Северус Снейп обычно просыпался очень рано. С петухами, курами и другими питательными животными. Но сегодня было воскресенье. Да и Гермиона весьма кстати еще вчера уехала на очередную практическую конференцию под загадочным названием «Изыскание инкунабулы в фабуле и преамбуле дезагрегированной поляризованной тетраэдромонады». Что скрывалось за этим нагромождением слов, супругу сотрудницы Отдела Тайн Министерства Магии, имеющей такое хобби, как изыскание инкунабул, было неизвестно. Профессор сдался уже на двадцать второй минуте объяснений жены и только обреченно махнул рукой. Главное он понял – поездка опасностей не предвещает и самое ужасное, что может встретить бесстрашную гриффиндорку в Сорбонне – пара пожилых ученых червей с фолиантами в руках и свитком пергамента за поясом.

Детей же отправили на выходные к Уизли, так как миссис Снейп удалось, наконец, спровадить в отпуск упирающегося руками и ногами домовика. Тот сдался и отправился лечить подорванное психическое здоровье только под угрозой получения на Рождество симпатичных махровых носочков с помпончиками. И во владениях Снейпов наступили тишь да благодать. Дом и кровать внезапно оказались в полном распоряжении главы семьи. Потому Северус вчера до поздней ночи наслаждался одиночеством в лаборатории, а затем продолжил это увлекательное занятие в постели. Он решительно набросил на себя одеяло и забылся посреди супружеского ложа в позе «звездочки». И вот теперь птички давно слопали всех положенных им червячков, бог закрыл лавочку с подаяниями, а директор Хогвартса все еще мирно почивал. Замечательный со всех сторон сон, с Гермионой, исполняющей главную роль убегающей наяды, был прерван громким шиканьем. Страшно недовольный сорванной погоней «фавн» приоткрыл один глаз, и стекла в оконных рамах задрожали:

– Это что это вы здесь делаете, а?!

– Завтрак ждем, – невозмутимо ответила серьезная девочка с каштановыми волосами, заплетенными в две тугие косички, сидя на стуле и придерживая падающую с колен книгу. Худенький мальчик постарше утвердительно закивал и шикнул на малыша уже скривившего забавную рожицу. Моментально передумав реветь, кудрявый ангелочек лет двух от роду лишь шмыгнул носом, захлопал длиннющими ресницами и засунул в рот большой палец. Спальня огласилась громким чавканьем.

– Вы же должны быть в дурдоме… то есть в доме Уизли! – Северус решил зубами и когтями отстаивать свою свободу. – Где Молли?

– Тетя Молли сказала, что «Нора» еще несколько дней будет непригодна для жизни, – Майкл виновато отвел в сторону взгляд и откинул со лба прядь длинных темных волос, а его сестра спокойно продолжила:

– А еще она сказала, что «Северусу будет полезно для разнообразия провести выходные вместе со своими детьми, а не в компании пробирок и котлов», – Элли договорила и вновь погрузилась в чтение.

– Если ты надеешься, что меня станут мучить угрызения совести, то сильно ошибаешься, – Снейп мысленно проводил в последний путь свои грандиозные планы. – Марш на кухню!

Профессор сурово сдвинул брови. Майкл улыбнулся. Элли захлопнула книгу и поднялась со стула. Джуниор обслюнявил лежащему отцу щеку и вприпрыжку побежал вслед за братом с сестрой.

– Полцарства за кружку кофе…

Утро началось.

***

Спустившись вниз и пройдя на кухню, Северус застал там идиллическую картину: все трое чинно сидели за столом, выжидающе глядя на него голодными глазами. Они явно надеялись чем-нибудь подкрепиться. Что ж, надежда – она такая, ее хоть дустом трави… Нужно было срочно что-нибудь приготовить. Что-нибудь вкусное и питательное, но не пельмени.

– Элли, за едой читать вредно!

– Я еще не ем, – вполне резонно возразила девочка. – И вообще предпочитаю на завтрак оладьи с яблочным джемом.

– А мне – горячий шоколад с тремя зефиринами, – подал голос Майкл.

