарри о его детстве, она вновь с радостью увидела пушистые ковры и подушки Выручай комнаты. Гарри, похоже не заметил, что подруга только что побывала в его воспоминаниях и продолжал убиваться по крестному, обвиняя во всем «мерзкого змея подземелий», директора и себя.

- Гарри Поттер, сэр, подруга Гарри Поттера, вы просили напомнить вам, когда наступит время обеда, - уважительно произнес появившийся Добби, и тут же с хлопком исчез.

- Упс, как быстро пролетело утро. Уже обед, - чуть виновато сказала Гермиона

- А мы так и не были в Хосмиде, - добавил Гарри.

- Давай пообедаем, и ты пойдешь в Хосмид, - предложила Гермиона.

- А ты?

- Я буду ассистировать Снейпу в приготовлении зелья для директора, - ответила подруга, мечтая, чтобы хоть на этот раз они доварили лекарство до конца.

* * *

После стука в дверь и приглашения войти Гермиона увидела ставшую привычной за три дня картину. Профессор Снейп склонился над котлом. По цвету, консистенции и запаху Гермиона узнала почти готовую основу. Она подошла к шкафу с ингредиентами, сняла с третьей полки флакон с соком цветоглазки и поставила его рядом с зельеваром.

Реагировать на уже знакомые вопросы оказалось довольно легко. То ли благодаря тому, что она их уже слышала, то ли из-за утренних занятий окклюменцией по книге директора, но Гермиона сама удивлялась насколько естественно она отвечала на расспросы и подставляла соответствующие картинки. Даже вопрос про реакцию директора прошел без проблем. Ее сердце затрепетало от радости, когда она услышала от профессора Снейпа:

- Хорошо, давайте сегодня попробуем яд двухвостого скорпиона. Вы не должны ничего трогать, только смотрите, а потом возьмете уже готовое зелье.

Взмахом палочки зельевар подготовил зелье к работе и очень осторожно добавил в него несколько капель из флакона, находившегося на самом верху шкафа в отделении, защищенном незнакомыми студентке заклинаниями.
Гермиона подвинулась поближе к котлу, желая не пропустить ни секунды этого эксперимента. Зелье после добавления капель угрожающе вскипело и тут же опало, сменив цвет. Оно стало нежно-нежно розовым, почти без запаха.
Снейп нацедил его в хрустальный флакон, а оставшуюся часть убрал заклинанием «Эванеско».

При повторном взгляде на флакон с зельем на лице профессора промелькнули сомнения.

- Как я раньше могла подумать, что по лицу Снейпа ничего нельзя понять? – спросила себя Гермиона, - Главное знать, куда смотреть и на что обращать внимание: чуть выгнутая бровь, расслабленный или напряженный изгиб губ, легкие морщины на лбу, у рта или глаз…

После нескольких повторений одного и того же дня Гермиона стала приглядываться к этим первым признакам эмоций профессора и начала понимать их. Ей даже показалось, что она может угадать, когда он искренне злится или поддерживает чье-либо поведение, а когда играет. По легкой тени, пробежавшей по лицу зельевара, девушка поняла, что сейчас его что-то озаботило. Гермиона внутренне сжалась: легкая озабоченность профессора может вылиться для нее в тяжелую проблему.

Еще раз взглянув на флакон, оставленный на столе, профессор перевел пытливый взгляд своих черных глаз на студентку и попросил:

- Мисс Грейнджер, расскажите мне еще раз о заклинании и зелье «Петли времени».

Девушка повторила свой рассказ о заклинании, своем первом желании и зелье, четко представляя картинки его поэтапного приготовления. Лицо Снейпа немного расслабилось и он заинтересованно спросил:

- Вы уже не первый день в этой «Петле»?

- Нет, уже третий.

- А что мы добавляли в зелье прошлые разы? – немного замявшись, спросил профессор. Девушка поняла, что ему неуютна ситуация, когда кто-то знает о его зелье больше его самого.

- Мы работали над основой, - тихо ответила Гермиона.

-Мерлин великий, пусть он поверит, пусть поверит, - взмолилась она про себя, не забыв ярко вспомнить моменты их совместной работы.

- Странно, - задумчиво заметил зельевар, неосознанным жестом проводя длинным пальцем по губам, - основу я рассчитал уже давно. Проблема была только в заключительном ингредиенте. Он задумался. По тому, как блеснули его черные глаза, Гермиона поняла, что он что-то для себя решил.

- Мисс Грейнджер, мне кажется, что вы что-то скрываете. А я, знаете ли, слишком дорожу жизнью профессора Дамблдора, чтобы рисковать ею понапрасну. Либо вы мне сейчас рассказываете все, либо на этом ваше присутствие здесь закончится, - сурово проговорил Снейп.

- Вы учили меня готовить основу, сэр, - покраснев, ответила Гермиона, опуская голову.

- Да, фраза «врет и не краснеет», явно не про меня, - с грустью осознала девушка, внутренне готовясь к ментальной атаке профессора.

- Легилименс, - услышала она его шепот и почувствовала, как холодные щупальца, осторожно проникают в ее мозг. Она укрепила щит. Давление на сознание увеличилось. Боль пронзила голову и, казалось, она вот-вот расколется. Похоже, Снейпу удалось поймать ее последнюю мысль, потому что ледяные щупальца накинулись на ее сознание уже без малейшей жалости.

- Протего, - прошептала она и представила что ее щит стал зеркалом.

Огненные щупальца, столкнувшись с щитом, отпрянули и заплясали в завораживающем танце. Гермиона почувствовала, что ее сознание свободно от чужого присутствия, и не успела вздохнуть с облегчением, как оказалась на залитом солнцем лугу перед школой.

- Я в сознании профессора Снейпа, - с ужасом и любопытством одновременно осознала девушка. В панике она поняла, что уже видела это воспоминание, сегодня, в мыслях Гарри. То самое, в котором Лили Эванс защищала слизеринца от издевательств Джеймса Поттера. Из уст молодого Снейпа вырвалось оскорбление. Воспоминание, из которого профессор вытащил Гарри закончилось. А Гермиона погружалась в сознание зельевара все глубже и глубже. Неожиданно Гермиона оказалась в замке.

Она узнала коридор перед гостиной Гриффиндора. В нише у окна стояло двое студенток ее факультета. Правда форма на них была какая-то несовременная.

- Лили, ты никуда не пойдешь, я тебя выслушала, теперь ты меня послушай.

- Джейн, у меня на это нет ни времени, ни желания.

- А гробить свое будущее у тебя есть желание?

- Ты вообще о чем?

- О том самом!

- Случившееся не имеет никакого отношения ни к моему будущему, ни к моим чувствам.

- А вот и имеет, и самое прямое! И ты сама это прекрасно понимаешь, иначе бы не плакала в нише и не пыталась бы сейчас от меня сбежать.

- Хорошо, я тебя внимательно слушаю, - еще не успокоившаяся до конца девушка повернулась, и Гермиона окончательно убедилась в том, что перед ней – будущая мама Гарри.

- Лили, перестань бегать за своим сальноволосым змеем.

- Как ты можешь так говорить, мы друзья.

- Друзья, ехидно повторила другая девушка, - Сними свои розовые очки! Ты ему больше чем друг. А он тебе? Как ты думаешь, можно назвать другом парня, которого постоянно защищает девушка, а он сам при этом не только ни разу не защитил ее от нападок своих однокурсников, но и сам прилюдно оскорбил?

Староста опустила голову и смолчала.

- Лили, подумай о будущем. Чем ты хочешь заняться после школы ?

- Ты же знаешь, найти работу, связанную с исследованиями, вообще-то я мечтаю об отделе тайн, но…, - мечтательно сказала она.

- … туда берут с отличными оценками и по очень большой протекции, - закончила за подругу Джейн. – Ты лишь одна из маглорожденных и у тебя нет ни родственников, ни знакомых, которые помогли бы тебе найти достойную работу. Вся надежда на мужа. И ты думаешь Снейп захочет тебе помочь?

- Мы не женаты, - отрезала Лили,

- Но ты же не собиралась ссориться с ним после школы, значит все шло к замужеству.

- Не обязательно,

- Обязательно! Ты маглорожденная и многого не понимаешь в магическом мире. Наше общество очень консервативно, и поэтому основная задача девушки без толпы магических родственников, - при этих словах подружка забавно сморщила нос, показывая свое отношение к этой толпе своих родных, - найти себе парня пока она в школе, чтобы выйти за него замуж сразу после экзаменов. Иначе ты останешься в обществе пустым местом.

- Неправда, Ромильда Крау, на 3 года нас старше, - маглорожденная. Однако ее приняли в исследовательский центр министерства ! – с торжеством произнесла Лили.

- У тебя устаревшие сведения, - копируя интонации старосты прервала подруга, - Ромильда больше не Крау, она вышла замуж за Эндрю Райт, чистокровного наследника, и естественно ее, как нового члена уважаемого рода, тут же взяли в лабораторию.
Видя поникшую голову подруги, Джейн продолжила примирительно:

- Ладно, жена может сидеть дома и нянчить детей. Достаточно, чтобы у мужа была хорошая работа. Я сомневаюсь, что твой Снейп будет много зарабатывать.

- Он гениальный зельевар!

- Да, у него хорошо получаются зелья, но даже ты знаешь, что никто не будет покупать снадобья у неизвестного выпускника школы. У него нет ни родственников, ни влиятельных друзей, которые бы ввели его в круг потенциальных покупателей.

- Ты слишком цинична.

- Я просто практична, - поправила Джейн, - и я хочу, чтобы ты была счастлива и мы дружили бы семьями, - мечтательно улыбаясь продолжила подруга старосты. Вдруг к ней опять вернулось серьезное настроение, - Лили, пойми, даже если бы он тебя любил, и был готов на все ради твоего счастья, ваша жизнь все равно была бы полна лишений. А он тебя даже не любит. Что он сможет дать тебе и вашим детям? Кстати, ты не боишься, что у вас родится сквиб? – Джейн понесло все дальше, - Что бы будешь делать? Ты-то сможешь вернуться в магловский мир, а он? С его высокомерием? Не боишься, что, если родится сквиб, он будет тебя обвинять всю жизнь, так же как его отец всю жизнь попрекал его мать появлением волшебника?

- Ты сгущаешь краски! – возмутилась Лили, - Даже если мы поженимся, о чем я даже не думала..

- Вернее Снейп тебе этого не предлагал, - вставила свое замечание Джейн.

- … совершенно не обязательно родится сквиб, - продолжила Лили, как будто ее не прерывали, - Никто не знает, отчего рождаются дети без волшебства, и это может случиться в любой семье.

- Лили, как ты не понимаешь, главное в том, что он тебя не любит и ни во что не ставит. Обозвать «грязнокровкой» после того, как ты его спасла от унижения! Спорим, он даже не придет извиниться.

- Джейн, успокойся, можно подумать, что тебя обозвали, а не меня, - заметила Лили.

- Я твоя подруга, и мне за тебя обидно. Мне больно видеть как ты своими руками гробишь свое будущее, свою жизнь! – с патетикой произнесла Джейн.

- Нет, только не второму кругу, - взмолилась Лили, - что ты от меня хочешь?

- Я хочу, чтобы ты обратила внимание на Джеймса, - и видя гневную реакцию в глазах подруги, продолжила, защищаясь, - Да, он высокомерен и задирает твоего слизиринца, но он это делает, чтобы обратить на себя твое внимание. Если ты будешь с ним терпимее и попросишь его никого не задирать, я уверена, он оставит твою грязноволосую змею в покое.

- Поттер задавака!

- Поттер бегает за тобой, и готов на многое ради тебя. Какая же ты гриффиндорка, если не сможешь положительно повлиять на влюбленного в тебя парня? Ему благоволит Дамблдор. – Джейн лукаво улыбнулась и добавила, - тем более по сравнению с Блеком, Поттер просто святой.
Лили не выдержала и присоединилась к смеху подруги:

- Да, если только по сравнению с Блеком.

Гермиона все еще находясь в этом воспоминании, чуть повернула голову и заметила, что рядом с нишей застыл белый как тень молодой Снейп, не сводящий с Лили глаз, полных невысказанной боли.

Развалины котеджа и метка в небе над ним, мертвое лицо Лили, различные нападения упивающихся, пытки, зеленые отблески смертельного заклятия. Душевная боль, презрение к себе, отчаяние, чувство вины перед теми, кого не удалось спасти… - чувства и воспоминания зельевара затопили сознание Гермионы.

Она пыталась выбраться из них, но каждое новое воспоминание захлестывало ее как прибрежная волна бушующего моря, отдаваясь в собственном сознании брызгами боли, ужаса, непонимания и целой гаммы совершенно противоречивых эмоций.

Колени пронзила резкая боль и ладони столкнулись с чем-то шершавым и очень твердым. Гермиона поняла, что она уже вне сознания Снейпа. Девушка облегченно открыла глаза. После увиденного пол лаборатории, на котором она стояла на четвереньках, радовал глаз, а разбитая коленка свидетельствовала, что все увиденное не имеет к ней никакого отношения. Она медленно повернула голову, оглядываясь по сторонам. Как она и подозревала, на полу немного в отдалении от нее без сознания лежал профессор Снейп. А филин Малфоев готовился нанести удар своим клювом.

- Я обязана взять зелье для директора до того, как профессор Снейп очнется, иначе он мне его не отдаст. Надо встать, – уговаривала она сама себя.

Вздохнув, девушка резко поднялась, поморщившись от боли, дошла до стола, взяла флакон с зельем и выбежала из лаборатории.

Она бежала по пустынным коридорам Хогвартса, крепко сжимая в руке флакон, так, будто за ней лично гнался Волан-де-Морт. Гермиона едва успела добежать до ближайшего туалета, как ее вырвало. Ее рвало долго. Только когда в ее желудку не осталось ничего кроме желчи, она смогла остановиться. Она чувствовала себя ужасно.

Голова раскалывается. В сознании перемешаны воспоминания Гарри, Снейпа и собственные несколько «сегодняшних» дней. Общее состояние похоже на опьянение и отравление одновременно. Собственным мыслям кроме одной не хватает сил оформиться в что-то понятное, Гермиона схватилась за эту единственную четкую идею :
- Надо дать зелье профессору Дамблдору.

Что-то в этом решении ее подсознательно беспокоило, но девушка не могла понять что именно.

Кроме того, в таком состоянии она не может прийти к директору. Ей надо прийти в себя, но и просто лечь и заснуть до завтрашнего утра она не имеет права. Умывшись ледяной водой и полоскав рот до тех пор пока она не избавилась от привкуса желчи, она, пошатываясь, вышла из туалета и направилась в ванную комнату старост.

* * *

Горгулья открылась, не дожидаясь пока студентка произнесет пароль.
- Кажется, за этот день я уже больше раз побывала в кабинете директора, чем за все предыдущие годы учебы, подумала она.

- Добрый день, мисс Грейнджер, как у вас дела? – ободряюще улыбаясь спросил директор, - я слышал вы заходили в больничное крыло? Мадам Помфри была очень обеспокоена вашим состоянием. Садитесь. Угощайтесь.

Профессор взмахнул палочкой, и на столе появились чашки с душистым чаем. Видимо, помимо листьев чая в напитке были еще и другие компоненты, но Гермиона была не в состоянии их определить.

- Я понял, что вы занимались с Гарри окклюменцией?
- Да, профессор Дамблдор.
- Вам помог мой учебник?
- Очень! Спасибо еще раз, профессор. У Гарри стало получаться закрывать сознание и сопротивляться вторжению, - отрапортовала Гермиона. Потом вспомнила о самом конце занятия и уточнила, - Правда, только когда он спокоен.
- Вас потрясли его воспоминания? – участливо спросил директор, все понимая без лишних слов.
Гермиона кивнула. Она была на самом деле потрясена воспоминаниями друга. Оказывается, она даже не подозревала о стольких переживаниях в его жизни.
- А еще подруга называется, - отсчитала она сама себя.
- Не надо быть к себя настолько строгой, - отвечая на ее мысли, печально заметил директор, - мы все храним множество переживаний в шкатулке нашей памяти, не рассказывая о них даже самым близким друзьям, - а при случайном проникновении в сознание мы видим как раз те воспоминания, которые человек хотел бы больше всего скрыть, самые болезненные для него. Так что не надо по ним судить о всей жизни их носителя, - директор говорил о Гарри, но эта последняя фраза, по мнению Гермионы, больше подходила к Снейпу.
- А у вас лично какие успехи в окклюменции? – лукаво улыбнувшись, поинтересовался Альбус.
- Я принесла вам готовое зелье, - похвасталась Гермиона.
- То есть вы смогли выдержать допрос у профессора Снейпа, - … уточнил директор.
Гермиона утвердительно кивнула. Дамблдор согрел ее одобряющим взглядом из-за очков половинок и не стал больше задавать вопросов. От теплого директорского взгляда у Гермионы в душе растаяли последние ледяные кусочки тревоги, беспокойства и страха. Чужие воспоминания как-то улеглись, а сердце наполнилось ощущением спокойной правильности происходящего. Только голова была по-прежнему набита толстым слоем ваты и соображала плохо.

Пока Гермиона допивала свой чай, директор подошел к фениксу, погладил его и что-то тихо ему сказал. Феникс курыкнул в ответ и вылетел из кабинета.

- Итак, где ваше зелье? – поинтересовался Дамблдор, подходя к девушке.

Гермиона протянула ему флакон.

Альбус взял его, вернулся в свое кресло и решительно залпом выпил зелье.

Вдруг его лицо побледнело, по телу прошла легкая судорога, флакон выпал из ослабевшей руки и покатился по полу, директор откинулся на спинку кресла и замер.
По кабинету пронесся вихрь магии и быстро рассеялся.

