Мир мой брызнул осколками острыми,
Больно раня своими гранями.
Знаю, слишком уж просто мы
Стали счастью недосягаемы.

Мы пережили самые страшные, самые темные месяцы войны. Я не погибла в последней битве, а ты смог не сойти с ума во время длительного заточения в казематах Темного Лорда и дожить до освобождения. Мы прошли через все, что уготовила нам судьба, и не сдались. И даже когда минуты отчаяния казались вечностью, а боль и тоска прочно обосновались в наших сердцах, мы не сломались. Научились жить вопреки, назло всем — даже самим себе.

Никто не верил в силу нашей любви — презрение и сомнения окружающих осязаемо витали вокруг нас, будто желая затоптать то, чему, по их мнению, не было места в мире. Мы уехали из страны и оборвали все связи со своим прошлым, не дав никому ни малейшего шанса раздавить нас из-за своей предубежденности.

Поселившись среди магглов, мы почти два года учились жить в их мире. Не то чтобы подобное было сложно для двух магов, чье детство прошло вне волшебства, но мы слишком глубоко погрузились в него в последствии, чтобы так просто разорвать нити, связавшие нас с ним.

Как же легко рассыпался наш карточный домик, составленный с таким трудом! Мерлин мой, да чего же нелепо! Словно какой-то безумный художник выводил на холсте нашей жизни карикатуру. Пройдя через все круги ада, мы никак не могли подумать, что смерть может поджидать нас даже вне магического мира! Глупо, конечно, звучит все это, — донельзя глупо! Но ужасы войны в мире магии заслонили собой все опасности, что могли произойти с нами просто так — от вполне обычных катастроф!

Это была авария...

Работая в местной гимназии учителем латыни, тебе иногда приходилось пользоваться магловским транспортом. И именно в тот день ты вместе со своим классом выехал на экскурсию. Как я потом узнала, в школьный автобус на высокой скорости врезался грузовик, водитель которого не справился с управлением. Предотвратить аварию не было никакой возможности — все произошло слишком неожиданно. Результат был ужасен: выжили только трое детей, один из которых по-прежнему находится в глубокой коме.

Твоя гибель смогла сделать то, что не удалось войне — сломать меня. Ты был единственным, кто поддерживал меня, оберегал, лелеял… Но смерть снова навестила нас и на этот раз ушла не с пустыми руками.

Боль вонзилась в меня ледяными обломками,
Заструилась слезами, сжигая дотла.
И застыла душа под острыми кромками
Моего сердца из кровавого льда.

Не могу вспомнить, в какой момент ко мне пришла мысль воспользоваться древнейшей магией ночи Хэллоуина... До этого я перебрала, казалось бы, все возможные варианты: хроноворот, временные зелья, даже немногочисленные ритуалы, основанные, конечно же, на черной магии.

Все было бесполезно...

Хроновороты были уничтожены еще пять лет назад, а создание нового не представлялось возможным: в их основу была заложена древняя, утерянная еще несколько веков назад магия, недосягаемая более ни одному магу, каким бы он могущественным ни был. Тоже относилось и к временным зельям. Ритуалы Воскрешения черной магии показались мне слишком ненадежными: еще неизвестно, каким бы ты вернулся, — и вернулся ли бы вообще.

Но ночь Хэллоуина — особенное время. В полночь с тридцать первого на первое открываются врата между миром живых и миром мертвых и в судьбу ныне живущих вплетаются нити будущего и прошлого. Возможно, мне удастся вернуть тебя... Я надеюсь на это. Ведь надежда — все, что у меня осталось.

Хотя порой мне кажется, что я сошла с ума, и в глубине души понимаю — так оно и есть. Сколько боли может вынести человек?.. И какое количество трещин способно выдержать его сердце прежде, чем очередная рана станет роковой?

Мое состоит из тысячи мельчайших осколков, держащихся вместе до сих пор лишь на отчаянной надежде. Ведь недаром говорят, что она умирает последней. Но я точно знаю: стоит ей покинуть меня, и сердце рассыплется кровавой пылью.

Я едва дожидаюсь тридцать первого октября, и в то же время мне ужасно страшно: в эту ночь решится все. Я сознательно заставляю думать себя лишь о положительном исходе. Ведь в противоположном случае будет смертельно больно. Мое бедное сердце наверняка разобьется, и я уйду в мир мертвых. Если бы я была уверена, что ты встретишь меня там, я бы так не опасалась этого.

За четверть часа до полуночи я сажусь перед большим зеркалом, кладу перед собой на серебряное блюдо красно-зеленое яблоко и зажигаю свечи. Отсчитываю минуты, кажущиеся вечностью, а после начинаю ритуал.