– Я записываю, записываю… – мрачно отозвался профессор. – И почему это Молли вас хотя бы не накормила? Где ее хваленая любовь к детям? Где этот кошмарный инстинкт курицы-хохлатки в период насиживания? Они там что – тараканов морят?

– Почти, – осторожно заметил старший сын, – морят, но не тараканов… те разбежались первыми.

– Так, – профессор оглядел всю троицу: дочь одним глазом косила в огромную книгу, занимающую половину стола, Майкл нервно постукивал пальцами, а Джуниор сидел на высоком детском стульчике и радостно пытался выпрыгнуть из него, – ну с этим вопросом мы разберемся позднее, а пока…

Снейп скептически изучил надпись мелким шрифтом на завлекательного вида коробке "Мерлиновых хлопьев". Пожал плечами, поставил перед детьми тарелки, насыпал в них мюсли, залил молоком и показал пример поедания вкусной и здоровой пищи.

– Цельные злаки, – одобрительно кивнула головой Элли.

– Цельное молоко, – с отвращением протянул Майкл.

Джуниор ничего не сказал, но с интересом разглядывал нечто темное, плавающее в миске вперемежку с хлопьями.

– Это изюм, – бывший зельевар развеял сомнения младшенького.

– А он есть все равно не будет, – дочь с энтузиазмом хрустела чем-то хрустящим.

– Это еще почему?

– А он на завтрак только кашу ест. Манную, – профессору поплохело. – Без комочков.

Нокаут был полным.

– Мммм… Элли, – осторожно начал Северус. – Как ты смотришь на то, чтобы сварить эту самую кашу? Я тебе полностью доверяю. Ты вполне взрослая, умная девочка…

– И только потому, что я «девочка», ты решил, что мое место у плиты? – знакомые нотки, прорезавшиеся в голосе дочери, сразу же сообщили отцу о тщетности всех дальнейших уговоров. Полный надежды взгляд в сторону старшего сына, мрачно вылавливающего из молока изюм, цукаты и прочие твердые тела, разбился о стену непонимания. Похоже, что готовить профессору сегодня все-таки придется.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

– Не-а!

– Ну, мы пойдем, – внезапно заторопилась Элли вслед за Майклом, уже выскочившим из кухни.

– Стоять! – дверь с грохотом захлопнулась перед самым носом девочки. – Почему он не ест?

Северус поднялся, сделал «зверское лицо» и начал угрожающе вытирать руки о фартучек с «крылышками». Дочь закатила глаза:

– Кормить уметь надо!

– Значит, я не умею? – бровь Северуса двинулась по направлению к потолку. – А ты?

– Нееет, – девочка энергично замотала косичками, – только мама. И тетя Молли. Еще у дяди Гарри получается. Иногда.

– И в чем же их секрет?

Элли колебалась всего мгновение:

– Лаборатория на весь день!

– На час!

– На шесть!

– На два!

– На три!

– Идет, – Снейп аккуратно пожал протянутую руку дочери. – И чтобы в ней все осталось в первозданном виде! Ингредиенты можно использовать только из списка «В».

– Не переживай, – успокоила его Элли, – у меня есть четкий план эксперимента.

– На тему? – живо заинтересовался бывший зельевар.

– Влияние социума на магическую составляющую индивидуума, базирующуюся в поле восьмой кластерной допустимой по закону Монинга-Вечернего.

– Ага, – отец с уважением покосился на увесистый фолиант, лелеемый дочерью. – А лаборатория тебе зачем?

– В целях безопасности, – Элли была серьезна как никогда. – Вчера вечером я попыталась сделать это на кухне тети Молли.

– И? – решил уточнить профессор, предчувствуя ответ.

– И ничего – ни кухни, ни дома… почти. А социум в «Норе» был весьма впечатляющий.

Северус не нашелся, что сказать. Почему-то уточнять, что значит это ее «был», желания не возникло. Представив, какой счет ему предъявит Молли, маг впал в уныние.

– А ты можешь заняться чем-нибудь менее… разрушительным? Зелье сварить, например?

– Папа! – Элли округлила глаза. – Как ты можешь приравнивать ЗЕЛЬЕ к такому серьезному исследованию! Это же будет прорыв в науке!