- Профессор Дамблдор, профессор Дамблдор, - чувствуя, что случилось что-то ужасное, стала звать директора Гермиона и, не слыша ответа, бросилась к его креслу. Он сидел неподвижно, и издали могло показаться, что он просто устал и заснул в кресле. Его грудь не шевелилась. Гермиона трансфигурировала из ложки зеркальце и проднесла его к лицу директора. Через пару минут поверхность зеркала оставалась такой же чистой, как и в момент его трансфигурации. Дамблдор не дышал. Пульса тоже не было. Гермиону охватила паника.

Дверь резко открылась и в кабинет вбежали профессора МакГонагалл, Флитвик и Снейп.

- Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете? Где профессор Дамблдор? – обратилась к своей студентке декан. Но заметив в кресле директора, тут же подлетела к нему, - Альбус, что случилось? Почему ослабли защитные чары Хогвартса? Часть из них просто исчезла. Альбус! – она взяла его за руку, но он не отреагировал.

Видя, что директор не реагирует, Флитвик и Снейп сделали по несколько взмахов палочками, ничего не произнося.

- Они оба пользуются невербальными заклинаниями, да и взмахи незнакомые, - совершенно не к месту подумала Гермиона.

Она стояла, оперевшись на шкаф в углу и чувствовала себя полностью опустошенной и выжитой как лимон, - Это слишком много для одного дня, слишком много для меня. Для кого угодно это слишком. Почему я не подумала, что профессор Дамблдор может умереть от зелья? Наверно, потому что вообще не представляла, что он смертный. То есть, конечно, теоретически знала, что все смертны, но… Это все слишком.

Пока Флитвик продолжал перебирать заклинания, Снейп подошел к камину, бросил в него горсть дымалетного порошка и четко произнес:

- Больничное крыло.

Увидев в пламени встревоженное лицо Мадам Помфри, он попросил:

- Поппи, пожалуйста срочно поднимись в кабинет директора, по камину.

- Он же не может… - начала МакГонагалл, закрывая рот руками и переводя взгляд с директора на камин и обратно.

- Минерва, подождем Поппи, - довольно резко перервал ее Снейп.

Вспыхнуло пламя камина и из него вышла медиковедьма. Одновременно с ней в кабинет вошли запыхавшиеся профессора Спраут и Слагхорн. В кабинете сразу стало тесно и шумно.

Мадам Помфри произнесла стандартное диагностическое заклинание. Потом еще одно по-сложнее. Потом она как-то лихорадочно начала взмахивать палочкой около директора, тихо произнося слова, а потом и целые фразы, которые Гермиона никогда не слышала.

- Альбус… умер, - сдавленным шепотом наконец выжала она из себя, - совсем умер, - лихорадочно добавила она, а потом под испытующим взглядом Снейпа описала подробно - остановились сердечная и мозговая деятельность, тело полностью мертво, нет никаких остаточных проявлений его магии, и его душа, - медиковедьма всхлипнула, - покинула тело.

- Но как? Почему? – в гнетущей тишине пораженно спросила Минерва.

- Надо еще проверить, - неуверенно ответила Поппи, - но заклинания показывают, что он отравился, - расстеряно посмотрела она на Слагхорна и Снейпа. – Вы не знаете, он вас ничего не просил приготовить?

Снейп вздрогнул, подошел к креслу, наклонился к его ножке и поднял флакон из-под зелья и задумался. Это был флакон из-под того самого зелья, которое он заканчивал варить в присутствии Гермионы.

- Мисс Грейнджер, - обратился он к стоящей в уголке девушке, - вы дали директору это зелье, - прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

- Северус, как Гермиона могла отравить директора?! – сразу бросилась на защиту своей студенки ее декан, даже не дождавшись реакции девушки на подобное обвинение, - это невозможно, она гриффиндорка и подруга Гарри.

- Она взяла флакон с этим зельем из моей лаборатории, - ровным невыразительным голосом сказал профессор, подступая к Гермионе. Девушка внутренне собралась. Она уже знала, что такой невыразительный голос у профессора бывает только в минуты сильных потрясений, когда он борется с проявлением своих чувств.

- Подождите, давайте не будем никого обвинять не разобравшись, - остановила Снейпа МакГонагалл. Потом она окинула взглядом всех присутствующих и громко произнесла, - коллеги, нам надо срочно решить, что мы скажем студентам и что делать с балом.

- Минерва, как вы можете в такой ситуации думать о бале?
- Гораций, я думаю о том, как не допустить в школе панику, - сухо парировала и продолжила, обращаясь ко всем, - итак, что мы скажем детям?

* * *

- Это Снейп отравил директора, - в который раз повторил Хмури. Это было первое, что он произнес, выходя из камина. И это была та фраза, которую он повторял, как только появлялась пауза в шумном и сумбурном обсуждении между членами ордена, даже после того, как МакГонагалл рассказала подробно о произошедшем и выступила в защиту коллеги. Она знала о дружбе между ним и директором.

- Аластор, пожалуйста, давай не будем никого безосновательно обвинять, - в который раз повторила она, - С чего бы Северусу убивать директора?

- Хотя бы с того, что он упивающийся, даже если и прикидывается невинной овечкой. Кто-то отравил директора, и мы выясняли, что это сделал либо Снейп, либо Мисс Грейнджер. Лучшая ученица школы, староста Гриффиндора и подруга Гарри Поттера не могла убить директора, следовательно это сделал Снейп. Или Минерва, вы считаете, что это сделала ваша лучшая ученица? Конечно, мы можем попытаться поверить в ее бред…

- Аластор, вы же знаете, мисс Грейнджер отправлена в Больничное крыло. И, естественно, никто из нас не верит ее словам. Ее признание звучит слишком неправопобно. Поверить в то, что она взяла зелье у профессора Снейпа, потому что ей показалось, что оно может вылечить руку директора, еще можно было бы, если бы это была не мисс Грейнджер, а кто-то, кто не настолько серьезен на занятиях. Но поверить в то, что даже если сегодня директор умер, то завтра он будет в полном порядке, я не могу. Очевидно, что у девочки шок от случившегося, и она не при чем. Но и Северус тоже невиновен. Я не верю в то, что он мог убить Альбуса. Не верю, и не позволю тебе забрать его в министерство. Достаточно уже того, что я была вынуждена попросить его удалиться с собрания, хотя он тоже член ордена и имеет полное право быть сейчас здесь.

- Минерва, вы, как и Альбус, слишком верите людям. Готов поспорить на свой уцелевший глаз, что наш «невинный» профессор защиты уже убежал к своему хозяину.

Гарри замолк на полуслове и схватился за лоб, пытаясь уменьшить боль, пронзившую шрам. Он откинулся, повалился на бок и свернулся калачиком на кровати, на которой сидел в больничном крыле, придя навестить Гермиону.

- Гарри, что с тобой? Это опять Волан-де-Морт, да?

Парень махнул головой, обозначая согласие, и еше сильнее стиснул зубы. Из-под его пальцев, прижатых к шраму, сочилась кровь.

- Гарри, пожалуйста, постарайся закрыть сознание, ты же умеешь. У тебя же получалось, - тормошила друга Гермиона, - Гарри, пожалуйста, закрой сознание. Голос девушки доносился до Гарри издалека, казалось, преодолевая на своем пути бесчисленные слои ваты. От боли все расплылось перед глазами.

Темноту закрытых век пронзила картинка: просторный зал, Нагайна, свернувшаяся слева и склоненная фигура в черной мантии перед ним. Гарри пробила дрожь от чужого чувства торжества и злорадства, наполнившего его.

- Круцио!

Упивающийся содрогнулся от боли и с трудом сдержал стон.

Почти сразу пытка прекратилась. Когда человек в черной мантии перевел дух и поднял голову, Гарри узнал в нем своего профессора по защите от темных сил. Волан-де-Морт дождался, пока профессор подчительно посмотрел на него.

- Это тебе за то, что не предупредил и не согласовал свои действия со мной. Кроме того, ты даже не сообщил мне вовремя о своем поступке. Мне донесли о нем другие, - перед глазами Гарри возникло торжествующее лицо Малфоя младшего, - Неужели не понятно, - смягчив тон, продолжал журить своего подчиненного Волан-де-Морт, - что ты уже многократно доказывал мне свою преданность и полезность, и совершенно не нужно было сейчас что-либо подтверждать. В отличие от некоторых, - взгляд упал на Беллатрис, - я тебе полностью доверяю. Правда, теперь мне придется искать новый способ проверки верности других моих последователей.

Взгляд остановился на тут же окаменевшем Драко.

- Нет, ну какой ход! Отравить самого могущественного защитника грязнокровок с помощью самой знаменитой грязнокровки Хогвартса. Я в восторге от твоего плана и его исполнения. Но своей скромностью ты чуть не помешал мне воспользоваться его результатом. Надо атаковать Хогвартс как можно скорее, пока не очнулись и не оправились от шока наши враги. Северус, я хочу наградить тебя за твою преданность и умение думать. Как только Хогварст будет захвачен, я назначу тебя директором школы.

– Благодарю, мой Лорд, я этого не достоин.

- Безмерно опекаемый директором мальчишка сейчас беззащитен, - не замечая реплики зельевара, продолжал монолог Волан-де-Морт, - как только все будут в сборе, мы аппарируем прямо к воротам Хогвартса. Северус, встань рядом со мной, ты это заслужил.

* * *
Своды больничного крыла эхом отражали жуткий, холодящий сердце смех, выплескивающийся из Гарри. Только струей холодной воды из палочки Гермиона наконец-то смогла его перервать.

- Волан-де-Морт вот-вот будет в школе, - выдохнул, придя в себя, парень, и потерял сознание.

- Мадам Помфри, у Гарри было видение, и он сказал, что Волан-де-Морт собирается напасть на школу. Пожалуйста, можно я покину Больничное крыло? Мне необходимо найти профессора МакГонагалл и рассказать ей о видении. Это срочно! – отчаянно взмолилась Гермиона, как только медиковедьма вбежала в комнату, услышав леденящий душу смех.

- Конечно, конечно, только не волнуйтесь, я все устрою, оставайтесь пока здесь.

Но ждать не было сил. Воспользовавшись уходом врача, Гарри и Гермиона накинули мантию – невидимку и выскользнули из Больничного крыла.

В коридоре царила неразбериха. Приведения бездумно носились по замку, не замечая ни студентов, ни преподавателей. Студенты с разных курсов и факультетов собирались групками и пытались понять причины отмены бала. То в одном коридоре, то в другом выдвигались предположения, вспыхивали обсуждения и даже ссоры.

- Это МакГонагалл виновата, - вздыхала в кругу своих подружек красавица из Ровенко. Этой старой деве не нравится, когда студенты заняты чем-то кроме учебы. Нет, надо же, как ей хватило смелости сделать объявление от имени профессора Дамблдора.

- Директор просил передать, что намеченный на сегодня бал переносится. День мы сообщим вам дополнительно. После ужина всем факультетам разойтись по своим гостиным, - повторила она тоном профессора трансфигурации, - Директор никогда бы не отменил бал. Он классный волшебник, понимающий, не то, что некоторые…

- Нет, а я тебе говорю, что директора вызвали в министерство. Поэтому его и не было за ужином. Странно, Поттер тоже рано ушел с ужина. Может быть, министерство опять не довольно директором? Мой дядя, который работает в отделе…

- А я слышал, что директор при смерти, - услышали Гарри и Гермиона, проходя мимо группы младшеклассников из Слизерина. Гарри резко замедлил шаг и прислушался, Гермиона чуть не сбила его с ног. – Мне брат сказал, чтобы я тихо сидел в спальне, делал вид, что занимаюсь, и никуда не выходил.

- Откуда он узнал?

- Он слышал, как Малфой говорил Крэббу и Гойлу о падении защитных заклинаний школы, поддерживаемых директором.

- Может тогда лучше отпроситься домой?

- Не у кого, я уже искал нашего декана, но он как сквозь землю провалился.

- Ах, вот вы где, - чуть не задев мантию, под которой прятались Гарри с Гермионой, подлетела к слизеринцам Панси Паркинсон, - я вас по всему замку ищу. Вы что не слышали, что сразу после ужина надо было идти в гостиную.

- Мы не гриффиндорцы, чтобы со всех ног исполнять пожелания их декана.

- Профессор Снейп лично сказал мне собрать весь факультет в гостиной или спальнях и довести до сведения каждого, что он запретил выходить оттуда до завтрашнего утра, - наставительно произнесла староста Слизерина.

- Значит, это правда, что… - начал было один из школьников
Паркинсон остановила его взглядом и сухо отметила, - все за мной, у вас будет время подумать в гостиной. Даже у стен есть уши.

Гермиона подтолкнула застывшего Гарри, жестом напомнив ему о том, что они спешили к своему декану.

Вход в кабинет директора был открыт. Горгулья свирепо покосилась на студентов, но проход не закрыла.

- Профессор МакГонагалл, - прямо с порога выкрикнул Гарри, - Волан-де-Морт вот-вот будет в школе, у меня было видение, - закончил он тише. В кабинете директора он увидел почти всех учителей и нескольких ведьм и волшебников, знакомых ему по Ордену Феникса.

- Мистер Поттер, мисс Грейнджер, спасибо за сообщение, - сухо ответила декан, - а теперь, пожалуйста, идите к своим одноклассникам в гостиную и оставайтесь там. Все очень серьезно, - добавила она, видя написанный на лице Гарри протест.

- Мисс Тонкс, вы не могли бы проводить студентов в их башню, - попросила она Нимфадору, которую ребята узнали только, когда она ответила МакГонагалл.

- Ребята, вы можете дойти сами? - спросила их Тонкс, как только они вышли из кабинета.

- Конечно, о чем речь, - хором отозвались друзья.

- Только идите прямо в башню, никуда не сворачивая. Все на самом деле очень серьезно, - необычным для нее тоном ответила им Нимфадора и тут же повернулась к кабинету директора.

Ребята медленно шли в сторону башни, по пути пытаясь понять, как же им быть, и что теперь делать. Пройдя половину коридора, они буквально врезались в спешащую группу упивающихся. Пропуская их, студенты вжались в ближайшую к ним нишу. Один из группы отстал от соратников и, когда те повернули за угол, посмотрел прямо на ребят, как будто видел их под мантией – невидимкой. Это был профессор Снейп.

- Поттер, - сквозь зубы, почти не раскрывая рта, прошептал он, - быстро идите в класс трансфигурации, и что бы ни случилось, не выходите оттуда, и еще: не снимайте вашу мантию - невидимку. Я повторяю, Поттер, чтобы не случилось.

После этого профессор, взмахнув мантией, быстро удалился вслед за ушедшей группой.

- Гарри, пошли в класс трансфигурации.

- Нет, Гермиона, а вдруг это ловушка. Ты же видела, что он – упивающийся. Я ему не верю.

- Гарри, он наш профессор и член Ордена, значит, он на нашей стороне.

- На нашей стороне, - передразнил подругу парень, - а сам отравил профессора Дамблдора.

- Он не убивал директора. И, вообще, тебе не кажется, что коридор не самое лучшее место для подобного обсуждения. Давай пойдем в кабинет трансфигурации и там решим, что делать.

* * *

Как только студенты зашли в класс, и Гермиона наложила на дверь запирающее и отвлекающее заклятия, в коридоре опять послышались незнакомые возбужденные голоса. Разобрать слов было невозможно. Тогда девушка, немного подумав, добавила на дверь заклятие, усиливающее звук. Мир взорвался звуками: голоса и шумы звучали настолько громко и четко, будто были произнесены самими студентами.

- Поттер должен быть в гостиной, куда собрали всех гриффиндорцев, - услышали они высокомерный голос Малфоя - старшего.

- Почему он здесь, он же сидит в Азкабане? - шепотом спросила Гермиона у друга. В ответ он только пожал плечами и напрягся еще сильнее.

- Грейбек, ты со своими, отправляйся в башню и приведи мне Поттера. И гляди, чтобы тебя по пути обратно не перехватил Снейп, я от него не ожидал такой прыти, с которой он выслуживается перед Темным Лордом. Мальчишку к господину доставим я и ты, а то наш зельевар кроме должности директора, которую он уже получил за убийство Дамблдора, потребует еще что-нибудь, приведя к Лорду Поттера. Сам понимаешь, этого допустить нельзя.

- Ладно, можешь превратиться в оборотня, - после небольшой паузы снисходительно добавил тот же голос, но если укусишь кого-нибудь из наших…

Вой оборотня эхом отразился от сводов замка и тут же к нему присоединилось еще несколько волчьих голосов. По спинам друзей пробежали мурашки. Следом за затихающим воем стаи, ребята услышали удаляющиеся шаги Малфоя.

- Что будет, когда они обнаружат, что меня нет в гостиной?

- Не знаю, может быть, профессор Снейп что-нибудь придумает, - с надеждой прошептала Гермиона, - хоть бы никто не пострадал!

- Если я выйду и вызову Волан-де-Морта на поединок, то никто кроме меня не пострадает, - твердо заявил Гарри.

- Ты так в этом уверен? – с сомнением в голосе заметила студентка, - Скорее наоборот, если он тебя схватит и, не дай Мерлин, убьет, то точно пострадают все.

- То есть, ты предлагаешь мне сидеть здесь в кабинете и как крыса трусливо прятаться ото всех? – взвился парень.

- Гарри, я предлагаю прислушаться к указаниям профессора Снейпа и вести себя осмотрительно.

- Пока другие гибнут.

- Чтобы не погубить еще большее число людей.

Спор друзей прервал новый шум в коридоре.

- А мне наплевать на то, что Снейп утверждает, что этот коридор пуст. Новый любимчик Темного Лорда может говорить что угодно, но я выведу его на чистую воду. А ну, быстро проверьте все кабинеты, - услышали они голос Беллатрис.

