– Детка! – из дверей показалась располневшая Чжоу Чанг. Она, раскинув руки, спустилась по ступенькам и заключила меня в объятия. – Отлично выглядишь! Сто лет тебя не видела! Как ты?
Чжоу после окончания Хогвартса приехала помогать матери, которая заведовала магическим отелем на северо-востоке Шотландии, в городке Фрейзербург. Отель стоял прямо на берегу, из окон открывался великолепный вид на Северное море, которое каждый день было абсолютно разным. Строительство отеля началось еще в 1575 году, спустя пять лет после того, как семья Фрейзер, владеющая этими землями, построила замок, а потом и возвела свою церковь. Изначально город не был волшебным, но все же его облюбовали потомки известной Ровены Рейвенкло.
– Сегодня вечером приедет постоялец – некий Эдвард Ферт. Он врач – работает в магической больнице в Белфасте. Я не хотела давать ему комнату, но знаешь ли, за двойную цену, да еще и не в сезон, любой уважающий себя человек оставит отель открытым, – тараторила Чжоу, запихивая вещи в красный чемодан. – Я вернусь в пятницу, так что тебе тут посидеть всего четыре дня. Главное, не волнуйся. Все будет нормально.
– А ты его видела? – я осмотрела комнату, в которой мне придется жить.
– Нет. А зачем? Главное, чтобы заплатил, – Чжоу быстро закрыла чемодан. – Что там с Роном?
– Хочет вернуться, – я села на кровать, застеленную старым вязаным пледом. – Что скажешь?
– Ничего, подруга, – Чжоу метнулась в ванную комнату. – Ты меня знаешь. Вернешься к нему, а потом будешь говорить, что я такая плохая, говорила гадости, про твоего пиписюнчика!
– Чжоу! – я аж подавилась. Правда, непонятно чем.
– Если будет ураган, его обещают уже лет сто пятьдесят, закрой все окна, а на чердаке лучше вообще забей досками, там все-таки память моей матушки и матушки ее матушки, и…
– Я помню.
– Что ж! – Чжоу левитировала чемодан на первый этаж. – Тогда я поехала, подруга. И помни, все мужики – писклявые мандрагоры!
Вообще дом, в котором жило уже не первое поколение Чанг, был достаточно необычным, как и все волшебные дома. Он был пятиэтажным, но очень узким. На каждом этаже было две комнаты, которые отличались друг от друга до такой степени, что отелем его было сложно назвать. Подвала не было, так как дом стоял на берегу моря и был на сваях. Так, по крайней мере, говорила Чжоу. Все было заставлено старой мебелью, цветами и подушками. И как Чжоу могла здесь жить одна? Что ж, мне это на пользу, я должна определиться с Роном. Хотя, что тут определять? Я должна к нему вернуться, дети будут рады, да и он мне вроде как не чужой…
Медленно сев на кресло, стоявшее на веранде, я укуталась в шаль, подаренную когда-то Минервой МакГонагалл. Надо бы съездить в Хогвартс, навестить старушку. Да, и вообще как-то развеяться, все-таки четыре дня без детей…
Мои мысли прервал скрип половиц и мужской кашель за спиной. Резко вскочив, я…

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Ужас. Я была холодная от страха и еще чего-то непонятного. Я сама видела, как Снейп умер. Все присутствовали на его похоронах в Хогвартсе, и все сидели на церемонии, где Северусу вручили Орден Мерлина Первой Степени. Как так получилось, что сейчас Снейп на третьем этаже, что он весь такой молодой в его-то пятьдесят лет? Он изменился… Нет той презрительности, только усталость… Значит, он живет не под своим именем? Значит, он врач? Надо обо всем его расспросить! Обязательно! А пока что пора бы начинать готовить ужин – наверняка он голодный, как волк.
Я быстро приготовила салат, поставила запекаться картошку и принялась за основное блюдо – кальмаров. Поставив все в гостиной на стол, я скрылась в кухне, чтобы закончить яблочный пирог, который собиралась преподнести к чаю. Но тут на кухню зашел Снейп с бокалом красного вина в руке и уселся за стол. Он внимательно изучил меня и сухо сказал.
– Я устал ужинать один. Не составите компанию?
Вот тут я уронила нож и опять чуть не упала в обморок. Чтобы Снейп такое сказал?! Чтобы Снейп захотел моей компании?!
– Вы пьете? – он пересек кухню и вытащил из верхнего шкафа бокал.
– Пью, – я принесла с гостиной его тарелку с салатом и кальмарами. – Только чуть-чуть.
Он мягко улыбнулся и присел обратно, наливая мне вино. Как же он изменился…
– Расскажите о себе, мисс… – он тут же дернул головой. – Миссис…
– Уизли, – закончила за него я. – Но вы можете называть меня и мисс Грейнджер, так, во всяком случае, вам привычней и удобней. Я не против.
– А если я буду называть вас Гермионой? Вы будете против?
– Я? – у меня даже дыхание перехватило. – Нет.
– Давайте, за встречу, Гермиона, – он поднял бокал.
Северус слегка пригубил вино и принялся за еду. Как же приятно наблюдать, когда мужчина ест твою стряпню. Рон всегда любил, как я готовлю, а теперь я угодила и Снейпу. Мир перевернулся!
– И давно вы замужем за Уизли?
– Уже одиннадцать лет, сэр, – он, как обычно, застал меня врасплох.
– Долго, – кивнул Северус. – Неужели этот остолоп стал приличным игроком в квиддич?
– Да. С самого начала они играли вместе с Гарри, а потом Гарри ушел в аврорат. Рон так и остался в спорте. А вы?
– Что – я? – откинулся на спинку стула Северус. – Интересуетесь моей жизнью?
– Нет… То есть, да. Хотелось бы узнать, как вы выжили…
– Разве сам факт, что я сижу перед вами, вас не удовлетворяет?
– Простите, сэр.
– Ничего, Гермиона, – он встал и положил в раковину пустую тарелку. – Доброй вам ночи.