– Зелья тоже бывают весьма интересными, – не унимался отец, – вот пойдешь в следующем году в Хогвартс – узнаешь. Это тебе не глупые помахивания волшебной палочкой, а высокое искусство!

– Слышали, слышали, – девочка снисходительно посмотрела на родителя, – Майкл рассказывал. Его просто распирает от гордости, что теперь в школе ведут предмет по твоему учебнику. Но должна тебе со всей ответственностью заявить – я не согласна с некоторыми позициями, изложенными в нем. Проведя несколько опытов, в частности, с огнерыльцами нереуса…

Снейп аж задохнулся от возмущения, но грохот тарелки с той стороны, где сидел всеми покинутый и голодный Джуниор, моментально отрезвил бывшего Пожирателя:

– Так. Никаких жертв и разрушений. Эксперимент разрешается провести в тихом безлюдном месте вроде пустыни Гоби или Калахари. Лет через -дцать, когда я буду лежать в могиле и не смогу до вас дотянуться, чтобы выпороть как следует. Дома – ни-ни! Я доступно излагаю, мисс? Идите и займитесь чем-то полезным! Например, придумайте зелье бессмертия или эликсир молодости – вам с Майклом это ведь раз плюнуть.

Элли надула губы и, задрав нос, гордо прошествовала к двери.

– А как же способ накормить Джуниора?

– Поиграй с ним в Хогвартс-экспресс.

– Что?

– Чух-чух-чух… и паровозик въезжает в тоннель.

– А почему я никогда не слышал, как это делает мама?

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Обычно во время завтрака ты сидишь рядом, уткнувшись носом в «Вестник зельевара», периодически поднимая голову и прося «прекратить этот балаган». Да, папочка, «чухать» погромче не забудь.

Дверь захлопнулась, и профессор повернулся к сыну. Тот, не дожидаясь нерадивого папашу, уже искупал обе руки в тарелке и в данный момент с наслаждением слизывал с них кашу.

– Ээээ, нет, молодой человек! Так дело не пойдет! А то славная у нас компания получится – я буду пыхтеть, а ты – хрюкать.

***

Спустя полчаса взмокший Северус стал похож на снеговика, а «нашлепки» каши украшали стены, потолок, стол и кухонную утварь. Тарелка давно опустела, и сейчас профессор черпал полезный продукт из горшочка, в котором тот готовился:

– Мерлин, я же столько не варил! И где ты ее берешь? – простонал, оглядываясь, зельевар. Особо крупная капля плюхнулась с потолка малышу на нос, вызвав в нем бурю восторга. Он залился счастливым смехом, и очередная порция манки отправилась в полет через всю кухню. Вообще создавалось впечатление, что здесь пронеслась стая птичек, страдающая страшным несварением. Дверь осторожно отворилась, и в образовавшуюся щель просунулась черноволосая голова:

– Пап, а когда тебе были нужны подопытные, ты их где брал?

– Обычно на ингредиенты я пускаю маленьких, чумазых и непослушных мальчишек. А в подопытные беру наглых гриффиндорцев, надоедливых всезнаек и рыжих гопников, – пробормотал Снейп, безуспешно пытаясь вытереть довольную мордашку Джуниора.

– Значит, ты не разозлишься, если мы возьмем малыша?

– Конечно же, нет, – спокойно ответил профессор, доставая волшебную палочку и уничтожая остатки каши одним универсальным движением, – ни за что – я всего лишь буду в ярости. Для опытов нужно брать какое-нибудь молчаливое и скромное животное, которое не сможет потом проболтаться… если выживет…

– Косолапуса? – с надеждой поинтересовался Майкл.

– Мама вас не поймет.

– Проблема… – протянул мальчик, и его голова скрылась за дверью.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Приближалось время обеда.

Кухня приняла прежний вид и теперь сияла круглыми боками кастрюль и сковородок. Вновь стало заметно, что потолочные балки сделаны из мореного дуба, а стены выложены декоративным камнем. На очаге весело пыхтел таганок с аппетитно пахнущим рагу. Снейп, насвистывая, аккуратно нарезал морковку, а Джуниор мелкими зубками старательно обгрызал огромное яблоко, словно заправский кролик.