Гермиона успела снять запирающее заклятие с двери за мгновения до того, как ее кто-то открыл резким рывком. Ребята поплотнее укутались в мантию и замерли в углу.

- Здесь никого нет, - услышали они незнакомый молодой голос.

- Оставляйте двери открытыми, я уверена, что этот мальчишка где-то прячется, - командным тоном произнесла Белла, - и после этого его еще считают избранным. Да он просто трус, - почти кричала она, четко произнося каждое слово, как будто со сцены.

Гарри дернулся снять мантию, но Гермиона, ожидая подобного жеста, тут же зашептала ему в ухо:
- Ты что, она нарочно так кричит, чтобы ты услышал и поддался на провокацию.

- Белла, как ты всех утомила своим криком, - до ребят донеслись презрительные слова, произнесенные голосом зельевара, - ты уверена в том, что никогда не работала в магловском театре? У тебя восхитительно получается трагический речитатив. Ты же сама видишь, что здесь никого нет. Что же ты вопишь как баньши?

- Я чувствую, что ты что-то скрываешь, Снейп, - выплюнула ведьма, - я еще выведу тебя на чистую воду.

- Да, Северус, какой-то ты загадочный сегодня, - друзья услышали слегка растягивающий слова голос Малфоя, - то убиваешь директора, то не даешь нашему другу Грейбеку развлечься в Гриффиндорской гостиной. Зато меня в этой гостиной посетила занимательная идея. Раз Белла все равно решила сделать ностальгический обход школы, - мы можем сделать этот обход в компании лучшего друга Гарри Поттера. И тогда нам не надо будет искать любимчика Дамблдора – сам прибежит.

- А ты не рыпайся, рыжий ублюдок, если будешь хорошо себя вести, то не будешь долго мучиться, - добавил он.

- Гермиона, они схватили Рона, я должен его спасти! – зашептал подруге Гарри.

- Нет, ты не должен выходить, тогда с Роном ничего не случится. Если ты выйдешь, то они убьют вас обоих, - возразила девушка, - я тебя не пущу, только через мой труп, - решительно добавила она.

- Гермиона, прости, это мой долг, - ответил парень и тихо произнес оглушающее заклинание, направив палочку на подругу.

Девушка без сознания сползла по стенке.

- Прости, - прошептал он еще раз, укладывая ее за последней партой так, чтобы ее не было видно от входной двери.

Гарри плотно укутался в мантию – невидимку, взял палочку наизготовку и осторожно вышел в коридор. В нескольких метрах от него стояла группа упивающихся, окружая рыжеголового парня.

- Я должен спасти Рона, - повторил себе Гарри, - но как?

Парень уже решился было бросить два – три заклятия в спины упивающихся и коротким штурмом отбить друга, когда ему пришло в голову, что можно сначала накрыть Рона мантией – невидимкой, а потом поразить упивающихся заклятиями, но уже из двух палочек.

Гарри медленно и аккуратно приблизился к группе упивающихся, прошел рядом с одним из них, оказался почти в центре их круга, встал вплотную к Рону и накинул на него мантию-невидимку. Друг, почувствовав кого-то рядом, запаниковал и дернулся. Мантия слетела с обоих. В этот момент Рон увидел Гарри и чуть не вскрикнул от радости. Упивающиеся тоже заметили избранного и устремились к студентам. Гарри удалось набросить мантию – невидимку на них обоих, и гриффиндорцы пропали из вида. Направляя Рона, Гарри медленно отступал к одной из сторон кольца из окружавших их врагов. Вожделенный конец коридора был уже близок. Никто из упивающихся не двигался, боясь выпустить пленников из круга, но никто их и не видел.

- У Поттера мантия – невидимка его отца, - услышали они крик Питера Пидегрю, похожий на крысиный визг, - Ассио мантия – невидимка, - произнес тот же голос.

Гарри ухватил складку плаща, но тот и не пытался сдвинуться. Притягивающее заклятье на него не действовало. Выдохнув с облегчением, парень отпустил край плаща и крепко сжал палочку. Не успел он насторожиться от странного шороха под ногами, как мантия слетела с них и оставила студентов у всех на виду. Рядом с ними стоял мерзко хихикующий Хвост и держал в руках сдернутую мантию.

- Неужели ты думал, что я не узнаю мантию Джеймса?

Вместо ответа с гарриной палочки сорвалось обездвиживающее заклятие. Хвост окаменел, но зато со всех сторон на на ребят сразу же обрушился шквал обезоруживающих и обездвиживающих заклинаний.

Мир вокруг померк. Гарри казалось, что он одновременно оглох и ослеп. Вдруг эту нереальную тишину взорвали раскаты торжествующего смеха Волан-де-Морта. Стены задрожали. Замок содрогнулся.

* * *
Тихо. Темно. Ужасно болит голова. Гермиона с трудом открыла глаза и увидела перед собой ножку парты.

- Я в школе, упивающихся рядом нет. Вокруг тишина. Значит, наступил новый день, и всех этих ужасов не было, - подумала девушка, - только где мой Косолапус, и почему я проснулась в классе, а не в своей комнате?

Голова продолжала кружиться и соображала с большим трудом. Девушка решила дойти до своей комнаты, покормить питомца и привести себя в порядок. Чуть шатаясь, она поднялась на ноги и вышла в коридор.

Вдруг ее откинуло к стене, и только неуклюже приземляясь, она осознала, что в нее кто-то кинул разоружающее заклятие. Поток ледяной воды привел ее в чувство. Она подняла голову и встретилась взглядом с торжествующим и ужасающим взглядом красных глаз Волан-де-Морта. Она окаменела.

- Так вот она какая, подруга побежденного избранного, грязнокровка, удачное орудие в руках моего верного слуги, - окидывая ее взглядом, произнес Темный Лорд, - обычно грязнокровки служат нам для других целей (сзади нее послышались плотоядные смешки), но для столь интересного экземпляра можно сделать исключение. И тогда никто не сможет обвинить нас в предвзятости и жестокости, - произнес он довольный собой.

Сегодня же я дарую ей Темную метку, - торжественно закончил он, и гул голосов упивающихся, казалось, слился в единый хор.

Из последних сил девушка гордо вскинула голову и отчаянно произнесла:

- Я никогда не стану одной из ваших рабов! Лучше смерть!

Глаза Волан-де-Морта вспыхнули жаждой крови, гул окружающих ее голосов наполнился предвкушением кровавых удовольствий, и Гермиона приготовилась достойно принять смерть или пытки, когда один из упивающихся сделал шаг вперед и преклонил колени.

- Мой Лорд, - услышала она сквозь шум в голове голос профессора Снейпа, - может ли ваш смиренный слуга внести свое предложение?

- Сегодня я прощаю тебя за то, что ты перервал меня. Но только сегодня. Говори.

- Я восхищен вашим мудрым и дальновидным решением даровать этой грязнокровке Темную метку, но она слишком измучена сейчас, чтобы оценить его. Я уверен, что завтра она сама приползет к вам, умоляя об этой милости.

- Ну что ж, хорошо. А пока убери ее вон с глаз моих.

Профессор Снейп склонился в глубоком поклоне и, больно сжав руку девушки, попятился к выходу.
Гермиона позволила ему вывести себя из зала, и как сомнамбула следовала за ним по коридорам.

Крик Гарри, раздавшийся в подземельях, привел ее в чувство. Она резко остановилась и с ужасом посмотрела на Снейпа.

- Гарри в руках Волан-де-Морта? Почему вы его не спасли? Значит, вы только прикидывались членом Ордена, а сами, - девушку трясло от возмущения, - сами как Волан-де-Морт!

Профессор Снейп остановился, презрительно посмотрел на Гермиону и тихо сказал:

- Вы хуже Волан-де-Морта. Из-за вас все и произошло...

Гермиона услышала сквозь сон требовательные громогласные вопли голодного Косолапуса. Девушка тут же проснулась и рывком села на кровати.

- Слава Мерлину! Кажется, все как вчера, - пронеслась у нее приносящая облегчение мысль.

Боясь в это поверить, она, затаив дыхание, наблюдала, как полу-книзл, вцепившись в ее одеяло, тянет его вниз. Вздох облегчения вырвался у нее, когда одеяло привычными складками повалилось на пол, - петля времени продолжала действовать и завтрашний день не наступил. Директор жив и Волан-де-Морт не напал на школу. Вчерашний день можно с чистой совестью считать лишь ночным кошмаром и благополучно забыть.

- Почему же Гермиона так переживала? - спросит внимательный читатель. Она же знала, что находится в петле времени. Она уже успела убедиться, что новый день не наступит пока не будет найдено лекарство для директора.
Она вряд ли признавалась в этом даже сама себе, но каждый раз, колдуя, она опасалась непредсказуемости самого волшебства. Внимательная студентка уже на первом курсе заметила, что даже элементарное заклинание «Вингардиум Левиоса» у каждого ученика приводит к разным результатам: у кого-то перо сразу взлетало до потолка, у кого-то медленно покачиваясь, будто нехотя плавно отрывалось от парты. Даже у нее самой одно и то же заклинание в зависимости от дня, времени суток, месяца и года действовало по-разному. Волшебство было скорее мастерской ремесленника, в которой каждая созданная вещь хоть немного, но отличалась от других таких же, чем фабрикой с абсолютно одинаковыми деталями. А иногда ей даже казалось, что колдоство похоже на работу с прирученным, но большим и непонятным домашним зверем.

На часах было только шесть утра, но девушке совершенно не хотелось спать. Она с облегчением встала, накормила своего питомца и выскользнула из комнаты. В коридорах замка царила та особенная тишина, которую можно услышать исключительно перед рассветом. Только шаги Гермионы отражались эхом от древних стен замка. Поэтому, когда девушка свернула в коридор, ведущий к кабинету директора, и увидела в его конце профессора Дамблдора, который спокойно шел ей навстречу, она на мгновение застыла. Величественная фигура директора, будто плывущая в утренних сумерках, всколыхнула в девушке утихшие воспоминания о вчерашнем дне. Она ускорила шаг, а потом и вовсе побежала к директору.

- Профессор Дамблдор, - Гермиона обняла старого волшебника и, не стесняясь, расплакалась прямо в коридоре перед кабинетом директора.

- Ну, перестаньте, хватит, поднимайтесь ко мне в кабинет и расскажите мне, что случилось.

- Хорошо, профессор Дамблдор, послышалось сквозь слезы, - но объятия не разомкнулись.

- Мисс Грейнджер, проходите, - уже настойчивее повторил директор. Гермиона подчинилась, но стала подниматься таким образом, чтобы даже на мгновение не потерять директора из виду.

- С вами что-то случилось? – заботливо спросил он после того, как, повинуясь взмахам его палочки, на столе появились чашки с благоухающим чаем.

Гермиона, немного придя в себя от счастливого облегчения, вдруг осознала, что ее слишком радостная реакция на появление директора, скорей всего непонятна окружающим, и устыдясь своих слез, опустила голову и кивнула в ответ.

- Я выпила зелье «Петли времени», - расслышал директор.

Он внимательно посмотрел на нее, а потом пробормотал уже знакомое девушке заклинание и провел около нее палочкой. – Очень интересно, - тихо заметил он себе под нос, и в его глазах появилось удивление.

- Что-то случилось с вами, или…, - под выразительным взглядом студентки директор как-то стал серьезнее и попросил: - Пожалуйста, расскажите мне о вашем вчерашнем дне.

Гермиона последний раз всхлипнула, потом собралась духом и начала рассказывать о заклинании и прожитых днях.

- Я так счастлива, что вы живы. Я как-то не подумала, что, если зелье не будет искомым лекарством, то станет для вас смертельным ядом, - опустив голову, закончила она.

Феникс подлетел и сел девушке на плечо, успокаивая ее своим тихим пением. Гермиона почувствовала, что воспоминания о пережитом постепенно теряют остроту и яркость. Они становятся похожими на впечатления о просмотре фильма: она все помнила, но больше не чувствовала их каждой клеточкой сердца.

Она подняла голову, посмотрела на директора и счастливым тоном сказала:

- Я так рада, что вчерашний день оказался лишь кошмаром и его можно благополучно забыть, - произнесла она скорее для себя, чем для директора.

Эти слова разом вывели профессора Дамблдора из задумчивости, и он внимательно посмотрел на студентку:

- Мисс Грейнджер, я понимаю, насколько вам было вчера тяжело, - наполненным печалью голосом произнес он и замолчал. И по пронесшемуся в кабинете вихрю магии, девушка почувствовала, что пожилой волшебник на самом деле все понимает, но при этом хочет, чтобы и она поняла что-то ей пока недоступное. - Вы просто обязаны просмотреть и проаналлизировать тот день еще раз, - твердо сказал директор.

- Но, профессор Дамблдор, - робко возразила студентка, - я совершенно не хочу его вспоминать – это было так жутко! Я испугалась, что вы умерли. Да и все испугались. У нее перед глазами встало неподвижной маской лицо зельевара и его застывшие от горя глаза, когда тот пробовал различные приводящие в чувство заклинания, пытаясь воскресить директора.

Мисс Грейнджер, - продолжил профессор Дамблдор, как будто его никто не прерывал, - я вас не узнаю. Вы любите учиться и все эти годы с похвальной настойчивостью стремились к новым знаниям. Тот день, о котором вы мне рассказали, был наполнен уроками так, как многим не выпадает даже за всю жизнь. А вы так легко говорите о своем желании просто вычеркнуть этот день из своей жизни.

Поймав недоуменный взгляд девушки, он стал перечислять:

- Вы окунулись в воспоминания Гарри. Вы увидели воспоминания профессора Снейпа и смогли многое узнать о его прошлом и даже об его былых чувствах. Одно это – уже подарок судьбы для вас. Мало того, вы сами испытали часть того, что гложет профессора Снейпа – у вас на глазах и по вашей вине погиб человек, который был вам дорог, - директор посмотрел на опустившую голову студентку, - Вы не только не должны забыть пережитое. Вы обязаны проанализаровать и сделать выводы из этого. Возьмите мой омут памяти. Я знаю, что у вас все получится. - к концу напуствия тон директора становился все серьезнее, - Постарайтесь понять профессора Снейпа. Он – живой человек. Я уверен, что вам удастся приготовить зелье только тогда, когда вы сможете его понять и принять.

- Зелье... – девушка подняла голову и с болью в глазах посмотрела на директора.

- Теперь вы знаете, что не стоит давать мне ваше зелье до ужина. Видимо, оно из таких, которые врачи прописывают после еды, - отшутился он, - Кстати, Мисс Гренджер, почему вы не рассказали мне о вашем втором желании? – не скрывая улыбки, спросил маг.

Девушка потупила взгляд и, путаясь в словах, попыталась объяснить директору, что она не очень верит в то, что это так необходимо:

- Ведь может быть, достаточно только излечить вас? Ведь, на самом деле, я только хотела признания, да и то я его уже получила от всех других учителей. Скорей всего признание профессора Снейпа и не понадобится, правда же? – с надеждой спросила она.

Альбус в ответ промолчал.

– Профессор Дамблдор, вы не могли бы, пожалуйста, убедить профессора Снейпа взять меня сегодня в ассистенты, - попросила девушка, нарушая затянувшееся молчание, так и не дождавшись от директора подтверждения своих надежд. Но ведь он их и не опроверг?

- Да, конечно, я поговорю с профессором Снейпом о вашем совместном занятии после обеда. До обеда, я думаю, у вас есть чем заняться. Возьмите с собой мой омут памяти, - думая о чем-то своем, ответил директор.

* * *
На завтраке царило предпраздничное возбуждение. Директор как обычно сделал свое объявление о бале, а профессор Снейп в своем стиле сообщил о послеобеденной работе.

— Вот упырь, не даст даже в выходной день в Хогсмид сходить, — прокомментировал Рон.

— Гермиона, а ты не ходи в лабораторию, ты же не обязана, — посоветовал Гарри.

- Идите в Хогсмид без меня, мне еще надо позаниматься. Увидимся вечером, - ответила им обоим девушка и, провожаемая недоуменными взглядами друзей, вышла из Большого Зала, направляясь к себе в комнату.

- Мне надо понять профессора Снейпа, чтобы как можно скорее сварить нужное зелье, - поставила перед собой цель Гермиона, - Значит, следует посмотреть только те воспоминания, где он занимается зельеварением, а все остальное можно пропустить, - успокоила она сама себя. О второй части желания она предпочитала не вспоминать.

К обеду от многочисленных просмотренных эпизодов у нее разболелась голова.

- Я никогда не смогу его понять. – пронеслась в ее сознании мысль, когда она отставила мыслеслив и спускалась на обед, - то он делает что-то жуткое, то что-то хорошее и всегда с одинаково каменным выражением лица. Это просто невозможно.

* * *

— Мисс Грейнджер, я не знаю, почему директор решил, что вы можете мне помочь в разработке зелья, - обманчиво мягко и вежливо обратился зельевар к пришедшей в лабораторию после обеда девушке, - и мне очень интересно это узнать. Легилименс! – не переводя дыхания, завершил он.

Студентка была готова к подобному повороту и уже подготовила те воспоминания, которые в прошлый раз ей помогли убедить профессора проводить с ней исследования.
Окклюменция не подвела ее и на этот раз: она на автомате отвечала на привычные вопросы о причинах вхождения в петлю времени, реакции директора и даже об ингредиентах, ранее добавляемых в зелье.

От ментальной дуэли голова разболелась еще сильнее. Все силы Гермионы уходили на то, контролировать свои ответы и подставлять для просмотра нужные воспоминания. На наблюдение за рекцией профессора сил не оставалось. Студентка не сдержала облегченный выдох, когда Снейп закончил допрос и пошел к шкафу. Она поняла, что до этого почти не дышала.