Ночь выдалась не добрая. Я все время просыпалась, потому что мне снился Снейп. Часов в шесть утра я спустилась вниз и принялась готовить завтрак. Два раза у меня подгорали оладьи, а потом я и вовсе ушла на улицу, чтобы полить все цветы.
– Гермиона, – Снейп вышел на веранду. – Доброе утро. Я отъеду ненадолго.
Я лишь кивнула ему, было как-то не по себе, да и я, признаться честно, обиделась, что он даже не стал завтракать. Северус, похоже, понял, что я не настроена с ним разговаривать, и быстро покинул отель. Что ж…
В комнате, в которой он ночевал, было чисто. Постель почти застелена, в ванной комнате на раковине стоял станок и крем для бритья. В самом углу виднелся его чемодан, а на прикроватной тумбочке лежала одинокая книга по изучению французского и колдография. На ней Снейп был с мальчиком лет десяти. Сам мужчина был похож на того профессора, которого она знала, с сальными волосами и скверным характером. Это было видно даже на фотографии. Положив снимок обратно, я с помощью магии быстро прибралась и покинула комнату, решив съездить в город за продуктами.

– Это ваш сын? – я поставила перед Северусом тарелку с макаронами.
– Да, – Снейп даже не удивился. – Ему там девять лет.
– Он похож на вас.
– Только внешне. Характером он в мать, – усмехнулся мужчина. – Тоже доктор. Я его не видел уже тринадцать лет…
– То есть, вы даже семье не сказали, что выжили?
– Да. Я просто уехал. С самого начала жил в деревушке, потом решил работать. Готовлю зелья в больнице генерала Брейли, оперирую. Мой сын сейчас как раз закончил обучение, уехал в Африку. Хочу съездить к нему…
– Вы правильно сделаете, сэр, – я села напротив Снейпа. – Ему нужен отец.
– Ему нужен был отец тогда, когда он рос. А сейчас-то что…
– Все равно… А что с его матерью? С вашей женой?
– Моя жена ушла, когда Николасу было два года. Я постоянно был в Хогвартсе, шпионил… В общем, она ушла. Да, и не любила она меня, – Снейп нахмурился.
– Я тоже разошлась с Роном, – я натянуто улыбнулась. – Восемь месяцев назад он ушел от меня к какой-то девчушке, и я осталась одна с двумя детьми. А сейчас он хочет вернуться…
– А ты? – тут же оживился Северус.
– Не знаю… Обещала подумать… – я даже не заострила внимание на том, что он назвал меня на ты. Просто встала и вышла из кухни, позвав его с собой.
Мы поднялись на пятый этаж, который был чердаком. Там Чжоу держала все старинные вещи ее предков и даже некоторые колдографии. Все было увешано картинами и заставлено разными шкатулками и фигурками.
– Это Роуз, – я сняла колдографию со стены и протянула ее Северусу. – Чжоу ее крестная мама. Здесь моей дочке всего полгода.
– Похожа на тебя, – улыбнулся Снейп.
– А эта наша семейная фотография два года назад, – я протянула ему еще один снимок. Там уже был Рон, держащий на руках Хьюго, и я с Роуз. – Мы отдыхали тут летом вместе с Гарри и Джинни. Такой тут ужас был! – я рассмеялась. – Джинни ревновала Гарри к Чжоу! А Рон пытался постоянно утихомирить сестру. В общем…
– Как думаешь, он тебя любит? – Северус поставил оба снимка на стол.
– Не знаю, как я могу говорить так… – я поежилась от его близости.
– А ты его? – он заглянул мне в глаза и слегка коснулся руки.
Что-то тянуло меня к нему. Северус был такой загадочный во время учебы, да и сейчас для меня он был обворожительно красив… Высокий, подтянутый, мужественный…
В тот момент, когда его губы почти коснулись моих, в окно постучалась сова, с письмом. Я тут же отпрянула от Северуса, да и он как-то засмущался, отойдя от меня на несколько шагов. Письмо было от мамы.