– Гм-гм, – раздалось за спиной профессора. Тот неторопливо развернулся и, подняв бровь, внимательно посмотрел на серьезную девочку в съехавшем гольфе, перекрутившейся юбке и ленточками, еле держащимися на растрепавшихся косичках. – Папа, у нас возникла маленькая проблема.

Северус на мгновение прикрыл глаза, воткнул нож в столешницу, подхватил на руки чавкающего сына и прошел вслед за дочерью в гостиную. На пороге он застыл и покрепче ухватил малыша.

– Вернее, проблем много, – в голосе дочери наконец-то послышались виноватые нотки. – Но они мелкие.

– Вижу, – Снейп двумя пальцами поднял с каминной полки нечто желейно-прозрачное, похожее на ходячую амебу дюйма три в длину. Многообразие ногоручек венчало подобие умильно взирающих на мир глазок, а посередине этого великолепия улыбалась беззубая дырка рта. Гостиная была усеяна тварями, ползающими по горизонтальным поверхностям и с тупым упорством слизняков пытающимися взобраться на вертикальные. Со всех сторон слышались громкие шлепки падающих телец. – Что это еще за мерзость?

– Это не мерзость! – с вызовом ответил Майкл. – Это спляки!

Профессор гадливо отбросил от себя студенистое существо. Оно шмякнулось на пол бесформенной кляксой, а затем, собравшись, снова обрело прежний вид и добродушно затопталось на месте.

– И откуда здесь взялись эти… эти… соплЯки?

– Ты же сам сказал, что для опытов нужны тихие животные. А Косолапуса взять не разрешил, да он и не слишком-то тихий, – Косолапус, в этот момент обнюхивавший одного из незваных гостей, утвердительно мявкнул.

– Так где вы их нашли? Для опытов?

– Майкл их придумал, – Элли встала перед старшим братом, загораживая того от все более и более мрачнеющего отца, – для меня.

– В каком смысле – придумал? – Северусу казалось, что он потихоньку сходит с ума, стоя посреди гостиной, полной спляк, детей и котов. Руководить школой для малолетних отморозков, вооруженных волшебными палочками – то еще сомнительное удовольствие. Но в качестве Директора он хотя бы внушал страх и почтение одним своим видом. А как можно напугать скрещеньем рук, движением брови и грозным рыком, ребенка, который еще недавно играл в «лошадки» сидя у тебя на шее?

– Молча, – дочь смотрела на отца, словно на динозавра, коим он себя немедленно и почувствовал:

– Но зачем так много?

– Это все моя формула, – у девочки был совершенно убитый вид. – Майкл выдумал только одного. А я испытала на нем зелье. Он должен был просто покрыться шерстью… а вместо этого… – Элли кивнула на ближайшего спляку. Тот все так же топтался на месте, словно его раздирали внутренние противоречия. Наконец, видимо, борьба с самим собой разрешилась, и с мягким «чмавканьем» он разошелся на все четыре стороны. Профессор с любопытством смотрел на пять дружелюбных комков слизи.

– Весьма интересно, весьма, – Снейп потер подбородок. – Какой занимательный эффект. Они размножаются делением? В зелье был порошок астропилярии?

– Корень, – буркнула девочка.

– Как же тяжело обычному директору Хогвартса жить среди гениев! Надеюсь, ты записала пропорции?

– Еще бы! – обиделась дочь, а сын с облегчением выдохнул, поняв, что гроза миновала.

– Ну что ж, – Северус достал волшебную палочку из рукава сюртука. – Вечером возвращается мама. Она не оценит слизняков в гостиной.

– Это спляки! – упрямо заявил старший сын.

– Папа,– подняла умоляющий взгляд Элли, – а можно мне Майкл потом еще одного придумает? Они добрые. И милые… Сплю-у-у-ши.

Несколько десятков глазок одновременно посмотрели на девочку. Снейпу стало жутко. Он передернулся, решительно выпроводил детей в холл, произнес заклинание и взмахнул палочкой. Ничего не произошло.