Узнав, что зелье, в которое был добавлен яд двухвостого скорпиона, не вылечило директора, зельевар подошел к шкафу и аккуратно взял с верхней полки плотно опечатанный пузырек из темного горного хрусталя. Все мыслимые меры безопасности и предосторожности, принятые зельеваром, говорили о чрезвычайной ядовитости продукта. Темный цвет сосуда – о чувствительности жидкости к свету. А горный хрусталь вместо обычного стекла – о дороговизне содержимого.

Гермиона смотрела на учителя, пытаясь угадать содержимое флакона.
Профессор , не выпуская флакон из рук, отошел в угол лаборатории, закрепил его в специальной нише. Отточенным движением он накинул поверх обычной тяжелую мантию из драконьей кожи и надел такие же перчатки. Когда он вернулся к лабораторному столу, Гермиона не выдержала и спросила:

- Профессор Снейп, что это за ингредиент?

- Это эссенция волшебной поганки, - сухо ответил он, взмахом палочки приготовил основу для работы и начал доводить ее до кипения.

- Не подходите, - резко сказал он ученице, когда она сделала пару шагов вперед, чтобы лучше разглядеть происходящее в котле.

- Но ведь вы же разрешили, чтобы я вам ассистировала, почему вы меня не подпускаете к зелью, - возмутилась девушка.

- Стойте в трех шагах от котла, ближе не подходите, - ничего не объясняя отчеканил профессор.
Девушка с возмущенным видом замерла на месте.

Профессор аккуратно отмерил несколько капель эссенции в основу, тут же закрыл пузырек и стал активно помешивать зелье по часовой стрелке.
Гермиона завороженно наблюдала как зелье в котле постепенно меняло цвет. Когда оно полностью стало изумрудным, она вспомнила о своих обязанностях ассистента и потянулась к стоящем на парте пузырьку. Она почти дотронулась до него, как Снейп коршуном налетел на девушку и оттолкнул ее подальше от парты.

- Я же сказал, не подходить! – рассерженно зашипел он, - отойдите и ничего не касайтесь.

- Но ведь, - начала возражать Гермиона. В этот момент пузырьки пара стали всплывать на поверхность зелья и выстреливать. Несколько изумрудных капель из котла попали на девушку. Тело в этих местах занемело. Гермиона почувствовала, как онемение быстро распространятся дальше. Темнота и тишина наступили одновременно.

* * *

И опять Косолапус разбудил Гермиону и день пошел по накатанной колее.

Узнав, что зелье, в которое был добавлен яд двухвостого скорпиона, не вылечило директора, зельевар подошел к шкафу и знакомым жестом взял с верхней полки плотно опечатанный пузырек из темного горного хрусталя. Гермиона предусмотрительно отошла подальше.
Изумрудное зелье начало кипеть. Зельевар, произнеся неизвестное девушке заклинание, накрыл котел прозрачным куполом. В его темных глазах сиял интерес и какое-то детское любопытство. Его одухотворенное лицо можно было назвать красивым. Гермиона завороженно наблюдала за ним, а профессор, казалось, забыл о присутствии посторонних в лаборатории. От так смотрел на зелье, что девушка поняла, что сейчас для него существует только оно одно.

- Профессор Снейп влюблен в зельеварение, - констанировала она. Естественно она знала об этом и раньше, но одно дело знать, а другое увидеть собственными глазами его восхищенный и завороженный взгляд направленный на котел с зельем. Сама Гермиона понимала важность зельеварения и радовалась, когда состав был приготовлен правильно. Профессор же, похоже, не менее конечного результата ценил сам процесс сотворения зелья.

- Для того, чтобы он кому-либо объяснился в любви, этот кто-то должен быть зельем, - обреченно подумала девушка.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Гермиона узнала о ядах все. То есть абсолютно все. Ее можно было разбудить ночью, и она не колеблясь рассказала бы, какие яды надо готовить в драконьих перчатках, какие убивают безболезненно, а какие разрушают кровеносные сосуды. Они перепробовали множество компонентов: сок кураре, ароник пятнистый, выделения лягушек-древолазов, африканский строфант... Ничего не помогало. Проклятье кольца можно было одолеть только ядом. Но каким ядом, им пока так и не удалось выяснить. Это проклятие не сдавало позиции. Только однажды, казалось, оно немного дрогнуло.

Девушка разогнула спину и оглядела библиотеку, в которой она теперь просиживала каждое утро до обеда. Взгляд зацепился за знакомую книгу, и она, улыбнувшись, вспомнила их единственную, пусть неполную, но все-таки удачу.

* * *

Во время приготовления зелья не произошло ничего, чтобы сильно отличало этот день от других. Она как обычно после обеда отправилась в лабораторию Снейпа, выдержала привычный экзамен по окклюменции и приготовилась наблюдать.

Профессор, внимательно выслушав перечень ингредиентов, который они уже безрезультатно опробовали, нахмурился и сел за вычисления. Гермиона, зная, что в эти минуты лучше его не беспокоить, присела за соседнюю парту.

- Как же хочется хоть краем глаза взглянуть на его записи, - в который раз мечтательно подумала девушка. Она попробовала незаметно проникнуть в мысли зельевара, но у него в голове стоял такой сильный блок, что студентка отступила.

Молчание затягивалось.

- Как же можно узнать, по какому принципу он выбирает активный компонент для зелья? – размышляла Гермиона, пока Снейп, почти касаясь волосами пергамента, что-то писал, потом зачеркивал, потом заново что-то писал. Казалось, он забыл обо всем, что не касалось этих расчетов. Потом он резко встал, пошел в кладовую и вернулся с флаконом.

- Змеиный яд, - узнала содержимое староста.

Профессор расконсервировал основу, нагрел ее и, не доводя до кипения, тонкой струйкой влил содержимое флакона.

- Профессор Снейп, вы добавили змеиный яд? – спросила девушка, дождавшись, когда зельевар закончит помешивать зелье.

Он одарил ее взглядом, говорящим: не лезьте не в свое дело, но затем, вспомнив, что она должна запоминать ингредиенты, чтобы рассказать ему во время следующей попытки, кивнул.

- Это яд мокасиновой змеи, - сухо обронил он.

Выходя из лаборатории с зельем в руке, Гермиона заметила филина Малфоев, подлетающего к профессору.

* * *

Как обычно, директор вышел из Большого Зала через некоторое время после окончания ужина, когда бал был еще в самом разгаре. Даже если в этом не было необходимости, Гермиона удостоверилась, что Малфой в зале и, окруженный своими одноклассниками, не заметил ухода директора. Профессор и студентка поднялись в кабинет. Девушка привычными фразами попросила профессора Дамблдора удобно сесть в кресло, и он, с уже привычными шутками, подчинился. Гермиона, как обычно, подала ему флакон с зельем. Она встала рядом, чтобы увидеть, как будет действовать зелье, и в случае необходимости тут же произнести обезболивающее заклятие. В эти дни подобная необходимость наступала довольно часто.

Директор выпил предложенное зелье и продолжал сидеть спокойно. Казалось, ничего не происходит. Такое уже было, когда один раз она принесла ему только основу, без активного элемента. Взгляд девушки упал на больную руку директора. Она застыла, боясь поверить в происходящее чудо: проклятие, захватившее почти всю руку, отступало. Медленно, дюйм за дюймом кожа на руке директора избавлялась от уродливой черноты, светлела и возвращала себе здоровый вид.

- Как вы себя чувствуете, профессор Дамблдор? - не отводя глаз от его руки, спросила Гермиона.

-Лучше чем когда-либо за последние несколько месяцев, - ответил ей директор.

Девушка подняла голову и встретилась взглядом с искорками в глазах профессора.

Они вдвоем заворожено наблюдали, как проклятие, вызванное кольцом, отступает, оставляя за собой совершенно здоровую руку.

- Мерлин, получилось! – замирая от восторга, прошептала Гермиона.

- Мисс Грейнджер, это не у Мерлина, а у вас с профессором Снейпом получилось, - поправил ее директор. - Я вами восхищен.

Девушка зарделась от его похвалы.

- Профессор Дамблдор, попробуйте сжать и разжать пальцы, - попросила директора студентка тоном медиковедьмы, все еще борясь со смущением.

Директор пошевелил пальцами, улыбнулся и, побледнев, схватился за сердце.

Гермиона не догадывалась о том, что за эти дни выучила так много диагностических заклинаний.

В этот раз смерть директора показалась еще более несправедливой, чем в другие дни.

* * *

Когда в следующий ее визит в лабораторию, она рассказала Снейпу о случившемся, он заставил ее повторить рассказ несколько раз, молча слушая описания студентки. Затем он сел за свой стол и взялся за вычисления.

В тот раз профессор Снейп довел основу до кипения и только тогда добавил яд.

Зелье не подействовало.

* * *

Снейп добавил активное вещество в холодную основу.

Зелье не подействовало.

* * *

Гермиона не вылезала из библиотеки, пытаясь найти решение этой головоломки.

Профессор Снейп с каждым разом все дольше и дольше сидел за вычислениями и выглядел все мрачнее и мрачнее. Они перепробовали все: меняли количество яда, варили в другом котле, добавляли вместе с ядом ингредиенты, укрепляющие сердце, испробовали яды всех известных обычных и магических змей. Безрезультатно. Удача, улыбнувшаяся им издалека, скрылась и оставалась глуха ко всем их экспериментам.

Зелье не действовало.

* * *

- Профессор Дамблдор, вчера я случайно услышала ваш разговор с профессором Снейпом. Чтобы вам помочь, выпила зелье "Петли времени" и теперь смогу без риска для вашей жизни давать вам зелья до тех пор, пока вы не избавитесь от проклятья, - выпалила Гермиона на одном дыхании доведенную до автоматизма фразу. - Вместе с профессором Снейпом мы перепробовали все, но лекарства так и не получилось. Я не знаю, что делать. Благодаря заклинанию, у меня есть возможность экспериментировать, но все эксперименты зашли в тупик, - решила она наконец-то поделиться горестями с директором.

Но директор, казалось, был занят чем-то другим.

Он внимательно посмотрел на Гермиону, а потом пробормотал заклинание и провел около нее палочкой. – Очень интересно, - тихо заметил он себе под нос, и в его глазах появились озорные огоньки.

- Мисс Грейнджер, почему вы не рассказали мне о вашем втором желании?

- Да какое оно имеет значение, если у нас не получается сварить для вас лекарство. Может быть, оно вообще не отразится на петле времени, - с отчаянием в голосе ответила девушка.

- А я уверен, что второе желание имеет такое же значение, как и первое, так что, пока вы не поймете и не примете характер вашего профессора, не почувствуете к нему симпатию и не поймете, как вызвать ответные чувства, можете не беспокоиться о зелье. Все равно вы будете оставаться в петле времени. Я уверен, что как только вы добьетесь успехов, зелье получится само собой, - легкомысленно закончил директор, улыбаясь девушке.

- Что же делать? - растерянно спросила студентка, предпочитая не вспоминать совет директора проанализировать характер и поведение профессора.

- Я поговорю с профессором Снейпом о вашей совместной работе, так что сможете приступать к исследованиям сразу после завтрака, - уверенно ответил директор, не замечая колебаний студентки.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - ответила Гермиона, не до конца уверенная в том, что совместное приготовление основы сможет чем-то помочь.

После завтрака, отказавшись пойти с друзьями в Хосмит, она отправилась в лабораторию Снейпа и блестяще выдержала привычный экзамен по окклюменции. На автомате отвечая на вопросы профессора и показывая ему соответствующие воспоминания, девушка решила обратить больше внимания на реакцию зельевара, на тон и формулировку его вопросов. Снейп пытался постоянно сохранять каменное выражение лица, но Гермиона заметила, что это не всегда ему удается.

Она уже раньше помогала зельевару готовить основу, поэтому сейчас она старалась подготавливать ингредиенты заранее и подавать их мастеру по его первому требованию. У девушки даже оставалось время на то, чтобы внимательно наблюдать за профессором.

Гермиона отметила, что Снейп был искренне удивлен, когда она отмерила нужное количество слизней и стала их нарезать под требуемым углом. Он, подняв бровь, с интересом смотрел на действия студентки. Приготовив слизней, Гермиона положила их рядом с котлом и пошла за следующим ингредиентом.

Зельевар, ничего не сказав, продолжал с интересом отслеживать краем глаза маневры девушки. После того, как она отмерила и приготовила около половины необходимых для основы ингредиентов, профессор нарушил молчание и саркастическим тоном выдал:

- Похоже, заклинание петли времени имеет свои плюсы: мне наконец-то можно не объяснять гриффиндорцам элементарные принципы работы с ингредиентами.

Гермиона резко подняла голову. С кончика ее языка была готова слететь фраза:

- А вы все равно никогда эти принципы и не объясняли, - но она вовремя прикусила нижнюю губу, чтобы не дать вырваться этим словам.

Заметив внутреннюю борьбу ассистентки, он ухмыльнулся и язвительно поинтересовался:

- И что же вы хотели у меня спросить, мисс Грейнджер?

Огромным волевым усилием Гермионе удалось запихнуть комментарий подальше и спросить то, что ее волновало уже давно:

- Профессор Снейп, вы не могли бы рассказать, как вы составили эту основу?

- Мисс Грейнджер, вы не помните школьного материала? Правила составления основы вы проходили в прошлом году. Вам дать учебник?

Гермиона была уверена в том, что зельевар понял ее вопрос. – Но почему тогда он не ответил на него, а перевел разговор на обычные для него обвинения гриффиндорцев в незнании учебного материала? – подумала студентка. Заданный вопрос был слишком важен для нее, чтобы так просто отступить.

- Профессор Снейп, составленная вами основа намного сложнее всех описанных в учебнике. Но при этом она удивительно логична и закончена. Вы не могли бы рассказать, как вам это удалось? – переформулировала свой вопрос студентка.

- Удивительно, ради жажды знаний вы готовы даже льстить учителю, - саркастически отметил зельевар, - этому стали учить и в Гриффиндоре? А я всегда считал, что подобное поведение свойственно исключительно Слизерину.

- Это не лесть, это правда. Я всегда восхищалась вашими способностями зельевара, - не подумав, отреагировала девушка и смутилась от своих собственных слов.

Несмотря на то, что профессор пытался постоянно сохранять на лице каменную маску, Гермиона успела заметить, что он был тронут этим искренним комплиментом.

- Неужели? - насмешливо спросил Снейп после непродолжительного молчания, во время которого зельевару удалось вернуть нечитаемое выражение. Девушка почувствовала, как он пытается проникнуть в ее мысли.

Она тут же стала искать в своих воспоминаниях подтверждение вырвавшимся словам, и к своему собственному удивлению, нашла довольно много таких воспоминаний: тонкие пальцы профессора буквально летают над котлом, он быстро, но аккуратно нарезает ингредиенты, увлеченно наблюдает за изменением зелья, что-то вычисляет, касаясь прядями волос пергамента. Гермиона показала профессору эпизод, в котором она, глядя, как он пишет и исправляет что-то в записях, мечтает увидеть его расчеты.

- Профессор Снейп, - повторила девушка, - вы не могли бы рассказать, как вы составили эту основу?

К ее удивлению, зельевар прислушался к ее просьбе и подробно, четко и без саркастических реплик рассказал ей об основе лекарственного зелья для директора все, что она хотела. Правда, когда она задала вопрос о проклятии кольца, послужившего причиной болезни директора, он замолчал и под предлогом скорого обеда выпроводил девушку из лаборатории.

- Почему же нам не удается сварить это лекарственное зелье для директора? Мы уже все перепробовали? – эти вопросы продолжали мучить девушку по дороге из подземелья. Она задумалась настолько глубоко, что вместо Большого Зала поднялась выше. Появившаяся рядом с ней дверь заставила ее очнуться.

- Выручай-комната, - обрадовалась студентка, поняв, что своими вопросами случайно вызвала появление этого помещения, и открыла дверь.

Ее взору предстал кабинет с удобным креслом и письменным столом, на котором лежало несколько книг. Первой из них оказался учебник по зельеварению за первый класс. Гермиона открыла книгу, и взгляд уцепился за выделенные жирным шрифтом строчки правила: "Никогда не добавляйте активное вещество в неготовую основу. Сначала закончите приготовление основы и только потом добавьте активный элемент".

- Странно, зачем нужно напоминать мне об этом правиле? – удивилась староста. Оно было для Гермионы аксиомой, которой она всегда следовала. Ведь по-другому просто невозможно.

Второй книгой оказался магловский учебник по геометрии Лобачевского. В руках девушки он открылся на строчках вводной статьи, в которой описывалось, как ученый взял постулат Евклида о параллельных прямых и предпринял попытки вывести его как теорему из остальных постулатов грека.

- О, Мерлин! - пораженно воскликнула девушка, захлопывая учебник. Она поняла, что именно надо сделать, чтобы их зелье с ядом мокасиновой змеи вылечило директора.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

На обед она пришла в приподнятом настроении и радостно улыбалась профессорам и немногочисленным студентам. Перед ее глазами вставали картины одна приятнее другой.

- Она скажет профессору том, что совершенно не обязательно принимать правила учебника как аксиому. Если рассмотреть требование приготовить основу, и только после этого добавлять активное вещество вместе с другими основопологающими законами алхимии, то станет ясно, что для некоторых сложных зелий оно не верно. Она ему все расскажет, и он обязательно поймет. Только стоит ли говорить, что решение ей подсказала Выручай-комната? Нет, пожалуй, не стоит.

