Ересь, как сказали бы некоторые. Следовательно, я – еретик. Ничего нового. Если меня больше и не считают предателем, то по мнению большинства тех, кто у меня учится, я все еще «сальный урод». Для них куда проще верить плохому обо мне.

Я запираю двери в своем кабинете и накладываю на них сильнейшие из моих заклятий. Никто не вправе прервать то, что я буду делать этой ночью, хотя после того, как Альбус покинул свой пост, здесь не осталось никого, кто бы мог взломать мои охранные чары. Сейчас новолуние, и комната освещается только четырьмя толстыми свечами, размещенными по главным румбам компаса. В центре комнаты – мой рабочий стол, освобожденный от всего и готовый к проведению ритуала.

На заре нового дня стол пуст.

В свете полной луны стол пуст.

И вот, во тьме новолуния стол покрыт тканью, которая так тщательно выбиралась. Не шелк, не атлас, а небеленое полотно складками ниспадает со стола, полностью скрывая его.

На столе несколько странных предметов. Клочок зеленой шерсти. Разбитые очки. И кубок с землей, взятой с ее могилы. Она покинула меня почти двадцать лет назад, и сегодня я хочу положить этому конец.

Это место, Хогвартс, было ей столь же дорого, как она была – и до сих пор! – дорога мне. Жестокой иронии судьбы было угодно отнять ее у меня именно тогда, когда я стал свободен, чтобы снискать ее расположение. Я рыдал. Я неистовствовал. А потом разработал план. Двадцать лет я готовился и обдумывал.

Мне кажется, я влюбился в нее с первого взгляда. Но ничего об этом не сказал. Разве я мог? Было слишком много препятствий… и мое вступление в ряды последователей Вольдеморта – одно из них. Разница в возрасте – пустяк, просто еще одно бремя, которое нужно нести. Но учителя и студенты не могут выражать чувства друг к другу. Это оскверняет доверие к учителю и бросает тень на ребенка.

Я становлюсь лицом к северу и смотрю на мерцающий свет свечи. Север заставит застыть оцепеневшую смерть. Я полностью очищаю сознание и начинаю читать заклинание, чувствуя силу, зарождающуюся и растущую в танце теней.

Запад как закат жизни, мгновение смерти.

Юг – для торжества жизни.

И, наконец, восток – самое начало жизни. Зарождение и появление на свет.

Нельзя практиковать заклятия, подобные этому; это намного больше, чем Флитвиковские рассекания воздуха и щелчки, и прочие дурацкие помахивания палочкой. Энергия бурлит вокруг меня – неприрученная мощь, которая набросится и поглотит меня в одночасье, стоит только ослабить концентрацию. Или, возможно, просто утащит в царство мертвых. В любом случае Хогвартс лишится одного сальноволосого профессора зельеварения.

А теперь я формирую силу в подобие арки над столом. Она не поддается, уворачиваясь от моих старательных попыток придать ей форму. Но я продолжаю упорствовать. Наконец, все готово – огромная арка, ведущая в… бесконечность? Я не смею слишком долго сквозь нее смотреть. Вместо этого я собираюсь с силами и швыряю в нее ткань, разбитые очки и содержимое кубка так далеко, как только могу. Мой голос срывается на заключительных словах заклинания: «Возвращайся домой, любимая! Иди домой, Минерва!»

Вот это еще одна особенность, за которую я люблю написанное Думспарком - ритуалы в его исполнении это нечто: бурлящая мощь, неумолимая сила...

Бредбери просто обожаю, многие вещи помню наизусть (кстати, вашу подпись - эпиграф к "451 по Фаренгейту" - я оценила ), но вот этого рассказа не припоминаю... Надо поискать - может, просто забыла название, часто этим грешу - название отдельно, история сама по себе.
А насчет пейринга... Знаете, а тут это неважно. Минерва? Пусть Минерва. Главное не это. В таком исполнении я готова принять все.
Спасибо вам за такой шикарный отзыв. Мне очень приятно!))

Princess_Bellatrix, спасибо))) Вот только

julia-sp, а оказывается, я не читала этот рассказ, иначе бы обязательно вспомнила. Спасибо вам за отсылку к нему - за практически единственную толику удовольствия в невеселом рабочем дне.