Стоило мне вернуться в отель с продуктами, как начал накрапывать мелкий дождик. Северус уехал еще утром. Я случайно нашла в его книге письмо от некого Билла Уолкера, живущего в соседней деревеньке. Из этого я сразу же сделала вывод, что Северус уже второй раз ездит к нему, а сегодня днем я подтвердила свои домыслы общением с продавщицей продовольственного магазина, которая сообщила мне, что Билл Уолкер потерял свою дочь. Я в красках узнала, что юная Кира Уолкер, у которой было разорвано Ахиллово сухожилие, скончалась на операционном столе, прямо у Северуса, то есть доктора Ферта, на руках. Для меня это было шоком. Я никак не могла поверить, что столь легкая операция могла так плачевно закончится. Еще чуть-чуть пообщавшись обо всем с колдуньей, я направилась обратно в отель, так как по волшебному радио передавали грядущий шторм.
Разложив продукты, я принялась вытаскивать из гаража балки, которыми нужно было закрыть ставни. Именно в этот момент передо мной возник хмурый Северус, который, даже не поздоровавшись, прошел мимо меня, хлопнув входной дверью. Хмыкнув, я продолжила свое дело, не хватало мне еще переживать и обижаться… Стоп. Может, у него что-то случилось? Давно я его таким не видела. Вернее, со школы.
Он стоял на веранде, уже весь мокрый от усиливающегося дождя, со стаканом огневиски в руке. Медленно отпив, мужчина опустил голову, что-то шепча про себя.
– Вы в порядке? – я положила руку ему на плечо, но тут же пожалела об этом, потому что Снейп яростно взглянул на меня. – Вы были у мистера Уолкера?
Хм, еще один такой взгляд, и я точно стану заикой!
– Вы все, как обычно, знаете, мисс Грейнджер, – процедил сквозь зубы Снейп.
– И что он вам сказал? – я пропустила мимо ушей его высказывание.
– Он даже не открыл мне дверь. Вернее, его сын, – выплюнул эти слова мужчина.
– Что ж… А вы? – я убрала мокрые волосы с его лица.
– Аппарировал, – оборвал разговор Снейп и быстро допил огневиски. – Я видел какие-то доски… Вам помочь?
Ветер и дождь не давали мне нормально левитировать балки на места, я то и дело роняла их, и Северус бросал свою часть дома и шел на помощь мне. Спустя минут пять я чуть не упала, когда недалеко от отеля сверкнула молния. Потом последовал гром, и дождь пошел еще сильнее, просто смывая с земли всю грязь. К сожалению, мы не успели закрыть все окна до того, как дождь превратился в нечто ужасное. Я металась с этажа на этаж, пытаясь хоть что-то сделать, да и Северус прилагал все усилия, но все равно, верхний этаж остался незакрепленным, а выход в гараж я просто забыла закрыть.
«Дорогие жители Фрейзербурга, сегодня наконец-то мы дождались шторма! Если прошлые сто тридцать лет нас просто пугали и стращали, то теперь мы можем увидеть и даже почувствовать всю прелесть стихии! Пожалуйста, не покидайте своих домов и наслаждайтесь завыванием ветра! Удачи вам! Радио Волшебная Волна.»
– Помогите мне! – я вбежала в гостиную, где Северус бинтовал себе руку.
– Что с вами?! – притянув руку к себе, я взглянула на рану.
– Не волнуйтесь. Что у вас там? – Снейп уже готов был встать, как сверху донесся шум срываемой ставни.
– Похоже, пятый этаж, – я рванула к лестнице. – Помогите закрепить ставни!
Мы добежали до верха за считанные секунды. Я уже готова была войти, как Северус быстрым движением оттолкнул меня и закрыл собой, потому что именно в этот момент ветер разбил окно, и осколки посыпались в разные стороны.
– Спасибо, – я постаралась выбраться из его объятий, но Северус сам быстро меня отпустил.
Все свечи потухли разом. Видимо волшебное электричество не было рассчитано на такую бурю. Конечно, ведь штормы в этих краях бывают редко, но очень разрушительно и зрелищно. Я вытащила пару магловских свечей из кухонного ящика и зажгла их в гостиной, плюхнувшись на диван. Вот теперь-то я чувствовала, как устало мое тело, и что я просто валюсь с ног, мечтая встретиться с подушкой.
– Вы в порядке? – Снейп протянул мне бокал с вином.
– И откуда у вас постоянно алкоголь, сэр? – я слегка улыбнулась, но вино взяла.
– Это волшебная тайна, Гермиона, – он скривил губы в ответной усталой улыбке и чуть-чуть пригубил вино. – За спасение.
– Еще все впереди! – усмехнулась я и как-то покраснела от его пристального взгляда.
– Я надеюсь, – он отставил вино и слегка придвинулся ко мне, при этом зарываясь рукой в мои волосы. – Вы очень красивы, Гермиона… – едва касаясь моих губ, прошептал он. – Ты очень красива, – Северус сделал ударение на ты.
А я вообще ничего не стала отвечать. Почему бы не пофлиртовать с бывшим профессором? Учитывая, что он весь такой красивый и завораживающий? Тем более, я ничего не обещала Рону, да и Снейп не против…
Мои мысли прервал жадный, требовательный поцелуй, который мигом завладел всем разумом, телом и… В общем, всем, что у меня только работало. Его губы быстро переместились на мою шею, а руки умело принялись расстегивать кофту.

Первое, что я почувствовала даже еще во сне, как меня укрывают чем-то теплым и ласково целуют в щеку. Мысли тут же выбили меня из сна, и я принялась вспоминать прошлую ночь. Тем временем, укрывший меня человек, встал с кровати и по шагам, как я поняла, направился в… кухню?
Я все помнила. Очень хорошо помнила. И то, как мои вещи летели в разные стороны, и то, как Северус исследовал каждый миллиметр моего тела, и даже то, что у Снейпа очаровательно красивый пресс и грудь. Учась в Хогвартсе, я даже подумать не могла, что там настолько все хорошо! Честно признаться, я не могу вспомнить такой феерический секс с Роном. Ну, да, было что-то, я вроде получала удовольствие, но наши эксперименты закончились на том дне, когда я вышла из больницы Святого Мунго и сказала Рону, что у нас будет девочка. Он стал очень ласковым, но весь огонь, который у нас был до этого, исчез. А когда родился Хьюго, я и вовсе перестала думать о мужчинах, как о половых партнерах, мне казалось, что я уже совсем старая, и что молодость с приключениями прошла, и я должна посвятить себя исключительно работе по дому.
Но то, что я чувствовала сейчас, не шло ни в какое сравнение с моей прежней жизнью. Хм… Я почему-то решила, что теперь все будет иначе. Да. Я уверена в этом. Теперь все будет иначе.
– Как спалось? – Я даже вздрогнула от его бархатного голоса.
– Лучше некуда… – не успела глаза открыть, как он присел на краешек кровати и принялся гладить меня по волосам.
– Я сегодня уеду ненадолго, – в его голосе слышалось волнение.
– К мистеру Уолкеру? Хотите, я аппарирую с вами?
– После вчерашнего ты еще можешь обращаться ко мне на вы? – ухмыльнулся мужчина. – Спасибо, Гермиона, но я сам должен это сделать, – он встал с кровати и пошел в сторону входной двери.
Не успев открыть ее, Северус услышал волшебный колокольчик, который говорил о том, что кто-то пришел. Без особого интереса он дернул дверь и тут же застыл. Перед ним стоял пожилой мужчина в темно-коричневой мантии, с почти лысой седой головой и такой скорбью на лице, что хотелось отвернуться и не смотреть больше в его сторону. Одним движением палочки я закрыла дверь между малым холлом и гостиной и принялась искать одежду, разбросанную по всей комнате. Спустя мгновение я услышала встревоженные и раздраженные голоса.
– Я хочу знать, почему так вышло?
– То, что случилось с вашей дочерью, случается с одним пациентом из пятидесяти тысяч.
Мистер Уолкер молчал.
– Я провел несколько дней анализируя эту операцию. Никто не виноват. Вы не убедите Визенгамот в обратном.
– Так ваш колдоюрист сказал?
– Он убеждал меня не ехать сюда.
– Но вы приехали. Считаете себя героем? – Уолкер подошел вплотную к Северусу. – Моя дочь умерла. Ей было всего двадцать лет.
После этой фразы я услышала два хлопка, значит мистер Уолкер и кто-то еще аппарировал. В гостиной тут же появился Северус. Он как-то растерянно смотрел на меня, как будто не знал, что сказать.
– Ты и с сыном так же хочешь возобновить отношения? – фраза получилась злой.
– При чем тут мой сын?
– У этого человека горе, он потерял свою дочь, – я прошла мимо Северуса на кухню.
– Я знаю.
– И что? Что с твоего знания? Ты ведь даже не сказал ему, что сожалеешь о его утрате! – я завелась не на шутку.
– Вы оба не понимаете, что я провожу эту операцию снова и снова, пытаясь найти ошибку…
– Да это ты все не можешь понять, что виноват в том кошмаре, в котором он сейчас живет, Северус! Он все еще ждет, когда ты выйдешь из палаты и посмотришь ему в глаза! – я отбросила сковородку. – Чего же ты так боишься?!
– А ты? – перешел в наступление Снейп. – Чего боишься ты? Может, вспомнишь, какой ты была раньше? Ты сделала свой выбор. Ты выбрала такую жизнь. Ты выбрала этого мужчину. А теперь ты собираешься вернуться к нему.
– Это не ваше дело, профессор Снейп! – я готова была убить его в этот момент, но он лишь озлобленно, как в школе, посмотрел на меня и покинул гостиную. Просто ушел, хлопнув дверью.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.