Студентку распирала от наполнявшей ее гордости за свои знания. Она смогла усовершенствовать сложнейшую основу, созданную мастером зелий! Она смогла понять, что не обязательно варить сначала основу, а потом добавлять активный элемент. Всего за полчаса она просчитала, что яд мокасиновой змеи нужно добавить почти в самом начале, после ягод бузины.

- Тогда волшебная составляющая яда равномерно перейдет к другим элементам, а вещества, воздействующие на сердце, ослабнут и не повредят директору. До бала они успеют сварить зелье заново, и уже сегодня вечером директор будет здоров. И этот уже поднадоевший день закончится. Профессор ее обязательно похвалит. Ведь он же перед обедом рассказал ей о том, как он составил основу для лекарственного зелья. И, вообще, профессор Снейп не такой уж гад, как о нем говорят студенты, надо только помочь ему улучшить его характер..., - мысли девушки неслись галопом, и она не заметила, как прошел обед.

Не заметила она и внимательные взгляды со стороны учительского стола.

Из задумчивости ее вывел рассерженный голос профессора Снейпа, раздавшийся у нее за спиной.

- Мисс Грейнджер, если вы не поторопитесь, я не пущу вас в лабораторию.

После этой фразы он повернулся, и полы его черной мантии эффектно взметнулись у него за спиной. Гермиона, уже изучившая интонации профессора, услышала в его голосе больше нетерпения продолжить эксперимент, чем собственно самого раздражения на нее. Да и самой девушке хотелось как можно скорее поделиться с мастером зелий своим открытием.

* * *

Когда Гермиона пришла в лабораторию, профессор сидел за своим письменным столом и, как почти все эти дни, что-то писал.

- Профессор Снейп, - с порога радостно объявила студентка, - я смогла усовершенствовать ваше зелье. Теперь оно обязательно вылечит директора. Надо только не варить сначала основу, а потом добавлять активный элемент, а добавить яд мокасиновой змеи почти в самом начале, после ягод бузины. Тогда...

Звонкий голос Гермионы, отражающийся от сводов лаборатории прервал размышления зельевара. Мелькнувшая было в его голове удачная мысль, спугнутая внезапным шумом, исчезла.

Профессор поднял голову, отрываясь от вычислений. Сначала он даже не понял, о чем она говорит, и возмутился лишь столь резкому вторжению и потоку слов, о котором не просил. Потом, поняв, что посетившая его мысль бесповоротно ушла, он недовольно прислушался к монологу студентки. И с каждым словом он понимал, что зря сегодня утром поддался на ее уговоры и объяснил ей состав основы. Эта гриффиндорка со свойственной ее факультету наглостью не теряла времени даром и перепроверила его, мастера алхимии, вычисления. Мало того, она их «усовершенствовала».

Он еще в первую войну заметил, что его верность Ордену и искренний титанический труд по поиску сведений о намерениях и планах Волан де Морта часто другими членами Ордена подвергаются сомнению и вызывают недоверие. Поэтому годами он из-за всех сил пытался показать, что не обращает никакого внимание на подобное недоверие. Но никто никогда со времен школьных лет не подвергал сомнению его способности зельевара. Даже директор! А теперь эта ходячая гриффиндорская энциклопедия заявляет о том, что она за время пока они не видились усовершенствовала его основу, над которой он бился несколько недель.

Вся накопившаяся в душе злость на упрямое проклятие, наложенное на кольцо, на директора, необдуманно надевшего это кольцо, на собственное бессилие и неспособность помочь единственному дорогому человеку всколыхнулась от этих слов. Он побледнел. Медленно встал, крепко вцепившись руками в край стола, и очень тихо, выделяя каждое слово произнес:

- Вон из лаборатории.

Эти три слова обрушились на Гермиону, как ушат холодной воды. Чувствуя бушующее бешенство зельевара, которое, казалось, он сдерживает из последних сил, студентка, подчинившись инстинкту самосохранения, незамедлительно последовала указанию профессора.

- Почему он меня выгнал? Он даже не дослушал до конца, - недоумевала девушка, поднимаясь из подземелий, - все-таки он гад, хотя и нельзя так говорить о преподавателях. Ну и ладно, я сама полностью сварю зелье для директора.

* * *
- Профессор Дамблдор, вчера я случайно услышала Ваш разговор с профессором Снейпом. Чтобы вам помочь, выпила зелье «Петли времени» и теперь смогу без риска для Вашей жизни давать вам зелья, до тех пор, пока вы не избавитесь от проклятья, - выпалила Гермиона на одном дыхании доведенную до автоматизма фразу, - я знаю правильный состав этого зелья и готова вам его приготовить. Вы не могли бы пропросить профессора Слагхорна выделить мне лабораторию и необходимые ингредиенты, - попросила девушка.

Директор внимательно посмотрел на Гермиону, пробормотал привычное для нее заклинание и провел около нее палочкой. Улыбнувшись, он поднял глаза на студентку и встретился с ее взглядом.

– Профессор Дамблдор, не надо спрашивать меня о моем втором желании. Будем считать, что его не было. Самое главное приготовить для вас действующее лекарство, - прочел в этом взгляде директор, не прикладывая ни малейших усилий, вежливый, но категоричный ответ на незаданный вслух вопрос.

- Очень интересно, - тихо заметил себе под нос директор, в его глазах появились озорные огоньки, но он ничего вслух не спросил.

- Я поговорю с профессором Слагхорном о выделении вам лаборатории, так что сможете приступать к исследованиям сразу после завтрака, - ответил директор.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - выдохнула Гермиона, радуясь тому, что он разрешил ей работать одной.

Сразу после завтрака, объяснив друзьям, почему она не пойдет с ними в Хосмид, она закрылась в лаборатории. Сначала она записала на пергаменте шаг за шагом все действия профессора Снейпа, описание ингредиентов и вид зелья после каждой операции. Перепроверив свои будущие действия еще раз, она приступила к приготовлению зелья.
К обеду оно было готово. Девушка была уверенна, что на этот раз приготовленное зелье вылечит директора, но, вспомнив, что произошло, когда профессор Дамблдор выпил лекарство днем, решила не рисковать. Оставив флакон с зельем в своей комнате, Гермиона пошла в Хосмид. У нее оставалось время на прогулку с друзьями и покупку парадной мантии. Она вспомнила, что Рон уже пригласил на бал Лаванду. Но к собственному удивлению, сейчас она отнеслась к этому довольно спокойно. Идти на бал с Роном ей уже не очень-то и хотелось.

* * *

Как обычно, директор вышел из Большого Зала через некоторое время после окончания ужина, когда бал был еще в самом разгаре. Удобно устроившись в кресле в своем кабинете, он взял из рук студентки флакон и выпил предложенное зелье. Гермиона волновалась сильнее обычного, не сводя глаз с руки директора. Это был первый раз, когда она сама сварила это зелье, да еще и по собственным расчетам. К огромному облегчению девушки, медленно, дюйм за дюймом кожа на руке директора избавлялась от уродливой черноты, светлела и возвращала себе здоровый вид. По просьбе Гермионы профессор Дамблдор пошевелил пальцами, всей рукой, встал, походил по кабинету, снова сжал и разжал пальцы совершенно здоровой ладони. Он в который раз повторил студентке, что превосходно себя чувствует. Девушка лучилась от счастья. То, что выход из петли времени зависит от выполнения двух, загаданных ею желаний, Гермиона в тот момент совершенно забыла. Видеть выздоровевшего директора было для нее важнее любых возможных похвал из уст зельевара.

- До завтра, профессор Дамблдор, - тепло попрощалась с директором Гермиона, выходя из кабинета после всех похвал в свой адрес.

- Я в этом не уверен, ответил себе под нос Альбус, поглаживая перья феникса.

Но девушка его не услышала. Она поднялась в башню, уставшая, но счастливая и довольная своими успехами, быстро заснула под убаюкивающее урчание своего питомца.

* * *

Требовательные громогласные вопли голодного Косолапуса вырвали Гермиону из сна. Одеяло, отягощенное его весом, стало сползать на пол.
- Этого не может быть! Я же сварила правильное лекарство для директора. Почему не начался новый день? Почему наступило старое утро? – недоумевала Гермиона, подготавливая корм для полу-книлза и вспоминая все события вчерашнего вечера, - ведь это не может быть из-за того, что директор, а не профессор Снейп оценил мои способности в зельеварении? Ведь, правда, не может.

- Профессор Дамблдор, ведь это не из-за этого, правда? - закончила она свой утренний монолог в кабинете директора вопросом, мучавшим ее все утро. Это был первый раз, когда она рассказала ему о своем втором желании, не дожидаясь обычного вопроса.

Альбус внимательно посмотрел на нее, а потом пробормотал заклинание и провел около нее палочкой. – Очень интересно, - тихо заметил он себе под нос, и в его глазах появились озорные огоньки.

- Мисс Грейнджер, сожалею, но ваше второе желание так же важно, как и первое. Я рад, что вам удалось сварить для меня лекарство. Осталось только осуществить ваше второе желание, и действие петли времени закончится, - оптимистично, если не сказать легкомысленно, произнес директор.

- Я сам за завтраком поговорю с профессором Снейпом о вашей совместной работе, так что сможете приступать к исследованиям сразу после еды, - продолжил он более деловым тоном, но в его глазах продолжали сиять озорные огоньки.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - понуро ответила Гермиона. Она совершенно не представляла себе, как можно убедить профессора Снейпа нарушить правила, написанные в учебнике, да еще и получить от него признание.

* * *

На завтраке как обычно царило предпраздничное возбуждение. Гермиона не обращала на окружающий ее шум никакого внимания. Она настолько ушла в себя, что Гарри и Рону пришлось несколько раз окликнуть ее, чтобы вывести ее из задумчивости. Гарри только открыл рот, чтобы расспросить девушку, как сзади раздался знакомый рассерженный голос мастера зелий.
- Мисс Грейнджер, жду вас в лаборатории, поторопитесь, завтрак уже закончился, и я не собираюсь тратить на Вас все свое время, - отрывисто, раздраженным шепотом распорядился зельевар и, резко развернувшись, удалился стремительным шагом. Мантия эффектно развевалась за его спиной.
- Вот упырь, не даст даже в выходной день с утра в Хосмид сходить, - прокомментировал Рон.

Впервые за эти дни Гермионе совершенно не хотелось идти в лабораторию. Она знала, как сварить правильное лекарство. Но как донести правильный рецепт до профессора Снейпа?

- Гермиона, а ты не ходи в лабораторию, ты же не обязана, - посоветовал Гарри, почувствовав убитое настроение подруги.

Милый, чуткий Гарри, как бы ей хотелось последовать его совету… Но.
- Не могу, это насчет услышанного вчера разговора, я должна вместе с профессором Снейпом сварить лекарство для директора, - шепотом ответила ему девушка и выскользнула из зала.
Дамблдор проводил ее ободряющей улыбкой.

* * *
- Мисс Грейнджер, я не знаю, почему директор решил, что Вы можете мне помочь в разработке зелья. Я хочу, чтобы Вы знали, что в моей лаборатории Вы обязаны беспрекословно, повторяю – беспрекословно меня слушаться, не задавать глупых вопросов и не мешаться под ногами. Надеюсь, я ясно выражаюсь, мисс Грейнджер? – раздраженно прошипел зельевар, как только она вошла в его «вотчину».

Помня о том, как в прошлый раз профессор выгнал ее из лаборатории, даже не выслушав до конца ее объяснения, она решила, что все-таки не стоит сразу с порога лаборатории заявлять зельевару о своем открытии. Монолог профессора только укрепил ее в этом убеждении.

Профессор Снейп приступил к своему допросу, ставшему уже традицией. Гермиона привычно отвечала на его вопросы, и подставляла соответствующие воспоминания. Зельевар, как обычно сел за вычисления.

Время шло, а мастер алхимии все что-то писал, зачеркивал, писал снова... Периодически он поднимал голову от пергамента и уточнял, использовывали ли они уже тот или иной ингредиент, меняли ли они определенные параметры, и заново погружался в вычисления.

Гермиона чувствовала, что мастер зелий в затруднении. Если бы на его месте был близкий сердцу Гарри, или любимый Рон, она бы уже давно пришла на помощь, тем более весть об успехе была готова сорваться с кончика языка. Но профессор зельеварения уже пару раз оборвал ее, когда она открывала рот. Тем боле вчера он даже не дослушал ее объяснения до конца.

- Пусть сам мучается, - пронеслась в голове у почти-идеальной-старосты злорадная мысль. Но затем угрызения совести стали заедать ее напоминаниями о том, что профессор - член Ордена Феникса и сражается со злом, а также о том, что он ей все- таки рассказал ей вчера утром о своем зелье, значит, он заслуживает ее симпатии и расположения. Вняв своему внутреннему голосу, Гермиона решила проявить свою симпатию и выразить поддержку своему угрюмому профессору. Зная, что он сам не попросит о помощи, девушка решила сама предложить ему содействие.

- Профессор Снейп, если добавить яд мокасиновой змеи почти в самом начале, после ягод бузины. Тогда зелье обязательно получится.

- Мисс Грейнджер, кто из нас мастер зелий, вы или я?
- Вы,
- Тогда помолчите и не влезайте в то, в чем вы не разбираетесь.
- Но я уже сварила это зелье без вас, и оно помогло, - смело сказала гриффиндорка и постаралась поярче вспомнить момент излечения директора.

Героический шаг закончился тем, что ее выгнали из лаборатории.

* * *

Сделав вид, что она внимательно слушает профессора Снейпа, Гермиона аккуратно приблизилась к котлу и сразу после того, как мастер зелий добавил ягоды бузины, вылила в котел яд мокасиновой змеи.
Она не подозревала о том, что у зельевара настолько хорошая реакция.
Не успел яд раствориться в котле, как Снейп заставил исчезнуть всю жидкость простым заклинанием «Эванеско». В этот раз ее снова выгнали из лаборатории.

* * *
Она пыталась объяснить ему предельно мягко и ненавязчиво, что именно нужно добавить в котел, чтобы зелье получилось. Она никогда не выбирала столь мягких формулировок и уважительных интонаций.
Профессор Снейп посмотрел на нее и раздражительно в сердцах спросил:

- Вы когда-нибудь прекратите командовать? Я вам не ваши гриффиндорские друзья, чтобы мною понукать. Ваши командирские замашки мешают мне работать.

Гермиона в шоке замолчала.

- Что он имеет в виду, утверждая, что она командует своими друзьями? – пронеслась у нее удивленная мысль, - да она никогда…

Студентка почти с радость последовала дальнейшему указанию профессора покинуть лабораторию. С этим раздражительным, неуступчивым, высокомерным … просто невозможно находиться рядом, а тем более работать над одним проектом.

Все еще в раздражении она поднялась из подземелий. Было еще рано, и она решила пойти в деревушку и встретить там своих друзей.

Морозный воздух и быстрая ходьба охладили ее гнев. Но утверждение зельевара никак не выходило из головы. Всю дорогу она размышляла, неужели со стороны кажется, что она командует. Придя в Хосмид, она тут же направилась в «Три Метлы» и не ошиблась. Ребята сидели за столиком, и только что приступили к сливочному пиву. Заметив девушку, Гарри тут же помахал ей рукой и, пока она пробиралась к ним, заказал сливочного пива и для нее.

- Гарри, нам надо поговорить, - серьезно сказала Гермиона, как только села за столик и наложила заглушающее заклятие.

Поттер вздрогнул и лихорадочно попытался вспомнил все, что он не еще успел сделать от домашней работы по истории магии до устраниния Волан-де-Морта. Гермиона этим утром была такая задумчивая, о чем же им надо поговорить?

- Гарри, - не замечая резко побледневшего лица собеседника, продолжила девушка, - ты можешь мне честно ответить на один вопрос, - парень сжался еще сильнее, - Я разве когда нибудь командовала? – возмущенно закончила она.

Облегченный выдох вырвался из груди надежды волшебного мира. Вопрос подруги, как ни странно, не касался уроков, которые он не успел сделать. Она решила узнать его мнение, и он честно был готов помочь ей и успокоить ее.

- Да, постоянно, но ты не растраивайся, мы уже привыкли, - спокойно ответил парень, надеясь, что она поймет, что они ее любят и принимают, несмотря на ее недостатки. Они же друзья.

- Что? - в шоке переспросила Гермиона.

- Рон, скажи Гарри, что он не прав, - вырвалось у нее.

Гарри, - невнятно произнес Рон, не отрываясь от своего бокала сливочного пива, - ты не прав, - потом его одолело любопытство, и он поинтересовался у друга:

- А в чем ты не прав?

- Он сказал, - начала отвечать вместо Гарри Гермиона, - что я иногда вами командую.

- А, - потеряв интерес диалогу, отреагировал Рон, - тогда от точно не прав, ты постоянно командуешь.

Гермиона покраснела, потом побелела и пулей вылетела из «Трех Метел».

Гарри снял заглушающее заклинание с их столика и привычно делал вид, что ничего не произошло, словно не замечая любопытные взгляды школьников, без стеснения рассматривающих пару, оставшуюся от «золотой троицы».

- Рон, ты помнишь способы убийства тролля? – как бы, между прочим, поинтересовался он у друга.

- Зачем? Пригубив только что принесенное официантом гермионино сливочное пиво, недоуменно спросил Рон.

- Да, так, вспомнил наш первый год обучения, - сказал Гарри, - а потом без всякого перехода задумчиво добавил: странные они все-таки, эти девушки, сначала сами спрашивают, а потом обижаются или расстраиваются.

