— Давай-ка с самого начала, — сказал Люциус. — И постарайся ничего не упустить. Все это слишком захватывающе.

— Только если слышишь в первый раз, — хмыкнул Северус. — Но я расскажу вкратце. Как ты знаешь, несколько месяцев назад я обратил внимание на Гермиону Грейнджер.

Люциус кивнул:

— Кажется, ты действительно упоминал о ней, да. Что-то там о любви с первого взгляда. Если это выражение применимо к тому, что спустя тридцать лет ты, наконец, встретил женщину, с которой решил познакомиться поближе.

— Именно, — тон Северуса передал все богатство смысла этого краткого слова.

Люциус усмехнулся и отсалютовал стаканом.

— Продолжай.

— Если ты закончил ерничать.

Люциус кивнул.

— Мы были уже в настолько хороших отношениях, что называли друг друга по именам и обменивались Вестником Алхимика. У нее раздражающая привычка возвращать журналы с решенными кроссвордами. Тем не менее основы дружеского общения были заложены, и настало время перейти к следующему этапу.

— И что-то пошло не так, — вставил Люциус. — Иначе ты не явился бы ко мне неизвестно в который уже раз.

— Да все пошло не так! Она рассмеялась. Мне в лицо. Так смеялась, что не могла хотя бы из вежливости сказать «нет». — Северус нахмурился, покрутил стакан в руках и сделал еще один глоток коньяка.

— И что? Ты ведь этого так не оставил?

— Не оставил. Я долго думал. И меня осенило. Я мог расспросить ее, что должен сделать или сказать идеальный мужчина, чтобы она согласилась с ним поужинать. Предпочитает ли она милую обходительность, или конфеты с букетами, или… что угодно, что заставит ее сказать «да».

— Или хотя бы не рассмеяться, — не удержался Люциус.

Северус нахмурился и помрачнел.

— Тогда я вспомнил о Забини. Он не устает повторять, скольким обязан мне за… всякие там мелочи. Как выяснилось, он работает над созданием новых хроноворотов в Отделе тайн.

Люциус кивнул, уже догадываясь, что было дальше.

— Поначалу от него было мало толку. Он все ныл, что нельзя использовать хроноворот в личных целях. Мол, ничего хорошего не выйдет, если я попытаюсь переписать судьбу или пророчество. Бедняга так переживал! Пришлось объяснить ему, что я всего лишь собираюсь узнать, чего именно хочет Гермиона, вернуться назад и дать ей это. Не переписать историю, а всего лишь заполучить согласие на свидание.

— И что же опять пошло не так? — Люциус выпрямился в своем кресле, подался вперед и сложил руки на коленях, совсем как ребенок, умоляющий рассказать еще одну сказку на ночь.

— В первый раз — ничего. Мне достаточно легко удалось подвести разговор к Уизли и тому, что же он сделал не так. А потом от противного — сообразить, что же ей нужно.

Губы Люциуса дернулись, но он совладал с собой и с достоинством заметил:

— Что ж, звучит немного жутко, но вполне могло сработать.