Я поймала себя на мысли, что каждый день был особенным для меня. Послезавтра Северус должен был перебраться в Африку, к сыну, а я собиралась вернуться домой. Почему-то я настроила себя на то, что после этой недели мы перестанем общаться, что это было неким приключением, а теперь Снейп вернется на свою работу, а я на свою.
Не дав мне погоревать, Северус зашел на кухню с букетом ромашек. Он слегка улыбнулся и протянул его мне. Как же это было по-детски, но в то же время приятно и романтично. Мне давно никто не дарил цветов.
– Я был у мистера Уолкера, – Северус подошел ко мне ближе и обнял за талию.
– И? – взволнованно спросила я. – Что ты сказал?
– Я извинился. И вообще мы просто поговорили.
– Ты молодец, – я сама того не ожидая, поцеловала его, а он тут же ответил на мой поцелуй, прижав меня к кухонному столу.
Это было животной страстью, присущей пожалуй семнадцатилетним подросткам, но никак не взрослым людям. И почему меня угораздило с ним снова встретиться, сломать свои стереотипы и увидеть в нем мужчину, может, и не своей мечты, но хотя бы такого, с кем хотелось бы прожить остаток жизни (как это по-старчески звучит)? Во всяком случае, я не хотела его отпускать от себя никуда, хотела снова почувствовать себя нужной кому-то, быть любимой и желанной, чтобы на меня смотрели не как на жену, которая только готовит пищу и воспитывает детей, но и как на женщину, будоражащую до кончиков пальцев. Вот я загнула… Но я правда так хочу! Я помню, как на меня смотрел Крам, я помню седьмой год Хогвартса, когда мы бегали по лесам вместе с Роном и Гарри, я помню наш поцелуй перед финальной битвой. Но почему сейчас я действительно счастлива? Почему именно Снейп заставляет меня стонать на кухонном столе так, как никогда не заставлял Рон? Почему именно Снейп не упускает возможности сделать мне приятно и не отвернуться после секса к стене, как это обычно делал Рон? Нет, я не думала обо всем этом, когда лежала на столе, эти мысли пришли ко мне, когда я принимала душ, чтобы потом спуститься в гостиную и опять почувствовать всю нескончаемую страсть Северуса.

– Нам надо поговорить, – Северус отставил пустую тарелку, в которой до этого был приготовленный мною завтрак.
– Надо, – согласилась я и замерла, мы ведь еще не говорили о будущем.
– Твои предложения, – кивнул он. – Или хочешь выслушать мои?
Я задумалась, лучше услышать, как он скажет, что все случившееся – всего лишь мимолетное развлечение или сказать, что думаю сама?
– Гермиона, ты так задумалась, будто хочешь мне отчитаться о трех свитках домашнего задания по зельеварению. Расслабься.
– Мне сложно, – у меня перехватило дыхание. – Потому что… – Ну, вот, теперь еще и слезы наворачиваются.
Вместо того чтобы что-то сказать, Северус встал со своего места и подошел ко мне, бережно обняв. И вот теперь-то я начала хлюпать носом, уткнувшись в его черный свитер и сжав руками материю и начав молить Мерлина, чтобы эта неделя стала для наших с ним отношений не последней.
– У меня есть предложение, – поглаживая меня по голове, сказал Северус. – Я на три недели уеду к сыну, а потом, когда вернусь, мы…
– Я люблю тебя, – и как это могло вырваться?!
Молчание. Рука застыла на шее, сам он напрягся и даже перестал дышать. Я подумала, что вот и все, сейчас он начнет говорить, что чувства это очень важно, что нельзя вот так, после недели заявлять, что любишь кого-то или, того хуже, скажет, что будучи взрослой женщиной и матерью двоих детей, я веду себя как ребенок. И да, черт возьми, я хочу вести себя как ребенок, потому что мой быт с Роном довел меня до морального состояния какой-то старой девы! Я хочу романтики! Хочу!
– И я, – наконец-то раздался его голос. – Очень.
Такого я почему-то не ожидала. Я подняла на него взгляд, наверное, он казался безумно глупым и щенячьим, с некоторым детским восторгом и полный радости, но я действительно была счастлива.
– Когда я вернусь, то… – он улыбнулся. – Могу переехать жить в Лондон, поближе к тебе, мы…
– Да, – я обняла его с такой силой, что он зашипел. – Да! Да!