– Таак, – протянул профессор, выходя из гостиной. – Сынок, а как именно ты их «выдумал»?

– Сидели мы как-то с Альбусом-Северусом на берегу хогвартского озера…

– Все, – бывший зельевар закатил глаза, – можешь дальше не продолжать – если здесь замешан один из Поттеров, нашему дому конец. А отпрыск мальчика-который-давно-меня-достал в «Норе» вчера был?

– Ага, – дети понурились.

– Ясно, – отрезал профессор, – с этим надо что-то делать.

Речь его была прервана истошным воем. У вбежавшего обратно в комнату Снейпа перехватило дыхание – спляки выросли! Огромные полупрозрачные желейные глыбы, усиленно хлопающие добрыми глазами, уверенно пожирали окружающую обстановку. Изо рта одного из монстров, вымахавшего до размеров пуфика, торчала голова Косолапуса, пытающегося выбраться из студенистой массы собирающейся его переварить. Время от времени полукнизл испускал отчаянный предсмертный вопль. Северус заколебался лишь на мгновение, в течение которого перед глазами наглого рыжего котяры пронеслось все их сосуществование с профессором: изгрызенные перья, разорванные в клочки пергаменты, уписанные туфли и покрытые шерстью черные парадные мантии…

Злорадно ухмыльнувшись, бывший Упивающийся с наслаждением наблюдал, как из поля зрения исчезает орущая усатая морда. Но все же обуздав свои живодерские инстинкты вкупе с мечтами о теплых меховых тапочках, со вздохом сожаления мужчина направился в сторону извивающегося животного. Закатав рукав, он по локоть запустил руку внутрь «слизняка» и извлек дрожащего любимца супруги.

Окруженный со всех сторон жующими существами, периодически пытающимися засосать его брючину вместе с ногой, директор внезапно понял, что изменилось – больше не было этих «чмавкающих» звуков. Спляки больше не размножались. Они росли. И жрали. Много жрали. В их прозрачных желудках скрывались, чтобы потом раствориться, безделушки, книги и журналы, разбросанные по гостиной. Давно переварились поленница и металлическая кочерга. Когда два полупрозрачных чудовища принялись флегматично заглатывать резной столик, Снейп понял, что пришла пора принимать решительные меры. Он бросил в камин горсть летучего пороха и прошипел:

– Дом Поттеров.

***

Камин полыхнул зеленью, и на ковер в гостиной Снейпов вывалился довольный Гарри Поттер, протирающий очки:

– Я прямо с работы! Джинни как сказала, что ты меня зовешь весь бледный и трясущийся, так я сразу же решил примчаться – вдруг ты при смерти? Может тебя наконец-то удар хватил? Не мог же я пропустить такое событие!

Герой магического мира нацепил на нос очки и присвистнул, заметив директора Хогвартса, проигрывающего комку слизи в схватке за бархатные портьеры. Они неумолимо исчезали в чреве спляки, выросшего до размеров молодого бычка. Гарри отточенным движением тренированного аврора выхватил из рукава волшебную палочку:

– Это будет похуже слонопотамов! – выпалил он, левитируя себя к месту борьбы.

– Что еще за… дрянь? – пыхтя поинтересовался Северус, пиная задумчиво чавкающее существо.

– Оружие массового поражения, – пояснил Поттер, приземляясь рядом с бывшим зельеваром. – Выдумка Альбуса-Северуса. Вот только выясню, как он это делает… неделю на попу не сядет, парршивец!

– И что теперь делать?

– А понятия не имею, – мужчины встали спина к спине, нацелив волшебные палочки на чудищ, надвигающихся на магов с неотвратимостью парового катка. Переваривший портьеры спляка смачно рыгнул, умильно сощурился и присоединился к товарищам.

– Это были любимые шторы Гермионы, – мрачно заявил профессор.

– Если мы срочно что-нибудь не придумаем, то о нас тоже скоро будут говорить в прошедшем времени.

– Бесполезно все это, – Северус трансфигурировал из носового платка колченогий табурет и запустил им в самого шустрого монстра. Тот заглотнул подачку, как тюлень в океанариуме – с лету, и замер, переключившись на пищеварительный процесс. – Я чего только не пробовал – вплоть до непростительных – их ничто не берет.