Счищаю кожуру яблока и на блюде выкладываю из нее круг. Разрезаю плод на две части, которые олицетворяют две души: мою и твою, — и удаляю его сердцевину, чтобы заменить ее сложенным пергаментом с твоим именем.

Соединив половинки яблока между собой, кладу его в центр созданного круга. Часы начинают бить двенадцать, я поджигаю высушенную магией кожуру и начинаю читать заговор.

Последнее слово сливается с завершающим ударом часов. Над кругом огня образуется дым, извиваясь, поднимается ввысь, заполняя собой и комнату, и зеркало. Я не отрываясь смотрю в стекло и жду…

Внезапно становится прохладней. Языки пламени резко вспыхивают и, соединившись со своими отражениями, кренятся вбок, подрагивают, изгибаются в танце ветра.

Но что это?.. Мне кажется?.. Вроде бы нет. Из глубины зеркала навстречу мне движется силуэт — или позади меня? Но я не смею обернуться — рано.

Несколько мучительных секунд (или минут?) проходят, после чего туманная фигура обретает знакомые черты.

Неужели?..

Я запрещаю себе думать. Я все еще жду.

Но, так или иначе, это ты — и в этом сомнений больше нет. Ты подходишь все ближе, а затем беспрепятственно покидаешь зеркало и проносишься сквозь меня, обжигая могильным холодом.

Ты стоишь за мной — я чувствую это, но продолжаю смотреть в зеркало. Я вижу, как ты опускаешь руки мне на плечи, и действительно ощущаю тяжесть.

Наконец, я оборачиваюсь...

Ты по-прежнему находишься за мной: твои волосы спадают на плечи, глаза мерцают, тонкие губы изогнуты в полуулыбке. Но вместе с тем я понимаю, что это — лишь тень тебя самого. Твое тело нематериально: сквозь него я вижу дверь.

Ты призрак, но все-таки это действительно ты, а не кто-нибудь другой...

- Северус...

Меня пробирает дрожь, а перед глазами начинает темнеть... Сопротивляться нет сил — и сознание меркнет. Последнее, что я вижу: твой призрачный силуэт, развеивающийся по ветру, пронесшемуся по мрачной комнате.

Но возможно не все потеряно;
Попытаюсь надежде довериться.
Пусть сама до конца не уверена,
Я твержу: «Суждено нам встретиться».

Открыв глаза, я понимаю, что все еще сижу перед зеркалом, опустив голову на сложенные руки. Я не понимаю, что случилось... События ночи встают передо мной... Я оглядываюсь в безумной надежде...

Но... нет.

Осознание неудачи ударяет болью. Я не хочу верить, не желаю хоронить единственную надежду... Но, похоже, это все, что мне остается.

На столике перед зеркалом неподвижными изваяниями застыли два подсвечника с оплывшими свечами. Однако в центре блюда лежит нетронутое яблоко.

Как же так?.. Весь ритуал оказался всего лишь сном?.. Неужели я заснула раньше, чем приступила к нему?..

Вопросы не находят ответов...

И что-то застывает у меня внутри. Будто в грудь мне положили кусок нетающего льда.

Шанс был упущен... Безвозвратно.

Холодно... Как же холодно и больно! Внутри меня словно образовалась сосущая пустота...

Какой-то звук выводит меня из транса... Лишь через пару секунд до меня доходит, что это звонок в дверь.

Он повторяется... А я не знаю, стоит ли мне открывать. Мне так плохо... Хочу ли я видеть кого-либо?..

И все же я решаюсь... Странно, но сердце кольнуло, когда я потянула дверь на себя. К чему бы это?..

На пороге стоит высокий мужчина: шатен, тонкие черты лица, губы, изогнутые в необычайно знакомой полуулыбке, и темно-карие глаза...

Я встречаюсь с ним взглядом — и меня словно пронзает током.

Глаза — зеркало души... И это ты — я знаю, чувствую...

- Северус... — я смогла справиться со своим голосом, но дрожь и отчаянную надежду скрыть не удалось.

- Я вернулся, Гермиона. — Ты делаешь шаг, преодолевая тем самым расстояние между нами, и обнимаешь меня. Я прижимаюсь к тебе еще крепче, и ты, целуя меня в волосы, добавляешь: — Навсегда.

И в этот самый момент стены, возведенные в моей душе, рухнули под наплывом непередаваемого спектра эмоций... А мое расколотое сердце снова слилось в единое целое, как то красно-зеленое яблоко.

Творческих успехов!

Рискуя испортить впечатление, всё же добавлю кое-какую правку.

Я насмотрелась очень близко на людей, что вот так теряли своих любимых. Работа такая. И скажу, что нет у меня ощущения хэппи-энда от этой истории, а есть ощущение профанации. Жизни, смерти и любви.