- Почему меня никто не понимает? Я же просто пытаюсь помочь, - размышляла Гермиона возвращаясь в замок, - Гарри и Рону ведь необходимо ощущать поддержку и одобрение близкого человека? И я, как только вижу, что Гарри или Рон в чем-то нуждаются, я тут же прихожу им на помощь: контролирую выполнение домашних заданий, подсказываю книгу, в которой лучше всего объяснено новое заклинание или зелье. В общем, я им предлагаю помощь и содействие прежде, чем они попросят, иногда даже прежде, чем они сами поймут, что в чем-то нуждаются. Это же и есть проявление любви? Почему же тогда Гарри сказал, что уже привык к тому, что я ими командую, если я никогда этого не делала? Если бы мне кто-нибудь предложил помощь, я была бы только рада и польщена тем, что кто-то обо мне заботится. Но никому за все годы учебы почему-то это не пришло в голову. Но я же не обижаюсь. Почти. А Рон. Он не только согласился с высказыванием Гарри, но еще и сделал это настолько в открытую, совершенно не заботясь о моих чувствах! Обида с новой силой поднялась в душе девушки. Ладно, профессор Снейп, они с ним никогда не были друзьями. Он для нее учитель, которого надо уважать, и у которого следует научиться его предмету. Да, сейчас она вляпалась в эту петлю времени с этим странным, так не похожим на нее вторым желанием. Но Рон. С того момента, как она поняла, что он ей не безразличен, она почувстсвовала себя ответственной за него, обязанной помогать ему лучше учиться, чтобы он смог достичь более высокого положения, чтобы стал совершеннее и лучше других. Она всегда была рядом, чтобы в подходящий момент примчаться на помощь, дать ценные указания, что и как следует делать. Она всеми силами оберегала его от трудностей, а теперь, оказывается, что он чувствовал себя под колпаком так называемых команд.
А Гарри. Она всегда выспрашивала его о чувствах, переживаниях, о его летних проблемах. А парень молчал как партизан. Она же не выспрашивала его командирским тоном?

За этими грустными размышлениями девушка не заметила, как дошла до замка. Обед уже закончился, до ужина было еще далеко. Гермиона зашла в свою комнату. Ее желудок выдал голодную трель настолько громко, что Криволапус проснулся, поднял голову и вопросительно посмотрел на хозяйку. Девушка поняла, что из-за всей этой нервотрепки, она совершенно забыла о еде. Зато сейчас жуткий голод отвлек ее от печальных размышлений. Преодолевая внутреннее сопротивление, она все-таки вызвала Добби и очень-очень вежливо попросила его принести ей что-нибудь поесть. Домовой эльф, казалось, был просто счастлив сделать что-либо для подруги великого Гарри Поттера. В последний момент перед исчезновением домовика, она вспомнила о Выручай-комнате. Наверняка, можно попросить у комнаты удобное кресло, мягкий пушистый плед и интересную книгу. Вот если бы к этой идилии еще и чашку горячего чая.

Выручай-комната предстала перед девушкой именно такой, о которой та мечтала. Забравшись с ногами в глубокое, мягкое кресло, Гермиона взяла с тумбочки дымящийся ароматный чай и воздушное печенье. Ее взгляд упал на стопку книг на столе по другую сторону от кресла. Студентка потянулась и взяла в руки небольшой верхний том в твердом переплете. Открыв его, Гермиона тут же поняла, что это магловская книга. Ее так заинтриговало название, что она, взяв еще одно печенье, углубилась в чтение. А комната, став самим воплощением уюта, оберегала ее покой.

* * *

На следующее утро Гермиона как обычно рассказала директору о заклинании и о событиях предыдущих дней.

- Профессор Дамблдор, таким образом, мне удалось усовершенствовать лекарство, созданное профессором Снейпом. Я попыталась донести до него свое открытые, но он лишь обвинил меня в том, что я им командую. Я уверенна, что, если о конечной формуле расскажите ему вы, то он прислушается, - по-новому закончила свой привычный рассказ Гермиона.

- Если бы я сказал ему, что это он сам, разумеется, с вашей помощью, нашел конечный вариант зелья, мне было бы легче его убедить сварить этот конечный вариант вместе с вами, - мягко и доброжелательно ответил директор совершенно не то, что ожидала девушка. Его слова звучали очень заботливо, но вот смысл этих слов Гермионе совсем не понравился. Она поняла, что ее просят отказаться от своего открытия. А без этого, девушка была уверенна, что профессор никогда не признает ее заслуг. Она вздохнула и, укрепив ментальный блок, спросила:

- Но ведь для приготовления этого лекарства требуется отступить от одного из правил, которое считается основополагающим в алхимии? Неужели профессор Снейп поверит, что он настолько смело экспериментировал?

- Мисс Грейнджер, вы видели учебник Гарри по зельям за этот год? - почему-то сменил тему директор.

- Да, - ответила староста, вспомнив, как у Гарри, который все делал не так, как указано в книге, а так как написано на полях его старой книги, зелья, тем не менее, получались быстрее и лучше ее собственных, - Но какое это имеет значение? Гарри говорит, что он получил этот учебник от профессора Слагхорна, - недоуменно спросила девушка.

- Дело в том, что это учебник профессора Снейпа, когда он был студентом, - заговорчески улыбнувшись, ответил директор, - Так что я уверен, если бы у него была возможность подумать пару тройку дней в той же ситуации, в которой оказались вы, он бы сам пришел к такому же выводу.

Конечно, в глубине души Гермиона не могла не признать правоты директора, но ей стало по-человечески обидно: она как белка в колесе крутится в этом повторяющемся дне, а ей как бы между прочим заявляют, что другие справились бы не хуже.

- Это нисколько не умаляет ваших заслуг, - тоном доброго дедушки добавил великий волшебник, заметив выражение лица студентки.

- А как же он тогда признает мои достижения в зельеварении? Ведь именно об этом я думала, когда выпивала зелье петли времени. А если не выполнится второе желание, я так и останусь в одном и том же дне, - печально заметила Гермиона, пытаясь отстоять свое право на признание.

- Мисс Грейнджер, если профессор Снейп не согласиться готовить вместе с вами правильный вариант лекарства, то вы тем более не сможете выйти из петли, - твердо ответил директор.

- Хорошо, давайте скажем профессору Снейпу, что он сам нашел конечный вариант лекарства, - вздохнув, согласилась девушка, подчинившись авторитету директора.

- Я сам за завтраком поговорю с профессором Снейпом о вашей совместной работе, так что сможете приступать к исследованиям сразу после еды, и я уверен, что мастер зелий обязательно признает ваши способности, - жизнеутверждающе закончил директор, как будто не было этого тягостного разговора.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - смирившись с ситуацией, ответила Гермиона.

* * *

Староста не обращала внимания, на надоевший предпраздничный шум за завтраком. Она переговаривалась с Гарри и Роном и после привычной фразы профессора Снейпа встала из-за стола и направилась в лабораторию. Выдержав привычный экзамен по окклюменции, она стояла, ожидая обычного последнего вопроса об опробованных ингредиентах.
Но вместо него профессор, заметно волнуясь, спросил:

- Директор сказал мне, что мне с вашей помощью удалось найти все составляющие лекарства и верный порядок ингредиентов. Это правда?

- Да, профессор Снейп, я знаю правильный рецепт этого зелья.

- Напишите, - сухо сказал он, - махнув на доску.

Гермиона подробно записала на доске рецепт лекарства.

Снейп задумчиво изучал его, неосознанным жестом водя пальцем по губам.

- Этого не может быть... – заметил он тихо, и как-то вопросительно.

Но продолжал изучать рецепт, проговаривая что-то себе под нос.

Потом он просиял.

- Это же очевидно! – воскликнул он.

- Естестенно очевидно, после того, как я вычислила правильный порядок ингредиентов, - мысленно отреагировала Гермиона. Но вслух ничего не сказала.

Когда Снейп смотрел на окончательный рецепт зелья, девушка заметила, что его глаза радостно сияли, хотя на лице он все равно сохранял свою привычную каменную маску.

- Не зная, что это я улучшила зелье, профессор Снейп точно не признает мои способности в зельеварении. Не стоит и пытаться, а завтра я, может быть все-таки расскажу ему о своем вкладе в разработку зелья, несмотря на уговоры директора. Значит сегодня можно просто представить, что это еще один урок алхимии, и научиться чему-нибудь новому, - решила для себя Гермиона и, успокоившись, немного повеселела.

Оторвавшись от рецепта на доске, профессор Снейп повернулся и быстро подготовил рабочее место. Жидкость в котле только начала закипать, когда Гермиона в первый раз подала ему правильно подготовленный ингредиент и, молча, не останавливаясь в ожидании указаний, пошла подготавливать следующий. Снейп вопросительно поднял бровь, но ничего не сказал.

После нескольких безукоризненно приготовленных в полном молчании и вовремя поданных гриффиндоркой элементов профессор Снейп первым нарушил тишину лаборатории:

- Мисс Грейнджер, вам следует сходить к мадам Помфри, вы себя плохо чувствуете. Потому что это единственное, чем, на мой взгляд, можно объяснить столь долгое молчание мисс Всезнайки, которая на уроках не закрывает рот даже на пять минут, и, желая выделиться, раздражает окружающих вечно поднятой рукой, - саркастически заметил зельевар.

- Я не желаю выделиться! Я тяну руку, чтобы заработать очки моему факультету и доказать, что я имею право учиться в Хогвартсе, могу быть ведьмой не хуже отпрысков чистокровных семей, несмотря на мое происхождение «грязнокровки». Я часами сижу над книгами для того, чтобы заслужить ваше признание и одобрение, профессор, - в сердцах бросила она. Казалось, все потрясения петли времени и сегодняшний разговор с директором придали ей мужества ответить на саркастическое замечание Снейпа. В конце концов, если он ее выгонит, завтра все равно наступит это же утро, - решила она.
- Вы не поймете, - задумчиво продолжила Гермиона, - на распределении я отчаянно боялась, что шляпа заявит, что я вообще не достойна учиться в Хогвартсе, подходя к столу Гриффиндора, у меня дрожали коленки, я боялась, что ученики скажут, что мне здесь не место.

- Что-то с трудом в это верится, мисс Грейнджер. Еще не войдя в зал, вы уже распинались о прочитанной «Истории Хогвартса» и показывали всем своим видом, что все здесь уже знаете. На первом же уроке зельеварения во всю тянули руку, не давая вашему другу Поттеру сосредоточиться. Знаете, мисс Грейнджер, такое поведение мало похоже на страх. Прежде чем приписывать себе какие-либо чувства, следующий раз посмотрите хотя бы, как их выражают, учитесь у того же мистера Лонгботтома, например, - ухмыльнулся Снейп.

- Мне казалось, что если я покажу всем, что уже что-то знаю о Хогвартсе и о мире волшебников, даже если шляпа выгонит меня вон, кто-нибудь заступиться за меня. Даже сейчас мне иногда сняться кошмары, в которых меня выгоняют из мира волшебников, за то, что я «грязнокровка», с болью в голосе ответила Гермиона. Хотя, к счастью для вас, вы не сможете этого понять, профессор Снейп, - еле слышно закончила она.

Каждый вернулся к своим обязанностям, только Гермионе показалось, что профессор прошептал: «Почему же очень даже могу». Взглянув на него, девушка увидела лишь состредоточенный профиль учителя, помешивающего зелье в котле. «Показалось», - подумала она и вернулась к нарезке редкого древесного гриба.

Еще через полчаса, обуреваемая мыслями о своем втором желании и пожеланииях директора не разглашать ее вклад в создание зелья, Гермиона зажмурилась и на одном дыхании выпалила:

- Профессор Снейп, что я должна сделать, чтобы заслужить ваше одобрение, ваше признание?

Зельевар нахмурился и вопросительно поднял бровь.

- Зачем оно вам нужно, для коллекции? – саркастически ухмыльнувшись, спросил он, казалось, его даже забавляет этот разговор с гриффиндоркой, - вам уже не хватает хвалебных причитаний вашего декана МакГонагалл, од Флитвика и лимонных долек директора? Сожалею, ничем вам помочь не могу, - развел руками зельевар.

- Профессор, вы выдающийся исследователь, гениальный зельевар, и я была бы счастлива быть достойной вашего одобрения и признания, потому что очень ценю вас и ваше мнение как ученого, - выковыривая из пяток, сбежавшую туда душу, пользуясь случаем, медленно произнесла Гермиона.

Снейп замер. Его ценят – это приятно, ... но как учебник по зельеварению. Он уже знаком с подобными «ценителями» : Темный Лорд, который его еще не убил только из-за ценности и сложности приготовляемых им зелий, оборотень, каждый месяц с неизменным спасибо забирающий прорцию своего зелья, Дамблдор, ценнящий помимо информации о Лорде еще и десяток новых разработок для Ордена Феникса. А тут еще и это гриффиндорка с растрепанными волосами, желающая научиться всем его секретам. Может быть, поэтому она и вошла в петлю времени. Ведь, по ее словам, они уже варили правильное зелье, и директор выздоравливал, значит, у нее есть еще какое-то желание, которое пока не исполнилось? – он решил додумать эту мысль позже, в одиночестве, а пока, приготавливая зелье, решил понаблюдать за студенткой.

Сквозь приопущенные веки она тоже внимательно наблюдала за зельеваром. Его действия казались отточенными движениями дирижера, руководящего оркестром, исполняющим радостную и торжественную мелодию. Его руки порхали над котлом. Профессор замечал малейшие изменения в составе и соответственно изменял температуру жидкости или характер помешиваний.

Гермиона поймала себя на том, что уже давно открыто, и с вдохновением наблюдает за зельеваром.

Она привычными жестами приносила из кладовой ингредиенты, нарезала, толкла, терла и в нужный момент подавала зельевару. После всех многочисленных повторений этого дня студентка могла бы проделать все эти операции с закрытыми глазами. Ее руки работали, не требуя концентрации внимания.

Работа продвигалась быстро. Они почти не говорили. Слова заменяли взгляды. Гермиона подавала необходимые ингредиенты и инструменты по одному только взгляду мастера зелий, не дожидаясь высказанного вслух требования.

- Интересно, сколько повторений потребовалось, чтобы гриффиндорская староста научилась не раздражать учителей своими вопросами? – вернулся к обсуждению Снейп.

Поняв, что это скорее риторический вопрос, произнесенный профессором скорее для себя, чтобы не выходить из роли вредного зельевара, Гермиона лишь опустила голову и промолчала. Она заметила, что профессор был заинтригован. Они продолжали работать в тишине. Но сама тишина изменилась. Староста видела, что зельевару приятно работать с ней, и он отпускал язвительные комментарии скорее по привычке. Она ощущала, что профессор чувствует ее искренний исследовательский интерес к зелью. Саркастические замечания Снейпа довольно быстро закончились, уступив место кратким пояснениям и изучающему взгляду.

* * *

На следующее утро Гермиона рассказала директору о том, что они нашли рецепт лекарства и пропросила договориться с профессором Снейпом, что бы он взял ее на сегодня в ассистентки. Ей так понравилась вчерашняя совместная работа, что она решила и сегодня просто сварить это зелье, а уже с завтрашнего дня пытаться получить признание учителя.

И снова после экзамена по окклюменции и пары саркастических замечаний профессора девушка почувствовала возникшее единение. Она поймала себя на том, что она научилась работать с профессором Снейпом и даже была вынуждена признаться самой себе, что она пришла с утра в лабораторию и приготавливает лекарство для директора не ради конечного результата (которого все-равно не будет, пока зельевар не признает ее способностей), а из-за того, что ей стал нравиться сам процесс сотворения зелья. После повторения вчерашнего диалога она либо игнорировала, либо спокойно отвечала на язвительные замечания профессора. Видя искренний интерес девушки к процессу создания зелья и хорошее отношение к себе, Снейп стал комментировать некоторые этапы варки. Его замечания, брошенные мимоходом, открывали девушке совершенно новые грани алхимии и такие тонкие оттенки зельеварения, о которых студентка даже не подозревала. Она приносила, приготавливала и подавала ингредиенты, а сама в это время как губка впитывала комментарии профессора.

- Мисс Грейнджер, расскажите мне завтра о том, как пройдет излечение, - командным тоном, но без всякого сарказма поросил профессор.

- Мы уже сварили зелье? – удивилась про себя Гермиона. Утро для нее пролетело незаметно.

- Мисс Грейнджер, - чуть замявшись, сказал профессор, - мне стоит констатировать, что петля времени очень положительно повлияла на вас. Сегодня вы были замечательным ассистентом, и я вынужден признать, что с вами приятно работать.

Увидев удивленное неверие, смешанное с надеждой в распахнутых глазах студентки, он, ухмыльнувшись, добавил:

- Да, Мисс Грейнджер, вы своего добились. В Хогвартсе не осталось ни одного профессора, не признавшего ваших достижений и магических талантов. Вы довольны?

- Да, - пискнула Гермиона. От волнения собственный голос слушался ее с трудом.

- Возьмите флакон с зельем и идите на обед, - сказал профессор Снейп, утопая в лучащихся счастьем глазах Гермионы.
- Ну, идите же, - мягко повторил он.

- Спасибо, профессор Снейп, - пришла в себя девушка и, радостно улыбнувшись профессору, направилась к лестнице из подземелий.

Sh@doow, pеклама других ресурсов на ТТП запрещена, у нас выкладка идет в соответствии с договоренностью с автором. Вам предупреждение!