«Дорогая Гермиона, как ты? Не успел я приземлиться в Конакри, как вот уже пишу тебе. Сегодня вечером я должен поговорить с Николасом, надеюсь, все будет нормально, и он поймет меня. Не хотелось бы пугать его прежде времени. Обстановка здесь нормальная. Туристов-магллов мало, да и волшебников не так много, поэтому местное население относится к нам как к колдунам-вуду, или что-то вроде этого. Пиши мне чаще. Я люблю тебя. Твой Северус.» – Я устало улыбнулась его короткой весточке, он не успел приземлиться, а я не успела доехать до дома, как мы оба жутко скучаем друг по другу. Что же будет после двух недель? С этой мыслью, я вытащила из верхнего ящика своего письменного стола, пергамент и принялась писать ему ответ, так как его филин Миро недовольно перетаптывался с лапки на лапку, на подоконнике.
Странно, я никогда так не ждала встречи с кем-либо, как я жду Северуса. У меня письмо получилось такое же короткое, но как мне показалось, полное любви и счастья, оно просто горело в руках. Со спокойной душой я привязала конверт к лапке Миро и дала напоследок маленькую печенюшку этой прожорливой птице.
– Мам, – в кабинете показался Хьюго. – Там тетя Джинни пришла с каким-то дядей, – мальчик подошел поближе. – А когда приедет папа?
– Не знаю, сынок, – я поцеловала его в макушку и встала со стула. – Отправь ему сову.
Подхватив Хью на руки, я покинула свой маленький кабинет и прошла в гостиную, где и правда сидела Джинни с незнакомым дядей. Вернее, дядя был вполне знакомый, просто он бывал у нас так редко, что Хьюго никак не мог его запомнить.
– Гермиона! – с дивана встал Оливер Вуд. – Рад встрече. Джинни сказала, что я могу застать Рона сегодня, – он нахмурился, и на лбу сразу же появились сотни морщин.
– Он не сообщал мне про сегодня, – я как-то зло ответила, но все-таки серьезно посмотрела на него и на Джинни. – Хью, малыш, иди к себе, я скоро поднимусь и мы почитаем, – я поправила кофточку Хьюго и ласково погладила его по спине. – Это мой дом, Вуд. Как ты заметил, Рональд не живет тут уже восемь месяцев, так что лучше поищи его у этой молодой ведьмы.
– Герм… – начала Джинни.
– И ты это прекрасно знаешь, Джин! – я готова была убить ее. – Но, тем не менее, ты все время стараешься напомнить мне о своем братце.
– Он очень извиняется! – Джинни подлетела ко мне и взяла за руку. – Он все осознал и хочет вернуться. Герм, прости его! – ее глаза умоляли. – Пойми, он не может без тебя и детей! Он вас любит!
– Но я его не люблю, Джинни, – в моем голосе отчетливо слышалась сталь. Надо же, я становлюсь похожей на Снейпа. – Раз Рональд смог бросить семью один раз, он сможет бросить ее и второй. Так что я не хочу его видеть в своем доме.
– Я не верю, что ты его не любишь, – возразила Джинни. – Вы столько лет вместе! Все наладится!
– Ничего не наладится, – помотала головой я. – У меня новая жизнь, в которой нет места Рональду Уизли.
– У тебя кто-то есть?! – развеселился Вуд, который до этого скромно молчал.
– Быть не может. Кто?! – Джинни чуть не упала. – Кто он?!
– Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь, – я пошла в сторону двери. – У вас все? Я уже могу идти к сыну?
Джинни расстроено посмотрела на меня, но все же утвердительно кивнула и побрела к выходу. Оливер озадаченно поглядел на нее и последовал в том же направлении. И почему они постоянно лезут? Когда Рон уходил, они тоже пытались помочь мне, когда Рон решил вернуться, опять просят за него! Я устала жить для этого мужчины. Да, у меня есть дети – мои любимые дети. И теперь у меня есть любимый мужчина… Интересно, а что бы было, если у нас закрутился роман еще в Хогвартсе? Был бы он таким же, как сейчас? Теплым, нежным, заботливым? Или тогда в школе он был груб, а теперь его жизнь изменилась, и он преобразился сам? Все эти вопросы я когда-нибудь решу, а пока что я четко знала, что меня ждет Хью.