– Мы не фиксировали применение непростительных в этом районе, – недоверчиво обернулся Поттер и получил в ответ снисходительную усмешку:

– Авроры…

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показалась миссис Снейп в парадной темно-лиловой мантии. На руках у нее сидел Джуниор, обнимая ее за шею, а из-за спины выглядывала пара любопытствующих голов, с восхищением рассматривающих плотную стену довольно ухающих спляк.

– Гермиона, немедленно забери детей и убирайтесь отсюда! – взревел профессор. – Ты что, не видишь – здесь опасно!

– Вот еще, – фыркнула в ответ ведьма, по привычке тряхнув кудрями, на сей раз уложенными в тяжелый узел на затылке, – нельзя на пару дней уехать – устроили здесь форменное безобразие!

Негодующая мать семейства направилась к замершим желеобразным существам:

– Как вам не стыдно! – строго сказала она. – Немедленно все – в угол! Вы наказаны!

Спляки, понурившись и сцепив сзади ручконожки, гуськом, уныло потянулись к ближайшему углу. Каждый из них, достигнув места назначения, растворялся в неизвестности. Северус с Гарри стояли, раскрыв рты и опустив руки с зажатыми в них волшебными палочками. Когда последний из рода скрылся в туманной дымке, окутавшей лучшее средство для усмирения проказ и развенчания детских иллюзий, Гермиона повернулась к детям:

– И вы тоже! – Элли и Майкл переглянулись и, вздохнув, пошли по местам ссылки. – Книгу оставь!

– Но мама! – девочка почти плакала. – Это приведет к когнитивному диссонансу в наших отношениях! Что я буду там делать?

– Думать о своем поведении, юная леди! И не надо умножать энтропию Вселенной! Она этого не заслужила! – мать глазами указала дочери верное направление, а затем повернулась к мужчинам. Гарри поднял руки:

– Уже иду!

– Ты куда это?

– Как "куда"? – удивился руководитель Аврората. – В угол!

Гермиона расхохоталась, а Северус тем временем привел себя в порядок и медленно направился к смеющимся друзьям:

– Веселимся?

Раздался треск, душераздирающий мявк, и с люстры прямо на профессора упал Косолапус, громогласно жалующийся на тяжкие жизненные условия, а так же ущемление прав, свобод и хвостов. В результате пребывания в желудке спляки, прилизанный и обслюнявленный, котяра напоминал скорее заморенную крысу, чем гордого и упитанного полукнизла.

– Лапик! – заворковала над ним Гермиона. – Бедненький…

– А я? А как же я? – бывший зельевар решал: обидеться ему на полное пренебрежение своей великолепной особой или погодить.

– Дорогой, – миссис Снейп прижалась к супругу, немедленно схватившему ее в охапку вместе с Джуниором, все еще сидящим у матери на руках. Малыш довольно засопел, – ты можешь помыть Косолапуса, – пробормотала ведьма где-то в районе мужской груди.

Тощее, грязное, некогда рыжее существо и грозный профессор в черном с отвращением посмотрели друг на друга.

А тем временем на кухне стоял заблудившийся спляка, тихонько переваривал таганок с подгоревшим рагу и предавался философским размышлениям из области метафизической биологии – а не попробовать ли ему размножиться почкованием?

––––––––––––––

Конец.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Детишки - наше все))

Обожаю спляк) Милашки

А Косолапус - да У них со Снейпом просто битва Титанов Кто кого доведет. Будем надеяться, что победит - дружба (хотела написать - Гермиона. Но, впрочем, это одно и тоже почти)

Можешь не писать - не пиши. (с)
Иконостас

Нет, ну вы только представьте Снейпа пыхтящим!!!!

Смеялась до слез! Чуть со стула не упала! Потрясающе!

Я пробовала Проще убицца веником

огааа В фартуке, с ложкой каши, надутый - и пыхтит))) пыхтачок

Так здорово)))

Можешь не писать - не пиши. (с)
Иконостас

не за что)

приятнооо)))

они могут

Можешь не писать - не пиши. (с)
Иконостас