Зелье для директора было приготовлено, профессор Снейп признал ее таланты и заслуги в зельеварении, а впереди оставался почти целый день. С намерением найти своих друзей в магической деревушке Гермиона вышла из замка и поспешила по дороге в Хосмид. Гарри и Рона она нашла легко­ - оба друга сидели за столиком в «Трех метлах» и пили сливочное пиво. Увидев подругу, Гарри заказал напиток и для нее. Раскрасневшаяся от быстрой ходьбы с радостно сияющими глазами Гермиона, войдя в кафе, казалось, заполнила его солнечным светом. Ее радость буквально разлилась в воздухе. Она села за столик ребят и прислушалась к их разговору, в то же время стараясь отдышаться. Гарри пододвинул к ней только что принесенное сливочное пиво. Оно показалось девушке необычно вкусным. И, вообще, после признания профессора Снейпа все казалось Гермионе лучше чем обычно. Солнечный морозный день – приятнее, сливочное пиво – вкуснее, рассказ Рона о квиддиче – менее раздражающим, Гарри – заботливым. Она обвела глазами зал, наполненный студентами. Столики рядом с ними были заняты гриффиндорцами, в углу сидели слизеринцы. Она поймала изучающий взгляд Малфоя, который как обычно сидел в окружении своей свиты, и искренне, открыто улыбнулась и ему. Сегодня она была готова любить весь мир! Блондин смутился и отвел взгляд. Но девушка, научившаяся за эти дни замечать малейшие детали, отметила про себя, что наблюдения тот не прекратил. Но ей было все равно. Она прислушалась к монологу Рона. Он красочно описывал нелегкую победу «Пушек».

- Если бы он так детально рассказывал законы трансфигурации, то, несомнено, был бы одним из лучших учеников школы, - подумала староста, внимательно слушая яркие речевые обороты и полные вдохновения фразы друга.

Она даже чуть отставила свой бокал со сливочным пивом, чтобы он не отвлекал ее от логических цепочек и выводов, сделанных Роном.

Парень, увидев, что его внимательно слушают, вдохновился и стал рассказывать еще подробнее, заодно упоминая и о предыдущих играх своей любимой команды.

- А ведь он умеет неплохо анализировать и делать вполне логичные выводы, - удивилась девушка, внимательно следя за логическими построения рыжеволосого парня. Почему ж он тогда все время пытается списать домашние задания?

Лаванда, сидя с подружками за соседним столиком, сразу же обратила внимание на входящую и присаживающуюся к друзьям Гермиону. Но сначала она не придала этому особого значения. Подумаешь, Рон дружит с Грейнджер, но на бал-то он пригласил ее, Лаванду. Но когда староста начала слушать капитана команды, буквально заглядывая тому в рот, красавица Гриффиндора насторожилась. А, когда она заметила, что с Гермионы не сводят глаз еще и Поттер с Малфоем, она решила действовать.

- Надо увесть Рона от греха подальше, - рассудительно подумала девушка, - Этот рыжий олух вполне может в последнюю минуту, растаяв от внимания старосты, передумать и, отменив ее приглашение, пригласить Гермиону. И тогда, она останется одна, как дура.

В это время Гарри недоуменно переводил взгляд с подруги на друга, непонимая почему вдруг ее так заинтересовал квиддич. Он попытался вспомнить, когда она в последний раз так внимательно слушала Рона, но так и не смог.

- Может это не Гермиона? – пронзила Мальчика-который-выжил тревожная мысль.

Додумать эту мысль ему не дали.

К их столу подошла Лаванда. Она мило улыбаясь, попросила Рона выйти вместе с ней, чтобы что-то обсудить наедине. Так как Рон пригласил ее на бал, при этом она многозначительно посмотрела на Гермиону, ей было нужно как можно скорее обсудить с ним их костюмы.

Никто из троих друзей никакой срочности в этом не увидел, но возражать не стали. Сам Рон скроил недовольное выражение лица, обидевшись на то, что его перервали на самом интересном месте, но все-таки поднялся из за стола. Вставая, он бросил взгляд на Гермиону, но выражение на нее лице оставалось таким же приветливым и доброжелательным.

- Я ей определенно нравлюсь. Как она меня слушала! – подумал Рон, поднимаясь из-за стола - все- таки зря я пригласил Лаванду. Может быть стоило подождать и пригласить Гермиону - она же с меня глаз не сводила, и сама при этом так и сияла от радости, что сидит рядом со мной. Хоть бы она не заметила фразы Лаванды, о бале. Ладно, приглашу ее на пару танцев. Надеюсь Лаванда не обидится.

Парень еще раз громко вздохнул и вышел из «Трех метел» вслед за красавицей Гриффиндора.

Гарри же отчаяно пытался понять, как можно выяснить, настоящая ли Гермиона перед ним, или кто-то под оборотным зельем. Хотя, если быть честным самим с собой, такая Гермиона ему нравилась больше обычной.

Но Гарри не пришлось ничего придумывать. Как только Рон вышел вместе с Лавандой из «Трех метел», Гермиона повернулась к другу и поделилась с ним невероятной новостью.

- Гарри, представляешь, сегодня утром профессор Снейп признал мои способности в зельеварении.
Видя недоверчивое удивление в глазах друга, девушка продолжила:

- Мы вместе готовили лекарственное зелье для директора, и профессор признал мои заслуги!

- Какое зелье? – спросил Гарри, сделав вид, что не понял о чем идет речь.

- Гарри, неужели ты не помнишь, что мы неделю назад вечером в коридоре подслушали разговор между директором и профессором Снейпом? Ты мне даже помогал искать книгу в библитеке, а потом оставил свою мантию-невидимку.

Парень облегченно выдохнул. Он не был параноиком, и проверять друзей ему было тяжело. Как хорошо, что так быстро выяснилось, что Гермиона настоящая.

- Ты нашла возможность сварить лекарство для директора? - уточнил Гарри.

-Да, ты знаешь, после того, как ты оставил мне мантию – неведимку, я осмотрела еще ...

Глаза Гермионы сияли каким-то волшебным светом. Друг отвлекся от того, что она говорила и просто изучал эти шоколадные сияющие драгоценные камни. Сейчас, когда он успокоился, убедившись, что перед ним на самом деле его подруга, он взглянул на нее другими глазами.

- Она такая красивая, - пронеслась у него мысль, и он удивился, почему он не замечал этого раньше.

- Гермиона, ты пойдешь со мной на сегодняшний бал? - вырвалось у Гарри, - или тебя кто-то уже пригласил? - менее решительно добавил он, испугавшись того, что он опоздал.

- О, Гарри! – девушка бросилась парню на шею, и его обволокло каштановое облако ее пышных волос, - спасибо за приглашение. Я так увлеклась этим зельем для директора, что совершенно забыла о бале. Зато теперь, когда лекарство приготовлено, - сказала девушка вслух, - и признание профессора получено, - добавила она про себя.

* * *

Она вместе вошли в зал и закружились в танце. Поттер танцевал немного неуверенно, а девушка, казалась, не замечая его неловких движений, наслаждалась танцем.
Снейп смотрел на эту пару, не отводя глаз.

- Если бы Лили все-таки выбрала меня, а не Поттера, то наш сын сейчас кружился бы по залу. Причем намного красивее некоторых. Уж я бы научил. Или может быть у нас была бы дочка: такая же непоседливая, любопытная, но такая же любительница придерживаться правил, как сама Лили.

Вот уже несколько месяцев мысли о Лили не вызывали былой боли.
Раньше, Альбус, желая поддержать его, проводил долгие беседы с неизменными лимонными дольками и просил оставить болезненные воспоминания в прошлом. Но почему-то, после этих разговоров боль от утраты Лили становилась сильнее и почти затянувшаяся сердечная рана начинала заново кровоточить. В последние недели увещевания директора наконец-то принесли свои плоды. После бесед за чашкой чая с лимонными дольками в душе зельевара вместо кровоточащих ран появлялась лишь легкая, светлая грусть.

* * *
Задумчивый взгляд префессора Снейпа, устремленный на танцующую пару из Гриффиндора не остался незамеченым.

- Все-таки мисс Грейнджер - молодец. Смогла – таки, влюбить в себя угрюмого Северуса. Осталось только немного подтолкнуть его, и – признание в любви будет получено, - размышлял довольный собой внимательный наблюдатель.

- Какой замечательный день! А завтра будет еще лучше! Косолапус, ты меня слышишь, завтра наконец-то наступит новый день! – кружилась по комнате Гермиона после бала, обнимая своего питомца. Полу-книзлу удалось вывернуться из ее крепких объятий, и он с достоинством развалился в кресле.

* * *
Требовательные громогласные вопли голодного Косолапуса вырвали Гермиону из сна. Она приоткрыла глаза и взглянула на часы. На часах было шесть утра. Как и все время в этой петле времени. Девушка зажмурилась.

- Этого не может быть. Это сон, - внушала она сама себе, - я так привыкла к этому утру, что он мне снится.

Она перевернулась на другой бок, чтобы этот сон побыстрее закончился. Но голодный с вечера полу-книзл был не готов смириться с поражением, и одеяло, отягощенное его весом, стало сползать на пол. Оно легло именно такими складками, как и все эти дни.

- Это просто совпадение. Новый день не мог не начаться: мы сварили лекарство для директора, и профессор Снейп признал мои способности, - нашла для себя объяснение самая умная ученица Хогвартса, подготавливая корм для питомца.

Найденное объяснение разбилось о реальность. На завтраке все, абсолютно все вели себя так же как вчера.

- Я так и не вышла из Петли времени, - в шоке осознала Гермиона. Она не замечала ни предпраздничных разговоров вокруг, ни обеспокоенных взглядов Гарри и Рона, она просто смотрела в одну точку. В голове пульсировал единственный вывод – она застряла в этом дне навсегда.

- Но почему?

- Но, почему? – в который раз спросила Гермиона. У нее просто не укладывался в голове разговор с директором. Его слова снова и снова приходили на ум. Она понимала каждое слово в отдельности, но они совершенно не складывались в понятную фразу.

Начало разговора ничем не отличалось от предыдущих. Как обычно Гермиона рассказала директору о подслушанном разговоре, о заклинании «Петли времени», о своих успехах в приготовлении лекарства и даже с гордостью – о признании ее заслуг профессором Снейпом. Выслушав ее монолог, директор проговорил знакомое девушке заклинание и поднял на нее взгляд. В его глазах играли искорки любопытства...

- Мисс Грейнджер, вспомните, какие именно слова вы произнесли, выпивая зелье для входа в петлю.

Гермиона вопросительно посмотрела на директора, задумалась, и слова сами пришли ей на ум.

- Профессор Снейп еще признает мои успехи в зельеварении. Хотя, для него, это все равно, что признаться мне в любви. Вот пусть и признается, - повторила она свои сумбурные размышления того памятного вечера директору.

- Видите, мисс Грейджер, вы загадали, чтобы профессор Снейп признался вам в любви. Как только он это сделает, - продолжал директор, и его спокойный голос никак не сочетался с сияющим из-за очков взглядом, - петля времени вас отпустит.

Щеки Гермионы вспыхнули. И она расстерянно посмотрела на директора.

- Но я ... не ... Но, я этого не хотела..., вернее я хотела не совсем этого. Мне хотелось, чтобы профессор Снейп признал мои заслуги в зельеварении. Я именно это имела в виду, когда пила зелье, - начала оправдываться девушка, - Я его не... И, вообще, разве отношения между профессором и студенткой не запрещены?

- Еще чаю, мисс Грейнджер, - заговорчески улыбнувшись, спросил Альбус.

Гермиона рассеяно кивнула.

- Вы правы, определенные отношения между профессорами и студентами запрещены. Во многом это сделано для того, что избежать фаворитизма, - при этих словах директора, Гермиона еле слышно откашлилась. Но Альбус продолжал говорить, как будто не заметил реакции студентки. – Вы же прекрасно учитесь, и я уверен, что загадали подобное желание не ради того, чтобы улучшить свои отметки. К тому же наказание, нарушителям этого запрета устанавливает директор. Неужели я, зная причину этих отношений, смогу вас наказать? - заговорчески улыбнулся директор, - Кроме того, существует платоническая любовь. Профессор Снейп, например, - директор понизил голос чуть–ли не до шепота, - был долгое время влюблен в мать Гарри. Он продолжал ее любить даже тогда, когда она вышла замуж за Джеймса Поттера. Так что я уверен, что у вас все получится, и профессор Снейп непременно объяснится вам в любви. Я сам за завтраком поговорю с профессором Снейпом о вашей совместной работе сразу после еды, - уверенно закончил свою речь директор.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - ответила Гермиона, пытаясь придумать способ, как можно заставить профессора Снейпа признаться ей в любви.

* * *

Зелье в очередной раз уже было готово и заняло место в отведенном ему флаконе. Котел вымыт и стол убран. Девушка глубоко вздохнула и, подойдя к учительскому столу, еле слышно произнесла:

- Профессор Снейп, для того, чтобы зелье подействовало окончательно (это не было ложью, но и говорить ему всей правды ей совершенно не хотелось) необходимо, чтобы вы признались мне в любви. Вы не могли бы сказать только три слова: «Я вас люблю», и я больше не буду вас тревожить.

От подобной наглости Снейп застыл.

- Эта гриффиндорка, еще и издевается, - пронеслось у него в голове, - Неужели ее вполне терпимое поведение во время приготовления зелья было лишь притворством? Все ее вопросы были, оказывается, наполнены искусственным, а не искренним интересом. Ей хотелось лишь втереться к нему в доверие. Зачем? Это легко узнать.

Профессор Снейп взмахнул палочкой и удовлетворенно хмыкнул. На студентке ощущалась магия, очень схожая с той, которая окутывает игрока в волшебные фанты.

- Расслабился! Собирался предложить ей стать его ассистенткой! Какой же он дурак! – корил он сам себя, - Она же просто, как и многие старшеклассники до нее выполняет задание волшебных фант. Где-то в кармане у нее должна быть записка с заданием. Студенты на протяжении всех лет его работы в школе не отличались оригинальностью. Это либо указание поцеловать, либо получить его поцелуй / приглашение на танец, либо, как он сейчас услышал – его объяснение в любви. Как банально!

С трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, он четко произнес:

- Ассио записка с заданием.

Но это заклинание не принесло ожидаемого результата. Гермиона подняла на профессора удивленный взгляд. Снейп наклонился к девушке и язвительно прошипел, выделяя каждое слово:

- Мисс, Гренджер, я думаю, мне даже будет достаточно двух слов «Авада Кедавра» для того, чтобы Вы меня больше никогда не потревожили. Вон отсюда!

- Профессор, вы все неправильно поняли! Это не то, что вы подумали! – бросилась объяснять девушка. Но захлопнувшаяся за ней дверь никак не реагировала на ее убедительные крики.

Она по-другому строила фразы, пытаясь объяснить этому параноику, что необходимость в признании возникла из-за петли времени, а не из-за дурацкой игры, в которую на самом деле сейчас играли ее одноклассники. Ничего не помогало.

* * *

Зелье в очередной раз уже было готово и заняло место в отведенном ему флаконе. Котел вымыт и стол убран. Девушка, сжимая в руках флакон, который она незаметно взяла из кладовой, глубоко вздохнула и, подойдя к учительскому столу, еле слышно произнесла:

- Профессор Снейп, для того, чтобы зелье подействовало окончательно необходимо, чтобы вы признались мне в любви. Вы не могли бы сказать только три слова: «Я вас люблю», и я больше не буду вас тревожить. Если вы не признаетесь мне в любви, выпью яд.

- Мисс Грейнджер, - раздраженно прошипел Снейп, - можете пить свой яд. Я не собираюсь объясняться вам в любви.

Гриффиндорка вскинула на него взгляд своих карих глаз и залпом выпила содержимое пузырька. Несколько секунд ничего не происходило. Потом она побледнела и рухнула ему под ноги.

- Идиоты, гриффиндорцы, - пробурчал профессор, доставая из ее онемевших пальцев пузырек.

Снейп сходил в свою личную кладовку, принес плотно запечатанный флакон и влил содержимое в рот студентке. После этого наколдовал носилки и, поместив на них заклинанием девушку, отправился в больничное крыло.

* * *

- Профессор Снейп, если вы сейчас не объяснитесь мне в любви, я выброшусь с Астрономической Башни.

Северус взглянул на студентку, несущую столь откровенный бред, и язвительные слова замерли на кончике языка. В ее глазах он увидел такую отчаянную решимость, что тут же понял – она выбросится. Надо что-то делать. Снейп собрался, попытался успокоиться и самым нейтральным тоном, на который был способен сказал:

- Хорошо, мисс Грейнджер, вы меня убедили. Но вы же не ожидаете признания в столь спартанской обстановке класса. Сначала надо создать соответствующую атмосферу.

При этих словах он начал медленно доставать палочку. Гермиона напряглась и резким движением вынула свою, направив ее на зельевара.

- Мисс Грейнджер, не волнуйтесь, я вам ничего не сделаю. Но для признания нужно создать соответствующую атмосферу: свечи, розы, романтическая музыка… Вы меня понимаете?

Гермиона растерянно кивнула. Она совершенно не ожидала, что профессор Снейп настолько романтическая натура.

- Поэтому сейчас я наколдую все это. Хорошо?

Его голос завораживал. Девушка чувствовала себя кроликом перед удавом. Если честно, она совершенно не понимала, почему нельзя просто сказать: «Я тебя люблю», и спокойно разойтись. Зачем нужны все эти свечи, розы, музыка. Но голос профессора звучал настолько проникновенно, настолько чувственно, что она была готова позволить ему наколдовать все, что ему необходимо для создания нужной атмосферы. Она на секунду прикрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало от звучания его слов.
Очнулась она от резкой боли – ее руки и ноги были крепко стянуты магическими веревками. А Снейп стирал со лба, выступивший пот. Он окинул девушку внимательным взглядом, и, оставшись довольным результатом осмотра, подошел к камину и бросил туда дымолетного порошка.

- Альбус, спуститесь, пожалуйста, ко мне в лабораторию, - сухо сказал он.

- Северус, но что тебе стоит, видишь, она переживает. Объяснись ей в любви и дело с концом, - спокойно, ответил на полный гнева монолог профессора директор, как будто они обсуждали вопрос о пересдаче экзамена.