– Мам, тебе письмо, – безразлично сказала Рози, когда вошла на кухню. Я вся затряслась – так хотела узнать, что же мне пишет Северус.
– Кстати, у Конни сегодня день рождения, мы хотели пойти в Косой переулок, там открылось новое кафе. Ты не против?
– А кто еще будет? – я попыталась серьезно отнестись к словам дочери, дрожащими руками убирая конверт в карман фартука. – И когда ты вернешься?
– Мам, я не маленькая, – огрызнулась дочь. – Папа бы пустил.
– Но ты не с папой живешь, юная леди! – как же мне не нравилось, что Рон в глазах детей такой пушистый и добрый, а я – старая злая карга.
– Очень жаль! Он намного лучше тебя! – крикнула Роза и выбежала из кухни.
Ну, вот опять мы поругались… И почему всегда так? Переходный возраст? Но я в ее возрасте так не ругалась со своими родителями! Может, это все вздорные гены Уизли? Да… Скорее всего…
Я закрылась в своем кабинете и, усевшись за стол, быстро вытащила помятый конверт. Приложив его к губам, я почувствовала терпкий запах духов, которыми пользовался Северус, когда был в Фрейзербурге. Мерлин… Прошло всего четыре дня после расставания, а я уже так соскучилась, что готова лететь к нему в Африку…
Пробежавшись глазами по письму, я насчитала пять фраз о том, что он скучает, три о том, что он хочет меня обнять, поцеловать, а дальше я даже говорить не буду, и лишь одну, в самом конце, рядом с подписью, что он меня бесконечно любит…
Рон! Опять явился! Я, скрипя зубами, поднялась и направилась вниз, слыша, как охает мой бывший муж и кричит от радости Хьюго. Конечно, они находят общий язык, им весело вместе, и я очень боюсь, что дети встретят Северуса очень холодно, но все же, после того, как Рон бессовестно бросил нас, я не могу утверждать, что он хороший отец.
– Герми! – улыбнулся Рон, ставя Хьюго на диван. – Привет, – он потрепал пышную гриву сына и повернулся ко мне. – Поговорим? Ты обещала.
– Я помню, – скрестив руки на груди, я быстро пошла на кухню.
– Может, предложишь мне чаю или кофе? Или у тебя есть огневиски? – Рон развалился на стуле, поправляя маленький букетик на столе. – Как ты?
– Нет, – нагло ответила я на все его вопросы и села напротив. – Что-то еще?
– Сразу к делу? – не сдавался Рон. – Согласен…
– А ты умеешь по делу говорить? – съязвила я. – Хорошо на тебя влияет твоя новая любовь.
– Гермиона, не начинай… – сморщился бывший муж. – Я прошу тебя, прости меня… Я был очень не прав, но и ты тоже…
– Что?! – я так подскочила, что стул отлетел к холодильнику. – Что ты сказал?!
– Успокойся! – Рон тоже поднялся. – Прости меня.
– Нет! – мне показалось, что я брызжу слюной. – Нет, Рональд! Нет!
– Я люблю тебя, Гермиона! Мы с тобой прожили столько времени! Я просто не могу не любить тебя! – развел руками Рон.
– А я не люблю тебя!
– Не может быть! – усмехнулся Уизли.
– Думаешь, что ты единственный мужчина на земле, способный оценить мою внешность и внутренний мир? Думаешь, если бы я тогда не вышла за тебя, то так и сидела бы в библиотеке, мечтая о принце? Рон, не будь смешным. У меня новая жизнь.
– У тебя кто-то появился? Кто он?
– Это тебя не касается.
– Кто он? – Рон двинулся на меня, краснея и свирепея на глазах.
– Рон, еще один шаг и я брошу в тебя Ступефай.
– Кто?! – резким движением, Уизли отшвырнул стул. – Скажи его имя, я его убью.
– Снейп, – выпалила я. – Северус Снейп.
– Что? – растерялся Рон. – Снейп? Так, этот ублюдок умер сто лет назад… Что ты мне голову морочишь, женщина?!
– Он жив. И я его люблю, а он любит меня, – серьезно ответила я. – Поэтому, ты теперь стал лишним, так же, как и я стала лишней в вашей паре с Джоуди.
Рон задумался. Он о чем-то думал, хмурился и кусал губы. Обычно он так вел себя, когда надо было ехать к Молли в гости. Потом он начал качать головой, а под конец со всего размаха залепил мне пощечину… Очень и очень больную, до звона в ушах… До звездочек в глазах…
– Совет да любовь, – выплюнул он и быстро выбежал из кухни, а потом из дома, даже не попрощавшись с Хьюго.

«Дорогой Северус, сегодня я попыталась поговорить с Роуз, но она вообще ничего не хочет слушать. Да, хоть с окончательного расставания с Роном прошло всего три дня, бедная девочка до сих пор не может отойти. Я ее понимаю… Ты знаешь, я очень по тебе скучаю, приезжай скорее! Помню, что еще неделя, но… В общем, я тебя очень сильно люблю. До скорого свидания, мой милый. Твоя Гермиона.»
Сегодня я решила написать маленькое письмо. Во-первых, я очень спешила, мне нужно было проводить Хьюго к доктору, а во-вторых, чем больше я писала Северусу, тем сильнее я скучала по нему. Это просто невыносимо – ждать его. Так хотелось поскорее начать новую совместную жизнь, возможно, родить ему ребенка, гулять с Жожо, воспитывать Хьюго и Роуз…
Пока я мечтала, Жожо уже написала в кухне, а Хьюго радостно тискал собаку и заливисто смеялся. Хм… А ведь вот оно счастье: дети, собака, дом, друзья… А через неделю присоединится любимый человек, который… А я ведь так мало знаю о Северусе… Но я обязательно все-все расспрошу! Я буду знать каждый миллиметр его биографии! Он у меня не отвертится!
Улыбаясь, я покинула кабинет и поторопила Хьюго, чтобы он быстрее доедал свои летающие хлопья. Сегодня день прекрасен, и ничто мне его не испортит! Ни Рон, ни Джинни, ни Роуз… Никто!