Под гневным взглядом, брошенным Снейпом, сник бы любой другой волшебник. Но директор продолжал, как ни в чем не бывало, доброжелательно смотреть на своего младшего коллегу.

- Северус, ну что ты распереживался, вот в русских сказках вообще лягушек целуют. Тебя же никто целоваться не заставляет.

- Во-первых, это в русских сказках, у них там вообще медведи по улицам гуляют. А во-вторых, заметьте, даже там, требуется поцеловать взрослую совершеннолетнюю лягушку, окончившую школу, а не какого-то наглого головастика.

Туго связанный «головастик» закашлял от возмущения. Гермиона открыла рот, чтобы что-нибудь ответить на подобное оскорбление, но после еле заметного движения палочки Снейпа, из ее горла не вырвалось ни звука.

- Не понимаю, зачем столько проблем. Объяснился бы ей в любви, и дело с концом, - легкомысленно отметил Альбус.

Снейп побелел.

- Это даже не обсуждается! Вы можете делать что хотите, я в ваши педагогические штудии не вмешиваюсь. Но я в ваши игры играть не собираюсь.

- Жаль, - еле слышно выдохнул директор.

Но Снейп не зря столько лет был шпионом. Он научился различать и слышать даже то, что было сказано под нос, почти про себя. Он очень хорошо расслышал выдох директора.

- Альбус, а вам-то это признание зачем? – с подозрением в голосе спросил он.

- Мне оно, как ты понимаешь, не зачем. Просто студентка, войдя в петлю времени, загадала по ошибке два желания вместо одного. Одно – приготовить лекарство от проклятия, - директор чуть приподнял руку, показывая обуглившиеся пальцы, - с этим вы блестяще справились, а второе – получить от тебя признание в любви, - директор заговорчески улыбнулся зельевару.

- Я настаиваю на том, чтобы мисс Грейнджер до завтрашнего утра поместили в больничное крыло и не пускали к ней посетителей, - отрезал Снейп.
* * *

- Профессор Снейп, для того, чтобы зелье излечило пораженную проклятием руку директора, необходимо также, чтобы Вы признались мне в любви.

- Нет, мисс Грейнджер, вы сошли с ума.

Гермионе стало больно и обидно до слез. Не отдавая себе отчета в своих поступках, она, собрала всю накопленную боль и раздражение и, направив палочку на зельевара произнесла: «Империо!». Снейп дернулся и замер с остекленевшими глазами.
Скажите мне: «Мисс Гренджер, я Вас люблю»,- приказывая это она была готова расплакаться: заставлять кого бы то ни было, признаваться в любви под Империо, что может быть хуже?

- Мисс Гренджер, я Вас, - зельевару удалось сбросить с себя заклинание подвластия и он просто взревел, - НЕНАВИЖУ! Вы такая же испорченная как и Поттер, нет, Вы даже хуже. Вон из моего кабинета, и чтобы я Вас больше никогда не видел!

Вылетевшая из лаборатории Гермиона столкнулась с директором и своим деканом, прибежавшими в подземелье на сигнал о применении непростительного заклятия. Увидев растрепанную плачущую Гермиону, директор успокоился, он вспомнил их утренний разговор и, отпустив Минерву, повел успокаивать девушку к себе в кабинет.

- Я думала, что не может быть ничего хуже. Может. Это когда даже под Империо тебе говорят, что ненавидят. Это так унизительно и больно! - сквозь всхлипывания сказала девушка.

- Ну зачем же Вы так, у Северуса просто аллергия на непростительные проклятия. У него перед глазами их применяли и применяют люди определенного круга настолько часто, что даже просто мысль о непростительном заклятии, заставляет его бороться изо всех сил. Вот он и возмутился. Следующий раз, постарайтесь не разбрасываться заклинаниями, за который можно попасть в Азкабан, - доброжелательно поддержал ее Дамблдор, так беспечно глядя из-за очков половинок, как будто она без спросу съела его лимонную дольку, а не запустила в преподавателя заклинанием «Империо».

- Но как же я смогу убедить профессора Снейпа объясниться мне в любви? – недоуменно спросила Гермиона.

- В детстве мне рассказали одну короткую историю, - мечтательно начал Дамблдор, - Поспорили однажды ветер и солнце, у кого получится заставить путника снять плащ. Первым взялся за дело ветер: он продувал человека насквозь, развевал полы плаща и буквально стягивал его с плеч путника. Но прохожий только больше кутался в плащ и сильнее прижимал его к себе. Устав, ветер дал попытаться солнцу. Солнце выглянуло из-за тучи, и природа вокруг путника ожила: запели птицы, начали распускаться цветы. Путнику стало жарко в плаще, и он остановился, снял и положил этот плащ в заплечный мешок.

Директор замолчал и положил себе в рот еще одну лимонную дольку, - Желаю вам удачи в том, чтобы стать таким солнышком, - улыбнувшись, закончил свои речь директор.

Прокручивая в голове раз за разом притчу, рассказанную директором, девушка механически выполняла все команды профессора: приносила из кладовой ингредиенты, четкими движениями нарезала золотой корень, толкла в ступке чешую дракона.

- Что такое «солнышко»? – размышляла она, - это когда удобно и комфортно, когда атмосфера вокруг окутывает тебя поддержкой и доброжелательностью. Значит надо создать для профессора Снейпа такую атмосферу. При этом, как явственно следует из притчи, надо вести себя так, чтобы профессор не подозревал, что его подталкивают к объяснению в любви. Задачи явно не из легких, но когда она искала легких путей?

Она помнила, что ее восхищения его талантом алхимика вызвали в свое время неоднозначную реакцию профессора. После этого директор похвалил ее за подход, но посоветовал не ограничивать ее выражение уважения только областью зельеварения. Гермиона пыталась ответить на вопрос: - Что я ценю в профессоре Снейпе, кроме его знаний зельеварения? Или хотя бы, что он считает, другие могут ценить в нем?

После ставшего привычным разговора о первых страхах маглорожденной волшебницы в школе магии и об «Истори Хогвартса» Гермиона внимательно из-под ресниц наблюдала за реакций профессора, и вся превратилась в слух. Да, она не ошибалась, профессор на самом деле на выдохе еле слышно прошептал:
- Почему же очень даже могу.

Взглянув на него, девушка увидела состредоточенный профиль учителя, добавляющего очередной ингредиент в зелье для директора и старающегося всеми силами показать, что ничего не произошло. Для нее не прошли незамеченными ни его комментарий, ни его выражение лица.

- Неужели он на самом деле может понять, каково приходится, когда не знаешь и половины неписанных законов волшебников. Ведь в этом мире есть свои суровые законы и правила поведения, которые чистокровные и полукровки впитывают с молоком матери, и которые к 11 годам становятся настолько «очевидными», что никому не приходит в голову, что ты этого можешь просто не знать. Ведь это «правила» не описаны ни в одной книге, - пронеслось в голове у девушки, - а с другой стороны, он никогда не бросал слов на ветер, значит, на самом деле может понять. Может быть даже сможет помочь.

Нарезая древесный гриб, Гермиона решила, что выражение уважения и придуманные ей заготовки для разговора могут подождать. Главное, что ей совершенно неожиданно удалось найти волшебника, который не будет, как Рон, смеясь говорить ей: «да продолжай так и поступать – это забавно», не будет высокомерно тянуть: «ну, что еще можно ожидать от гоязнокровки», а может быть по-человечески объяснит, как это быть настоящей ведьмой. Даже если на это уйдет не один день - она готова, ведь и так, похоже она застряла в этой петле всерьез и надолго: днем больше, днем меньше, значения не имеет.

- Профессор, а какая она, настоящая ведьма? - осторожно спросила Гермиона. Вопрос вышел очень детским, но было видно, что для нее это не праздный интерес, а жизненно важный вопрос, – Я имею в виду, что ведь важно не только уметь произносить заклинания..., - смутилась студентка.

Снейп замер. Перед его глазами стоял совершенно другой образ. Лето. Девчушка лет шести с ярко рыжей копной волос раскачивается на качелях. Внезапно она останавливается и, в упор глядя на него яркими изумрудными глазами, спрашивает:
- Сев, а какя она, настоящая ведьма?

Профессор Снейп побледнел. Если бы не искренность, сквозящаяя в голосе Гермионы, он бы выгнал студентку прочь. Но ее вопрос был больше похож на призыв о помощи, чем на попытку поддержать светскую беседу. Северус почувствовал, что опять нужен кому-то, не просто из-за своих знаний, а как защитник в незнакомом мире, как проводник в неизведанное чудо волшебства. Он повернулся к Гермионе, и начал говорить: о традициях чистокровных семей, которые он узнал от Люциуса и Нарциссы, о негласных правилах поведения для детей, подростков, девушек и юношей. О том, какие поступки в волшебном мире, считаются шагами к помолвке, а какие – ничего не значащим флиртом, о возможностях карьеры для волшебников и для ведьм... Во время рассказа его лицо, казалось, помолодело лет на десять, а в глазах появился живой огонек вдохновения. Он говорил долго, а Гермиона слушала, не сводя с него глаз, боясь нарушить каким-либо звуком или жестом, создавшееся понимание между ними. Все это девушка слышала впервые: что-то подтверждала ее догадки, что-то стало для нее настоящим откровением. Звонок к обеду прервал монолог профессора и, казалось, вырвал его из задумчивости. Через пару секунд он уже надел на лицо привычную непроницаемую маску.

- Спасибо большое, профессор Снейп, Вы мне очень помогли, я не знаю, что бы я делала без Вашего рассказа, - восторженно глядя в глаза, сказала Гермиона, и, захватив пузырек с зельем, выскользнула из кабинета. Она уже достаточно изучила привычки профессора Снейпа, чтобы понять, что дай она ему пару минут, он окончательно придет в себя и выдаст едкое замечание, или выплюнет какую-нибудь саркастическую насмешку.

Из подземелья девушка, не заходя в гриффиндорскую башню, сразу поднялась в Большой зал на обед. Во время еды она пыталась решить, что ей хочется сильнее: присоединиться к друзьям в Хосмиде или пойти к себе, чтобы обдумать рассказ профессора Снейпа о правилах поведения в волшебном мире. Этот рассказ прояснил для нее очень многое, например, почему все на нее так взъелись в тот раз, когда она недостаточно празднично и женственно оделась к балу. Ее размышления неожиданно прервал знакомый голос:

- Мисс Грейнджер, как только закончите обед, спускайтесь в лабораторию, мы еще не закончили иссследование.

Удивленная Гермиона быстро закончила обед и устремилась в подземелье. После ее аккуратного стука, дверь открылась почти сразу. Зельевар сам подошел и открыл ее. Удивление девушки возросло – обычно маг открывал дверь легким движением палочки, не поднимаясь из-за стола.

- Мисс Грейнджер, - невыразительным голосом обратился к ней зельевар, после того, как сам сел за учительский стол, а она за парту рядом. У студентки замерло сердце: таким нейтральным, безразличным тоном он говорил только то, то было для него очень важно и серьезно.

-Неужели он специально позвал меня сюда, чтобы объясниться в любви? – пронзила девушку щемящая надежда, и она подняла на профессора сияющий взгляд.

- Чем вы собираетесь заниматься после школы? – продолжил он.

Девушка смутилась:

- Он что, собирается предложить выйти за него замуж? – пронеслась у нее мысль, и смятение отразилось на ее лице, когда ее воображение тут же нарисовало ей картины их будущей семейной жизни.

- Поступить в университет, - выдала Гермиона на автомате свои планы, ошарашенная внезапным вопросом.

Смена эмоций на лице студентки и быстрый, но краткий ответ, казалось, заставило Снейпа изменить свою речь.

- Вы уже выбрали будущую специальность? – спокойно продолжил он после еле заметной паузы.

- Трансфигурация, - ответила она.

Этот ответ, похоже, окончательно лишил Снейпа желания сказать ей то, что он изначально собирался. Он напомнил студентке, чтобы она рассказала ему о результатах лечебного зелья для директора, и выставил из кабинета.

- Что же хотел мне предложить профессор Снейп? - спрашивала себя Гермиона, поднимаясь из подземелья, - очевидно не руку и сердце, но, тем не менее, что-то для него очень важное.

Ей вспомнились слова директора, сказанные в одно утро:
- Вам дана удивительная возможность предвидеть, что он скажет в той или иной ситуации, ведь вы же неоднократно проживаете этот день и можете, постепенно изменяя ваши фразы и поступки разрешить эту головоломку. Мне вот, только удается предсказазать ответ профессора Снейпа на мое предложение ему лимонных долек, - лукаво поблескивая очками –половинками закончил одну из бесед директор.

- Значит, буду изменять свои ответы, пока профессор не расскажет до конца то, что хотел, - решительно пробурчала под нос Гермиона.

* * *

- Мисс Грейнджер, - невыразительным голосом обратился к ней зельевар, - Чем вы собираетесь заниматься после школы?

- Я еще не решила, - профессор Снейп, - сначала я хотела поступить в университет, но после вашего утреннего рассказа, я даже не знаю, как лучше, - студентка расстерянно замолчала.

- В магическом мире считается, что лучшими знаниями и навыками обладают волшебники, прошедшие ученичество, - слишком спокойным голосом начал отвечать ей Снейп, - университет – это влияние магловского мира, своеобразная дань моде. В Англии дипломы единственного магического университета Европы – мадридского, признаются с большим трудом, а дипломы американских волшебных университетов даже не рассматриваются.

- Что же мне делать?

- Мисс Грейнджер, вам нравиться алхимия?

- Да, - еле слышно ответила Гермиона, не глядя на учителя.

- Я предлагаю вам ученичество.

Девушка подняла на него взгляд. Видя толпящиеся в голове Гермионы невысказанные вопросы, зельевар продолжил:

- Несмотря на неоднозначное отношение ко мне в магическом обществе никто не ставит под сомнение мои достижения в алхимии. Маг или ведьма, прошедшие у меня ученичество, смогут занять достойное место в магическом мире, независимо от происхождения.

- Спасибо, профессор Снейп, это так неожиданно. Можно я подумаю над вашими словами, пожалуйста.

Увидев кивок и открывающуюся от взмаха палочки дверь, Гермиона вышла из кабинета.

На самом деле предложение профессора не было неожиданным. За эти дни пока она пыталась быть солнышком, Снейп предложил ей список литературы для наилучшей сдачи экзаменов, возможность пользоваться его личной библиотекой, рекомендацию в университет, лично написать своему знакомому, одному из лучших магистров по чарам, с целью рекомендовать ее как ученицу.

Он предложил ей все… кроме признания в любви. Гермиона не подозревала, что профессор может быть таким замечательным человеком. В любое другое время она была бы на седьмом небе от счастья даже от половины его предложений. Но сейчас, застряв в петле времени, с каждым днем видя, что она не приближается к цели, было все труднее и труднее оставаться «солнышком» и не сорваться в банальную истерику в ответ на еще одно «неправильное» предложение зельевара.

* * *

- Ненавижу, - стоя у окна в Гриффиндорской башне девушка колотила стену, - Почему он не хочет видеть во мне девушку? Неужели в его представлении я всегда буду только студенткой, или ассистентом и в его глазах максимум на что я способна, это быть приятным собеседником? Как заставить его увидеть во мне женщину, в смысле, девушку, а не просто нечто среднего рода, умеющее правильно нарезать ингредиенты?! Куда уж до признания в любви. Мерлин, за что? Что же делать?

Лаванда Браун, спешившая в комнату, чтобы перед обедом подправить макияж, остановилась. Ей показалось, или Гренджер на самом деле плачет из-за парня. Нет, точнее было бы сказать, она была в отчаянии... из-за парня!
- Гермиона Грейнджер, заучка, которая ничего вокруг не замечает вокруг кроме книг? Нет, этого просто не может быть, потому что быть не может, - качнув красиво уложенной прической, решила признанная красавица Гриффиндора, но уходить не спешила. Аккуратно наступая только на носочки туфелек, чтобы каблуки не касались каменных плит, Лаванда тихо приблизилась к странной Грейнджер.
- Он совершенно не замечает, что я девушка. Но почему? Я же все перепробывала. Что я еще могу сделать, чтобы он объяснился мне в любви. Размечталась, дура, – донеслось до окаменевшей от удивления Лаванды. Она больше не могла стоять на цыпочках и, ее каблучок стукнул о камни. Гермиона резко обернулась, пытаясь стереть слезы и принять нейтральное выражение лица, когда, взглянув на Лаванду не увидела в ее глазах ожидаемого презрения. Во взгляде ее бывшей соседки было только удивление, смешанное с пониманием.
- Гермиона, может тебе чем помочь? – робко спросила Лаванда. Не ожидая такого предложения лучшая ученица школы чуть не ляпнула:
- Ага, влюбить в себя одного..., мужского пола, - а потом задала совершенно необычный для нее вопрос:
- Лаванда, а тебе в любви признавались?
- Конечно, - ничуть не смущаясь деликатности вопроса, отрапортавала Лаванда, - на два раза больше чем Парвати и на три больше чем Чжоу.
Гермиона покраснела, не ожидав столь спортивного подхода к этой деликатной теме.
- А как сделать так, чтобы ... (тут девушка запнулась: говорить «мужчина» Гермионе не хотелось, а слово «парень» плохо подходило к описанию зельевара. Замявшись, девушка решила все-таки использовать слово «парень», чтобы Лаванда не замучила ее ненужными вопросами) парень признался в любви? – осторожно поинтересовалась Гермиона, желая не выдать того, что для нее это сейчас это самый важный вопрос жизни.
- Ну мне чаще всего признавались в любви, когда хотели, чтобы я согласилась переспать, или когда кончали, - чуть подумав, ответила Лаванда.
Гермиона залилась краской и стала похожа на переспелый помидор.