Я думаю, сегодня будет идеальный вечер! Роуз и Хьюго с пятницы находятся в Норе вместе с детьми Джинни и Гарри, Билла и Флер, да и Джордж приехал погостить со своей молодой женой. А я целый день убирала дом, готовила множество вкусной еды и под конец привела себя в порядок: надела черное соблазнительное платье, забрала волосы и слегка нанесла макияж. Мерлин, все должно быть идеально! Северус вот-вот приземлится, он отправил мне сову перед тем, как сесть в самолет, так что я получила еще одну дозу приятной информации о том, как он меня любит и ждет встречи. Не это ли счастье? Любить и быть любимой. Ждать своего мужчину…
Расставив тарелки и фужеры, я быстренько побежала на кухню, вытащить из духовки рыбу, которую мне порекомендовала запечь Молли. Она единственная нормально приняла тот факт, что я теперь с другим мужчиной. Да и всегда Молли меня поддерживала, говоря, что Рон не прав. Джинни и Гарри это восприняли не так радостно, но, в конце концов, смирились, пообещав, что попробуют нормально общаться со Снейпом. Единственный человек, который никак не мог простить мне Северуса, был Рон. Он виделся с детьми, когда я была на работе, а если кто-то из родных или друзей говорил обо мне, тактично молчал, а потом выливал на меня ведро грязи, обзывая такими словами… Что ж, Рональд, я тоже так делала, но не с тобой, а с твоей малолетней пикси.
Странно, уже девять вечера, а Северус еще не приземлился… Или он решил аппарировать за цветами… А может просто задержка рейса…
Одиннадцать. Это не смешно! Совсем не смешно!
Все, я пошла спать. Просидеть до трех часов ночи… Даже маггловские свечи быстрее прогорают, чем я тут сижу…
С этими мыслями, да еще с мыслями, что я задам Северусу Снейпу хорошую трепку, я отправилась спать, по пути скидывая одежду. На глазах невольно выступили слезы. Что ж, можно чуть-чуть поплакать и пожалеть себя после испорченного вечера …

– Как ваша ночь? – в камине показалась Джинни.
Я только спустилась со второго этажа, еще сонная, натягивая по пути теплую кофту и убирая с лица волосы, а тут Джинни с такими вопросами!
– Где он? – не унималась миссис Поттер. – Нам с Гарри так не терпится тебя расспросить обо всем! – послышалось ворчание Гарри, что он такого не говорил, но Джинни равнодушно отмахнулась и продолжила. – Расскажи!
– Что рассказать? – я зевнула и плюхнулась в синее кресло. – Его не было.
– Как не было?! – вытаращила глаза Джинни.
– Так. Не знаю где он. Я даже сову отправлять не буду.
– Правильно, подруга, не надо, – закивала гриффиндорка. – Что думаешь делать?
– Просыпаться! – крикнула я.
– Настроение у тебя, конечно, как у тролля, – поджала губы Джинни. – Я уверена, он появится, вы так страстно переписывались, что мне страшно представить какой у вас дикий секс… – опять послышалось недовольное ворчание Гарри, но Джинни опять пропустила это мимо ушей. – Ты потом сообщи мне, может в ваш медовый месяц, дети посидят у нас? А то им еще рано… – Джинни исчезла из камина, и появился Гарри.
– Герм, прости, – он улыбнулся. – Джинни так хочется пообсуждать что-нибудь… – и опять появилась миссис Поттер.
– Мы пошли, дорогая. До связи, – в камине послышалась ругань, а потом они и вовсе исчезли.
Я улыбнулась и собралась, было, пойти на кухню, чтобы заварить себе кофе, как в дверь позвонили. Неужели наконец-то Северус?! О, Мерлин, да я его даже ругать не буду – так сильно соскучилась…
Я подлетела к двери на крыльях, открыла ее так, что бедная заскрипела, но за ней оказался не Северус…
На пороге стоял высокий молодой человек, с черными сальными волосами, кривым носом и тонкими губами. Я сразу поняла, что это сын Северуса, потому что сходство было неоспоримым.
Молодой человек виновато посмотрел на меня и слегка прокашлявшись, будто собирая волю в кулак, спросил, я ли Гермиона Уизли. Да, я не сменила фамилию, вся эта волокита в Министерстве Магии заняла бы еще полгода, но в будущем я бы хотела взять фамилию Северуса, чтобы окончательно отвязаться от Рона.
– А вы… – я хотела назвать его по имени, но потом подумала, что все-таки надо как-то подождать пока он представиться.
– Извините, миссис Уизли, – стальной голос. Такой же, как у его отца. – Мое имя – Николас Северус Снейп.
– Николас… – у меня перехватило дыхание.
– Позволите? – он указал глазами внутрь дома. Такими же глазами, как и у его отца.
– Да! – я совсем растерялась. – Что-нибудь хотите? Выпить?
– Нет, спасибо, – кивнул Николас и прошел в гостиную. – Миссис Уизли, мне очень жаль, – в этот момент он отвернулся от меня, став лицом к камину.
– О чем вы? – о, нет. Нет. Я старалась не допускать страшной мысли. Этого просто не может быть.
– Мой отец… – Снейп младший развернулся и вздохнул, закинув голову назад. – Это вам, – он быстро достал из кармана маленькую коробочку и тут же с помощью волшебной палочки увеличил ее до размеров нормальной. – Тут… – он сглотнул слезы.
Я думала, что никогда не перестану плакать. Я просто лежала в кресле, вцепившись в подлокотники, и ревела, ревела... Николас закрыв глаза, сидел напротив, выжидая, когда я успокоюсь. Сейчас я больше всего хотела поддержки, но понимала, что ждать ее от Николаса, такого же холодного и серьезного, каким был Северус в школе, просто глупо. Он пришел поговорить и отдать мне вещи. Не более. Значит, Северус рассказывал обо мне…
– Он приехал туда совершенно другим человеком, – начал Николас, когда я чуть-чуть пришла в себя. – Жизнерадостным, свежим… Я помнил его холодным и грубым. Язвительным. Он никогда не позволял себе объятий, мы ограничивались рукопожатием на Рождество и Пасху. А тут он кинулся обнимать меня, а я просто не верил, что мой отец жив, – Николас запнулся. – Что он приехал ко мне, что я ему нужен…
Я улыбнулась… Северус молодец… Большой молодец…
– Так получилось, миссис Уизли, что в последний день у нас случилось чрезвычайное происшествие. Мы должны были улететь вместе, но в здании начался пожар, и я хотел вынести всех больных и дорогое оборудование… И если бы я не настоял, отец был бы с нами… – Николас зажмурился, но все же одна слеза скатилась по его гладко выбритой щеке. – Мы с ним начали заново узнавать друг друга… Он ведь был так далек от меня… Благодаря вам он переменился, – на лице парня мелькнула улыбка. – Вы вернули мне отца… Вы спасли его.
– Мы спасли друг друга, – замотала головой я.
Николас кивнул. Это все что я помню. Потом он просто исчез куда-то, а я осталась в кресле, с коробкой и болью в сердце…

Его очки… Я помню, он их надевал, когда утром светило яркое солнце… Тогда он казался таким модным… Совершенно не похожим на профессора Снейпа из Хогвартса…
Книга по изучению французского… Да, он часто сидел на веранде, обнимая меня и читая вслух. Он даже пытался научить меня… Я так скучаю по тем вечерам…
Его волшебная палочка… Не та, которую он получил от Дамблдора, а его предыдущая… Черная и мрачная… Напоминающая о Северусе как о темном маге, как о Пожирателе Смерти…
А вот и все мои письма… Они аккуратно сложены в одну стопку и перевязаны голубой лентой, а сверху наша с ним колдография, когда мы вместе ходили в паб, там, в Фрейзербурге… Почему жизнь так не справедлива… Он все это хранил, он хотел вернуться, он любил меня…
И вот на глаза мне попался незнакомый конверт с моим адресом, но без марок. Что же это? Его письмо?
«Милая Гермиона…
Я, наверное, так и не решусь отправить тебе это письмо, постараюсь сказать тебе все при встрече, но… Я хочу, чтобы ты стала моей женой… Ты уже являешься моей, ты занимаешь огромную часть в моем сердце, ты навсегда в нем… Но я хочу, чтобы… Это сложно сказать, тем более такому человеку, как я…
Я люблю тебя каждую секунду, минуту, час, день, и ночь… Если ты проживешь сто лет — я хочу прожить на день меньше, чтобы ни дня не жить без тебя... И пусть все слышат, о чем ты говоришь, но, только я услышу, о чем ты молчишь, потому что я тебя по-настоящему люблю...
Не могу дождаться нашей встречи с Хьюго и Роуз, прогулок по пляжу и наших ночей в морской комнате…
И если ты скажешь «да», это будет самым лучшим в жизни. Даже лучше, чем победа над Волан-де-Мортом…
Я скоро приеду, ты только дождись. Твой Северус»
Я не хочу больше жить…

– Мам! Мам!
– Хватит, Хьюго, перестань вопить! – я готова была убить этого малявку. Зайдя на кухню, я увидела маму, сидящую напротив окна. Она просто смотрела в одну точку, сжав в правой руке какую-то бумажку.
– Эй, мам, представляешь, мам! – орал Хью, несясь по коридору. – Мам? – ребенок озадаченно уставился на свою мать. – Мам?! – он пытался было кинуться к ней, но я вовремя его поймала, отправив к себе в комнату.
Я осторожно стала подходить к ней, не зная, с чего бы начать разговор… Но она будто не замечала меня. Тогда я решила сделать ей чаю и таким образом начать беседу – о для своего возраста я была достаточно сильна в психологии… Да, уж… Мама бы гордилась мной, узнав, как я люблю учиться. Мне так не терпится поступить в Хогвартс и побыстрее покинуть эту старую школу… Мама, наверное, думает про меня иначе… Да. Моя вина. Я больше любила общаться с папой, он был веселый и доступный, а мама всегда что-то читала, учила папу, как жить и вообще была достаточно строгой… Но когда она вернулась с от тети Чжоу, она изменилась так… И мне страшно представить, что она могла там пережить…
– Горячий чай, мам, – я поставила перед ней чашку и села рядом.
– Спасибо, – хрипло ответила она. – Послушай, Роуз… – она всхлипнула, но тут же протерла глаза салфеткой. – Я бы хотела тебе объяснить, но…
– Но считаешь меня слишком маленькой, так? Думаешь, что я не пойму тебя? Я понимаю… Что произошло между тобой и папой… – я видела, что маме безумно больно говорить об этом. – Он рассказал, что сделал, – слезы сейчас брызнут со всей силой. – Прости, что я тебя так мучила, мам… Мне очень жаль… Но теперь я знаю, что произошло… И ты можешь рассказать мне…
– Хорошо, – кивнула мама. – Когда я рассталась с твоим папой… – она вдохнула поглубже. – Я встретила другого мужчину… Ты хочешь, чтобы мы с папой снова были вместе… Да, я люблю Рона, потому что он ваш отец… Но есть и другая любовь, Роуз… Та, что дает тебе силы быть лучше, чем ты есть…
– Расскажи мне о нем, мам.
Она вытащила откуда-то колдографию и протянула ее мне. Там была мама и какой-то мужчина, они обнимались и улыбались так, что я сама совершенно искренне улыбнулась… В этот день мама рассказала мне всю историю их короткой, но невозможно сильной любви…

– Подруга, я с тобой… – Чжоу сильно сжала мою ладонь и покачала головой.
– Спасибо…
Мы сидели на веранде, в ее гостинице, пили вино и просто молчали… Шел дождь, море волновалось, а я вспоминала все, что здесь было… Те замечательные дни пронеслись у меня в голове за несколько минут, будто я снова все это пережила…
Больно! Но ничего теперь уже не изменить. Так хочется плакать, стараешься успокоиться – не получается. Снова слезы – плачешь – вроде стало легче, а потом опять и опять. Для меня время перестало существовать. Говорят, что время летит. Летит? Может быть. Это, наверное, у счастливых людей оно летит, растворяется, песком пробегая сквозь пальцы. Мое время давно устало, призадумалось и остановилось. Я обещала тебе, что буду счастливой… И я буду…
Я люблю тебя, Северус.

Каждый развратен до той черты, которую сам для себя устанавливает. Леопольд фон Захер-Мазох.